Текст
ЛБЛИОТЕКА ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
В.В. Г О Т А И Б
йадимш
ВОВРЕМЯ ПЕРВОЙ
МИРОВОЙ ВОЙНЫ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
/I ИТЕ РАТуРЫ
1 у 6 ₽
W. W. GOTTLIEB
STUDIES IN
SECRET DIPLOMACY
DURING THE
FIRST WORLD WAR
London, 1957
Перевод с английского
В. А. АЛЬТШУЛЕРА и В. П. ГОТОВИЦКОИ
О КНИГЕ В. В. ГОТЛИБА
«ТАЙНАЯ ДИПЛОМАТИЯ ВО ВРЕМЯ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ»
Выход в свет книги английского прогрессивного
историка В. В. Готлиба «Тайная дипломатия во время
первой мировой войны», посвященной вступлению в
войну Турции и Италии, является в известной мере со-
бытием в английской исторической литературе о пер-
вой мировой войне. В этой работе автор разрушает ле-
генды, созданные буржуазной исторической наукой, в
частности в Англии и Франции, вокруг дипломатиче-
ской борьбы обоих воюющих блоков и отдельных импе-
риалистических держав в годы войны. Буржуазная
историческая наука в лице известного историка П. Ре-
нувена и французского дипломата А. Пинго всячески
фальсифицирует дипломатическую историю первой ми-
ровой войны, смазывая и затушевывая империалистиче-
ские притязания и захватнические планы Англии и
Франции и в то же время усиленно выпячивая на пер-
вый план грабительские планы русского царизма и рус-
ской буржуазии.
П. Ренувен и А. Пинго стараются «доказать», что в
отношении «целей войны» и передела мира Франция и
даже Англия якобы шли на поводу у своего русского
союзника, который «задавал тон» в Антанте. Доказывая
это, они пытаются либо игнорировать и замалчивать
материалы советских публикаций, таких, например, как:
«Раздел Азиатской Турции», под редакцией Е. А. Ада-
мова; «Константинополь и проливы», под редакцией
Е. А. Адамова, т. т. I—II; «Царская Россия в мировой
войне», под редакцией М. Н. Покровского; «Междуна-
родные отношения в эпоху империализма», серия III
з
(1914—1917), тт. I—X и др., либо они цитируют их
таким образом, чтобы создать у читателя заведомо не-
правильное представление о роли отдельных участников
Антанты и, в частности, России в дипломатической
борьбе воюющих держав в годы первой мировой войны.
Широкие круги историков на Западе мало знакомы
с материалами советских документальных дипломати-
ческих публикаций, охватывающих период 1914—1917 гг.
Поэтому попытка английского историка В. В. Готлиба
ознакомить «английскую читающую публику» с материа-
лами этих публикаций заслуживает внимания. К тому
же автор, сопоставляя и анализируя эти материалы с
данными итальянских дипломатических публикаций и
многочисленных мемуаров политических и военных дея-
телей, а также дипломатов этой эпохи, разоблачил
немало фальсификаций буржуазных историков. Он на-
рисовал гораздо более правильную и точную картину
дипломатической борьбы великих держав вокруг вступ-
ления Турции и Италии в первую мировую войну. Все
это выгодно отличает книгу В. В. Готлиба от других
работ, посвященных дипломатической истории первой
мировой войны.
Основная ценность книги В. В. Готлиба заключается
прежде всего в том, что в ней тщательно собран огром-
ный фактический материал, проверенный и проанализи-
рованный автором. Круг источников, использованных
автором, огромен, причем многие из них отсутствуют в
библиотеках СССР. Автор хорошо изучил материалы,
умело пользуется ими, берет от источников все, что они
могут дать историку при умелом и добросовестном их
анализе и сопоставлении.
В обрисовке общего фона дипломатических событий
кануна и первых лет мировой войны 1914—1918 гг.
автор следует указаниям В. И. Ленина. Он широко ис-
пользует марксистский метод для интерпретации исто-
рических событий, вскрывая экономическую основу
политических событий и рассматривая борьбу классо-
вых сил на каждой стадии развития. Все это позволило
Готлибу достичь высокой степени точности и достовер-
ности в анализе и показе исторических событий.
Другой характерной чертой В. В. Готлиба как исто-
рика является его стремление дать самый ^аутентичный
отчет о событиях, изложить историю каждой дипломати-
4
ческой акции словами участников этих событий. Он не
боится перегрузить свою книгу многочисленными цита-
тами из меморандумов, депеш и мемуаров, беря из них
только самое важное и необходимое. В книге Готлиба
нет длинных цитат. Такой метод изложения и анализа
событий позволяет ему восстановить историю каждой
дипломатической акции в том виде, как ее задумывали
и осуществляли авторы и участники этой акции.
Автор исходит из основной методологической пред-
посылки исторического исследования, что история есть
точная наука; что долг историка-исследователя — до-
биться максимальной точности в изложении событий и
восстановить всю сложную и запутанную канву их с
теми мотивировками и расчетами, какие были у непо-
средственных организаторов и главных актеров той или
иной исторической драмы.
Такой метод анализа и изложения позволил В.В. Гот-
либу раскрыть перед глазами читателя самые сокровен-
ные и тайные расчеты ответственных лиц, руководивших
событиями.
Следует отметить методы критики и проверки источ-
ников, примененные Готлибом. «Как показывают пере-
крестные ссылки в подстрочных примечаниях этой кни-
ги,— пишет Готлиб, — в работе над положенным в ее
основу материалом я стремился проверить и сравнить
отдельные факты, установить их достоверность и объ-
единить в одно целое».
Автор хорошо понимает односторонность и апологе-
тичность мемуарной литературы. Но, подвергая мемуа-
ры взаимопроверке, Готлиб «сличал содержание... и
дополнял материал, недостающий в одном месте, мате-
риалом, который обнаруживал в другом».
Взаимная сверка данных, содержащихся в различ-
ных мемуарах, позволит читателю обнаружить истину.
«То, чего некоторые авторы (например, Буриан) пред-
почли лучше не касаться, — пишет автор, — предается
огласке другими (Тисса). Читатель встретит летописцев,
которые столь усердно стремились реабилитировать себя
(Сабини, Маккио, Бюлов, Джолитти), что невольно
раскрывали при этом секреты первостепенной важности.
Он найдет, что утверждения Конрада отдаются эхом у
Гинденбурга и Людендорфа и подтверждаются много
лет спустя Редлихом, а высказывания Саландры
*
подкрепляются «Итальянскими дипломатическими доку-
ментами»» и т. д.
Все эти черты и особенности делают книгу Готлиба
редким явлением в западной историографии. Исходя из
ленинских оценок войны 1914—1918 гг., автор разобла-
чает грабительскую, захватническую политику обоих
воюющих блоков — австро-германского и Антанты. Он
раскрывает непримиримость империалистических проти-
воречий внутри каждого из этих блоков: в Антанте —
между Англией, Францией, Россией, а затем и Италией;
внутри Тройственного союза — между Германией,
Австро-Венгрией и Италией. Он показывает тесную
обусловленность империалистической дипломатии всех
великих держав эгоистическими, классовыми интере-
сами правящих кругов этих держав, выявляет связь ме-
жду событиями, которые казались до сих пор не свя-
занными или почти не связанными друг с другом.
Так, например, Готлиб показывает, и это то новое,
что он внес в изучение этих событий, как повлияли со-
глашения Англии и Франции с Россией о Константино-
поле и проливах на ход переговоров Антанты о вступле-
нии Италии в войну; почему Вена в 1914—1915 гг.,
несмотря на все настояния Берлина, отказалась пойти
на уступки в пользу Италии; каковы истинные причины
Дарданелльской экспедиции 1915—1916 гг. и т. д. Все
это позволило автору дать новую концепцию событий
1914—1915 гг., связанных с вступлением Турции и Ита-
лии в первую мировую войну.
Следует отметить, что в смысле точности и правди-
вости показа событий, в особенности в отношении ана-
лиза империалистических противоречий внутри импе-
риалистических блоков, В. В. Готлиб воспринимает луч-
шие традиции советской историографии, представленные
в трудах С. Д. Сказкина, Б. А. Романова, Е. А. Ада-
мова и др.
Сверяя материалы советских публикаций дипломати-
ческих документов с материалами мемуарной литера-
туры, В. В. Готлиб мог уточнить и развить концепции со-
ветских историков о дипломатической истории первой
мировой войны, в частности тезис советских историков
о том, что в лагере Антанты Россия играла подчинен-
ную роль, и не империалистические интересы русского
царизма и русской буржуазии, а интересы английских
6
и французских монополий определяли политику Ан-
танты.
Книга В. Готлиба состоит из двух самостоятель-
ных монографий, посвященных вступлению Турции и
Италии в первую мировую войну и дипломатической
борьбе обеих враждующих группировок за привлечение
этих держав на свою сторону. В монографии «Великие
державы и Турция» — о вступлении Турции в мировую
войну — прежде всего следует отметить краткие, но
весьма содержательные разделы об английских, фран-
цузских и германских интересах в Турции, о германской
и русской политике в Турции и в отношении проливов,
об английских и французских противоречиях в Турции,
а также в странах Леванта и на Среднем Востоке, об
экономической и социальной структуре Турции, о младо-
турецком национализме и экспансионизме, о причинах
вступления Турции в войну на стороне Германии и т. д.
Эти разделы, содержащие немало новых и мало-
известных данных, показывают читателю экономическую
основу политических событий, связанных со вступлением
Турции в первую мировую войну и определивших ее
выступление на стороне австро-германского блока.
Рассказывая о вступлении Турции в первую мировую
войну, автор прежде всего показывает, что английское
правительство и морское командование имели полную
возможность не допустить прорыва германских крейсе-
ров «Гебен» и «Бреслау» в Мраморное море. Однако
они умышленно допустили этот прорыв для того, чтобы
русский флот не мог господствовать на Черном море, и
чтобы русский царизм не мог захватить самостоятельно
Константинополь и проливы, чтобы Россия не вышла из
войны до полной победы над Германией. Этот тезис
советской историографии, опровергавшийся или замал-
чивавшийся английскими и французскими буржуазными
историками, доказан сейчас почти с математической
точностью В. В. Готлибом не только на материале совет-
ских публикаций дипломатических документов, но и на
материалах английских, французских, немецких, турец-
ких и греческих мемуаров и документов.
В. В. Готлиб доказывает, что задача удержать Рос-
сию как можно дольше в войне в противовес влиянию
сторонников сепаратного мира с Германией была основ-
ной причиной обещания английским и французским
7
правительствами Константинополя и проливов русскому
царизму, обещания смутного и неопределенного, данного
под условием победоносного завершения войны с Гер-
манией. И этот тезис советской историографии В. В. Гот-
либ доказывает на основе новых материалов и доку-
ментов, весьма убедительно разоблачая тот факт, что
Англия и Франция, на самом деле, вовсе не собирались
выполнять обещания, данные русскому царизму в отно-
шении Константинополя и проливов, хотя английское и
французское правительства, используя это обещание,
добились от царского правительства полного и безого-
ворочного согласия на раздел турецких владений в
Азии.
Третьим комплексом событий, непосредственно свя-
занных с обещанием Константинополя и проливов рус-
скому царизму, явилась Дарданелльская экспедиция
Черчилля, задуманная еще в первые дни войны и одоб-
ренная английским и французским правительствами.
В. В. Готлиб убедительно и неопровержимо доказывает
на основании английских и французских источников, что
Дарданелльская экспедиция 1914—1915 гг. была орга-
низована Англией и Францией не для того, чтобы пере-
дать России Константинополь и проливы или хотя бы
организовать диверсию в проливах с целью отвлечь
турецкие войска из Армении и облегчить военное поло-
жение России, а, наоборот, для того, чтобы предотвра-
тить захват Россией Константинополя и проливов. Этот
тезис, также не новый для советской историографии,
доказан В. В. Готлибом с гораздо большей точностью и
убедительностью, чем смогли сделать это в двадцатых
годах нашего столетия советские историки, не имевшие
в своем распоряжении столь обширного круга источни-
ков, каким располагает сейчас В. В. Готлиб.
Вторая монография Готлиба — «Италия среди вели-
ких держав» — о вступлении Италии в первую мировую
войну более сложна по своей структуре и композиции,
чем первая. Ее разделы, посвященные экономическим
и социальным вопросам, не сгруппированы в одной ввод-
ной главе, как это было в монографии о вступлении
Турции в мировую войну, а разбросаны по различным
главам. Разбросанность экономического и социально-
политического материала по различным главам и пере-
плетение его с чисто дипломатическим материалом
несколько затрудняет чтение этой части работы Готлиба.
Но и эта монография отличается той же скрупулез-
ностью и точностью анализа, цель которого состоит в
том, чтобы показать читателю сокровенные и подлинные
мотивы решений и действий правящих кругов империа-
листических держав. В этой работе следует прежде
всего отметить разделы о германских капиталовложе-
ниях и влиянии в Италии, о французских, английских
и бельгийских капиталовложениях в этой стране, о со-
циальной и экономической структуре Италии и Австро-
Венгрии, о программе колониальной экспансии итальян-
ского империализма, об империализме Габсбургов на
Балканах, об австро-германских противоречиях в Сре-
динной Европе, в Адриатике и на Ближнем Востоке.
В этих разделах, которые вводят в научный оборот ог-
ромное количество неизвестных или малоизвестных
экономических и исторических данных, показана не-
примиримость австро-итальянских противоречий, кото-
рые обусловили невозможность вступления Италии в
войну на стороне австро-германского блока.
Не менее интересны в отношении фактов и выводов
разделы о франко-итальянских противоречиях на Балка-
нах, об англо-французских противоречиях в Средизем-
ном море и в Африке, об итальянском империализме и
борьбе Италии против Сербии и России на Балканах,
а также данные, вскрывающие причины поддержки
Англией территориальных притязаний Италии на Бал-
канах.
В отношении вступления Италии в войну выводы
В. В. Готлиба сводятся к следующему.
Итальянское правительство прекрасно знало о под-
готовке австрийского ультиматума против Сербии, но
умышленно отказалось сдержать Австро-Венгрию (как
это было в период Балканских войн 1912—1913 гг.),
чтобы ссылаясь на статью VII договора 1887 г. о Трой-
ственном союзе, иметь возможность отказаться от вы-
полнения обязательств по этому договору;
Италия в 1914 г. не собиралась выполнять свои обя-
зательства по Тройственному союзу и в переговорах с
Германией и Австро-Венгрией до битвы на Марне хо-
тела получить солидные территориальные компенсации
только за сохранение нейтралитета;
после Марны правительство Саландры твердо решило
вступить в войну на стороне Антанты при условии полу-
чения богатых компенсаций со стороны последней;
все переговоры, которые правительство Саландры
вело с австро-германским блоком после битвы на Марне,
имели целью шантажировать Антанту и путем вымога-
тельства добиться от нее возможно больше компен-
саций.
В. В. Готлиб показывает непримиримость австро-
итальянских противоречий на Балканах, в Адриатике и
в Турции, которые обусловили вступление Италии в
войну на стороне Антанты. С другой стороны, В. В, Гот-
либ справедливо отмечает, что все уступки со стороны
австро-германского блока в пользу Италии носили фик-
тивный характер, что Германия и Австро-Венгрия со-
бирались в случае победы над Антантой покарать союз-
ника-предателя и отобрать не только вынужденно сде-
ланные ему уступки, но расправиться с Италией вообще.
Весь этот процесс дипломатических торгов, равно
как и готовность Англии и Франции пожертвовать ради
своих выгод интересами России на Балканах, показан
В. В. Готлибом в широком плане борьбы классов и пар-
тий в Италии как за ее вступление в войну на стороне
Антанты, так и за сохранение нейтралитета. В послед-
ней главе книги показан националистический переворот,
организованный правительством Саландры с целью по-
давить движение народных масс Италии, требовавших
сохранения нейтралитета. Готлиб рисует красочную
картину майских событий в Риме: приезд лидера сто-
ронников нейтралитета Джолитти в Рим, кампанию в
прессе против правительства (опубликование австро-
германских предложений Италии), поддержку Джо-
литти большинством парламента и угрозу падения пра-
вительства Саландры — Соннино. Все это заставило
сторонников участия Италии в войне прибегнуть к ре-
шительным мерам. Правительство Саландры — Соннино,
формально подав в отставку, предоставило полную сво-
боду действий итальянским националистам во главе с
поэтом-наемником Д’Аннунцио. В течение двух дней
(14 и 15 мая) Рим и вся страна были терроризированы
бесчинствами и террористическими выступлениями на-
ционалистов. Полиция воздерживалась от «вмешатель-
ства». Савойская династия, загипнотизированная угро-
10
зой революции, полагала, что она сможет удержаться
на троне лишь в том случае, если внимание страны
будет отвлечено большой войной и крупными завоева-
ниями. Муссолини, ставший к этому времени лидером
фашистов, провозгласил лозунг: «Война или респуб-
лика». Учитывая общую ситуацию в стране, король не
принял отставки Саландры. 20 мая парламент, вопреки
конституции и при «мрачном молчании» социалистов,
принял закон, предоставлявший правительству чрезвы-
чайные полномочия. Заседания парламента были пре-
рваны без указания срока их возобновления. Сторон-
ники вовлечения Италии в войну одержали победу. Как
впоследствии писал Джолитти, «дерзкое меньшинство...
втянуло страну в войну против ее воли».
Общие концепции книги Готлиба не вызывают возра-
жений, однако с некоторыми положениями и оценками,
содержащимися в ней, нельзя согласиться.
В. В. Готлиб немало сделал для того, чтобы показать
взаимозависимость дипломатической борьбы и борьбы
за экономические интересы, а также расстановку клас-
совых сил на каждом этапе развертывающихся собы-
тий. Но он сделал далеко не все. Это объясняется отча-
сти его методологическими установками. В предисловии
к русскому изданию автор правильно указывает, что
«дипломатическая деятельность не является каким-то
самодовлеющим профессиональным занятием», что,
«несмотря на несомненное влияние личного элемента,
она не является продуктом либо доброй воли, либо
злых намерений, ошибочными или удачными ходами
отдельных личностей или государств». По его мнению,
дипломатическая деятельность «является... результатом
объективных причин, международной игры сил в соче-
тании с такими факторами, как национальная история
и традиции, внутренняя политика, стратегия, обществен-
ное мнение и прежде всего социальная и экономическая
структура в целом».
Все эти факторы, конечно, оказывают свое воздейст-
вие и влияние на ход исторических событий и на дипло-
матическую деятельность в частности. Но Готлиб по-
чему-то не говорит открыто о важнейшем из них —
о борьбе классов и борьбе отдельных капиталистических
клик внутри господствующего класса буржуазии за тот
или иной курс внешней политики, за ту или иную дипло-
11
магическую акцию или решение. В книге Готлиба дея-
тельность отдельных лиц — главных актеров тех или
иных событий — является оторванной от тех клик, чьи
интересы они представляют и защищают. Поэтому со-
здается впечатление, что Готлиб в ряде случаев преуве-
личивает роль отдельных личностей в рассматриваемых
событиях. Между тем следует помнить, что за каждой
личностью стоит та или иная группировка господствую-
щего класса, выдвигающая эту личность на авансцену
политической борьбы в качестве своего представителя и
защитника своих интересов. В книге Готлиба, например,
нет ни слова о том, как и почему Сидней Соннино, быв-
ший в 1881 г. вместе с Франческо Криспи и де Мартино
инициатором присоединения Италии к австро-герман-
скому союзу и заключения Тройственного союза, в 1914—
1915 гг. всемерно содействовал вступлению Италии в
первую мировую войну на стороне Антанты. Автор не
показывает, какие клики и группировки итальянского
финансового капитала поддерживали Саландру и Сон-
нино, подкупали д’Аннунцио (в отношении Муссолини
это показано достаточно ярко) и вели борьбу с Джо-
литти, бывшим, как и Саландра и Соннино, членом
одной и той же либеральной партии. Далее, В. В. Гот-
либ использует содержательный и хорошо аргументиро-
ванный материал, вскрывающий интересы английского,
французского, германского империализма в Турции и на
Ближнем Востоке. Наряду с этим он не уделил доста-
точного внимания проникновению иностранного капи-
тала в Австро-Венгрию, а также борьбе англо-фран-
цузского капитала с германским в этой стране. О про-
никновении английского капитала в Австро-Венгрию и
об империалистических интересах Англии в Двуединой
монархии автор почти не упоминает, хотя до семидеся-
тых годов XIX в. английский капитал занимал важные
позиции в Австро-Венгрии, а Англия и Австро-Венгрия
были союзниками против России на Балканах и в Во-
сточном вопросе чуть ли не до начала XX в.
Готлиб дает довольно поверхностный анализ интере-
сов французского капитала в Австро-Венгрии и не уде-
ляет внимания борьбе французского капитала с герман-
ским за преобладающие позиции в экономике и политике
Австро-Венгрии, борьбе, вызывавшей негодующие про-
тесты со стороны Извольского и других царских дипло-
12
матов, так как французский империализм, ставя перед
собой задачу «перекупить» Австро-Венгрию и оторвать
ее от союза с Германией, готов был пойти на щедрые
займы австро-венгерскому правительству, позволявшие
Австро-Венгрии усилить свои военные приготовления
против России.
Неправильна, на наш взгляд, и оценка Готлибом зна-
чения сараевского убийства для Сербии. Он ни слова не
говорит о том, что сербское правительство знало заранее
о подготовке сараевского покушения, хотя об этом име-
ются признания весьма авторитетных представителей
сербского правительства, например министра просвеще-
ния в кабинете Пашича в 1914 г. Любы Иовановича,
военного министра Душана Стефановича, министра тор-
говли Янковича, опубликованные в Югославии в 1924—•
1931 гг. Готлиб считает, что Сербии убийство Франца-
Фердинанда было невыгодно, так как эрцгерцог был
сторонником преобразования Австро-Венгрии в Триали-
стическую монархию — Австро-Венгро-Славию. В дей-
ствительности же именно эта идея Франца-Фердинанда
делала его опасным соперником и конкурентом для серб-
ской династии Карагеоргиевичей, претендовавшей на
объединение южных славян Австро-Венгрии с Сербией
под своим скипетром. Этим и объясняется настойчивая
охота начальника разведки сербского генерального
штаба полковника Димитриевича («Аписа») на Франца-
Фердинанда с 1910—1911 гг., закончившаяся сараевским
убийством.
Несмотря на отмеченные выше недостатки, общая
оценка книги В. В. Готлиба может быть только положи-
тельной.
Большая заслуга автора состоит в том, что он довел
до широких кругов читателей капиталистических стран
важные материалы советских документальных дипло-
матических публикаций и основные выводы и достиже-
ния советской исторической науки в деле разоблачения
империалистического, реакционного характера первой
мировой войны 1914—1918 гг.
Для советских читателей эта работа представляет
большой интерес, потому что они получают возможность
ознакомиться с обширным кругогл иностранных докумен-
тальных источников двадцатых — тридцатых годов теку-
щего столетия, не имеющихся в библиотеках СССР, и
13
новейших материалов, опубликованных после второй
мировой войны. В смысле полноты использованных ма-
териалов книга В. В. Готлиба носит исчерпывающий
характер, и, пока не будут опубликованы новые источ-
ники, историкам трудно будет дополнить ее чем-либо
существенным.
Советские читатели, несомненно, с большим интере-
сом прочитают эту книгу, написанную ярким и красоч-
ным языком, приобретающую в некоторых разделах
характер литературного памфлета при строгой науч-
ности анализа и выводов.
Доктор исторических наук профессор
Н. П. Полетика
Посвящается моей жене,
роль которой в создании этой книги
была большей, чем я могу передать
словами
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
В. И. Ленин писал о первой мировой войне, что она
является «величайшим историческим кризисом, началом
новой эпохи». Мировая война 1914 г., несомненно, была
решающим поворотным пунктом современной истории.
События последовавших за этим четырех лет привели
к падению царской, германской, австро-венгерской и
турецкой империй. Они способствовали победоносному
установлению Советской социалистической республики.
Именно в эту эпоху мир стал свидетелем зарождения
нового Китая, возникновения ряда новых государств в
Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе, экс-
пансии Италии и Японии и стал ясен характер грядущих
событий на Ближнем Востоке. Все эти события привели
к относительному ослаблению Великобритании и Фран-
ции, несмотря на их территориальное расширение, и к
установлению господства США. Под стать достигшим
небывалых масштабов военным операциям на суше и
на море развернулись народные и революционные дви-
жения, не имевшие себе равных по широте и силе, а
также тайная дипломатическая активность, достигшая
необыкновенной интенсивности и размаха.
Эпоха, столь богатая имеющими важнейшее значе-
ние событиями, заслуживает самого тщательного науч-
ного анализа и объяснения. Но в то время как полити-
ческие, социальные, экономические, военные и психоло-
гические аспекты данной эпохи уже в значительной
15
степени освещены, все еще имеется мало исследований
по дипломатической истории войны. И хотя существует
немало (но все еще недостаточно) книг, посвященных
вопросам дипломатии периода до 1914 и после 1918 гг.,
очень мало написано пока о полных терзаний годах
между этими периодами. А между тем работы одних
лишь только советских историков показывают, сколько
еще можно и нужно сделать в этой области. Немногие
книги, изданные по этому вопросу на Западе, такие, на-
пример, как книга Ренувена, будучи сами по себе ин-
тересными, написаны слишком рано по отношению к
описываемым в них событиям. Эти книги недостаточно
опирались на первоисточники, и изложенные в них по-
ложения слишком мало отличались от официальной
точки зрения. Быть может, отсутствие достаточно исчер-
пывающей литературы, освещающей дипломатическую
историю первой мировой войны, в какой-то мере обус-
ловливается непосредственным влиянием развернувших-
ся вслед за нею волнующих событий, когда ряд следо-
вавших один за другим кризисов приковывал к себе,
пожалуй, слишком много внимания ученого мира. Но в
основном такое пренебрежение вызвано, по-видимому,
более глубокими причинами, а именно недопониманием
известного положения Клаузевица, что война есть про-
должение государственной политики иными средствами.
По-видимому, существует определенная тенденция, быть
может, невольная, истолковывать это положение в том
смысле, что когда скрещивается оружие, политические
отношения между правительствами данных стран пре-
рываются, и что, коль скоро заговорили сеющие смерть
пушки, нужда в дипломатах отпадает. Ленин писал в
декабре 1914 г., что фактически, «как всякий кризис,
война обострила глубоко таившиеся противоречия и
вывела их наружу». В искусственно накаленной атмос-
фере войны ускорились зарождение, рост и созревание
международных проблем. В этой атмосфере, проникну-
той духом «теперь или никогда», с ее неодолимыми по-
буждениями, соблазнами и благоприятными возможно-
стями, круг вопросов, по которым возникали столкнове-
ния, расширился, политическая игра усилилась, а дипло-
матическая деятельность активизировалась. Когда я
приступил к исследованию дипломатической истории пе-
риода 1914—1918 гг., я получил разительное и захваты-
16
вающее подтверждение этому. Данная книга представ-
ляет собой попытку заполнить пробел, образовавшийся в
исторических работах, посвященных указанному пе-
риоду.
К осуществлению этой задачи меня привела главным
образом счастливая случайность. Сначала я намере-
вался написать книгу по истории международных отно-
шений в межвоенные годы. Вскоре, однако, убедился,
что основные особенности международных отношений
этого периода определялись путаной сетью так называе-
мых мирных урегулирований. Я исследовал документы
и другие материалы, касающиеся всего того, что про-
исходило на мирных конференциях в Версале, Трианоне,
Сен-Жермене, Нейи, Спа и т. д. и вокруг них, и обнару-
жил, что постигнуть подлинный смысл всего этого
можно, лишь глубоко вникнув во всю послевоенную
дипломатию империалистических держав, их секретные
соглашения и еще в большей степени в разногласия
между ними. Став на эту твердую почву, я сделал
черновой набросок книги по истории дипломатии
военного времени, вплоть до перемирия 1918 г., включая
отношения между Советской Россией и несоциалистиче-
ским миром (исследование это я еще надеюсь впослед-
ствии завершить). Я начал с тома, посвященного в ос-
новном сложному треугольнику отношений между Вели-
кобританией, Германией и Соединенными Штатами, по-
ложению царской России и международному влиянию
двух революций в России в 1917 г. В первой главе тома
предполагалось охватить узловые проблемы, возникшие
в результате вступления в войну Турции, Италии и бал-
канских государств. Но я натолкнулся на такое обилие
заслуживающих внимания документальных и других
материалов, что для их освещения оказалось невозмож-
ным ограничиться одной единственной главой. Тогда я
отложил работу над первоначально задуманным мною
томом, чтобы написать книгу о дипломатии малых стран
и об отношении, которое имела к ним дипломатия круп-
ных империалистических держав. И опять оказалось,
что документальных материалов по этим вопросам так
много, а логичность их включения в политический, со-
циальный и экономический контексты исследования
столь очевидна, что все они почти невольно распались
17
на две отдельные части и возник план создания двух
самостоятельных книг.
Предлагаемая вниманию советских читателей работа
вышла в Лондоне в 1957 г. Она является первой из этих
двух книг. В ней рассматривается комплекс вопросов,
связанных с вступлением в войну Турции в ноябре
1914 г. и Италии в мае 1915 г. Я начал именно с этих
двух стран потому, что они первыми из нейтральных
государств вступили в европейскую войну и вступление
их в войну оказало большое влияние на определенные
позиции других, еще не вступивших в войну стран.
Продолжением данного труда явится следующий
том, посвященный дипломатии балканских государств и
дипломатической деятельности великих держав на Бал-
канах, над которым я сейчас работаю. Первоначально
задуманный мною том явится, как я надеюсь, третьим
томом в этой серии. Следует, однако, отметить, что на-
стоящая книга представляет собою законченный труд и,
как мне кажется, читатель согласится, что нарисован-
ная в ней картина международных дипломатических от-
ношений свойственна империалистической политике лю-
бой эпохи и при любой ситуации.
Использованный мною материал подтверждает то
положение, что дипломатическая деятельность не яв-
ляется каким-то самодовлеющим профессиональным за-
нятием. Несмотря на несомненное влияние личного эле-
мента, она не является продуктом либо доброй воли,
либо злых намерений, ошибочными или удачными хо-
дами отдельных личностей или государств. Она является
в основе своей результатом объективных причин, между-
народной игры сил в сочетании с такими факторами
внутри каждой страны, как национальная история и
традиции, внутренняя политика, стратегия, обществен-
ное мнение и прежде всего социальная и экономическая
структура в целом.
Чтобы лучше разобраться в том, каким образом
внешняя политика той или иной страны влияет на
внешнюю политику другой, необходимо распутать и
выделить нити этой политики в каждой отдельно взя-
той стране. Известно или по крайней мере предпола-
гается, что за официальной историей дипломатической
деятельности, обусловливаемой политикой с пози-
ции силы, стоит негласная хроника тайных действий.
18
Существенное значение этой неписаной истории оче-
видно. Поэтому мне казалось важным попытаться про-
вести систематическое исследование этого вопроса и
дать оценку мотивам, лежащим в основе проведения та-
кой политики, а также использованным при этом прие-
мам. Это исследование и привело меня на кухню тай-
ной дипломатии.
Для того чтобы изложить материал с наибольшей
достоверностью, я в большинстве случаев, описывая
историю каждого дипломатического шага или встречного
хода, приводил высказывания о них самих участников
этих событий в виде многочисленных цитат из меморан-
думов и депеш. В тех случаях, когда, на мой взгляд,
это могло пролить больше света на тот или иной вопрос,
я при изложении событий в хронологической последова-
тельности делал исторические экскурсы или вкратце
обрисовывал социальную, экономическую или политиче-
скую подоплеку этих событий. Так, политика Велико-
британии, Франции и Германии в отношении Оттоман-
ской империи дается в связи с финансовым и экономи-
ческим проникновением этих держав на Ближний и
Средний Восток; ориентация царской России на Кон-
стантинополь и проливы — в связи с торговым и стра-
тегическим значением выходов из Черного моря; Дар-
данелльская кампания Черчилля обосновывается двумя
факторами: давнишним англо-русским соперничеством
и новыми домогательствами Великобритании на Ближ-
нем Востоке. Внешняя политика Италии рассматривает-
ся в рамках особенностей ее империалистической струк-
туры, а внешняя политика Австро-Венгрии — на основе
ее агрессивных и колониалистских тенденций на Балка-
нах и ее соперничества с Германией. Дипломатическая
борьба обеих воюющих коалиций вокруг вопроса о
вступлении Италии в войну показана на фоне широкого
проникновения германского и франко-английского капи-
тала, а также его агентов в эгу страну. Внутренняя
борьба в самом итальянском королевстве за и против
вступления в войну исследуется в свете расслоения
итальянского общества и наблюдавшихся в нем полити-
ческих противоречий. Разительный сдвиг в общественном
мнении Италии от стойкого нейтралитета к неудержи-
мой воинственности навел меня на мысль заняться иссле-
19
дованием происков прессы, роли продажных писак вроде
д’Аннунцио или платных ренегатов вроде Муссолини.
Факт измены делу социализма со стороны последнего и
проявления им шовинизма понудил меня обрисовать в
общих чертах сильные и слабые стороны итальянского
рабочего движения и коснуться влияния этого фактора
на внешнюю политику страны.
Материалы, как я уже указывал, почерпнуты из раз-
личных источников. К сожалению, английские и фран-
цузские дипломатические архивы за этот период все еще
недоступны для ученых и исследователей. Поэтому я
вынужден был опираться на депеши, цитируемые в ме-
муарах таких государственных деятелей, как Черчилль,
Грей, Ллойд Джордж, Пуанкаре, Палеолог и др., и в
трудах биографов, подобных Тревелиану. Я также ос-
новывался на докладах Дарданелльской комиссии, доне-
сениях иностранных послов того времени, а равно на
материалах английской и французской дипломатической
корреспонденции, перехваченной и расшифрованной в
России и опубликованной в очень ценном сборнике «Ме-
ждународные отношения в эпоху империализма», серия
III, тома VI—VIII. Этот большой сборник документов,
а также книги «Константинополь и проливы» и «Цар-
ская Россия в мировой войне», в полном своем объеме
мало известные и очень мало используемые в Англии,
служили мне основными источниками. В тесном сочета-
нии со всеми этими материалами я использовал и по-
следние данные из дипломатических архивов, которые
постепенно предаются огласке на Западе. Сюда отно-
сится, в частности, имеющий весьма важное значение
сборник «Итальянские дипломатические документы»
(«Documents Diplomatic! Italian!»). Поскольку ко вре-
мени сдачи моей книги в набор был издан только первый
том военной серии этого сборника, я не имел возможно-
сти воспользоваться документами, относящимися к
периоду после октября 1914 г. Но если последующие
тома будут составлены по тому же принципу, то можно
ожидать, что они еще больше подкрепят приводимые
мною доводы.
Архивы германского министерства иностранных дел,
попавшие в руки союзников во время второй мировой
войны и цитируемые здесь как «Секретные документы
20
германского министерства иностранных дел» («Die
Geheimakten des Deutschen Aussenamtes»), также пред-
ставляют собою по существу непочатый еще источник
для исследований. Так как эти архивы состоят из очень
большого количества папок, в которых хранятся фото-
копии и микрофильмы многих тысяч документов, собран-
ных в Британском публичном государственном архиве,
но не подготовленных к опубликованию, я не имел воз-
можности дать ссылки на них в подстрочных примеча-
ниях моей книги. Работа над ними, требующая большой
затраты времени, повлекла бы за собой серьезную за-
держку, не оправдываемую, по всей видимости, харак-
тером этих материалов. Должен отметить, однако, что,
хотя я и не обнаружил никаких новых перлов во всех
этих материалах, архивные документы по вопросу о
«Союзном договоре между Германией, Австро-Венгрией
и Италией» послужили веским подкреплением положе-
ниям, которые уже были сформулированы до этого на
основе данных, почерпнутых мною из других источни-
ков. Это относится в особенности к вопросу о неустан-
ном давлении, которое Германия оказывала на Австро-
Венгрию в пользу Италии, а также ко всему комплексу
замысловатых отношений между этими тремя странами.
Об этом говорится в главах XVII, XIX, XX, XXI и XXIII
данной книги. К числу использованных мною перво-
источников относятся также весьма содержательный сбор-
ник «Carteggio Avarna — Bollati» и изданный Госу-
дарственным департаментом США сборник «The Lansing
Papers».
Помимо работ упомянутых авторов, в книге нашли
отражение более ранние, но большей частью не исполь-
зованные данные, документы и письма, опубликованные
Сторрсом, Берти, Моргентау, Конрадом, Тиссой, Мак-
кио, Бюловым, Тирпицом, Эрцбергером, Саландрой,
Джолитти, Альдрованди Марескотти и др., а также
помещенные в итальянской Зеленой и австрийской
Красной книгах. Все эти материалы я пополнил выдерж-
ками из более ранних записей, опубликованных Гуком,
Темперлеем, Каутским, Прибрэмом и австрийским ми-
нистерством иностранных дел, а также прямыми или
косвенными свидетельствами, почерпнутыми из дневни-
ков и воспоминаний государственных и политических
21
деятелей, военных и дипломатов. Достаточно упомянуть
в этой связи о ценнейших сведениях, раскрываемых,
например, в мемуарах Сабини или Флотова. При харак-
теристике основной подоплеки описываемых событий я
пользовался произведениями Ленина, а также такими
типовыми и справочными изданиями, как «Дипломати-
ческий словарь», третий том «Истории дипломатии»,
справочники английского министерства иностранных дел,
монографии советских авторов и ученых западных стран,
посвященные вопросам истории, экономики и финансов,
и биографии. Я пользовался также материалами англий-
ской, русской, германской, австрийской, итальянской,
французской и американской прессы того времени.
Некоторые из упомянутых сборников дипломатиче-
ских документов являются, по всей вероятности, непол-
ными и носят выборочный характер. Но по мере воз-
можности я сличал содержание таких сборников и
дополнял материал, недостающий в одном месте, мате-
риалом, который находил в другом. Не исключено,
что авторы мемуаров, дневников и писем преследовали
цель оправдать себя или свою страну, причем все эти
издания могли быть фальсифицированы при их опубли-
ковании, они могут страдать пристрастием. Вниматель-
ный историк примет, конечно, все это во внимание и не
преминет обнаружить некоторые явные извращения
истины. Но за проявлением отдельных субъективных
побуждений (таких лиц, как, скажем, Саландра и Дже-
маль паша) он сумеет рассмотреть суровую историче-
скую действительность. Он увидит, что то, чего некото-
рые авторы (например, Буриан) предпочли лучше не
касаться, предается огласке другими (Тисса). Он встре-
тит летописцев, которые столь усердно стремились
реабилитировать себя (Сабини, Маккио, Бюлов, Джо-
литти), что невольно раскрывали при этом секреты
первостепенной важности. Он найдет, что утверждения
Конрада отдаются эхом у Гинденбурга и Людендорфа
и подтверждаются много лет спустя Редлихом, а выска-
зывания Саландры подкрепляются «Итальянскими дип-
ломатическими документами». Немало поучительного
читатель узнает из записок Ллойд Джорджа, Родда,
Дюмена, Карольи, Сандерса и Силаши. Рассказы ней-
тральных очевидцев — Моргентау, Эйнштейна и Пей-
джа— окажут ему ценную помощь в понимании смысла
22
многих явлений. Ознакомление с этими личными «досье»
поможет ему оценить все значение отдельных психологи-
ческих моментов и поучительных комментариев (Асквит,
Пуанкаре, Берти), умышленной или непреднамеренной
болтливости (Мелас, Тирпиц, Мухтар-паша, Альдро-
ванди Марескотти), которые в состоянии восполнить
недостающие звенья и пролить свет на ряд прежде не-
ясных вопросов.
Как показывают перекрестные ссылки в подстроч-
ных примечаниях этой книги, в работе над положенным
в ее основу материалом я стремился проверить и срав-
нить отдельные факты, установить их достоверность,
подтвердить их и объединить в одно целое. В резуль-
тате подобной трактовки собранные данные позволяют
сделать некоторые общие выводы относительно законо-
мерности и логики дипломатии империализма и поли-
тики с позиции силы.
Во-первых, мы убеждаемся в том, что война еще
больше обострила вызвавшие ее международные проти-
воречия. Мы наблюдаем усилия правительств воюющих
держав, направленные на то, чтобы завербовать союз-
ников или, наоборот — если позволить себе такой пара-
докс,— нажить себе врагов, сохранить режимы, уста-
новленные в их странах, а также защитить и укрепить
внешнее положение своих государств перед лицом дру-
зей и врагов. Наиболее разительное явление, выясняю-
щееся в результате этих исследований заключается в не-
устанной дипломатической борьбе между союзниками
внутри каждой коалиции под прикрытием их совместной
вооруженной борьбы с врагом; во-вторых, бросается в
глаза неуклонное стремление враждующих сторон разъ-
единить своих противников, используя противоречия
между ними; в-третьих, раскрывается тесная связь
между внутренней борьбой за или против вступления в
войну и внешней дипломатической борьбой; в-четвер-
тых, мы убеждаемся в равнодушии, с которым прави-
тельства воюющих держав распоряжались свободой
более слабых и малых стран, в защиту которой, по их
словам, они сражались. Это видно хотя бы из происхо-
ждения секретных договоров, касающихся Турции и
Италии, которые оказали значительное влияние на мир-
ные договоры и последовавшую за ними эпоху, оставив
на них свою каинову печать. И, наконец, что не менее
23
важно, обнаруживается тесная взаимосвязь междуна-
родных проблем, которые казались не имеющими отно-
шения друг к другу. Станет понятно, например, как
Константинопольское соглашение привело к секретному
Лондонскому договору, почему Вена оказывала открытое
неповиновение Берлину в вопросе об Италии или какая
связь существует между Дарданелльской кампанией и
честолюбивыми притязаниями царской России. В конеч-
ном счете ни одно из империалистических правительств
не имело оснований испытывать удовлетворение от
результатов своих махинаций. Как сказал один из
английских критиков, рецензировавших мою книгу, из
всего этого можно сделать тот конечный вывод, что
войны бесполезны.
Советским читателям придется иметь в виду, что эта
книга писалась главным образом в расчете на читателей-
англичан. Поэтому некоторые из приводимых мною по-
ложений, предпосылок и выводов, быть может, уже до-
статочно известны советскому читателю. Тем не менее
я надеюсь, что приводимые мною новые данные, деталь-
ная трактовка содержащихся в книге материалов и со-
четание ряда до того разрозненных фактов помогут
советскому читателю ознакомиться с некоторыми но-
выми аспектами дипломатической и всеобщей истории
1914—1918 гг.
В. В. Готлиб
Великобритания,
май, 1959 г,
Великие
державы
ю Турция
Глава I
ПРЕЛЮДИЯ ВОЙНЫ
1. Английские, французские и германские интересы
в Турции
С началом войны 1914 г. обе воюющие коалиции
развили сложную и направленную друг против друга
дипломатическую деятельность. Министерства иностран-
ных дел ревностно следили за позицией нейтральных
государств.
В Оттоманской империи первоначально преимуще-
ство принадлежало, по-видимому, Антанте. Англия и
Франция имели обширные интересы в экономике и фи-
нансах страны. Эрнест Кассел основал и контролировал
так называемый Национальный банк Турции, директо-
ром которого являлся нефтяной магнат Гулбенкиан
(английский подданный с 1902 г.). «Армстронг» и «Вик-
керс», владевшие верфями в Золотом Роге и в Стении,
имели контракты на усовершенствование арсеналов, по-
стройку плавучего дока и верфей в Измиде и заказы на
постройку одного дредноута, двух крейсеров, шести эскад-
ренных миноносцев и двух подводных лодок. «Англо-пер-
сидская нефтяная компания» и компания «Шелл» вла-
дели 75% акций «Турецкой нефтяной компании», зани-
мавшей монопольное положение во владениях султана.
Наиболее влиятельной фигурой в этой компании являлся
Гулбенкиан. Английские концерны эксплуатировали
железную дорогу Смирна — Айдын и ее ветки, прибыль-
ные залежи наждака в вилайете Айдына (Э. Эббот),
бумагопрядильные фабрики, контролировали почти всю
перевозку грузов и страховое дело. Английские концерны
контролировали также наиболее видные иностранные
торговые фирмы (Виттал энд компани) и «Телефон
27
компани» в Константинополе. Они владели крупнейшей
хлопкоочистительной фабрикой в Мерсине, магазинами
по продаже технических принадлежностей и машинного
оборудования в Бейруте, Алеппо (Уайт энд сан) и
Багдаде, двумя фабриками по окраске пряжи, ткацкой
фабрикой, компаниями с ограниченной ответственностью,
которые вели торговлю коврами, тканями, инжиром и
нефтью, а также занимали ведущее положение среди
европейских торговых фирм (Мак Андрюс энд Форбс,
Виттал энд компани) в Смирне. Англичане занимали
преобладающее положение в турецком импорте тек-
стильных изделий и угля, они имели концессии на пере-
возку грузов по озерам Бейшехир и Эгридир, по желез-
ной дороге между Багдадом и Бакубой, на разработку
свинцовых руд близ Дарданелл, на удлинение железных
дорог, на расширение портов в Трапезунде и Самсуне.
Компания «Евфрат энд Тигрис стим нэвигэйшн», доми-
нирующую роль в которой играл X. Б. Линч из Лондона,
была главным транспортером товаров между Багдадом
и Басрой. К 1910 г. около 96% судов, прибывавших в
Басру, представляли английские торговые фирмы. Тор-
говля этих двух городов, составившая в 1903 г. сумму в
2,5 млн. фунтов стерлингов, находилась в основном в ру-
ках английских и индийских коммерсантов. Лорд Инч-
кэйп — председатель «Бритиш Индиа стим нэвигэйшн
компани» имел исключительное право на перевозку това-
ров по важным участкам рек Тигра и Евфрата, по Шэт-
эль-Арабу и их притокам и каналам. Сионистские финан-
совые учреждения, такие, как «Джуиш колониал траст»,
«Англо-палестин компани», которые покровительство-
вали еврейским предприятиям и «Джуиш нэшнл траст»,
функционировали как английские корпорации
1 А. 8. J. Baster, The International Banks, London 1935, 107—
108, 112. AL Bentwich, England in Palestine, London, 1932, 16. 8. Con-
nell, Manifest Destiny, London, 1953, 73, 80. Djemal Pasha, Memories
of a Turkish Statesman, 1913—1919, London, 91—95, 99—100, G. H. Per-
ris, The War Traders, London, 1914, 68, 70. «Les interets petroliers
frangais dans le Proche—Orient». «Politique Etrangere» № 4, Oct. 1952,
Paris, p. 276—277. «The Times», 27 July 1955, p. 12.
Об «исключительном» положении «Евфрат энд Тигрис стим нэви-
гэйшн компани» и английской торговли в дельте Месопотамии гово-
рится в «The Memoranda», Английское министерство иностранных
дел— Камбону и Бенкендорфу, 4 июня 1907 г. и Э. Грей — Дж. Лоу-
деру, 20 апреля 1910 г. «British Documents on the Origins of the War
28
Что касается французов, то концерн «Крезо» получил
заказ от Порты на постройку двух подводных лодок, а
«Шантье де ла Медитэранэ»— шести эскадренных мино-
носцев. Другие компании владели целиком или в значи-
тельной части пристанями, доками и товарными скла-
дами, водопроводом, электричеством и телефоном в
Константинополе, управлением маяками, месторожде-
нием угля в Гераклеа, свинцовыми и угольными рудни-
ками «Балиа-Карайдин», синдикатами «Аргана и Ак
Даг», компаниями «Карвал майнз», «Пайлот», «Тагбоут
энд сэлвэйдж компани», «Оросди бэк концерн», «Сосьете
иммобилиер Оттоман», «Сосьете насиональ дэ коммерс,
д’эндустри э д’агрикультюр», «Сосьете д’антреприз де
рут» и имели концессии на строительство портов в
Хайфе, Яффе, Триполи, Бейруте, Зунгулдаке, Пандерме,
Инеболу и железных дорог в Армении, Анатолии, Сирии.
Железнодорожная сеть Пандерма — Сома — Магнезия,
Смирна — Кассаба — Эйфиум Карахиссар, Муданья —
Бурса, Бейрут — Раяк — Дамаск, Раяк — Хомс — Хама—
Алеппо, Триполи — Хомс и Яффа — Иерусалим, крупные
торговые дома Бейрута, «Смирна Кэй компани» и Зе-
мельный банк («Лэнд бэнк») также являлись твердыней
французских предпринимателей. С помощью банка
«Перье» было получено 2 млн. фунтов стерлингов на
нужды военного флота. Парижские финансисты владели
30% акций компании Багдадской железной дороги, а
«Креди Лионэ» прочно укрепился в Турции. Из общей
суммы государственного долга Оттоманской империи,
который составлял 143,2 млн. турецких лир (одна турец-
кая лира = около 18 шиллингов), 62,9% составляли долг
Франции и 22,3%—Англии. В имперском Оттоманском
банке, пользовавшемся привилегиями государственного
банка, господствовал франко-английский капитал. Он
контролировал концессию табачной монополии (40 млн.
(1898—-1914)». Edit, by Gooch and Temperley, vol. VI, London, 1930,
№250, 352, p. 356, 470. Также «The Times», 23 Sept. 1912, p. 3. Post
Office London Directory, 1914, p. 905. «Turkey in Europe». Foreign
Office Handbooks, London, 1920, №16, p. 72—73, 78, 102, 106, 110.
«Anatolia», F. O. Handbooks, Oxford U. P., 1938, №59, p. 44, 49,
89—91, 97—99, 103, 113. «Syria and Palestine». F. O. Handbooks,
№ 60, p. 126. «Mesopotamia», F. O. Handbooks, London, 1920, № 63,
p. 50—51, 96—97, 114.
В дальнейших ссылках на источники в отношении каждой книги
указывается только фамилия автора, том, страница. — Прим. ред.
29
франков), различные коммунальные предприятия, вы-
пуск железнодорожных и промышленных ценных бумаги
широко разветвленную систему с разнообразными про-
мышленными отраслями. В то же время имперский От-
томанский банк благодаря большинству французских
акций олицетворял всесилие «Шнейдер-Крезо» и Биржи.
Хотя главное управление банка и поочередно сменявшие
друг друга англо-французские генеральные директора
находились в Константинополе, вопросы о займах и дру-
гих финансовых операциях банка решались в Париже.
Директорами Оттоманского банка являлись обычно по-
литические деятели Третьей республики или члены прав-
ления «Банк де Франс»1. В ближневосточной дипло-
матии такой директор был и суфлером и действующей
силой Кэ д’Орсэ1 2.
Это нашло свое отражение в государственном
аппарате Турции. Некий Жоли был главным инспекто-
ром финансов. Его соотечественник управлял полицией,
другой — концерном «Табакко монополи». Ричард Кроу-
форд осуществлял эффективное управление таможнями.
X. Вудз был экономическим советником. Другие англи-
чане действовали как советники при министерствах:
внутренних дел, юстиции, общественных работ и при
государственной гражданской службе. Уинсент Кейлард,
член правления компании «Виккерс», являлся предсе-
дателем Совета оттоманского государственного долга.
Английская морская миссия под руководством адмирала
Лимпуса захватила ключевые позиции во флоте. По-
средством захвата постов и крупных капиталовложе-
ний— только французские капиталовложения состав-
ляли 3 млрд. — Англия и Франция ослабили Турецкую
1 «Константинополь и проливы», сост. Е. А. Адамов, II, М., 1926,
стр. 157, примеч. I; стр. 334; примеч. 2, стр. 335, 352—353. Buster,
27 , 36, 101—103, 107, 112. Н.Н. Cumming, Franco—British Rivalry
in the Post-War Near East, Oxford U. P., 1938, p. 11, 12. Djemal,
86, 95, 102. А. Ф. Миллер, Очерки новейшей истории Турции, М.— Л.,
1948, 11, 16—17. Perris, 70. «Turkey in Europe». Foreign Office Hand-
books, № 16, 72—73, 76, 134, 137. «Anatolia», F. O. Handbooks, Oxford
U. P., 1938, № 59, 42, 44, 51, 61, 64, 86—88. «Syria and Palestine»,
F. O. Handbooks, № 60, p. 69, 74, 79, 84, 126, 139—140, 144. Об
отношениях между Оттоманским банком и концерном Шнейдер-Крезо
см. G. W. F. Hallgarten, Imperialismus vor 1914, I, 521; II, Munchen,
1951, p. 141.
2 Министерство иностранных дел Франции. — Прим, переводчика.
30
империю в экономическом и финансовом отношении и
довели ее до положения полуколонии Г
Но с тех пор как в 1889 г. кайзер посетил Абдул-
Хамида II, Германия стала брать верх над теми, кто
пришел в Турцию раньше. С 1887 г. по 1910 г. ее доля в
турецком импорте увеличилась с 6 до 21%, а Австро-
Венгрии— с 13 до 21%. За тот же период ввоз англий-
ских товаров сократился с 60 до 35%, французских —
с 18 до 11%. В то время как французские капиталовло-
жения в турецкие предприятия (не считая «Оттоман-
ского государственного долга») составляли 25,9%, а
английские— 16,9%всех иностранных инвестиций, капи-
таловложения одной только Германии достигали 45,4%.
Ее торговлю финансировали «Дейче Палестинабанк»,
«Левант-Контор» и особенно «Дейче Ориентбанк», со-
зданный совместно банками «Дрезднер банк», «Дискон-
тогезельшафт», «Шаафхаусеншер банкферейн» и «На-
ционал банк фюр Дейчланд». Военные предприятия
Германии, особенно такие, как заводы Круппа и Мау-
зера, являлись поставщиками султанской армии. Акции
Германии в оттоманском государственном долге воз-
росли с 4,7% в 1881 г., когда она занимала шестое ме-
сто среди кредиторов Турции, до 20% в 1912 г., когда
по количеству акций Германия уступала только Фран-
ции. К 1914 г. германские концерны контролировали
«Трамвай компани», «Метрополией рейлвэй», электро-
снабжение и многочисленные фирмы в Константинополе,
службу пассажирского пароходства Золотого Рога, ком-
панию «Ост-Эйропейше телеграфен-гезельшафт», порт
и водопровод в Хайдарпаше, железнодорожные линии
Мерсин — Тарсус и Адана и ряд шахт Гераклеа (магнат
Рура Стиннес и «Дейче банк»). Они имели концессии на
владение портом в Александретте и Мерсине, имели
право судоходства по озеру Бейшехир, ирригационные
системы в оазисе Конья и равнине Адана, ковровую
фабрику в Урфе, хлопчатобумажную фабрику в Адане,
концессии на разработку недр вдоль некоторых главных
1 A. J. Toynbee, Turkey: a Past and a Future, New York, 1917,
p. 79, L. Einstein, Inside Constantinople, London, 1917, p. 260.
L. V. Sanders, Five Years in Turkey, Annapolis, 1928, p. 13. SiraRyant
The Last of the Dragomans, London, 1951, p. 92. «Константинополь и
проливы», II, стр. 329, 345. Djemal 84, 99—101. Миллер, 11, 26.
Perris, 30. «The Times», 4, Nov. 1952, p. 8.
31
железнодорожных магистралей, а также широкие тор-
говые интересы в Сирии и Палестине. Берлинские банки
совместно с «Винер банкферейн» распоряжались восточ-
ной железной дорогой, связывающей Константинополь с
Центральной Европой. Кроме того, «Дейче банк» владел
Анатолийской железной дорогой, включая линии Хайдар-
паша— Измит — Ангора (Анкара. — Прим, ред.), Хами-
дие—Болу и Эскишехир — Конья, компанией по
эксплуатации восточных железнодорожных линий, а
также банком «Банк оф ориентал рэйлвейс» и импер-
ской Оттоманской железнодорожной компанией, которая
(совместно с турецкими, австрийскими, шведскими,
французскими и итальянскими фирмами) была создана
для продления железнодорожного пути от Коньи до
Багдада и Басры. К 1914 г. новая ветка протянулась
уже до Алеппо, Александретты и по другую сторону
Евфрата L
Берлинско-Багдадская железная дорога — олицетво-
рение стремления к проникновению на Средний Во-
сток— была построена в целях вывоза меди Тауруса,
нефти Киркука, табака, шерсти, хлопка, зерна и фрук-
тов Месопотамии и Курдистана, а также в целях при-
обретения одного из богатейших рынков мира для гер-
манских товаров. Назначение дороги состояло в том,
чтобы благодаря доведению ее до Персидского залива
отвлечь ближневосточную, индийскую и дальневосточ-
ную торговлю от торговли с Лондоном по морю, напра-
вив ее по суше — в Германию. Более того, безопасное
1 J. Riesser, The German Great Banks and their Concentration in
Connection with the Economic Development of Germany, Washington,
1911, p. 434,436-437,445-446,453—454, 474, 494, 512. A. C. Epyca-
лимский, Внешняя политика и дипломатия германского империализма
в конце XIX века, М., 1951, стр. 622. J. Bowman, The New World, Lon-
don, 1922, p. 412, B. Menne, Deutschlands Kanonenkonige, Zurich, 1937,
S. 154—155 (этот автор показывает, что в одном только 1885/86 г.
заводам Круппа было заказано свыше 100 артиллерийских орудий).
A. Schreiner, Zur Geschichte der Deutschen Aussenpolitik 1871—1945,
1, Berlin, 1955, S. 252, «Константинополь и проливы», II, стр. 157,
примеч. 2; стр. 352—353. Toynbee, Turkey Р. F., 46, 55. Миллер,
11. «Politique Etrangere», 4, Oct. 1952, р. 276—277. «Turkey in Europe».
Foreign Office Handbooks, № 16, p. 63—69, 72, 80, 103, 110—111, 137.
«Anatolia», F. O. Handbooks, № 59, p. 44—46, 49, 54, 69, 86, 99. «Syria
and Palestine», F. O. Handbooks, №60, p. 68—69, 80, 83—84, 127, 144.
См. также H. Feis, Europe the World’s Banker 1870—1914, New Haven,
1930, p. 348.
32
расположение во внутренней части Малой Азии придало
ей исключительное стратегическое значение в предстоя-
щей борьбе с Великобританией. Д-р Рорбах, один из
наиболее ярых защитников германского империализма,
кроме перечисления в книге «Die Bagdadbahn» эконо-
мических преимуществ, которые она принесет, писал,
что «Англия может быть атакована... на суше в одном
только месте... в Египте. С потерей Египта Англия по-
теряет не только господство над Суэцким каналом и
связь с Индией и Азией, но, по-видимому, также и свои
владения в Центральной и Восточной Африке. Более
того, захват Египта такой мусульманской державой,
как Турция, может оказать опасное влияние на англий-
ские шестьдесят миллионов мусульман в Индии, а также
на Афганистан и Персию. Но Турция могла бы думать
об Индии только в том случае, если бы она имела раз-
ветвленную систему железных дорог в Малой Азии и
Сирии...»
Эти железные дороги, «если бы возникла необхо-
димость... явились бы непосредственным инструмен-
том... для оказания давления на Англию в направлении
Египта» Г
Компания Багдадской железной дороги была тесно
связана с электрической, строительной («Сименс Бау
А. Г.»), тяжелой и экспортной отраслями промышлен-
ности Германии. Она пользовалась поддержкой «Дейче
банк» (действовавшего совместно с «Дрезднер банк»,
«Дисконтогезельшафт» и другими), который стал глав-
ным инициатором и проводником политики Гогенцол-
лернов в Турции. Влияние этого банка было так велико,
что его корреспонденция пересылалась наравне с госу-
дарственными официальными сообщениями, а посоль-
ство в Константинополе по существу являлось его агент-
ством. Заняв видное положение в финансах Порты1 2,
этот банк заставил Турцию заключить несколько займов
в Германии. Бросая на каждом шагу вызов имперскому
Оттоманскому банку, он во всех своих действиях руко-
1 «Die Bagdadbahn» 1st edit., 1902, 2nd edit., 1911. См. Schreiner,
I, 250; также 251—252, 256—257 и Toynbee, Turkey P. F., 48; также
52. Миллер, 14, 23, 24. Ерусалимский, 540. Bowman, 509, 411, Hallgar-
ten, II, 132.
2 Порта — официальное наименование правительства Оттоман-
ской империи. — Прим, переводчика.
2 В. В* Готлиб 33
водствовался девизом: «Победа в борьбе политических
сил зависит от победы сил экономических» Г Правда,
Оттоманский банк все еще сохранял преимущество
перед молодым конкурентом, и франко-английские пози-
ции были в общем более прочными. Но поставка в Тур-
цию четырех миноносцев данцигской фирмой «Шихау» в
1910 г. явилась значительным вторжением в монополию
компаний «Армстронг» и «Виккерс». В 1911 г. «Дейче
банк» приобрел 25% акций «Турецкой нефтяной компа-
нии» Гулбенкиана. Компания «Гамбург — Америка лайн»,
которая за семь лет до того начала борьбу против анг-
лийской фактической монополии в морской торговле с
Месопотамией, заключила в 1913 г. так много сделок на
перевозку товаров в Басру и из Басры, что англичане
были вынуждены пойти на компромисс со своими кон-
курентами на невыгодных для них условиях. Помимо
всего, прибытие военной миссии генерала фон Сандерса
в декабре 1913 г. и осуществление им фактического ко-
мандования армией султана, что, как писал германский
посол, было сделано с целью «объявить шах английскому
влиянию»1 2, больше всего свидетельствовало о возрос-
шей мощи Германии и о реакции на этот факт на берегу
Золотого Рога.
2. Внутреннее положение Турции
Подчинение Порты Германии в значительной степени
объяснялось внутренними причинами. Свержение фео-
дального режима Абдул-Хамида младотурецким коми-
тетом «Единение и прогресс» в 1908 г. представляло со-
бой буржуазную революцию3. Ее начало ознаменова-
лось обещаниями и ожиданиями либеральных реформ.
Но так как народные массы не приняли самостоятель-
ного, активного участия в ней, не выдвинули какой-либо
политической и экономической программы, движение
1 Riesser, 474, также 434, 445, 494. Миллер, 15. О роли герман-
ского посольства в Константинополе как агентства «Дейче банк» см.
Hallgarten, II, 296, и примеч. 5; 297, также 142. Schreiner, I, 252—
254.
2 Sanders, 2; также 3. Hallgarten, II, 138. Ерусалимский, 194,
264. Миллер, 26. «Mesopotamia». Foreign Office Handbooks № 63,
p. 98—101, 114. Первые мероприятия по реорганизации турецкой ар-
мии были, по всей вероятности, проведены генералом фон дер Голь-
цем в 1885—1895 гг. и еще раз в 1910 г.
3 В. И, Ленин, Государство и революция, Соч., т. 25, стр. 388.
34
привело лишь к незначительным переменам. В октябре
1911 г. конгресс комитета принял решение о том, что «со-
здание новых партий... должно пресекаться, а появление
новых «либеральных» идей — предотвращаться»1. Вско-
ре после январского переворота 1913 г., направлен-
ного против междуцарствия старого режима, была уста-
новлена диктатура. В комитет входило до 40 человек.
Он имел отделения во всех наиболее крупных городах
страны и тайно руководил их деятельностью, фальси-
фицируя выборы, оказывая покровительство и протал-
кивая в правительственные учреждения своих привер-
женцев и т. п. Преемник Абдулы, 72-летний Мехмед V
(«слабоумный», по мнению англичан, и «джентльмен»,
обладавший «большими знаниями и мудростью», по
мнению немцев1 2), не имел никакой власти. Парламент
был марионеткой. Великий визирь и министр иностран-
ных дел Саид Халим, богатый египетский принц, круп-
ные пожертвования которого в. фонды партии соответ-
ствовали его стремлению стать хедивом, был уступчивым
и являлся только показной фигурой. Власть находилась
в руках триумвирата, получившего ее с помощью убий-
ства. Триумвират продолжал проводить политику тер-
рора, и «Турция вскоре сделала открытие, что вместо
одного Абдулы Хамида — их несколько»3.
Один из членов триумвирата — Джемаль, морской
министр, губернатор Стамбула и глава полиции, в рав-
ной мере был известен как спекулянт и как юридиче-
ский убийца. Талаат, в котором ловкость и сила сочета-
лись с поразительной беспощадностью, прошел путь
от скромного телеграфиста до председателя комитета
и министра внутренних дел. Энвер — наиболее выдаю-
щийся из этого трио, будучи военным министром, сам
назначил себя начальником генерального штаба. Он
уволил и бросил в тюрьмы сотни молодых офицеров,
чтобы избавиться таким образом от своих политических
противников. Обладая большими способностями,. беспо-
щадный и беспринципный, Энвер был прозван «Напо-
леончиком», однако отнюдь не за руководство бесцвет-
ными военными кампаниями в Ливии и на Балканах, а
скорее за бонапартистское честолюбие, которое помогло
1 Toynbee, Turkey Р. F., 25.
2 Ryan, 90, Sanders, 4.
8 Н. Morgenthau, Secrets of the Bosphorus, London, 1918, p. 9.
35 2’
ему играть роль «избранника судьбы», взять жену из
императорского дома, прикрыть свое нищенское проис-
хождение сказочной роскошью и вложить капитал в
недвижимое имущество. «Кто-то должен править Тур-
цией,— сказал однажды Талаат американскому по-
слу,— почему не мы?»1 Такое легкомыслие являло
собой разительный контраст с положением страны.
Капитуляции (права, полученные по договорам), кон-
цессии и кредит давали иностранным гражданам
и концернам огромные привилегии. Постоянный Совет
оттоманского долга, являвшийся представителем ме-
ждународных заимодавцев, распоряжался главными
доходными статьями: табачной и соляной монополиями,
гербовыми сборами и таможенными пошлинами, ведал
обложением налогами на спиртные напитки, имел право
на рыбную ловлю, на обложение многочисленными зе-
мельными налогами. Англичане, французы, итальянцы,
американцы и немцы имели в стране консульства, тюрь-
мы, школы и почтовые конторы. Операции по займам
ежегодно выколачивали из страны около 7426 тыс. ту-
рецких фунтов стерлингов (приблизительно 6800 тыс.
фунтов стерлингов) 1 2.
Право правительства облагать налогом граждан
западных стран практически равнялось нулю. Ком-
мунальные предприятия, силовые установки, порты и
морской транспорт, даже в прибрежных водах, управля-
лись европейским капиталом и в его интересах. Желез-
ные дороги также строились не в интересах турецкой
экономики, они служили целям подвоза сырья к портам
и доставки иностранных товаров в глубь страны. Ино-
странные капиталовложения концентрировались глав-
ным образом не в обрабатывающей промышленности, а
в предприятиях, связанных с добычей сырья. Система
таможенных тарифов, которая не могла быть изменена
без согласия держав, способствовала беспрепятствен-
ному притоку их товаров в страну. Поэтому закон
1913 г. о «поощрении промышленности» в Турции был
мертворожденным. Недифференцированные таможенные
пошлины были настолько низки (11% общей стоимости),
1 Morgenthau, 14, 8—21, 91 — ИЗ. Ryan, 83—86, Миллер, 22—23.
2 Ahmed Emin, Turkey in the World War, Oxford U. P., 1930,
p. 92. В 1911—1912 r. 30,7% бюджета пошло на уплату государ-
ственного долга.
36
что местная промышленность оказывалась беззащитной
перед привозными товарами. Внешняя торговля была
монополизирована либо иностранцами, либо грече-
скими, армянскими и еврейскими купцами-посредни-
ками, которые продавали товары по дешевым ценам.
Это обстоятельство сказывалось, как паралич, на торго-
вой деятельности местных фирм. Из более чем одной
тысячи купцов, имевшихся в Константинополе в 1911 г.,
лишь около 70 были турками. Во всей Малой Азии только
несколько действительно турецких фирм занималось
внешней торговлей. В результате в стране преобладали
дешевые иностранные товары. Торговый баланс был не-
благоприятным. В 1913 г., например, импорт составлял
40,800 тыс. турецких лир при экспорте на сумму
21,400 тыс. турецких лир. Наблюдался постоянный дефи-
цит бюджета L
Широко распространенная бедность, в чем повинны
были эти условия, нанесла урон покупательной способно-
сти населения до такой степени, что в 1912 г. импорт
составлял в среднем около 1 фунта и 17 шиллингов на
душу населения по сравнению с 8 фунтами стерлингов
и 4 шиллингами во Франции и 26 фунтами стерлингов и
2 шиллингами в Бельгии. Коррупция и растрата, по-
ощряемые системой капитуляций, и явное пренебреже-
ние к этому со стороны официальных лиц крайне сни-
зили жизненный уровень масс. Больше всего страдало
крестьянство. Первоначальные обещания младотурок
распределить землю оказались обманом. Законы о ка-
дастре и закладе земли принесли пользу зажиточным
крестьянам. Меньшинство землевладельцев (беи) и
кулаки, составлявшие всего лишь 5% сельского населе-
ния, владели 1 2/з пахотной земли. Подавляющая масса
крестьянства — 87% всех дворов — распоряжалась
1 Emin, 91, 93, 113. Toynbee, Tyrkey Р. F., 44. Morgenthau, 73—74.
Миллер, 12—17. Миллер,Турция под гнетом германского империализма
в годы первой мировой войны, «Исторический журнал» № 12, 1942 г.,
стр. 12—14. Bowman, 435—437. «Константинополь и проливы»,
II, 327, примеч. 1, 2. Бюджетный дефицит за 1911—1912 г. равнялся
22.638 тыс. турецких лир. «Дефициты покрывались иностранными
займами.., которые составляли в общем сумму, равную около 20 млн.
турецких фунтов стерлингов... каждый последующий заем только
увеличивал бремя...» См. Emin, 94, также «The Landing Papers 1914—
1920», I, Washington, 1939, p. 771—772,
37
только 35% земли. 8% крестьянских дворов совсем не
имело земли. Имения некоторых помещиков составляли
15—20 тыс. га, а владения, принадлежавшие церкви,
были еще обширнее. Наделы средней семьи не превы-
шали полгектара на душу. Арендаторы земельных участ-
ков уплачивали обычно за землю до половины урожая.
Основной сельскохозяйственный налог, равный, по
официальным данным, 12,5% натуры, фактически
поглощал от 30 до 40% урожая. Вследствие этого
стремление к обработке земли было парализовано.
В стране фактически использовалось только 17—18%
пригодной для обработки земли. Минеральные удобре-
ния и регулярное орошение были неизвестны турецкому
крестьянину. Двухпольная или трехпольная система и
деревянный плуг символизировали аграрный застой.
И крестьяне находились в такой же мере во власти го-
лода, вредителей, капризов природы, как и во власти
сборщиков налогов, военных вербовщиков, детской
смертности и сифилиса, распространявшегося личным
составом расквартированных войсковых частей L
Положение городских рабочих было не лучшим. Ста-
рое высокоразвитое кустарное производство разорялось
из-за массового импорта дешевых товаров. Неполная
перепись, проведенная в 1913 г. в шести из общего числа
основных промышленных центров (исключая шахты по
добыче угля), показала, что в них насчитывается лишь
269 предприятий с числом рабочих около 16 тыс., при-
чем только 15% капиталовложений в них принадлежало
туркам. Стачки были запрещены. Профсоюзы, создан-
ные вскоре после 1908 г., и социалистическая партия,
имевшая в своих рядах несколько членов парламента,
были терпимы лишь потому, что они были слишком
слабы», чтобы угрожать существующему режиму. Не-
смотря на это, когда такие лидеры, как Мустафа Субхи,
начали организовывать рабочий класс, вся сила репрес-
сий в 1913—1914 гг. обрушилась на левое крыло социа-
листической партии1 2,
1 Emin, 80—83. Миллер, 18—20. «Исторический журнал» № 12,
1942 г., стр. 13—14. Bowman, 435, 437, 442—443. Toynbee, Turkey
Р. F., 38. Erzberger, 82.
2 Emin, 91—93. Миллер, 17—18, 20. Социалист Мустафа Субхи
нашел убежище в России в 1914 г. См. Е. Н. Carr, The Bolshevik
Revolution 1917—1923, III, London, 1953, p. 74, 304,
38
Американский посол Моргентау, прибывший в Отто-
манскую империю в последний предвоенный год, утвер-
ждал, что «народ еще более деградировал, стал еще
более бедным и еще более разобщен, чем когда бы то ни
было ранее» L Несколько новых законов правительства
были так же бесплодны, как и его протесты, обращенные
к державам, против вмешательства и ограничений1 2.
Младотурецкая революция не принесла ни демократи-
зации страны, ни освобождения ее из зависимости от
иностранного империализма, и, когда началась война,
людей, словно восточных рабов, продавали на рынке
иностранной политики3.
3. Турецкий империализм
Международное положение младотурок, так же как
и внутренний режим, быстро ухудшалось после радуж-
ного начала. В июле 1908 г. в Салониках Энвер провоз-
гласил: «Мы... братья... Под одним и тем же голубым
небом мы все гордимся тем, что являемся оттоманами»4.
Комитет «Единение и прогресс» имел намерение пол-
ностью преобразовать Турецкую империю. Он хотел,
чтобы угнетенные национальности были превращены из
«гяуров» в равноправных, а религиозные и националь-
ные различия среди населения исчезли в результате
введения общего гражданства. Включение в состав ка-
бинета еврея, принявшего мусульманство, черкеса,
араба, принявшего христианство, и армянина свидетель-
ствовало о стремлении привлечь все национальности к
участию в парламентарном правительстве, обществен-
ных учреждениях и свободе культуры. Однако нетурец-
кие элементы не шли на льстивые уговоры. Балканские
войны, во время которых греки, болгары, сербы, албанцы
и македонцы — подданные Порты — показали свою пре-
данность ее врагам, развеяли доктрину оттоманизма.
Эта доктрина была заменена новой — тюркизмом,
провозгласившим превосходство турецкой расы. Это
1 Morgenthau, 7.
2 Morgenthau, 73—74.
8 Bompard, L’Entree en guerre de Turquie, cm. «La Revue de Pa-
ris», 15 July 1921, p. 287. См. также Morgenthau, 8.
4 Morgenthau, 7.
39
движение, возникшее в Салониках приблизительно в
1909 г. среди группы македонских турок и в Константино-
поле среди турецких эмигрантов из царской России вы-
звало к жизни литературные, спортивные, скаутские и
студенческие общества, клубы интеллигенции, а также
и периодические издания. Оно вскоре было заражено
агрессивным национализмом. От пропаганды националь-
ного языка, искусства, истории и самосознания был всего
лишь один шаг до преследования греческих общин, до
тенденции всеобщего отуречивания и широкой про-
граммы экспансии, имевшей целью отомстить за потери
и позор в Ливии и на Балканах1 2. В октябре 1911 г.
конгресс комитета «Единение и прогресс» принял резо-
люцию, в которой говорилось, чго «национальные мень-
шинства представляют ничтожную величину»3. В 1912 г.
ассоциация «Тюрк юрдоу» («Турецкий очаг») провоз-
гласила: турки «составляют наиболее важный элемент в
Исламе»4. Как писал публицист Текин Альп, «турки по-
няли, что они будут жить, если станут турками по
существу... Турецкая нация не думает о потерянной тер-
ритории и вместо этого стремится к Турании — идеаль-
ной стране будущего»5. Зиа Гоек Альп, лидер турецкого
национального движения, заявил: «Не Турция, а огром-
ная и вечная земля Туран является страной турок...»6
Быстрый переход к шовинизму, возникшему частично
в результате озлобления против экономического нажима
иностранцев, сопровождался захватническими стремле-
ниями. Он направил режим по пути «пантюркизма»,
цель которого состояла в подчинении всех «туранских»
народов власти Стамбула7.
То, что Финляндия и Венгрия должны были быть вклю-
чены в сферу турецкого влияния подобно культу героев
1 Брошюра Юсуфа Акчура, татарского эмигранта из России, из-
данная в Египте в начале этого столетия, способствовала распростра-
нению тюркизма в Оттоманской империи. См. В. Lewis, Islamic Re-
vival in Turkey, «International Affairs», XXVIII, 1 Jan. 1952, p. 38.
2 Djemal, 97, Emin, 64, Ryan, 88.
3 Toynbee. Turkey P. F., 26.
4 Emin. 193.
5 «The Turkish and Pan-Turkish Ideal», Published by G. Kiepen-
heuer, Weimar, 1915. Cm. Toynbee, Turkey P. F., 17.
6 Emia, 194.
7 Morgenthau, 31—32. 78—79, 114, 185—186. Emm, 64, 188, 190—
192. Cm. Toynbee, Turkey P. F., 15, 17—18, 26, 37. Миллер, 20—21,
40
Аттилы и Чингис-хана1 могло быть воспринято как
шутка. Более серьезными были напряженные отношения
с Грецией из-за Эгейских островов, утраченных Турцией
в 1913 г. Это обстоятельство заставило несостоятельную
Порту потратить 2500 тыс. фунтов стерлингов на по-
стройку дредноута (несчастных служащих заставили
пожертвовать месячным жалованьем в фонд морского
флота) 1 2 и поставило ее на грань войны. Однако худ-
шими были галлюцинации относительно «Великой Тур-
ции»: «В настоящее время от 60 до 70 млн. турок про-
живает в различных странах мира... Теперь, когда Отто-
манские турки пробудились от сна, длившегося столе-
тиями, они думают не только о себе. Они спешат спасти
других представителей своей расы, живущих в рабстве
и невежестве. Ирредентизм... есть политическая и соци-
альная необходимость для турок... Если бы все турки
в мире сплотились в одну огромную общину, образова-
лась бы сильная нация...»3 Среди «объектов турецкого
ирредентизма» фигурировали «Сибирь, Кавказ, Крым,
Афганистан... долины Волги и Камы в Европейской
России.., населенные четырьмя или пятью миллионами
турок...» Следовательно, «пантюркистские устремления не
могут быть полностью осуществлены, пока не сокрушен
московский исполин... Если русский деспотизм... будет
уничтожен храбрыми армиями Германии, Австро-Вен-
грии, Турции, тогда от тридцати до сорока миллионов
турок получат независимость. Вместе с десятью миллио-
нами оттоманских турок они образуют нацию.., которая
так продвинется вперед к великой цивилизации, что,
вероятно, сможет сравниться с германской цивилиза-
цией... В некотором отношении она достигнет превосход-
ства над вырождающейся французской и английской
цивилизацией»4. Мечты военного времени о гегемонии
в Персии, Афганистане и мусульманской Индии также,
конечно, родились еще до 1914 г. Летом того же года
председатель парламента Халил призывал вспомнить
1 Bowman, 433. Toynbee, Turkey Р. F., 19.
2 Ryan, 86, 88.
3 Tekin Alp, Thoughts on the Nature and Plan of a Greater Turkey.
Cm. Toynbee, Turkey P. F.s 30—31.
4 Тек1п Alp, The Turkish and Pan-Turkish Ideals, Cm. Toynbee,
Turkey P. F., 35—36.
41
Салоники и «зеленый» МонастирВ то же время Ко-
митет и кабинет приступили, по выражению Джемаля,
к осуществлению «активной внешней политики», с тем
чтобы Турция получила «законное место среди других
наций»1 2.
Наряду с пантюркизмом младотурки проповедовали
на новый лад абдул-хамидовский панисламизм. Они, как
полагал Текин Альп, «слишком хорошо поняли, что
абстрактные идеалы национализма вряд ли привлекут
массы, низшие классы, состоящие из малокультурных и
неграмотных людей. Было признано более целесообраз-
ным подойти к этим классам под флагом религии»3.
Старый призыв об объединении мусульман под халифа-
том преследовал цель «соединить освободительное дви-
жение против европейского и американского империа-
лизма с укреплением позиции ханов, помещиков, мулл и
т. п.»4 Он должен был также укрепить власть турок над
арабами, проложить путь к новому завоеванию Египта
и открыть ворота в Северную Африку. Текин Альп пи-
сал: «Объединившиеся турки должны образовать центр
притяжения для всего исламистского мира. Арабы
Египта, Марокко и Туниса, персы, афганцы и т. д.
должны представлять собой полностью единый фронт»5.
Своеобразное сочетание двух идеологий — политического
пантюркизма и религиозного панисламизма было харак-
терно для турецкого империализма. Это вызывало боль-
шое беспокойство у Англии, Франции и России6.
4. Германия и Оттоманская империя
Панисламистские устремления младотурок наряду с
другими обстоятельствами связали Оттоманское прави-
тельство с Берлином. Германия на пороге решающей
1 Ryan, 89. Многие младотурецкие лидеры и официальные ли-
ца, имевшие земельную собственность в Македонии и потерявшие ее
в результате балканских войн, были лично заинтересованы в ирреден-
тизме. См. Emin, 64.
3 См. Djemal, 97.
3 См. Toynbee, Turkey Р. F., 21.
4 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 127.
5 Tekin Alp, The Turkish and Pan-Turkish Ideals. Cm. Toynbee,
Turkey P. F., 35; также 34.
6 Emin, 76, Morgenthau, 80. «Дипломатический словарь», 11,
789, 966. «История дипломатии», II, 268.
42
борьбы могла только приветствовать фактор, который
так кстати отвлек, ослабил и, возможно, внес раскол в
лагерь ее основных противников. Турецкая империя так-
же не являлась только стратегической базой для поли-
тических и военных атак. Помимо всего, она была одним
из значительных рынков мира, и широкое проникновение
туда германского капитала, столкнувшегося с франко-
английскими инвестициями, заставило Вильгельма II
добиваться установления исключительного контроля.
Влияние кайзера было велико еще при Абдул-Хамиде.
Оно было велико не потому, что кайзер воздерживался
от присоединения к другим державам в навязывании
султану реформ, а потому, что он обеспечивал обучение
турецких офицеров, предоставлял Порте субсидии и ока-
зывал ей дипломатическую поддержку1. События 1908 г.
не только не уменьшили, а, наоборот усилили домини-
рующее влияние рейха. Западные финансисты и коммер-
санты, начавшие проникать в Турцию, выбирали себе
основных помощников (компрадоров) главным образом
из числа местной греческой и армянской средней бур-
жуазии. Более поздние пришельцы — немцы — поддер-
живали и опирались на компрадоров из среды нарож-
давшейся турецкой буржуазии. Младотурки, получившие
власть в результате буржуазной революции, в свою оче-
редь также начали оказывать поддержку национальным
компрадорам. Благодаря этому они оказались связан-
ными с Берлином1 2 и не только не могли, но и не хотели
изменить это положение.
Не имевшие опыта, нуждавшиеся в деньгах и в соот-
ветствующем вооружении, стоявшие лицом к лицу с вра-
гами внутри страны и за ее пределами, Энвер и его
друзья понимали, что немцы обманывают их и льстят
им и в то же время презирают. После ливийской и осо-
бенно балканских войн Турция, обесцененная как воен-
ная сила, явилась объектом недоброжелательства на
Лондонской конференции и предметом насмешек со сто-
роны западных государственных деятелей и журнали-
стов. Лондон, Париж и Петербург, отказываясь призна-
вать, что ее режим просуществует длительный срок,
1 Hallgarten, II, 136. «The Balkans», 70.
2 Миллер, 16. Нежелание млодотурок получать займы от Франции
на условиях, означавших финансовую опеку, облегчило проникно-
вение в Турцию германского капитала. Busier, 111.
43
поддерживали внутреннюю оппозицию1. Как сообщил
Мухтар-паша — турецкий посол в Берлине, между Анг-
лией и Францией с 1913 г. велись переговоры относитель-
но расчленения Оттоманской империи на зоны влияния.
21 августа 1913 г. он послал предупреждение относи-
тельно «намерения западных держав рано или поздно
расчленить Турцию»1 2. Порта видела, как Франция
укрепляет свою власть в Сирии, Ливане, Палестине,
проникает и в другие части страны. Она видела, как
Англия устанавливает новые границы на Балканах и
Эгейских островах, расширяет контроль над Египтом,
Персидским заливом и половиной Персии и, как впо-
следствии писал Джемаль, прилагает усилия «к захвату
Месопотамии, а, возможно, также и Палестины», доби-
ваясь установления своего «исключительного влияния над
всем арабским полуостровом». Было очевидно, что Англия
жаждет, чтобы «титул «Халиф Ислама», принадлежащий
оттоманскому монарху, был присвоен какому-нибудь нич-
тожному лицу, выходцу из одной из стран, находящихся
под ее влиянием» 3. Она видела, как Россия, которая не
раз воевала с Оттоманской империей, освободила Бол-
гарию и Румынию, поддержала армян, продвинулась в
Северную Персию и протянула руки к Константино-
полю и проливам. Страх перед царизмом и враждебное
отношение к нему со стороны Турции являлись главными
факторами в определении ее ориентации. Что касается
союза бывших «покровителей» Турции — Англии и Фран-
ции— с Николаем II, то он рассматривался как пред-
вестник несчастий4. Такой союз мог означать лишь, что
«больной человек на Босфоре»5 приговорен к смерти.
Рейх, с другой стороны, мог сказать, что только он
один среди европейских держав не захватил никакой
территории Оттоманской империи. Как одно из наиболее
молодых империалистических государств, он не играл
существенной роли в системе капитуляций, столь нена-
1 Moukhtar Pacha, La Turquie, L’Allemagne et 1’Europe, Paris,
1924, p. 249, 268.
2 Moukhtar, 248—249.
8 Djemal, 113; также 112. Ср. стр. 69—71.
4 Morgenthau, 15—17, 81. Djemal, 111.
6 Под «больным человеком» подразумевается султанская Турция,
названная так в 1853 г. — Прим, ред,
44
вистной младотуркам1. Более того, с тех пор как Ан-
танта начала проводить политику, конечной целью ко-
торой был раздел Турции, Германия вынуждена была
прилагать усилия, чтобы сохранить прежнее положение.
Рорбах в книге «Die Bagdadbahn» утверждал, что един-
ственный путь остановить британскую агрессию состоял
в том, чтобы позаботиться об «усилении Турции»1 2. Про-
фессор Виденфельд в книге о германо-турецких эконо-
мических отношениях подчеркивал: «Наши общие поли-
тические цели и заинтересованность Германии в том,
чтобы путь к Индийскому океану был открыт, настоя-
тельно обязывают нас усилить Турцию в экономическом
отношении... и создать для нее такие условия, при ко-
торых она станет... страной, достаточно сильной в поли-
тическом отношении, чтобы противостоять любым напа-
дениям извне»3.
Позднее Джемаль был вынужден писать, что «Гер-
мания рассматривала Турцию как звено в коммерческой
и торговой цепи и поэтому стала ее самым решительным
защитником против правительств Антанты, стремив-
шихся расчленить ее, особенно потому, что устранение
Турции означало бы окончательное «окружение» Герма-
нии... Единственным путем для Германии избавиться от
давления железного кольца являлось предотвращение
расчленения Турции»4.
В то время как Англия, Франция и Россия отхваты-
вали лучшие куски империи извне, рейх прилагал все
усилия, чтобы овладеть ею целиком, захватив ее изну-
три. Крупп подкупал членов правительства, «Дейче
банк» — младотурецких депутатов парламента. Герман-
ские военные картели («Крупп» и «Блом унд Фосс») при
содействии генерала Махмуда Шевкет-паши, который
десять лет прослужил в компании «Маузер» в Германии,
усиленно поставляли оружие в страну. Агенты Германии
подстрекали Порту проводить бесчестные мероприятия
внутри страны. Германские дипломаты были щедры на
уверения в «территориальной незаинтересованности»
Германии и в том, что Гельфферих называет ее «положи-
1 Erzberger, 77 Morgenthau, 18.
2 «Die Bagdadbahn», 1911, p. 19. Schreiner, I, 250; также 255.
3 /С Wiedenfeld. Die deutsch-tiirkischen Wirtschafisbeziehungen.
Duncker und Humbiot, 1915. Cm. Toynbee, Turkey P F , 47.
4 Djemal, 113; См. также «The Lansing Papers», I, 767.
45
тельным участием в поддержании территориальной це-
лостности Турции, ее независимости, а также экономи-
ческой, военной и политической консолидации» Но
так как консолидация была направлена против Антанты,
то германский империализм старался расширить свою
наступательную кампанию, стимулируя и поощряя пан-
тюркистские и панисламистские устремления1 2.
Потсдам завершил все остальное. Энвер, служивший
в качестве военного атташе в Берлине (1909—1911), был
поражен великолепием ботфорт и ножен и слепо верил
в прусскую армию. Его усы, закрученные на манер а ля
Вильгельм II, свидетельствовали о том, насколько он
подражал всему немецкому. Его прежние хозяева бы-
стро распознали в нем человека, которым можно распо-
ряжаться по своему усмотрению: путч Энвера в 1913 г.,
организованный германскими финансовыми кругами,
устранил проанглийское правительство в Константино-
поле3 и явился победой кайзера. Так свершилось воз-
вышение Энвера до поста военного министра и установ-
ление им личного контроля над армией. Поскольку ар-
мия была основной опорой режима, власть Энвера стала
такой неограниченной, что даже Талаат, партийный босс,
зависел от него. Более того, Талаат понял, что его анне-
ксионистские планы нуждаются в военной поддержке,
которую может оказать только рейх. Получив предосте-
режение, что с Турцией вследствие ее новой политиче-
ской линии может случиться то же, что случилось с
Египтом, он ответил: «Мы будем пользоваться помощью
со стороны Германии в реконструкции и обороне страны
до тех пор, пока не будем в состоянии обходиться... соб-
ственными силами. Когда этот день придет, мы сможем
выставить немцев из страны в двадцать четыре часа»4.
Тем временем посол фон Вангенгейм, играя на честолю-
бии и слабых струнках обоих правителей, в действитель-
ности руководил и Энвером и Талаатом. Военный атташе
1 К. Helfferich, Der Weltkrieg, II, Berlin, 1919, S. 52. Также Erz-
berger, 77. Hallgarten, II, 136, примем. 5, 139 и там же, примем. 7>*
140, 271, 273, 296. Emin, 66, 69, 181. Toynbee, Turkey Р. F., 49. Еру-
салимский, 189, 207, 248. Шкода, агент которого был зятем Энвера,
также снабжал Турцию оружием во время балканских войн. Hallgar-
ten, II, 273, примем. 2 и 3.
2 Миллер, 35. «Дипломатический словарь», II, 966.
8 Hallgarten, II, 295, 297. «Дипломатический словарь», II, 965.
4 Morgenthau,) 21.
46
фон Штремпель, доверенное лицо германской тяжелой
промышленности, чувствовал себя в оттоманском воен-
ном министерстве как дома. Превращение Лимана фон
Сандерса в «Лиман-пашу», маршала Турции и генерал-
инспектора армии сопровождалось назначениями гер-
манских офицеров на высшие должностные посты в
турецкой армии, обучением турецких солдат в рейхе и
постоянными маневрами вокруг Константинополя. На
торжественный смотр, устроенный султаном в июле
1914 г., представители Антанты демонстративно не яви-
лись. «То, что в январе 1914 г. было недисциплинирован-
ной рваной толпой, — писал впоследствии американский
посол, — шествовало теперь гусиным шагом... одетое...
в защитную серую форму» С
Таким образом, в то время как Англия и в большей
степени Франция все еще играли главенствующую роль
в экономической и финансовой жизни Оттоманской им-
перии, рейх уже располагал военным и политическим
превосходством. Порта накануне убийства в Сараеве
являлась по существу агентством германского империа-
лизма.
1 Morgenthau, 30; также 17—21, 26—27. Djemal, 83, 102. Hallgar-
ten, II, 295—296. Sanders, 5—7. Миллер, 22. E. Pears, Forty Years
in Constantinople 1873—1915, London, 1916, p. 340.
Глава II
ПОЗИЦИЯ ТУРЦИИ
1. Предложения Антанте и союз с Германией
Сразу после того, как пистолетные выстрелы в Бос-
нии вызвали град других выстрелов, Вангенгейм стал
настаивать в Константинополе на заключении союза Ч
Он убедился, что правительство разделилось на его сто-
ронников и тех, кто понял риск, на который шла группа
Энвера. Джемаль, веривший в выгоду западной ориен-
тации, в июле 1914 г. посетил Париж. Неизвестно, был
ли он искренен или действовал просто для того, чтобы
получить алиби для триумвирата, но он имел несколько
бесед с министром иностранных дел Вивиани. Послед-
ний, занятый приготовлениями к своему и президента
Пуанкаре предстоящему визиту к Николаю II, направил
его к директору политического департамента министер-
ства иностранных дел 1 2.
Важнейшей темой переговоров паши явился вопрос
о потере Эгейского архипелага, отошедшего по решению
держав к Греции после балканских войн. Турция была
готова отказаться от некоторых островов. Но острова
Имброс и Тенедос господствуют над входом в Дарда-
неллы. Хиос и Митилини (Лесбос) контролируют под-
ходы к Смирне, наиболее крупному средиземноморскому
порту Турции и конечному пункту всех железных дорог,
ведущих в глубь Анатолии. С этих четырех пунктов
греки, обнаружившие свои намерения в результате осво-
бождения Крита и имевшие в греческих колониях, на
1 «Дипломатический словарь», I, 479.
2 Djemal, 104—105. О расколе в турецком кабинете см. «Дипло-
матический словарь», I, 554. «Царская Россия в мировой войне»,
т. I, Л., 1926, стр. 20. Stieve, Isvolski im Weltkriege, p. 76,
48
турецком берегу, троянского коня, угрожали жизненно
важным пунктам Оттоманской империи. Поэтому
у Порты имелись серьезные основания для недовольства
и серьезные причины требовать возврата ей островов.
«Вы считаете, что проводите мудрую политику, по-
стоянно поддерживая греков, — сказал Джемаль фран-
цузам,— но... придет такой день, когда мы окажемся
полезней, чем греки. Оттоманское правительство говорит
себе: «Франция и Англия преследуют цель создать же-
лезное кольцо вокруг центральных держав». Это кольцо
почти сомкнулось, за исключением одного только ме-
ста— на юго-востоке. ...Если вы хотите сомкнуть ваше
железное кольцо... вы должны попытаться найти ка-
кое-то разрешение вопроса об островах... Вы должны
принять нас в свою Антанту и в то же время защитить
нас от России» Г
С точки зрения Франции и Англии эти требования
были невыполнимыми. Их поддержка Греции1 2 была
частью сознательной политики, имевшей целью завербо-
вать балканские страны в коалицию 1914 г. Главной
особенностью этой коалиции был союз с Россией, кото-
рый до некоторой степени предполагалось осуществить
за счет турок, а не союз с Турцией, дававший гарантии
против России. Вследствие этого Вивиани уклонился от
переговоров. Его сотрудники, ожидавшие принятия «сов-
местного решения» в Петербурге, избегали давать ка-
кие-либо обязательства. Они занимали Джемаля прие-
мами и вручили ему орден Почетного Легиона. По сло-
вам Джемаля, перед ним стояла задача «подчеркнуть...
какое большое значение мы (турки. — Прим, ред.) при-
даем дружбе Франции». Но ее ответ, как он вспоминает,
«являлся лишь замаскированным отказом... она ни при
каких обстоятельствах не хотела оказать нам помощь»3.
1 Djemal, 105—106. В оригинале, очевидно, ошибочно написано:
«юго-запад». По вопросу об островах см. Morgenthau, 30—31. «The
Balkans», 231. «Константинополь и проливы», I, М., 1925, стр. 178,
примеч. 2; 230, примеч. 2.
2 Согласно Moukhtar, 274—275, английское министерство ино-
странных дел со времени прибытия Сандерса в Константинополь
все больше ориентировалось на Афины.
3 Djemal, 103, 106; также 107. Эмин также доказывает, что Ан-
танта была «бездеятельной» в отношении привлечения Турции на
свою сторону. См. Emin, 70. Также Moukhtar, 262, Миллер, 25, 37.
49
Тем временем господин Вангенгейм ожидал, наблю-
дал, уговаривал. Рейх, как свидетельствует генерал
Сандерс, рассчитывал, что Турция «не только отстоит
проливы и защитит свои границы... но покорит Египет,
освободит Персию, подготовит почву для создания неза-
висимых государств в Закавказье, создаст угрозу Индии
со стороны Афганистана... и... окажет активное содей-
ствие в военных действиях в Европе...» 1 Султан должен
был зажечь для Вильгельма II бикфордов шнур «Свя-
щенной войны», поднять мусульман против их англий-
ских, французских и русских господ1 2.
Оттоманская преданность дала бы возможность
германской дипломатии оказывать военное и политиче-
ское давление на Балканы и запугивать их. Она пода-
вала надежды на то, что Турция будет снабжать герман-
скую армию металлом, хлопком, шерстью, салом и дру-
гими видами сырья, создавая в то же время угрозу для
коммуникаций между Востоком и Западом. Закрытие
Дарданелл должно было остановить поток зерна из Рос-
сии на Запад, подорвать ее экономику, прекратить по-
ставки оружия в Россию компаниями «Виккерс» и
«Крезо» и таким образом парализовать боеспособность
России. Казалось, что такая блокада может внести раз-
лад в отношения между Николаем II и его друзьями. За-
крытие проливов означало также лишение Англии, Фран-
ции и Италии источников продовольствия и прекращение
доставки царских войск во Францию. Короче говоря,
Антанта была бы нейтрализована, окружение Германии
прорвано и война выиграна центральными державами,
если бы к их союзу еще примкнула страна полумесяца 3.
Турецко-германские переговоры, в которых принимал
участие австро-венгерский посол, продолжались в тече-
ние всего кризиса в июле 1914 г. В начале июля Энвер
встретился в Берлине с начальником генерального
штаба Мольтке. Когда Джемаль, вернувшись в Турцию
1 Sanders, 326.
2 Еще в 1889 г. Фридрих Науманн предвидел, что «константино-
польский халиф еще раз поднимет знамя Священной войны. «Больной
человек» поднимется в последний раз, чтобы крикнуть Египту, Судану,
Восточной Африке. Персии, Афганистану и Индии: «Война против
Англии»». См. Emin, 180—181.
3 Th. V. Bethmann-Hollweg, Betrachtungen zum Weltkriege, II,
Berlin, 1921, S. 12. Helfferich, II, 54, 64, 199—200. Erzberger, 77.
Morgenthau, 4, 71, 105. «Дипломатический словарь», I, 479.
50
из Парижа с пустыми руками, увидел проект турецко-
германского договора, он нашел его «превосходным
договором между двумя независимыми государствами»
и принял «без колебаний». По условиям договора рейх
обязался оказывать поддержку Порте в «отмене капи-
туляций», в достижении с Болгарией «соглашения, соот-
ветствующего оттоманским интересам при разделе тер-
риторий, которые будут завоеваны на Балканах», в
получении обратно Эгейского архипелага (включая
Крит) 1, если Греция будет выступать против централь-
ных держав. Соглгсно договору предусматривалась
также помощь Германии в расширении турецкой терри-
тории за счет России «таким образом, чтобы обеспечить
непосредственное соприкосновение... с мусульманским
населением» там (т. е. завоевание русской Армении), и
в получении «соответствующей компенсации» за потери,
которые будут понесены в войне. В свою очередь турки
обязались выступать вместе с австрийцами и немцами
против царя. Документы об этом были подписаны тайно
2 и 6 августа1 2.
Парадоксально, что вследствие заключения Союза
дипломатическая активность не ослабла, а получила
новый толчок. «Если бы англичане, французы и рус-
ские,— предупреждал Джемаль своих коллег, — вне-
запно атаковали нас со стороны Дарданелл и Босфора..,
продвинулись к Эрзеруму и после оккупации Константи-
нополя и Эрзерума направились в глубь Анатолии..,
они сделали бы невозможной мобилизацию нашей ар-
мии... и гибель Оттоманской империи была бы предре-
шена с самого же начала»3 * * * * 8. Турция была настолько
слаба в военном отношении, что ее немедленное вступ-
ление в войну могло лишь затруднить положение цент-
ральных держав. Турции требовалось время, чтобы
подготовиться в военном отношении и дать возможность
привыкнуть общественному мнению, а также мнению
1 Djemal, 109, 114. Цитаты взяты из его книги.
2 В сборнике Ключникова и Сабанина «Международная политика
новейшего времени», II, стр. 8—9, 17, воспроизводится полный текст
секретных договоров. Moukhtar, 253—254, приводит текст договора,
который по существу является военной конвенцией. В нем говорится,
что Германия обещала младотуркам также Тифлис, Тавриз и Каир.
См. Einstein, р. XIV. 6 августа 1914 г. взаимопонимание было
достигнуто также между Турцией и Болгарией/
8 Djemal, 116,
51
части кабинета к новой ситуации. Именно поэтому кай’
зер довольствовался тем, чтобы хоть на время встрево-
жить Россию: потеснить английские войска в Египте и не
давать грекам и румынам возможности оказывать помощь
сербам. Он предполагал также, что молниеносное пора-
жение Франции понизит цену, которая должна быть
уплачена туркам. Не может быть сомнения в том, что
Порта, приступившая к всеобщей мобилизации и объя-
вившая в стране военное положение, провозгласила
«строгий нейтралитет» не без согласия кайзера Ч
Но отсрочка была полезна не только в этом отноше-
нии. Тот факт, что критический шаг уже был сделан,
дал триумвирату пищу для размышлений. Преждевре-
менная связанность сковывала инициативу. «Если бы мы
подождали, — спрашивал себя Джемаль, — не сделала
ли бы (Антанта) нам... более выгодные предложения?» 1 2
Нейтралитет, как обязательное условие для военных
приготовлений, предоставлял также свободу выбора.
Некоторые лидеры рассчитывали, что нейтралитет даст
возможность усилившейся и хорошо вооружившейся
Турции самой решать, остаться ли ей с Германией на
лучших условиях или в обмен на щедрое вознагражде-
ние со стороны Антанты не вмешиваться в войну. Что
касается договора с Берлином, то младотуркам, если бы
дошло до этого, не было нужды проявлять большую
щепетильность в отношении клочка бумаги, чем это де-
лают их европейские наставники. Разве не был создан
подобный прецедент итальянской индифферентностью к
Тройственному союзу3 или нарушением со стороны
рейха нейтралитета Бельгии? Более того, состояние войны
с Англией совершенно изменило международную ситуа-
цию. Поэтому германский договор не являлся защитой
против такого непредвиденного обстоятельства4. Перво-
начальное обязательство Порты воевать против России
привело к необходимости вступить в большую войну.
Туркам было легко доказать, что только что подписан-
ный договор не имеет больше силы. Поскольку Герма-
ния при подобной конъюнктуре не располагала эффек-
1 Helfferich, II, 55—56. Morgenthau, 62—63. «Константинополь
и проливы», I, 90—91, Миллер, 29.
2 Djemal. 110— 111.
3 См. данную книгу, часть II, стр. 240—245.
4 Также и против войны с балканскими государствами.
52
тивными средствами воздействия на Порту, последняя
могла занять независимую позицию
В связи с такой ситуацией зондаж был пред-
принят в ряде столиц. Талаат, пытаясь перестраховать
перспективы Оттоманской империи в коалиции с цент-
ральными державами, совершил поездку в Бухарест и
Софию. В Бухаресте он имел встречу с греческой деле-
гацией якобы для того, чтобы урегулировать вопрос об
островах, но в действительности был готов пойти на
разрыв. Фактически никакого соглашения не было до-
стигнуто, и, так как турки, по-видимому, решили вы-
ждать подходящий момент, когда можно будет прибег-
нуть к силе1 2, рассмотрение спорного вопроса было отло-
жено до греческих календ. Одновременно, и это было
главным, Талаат прилагал все усилия, чтобы склонить
Болгарию и Румынию на свою сторону против России.
Однако оба государства также предпочитали выждать
развития событий3.
Министр финансов Джавид-бей обратился к Бом-
пару, французскому послу в Константинополе, с прось-
бой дать Турции позитивные письменные гарантии в
отношении территориальной неприкосновенности сроком
на 15—20 лет и отмены капитуляций, с тем чтобы проти-
вопоставить их германским обещаниям4.
Джемаль передал английскому дипломатическому
представителю перечень условий, на которых, как он от-
крыто признавал впоследствии, «мы (турки), возможно,
присоединились бы к Антанте»5 6. Чтобы дезориентиро-
вать последнего, великий визирь нашептывал сэру
Льюису Маллету, что его беспокоят намерения России
1 «Дипломатический словарь», I, 480. Миллер, 30. Emin, 68.
2 Извольский—Сазонову, 27 августа 1914 г. Stieve, 82. Гире—
Сазонову, 4 сентября 1914 г. «Царская Россия», стр. 36. Также
Ryan, 98.
3 Поклевский— Сазонову, 27 августа 1914 г. «Международные
отношения в эпоху империализма», III, VI, 1, М.—Л., 1935, № 159,
стр. 153. Извольский—Сазонову, 27 августа 1914 г. Stieve, 82.
R. Poincare, Au service de la France, V, Paris, 1930, 125, 153. Ryan,
98, T. Jonescu, Some Personal Impressions, London, 1919, p. 88—89,
177—182.
4 Poincare, V, 141. A. Breal, Philippe Berthelot, Paris, 1937,
p. 137. Djemal, 123. С такой же просьбой он обратился к послам Англии
и России. См. Гире—Сазонову, 19 и 20 августа 1914 г. «Царская Рос-
сия», стр. 27—28.
6 Djemal, 123.
53
и он мечтает о покровительстве Запада1. Тем вре-
менем Энвер в конфиденциальном разговоре с рус-
ским военным атташе, отнюдь не краснея, предложил
заключить союз с царем на 5—10 лет. Утверждая, что
Турция вопреки существующему мнению не связана еще
никакими соглашениями с центральными державами и
клянясь в самом доброжелательном отношении к север-
ному соседу, он брал обязательство отвести турецкие
войска с границ Кавказа, удалить из армии немецких
инструкторов и передать в распоряжение России свою
армию на Балканах для операций против любой страны,
враждебной ей, или действовать совместно с Болгарией
против Австрии. Взамен он требовал Эгейские острова
от Греции и принадлежавшие Болгарии области Запад-
ной Фракии с мусульманским населением. За это
Афины могли бы получить компенсацию в Эпире, Со-
фия— в Македонии, а Белград — в Боснии и Герцего-
вине. В результате мог бы быть создан Юго-Восточный
и Средне-Восточный блок против и за счет Австро-
Венгерской империи1 2, с которой Порта только что за-
ключила торжественный дипломатический союз.
Министр иностранных дел России Сазонов дал сво-
ему представителю инструкцию продолжать переговоры
в «благожелательном смысле, хотя бы только для из-
вестного выигрыша времени, избегая каких-либо связы-
вающих заявлений»3. Эта его предосторожность была
обусловлена знанием известной склонности «Наполеон-
чика» к пантюркизму и его раболепства перед рейхом.
Сазонову даже намекнули, если не больше, о заключе-
нии турецко-германского союза4. Его скептицизм еще
больше увеличился в связи с сообщениями о том, что
турки одновременно зондировали почву в Софии о воз-
можности заключения военного соглашения. Русский
1 Сазонов— Бенкендорфу, 16 августа 1914 г, «Царская Россия»,
стр. 23.
2 Гире— Сазонову, 5 и 9 августа 1914 г. «Царская Россия», стр.
7—8, 13. Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 16 августа 1914 г.
Там же, 23. Предложение Энвера было одобрено великим визирем.
См. Гире—Сазонову, 10, 14 и 18 августа 1914 г. Сазонов информиро-
вал своего посла в Бухаресте, что Джемаль прибыл в Петроград.
3 Сазонов— Гирсу, 6 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 11.
4 Гйрс— Сазонову, 5 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 10.
Савинский—Сазонову, 7 августа 1914 г. Гире—Сазонову, 8 авгу-
ста 1914 г. «Международные отношения», III, VI, 1, стр. 30.
54
посол в Константинополе Гире получил «точно такие же
предложения» от болгарского посланника. Это, «несом-
ненно, доказывает, что между Турцией и Болгарией
велись переговоры касательно общности действий в ны-
нешнем кризисе, опираясь на Австрию и Германию»1.
Формальное предложение Оттоманской империи,
вероятно, преследовало цель поссорить Петроград с
болгарами, румынами и греками, которые именно теперь
нуждались в более чем осторожнОхМ обхождении с ними.
Но был или не был искренен Энвер (надо еще доказать,
что принятие его требований не откололо бы Порту от
центральных держав), Сазонов, одобряя некоторые из
его предложений, искал не союза с Турцией за счет
Балканских государств, а блока Балканских государств
в основном за счет Оттоманской империи. То, что он
предложил Болгарии часть сербской Македонии, к кото-
рой обещал добавить вскоре турецкую Фракию вплоть
до линии Энос — Мидия, соответствовало его политике.
Поэтому переговоры с Энвером предполагалось продол-
жать с перерывами, «пока, — как писал Сазонов, — я не
буду иметь ответа из Софии»1 2. Сазонов не был также
склонен к тому, чтобы уступить султану какие-либо
территории, кроме одного острова в Эгейском море. По-
этому турецкому поверенному в делах в Петрограде
вместо «сомнительных завоеваний» были предложены
гарантия неприкосновенности его страны и как возна-
граждение за согласие вступление в обладание всеми
экономическими, железнодорожными и иными концес-
сиями Германии в Малой Азии3. Учитывая, как велико
было желание турок избавиться от капитуляций и, как
телеграфировал Гире, «какое значение имеет для Порты
именно территориальное приобретение»4, Сазонов своим
ответом не склонен был удовлетворить требования турок.
Но даже если бы в России хотели соглашения с Энве-
ром, этому помешала бы ее финансовая и политическая
зависимость от Англии и Франции.
1 Гире— Сазонову, 5 августа 1914 г. «Царская Россия», стр 9,
г Сазонов— Гирсу, 10 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 15.
Сазонов— Савинскому, 30 августа 1914 г. Там же, стр. 34.
3 Сазонов— Гирсу, 14 августа 1914 г. Сазонов—Бенкендорфу,
15 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 21—22.
4 Гире — Сазонову, 13 и 19 августа 1914 г. Там же, стр. 19—27.
55
2. Политика России в отношении Турции
Борьба правящих кругов России за Константинополь
и проливы (так же как франко-английское противодей-
ствие этому) была традиционной. Хотя русские имели
незначительную долю в экономике и финансах Оттоман-
ской империицарский военно-феодальный империа-
лизм был опасен для нее своими захватническими
устремлениями. Эти устремления еще более усилились
из-за быстрого перевооружения Турции Германией и в
то же время подчинения ее рейхом изнутри. Опасность
заключалась не только в том, что эти факторы грозили
преградить дорогу России к «Царьграду» и побуждать
Турцию к нападению на Батум. Уступить проливы Гер-
мании, информировал Сазонов царя в декабре 1913 г.,
«было бы равносильно подчинению всего экономического
развития южной России этому государству»1 2. Поэтому
захват Константинополя стал делом первостепенной важ-
ности. При этом обычные империалистические сообра-
жения сочетались со стратегическими требованиями и
с необходимостью защитить русскую экономику. «Мы
понимали, — писал впоследствии Сазонов, — что эта
основная и вечная проблема... может быть разрешена
только в связи с европейской войной...»3 Не могла
русская дипломатия также не знать о намерениях фран-
цузского и английского правительств и об их вмеша-
тельстве на Среднем Востоке4. 21 февраля 1914 г. ми-
нистр иностранных дел, военный и морской министры с
одобрения Николая II приняли совместное решение «в
случае большой европейской войны разрешить «восточ-
ный вопрос» в пользу России путем установления гос-
подства в Константинополе, в проливах Босфор и Дар-
данеллы» 5.
1 Русские не владели турецкими ценными бумагами. Единствен-
ный Русский банк, финансировавший внешнюю торговлю в Констан-
тинополе, не шел ни в какие сравнения с финансовыми гигантами дру-
гих держав. См. «Царская Россия», стр. 55. См. также «Константино-
поль и проливы», II, стр. 353.
2 Hallgarten, II, 340; также 140. «Константинополь и проливы»,
II, стр. 347, Миллер, II, 28.
3 S. Sazonov, Fateful Years 1909—1916, London, 1928, p. 242.
4 См. стр. 69—72, 112—114 данной книги.
6 Меморандум Немитца, командующего черноморскими опера-
циями, Морской штаб, 14 декабря 1914 г. «Константинополь и проли-
вы», I, № з, стр. 185.
56
Но летом 1914 г. из-за неослабного противодействия
Франции и Англии такой программе ближайшей целью
Сазонова было не присоединение проливов к России
(«Россия в 1914 г. не предъявляла таких претензий, по
крайней мере открыто...», — писал американский полно-
мочный посланник) \ а обеспечение свободного прохода
через проливы для ее военного флота. Когда разразился
мировой кризис, царский Генеральный штаб исключал
параллельные операции против центральных держав и
Оттоманской империи1 2. Английский посол Бьюкенен по-
лучил указания от своего правительства внушить рус-
скому министру иностранных дел, что крайне необхо-
димо помочь Франции в борьбе с Германией. «Англий-
ский и французский послы выразили надежду, что... мы
не отвлечем войск для охраны кавказской границы»3.
Именно поэтому, пока не были достигнуты решения на
основных фронтах, было желательно, чтобы Порта была
спокойна4. Необходимость в военных действиях подкреп-
лялась политическим аргументом, сводившимся к тому,
что война Турции против Антанты раздует тлеющий
огонь в Греции и возбудит желание Болгарии в отноше-
нии Константинополя. Если они возьмутся за оружие
ради такого дела, победоносная Россия встретится ли-
цом к лицу с опасными противниками5 6. Этим объясня-
ются затянувшиеся переговоры Сазонова с Энвером
и его усилия рекомендовать турок союзникам. Он
дал указание русскому послу Бенкендорфу заявить в
Лондоне, что, «имея войну против Германии и Авст-
рии, мы не можем стремиться избегнуть столкновения
1 Morgenthau, 16. О политике России в это время см. Мил-
лер, 28.
2 «Дипломатический словарь», I, 479. «Константинополь и про-
ливы», I, стр. 90.
3 Сазонов— Извольскому и Бенкендорфу, 15 августа 1914 г.
«Царская Россия», стр. 22.
4 Сазонов — Кудашеву, директору дипломатической канцеля-
рии при Генеральном штабе, и Гирсу, 29 августа 1914 г. «Царская
Россия», стр. 33. Французский посол в Петрограде Палеолог телегра-
фировал 12 августа 1914 г., что русское правительство не предпола-
гает проводить какие-либо действия, наносящие ущерб неприкосно-
венности Оттоманской империи. См. Poincare, 82. «Россия искренне
стремилась избежать войны с Турцией». Е. Greyi Twenty-Five
Years 1892—1916, II, London, 1925, p. 168.
6 «Дипломатический словарь», I, 479.
57
с Турцией...»1 Он предлагал предоставить Порте гаран-
тию трех держав относительно территориальной непри-
косновенности, изъявить готовность пойти на обсуждение
любой дипломатической комбинации, на видоизменение
капитуляций в качестве первого шага к их отмене, на
вступление в обладание всеми германскими экономи-
ческими концессиями, особенно концессией на Багдад-
скую железную дорогу и в качестве позитивного при-
обретения остров Лемнос, захваченный греками в 1913 г.
Взамен за все это Турция должна была взять на себя
обязательство демобилизовать свою армию и соблюдать
нейтралитет1 2.
Сохранение нейтралитета Турцией также отвечало
целям Англии и Франции. Президент Пуанкаре отмечал,
что французская дипломатия прилагала все усилия к
тому, чтобы предупредить вступление Турции в войну3.
Эдуард Грей утверждал, что, кроме конфискации турец-
ких судов, было «сделано все возможное, чтобы Турция
легко и даже с пользой для себя могла оставаться ней-
тральной»4. «Наша политика заключается в том, чтобы,
поддерживая умеренных, удержать Турцию от вступле-
ния в войну...» — писал в частном письме первый драго-
ман английского посольства5. Тем не менее предложе-
ния Сазонова, за исключением территориальной гаран-
тии, были отвергнуты. Его идея компенсировать Греции
отказ от Лемноса передачей ей территории Эпира явно
1 Сазонов — Бенкендорфу, 6 сентября 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 226, стр. 220.
2 Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 15 августа 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, 1, № 100, стр. 97. Сазонов —
Бенкендорфу и Извольскому, 16 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 23. Также Poincare, V, 112, 117, 142.
Согласно недатированной телеграмме от Палеолога, Сазонов
сначала имел намерение «привлечь Порту на нашу сторону» (см. «Кон-
стантинополь и проливы», I, стр. 226, примеч. 1). 11 августа 1914 г.
Пуанкаре писал, что Россия пытается вести Турцию «по следам»
Антанты {Poincare, V, 7. Также Moukhtar, 2Ы—258). Неизвестно,
соответствуют ли эти сведения действительности или нет, но активно-
му сотрудничеству России и Турции мешали характер требований
Энвера (см. выше) и явная тенденция в Петрограде заключить «со-
глашение... на условиях, равнозначных протекторату» (Emin, 66).
Кроме того, Сазонов вынужден был видоизменить свою политику, что-
бы угодить Англии и Франции.
3 Poincare, V, 62, 112.
4 Grey, II, 166.
6 21 августа 1914 г. Ryan, 97—98; также 96. Morgenthau, 62—63,
58
противоречила интересам Италии. В то время как Рос-
сия мало потеряла бы от проведения изменений в капи-
туляциях, Антанта поплатилась бы многим. Русские
могли только выиграть от лишения Германии экономи-
ческого и финансового влияния на Ближнем Востоке.
Французские вкладчики, в частности, опасались, что
создастся положение, при котором наверняка будут за-
тронуты их интересы. Кроме того, соглашение с Портой
противоречило бы намерениям Антанты. В связи с этим
Бенкендорф, посол в Лондоне, телеграфировал в Петро-
град: «Грей положительно против идеи предложения
какого-либо территориального увеличения, как, напри-
мер, предложение о. Лемноса. Последнее, по его мнению,
наверное повлекло бы за собой колебания в Греции...
Грей крепко стоит за то, чтобы в случае разрыва с Тур-
цией видеть в Греции прямого и надежного союзника»1.
А из Парижа посол Извольский сообщал Сазонову, что,
«по мнению министра иностранных дел Думерга, кото-
рое разделяет Лондонский кабинет, было бы опасно...
выступать с формальными заявлениями» относительно
экономических концессий в Средней Азии, так как «это
могло дать в руки немцам в Константинополе оружие
против нас»1 2.
3. Турция. Основания для войны с Западом
Однако фактически Германия уже имела сильнейшее
оружие против Запада. Два линкора, «Султан Осман»
и «Решадие», были построены для Турции кораблестрои-
тельной фирмой «Армстронг, Витворт и К0» перед вой-
ной. Деньги, потребовавшиеся на покупку этих кораблей,
в сумме 7 млн. ф. ст., уплаченные Турцией авансом,
были частично собраны под знаком народного патрио-
тизма. Они собирались по подписке в каждом доме, на
благотворительных базарах. Чтобы внести какой-то
1 Бенкендорф—Сазонову, 17 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 118, стр. 115—116.
О возражениях Франции против передачи Лемноса см. Poincare*
V, 117.
2 Извольский—Сазонову, 21 августа 1914 г. Stieve, 67. Посол
Франции в Константинополе высказался против предложения Сазо-
нова. «Константинополь и проливы», I, стр. 226, примем. I.
59
вклад, женщины продавали свои волосы. Официальная
пропаганда провозглашала, что развитие военно-мор-
ского флота — самый легкий путь к возврату Эгейских
островов и к расплате с Грецией. По словам Джемаля,
для Турции «единственная цель в жизни состояла в
том, чтобы добиться превосходства ее флота над гре-
ческим...» 1
В конце июля 1914 г. турецкий экипаж из 500 чело-
век ожидал в Тайне приемки первого дредноута. Однако
Черчилль, первый лорд Адмиралтейства, 31 июля вне-
запно реквизировал оба корабля1 2.
Английское правительство, готовясь к войне, оче-
видно, учитывало, что Порта может выступить на сто-
роне Германии. Черчилль пишет: «...Мы не могли позво-
лить себе действовать без этих двух превосходных ко-
раблей. Еще меньше могли мы позволить себе видеть
их... используемыми против нас». Если бы они были
переданы туркам, необходимо было бы держать воору-
женные силы для наблюдения за кораблями. «Таким об-
разом, число британских кораблей сократилось бы на
два вместо того, чтобы увеличиться на два»3. Кроме
того, русское Адмиралтейство не желало передачи ко-
раблей4. В соглашении относительно этих кораблей
предусматривалось преимущественное право Турции на
их покупку и ей была предложена денежная компенса-
ция. Что касается действий Англии, то она, как утвер-
ждалось5, действовала в рамках ее законного права.
Но если бы Англия заведомо хотела привести турок в
ярость и толкнуть их в лагерь кайзера, то она не смогла
1 Djemal, 95 (ср. Pears, 350); также 91. Emin, 65. Moukhtar,
270 и примеч. 1.
2 W. S. Churchill, The World Crisis 1911—1914, London, 1923,
p. 209.
3 Churchill, 1914, p. 209.
4 Гире— Сазонову, 2 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 6.
Также G. Р. Gooch, Recent Revelations of European Diplomacy,
London, 1927, p. 104.
5 Grey, II, 166: «Это было вполне законным». См. также A. J. Toyn-
bee and К. Р. Kirkwood, Turkey, London, 1926, р. 55. С другой стороны,
Джемаль писал позднее, что, поскольку Англия не находилась в тот
момент в состоянии войны, она не имела права предпринимать такие
действия. Гире сообщал Сазонову 7 августа 1914 г., что английские
юристы уверили Порту, что «английские законы не допускают такого
захвата английским правительством». «Международные отношения»,
III, VI, 1, стр. 15, примеч. 4.
60
бы выбрать более эффективного пути. Вспышка гнева
в Константинополе была всесторонней: от гневного про-
теста правительства (7 августа) против нарушения
международного права до неистовых выступлений в пе-
чати и заклинаний «тысячи проклятий» на вероломных
друзей. Энвер и немцы воспользовались обстановкой,
чтобы разжечь страсти. Этот случай послужил оправда-
нием для призыва к оружию. «...В борьбе... между ту-
рецкой милитаристской группой... и теми, кто оказывал
предпочтение нейтралитету, — пишет Черчилль, — этот
эпизод, по-видимому, имел решающее значение» \ Аме-
риканский посол был более откровенен. По его словам,
«эта сделка предоставила Вангенгейму величайшие воз-
можности в его жизни» 1 2.
Но это обстоятельство было не единственной причи-
ной радости германского посланника. В составе эскадры
центральных держав в Средиземном море рейх имел два
крупных крейсера — «Гебен» и «Бреслау». Русский мор-
ской штаб и министерство иностранных дел опасались,
чго оба эти корабля могут перейти во владение сул-
тана3. 7 августа 1914 г. Сазонов инструктировал Изволь-
ского: «Адмиралтейство считает возможным, что Ав-
стрия предпримет попытки... направить свой флот в
Черное море, где он, несомненно, будет превосходить
наш флот после того, как будет усилен германскими и,
возможно, турецкими кораблями... Чрезвычайно жела-
тельно удостовериться как можно скорее, на чго мы
можем рассчитывать в отношении французских и англий-
ских контрмер против такой операции»4. И августа он
предложил своим послам в Лондоне и Париже информи-
ровать соответствующие правительства в отношении
«Бреслау» и «Гебена», что «мы считаем очень важным...
чтобы прохождение двух кораблей было предотвра-
щено... силой» 5.
1 Churchill, 1914, р. 482. R у ап, 95. Moukhtar, 269— 270, 272— 274.
Pears, 350. Гире—Сазонову, 5 октября 1914 г.«Царская Россия»,стр. 47.
2 Morgenthau, 49. Также «The Lansing Papers», I, 766.
3 Телеграмма русского поверенного в делах в Константинополе,
21 января 1914 г. «Константинополь и проливы», I, стр. 225, примеч. I.
4 Сазонов — Извольскому, 7 августа 1914 г. Stieve, Т1.
5 Сазонов — Извольскому, И августа 1914 г. Stieve, 45. Теле-
грамма по этому же вопросу была послана также накануне. Там же,
стр. 39. Также J. S. Corbett, History of the Great War, Naval Opera-
tions, v. I, London, 1920, p. 90.
Ki
Тем временем союзники неотступно следили за про-
движением обоих военных кораблей. К 1 августа, когда
оба крейсера были у Бриндизи, фактически весь британ-
ский флот находился у острова Мальта. Главнокоман-
дующий адмирал Милн получил указания, что его «глав-
ная задача» состоит в том, чтобы помогать француза^м
в охране их транспортных судов с африканской армией.
Он должен был также послать эскадру контр-адмирала
Траубриджа «следовать по пятам» за «Гебеном» 1 и
помешать его проходу в Адриатическое море. 3 августа
адмирал де Лапейрер отплыл из Бизерты с таким же
заданием — конвоировать транспорты и «наблюдать» за
«Гебеном»1 2. 4 августа Берлин, не будучи уверен в своем
новом оттоманском союзнике, приказал «Гебену» и
«Бреслау» следовать к Дарданеллам. Вильгельм II со-
общил греческому королю, что оба корабля объеди-
нятся с турецким флотом для совместных действий. Это
сообщение было передано главе британской морской
миссии в Греции, который, по всей вероятности, послал
его в Лондон 3. В тот же день «Гебен» и «Бреслау» обна-
ружили себя, обстреляв Бон и Филиппвилль. Но запре-
щение англичан атаковать их все еще оставалось в
силе, и английский корабль «Дублин» должен был лишь
наблюдать за их продвижением. 5 августа посол в
Риме Реннел Родд узнал, что они стали на якорь в
Мессине, и Пуанкаре отметил, что французские корабли
были посланы вслед за ними4. «Они не шли ни в какое
сравнение с крупными английскими и французскими
морскими силами, бороздившими Средиземное море...»5 6
Но ни один из этих кораблей не показывался. Только
маленький «Глостер», обнаруживший «Бреслау» и «Ге-
бен» 6 августа, в течение 24 часов следовал за ними, но
избегал каких-либо действий, и, несмотря на хороший
ход и подвижность кораблей Траубриджа, только «Гло-
стер» был оставлен для преследования вражеских кораб-
1 Corbett, I, 35.
а Берти— в министерство иностранных дел, 3 августа 1914 г.
Corbett, 1,35—36.
3 G. F. Abbott, Greece and the Allies 1914—1922, London, 1922,
p. 10, и там же, примеч. I, G. M. Melas, Ex-King Constantine arid the
War, London, 1920, p. 211.
4 J. Rennet Rodd, Social and Diplomatic Memories, III, London,
192u p 211. Poincare, V, 10.
6 Morgenthau, 47; также 46, 48.
62
лей. Увидев, что они миновали мыс Матапан («ворота
на Восток», как писал Пуанкаре1), т. е. вышли из Адриа-
тического моря, Милн отозвал «Глостер», не заменив
его другим крейсером. В ночь с 7 на 8 августа адмирал
с эскадрой покинул Мальту, неторопливо прошел вдоль
берегов Греции и только к 10 августа, почти через
60 часов после того, как «Гебен» прошел канал Серви,
адмирал вошел в Эгейское море. И когда 10 августа
«Гебен» и «Бреслау» вошли в безопасные воды Дар-
данелл, преследователи не появлялись в открытом море
еще в течение двух дней, а просто довольствовались
тем, что блокировали проливы1 2. Пока развивались эти
события, французский посол убеждал Сазонова, что ни
один русский военный корабль не должен приближаться
к Босфору3. Адмирал Кондуриотис (как вспоминает
Мелас, секретарь греческого короля), «думая, что англи-
чане собираются захватить проливы», попросил, чтобы
«ему была оказана честь быть... вместе с греческой фло-
тилией во главе наступающей эскадры...» Ему ответили...
что «английская эскадра, не имеющая никаких указаний,
не может ничего предпринимать». И подумать только,
что в те дни Дарданеллы находились под защитой всего
лишь нескольких устаревших катапульт4.
4. Значение удерживания России в войне
Бескровная победа «Гебена» и «Бреслау» дала Гер-
мании возможность оказывать давление на Порту и
предоставила Энверу неопровержимый аргумент. В Кон-
стантинополе чаша весов сильно перевесила в сторону
войны5. В телеграмме Бенкендорфу в Лондон Сазонов
1 Poincare, V, 40.
2 Churchill, 1914, р. 255—256, 482. Н. Н, Asquith, Memories and
Reflections 1852—1927, v. II, London, 1928, p. 26. Corbett, I, 33—36,
54—71. Melas, 214.
9 августа в Париже стало известно, что оба германских крейсера
находятся в Эгейском море, что они окажут помощь туркам при на-
падении на Россию. См. Poincare, V, 5.
3 Телеграмма без даты от Палеолога. См. «Константинополь и
проливы», I, стр. 226, примеч. I.
4 Melas, 215; также 210—211, 147. «Константинополь и проливы»,
I, стр. 225, примеч. I.
5 Гире—Сазонову, 12 августа и 5 октября 1914 г. «Царская
Россия», стр. 18 и 47. Также Grey, II, 164.
63
негодовал по поводу того, что прибытие «Гебена» поста-
вило царский черноморский флот «в весьма затруднитель-
ное положение, что тем более прискорбно, что англичане
имели возможность не допустить его в Дарданеллы»
Но английское Адмиралтейство, получив объяснения
Милна о его неудаче, сняло с него всякую вину за это.
Поэтому, несмотря на то что тулонский флот доказал
способность защищать западную часть Средиземного
моря, задача, поставленная перед ним с самого нача-
ла,— уделять основное внимание французским военным
транспортам — не была отменена. Военный трибунал,
судивший Траубриджа, «определил, что он действовал
в соответствии с полученными им инструкциями», по-
скольку фактически закрыл вход в Адриатическое море
двум германским кораблям. Он был «полностью и с
честью оправдан»1 2. Капитана «Глостера» наградили
орденом Бани и официально похвалили за «сочетание
дерзости и самообладания,,, и точное исполнение при-
каза» 3. Начальник французского морского штаба, каса-
ясь якобы имевшей место продажи Германией двух
крейсеров султану, сказал русскому морскому агенту в
Париже, что никто не может воспретить воюющей сто-
роне ослаблять себя, если она этого хочет4. Министр
иностранных дел Англии заметил в разговоре с Бенкен-
дорфом, что он предпочитает «видеть эти два корабля в
Средиземном море в руках турок, нежели в германских
руках»5. Премьер-министр Асквит писал в дневнике:
«Хотя мы настаиваем на том, чтобы на «Гебене» была
турецкая команда вместо немецкой, это несущественно,
так как турецкие моряки не умеют управлять кораблем,
разве только на скалы или мины»6.
1 Сазонов— Бенкендорфу, 13 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 20—21.
2 Corbett, I, 67—68.
3 Corbett, I, 66—67. «The Times», 15 September 1952. Курсив ав-
тора.
4 Извольский—Сазонову, 13 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, I, № 89, стр. 80
5 Бенкендорф—Сазонову, 12 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VII, 1, № 76, стр. 68. Но 17 августа Черчилль писал
Грею: «Для наблюдения за «Гебеном» и «Бреслау» мы вынуждены дер-
жать два английских (линейных) крейсера, которые крайне необхо-
димы где-нибудь в другом месте с другими кораблями за пределами
Дарданелл». См. Churchill, 1914, р. 483. Также Corbett, I, 88.
* 12 августа 1914 г. Asquit, II, 26.
64
Такая беззаботность, граничащая с чувством удовлет-
ворения, объяснялась тем облегчающим обстоятельством,
что была устранена угроза бомбардировки Египта и
французской Северной Африки. Адмиралы Милн и де
Лапейрер оправдывали поразительное бездействие Ан-
танты тем, что их эскадры имели «иные обязанности»
Эдуард Грей в «Воспоминаниях» подтверждает: «В то
время мы не знали, что Турция уже имела секретный
договор, обязывавший ее выступить на стороне Герма-
нии»1 2. Неудача в преследовании и уничтожении двух
крейсеров оправдывалась уважением к нормам между-
народного права. Согласно конвенциям 1856 и 1871 гг.,
проливы были закрыты для иностранных военных кораб-
лей до тех пор, пока Турция придерживалась мира. Не-
смотря на то что немцы нарушили это право, утвер-
ждали, что Великобритания не должна нарушать свя-
тость договоров. Менее милосердные комментаторы
противопоставляли эту моральную честность факту, что
«только за неделю до этого первый лорд Адмиралтей-
ства, явно пренебрегая нормами международного права,
приказал задержать два турецких военных корабля» 3.
Вопреки ссылкам Грея на неосведомленность глава
британской морской миссии, вице-адмирал Марк Керр,
4 августа узнал от греческого короля, что, согласно со-
общению Вильгельма II, последний подписал договор о
союзе с Турцией 4.
По мнению секретаря короля, «если бы англичане
захотели, они могли бы воспрепятствовать прохождению
этих двух кораблей в Дарданеллы» 5. И посол Оттоман-
ской империи в Берлине Мухтар-паша телеграфировал
великому визирю, что, «принимая во внимание недо-
вольство и осложнения, которые причинит Англии напа-
дение России на Константинополь, британский флот,
разрешая германским кораблям пройти в Мраморное
море, с маккиавелизмом, характерным для британского
1 «The Times», 15 September 1952. Р. Cambon, Correspondance
1870—1924, v. Ill, Paris, 1946, p. 94.
2 Grey, II, 164. Такое же оправдание приводится и Райаном,
стр. 96.
3 D. Alastos, Venizelos, London, 1942, р. 143, примеч.
4 Abbott, 10. Также Melas, 212.
5 Melas, 210
3 В. в. Готлиб 65
министерства иностранных дел», уничтожил всякую
возможность действий русского черноморского флота L
Посол Соединенных Штатов в Константинополе рас-
сказывает, что он «часто размышлял над тем, что бы
произошло, если бы английские линкоры, преследовав-
шие «Бреслау» и «Гебен».., не были слишком щепе-
тильны в отношении нарушения норм международного
права. Предположим, что они вошли в проливы... атако-
вали германские крейсеры.,, и потопили их... Вполне
вероятно, что потопление этих кораблей удержало бы
Турцию от вступления в войну»1 2. Грей подтверждает,
что, «если бы оба германских крейсера... не дошли до
Константинополя.., турки могли бы медлить с выполне-
нием союзного договора с Германией (от 2 августа
1914 г.) или вообще никогда бы не выполнили его»3.
Но, как телеграфировал из Петрограда Джордж
Бьюкенен, «есть много оснований полагать, что война с
Турцией должна быть встречена сочувственно широкими
кругами русского общества, убежденными, что Россия
не извлечет никаких значительных выгод из войны с Гер-
манией и Австрией»4.
Не было секретом, что, в то время как высшие круги
русского общества держались различных мнений по
вопросу о целесообразности войны с центральными дер-
жавами, стремление присоединить столицу султана и
выходы из Черного моря к владениям Николая II было
единодушным. Было также хорошо известно, что Запад
в его борьбе с Германией находится в зависимости от
миллионов русских солдат и от стабильности Восточного
фронта. Уже 9 августа 1914 г. президент Пуанкаре счи-
тал, что «пришло время для России начать наступление,
чтобы облегчить тяжесть, которую приходится нести
Бельгии и нам». 9 сентября он писал, что Россия ока-
1 Мухтар — Саиду Халиму, 17 октября 1914 г. Расшифровано
в министерстве иностранных дел России. «Константинополь и проли-
вы», I, № 16, стр. 255—256. «Какое грубое нарушение прав со стороны
турок, позволяющих... «Гебену» и «Бреслау» войти в Дарданеллы»,—
сообщал 14 августа 1914 г. английский посол в Париже. Bertie, The
Diary 1914—1918, v. 1, London, 1924, p. 16.
2 Morgenthau, 51.
3 Grey, II, 164. Такой же точки зрения придерживался греческий
принц Христофор. См. Christopher, «Memoirs», London, 1938, р. 124.
4 Бьюкенен— Грею, 29 октября 1914 г. «Константинополь и
проливы», I, №17, стр. 227. Расшифровано в министерстве иностран-
ных дел России.
66
зывает Франции «ценную помощь». 19 октября Пуан-
каре требовал применения русской «движущей силы» !.
13 августа Грей телеграфировал Бьюкенену из Лондона,
что, поскольку русские «придерживают» часть своих
войск на случай войны с Турцией, посол должен настаи-
вать в Петрограде на том, что основная задача союзни-
ков состоит в скорейшем нанесении поражения Герма-
нии, так как «в противном случае Франция и Англия
окажутся в критическом положении». К концу августа
Бьюкенен передал Сазонову предложение британского
правительства о том, что три-четыре русских корпуса
должны быть посланы через Архангельск на француз-
ский фронт1 2. В этих условиях вступление Порты в войну
и перспектива ее поражения должны были явиться ос-
новным мотивом, могущим побудить царя участвовать
в войне до конца. Но именно возможное поражение
Турции заставило Лондон и Париж искать способы вос-
препятствовать достижению Петроградом его целей.
Так как братство по оружию не уничтожило ни одного
из основных противоречий, существовавших между со-
юзниками, оно в сущности не ослабило противодействия
западных держав стремлению осуществить вековую
мечту царского правительства. Именно поэтому «Ге-
бену» и «Бреслау» позволили достигнуть берегов Золо-
того Рога. Их присутствие, пишет Моргентау, «сделало
неизбежным присоединение турецких сил к германским».
В то же время «с ними турецкий флот стал сильнее
русского черноморского флота 3, и, таким образом, ока-
залось, что Россия не могла предпринять наступления
на Константинополь» 4. Это было очень похоже на то,
1 Poincare, V, 53, 272, 386, также 69, 70, 223, 301.
2 Грей— Бьюкенену, 13 августа 1914 г. Расшифровано в ми-
нистерстве иностранных дел России. «Международные отношения»,
III, VI, 1, стр. 78. Сазонов— управляющему дипломатической канце-
лярией русского Генерального штаба, 30 августа 194 г. «Междуна-
родные отношения», III, 6, 1, № 189, стр. 181.
3 Пуанкаре хорошо понимал, что «Гебен» и «Бреслау» обеспечат
Турции «усиление морских сил», 10 августа 1914 г. Poincare, V, 56.
4 Morgenthau, 51. X. Д. Напир в книге «The Experiences of а
Military Attache in the Balkans», стр. И, говорит: «...Если бы этот
инцидент был разрешен дипломатическим путем со всей твердостью,
турки отказались бы от этих двух германских кораблей и остались бы
нейтральными». Предполагалось также, что проникновение «Гебена»
и «Бреслау» в проливы углубит русско-германский антагонизм на
67
3»
как заманивают осла, подвешивая морковку перед его
носом.
5. Великобритания и арабы
Другая причина, объясняющая, почему Англия и
Франция не проявляли беспокойства в связи с возмож-
ностью вступления Порты в войну, заключалась в рез-
ком изменении их политики на Ближнем Востоке. Они
поддерживали и покровительствовали империи Полу-
месяца с целью не допустить туда царскую Россию и
удержать в своих руках контроль над страной. Однако
угроза со стороны царской России не шла ни в какое
сравнение с преобладающей угрозой со стороны Гер-
мании. Под влиянием Германии оттоманский режим
очень скоро стал представлять военную опасность для
владений и коммуникаций Антанты. Что касается дип-
ломатии, то отношения между Лондоном и Константино-
полем, как указывает Райан, «ухудшились из-за шови-
нистических тенденций младотурок и особенно из-за
разногласий в вопросах о Багдадской железной дороге,
о Персидском заливе и Аравийском полуострове». Бри-
танская торговля и судоходство в Месопотамии, со-
гласно утверждениям историографа министерства ино-
странных дел, страдали от «постоянных усилий со сто-
роны турецкого правительства свести на нет права, кото-
рые имели... Великобритания и ее подданные» Г Проник-
новение Германии в Турцию, значительно приблизившее
момент подчинения ее рейхом изнутри и представляв-
шее большую угрозу вследствие развернувшейся пан-
тюркистской агитации, свело на нет важность целостно-
сти Оттоманской империи в глазах западных держав.
‘Еще 21 августа 1913 г. Мухтар-паша, посол Турции в
Берлине, предостерегал Порту, что, судя по европейской
прессе, «выводы, которые следует сделать из политиче-
ской обстановки, создавшейся в результате балканских
войн, таковы, что убеждают нас в намерении западных
держав рано или поздно расчленить Турцию»* 1 2.
Ближнем Востоке и этим усилит зависимость России от Англии и
Франции («Дипломатический словарь», II, 467).
1 Ryan, 82—83. «Mesopotamia». Foreign Office Handbooks, № 63,
p. 96. Также Toynbee, Turkey P. F., 49.
2 Moukhtar, 248—249. Также 268. Djemal, 101, 111—112. Toyn-
bee and Kirkwood, Turkey, 55.
68
Тем временем еще в ноябре 1912 г. арабы Ливана и
Дамаска обратились к Англии с просьбой оказать им
помощь в борьбе против турок. Делегация сирийской
знати просила лорда Китченера, верховного комиссара
в Каире, чтобы их страна была присоединена к Египту Г
Согласно авторитетным источникам, Китченер предви-
дел, «что, если Турция выступит против Англии как со-
юзник Германии.., сотрудничество с арабами будет,
несомненно, полезным, как способ отговорить их от
«джихада» (Священной войны)... и помешать немцам
достичь своей цели на Среднем Востоке»1 2. Более того,
«лорд Китченер не менее, чем правительство его вели-
чества, понимал, как важно распространить влияние
Англии на Западную Аравию, а также на побережье
Персидского залива и на эмира Ибн Сауда»3. В Лон-
доне рассматривался вопрос о Хачьфаге, независимом
от Оттоманской империи, и о Транс-аравийской же-
лезной дороге. Англия хотела прибрать к своим рукам
Ирак не только вследствие богатства его недр, но также
в целях защиты Индии, поскольку он являлся убежищем
для индийских эмигрантов. Контроль над верховьем
Персидского залива считался необходимым для охраны
месторождений нефти Англо-иранской компании. Свя-
тым местам ислама, ключевым позициям к лояльном}'
отношению миллионов верующих, «придавалось особое
значение... и отсюда установление контакта Китченера
с шерифом Хусейном, их хранителем, перед тем как
Турция открыто присоединилась... к Германии»4.
Шериф, как владетель святых мест, куда нескончае-
мым потоком стекались паломники, наследовал и собрал
огромные богатства благодаря обязательным жертво-
приношениям. Держа под своим контролем племена
вокруг Мекки и Медины и население этих городов,
он боролся за власть со своим сюзереном в Константи-
1 Gooch and Temperley, X, 2, р. 824—825.
2 В. Thomas, The Arabs, London, 1937, p. 298.
3 Gooch and Temperley, X, 2, p. 825. Также A. H. Hourani, Great
Britain and the Arab World, London, 1945, p. 16—17. Cp. «Mesopo-
tamia». Foreign Office Handbooks, № 63, p. 43: «Ни одна держава
в мире не имеет требований, заслуживающих сравнения с требова-
ниями Великобритании управлять судьбами Месопотамии».
4 В. Thomas, 298—299. Также Gooch and Temperley, X, 2,
р. 825, 829, 835. Hourani, 16—17.
69
нополе. Шериф негодовал против турок в связи с их
решением построить железную дорогу в Мекку, что
грозило урезать его право на самостоятельное управ-
ление и могло привести к разорению владельцев верблю-
дов. Поэтому он поддерживал связь с арабской знатью
Бейрута и Дамаска, которая, подобно ему, добивалась
независимости от султана Г
Англичане с «их разведывательной сетью, охваты-
вавшей большую часть Африки и Аравии»1 2, хорошо
знали об этой тенденции к отделению. Британские офи-
циальные лица поддерживали контакт с лидерами араб-
ского национального движения и арабскими правите-
лями. В 1912 г. сын Хусейна Абдаллах встретился в
Каире с Китченером. 5 февраля 1914 г. он снова был
принят верховным комиссаром. Как он вспоминал впо-
следствии, «создалось такое критическое положение в
отношениях между Портой и шерифом, а в действитель-
ности между турками и арабами вообще, что конфликт
казался неизбежным. Я решил открыто поговорить с
Китченером... Когда я спросил его... может ли шериф,
в случае разрыва отношений, рассчитывать на под-
держку со стороны Великобритании, Китченер ответил
отрицательно». Когда Абдаллах напомнил ему, что
Англия вмешивалась в спор между Константинополем и
шейхом Кувейта с целью установления эффективного
протектората над территорией Кувейта, Китченер рас-
смеялся... он сказал, что «сочтет своим долгом передать
наш разговор своему правительству»3. И действительно,
в докладе, отправленном 4 апреля, он подчеркнул, между
прочим: «мы не можем позволить себе забыть о заинте-
ресованности, которую Великобритания всегда должна
проявлять в отношении Святых мест...»4 К концу апреля
Абдаллах имел встречу с Рональдом Сторрсом—секре-
тарем верховного комиссара по восточным делам, кото-
1 /?. Storrs, Orientations, London, 1937, р. 143, примеч. 1, 2,
R. Wingate, Wingate of the Sudan, London, 1955, p. 178—179.
2 Wingate, 177, 180.
3 Gooch and Temperley, X, 2, p. 832; также Китченер— Грею,
6 февраля 1914 г., там же, стр. 827. Wingate, 179.
4 Китченер — Грею, 4 апреля 1914 г. Gooch and Temperley,
X, 2, р. 830. Согласно Liddel Hart, Т. Е. Lawrence, 1934, р. 61, и
другим источникам, лорд Китченер смотрел сквозь пальцы на воз-
можную арабскую революцию, и арабская пресса подтверждала это.
См. Gooch and Temperley, X, 2, р. 826.
70
рый, действуя согласно инструкциям Китченера, «за-
явил ему (Абдаллаху), что арабы Хиджаза не должны
рассчитывать на какую-либо поддержку с нашей сто-
роны...» 1
Но сын шерифа, по-видимому, не был обескуражен.
Его беседа со Сторрсом, как он вспоминает, была «про-
должительной и сердечной». Знаменательно, что посол
Великобритании в Константинополе уже 18 марта
1914 г. мог написать Грею, что «арабские офицеры, слу-
жащие в турецкой армии,., посетили посольство его ве-
личества и осведомились, какова будет позиция прави-
тельства его величества в определенных случаях»1 2.
В первой половине 1914 г. английский консул в Эль-
Бахрейне вел переговоры с эмиром Неджда Ибн Саудом
и достиг полного торгового и политического соглашения
относительно Персидского залива. Ибн Сауд обязался
защищать британские интересы в Неджде и отказался от
всех своих прав на Мускат. Взамен ему было обещано
вооружение и снаряжение для действий против турок
в Сирии и Месопотамии3. 24 сентября 1914 г., еще до
начала Турцией военных действий, Китченер, теперь
уже военный министр, дал Сторрсу указание «послать
секретного и тщательно подобранного для этой цели
человека от меня к... Абдэллаху (Абдаллаху), чтобы
установить, будут ли он, его отец и арабы Хиджаза с
нами... в случае, если существующее в настоящее время
в Константинополе влияние германского оружия при-
нудит султана... и Высокую Порту к актам агрессии
против Англии»4. Специальный агент с письмом от
Сторрса к Абдаллаху и с «соответствующим подарком»
прибыл в Мекку приблизительно 9 октября (в том же
месяце одному капитану британского военно-морского
флота было приказано установить контакт с Ибн Сау-
дом). Спустя несколько дней агент вручил английское
послание великому шерифу Хусейну, который ответил:
«Оттоманская империя посягнула на наши права... мое
1 Китченер— Тирреллу, 26 апреля 1914 г. Gooch and Temperley,
X, 2, р. 831; также 832. Сторрс утверждает, что Абдаллах «во время
визита в Каир той... весной открыл свою душу». Storrs, 172; также
142-143.
2 Gooch and Temperley, X, 2, р. 828.
3 Cumming, 14. Цит. по Е. Jung, La Revolte arabe, I, 104.
4 Storrs, 173.
71
сердце открыто для С[торрса]... Протяните нам руку
помощи, и... мы поможем тем, кто делает добро»1.
Благодетели арабов нашлись не только в Лондоне.
Вскоре бывший французский вице-резидент в Тон-
кине М. Юнг убеждал Пуанкаре в необходимости «про-
возгласить... независимость арабов в Сирии, Палестине,
Месопотамии, Хиджазе, Ассире, Йемене (а также и в
Армении)...» и «назначить арабского халифа в Мекке...»1 2
Еще в марте 1914 г. посол Великобритании в Констан-
тинополе вынужден был писать Грею, что «турецкое
правительство, вероятно, узнало о намерениях арабов
искать у правительства его величества поддержки их
движения и, возможно, даже защиты, если им удастся
добиться независимости... Если бы эти планы были
подробно разработаны и если бы арабам удалось на-
нести поражение оттоманским армиям... существующее
ныне турецкое господство, по-видимому, было бы устра-
нено. Тогда Европа оказалась бы перед проблемой раз-
дела Турецкой империи...»3
Резкое изменение английской и французской поли-
тики на Ближнем Востоке, по-видимому, является при-
чиной того, что уже в 1911 г., когда Константинополь
искал у Англии защиты против наступления Италии на
Ливию, его предложение о постоянном союзе было от-
вергнуто 4. По этой же причине к 1913—1914 гг. старая
англо-турецкая дружба была настолько ослаблена, что
попытки укрепить ее, как говорит Райан, «совершенно
ни к чему не привели» 5. Изменение политического курса
объяснит также, почему формальные предложения Дже-
маля, сделанные им в Париже в июле 1914 г., не
были приняты, турецкие корабли задержаны Англией,
1 Storrs, 174—175. Английский агент возвратился в Каир с пись-
мом для Сторрса. Там же, стр. 176. Также Cumming, 33. Когда нача-
лась война с Турцией, Англия сразу же установила контакт с Ху-
сейном с целью «склонить его свергнуть турецкое господство. При этом
Англия предлагала Хусейну помощь и гарантии его будущей неза-
висимости». В декабре 1914 г. Хусейну было послано через Каир
письмо, положившее начало долгим и уклончивым переговорам, ре-
зультатом которых явилось арабское восстание в июне 1916 г. Win-
gate, 181.
2 7 ноября 1914 г. Cumming, 14—15.
3 Маллет— Грею, 18 марта 1914 г. Gooch, and Temperley, X, 2,
р. 828.
4 Churchill, 1914, р. 480—481.
6 Ryan, 83, также Emin, 66, Muukhtar, 264.
72
«Гебену» и «Бреслау» позволено пройти беспрепятствен-
но, а требования Порты отклонены Греем как «чрезмер-
ные» \ Этим объясняется также тот факт, что предста-
вители Антанты «создали еще больше трудностей для
умеренных членов кабинета удерживать Турцию от
вступления в войну»1 2 (министр финансов Джавид жа-
ловался на это русскому поверенному в делах, который
передал его слова Сазонову). Джавид упрекал посла
Франции в Константинополе в том, что, в то время как
Вангенгейм щедро расточал обещания, Запад не сделал
ни одного конкретного предложения. Когда он упомя-
нул об отмене капитуляций, Бомпар ответил, что Фран-
ция готова «пойти очень далеко в этом направлении» 3,
но в действительности все осталось на словах.
Понсо, высокопоставленный чиновник французского
министерства иностранных дел, «намекал, что (как
Извольский телеграфировал в Петроград), быть может,
было бы более выгодным оттолкнуть Турцию во враже-
ский лагерь, чтобы разбить ее...» 4 Делькассе, как сооб-
щал русский посол, «не думает, чтобы переговоры с Тур-
цией могли к чему-нибудь привести, и считает более це-
лесообразным обеспечить... восстановление балканского
блока, направив его против Турции»5. Как только Дель-
кассе был назначен министром иностранных дел, он
предложил побудить Болгарию к союзу с Сербией и
Грецией и «предоставить ей немедленно вознаграждение
за счет Турции»6. Согласно телеграмме Рифаата —
диплс магического представителя султана в Париже,
Делькассе зашел так далеко, что сказал ему:
1 Грей — Маллету, 22 августа 1914 г. Grey, II, 167.
2 Гире — Сазонову, 6 сентября 1914 г. «Царская Россия», стр. 40,
также Гире— Сазонову, 19 августа 1914 г. Там же, стр. 30. Посол
Мухтар писал позднее, что западные державы «не были больше склон-
ны сдерживать падение Турции. В противном случае они могли бы
легко пресечь агитацию германофилов» в Константинополе.
3 21 августа 1914 г. Poincare, V, 142; также 141.
4 Извольский—Сазонову, 10 августа 1914 г.
5 Извольский—Сазонову, 17 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 120, стр. 116—117. Английскому дипломати-
ческому представителю в Софии было дано указание поддержать
этот проект, подчеркнув необходимость создания балканского блока
«христианских» государств. Гире—Сазонову, 6 сентября 1914 г.
Stieve, р. 108.
6 Извольский — Сазонову, 27 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 166, стр 158.
73
«Неприкосновенность Оттоманской империи не является
более догматом для Франции» L Что касается Англии, то
Черчилль признался: «С самого начала войны я не ждал
ничего от Турции...»1 2 Как заявил премьер-министр
Асквит, отношения в июле — августе 1914 г. были «чрез-
вычайно натянутыми»3.
«Мы все, — писал впоследствии один из старожилов
британской колонии в Константинополе, — видели.., что
Турция скатывается к войне. Мы все... спрашивали себя,
нельзя ли будет предотвратить это с помощью Англии»4.
Но было бы бессмысленно уничтожить германский импе-
риализм и оставить в неприкосновенности пущенные им
в Турции корни. Тогда не было бы смысла в войне, ко-
торая, имея целью перераспределение колониальных
владений и влияния между державами, не выполнила
бы своего назначения.
6. Антанта не может удовлетворить требований Порты
«Уинстон, будучи в самом воинственном настроении,
стоит за посылку миноносцев через Дарданеллы...»,—
писал английский премьер-министр 17 августа5. Но ре-
шительный час еще не настал. В случае военных дей-
ствий первым объектом нападения со стороны Турции
был бы, конечно, Суэцкий канал. С Западного фронта
нельзя было перебросить силы для его обороны. Потре-
бовалась бы не одна неделя, чтобы во Францию и на
Нил прибыли войска из Индии и доминионов. Кроме того,
как утверждает Грей, «один индийский деятель, пользую-
щийся большим влиянием в мусульманском мире.., го-
рячо настаивал на том, чтобы Турцию оставить вне вой-
ны... В противном случае это может вызвать крупные
волнения среди британских подданных — мусульман...» 6
Поэтому лорд Китченер и другие министры, как писал
1 Гире— Сазонову, 6 сентября 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 38.
2 Churchill, 1914, р. 482.
8 Asquith, The Genesis of the War, London, 1923, p. 223.
4 Pears, 347.
5 Asquith, Memories and Reflections, II, 26; также Churchill,
1914, p. 483.
e Grey, II, 165.
74
в то время Асквит, «в интересах мусульман в Индии и
Египте... были вообще против каких-либо наших дей-
ствий, которые могли бы быть истолкованы как... прояв-
ление инициативы против Турции» Для Англии (и по
тем же причинам для России) 1 2 было очень важно, чтобы
в случае столкновения, как утверждает Асквит, «было
очевидно,- что это был преднамеренный и ничем не спро-
воцированный акт со стороны Оттоманского правитель-
ства»3. Как телеграфиро-вал русский посол, министр
иностранных дел сказал ему, что «усилия, делаемые
в настоящее время Германией, вызовут в непродолжи-
тельном будущем выступление Турции, которое сделает
Турцию и Германию явно ответственными за войну».
Следует «дать положению развиваться.., не забегая впе-
ред» 4.
Поэтому англичане отклонили предложение Сазонова
сделать в Константинополе совместные представления
против мнимой покупки «Гебена» и «Бреслау». Так же
как и французы, они ограничились бесплодным проте-
стом общего характера. Угрозы и принудительные меры
были исключены5. Черчилль, вспоминая об эпизоде
с двумя кораблями, констатирует, что «правительство
Великобритании было вправе предположить, что они бу-
дут интернированы и разоружены»6. Этого, несомненно,
требовало международное право. Но возможно ли,
чтобы немцы, после того как они нарушили это право
в Бельгии, допустили применение его Турцией по отно-
шению к этим кораблям? Джемаль утверждает, что
Порта хотела сделать вид, будто она соблюдает между-
народное право. Однако, так как турки оказались между
вето Вангенгейма и своим желанием выиграть время,
1 Asquith, Memories and Reflections, 11,26. Также Churchill, 1914,
p. 483.
2 Сазонов— Кудашеву, 30 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 34.
3 Asquith, The Genesis of the War, 224.
4 Бенкендорф—Сазонову, 28 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 176, стр. 169. Также Grey, II, 167.
5 Бенкендорф—Сазонову, 10, 12 и 14 августа 1914 г. Гире —
Сазонову, 11 августа, Сазонов— Бирсу, 11 августа. Сазонов— Бен-
кендорфу, 12 августа. Извольский—Сазонову, 15 августа 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, 1, № 55, стр. 49, № 97, стр. 94,
№ 103, стр. 100—-101. Гире — Сазонову, 13 августа 1914 г. «Царская
Россия», стр. 18. Djemal, 119, 122.
« Churchill, 1914, р. 482.
75
они совместно с Берлином состряпали миф о том, что
эти два военных корабля, купленные еще раньше за мил-
лионы марок, были переданы им по контракту. Оттоман-
ской прессе, как отмечает Джемаль, было дано указание:
«усиленно писать о... компенсации за «Султан Осман» и
«Решадие», которых мы лишились вследствие грабежа
со стороны англичан» Г Тем временем Черчилль сообщил
Грею о том, что Адмиралтейство не возражает против
«передачи» «Гебена» и «Бреслау». Но он добавил: «Не-
обходимым условием, на котором мы настаиваем, яв-
ляется немедленная репатриация всей без исключения
немецкой команды обоих кораблей... При этих обстоя-
тельствах Адмиралтейство может разрешить своей (анг-
лийской) морской миссии остаться»1 2. На этом действи-
тельно настояли. Адмирал Лимпус посетил морского ми-
нистра и, как вспоминает последний, «заверил меня, что,
как только корабли перейдут под его непосредственное
командование, он сразу же заменит германскую команду
подобранными для этой цели офицерами и матроса-
ми...»3 В то время как великий визирь давал клятву,
что экипаж кайзера будет репатриирован4, Джемаль
ответил на это требование увольнением всех английских
моряков, находившихся на службе в турецком флоте и
по требованию Германии назначил на пост главнокоман-
дующего адмирала Сушона, под чьим командованием
«Гебен» и «Бреслау» прибыли в Турцию. Корабли, на-
рушившие нормы международного права, имели лишь
турецкие названия, но сохраняли свой личный состав,
переодетый в новую форму и фески5. Англия смотрела
1 Djemal, 120. Moukhiar, 278.
2 Черчилль— Грею, 12 августа 1914 г. Churchill, 1914, р. 482—
483. Бенкендорф— Сазонову, 14 и 15 августа 1914 г., «Международ-
ные отношения», III, VI, 1, № 97, стр. 94; № 101, стр. 99.
3 Djemal, 120—121.
4 Гире— Сазонову, 11, 13 и 15 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, стр. 61. Бенкендорф— Сазонову, 14 августа
1914 г. Там же, III, VI, 1, № 97, стр. 94—95.
5 Djemal, 118—122. Хотя Гире сообщил Сазонову 19 августа,
что некоторое число германских солдат покинуло корабли и было
заменено турками («Международные отношения», III, VI, 1,стр. 131,
примеч. I), Моргентау в своей книге утверждает, что «на крейсерах
остались германские офицеры и команда». См. стр. 64, также 49, 50.
Churchill, 1914, р. 483. Ryan, 102.
76
на этот маскарад сквозь пальцы. Вызывает сомнение,
могла ли она серьезно ожидать, что турки будут или
смогут соблюдать нейтралитет. Согласно Асквиту, она не
могла этого ожидать 1. Смысл ее протестов заключался
только в том, чтобы зафиксировать факт нарушения.
«Присутствие «Гебена» и «Бреслау» (по словам Морген-
тау) являлось постоянным casus belli» 1 2.
Этот демарш Антанты против Порты был впослед-
ствии подкреплен проектом декларации, представленным
Англией, Францией и Россией в Константинополе 30 ав-
густа, в котором говорилось, что «они готовы гарантиро-
вать неприкосновенность оттоманской территории против
всякого враждебного покушения в течение этой войны и
рассмотреть в дружественном духе требования, которые
Высокая Порта пожелает им предъявить в области эко-
номической и юридической». Три посла, как писал Гире,
добавили, что они придадут этому заявлению официаль-
ный характер, «как только Порта со своей стороны выра-
зит готовность дать письменное заявление о том, что она
будет сохранять строгий нейтралитет в течение этой
войны»3. Это, разумеется, было прямым посулом, но
в отличие от щедрых германских взяток три державы,
как пишет Моргентау, «могли предложить Турции одну
лишь компенсацию»4, и она вынуждена была признать
это недостаточным. Ее неприкосновенность гарантиро-
валась только в продолжение настоящего конфликта5.
1 Asquith, The Genesis of the War, 223.
2 Morgenthau, 64. Также Djemal, 199, Grey, II, 168. Ryan, 102.
3 Гире— Сазонову, 30 августа 1914 г. «Царская Россия», стр.
35. Poincare, V, 210. Churchill, 1914, р. 486. Миллер, 38. Требование
Сазонова о демобилизации турецкой армии было отклонено из-за
франко-английской оппозиции. См. Извольский—Сазонову, 17
августа 1914 г. Stieve, 59.
4 Morgenthau, 63.
5 Это ограничение, о котором, что довольно странно, не упоми-
налось в тексте, приведенном Пуанкаре (V, 210), не содержалось
также ни в инструкциях Грея Маллету от 22 августа 1914 г.
(Grey, II, 167), ни в проекте Сазонова от 28 августа 1914 г. («Между-
народные отношения», III, VI, 1, № 173, стр. 165). В последнем
выражалась откровенная готовность держав Антанты «гаранти-
ровать неприкосновенность оттоманской территории». 29 августа
1914 г. Бенкендорф телеграфировал в Петроград о новом варианте,
предложенном Греем, по которому «неприкосновенность Турции га-
рантируется против всяких попыток воспользоваться настоящей
войной, чтобы напасть на нее» («Царская Россия», стр. 35, примеч.
1. Также Грей — Бьюкенену, 17 августа 1914 г. Расшифровано в
77
Грей — но не Пуанкаре — упоминает в своих «Воспоми-
наниях» об «обещании.., что в любых условиях мира... ее
(Турции) независимость и целостность будут сохранены» Ч
Но если бы это даже было так, турки не могли не сомне-
ваться в искренности обещания. Они понимали, что по
меньшей мере одной из причин задержания их кораблей
Англией является ее желание помешать им «получить
превосходство над греческим флотом в Эгейском море»* 1 2.
Они знали, что три министра иностранных дел как раз
в это время намеревались подкупить Болгарию, обещая
ей территорию Турции до линии Энос — Мидия3. По
этому поводу Джавид и великий визирь выражали
недовольство французскому и русскому послам. Турки
видели, что в пункте об экономических концессиях
не было упоминания о Малой Азии или в особенности
о Багдадской железной дороге4 и что во всяком случае
экономические преимущества, которые должны быть по-
лучены, все еще находятся в руках Германии, пока
отнюдь не потерпевшей поражения. Они очень хорошо
понимали экономическую заинтересованность и политиче-
ские замыслы трех держав на Ближнем Востоке. Талаат
сказал Моргентау: Антанта «обещала, что мы не будем
министерстве иностранных дел России. «Международные отношения»,
III, VI, 1, № 119, стр. ПО). Согласно Миллеру (стр. 38), этот пункт был
включен в виде приманки для России. Сазонов, в то время все еще вы-
ражавший желание, чтобы Турция сохраняла нейтралитет, 2 сен-
тября 1914 г. сообщил Гирсу, что он согласился с английской по-
правкой «только для того, чтобы избежать отлагательства». Но уже
1 сентября 1914 г. министр финансов Турции Джавид критиковал
поправку, ограничивавшую гарантию Антанты сроком войны. Гире —
Сазонову, 1 сентября 1914 г. «Царская Россия», стр. 35.
1 Grey, II, 166. Также Trevelyan, Grey of Fallodon, London,
1937, p. 301.
2 Заявление Талаата конгрессу комитета «Единение и прогресс»
после перемирия. Moukhtar, 272.
3 Гире—Сазонову, 30 августа и 6 сентября 1914 г. «Царская
Россия», стр. 34, 37.
4 В то время как Англия, по-видимому, была готова предложить
Турции германские экономические концессии в Малой Азии (Грей—
Бьюкенену, 18 августа 1914 г. Расшифровано в министерстве иностран-
ных дел России. «Международные отношения», III, VI, 1, № 124, стр.
119), в проекте Сазонова упоминание о Малой Азии было опущено
по настоянию Франции. См. Гире—Сазонову, 18 августа 1914 г.
Сазонов— Извольскому, 20 августа 1914 г. «Царская Россия», стр.
32; также 28 августа 1914 г. «Международные отношения», Ill, VI,
1, № 172, стр. 163.
78
расчленены после балканских войн, но посмотрите, что
произошло потом с европейской Турцией» I
Порта добивалась не сомнительных, а реальных пре-
имуществ. Джемаль требовал от Льюиса Маллета от-
мены капитуляций, возвращения Турции Эгейских ост-
ровов и Западной Фракии, разрешения египетского во-
проса, возвращения конфискованных кораблей, гаран-
тии против вмешательства и нападения царской России,
и все эти требования турецкое правительство предла-
гало включить в союзный договор1 2. Турецкий посол в
Лондоне утверждал, что переговоры, несомненно, закон-
чились бы успешно, если бы Антанта предложила Порте
присоединиться к ней, а не оставаться нейтральной.
Однако лорд Китченер, которому Ага Хан сообщил эти
замечания, ответил, что «союзники не хотели втягивать
Турцию в войну на своей стороне»3. Уайтхолл4 допу-
скал в принципе ослабление ограничений экономиче-
ского характера. Но, принимая во внимание резолюцию,
принятую конгрессом младотурок в 1911 г., о том, что
«реорганизация судопроизводства менее важна, чем от-
мена капитуляций»5, Эдуард Грей не допускал измене-
ний в юридическом статус-кво, пока «не будет принят
проект, отвечающий современным условиям»6. Он пред-
ложил отложить обсуждение вопроса о Египте и остро-
вах. Страх перед Россией должен был уменьшиться
1 Morgenthau, 64; также S. Buridn, Austria in Dissolution,
London, 1925, p. 131. По мнению Ага Хана, «турки с полным основа-
нием подозрительно относились к «гарантиям...», предлагаемым за-
падными державами». Aga Khan, The Memoirs, London, 1954, p. 133.
В своем дневнике Пуанкаре отмечал, что из-за того, что Франция
урезала предложения, которые должны были быть сделаны Турции,
«было мало шансов на то, что гарантия Антанты будет принята».
29 августа 1914 г. Poincare, V, 210.
2 20 августа 1914 г. Djemal, 123, Emin, 71.
3 Aga Khan, 133. Emin, 70. Moukhtar, 258.
4 Уайтхолл — улица в Лондоне, где находятся многие прави-
тельственные учреждения. В данном случае Уайтхолл— английское
правительство. — Прим, переводчика.
5 Toynbee, Turkey Р. F, 39.
6 Грей— Маллету, 22 августа 1914 г. Grey, II, 167. Это совпа-
дает с памятной запиской английского посольства в Петрограде
Сазонову от 23 августа 1914 г. «Международные отношения», III, VI,
1, № 148, стр. 142. Французское правительство также было против
безусловной отмены капитуляций. См. Гире— Сазонову, 20 августа
1914 г.
79
вследствие гарантии неприкосновенности оттоманской
территории L
Наряду с негативными предложениями к Турции
предъявлялись и позитивные требования. «У нее ничего
не просили взамен, — утверждал министр иностранных
дел, — ни оказания помощи, ни создания благоприятных
условий для союзников... ничего, кроме одного — что она
должна оставаться нейтральной»1 2. Но, как видно из ин-
струкции Грея Маллету, эта безобидная формула озна-
чала, что Турция должна «немедленно репатриировать
германских офицеров и экипажи «Гебена» и «Бреслау»
и дать письменное заверение в том, что она создаст бла-
гоприятные условия для... беспрепятственного прохожде-
ния торговых судов» через проливы 3.
«Но в этом случае, — доказывает Джемаль, — Рос-
сия выйдет из мировой войны такой сильной, что, ко-
нечно, не преминет завладеть Константинополем и во-
сточными провинциями Малой Азии». Что же касается
Англии и Франции, то «их намерения, очевидно, были
таковы: пока помешаем Турции предпринимать какие-
либо действия в ущерб нам. В течение войны мы сохра-
ним союз с Россией и доведем войну до победного
конца. Затем мы... под предлогом реформ предоставим
арабским провинциям автономию, так что они легко
окажутся под нашим покровительством и контролем»4.
Турция хорошо понимала, что соблюдение нейтралитета
приведет ее к гибели.
Тогда она закрыла Дарданеллы. Непосредственным
поводом для этого послужило то, что эскадра союзников
преградила путь к выходу в открытое море одному из
турецких эскадренных миноносцев. И, наконец, 27 сен-
тября: «спущены мины и заградительные сети... погасли
1 Djemal, 123—124, Moukhtar, 264.
2 Grey, II, 166.
3 Грей— Маллету, 22 августа 1914 г. Grey, II, 168. Это требова-
ние было поддержано Францией и Россией. Россия хотела также,
чтобы Турция прекратила всякого рода деятельность в Иранском
Азербайджане. Памятная записка, министерство иностранных дел
России —- английскому посольству, Петроград, 23 августа 1914 г.,
и Сазонов— Гирсу, 23 августа 1914 г. «Международные отношения»,
III, VI, 1, стр. 142, примеч. I. Извольский—Сазонову,24 августа 1914 г.
Stieve, 12. Сазонов— Гирсу, 16 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 24.
4 Djemal, 124.
80
маяки; подняты сигналы «путь закрыт!..»» Сотни кораб-
лей, еще недавно теснившихся на рейде, покинули его.
«В несколько недель Босфор и прилегающие воды стали
безлюдной пустыней» \
7. Крайние усилия Германии
Этот акт в то же время показал, что Берлин пред-
принимает решительные шаги. Пока немцы питали на-
дежду разбить Францию одним ударом, они были со-
гласны, чтобы Турция оставалась нейтральной. Но бре-
довые планы о новом Седане растворились в крови и
грязи на Марне. Россия успешно продвигалась в Гали-
ции. Перспектива затяжной войны на двух фронтах мо-
гла быть ликвидирована только в том случае, если бы
английские силы были оттянуты в Египет, а русские —
к Кавказу, если бы коммуникации между Западом и
Востоком были прерваны и жизни турецких солдат бро-
шены в кайзеровскую военную машину1 2. Месопотамия,
Армения и проливы оставались по-прежнему уязвимыми.
Успех в захвате Суэцкого канала стал менее вероятным
из-за английских приготовлений. Единственная сухопут-
ная связь Турции с Европой — Восточная железная до-
рога, а также Анатолийская и Багдадская железные до-
роги, соединявшие Константинополь с центром империи
и ее окраинами, были одноколейными и неодинаковыми
по ширине. Не хватало паровозов, подвижного состава,
топлива. Железнодорожная сеть была развита недоста-
точно. Ввиду того что строительство Таурусского тун-
неля было не закончено, поезда, следующие в сторону
Сирии, Палестины и Ирака, должны были разгружаться
к северу от гор и грузы надо было перевозить через вер-
шину на верблюдах или па повозках. Горная цепьАма-
нус являлась таким же препятствием. Багдадская же-
лезная дорога обрывалась в 700 милях от предполагав-
шегося конечного пункта. Существовавшие магистрали
были плохими. Турецкий флот уступал и английскому и
1 Morgenthau, 69, 72; также 68. Маллет— Грею, 27 сентября
1914 г., «Константинополь н проливы», I, стр. 92 и 158, примеч. 2.
2 Morgenthau, 58, 62—63, 70. Djemal, 127—128. «Дипломатиче-
ский словарь», I, 480—481.
81
французскому. Армия, павшая духом и утомленная пре-
дыдущими войнами, испытывала недостаток в боепри-
пасах, автомашинах (провиант подвозился на повозках,
запряженных волами, и на вьючных животных). Не хва-
тало снаряжения, обмундирования и обуви. Когда генерал
Сандерс принял на себя командование, он нашел войска
не получающими жалованья, голодными, одетыми в ло-
хмотья; офицеры плохо заботились о солдатах. Бараки,
кишевшие паразитами, были примитивны, так же при-
митивны были приготовление пищи и санитарные усло-
вия. В военных госпиталях больные и раненые «лежали
вперемежку, часто в одной постели, если таковая име-
лась», или «вповалку в коридорах, кто на матрацах, а
кто и на одеялах... ежедневно умирало большое число
этих истощенных солдат...» 1 Не упоминает Сандерс о
каком-либо улучшении и к осени 1914 г. А Вангенгейм,
размахивая договором о союзе, «становился все более и
более настойчивым и требовательным»1 2.
Союз в этот период был уже поддержан с помощью
силы. «Гебен» и «Бреслау» нарушили политическое рав-
новесие в Золотом Роге. Их орудия, которые легко было
направить на столицу, изменили характер турецко-гер-
манских отношений. Группировка Энвера усилилась,
сторонники нейтралитета были терроризированы. С ото-
званием 9 сентября британской морской миссии Ванген-
гейм, Сандерс и Сушон стали полноправными хозя-
евами3. Из рейха устремился поток офицеров, граждан-
ских служащих, механиков, артиллерии и снаряжения.
Агенты рейха завладели крупными ежедневными газе-
тами «Икдам» и «Османишер Ллойд», добились закры-
тия профранцузской газеты «Жён тюрк» и разжигали
ненависть к Антанте на страницах продажных газет.
Англичане подвергались беспощадной критике за задер-
1 Sanders, 11; 9—12, 27—30, 73, 75. Helfferich II, 56. Morgenthau,
21—22, Emin, 86, 88.
2 Djemal, 128; также 117. Erzberger, 77. Conrad, Aus meiner
Dienstzeit, 1906—1918, IV, Munchen, 1923, p. 418. Согласно сообщению
Гаррони—Сан Джулиано от 15 августа 1914 г., ..германо-австрий-
ское давление на Константинополь в отношении вступления в войну
было «неслыханным».
3 Миллер, 34, 37. Djemal, 119. Morgenthau, 51. Churchill, 1914,
р. 491. Также Гаррони—Сан Джулиано, 15 и 23 августа 1914 г.
«Document! Diplomatic! Italian!», 5, Serie: 1914—1918, I, Rome, 1954,
№ 262, p. 150; p. 236, примеч. 2.
82
жание турецких кораблей и за союз с царем. Русское
пугало, чрезмерно преувеличенное, обвинялось во всех
несчастьях, постигших страну. Газеты преувеличивали
или выдумывали победы немцев и поражения их про-
тивников. На картах, выставленных в витринах магази-
нов и вывешенных на стенах домов, были отмечены тер-
ритории Оттоманской империи, которыми завладели
Антанта и ее друзья. Вильгельм II был возведен в по-
кровители Ислама, распространялись рассказы, что
современный Зигфрид стал апостолом пророка1.
В огонь выступлений против Запада были брошены
также и капитуляции. Порта, столкнувшись с англо-
французской непреклонностью, воспользовалась разно-
гласиями в Европе и внезапно, 9 сентября, сбросила ве-
ковые оковы. Этот шаг был также рассчитан на то,
чтобы примирить общественное мнение с мобилизацией
и другими жертвами. Восстановление национального
суверенитета было встречено народом с большой ра-
достью. Эта угроза «правам» воюющих сторон привела
их к удивительному, если сказать коротко, проявлению
солидарности. Пока народы воюющих сторон уничто-
жали друг друга, послы Антанты и центральных держав
при посредничестве итальянского полномочного послан-
ника занимались составлением идентичных нот об от-
казе признать односторонний акт турецкого правитель-
ства. Не успела Порта дать ответ, как Вангенгейм и его
австро-венгерский коллега сообщили Константинополю,
что их правительства признали совершившийся факт.
Поскольку режим ограничений не мог быть законно
отменен без согласия всех держав, ничто не угрожало
интересам Германии и Австрии. В то же время, несмотря
на участие в общем протесте, они, в глазах турок, всю
ответственность за него свалили на Францию и Англию1 2.
Затем встал вопрос о деньгах. В договоре о союзе
ничего не было сказано о финансовой помощи или, в
частности, о выплатах авансов. Поэтому младотурецкие
лидеры хотели использовать постоянные приставания
1 Гире— Сазонову, 3, 5 и 23 октября 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 47—49, 53. Morgenth.au, 65—66. Emin, 70. Pears, 343, 348—349.
2 Гире—Сазонову, 5 октября 1914 г., «Царская Россия», стр.
47—48, Ryan, 98—99. Poincare, N, 277, Миллер, 41. Гаррони— Сан
Джулиано, 9, 10 и 15 сентября 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I,
№ 630, 633, 635, 689, р. 364, 367—369, 400.
83
Германии с просьбами в свою пользу. Государственная
казна опустела более, чем когда-либо. При резком со-
кращении годового дохода от таможенных пошлин и
учитывая, что заем, взятый в последний раз у Фран-
ции, подходил к концу, невозможно было начинать
войну. В воспоминаниях Джемаль отмечает, что с окон-
чанием мобилизации этот вопрос был поднят в качестве
основания для отсрочки активных действий. «Поэтому
мы требовали у немцев, чтобы они урегулировали фи-
нансовую проблему»1. 11 октября турки получили заем
в 100 млн. золотых франков, и, как писал Джемаль,
Вангенгейм «смотрел на нас так, как будто хотел ска-
зать: «Ну, теперь не выдумывайте никаких предло-
гов»» 1 2.
Остальное было спровоцировано. Несмотря на требо-
вания посла, Порта продолжала колебаться. События в
Галиции и на Марне, сделавшие Берлин более настой-
чивым, привели турок в уныние. Наследный принц Из-
зедин и большинство министров, включая великого ви-
зиря, стояли за нейтралитет. Немцы решили принудить
турок к действию. В то же время, учитывая дипломати-
ческую борьбу за Балканы, премьер-министр Венгрии
Тисса настаивал на том, чтобы турецкий флот бросил
вызов царскому. Они считали, что в противном случае
«превосходство русских морских сил на Черном море
произведет впечатление на Румынию и Болгарию»3.
Обо всем этом была достигнута договоренность на
официальном завтраке в посольстве Вангенгейма. Итак,
«Гебен» и «Бреслау», а также турецкие крейсеры и
эскадренные миноносцы вышли из Босфора и 29 и 30
октября 1914 г. (в то время как оттоманская армия
вторглась на территорию Египта) без объявления
войны обстреляли Одессу, Севастополь, Феодосию и Но-
вороссийск 4.
Некоторые члены правительства, застигнутые врас-
плох, потрясенные и воспринявшие этот факт как надви-
1 Djemal, 129.
2 Djemal, 129. Также Миллер, 43. Pears, 352.
3 Тисса— Берхтольду, 11 октября 1914 г. S. Tisza, Briefe 1914—
1918, I, Berlin, 1928, S. 93.
4 /Morgenthau, 78—81. Pears, 352—353. «История дипломатии»,
11, 271. Churchill, 1914, p. 495. Poincare, V, 424—425. Миллер, 43—
44. J. V. Szilassy, Der Untergang der Donaumonarchie, Berlin, 1921,
S. 279.
84
гающуюся катастрофу, подали в отставку. Великий ви-
зирь хотел последовать их примеру, но соблазн зани-
мать высокий пост оказался сильнее, чем веление долга.
Талаат и Джемаль, несмотря на свои опровержения,
были причастны или по меньшей мере знали заранее о
плане, хладнокровно обдуманном Энвером, генералом
фон Сандерсом и адмиралом Сушоном. Триумвират —
незначительное меньшинство, но беспощадно непоколе-
бимое и черпавшее силу из своего подчинения Герма-
нии,— достиг своей цели. Его прежние переговоры с
послами держав Антанты показали, что он являлся
грубым обманщиком. Это признал Джемаль, который
писал: «...мы объявили нейтралитет исключительно с
целью выиграть время... и просто ждали окончания
нашей... мобилизации»1.
8. Младотурки принимают решение
о вступлении в войну
Шериф Хусейн из Мекки писал султану: «...Южные
части империи, Басра, Йемен и Хиджаз, подвергаются
нападениям со стороны вражеского военного флота.
Правительство не должно полагаться на то, что жители
этих далеких провинций смогут сами защитить себя...»1 2
А посол Оттоманской империи во Франции телеграфи-
ровал: «Низкий уровень жизни и примитивное развитие
Турции требуют длительного и мирного роста. Обман-
чивая привлекательность возможных военных успехов
может привести только к нашей гибели... Антанта готова
уничтожить нас, если мы выступим против нее. Герма-
ния не заинтересована в нашем спасении... В случае
поражения она использует нас как средство для удов-
летворения аппетитов победителей; в случае победы она
превратит нас в протекторат» 3. Румынский государст-
венный деятель Т. Ионеску предостерегал Талаата, го-
воря: «Победоносная Германия... никогда не пойдет на
1 Djemal, 122; также 130—132. Moukhtar, 286—287, Morgenthau,
81—82. Ryan, 105. Erzberger, 77. «Константинополь и проливы»,
I, стр. 91. «The Lansing Papers», 1, 766.
2 «Memoirs of King Abdullah of Transjordan», London, 1950, p.
128—129.
8 28 сентября 1914 г. Emin, 74.
85
такую глупость... отдать вам Кавказ или Египет. Она
возьмет их себе, если сможет...» 1 Правящее трио не
могло отрицать, что рейх позволил своим союзникам —
Австро-Венгрии и Италии «украсть у них» Боснию, Гер-
цеговину и Триполитанию, отказал в помощи во время
балканских войн и, как писал Джемаль, был непрочь
«эксплуатировать нас в экономическом отношении»1 2. Не
трудно было догадаться, что сама Турция, как писал
Вангенгейму министр иностранных дел Ягов, находилась
в безопасности от Германии только «до тех пор, пока
мы... не будем готовы для аннексии» 3. Кроме того, было
ясно, что с тех пор, как лет тридцать назад возник бли-
жневосточный вопрос, существование Оттоманской им-
перии зависело от расхождений между Англией, Фран-
цией и Россией. Бросить вызов этим трем государствам,
состоявшим в коалиции, было бы равносильно само-
убийству.
Но то обстоятельство, что триумвират представлял
незначительное меньшинство, не пользовавшееся попу-
лярностью, толкало группу Энвера на решительные дей-
ствия. Им нужен был внешний успех, блестящий воен-
ный подвиг, чтобы получить поддержку в стране и объ-
единить свои силы. Безрассудный и беспринципный
характер авантюры вынуждал их рисковать всем с
азартом игрока 4. Это также вытекало из грабительской
программы пантюркизма, на основе которой в день при-
нятия решения о вступлении Турции в войну появилось
следующее воззвание от имени правительства:
«Наше участие в мировой войне оправдывается на-
шим национальным идеалом. Идеал нашей нации... ве-
дет нас к уничтожению нашего московского врага для
того, чтобы благодаря этому установить естественные
границы нашей империи, которые включат и объединят
все ветви нашей расы»5. Порта не могла также оста-
ваться пассивным свидетелем борьбы, от исхода которой
зависело ее существование. «Было очевидно, — писал
министр иностранных дел Австро-Венгрии Буриан,—
1 Jonescu, 181—182.
2 Djemal, 99.
3 Е. Brandenburg, Von Bismarck zum Weltkriege, Berlin, 1924,
S. 393.
4 Emin, 68. Миллер, 34. Abdullah, 129. Toynbee, Turkey P. F.,49.
6 Toynbee, Turkey P. F., 31.
86
что воюющие стороны едва ли будут уважать нейтрали-
тет Турции там, где обширная турецкая территория
была нужна или мешала им»1. Так как за Турцию бо-
ролись обе стороны, война — независимо от того, прохо-
дила она стороной или нет, — определяла ее будущее.
Единственная надежда стать хозяином своей судьбы за-
ключалась во вступлении в войну. «...Перед нами было
только два пути, — пишет Джемаль, — мы могли либо
объединиться с Англией и Францией... и таким образом
обезопасить себя от России, либо присоединиться к цен-
тральным державам и помочь в разгроме России. Отка-
завшись от союза с нами, Франция и Англия потребо-
вали, чтобы мы оставались нейтральными и держали
проливы открытыми в интересах нашего злейшего врага.
Центральные державы, с другой стороны, позволили
нам присоединиться к ним»1 2. Они защищали Турцию от
вторжения со стороны ее балканских соседей и от рас-
членения ее Антантой, и, как полагали, согласно усло-
виям «Союза.., основанного на равноправии»3, предо-
ставляли ей место на мирной конференции и возмож-
ность непосредственно требовать аннексий. «Конечно,
могло случиться, что центральные державы потерпят
поражение и в таком случае это явится несомненной
катастрофой для нас. Но... если бы мы сохранили ней-
тралитет и оставили проливы открытыми, неизбежная
победа нашего врага решила бы нашу судьбу с такой
же несомненностью»4.
В ответ на возмутительное беззаконие на Черном
море Англия, Франция и Россия объявили Порте, что,
если она не уволит всех германских военных из армии
и флота, она будет нести ответственность за состояние
войны. Это было необходимое, но с самого начала явно
невыполнимое требование. 1 ноября три посла потребо-
вали свои паспорта. Главная забота Эдуарда Грея со-
стояла в том, чтобы «к этому времени индийские войска
прошли через Суэцкий канал и чтобы Турция вступила
в войну таким образом, который ясно показал бы.., что
союзники, а не Турция, являются стороной, подверг-
1 Burian, 130—131, также Helfferich, II, 53. Moukhtar, 268.
«Константинополь и проливы», I, стр. 90.
2 Djemal, 125. Также Emin, 73.
3 Djemal, 114; также 113.
4 Djemal, 125. Также Emin, 73.
87
шейся нападению. Дипломатия достигла этих двух це-
лей» 1. Упоминания Пуанкаре об этом кризисе сделаны
в таком же духе1 2. И когда поверенный в делах Отто-
манской империи в Петрограде, выражая «бесконечное
сожаление» по поводу «враждебных действий, спровоци-
рованных русским флотом», заявил о желании примире-
ния, Сазонов отверг обвинение и резко возразил, что
«теперь уже слишком поздно вести какие-либо раз-
говоры...» 3 Непосредственным результатом вступления
Турции в войну было то, что этот акт развязывал ца-
ризму руки. В манифесте Николая II от 2 ноября про-
возглашалось, что «это безрассудное вмешательство
Турции в военные действия только ускорит роковой для
нее ход событий и откроет России путь к разрешению
завещанных ей предками исторических задач на берегах
Черного моря» 4.
1 Grey, II, 168—169. Также Ryan, 96.
2 См. Poincare, V, 425.
3 Сазонов — Извольскому и Бенкендорфу, 1 ноября 1914 г. «Меж-
дународные отношения», III, VI, 1, №445, 446, р. 458. Churchill, 1914,
р. 495. Djemal, 131. Джавид по приказу правительства запрашивал
трех послов о возможности достигнуть соглашения, но вынужден был
признать, что Турция не может согласиться с требованием Антанты.
Poincare, V, 426. Morgenthau, 82.
4 «Константинополь и проливы», I, стр. 364, примеч. 4. М. Ра-
leologue, An Ambassador’s Memoirs, I, London, 1923, p. 178.
Глава III
РОССИЯ, КОНСТАНТИНОПОЛЬ И ПРОЛИВЫ
1. Экономика, стратегия и империализм России
Сущность политики России на Черном море была из-
ложена в ноябре 1914 г. в «Памятной записке» высоко-
поставленного чиновника петроградского министерства
иностранных дел Базили на имя Сазонова L Традицион-
ное закрытие проливов, как он показал, не только пре-
пятствовало выходу морских судов из Черного моря в
Средиземное и в океаны мира, а парализовало продви-
жение военных судов из южных портов в Балтийское
море и на Дальний Восток и обратно; оно ограничивало
использование черноморских верфей в Одессе и Ново-
российске местными нуждами и не позволяло усиливать
свой флот в случае крайней необходимости 1 2. Эти сооб-
ражения стратегического характера подкреплялись так-
же экономической необходимостью. Украинское зерно,
кавказская нефть, марганец и до некоторой степени
молочные продукты Западной Сибири имели единствен-
ный выход через Босфор и Дарданеллы3. Сухопутный
транспорт, который обходился в 25 раз дороже, чем пе-
ревозка морским путем, был неэкономичен для такого
рода грузов. Поэтому за десятилетие до 1912 г. вывоз
русских товаров через проливы составил 37% всего
экспорта России. Из общего экспорта товаров в 1911 г.
1 Памятная записка вице-директора канцелярии министерства
иностранных дел Н. А. Базили: «О целях наших на проливах», но-
ябрь 1914 г. «Константинополь и проливы», I, № 2, стр. 156—181.
2 «Константинополь и проливы», I, №2, стр. 159, 161—162.
3 От 70 до 90% всего русского экспорта нефти, марганца и хлеба
шло через проливы. Bowman, 409—-410.
89
на сумму в 1591 млн. руб., через проливы было вывезено
товаров на сумму 568 млн. руб., что составляло
Уз стоимости всех экспортируемых товаров. Важность
этого пути возросла в связи с намечавшимся индустри-
альным развитием Украины, с ее крупными запасами
железа и угля, и в связи с эксплуатацией ресурсов За-
кавказья и Персии. Временное закрытие Турцией выхода
в море во время ее войн с Италией (1911 г.) и с балкан-
скими государствами (1912—1913 гг.) отразилось на
торговле России до такой степени, что это убедило рус-
скую буржуазию в необходимости безотлагательного
разрешения вопроса о проливах. В 1912 г. экспорт Рос-
сии через Черное море сократился с 568 млн. руб. в
предыдущем году до 433 млн. руб., а ее торговый баланс
был на 100 млн. руб. меньше по сравнению с каждым
из трех предыдущих лет Ч
Поэтому в декабре 1913 г. Сазонов сообщил царю:
«Проливы в руках чужого государства означают подчи-
нение всего юга России этому государству»1 2. Год спустя
он снова заявил, что они являются «жизненным нервом
во всей нашей экономической жизни»3. В памятной за-
писке Базили говорилось: «Зависимость этого торгового
пути... от произвола чужой территориальной власти и от
состояния ее международных отношений... противоречит
нашим первостепенным государственным интересам».
Эти интересы могут быть удовлетворены только путем
«полного подчинения всего морского пути через про-
ливы... нашей власти»4. Такие высказывания за преде-
лами министерского кабинета переросли вскоре в широ-
кое общественное мнение. «Открытие свободного выхода
из Черного моря, — заявлял экономист Туган-Баранов-
ский, — откроет блестящие перспективы для экономиче-
ского развития всего нашего юга»5. Профессор Трубец-
кой, принадлежавший к либеральной партии, заявлял,
1 Памятная записка Базили, ноябрь 1914 г. «Константинополь
и проливы», I, № 2, стр. 157.
2 Памятная записка, 23 ноября (6 декабря) 1913 г. См. «Констан-
тинополь и проливы», I, стр. 183, а также примеч. I.
3 Памятная записка начальника черноморской оперативной
части морского генерального штаба Немитца, 14 декабря 1914 г.
«Константинополь и проливы», I, № 3, стр. 183.
4 Ноябрь 1914 г., «Константинополь и проливы», 1,№ 2, стр. 158.
5 «Чего ждет Россия от войны», Пгр., 1915, стр. 23. «Константино-
поль и проливы», I, стр. 90.
90
что вопрос о Константинополе — «это для нас вопрос о
нашем хлебе насущном... обо всем нашем политическом
могуществе и о нашей культурной миссии, о самом ду-
ховном я России»1. П. Н. Милюков, глава кадетов —
ведущей буржуазной партии, уверял Антанту, что при-
обретение Россией Босфора и Дарданелл «ничего не
имеет общего с завоевательными тенденциями, которым
с полным основанием хотят положить предел сторон-
ники будущего организованного мира Европы... Владе-
ние Константинополем и проливами есть конец, а не на-
чало... Ликвидация вопроса о проливах даст возмож-
ность торжественно отнести в святилище истории так
долго мучивший Европу «Восточный вопрос»»1 2.
Однако мысль, что царизм сможет совершить такие
подвиги, была в лучшем случае либеральной иллюзией.
Базили писал, что контроль над выходами из Черного
моря не ограничивается контролем над проливами. Бес-
смысленно было рассматривать Дарданеллы без остро-
вов Имброс и Тенедос, которые господствуют над устьем
пролива, и Лемнос и Самофракия, которые занимают
доминирующее положение над пространствами, лежа-
щими впереди пролива. «Стратегическая задача обеспе-
чения нашего выхода в Средиземное море не может
быть разрешена безотносительно к судьбе этих остро-
вов»3. Овладение Константинополем и проливами дол-
жно было сделать Россию средиземноморской державой.
А это вызывало необходимость защитить себя в восточ-
ной части этого моря. «России, — по словам представи-
теля морского флота, — всегда было ясно действительно
жизненное для ее империи значение ее политического
положения на Балканском полуострове и в проливах,
ведущих от «Царьграда» на восток и запад... Только
став прочной ногой на Босфоре и Дарданеллах, Россия
действительно сможет выполнить свое историческое при-
звание, которое заключается в политическом объедине-
нии, внутреннем умиротворении и в даровании «европей-
ской» культуры народам всей Восточной Европы и
1 «Национальный вопрос», М., 1915. «Константинополь и проли-
вы», I, стр. 97.
2 «Вопросы мировой войны», Пгр., 1915, стр. 548. «Константи-
нополь и проливы»* I, стр. 94.
3 Памятная записка, ноябрь 1914 г. «Константинополь и проливы»,
I, № 2, стр. 163.
91
большей части Азии» Г Высказавшись несколько неоп-
ределенно в отношении «европейской культуры», пред-
ставитель морского ведомства был совершенно открове-
нен, говоря о Балканах. Хотя Россия не стремилась
«поглотить самостоятельные славянские народы», цель
ее политики заключалась в том, что она должна стать
их «общим политическим центром, в качестве которого
оказались негодными, — и потому рукою судьбы уби-
раются с исторической сцены, — монархия Габсбургов
и империя Османов». Короче говоря, Николай II должен
был занять место Франца-Иосифа и Мехмеда V в ка-
честве «арбитра и покровителя славянских народов»1 2.
Министерство иностранных дел, вторя Базили по во-
просу о «преобладании над Балканским миром и Ма-
лой Азией», пошло еще дальше: «проливы являются
прекрасной оперативной базой для флота з Средизем-
ном море»: «свобода плавания наших военных судов
через проливы дала бы нам возможность грозить нашим
флотом в Средиземном море» и при условии, что мор-
ские силы России увеличатся, «могла бы в высокой сте-
пени усилить наше влияние в мире» 3.
Эти тенденции были естественны в таком обществе,
как общество старой России. Царский империализм с
его феодальными пережитками был как раз менее эф-
фективным, менее развитым, чем империализм других
держав. Экономические потребности смешивались с эк-
спансионизмом, веления безопасности—с агрессивно-
стью. В декабре 1913 г- Сазонов предложил Николаю II,
чтобы Россия потребовала проливы не только «по при-
чинам экономического характера, но и с точки зре-
ния политической» 4. Для русских помещиков, промыш-
ленников, дельцов и кадетов занятие Константинополя
и проливов являлось не конечной целью, а началом пол-
ного господства на Ближнем Востоке и захвата власти
в Средиземном море5. Задача состояла в получении
1 Памятная записка Немитца, 14 декабря 1914 г. «Константино-
поль и проливы», I, № 3, стр. 182; также 127.
2 Там же, стр. 184.
3 Памятная записка, ноябрь 1914 г., «Константинополь и проли-
вы», I, №2, стр. 160—161, 164—165.
4 «Константинополь и проливы», I, стр. 184.
6 Некоторые публицисты утверждали, что Россия должна ов-
ладеть «Анатолией и побережьем Черного моря, стать твердой ногой
на Армянском плато и взять свою долю в Месопотамии,.
92
ключей не только к своему собственному владению, но
также и к тем, которые другие считали своими заповед-
никами \
2. Раздел Оттоманской империи:
Лондон и Петроград
Программа Милюкова, по мнению англичан и фран-
цузов, являлась не «концом, а только началом»* 1 2. Она
породила новые проблемы в упорных усилиях Англии и
Франции сдержать царскую империю, затронула их ин-
тересы в странах Леванта и перечеркнула их планы в
отношении района от Эгейских островов до Персидского
залива. Предвидя гибель султанской империи, западные
союзники пытались создать на Балканах опорный пункт
для своего господства. Отсюда раздражение Англии.
Как явствует из дневника посла Франка Берти накануне
мировой войны, оно было вызвано «абсурдным и уста-
релым заявлением России, что она является защитни-
цей всех славянских государств»3. Отсюда также злые
замечания Пуанкаре по поводу обращения верховного
главнокомандующего Николая Николаевича к полякам,
чехам, словакам, хорватам и сербам, в котором 14 ав-
густа публично было объявлено о славянской миссии
Петрограда. Это было «заявление о замаскированной
аннексии, относительно которой между Россией и
нами, — как отмечал Пуанкаре, — не было заключено
какого-либо соглашения...»4 Что касается проливов, то
Имперский комитет обороны в Лондоне считал в 1908 г.,
что получение Россией свободного выхода из Черного
моря «не внесло бы существенного изменения в полити-
ческое равновесие держав на Средиземном море»5. Так
как Александрия была в руках англичан, отпадал
известный аргумент, согласно которому Суэцкий канал,
Александретта и Смирна должны стать опорными пунктами нашего
экономического влияния на Средиземном море» (статья Плетнева
в «Голосе жизни» № 3; Арктур, Основные вопросы внешней политики
России). «Константинополь и проливы», I, стр. 97.
1 «Константинополь и проливы», I, стр. 95, 97, 187; II, стр. 102.
2 См. «Константинополь и проливы», I, стр. 94, 100.
3 27 июля 1914 г. Bertie, I, 2.
4 15 августа 1914 г. Poincare, V, 101.
5 J. Headlam-Morley, Studies in Diplomatic History, London,
1930, p. 241—242.
93
находился бы в большей безопасности, если бы русский
флот стоял в Севастополе, чем если бы он был в Кон-
стантинополе. Но Константинополь являлся крупнейшим
торговым центром Турции, через который в 1911 г. про-
шла почти 7з всего ее импорта. В 1913—1914 гг. тоннаж
торгового флота Англии в Константинополе намного
превышал тоннаж других государств. Он равнялся при-
близительно 6 500 000 т. Кроме того, Константинополь
служил перевалочным пунктом при перевозке товаров с
Украины, из Закавказья, Месопотамии и Персии, а так-
же был одним из транзитных центров мира. Доля Анг-
лии в торговле всего этого района в 1913—1914 гг. мо-
жет быть определена из ее общего объема грузов, кото-
рые были перевезены в Красном море, Персидском
заливе и в Черном море, равнявшегося приблизительно
14 млн. 7— (против 5,5 млн. т России и 4 млн. т Фран-
ции) *.
Сити и Уайтхол, не имевшие ни малейшего желания,
чтобы Черное море стало русским озером, сами прояв-
ляли заинтересованность в территориях, расположен-
ных к югу от него. Возможно, что перспектива, нарисо-
ванная Н. Бакстоном, согласно которой территория
Турции сокращена до четырех провинций, с одним толь-
ко портом, а ее населению «дозволено организоваться...
в спокойное пастушеское государство — счастливое бу-
дущее...»1 2, была искусственной. Но еще до появления ее
в печати лорд Китченер передал по телеграфу свои «се-
лям» (приветствия) Абдаллаху и обещал, что, «если
арабы поддержат Англию в настоящей войне, Англия...
окажет арабам всестороннюю помощь в борьбе против
иностранной агрессии извне»3. Эдмунд де Ротшильд
признался Франку Берти, что в вопросе об установлении
английского протектората над Палестиной его поддер-
жали Ллойд Джордж, Грей, Семуэль и Крюи4. Дель-
кассе сообщил английскому дипломатическому предста-
вителю о желании Франции овладеть Сирией, это — «дело
1 Bowman, 416; также 409. Россия, Германия, Австрия, Греция
и Италия имели в Константинополе тоннаж только примерно по 1 млн.
каждая.
2 Buxton, The War and the Balkans, London, 1915, p. 111.
3 Китченер — Абдаллаху, 31 октября 1914 г. Storrs, 176.
4 25 января 1915 г. Bertie, I, 105.
94
чувства» \ а министр иностранных дел с болезненным
удивлением спросил посла Поля Камбона: «Но Вы не
собираетесь просить меня, чтобы я признал, что Алек-
сандретта является частью Сирии?»1 2 Тысяча и один
план, исходившие от лорда Китченера и шерифа Ху-
сейна— о создании Арабских королевств, назначении
другого халифа3 и т. д., составлялись и должны были
претвориться в жизнь в случае, если Константинополь —
ключ к Востоку — и проливы окажутся в руках соперника.
Несмотря на неоднократные попытки — в течение ту-
рецко-итальянской и балканских войн, во время визита
Сазонова в Бальмораль, а также при заключении мор-
ского соглашения с Францией в 1912 г. и обсуждении с
Англией в мае 1914 г. морских вопросов, — России не
удалось снять табу с «Царьграда» 4.
Но «раздел Турецкой империи», о котором упоминал
в своем письме посол Маллет5, был возможен только в
результате большой войны и немыслим без России. За-
падные союзники, чтобы достичь своей цели, должны
были привлечь на свою сторону русскую движущую
силу6. Вопреки более поздним опровержениям Пуан-
каре7 английский посол в Париже писал, что «когда
президент Республики в июле (1914 г.) посетил Петер-
бург, русскому правительству были даны обещания и,
вероятно, не только обещания, что французское прави-
тельство не будет возражать против обладания Россией
Константинополем»8. С конца августа 1914 г. Эдуард
1 Выражение Берти. 24 февраля 1915 г. Bertie, I, 120, Также
В. Thomas, 296, Hourani, 16. Французский посол в Петрограде по-
требовал также Палестину для Франции. Paleologue, I, 193.
2 28 марта 1915 г. Bertie, I, 135.
3 30 октября 1914 г. Берти записал в своем дневнике (I, 60): «Мы
должны поставить себе целью создание арабского халифата».
4 Headlam-Morley, 41, 245—248, 250. «Константинополь и про-
ливы», II, стр. 16. «Дипломатический словарь», II, 572. Sazonov, 247.
6 См. стр. 72 данной книги.
6 Черчилль говорит, что Россия «в течение всего времени играла
существенную роль в наших надеждах на общую победу». Churchill,
1915, р. 198. Grey, II, 177. См. также стр. 67 данной книги.
7 См. Poincare, V, 115; VI, 88, 95.
8 28 марта 1915 г. Bertie, I, 135. Делькассе, как утверждает его
биограф, не раз обещал России поддержку в отношении присоедине-
ния Константинополя и проливов за помощь России в деле возврата
Франции Эльзаса и Лотарингии, в колониальных приобретениях и
в экономическом, военном и политическом ослаблении Германии.
95
Грей с большой осторожностью начал намекать России,
что судьба Турции решена, что вступление ее в войну на
стороне Германии неизбежно и ей придется понести
«всю» ответственность за последствия Г
Вслед затем Сазонов 14 и 26 сентября информировал
английского и французского послов, что, помимо ниж-
него течения Немана и восточной части Галиции, Россия
требует «постоянной свободы проливов».
Свобода проливов должна была быть гарантирована
путем их интернационализации, уничтожения укрепле-
ний на берегах Дарданелл и создания русской станции
(контрольного поста. — Ред.) при входе во внутреннюю
часть Босфора. Как вспоминал Сазонов, он предупредил
обоих послов о «твердом решении в случае неудачи в до-
стижении этой цели, отказаться от своей долж-
ности, на которую имеется очень много кандидатов с
менее определенной политической ориентацией, чем
моя»* 1 2.
Сазонов поддался нажиму буржуазных фракций
Думы, которые симпатизировали Западу и главным
вожделением которых являлся Константинополь. Его
реакционные прогермански настроенные противники до-
казывали, что от поражения центральных держав не
следует ожидать каких-либо значительных выгод и что
царская Россия, далеко не разделявшая франко-англий-
ских интересов в деле нанесения поражения рейху, ну-
ждалась в последнем, как в силе, которая может проти-
востоять либеральным и империалистическим устремле-
ниям Англии. Поэтому оппозиция Запада пожеланиям
Сазонова должна была сыграть на руку его политиче-
ским противникам, обескуражить его друзей, подорвать
его положение и нанести ущерб Антанте. Исходя из
Ch. IF. Porter, The Career of Theophile Delcasse, Philadelphia, 1936,
p. 329.
1 Бенкендорф—Сазонову, 28 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, 6, I, № 176, стр. 169.
2 Sazonov, 249; также 243, 250—251. Палеолог—Делькассе, 14 и
26 сентября 1914 г. Расшифровано в министерстве иностранных дел
России. «Международные отношения», III, VI, 1, №256, стр. 248. «Кон-
стантинополь и проливы», I, № 15, стр. 223—224. Poincare, VI, 88,
164—165. Сазонов выразил также пожелание, присоединить к «вос-
становленному» Польскому королевству западную часть Познани,
Силезию и западную часть Галиции (Автором допущена неточность,
следует читать: восточную часть Познани. — Прим, переводчика).
96
Этого, ему, очевидно, было разрешено проводить такую
«национальную» политику, которая не вызывала возра-
жений со стороны обеих группировок в Петрограде. Это
Повлекло за собой уступки в вопросе о проливах Г Они
были продиктованы также и военной ситуацией. Втор-
жение России в Пруссию в разгаре битвы на Марне, как
свидетельствует Черчилль, «решило судьбу сражения»1 2.
Грей говорит, что «...единственная надежда продер-
жаться до конца на решающем театре военных действий
была на то, что Россия активизирует наступление на Во-
стоке... Только благодаря энергии и огромному самопо-
жертвованию, которые были проявлены Россией при этом
наступлении, союзники были спасены осенью 1914 г. ...
Чтобы спасти союзников, искренняя помощь и вся сила
России потребовались на ранней стадии войны...»3 Но
потери России к концу года достигли свыше 1350 тыс.
убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Нехватка
оружия, как сообщал английский военный представи-
тель, начала парализовать действия на Восточном
фронте. Безвыходное положение было и на Западном
фронте. Черчилль, воскрешая настроение тех дней, пи-
шет: «Если бы только не ослабло желание России...
если бы ее можно было воодушевить перспективами
победы» 4.
Только перспектива «Царьграда» — альфа и омега
всей религиозной и политической агитации — давала
возможность Николаю II удерживать «мужиков» в око-
пах 5.
Колебания, которые, видимо, испытывало английское
министерство иностранных дел, были преодолены благо-
даря дипломатическому нажиму со стороны Сазонова.
6 ноября 1914 г. он уведомил Бенкендорфа, своего пред-
ставителя в Лондоне, что русские войска, действующие
против Турции, будут вынуждены нарушить нейтралитет
Персии. Еще до 1914 г. Петербург и Константинополь
наметили Персидский Азербайджан как базу для вы-
хода во фланг друг другу. Ввиду бессилия тегеранского
1 «Константинополь и проливы», I, стр. 112. Sazonov, 242—243.
Trevelyan, 282.
2 Churchill, 1915, р. 25.
8 Grey, II, 177.
4 Churchill, 1915, p. 28; также 26—27.
8 Sazonov, 245 Paleologue, 1. 151.
4 В. В. Готлиб
97
правительства обе стороны торопились теперь восполь-
зоваться стратегическими преимуществами этой провин-
ции. Нет ничего противоестественного в том, что русский
верховный главнокомандующий хотел опередить против-
ника. Но Грей неодобрительно отнесся к такого рода
действиям. В его ответе, переданном через Бьюкенена,
выражалось опасение, как бы не была проведена анало-
гия между этими действиями и нарушением нейтралитета
Бельгии Германией \ Он выразил также опасение, что
вторжение России в нейтральную мусульманскую страну
может вызвать среди мусульман Востока волнения, на-
правленные против Антанты1 2. Он ничего не сказал о
значении Персии в планах Британской империи в Азии
(защита Индии, англо-иранской нефти и сдерживание
России) или о том, что наступление против Оттоманской
империи с этого направления может распространиться
на Месопотамию. Но он должен был иметь достаточно
оснований, чтобы убедить русских в том, что, по словам
Бенкендорфа, «принципом, лежащим в основе политиче-
ской гармонии между тремя союзными державами Со-
гласия, является охрана неприкосновенности и нейтра-
литета держав второго ранга... Этот принцип равным
образом является наисущественнейшим залогом сохра-
нения этой полной гармонии и в момент будущих пере-
говоров, имеющих в высшей степени важное значение с
точки зрения наших непосредственнейших интересов».
Предполагаемое вступление России в Персию, продол-
жал посол, «вызвало бы опасение перед [русской] воен-
ной гегемонией, заступающей место германской гегемо-
нии, — опасение, не вполне устраненное и способное со-
здать величайшие трудности на пути к осуществлению
наших пожеланий в отношении Дарданелл и Константи-
нополя, не встречающих более в настоящее время серь-
езной оппозиции в Англии»3. Грей даже намекнул, что
если Россия будет упорствовать, Англия будет вынуж-
1 Памятная записка, английское посольство, Петроград — Са-
зонову, 14 ноября 1914 г. «Константинополь и проливы», I, № 23,
стр 233—234.
2 Бенкендорф—Сазонову, 9 ноября 1914 г. «Константинополь
и проливы», I, № 18, стр. 228.
3 Бенкендорф— Сазонову, 13 ноября 1914 г. «Константинополь
и проливы», I, № 22, стр. 232—233.
98
дена послать на Восток превосходящие силы *, в резуль-
тате чего, в лучшем случае, очевидно, будет ослаблен
Западный фронт, а в худшем — произойдут столкнове-
ния между союзниками.
Однако предупреждение: «руки прочь от Персии»,
было смягчено возражением, согласно которому «основ-
ной целью настоящей войны остается разгром Герма-
нии», что решит также судьбу Турции. 9 ноября Грей
высказал мнение, что если бы Россия не нарушила пер-
сидской границы и довольствовалась тем, что атаковала
Турцию со стороны Кавказа или даже придерживалась
«более выжидательной тактики» на этом фронте и, на-
конец, если бы она сосредоточила основные усилия про-
тив немцев, то, как явствует из сообщения Бенкендорфа,
«если Германия будет раздавлена, судьба проливов и
Константинополя не может быть решена на этот раз
иначе, как сообразно с нашими выгодами»1 2. Бьюкенен
информировал Сазонова, «что пожелания и интересы
России в вопросе об Имбросе и Тенедосе должны быть
приняты во внимание»3. А 13 ноября Бенкендорф теле-
графировал, что король Георг V сказал ему: «Констан-
тинополь... должен быть вашим»4.
Под двойным нажимом — угрозы и обещания Сазо-
нов оставил свой план вторжения в Персию. В действи-
тельности его отказ носил гораздо более серьезный ха-
рактер. Чтобы добиться признания русских требований
в отношении проливов, вспоминал он позднее, «я созна-
вал, что... должен предложить какую-либо компенса-
цию...» Несмотря на получение Царьграда в качестве
«дара» от короля Георга, «у меня сложилось мнение, что
предъявленные нами требования об обладании этим го-
родом вносят большие затруднения в разрешение вопро-
са о проливах...»5 Министр иностранных дел руковод-
ствовался аргументами, которые были представлены
14 декабря 1914 г. начальником черноморской оператив-
1 Бенкендорф— Сазонову, 9 ноября 1914 г. «Константинополь и
проливы», I, № 18, стр. 228.
2 Там же.
3 Памятная записка, английское посольство, Петроград— Са-
зонову, 12 ноября 1914 г. «Константинополь и проливы», I, № 20,
стр. 231.
4 Бенкендорф—Сазонову, 13 ноября 1914 г. «Константинополь
и проливы», I, № 21, стр. 231—232. Sazonov, 252.
5 Sazonov, 245, 249; также 250.
4’
99
ной части русского морского генерального штаба Немит-
цом. Последний в секретной памятной записке подчерки-
вал, что «необходимо занять в проливах такое военное
положение, при котором морской путь из Средиземного
моря в Черное находился бы под надлежащей охраной
русского флота и русской крепости». Но «громадные ин-
тересы «мирового» значения с давних пор находят себе
место и чрезвычайно сложно и тонко сплелись в Кон-
стантинополе...» Ввиду этих международных интересов —
религиозных, экономических и политических — «власть
Турции собственно в Константинополе давно фиктивна,
и все отмеченные факторы сталкиваются и живут почти
свободно собственной жизнью, руководимые и поддержи-
ваемые из крупных европейских и других мировых цен-
тров. Та государственная власть, которая овладеет Кон-
стантинополем силой, немедленно войдет в соприкосно-
вение и в столкновение со всеми этими крупными фак-
торами, за спиною которых стоят все великие державы
мира». Поэтому царская Россия либо не должна
допускать столкновений со своими соперниками, но
тогда ее власть в Царьграде была бы «такой же фик-
тивной, как и власть турецкого султана», либо ей при-
дется бороться с ними, и тогда она «очень скоро
оказалась бы в тяжелых, острых и затяжных конфлик-
тах со многими великими европейскими державами и в
конце концов... была принуждена отступить с «мировой»
константинопольской позиции». И так как Россия «не
может желать... ни фиктивного господства в Константи-
нополе, ни конфликтов с Европою», она должна господ-
ствовать в районе проливов и Константинополя в такой
«форме.., чтобы, обеспечивая русские интересы, она
(эта форма. — Ред.) дала бы в то же время возможность
России не только не ослабить, но укрепить свою между-
народную позицию... С этой точки зрения представляется
необходимым, но и достаточным... утверждать, что про-
ливы нам безусловно необходимы... Константинополь же
как город нам совершенно не нужен...» 1 Итак, Сазонов
согласился с требованиями западных держав о том, что
«Царьград» должен стать свободным городом 1 2. Именно
1 Памятная записка Немитца, 14 декабря 1914 г. «Константи-
нополь и проливы», I, № 3, стр. 191—192, также 195.
2 Sazonov, 250—251, Poincare, VI, 87—88.
100
на основании этого английское посольство 14 ноября
информировало Сазонова о том, что, «сколько бы Россия
или Великобритания ни ограничивались в своих дейст-
виях против Турции обороной, вплоть до благоприятного
исхода борьбы с Германией, от которого зависит все
остальное, сэр Эдуард Грей полагает, что поведение
правительства Турции сделало неизбежным решение
турецкого вопроса во всем его объеме, включая вопрос
о проливах и Константинополе, в согласии с Россией...» 1
3. Раздел Оттоманской империи:
Париж и Петроград
По сравнению с Англией отношение Франции к тре-
бованиям царской России отличалось только тем, что,
несмотря на меньшую заинтересованность в проливах,
она еще сильнее стремилась рассеять мечту о «Царь-
граде». Еще И августа 1914 г. министерство иностран-
ных дел Франции, ссылаясь на то, что Порта опасается
победы царской России, пыталось добиться от России
разъяснения ее намерений, преследуя этим цель успо-
коить турок (и тем самым также и Францию) 1 2. 17 ав-
густа посол Палеолог предостерегал Сазонова: «Вы не
должны забывать.., что сохранение территориальной
целостности и политической независимости Турции
остается одним из руководящих принципов французской
дипломатии»3. Но, ставя такие условия, Делькассе не
возражал против нарушения русскими монопольного по-
ложения британских морских сил на Средиземном море.
В телеграмме Извольского в Петроград приводятся
слова французского министра иностранных дел, который
отметил особое значение для Франции, помимо Эльзаса
и Лотарингии, «разрушения Германской империи», и
«исправления некоторых колониальных границ» в
1 Памятная записка, английское посольство, Петроград, 14 ноя-
бря 1914 г. «Константинополь и проливы», I, № 23, стр. 233—234.
В то же время автор памятной записки настаивает на «необходимости
сосредоточения всех наших усилий против германцев».
2 Извольский — Сазонову, 11 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 17. Об инструкциях Думерга Палеологу от 10 августа по данному
вопросу см. Poincare, V, 62.
3 Телеграмма Палеолога 17 сентября 1914 г. Poincare, V, 115.
101
Африке. Он не упомянул о Ближнем Востоке, ограни-
чившись лишь одобрением свободы проливов, «тут Рос-
сия встретит полную поддержку со стороны Франции, ко-
торая может оказать в этом вопросе полезное для нас воз-
действие на Англию» Потребность в такой поддержке,
вероятно, и заставила Сазонова дать следующий успокаи-
вающий ответ на тщательные расспросы Палеолога о
смысле манифеста Николая II относительно «историче-
ских задач» России на Черном море: «Мы должны иметь
реальные гарантии на Босфоре. Что касается Константи-
нополя, то я лично не желаю, чтобы турки были уда-
лены оттуда»1 2 3. 21 ноября царь заявил французскому
послу: «Мы должны диктовать мир». Он желал «разру-
шения германского милитаризма» и в обмен на предо-
ставление Англии и Франции карт-бланш^ в достижении
их военных целей «исправления границ» в Восточной
Пруссии путем расширения своей территории до устья
Вислы. Он повторил высказанные еще ранее Сазоновым
требования относительно Польши и потребовал для Рос-
сии северную часть Буковины, турецкую Армению и «на-
конец,.. свободный проход через проливы...» Палеолог
вынудил монарха «просветить» его далее. Николай:
«...турки должны быть изгнаны из Европы... Константи-
нополь должен... быть нейтрализован. Западную Фракию
до линии Энос — Мидия следует передать Болгарии.
Остальная территория от этой линии до берегов Дар-
данелльского пролива должна отойти к России...»
«Ваше величество, простите меня за то, что я снова
перебиваю вас, я хочу напомнить вам, что в Сирии и
Палестине Франция имеет драгоценное наследие исто-
рических воспоминаний и моральные и материальные ин-
тересы. Могу ли я рассчитывать на согласие вашего
величества на любые меры, которые правительство Рес-
публики найдет нужным предпринять, чтобы охранять
это наследие?» — «Конечно» 4.
1 Извольский — Сазонову, 13 октября 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 385, стр. 395.
2 2 ноября 1914 г. Paleologue, I, 178.
3 Полная свобода действий.— Прим. переводчика.
4 Paleologue, I, 191—193. Poincare, VI, 90—91, 165. См. также
Палеолог—Делькассе, 22 ноября 1914 г. «Международные отноше-
ния», III, VI, 2, № 546, стр. 112.
102
4. Англичане в Египте, французы в Марокко,
русские в затруднении
Готовность царя идти навстречу требованиям фран-
цузов означала не столько политическое дружелюбие,
сколько дипломатическое бессилие. Сазонов, несом-
ненно, знал, что он купил обещание Англии в отношении
проливов ценой отказа от действий в Азербайджане,
единственных действий против Турции, которые имели
шансы на успех. Он, очевидно, подозревал, что был пой-
ман на приманку, которая преследовала цель удержать
Россию в состоянии войны, — на «приманку без риска,
так как реализация этого соглашения была более чем
сомнительной» Г Его беспокойство возросло еще больше,
когда он увидел, что памятная записка английского по-
сольства от 14 ноября, как он телеграфировал Бенкен-
дорфу, «более сдержанна в выражениях», чем устные
заявления Грея. Он поспешил предъявить требование,
«чтобы Бьюкенену было поручено повторить мне сделан-
ное сообщение, но в словах, более близких к тем, в ко-
торых Грей высказался вам»1 2. Записи о том, что Эдуард
выполнил это требование, не имеется. Вместо этого в
памятной записке так и осталась решающая оговорка,
что «разрешение» вопроса о Константинополе и проли-
вах «будет, конечно, достигнуто после германского по-
ражения»3. Это означало, что военные усилия России и
ее военные цели были подчинены основным целям ее
союзников. Не имеет значения, как велики ее жертвы.
Если борьба окончится компромиссом, Россия не должна
предъявлять никаких претензий к Англии.
Английское правительство добилось от России не
только максимального сотрудничества, но и незамедли-
тельных и реальных выгод. Оно «спасло» Персию для
себя. Не ожидая победы, оно уведомило Сазонова о на-
мерении Англии аннексировать Египет4. Кипр, находив-
1 Rosen, Forty Years of Diplomacy, II, 102.
2 Сазонов— Бенкендорфу, 16 ноября 1914 г. «Константинополь
и проливы», I, № 24, стр. 234.
3 Памятная записка, английское посольство, Петроград, 14 но-
ября 1914 г. «Константинополь и проливы», I, № 23, стр. 234.
4 Сазонов— Бенкендорфу, 18 ноября 1914 г., цитируя памят-
ную записку Бьюкенена. «Константинополь и проливы», I, № 25,
стр. 234, также 113,
103
шийся во владении Англии с 1878 г. и на протяжении
некоторого времени, едва не возвращенный Греции, был
прибран к рукам 7 ноября 1914 г. без лишних церемо-
ний. В связи с этим Пуанкаре сделал саркастическое
замечание, что «жители (Кипра. — Ред.), большинство
которых является греками, никогда не узнают об угото-
ванной им судьбе» Г
Все это исходило не от России. 3 ноября посол Кам-
бон телеграфировал Делькассе, что Грей сообщил о пред-
стоящем официальном объявлении британского протек-
тората над Египтом. «В ответ на наше молчаливое со-
гласие мы требуем, — заявил французский президент,—
признания нашего протектората над Марокко...»1 2 Спу-
стя несколько дней он писал: «Оказывается, видные
политические деятели в Каире выступают против бри-
танского протектората, в результате которого у египтян
сохранится оттоманское подданство. Говорят, они пред-
почитают аннексию... Английское правительство инфор-
мирует нас, что оно намерено принять такое решение
и не будет возражать против... аннексии Туниса и
Марокко»3. Но незадолго до этого марокканские
«мятежники» атаковали и уничтожили французский
отряд. При создавшемся напряженном положении уси-
ление власти французов произвело бы впечатление
раздувания горячих углей. В связи с военными дей-
ствиями против Турции было особенно опасно вызвать
раздражение местных мусульман. Кроме того, такое
проявление империалистической политики шло бы враз-
рез с призывами Антанты бороться за права малых
стран. Делькассе, намекая Грею, что нежелательно дать
Германии почву для утверждений, что Англия поспешила
воспользоваться плодами войны, просил его на время
воздержаться от политики совершившихся фактов в от-
ношении Египта. Он ничего не сказал о своем отрица-
тельном отношении к преждевременному проникнове-
нию англичан в сердце Леванта. Угроза возникновения
разногласий между союзниками была одной из причин,
заставивших Грея отложить осуществление своего
1 7 ноября 1914 г. Poincare, V, 428.
2 6 ноября 1914 г. Poincare, V, 427.
3 15 ноября 1914 г. Poincare, V, 435. Согласно Storrs, 159, реше-
ние о присоединении было принято 15 ноября 1914 г.
104
проекта1. Другой причиной было то, что «египетские
министры приняли... на себя обязанности администрации
и обеспечили поддержку религиозной партии с целью..,
установления протектората. Если бы Англия присоеди-
нила Египет, они все бы подали в отставку. Последствия
этого никто не мог бы предвидеть»1 2.
Итак, 18 декабря одновременно с признанием фран-
цузских требований в отношении Марокко Великобри-
тания объявила об установлении своего протектората
над Каиром и о замене протурецкого хедива другим,
более приемлемым для нее. Опасение возникновения
волнений на Среднем Востоке из-за действий России в
Персии теперь уже не принималось во внимание. Тем
временем русское правительство, беспечно отнесясь к
англо-французской закулисной игре, поспешило выра-
зить согласие с аннексией «с особенным удовольствием».
Пометка Николая II «Отлично»3 говорила о надежде,
что получение Англией авансом Египта делало соглаше-
ние о Дарданеллах несомненным фактом4.
Тем не менее Сазонов был неспокоен. Считая «крепко
приобретенным только... то, что добыто нами самими...»5,
он писал генералу Янушкевичу, начальнику штаба вер-
ховного Главнокомандующего, 21 декабря 1914 г., что
настоятельной необходимостью для России является
«овладение обоими проливами... Одним дипломатиче-
ским воздействием этого нельзя будет достигнуть»; и он
просил сообщить ему, «к каким военным операциям ре-
шено прибегнуть для фактического проникновения к
проливам и захвата их...»6
Но в мирное время Россия не подготовилась для на-
падения. Черноморский флот, испытывавший недостаток
в дредноутах, быстроходных минных заградителях и
подводных лодках новейшей конструкции, был лишь рав-
носилен турецкому флоту. С потерей одного или двух
кораблей это непрочное равновесие нарушилось бы.
Любой корабль уступал «Гебену» в быстроходности и
1 Poincare, V, 434—435, 443—444, 470. Grey, II, 171.
2 Storrs, 159.
8 Сазонов— Бенкендорфу, 18 ноября 1914 г., «Константинополь
и проливы», I, № 25, стр. 234—235.
4 «Константинополь и проливы», I, стр. 114.
5 «Константинополь и проливы», II, стр. 133.
6 «Константинополь и проливы», II, № 1, стр. 115.
105
вооружении. Недостатки в конструкции ограничивали за-
пас угля, который корабли могли вместить, а от ближай-
шей русской угольной базы до Босфора было 24 часа
хода. Из-за недостатка транспортных судов можно было
рассчитывать, что только небольшой контингент военных
сил высадится на азиатском берегу близ проливов, а
подкрепление будет подходить медленно. Оставалась
только надежда на молниеносный разгром противника
или на рискованные походы. Но в этом деле недо-
статочно было одной только удачи, к тому же мало-
вероятной. Захват Босфора мог быть осуществлен только
на европейском берегу1. Даже если бы это было выпол-
нимо с точки зрения политики на Балканах (что вызы-
вало сомнение), то не было возможности создать
достаточные войсковые резервы. Уже имели место пора-
жения в Польше и Восточной Пруссии. Из-за нехватки
винтовок и артиллерийских снарядов царская армия пе-
решла к обороне на австро-германских фронтах, и лорд
Китченер 22 декабря предостерегал русское верховное
командование, что это может повлиять на положение
дел на Западном фронте1 2. Согласно давнишнему со-
глашению с Францией, русские генералы Николая дол-
жны были сосредоточить все силы против главного
врага 3. Кроме того, стремительное наступление на Кав-
каз, предпринятое по инициативе Энвера, полностью
исключало новое рассредоточение русских сил4. По-
этому 25 декабря Янушкевич писал в ответе Сазонову:
«при нынешней обстановке... вопрос о выделении особых
сил для овладения проливами не может быть поднят
ранее достижения нами решительного успеха над на-
шими западными противниками»5. И поскольку испы-
тывавший беспокойство министр иностранных дел снова
1 Базили—Сазонову, 28 декабря 1914 г. «Константинополь и
проливы», II, № 4, стр. 119, также Памятная записка Немитца, 14
декабря 1914 г. «Константинополь и проливы», I, № 3, стр. 189.
Проект ответа верховного главнокомандующего Китченеру, без
даты. «Константинополь и проливы», II, № 15, стр. 134—135.
2 Памятная записка Немитца, 14 декабря 1914 г. «Константино-
поль и проливы», I, № 3, стр. 186. Базили — Сазонову, 27 декабря
1914 г. «Константинополь и проливы», II, № 3, стр. 118, и там же,
стр. 117, примеч. 1.
3 «Константинополь и проливы», II, стр. 13, а также примеч. 1.
4 «Константинополь и проливы», I, стр. 293, примеч. 2.
6 «Константинополь и проливы», II, № 2, стр. 116.
106
поднял этот вопрос *, верховный главнокомандующий
Николай Николаевич заявил: «Одни мы захватить про-
ливы не можем ни под каким видом»1 2.
Ставка (штаб верховного главнокомандующего) пол-
ностью разбила надежды Сазонова на разрешение этой
проблемы путем самостоятельных военных действий. Ста-
раясь найти выход из создавшегося трудного положе-
ния, особенно из кризиса на Кавказе, Ставка стала про-
водить политику, прямо противоположную его политике.
30 декабря 1914 г. Николай Николаевич обещал, что
Россия «в ущерб своим собственным интересам» будет
продолжать наносить Германии главные удары и тем са-
мым оголит Кавказский фронт до предела, чреватого
опасностью. В то же время он осведомился через
английского представителя при его штабе, не сможет ли
Англия отвлечь оттоманские армии путем «воздействия
на Турцию в наиболее уязвимых и чувствительных ее
местах»3.
1 Сазонов— Янушкевичу, 29 декабря 1914 г. «Константинополь
и проливы», II, № 5, стр. 121—122.
2 Памятная записка Кудашева, 31 декабря 1914 г. «Константино-
поль и проливы», II, №6, стр. 122.
3 Памятная записка, Кудашев—Сазонову, 31 декабря 1914 г.
«Константинополь и проливы», II, № 11, стр. 128—129; также стр. 13.
Телеграмма Бьюкенена, полученная в Лондоне 2 января 1915 г.
Churchill, 1915, р. 93. «Dardanelles Commission,First Report», p. 15.
Глава IV
ЧЕРЧИЛЛЬ И ДАРДАНЕЛЛЫ
1. Морская и политическая стратегия Черчилля
Просьба России положила конец тягостной нереши-
тельности, возникшей в результате создавшегося на За-
паде безвыходного положения. По словам Ллойд
Джорджа, «великие битвы 1914 года разбили все воен-
ные мечты... обеих сторон» Г Немцы потерпели неудачу
на подступах к Парижу, у Ипра и на пути к портам Ла-
манша. Было очевидно, что они уже не будут иметь
успеха в будущем. Их флот скрывался в укрепленных
базах, и англичане не могли заставить его выйти от-
туда. Войска Антанты, встретив на своем пути препят-
ствие в виде окопов, протянувшихся от Северного моря
до Альп, не смогли обойти противника с флангов. По-
этому они прибегли к блокаде, стычкам, и, как вспоми-
нает Черчилль, к «отчаянным по опасности и смелости
лобовым атакам» 1 2, несмотря на то что не хватало ру-
жей и снаряжения, чтобы осуществить прорыв. Перспек-
тива на Новый год была такой же, как и в прошлом
году: «мучения, увечья или смерть миллионов людей...» 3
Но в странах обеих воюющих коалиций были люди,
которые понимали, что «почти все сражения, которые
считаются шедевром военного искусства.., были манев-
ренными боями...»4 Если Германия была неприступна
во Фландрии и Франции, то ее ахиллесовой пятой была
1 Lloyd George, War Memoirs, I, 359, 363, 370.
2 Churchill, 1915, p. 19; также 18, 46, 174. «Dardanelles C., First
Report», 19.
3 Churchill, 1915, p. 20.
4 Churchill, 1915, p. 21.
108
Юго-Восточная Европа. Известно, что Австрийская
империя была слабее рейха в организационном, мате-
риальном и административном отношениях, а ее армия
была в значительной степени укомплектована из лиц,
принадлежавших к национальностям, враждебно на-
строенным к своим правителям и дружественным Ан-
танте. Удар, нанесенный ей с Балкан, изолировал бы
Турцию, объединил бы Грецию, Румынию и Болгарию,
втянул бы в войну Италию, пробудил бы славян Габс-
бургской монархии и открыл бы дорогу в Вену. Гер-
мания в этом случае должна была бы оказать помощь
Австрии и тем самым ослабить собственный фронт, либо
бросить ее на произвол судьбы. В любом случае опера-
ция на Востоке при осуществлении оборонительной
стратегии на Западе должна была .бы иметь решающее
значение. С октября 1914 г. несколько французских
генералов, особенно Галлиени, а в правительстве
министр юстиции Бриан настаивали на экспедиции в
Салоники Г
В Англии главным сторонником маневра был Чер-
чилль. «Один взгляд на каждый из флангов линии фрон-
та,— писал он, — порождал вопрос: следует ли нам
идти через проливы Бельта в Балтийское море или
через Дарданеллы в Константинополь и Черное море?»
Его привлекала перспектива приобретения «господства
над Балтийским морем и следовавшее за этим предо-
ставление русским армиям свободы действий против...
незащищенного... побережья Германии»1 2. Но северные
государства, беззащитные против Германии и испыты-
вавшие страх перед царской Россией, отказались со-
трудничать. Россия не была заинтересована в таком уве-
личении морской мощи Великобритании3. «План, такой
обширный, такой спорный и зависевший от исхода це-
лого ряда событий»4, был обречен на неудачу. Вместо
этого первый лорд адмиралтейства все свои силы отдал
осуществлению плана военных действий на юге. «Пе-
риод зарождения этого плана совпадал с началом войны
1 Suarez, Briand, III, 87—90. Poincare, VI, 2—3. Lloyd George,
I, 363— 364 , 367 , 384— 385.
2 Churchill, 1915, p. 29, 33, 39.
3 Русский верховный главнокомандующий — Черчиллю, 24 ав-
густа 1914 г. Churchill, 1915, р. 39; также 29.
4 Churchill, 1915, р. 45.
109
с Германией...» 1 С конца августа 1914 г. Черчилль дей-
ствовал исходя из предположения, что Турция будет на-
ходиться среди врагов Англии 1 2. 1 сентября он информи-
ровал генерала Дугласа, начальника имперского штаба,
что он лично и лорд Китченер будут «разрабатывать план
захвата с помощью греческой армии... Галлиполийского
полуострова с целью проникновения британского флота
в Мраморное море»3. 25 ноября, вскоре после того как
Грей заверил Россию относительно передачи ей проли-
вов, Военный совет обсудил вопрос о наступлении, ко-
торое, как заявлял Черчилль, «даст нам возможность
диктовать условия в Константинополе» 4. 28 декабря сек-
ретарь Военного совета Хэнки высказал мнение, что
«наиболее эффективный удар (по Германии), обеспечи-
вающий установление длительного мира во всем мире,
мог быть нанесен через... Турцию»5. Однако в течение
всех этих месяцев дипломатия Антанты была не в со-
стоянии распутать сложный клубок балканской поли-
тики. В Англии и Франции «Восточная школа» не встре-
чала поддержки из-за «суеверного пристрастия к Запад-
ному фронту»6. Спорный вопрос оставался неразрешен-
ным вплоть до получения обращения русского верхов-
ного главнокомандующего от 30 декабря.
Бриан сразу же навязал французскому правитель-
ству план относительно Салоник7. Ноябрьские обеща-
ния Николаю II и его просьба относительно Южной
Фракии не давали покоя Парижу. Как сообщил Ллойд
Джордж Грею после поездки на Сену8, Бриан выразил
пожелание, «чтобы Франция и Англия получили право
голоса при урегулировании дел на Балканах, задержав
там свои войска. Он не желает, чтобы Россия считала,
что только она одна является вершительницей судеб...
1 «Dardanelles С., First Report», 1.
2 Churchill, 1915, р. 47. «Dardanelles С. Supplement to First
Report», 2. Ага Хан писал: «Я помню, как Черчилль резко заявил
мне, что Турция достанется победителю». Memoirs, 90.
3 «Dardanelles С., Supplement», 2.
4 «Dardanelles С., First Report», 14.
6 Там же, стр. 48.
8 Lloyd George, I, 382.
7 1 и 7 января 1915 г. Suarez, III, 89. Poincare, VI, 2—3. Lloyd
George, I, 383.
8 Имеется в виду поездка во Францию. — Прим, переводчика.
НО
балканских народов» Г Но верховный главнокомандую-
щий Жоффр, загипнотизированный противостоящим про-
тивником, не хотел давать ни одного солдата. Он был
уверен в скором прорыве германского фронта. Против
экспедиции выступили также военный министр Милье-
ран и английский командующий во Франции генерал
Френч, и она была отложена1 2. Тем временем Ллойд
Джордж в Лондоне решительно боролся за проведение
операции. Так же, как и Бриан, и в тот же самый день
он предложил развернуть операции в Салониках и «на-
пасть на Турцию»; «надо высадить в Сирии войска чис-
ленностью в 100 тыс. человек»3, — говорил он. А Кит-
ченер, отвечая 2 января 1915 г. русскому верховному
главнокомандующему, обещал предпринять «военные
действия с целью ввести турок в заблуждение»4.
Вскоре эта военная демонстрация вылилась в более
крупное мероприятие. Ссылаясь на «весьма веское мне-
ние», первый морской лорд Фишер писал 3 января Чер-
чиллю о том, что британская армия должна быть по-
слана «против Хайфы и Александретты. Последняя
ввиду ее неоценимого значения в отношении нефтенос-
ных полей «райского сада» (Месопотамии), с которыми
она непосредственно связана железной дорогой, должна
быть действительно оккупирована, и мы вытесним нем-
цев, обосновавшихся теперь в Александретте...» Одно-
временно «греки должны были продвигаться к Галли-
поли.., а болгары — к Константинополю», в то время как
британский флот «форсирует Дарданеллы»5. Согласно
воспоминаниям Черчилля и Докладу Дарданелльской
комиссии, 13 января Военный совет принял решение о
1 Ллойд Джордж — Грею, 7 февраля 1915 г. Lloyd George, 1,409;
также Suarez, III, 96.
2 Lloyd George, I, 384—385, 405. Churchill, 1915, p. 174. Poincare,
VI, 8, 13, 31—32. Suarez, III, 116.
3 1 января 1915 г. Lloyd George, I, 376—377, также 368—369, 370,
373, 383. «Dardanelles C., First Report», 48.
4 Churchill, 1915, p. 94.
5 Churchill, 1915, p. 95—96 (курсив в оригинале). Китченер также
стоял за совместное наступление на Александретту. См. Corbett, II,
79; также стр. 49, примеч. 4. Предложение построить железную до-
рогу через Сирийскую пустыню в Месопотамию, сделанное В. Уил-
коксом, спроектировавшим в 1911 г. ирригационную систему в Месо-
потамии, является еще одним доказательством заинтересованности
Англии в Сирии. См. «Syria and Palestine». Foreign Office Handbooks,
№ 60, p. 78. «Who was Who», III, p. 1458.
Ill
том, что, помимо рассмотрения операций в Адриатиче-
ском море, Адмиралтейство «должно также подготовить
морскую экспедицию в феврале для захвата Галлипо-
лийского полуострова с Константинополем, что является
конечной целью этого мероприятия»1. В обоих этих ис-
точниках ничего не сказано относительно Сирии. Но Чер-
чилль в памятной записке своему ведомству писал, что,
«как только начнется наступление на Дарданеллы, сле-
дует захватить Александретту»1 2. А незадолго до этого
и с одобрения Грея, Асквита, Китченера и Фишера он
вручил следующую записку французскому морскому
атташе: «Адмиралтейство... приняло решение предпри-
нять наступление на форты (Дарданелл) и форсиро-
вать... проход в Мраморное море... Адмиралтейство не
желает.., чтобы было произведено какое-либо изменение
в местном командовании... (которое было английским)...
Оно, однако, надеется, что эскадра французских воен-
ных кораблей под командованием французского контр-
адмирала окажет содействие... Военное министерство
считает также необходимым оккупировать в течение
февраля Александретту и прилегающий район... Высад-
ка у Александретты и поддержка английских войск на
берегу должны были бы проводиться под прикрытием
английских кораблей»3.
2. Англо-французские противоречия
в отношении Турции
В Париже планы англичан вызвали сильную реак-
цию. Из всех районов, находившихся под властью сул-
тана, ни один не имел такого значения для французских
вкладчиков (промышленников и финансистов. — Ред.),
как Сирия. Широкое преобладание там французской
культуры было только привлекательной стороной фи-
нансового господства. Над множеством миссионерских
и светских школ, иезуитских колледжей, больниц и изда-
вавшихся газет стояла невидимая власть парижской
фондовой биржи. Около 1 млрд, франков было вложено
в строительство важнейшей железнодорожной линии
1 Churchill, 1915, р. Ill, «Dardanelles С., First Report», 21.
2 20 января 1915 г. Churchill, 1915, р. 120—121.
® Без даты. Churchill, 1915, р. 118—119.
112
Дамаск — Хама с ее ответвлениями, порта, сети газового и
электрического освещения, водопровода в Бейруте, в ком-
панию «ТрамвеЛиване» (ливанский трамвай), в строи-
тельство портовых мастерских в Триполи и в других мес-
тах, в табачную монополию, в крупную экспортную тор-
говлю в Бейруте, особенно в вывоз шелка в Лион, в круп-
ное предприятие «Этаблисман Оросди бэк» и фактически
во все значительные концессии и предприятия. Незадол-
го до войны группа банков (Оттоманский банк, «Банк
Барда» и др.), а также Андре Тардье — руководитель
внешнеполитического отдела газеты «Тан» — поддержи-
вали планы постройки железной дороги, которая дол-
жна была конкурировать с Багдадской железной доро-
гой, после того как будет установлено сообщение от
Средиземного моря до Багдада через территорию Си-
рии *. В осуществлении этого плана также проявляли
заинтересованность некоторые еврейские деловые круги
на Востоке. После того как началась война, многие
органы парижской печати на все лады требовали за-
щиты французских «прав и обязанностей» в азиатской
Турции. 30 декабря 1914 г. газета «Ле Матэн» высту-
пила с призывом «ликвидировать» восточный вопрос.
Она предложила, чтобы Франция «начала с того, на чем
были закончены крестовые походы». Поскольку Англия
предъявляла права на все пути, ведущие в Индию, Си-
рия и Палестина, по мнению газеты, «заслужили право
на объединение под общим наименованием Франция —
Леванта»1 2. Волнение достигло такого напряжения,что
на заседании парламента один из депутатов провозгла-
сил: «Ось французской политики проходит по Среди-
земному морю. Один из ее полюсов находится на За-
паде. Он проходит через Алжир, Тунис и Марокко. Не-
обходимо, чтобы другой полюс был на Востоке — в Си-
рии, Ливане и Палестине». В «Ревю Хебдомадэр» сена-
тор Фланден заявлял, что «было бы недопустимо, чтобы
Франция не была преемницей Оттоманской империи в
Сирии и Палестине...» Касаясь арабского движения, он
спросил: «Можем ли мы оставить конкурирующей с
1 Cumming, 9. Hallgarten, II, 132, 134 и примеч. 2; 141, 168.
Toynbee, Turkey Р. F., 63. Hourani, Syria and Lebanon, 153—154.
Erzberger, 87. «Syria and Palestine». Foreign Office Handbooks, № 60,
p. 69, 74, 79, 84—-85, 126, 132, 144.
2 Cumming, 16.
113
нами державе средства, которые она когда-нибудь, воз-
можно, обратит против нас? Это соображение... застав-
ляет нас... не отдавать в руки какой-либо другой стра-
ны, за исключением Франции, портов Палестины, откры-
вающих доступ к железной дороге, которая через Хид-
жаз будет доставлять... паломников-мусульман в Ме-
дину и Мекку» Ч
Еще 13 января 1915 г, газета «Джорнале д’Италия»
заявляла, что, «согласно совершенно секретной инфор-
мации, полученной от лица, хорошо осведомленного о
проектах английского правительства, Англия... предпри-
мет попытку сделать ...из Сирии второй Египет... Сла-
бая сторона этого проекта будет заключаться в энергич-
ном сопротивлении Франции...»1 2
При таких обстоятельствах записка Черчилля отно-
сительно предполагаемой высадки англичан в Александ-
ретте была воспринята на Кэ д’Орсэ весьма неприяз-
ненно. К обиде, связанной с дальнейшим нарушением
соглашений 1912 г. и августа 1914 г., согласно которым
средиземноморское командование было оставлено за
Францией, прибавилось еще то, что с ними (францу-
зами) не посоветовались и поставили их перед фактом,
когда решение уже было принято. Уже после вступления
Турции в войну, Египет и район Дарданелл были изъяты
из ведения командования Франции, и британский мор-
ской флот патрулировал вдоль побережья Сирии.
Удовлетворение новых требований англичан относитель-
но контроля над Александреттой и всей береговой поло-
сой от Мерсины до Эль-Ариша (египетская граница)
привело бы к полному устранению французов из стран
Леванта3. Правители Третьей республики, оставляя
Палестину, Сирию, Киликию и Александретту за Фран-
цией, подозревали английское правительство в том, что
оно использует защиту Египта как предлог для осуще-
ствления своих замыслов в отношении Александретты.
Кроме того, большинство членов французского прави-
тельства было против возможного ослабления Запад-
ного фронта. 23 января 1915 г. морской министр Оганьер
1 Georges Leygues in the French Chamber, 10 мая 1915 г. Pierre
Etienne Flandin, Nos Droits en Syrie et en Palestine, La Revue Hebdo-
madaire, 6 June 1915, p. 17—32. Cumming, 17—19.
2 Cumming, 19.
8 Corbett, II, 74, 79, 142.
114
был спешно направлен к Черчиллю. Прибегнув к на-
жиму в ходе переговоров, он добился компромисса.
Франция получила право осуществлять контроль над си-
рийским побережьем, вплоть до Яффы, за счет полной
передачи британскому флоту контроля над проливами Г
Черчилль отказался от высадки войск в Александретте,
получив обещание от Оганьера принять участие в воен-
ных операциях в Дарданеллах1 2. «Чрезвычайно сомни-
тельная операция», — ворчал Пуанкаре. Но несколько
старых кораблей, обещанных французами, представляли
собой слишком небольшую цену за охрану Сирии от
посягательств их друга, особенно, поскольку последний
должен был принять на себя весь риск...»3 В то же
время Греция отклонила английское предложение отно-
сительно вступления в войну4. Операция в Салониках,
задуманная главным образом Брианом как вклад Фран-
ции за господство на Ближнем Востоке, была отложена.
Хотя Франция «спасла» Сирию, она все же потерпела
политическое поражение. Инициативу захватила Англия5.
3. Политический фон морской операции
Итак, ход исторических событий благоприятствовал
проекту, осуществления которого Черчилль, как он сам
признавал, «всегда так сильно желал». Отнюдь не пи-
тая отвращения к плодам из «сада Эдема», он в тече-
ние всего января 1915 г. очень настаивал на осуществле-
нии его плана6. 2 января Китченер заявил ему: «мы не
имеем войск для высадки в каком-либо месте... Мы не
будем готовы к проведению каких-либо крупных опера-
ций в течение нескольких месяцев»7. Зная, несомненно,
1 Corbett, II, 142.
2 Там же, стр. 195.
8 Poincare, VI, 34, также 29, 30, 33, 80. Corbett, I, 59; II, 121.
Bertie, I, 172. «Dardanelles С., First Report», 23. «Константинополь и
проливы», II, стр. 21.
4 27 января 1915 г. Corbett, II, 103.
5 Suarez, III, 97, 99, 100.
6 Churchiil, 1915, p. 97, 113.
7 «Dardanelles C., First Report», 15. Согласно Фишеру, Китченер
(в письме к Черчиллю от 2 января 1915 г.) предлагал использовать
Дарданеллы в качестве мишени для «демонстрации». Fisher, Memories,
52, Примеч. 1; 57.
115
что военный министр приберегал войска для овладения
АлександреттойЧерчилль поддержал предложение
лорда Фишера от 3 января о том, что одновременно с
мероприятиями в Александретте британский морской
флот должен форсировать Дарданеллы1 2. В тот же день
он осведомился у вице-адмирала Кардена, главнокоман-
дующего флотом на Средиземном море, «возможно ли
практически форсировать Дарданеллы с помощью одних
лишь кораблей... Важность результатов оправдает боль-
шие потери»3. Когда Карден ответил, что «они должны
быть форсированы путем крупных операций с участием
большого числа кораблей», Черчилль послал ему одоб-
рительную телеграмму, в которой сообщил: «высокие
авторитеты согласны с Вашим мнением»4. Принимая во
внимание, что лорд Фишер, являясь высоким авторите-
том в морском ведомстве, заявил позднее, что если бы
он знал об этом послании, то опротестовал бы такую
формулировку, и что ни он, ни Генри Джексон, другой
руководящий деятель морского министерства, не пом-
нят, чтобы с ними консультировались по этому поводу,
текст этой телеграммы, по сообщению Дарданелльской
комиссии, «был, по-видимому, доступен для критики»5.
Необоснованно утверждая, что не было солдат, Чер-
чилль выступил против осуществления плана Ллойд
Джорджа относительно Салоник, приводя доводы в за-
щиту проведения чисто морской операции. При этом
пренебрегли традиционной аксиомой морского мини-
стерства, не допускавшей наступления флота на форты
без поддержки наземных войск. Недавнему опыту, по-
лученному в Порт-Артуре и Вэйхайвэе, показавшему,
что без военной поддержки с суши корабли бессильны
против фортов, было противопоставлено быстрое паде-
ние Антверпена и Льежа, а также утверждение, что са-
молеты и современная артиллерия произвели коренную
ломку в приемах ведения войны. То, что бельгийские
крепости были взяты благодаря обстрелу из гаубиц, ко-
торые нельзя установить на корабле, не было принято
во внимание. Нельзя было проводить аналогию между
1 Corbett, II, 79.
2 Churchill, 1915, р. 96.
8 «Dardanelles С., First Report», 16.
4 Там же, стр. 16, 17.
5 Там же, стр. 17.
116
этими крепостями и длинной цепью оборонительных со-
оружений на берегах проливов. Сопротивление Турции
«значительно недооценивалось» Г Не известно, были ли
форты проливов «куплены», как утверждали во Фран-
ции1 2, или нет, но сообщения разведки вселяли надежду
на то, что «стоит только английскому флоту появиться
в Мраморном море, как в Константинополе произойдет
революция»3.
Чтобы заставить Порту, по выражению Черчилля,
«вести переговоры или убраться в Азию»4 возлагались
надежды на восстание греческого и армянского нацио-
нальных меньшинств и на движение мусульман, направ-
ленные против младотурок. Возможно даже, что рас-
считывали и на то, что Энвер поймет намерения Англии.
Лорд Фишер и его эксперты предпочитали захват Алек-
сандретты или, если это должны были быть проливы,
комбинированную операцию. Однако на заседании Воен-
ного совета 13 января ни они, ни начальник имперского
генерального штаба генерал Мюррей не высказали ни-
каких возражений. И Черчилль с одобрения Китченера
в принципе добился принятия своего плана5.
Принцип стал осуществляться на практике при нали-
чии французского вето в отношении Александретты, не-
выполнимых условий Греции в отношении операции в
Салониках6 и победы России на Кавказе. Военный со-
вет, собравшийся 28 января, оставив без внимания во-
прос о «приготовлениях», вынес твердое решение насту-
пать на Дарданеллы только с моря7. Перед этим пер-
вый морской лорд Фишер, поняв, что это не стратегиче-
ский маневр для отвлечения внимания противника или
помощь в осуществлении сирийского плана, а самостоя-
1 «Dardanelles C.z First Report», 29, также 13—14, 24, 25, 30,
41. Lloyd George, I, 388—391, 395—396. Мнение Черчилля по этому
вопросу см. Churchill, 1915, р. 103—108, НО.
2 Bertie, I, 214.
3 «Dardanelles С., First Report», 29; также 36 и прилож. 2.
4 Churchill, 1915, р. 180, также 179. «Константинополь и проливы»,
II, 37.
5 «Dardanelles С., First Report», 19—22, 26. Churchill, 1915,
р. 110—111.
6 27 января 1915 г. Corbett II, 103.
7 «Dardanelles С., First Report», 28. В действительности опре-
деленные корабли были уже в пути. Corbett, II, 104;также «Константи-
нополь и проливы», II, 38.
117
тельная наступательная кампания, выступил против
осуществления этого плана. Серьезные разногласия воз-
никли между ним и Черчиллем, который, как он при-
знал, оказывал «большое и постоянное давление... на
старого адмирала» \ Морской лорд изложил свои кри-
тические замечания и альтернативные рекомендации в
меморандуме премьер-министру, который отклонил их.
На заседании Совета он был намерен подать в отставку,
но затем неожиданно поддался уговорам Китченера и
отказался от своей идеи1 2. Он не только не стал настаи-
вать на своем, но вместе с Артуром Вильсоном, другим
присутствовавшим на заседании Совета экспертом мор
ского министерства, воздержался от высказывания своих
точек зрения, за что позднее Дарданелльская комиссия
обвинила их в нарушении долга. С другой стороны,
«...учитывая, что г-ну Черчиллю были известны мнения
лорда Фишера и сэра Артура Вильсона.., ему следовало
бы не вынуждать лорда Фишера дать молчаливое, но,
очевидно, очень неохотное согласие.., а предложить
лорду Фишеру и Артуру Вильсону свободно выразить
свои взгляды Совету и не только предложить, но и на-
стоять на этом, чтобы члены Совета могли иметь в
своем распоряжении все доводы... Но... он поддался сво-
ему горячему темпераменту...»3 И «другие члены Со-
вета, особенно его председатель, также должны были бы
поощрить экспертов... выразить свое мнение.., чтобы
иметь возможность затем обсудить вопрос...»4 Вместо
этого премьер-министр Асквит полностью поддержал
Черчилля. «Лорд Китченер считал морскую операцию
жизненно важным делом». Бальфур сказал: «Трудно
было бы представить более нужную операцию». Эдуард
Грей в поддержку этого плана привел дипломатические
доводы. Правительство в целом, по сообщению мини-
стерства внутренних дел, «приняло его без оговорок или
критики»5. «Поскольку был сделан такой большой упор
1 Churchill, 1915, р. 165, также 148. «Dardanelles С., First Re-
port», 20—21, 26, 28.
2 «Dardanelles С., First Report», 26—27.
3 Там же, стр. 26—27. «Г-н Черчилль не изложил Военному
совету точку зрения морских советников... вследствие своего личного
твердого мнения о необходимости нападения с моря», там же, стр. 59.
4 Там же, стр. 29.
6 Там же, стр. 26, 27, 31.
118
на несомненные преимущества, которые были бы дости-
гнуты в случае успешного осуществления плана, отрица-
тельные стороны его... были обсуждены недостаточно» Г
4. Распространение влияния Британской империи
в странах Леванта
Выгоды этого плана носили прежде всего стратеги-
ческий характер. Овладение проливами и захват Кон-
стантинополя разделили бы Турцию на две части, от-
резали бы ее от союзников и нанесли бы ей поражение.
Это было больше, чем устранение наименее опасного из
врагов. Как Черчилль вскоре вынужден был напомнить
кабинету, Германия преследовала цель «захватить Си-
рию, привлечь на свою сторону Болгарию, установить
прямой путь в Константинополь, полный контроль над
турецкой империей... и открыть для себя дороги в Пер-
сию и Индию... Несмотря на все трудности войны..,
строительство Багдадской железной дороги спешно осу-
ществлялось с помощью германских материалов...»1 2
Быстрый удар, нанесенный Англией, отрезал бы от гер-
манского империализма его далеко протянувшиеся щу-
пальцы. Утверждали, что этот же удар уничтожил бы
вражескую блокаду России, освободил бы торговый флот
водоизмещением 350 тыс. т, который был задержан в ее
черноморских портах, вновь открыл бы возможность для
доставки вооружения Антанты на ее фронты и для до-
ставки украинской пшеницы на Запад, восстановил бы
упавший валютный курс, подавил бы наихудшие прояв-
ления социального недовольства и придал бы силы осла-
бевшему исполину в то время, когда главный удар
войны был перенесен на Восток3. «Одна только Рос-
сия,— писал Черчилль, — может обеспечить союзников
значительным численным превосходством, которое по-
требуется им для разгрома армий центральных держав.
Самая важная необходимость состоит в том, чтобы по-
влиять на Россию и организовать и снабдить ее всем
1 «Dardanelles С., First Report», 29, также 59, Lloyd George, I,
395—396. Ср. Churchill, 1915, p. 97, 148—166.
2 Меморандум, июль 1915. Churchill, 1915, p. 427.
3 Военный совет, 28 января 1915 г. «Dardanelles С., First Re-
port», 49, 53. Churchill, 1915, p. 28, 46, 163, также Corbett, II, 68.
Morgenthau, 126.
119
необходимым...» Успех в Дарданеллах в «сочетании с
другими нашими преимуществами намного усилит наше
влияние среди союзников. Он также даст нам возмож-
ность обеспечить их необходимое сотрудничество, ока-
жет воздействие на Россию.., будет иметь решающее
значение в овладении положением на Балканах и не
пройдет мимо Италии...» 1
Другая выгода, которая должна была бы быть
извлечена в результате подчинения Золотого Рога,
носила дипломатический характер. В течение ряда
месяцев иностранные службы Антанты тайно и тщетно
проводили работу в свою пользу в Риме, Афинах,
Софии и Бухаресте. К январю 1915 г. Грей пришел
к выводу, что, как он позднее докладывал Дарданелль-
ской комиссии, «дипломатические усилия совершенно
бессмысленны без военных успехов»1 2. На заседании
Военного совета 28 января он утверждал, что нападе-
ние на проливы «определит позицию Болгарии и всех
балканских государств»3. Несколько дней спустя Асквит
записал в своем дневнике, что эти действия были «весь-
ма необходимы как подготовка к демаршу на Балка-
нах» 4. Черчилль, как он рассказывал позднее, «рассчи-
тывал, что, если и когда турецкие форты начнут падать,
греки присоединятся к нам», что это «побудит Болга-
рию пойти на Адрианополь», и, «наконец, я уверен, что
Россия... не останется безразличной к судьбе Констан-
тинополя и что дальнейшие подкрепления будут посту-
пать от нее» 5.
Последнее обстоятельство причиняло много беспо-
койства первому лорду адмиралтейства. Вскоре нью-
йоркская газета «Уорлд» опубликовала следующее заяв-
ление: «Россия — это будущий большой враг Англии...
Усилия Англии овладеть Дарданеллами, захватить Кон-
стантинополь и передать его самому большому сопер-
нику Англии... является не чем иным, как политическим
1 Меморандум, 18 июня 1915. Churchill, 1915, р. 407—408. Хотя
этот меморандум, подобно меморандуму от июля месяца, был написан
после событий, освещенных здесь, можно понять, что еще в январе
1915 г. эти аргументы уже имелись в виду.
2 «Dardanelles С., First Report», 19. См. также Grey, II, 154.
3 «Dardanelles С., First Report», 27.
4 10 февраля 1915 г. Asquith, Memories and Reflections, 11, 62.
6 Churchill, 1915, p. 179, 180; также Bertie, I, 217.
120
безумием», а Берти отметил, что в этих словах содер-
жится «большая доля правды» L Все же не трудно было
предвидеть, что Николай II, даже если бы он помог
Англии выполнить эту задачу, не имел бы сил отстоять
свои требования. Британская разведка не могла не
знать о тяжелых известиях, получаемых Сазоновым из
Ставки 1 2. Сигнал бедствия, посланный русским верхов-
ным главнокомандующим Китченеру, свидетельствовал
о слабости царской России на Черном море. Сильней-
шим оружием в руках России было ноябрьское обеща-
ние Антанты относительно проливов. Оно могло бы быть
неотразимым, если бы Запад не нашел скоро противо-
ядия. В первом докладе Дарданелльской комиссии,
в котором обсуждались доводы в пользу проведения
операции, имелись ссылки на «документы Черчилля».
Но документы эти не были включены в текст 3, по-види-
мому, потому, что они касались «отношений между пра-
вительством и его союзниками и не могли быть опубли-
кованы без того, чтобы не нанести серьезного ущерба
государственным интересам»4. Этот пробел мог быть
заполнен осторожным заявлением о том, что данное ме-
роприятие «сыграло бы важную роль в разрешении во-
проса, который в течение прошедших столетий был по-
стоянным источником беспокойства в Европе»5. Посол
Берти в своем дневнике подробно остановился на «целе-
сообразности захвата Константинополя Англией и Фран-
цией раньше, чем это сделает Россия, чтобы русские не
могли по-своему решить будущее этого города и проли-
вов...»6 Возможно, что в связи с этим морские эксперты,
несмотря на их опасения, хранили молчание или подчи-
нились: они «все предполагали, что Военный Совет рас-
сматривал незамедлительные действия как политиче-
скую необходимость...» 7
1 «The World», New York, 6 September 1915, p. 3. Bertie, I, 232.
2 См. стр. 106—107 данной книги; также «Константинополь и про-
ливы», И, стр. 38.
3 См. «Dardanelles С., First Report», 14.
4 Там же, стр. 2.
5 Там же, стр. 19.
6 26 февраля 1915 г. Bertie, I, 121.
7 «Dardanelles С., First Report», 50—51. Корбетт также говорил
о «непреодолимой политической необходимости». См. Corbett, II, 105,
также 106. Лорд Фишер, объясняя, почему он не подал в отставку
в январе 1915 г., упоминает, наряду с другими соображениями, что
121
Поэтому третьим и самым значительным выигрышем,
который предполагалось получить в результате Дарда-
нелльской операции, был выигрыш политический \
В то время как лорд Фишер и его адмиралы стре-
мились трактовать ее как вспомогательную экспедицию,
влиятельная группа членов кабинета во главе с Черчил-
лем уже давно рассматривала ее как важную наступа-
тельную операцию самостоятельного значения. Вся их
политика была направлена на то, чтобы использовать
превосходство морских сил для расширения Британской
империи в странах Леванта. При этом основное значе-
ние имело обеспечение британских интересов в зоне про-
ливов и Константинополя. Бесполезно было жаждать
захвата «райского сада» (Месопотамии), если и по-
скольку соперник смог бы подчинить себе все вокруг
этого «сада». Посол Берти был, несомненно, не одинок
в опасении, что, «если бы Россия распространила свою
власть на Кавказ и Босфор и имела в своем полном
распоряжении конечный пункт Багдадской железной до-
роги на севере, Англия в Месопотамии была бы в пол-
ной зависимости от России»* 1 2.
Поэтому, очевидно, важнейшей задачей операции
являлось противодействие выполнению обещания, дан-
ного Сазонову, о том, что судьба этого района должна
быть решена «в согласии с Россией»3. Обращение вер-
ховного главнокомандующего, хотя влияние его на на-
чало экспедиции было ничтожным, выдвигалось как по-
вод для наступления. Но в основном, согласно русскому
источнику, «цель всей Дарданелльской операции заклю-
чалась отнюдь не в помощи России. Она заключалась в
овладении Ближним Востоком Англией независимо от
России и... против России.., против установления ее вла-
дычества на проливах» 4.
он «понял, что были исключительно важные политические причины,
почему должна была быть сделана по меньшей мере попытка [форси-
ровать Дарданеллы]». См. Fisher, 72, также 62, 65, 71. В меморандуме
Бальфура от 24 февраля 1915 г. также указывается, что Дарданелль-
ская операция рассматривалась как дело огромной политической
целесообразности; там же, 68.
1 См. «Dardanelles С., First Report», 59. Bertie, I, 138.
2 28 марта 1915 г. Bertie, I, 135. См. также стр. 69, примеч. 3 и
стр. 111, примеч. 5 данной книги.
3 См. данную книгу, стр. 101.
4 Проф. Э. Д. Гримм, Предисловие к книге: «Константинополь
и проливы». II, стр. 39, также 16, 17, 21, 28, Миллер, 54.
Глава V
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ВОИНА МЕЖДУ
СОЮЗНИКАМИ
1. Отношение России к плану Черчилля
«Английская политика всегда преследовала цель не
допустить Россию к Константинополю и проливам; мы
боролись за это в Крымской войне.., и это было основ-
ным направлением нашей политики под руководством
Биконсфильда... В настоящее время Англия намере-
вается захватить Константинополь, с тем чтобы, когда
Англия и Франция смогут с помощью России выиграть
войну, Россия при наступлении мира не получила бы
Константинополь. Если бы это не соответствовало дей-
ствительности, то какой же был смысл в посылке бри-
танских войск в Дарданеллы в то время, когда фран-
цузские и британские войска находились в таком труд-
ном положении во Франции, что Россия приносила
неслыханные жертвы, чтобы выручить их?» Такой крат-
кий вывод об отношении России, сформулированный
Эдуардом Греем \ не мог бы быть изложен лучше в
Петрограде. Об этом же сообщал итальянский посол
Карлотти, телеграфировавший в Рим, что Великобрита-
ния предпочла бы действовать при взятии проливов
«своими собственными силами» 1 2. В связи с этим Энвер
признавался американскому послу: «Я не верю, что
Англия предпринимает попытки форсировать Дарда-
неллы потому, что об этом ее просила Россия. Когда я
1 Grey, II, 180—181.
2 Карлотти—Соннино, 26 февраля 1915 г. Расшифровано в мини-
стерстве иностранных дел России. «Константинополь и проливы»,
I, Ks 106, стр. 307.
123
был в Англии.., Черчилль... сказал, что, если мы высту-
пим на стороне Германии, британский флот... захватит
Константинополь» Г Японский военный атташе в Петро-
граде в телеграмме в Токио, ссылался на распростра-
ненное мнение, согласно которому «действия против
Дарданелл предприняты Англией и Францией для того,
чтобы не допустить перехода проливов во власть Рос-
сии»1 2. Поэтому для русского министра иностранных дел
этот акт являлся логическим продолжением эпизода с
«Гебеном» и «Бреслау». Черчилль прямо и последова-
тельно продолжал традиции Пальмерстона — Дизраэли.
И когда Бьюкенен и Палеолог информировали Сазо-
нова о предстоящей экспедиции, это произвело такой
эффект, что, как вспоминает Сазонов, «мне с трудом
удалось скрыть от них, как болезненно подействовало
на меня это известие». «Я совершенно не допускал мысли,
что проливы и Константинополь могут быть захвачены
нашими союзниками, а не русскими войсками»3.
Сазонов был так взволнован, что сразу послал в
Ставку запрос, «можем ли мы в настоящую минуту ока-
зать англичанам просимую ими поддержку4 и в случае
удачного оборота дела сыграть в занятии проливов по-
добающую России роль?» Испытывая беспокойство в
предвидении отрицательного ответа, он интересовался:
«Не лучше ли было бы просить наших союзников ввиду
изменившегося в нашу пользу положения на Кавказе
повременить еще с предположенными действиями про-
тив Дарданелл?»5 Сазонов, очевидно, хотел извлечь
дипломатические выгоды из последних событий на Ту-
рецком фронте.
1 Morgenthau, 135.
2 Одагири— начальнику генерального штаба Японии. 3 марта
1915 г. Расшифровано в, министерстве иностранных дел России.
«Константинополь и проливы», I, № 47, стр. 251.
3 Sazonov, 255. Памятная записка английского посольства,
Петроград, 20 января 1915 г. «Константинополь и проливы», II,
№ 12, стр. 129—130. Черчилль— великому князю Николаю, 19 ян-
варя 1915 г. Churchill, 1915, р. 119; также Trevelyan, 283.
4 В памятной записке английского посольства от 20 января
1915 г. выражалась надежда, что Россия «окажет мощное содействие
в предполагаемой атаке, предприняв в подходящий момент морскую
операцию у устья Босфора и имея наготове войска, чтобы использо-
вать всякий достигнутый успех».
5 Сазонов— Кудашеву, 21 января 1915 г. «Константинополь и
проливы», П, № 13, стр. 131.
124
Еще до перехода русской и североперсидской границ
в декабре 1914 г., которым наряду с Энвером руководил
начальник его штаба — немец, Энвер обещал генералу
фон Сандерсу, что он пройдет маршем через Афганистан
в Индию. В начале января 1915 г. наступление было
остановлено русскими близ Ардагана и Саракамыша.
Отступая преследуемый противником и совершая со
своими войсками вынужденные переходы через засне-
женные вершины гор, Энвер потерял более 78 тыс. чело-
век (из общего состава армии в 90 тыс. человек) уби-
тыми, замерзшими, умершими от голода и сыпного тифа.
В Константинополе все толки о размерах этой ката-
строфы пресекались под страхом жестоких наказаний Г
Но, несмотря на то что положение дел на Кавказе
улучшилось, в Ставке не прислушались к опасениям ми-
нистра иностранных дел. Английский военный атташе
генерал Вильямс был информирован 23 января, что,
пока «не может быть обещано содействие ни морскими,
ни сухопутными войсками», верховный главнокомандую-
щий будет приветствовать «всякий удар, нанесенный
Турции» 1 2. В то же время Сазонова поставили в извест-
ность, что, несмотря на одержанную победу, положение
России на Кавказе непрочно; «потери наши там гро-
мадны, а пополнить их неоткуда». Так как турки под-
тягивали подкрепления, русская армия скоро могла ока-
заться в таком же критическом положении, в каком она
находилась в декабре. Поэтому любая операция против
оттоманских войск «облегчила бы наше военное положе-
ние не только на Кавказе.., но и в Европе, так как пора-
жение турок, несомненно, определит ориентировку бал-
канских государств...» С другой стороны, никакие войска
не могли быть посланы в поддержку англо-французской
экспедиции в Дарданеллах. Полагали, что нет необхо-
димости посылать какие-либо войска, так как Ставка
«считала завладение проливами союзным флотом труд-
но осуществимым, почти невозможным». Генерал-квар-
тирмейстер Данилов решительно отказывался верить в
успех «английского предприятия», потому что даже
«если бы им (англичанам. — Ред.) и удалось овладеть
1 Sanders, 37, 39, 40.
2 Кудашев—Сазонову, 25 января 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 14, стр. 132. Ответ верховного главнокомандующего—
Китченеру, там же, стр. 134—135. Churchill, 1915, р. 157—158,
125
проливами, уничтожить турецкий флот и навести страх
на столицу Оттоманской империи, то и тогда они не смо-
гут овладеть этою столицею: никакой десант, который
они могли бы выслать, не в состоянии был бы одолеть
турецкую армию...» В сообщении Ставки отмечалось,
что такая попытка, однако, была бы «полезна для нас и,
с военной точки зрения, даже очень желательна», и, кроме
того, «мы ничем не рискуем поощряя англичан» \ Не-
смотря на огромное политическое значение этого во-
проса, отношение России определилось чисто военными
соображениями1 2,
2. Петроград требует себе Константинополь и проливы
Безразличие генералов к дипломатическим сообра-
жениям накладывало на министра иностранных дел
России особые обязанности. Проведение Англией поли-
тики совершившихся фактов3 заставило его усилить
борьбу за выполнение требований России. Кроме того,
в России на него оказывали «все большее и большее
давление», особенно «Дума и военные круги»4. Князь
Трубецкой, посланник России в Сербии, в телеграмме
следующим образом предостерегал Сазонова: «Завла-
дение проливами (Англией и Францией) без нас было
бы прямо пагубно.., и в этом случае Константинополь
стал бы в будущем могилою нынешнего нашего союза»5.
В письме, адресованном ему же, он обращал внимание
на то, что «неудачное разрешение вопроса отразилось
1 Кудашев— Сазонову, 25 января 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 14, стр. 132—134, также 136.
2 «Константинополь и проливы», II, стр. 22—23. Согласие Ставки,
полученное в Лондоне 26 января 1915 г., дало Черчиллю возмож-
ность преодолеть оппозицию Франции в отношении Дарданелльской
операции. «Этотфакт,— писал Грей первому лорду адмиралтейства,—
может быть использован, чтобы показать Оганьеру, что мы должны
идти вперед в этом деле и что неудача в этом разочарует Россию...»
К 28 января 1915, решающему для Военного совета дню, согласие
Парижа было получено. Churchill, 1915, р. 157, также 163.
3 Генерал Вильямс сказал Кудашеву, что «дело о форсировании
Дарданелл уже решено нашим адмиралтейством...» Кудашев—Са-
зонову, 26 января 1915, «Константинополь и проливы», II, № 14,
стр. 133.
4 Sazonov, 252, также 243.
5 Трубецкой — Сазонову, 26 февраля 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 5, стр. 199.
126
бы у нас не такими последствиями, как какой-нибудь
министерский кризис. Вся Россия потребовала бы от-
чета в том, за что проливается кровь наших близких» 1.
Мнение, что только «Царьград» мог уплатить по счету
и что только блестящая победа спасла бы империализм
царской России, было эхом ранее высказанного мор-‘
ским министерством требования: «Мы должны вернуться
с войны с чем-нибудь, ясно говорящим всякому рус-
скому сердцу и в то же самое время действительно важ-
ным для отечества, иначе эта чудовищная война родит
внутри России не сплочение, а раздор»1 2. Это же вы-
нужден был повторить позднее Неклюдов, посланник
России в Швеции: «...После громадных жертв нынешней
войны... весь народ русский будет ожидать великого воз-
награждения...» 3 Что касается буржуазии, то профессор
Е. Н. Трубецкой, либерал, называл святую Софию «той
евангельской жемчужиной, ради которой Россия должна
быть готова отдать все, что имеет», а проливы — это
олицетворение «вопроса о независимости России» 4.
Лидер конституционных демократов Милюков требо-
вал «окончательного разрешения вековых задач нашей
ближневосточной политики.., полного приобретения Бос-
фора и Дарданелл... вместе с Константинополем и доста-
точной частью прилегавших берегов...»5 В ответ на
эти нараставшие требования общественности, что в
свою очередь было использовано для нажима на
Лондон, Сазонов под общее одобрение заявил в Думе
9 февраля 1915 г. о приближении «разрешения экономи-
ческих и политических задач, связанных с выходом Рос-
сии в свободное море...»6
Японский военный атташе в Петрограде сообщил
своему начальнику генерального штаба, что это заявле-
1 Трубецкой—Сазонову, 9 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 6, стр. 202.
2 Памятная записка Немитца, 14 декабря 1914 г. «Константино-
поль и проливы», I, № 3, стр. 185, также 103.
3 Неклюдов— Сазонову, 16 декабря 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 7, стр. 204.
4 «Национальный вопрос», М., 1915, «Русские ведомости», I (14)
марта 1915 г., «Константинополь и проливы», I, стр. 97, 283, примеч. 1.
5 П. Н. Милюков, Чего ждет Россия от войны? Пгр. 1915, стр. 57,
«Константинополь и проливы», I, стр. 89—90.
6 «Константинополь и проливы», I, стр. 240, примеч. 1. Paleologue>
I, 274.
127
ние «увеличило нервозность в Англии и Франции...»1
Лондонские и особенно парижские газеты поместили
тенденциозные статьи о равных правах на проливы всех
держав. «Тан» и «Фигаро» проводили кампанию за ней-
трализацию Константинополя и проливов1 2. В палате
общин был сделан запрос, на который Эдуард Грей
25 февраля дал ответ и так перефразировал формулу
Сазонова, что «разрешение» стало: «ближе к реализа-
ции», а «выход» превратился в «подход» (возгласы:
«слушайте! слушайте!»). Затем Грей заявил, что это —
«стремление, которому мы вполне сочувствуем. Точная
форма, в которой оно будет реализовано, будет, несом-
ненно, определена в условиях мира»3.
Тем временем 19 февраля началось наступление на
Дарданеллы. После бомбардировки 25 февраля внешние
форты были разрушены и корабли вошли в проливы.
Резко упали цены на пшеницу на чикагской фондовой
бирже. Казалось, как вспоминает Черчилль, «налицо
перспектива падения Константинополя и перехода его в
руки союзников»4 без участия России. На этом фоне
заявление Грея, как Сазонов телеграфировал Бенкен-
дорфу, «вызвало недоумение в нашей печати.., не со-
всем благоприятное впечатление в думских кругах»5.
Палеолог в телеграмме Делькассе сообщал, что после
«двусмысленных слов английского министра иностран-
ных дел... русское общественное мнение боится, как бы
Англия в последний момент не пожелала навязать ре-
шение, которое отнюдь не будет отвечать историческим
стремлениям России»6. В связи с этим Сазонов инфор-
мировал послов Англии и Франции: «Несколько недель
назад я мог еще полагать, что открытие проливов не
обязательно повлечет за собой окончательную оккупа-
1 Одагири — начальнику японского генерального штаба, 3 марта
1915 г. Расшифровано в министерстве иностранных дел России,
«Константинополь и проливы», I, № 47, стр. 251.
2 Извольский—Сазонову, 23 февраля 1915 г. Сазонов — Из-
вольскому, 10 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 35,
стр. 241; № 71, стр. 271. Bertie, I, 119. Poincare, VI, 80.
3 «The Parliamentary Debates». 5th Series. Vol. LXX. Third
Volume of Session 1914—1915. 25 February 1915, column 364; также
«The Times», 26 February 1915, p. 10.
4 Churchill, 1915, p. 198, также 190, 192—193, 197.
6 Сазонов — Бенкендорфу, 1 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 40, стр. 244.
• Конец февраля 1915 г. Poincare, VI, 86—87.
128
цию Константинополя. Сегодня я должен заявить, что
вся страна требует принятия этого радикального реше-
ния» 1.
Советы предосторожности, которые делались в Пет-
рограде, поблекли перед угрозой вступления войск союз-
ников. Были забыты предостережения экспертов о том,
что занятие района в глубь от прибрежной полосы Мра-
морного моря потребует ненужных военных тягот, что
«Царьград», «место скрещивания мировых интересов»,
«не может стать русским провинциальным городом», что
его аннексия без предоставления России существенных
стратегических преимуществ угрожала ей «величайшими
политическими осложнениями», что эта аннексия вызо-
вет антагонизм между великими державами и оттолкнет
от нее балканские народы, которых она хотела объеди-
нить под своей эгидой1 2. В меморандуме, переданном
Палеологу и Бьюкенену, Сазонов 4 марта 1915 г. потре-
бовал, чтобы «город Константинополь, западный берег
Босфора, Мраморного моря и Дарданелл, а также юж-
ная Фракия до линии Энос — Мидия... часть азиатского
побережья в пределах между Босфором, рекой Сака-
рией и подлежащим определению пунктом на берегу
Исмидского залива, острова Мраморного моря [и] ост-
рова Имброс и Тенедос» были «окончательно» включены
в состав царской империи3 * 5.
3. Ухищрения Англии: интернационализация,
вовлечение Греции в войну, компромисс
Антанта осталась верной первоначальной идее интер-
национализации проливов и оттоманской столицы. «Грей
сказал, — отметил Берти в декабре минувшего года, —-
что... Россия будет иметь свободный проход для своих
военных кораблей между Черным и Средиземным мо-
рями... в мирное время, а во время войны воюющие сто-
роны будут иметь равные права... Правильным реше-
нием [по мнению Берти] было бы: превращение Констан-
1 Paleologue, 1, 295. Poincare, VI, 87. Сазонов — Бенкендорфу и
Извольскому, «Константинополь и проливы», I, № 42, стр. 245.
2 См. стр. 99—101 данной книги.
3 «Константинополь и проливы», I, № 49, стр. 252, также Ро1псагё9
VI, 165. Sazonov, 256. У Сазонова указаны неверные даты.
5 В. В. Готлиб 129
тинополя в вольный город, разрушение всех фортов в
Босфоре и Дарданеллах и принятие для... проливов ста-
тута, действующего в Суэцком канале, под гарантией
европейских стран» L Нечто подобное имели в виду анг-
лийское и французское министерства иностранных дел,
когда они настаивали на «свободе проливов.., т. е. на
их демилитаризации и нейтрализации под наблюдением
«европейской комиссии» и при обеспечении международ-
ных гарантий»1 2.
1 Bertie, I, 78.
2 Извольский—Сазонову, 6 марта 1915 г. Бенкендорф—Са-
зонову, 7 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 158 и
164, стр. 261, 267—268. О настроениях в Париже см. Извольский —
Сазонову, 2 и 4 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 43
и 53, стр. 245—246, 255; Bertie, I, 119, 141. Poincare, V, 80.
15 марта 1915 г. посол Соединенных Штатов в Петрограде предло-
жил Сазонову «в целях обеспечения безопасности мирного населения»
установить нейтральные зоны в Константинополе. Его поддержал
Бьюкенен, который направлял запрос по этому же поводу. Это пред-
ложение немедленно было отвергнуто Россией (Памятная записка,
посольство Соединенных Штатов в Петрограде— Сазонову, 15 марта
1915 г. Памятная записка, английское посольство, Петроград —
Сазонову, 17 марта 1915 г. Памятная записка, Сазонов— Палеологу
и Бьюкенену, 20 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», II, №
292, 294. 295, стр. 331—332. Меморандум, русское военное министер-
ство, 11 апреля 1915 г. «Международные отношения» III, VI, 2, № 515,
стр. 81—82).
Этот шаг американцев явился знаменательным в деле отстаивания
интересов Соединенных Штатов в Оттоманской империи. Еще в 1910 г.
капиталовложения США на Ближнем Востоке были достаточно
крупными, чтобы вызвать беспокойство у министерства иностран-
ных дел России. К 1911 г. американские проекты постройки желез-
ных дорог в этом районе продвинулись настолько, что «американские
дипломаты начали подумывать относительно постройки боковых
линий Багдадской железной дороги («Slavonic Review», December,
1952, р. 179, 183). После того как началась война, государственный
секретарь Брайан отказался признать отмену капитуляций в резуль-
тате одностороннего акта со стороны Турции и заявил, что предпри-
нятый шаг не мог иметь никакого влияния на привилегии, которыми
пользовались иностранцы на основании капитуляций (Бахметьев —
Сазонову, 17 сентября 1914 г. «Международные отношения», III, VI, 1,
№ 275, стр. 268). Наоборот, когда американские суда были посланы
в Турцию «для оказания помощи и покровительства христианам»,
турецкий посол в Вашингтоне выступил с публичным протестом, и
когда президент Вильсон поручил Брайану сделать внушение турец-
кому послу, последний в письме в Белый дом резко возразил, что не
американцам говорить о возможности резни христиан в Турции, когда
они сами линчевали негров и пытали филиппинцев (Бахметьев —
Сазонову, 8 и 26 сентября 1914 г. «Международные отношения», III,
VI, 1, Яг 320, стр. 317, а также 317, примеч. 1).
130
Но судьба Бельгии как раз показала, что «между-
народные гарантии» в военное время были подобны кар-
точному домику при сильном ветре. Снос укреплений,
явно не обеспечивая обороны Черного моря, облегчил
бы захват и закрытие выходов из него флотам, враждеб-
ным России. Поэтому России пришлось бы хуже, чем
если бы проливы оставались в слабых руках турок.
Более того, как требовал Милюков, «Черное море дол-
жно быть защищено от прохода туда иностранных су-
дов... тогда как русские военные корабли должны иметь
свободный выход»1. Базили заявил: «Соглашаясь на
доступ в Черное море чужих флотов, мы сами отказы-
ваемся от исключительного положения в этом море и
теряем один из способов постоянного воздействия на
Турцию в смысле достижения наших политических целей
на Ближнем Востоке». Кроме того, присутствие «посто-
янных иностранных эскадр могло быть использовано
недружелюбно относящимися державами как постоян-
ная угроза в отношении нас...» Поэтому «формальное
признание международного значения проливов» проти-
воречило бы «нашим исключительным интересам в Бос-
форе и Дарданеллах»; эти два пролива должны быть
независимы «от чужой воли»1 2. Сами же представители
западных держав, выдвигая в качестве образца Суэцкий
статут, свели на нет доводы Антанты. России не соста-
вило труда показать, что «фактическим хозяином Суэц-
кого канала является Англия»3. Поскольку последняя
владела и его берегами и окружающими морями, она
могла в любое время блокировать эту артерию. Факти-
чески только потому, что Англия осуществляла эффек-
тивный контроль над Суэцким каналом, она согласилась
на его нейтрализацию. Отсюда, как отмечал Сазонов,
предлагаемая нейтрализация проливов представляла
бы собой «наихудшее возможное решение с точки зре-
ния России», так как это «была бы просто фикция;
в действительности они находились бы под контролем
1 «Вопросы мировой войны», Пгр., 1915, стр. 548. Та же точка
зрения выражена Е. Н. Трубецким в статье «Константинополь и
проливы», «Русские ведомости», 1 (14) марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, стр. 95 и стр. 283, примеч. 1.
2 Памятная записка, ноябрь 1914 г. «Константинополь и проли-
вы», I, № 2, стр. 162, 169, 170.
3 Там же, стр. 168.
б*
131
наиболее сильной морской державы»1. Ввиду того что
морские силы России были слабее, такое решение в дей-
ствительности открыло бы проливы для английского
флота. Единственной удовлетворительной гарантией рус-
ских интересов явилось бы «подчинение всего морского
пути через проливы... нашей власти»1 2.
В связи с этим Грей, которого поддержал Делькас-
се3, пытался изменить тактику. Английский посол сооб-
щил Сазонову: «Только исходя из соображений пользы
общего дела, правительство его величества предприняло
операции в Дарданеллах. Великобритания не извлечет
из них для себя никакой прямой выгоды: она сама не
намерена там обосноваться. Правительство его величе-
ства рискует своими солдатами, своими матросами, сво-
ими судами, стремясь Турцию сделать бесполезной в
качестве союзницы для Германии.., а также для того,
чтобы побудить нейтральные балканские государства к
сотрудничеству с союзными державами». Но «...военная
помощь Греции на Галлиполийском полуострове могла
представиться важной и существенно необходимой для
полного успеха операций, и при данных условиях было
бы неразумно и невозможно затруднять их, отклонив
эту помощь... Императорское правительство должно
принять во внимание, что неудача Дарданелльской опе-
рации повлекла бы за собой очень тяжелые последствия.
Правительство его величества никогда не рассматри-
вало вопроса об аннексии в пользу Греции какой-либо
части проливов... Правительство его величества охотно
допускает, что Греция не должна иметь точки опоры на
проливах, что противоречило бы русским интересам»4.
До сих пор дипломатические отношения между сто-
лицами держав Антанты и Афинами развивались зиг-
загообразно: в августе 1914 г. Греция предлагала свое
1 Sazonov, 253.
2 Памятная записка Базили, ноябрь 1914 г. «Константинополь и
проливы», I, № 2, стр. 158, также 167—168. Трубецкой — Сазонову,
26 февраля и 9 марта 1915 г. Сазонов — Бенкендорфу. 7 марта 1915 г.
«Константинополь и проливы», I, № 5, 6 и 60, стр. 200—204, 264,
также 95—96; ср. Headlam Morley, 250—251.
3 Извольский— Сазонову, 6 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 57, стр. 261—262.
4 Памятная записка 6 марта 1915 г. «Константинополь и проливы»,
I, № 56, стр. 259—261.
132
сотрудничество, но от него отказались, затем его доби-
вались, но в начале 1915 г. Греция не дала согласия1.
Однако 1 марта, когда появились англо-французские
пушки, чтобы открыть проливы, премьер-министр Вени-
зелос предложил послать армейский корпус в Галли-
поли. С готовностью приняв это предложение, Грей про-
сил послать также и греческие суда. Но царские гене-
ралы, убежденные в том, что имевшихся в наличии войск
западных держав недостаточно для того, чтобы подойти
к Золотому Рогу, не желали санкционировать посылку
пополнений, могущих обеспечить успех. «Занятия проли-
вов союзниками, без участия русских войск, боялись
гораздо больше, чем неуспеха этой операции»1 2. Дальней-
шая и не менее значительная трудность заключалась в
том, что правящие круги Греции имели большие при-
тязания в отношении оттоманской столицы. Основной
причиной инициативы Венизелоса, как телеграфировал
британский военный атташе, была «надежда на то, что
греческие войска дойдут до Константинополя»3 и король
Константин с триумфом вступит в столицу. Греки хотели
хотя бы интернационализации города4. Такое решение
поставило бы их в наиболее выгодное положение бла-
годаря большой, богатой, сплоченной и сильно прогрече-
ски настроенной общине их сограждан среди местных
жителей. Сазонов был в курсе греко-английских пере-
говоров, которые предшествовали предложению Грея, и
неодобрительно относился к ним. Он был обеспокоен их
интимностью и подозревал, что английское министерство
иностранных дел, зная, что оно вынуждено уступить
проливы Николаю II, пыталось заранее нейтрализовать
последствия их передачи путем расстановки там своих
верных друзей. Базили предостерегал министра ино-
странных дел, что Греция, как обладательница проли-
вов, «оказалась бы для нас опаснее, чем Турция»5,
Ржавый турецкий засов, закрывавший Дарданеллы и
1 Churchill, 1915, р. 176, 178.
2 «Константинополь и проливы», I, стр. 102; также Миллер, 54.
3 6 марта 1915 г. Churchill, 1915, р. 203; также Trevelyan, 283.
4 Венизелос— посланнику в Петрограде Драгумису, 28 февраля
1915 г. Расшифровано в министерстве иностранных дел России. «Кон-
стантинополь и проливы», II, № 98, стр. 187; также Ротсагё, VI,
161; также Einstein, 78.
5 Памятная записка, ноябрь 1914 г. «Константинополь и проливы»,
I, № 2, стр. 168.
133
Босфор, должен был быть заменен замком новейшего
типа, ключи от которого, как предполагала Россия, бу-
дут находиться в руках Англии. Поэтому Асквиту при-
шлось записать в дневнике: «Россия, несмотря на все
наши представления и увещания, наотрез отказалась
допустить какое-либо участие греков в Дарданелльской
операции или последующее их продвижение к Констан-
тинополю. Французы, по-видимому, склонны согласиться
с ней» Г
Следовало ожидать, что Делькассе будет приветство-
вать шаги, создающие затруднения для России в области,
где на карту поставлены крупные интересы Франции.
Однако заинтересованные французские круги отнес-
лись враждебно к перспективе установления греко-анг-
лийского господства в Константинополе. Кроме того,
в Париже все еще надеялись привлечь на свою сторону
в качестве союзника Софию, а не Афины. Поэтому в
Лондон было сообщено, что «продвижение англо-фран-
цузского флота может оказаться настолько успешным,
что он появится у Константинополя и не потребуется
высадки войск. Следовательно, может и не возникнуть
никакой надобности в военном сотрудничестве с Гре-
цией...»1 2 Черчилль, «сильно обеспокоенный», по его при-
знанию, упрямством царской России, набросал следую-
щий черновик письма Грею:
«Заклинаю Вас... будьте тверже и решительнее...
Наш флот форсирует Дарданеллы... Никакие другие
войска, кроме тех, которые мы сами направляем, не в
состоянии прорваться к Константинополю.., не следует
ставить никаких препятствий на пути сотрудничества с
греками... Сильно опасаюсь, что вы упустите возмож-
ность для установления сотрудничества с Грецией и,
кроме того, позволите России пожать все плоды победы
в будущем»3.
Однако 6 марта 1915 г. под влиянием вето, нало-
женного Сазоновым, правительство Венизелоса пало4,
1 6 марта 1915 г. Asquith, Memories and Reflections, II, 64; также
Grey, II, 180.
2 Сообщение французского военного министерства, 4 марта
1915 г. Churchill, 1915, р. 202.
3 Churchill, 1915, р. 203—204.
4 Там же, стр. 204. Abbott, 31, также 7—16, 21—32. О диплома-
тической переписке по греческому вопросу см. «Константинополь и
проливы», II, стр. 184—200. Trevelyan, 283.
134
Четыре дня спустя, как вспоминает Асквит, «главный во-
прос», который занимал Даунингстрит «заключался в
том, чего нам следовало потребовать в обмен на призна-
ние конечных притязаний России в отношении Констан-
тинополя и проливов»1 2. В действительности в целях пе-
рестраховки Грей, как сообщал посол Бенкендорф,
заранее сказал ему, что «территориальное приращение
России... вызвало бы вопрос о разделе всей Турции, что
пробудило бы аппетиты многих держав... Англия не
имеет никаких видов на какую-либо часть Малой Азии
или Сирии, за исключением некоторых пунктов в рай-
оне Персидского залива...»3 Можно предположить, что
министр иностранных дел сообщил больше сведений об
английских и французских притязаниях (или Петроград
получил их другими путями). Это видно из того, что,
формулируя конечные цели России, Сазонов поспешил
заверить союзников, что они встретят со стороны импе-
раторского правительства сочувствие «в осуществлении
планов, которые могут явиться у них по отношению к
другим областям Оттоманской империи и иным ме-
стам»4. Поэтому 10 марта 1915 г. английское правитель-
ство и лидеры консервативной оппозиции пришли, по
словам Грея, к совместному решению, что «сила сложив-
шихся обстоятельств неодолима. Было решено, что надо
обещать России Константинополь»5. По-видимому, были
приняты решения и о том, какие выгоды должна полу-
чить взамен также Англия, так как в тот день министр
иностранных дел заявил Бенкендорфу, что он не может
сказать ничего определенного по поводу притязаний
России до тех пор, пока не узнает, как она будет реа-
гировать на стремления Англии6. Естественно, что в
Петрограде проявили отзывчивость и любезность. В па-
1 Улица в Лондоне, на которой помещаются министерство ино-
странных дел и официальная резиденция премьера. Здесь — министер-
ство иностранных дел.— Прим, переводчика.
2 10 марта 1915 г. Asquith, Memories and Reflections, II, 65.
8 Бенкендорф— Сазонову, 3 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 46, стр. 250.
4 Памятная записка, Сазонов — Бьюкенену и Палеологу, 4 марта
1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 49, стр. 252.
6 Grey, II, 181—182; также Churchill, 1915, р. 198—199. Asquith,
Memories and Reflections, II, 22, 65.
6 Бенкендорф— Сазонову, 10 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, Ks 74, стр. 273.
135
мятной записке Бьюкенена Сазонову от 12 марта 1915 г.
говорилось, что, несмотря на то что «Эдуард Грей не в
состоянии пока сделать определенного предложения по
какому бы то ни было пункту английских пожеланий»,
он настаивает, чтобы после победы «мусульманские свя-
щенные места и Аравия остались при всех обстоятель-
ствах под независимым мусульманским владычеством».
Бьюкенен требовал также включить в английскую сферу
нейтральную зону в Персии, находившуюся между рус-
ской и английской сферами влияния1. В другой -памят-
ной записке от того же числа Бьюкенен сообщил Сазо-
нову: «В случае, если война будет доведена до успеш-
ного окончания и если будут осуществлены пожелания
Великобритании и Франции как в Оттоманской империи,
гак и в других местах.., правительство его величества
согласится на изложенное в памятной записке русского
правительства относительно Константинополя и проли-
вов.., текст которой сообщен... 4 марта... сего года»1 2.
В то время когда пушки Антанты гремели в Дарданел-
лах, Россия осаждала дипломатические форты Уайт-
холла.
4. Париж и неприятный инцидент.
Сделка между Францией и Россией
Предстояло, однако, еще прорваться через сложные
оборонительные сооружения Кэ д’Орсе. Франция была
теснее, чем какая-либо другая держава, связана с Кон-
стантинополем. В столице Турции находился Оттоман-
ский банк, через который парижские финансисты, вла-
девшие большинством его акций, распоряжались выпу-
ском железнодорожных и промышленных акций, а также
займов Порты. Столица Турции была местом пребыва-
ния Совета оттоманского государственного долга, в
котором влияние Парижа было также преобладающим.
1 «Константинополь и проливы», I, № 77, стр. 276.
2 «Константинополь и проливы», I, № 76, стр. 274—275; также
Churchill, 1915, р. 199. Sazonov, 259 (приводится неправильная дата).
«Константинополь и проливы», I, № 77, стр. 275—276. Помимо этих
английских требований, в другой памятной записке от 12 марта со-
держалось требование дать обязательство об установлении в Констан-
тинополе свободного порта для транзита товаров, обмениваемых
между нерусскими территориями, и гарантировать свободу судоход-
ства в проливах.
136
Турецкая столица была административным центром мо-
нополий, концернов и концессий, большинство капита-
лов которых принадлежало Франции Из этой столицы
посол Бомпар, несмотря на антиклерикализм своего пра-
вительства, покровительствовал широко разветвленной
миссионерской сети, а также деятельности в области
культуры, благотворительным учреждениям, церквам,
стипендиатам. Все это приносило Третьей республике
все виды светских выгод католического протектората.
Значительная часть буржуазии этого города имела де-
ловые связи с Францией. Короче говоря, Константино-
поль был сердцем империи, опутанной сетью француз-
ских политических интересов и финансовых инвестиций,
достигших суммы в 3 млрд, франков1 2.
В силу этих причин, когда Николай II потянулся ко
всему этому, Делькассе, как сообщал Извольский, был
«явно встревожен». Он был готов допустить Россию к
северному берегу проливов, но аннексия обоих берегов
(а это уже гарантировало эффективный контроль) вы-
звала бы отпор со стороны «всего европейского общест-
венного мнения»3. 3 марта Пуанкаре, Делькассе и пре-
мьер-министр Вивиани встретились, чтобы совместно
обсудить этот «неприятный инцидент»4. Особенно него-
довал президент, являвшийся, пожалуй, самым ярым
сторонником осуществления традиционной политики
Франции в восточном вопросе: «Россия все еще не
принимает участия в Дарданелльских операциях...
Если Константинополь падет, в этом не будет заслуги
России... Румыния не допустит, чтобы ее лишили вы-
хода из Черного моря и.., греки предпочтут видеть
в Константинополе скорее турок, чем русских... Наконец,
если Россия получит гарантию, что ей будет отдан
1 См. стр. 29—30, 112—115 данной книги.
2 Памятная записка, французское посольство, Петроград —
Сазонову, 12 марта 1915 г. Памятная записка, агент министерства
финансов, российское посольство, Париж—Сазонову, 21 апреля
1915 г. Извольский — Сазонову, 28 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», II, № 289, 314, стр. 329, 345; стр. 58, примеч. 3; I, № 90,
стр. 288—289. Sazonov, 246, 254, 258. Миллер, 49. Baster, 90, 101—
103, 105, 108—109. Erzberger, 86—87.
8 Извольский—Сазонову, 2 марта 1915 г. Сазонов— Изволь-
скому, 4 марта. «Константинополь и проливы», I, № 43, 50, стр. 246,
252—253. Бенкендорф— Сазонову, 3 марта; там же, № 46, стр. 250.
4 Ротсагё, VI, 88, также 91, примеч. 1, «Константинополь и
проливы», I, стр. 289.
137
Константинополь, она потеряет всякий интерес к веде-
нию войны против Германии»1. Как сообщал Изволь-
ский, «крайние элементы» во французском кабинете
«мало вообще сочувствовали России»1 2. Министр ино-
странных дел дал Палеологу указание настаивать в Пет-
рограде на одобрении полной и постоянной свободы Бос-
фора и Дарданелл в качестве предварительного условия
к достижению какого-либо соглашения о столице Отто-
манской империи [и в качестве гарантии против этого].
Впредь до решения вопроса о проливах Сазонова про-
сили воздержаться от каких-либо заявлений в отноше-
нии их3.
Но в тот же день после официального обеда царь
доверительно заявил французскому послу: «...Обстоя-
тельства вынуждают меня... говорить о Константино-
поле... Я не нашел бы оправдания тому, что заставил
мой народ нести ужасные жертвы в войне, если бы не
обеспечил им в качестве вознаграждения осуществления
их извечной мечты. Я добьюсь полного разрешения во-
проса о Константинополе и проливах... Константинополь
и Южная Фракия должны быть включены в мою импе-
рию». В ходе последовавшей за этим беседы требова-
ниям России был противопоставлен подробный пере-
чень «экономических и моральных интересов, приви-
легий и традиционных прав» Франции в Золотом Роге.
Николай II напомнил об обещании, данном в ноябре ко-
ролем Георгом V в отношении Константинополя, как о
«гарантии доброжелательности английского правитель-
ства». Когда Палеолог коснулся «вопросов, имеющих
непосредственное отношение к Франции», он получил
такой ответ: «Я желаю Франции, чтобы она вышла из
этой войны такой великой и сильной державой, как
только возможно. Я заранее соглашаюсь со всем тем,
что ваше правительство может пожелать. Завладевайте
левым берегом Рейна; Майнцем, Кобленцом; продвинь-
тесь еще дальше, если считаете это нужным» 4.
1 Poincare, VI, 88.
2 Извольский— Сазонову, 14 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 79, стр. 279.
3 Телеграмма Делькассе, 3 марта 1915 г. Poincare, VI, 88—89
Извольский — Сазонову, 4 марта. «Константинополь и проливы»,
I, № 53, стр. 255.
4 3 марта 1915 г. Poincare, VI, 89—90. Paleologue, I, 297.
138
Такая щедрость вызвала готовность и другой сто-
роны пойти на уступки. Французское посольство в па-
мятной записке от 8 марта 1915 г. заверило Сазонова,
что он «может вполне рассчитывать на доброжелатель-
ное отношение правительства республики в деле разре-
шения вопроса о Константинополе и проливах» I Но
«влияние заинтересованных финансистов на француз-
ское правительство и печать» 1 2, очевидно, было так ве-
лико, что в приложении к памятной записке было ука-
зано, что урегулирование этого вопроса будет отложено
до заключения мирного договора3. Там же упоминались
различные виды и формы интернационализации4.
В нарушение статьи конституции относительно неуча-
стия президента в дипломатической деятельности Пуан-
каре направил Палеологу срочное письмо, в котором в
очень резкой форме высказывался против «раздела От-
томанской империи. У нас нет никаких веских причин
желать этого раздела, — писал Пуанкаре. — Если это
неизбежно, мы не допускаем мысли, чтобы это было сде-
лано за наш счет... Обладание Константинополем и при-
легающими к нему районами не только дало бы России
своего рода привилегию в наследовании прав Оттоман-
ской империи. Наличие свободного выхода в открытое
море через Средиземное море поставило бы ее в один
ряд с западными державами и дало бы ей возможность
стать крупной морской державой. В результате равно-
весие сил в Европе совершенно изменилось бы. Такое
возвеличение и рост мощи России были бы неприемлемы
для нас, если только мы сами не окончим войну с равно-
ценными преимуществами». Поэтому Россия должна
«продолжать бороться сообща, отбросить всякую мысль
о сепаратном мире и отложить разрешение вопроса о
разделе до момента окончательного урегулирования..»
Я не сомневаюсь в том, что при известной твердости
вы сумеете заставить императора и русского министра
1 «Константинополь и проливы», I, № 64, стр. 268—269.
2 Извольский— Сазонову, 28 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 90, стр. 288—289.
3 «Константинополь и проливы», I, № 64, стр. 268—269.
4 Извольский—Сазонову, 2, 4, 9, 10, 14, 28 марта 1915 г.;
там же, I, № 43, 53, 69, 73. 79, 90, стр. 245—246, 270, 272, 277—279,
288—289. Bertie, I, 119, 141.
139
[иностранных дел] понять, что надо в большей мере от’
давать должное постоянным интересам союзников» Г
Но эта твердость вызвала лишь раздражение в Пет-
рограде. Сазонов, подчеркнув, что согласие Грея было
выражено в «письменном виде» и «в более определен-
ных выражениях», чем французское заявление, не-
сколько раз и с возрастающей раздражительностью
поручал Извольскому добиться от Делькассе «более точ-
ных заявлений о согласии Франции на полное удовле-
творение наших пожеланий, подобно тому как это сде-
лало великобританское правительство»1 2. Но в конце
марта «некоторые влиятельные круги»3 в Париже все
еще продолжали ратовать за интернационализацию.
Как отмечал в своем дневнике посол Берти, в палате ко-
миссия по иностранным делам «проявила серьезные
признаки неудовлетворенности» какими-либо «опреде-
ленными обязательствами» перед Россией. «Многие
французские общественные деятели надеются, — гово-
рится в его дневнике, — что английские и французские
войска вступят в Константинополь раньше русских...» 4
Французская водопроводная компания «Компани Жене-
раль дез о пур л’этранже», в руках которой находилось
водоснабжение в Константинополе, побудила Делькассе
потребовать от союзников не уничтожать насосов вслучае,
если бы военная необходимость заставила их нарушить
снабжение города водой5. Государственный советник
Делонкль, который, как явствует из дневника Берти,
«знает о том, что говорят в народе», вручил англий-
скому посольству документ, в котором «от имени циви-
лизованного мира» был выражен протест «против такого
грубого нарушения прав, как подчинение святейшему
синоду Полы и Стамбула... Вся деятельность Англии и
Франции на Западе будет сведена на нет и будет лик-
1 9 марта 1915 г. Poincare, VI, 92—95.
2 Сазонов— Извольскому, 18 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 81, стр. 282; также 23 марта и 3 апреля 1915 г.;
там же, № 88, 95, стр. 287—288, 291. Mxnxkhtar, 294—295.
3 Извольский — Сазонову, 28 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 90, стр. 288.
4 28 марта 1915 г. Bertie, I, 134—135, также 132, 141.
6 Извольский — Сазонову, 22 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», II, № 57, стр. 162.
140
видирована свобода судоходства в Средиземном море» Ч
И лишь 10 апреля французское посольство уведомило
Сазонова, что «правительство республики дает свое со-
гласие» на удовлетворение требований России относи-
тельно проливов и Константинополя «при условии, что
война будет доведена до победного конца и... что Фран-
ция и Англия осуществят свои планы на Востоке, равно
как и в других местах»1 2.
5. Французский империализм на Ближнем Востоке.
Франко-английские противоречия
Эта оговорка, сделанная в порядке предосторожно-
сти, объясняет в какой-то мере уступку со стороны Дель-
кассе. Даже ведя борьбу с русскими, он тайно внушал
им мысль о «разделе азиатских владений Турции»3. Воз-
ражая против раздела, Пуанкаре в письме к Палеологу
в то же время писал о «признании наших прав на Си-
рию, Александретту и на вилайет Адана»4. После бе-
седы с Делькассе, которой он не придал особого зна-
чения, считая ее «чисто теоретической», Берти записал:
«Франция должна получить Майнц, Кобленц, Кёльн...»5
Однако Англия была против расширения границ Фран-
ции до Рейна. К тому же, как сообщал Сазонову Бен-
кендорф, «Грей опасается обсуждения вопроса о раз-
деле турецких владений в Азии из-за Франции и Ита-
лии, тогда как Делькассе выдвигает его на первый
план... Камбон особенно настаивает на французских
интересах в Малой Азии и Сирии»6. Но Берти (и этот
взгляд, несомненно, разделяло и английское министер-
ство иностранных дел) «не считал целесообразным до-
пускать Францию к границам Египта»7. Царь вновь
1 7 апреля 1915 г. Bertie. I, 139—140. Цитаты даются в том же
порядке, как у Берти.
2 Вербальная нота, 10 апреля 1915 г. «Константинополь и про-
ливы», I, № 99, стр. 295; также Sazonov. 246, 254, 258.
3 Извольский — Сазонову, 4 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 53, стр. 255.
4 9 марта 1915 г. Poincare, VI, 94.
6 24 февраля 1915 г. Bertie, I, 120.
8 7 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 62, стр.
266, Также Bertie, 1, 1С6, 120.
7 25 января 1915 г. Bertie, I, 106. Ллойд-Джордж придерживался
таких же взглядов по этому вопросу. См. Asquith, Memories and Ref-
lections, II, 59, 66.
141
подтвердил свое согласие с тем, что Палеолог определял
как «цивилизаторские функции, которые Франция наме-
ревается осуществлять в Сирии, Киликии и Палестине» L
Поэтому французское министерство иностранных дел,
очевидно, сочло благоразумным заручиться дипломати-
ческой поддержкой одного из союзников против дру-
гого.
Вторая причина уступчивости Делькассе объясняется
военным положением. В начале марта 1915 г. генерал
Бердвуд, командующий австралийскими и новозеланд-
скими вооруженными силами, телеграфировал Китче-
неру из Дарданелл, что он «очень сомневается, сможет
ли военно-морской флот форсировать проливы без по-
сторонней помощи»1 2. Согласно первоначальному плану,
разработанному морскими специалистами, предусмат-
ривалось, что операция должна быть прекращена, если
флоту не удастся пробиться. Но 13 марта, на следующий
день после секретного соглашения Грея с Сазоновым,
генерал Гамильтон, командующий войсками на Востоке,
получил указание военного министерства, что «не может
быть и речи об отказе от этого плана»3. За день до ука-
занного соглашения (т. е. 11 марта, после того как анг-
лийское правительство приняло решение обещать Рос-
сии Константинополь) Черчилль телеграфировал адми-
ралу Кардену: «Даже если... нет надежды на успех без
потерь в судах и личном составе, результаты, которые
могут быть достигнуты, настолько важны, что оправ-
дают такие потери... Вам придется упорно добиваться
принятия решения»4. 18 марта англо-французские воен-
ные корабли открыли огонь. Как писал новый коман-
дующий флотом вице-адмирал де Робек, «все считали,
что было бы лучше провести комбинированную опера-
цию, но вопрос не был согласован... Нам было прика-
зано бомбардировать эти форты, что мы и сделали»5.
Черчилль описывает это как «потрясающее... зрелище»6.
1 16 марта 1915 г. Paleologue, I, 303. По словам Пуанкаре (Poin-
care, VI, 118), который указывает дату — 18 марта, Николай
дополнил обещание требованием об установлении религиозного про-
тектората над Иерусалимом, Иорданом, Галилеей и Тиверией.
2 5 и 6 марта 1915 г. «Dardanelles С., First Report», 33.
3 «Dardanelles С., First Report», 34.
4 «Dardanelles C., First Report», 35; также Corbett, II, 204— 205.
6 «Dardanelles C., First Report», 36.
6 Churchill, 1915, p. 225.
142
Но из 16 кораблей, участвовавших в атаке, три были
потоплены, а четыре — выведены из строя. Около 600
французских моряков утонуло на пущенном ко дну дред-
ноуте «Буве». Англичане потеряли свыше 60 человек.
Пришлось во второй раз прекратить военные действия.
Операция, задуманная как стремительная и быстрая
атака, грозила затянуться надолго. Поставленная цель
отодвинулась вдаль1. В Париже пришли к выводу, что
риск от сделки с Петроградом был незначителен по
сравнению с выигрышем от приобретаемой дипломати-
ческой поддержки против Уайтхолла.
«Существует антитеза между английской и француз-
ской точкой зрения на будущую судьбу азиатских вла-
дений Турции...», — сообщал Сазонову Бенкендорф1 2.
Эти разногласия между Францией и Англией были на
руку русским, тем более что они касались вопроса о
Константинополе и проливах.
Насколько вообще возможно было рассматривать обе
эти проблемы отдельно друг от друга, Англия с ее уязви-
мыми морскими и торговыми коммуникациями, имею-
щими для нее жизненно важное значение, была больше
озабочена вопросом о проливах, в то время как Фран-
ция с ее крупными капиталовложениями в султанской
державе была больше заинтересована в Константино-
поле.
Преобладание французского акционерного капитала
над английским в Оттоманском банке и превосходство
последнего над «Национальным банком Турции», воз-
главляемым Эрнестом Касселом, знаменовали собой
относительную степень их заинтересованности на бере-
гах Золотого Рога3. Поэтому Лондон был непрочь с
помощью России воспрепятствовать этому превосход-
ству Парижа, а король Георг заявил ей, что Констан-
тинополь «должен быть ваш». Притязания Черчилля в
отношении Дарданелл были продиктованы стремлением
1 «Dardanelles С., First Report», 37, 41. Churchill, 1915, р. 222,
228. Извольский — Сазонову, 14 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 79, стр. 279.
2 7 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», № 62, стр. 266.
О сообщении «Джорнале д’Италия» по этому поводу см. стр. 114 дан-
ной книги.
3 «Константинополь и проливы», II, стр. 32. Sazonov, 253. «Poli-
tique Etrangere» № 4, October, 1952, p. 276. Baster, 102—103,
111—-112,
143
закрепить за собой последнее недостающее звено в си-
стеме, обеспечивающей господство Англии над будущей
Левантийской империей от Кипра и Суэца до Адена и
Персидского залива. Поэтому Франция была менее
заинтересована в Дарданелльской операции и меньше
выступала против предоставления русскому военно-мор-
скому флоту выхода из Черного моря, что в случае на-
добности могло помочь ей уравновесить силы с англий-
ским флотом. Таким образом, хотя Англия и Франция
имели достаточно общих причин, чтобы противиться
продвижению царской России к проливам, их совместное
противодействие этому в то же время не мешало каж-
дой из них преследовать свои особые цели. Франция от-
давала предпочтение Салоникам как базе для сферы
влияния, которую она пыталась установить на Балка-
нах, и как главному плацдарму на суше для наступле-
ния на Золотой Рог. Как говорил генерал Галлиени,
«...через Салоники пройти маршем к Константинополю» Г
Англия же отдавала предпочтение проливам как пути
к проникновению в Черное море. Кроме того, решив
переместить халифат в Аравию, она стремилась обеспе-
чить своему другу Хусейну «независимость» мусульман-
ских центров, а в результате овладения нейтральной зо-
ной в Персии также и защиту своего господства в Месо-
потамии, которого она так домогалась. Наконец, после
получения заверений от Сазонова об установлении сво-
боды мореплавания в проливах и свободного порта в
Константинополе она согласилась на передачу послед-
него царской России.
Потеря традиционной поддержки со стороны Англии
против России на Ближнем Востоке вызвала сильное
негодование во Франции. Уже в ноябре 1914 г., когда
Палеолог сообщал, что обещания Грея восприняты Са-
зоновым с большим удовлетворением, Пуанкаре заявил:
«Вполне естественно. Но мы ни в малейшей степени не
можем разделить подобное удовлетворение. Нам трудно
понять, как Англия, не посоветовавшись с нами, могла
таким образом предоставить России полную свободу
действий в вопросе, в котором одинаково заинтересо-
ваны все союзники»1 2. В феврале 1915 г. сенатская ко-
миссия по иностранным делам со всей силой обруши-
1 Gallietii Parle, см. Lloyd George, I, 384.
a 17 ноября 1914 г. Poincare, V, 440.
144
лась на Вивиани и Делькассе за то, что они уступили
командование в Дарданеллах англичанам \ Под акком-
панемент громов и молний, которые с Елисейских полей
обрушивались на Альбион1 2, посол Берти в марте запи-
сал в своем дневнике, что в Палате возникло «предполо-
жение, что Англия и Россия распоряжались Констан-
тинополем за спиной Франции» и что «представители
французского министерства иностранных дел, говоря о
политике Франции, изображают дело так, как будто
французское правительство вполне готово занять твер-
дую позицию в отношении России, если английское
правительство проявит склонность поддержать француз-
ское правительство. Однако англичане, наоборот, по-
спешили во всем уступить требованиям России»3. А в
начале апреля государственный советник Делонкль стре-
мился убедить английское посольство, «что обладание
Россией Константинополем и проливами свело бы на
нет всю прежнюю политику Англии... Разрешение дли-
тельного конфликта по поводу Багдадской железной
дороги выглядело бы довольно странно, если бы ее ко-
нечный пункт неожиданно оказался на территории, при-
надлежащей России... Если бы Россия утвердилась в
проливе Босфор, так же как на Кавказе, то Месопота-
мия потеряла бы для Англии всякое значение»4.
6. Борьба Германии и союзников за Россию
С другой стороны, было очевидно, что если война не
будет выиграна, то Англия вообще не сможет получить
Месопотамию (а Франция — Сирию). Столь же оче-
видно было и то, что без России войну выиграть
1 Poincare, VI, 80. В феврале Оганьер отклонил также предло-
жение Черчилля относительно проведения наступления в Адриати-
ческом море одновременно с атакой в проливах. Там же, стр. 99—100.
2 См. язвительное замечание Пуанкаре, что английское прави-
тельство, «которое не теряло времени даром», получило согласие
России на овладение нейтральной зоной в Персии в обмен на «слишком
уж услужливое согласие» с требованиями Николая относительно
Константинополя и проливов. 13 марта 1915 г. Poincare, VI, 109;
также 25 марта; там же. Извольский—Сазонову, 4 марта 1915 г.
«Константинополь и проливы», I, № 52, стр. 254.
Альбион — поэтическое название Англии. — Прим, переводчика.
8 24 марта 1915 г. Bertie, I, 132.
4 Bertie, I, 140—141.
145
нельзя. Но если Черчилль понимал, что Россия «все
время играла существенную роль в наших надеждах на
общую победу» \ то это понимал и Сазонов, который
становился все более несговорчивым. Когда Грей и осо-
бенно Делькассе послали ему настоятельное приглаше-
ние на совещание представителей трех держав в Па-
риже, он вежливо отказался от этой дальней поездки,
настаивая на «безотлагательном» принятии его требо-
ваний 1 2. Он предупредил Палеолога, что упорство Фран-
ции заставит его подать в отставку и что его место мо-
жет занять сторонник «старой системы Союза трех
императоров»3. В данной ситуации это не было лишь
пустой угрозой.
В конце февраля или в начале марта 1915 г. русскую
придворную даму М. А. Васильчикову, бывшую в то
время в австрийском «плену», посетили «два немца и
один австриец — все трое более или менее влиятельные
люди», которые просили ее передать русскому царю
предложение о мире. Сообщая об этом 10 марта в пись-
ме Николаю II, она намекала на «Союз трех императо-
ров» и добавляла, что на ее вопрос: «А Дарданеллы?», ей
ответили, что «стоит русскому царю пожелать, и проход
будет свободен»4. Как утверждает Корбетт, англий-
скому министерству иностранных дел «было хорошо из-
вестно», что Германия стремится отколоть Россию от
Антанты. «Поэтому ничто не могло быть более подхо-
дящим в этот острый момент, чем откровенный отказ от
нашей прежней обструкционистской политики»5 6. В Па-
1 Churchill, 1915, р. 198.
2 Извольский—Сазонову, 4 и 9 марта 1915 г. «Константино-
поль и проливы», I, № 52, 53, 70, стр. 254—255, 270—271. Сазонов —
Извольскому, 7 и 8 марта 1915 г.; там же, № 60, 65, стр. 264—268.
3 Меморандум, министерство иностранных дел России, 5 марта
1915 г. «Международные отношения», III, VII, 1, № 312, стр. 406.
4 Васильчикова— Николаю II, 10 марта 1915 г. «Константино-
поль и проливы», II, № 331, стр. 369—370.
6 Corbett, II, 204, Grey, II, 180. Грей пишет, что действия Англии
в Дарданеллах «могли ухудшить наши отношения с Россией. Когда...
сочли, что эти действия могут увенчаться успехом, мы убедились
в наличии резко отрицательной реакции со стороны русского общест-
венного мнения...мы всегда предполагали, что в калейдоскопе различ-
ных влияний... в Петрограде были и некоторые пружины, на которые
Германия была в состоянии тайком «нажать». Стало очевидно, что
«в Петрограде» налицо чреватые опасностью моменты, «с которыми
нашим дипломатам нельзя было не считаться». Grey, 181.
146
риже Делькассе был «ошеломлен, как кролик, пресле-
дуемый хищником»Г Он «сказал мне [пишет в своем
дневнике Берти].., что Германия прилагает отчаянные
усилия, чтобы отколоть Россию от ее союзников... Вся-
кий раз, когда Франция и Англия не идут России на-
встречу в вопросе о Константинополе и проливах, я за-
мечаю проявление некоторой нервозности»1 2. Как Из-
вольский писал Сазонову, во французском министерстве
иностранных дел поняли, что «малейшее сомнение у нас
в готовности Франции помочь нам в этом деле может
самым серьезным образом отразиться на союзнических
отношениях»3.
Итак, несмотря на разногласия между Англией и
Францией, их политика была общей. Они должны были
прежде всего добиться согласия Сазонова относительно
вымогательских притязаний Италии на территорию Дал-
мации, удовлетворением которых Италия обусловила
свое вступление в войну4. Основная же причина «пере-
дачи» Константинополя и проливов России, несомненно,
состояла в том, что Германия предприняла попытку
перехватить инициативу в этом вопросе у западных
держав.
1 5 марта 1915 г. Bertie, I, 125.
2 2 марта 1915 г. Bertie, I, 124; также Poincare, VI, 92. Breed,
153—154.
3 Извольский—Сазонову, 14 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 79, стр. 27*9.
4 См. часть II данной книги.
Глава VI
СЕКРЕТНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ МЕЖДУ
АНГЛИЕЙ, ФРАНЦИЕЙ И РОССИЕЙ
1. Политический смысл операций в Галлиполи
Секретные соглашения Антанты, достигнутые в
марте — апреле 1915 г., ничем не отличались от ноябрь-
ских обязательств предыдущего года. Они также были
неточны и содержали двусмысленные пункты, позво-
лявшие уклониться от выполнения принятых на себя
обязательств. Передача Константинополя и проливов
России была теперь обусловлена победой в войне и до-
стижением ее союзниками своих экспансионистских це-
лей. Но масштабы ожидаемой победы не были опреде-
лены, а условия, выдвинутые Англией и Францией,
исключая несколько конкретных пунктов, были сформу-
лированы настолько нечетко, что эти страны имели пол-
ную возможность произвольно толковать эти условия.
После победоносной войны они могли бы, например,
заявить, что, поскольку их планы удовлетворены не пол-
ностью, они не могут пойти на удовлетворение «прав»
Николая II в отношении его доли военной добычи. Но
даже в том случае, если бы их пожелания были полно-
стью осуществлены, они не брали на себя обязательств
оказывать ему помощь в достижении его целей и, по
образному выражению Адамова, могли просто предоста-
вить истощенному медведю возможность переломать
себе зубы на «турецком орешке». Если бы, несмотря ни
на что, он все-таки овладел бы Золотым Рогом, то и в
этом случае западным державам было гарантировано
право на создание свободного внешнеторгового порта
в Константинополе, а также беспрепятственный проход
торговых судов через проливы. Сазонов также вынуж-
148
ден был дать обещание в отношении гарантий свобод-
ного выхода через проливы в открытое море судов Бол-
гарии и Румынии Г Только зависимостью царской России
от Антанты, угрозой военных операций в Дарданел-
лах, страстным желанием овладеть Константинополем,
боязнью совсем потерять этот город и, как сказал Па-
леолог, потребностью в «византийском мираже» для
удержания солдат в окопах можно объяснить, почему
Петроград пошел на эту столь сомнительную сделку!
Тем не менее это все же была сделка, заключение
которой сильно осложнило положение Франции и
Англии. Именно она являлась причиной реакции против
«полного переворота» в традиционной политике Англии,
как охарактеризовал его Грей в памятной записке Са-
зонову от 12 марта. Реакция эта проявилась в разнооб-
разных формах, включая, в частности, новые события
в Дарданеллах. Настаивая на проведении морских опе-
раций в проливах, Черчилль не скрывал больше, что
они могут иметь решающее значение лишь при под-
держке со стороны армии1 2. В январе 1915 г. британский
Военный совет принял решение о проведении атаки си-
лами военно-морского флота. Это означало, что сухо-
путные войска, которые потребуются для предполагав-
шегося захвата оттоманской столицы3, не должны были
быть войсками Антанты. Добиться получения необходи-
мого количества живой силы — такова была одна из це-
лей переговоров с Болгарией и Грецией4.
Неудача, постигшая переговоры, сделала неизбеж-
ным использование английских солдат. Когда военный
министр 20 февраля задержал отправку одной из диви-
зий на Лемнос, Черчилль грозил «снять с себя всю от-
ветственность за злополучный исход событий в Турции
1 «Константинополь и проливы», I, стр. 123. Памятная записка,
Сазонов— Бьюкенену и Палеологу, 22 марта 1915 г.; там же, № 83,
стр. 284 и примеч. I. Грей— Бьюкенену, 24 августа 1915 г. Расшиф-
ровано в министерстве иностранных дел России, там же, № 143,
стр. 340. Миллер, 52. «Дипломатический словарь», II, 467, Moukhtar,
9Q1__9Q9
2 Corbett, II, 107—108.
3 В решении от 13 января 1915 г. говорилось, что «Адмиралтей-
ство, проводя подготовку к бомбардировке, должно было рассматри-
вать Константинополь как объект этой бомбардировки». «Dardanelles
С., First Report», 22; также 31—32. «The Final Report», 9.
* См. Churchill, 1915, p. 179-180.
149
в результате недостатка войск»1. Лорд Китченер хотел
сохранить эти войска для Александретты1 2. Но провал
этого плана, речь Сазонова в Думе 9 февраля и вторич-
ный отпор, данный Венизелосом Антанте 15 февраля,—
все это заставило Китченера стать на сторону Чер-
чилля. После этого вопрос об отправке английских войск
был решен на следующий же день. 24 февраля, накануне
отповеди по адресу России, с которой Грей выступил в
парламенте, Китченер заявил на Военном совете, что
«в том случае, если флоту не удастся пройти через про-
ливы без поддержки извне, армия должна помочь ему
довести операцию до конца. Поражение на Востоке мо-
гло иметь очень серьезные последствия»3, причем это в
одинаковой степени относилось как к Италии, так и к бал-
канским странам, с которыми велись усиленные и ще-
котливые переговоры по вопросу о вступлении их в вой-
ну. Неудачи в Невшапеле и в Шампани, приведшие к
тупику в положении на фронтах Франции, способство-
вали укреплению восточной стратегической школы.
«И несомненно, существовало опасение, что отказ от
проведения этой операции может произвести плохое впе-
чатление в России»4.
Такое утверждение, рассчитанное на слабо информи-
рованные массы в России, должно было скрыть то об-
стоятельство, что на самом деле дальнейшее осущест-
вление этой операции означало проведение действий,
направленных против России. Тем временем продол-
жалась цепная реакция, начало которой положило ре-
шение о Дарданеллах и которая привела к сговору
о Константинополе, а затем и к крупному наступлению
военно-морского флота. Обстановка, в которой было
подписано соглашение англичанами, и неудача, постиг-
шая их в проливах 18 марта, заставили их пересмотреть
свое отношение к этой кампании. На следующий день
генерал Гамильтон послал по телеграфу предостереже-
ние, что проливы, «по-видимому, не будут форсированы
военными кораблями.., хотя это казалось вероятным, и...
если армия вынуждена будет принять участие, ее дей-
1 «Dardanelles С., First Report», 32.
2 См. там же, стр. 6.
3 Там же, стр. 32; также 15—16. Churchill, 1915, р. 180. Точка
зрения Китченера была поддержана Греем. «The Final Report», 7.
4 «Dardanelles C., Final Reports 15.
150
ствия не будут носить вспомогательный характер, как
предполагалось ранее». Ответ Китченера был скорым и
безапелляционным: «...Дарданеллы должны быть фор-
сированы..; если потребуется провести крупные военные
операции на Галлиполийском полуострове.., такие опе-
рации должны быть проведены...» 1 Черчилль был так
нетерпелив, что, опираясь на поддержку Асквита и
Бальфура, отдал приказ флоту возобновить наступа-
тельные операции, не считаясь с понесенными поте-
рями. Но он уступил своим адмиралам, которые настаи-
вали на отсрочке наступления, чтобы дать время флоту
и армии подготовиться к совместным действиям 1 2. Тем
временем отправка войск из Англии задерживалась
из-за тщетных попыток установить сотрудничество
с Грецией. Еще больше времени было потеряно в ожи-
дании разрешения высадить войска в болгарском порту
Дедеагаче и, как было сказано, в ожидании благоприят-
ной погоды 3. Элемент внезапности был упущен. Против-
ник, заранее предупрежденный об опасности, смог под-
тянуть людские резервы и укрепить берега4. С другой
стороны, «военным министерством не было разработано
генерального плана операций»; «не было дано правиль-
ной оценки характера и трудностей поставленной за-
дачи»; «недостаточно были учтены меры, необходимые
для успешного осуществления такой экспедиции...»5
Уже сами наступательные операции флота, по мнению
Дарданелльской комиссии, были «ошибочными и небла-
горазумными» 6 7. «По политическим соображениям бом-
бардировка Дарданелл была проведена наспех, еще до
того, как были закончены военные приготовления»1.
1 «Dardanelles С., First Report», 37. «Дипломатический словарь»,
II, 467.
2 «Dardanelles С., First Report», 38—39.
8 Churchill, 1915, р. 182, 188. «Dardanelles С., First Report»,
33; и «The Final Report», 7 (по греческому вопросу), 9, 13. Corbett, II,
297 (о Дедеагаче). Bertie, I, 175. Sanders, 58.
4 «Dardanelles C., Final Report», 84.
6 Там же, 9, 85, 86.
6 «Dardanelles C., First Report», 42; cp. Poincare, VI, 130: «Рис-
кованное предприятие, не продуманное до конца в Лондоне... и слиш-
ком опрометчивое по своим попыткам, без оценки связанных с ним
военных трудностей или дипломатических последствий», 25 марта
1915 г.
7 3 апреля 1915 г. Bertie, I, 138.
151
Это суждение Берти еще в большей степени относится
к высадке войск в Галлиполи 25 апреля 1915 г.
«Сражение было столь упорным.., а захваченный уча-
сток так мал, что к вечеру Уильям Бердвуд стал опа-
саться, как бы не пришлось отводить войска... Ян Га-
мильтон отдал приказ удерживать захваченные позиции
любой ценой» Г Но несмотря на всю свою доблесть,
войска оказались не в состоянии продвинуться дальше,
чем на несколько сот ярдов от берега по направлению
к командным высотам. Местность была труднопроходи-
мой. Ее рельеф защищал оборонявшихся турок от огня
корабельной артиллерии. Турки, которых было очень
много и которые были защищены заграждениями из
колючей проволоки, встретили захватчиков массирован-
ным огнем. Бои шли непрерывно, затихая лишь на ко-
роткое время. Войска Антанты, теснившиеся на изоли-
рованных друг от друга и уязвимых позициях, вынуж-
дены были вести окопные бои. К 12 мая англичане по-
теряли почти 15 тыс. человек убитыми и ранеными. По-
тери французов превышали 12 600 человек из общего
числа 22 450 участвовавших в боях. Генерал и адмирал,
командовавшие войсками, известили Лондон, что
«остается только один путь: продолжать обстрел до тех
пор, пока противник не будет окончательно деморализо-
ван»1 2. Повторилась та же мрачная картина, которая
имела место и на Западе.
2. В Константинополе. Турки и греки.
Армянская резня
Тем временем с приближением войск Антанты жен-
щины и дети эвакуировались из Константинополя в глубь
страны. Были эвакуированы золотой запас и архивы,
ценные произведения искусства зарыты в землю, прове-
дены приготовления к сожжению города и к взрыву
храма св. Софии. Вангенгейм, а также германское ко-
мандование и американский посол предполагали, что
англичанам удастся прорваться. Железнодорожные
1 «Dardanelles С., Final Report», 20.
2 Гамильтон — Китченеру, 10 мая, «Dardanelles С., Final Re-
port», 22, также 21, 61, 84. Poincare, VI, 187. Churchill, 1915, р. 325,
327-328.
152
составы стояли наготове, чтобы в любую минуту увезти
дипломатический корпус, правительство, двор и сул-
тана L Но стоило только первым вражеским волнам
разбиться в пену, как старый и немощный Мехмед V
был провозглашен «гази» (победителем). Он и кайзер
наградили друг друга медалями, и Мехмед отправил
кайзеру в подарок 10 тыс. сигарет. Полиция понуждала
всех вывешивать флаги. И несмотря на то что огромное
количество раненых омрачало настроение в столице,
в официальных сообщениях говорилось об истреблении
захватчиков, восхвалялись некие два жандарма, отра-
зившие нападение 400 французских солдат; англичане
изображались трусами, бегущими от «собственной
тени», а среди «немногочисленных» потерь турецкой
стороны оказывался то какой-нибудь верблюд, то «мул
венгерского происхождения». Энвер занялся скупкой
земельных участков. «В местном клубе, — писал один
американский дипломат, — люди, стоящие у власти,
ежедневно проводят время в азартных играх. Талаат
играет в покер, а великий визирь — на биллиарде»1 2.
Паника уступила место наглой самоуверенности, ко-
торой сопутствовали злоба и жестокость. Оппозиция —
организатор заговоров во время кризиса — теперь да-
вала о себе знать, вывешивая плакаты с призывами
к ниспровержению правительства 3, но она была подав-
лена. Местное греческое население, выражавшее при-
верженность к Западу и сопротивлявшееся проникно-
вению немцев, было вместе с евреями разорено путем
конфискации их имущества, а затем изгнано4. Отпор,
данный Антанте, развязал руки тем, кто занес палаш
над головой армян. Турки питали зависть к этому энер-
гичному народу, более сильному в культурном и эко-
номическом отношениях, чем они. Их возмущала связь
армян с Петроградом и Парижем, а также их отказ раз-
жигать смуту на Кавказе. К тому же им нужен был
козел отпущения за поражение, которое они потерпели
1 Февраль и март 1915 г. Morgenthau, 121—123, 127, 130—132,
147—150. Sanders, 53. Moukhtar, 299, Erzberger, 78.
2 Einstein, 11, также 7, 35, 52—54, 144, 173, 261. Morgenthau,
150. Серафимов—Сазонову, 18 апреля 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 197, стр. 276.
3 Morgenthau, 128. Миллер, 64.
4 Einstein, И, 48, 119, 121.
153
под Саракамышем в январе, и за падение Вана в конце
мая. Они жаждали мести за эксцессы, допущенные ар-
мянскими воинскими частями, входившими в состав
вторгнувшейся в Турцию царской армии, и искали от-
душины для антихристианской агитации под флагом
«Священной войны». Они стремились популяризировать
непопулярную войну, направляя алчность и фанатизм
турок на захват имущества и разорение наиболее много-
численной и зажиточной прослойки немусульманского
населения.
Таковы были побуждения Порты, заставившие ее
умышленно нарушить добрососедские миролюбивые от-
ношения, установившиеся между турками и их жерт-
вами, и подстрекать первых к ненависти и жестокости
в отношении последних. Угроза Антанты возложить на
правителей Оттоманской империи личную ответствен-
ность за такие эксцессы, не подействовала ни на кого
из них, исключая великого визиря, имущество которого
находилось в Египте. Другие же, как писал американ-
ский наблюдатель, «продолжают творить насилия» \
Только правительство рейха могло эффективно засту-
питься за армян, но оно не было склонно восстанавли-
вать против себя турецких союзников и стремилось к
тому, чтобы последние сразу же очистили будущую ко-
лонию от наиболее сильных его соперников. Обществен-
ное мнение Германии осталось почти в полном неведе-
нии относительно того, что происходило в Турции,
а чисто формальные протесты Вангенгейма послужили
лишь целям усиления этих бесчинств. Лишения соб-
ственности и высылки под предлогом эвакуации из
района военных действий за «сотрудничество с вра-
гом»1 2, нужда и болезни, трупы, валявшиеся на обочи-
нах дорог и в пустынных местностях, убийства в тюрь-
мах, истребление сотен тысяч людей по всей стране3 —
такова была одна из самых мрачных глав в перепол-
ненной безумствами истории этой войны.
1 Einstein, 126.
2 Тот факт, что армянские добровольцы, бежавшие из Турции,
помогли русским войскам одержать победу над Энвером еще в 1915 г.,
упоминается, между прочим, Моргентау в письме к Лансингу от
18 ноября 1915 г. «The Lansing Papers», I, 767; также 768.
3 Einstein, p. VIII, 37, 68, 88, 117, 119—120, 162, 176, 183, 214,
222, 245, 252—253. Toynbee, Turkey P. F., 21—22, 32, 45, 53. Миллер,
63. Max of Baden, Memoirs, I, 69, 81.
154
3. Безуспешный зондаж в отношении
переговоров о мире
Не могло ли все это быть прекращено в результате
попыток добиться переговоров о мире, вызванных па-
никой в Константинополе? Зажатые в тиски между
внешними врагами и нараставшей угрозой переворота
в стране, некоторые лидеры младотурок стали искать
выход, пытаясь использовать разногласия внутри
Антанты по вопросу о Турции. В начале апреля 1915 г.
бывший министр финансов Джавид, один из умеренных
политических деятелей, имевший дружественные связи
во Франции, появился в Женеве, рассчитывая, согласно
сообщениям швейцарской прессы, что западные державы
вступят в переговоры с ним Ч 21 мая Сазонов, ссылаясь
на секретный источник, передал Извольскому сообще-
ние о том, что в Лозанне ведутся переговоры между
Джавид-беем и «французскими государственными дея-
телями». Делькассе отрицал факт ведения переговоров,
но признал, что Джавид просил встречи с кем-либо из
состава французского министерства иностранных дел1 2.
В Париже писатель Пьер Лоти, прервав работу над
своими туркофильскими романами и взявшись за вы-
полнение «некоторых дипломатических функций»3, сооб-
щил президенту Пуанкаре, что Джавид или Талаат пред-
лагали вступить в секретные переговоры в Швейцарии.
Незамедлительно был дан ответ, что, если лидер младо-
турок пожелает, он может быть принят даже во Фран-
ции4. К сожалению, агент Лоти возвратился с берегов
Женевского озера с известием, что Талаат (несомненно,
ободренный сердечностью ответа Антанты) предпочи-
тает оставаться дома. Однако предложение все еще
оставалось в силе в отношении Джавида, но последний
1 Русский посланник в Берне—Сазонову, 9 апреля 1915 г.
«Константинополь и проливы», II, № 264, стр. 315—316, также 94.
Morgenthau, 126, 149—150. Churchill, 1915, р. 265. Миллер, 63. О Джа-
виде см. Гире— Сазонову, 14 августа и 5 октября 1914 г. «Царская
Россия», стр. 21, 47.
2 Сазонов— Извольскому, 21 мая 1915 г. Извольский — Сазо-
нову, 23 мая 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 265, 266,
стр. 316.
3 Лоти— Пуанкаре, 2 июня 1915 г. Poincare, VI, 243,
4 25, 26, 27 мая 1915 г. Poincare, VI, 227—231.
155
не занимал никакого официального поста, и его нахож-
дение в то время в Берлине, где он домогался финансо-
вой помощи, вызвало в Париже подозрения. Пуанкаре
сообщил писателю-романисту, ставшему дипломатом, что
он опасается какой-то ловушки. «Если турецкое прави-
тельство имеет серьезное намерение сделать нам ка-
кие-то предложения, — писал он, — ему достаточно со-
общить их нам.., и тогда мы посмотрим, сможем ли мы
вступить в сношения с Джавидом или с каким-либо
другим лицом, специально уполномоченным для этой
цели» Ч
Турки не пожелали заранее брать на себя обяза-
тельств, которые уменьшили бы их надежды на заклю-
чение выгодной сделки и тайные козни. К тому же они
не могли не знать об условиях своих противников. Сазо-
нов, узнав от Делькассе об их предложении, поставил
условие, чтобы представитель Антанты, который будет
вести переговоры, «объявил бы им бесповоротное реше-
ние союзников предоставить России Константинополь и
проливы...»1 2
Другим препятствием, по сообщению посла Мухтара,
был вопрос о предоставлении автономии арабским про-
винциям 3, который занимал значительное место в пла-
нах англичан и французов. Четвертым и самым серьез-
ным камнем преткновения было решение Антанты от
28 февраля 1915 г. о том, что, пока центральные дер-
жавы не сложат оружия, речь может идти лишь о за-
ключении перемирия, а не сепаратного мира с Турцией.
Подобное перемирие должно было касаться только
района Константинополя и проливов, и поэтому в отно-
шении других фронтов Оттоманской империи требова-
лись новые соглашения. Условия такого перемирия,
включая уничтожение всех видов оборонительных соору-
жений в столице и в проливах, проход эскадр, войск
союзников и т. п. были равносильны требованию о капи-
туляции. Если бы султан принял эти требования, он во
всех последующих соглашениях о перемирии не в
1 2 июня 1915 г. Poincare, 242, также 240—241.
2 Сазонов— Извольскому, 30 мая 1915 г. Извольский—Сазо*
нову, 28 мая 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 267, 268,
cip. 316—317.
8 Moukhtar, 299.
156
состоянии был бы противостоять каким-либо условиям,
как бы тяжелы они ни были \ Неизвестно, обсуждались
ли все эти детали, но так или иначе весь этот зондаж
ни к чему не привел, несмотря даже на то, что посланец
Лоти добрался до Мюнхена для переговоров с Джави-
дом. После того как колесо фортуны в Дарданеллах
повернулось в их пользу, младотурки (9 июня) могли
позволить себе прервать переговоры 1 2.
Тем временем немецкий контроль над Константино-
полем был усилен. Сандерс и его офицеры руководили
операциями в Галлиполи3. Боеприпасов было так мало,
что некоторые батареи стреляли холостыми зарядами
лишь для того, чтобы вселить уверенность в войска,
что их поддерживает артиллерия. Не хватало снаряже-
ния и инструментов, мешков для песка, а «когда при-
было наконец несколько тысяч таких мешков.., то воз-
никла опасность, что их используют... для заплат... на
1 Сазонов— Извольскому и Бенкендорфу, 28 февраля 1915 г.
Извольский — Сазонову, 1 марта. Янушкевич — Сазонову, 2 марта.
Верховный главнокомандующий— Николаю II, 2 марта. Сазонов —
Янушкевичу, 3 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 256,
257, 260, 261, 262, стр. 312—315.
Когда Сазонов, Бьюкенен и Палеолог 28 февраля 1915 г. тща-
тельно подготовили совместный ответ на предполагаемое требование
Турции относительно предъявления условий, Россия, стремившаяся
перебросить свои войска с кавказского на австро-германский фронт
и как можно скорее овладеть Константинополем и проливами, хотела
безотлагательного заключения мира. Но Англия и Франция, придер-
живавшиеся определенных взглядов на будущее оттоманской столицы
и проливов, опасались также, как бы царь, получив основной трофей,
не утратил интереса к войне. Поэтому они и настаивали на заключе-
нии простого перемирия с Портой. Перемирие делало возможным
отсрочку окончательного урегулирования с Россией и давало возмож-
ность Делькассе включить в его условия не только вопрос о «дальней-
шей судьбе азиатских владений Турции», но также и пункт о «совмест-
ной оккупации Константинополя и его окрестностей». Кроме того,
поскольку предполагалось, что Турция прекратит оборону Констан-
тинополя и проливов и пропустит эскадры Антанты, из которых
английская была сильнее других (весь флот находился под командо-
ванием адмирала Кардена), это привело бы к установлению превосход-
ства Англии во всех районах проливов. Все это было так невыгодно
России, что Ставка начала проявлять беспокойство. Сазонов, признав,
что он согласился на эти условия для того, чтобы «избежать разногла-
сия между нами и нашими союзниками», успокаивал себя мыслью,
что «пункты перемирия столь тяжки, что турки не ... примут их».
2 Poincare, VI, 254.
3 Churchill, 1915, р. 248. Einstein, р. XV.
157
мундиры»В тылу росла нехватка продуктов, цены
резко повысились: на уголь —в четыре раза, на рис—
в шесть, а на сухие бобы — в семь раз выше обычного
их уровня 1 2. Тем не менее турецкие солдаты, «нередко
босые, оборванные, голодные...»3, стойко удерживали
свои позиции. Антанта была вынуждена собирать силы
для дальнейших военных операций и дипломатических
акций.
4, Сложная ситуация в Болгарии
Высадка войск в Галлиполи вызвала сильное воз-
буждение в Петрограде. Благодушие, с которым Ставка
относилась ко всем прежним военно-морским опера-
циям, уступило место внезапно возникшей тревоге по
поводу возможности успешного исхода этого нового
предприятия. Опасения раздувались французским мини-
стерством иностранных дел, которое весьма недоброже-
лательно отнеслось к решению Англии направить
войска в Дарданеллы. Еще до того Париж, встревожен-
ный последним планом Китченера относительно Алек-
сандретты, опасался, как бы Англия не обосновалась
на Ближнем Востоке, пока Франция прикована к евро-
пейскому фронту. Поэтому, несмотря на огромные по-
тери в живой силе, понесенные при обороне самой
Франции, в состав войск генерала Гамильтона был
включен и французский контингент. В то же время
Делькассе неоднократно убеждал Извольского в необ-
ходимости для России принять участие в операциях на
море и на суше 4. Это был продуманный стратегический
расчет, исходивший из того, что Турция должна быть
атакована с двух сторон, а русский флот должен воспре-
пятствовать уходу германских и турецких военных ко-
раблей в нейтральные порты Черного моря. Именно
с этой целью Черчилль и Грей тщательно изучали этот
1 Sanders, 74, также 75. Churchill, 1915, р. 268. Morgenthau,
148, 152.
2 Einstein, 242—243, 247.
8 Churchill, 1915, р. 502.
4 Извольский—Сазонову, 23, 24 февраля и 6 апреля 1915 г.
«Константинополь и проливы», I, № 35, стр. 241; II, № 32, 66, стр. 148,
166, также ctjp. 41.
158
вопрос 1, Но более важно то, что Делькассе придавал
особое значение желательности одновременного появле-
ния эскадр трех союзников перед Константинополем,
«в особенности с политической точки зрения»1 2. В его
намерения, по всей видимости, входило использовать
царский флот в качестве противовеса английскому и
вызвать раздражение у последнего. Отход Третьей рес-
публики от твердого правила не отводить войска с гер-
манского театра военных действий открыл русским
глаза на всю глубину франко-английских противоречий
и на возможности извлечь из этого пользу для себя3.
В сообщениях верховному главнокомандующему Сазо-
нов продолжал давнишний припев: «...необходимо,
чтобы при вступлении союзнических войск в Константи-
нополь участвовали и наши войска». И 1 марта 1915 г.
было принято решение послать в Босфор черноморский
флот и русский экспедиционный корпус 4.
На следующий день Ставка известила министра ино-
странных дел, что для овладения проливами русским
военным кораблям «крайне необходимо» грузиться
углем в Бургасе, и просила его «употребить все без-
условно возможные средства», чтобы добиться на это
согласия Болгарии 5 6. Этот хорошо укрытый и обширный
болгарский порт, расположенный всего лишь в сотне
миль от цели, был намного надежней и ближе, чем бли-
жайшие турецкие порты, и настолько лучше их, что
высадка там, по мнению командующего черноморским
1 Бенкендорф—Сазонову, 25 февраля 1915 г. «Константино-
поль и проливы», II, № 34, стр. 149. Сазонов— Кудашеву, 28 фев-
раля, 5 и 10 марта, переданные телеграммы от Черчилля; там же,
№ 34, 44, 48, стр. 150, 154—157. Нератов— Кудашеву, 15 марта,
переданная телеграмма от Черчилля; там же, № 52, стр. 159. Китче-
нер— Гамильтону, 13 марта 1915 г. «DardanellesС., Final Report», 11.
2 Извольский— Сазонову, 20 февраля 1915 г. «Константинополь
и проливы», II, № 29, стр. 144.
3 Китченер— Черчиллю, 20 февраля 1915 г.: «Французы очень
расстроены, что им надо использовать такое большое количество
войск, как вы им сказали об этом. Я только что виделся с Греем и
надеюсь, что мы не будем обременены французскими войсками для
участия в Дарданелльской операции». Churchill, 1915, р. 182. «Кон-
стантинополь и проливы», II, стр. 141—143.
4 Сазонов— Муравьеву, 28 февраля 1915 г. Муравьев—Сазо-
нову, 1 марта, «Константинополь и проливы», II, № 37, 41, стр. 150,
152—153; I, стр. 372, примеч. 3.
6 Верховный главнокомандующий—Сазонову, 2 марта 1915 г.
«Константинополь и проливы», II, Яа 217, стр. 289,
159
флотом адмирала Эбергарда, была невозможной, если
только не предстояло использовать его в качестве рус-
ской базы Г Но Сазонов, втянутый уже в сложные пере-
говоры с Софией, счел «крайне нежелательным» подни-
мать этот вопрос. Просить у царя Фердинанда такого
разрешения — значило поощрить его к предъявлению
крупных требований в качестве компенсации, включая
требование отдать ему город Родосто, расположенный
близ Константинополя, что России было невыгодно.
Просить разрешения и одновременно отклонить встреч-
ное требование значило, как сообщал Сазонов Нико-
лаю II, нарваться на отказ, оскорбляющий «наше до-
стоинство». Занятие же Бургаса без предварительного
соглашения привело бы в возбуждение народ и прави-
тельство Болгарии и могло бы бросить последнюю
в объятия Германии1 2.
Даже если бы этого и не случилось, то такой свое-
вольный акт поставил бы Россию в невыгодное поло-
жение перед Софией по сравнению с Англией и Фран-
цией. Единственный выход из этого положения заклю-
чался, по-видимому, в совместном дипломатическом
демарше. 19 марта, когда предполагалось, что после пора-
жения, понесенного ими накануне в Дарданеллах, союз-
ники будут более сговорчивыми, царь приказал мини-
стру иностранных дел запросить страны Антанты, «как
бы они посмотрели на занятие нами Бургаса... даже
вопреки согласию Болгарии», считая, что «они признают
необходимым наше одновременное сотрудничество...»3
Но одно дело — требовать помощи со стороны России
(которая, как предполагалось, должна была быть
вообще незначительной) в достижении целей Антанты, и
совсем другое — помочь ей занять прочное положение
в стране, из-за которой между ними уже возникли раз-
ногласия и опираясь на которую она имела все шансы
овладеть Константинополем. Эта перспектива казалась
1 Эбергард — морскому министру, 4 марта 1915 г. «Константи-
нополь и проливы», II, № 221, стр. 292—293. Янушкевич — Сазо-
нову, 19 марта 1915 г., там же, № 231, стр. 298—299.
2 Сазонов— Николаю II, 6 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 223, стр. 293—294. Меморандум, морской министр,
3 марта 1915 г., там же, № 219, стр. 290.
3 Янушкевич—Сазонову, 19 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», II, № 231, стр. 299. Слово «согласие» в оригинале, оче-
видно, напечатано неправильно вместо слова «несогласие».
160
тем более реальной, что Сазонов только недавно
(6 марта) отклонил сотрудничество Греции. Поэтому
Грей выразил «неодобрение» по поводу одностороннего
шага России, который был бы «весьма серьезной поли-
тической ошибкой»1.
Но эти соображения не удержали английское мини-
стерство иностранных дел от намерения предпринять по-
добный же шаг. Как телеграфировал Сазонову царский
посланник в Афинах, английский военный атташе выдви-
нул идею о высадке войск в болгарском порту Дедеа-
гаче, а не в хорошо укрепленном Галлиполи. Он предло-
жил обратиться к царю Фердинанду с просьбой
разрешить свободный проход англо-французских войск
численностью около 150—250 тыс. человек для соедине-
ния с русскими силами. Но ничего не было сказано
о том, где именно они должны были высадиться1 2. По-
ложение осложнилось еще тем, что болгарский премьер
Радославов заявил русскому посланнику: «Не нужно
двух десантов, довольно одного»3. А ведь в это время
английские корабли, блокировавшие Турцию, были
тепло приняты в Дедеагаче4. Поскольку Радославов
был явно враждебно настроен по отношению к Петро-
граду, его заявление могло означать лишь то, что, за-
крывая доступ в свою страну русским, он готов был
открыть его западным державам. В результате доступ
в Болгарию для царской России был бы закрыт, бол-
гарская территория была бы использована Антантой
как кратчайший путь в Константинополь, а царь Ферди-
нанд, притязания которого на византийскую корону
были не менее настойчивыми, чем аналогичные притяза-
ния греческого короля, как опасались русские, занял
бы место последнего в качестве агента Англии и
Франции.
Поэтому Сазонов, согласившийся было с запретом,
наложенным в Лондоне на проектируемую высадку в
1 Сазонов— Кудашеву, 23 марта 1915 г. Передача памятной
записки от Бьюкенена. «Константинополь и проливы», II, № 233,
стр. 300.
2 Демидов — Сазонову, 3 апреля 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 239, стр. 302, также стр. 72.
3 Савинский — Сазонову, 9 апреля 1915 г. «Константинополь
и проливы», II, № 241, стр. 303.
4 Corbett, II, 297.
6 В, В. Готлиб 161
Бургасе стал искать пути, могущие заставить Болга-
рию в случае, если она присоединится к походу на Кон-
стантинополь, умерить свои требования. Ухватившись за
болгаро-сербский пограничный инцидент, происшедший
за неделю до этого по вине Вены, а не Софии, он изве-
стил Бьюкенена 10 и И апреля, что царь намерен пред-
принять «угрожающие меры против Болгарии»1 2. Это
была еще одна попытка добиться согласия на высадку
в Бургасе, что очевидно в свете телеграммы Бенкен-
дорфа из Лондона, в которой утверждалось, что англий-
ское министерство иностранных дел «было бы реши-
тельно против проекта нарушающей (болгарский) ней-
тралитет высадки наших войск в Бургасе... Английское
правительство было бы поставлено в противоречие
с принятой им позицией по отношению к нарушению
бельгийского нейтралитета...» В свете недавнего нару-
шения Англией греческого нейтралитета на острове Лем-
нос этот аргумент, естественно, был для Сазонова пу-
стым звуком. Но он не мог игнорировать «сильную на-
дежду Грея, что мы не примем этот проект». Напрасно
Николай II подчеркивал, что «Бургас нужен как послед-
ний наш этап к Босфору» 3. Идея высадки русских была
потоплена в болоте болгарской политики.
5. Ставка России на Константинополь
Но политика, лежащая в основе всего этого, все еще
оставалась в полной силе. В то время как в Дарданеллах
люди тысячами превращались в прах, царизм сгорал
от нетерпения вложить свою долю в эту бойню. В марте,
апреле и мае русский черноморский флот подвергал
бомбардировке берега Турции. Было предпринято на-
падение на Батуми и наступление на турецкую Армению.
Тихоокеанский крейсер «Аскольд», включенный в состав
1 Янушкевич— Сазонову, 24 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», II, № 235, стр. 301. Бьюкенен— Грею, 24 и 28 марта
1915 г. Расшифровано в министерстве иностранных дел России.
«Константинополь и проливы», II, № 234, 238, стр. 300, 302.
2 См. Савинский—Сазонову, 16 апреля 1915 г. «Константино-
поль и проливы», II, № 196, стр. 274.
3 Бенкендорф— Сазонову, 14 апреля 1915 г. «Константинополь
И проливы», II, № 244, стр. 306—-307, также 72—74.
162
французских вооруженных сил, действовавших у бере-
гов Сирии, по настоянию России был придан англий-
ской эскадре в проливах и вступил в боевые действия
8 мая. Удерживая три оттоманские дивизии в Босфоре,
русские войска ослабили турецкую оборону в Дарда-
неллах Г Однако этого было недостаточно для того,
чтобы иметь право предъявлять требования, и Сазонов
стал опять осаждать Ставку предупреждениями, что
«невозможно, чтобы Царьград, составляющий самое
ценное приобретение, которое нам может дать настоя-
щая война, был завоеван исключительно трудами наших
союзников...»1 2 Но в мае по всему фронту — от Карпат
до Балтийского моря развернулось наступление германо-
австрийской армии. Царские войска, испытывавшие
острый недостаток в боеприпасах, отступили из север-
ной Венгрии и начали отступать также в Курляндии,
Литве и Галиции. В результате корпус, предназначав-
шийся для операции в проливах, пришлось перебросить
в район реки Сан3. Но, поскольку одновременно ми-
нистр иностранных дел указывал, что с политической
точки зрения было бы «крайне нежелательным», чтобы
Антанта монополизировала проливы 4, верховный главно-
командующий разработал проект приказа об отправке
на фронт к середине июля 1915 г. из Владивостока
около 6 тыс. солдат 5.
Идея переброски столь малочисленного отряда
вокруг половины земного шара, да и столь поздно, что
он не мог прибыть в Дарданеллы раньше конца августа,
казалась столь странной, что удивила даже Нико-
1 Corbett, II, 74, 196, 295—297. «Константинополь и проливы»,
II, стр. 154, примеч. I; стр. 168; там же, примеч. I; стр. 169; там же,
примеч. I. Sanders, 106—107. Einstein, 55, 60.
2 Сазонов— Кудашеву, 13 мая 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 74, стр. 170; также 15 и 29 мая 1915 г.; там же, № 77,
79, стр. 173—174.
3 «Константинополь и проливы», I, стр. 106; II, стр. 76; там же,
примеч. I; стр. 169, примеч. I; стр. 176—177. Таленский, Первая
мировая война, стр. 45—46.
4 Сазонов— Кудашеву, 13 мая 1915 г. «Константинополь и про-
ливы», II, № 74, стр. 170; также 15 и 29 мая 1915 г.; там же, № 77,
79, стр. 173—174.
5 Верховный главнокомандующий— Николаю II, 30 мая и
1 июня 1915 г. Янушкевич— Сазонову, 12 июня 1915 г. «Константи-
нополь и проливы», II, № 80, 82, 85, стр. 174—177.
163
6*
лая II Но генералитету надо было что-то предприни-
мать, чтобы восстановить престиж, потускневший в ре-
зультате недавних поражений. Приходилось также счи-
таться с влиятельными кругами в Думе, новый созыв
которой приближался. Поэтому генералитет решил по-
казать, с какой сознательностью он относится к «исто-
рической» миссии России в Босфоре. К тому же генера-
литет опасался, что Англия и Франция могут пробиться
в Босфор в момент, когда русских вообще не окажется
вблизи. И поскольку не представлялось никакой возмож-
ности подойти к Константинополю с Востока, генера-
литет прибег к следующему аргументу: «... если мы хо-
тим участвовать в церемониале взятия города, то наши
войска должны прибыть с юга»1 2, через Средиземное
море. Так как военная ситуация исключала всякую воз-
можность проведения Россией самостоятельных опера-
ций в проливах, Ставка ухватилась за «символическое»
участие России в операциях союзников. Владивосток-
ский контингент, как заверял верховный главнокоман-
дующий своего монарха, будет иметь «моральное значе-
ние»3. Кудашев в письме к Сазонову был откровеннее:
Россия играла бы «роль мухи на рогах вола»4.
Но Англия, державшая до сих пор медведя на рас-
стоянии, была раздражена его попыткой прорваться под
видом мухи. Хотя основное бремя наступательных опе-
раций ложилось на нее и Францию, одновременное по-
явление русских войск у ворот «Царьграда» создало бы
почву для разговоров, что захват этого города был ре-
зультатом усилий трех держав, а также позволило бы
Николаю II играть важную роль при окончательном
послевоенном урегулировании. Поэтому лорд Китченер
выразил резкое неодобрение этого плана5. Это в свою
очередь сделало Ставку непоколебимой. Как сообщал
1 Николай II— верховному главнокомандующему, 31 мая 1915 г.
«Константинополь и проливы», II, № 81, стр. 174.
2 Кудашев—Сазонову, 22 июня 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 87, стр. 180, также 80.
3 1 июня 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 82, стр. 175.
4 Кудашев— Сазонову, 22 июня 1915 г.; там же, № 87, стр. 180.
5 Сазонов— Кудашеву, 25 июня 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 88, стр. 180—181. Об особых возражениях Китче-
нера, переданных адъютантом генерала Вильямса, см. Кудашев —
Сазонову, 22 июня 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 87,
стр. 179.
164
Кудашев, генерал-квартирмейстер Данилов «сказал, что,
как русский человек, не может допустить мысли, что при
взятии Константинополя не будет русских войск, и что
если англичанам наш отряд и причинит хлопоты, то это
не беда, этим стесняться не надо, так как они попросту
не желают, чтобы мы вошли в Константинополь вместе
с ними» Сазонов также высказался в пользу посылки
имеющего символическое значение контингента войск1 2.
Однако тем временем кайзер, пытаясь нажить капи-
тал на своих победах на Востоке, запустил другой
пробный шар (с целью склонить Россию к сепаратному
миру.—Ред.): второе письмо Васильчиковой. 27 мая
1915 г., после своих бесед с министром иностранных дел
фон Яговым, она писала из Берлина:
«Все здесь согласны в том, что мир между Герма-
нией и Россией является вопросом жизни для обеих
стран, которые соединяют столько торговых интересов
и которых в сущности не разделяют никакие политиче-
ские разногласия... Россия выиграет гораздо больше,
если она заключит благоприятный мир с Германией,
даже в вопросе о Дарданеллах... Народ здесь убежден,
что Англия пожелает и будет настаивать на том, чтобы
иметь свободу действий на Черном море... она пожелает
там господствовать... Англия никогда не была истинным
другом своих союзниц... Англия стремится добиться пре-
обладающего влияния в Константинополе и, несмотря
на все ее обещания, она никогда не позволит России
захватить этот город...» 3
Если принять во внимание всю дипломатическую
деятельность Грея и Делькассе в этой области, стано-
вится ясным, что эти внушения должны были встретить
благодатную почву в Петрограде. Кроме того, серьезные
военные неудачи должны были убедить по крайней мере
некоторых русских государственных деятелей в необхо-
димости откликнуться на авансы, сделанные Германией.
Такой отклик, если бы он действительно имел место,
вряд ли остался бы не замеченным на Западе; во всяком
1 Кудашев— Сазонову, 22 июня 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 87, стр. 179.
2 Сазонов— Кудашеву, 2 июня 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 83, стр. 175.
3 Васильчикова— Николаю II, 27 мая 1915 г. «Константино-
поль и проливы», 11, № 332, стр. 371.
165
случае некоторые сведения действительно успели просо-
читься \ к чему, очевидно, успела приложить руку
Вильгельмштрассе, неустанно стремившаяся разъеди-
нить своих противников. То, что между Антантой и Рос-
сией действительно имел место обмен мнениями по
этому вопросу, подтверждается, по-видимому, неожидан-
ным предостережением Сазонова Ставке, что «с поли-
тической точки зрения... необходимо избегать всего, что
могло бы, хотя бы преходяще, бросить тень на добрые
отношения между союзниками...» 1 2
Возможно, что проект посылки войсковой части из
Владивостока, в частности, был разработан потому, что
царь, позиция которого по отношению к Англии и Фран-
ции укрепилась благодаря заигрыванию кайзера с Ва-
сильчиковой, стремился предъявить свои неоспоримые
права на Константинополь. Возможно также, что дело
обстояло как раз наоборот, и что все это явилось ре-
зультатом шагов, предпринятых кругами, настроенными
в пользу Антанты, чтобы подчеркнуть солидарность Пет-
рограда и Лондона и тем самым опровергнуть версии,
распространяемые Яговым. Англичане во всяком случае
придерживались первой из изложенных выше точек зре-
ния. Они видели, как Николай II протягивает руки к
своей главной добыче, и, видимо, лишь высказанное Са-
зоновым опасение, что это не должно «бросить тень на
добрые отношения», заставило царя отступить. Воз-
можно, у Сазонова была какая-то тайная причина, за-
ставлявшая его стремиться рассеять подозрения союз-
ников (слишком уж быстро переменил он свою позицию,
чтобы можно было поверить, что его совесть в деле с
зондажем со стороны Германии была чиста); быть мо-
жет, он слишком тесно связал свою судьбу с Западом.
Так или иначе он явно избегал обострять отношения с
Англией. 9 июля 1915 г. он сообщил правительствам
стран Антанты, что отправка экспедиционного отряда из
Владивостока отменена 3.
1 См. Poincare, VI, 92.
2 Сазонов— Кудашеву, 25 июня 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 88, стр. 181.
3 Сазонов— Бенкендорфу, 9 июля 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 93, стр. 183. Янушкевич — Сазонову, 7 июля; там
же, № 90, стр. 182; также Сазонов — Кудашеву, 25 июня 1915 г.»
там же, № 88, стр. 181.
166
Последняя тщетная попытка обойти запрет была сде-
лана в связи с зондированием почвы для заключения
союза между Россией и Японией. После того как печать
обеих стран в течение нескольких месяцев обсуждала
этот вопрос, газета «Русское слово» предложила 2 июля
(20 июня по старому стилю), чтобы микадо послал
своих солдат в Дарданеллы Ввиду усиления антианг-
лийских настроений в Токио1 2 в Петрограде определенно
надеялись, что Япония, не заинтересованная в проливах,
поддержит Россию и за соответствующую компенсацию
подаст свой голос в ее пользу при мирном урегулирова-
нии. Но 15 июля царский посол сообщил, что товарищ
министра иностранных дел Мацуи сказал ему, что Япо-
ния ни при каких обстоятельствах не пошлет свои вой-
ска в Европу, а авторитетная газета «Нити-нити» от-
вергла русское предложение как «ироническое»3. Такс
середины лета 1915 г. все подступы к Константинополю
оказались прегражденными для Петрограда.
1 Посол в Токио— Сазонову, 15 и 29 июля 1915 г. «Константи-
нополь и проливы», I, № 198, 199, стр. 386—388.
2 «Константинополь и проливы», I, № 198, стр. 385.
8 Там же, стр. 386, № 199, стр. 387.
Глава VII
ОТСТУПЛЕНИЕ
1. Драма в Галлиполи
Жаркий сезон принес с собой бои и новые лишения
в Галлиполи. Смена правительства в Англии не внесла
никаких изменений в ситуацию. Правительственный кри-
зис, возникший в мае 1915 г., был вызван нехваткой бое-
припасов, превратностями войны, особенно в проливах,
махинациями Ллойд Джорджа и прежде всего недоволь-
ством тори тем, что перемирие в августе 1914 г. между
консерваторами и либералами было на руку правитель-
ству последних Г Падение кабинета было вызвано уходом
в отставку первого морского лорда Фишера, протесто-
вавшего как против политики в Дарданеллах, так и про-
тив стиля работы под руководством Черчилля. «... Уин-
стон Черчилль ведет их всех прямо к гибели... Мы при-
близились вплотную к крупной национальной катастро-
фе... Если учесть, что нам грозит сейчас в Дарданеллах,
то приходится признать, что Уинстон Черчилль пред-
ставляет собою значительно большую опасность, чем
сами немцы...» Это письмо Фишера лидеру оппозиции
Бонару Лоу 1 2 выявило всю глубину разногласий между
маститым адмиралом и его начальником и его обиду
за то, что Китченер имел право голоса в правительстве
1 Blake, The Unknown Prime Minister, 237. Churchill, 1915, p 365
также 309—312, 350—374. Lloyd George, I, 223—232.
2 Фишер— Лоу, 17 мая 1915 г. «В. Law’s Papers», цитируется
Blake. 245; также Churchill, 1915, р. 358, 361. Asquith, Memories and
Reflections, II, 90, 93. Fisher, 73. Фишер утверждает, что «он ушел
в отставку только после того, как она [операция в Дарданеллах]
стала в столь сильной степени истощать ресурсы военно-морского
флота, что это поставило под угрозу основные операции флота».
168
и в Военном совете, а он был лишен этого права.
В письме подчеркивалась также растущая враждебность
консерваторов (не считая Бальфура) к Черчиллю. Это
он покинул их ряды и, став членом партии либералов,
обрушился с министерской скамьи в парламенте на
своих прежних партийных товарищей. Это он выступал
против них в ирландском вопросе. Именно он нес ответ-
ственность за «крайне нелепый эпизод» 1 в Антверпене,
а также формальную ответственность за катастрофу в
Коронеле и потерю нескольких крупных военных кораб-
лей. Он являлся главным инициатором кампании в про-
ливах, которую «правительство предприняло.., нисколько
не взвесив, какой дорогой ценой придется за нее распла-
чиваться»1 2. Консерваторы, пишет биограф Лоу, дога-
дывались, что Черчилль преисполнен «безжалостным
властолюбием, страстной решимостью достигнуть самой
вершины политического руководства Англии...» Он вну-
шал «глубокое чувство недоверия... и никто не ощущал
этого сильнее, чем Бонар Лоу» 3.
С другой стороны, Лоу находился в близких отно-
шениях с Фишером. То, что первый морской лорд осу-
ществлял руководство адмиралтейством, рассматрива-
лось оппозицией как узда на действия ненавистного им
человека 4. Когда 15 мая он ушел в отставку, Лоу по
договоренности с лордом Ленсдоуном и Остином Чем-
берленом уведомил премьер-министра, что «...мы не мо-
жем допустить перерыва в заседаниях палаты общин до
обнародования и обсуждения этого факта... Так не мо-
жет дольше продолжаться, и нам представляется неиз-
бежным проведение некоторых изменений в составе пра-
вительства... В связи с положением в Италии особенно
нежелательно проведение в настоящее время каких-либо
острых дискуссий в палате общин, и, если вы готовы
предпринять необходимые меры для достижения указан-
ной мною цели.., мы согласны сейчас хранить молча-
1 Письмо Лоу, 14 октября 1914 г. «В. Law’s Papers», 235. Рассказ
самого Черчилля о гибели морской бригады, падении Антверпена
и о его собственном участии в этом эпизоде см. Churchill, 1914,
р. 332—359.
2 Лоу— Г. Вильсону, 9 апреля 1915 г. «В. Law’s Papers»,
см. Blake, 241.
8 Blake, 233, также 232, 234.
4 Blake, 236, 242. См. также Churchill, 1915. р. 198.
169
ние...» 1 Эта «цель» включала в качестве sine que non
(непременного условия. — Ред.) устранение Черчилля с
занимаемого им поста 1 2. Но Черчилль, не имевший ни
малейшего желания уходить в отставку, письменно об-
ратился к лидеру оппозиции. Он отстаивал проводив-
шийся им курс и требовал расследования. Отнюдь не
обескураженный «всеобщим осуждением, резкими напад-
ками в печати и злыми толками в кулуарах...», он сооб-
щал премьеру, что был бы «рад... получить предложение
занять пост в новом правительстве»3. Он даже подска-
зал Фишеру, что если тот пожелал бы вернуться к своим
обязанностям и служить под его руководством, то мог
бы получить пост в кабинете. Но Фишер «отказался от
предложенных ему тридцати сребреников...»4 Асквит,
опасаясь публичных нападок и хорошо понимая, что ли-
бералы сумеют удержаться у власти лишь посредством
коалиции, и будучи убежденным, что это возможно
только на условиях, предложенных тори, пожертвовал
своим «строптивым коллегой» 5. И Черчилль, несколько
умиротворенный тем, что остался в Военном совете, был
переведен на менее ответственный пост.
Однако вопрос о Галлиполи, несмотря на весь накал
страстей, им вызванный, так и остался без изменений.
Бальфур, преемник Черчилля, продолжал его политику6.
26 мая 1915 г. новое правительство взяло в свои руки
бразды правления, а два дня спустя лорд Китченер ин-
формировал Дарданелльскую комиссию (в которую был
преобразован Военный совет), что «трудности проведе-
ния этой операции оказались большими, чем предполага-
лось, и что потребуется значительно больше усилий, чем
намечалось»7. Весенние наступательные операции во
1 Asquith, Memories and Reflections, II, 96. О критическом поло-
жении в Италии см. ниже, стр. 534—543 данной книги.
2 Blake, 237, 245, 252. Churchill, 1915, р. 370. Beaverbrook, Poli-
ticians and the War 1914—1916, I, London, 1928, p. 112—113.
3 Churchill, 1915, p. 369. Курсив в оригинале, также 372.
4 Фишер—Лоу, 17 мая 1915 г. «В. Law’s Papers», см. Blake,
245, также 252. Ср. Черчилль— Фишеру, 15 мая 1915 г. Churchill,
1915, р. 361.
5 Асквит— кабинету, 17 мая 1915 г. Asquith, Memories and
Reflections, II, 95—96. Lloyd George, I, 233—234. Blake, 243, 246.
6 Черчилль в частном письме от 23 мая 1915 г. писал: «Хотя я и
отстранен, моя политика продолжается...» Churchill, 1915, р. 378,
также 366.
7 «Dardanelles С., Final Report», 25.
170
Франции и Бельгии стоили Франции 220 тыс., а Англии
100 тыс. человек и принесли лишь около 8 миль беспо-
лезной в стратегическом отношении территории \ В ре-
зультате для операций в проливах трудно было выде-
лить что-либо из живой силы и оружия, столь обильно
расходуемых на западном фронте. К тому же доставка
их была весьма затруднительной. Но византийская сто-
лица все еще манила к себе. По-прежнему выдвигались
такие доводы против отозвания войск, как «угроза со
стороны России», необходимость завербовать союзников
на Балканах и сохранение престижа. Были отправлены
новые дивизии, «но они лишь понесли новые потери, мало
чего добившись»1 2. В результате боев с мая по июль было
достигнуто лишь то, что, «говоря в общих чертах, войска
остались на позициях, которые они занимали в день вы-
садки»3. В одном из сражений (19 мая) потери были
так велики, что пришлось прекратить огонь с обеих сто-
рон, чтобы похоронить убитых4. В другом сражении
(21 июня) только французы потеряли 2,5 тыс. человек.
«Мы занимаем окопы, но нас вышибают из них»,—
писал Пуанкаре 29 июня. «Все происходит так, как и в
Артуа»5.
Тем временем «стало очень жарко, и с жарой появи-
лись рои мух... всюду было множество неубранных тру-
пов людей и животных... и не было никакой возможности
избавиться от нашествия мух, ставших массовыми
носителями... дизентерии.., паратифа и других инфекци-
онных заболеваний... Смерть косила ряды армии, которая
к тому же сильно ослабла в результате постоянных бо-
лезней и снижения жизнеспособности... тех, кто еще ос-
тавался на своих постах»6. Изнуренные, поредевшие и
плохо вооруженные войска подвергались непрерывному
обстрелу. В конце июля Пуанкаре убедился, что поло-
жение становилось безнадежным 7. Чтобы разрубить этот
гордиев узел, с 6 по 10, а также 21 августа были пред-
1 Churchill, 1915, р. 402—403.
2 Churchill, 1915, р. 413.
3 «Dardanelles С., Final Report», 28.
4 Churchill, 1915, р. 411. Sanders, 76.
6 Poincare, VI, 294, также 252—253. «Dardanelles C., Final Re-
port», 61. Артуа— возвышенность в Северной Франции, ставшая
ареной военных действий на франко-германском фронте. (Ред.)
6 «Dardanelles С., Final Report», 26, также 95.
7 Там же, 28, 85—86. Poincare, VI, 347.
171
приняты последние отчаянные атаки. С целью отрезать
турецких защитников от их основных сил в тылу была
произведена новая высадка войск. Один из очевидцев
из залива Сувла рассказал: «...Окопы были разбиты...
мы бросились вперед... столкнулись с турками... схвати-
лись врукопашную, кололи штыками, дрались кулаками,
пользовались ружьями и пистолетами, как дубинками».
Был сражен один из турков, «на этом месте осталась
масса крови, изуродованные части тела...» 1 Потери анг-
личан превышали 45 тыс. человек, турки же потеряли
только на 5 тыс. меньше1 2: А Галлиполи по-прежнему
оставался неприступным, запретным и непокоренным.
2. Дипломатический спор о гипотетических деталях
На фоне этой ужасной картины продолжалась
борьба между дипломатами. Еще в марте 1915 г., когда
флот Антанты, казалось, силой стал прокладывать себе
проход через проливы, французский и английский ди-
ректора Оттоманского банка, советники Оттоманского
государственного долга и руководящие представители
деловых кругов, высланные в свое время из Порты, стали
уже укладывать свои чемоданы, чтобы вернуться туда3.
И как раз тогда, когда Извольский убеждал Сазонова в
«необходимости [для России] обеспечить заранее дея-
тельность тех органов, которые занимают важное ме-
сто в жизни Константинополя»4, Делькассе 12 марта
потребовал от министра иностранных дел России в ожи-
дании мирного урегулирования, «которое сделает воз-
можным установление окончательного режима...», при-
знать «интересы каждой из держав Тройственного Со-
гласия и допустить с этой целью все три державы к уча-
стию на равных основаниях во временном управлении
Константинополем...
1 Col. С. A Hanson, См. Churchill, 1915, р. 442.
2 Churchill, 1915, р. 451—452, также 269, 443, 452. «Dardanelles
С., Final Report», 24—26, 33, 50—51, 54, 84—85. Sanders, 83, 89, 90.
«Константинополь и проливы», II, стр. 92.
3 Извольский — Сазонову, 10 и 26 марта 1915 г. «Константино-
поль и проливы», II, № 287, 302, стр. 328, 337.
4 Он особо отметил Совет оттоманского государственного долга,
управление «Табачной монополии» и «Оттоманский банк». Изволь-
ский — Сазонову, 10 марта 1915 г. «Константинополь и проливы»,
II, № 286, стР: 327.
172
С этой целью... верховное руководство администра-
тивными органами будет возложено на трех верховных
гражданских комиссаров... Эти комиссары... прежде
всего... должны будут озаботиться восстановлением в
их довоенных должностях чиновников, советников ми-
нистров и офицеров своей национальности, поставленных
во главе... Оттоманского долга.., Оттоманского банка,
таможни, жандармерии и т. п... Приняв во внимание
три миллиарда французских капиталов, помещенных
в Турции.., правительство республики обязано восста-
новить и обеспечить все эти крупные интересы.., вос-
становить в правах владения заинтересованных лиц и
держателей оттоманских бумаг, а также предписать сек-
вестр имущества подданных неприятельских держав...» 1
Представленная как раз в тот день, когда Грей ус-
ловно признал требования России в отношении «Царь-
града» и проливов, эта памятная записка имела целью
свести на нет уступку, сделанную Англией. Под видом
«временного управления» союзники, как Извольский
предупреждал Петроград, хотели поставить себя «в чрез-
вычайно благоприятные условия по сравнению с нами»1 2.
Задача Сазонова поэтому состояла в том, чтобы до-
биться гарантий именно на этот переходный период.
И прежде всего следовало добиться, чтобы нависшее
угрозой тройственное управление было заменено контро-
лем одной державы. 13 марта 1915 г. в идентичных нотах
Бьюкенену и Палеологу он предложил проект, являв-
шийся полной противоположностью проекту Делькассе:
а) три верховных комиссара, составляющие временный
совет по гражданскому управлению города, должны
быть подчинены «верховному руководству» военного
коменданта и б) этот совет должен быть вверен
«старшему в чине из командующих оккупационными ар-
миями трех союзников»3.
Одна из примечательных особенностей этого ответа
заключалась в том, что он был адресован не только
1 Памятная записка, французское посольство, Петроград —
Сазонову, 12 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 289,
стр. 329.
2 Извольский—Сазонову, 10 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», II, № 287, стр. 328, также стр. 97.
3 Памятная записка Сазонова Бьюкенену и Палеологу, 13 марта
1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 290, стр. 330, также
стр. 99—100.
173
французскому министру иностранных дел. В дело был
вовлечен и Грей, с тем чтобы лишить Делькассе ини-
циативы в этом вопросе. Поскольку Англия была менее
заинтересована в Константинополе, чем Франция, и в
то же время она, несомненно, была настроена в пользу
сокращения там широкого внедрения французского ка-
питала (чем можно объяснить, почему «Царьград» был
обещан Николаю II), было решено противопоставить ее
другому собрату по оружию. Другой знаменательной
особенностью ответа было то, что в перечне функций
верховных комиссаров на первое место была поставлена
защита религиозных и национальных интересов, что яв-
лялось потенциальным источником влияния России. Тре-
тья, наиболее важная, черта заключалась в том, что
лицо, облеченное верховной властью в Золотом Роге,
должно было назначаться на этот пост не по каким-либо
другим признакам, а только по старшинству. Это пред-
ложение возникло в связи с намерением назначить на
пост главнокомандующего русскими оккупационными
войсками некоего престарелого, давно уже вышед-
шего в отставку генерала 1837 года рождения. Генерал
этот имел за своими плечами более чем пятидесятилет-
ний стаж службы, и в этом отношении с ним не смог бы
потягаться даже сам Жоффр. Было совершенно оче-
видно, что в данном случае царская Россия пыталась
проскользнуть в Константинополь на плечах этой свое-
образной музейной редкости.
Однако Делькассе опасался не только этого. По-
скольку командование операциями в проливах находи-
лось в руках Англии, следовало остерегаться и ее.
С твердостью, изысканная манера которой отнюдь не
мешала ее действенности, он возражал против того,
чтобы верховная власть в оттоманской столице находи-
лась в руках любого военачальника, «каковы бы ни были
его личные достоинства» Г Несмотря на первое тяжелое
поражение в Дарданеллах, Делькассе в ноте Сазонову
от 21 марта, три дня спустя после этого события, снова
повторил свое требование о «равенстве между тремя
державами... с момента оккупации до заключения мир-
1 Памятная записка, французское посольство, Петроград —
Сазонову, 12 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 289,
стр. 329, также стр. 98.
174
ного договора». Предложение о подчинении верховных
комиссаров «генералу, принадлежащему к той или дру-
гой союзной национальности», было отклонено. Сазо-
нову, который был, видимо, склонен относиться к Кон-
стантинополю как к будущему провинциальному городу
России, напомнили, что этот город на самом деле — «ме-
сто пребывания администрации, деятельность которой
распространяется на всю Оттоманскую империю». По-
этому управление Константинополем дало бы в руки
России «залог» на право распоряжаться всеми делами
Турецкой империи. А поскольку это наносило бы ущерб
«союзникам и особенно Франции», необходимо было,
чтобы впредь до окончательного решения его дальней-
шей судьбы Константинополь оставался столицей импе-
рии и управлялся в соответствии с его нынешним, а не
будущим статусом.
В силу этого «важнейшего принципа» подданные
трех держав, как указывалось в памятной записке фран-
цузского посольства в Петрограде Сазонову, «будут
пользоваться всеми теми правами, которые они имели
при турецком владычестве». Управление оттоманским
государственным долгом, в котором преобладали инте-
ресы Франции, впредь до заключения мирного договора
должно было осуществляться без изменений. Француз-
ские религиозные, учебные и благотворительные учре-
ждения и заведения должны были быть восстановлены
во всех своих правах на имущество и допущены к дея-
тельности на прежних условиях. Должна была быть при-
знана действительность всех договоров, заключенных
Третьей республикой или частными французскими ком-
паниями с Портой или другими турецкими властями,
включая и столь ненавистные России железнодорожные
концессии в Восточной Анатолии. Такое же требование
было предъявлено и в отношении «компаний и учрежде-
ний, которые, несмотря на турецкое название или ту-
рецкую администрацию, фактически являются француз-
скими». При секвестрах германских и австро-венгерских
предприятий должны были приниматься в расчет «спе-
циальные права» французских владельцев. Фирмы,
номинально турецкие, но фактически французские, не
должны были подвергаться секвестру. Контроль над се-
квестрованными турецкими компаниями, такими, как
«Багдадская железная дорога», линия «Мерсина — Ада-
175
на—Хиджаз», железнодорожная компания «Дераа —
Хайфа рэйлвэй», порт Александретта и др., действую-
щими в зоне, «которая нам будет предоставлена», должен
был быть поручен французам1. Говоря без обиняков, все
это выходило далеко за пределы простого восстановления
французских экономических и финансовых интересов. На
самом деле это означало возврат к католическому про-
текторату Франции и в сущности к режиму капитуляций.
По выражению профессора Гримма, это широко откры-
вало дверь «фиктивному или вынужденному переводу...
громаднейшей части существовавших в Турции пред-
приятий в руки французского капитала»1 2.
Поскольку в Константинополе даже больше, чем где-
либо в другом месте, экономический и финансовый кон-
троль был неотделим от политического господства3, эти
условия должны были помешать России установить свое
господство в Золотом Роге. Ничего утешительного не су-
лил России и «временный» характер предлагаемого со-
глашения. В случае удовлетворения притязаний Парижа
трудно было бы себе представить, что они будут откло-
нены, когда «судьба Оттоманской империи» будет ре-
шена окончательно. Даже если бы некоторые из этих
притязаний были затем отклонены, сумма соответст-
вующей компенсации все равно была бы огромной, и
если бы компенсация выплачивалась Франции, то нельзя
было бы отказать в ней и Англии. Западные державы
оказались бы, таким образом, в состоянии обменять пус-
тую шелуху Константинополя на остающееся в их руках
полноценное ядро. Учитывая масштабы притязаний Ни-
колая II, они могли бы даже удерживать за собою от-
торгнутые ими теперь концессии до тех пор, пока царь
не умерил бы или вовсе не отказался бы от своих притя-
заний на дальнейшее участие в дележе султанского на-
следства. Стремясь помешать России обрести гарантии
на управление Турцией, Кэ д’Орсэ в то же время пыта-
1 Памятная записка, французское посольство, Петроград —
Сазонову, 21 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 298,
стр. 333—335, также 100—101.
2 Э. Д. Гримм, Введение, «Константинополь и проливы», II,
стр. 102.
3 Финансовый агент, российское посольство, Париж— мини-
стру иностранных дел России, 21 апреля 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 314, стр. 346.
176
лось обеспечить себя в отношении всего будущего уча-
стия России в балканских и ближневосточных делах1.
И тем не менее Сазонов капитулировал, как он вы-
разился, «по всем пунктам» 1 2. Его секретное соглашение
с Англией требовало одобрения Франции, которое было
трудно получить и, конечно, лишь ценою согласия на
условия Делькассе. Такие факторы, как предположение,
что Константинополь будет взят войсками Антанты, а не
царской России, неудачи русских на европейских фрон-
тах и главным образом растущая зависимость России
от союзников в отношении финансов и оружия привели
к дальнейшему ослаблению дипломатических позиций
Петрограда. Несмотря на это, капитуляция Сазонова
привела в уныние хорошо осведомленные круги. «Царь-
градские финансисты, французы и англичане, — преду-
преждающе писал из Парижа финансовый агент рос-
сийского министерства иностранных дел, — привыкли к
туркам, к капитуляциям, к бесконтрольному хозяйнича-
нью». Им нельзя давать возможность «одним распоря-
жаться», потому что, «когда временная совместная ок-
купация должна будет уступить место тому историче-
скому решению, которого жаждет вся Россия» и «мы
вдруг пожелаем быть полными хозяевами... в Констан-
тинополе.., нам придется кого-то выживать и с кем-то
торговаться...»3 Князь Трубецкой, назначенный русским
верховным комиссаром, убеждал министра иностранных
дел в том, что «переходное состояние... [управления]
...должно быть подготовительным к окончательному, ко-
торое по необходимости должно будет воспринять мно-
гие черты временного положения. Последнее, следова-
тельно, не может не осуществляться тою же самою вла-
стью, которой предназначено окончательно утвердиться»
там. Признавать же в принципе, что союзники имеют
«равные с нами... права, а на практике решать дела
двумя их голосами против русского., значило бы под-
готовлять утверждение не России, а западных держав
в Константинополе». Поэтому «русский представитель
1 См. Э. Д. Гримм, Введение, «Константинополь и проливы»,
II, стр. 102.
2 Памятная записка, Сазонов— Палеологу, 24 марта 1915 г.
«Константинополь и проливы», II, № 301, стр. 336—337.
3 Памятная записка — министерству иностранных дел России,
21 апреля 1915 г. «Константинополь и проливы», II, № 314, стр. 346.
177
должен... один представлять на месте суверенную власть,
заменившую турецкую... С предположенными француз-
скими условиями... немыслимо мириться с точки зрения
русских интересов» L
Итак, хотя сделка с Францией была уже заключена,
Сазонов вновь перешел в наступление. Как вспоминал
Пуанкаре, «изо дня в день Париж, Лондон и Петроград
обмениваются телеграммами. Можно подумать, что
наши флаги уже развеваются над Золотым Рогом»1 2.
Крупные споры разгорелись в то время по вопросам, ка-
сающимся деталей. Министр иностранных дел России,
заостряя внимание больше на переходных, чем на вре-
менных элементах предполагаемой ситуации, пытался
внести максимум изменений в режим будущего управле-
ния Константинополем. Франция же и Англия стреми-
лись в максимальной степени сохранить довоенный
статус-кво. В то время как западные державы хотели
превратить совместную оккупацию в определенный вид
интернационализации, другая сторона делала попытки
ограничить иностранные привилегии, направленные на
ограничение, с помощью новых видов капитуляций, бу-
дущей власти России в «Царьграде»3. Противоречия
еще больше обострились в результате вмешательства Ва-
тикана. 7 мая 1915 г. государственный секретарь кардинал
Гаспарри отправил письмо французскому архиепископу
кардиналу Аметту для передачи министерству иностран-
ных дел Франции. В письме говорилось: «...Если бы Кон-
стантинополь был взят и исторический храм св. Софии
вырван из рук мусульман, то святой отец очень желал
бы, чтобы храм был передан Франции и таким образом
восстановлен в качестве католического храма... Прошу
ваше преосвященство любезно поставить этот вопрос пе-
ред... президентом республики, а также перед минист-
рами Далькассе и Брианом» 4.
1 Трубецкой — Сазонову, 20 апреля 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 312, стр. 343—344.
2 31 марта 1915 г. Poincare, VI, 140.
3 См. «Константинополь и проливы», II, стр. 97, 103—105.
4 Tabouis, The Life of Jules Cambon, London, 1938, p. 293—294.
Еще 14 марта 1915 г. Пуанкаре отмечал в своем дневнике, что папа
через Гаспарри, Аметта и Ж- Камбона поставил этот вопрос перед
правительством Франции. Пуанкаре добавляет, что к моменту зах-
вата турками храма св. Софии этот храм был не католической, а греко-
православной святыней. Poincare, VI, 111—112.
178
Переговоры еще более усложнились из-за разногла-
сий между Францией и Англией. Согласно проекту, пред-
ставленному Греем, в период тройственного правления
предусматривалось преобладание военной власти над
гражданской. Поскольку верховное командование в про-
ливах находилось в руках генерала Яна Гамильтона, то
все временное управление Константинополем должно
было подпасть под контроль Англии. Против этого Дель-
кассе выступил так же решительно, как воспротивился
раньше выдвижению на этот пост восьмидесятилетнего
русского генерала. А Сазонов, несмотря на продолжав-
шиеся разногласия с Францией по экономическим и
юридическим пунктам, столь возмутился притязаниями
англичан, что, забыв, как он сам ратовал за сходный с
этим план, встал на сторону Парижа1.
3. Отставка Черчилля.
Эвакуация войск из Дарданелл
Дипломатические битвы, бушевавшие наряду с бо-
ями в Дарданеллах, продолжались все лето. 26 августа
1915 г., когда после поражения на обильно политых
кровью берегах воцарился покой, Сазонов направил Из-
вольскому телеграмму, из которой было очевидно, что
«по некоторым основным пунктам»1 2 у союзников по-
прежнему имелись расхождения. 13 сентября он продол-
жал направлять западным державам свои предложе-
ния3. Чтобы ускорить переговоры, он высказал пожела-
ние перенести их из Петрограда в Париж. Но русский
посол в Париже 30 сентября сообщил, что английское
посольство «не получило еще никаких инструкций» и что
он «неоднократно обращался... в здешнее министерство
иностранных дел... и каждый раз получал заверения,
что дело не теряется из виду.., но ...задерживается дру-
гими более спешными заботами»4.
1 Сазонов— Извольскому, 26 августа и 13 сентября 1915 г.
«Константинополь и проливы», II, № 321, 328, стр. 360, 363—364.
Извольский— Сазонову, 30 сентября, там же, № 330, стр. 367—368.
Трубецкой— Извольскому, 2 сентября 1915 г. Stieve, 201, 202.
2 «Константинополь и противы», II, № 321, стр. 360.
3 Сазонов— Извольскому, 13 сентября 1915 г. «Константино-
поль и проливы», II, № 328, стр. 363—364.
4 Извольский — Сазонову, 30 сентября 1915 г. «Константино-
поль и проливы», II, № 330, стр. 367.
179
Дело в том, что под влиянием резкого поворота со-
бытий в Галлиполи Болгария, не поддавшись на уговоры
Антанты и соблазнившись заманчивыми увещеваниями
со стороны Германии и Австрии, стала на сторону цент-
ральных держав. Сербия молила о помощи. Француз-
ское правительство, полагая, что пробил наконец час для
операций на Балканах, свернуло столь претившие ему
операции в проливах и в октябре 1915 г. перебросило от-
туда две дивизии в Салоники Г В Лондоне остро встал
вопрос о дальнейшей стратегии на Востоке. Злополуч-
ный полуостров без всякой пользы пожирал силы Анг-
лии. Несмотря на все подкрепления, армия уступала по
численности туркам. В результате болезней, непрерыв-
ного обстрела и сильного истощения убыль в личном со-
ставе армии, не считая более серьезных сражений, до-
стигала в среднем 24°/о в месяц. Вот как Черчилль опи:
сывал создавшееся осенью положение: «болезни и от-
чаяние.., нехватка боеприпасов.., угроза приближаю-
щейся зимы.., суровые лишения...» 1 2 В ноябре имел место
«исключительно суровый буран... 280 человек погибло в
окопах.., многие замерзли. Пришлось эвакуировать
16 тыс. человек, пострадавших от обморожения»3. И тем
не менее Черчилль противился отводу войск. 15 октября
он внушал кабинету, что в стойкости России «лежит на-
дежда на успешный исход войны... С эвакуацией войск
эта надежда рухнет... Германия может перевооружить
Турцию, и путь на Восток будет открыт для нее. Балкан-
ский полуостров будет потерян... Наши интересы в
Египте, наши войска, продвигающиеся к Багдаду, рус-
ские войска на Кавказе скоро почувствуют на себе
всю силу турецких дивизий, насильно прикованных сей-
час к Галлиполийскому полуострову» 4. Нельзя поэтому
высвобождать турецкие дивизии из Дарданелл. Поэтому
он требовал проведения «дальнейших операций в боль-
ших масштабах»5.
1 Poincare, VI, 282. Bertie, I, 175, 190, 221, 235. «Dardanelles С.,
First Report», 38. «The Final Report», 53, 61. «Константинополь и про-
ливы», II, №66, стр. 166, 389, примеч. I. Lloyd George, I, 496. «Doku-
mente der Deutschen Politik und Geschichte», II, S. 317—320.
2 Churchill, 1915, p. 466; также «Dardanelles C., Final Report», 51.
8 «Dardanelles C., Final Report», 58.
4 Churchill, 1915, p. 486—487. Курсив в оригинале. Также 488.
6 Churchill, 1915, р. 497.
180
Но генерал Монро, новый главнокомандующий в
Средиземном море, телеграфировал, что «новая попытка
взять приступом турецкую линию обороны не сулит ни-
какого успеха... По чисто военным соображениям... я ре-
комендую эвакуировать войска...» 1
Лорд Китченер, лично обследовав положение на ме-
сте, сообщил премьер-министру, что, поскольку продви-
жение Германии в Сербии [и присоединение Болгарии к
центральным державам] открыло прямую дорогу из Бер-
лина в Константинополь, турецкая армия больше не
стоит перед необходимостью защищать столицу. Отнюдь
не прикованная к «месту английскими войсками, она по-
лучила возможность с помощью немцев обезвредить
английские позиции»1 2.
С другой стороны, в Лондоне, несомненно, считали,
что отход из проливов не повлечет за собой отступления
с Ближнего Востока, так как с таким же успехом (а по
мнению французов, даже большим) туда можно было
подойти со стороны Салоник3. Это не могло, в частно-
сти, привести и к потере Англией ее позиций в Турции,
поскольку английские войска в Месопотамии ожидали
лишь прибытия находившихся уже в пути индийских
дивизий, чтобы завершить поход на Багдад 4.
Одним из влиятельных приверженцев плана наступ-
ления на Салоники стал лидер консервативной партии
Бонар Лоу, грозивший выйти из состава кабинета, если
не будет совершен отход из Галлиполи. Когда 11 ноября
была воссоздана Военная комиссия, он вошел в ее со-
став 5. Черчилль остался за бортом. После вынужденного
ухода с поста военно-морского министра в мае 1915 г.
он продолжал оставаться в адмиралтействе в качестве
1 31 октября 1915 г. «Dardanelles С., Final Report», 53—54.
2 15 и 22 ноября 1915 г., там же, 56—57. Churchill, 1915, р. 481.
Morgenthau, 152. Radoslavov, Bulgarien und die Weltkrise, S. 195.
В ноябре—декабре 1915 г. германские и австрийские войска прибыли
в Дарданеллы. Оборонительные сооружения на берегах проливов
были модернизированы, а рабочие с заводов Круппа изготовляли
оружие. Einstein, Tib—Tib. Sanders, 96, также 97.
3 См. Churchill, 1915, р. 503.
4 Corbett, II, 126. «Dardanelles С., Final Report», 56. Миллер, 48.
5 Лоу был поддержан такими стойкими представителями консер-
вативной партии, как О. Чемберлен, Керзон, Лонг, а со стороны
либеральной партии — Ллойд Джорджем. Blake. 267—268, 270—
272.
181
неофициального лица, чтобы, как он говорит, «поддер-
жать Дарданелльскую операцию»1. В середине ноября
Черчилль вышел из состава правительства. Он писал по
этому поводу: «У меня были расхождения с возобладав-
шими в то время взглядами»1 2.
Решение об эвакуации, принятое не без нажима со
стороны Франции, последовало как нечто само собою
разумеющееся3.
Итоги всей этой операции оказались весьма плачев-
ными. В ее актив можно было записать задержку вступ-
ления Болгарии в войну; кроме того, по утверждениям
Китченера, она способствовала тому, что 300 тыс. вра-
жеских войск оказались прикованными к проливам. Но,
чтобы добиться этого, потребовалось не менее 400 тыс.
английских солдат, из которых почти 120 тыс. было по-
теряно4 (индийские войска при этом в расчет не прини-
маются). Турция потеряла 218 тыс. человек, в том числе
66 тыс. убитыми5. Весьма крупными были финансовые
издержки и потери в кораблях. «Необычайными были
трофеи», — хвастает Сандерс6. Эвакуация войск была
проведена с 18 по 20 декабря 1915 г. и 8 января 1916 г.
Все что осталось — это «пустые окопы... купленные
ужасной ценой, погруженные ныне в молчание, так же
как окружающие их могилы»7.
4. Разлад между Россией и ее союзниками
Этот крупный отход, какими бы вескими ни были
вызвавшие его военные причины, имел серьезные поли-
тические последствия. Как указывает в своих мемуарах
американский посланник Моргентау, посол Вангенгейми
генерал фон дер Гольц полагали, что «Англия... на са-
мом деле относилась довольно холодно к этим насту-
пательным операциям, потому что в случае успеха ей
1 Churchill, 1915, р. 496, также 495.
2 Там же, стр. 497, также 498.
3 Там же, стр. 503. «Dardanelles С., Final Report», 58. Об отно-
шении Франции см. Bertie, I, 272.
4 «Dardanelles С., Final Report», 86.
6 Sanders, 104.
8 Там же, 103.
7 Churchill, 1915, р. 507.
182
пришлось бы передать Константинополь России, а это
вовсе не входило в ее намерения. Публикуя данные о
своих потерях.., Англия намеревалась дать понять Рос-
сии, что она приложила все силы, чтобы достигнуть этой
крупной цели.., и теперь рассчитывает, что Россия
больше не будет настаивать на дальнейших жертвах с
ее стороны»1. 21 августа 1915 г. американский посол в
Риме сообщал государственному секретарю, что, «хотя
говорят, что России обещаны... Константинополь и Дар-
данеллы.., никакая другая держава, будь то из числа
союзников или из стран восточной части бассейна Сре-
диземного моря, не желает такого разрешения вопроса
в отношении этого яблока раздора...»1 2
Даже если бы вражеские агенты и не обыгрывали
эту тему среди русских, было вполне очевидно, что по-
добные подозрения должны получить распространение в
Петрограде. Они неизбежно подогревались всякой более
или менее проницательной оценкой источников Дарда-
нелльской кампании, характера ее проведения и сопут-
ствовавшей ей дипломатической борьбы.
Подобные подозрения подкреплялись также откро-
венными высказываниями на Западе. Так, 6 сентября
1915 г. нью-йоркская газета «Уорлд» опубликовала сле-
дующее сообщение своего берлинского корреспондента:
«...Англичанам, действительно, посчастливилось, что они
потерпели неудачу в Дарданеллах... Англия просто обе-
зумела от страха перед Германией. В результате этого
абсурдного «безумного страха» перед Германией... луч-
шие государственные деятели Англии... упустили из виду
важнейшие интересы своей страны, вследствие чего анг-
личане были готовы совершить то, что в случае удачи
явилось бы величайшим несчастьем для судеб Англии.
Россия явится в будущем серьезным врагом Англии...
Поэтому усилия Англии овладеть Дарданеллами и Кон-
стантинополем, чтобы передать их крупнейшему буду-
щему сопернику Англии, представляются не чем иным,
как политическим безумием...»3 Во второй половине
1 Morgenthau, 151—152. В цитате приводится резюме германской
точки зрения, как ее воспринял Моргентау.
2 Т. Н. Пейдж—Лансингу, 21 августа 1915 г. «The Lansing
Papers», I, 724.
3 Статья К. Виганда от 5 сентября, в которой цитируется некий
«высокопоставленный турецкий дипломат». «The World», New York,
183
октября орган клерикалов «Корьере д’Италия», очевидно,
инспирированный Ватиканом, заявил, что для обеспе-
чения успеха политики держав Антанты на Балканах
необходимо, чтобы Россия отказалась от своих визан-
тийских мечтаний Действительно, 15 сентября бывший
французский министр Ж. Аното, близкий к католиче-
ским кругам, признался Берти, что ему хотелось бы,
чтобы Константинополь был свободным городом, а про-
ливы интернационализированы. Английский посол нашел
эту мысль «весьма здравой»* 1 2. 12 октября Извольский
сообщил о «растущем возбуждении против России... во
французских парламентских, газетных и даже прави-
тельственных кругах». В газете «Журналь дедеба»было
выдвинуто предложение, что, если только русские вой-
ска не примут участия в операциях на Балканах, Англии
и Франции следует пересмотреть свои позиции в отноше-
нии Константинополя и проливов. Некоторые парижские
газеты зашли так далеко, что предлагали России по-
жертвовать частью Бессарабии в пользу Румынии.
Уход Делькассе в отставку 13 октября, вызванный на-
ряду с другими причинами неистовой кампанией, подня-
той против его «прорусской» ориентации3, был истол-
кован на Неве как признак изменения политической
атмосферы.
Стало быть, эвакуация из Дарданелл, по-видимому,
последовала не столько в силу военных неудач, сколько
по причине изменения политического курса Англии и
Франции. Уже само их поражение в этой операции в зна-
чительной мере служило доказательством отсутствия с
их стороны должной заинтересованности. В Петрограде
6 September 1915, р. 3. Ср. высказывание Берти, 8 мая 1915 г. «Да,
Россия превратится в великую средиземноморскую державу с Чер-
ным морем в качестве естественного убежища, ключами от которого
она будет обладать, чтобы не пускать туда других или запереться
там самой. Она будет выходить в Средиземное море для достижения
угодных ей самой целей и уходить из него в безопасные воды Черного
моря, когда заблагорассудится, имея в своих руках все прибрежные
районы. Она станет совершенно недосягаемой д чя нас ... Это совер-
шенно бессмысленная политика...» Bertie, I, 162.
1 Дипломатический представитель России в Ватикане— Сазо-
нову, 2 ноября 1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 141,
стр. 337—338.
2 Bertie, I, 236.
3 Извольский— Сазонову, 12 октября 1915 г-. «Константинополь
и проливы», I, № 100, стр. 295—296.
184
укрепилось убеждение, что, после того как Англии и
Франции пришлось расписаться в отказе от «Царьграда»
и проливов в пользу России, они потеряли всякое жела-
ние овладевать ими для нее. Что же касается того, чтобы
Россия проделала все это сама, то теперь, больше чем
когда-либо, не подлежало ни малейшему сомнению, что,
как полагал генерал-квартирмейстер Данилов, «завое-
вание Босфора потребует отдельной войны, а, будет ли
Россия способна вести эту отдельную войну и захочет
ли, в этом он глубоко сомневается»1. Говорили, что в
сентябре 1915 г., а быть может, и позднее, влиятельные
русские круги настойчиво, но тщетно пытались добиться
успешного завершения операций в проливах1 2.
Отказ от этих операций поставил в затруднительное
положение русскую либеральную буржуазию, ориенти-
ровавшуюся на Запад, он ободрил реакционных герма-
нофилов при дворе Романовых и усилил тенденцию к
достижению соглашений и заключению сепаратного
мира с Германией. Основные разногласия, разделявшие
три державы Антанты, отнюдь не разрешенные в про-
цессе их временного союза, еще больше обострились под
влиянием суровых испытаний в войне. Вместо того чтобы
теснее сплотить Россию и ее союзников, Дарданелльская
кампания вызвала лишь раскол между ними.
1 Кудашев—Сазонову, 25 января 1915 г. «Константинополь и
проливы», II, № 14, стр. 134; также Янушкевич— Сазонову, 25 де-
кабря 1914 г.; там же, № 2, стр. 116.
2 Т. Н. Пейдж— Лансингу, 1 сентября 1915 г., где приводится
высказывание русского посла в Риме. «The Lansing Papers», I,
727—728.
11талия
среди
великих
держав
Глава VIII
ДО 1914 г.
1. Зигзагообразный курс итальянской дипломатии
Турецкий клубок оказался также одним из крупней-
ших факторов, способствовавших вовлечению Италии в
войну.
В 1914 г. положение в Риме в противоположность
тому, что происходило в Константинополе, складыва-
лось, по всей видимости, в пользу центральных держав.
Итальянское королевство было связано с ними Союзом,
который был делом рук Бисмарка. Предвидя решающую
схватку с Францией еще задолго до того, как настало
для нее время, железный канцлер стал искать под-
держки к югу от Альп. Следовало ожидать, что савой-
ская династия, снедаемая завистью к своему латинскому
соседу и негодованием по поводу утрат некоторых своих
территорий в пользу Наполеона III, станет на сторону
Германии против Третьей республики. При этом также
принималось во внимание, что савойская династия ис-
пытывала страх перед французским республиканизмом
и сочувствием, вызванным в Париже светскими притя-
заниями папы. Учитывая выгоды, извлеченные ими из
прежних тайных соглашений (освобождение Венеции
было результатом Садовы, вступление в Рим — след-
ствием Седана), итальянцы рассчитывали, что, оказав
новые услуги Германии, они приобретут Ниццу, Корсику
и Савойю. Когда в 1881 г. Бисмарк с целью отвлечь
внимание Франции от Европы стал подстрекать ее на
оккупацию Туниса, Италия, только что начавшая прояв-
лять интерес к Северной Африке, стала на сторону
рейха.
189
Их сближение имело своим источником также совме-
стные действия во время австро-прусской войны 1866 г.
Однако Берлин, сведя австро-венгерскую империю —
своего давнишнего соперника — на положение младшего
партнера, стремился расширить рамки этого нового
союза путем примирения Вены с Римом. Но в Италии
Габсбурги стали олицетворением чужеземной тирании.
Их прежнее владычество оставило немало горечи в со-
знании широких слоев населения. Кроме того, около
800 тыс. итальянцев все еще продолжало томиться в
Австро-Венгрии — в этом государстве, ставшем тюрьмой
народов Г А пока они пребывали в оковах, Рисорджи-
менто1 2 не могло быть полным. Каждый патриот отша-
тывался от мысли о соглашении с извечным врагом.
К тому же соглашение исключало возможность освобо-
ждения Трентино и других ирредентистских территорий3.
Но правительство было озабочено угрозой французского
господства на Средиземном море и поглощено зарож-
давшейся в его собственных недрах политикой замор-
ской экспансии. Молодой итальянский колониализм пол-
ностью отвечал планам Бисмарка. Готовность, с которой
он обещал оказать ему поддержку, толкала Италию на
то, чтобы ринуться очертя голову в конфликт с Фран-
цией, а тем самым и в холодные объятия Австрии. Так
была предана забвению всякая борьба против Габсбур-
гов, сотни тысяч итальянцев были оставлены под иност-
ранным игом, и Тройственный Союз 1882 г. был навязан
сбитому с толку и негодующему народу. Так высшие на-
циональные интересы Италии были принесены в жертву
корсиканским скалам и африканским пескам.
Тройственный союз защищал Италию от австрий-
цев — этих столь чуждых ей друзей — и от их поползно-
вений вернуть себе Венецию и Ломбардию. Он Лишал
папу возможности опираться на поддержку центральных
держав в его притязаниях на светскую власть. Он уси-
1 Michels, Italien von Heute, Leipzig, 1930, 107. May, The Haps-
burg Monarchy 1867—1914, Harvard U. P., 1951, p. 437.
2 Рисорджименто — название периода борьбы итальянского на-
рода за национальное освобождение и объединение своей родины.
Эта борьба привела к образованию в 1870 г. единого итальянского
государства. (Прим, ред.)
3 Речь идет о территориях Австро-Венгрии, большинство насе-
ления которых составляли итальянцы (Прим, ред.).
190
ливал молодое королевство в борьбе против радикаль-
ных течений в народе и прежде всего в борьбе против
Франции. Но расплачиваться за все это приходилось
разорительной таможенной войной, в которой Франция
проводила дискриминацию в отношении итальянских
товаров и ценных бумаг. Колониальная программа тре-
бовала таких расходов, которые не давали возможности
сбалансировать бюджет. Да и политические результаты
всего этого не оправдывали затрат. Военная машина и
экономика Италии были настолько слабы, что внешние
авантюры могли увенчаться успехом только при наличии
эффективной помощи со стороны. Однако завоевание
Триполитании в 1895 г. было встречено в штыки как раз
со стороны центральных держав. Ожидавшаяся по-
мощь в виде компенсации за Тунис1 не была оказана.
Поражение, понесенное в Абиссинии в 1896 г., еще
больше подорвало все надежды, поскольку обнаружи-
лось, что обещание Бисмарка о «благожелательном» от-
ношении к имперским стремлениям Рима носило строго
ограниченный характер. В самом деле, не предупреждал
ли преемник железного канцлера накануне этой злопо-
лучной войны, что «Тройственный союз... не является
обществом для содействия захватам?»1 2 Не надсмеха-
лись ли впоследствии немцы над Италией из-за того, что
она оказалась побежденной своими «противниками-полу-
варварами», и не указывали ли они, что надобность в
ее дальнейших услугах, пожалуй, отпадает? 3 Гнев и раз-
очарование со стороны вечного города подрубали самые
корни Тройственного союза. Ирредентизм вновь обрел
1 При возобновлении Тройственного союза в 1887 г. Бисмарк
обещал помощь со стороны Германии в осуществлении колониаль-
ных домогательств Италии. Это обещание было уточнено в 1891 г.
в отношении Африки. Мау. 299, 296.
2 «DieGro se Politik der Eu’opaischen Kabinette», т. XI, № 2766,
также № 2675, стр. 229—2 50. Князь Гогенлоэ предупреждал Кристи,
что, если Италия в результате операций в Абиссинии будет вовлечена
в конфликт с Францией и Россией на море, никакого casus foederis
не возникнет.
Casus foederis (буквально «случай союза») — обстоятельства,
обязывающие государство согласно договору о военном союзе всту-
пить в войну, которую ведет другая сторона, или начать войну
в защиту союзника. (Прим, ред.)
3 См. «Alldeutsche Blatter», 11 декабря 1898 г. Ерусалимский1
Внешняя политика германского империализма в конце XIX века.
2 изд., стр. 485, 542.
191
свой голос. Чувство ненависти, испытывавшееся до
этого против Австрии, распространилось и на Германию L
Итальянские колониалисты стали искать поддержки в
другом месте.
Подписывая договор о Тройственном союзе, Рим до-
бился от своих союзников сделанного ими нехотя заяв-
ления, что «положения секретного договора... ни в коем
случае... не должны рассматриваться как направленные
против Англии»1 2. Считалось само собою разумеющимся,
что Италия с ее протяженной и уязвимой береговой ли-
нией, пустыми кладовыми и враждебными соседями нуж-
далась в доброжелательном отношении державы, осу-
ществлявшей господство на море и распоряжавшейся
большинством мировых ресурсов. Англия со своей
стороны дорожила молодым королевством как противо-
весом Франции. Ее симпатии к Рисорджименто перера-
стали поэтому в естественную склонность покровитель-
ствовать и стимулировать в Риме честолюбивые чаяния.
Это нашло свое выражение прежде всего в Средиземно-
морском союзе, заключенном с Австрией (против Рос-
сии) и Италией в 1887 г.
Поскольку Бисмарк в силу собственных соображений
относился одобрительно к этой комбинации, итальянская
дипломатия некоторое время балансировала между Лон-
доном и Берлином. Но вскоре такое положение было на-
рушено антагонизмом, возникшим между Британской и
Германской империями. Отказ Уайтхолла в 1896 г. от
возобновления Средиземноморского союза, что явилось
результатом этих разногласий, ослабил Тройственный
союз на его южном фланге. Поражение в Абиссинии убе-
дительно показало, насколько положение Италии в Сре-
диземноморском бассейне и возможности завоеваний в
Африке зависят от покровительства Англии. Поэтому
при первых же раскатах разыгравшейся в Европе бури
римские кормчие зигзагом взяли курс на Запад.
Первым шагом в этом направлении было заявление
итальянского премьера о том, что он стремится «усовер-
шенствовать» Тройственный союз и что «дружба с Анг-
лией» представляет собою необходимое дополнение к
1 См , напр., L. Magrioni, Il pericolo tedesco. 1907.
2 A. Salandra, Italy and the Great War, London, 1932, p. 57,
192
В. В. Готлиб
этому Союзу1. Этому предшествовала попытка с его
стороны включить в договор статью, освобождающую
Италию от обязанности вооруженного выступления про-
тив Франции в том случае, если подобные действия
могли бы привести к войне с Англией. Германия не по-
шла на это. Но в то же время было отмечено—и это
ни разу не было формально аннулировано, — что при
известных обстоятельствах итальянцы вправе отказаться
признать наличие casus foederis. В 1898 г. они прекра-
тили таможенную войну с Францией, а в 1900 г. при-
знали «права» последней в Марокко в обмен на терпи-
мое отношение со стороны Франции к проискам Италии
в Ливии. В 1902 г. обе стороны секретно обязались, что,
если одна из них станет «объектом прямой или косвен-
ной агрессии», другая будет соблюдать «строгий ней-
тралитет» 1 2. Это соглашение, которое по существу сво-
дило на нет участие Италии в Тройственном союзе, было
торжественно отмечено визитами итальянского короля
в Париж и французского президента Лубэ в Рим в
1904 г. В том же году между Англией и Италией было
заключено соглашение об их «сферах влияния» в Вос-
точной Африке, а в 1907 г. Виктор Эммануил III встре-
тился с Эдуардом VII. В 1906 г. итальянское правитель-
ство не поддержало Германию на Альхесирасской кон-
ференции. В 1909 г. итальянское правительство обма-
нуло австрийцев, приветствуя царя в Раккониджи, где
было достигнуто соглашение не только о взаимной под-
держке планов обеих стран в отношении Турции, но и
о защите на Балканах национального принципа против
гегемонии Вены. Этот процесс, сопровождавшийся за-
ключением с Францией ряда конвенций по вопросам тор-
говли, рабочей силы, финансов и по другим вопросам,
достиг кульминационной точки в 1912 г., когда с Кэ
д’Орсэ была заключена еще одна Средиземноморская
сделка. Знаменательно, что в 1913 г. газета «Ла Стампа»
оказалась в состоянии поставить под сомнение будущ-
ность руководимого Германией блока3.
1 «Schulthess’ Europdischer Geschichtskalender. 1896», Miinchen,
S. 241. L. Albertini, The Origins of the War of 1914, I, Oxford Univer-
sity Press, 1952, p. 88.
2 Pribram, The Secret Treaties of Austria-Hungary 1879—1914,
I, Oxford U. P., 1921, p. 227—228.
3 28 октября 1913 г. Michels, 123.
194
2. Германские инвестиции и влияние в Италии
Подобное коварство со стороны союзника вызвало
ярость в Берлине. Недовольство германской прессы ве-
роломством Италии было подкреплено неодобритель-
ными дипломатическими демаршами кайзера. Еще в
1902 г. рейхсканцлеру Бюлову пришлось успокаивать
рейхстаг тем, что «в счастливом браке... супруг не дол-
жен обижаться, если его жена потанцует лишний раз
вальс с другим мужчиной» \ В то время это отнюдь не
было пустой метафорой. Трещины, обнаружившиеся в
Тройственном союзе, служили признаками глубоких
внутренних расхождений. То обстоятельство, что Герма-
ния, как наиболее сильный член коалиции, безжалостно
использовала последнюю для достижения своих соб-
ственных политических целей и кислое недовольство, с
которым Австрия встречала каждый успех Италии, по-
буждало последнюю добиваться своих целей независимо
от своих партнеров и против их воли. Но, как господ-
ствующая держава, Германия все еще была в состоянии
удерживать ветреную «жену» в надлежащих рамках.
Она не без основания могла внушить ей, что именно бла-
годаря своей принадлежности к Тройственному союзу
Италия получала свои выгоды в отношениях с Фран-
цией. Немцы могли также натравить Ватикан на Кви-
ринал (Италию—Ред.) и Вену на Рим. К тому же,
они были в состоянии воздействовать на политику
Италии путем экономических средств и банков.
После разрыва между Францией и Италией в 1881 г.
Германия открыла Италии доступ к своим денежным
рынкам и фондовым биржам. По состоянию на 31 де-
кабря 1913 г. авуары германских концернов в Италии,
подлежавшие обложению налогом с капитала 1 2, оцени-
вались в сумме около 28 млн. лир. Общая сумма самых
различных видов германских инвестиций в королевстве
достигала 40 млн. лир. К этой сумме следует добавить
приблизительно 20 млн. лир, принадлежавших различ-
ным австро-венгерским компаниям, и ту часть капитала
в сумме 46 млн. лир, вложенного швейцарскими фир-
1 Croce, A History of Italy 1871—1915, Oxford, 1929, p. 233.
2 Эго относится к иностранным компаниям с капиталом свыше
1 млн. лир. Закон от 4 июля 1897 г.» ст. 70.
195
7*
мами, которые были связаны с финансами рейха Кро-
ме того, хотя долгосрочные обязательства немцев в Ита-
лии носили сравнительно ограниченный характер и нем-
цы владели сравнительно немногими собственными
предприятиями в этой стране1 2, они экспортировали про-
мышленное оборудование для различных промышлен-
ных предприятий и являлись участниками многих италь-
янских предприятий. Во многих итальянских портах тор-
говля находилась под контролем германских фирм. Мно-
гочисленные итальянские компании, включая и те,
которые финансировались Бельгией и Францией, нахо-
дились под германским управлением. Немцам же были
доверены итальянские агентства крупнейших англий-
ских фирм3 * s. Будучи в значительной мере косвенным,это
влияние Германии оказывалось тем более эффективным
в установлении частных связей, дававших ряд полити-
ческих выгод. Особенно разительно это проявлялось в
1 F. Nitti, Il capitale straniero in Italia, Bari, 1915, p. 42, 48—
50. Характер финансовых и экономических связей между Германией
и Швейцарией можно показать на следующих фактах: «Дейче банк»
принимал участие в учреждении банка для восточных железных дорог
в Цюрихе, «Дрезднер банк» основал компанию «Шпейер и К0» в Базеле;
«Дармштедтер банк» финансировал Готтардскую железную дорогу
и принимал участие в операциях по слиянию железной дороги Юра —
Берн — Люцерн с Швейцарской западной железной дорогой; «Берли-
нер Хандельсгезельшафт» принимала значительное участие в учрежде-
нии «Швейцерише Банкферейн в Базеле», банка для электротехни-
ческих предприятий в Цюрихе и «Аллюминиум-Индустри-Акциен-
гезельшафт» в Нейгаузене. R lesser, 436, 451—452, 495, 503—504, 543.
2 Ведущими германскими предприятиями в Италии, кроме море-
ходных линий «Гамбург—Америка», «Норцдейчер Ллойд» и «Космос»,
а также примерно 21 страховой компании, являлись электротехни-
ческие предприятия Сименс-Шуккерта (Генуя, Неаполь, Флоренция,
Палермо) и Сименса и Гальске (Умбрия, Тоскана и т. д.), «Бадише
Анилин унд Сода Фабрик», «Анилин Фабрикационен А/Г», электро-
техническая компания «Гелиос», «Алгемейне Баумашиненбедарфс-
гезелыпафт», «Дейче Телефоненверке», «Банка Бавареза», «Конти-
нентальная каучуковая и гуттаперчевая компания» в Милане, фаб-
рика красильных веществ Байера (Рим), газовые компании в Анконе
и Брешии, горная компания «Меркур» (Аббация Сан-Сальвадоре),
две горнорудных компании во Флоренции и Иглезиасе, заводы строи-
тельных конструкций в Венеции и Саронно, ипотечная компания
в Турине, «Сосиета Форестале» (Неаполь), гостиница Белльвю и
кургауз (Сан-Ремо), сахарные заводы (Венеция и Ломбардия), импорт-
ные и экспортные фирмы в Генуе, текстильные фабрики (Ломбардия
и Пьемонт) и др. Nlttl, 109, 141—143; Hallgarten) I, 260; II, 212»
сноска 3.
s Nlttl, 46—48, 82, 150.
196
тех случаях, где дело касалось банков. В итальянские
банки не было вложено много германских капиталов, но
большинство этих банков находилось под немецким ру-
ководством или немцы принимали в них участие !. «Дей-
че националь банк» был одним из учредителей «Креди-
те итальяно» 1 2. Три из четырех крупнейших Д — банков3
Германии совместно с некоторыми швейцарскими и
австрийскими банками в 1894 г. основали в Милане
«Банка коммерчиале итальяна». Этот банк с его 33 от-
делениями (в 1908 г.) стал руководящим финансовым
центром в стране, а заодно и опорным пунктом Виль-
гельмштрассе, ибо, хотя в момент его основания герман-
ские акционеры и составляли в нем меньшинство, дей-
ствительное руководство в нем принадлежало именно
им. И, несмотря на то что накануне войны их активы в
этом банке уменьшились приблизительно до 180 тыс.
фунтов стерлингов при основном капитале банка в
5 200 тыс. фунтов стерлингов 4, его германский директор
Йоэль, по крайней мере до осени 1914 г., по словам
премьера Саландры, обладал «большим весом... в нашем
министерстве иностранных дел»5. Говорили также, что с
этим банком был связан и Джолитти, много лет являв-
шийся премьер-министром Италии 6.
Так хрупкая структура Тройственного союза искус-
ственно поддерживалась комбинированным финансовым
и дипломатическим давлением. Этому способствовали
прежде всего слабость и изолированность Италии, а за-
тем и возникавшие время от времени кризисы в ее от-
ношениях с Парижем. Даже тогда, когда итальянское
правительство провозглашало, что в его действиях «нет
ничего... агрессивного по отношению к Франции...» 7, или
когда оно допускало, чтобы французская пресса привет-
1 Nitti, 47.
2 Riesser, 453.
3 «Дейче Банк», «Дрезденер Банк» и «Дисконтогезельшафт».
Riesser, 236, 441, 445, 479, 487, 494. Другими крупными германскими
банками, принимавшими участие, были: «Берлинер Хандельсгезель-
шафт» и «Шаффхаузеншер Банкферейн». Там же, 451,453, 511, 525, 687.
4 Baster, 27.
5 Salandra, 169, см. также Сан Джулиано — Саландре 22 ав-
густа 1914 г.«In Document! Diplomatic! Italian!», 5. Serie: 1914—1918,
vol. I, Rome, 1954, № 391, p. 214.
6 Henry, Hitler over Russia? London, 1936, p. 86—87. Rossi,
The Rise of Italian Fascism, London, 1938, p. 64.
7 1902 r., Pribram, 1, 227—228.
197
ствовала «фактический союз»1 между латинскими на-
циями, оно четыре раза давало свое согласие на возоб-
новление договора о Тройственном союзе, причем по-
следний раз — уже в декабре 1912 г. В 1909 г. только что
достигнутое соглашение с царем в Раккониджи было ан-
нулировано в результате нового соглашения с Веной 1 2.
В 1913 г. была заключена военно-морская конвенция,
предусматривавшая совместные действия итальянской,
германской и австрийской эскадр против французского
средиземноморского флота 3, причем общее командова-
ние было предоставлено Австро-Венгрии. В начале
1914 г. король Виктор принимал кайзера в Венеции, а
его начальник штаба не только заключил ряд «тесных
военных соглашений», предусматривавших отправку в
случае войны крупных контингентов войск на Рейн, но,
по всей видимости, рассматривал также и вопрос об от-
правке итальянских войск в район Дуная 4. В официаль-
ном коммюнике, опубликованном в связи с совещанием
министров иностранных дел Австрии и Италии в Абба-
ции в апреле 1914 г., одобрительно комментировалось
принятое совещанием решение о «необходимости всяче-
ски способствовать укреплению общественного мнения
в пользу дружественных отношений, существующих
между обоими правительствами».
А в телеграмме германскому рейхсканцлеру Бетману,
Берхтольд и Сан Джулиано подчеркивали «полную тож-
дественность взглядов трех союзных держав» 5 6.
1 1904 г., Croce, 231.
2 «Дипломатический словарь», II, 812—813, Мау, 423.
3 А. V. Tirpitz, Erinnerungen, Leipzig, 1919, S. 302—303; Prib-
ram, I, 175, 229.
4 «La Revue, des Deux Mondes», XLI, 1 octobre 1927, 536. Conrad,
IV, 111; также 35. Австро-Венгерский военный атташе в Риме —
Конраду 16 февраля 1914 г. Мольтке— Конраду 13 марта 1914 г.
об итало-германских военных переговорах в Берлине от 10 и И марта
1914 г. Мольтке— Конраду 12 мая 1914 г. Conrad, III, 599, 609,
670. Ссылка Сан Джулиано на «устное обещание» направить итальян-
ские войска в Галицию отнюдь не опровергается лишенным логики
утверждением Кадорны, что об этом не было и речи. См. «Documenti
Diplomatic]’ Italian!», 5, I, № 207, p. 121.
6 Salandra, 24.
Глава IX
СОЦИАЛЬНАЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ
СТРУКТУРА ИТАЛИИ
Эти метания из одного лагеря в другой объясняются
самой природой итальянского общества и государства.
Новое королевство, возникшее в результате националь-
но-демократического движения XIX в., не представляло
собой ни сильную демократическую страну, ни даже
единое экономическое или политическое образование.
Поскольку это движение не привело к проведению ка-
ких-либо радикальных преобразований (в частности,
аграрной реформы), Италия оказалась объединенной
«не на началах равенства, а на основе господства Севера
над Югом»1, не на широкой народной основе, а под ис-
ключительным руководством буржуазии и крупных зем-
левладельцев1 2. Несмотря на свою господствующую роль
в правящем блоке, буржуазия воздерживалась от вме-
шательства в дела крупных феодальных собственников.
Лишь постепенно крупные землевладельцы стали приме-
нять у себя капиталистические методы ведения сель-
ского хозяйства, сохранив даже тогда многие пережитки
прошлого. Но и буржуазия, создавая новые поместья, не
порывала со старыми формами сельскохозяйственного
производства. Землевладельцы — как аристократы, так
и выскочки — неизменно насаждали испольщину, при ко-
торой часть урожая (обыкновенно половина) взималась
в качестве арендной платы за землю, причем тяготы этой
системы отнюдь не смягчались предоставлением в поль-
1 A. Gramsci, Il Risorgimento, Torino, 1949, р. 79.
2 Gramsci, Lettere dal carcere, Torino, 1947.
199
зование арендаторам скота и посевного материала. Там,
где развивалось капиталистическое сельское хозяйство,
оно, подобно гигантскому плугу, искореняло независи-
мых земледельцев, превращая их в наемных рабочих,
вынужденных трудиться за ничтожное вознаграждение.
В то время как 60—65% всех сельскохозяйственных уго-
дий и около 50% сельскохозяйственной продукции нахо-
дилось в руках горстки владельцев латифундий, около
7 500 тыс. мелких земельных собственников владели
лишь 5% плодородной земельной площади1. Устарев-
шие методы, бесхозяйственность и высокие поборы (в
пользу промышленности и судоходства) —все это также
способствовало застою в сельском хозяйстве, в резуль-
тате чего за период с 1896 по 1910 г. стоимость валовой
продукции сельского хозяйства поднялась всего лишь с
5 млн. до 7 млн. лир1 2. Так как больше половины само-
деятельного населения было занято -в земледелии3, зна-
чительное большинство населения было обречено на по-
жизненное порабощение. Неимущие, отверженные и по-
ставленные в подчиненное положение, крестьянские мас-
сы представляли собой резкий контраст по сравнению с
малочисленной группой сказочно богатых и политически
влиятельных семейств. Неорганизованные восстания де-
ревенской бедноты, стачки сельскохозяйственных рабо-
чих и голодные бунты подавлялись. Для защиты своих
доходов и своего положения и для оказания влияния на
правительство сельскохозяйственные предприниматели
создали в 1911 г. Всеобщую конфедерацию сельского
хозяйства 4.
Наряду со старым купечеством и банкирами эта зам-
кнутая каста предоставляла часть финансовых средств
для вновь создаваемых предприятий и, таким образом,
была связана с растущим деловым миром. В то время
1 Серены, Аграрный вопрос в Италии, М., 1949, стр. 91—92.
2 Croce, 228.
8 Sereni, La questione agraria nella rinascita nazionale italiana,
Roma, 1946, p. 45.
4 R. A. Brady, Business as a System of Power, New York, 1943,
p. 58, 70—71; Croce, 228, 248. Серени, Развитие капитализма в италь-
янской деревне (1860—1900), М., 1951, стр. 152, 193. Также Серени,
Аграрный вопрос в Италии, Gramsci, Lettere dal carcere. Grieco, Prob-
lem! della riforma fondiaria, Milan, 1951. Michels, 59, 94. Кирова,
Массовое движение в Италии против империалистической войны,
«Вопросы истории», VI, 1953 г., 68.
200
как Юг, находившийся под господством местных консер-
ваторов, отставал в своем развитии, Север быстрыми тем-
пами индустриализировался, главным образом благода-
ря иностранному капиталу. Начиная с конца XIX в.
французские, английские и германские капиталисты и
инженеры создали ряд крупных оборудованных новей-
шей техникой промышленных предприятий в треуголь-
нике Милан — Генуя — Турин. Правда, относительный
уровень этой индустриализации оставался низким; число
промышленных центров было незначительным; 95% всех
предприятий насчитывали меньше 25 рабочих каждое Ч
Но это еще больше оттеняло огромные размеры промыш-
ленных гигантов вроде «Монтекатини» (химикалии,
артиллерийское вооружение, искусственный шелк, метал-
лы), «Фиат» (автомобили, подвижной состав, вооруже-
ние, самолеты и моторы), «Эрколе Марелли» (гене-
раторы, электротехническое оборудование, моторы),
«Бреда» (локомотивы, суда, самолеты, железнодорожное
оборудование), «Ансальдо» (металлы), «Креспи» (хлоп-
чатобумажные изделия), «Пирелли» (резиновые изде-
лия), «Конти и Вольпи» (электротехнические изделия),
«Виккерс-Терни» (артиллерийское вооружение), «Фран-
ко Този» и др. Возникшие в период концентрации про-
мышленности, ограниченные в своих действиях и нахо-
дившиеся в зависимости от крупных банков, все эти
корпорации превратились в мощные орудия монополи-
стического капитала. Не теряя времени, они создали
собственную центральную организацию. Так, уже в
1910 г. возникла «Ассоциация итальянских акционерных
обществ»1 2. Милан, где обосновались правления промыш-
ленных трестов и «Банка коммерчиале итальяна», во
многих отношениях стал фактической столицей и основ-
ным двигателем, направлявшим деятельность консерва-
тивно настроенных «либеральных» политиков, управляв-
ших Италией. Это он выдвигал людей вроде Джолитти
на пост премьер-министра, а Орландо из фирмы «Вик-
керс-Тернп» или Селла, представлявшего интересы тек-
стильной промышленности, — на министерские посты 3.
1 Prato, Il Piemonte е gli effeti della guerra sulla sua vita econo-
mica e sociale, Bari, 1926, p. 69.
2 Объединение послужило основой для организации в 1920 г.
Конфедерации итальянской промышленности. Brady, 71.
а Michels, 147—148. Salandra, 209.
201
Пожалуй, именно Милан внушил Луиджи Эйнауди об-
раз Principe Mercante («Короля торговли»), как он на-
звал в своей книге, выпущенной в 1900 г., одного из
крупнейших представителей деловых кругов Г
В самом деле, предприятия таких «королей» были
примечательны своим быстрым ростом. Так, автомобиль-
ная промышленность, начало которой было положено
фирмой «Фиат» в 1899 г., владела в 1906 г. 66 заводами,
выпускавшими в общей сложности 18 тыс. автомобилей.
Хлопчатобумажные и ткацкие фабрики, насчитывавшие
в 1876 г. 746 тыс. веретен и 27 тыс. ткацких станков, уве-
личили в 1906 г. свою мощность до 2 500 тыс. веретен и
ПО тыс. ткацких станков. В период между 1898 и 1907 гг.
производство стали увеличилось в четыре раза, а произ-
водство углекислой извести — в шесть раз. В 1905 г.
Италия располагала тремя из шести крупнейших энерге-
тических станций в Европе. Ее торговый флот занимал
пятое место по своему общему тоннажу. Внешнеторго-
вые обороты Венеции, например, выросли с 400 тыс. т
в 1880 г. до 3 млн. т в 1912 г. К 1910 г. хлопчатобумаж-
ные фабрики и автомобильные заводы Италии оказались
в состоянии успешно конкурировать на мировом рынке.
Экспорт шелка из Италии вырос в ценностном выраже-
нии с 16 746 тыс. лир в 1871 г. до 67 109 тыс. лир в 1900 г,,
а объем экспорта хлопчатобумажных тканей увеличился
с 160 до 12 400 метрических т. В том же 1900 г. Италия про-
дала Аргентине больше товаров, чем США. С 1890 по
1907 г. экспорт Италии увеличился на 118%, в то время
как экспорт Германии вырос лишь на 92%, а Англии —
на 55%. В 1910 г. итальянский экспорт превысил 5 325 млн.
лир. О росте промышленности Италии можно судить хотя
бы по тому, что в период между 1888 и 1903 г. она ввез-
ла из-за границы 71 100 тыс. т каменного угля1 2.
Тем не менее итальянская экономика покоилась на
весьма шатких основаниях. Оставшиеся в наследие от
крупных латифундий полуфеодальные отношения в де-
ревне и массовая нищета, особенно среди крестьян, рез-
1 A Merchant Prince. Michels, 148; также 59. Brady, 71—73.
«Вопросы истории», VI, 1953 г., 68. Henry, 83, 85—86, 88—89.
Ft Nitti, Peaceless Europe, London, 1922, p. 14—15.
2 Croce, 227—228. Michels, 137—140, 142, 146. E. Lewin, The
German Road to the East, London, 1916, p. 252»
202
ко сужали емкость внутреннего рынка. Такое положение
вынуждало промышленность к отчаянным поискам рын-
ков сбыта и приковывало чрезмерное внимание к внеш-
нему миру. Свидетельствами других источников слабо-
сти итальянской экономики служат: чрезвычайно высо-
кий уро-вень эмиграции и огромное количество горючего,
закупаемого за границей. Уже само по себе то обстоя-
тельство, что в 1902 г. было добыто в стране только
414 тыс. т угля, а 5 373 тыс. т было ввезено из-за гра-
ницы и что в 1907 г. импорт угля превысил 8 300 тыс. т,
свидетельствовало о довольно неблагополучном положе-
нии Италии1. Но положение еще ухудшилось в связи с
тем, что за короткий период времени заказы на загра-
ничную сталь и железо возросли в десять раз; заказы
на хлопок, медь, нефть и шерсть также метнулись ввысь
и пришлось импортировать огромное количество мяса, а
также около трети всего необходимого количества зер-
на1 2. В результате приходилось расходовать огромные
суммы денег в других странах: так, один лишь импорт
угля с 1888 по 1903 г. обошелся почти в две тысячи мил-
лионов лир3. Нехватка всех важнейших видов сырья,
кроме ртути и серы, привела к повышению издержек
производства во многих отраслях итальянской эконо-
мики, к уменьшению ее конкурентоспособности и сниже-
нию прибылей. Это ставило итальянскую экономику
почти в полную зависимость от иностранных монополий,
рынков, фондовых бирж и дипломатических представи-
тельств. Экономическая система Италии, вскормленная
экономикой Германии, Англии и Франции, предприни-
мала поэтому всякие усилия, чтобы стать на ноги. Зна-
менательно, что накануне вступления Италии в 'войну
Нитти писал: «используя благоприятное положение.., мы
должны стать независимыми от иностранцев в экономи-
ческом и промышленном отношении...» 4
Хотя в течение многих лет иностранный капитал за-
нимал господствующее положение в королевстве, италь-
янские капиталовложения ® отечественные предприятия
1 Michels, 137—138. Croce, 228.
2 Nitti, Peaceless Europe, 14—15. Michels, 137—138. T. N. Page,
Italy and the World War, London, 1921, p. 184. P. А. Авербух, Италия
в первой и второй мировых войнах, М.—Л., 1946, стр. 7.
3 Michels, 137—138.
4 Nitti, Il oapitale straniero in Italia, 60.
203
с 1881 г. неизменно повышались1. Стремление в течение
последних десяти лет перед войной инвестировать капи-
талы в русские, австро-венгерские, японские и турецкие
ценные бумаги (только Неаполь вложил 100 млн. лир >в
эти ценные бумаги) 1 2 свидетельствовало о начале неза-
висимой финансовой активности. Так, например, стале-
литейная компания «Терни» владела в 1911 г. 8 тыс. ак-
ций фирмы «Гарвей Юнайтед Стил К0», другими акци-
онерами которой были представители фирм «Виккерс»,
«Армстронг», «Бэрдмор», «Джон Браун», «Бетлехем
Стил К0» (США), «Шнейдер-Крезо» и «Круп»3. Между
утверждениями Минчетти в семидесятых годах прошлого
века о том, что Италия «нуждается в молодежи, чтобы
расти»4, и сетованиями Р. Михельса в 1914 г., что после
Англии Италия «должна была бы быть второй колони-
альной державой»5, существовала прямая связь.
Страна покрылась сетью арсеналов, казарм и мане-
жей, строительство которых осуществлялось в ущерб
строительству жилых домов, больниц и школ. Были за-
брошены также дорожное строительство, осушение болот
и другие работы по благоустройству. В 1907 г. на сель-
ское хозяйство было израсходовано 27 млн. лир, на про-
свещение— 85 млн. лир и на общественные работы —
117 млн. лир, в то время как затраты на военно-морской
флот достигли 167 млн. лир, а ассигнования на армию —
376 млн. лир 6. Мероприятия по охране труда, совершенно
игнорировавшиеся до 1902 г., значительно отставали от
уровня этих мероприятий в странах центральной и за-
падной Европы. Культурное развитие находилось на та-
ком низком уровне, что широкие массы столь одаренного
и обладающего художественными наклонностями народа,
как итальянцы, ничего не знали ни о Верди, ни о героях
Рисорджименто7. Нищенская заработная плата в про-
1 Nitti, Il capitale straniero in Italia, 17, 18. Итальянские капи-
талы, вложенные в компании с ограниченной ответственностью, воз-
росли с 846 млн. лир в 1898 г. до 1 500 млн. лир в 1903 г. Croce, 208.
2 Nitti, Il capitale straniero in Italia, 52—53.
8 Perris, 60. Компания Гарвея была ликвидирована в 1912 г.
4 Croce, 116.
5 R.Michels, L’imperialism© italiano, Milano, 1914; см. В. И. Ленин>
Соч., т. 21, стр. 325; также Croce, 231. Bowman, 137.
® Croce, 225, 227.
qaa^^^’ где ПРИВ°ДЯТСЯ результаты опроса, проведенного
204
мышленности, острая нехватка земли и феодальное раб-
ство в деревне, а также хроническая безработица в го-
роде и деревне привели к тому, что к 1910 г. свыше пяти
миллионов представителей этого трудолюбивого народа
было вынуждено эмигрировать за границу, чтобы ски-
таться по худшим трущобам мира, браться за самую
низкооплачиваемую работу и подвергаться недоброже-
лательному отношению, проявляемому по отношению к
«макаронникам».
В результате реформы в 1911 —1912 гг. весьма куцего
до этого избирательного права число избирателей в
стране увеличилось приблизительно с 3,2 млн. до 8,5 млн.
человек. Эта реформа была задумана в качестве меры
безопасности против напряженности в общественных от-
ношениях, и, поскольку рабочие «хорошо вели себя» во
время войны в Ливии, имелось в виду «побудить проле-
тариат продолжить идти по этому новому пути» !. В то
же время по соглашению с Ватиканом католикам было
предоставлено право голосовать и во время выборов
1913 г. их «держали в резерве против них [рабочих], и
священники сомкнутыми рядами повели их к избира-
тельным урнам»1 2. Парламентарный режим принес мало
пользы большинству населения. По существу весь этот
режим оставался, по выражению Брэди, продуктом со-
четания монополистического капитала с феодальными
институтами, что «способствовало... укреплению и объе-
динению сил антидемократической реакции»3.
1 Michels, L’imperialismo italiano; см. В. И. Ленин, Соч., т. 21,
стр. 327, примеч. Giolitti, Memoirs of Му Life, London, 1923, p. 244.
«Казалось невозможным лишать дальше полных политических прав
те классы, от которых требовали, чтобы они жертвовали своей жизнью»
в ливийской войне.
2 Rossi, 5—6.
8 Brady, 58. На стр. 73 он характеризует Всеобщую конфедера-
цию сельского хозяйства как «крайне консервативную и реакционную
и в то же время наиболее высокоразвитую из всех ассоциаций сельско-
хозяйственных предпринимателей в мире».
Глава X
СТРЕМЛЕНИЕ СОЗДАТЬ ИМПЕРИЮ
Такова была подоплека стремлений Италии к созда-
нию заморской империи. Еще в 1878 г. она тщетно домо-
галась Туниса, «на который она могла по справедливо-
сти претендовать» !. В 1881 г. после открытия Суэцкого
канала она приобрела у компании «Рубаттино» Ассаб-
ский залив. В 1882 г. она намеревалась оккупировать
ряд территорий в Красном море, но планы эти были от-
ложены из-за опасений осложнений с Францией. В 1885 г.
был взят порт Массауа, с тем чтобы «оттуда обходным
путем захватить Хартум»1 2. Продвижение в глубь афри-
канского континента привело к войне с Абиссинией в
1887 г. и к первой крупной неудаче. В 1889 г. после но-
вого вторжения были основаны итальянские колонии в
Сомали и Эритрее, и негус был вынужден согласиться
на итальянский протекторат над Эфиопией. Окрылен-
ная завоеваниями в Эфиопии и Северной Африке, Ита-
лия лелеяла мечты о господстве в Средиземном море,
но эти мечты были вскоре развеяны вирах в результате
жестокого поражения, понесенного ею в 1896 г. в Адуе.
В 1899 г. Италия предприняла новый шаг, чтобы попра-
вить свое положение «на этот раз в Китае в виде су-
масбродной попытки овладеть бухтой Сан Мун... но по-
лучила отпор»3.
Более серьезными и чреватыми последствиями были
операции, предпринятые Италией на Балканах. В Чер-
ногории итальянские концерны занялись освоением
1 Croce, 108.
2 Инструкции военного министра. Croce, 111.
s Croce, 200; также 108—111, 124—125, 174—175,193. Michels, 168.
206
района Антивари, соединили его железной дорогой с
Вирпазаром, приобрели табачную монополию, получили
права судоходства по реке Бояне и озеру Скутари и за*
хватили в свои руки подавляющую часть импорта.
В Албании они овладели важнейшими позициями в
морском судоходстве, в экспорте и импорте и банков-
скими операциями Г В Далмации ими были сделаны ка-
питаловложения в цементную и карбидную промышлен-
ность. Итальянские коммерсанты стали проникать и в
Македонию. В 1908 г. были предприняты попытки сов-
местно с французскими, русскими и сербскими банки-
рами проложить новую трансбалканскую железнодорож-
ную линию. В 1907—1908 гг. «Банка коммерчиале
итальяна» основал «Банка коммерчиале тунизиана» и
торговую компанию «Сочиета Коммерчиале д’Ориенте»
в Турции1 2. В аравийских провинциях, расположенных у
Красного моря, итальянцы завладели соляными разра-
ботками в Адене, построили пристань, оборудовали за-
вод по производству холодильных установок в Ходейде,
а торговая фирма «Капроцци» заняла господствующее
положение в Сане3. В Анатолии итальянские держатели
облигаций оттоманского государственного долга в
1913 г. добились концессий на строительство железно-
дорожных линий от Адалии и Макри и увеличили свою
долю участия в Геракл ейских угольных копях к востоку
от Константинополя. В мае 1914 г. в силу конвенции с
Англией, по которой Италия приобретала ряд привиле-
гий и прав по соседству с провинцией Адали я, были
предприняты шаги к захвату торговли рисом, табаком,
хлопком, опиумом и фруктами и к открытию доступа к
месторождениям бурого угля, хрома, марганца, а также
к лесоматериалам этого богатого средиземноморского
района4. Тем временем происходило экономическое и
политическое проникновение Италии в Триполитанию,
которая была «уступлена» ей Францией в 1902 г. Этот
процесс нашел свое завершение в завоевании итальян-
цами этого края в 1911—1912 гг., когда потерпевшие
1 См. стр. 463 данной книги.
2 Riesser, 456—457.
8 «Arabia». Foreign Office Handbooks, London, 1920, № 61
p. 91-92.
4 «Международные отношения», III, VII, 2. Bowman, 144, 434.
«Anatolia». Foreign Office Handbooks, № 59, p. 56—57, 67.
207
поражение турки вынуждены были уступить агрессору
также Додеканезские острова и угольные копи в Герак-
лее. Историки-либералы вроде Кроче пытались объяс-
нить эту войну тем «очевидным обстоятельством», что
Италия «не могла примириться с мыслью, что французы,
англичане и испанцы прямо на ее глазах закрепляются
вдоль всего африканского побережья...», а также «не
могла допустить, чтобы Триполи и Киренаика были ок-
купированы какой-либо другой державой» Ч Более от-
кровенным в этом отношении оказался социалист Анто-
нио Лабриола, выступавший в пользу этой экспедиции,
как выгодной для буржуазии 1 2, и раскрывший ее граби-
тельскую сущность.
Выигрыш, однако, оказался несоразмерным понесен-
ным затратам. Неплодородная почва и засушливый кли-
мат далекой Эритреи и Сомали были слабой наградой за
пролитую кровь, затраченные средства и унижение, по-
несенное в Абиссинии. Китайская же авантюра, как пи-
сал Кроче, «обошлась в несколько миллионов и привела
к падению нашего международного престижа» 3. Плодом
ливийской операции, на которую были брошены 80-ты-
сячная армия, крупные военно-морские силы и было ас-
сигновано 7 млрд, лир, оказалась страна с плохими
гаванями, страдающая от недостатка воды и упадка
торговли, изобилующая враждебно настроенными племе-
нами и бездорожными просторами Сахары, т. е. пред-
ставляющая собою по сути, как выразился Нитти, «ог-
ромный сундук с песком» 4. Эти колонии совершенно не
оправдали возлагавшиеся на них надежды в качестве
рынков, сфер для капиталовложений, источников сырья,
а также подходящих районов для эмиграции.
Бесплодные усилия по сколачиванию итальянской им-
перий и ее искусственный характер объяснялись отча-
сти тем обстоятельством, что Италия слишком поздно
включилась в борьбу за раздел добычи, поскольку к
тому времени большая и лучшая ее часть уже имела
1 Croce, 260.
* См. Croce, 259—260.
8 Croce, 200.
4 Nitti, Peaceless Europe, 85. Экспорт товаров, например, из
Бенгази, в ценностном выражении составлял 750 тыс. фунтов стер-
лингов в 1905 г., а в 1913 г. сократился до 50 тыс. фунтов стерлингов
и даже меньше этого. Bowman, 143.
208
претендентов. Однако основной недостаток коренился в
самой Италии. Она вступила в империалистическую ста-
дию развития, имея явно отсталую аграрную экономику.
Развитие сельского хозяйства тормозилось феодальными
пережитками. Тяжелая промышленность была развита
так слабо, что, например, производство чугуна в 1909—
1914 гг. составляло лишь одну двенадцатую часть произ-
водства чугуна во Франции и почти одну сороковую часть
его производства в Германии Г Крестьянство пролетари-
зировалось, рабочий класс нищал. Основную, но менее
всего доходную статью экспорта составляла живая чело-
веческая сила. И, наконец, руководство финансами Италии
было сосредоточено в столицах иностранных государств.
Немудрено, что в этих условиях в Италии отсутствовали
необходимые предпосылки для экспансии. На первых
порах эта горькая истина прикрывалась, как выразился
Кроче, «ростом плутократической психологии», «духом
насилия, цинизма и безудержного стремления к завое-
ваниям», «неистовой жаждой власти»1 2. Художественная
литература Италии, например, деградировала с высот
Манцони или Верга и некоторых подававших надежды
достижений начала этого столетия до малярийных болот
какого-нибудь Д’Аннунцио. «Чувственные, тщеславные,
шумливые, преисполненные духа торгашества», он и его
ученики явились, ярким олицетворением «иррациональ-
ных и произвольных тенденций, господствовавших»3 в
среде правящих классов. В 1908 г. целое поколение наи-
более преуспевающих людей с видимым трепетом под-
хватывало содержащийся в его пьесе «La Nave» призыв:
«Сажай команду на корабль и плыви в широкий мир!»4
Но как только обнаружилось, что пиратский корабль сел
на мель, тон был сбавлен. Неудачи в области колони-
альных захватов породили представление об Италии
как о «великом пролетарии»5. Философ Алессандро
1 Среднегодовая выплавка стали в Италии равнялась только
одной четверти годовой выплавки стали в Германии. Авербух, 8.
2 Croce, 240, 247.
3 Croce, 263.
4 Croce, 247; также 264. Р. Togliatti, см. «Rinascita», № X, 1946,
р. 285.
5 Поэт Джованни Пасколи в «La grande proletaria si ё mossa»,
p. 25.
209
Киапелли сделал открытие, что политика экспансии ха-
рактерна не только для буржуазии, но представляет «так-
же и прежде всего жизненно важное движение пролета-
риата» L Экономист «социалистического» направления и
лидер синдикализма Артур Лабриола писал о трипо-
литанской (ливийской) войне: «...мы боремся не только
против турок.., но и против интриг, угроз, денег и войск
плутократической Европы, которая не может потерпеть,
чтобы маленькие нации дерзнули совершить хоть один
жест.., компрометирующий железную гегемонию ее»1 2.
А Э. Коррадини, вождь итальянских националистов, за-
являл: «Как социализм был методом освобождения про-
летариата от буржуазии, так национализм будет для
нас, итальянцев, методом освобождения от французов,
немцев, англичан, американцев севера и юга, которые
по отношению к нам являются буржуазией»3. Короче
говоря, подобно тому как синдикалисты готовят все-
общую стачку, так и «неимущие» нации вооружаются
против господствующих национальностей и точно так
же, как рабочие борются с предпринимателями за
повышение заработной платы и улучшение условий
труда, Италия должна делать то же самое в борьбе
за свои национальные «права»4. Это был искусный довод
для народа, миллионные массы которого находились в
обездоленном состоянии и который раздирался общест-
венными противоречиями. Целью его было добиться
внутреннего примирения и «единства» в бо-рьбе против
иностранных держав, а также согласия социалистов на
агрессию в заморских территориях. Таким образом, те
самые круги, которые отрицали факт существования
классовой борьбы, создали на ее основе «теорию» меж-
дународной войны.
Подобные рассуждения вводили новый элемент во
внешнюю политику. Ссылаясь на бедность страны, ви-
1 «Tribuna», 7 December 1911. См. Michels, 174, примеч. 2.
2 «La Scintilla», 11 October 1911; также Arturo Labrlola, La
guerra di Tripoli e 1’opinione socialista, Napoli, 1912, p. 22. Cm.
В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 326; Michels, 174, примеч. 2.
3 Е. Corradini, Il volere d’Italia, I, 55, 135, 206. Michels, 174.
В, И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 326.
4 См. Michels. 173—174.
210
новинками которой они были сами, итальянские паупер-
плутократы использовали ее как предлог для своих им-
перских притязаний L Напялив лохмотья нищего на свои
мишурные доспехи, они пытались восполнить собствен-
ные недостатки путем дипломатических махинаций и
назойливых домогательств за границей. Этот «патрио-
тизм неимущих»1 2, выразителем которого являлся Корра-
дини, представлял по существу некую разновидность
люмпен-империализма.
1 См. В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 325.
2 См. Corradini, 11 volere d’Italia.
Глава XI
МИР ИЛИ ВОЙНА?
!• Друзья Вены и Берлина в Италии
Таковы были умонастроения, определявшие поведе-
ние Консульты 1 в 1914 г. Наблюдая за ходом смертель-
ной схватки между двумя гигантскими коалициями, «мы
в правительстве», как вспоминает премьер-министр Са-
лавдра, «были единодушны в том, что нельзя упустить
подобного случая.., потому что именно здесь были шан-
сы потребовать принадлежащих Италии территорий,
создать сухопутные и морские границы, недоступные
больше для вторжения извне и на самом деле поднять
Италию до уровня великой державы»1 2.
Как можно было судить из недавнего возобновления
Тройственного союза, Италия предполагала добиваться
этих целей сообща с центральными державами. Но ввиду
непреодолимого «отвращения, испытываемого в стране
к какому бы то ни было сотрудничеству» с Австрией 3,
стал усиленно обсуждаться вопрос, не сможет ли Ита-
лия достичь своих целей путем соблюдения нейтрали-
тета. А последний окупился бы ей только в том случае,
если бы ее союзники заплатили ей за него надлежащую
1 Итальянское министерство иностранных дел.
2 Salandra, 221—222.
8 Доклад Саландры королю 30 сентября 1914 г. Salandra, 135.
См. Rodd, III, р. 209. «...следовало ожидать бурных протестов...
против сотрудничества с Австрией». Аварна — Боллати, 5 октября
1914 г. «Нет ни одной партии в Италии, которая согласилась бы
вступить в войну на стороне Австрии...» «II carteggio Avarna— Bob
lati. Rivista Storica Italiana», Anno LX I, Fascicolo II, Napoli, 1949,
p. 264.
212
цену. Но для обеспечения максимального вознагражде-
ния Италии ее нейтралитет должен был быть доста-
точно благожелательным, чтобы дать союзникам воз-
можность выиграть войну. А это в свою очередь выдви-
гало вопрос о том, желательна ли вообще такая победа
для Италии.
В Риме не было недостатка в лицах, готовых рас-
хваливать выгоды, вытекающие из Тройственного союза.
Именно под эгидой этого союза, указывали они, королев-
ству удалось добиться подъема промышленности, финан-
сов и торговли, закрепиться на Балканах и в Африке и
обрести место среди великих держав. Как бы сильно ни
недолюбливали Габсбургов в Италии, к Германии отно-
сились в этой стране с уважением за ее силу и между-
народный авторитет. Экономическая структура Герма-
нии, основанная на производстве средств производства,
отнюдь не вступала в противоречие со слабой в инду-
стриальном отношении и преимущественно аграрной
экономикой Италии, фактически дополнявшей ее. В Риме
хорошо отдавали себе отчет в политических мотивах,
«могущих способствовать тому, чтобы сделать Германию
союзницей Италии в будущем так же, как она уже была
ею в прошлом»1. Вера в непобедимость Германии вну-
шала ужас перед «страшной» местью, с которой Герма-
ния обрушится на Италию в случае противодействия со
стороны последней1 2. Итальянский посол в Берлине Бол-
лати предостерегал министра иностранных дел Сан Джу-
лиано, что даже в случае поражения Австрии Гогенцол-
лерны могут выиграть войну и лишить итальянцев их
доли в области Венето3.
Друзья рейха имелись повсюду — в армии, в универ-
ситетах, в деловых и банковских кругах, базировав-
шихся в Милане. Клиентами Вены были: аристократия,
опасавшаяся, как бы ее и без того слабеющие феодаль-
ные позиции не оказались еще больше подорванными в
результате победы Запада; клерикальное меньшинство,
«занимавшее высокое общественное положение и обла-
1 Т. N. Page, 178.
2 Боллати— Аварне, 23 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III,
400.
3 Боллати — Сан Джулиано, 31 августа 1914 г. «Carteggio»,
LXI, П, 254.
213
давшее обширными связями... Оно группировалось во-
круг Ватикана» 1 и опасалось, что сотрудничество Ита-
лии с Антантой «может быть использовано масонскими
и франкофильскими партиями» в целях создания рес-
публики1 2. К этим кругам можно было отнести и саму
курию, которая питала отвращение к самой мысли о
войне против Дунайской империи — этого последнего
оплота католического могущества.
Все эти круги были напуганы вспышками волнений,
которые пронеслись по Италии в первой половине 1914 г.
и достигли своей высшей точки в июне. Пламя это, хотя
и обитое «с помощью военной силы», призыва в армию
стачечников и подобных репрессивных мероприятий 3, не
было окончательно потушено и в случае призыва к ору-
жию могло вновь ярко разгореться. Купленная столь до-
рогой ценой победа могла оказаться столь же опасной,
как и поражение, «и дать возможность республиканским,
социалистическим и анархистским партиям вызвать ре-
волюцию против существующего строя...»4. Девяносто-
летний граф Греппи ворчливо внушал князю Бюлову, что
«война изменит не только облик Европы, но и политиче-
ское и социальное лицо всего мира»5. Королева-мать
Маргарита ожидала от войны «возможную опасность
серьезного распространения демократии»6. Саландре
также пришлось признать, что в случае поражения «эк-
стремистские группировки, выступающие против войны..,
воспользуются этим, как веским доводом против... мо-
нархии» 7
Другим поводом для беспокойства была царская Рос-
сия. Хотя приписываемые ей мечты о гигантском пан-
славянском государстве были лишь мифом 8, ее политика
в пользу национального объединения и независимости
балканских славян в рамках сферы ее влияния была
1 Salandra, 311.
2 Аварна— Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, Ш,
390.
3 Salandra, 101—103. Rossi, 3—4.
4 Аварна— Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI,
III, 390.
6 Декабрь 1914 г. Billow, Memoirs 1904—1919 (vol. Ill), London,
1932, p. 210.
6 Декабрь 1914 г. Billow, III, 219.
7 Доклад Саландры королю 30 сентября 1914 г. Salandra^ 138.
8 См. стр. 92 данной книги.
214
реальным фактом. Само собою разумелось, что, нахо-
дясь в остром конфликте по этому вопросу с Австрией,
Петроград не допустит Италию в эту сферу. Наоборот,
такое распространение русского могущества являлосьуг-
розой для собственных экспансионистских планов Рима к
Устранение этой возможности как раз и было одной из
целей союза Италии с Австрией. Вот почему Аварне,
послу при Габсбургском дворе, и приходилось убеждать
министра иностранных дел Соннино: «Если Россия побе-
дит Австро-Венгрию, то, хотя мы, возможно, и получим
часть невозвращенных нам еше территорий, нам все рав-
но придется сражаться... с Сербией, молодой державой,
которой следует опасаться больше, чем Австро-Венгрии.
Она преисполнена самомнения благодаря своим терри-
ториальным приобретениям и поддержке... со стороны
России, которая будет преследовать свои собственные
выгоды в ущерб нам»1 2. Его коллега в Берлине, Боллати,
сетовал по поводу «удивительной непоследовательности
тех, кто не мог найти лучших средств, чтобы защитить
себя от угрозы, связанной с нажимом со стороны сла-
вян.., чем помочь им прочно укрепиться в Адриатике,
способствуя этим гибели Австрии» 3.
Победа Антанты, кроме того, изменила бы положение
в районе Средиземного моря. Если бы она привела к ги-
бели Турции и открытию России доступа к проливам, то
русский флот вместе с английским и французским пол-
ностью нарушил бы равновесие в военно-морских силах
«в ущерб нам», как писал Аварна, а приобретенные Ита-
лией территории «не имели бы никакого значения по
сравнению» с возможными приобретениями этих трех
колоссов4. Особенно такой точки зрения придерживались
колониалисты, аппетиты которых подогревались в ре-
зультате завоевания Ливии. Утверждали, что смелая
африканская кампания Италии обеспокоила властите-
лей Туниса и Египта значительно больше, чем действия
центральных держав. В тоне лондонской и парижской
1 См. стр. 462—464 данной книги.
2 Аварна— Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III,
390.
3 Боллати—Аварне, 24 сентября 1914 г. «Carteggio», LXI,
II, 259.
4 Аварна — Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III.
390-391.
215
прессы звучали уже холодные нотки. Между итальян-
цами и французами уже велась борьба за караванные
пути, ведущие к рынкам, расположенным в самом серд-
це Черного континента. Итальянское население в Тунисе
по своей численности уже в три раза превышало фран-
цузское (105 тыс. против 35 тыс.), но владело только
83 тыс. га земли, в то время как французы имели
700 тыс.1 Обе нации конкурировали во внешней тор-
говле. Победоносная Франция задержала бы продви-
жение Италии во всем районе между Тулоном и Суэ-
цем. Не один герцог Аварна сетовал по поводу того, что
«мы проглядели одну из наших целей, а именно, господ-
ство в Средиземноморье»1 2. И не один Боллати возму-
щался тем, что, хотя часть наших единоплеменников
остается под владычеством Австрии, не воссоединены
еще также Корсика, Ницца и Мальта3. А неаполитан-
ские газеты «Иль Матино» и «Иль Джорно», выступая от
имени южных группировок, больше заинтересованных в
морской торговле, чем в балканских делах, вскоре стали
утверждать, что Италия превыше всего заинтересована
в своих позициях на Средиземном море, а это требовало
строгой приверженности к Германии и Австрии4,
2. Приверженцы Антанты в Италии
Однако можно было бы с успехом возразить, что эти
позиции зависели не от союзников Италии, а ог Англии
и Франции. Так как итальянский флот был слабее фло-
тов этих стран, то они могли безнаказанно блокировать
ее импорт кардифского угля5, русского зерна, аргентин-
ского мяса, североамериканского хлопка, от которых
1 В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 327.
2 Аварна — Боллати, 5 октября 1914 г. «Carteggio», LXI, II,
262—263.
3 Боллати—Аварне, 24 сентября 1914 г. «Carteggio», LXI,
II, 259.
4 Macchio, Wahrheit! Furst Billow und ich in Rom 1914—1915,
Wien, 1931, S. 85.
5 Оборудование заводов в Северной Италии было приспособлено
для потребления высокосортного уэльского угля, а поэтому нельзя
было принять предложение Германии о поставках рурского угля,
так как связанная с этим реконструкция потребовала бы много вре-
мени и больших денежных затрат. Macchio, 44—45.
216
зависела вся экономическая жизнь Италии. Они могли
также отрезать Ливию и высадить там войска, унич-
тожить морские суда и разрушить порты, что привело
бы к «опасным политическим последствиям в стране»
Принимая на себя весь этот риск в интересах Тройствен-
ного союза, Италия никак не могла улучшить этим свое
положение. Ибо, как инструктировал Сан Джулиано пос-
лов в Вене и Берлине: «Было бы излишним перечислять
те серьезные последствия, к которым привело бы пора-
жение стран Тройственного союза; но даже в том слу-
чае, если бы они одержали умеренную победу, они были
бы не в состоянии дать нам надлежащую компенсацию;
а если бы они одержали полную победу и Франция и
Россия были бы полностью обессилены, то у них не было
бы никакого интереса или желания компенсировать нас
в соответствии с принесенными нами жертвами»1 2.
В случае победы Германии последняя оставила бы
неизменной столь нетерпимую для Италии границу с
Австро-Венгрией, она не допустила бы итальянцев на
Балканы, отказала бы им в какой бы то ни было части
турецкой Анатолии и в лучшем случае предложила бы
им кое-какие клочки африканской территории, в которых
они не ощущали особой необходимости. Победоносная
Германия прежде всего не допустила бы, чтобы фран-
цузские колонии в Северной Африке достались Италии.
Она захватила бы их сама, опираясь на их побережье и
базы в Эгейском и Адриатическом морях, установила
бы свое господство над районом Средиземного моря. Из
мемуаров Саландры явствует, что руководимая им клика
отдавала себе отчет в том, что правители рейха преду-
сматривали «упадок и конечный распад Двуединой мо-
нархии... Но они намеревались всяческими правдами и
неправдами заполучить себе ее наследство... путем со-
здания небольших государств, находящихся под господ-
ством империи. С выступа Трентино... с озера Гарда...
с Триеста... — отовсюду мы окажемся окруженными гер-
манским духом, который будет проникать повсюду и все
больше и больше подавлять нас. А... Италия, даже если
она и окажется участницей в их победе, в лучшем
1 Сан Джулиано—Аварне и Боллати, 3 августа 1914 г. Satan-
dra, 79.
2 Там же.
217
случае станет ведущим вассальным государством импе-
рии» L
Победа Антанты, с другой стороны, дала бы ощути-
мые выгоды. К тому же она казалась и более вероятной.
«Мы не были ослеплены... германской мощью,— писал
позднее Саландра. — Помимо соображений, связанных с
огромным... весом России... мы в наших... решениях ру-
ководствовались уверенностью в предстоящем выступле-
нии Англии». А «Британская империя... обладала почти
неограниченными ресурсами»1 2. Премьер не разделял
опасений крайне правого крыла, что война приведет к
революции. В успешной войне он видел единственное
средство «попытаться избежать этой угрозы по отноше-
нию к династии и нашим установлениям»3. Ко времени
событий в Сараево страна находилась в критическом
положении. Крупные сдвиги влево, обнаружившиеся во
время выборов в предыдущем году, означали широко
распространенное стремление к переменам. Радикализм,
характерный для социалистических митингов и все более
возраставший начиная с 1912 г., нашел бурное проявле-
ние в восстаниях, происшедших в июне 1914 г. в Анконе,
Равенне и Форли. «Красная неделя», когда в районе вол-
нений правительство потерпело неудачу и верх одержали
новые коммунары, повергла правящие классы в апока-
липсический ужас. Буржуазные партии, не успокоив-
шись даже после установления «спокойствия», требовали
применения решительных мер. Одной из этих мер было
проведение мобилизации, и Саландра доложил королю,
что, если потребуется, он будет держать «в крупных го-
родах и некоторых областях... войска для поддержания
законности и порядка»4. На предостережение Аварны,
что предложенное им лечение может ухудшить болезнь,
он ответил, «что изготовляемое нами ныне оружие пред-
назначается не только для использования в войне про-
тив Австро-Венгрии, но и для предотвращения внутрен-
ней революции»5. Кроме того, отвлечение внимания от
1 Salandra, 55.
2 Salandra, 57, 182.
3 Аварна— Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI,
III, 390.
4 Salandra, 138.
ь Аварна — Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III,
390.
218
внутренних дел посредством военных авантюр за грани-
цей было традиционным средством.
Одной из выгод, которые ожидались от присоедине-
ния к Антанте, было обретение поддержки против папы.
Светская власть папы, к которой он так стремился,
уменьшила бы авторитет итальянского правительства.
Поскольку победа Австрии неизбежно укрепила бы Ва-
тикан и поэтому представлялась столь желанной като-
лическим кругам в Риме, находившиеся в оппозиции к
ним буржуазные элементы искали союзников в противо-
положном лагере. Протестантская Англия, светская
Франция и православная Россия — вот на кого можно
•было положиться в надежде, что они постараются ли-
шить папскую курию голоса при заключении предстоя-
щего мира. Столь же соблазнительными представлялись
и перспективы на участие в дележе оттоманского наслед-
ства. Ведь германская политика поддержки Порты 1 мог-
ла привести к восстанию мусульман в Ливии, к созда-
нию препятствий для судоходного сообщения с Эритреей
и Сомали через Суэцкий канал, к закрытию Дарданелл
для черноморской торговли Италии, к потере Италией
Додеканезских и Спорадских островов, захваченных в
1911 —1912 гг., и к изгнанию ее из Адалии. Стремление
избежать этих опасностей в сочетании с растущей озабо-
ченностью по поводу левантийской торговли и беспокой-
ством, связанным с вновь зарождавшейся колониальной
зоной в Анатолии, мотивировали большую заинтересо-
ванность итальянского империализма в вопросе о раз-
деле Турции. Планы Грея, Делькассе и Сазонова в этом
направлении1 2, которые не могли остаться полностью
секретными, привлекали к себе внимание Консульты, как
целый ряд магнитов. Наконец, что не менее важно, а,
пожалуй, важнее всего, — предположения Рима о дости-
жении господства на Средиземном море были отодви-
нуты на задний план значительно более реальными и
насущными вопросами, ближе касавшимися Италии. Как
писал позднее Саландра, «Италия никак не могла при-
мириться с результатами бесславной войны 1866 г... Мы
вернули себе ряд прекрасных и цветущих областей, но...
защита наших восточных границ крайне затруднялась
1 См. стр. 44—45 данной книги.
2 См. стр. 129—136, 141 данной книги.
219
из-за наличия выступающего в виде клина Трентино.
В Адриатическом море, на участке между Бриндизи и
Венецией, у 1нас не было ни одной военно-морской базы,
в то время как другие державы располагали всеми нуж-
ными им базами... как вдоль побережья, так и в преде-
лах Далматинского архипелага... Италия чувствовала
свою неполноценность... В сердце каждого из нас ис-
крился дух ирредентизма...» 1
Подобные чаяния, естественно, резко ставили в по-
рядок дня проблему отношений с Австро-Венгрией.
3. Противоречия между Италией
и ее австрийским союзником
Четырехкратное продление срока действия договора
о Тройственном союзе не могло приостановить прогрес-
сирующего ухудшения отношений между Римом и Ве-
ной. Пламя ирредентизма не угасало ни на полуострове,
ни по ту сторону Изонцо. Хотя сменявшие друг друга
итальянские правительства и пытались погасить его, оно
тем не менее вспыхивало с каждым кризисом, возникав-
шим в отношениях между обоими «союзниками». В Риме
был издан закон, в силу которого каждое лицо, говоря-
щее на итальянском языке, считалось подданным италь-
янского королевства. Заботы о поддержании культурных
и других связей с этими элементами за границей взяло
на себя общество «Алигиери». В итальянских школьных
учебниках Тироль и Истрия характеризовались как тер-
ритории, находящиеся в «незаконном владении Авст-
рии». Когда король Виктор Эммануил производил смотр
войскам на Севере, приветствовавшие его жители Трие-
ста несли траурные знамена. Председатель палаты Мар-
кора говорил в 1905 г. «о нашем Триесте и нашем Трен-
тино». В 1909 г. генерал Бернеццо, ветеран Кустоццы
(1866 г.) с пафосом говорил о «невозвращенных терри-
ториях, ожидающих часа своего освобождения»1 2. За ис-
ключением католического духовенства и деловых кругов,
1 Salandra, 25—26. В телеграмме к Аварне 3 августа 1914 г.
Сан Джулиано проявил «большую озабоченность в отношении сохра-
нения равновесия в Адриатике и на Балканах в случае победы Авст-
рии», «Document! Diplomatic!», 5, I, р. 11, примеч. 2.
2 Groce, 235. Мау, 389—390.
220
которые вели торговлю с районом Дуная все итальян-
цы, подданные Габсбургов, стремились к объединению.
Их правители отвечали на это строгими репрессиями
(включая смертную казнь), изгнанием, дискриминацией
в пользу словенцев1 2. В мае 1914 г. это спровоцировало
обе подвластные народности на уличные бои и крово-
пролитие. В ответ на это подверглись оскорблениям ав-
стро-венгерские консульства и флаги в Неаполе, Риме
и Венеции. Все требования о принесении извинений были
отвергнуты. Несмотря на то что эти инциденты кое-как
улаживались, каждый из них действовал, как соль, по-
сыпаемая на открытую рану.
Эта нездоровая атмосфера еще более обострялась в
результате постоянных трений, вызываемых соперниче-
ством экспансионистских устремлений. Когда в 1885 г.
Италия захватила Массауа, австрийцы пытались огра-
ничить эту оккупацию определенным сроком. Когда
итальянцы пытались добиться колоний в Турции, они
наталкивались на защиту неприкосновенности оттоман-
ской империи со стороны Австрии. И наоборот, когда
Вена стремилась добиться у Порты сферы влияния в
Адалии, путь ей преградил Рим. Намерение Австрии до-
биться компенсации в виде концессий на железнодорож-
ные линии и гавани вокруг Алайи натолкнулось на со-
противление итальянцев, настаивавших на том, чтобы
размеры этих концессий соответствовали зоне, которую
им самим предстоит обрести 3.
Но разногласия, возникшие на Востоке, не шли ни
в какое сравнение с конфликтом между обеими держа-
вами на Балканах. В 1887 г. Двуединая монархия под
германо-итальянским давлением была вынуждена при-
знать «права» Италии как ближневосточной державы.
Специальная конвенция, которая позднее легла в ос-
нову пресловутой статьи VII Тройственного договора,
предусматривала, что в случае каких-либо австрийских
приобретений на Балканах, итальянцы получают право
на соответствующие же выгоды. Недовольство, выра-
женное впоследствии дипломатом Силаши, что этот
1 Мау, 188.
2 В Истрии. В Далмации, где славяне были в большинстве, к ита-
льянцам относились благожелательно.
8 Conrad, Ш, 569— 570. Szilassy, 256. May, 299.
221
компромисс «был лишен малейшего элемента взаимно-
сти»1, свидетельствует о том, как глубоко этот компро-
мисс уязвил Австрию. Женитьба короля Виктора на Чер-
ногорской принцессе вызвала сильное недовольство в Вене
как вследствие ее политических последствий, так и по
причине тех материальных выгод, которые она несла в
качестве приданого принцессы новой родине последней1 2.
В Черногории, Македонии и других местах обе страны
конкурировали в области торговли. Планы итальянских
финансистов продлить до Дуная построенную ими же-
лезнодорожную линию от Антивари усилили возражения
австрийцев против итальянского вторжения в зону «их»
господства3. Уже в 1901 г. австро-венгерский министр
иностранных дел заявил, что Вена не допустит никаких
изменений на Балканах, «наносящих ущерб ее жизнен-
ным интересам» 4. В 1907 г. начальник штаба Конрад
заявил императору: «наше будущее — на Балканах, наше
препятствие — Италия. Прежде всего необходимо свести
счеты с Италией»5. Программа постройки дредноутов,
выдвинутая Двуединой монархией (1909 г.), и укрепле-
ние Трент-инской границы — все это было явно направ-
лено против королевства6. С другой стороны, аннексия
Боснии и Герцеговины в 1908 г. — первый шаг Габсбур-
гов к продвижению на Балканах — «серьезно задевала
Италию» 7. Предостережение, сделанное бывшим премь-
ером о том, что может возникнуть ситуация, в которой
«мы будем вынуждены воевать против союзной держа-
вы» 8, сопровождалось массовыми демонстрациями про-
1 Szilassy, 118.
2 В августе 1910 г. король и королева Италии, эскортируемые
итальянской эскадрой, посетили Черногорию. Н. U7. Steed, The Haps-
burg Monarchy, London, 1913, p. 256. Об итальянских промышлен-
ных и коммерческих предприятиях в Черногории см. стр. 463
данной книги.
3 Szilassy, 118, 120, 124. Croce, 234. Salandra, 23. May, 290—
291, 296, 390—392, 303, 414.
4 May, 391.
6 Conrad, IV, 171. Во время землетрясения в Мессине (1909 г.)
и войны в Ливии он призывал к нападению на союзника, «которого, —
писал Конрад, — я всегда считал скрытым врагом». Там же, III, 598,
также 755, Конрад— Берхтольду, 19 декабря 1912 г. Pribram,
The Secret Treaties of Austria-Hungary, II, 175. Croce, 271.
6 May, 451—452. Conrad, III, 560, 771.
7 Croce, 234.
8 May, 416. Steed, 276.
222
теста перед австрийским посольством в Риме и новыми
выступлениями ирредентистов. Вскоре после этого италь-
янцы стали требовать, чтобы их флот в Адриатике нахо-
дился «на уровне флота двух держав», а Военно-мор-
ская лига в своем рупоре «Маре Ностро» стала популя-
ризировать свои притязания на это море1. Во время Ли-
вийской войны (1911 —1912 гг.) Вена сорвала итальян-
ские операции против Турции в Адриатическом и Эгей-
ском морях, а также в Дарданеллах и требовала ком-
пенсации за захват Италией Додеканезских островов.
В 1913 г. итальянское королевство не допустило, чтобы
Австро-Венгрия бросилась сперва на Черногорию, а за-
тем на Сербию. В мае 1914 г. на Дунае вызвали бурю
сообщения о том, что Черногория получила от Рима
деньги и оружие для укрепления Ловчена — пункта,
господствовавшего над военно-морской базой Габсбур-
гов в Катарро. Двуединая монархия, как писал Са-
ландра, «...считала нас препятствием... в своей политике
на Балканах... направленной на территориальное расши-
рение, или ...своей гегемонии. Мы же, наоборот, не могли
допустить роста австрийского господства и не могли по-
зволить, чтобы Валона или южная Албания перешли в
чужие руки»1 2.
4. Соперничество из-за Албании и Сербии
Главной ареной этого конфликта в действительности
стала Албания3. Неоднократно (в 1897 и 1901 гг.) оба
враждующих союзника убеждали друг друга заключить
соглашение о том, что в случае, если распадающаяся
Турецкая империя потеряет эту провинцию, последняя
должна стать автономной территорией, в которой их
1 Szilassy, 113. Мау, 390.
2 Salandra' 35, также 332—334 данной книги. Ср. Конрад— импе-
ратору, меморандум 16 января 1914 г.: «...противоречия ...между
Италией и (Двуединой) монархией ...возросли в связи с албанским
вопросом...» Conrad, III, 779, также 665. Pribram, The Secret Treaties
of Austria-Hungary, II, 176—177. Macchio, 21, 23, Szilassy, 212.
Giolitti, 380. T. A. Page, 143—144, 177, 220. Croce, 234, 271. May,
423—424.
3 A. Hoyos, Der deutsch-englische Gegensatz und sein Einfluss auf
die Balkanpolitik Osterreich-Ungarns, Leipzig, 1922, p. 64. О торговых
и финансовых интересах Австро-Венгрии и Италии в Албании см.
стр. 363, 464 данной книги.
223
взаимные интересы должны быть улажены на основе па-
ритета. Но никто не спрашивал мнения по этому поводу
самого албанского народа. Когда в результате балкан-
ской войны 1912 г. албанский народ обрел свободу, была
созвана конференция послов, на которой было решено
создать «независимое» государство с урезанными грани-
цами и передать управление им опереточному принцу,
которому было мало дела до жизни, языка, нужд и
стремлений своих подданных. А поскольку этот власти-
тель из германской династии Видов был дружественно
настроен по отношению к Вене и по этой причине очень
не любим в Риме, все его владычество превратилось в
фарс. Управляемый им суровый край, крайне запущен-
ный и раздираемый межплеменными распрями, изобило-
вал плодородными равнинами, минеральными богатст-
вами и непочатыми рынками, но основное его значение
в игре сил заключалось в его стратегическом положении.
Австрийцы, по словам начальника штаба Конрада, стре-
мились к тому, чтобы Албания находилась «в тесных эко-
номических, культурных и политических отношениях с
[Двуединой] монархией, а также в союзе с ней» Г Она
должна была служить «противовесом»1 2 не только по
отношению к Сербии и Черногории (т. е. России), но и
по отношению к Италии. Преграждая выход славянам
к Адриатике, Албания должна была одновременно за-
крывать Италии доступ к восточному побережью этого
моря. Итальянцы же смотрели на Албанию как на плац-
дарм для проникновения на Балканы и как на замок,
запирающий пролив Отранто. Опираясь на Валону,
можно было бы столь же легко проложить во всех на-
правлениях стратегические и коммерческие железнодо-
рожные пути, как и превратить ее великолепную гавань,
находящуюся всего в 60 милях от противоположного бе-
рега, в некий новый Гибралтар, а Адриатическое море —
До внутреннее озеро Италии. Но Австро-Венгрия крепко
цеплялась за свою горную добычу. К тому же, как писал
Силаши, «тот, кто отнимет у нас Албанию, сможет за-
переть нас, словно в клетке. Если это будет сделано Ита-
лией.., мы перестанем быть великой державой»3. Как
подчеркивал Маккио — один из руководителей венского
1 Conrad, III, 676; также 677, 587.
2 Conrad, III, 585.
8 Szilassy, 121.
224
министерства иностранных дел, «свобода Адриатики
имеет для нас жизненно важное значение, как един-
ственный морской доступ к мировой торговле» Ч Поэтому
оба союзника через своих соответствующих агентов, де-
ловых людей, военно-морские и военные миссии и в осо-
бенности через своих дипломатических представителей
«оспаривали каждый дюйм земли в стремлении утвер-
дить в этой стране свое влияние»1 2.
Такова была обстановка, когда в марте 1914 г. Виль-
гельм фон Вид, получивший международный заем в сум-
ме 3 млн. фунтов стерлингов и ободренный своим визи-
том на Дунай, прибыл, чтобы требовать себе трон. Его
прибытие знаменовало собою успех, одержанный авст-
рийцами, которые, как формальные защитники местного
меньшинства — 200 тыс. католиков, стремились укрепить
его власть бойцами в сутанах3. Тем временем Рим вер-
бовал себе соратников среди мусульман, которые не мо-
гли примирить христианского принца с Аллахом и чей
главный вождь Эссад, по словам Саландры, «объявил
себя другом Италии»4.
Паша, будучи военным министром в правительстве,
тем не менее, повел агитацию против Вида 5. Это было
воспринято как доказательство того, что «новый госу-
дарь нуждается в немедленной защите». Возникал сле-
дующий вопрос: «которому из двух посланников —
австрийскому или итальянскому предстоит руководить
нерешительной политикой злополучного принца?»6 В ап-
реле 1914 г. в Аббации министры иностранных дел Берх-
тольд и Сан Джулиано, взаимно уверяя друг друга в
своей верности союзу, пришли, казалось, к соглашению
относительно Албании. Однако в мае Эссад поднял вос-
стание— или по крайней мере утверждали, что он сде-
лал это7 8,— и по приказу Вида был арестован. Италь-
янцы сразу же стали приписывать это влиянию дипло-
1 Macchio, 23.
2 Salandra, 34; также Conrad, III, 589, 681.
8 См. May, 188, 391, 473.
4 Salandra, 34. T. N. Page, 173.
6 См. сообщение Конрада от 17 января 1914 г. и сообщение
австро-венгерского военного атташе в Риме — Конраду, 25 февраля
1914 г. Conrad, III, 589, 592.
8 Salandra, 33—34; также May, 473.
7 Conrad, III, 692, 683.
8 В. В. Готлиб 225
магического представителя Франца-Иосифа. Принц, на<
пуганный мятежом, нашел убежище на итальянской
яхте. Австрийцы не замедлили обвинить итальянского
посланника в попытке подстроить его отречение.
Путч был подавлен. Принц-беглец вернулся, а Эссад
нашел убежище в Италии. Сан Джулиано заявил в
итальянской палате, что его обмен мнениями с Берхтоль-
дом был «проникнут взаимным доверием и полной лояль-
ностью, которые всегда составляли, составляют и будут
составлять прочную основу наших сердечных и тесных
отношений» 1.
Но «Иль Матино»1 2 и близкие ей по духу другие га-
зеты стали подвергать политику Вены в Албании уси-
ленному обстрелу. Итальянский посланник в Дураццо
продолжал расшатывать колеблющийся трон, в то время
как все требования центральных держав об его отозва-
нии наталкивались на отказ со стороны Рима. 26 июня
австро-венгерский посол Мерей зачитал Сан Джулиано
телеграмму от Берхтольда, обвиняющую его по сути в
нелояльности, выражающейся в том, что он намеревает-
ся создать нечто вроде Адриатического Марокко. Де-
марш заканчивался угрозой «предпринять решительные
шаги, которые произведут в Италии самое тяжкое впе-
чатление»3. А 8 июля посол Боллати доносил своему
шефу, что, «судя по всему, приходится признать полное
отсутствие добросовестности с обеих сторон... Если бы
дело шло только об одном албанском вопросе! Но на-
лицо столько других оснований для разногласий... как-то:
вопрос о Ловчене, возможность раздоров между Австри-
ей и Сербией, вызывающая тревогу проблема объедине-
ния Сербии и Черногории.., не говоря уже о том.., что
Австрия владеет провинциями, итальянскими по нацио-
нальности и языку... В самом деле, не найдется, пожа-
луй, ни одного вопроса, в котором интересы Италии
совпадали бы с интересами Австрии»4.
Саландра пошел даже дальше, заговорив впослед-
ствии о «неизбежном столкновении интересов и стремле-
1 26 мая 1914 г. L. Aldrovandi Marescotti, Guerre diplomatique
1914—1919, Paris, 1935, p. 23.
2 21 и 22 мая 1914 г. Conrad, III, 690.
8 L. Albertini, II, 218. Aldrovandi Marescotti, 21—22,
4 Salandra, 38. «Carteggio», LXI, II, 250.
226
ний» двух номинальных союзников1. «Говоря напрямик...
непреложным фактом являлось то, что интересы и
стремления Габсбургов и Италии были непримиримы»1 2.
Поэтому, когда Австро-Венгрия после событий в Сараево
обрушилась на Белград и начала свое продвижение на
Балканах3, Италия окончательно решила отдать преиму-
щество своей собственной политике на Балканах перед
планами в средиземноморском районе4. Как Сан Джу-
лиано убеждал Бюлова, это объяснялось тем, что Ита-
лия «всегда взирала с подозрением на территориальные
притязания Австрии на Балканах и в Адриатике... она
рассматривает реальную независимость и территориаль-
ную неприкосновенность Сербии, как основной оплот и
один из элементов равновесия, которых требуют ее инте-
ресы...» 5
Поэтому, по словам Саландры, «(приведение Сербии...
в состояние бессилия и вассальной зависимости было бы
равносильно установлению гегемонии Австрии... на всем
Балканском полуострове, в то время как для нас это
означало бы потерю всякой возможности экспансии и
потерю Адриатики как в коммерческом, так и страте-
гическом отношениях»6. А этого, говорил министр ино-
странных дел Сан Джулиано германскому послу, «Ита-
лия не могла уж терпеть»7. Даже такой стойкий привер-
женец Тройственного союза, как Аварна, вынужден был
признать, что победа Австрии «всегда была бы для Ита-
лии непоправимой катастрофой, чреватой роковыми
последствиями для самого ее существования» 8.
В этих условиях присоединение Италии к централь-
ным державам привело бы к тому, что ей пришлось бы
сражаться за цели, гибельные для нее самой. Наоборот,
программа, которую ставил перед собою итальянский
империализм, могла быть осуществлена лишь путем
1 Salandra, 25.
2 Мау, 392. Этот взгляд разделяет и Pribram, II, 176.
3 См. стр. 223—234 данной книги.
4 См. Е. Corradini. «II nostro dovere». «L’Idea Nazionale», 13 Agos-
to 1914, IV, 33. Michels, 186.
6 31 августа 1914 г. Macchio, 31.
6 Salandra, 54—55.
7 14 июля 1914 г. Флотов— Ягову 15 июля 1914 г. «Die Deut-
schen Dokumente zum Kriegsausbruch», I, № 51, S. 77.
8 Аварна— Боллати, 22 октября 1914 г. «Carteggio», LXI, II,
267; также L. Alberiini, II, 218, 237, 314.
227
8*
столкновения с Австро-Венгрией. Именно в условиях,
когда последняя завязнет в войне, а внимание России,
видимо, будет отвлечено от Балкан, когда путь в Алба-
нию будет открыт, а Румыния настроена дружественно,
когда Сербия будет нуждаться в союзниках против Габ-
сбургов, а Запад с благодарностью отнесется к обре-
тенному им подкреплению, и крылась возможность вы-
теснить своего исконного соперника с юго-востока Ев-
ропы. Было бы гибельным для Италии способствовать
возвеличению Австрии. Подлинные интересы Италии тре-
бовали поражения Австрии.
Глава XII
КРИЗИС ВНУТРИ ТРОЙСТВЕННОГО СОЮЗА
1. Совершившийся факт и интрига
Этим в значительной мере и объясняется позиция
Вены по отношению к Риму в период сараевского кри-
зиса. В силу статьи VII договора о Тройственном союзе
оба союзника обязывались «использовать свое влияние
для недопущения каких-либо территориальных измене-
ний, способных нанести ущерб одной из договариваю-
щихся сторон. Они обязываются обмениваться всякой
информацией, проливающей свет на их собственные на-
мерения... Если, однако, произойдут события, которые
сделают невозможным сохранение статус-кво в районе
Балкан или побережья и принадлежащих Турции остро-
вов в Адриатическом или Эгейском морях... и Австро-
Венгрия или Италия будут вынуждены изменить его по-
средством временной или постоянной оккупации с их
стороны, то такая оккупация не должна иметь место без
предварительного соглашения между обеими держа-
вами...» 1
Поэтому Италия была вправе ожидать, что по поводу
такого важного шага, как предъявление ультиматума
Белграду, с ней предварительно проконсультируются.
Но было «вполне очевидно», доказывали австрийцы,что
Италия «расцвела как наш соперник повсюду на Бал-
канах»1 2. Никто «уже больше не рассчитывал на этого
союзника как на возможного соратника» 3, зато все по-
мнили, как за год до этого Сан Джулиано, поставленный
1 Salandra, 53. Pribram, I, 249, 251.
2 Buridn, 21.
8 Buridn, 17. Hoyos, 64.
229
в известность о намерениях Габсбургов, предотвра-
тил их нападение на Сербию 1. Теперь же, в июле 1914 г.,
министр иностранных дел Берхтольд был уверен, что это
снова повторится. Он опасался, «что малейший намек,
сделанный Италии, немедленно же будет передан Рос-
сии и использован для принятия контрмер...»1 2 Больше
всего он боялся, как бы Консульта не воспользовалась
добавочным пунктом в статье VII, по которому вышеупо-
мянутое «предварительное соглашение» об экспансии на
Балканах должно было зиждиться «на принципе взаим-
ной компенсации за каждую выгоду территориального
или иного характера, которую могла бы получить одна
из сторон» 3.
Австро-венгерский посол в Риме Мерей предупреж-
дал несколько раз, что Италия использует это право на
компенсацию для поддержки своей политики безудерж-
ного шантажа 4. По словам Гойоса, являвшегося совет-
ником Берхтольда, ожидалось, что она потребует Трен-
тино, а так как в этом ей пришлось бы отказать, «то в
результате возник бы конфликт, который побудил бы
Италию примкнуть еще значительно раньше -к нашим
противникам»5. Чтобы отвести эту опасность и в то же
время избежать уплаты выкупа за территориальное рас-
ширение Австрии, Берхтольд решил «поставить итальян-
ское правительство перед совершившимся фактом»6.
Следуя старинному венскому афоризму, что италь-
янцы «легко поддаются страху — этой самой итальян-
ской из всех эмоций»7, в Вене сочли, что опасного союз-
ника можно будет так запугать и ошеломить, что он по-
корится. Австро-венгерский военный атташе сообщал из
Рима, что «Италия в финансовом и военном отношении
слаба, причем революционные эксцессы в Анконе, Ра-
венне и других местах обнаружили новые элементы
1 Giolitti, 379—380.
2 Чиршки— Ягову, 20 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 94, S. 120.
3 Salandra, 53. Pribram, I, 249, 251.
4 Macchio, 24. Мерей — Берхтольду 16 июля 1914 г. «Osterreich-
Ungarns Aussenpolitik», VIII, S. 463.
5 Hoyos, 65—66. Albertini, II, 220—221.
6 Советник германского посольства Штольберг— Ягову 18 июля
1914 г. «Deutsche Dokumente», I, № 87, S. 113. Hoyos, 65.
7 Conrad, II, 225. L. Albertini, II, 237.
230
слабости» Г Берхтольд считал, что «в результате ливий-
ской кампании Италия не расположена больше вое-
вать»1 2. У нее не хватит также времени для наращи-
вания достаточных сил, так как в те дни «никто здесь не
помышлял о длительной войне» 3. Царила уверенность,
что быстрая победа Австрии, казавшаяся тем более ве-
роятной в виду помощи Германии, скоро заставит за-
молчать этих «lazzaroni». Тем временем Двуединая мо-
нархия, как заявил Берхтольд германскому послу Чир-
шки, «не требует ни сотрудничества, ни поддержки, а
только воздержания [со стороны Италии] от враждебных
актов против ее союзника»4. И если вследствие поли-
тики Вены их отношения «станут на многие годы... чрез-
вычайно плохими», tant pis (тем хуже. — Ред.) для Рима.
Нельзя же [как бесцеремонно выразился Мерей] приго-
товить яичницу, не разбив яиц5.
Но такая дерзость вызвала протесты в Берлине. Нем-
цы полагались на активное участие итальянцев в войне
не больше, чем австрийцы. То, чего они ожидали от
своего старого союзника, — это недвусмысленного и
благожелательного нейтралитета 6. В обоих оперативных
планах они рассчитывали на обещания генерала Пол-
лио7, надеясь, что он даст возможность Габсбургам
оголить границу в районе Трентино и приковать несколь-
ко французских корпусов к району Альп8. Как сообщил
рейхсканцлер Бетман послу Чиршки, «начальник штаба
[германской армии] считает настоятельно необходимым
прочно удерживать Италию в составе Тройственного
союза. Поэтому необходимо соглашение между Веной и
Римом»9. Поскольку Берхтольд был вынужден хра-
нить молчание, а Сан Джулиано по причинам, которые
вскоре выяснились, не проявлял любопытства, министр
1 Военный атташе— Конраду, 2 июля 1914 г. Conrad, IV, 25.
2 Берхтольд— Чиршки 20 июля 1914 г. «Osterreich-Ungarns
Aussenpolitik», VIII, S. 521—522.
3 Письмо Берхтольда— Альбертини 23 ноября 1933 г. Albertini,
II, 221; также Macchio, 39.
4 Чиршки— Бетману 20 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 94, S. 119.
5 В оригинале на французском языке Мерей — Берхтольду 16 ию-
ля 1914 г. «Osterreich-Ungarns Aussenpolitik», VIII, S. 464.
8 Нelfferich, II, 64.
7 Conrad, III, 598.
8 Helfferich, II, 65.
8 «Deutsche Dokumente», I, № 202, S. 205.
231
иностранных дел Ягов дал указание германскому послу
в Италии Флотову доверительно сообщить Консульте, что
«Австро-Венгрия едва ли сможет спокойно отнестись к
этим провокациям [со стороны Сербии]»1. После разго-
вора с Сан Джулиано посол доносил, «что Италия не
сможет поддержать требования Австрии... итальянское
правительство никогда не смогло бы занять позицию,
противоречащую принципу национальной независимости.
Он, видимо, подготавливает нас к тому, что Италия не
останется на стороне Австрии...»1 2 Ввиду этого Ягов, не-
зависимо от указания Флотову «сделать все, что вы мо-
жете, чтобы повлиять на итальянскую прессу» 3, предло-
жил послу в Вене Чиршки «тщательным образом и до-
верительно обсудить с графО'М Берхтольдом вопрос о
позиции, занятой Италией и по возможности коснуться
вопроса о компенсации» 4.
Однако граф знал от Мерея, что «германский посол...
доверительно сообщил итальянскому министру иностран-
ных дел о наших намерениях в отношении Сербии»5 и
был подготовлен к тому, чтобы отбить атаку. Поэтому в
беседах с немцами «он проявил большой оптимизм, счи-
тая, что Италия не может оказаться на самом деле столь
вероломным союзником, чтобы выступить против [Дву-
единой] монархии»6. Он утверждал, что в Вене «было
•решено воздержаться от всяких попыток завладеть на-
всегда какой-либо иностранной территорией. Стало быть,
у Италии не будет никаких веских оснований требовать
компенсации...» 7 Он отверг германское предложение от-
купиться от нее посредством уступки Валоны, и не пре-
минул тут же добавить, насколько «было достойно край-
него сожаления, что Италии, судя по всему, уже стали
1 Ягов— Флотову, 11 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 35, S. 55.
2 Флотов — германскому министерству иностранных дел, 14 ию-
ля 1914 г. «Deutsche Dokumente», I, № 42, S. 67.
3 14 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente», I, № 44, S. 69.
4 Ягов— Чиршки, 15 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente», I,
№ 46, S. 72.
5 Мерей— Берхтольду, 18 июля 1914 г. «Diplomatische Akten-
stiicke», 1, S. 60.
6 Советник германского посольства— Ягову, 18 июля 1914 г.
«Deutsche Dokumente», I, № 87, S. 114.
7 Чиршки — Бетману, 20 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 94, S. 119.
232
известны намечаемые нами действия против Сербии...
В ответ на заверения господина Чиршки о том, что из
германских источников никакой информации по этому
вопросу не исходило, я заметил, что, возможно, госпо-
дин Флотов по собственной инициативе рассказал какие-
нибудь небылицы.
Целесообразность подобных доверительных сообще-
ний в адрес Италии... казалась мне весьма сомнитель-
ной, к тому же я имел основания предполагать, что она
склонна противостоять нашим действиям. Вот почему
я пока не мог заставить себя пойти на обмен мнениями...
с итальянским правительством» Г
Источником уверенности, проявленной Берхтольдо'М,
послужило соглашение, заключенное Австрией с самим
же рейхом. Подстрекая Габсбургов на разжигание вой-
ны, германским правителям следовало бы обусловить
свое обязательство в «верности заветам Нибелунгов»
тем, что Вена достигнет соглашения с Римом. Но у них
не было никакой возможности заранее ставить какие-
либо ограничения своему главному союзнику. После того
как граф Гойос поднял в Берлине вопрос о необходимо-
сти оказания Германией поддержки выступлению против
Сербии, австро-венгерский посол Сегени уже 6 июля
1914 г. был в состоянии сообщить своему шефу, что
рейхсканцлер Бетман «полностью согласен с нами в том,
что мы не должны заранее информировать ни Италию,
ни Румынию о каких-либо действиях, которые мы соби-
раемся предпринять против Сербии»1 2. 11 июля Ягов те-
леграфировал Флотову: «Мы предоставили на усмотре-
ние австро-венгерского правительства предпринять шаги,
которые они сочтут нужными, и обещали им... нашу под-
держку...»3 А через два дня после того, как он дал ука-
зания Чиршки побудить Двуединую монархию вступить
в переговоры с Италией, министр иностранных дел Гер-
мании был вынужден предупредить его о необходимо-
сти проявить осторожность, «чтобы не создать впечат-
ление, что мы намереваемся... помешать действиям
1 Отчет Берхтольда 20 июля 1914 г. «Osterreich-Ungarns Aus-
senpolitik», VIII, S. 521—522.
2 «Osterreich-Ungarns Aussenpolitik», VIII, S. 320; также Con-
rad, IV, 80, 44. L. Albertini, II, 234—235.
8 «Deutsche Dokumente», I, № 33, s. 55.
233
Австрии или ставить ей какие-либо ограничения или
препятствия» 1.
Вот почему Берхтольд мог продолжать свою игру в
жмурки с Сан Джулиано. 20 июля он дал указание послу
Сегени «с надлежащей настойчивостью защищать нашу
точку зрения на Вильгельмштрассе» 1 2. На следующий
день он потребовал от посла в Риме Мерея, чтобы тот в
случае, если итальянцы поднимут вопрос о статье VII и
будут упорствовать в этом, «уклонился от его дальней-
шего обсуждения»3. И действительно, посол при Кон-
сульте «всячески избегал касаться вопроса о Сербии» 4.
Единственным относящимся к этому вопросу посланием
из Вены в Рим оказалась высокомерная телеграмма, от-
правленная сразу же после выступления Чиршки. В ней
говорилось: «...мы убеждены, что можем рассчитывать
на лояльность Италии как союзника в вопросе о внесе-
нии ясности в наши отношения с Сербией... В интересах
Италии — открыто стать на нашу сторону» 5. «Италии
как бы дали взятку, чтобы сообщение о ноте не стало
известным там раньше из прессы»6. Она была постав-
лена в известность об ультиматуме, хотя это и было
сделано чуть ли не в самый момент его предъявления.
В меморандуме, врученном Консульте одним из млад-
ших австрийских дипломатических чиновников, лакони-
чески говорилось, что австро-венгерский посланник в
Белграде «в четверг 23 июля пополудни ...вручит серб-
скому правительству ноту, содержащую ряд требова-
ний...»7 Текст демарша был передан Саландре и Сан
Джулиано только на следующий день8. По словам Са-
ландры, «краска сразу же схлынула с наших лиц. У нас
было предчувствие надвигающейся катастрофы»9.
1 Ягов— Чиршки 17 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente», I,
№ 61, ,S. 88.
2 «Osterreich-Ungarns Aussenpolitik», VIII, S. 540.
8 «Diplomatische Aktenstucke», I, S. 113.
4 Чиршки — Бетману, 20 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 94, S. 119—120.
6 Берхтольд— Мерею, 20 июля 1914 г. «Osterreich-Ungarns
Aussenpolitik», VIII, S. 539.
• Чиршки— Бетману, 20 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, Ns 94, S. 120.
T Salandra, La neutrality italiana, 1914, Milano—Verona, 1928,
p. 74. L. Albertini, II, 312.
8 L. Albertini, II, 313. Aldrovandi Marescotti, 2.
8 Salandra, Italy and the Great War, 49.
234
2. «Вы думаете, что полезно знать всю правду?»
Но бледность их была нарочитой, поскольку они дав-
но ждали этого момента и готовились к нему. Еще в ян-
варе 1914 г. Альдрованди Марескотти, поверенный в де-
лах в Вене, сигнализировал, что на горизонте сгущаются
тучи войныl. 1 марта австрийский император заявил
Аварне, что «общая ситуация в Европе в настоящий мо-
мент такова, что в конечном счете может привести к
конфликту»1 2. В апреле Сан Джулиано узнал в Аббации
от Берхтольда, что «в ближайшем будущем возможны
новые территориальные изменения на Балканском полу-
острове...»3 28 апреля Марескотти послал следующее
предостережение: «Возможно, что Австро-Венгрия, об-
манутая в своих надеждах и потерпевшая ряд неудач в
связи с недавним балканским кризисом, стремится к ре-
ваншу»4. 17 мая Флотов указал румынскому посланнику
в Риме, близко стоявшему к Консульте, на возможность
открытого столкновения между Двуединой монархией и
Сербией5. В начале июня итальянский посланник теле-
графировал из Бухареста, что, по словам его австрий-
ского коллеги Чернина, Габсбурги «будут непрочь...»
прибегнуть к оружию, «если представится случай»6. По-
этому после совершенного в Сараеве преступления Кон-
сульта не могла сомневаться в том, что Австро-Венгер-
ская империя ухватится за этот случай, чтобы полно-
стью рассчитаться с Белградом7.
Итальянский посол Аварна, как вспоминает Марес-
котти, был «доскональным информатором». Он имел
обыкновение посещать австрийское министерство ино-
странных дел ежедневно, а иногда и два раза в день8.
Через него Италия «могла бы... заставить своего союз-
ника в соответствии с... договором о Тройственном союзе
держать ее в курсе относительно намерений Австрии
1 Aldrovandi Marescotti, 7.
2 Там же.
8 Сан Джулиано — итальянскому посольству в Вене, 30 апреля
1914 г. Aldrovandi Marescotti, 10.
4 Альдрованди Марескотти — Сан Джулиано, 28 апреля 1914 г.;
там же, 8.
6 «Revue des Deux Mondes», XLI, 1 October 1927, p. 537.
6 Aldrovandi Marescotti, 10.
2 Cm. L. Albertini, II, 241.
8 Aldrovandi Marescotti, 2.
235
в этой весьма серьезной ситуации» Г Но, так как его при-
вычкой было также «никогда не выходить за пределы
данных ему конкретных инструкций», он не задавал ни-
каких вопросов по поводу того, что замышляется1 2. Не
менее странным было и поведение Боллати в Берлине.
Еще в марте он ссылался на заявления Ягова о том, что,
в то время как Германия сделает все возможное, чтобы
избежать войны, она всегда к ней будет готова, причем
«лучше, чтобы это случилось сегодня, чем завтра»3.
В другой телеграмме посол доносил, что «равновесие
продолжает оставаться неустойчивым: достаточно ни-
чтожного случая, чтобы его нарушить» 4. После того как
оно действительно было нарушено событиями в Сараево,
«Ягов на все вопросы, которыми я ежедневно забрасы-
вал его относительно планов Австро-Венгрии, всегда от-
вечал мне, что у него нет информации, что ему известно,
что Австро-Венгрия собирается предъявить жесткие тре-
бования.., но что... во всяком случае возможность каких-
либо серьезных осложнений маловероятна»5. Боллати
спросил министра, может ли он, по его мнению, спокойно
отправиться на несколько недель в отпуск для лечения.
Министр иностранных дел, лишенный, естественно, воз-
можности выдать германо-австрийские секреты, был вы-
нужден дать положительный ответ. Это было в самый
разгар кризиса после всех его попыток открыть италь-
янцам глаза. 20 июля Боллати действительно покинул
Берлин6. Он, видимо, был единодушен с Аварной, кото-
рый в начале этого лета сказал Марескотти: «Вы дума-
ете, что полезно знать всю правду?»7
Если бы Консульта знала в этот момент всю правду,
то это, несомненно, причинило бы вред ее планам. Зна-
ние официальной точки зрения о намерениях Австро-
Венгрии либо вынудило бы Италию оказать им откры-
1 Aldrovandi Marescotti, 3.
2 Там же, стр. 2. «В австрийских документах нет никаких следов
бесед, которые велись между Аварной и Берхтольдом в период с 18 по
24 июля». L. Albertini, II, 240.
3 Телеграмма, пересланная из Рима Аварне 6 марта 1914 г.
Aldrovandi Marescotti, 13; 18, сноска 1.
4 Передано из Рима Аварне 19 марта 1914 г. Aldrovandi Mares*
cotti, 18, сноска 1.
6 Телеграмма Боллати в Рим 5 августа 1914 г. Aldrovandi Mares*
cotti (итальянское изд.), 23—24.
6 Aldrovandi Marescotti, Guerre diplomatique, 3—4.
7 Там же, стр. 3.
236
тое противодействие, как это было в 1913 г., с риском
взять на себя всю ответственность за разрыв, либо за-
ставило бы ее оказать поддержку Двуединой монар-
хии— курсу, столь противоречащему ее интересам, что
никакая компенсация, если бы таковая и имела место в
будущем, не могла бы вознаградить ее за него. В 1913 г.
Сан Джулиано обуздал Австро-Венгрию, поскольку Гер-
мания поступила так же, и это исключало возможность
разжигания пожара войны. Но в 1914 г. рейх, отнюдь не
намеревавшийся удерживать Габсбургов, на самом деле
поощрял их к выступлению Г Надвигалась большая вой-
на, и Италия стремилась обеспечить себе свободу дей-
ствий «в начинающейся дипломатической азартной иг-
ре»1 2. В то время как правители Двуединой монархии
стремились уклониться от применения компенсационной
статьи договора о Тройственном союзе, правители Ита-
лии искали удобных путей, чтобы совсем ускользнуть из
этого союза.
Это подтверждается, по всей видимости, реакцией
Италии на нескромное поведение посла Флотова. Из
этих его действий явствует, что на Вильгельмштрассе
разглядели всю игру Консульты и попытались было со-
рвать ее. Но уже 16 июля Флотов был вынужден на-
писать в Берлин о «резких» возражениях Рима «против
права Австрии предъявлять требования Белграду... Убий-
ство наследника престола не было совершено сербским
подданным... Если Австрия намеревается подавить нацио-
нальные чаяния сербов.., то ни одно итальянское прави-
тельство не может последовать за ней по этому пути.
Все традиции, связанные с идеей национальной неза-
висимости, и либеральные принципы заставили бы Ита-
лию остаться в стороне от этого дела...»3 20 июля Сан
Джулиано поручил послу Боллати сообщить герман-
скому министру иностранных дел Ягову, что «Италия не
обязана принять участия в войне против Сербии, если
эта война вызвана агрессивными действиями Австрии и
осуждается всем цивилизованным миром»4. Ни у Сан
1 См. телеграмму Сегени Берхтольду, 6 июля 1914 г. «Oster-
reich-Ungarns Aussenpolitik», VIII, S. 319—320.
2 L. Albertini, II, 248.
3 Флотов — Бетману 16 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 64, S. 91—92.
4 Salandra, 48—49.
237
Джулиано, ни у Саландры не могло быть никаких иллю-
зий относительно эффективности каких-либо призывов к
«цивилизованному миру», поскольку они применяли те
же приемы, что и Австрия. Ссылаться на «идею нацио-
нальной независимости» и на «либеральные принципы»,
после того как первая была грубо попрана в Ливии (на
что Берхтольд не преминул тут же указать) *, а вто-
рые — растоптаны во время «Красной недели», значило
бы вступать на скользкий путь. Но Консульте нужен был
законный предлог, позволяющий Италии сослаться на
то, что «она преднамеренно была оставлена в неведении
относительно действий, подготовляемых ее союзни-
ками...»1 2, т. е. что Австрия нарушила договор о Трой-
ственном союзе. Поскольку своим молчанием Берхтольд
допускал именно это нарушение, Сан Джулиано остава-
лось только предоставить ему в этом отношении доста-
точную свободу действий.
«Как можно было занять такую позорную позицию в
столь серьезный и критический момент», сетовал впо-
следствии историк из лагеря либералов Л. Альбертини.
«Вся эта политика... обнаруживала полное отсутствие
чувства ужаса перед трагедией, которая вот-вот должна
была разыграться, причем люди, проводившие такую
политику, не пошевельнули и пальцем, чтобы предотвра-
тить трагедию»3. Но независимо от вопроса о том, обла-
дала ли Италия достаточными силами и международ-
ным престижем для подобного шага, следует признать,
что Консульта сочла целесообразным прикинуться в
Вене и Берлине глухой и немой. 15 июля германский по-
сол в Константинополе заявил итальянскому диплома-
тическому представителю: «Nous sommes a la guerre»4
(«Мы вступаем в войну». — Ред.). Сообщил ли послед-
ний сразу об этом Консульте или же нет5, но так или
иначе, Сан Джулиано телеграфировал 16 июля Аварне
и Боллати, что из разговора с Флотовым он «пришел к
1 «Deutsche Dokumente», I, № 94, S. 119.
2 Aldrovandi Marescotti, 4.
8 L. Albertini, II, 252.
4 Там же, стр. 225.
Б Хотя об этом не осталось никаких архивных данных, Гаррони
утверждал, что он сделал это 16 июля. Трудно допустить, чтобы он
замолчал это, имеющее столь первостепенное значение сообщение.
См. L. Albertini, II, 225; также «Revue des Deux Mondes», XLI, 539.
238
заключению о неизбежности конфликта между Австрией
и Сербией...» 1 18 июля Аварна предупредил его, что си-
туация, возникшая в отношениях между Австрией и Сер-
бией, «может сделать войну неминуемой»1 2. И тем не
менее, как телеграфировал Флотов Ягову, хотя Сан
Джулиано «считает ситуацию серьезной.., он избегает
подробных обсуждений со мной этого вопроса» 3. Из те-
леграммы, направленной Мереем Берхтольду 21 июля,
видно, что итальянский министр иностранных дел был
«весьма озабочен... предстоящим демаршем в Белграде»,
но все еще воздерживается от требований сообщить ему
(в соответствии со статьей VII) о выставленных в нем
условиях4. Саландра в своих мемуарах пытается оправ-
дать такую бездеятельность тем, чго «внимание итальян-
1 Salandra, La neutralita italiana, 119. L. Albertini, II, 225.
2 Salandra, Italy and the Great War, 47.
8 Флотов — Ягову, 19 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente», I,
№ 78, S. 104.
4 «Diplomatische Aktenstiicke», I, S. 114—116. Л. Альбертики,
упоминая о «двусмысленной позиции, занятой Сан Джулиано (II,
243), отмечает, что во время июльского кризиса «он был пассивен,
а итальянские послы были не менее пассивны, чем он» (II, 246). «Ни
в одном дипломатическом документе центральных держав не содер-
жится указания на то, что Сан Джулиано выступал до ультиматума
(1914 г.), так, как он это делал в 1913 г.» (II, 243). Вовсе не было
случайностью, что Сан Джулиано лишь с запозданием и условно
выступал в поддержку различных мирных шагов и что его собственное
предложение Лондону «о необходимости немедленного проведения
переговоров» (Gooch and Temperley, XI, 231) было сделано лишь 28 ию-
ля, т. е. приблизительно тогда, когда Р. Родд доносил Грею, что
итальянский министр иностранных дел считает, что «время для
каких-либо дальнейших дискуссий теперь уже прошло» (Gooch and
Temperley, XI, 268). Л. Альбертини пишет: «Если бы Сан Джулиано
стремился избежать войны, его единственной целью должно было
быть воспользоваться правами Италии и обязательствами Австрии»
(II, 319). Но, по-видимому, в Риме были столь же сильно — или столь
же слабо — настроены против войны, как и в других столицах.
Поощрив своих партнеров путем неоднократного возобновления союз-
ного договора и соглашений стратегического характера к совершению
агрессии, Консульта явно готовилась использовать создавшуюся
ситуацию в своих собственных целях.
Давая оценку побуждениям и действиям Сан Джулиано в июле
1914 г., Л. Альбертини (II, 241—253), по всей видимости, воздает ему
должное лишь как проницательному прислужнику интересов италь-
янского империализма. Ср. Croce, 272: «Чтобы обеспечить себе сво-
боду действий, Италия... сочла удобным для себя не обращать ника-
кого внимания на информацию, которая поступала к ней. Также
R. Pryce, Italy and the Outbreak of the First World War, «The Cam-
bridge Historical Journal», XI, № 2, 1954, p. 224.
239
ского правительства, сосредоточенное на внутренних бес-
порядках, было отвлечено от более важных задач, уго-
тованных ему судьбой». Несмотря на все предостереже-
ния об угрожающей опасности, полученные им и мини-
стром иностранных дел, он стремится уверить потомков,
что они «полагались на миролюбие [австрийского] импе-
ратора» и «что ни одно из правительств... не могло себе
заблаговременно представить в этот период.., что война
близка»
3. Спор по поводу статьи VII
Но едва был опубликован ультиматум Вены, как тут
же взорвалась заложенная Римом дипломатическая
бомба замедленного действия. Первой реакцией на
Тибре было «всеобщее чувство облегчения, вызванное
тем, что Италии, с которой никто не консультировался,
предоставлялась полная свобода действий»1 2. Затем
сразу же последовала телеграмма, адресованная Аварне
и Боллати, содержание которой предназначалось для
центральных держав. В ней говорилось, «что в соответ-
ствии с договором о Тройственном союзе Австрия не
имела никакого права без предварительного соглашения
со своими союзниками... предпринимать демарш, сде-
ланный ею в Белграде. Австрия со всей очевидностью по-
казала, что она намерена спровоцировать войну... При-
нимая во внимание такое поведение Австрии и учитывая
оборонительный и предохранительный характер ...Трой-
ственного союза, Италия не обязана приходить на по-
мощь Австрии, если... она окажется в состоянии войны
с Россией...» 3
Этим было прямо сказано, что Рим не признает на-
личия casus foederis. Поскольку Двуединая монархия не
могла не знать, что ее акция повлечет за собою выступ-
ление России, а поэтому и Германии и Франции, и по-
скольку нельзя было ожидать, чтобы Италия, с которой
не консультировались, вступила в большую войну, этот
аргумент был вполне логичным. «Однако, — продолжал
1 Salandra, 46—47; также 45.
2 Т. N. Page, 106.
8 Сан Джулиано— Аварне и Боллати 24 июля 1914 г. Salandra,
La neutrality italiana, 76—78. Salandra, Italy and the Great War,
50—51.
240
Сан Джулиано, — тот факт, что мы не несем никаких
обязательств в этом вопросе, не исключает возможности,
что мы, быть может, сочтем необходимым принять уча-
стие в могущей разразиться войне, если это будет соот-
ветствовать нашим жизненным интересам... Но какое-
либо наше участие совершенно исключается, если пра-
вительство не окажется в состоянии заранее внушить
стране уверенность в выгодах, соразмерных с принимае-
мыхм ею на себя риском... Королевское правительство не
находит возможным решить вопрос о своей линии пове-
дения.., не зная предварительно, согласны ли наши со-
юзники с нашим толкованием статьи VII...» 1
Саландра толковал статью VII в том духе, что, не-
зависимо от того, примкнет ли Италия к своим союзни-
кам или нет, «всякая оккупация сербской территории...
или всякая иная выгода в позициях Австрии на Балка-
нах, полученная ею в результате войны, дает нам право
на компенсацию...»1 2 Поэтому Сан Джулиано через
Аварну предупредил Габсбургов, что, «если Австро-
Венгрия предпримет оккупацию какой-либо территории...
без нашего предварительного согласия, то она нарушит
этим статью VII.., и что мы вынуждены поэтому сразу
же оговорить необходимость предоставления нам сво-
боды действий и обеспечения наших прав и интересов» 3.
Но, поскольку такое согласие не дается даром, это
была формальная заявка на использование предусмат-
риваемого договором права взаимности. Италия ухитри-
лась в одно и то же время отказаться от своих обяза-
тельств по договору и требовать для себя вытекающих
из него выгод4.
Эта дипломатическая эквилибристика была встре-
чена на Дунае с безразличием. 20 июля Берхтольд об-
ратил внимание своих дипломатических представителей
в Риме и Берлине на то, что «в случае войны между
нами и Сербией итальянское королевское правитель-
ство, возможно, попытается истолковать статью VII... в
приемлемом для него смысле и поднимет вопрос
1 Salandra, Italy and the Great War. Ср. Аварна — Сан Джу-
лиано, 2 августа 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 11,
p. 7—8.
2 Salandra, 54.
3 24 июля 1914 г. Aldrovandi Marescotti, 15. Burldn, 25.
4 Cm. Salandra, 63. Helfferich, II, 65.
241
о компенсациях». «Вашему превосходительству [было ска-
зано Мерею] предоставляется возможность... выразить в
качестве Вашего личного мнения убеждение в том, что...
венский кабинет не собирается вести завоевательную
кампанию» L В соответствии с этим посол заверил Сан
Джулиано, что «мы не стремимся к аннексии». Однако
«на его вопрос относительно того, может ли он опубли-
ковать это в прессе, я ответил отрицательно и я даже
подчеркнул факт, что это конфиденциальное сообщение
исходит из искренних намерений.., но не содержит ни-
какого обязательства»1 2. 21 июля Мерей получил даже
указание, что в случае, если итальянцы станут упорст-
вовать, он должен «избегать дальнейшей дискуссии по
этому вопросу»3. Австрийцы не пришли в замешатель-
ство и тогда, когда они узнали о реакции Рима на уль-
тиматум. Берхтольд сухо заметил, что «Италия, видимо,
собирается заключить сделку»4. А когда Двуединая мо-
нархия начала 25 июля мобилизацию против Сербии, то
одновременно готовились и резервные силы на случай
возможного столкновения с итальянцами5.
К этому времени, однако, в Берлине было получено
резюме Флотова по поводу реакции Саландры и Сан
Джулиано на ультиматум. «Италия, — сообщал Фло-
тов, — ухватится за эту возможность ускользнуть... Пу-
тем искусной политики, проводимой Австрией... можно
было бы предотвратить враждебную политику по отно-
шению к ней со стороны Италии»6. Вольно было кай-
зеру снабдить донесение посла замечанием, что «мелкий
воришка всегда должен получить свой кусок, чтобы ему
было что проглотить», но ведь оставалось непреложным
фактом, что «единственное средство удержать за собою
Италию состояло в том, чтобы своевременно обещать ей
1 «Osterreich-Ungarns Aussenpolitik», VIII, S. 539.
2 Мерей — Берхтольду, 21 июля 1914 г. «Diplomatische Akten-
stucke»,.. I, S. 115.
3 «Osterreich-Ungarns Aussenpolitik», VIII, S. 564.
4 26 июля 1914 г. Conrad, IV, 131. См. также протоколы совещания
между Штюргком, Тиссой, Берхтольдом, Бурианом, Конрадом и
военным министром, 31 июля 1914 г. Conrad, IV, 154—155; также
Salandra, 62.
5 Conrad, IV, 123.
6 Флотов — Бетману, 25 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
1, № 244, S. 239—240.
242
компенсацию...»1 Несмотря на неоднократные увещева-
ния со стороны Флотова, что Сан Джулиано должен сде-
лать заявление в пользу союзников, последний даже
31 июля (дата германского ультиматума России и Фран-
ции) утверждал, что, если только его требования не бу-
дут немедленно удовлетворены, Тройственный союз бу-
дет считаться утратившим свою силу1 2. А поскольку Габс-
бурги, предъявив ультиматум, уже сожгли за собою
корабли, Вильгельмштрассе могла спокойно заступиться
в Вене за смутьянов на юге. Именно в результате этого
давления со стороны Германии3 Берхтольд был вынуж-
ден 1 августа заявить: «Я согласен с интерпретацией ста-
тьи VII, которая дается ей Италией и Германией, при
условии, что Италия займет дружественную позицию по
отношению к военным действиям, происходящем между
Австро-Венгрией и Сербией, и что, если настоящее
столкновение приведет к всеобщей войне, Италия выпол-
нит свои союзные обязанности»4.
Но, пожалуй, сам Моисей не мог упорнее держаться
за седьмую заповедь, чем маркиз ди Сан Джулиано —
за седьмую статью договора о Тройственном союзе. Он
возразил, что «ее толкование не может быть поставлено
в зависимость от каких бы то ни было условий». Чтобы
наш союз продолжался дальше «в полном согласии..,
мы должны получить все необходимые заверения отно-
сительно толкования статьи VII... даже если мы не при-
мем участия в войне»5. Тем временем Франц-Иосиф пи-
сал королю Италии: «Россия... угрожает миру в Европе.
По соглашению с Германией я решил защищать права
Тройственного союза... Я счастлив, что в этот торжест-
венный момент я в состоянии рассчитывать на сотруд-
ничество моих союзников...»6
Виктор Эммануил ответил: «Италия, которая сде-
лала все, что в ее силах, для сохранения мира.., будет и
1 Телеграмма Флотова 25 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 168, S. 182.
2 См. Аварна—Сан Джулиано, 2 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № И, р. 7. Salandra, 60—61, 67. Billow, III, 184.
Conrad, IV, 153—154.
3 Salandra, 62. Conrad, IV, 131.
4 Salandra, 64. Buridn, 26. Аварна— Сан Джулиано, 2 августа
1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 11, p. 8.
6 Сан Джулиано — Мерею, 2 августа 1914 г. Salandra, 64—65.
8 Conrad, IV, 169.
243
впредь поддерживать сердечные и дружественные отно-
шения со своими союзниками в соответствии... с догово-
ром о Тройственном союзе, ее искренними чувствами и
теми важнейшими интересами, которые ей надлежит за-
щищать» Г
Получив аналогичное послание, гласящее: «С самого
начала мое правительство уведомило Ваше и Австро-
Венгерское правительство, что, поскольку casus foederis,
предусмотренного в договоре о Тройственном союзе, в
данном случае не возникает, оно приложит все дипло-
матические усилия для защиты законных интересов на-
ших союзников и наших собственных», Вильгельм сде-
лал на нем против имени своего августейшего собрата
пометку: «Негодяй»1 2. В это же время начальник штаба
австрийской армии требовал у своего итальянского парт-
нера «продолжить устное обсуждение вопросов, которое
я лично и в строгой секретности вел с покойным его пре-
восходительством Поллио. Предусматривалось, что Ита-
лия независимо от сил, которые она должна будет на-
править для прямой поддержки Германии, предоставит
еще и войска в распоряжение... Австро-Венгрии. Прошу
ваше превосходительство соблаговолить поставить меня
в известность, какие именно вооруженные силы будут
выделены для этого, когда и где именно...»3 Генерал
Кадорна ответил: «Переговоры бесцельны... Если Авст-
ро-Венгрия воздержится от... нарушения равновесия сил
в Адриатике, Италия никогда не выступит против нее»4.
3 августа последовало формальное объявление о ней-
тралитете Италии, решение о котором было принято 1 ав-
густа после того, как с большим опозданием была полу-
чена депеша Берхтольда5. Были закрыты все фондовые
биржи, объявлен мораториум и запрещен экспорт6.
В Вене все, за исключением немногих привилегирован-
ных кругов, были подавлены «удушающей атмосферой
1 2 августа 1914 г. Conrad, IV, 169—170.
2 Король Италии — кайзеру, 3 августа 1914 г. «Deutsche Doku-
mente», IV, № 755, S. 12.
3 1 августа 1914 г. Conrad, IV, 158. Поллио— бывший италь-
янский главнокомандующий.
4 Получено 4 августа 1914 г. Conrad, IV, 176. См. также «Docu-
ment! Diplomatic!», 5, I, № 207, р. 121.
6 Salandra, 65, 67.
® Т. N. Page. 160—161.
244
тяжелых предчувствий и мрачных сомнений»1. Войска,
предназначавшиеся для сербского фронта, направлялись
на вокзал ночью, чтобы избежать антивоенных демонст-
раций. Их сопровождали рыдающие женщины1 2. В ми-
нистерстве иностранных дел Берхтольд обрушивался на
посла Аварну, указывая ему, что политика Рима «опро-
метчива» и Италии придется «очень горько» пожалеть
о ней3. Дружественные манифестации перед итальян-
ским посольством со стороны ничего не подозревающей
публики были отменены. В кафе оркестры, игравшие
Marcia Reale, были вынуждены прекратить игру по
взмаху дирижерской палочки — на этот раз со стороны
полиции 4.
1 Macchio, 7; также 8. Aldrovandi Marescotti, 18.
2 A. Dumaine, La derniere ambassade de France en Autriche, Paris,
1921, p. 146, 151—152, J. Redlich, Das politische Tagebuch, I, Koln,
1953, S. 241.
3 Bulow, III, 185.
4 Итальянский гимн. Macchio. 11—12. Aldrovandi Marescotti, 14.
Глава XIII
НЕЙТРАЛИТЕТ
1. Эфемерный нейтралитет
В Риме «объявление нейтралитета, — как признавал
Кроче, — рассматривалось... лишь как обретение сво-
боды, чтобы разобраться в ситуации» Г «...Благоразумие,
сдержанность, секретность», — нашептывал Сан Джу-
лиано Саландре. Он стремился к тому, чтобы Италия
«поддерживала хорошие отношения со всеми воюющими
державами» до того момента, когда можно будет пред-
видеть исход войны, а тем временем «незаметно и уско-
ренными темпами осуществляла бы военные приготовле-
ния»1 2. Барон фон Маккио, преемник Мерея на посту
посла в Квиринале, поставил в известность Вену в де-
кабре 1914 г., что Италия «мечтает о том.., чтобы сде-
лать максимум возможных территориальных приобрете-
ний, не прибегая к нападениям на кого-либо, а лишь
используя ударную силу своей армии как угрозу»3. По
его словам, планы Консульты заключались в следую-
щем: в случае поражения Германии и Австрии захватить
ирредентистские области под предлогом (который дол-
жен быть выставлен в Лондоне и Париже) необходимо-
сти задержать продвижение славян на Запад, а в слу-
чае, если войну проиграет Антанта, приписать это невме-
шательству Рима и потребовать соответствующего
1 Croce, 272.
2 Сан Джулиано— Саландре, 4, 7 и 13 августа 1914 г. «Docu-
ment! Diplomatic!», 5, I, № 54, 117, 119, 230; р. 30, 64—65, 124.
3 Памятная записка, посланная накануне рождества 1914 г.,
Macchio, 65.
246
вознаграждения от центральных держав. Действительно,
некоторые итальянцы вроде Боллати уверяли, что в
случае соблюдения Италией подлинного нейтралитета
«наши союзники не только не будут питать против нас
никакого недоброжелательства, но в качестве победите-
лей будут даже готовы во всяком случае в известной
мере принять в расчет наши законные чаяния». Кроме
того, если Италия не будет вовлечена в войну, она, дей-
ствуя в качестве посредника при заключении мира, смо-
жет обрести «право на то, чтобы ее голос в вопросах,
касающихся ее собственных интересов, прозвучал доста-
точно авторитетно и эффективно...» 1
Но нельзя было отрицать, что с чисто практической
точки зрения отступничество Рима было враждебным
актом по отношению к центральным державам, так как
оно высвободило французские войска, которые могли
быть брошены на рейнский фронт, и тем самым связало
три лишних германских дивизии, предназначавшихся
для Востока. «История отомстит Италии за ее измену, —
писал начальник германского генерального штаба
Мольтке Конраду. — Да дарует Вам господь ныне
победу, чтобы вы впоследствии смогли свести счеты с
этими негодяями»1 2. Австрийский офицер связи при го-
генцоллерновском высшем командовании с санкции кай-
зера и Мольтке сообщал в Вену, что, «как только закон-
чится война с Россией, мы сможем выступить против
Италии и Германия, разумеется, окажет нам под-
держку»3. И Конрад внушал своим старшим офицерам,
что, «платя вероломством за вероломство же», можно
будет после победы «получить обратно у этих шантажи-
стов» все ныне сделанные уступки4. Существо подобных
заявлений тотчас же дошло до слуха Консульты. Италь-
янский посол Империали телеграфировал из Лондона,
что чиновники германского посольства, перед тем как
покинуть Англию, грозили, что, если Германия и Авст-
рия победят, они немедленно же нападут на Ита-
лию. Аналогичные предостережения поступили и через
1 Боллати — Сан Джулиано, 31 августа 1914 г. «Carteggio»,
II, 255; также «Царская Россия...», стр. 250.
2 5 августа 1914 г. Conrad, IV, 194.
8 8 и 9 августа 1914 г. Conrad, IV, 197,
4 7 августа 1914 г. Conrad, IV, 185.
247
Бухарест1. Если, как говорил Сан Джулиано, Италия
мало чего в состоянии добиться от центральных держав
в качестве воюющей на их стороне1 2, то, оставаясь ней-
тральной, она во всяком случае не могла ожидать от
них ничего хорошего.
Не более блестящими представлялись перспективы и
у другой стороны. Если в данный момент Антанта и
обещала не подпустить Грецию к Эпиру и Валоне3, то
разве можно было бы предсказать судьбу этих областей
или Додеканезских островов в том случае, если Италия
останется сидеть сложа руки? Или что произойдет, если
Турция будет брошена на операционный стол, а Италия
не будет присутствовать при этом со скальпелем в ру-
ках? Еще большую тревогу внушало опасение, что, если
Италия будет оставаться в стороне, крупная сфера ее
интересов в Адриатике перейдет либо к расширенной
Австро-Венгрии, либо же к ориентирующейся на Россию
Сербии. Уже 7 августа 1914 г., когда итальянский тор-
говый атташе в Париже намекнул Пуанкаре, что его
стране в возмещение за нейтралитет, разумеется, «дол-
жны быть обещаны определенные выгоды», президент
возразил, что бездействие не создает правового титула на
какие-либо выгоды4. 14 августа посол Империали предо-
стерегал из Лондона, что «если мы будем упорствовать
до конца в соблюдении нейтралитета, то Италия
рискует... встретить безразличное к себе отношение со
стороны Антанты. Если Антанта победит в войне, наши
позиции в районе Адриатики, на Балканах и на Среди-
земном море останутся без изменений, и уж во всяком
случае не улучшатся...»5 Такой же холодный ветер дул
и из Петрограда: «Сазонов полагает, что будущая кон-
ференция лишь зафиксирует создавшееся положение с
позиций, занятых победителями, а поэтому значитель-
1 Империали—Сан Джулиано, 7 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 115, стр. 62—63. Фашотти—Сан Джулиано,
8 августа; там же, № 127, стр. 68.
2 Сан Джулиано — Аварне и Боллати, 3 августа 1914 г. Salandra,
79. См. также стр. 217 данной книги.
3 Аварна — Боллати, 19 сентября 1914 г. «Carteggio», LX I, 11,257.
4 Poincare, V, 30—31.
5 Salandra, 82.
248
ные преимущества будут достигнуты только теми госу-
дарствами, которые примут участие в войне...» 1
Что же касается намерений заработать что-либо на
размахивании оливковой ветвью, вместо того чтобы раз-
махивать мечом, то в начале ноября посол Карлотти
запросил Россию, а посол Титтони — Францию, как они
реагировали бы на предложения о посредничестве1 2. От-
веты были резко отрицательными, и Сазонов телеграфи-
ровал своим представителям в Риме, Лондоне и Париже,
что «в случае новых попыток Италии в указанном
смысле желательно сразу отнять у нее всякую на-
дежду...» 3
Стало быть, пассивно ожидать, пока пожар войны
затухнет, было равносильно тому, чтобы самому устра-
нить себя от участия в мирном урегулировании. Не
менее очевидно было и то, что, как бы сильно истощен-
ными ни оказались победители, итальянское королев-
ство не в состоянии будет силой оружия отстаивать свои
интересы против них4. Чтобы своевременно получить
право на предъявление требований и чтобы сделать их
эффективными, Италия, как Сазонов напоминал Сан
Джулиано, должна вступить в войну5. Поэтому уже в
августе король Виктор и его министр иностранных дел
отказались игнорировать возможность выступления Ита-
лии против Двуединой монархии6. Даже более нейтра-
листски настроенные итальянские империалисты были
1 Карлотти — Сан Джулиано, 14 сентября 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 674, стр. 391; см. также «Международные отно-
шения», III, VI, I, № 257, стр. 251.
2 Этот шаг был предпринят по сговору с Германией и США,
«Carteggio», LXI, II, 255. Stieve, стр. 123.
3 Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 6 ноября 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, 2, № 470, стр. 31. Крупенский
сделал заявление в этом смысле Консульте, добавив, что всякий такой
шаг может повредить Италии. Крупенский — Сазонову 7 ноября
1914 г.; там же, III, VI, 2, № 480, стр. 38. Ответ Делькассе Титтони
см. Извольский— Сазонову, 7 ноября 1914 г.; там же III, VI, 2, № 477,
стр. 37.
4 Аварна— Боллати, 19 сентября 1914 г. «Carteggio», LXI,
II, 257.
6 Карлотти— Сан Джулиано, 14 сентября 1914 г. Расшифровано
в министерстве иностранных дел России. «Международные отноше-
ния», III, VI, 1, № 257, стр. 251.
6 Сан Джулиано — Саландре, 9 и 15 августа 1914 г. «Documen-
t! Diplomatic!», 5, I, № 151, 260, стр. 83, 149. Боллати — Аварне,
24 сентября 1914 г., «Carteggio», LXI, II, 258.
249
преисполнены решимости не остаться с пустыми руками
при переделке мира \
Однако вовсе не было предрешено, что противником
в предстоящей войне будет именно Австрия. Саландра
писал: «...Если бы мы считали, что победа центральных
держав неизбежна, то нам пришлось бы подавить наши
чувства и... согласиться на... поверхностную интерпре-
тацию договора обоими императорами...»1 2 Министр ино-
странных дел сообщил Аварне и Боллати, что «можно
было бы, пожалуй... втянуть страну в войну, не отве-
чающую народным настроениям, если бы... она сулила
определенные выгоды»3 Именно на этот случай Кон-
сульта сопроводила свой отказ признать наличие casus
foederis указанием на то, что при известных условиях
таковой может быть вновь признан. Замечание, сделан-
ное Сан Джулиано в декларации о нейтралитете, в ко-
торой говорилось, что «мы уповаем на благоприятную
возможность доказать наши дружественные чувства по
отношению к нашим союзникам...»4, не было лишь веж-
ливой прощальной фразой. Подобно сделанному им не-
сколько раньше заявлению о том, что «...мы не можем
также предпринять никакого благожелательного шага
по отношению к Австро-Венгрии... до тех пор, пока не
урегулирован вопрос о компенсациях»5, это замеча-
ние преследовало заведомую цель — оставить дверь от-
крытой.
Пока вторжение в Бельгию и победы Германии во
Франции укрепляли широко распространенную уверен-
ность в скорой победе кайзера6 * 8, итальянские приготов-
1 См. Аварна— Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI,
III, 389. Michels, 180, и Аварна— Боллати, 19 сентября 1914 г. «Car-
teggio», LXI, II, 156.
2 Salandra, 57.
3 3 августа 1914 г. Salandra, 78—79.
4 Сан Джулиано— Мерею, 2 августа 1914 г. Salandra, 65.
5 Сан Джулиано— Боллати, 20 июля 1914 г. L. Albertini, II,
240; также 244, 320, 322. О заявлении Сан Джулиано габсбургскому
послу, что решение Италии о нейтралитете не является окончатель-
ным, и о его указании посланнику в Албании о желательности «сох-
ранять и проявлять по отношению к Австрии лояльное и дружест-
венное отношение»... см. Аварна— Сан Джулиано, 2 августа 1914 г.,
и Сан Джулиано—Алиотти, 4 августа, «Documenti Diplomatic!»,
5, I, № 15, 46, р. 11, 25.
8 Австро-венгерский морской атташе в Риме — военному мини-
стру, Вена, 2 сентября 1914 г., австро-венгерский военный атташе
250
ления могли быть обращены против Антанты. Если бы
счастье и дальше не изменяло кайзеру, Рим, вероятно,
сделал бы открытие, что данная война представляет
собою крестовый поход европейской цивилизации про-
тив русского варварства и французской безнравственно-
сти. Но полководец в ранге императора споткнулся на
Марне. Эта битва, вспоминает Саландра, «оказала бо-
лее или менее решающее влияние на мою точку зре-
ния» Г «Правительство... убедилось.., что, поскольку
план разгрома Франции был сорван, война примет за-
тяжной характер и тем самым шансы на успех стран
Антанты увеличатся, так как они находились в намного
лучшем положении в отношении людских и материаль-
ных ресурсов... Мы были теперь убеждены, что... наше
вступление в войну неизбежно...»* 1 2 Правда, немцы могли
еще добиться временных или даже значительных успе-
хов, а такому стойкому стороннику Тройственного союза,
как Аварна, вольно было еще то и дело обивать пороги
австрийского министерства иностранных дел и упраши-
вать: «Давайте нам побед»3. Он мог писать своему еди-
номышленнику Боллати, что только «победа Германии
в состоянии предотвратить окончательный позор Ита-
лии»4. Но уже 30 сентября в докладе королю премьер-
министр, касаясь двух оставшихся для Италии воз-
можностей: «сохранение нейтралитета или участие в вой-
не на стороне Антанты»5, усердно настаивал на послед-
нем, правда, с оговоркой, чтобы... «отложить это... до
весны»6.
в Риме— Конраду, 2 сентября 1914 г. Conrad, IV, 683, 677. Сан Джу-
лиано— Саландре, 13 августа 1914 г., упоминает о вероятности того,
что Германия и Австрия могут победить... «Document! Diplomatic!»,
5, I, № 234, стр. 137.
1 Salandra, 94; см. также телеграмму Сан Джулиано, 13 сентября
1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 670, стр. 388.
2 Salandra, 96.
3 Macc/iio, 36.
4 5 октября 1914 г. «Carteggio», LXI, II, 262.
5 Salandra, 135.
8 Там же, 137. Хотя он и ссылался на мнение военных руково-
дителей, он добавил несколько собственных соображений в пользу
отсрочки. Весь доклад см. на стр. 134—140. Также «Международные
отношения», III, 6, I, № 332, стр. 332. «Carteggio», LXI, II, 257. Из
письма Аварны к Боллати от 22 октября 1914 г. видно, что итальян-
ское правительство замышляло действия против Австро-Венгрии.
«Carteggio», LXI, II, 267.
251
2. Причины топтания на месте
Оттяжка была вызвана теми же причинами, которые
способствовали принятию решения о соблюдении ней’
тралитета в августе 1914 г., а именно: «...опасением пе-
ред реакцией общественного мнения Италии... сознанием
своей слабости в военном отношении... стремлением вы-
годно использовать сложившуюся ситуацию» на дипло-
матическом поприще1, а также выждать ход событий,
чтобы (как гласит горькая французская шутка) «поспе-
шить на помощь победителю»1 2.
Касаясь сперва второго из этих моментов, следует
отметить «недостаток мобилизационных средств» и «бес-
порядок... на складах». «Нехватка припасов определя-
лась в сумме 35 млн. лир»3. 2 августа начальник штаба
Кадорна докладывал о плохом состоянии личного со-
става, «недостаточной его подготовке и о нехватке сна-
ряжения и транспортных средств». 3 сентября он пере-
числял недостачу в «обмундировании и оружии... в
транспортных средствах и в разного рода материалах»4.
Требовалось около 13 500 офицеров, а те офицеры, ко-
торые находились в рядах армии, «низвели» военную
службу «до ...уровня простой доходной карьеры». В це-
лях экономии численность войск была уменьшена, при-
зывники отпускались домой, обученные только наполо-
вину; рядовой состав подвергался влиянию «подрывных
элементов»5. Возможно, что Саландра сгустил кра-
ски, чтобы оправдать свою политику оттяжек и возло-
жить вину на своего предшественника (и соперника)
Джолитти. Отрицание последним факта, что он оставил
вооруженные силы Италии неподготовленными6, воз-
1 Флотов— Бетману, 25 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 244, S. 239.
2 T. N. Page, 217. Русский военный атташе в Риме доносил, что,
так как итальянцы были убеждены, что с наступлением зимы военные
действия почти полностью прекратятся, они решили, что смогут
использовать это время для подготовительных мероприятий, чтобы
таким образом «с наименьшим риском обеспечить себе крупную бла-
годарность победителей». Телеграмма 29 сентября 1914 г., «Между-
народные отношения», III, VI, 1, № 333, стр. 332.
3 Salandra, 123, 125, 128.
4 Там же, 121, 124.
5 Саландра— королю, 30 сентября 1914 г. Salandra^ 136; так-
же 132. Rodd, III, 218—219.
8 Giolittl, 388—390.
252
можно, было продиктовано не одним лишь желанием
оправдать себя. Иностранные наблюдатели тоже сходи-
лись на том, что страна все еще была истощена в ре-
зультате ливийской войны1. Неспособность правитель-
ства, парламентские интриги, дефицит государственного
бюджета, «увертки и неопределенная тактика государ-
ственных учреждений», стервятники, носившиеся вокруг
щедро расходуемых миллионов»1 2 — все это еще больше
снижало уровень подготовленности. В этих условиях
такие мероприятия, как призыв в армию нескольких
возрастных групп, секретные передвижения войск, зача-
стую неизвестные семьям перебрасываемых в другие
места военнослужащих, дорогостоящие закупки лошадей
в Америке, импорт зерна, нефти, угля, стали, орудий,
боеприпасов и ассигнование 50 млн. лир3 были лишь
первыми шагами на пути к мобилизации. «К 24 сен-
тября, когда было уже израсходовано 31 млн. лир..,
главнокомандующий все еще считал, что мы не в со-
стоянии приступить к военным действиям». «В ноябре
же, если взять самый ранний срок нашей готовности
[говорил он], будет уже поздно начинать какие-либо
серьезные операции»4. «Полное отсутствие зимнего сна-
ряжения», как докладывал премьер-министр королю,
исключало возможность ведения военных операций с
ноября до марта5. Согласно содержательному обзору
американского посла, Италия в течение большей части
1914 г. страдала от «недостатка всего, что только тре-
бовалось для войны, кроме людей»6.
Но и здесь возникало затруднение: «люди» не пи-
тали никакого вкуса к бойне. И хотя кучка состоятель-
ной молодежи, зараженная духом войны в Ливии, была
охвачена военной горячкой, жертвы, понесенные в этой
войне, способствовали лишь укреплению здравого паци-
физма в народе. По словам Сан Джулиано, «за исключе-
нием ничтожного меньшинства, страна единодушно
1 См. Rodd, III, 218—219. Т, N. Page, 150. Buridn, 41. Conrad,
V, 307.
2 Salandra, 124—125.
3 Salandra, 120, 131. T. N. Page, 165. Conrad, IV, 676; V, 331.
4 Salandra, 128, 142.
6 30 сентября 1914 г. Salandra, 136. См. также Аварна— Бол-
лати, 22 октября 1914 г. «Carteggio», LXI. II, 267.
® Т. N. Page, 178.
253
была настроена против участия в войне...»1 Австро-
фильски настроенные аристократы и клерикалы, про-
мышленные и финансовые круги, связанные с Герма-
нией, и крупные дельцы, стремившиеся использовать
благоприятные возможности для контрабандной тор-
говли1 2, были настроены в пользу нейтралитета. Католи-
ческие круги, наиболее революционно настроенные слои
крестьянства и прежде всего рабочие оказывали мас-
совую поддержку сторонникам мира.
3. Итальянская социалистическая партия и война
«В то время самым мощным источником политиче-
ского брожения» среди сторонников мира в Италии, как
подтверждает Саландра, была социалистическая пар-
тия3. Ее зарождение в 1892 г. сопровождалось револю-
ционным брожением и такими выступлениями, как раз-
борка рельсов, чтобы остановить эшелоны войск, на-
правлявшиеся в 1896 г. в Абиссинию. Несмотря на то
что правительство прибегало к помощи войск, что имело
своим результатом кровопролитие4, профессиональные
союзы и крестьянские объединения вели наступатель-
ную борьбу. По числу рабочих стачек, возросшему
с 642 в 1899—1900 гг. до 1852 в 1901 — 1902 гг. (в то
время как количество стачек сельскохозяйственных ра-
бочих увеличилось за этот же период с 36 до 856),
Италия занимала в 1903 г. четвертое место в между-
народной статистике забастовок5. В 1909 г. по стране
прокатились волной четыре всеобщие забастовки.
В 1911 г. была вновь объявлена всеобщая стачка в знак
протеста против войны в Ливии. Хронические разногла-
сия, вызванные злоупотреблениями и репрессиями, до-
стигли своего апогея в июне 1914 г., когда произошел
1 Сан Джулиано— Аварне и Боллати, 3 августа 1914 г. Sa-
landra, 78. Хотя речь здесь идет о войне на стороне Австрии, совер-
шенно ясно, что это настроение было направлено против войны вообще.
См. австро-венгерский военный атташе в Риме— Конраду, 2 сентября
1914 г. Conrad, IV, 675, 677, и Аварна — Боллати, 22 октября 1914 г.
«Carteggio», LXI, II, 267; также Т. N. Page, 143. Salandra, 135, 307.
Michels, 194—195.
2 Rodd, III, 218.
3 Salandra, 74.
4 Croce, 219—220.
6 Там же, 227. Michels, 149.
254
ряд событий (всеобщая забастовка во всей Италии, вол-
нения в Риме, Милане, Флоренции и Анконе, восстания
в провинциальных районах, провозглашение республики
в области Марке, создание нового социального порядка
в Эмилии и Романье), вошедших в историю под назва-
нием «Красной недели» !.
Радикальные настроения масс обострились благодаря
тому, что экономическая система Италии в отличие от
экономической системы Англии или Германии была
слишком бедной и политически незрелой и могла вскор-
мить только небольшую горстку рабочей аристократии.
Это сужало и ослабляло базу внутри рабочего движения
для сотрудничества с другими классами. В течение два-
дцати лет социалистическое руководство было почти
исключительно реформистским. Марксист Антонио Лаб-
риола мог провозглашать, что процветание буржуазии
служит предпосылкой для социализма, и начиная с
1902 г. он превозносил захват Триполитании как «но-
вого отечества» итальянского пролетариата. Его «това-
рищ» Артур Лабриола призывал в 1911—1912 гг. к
войне против турок, мотивируя тем, что это действи-
тельно была война против плутократической Европы1 2.
Некоторые писатели левого направления даже утвер-
ждали, что подобное предприятие повлечет за собой под-
чинение военной мощи интересам рабочих. Но вся эта
помощь, оказанная делу создания империи под видом на-
ционального «социализма», почти не пользовалась успе-
хом в Италии. Противодействие войне и колониальной
политике было столь сильно среди рядовых рабочих, что
только Леонид Биссолати и Иваное Бономи с их фрак-
цией правого крыла осмелились открыто поддерживать
ливийскую кампанию, за что они вскоре, в 1912 г., были
изгнаны из социалистической партии3.
1 A. Colotnbi, Pagine di storia del movimento operaio, Roma,
1951, p. 97. Sereni, La questione agraria nella rinascita nationale Ita-
liana, 37—38. P. Nenni, The Years of Tyranny in Italy, London, 1932,
p. 38. G. Megaro, Mussolini in the Making, London, 1938, p. 253.
Michels, 150—152. Croce, 220—221, 325. Salandra, 17, 45. Rossi, I.
T. N. Page, 145.
2 Antonio Labriola, Scritti vari di filosofia e politica, Bari, 1906,
p. 432—441. Arturo Labriola, La guerra di Tripoli e 1’opinione socia-
lista. В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 326. Michels, 174, примеч. 2. Croce,
259—260.
3 Другие проступки, за которые они понесли наказание, были:
безудержный реформизм, раболепство перед монархией и стремление
255
Таковы были условия, в которых итальянское рабочее
движение набирало силы в 1914 г. Была создана мощ-
ная организация с широко разветвленной сетью мест-
ных отделений. Социалистические профессиональные
союзы группировались вокруг Всеобщей конфедерации
труда, которая насчитывала около 321 тыс. членов* 1, а
крестьянские объединения примыкали к федерации сель-
скохозяйственных трудящихся, в которую входило около
200 тыс. членов. Социалистическая партия, имея 50 тыс.
членов, располагала (вместе с профессиональными сою-
зами) свыше чем 200 газетами. Она пользовалась под-
держкой среди учителей, молодежи, в армии и занимала
господствующее положение почти в 400 муниципалите-
тах, включая такие центры, как Болонья и Милан. На
выборах 1913 г. она собрала почти 1 млн. голосов2 и
получила 52 места в парламенте. Партия находилась
почти в постоянной оппозиции в парламенте, в особен-
ности против ассигнования средств на военные расходы,
причем к тому времени влияние ее еще больше возросло
в результате значительного преодоления межфракцион-
ных раздоров внутри партии. Освободившись в 1908 г.
от синдикалистов, итальянский социализм все еще объ-
единял в своих рядах три течения, из которых реформи-
сты, руководимые Турати и Тревесом, образовали цент-
ристское большинство, а группа Биссолати — крайне
правое крыло. Изгнание этой группы из партии, осуще-
ствленное на конгрессе 1912 г., было достижением
«максималистов», небольшой, но энергичной группы
левых, возглавлявшихся Константо Лаццари иСеррати,
которые одновременно захватили в свои руки руковод-
ство исполнительным органом партии и ее официальным
центральным органом, газетой «Аванги». Теперь рефор-
мисты были в меньшинстве. Рост брожения по всей
стране, раздражение в рядах социалистического движе-
ния компромиссной политикой, а также быстрый рост
занять министерские посты в буржуазных кабинетах. Megaro, 224,
282, 288—289, 304. Croce, 219, 226. Salandra, 75. В. И. Ленин, Соч.,
т. XVIII, стр. 429. A. Balabanoff, Erinnerungen und Erlebnisse, Ber-
lin, 1927, S. 39. «Enciclopaedia Britannica», XVI, 1929, 29.
1 Католическая конфедерация труда насчитывала около 103 тыс.
членов, а Синдикалистский союз— приблизительно 100 тыс. Brady,
66. G. Salvemini, The Fascist Dictatorchip in Italy, I, London, 1928,
p. 26, примеч. 1.
* Salandra, 74—75.
256
революционных сил, чему способствовали тяжкие испы-
тания ливийской войны, — все это привело к победе
левого крыла в партии как раз за два года до начала
мировой войны1.
Итальянская социалистическая партия, как писал
Ленин в 1915 г., поэтому «была исключением для
эпохи II Интернационала...»1 2. В отличие от большинства
партий Интернационала итальянская социалистическая
партия не стала популяризовать войну среди своих по-
следователей. Уже 28 июля 1914 г. она призывала «про-
летариат всех стран остановить, ограничить и локали-
зовать насколько возможно вооруженный конфликт,
выгодный только для торжества милитаризма и парази-
тических дел буржуазии. Вы, пролетариат Италии... не
должны... допустить, чтобы Италия скатилась в пропасть
этой ужасной авантюры»3.
В тот же день газета «Аванти» предупреждала;
«...Если правительство не посчитается с единодушно вы-
раженным общественным мнением и ринется в эту но-
вую авантюру, то «вооруженное перемирие», объявлен-
ное нами к концу «Красной недели», будет считаться
оконченным» 4.
2 августа автономный союз железнодорожников и фе-
дерация судовых рабочих на совместном заседании
с Генеральной федерацией труда приняли резолюцию,
призывавшую рабочий класс «быть на страже» и на-
стоять на сохранении Италией нейтралитета.
Господствующие классы были официально постав-
лены в известность, что, если они не будут придержи-
ваться нейтралитета, им придется столкнуться с «непо-
средственным выступлением рабочего класса»5. 22 сен-
тября был выпущен манифест, призывавший рабочих
демонстрировать против тех, кто будет требовать вступ-
ления в войну. Социалистическая пресса разоблачала
пропаганду воюющих стран, природу империалистиче-
ской войны и ее последствия для трудящихся масс,
1 Croce, 220. Salandra, 17—18. «Вопросы истории», VI, 1953 г.,
70—71. Megaro, 282, 289, 301, 304—305, 312. Balabanoff, 39—40,
61, 76. Michels, 165.
2 «Что же дальше?» «Социал-демократ» № 36, 9 января 1915 г.
В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 92.
3 G. Seldes, Sawdust Caesar, London, 1936, p. 44.
4 28 июля 1914 г. Seldes, 44.
6 В. И. Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 429.
9 в. в. Гоишб 257
Митинги по всей стране несли в народ светоч сопротив-
ления. Были сделаны шаги к возрождению развалив-
шегося интернационала. На состоявшейся в сентябре
1914 г. в Лугано конференции представителей итальян-
ской и швейцарской социалистических партий, созван-
ной по инициативе первой, была принята резолюция,
включавшая частично недавние «тезисы о войне»
Ленина. Конференция выступила за срочный созыв Со-
циалистического бюро и за борьбу международного про-
летариата за мир Ч
В глазах воинственно настроенных кругов итальян-
ской буржуазии такие действия требовали принятия
контрмер. В печати была развязана клеветническая кам-
пания против социалистов. После конференции в Лугано
газета «Секоло» обвинила их в том, что они подкуплены
Берлином и являются агентами кайзера. На них возло-
жили вину за приезд германского социал-демократа
{доктора Зюдекума) в качестве ходатая за дело его
страны1 2. Не требовалось много времени, чтобы прибег-
нуть к давнишнему средству раскола левого крыла3.
Каким образом правительство могло узнать о том, что
социалистическая партия, несмотря на весь ее словес-
ный радикализм, как это считал возможным Ленин, не
«окажется вполне прочной в случае вмешательства Ита-
лии в войну»? 4
Нельзя же было на самом деле не замечать паци-
фистских настроений масс или не видеть того, насколько
позиция максималистов Серрати и Лаццари отлична от
позиции, скажем, Шейдемана или Вандервельде. Стало
быть, с политической точки зрения, представлялось це-
лесообразным поощрять их итальянских собратьев. Пер-
вое место среди них занимал Л. Биссолати, лидер вновь
созданной итальянской реформистской социалистической
партии, которому уже в 1911 г. было предложено занять
пост в кабинете и удостоившийся аудиенции у короля 5.
В 1914 г. Биссолати «изо всех сил», как с одобрением
1 В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 21, т. XVIII, стр. 421—423.
«Вопросы истории», VI, 1953 г., 70—71. Balabanoff, 66—69, 58. Sa-
landra, 109.
2 Balabanoff, 60, 68, 74.
3 См. Charles Petrie, Mussolini, London, 1931, p. 24. Seldes, L
4 В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 93. «Что же дальше?» «Социал-
демократ» № 36, 9 января 1915 г.
5 Croce, 219, 266.
258
говорит о нем Саландра, выступал за вмешательство
Италии в войну1. Так же поступили и синдикалисты
вроде Корридони, секретаря Миланской организации
синдикалистского союза, и А. де Амбриса, который
5 октября подписал интервенционистский призыв Fasci
d’Azione Revoluzionaria (Объединение революционного
действия. — Ред.) 1 2.
4. Как появился на политической арене Муссолини
Однако последним и для того времени наиболее при-
мечательным поборником этого лагеря из представите-
лей левых кругов был редактор газеты «Аванти». Не-
задолго до этого он метал громы и молнии против «дав-
нишнего штампа», при помощи которого «за последние
тридцать лет отечество объявлялось в опасности» и
таким образом «выкачивалась кровь из обреченного на
нищету пролетариата»3. Он презрительно объявлял на-
циональный флаг «тряпкой, которую надо водрузить на
навозной куче»4, и бранил «международный милита-
ризм» за его «оргии разрушения и смерти»5. 27 июля
1914 г. он требовал, «чтобы наш нейтралитет был пол-
ным»6. В августе он предупреждал: «Рабочие... люди,
которые подстрекают вас к войне, предают вас»7. 8 сен-
тября он глумился: «Нас призывают оплакивать муче-
ничество Бельгии. Мы являемся свидетелями сентимен-
тального фарса, инсценированного Францией и Бельгией.
1 Salandra, 75, сноска 1. 1 августа 1914 г. Биссолати сообщил
своему другу Бономи, что «нужно морально подготовить пролетариат
к войне против империалистических сил». С. Sforza, Makers of Modern
Europe, London, 1930, p. 287.
2 Подобная позиция не получила всеобщего распространения
среди синдикалистов. На конгрессе итальянского синдикалистского
союза в середине сентября против воинственной резолюции де Амбриса
был выставлен проект резолюции, высказывавшейся против войны
и призывавшей рабочих всех стран к революционным действиям про-
тив буржуазных государств, ослабленных европейским кризисом.
Большинство голосов, поданных за это предложение, привело к уходу
центрального комитета. Rosmer, Le Mouvement ouvrier pendant la
guerre, I, Paris, 1922, p. 126, 134. P. Monelli, Mussolini, an Intimate
Life, London, 1953, p. 65, 68.
3 На социалистическом конгрессе, октябрь 1910 г. Megaro, 229.
4 La Lotta di classe, 2 июля 1910 г. Megaro, 229.
6 Июнь 1912 г. Megaro, 272.
6 «Avanti», Seldes, L
7 Monelli, 64.
259
9
Все воюющие державы одинаково виновны...»1 Но
уже 19 октября он возвеличил этот «фарс» до уровня
«великой и трагической драмы», по отношению к кото-
рой «социалистам невозможно оставаться простыми зри-
телями»1 2, и стал одним из главных глашатаев Антанты3.
Этого человека звали Бенито Муссолини.
«Chi paga?» Вопрос этот распространялся со ско-
ростью звука. Его задавали повсюду: в кафе, в редак-
циях газет и в организациях партии4. Вскоре пошли
слухи и появились сообщения, что метаморфоза буду-
щего дуче вызвана французским золотом5. В то время
никто ничего не знал о его связях с Филиппо Нальди,
издателем газеты «Иль Ресто дель Карлино», которую
два года назад Муссолини презрительно называл орга-
ном «реакционных крупных помещиков» и которая те-
перь вела кампанию за союз с Западом6. Эта газета не-
ожиданно опубликовала статью, написанную человеком,
ставшим впоследствии известным фашистом. В статье
заявлялось, что оппозиция социалистов против войны
не носила серьезного характера и что, по мнению
«одного из весьма влиятельных социлистических лиде-
ров», партия «займет совсем иную позицию, если дело
будет идти о войне... против центральных держав»7. За
этой молнией последовала громовая передовая статья
Муссолини в «Аванти», озаглавленная «От полного
нейтралитета к вооруженному» (18 октября), инспири-
рованная, как предполагали, Нальди. Исполнительный
комитет партии, возмущенный этим приглушенным при-
зывом к войне, отстранил Муссолини с поста редак-
тора 8.
Как указывает один из биографов Муссолини, именно
Нальди предложил, чтобы Муссолини основал новую
1 «Avanti», 8 Settembre 1914. Salvemini, Mussolini diplomate,
Paris, 1932, p. 11—12. Rossi, 3.
2 Заседание исполнительного комитета партии, Болонья, 19 ок-
тября 1914 г. Rosmer, 328.
3 Rodd, III, 249.
4 «Кто платит?» Seldes, 4.
6 Monelli, 274. Rosmer, 328. Seldes, 46.
6 Megaro, 240. Monelli, 66.
7 Balabanoff, 90. Rossi, 3. Rosmer, 328. Megaro, 236.
8 Отстранение произошло 20 октября 1914 г. Salvemini, The
Fascist Dictatorship in Italy, London, 1928, p. 55. Nenni, 42. Bala-
banoff, 90—92. Seldes, 46—47. Rosmer, 328. Monelli, 64—65.
260
ежедневную «социалистическую» газету и чтобы ее назва-
ние «Иль пополо д’Италиа» прозвучало воинственным
призывом среди рабочих1. Другой исследователь его дея-
тельности полагает, что «движущей силой» прыжка Мус-
солини «была вовсе не продажность», а мания величия.
Побуждаемый последней, он «пользовался всяким слу-
чаем.., могущим укрепить его... личное влияние»1 2. Он
знал, пишет Пьетро Ненни, «что социалистическая пар-
тия не допустит, чтобы ее гнули и перестраивали, как
кому заблагорассудится»3. А, по мнению Монелли, сти-
мулом, побуждавшим его действовать в открытую, было
опасение, что его опередят воинственно настроенные син-
дикалисты4. Целому поколению в Италии была внушена
мысль, что для начала своей воинственной карьеры «он
собрал лишь небольшую сумму денег среди своих дру-
зей»5. «Контракт на публикацию нескольких объявлений
и... 4 тыс. лир, полученных по векселю, — вот весь капи-
тал, которым он располагал»6. В действительности
имеются веские доказательства того, что, оставив в сто-
роне его эгоцентрические, честолюбивые чаяния, Муссо-
лини пользовался крупной финансовой поддержкой из
Парижа7. Было также фактически установлено, что
Нальди, «являвшийся доверенным лицом» министра ино-
странных дел Сан Джулиано8, обещал снабдить Мус-
солини деньгами9.
Ряд причин способствовал тому, что именно Муссо-
лини был избран в качестве штрейкбрехера для подрыва
1 Monelli, 67. Rossi, 3.
2 Megaro, 191, 326—327.
3 Nenni, 42.
4 Monelli, 68—70.
5 L. Villari, Italy, London, 1929, p. 139. Этот автор является
непреклонным защитником фашистского режима.
6 V. Jeanne Bordeux, Benito Mussolini — the Man, London, 1927,
p. 117.
7 См. стр. 326 данной книги.
8 Monelli, 66.
9 Там же, 67, Mussolini’s Autobiography, London, 1928, p. 48,
где говорится: «Мне нужна была ежедневная газета... В делах, касаю-
щихся одних лишь денег, я отнюдь не волшебник. Но когда дело
идет о... капитале... для финансирования газеты, я принимаю во вни-
мание лишь политическое значение...» Хотя один из сведущих людей
охарактеризовал эту книгу как «бессовестную литературную под-
делку» {Megaro, 244—245), приведенные выше слова тем не менее
являются ценным признанием, так как они были написаны с санкции
самого Муссолини.
261
миролюбивых сил. Ежедневный тираж газеты, которую
он редактировал, составлял 94 тыс. экземпляров L Как
отметил Чарльз Петри, подготавливая войну, «прави-
тельство не могло сделать ни шагу в этом направлении,
не будучи уверенным в поддержке со стороны социали-
стической партии, а в этом отношении голос редактора
«Аванти» имел решающее значение»1 2. К Муссолини,
по-видимому, некоторое время уже присматривались.
Его резкие и крикливые выступления против капитали-
стического строя приводили, в случаях когда это при-
знавалось необходимым, к некоторым срокам тюрем-
ного заключения, как это произошло, например, за его
противодействие ливийской войне. Но в таких сужде-
ниях, как, например, высказывания газеты «Коррьере
делла сера» о его «речах, действующих словно взрывча-
тый снаряд», в характеристике, данной ему газетой «Се-
коло» как «новоявленному римскому оратору», или, на-
конец, в открытии, сделанном реакционной газетой
«Моменто», что в сущности «в нем нет ничего страш-
ного, кроме разве лишь его густого баса», — во всех
этих суждениях сквозило мало порицания и, пожалуй,
проявлялся не только простой интерес3.
К тому же кандидатура Муссолини больше устраи-
вала правительство из-за его репутации строптивого
члена партии. С 1910 по 1912 г. он в руководимом им
провинциальном еженедельнике «Ла Лотта ди Классе»
изливал свою ярость против официального движения4.
Порвав с последним в апреле 1911 г., он снова примкнул
к нему год спустя, когда усмотрел в обостряющихся со-
циальных столкновениях благоприятные для себя воз-
можности. Он завоевал себе имя благодаря подвигам,
подобным тем, которые привели к его изгнанию из Ав-
стрии, или благодаря его призывам во время войны
в Ливии взрывать железнодорожные пути. Волна ради-
кализма, которая на социалистическом конгрессе 1912 г.
привела к руководству левое крыло партии, вознесла его
в состав Исполнительного комитета партии. В резуль-
тате случайного стечения обстоятельств он стал редак-
1 В октябре 1914 г. Megaro, 317.
2 Petrie, 24; также 25.
8 1910 г. Megaro, 301.
4 См. Megaro, 33, 288, 296, 298, 301.
262
тором «Аванти». Благодаря интуиции ему удавалось в
передовых статьях взять популярный тон. По существу,
однако, «социализм» Муссолини — эта мешанина из Со-
реля, Бергсона, Ницше и Парето — был только сред-
ством удовлетворения его личного честолюбия1. По-
этому ему не потребовалось особых усилий, чтобы про-
менять социализм на другого рода учение, когда это
оказалось выгодным для него. Судя по всему, создание
побудительных мотивов для вступления Италии в войну
вполне окупалось теми, кто действовал в этом направ-
лении. А ведь, в самом деле, кто, кроме человека с репу-
тацией тщеславного демагога и вожака черни1 2, был в
состоянии помочь лицам, делающим погоду, поднять
бурю в мирно настроенной стране. Для того чтобы вве-
сти пролетариат в заблуждение, нужен был именно
«плебей», как он сам назвал себя3. Антисоциальный со-
циалист должен был сорвать противодействие социали-
стов войне.
В полном соответствии с этим на первой странице га-
зеты «Пополо д’Италиа» приводились афоризмы Бланки:
«Тот, кто имеет сталь, имеет и хлеб», и Наполеона: «Ре-
волюция— это идея, нашедшая поддержку в штыках»4.
Таким образом, Муссолини провозглашал, что это —
«народная война», которая приведет к социализму, а в
первом же номере своей газеты за 15 ноября он
«громко... и без всякого стеснения»... произнес «ужасное,
но столь пленительное слово: война!»5 Ренегата судили
на собрании миланской организации социалистической
партии 24 ноября. Собравшиеся швыряли в обвиняе-
мого медяками, выкрикивая: «Иуда, вот твои крова-
вые деньги!»6 Приговор гласил: исключение из партии
1 Megaro, 243—244, 293, 303, 305—307, 309, 311, 315—316,
323, 327. Nenni, 36, 38. Balabanoff, 77—78. Croce, 266.
2 Там же, 319—320.
8 Там же, 296.
4 Rossi, 10—11. Rosmer, 331.
6 Salandra, НО. Monelli, 69. Rosmer, 328—329. Croce, 327. Sal-
vemini, Mussolini diplomate, 72. Megaro, 293. Rossi, 3, 10—11.
Если Италия, говорил Муссолини, будет способствовать победе
Антанты, «в Европе будет больше свободы, и у пролетариата будет
больше возможностей для развития своих классовых способностей...
Если же восторжествует прусская реакция.., то уровень человече-
ской цивилизации снизится». «Encyclopaedia Britannica», 1947,
XVI, 29.
6 Monelli, 69.
263
и политическая смерть. Муссолини огрызался: «Вы
очень ошибаетесь, если думаете, что можете устранить
меня из политической жизни. Вам еще придется встре-
титься со мной... живым и непримиримым»1. А в печати
он провозглашал: «Дело Муссолини еще не закончено...
Оно только начинается... Я открыто поднимаю знамя
раскола...»1 2 Его воинственные призывы против централь-
ных держав сливались со злобными выпадами против
социалистов, от которых он дезертировал. Он был поки-
нут и заклеймен всеми, кроме небольшой кучки своих
единомышленников. Массы отвернулись от него. Так
скатился он по скользкой наклонной плоскости в объ-
ятия новой компании3.
То было время, когда будущий дуче установил роко-
вую связь с Fasci d’Azione Revoluzionaria, банды которых
были организованы для ведения интервенционистской
пропаганды4. Он объединился с воинственными синди-
калистами де Амбриса и Ф. Корридони, которых он
несколько месяцев назад поносил как «пагубных измен-
ников»5. Он сплотился с Д’Аннунцио и футуристами
Маринетти, которые предали забвению свои протесты
против буржуазного общества и с энтузиазмом стали
поддерживать его войну. И наконец, он стал бороться
за общее дело с националистами, которых он раньше
называл обманщиками, франтами, сутенерами и совсем
еще недавно, в августе 1914 г., — субъектами, подвер-
женными белой горячке6.
Националистическая партия, преисполненная монар-
хическим, клерикальным и милитаристским духом, была
самой реакционной силой в стране. Численно небольшая,
она пользовалась большим весом в политической жизни
вследствие поддержки, оказываемой ей со стороны не-
которых кругов знати и промышленников, а также
вследствие того, что она блокировалась на выборах с
католиками. По словам Кроче, эта -партия стояла за
1 Nenni, 43.
2 Seldes, 8.
8 Salandra, ПО. Nenni, 43. Balabanoff, 95. Megaro, 289, 307.
Petrie, 27. Monelli, 69. Rossi, 3.
4 Megaro, 172. Petrie, 28. Rosmer, 336. «Encyclopaedia Britanni-
ca», 1947, XVI, 29.
5 Monelli, 68.
6 Megaro, 241. Seldes, 2.
264
«установление автократического режима... уходящего
своими корнями в современную плутократию»1, за
войну и империалистическую экспансию в северной Аф-
рике, на Мальте, в Ницце, Корсике и Савойе. Средизем-
номорские притязания и клерикальный консерватизм в
равной мере сделали ее ярым врагом Франции и при-
верженцем Тройственного союза. На митинге, состояв-
шемся 24 июля 1914 г., партия яростно обрушивалась
на «австрофобию» и «филосербизм». Ее рупор — газета
«Идеа Национале» откликнулась на возникновение
войны низкопоклонством по адресу рейха. Намечались
планы разжигания итальянского ирредентизма в Тунисе,
на Мальте. Выдвигались требования о совместных дей-
ствиях с Германией и Австрией. Но как только в Риме
сочли все это маловыгодным делом, «этот выкидыш» (как
было принято говорить в то время в Австрии) старого
итальянского фразерства и новоявленной итальянской
мании величия1 2 сделал открытие, что добродетель — на
стороне Антанты3. Газета «Идеа Национале» и Д’Ан-
нунцио взывали к более солидной или интеллектуально
более развитой буржуазии. Воинственные синдикалисты
обращались к анархистским элементам на промышлен-
ных предприятиях. Муссолини обращался к отсталой ча-
сти рабочих, к мелкой буржуазии и необразованным
слоям населения. Фашисты активизировали толпу4. Так,
сошлись впервые как застрельщики братоубийственной
войны все те, которым суждено было вскоре объеди-
ниться в трясине фашизма5.
1 Croce, 280; также 265. Лидер националистической партии Эн-
рико Коррадини выдвинул теорию, что национализм не признает
прав человека, а только полное подчинение личности национальному
единству. См. «Stato liberate е stato nazionale» в «Manifesto del nazio-
nalismo Italiano», стр. 102, и сл. Michels, 168, 170; также Salvetnini,
The Fascist Dictatorship, 118.
2 Австро-венгерский военно-морской атташе в Риме — в морской
отдел военного министерства, Вена, 2 сентября 1914 г. Conrad, IV,
683.
3 См. Е. Corradini, Il nostro dovere, «L’idea nazionale», IV, № 33.
13 Agosto 1914. Michels, 186.
4 Petrie, 27. «Encyclopaedia Britannica», XVI, 1929, 29. Croce,
248, 265, 280. Salandra, 75—76. Megaro, 241. Giolitti, 384. Rossi, 2.
Michels, 170, 172—173, 184—185, 189, 193, 196. Conrad, IV, 675, 683.
Salvatorelli, A Concise History of Italy, London, 1940, p. 616.
5 Итальянских националистов, из которых некоторые, как-то:
Коррадини, Федерцони, Дино Альфиери и другие, занимали высокие
265
5. Пропаганда и роль прессы
Другими guerrafondai1 были профранцузски настро-
енные радикалы, республиканцы, франкмасоны, ирре-
дентисты, некоторые христианские демократы и прежде
всего правое крыло правящей либеральной партии* 1 2.
Таким образом, не считая некоторых мелкобуржуазных
групп, средние классы, как вспоминает Саландра, «при-
надлежали к числу наиболее рьяных сторонников немед-
ленной интервенции»3. Стремясь воспрепятствовать этой
волне, социалисты (а также — из противоположных со-
ображений— некоторые республиканцы) настаивали на
новом созыве парламента. Однако премьер-министр до-
кладывал королю, что «страна не ожидает каких-либо
полезных результатов от созыва палаты и правительство
в настоящее время может обходиться и без нее»4. В са-
мом деле, поскольку итальянский народ был вначале
почти единодушен в своем стремлении к миру5, а депу-
таты обязаны были отражать эти настроения, было бы
лучше, чтобы они не собирались вместе. Как доклады-
вали Виктору Эммануилу, «заверения тех, кто готов на
всякие жертвы», являются искренними в некоторых слу-
чаях, в других случаях «они носили... чисто риториче-
ский характер, а среди низших классов таких заверений
вообще не было слышно»6. А так как низшие классы
«составляли большинство в стране», то именно им пред-
стояло проливать кровь и нести все тяготы войны. Ней-
тралитет, как пишет Саландра, приветствовался «из чув-
ства удовлетворения, что не придется принимать уча-
стия... в войне... Однако, полностью отдавая себе отчет в
том, что нас ждет в будущем, я... должен был подгото-
посты при Муссолини, называли духовными предтечами фашизма.
Среди синдикалистов, активно связанных с фашизмом, были Альцесте
и Амилькаре де Амбрис, Артур Лабриола и Чезаре Росси. См. Me-
garo, 235, 241, 250, 276. Balabanoff, 61. Monelli, 64.
1 Поджигатели войны (итал.) См. Billow, III, 220. Salandra
135.
2 Salandra, 308, 76, 111, 214. T, N. Page, 188—189. Rodd, III,
219. Conrad, IV, 675, 683. May, 438. Michels, 186—187. P. Renou-
vin, La Crise europeenne et la Grande guerre 1914—1918, Paris, 1934,
p. 270.
3 Salandra, 308.
4 30 сентября 1914 г. Salandra, 138.
6 См. там же, стр. 307.
* Саландра — королю, 30 сентября 1914 г. Там же, стр. 137.
266
вить страну к тому, ...что ей предстоит лишиться этого...
основания для удовлетворенности» Г Эта задача, так же
как и мобилизация людей и материальных средств, по-
видимому, подразумевалась в его заявлении, что «наша
деятельность с августа 1914 г. по май 1915 г. заключа-
лась в «подготовке к вступлению в войну»1 2.
Поскольку Италия не подвергалась нашествию (к со-
жалению, как говорил впоследствии Клемансо), не
могло быть никакой речи о «защите отечества». Поэтому
заговорили о том, что это будет кампания за освобожде-
ние соотечественников за рубежом и за полное избавле-
ние королевства от австрийского гнета. Ссылались на
антигабсбургский дух Рисорджименто, и был вновь бро-
шен клич Гарибальди о «неизбежной войне Италии...
против Австрии». Была сформирована воинская бригада,
носившая его имя, чтобы вновь проделать знаменитую
экспедицию тысячи бойцов, но, так как время для раз-
рыва с Веной еще не настало, бригада была отправлена
на Рейн. Ссылки на то, что национальное объединение
будет увенчано присоединением Трентино и Триеста, со-
четались с предсказаниями демократических реформ,
которые будут осуществлены в Италии в результате
победы Запада. Давались заверения, что война будет
кратковременной. Приезжий оратор из Бельгии взывал
к чувству сострадания со стороны населения. С целью
осмеяния Вильгельма II и Франца-Иосифа были выпу-
щены почтовые открытки с их карикатурными изобра-
жениями.
Д’Аннунцио прислал из Парижа исступленную оду,
воспевавшую войну. Мэр Рима, принц П. Колонна, даже
внушал итальянцам, что «страна в полном сознании
своей мощи торжественно подтверждает свою готовность
справиться с любой ситуацией». А король в обнародо-
ванной телеграмме выражал свою «веру в процветание и
величие страны»3.
Пресса тем временем сопровождала все эти голоса
своей собственной какофонией. За Антанту выступали
умеренная газета «Секоло» (Милан), «Иль Мессаджеро»,
1 Salandra, 107.
2 Там же, стр. 98; см. также стр. 122.
3 20 сентября 1914 г. Salandra, 108; также 43—44. Т N. Page,
281. Michels, 196. Conrad, V, 240. Aldrovandi Marescotti, 28.
267
«Ла Стампа» (Турин), находившаяся под покровитель-
ством компании Фиат1, и «Джорнале д’Италия», связан-
ная с трестом «Монтекатини», в котором премьер-министр
Саландра был одним из крупнейших акционеров, а новый
министр иностранных дел Соннино — «самым крупными
влиятельным акционером»1 2. Пожалуй, наиболее громо-
гласным органом печати была газета правого крыла ли-
бералов— «Коррьере делла сера» (Милан), руководи-
мая Бениньо Креспи — магнатом хлопчатобумажной
промышленности, Эрнесто де Анджели — главой мощ-
ного хлопкокрасильного концерна, и Г. Б. Пирелли, бан-
киром и королем резиновой промышленности, владев-
шим широкой сетью предприятий, раскинутых по всему
свету, включая каучуковые плантации в Малайе3. Имея
тираж около 600 тыс. экземпляров и репутацию ведущей
центральной газеты, этот орган крупных деловых кругов
был настолько могущественен в Ломбардии, что, как
сказал Боллати, он «управляет Италией»4. Как доносил
русский посол Крупенский, редактор «Коррьере делла
сера», Л. Альбертини, сказал ему 21 августа 1914 г.,
что он намерен начать кампанию в пользу присоедине-
ния к Антанте и хотел знать, будет ли Италии предо-
ставлена гегемония в Адриатике. Крупенский «дал ему
1 Henry, 87. Conrad, IV, 831. «Carteggio», LXI, II, 265. Rosmer, 331.
2 Salandra, 112; также Henry, 87.
8 A. Albertini, Vita di Luigi Albertini, Roma, 1945, p. 53—55.
Главный редактор и директор газеты «Коррьере делла Сера»— де-
путат парламента Луиджи Альбертини обязан был своим назначением
де Анджели. См. A. Albertini, 55, 60, 69—70.
4 Боллати— Аварне, 26 октября 1914 г. «Carteggio», LXI, II,
271; также Salandra, 108, 112, 168, 196, 200. A. Albertini, 56, 115,
141, 165—166. Круг читателей газеты «Коррьере делла Сера» значи-
тельно увеличился в результате выпуска иллюстрированного ежене-
дельника «Доменико дель Коррьере», который пользовался большим
спросом (там же, 61—62). Доказательством взаимосвязей между
ведущими газетами Италии может служить тот факт, что Антонио
Альбертини, брат Луиджи (впоследствии директор компании «Пи-
релли»), вошел в состав редакционной коллегии «Коррьере» после
того, как он прошел курс обучения в «Джорнале д’Италиа». Торре,
являвшийся в течение некоторого времени главным редактором
последней, стал одним из виднейших сотрудников «Коррьере». С дру-
гой стороны, Альберто Бергамини, бывший секретарь редакции при
Луиджи Альбертини, стал редактором «Джорнале». В. Банзатти
из газеты «Стампа» также входил раньше в старый состав редакции
«Коррьере». См. A. Albertinit 6, сноска; 108—109, 123—124. Saland-
ra, 113.
268
заверения» в этом и точно, 27 августа газета высту-
пила против бесконечного нейтралитета. 22 сентября
она возвестила: «...Мы не можем, мы не должны мол-
чать. Необходимо, чтобы те, кто управляют страной,
узнали о настроениях в народе...»1 2 Отмечая растущую
военную лихорадку в стране, Боллати писал Аварне
9 октября, что «это так называемое общественное мне-
ние создается в сущности... какой-нибудь сотней журна-
листов». Если бы власти «действительно хотели», они
могли бы заставить их «говорить резонным языком»3.
Но, как впоследствии признал Саландра, тогда «без го-
лоса прессы нельзя было добиться вступления Италии
в войну»4.
1 Крупенский—Сазонову, 21 августа 1914 г.
* «Document! Diplomatic!», 5, I, р. 264, сноска 3. Salandra, 108.
8 «Carteggio», LXI, II, 265.
4 Salandra, 112.
Глава XIV
ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ СОСТЯЗАНИЕ
МЕЖДУ ИТАЛИЕЙ И АВСТРО-ВЕНГРИЕЙ
В этой обстановке Консульта усиленно занималась
разведкой на дипломатическом фронте.
Когда Сан Джулиано отрицал обязательство Рима
примкнуть к Австро-Венгрии, он упорно стремился к
тому, чтобы не исключить вовсе подобной возможности.
Сказав 2 августа 1914 г. послу Мерею, что «даже без
нашей интервенции мы надеемся, что нам представится
случай доказать наши дружеские чувства по отношению
к нашим союзникам», он преследовал цель избежать
разрыва. Когда же он добавил к этому, что «поэтому
мы рассчитываем на возможность соглашения ...чтобы
примирить наши соответствующие интересы»1, это было
очевидным предложением вступить в переговоры.
В Вене между тем беспечная уверенность в податли-
вости Италии уступила место чувству возмущения и
озлобления. Объявление ею нейтралитета было расце-
нено как акт, равносильный ее уходу из Союза2.
Сразу же появилось множество карикатур, изобра-
жавших двух солдат Dreibunda (Тройственного со-
юза)— немца и австрийца, объединенных в Zweibund
(союз двух держав. — Ред.), и одинокого берсальери в
роли Vegabund’a3 (бродяги. — Ред.). Граф Форгач, один
1 Письма, 2 августа 1914 г. Salandra, 65. L. Albertini, II, 251—252.
2 Боллати—Сан Джулиано, 4 августа 1914 г. со ссылкой на
австрийского посла в Берлине. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 41,
р. 23.
8 Aldrovandi Marescotti, 14.
270
из руководителей министерства иностранных дел, изли-
вал Альдрованди Марескотти свою тоску по исчезнув-
шим посольским резиденциям в Неаполе и Флоренции —
намек на угрозу расчленения королевства. На это пове-
ренный в делах ответил, что он сам испытывает подоб-
ное же чувство, взирая на Варшаву1. Официальная по-
зиция, однако, оставалась вполне корректной и, как
сообщает Марескотти, «в высшей степени вежливой».
Наши обиженные партнеры не только не предъявляли
нам никаких обвинений, но прямо из кожи вон лезли,
чтобы удовлетворить «различные требования, которые
мы им предъявляли»1 2. Были даны заверения относи-
тельно горы Ловчен, которой итальянцы придавали пер-
востепенное стратегическое значение с точки зрения их
позиций в Адриатике. Было обещано возмещение за
разрушенную радиостанцию в Антивари (Черногория),
принадлежавшую итальянской компании. Прессе было
дано указание придерживаться миролюбивых позиций.
Не было никаких публичных демонстраций3. Предло-
жение Мерея изгнать нерадивого члена из Союза было
отвергнуто. Берхтольд был явно озабочен тем, чтобы
не обострять столь деликатную ситуацию. И, когда Ава-
рна после краткого отсутствия вернулся на Дунай, было
решено послать в Квиринал нового дипломатического
представителя 4.
Наглый и дерзкий Мерей не пользовался популярно-
стью в стране, в которой он был аккредитован. Гово-
рили, что он страдает тяжелым недугом. Даже, если это
не соответствовало действительности, его репутация и
роль, которую он сыграл (так хорошо, с точки зрения
Вены), делали его кандидатуру неподходящей на этой
новой и решающей стадии итало-австрийских отноше-
ний. Его преемник, барон фон Маккио, был правой ру-
кой Берхтольда и, как полагали, отличался твердостью,
исполненной вежливости и терпения, что было столь
1 Aldrovandi Marescotti, 29, сноска 1. Этот намек на восстановле-
ние Польши подразумевал и потерю Австрией Галиции.
2 Альдрованди Марескотти— Сан Джулиано, 11 августа 1914 г.
Aldrovandi Marescotti, 17.
3 Salandra, 90—91. Aldrovandi Marescotti, 17—18. Conrad, IV,
478. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 49, 322, p. 26, 182.
4 Донесение Альдрованди Марескотти, 11 августа 1914 г. Atdro*
vandi Marescotti, 18; также 20. Salandra, 90.
271
необходимо1. Напутствуя его, император выразил на-
дежду, «что вы сумеете удержать итальянцев от враж-
дебных шагов»1 2. Патриотически ободряющее напутствие
дам из Красного Креста сопровождалось «небольшой
овацией»3. Министерство иностранных дел, со своей сто-
роны, как вспоминает Маккио, вложило в его «дипло-
матический багаж... крайне скромное пожелание... да по-
может нам бог!»4 15 августа Маккио посетил Сан Джу-
лиано, который сразу же поднял вопрос о статье VII,
настаивая на том, что любое изменение Двуединой мо-
нархией статус-кво где бы то ни было на Балканах,
включая временную оккупацию, дает право Риму на
равноценное приобретение. В ответ на это Берхтольд за-
верил итальянцев, что Австро-Венгрия не имеет никаких
намерений нарушать равновесие на Балканах и в Ад-
риатике. Она не стремится к территориальным приобре-
тениям, а поэтому не может и возникнуть вопрос о ком-
пенсациях. Если же когда-нибудь в будущем и возникнут,
быть может, подобные намерения, то она не преминет
лояльно принять во внимание интересы своего союз-
ника5. Но Италия вновь подтвердила свое требование с
такой силой, что австрийцы, подчиняясь давлению со
стороны Германии, согласились 26 августа 1914 г. на
толкование (статьи VII. — Ред.), данное Сан Джулиано.
Было также отклонено условие, на котором до сих
пор настаивали австрийцы, что подобное возмещение
должно находиться в зависимости от соблюдения Ита-
лией договора о Тройственном союзе, и было опреде-
ленно установлено, что эта уступка относится ко всему
району Балкан6. Это давало Консульте, как мрачнораз-
1 Salandra, 90—91. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 459,
p. 248—249.
2 11 августа 1914 г. Macchio, 26.
8 Macchio, 29.
4 Macchio, 27.
5 Аварна— Сан Джулиано, 17 августа 1914 г. «Document! Dip-
lomatic!», 5, I, № 300, p. 169; также 12, 20 и 24 августа; там же,
№ 209, 352, 423, стр. 121—122, 194, 229.
6 Сан Джулиано—Аварне, 26 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 448, стр. 242—243; также Macchio, 30, 38.
Buridn, 26. Salandra, 91, 219. A. F. Pribram, The Secret Treaties of
Austria-Hungary 1879—1914, II, Oxford, 1921, p. 179. Из информации
габсбургского посла в Константинополе его итальянскому коллеге
явствует, что никто уже не рассчитывал на участие Италии в войне,
но от нее ожидали соблюдения благожелательного нейтралитета. Тар-
272
мышлял Маккио, «бесконечную возможность приди-
раться.., когда ей вздумается, превращая каждую фазу
наших военных операций в Сербии в объект для пере-
говоров... о компенсации» L
Уже через неделю эта возможность впервые была
использована в виде следующей телеграммы, адресован-
ной Боллати: «Многочисленные собрания имели место
в различных частях Италии с целью принудить прави-
тельство и толкнуть его на войну с Австро-Венгрией...
Королевское правительство не может остаться равно-
душным ввиду волнения общественного мнения и... пред-
видит, что ему будет трудно... продолжать оставаться
нейтральным... Итак, для итальянского правительства
было бы кстати, по крайней мере на известный проме-
жуток времени.., пока не успокоится волнение в обще-
стве, дать некоторое удовлетворение итальянскому обще-
ственному мнению, например по вопросу об Адриатике.
Мы могли бы с этой целью ...произвести оккупацию
острова Сасено* 1 2... и я... уполномачиваю вас повсюду
говорить, что этим мы не преследуем цели увеличения
территории».
Посол получил указание просить Циммермана, заме-
стителя министра на Вильгельмштрассе, «изложить этот
план... перед графом Берхтольдом в благоприятном
свете, поскольку это интересует германское правитель-
ство...»3 Эта вылазка вызвала в Вене не лишенное осно-
ваний беспокойство, поскольку Маккио уже прилагал
усилия привлечь внимание Сан Джулиано к Албании4.
Всего за два месяца до этого, во время сараевского кри-
зиса, Берхтольд исключал возможность какого-либо ком-
промисса в этом направлении. До конца августа Двуе-
диная монархия продолжала посылать оружие в эту
страну5. Но теперь стало выгодным угодить своенрав-
рони — Сан Джулиано, 26 августа. «Document! Diplomatic!», 5, I,
№ 457, стр. 247—248. Паллавичини — Берхтольду, 27 августа.
Расшифровано в министерстве иностранных дел России.
1 Macchio, 38.
2 Сасено господствует над входом в бухту Валоны.
8 Сан Джулиано— Карлотти, 4 сентября 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 576, р. 324. Ср. «Международные отношения»,
III, VI, I, № 219, стр. 213. Salandra, 155.
4 Macchio, 38.
5 Берхтольд— Чиршки. «Osterreich-Ungarns Aussenpolitik»,
VIII, S. 278. Conrad, IV, 478.
273
ному союзнику и вместе с тем приковать его внимание к
району, который в данный момент имел второстепенное
значение для Австро-Венгрии. Как Берхтольду вскоре
пришлось разъяснять генералу Конраду: «принимая во
внимание, что албанская акция, проводимая Италией, в
конечном счете более выгодна для нас, чем любое дру-
гое проявление ее экспансионистских устремлений, и по-
скольку отнюдь не представляется исключенным, что
ввиду панисламистского движения в Албании последнее
причинит итальянцам больше беспокойства, чем, по-ви-
димому, думают в Риме, у Австро-Венгрии нет основа-
ний противодействовать Италии, пока продолжается
война, поскольку к тому же столь часто повторяемые
фразы о соблюдении соглашения... вполне достаточны
для обеспечения... наших прав на будущее время» Г
Поэтому в ответ на запрос от 4 сентября Берлин, как
сообщает Саландра, «не создавал никаких затрудне-
ний»; Берхтольд согласился на обсуждение1 2. Герман-
ский посол заявлял Консульте: «Почему бы вам не всту-
пить в Валону? Кто может вам помешать? Каждый
оккупирует теперь что-нибудь, почему бы вам не сде-
лать то же самое?»3
Или, как излагает это Конрад: «Если они хотят всту-
пить в Албанию, не мешайте им. Не думаю, чтобы они
получили там много удовольствия»4. Но едва лишь
центральные державы заговорили об этом, как италь-
янцы начали игру в кошки — мышки, отрицая свою за-
интересованность в том, что первые готовы были усту-
пить ей, поднимая совсем другой вопрос (в отношении
Валоны), намекая на возможность приступить к дей-
ствиям и колеблясь в этом5. Несомненно, им приходи-
1 Меморандум австро-венгерского министерства иностранных
дел— Конраду, середина октября 1914 г. Conrad, V, 156; ср. также
«Document! Diplomatic!», 5, I, № 582, р. 333.
2 Salandra, 155; также Боллати — Сан Джулиано, 5 и 8 сентября
1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 589, 613, р. 338—339,
353—354. Аварна—Сан Джулиано, 10 сентября; там же, № 640,
стр. 371—372. Аварна— Боллати, 5 октября 1914 г. «Carteggio»,
LXI, II, 264.
3 Salandra, 158—159; ср. Сан Джулиано— Аварне, Боллати
и т. д., 2 октября 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 866, р. 514.
4 Письмо Берхтольду 19 октября 1914 г. Conrad, V, 206.
6 Сан Джулиано— Боллати и Аварне, 10 сентября 1914 г. «Do-
cument! Diplomatic!», 5, I, № 642, р. 372; также Salandrat 155—156,
158. Macchio, 38.
274
лось действовать осторожно, чтобы их обманным путем
не толкнули на путь недоразумений с Антантой или, что
еще хуже, на сотрудничество со своими союзниками Не
могли они доверять и искренности Вены, когда она де-
лала им эту уступку. По существу, однако, Албания в
сложившейся обстановке была для них лишь предлогом,
чтобы начать переговоры. Но они стремились избежать
риска запутаться в этих переговорах. Это объяснялось
тем, что у Консульты были более важные дела. Уже
27 июля 1914 г. Берхтольд был уведомлен, что «един-
ственной территориальной компенсацией, на которую мы
готовы согласиться, — как пишет Саландра,— была бы
уступка части итальянских областей, находящихся под
властью Австрии...»1 2 Даже если германский дипломати-
ческий представитель в телеграмме из Рима и не назвал
этих областей, было ясно, что речь идет о Трентино3.
В августе Берхтольд говорил Конраду, что Италия
требует эту жемчужину габсбургской короны, даже не
предусматривая взамен участия в войне на стороне цент-
ральных держав. Ответ генерала гласил: «невозможно».
Когда министр иностранных дел спросил его, стоит ли
приобрести сотрудничество Италии ценой уступки этой
области, «я ответил, — пишет Конрад, — что об этом не
может быть и речи». Нужно «заставить Рим подождать»,
пока Австрия не улучшит свое положение, приобретя
союзников на Балканах4. После одобрения этого плана
императором и венгерским премьером Тиссой Сан
Джулиано дали понять, что этого вопроса касаться не
следует 5.
Одна из причин этого упрямства, как писал впослед-
ствии Маккио, состояла, между прочим, «в хладнокров-
ной оценке» им «положения, которое далеко еще не со-
зрело»6. Консультой по-прежнему руководил Сан Джу-
лиано, «насквозь консервативный государственный дея-
тель», противодействие которого неугомонным проантан-
товским радикалам внутри страны позволяло послу
1 См. Salandra, 159—160.
2 Там же, стр. 62.
8 Письмо канцлеру 25 июля 1914 г. «Deutsche Dokumente»,
I, № 244, S. 239. Италия требовала Трентино еще в 1878 г. Croce, 108.
4 6 и 7 августа 1918 г. Conrad, IV, 182, 185, 186.
5 Salandra, 62, 90; ср. Аварна — Сан Джулиано, 2 августа 1914 г.
«Document! Diplomatic!», 5, I, № 11, р. 8.
8 Macchio, 57; также 40.
275
надеяться, что оно будет способствовать временному сов-
падению интересов Италии с интересами Габсбургов1.
При этом предполагали, что Италия все еще находится
под влиянием «своего соперничества с Францией в Се-
верной Африке и на Средиземном море»1 2 и что она
предпочитает иметь в качестве соседа Австро-Венгрию,
«удовлетворившую свои аппетиты в отношении Италии»,
нежели снедаемую алчностью Великую Сербию3. К тому
же она все еще не была достаточно подготовлена, а по-
этому если бы она и выступила, то это не представило
бы никакой опасности для Двуединой монархии. Было
также маловероятно, что Запад достаточно хорошо за-
платит за ее помощь, представляющую столь незначи-
тельную ценность. Было известно и то, что Рим все еще
выжидает развития событий4. Ссылаясь на «сведения из
конфиденциального источника», Берхтольд смог теле-
графировать своим дипломатическим представителям в
Бухаресте и Константинополе: «Нет никакого основания
полагать, что Италия, в особенности принимая во вни-
мание настоящее положение на фронтах, в ближайшем
будущем откажется от нейтралитета...»5 «Достовер-
ность» этой точки зрения была подтверждена австро-
венгерским военным атташе в Риме6. 14 сентября Вен-
ское министерство иностранных дел сообщило послу
Маккио, что «спокойная оценка... нынешнего положе-
ния.., которую вы давали в ваших донесениях со вре-
мени вашего приезда в Рим, оказалась совершенно пра-
вильной... Остальное зависит, естественно... от событий
на фронтах»7 8.
Даже катастрофа на Марне или все возраставшее
отчаяние Аварны не могли поколебать оптимизма габ-
сбургской правящей клики. Считая — и вполне справед-
ливо,— что «положение на фронтах... является решаю-
1 Macchio, 49.
2 Конрад— Берхтольду, 28 июля 1914 г. Conrad, IV, 135; см.
также меморандум Конрада Францу-Иосифу, январь 1914 г. Con-
rad, III, 759.
3 См. Conrad, III, 598.
4 Buridn, 59. Macchio, 65.
6 Берхтольд— Паллавичини, 27 августа 1914 г. Расшифровано
в министерстве иностранных дел России. «Международные отноше-
ния», III, VI, I, № 169, стр. 160. Также Берхтольд— Конраду 26 авгу-
ста 1914 г. Conrad, IV, 537.
8 Донесение Конраду 2 сентября 1914 г. Conrad, IV, 677.
? Macchio, 39.
276
щим фактором в политической игре Италии», они надея-
лись, что предвосхищаемые ими победы загонят заблуд-
шую овцу обратно в овчарню. Тем временем фон Мак-
кио действовал тайком. Поскольку наиболее крупные из
поддающихся воздействию ежедневных газет в королев-
стве служили, как он вспоминал впоследствии, интере-
сам Франции и Англии, «я... мог уделить внимание
только провинциальной прессе» L В то время как гер-
манское посольство основало и финансировало газеты
«Виктория» и «Конкордия» и учредило информационное
агентство, которое «втайне расцветало»1 2, он взял под
свое покровительство издателей ведущих неаполитанских
газет «Иль Матино» и «Иль Джорно». В результате италь-
янцам Юга каждое утро читали проповеди о том, на-
сколько вопрос о положении Италии в Средиземном
море важнее вопроса о Трентино и что лишь Тройствен-
ный союз в состоянии защитить это положение против
Франции3. Кроме того, некоторые второстепенные га-
зеты, занимавшие до тех пор антиавстрийскую позицию,
получили мзду за перемену тона. Крупные суммы были
затрачены на снискание благорасположения политиков
и депутатов, которые, как указано в дневнике Конрада,
«обещали действовать в нашу пользу за комиссионное
вознаграждение»4. С целью привлечь на свою сторону
промышленников им давались крупные заказы, включая
заказы на поставки австро-венгерскому военному мини-
стерству на сумму в 2,5 млн. крон. Маккио вел немало
дел с «фирмами и купцами, не гнушавшимися выгодных
сделок»5. Посол сообщал также о визите, который ему
нанес известный член христианско-социальной партии,
депутат австрийского парламента от Южного Тироля
доктор Дегаспери6, проявивший себя «абсолютно
лояльным по отношению к империи» и который, «имея
здесь обширные знакомства, особенно среди деятелей
католической прессы, в состоянии, как я ему это неодно-
кратно внушал,., подействовать успокоительно на Рим,
1 Macchio, 36; также австро-венгерский военный атташе в Риме —
Конраду, 12 августа 1914 г. Conrad, IV, 204.
2 Macchio, 42; также 109.
8 Macchio, 85. Salandra, 205.
4 2 ноября 1914 г. Conrad, V, 369.
6 Macchio, 43. Conrad, V, 397; также 369.
6 Очевидно, будущий премьер-министр республики Италии А. де
Гаспери. См. Chi Rome, 1948, р. 307,
277
обратив внимание на истинное положение вещей в Юж-
ном Тироле» Г
Тем временем в задачу Берхтольда входило удержи-
вать дипломатический форт. Поскольку Австро-Венгрия
глубоко завязла в военных действиях в Сербии и Гали-
ции, было чрезвычайно важно не наживать себе новых
врагов. А так как генеральный штаб рассчитывал на
победу не позднее лета 1915 г., то министр иностранных
дел должен был стараться выиграть время, делая ни к
чему не обязывающие уступки. Этим и объясняется от-
влекающее внимание предложение относительно Алба-
нии, таившее в себе еле замаскированную ловушку, а
также предложение о предоставлении Италии «первен-
ства среди латинских народов»1 2. Этим объясняется и
признание принципа компенсации, имея в виду, что
принципы в политике нередко становятся жертвой не-
счастного стечения обстоятельств. Наконец, этим же
объясняется и неуклонное стремление избегать какой бы
то ни было дискуссии об уступках принадлежащей Ав-
стрии территории3. «Наше заигрывание с Сан Джулиано
восхитительно, — писал венгерский премьер Тисса Берх-
тольду, — есть только одна вещь, которую нельзя обе-
щать: что мы отдадим часть нашего собственного
тела»4.
Как это ни парадоксально, в этом Берхтольду оказы-
вала помощь сама Консульта вследствие занятой ей по-
зиции; Аварна предупреждал Сан Джулиано, что Габс-
бурги не отдадут и пяди своих владений5. В начале
августа русские узнали из итальянских источников, что
у Италии «мало надежды получить желаемое от Гер-
мании и Австрии»6 * 8. Официальное требование отдать
Трентино могло поэтому привести только к формальному
1 Маккио— Берхтольду, 6 октября 1914 г. Conrad, V, 112—113.
2 Аварна—Сан Джулиано, 12 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 209, р. 122.
8 J. Andrassy, Diplomacy and the War, London, 1921, p. 127.
Salandra, 91. Conrad, V, 331. Macchio, 39. Ср. Аварна—Сан Джу-
лиано, 12 августа 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 212, p. 125.
4 Тисса— Берхтольду, 24 августа 1914 г. Tisza, I, 60.
6 Аварна — Сан Джулиано, 2 августа 1914 г. «Document! Dip-
lomatic!», 5, I, № 11, р. 8. Аварна— Боллати, 5 октября 1914 г.
«Carteggio», LXI, II, 263.
8 Сазонов — Извольскому, 4 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 243.
278
отказу. А это в свою очередь было чревато возмож-
ностью разрыва, что было нежелательно на этой стадии
подготовительных мероприятий Италии1. В результате,
хотя Италия в той или иной форме и настаивала на этом
своем требовании, она ни разу не выдвигала его прямо,
а каждый раз лишь так, чтобы оставить открытой воз-
можность отказаться от него. Излюбленным каналом
для передачи этого требования стал Берлин1 2. Делались
намеки и в Константинополе. Либо посланник Виктора
Эммануила в Бухаресте внушал королю Каролю, верно-
му другу Вильгельма и Франца-Иосифа, что Италия при-
мкнула бы к центральным державам, если бы она полу-
чила главный предмет ее желаний3. Но посол Авар-
на — единственное лицо, кроме его шефа, компетент-
ное поднять этот вопрос, — писал Боллати 5 октября
1914 г.: «На меня никогда не возлагалась задача выяс-
нить здесь, в Вене, возможность уступки Трентино»4.
Такая сдержанность позволяла Берхтольду молча-
ливо занять отрицательную позицию в данном вопросе
и придерживаться ее, не опасаясь вызвать разрыв.
С другой стороны, все это не возмутило и покоя на
Тибре. Ибо так же, как их австрийские антагонисты,
итальянцы тоже не стремились переходить Рубикон.
Подобно им, они были рады перерыву в переговорах,
вызванному болезнью Сан Джулиано, приковавшей его
к смертному одру5. Поскольку было очевидно, что лю-
бой возможный компромисс по вопросу о Трентино
оказался бы непосильным для Двуединой монархии и
отнюдь не удовлетворил бы королевство6, казалось, что
1 Salandra, 219.
2 Аварна— Боллати, 5 октября 1914 г. «Carteggio», LXI, II, 263.
3 Австро-венгерский военный атташе в Румынии — Конраду,
7 августа 1914 г. Conrad, IV, 185.
4 «Carteggio», LXI, II, 263.
6 См. Сан Джулиано— Аварне, И октября 1914 г. «Documenti
Diplomatici», 5, I, № 934, p. 559. Аварна — Сан Джулиано 13 октября,
там же, № 939, стр. 563; также Macchio, 39, 45.
6 «Невозможно надеяться на какую-либо достаточно определен-
ную декларацию, которая надлежащим образом удовлетворила бы
наши национальные чаяния», Аварна— Боллати, 5 октября 1914 г.
«Carteggio», LXI, II, 264. Уже в августе 1914 г. Сан Джулиано говорил
Аварне, что, если даже Трентино будет отдан Италии, она не пойдет
на военное сотрудничество с Австро-Венгрией. «Documenti Diploma-
tic!», 5» I, № 212, p. 125.
279
Италия не в состоянии была надеяться или стремиться
пойти на сделку с Австро-Венгрией.
Но к чему было столь изощряться в изобретательно-
сти и затрачивать так много труда, ведя переговоры о
требованиях, «будучи в то же время убежденными (как
признал впоследствии Саландра), что они не будут при-
няты» !?
Благоразумие диктовало необходимость подгото-
виться на всякий случай к возможной победе централь-
ных держав. Представлялось целесообразным сбить с
толку и отвлечь внимание государственных мужей на
Дунае, чтобы они не помешали подготовительным меро-
приятиям Италии путем какого-либо превентивного
военного выступления. Необходимо было также полу-
чить возможность убедить миролюбивое большинство
населения в том, что, если разразится война, в этом бу-
дет повинен неприятель1 2. Целесообразно было выиграть
время, чтобы выбрать наилучший момент для нападе-
ния. И, что важнее всего, было настоятельно необходимо
путем переговоров с центральными державами облег-
чить себе переговоры, которые одновременно велись и с
Антантой.
1 Salandra, 264.
2 Salandra, 264. Croce, 273.
Глава XV
ИТАЛИЯ И АНТАНТА
1. Зондаж в Петрограде и Лондоне
С первых дней войны Консульта начала зондировать
почву с обеих сторон. Даже сочетая свою декларацию о
нейтралитете с заверениями германскому дипломати-
ческому представителю, что Италия, возможно, рассмот-
рит вопрос о помощи своим союзникам, она, как теле-
графировал министр иностранных дел России Сазонов
послу Извольскому, «строго секретно» передала ему:
«Италия могла бы вступить в обмен мнений с нами» Ч
Итальянский посол в Петрограде Карлотти поставил в
известность Сазонова об условиях, на которых его
страна присоединилась бы к Антанте. Об этом Сазонов
в той же телеграмме Извольскому сообщил: «...помимо
получения Трентино, Италия желает обеспечить себе
преобладающее положение в Адриатике, получить Ва-
лону... Ссылаясь на отсутствие взаимного доверия, кото-
рое все еще присуще франко-итальянским отношениям,
посол предложил, чтобы переговоры велись при нашем
посредничестве»1 2. Принимая во внимание точку зрения
Пуанкаре, что Рим нужно привлечь на свою сторону,
предложив свободу действий в Албании3, Сазонов
согласился на требование в отношении Валоны по-
мимо Трентино. Извольский получил указание провести
1 Сазонов— Извольскому, 4 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 235.
2 Там же.
3 Извольский— Сазонову, 1 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 235, сноска 1.
281
консультации с Кэ д’Орсэ. «Я полагаю, — сообщал Сазо-
нов,— что в случае согласия французского правитель-
ства... мы могли бы приступить к весьма доверительным
переговорам с Италией» Г
Россия откликнулась с сочувствием, так как она по-
лагала, что Сербский и Галицийский фронты сразу бы
выиграли, если бы внимание Австрии было отвлечено
нападением с юго-запада. Более того, присоединение
Италии почти неизбежно повлекло бы присоединение
Румынии1 2. Франция тоже имела все шансы выиграть от
союза с Италией; это привело бы к ее неоспоримому
господству в Средиземном море, к безопасной транспор-
тировке ее африканской армии, к безопасности аль-
пийской границы, освобождению скованных там войск и
к прекращению стратегического и численного превосход-
ства Германии на Рейне3. Пуанкаре считал неправиль-
ным «довольно угрожающее» предложение русских, ибо
«эта преждевременная гарантия» Италии дала бы ей
возможность после победы предъявлять свои требования
еще до возвращения Эльзаса и Лотарингии французам4.
Однако выгоды были столь велики, что 5 августа ми-
нистр иностранных дел Думерг согласился на уступку
Трентино и Валоны «не в ущерб нашим национальным
требованиям»5 и пошел на то, что «переговоры ведутся
при посредничестве России»6. Он также сообщил Анг-
лии об этом шаге. Телеграмма от Бенкендорфа показы-
вает, что «Грей придает этому чрезвычайно большое
значение. Он считает, что следует непременно прибавить
Триест.., что... более всего сможет удовлетворить
итальянское общественное мнение»7. Париж не выдви-
1 Сазонов— Извольскому, 4 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 235, ср. Карлотти — Сан Джулиано, 5 августа 1914 г. «Docu-
ment! Diplomatic!», 5, I, № 65, р. 37. Эта депеша предполагает, что
инициатива принадлежала Сазонову; но напечатано с важной снос-
кой, являющейся ссылкой на вышеупомянутую телеграмму Сазонова
Извольскому от 4 августа.
2 Поклевский—Сазонову, 27 августа 1914 г. Stieve, р. 86.
3 Tirpitz, 250. Noel, Camille Barrere, Paris, 1948, p. 92.
4 Poincare, V, 15.
6 Poincare, V, 16. «Царская Россия», стр. 236.
6 Извольский—Сазонову, 5 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 236.
7 Бенкендорф — Сазонову, 6 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 236.
282
гал возражений против этого1. Лондон не только вы-
разил согласие, но и настаивал на проведении пере-
говоров в Петрограде1 2, а 7 августа Сазонов мог сооб-
щить послу в Риме Крупенскому о предложении Ан-
танты относительно Трентино, Триеста, Валоны и пре-
обладающего положения в Адриатическом море (свя-
занном с территориальными приращениями в пользу
Сербии и Греции) под условием, что «Италия... немед-
ленно под любым предлогом объявит войну Австрии».
Как сообщал Сазонов, «время не терпит, а Италия
должна решиться скорее, так как иначе ее помощь мо-
жет стать для нас менее ценною... Благоволите... пере-
говорить в изложенном смысле с министром иностран-
ных дел... В случае сочувственного отношения... пере-
говоры о подробностях... могли бы быть поручены
представителям четырех держав в С.-Петербурге...»3
Одновременно были даны указания Извольскому и Бен-
кендорфу добиться, чтобы Франция и Англия сделали
аналогичные заявления и чтобы поторопить Рим4.
Консульта колебалась, и не только потому, что Ита-
лия не была готова. Позднее Саландра резюмировал
свое отношение, откровенно заявив, что Россия «вели-
кодушно предлагала нам австрийскую территорию, ко-
торую bien entendu (само собой разумеется) надо было
завоевать нашим оружием»5. Он не говорит, полагал ли
он, что другие сделают это за него, но ясно, что обещан-
ного вознаграждения было недостаточно для итальян-
ских империалистов. Они хотели выгоды не только от
своих возможных врагов, но и от своих будущих союз-
ников6. Надо было прежде всего обратиться к Сазонову,
1 Извольский— Сазонову, 6 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 237.
2 Извольский— Сазонову, 7 августа 1914 г. Stieve, стр. 27.
Сазонов — Крупенскому, 7 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 237.
3 Сазонов — Крупенскому, 7 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 237. Карлотти— Сан Джулиано, 7 и 8 августа 1914 г., «Docu-
menti Diplomatici», 5, I, № 120, 133, p. 65, 71.
4 Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 7 и 10 августа 1914 г.
«Царская Россия», стр. 238—239. Карлотти — Сан Джулиано, 11 авгу-
ста 1914 г. «Documenti Diplomatic!», 5, I, № 179, р. 101. Salandra, 87.
& Salandra, 87.
6 «Господин Сазонов сообщил, что из бесед со здешним итальян-
ским послом явствует, что претензии Италии быстро растут во всех
направлениях и имеют целью территории на Средиземном море,
в которых весьма заинтересованы и Англия и Франция». Бьюкенен —
283
ибо при данной конъюнктуре от России можно было
ожидать ходатайства перед Англией и Францией, так как
Россия больше, чем ее союзники, ожидала непосред-
ственного облегчения от вступления Италии в войну.
Это имело смысл особенно потому, что России пока
не пришлось бы еще платить за это из собственного
кармана. По существу Сан Джулиано использовал
Петроград как члена Антанты для зондажа и, получив
удовлетворительный ответ* 1, тотчас испробовал другой
путь.
В депеше сэру Реннелю Родду Грей сообщал: «Се-
годня итальянский посол совершенно секретно сообщил
мне... Италия желала быть нейтральной.., но она чув-
ствовала опасность изменения равновесия, особенно на
Адриатическом и Средиземном морях; она чувствовала
опасность для себя, вытекающую из враждебности Гер-
мании и Австрии по отношению к ней... и она весьма
сочувственно относилась к идее.., что мы боремся за то,
чтобы положить конец военному господству на западе
Европы. Поэтому Италию можно было бы иметь на на-
шей стороне. В этом случае были бы необходимы неко-
торые условия...
1. Правительства Англии, Франции и России должны
согласиться не заключать мира без Италии. 2. Англий-
ский и французский флоты должны объединиться... с
итальянским флотом... и затем вместе уничтожить
австрийский флот. 3. ...Италия будет иметь территорию
Трентино, простирающуюся вплоть до Альпийского во-
дораздела, и Триест... 4. Валона с прилегающим райо-
ном должна быть... нейтрализована... стать автономной
и международной территорией.., причем в управлении ею
будут принимать участие все адриатические державы,
включая Италию. 5. ...Если неприкосновенность Турции
не будет соблюдена, Италия получит свою долю из про-
винций на Средиземном море. 6. Итальянские концессии
в Адалии должны быть сохранены. 7. ...Италия может
оставить некоторых должностных лиц на ныне оккупи-
Грею, 7 октября 1914 г. Расшифровано в министерстве иностранных
дел России с перевода оригинала. «Международные отношения», III,
VI, I, № 368, стр. 378.
1 См. Карлотти — Сан Джулиано, 11 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, 1, I, 194, р. 109—110.
284
руемых ею Эгейских островах. 8. Италия будет иметь
долю в военных контрибуциях... 9. Четыре державы —
Англия, Франция, Россия и Италия — обязуются поддер-
живать и защищать порядок и равновесие, создавшиеся
в результате войны...
Я сказал, что.., если Италия стала бы нашим союз-
ником.., мы, в общем, после обсуждения деталей
изъявили бы согласие на эти условия, а с некоторыми
из них, такими, как приобретение Трентино и Триеста,
согласились бы полностью; но мы не сможем связать
себя обязательствами ни по одному из этих пунктов,
пока Италия не заявит определенно, что она готова при-
соединиться к нам»
Сдержанная вежливость ответа Грея обнаружила
расстояние, отделявшее Уайтхолл от Консульты, не-
смотря на взаимное желание сотрудничать. Англичане
рассматривали Триест, Трентино и Валону как при-
манку, которая была необходима и отвечала требова-
ниям. Но, как Сан. Джулиано указал Империали, «ни
Трентино ни Триест нельзя рассматривать в свете усту-
пок, сделанных нам Антантой... Италия главным обра-
зом заинтересована в Адриатике. Наш соперник —
Австро-Венгрия, а не Германия. С другой стороны, глав-
ная цель Антанты состоит в разгроме Германии, в то
время как вопрос об Адриатике является второстепен-
ным для нее. Отсюда следует, что нам необходимы чет-
кие обязательства и соответствующая помощь против
Австро-Венгрии1 2. Первое из этих обязательств — запре-
тить сепаратный мир, посредством которого будущие
союзники могли бы придти к соглашению с рейхом и
предоставить Италии самой расправиться с Веной. Этот
1 Грей — Родду, 12 августа 1914 г. Trevelyan, 291—292. Ср.
Сан Джулиано— Империали, И августа 1914 г. «Documenti Diplo-
matic!», 5, I, № 201, р. 114—116, где то же сообщение приводится
более полно и с незначительными изменениями терминологии. Ответ
Грея, содержащий общее согласие с 8 из 9 пунктов, выдвинутых Ита-
лией, см. в письме Империали — Сан Джулиано, 12 и 15 августа;
там же, № 223, 269, стр. 130, 154. По-видимому, ответ имел в виду
расширить толкование пункта 2-го. 20 августа Сан Джулиано потре-
бовал гарантий, чтобы Англия и Франция оставались вместе до конца
войны; там же, № 355, стр. 196.
2 Сан Джулиано — Империали, 16 сентября 1914 г. Salandra.
266—267.
285
пункт был скоро принят Греем1. Но другое дело — сов-
местные действия английского, французского и итальян-
ского военных флотов «по уничтожению» габсбургского
флота, ибо это затрагивало больное место в традицион-
ной политике Англии.
2. Лондон, Вена и равновесие сил
Когда Берхтольд просил посла в Лондоне Менс-
дорфа познакомить Грея 23 июля 1914 г. с ультимату-
мом, предъявленным Белграду, ему была дана дирек-
тива напомнить министру иностранных дел о важной
роли Двуединой монархии среди держав1 2. Этим пресле-
довалась цель обратить на пользу своему правительству
прочно укоренившееся представление Англии о том, что
Дунайская империя необходима для равновесия сил
в Европе. Хотя, как союзник рейха, Австро-Венгрия
долго находилась во враждебном Англии лагере,
у нее оставались дружественные отношения с последней.
Их интересы на заморских территориях почти не
сталкивались и, несмотря на торговое соперничество на
Балканах, их объединяла вражда к одним и тем же
странам3. Если бы Двуединая монархия не существо-
вала, Уайтхоллу пришлось бы выдумать ее в противо-
вес Германии и России.
Итак, 30 июля Менсдорф мог телеграфировать, что
Грей прилагает все усилия, чтобы добиться от Сербии
1 Извольский— Сазонову, 25 августа 1914 г. об указаниях Грея
Родду. «Царская Россия», стр. 247; также Крупенский —Сазонову,
29 августа 1914 г. «Международные отношения», III, VI, I, № 186,
стр. 179.
2 A. F. Pribram, Austria-Hungary and Great Britain 1908—1914,
Oxford U. P., 1951, p. 229.
3 Там же, 216, 218. May, 92. Jonescu, 96. В передовой статье
в «Таймс» от 30 августа 1909 г. выражалось «пожелание, чтобы отно-
шения с Австро-Венгрией стали по-прежнему сердечными... В высшей
степени желательно знать, встретятся ли британские государственные
деятели в своих отношениях с Австро-Венгрией с державой, обла-
дающей сознанием своей индивидуальности, или с державой, которая...
прежде всего и больше всего чувствует себя связанной своими обяза-
тельствами как союзник и отождествляет себя с другой державой...»
Steed, 264—265.
286
полного удовлетворения и гарантий для Вены1. В тот
день, когда Англия взялась за оружие, Грей телеграфи-
ровал Родду: «Я полагаю, мы не объявим войну Авст-
рии, если не будет какой-нибудь непосредственной про-
вокации»1 2. Примерно в то же время австрийский посол
передал заверение от министра иностранных дел, что
нет основания для конфликта между их странами3.
Близкая к Форин Оффис «Вестминстер Газетт» писала
во время сараевского кризиса, что у Австро-Венгрии
имеется непосредственно относящийся к делу прецедент.
«Дейли Кроникл» называла ультиматум «разумной
самообороной». «Манчестер Гардиан» усмотрела в цар-
ской угрозе вооруженного вторжения «просто жесто-
кость». Позднее Джон Булль выразил эти широко рас-
пространившиеся настроения в лозунге: «К черту Сер-
бию»4. После того, как в войну была вовлечена и
Англия, новые соображения подкрепили ее старые сим-
патии, удерживавшие ее от вооруженного выступления
против Габсбургов. К ним относились стратегическое
положение на Средиземном море, где в открытом море
находились немецкие крейсеры «Гебен» и «Бреслау», и
нежелание дать Австрии законный повод, чтобы тре-
бовать сотрудничества Италии на стороне Тройствен-
ного союза.
Но, чтобы завербовать Италию в Антанту, послед-
няя должна была быть в состоянии предложить ей тер-
ритории, которых она более всего домогалась, а они
находились в руках у Франца-Иосифа. Россия также
начала возмущаться снисходительностью Запада к ее
главному врагу5, и необходимо было переубедить ее.
Поэтому объявление войны Англией и Францией (12 ав-
густа 1914 г.) было неизбежным. Однако, по воспоми-
1 Pribram, Austria-Hungary and Great Britain, 256.
2 Грей— Родду, 4 августа 1914 г. Gooch and Temperley, vol. XI,
№ 591, p. 313.
3 Conrad, IV, 179.
4 Pribram, Austria-Hungary and Great Britain, 222—223, 234.
«Servia» в оригинале. «Дэйли Телеграф» и «Полл Молл Газет» и «Стан-
дарт» были также проавстрийскими. «Таймс» и «Морнинг Пост» были
ведущими в противоположном лагере. Там же, 234, 240.
5 Poincare, V, 56. См. выражение недовольства Сан Джулиано,
что «Англия, хотя настаивает, чтобы мы приняли участие в войне, ...
сама еще не воюет с Австрией...», в его телеграмме к Империали
11 августа 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 201, р. 116.
287
наниям тогдашнего торгового советника Австро-Венг-
рии в Лондоне — Франкенштейна, «вначале многие как
в Австрии, так и в Англии... полагали, что вследствие
географических особенностей объявление войны Анг-
лией... является более или менее шагом формальным и
не приведет к серьезным военным действиям. ...Многие
друзья графа Менсдорфа... приходили в посольство.
...Посол встречался несколько раз с сэром Эдуардом
Греем и лордом Холдейном. Его также любезно, но не-
официально принимали король Георг и королева Ма-
рия1. Судя по «частным разговорам» русского посла
«с министрами и влиятельными деятелями консерватив-
ной партии», их программа отторжения от Дунайской
монархии ее польских и украинских провинций, Буко-
вины, Трансильвании, Боснии-Герцеговины, Трентино
и Адриатического побережья была воспринята «не без
некоторого сожаления, так как здесь Австрия обычно
рассматривается как... жертва Германии»1 2. Извольский,
сообщая своему шефу о «несомненных симпатиях фран-
цузов» к Австро-Венгрии, подчеркивал, что «эти симпа-
тии еще в более сильной степени существуют в Англии»3.
В меморандуме одного высокопоставленного русского
чиновника из консульства упоминается, что на Западе
наблюдается «некоторая тревога за будущее Венгрии»,
что венгерские агенты проявляют активность в Лондоне
и что стремление оказать им хороший прием вытекает
из «опасения слишком стремительного продвижения
славян к Средиземному морю»4.
3. Ответ Англии Италии
При этих обстоятельствах можно было утверждать,
что Уайтхолл не хочет усугублять неизбежное сокра-
щение мощи Австро-Венгрии уничтожением ее флота,
как этого требовала Консульта. Так как в результате
ожидаемой победы территория Италии расширилась бы,
1 G. Franckenstein, Facts and Features of My Life, London, 1939,
p. 160—161.
2 Бенкендорф— Сазонову, 28 сентября 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, I, № 329, стр. 329. Некоторые из этих условий
зависели, конечно, от вступления в войну Италии и Румынии.
3 Извольский—Сазонову, 13 октября 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, I, № 386, стр. 395.
4 Извольский — Сазонову, 14 декабря 1914 г. Stieve, стр. 136, 159.
288
Англия в противовес, должно быть, имела еще один до-
полнительный повод желать сохранения жизнеспособ-
ного государства в Центральной Европе, включающего
Австро-Венгрию, чешские и словацкие земли, Словению
и Хорватию, чтобы противопоставить его не только Гер-
мании (насколько бы она ни уменьшилась), но и на-
много увеличившейся России и расширившемуся Италь-
янскому королевству. В частности, военно-морские силы
Габсбургов могли быть полезным тормозом в отноше-
нии притязаний Рима на Средиземном море.
Позднее Саландре пришлось писать: «с самых пер-
вых месяцев войны мы считали.., что в случае серьезных
операций англо-французского флота в Адриатическом
море... наше непосредственное участие неизбежно, не-
смотря на нашу.... неподготовленность. Мы не могли бы
предоставить это сербам или черногорцам; но была
лишь бомбардировка Каттаро...»1
Итальянскому послу в Лондоне Империали неодно-
кратно давалось указание обратить внимание англий-
ского правительства «на огромное влияние, которое
могли бы оказать на наши решения более активные дей-
ствия англо-французского флота в Адриатическом море» 1 2.
Его коллега Титтони заявил на Кэ д’Орсэ, что Италия,
«может быть, кончит тем, что пойдет с вами, если вы и
Англия решите обезвредить австрийский военно-морской
флот»3. И тем не менее уже 24 октября 1914 г. адмирал
Гаус, главнокомандующий австро-венгерской морской
пехотой, мог заявить, что французские военные корабли
появились в Далматинских водах только восемь раз,
а единственный английский крейсер — только однажды
для конвоирования продовольствия и оружия в Анти-
вари. Французы проводили лишь незначительные опе-
рации. «В остальном они ограничились блокированием
пролива Отранто»4. Поговаривали, будто Грей заявил
1 Salandra, 266.
2 Цит. по Salandra, 267; см. также Сан Джулиано— Империали,
12, 24, 28 августа, 16, 19, 21 сентября 1914 г. «Document! Diploma-
tic!», 5, I, № 205, 421, 474, 703, 740, 764, р. 120, 228, 261—262, 412,
435, 451.
3 12 августа 1914 г. Poincare, V, 79; см. также Сан Джулиано —
Титтони, 12 и 30 августа и 22 сентября 1914 г. «Document! Diploma-
tic!», 5, I, № 206, 503, 775, р. 12, 278, 457.
4 Меморандум, 24 октября 1914 г. Conrad, V, 303—304. Если
принять во внимание франко-итальянское соперничество на Сре-
10 В. В. Готлиб 289
Консульте, что, если Италия присоединится к Антанте, ее
флот объединится с союзническим. Однако это отнюдь
не являлось обязательством уничтожить флотилии Габс-
бургов. Сан Джулиано не без основания жаловался, что
«бездействие англо-французского флота... увеличивает
подозрение, что Антанта хочет пощадить Австро-Венг-
рию...» 1
Нет также и доказательств готовности Англии гаран-
тировать «урегулирование.., вытекающее из войны»* 1 2.
Более вероятно, что она не думала увековечивать ус-
ловия, о которых она по традиции должна была сожа-
леть. Это было тем более верно, что притязания Италии
выходили за пределы территорий, находящихся на кон-
тиненте. Пункты 5 и 6 в перечне требований Сан Джу-
лиано относились к доле в Оттоманском наследстве. По-
мимо «итальянских провинций, принадлежащих Ав-
стрии»,— Валоны и Додеканезов, в одной телеграмме
Сан Джулиано к послу в России упоминаются: расши-
рение итальянской зоны в Турции — от Адалии до Мер-
сины, «дипломатическая поддержка в случае затрудне-
ний со стороны Абиссинии», а также «уступки в Африке
в счет возмещения того, что Англия и Франция приобре-
тут в германских колониях»3.
Даже если бы эти просьбы не были точно определены
в августе, Грей не мог не видеть, что заморские стрем-
ления Рима, если их не пресечь, могли бы в будущем
стать помехой для интересов Британской империи. От-
нюдь не имея в виду более широкий радиус действия
для итальянского военно-морского флота, министр ино-
странных дел намекнул Бенкендорфу 8 августа, что
флот будет достаточно занят (т. е. связан) в Адриатиче-
диземном море, могло бы показаться, что французы даже больше,
чем англичане, заинтересованы в сохранении австро-венгерского
флота для противопоставления итальянскому.
1 Сан Джулиано— Империали, 17 сентября 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 726, р. 427. Заявление Грея, см. Извольский —
Сазонову, 25 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 247. Крупенский—
Сазонову, 29 августа. «Международные отношения», III, VI, 1,№ 186,
стр. 179.
2 См. стр. 285 данной книги.
3 Сан Джулиано— Карлотти, 25 сентября 1914 г. Расшифровано
в министерстве иностранных дел России. «Международные отно-
шения», III, VI, I, № 313, стр. 308—309; а также Империали— Сан
Джулиано, 28 августа 1914 г. Сан Джулиано — Империали, 29 авгу-
ста. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 474, 497, р. 260—261, 275.
290
ском море1. Вопрос Фрэнсиса Берти: «Когда итальянцы
сочтут, что пришло удобное время, чтобы продать-
ся?»1 2— отражал более чем личное раздражение жадно-
стью Консульты. В интервью, данном газете «Джор-
нале д’Италия», Черчилль не выразил особого сочув-
ствия притязаниям Рима как в отношении Средиземного
моря, так и в отношении других районов3. Даже если
такие настроения не выражались вслух раньше, они,
должно быть, появились в августе, особенно потому, что
на этой стадии от столь плохо подготовленного союз-
ника можно было ожидать немного помощи.
15 августа 1914 г. Япония вступила в войну. Это на-
столько облегчило задачу королевского флота (по край-
ней мере в Тихом и Индийском океанах), что можно
было обойтись без той помощи, которая в противном
случае могла понадобиться со стороны итальянского
флота. Поэтому в 1914 г. Англии казалось, что служба,
которую может сослужить Рим, совершенно непропор-
циональна тем подсчитанным расходам, которые нужно
было понести для ее оплаты. К тому же они были абсо-
лютно неприемлемы из-за требования произвести их
авансом, без чего, как писал Грей, «Италия не может
вступить с нами в соглашение»4 5. Цель Консульты со-
стояла в том, чтобы использовать такое предваритель-
ное соглашение, как средство для получения более вы-
сокой цены в Вене, а затем шантажировать этим Антанту
и во все более возрастающих размерах вымогать с обеих
сторон оплату за услуги. Вот почему Грей вовсе отка-
зался вести переговоры до тех пор, пока итальянцы бу-
дут придерживаться «гипотетических возможностей»б.
Он не желал смущать итальянское правительство
1 Бенкендорф— Сазонову, 8 августа 1914 г., «Царская Россия»,
стр: 239.
2 18 сентября 1914 г. Bertie, I, 34.
3 Империали — Сан Джулиано, 24 и 25 сентября 1914 г. «Docu-
menti Diplomatic!», 5, I, № 802, р. 474, и там же, примеч. 2. Бьюке-
нен— Грею, 7 октября 1914 г. Расшифровано в министерстве ино-
странных дел России. «Международные отношения», III, VI, 1, № 368,
стр. 377—378.
4 Грей— Родду, 12 августа 1914 г. Trevelyan, 291. Ср. Salandra,
165: «Италию никак нельзя было заставить выступить до подписания
соглашения».
5 Империали — Сан Джулиано, 18 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 317, р. 175, также 24 августа, там же, Ks 434,
стр. 235,
291
10
настойчивостью и назойливыми просьбами, а скорее
склонен был предоставить ему полную свободу в приня-
тии решений 1. Короче говоря, он не хотел ничего пред-
принимать, пока итальянцы не сообщат ему о своем ре-
шении отказаться от нейтралитета 1 2. А это означало, что,
раз Италия сожжет свои корабли, ей придется принять
то, что ей дадут.
В результате этой политики Сазонову стало ясно, что
Грей при поддержке Думерга выступал против необхо-
димого демарша, который, по его мнению, должен был
быть сделан в Риме. Русский посол Крупенский сооб-
щил оттуда 12 августа: «данные мне инструкции не сов-
падают» с инструкциями, полученными английским и
французским послами. Родда уполномочили лишь на-
мекнуть Сан Джулиано, что, присоединись Италия к
Антанте, Великобритания сочла бы себя, разумеется,
весьма удовлетворенной, но что это дело самой Италии
и не Британии делать такое предложение3. Барреру
предписали ограничиться «осторожными» намеками. Что
касается его самого, продолжал Крупенский, то вслед-
ствие позиции английского и французского послов он
отложил свои представления. Извольский и Бенкендорф
телеграфировали, что Думерг и Грей подтверждают
свое вето на любые официальные шаги, чтобы «они не
затруднили полную эволюцию4 для Италии». Сазонову
ничего больше не оставалось делать, как сообщить Кру-
пенскому:
«Можете по примеру английского и французского
послов пока ограничиться выражением министру ино-
странных дел удовольствия по поводу... нейтралитета
Италии. К этому вы могли бы прибавить, что если бы
Италия захотела пойти дальше по пути согласования
1 Империали — Сан Джулиано, 15 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 256, р. 147.
2 Salandra, 265—266; также Poincare, V, 127. «Carteggio», LXI,
III, 394.
3 Крупенский —- Сазонову, 12 августа 1914 г; Саландра—Сан
Джулиано, 13 августа 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 232,
р. 135.
4 Бенкендорф—Сазонову, 12 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 77, стр. 70. Извольский—Сазонову,
11 августа Stieve, 43, также Империали — Сан Джулиано, 22 августа
1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, Ns 397, p. 216.
292
своей политики с видами держав Тройственного согла-
сия, то она нашла бы... готовность широко удовлетво-
рить ее национальные вожделения...» 1
Но когда Родд независимо от одобрения обещаний,
данных Сазоновым, представил 13 августа Саландре
предписанные ему заявления общего характера, ему
напомнили, что Италия соблюдает нейтралитет в соот-
ветствии со своими обязанностями союзника централь-
ных держав. Это уведомление, что Италия еще никак не
находится на стороне Антанты, связывалось с возраже-
нием, что при нынешнем положении вещей «лучше... воз-
держаться от какого-либо выступления, которое могло
бы заставить Италию отказать Тройственному согласию
в своем содействии и помешать, может быть, успешно-
сти дальнейших переговоров»1 2. 16-го послу Империали
было дано указание уведомить Англию о следующем:
«в настоящее время невозможно принять определенное
решение, и позднее мы не сможем этого сделать, не
зная, приняты ли наши справедливые и умеренные ус-
ловия... Грей мог бы изложить их России и Франции как
свои соображения... и затем предложить нам нечто кон-
кретное». Италия не намерена была отказаться от своего
нейтралитета, прежде чем не будет заключено подроб-
ное соглашение с тремя союзными державами, причем
переговоры об этом соглашении должны были вестись
совершенно секретно только Греем и Империали и обя-
зательно в Лондоне. Министр иностранных дел Англии
должен был обеспечить, чтобы ни Баррер, ни Крупен-
ский не упоминали об этом Сан Джулиано3. Всячески
оправдывалась перемена места переговоров. Французам
говорили, что не доверяют Извольскому, англичанам —
что больше предпочитают их осторожность, русским —
1 Сазонов— Крупенскому, 13 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 86, стр. 79.
2 Крупенский—Сазонову, 13 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 91, стр. 82. Саландра— Сан Джулиано,
13 августа. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 232, р. 135; также Poin-
care, V, 88—89.
3 Сан Джулиано— Империали, 16 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 276, р. 157; также 19 и 24 августа; там же, № 334,
422, стр. 183, 229. Сан Джулиано— Карлотти, 16 августа 1914 г.;
там же, № 279, стр. 158—159. Poincare, V, 113. Salandra, 88. Mac-
Mo, 40.
293
что у Германии и Австрии могли бы возникнуть подо-
зрения, если бы переговоры состоялись в Риме1.
Но не поэтому Консульта избегала дипломатии вра-
щающейся двери, которая впускает одних участников
переговоров, когда другие уходят. Основной причиной
было внезапное упрямство Сазонова. Он получил де-
пешу от посла Гирса, который, ссылаясь на «членов
итальянского посольства в Константинополе», сообщил:
«я окольным путем получил карту, на которой каранда-
шом нанесены очертания возможного разграничения ме-
жду Италией и Сербией. По словам передавшего мне
карту доверенного лица, необходимо будто бы теперь
же установить межу», прибавив к итальянской Истрии
южную часть Хорватии и часть Далмации с островами,
лежащими против этих берегов. «Они не скрывают, что
домогаются местами областей, большинство населения
коих образуют славяне»1 2. На следующий день мини-
стерство иностранных дел России расшифровало теле-
грамму от Сан Джулиано к Карлотти, в которой упоми-
налось о пограничной линии «по водоразделу Альп до
К’варнеро. Это потребовало приобретения нами части
Далмации»3. Указанные послания были датированы 24
и 25 сентября. Но Сазонов слышал от Карлотти еще до
11 августа, что Италия претендует на побережье Дал-
мации4. 17 августа он телеграфировал Бенкендорфу:
«...мы указывали итальянскому послу на опасность для
Италии в результате войны создать себе ирредентизмы...
Мы не можем сочувствовать подобной цели», а 24 авгу-
ста: «Ввиду крайней необходимости для Сербии полу-
чить выход к морю... считаю нужным в случае перегово-
ров с Италией тщательно избегать преждевременных
обещаний касательно Далматинского побережья...» 5 6
1 Сазонов— Крупенскому, 18 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 243. Poincare, V, 113.
2 Гире—Сазонову, 24 сентября 1914 г. «Международные отно-
шения», III, VI, 1, № 310, стр. 303—304; также Поклевский — Сазо-
нову, 10 сентября 1914 г. о просьбе Фашотти относительно побережья
Адриатики, включая Истрию. Stieve, НО.
3 Сан Джулиано— Карлотти, 25 сентября 1914 г. «Международ-
ные отношения», III, VI, 1, № 313, стр. 307—309.
4 Палеолог— Думергу, 11 августа 1914 г. Poincare, V, 72.
Поклевский—Сазонову, 17 августа 1914 г., также упоминает Истрию.
Stieve, 61.
6 Сазонов— Бенкендорфу, 17 и 24 августа 1914 г. «Царская
Россия», стр. 243, 246. Это, каза лось бы, противоречит утверждению
294
Поэтому Сан Джулиано, играя на русско-англий-
ском соперничестве на Ближнем Востоке, искал в Уайт-
холле поддержку против Петрограда. Более того, пози-
цию русских поддерживал Думерг1. Учитывая затруд-
нения Сан Джулиано в Париже* 1 2, последний надеялся
нанести поражение и французам на Темзе. «Итало-анг-
лийская дружба... при учете общих интересов обоих
правительств в поддержании прочного равновесия... по-
зволит нам всегда рассчитывать на помощь англичан в
случае угрозы этому равновесию со стороны победив-
шей и расхрабрившейся Франции»3. Однако главной
причиной этой ориентации на Лондон была сама Анг-
лия. Не было смысла вести переговоры с младшим
партнером, если ведущая держава коалиции отвергала
важнейшие условия Италии. Поэтому задача Импе-
риали состояла в том, чтобы перехитрить и побороть
Грея. Главная роль в переговорах с Консультой пере-
шла от России к Англии. Тем временем Сазонов, не по-
боявшийся отказать Риму в удовлетворении его поже-
ланий в отношении Далмации, «все время указывал
Карлотти, что, чем скорее примкнет к нам Италия, тем
ценнее будет для нас ее содействие»4. Он напоминал
Консульте, что главные силы Двуединой монархии на-
ходятся в Сербии и Галиции и только один корпус
оставлен у итальянской границы. «Теперь в интересах
Италии поспешить с захватом Тироля»5. У него был по-
стоянный припев: «Даром никто ничего получить не
сможет», и условия мира будут диктоваться с оружием
в руках6. В то же время Сазонов в Лондоне и Париже
Карлотти (в телеграмме к Сан Джулиано, 11 августа. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 194, р. ПО), что Россия уступила Далмацию —
от Зары до Рагузы — Италии.
1 Извольский — Сазонову, 25 августа 1914 г. Stieve, 77.
2 См. стр. 300—316 данной книги.
3 Империали — Сан Джулиано, 14 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 242, р. 140. Аналогичные мысли выразил Са-
ландра в беседе с Роддом. Саландра — Сан Джулиано, 13 августа;
там же № 232, стр. 136.
4 Сазонов — Бенкендорфу, 18 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 123, стр. 118—119.
6 Сазонов— Крупенскому, 26 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 247.
6 Крупенский — Сазонову, 29 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 186, стр. 179. Карлотти — Сан Джулиано,
295
настаивал на том, что, даже в случае если не будет
предпринят демарш в Риме, должны быть другие спо-
собы втянуть Италию в войну с Австрией, например пу-
тем какого-нибудь выступления англо-французского фло-
та -в Адриатике. И казалось бы, что, обладая превосход-
ством над австрийским флотом.., он все же мог бы
предпринять что-либо на Далматинском побережье1.
Действительно, Сан Джулиано определенно заявил Кру-
пенскому, что морские операции Антанты облегчат ре-
шение Италии* 1 2.
Что же касается английского и французского адми-
ралтейств, то они считали, что Адриатическое море могло
бы быть mare incognito3. В соответствии с позицией ан-
глийского и французского министерств иностранных дел
Грей, отнюдь не собираясь давать Родду новые дирек-
тивы, фактически дал указание, чтобы он больше не
поднимал вопроса о вступлении Италии в войну. В те-
леграмме Бьюкенену, подкрепленной телеграммой Ду-
мерга Палеологу, он выразил надежду, что Крупенскому
будут даны указания придерживаться того же курса4.
Если центральные державы догадались, что затевает-
ся, а это вполне возможно, тогда согласие Австрии от
26 августа5 пойти на компромисс путем компенсаций
было своим острием направлено на увеличение пропа-
сти между Лондоном и Римом. Это обстоятельство в
сочетании с поражениями союзников во Франции на-
сторожило Сан Джулиано. 28 августа он сообщил Импе-
риали: «Австрия и Германия... заверили нас, что, не-
смотря на наш нейтралитет, они намерены поддержи-
14 сентября 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, №674, р. 391—393,
и «Международные отношения», III, VI, 1, № 257, стр. 251—252.
1 Сазонов — Бенкендорфу и Извольскому, 29 августа и 20 сен-
1ября 1914 г. «Царская Россия», стр. 249, 250—251.
2 Крупенский — Сазонову, 22 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 245—246. Заявления Империали и Титтони, сделанные в том же
духе, см. стр. 289—290 данной книги.
3 См. стр. 290 данной книги.
4 Грей — Бьюкенену, 18 августа 1914 г. Расшифровано в мини-
стерстве иностранных дел России. Крупенский — Сазонову, 29 авгу-
ста 1914 г. «Международное отношения», III, VI, 1, № 186, стр. 179,
и там же, сноска 2. Думерг — Палеологу, 24 августа. Расшифровано
в министерстве иностранных дел России. «Царская Россия», стр. 246—
247; см.-также Salandra, 87: «До нас практически не дошли в первый
месяц войны настоятельные приглашения Парижа и Лондона»
5 См. стр 271—272 данной книги.
296
вать с нами хорошие отношения...» Уже 27-го француз-
ский и русский послы передали его заявление о том,что
«вероятность отхода Италии от нейтралитета сведена до
минимума»1. Вслед затем Родд, Баррер и Крупенский
договорились, что «при настоящем политическом на-
строении итальянского правительства» лучше всего
оставить его в покое1 2. Как сообщал Империали, он с се-
редины сентября отмечал в Лондоне возрастающие при-
знаки «некоторого безразличия» к нашим интересам»3.
4. Париж—Вена
Не легче была работа и в Париже. Министерство
иностранных дел Франции противопоставляло англо-
саксонской сдержанности галльскую осмотрительность.
Положение не облегчалось ни аплодисментами палаты
по поводу нейтралитета Италии, ни поздравлениями
Бриана, Барту, Буржуа, Дешанеля и других видных (по-
литических деятелей в итальянском посольстве4. Прежде
всего следует учесть, что Австрия долгое время была
местом для инвестиций французского капитала. Круп-
ный «Банк де Пари э де Пэи-Ба» контролировал «Альге-
мейне Эстеррейхише Боденкредитанштальт» и «Эстер-
рейхише Боденкредитбанк», в правление которых вхо-
дили представители военных заводов Шкоды и Штейе-
ра. Председатель «Сосьете Женераль» барон д’Уассель
был одним из директоров «Винер Банкферейн», кото-
рый покровительствовал заводам Шкоды, а другой его
видный деятель — биржевой магнат фон Адлер к 1914 г.
приобрел огромное влияние на финансовую политику
Вены5. Более того, министр иностранных дел Франции
1 Сан Джулиано— Империали, 28 августа. «Document! Diplo-
matici», 5, I, № 478, p. 264. Баррер— Делькассе, 27 августа.
Poincare, V, 194—195. Крупенский— Сазонову, 27 августа. «Царская
Россия», стр. 248.
2 Крупенский— Сазонову, 29 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 186, стр. 179.
3 Империали — Сан Джулиано, 17 сентября 1914 г. «Documenti
Diplomatici», 5, I, № 710, p. 418; также 25 сентября, 2 октября, там
же, № 802, 868, стр. 474, 515—526.
4 Salandra, 86.
5 Hallgarten, II, 290, примеч. 8; 368—369. Заслуживает внимания
и то, что некоторое время один из родственников Клемансо был глав-
ным редактором газеты «Нейе фрейе прессе» (там же, 191).
297
Думерг, подобно Грею, с неохотой шел на разрыв с
Двуединой монархией, к которой, как сообщал Изволь-
ский, «французы питают некоторые несомненные симпа-
тии.., основанные на совсем ложном представлении о
будто бы присущем Австрии стремлении к независимо-
сти от Германии»1. В то время как Англия видела в
Вене уравновешивающую силу против рейха и России,
Палеолог писал, что, «пока существует Германия и Ита-
лия, мы будем заинтересованы в сохранении Австрии»1 2.
Отчасти политика равновесия сил нашла отражение в
том, что Михай Карольи и другие члены венгерской .пар-
тии независимости, которые выступали против Трой-
ственного союза и до войны приезжали в Париж, чтобы
добиться сближения с Антантой, были освобождены пос-
ле кратковременного интернирования, и им были вы-
даны паспорта в Испанию3.
Но, как и Грею, Думергу приходилось думать о Пет-
рограде4 и Риме. В начале августа 1914 г. Сан Джулиа-
но заявил Барреру, что он неприятно удивлен тем, что
Третья республика еще не находится в состоянии войны
с Дунайской монархией5. Имея в виду, что Консульта
может пойти на соглашение с Берхтольдом, Пуанкаре
утверждал: «своим воздержанием мы рискуем поощ-
рить такие сделки»6. Однако Австрия, желая найти по-
вод к войне и этим нарушить планы итальянцев, упорно
добивалась, чтобы ответственность за обращение к ору-
жию несла Франция7. Другая сложность, по словам
президента, заключалась в том, «какой предлог... может
служить для оправдания этого заявления?»8
1 Извольский—Сазонову, 13 октября 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 386, стр. 395.
2 Poincare, VI, 5—6; также Мау, 92.
3 Poincare, V, 290. М. Karolyi, Memoirs, London, 1956, р. 43,
48—49, 53—55. До начала войны Карольи вел переговоры с Пуан-
каре, Кайо, Тардье (редактор иностранного отдела «Тан») и Клемансо.
В августе он и его друзья были арестованы как иностранцы
из враждебной страны, а в сентябре их освободили. В период интер-
нирования Карольи состоял в переписке с Пуанкаре и Кайо и полу-
чал финансовую поддержку от своего родственника де Полиньяк.
4 Ротсагё, V, 64—64, также 56.
5 Баррер — Думергу, 9 августа 1914 г. Poincare, V, 50.
8 И августа 1914 г. Poincare, V, 63.
7 Dumaine, 153. Poincare, V, 36—37; также Извольский — Сазо-
нову, 5 августа 1914 г. Stieve, 21.
8 11 августа 1914 г. Poincare. V, 64; также Dumaine, 153.
298
К счастью, сообщили, что император Франц-Иосиф
направляет несколько полков на Рейн. Нетерпеливые за-
просы Думерга вызвали три энергичных опровержения
со стороны Вены!. Берхтольд, принимая требуемую
французами формулу, письменно заявил, «что никакие
австро-венгерские войска не перебрасывались на Запад
за пределы территории Австрии»1 2. Французский посол в
Вене Дюмэн сообщил об этом 10 августа в Париж по
телеграфу, спросив: «Ou est la verite?» («Где правда? —
Ред.»). Во всяком случае разумно было считать проте-
сты Берхтольда «очень подозрительными»3. В тот же
день Дюмэн получил указание (составленное задолго до
получения его телеграммы), в котором говорилось, что
опровержениям Габсбургов противоречит информация,
полученная из Германии, и что он должен покинуть
Вену4. Одновременно министр иностранных дел Думерг
сообщил послу Австро-Венгрии, что его не переубедили
и что даже, если австрийцы не посылают солдат на За-
пад, они содействуют в этом Германии и во всяком слу-
чае помогают врагам Франции против ее союзников. При
этих обстоятельствах, сказал Думерг, «я не знаю, как
бы я в конечном счете мог гарантировать безопасность
вашего превосходительства». Так как граф Чечен (по-
сол Австро-Венгрии в Париже) все еще не предпринимал
никаких шагов, Думерг добавил, что он «вынужден ото-
звать господина Дюмэна», после чего посол попросил
свой паспорт5. Но «ни одна из сторон не упомянула
слова «война»»6 7. Надежда Кэ д’Орсэ, что, может быть,
достаточно дипломатического разрыва, постепенно ис-
чезала перед лицом реалистичных требований Англии о
более решительных действиях1. Хотя все еще было
«много неопределенного»8 в истории с переброской войск,
правительство, действуя без санкции парламента,
1 Рйпсагё, V, 36,49, 55, 56. Думерг — Дюмэну, 9 и 10 августа
1914 г. Dumaine, 154. Conrad, IV, 192, 197. Извольский— Сазонову,
9 августа 1914 г. Stieve, 34.
2 Dumaine, 154.
3 Poincare, V, 55, 56.
4 Dumaine, 154—155.
6 Poincare, V, 57.
• Извольский—Сазонову. 10 августа 1914 г. Stieve, 37.
7 Poincare, V, 63, 76.
8 Poincare, V, 76.
299
придумало бесхитростную формулу, что Австро-Вен-
грия, «первая начав военные действия в Европе, ...поста-
вила себя в состояние войны с Францией без малейшей
провокации со стороны правительства Республики»1.
5. Италия изучает возможности в Париже:
Ницца, Корсика, Савойя и Тунис
Эта нота от 13 августа принесла мало утешения Сан
Джулиано. Ибо, зайдя так далеко, Париж еще меньше,
чем Лондон, хотел подвергаться вымогательству Кон-
сульты. За два дня до этого Думерг объяснил Изволь-
скому, что, соглашаясь с необходимостью привлечь ко-
ролевство, он полагал, что «опасно предпринимать слиш-
ком определенные шаги в Риме... Нейтралитет Италии
сам по себе является большим успехом»1 2. Накануне ре-
шительного шага он дал указание Палеологу «рекомен-
довать этот метод господину Сазонову...» Он добавил,
что итальянцев следовало бы «благодарить» за их пози-
цию и «сказать, что мы не хотим оказывать на них
давление... но, что мы расположены были бы предоста-
вить им существенные преимущества», так как эти пре-
имущества (как он писал в той же телеграмме) могли
быть предоставлены без ущемления наших собственных
национальных интересов3.
Здесь слова «так как» — явный эвфемизм вместо
«пока».
Франции следовало бы только вспомнить волнения
националистов к югу от Альп, чтобы убедиться, насколь-
ко притязания Рима направлены как раз против ее
«собственных национальных интересов». В то время как
счет, предъявленный Италией в Петрограде, мог по край-
ней мере формально быть внесен в дебет врага, а тре-
1 Poincare, V, 76—77. Извольский—Сазонову, 13 августа
1914 г., Stieve, 49.
2 Извольский—Сазонову, 11 августа 1914 г. Poincare, V, 49.
3 Думерг— Палеологу, 12 августа 1914 г. Расшифровано в мини-
стерстве иностранных дел России. «Международные отношения»,
III, VI, 1, № 79, стр. 71—72. Эта телеграмма была также отправлена
Барреру в Рим. 24 августа Думерг сообщил Палеологу, что необ-
ходимо избежать официального выступления втроем в Риме. Расшиф-
ровано в министерстве иностранных дел России. «Царская Россия»,
стр. 246.
300
бования, выдвинутые в Уайтхолле, могли вызвать раз-
дражение в дальнейшем, притязания, которые Консуль-
та имела к Кэ д’Орсэ, настолько задевали Францию, что
необходим был особый подход. Потребуй посол Титтони
у французов то, что принадлежит им, это означало бы
встретить отпор, дискредитировать свое правительство и
погубить желанный союз еще до его возникновения. Поэ-
тому не могло быть и речи о лобовой дипломатической
атаке, во время которой атакующий не только погиб бы
политически, но и погубил бы свое дело. Это было делом
разведки, испытания обороны, огня с флангов и тихой
засады, когда в самом крайнем случае только неизвест-
ный солдат, от которого отреклись и которого не при-
знают, остался бы на «ничьей земле». Бели бы Титтони
не был в отпуске, его надо было отослать на отдых,
чтобы освободить место для графа Сабини.
Как торговый атташе, Сабини был сравнительно вто-
ростепенным сотрудником итальянского посольства в
Париже. Но он был связан с высшим обществом в Риме.
Он, бывший студент университета, был учеником и лю-
бимцем Саландры, который знал его семью *. Сабини
пользовался доверием депутата А. Торре, министра ко-
лоний антантофила Фердинандо Мартини, министра ко-
ролевского двора Посквалини. Больше всех ему дове-
рял Бергамини, который издавал интервенционистскую
газету Соннино— «Джорнале д’Италия» и был одним из
близких друзей премьера1 2. Имея за спиной такую опору,
Сабини предпринял, как он утверждает в своем днев-
нике, «по своей собственной инициативе и на свою лич-
ную ответственность... первые шаги для сближения
Франции и Италии в войне»3. Несомненно, он являлся
подходящим человеком для этого поручения. Он был так
хорошо расположен к Франции, что «всегда считал [ее]
своей второй родиной»4. У него были давно установив-
шиеся и сердечные отношения с самыми видными поли-
тическими деятелями Франции5. Он был близок с Кле-
мансо6, который, не находясь у власти, мог легче пойти
1 С. Sabini, Le Fond d’une querelle, Paris, 1921, p. 106—107.
2 Sabini, 13—14, 103, 105.
3 Sabini, 14—15, 103.
4 Sabini, 21, 30, 192.
5 Сабини— Саландре, 22 сентября 1914 г., Sabini, 113.
6 Sabini, 37, также 33—34.
301
на эти деликатные переговоры, не компрометируя пра-
вительство. Более того, «Тигр» давно хотел союза с Ита-
лией. Он предложил его, когда впервые был премьером.
Он помог уменьшить некоторые трения между этими
двумя странами. Совсем недавно, в апреле 1914 г., он го-
ворил Сабини: «Через три месяца мы будем воевать.
Италия будет против нас?»1 Вот почему в тот день
(1 августа), когда Германия предъявила ультиматум
Франции, граф, торопясь вернуться с родины во Фран-
цию, послал ему телеграмму с просьбой о встрече1 2.
Они встретились 6 августа и заключили друг друга в
объятия «с восторгом»3. Сабини напомнил Клемансо о
его прежних предложениях сотрудничать. Мы решили
«предпринять необходимые демарши, — пишет Сабини, —
и нас охватило сильное волнение»4, от которого италья-
нец во всяком случае достаточно пришел в себя, чтобы
представить 7 августа солидный перечень условий. Ита-
лия, не будучи подготовлена, как он сказал, отложит
свое вмешательство. Тем не менее «нам нужны гаран-
тии— финансовые или другого рода. Франция должна
авансировать нас деньгами, снабдить оружием и снаря-
жением... она должна помочь нам так, чтобы наше граж-
данское население могло бы работать и жить. Все дол-
жно быть объединено — кровь и деньги. Италия бедна,
единственное, что она может дать, — это люди, а Фран-
ция должна обеспечить всем остальным»5. Француз в
сущности спросил, какова же цена «крови». Ответом
было: оборонительный и наступательный союз, возме-
щение расходов, «Адриатика для Италии», Трентино,
Триест и «все итальянские территории», Додеканезские
острова, расширение сферы влияния в Малой Азии, вы-
годы в Абиссинии, кондоминиум в Средиземном море,
таможенный и экономический союз с Францией6.
Клемансо привел этого посетителя к Пуанкаре и
представил его как человека, не имеющего «абсолютно
никакого задания.., действующего по своей собственной
инициативе». Они договорились, по воспоминаниям Са-
1 Sabini, 37, также 26, 38.
2 Sabini, 30, 37.
3 Sabini, 38.
4 Sabini, 39.
5 Sabini, 43, также 41—42.
e Sabini, 47. Poincare, V, 30.
302
бини, «поболтать как частные лица и исключительно в
интересах наших обеих стран»1. Президенту зачитали
условия1 2, и он заметил: «к моему великому удивлению,
господин Клемансо не ужаснулся»3. Пуанкаре напом-
Н'ил своему гостю, что, подписав соглашения 1902 г.,
Италия не может находиться на стороне врагов Фран-
ции. «О, воскликнул Сабини, соглашения 1902 года! Они
не имеют договорной силы Тройственного союза»4.
Следующий вопрос заключался в том, кому следо-
вало бы официально начать переговоры. Так как Титтони
отсутствовал, а поверенный в делах принц Русполи, как
сквозило в словах Сабини, не хотел браться за эго, Кле-
мансо предложил, чтобы торговый атташе поехал в Рим.
Сабини отказался, мотивируя тем, что он «слишком
скромная фигура» для такой задачи. В конце концов
было решено, что французский посол Баррер начнет об-
суждать этот вопрос с Сан Джулиано и что действитель-
ные условия, по словам Сабини, будут «урегулированы
в высоком духе величайшего примирения при оконча-
тельных переговорах»5. Когда он пришел с этими изве-
стиями к Русполи, ему поручили получить то, что он на-
звал «отдаленным намеком на мои дипломатические
шаги, направленные на установление некоторого офи-
циального контакта»6. 9 августа благодаря усилиям
Клемансо поверенный в делах получил на визитной кар-
точке «желаемые» несколько строк от директора полити-
ческого отдела Кэ д’Орсэ7.
В этот день итальянский посол Титтони -вернулся в
Париж. Неизвестно, было ли это случайно или намерен-
но и считал ли он, что все идет достаточно хорошо, но
он в тот же день имел радушную встречу с Клемансо,
1 7 августа 1914 г. Sabini, 54, также 51. Poincare, V, 30.
2 Sabini, 55.
3 Poincare, V, 30. Утверждение Пуанкаре, что Италия требовала
вышеупомянутые выгоды в качестве компенсации за нейтралитет,
мало вероятно. По-видимому, Италия потребовала их за возможное
вступление в войну.
4 Poincare, V, 30.
6 Sabini, 56—58.
6 Sabini, 59—60.
7 Sabini, 62, 64. В тот же день Русполи в телеграмме ссылался
на слова Клемансо о том, что Италии предоставляется единственная
возможность осуществить свои стремления.
303
который в «сверхсердечной беседе»1 с согласия прези-
дента говорил совершенно открыто о вступлении Италии
в войну и о благах, которые она получит в результате
этого1 2. Затем Титтони посетил министра иностранных
дел Думерга, но, «когда министр осторожно и окольным
путем упомянул об определенных преимуществах совме-
стных действий, он, по словам Пуанкаре, оставался «не-
проницаемым, совершенно замкнутым и молчаливым,
как могила»3. Отчасти это было нормальной реакцией
представителя нейтральной страны, а отчасти (или глав-
ным образом) —результатом досады на то, что он, дол-
жно быть, считал словесными излишествами французов.
Ибо Думерг и Пуанкаре, как и Грей, были полны реши-
мости «ничего не обещать Италии, если она не предложит
сотрудничество в полном смысле слова»4. А так как она
ничего не хотела предлагать, не получив требуемых обе-
щаний, Титтони и Сабини договорились, что нужно про-
должать подготовительную работу. Было условлено, что
в то время, как Русполи будет поддерживать официаль-
ные контакты с Кэ д’Орсэ, Сабини и Клемансо будут
подготавливать союз неофициальным путем5.
Эти два заговорщика вовлекли в свои дела государ-
ственных деятелей, таких, как Бриан, Буржуа и Деша-
нель, и свели их с Титтони6. Последний виделся с премь-
ером, «который был чрезвычайно любезен»... Он также
посетил Елисейский дворец, где услышал от президента,
что война могла бы положить конец Австро-Венгрии,
что «у Италии есть национальные чаяния. Наступил ре-
шающий час...»7 «Европа будет строиться на новых ос-
нованиях, и Италия должназанять достойное ее место»8.
Это была двойная игра, которая предусматривала рас-
топить внешнюю сдержанность французов и смягчить
1 Клемансо— Пуанкаре, 9 августа 1914 г. Poincare, V, 50.
2 Титтони — Сан Джулиано. 10 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 169, р. 95—96. Sabini, 62, 64.
3 Poincare, V. 60. Титтони— Сан Джулиано, 10 августа 1914 г.,
«Document! Diplomatic!», 5, I, № 169, р. 96.
4 Poincare, N, 31.
5 10 августа 1914 г., Sabini, 57, 64—65.
8 Sabini, 65—66, 75—78. Титтсни— Сан Джулиано, 15 августа
1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 220, 250, р. 128, 144.
7 Poincare, V, 80.
8 Salandra, 87. Титтони — Сан Джулиано, 11 и 12 августа 1914 г.
«Document! Diplomatic!», 5, I, № 177, 221, 222, р. 101, 128—129.
304
непреклонность итальянцев. К 14 августа Сабини,
должно быть, уже сделал достаточно много, чтобы под
наблюдательным оком «Титтони составить доклад для
министра сельского хозяйства Кавасола, близкого к Са-
ландре». Ссылаясь на слова «очень высокопоставленных
политических деятелей» в Париже, но нарочито воздер-
живаясь излагать «территориальные и политические
преимущества», которые они предусматривали для Ита-
лии, он сообщал, что его «уполномочили официально
подтвердить, что, если бы мы решили выступить против
Австрии, здесь были бы склонны оказать нам финансо-
вую помощь, необходимую для ведения войны. Затем,
в случае победы, помимо возмещения расходов и
ущерба, связанных с войной.., Франция склонна предо-
ставить нам заем в несколько тысяч миллионов на са-
мых лучших условиях; она также взяла бы на себя обя-
зательство заключить с нами торговое соглашение, обе-
спечивающее особые таможенные условия, и улучшить
нынешний договор о труде в пользу наших рабочих. Вы-
годы, которые извлекут из этого итальянские торговцы,
промышленники, финансисты и эмигранты, также оче-
видны... Я телеграфировал об этом.., получив определен-
ные гарантии французского правительства»1.
После одобрения Клемансо текст доклада был пере-
дан Пуанкаре. Он ограничился замечанием: «Я лично
одобряю», но, ссылаясь на то, что по Конституции он не
имеет полномочий санкционировать это, он посоветовал
атташе «или, скорее, ...Титтони повидать министра ино-
странных дел»1 2.
Последний подтвердил Сабини, что Антанта предла-
гает Италии Трентино, Триест и районы, прилегающие
к Адриатическо'му морю. Он одобрил в докладе пункты,
касающиеся финансовых и экономических вопросов и,
как пишет Сабини, «заверил меня, что, если мы станем
союзниками, Франция будет содействовать становлению
великой и более сильной Италии»3. Сабини поспешил к
Титтони, но застал его в затруднительном положении.
Посла нельзя было соблазнить советом Пуанкаре обра-
титься к министру иностранных дел. Ему даны были
1 Sabini, 79—81.
2 14 августа 1914 г. Poincare, V, 94. Sabini, 83, также 81.
8 14 августа 1914 г. Sabini, 84.
305
указания не связывать себя обязательствами Г Он на-
ходился под впечатлением военных неудач французов.
Помимо всего, он заметил, что из послания, направлен-
ного в Рим, явно исключены политические и террито-
риальные вопросы. Он «хотел бы (как отметил Сабини)
поддерживать контакт с Францией и одновременно со-
хранить полную свободу действий»1 2. Поэтому он на-
ложил вето на эту депешу. Тогда Сабини быстро обес-
печил вмешательство Бриана. Клемансо заявил, что та-
кой отказ может быть истолкован как недружелюбный
шаг в отношении Франции. Тогда Титтони под давле-
нием отказался от своих возражений, поставив усло-
вием, чтобы Сабини сам отправил и оплатил телеграмму
с тем, чтобы она не фигурировала в книгах посольства
и чтобы на возможные вопросы Сан Джулиано он мог
ответить, что ничего не знает. Доклад был послан
15 августа3. Но в то же время Титтони телеграфировал,
что «преждевременные переговоры с Антантой будут не-
уместны». Антанта готова была «любезно принять любое
формальное предложение Италии.., но не делать ника-
ких других предложений, помимо уже известных...»4
То, что происходило в последующие несколько не-
дель, покрыто мраком неизвестности, который был не-
сколько рассеян сообщением, опубликованным в газете
«Тан». В нем выражалась благодарность Италии за
ее нейтралитет... и говорилось: «Мы больше ничего
не просим...»5 Некоторая ясность была внесена также в
результате интервью, данного Делькассе, Клемансо и
другими лидерами Третьей Республики 6 * 8 газетам «Джор-
нале д’Италия» и «Коррьере делла сера»; хвастовством
Сан Джулиано о заверениях, полученных от Австрии и
Германии, что заставило Пуанкаре вздыхать по поводу
1 См. Sabini, 87, также 85.
2 14 августа 1914 г. Sabini, 85.
3 Sabini, 85—87. Ответ Кавасола Сабини, в котором выражалось
пожелание, чтобы «во избежание возможного увиливания» французы
обращались бы к Титтони (16 августа 1914 г. Sabini, 88), был серьез-
ной попыткой добиться обязательства от Кэ д’Орсэ.
4 Титтони — Сан Джулиано, 15 и 20 августа 1914 г. «Documenti
Diplomatic!», 5, I, № 251, 345, р. 145, 190.
6 19 августа 1914 г. Аналогичное заявление было помещено
в «Фигаро» на следующий день. «Documenti Diplomatic!», 5, I, № 345,
р. 190—191.
8 17, 22, 23 августа 1914 г. Sabini, 94, 99.
306
«этого храма 'предусмотрительности и мудрости, име-
нующего себя Консультой» визитом Титтони, нанесен-
ным президенту (этот визит знаменательно совпал с из-
вестиями с берегов Марны) 1 2. Затем вдруг, 17 августа,
Сабини появился в Риме. Он сообщил редактору Бер-
гамини и депутату Нава (еще одному человеку, близ-
кому к Саландре) о французских уступках3. Найдя
двери премьер-министра закрытыми для себя, ибо их
беседа была бы компрометирующей, Сабини написал
ему письмо, кратко сообщив о своей деятельности в Па-
риже и изложив условия, намеченные для союза (там
были упомянуты Пола и район Адриатики). Он указал
на экономическую выгоду союза и утверждал, что по-
лучил благословение Пуанкаре, Думерга, Клемансо,
Бриана и Делькассе4. Вслед за тем он узнал от Д’Атри,
начальника канцелярии Саландры, что премьер склонен
дать ему письмо к Титтони, в котором, по словам Са-
ландры, Сабини будут даны полномочия предпринять
«секретные шаги совместно с французским правитель-
ством, прессой и политическими деятелями»5. Сабини
решил не брать письма, чтобы не помешать свободе ма-
неврирования Консульты. Было договорено, что он будет
сноситься с Д’Атри при помощи кода. Возвращаясь на
свой пост, он написал французскому послу Барреру:
«личные усилия, которые я предпринял.., уже принесли
наилучшие результаты... Я уезжаю сегодня вечером...
Господину Делькассе... будет интересно послушать
меня»6.
Но не успел этот современный Меркурий прибыть в
Бордо7 (30 сентября) и сообщить своему медлительному
шефу «о политике, которую предполагает проводить
синьор Саландра и о договоренности, достигнутой...
между Д’Атри и мною... (Сабини)»8, как «некоторые
признаки вызвали у меня опасения, что, возможно, эн-
тузиазм французов в отношении нас несколько остыл»9.
1 27 августа 1914 г. Poincare, V, 195.
2 10 сентября 1912 г. Poincare, V, 275.
3 Sabini, 104—105.
4 22 сентября 1914 г. Sabini, 108—110, также 105—106, 118.
5 25 сентября 1914 г. Sabini, 112, 115.
6 Sabini, 116—118.
7 Временная столица.
8 1 октября 1914 г. Sabini, 122.
9 Сабини — Д’Атри, 3 октября 1914 г. Sabini, 130.
307
Несомненно, мощное вторжение Германии заставило в
свое время Думерга пойти на компромисс. Уступки, пе-
речисленные Сабини в телеграмме от 15 августа, ве-
роятно, были реальными, так как министр иностранных
дел передал их Барреру1. Но успехи на Марне породили
уверенность на Кэ д’Орсэ. Их раздражало (и теперь
они могли позволить себе не скрывать этого) явное и
твердое намерение Сан Джулиано пойти с тем, кто
предложит наивысшую цену1 2. Они все больше и больше
считали «намерения Сабини столь же туманными, сколь
и сложными»3, особенно, когда он, даже после поездки
в Рим, продолжал свою деятельность, «не связывая обя-
зательствами ни посольство.., ни правительство Ита-
лии»4. Но в особенности их насторожила все большая
очевидность того, что намерение Италии сводилось к
ограблению Франции.
Еще 9 августа 1914 г. Сан Джулиано убеждал Са-
ландру, что в случае победы Франции «наше положение
на Средиземном море может оказаться чрезвычайно
рискованным...»5 Необходимость противопоставить этой
опасности повышенные требования вполне сочеталась с
простой жаждой экспансии. 11 августа посол Карлотти
по секрету сообщил Сазонову, что центральные державы
обещают итальянцам Савойю, Ниццу, Корсику и Тунис6.
Спустя несколько дней его коллега в Константинополе
говорил послу России Гирсу, что Италия перестала бы
колебаться, если бы, помимо Трентино, Триеста, Валоны
и Родоса, она «могла бы рассчитывать на возможность
значительного улучшения ее границ в Тунисе»7.
Продвижение кайзера к Парижу сделало Италию
еще более требовательной. Ссылаясь на то, что Австрия
якобы хочет заплатить за нейтралитет Италии сущест-
венным исправлением границы в Трентино и отказом от
Албании, «один итальянский источник» предупредил
1 Sabini, 88, 89.
2 Баррер — Сабини, 17 сентября 1914 г. Sabini, 104.
3 20 сентября 1914 г. Poincare, V, 317, также 14 августа 1914 г.
Poincare, V, 94.
4 1 октября 1914 г. Sabini, 122.
6 «Document! Diplomatic!», 5, I, № 151, p. 83.
6 Палеолог— Думергу, 11 августа 1914 г. Poincare, V, 72.
7 Гире— Сазонову и Извольскому, 17 августа 1914 г. Stieve, 60.
308
Бирса 30 августа, что, как последний телеграфировал
Сазонову, «при таких обстоятельствах... может быть
противопоставлено... только решительное пожертвование
Францией в Тунисе, особенно уступка города юго же
названия» Г
Когда судьба Франции висела на волоске, итальян-
ский посланник в Бухаресте Фашотти в разговоре с
русским посланником Поклевским поднял цену, упомя-
нув о включении «графства Ниццы вплоть до реки Вар
и... Корсики», которая «позднее могла бы быть обменена
на часть Туниса»1 2. События на Марне обуздали при-
хоти Консульты. 21 сентября Фашотти говорил Поклей-
скому, что французы теперь могут забыть о Ницце, но
должны предложить все, что они готовы дать3. Тем
временем Сабини дал понять Барреру, что эта вновь
обретенная скромность не распространяется на Тунис4.
Пуанкаре мягко выразился, заметив, что это «настрое-
ние мы постараемся не поощрять»5. И «Эко дэ Пари»
сослалась на «политическую проницательность италь-
янцев, которые не дозволяют минаретам Габеса вы-
теснить из их голов светящиеся куполы Полы», и на
«дух французов, которые отнюдь не хотят втянуть Ита-
лию в войну»6.
Должно быть, поэтому Клемансо на этот раз при-
ветствовал Сабини без «вдохновения». Как последний
сообщил в Рим, «Тигр» сказал ему: «По всей видимости
1 Гире — Сазонову, 30 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 249.
2 Поклевский— Извольскому, 10 сентября 1914 г. Stieve, НО.
11 сентября, «Царская Россия», стр. 176—177.
3 Поклевский—Сазонову, 21 сентября 1914 г. Stieve, 115.
4 20 сентября 1914 г. Poincare, V, 317.
О притязаниях на уступки в Тунисе, напечатанные в «Resto
del Carlino», см. Титтони— Сан Джулиано, 3 и 5 сентября 1914 г.
«Documenti Diplomatic!», 5, I, № 879, 890, р. 523, 532.
5 12 сентября 1914 г. Poincare, V, 286. Французский посланник
в Бухаресте, который сообщил (своему правительству.— Ред.),
предложения Фашотти относительно Ниццы и Туниса, получил «очень
категорический ответ» из Франции, что они неприемлемы. (Изволь-
ский— Сазонову, 4 октября 1914 г. «Международные отношения»,
III, VI, 1, № 357, стр. 366). 28 сентября 1914 г. Титтони сообщил
Сан Джулиано «неофициальное» мнение французов, «что невозможно
достичь договоренности с Италией, потому что она запрашивает
слишком «много»». «Documenti Diplomatici», 5, I, № 838, p. 497.
6 Титтони ~ Сан Джулиано, 5 октября 1914 г. «Documenti
Diplomatic^, 5, I, № 890, p. 532.
309
события докажут, что: 1) Франция и Великобритания
сами могут сдержать Германию..; 2) успехи русских
ослабили Австрию в военном отношении..; 3) ныне
действия Италии были бы уже не столь ценны, чтобы
оправдать важные политические и территориальные
уступки, которых мы требуем; Франция, памятуя о на-
шем нейтралитете, могла бы в лучшем случае с удоволь-
ствием созерцать нашу оккупацию Трентино и Триеста;
4) относительно Триеста мы должны принять немедлен-
ное решение, в противном случае Россия, которая
должна учитывать... чаяния славян, могла бы изменить
свою позицию» Это был красный свет, перед которым
было бы разумно остановиться. Уступки, сделанные
15 августа Сабини, вероятно, были логическим макси-
мумом. Если у Франции и можно было выторговать до-
полнительные уступки в случае развития вторжения Гер-
мании, то теперь, раз оно приостановлено, надеяться
было не на что. Итальянская дипломатия потерпела не
меньшее поражение во время битвы на Марне, чем ар-
мии кайзера.
Но как раз исход этой битвы, сделав почти неизбеж-
ным присоединение Италии к Антанте, заставил ее
идти дальше. Казалось, время ушло. Возможность
для шантажа оставалась лишь до тех пор, пока запад-
ный фронт был еще неустойчив и Франция не обрела
полную уверенность. Уже извлеченные выгоды поро-
ждали ложное чувство безопасности. Недавний компро-
мисс центральных держав служил стимулирующим сред-
ством. Свобода, предоставленная Сабини Саландрой, и
его инкогнито привели к тому, что он зашел слишком
далеко. Сообщая о своей беседе с премьер-министром
Вивиани от 2 октября, Сабини писал: «Я сказал ему,
что предложения, намеченные в августе президентом
республики и мною, по-видимому, не устраивают Ита-
лию... Выступая с великолепным флотом и миллионом
солдат, Италия тотчас же облегчила бы усилия союз-
ников... Более того, выступление Италии принесло бы
следующие преимущества Франции: 1) абсолютную уве-
ренность в окончательной победе..; 2) сокращение пе-
1 Сабини — Д’Атри, для Саландры, 3 октября 1914 г. Sabini,
129, 131, также 121. Сабини в своей книге постоянно упоминает
«Трент», но имеет в виду, конечно, Трентино.
310
риода нынешней войны; 3) огромную экономию в людях
и деньгах... Затем я добавил: «Разве выгоды, которые
Франция извлечет из этого, и жертвы, которые понесет
при этом Италия, не оправдывают настроение итальян-
ского народа, требующего возмещения от Франции?»
Господин Вивиани ответил: «Трентино и Триест
являются должной компенсацией Италии. Франция ока-
жет Италии дипломатическую и военную помощь в этом
мероприятии». Я ответил: «...Трентино и Триест не при-
надлежат Франции; Трентино и Триест, возвращенные
нами, нашими деньгами и нашей кровью, [будут] лишь
плодом наших жертв, а не компенсацией, которую вы
должны нам. В 1859 г. вы получили Ниццу и Савойю —
две итальянские провинции и, помимо этого, 200 мил-
лионов в вознаграждение за ваше вмешательство. По-
мимо этого, вопрос об Адриатике не единственный и не
самый важный из международных вопросов, представ-
ляющих интерес для Италии... Больше всего Италию
интересует Средиземное море; Италия как раз и ожи-
дает от Франции точного соглашения, направленного на
улучшение нынешнего политического и военного поло-
жения путем исправления наших границ и устранения
угрозы со стороны Бизерты...» 1
Будь они частными лицами, обсуждающими личные
дела, здесь могло бы быть основание показать на дверь
или вызвать полицию. Государственный же деятель, за-
нятый традиционной дипломатией, придерживается пра-
вил игры. «Господин Вивиани, как всегда вежливый»,
ответил: «Это надо обдумать. Повидайте господина
Делькассе»1 2. Новый министр иностранных дел Франции
в прошлом заключал такие соглашения с Италией, ко-
торые Бюлов окрестил как «еще один вальс»3. Неза-
долго до своего возвращения в Кэ д’Орсэ он открыто
уговаривал Италию в интервью, данном «Коррьере
делла сера». «Германия, жаждущая доступа к Адриа-
тике,— говорил он, — ...стоит у вас на пути», в то время
как в Антанте Италия «видит группу держав, которые
1 Сабини — Саландре, 3 октября 1914 г. Титтони прочел доклад
до отправки. Sabini, 125—129, также 122.
2 Сабини — Саландре, 3 октября 1914 г. Sabini, 129.
3 Sabini^ 94. См. также стр. 195 данной книги. Делькассе был
министром иностранных дел с 1898 г. по 1908 г.
311
в состоянии помочь ей приобрести желаемое». Но то об-
стоятельство, что Делькассе, как и Думерг, строго огра-
ничил свои предложения Трентино, Триестом и Валоной,
и такое же предупреждение, что «распределение воен-
ной добычи будет производиться соответственно жерт-
вам, понесенным каждым государством» \ было злове-
щим для Сабини.
Следовательно, прежде чем бросить вызов опасному
противнику, итальянец обратился к другим членам ка-
бинета. Он убедился в том, что министр промышлен-
ности и торговли Томсон уклоняется от каждого важ-
ного пункта. Он также учел высказывание заместителя
премьера Бриана о том, что «вступление Италии в войну
будет стоить ей несколько тысяч миллионов и жизни
многих людей в расцвете молодости». Сабини имел с
Брианом беседу, о которой он писал следующее:
«...Снова поднял вопрос о вознаграждении. Господин
Бриан ответил: «Правильно, Трентино и Триест будут
вашими. Мы поможем вам». Я повторил аргументы,
которые выдвигал у господина Вивиани... Но господин
Бриан прервал меня: «...В чем Италия безусловно заин-
тересована? В том, чтобы уничтожить Австрию... Но
Италия должна принять в этом участие. Своим нейтра-
литетом она подвергается огромному риску... Это
является почти признанием слабости,., ибо, случись так.
что Италия не вступит в войну, она в результате войны
окажется униженной. Необходимо, чтобы она играла
роль великой державы в международной политике; если
этого не будет, Италия ...станет второстепенной держа-
вой... Именно на поле боя нужно завоевывать свои
права. Все принимавшие участие в войне получат по
очень большой доле... Что же до деталей...» — «детали»,
сказал я, «имеют некоторое значение, например вопрос
о Средиземном море...» Господин Бриан не дал мне кон-
чить: «...Детали не столь важны в такой серьезной про-
блеме. Повидайте господина Делькассе...»1 2
Но Делькассе так и не захотел его видеть. В ответ
на неоднократные просьбы о свидании с министром ино-
1 «Коррьере делла сера» перепечатанная полностью в газете «Тан».
24 августа 1914 г. Ch. W. Porter, The Career of Theophile Delcasse,
Philadelphia, 1936, p. 326—327.
2 Сабини — Саландре, 5 октября 1914 г. Sabini, 134—139
312
странных дел Сабини получал отказ. 10 октября один
политический деятель—де Монзи сказал ему, что
«в этом промедлении нет ничего против вас лично...
Отсрочка являлась целесообразной»1. 14 октября, не
получив известий из Кэ д’Орсэ, Сабини пошел к Кле-
мансо, Рибо и Бриану. Последний посоветовал ему «по-
думать об итальянском посольстве, когда он будет
собирать сведения и материалы»1 2. Клемансо сказал:
«Единственно, на что способен ваш Титтони, — это вно-
сить чертовскую путаницу во все. Его нельзя перевоспи-
тать» 3.
Сам атташе тоже впоследствии винил посла за свои
неудачи. Он обвинял его в двурушничестве, в профес-
сиональной зависти, в симпатии по отношению к Гер-
мании4. Даже если бы это было и так, то при подобной
конъюнктуре Титтони не делал политики. С его мне-
нием считались не больше, чем с мнением поборников
Тройственного союза — Аварны и Боллати. В действи-
тельности Титтони был одним из первых представителей
Италии, настаивавших на том, что союз с централь-
ными державами «больше не устраивает»5. Он был
тесно связан и согласен с планом6 Сабини, постоянно
поддерживал связь с Консультой, особенно в первые
две критические недели октября7, и, конечно, подчи-
нялся ее директивам. А они состояли в том, что он не
должен связывать Италию8. Судя по секретным сообще-
ниям Бриана и Рибо, Делькассе беседовал с послом от-
носительно Сабини9. Во всяком случае ему пришлось
глубже поинтересоваться миссией последнего. Но так
как Титтони еще больше замкнулся, Делькассе явно
избегал связывать Францию. 28 сентября посол направил
1 Sabini, 143, также 141—142.
2 Sabini, 144, также 143.
3 15 октября 1914 г. Sabini, 144—145.
4 Sabini, 153—154, 158.
5 Титтони — Сан Джулиано, 26 июля 1914 г, «La Revue des Deux
Mondes», XLI, 1 octobre 1927, p. 542.
6 Cm. Sabini, 64, 85, 123—124, 147, 153.
7 Sabini, 61, 65, 82, 153—155.
8 Sabini, 140.
Как Саландра писал позже: «Наша линия поведения вела к тому,
чтобы вступить в войну весной, но чтобы тем временем не скомпроме-
* кровать себя». Salandra, 159.
9 Sabini, 145.
.313
резкое донесение о «Сабини, который часто встречается
с Клемансо и также часто позволяет себе предаваться
праздной болтовне». 2 октября он заверял Сан Джу-
лиано: «здесь никто и никогда серьезно не думал и не
думает сейчас допустить, чтобы Франция отдала Ита-
лии Тунис в обмен на ее сотрудничество в войне.., по-
этому любая наша просьба об уступках со стороны
Франции должна быть передана Грею через Импери-
али» !. Тем временем, как видно из переписки Титтони,
в беседе с министром иностранных дел Франции он
лишь «ссылался на строго официальные... декларации,
которые должны были быть сделаны господину Дель-
кассе... Я говорил с господином Делькассе лишь од-
нажды... и, следуя директивам из Рима, сообщил
ему, что если бы Италия отступила в какой-то мере от
нейтралитета, то итальянское правительство заявило бы
об этом в Лондоне, а не в Париже»1 2. По словам фран-
цузов, Титтони даже просил министра иностранных дел
иметь дело только с ним3.
1 Титтони—Сан Джулиано, 28 сентября и 2 октября 1914 г.
«Document! Diplomatic!», 5, I, № 838, 870, р. 497, 517.
2 Титтони— Сабини, Sabini, 146—147.
3 Sabini, 145.
То, что рассказал Сабини, несколько отличается от информации
Извольского, почерпнутой из «частного, но очень достоверного источ-
ника», согласно которому Титтони «получил указание установить,
согласится ли Франция уступить часть Туниса Италии в обмен на ее
военное сотрудничество». Однако возможно, что Извольский или
его информатор неправильно поняли характер указаний, полученных
Титтони. В свете франко-итальянских отношений того времени повест-
вование Сабини кажется более заслуживающим доверия. Более того,
это подтверждается во второй части депеши Извольского: «Вполне
признавая, что подобный запрос никаких шансов на успех не
имеет и лишь оскорбит Францию, он не решился на этот шаг. По его
поручению некоторые частные лица пробовали завязать по этому
поводу разговор с чинами здешнего министерства иностранных дел, но,
разумеется, безуспешно». (Извольский— Сазонову, 4 октября 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, 1, № 357, стр. 282).
По словам Титтони, Клемансо коснулся уступок в Тунисе,
когда казалось, что нависла угроза падения Парижа, но французское
правительство отказалось от этой мысли (Титтони— Сан Джулиано,
28 сентября 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 838, р. 457).
Боллати в письме к Аварне от 9 октября 1914 г. упоминает о «неопре-
деленном» обещании французов снять укрепления возле Бизерты и
согласиться на незначительное выпрямление границы внутри Туниса
(«Carteggio», LXI, II, 265). Даже если такое обещание имело
314
Учитывая назойливые просьбы Сабини, это предло-
жение более чем вполне устраивало Кэ д’Орсэ.
Тем временем Сабини осаждал Делькассе: «Неужели
человеку со столь проницательным умом, как ваш, ни-
чего не говорит тот факт, что с августа господин Тит-
тони знает обо всех предпринимавшихся мною диплома-
тических шагах, и то обстоятельство, что [итальянское]
правительство, заслушав то, что я имел сообщить ему,
направило меня обратно в Бордо?» Поскольку официаль-
ный нейтралитет Италии мешал послу вступить в пере-
говоры, «именно я могу и должен сделать это. Пожалуй-
ста, поверьте и побеседуйте со мной... совершенно в ка-
честве частного лица... Я передам вам свои депеши..,
с тем чтобы вы могли исправить их, как найдете нуж-
ным... Вы можете дезавуировать меня, если хотите, но
не отказывайте мне в беседе. Мы непременно должны
поговорить», как друзья, откровенно.., глядя друг другу
прямо в глаза»1. Незадолго до этого он писал Саландре
(через Д’Атри), что Кэ д’Орсэ начинает инспирировать
комментарии в прессе о том, что Триест — славянский
город, «который вместе с Полой, Фиуме и Далмацией
должен отойти к сербам. Он горько сетовал по поводу
«маккиавельских директив Консульты» и настаивал на
необходимости официальных переговоров в Бордо* 1 2.
Если бы Сабини был в состоянии ослабить оборону
Франции, переговоры практически начались бы и Тит-
тони вступил бы в них с видом победителя. Но как раз
их двойная игра — алчность и осторожность — позво-
лила Делькассе отбить эту атаку, не повредив агрес-
сору. Холодное уведомление3 со стороны Кэ д’Орсэ о по-
лучении последнего отчаянного письма Сабини без вы-
ражения согласия с его содержанием не тронуло посла.
Он еще мог откликнуться на условия Франции, не теряя
своего престижа.
место, оно не могло удовлетворить итальянцев. Во всяком случае
Титтони после переговоров с Делькассе, которые, очевидно, были
чисто формальными, посоветовал Консульте сохранить свою выжида-
тельную позицию (см. телеграмму Карлотти к Сан Джулиано от 1 ок-
тября 1914 г., расшифрованную в министерстве иностранных дел
России, о которой Сазонов сообщил Извольскому 5 октября 1914 г.
«Международные отношения», III,VI, 1, № 361, стр. 369).
1 Сабини— Делькассе, 16 октября 1914 г. Sabini, 147—151.
2 Сабини — Д’Атри, 6 октября 1914 г. Sabini, 139—141.
8 18 октября 1914 г., Sabini, 151—152»
315
Однако при первых же признаках сопротивления
Консульта отступила, покинув своего неизвестного сол-
дата с его собственными огорчениями и ранами. Д’Атри
уведомил Сабини коротенькой запиской, что «президент
[Совета]... совершенно не желает санкционировать какие
бы то ни было демарши, которые не были санкциониро-
ваны его превосходительством Титтони»1.
1 Д’Атри— Сабини, 15 октября 1914 г. Sabini, 152—153. Даты
подсказывают, что эта записка является прямым следствием теле-
граммы Титтони от 13 октября о «тщетном мираже относительно пол-
ной или частичной уступки Туниса...» «Document! Diplomatic!»,
5, I, № 942, р. 563.
Глава XVI
ВНЕДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ
1. Капиталовложения Англии, Франции
и Бельгии в Италии
Резкость этого сообщения отражала глубину чувств
Италии против Антанты. Союзные державы, хотя и от-
вергли требования Италии, пустили в ход все, чтобы
втянуть ее в войну на предложенных ими условиях.
Быть может, эти усилия станут более понятными,
если принять во внимание, что к 1913—1914 гг. капитал
западных держав значительно проник в экономику
Италии.
В число примерно 60 английских предприятий в Ита-
лии входили филиалы Виккерса — военно-морские верфи
и арсеналы «Виккерс-Терни», «Одеро» (Генуя) и «Ор-
ландо» (Ливорно); филиалы Армстронга — компания
«Армстронг — Поццуоли» (в Неаполитанском заливе) и
компания «Армстронг — Ансальдо» (Генуя); водопро-
водные сооружения в Неаполе, Генуе и в ее округе; га-
зовые компании в Милане, Мессине, Прато, Трапани;
железные дороги (Ломбардия, Сицилия, Каррара —
Версилия); медные, золотые, цинковые, серные, талько-
вые, асбестовые и асфальтовые рудники и шахты; карь-
еры гранита и мрамора, заводы по выплавке свинца и
стекольные заводы; товарные склады в Генуе; концерны
по переработке нефти, каучука, концерны по производ-
ству шин и машиностроительные предприятия; экспорт-
ные фирмы, электростанция в Сан-Ремо; синдикат по
эксплуатации гостиниц; Тосканская винодельческая
компания; отделения 16 страховых компаний и крупных
пароходных линий («Кунард Уайт Стар»). Общая сумма
английских капиталовложений определялась по меньшей
317
мере в НО млн. лир !. Примерно 50 бельгийских концер-
нов являлись владельцами трамваев не менее чем
в одиннадцати городах1 2 и семи провинциях3; им при-
надлежало несколько межпровинциальных трамвайных
линий4 и железных дорог в равных частях страны5;
кроме того, эти концерны владели электрокомпаниями
в Милане и Барлетте; газовыми и водопроводными се-
тями; несколькими крупнейшими горнорудными и метал-
лургическими компаниями в Сардинии, Тоскане, Игле-
виасе, Риме и Турине; сахарными заводами; автомо-
бильной компанией «Гермес» в Риме; международной
компанией спальных вагонов и многим другим. Таким
образом, общая сумма бельгийских капиталовложений
составляла более 180 млн. лир6. Обширная сеть желез-
ных дорог находилась под контролем почти восьмиде-
сяти французских предприятий7. Они контролировали
также газовые компании в Генуе, Неаполе, Турине, Ве-
неции, Флоренции, Вероне и Казерте; водопровод в Ан-
коне и Венеции; горнорудные концерны8; серные, таль-
ковые, асфальтовые и битумные разработки, карьеры по
добыче мрамора; заводы по производству химикатов и
взрывчатых веществ, включая «Динамит Нобель»; «Гном
Мотор К0» в Турине; шелковые и текстильные фабрики;
компании по переработке нефти, предприятие по обра-
ботке бурого угля; промышленные заводы (Милан, Ту-
рин, Кальяри); банки во Флоренции и Бордигере,
1 Nitti, Il capitale straniero in Italia, 42, 45. Подробный список
английских предприятий слишком длинен и не может быть приведен
здесь. См. там же, 112—118, 131—136; а также Perris, 61—62.
2 Турин, Болонья, Флоренция, Верона, Мантуя, Форли, Ли-
ворно, Неаполь, Каподимонте, Палермо и Мессина.
3 Неаполь, Салерно, Верона, Александрия, Виченца, Пьемонт,
Сицилия.
4 Милан— Бергамо— Кремона, Тревизо— Венеция— Падуя.
6 Ностра Синьора делла Гардиа (Генуя), Неаполь— Нола —
Байяно; Северный Рим; Бари — Барлетта, Катания, Рим — Милан —
Болонья; Рим— Чивита Кастеллана— Витербо и «Дженерал Гудз
лайн» (Турин).
6 Nitti, Il capitale straniero in Italia, 42—43, 48—49. Подробности
см. там же, 97—101, 137—140.
7 Южноитальянская, в Тоскане, Франко-Швейцарская, «Неаполь
Метрополитен»; железнодорожные и трамвайные компании «Неаполь
Централь и Кастелламаре—Сорренто» и компания «Интернациональ
де Транспорт Экономик».
8 В Мальфидано, Арагоне, Кротакальде, Галлитано, Лигурии,
Риме и Генуе.
318
«Банк Попюлер де Ментон» и «Кэсс де креди де Нис»;
спичечную фабрику «Коземиль — Рош»; пароходные
линии в Неаполе и Генуе и компанию «Женераль Транс-
атлантик»; 37 отделений страховых контор; ипотечный
банк и муниципальное казино в Сан-Ремо и т. д. Общий
капитал французских предприятий в Итальянском коро-
левстве составлял почти 150 млн. лир Г
Сравнительно с этими частными капиталовложе-
ниями французов, бельгийцев и англичан, которые рав-
нялись по крайней мере 440 млн. лир, капиталовложения
немцев и австрийцев в Италии, составлявшие приблизи-
тельно 60 млн. лир, были незначительны. Что же ка-
сается государственного долга Италии, то сумма про-
центов по этому долгу, подлежавшая выплате немцам,
кажется совершенно ничтожной по сравнению с процен-
тами, которые выплачивались западным кредиторам1 2.
Во всяком случае такое заключение можно сделать по
данным Нитти. В 1892—1893 финансовом году из
162 млн. лир бюджетных средств, переведенных италь-
янцами за границу по статье иностранных инвестиций,
95 млн. лир приходилось на долю одной только
Франции3. Было время и прежде всего это относится
к 1889—1890 и 1893—1894 гг., когда казалось, что
Германия займет место Франции в качестве кредитора
Италии. Но с того времени доход, получаемый ею от
Италии, неуклонно уменьшался. Так, в 1891 —1892 гг.
немецкие вкладчики получили 72 млн. лир процентов по
итальянским консолям (обязательства государственных
бессрочных или долгосрочных займов.—Прим, ред.) по
сравнению с 78 млн. лир, полученными в том же году
Францией. Но, так как кризис в рейхе 1900—1902 гг.4
заставил Германию изъять большую часть своих иност-
1 Nitti, Il capitale straniero in Italia, 42, 45; см. подробности
там же, 94—131.
2 Со стороны Антанты ни бельгийский, ни английский капиталы
не имели большого количества итальянских государственных ценных
бумаг. Хотя Бельгия имела постоянно самые большие капиталовло-
жения в Италии, ей принадлежали итальянские государственные
долговые обязательства только на сумму примерно 20 млн. лир. Общая
сумма итальянских ценных бумаг, находившихся в руках англичан,
была намного меньше 50—60 млн. лир. Самый большой пакет италь-
янских ценных бумаг был у Франции. См. Nitti, Il capitale straniero
in Italia, 44, 45, 48—49, 51.
3 Nitti, Il capitale straniero in Italia, 44.
4 Riesser, 86—87.
319
ранных капиталовложений, она в 1903—1904 г. получила
только 4 200 тыс. лир, а в 1913—1914 гг.—всего
1 300 тыс. лир1. В противоположность этому на долю
Франции пришлось 40 500 гыс. лир из общей суммы
43 300 тыс. лир1 2, выплаченной за границей в том же
году по иностранным капиталовложениям в государст-
венные предприятия. Это была значительно большая
доля, чем в «девяностые годы»3. Знаменательно и то,
что за некоторое время до этого группа французских
банкиров4 приобрела большую часть акционерного ка-
питала в «Банка коммерчиале итальяна».
Если учесть, что займы и капиталовложения за гра-
ницей, как правило, создают выгодное положение в
стране-получательнице для лиц, экспортирующих капи-
тал и для их правительств5, это увеличение и уменьше-
ние соответственных капиталов Франции* и Германии
могло бы служить показателем относительной значи-
мости их политического влияния в Италии. Так же как
займы Франции, предоставленные России в конце вось-
мидесятых годов (когда берлинская биржа и банки
бойкотировали русские ценные бумаги), дали возмож-
ность Кэ д’Орсэ завершить сближение и окончательный
союз между этими двумя державами, можно было бы
предположить, что в Италии происходил аналогичный
процесс. Утверждали, что «улучшение политических
отношений между Францией и Италией [произошло]
прежде всего и главным образом благодаря финансо-
вому примирению»6. Не случайно и то, что именно в
1900 и 1902 гг., т. е. как раз когда экономический кри-
зис рейха открыл итальянские рынки для французского
1 Nitti, Il capitale straniero in Italia, 45—46.
2 Возможно, что снижение общей суммы государственного долга
Италии произошло вследствие того, что между 1907—1908 и 1909—
1910 гг. почти все государственные ценные бумаги были размещены
на внутреннем итальянском рынке. После 1910 г. большое количе-
ство этих бумаг было вновь продано за границей, особенно во Фран-
ции. См. Nitti, Il capitale straniero in Italia, 51—52.
3 Nitti, 11 capitale straniero in Italia, 44.
4 Riesser, 543—544.
6 В качестве примера может служить Турция; см. часть I. Немец-
кий финансовый эксперт и ученый Рисер пишет, что «промышленные
контракты, торговые предприятия и... капиталовложения приносят
с собой из одной страны в другую не только капитал.., но также
политическое влияние». См. Riesser, стр. 543.
Riesser, 543.
320
капитала, Париж и Рим заключили между собой пер-
вую колониальную сделку и Италия обязалась не высту-
пать против Франции, если последняя оказалась бы в
состоянии войны с центральными державами *. Пожа-
луй, было бы преувеличением утверждать, как это де-
лают некоторые ученые, что огромное проникновение
французского капитала предрешило окончательный пе-
реход Италии на сторону Антанты1 2. Но если немецкие
промышленники (несмотря на ухудшение их дел в Ита-
лии) в 1914 г. все еще могли иметь «большой вес» у
Консульты благодаря таким лицам, как директор
«Банка коммерчиале итальяна» 3, тогда казалось бы, что
значительное превосходство английских, бельгийских и
особенно французских капиталовложений в королев-
стве должно было дать этим трем заинтересованным
правительствам пропорционально большую власть в
формировании политики Италии при помощи аноним-
ных агентов4.
2. Неофициальные контакты;
создание атмосферы войны; применение денег
В самом деле, вызывает удивление, каковы были
связи таких людей, как бельгийский депутат католик
А. Мело, который прибыл в Италию для переговоров с
римским папой и для выступления перед собранием при-
верженцев Ватикана, или его коллеги — либерала
Жоржа Лорана, который приехал вести пропаганду
среди более широких слоев населения за «Бельгию и
права человека», или их соратника — социалиста, члена
парламента Жюля Дестре, который тоже присоеди-
нился к этой кампании по возбуждению обществен-
ного мнения?5 6 Почему Дестре, у которого были в Риме
1 См. стр. 192 данной книги.
2 «Дипломатический словарь», I, 584—585.
8 См. стр. 197 данной книги.
4 Если Р. Родд (Rodd, III, 224, 229) мог сказать, что при сотруд-
ничестве «Банка коммерчиале итальяна» «можно было оказывать
сильное влияние на сенаторов и депутатов, связанных со многими
промышленными предприятиями, контролируемыми им (банком)»,
разве нельзя того же сказать о цитаделях западного капитала в Ита-
лии?
6 J, Destree, En Italie avant la guerre 1914—1915, Paris, 1915,
p. IX, X, 3, 11.
11 В. В. Готлиб 321
«хорошо осведомленные друзья»1, считал совершенно не-
обходимым повидать таких разных людей, как умудрен-
ного опытом государственного деятеля Луццати (поли-
тического покровителя редактора интервенционистской
газеты «Коррьере делла сера») и Муссолини? 1 2 Почему
Муссолини обратился за «займом» в 30 тыс. лир ни к
кому иному, как к директору французского института в
Милане Люшеру?3 Случайно ли было, что воинственный
синдикалист Ф. Корридони возглавлял именно рабочих
Англо-Французской газовой компании?4 И, помимо
всего, кто был тем «важным лицом в финансовых кру-
гах», которое предложило свои услуги Империали
«в качестве посредника с Асквитом?»5 Можно ли сомне-
ваться в том, что Альфред де Ротшильд неоднократно
посещал посла, чтобы воззвать к «доброжелательности»,
которую его фирма приобрела в Италии, и вовлечь ее
в войну?6 7 Такие люди, каковы бы ни были их намере-
ния, способствовали укреплению дипломатии Антанты в
Риме. Конечно, было преувеличением изображать анг-
лийского посла, как это делала берлинская «Ульк», в
пестрой одежде, едущим на лошади Марка Аврелия на
Капитолии, и министров Виктора Эммануила в таких же
одеяниях, удрученно взбирающимися на холм (как ка-
торжники в кандалах, связанные общей цепью) 1, Но,
хотя Грей тщательно избегал угождать итальянцам, хотя
Консульта укрывалась за ширмой нейтралитета, были
такие (деятели), которые, по признанию сэра Рэннеля
Родда, «трудились деятельно в пользу союзников» 8. Что
касается «роли, которую я играл в... 1914—1915 гг., до
1 Destree, 40.
2 Ноябрь 1914 г. Destree, 21, 24, 35. Благодаря Луццати и круп-
ному промышленнику де Анджели Альбертини был назначен в «Кор-
рьере делла Сера». См. A. Albertini, 60.
3 Salvemini, Mussolini е Гоге francese, «II Monde», 7 января
1950 г. Перепечатано в «Mussolini diplomatic©» издания 1952 г.
Monelli, 275.
4 Rosmer, 335—336.
6 Salandra, 265.
• Империали — Сан Джулиано, 6 и 9 августа 1914 г. «Documenti
Diplomatic!», 5, I, № 85, 155, р. 48— 49, 86 . 21 августа Империали
сообщил, что «один из наших соотечественников, который работает
в Сити», пришел предложить 20 млн. ф. ст. взаймы от английской
группы; там же, № 370, стр. 203.
7 Rodd, III, 258.
8 Там же, 219.
322
того, как Италия стала нашей союзницей.., — писал Рэн-
нель Родд, — то я непрерывно старался вдохновлять
ревностных сторонников, вселять мужество в колеблю-
щихся и оставаться в тесном и постоянном контакте с
людьми всех классов и вероисповеданий. Но я тща-
тельно старался не показать, что я оказываю какое-
либо давление»1. Осторожность придавала силу делам,
являясь результатом убеждения Родда в том, что, по
словам другого дипломата, «в конечном счете обще-
ственное мнение вынудит правительство объявить войну
Австрии»1 2.
Министерство иностранных дел России было менее
сдержанным. Еще в августе 1914 г. Сазонов объявил
своему послу, сколь «было бы желательно», чтобы
итальянское общественное мнение и печать «воздейство-
вали на правительство»3. Крупенский ответил, что воз-
держание от официальных переговоров «не помешает
нам продолжать воздействие на общественное мнение и
печать»4. Кульминационной точкой этих усилий был
tour de force (ловкий трюк. — Ред.) с целью «при-
влечь на нашу сторону сочувствие» в Риме и увеличить
разлад его с Веной5. Крупенский получил указание пе-
редать Саландре предложение Николая II об освобож-
дении австро-венгерских военнопленных итальянской на-
циональности при условии официальной гарантии, что
им не разрешат возвратиться в свои части. «Наши горя-
чие патриоты, — писал Боллати, — несомненно, будут
чрезвычайно обрадованы великодушием царского пра-
вительства, которое, как мы все знаем, является таким
большим покровителем угнетенных национальностей...»6
В действительности, когда Крупенский за день до пере-
дачи этого сообщения вручил его газетному агентству
«Стефани», правительство запретило публиковать его.
1 Rodd, III, 258.
2 Крупенский — Сазонову, 29 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, I, № 186, стр. 180.
8 Сазонов — Крупенскому, 22 и 26 августа 1914 г. «Царская
Россия», стр. 245, 248.
4 Крупенский — Сазонову, 29 августа 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, I, № 186, стр. 179.
5 Крупенский — Сазонову, 23 сентября 1914 г. Сазонов — Нико-
лаю II, 28 сентября 1914 г. «Международные отношения», III, VI,
I, № 328, стр. 326, и там же, сноска 2.
• Боллати — Аварне, 26 октября 1914 г.«Carteggio», LXI, II, 270.
323 It*
Оказалось, однако, что частным путем оно было пере-
дано в некоторые редакции. Саландра, попав в затруд-
нительное положение, отклонил предложение русских
на том странном основании, что его осуществление
повлечет ущемление личной свободы. В Петрограде Кар-
лотти обвинял Сазонова в том, что тот задумал «вы-
звать сочувственный отклик» в Италии. Министр ино-
странных дел возражал: «после победы русского ору-
жия... действия Италии против Австрии становятся все
более безразличными для нас» — и намекнул на возмож-
ные препятствия «для осуществления некоторых жела-
ний Италии, особенно в отношении Триеста и Додекане-
зов» L Ни то ни другое не способствовало устранению
отрицательного впечатления, которое осталось в Риме
от этого эпизода.
Тем временем французский посол Баррер соперничал
со своими английским и русским коллегами и превзошел
их. Посланец самой неподатливой страны больше всех
трудился над тем, чтобы завербовать Италию. Когда
решался вопрос о нейтралитете Италии, Баррер «непре-
рывно и активно поддерживал отношения с Сан Джу-
лиано и со мной»1 2, — вспоминает Саландра. С этого
времени Баррер, по утверждению его биографа, «раз-
вернул невероятную деятельность», чтобы воинственный
дух охватил Рим. Подобно Родду, он «знал, как с поль-
зой поддерживать итальянских интервенционистов (сто-
ронников вступления Италии в войну на стороне Ан-
танты.— Ред.)...» и «привел все в действие, чтобы
широко информировать итальянское общественное мне-
ние»3. Затем, чтобы подлить масла в нараставшее пламя
на Тибре, приехал бывший посол Камбон, еще не опра-
вившийся от своей неудачи в Берлине предотвратить
войну. Официально он прибыл с целью посетить Бене-
дикта XV по поводу его возведения на папский престол.
Он спросил Сан Джулиано частным образом, не «вырази-
ла ли бы Италия на деле... ту истинную симпатию, кото-
рую она питала к делу союзников»4. На аудиенции у ко-
1 Крупенский—Сазонову, 23 октября 1914 г., и меморандум
министерства иностранных дел России, 26 октября 1914 г. «Carteggio»,
LXI, II, 270.
2 Salandra, 69.
3 Noel, 92, 94.
4 Tabouis, 282. Ср. Сан Джулиано— Боллати и Аварне, 10 ок-
тября 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 928, р. 555.
324
роля он высказал надежду, что «вскоре народы Италии
и Франции снова, как и в 1859 г., окажутся товарищами
по оружию». По словам дипломатического хроникера,
«Виктор Эммануил улыбнулся, не ответив, но, взяв
Руку Жюля Камбона.., выдал глубину своих чувств»1.
Одновременно делались попытки мобилизовать на-
строение улицы. Если можно верить Бюлову, то распро-
дажа небольших статуэток Мадонны с младенцем, стоя-
щим на коленях и с отрубленными руками, лежит на
совести бельгийской пропаганды. Поднимая свои крово-
точащие культи, он молил: «Святая Мать, сделай так,
чтобы у меня снова выросли руки, которых меня лишили
немецкие варвары»1 2. С 13 по 20 сентября ежедневно не-
сколько тысяч демонстрантов пытались прорваться к
австро-венгерскому посольству. Рассказ Маккио о том,
что однажды зачинщики демонстраций по недоразуме-
нию направились за получением платы к германской
миссии, а оттуда их направили к французам, пожалуй,
неправдоподобен3. Маккио также утверждает, что Бар-
рер нанял эту чернь, чтобы вызвать вражду между Ве-
ной и Римом, заставить Саландру раскрыть свои планы,
ясно показать «волю» итальянского народа4. И по-
истине, может, не совсем без умысла, газета «Батай
Синдикалист», которая призывала французских членов
профсоюза в окопы, обращаясь к Италии, спросила,
«останется ли она глухой к vox populi»5 (гласу на-
рода.— Ред.). В той же газете от 15 ноября восхваляли
Муссолини за то, что «он О'брел свободу своей совести».
«Надо пожелать, чтобы его прекрасный пример нашел
последователей»6. Острота этого высказывания заклю-
чается в том, что метаморфоза с будущим дуче произо-
шла главным образом благодаря денежному волшебству
из Парижа. По сведениям из одного источника, его поли-
тический крестный отец Нальди, чью газету «Иль Ресто
дель Карлино» публично обвиняли в получении субсидий
изФранции,«знал,где находятся французскиекапиталы»7.
1 Октябрь 1914 г. Tabouis, 284.
2 Billow, III, 217.
3 Macchio, 41.
4 Там же, 40.
5 24 сентября 1914 г. Rosmer, 135.
6 Rosmer, 138.
7 Seldes, 47, также 46, 48. Он добавляет, что обещание этих сумм
побудило Муссолини написать статью в «Аванти», что привело к его
325
Согласно другим источникам, деньги выплачивал
Баррер L Во всяком случае с достаточным основанием
заявляли, что Кэ д’Орсэ проявляла чрезвычайную озабо-
ченность по поводу пацифизма итальянских социали-
стов. Было решено ниспровергнуть одного из их лиде-
ров, а те французские социалисты, которые выкраси-
лись в военные краски, выступали в качестве посредни-
ков. «Сначала Муссолини выплатили 15 тыс. франков,
затем договорились о ежемесячной плате в 10 тыс.
франков. Первая сумма была вручена господином
Дюма, секретарем министра [социалиста], господина
Геда. Таким образом, стала издаваться «Пополо д’Ита-
лия»...»* 1 2 Сообщалось, что однажды Жюль Гед вручил
группе итальянцев конверт со словами: «Отдайте это
Муссолини. Это месячный взнос в его газету от француз-
ских товарищей для проведения интервенционистской
кампании»3.
увольнению из состава редакции этой газеты. Однако Монелли (см.
Monelli, 275) полагает, что Нальди получал деньги не из французских
источников. По утверждению К. Росси, французские деньги по-
ступили позднее (см. Monelli, 274).
1 Rossi, 28. «Encyclopaedia Britannica», 1947, XVI, 29.
2 Maitre Torres, Interview, опубликованное в листовке «Guerra
di Classe», Париж, март 1925 г. В заявлении далее говорится: «Никто
не решается опровергнуть этот правдивый отчет... из страха перед
еще более уничтожающими документами». На прогремевшем про-
цессе Бономини в парижском суде ассизов (март 1925 г.) знаменитый
прокурор повторил обвинение, что в 1914 г. Муссолини «торговал»
с французским правительством. Миланский еженедельник «Л’Италия
дель Пополо» 3 мая 1919 г. обвинил Муссолини в том, что он получал
патриотические чеки от французского правительства и требовал, чтобы
он возбудил судебное преследование, сообщив в заключение: «Мы
имеем доказательства всего сказанного и написанного». Депутат-
социалист Ренодель (француз) писал 9 ноября 1926 г. в «Ле Котидьен»:
«...Первые номера «Пополо д’Италия» были изданы благодаря фран-
цузским деньгам». См. Salvemini, The Fascist Dictatorship in Italy,
I, 23, примеч. 2; также Seldes, 50. Другой французский депутат,
Поль Фор, вспоминает в «Ле Попюлер» 9 января 1928 г.: «Жюль
Гед... сообщил мне по секрету.., что у нас есть там свой человек —
Муссолини, мы послали ему первый чек на 100 тыс. франков, чтобы
он начал выпускать свою газету» (см. Salvemini, Mussolini diplomate,
р. 20). Сальвемини объясняет расхождение в цифрах «погрешностями
памяти господина Фора через десять лет, тогда как мэтр Торрес
ссылается на документы»; также Nenni, 42, Rosmer, 327—329.
3 Monelli, 275, цитирует Salvemini, Mussolini e Того francese.
«II Mondo», 7 января 1950 г. Саландра, рассуждая в письме к Соннино
об одной из попыток спровоцировать Италию на войну с Австрией,
говорит: «Легко догадаться, кто находит деньги». Salandra, 113.
Глава XVII
«СВЯЩЕННЫЙ ЭГОИЗМ»
1. Правительство sacro egoismo
Эти махинации Антанты, хотя им и противостояли
интриги центральных держав и они были вызваны по-
следними \ эта борьба двух огромных коалиций за Ита-
лию усилили решимость ее правителей защищать и про-
водить дальше свои собственные интересы. Должно быть,
давно затаенные и широко распространенные настрое-
ния вылились в следующие слова Нитти: «Политическая
активность Италии не проявилась достаточно ярко по
дипломатической линии, потому что она заслонялась
интенсивным вмешательством иностранной дипломатиче-
ской активности, которая шла рука об руку с деятель-
ностью банков»1 2. Состав вновь сформированного прави-
тельства, по-видимому, можно было объяснить желанием
использовать военную ситуацию, чтобы добиться незави-
симого положения для итальянского империализма.
В связи с реорганизацией правительства, вызванной
смертью Сан Джулиано (16 октября 1914 г.), у кормила
правления стали Саландра и правые, которые называли
себя либералами, так как «после Рисорджименто... ни
одна группа не была склонна согласиться на ярлык кон-
серваторов» 3. Саландра и его друзья составляли гораздо
меньшее крыло преобладавшей либеральной партии.
Большую ее часть возглавлял Джолитти. Ранее Са-
ландра уже возглавлял правительство. Он его сформи-
ровал в марте 1914 г., после того как Джолитти ушел
1 См. стр. 277—278 данной книги.
2 Nitti, Il capitale straniere in Italia, 58.
8 Родд в своем предисловии к книге Саландры «Italy and the
Great War», 9.
327
в отставку с поста премьер-министра. Тогда он прибег
к такому безжалостному подавлению забастовки и рево-
люционного движения, что Конфедерация труда осудила
его «реакционную систему.., наносящую ущерб демокра-
тии», а социалисты выразили протест против «драконов-
ских приговоров», вынесенных рабочим !. Он столкнулся
с парламентом, в котором у него не было большинства и
который, когда речь шла о его склонностях, по его соб-
ственному признанию впоследствии, был «частично вра-
ждебен, частично подозрителен» 1 2, в подавляющем боль-
шинстве парламент был настроен в пользу нейтралитета.
По этой причине Саландра опирался на «сторонников
интервенции, националистов и фашистов, которые, — как
он писал, — ближе всего стояли к моим намерениям» 3.
Это определило состав второго кабинета Саландры.
Глава казначейства Рубини, который, по мнению Са-
ландры, страдал «излишними колебаниями», был отстра-
нен, потому что из-за дефицита в бюджете он возражал
против «увеличения ассигнований на армию на много
сот миллионов» и допускал мобилизацию только для обо-
роны 4. На пост военного министра вместо Гранди, кото-
рый попал под обстрел воинственной печати за неподго-
товленность страны, был назначен генерал Цупелли —
орудие и ставленник начальника штаба Кадорны, кото-
рый был широко известен как франкофил5. Подобной же
ориентации придерживались новый директор казначей-
ства Каркано и министр по делам колоний Фердинандо
Мартини, которых Маккио характеризовал как движу-
щую силу военной партии и которые «каждое утро посе-
щали сэра Реннеля Родда для получения указаний»6.
Однако самым сильным членом нового кабинета был
барон Соннино, фактический глава правых. Из-за его не-
умения ладить с парламентом сочли более уместным пе-
редать номинальное руководство более искусному и
1 Salandra, 46; также 10, 101—104, 106.
2 Там же, 103; также «The Lansing Papers», 1, 734.
3 Там же, 297.
4 Там же, 141, 146; также 148.
6 Маккио — Берхтольду, 13 октября 1914 г. Conrad, V, 306—307,
308. Крупенский— Сазонову, 15 октября 1914 г. Macchio, 58. Salan-
dra, 140, 142—М3; Rodd, III, 218—219, 227.
6 Маккио—Буриану, 15 мая 1915 г.; Tisxa, 1,213. Австро-венгерский
военный атташе в Риме—военному министру в Вене, 2 сентября
1914 г. Conrad, IV, 683; также Macchio, 113—114, Rodd, III, 227.
328
гибкому Саландре1. Сын банкира, фамильное состояние
которого образовалось в результате капиталовложений
и спекуляций (игре на бирже) в Египте, и главный вла-
делец акций газеты «Джорнале д’Италия», Соннино
прежде возглавлял два правительства, каждое из кото-
рых существовало по сто дней1 2. Но в отличие от Напо-
леона Соннино, не кончив политической Св. Еленой,
пользовался таким закулисным влиянием, что, как писал
Саландра, «он более, чем кто-либо из моих коллег, был
постоянно осведомлен обо всех военных и дипломатиче-
ских делах секретного характера»3. Предтеча фашизма
у себя в Италии, он был империалистом-экстремистом за
границей4, одним из первых сторонников «союза нацио-
нальных партий» над классами, который служил бы «бо-
лее высоким целям нации в целом»5. Захват Туниса
Францией (в 1881 г.) вынудил его сделать заявление, что
«дружба с Австрией является для нас необходимым
условием для решающей и эффективной политики»6.
Уже в июле 1914 г. он возглавлял националистов, тре-
буя, чтобы Италия вступила в войну на стороне цен-
тральных держав7. 1 августа он писал Саландре: «Я
очень сомневаюсь в разумности решения о нейтралитете.
Возможно Австрия и Германия победят на суше. А что
станет с нами... в будущем?.. Отныне нас не допустят
к мировой политике»8. Уже в ноябре Аварна мог выра-
зить надежду, что барон «никогда не согласится, чтобы
Италия стала виновной в самом большом позоре», в
том, чтобы подвести своих союзников9. Однако вмеша-
тельство Англии изменило взгляды Соннино 10 11. К ноябрю
его, разумеется, «считали приверженцем Англии»11.
1 Rodd, предисловие к Salandra, 10. Giolitti, 378. Т. N. Page, 168.
2 A. Albertini, 157. R. Albrecht-Carrie, Italy at the Paris Peace Con-
ference, New York, 1938, p. 19. Salandra, 145, 147, T. N. Page, 167—168.
3 Salandra, 147; также 146, 73. Aldrovandi Marescotti, 29, Rodd,
111, 227.
4 T. N. Page, 300.
6 «Nuova Antologia», сентябрь 1900. Croce, 217. Sforza, 283.
8 May, 279.
7 Giolitti, 384, Billow, III, 183, Rossi, 3—4, «Carteggio», LXI,
III, 386.
8 Salandra, 73.
9 Аварна— Боллати, 6 ноября 1914 г. «Carteggio» LXI, II, 274.
10 Salandra, 73.
11 Крупенский— Сазонову, 4 ноября 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 253.
£29
Именно, как таковой, он занял ведущий пост министра
иностранных дел. Но это означало всего лишь, что он
будет стараться извлечь из сотрудничества с Антантой
наибольшую пользу для дальнейших планов Италии.
Лейтмотив дипломатии второго кабинета Саландры, ко-
торый был представлен общественности 5 ноября, совпа-
дал с высказываниями самого премьер-министра за
время его кратковременного пребывания в Консульте.
18 октября (в день, когда Сабини получил свой coup de
grace) (последний удар. — Ред.) Саландра заявил, что
политика Италии «потребует колоссальной настойчиво-
сти, ясного предвидения истинных интересов нашей стра-
ны... в сочетании, когда требуется, с быстрыми действи-
ями. Мы должны быть смелыми в делах... без предубе-
ждений и предвзятых мнений и руководствоваться только
чувствами исключительной, безграничной преданности
нашей стране, священному эгоизму для Италии» L
Нечто похожее на тишину, вызванную ужасом, охва-
тило дипломатические канцелярии 1 2 Европы. «Циничная
фраза о sacro egoismo», как вскоре Австрия назвала его3,
свалилась, как удар, в двух отношениях. Откровенность,
необычная для дипломатического языка, в военное время
была более опасна, чем тайное оружие. Как позже пи-
сал Саландра, утверждения о том, что «дело демократии
против милитаризма... свобода угнетенных наций» были
или по крайней мере могли быть «пустым туманным
вздором», подрывали самую основу пропаганды воюю-
щих стран4. Его отказ от «романтического понимания
национальной чести»5 в пользу того, что Родд крити-
ковал как «чисто эгоистичные национальные побужде-
ния»6, грозил уничтожить идеи, за которые людей при-
1 Salandra, 153, Rodd, III, 224.
2 См. Rodd, III, 224.
C. R. M. Crutwell в книге «History of the Great War 1914—1918»,
Oxford U. P., 1934 (стр. 133), критиковал заявление Саландры за его
«возмутительную и откровенную форму». Эта фраза Саландры была
встречена тем более неприязненно, что политика, скрывающаяся
за ней, не ограничивалась только Италией. Очень похожая точка
зрения была выражена в ответе Вивиани на ультиматум Германии:
«Франция учтет свои интересы». Там же, 133.
3 Salandra, 154.
4 Там же, 287.
6 Там же, 81—82. Эта формулировка дана в его книге.
6 Rodd, III, 224.
330
зывали умирать. Об остроте недовольства, царившего за
границей по этому поводу, свидетельствует тот факт, что
десять лет спустя английский посол в своих мемуарах
все еще мог упрекать Саланду за утверждение, что «в
этой войне не сражаются за человечество, за справедли-
вость, за демократию» L
Более того, в то время, как внутри других стран sacro
egoismo мог быть истолкован благоприятно или откло-
нен как типично «итальянский»1 2, он как фактор был
отвергнут в отношениях держав с Римом. Как писал Са-
ландра, его скрытый смысл сводился к следующему:
«оказывалось всякого рода давление, явное и тайное,
чтобы повлиять на действия Италии... Итальянское пра-
вительство желало сохранить полную свободу инициа-
тивы и поступков»3. Формально и внешне предостере-
жение было обращено к обеим сторонам. Но в Берлине
и Вене ему недоставало аромата новизны. В частности,
для Австрии sacro egoismo был только усилением вариа-
ции на старинные темы. И только в Петрограде, Париже
и Лондоне это, как и имелось в виду, произвело впечат-
ление внезапной и резкой дисгармонии. Канонизирование
национального эгоизма нужно было понимать в связи с
западной ориентацией нового кабинета. Саландра, Сон-
нино и их коллеги «договорились о вступлении в войну
весной»4; «мы планировали, хотели, подготовили и на-
чали... войну»5. При данных обстоятельствах этому дол-
жна была предшествовать дипломатическая война с Ан-
тантой. Так как меч был обнажен против будущего врага,
sacro egoismo был оставлен для возможных союзников.
2. «Защита» Албании
Дорога к последней, как и прежде, вела через Вену и
Берлин. В конце октября 1914 г., когда вступление в вой-
ну Порты стало неминуемым, Карлотти дважды «как бы
1 Rodd~225.
2 Salandra, 154, цитирует французскую газету, которая оцени-
вает это «в свете прошлого! Разве это не показательно для Савой-
ского Дома?»
3 Там же, 154.
4 Там же, 147, 26 октября 1914 г. Боллати писал Аварне:
«Накапливаются признаки того, что принято решение об отходе от
нейтралитета». «Carteggio», LXI, II, 269.
5 Там же, 151,
831
вскользь» справлялся в Петрограде, не наступило ли
время для России уладить вопрос о проливах. Уклончи-
вый ответ, что сейчас не время для дипломатических ша-
гов, расстроил «планы Италии связать с этим решение
тех вопросов в Турции, в которых она сама была больше
всего заинтересована» \ Таким же образом посол Палео-
лог заявил в министерстве иностранных дел России, а
французы, по-видимому, непосредственно поставили
итальянцев в известность, что Париж не желает, чтобы
Италия выступала против Оттоманской империи. «Фран-
ция боится, что Италия могла бы полностью воспользо-
ваться затруднительным положением Антанты во время
войны в Европе для улаживания своих дел с Турцией» 1 2.
Антанта явно не собиралась платить цену, назначенную
Италией, если она не убедится и до тех пор, пока она не
убедится в том, что акции Италии высоко ценятся в сто-
лицах центральных держав.
Отсюда следовало, что не должно быть места для та-
ких второстепенных уступок, на какие готовы были пойти
Германия и Австрия в Албании после своего поражения
на Марне и в Галиции. Взор Рима был устремлен на эту
добычу с тех пор, как в результате движения Эссада
паши, возникшего по инициативе Италии, был изгнан
жалкий принц Вид3. Переговоры о предполагаемой вы-
садке итальянцев в Сасено, начатые 4 сентября, показа-
ли, что неохотное согласие4 Ягова и Берхтольда было
связано с существенными оговорками со стороны Авст-
рии. В меморандуме, направленном Берхтольдом Кон-
раду, говорилось: «Оккупация Италией Валоны [которая,
несомненно, последует за занятием Сасено], как бы она
1 Меморандум министерства иностранных дел России, 31 октября
1914 г., и нота того же министерства примерно 25 октября 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, I, № 440, стр. 453—454, №410,
стр. 422.
2 Меморандум министерства иностранных дел России, 2 но-
ября 1914 г. То же подчеркивается в меморандуме того же министер-
ства 30 октября 1914 г. по поводу беседы с советником француз-
ского посольства. «Международные отношения», III, VI, I, № 428,
стр. 439.
3 Принц покинул Албанию 31 августа 1914 г. Salandra, 155.
Т. N. Page, 173—174.
4 См. стр. 275данной книги; также Salandra, 155, 158—159. Болла-
ти •— Сан-Джулиано, 3 и 5 октября 1914 г. «Document! Diplomatic!»,
5, I, № 872, 886, р. 518, 527.
332
нас в данный момент ни устраивала, все же: 1) проти-
воречила бы нашей довоенной политике; 2) затронула
бы наши политические, военные, морские и экономиче-
ские интересы в Адриатике и поэтому должна... сопро-
вождаться гарантиями..: 1) обеспечение свободы пере-
движения для нашего военного и торгового флотов в
Адриатическом море; 2) установление... связи на суше
между [Двуединой] монархией и Албанией..; 3) приобре-
тение горы Ловчен; 4) ограничения, наложенные на
Италию нормами международного права в отношении
пользования бухтой Валоны в качестве военно-морской
базы».
Хотя не предполагалось выдвигать «эти пожелания...
против Италии пока война продолжается» \ видимо, о
них «по крайней мере упомянули Консульте, ибо посол
Пейдж вспоминает, что «в согласии Австрии... содержа-
лось неприемлемое условие»1 2. Во всяком случае настоя-
тельного и постоянного требования Австрии было вполне
достаточно, чтобы Италия придерживалась решений
Конференции послов об Албании3, чтобы свести на нет
компромисс.
Другим препятствием в деле достижения соглашения
было то, что, хотя Антанта и готова была «отдать»
итальянцам Валону, она возражала, чтобы им ее «отда-
ли» центральные державы. Сведения об этих переговорах
уже просочились в Париж4, и Сазонов говорил Кар-
лотти, что «Россия, Франция и Англия согласились пре-
доставить Валону Италии, имея в виду ее выступление
против Австрии. Если же Италия займет Валону с согла-
сия Австрии, дело получит совершенно иной характер»5.
1 Середина октября 1914 г. Conrad, V, 156—157. По поводу
упорной борьбы Австро-Венгрии с Италией за Албанию в первой
половине 1914 г. см. Conrad, III, 588—589, 678, 701, 22 июня 1914 г.
Конрад в письме к Берхтольду настаивал на том, что нужно сопро-
тивляться оккупации со стороны любого другого государства, если
понадобится— войной. Conrad, III, 696. Еще 3 августа посол в Риме
подтвердил заинтересованность Австрии в этой стране. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 35, р. 20.
2 Т. N. Page, 175.
3 Conrad, V, 156—157; речь идет о Лондонской конференции
в октябре и ноябре 1913 г.
4 Salandra, 159, «Document! Diplomatic!», 5, 1, № 873, р. 520.
5 Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 19 сентября 1914 г.
«Царская Россия», стр. 250.
333
Саландра, шокированный смелой русской формулиров-
кой «ничто за ничто» \ рассчитывал, что Англия не бу-
дет возражать, если Италия создаст противовес сла-
вянству на Балканах. Он послал телеграмму Империали,
в которой было сказано: «...оккупацию Валоны... надо
рассматривать, как предисловие к другим соглашениям,
которые мы надеемся заключить, но их было бы труднее
осуществить, если бы у народа создалось впечатление,
что нам помешала Антанта». Он настойчиво указывал
послу, что «важно получить... согласие Грея. Я, — отме-
чал Саландра, — ...надеюсь, что он не станет поощрять
тенденцию Сазонова... оказывать на нас давление... Не-
сколько шумных демонстраций далеко не представляют
общественное мнение Италии... Они достигли лишь ре-
акции в пользу нейтралитета. Если правительству при-
дется (как мы надеемся) действовать в другом смысле,
ему понадобится такой престиж, который может быть
только результатом занятия Валоны»1 2.
Два дня спустя Грей телеграфировал Бьюкенену, что,
по сообщению Империали, албанские и эпиротские банды
грозят захватить Валону и поэтому итальянское прави-
тельство в качестве «временной» меры хочет занять этот
порт. Англию просили дать молчаливое согласие и хода-
тайствовать перед Россией и Францией. Ясно, что, про-
тивясь этому шагу, — продолжал министр иностранных
дел, — мы уменьшим или даже уничтожим совсем веро-
ятность присоединения к нам Италии... Я надеюсь, что
господин Сазонов не будет возражать против... моего
положительного ответа3. Но хотя мнения Сазонова и
Грея по поводу предоставления Италии carte blanche
(полной свободы действий. — Ред.) в Албании разо-
шлись, Грей, по-видимому, разделял точку зрения Сазо-
нова о том, что Италия не должна вести переговоры
1 См. стр. 295 данной книги. Также Сан Джулиано— Империали,
4 октября 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, 1, № 880, р. 524. Sa-
landra, 159.
2 2 октября 1914 г. «Documenti Diplomatic!», 5, 1, стр. 518,
примеч. 2. Salandra, 159—160.
3 Грей—Бьюкенену, 4 октября 1914 г. Расшифровано в министер-
стве иностранных дел России. Вновь переведено с перевода оригинала,
«Царская Россия», стр. 252. В тот же день английское посольство
направило памятную записку идентичного содержания Сазонову.
«Международные отношения», III, VI, I, № 355, стр. 364; также
Salandra, 160.
334
с центральными державами. Уже после их первой беседы
Империали предупредил Саландру о «крайней необхо-
димости избегать в будущем какого бы то ни было кон-
фиденциального обмена мнениями с Берлином и Веной,
так как это... могло бы определенно подорвать доверие
Грея, что нанесло бы ущерб нашим интересам в настоя-
щем и будущем» L Впоследствии Консульта отказалась
от мысли обсуждать вопрос о Валоне с Австрией и Гер-
манией 1 2. Поэтому согласие Сазонова, как и согласие
Делькассе, было дано, по сообщению Империали, из-за
«настойчивости Грея как в Париже, так и в Петер-
бурге» 3. Одновременно Англия, стремясь уравновесить
угрожающий прыжок Италии через Адриатическое море,
обеспечила договоренность между Римом и Афинами,
согласно которой первый одобрил оккупацию Эпира гре-
ками в обмен на свободу действий в Валоне 4. 29 октября
1914 г. там под прикрытием военно-морского флота
была высажена «Итальянская санитарная миссия», ко-
торая, по утверждению Саландры, была предназначена
«в помощь беженцам для защиты от ...банд эпиротов..,
прославившихся убийствами и грабежами»5. Адмирал,
возглавлявший эти действия, распространялся о гуман-
ном характере своей задачи, заявив: «В настоящее время
мир не нарушен... Если в дальнейшем будут нарушения,
Италия будет вынуждена выступить»6. Так как никаких
нарушений не последовало, морская пехота на следую-
щий день заняла Сасено «для защиты нейтралитета
Албании» 7.
1 Империали— Саландре, 3 октября 1914 г. Salandra, 160.
2 Сан Джулиано— Империали, 6 октября 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 903, р. 540. Salandra, 161. По сообщению серб-
ской миссии в Петрограде Сазонову от 31 октября 1914 г., Италия
так и не достигла соглашения с Австрией об Албании. «Международ-
ные отношения», III, VI, I, № 438, стр. 452, и там же, примеч. 2.
3 Империали— Саландре, 6 октября 1914 г. Salandra, 160—161;
также Сазонов— Крупенскому, 4 октября, «Царская Россия»,
стр. 252. Извольский— Сазонову, 5 октября. Карлотти, Империали,
Титтони — Сан Джулиано, 6 октября. «Document! Diplomatic!»,
5, I, № 892, 896, 904, р. 533—535, 540.
4 Демидов—Сазонову, 23 октября 1914 г., «Царская Россия»,
стр. 282; также Т. N. Page, 175.
5 Salandra, 161. В некоторых источниках указывается 26 октября
как дата высадки. См. Т. N. Page, 175.
6 Там же, 161.
7 Г. 77. Page, 175. Salandra, 161.
335
Этот образец sacro egoismo появился в результате
ряда мотивов. По объяснению Саландры в защиту про-
исшедшего, Албания была «в хаотическом состоянии,
являясь, таким образом, легкой добычей» для других
держав, а это противоречило «нашим (итальянским.—
Ред.) жизненным интересам и историческому праву на
господствующее положение в Адриатическом море» Ч
Титтони утверждал, что независимо от исхода войны
обязательно произойдет перераспределение территорий
на Балканах и определенный раздел Албании. Этим
объяснялось стремление Италии обеспечить себе заранее
получение Валоны 1 2. Контролируя этот крайне важный
пункт, она «могла бы спокойнее наблюдать события,
происходящие на севере ...полуострова» 3. И уже в самом
крайнем случае это сорвало бы план Сазонова поделить
Албанию между сербами и греками4. Эта авантюра
имела свое назначение и внутри страны. Она «отвлекала
мысли людей от многих других опасных вопросов и пре-
доставила правительству возможность подготовить бо-
лее серьезные и общие выступления в марте» 5. Сверх и
помимо этого, Консульта нуждалась в международном
«престиже» 6, в утверждении своей независимости перед
лицом запрещений со стороны Антанты, в дешевой
победе путем безоговорочного захвата того, что три дер-
жавы не могли удержать, но в отношении чего они хо-
тели поставить условия. Однако самым решающим мо-
ментом в этом деле было его воздействие на Вену.
Захватив Валону и Сасено, приводил доводы Соннино,
«мы (итальянцы. — Ред.) обеспечиваем себе облегчение
окончательного разрешения внешнеполитических вопро-
сов, поскольку мы могли бы утверждать, что мы [уже]
имеем важную гарантию для своих действий в районе
Трентино». Генеральный секретарь Консульты, настаи-
вая на необходимости демарша в столицах центральных
держав, сказал, что в качестве компенсации за приобре-
1 Salandra, 155.
2 Там же, 156.
3 Мерей — Берхтольду, 16 июля 1914 г. «Osterreich-Ungarns
Ausseiwolitik», VIII, стр. 464.
4 см. памятную записку министерства иностранных дел Палео-
логу и Бьюкенену, 5 ноября 1914 г. «Международные отношения»,
III, VI, 2, № 466, стр. 27—28, 30 ноября 1914 г. Poincare, N, 470.
6 Соннино—Саландре, 26 сентября 1914 г. Salandra, 156.
e Salandra, 159.
336
тения Австрии можно было бы дать Италии Сасено и
поэтому ей следует предвосхитить такое предложение
немедленной оккупацией острова Г Этот довод еще в
большей мере относился к Валоне. Вторжение Италии в
Албанию должно было лишить Австро-Венгрию возмож-
ности предложить в соответствии со статьей VII что-ни-
будь такое (под нажимом Германии) 1 2, от чего она могла
бы отказаться. Оккупация Валоны действительно вызва-
ла большое недовольство на Дунае3, ибо, забрав эту без-
делушку у Габсбургов, итальянский империализм мог
теперь требовать их жизни.
3. Дипломатическое наступление Италии в Вене
«Итальянское правительство считает необходимым
без дальнейших промедлений перейти к обмену мне-
ниями, а затем — к конкретным переговорам с Королев-
ским и Императорским правительством относительно
сложной ситуации, которая непосредственно касается
жизненно важных интересов Италии как в области по-
литики, так и в области экономики». Эту ноту новый ми-
нистр иностранных дел Соннино направил 9 декабря
1914 г. Берхтольду, в то время как тысячи миллионов
расходовались на военные приготовления, «и вряд ли
в Италии был хоть один дом, откуда не взяли бы чело-
века в лагерь — «на учения»...»4 Хотя подавляющее
большинство населения страны стояло за нейтралитет,
а недостаток продовольствия и безработица приняли та-
кие размеры, что могли вызвать беспорядки5, Консульта,
1 Соннино—Саландре, 26 сентября 1914 г. Salandra, 157.
Де Мартино — Сан Джулиано, 4 сентября. «Document! Diplomatic!»,
5, I, № 581, р. 330—331.
2 26 октября 1914 г. Боллати написал Аварне, что «в Берлине
так охотно согласились» на оккупацию Валоны Италией, что он пола-
гает, что Вена также согласится. «Carteggio», LXI, II, 269.
3 Крупенский—Сазонову, 31 декабря 1914 г. «Международные
отношения», II, VI, 2, стр. 600, примеч. 2. По имевшимся сообщениям,
австрийский консул старался убедить власти Валоны, чтобы они
не давали какого-либо повода для интервенции Италии. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 837, р. 520.
4 Г. N. Page, 218; также Salandra, 172.
5 Аварна — Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III,
389, Salandra, 172.
337
вновь подняв вопрос о статье VII договора о Трой-
ственном союзе, предприняла шаг, который вел к войне
Это сообщение поразило Вену в чрезвычайно мрач-
ный момент. 2 декабря Вильгельм II и Конрад провоз-
гласили тост за падение Белграда. Но контратака сер-
бов привела Австрию к «неожиданной катастрофе»1 2.
10 декабря начальник штаба сообщил своим приближен-
ным: «Мы потеряли нашу позицию на Балканах»3.
В Риме, по сообщению Маккио, на этот разгром и от-
ступление «смотрели как на начало краха [Двуединой]
монархии»4. В Вене это дало трещину во внешне «хлад-
нокровном пассивном отношении»5 к придирчивому со-
юзнику, которое до того момента проявлял Берхтольд.
Его упорный оптимизм основывался на секретном до-
несении о том, что «Италия действует по плану, гото-
вясь к выступлению против Австро-Венгрии, которое, по
некоторым сведениям, намечено на весну 1915 г.»6 Пред-
полагали, что до тех пор могло произойти многое такое,
что прояснило бы положение. Даже назначение Соннино
не вызвало тревоги, так как он слыл лояльным сторон-
ником Тройственного союза. Берхтольд лишь выражал
надежду, «что с годами он не изменил взглядов, придер-
живаясь бурных идей молодости»7. Еще 21 ноября ми-
нистр иностранных дел Австрии, отвечая на запрос
посла Маккио о Трентино, послал ему указания, явно
«одобряющие отрицательную позицию, которой вы
(Маккио. — Ред.) до сих пор придерживались и которой
нужно придерживаться и в будущем»8. Но Восточная
кампания Двуединой монархии, несмотря на чудовищ-
ные потери в боях, от холеры и дезертирства, не стала
решающей9. Белград был эвакуирован 13 декабря, и
Конраду, отметившему «неоспоримое поражение», мере-
щились кошмары о том, что может случиться с Сирмией,
1 Боллати писал Аварне 23 декабря 1914 г., что война против
центральных держав стала «неизбежной». «Carteggio», LXI, III, 397.
2 Conrad, V, 713 и 658.
3 Там же, V, 714; также 685.
4 Маккио— Берхтольду, 6 января 1915 г. Macchio, 74.
6 Macchio, 40.
® Берхтольд— Маккио, 25 ноября 1914 г. Macchio, 56.
7 Там же, 6 ноября 1914 г. Macchio, 51; также 52.
8 Macchio, 54.
* Conrad, V, 913, 942, 969—970, 982—983.
338
Банатом и даже Будапештом или Веной!. Соннино,
совсем не проявивший «мудрости», которой ожидали от
его возраста, далеко еще не остепенился. Назначение
князя Бюлова в качестве нового германского диплома-
тического представителя в Риме увеличило напряжен-
ность.
4. Давление Германии в Вене
Австрийцев не беспокоило бы прибытие посла союз-
ников, в задачу которого входило сдерживать Консуль-
ту, если бы Берлин не пытался неизменно покупать уме-
ренность итальянцев за их счет. Благодаря прямому и
постоянному давлению со стороны Вильгельмштрассе
они не могли забыть о неблагоразумных и неловких по-
ступках немцев в Консульте перед Сараевским ультима-
тумом 1 2.
Еще в июле 1914 г., как только министр иностранных
дел фон Ягов узнал, что Сан Джулиано упомянул об
«уступке территории в провинции Трентино»3, он теле-
графировал немецкому послу в Вене Чиршки, что «Ита-
лия имеет право на компенсацию», а «единственной
компенсацией, которую в Италии считают отвечающей
требованиям, было бы приобретение Трентино»4. 17июля
советник германского посольства обсудил вопрос
«о епархии Тренто» с начальником канцелярии Берх-
тольда5. 31-го кайзер просил Франца-Иосифа «сделать
все, что можете, чтобы побудить Италию к сотрудниче-
ству, идя навстречу [ее взглядам] по возможно боль-
шему кругу вопросов»6. В августе начальник штаба
рейха Мольтке при поддержке своего государя настаи-
вал перед Австрией, чтобы она «начала заполнять7
1 Меморандум Конрада правительству, 14 декабря 1914 г. Con-
rad, V, 748—749; также 723.
2 См. стр. 232 данной книги.
8 Флотов— Ягову, 10 июля 1914 г. L. Albertini, II, 231.
4 Ягов— Чиршки, 15 июля 1914 г. «Document! Diplomatic!»,
I, № 46, р. 71—72.
5 Штольберг— Ягову, 18 июля 1914 г. «Deutsche Documented,
I, № 87, S. 114.
6 Вильгельм II— Францу-Иосифу, 31 июля 1914 г. Conrad, 156.
7 Мольтке— Конраду, 9 августа 1914 г. Conrad, V, 203. В то же
время Чиршки поднял этот вопрос перед Берхтольдом. См. Аварна —
Сан Джулиано, 12 августа. «Document! Diplomatic!», V, I, № 212,
р. 125.
339
пасть голодного хищного зверя» с Трентино. Конрад со
своей стороны уведомил его, что, так как Италия — «это
коварное государство... вынуждает нас предпринять не-
которые военные предосторожности», а они были сведены
до «минимума» необходимостью послать все имеющиеся
в нашем распоряжении войска против России (как того
пожелала Германия), «для нас было бы чрезвычайно
ценно получить помощь от Германии»1. Но ответ был
столь обескураживающим1 2, что позднее австриец с го-
речью размышлял о «колебании и часто имеющем место
отрицательном отношении Германии к каждому реши-
тельному и энергичному шагу против Италии»3. Венгер-
ский премьер Тисса, «которого болезненно задевали
неоднократные намеки Германии, чтобы мы открыли пе-
ред Италией некоторые перспективы в отношении Трен-
тино», настоятельно посоветовал Берхтольду поговорить
с Берлином «очень дружелюбно и вместе с тем очень
серьезно и совсем исключить эту тему из всех дальней-
ших обсуждений»4. Но сопротивление Вены дало так
же мало, как и ее «принципиальное» согласие от 26 ав-
густа5. После отступления на Марне Ягов умножил свои
усилия. Циничное требование, чтобы Австро-Венгрия от-
казалась от «этого клочка южного Тироля»6, по воспо-
минаниям Маккио, вполне совпадало «с взглядами Бер-
лина, которые нам преподносились во всех видах и из
ста источников» 7.
Это интермеццо между двумя союзниками не
ускользнуло от внимания Консульты, хотя оно и при-
крывалось щедрым обменом полковыми почестями и
высшими наградами8. Еще 9 августа Сан Джулиано
упоминал, что германский посол «полагает, что уступка
Трентино возможна». Вскоре Боллати писал: немцы
«продолжают говорить мне, что... при определенных об-
1 Конрад — Мольтке, 8 августа 1914 г. Conrad, IV, 352—353.
2 Мольтке— Конраду, 9 августа 1914 г. Conrad, IV, 203.
Конрад — Берхтольду, 11 августа 1914 г. Conrad, IV, 200.
8 Conrad, IV, 353.
4 Тисса— Берхтольду. 26 августа 1914 г. Tisza, I, 61—62.
6 См. «Deutsche Documente», I, № 94, s. 119. Bulow, III, 183,
185 и стр. 272 данной книги.
6 Чиршки— Маккио. Macchio, 26.
7 Macchio, 30. Об усилиях Ягова см. Erzberger, 38. Billow, III,
205—206.
8 Conrad, V, 658—659.
340
стоятельствах будет не совсем невозможно получить со-
гласие Австрии на такое предложение»1. Аварна реко-
мендовал Риму взяться за это дело совместно с Берли-
ном 1 2, чтобы обеспечить уступку (территории) при по-
мощи последнего или, если это не выйдет, разъединить
центральные державы и изолировать Габсбургов. Эту
линию неутомимо проводили итальянцы3. Ягова тотчас
же поставили в известность о сообщении Соннино Берх-
тольду от 9 декабря4. Кроме того, было сделано пред-
остережение о том, что «проявление общественного мне-
ния в пользу нейтралитета не означает отказа от инте-
ресов Италии на Балканах и в Адриатическом море или
от национальных чаяний, а говорит об убеждении, что
эти интересы будут обеспечены даже при соблюдении
нейтралитета. Если бы это убеждение было поколеб-
лено, реакция общественного мнения была бы чрезвы-
чайно серьезной»5.
Из одного письма Аварны к Боллати видно, чего ожи-
дали Соннино и Саландра. Они «надеются, что вслед-
ствие нашего демарша [на Вильгельмштрассе] Берлин-
ский кабинет окажет давление на Вену, чтобы граф
Берхтольд обсудил с нами этот вопрос или открыл путь
к уступке Трентино и выпрямлению границы на Изонцо.
Их надежда подтверждается скорым прибытием Бю-
лова»6. Так же ясно, что австрийцы не могли не знать
об этих планах. Даже если бы они и не подозревали о
том, что более трех месяцев назад Сан Джулиано про-
сил, чтобы князь Бюлов прибыл в Рим с визитом
«тогда я расскажу вам подробно о причинах нашего
нейтралитета, о которых я не могу коснуться пись-
1 Сан Джулиано—Саландре, 9 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 125, р. 84. Боллати—Аварне, 24 сентября
1914 г. «Carteggio», LXI, II, 260.
2 Аварна—Сан Джулиано, 12 августа 1914 г. «Document!
Diplomatic!», V, I, № 211, стр. 129. Аварна— Боллати, 5 октября
1914 г. «Carteggio», CXI, II, 263.
3 Сан Джулиано—Саландре, 4 августа и Сан Джулиано —
Боллати, 31 августа 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 55, 518,
р. 31, 288.
4 Боллати—Аварне, 10 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III,
388—389. См. также стр. 337 данной книги.
6 Salandra, 219. Buridn, 27.
8 Аварна — Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio». LXI,
III, 392.
341
менно» \ они должны были установить связь между его
приездом и безаппеляционной нотой Соннино1 2.
«Мы упаковали Трентино в чемодан князя фон Бю-
лова»,— заметил Ягов императрице. Это, как пришлось
сказать новому послу, «было ложью». Ибо он не полу-
чил мандата от владельцев этой провинции3. Но совер-
шенно очевидно, что успех его миссии зависел от полу-
чения такого мандата. Только за несколько недель до
этого зондировать Вену по данному вопросу приезжал
немецкий дипломат граф Монте, а работники герман-
ского посольства в Вене обсуждали его по всем обще-
ственным каналам 4. Маккио вспоминал, что легко было
заметить, «как мало понимания и помощи в этом деле
мы могли найти как раз там, где нам это было бы наи-
более желательно»5. Когда Берхтольду вновь пришлось
столкнуться с роковой VII статьей, он стремился найти
спасение в утверждении, что, так как оккупация серб-
ских районов является «кратковременной», никакой ком-
пенсации не требуется. Аварне нетрудно было напом-
нить ему, что он сам отказался уступить Италии в
этом пункте во время войны в Ливии и что захват Бос-
нии и Герцеговины был также «временным»6. Но, по-
мимо потери Белграда, планы министра иностранных
дел Австро-Венгрии были нарушены страхом перед «че-
моданом» Бюлова. Казалось, что единственным средст-
вом заполнить его чем-нибудь менее ценным, чем Трен-
тино, являются переговоры. Поддавшись сильному на-
жиму Германии, Бертхтольд согласился 15 декабря 1914 г.
на обмен мнениями с Италией по поводу статьи VII7.
Соннино неуклюже вмешался в это дело. «С точки
зрения законности», по признанию Саландры, «мы не
1 Сан Джулиано— Бюлову, 31 августа 1914 г. Macchio, 32.
2 Посол Т. N. Page, стр. 191 заявляет: «В ожидании прибытия
в Рим... Бюлова... итальянское правительство направило 9 декабря
1914 г. ноту в Вену».
3 Bulow, III, 191.
4 Macchio, 61. Аварна, напротив, утверждает, что Монте был
прислан враждебными Бюлову кругами, чтобы сорвать его миссию.
Аварна— Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III, 393.
5 Macchio, 27.
6 Salandra, 219—220. T. N. Page, 192. Аварна— Боллати, 15
и 20 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III, 392, 395. Szilassy, 212.
7 Беседа Чиршки с Берхтольдом, 13 декабря 1914 г. Аварна —
Боллати, 7 января 1915 г. «Carteggio», LXI, III, 401; также Salandra,
220, Т, N. Page, 192.
342
могли бы поднимать никакого другого вопроса, кроме
выполнения статьи VII» !. Было также фактом, что (по
воспоминаниям Буриана) 1 2 «в соответствии с ясным смы-
слом этой статьи» можно было выставлять требования
только на Балканах. Но, продолжает Саландра, «мы...
не... ограничивались такими целями, как поддержание...
равновесия на Балканском полуострове.., ибо здесь
представлялся случай потребовать обратно территорию
нашего государства, создать такую границу на суше и
на море, которая не была бы открыта для вторжения, и
практически поднять Италию до положения великой
державы; это были стремления... весьма отличные от
стремлений приобрести скромный клочок территории...3
Следовательно, первым шагом должно было быть
окончательное завоевание Валоны, отчасти также и по-
тому, что Сазонов имел желание поделить Албанию
между сербами и греками и угрожал Италии, что, если
она будет продолжать шуметь, державы Согласия могут
переменить свою точку зрения на судьбу этого порта4.
Размещенная там в октябре «Санитарная миссия»5 при-
крывалась филантропическими целями, чтобы напрасно
не провоцировать Австро-Венгрию6. Так как после ка-
питуляции Берхтольда такая тактичность была совер-
шенно излишней, то миссия вдруг обнаружила, что ей
нужны штыки. Как стало известно, 20 декабря в Ду-
раццо правительство давнишнего ставленника Рима —
Эссада обратилось к Соннино с просьбой о вмешатель-
стве. В день Рождества в Валоне раздались «оружейные
выстрелы», итальянский консул попросил прислать воен-
ные корабли, а морская пехота и карабинеры высади-
лись для «сохранения порядка и защиты итальянских
граждан»7. И теперь, когда, наконец, центральные дер-
жавы не имели возможности предлагать незначительные
подачки, Консульта была готова к серьезному шагу.
1 Salandra, 221—222.
2 Buridn 27, также Нelfferich, II, 67.
3 Salandra, 221—222.
4 Сазонов — Бенкендорфу и Извольскому, 10 декабря 1914 г.,
«Царская Россия», стр. 255.
5 См. стр. 335 данной книги.
6 Сербская миссия в Петрограде— Сазонову, 31 октября 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, I, № 438, стр. 452.
7 Т. N. Page, 176.
343
12 января 1915 г. посол Аварна поставил перед Берх-
тольдом вопрос о «возможной уступке» австрийской тер-
ритории 1 2.
б. Отставка министра иностранных дел
Австро-Венгрии
Тем временем Вена была «подавлена, мрачна, поко-
леблена в своей вере в будущее»2. Мало вероятно, что
Берхтольд — один из главных военных преступников —
был напуган тем, что английский премьер-министр в то
время назвал «повседневной огромной и бессмысленной
потерей людей и денег при незаметном успехе»3. Берх-
тольд сам лучше всего охарактеризовал свою позицию:
«Ради бога, ни слова о войне, это мне ужасно надоело...
Я знаю, что русские придут в Бухловиц... сожгут его,
но у меня есть еще один замок в Зальцбурге, и я буду
жить там»4. Но посланник в Бухаресте Чернин полагал,
что если откупиться от Рима, то угроза со стороны Ру-
мынии тоже будет предотвращена5. Сообщая о призна-
ках надвигающейся в Италии бури, Маккио хотел знать,
«нельзя ли уберечь более серьезные интересы, если по-
ступиться более мелкими в пользу этого государства-
грабителя»6. Даже Конрад, признавшись Чернину, что
исход всей борьбы находится еще на мертвой точке, счи-
тал, что «для достижения какого-нибудь результата сле-
довало бы приступить сейчас к деятельности по дипло-
матической линии. Наши военные силы были бы
недостаточно мощны, если Италия и Румыния присоеди-
нились бы к нашим противникам»7. Стало очевидным,
что, оправдывался Маккио, «смутные перспективы в от-
ношении Албании и, может быть, Додеканезов [и та и
другие уже в руках Италии]... произведут небольшое
впечатление» на Консульту8. А Берхтольд, утверждая,
1 Burian, 27—28, 39. Tisza, I, 148, 263—264. Rodd, III, 247.
Pribram, The Secret Treaties of Austria-Hungary, III, 179.
8 Декабрь 1914 г., Macchio, 68; также Redlich, I, 273, 275.
8 29 декабря 1914 г. H. H. Asquith, Memories and Reflections,
1852—1927, II, London, 1923, p. 52.
4 Redlich, I, 274.
8 26 декабря 1914 г. Conrad, V, 910.
8 Маккио— Берхтольду, 6 января 1915 г. Macchio, 74—75.
7 26 декабря 1914 г. Conrad, V, 911.
8 Маккио — Берхтольду, 6 января 1915 г. Macchio. 76.
344
что «Италия не отойдет так легко от Тройственного
союза, так как в конце концов она могла бы достичь
кое-чего без войны», предлагал уступить южный Ти-
роль
Но разве еще Франц I не говорил: «Мое государство
напоминает дом, источенный червями. Если убрать одну
часть, нельзя сказать сколько еще разрушится»1 2. Удов-
летворить итальянский ирредентизм было равносильно
тому, чтобы подложить динамит беспокойным чехам,
словакам, полякам, хорватам, словенам и другим под-
властным национальностям3. Отказаться от территории
империи означало бы создать прецедент для требований
Румынии в отношении Трансильвании. Такая перспек-
тива была столь кошмарна для венгерских олигархов,
что еще 2 октября 1914 г. премьер Тисса дал указание
Чернину «решительно подчеркнуть, что мы не отдадим
ничего своего... Пока мое слово имеет вес, всякий, кто
вступит в нашу страну, будет встречен огнем»4. Более
того, в Вене было известно, что Антанта дала Консульте
серьезные обещания5. Через «секретные каналы» Берх-
тольд сам удостоверился, что Рим не будет довольство-
ваться Трентино. Поэтому, как писал он, капитуляция
Австрии лишь укрепила бы «уверенность Италии... в на-
шей слабости и усталости от войны» и стала бы «на-
чалом губительного шантажа в отношении размера
уступок.., которые могли для нас стать только роко-
выми»6. Как позднее писал Буриан, «не могло быть
речи» о том, что Дунайская монархия может купить
себе свободу действий, заключив соглашение о компен-
сации. «Италия твердо решила воспользоваться миро-
вой войной, насколько это будет в ее силах, чтобы удов-
летворить свои ирредентистские стремления (в отношении
присоединения к Италии земель, частично населенных
1 30 декабря 1914 г. в Главной квартире. Conrad, V, 957. Ср.
Redlich, II, 8.
2 Мау, 22.
8 Берхтольд— Маккио, 21 ноября 1914 г. Macchio, 53—54; также
Burian, 28.
4 Tisza, I, 87; также Конрад— Берхтольду, 6 августа 1914 п
Conrad. IV, 182. Erzberger 130.
6 Август 1914 г. Conrad, IV, 198; также стр. 187.
6 Берхтольд— Маккио, 21 ноября 1914 г. Macchio, 53—54; см.
также Burian, 48: «если мы когда-нибудь начнем уступать терри-
торию, то это будет первым шагом по наклонной плоскости туда,
откуда нет возврата».
345
итальянцами. — Ред.), а также стремления в отноше-
нии Адриатики и Ближнего Востока»1. Соннино лишь
поднял крышку котла, в котором бурлили национали-
стические и империалистические страсти. Буриан писал
графу Тиссе: «что бы мы ни подбросили... ныне Италии...
этот наш добрый друг переварит к 1 марта... и затем,
угрожая острием штыка, потребует новых жертв»1 2.
«С того момента, как Италия нарушила договор», Кон-
рад «не сомневался.., что впредь она будет бессовестно
осуществлять свои далеко идущие планы в отношении
Австро-Венгрии и что проявление дружественного отно-
шения не удержит ее ...от перехода к открытой враж-
дебности»3. Поэтому утверждали, что никакой компро-
мисс не мог гарантировать нейтралитет Италии.4
И в самом деле, если бы даже побуждения Рима
были так же чисты, как вода его фонтанов, он все-таки
не мог оставаться нейтральным, ибо ему пришлось бы
не доверять Австро-Венгрии. Последняя, как говорит
Конрад, была вынуждена «платить за коварство ковар-
ством»5. Сама победа, достигнутая благодаря воздер-
жанию Италии от вступления в войну, могла быть
использована против итальянцев. Они «должны придти
к выводу», как упомянул Буриан в беседе с послом Габс-
бургов в Берлине, «что ...мы, по-видимому, сделали бы
такие далеко идущие уступки, имея при этом в виду при
первой же возможности отвоевать обратно то, что мы
уступили.., что в будущем мы будем во власти... мысли
о реванше...»6 Вероломному союзнику угрожали и его
поносили в клубах и салонах Будапешта и Вены.
Тисса вынужден был призывать офицеров флота к тому,
чтобы они «самым тщательным образом избегали вся-
ких высказываний, из которых она [Италия] могла бы
сделать вывод, что ей пришлось бы оплачивать счет,
если [Двуединая] монархия выйдет из этого великого
испытания более мощной»7. Для подкрепления своего
1 Buridn, 28.
2 Буриан—Тиссе, вероятно, 5 января 1915 г. Tisza, I, 143;
также Buridn, 34—35.
3 Conrad, N, 59—60.
4 См. Buridn, 59. Redlich, II, 19.
6 Conrad, IV, 185; также 377.
6 Буриан — Гогенлоэ, 1 мая 1915 г. Tisza, I, 203—204; также
Andrassy, 132.
7 Тисса — капитану Хорти, 14 марта 1915 г. Tisza, 1, 174 и 195.
346
утверждения, что, добившись уступок, Италия тем более
будет иметь основание вступить в войну, венгерскому
премьеру вскоре пришлось напомнить императору «ста-
ринный итальянский рецепт... убивать тех, кого оскор-
били или ранили, ибо мертвые не мстят»1.
При этих обстоятельствах, писал позднее Конрад,
передать Трентино — значило бы дать возможность
будущему врагу «без борьбы завладеть нашей укреплен-
ной территорией, с которой он позднее может с легко-
стью продолжать свое вторжение»1 2. Отнюдь не намере-
ваясь сдать «заранее сильнейшую защиту нашей
границы», австрийцы решили в случае вторжения через
Венецию3 угрожать итальянскому флангу со стороны
южного Тироля. Во всяком случае, подчеркивал Маккио,
в то время опасения относительно вступления Италии
в войну были преждевременны4. Было известно, что
она «приурочила все свои военные приготовления к
1 марта». «Так как... у нас еще остается два месяца, не
надо обсуждать то, в чем нет нужды, чтобы оно случи-
лось»5. Таковы были доводы двора, некоторых руко-
водителей христианско-социальной партии и особенно
Конрада и Тиссы6. Последний прибыл в Вену 10 января
1915 г. «с намерением поднять этот вопрос» перед
Францем-Иосифом и занять позицию против Берхтольда.
14 января, через два дня после его последней беседы
с итальянским послом, министр иностранных дел полу-
чил отставку7.
Падение старейшего члена кабинета — кавалера ор-
дена Золотого руна, родственника трех императоров и
grand seigneur (вельможи), известного своими име-
ниями, конюшнями рысаков и блестящими приема-
ми8,— знаменовало собой значительно более глубокий
кризис, чем тот, который мог быть вызван этим частным
вопросом. Это был поворотный пункт во внешней поли-
тике Австро-Венгрии.
1 Меморандум Тиссы, 1 мая 1915 г. Tisza, I, 198—199.
2 Conrad, IV, 183.
8 Burian, 35. Conrad, IV, 183.
4 Macchio, Promemoria, до Рождества 1914 r. Macchio, 64.
5 Конрад— Берхтольду, 21 декабря 1914 г. Конрад— Чернину,
26 декабря. Conrad, V, 854, 910.
6 Macchio, 83, Erzberger, 44.
7 Tisza, I, 150—152, 263.
8 Bulow, III, 175. May, 458. Szilassy, 182, 202. Dumaine, 22, 221,
347
Глава XVIII
АВСТРО-ВЕНГРИЯ
1. Положение в стране
Положение о том, что внешняя политика является
продолжением внутренней, блестяще подтверждается на
примере Дунайской монархии. Австрия, как писал Алек-
сандр Герцен еще в 1859 г., «не народ, Австрия — поли-
цейская мера, сводная администрация ...величайший
исторический призрак, который когда-либо существовал.
Тут все ложь. ...Только когда ее отменят, тогда только
люди настоящим образом удивятся, как могла существо-
вать такая нелепость, сшитая из лоскутков конгрессами
и упроченная глубокими дипломатическими соображе-
ниями» Г К 1914 г. даже такой блюститель традиций,
как французский посол, признал, что очарование, изя-
щество и веселость империи, которые столь превозно-
сятся, являются лишь фасадом фальшивого блеска1 2.
Вследствие продажности, раздоров и интриг австрий-
ский парламент, избранный на основе почти всеобщего
избирательного права для мужчин3, был низведен до
уровня политического кафе. Правительство, подобран-
ное императором, покупало большинство голосов в пар-
ламенте путем предоставления уступок группам влия-
тельных лиц, стоявшим за партиями, покровительства
разного рода протеже и путем тайных субсидий прессе.
1 12 января 1859 г. «За пять лет». Вольная русская типография.
Лондон, 1860 г., стр. 130.
2 Dumaine, 19.
3 От него воздерживались до 1907 г., пока волнения социали-
стов в стране и революция в России не сделали всеобщее избиратель-
ное право вопросом целесообразности. Мау, 337—338.
348
Начиная с марта 1914 г., после указа о роспуске
рейхсрата, страной управлял крайне консерва-
тивный премьер-клерикал Штюргк. Палата в Буда-
пеште, которую не трогали кулачные бои и выстрелы из
пистолетов, оставалась закрытым клубом для избран-
ных. На всеобщее избирательное право было наложено
вето, потому что оно положило бы конец не только гос-
подству мадьярских правящих классов, но также и пре-
обладанию мадьярской национальности в Венгрии. Фак-
тически ничего не изменилось с 1901 г., когда одна треть
членов парламента была избрана от избирательных
округов, в которых насчитывалось менее чем по сто
избирателей, и более девяти десятых от округов с чис-
лом избирателей менее 1500. Избирательная кампания
велась путем подкупа и террора с тяжелыми жертвами.
В 1912 г. Тисса, устранив дебаты и используя жандар-
мов против депутатов оппозиции, стал диктатором Вен-
герского королевства!. При ближайшем рассмотре-
нии можно было убедиться, что империя вальса и чар-
даша является тиранией, осуществляемой кастой офи-
церов, бюрократическим произволом, зоркой полицией,
иезуитскими колледжами и католической иерархией,
«тесно сплоченные организации которой проникли
в каждый городской район и почти в каждую дере-
вушку» 1 2.
В результате появилось государство, в котором ав-
стро-германское и мадьярское меньшинство при содей-
ствии польских крупных помещиков и священников
управляло большинством населения, в составе которого
было девять угнетенных наций и где простые люди даже
из «расы господ» были за чертой. Невыносимые цены на
продукты питания и плохие жилищные условия австрий-
ских рабочих вызвали демонстрации социалистов, при-
нявшие такие размеры (в 1911 г.), что их потопили
в крови3. Взрыв недовольства венгерских промышлен-
ных рабочих, подвергавшихся чрезвычайной эксплуата-
ции и живших «в очагах заразы, насаждавших бо-
лезни»4, был предотвращен только путем преследования
профсоюзов и социал-демократии.
1 Мау, 440, 506.
2 Там же, 182.
3 Там же, 428.
4 Там же, 246; также 247, 371 — 372.
349
Сельское хозяйство в Австрии представляло собой
пеструю картину: комфортабельные фермы со служ-
бами, арендаторы, отдававшие две трети своего урожая
и мелкие участки, недостаточные, чтобы прокормить
семью. Деревенская беднота, ютившаяся в лачугах,
угнетенная, замученная долгами и отупевшая от пьян-
ства, дошла до предела в Галиции со своими «забастов-
ками, бунтами и поджогами»1. В мадьярском королев-
стве, где «нищета в деревне преобладала в больших мас-
штабах», периодические волнения среди крестьянства
в девяностые годы и с 1905 по 1907 г. подавлялись
«кнутом и ружьем», штрейкбрехерами и законами, на-
поминавшими средневековые кодексы1 2.
В противоположность этому аристократия, «праздная
и лишенная... чувства ответственности перед народом...
невежественная и ограниченная... напыщенная, пустая»3,
владела обширными латифундиями. Дом Эстергази вла-
дел 695 тыс. акров земли; Шенборн — 300 тыс.; Ка-
рольи — 218 тыс. Штаремберги и Лихтенштейны вла-
дели десятками замков. Более четверти территории
Богемии, где Шварценбергам принадлежало свыше
500 тыс. акров земли, находилось в руках менее чем
2% землевладельцев; в Моравии одна треть земли на-
ходилась под контролем менее чем 1% населения.
В Галиции три пятых годных земель были заняты круп-
ными поместьями 4. Среди крупных магнатов были свя-
щеннослужители, из числа которых в Венгрии большин-
ство епископов владело более 35 тыс., а некоторые —
более 100 тыс. акров земли. Вместе с землями, принад-
лежавшими монастырям, церковные владения в общей
сложности составляли в 1914 г. 2250 тыс. акров5 &. В Ев-
ропе самой богатой, пожалуй, была австрийская рим-
ско-католическая церковь с ее несметными владениями
и огромными доходами. Годовой доход архиепископа
1 Мау, 168; также 165—169.
2 Там же, 373; также 232—233, 372—374.
3 Там же, 162.
4 Там же, 159, 167, 501. Граф Карольи (стр. 16, 31,46—47) утверж-
дает, что только ему принадлежали 60 тыс. акров земли, несколько
поместий и охотничьих домиков, курорт с минеральными водами,
угольная шахта, стекольная фабрика, особняк с 72 комнатами в Буда-
пеште и доходные участки в пяти пригородах.
& Там же, 247,
350
Ольмюцского достигал 60 тыс. фунтов стерлингов1
и, по-видимому, был самым большим в Европе. Гла-
вой помещиков был его апостолическое величество
Франц-Иосиф, который в официальном избирательном
списке большинства провинций значился как земельный
вельможа; девиз его династии удачно резюмирован сло-
вами «побольше акров»1 2. «Безответственный», стояв-
ший над законом, претендовавший на власть божест-
венного происхождения, Франц-Иосиф все же являлся
пленником своего положения. При этом его личный
фанатизм и страх перед летней грозой выявился
в 1848 г.; черствый и холодный к страданиям «своих»
народов, переживший жену, сына, брата, наследников и
время, этот восьмидесятилетний старик ходил по за-
лам Шёнбрунна, как упрямая тень, бормоча: «Все уми-
рают, только я не могу...»3, — и все же не желал осла-
бить тиски режима или даже упростить традиционную
испанскую церемонию двора.
Но хотя традиции Марии-Терезы все еще украшали
трон, хотя князь Монтенуово, внук императрицы Ма-
рии-Луизы, ввел этикет suaviter in modo4, выскочки
мамоны наводнили дворцы в стиле барокко и каби-
неты советников. Благодаря торговле, промышленности
и финансам буржуазия получила новую силу. В то
время, когда много именитых дворян занялось банков-
ским делом, страхованием, биржевыми сделками и ком-
мерцией или, как Шварценберги, построили сахарные и
винокуренные заводы и бумажные фабрики, когда даже
деятельность монастырей вышла за пределы винных
подвалов и кабачков и распространилась на фабрики и
банки, средний класс выдвинул своих магнатов моно-
полий. Либих стал архимиллионером. Шкода, концерны
которого изготовляли сталь и вооружение, правил, как
король. Батя создавал империю обуви и кожи. В эконо-
мической жизни господствовали картели по производ-
ству стальных рельс, текстиля, химикатов, оружия,
стекла, бумаги, сахара и пива, и они же повышали вес
1 Steed, 118.
2 Там же, 25, 40.
8 Conrad, IV, 37.
4 Dutnaine, 94, 137, 217. May, 161.
351
венских финансистов, контролировавших их \ «Кредит-
анштальт» Ротшильда был связан с компанией Шкода.
Банк С. М. фон Ротшильда финансировал металлурги-
ческие заводы в Витковице и флоридсдорфские машино-
строительные предприятия. Венским финансистам принад-
лежал огромный металлургический синдикат «Резита»
в южной Венгрии. Военный завод Штейера был одним
из предприятий «Боденкредитанштальта»1 2. В обществе,
в котором пределом мечтаний являлось «hoffahig»3 и
где, цитируя ходовое словечко, никто ниже какого-ни-
будь «фон» не считался человеком, эти признаки завое-
ваний вошли в плоть и кровь аристократии. Не случайно
граф Тисса, предводитель мадьярского дворянства, был
председателем будапештского банка. Министр иностран-
ных дел со звучным именем — граф Алоиз Лекса фон
Эренталь был внуком торговца зерном из Праги, а княж-
на Полина Меттерних породнилась с Ротшильдами4.
2. Двуединая монархия и югославы
Союз голубой крови и рыцарей золота оказал боль-
шое влияние на внешнюю политику. Динамичность ка-
питалистической экспансии усилила агрессивность ав-
1 Мау, 200—201. Рост монополий к 1913 г. описывается У. Сти-
дом (W. Steed, стр. 142—143): «В Австро-Венгрии происходит быст-
рая... бюрократизация финансовых и промышленных предприятий...
Более мелкие фирмы имеют тенденцию... искать поддержку более
крупных банков, а некоторые промышленные предприятия почтен-
ных размеров за последнее время превратились в простые филиалы
по получению дивидендов при учреждениях, которые первоначально
были чисто финансовыми институтами. Некоторые... находят хорошо
оплачиваемые должности коммерческих или технических директоров
этих объединенных предприятий, но рядовые бизнесмены постепенно
переходят на положение служащих, получающих жалованье и рабо-
тающих у больших бездушных машин». Что касается «отношений
между руководителями таких предприятий и государством.., то
трудность заключается... в проведении демаркационной линии между
промышленной и финансовой бюрократией и бюрократией государ-
ства». Практически существует много «точек соприкосновения между
бюрократией и частными предприятиями»; там же, стр. 89—90.
2 Мау, 65, 246, 452. Conrad, V, 890. Некролог Л. де Ротшильда.
«Таймс», 17 января 1955 г.
8 Иметь возможность быть представленным ко двору.
4 Мау, 161, 396, 508. Jonescu, 167. Женитьба графа Сечени на
мисс Глэдис Вандербильт символизировала связь между австро-вен-
герской аристократией и международными финансовыми кругами.
Karolyi, 36.
352
стро-венгерского феодального милитаризма. Но изму-
ченному народу внутри страны и общественности за
границей под видом правды преподносили нечто совсем
иное. Фабриканты и коммерсанты в области создания
общественного мнения в Вене и Будапеште — пресса,
проповедники, политические деятели и профессора изо-
бражали войну 1914 г. как оборонительную, причем не
только против внешних, но и против внутренних врагов.
Это толкование было извращением, возникшим в ре-
зультате дурного обращения Габсбургов с угнетенными
народами. Тисса открыто признал в 1910 г., что по край-
ней мере некоторые из них находились в полуколониаль-
ной зависимости: «Наши соотечественники — немадьяры
должны... примириться с тем, что они входят в состав
национального государства, которое не является конгло-
мератом различных рас, а завоевано одной нацией»1.
Олигархи Венгрии отчасти променяли свою поддержку
короны в армии и на дипломатическом поприще на не-
ограниченную власть во внутренних делах страны.
Мадьяризация и дискриминация больно задели мил-
лионы словаков, украинцев, сербов, хорватов, румын и
немцев. Хозяева Австрии охраняли себя избирательным
законом (1907 г.), который предоставлял немцам, со-
ставлявшим 35,8% населения страны, 45,1% мест в пар-
ламенте, в то время как, например, представительство
украинцев в парламенте составляло 6,3%, хотя, даже по
подтасованным статистическим данным, они составляли
13,2% населения1 2. В некоторых частях Венгрии «сло-
ваки... жили в пещерах, в ужасной нищете. Жизненный
уровень крестьян-русинов [украинцев] был еще более
низким и убогим»3. В Боснии-Герцеговине фермеры-
арендаторы— христиане были брошены на милость
турецких помещиков и крестьян-собственников, а «огром-
ная часть боснийских батраков оставалась в цепях»4.
Править таким образом стало возможно, лишь разделив
жертвы и разжигая вражду между ними. В результате
была парализована деятельность местных сеймов, созда-
лась финансовая неразбериха, возникли беспорядки в
сельских местностях, имели место битвы студентов в
1 Мау, 440.
2 Там же, 506.
8 Там же, 234.
4 Там же, 408; также 406—409.
12 В. В. Гоглиб
353
Галиции. Это также привело к иррендентистскому дви-
жению в Тироле и Трансильвании, брожению поляков,
борьбе чехов и немцев, кровопролитию в Словакии,
столкновениям между словенцами и итальянцами, италь-
янцами и немцами, немцами и словенцами; назревало
восстание в Хорватии; в 1910 г. произошел крестьянский
бунт в Боснии-Герцеговине. На знаменах организации
«Сокол» и близких к ней организаций была надпись о
свободе. Во все возраставшей сплоченности югославов1
был заложен динамит.
Распад Двуединой монархии оказался тем более
неизбежным, что раскольнические элементы внутри
страны имели друзей за границей. Забывая о календаре
и времени (как это случается с системами, приговорен-
ными историей к смерти), Австро-Венгрия сосредото-
чила внимание своей дипломатии на Балканах, с тем
чтобы сохранить Турцию1 2 в качестве оплота против
России, Югославии и Италии. Из Балканских войн
1912—1913 гг., которые разрушили эту традицию, Сер-
бия вышла с гораздо большей территорией, более силь-
ная и уверенная в себе. Накануне этой войны один юго-
слав писал, что, если она «будет победоносной, [Двуеди-
ная] монархия перестанет быть великой державой»3.
Тотчас же после победы премьер-министр Сербии Па-
шич заявил: «Первый тур выигран, теперь мы должны
подготовиться ко второму — против Австрии»4. Продви-
жение Сербии в Албанию, попытка слияния с Черного-
рией и союз с Грецией и Румынией были неприятны
для австрийского министерства иностранных дел5.
Более того, «на Сербию оказывала влияние Россия».
Панславянская агитация последней и «далеко идущие»
царские «планы завоеваний за наш счет»6, сделали
Сербию «главным противником» Австро-Венгрии7.
1 Слово «югослав» везде употребляется для обозначения «южный
славянин».
2 Hoyos, 36.
3 Steed, 282.
4 May, 466.
6 См. Conrad, III, 574, 631, 661. Hoyos, 39, 46, 469. Балльплац
было общепринятое обозначение министерства иностранных дел
Австро-Венгрии.
6 Hoyos, 76, 83; также Macchio, 7.
7 Конрад— Францу-Иосифу, январь 1914 г., Conrad, III, 776;
также 661.
354
Напряженность возрастала в связи с тем, что Серб-
ское королевство быстро превращалось в «Пьемонт
югославов» Г
Воодушевленные национальным освобождением,
сербы всех классов протянули руку своим братьям, на-
ходившимся по соседству в оковах. Несомненно, что
в соответствии с исторической задачей их усилия были
направлены на создание общего государства. В составе
их организаций были террористические группы, не счи-
тавшиеся с границами. Но даже если бы господствую-
щие группы и партии не положили в основу своей поли-
тики1 2 создание «великой Сербии», молодое королев-
ство не могло не стать магнитом и маяком для семи
миллионов хорват, словенцев и сербов, живших под
гнетом Габсбургов. Перераспределение сил на Балка-
нах вопреки запрету Вены и особенно возвышение Сер-
бии уничтожили последние следы престижа империи
среди сопротивляющихся подданных. Тем временем
страх и негодование толкнули их правителей на невер-
ный путь; они стали еще хуже относиться к славянским
провинциям. Медленно развивавшийся здесь средний
класс с его предприятиями и банками обнаружил, что
«политическое угнетение... сопровождается экономиче-
ским удушением»3. Заманчиво было сравнить свой удел
с успехами своих родственников, которые стали свобод-
ными. Было естественно, что боснийский фермер-арен-
датор, вынужденный отдавать одну десятую своего уро-
жая правительству, а из оставшегося — одну треть по-
мещику, размышлял о том, что в Сербии земля при-
надлежит крестьянам 4.
Летом 1913 г., после пребывания в Хорватии, один
высокопоставленный чиновник из австрийского мини-
стерства иностранных дел сообщил, что среди местной
интеллигенции настолько популярна «идея о югославах
под сербским руководством», что она «пугала австро-
1 Hoyos, 93; также 34.
2 Там же, 44—45. Conrad, III, 574, 617, 661.
8 Steed, 287; также 283, 285. Musulin, Das Haus am Ballplatz,
Mfinchen, 1924, S. 204. Hoyos, 74. Венгерское правительство отвергло
все планы о железной дороге для соединения хорватских и далматин-
ских портов с территорией, идущей в глубь от прибрежной полосы.
Железные дороги строились с целью обслуживания мадьярского
королевства. Мау, 87.
4 Мау, 407—408, Hoyos, 74.
355
12'
венгерского патриота»1. Не желая видеть, что надви-
гающееся восстание — продукт их собственного режима,
«патриоты» настаивали на контрмерах1 2. Урок с Пьемон-
том, потеря Ломбардии и Венеции прошли даром для
горстки правителей, склонных поддерживать расовое и
социальное превосходство, из которого они извлекали
выгоду и привилегии. «Триализм»3 был отклонен мадья-
рами (венграми), не хотевшими принимать нового парт-
нера, который, видимо, мог ослабить их влияние в Дву-
едином государстве. Они настолько же не хотели дать
возможность хорватам блокировать дорогу к Адриати-
ческому морю, насколько австрийцы не хотели предоста-
вить свободу словенцам и далматинцам. Обе расы «гос-
под» не хотели создавать прецедента для чехов и дру-
гих. Помимо всего, олигархи из Вены и Будапешта не
собирались освобождать «своих» крестьян, предостав-
лять свободу действий конкурирующей буржуазии,
ослаблять свою власть над землями, где расположены
их огромные поместья4 и где имеются гигантские эко-
номические ресурсы и стратегические возможности.
Утверждали, что уступки могли бы кончиться только
полным беспорядком, ибо ничего не предпринималось
против «коварной агитации», идущей из Белграда5.
Общее мнение нашло выражение в более позднем вы-
сказывании Маккио о том, что «подрывная деятельность
сербского ирредентистского движения, почти явная по-
мощь которому со стороны официальной Сербии нам
была известна, достигла в 1914 г. такого масштаба, что
долгом всякого правительства было бы вмешаться..,
если оно не хотело подвергать риску целостность импе-
рии»6. Гойос, начальник канцелярии Берхтольда, писал,
что исход Балканских войн создал «невыносимые усло-
вия на нашей юго-восточной границе»7. Посланник Ав-
стро-Венгрии в Белграде Гизль настаивал на «известной
аксиоме, что политика Сербии основывается на отде-
1 Musulin, 208; также 203—204.
2 См. там же, 208—209.
8 Создание триединой империи из Австрии, Венгрии и Юго-
славии.
4 Например, родственнику Тиссы принадлежали колоссальные
поместья в Боснии.
5 Hoyos, 76; см. также Conrad, IV, 46.
6 Macchio, 8—9; также Hoyos, 74, Conrad, IV, 91,
7 Hoyos, 73,
356
лении югославских территорий и впоследствии на уни-
чтожении [Двуединой] монархии как великой держа-
вы»1. По утверждению Конрада, Сербское королев-
ство было «смертельным врагом Австро-Венгрии, ни-
когда не дающим покоя», и, внушал он Францу-
Иосифу, «к нему нужно относиться только как к та-
ковому»1 2. Балльплац и особенно его отдел печати
(который почему-то называли «литературным бюро»)
сеяли чувство ненависти, подготавливая население к
тому, что Гойос называл «хирургическим вмешатель-
ством в причину болезни»3. Уклонение от реформ
привело к тому, что все неурядицы приписывались
внешним причинам. Это превратило внутреннюю, в ос-
новном, проблему во внешнеполитический кризис. Не-
правильная внутренняя политика содействовала агрес-
сивной войне.
Однако это не единственная причина. Война с Сер-
бией назревала с 1903 г., когда новая династия поло-
жила конец вассальной зависимости Белграда от Габс-
бургов. В 1904 г. австрийцы сорвали планы Сербии,
направленные на достижение таможенного союза с Бол-
гарией. В 1906 г. они нанесли удар по основным видам
экспорта соседа: по торговле зерном, черносливом и
свиньями, которая находилась в зависимости от рынков
сбыта и железных дорог на севере4. «Свиная политика»
частично диктовалась возражениями аграриев из Дву-
единой монархии против конкуренции более дешевых
сербских продуктов, частично желанием заставить ее
покупать вооружение у Шкоды, а не у Крезо и главным
образом намерением вынудить ее путем нажима по ли-
нии торговли вернуться в лоно Габсбургов. Аннексия
Боснии-Герцеговины в 1908 г. была еще одним ударом
со стороны того же противника. Договор 1911 г. дал
Австрии возможность вновь наводнить королевство
своими изделиями и все же сохранить запрет на неже-
ланных свиней. Чтобы спастись от этого экономического
1 Гизль— Берхтольду, 21 июля 1914 г. Conrad, IV, 102—103.
2 Конрад— Францу-Иосифу, январь 1914 г. Conrad, III, 758;
также 631. Такого же мнения придерживался Тисса; см. Мау, 439.
3 Hoyos, 75; также Dumaine, 77.
4 Дискриминация в торговле снизила экспорт Сербии в Австро-
Венгрию с 90% от ее общего экспорта до 16%, а ее импорт из этой
страны — с 70% до 36% всех ее закупок за границей. Мау, 403, 508,
&7
удушения, которое имело целью нанести Белграду поли-
тический ущерб, Пашич стремился к выходу в Адриа-
тику. После первой Балканской войны он добивался
согласия Берхтольда на установление суверенитета Сер-
бии над одним албанским портом с соединяющим же-
лезнодорожным коридором в обмен на военные гаран-
тии и преимущества в торговле. Но, хотя его соотечест-
венники уже очистили некоторые районы Албании от
турок, ему приходилось наблюдать, как Берхтольд
(и Сан Джулиано) создавали «независимое» госу-
дарство Вида. После блестящей победы Сербии во
второй Балканской войне Германия и Италия едва по-
мешали Габсбургской империи броситься на «смертель-
ного врага»1. Однако начальник штаба продолжал на-
стаивать на «захвате Сербии и Черногории»1 2. «Решаю-
щей проблемой для [Двуединой] монархии, — как писал
Конрад, — являются Балканы и прежде всего решение
югославского (или, точнее, сербского) вопроса»3.
И Берхтольд «больше не сомневался, что свести счеты
с Сербией необходимо»4.
3. Сараево и война с Сербией
При этих обстоятельствах сараевские события были
находкой, или, скорее, подарком Марса. Они «...соз-
дали для нас морально удачную позицию», — внушал
Берхтольду посланник в Белграде Гизль5. Это был
«блестящий» момент для начала войны6. Народы
Австро-Венгрии остались безучастными к убийству не-
любимого наследника престола и его морганатической
супруги. Никто в Вене, особенно среди влиятельных
лиц, не пролил и слезы по ним7. Это можно было бы
1 Szilassy, 217. Dumaine, 45. May, 461—465.
2 Меморандум Конрада— императору, 16 января 1914 г. Conrad,
III, 775.
8 Конрад— Берхтольду, 22 июня 1914 г. Conrad, III, 694, также
661.
4 См. Берхтольд— Маккио, январь 1915 г. Macchio, 80. То же
мнение см. у Чернина— Берхтольду, 11 марта 1914 г. Conrad, 111,
782, и разговор Тиссы с Силаши в конце 1913 г. Szilassy, 289.
5 Гизль— Берхтольду, 21 июля 1914 г. Conrad. IV, 105.
6 Беседа Гизля с Конрадом, 8 июля 1914 г. Conrad, IV, 57.
7 Dumaine, 135. Redlich, I, 235.
358
сравнить с опереттой, превратившейся в мелодраму, если
бы стоявшие у власти не были склонны к трагедии.
Высокопоставленный следователь из Балльплаца теле-
графировал с места происшествия, что «нет доказа-
тельств соучастия сербского правительства в... покуше-
нии или его подготовке...» 1 В Вене никто не мог спра-
ведливо прямо обвинить соседа. Гойос впоследствии
признал, что он «никогда не верил, что убийство ...было
подготовлено белградскими властями или даже что они
хотели его»1 2. Но было удобно проводить различие
между юридической и политической ответственностью3.
Печать шумно требовала мести и расправы4. Для Берх-
тольда это преступление было «кульминационным мо-
ментом в процессе распада», происходившем в подчи-
ненных провинциях5. Конрад заявлял, что пистолетный
выстрел был направлен не против отдельного лица, а в
сердце Дунайской империи. Как он позднее настаивал,
это было равносильно «объявлению Сербией войны
Австро-Венгрии. Единственным возможным ответом
была война»6.
На самом деле сформулировали это словами: «кара-
тельная экспедиция». Она якобы должна была заста-
вить замолчать «нарушителей порядка» за границей и
отрезвить горячие головы внутри страны. На весь мир
делались заверения, что не имеются в виду никакие
1 Визнер— Берхтольду, 13 июля 1914 г Conrad, IV, 81. См.
Billow, III, 136. Lewin, 228:«...Устранение эрцгерцога было гораздо
больше в интересах немцев, мадьяров, даже (Габсбургского) двора,
чем в интересах Сербии»; также Redlich, I, 235, 237. Lewin, 229—230,
цитирует статьи Стида из «Edinburg Review» от 15 октября и «Nine-
teenth Century», от 16 февраля, чтобы доказать, что в этом преступле-
нии виновата Австрия. Обвинения генерала Потиорека против Сербии
(Conrad, IV, 83) столь абсурдны, что они не достигают цели.
2 Hoyos, 77; также Dumaine, 139. Musulin, 220.
3 Musulin, 220.
4 Pribram, Austria - Hungary and Great Britain, 218—219, 221.
Сербов обвиняли в том, что, помимо официального кабинета, у них
существовало военное закулисное правительство. Утверждали, что
якобы оба центра власти покровительствовали организации «Народна
Обрана», которая была замешана в убийстве, и говорили, что к этому
преступлению причастны сербские офицеры, находящиеся на действи-
тельной службе, которые проводили губительную пропаганду в
Боснии. См. Conrad, IV, 82—83. Musulin, 219. Dumaine, 139.
6 Hoyos, 78.
8 Conrad, IV, 18, 39; также Франц-Иосиф — Вильгельму II,
2 июля 1914 г. Dumaine, 139.
359
завоевания Г И в самом деле, .ни у австрийских, ни у
мадьярских правителей, по словам Чернина, «не было
аппетита на пополнение [Двуединой] монархии сербами».
Но нельзя было рассматривать этот вопрос «исключи-
тельно с точки зрения потребления.., никто не разрешает
удалять у себя аппендикс из гастрономических сообра-
жений»1 2. По мысли Тиссы, «Сербию нужно будет умень-
шить, уступив Болгарии, Греции и Албании те терри-
тории, которые она завоевала (в 1912—1913 гг.), а са-
мое большее, что мы должны потребовать себе, — это
некоторые стратегически важные исправления границы.
Разумеется, нам следует потребовать возмещения воен-
ных расходов, что дало бы нам возможность надолго и
крепко держать Сербию в своих руках»3. Премьер-ми-
нистр Австрии Штюргк добавил, что, если даже терри-
тория не будет взята, «Сербию можно будет поставить
в зависимое положение.., свергнув династию, заключив
военную конвенцию и другими надлежащими мерами».
Берхтольд предвидел, «что в конце войны... будет невоз-
можно для нас не присоединить что-либо»4. Конрад
требовал «Белград и Шабац с прилегающими района-
ми»5. В первые дни войны председатель «Боденкредит-
анштальта» в качестве представителя финансовых кру-
гов посетил начальника штаба и «выразил свой взгляд
в отношении того, что... следовало бы сделать с Сер-
бией в экономическом отношении»6. Менее чем через
две недели новый наследник престола и Конрад «в ва-
гоне-ресторане специального поезда», находившегося
в распоряжении Верховного командования, «обсуж-
дали вопрос о Сербии. Я, — писал Конрад, — охарак-
теризовал ее как красивую и плодородную страну,
которая под покровительством Австро-Венгрии может
стать высокоразвитой и, следовательно, желанным при-
обретением» 7.
1 Hoyos, 82; также 78. Conrad, IV, 31—32,60,91,310. Musulin, 219.
2 Чернин— Берхтольду, 11 марта 1914 г. Conrad, III, 782.
3 Тисса — Францу-Иосифу, 8 июля 1914 г. Conrad, IV, 60. Ту же
точку зрения относительно уменьшения Сербии Чернин высказал Берх-
тольду на заседании Совета министров 19 июля 1914 г. Conrad, IV, 90.
4 Совет министров, 19 июля 1914 г. Протоколы. Conrad, IV, 90—91.
5 Совещание с императором и Берхтольдом, 30 июля 1914 г.
Conrad, IV, 150.
6 5 августа 1914 г. Conrad, IV, 332, 954.
7 16 августа 1914 г. Conrad, IV, 406—407.
360
4. Габсбургский империализм на Балканах
Но дело было не просто в «приобретении» ограни-
ченного пространства. Маленькое королевство являлось
одним из подступов к Ближнему Востоку, куда устре-
мился габсбургский империализм. Рост тяжелой про-
мышленности Австрии, железнодорожных и банков-
ских предприятий в конце шестидесятых и начале семи-
десятых годов был таким быстрым, и резкий спад
1873 г., вызванный кризисом, — таким катастрофическим,
что деловые круги надеялись найти спасение в ускоре-
нии монополизации Картели искали (и в конце деся-
тилетия нашли) выход из кризиса в развитии нетрону-
той балканской торговли. У Порты удалось получить
концессии на строительство железных дорог в Европей-
ской Турции. Большая артерия, соединяющая Вену и
Будапешт с оттоманской столицей и портами Эгейского
моря, строительство которой было закончено в 1888 г.,
должна была служить одновременно торговым и страте-
гическим интересам. Крупные капиталовложения про-
изводились в самой Турции. В 1913—1914 гг. Берхтольд
прилагал большие усилия, чтобы получить от султана
порт и сферу влияния в Южной Анатолии. Незадолго до
Сараево венский банк «Боденкредитанштальт», венгер-
ский «Банк унд хандельсгезельшафт» совместно с гер-
манским банком «Дисконтогезельшафт» образовали
банковую ассоциацию для строительства железной до-
роги Гемлик —Бурса— Симав1 2. Когда Конрад впослед-
ствии писал, что Австро-Венгрия благодаря своему гео-
графическому положению «больше, чем любое другое
государство, призвано иметь решающее слово на Во-
стоке», он только повторял давнее обещание крон-
принца Рудольфа, данное им своей жене в Константино-
поле: «Вы будете здесь императрицей!»3
В конце XIX столетия говорили, что Двуединая мо-
нархия стремится получить часть китайского побережья.
Две австрийские фирмы, несколько миссионеров, не-
большой объем торговли и судоходства свидетельство-
вали о «заинтересованности» Австрии в Китае, и черно-
желтый флаг развевался среди других флагов интерна-
1 Мац, 65—67, 223, 335. Steed, 142—143
2 Там же, 87, 102, 113, 222,234,419. Conrad, 111,569— 570, 655,660.
8 Conrad, III, 571. Steed, 212.
361
циональных войск, подавивших боксерское восстание1.
Но для проведения заморской экспансии не было доста-
точно средств. Венгерские аграрии, почти безразличные
к внеевропейским делам, возражали против роста воен-
но-морских сил. Вместо этого обе части Австро-Венгер-
ского правительства предпочитали опираться на силь-
ные сухопутные армии, на преимущества близких и
нетронутых ресурсов вокруг них, высказываясь за коло-
ниализм поближе к дому. При активной поддержке
униатской церкви1 2 вынашивались планы образования
марионеточной «Великой Украины» в составе Восточной
Галиции, части Буковины и украинской части России,
после того как с помощью Германии последняя будет
расчленена3 4. Это сочеталось с пылкими «австро-поль-
скими» мечтами. Уже 6 августа 1914 г. министр финан-
сов Билинский говорил Конраду о желании включить
в Двуединую монархию конгрессовую Польшу (т. е. в
ее границах, установленных Венским конгрессом. —
Прим. ред.)\ 12 августа в министерстве иностранных дел
«был поднят вопрос, как следует определить границы
Польши и должна ли Украина... быть распространена
по направлению на восток»5. 16-го наследник престола
спросил Конрада, «какие русские области... мы могли
бы иметь в виду для нас и что следовало бы сделать
с Польшей. Я ответил, что Польша очень богатая стра-
на, имеющая [большие] возможности для культурного
развития»6.
Но ничто не могло идти в сравнение с переплетением
интересов на Балканах. Железнодорожные согла-
шения, союз и торговый договор, подписанные с Бел-
градом между 1880 и 1883 гг., создавали для Габсбур-
гов господствующее положение в западной части полу-
острова. Ввиду того что торговые соглашения 1875 и
1883 гг. открывали австрийскому экспорту доступ в Ру-
мынию и создавали условия для борьбы за захват же-
лезнодорожных перевозок и водного транспорта по Ду-
наю, Балканы, как писал Конрад, рассматривались «как
1 Мау, 405.
2 Римско-католическая по учению, православная по обрядам.
3 Steed, 290—291, 293. Burian, 130.
4 Conrad, IV, 184.
5 Лам же, IV, 206; также Redllch, 1, 246.
6 Там же, IV, 407; см. также Steed, 293—294.
362
наш собственный рынок»1, особенно для более дешевых
австрийских, чешских и других товаров. В Албании
австро-венгерские интересы занимали первое место в
области импорта и экспорта и имели сильные банков-
ские позиции. Австрийский «Ллойд» и компания «Фиуме
Оботти» обслуживали большую часть албанской мор-
ской торговли. Пароходы австрийского «Ллойда» совер-
шали рейсы по реке Бояне, а другая группа до 1913 г.
владела нефтяной монополией в Черногории1 2. Начав-
шееся сопротивление со стороны Сербии и конкуренция
со стороны Италии только усилили стремление продви-
нуться на юг. Уже в 1897 г. граф Андраши отверг «си-
туацию, при которой мы должны были бы находиться
полностью на равном положении с нашими южными
соседями... Венгрия — естественный страж этих южных
государств». В 1907 г. открыто признавали, что эта по-
литика совмещала мотивы внутренней политики и явно
империалистические устремления3. В самом деле, ан-
нексия Боснии и Герцеговины в 1908 г. была актом от-
кровенного колониализма. 4 300 миль новых, в основном
стратегических, дорог и железнодорожных путей, мно-
гочисленные гарнизоны, иностранное чиновничество,
импорт промышленных товаров (разорительный для
местных предприятий) свидетельствовали о том, что
провинция имеет характер австро-венгерского Египта4.
В этом же году министр иностранных дел заявил, что,
согласно полученной у Турции концессии, должна быть
построена железнодорожная линия через Нови-Пазар
и что она «составит новый и важный путь из централь-
ной Европы в Египет и Индию» 5. Хотя от осуществления
этого плана отказались под давлением России и Италии,
он разоблачал цели Вены на Нижних Балканах и ее на-
мерение выйти к Эгейскому морю6.
1 Szilassy, 120; также Hoyos, 34. Macchio, 7. May, 200, 272—273,
281, 283, 306, 348, 401, 508. Железнодорожное соглашение предусмат-
ривало постройку линии, пересекающей Сербию и Болгарию для
соединения с линией на Константинополь.
2 «Albania». Foreign Office Handbooks № 17, London, 1920, p. 79,
91—92. «Montenegro». Foreign Office Handbooks, № 19, London, 1920,
p. 41, 72.
8 L. von Chlumecky, Osterreich - Ungarn und Italien. Упомя-
нуто у Lewin, 226. О цитатах из книги Андраши см. Lewin, 222.
4 Мау, 404—406 , 410. Steed, 211—212.
6 Steed, 235.
6 Там же, 235—236. Мау, 403, 412. Lewin, 213—214.
363
Экономика империи развивалась быстрыми темпа-
ми. Благодаря высоким таможенным тарифам выпуск
промышленной продукции к 1912 г. «вырос на 50% по
сравнению с 1902 г.»1- В 1913 г. тоннаж в Триесте
удвоился по сравнению с 1900 г. Судостроительные и
пароходные компании расширили свои операции; ав-
стрийский Ллойд... производил перевозки к портам
Адриатики, на Ближний Восток и в Азию. Более мелкие
компании вели торговлю с латинскими странами и с
обеими Америками... Для участия в выгодной перевозке
эмигрантов была организована Австро-Американская
компания1 2. Триест уже конкурировал с Гамбургом и
Генуей. Фиуме в период между 1900 и 1912 гг. также
увеличил наполовину свой грузооборот3. В то же время
статистические данные указывали на возможную опас-
ность оказаться запертым в Адриатике. Растущее со-
перничество Италии в этом море (и претензии царской
России на Константинополь) усилили стремление австро-
венгерского империализма к беспрепятственному выходу
на широкий простор. Наиболее очевидным решением
этого вопроса были Салоники. Еще в 1907 г. один из
выразителей политики Франца-Иосифа провозгласил
Салоники «наиболее продвинувшимися вперед воротами
на юго-восток для южноавстрийской и венгерской тор-
говли. Салоники, — заявил он, — наша надежда на бу-
дущее» 4. Несмотря на все опровержения в целях само-
оправдания, это представление настолько укоренилось,
что даже во время Дарданелльского кризиса, когда ко-
лебания Греции имели исключительно важное значение,
министерство иностранных дел Австро-Венгрии инстинк-
тивно не хотело дать ей больших заверений, чем то, что
«Австро-Венгрия не имеет эгоистических целей в этом
порту» 5.
Но путь в Салоники, как сказал Берхтольд, прохо-
дил через Сербию. Генеральный штаб Габсбургов ут-
верждал, что лучшая линия продвижения к этому порту
1 Мау, 336.
2 Там же, 335.
3 Там же, 335, 371.
4 L. von Chlumecky, Osterreich-Ungarn und Italien, p. 63.
Цитировано у Lewin, 226; также Steed, 207, 275. May, 298. E py салим-
ский, 251. Jonescu, 26. L. Marcovitch, Serbia and Europe 1914—1920,
London, 1920, p. 161, Salandra, 42.
5 Szilassy, 273. Опровержения см., например, Hoyos, 35, 42.
364
проходит вдоль Моравской долины, через самое сердце
королевства \ Пройти можно было только при усло-
вии, если югославы подчинятся, а так как они сопротив-
лялись, было решено покорить их.
Поэтому война с Сербией не возникла, как утвер-
ждали, «прежде всего по соображениям внутренней поли-
тики»1 2 или с целью «решительно приостановить велико-
сербскую агитацию»3. По существу она (несмотря на
панславизм и поддержку Белграда Россией) также не
являлась «борьбой за существование [Двуединой] монар-
хии»4. В свете имеющихся фактов печальная история
почтенной империи, которой мешали в ее «мирной эво-
люции»5 и в проведении «консервативной... внешней
политики»6 и принуждали к самозащите против угро-
жающей «снизу» опасности7, оказывается измышлением.
Широкий размах вооружений, подготовительные моби-
лизации людей и финансовых ресурсов проливают свет
на хвастливое заявление Гойоса, что «в 1914 г. наша
система еще не страдала малокровием»8.
Война с сербами в основном преследовала цель за-
полнить «вакуум», образовавшийся после крушения Ев-
ропейской Турции, чтобы восстающие народы не заняли
своего законного места. В ней нашло выражение, неод-
нократно повторявшееся высказывание Конрада о том,
«что будущее [Двуединой] монархии находится на Бал-
канах»9. Это был крупный шаг империалистической
агрессии, имевший целью установление австро-венгер-
ской гегемонии в юго-восточной Европе 10.
1 Мау, 466. Steed, 236.
2 Hoyos, 78; также Musulin, 219. Conrad, IV, 48—49.
3 Потиорек— Конраду, 16 июля 1914 г. Conrad, IV, 92.
4 Musulin, 252; также 228. Гизль— Берхтольду, 21 июля 1914 г.
Conrad, IV, 105, 31. Hoyos, 36 , 87. Pribram, Austria - Hungary and
Great Britain, 259.
5 Macchio, 7.
6 Hoyos, 73.
7 Musulin, 223, 234. Conrad, IV, 9, 31—32.
8 Hoyos, 86—87, о военных приготовлениях см. Jonescu, 24—25.
Conrad, III, 618, 711.
8 Меморандум Конрада императору, январь 1914 г. Conrad,
111, 755; также статья С. Stere в «Viata Romaneasca», 1913, которая
с одобрением цитировалась Конрадом, Conrad, 111, 710—711.
10 См. Т. N, Page, 155. Szilassy, 215.
Глава XIX
НАТЯНУТОСТЬ В ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ
АВСТРО-ВЕНГРИЕЙ И ГЕРМАНИЕЙ
1. Срединная Европа, Адриатика
и дорога на Багдад
Но когда Габсбурги набросились на свою жертву,
они сами оказались в западне вследствие хронических
разногласий с их главным союзником. Дело не только в
том, что Берлин уже давно выступал против каждого
самостоятельного шага Австрии, в то время как послед-
няя делала несколько попыток1 взять более свободный
курс, и не в том, что у них были расхождения после
второй балканской войны и было несколько стычек по
таможенным вопросам, а также не в том, что «Дейче
банк» и германский генеральный штаб сорвали усилия
Берхтольда в 1913—1914 гг. получить сферу влияния в
Турции с морским портом и железнодорожной концес-
сией в Южной Анатолии1 2. Подобные расхождения,
можно сказать, постоянно случаются в лучших между-
народных семействах. То, что в данном случае было не-
обычным,— это непристойная откровенность, с которой
младший родственник подготавливал смерть старшего.
Со времени ухода Бисмарка в рейхе рассматривали
разлагающуюся империю, как «труп» в перспективе.
Любой план юнкеров и буржуазной пангерманской ли-
ги— таможенный союз с Австро-Венгрией, Срединная
Европа, или «Великая Германия» — включал экономиче-
ское и, следовательно, политическое поглощение Австрии
1 В Альхесирасе, в 1906 г. ив течение Боснийского и Мароккан-
ского кризисов 1908, 1911 гг.
2 Conrad, III, 569— 571. Szilassy, 253, 255—257. Hoyos, 26—28, 33,
36, 59. Steed, 261, 265—266. Ерусалимский, 179. May, 255, 295,
387—388, 454—455, 466—467, 472—473, 510.
366
и господство в подвластных ей территориях1. Глашатаи
пангерманизма обрекали Венгрию на уничтожение, как
«клубок невозможностей», и объявляли, что германиза-
ция Австрии независимо от политического использова-
ния ее как германской колонии, с точки зрения мини-
стерства иностранных дел, является «жизненным вопро-
сом»1 2. В одном мюнхенском памфлете возвещалось, что
народ-господ дал Австрии заимообразно десять мил-
лионов своих соотечественников в качестве вклада в
объединенную австрийскую компанию, чтобы цементи-
ровать ее слияние с рейхом3. В получившей широкое
распространение книге Танненберга «Великая Герма-
ния» предусматривался раздел Габсбургской империи
между Пруссией, Баварией, Саксонией и Баденом, так
как каждое оскорбление, нанесенное германскому сту-
денту в Праге, любые народные беспорядки в Лайбахе
(Любляна)—это оскорбление германской чести. Они
являются «достаточным... основанием для нас, чтобы
оккупировать территории, о которых идет речь»4.
Это не были галлюцинации отдельных лиц. Для гер-
манского империализма Двуединая монархия была мо-
стом на Балканы, на Ближний и Средний Восток. Вена
и Будапешт были важнейшими пунктами железнодо-
рожных линий на Константинополь и Багдад. Так как
этот путь был связан с далекими и дорогостоящими пе-
ревозками через беспокойные страны, Триест уже в
1895 г. намечался как «торговые ворота, ведущие на Во-
сток и к Суэцкому каналу». Поэтому он должен был
стать германским портом5.
Это было связано с идеей, что «австрийское побе-
режье с южной частью Далмации, Рагуза, Катарро (те-
перь Котор), Триест и Пола (теперь Пула), так же как
1 Мау, 331. Ерусалимский, 288—290, 559. Lewin, 225. Мау, 505,
цитирует пангерманский памфлет, опубликованный в конце века
в Мюнхене, требующий, чтобы австро-венгерская корона была пере-
дана Гогенцоллернам, Австрия германизирована, а чешская терри-
тория превращена в своего рода большой концентрационный лагерь.
2 Prof. Р. de Lagarde, Deutsche Schriften, 1903, 112, 391. Lewin,
199—200.
3 Dr. U. Winterstetten, Munchen, 1913, cm. Lewin, 219.
4 Richard Tannenberg, Grossdeutschland, 1911. Lewin, 216—218.
6 Dr. E. Hasse, депутат рейхстага и директор статистического
управления в Лейпциге, один из главных пангерманских лидеров,
цит. у Lewin, 250, также 198.
367
Эльзас и Лотарингия, должны составить имперскую
землю, которая будет служить базой для морского гос-
подства Германии в Адриатическом и Средиземном
морях 1.
Кронпринц Франц-Фердинанд был проклятием для
Гогенцоллернов, потому что «триализм», при помощи ко-
торого он пытался предотвратить распад своего буду-
щего наследства, «мог с успехом [об этом говорилось]
помешать осуществлению безграничных честолюбивых
замыслов германских государственных деятелей...» По-
этому его устранение было в гс«раздо большей степени в
германских интересах, чем в сербских. «Какова бы ни
была внутренняя история сараевского убийства... смерть
эрцгерцога непосредственно устранила самое страшное
препятствие для осуществления германских планов»1 2.
Во всяком случае она бросает зловещий свет на издан-
ную пангерманской пропагандой давнюю почтовую от-
крытку, на которой прусский орел терзает габсбургский
хохолок3.
2. Финансовая, экономическая
и политическая зависимость от Германии
То обстоятельство, что союзники тем не менее дер-
жались вместе и вместе сражались после Сараево, объ-
яснялось в первую очередь тем, что Германия являлась
рынком почти для половины экспорта Двуединой монар-
хии и в особенности для экспорта могущественных вен-
герских аграриев4. Но более решающее значение имела
финансовая зависимость Австро-Венгрии от Германии.
Уже к 1890 г. два миллиарда франков, инвестированные
в австро-венгерские железные дороги, банки, фабрики и
государственные ценные бумаги, были перекрыты наше-
ствием марки. Так как франко-русский союз 1893 г. при-
остановил поток денежных средств из Парижа, нужды
1 Из «Osterreichs Zusammenbruch und Wiederaufbau» пангерман-
ского автора. Munchen, 1899. Та же судьба была предназначена Сло-
вении, представлявшей прямой путь к Триесту. Lewin, 250, 255;
также 202, 217. Ерусалимский, 158, A. Chtradame, L’Europe et la
question d’Autriche au seuil du XX-e siecle, Paris, 1901, p. 101.
2 Lewin, 255, 228, 230.
3 Издано Евангелическим обществом в Мюнхене в конце XIX в.
Мау, 188.
4 Мау 255.
868
монархии покрывались за счет германского к шитала, в
особенности путем помещения средств в государствен-
ные бумаги, в банковские и промышленные предприя-
тия. Так, «Дейче банк» основал германо-австро-венгер-
ские маннессмановские трубопрокатные заводы, а так-
же организовал группу германских и австрийских бан-
ков с целью закрепиться в австрийских и венгерских
предприятиях. «Дрезднер банк» защищал германские
интересы в Двуединой монархии в тесном сотрудниче-
стве с несколькими венскими банками и играл важную
роль в создании Центрального банка по выпуску желез-
нодорожных ценных бумаг, который вел операции, свя-
занные с австро-венгерскими железнодорожными цен-
ными бумагами. «Дисконтогезельшафт» и «Дармштеттер
банк» — оба члены Ротшильдовского синдиката — при-
нимали участие в очень многих австро-венгерских госу-
дарственных, железнодорожных и других финансовых
операциях. «Дисконтогезельшафт», кроме того, приоб-
рела часть акций металлургических предприятий в рай-
оне Железных Ворот в Венгрии, в то время как «Дарм-
штеттер банк» основал Венгерский «Эскомпт унд Век-
сельбанк» в Будапеште и был тесно связан с акционер-
ным обществом Вексельштубена «Меркур» в Вене.
Направляемые четырьмя гигантскими Д-банками, гер-
манские инвестиции в Дунайской империи к 1914 г. пре-
вышали по крайней мере на 50% вложения Франции1.
Это могло только стимулировать рост движения в поль-
зу австро-германского аншлюса, который оказывал со-
противление каждому наскоку правящей католической
партии, стоявшей за независимость Габсбургской монар-
хии и за разрыв с Берлином. Достижение независимо-
сти, кроме того, было предпосылкой для усиления
Австрии путем империалистической экспансии, а это
требовало сотрудничества с рейхом. Таким образом,
вовлечение Вены в балканские дела и вызванные этим
напряженные отношения с Россией сделали возможным
для Вильгельмштрассе захватить эффективный контроль
над австро-венгерской внешней политикой1 2.
К январю 1914 г. связи стали достаточно крепкими,
чтобы Конрад заявил императору: «Германия навсегда
1 Мау, 221—222, Riesser, 439, 445. 449, 476, 483, 494—495, 501—
504, 506.
2 См. Steed, 293—294.
369
должна быть сохранена в качестве союзника... Побе-
жденная Германия повлечет за собой крушение [Дву-
единой] монархии» Г После Сараево все взгляды на Балль-
плаце были обращены на Север. Если только верить
Гойосу, «Берхтольд готов был отбросить... все доводы в
пользу войны, если бы такая политика была ему реко-
мендована по его запросу в Берлине»1 2. Но кайзер и
канцлер не только «заверили нас со всей определен-
ностью в безусловной поддержке Германии»3. Гойос, ко-
торый был послан к ним специально с целью зондажа,
сообщает свое собственное и посла Сечени «впечатление,
что германское правительство с одобрением отнеслось к
тому, что мы немедленно приняли меры против Сербии,
хотя они ясно отдавали себе отчет в том, что из-за этого
может возникнуть мировая война»4. Премьер-министр
Штюргк сказал, что это «должно было оказать очень
большое влияние на наше решение»5. По словам фран-
цузского дипломатического представителя, австро-вен-
герский кабинет находился под сильным давлением по-
сла Чиршки6. Несмотря на то что Балльплацу следовало
бы главную ответственность за возникновение войны
свалить на своих союзников, Берхтольд в действительно-
сти определял их позицию как «вполне удовлетвори-
тельную»7. Их помощь расценивалась как фактор пер-
востепенной важности для завоеваний в России и на
Балканах. «Если война окончится победой, тогда [Кон-
рад размышлял в разгар борьбы] Австро-Венгрия на-
столько укрепится, что сможет противостоять Германии,
как равная» 8.
Рейх, наоборот, использовал союзника как орудие в
своем стремлении к господству. Когда Двуединая мо-
нархия, несмотря на настойчивые напоминания, откла-
1 Меморандум Конрада Францу-Иосифу, январь 1914 г., Conrad
III, 759.
2 Hoyos, 79.
3 Берхтольд в Совете Министров 7 июля 1914 г. Протоколы.
Conrad, IV, 43—44.
4 Hoyos, 80. Конрад также сообщает, что Германия советовала
им «нанести удар». Conrad, IV, 42.
6 Совет Министров 7 июля 1914 г. Протоколы. Conrad, IV, 47.
Император был того же мнения. См. сообщение Берхтольда Конраду
10 июля 1914 г. Conrad, IV, 70.
6 Dumaine, 133.
7 Совет Министров 7 июля 1914 г. Протоколы. Conrad, IV, 43.
8 8 октября 1914 г. Conrad, V, 79.
370
дывала вооруженное выступление против Франции и
Англии1, бернская газета «Бунд» и базельская «Нувель
де Баль», как говорят, по наущению Германии сооб-
щили о продвижении австрийских войск к Эльзасу, что
дало возможность Грею и Думергу осуществить разрыв,
который Вена хотела отложить1 2. Победа при Намюре
была так монополизирована Германией в ущерб Австро-
Венгрии, артиллерия которой негласно принимала в ней
участие, что с целью отстоять свои права она уведомила
Бельгию об объявлении ей войны (хотя никакого дей-
ствительного спора у нее с ней не было) 3. Незадолго до
этого Вильгельм II заставил Австро-Венгрию присоеди-
ниться к враждебным действиям против Японии, не-
смотря на тревожный протест Конрада, указывавшего,
что «вследствие этого [русские] восточно-азиатские и
даже японские войска могут быть переброшены в Ев-
ропу»4. Наоборот, хотя начальник австрийского штаба
считал, что «для нашего военного положения в опера-
циях против Сербии и Черногории чрезвычайно важно,
чтобы Болгария... выступила как можно скорее»5, Бер-
лин удерживал Софию, предпочитая сотрудничество Ру-
мынии, что дорого обходилось Двуединой монархии.
3. Расхождения в стратегии
Расхождения между двумя союзниками были еще
более определенными в стратегии. Согласно их совмест-
ному плану, Германия сосредоточила почти все свои
силы на Западе, где, как уверял начальник германского
генерального штаба Мольтке, «мы надеемся покончить
с Францией в течение шести недель... или во всяком слу-
чае в достаточной мере, чтобы быть в состоянии пере-
бросить наши главные силы на Восток»6. В ожидании
дня совместного сведения счетов с царем Австро-Вен-
грия рассчитывала предпринять широкое наступление
1 См. стр. 286, 298, 299 данной книги.
2 6 и 7 августа 1914 г. Dumaine, 153; также 156, цитирующий
«Le Temps», 23 февраля 1915 г. Conrad, IV, 178—179, 181—182,189—
190. Pribram, Austria-Hungary and Great Britain, 258.
3 27 августа 1914 г. Conrad, IV, 554—555.
4 Конрад— Берхтольду, 26 августа 1914 г. Conrad,W, 538—539.
6 Конрад— Берхтольду, 4 августа 1914 г. Conrad, IV, 175.
8 12 мая 1914 г. Conrad, III, 673. Conrad, IV, 171.
371
против России, которое, как она ожидала, будет поддер-
жано одновременным вторжением Германии в Польшу1,
Когда война была развязана, у Мольтке «была полней-
шая уверенность в том, что все обстоит блестяще, на-
строение в Германии такое, какого не было даже в
1870 г.»1 2 Конрада просили руководствоваться «во всем
только одной целью... сокрушать Россию... Сербия [осо-
бый враг Австро-Венгрии] должна быть удержана мень-
шими силами»3. В речах кайзера повторялось одно:
«Австрия должна сосредоточить свои главные силы про-
тив России... в гигантской борьбе... Сербия играет совер-.
шенно второстепенную роль»4. Вена, соглашаясь с тем,
что «решение на севере является главной целью», тем не
менее считала, что «положение настоятельно требовало
нанесения скорейшего и как можно более успешного уда-
ра на Балканах»5. Однако, ни «ожесточенные сражения»
и «тяжелые потери»6, ни официальное неистовство
(«наше собственное население стало враждебным, го-
рода и села сожжены, жители пришли в возбуждение») 7,
ни поспешное необдуманное хвастовство трофеями («так
называемые сербские пленные — крестьяне, женщины и
дети») 8 — ничто не могло спасти эту кампанию от пол-
ной неудачи. Значительная часть армии, предназначен-
ная для русского фронта, была вовлечена в бои (против
Сербии. — Ред.),9
Восточный театр военных действий между тем вы-
звал большую напряженность в отношениях между со-
юзниками. Размер помощи Двуединой монархии со сто-
роны Германии зависел от вступления в войну Ита-
лии против Франции, что освободило бы германские
1 В направлении Седлица. Hindenburg, Out of Му Life, London,
1920, p. 100. Conrad, III, 613; IV, 252; V, 977—978.
2 Телеграмма Мольтке Конраду 2 августа 1914 г. Conrad, IV,
317.
3 Мольтке— Конраду 2 августа 1914 г. Conrad, IV, 319; также
5 августа, Conrad, IV, 195.
4 Вильгельм— Францу-Иосифу 31 июля 1914 г., Conrad, IV, 156.
6 Конрад— Мольтке 10 августа 1914 г. Conrad, IV, 195; также
624.
• Донесение 15 августа 1914 г. Conrad, IV, 405; там же 397—398,
406, 432, 470, 550, 553.
7 Резюме операций 16 августа 1914 г. Conrad, IV, 408.
8 Начальник военной канцелярии императора Больфрас —
Конраду, 24 августа 1914 г. Conrad, IV, 550.
8 Conrad, IV, 439, 441, 467.
372
войска т. Именно исходя из военных и дипломатических
соображений, Берлин весной и летом 1914 г. стремился
укрепить связи с Римом1 2. Так как Вена, несмотря на
германские увещевания, облегчала Италии возможность
оставаться в стороне, Германии пришлось задерживать
дивизии, которые должны были направиться на во-
сток3. Если Австро-Венгрия тем не менее нанесла удар
в Галиции, это было сделано отчасти по стратегическим,
но в значительно большей степени по политическим со-
ображениям. Благоразумие подсказывало, что не сле-
дует оставлять все лавры брату по оружию (Waffenbru-
der). Необоходимо было выполнить свои обязательства
по совместному плану действий, чтобы сохранить в силе
соглашение о переброске германских армий против Рос-
сии после события, которое, как предполагалось, по сво-
ему значению будет более крупным и успешным, чем
Седан. Но то, что в действительности произошло, было
лишь Марной.
Конрад сразу же, как он вспоминает, хотел, чтобы
немцы осознали, что в данный момент ничего нельзя
было достичь на Западе.., решение надо было искать на
Востоке4. Двуединая монархия предприняла наступле-
ние против России с относительно слабыми силами,
чтобы связать противника, пока решался вопрос о по-
беде во Франции. Понесенное там поражение «не должно
было быть использовано как повод для отказа от со-
гласованного плана... и оставления союзника на произ-
вол судьбы». Оно требовало, наоборот, чтобы, временно
ограничив борьбу с Францией и Англией обороной, по-
слать на помощь Австрии обещанные легионы. «Теперь
вексель, выданный Германией, подлежал оплате»5.
«Я тщетно старался втолковать эту мысль генералу
Фалькенгейну»6. Преемник Мольтке «все время дер-
жался того мнения, что Франция является главным
противником и что поэтому ей должен быть нанесен
1 Конрад— Францу-Иосифу 16 января 1914 г. Conrad, III,
759; также 613, 668.
2 Мольтке— Конраду 31 июля 1914 г. и Австро-венгерский воен-
ный атташе в Берлине 31 июля, ссылаясь на просьбу Мольтке об
уступках Италии. Conrad, IV, 152; также III, 666, 671; IV, 35.
3 Conrad, IV, 295, 607; V, 979.
4 Conrad, V, 310; также 79.
& Conrad, IV, 907, 916—917, 786; V. 22.
6 Conrad, V, 310.
873
решающий удар». Уже первый кризис во время войны
вызвал разногласия между двумя высшими командова-
ниями. «Значительные» германские силы, которых ожи-
дала Австро-Венгрия, продолжали преследовать чисто
германские цели на Западе1.
Пропасть расширялась вследствие «серьезных расхо-
ждений» по поводу русского фронта1 2. «Германская во-
сточная армия, — писал Конрад Берхтольду, — предпри-
няла операцию, противоречащую нашим соглашениям..,
сделав наше собственное положение более затрудни-
тельным»3. То обстоятельство, что даже те немногие ди-
визии, находившиеся в Пруссии, не сражались рядом с
австрийскими, объяснялось русским вторжением в эту про-
винцию. Топот казацких лошадей, попиравших землю
фатерланда, намечавшаяся угроза Берлину, опасность
потерять плацдарм для нападения на балтийские страны
задержали поход в Польшу раньше, чем он начался4.
Гинденбург, вызванный из дремотного уединения, так
как он знал местность, и Людендорф, прибывший прямо
с поля сражения под Льежем, руководили «смертонос-
ным боем5 под Танненбергом, который изменил ход со-
бытий. Две германские армии, которые должны были
сражаться на Марне, были неожиданно брошены к Ма-
зурским болотам6. Это значило, что даже теперь, как
ворчал Конрад, «немцы одерживали свои победы за наш
счет... Не беспокоясь о нашей тяжелой борьбе под Люб-
линым, они идут в Восточную Пруссию, по всей вероят-
ности, для того, чтобы защищать конские заводы Траке-
нена и оленьи охоты в Роминтене»7.
Габсбурги утверждали, что Восточная Галиция, кото-
рую они оставили России, «представляет для нас в конце
концов такую же ценность, как Восточная Пруссия для
1 Conrad, V, 208, 310. Также Andrassy, 196.
2 Австро-венгерский офицер связи при Германском высшем ко-
мандовании— Конраду, 10 сентября 1914 г. Conrad, IV, 746—747.
3 Конрад— Берхтольду, 24 августа 1914 г. Conrad, IV, 511;
также 455.
4 Conrad, IV, 390, 467, 522.
5 Hindenburg, 94
6 Conrad, IV, 608, 625. Hindenburg, 99—100.
7 Конрад— Больфрасу, 5 сентября 1914 г. Conrad, IV, 647;
также 658—659; V, 958. Роминтен был любимым местом охоты Виль-
гельма II.
374
Германии»1. Главнокомандующий австро-венгерской ар-
мии взывал к чести кайзера и просил выполнить его
обещание, отдав приказ об «энергичном наступлении» в
Польше1 2. Но генералы Вильгельма, стремясь, помимо
всего, очистить Восточную Пруссию и считая, что, пока
русские находились там, они могли отрезать силы, на-
правляемые на юг, отвечали отказом3. Только после
того, как их «любимая провинция»4 была освобождена,
они дали согласие на прямое сотрудничество с союзни-
ком. Но и тогда оно не было на уровне, который отвечал
бы ожиданиям Конрада5.
В то время пока немцы «осваивали свой триумф»,
Конрад мрачно сообщал, что «австро-венгры истекали
кровью и умирали под Люблином... большие потери на-
ших войск и материалов»6. Вена кишела ранеными7. По-
зади линий фронта поезда, пропитанные кровью, пере-
возили изувеченных людей, лишенных медицинской по-
мощи; госпитали были так переполнены, что операции
приходилось делать без анестезирующих средств8. На
фронте начальник штаба встречал «транспортные колон-
ны с конвоем, транспорты убитых и раненых, колонны
военнопленных — все под толстым слоем пыли... шум
и рев поля сражения». Город, через который они про-
ходили, был наполовину сожжен. Шесть тел жителей
висели на деревьях... 9 Несмотря на «кровавые жертвы» 10,
сражения в Галиции закончились полным отступлением.
1 Конрад— своему офицеру связи при германской армии на
Востоке, 7 сентября 1914 г. Conrad, IV, 670.
2 Эрцгерцог Фридрих— Вильгельму II, 2 сентября 1914 г.
Conrad, IV, 626; тоже 4 августа 1914 г., 14 и 15 августа Конрад
снова просил Мольтке, чтобы он предоставил защиту Восточной
Пруссии резервным дивизиям и ландверу и направил основные силы
германской армии на Восток, в Польшу, чтобы присоединиться к австро-
венгерским войскам. Германский отказ вызвал острое раздражение
в Австрии. Conrad, IV, 388, 390—394.
3 Мольтке — Фридриху, 4 сентября 1914 г. Conrad, IV, 656, также
748. Hindenburg, 99—101.
4 Австро-венгерский офицер связи при германской армии на
Востоке — Конраду, 2 сентября 1914 г. Conrad, IV, 624; также Та-
ленский, 30—31.
5 Conrad, IV, 563, 607, 783; также 751. Redlich, 1, 270.
6 Конрад— Больфрасу, 5 сентября 1914 г. Conrad, IV, 647—648.
7 Больфрас— Конраду, 5 сентября 1914 г. Conrad, IV, 671.
8 4, 5 сентября 1914 г. Redlich, 1, 266—268.
9 Conrad, IV, 690.
10 Conrad, IV, 709; также 704. Таленский, 32—33.
375
В неудаче винили немцев, отказавшихся помочь своим
союзникам. Обвинения сопровождались просьбой дать
«по крайней мере три германских корпуса»1. Габсбург-
ский посол в Берлине, как он телеграфировал Берх-
тольду, в «очень серьезной форме» предупреждал
заместителя министра иностранных дел, «что ответст-
венность за провал всей кампании падает на Германию,
которая покинула нас в беде... Если она не может или
не хочет помочь нам, тогда мы подвергаемся опасности
быть раздавленными Россией, непосредственным ре-
зультатом чего будет вторжение русских в Прусскую
Силезию»1 2.
Те, к кому поступали эти сообщения, следили за со-
бытиями в Польше «с большим беспокойством»3 и, ко-
нечно, без восторга. Вспоминая об этих событиях, Гин-
денбург мог только упрекать своих союзников в том,
что они «производили рискованные атаки»4. Людендорф,
позабыв о Марне, твердил, что их армия «была к не-
счастью... совершенно разбита»5. Но мысль об угрозе
«плодородной Силезии с ее высокоразвитой угольной
промышленностью и крупными промышленными рай-
онами»6 оказала магическое действие. Австро-венгер-
ский посол сообщал, что из всех его доводов «только
мое указание на опустошение Прусской Силезии произ-
вело заметное впечатление на заместителя министра»7.
Не следовало оставлять «на уничтожение»8 единствен-
ного союзника. Были организованы новые германские
силы во главе с Гинденбургом и с Людендорфом в ка-
честве начальника штаба. Их приказы были направлены
на то, чтобы оказать прямую помощь Двуединой мо-
нархии, но делать это таким образом, «чтобы тот факт,
что мы являемся германским подкреплением для
1 Конрад— Берхтольду, 8 сентября 1914 г. Conrad, IV, 681;
также 608, 660, 670. Конрад— Мольтке, 11 сентября 1914 г. Conrad,
IV, 703 и 9 сентября. Там же, 689.
2 Гогенлоэ— Берхтольду, 13 сентября 1914 г. Conrad, IV, 810—
811.
3 Hindenburg, НО.
4 Hindenburg, 101.
6 Ludendorff, Му War Memories, I, 71.
6 Hindenburg, 122; также Таленский, 33.
7 Гогенлоэ— Берхтольду, 13 сентября 1914 г. Conrad, IV, 811,
См. также Ludendorff, I, 71, о необходимости защитить Верхнюю
Силезию и Моравию.
8 Ludendorff, I, 71.
376
Австро-Венгрии, был более очевидным»1. Конрад, в це-
лях защиты Венгрии и чтобы не допустить отвода войск
на слишком большое расстояние, хотел, чтобы эти под-
крепления присоединились к австро-венгерским силам
вблизи Кракова. Генералы Вильгельма, стремясь сохра-
нить за собой свободу действий и главным образом же-
лая защитить не только Силезию, но и подступы к Бер-
лину, сосредоточили их, несмотря на протесты Конрада,
к востоку от Бреславля1 2. Конрад требовал, чтобы немец-
кие войска были подчинены Габсбургскому высшему
командованию. Ответ кайзера, что Гинденбург будет
действовать в согласии с союзником, но что «высшее
командование над Гинденбургом я сохранил за собой»3,
был прямым отказом. Конфликт, достаточно серьезный,
чтобы направить Людендорфа к Конраду, был разрешен
«в соответствии с германскими требованиями»4. После
дорого стоившего поражения, которое она потерпела в
действиях против России, Двуединая монархия попала
в полную зависимость от рейха5. За этим поражением
последовали недели отступления по труднопроходимым
дорогам, под давлением неприятеля и непрерывным до-
ждем. Дисциплина сильно ослабела. Размер потерь (не-
которые полки уменьшились до 1400, 800 и даже 400 че-
ловек) заставил прибегнуть к переосвидетельствованию
ранее освобожденных от военной службы и к призыву
легко раненых6. Берхтольд запрашивал, как скоро сле-
дует ожидать продвижения русских к Вене и Буда-
пешту7. Из столицы начальник военной канцелярии
императора сообщал, что, «кроме патронов, мы сильно
нуждаемся также в соответствующем моральном состоя-
нии»8. После дизентерии началась холера, пожиравшая
тысячи людей. Войска, пораженные эпидемиями, «пере-
1 Германское высшее командование— Гинденбургу, 16 сентября
1914 г. Ludendorff, I, 74. Conrad, IV, 776, 751. Hindenburg, 111.
2 Conrad, IV, 651, 751, 761—762, 775—777. Hindenburg, 111,
Ludendorff, I, 74.
3 Эрцгерцог Фридрих— Вильгельму II, 15 сентября 1914 г.
Вильгельм II — Фридриху, 17 сентября 1914 г. Conrad, IV, 763,
785—786; также 759.
4 18 сентября 1914 г. Ludendorff, I, 78; также 74. Conrad, IV, 759.
5 См. Conrad, IV, 257. Таленский, 34.
в Conrad, IV, 487, 874.
7 Берхтольд— Конраду, 22 сентября 1914 г. Conrad, IV, 864.
8 Больфрас— Конраду, 28 сентября 1914 г. Conrad. IV, 899;
также 900, V, 37. Redlich, I, 272—273.
377
возились поездами из Галиции, оставляя по пути сотни
больных и мертвых...» Им предстояло выполнять на
фронте новые обязанности Г Это было время, о котором
Тисса мог писать, что «одно из самых возвышенных яв-
лений войны заключается в том, что она сближает сердца
и открывает души для взаимной любви и доверия»1 2.
«Веря в германскую помощь», как это с известной
грубостью изложил Людендорф3, австро-венгерские
правители вышвырнули своих подданных на полное уни-
чтожение4. Но немцы, претендуя на то, что они помо-
гают австрийцам, использовали их в своих собственных
интересах. Это, а также попытка Австро-Венгрии от-
стоять свои требования могло только усугубить неудачу
их общей кампании. А когда разразилась катастрофа
(под Варшавой — Ивангородом), неистовство их взаим-
ных обвинений могло соперничать только с ревом пушек.
Конрад поносил немцев за то, что они наперегонки спе-
шили к Висле и... Варшаве5. А Гинденбург, протестуя,
утверждал, что «битая габсбургская армия оставила не-
прикрытым его фланг и тем самым обрекла на провал
всю операцию»6.
На этом фоне постоянный припев Конрада о том, что
«быстрое использование на Востоке значительных гер-
манских сил привело бы к благоприятному и основатель-
ному решению»7, приводил Гогенцоллернов в неистовство,
подобно тому как действует красная тряпка на быка.
Германский империализм, все еще одержимый стремле-
нием сломить Англию и Францию, как раз тогда про-
кладывал путь к Ипру. Поэтому очень неприятно было
выслушивать, что «Германия могла спокойно посвятить
себя войне на Западе после победы в России»8. В от-
вет Фалькенгейн предложил своему австро-венгерскому
1 Conrad, IV, 874; также V, 38, 256. Redlich, I, 273, 279.
2 Письмо, 27 сентября 1914 г. Tisza, I, 83.
3 Ludendorff, I, 76.
4 В конце сентября и начале октября 1914 г. Ludendorff, I, 81.
Conrad, IV, 905. Таленский, 34.
5 Конрад— Больфрасу, 17 октября и 8 ноября 1914 г. Conrad,
V, 178, 427.
6 Conrad, V, 265—268, 249—250, 370, 542, 969. Hindenburg,
115, 117, 119, 120—122. Ludendorff, I, 88—93. Таленский, 34—35.
7 Конрад— в Главную германскую квартиру, 27 октября 1914 г.
Conrad, V, 300; также 301, 309. Ludendorff, I, 95.
8 Конрад— германскому офицеру связи при Высшем командо-
вании австро-венгерской армии, 28 октября 1914 г. Conrad, V, 309.
378
коллеге «срочно» обсудить этот вопрос. «Предлагаю...
встречу в Берлине», — сообщил он. Конрад, понимая, что
в доме богача нищий попадает в вдвойне невыгодное по-
ложение, ответил: «Увы, даже о моем кратковременном
отсутствии не может быть речи. Прямой устный обмен
мнениями возможен только здесь». Фалькенгейн откло-
нил предложение Конрада и повторил свое приглашение
с большей настойчивостью. В ответ Конрад телеграфи-
ровал «самые сердечные благодарности», но вместо себя
послал своего помощника Ч Этому офицеру было ска-
зано, что «сначала должны победить немцы; на Востоке
необходима отсрочка». В этих словах, как с горечью
размышлял Конрад, «находят выражение непримиримые
противоречия в основных взглядах между генералом
Фалькенгейном и мною... хладнокровное допущение того,
чтобы союзник, который истек кровью в ожидании
успеха на Западе, будет пока что предоставлен своей
судьбе» 1 2.
4. Политические расхождения
Эта война, шедшая позади большой войны, была
отягчена шантажом. В день, когда Конрад отказался
поехать в Берлин, он увеличил размер просимых под-
креплений «по меньшей мере до 30... дивизий». При этом
он угрожал, что, если эти дивизии не прибудут немед-
ленно, его армии должны будут отступить на Дунайскую
линию: Вена — Будапешт»3. Перспектива отвода австро-
венгерских войск в целях самозащиты, открывая сердце-
вину рейха для русского удара, должна была (и Конрад
не мог удержаться, чтобы не указать на это) произвести
катастрофическое впечатление на колеблющиеся ней-
тральные государства4. Эта перспектива возникла в мо-
мент, который Людендорф признал «в высшей степени
критическим». «Мы теперь могли ожидать возможного
1 Фалькенгейн— Конраду, 28 октября 1914 г. Конрад— Фаль-
кенгейну, 28 октября 1914 г. Фалькенгейн — Конраду, 29 октября
1914 г. Конрад—Фалькенгейну, 29 октября 1914 г. Conrad, V, 312—
313, 323—324.
2 Conrad, V, 340—341.
3 Конрад— Фалькенгейну, 28 октября 1914 г. Conrad, IV,
313—314.
4 Конрад— Фалькенгейну, 3 ноября 1914 г. Conradt V, 373.
379
вторжения в Познань, Силезию и Моравию». «Из по-
граничных провинций молодежь, способная носить ору-
жие, была удалена. Шахты в некоторых районах... были
приведены в негодное состояние... Страх распростра-
нился на провинции»1.
Однако приготовления против неприятеля имели
смысл только в том случае, если будет сделано что-ни-
будь решительное для установления контроля над союз-
ником. Когда поле боя под Варшавой было оставлено
русским, Вильгельм II обратился к Францу-Иосифу с
просьбой «подчинить в дальнейшем Гинденбургу 1-ую
австрийскую армию», которая проводила свои операции
в тесном контакте с немцами1 2. Эта просьба, поступив-
шая через столь короткий срок после резкого отказа
подчинить Гинденбурга австро-венгерскому командова-
нию, была жгучим оскорблением габсбургской гордости.
Наряду с нежеланием поддержать Восточный фронт
подкреплениями с Рейна это было ясным доказательст-
вом того, что «интересам союзника отводилось второе
место... Тем более повелительной была для него необхо-
димость сплотить свои собственные силы, чтобы не сыг-
рать на руку врагам»3. Франц-Иосиф сообщил своему
коронованному другу, что 1-й армии дано указание дей-
ствовать «в полном согласии с Гинденбургом»4. Отказ
последовал в тех же самых выражениях, в которых не-
давно Гогенцоллерны отвергли австро-венгерские усло-
вия.
Но думать, что германский империализм примирится
с этим пренебрежительным ответом, значило не пони-
мать его состояние духа, вызванное отчаянием в связи
с поражением и шумливым поведением союзника5 &.
1 ноября 1914 г. Гинденбург был назначен главнокоман-
дующим вооруженных сил на Востоке, а Людендорф —
начальником его штаба. 4 ноября Конрад был поставлен
в известность, что министр иностранных дел фон Ягов
намекнул австро-германскому послу в Берлине на жела-
1 Ludendorff, I, 93, 97—98.
2 Вильгельм II— Францу-Иосифу, 18 октября 1914 г. Conrad,
V, 180—181.
3 Conrad, V, 182. Эрцгерцог Фридрих— Францу-Иосифу, 18 ок-
тября 1914 г. Conrad, V, 181—182; также 209.
4 Франц-Иосиф— Вильгельму II, 19 октября 1914 г. Conrad,
V, 189.
& См, Conrad, V, 382, 425.
тельностъ установления Высшего командования цен-
тральных держав на русском фронте. Было предложено
облечь высшей властью эрцгерцога Фридриха, назначить
Людендорфа начальником нового генерального штаба и
возложить на Конрада командование габсбургскими ар-
миями на Восточном фронте. Но, так как предполага-
лось придать Людендорфу германский штаб \ честь,
оказанная Вене, была явно номинальной, а цель, как от-
парировал Конрад, заключалась в том, чтобы «опера-
тивное руководство полностью сосредоточить в руках
Людендорфа»1 2. Это было явной попыткой предоставить
«иностранной, хотя и союзной, державе» решение «самой
судьбы [Двуединой] монархии»3. Потеря военной само-
стоятельности сделала бы ее бессильной в деле сопро-
тивления дипломатическим покушениям Берлина на ее
права, особенно под нажимом Италии и Румынии. Кон-
рад был так оскорблен лично и политически, что угрожал
уйти в отставку, но император, уверяя его «в полнейшем
доверии», отложил этот план4.
Германия должна была подчиниться, так как под
Ипром кровь проливалась напрасно и истекали сроки.
Ей пришлось также уступить настойчивым требованиям
Австро-Венгрии о посылке людей5. Новые бои в Польше
принесли «быстрые перемены от нападения к обороне, от
окружения противника к тому, чтобы быть окруженным,
от прорыва фронта противника к прорыву им нашего
фронта»6. Конрад, сетуя на то, что его страна бросила
на общее дело три армии, оставила Галицию, обнажила
Карпатские перевалы и предоставила 26 дивизий для
защиты Германии от вторжения, грозил повернуть свои
основные силы на защиту Двуединой монархии7. Так
как сражение на Западе стабилизировалось8, стали воз-
1 Больфрас— Конраду, 4 ноября 1914 г. Conrad, V. 382 и 610.
2 Конрад— Больфрасу, 5 ноября 1914 г. Conrad, V, 393.
3 Conrad, V, 393—394; см. также Конрад— Больфрасу, 8 ноября
1914 г. Conrad, V, 427.
4 Франц-Иосиф— Конраду и Фридриху, 6 ноября 1914 г. Con-
rad, V, 408.
6 Конрад— Фалькенгейну, 16 и 17 ноября 1914 г. Конрад —
Германскому военному командованию, 22 ноября. Conrad, V, 506,
514—515, 569.
6 Hindenburg, 127; также Conrad, V, 569, 582.
7 Конрад — Фалькенгейну, 17 ноября 1914 г. Conrad, V. 515.
* Таленский, 29.
881
можны и настоятельны посылка пяти германских дивизии
на Восток и даже включение одной из них в габсбург-
скую армию. Но было уже слишком поздно, и этих войск
было недостаточно для решения исхода борьбы Г Чтобы
переполнить чашу горести, Австрии намекали, что эти
войска прибыли в ответ на просьбу Конрада, чтобы «как
можно скорее очистить землю монархии от неприятеля»1 2.
Годы спустя Конрад все еще приходил «в негодование
от того, что Фалькенгейн изображал каждую отправку
войск на восток как помощь Австро-Венгрии, вместо того
чтобы рассматривать их с точки зрения общего дела на
равных правах... он не сознавал, что эти отправки войск
были только платежами в рассрочку в погашение боль-
шого долга, который мы, как писал Конрад, бескорыстно
предоставили Германии, чтобы понести потери за ее
операции во Франции... Платежи в рассрочку делались
только под видом благотворительности по отношению к
более слабому брату. Они вызывали беспорядок и причи-
няли беспокойство»3.
Все это напоминало гомерический хохот, который вы-
зывал рисунок в старом берлинском «Симплициссимус»,
изображавший габсбургских солдат с львиными голо-
вами, офицеров с головами обезьян и генералов совсем
без голов4. Чтобы подчеркнуть свою доблесть и скрыть
или благоприятно истолковать свои неудачи, немцы сы-
пали сарказмы, преуменьшая усилия и жертвы своего
союзника 5. Первоначальные неудачи в Пруссии приписы-
вались тому, что Вена не оказала помощи против рус-
ских6. Отсутствие успеха во Франции объяснялось необ-
ходимостью посылать подкрепления «выдохшимся авст-
рийцам» 7. В ответ на заявления последних о том, что они
защитили Силезию, возражали, как это делал Люден-
дорф, что «в действительности они защищали свои до-
машние очаги». Когда Конрад после его первого пора-
жения в Польше предпринял новое наступление, утверж-
1 Conrad, V, 541, 576, 591, 807, 984.
2 Фалькенгейн—Конраду, 18 ноября 1914 г. Conrad, V, 540—541.
8 Conrad, V, 543; см. также Конрад— Больфрасу, 19 ноября
1914 г. Там же.
4 Dumaine, 76.
6 Conrad, IV, 257; V, 522, 544, 984, 986. Ср. Ludendorff, I, 92, 117,
137.
8 Гогенлоэ— Берхтольду, 27 августа 1914 г. Conrad, V, 554.
? Conrad, V, 753; также 807.
382
дали [снова согласно Людендорфу], что «он никогда не
сделал бы этого без германской помощи»1.
Эти злобные выпады делались с определенной целью.
Они усиливали аргументы, к которым прибегали прави-
тели рейха, чтобы доказать, как это делал Гинденбург,
«контраст между австро-венгерскими политическими це-
лями и их внутренними и военными ресурсами» 1 2. Люден-
дорф утверждает в своей книге, что Двуединая монархия
«всегда преследовала свои собственные интересы в такой
степени, которая не оправдывалась ее военными дости-
жениями»3. Самовосхваление и пренебрежительное от-
ношение к «собрату по оружию» являлись оружием
Вильгельштрассе в ее дипломатическом поединке с
Балльплацем в борьбе за результаты войны. Если, как
говорит Конрад, в Берлине «наш убитый ценился де-
шевле, чем германский»4, это делалось с целью обеспе-
чить преимущественное положение для осуществления
империалистических планов Германии.
5. Соперничество в Польше и России.
Поиски решения: Восток или Запад
Наряду с другими целями рейх добивался русской
Польши. А так как Габсбурги желали «австро-польского
решения», это с момента перехода границы поставило
вопрос о разграничении германской и австро-венгерской
сфер5. Вена, спешившая назначить губернатора для за-
нятых территорий, старалась получить согласие Ягова
на австро-венгерское управление областями, занятыми
немцами, включая «постоянную» администрацию в Вар-
шаве, «как только она будет оккупирована Германией».
Но еще до предъявления этого требования были назна-
чены германские чиновники, и все, что мог сделать Берх-
тольд,— это умолять своего союзника сделать публич-
ное заявление об отсутствии аннексионистских намере-
ний6 * 8. Это был, казалось, напрасный труд, так как,
1 Ludendorff, I, 120; также 75. Conrad, IV, 715.
2 Hindenburg, 78—79.
3 Ludendorff, I, 78.
4 Conrad, V, 544.
5 Conrad, IV, 479; также Redlich (5, 6, 10 августа 1914 г.), I, 243,
245—246. 9 августа 1914 г. Конрад издал прокламацию, возвещавшую
«освобождение Польши от московского ига».
8 Август 1914 г. Conrad, IV, 478—482.
383
согласно мемуарам Конрада, здесь было заложено «на-
чало будущих расхождений в польском вопросе» между
центральными державами. Еще 16 октября 1914 г. он
отметил по этому поводу, что «трудности встречаются
в области политики» Г
Напряженно шла гонка за то, чтобы первым прийти
в столицу. Каждая сторона искала опоры в различных
социальных слоях. Немцы раздражали Балльплац тем,
что они чрезмерно доверяли местное управление поль-
ским коллаборационистам1 2. Идея Берлина о «незави-
симой» — в действительности марионеточной — русской
Польше, которая отнимет Галицию у Габсбургов, заста-
вила Берхтольда заявить свои возражения Вильгельм-
штрассе3. Другой конфликт вспыхнул при встрече Кон-
рада с Фалькенгейном 12 декабря 1914 г., когда послед-
ний предложил установить демаркационную линию, в
соответствии с которой Германия inter alia (среди про-
чего) должна была получить богатые угольные районы
Бендзина и Ченстохова, а также Калишскую провинцию,
на которую, согласно более поздним австрийским коммен-
тариям, «Германия поторопилась наложить руку в самом
начале войны». Требования Конрада встретили возраже-
ния со стороны германского командования на том осно-
вании, что «только мы можем эксплуатировать эти ин-
дустриальные области. Для вас это невозможно в на-
стоящее время»4. Все контрпротесты Конрада оказа-
лись тщетными. Германия решительно возражала против
какого бы то ни было расширения территориальных при-
обретений Австро-Венгрии в русской Польше5.
Этот спор был не только желчным, но и бесполезным.
В то время как картели вроде «Шкода» и венгерские спе-
кулянты зерном получали огромнейшие прибыли, сотни
тысяч людей умирали ни за что. «Огромная масса лю-
дей, которую мы пытались повернуть обратно на Восток,
продвигалась на небольшое расстояние, потом останав-
ливалась и ничто не могло ее сдвинуть. Энергия наша
истощалась... Приближение зимы накладывало свою
парализующую руку в одинаковой мере на друзей и вра-
1 Conrad, IV, 482; V, 165.
2 См. Берхтольд— Конраду, 14 октября 1914 г. Конрад— Боль-
фрасу, 17 октября 1914 г. Conrad, V, 166, 178; также 167—168.
8 Conrad, V, 166, 217.
4 Conrad, V, 822—823.
6 Conrad, N, 812, также 823, 856.
384
гов. Линия, которая в боях стала уж-е неподвижной, по-
крылась теперь снегом и льдом»1. Наступило время тем-
ных слухов и подозрений. 14 декабря Конрад узнал от
своего офицера связи при командовании Гинденбурга,
что последний убедил канцлера в невозможности до-
биться решения на Востоке. По словам этого информа-
тора, «наступательная сила 9-ой армии1 2 истощается...
Они рассчитывают, что, возможно, будут в состоянии от-
бросить русских за Вислу... и, когда они достигнут этого
успеха, они отправят два корпуса в Восточную Пруссию3,
чтобы полностью очистить ее от противника. Они хотят
создать возможную ситуацию — нет неприятеля на гер-
манской земле, — чтобы вступить в переговоры. Я не
знаю, не готовится ли уже что-нибудь». Конрад спросил:
«Но, конечно, не раньше, чем мы очистим Восточную
Галицию..?» Офицер ответил: «немцы смотрят на это
очень холодно... Они хотят прийти к соглашению с рус-
скими». «Значит, они хотят заключить мир и оставить
нас в яме?» 4
В самом деле, в Берлине считали, что царь, раз его
войска будут оттеснены за Вислу, согласится на сепа-
ратные переговоры5. По мнению Берхтольда (которого
Конрад просил о «немедленном дипломатическом вмеша-
1 Hindenburg, 128; также 129. Conrad, V, 969—970, 982—983.
Таленский, 35—36. Ludendorff, I, 112—ИЗ.
2 Германская армия в Польше.
3 Вновь была занята Россией в середине ноября 1914 г. Luden-
dorff, I, 104.
4 Conrad, V, 752, 753. Хуже было то, что эти и подобные поступки
немцы держали в секрете. Только 10 января 1915 г. австро-венгер-
ский посол в Константинополе услышал от своего американского
коллеги, что около шести недель назад германский дипломатический
представитель Вангенгейм, не говоря ему ни слова, сообщил Мор-
гентау, что «в Германии не возражают против ...мира» (это подтверж-
дает Моргентау, 117). Только 12 января Паллавичини мог телегра-
фировать в Вену, что Вангенгейм сообщил ему, наконец, о разговоре
с Моргентау. Паллавичини— Буриану, 10 и 12 января 1915 г.
Расшифровано в министерстве иностранных дел России. «Между-
народные отношения», III, VI, 2, № 752, стр. 350.
5 Conrad V, 753. «Здесь настойчиво говорят о мирных настрое-
ниях, проявившихся, будто бы при петроградском императорском
дворе (итальянский посол в Берлине — Соннино. См. Соннино—Кар-
лотти, 8 декабря 1914 г. Расшифровано в министерстве иностранных
дел России. «Международные отношения», III, VI, 2, №623, стр. 192).
Не лишено интереса в этой связи, что граф Витте в меморандуме
о российских притязаниях в Турции писал, что, если бы последние
13 В. В. Готлиб 385
тельстве»1), эти переговоры не пойдут по пути «отхода
от нас к соглашению с Россией за наш счет». Согласно
информации министра иностранных дел, немцы имели в
виду заключить «соглашение между Германией и Австро-
Венгрией, с одной стороны, и Россией — с другой»* 1 2. Габ-
сбургский посол в Берлине доносил, что «совершенно
исключено, чтобы немцы в настоящее время думали о се-
паратном соглашении с Россией, за которое мы должны
были бы заплатить отказом от Восточной Галиции»3. Но,
по-видимому, он не знал о возможности потери этой про-
винции в силу сделки трех сторон. Адмирал Тирпиц,
всемогущий морской министр Вильгельма, вскоре сооб-
щал в письме, что сделка с Николаем II «кажется
мне возможной, если Австрия не будет упрямиться»4. Из
его мемуаров видно, что он действительно имел в виду
предложить русским территорию Восточной Галиции5.
Это имело место в то время, когда Берхтольд допускал,
что «мы еще далеко не достигли минимума того, что
должны были приобрести в результате войны против
России. Этот минимальный успех должен состоять в том,
чтобы доказать неспособность России защитить Сербию
против эффективного утверждения нашей воли... Реши-
тельный военный успех против Сербии необходим для
обеспечения нашего положения среди югославов и
вообще на Балканах. Без этой предпосылки окончание
конфликта с Россией, как бы ни были выгодны условия
в других отношениях, немыслимо»6.
были удовлетворены и немцы очистили Польшу, тогда Петроград и
Берлин могли бы заключить мир. По этому соглашению Россия
могла бы приобрести Галицию и часть Буковины и в свою очередь
согласиться на включение некоторых австрийских провинций в состав
рейха. Карлотти— Соннино, 19 января 1915 г. Расшифровано в ми-
нистерстве иностранных дел России. «Международные отношения»,
III, VII, 1, № 37, стр. 48.
1 Конрад— Берхтольду, 14 декабря 1914 г. Conrad, V, 754—756.
2 Берхтольд — Конраду, 19 декабря 1914 г. Conrad, V, 848.
8 Гогенлоэ— Берхтольду, около 23 декабря 1914 г. Conrad,
V, 898.
4 20 января 1915 г. Tirpitz, 441.
5 Tirpitz, 270.
6 Берхтольд— Конраду, 19 декабря 1914 г. Conrad, V, 849.
Австро-венгерский посол в Константинополе сказал своему амери-
канскому коллеге, что, по его личному мнению, австрийское прави-
тельство «не может думать о мире до тех пор, пока оно не свело сче-
тов с Сербией». Паллавичини — Буриану, 10 января 1914 г.
386
Все же окончание было как раз таким, как о нем го-
ворил Фалькенгейн Конраду 19 декабря 1914 г. Он ска-
зал: «...Мы будем удовлетворены, когда русские будут
оттеснены за Вислу». Конрад настаивал на том, что их
следует сначала разбить и, «если необходимо», подверг-
нуть преследованию за рекой. Он хотел возвращения
«к положению, которое было в начале войны», и к опе-
рации, как она была запланирована. Немцы же думали
о «сопротивлении Франции». Конрад рассматривал Рос-
сию как основную силу этой войны. «... Когда Россия
потерпит крах, та же участь постигнет Францию». Фаль-
кенгейн возразил: «Я не разделяю этого мнения, потому
что Англия не уступит». Он хотел высвободить как
можно больше войск для Запада. «Мы начнем наше на-
ступление во Франции в начале февраля». Таким обра-
зом «когда русские будут отброшены за Вислу... мы
образуем в Польше китайскую стену» Г Заместитель ми-
нистра Циммерман говорил австрийскому послу, что
центральные державы, помимо получения возмещения
за ущерб, причиненный войной, «могут быть удовлет-
ворены еще всей территорией левее Вислы»* 1 2. Итак,
если все это свершится, положение Германии будет
сильным, но не таково будет положение Двуединой
монархии. Для Германии, после того как она осво-
бодила Восточную Пруссию и, помимо Бельгии, за-
хватила лучшие части Польши, мир представлял суще-
ственную победу. Для Австро-Венгрии, изгнанной из Га-
лиции и разбитой под Белградом, мир означал пораже-
ние. При таком положении поддерживать, как это делал
Берлин, мысль о компромиссе с Петроградом, даже в
сотрудничестве с Веной, значило совершать враждебный
акт против союзника3.
Габсбурги жаждали «решающего успеха в войне про-
тив России», потому что он освободил бы их территорию,
занятую последней, и избавил бы ее от того, чтобы стать
дипломатической разменной монетой. Он очистил бы
Расшифровано в министерстве иностранных дел России. «Междуна-
родные отношения», III, VI, 2, № 752, стр. 350.
1 Встреча в Оппельне 19 декабря 1914 г. Conrad, V, 817—820.
2 Берхтольд— Конраду, около 23 декабря 1914 г. Conrad,
V, 900.
3 В телеграмме Фалькенгейну 27 декабря 1914 г. Конрад воз-
ражал против идеи сепаратного мира с Россией. Conrad, V, 915.
387
13*
русскую Польшу и хотя бы часть Украины, лишил бы
Балканские страны славянского защитника и выдал бы
их Двуединой монархии, парализовал бы Италию и пре-
доставил бы единственную реальную возможность для
спасения Трентино Г Успех приостановил бы прогресси-
рующее ухудшение внутреннего положения. Эти цели мо-
гли быть достигнуты только при условии использования
мощной военной машины рейха. Единственное средство
добиться этого было — постоянно твердить об уменьше-
нии собственных сил, играть на общем антагонизме по
отношению к России и рассматривать каждый выпраши-
ваемый германский контингент как вклад в «общие ин-
тересы» «военной ситуации в целом» 1 2.
Но общий антагонизм, как единственное цементирую-
щее средство империалистических союзов, — это хруп-
кая связь. Для правителей Германии «военная ситуация
в целом» далеко не ограничивалась Восточным фрон-
том. Последний в то время в значительной мере действи-
тельно был подчинен Западному фронту. Не последнюю
роль играло то соображение, что победа над Россией
(даже если она не была связана с риском катастрофы
во Франции3) на этой стадии представляла бы собой
осуществление политики Двуединой монархии, что поз-
волило бы ей покинуть своего союзника. В Берлине
знали, что, несмотря на недовольство германским зон-
дажем в Петрограде, Вена сама в столицах неприятель-
ских государств нащупывала возможности заключения
мира4. Этим объясняется отказ Конраду в значительных
подкреплениях. Хотя отказ был продиктован прежде все-
го концентрацией сил против Франции и Англии, он в то
же время преследовал цель глубже вовлечь Австро-Вен-
грию в военные операции, истощить ее силы и увеличить
ее зависимость от Германии.
1 Конрад— Фалькенгейну в Оппельне, 19 декабря 1914 г.
Conrad, V, 819—820. Конрад — Берхтольду, 14 декабря 1914 г.
Conrad, V, 756. «Если необходимо предупредить... вступление в войну
нейтральных государств, следует как можно скорее использовать
новые германские силы на Востоке». Конрад— Фалькенгейну,
27 декабря 1914 г. Conrad, N, 915.
2 Conrad, V, 541. Конрад— Фалькенгейну, 27 декабря 1914 г.
Conrad, V, 915. Hindenburg, 135—136.
3 Высказывание Вильгельма II в Бреславле 2 декабря 1914 г.
Conrad, V, 651.
4 См. стр. 415—416 данной книги.
388
Когда 1914 год подходил к концу, то не только, как
вспоминает Конрад, «все мои предложения о решении
исхода войны на Востоке были отвергнуты»1, но Фаль-
кенгейн думал даже о переброске войск из Польши на
Рейн1 2. Больше того, Вильгельм II говорил, что габсбург-
ская армия должна «поставить на карту все, чтобы пода-
вить своего противника... ни при каких обстоятельствах
давление не должно быть ослаблено»3. К концу 1914 г.
немцы, как они дали знать Конраду, «были уже силь-
нее» австро-венгров на русском театре войны.
Имелось основание возразить: «потому что в начале
мы истекли кровью»4, но это было бесполезно. Впо-
следствии Конрад размышлял, что это было истинной
причиной, почему «у меня не было другого выбора, как
подчиниться»5. «Это была наша злая судьба», что немцы
«смешивали оперативные требования со своими после-
военными целями: территориальной экспансией, эконо-
мической и политической гегемонией над своими союз-
никами»6. Австро-Венгрия, далекая от того, чтобы до-
стигнуть своей собственной цели, должна была постав-
лять пушечное мясо для достижения целей Германии.
Она не только не продвинулась на Балканы, но была от-
влечена оттуда. Вместо того чтобы создать безвыходное
положение для Италии, Австро-Венгрии приходилось
ожидать, что ей придется отдать Трентино.
6. Аннулирование ожидаемых выгод союзника
Могла ли Вильгельмштрассе серьезно думать, что эта
жертва удовлетворит Консульту? Могла ли она игнори-
ровать симптомы «совершенно независимого развития
1 Conrad, V, 652.
2 Германский офицер связи при австро-венгерской главной квар-
тире — Конраду, 26 декабря 1914 г. Conrad, V, 918—919; также
встреча в Бреславле 2 декабря 1914 г. Conrad, V, 656; и 341, 649,
651—652, 820.
3 Встреча в Бреславле 2 декабря 1914 г. Протоколы. Conrad,
N, 651.
4 Конрад и германский офицер связи, беседа 26 декабря 1914 г.
Conrad, N, 918; также 541, 650. Газеты, близкие к Венскому прави-
тельству, сваливали вину за неудачи на германский генеральный
штаб. Сербская миссия, Петроград— Сазонову, 19 декабря 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, 2, № 668, стр. 236.
5 Conrad, V 374; также 652, 489.
6 Conrad, IV, 256; также 786; V, 78. Tisza, 1, 6.
389
итальянской политики?» Посол Маккио не мог быть
единственным видным австрийским деятелем, поставив-
шим этот вопрос1. Декларация о нейтралитете была
столь очевидным признаком отступничества со стороны
Италии, что, как заявлял министр иностранных дел
Ягов послу Боллати, это произвело «крайне неприятное
впечатление» в Берлине1 2. Последние иллюзии относи-
тельно южного союзника, по-видимому, были оконча-
тельно рассеяны на Марне. В начале октября 1914 г.
германский дипломатический представитель в Вене вы-
разил свое убеждение Аварне, что Рим, даже если бы
ему было гарантировано Трентино, не посчитается с
союзом3. В конце месяца Боллати сказал заместителю
министра Циммерману, что Трентино «был причиной
многих зол». Он ответил: «Если вы готовы идти с нами,
вы можете получить его». Боллати возразил, что «пред-
ложение уже запоздало. Оно должно было быть сделано
до объявления войны и в этом случае, может быть (и про
себя я сказал только, может быть, не больше), мы были
бы в состоянии пойти с ними»4. 11 ноября заместитель
министра снова и с большим жаром «настаивал на том,
что Италия должна вступить в войну». Однако «все еще
верить в возможность нашего вступления в войну на
стороне Австрии — это полное безумие... и я, не колеб-
лясь, сказал так Циммерману... Он однако продолжал
перечислять выгоды, которые мы получили бы... и в за-
ключение сказал, что даже относительно Трентино мо-
гло бы быть дано «секретное заверение»... Я тотчас же
сказал ему, что этого будет недостаточно... требуется
публичное обязательство. Он ответил, что возможно и
это могло бы иметь место, но тогда я добавил, что и при
данном условии теперь уже слишком поздно»5. К концу
года позиция Италии определилась достаточно ясно.
1 Macchio, 24, 27.
2 Salandra, 89; также 90. Боллати — Сан Джулиано, 5 и 8 ав-
густа 1914 г. «Documents Diplomatic!», 5, 1, № 74, 130, р. 43, 69—70.
3 Аварна—Боллати, 5 сентября 1914 г. «Carteggio», LXI, II, 263.
Что это мнение было широко распространено в Германии, подтверж-
дается Боллати—Сан Джулиано, 10 октября 1914 г. «Document!
Diplomatic^», 1, № 931, р. 557.
4 Боллати — Аварне, 26 октября 1914 г. «Carteggio», LXI, II, 271.
* Боллати — Аварне, 11 ноября 1914 г. «Carteggio», LXI, III, 388.
390
Боллати мог сообщить, что немцам известно, что она
ищет только предлога для разрыва1.
Удивительно поэтому, что, как вспоминал Маккио,
«в то время как официальная Вена» даже с августа
1914 г. «не считала уже возможным отход Италии от ней-
тралитета в пользу ее союзников, Берлин ухватился за
мысль, что будет достаточно бросить «кость» в виде
Трентино, чтобы удовлетворить ее прожорливый аппе-
тит»1 2. Поразительно также, что, несмотря на постоянно
возраставшее давление со стороны Германии в пользу
уступки этой провинции, она отвечала отказом на все
просьбы Австро-Венгрии «показать заостренную каску
на нашей итальянской границе»3. Только это могло по-
действовать устрашающе на Рим. Еще более странно
то, что с самого июля 1914 г. Германия неизменно под-
держивала и ободряла Консульту4.
Одна из частей этой головоломки состояла, видимо,
в желании завершить с помощью Италии стратегическое
окружение Франции и обойти экономическую блокаду,
установленную Антантой. Другая и более вероятная
часть заключалась в давнем германском предвкушении
распада Двуединой монархии. Гинденбург, оглядываясь
назад, вспоминал уже тогда различимые «признаки
распада [Габсбургского] государства и утраты веры в
благоприятное окончание войны»5. Циммерман гово-
рил Боллати, что рано или поздно этот исход неизбе-
жен6. Посол Дюмэн приводит слова германского дип-
ломата, который сказал: «Если это несчастье произой-
дет, мы будем готовы захватить самый большой кусок»7.
1 Боллати— Аварне, 23 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III,
398.
2 Macchio, 24, также стр. 339 данной книги.
3 Тисса— Конраду и Берхтольду, 10 августа 1914 г. Конрад —
Мольтке, 13 и 15 августа 1914 г. Мольтке— Конраду, 9 августа
1914 г. Conrad, IV, 199, 209, 212—213; 203. Боллати—Аварне,
26 октября 1914 г. «Carteggio», LXI, II, 271.
4 См. стр. 232, 339 данной книги; также Huldermann, Alfred
Ballin, 242. Macchio, 30.
6 Hindenburg, 135—136.
8 Боллати—Аварне, 11 ноября 1914 г. «Carteggio», LXI, III,
387. Уже в сентябре 1914 года «хорошо осведомленные» немцы в Риме
говорили о возможности урегулирования за счет Австрии. Сан Джу-
лиано— Аварне и Боллати, 11 сентября, «Document! Diplomatic!»,
5, I, № 652, р. 377.
’ Dumaine, 159,
391
Л так как это преступление требовало соучастников и
подстрекателей (например, против царизма), то едва ли
было разумно для русского посланника в Сербии обсу-
ждать возможность, что «Германия уже готовится к той
минуте, когда сможет бросить свою нынешнюю союз-
ницу, если не будет раньше покинута ею. В этом случае
Германия, вероятно, великодушно предложит Италии за-
нять место Австрии на Балканах»1. Действительно,
итальянский посланник в Бухаресте Фашотти, который
был близок к Консульте, выразил своему русскому кол-
леге убеждение, что, если нужно будет, Берлин покинет
Австро-Венгрию и заключит сепаратное соглашение с
Римом 1 2.
Следующая составная часть головоломки, завершаю-
щая картину, заключалась в том, что рейх, конечно, рас-
считывал на победу. Это повлекло бы за собой автома-
тическое увеличение Двуединой монархии. Задачей
Вильтельмштрассе, следовательно, являлось нейтрализо-
вать или ослабить это нежелательное обстоятельство,
ущемив интересы Габсбургов где-нибудь в другом ме-
сте. Тирпиц в действительности выдвинул идею, что
Австро-Венгрия, если «в случае необходимости» она
приобретет Албанию и Нови-Пазар, должна будет рас-
платиться за это Восточной Галицией3. Для соблюдения
логического соответствия германский посол в Риме го-
ворил, что предусматриваемое подчинение Сербии авст-
рийцам могло бы быть уравновешено лишением их
Трентино4. Последний в отличие от Словении или Трие-
1 Трубецкой — Сазонову, 9 декабря 1914 г. о его беседе с румын-
ским министром иностранных дел Порумбару. «Международные
отношения», III, VI, 2, № 629, стр. 197.
2 Поклевский—Сазонову, 15 января 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 1, № 14, стр. 20. Граф Витте в своем меморандуме
о сепаратном мире между Германией и Россией (см. стр. 385 данной
книги, сноска 5) также предусматривал распад Двуединой монархии.
По его плану, Венгрия, Чехия и Югославия должны были стать неза-
висимыми королевствами, оставив австрийцам карликовое государство
с шестью миллионами жителей. Трентино и Западная Истрия должны
были отойти к Италии. Карлотти— Соннино, 19 января 1915 г. Рас-
шифровано в министерстве иностранных дел России. «Международные
отношения», III, VII, I, № 37, стр. 48.
3 Письмо 20 января 1915 г. Tirpitz, 442; также 270—271.
4 Сан Джулиано— Боллати и Аварне, 10 августа 1914 г. «Docu-
menti Diplomatic!», 5, I, № 172, р. 98. Флотов тоже предусматривал
отказ Австрии от некоторых других итальянских территорий, однако,
за исключением Триеста, Кроме того, это было связано с последую-
392
ста не контролировал дороги от Берлина к Адриатике, и
современный наблюдатель справедливо отмечал, что в
результате возврата этой области... Италии не будут за-
тронуты прямые пангерманские интересы Наоборот,
этим интересам великолепно будет служить то, что
Тисса называл «capitis diminutio» Дунайской монархии,
а Циммерман обозначал как «вивисекцию»* 1 2. Сербский
посланник в Афинах, цитируя информацию, полученную
там, по-видимому, от греческого представителя при
Габсбургском дворе, сообщал о существующей «уверен-
ности в Вене, что Германия приспособляет будущее Ав-
стро-Венгрии соответственно своим планам. В Вене...
ясно отдают себе отчет, что Германия делает все чтобы
за счет Австро-Венгрии выпутаться подешевле из войны.
Здесь продолжают утверждать, что в этом смысле ве-
дутся переговоры между Берлином и Римом»3.
Именно в этой связи, по-видимому, Балльплац рас-
сматривает дипломатический нажим Германии в отно-
шении Трентино. Все это было частью междоусобной
дипломатической борьбы двух империалистических си-
стем. Если в июле было непрактично создавать ограни-
чения для Австрии, которая должна была зажечь миро-
вой пожар, то в декабре она была ослаблена и достаточно
бита. Война, в которой они являлись союзниками, была
использована державой-выскочкой для того, чтобы нанес-
ти поражение своему стареющему младшему партнеру.
щей уступкой по крайней мере части Трансильвании Румынии.
Австро-Венгрия даже в случае победы не могла также мечтать о завое-
вании вновь Северной Италии, раз она теряла Трентино. См. Lewin,'
258.
1 Lewin, 258.
2 Tisza, I, 61. Боллати— Аварне, 26 октября 1914 г. «Carteggio»,
LXI, II, 271.
3 Сообщение сербской миссии в Петрограде Сазонову от 19 де-
кабря 1914 г., в котором цитируется телеграмма сербского диплома-
тического представителя в Афинах от 17 декабря. «Международные
отношения», III, VI, 2, № 668, стр. 236. Хотя, по некоторым сведе-
ниям, еще в начале августа 1914 г. кайзер и начальник его штаба
Мольтке заявили, что, как только окончится война с Россией, Герма-
ния поддержит Австро-Венгрию в ее усилиях возвратить Трентино
(австро-венгерский офицер связи при германском верховном командо-
вании— Конраду, 8 и 9 августа 1914 г. Conrad, IV, 179), нет доказа-
тельств тому, что эти заверения были когда-либо повторены. Во вся-
ком случае они не были повторены в такой обязывающей форме, ко-
торую можно было бы сравнить с гарантиями уступки Трентино,
которые Вильгельмштрассе предлагала Консульте весною 1915 г.
393
Глава XX
ТРИ МАСТЕРА ДИПЛОМАТИИ
1. Смысл назначения нового министра
иностранных дел
При этих обстоятельствах готовность Берхтольда к
компромиссу в вопросе о Трентино1 увеличивала раз-
меры уступок Берлину. До известной степени его новая
тактика по отношению к Италии имела целью обеспе-
чить австрийский тыл для развития на полную мощ-
ность усилий против Сербии, если нужно, — с помощью
Германии1 2. Это, в его представлении, не только привело
бы к достижению «минимальной» цели войны, но послу-
жило бы делу вступления в войну Румынии и Болгарии.
Конрад, однако, доказывал, что все это было бы до-
стигнуто, если бы была разбита Россия. Больше всего он
не хотел, чтобы немцы были на Балканах3. Он упорно
стремился к тому, чтобы каждая дивизия союзников, ко-
торую только можно было получить, была направлена
на Восточный фронт. Поэтому «различные стремления
Берхтольда, все еще односторонне сосредоточенные на
Сербии... и имевшие целью перенести туда центр тяже-
сти операций, как будто бы Россия была величиной,
которой можно пренебречь, убедили меня в том, — писал
Конрад, — что министр лишен той ясности взгляда на
сложившуюся ситуацию, которая требуется для прове-
дения политики в это трудное время»4.
1 См. стр. 345 данной книги.
2 Берхтольд— Конраду, 19 декабря 1914 г. Conrad, V, 849.
Дискуссия Берхтольда и Гогенлоэ с Конрадом 30 декабря 1914 г.
Conrad, V, 956, также 911.
3 См. Конрад— начальнику оперативного отдела, 18 декабря
1914 г. Conrad, N, 810; также 956.
* 21 декабря 1914 г. Conrad, V, 851; также IV, 879»
394
В действительности их расхождения касались далеко
не только вопросов стратегии. То, что Берхтольд готов
был допустить немцев на Балканы, перекликалось как
будто с более ранними признаками его уступчивости по
отношению к Вильгельмштрассе. В июле 1914 г. в Австро-
венгерском кабинете главным образом через него прово-
дилось давление со стороны кайзера и канцлера в пользу
войны Г Он позволил послу Чиршки принять участие в
формулировке Сараевского ультиматума1 2. Согласно
Конраду, он готов был склонить на свою сторону Рим
путем примирения «в духе германских пожеланий»3.
Какова бы ни была его последующая дипломатическая
акробатика с Консультой, его рассуждения в декабре
1914 г. о том, что итальянцы могут быть довольны, «по-
лучив что-нибудь» без войны4, совпадали с рассужде-
ниями прогерманцев на Тибре5. Хорошо осведомленный
австриец отмечал в то время, что Берхтольд изменил
свою политику в отношении Трентино, потому что был
«склонен уступить давлению рейха»6.
Эта тенденция министра иностранных дел, как отме-
чал Тисса, стала нетерпимой в связи с интригами Бю-
лова. С этого момента «жизненные интересы [Двуединой]
монархии требовали, чтобы руководство нашей внешней
политикой было передано в более сильные руки»7. В сло-
вах Тиссы нашло отражение твердое намерение австро-
венгерских правителей оказать сопротивление тому, что
в тот момент было наихудшим видом вмешательства со
стороны рейха. Эти слова пролили свет на следующую
фразу Гойоса: «Для Германии не было органической
необходимости в господстве не только над Европой, но
1 См. стр. 368—370 данной книги; также Pribram, Austria-
Hungary and Great Britain, 220, 223, 291.
2 Dumaine, 140.
3 31 июля 1914 г. Conrad, IV, 154. В предвоенные годы во всяком
случае Берхтольд, по-видимому, придерживался такого мнения, что
в пределах Тройственного союза имелись достаточно широкие возмож-
ности удовлетворить интересы всех трех стран — участниц этого
союза и что Италия могла извлечь из него определенные выгоды в рай-
оне Средиземного моря. См. Hoyos, 63.
4 Беседа Берхтольда и Гогенлоэ с Конрадом, 30 декабря 1914 г.
Conrad, V, 957.
5 См. стр. 412—413 данной книги.
8 14 января 1915 г. Redlich, II, 8; также Renouvin, 272.
7 Заметки об отставке графа Берхтольда, 18 января 1915 г.
Tisza, 1, 150—151; также Macchio, 79.
395
и над всем миром»1. Высказывание Гойоса, безусловно,
перекликалось с упреками венгерского премьера в адрес
Берхтольда: «Мы не должны в данный момент выступать
как слабые и робкие протеже, ибо тогда вместе с гер-
манским покровительством нам придется нести всю тя-
жесть этого покровительства...»1 2 Этот аргумент сделал
более непреклонной оппозицию Тиссы и Конрада против
территориальных уступок в пользу Италии3. Назначе-
ние князя Бюлова в Рим обострило положение.
Посол Аварна свидетельствует о глубоких подозре-
ниях, которые назначение Бюлова вызвало на Дунае4.
Тисса, в частности, был обеспокоен этой угрозой австро-
венгерскому империализму и еще больше опасениями
венгерских олигархов, что уступка Трентино создаст пре-
цедент для румынских претензий в Трансильвании. Он
подверг резкой критике примирительную линию Берх-
тольда. Приехав в Вену, он принялся за «обработку»
германского посла Чиршки, чтобы «убедить его в оши-
бочности и опасности тактики Бюлова». Он лично явился
к императору и 10 января 1915 г. требовал отставки
Берхтольда. «Я сообщил его величеству мои взгляды на
тактику, которой нужно придерживаться в отношении
итальянцев и немцев, добавив, что игра трудная, но
она... может быть выиграна, нужно только хорошо
играть»5.
Так как со времени Сараево венгерский премьер фак-
тически осуществлял контроль над министерством ино-
странных дел, Франц-Иосиф теперь предложил ему этот
пост. По мнению некоторых его советников, это суще-
ственно «повышало значение тех действий»6, к которым
готовилась габсбургская дипломатия. Однако в качестве
1 Hoyos, 92.
2 Тисса— Берхтольду, 3 сентября 1914 г. Tisza, I, 71.
3 Беседа Конрада с Берхтольдом 6 августа и 14 декабря 1914 г.
Conrad, IV, 182; V, 957. Тисса — Берхтольду, 26 августа 1914 г.
Tisza, I, 61—62.
4 Аварна — Боллати, 9 февраля 1915 г. «Carteggio», LXII,
I, 71; также Andrassy, 134. Wedel, Fiirst Billow und Osterreich,
«Siiddeutsche Monatshefte», Marz 1931, S. 407—408.
5 «Заметки об отставке Берхтольда», Tisza, I, 151; также Macchio,
83. Redlich, II, 8—9. Из того факта, что Тисса был поклонником Гер-
мании и оказывал ей поддержку (Tisza, I, 31, 133), вытекало не под-
чинение Германии, а желание, чтобы Двуединая монархия, и в осо-
бенности Венгрия, подражала ей и стремилась ее превзойти.
6 Tisza, I, 152.
.396
более высокого должностного лица в Двуединой монар-
хии Тисса не смог бы продолжать проведение своей бо-
лее узкой политики, направленной на преобладание
Венгрии. Ему пришлось бы даже подчинить интересы
класса магнатов, которые он представлял, интересам
империи в целом. К тому же венгерская реакция не хо-
тела потерять свой железный кулак, необходимый те-
перь больше, чем когда-либо, для обуздания демократии
у себя дома1. Поэтому Тисса отказался покинуть Буда-
пешт. Однако было «существенно, чтобы венгерская на-
ция сохранила за собой направляющее влияние на веде-
ние иностранных дел»1 2. Очевидно, было еще важнее, пи-
сал Тисса, «используя мое теперешнее положение, иметь
возможность оказывать влияние на иностранные дела»3.
Для этого необходимо было только орудие. Вот почему
он настаивал на кандидатуре графа Буриана, который,
как Тисса уверял государя, «согласен со мной во всех
важных вопросах и настолько близок и дружен со мной,
что обеспечит надежное сотрудничество»4. Буриан в ка-
честве представителя венгерского правительства в Вене
оказывал сильную поддержку нападкам Тиссы на поли-
тику Берхтольда. Назначение его на пост министра ино-
странных дел (14 января 1915 г.) было открытой демон-
страцией непримиримости5, и явилось ответом Австро-
Венгрии не только Соннино, но также Бюлову.
2. Миссия князя Бюлова
и «Банка коммерчиале итальяна»
Князь Бюлов, по словам французского посла в Риме,
возглавлял секретный Берлинский комитет, ведавший
«всеми австро-венгерскими делами»6. Если это было так,
он являлся грозной фигурой для габсбургской диплома-
матии, которой предстояло состязаться с ним в Вечном
1 См. Tisza, I, 22—23, 90.
2 Тисса— Буриану, 11 августа 1914 г. Tisza, I, 53; также Ma-
cchio, 79.
3 «Заметки об отставке Берхтольда». Tisza, I, 152.
4 Там же.
5 Macchio, 79, также 83. Tisza, I, 31, 42, 150—153, 258. Musa-
Un, 254, Hoyos, 69—70. Andrassy, 128. Reldich, II, 19. Renouvin, 272.
6 Делькассе — Палеологу, 7 декабря 1914 г. (цитируется теле-
грамма от Баррера). Расшифровано в министерстве иностранных дел
России.
397
городе. У него кроме того, было все необходимое для
успеха. Бывший канцлер, министр иностранных дел и по-
сол в Квиринале, он твердо поддерживал Тройственный
союз и оказал Италии важные услуги. Являясь кавале-
ром ордена Аннунциаты, он был одним из двенадцати
избранных, имевших право причислять себя к родствен-
никам короля Виктора. Как друг судоходного магната
Альберта фон Баллина и других руководителей герман-
ских монополий он поддерживал контакт с итальян-
скими деловыми и финансовыми кругами, сенаторами и
депутатами, которые возвысились благодаря экономиче-
ским связям с Германией. «В течение ряда лет он был в
наилучших отношениях с Соннино» 1 2. В качестве мужа
«итальянской дамы знатного происхождения»3 он прово-
дил почти каждую зиму в Риме среди роз на вилле
Мальта, прощупывая социальный и политический пульс
столицы. «Должен ли я добавить, мой дорогой князь, что
вы с вашим близким знанием римской жизни, с вашим
положением в римском обществе и вашими тесными свя-
зями в Риме превосходно подходите для этого поста?»4
Этот букет комплиментов от канцлера Бетмана был
чисто показным, потому что, так же как у Ягова и у
кайзера, это назначение вызывало у него отвращение.
Они не без основания опасались, что этот честолюбивый
счастливец использует свое положение, чтобы подгото-
вить для себя возвращение к власти5. Но речь Саланд-
ры в палате 3 декабря 1914 г., в которой прозвучал «бди-
тельный и вооруженный нейтралитет» 6, вызвала в Бер-
лине достаточно беспокойства, чтобы сделать Бюлова
необходимым. Через два дня он был назначен на пост
посла в Риме, который он требовал. В его распоряжение
были предоставлены крупные суммы, вложенные в «Бан-
1 Связи Бюлова включали и Швабаха, владельца банка С. Блейх-
редера. Billow, III, 135, 139, 174, 190, 192, 206, 238. Huldermann,
241. Т. N. Page, 169. Hallgarten, II, 471.
2 Billow, III, 213; также Suarez, III, 110, 236. Macchio, 93.
3 Salandra, 92.
4 Бетман-Гольвег— Бюлову, 30 ноября 1914 г. Billow, III, 188.
6 Боллати — Аварне, 23 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III, 400.
Wedel, Die Daily Telegraph Affaire—Bulow’s romiache Mission, «Sudde-
utsche Monatshefte», Marz 1931, S. 398. Flotow, Um Billow’s romische
Mission, там же, стр. 403.
Также Salandra, 175.
6 См. стр. 409 данной книги.
398
ка коммерчиале итальяна». Ноэль, германский директор
этого банка, направил Бюлову приветственное посла-
ние, когда он 17 декабря прибыл в Рим1. Турецкий по-
сол был среди тех, кто встречал его на вокзале. Австрий-
ский посол Маккио отсутствовал, «помня о своих обя-
занностях», как он с гордостью вспоминает, «чтобы
сохранить свою независимость и достоинство, как пред-
ставителя моего императора»1 2. Не страшась этого пред-
знаменования (или подстегнутые им), князь и княгиня
начали блестящий каскад развлечений для непрерывного
потока именитых гостей. Их резиденция, как засвиде-
тельствовал Саландра, «приобрела большое значение
для итальянской политики»3. Супруга британского по-
сла, по унылому признанию Родда, «поневоле была вы-
нуждена следовать примеру виллы Мальта. Посещае-
мость этих приемов служила барометром повышения и
падения нашего влияния в общественных кругах»4.
Эта битва на балах, эти дуэли званых обедов слу-
жили Бюлову опорой в его состязании с дипломатиче-
скими представителями Антанты. Так как не было уже
никакой надежды привлечь Италию в качестве воюющей
стороны, его задача состояла в том, чтобы «сделать по-
следнее усилие с целью удержания Италии от объявле-
ния войны нашему австрийскому союзнику»5. «Ситуа-
ция здесь была хуже, чем можно было предвидеть на
основании всей пессимистической информации. Я бы не
поверил, — писал Бюлов, — что мы так сильно могли
лишиться почвы за несколько месяцев»6. Высказывание
Виктора Эммануила, что, дав волю Австрии и подняв
оружие против России и Франции, Германия сама нару-
шила Тройственный союз, — тоже обескураживало7.
Поэтому прежде всего он должен был повторить
прежние обещания, данные Консульте. Уже 28 октября
1914 г. (и позднее) его предшественник Флотов заверял
Саландру в том, что, если королевство сохранит друже-
ственные отношения, будут учтены его интересы и
1 Делькассе— Палеологу, 7 декабря 1914 г. Billow, III, 144, 209.
«Carteggio», LXI, III, 400. Salandra, 178, 220.
2 Macchio, 61.
3 Salandra, 177.
4 Rodd, III, 245.
5 Billow, III, 187, также 192. Salandra, 176.
6 Бюлов — Эрцбергеру, 24 декабря 1914 г. Erzberber, 40.
? Bulow, III, 218.
399
выгоды на Средиземном море, Балканах и в Северной
Африке1. Согласно французским источникам, Бюлов
«готов был обещать... или уже обещал Египет»1 2. Неза-
долго до этого он добавил «уступку... в Малой Азии
(Адалия)»3 за счет своих турецких союзников. Эти пред-
ложения перемежались с намеками Германии на то, что
Риму следует поддерживать Двуединую монархию, оче-
видно, против России, и, наоборот, если габсбургская
монархия потерпит крах4, то в этом случае Германия
будет нужна Италии, чтобы держать под контролем сла-
вян. Не должно вызывать удивления, если Бюлов под-
черкивал, что победа Антанты нарушит равновесие на
континенте и установит французскую гегемонию на Сре-
диземном море5.
3. Борьба за Триест
Но его «инстинкт» подсказывал ему, что действитель-
ное значение в Риме имеет «как можно более скорая га-
рантия итальянским государственнььм деятелям в том,
что Австро-Венгрия признает, без arriere репсёе (задней
мысли) по крайней мере, минимальные итальянские
стремления...»6 То обстоятельство, что это совпадало с
1 Salandra, 163; также Аварна— Боллати, 6 ноября 1914 г.
«Carteggio», LXI, II, 272. Сам Бюлов еще в августе, т. е. за несколько
месяцев до своего назначения, писал Сан Джулиано, что, если Ита-
лия будет сотрудничать в войне, она сможет осуществить «свою по-
стоянную мечту относительно побережья Африки и Средиземного
моря» (Salandra, 93). 11 ноября 1914 г. Боллати писал Аварне,что
заместитель министра Циммерман предложил Италии за ее участие
в войне выгоды в Северной Африке и Албании и «все, что мы сможем
получить от Франции» («Carteggio», LXI, III, 387—388). В первые
дни войны были намеки на то, что центральные державы обещали
или намеревались обещать ей Ниццу, Корсику и Тунис (Фашотти —
Сан Джулиано, 2 августа 1914 г. Гаррони— Сан Джулиано, 19 ав-
густа, «Document! Diplomatic!», 5, 1, р. 20, сноска и № 338, р. 186;
также Breal, 137).
2 Бульто— Бриану, декабрь 1914 г. Suarez, III, ПО. Неофи-
циальные предложения со стороны Германии о передаче Италии
Египта и Мальты упоминались уже Боллати — Сан Джулиано,
31 августа 1914 г. «Carteggio», LXI, II, 254.
3 Меморандум герцога д’Андриа — Саландре, в котором цити-
руется заверение, данное Бюловым 15 апреля 1915 г. Salandra, 202.
4 Заявление Циммермана. Боллати— Аварне, 11 ноября 1914 г.
«Carteggio», LXI, HI, 387—388. Salandra, 177.
5 См. Billow, III, 216.
e Там же.
400
антивенскими планами Берлина, могло только придать
особую мощь его усилиям. Итак, в то время как Балль-
плац беззаботно продолжал переговоры об уступках в
Албании, Бюлов с первых дней приезда согласился на
обсуждение вопроса о Трентино1.
Барон Соннино, однако, уже при первом свидании
говорил также о Триесте1 2. Это вызвало раздражение
посла в большей мере, чем он хотел бы. Так как мор-
ской торговый путь из Гамбурга был дальше и дороже
в мирное время, а во время войны мог быть отрезан
британскими и французскими военными кораблями,
Адриатическое море становилось «главной торговой ар-
терией, ведущей из центральной Европы на Средний и
Дальний Восток»3. Одной из германских целей проник-
новения в Дунайскую империю было приобретение «гос-
подства над путем к Триесту и... к Средиземному
морю»4. В 1909 г. была открыта новая железнодорож-
ная линия на Триест для обслуживания рынков южной
Германии. Сам порт был в достаточной мере расширен
и наряду с другими портами мог конкурировать с Ге-
нуей5. Накануне войны Уикхэм Стид писал, что «Адриа-
тика... находится в процессе становления не итальянским
и не славянским морем, а германским. Германские паро-
ходные компании, едва скрытые под итальянскими на-
званиями, уже оспаривают превосходство у австрийского
«Ллойда» в Триесте; германские банки, носящие венские
и итальянские названия, постепенно захватывают тор-
говлю и контролируют интересы этого порта»6. Послед-
ний, короче говоря, «приобрел важность для фатерланда,
которую можно сравнить только с положением Гамбурга
в торговой системе современной Германии»7. В начале
лета 1914 г. до французского посла в Австро-Венгрии
доходили слухи о вынашиваемых в Берлине планах ре-
организации Двуединой монархии, с тем чтобы объеди-
нить немецкую Австрию и Триест8. Даже если это было
измышлением и кайзер склонен был на некоторое время
1 Salandra, 220—221; также 177.
2 Billow, III, 214. «Carteggio», LXI, IV, 555.
3 Lewin, 251.
4 Steed, 294.
5 May, 335.
6 Steed, 281.
7 Lewin, 251; также Michels, 189.
8 Dumaine, 127.
401
оставить город своему габсбургскому саттел-иту, он, ко-
нечно, не собирался отдать его итальянцам I
Вот почему Бюлов, как сообщал Соннино, настаивал
на «абсолютной необходимости свести наши требования
только к Трентино, если мы хотели прийти к какому-ни-
будь результату. В Вене Триест рассматривался как
«легкое империи», и всяким переговорам об его уступке
они... предпочли бы войну»1 2. Если судить по мемуарам
Бюлова, то самое большее, на что он рассчитывает в от-
ношении спорного порта, — это «автономия»3. Больше
того, «он даже оспаривал границы Трентино...» Салан-
дра, касаясь этого в своих воспоминаниях, не останав-
ливался перед тем, что цитировал, по-видимому, частное
письмо князя «близкому германскому другу», в котором
говорилось, что все, что итальянцы должны были полу-
чить,— это «относительно небольшую доведенную до
истощения территорию»4. Был ли посол действительно
так скуп в отношении спорной провинции или он созна-
тельно предлагал так мало, чтобы оставить место для
торга? Не для того ли итальянский премьер так охотно
post factum чернил это предложение, чтобы оправдать
денонсирование союза? Во всяком случае Рим был далек
от того, чтобы удовлетвориться тем, что Саландра на-
звал «умеренные уступки»5. 14 января 1915 г. Соннино
сказал Бюлову, «что не может быть достигнуто длитель-
ное состояние согласия между Австрией и Италией
иначе, как путем полного устранения ирредентистской
формулы «Trento е Trieste»»6.
Но, предвидя резкий отказ, посол по прибытии в Ита-
лию (а может быть, и до прибытия) понял, что «нужно
создать течение в общественном мнении, которое по-
влияло бы на итальянское правительство, с тем чтобы
1 Фашотти—Сан Джулиано, 17 сентября 1914 г. «Document!
Diplomatic!», 5, I, № 721, р. 424. Аварна— Боллати, 20 января
1915 г. «Carteggio», LXI, IV, 555; также Rodd, III, 239. Ерусалимский,
158. Steed, 294, Michels, 189.
2 Соннино—Саландре, приблизительно 30 декабря 1914 г.
Salandra, 221; также Боллати — Аварне, 27 января 1915 г. «Carte-
ggio», LXI, IV, 558.
3 Bulow, III, 205.
4 Salandra, 230.
6 Salandra, 223.
8 Боллати — Аварне, 27 января 1915 г. (ссылка на телеграмму
от Соннино от 15 января). «Carteggio», LXI, IV, 558; также Salandra^
230.
402
оно предпочло мирное осуществление своих честолюби-
вых претензий»1. Это был явный эвфемизм, чтобы заста-
вить Консульту согласиться с уменьшением ее целей. Яс-
но также, что он был слишком умен, чтобы полагаться в
таком деле на соблазн своих вечерних приемов и на по-
лемику в продажной прессе1 2. Бюлов отдавал себе от-
чет в том, что в Риме германскому министерству иност-
ранных дел нужно было не «течение», а кабинет, кото-
рый соответствовал бы целям Германии, и что Саландра
и Соннино не были подходящими людьми, чтобы возгла-
вить такой кабинет. Следовательно, ему нужно было
искать поддержки среди деятелей и политиков, близких
к германским деловым и финансовым кругам в Италии3.
Британский дипломатический представитель упоминает
«один из главных промышленных банков.., управляемый
триумвиратом, глубокие корни которого находились в
Берлине, оказывавший значительное влияние на [италь-
янские] деловые круги». «Сотрудничая с этим банком,
можно было оказать сильное влияние на сенаторов и де-
путатов, связанных с многими промышленными пред-
приятиями, которые он контролировал»4. Это было ука-
зание на «Банка коммерчиале итальяна», «всемогущий»
германский директор которого Иоэль был «очень пре-
дан Бюлову»5. Одновременно миланский банк («Мила-
незе банка») многими нитями был связан с крупней-
шими деятелями либеральной партии, ряд кабинетов ко-
торой возглавлялся Джованни Джолитти6.
4. «Закулисный министр» и его программа
Джолитти с начала века играл ведущую роль в по-
литической жизни королевства. Занимая почти в течение
восьми лет пост премьера, он сохранял политическое
влияние независимо от того, был он на этом посту или в
отставке. Имея возможность направлять деятельность
1 Billow, III, 216.
2 См. Macchio, 109, о газетах «Виктория» и «Конкордия», кон-
тролируемых Германией.
3 См. стр. 195—197 данной книги; также Т. N, Page, 145, 182,
210, 216.
4 Rodd, III, 229, 244.
6 Salandra, 205; также 169. Billow, III, 209.
8 Henry, 86—87, 89. Rossi, 64.
403
почти трех пятых депутатов, он занимал господствующее
положение в парламенте. В силу оказания им покрови-
тельства и предоставления выгод (покровительственные
тарифы для индустриального Севера) он имел многочи-
сленных сторонников среди сенаторов, префектов, жур-
налистов, должностных лиц и лиц различных профессий
и оказывал на них влияние. Презрительно называемый
«закулисным министром» *, он пользовался высокой ре-
путацией мастера манипуляций, оппортунизма и интриг.
Являясь искусным поборником интересов промышленной
и финансовой буржуазии, он мог в зависимости от об-
стоятельств сражаться с социалистами в 1904 г., вводить
уголовные наказания за стачки в 1908 г., вести империа-
листическую войну в Ливии в 1911 —1912 гг., улавливать
зловещие предзнаменования, вполне достаточные для
оправдания общественных работ, и принять избиратель-
ный закон 1912 г., согласно которому было введено почти
всеобщее избирательное право для мужчин, причем, од-
нако, возросшее представительство левых партий было
уравновешено в результате соглашения с Ватиканом,
приведшего к появлению членов католической партии в
парламенте. Одним из любимых методов Джолиттибыло
уходить в отставку и снова возвращаться к власти, ру-
ководить делами более или менее по своему желанию.
Так, в марте 1914 г., получив огромным большинством
голосов вотум доверия, одобривший его колониальную
авантюру, он внезапно подал в отставку. Предлогом для
этого послужил уход радикалов из правящей коалиции.
В действительности, так как Италия стояла перед желез-
нодорожной забастовкой и крупным бюджетным дефи-
цитом в связи с африканской войной, Джолитти предпо-
читал, чтобы кто-нибудь другой подавлял рабочих и рас-
плачивался за его ливийские лавры. Было ясно, что
огромное большинство голосов, которое он получил на
выборах 1913 г., имевших место после избирательной
реформы, даст ему возможность, как это случалось и
раньше, через несколько месяцев снова занять пост
председателя Совета министров1 2.
1 G. Salvemini, Il Ministro della Malavita 1910. Megaro, 285—286.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 394. Giolitti, 247, 378. Croce,
216, 221, 227, 257. Р. А, Авербух, Италия в первой и второй мировых
войнах, стр. 12—13. Megaro, 283. Salandra, 17, 194, 317. Т. N. Page,
149—150,186.Rodd, 111,239—240, Rossi, 1,5—6. A. Albertini, 154—155.
404
Когда правительство Джолитти, состоявшее в основ-
ном из умеренных либералов, ушло в отставку, бразды
правления взяло правое крыло партии. Их лидер Сон-
нино не пользовался, однако, поддержкой парламента и
сильно враждовал с Джолитти. Дважды уже сторонники
последнего добивались падения его кабинета. Поэтому
выбор пал на Саландру... «всегдашнего друга Соннино»,
на того, «кто боролся с других позиций, чем Джолитти»,
но был, видимо, столь незначительным соперником ста-
рого, маститого государственного деятеля, что послед-
ний без колебаний рекомендовал его королю и, чтобы
подчеркнуть преемственность внешней политики, пред-
ложил оставить в составе правительства Сан Джулиано.
Однако, как с раздражением писал новый премьер, «он
не оставил мне ни одного из своих помощников в палате,
вследствие чего он оставался... арбитром положения» Ч
Действительно, некоторое время положение Салан-
дры было непрочным. Однако насилие, примененное при
подавлении «Красной недели» в июне 1914 г., популяр-
ность декларации о нейтралитете и использование евро-
пейского кризиса для укрепления положения внутри
страны увеличили, как он полагал, его «возможность со-
противления» 1 2 Джолитти. С удачей пришел и вкус к
власти по личным соображениям и в интересах итальян-
ских империалистических группировок, стоявших за
«правыми либералами». Официально инспирированная
пресса, используя в качестве предлога неподготовлен-
ность страны, выступила против бывшего премьер-мини-
стра. Реорганизация кабинета, состоявшаяся, несмотря
на джолиттовское большинство, и открытый приход
Соннино в ноябре 1914 г., свидетельствовали о росте
влияния Саландры3. «Сторож» делал свое дело совсем
не так, как предполагал Джолитти. Было бы удиви-
тельно, если бы это обстоятельство не зажгло в нем ре-
шения снова вернуться к власти4. Казалось, ему нужны
были для этого только соответствующие средства.
1 Salandra, 194, также 147, 186. Giolitti, 378. Т. N. Page, 168.
2 Salandra, 195.
8 Giolitti, 338. Salandra, 150. T. N. Page, 189. Боллати в письме
к Аварне 13 января 1915 г. сообщал, что Джолитти был против на-
значения Соннино. «Carteggio», LXI, III, 386.
4 См. Salandra, 190.
405
Не требовалось особой проницательности, чтобы за-
метить, что каждый шаг правительства в пользу интер-
венции, увеличивал широко распространенное отвраще-
ние к войне. Пацифизм социалистов находил разно-
шерстный отклик. Католики предавали проклятью ка-
ждую атаку на Габсбургов, как опору церкви. Сторон-
ники Тройственного союза предпочитали как меньшее
зло неучастие в войне, нежели сотрудничество с Антан-
той. Консерваторы яростно выступали против военного
беспорядка, вносимого франкмасонами, радикалами и
республиканцами. Широкие слои буржуазии держались
своих германских деловых связей. Они были раздражены
британской блокадой и опасались пошлин и налогов \
Широким массам итальянского народа, желавшим
остаться нейтральными1 2, нужен был государственный
деятель, который осуществил бы это их желание. Даже
те, которые находились в оппозиции к нему по другим
причинам, готовы были поддержать его, чтобы избежать
войны. Джолитти был бы недостоин своего ранга и репу-
тации как политика, если бы остался нечувствительным
к перспективам, которые несла с собой эта мертвая
зыбь общественного мнения. Опыт и проницательность
могли подсказать ему только одно: принятием нейтрали-
тета, как единственной народной альтернативы в проти-
воположность линии Саландры и Соннино, направленной
на вовлечение страны в войну, он мог сместить своих со-
перников и вернуться к власти3.
Наряду с другими доводами логичность такого курса
заключалась в том, что он совпадал с курсом «Банка
коммерчиале итальяна» и германскими интересами, с
которыми были связаны Джолитти и его фракция. Од-
нако независимо от личного приспособленчества и поли-
тического подчинения иностранной державе эта ориента-
ция имела и другие, более глубокие причины. Джолитти,
так же как и Саландра, развивал деятельность в пользу
итальянского империализма. Но каждый из них был
представителем определенной его группировки. Каждая
в широких масштабах имела свои особые интересы, ко-
1 Macchio, 64. Croce, 275, 284. Salandra, НО, 317, 318. Roddt
III, 229. Giolitti, 393.
2 Аварна—Боллати, 7 января 1915 г., цитируется доклад из Рима.
«Carteggio», LXI, III, 403. Salandra, 310—311, 313.
3 См. Salandra, 195, 318.
406
торые определяли и меняли тактику ее представителей.
Нейтралистская газета «Италиа Ностра», первый номер
которой вышел 6 декабря 1914 г., возвестила: «Мы не
стоим ни за центральные державы, ни за Тройственную
Антанту; a priori (заранее. — Ред.) мы также ни за мир
или войну. Мы стоим за... Италию» L С этим не могли
спорить даже Саландра и Соннино. Джолитти со своей
стороны показал себя в Ливии как ярый экспансионист.
В августе 1914 г. он не только соглашался с правитель-
ством, что Италия не обязана стать на сторону централь-
ных держав, но, как Саландра и, несколько позже, Сон-
нино, считал, «что цели, которые имеет в виду Австрия..,
не согласуются с нашими собственными интересами».
Как и они, он полагал, что «не может быть и речи о кон-
фликте между Италией и Англией... Теперь в большей
мере, чем когда бы то ни было, нам следует оставаться
в хороших отношениях с Англией»1 2. 10 августа в публич-
ной речи он подчеркивал необходимость «обеспечить
Италии место, которое она по праву должна занимать
в мире»3.
Но особые условия 1914 г., до предела развязавшие
грабительские тенденции среди «правых либералов», вы-
явили сравнительную осторожность и сдержанность пар-
тии Джолитти. Он, конечно, одобрял политику использо-
вания европейского кризиса в целях увеличения Ита-
лии. Если бы его соперники отстаивали нейтралитет, его
личные и политические честолюбивые устремления, воз-
можно, могли бы привести его к отстаиванию войны. Но,
учитывая положение, в котором он находился, и его гер-
манофильские симпатии, «моим убеждением было...—
писал Джолитти, — что война продлится по меньшей
мере три года и повлечет большие жертвы, которые осо-
бенно тяжело отразятся на такой стране, как наша, где
капиталы скудны, а налоговое обложение поддержи-
вается на высоком уровне». «Что касается итальянского
фронта.., трудности для него были бы огромные». С другой
1 Croce, 327.
2 Джолитти— Русполи, 1 августа 1914 г. Giolittl, 379—380.
Русполи — Сан Джулиано, 2 августа, «Documenti Diplomatic!»,
5, I, № 6, р. 5. Сан Джулиано и Саландра — Джолитти. В документе
подтверждается, что последний был в полном согласии с нашей ин-
терпретацией договора о Тройственном согласии. Джолитти—Сан
Джулиано, 5 августа. Giolitti, 380—382. Salandra, 72.
3 Salandra, 72.
407
стороны, продолжал он, «я считал, что Австро-Вен-
герская империя... судьбой предназначена к распаду;
в этом случае итальянская доля была бы мирным путем
присоединена к Италии». А если этого не произошло бы,
то, «учитывая, что у Австрии имеются очень веские сооб-
ражения, чтобы избегнуть войны с Италией.., имелись все
основания предположить, что хорошо проведенные пе-
реговоры приведут к благоприятному результату» Г Это
казалось тем более вероятным, что, согласно Ллойд
Джорджу, Джолитти «считал, что соответствующие
уступки со стороны Австрии могут быть обеспечены под
давлением Германии»1 2. Лучше всего Джолитти понял,
что «война превратилась в борьбу за мировую гегемонию
между двумя главными воюющими сторонами, в то
время как Италия была заинтересована в сохранении
равновесия европейских держав, чему она могла бы
только содействовать, сохранив все свои силы нетрону-
тыми» 3.
До прихода Соннино этот аргумент считался аксио-
мой в Консульте. Слабый и бедный итальянский импе-
риализм ощущал ужас перед преобладанием отдель-
ного государства или группы государств, которым Ита-
лия должна была бы подчиниться, даже в том случае,
если бы она оказалась среди победителей. Она пре-
успевала, используя расхождения между враждеб-
ными коалициями. И она была уверена, что будет про-
цветать, если сохранит и разовьет свои собственные
силы, пока воюющие страны истощают друг друга. Уме-
ренные в Риме были умеренными только в том смысле,
что они намеревались ждать конца вооруженной борьбы,
чтобы предъявить требования Италии на острие штыка.
Трентино, а может быть, и Триест, предстояло получить
даром либо от Германии, либо от Антанты в момент, ко-
гда ни одна из сторон не захочет или не сможет оказать
сопротивление сильной нейтральной стране4.
1 Giolitti, 386—387; также Croce, 275. Nenni, 41—42.
2 Lloyd George, The Truth about the Peace Treaties, II, London,
1938, p. 761—762; также T. N. Page, 207.
3 Giolitti, 386—387, также Croce, 275. Nenni, 41—42.
4 Трубецкой — Сазонову, 15 февраля 1915 г., цитируя мнение
правительства и дипломатических кругов Сербии. «Международные
отношения», III, VII, I, № 203, стр. 267; Также доклад разведки
Конраду от барона «С», 2 ноября 1914 г. Conrad, V, 369.
408
Таковы были личные и политические соображения,
которые уже 1 августа 1914 г. привели Джолитти к тому,
чтобы выдвинуть политику нейтралитета Будучи, по-
видимому, уверен в том, что Консульта начнет зондаж
в столицах Антанты, он в письме, адресованном
премьер-министру, настаивал на том, что «необходимо
избегать всяких актов, могущих создать впечатление об
отходе» от нейтралитета1 2. Он убедительно изложил
свои взгляды депутатам в кулуарах парламента3.
И когда палата собралась вновь 3 декабря 1914 г., он.
пришел в некоторое замешательство вследствие возвы-
шения Соннино и очевидного намерения реорганизован-
ного кабинета предпринять открытую атаку. Саландре
аплодировали, когда он заявил, что «наш нейтралитет...
недостаточен для того, чтобы предохранить нас от по-
следствий этого огромного сдвига... На континенте Ев-
ропы... Италия должна защищать жизненные интересы
и... поддерживать справедливые требования. Наш ней-
тралитет должен быть бдительным и активным, не импо-
тентным, а сильно вооруженным и готовым»4. Но, не до-
вольствуясь тем, что он настаивал на невмешательстве,
Джолитти раскрыл, что летом 1913 г., когда Австро-Вен-
грия намеревалась нанести удар по Сербии, он, как
премьер-министр, дал указание Сан Джулиано предосте-
речь ее, что, если она совершит агрессию, Рим не будет
считать себя связанным договором о союзе. Свои дейст-
вия, направленные к сдерживанию Вены, он согласовал
с Берлином и его позиция не нанесла ущерба отноше-
ниям Италии с центральными державами5 6.
Это разоблачение было ударом по правительству Са-
ландры во многих отношениях. По крайней мере это
был намек на то, что, если бы Саландра в 1914 г. дей-
ствовал так же, как его предшественник за год раньше,
он мог бы удержать Габсбургов и предотвратить войну.
Это определенно была попытка «приписать себе за-
слугу в том, что он обнаружил и потребовал право Ита-
лии оставаться нейтральной до того, как это сделал
1 См. стр. 407, сноску 2 данной книги.
2 23 августа 1914 г. Salandra, III.
3 Giolitti, 335.
4 Р. Fedele, Why Italy is at War, Rome, 1915, p. 16. Salandra
172—173. T. N. Page, 186.
6 5 декабря 1914 г. Salandra, 173. L. Albertinit II, 246.
409
Саландра»1, и заставить этим потускнеть политические
заслуги премьера. Заявление Джолитти представляло
собой скрытое обещание, что дружба с Германией не
пострадает, если будут следовать курсу, который он на-
метил. Оно было рассчитано на то, чтобы вызвать апло-
дисменты, и Джолитти действительно получил их от
всей палаты. Как вспоминает американский посол в
Риме, многие рассматривали это как шаг в интриге, на-
правленной на то, чтобы ослабить существующий каби-
нет и овладеть браздами правления в интересах цен-
тральных держав1 2.
Неизвестно, было или не было согласовано с Бюло-
вым это парламентское выступление, но, несомненно, по-
следний мог только высоко оценить политику Джолитти,
Так как вступление Италии в войну на стороне централь-
ных держав было невозможно, ее нейтралитет был очень
желателен Вильгельмштрассе. С другой стороны, преста-
релый государственный деятель мог надеяться вернуться
к власти и осуществить свою программу только в том
случае, если он получит ощутимые уступки, а это зави-
село от рейха. По словам Ллойд Джорджа, Джолитти
«сумел убедить Германию оказать... давление на своего
австрийского союзника, и фон Бюлов был направлен в
Рим»3. Согласно Боллати, поведение Джолитти и соот-
ветствующая позиция его газеты «Ла Стампа» (Турин),
как полагали, определялась князем, «который действи-
тельно говорил мне, что он намерен оказать на него дав-
ление»4. В мемуарах одного из двух главных действую-
щих лиц об этом многозначительно умалчивается, за
исключением имеющегося в них признания, что Джо-
литти был «нашим лучшим и самым надежным итальян-
ским другом»5. Джолитти писал: «я знал князя Бюлова
в течение многих лет... Когда он проживал в Риме в каче-
1 Сообщение Саландры Альбертини, L. Albertini, II, 246; также
Крупенский—Сазонову, 8 декабря 1914 г. «Международные отно-
шения», III, VI, 2, № 622, стр. 191.
2 Т. N. Page, 187, также 186. Боллати также получил информа-
цию, что Джолитти начал закулисную кампанию, чтобы свалить пра-
вительство. Боллати— Аварне, 27 января 1915 г. «Carteggio», LXI,
I, 68.
3 Lloyd George, The Truth about the Peace Treaties, II, 762.
4 Боллати—Аварне, 12 января 1915 г. «Carteggio», LXI, IVt
551_552.
Б Bulow, III, 165; см. также 221—222.
410
стве частного лица, он часто приходил ко мне. Теперь,
когда он прибыл в Рим в качестве посла.., мы встрети-
лись случайно на площади Тритоне. Во время этой
встречи он сказал, что посетит меня. Я ответил.., что по-
сещу его, что я и сделал на следующий день. Наша бе-
седа касалась вообще крупных событий дня, но я тща-
тельно избегал дискуссии на тему, какова должна быть
позиция Италии. Говорить об этом было бы нарушением
долга с моей стороны.., но и князь Бюлов не поднимал
этого вопроса. Через несколько дней он нанес мне ответ-
ный визит. Так как меня не было дома, он оставил свою
карточку, и с тех пор я его не видел» Г Но дипломатиче-
ский представитель Соединенных Штатов утверждает,
что «его визит германскому послу имел место... на дру-
гой день после приезда последнего в Рим и за день до
того, как он [Бюлов] имел первую беседу... с Саландрой
и... Соннино»1 2. Его британский коллега вспоминает
«многие слухи... относительно обмена визитами между
Бюловым и Джолитти»3. И если бы они даже не соот-
ветствовали действительности, тогда, как говорит Са-
ландра, «это не исключает возможности, что близкие ему
люди не избегали прямого или косвенного контакта с
виллой Мальта»4. Незадолго до этого русский послан-
ник в Бухаресте на основании сведений, полученных «из
достоверного источника», сообщал, «что Бюлов вступил
в переговоры с Джолитти» 5.
В действительности Джолитти сам отбросил игру.
Ради чего, если бы он не был в контакте с князем, стал
бы он выдвигать мысль о выгодности нейтралитета? 6 Он
не мог также избежать косвенного признания своего
сговора. Ему приходилось отвечать своим противникам,
которые начали обвинять его в чем-то близком к преда-
1 Джолитти— Пеано, 24 января 1915 г. Giolitti, 391. В книге
Memoirs, 338, Джолитти добавляет: «и в дальнейшем я не вступал с
ним в контакт, ни в прямой, ни в косвенный».
2 Т. N. Page, 187.
3 Rodd, III, 240.
4 Salandra, 192.
5 Поклевский—Сазонову, 5 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VI, 1, № 318, стр. 412.
6 Rodd, III, 240, пишет, что он «всегда предполагал, что Джо-
литти... был хорошо осведомлен о деятельности и предложениях
Бюлова».
411
тельству национальных интересов \ Ему нужно было
действовать прежде, чем страна будет охвачена приго-
товлениями к войне и военной пропагандой. Лихорадоч-
ные военные и экономические меры предосторожности1 2
непоправимо приводили ее к взрыву. Нараставшее вну-
треннее напряжение не было ослаблено в связи с земле-
трясением в Абруццы 15 января 1915 г., охватившем
54 коммуны. В результате землетрясения погибло
20 тыс. человек, 100 тыс. осталось без крова и пищи в
занесенных снегом горах; толпы пострадавших хлынули
в столицу. Даже дело оказания помощи было использо-
вано для политических интриг и дипломатических демон-
страций. Саландра не только отклонил лицемерное ав-
стрийское предложение о помощи, но поторопился, как
он вспоминает, «рассеять впечатление, будто Италия,
истощенная и обескураженная этим жестоким не-
счастьем, отказалась от своих международных притяза-
ний»3. Из-за них был совершен плагиат давней попытки
Луи Филиппа, пытавшегося поднять настроение народа
путем перевозки останков Наполеона с острова Св. Елены
в Дом Инвалидов. Тело Бруно Гарибальди (внука
героя), сражавшегося в легионе имени Гарибальди и по-
гибшего во Франции, было доставлено для погребения в
Рим, и, несмотря на опасные республиканские ассоциа-
ции, связанные с этим именем, огромная похоронная про-
цессия превратилась в смешанную манифестацию пат-
риотизма и проантантовских симпатий4. Митинг фаши-
стов дал возможность Муссолини потребовать немедлен-
ного аннулирования Тройственного союза — «или война,
или полный отказ от роли великой державы» — и разоб-
лачить усилия сместить Саландру в пользу Джолитти5.
Ясно, что для последнего наступил самый подходя-
щий момент для нанесения ответного удара. Ему прида-
вало смелости сознание того, что он располагает под-
держкой социалистов, католиков и широких масс средних
классов. В январе 1915 г. его сторонники совместно с
другими оппозиционными группировками зондировали
1 См. Giolitti, 388, 390—391. Salandra, 191.
2 Бенкендорф—Сазонову, 16 декабря 1914 г., цитируя Империали,
«Международные отношения», III, VI, 2, № 651, стр. 220.
3 Salandra, 187, также 183, 184. Macchio, 60, 77—78,
4 Январь 1915 г. Macchio, 94.
ь Милан, 24 января 1915 г. Salandra, 197,
412
возможность сформирования другого правительства \
2 февраля Джолитти выступил перед общественностью
со своим письмом от 24 января депутату Пеано, опубли-
кованном в очень распространенной газете «Трибуна»,
его римском печатном органе. В письме он отрицал «ле-
генду» «моей предполагаемой связи с Бюловым» и то,
что «я высказываюсь за нейтралитет любой ценой. Не-
сомненно, что в отличие от националистов я не считаю
войну желательной... учитывая существующие условия в
Европе, я убежден, что многое [parecchio] можно полу-
чить без вступления в войну»1 2.
Слово «многое» поразило воинственные элементы,
особенно в составе правительства, как удар грома. «Яв-
ляясь туманным и неопределенным», как пишет Салан-
дра, оно «само по себе служило великолепным оружием
против интервенционистской пропаганды, не задевая
чьего-либо патриотизма»3. При этом «национальные
устремления казались примиримыми с сохранением
мира»4. Оно было просьбой о предоставлении полномо-
чий действовать одновременно в пользу мира и нацио-
нальных устремлений. По словам американского посла,
это утверждение «было воспринято как открытый вызов
правительству»5. Вся ярость «правого крыла либера-
лов», сдерживаемая со времени парламентских атак
Джолитти6, вырвалась наружу потоками брани. «С прес-
сы быстро был снят намордник.., и начавшаяся кампа-
ния была в высшей степени ожесточенной». Некоторые
из наиболее ярых атак исходили от газеты Соннино и
Саландры «Джорнале д’Италия». В беседе с русским
дипломатическим представителем министр иностранных
дел не скупился на угрозы по адресу Джолитти7.
1 Salandra, 191. Согласно Боллати, фракция Джолитти намере-
валась "обиться отставки правительства при открытии вновь парла-
мента. Боллати — Аварне, И февраля 1914 г. «Carteggio», LXII, I, 68.
2 Джолитти— Пеано, 24 января 1915 г. Опубликовано в газете
«Трибуна», 2 февраля 1915 г. Giolitti, 391—392; также Salandra,
191—192, 334.
3 Salandra, 207—208.
4 Salandra, 312.
5 Т. N. Page, 188.
6 См. Крупенский— Сазонову, 8 декабря 1914 г. «Международ-
ные отношения», III, VI, 2, № 622, стр, 191.
7 Крупенский — Сазонову, 1 марта 1915 г. «Международные от-
ношения», III, VII, I, № 274, стр. 363.
413
Но, по словам британского посла, «народный ин-
стинкт позволил немедленно ухватиться» за новую фор-
мулу L Это способствовало укреплению миролюбивых
сил и созданию «широко распространенного нейтралист-
ского общественного мнения многих оттенков — от офи-
циального социализма до политического ватиканизма».
Это сделало Джолитти «признанным лидером нейтрали-
стов»1 2 и тем самым естественным оппонентом Саландры
и Соннино по самому жизненно важному разногласию
внутри итальянского империализма. Их sacro egoismo
был брошен вызов со стороны parecchio.
1 Rodd, III, 240.
2 Salandra, 207, 215, также 208. T. N. Page, 187. Croce, 275.
Глава XXI
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК
РИМ — БЕРЛИН — ВЕНА
1. Сепаратный мир между Австрией и Россией?
Не приходится и говорить, что успех parecchio зави-
сел от решений Вены. Поэтому германская дипломатия
одновременно с поддержкой Джолитти усилила давле-
ние на австрийцев. При первом свидании Бюлов сказал
Маккио: «Мы должны добиться сотрудничества Италии;
это недостижимо без ваших территориальных жертв»
Но действительно ли для Двуединой монархии не
было выхода из этого затруднительного положения? Не
могла ли она заключить сепаратный мир с Россией? Соб-
ственно говоря, не прошло и шести недель с начала
войны, как итальянский министр иностранных дел дал
указание дипломатическим представителям Консульты
за границей уделить этой возможности пристальное вни-
мание1 2. В ноябре 1914 г. Саландра в телеграмме к Кац-
лотти вернулся к этой гипотезе3. И когда посол зон-
дировал по этому поводу министерство иностранных дел
в Петрограде, ему было сказано, что «Россия будет руко-
водствоваться исключительно своими личными интереса-
ми»4. Вскоре после этого князь Трубецкой предостерегал
итальянского представителя в Бухаресте, что все «столь
1 Macchio, 61—62; также Hoyos, 68. Helfferich, II, 68. Tirpitz,
438. Burian, 59. Tisza, I, 143.
2 Сан Джулиано—Империали, Титтони, Аварне, Боллати и
Карлотти, 13 сентября 1914 г. «Document! Diplomatic!», 5, I, № 670,
р. 388—“389.
3 3 ноября 1914 г. расшифровано в министерстве иностранных
дел России. «Международные отношения», III, VI, 2, № 456, стр. 13.
4 Меморандум министерства иностранных дел России, 20 ноября
1914 г. «Международные отношения», III, VI, 2, Кз 541, стр. 107.
415
узкие расчеты» Консульты «могут быть совершенно опро-
кинуты, если, например, Австрия предложит заключить
отдельный мир на условиях, приемлемых для России и
Сербии»1. Примерно в то же время Соннино стало из-
вестно из Бордо, что по слухам король Испании узнавал,
как будут реагировать Англия и Франция, если Габс-
бурги протянут оливковую ветвь1 2. Боллати, ссылаясь на
мнение германских кругов, телеграфировал, что к Аль-
фонсу, по-видимому, обращалась его мать-австриячка и
что «мир между Австрией, с одной стороны, и Англией и
Францией — с другой, не означает еще разрешения во-
проса, так как военные действия между этими держа-
вами не имеют большого значения... Испанский король,
вероятно, имел в виду мир между Австрией и Россией»3.
Это, видимо, совпадает с сообщением из Берна, из хо-
рошо осведомленного источника, согласно которому, по
имеющимся сведениям, Вена просила Мадрид о посред-
ничестве с Петроградом4. Между тем Карлотти, видимо,
чтобы проверить намерения Сазонова, зачитал ему сооб-
щение итальянского поверенного в делах в Вене. В нем
было сказано, что граф Форгач — один из ближайших
сотрудников Берхтольда, подчеркивая, что «война при-
няла теперь характер англо-германского спора», утвер-
ждал, что наступило время вложить меч в ножны5.
Возник вопрос, сделано ли это с целью разведки со
стороны Балльплаца или является частью более широко
задуманного германского плана, чтобы вызвать раскол и
замешательство в рядах Антанты. Греческий посланник
при Габсбургском дворе в середине декабря сообщил,
что в самом деле, «в Вене и в особенности в Будапеште
наблюдается все более и более растущая склонность к
заключению Австро-Венгрией мира с Антантой незави-
1 Трубецкой — Сазонову, 9 декабря 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 2, № 629, стр. 197.
2 Соннино— Карлотти, 30 ноября 1914 г. Расшифровано в ми-
нистерстве иностранных дел России.
8 Соннино— Карлотти, 2 декабря 1914 г., передавая телеграмму
от Боллати. Расшифровано в министерстве иностранных дел России.
«Международные отношения», III, VI, 2, № 586, стр. 152.
4 Поклевский—Сазонову, 11 декабря 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 2, № 638, стр. 207. Сазонов ответил 13 декабря
1914 г.: «Подобные же сведения получились и здесь». Там же.
5 Меморандум, министерство иностранных дел России, 8 декабря
1914 г. «Международные отношения», III, VI, 2, № 620, стр. 188.
416
симо от Германии и даже против нее»1. Извольский из
Парижа также телеграфировал, что, согласно «упор-
ным слухам», Берхтольд пригласил находящегося в на-
стоящее время в Швейцарии известного австро-француз-
ского финансиста Адлера1 2, чтобы завязать переговоры.
Посол запрашивал своего шефа, будет ли Россия «на-
стаивать на полном разгроме Двуединой монархии и на
ее окончательном расчленении, или... предпочитаем ли
мы изолировать Германию путем заключения отдель-
ного мира с Австрией...»3.
Это, очевидно, интересовало также английское и
французское правительства. Соображения, которыми они
руководствовались в своем нежелании воевать против
Франца-Иосифа, еще более усиливали стремление к при-
мирению. Палеолог кратко сформулировал политику За-
пада, напомнив Делькассе, что «сохранение сильной по-
литической системы в Дунайском бассейне бесспорно
выгодно для Франции»4. Еще 2 декабря 1914 г. Эду-
ард Грей подал русскому послу мысль о прямых пе-
реговорах с Австро-Венгрией. Министр иностранных
дел «сказал мне [сообщал Бенкендорф], что он говорил
мне об этом... потому, что разгром Сербии представ-
ляется ему вопросом весьма серьезным... что честь России
налагает на нее... обязательства, подобные тем, какие
несет Англия в отношении Бельгии, и что в этом
существует полная аналогия. Другие австро-русские
вопросы касаются более специально России... Грей
не продолжал далее обмена мнений»5. Русские могли
недоумевать, почему сэр Эдуард был так краток? Коле-
бался ли он изложить более ясно мысль, что острая
угроза Белграду сделала бы Сазонова более сговорчи-
вым, что Англия симпатизирует и поддерживает усилия
1 Сербская миссия в Петрограде— Сазонову, 19 декабря 1914 г.
Телеграмма сербского посланника в Афинах от 17 декабря. «Между-
народные отношения», III, VI, 2, № 668, стр. 236.
2 См. стр. 297 данной книги.
8 Извольский — Сазонову, 16 декабря 1914 г. «Международные
отношения», III, VI, 2, № 656, стр. 226. Согласно телеграмме Сазо-
нова Извольскому от 19 декабря 1914 г., Россия также имела инфор-
мацию о возможных попытках Австро-Венгрии заключить сепарат-
ный мир, но эти сообщения характеризовались как очень неопреде-
ленные. «Международные отношения», III, VI, 2, № 669, стр. 237,
4 Палеолог—Сазонову, 1 января 1915 г. Paleologue, 1, 236.
6 Бенкендорф—Сазонову, 3 декабря 1914 г. «Международные
отношения», Ш, VI, 2, № 594, стр. 161.
14 в. в. Готлиб 417
России в отношении Сербии, но что она (Англия) гораз-
до менее заинтересована (если не враждебна) в отноше-
нии ее дальнейших целей и что последние не должны
явиться препятствием к заключению компромисса? Во
всяком случае, поскольку дело главным образом каса-
лось Петрограда, он высказывался в том смысле, что
Англия и Франция не стали бы возражать против мира
с Веной, если бы она предложила условия, приемлемые
для Сазонова Г
Французы, однако, высказывались более определен-
но. В день нового, 1915 г. Палеолог в присутствии сво-
его британского коллеги сказал Сазонову: «Ввиду того
что германский блок представляет собой такой крепкий
орешек, нам следовало бы постараться оторвать Австро-
Венгрию. Совершенно между нами, дорогой министр,
если бы венский кабинет согласился уступить вам Гали-
цию, а Сербии — Боснию и Герцеговину, не показалось
бы вам это достаточным и справедливым, чтобы заклю-
чить сепаратный мир с Австро-Венгрией?» Сазонов спро-
сил: «А как насчет Богемии (Чехии) и Хорватии? Вы их
оставите в теперешнем положении?» Палеолог ответил:
«В этот грозный час испытаний для Франции чешская
и югославская проблемы представляются мне второсте-
пенными». Сазонов возразил: «Нет, Австро-Венгрия
должна быть расчленена». Посол настаивал. «Я отме-
тил.., — продолжал Палеолог, — что наш очевидный ин-
терес и справедливый долг заключаются в том, чтобы
сосредоточить всю нашу наступательную мощь... против
Германии, и, если бы венский кабинет предложил нам
разумные условия.., мы совершили бы серьезную ошиб-
ку, отвергнув их a priori»1 2.
Но Сазонов так же хорошо, как на Уайтхолле и Кэ
д’Орсэ, сознавал роль габсбургской системы в равнове-
сии международных сил3. В то время как они стреми-
лись в возможно большей мере сохранить эту систему,
его главной целью было разрушить ее4. В то время как
1 Грей— Бьюкенену, 29 декабря 1914 г. Расшифровано в мини-
стерстве иностранных дел России.
2 Paleologue, I, 235—236.
3 См. стр. 285—286, 297—298 данной книги.
4 Согласно сообщению русского дипломатического представителя
в Сербии, «расчленение Австрии само по себе едва ли является целью
наших союзников. Во многих деловых и финансовых кругах нет
418
для Запада главным врагом была империя Гогенцоллер-
пов, для России таковым являлась Двуединая монархия.
В Петрограде поэтому считали, что непосредственное
преимущество, вытекающее из изоляции Германии, яв-
ляется менее важным, чем перспектива устранения глав-
ного соперника в Юго-Восточной Европе. Ввиду этого
царская дипломатия расширила список предполагаемых
жертв со стороны Франца-Иосифа, добавив Буковину,
Трансильванию, Итальянские провинции и независимую
Богемию (Чехию) Г Англия и Франция так нуждались
в русской движущей силе и так были обеспокоены тем,
чтобы не задеть тех, кто управляет Россией, что на те-
леграмму Палеолога, излагавшую в общих чертах его
беседу с Сазоновым, Делькассе дал ответ, который был
воспринят Палеологом как «строгое указание не гово-
рить ни слова, могущего вызвать у русского правитель-
ства мысль, что мы не передаем Австро-Венгрию России
in toto (полностью. — Ред.)»* 1 2
Непримиримости царского правительства противо-
стояла непримиримость Габсбургов. Правда, в Вене,
особенно среди феодальных аристократов, были люди,
искавшие в сделке с Николаем II оружие против Рима3.
На Дунае упивались сообщениями о том, что его ар-
миям не хватало снаряжения и что они были ослаблены
боями4. Надежда на то, что революция подорвет его
силу сопротивления, придавала этим людям бодрости.
Полагали, что проникновение Италии на Балканы сде-
лает его более сговорчивым. Чернин был не единствен-
ным дипломатом, задававшим вопрос, может ли мир с
Россией быть куплен уступкой куска Восточной Гали-
ции. В этом случае «беспокойство относительно Италии
энтузиазма в пользу этой перспективы». Трубецкой—Сазонову,
3 февраля 1915 г.
1 Палеолог— Делькассе, 22 ноября 1914 г. о его беседе с Нико-
лаем II. Расшифровано в министерстве иностранных дел России.
«Международные отношения», III, VI, 2, № 546, стр. 112. Бенкен-
дорф — Сазонову, 3 декабря 1914г.; там же, III, VI, 2, № 594, стр. 161.
Памятная записка, министерство иностранных дел России — Бью-
кенену, 23 января 1915 г.; там же, III, VII, I, № 67, стр. 89.
2 9 января 1915 г. Paleologue, I, 246.
3 Salandra, 223. Redlich, II, 22.
4 Отчет об этом в лондонском журнале «Экономист» от 17 сен-
тября 1914 г. получен в Вене 23 октября. Conrad, V, 260.
419
14’
и Румынии отпадало само собой»1. 25 декабря 1914 г.,
когда началось большое русское наступление в Карпа-
тах, было названо Конрадом «днем тяжелого кризиса»1 2.
Все же 26-го, обсуждая перспективы мира, он предпо-
лагал не больше, чем обмен Восточной Галиции на со-
ответствующий кусок русской Польши3. Совершенно не
допуская мысли о территориальных уступках или о воз-
мещении военных расходов4, он, казалось, не оставил
своих планов в отношении Варшавы, Радома, Петро-
кова, Ивангорода, Кельне, т. е. относительно самых бо-
гатых и важных частей страны. Так как за это он со-
бирался заплатить уступкой провинции, русофильство
которой делало ее лишь обузой и из состава которой
нефтяные промыслы на Сане и Днестре и важнейшая
крепость Перемышль оставались за Австрией, все вы-
годы от такой сделки достались бы Двуединой мо-
нархии.
При таких обстоятельствах не было ничего удиви-
тельного в том, что «опасность» сепаратного австро-
русского мира, как Аварна информировал Рим, каза-
лась маловероятной и что к 11 февраля 1915 г. Боллати
определил ее как «почти совершенно невозможную»5.
По-видимому, исходя из этих же соображений, Эрцбер-
гер приблизительно в то же время заверял свое прави-
тельство, что «нет оснований опасаться, что, если Гер-
мания окажет слишком сильное давление на Вену, у
последней может возникнуть намерение заключить сепа-
ратный мир с Россией»6. Австро-Венгрия в значитель-
ной степени должна была пенять на себя за то, что
Германия и Италия могли безнаказанно держать ее в
дипломатических клещах.
1 Из беседы Чернина с Конрадом 26 декабря 1914 г. Conrad,
V, 910. Redlich, II, 22.
2 Conrad, N, 883.
8 Из беседы Конрада с Черниным 26 декабря 1914 г. Conrad,
V, 911; также Redlich, II, 7.
4 Conrad, V, 911. В среде австрийской буржуазии наблюдалась твер-
дая оппозиция против «абсурдной» мысли об оставлении Восточной Га-
лиции — «самого важного внутреннего рынка для нашей промышлен-
ности». Redlich, II, 22.
5 Аварна — Боллати, 20 января 1915 г. «Carteggio», LXI, IV,
555. Боллати — Аварне, 27 января и 11 февраля 1915 г. «Carteggio»,
LXI, IV, 559—560. LXII, I, 69.
6 Erzberger, 43.
420
2. Берлин и Вена
Вот почему Бюлов с первой же их встречи мог уве-
ренно настаивать перед Маккио на сдаче Трентино. Он
также изложил свои взгляды итальянцам (как об этом
сообщал в Вену австрийский дипломатический предста-
витель). Против габсбургского посла он мобилизовал и
своих коллег — дипломатических представителей Турции
и Болгарии. Выставляя напоказ пессимизм относительно
будущего, он вызвал панику среди австрийской коло-
нии в Риме, что создавало «большое напряжение» в от-
ношениях между нею и немцами. Бюлов прибегал к
«систематическому запугиванию.., чтобы сделать импе-
раторское и королевское правительство сговорчивым»1.
Он бомбардировал влиятельных лиц Двуединой монар-
хии пачками частных писем, через газеты «Виктория»,
«Конкордия» и другие оплачиваемые им газеты вел
кампанию за компромисс со стороны Франца-Иосифа
и заявлял в «Франкфуртер цейтунг», что рейх будет
поддерживать изменения границ, затрагивающие Трен-
тино и Изонцо1 2. По словам высокопоставленного чинов-
ника Балльплаца в письме к Маккио, «поведение Бюлова
невероятно»3. Буриан решил, что «Бюлова надо пол-
ностью обезвредить»4.
Но князь, разумеется, действовал не совсем по своим
личным склонностям. Согласно свидетельству одного
эксперта, «Берлин проводил... политику Трентино»5.
Пароходный магнат Баллин доверительно сообщал воен-
ному командованию, что «никакое давление... не будет
слишком сильным», чтобы вынудить у Австрии согла-
1 Маккио — Берхтольду, 6 января 1915 г. Macchio, 73, 108—109;
см. также стр. 415 данной книги.
2 Боллати— Аварне, 11 февраля 1915 г. «Carteggio», LXII,
I, 68. Tisza, I, 145. Macchio, 109.
3 Форгач — Маккио, 21 января 1915 г. Macchio, 82. Курсив
в подлиннике.
4 Буриан— Маккио, 1 февраля 1915 г. Macchio, 81.
6 Count В. Wedel, Fiirst Bulow und Osterreich, «Suddeutsche Mo-
natshefte», март 1931, стр. 405. Ведель в то время был личным ре-
ферентом германского министерства иностранных дел, там же, стр. 398.
Боллати подтверждает, что именно Вильгельмштрассе старалась
понудить Австрию «уступить» и что взгляды Циммермана на этот
счет встречали поддержку со стороны «высоких кругов». Боллати —
Аварне, 12 января 1915 г. «Carteggio», LX1, 552; также 27 января;
там же, IV, 557,
421
сие Как один из первых инициаторов римской миссии
Бюлова, он писал новому обитателю виллы Мальта:
«Я... намерен посоветовать Циммерману как можно ско-
рее проявить максимальную энергию в Вене»1 2. В по-
мощь дипломатическим силам, введенным в действие
послом Чиршки, была послана делегация от Германской
главной квартиры во главе с князем Веделем, чтобы
убедить императора расстаться с Трентино. 16 января
1915 г., через два дня после вступления в должность,
министр иностранных дел Буриан получил от Веделя
«предложение, выражавшее попытки Бюлова к посред-
ничеству»3. В начале февраля Маттиас Эрцбергер, вид-
ный член католической партии центра, появился в Риме
в помощь Бюлову. Он установил дружеские отношения
с «германофильским депутатом» и другими политиками,
стоявшими за Тройственный союз4. Согласно сообще-
ниям берлинской прессы, он стремился расположить
«Ватикан в пользу Германии»5. Когда папский нунций
в то время встретился с Францем-Иосифом, говорили,
что это имело место вследствие махинаций Бюлова и
Эрцбергера6. Австро-Венгрия также не могла не знать
о доводах последнего, что «сопротивление Вены может
быть преодолено с тем большей легкостью, если, как
можно надеяться, святой престол употребит свое влия-
ние» 7.
Категорический отказ императора — non possumus —
Веделю и прелату, а также его угроза скорее отречься
от престола, чем утратить свои владения, свидетельст-
вовали о раздражении, которое назревало среди пра-
вителей Двуединой монархии8. Они чувствовали, как
сказал Конрад, «что немцы побили нас» в военных де-
лах, проиграв победу на Западе и покинув Австрию на
1 Huldermann, 241.
2 Баллин — Бюлову. Billow, III, 206.
3 Buridn, 30, 33, 36, также Macchio, 83.
4 Erzberger, 41.
5 Salandra, 206, цитируя Bollati.
8 Salandra, 232. Cp. Billow, III, 203—204.
7 Эрцбергер своему правительству, Erzberger, 43; также Wedel,
Furst Billow und Osterreich, «Siiddeutsche Monatshefte», 1931, стр. 406,
Billow, III, 203—204. Salandra, 207; см. также стр. 525 данной книги.
8 Аварна— Боллати, 5 февраля 1915 г. «Carteggio», LXI, IV,
562; также 20 января; там же, 554—555. Боллати— Аварне, 11 фев-
раля; там же, LXIII, 67. Salandra, 232. Buridn, 30. Redlich, 11, 20,
422
Востоке, а в дипломатии составив себе ложное пред-
ставление о позиции Англии1. Тисса высказал мнение,
«что, спровоцировав объявление войны Англией, Бер-
лин частично несет ответственность за позицию Ита-
лии»1 2. Поэтому Вильгельмштрассе «по долгу чести обя-
зана» была поддерживать Балльплац против Консуль-
ты 3. В действительности становилось все очевиднее, что
«поведение Бюлова возбуждает и поощряет итальян-
цев» 4. Его сговор с Джолитти ухудшал положение.
Даже самые отъявленные империалисты к северу от
границы не могли желать, чтобы габсбургская империя
подчинилась sacro egoismo (священному эгоизму Ита-
лии). Иначе было с лозунгом parecchio. Как впослед-
ствии писал Гойос, «позиция Вены по отношению к гер-
манскому правительству была бы значительно силь-
нее, если бы выяснилось.., что Италия не подготовлена
даже к тому, чтобы поддержать свой нейтралитет до
конца войны»5. К несчастью, это было как раз то, что
предлагал делать лидер либералов. Одно высокопостав-
ленное должностное лицо в австрийском министерстве
иностранных дел мрачно высказывалось по поводу «этой
известной вылазки Джолитти, который возможно вскоре
сможет победить Саландру... Джолитти, вероятно, ока-
жется менее готовым, чем Саландра, принять решение
о войне. Но дипломатический шантаж, вероятно, станет
еще более интенсивным, и Джолитти и Бюлов, которые
друг друга отлично понимают, будут действовать в пол-
ном согласии»6.
Следовательно, можно утверждать, что Конрад вы-
сказался «против всяких добровольных уступок», глядя
одним глазом на Германию, а другим — на Италию7.
Венгерский премьер инструктировал Буриана в том
1 Конрад— Берхтольду, 30 декабря 1914 г. Conrad, V, 957.
2 Тисса — Конраду, 10 августа 1914 г. Conrad, IV, 199; также
Tisza, I, 48. По мнению Гойоса, «германский конфликт с Великобри-
танией расшатал все предпосылки [Тройственного] союза в Риме».
Hoyos, 54—55, также 29—30.
3 Тисса— Буриану, 15 января 1915 г. Tisza, I, 149; см. также
Тисса — Берхтольду, 10 августа 1914 г. Tisza, I, 48.
4 Тисса— Берхтольду, 6 января 1915 г. Tisza, I, 145.
5 Hoyos, 70.
6 Мерей— Маккио, 1 февраля 1915 г. Macchio, 96—97. Курсив
в оригинале.
7 Конрад — Тиссе, 19 января 1915 г. Tisza, 1, 160.
423
смысле, «что, так как Соннино будет обманут «общими
фразами», немцам надо сказать совершенно определен-
но, что передача наших собственных территорий не под-
лежит обсуждению»Г Балльплацу было предложено
«обратить... очень серьезное внимание в Берлине... на
деятельность Бюлова»1 2. «В самом деле, — писал Тис-
са, — гораздо более важное значение, чем наше [ди-
пломатическое] искусство [в Риме], имеет поддержка
со стороны Германии. Наши действия должны быть на-
правлены главным образом на то, чтобы как можно
быстрее и настойчивее убедить в этом германских поли-
тических лидеров»3.
Новый министр иностранных дел отвечал на эти ука-
зания с такой готовностью, что один из его близких
людей сообщал Маккио: «более свежий ветер подует те-
перь... особенно в Трентинском вопросе!.. Буриан от-
правился к германскому высшему командованию. Он
хочет говорить с немцами очень ясно и твердо»4. Со-
гласно телеграмме Балльплаца, он надеялся принудить
Бюлова и немцев полностью переменить фронт5. 23 ян-
варя 1915 г. он был принят кайзером, канцлером, госу-
дарственным секретарем и начальником штаба. «Италь-
янский вопрос», вспоминал он впоследствии, был
центральным пунктом в военном и политическом отно-
шении. Исчерпывающие беседы предоставили мне
возможность противиться их (немцев) постоянно повто-
ряющимся утверждениям, что итальянский нейтралитет
должен быть обеспечен ценой территориальных усту-
пок...»6 Маккио было сообщено о том, что Буриан «по-
тратил много времени, пытаясь внушить господам свои
взгляды, но он не убедил их в вопросе о компенсации...»
Однако «они обещали ему приостановить деятельность
Бюлова»7.
1 Тисса— Буриану, 5 января 1915 г. Tisza, I, 141.
2 Тисса— Балльхауз, 5 января 1915 г. Tisza, I, 145; также
Тисса— Конраду, 16 января. Tisza, 1, 156.
3 Тисса— Буриану, 15 января 1915 г. Tisza, 1, 149.
4 Форгач — Маккио, 21 января 1915 г. Macchio, 82.
5 Балльхауз—Маккио, 24 февраля 1915 г. Macchio, 88—-89.
Курсив в оригинале.
6 Burian, 36.
7 Мерей— Маккио, 1 февраля 1915 г. Macchio, 96. Буриан —
Маккио, 1 февраля 1915 г.: «Бюлов больше не имеет полномочий
заявлять итальянцам, что Германия советует Австро-Венгрии делать
424
Какие аргументы он приводил против немцев? По-
вторял ли он предостережение Тиссы о «неизмеримом
ущербе, который они причинят своим собственным ин-
тересам», если они не обуздают жадности Италии?1
Приводил ли он прежнее возражение Конрада, что они
должны указать путь, сделав уступки Франции?* 1 2 Он
должен был в значительной мере использовать большое
наступление, начавшееся в последнюю неделю января,
для отвоевания обратно Галиции. Как и Конрад, вся Вена
ожидала, что оно будет иметь «решающее значение для
всей ситуации»3. Нельзя было отрицать, что громкая
победа в большей степени, чем жертвы или «сладкие
увещания», окажет сдерживающее влияние на «открыто
разбойничью политику» Консульты и что до тех пор
здравый смысл подсказывал необходимость занять вы-
жидательную позицию4. Буриан, как он Цисал впослед-
ствии, несомненно, также утверждал, что «отсрочка не
таит в себе опасности». Италия «была как раз в начале
своей игры»5. Она была еще далека от соглашения с Ан-
тантой, чтобы взяться за оружие. Если бы она даже захо-
тела поступить таким образом, она была не подготов-
лена в военном отношении. Балльплацу было известно
от Конрада, что Италия рассчитывала закончить свои
военные приготовления к 1 марта6. Таким образом, не
было нужды «торопиться с отказом от вещей, значение
и ценность которых возрастут благодаря отсрочке в их
передаче». Никогда не будет слишком поздно, чтобы
отступить «в качестве платы за наше поражение». Во
территориальные уступки». Macchio, 81. Утверждение кайзера,
будто Буриан в беседе с ним не возражал против передачи Трентино,
едва ли заслуживает доверия. В его сообщении, кроме того, имеется
сознательная двусмысленность, поскольку оно касается первого
визита Буриана «по случаю вступления в должность». См. Helfferich.
II, 68.
1 Тисса— Берхтольду и Буриану,6 января 1915 г. Tisza, I, 146.
2 Конрад — Тиссе, 19 января 1915 г. Tisza, I, 161.
3 Конрад — Тиссе, 19 января 1915 г. Tisza, I, 159; также Hin-
denburg, 135. Conrad, V, 910. Macchio, 81—82. Hoyos, 69—70. An-
drassy, 128.
4 Форгач— Маккио, 21 января 1915 г. Macchio, 82. Tisza, I,
159.
5 Burian, 44, 28.
8 Конрад— Берхтольду, 21 декабря 1914 г. Conrad, V, 852.
Буриан — Тиссе, вероятно, 5 января 1915 г. Tisza, I, 142; также
Burian, 44. Conrad, V, 913. Macchio, 71.
425
всяком случае в распоряжении Двуединой монархии
был по крайней мере месяц, чтобы выиграть столь не-
обходимую победу1. Вскоре после своей встречи с нем-
цами Буриан выразил надежду, «что в конечном счете
мы преодолеем этот трудный эпизод brigantaggio (раз-
боя) с ничтожными потерями»1 2.
3. Вена и Рим
Тем временем, держа (как он думал) Берлин в стра-
хе, Буриан старался выиграть время в Риме. «Мы не бу-
дем обострять угрозы, а будем стараться затянуть пере-
говоры, не беря на себя обязательства»3. Его первой за-
дачей было ответить на итальянское сообщение от
12 января 1915 г.4 Но его непосредственной заботой
было устранить Бюлова от участия в предстоящих пере-
говорах. Маккио получил указание воздерживаться от
поддержки своего германского коллеги, ограничиваться
только тем, чтобы «наблюдать и слушать» и, «затмив
князя блеском званых обедов и приемов», подчеркивать
уверенность Австро-Венгрии в себе и ее лояльность5.
Сами переговоры проводились только в Вене6.
17 января 1915 г. Буриан разъяснил послу Аварне,
что, поскольку «Италия предпочитает обеспечить себе
часть территории [Двуединой] монархии.., мы предло-
жили, чтобы компенсация была найдена в другом ме-
сте»7. К этому явному намеку на Валону и Додеканез-
ские острова, о которых Саландра писал, что «оба уже
в нашей власти, хотя мы еще не установили законного
1 Буриан— Тиссе, вероятно, 5 января 1915 г. Tisza, I, 143,
Конрад— Тиссе, 19 января 1915 г. Tisza, I, 159.
2 Буриан— Маккио, 1 февраля 1915 г. Macchio, 81. Австро-вен-
герский кронпринц во время этого посещения германской ставки
уведомил кайзера об отказе Франца-Иосифа удовлетворить претен-
зии Италии. Helfferich, II, 68. Redlich, II, 12.
3 Тисса — Конраду, 16 января 1915 г. Tisza, I, 154; также Тисса—
.Буриану. Tisza, I, 149. Macchio, 84, 96. Buridn, 45. Musulin, 254.
4 См. стр. 344 данной книги.
6 Macchio, 92, также 61—63. Буриан— Маккио, 14 января
1915 г. Salandra, 227. Tisza, I, 145.
6 Форгач— Маккио, 21 января 1915 г. Macchio, 82, 84. Тисса—
министерство иностранных дел, 5 января 1915 г. Tisza, I, 144. Sa-
landra, 231.
7 Buridn, 44, 42; также Tisza. I, 160.
426
основания для господства над ними»1, Консульта отнес-
лась с презрением. Сопровождаемое шумными враждеб-
ными выступлениями в империи — офицеры в своем
клубе в Поле (теперь Пула) пили по случаю землетря-
сения в Абруццы 1 2, — это заявление ясно свидетельство-
вало о том, что главное требование было отвергнуто3.
Поэтому 28 января Аварне было предложено предупре-
дить Буриана, что «Италия будет принимать во внима-
ние только территориальные уступки из владений Ав-
стро-Венгрии и ничто иное не может подлежать обсу-
ждению»4. 1 февраля Соннино сказал Бюлову, что, если
Вена не уступит, он, возможно, будет просить о «Трен-
тино, Триесте, Истрии или о каких-нибудь других терри-
ториях... Дальнейшая отсрочка может привести только
к увеличению требований»5.
Случай был уникальным в дипломатических анналах.
Союзник отказывался от выполнения договора и тем не
менее требовал вытекающие из него выгоды. Это было
вымогательство не за счет стороны, не участвующей в
договоре (как это обычно имеет место в практике им-
периалистических держав), а за счет участника дого-
вора, направленного, по разъяснению Буриана, «на со-
хранение территориальной целостности союзников»,
требование «определенных компенсаций авансом за
счет будущих наших возможных приобретений»6, ко-
торые по крайней мере в то время были весьма пробле-
матичны. Не имело смысла утверждать в дальнейшем,
что, «если друзья Италии получат выгоды, они сумеют
устроить так, чтобы Италия получила свою долю»7, как
сказал Тисса итальянскому генеральному консулу в Бу-
дапеште. Стало бесцельно «предостерегать их очень
серьезно», что для итальянцев «жизненно важно иметь
в Австро-Венгрии реальную опору для своей средиземно-
1 Salandra, 220, 228; также Tisza, I, 160.
2 Salandra, 187.
3 Аварна— Боллати, 20 января 1915 г. «Carteggio», LXI, IV,
554. Боллати— Аварне, 27 января 1915 г. «Carteggio», LXI, IV,
556—557, также 561. Salandra, 228—229.
4 Burian, 44; также Salandra, 233.
5 Соннино— Боллати, 2 февраля 1915 г. «The Italian Green
Book» № 17, p. 1236. Burian, 29, 30. Macchio, 83. «Carteggio», LXI,
IV, 558.
6 Burian, 43, 45.
7 5 января 1915 г. Tisza, I, 139.
427
морской политики» и что получение «Трентино будет
обесценено в результате неприятных последствий его
вынужденной передачи; если даже они достигнут своих
теперешних целей.., они тем самым скомпрометируют
будущие выгоды... нашей дружбы»1. Время, когда мож-
но было занимать высокомерную или покровительст-
венную позицию, осталось позади1 2. Огромные размеры
вымогательства требовали проявления энергии. 9 фе-
враля Аварна был извещен о том, что, согласно неод-
нократно упомянутой статье VII договора о Тройствен-
ном союзе, итальянская оккупация Додеканезских остро-
вов в 1912 г. и Валоны в декабре 1914 г. дает право
Дунайской империи на quid pro quo (соответствующую
компенсацию. — Ред.). Это, доказывал Буриан, должно
было быть предметом предварительного соглашения.
Подстегнутый своей недавней «победой» над немцами,
он требовал, чтобы его «само собой разумеющаяся
контрпретензия» обсуждалась одновременно с требова-
нием Соннино и чтобы «таким образом все было бы
урегулировано сразу»3.
Но диверсия была слишком хитроумна, чтобы иметь
успех. Предназначенная для того, чтобы затянуть пере-
говоры и отравить их атмосферу, она только провоци-
ровала Консульту, которая считала, что «всякие даль-
нейшие разговоры с Веной причинят серьезный ущерб
нашим интересам»4. Британская и французская эскадры
уже направлялись к Дарданеллам5, оставив Соннино в
нетерпении и беспокойстве, как бы Италия не пропу-
стила момента. С другой стороны, он видел, что пози-
ция Австро-Венгрии в споре становилась слабее вслед-
ствие того, что се армия топталась на месте в Галиции6.
Его воодушевляло представление о том, что, как с со-
жалением писал Маккио, «итальянцев поддерживают
1 Указания Тиссы Буриану 15 января 1915 г. Tisza, I, 148—149.
2 12 января 1915 г. Боллати писал Аварне, что два дня назад
он имел разговор по поводу Трентино с австро-венгерским послом
в Берлине, который сразу начал «monter sur ses grands cheveaux»
(важничать и говорить высокопарно). «Carteggio», LXI, IV, 552.
3 Buridn, 45. Боллати— Аварне, 11 февраля 1915 г «Carteggio»,
LXII, I, 66. Macchio, 96. Salandra, 233.
4 Боллати — Аварне, 12 июня 1915 г. «Carteggio», LXI, IV,
553
5 См. стр. 128 данной книги.
• Macchio, 98. Тале некий, 45.
428
немцы и им приходится иметь дело только с нами, а
это... должно делать их все более требовательными» *.
Итак, «не имея [как подчеркивал Буриан] никаких раз-
умных доводов против наших аналогичных требований
на основании статьи VII»1 2, итальянцы 15 февраля на-
чали следующую мощную атаку на Вену.
«Больше двух месяцев прошло с тех пор, как мы по-
ставили перед Австро-Венгерским правительством во-
прос о статье VII. ...Мы, однако, так и не получили от-
вета даже на первый важный вопрос: согласится ли
императорское и королевское правительство вести обсу-
ждение на базе уступок территории, находящейся в на-
стоящее время во владении Австро-Венгрии? Вместо
этого оно, с одной стороны, выдвигает новые вопросы и
доводы... с явной целью уклониться от обсуждения этой
темы.., а с другой стороны, подготавливает новые воен-
ные мероприятия на Балканах. Принимая во внимание
эту последовательно проводимую политику отсрочек, мы
не можем далее питать какие-либо иллюзии относитель-
но практического исхода переговоров. Поэтому королев-
ское правительство вынуждено в целях сохранения собст-
венного достоинства взять обратно все предложения... для
обсуждения и, опираясь исключительно на текст статьи
VII, заявить, что любые военные операции, предприня-
тые Австро-Венгрией где-либо на Балканах, оно рассма-
тривает как нарушение указанной статьи, за исключе-
нием случая, когда они предприняты с предваритель-
ного согласия, как это требуется согласно статье VII...
Если Австро-Венгерская монархия не проявит желания
соблюдать пакт, могут наступить серьезные послед-
ствия» 3.
Буриан, удивленный, но внешне, как всегда, спо-
койный4, согласился считаться с злосчастной статьей,
как только возобновится балканская кампания. Но в
данный момент он не хотел заключать никакого accord
prealable (предварительного соглашения. — Ред.) по по-
воду каких-либо военных операций (за исключением
1 Маккио— Берхтольду, 6 января 1915 г. Macchio, 73; также
Andrassy, 128.
2 Burian, 45—46.
3 Salandra, 233—234. «Carteggio», LXII, I, 70. Burian, 46.
Macchio, 98.
4 Аварна— Болатти, 19 февраля 1915 г. «Carteggio», LXII, I, 70.
429
соглашений, касающихся «предварительных стадий»
этих операций), «так как их результаты не могут быть
определены заранее и не могут быть согласованы «адек-
ватные» компенсации». Соглашаясь с возможностью на-
чать такие переговоры, он не считал, что они должны
быть завершены раньше, чем Австро-Венгрия получит
возможность приступить к действиям Г
Соннино, которому, несомненно, надоела такая без-
укоризненная логика, ответил 22 февраля наложением
вето на любое австро-венгерское наступление против
Сербии или Черногории, если компенсации Италии не
будут твердо согласованы заранее. Эта сделка должна
была быть не только намечена, но окончательно завер-
шена. Отклонение от данного принципа со стороны Вены
рассматривалось бы в Риме как разрыв союза и дало
бы итальянцам основание, как писал Саландра, «счи-
тать себя в полном праве использовать нашу свободу
действий для защиты наших интересов»1 2.
Эта попытка возложить на Двуединую монархию от-
ветственность за разрыв Тройственного союза, по-види-
мому, вызвала раздражение в Берлине. Одно дело —
ослабить и покалечить своего дунайского союзника,
а другое — выпустить из-под контроля Италию. Бюлов
все время совмещал обещание уступки Трентино с осто-
рожным давлением на Консульту, чтобы удержать ее
от худших эксцессов3. То обстоятельство, что он избрал
этот напряженный период в ходе австро-итальянских
переговоров (в курсе которых он был), чтобы поставить
перед Соннино вопрос о возможной компенсации в Ал-
бании или в другом месте4, вполне возможно, означало,
что при известных обстоятельствах германская под-
держка ирредентистских устремлений могла отпасть.
Предложение заместителя министра Циммермана, сде-
ланное Боллати, о встрече представителей трех держав
в Берлине было столь очевидной попыткой Германии
действовать в качестве «посредника и покровителя»5,
что оно встретило возражения не только со стороны Бу-
1 Salandra, 235. Аварна— Боллати, 12 февраля 1915 г. «Car-
teggio», LXII, I, 2.
2 Salandra, 235. Burian, 46—47.
3 См. стр. 401 данной книги; также Macchio, 83.
4 Salandra, 235.
6 Salandra, 229.
430
риана, но также со стороны итальянского партнера, осо-
бенно остро реагировавшего на это. Когда посол стал
грозить министру иностранных дел фон Ягову «боль-
шими осложнениями», могущими возникнуть вследствие
постоянных отсрочек со стороны Вены, последовал
ответ: «vogue la galere» (в отношении этого трудно что-
либо сделать) Г Предостережение было подчеркнуто в
статье, опубликованной газетой «Кёльнише цейтунг»,
открыто обвинявшей Италию в намерениях, очень похо-
жих на подготовку военного выступления против ее
союзников1 2. На фоне этих колебаний и предзнаменова-
ний переговоры вступили в смехотворную стадию, где
такие понятия, как «постепенная серия гипотез, род
скользящей шкалы»3 выгод, слабо согласовывались
с головокружительной геометрической прогрессией
итальянских требований. По многим причинам для Сон-
нино было целесообразно разрубить Гордиев узел.
4 марта 1915 г. он телеграфировал в Вену, что «от про-
должения переговоров с бароном Бурианом не на что
надеяться». Отклоняя «допущение какой-либо дискуссии
по вопросу о компенсации с нашей стороны за оккупа-
цию Додеканезских островов и Валоны», он по существу
в ультимативной форме предъявил следующие «опреде-
ленные пункты»:
«1. Что Австро-Венгрии не следует предпринимать
каких-либо военных действий на Балканах до заключе-
ния соглашения о компенсации...
2. Что любое нарушение указанного выше положения
будет рассматриваться нами как открытое нарушение
договора, дающее Италии право на полную свободу
действий...
3. Что никакие предложения... компенсации не могут
привести к соглашению, кроме компенсаций, предусмат-
ривающих уступку территории, находящейся во владе-
нии Австро-Венгрии.
4. Что мы требуем компенсации, вытекающей из са-
мого факта начала Австро-Венгрией военных действий
1 Боллати — Аварне, 27 февраля 1915 г. «Carteggio», LXI1,
I, 73. Salandra, 229.
2 26 февраля 1915 г. «Carteggio», LXII, I, 73. «Kolnische Zeitung»
использовалась обыкновенно министерством иностранных дел для
пуска дипломатических пробных шаров.
3 Salandra, 236. Burian, 47.
431
на Балканах, независимо от каких-либо результатов
этих действий, однако без ущерба для нашего права
предъявлять требования дальнейших компенсаций про-
порционально выгодам, которые Австро-Венгрия в дей-
ствительности сможет получить.
5. Что эта определенная компенсация, причитаю-
щаяся в связи с началом военных действий, независимо
от их результатов, не должна сохраняться в тайне, а
должна быть проведена в жизнь путем немедленной
передачи уступленных территорий и немедленной окку-
пации их Италией»1.
Можно себе представить, сколько ярости вызвало
это сообщение в Вене. С начала 1915 г. Маккио сообщал
о неуклонном падении в Риме политического веса
Австро-Венгрии. 6 января он предупреждал свое пра-
вительство, что не следует ждать, «пока... безвозвратно
пройдет надлежащий момент для ограждения себя в
этом направлении»1 2. Еще в декабре прошлого года он
понял, что переговоры «на основе наших туманных
уступок в Албании стали невозможны»3. Как он писал
впоследствии, австро-венгры в январе должны были
«сделать вид, что они принимают шантажирующую ноту
[Италии]... вплоть до того, что уполномочивают меня
согласиться в принципе на уступку нашей собственной
территории, как основы для переговоров, вместо от-
стаивания лишенной всякой гибкости негативной пози-
ции Тиссы и Буриана». Но, несмотря на все доказатель-
ства противного, последний упорно отстаивал свой
«невозмутимый оптимизм»4. Основывая всю свою дипло-
матическую стратегию на хрупкой предпосылке «реши-
тельного военного успеха и полной перемены фронта
со стороны... немцев», он был «так уверен в правильно-
сти своих аргументов и теорий», что, согласно удручаю-
щему письму Балльплаца, «он утратил чувство реаль-
ности». В результате Буриан «за шесть недель довел
дело до такого состояния, что... появилась угроза и
итальянцы аи fond (по существу) преподнесли нам нечто
1 Salandra, 237. «Carteggio», LXII, I, 80—81.
2 Маккио— Берхтольду, 6 января 1915 г. Macchio, 74—75, 99.
8 Maccliio, 71.
4 Macchio, 71, 81, 83. Курсив в оригинале.
432
вроде ультиматума» В середине февраля высокопостав-
ленный чиновник венского министерства иностранных
дел сказал своему шефу: «до сих пор он занимался ме-
лочным крючкотворством, но теперь он должен найти
практические пути», чтобы справиться с Соннино1 2. Все
же, как другой его коллега писал Маккио, «Буриан и не
думает о передаче Трентино даже в случае прямой
угрозы итальянской агрессии». Ничто с такой яркостью
не показывает бурбонскую слепоту этого служителя по-
терянного дела, как его замечание, что «мы будем стре-
лять по итальянцам»3.
Сомнительно, было бы ли поколеблено упрямство
Вены резким отказом Соннино от переговоров, если бы
его последняя нота не совпала по времени с другими
крупными неудачами. Зимняя кампания окрасила горы
в красный цвет. Погибая в сражениях, от холода и уста-
лости, австро-венгерские войска, а также подкрепления,
поступившие наконец от Гинденбурга, не могли сломить
того, что последний называл «ужасное и непрерывное
напряжение в Карпатах» 4. Русские вели бои за горные
кряжи, сжимая кольцо вокруг занимавшей командное
положение крепости Перемышль и продвигаясь в на-
правлении Венгерской равнины 5. В связи с этим нужно
было следить с величайшим вниманием за Румынией.
С августа 1914 г. Вена знала, что Италия стремится
удержать Румынию от военного выступления на стороне
центральных держав6. 23 сентября Рим и Бухарест под-
писали конвенцию, предусматривавшую консультацию и
совместные действия в случае отказа от нейтралитета7.
У Вены по крайней мере должно было быть некоторое
подозрение насчет такого соглашения, так как в декабре
Конрад упомянул об этом Берхтольду8. В начале фев-
1 Балльхауз— Маккио, получено 24 февраля 1915 г. Macchio,
99. Курсив в подлиннике.
2 Форгач — Маккио, Macchio, 98.
8 Мерей— Маккио, 16 февраля 1915 г. Macchio, 97.
4 Hindenburg, 139.
6 Hindenburg, 138—139. Ludendorff, I, 113—114, 120, 129, 138.
Таленский, 44—45. «Carteggio», LXII, I, 79. Macchio, 84. Tisza, I, 170.
• Берхтольд— Паллавичини, 27 августа 1914 г. Расшифровано
в министерстве иностранных дел России. «Международные отноше-
ния», III, VI, I, № 169, стр. 160—161.
7 «Carteggio», LXI, IV, 558. Poincare, V, 346.
8 Конрад — Берхтольду, 21 декабря 1914 г. Conrad. V, 852.
433
раля 1915 г. Тисса и Буриан из перехваченных докумен-
тов узнали о заключении нового итало-румынского до-
говора, который, по словам первого, «легко мог явиться
отправным пунктом для будущих агрессивных согла-
шений» Г В начале марта из того же источника стало
известно, что в связи с запросом Консулы™ Румыния
была уведомлена о готовности нового друга к совмест-
ному нападению на Австро-Венгрию самое позднее
в конце следующего месяца1 2. 3 марта венгерский премьер
отметил «огромную опасность соглашения между Ита-
лией, Румынией и Россией»3. Он умолял министра ино-
странных дел: «Ради бога, берегитесь и не допустите,
во что бы то ни стало, чтобы два разбойника объедини-
лись для совместного грабежа»4.
Переход Тиссы от высокомерия к мучительным пере-
живаниям был ускорен страхом перед катастрофой
в Дарданеллах. 5 и 6 марта 1915 г. пришло известие
(через Берлин) о крайней непрочности оборонительных
укреплений Турции. Казалось, Константинополь обречен
на падение, Антанта восстановит свои коммуникации
между Черным и Средиземным морями и изгонит Гер-
манию с Ближнего Востока5 и приманкой за счет ту-
рецкой добычи привлечет Балканы на свою сторону. Ка-
залось, что Болгария уже сворачивает в сторону Запада,
Румыния становится непреклонной, а афинская печать,
возвещая о проходе англо-французского флота через
проливы, сообщала, что Греция поддержит его6. Един-
ственное средство улучшить перспективы центральных
держав — было бросить в изобилии оружие и снаряже-
ние в Золотой Рог. Это требовало быстрого восстанов-
ления восточного экспресса, что было невозможно без
немедленного наступления против Сербии. Так как Ита-
лия с ее претензиями в Анатолии имела все побудитель-
ные мотивы препятствовать делу оказания помощи сул-
1 Тисса— Буриану, 7 февраля 1915 г. Буриан— Тиссе, 12 фев-
раля 1915 г. Tisza, I, 166—167, 264. Договор был заключен 6 фев-
раля 1915 г. «Carteggio», LXI, IV, 558.
2 Мерей— Маккио, 2 марта 1915 г. Macchio, 100.
3 Tisza, I, 170.
4 Тисса— Буриану, 3 марта 1915 г. Tisza, I, 171. Также Ma-
cchio, 101.
5 См. стр. 119 данной книги.
6 Т. Н. Пейдж — американскому государственному секретарю,
17 марта 1915 г. «The Lansing Papers», I, 720.
434
тану, такое наступление могло только ускорить ее уход
из Тройственного союза. Самый факт дарданелльской
экспедиции оказал на Рим магнетическое воздействие.
Таким образом, было очень важно продолжать пере-
говоры с Консультой. Как предупредил 5 марта австро-
венгерского посла Бетман-Гольвег, наступила последняя
минута для уступок, требуемых Соннино Г
Это был последний выстрел в непрерывном обстреле
из Берлина. Заверения, которые Буриан получил или
считал, что он их получил от своего главного союзника,
были иллюзорными1 2. Даже угрожая Италии через Бю-
лова, что они не будут больше отстаивать ее интересы
перед Веной, немцы продолжали оказывать на послед-
нюю давление в пользу уступки Трентино. Даже в то
время, когда «Кёльнише цейтунг» столь многословно
спрашивала, желает ли Италия войны, «Франкфуртер
цейтунг» во весь голос заявляла, что Буриан должен
в принципе согласиться пожертвовать Габсбургской соб-
ственностью. Некоторые газеты писали на эту тему так
резко, что Австрия была вынуждена заявить протест3.
Людендорф впоследствии жаловался: «Если бы австро-
венгерская армия выполнила хотя бы половину того, чего
от нее ожидали.., не потребовалось бы перебрасывать
в таких больших количествах германские войска для
подкрепления их фронта» 4. Из этого видно, что военное
превосходство использовалось для дипломатического
шантажа. Прибегали к помощи конфиденциальных
встреч — от пароходного магната Баллина, «который имел
давние твердо установившиеся [деловые] связи с Ве-
ной»5, до госпожи Шратт, престарелой артистки, к ко-
торой император все еще был привязан 6. В числе лиц,
оказывавших наиболее сильное противодействие, нахо-
1 Macchio, 101—102; также Salandra, 238. Poincare, VI, I 08.
Tisza, I, 171. «Carteggio», LXII, I, 76.
2 Мерей — Маккио, 1 февраля 1915 г. Macchio, 96.
3 Крупенский—Сазонову, 3 марта 1915 г., «Константинополь
и проливы», 1, № 107, стр. 308. Боллати — Аварне, 27 января, 27 фев-
раля и 9 марта 1915 г. «Carteggio», LXII, IV, 557; LXII, I, 74, 79.
Burian, 35, 59. Erzberger, 43—44. Hoyos, 68. Tirpitz, 438. Helfferich
II, 68.
4 Ludendorff, I, 116.
5 Huldermann, 242, также 243. Баллин встретился с австрийским
премьером 8 марта 1915 г. Redlich, II, 30.
6 Аварна — Боллати. 4 марта 1915 г. «Carteggio», LXII, I, 76.
435
дился Зигхарт, директор банка «Боденкредитанштальт»,
которого называли своего рода «соправителем» Франца-
Иосифа и которого Баллин, действовавший, как гово-
рили, также в интересах «Дейче Банк», специально дол-
жен был умиротворить L «Не зная, к какому святому
обратиться, они думали о папе», который «проявлял
большую готовность»1 2. Как утверждает депутат от гер-
манской католической партии Эрцбергер, он был послан
на Дунай, чтобы «сломить оппозицию [правящей] хри-
стианско-социальной партии» 3.
Эрцбергер был автором проекта, согласно которому
Германия «в обмен на уступки, которые должна была
сделать Австро-Венгрия в пользу Италии», гарантиро-
вала бы первой выгоды от беспошлинного судоходства
на Эльбе и уступила бы ей польский Сосновицкий
угольный бассейн4. Хотя нет доказательств, что Вене
были сделаны официальные предложения в этом смысле,
весьма вероятно, что оба фактора — сила сопротивления
Австро-Венгрии и серьезность константинопольского
кризиса — заставили Берлин уменьшить жертвы5, ко-
торые должна была понести Двуединая монархия. Дей-
ствительно, Эрцбергер утверждает, что «компенсации,
которые я советовал Германии, должны были в конце
концов сломать лед»6 * * 9. 8 марта 1915 г. Коронный совет,
на котором присутствовали Франц-Иосиф, Тисса и
Конрад, решил уступить силе обстоятельств и герман-
ским вежливым уговорам. 9 марта Буриан поставил
1 Redlich, II, 23, 390.
2 Принцесса Радзивилл из Берлина — Ж. Камбону, 28 марта
1915 г. Tabouis, 289—290. Redlich, II, 23.
3 Erzberger, 44, также 139—140. «Carteggio», LXII, I, 76. Ma-
cchio, 112.
4 Erzberger, 43. Tisza, I, 252. Аварна, в письме к Боллати («Car-
teggio», LXII, I, 84) упоминает о возможной уступке части Прусской
Силезии Австро-Венгрии. Боллати ссылается на продолжающиеся
разговоры в Берлине о германских территориальных уступках в пользу
Австро-Венгрии, в частности, об уступке Берхтесгадена вблизи
Баварии, что будет возмещено частью Эльзаса. Боллати — Аварне,
14 апреля 1915 г. «Carteggio», LXII, III, 381.
6 См. Аварна— Боллати, 7 марта 1915 г. «Carteggio», LXII,
I, 76. Macchio, 112. Боллати— Аварне, 24 марта 1915 г. «Carteggio»,
LXII, I, 85.
6 Erzberger, 44. Боллати подтверждает, что Австро-венгерское
решение было принято под давлением рейха. См. Боллати — Аварне,
9 марта 1915 г. «Carteggio», LXII, I, 79; также Macchio, 102.
436
в известность посла Аварну, что он принимает итальян-
ское требование обсудить компенсации на основе пере-
дачи австрийской территории L
Это могло быть шагом вперед, если бы Соннино пять
дней назад не вступил бы в официальные переговоры
с другим лагерем 1 2.
1 Burian, 50—51, «Carteggio», LX II, I, 77, Salandra, 239. Macchio,
102—103, 112.
2 Macchio, 130—131.
Глава XXII
ЛОНДОНСКИЙ СЕКРЕТНЫЙ ДОГОВОР
1. Италия и Турция
С декабря 1914 г. Антанта внимательно следила за
Италией. В связи с тем что зондаж Италии в Лондоне
и Париже оказался безрезультатным, Саландра в де-
кабре провозгласил «бдительный и активный ней-
тралитет» «Бдительный [разъяснял министр ино-
странных дел русскому дипломатическому представи-
телю] по отношению к нашим интересам... и активный
в том смысле, что мы вооружаемся, готовясь ко всяким
случайностям». В декабре в Риме также появился Бю-
лов. В ответ на высказывание Крупенского, что Бюлов
имеет своей целью связать руки Италии, Соннино зая-
вил: «Рим не Константинополь... мы... сохраним за собой
полную свободу действий»1 2.
Эта самоуверенность вытекала из внимательного
наблюдения над тем, что происходило в истерзанной
Европе. После шести месяцев сражений, каждый должен
был признать, как сообщал посол Титтони из Франции,
«что на обоих главных фронтах между воюющими сто-
ронами установилось почти полное равновесие... Таким об-
разом, им приходится взывать к новой интервенции про-
тив Германии и Австрии, чтобы кончить войну...»3
«Поэтому, — как позднее отмечал Саландра, — всюду
наблюдаются беспокойные и несколько фантастические
поиски новых политических комбинаций, новых военных
планов»... И «отсюда растущее значение нейтралов, сре-
1 В палате 3 декабря 1914 г. Salandra, 173. «Царская Россия»,
стр. 255.
2 Крупенский — Сазонову, 8 декабря 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 255.
8 Salandra, 181—182.
438
ди которых в Европе первое место занимала Италия»1.
Ее представитель в Бухаресте высказал своему русскому
коллеге «откровенно циничный взгляд», что, поскольку
выступление Италии может дать перевес любой стороне,
она должна поэтому продать свое содействие «возможно
дорогой ценой»1 2. Даже 6 февраля 1915 г. Титтони,
согласно дневнику Пуанкаре, все еще хранил свою «за-
гадочную улыбку» 3.
Вскоре, однако, лицо Консульты помрачнело. Сон-
нино имел основание пожалеть о своей ссылке на Кон-
стантинополь, так как он пришел к выводу, что суверен-
ная Италия хотя и в гораздо большей мере хозяйка
своей судьбы, чем полуколониальная Турция, но тем не
менее она подхвачена потоком империализма и снята со
своей выжидательной и балансирующей позиции
раньше, чем она этого хотела. 9 февраля Сазонов возве-
стил в Думе о предстоящем выходе России к открытому
морю, и лидер буржуазных либералов Милюков в числе
других депутатов потребовал «приобретения» Оттоман-
ской столицы и проливов 4. Несколько дней спустя анг-
ло-французский флот находился на пути к Дарданеллам.
Незадолго до этого греческий дипломатический пред-
ставитель в Петрограде сообщил, что посол Карлотти
«сказал мне в очень категорических выражениях... что
разрешение вопроса о проливах и Константинополе од-
ной только Антантой будет означать исключительное
преобладание этих трех держав в восточном бассейне
Средиземного моря, что совершенно не отвечает инте-
ресам Италии» 5.
Дело в том, что еще в 1895 г. Италия стала домо-
гаться части наследства султана6. В 1911 — 1912 гг. она
прибрала к своим рукам Ливию; к 1914 г. по соглаше-
1 Salandra, 182 и 180.
2 Поклевский — Сазонову, 15 января 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, I, № 14, стр. 21.
3 Poincare, VI, 48.
4 См. стр. 127 данной книги.
6 Драгумис— Заимису, 7 марта 1915 г. Расшифровано в мини-
стерстве иностранных дел России. «Международные отношения»,
III, VII, I, № 328, стр. 424. Об этом же Карлотти сообщил румын-
скому дипломатическому представителю. Диаманди — Порумбару,
6 марта 1915 г. Расшифровано в министерстве иностранных дел Рос-
сии. «Константинополь и проливы», I, 182, стр. 372; также Аварна —
Боллати, 7 марта 1915 г. «Carteggio», LXII, I, 78.
6 Ерусалимский, 157.
439
нию с Англией приобрела опорный пункт в Южной Ана-
толии \ а вслед за тем между Итальянской коммерче-
ской, промышленной и финансовой корпорацией, с одной
стороны, и принадлежавшей Англии Оттоманской же-
лезнодорожной компанией «Смирна — Айдын» — с дру-
гой, была подписана конвенция относительно постройки
каждой из них железнодорожных линий в Малой Азии 1 2.
Экономическая экспансия Италии в Турции иллюстри-
руется разветвлением торгового общества «Сочиета Ком-
мерчиале д’Ориенте»3. Захват во время ливийской вой-
ны Додеканезских и Спорадских островов, включая Ро-
дос, был явным шагом в сторону аннексий на соседнем
материке. Итальянские колониалисты, оказавшись би-
тыми в Тунисе и вынужденные строить свои планы на
песке в Ливии, жаждали захватить сказочно плодород-
ные земли и нетронутые богатства в Малой Азии, По-
этому, «если вся Турецкая империя [по словам Черчилля]
будет поставлена на карту... со всеми ее богатыми про-
винциями и огромными итальянскими интересами, ко-
торые, возможно, стали бы легкой добычей, можно ли
требовать, чтобы Италия оставалась безразличной?»4
Русский посол в Риме отметил растущий страх Италии,
как бы ей не остаться в стороне от раздела после ли-
квидации этого огромного имения5. Далее, если бы Гре-
ция и Болгария объединились в погоне за турецкой до-
бычей, они заняли бы достаточно сильную позицию,
чтобы свести на нет или урезать итальянские притяза-
ния на Балканах. И последнее, но не по важности. Если
Россия получит выход через проливы, славянское дав-
ление само собой почувствуется в восточной части Сре-
диземного моря и в Адриатике6. Чтобы уравновесить
эту тройную опасность, необходимо было вместе с Ан-
1 Март 1914 г. Conrad, III, 570.
2 Май 1914 г. Aldrovandi Marescotti, 9. «Международные отноше-
ния», III, VII, 2, № 612, стр. 253.
3 «Константинополь и проливы», II, стр. 358; также Albrecht
Carrit, 206 и стр. 207 данной книги.
4 Churchill, 1915, р. 112. Тот же взгляд высказал Империали
в письме к Сан Джулиано, 5 сентября 1914 г. «Documenti Diplomatic!»,
5 I, № 592, р. 341.
5 Крупенский—Сазонову, 3 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 107, стр. 309.
6 Аварна — Боллати, 7 марта 1915 г. «Carteggio», LXII, I, 78.
Macchio, 101.
440
тантой принять участие в разрешении восточных проб-
лем. «В Риме хорошо понимали, что, уклоняясь от ин-
тервенции, Италия ничего не получит» Г Все же, как
отметил Черчилль, в то время как «Дарданеллы и Тур-
ция явились реальным мотивом для принятия Италией
решения, они не были ее главной целью»1 2. Без толчка,
который они получили в связи с константинопольской
кампанией, Саландра и Соннино задержались бы на
дипломатических путях и тропах. Теперь, когда они
оказались на столбовой дороге войны, они должны
были вспомнить, что Адалия и Додеканезские острова
были только «дополнительным удовлетворением»3.
Если бы они удовлетворились этим, они легко получили
бы доступ в Антанту. Но им все еще мешали вожделе-
ния, касавшиеся по крайней мере двух из их будущих
союзников.
2. Италия пытается внести раскол
в отношения между Францией и Россией
Вопросы, поднятые Сабини в Париже, были дальше,
чем когда-либо, от своего разрешения. В Восточной
Адриатике были созданы новые препятствия со стороны
России. В ноябре минувшего, 1914 г. Сазонов предло-
жил Англии и Франции разделить Албанию между Сер-
бией и Грецией4. Грей отклонил это предложение, ввиду
того что оно, несомненно, вызовет враждебные настрое-
ния в Риме5. Действительно, посол Карлотти неодно-
1 Болгарский дипломатический представитель в Лондоне Хаджи-
мишев (цитируя Ллойд Джорджа) — Радославову, 4 марта 1915 г.
«Константинополь и проливы», II, № 183, стр. 258; также Крупен-
ский— Сазонову, 3 и 10 марта; там же, I, № 107, 115, стр. 309, 315.
Диаманди (цитируя Карлотти) — Порумбару, 7 марта; там же,
I, № 183, стр. 373. Драгомис (цитируя Карлотти) — Заимису, 7 марта.
«Международные отношения», III, VII, I, № 328, стр. 422. Все эти
телеграммы были расшифрованы в министерстве иностранных дел
России.
2 Churchill, 1915, р. 111. Также Rodd, III, 228.
3 Саландра — королю, 30 сентября 1914 г. Salandra, 135. Сан
Джулиано— Империали, 16 сентября 1914 г. «Главный интерес
Италии... в Адриатике». «Document! Diplomatic!», 5, I, № 703, р. 412.
4 Сазонов — Бенкендорфу и Извольскому, 27 ноября 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, 2, № 561, стр. 126.
5 Памятная записка, английское посольство в Петрограде —
Сазонову, 3 декабря 1914 г. «Международные отношения», III, VI, 2,
Кз 590, стр. 157.
441
кратно напоминал Сазонову, что в Албании на карту
поставлены существенные интересы Италии. На мини-
стра иностранных дел это не производило впечатления.
Он сказал, что, если сербы получат часть Албании, это
не уменьшит их прав на территорию Далмации. Когда
Карлотти указал на район Албании, прилегающий
к Валоне, населенный главным образом мусульманами,
Сазонов «решительно» ответил, что, если бы даже этот
порт был отдан Италии, она не могла бы рассчитывать,
что к нему будет прирезан значительный хинтерлянд.
«Россия со своей стороны никогда не признает широкого
овладения Албанией со стороны Италии.., хотя бы под ви-
дом итальянского протектората» L
Не считаясь с этим, итальянцы, заняв в конце де-
кабря 1914 г. Валону1 2, проникли в ее окрестности и,
используя царившую в стране смуту, готовились занять
Дураццо 3 (теперь Дуррес). Между тем Сазонов не толь-
ко настаивал на своем плане раздела 4, который должен
был преградить дорогу Риму. Узнав от Карлотти, что
«Консульта была вынуждена послать военный корабль
в Дураццо» для оказания помощи проживающим там
иностранцам, он ответил: «Я... вполне сочувствую чело-
веколюбию, побуждающему итальянское правительство
способствовать выезду европейцев... Я, однако, ни в коем
случае не могу согласиться на высадку итальянского
десанта, ибо таковая могла бы вынудить итальянцев
впоследствии к более прочному утверждению в этой об-
ласти»5. Его оппозиция была достаточно сильна, чтобы
заставить итальянцев прекратить свои попытки6.
1 Меморандум министерства иностранных дел России, 15 де-
кабря 1914 г. «Международные отношения», III, VI, 2, №648, стр. 217;
также Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 10 декабря 1914 г.
«Царская Россия», стр. 255.
2 См. стр. 343 данной книги.
3 Демидов из Афин — Сазонову, 8 января 1915 г. Трубецкой —
Сазонову, 8 января. «Международные отношения», 111, VI, 2, № 737,
738, стр. 332—334.
4 Трубецкой—Сазонову, 11 января 1915 г.; там же, III, VI,
2, № 758, стр. 357—360.
5 Сазонов — Извольскому и Бенкендорфу, 7 января 1915 г.;
там же, III, VI, 2, № 730, стр. 320— 321.
6 Сазонов—Демидову, 12 января 1915 г.; там же, III, VI, 2,
№ 761, стр. 364; также Делькассе (цитируя Титтони)— Па-
леологу, 14 января. Расшифровано в министерстве иностранных дел
России.
442
Благодаря совпадению, столь странному, что оно ка-
залось нарочитым, известный итальянский финансист
Вольпи приблизительно в то же время появился в Па-
риже. Для видимости он занимался частными делами,
в том числе Гераклейскими шахтами, находившимися
под контролем франко-итальянского капитала. В дей-
ствительности он был достаточно близок к Консульте,
чтобы действовать в качестве ее секретного эмиссара.
До войны он присутствовал на нескольких международ-
ных конференциях.
Беседуя с советником русского посольства, он вы-
сказал резкие враждебные замечания по адресу Фран-
ции, требовал признания с ее стороны паритета на Сре-
диземном море и ее гарантии не аннексировать Тунис
(так же как Англия должна поступить в отношении
Египта). Он также высказывал сожаление, говоря о не-
которых французских писателях, которые возбуждали
Сербию к чрезмерной экспансии, очевидно, с целью со-
здать сильного конкурента Италии. Признавая, что
главным стремлением Рима является гегемония в Адриа-
тике, основанная на обладании значительной по длине
линией на восточном побережье, он подчеркивал, что
единственная великая держава, за которой Соннино
признает право вмешательства в этот вопрос, — это Рос-
сия. Другие державы, особенно Франция, не будут до-
пущены к переговорам. Переговоры с Петроградом,
кроме того, должны охватывать расчленение Турции и
по этому вопросу Соннино также хотел бы достигнуть
соглашения с Сазоновым Ч
Джузеппе Вольпи считали, вероятно, президентом
компании «Антивари» и директором «Сочиета Коммер-
чиале д’Ориенте», причем оба эти предприятия имели
1 Извольский—Сазонову, 20 января 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, I, № 47, стр. 67—69.
16 февраля 1915 г. генерал Гарибальди уверял Бенкендорфа
в Лондоне, что Италия не добивается ни Далмации, ни расширения
территории за Валоной, но Средиземное море должно быть нейтрали-
зовано. Какой бы эффект он ни намеревался произвести этим в Петро-
граде, он сводился на нет его заявлением, что, в то время как Россия
может расширить свои владения в Армении и Малой Азии, проливы
должны стать свободными и Константинополь передан Греции. Бен-
кендорф возразил, что всякое противодействие в этом отношении
желаниям России «вызвало бы величайшие осложнения». Бенкен-
дорф— Сазонову, 17 февраля 1915 г. «Константинополь и проливы»
I, № |С5, стр. 305— ЗС6,
443
большие интересы в ЧерногорииЕсли это соответствует
действительности, то понятно, почему он старался доби-
ться соглашения с Россией в отношении Балкан и почему
Консульта считала его подходящим посредником для
переговоров. Цель его, несомненно, заключалась в том,
чтобы купить соглашение за предложение помощи Рима
в отношении претензий Петрограда на Константинополь
и проливы и в то же время добиться поддержки Сазоно-
вым итальянских средиземноморских планов, направлен-
ных против западных держав. Однако эта попытка разъ-
единить союзников не удалась. Ответ советника, что его
правительство останется верным своей старой союзнице
и не примет никаких решений помимо Франции1 2, мог
только увеличить расстояние между Невой и Тибром.
Сазонов, конечно, хорошо знал, что он делал, когда
31 января 1915 г. повторно наложил свое вето на италь-
янские операции вдоль Албанского побережья 3. В тоже
время конфиденциальные сообщения Вольпи о претен-
зиях его страны на Ниццу, Корсику и Тунис и резкий
отказ, который они встречали 4, вскрыли глубину про-
пасти между Римом и Парижем.
3. Корни итало-британского сближения
Все это само по себе могло бы служить достаточным
основанием, чтобы добиваться поддержки со стороны
Англии против будущих союзников, если бы последняя
1 «Montenegro Foreign Office Handbooks» № 19, p. 65; см. стр. 463
данной книги.
2 «Международные отношения», ill, VII, I, № 47, стр. 67.
3 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Палеологу и Бьюкенену, 26 января 1915 г. Сазонов— Крупенскому,
31 января 1915 г. «Международные отношения», III, VII, I, № 80,
стр. 106.
4 «Международные отношения», III, VII, I, № 47, стр. 67. Не-
смотря на неудачи Сабини, а, может быть, вследствие их Консульта
через Фашотти продолжала настаивать на французских территориаль-
ных уступках (Поклевский — министерству иностранных дел Рос-
сии, 23 ноября 1914 г.; там же, III, VII, 2, № 553, стр. 186). Позднее,
1 марта 1915 г. Фашотти в Бухаресте все еще говорил Поклевскому
«об исправлении границы между Триполитанией и Тунисом в пользу
Италии... или какой - либо другой уступке этого рода со стороны
Франции» Поклевский —- Сазонову, 1 марта 1915 г.; там же, III,
VII, I, № 275, стр. 364.
444
со своей стороны не представила даже более солидные
основания.
Было ясно, что Грей был озабочен призывом рагес-
chio. По его мнению, если бы Джолитти заключил
сделку с Веной и Берлином, «Италия не смогла бы со-
хранить действительный нейтралитет. Ей сказали бы... что
ее нейтралитет должен быть таким, чтобы он удовлетво-
рял германские и австрийские нужды, иначе будут отме-
нены обещанные выгоды, и Италия была бы вынуждена
занять недружелюбную позицию по отношению к
нам...» 1 Наоборот, ее военное сотрудничество считалось
на Уайтхолле очень важным и, как полагали, могло при-
вести к вступлению в войну Румынии, Греции и, воз-
можно, Болгарии. Общей целью Антанты было «окон-
чить эту войну как можно скорее на удовлетворитель-
ных условиях. Участие на нашей стороне Италии и
балканских государств в огромной степени облегчило бы
достижение этой цели» 1 2. С другой стороны, в те годы
не было никаких серьезных причин для разногласий
между Римом и Лондоном. Флот Виктора Эммануила
не являлся конкурентом для королевского флота.
Итальянская торговля не могла соперничать с англий-
ской. Сотрудничая с Италией в Турции еще в 1896 г.,
Уайтхолл не пожалел ей скромного куска Адалин, от-
куда она к тому же могла помочь противостоять фран-
цузам. Готовности Соннино «гарантировать независи-
мость» Йемена, оставить мусульманские святые места
«в свободных руках», отказаться от каких-либо планов в
отношении Западной Аравии и удовлетвориться «соот-
ветствующей долей» в случае «частичного или полного
расчленения... Оттоманской империи» или с «измене-
нием теперешних зон заинтересованности... отдельных
держав» было достаточно, чтобы успокоить английский
кабинет. В отношении единственной области, где инте-
ресы их могли столкнуться, Констульта доказала свою
хитрость, упомянув только неопределенно «африканские
1 Грей— Родду, 25 мая 1915 г. Trevelyan, 293.
2 Грей— Берти, 4 марта 1915 г. Grey, II, 207; см. Бенкендорф —
Сазонову, 6 апреля 1915 г. о стремлении Британского военного ми-
нистерства и адмиралтейства к союзу с Италией. «Международ-
ные отношения», III, VII, 2, № 492, стр. 102. По вопросу о Румынии
см. памятную записку, Бьюкенен — Сазонову, 26 марта 1915 г.
«Царская Россия», стр. 266.
445
колонии» и заявив свои требования — в случае, если
другие увеличат там свои владения за счет Герма-
нии,— не больше, чем на «соответствующую и справед-
ливую компенсацию, особенно в отношении Сомали, Эри-
треи и границ Ливии» Г В последних Лондон во всяком
случае был менее заинтересован, чем Париж.
Политика Италии в Лондоне была применением ста-
рого урока на современный лад. Не трудно было убе-
диться в том, что традиционное франко-британское со-
перничество в восточной части Средиземного моря и в
Малой Азии обострилось под жерновами войны. Не
трудно было разгадать и смысл замечаний, сделанных
Роддом и Тиреллом относительно Франции1 2. Особое
значение, которое газета Соннино «Джорнале д’Италия»
придавала напряженности между двумя западными дер-
жавами, вызванной сирийским вопросом, достаточно
ясно свидетельствовало о намерении использовать си-
туацию в пользу Консульты3. Уже 21 марта 1915 г.
Пуанкаре пришлось предупредить маршала Жоффа:
«У нас есть основание думать, что Италия все больше
обращается в сторону Англии и для будущего готовится
заключить с ней средиземноморский союз» 4. Еще более
ясно было, что старый русско-британский конфликт на
Ближнем Востоке вспыхнет с особой силой, когда Тур-
ция вступит в войну. Еще в декабре 1914 г. посол Авар-
на был преисполнен надежды, «что давние расхождения
между Россией и Англией снова возникнут в будущем» 5.
После начала кампании в проливах в некоторых теле-
граммах имелись явные намеки на это. Например, в те-
леграмме Карлотти говорилось о том, что Грей и Сазо-
нов будут обсуждать оттоманскую проблему, но что «Ве-
ликобритания предпочла бы оттянуть эти переговоры и
взять Дарданеллы своими собственными силами» 6. Эта
1 Salandra, 270. «Международные отношения», III, VII, I,
№ 348, стр. 448; III, VII, 2, № 417, стр. 3. Poincare, VI, 107.
2 См. Саландра — Сан Джулиано, 13 августа 1914 г. Империали—
Сан Джулиано, 4 сентября. «Documenti Diplomatic!», 5, 1, № 232,
571, р. 136, 321.0 франко-британском соперничестве см. стр. 112—
115, 142—145 данной книги.
3 «Giornale d’Italia», 13 января 1915 г., см. стр. 114 данной книги.
4 Poincare, VI, 124.
6 Аварна— Боллати, 15 декабря 1914 г. «Carteggio», LXI, III, 391.
6 Карлотти—Соннино, 26 февраля 1915 г. Расшифровано в мини-
стерстве иностранных дел России. «Константинополь и проливы»,
I, № 106, стр. 306—307.
446
озабоченность Форейн Оффис усугубилась покровитель-
ством, которое Россия оказывала родственным ей бал-
канским народам1. Неизбежное расширение Сербии было
связано с усилением влияния царя в Европе. Одним из
средств не допустить этого было ограничить увеличение
маленького королевства. Это было сделано путем при-
соединения Триеста к итальянской добыче, противодей-
ствием планам сербов в Албании, предоставлением им
только торговых портов в отличие от военных 1 2. Другое и
более эффективное средство находилось в руках Италии.
«Для нас [вскоре отметил Берти] было бы лучше, если
бы хозяйкой Адриатики была она, а не славяне через
Сербию, которые имели бы там сильную позицию, поль-
зуясь поддержкой со стороны России»3. «Тогда обще-
принятой доктриной было, что Россия, — как вспоминает
Родд, — в один прекрасный день станет морским факто-
ром на Средиземном море»4. Поэтому ее движение на
запад по двум направлениям — через Дарданеллы и Бел-
град— привело в действие британскую машину, чтобы
остановить и уравновесить это движение. Это явилось
дополнительным мотивом для предъявления собствен-
ных британских претензий на Среднем Востоке. Таким
образом, борьба за Константинополь и проливы соответ-
ственно обусловила горячую поддержку со стороны Грея
итальянского империализма на Балканах5.
Таково, по-видимому, было происхождение одного из
роковых дипломатических сближений в этой войне. Как
Грей телеграфировал Родду, итальянский посол в Лон-
доне Империали «подчеркивал, что мы являемся теперь
союзниками Франции и России; но время вносит изме-
1 См. Rodd, III, 242.
2 Бенкендорф— Сазонову, 6 августа 1914 г. «Царская Россия»,
стр. 264—265. Памятная записка Бьюкенена — Сазонову, 24 и 30
марта 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2, № 417, 448,
стр. 6, 49.
3 11 апреля 1915 г. Bertie, I, 143.
4 Rodd, III, 242.
6 См. «Константинополь и проливы», I, стр. 127. Albrecht —
Carrie, 201. По-видимому, в соответствии с политикой Грея «Асквит
говорил, что он твердо убежден, что Италия должна пользоваться
превосходством в Адриатике...» (телеграмма от Империали 6 апреля
1915 г. Salandra, 280). Рост итальянской мощи на Балканах должен
был иметь «прямым последствием» уменьшение там русского влияния.
См. Трубецкой — Сазонову, 27 апреля 1915 г. «Международные отно-
шения», 111, VII, 2, № 627, стр. 275.
447
нения, и, с нашей точки зрения, было бы желательно
обеспечение существенных интересов Италии в среди-
земноморских вопросах» 1. В то время как французский
и русский дипломатические представители в Риме все
еще колебались в своих предвидениях, их британский
коллега считал, что Италия в конце концов «обязательно
придет к ним». Ренелл Родд телеграфировал Эдуарду
Грею, что «теперь нужно обратиться к Римскому каби-
нету с серьезным и срочным вопросом о его намерениях
и приступить к более определенному обмену мнений» 1 2.
А Ллойд Джордж, тогдашний канцлер казначейства,
отметил, «что Соннино... ответил на обещания, сделан-
ные ему английским правительством через маркиза
Империали, тактичного и ловкого итальянского
посла...» 3
4. Лондон и Петроград
Днем принятия решения — какова бы ни была дата
обещаний — было 16 февраля 1915 г. По истечении два-
дцати четырех часов после отправки Вене первой предо-
стерегающей ноты 4 и узнав от генерального штаба, что
«в военном отношении они будут достаточно хорошо
подготовлены к середине апреля», итальянский министр
иностранных дел сообщил Империали минимальные
условия, «по принятии которых Антантой» его прави-
тельство было бы расположено дать «определенное обя-
зательство присоединиться к войне на ее стороне». Но
Консульта так привыкла к увиливаниям, что эти усло-
вия должны были быть вручены только после получения
послом дальнейших указаний»5. Очевидно, имелось на-
мерение выждать, пока будут сделаны первые конкрет-
1 Грей— Родду, 8 марта 1915 г., сообщая о более раннем раз-
говоре с Империали. Trevelyan, 296. Подобные мысли высказывал
Саландра Родду еще в августе 1914 г. «Document! Diplomatic!»,
5, 1, № 232, р. 136.
2 Крупенский— Сазонову, 3 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 107, стр. 309—310.
3 Lloyd George, The Truth about the Peace Treaties, I, p. 763.
Последняя дата, которая указывалась раньше для этого заявления,—
15 января 1915 г.
4 См. стр. 429 данной книги.
6 Aldrovandi Marescotti, 36. Salandra, 263.
448
ные шаги другой стороной, и в то же время смягчить
сильные позиции сопротивления. Об этом свидетельст-
вует то обстоятельство, что 1 марта Фашотти в Буха-
ресте говорил с русским послом «в гораздо более опре-
деленных и настойчивых тонах. Он считал крайне жела-
тельным, чтобы державы тройственного согласия начали
теперь переговоры» о вступлении Италии в войну и ее
будущих адриатических, турецких и тунисских приобре-
тениях. С армией в 1 800 тыс. человек, которая будет
готова через четыре недели, она не ограничится только
своими целями, а сыграет полностью свою роль, «отпра-
вившись прямо» на австрийскую столицу Г Но для
Сазонова перспектива бивуаков берсальеров (осо-
бые части итальянской пехоты. — Ред.) на Дунае была
еще менее привлекательна, чем в Далмации. Еще хуже
было то, что, если Италия присоединится к Антанте,
она усилит фронт антирусских держав в отношении
проливов. За несколько месяцев до этого посол в
Риме сообщал: «Со времени нашего разрыва с Тур-
цией Консульта следит за развитием событий еще более
пристально»1 2. Совсем недавно генерал Гарибальди
утверждал, что Константинополь должны получить
греки3. Когда в первые дни войны Россия добивалась
итальянского сотрудничества, этим преследовалась цель
быстрого натиска с двух сторон против нетронутой мощи
Австро-Венгрии. Теперь же, когда последняя была зна-
чительно ослаблена и потенциальный вклад Италии стал
«почти что безразличным для нас», Сазонов не хотел
вводить еще одного союзника в соглашения относи-
тельно Оттоманской империи, которые могли быть до-
стигнуты с Британией и Францией4. В меморандуме
1 Поклевский — Сазонову, 1 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, I, № 275, стр. 364.
Это сообщение, за исключением упоминания о Тунисе, подтвер-
ждается телеграммой британского дипломатического представителя
в Бухаресте Грею, 2 марта 1915 г. Churchill, 1915, р. 199—200. В ме-
морандуме министерства иностранных дел России от 2 марта сооб-
щается, что предложение о том, что Антанта должна начать переговоры
с Италией, поступали с нескольких сторон. «Международные отно-
шения», III, VII, 1, № 281, стр. 368.
2 Крупенский — Сазонову, 30 ноября 1914 г.
3 Бенкендорф— Сазонову, 17 февраля 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, № 105, стр. 305.
4 Этот взгляд был высказан уже 8 ноября 1914 г. начальником
канцелярии министерства иностранных дел России, который писал
15 в. В. Готлпб 449
министерства иностранных дел России от 2 марта
1915 г., против возобновления переговоров с Италией,
указывалось, что любой шаг в этом направлении
«во всяком случае» должен исходить от нее1. А 3 марта
Грей был извещен Бьюкененом, что «г-н Сазонов
сказал сегодня, что он не без тревоги увидел бы
появление на сцене Италии в то время, когда ее мор-
ское и военное содействие потеряло в значительной ча-
сти свою ценность. Всякое новое сотрудничество за-
труднило бы мирные переговоры. Искреннее доверие,
которое царит между тремя союзными державами,
является источником их силы. Если четвертая дер-
жава вмешается в их согласие, то не следует ли опа-
саться, что она попытается разъединить их в целях
личной выгоды? Г-н Сазонов поэтому думает, что, если
итальянское правительство предложит нам свое содей-
ствие, мы должны были бы отклонить его в самой дру-
жественной форме»* 1 2.
Узнал ли Соннино о русской обструкции через какой-
нибудь секретный канал? Или известие о том, что после
бомбардировки 25 февраля ворота Дарданелл были от-
крыты, оказалось достаточным, чтобы он принял реше-
ние? Ясно, он должен был закончить сделку с Антантой
до ослабления позиций Италии в результате ожидае-
мого успеха экспедиции. 3 марта, накануне его ультима-
тума Австрии, Соннино дал указание Империали дей-
ствовать в соответствии с его сообщением от 16 февраля 3 * s.
4 марта посол сделал Грею следующее заявление:
«С одной стороны.., поскольку Италия ни подверглась
нападению, ни была спровоцирована кем-либо, ничто,
кроме желания освободить своих братьев от иностран-
ного ига и удовлетворить определенные существенные
и законные национальные чаяния, не вынуждает ее...
пойти на огромный риск и ответственность, связанные с
великому князю Николаю Михайловичу, что Антанта «теперь имела
бы, пожалуй, основание предпочесть сохранение Италией нейтрали-
тета». «Международные отношения», III, VI, 2, № 482, стр. 40—41.
«Константинополь и проливы», I, стр. 126—127. Stieve, 236.
1 «Международные отношения», III, VII, 1, № 281, стр. 369.
2 Grey. II, 206. Текст, соответствующий русской памятной за-
писке Бьюкенену и Палеоло-гу, совпадающий с приведенным выше,
см. «Международные отношения», III, VII, 1, № 276, стр. 364; см.
также Poincare, VI, 96.
s Aldrovandi Marescotti, 37.
450
вступлением в войну. С другой стороны, если мы примем
участие в войне, мы должны сделать это рука об руку
с некоторыми товарищами по оружию, несомненно,
вполне уважаемыми, но имеющими в некоторых отно-
шениях интересы и политические идеалы, противополож-
ные нашим собственным. Поэтому мы обязаны рассмот-
реть.., каков минимум уступок в нашу пользу... был бы
достаточен, чтобы гарантировать, что наши надежды,
когда война придет к благоприятному концу, не ока-
жутся напрасными вследствие давления со стороны
тех самых союзников, на стороне которых мы сража-
лись» Г
Далее следовал перечень условий. При первой же
встрече, состоявшейся 8 марта, как телеграфировал
Родду министр иностранных дел, «посол очень настой-
чиво старался узнать мое личное мнение. Я заметил, что
условия выходят за пределы тех, о которых говорилось
в августе прошлого года, и что некоторые из них ка-
жутся мне чрезмерными с общей точки зрения; но... нет
ни одного, против которого я считал бы нужным возра-
жать с точки зрения чисто британских интересов...» 1 2
Поэтому понятно, что мнение России об отказе от
«переговоров с Италией» показалось Грею «верхом бе-
зумия»3. 5 марта Черчилль заметил Эдуарду Грею: «По-
зиция Италии примечательна. Если ее можно склонить
присоединиться к нам, австрийский флот будет бессилен
и Средиземное море так же безопасно, как английское
озеро...» Министр иностранных дел ответил: «Я не упущу
случая»4. Действительно, в телеграмме на имя Берти со
ссылкой на возражения Сазонова он за день до этого
уже предложил послу «поставить в известность [фран-
цузского] министра иностранных дел, что я не могу раз-
делить эту точку зрения. Если бы Италия или какая-
либо другая держава обусловила бы свое участие тре-
бованиями, которые с русской точки зрения могли бы
1 Salandra, 267—268; также 263. Об условиях Италии см. Sa-
landra, 268—270.
2 Грей— Родду, 8 марта 1915 г. Trevelyan, 296. Aldrovandi
Marescotti, 37 (воспроизводит вышеприведенное заявление Грея,
датируя его утром 10 марта). Salandra, 273 (датирует его 9 марта).
3 Grey, II, 207; также Asquith, Memoirs and Reflections, II, 65.
6 марта 1915 г.
4 Churchill, 1915, 200.
451
W
воспрепятствовать разрешению в пользу России вопроса
о проливах и Константинополе, Англия и Франция при-
соединятся к России в отклонении этих условий. ...Нужно
иметь в виду, что, если какая-нибудь держава пред-
ложит свое участие и предложение ее будет откло-
нено, держава, получившая отказ, может пойти к Гер-
мании...» 1.
Поколебленный последним аргументом, Делькассе
просил Палеолога убедить Сазонова «не говорить ничего
такого, из чего Италия могла бы заключить, что Трой-
ственная Антанта не придает значения ее военному со-
трудничеству»1 2. Объединенный нажим со стороны союз-
ников вместе с заверением Англии относительно Кон-
стантинополя и проливов заставили Россию согласиться
на переговоры с Соннино. 5 марта Сазонов сказал Бью-
кенену и Палеологу, что он примирится с сотрудниче-
ством Италии при условии, если оно не распространится
на район проливов и не будет компенсировано побе-
режьем южной Далмации3. Но он создал другое пре-
пятствие, потребовав, чтобы ее участие в войне против
Порты было целиком обусловлено «эффективным и од-
новременным участием в войне против Австро-Венгрии»
и, настаивал на том, что если ожидаемая помощь будет
слабой, «было бы необходимо пересмотреть обещания,
которые державы расположены были дать Италии шесть
месяцев тому назад»4. Только когда Делькассе, одобряя
вышеизложенные условия Сазонова относительно Тур-
ции, отказался допустить какие-либо изменения их обе-
1 Грей— Берти, 4 марта 1915 г. Grey, II, 207. Текст этой теле-
граммы, повторенной Бьюкенену в тот же день и расшифрованный
в министерстве иностранных дел России, см. также «Константино-
поль и проливы», I, № 1С9, стр. 311—312.
2 Телеграмма Делькассе Палеологу, полученная Греем из Па-
рижа и переданная им Бьюкенену 5 марта 1915 г. Расшифрована
в министерстве иностранных дел России. В телеграмме Извольского
Сазонову от 4 марта указывается, что Делькассе подчеркнул «с боль-
шой настойчивостью» опасность оттолкнуть Италию в настоящую
минуту. «Константинополь и проливы», I, № 108, стр. 311; также
Извольский— Сазонову, 6 марта. Там же, I, № 58, стр. 262. Poin-
care, VI, 96, 105. Asquith, II, 65. Grey, II, 2С6.
3 Бьюкенен — Грею, 5 марта 1915 г. Расшифровано в министер-
стве иностранных дел России. «Константинополь и проливы», I, № 110,
стр. 312; также Grey, II, 207.
4 Памятная записка Сазонова—Палеологу и Бьюкенену, 7 марта
1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 112, стр. 313.
452
щаний относительно Трентино (которое, как он знал,
было предложено Риму Бюловым), а также насчет
Триеста и Валоны!, было, по-видимому, подготовлено
поле для окончательного состязания.
5. Франко-итальянское соперничество на Балканах.
Англо-французские интересы
на Средиземном море и в Африке
Как бы там ни было, но Грей только 10 марта, после
вторичной встречи с Империали, сообщил французскому
и русскому послам пожелания Соннино1 2.
В Париже непосредственной реакцией Пуанкаре
было: «Это много»3. Хотя Ницца и Корсика не упоми-
нались, претензии на колониальные компенсации за счет
возможных английских и французских приобретений в
Африке на Эритрею, Сомали и ливийские границы ста-
вили под возможный удар Тунис и французский порт
Джибути. Положение было ухудшено тем, что Грей в
своем первом сообщении через Берти опустил этот пункт,
который (как сообщал Камбон) «казался ему второсте-
пенным», но в то же время он считал «весьма затруд-
нительным сделать уступки, касающиеся Сомали»4.
«Второстепенные», с раздражением говорил президент,
«это все очень хорошо, но, что касается Эритреи и Ли-
вии, Франция должна будет оплатить счет, а убедитель-
ных оснований, чтобы позволить навязать себе это, у нее
не имеется»5 6. Были основания для «серьезных оговорок»
относительно итальянских требований на Далмацию,
на нейтрализацию территории, которая будет пере-
дана Сербии и Черногории и в отношении образования
1 Извольский—Сазонову, 10 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», I, там же, № 116 стр. 317.
2 Бенкендорф—Сазонову, 10 марта 1915 г. «Царская Россия»,
стр. 261. Эта телеграмма поступила в Петроград 11 марта, и в тот же
день условия Италии в памятной записке Бьюкенена были переданы
Сазонову. Меморандум, министерство иностранных дел России,
11 марта 1915 г. «Международные отношения», III, VII, I, № 349,
стр. 450. Aldrovandi Marescotti, 37. Salandra, 273. Poincare, VI, 103,
3 11 марта 1915 г. Poincare, VI, 104.
4 Камбон— Делькассе, 13 марта 1915 г. Poincare, VI, 107,
Берти — Делькассе, 12 марта. Poincare, VI, 105.
6 13 марта 1915 г. Poincare, VI, 107.
453
мусульманского Албанского государства, очевидно, под
контролем Италии Париж видел в Балканах рынок
для развития промышленной и финансовой деятельно-
сти, торную дорогу в Оттоманскую империю и базу для
французского господства в восточной части Средизем-
ного моря. Он заигрывал с Болгарией, поддерживал рас-
ширение Сербии и Греции за счет Албании, проявлял
активный интерес к Дураццо и надеялся «до известной
степени по крайней мере» на роль покровителя черно-
горцев 1 2. Отнюдь не благоприятствуя итальянской экс-
пансии за пределы Адриатики и ее господству в Адриа-
тике, что могло только нарушить соотношение сил двух
латинских держав, Париж был склонен использовать
прихоти Белграда и Афин, чтобы обуздать чрезмерную
требовательность Рима. Отсюда холодное замечание
Пуанкаре: «Поощрять Италию, ничего не может быть
лучше, но не заставляйте нас приводить в уныние
Сербию»3. Кроме того, в отличие от английского пра-
вительства французское правительство «опасалось, что
Италия, возможно, использует трудности Антанты в ев-
ропейской войне для того, чтобы уладить свои дела с
Турцией»4. Делькассе во всяком случае «не сомневался,
что сотрудничество Италии увеличит трудности при
определении условий мира...»5
Но французские военные потери были таковы, что
только за месяц, с 17 декабря 1914 г. по 17 января 1915 г.,
1 Poincare, VI, 105. О возражениях П. Камбона и Делькассе
в марте 1915 г. см. «Царская Россия», стр. 260, 262 и о возражениях
Думерга в августе 1914 г.—«Царская Россия», стр. 236; также Сон-
нино— Карлотти, 11 января 1915 г. Расшифровано в министерстве
иностранных дел России. «Международные отношения», III, VI,
2, № 755, стр. 356.
2 Русский поверенный в делах в Цетинье—Сазонову, 28 сен-
тября 1914 г., цитируя французского дипломатического представи-
теля; там же, «Международные отношения», III, VI, 1, № 331, стр. 330.
О французской политике в Албании см. Извольский — Сазонову,
5 августа 1914 г. «Царская Россия», стр. 264. Трубецкой — Сазо-
нову, 8 января 1915 г. «Международные отношения», III, VI, 2,
№ 738, стр. 333.
3 12 марта 1915 г. Poincare, VI, 105.
4 Меморандум, министерство иностранных дел России, 2 ноября
1914 г., запись беседы с Палеологом. По-видимому, нет оснований
утверждать, что французская позиция изменилась до 15 марта.
5 Телеграмма Делькассе— Палеологу, полученная Греем из
Парижа и переданная им Бьюкенену 5 марта 1915 г. Расшифровано
в министерстве иностранных дел России,
454
в местных боях насчитывалось около 80 тыс. раненых,
18 тыс. пропавших без вести и 26 тыс. убитых. К Смар-
та потери в Шампани достигли более 25 тыс. человек 1.
Тыл армии опустошался дифтерией, тифом, скарлати-
ной и менингитом. «Великолепные солдаты, — писал
Пуанкаре, — как сможет Франция когда-либо отблаго-
дарить вас за ваш патриотизм и преданность»1 2. Ответ,
казалось, гласил: покупай свежие жизни, где только смо-
жешь достать. «Италия приставила револьвер к нашим
головам», — Делькассе вскоре признался посетителю.
«Через месяц здесь будет миллион итальянских шты-
ков... и вскоре затем 600 тыс. румын. За подкрепления
таких размеров стоит кое-чем пожертвовать»3. Решение
Габсбургского коронного совета от 9 марта о террито-
риальных уступках Риму вскоре стало известно в Па-
риже4. Теперь английский посол Берти резюмировал,
что «здесь (у правительства) такое представление, что
Италия может согласиться на получение Трентино в ка-
честве взятки от Австрии, а в конце войны попытается
шантажировать Францию, войска которой будут исто-
щены, чтобы принудить ее сделать другие уступки италь-
янским стремлениям...» 5 При этих условиях хорошо было
подорвать силы Италии, толкнув ее на гибель. Это
казалось тем более целесообразным, поскольку запутан-
ное положение на Балканах отвлечет ее внимание от
западной части Средиземного моря. По словам Изволь-
ского, Делькассе открыто подчеркивал тот факт, что
теперь «ее устремления, по всей видимости, целиком
направлены на Восток»6. Нельзя сравнить французскую
подозрительность по отношению к покушениям Кон-
сульты на Анатолию со смятением, которое поднялось
в Париже, когда царь заявил претензию на город Св.
Софии7. В тот день, когда Сазонов преподнес своим
1 Poincare, VI, 26, 105—106, 109.
2 12 марта 1915 г. Poincare, VI, 107.
8 Встреча с Викхэмом Стидом, 1 мая 1915 г. Steed, Through
Thirty Years 1892—1922, II, London, 1924, p. 66; также Извольский —
Сазонову, 4 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 108,
стр. 311.
4 13 марта 1915 г. Poincare, VI, 108.
6 7 апреля 1915 г. Bertie, I, 141.
6 Извольский— Сазонову, 6 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 57, стр. 262.
7 См. стр. 137—138 данной книги.
455
союзникам требование Константинополя и проливовт,
французский министр иностранных дел стал настаи-
вать «на привлечении Италии к союзным операциям
против Турции»1 2, несомненно, с целью сдержать рус-
ских.
Только по двум пунктам, непосредственно причиняв-
шим ущерб французскому империализму, а именно в от-
ношении африканских колоний и морского статуса, ко-
торые задевали также интересы британских концернов,
Кэ д’Орсэ встретила поддержку со стороны Уайтхолла.
Это нашло выражение в «благоразумных и отодвигаю-
щих решение оговорках, содержавшихся во француз-
ском и английском ответах»3. В первом меморандуме
«о заинтересованности Италии в равновесии на Среди-
земном море» и ее ожиданиях «эвентуального распре-
деления территорий и зон влияния в Оттоманской им-
перии», как выразился Саландра, была принята туман-
ная формула. Но впоследствии он горько сожалел об
этом. «...Когда мы просили разрешения изложить этот
пункт немного более определенно, мы встретились с ре-
шительным отказом со стороны Грея. Он сказал, что эта
острая тема не была обсуждена с Францией и Россией
и обсуждать ее в настоящее время неуместно... Мы по-
пытались снова, но напрасно. В самом деле, Грей про-
явил раздражение по поводу нашей настойчивости,
вплоть до того, что напомнил о тяжелых жертвах, поне-
сенных Францией и Англией без нашего сотрудничества.
Мы вынуждены были удовлетвориться заверением, что,
«если Италия станет союзницей, ясно, что она должна
будет принять участие, когда начнутся переговоры»4.
В конце концов, хотя «в общих чертах» было признано,
что она «заинтересована в поддержании равновесия
сил в Средиземном море» и что если Оттоманская импе-
рия будет расчленена, Италия «должна получить равно-
ценную часть в средиземноморских областях, смежных
с провинциями Адалии», сама эта часть не была
точно обозначена, но должна была быть определена
«в надлежащее время» и не без надлежащего «учета
1 См. стр. 128—129 данной книги.
а Извольский—Сазонову, 4 марта 1915 г. «Константинополь и
проливы», I, № 108, стр. 311.
3 Suarez, III, 111.
4 Salandra, 283, также 291.
456
существующих интересов Франции и Великобритании».
Таким же образом «справедливая компенсация» в Афри-
ке была урезана ссылкой на принцип, в силу которого
она «может» требовать «некоторого справедливого» quid
pro quo до уровня, который итальянцы считали простым
«исправлением наших колониальных границ» Г
Бесполезно было сетовать по поводу того, как это де-
лал впоследствии Саландра, что Грей и Делькассе «дол-
жны были дать нам право на то, чтобы с нами больше
считались»1 2. Соннино, являясь представителем значи-
тельно более слабой страны, вынужден был просто усту-
пать во всех случаях, когда ему приходилось возражать
против превосходящих сил двух западных держав, дей-
ствовавших сообща. Уступки, впрочем, облегчались вклю-
чением Италии в их антирусский дипломатический фронт.
Благожелательность со стороны Англии и Франции
привела к тому, что Италии был предоставлен голос в
вопросах Адриатики и Балкан 3, совершенно не соответ-
ствовавший ее реальной силе.
6. Итальянский империализм на Балканах
и югославы
Таковы были обстоятельства, при которых Сазонов
11 марта 1915 г. получил от Грея заверения в том, «что
итальянское правительство, никем не побуждаемое и
без всякого воздействия с его стороны, сделало это пред-
ложение [заключить союз] вполне по его собственной
инициативе». Им предшествовал перечень главных усло-
вий Соннино, и они сопровождались просьбой о том, что,
поскольку «значительные предложения были сделаны
Италии князем Бюловым.., условия, предложенные
итальянским правительством, не должны быть откло-
нены, но в той части, где они могут оказаться чрезмер-
ными, им следует противопоставить встречные предло-
1 Salandra, 291. Текст соглашения имеется в «Международных от-
ношениях», III, VII, 2, №612, стр. 259; также Albrecht — Carrie, 201—
202. Michels, 193.
2 Salandra, 291.
3 См. Трубецкой—Сазонову, 27 апреля 1915 г. Бенкендорф —
Сазонову, 28 апреля. «Международные отношения», III, VII, 2,
№ 627, 633, стр. 275, 283.
457
жеиия или же подвергнуть их критике»1. Не было нужды
глубоко вникать в эти пожелания, чтобы увидеть, как
империалисты за спиной Консульты делали все, чтобы
использовать благоприятные для них возможности. Позд-
нее Саландра признавал, что «курс правительства опре-
делялся не только сентиментальными или историческими
мотивами, такими, как ирредентизм и традиции Рисорд-
жименто» 1 2. Их притязания inter alia (между прочим) на
«...Триест и всю Истрию до Кварнеро, включая Волоску,
а равно Истрийские острова, ...на область Далмацию
к югу до реки Наренты, полуостров Саббиончелло
и все острова, расположенные к северу и западу от
Далмации... полный суверенитет [над] Валоной... и
Сасено... с территорией... от реки Воюса на севере
и на востоке и приблизительно до Химары на юге»,
в сочетании с условием, чтобы «побережье между Хи-
марой и мысом Стилосом и между устьем Воюсы и
бухтой Каттаро включительно было нейтрализовано, а
Дураццо передано новому «независимому» мусульман-
скому государству в центральной Албании [очевидно,
под контролем Рима]»3, откровенно предусматривали
цель, как писал Саландра, установить «наше военное
превосходство в Адриатике». Это море, доказывал он,
является «слишком узким для совместного владения
двумя державами, которые должны были стать сопер-
никами и возможными врагами... При наличии берего-
вой линии, непропорциональной размерам ее террито-
рии, Италия вынуждена затрачивать силы, несораз-
мерные ее средствам». Италия надеялась, что, умень-
шив протяженность своих уязвимых морских границ
благодаря желаемым приобретениям, она одновременно
сократит свои стратегические расходы и получит ту
абсолютную безопасность на Востоке», которая могла
быть только результатом «полного господства». Эта
формула, как утверждали, заключала в себе только
стремление обеспечить оборону, могущую «исключить
1 Памятная записка, английское посольство, Петроград— Са-
зонову. «Международныеотношения», III, VII, 1, №348, стр. 449—450.
2 Salandra, 54.
3 Памятная записка, английское посольство, Петроград—Сазо-
нову, 11 марта 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 1,
№ 348, стр. 448. Соннино также желал, чтобы судьба побережья от
Н ренты до Дрины и от бухты Волоски до северной границы Дал-
мации была предоставлена «решению Европы... по окончании войны»,
458
всякую возможность овладения австрийским побе-
режьем какой-либо другой морской державой» Г
Даже в то время, когда Сербия вследствие ее враж-
дебной позиции по отношению к Вене внушала Италии
чувство симпатии, это чувство отравлялось подозрениями
в связи с влиянием, которое Сербия оказывала на сла-
вянских подданных Франца-Иосифа, и ее планами в Ал-
бании и Черногории1 2. Еще до 1914 г. Сан Джулиано
активно противился ее доступу к морю. А когда расту-
щая солидарность хорватов, словенцев и сербов поро-
дила призрак будущей Югославии, посол Карлотти за-
явил в Петрограде, что возникновение такого государ-
ства было бы «едва ли приемлемым» для Италии, тем
более, что оно «легко» могло стать русским «аванпостом
в Адриатике»3. Согласно Черчиллю, который вел пере-
говоры о морской конвенции с итальянцами, последние
понимали, что, если Россия получит Константинополь, а
Сербия расширится по направлению к морю, эти два
государства построят большую морскую базу на побе-
режьи Далмации4. В Риме, как вспоминает английский
посол, «славизм всегда рассматривался как возможная
опасность», и если Италии предстояло быть на стороне
русских и сербов, она хотела обеспечить для себя такое
положение, «чтобы ей не пришлось сражаться за... соб-
ственные в конечном счете невыгоды»5. Эти соображе-
ния оживили тень прежнего итало-русского соперниче-
ства на Балканах. Казалось, что развитие его было за-
держано в результате соглашения 1909 г., подписанного
в Раккониджи и явившегося результатом их общего ан-
тагонизма по отношению к проникновению в этот район
Габсбургов. Но сама цель, объединявшая их, содер-
жала в себе семена неизбежного столкновения. С того
времени, как стали заметны наступающие сумерки
Двуединой монархии, обострился вопрос о ее наслед-
нике в игре держав на юго-востоке Европы. Уже в сен-
тябре 1914 г. Консульта решила, что «мы не можем
1 Salandra, 292—293. В отношении Адриатики Титтони сказал
Делькассе, что она «для нас то же, что западная часть Средиземного
моря для Франции», 17 декабря 1914 г. Poincare, N, 511.
2 Т. N. Page, 143.
3 Меморандум, министерство иностранных дел России, 12 марта
1915 г. «Международные отношения», III, VII, 1, № 354, стр. 458.
4 Churchill, 1915, р. 331.
ь Rodd, III, 242.
459
менять кошмар австрийской угрозы на кошмар сла-
вянской угрозы. Вот почему мы требуем солидных га-
рантий» L
То обстоятельство, что эти «гарантии» нарушали
принцип самоопределения наций, «главным поборни-
ком»1 2 которого, по словам Саландры, считала себя Ита-
лия, не тревожило ее правителей. Население Далмации
насчитывало примерно 633 тыс. человек. Итальянцев
среди них было не более 18 тыс. За исключением Зары,
там не было ни одного города с итальянским большин-
ством населения и ни одного, в котором оно превышало
бы 10% жителей. Как в Гориции и Истрии, так и здесь
итальянцы обитали среди преобладающей массы сла-
вянских крестьян. Являясь городскими жителями, италь-
янцы монополизировали торговлю и кормились, снабжая
население импортными товарами. В экономическом от-
ношении города были неотделимы от хинтерланда. Под-
чинение этих территорий Риму означало, что этническое
и рассовое родство славян будет попрано до основа-
ния. Островам, например Лагосте (теперь Ластово),
виноградарство и рыболовный промысел на которых на-
ходились в зависимости от торговли с соседним матери-
ком, угроза аннексии сулила полный упадок3. Но пред-
полагаемые завоеватели утверждали, что слабость
итальянского элемента в провинции объясняется пред-
намеренной политикой Австрии, вызывающей приток
славян, что до 1866 г. Далмация по национальному со-
ставу была итальянской и во всяком случае примерно
в течение шестисот лет она принадлежала Венеции. До-
полнительный довод, выдвинутый Консультой, заклю-
чался в том, что Северная Далмация необходима для
защиты Полы и что в конце концов Италия должна
«освободиться в Адриатике раз и навсегда от невыноси-
мой позиции подчиненности.., навязанной ей географиче-
ской конфигурацией обоих берегов». Если скалистое
Далматинское побережье с его многочисленными пор-
1 Сан Джулиано— Империали, 16 сентября 1914 г. Salandra,
266. «Document! Diplomatic!», 5, 1, № 703, р. 412. Империали — Грею,
8 марта 1915 г. Trevelyan, 296. Соннино— Империали, после 21 марта
1915 г. Salandra, 276.
2 Salandra, 293.
3 Bowman, 261—262, 264, 268. Michels, 128—129. Steed, The
Hapsburg Monarchy, 125—126. Rodd, III, 243,
460
тами и островами будет превращено другой державой
в неприступное убежище для миноносцев и подводных
лодок, плоский и лишенный бухт берег от Бриндизи до
Венеции станет незащитимым L
Но, как отмечал Сазонов, владение помимо Вене-
ции, Триеста, Таранто и Анконы, Истрией с морской ба-
зой Полы и Валоной, господствующей над входом в
Адриатику, неизбежно превратит это море в итальян-
ское озеро, где Сербия не будет в состоянии причинить
неприятность1 2. Хотя некоторые югославы рисовали буду-
щее своей страны на берегах Адриатики «с богатыми тор-
говыми гаванями, с собственной «Ривьерой» у Рагузы..,
может быть, с военно-морскими портами, где населе-
ние— прирожденные моряки...»3, и даже при этом мни-
мая сербская угроза Риму, как утверждали другие, была
сильно преувеличена. После войны значительно расши-
ренная Италия с 50-миллионным населением и значи-
тельными вооруженными силами имела мало оснований
бояться даже объединенной Югославии с населением
едва в 12 миллионов, государства, заброшенного, опу-
стошенного преследованиями и нашествиями, с малень-
кой армией и несуществующим флотом, государства, ве-
дущего тяжелую борьбу за объединение в одно целое
различных народностей 4. И даже если бы она попыта-
лась угрожать своим западным соседям или, в част-
ности, помочь проникновению царского влияния в Сре-
диземное море, Италия сразу нашла бы союзников в
Англии и Франции.
1 Империали— Грею. См. памятные записки, английское по-
сольство, Петроград— Сазонову, 21 и 24 марта 1915 г. «Международ-
ные отношения», III, VII, 1,№402, стр. 351. Соннино— Империали,
после 21 марта. Salandra, 275. Rodd, III, 242. Albrecht-Carrie, 30—31.
Поддерживая итальянские претензии, националистская Lega Nazio-
nale еще до войны в целях пропаганды распространяла почтовые от-
крытки, на которых «старая — историческая» граница проходит
почти у столицы Словении— Любляны. Michels, 130.
2 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Палеологу и Бьюкенену, 25 марта 1915 г. «Международные отноше-
ния», III, VII, 2, № 423, стр. 18. Сазонов также спрашивал, почему
Италия, если она действительно боится баз подводных лодок, согла-
силась на передачу Сербии Рагузы. См. также S azonow, 263.
3 Трубецкой — Сазонову, 15 февраля 1915 г. о докладе Супило.
«Международные отношения», III, VII, 1, № 202, стр. 263.
4 Marcovich, 275.
461
В этом свете Drang Италии в Далмацию не мог быть
продиктован только соображениями оборонительной
стратегии. В связи с притязаниями на Истрию он вы-
глядел очень похожим на попытку лишить Сербию ее
естественного выхода к морю. Если бы новая граница
проходила у Наренты, это парализовало бы соседний
Меткович — единственную Далматинскую гавань, свя-
занную железной дорогой с внутренними районами Бос-
нии, особенно потому, что эта железная дорога, проходя
по правому берегу реки, находилась бы в руках Ита-
лии. Учитывая, что круто спускающиеся к морю горы
на берегу, который предполагалось оставить Сербии,
почти исключают возможность развития больших портов,
а также то, что быстро меняющиеся ветры делают опас-
ным пароходство в узких проливах, что Буккари (теперь
Бакар) окружен крупными скалами, что Порто-Ре (те-
перь Кральевица) слишком мал, что Спалато (теперь
Сплит) хотя и обладает хорошими условиями для га-
вани, но зимой отрезан от внутренних районов и что
Рагуза и Кастельнуово имеют только узкоколейную
железную дорогу для связи с внутренней территорией, а
Катарро совсем не имеет железнодорожной связи1, ан-
нексия Италией северной половины Далмации имела,
по-видимому, целью задушить будущее государство в
колыбели. Как явствует из протеста Сазонова, мнимый
страх перед гипотетическим сербским военным флотом
свидетельствовал о намерении оставить сербское не-
укрепленное побережье во власти «уже существующего»
мощного итальянского флота. И это согласовывалось с
политикой раскола «империалистического сербского
блока...», о чем писала газета «Секоло». «Лучше иметь
в качестве соседей два маленьких государства, — писала
эта газета, — чем одно, которое включает оба маленьких.
При наличии преимущественно антиславянской Албании,
с одной стороны, и католической антисербской Хорва-
тии— с другой, мы установили бы выгодное равновесие
в Восточной Адриатике»1 2. Кроме того, наряду с Истрией
и Валонским округом Далмация рассматривалась как
другой плацдарм по пути на Восток. Из более ранней
телеграммы посла Карлотти видно, что итальянская
1 Bowman, 266.
2 «Secolo», 8 May, 1915. Marcovich, 265. Курсив в подлиннике.
462
дипломатия отдавала себе отчет в том, что гегемония в
Адриатике обеспечит экономическое проникновение Ита-
лии на Балканы L Италия (после Австро-Венгрии) была
главным импортером и экспортером в Албании. Она со-
средоточила в своих руках 25% товаров, доставляемых
из Скутари, и 30% товаров из Южной Албании. «Сер-
вици Мариттими» перевозила ее почту, пароходная ли-
ния «Пулья» обслуживала североалбанские порты. Италь-
янские банки производили финансовые операции в Ду-
раццо и Валоне и в последней Торговое общество Во-
стока («Сочиета Коммерчиале д’Ориенте») занимало по-
ложение официального банка. В Черногории «Компания
ди Антивари», которую финансировал «Банка коммер-
чиале итальяна», построила гавань, электростанцию,
большую гостиницу в Антивари. Она построила и эксплуа-
тировала железнодорожную линию от этого порта до
Вирпазара и имела пароходную концессию на озере Ску-
тари. Суда пароходной линии «Пулья» плавали по реке
Бояна. Фирма «Брави, Массини, Плата и К0» осушала
болота между рекой Бояна и Дульчиньо. Компания «Ре-
джа Ко-интерессата деи Табакки дель Монтенегро»
пользовалась почти полной монополией в стране. Расту-
щий импорт, осуществляемый Торговым обществом Во-
стока (продовольствие, растительное масло, свечи, мы-
ло), Итало-американской нефтяной компанией и другими
предприятиями, способствовал созданию положения, при
котором «в торговом отношении Черногория стала почти
итальянской колонией» 1 2,
Эти предприятия свидетельствовали о том, что Ита-
лия издавна проявляла заинтересованность к Балканам.
Территориальная близость, дешевый транспорт и знание
местных потребностей делали этот район «идеальным»
рынком для ее относительно дешевых изделий. Он, ка-
залось, мог обеспечить неограниченную занятость ее из-
быточной квалифицированной рабочей силы. Нетрону-
тые богатства и техническая отсталость рассматривались
как призыв к капиталистам вкладывать капиталы. По
мнению Франческо Нитти, итальянскому капиталу легче
1 Карлотти — Сан Джулиано, 4 октября 1914 г. «Document!
Diplomatic!», V, 1, № 883, р. 526.
2 «Montenegro, Foreign Office Handbooks» № 19, p. 31, также 32,
41, 43—44, 47, 49—50, 53, 62, 65, 72. «Albania. Foreign Office Hand-
books» № 17, p. 65, 79, 91—92.
463
было проникнуть на Балканы, чем капиталам других
стран. «Балканские народы, — писал он, — видят в Ита-
лии указание пути, начертанного для них судьбой»1.
Было примечательно, что Дураццо, который итальянцы
хотели получить, удивительно подходил в качестве от-
правного пункта трансбалканской железной дороги.
В югославских кругах Италию сравнивали с наполео-
новской Францией, оккупировавшей Далмацию, чтобы
подчинить себе весь полуостров и, захватив дорогу на
Константинополь, разрешить в свою пользу восточный
вопрос2. Если эта параллель была преувеличением, все
же не подлежит сомнению, что в 1895 г. умудренный
опытом государственный деятель Криспи видел в запад-
ных Балканах будущий колониальный резервуар для
итальянского империализма3. В период приближения
мировой войны посол Соединенных Штатов в Риме до-
носил в Вашингтон, что Италия хочет иметь «постоян-
ный опорный пункт на восточном берегу Адриатики» 4.
7. Борьба между Италией и Россией из-за Балкан
Не трудно заметить, как это волновало Сазонова.
Впоследствии он в мягкой форме говорил, что «требо-
вания Соннино казались мне преувеличенными»5. Если
Консульта возражала против замены габсбургской ге-
гемонии в Юго-Западной Европе гегемонией России,
последняя еще менее склонна была брать на себя бремя
войны только для того, чтобы изгнать Австро-Венгрию
для блага Италии. Царская дипломатия быстро раз-
гадала «тенденции римского кабинета заменить Ав-
стрию на Балканах»6. Италия расширяла свое влияние
1 Написано весной 1915 г. Nitti, Il Capitale staniero in Italia,
22 23.
2 Marcovich, 272.
3 F. Crispi, Questioni international!, Milano, 1913, p. 144. Epy-
салимский, 157. May, 290.
4 T. H. Пейдж— Лансингу, 4 декабря 1915 г. «Lansing Papers»,
I, 731; также Suarez, III, 110—111 Marcovich, 296—297. Salandra,
293 признает, что «мы были вынуждены подчинить этнические сообра-
жения стратегическим и коммерческим».
5 S azo now, 263.
6 Савинский— Сазонову, 11 января 1915 г. Трубецкой— Сазо-
нову, 11 января 1915 г. «Международные отношения», III, VI, 2,
№ 756, стр. 356; № 758, стр. 357.
464
в Албании, потворствовала Румынии, натравливала Бол-
гарию против Сербии, сеяла разногласия между ними и
Черногорией, запугивала Грецию. Если бы она теперь
проникла не только в Истрию, но и в Далмацию, то, как
говорил Сазонову видный эксперт, «нынешняя война
будет таить в себе зародыш будущего неминуемого
столкновения Италии с увеличенной Сербией» и будет
«очень трудно для России остаться в стороне от этой
борьбы» Г Ведь предполагаемое приобретение Константи-
нополя, если этим будет достигнута основная цель России,
означало не «конец», а начало русской экспансии1 2. Учиты-
вая империалистический характер царской внешней поли-
тики, это был только первый шаг в направлении к Сре-
диземному морю, который должен был породить даль-
нейшие требования с целью обеспечения безопасности и
господства прежде всего в восточной части Средизем-
ного моря3. Было примечательно, например, что вер-
ховный главнокомандующий, великий князь Николай,
мог сказать, что «Каттаро весьма важен как порт, в ко-
тором мог бы стоять и на него базироваться наш флог»4.
Те же соображения лежали в основе забот Петро-
града о Сербии и о ее приближении к морю. Будущие
приобретения и «осуществление национального идеала...
королевства», так тесно связанного с ними, политики и
стратеги на Неве ценили на вес золота. Первоначально
Сазонов не предполагал присоединение католической
Хорватии и Словении к православной Сербии. Это было
бы связано с риском, что последняя подпала бы под
влияние Ватикана или что Белград, как центр новой
федерации, освободится от своего старого покровителя
и превратится в соперничающий центр притяжения на
Балканах. Но видные югославы во все большей мере
были озабочены устремлениями Италии к Адриатике.
Уже в октябре 1914 г. сербский премьер Пашич сообщил
Сазонову, что Далмация будет сопротивляться Риму с
оружием в руках. Она хочет присоединиться к «Сербии...
1 Трубецкой—Сазонову, 15 февраля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 1, № 203, стр. 268; см. также стр. 90—92, 294
данной книги.
2 См. стр. 93 данной книги.
3 «Константинополь и проливы», I, стр. 127.
4 Верховный главнокомандующий — Сазонову, 6 апреля 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 2, № 493, стр. 103.
465
это всегдашнее желание всего сербо-хорватского на-
рода»1. В середине января 1915 г. Фашотти в Буха-
ресте говорил своему русскому коллеге, что Консульта
претендует на половину Далматинского побережья1 2.
Такое известие, по-видимому, побудило Франко Су-
пило, бывшего депутата Венгерского парламента от Ра-
гузы, переменить свою временную ориентацию с Тибра
на Ниш и Петроград. Его целью было «добиться со-
глашения с сербами на основе их политического объеди-
нения с кроатами и словенами» и заручиться для этой
цели покровительством со стороны царя. Три депутата
загребского сейма, являвшиеся членами Югославского
Комитета за границей, через русского посла в Риме об-
ратились к русскому правительству с просьбой «рас-
сматривать Супило как уполномоченного всех сербо-хор-
ватских эмигрантов». Они добавляли, что «Пашич также
полностью одобрил программу Супило»3.
Несомненно, что это и больше всего сильное беспо-
койство, вызванное итальянскими честолюбивыми устре-
млениями на востоке4, изменили русские взгляды в от-
ношении югославов. Осенью 1914 г. Извольский, ведя
во Франции кампанию за «единое, сильное сербо-хорват-
ское государство со включением в него Истрии и Дал-
мации», представил Супило Делькассе5. 1 января
1915 г. Сазонов удивил Палеолога отказом оставить
Хорватию в ее теперешнем положении6. К марту он,
должно быть, зашел так далеко, что побудил Карлотти
собрать информацию относительно «некоторых симпто-
мов того.., что мысль о необходимости политического
слияния сербов и хорватов постепенно назревает в Рос-
сии». Ответ, полученный послом, заключался в том, что,
если эти два народа хотят объединиться, «Россия может
1 Памятная записка, Сербская миссия, Петроград — Сазонову,
3 октября 1914 г. «Международные отношения», III, VI, 1, № 352,
стр. 358.
2 Поклевский—Сазонову, 15 января 1915 г.; там же, III, VII,
1, № 14, стр. 20.
3 Крупенский и Гире — Сазонову, 26 января 1915 г. Трубецкой —
Сазонову, 15 февраля 1915 г. Крупенский—Сазонову, 10 марта
1915 г. «Международные отношения», III, VII, 1, № 202, стр. 263.
4 Уже 11 августа 1914 г. Карлотти говорил Сазонову о Далма-
тинском побережье, Poincare, V, 72.
5 Извольский—Сазонову, 13 октября 1914 г. «Международные
отношения», HI, VI, 1, № 386, стр. 396.
8 Paleologue, 1, 236.
466
отнестись к этому только сочувственно»1. В самом деле,
как писал Сазонову один из его высокопоставленных со-
ветников: «Интерес России к судьбе юго-западного сла-
вянства может определяться не только естественным
сочувствием к освобождению наших братьев». Он «яв-
ляется в то же время выражением верного государствен-
ного инстинкта... это отношение наше к славянству...
создает в то же время то положение России в Европе..,
от которого мы не могли бы отказаться без утраты
нашего великодержавного положения»1 2. Но именно по-
тому, что это было главным образом делом «государ-
ственного инстинкта», новоявленное рвение царя в
защите национального самоопределения терпело крах
ввиду его стремления нарушать этот принцип в других
местах. «Наше положение великой державы» после
войны зависит главным образом от присоединения к
России Константинополя и проливов. В связи с тонким
английским расчетом решение этого вопроса переплета-
лось с решением балканского вопроса. Не случайно па-
мятная записка сэра Джорджа Бьюкенена, содержав-
шая условия Соннино, и заявление Грея о согласии с
предстоящим осуществлением стремлений России в Тур-
ции были доставлены Сазонову 11 марта 1915 г. в тече-
ние нескольких часов одно за другим3.
Эти два дипломатических шага Англии, несомненно,
были связаны с решением Вены от 9 марта и сообще-
ниями германской прессы о том, что Рим должен полу-
чить Трентино4. Поэтому Сазонову вполне ясно дали по-
нять, что Италия может ускользнуть из сетей Антанты
и что в оплату за получение вожделенной добычи в от-
томанских водах от него ожидают, чтобы он не допустил
этого. По существу русским было необходимо «воздвиг-
1 Меморандум, министерство иностранных дел России, 12 марта
1915 г. «Международные отношения», III, VII, 1, № 354, стр. 460.
2 Трубецкой—Сазонову, 15 февраля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 1, № 202, стр. 264.
3 Меморандум, министерство иностранных дел России, 11 марта
1915 г. «Международные отношения», III, VII, 1, № 349, стр. 450.
В этом документе, между прочим, указывается, что Бьюкенен читал
Сазонову телеграмму Грея о Константинополе и проливах в 10 час.
30 мин. вечера. Официальное английское сообщение по этому поводу
было сделано 12 марта. См. стр. 136 данной книги.
4 «Deutsche Tageszeitung», 9 March 1915; «Международные отно-
шения», III, VII, 1, № 349, стр. 450, 419—420; также стр. 436 данной
книги.
467
нуть барьер против стараний Италии закрепиться на
Адриатическом побережье». Но Сазонов признался Ни-
колаю II, что «в споре по этому вопросу мы не можем
рассчитывать на твердую поддержку наших союзников» L
Он не сказал, хотя, может быть, и думал, что (если они
не готовы потерять Россию) союзники должны были
поддержать его против Соннино, если бы он сам не
ослабил своей позиции требованиями по отношению к
Порте. Во всяком случае он должен был знать, что щед-
рость Грея за счет Турции требовала quid pro quo, даже
если бы это было в ущерб славянам, так как он подго-
товил своего государя к необходимости компромисса.
Чтобы получить проливы и Константинополь, царский
империализм готов был пожертвовать югославскими пра-
вами и стремлениями1 2.
Сербо-хорвато-словенское объединение было выбро-
шено за борт. Словенская и хорватская территории были
оставлены. Так как иначе достигнуть соглашения с Ита-
лией было бы совершенно невозможно, Россия примири-
лась с тем, что Италия получит Триест, всю Истрию с ост-
ровами в заливе Кварнеро и, «если это абсолютно необ-
ходимо», северную Далмацию до реки Керки с прилегаю-
щими островами и городами Зара и Себенико. «Наша
главная задача в этом случае — обеспечить в макси-
мально возможной степени интересы Сербского королев-
ства». Отсюда главные усилия были направлены на то,
чтобы обеспечить ему и Черногории побережье и острова
от устья реки Керка до тогдашней границы последней,
в то время как побережье от Зары до Волоски должно
было отойти к Хорватии независимо от ее политической
судьбы. Что касается настойчивых требований Италии
о нейтрализации, об этом могла идти речь в отношении
побережья от Химары до Стилоса в Греции и в отноше-
нии морских вод «независимой» Албании, но «ни в коем
случае» не до «Бокка ди Каттаро» или в отношении
остальной части побережья, предназначенного для Чер-
1 Сазонов— Николаю II, 15 марта 1915 г. «Международные от-
ношения», III, VII, 1, № 373, стр. 487.
2 Миллер, 52, 5 апреля 1915 г. Сазонов в телеграмме началь-
нику штаба, генералу Янушкевичу, говорил о необходимости
поступиться хорватскими и словенскими интересами. «Международ-
ные отношения», III, VII, 2, № 485, стр. 96. Ср Sazonow, 264: «Мне
стоит больших усилий... пожертвовать ради итальянского альянса
(союза) интересами сербского народа».
468
ногории. С этой целью 15 марта 1915 г. в Лондон и Па-
риж были посланы телеграммы, однако без упоминания
возможности уступок в Северной Далмации Ч
8. Англия и Франция против России
Но военное наступление в Шампани за время с
26 февраля по 15 марта 1915 г. стоило Франции свыше
37 тыс. потерь ранеными, убитыми и пропавшими без
вести1 2. Англичане проиграли битву при Невшапеле
10—12 марта. Хотя Соннино в Риме и отрицал, что он
вел с Веной «переговоры в собственном смысле слова»,
он признался послу Барреру, что «мы получили предло-
жения и, естественно, должны... изучить их»3. В еще
более игривой форме он разговаривал с русским дипло-
матическим представителем. «В переговоры мы готовы
вступить со всеми, с Берлином, с Веной, с державами
Тройственного согласия, даже с Мексикой, — добавил
министр, смеясь, — но это еще не значит, что такие пе-
реговоры должны увенчаться успехом... Мы ничем и ни
с кем не связаны.., хотя, разумеется, это положение мо-
жет измениться»4. Между тем французский дипломати-
ческий представитель в Стокгольме слышал от швед-
ского министра иностранных дел, что заключение итало-
австрийского соглашения считается неминуемым. Пуан-
каре интересовался, правда ли это или «не сама ли
Италия распространяет слухи, чтобы увеличить выгоды,
которые она хочет получить от нас?»5 6 Во всяком случае
было более разумным допустить ошибку ради осторож-
1 Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 15 марта 1915 г. и
памятная записка Сазонова — Бьюкенену и Палеологу, 17 марта.
Полный текст см. «Царская Россия», стр. 267—268, где он ошибочно
приведен как телеграмма в Рим. Требования Италии в отношении
Трентино, Тироля (до Альпийской границы), Триеста, Истрии и
залива Кварнеро, Валоны, Адалии, мусульманской Албании с Ду-
раццо и аннексии Додеканезских островов были приняты, так же как и
ее требования о военной конвенции с Россией, гарантии о незаключе-
нии сепаратного мира и о недопущении папы к участию в перегово-
рах о мире. К Италии было предъявлено требование начать наступ-
ление 1 апреля 1915 г.
2 Poincare, VI, 117.
3 20 марта 1915 г. Poincare, VI, 120.
4 Крупенский—Сазонову, 17 марта 1915 г. (цитируется заявление
Соннино от 10 марта.) «Международные отношения», III, VII, 1,
№ 389, стр. 513.
6 17 марта 1915 г. Poincare, VI, 114.
469
ности. И Делькассе, подавляя собственное сомнение от-
носительно желательности среди прочего «независимой»,
то есть контролируемой Италией Албании, оказывал да-
вление на Извольского с тем, чтобы Россия смягчила
свои возражения. Придавая «огромное значение» союзу
с Италией, он не хотел оказаться виновником задержки
указанных переговоров «хотя бы на десять минут». Что-
бы ускорить переговоры, «он готов был заранее согла-
ситься на все пункты, по которым будет установлено со-
гласие между Петроградом и Лондоном» \
Грей также проявлял признаки нетерпения, подска-
зывая России, какой ответ она должна дать Соннино1 2.
Тем временем Сазонов слышал от посла Крупенского,
что «римский кабинет пошел в последнем своем сообще-
нии в Вене гораздо дальше, чем он делал до сих пор»3.
С другой стороны, из проекта Бьюкенена ему стало ясно,
что англичане, очевидно, проявляя осторожность относи-
тельно впечатления, которое этот вопрос произведет в
Белграде, не были склонны предоставить Италии carte
blanche в Адриатике4. Таким образом, еще раз выдви-
гая свои требования в пользу Сербии, министр иностран-
ных дел России поставил в известность своих союзни-
ков, что при условии, если Консульта откажется от своих
требований в Албании за пределами Валонского округа
(так, чтобы остальную часть этой страны можно было
разделить между сербами и греками), Россия была бы
готова предоставить Италии далматинские порты Зару
и Себенико с прилегающей береговой линией и сосед-
ними островами5. 20 марта Грей передал послу Импе-
1 Извольский—Сазонову, 17 и 19 марта 1915 г. «Международ-
ные отношения», III, VII, 1, № 388, стр. 511.
2 Памятная записка, Бьюкенен—Сазонову, 18 марта 1915 г.
20 марта Бенкендорф телеграфировал, что Делькассе одобрил англий-
ский проект.
3 Крупенский—Сазонову, 11 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 1, № 389, стр. 513.
4 Меморандум, министерство иностранных дел России, 18 марта
1915 г.; там же, III, VII, 1, № 394, стр. 520. См. Grey, II, 208: «Мы
не хотели приводить в уныние Сербию...» Poincare, VI, 121. Aldrovan-
di Marescotti, 37.
5 Меморандум, министерство иностранных дел России, 18 марта
1915 г. Сазонов — Бенкендорфу, 18 марта, передавая памятную
записку Сазонова Бьюкенену и Палеологу от того же числа. «Между-
народные отношения», III, VII, 1, № 393, 394, стр. 518, 520.
470
риали следующий меморандум: «Три державы готовы
обсудить самым доброжелательным образом итальян-
ские предложения и не имеют почти сомнений в том, что
соглашение может быть скоро достигнуто по второсте-
пенным пунктам. Имеется, однако, один важный вопрос,
по которому итальянские предложения вызывают неко-
торые затруднения. Требование Италии о присоединении
к ней Далмации, сопровождаемое предложением ней-
трализовать значительную часть восточного Адриатиче-
ского побережья, и притязания на острова в Кварнеро
оставляют Сербии весьма ограниченные возможности...
для выхода к морю и запирают югославские про-
винции, которые имели основания рассчитывать, что эта
война обеспечит им осуществление их законных стрем-
лений к расширению и развитию... Три державы просят
итальянское правительство пересмотреть его притязания
в этом направлении и, если возможно, найти способ при-
нять во внимание пожелания югославских лидеров.
В других отношениях три державы принимают в общем
итальянские предложения, подлежащие согласованию в
подробностях» Г
Так как Империали особенно подчеркивал значение
далматинских требований Консульты, министр иностран-
ных дел сообщил об уступке, сделанной Сазоновым от-
носительно линии Зары — Себенико, и упомянул «о бли-
жайшем к Герцеговине побережье и о побережье, гра-
ничащем со Спалато», как о необходимости для Сербии
и югославов1 2.
Но совершенно ясно, что-то случилось в Уайтхолле в
течение ближайших нескольких дней. По-видимому,
это было связано, с одной стороны, с компромиссом
Соннино в отношении Африки и Среднего Востока3 и, с
другой — с падением карпатской крепости Перемышль
22 марта, что приблизило продвижение России в
1 Памятная записка, Бьюкенен—Сазонову, 21 марта 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 1, № 402, стр. 530. Текст
меморандума Грея с небольшими словесными изменениями см.:
Salandra, 274, согласно которому Антанта просила Италию найти
средства для «удовлетворения югославских требований»; см. также
Aldrovandi Marescotti, 38.
2 Там же.
3 См стр. 456—457 данной книги; также памятную записку Бью-
кенен — Сазонову, 24 марта 1915 г. «Международные отношения»,
Ш, VII, 2, № 417, стр. 6—7.
471
западном направлении к развалинам Австро-Венгрии,
ибо 24 марта Бьюкенен передал Сазонову три памятных
записки. Первая содержала проект соглашения с Ита-
лией, выработанный в Лондоне. Согласно его условиям,
Рим inter alia (среди прочего) должен был получить
не только Триест, Горицию и Градиску, «всю Истрию
до Кварнеро, включая Волоску» и Истрийские ост-
рова, округ Валоны с Сасено и «независимое» мусуль-
манское Албанское государство с Дураццо, но также
«провинцию Далмацию в ее нынешних административ-
ных пределах... до реки Наренты на юге, равно как по-
луостров Саббиончелло и острова, лежащие к северу и
к западу от самой Далмации...»1 Это охватывало все
пожелания Консульты относительно Адриатики. Во вто-
рой памятной записке, в которой был воспроизведен от-
вет Империали на меморандум Грея от 21 марта, кон-
статировалось, между прочим, что, поскольку Сербия
и Черногория получат побережье между устьями На-
ренты и Дрина, «Италия должна... настаивать на
нейтрализации побережья от Каттаро до Воюсы вклю-
чительно» 1 2. В третьей памятной записке подчеркивалось,
что «Италия не будет удовлетворена никаким соглаше-
нием, которое не предоставило бы ей действительного
контроля над Адриатическим морем. Мы должны по-
этому сделать выбор: или отказаться от предлагаемого
итальянского содействия, или же согласиться на предъ-
являемые ею требования. Участие Италии явится по-
воротным пунктом войны». Грей, так же как представи-
тели английского военного ведомства и кабинет, был
«твердо убежден, что мы должны принять итальянские
предложения» на известных условиях3.
Сазонов, однако, был воодушевлен победой под Пе-
ремышлем и снова получил заверения своих диплома-
тических представителей в Риме и в Бухаресте, что
1 Памятная записка, Бьюкенен—Сазонову, 24 марта 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 2, № 417, стр. 6.
2 Памятная записка, Бьюкенен — Сазонову, 24 марта 1915 г.,
чам же, III, VII, 2, № 418. Телеграмма Соннино— Империали,
Титтони и Карлотти, Salandra, 275—276.
3 Памятная записка, Бьюкенен—Сазонову, 24 марта 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 2, №419, стр. 12. Содержание
то же, что в инструкциях Грея Бьюкенену 22 марта 1915 г. Trevelyan,
296—297.
472
Консульта «не удовлетворится теми минимальными ус-
тупками, которые как будто намечаются Германией»1.
Поэтому он ответил, что «нынешнее положение союзников
не таково, чтобы оправдать их капитуляцию... перед всеми
требованиями Италии». «Если державы желают, чтобы
будущий мир был длительным, они не могут допустить,
чтобы... Сербия и Черногория, лишенные достаточного
опорного пункта на побережье, были отданы в жертву
итальянской политике экспансии». Было «необходимо
предоставить Сербии значительную часть Далмации и
не лишать Черногорию возможности защищать свое
побережье, согласившись на его нейтрализацию от Кат-
таро до Воюсы»1 2. Как он телеграфировал Бенкен-
дорфу, «заключение соглашения не менее важно для
Италии, чем для нас, ибо.., если Германия и Австрия
узнают, что соглашение с Антантой не состоялось,
они едва ли сочтут необходимым соглашаться на тер-
риториальные уступки в пользу Италии»3. Но этот
поток здравого смысла внезапно иссяк с появлением
видения Константинополя. И Сазонов, еще раз при-
менив ножницы к географической карте, заявил,
что в качестве «крайней уступки» кусок Далмации,
передаваемый Италии, может быть расширен до мыса
Планка4.
После этого Грей представил предложение, которое
считалось компромиссным: Рим получит территорию и
острова от Зары до Спалато, в то время как послед-
ний и побережье к югу от него должны отойти к сербам.
Это должно было дать им «неограниченный торговый
1 Крупенский—Сазонову, 17 марта 1915 г. «Международные
отношения». III, VII, 1, № 389, стр. 514, Поклевский—Сазонову,
17 марта 1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 117, стр. 317—
318.
2 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 25 марта 1915 г. «Международные отноше-
ния», III, VII, 2, № 423, стр. 18.
3 Сазонов— Бенкендорфу, 25 марта 1915 г. «Царская Россия»,
стр. 265.
4 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 25 марта 1915 г. «Международные отноше-
ния'», III, VII, 2, № 423, стр. 19. Сазонов также согласился на то,
чтобы под контролем Италии было мусульманское Албанское госу-
дарство при условии, что Греция и Сербия получат общую границу
в Албании.
473
доступ к Адриатике», но не больше, так как неограни-
ченный контроль со стороны Белграда над этими выхо-
дами к морю «мог создать стратегическую опасность
для Италии [и ее покровителей], если берегом этим в
будущем будет владеть сильное славянское государ-
ство». Поэтому Англия, так же как Италия, желала,
чтобы все побережье от Спалато до Воюсы было ней-
трализовано Г Кроме того, как сообщал Бенкендорф,
Грей предлагал Империали, что, если Далмация вплоть
до Спалато будет оставлена сербам, Италия могла бы
получить острова, расположенные против берега1 2. Это
вызвало яростное возмущение со стороны Сазонова: «На-
стаивая на предоставлении Сербии побережья от буду-
щей черногорской границы до мыса Планка, я, оче-
видно, имею в виду также и прилегающие острова, не-
отделимые от побережья, так как без них обладание
последним призрачно... Мысль Грея об уступке островов
Италии поэтому неприемлема»3. Ледяной ответ гласил,
что «переговоры между правительством его величества
и Италией будут прерваны, как только точка зре-
ния российского правительства будет сообщена итальян-
скому правительству, если только российское правитель-
ство не найдет возможным изменить ее»4.
1 Памятная записка, Бьюкенен — Сазонову, 26 марта 1915 г.
«Царская Россия», стр. 266. Извольский — Сазонову, 27 марта 1915 г.
Stieve, 180. Aldrovandi Marescotti, 39—40. Salandra, 277. О точке
зрения Англии на выход Сербии к Адриатике см. памятную записку,
Бьюкенен — Сазонову, 24 марта 1915 г. «Международные отношения»,
III, VII, 2, № 419, стр. 12.
2 Бенкендорф— Сазонову. 25 марта 1915 г. В своей памятной
записке от 26 марта Сазонову Бьюкенен указывал, что Италия будет
требовать прибрежные острова, в то время как Грей думал, что они
должны быть нейтрализованы и оставлены Сербии. («Царская Рос-
сия», стр. 267.) Но независимо от того, изменил ли Грей свое мнение,
или он неустанно добивался усиления адриатического барьера против
России, действительное положение, по-видимому, соответствовало
сообщению Бенкендорфа, ибо это вытекает из поведения Сазонова,
рз последующего обмена мнениями и из реакции со стороны Италии.
См. Salandra, 277. Кроме того, Aldrovandi Marescotti, 39—40, утверж-
дает, что стоял вопрос «об оставлении Спалато сербам и передаче
нам Зары и Себенико с островами, необходимыми для нашей защиты».
См. также Извольский—Сазонову, 27 марта 1915 г. Stieve, 180.
3 Сазонов— Бенкендорфу, 26 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 430, стр. 26.
4 Памятная записка, Бьюкенен— Сазонову, 28 марта 1915 г.,
там же, III, VII, 2, № 439, стр. 36.
474
9. Раздоры
Английский министр иностранных дел все больше
испытывал чувство досады, поскольку он пошел на-
встречу Риму. Предложив Империали свой компромисс,
он сказал 26 марта, что ввиду усталости он намерен
покинуть Лондон для короткого отдыха. Итальянский
посол телеграфировал Соннино, «что переговоры до-
стигли своего кульминационного пункта» L Если «уста-
лость» главного представителя Антанты была диплома-
тической, что не исключено, это было предостережением
не отвергать его протянутую руку. Империали уже те-
леграфировал, что три державы, «хотя сильно желают
нашего сотрудничества.., рассматривали возможность
отказаться от него»1 2. Затем в связи с взятием Пере-
мышля наступило улучшение в позиции России «в торге»:
Консульта поняла, как говорит Саландра, что «не сле-
дует опоздать»3. В завершение всего в Петрограде было
получено письмо мадам Васильчиковой, зондировавшей
отношение царя к сепаратному миру с Веной и Берли-
ном4. Хотя Сазонов не придавал «большого значения»
этому предложению и оставил его без ответа, он решил
использовать его как оружие против Соннино. 28 марта
одно высокопоставленное лицо в министерстве иностран-
ных дел России, «встретившись за обедом с итальян-
ским послом в Яхтклубе, поведало ему о последовавшей
исходящей из Австрии попытке завязать с нами перего-
воры о мире...» Сообщение произвело на посла заметное
впечатление. «Это очень важно, — сказал он. — ...Это
лицо говорило от имени правительства?» «От имени
лиц, голос которых имеет вес в Австрии». После не-
которого молчания посол не без волнения стал
быстро говорить «о необходимости для Италии скорее
заключить соглашение с нами, чтобы не оказаться
между двух стульев... По его мнению, следовало бы без
спора предоставить Спалато Сербии» 5.
1 Aldrovandi Marescotti, 40.
2 Aldrovandi Marescotti, 40. Формулировка Марескотти.
3 Salandra, 277.
4 См. стр. 146 данной книги.
5 Меморандум, министерство иностранных дел России, 28 марта
1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2, № 441, стр. 40, 41.
475
Саландра впоследствии сокрушался, что «тяжело
было оставлять Спалато, очаг нашей славной латинской
цивилизации и объект нашего страстного патриотизма».
Однако ничего нельзя было сделать, кроме как «ограни-
чить наши требования до мыса Планка»1. 29 марта Им-
периали информировал Грея, что Консульта уступит
Сербии и Черногории побережье от мыса Планка до
Воюсы, включая Спалато и пять островов, ближайших
к этому порту, при условии, что все это побережье будет
нейтрализовано и что, помимо всех других прилегаю-
щих островов, Рим приобретет также Курцолари с со-
седним полуостровом Саббиончелло1 2. «Итальянцы,—
с удовлетворением отметил премьер-министр Асквит,—
слегка уменьшили свою глотку!» Но русские, добавил
он, «все еще торгуются»3. Сазонов не мог не заметить,
что Консульта, внешне согласившись предоставить Сер-
бии те районы Далмации, которые он для нее наметил,
расстроила этот план, потребовав все острова, включая
теперь и остров Курцолари, господствующие над всей
территорией и над морем. Он помнил, что выход из
важнейшего порта Меткович был бы закрыт и, как при-
знавал Грей, этот порт полностью утрачивал свое стра-
1 Salandra, 277.
2 Памятная записка, английское посольство, Петроград— Са-
зонову, 30 марта 1915 г. Цитируется памятная записка Империали—
Грею от предыдущего числа, «Международные отношения», III,
VII, 2, № 448, стр. 49. Salandra, 277 и Aldrovandi Marescotti, 40,
приводят 27 марта как дату, когда Соннино дал указание Импери-
али сообщить об этом английскому министру иностранных дел.
Если эта дата правильна, то отпадает причинная связь между италь-
янским решением о Спалато и письмом Васильчиковой. Но тот факт,
что Империали не вручил этой срочной памятной записки Грею
до 29 марта, может свидетельствовать о том, что важные инструк-
ции были посланы ему позже, т. е. после того, как Карлотти сооб-
щил о деле Васильчиковой вечером 28 марта. Заслуживает внимания,
что именно 29 марта Сазонов телеграфировал Бенкендорфу, «что, сог-
ласно сообщению итальянского посла [которому были даны те же ин-
струкции, что и Империали, и в то же время, см. Salandra, р. 277],
в Риме поняли необходимость сделать уступки в вопросе о Далма-
тинском побережье («Царская Россия», стр. 268. Приводимая здесь
дата— 19 марта— явно ошибочна и должна читаться 29 марта).
Мало вероятно, чтобы Сазонов или Карлотти задержали бы инфор-
мацию такого рода, если бы они получили ее раньше. И Делькассе
получил эту информацию из Лондона не раньше 30 марта. «Между-
народные отношения», III, VII, 2, № 453, стр. 55. Комментарии
Асквитом датированы 29 марта.
3 29 марта 1915 г. Asquith, II, 69.
476
тегическое значение в отличие от его значения как тор-
гового порта, если бы Италия захватила Саббиончелло 1.
Так же как и Черчилль, он знал, что канал Саббион-
челло с его «хорошей якорной стоянкой для самых боль-
ших кораблей... вне досягаемости для огня береговой ар-
тиллерии представлял идеальные условия для итальян-
ской военно-морской базы»1 2. Он был уверен, что это
же относилось и к островам Курцолари. Поскольку вна-
чале не стоял вопрос о нейтрализации отрезка побе-
режья от Каттаро до Наренты, он полагал, что Грей и
Соннино объединили теперь свои усилия, чтобы распро-
странить этот принцип на все выходы к морю, которые
Сербия должна была получить3.
С другой стороны, на Сазонова весьма освежающим
образом подействовало письмо Васильчиковой. Так,
28 марта он поставил в известность Грея, что, так как
он «имеет основания полагать, что Италия еще более,
чем союзные державы, заинтересована в достижении со-
глашения.., он не боится того, что, противодействуя более
решительным образом некоторым чрезмерным притяза-
ниям итальянского правительства, мы рисковали бы
скомпрометировать результат лондонских переговоров».
Он предлагал поэтому такую сделку: северодалматин-
ское побережье и острова, расположенные ниже к мысу
Планка, — Италии; южную часть провинции со всеми
прилегающими островами — Сербии. Идя навстречу ан-
гло-итальянскому требованию, он согласился с тем, что
Каттаро не должен быть укреплен, но в то же время
поднимал вопрос о нейтрализации всей линии от Зары
до Наренты — это была только часть будущего Серб-
ского побережья, фактически — все будущее итальянское
побережье4. 29 марта, «поскольку согласно сообщению
1 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 25 марта 1915 г. «Международные отноше-
ния», III, VII, 2, № 423, стр. 18. Памятная записка, Британское по-
сольство, Петроград— Сазонову, 30 марта, там же, III, VII, 2,
№ 448, стр. 49.
2 Churchill, 1915, р. 331; также Rodd, III, 242—243.
3 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену, 28 марта 1915 г. «Международные отношения», III,
VII, 2, № 440, стр. 38.
4 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену, 28 марта 1915 г. «Международные отношения», III,
VII, 2, № 440, стр. 38,
477
итальянского посла в Риме поняли необходимость
уступок в вопросе Далматинского побережья», Сазонов
возражал против идеи определить «в подробностях» бу-
дущие границы итальянских приобретений «в данный
момент»1. 30-го он отверг предложение Грея о предо-
ставлении Соннино гарантии в отношении нейтрализации
побережья и владения Саббиончелло и островами при
условии, если Консульта согласится оставить последние
и полуостров неукрепленными1 2. Сазонов просто утверж-
дал, что, «к его сожалению, для него совершенно невоз-
можно признать, чтобы острова, прилегающие к побе-
режью, которые должны достаться Сербии, и еще с
большим основанием полуостров Саббиончелло были
предоставлены Италии»3.
Но в тот же день русский посол телеграфировал из
Лондона, что «Грей сомневается в том, чтобы Сербия
могла жаловаться на недостаточную поддержку со сто-
роны держав Согласия, которые гарантируют ей трой-
ное увеличение территории и предоставят широкий
территориальный доступ к морю для развития торговли...
Союз с Италией сократит войну на много месяцев... та-
ким образом, державы могут оказаться виновницами
продления войны только ради того, чтобы обеспечить
Сербии ограниченное пространство побережья, а также
ради островов и вопроса о нейтрализации... Если дело
обстоит так, вопрос о продлении настоящей войны ста-
новится для Англии настолько серьезным, что кабинет
не может ни пренебречь им, ни рисковать... Точка зре-
ния французского правительства вполне определилась в
смысле немедленного заключения соглашения с Италией.
Таким образом, мы поставлены лицом к лицу с вполне
установившимся взглядом английского и французского
правительств.., что мы не можем заставить их продол-
1 Сазонов— Бенкендорфу, 19 марта 1915 г. «Царская Рос-
сия», стр. 268. Памятная записка, министерство иностранных дел
России — Бьюкенену и Палеологу, 29 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 444, стр. 43.
2 Две памятные записки от английского посольства, Петро-
град— Сазонову, 30 марта 1915 г. «Международные отношения»,
III, VII, 2, № 448, стр. 48.
3 Памятная записка, Сазонов — Бьюкенену, 30 марта 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 2, № 450, стр. 50—51.
478
жать вести значительное время эту войну в интересах
одной только Сербии» Г
Этот намек, что военные действия могут быть пре-
кращены до взятия Константинополя, компенсировался
только предложениями Грея утешить Сербию приобре-
тениями в Банате1 2. Ввиду того что он был сделан непо-
средственно вслед за морской неудачей в Дарданеллах 3,
он приобрел значение серьезной угрозы. Бесполезно
было доказывать, как пытался делать Сазонов, что Рим,
вырвав от Антанты путем вымогательств все выгоды,
какие можно только вообразить, не станет рисковать
ими из-за нескольких адриатических утесов4. Не имело
смысла раздумывать о том (как он, должно быть, де-
лал), что, говоря «о последних козырях Германии»5,
Грей в действительности имел в виду последние козыри
царской России. Бесполезно было Николаю II провоз-
глашать: «Пусть Англия и Франция соглашаются на тре-
бования Италии. Мы дошли до крайнего предела своих
уступок»6. 31 марта Сазонов «вследствие повторных
настояний» его союзников со своей стороны также
заявил: четыре острова из островов, находящихся на не-
котором расстоянии от берега и которые, как предпола-
гается, должны быть переданы Сербии, могут отойти к
Италии; если Белград получит Далмацию, от мыса
Планка до Черногории, включая Саббиончелло и все
прилегающие острова (за исключением четырех), тогда
все острова, Саббиончелло и Каттаро в широком устье,
доступном для приливов, могут быть нейтрализованы
так же, как берег от Зары до Наренты7. Но он не мог
удержаться, чтобы не подчеркнуть «весьма отрицатель-
ные стороны... положения. В числе требований Италии
1 Бенкендорф— Сазонову, 30 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 451, стр. 53—54.
2 Там же.
3 См. стр. 143 данной книги.
4 Сазонов— Бенкендорфу, 30 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 450, стр. 50.
5 Бенкендорф— Сазонову, 30 марта, 1915 г.; там же, III, VII,
2, № 451, стр. 52.
6 1 апреля 1915 г.; там же, III, VII, 2, № 452, стр. 54.
7 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 31 марта 1915 г.; там же, III, VII, 2, № 455,
стр. 59. Предложение Сазонова означало, разумеется, нейтрализа-
цию большей части побережья, которое должно было отойти к Ита-
лии.
479
есть много таких, которые, как, например, касающиеся
Малой Азии или африканских колоний, не вызывают со
стороны России никаких возражений. Тем не менее, раз
они затрагивают интересы наших союзников, я считал
бы себя обязанным в отношении их всячески поддержать
точку зрения последних. Между тем Грей, сумевший
сразу твердо отклонить притязания Италии по областям,
ближе интересующим Англию и Францию, не только
проявил необычайную уступчивость там, где в сокра-
щении итальянских требований были заинтересованы
мы, но даже, по-видимому, не скрыл от итальянского
посла, что препятствием к соглашению на этой почве
служит лишь Россия. Я сказал сегодня Бьюкенену, что,
если бы я мог ожидать, что переговоры будут вестись
Греем таким образом, я никогда не согласился бы, чтобы
они велись в Лондоне... В данном положении все
уступки, сделанные Италии за счет словенцев и хорва-
тов, вызовут в России громкое осуждение, а стеснения,
навязываемые ныне и Сербии в вопросе обеспечения вы-
хода к морю, будут тем более встречены с негодованием.
Когда же узнают, что к этим уступкам мы были вынуж-
дены не только вследствие того, что не нашли своевре-
менной поддержки Англии, а прямо-таки по настоянию
Грея, ставшего вдруг защитником нераздельного италь-
янского господства в Адриатике, русское общественное
мнение, несомненно, обратится против Англии»1.
Ответ сэра Эдуарда, хотя и не полный, так как он
был не прямой, содержался в следующем послании
Бьюкенену:
«Кажется нет шансов прийти к соглашению с Ита-
лией в течение нескольких дней, а возможно, и совсем,
если русский министр иностранных дел будет придержи-
ваться принятой линии... Существенно, что мне необхо-
дим некоторый отдых, и поэтому я уеду на несколько
дней... Премьер-министр... лично возьмет на себя бремя
переговоров с Италией... и достигнет какого-нибудь про-
1 Сазонов— Бенкендорфу, 31 марта 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 456, стр. 59. Пункт, касающийся защиты
Сазоновым английских и французских интересов, и довод, что непри-
миримость Соннино объясняется отсутствием твердости со стороны
Грея, приводились неоднократно. См. памятную записку Сазо-
нова— Бьюкенену и Палеологу, 29 марта 1915 г., и его телеграмму
Бенкендорфу, 28 марта; там же, III, VII, 2, № 444, стр. 45.
489
гресса.., который русский министр иностранных дел сде-
лает возможным» Г
Прогрессирующая потеря зрения и бессонница, как
было сказано, заставили Грея уехать в отпуск на пас-
хальную неделю. Но, учитывая сложившуюся ситуацию,
Сазонов должен был подумать, не является ли эта болезнь
преимущественно дипломатической. Он уже был преду-
прежден Извольским, что Делькассе видит в отъезде
Грея 31 марта признак того, что «переговоры с Италией
окончательно прерваны...»1 2 Если даже это было не
так, это во всяком случае служило предостережением
возможного кризиса, за который, судя по тону сообще-
ния английской стороны, вся ответственность была бы
возложена на Россию. Грей был одним из главных соз-
дателей Антанты. Он и Сазонов «лично доверяли друг
другу»3. Если он из-за Сазонова теперь уйдет в от-
ставку, возникал вопрос, какие отношения будут у Са-
зонова с новым министром иностранных дел? Главное
же заключалось в том, что именно Грей обещал ему
военную добычу в Турции и даже его временное отсут-
ствие являлось угрозой, что его возможный преемник
может при данных обстоятельствах пожелать пересмот-
реть достигнутое соглашение. Петроград получил уже
напоминание от Бьюкенена, что «соглашением с Фран-
цией и Великобританией российское правительство обес-
печило свое будущее положение по отношению к проли-
вам и Константинополю и, если возражения российского
правительства по более мелким вопросам, касающимся
Адриатики, лишат Францию и Великобританию ценной
итальянской помощи, они будут очень разочарованы...
Сэр Эдуард Грей крайне огорчен и опасается, что мы мо-
жем лишиться сотрудничества Италии, что повлекло бы
за собой самые печальные последствия»4. Тем временем
французский дипломатический представитель имел с Са-
зоновым «другую оживленную дискуссию». «Требования
Италии», сказал Сазонов, — «это вызов славянскому
1 Грей — Бьюкенену, 31 марта 1915 г. Тrevelyan, 297, также 295.
2 Извольский— Сазонову, 1 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 463, стр. 71.
3 Trevelyan, 297.
4 Памятная записка, английское посольство, Петроград —
Сазонову, 1 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII
2, № 461, стр. 68.
16 в. В. Готлиб 481
сознанию». Палеолог ответил несколько резко: «Мы взя-
лись за оружие, чтобы спасти Сербию.., но мы не сража-
емся за то, чтобы осуществить химерические мечты сла-
визма. Жертва Константинополя вполне достаточна!»1
Таким образом, защитник Далмации должен был
отступить еще на шаг. 1 апреля он узнал через Бьюке-
нена, что Соннино с презрением отнесся к последней
русской идее о нейтрализации побережья и островов,
которых домогалась Италия.
Консульта также настаивала на своем требовании
Саббиончелло, уступая, однако, в том, что последний мог
бы остаться неукрепленным, если это ограничение бу-
дет распространено также на будущее побережье Сербии.
Бьюкенен, используя, как только можно, этот «оконча-
тельный» итальянский компромисс, побуждал министра
иностранных дел России «не чинить препятствий» по
поводу этого полуострова1 2. И Сазонов сообщил послу,
что, отклоняя какие-либо новые уступки [Курцолари] и
поддерживая «в особенности» свое требование о пере-
даче полуострова Саббиончелло Сербии, он не настаи-
вает более на нейтрализации части далматинского побе-
режья, передаваемого Италии3.
10. Разногласия между Англией и Италией
Тем временем Асквит, заменяя Грея, 1 апреля пред-
ложил Италии четыре острова, на которые ранее дал
согласие Сазонов (Лисса, Бузи, Кацца (теперь — Су-
шак), Лагоста), плюс Пелагоза, который он добавил от
себя самостоятельно, и Адриатическое побережье с при-
легающими островами от северной границы Далмации
до мыса Планка. Остальная часть далматинского побе-
режья от мыса Планка до границы Черногории, включая
Саббиончелло с соседними островами, кроме указанных
выше пяти островов, должна была отойти к Сербии. Все
острова вдоль побережья, побережье от Зары до устья
Наренты и бухта Каттаро должны были быть нейтрали-
1 31 марта 1915 г. Paleologue, 1, 316.
2 Памятная записка, английское посольство, Петроград — Са-
зонову, 1 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII,
2, № 461, стр. 67.
8 Памятная записка, Сазонов— Бьюкенену, 1 апреля 1915 г.
482
зованы *. Эти условия, не говоря уже об отказе от Саб-
биончелло, отнимали у Италии группу островов Курцо-
лари. Как Саландра и Соннино скоро убедились и как
отметил первый, «они должны были привести к нейтра-
лизации большей части нашего [szc] побережья... в то
время как отрезок сербского побережья, включавший
полуостров Саббиончелло, не подлежал нейтрализации..*
они лишат нас более важных в стратегическом отноше-
нии островов». Короче говоря, решение Асквита «пол-
ностью ставило под сомнение военное господство» в Ад-
риатике1 2, которое итальянский империализм рассматри-
вал как нечто бесспорно ему причитающееся. Лечебный
отпуск Грея неожиданно оказался оружием, направлен-
ным не только против Петрограда, но и против Рима.
Вероятно, считая что Уайтхолл не прочь держать италь-
янские устремления в известных границах, даже если
он их поддерживал, Сазонов поспешил выразить свою
«сердечную благодарность» за «твердый тон», усвоен-
ный английским премьером3.
Но Соннино сразу дал указание Империали разъяс-
нить в Лондоне, «почему мы будем вынуждены... взять
обратно наши предложения.., если три державы будут
поддерживать свои поправки...»4 По словам Саландры,
он говорил также «очень откровенно и определенно» с
послом Роддом5. Напомнив, что «Россия, если она полу-
чит контроль над Константинополем, может стать в буду-
щем ведущей морской державой на Средиземном море»,
он настаивал на передаче в собственность островов
Курцолари, а также подчеркивал, что, «если сербское
побережье не будет нейтрализовано, большая часть италь-
1 Асквит—Империали, 1 апреля 1915 г. См. памятную записку
английское посольство, Петроград—Сазонову, 3 апреля 1915 г.
Краткий перечень приводимых здесь условий Асквита не содержит
упоминания о нейтрализации берега от Зары до Наренты, но Sa-
landra, 277 и Aldrovandi Marescotti, 41, в своих отчетах об этих ус-
ловиях прямо указывают на эту береговую линию, так же как это
делает Родд (см. предыдущую сноску); также Бенкендорф— Сазо-
нову, 2 апреля 1915 г. «Царская Россия», стр. 272. Aldrovandi Ma-
rescotti, 40—41. Salandra, 277—278. Предложения Асквита были сде-
ланы на основе ноты Сазонова от 31 марта 1915 г.
2 Salandra, 278. Курсив в оригинале.
3 Сазонов — Бенкендорфу, 4 апреля 1915 г. «Царская Россия»,
стр. 273.
4 3 апреля 1915 г., Salandra, 278. Aldrovandi Marescotti, 41.
6 Salandra, 279,
483
16
янского побережья не будет иметь более серьезных га-
рантий безопасности, чем та, которой она располагает в
настоящий момент». Он утверждал, что, так как «зна-
чительные притязания уже теперь заявлены другими
державами» в другом месте, Италия жизненно за-
интересована в поддержании равновесия держав в
восточной части Средиземного моря. Отсюда пер-
спектива обеспечения абсолютной безопасности в Адриа-
тике... является единственным соображением, которое
итальянский государственный деятель может привести
как основание для вступления Италии в войну. Пере-
давая это Сазонову, Бьюкенен приводил мнение Родда,
что Антанта могла бы «немедленно добиться сотрудни-
чества Италии», передав ей Саббиончелло (на котором,
так же как и на побережье Сербии, не должно было
быть укреплений) и острова Курцолари и исключив ее
будущие приобретения из территорий, подлежащих нейт-
рализации, применив таковую полностью к побережью
Сербии. В противном случае они (державы Антанты.—
Ред.) будут поставлены в такое положение, которое сле-
дует признать критическим» Одновременно посол Кар-
лотти в возбужденной беседе подтвердил в Петрограде
угрозу Соннино порвать переговоры. Не успел Сазонов
заявить, что претензия Италии относительно Саббион-
челло и островов Курцолари «неприемлема»1 2, как Бью-
кенен преподнес ему «другое срочное требование» для
согласования 3.
И. Франция предлагает формулу
Критическое положение внезапно активизировало
Делькассе. В Париже отношение к Италии менялось то
в одну, то в другую сторону в связи с напряжением и
потрясениями, которые переживал французский импе-
1 Памятная записка, английское посольство, Петроград, —Са-
зонову, 4 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2,
№ 475, стр. 87. Salandra, 279.
2 Aldrovandi Marescotti, 42.
3 Меморандум, министерство иностранных дел России, 4 апреля
1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2, № 479, стр. 90.
Как сообщал Империали, Асквит «не преминул информировать пет-
роградский кабинет... весьма определенным образом», что Италия
«должна пользоваться преобладанием в Адриатике». Телеграмма от
Империали в Рим, 6 апреля 1915 г. Salandra, 280.
484
риализм. Пуанкаре отметил, что «Титтони, который на
следующий день после первой атаки в Дарданеллах был
весь огонь и пламя, радостно возвещал немедленное
вступление в войну Италии и не покидал кабинета Дель-
кассе, вдруг охладел после потери «Буве». Перечисляя
предложения, сделанные Риму, президент отмечал, что
«Италия, которая не испытала ни одной из первоначаль-
ных трудностей войны, таким образом, воспользуется
лучшими плодами победы» L Кроме того, Франция до
сих пор не имела договора с Англией и Россией относи-
тельно приобретений, которые она могла бы получить
от войны. «Если мы согласимся сегодня уступить или
предназначить Италии определенные территории, мы
станем на путь гарантий для нее областей, к которым
она стремится. Затем, если она не сможет сама завое-
вать их, она будет в состоянии противиться любым мир-
ным переговорам до тех пор, пока мы не передадим ей
эти территории...»1 2 Поэтому, писал Пуанкаре, «прави-
тельство желает, чтобы в дальнейшем не давалось по
крайней мере чрезмерных обещаний ни в Адриатике, ни
в Малой Азии». 23 марта министру иностранных дел было
поручено ограничить претензии Консульты более стро-
гими рамками3. Он, должно быть, действовал достаточно
быстро, потому что через два дня он получил от Грея
ноту, в которой английский министр иностранных дел
настаивал на немедленном принятии условий Соннино и
французский кабинет не без серьезных колебаний «при-
нял их» 4. После этого Кэ д’Орсэ добросовестно поддер-
живала усилия Уайтхолла в Петрограде и Делькассе
был красноречив или «озабочен и мрачно настроен» 5 в
зависимости от требований момента.
Эти настроения усиливались ввиду «печальной моно-
тонности» военных сводок. «Туманные и дождливые
дни... — писал Пуанкаре. — Мы захватываем или теряем
траншею... вот и все. Но люди гибнут, и смерть безжа-
1 23 марта 1915 г. Poincare, VI, 126—127.
2 Poincare, VI, 148—149.
3 Poincare, VI, 127.
4 25 марта 1914 г. Poincare, VI, 130.
5 Извольский— Сазонову, 1 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 463, стр. 71; также 25, 27 и 30 марта
1915 г. Stieve, 180. «Международные отношения», III, VII, 2, № 426
и 453, стр. 20 и 55.
485
лостно продолжает вершить свою роковую миссию»
С декабря 1914 г. «военная картина почти не измени-
лась... Отдельно происходившие бои.., стоившие им
громадных потерь не привели к прорыву германской
линии. В последнем подобном бою... французы потеряли
более 30 000 человек... Франция... призвала под ружье
четыре миллиона солдат, т. е. десять процентов
населения. Занятие неприятелем десяти богатейших ее
департаментов отзывается как на ее экономическом со-
стоянии, так и на качестве и численности призываемых...
контингентов. Под знамена уже призваны все способные
к службе люди... При таких условиях перспектива вто-
рой зимней кампании... может вызвать припадок отчая-
ния... События могут быть ускорены лишь при условии
введения в них какого-либо нового элемента.., именно
вступление Италии...» 1 2 Это диктовалось также сообра-
жениями дипломатической стратегии. Так как Англия
только что «отдала» Константинополь и проливы, чтобы
заручиться русской движущей силой, Франция не могла
отставать от нее долго. Но Париж, так же как и Лондон,
готов был санкционировать продвижение России к Сре-
диземному морю только после обеспечения продвижения
Италии на Балканы. А это последнее зависело от ослаб-
ления напряженности между Петроградом и Римом.
5 апреля 1915 г., за пять дней до того, как он преподнес
свой турецкий подарок Сазонову, Делькассе, узнав о том,
что Соннино «категорически» отверг предложения Аскви-
та, выдвинул компромиссное решение: полуостров Саб-
биончелло нейтрализуется и резервируется за Сербией,
а прилегающие острова — Курцола, Меледа (теперь
Млет) и Лесина (теперь Хвар)—не нейтрализуются и
отходят к Италии3.
Знал ли Делькассе, что тем временем Саландра ре-
шил, что «большой необходимости» в Саббиончелло «не
имеется»? 4 Консульта была слишком искушена в вопро-
1 7 апреля 1915 г. Poincare, VI, 147.
2 Извольский— Сазонову, 20 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 568, стр. 205.
3 Извольский—Сазонову, 5 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, №486, стр. 98—99. Poincare, VI, 147. Suarez,
HI, 112; см. также стр. 141 данной книги.
4 Саландра — Соннино, вероятно, I или 2 апреля 1915 г. Satan*
dra, 279.
486
сах международной политики, чтобы не заметить, что
сама непреклонность предложений Асквита была одно-
временно и средством давления, и приглашением к торгу.
Угроза Италии «прервать переговоры» 1 была поэтому
просто попыткой отплатить той же монетой, держа на
всякий случай про запас некоторые уступки. Быстрой
сдаче Италией своих позиций в этом случае, кроме того,
способствовали распространявшиеся то и дело слухи,
что Вена, возможно, попытается искать выход из своих
затруднений путем заключения сепаратного мира. 3 ап-
реля один из высших чиновников министерства иностран-
ных дел России обратил внимание итальянского посла
на то обстоятельство, что прибытие в Петроград специ-
ального эмиссара из Ставки (Верховное командование)
«находится в связи с возбужденным недавно Австрией
вопросом». 4 апреля, ссылаясь на непреклонность Рима,
этот чиновник заявил: «Будьте уверены, что мы примем
меры к тому, чтобы не сесть между двух стульев». Че-
рез три дня, когда Карлотти, намекая на отъезд премьер-
министра Горемыкина в Ставку, выразил надежду, что
русские не сбросили со счета его страну, ему было ска-
зано, что это будет зависеть главным образом от самой
Консульты1 2. В Берлине канцлер был серьезно обеспо-
коен не увенчавшимися особым успехом попытками Ав-
стрии убедить посла Боллати в лояльности Франца-
Иосифа по отношению к Вильгельму3. Даже из Лондона
поступили сведения о возможном соглашении с Балль-
плацем4. Соннино не нужно было ожидать телеграмм
от своих дипломатических представителей из Ниша и
Софии, чтобы осознать, что мир между Россией и Ав-
стрией стоил бы ему не только всех его выгод и приоб-
ретений, но «предоставил бы Габсбургам свободу дей-
ствий в отношении Италии»5.
1 Salandra, 279.
2 Меморандумы, министерство иностранных дел России, 3, 4 и 7
апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2, № 469, 479,
494, стр. 76, 91, 105.
3 Меморандум, министерство иностранных дел России, 7 апреля;
там же, Ш, VII, 2, № 494, стр. 104, о докладе Боллати Риму относи-
тельно его беседы с Бетман-Гольвегом.
4 Aldrovandi Marescotti, 41.
6 Кукки — Соннино, 13 апреля 1915 г., № 68. Скитти — Сон-
нино, 10 апреля, № 66. «The Italian Green Book», p. 1303—1304;
также Aldrovandi Marescotti, 35. Giolitti, 386.
487
12. Россия и югославы
Тем временем Сазонов находился под воздействием
противоречивых влияний. С начала года русское верхов-
ное командование подчеркивало необходимость уча-
стия Италии в войне. Хотя в военном отношении от та-
кого сотрудничества многого не ожидали, имелось в виду,
что в результате этого Союза закроются все щели для
проникновения вражеской военной контрабанды через
Средиземное море, будет оказано воздействие на колеб-
лющихся нейтралов на Балканах и что Союз будет иметь
«громадный моральный эффект» для поднятия духа на
фронтах L В лучшую пору побед у Перемышля русские
относились безразлично к мысли о помощи со стороны
армии Виктора Эммануила. Но, как телеграфировал впо-
следствии верховный главнокомандующий Сазонову, их
попытка вопреки нехватке снарядов пересечь Карпаты
завела военные операции «в такую стадию, что именно
теперь выступление Италии особенно важно»1 2. Царь
был настолько обескуражен, что, по словам Сазонова,
«его величеству благоугодно было повелеть мне уведо-
мить Великобританское правительство о согласии нашем
на предложение Делькассе уступить Италии спорные
острова, продолжая настаивать на присуждении Саббион-
челло Сербии. В случае же, если не удастся достигнуть
соглашения на этой почве, государь император соизво-
лил уполномочить меня сделать еще крайнюю уступку..,
согласившись и на отдачу Саббиончелло Италии под
условием его нейтрализации и обязательства Италии вы-
ступить против Австрии не позже конца апреля...»3 Так
получила свое отражение точка зрения верховного глав-
нокомандующего, согласно которой «Сербия, в защиту
1 Кудашев—Сазонову, 21 января 1915 г., цитируя генерала Дани-
лова.Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 8 марта 1915 г. «Констан-
тинополь и проливы», I, № 114, стр. 314. Меморандумы, министерство
иностранных дел России, 15 и 16 марта 1915 г., в которых дается
ссылка на верховного главнокомандующего, «Международные от-
ношения», III, VII, 1, № 378, стр. 492; № 381, стр. 495. Sazonov, 264.
2 6 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2,
№ 493, стр. 103. Таленский, 45.
3 Сазонов — верховному главнокомандующему, 6 апреля 1915 г.
«Царская Россия», стр. 274; также верховный главнокомандующий—
Сазонову, 6 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII,
2, № 493, стр. 103.
488
которой мы начали войну, могла бы принести некоторые
жертвы» L
Югославы, однако, отнеслись с подозрением к альт-
руизму Петрограда. Даже допуская, что они не пости-
гали истинных причин, вследствие которых царский им-
периализм обнажил меч, они ясно отдавали себе отчет
в значении заявления Сазонова далматинцу Супило. Из
него следовало, что многие их надежды будут принесены
в жертву на алтарь Рима1 2. Таким же образом о>ни вос-
приняли и высказывание видного русского журналиста
в Риме, что его правительство готово «признать закон-
ность некоторых территориальных притязаний Ита-
лии, и не основанных на национальном начале»3. Су-
пило явно не верил, что в России он «ломился в
открытую дверь», так как, несмотря на полученный
совет отправиться в Париж и Лондон, он просил об
аудиенции у Николая II4. Сербский наследник престола,
не довольствуясь выражением русскому дипломатиче-
скому представителю своей «серьезной озабоченности»
по поводу претензий Консульты, захотел послать премь-
ер-министра Пашича с миссией на Неву5. Первый хор-
ватско-словенский конгресс, одобрив программу объеди-
нения Югославии под эгидой Сербии, вынес решение о
сопротивлении, «если необходимо, с применением силы»,
против любой попытки «променять их нынешнее раб-
ство... на смерть под окончательным итальянским вла-
дычеством»6. Выражая свои опасения, что их буду-
щие отношения с Римом будут подобны отношениям,
1 Секретарь дипломатической канцелярии при Ставке — Сазо-
нову, 3 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2,
№ 471, стр. 78.
2 Меморандум, министерство иностранных дел России, 25 марта
1915 г., там же, III, VII, 2, № 425, стр. 19—20.
3 Заявление представителя Петроградского телеграфного агент-
ства в Риме, опубликованное в итальянской прессе («Иль Мессад-
жеро») в начале апреля. Крупенский— Сазонову, 3 апреля 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 2, №470, стр. 76—77; там же,
сноска 1.
4 Меморандумы, министерство иностранных дел России, 27 и 29
марта 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2, № 434, стр. 31,
№ 445, стр. 46—47.
5 Трубецкой — Сазонову, 31 марта 1915 г. «Международные от-
ношения», III, VII, 2, № 460, стр. 64—65.
6 Состоялся 11 апреля 1915 г. в Триесте. Поверенный в делах
России в Риме — Сазонову, 19 апреля 1915 г.; там же, III, VII,
2, № 560, стр. 193.
489
существовавшим тогда между Италией и Австро-Венг-
рией, Пашич обратился с призывом к министру ино-
странных-дел России, «чтобы югославские провинции не
служили бы предметом сделки...» 1 Но Сазонов отклонил
предложение о визите премьера. Он рекомендовал Став-
ке не возбуждать «несбыточных надежд» у Супило, ко-
торый отправился для бесед с генералами1 2. А державы
продолжали торговать землями, островами и человече-
скими существами.
13. Торговля землями и людьми
Согласие Рима и Петрограда с формулой Делькассе
(Саббиончелло — Сербии, Курцолари — итальянцам) не
исчерпало спора. Сазонов предложил не укреплять этих
трех островов, но это предложение было отклонено Кон-
сультой3. Асквит и Родд, очевидно, заодно с Соннино,
предложили нейтрализацию всего побережья, резерви-
руемого за Сербией, но министр иностранных дел Рос-
сии, приняв этот принцип в отношении будущего серб-
ского побережья от мыса Планка до Наренты, прилежа-
щих островов, Саббиончелло и бухты Каттаро, потребо-
вал в свою очередь за согласие снять все ограничения
с итальянской части Далмации, предоставления Италией
такой же свободы в отношении сербско-черногорского по-
бережья от Саббиончелло до албанской границы4 * 6. Пре-
мьер-министр Англии, считая, как и Рим, что три острова
Курцолари не должны быть нейтрализованы, предложил
славянам прибрежную полосу между Саббиончелло и
1 Телеграмма, 6 апреля 1915 г., переданная сербской миссией
в Петрограде министру иностранных дел России 9 апреля 1915 г.;
«Международные отношения», III, VII, 2, № 501, стр. 116. Трубец-
кой— Сазонову, 29 марта; там же, III, VII, 2, № 446, стр. 47.
2 Сазонов— Трубецкому, 3 апреля 1915 г.; там же, III, VII,
2, № 468, стр. 76. Сазонов— Кудашеву, 11 апреля; там же, III,
VII, 2, № 514, стр. 126—127.
3 Сазонов— Бенкендорфу, 6 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 490, стр. 101. Aldrovandi Marescotti, 42.
4 Памятная записка, Бьюкенен — Сазонову, 4 апреля 1915 г.
Памятная записка, министерство иностранных дел России — Бью-
кенену и Палеологу, 4 апреля 1915 г. «Международные отношения»,
III, VII, 2, № 474, стр. 83 и стр. 81, сноска 2. Сазонов—Бенкендорфу,
6 апреля 1915 г.; там же, III, VII, 2, Ха 490, стр. 101. Aldrovandi
Marescotti, 42.
490
Кастельнуово на тех же условиях1. И хотя это было
меньше того, что требовал Сазонов, Соннино еще больше
уменьшил это, заменив Кастельнуово «точкой в десяти
милях к югу от Рагузы» на том основании, что Кастель-
нуово расположено слишком близко к Каттаро. В каче-
стве quid pro quo за эту уступку он потребовал, чтобы на
Италию было возложено дипломатическое представи-
тельство мусульманской Албании. Грей (выздоровление
и возвращение которого 14 апреля совпало с окончанием
далматинского торга между Римом и Петроградом) 1 2
дал согласие с условием, чтобы «хинтерланд этого госу-
дарства был очерчен таким образом, чтобы территории
Сербии и Греции соприкасались»3. Консульта, подозре-
вая, несомненно, что ее друзья в Уайтхолле пытаются
преградить дальнейшее итальянское проникновение в
центральные районы Балкан, желала, чтобы эта гра-
ница была оставлена, необозначенной4. Министр ино-
странных дел, «несколько уязвленный»5, возразил, что
в целях избежания затяжки он воздержался от внесе-
ния некоторых весьма желательных изменений. Но если
Италия будет настаивать на своем, то он потребует со-
хранения подобной же неопределенности в отношении
сухопутных границ ее части Далмации6. Соннино, само
собой понятно, вынужден был уступить7.
Сазонов со своей стороны, соглашаясь с планом Аск-
вита от 10 апреля, с линией Соннино за отказ от нейтра-
лизации сербского побережья и с условиями Грея отно-
сительно Албании, упорно сопротивлялся неожиданно
1 9 апреля 1915 г. Aldrovandi Marescotti, 48. Памятная записка,
Бьюкенен — Сазонову, 10 апреля 1915 г. «Царская Россия», стр. 275.
2 Trevelyan, 295. Salandra, 280.
8 Памятная записка, английское посольство, Петроград—Са-
зонову, 15 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII,
2, № 535, стр. 159—160. Aldrovandi Marescotti, 43.
4 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 18 апреля 1915 г. «Международные отно-
шения», III, VII, 2, № 550, стр. 180.
6 Телеграмма Империали 21 апреля 1915 г. Aldrovandi Marescotti,
44, там же, 45.
6 Памятная записка, английское посольство, Петроград— Са-
зонову, 22 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII,
2, № 581, стр. 224. Бенкендорф— Сазонову, 22 апреля; там же, III,
VII, 2, № 586, стр. 230.
7 Текст договора, см. «Международные отношения», III, VII,
2, № 612, стр. 259.
491
выраженному Италией намерению выступить по исте-
чении месяца после подписания подготовляемого до-
говора Г Эта новая проволочка была вызвана, по сло-
вам Саландры, стремлением обеспечить себе «больше
времени для военных приготовлений», выйти «подобаю-
щим образом» из Тройственного союза и преодолеть
нейтралистскую оппозицию внутри страны1 2. Другой при-
чиной было, несомненно, желание запугать Россию, что-
бы понудить ее к более быстрым уступкам. Но в основе
всего этого лежало преднамеренное нежелание Консуль-
ты предпринимать окончательные шаги, ее стремление
«сохранить за собой [Саландра признал это] как можно
дольше возможность изменить курс, если бы была допу-
щена ошибка»3. Сазонов со своей стороны был озабочен
исходом битвы за Карпаты и необходимостью отвлечь
внимание противника. Поэтому он гневно протестовал
(против оттяжки выступления Италии. — Ред.), указы-
вая, что он пошел на ряд компромиссов с единственной
целью «обеспечить немедленное вступление Италии в
войну». Согласно авторитетным заявлениям, ее выступ-
ление намечалось на конец апреля. Если Рим, «затянув
вследствие своей несговорчивости переговоры и получив
значительные выгоды, теперь старается отсрочить испол-
нение обязательств, являющихся противовесом этих
преимуществ, Россия будет вынуждена взять обратно
сделанные ею уступки. Достигнутое соглашение должно
будет, следовательно, считаться недействительным, если
Италия не окажется в рядах воюющих самое позднее
1 мая»4. Главнокомандующий французской армии,
как писал Пуанкаре, подтвердил, что интервенция Ита-
лии «будет действительно эффективной лишь в том слу-
чае, если она произойдет в начале мая. В противном
же случае русское наступление в Карпатах может быть
1 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 16 апреля 1915 г.; там же, III, VII, 2,
№ 537, стр. 163—164. Aldrovandi Marescotti, 43. Сазонов — Бенкен-
дорфу, 15 апреля 1915 г. «Царская Россия», стр. 277—278.
2 Salandra, 281.
8 Salandra, 208.
4 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 16 апреля 1915 г. «Международные отно-
шения», III, VII, 2, № 537, стр. 164. Сазонов— Бенкендорфу,
15 апреля 1915 г. «Царская Россия», стр. 277—278. Aldrovandi
Marescotti, 43. Poincare, VI, 165—166.
492
приостановлено... По утверждению Жоффра, необхо-
димо, чтобы Австрия была скована в районах Трентино
и Триеста... Иначе, если Россия... будет разбита или па-
рализована, Германия окажется в состоянии снять не-
сколько армейских корпусов с Восточного фронта и вновь
перебросить их во Францию»1. Но Делькассе и Грей так
стремились к союзу с Италией, что настаивали на «ско-
рейшем подписании»1 2. Сазонов был готов согласиться
на 15 мая, как на последний срок, при условии, что для
поднятия морального состояния русской армии в Кар-
патах «факт состоявшегося соглашения был предан
гласности не позже 1 мая...»3
Грей и Делькассе, однако, не только настаивали на
своем, но создали ряд новых затруднений4.
Согласно измененному проекту договора, передан-
ному из Лондона, устанавливалось, что нейтрализация,
предусматриваемая в отношении будущего сербского по-
бережья (за исключением отрезка от Саббиончелло до
пункта в десяти километрах ниже Рагузы Веккиа) и ост-
ровов, не предназначенных Италии, должна была про-
стираться до реки Воюсы5. Но Сазонов сразу же воспро-
тивился этому, указав, что это привело бы к новым огра-
ничениям в отношении побережья, которым уже владела
Черногория, в результате чего последняя утратила бы
«после победоносной войны свои суверенные права»6.
Тем временем эта страна находилась в тисках голода,
что привело к голодным беспорядкам в виде «бабьих
бунтов»7. Черепашьи темпы, которыми делались попытки
1 Poincare, VI, 163—164.
2 Извольский— Сазонову, 16 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, стр. 170, сноска 2. Бенкендорф— Сазонову,
17 апреля 1915 г. «Царская Россия», стр. 281.
8 Сазонов— Бенкендорфу и Извольскому, 17 апреля 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 2, № 545, стр. 170.
4 Извольский—Сазонову, 18 апреля 1915 г. Бенкендорф —
Сазонову, 19 апреля. Сазонов— Кудашеву, 19 апреля. «Междуна-
родные отношения», III, VII, 2, № 558, стр. 191—192. Poincare, VI,
166.
6 Бенкендорф — Сазонову, 16 апреля 1915 г. Бьюкенен — Са-
зонову, 17 апреля 1915 г.
6 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 18 апреля 1915 г.; там же, III, VII, 2,
№ 550, стр. J81.
7 Русский поверенный в делах в Цетинье — товарищу мини-
стра иностранных дел России, 22 апреля 1915 г. «Международные
493
оказать помощь, явились резким контрастом той скоро-
сти, с которой вращались колеса дипломатии. Сазонов
воспользовался случаем, чтобы поставить в неудобное
положение своих союзников, громко инсценируя мораль-
ное негодование по поводу того, «что Англия и Франция
в своей поспешности подписать соглашение могли дойти
до такого забвения международного права, как заклю-
чение договора за счет третьего, самостоятельного и при-
том союзного государства» !. Он подверг также критике
сохранение первоначальной формулы Соннино, в силу
которой судьба побережья, не передаваемого Италии,
просто «оставляется на решение Европы по оконча-
нии войны» * 1 2. Он хотел, наоборот, чтобы будущие сла-
вянские приобретения были конкретно указаны в согла-
шении путем перечисления приобретений Сербии и Чер-
ногории и указания, что все пространство в Верхней
Адриатике от залива Волоска и Истрии до Северной
Далмации с Фиуме и другими портами, и также пять
соседних островов были бы предназначены для Хорва-
тии какова бы ни была предстоящая ей участь»3. Ко-
гда Грей неохотно, а Делькассе охотно согласились снять
все новые ограничения с существующего черногорского
побережья, Соннино был вынужден также согласиться
с этим4. Но английский министр иностранных дел считал
неправильной самую идею разрешать в настоящее время
вопрос о территориях, которые должны отойти к Сер-
бии, Хорватии и Черногории.
Эта позиция определялась тем обстоятельством, что
в 1915 г. ни одна из держав не ожидала полного кру-
шения Габсбургской империи и лишь немногие государ-
ства желали его. Крайней целью было «ощутимое
отношения», III, VII, 2, № 591, стр. 235; также 2 мая 1915 г.; там же,
стр. 236, сноска 1.
1 Сазонов — Извольскому, 21 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 573, стр. 212; также Сазонов— Бенкен-
дорфу, 23 апреля; там же, III, VII, 2, № 594, стр. 239.
2 См. английское посольство, Петроград—Сазонову, 24 марта
1915 г.; там же, III, VII, 2, № 417, стр. 7. Salandra, 294.
3 Памятная записка, министерство иностранных дел России —
Бьюкенену и Палеологу, 18 апреля 1915 г. «Международные отно-
шения», III, VII, 2, № 550, стр. 182. Aldrovandi Marescotti, 45.
4 Извольский—Сазонову, 21 апреля 1915 г. Бенкендорф —
Сазонову, 22 апреля, «Международные отношения», III, VII, 2,
№ 577, 587, стр. 216—217, 230. Соннино — Империали, 26 апреля
1915 г. Aldrovandi Marescotti, 44—45.
494
уменьшение ее мощи» ’. Как видно, Англия, несомненно,
не была склонна полностью удалить Австро-Венг-
рию от берегов Адриатики. Она опасалась, что это «толк-
нет ее в объятия Германии» или «бросит на произвол
России», поскольку вместо прямого выхода к морю за
ней «остался бы только выход к Черному морю по Ду-
наю или путь через Германию к Балтийскому и Север-
ному морю». Посол Берти, например, считал «весьма
ошибочной политику», с помощью которой стремились
сделать Италию «господствующей державой в Адриа-
тике» 1 2. Как это ни парадоксального сама Италия стро-
ила свои расчеты на сохранении своего смертельного
врага. Полностью обузданная и наказанная Австрия
нужна была ей как противовес англо-французской геге-
монии в Средиземном море, объединенной Югославии
и русскому влиянию на Балканах3. Поэтому при данной
ситуации представлялось целесообразным не выдвигать
никаких требований на венгерско-хорватское побережье,
поскольку это было одновременно жестом в сторону
Вены на случай, если она решится отступиться от сво-
его союза с Берлином, и залогом будущей «дружбы»
с ней. Другими возможными претендентами были Венг-
рия и Хорватия, из которых первая была заведомой, а
другая — предположительной противницей Сербии. Обе
эти страны или любую из них можно было привлечь,
как полагали, на сторону Рима и мобилизовать против
Белграда ценой предоставления им «чисто торгового»4
выхода к морю в Фиуме.
Весною 1915 г. некий тайный эмиссар от венгерской
партии независимости несколько раз навещал Соннино и
передал ему послание Карольи о том, что венгерский
народ не желает победы Германии, так как в этом слу-
чае он стал бы ее вассалом. «В независимости Венгрии
прежде всего заинтересована Италия... Венгрия не
славянская и не тевтонская страна. Она недостаточно
сильна, чтобы иметь какие-либо территориальные при-
тязания, например на Балканах, но могла бы стать
барьером для территориальных притязаний других
1 Rodd, III, 243.
4 2 апреля 1915 г. Bertie, 1, 137.
8 Боллати— Аварне, 14 апреля 1915 г. «Carteggio», LXII, III,
380.
4 Salandra, 295.
495
государств». Этот агент «коснулся также вопроса о необ-
ходимости морского побережья для Венгрии». Соннино,
по словам Карольи, дал заверения, что он не будет
предъявлять претензий на Фиуме и прилегающее побе-
режье1. Имея в перспективе овладение Триестом, Полой,
Северной Далмацией и Валоной, Италия была в состоя-
нии позволить себе пойти на некоторую «жертву», ко-
торая к тому же столкнула бы мадьяр со славянами,
хорватов с сербами, и таким образом закрепила бы ее
«военное господство» в Адриатике1 2. Оставить вопрос о
будущей судьбе этого района неопределенным значило
бы сохранить за Консультой свободу маневрирования.
Но план был слишком хитро задуман, чтобы встре-
тить благоприятное к себе отношение со стороны Кэ
д’Орсе. Несмотря на то что Франция, как и Англия, це-
нила Дунайскую империю, как гарантию против Великой
Германии и царской России, она резделяла отрицатель-
ное отношение последней к экспансии Италии на юго-
восток и поэтому была заинтересована в наличии надеж-
ного славянского буфера на Балканах. Видимо, именно
поэтому Поль Камбон, посол в Лондоне, который (по
мнению итальянцев) был «не особенно хорошо располо-
жен по отношению к нам» и которому было поручено
сделать перевод на французский язык условий согла-
шения, по едкому замечанию Альдрованди Маре-
скотти, превратил простой перевод в «ловкий зондаж
одной из договаривающихся сторон»3, ибо, к вели-
кому удовольствию Сазонова, «Европа», которую Сон-
нино наметил в качестве распорядительницы землями,
на которые он не успел наложить свою руку, оказа-
лась вдруг лишенной своей роли благотворительницы,
а одна из оперативных статей соглашения гласила,
что при заключении мирного договора четыре державы
Антанты распределят эти территории между Хорватией,
Сербией и Черногорией4. Изменение было принято в
1 Karolyi, 71—72.
2 Salandra, 295; также 294, 297. Rodd, III, 243.
3 Aldrovandi Marescotti, 35.
4 В этой формулировке ясно предусматривалось, что весь рай-
он между Истрией и Далмацией, включая Фиуме, должен отойти
к Хорватии, в то время как Сербия и Черногория должны получить
побережье и острова, уже предназначенные им в результате настоя-
щих переговоров. Текстсоглашения, см.«Международныеотношения»,
III, VII, 2, К2612, стр. 259. Империали — Соннино, 21 апреля 1915г.
496
Риме1 с такой поспешностью, которая вызвала бы
удивление, если бы она не объяснялась неминуемым
наступлением на Галлиполи* 1 2. Чтобы успешная высадка
не свела на нет все значение союза с Италией, было
необходимо ускорить подписание договора.
14. Соглашение о Константинополе и компромисс
по вопросу об Италии
И в других столицах также сгорали от нетерпения.
«Дорогой и высокий друг, — телеграфировал президент
Пуанкаре Николаю II, — да будет мне дозволено вашим
величеством высказать ему, сколь опасным мне пред-
ставляется замедление в присоединении союзников к
итальянскому меморандуму.
Генерал Жоффр желает.., чтобы выступление Италии
произошло возможно скорее... Пусть лучше она присо-
единится позднее, чем не присоединится никогда. Ваше
величество со свойственным ему столь высоким и про-
свещенным пониманием интересов союзных стран не по-
колеблется перед тем, чтобы предотвратить разрыв, мо-
гущий повлечь за собой серьезные последствия»3.
Король Георг V телеграфировал царю в том же
духе4. Лорд Китченер, как сообщал Бенкендорф, настаи-
вал на том, что немедленное соглашение необходимо с
военной и морской точки зрения5. Были опасения, что
сражение на восточном фронте «может окончиться пол-
ным поражением» и удержит итальянцев от того, чтобы
ставить свою судьбу на карту Антанты6. На западе была
Aldrovandi Marescotti, 45, также 34. Salandra, 294—295. Бенкен-
дорф— Сазонову, 22 апреля 1915 г. «Международные отношения»,
Ill, VII, 2, № 586, стр. 230, и снова 22 апреля с ссылкой на перевод
Камбона; там же, III, VII, 2, № 587, стр. 232. Империали— Сон-
нино, 16 апреля 1915 г., по этому же вопросу. Aldrovandi Marescotti,
43—44. Salandra, 280.
1 Соннино — Империали, 22 апреля 1915 г. Aldrovandi Marescot-
ti, 45.
2 См, стр. 108 данной книги.
3 19 апреля 1915 г. Poincare, VI, 166—167. «Царская Россия»,
282—283.
4 Poincare, VI, 171.
5 Бенкендорф— Сазонову, 20 апреля 1915 г. «Царская Россия»,
стр. 283.
6 Lloyd George, The Truth about the Peace Treaties, II, 764.
497
в разгаре вторая битва под Ипром, где были применены
ядовитые газы, чем была вызвана паника среди войск.
Потери были столь крупными, что только у англичан
они достигали 60 тыс. человек. Грей и Делькассе считали
себя вправе прибегнуть к более сильным средствам
воздействия. Английский министр иностранных дел те-
леграфировал в Петроград: «После того, как мы про-
явили готовность идти навстречу русским пожеланиям в
вопросе о Константинополе, мне представляется не впол-
не разумным, если господин Сазонов будет настаивать
на разрыве переговоров.., если сотрудничество Италии
не будет обеспечено до истечения месяца со дня подпи-
сания... С русской точки зрения, сотрудничество Италии
может быть безразличным, но для нас... сотрудничество
Италии и его влияние на нейтральные державы имеют
исключительное значение» Г
В тот же день Извольский сообщал из Парижа, что,
«если бы в последнюю минуту лондонские переговоры
потерпели крушение, это могло бы вызвать здесь глубо-
кое чувство разочарования. Необходимо иметь в виду,
что французы считают, что в вопросе о Константинополе
и проливах они сделали России уступку громадной цен-
ности и что из всех союзников Франция извлечет из вой-
ны наименьшие материальные выгоды. Если к тому же
здесь возникнет представление, что вследствие нашей
несговорчивости Франция лишилась военной помощи
Италии и что вследствие этого война значительно затя-
нулась, это может самым вредным образом отразиться
на наших отношениях с Францией»1 2.
В результате, как предостерегал Бенкендорф, «сильно
бы пострадали наши интересы»3.
Все это должно было убедить Сазонова в правильно-
сти соображения Бенкендорфа, что «Англия и Франция,
с одной стороны, и Россия — с другой, не в равной сте-
пени заинтересованы» 4. Зависимость царской империи от
1 Памятная записка, английское посольство, Петроград —
Сазонову, 20 апреля 1915 г., в которой передана телеграмма от Грея.
«Международные отношения», III, VII, 2, № 563,стр. 199.
2 Извольский— Сазонову, 20 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 568, стр. 204—206.
3 Бенкендорф— Сазонову, 1 апреля 1915 г.; там же, III, VII,
2, № 462, стр. 70.
4 Бенкендорф— Сазонову, 1 апреля 1915 г. «Международные от-
ношения», III, VII, 2, № 462, стр. 70.
498
Запада в отношении финансовых средств и боеприпасов
усилилась с середины апреля 1915 г. вследствие военных
неудач в Карпатах, где истощенные, страдавшие от не-
достатка снарядов войска Николая вынуждены были
перейти к обороне*. Вытекавшая отсюда слабость вы-
звала раболепную зависимость внешней политики Петро-
града от союзников, что в свою очередь еще больше уси-
ливало эту слабость. Оружие сепаратного мира, которое
одно только могло восстановить дипломатическое равно-
весие между ними, было выбито из рук России в Тур-
ции 1 2. «Удовлетворив» в этом районе основное чаяние
России, Англия и Франция повсюду полностью подчи-
нили ее своей воле. Победы Сазонова в отношении
Спалато, Саббиончелло и Черногории не могли идти в
сравнение с его поражением по основным проблемам
Адриатики. Но важнейшим соображением, которым он
руководствовался, было: «Мы должны гарантировать
России плоды этой гигантской войны путем... разреше-
ния константинопольского вопроса, который до сих пор
считался неразрешимым» 3. Сазонов мог сколько угодно
сожалеть, что «этот договор, неудовлетворительный по
существу, неудовлетворителен также и по форме»4. Он
писал Бенкендорфу:
«Не могу... скрыть тягостное впечатление... которое
остается у меня от способа ведения переговоров Греем...
Требования Империали никогда не встречали в нем
сразу должного отпора... он даже укрепил упорство по-
следней (Италии. — Ред.) Настойчивость Грей проявил
лишь в стараниях убедить меня в необходимости скорее
заключить соглашение, хотя бы ценою каких угодно
уступок Италии. Статьи договора вырабатывались им
вдвоем с Камбоном без нашего участия и сообщались
мне как окончательно принятые, причем большей частью
1 Таленский, 45.
2 См. стр. 135—136, 141, 145 и 147 данной книги.
8 Бенкендорф—Сазонову, 22 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 587, стр. 232; также 1 апреля 1915 г.;
там же, № 462, стр. 470.
4 Сазонов— Бенкендорфу, 20 апреля 1915 г.; там же, III, VII,
2, № 564, стр. 199, сл.; также памятная записка Сазонов— Бью-
кенену и Палеологу, 21 апреля 1915 г. «Константинополь и проливы»,
1, № 126, стр. 326—327.
499
даже не делалось никаких попыток заставить римский
кабинет согласиться на мои поправки» L
Но дело происходило накануне Галлиполи1 2. Ожида-
лось, что, высадившись там, англичане и французы за-
воюют господствующее положение во всем районе про-
ливов. Намеки Грея и Делькассе на ухудшение в буду-
щем их отношений с Россией означали, что дальней-
шая обструкция союза с Италией в состоянии испор-
тить перспективы России на овладение Византией. Та-
ким образом, «уступая настойчивым просьбам наших
союзников, я принужден согласиться на подписание до-
говора с Италией в том крайне, на мой взгляд, неудо-
влетворительном виде, в котором его торопятся подпи-
сать Англия и Франция» 3.
Капитуляция была смягчена оговоркой, что «все ре-
шения, касающиеся будущего мира, по которым уже со-
стоялось соглашение между Россией, Францией и Анг-
лией до присоединения Италии, должны остаться в
силе»4. Сазонов хотел, чтобы заявление по этому по-
воду было подписано итальянцами одновременно с их
присоединением к Антанте5. Английское министерство
иностранных дел, однако, было обеспокоено тем, как те-
леграфировал Бенкендорф, что в этом случае «Италия
до подписания запросила бы, какие соглашения были
уже заключены между державами. В результате этого
она была бы посвящена в тайну»6. После того как уда-
лось отделаться от Соннино весьма туманными обеща-
1 Сазонов — Бенкендорфу, 21 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 575, стр. 214—215. Ср. Salandra, 283:
«Горькие сетования Сазонова по поводу того, что Грей делал чрез-
мерные уступки по притязаниям, против которых возражала Рос-
сия... представляются вполне справедливыми».
2 См. стр. 151—152 данной книги.
3 Сазонов — Бенкендорфу, 20 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 564, стр. 199—200.
4 Там же и Сазонов— Бенкендорфу, 19 апреля 1915 г. «Кон-
стантинополь и проливы», 1, № 121, стр. 322. О двух других ого-
ворках Сазонова, касающихся Черногории и передачи Сербии, Хор-
ватии и Черногории, «во всяком случае» тех частей восточного побе-
режья Адриатического моря, которые не уступаются Италии, гово-
рилось уже выше.
5 См. памятную записку, английское посольство, Петроград—*
Сазонову, 22 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII,
2, № 580, стр. 222.
6 Бенкендорф — Сазонову, 20 апреля 1915 г,; там же. III. VII,
2. Na 566, стр. 202.
500
ниями относительно Ближнего Востока, представлялось
совершенно нежелательным давать ему предлог для но-
вой постановки этого вопроса и выдвижения конкрет-
ных требований. «По личному мнению Никольсона, все
соглашения между державами, включая соглашение о
Константинополе и проливах, которые были заключены
до присоединения Италии, — ее не касаются... При за-
ключении мира возражений Италии... опасаться не сле-
дует...» 1 Делькассе, по словам Извольского, разделял
это мнение и считал, что было бы «неосторожно» сооб-
щать Соннино о соглашении между ними, так как
он мог бы пожелать «обсудить его»1 2. Это, по-види-
мому, убедило Сазонова. Что же касается его фран-
цузского и английского коллеги, то, поскольку они до-
стигли своей цели, манипулируя своими недавними обе-
щаниями, им оставалось подтвердить их, чтобы в про-
тивном случае царский империализм не утратил волю
к войне. Грей, заявляя русскому министру иностранных
дел, «как высоко он ценит жертвы», принесенные послед-
ним в Адриатике, еще раз заверил его, что он не будет
снова поднимать вопрос о проливах и Константинополе3.
Был найден также способ устранить опасения Петро-
града относительно того, что Рим, не будучи осведом-
лен о предшествующих сделках и соглашениях, впослед-
ствии может потребовать их пересмотра и будет поддер-
жан в этом Лондоном и Парижем. Это было осуществ-
лено при помощи нот, содержавших оговорки Сазонова,
которые были вручены, когда чернила на новом догово-
ре еще не высохли, за спиной нового союзника4.
1 Бенкендорф— Сазонову, 20 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 566, стр. 2О2.|Грей, полагая, что «было бы
разумнее не поднимать этого вопроса», говорил, что после присо-
единения Италии к Антанте, было бы возможно поставить ее
в известность, что вопрос о Константинополе и проливах должен
быть принят ею, как вопрос решенный. Памятная записка, англий-
ское посольство, Петроград— Сазонову, 22 апреля 1915 г. «Между-
народные отношения», III, VII, 2, № 580, стр. 222. Артур Николь-
сон был постоянным заместителем министра иностранных дел.
2 Извольский—Сазонову, 21 апреля 1915 г. «Международные
отношения», III, VII, 2, № 577, стр. 217.
3 Памятная записка, английское посольство, Петроград, 22 ап-
реля 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2, № 579, стр. 220.
4 Памятная записка, Сазонов — Бьюкенену и Палеологу, 22 ап-
реля 1915 г. Английское посольство, Петроград— Сазонову, 23 ап-
реля; французское посольство, Петроград— Сазонову, 24 апреля
1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 130, 131, 132, стр. 331—
501
Самый договор 1 был подписан секретно в Лондоне
26 апреля 1915 г. Интересы дружественных стран, вое-
вавших на стороне Антанты, не были приняты во внима-
ние. Во всех четырех странах, заключивших договор,
парламенты были обойдены, прессе не было сообщено
ни слова, и общественность оставалась в неведении. Вой-
ска, высадившиеся накануне в Галлиполи, или прико-
ванные к другим фронтам союзников, и те, которым еще
предстояло теперь быть брошенными на гибель, ничего
не знали о том, что отныне им приходится сражаться за
то, чтобы отдать под власть итальянского империализма
600 тыс. славян* 1 2, 230 тыс. немцев3 и, кто знает, сколько
еще албанцев, африканцев и турок, и никто даже не по-
думал спросить их согласия на это. Среди правительств,
имевших отношение к этому делу, не одно только рус-
ское правительство испытывало чувство досады и опа-
сения. Президент Пуанкаре также признал (по крайней
мере в своем дневнике), что условия этого союза «были
не таковы, чтобы доставить нам полное удовлетворение...
похоже на то, что... участие Италии обойдется очень до-
рого»4. Условия договора, как писал впоследствии
Ллойд Джордж, «несомненно, находились в противоре-
чии с принципами, ради которых мы вступили в войну...»
Но «мы были слишком рады обрести... нового союзника,
чтобы тщательно разбираться в... условиях заключенной
сделки»5. Саландра, получив свой куш, взывал в письме
к своему сообщнику Соннино: «Да поможет нам бог!»6
332. О нотах, которыми обменялись Бенкендорф и Грей, Грей и Бен-
кендорф, Бенкендорф и Камбон, Камбон и Бенкендорф 26 апреля
1915 г. см. «Международные отношения», III, VII, 2, № 615, 616, 617,
стр. 264—265 и 264, сноска 1. Бенкендорф— Сазонову, 28 апреля
1915 г. «Константинополь и проливы», I, № 135, стр. 334—335;
также 128. Хотя обмен нотами состоялся 27 апреля, они датированы
26 апреля 1915 г.
1 Правильней: Меморандум о правах и обязанностях Италии и
Декларация против сепаратного мира. «Международные отношения»,
III, VII, 2, № 612, 613, 614, стр. 253—263.
2 «Italy», Edit J. Buchan, London, 1923, p. 190.
8 R. Albrecht-Carrie, Italy at the Peace Conference, New York,
1938, p. 414.
4 19 апреля 1915 г. Poincare, VI, 168—169.
6 Lloyd George, The Truth about the Peace Treaties, II, 763 , 765.
Асквит впоследствии защищал «каждое из этих условий как оправ-
данное этнологическими, историческими и стратегическими сообра-
жениями»; там же, 767.
6 26 апреля 1915 г. Aldrovandi Marescotti, 47.
Глава XXIII
ПОСЛЕДНЕЕ УСИЛИЕ
1. Внутри Италии
И действительно, оба эти главные герои Италии того
времени нуждались во всевозможной помощи для по-
следнего акта разыгравшейся драмы. С начала года
страна все больше и больше подвергалась действию кри-
зиса. Неурожай 1914 г., порочная система распределения
и растущие потребности армии — все это способствовало
повышению спроса на пшеницу. Однако вследствие за-
крытия Дарданелл, реквизиции транспорта воюющими
державами и трудностей в изыскании платежных средств,
вызванных серьезной заминкой во внешнеторговых и
кредитных операциях, импорт товаров сократился. Не-
хватка последних усугублялась также тем, что частные
компании воздерживались от посылки принадлежащих
им судов в опасные в военном отношении зоны, такие,
как Сицилия, Сардиния, и в порты Адриатики. Нехватка
денежных средств и сырья, приостановка эмиграции и
экспорта, а также гонка вооружений вносили дезорга-
низацию в работу промышленности. Цены на продоволь-
ствие, в особенности на хлеб, сильно поднялись. Расту-
щие трудности привели к серьезным забастовкам и вол-
нениям, в особенности в южной Италии и в провинциях на
восточном побережье. Даже стихии, казалось, ополчились
на них, ибо вслед за землетрясением вАбруццах произо-
шел катастрофический разлив Тибра 15 февраля 1915 г.1
Возбуждение общественности нашло свое отраже-
ние, говорил впоследствии премьер-министр, в «преда-
тельских настроениях, окружавших меня» в парламенте.
1 «Carteggio», LXII, I, 82. Salandra, 188. T. N. Page, 198.
Rossi, 5. «Константинополь и проливы», I, KalOZ, стр. 309. Mac-
chio, 97.
503
Среди «огромного большинства» членов сената преобла-
дало, как ему стало известно, «всеобщее горячее жела-
ние избежать войны...» Нижняя палата была охвачена
беспокойством по поводу неудач правительства, неуме-
ния облегчить положение нуждающихся, общей нехватки
предметов первой необходимости и превыше всего по по-
воду важнейшей проблемы: быть войне или миру
Уже в декабре 1914 г. Саландра, столкнувшись с полу-
чившим широкое распространение беспокойством по по-
воду неподготовленности страны, пытался отделаться
уклончивой демагогией: «Мне нечего сказать... тот, кто...
желает ознакомиться с фактами, грешит против своей
страны»1 2. В марте 1915 г., когда один из депутатов,ссы-
лаясь на «слухи о дипломатических переговорах», по-
требовал разъяснений, последовал ответ, что никаких
разъяснений дано не будет3. В течение всей сессии прави-
тельство заботилось по-настоящему только о том, чтобы
заткнуть рот оппозиции. Новый законопроект «об эконо-
мической и военной защите государства» был предложен
хранителем печати Орландо, являвшимся директором
фирмы Виккерс-Терни. При этом он заявил: «Если
бы... мне нужно было выбирать между свободой и без-
опасностью моей страны.., я пожертвовал бы свободой»4.
Одобрив этот законопроект, против которого голосовали
депутаты оставшейся в одиночестве социалистической
партии, палата фактически отказалась от собственных
полномочий. Неделю спустя Саландра мог спокойно, как
он вспоминает, распустить палату на «более продолжи-
тельные, чем обычно, пасхальные каникулы». Заручив-
шись вотумом доверия, предоставлявшим ему «свободу
действий для обеспечения законных интересов страны»5,
он сосредоточил в своих руках такую власть, что даже
твердолобый посол Крупенский был поражен, до какой
степени была нарушена итальянская конституция6.
К марту 1915 г. Саландра и Соннино шагнули да-
леко от тех времен, когда запрещались интервенционист-
1 Меморандум герцога д’Андриа — Саландре, 17 апреля 1915 г.
Salandra, 203, также 184, 185, 189—190. Giolitti, 393.
2 Заявление в Палате, Salandra, 130; также 128—129.
8 11 марта 1915 г. Salandra, 239.
4 14 марта 1915 г. Salandra, 210, также 209, 211.
6 Заявление Саландры в палате 22 марта 1915 г. Salandra, 199.
6 Крупенский — Сазонову, 3 марта 1915 г. «Константинополь
и проливы», 1, Яа 107, стр. 309.
504
ские демонстрации, когда в Риме был наложен запрет
на исполнение «Марсельезы» в спектакле «Андре Ше-
нье», а в Милане были прекращены спектакли кукольной
пьесы «Аттила», чтобы содержащиеся в ней намеки, чего
доброго, не оскорбили бы кайзера1. Теперь, когда Кон-
сульта вовлекла Антанту в серьезные переговоры, уже
можно было позволить себе постепенно свести фикцию
нейтралитета на нет. Правда, военные приготовления,
обходившиеся в сотни миллионов, «проводились втихо-
молку без обращения к парламенту за разрешением
ассигнований»1 2. Но призыв офицеров и унтер-офицеров
запаса, а также неустанно проводившаяся мобилизация,
не могли пройти незамеченными. Тон газет «Коррьере
делла сера», «Идеа Национале» и «Секоло» стал рез-
ким. Орган Муссолини «Пополо д’Италия» в регулярно
публикуемом разделе под заголовком «Фашистское дви-
жение» пронзительно кричал о необходимости «войны
против Австрии и Германии». «Товарищи-французы,—
писала газета, — итальянский народ единодушен с вами
в ваших чаяниях и надеждах, и скоро будет действовать
с вами заодно»3.
А премьер-министр в своих воспоминаниях отмечает,
что он пользовался «каждым случаем, чтобы указать на
всю серьезность положения... и на вытекающую из него
необходимость исполнения своего гражданского долга» 4.
Весь этот барабанный бой насторожил защитников мира.
Интервенционистские демонстрации вызывали контрде-
монстрации. Расхождения в печати превратились в ост-
рую вражду. Полемика перерастала в уличные стычки
и кровопролитие. Кабинет воспользовался этим предло-
гом, чтобы отменить свободу собраний и свободу слова.
7 марта 1915 г. Аварна писал Боллати: «Беспорядки
вновь показывают, что страна в целом не хочет войны».
Но, как отмечал потом Саландра, «уже нельзя было
остановиться на пути, который мы избрали»5.
1 Destree, 40. Conrad, IV, 677.
2 Salandra, 209.
8 9 и И февраля 1915 г. Rosmer, 340—341.
4 Salandra, 211.
5 «Carteggio», LXII, I, 78. Salandra, 313, ср. стр. 308: «Нельзя
утверждать, что удалось переубедить большинство народа»; также
195—198, 211. Giolitti, 395. Rossi, 5—6. «Константинополь и про-
ливы», I, 309. Macchio, 86—87, 89. «Carteggio», LXII, I, 82,
505
2. Махинации по подготовке разрыва
Не будь столь искушенного в политике с позиции
силы деятеля, каковым являлся Соннино, предложение
Австро-Венгрии от 9 марта 1915 г. 1 в этих условиях со-
здало бы затруднительное положение. Добившись, на-
конец, согласия Буриана вести переговоры об уступке
габсбургских территорий, он тотчас создал новое пре-
пятствие для соглашения, предъявив большие требова-
ния. Кроме того, он хорошо понимал, что согласие Вены,
сопровождавшееся условием, чтобы о нем было объяв-
лено в итальянской палате, имело своей целью поме-
шать интервенционистам в королевстве и усилить ней-
тралистские элементы. Предотвращая столкновение с
Двуединой монархией и исключая возможность пере-
говоров с Антантой, такое оправдание parecchio сильно
подняло бы престиж Джолитти и дало бы ему возмож-
ность, если бы Саландра продолжал упорствовать, сва-
лить правительство.
Поэтому Соннино в своем ответе от 12 марта настаи-
вал на соблюдении «полной секретности» как условия
для продолжения переговоров. Кроме того, он совер-
шенно неожиданно добавил в качестве главного требо-
вания, чтобы «соглашение после его заключения немед-
ленно было проведено в жизнь»1 2. В оправдание этого
необычайного требования итальянцы ссылались на то,
что одного только обнародования соглашения, которое
должно быть «проведено в жизнь в какое-то неопреде-
ленное время и в неведомых в те времена условиях»,
недостаточно и что, в то время как Италия к концу вой-
ны уже выполнит свои обязательства по соблюдению
нейтралитета, вопрос об уступке принадлежащих Габс-
бургам территорий «все еще будет подлежать в будущем
ратификации австро-венгерских палат»3. Соннино прямо
указал Бюлову, что «если по окончании войны [австро-
1 См. стр. 436—437 данной книги.
2 Аварна — Соннино, 9 марта 1915 г. Соннино — Аварне, 10 мар-
та. «The Italian Green Book», № 41, 42, стр. 1270—1272. Об этом
было сообщено Буриану 12-го марта; также Боллати — Аварне,
9 марта 1915 г. «Carteggio», LXII, I, 80, 83. Salandra, 239, 240,
Burian, 51. T. N. Page, 197. Macchio, 103.
3 Salandra, 240—241. Вена согласилась на обнародование
этого соглашения. См. Соннино — Аварне и Боллати, 17 марта
1915 г. «The Italian Green Book» № 46, p. 1279.
506
венгерский] парламент не даст санкции на согласован-
ные уступки, то тогда уже ничем нельзя будет помочь...»1
Ибо, как говорит Саландра, «если центральные державы
окажутся победителями, то у нас не будет средств за-
ставить их выполнить свои обязательства...»1 2
Эти опасения не были лишены оснований. Как раз
тогда Конрад писал: «Если мы хотим удержать Ита-
лию... от участия в войне, мы должны немедленно пред-
ложить ей Трентино... Это мнение разделяется графом
Тиссой... Он справедливо считает, что в случае нашей
победы в войне, мы будем достаточно сильны, чтобы
настоять на пересмотре наших обещаний и наказать на-
рушителей договора»3. И хотя в то время это письмо
не было известно Консульте, она не могла не знать о при-
чинах, вызвавших его. Удовлетвориться клочком бумаги
означало для Италии, что «мы должны были бы отдать
нашу свободу действий в обмен на ненадежные обеща-
ния проблематичных выгод»4. Никто в Риме не сомне-
вался в непоколебимости возражений Вены против усту-
пок ее владений. Поэтому выдвинутое условие о «немед-
ленной их оккупации Италией»5 было единственной
твердой гарантией.
Для Австро-Венгрии, однако, это было бы непопра-
вимым шагом, несовместимым с ревизионистскими пла-
нами Конрада и Тиссы. Но даже совершенно независимо
от этого было бы беспрецедентным шагом для великой
державы в разгаре войны самой отказаться от первосте-
пенной важности провинции, подвергнуть себя опасно-
сти дальшейших вымогательств в результате обнажения
своих оборонительных позиций и дезорганизовать соб-
ственную армию роспуском на всех фронтах солдат и
офицеров, являющихся уроженцами уступаемых терри-
торий. Этот шаг нанес бы удар по устойчивости импе-
рии и мог вызвать внутренние потрясения. Он явился бы
1 Соннино — Аварне и Боллати, 17 марта 1915 г.; там же, № 46,
стр. 1280.
2 Salandra, 241.
3 Конрад — Л. Хлумецкому, издателю газеты «Osterreichische
Rundschau», 10 марта 1915 г. Salandra, 243, цитировано из «Pesti
Hirlap», июль 1929 г.
4 Salandra, 242.
. 6 Аварна— Соннино, 13 марта 1915 г., где сообщается о его
беседе с Бурианом. «The Italian Green Book» № 43, p. 1274.
507
признанием слабости, поощряющей притязания Румынии
и других стран Г Буриан справедливо обратил внимание
посла Аварны на то, что, как сообщал последний, «если
статья VII предусматривает, что соглашение должно но-
сить предварительный характер, она вовсе не обуслов-
ливает, что исполнение соглашения также должно быть
осуществлено предварительно...» Наоборот, «реализация
компенсаций одной из договаривающихся сторон будет
произведена одновременно с предоставлением выгод, ко-
торые обеспечила себе другая сторона»1 2. А поскольку
Вена до сих пор не обеспечила себе никаких выгод, то,
на самом деле, получалось, что от нее требовали, чтобы
она вознаградила своего соперника за свои неудачи.
Поскольку будущее оставалось неясным, то, жертвуя
Трентино, она помогла бы Италии одержать победу без
всякой затраты усилий со стороны последней и еще до
собственного возможного поражения. Даже если бы мар-
товское предложение Балльплаца было искренним, чего
на самом деле, конечно, не было, то и в этом случае с
формулой Соннино, как вспоминает Буриан, «согла-
ситься нельзя было и мы должны категорически отверг-
нуть ее»3. А так как Соннино это должно было быть из-
вестно, то ясно, что единственная его цель заключалась
в том, чтобы только помешать успеху переговоров.
Но он, видимо, упустил из виду князя Бюлова. Посол
«посетил меня 15-го, — телеграфировал итальянский ми-
нистр иностранных дел Аварне и Боллати, — и казался
очень озабоченным... состоянием наших переговоров с Ве-
ной». Он стал придираться к требованию о «немедлен-
ном выполнении» проектируемых условий соглашения.
«Как только соглашение будет заключено, мы должны
получить любые гарантии со стороны Германии, как по-
средника...» 4 Были ли у Италии в таком случае, как раз-
думывал впоследствии Саландра, «какие-нибудь основа-
1 Аварна— Соннино, 16 марта 1915 г. Соннино— Аварне и
Боллати, 17 марта, «The Italian Green Book» № 45, 46, p. 1277, 1279.
Salandra, 240. Burian, 51. Macchio, 103.
2 Аварна— Соннино, 13 и 16 марта 1915 г. «The Italian Green
Book» № 43, 45, p. 1273, 1277.
3 Burian, 51. Аварна— Боллати, 13 марта 1915 г. «Carteggio»,
LXII, I, 84. Macchio, 103.
4 Соннино — Аварне и Боллати, 17 марта 1915 г. «The Italian
Green Book» № 46, p. 1279—1280.
508
ния для сомнений?» 1 Но можно ли было доверять сло-
вам державы, которая только что так вероломно посту-
пила с Бельгией? Как могла Консульта, столь усердно
сама занятая нарушением своих договорных обяза-
тельств, не подвергать сомнению ценность международ-
ных обязательств вообще? Видя, что министр иностран-
ных дел упорствует, Бюлов «предложил в конце концов,
чтобы... дискуссия по данному вопросу была пока.,, от-
ложена... Он был убежден, что таким образом все еще
можно будет добиться заключения соглашения, «если
только, — добавил он, — вы уже не решились на войну
в марте»1 2. Вот где неожиданно возникла угроза, кото-
рую нельзя было игнорировать. По словам Саландры,
он и его друзья действительно «решились на войну, если
только мы не добьемся удовлетворения всех своих тре-
бований, а это мы считали невозможным. Но воевать
в марте — нет! В штаб-квартире главного командования
Кадорна и Цупелли3... информировали нас, что армия
не будет готова ранее конца апреля»4. Борьба внутри
страны не была еще выиграна. В довершение всего Ан-
танта была еще далека от того, чтобы принять итальян-
ские условия. Стало быть, «нам нужно избегать риска
внезапного разрыва»5. Соннино поэтому принял пред-
ложение Германии о том, чтобы прежде всего тщательно
обсудить вопрос о территориях, подлежащих уступке.
«Я сказал князю Бюлову, что в мои намерения не вхо-
дило торопиться с этим делом, но я больше не буду про-
являть инициативы.., а если австро-венгерское прави-
тельство стремится придти к какому-нибудь решению,
то пусть оно недвусмысленно сделает свои предложе-
ния...» 6
Хотя прошло уже три месяца с тех пор, как Консуль-
та формально поставила этот вопрос, каждая сторона,
боясь связать себя, воздерживалась от точного опреде-
ления своих требований или предложений. Но так как
инициатива в этом деле принадлежала Соннино, то ему
1 Salandra, 241.
2 Соннино— Аварне и Боллати, 17 марта 1915 г. «The Italian
Green Book» № 46, p. 1279—1280.
3 Главнокомандующий и военный министр.
4 Salandra, 244.
6 Там же.
6 Соннино— Аварне и Боллати, 17 и 20 марта 1915 г. «The Ita-
lian Green Book» № 48, 50, p. 1282—1284; также Salandra, 244—245.
509
в сущности и надлежало конкретизировать их. Однако
занятая им компромиссная позиция дала ему возмож-
ность переложить это бремя на венцев. Теперь, когда
вопрос о «немедленном выполнении» соглашения отпал,
они оказались в состоянии — да и должны были в по-
рядке quid pro quo — сделать какие-либо конкретные пред-
ложения. Это стало тем более необходимым, что падение
Перемышля 22 марта и продвижение русских в Карпа-
тах усугубили подавленность в Двуединой монархии.
«Общественное мнение,— писал Аварна, — уже считает
войну проигранной» *. По военным, а равно и внутрипо-
литическим соображениям, было совершенно необходимо
умиротворить римскую волчицу. И, наконец, приходи-
лось считаться и с неустанным давлением со стороны
Германии1 2. Уже один тот факт, что Берлин давал «це-
ликом и полностью гарантию в том, что соглашение, ко-
торое будет заключено между Италией и Австро-Венг-
рией должно быть добросовестно... выполнено, как только
будет заключен мир»3, доказывал решимость Виль-
гельмштрассе. Ввиду этого 27 марта 1915 г. Буриан со-
общил итальянскому послу, что если Италия «обяжется
соблюдать до конца настоящей войны доброжелательный
нейтралитет» и «возьмет на себя обязательство в про-
должение всей нынешней войны предоставить Авсгро-
Венгрии... полную свободу действий на Балканах [кроме
Албании] и откажется заранее от всякой новой компен-
сации за выгоды.., которые, возможно, могут выпасть на
долю Австро-Венгрии».., то последняя «готова уступить
ей в Южном Тироле территорию, включающую город
Трент», в границах, обозначенных «с учетом стратеги-
ческих соображений, вытекающих из новой границы, как
в отношении [Двуединой] монархии, так и в отношении
экономических нужд населения»4. А так как Соннино
1 Аварна— Боллати, 31 марта 1915 г. «Carteggio», LXII, III,
377.
2 Там же; также Аварна — Соннино, 24 марта 1915 г. «The Ita-
lian Green Book» № 54, 55, p. 1289—1291. Salandra, 245, 271.
3 Соннино — Аварне и Боллати, 20 марта 1915 г. по поводу за-
явления, сделанного ему Бюловым. «The Italian Green Book» № 49,
p. 1283.
4 Аварна— Соннино, 27 марта 1915 г. «The Italian Green Book»
№ 56, p. 1291—1292; также Buridn, 51—52. Salandra, 245. В отно-
шении Албании предполагалось, что Италия должна была соблю-
дать как прежнее соглашение, заключенное между нею и Австро-
Венгрией, так и решения Лондонской конференции 1913 г.
510
отклонил эти предложения, «как слишком туманные...
неопределенные... и... совершенно недостаточные.., я не
могу понять, что, собственно, намерено предложить нам
императорско-королевское правительство...» 1 Балльплац
выразил свою готовность уступить Италии «все районы,
образующие провинцию, обычно называемую Трентино»1 2.
Этот пасхальный подарок вызывал досаду по двум
причинам. Во-первых, он был скуден. В этом сообщении,
как сетовал Саландра, ничего не говорилось об уступке
укрепленных альпийских высот, господствующих над от-
крытыми долинами этой провинции, и не было ни ма-
лейшего намека на Адриатику3; во-вторых, он требовал
ясного и определенного ответа.
Молчание было бы знаком согласия, а ответ неиз-
бежно должен был содержать требования, ведущие к
разрыву, который, поскольку Соннино как раз в это вре-
мя препирался с Асквитом и Сазоновым, был бы опре-
деленно преждевременным. Словно злорадствуя, Буриан
язвительно просил Соннино «сообщить со своей стороны,
каковы ваши собственные предложения»4.
Берлин энергично поддерживал это приглашение
высказаться, но дал ясно понять, «что Триест [кото-
рый итальянцы постоянно требовали] не будет сюда вклю-
чен»5. Но так как «без Триеста получение какого-либо
parecchio не имело смысла»6, Консульта попала в столь
затруднительное положение, что Саландра, стремясь
как-то оправдать нерешительность Италии, покинул сто-
лицу, подобно Грею, для «небольшого отдыха». Но, «по
правде говоря, мы... долго обсуждали формулу наших
контрпредложений, в особенности в связи с Триестом,
который оставить за Австрией нельзя было. С другой
стороны, мы не могли также требовать его полной и не-
медленной передачи нам, не рискуя сразу же оборвать
1 Соннино— Аварне, 31 марта 1915 г. «The Italian Green Book»
№ 58, p. 1293—1295.
2 Аварна — Соннино, 2 апреля 1915 г.; там же, № 60, стр. 1297.
8 Salandra, 245, 323.
4 Аварна — Соннино, 6 апреля 1915 г. «The Italian Green Book»
№62, p. 1298.
6 Заявление Ягова, Salandra, 213.
6 Salandra, 213. В основе этого взгляда лежал, несомненно,
тот факт, что Триест представлял собой единственный адриатический
и, следовательно, средиземноморский канал для торговли всей
центральной Европы.
511
переговоры» ’. В результате лишь 8 апреля в Вену по
телеграфу были переданы следующие условия:
«I. Уступка Трентино...
II. Восточная граница Италии должна быть исправ-
лена в ее пользу таким образом.., чтобы Градиска и Го-
риция оказались внутри уступаемой территории...
III. Город Триест с окружающей его территорией...
должен быть превращен в автономное и независимое го-
сударство... и Австро-Венгрия должна отказаться от вся-
кого суверенитета над ним...
IV. Австро-Венгрия уступает Италии архипелаг Кур-
цола, включая острова: Лисса... Бузи, Лесина... Кур-
цола, Лагоста... Кацца, Меледа и Пелагоза.
V. Италия немедленно занимает все передаваемые
ей территории.
VI. Австро-Венгрия должна признать полный суве-
ренитет Италии над Валоной... и Сасено вместе... с тяго-
теющими к ним районами.
VII. Австро-Венгрия должна полностью отказаться
от своих интересов в Албании...»1 2 * * * * * * * 10
О реакции, вызванной этим перечнем требований,
можно судить по тому, как отнесся к ним посол Боллати,
которого «привело просто в ужас» «подобное нагромо-
ждение притязаний, одно неумереннее, унизительнее и
оскорбительнее другого. Это — целый ряд таких условий,
которые лишь победитель может предъявить полностью
поверженному в прах противнику после продолжитель-
ной войны, а мы выдвигаем их в качестве цены за соблю-
дение нейтралитета, к чему обязывает нас уже сам до-
говор... Сверх того, мы требуем, чтобы эти условия были
1 Salandra, 246.
2 Соннино— Аварне, 8 апреля 1915 г. «The Italian Green Book»
№64, p. 1299—1302. Статьи VIII и IX представляют второстепенный
интерес. Статьи X и XI гарантировали «полный нейтралитет (Ита-
лии. — Ред.) в течение всей этой войны по отношению к Австро-Вен-
грии и Германии», но, что знаменательно, — не по отношению к Тур-
мии, — и отказ Италии от всякого права ссылаться впоследствии на
статью VII... Тройственного союза, при условии, если Австро-
Венгрия поступит так же в отношении оккупации Додеканезских
островов Италией. Насколько обширны были итальянские требова-
ния, видно хотя бы из того факта, что в территорию Трентино, на-
пример, они включили большой железнодорожный узел Боцен (Боль-
цано) и предусматривали отрезать железнодорожную линию на
Мерано от Бреннера. Нота была вручена Буриану послом Аварной
10 апреля 1915 г.
512
осуществлены немедленно же, чуть ли не сегодня или
завтра. Поневоле задаешься вопросом.., есть ли вообще
голова на плечах у того, кто мог разработать подобные
условия» \ Но голова, несомненно, у него была. Всего
лишь за несколько дней до этого Делькассе предложил
свой компромисс1 2, и Италия быстро двигалась по пути
к соглашению с Антантой. Поэтому условия, выставлен-
ные Соннино, как заявил американский посол, созна-
тельно были такими, чтобы Австрия оказалась не в си-
лах принять их 3.
Неудивительно поэтому, что 16 апреля Буриан кате-
горически отверг требования относительно Триеста, ар-
хипелага Курцола, границы у Изонцо (Градиска, Гори-
ция) и Албании, исключил требование о «немедленном
выполнении». Согласившись, правда, на расширение
уступаемой территории в Трентино, он отказался при-
нять пограничную линию, обозначенную там Соннино,
так что Италия продолжала бы оставаться в столь не-
навистном ей ущемленном положении4. Ввиду того что
Консульта резко отвергла эти предложения, он 29 ап-
реля «увеличил» предлагаемые им уступки, добавив еще
и Валону, которая уже находилась в руках Италии, и
вместо требования о «немедленном выполнении» внес
предложение о назначении смешанной комиссии фор-
мально для урегулирования разных деталей, связанных
с передачей территорий, а в действительности для того,
чтобы утопить все дело в трясине формальностей5. При-
нимая во внимание, что согласие па требования Кон-
1 Боллати— Аварне, 17 апреля 1915 г. «Carteggio», LXII, III,
378—379. Аварна— Боллати, 23 апреля, где он выражает согласие
с этой точкой зрения; там же, LXII, III, 388. Если даже учесть при-
страстие Аварны и Боллати к Тройственному союзу, то все равно
их суждения проливают яркий свет на то, как должны были отнестись
к этому в столицах центральных держав. Ср. Buridn, 53.
2 См. стр. 486 данной книги.
8 Т. N. Page, 204. Подобная же точка зрения была высказана
в то время и румынским министром иностранных дел. См. Поклев-
ский— Сазонову, 10 апреля 1915 г. «Международные отношения»,
III, VII, 2, № 511, стр. 124. Salandra, 248, признал, что их единствен-
ной заботой было, как бы Австрия не дала согласия и тем самым не
поставила под угрозу осуществление «наших лучших надежд».
4 Аварна — Соннино, 16 апреля 1915 г. «The Italian Green Book»
№ 71, p. 1305—1309. Salandra, 251. Buridn, 53.
5 Соннино — Аварне, 21 апреля 1915 г. Аварна — Соннино,
29 апреля. «The Italian Green Book» № 72, 75, p. 1309, 1315—1316.
Buridn, 53.
17 В. В. Готлиб
513
сульты разоружило бы Двуединую монархию в Альпах,
ликвидировало бы оборонительные позиции на части ее
побережья и в некоторых центральных провинциях, ли-
шило бы ее крупнейшего выхода к морю [Триест], нане-
сло бы ущерб ее «наиболее ощутимым» интересам на
Балканах, сделало бы Италию господствующей держа-
вой в Далмации и в Адриатике и резко нарушило бы
равновесие между обеими державами1, то не приходится
удивляться, почему Австро-Венгрия так неохотно шла
на уступки. Поразительной зато кажется неторопливость,
с которой Буриан вел переговоры и еще больше его
«странное заблуждение, что королевское [итальянское]
правительство убедится в конце концов в том, на какие
большие жертвы идет императорское королевское пра-
вительство.., и в невозможности последнего пойти на
дальнейшие уступки... Он, — писал Аварна, — все еще не
теряет надежды достичь соглашения...»1 2
3 Центральные державы добиваются
смены кабинета в Риме
Имел ли этот оптимизм своим источником просто бес-
печность, столь присущую венцам, или же в основе его
лежали какие-то реальные причины? Был ли он, напри-
мер, в какой-либо мере связан с сообщением Боллати, что
«видный представитель высшего феодального австрий-
ского дворянства, которое вообще известно своим не-
дружелюбным отношением к Италии, обратился... к
[русскому] императору с просьбой заключить мир с Ав-
стрией...»?3 Как явствует из дневника Палеолога, в кон-
це марта 1915 г. Николай II получил письмо от князя
1 Аварна — Соннино, 16 и 29 апреля 1915 г., где сообщаются
доводы Буриана. «The Italian Green Book» № 71, 75, p. 1305—1308,
1314. Macchio, 103.
2 Аварна— Соннино, 25 апреля 1915 г. Salandra, 251—252.
Эта же телеграмма приводится и в «The Italian Green Book» № 74,
p. 1311, хотя в сильно сокращенном виде и с незначительными
изменениями в выражениях, вызванными, по-видимому, цензурными
соображениями. Об оптимизме Буриана сообщает также Аварна в
письме к Боллати, 23 апреля 1915 г. «Carteggio», LX11, Ill, 384; и
7 марта 1915 г.; там же, LXII, I, 76.
3 Меморандум, министерство иностранных дел России, 7 апреля
1915 г., по поводу телеграммы от Боллати — Соннино. «Междуна-
родные отношения», III, VII, 2, № 494, стр. 104.
514
Гогенлоэ, австро-венгерского посла в Берлине, являв-
шегося до этого в течение 12 лет военным атташе в Пе-
трограде. В письме содержалось предложение «напра-
вить конфиденциального представителя в Швейцарию
для переговоров с эмиссаром... Франца-Иосифа» Г Главы
итальянских дипломатических миссий в Нише, Софии и
Берлине вскоре подтвердили слухи о возможной сделке
между Двуединой монархией и Россией1 2.
Мало вероятно, чтобы это были просто страхи, созда-
ваемые Веной, имевшие целью путем шантажа заста-
вить Консульту умерить свои требования. В середине
апреля Буриан, несомненно, возмущенный претензиями
Соннино, заговорил среди своих приближенных о «ми-
ре»3. 27-го Тисса писал министру иностранных дел:
«Если мы убедимся в невозможности уладить дела с
Италией, то, не дожидаясь ее нападения, мы должны
будем обратиться к Антанте с предложением о мире.
Возможно, последняя также была бы довольна, если бы
итальянцы и румыны остались ни с чем»4. Ввиду того
что Россия была единственной державой, действительно
заинтересованной в том, чтобы создать препятствия для
Рима и Бухареста5 6, то это, очевидно, относилось именно
к ней. Но так как можно было предвидеть и вскоре это
подтвердилось на деле, что царь в данной ситуации не
покинет своих союзников (в особенности, поскольку во-
прос шел о спасении Австрии), то все это была, очевид-
но, лишь иллюзия о возможности какого-то другого
выхода с целью поднять дух Балльплаца. Когда Авар-
на коснулся вопроса о «странном заблуждении» Бу-
риана, будто можно избежать войны с Италией, даже
если Австрия останется непреклонной, то посол заме-
тил, что это «объяснялось поступившей к нему [Бу-
риану] информацией... об умонастроениях в королевском
1 28 марта 1915 г. Paleologue, I, 314. Это сообщение, в котором
имя агента не упоминается, подтверждается в телеграмме Кар-
лотти— Соннино 29 марта 1915 г. «The Italian Green Book» № 51,
p. 1293.
2 10, 13, 15 апреля 1915 г. «The Italian Green Book» № 66, 68,
70, p. 1303—1305. Телеграмма Боллати от 15 апреля относится
также и к Германии.
3 Форгач— Маккио, 17 апреля 1915 г. Macchio, 108.
4 Тисса — Буриану, 27 апреля 1915 г. Tisza, I, 189. Дата «1927»
в этом письме— явная опечатка. Тисса в своем меморандуме от
1 мая 1915 г. также выдвинул мысль о мире. Tisza, I, 200.
6 См. стр. 184—185, 464—465 данной книги.
615
17*
правительстве и в итальянском народе»1. Уже в марте,
как только Соннино заговорил «о немедленном выпол-
нении» условий, чиновники министерства иностранных
дел в Вене стали толковать о «перемене кабинета» в Ри-
ме1 2. 17 апреля Тисса инструктировал Буриана, что «мы
должны сделать больше, чтобы ослабить враждебные
чувства итальянцев». Если Соннино «окажется несговор-
чивым, тогда мы должны так повести дело, чтобы, до-
бившись его устранения, дать возможность восторжест-
вовать той политической тенденции, которая сочетает
в себе достижение национальных чаяний с мирным уре-
гулированием с нами»3. Таким образом, создавалось
впечатление, что, завинчивая туго гайки, Соннино по-
степенно как бы побуждал австро-венгров отказываться
по крайней мере от некоторых из их прежних предубеж-
дений в отношении Джолитти4.
Тем временем Вильгельмштрассе, по-видимому, при-
няла решение в пользу трубадура parecchio. В самом
деле, что могло яснее показать невозможность вести пе-
реговоры с Соннино, чем требования, предъявленные им
8 апреля. Письмо от канцлера Бетман-Гольвега Бюлову,
а также письмо из Балльхауза Маккио показывают, что
немцы считали неприемлемыми итальянские требования
относительно Триеста, островов в Адриатике и немедлен-
ной уступки территории5. Все эти требования выходили
далеко за пределы одних лишь посягательств на права
Австрии, к которым рейх относился безразлично, и пред-
ставляли собою прямую угрозу его собственным планам
в Адриатике. Бюлов сразу же заявил Саландре, что вы-
двинутое Италией требование в отношении Триеста яв-
ляется домогательством аннексии. С подчеркнутой иро-
нией Ягов спросил у Боллати, «не хотят ли они получить
Тироль до самого Бреннера». Начальник генерального
штаба Фалькенгейн пригласил итальянского военного
атташе и угрожал ему, что если итальянцы станут вое-
вать против Австрии, то Германия выступит против них
и что она имеет в резерве десять армейских корпусов
1 Аварна — Соннино, 25 апреля 1915 г. Salandra, 252.
2 Мерей — Маккио, 16 марта 1915 г. Macchio, 106.
8 Тисса — Буриану, 17 апреля 1915 г. Tisza, I, 186.
4 См. стр. 423 данной книги.
5 Бетман — Бюлову, 16 марта 1915 г. Bulow, III, 225. Мерей —
Маккио, 17 апреля 1915 г. Macchio, 107.
516
для этой цели1. Но ожесточенная битва в Карпатах по-
глощала крупные германские подкрепления. И даже ко-
гда к середине апреля удалось остановить спуск русских
войск на территорию Венгрии, то все равно приходилось
посылать новые дивизии, чтобы сдержать против-
ника и подготовить контрнаступление1 2. Поэтому лучше
было бы, если бы не понадобилось посылать германские
резервы на итальянский фронт. И когда Соннино и Са-
ландра наконец ответили, что «становится все труднее
убедить значительную часть общественности в нашем
праве требовать так мало... и что наши предложения
являются... бесспорно минимальными»3, Берлину не
трудно было решить, что следует добиться их отставки.
Поэтому посол Бюлов, как свидетельствует его пред-
шественник Флотов, «установил тесную связь с... Джо-
литти, чтобы... свергнуть существующее правитель-
ство»4. Их «случайная» встреча в декабре на одной из
площадей в Риме5 привела, видимо, к их столь тесной
связи под влиянием событий, происшедших весной, что
в марте 1915 г. они, по сведениям из авторитетных источ-
ников, вели уже переговоры об установлении цены за
нейтралитет Италии6. Джолитти в это время был уже
общепризнанным главой оппозиции, которая охватывала
группировки от аристократии и части буржуазии до ши-
роких масс католиков и социалистов, занимала господ-
ствующее положение в сенате и в нижней палате и
встречала поддержку подавляющей части населения
страны7. В начале апреля Бюлов по инициативе дирек-
тора «Банка коммерчиале итальяна» йоэля пытался
склонить одного из сенаторов — ведущего финансиста —
повлиять на промышленную группу, контролировавшую
газету «Трибуна» (которая, несмотря на свои связи со
сторонниками Джолитти, имела интервенционистские
1 Боллати — Аварне, 14 и 15 апреля 1915 г. «Carteggio», LXII,
III, 379, 381. Salandra, 247—248.
2 Ludendorff, I, 138—139. Таленский, 45.
8 Salandra, 251.
4 H. Flotow, Um Billows romische Mission, «Siiddeutsche Monats-
hefte», XXVIII, Miinchen, 1931, S. 404.
6 См. стр. 411 данной книги.
6 Поклевский — Сазонову, 5 марта 1915 г., где приводится ин-
формация, полученная от румынского министра иностранных дел.
«Международные отношения», III, VII, I, № 318, стр. 411—412.
1 Salandrat 190—191, 201, 313. Rodd, III, 244. Croce, 284.
517
тенденции), вернуться в лоно своих единомышленников.
В целях популяризации значения связей с Германией
редактор одной из влиятельных неаполитанских газет
был извещен о том, что рейх сведет на нет английскую
блокаду путем снабжения Италии дешевым углем и об-
легчит положение итальянских безработных, предоста-
вив им работу в германских угольных шахтах Г Через
неделю, после того как Соннино предъявил свои окон-
чательные условия, Бюлов убедил сенатора Карафа
д’Андриа передать Саландре предложение о предостав-
лении Италии ряда выгод в районе Средиземного моря,
включая концессию в Адалин, а затем обнародовать их
частную беседу, чтобы поставить правительство в за-
труднительное положение в глазах народа. Опублико-
вание газетой «Аванти» интервью с бывшим министром,
содержавшего точный перечень последних предложений
Вены, было (как узнал Баррер) подстроено Бюловым,
чтобы получить поддержку социалистов. А в поисках
сближения с лидером католиков, принимающих участие
в политической жизни Италии, он стремился укрепить
симпатии курии1 2.
4. Дипломатия Ватикана
Война поставила Ватикан в особо щекотливое поло-
жение. В августе 1914 г. скончался Пий X «не от раз-
рыва сердца.., как ходили овеянные романтикой слу-
хи»3,— а просто от воспаления легких. И если тем не
менее его изображали как одну из первых жертв миро-
вой катастрофы, для предотвращения которой он ничего
не предпринял, то это делалось потому, что среди мил-
лионов верующих неизбежно должны были находиться
люди, недоумевавшие, почему наместник Христа не ше-
вельнул и пальцем, чтобы остановить новую голгофу, на
которую оказалось обреченным человечество. Ничего не
предпринял и его преемник, Бенедикт XV, возвестивший
лишь: «Мы со своей стороны преисполнены решимости
не пренебречь ни малейшей возможностью приблизить
окончание этого бедствия... Настоятельно призываем и
1 Salandra, 205.
2 Salandra, 201—204 , 206. Русский поверенный в делах в Риме—
Сазонову, 24 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII,
2, № 604, стр. 248—249. Macchio, 116.
8 Salandra, 108; также Sforza, 120.
518
заклинаем правителей во имя спасения рода человече-
ского предать забвению свои расхождения...» 1
В своей первой энциклике он сетовал: «Кто бы мог
поверить, что нации, вооружившиеся таким образом друг
против друга, принадлежат к одному и тому же роду че-
ловеческому.., что они братья, чада одного и того же
отца небесного?.. Настоятельно увещеваем поэтому го-
сударей и правителей, чтобы они, потрясенные зрелищем
потоков слез и столь страшного кровопролития, не пре-
минули добиться скорейшего восстановления... мира...»1 2
Но так как государи и правители, естественно, не
внимали его увещеваниям, он посвятил себя другим за-
ботам. Он предложил обмен негодных к службе военно-
пленных и репатриацию некоторых групп интернирован-
ных гражданских лиц3. Он предлагал также в качестве
рождественского подарка солдатам и их семьям4 об-
щее перемирие на всех фронтах в течение 24 и 25 де-
кабря. Эта мысль, которую приветствовали король
Георг V и кайзер, встретила возражения со стороны им-
ператоров Австрии и России. Но, как Берхтольд информи-
ровал Конрада, «курия внушила нам, чтобы мы приняли
предложение папы. Тогда станет известно об инициа-
тиве, предпринятой его святейшеством, и о том, что Ав-
стро-Венгрия, Германия, Англия и Бельгия готовы были
дать свое согласие, в то время как Россия заявила, что
она не может согласиться на это». Австро-венгерский
министр иностранных дел был поэтому «того мнения,
что мы могли бы согласиться с этим предложением для
вида в том смысле, как это высказал кардинал статс-
секретарь, чтобы вся вина за отказ легла на Россию,
в то время как наше согласие не будет иметь ка-
ких-либо практических последствий»5. Так, «живейшим
1 «Обращение (папы) ко всем католикам мира», 8 сентября
1914 г. Н. Johnson, Vatican Diplomacy in the World War, Oxford,
1933, p. 13.
2 День всех святых, 1 ноября 1914 г. Johnson, 14.
3 9 декабря 1914 г. и 4 января 1914 г. В мае 1915 г. Папа выдви-
нул план, в результате проведения которого в швейцарские госпитали
было переведено около 30 тыс. раненых военнопленных. Он воз-
вестил также о своем намерении содействовать восстановлению Лу-
венской библиотеки. Johnson, 14, 16. Poincare, VI, 6.
4 Русский посланник в Ватикане— Сазонову, 28 ноября 1914 г.
«Международные отношения», III, VI, 2, № 567, стр. 133.
5 Берхтольд— Конраду и высшему командованию, 9 декабря
1914 г. Conrad, V, 724—725, также 693. Johnson, 14—15. Poincare,
519
сочувствием», выраженным Францем-Иосифом1, завер-
шился весь этот пропагандистский ход. А в начале
января 1915 г. папа издал декрет о том, чтобы «во всем
католическом мире воссылались смиренные молитвы к
богу, чтобы его милосердие ниспослало столь желанный
мир».
Когда французские епископы стали рассылать этот
наказ в свои епархии, правительство запретило его раз-
множение и распространение. Но этот запрет был сразу
же отменен, когда архиепископ Парижа и другие фран-
цузские прелаты, как сообщил русский посланник в Ва-
тикане, «без колебаний разъяснили в пастырском посла-
нии, что под миром, о коем молит папа, вовсе не надо
непременно разуметь мира немедленного, во что бы то
ни стало, мира ради мира, а мира как нормы человече-
ского бытия, мира прочного и длительного. А такой мир
может быть основан только на справедливости.., на ува-
жении взаимных прав; а потому... всякий верующий во-
лен понимать его как осуществление стремлений именно
своей родины и государства» * 1 2.
Такое толкование соответствовало, по всей видимо-
сти, взглядам папы, так как епископ Ниццы (какой при-
знался русскому посланнику, а последний сообщил об
этом) убедил Бенедикта XV, что «толкования местных
пастырей на тему папской молитвы должны идти не-
сколько далее, чем общие выражения основного исход-
ного текста, и должны вкладывать в них именно тот
смысл, который наиболее по сердцу их пастве. А карди-
нал-статс-секретарь... сказал прямо: «Ну, да это вам,
господа епископы, надлежит поставить точки над Z»3.
V, 471—472, 478, 492, 499. Против рождественского перемирия воз-
ражала также Франция.
1 Conrad, V, 725.
2 Русский посланник в Ватикане— Сазонову, 4 февраля 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 1, № 131, стр. 173. Poincare,
VI, 38—39. Примечательно, что формула «прочный и длительный
мир», основанный на «торжестве и господстве закона», которую Пуан-
каре цитирует из письма кардинала Аметта, точно совпадает с офи-
циальными заявлениями французского правительства. Папский
декрет был опубликован в «Acta Apostolicae Sed is» Annus VI I, vol. VII,
Rome, 15 January 1915, p. 8.
3 Русский посланник в Ватикане — Сазонову, 4 февраля 1915 г.
«Международные отношения», III, VII, 1, № 131, стр. 17 L
С другой стороны, резко отрицательное отношение к войне, преоб-
520
Однако, если святой отец и возносил молитвы о мире, он
все же не протестовал против войны.
Объяснялось это, вероятно, тем, что, хотя и лишен-
ный суверенитета над папской областью, он тем не ме-
нее пользовался «титулом государя со всеми присущими
ему почестями и некоторыми вытекающими отсюда при-
вилегиями» У него был свой банк, свой газетный трест,
в который входили газеты «Коррьере д’Италиа» и «Аве-
нире д’Италиа», а ровно и широкая сеть разных общест-
венных организаций. Подобно всякому другому государю,
он поддерживал идеологические, деловые и дипломати-
ческие отношения со своими собратьями-правителями
и принимал активное участие в вопросах международ-
ной политики* 1 2. Характерно, например, что Пий X
неоднократно выражал свое сожаление по поводу того,
что Вене не удалось обуздать Сербию, а кардинал —
статс-секретарь Мерри дель Валь «безоговорочно» одо-
брял Сараевский ультиматум3. Так как последователи
папы были в обоих воюющих лагерях, неоднократные
заявления Ватикана о соблюдении им нейтралитета яв-
лялись логической необходимостью. Но уже самые вы-
ражения, в которых провозглашался этот нейтралитет,
заключали в себе элементы отхода от последнего. Ибо,
когда газета «Оссерваторе Романо», официальный орган
курии, «считала преступлением против страны стремле-
ние расширить сферы приложения итальянской инициа-
тивы путями, способными иметь опасные последствия»,
поносила интервенцию «как рискованную... и морально
бесчестную политическую авантюру, в которую не-
большая кучка неблагоразумных людей стремится втя-
нуть страну», или заявляла, что «поскольку франкма-
соны стремятся к войне.., а франкмасонство является
ладавшее в некоторых влиятельных католических организациях,
видно из резолюции, принятой Советом международного общества
францисканских исследований в Ассизи, незадолго до рождества
1914 г. См. «The Times», 26 декабря 1914 г.
1 Итальянское толкование «Закона о гарантиях» 1871 г. См.
Salandra, 299.
2 Conrad, IV, 683, Т. N. Page, 185. Salandra, 312. Johnson, 20.
Считалось, что «Банка ди Рома» находился под контролем клери-
калов, близких к Ватикану. Megaro, 249. Hallgarten, II, 213, и там
же — сноска 1.
3 Австро-Венгерский поверенный в делах в Ватикане— Берхтоль-
ду, 29 июля 1914 г, Sforza, 121, сноска 1.
521
злейшим врагом итальянского народа, то война, какой
бы ни был ее исход, была бы... величайшим несчастьем
для страны»,1 то это было равносильно противодейст-
вию курсу Саландры-Соннино и переходу на сторону
центральных держав против Антанты. Именно благо-
даря этой позиции Ватикана бельгийские католики со-
крушались по поводу не очень горячего участия, которое
Ватикан принял в связи с причиненными им страдани-
ями 1 2. Как вспоминает Р. Родд, «были моменты, когда
казалось, что Ватикан отнюдь не относится к нам дру-
желюбно» 3.
И действительно, Ватикан не доверял «атеистиче-
ской» Франции, был безразличен к протестантской Анг-
лии и активно враждебен по отношению к православ-
ной России. В частности, с поражением последней свя-
зывались надежды на ослабление греко-православной
церкви и на распространение римско-католической веры
на восток. Новый папа («аристократ по происхождению
и дипломат по призванию»4) прежде всего ясно пони-
мал важное значение Южной Германии и Австро-Вен-
грии, как основных оплотов католицизма в Европе. Хотя
он сам и большинство должностных лиц курии были
итальянцами, его действительные симпатии, в этой войне
по крайней мере, были на стороне Двуединой монар-
хии— этой последней сплошь католической великой дер-
жавы. Страшась перспективы ее заката и опасаясь по-
беды светского итальянского государства, которая нане-
сла бы ущерб прерогативам папства, они, естественно,
должны были противиться возможности столкновения,
которое могло привести к столь нежелательным для них
1 Salandra, 109.
2 Даже, когда, считаясь с католическим общественным мнением
в Бельгии, папа осуждал «всякую несправедливость, с какой бы
стороны она ни была совершена» (речь в консистории 20 января
1915 г.), он настолько опасался задеть центральные державы, что
такой горячий сторонник святого престола, как X. Джонсон, вынуж-
ден был заметить: «...Мы склонны, пожалуй, сожалеть, что он не
счел нужным высказаться с большей определенностью» (см. цитиро-
ванное сочинение, стр. 16). По словам кардинала Мерсье (пастыр-
ское послание, выпущенное после его возвращения с конклава,
август—сентябрь 1914 г.), в кругах Ватикана утверждали, что Бель-
гия сама виновата в постигшем ее несчастьи. Johnson, 17.
3 Rodd, III, 218; также Johnson, 15.
4 Poincare, N, 304. Johnson, 11.
522
последствиям1. Больше того, поскольку Габсбург при-
знал Бенедикта XV духовным отцом своим и своих под-
данных, он стал его покровителем в сугубо материаль-
ном смысле. Поступления из его империи составляли
одну из крупнейших статей доходов Ватикана. Под его
эгидой вели борьбу против либерализма, рационализма
и социализма некоторые из крупнейших клерикальных
организаций в мире1 2. Наконец, некоторые по крайней
мере важнейшие ключи к священной коллегии находи-
лись в руках Франца-Иосифа, обладавшего исконным
правом налагать вето на любого кандидата на папский
престол. Так как в 1903 г. он воспрепятствовал выдви-
жению кардинала Рамполлы3 (вероятно, потому что тот
был франкофилом) и так как он не прибег к этому ору-
жию в 1914 г., можно заключить, что он рассматривал
Бенедикта как persona gratisima. Так или иначе, не-
смотря на усилия французских кардиналов и Кэ д’Орсэ,
папой был избран кардинал, не являвшийся фаворитом
Франции 4. И хотя новый папа назначил статс-секрета-
рем лицо, не относившееся враждебно к Антанте5, он
тем не менее должен был помнить, что своим избранием
он обязан Вене.
По меньшей мере столь же тесная заинтересован-
ность связывала его и с Берлином. Ватикан никогда не
мог примириться с тем, что он олицетворяет «суверени-
тет без государства», и неоднократно выдвигал возра-
жения против своего отрешения от светских дел, пытаясь
преодолеть это препятствие. Но итальянское королев-
ство, ревниво оберегая неделимость своей власти, на-
стойчиво отказывалось предоставить папе какие-нибудь
полномочия, кроме как в чисто религиозной сфере. В ре-
зультате папа воспользовался возникновением войны,
чтобы укрепить надежду на «изменение ненормального
1 Salandra, 232, 312. Tirpitz, 448. Croce, 224. Billow, III, 222.
Johnson, 9, 13, 17.
2 Steed, 107—108. May, 148, 499. Johnson, 17: «...Ни в одной дру-
гой стране, кроме Испании, церковь не сохраняла за собою столько
привилегий времен средневековья».
3 Salandra, 300. В свете этого факта представляется непонятным
утверждение Джонсона (стр. 8), что «право вето больше не сущест-
вует. .
4 Poincare, V, 137, 140, 154, 304. Johnson, 8.
6 Johnson, 13. Poincare, V, 304. Rodd, III, 218.
523
положения главы церкви»!. В результате совпадения,
слишком удачного, чтобы можно было счесть его слу-
чайным, незадолго до этого заявления папы, в одной из
крупнейших испанских газет появилось сообщение о воз-
можности обсуждения на мирной конференции вопроса
о светской власти папы. По словам Саландры, «эта га-
зета находилась в контакте с германским посольством
в Мадриде»1 2. Столь же примечательно и то, что Йоэль,
вездесущий директор «Банка коммерчиале итальяна»,
через некоего итальянского дельца поставил в из-
вестность премьера об угрозе Бюлова, что в случае если
Италия поднимет оружие против коалиции центральных
держав, то последняя восстановит папское государство3.
А 11 ноября 1914 г. тогдашний германский посол Фло-
тов говорил Саландре, что папа преисполнен решимости
принять участие в мирной конференции. Он также ска-
зал, что влиятельная католическая партия центра в Гер-
мании требует разрешения римского вопроса в качестве
одного из элементов предстоящего урегулирования по-
ложения в Европе и что Берлину придется согласиться
на это. Это была попытка шантажа, имитирующая, как
сразу же понял Саландра, «игру Бисмарка... с целью за-
гнать нас еще раз в ворота Тройственного союза». И дей-
ствительно, Флотов намекал на то, что только посред-
ством сохранения дружественных отношений с Герма-
нией Италия в состоянии надеяться обуздать церковь4.
Он не сказал того (о чем, несомненно, думали на Виль-
гельмштрассе), что в случае, если шантаж не удастся и
«дружбу» Саландры нельзя будет приобрести за счет
курии, римский вопрос все же будет полезен для обрат-
ной уже цели: привлечения на свою сторону курии про-
тив Саландры.
На основании ряда «безошибочных сигналов», полу-
ченных последним, можно сделать вывод, что Бенедикт
стремился добиться изменений в своем положении. В де-
кабре 1914 г. стало известно, что папская дипломатия
1 Энциклика, 1 ноября 1914 г. Salandra, 170; также 299—300.
2 Salandra, 169. Русский посол в Мадриде указал Сазонову
19 января 1915 г. на прогерманские симпатии католического духо-
венства в Испании. «Международные отношения», III, VII, 1, № 39,
стр. 54.
8 Ноябрь 1914 г., Salandra, 168—169. Это произошло, конечно,
до назначения Бюлова послом.
4 См. Salandra, 168—169, 301.
524
проявляет активность с этой целью в Мадриде. 25-го
американский посол сообщал, что недавнее назначение
английского дипломатического представителя при свя-
том престоле «согласуется с теми серьезными усилиями,
которые, как думают некоторые, предпринимаются Ва-
тиканом, чтобы укрепить свои позиции с целью интерна-
ционализации его нынешнего статуса в Италии». «Не-
которые полагают теперь, что Ватикан предпринимает
шаги к тому, чтобы быть представленным на мирном
конгрессе...»1 Надо полагать поэтому, что активность
германского католицизма в этом направлении и, в част-
ности, планы Эрцбергера1 2 не могли получить своего раз-
вития без ведома папского нунция в Берлине, а быть мо-
жет, и без прямого поощрения с его стороны. Если в
XIX в. Ватикан мог сохранять свою светскую власть,
опираясь на Францию, то почему он не может осущест-
вить это в XX в., опираясь на рейх? И почему рейх не
мог бы рассчитывать, что в ответ на это папа станет
союзником кайзера? Разве папа не мог бы мобили-
зовать общественное мнение в Италии в пользу Джо-
литти и повлиять на политику Австрии в сторону до-
стижения компромисса, достаточно щедрого, чтобы быть
приемлемым для parecchio?
Видимо, такими были по крайней мере некоторые
соображения, которые легли в основу действий Бюлова.
Касаясь в своих мемуарах Бенедикта XV, он признает,
что «мои усилия получали поддержку с его стороны...
На пасху его святейшество прислал моей жене свое апо-
стольское благословение и сообщил мне, что он молится
об успехе моей миссии» 3. Американский дипломатический
1 Т. Н. Пейдж — государственному секретарю, 25 декабря
1914 г. «The Lansing Papers», I, 179. Хотя Делькассе 2 декабря
1914 г. отклонил предложения Грея от 30 ноября, чтобы Париж
также направил миссию к святому престолу {Poincare, V, 469—470,
475), ряд особых агентов вроде Жюля Камбона усиленно стремились
завоевать его благосклонность (октябрь 1914 г. Tabouis, 282), в ре-
зультате чегоТ.Н. Пейдж вупомянутомвыше сообщении мог констати-
ровать: «... говорят, что отношения между Ватиканом и Францией
стали более дружественными, чем когда-либо после разрыва».
2 Erzberger, 153—154. План Эрцбергера о восстановлении светской
власти папы в рамках миниатюрного Ватиканского государства
пользовался, по-видимому, некоторой поддержкой со стороны гер-
манского министра иностранных дел Ягова и австро-венгерского им-
ператора. Johnson, 21, и там же, сноска 2.
* Bulow, III, 222.
525
представитель упоминает о получившем распростра-
нение предположении, что «Джолитти и противники
интервенции... пользовались... поощрением со стороны
нейтралистов в Ватикане» Г В это же время германский
католический депутат Эрцбергер, во время своего пре-
бывания в Риме в марте, как сообщали, усиленно уго-
варивал курию оказать давление на Габсбургов по во-
просу об уступке Трентино1 2. В том же месяце адмирал
Тирпиц отмечал в одном из своих писем: «Ватикан и
партия центра объединились, чтобы побудить старика-
императора Франца-Иосифа быть более сговорчивым3.
Рассказ Бюлова о том, что папа поручил... Пиффлю,
кардиналу-архиепископу Вены, поговорить в этом смы-
сле с императором» и что последний, «покраснев от гне-
ва.., буквально выставил его за дверь»4, опровергается
Маккио. Но Маккио согласен с Саландрой, что к импе-
ратору, безусловно, обращался папский нунций в Вене.
Хотя вначале этот шаг и не увенчался успехом, он все
же оказал свое влияние, по словам Саландры, «на за-
поздалые предложения [Австрии] впоследствии». Как
утверждал итальянский премьер, «вокруг Ватикана раз-
вертывалась значительная активность...» 5
5. Эрцбергер в роли посредника
Но ко многому из всего этого Бюлов не мог прило-
жить лично руку. Поскольку он был аккредитован при
Квиринале, а последний не имел отношений со святым
престолом, его положение неизбежно налагало на него
известные ограничения. Зато существовала влиятельная
группа католических депутатов в парламенте. Налицо
были и христианско-социалистические круги. Существо-
вало и «то меньшинство, не очень многочисленное, но
все увеличивающееся и обладающее высоким общест-
венным положением и крупными связями, которое (с
1 Т. W. Page, 189.
2 Rodd, III, 240, Ср. Erzberger, 62.
3 Tirpitz, 448.
4 Bulow, III, 222.
6 Salandra, 312, 232. Macchio, 63—64. По словам последнего,
некий баварский капуцин также докучал Францу-Иосифу по ини-
циативе Эрцбергера.
526
1870 г.) продолжало оставаться сплоченным вокруг Ва-
тикана». Налицо была и иерархия курии. Некоторые из
этих кругов, озадаченные нейтральной позицией папы,
колебались; некоторые из них относились враждебно к
Саландре и Соннино; другие, поддерживая поневоле по-
литику parecchio, все еще находились в тесном контакте
с правительством. Были и такие, которые надеялись на
определенное вознаграждение за действия, угодные Бер-
лину1. Ясно, что посол не мог рисковать быть уличенным
в интригах заодно с ними, против правительства, по от-
ношению к которому формально он проявлял дружест-
венные чувства и доброжелательность. Но Эрцбергер,
как неофициальный агент, мог себе позволить это. Во-
оружившись особым шифром, он несколько раз приез-
жал в Рим, подстрекая католическую прессу упрямиться;
«много раз», как писал Бюлов, он «посещал Ватикан»,
«подробно информировал меня о своих политических бе-
седах» и, вообще говоря, «оказывал мне великолепные
услуги»1 2. И едва лишь он успел вновь приехать 2 мая,
как, срочно позондировав почву у Бюлова и в курии, он
тут же телеграфировал в Вену:
«Дело находится на острие ножа. Австрийское ми-
нистерство иностранных дел ошибается, полагая, что
правительственный кризис близок здесь. Но если бы
даже подобное предположение было правильным, ны-
нешняя опасность остается. Ибо возможным преемником
был бы Джолитти. Он... заявил, что считает все сде-
ланные до сих пор предложения во всяком случае недо-
статочными и что военная катастрофа неизбежна, если
только не будут немедленно выполнены все итальянские
требования. Начальник генерального штаба Кадорна
стремится к войне... Италия полностью готова... Наша
общая судьба, все будущее габсбургской династии, ис-
ход всей войны — все это зависит от решимости умиро-
творить Италию, удовлетворив ее требования».
1 Salandra, 206, 252, 311—312. «The Review of Politics» (U.S.A.),
April 1952, p. 157—158.
2 Bulow, III, 203—204; также Macchio, 110. Erzberger, 41,
44—46, 54, 60, 62. Salandra, 207, 232, 316. Эрцбергер «непрерывно
сносился с Ватиканом... так как он стремился использовать католи-
ческие элементы в качестве карты в большой игре».
Хотя Пруссия имела своего дипломатического представителя
при святом престоле, он должен был, подобно Бюлову, соблюдать
дипломатическую сдержанность.
527
Эта телеграмма поступила к двум католическим свя-
щенникам и к князю Лихтенштейну, лидеру австрийской
христианско-социальной партии. Священники получили
предписание «оказать в этом смысле все влияние, ка-
ким вы располагаете», на двух, занимающих ведущее
положение, лиц, скрытых под псевдонимами «госпожа
Шнелль» и «госпожа Шварц». Их заверили в том, «что
тем самым вы пойдете навстречу ясно выраженному по-
желанию папы». Князю было предложено убедить Бу-
риана в правильности этих соображений1. 3 мая, после
разговора с Соннино, Эрцбергер телеграфировал канц-
леру Бетману: «В течение трех дней мы должны катего-
рически заставить Австрию пойти на уступки. Если этого
недостаточно, мы должны быть безжалостны... В против-
ном случае наше дело здесь будет потеряно»1 2.
Но самый факт возвращения Эрцбергера и все, что
было связано с этим в условиях данного кризиса, за-
ставили Соннино поторопиться. Он тем больше был раз-
дражен деятельностью этого назойливо вмешивающегося
в чужие дела человека, что Консульта только что потер-
пела неудачу в предпринятой ею в последнюю минуту
попытке смахнуть паутину, опутывающую проводимую
ею политику. Как сообщил Буриану 27 апреля венгер-
ский премьер Тисса, незадолго до этого генуэзский про-
фессор Босси, друг итальянского министра иностранных
дел, пригласил в Италию некоего врача из Будапешта
для передачи какого-то важного сообщения. При под-
держке Тиссы этот врач проследовал в Рим вместе с
Босси. Последний был принят Соннино, и ему было вру-
чено следующее послание для Тиссы:
«...Интересы Венгрии были, есть и всегда будут тож-
дественны с интересами Италии. Ибо обе страны одина-
ково заинтересованы в том, чтобы ни германские, ни
славянские элементы не сумели подняться до уровня,
обеспечивающего им подавляющее превосходство в Ев-
ропе. Ватикан сотрудничает с германской партией цен-
тра и, стало быть, поддерживает Германию. Ватикан
всегда был врагом как итальянского, так и венгерского
государства, а поэтому в интересах обоих народов со-
здать противовес деятельности Ватикана... Все моральные
1 Tisza. I, 238—239 Erzberger, 48.
2 Erzberger, 49. Tisza, 240. Телеграмма была завизирована Бю-
ловым.
528
побуждения, а равно интересы Италии должны склонять
ее к поддержке создания Великой Венгрии, как можно
более свободной от германского влияния. Будет не
трудно добиться заключения секретного соглашения
между Венгрией, Италией и Румынией, которое удовлет-
ворило бы особые интересы этих стран... Чтобы достиг-
нуть этой цели.., Тисса должен любыми средствами и
как можно скорее добиваться заключения мира...» 1 11
Неизвестно, были ли это собственные слова Соннино
или же они были приукрашены посредником, но так или
иначе — это был план, достойный мастеров дипломатии
из Консульты. Составленный, по-видимому, в канун за-
ключения секретного лондонского договора, этот план
явился попыткой избежать войны в последний момент и
тем не менее осуществить свои домогательства и в то
же время предотвратить угрозу русской и французской
гегемонии. Играя на непомерно честолюбивых замыс-
лах, а также враждебных чувствах мадьярских олигар-
хов, план преследовал цель путем отпадения Венгрии до-
биться распада Двуединой монархии, что позволило бы
Италии завладеть Трентино, Триестом и Адриатикой.
Стремясь к новой расстановке сил, при которой Венгрия
господствовала бы на востоке Балкан (Румыния, увели-
чив свою территорию за счет России, стала бы сателли-
том), а Италия — в западной части Балканского полу-
острова, Консульта преследовала цель перехитрить Ан-
танту и расстроить планы Берлина, Вены и Ватикана. Но
1 Тисса— Буриану, 27 апреля 1915 г. (дата «1927», фигурирую-
щая здесь, — явная опечатка) и предполагаемое заявление Соннино
профессору Босси (согласно отчету, представленному последним не-
медленно же вслед за его посещением). Tisza, I, 190—193, 265. По-
слание Соннино могло быть вызвано шагом, предпринятым Тиссой.
Последний, потрясенный условиями, выдвинутыми Италией 8 апреля
1915 г., писал Буриану 11 апреля, что «совершенно необходим
зондаж путем личных бесед с итальянскими руководителями».
В тот же день он отправил письмо Аварне. Он уверял его
«частным образом» и «с откровенностью друга», в лояльном духе,
в котором Австрия сделала свои предложения и который открывает
перспективу «искренней дружбы и длительной поддержки со стороны
Австро-Венгрии во всех важнейших вопросах». В то же время он пре-
дупреждал его, что выгоды, которые Италия в состоянии ожидать
от присоединения к Антанте, будут сведены на нет «русской гегемо-
нией на Востоке и французской гегемонией на Средиземном море».
Аварна тотчас переслал письмо Соннино. См. Тисса— Буриану,
11 апреля 1915 г. Тисса— Аварне, 11 апреля. Аварна— Тиссе, 12 ап-
реля. Tisza, I, 175—179. Salandra, 248-—250.
529
правители Венгрии отдавали себе отчет в важном значе-
нии Австрии для экономики Венгрии, как рынка сбыта
венгерских продовольственных товаров, а также в про-
мышленном и.финансовом отношении. Они хорошо по-
нимали, что только в сотрудничестве с австрийскими
магнатами они могли надеяться держать в подчинении
своих славянских подданных и соседей. Только вместе
с Австрией могли они распространить свое господство
над Дунаем и Восточной Европой. И лишь вместе с Ав-
стрией Венгрия могла, как Тисса ответил Соннино, «слу-
жить оплотом против волны славянства... Судьба Венг-
рии,— продолжал Тисса, — тесно связана с существова-
нием Австро-Венгрии как великой державы». А поэтому,
стремясь к дружбе между Италией и Венгрией, «сле-
дует навсегда отказаться от мысли о каких-либо враж-
дебных намерениях по отношению к Австрии»
В свете этого заявления политика Соннино станови-
лась бессмысленной. Кроме того, в заявлении ничего не
говорилось о Ватикане. Оно было созвучно последним
бесплодным уступкам Буриана от 29 апреля и ярко от-
тенило выгоды лондонской сделки. Казалось, оно вовсе
игнорировало существование Эрцбергера. Поэтому
3 мая 1915 г., когда последний отправил свою резкую
телеграмму Бетману, Соннино поручил послу Аварна
поставить Балльплац в известность, что:
«...В течение нескольких месяцев Италия старалась
создать положение, благоприятствующее восстановле-
нию тех дружественных отношений между обоими
1 Ответ Тиссы на послание Соннино, Tisza, I, 193—194. Редактор
этого тома сочинений Тиссы отмечает: «Поскольку не имеется никаких
упоминаний по этому вопросу.... ни в письмах, ни где-либо еще, можно
с уверенностью утверждать, что дело закончилось ответом Тиссы,
который был сообщен позже» (стр. 265, примеч. 141). Ответ Тиссы
Соннино не имеет даты. Он приложен к письму Тиссы Буриану от 27 ап-
реля 1915 г., в котором Тисса, сообщив суть своего ответа, писал:
«Теперь мне хотелось бы знать, будет ли это дело иметь какие-либо
последствия?» Так как неправдоподобно, чтобы он мог ожидать каких-
либо «последствий» от нескольких положений своего резюме, сле-
дует полагать, что он отправил свой ответ 27 апреля или же до этого.
Но, даже если бы ответ был дан Соннино позже, это должно было иметь
место до денонсирования Италией договора о Тройственном союзе,
поскольку после этого он был бы бесцельным. К тому же было бы уди-
вительно, если бы Тисса в условиях столь острого кризиса не ответил
сразу же. Мог ли он надеяться, что немедленный ответ, вновь под-
тверждающий австро-венгерскую солидарность, в состоянии все же
удержать Соннино?
530
государствами, которые составляют важнейшую основу
всякого сотрудничества... Эти переговоры не привели,
однако, к сколь-либо ощутимым результатам. Все уси-
лия королевского итальянского правительства натолк-
нулись на противодействие императорского и королев-
ского правительства... При таком положении вещей
итальянское правительство вынуждено оставить всякую
надежду на достижение соглашения и взять обратно все
свои предложения в отношении урегулирования... Ита-
лия, уверенная в справедливости своих прав.., заявляет,
что она возвращает себе с этого момента полную сво-
боду действий и объявляет аннулированным и не имею-
щим отныне силы ее договор о союзе с Австро-Венг-
рией» \
Можно было почти воочию себе представить, как
Эрцбергер и Бюлов ломали себе руки, телеграфируя в
Берлин: «Если венцы будут и дальше вести себя таким
образом, то через несколько дней мы окажемся втяну-
тыми в войну. В такое время нельзя принимать во вни-
мание неуместную обидчивость венцев»1 2. 9 мая Эрцбер-
гер— после «многочисленных совещаний... с парламен-
тариями, прелатами, политическими деятелями и так
далее» телеграфировал канцлеру Бетману: «Развитие
событий убедило меня в необходимости окончательного
удаления Маккио. Соблаговолите, ваше превосходитель-
ство, незамедлительно позаботиться о том, чтобы он се-
годня же получил указания сказаться больным. Он не
должен выходить больше из дому, принимать посетите-
лей, иначе он будет продолжать вести интриги... Нель-
зя... считаться с Веной. Жалкая нерешительность Мак-
кио может привести нас к гибели... Судьба миллионов
людей, плоды кровавых жертв нации, будущее нашего
отечества — все это не может быть поставлено в зави-
симость от неспособности человека, который губит здесь
все наше дело... Если он скажется больным.., то не хва-
тит времени, чтобы найти ему замену, и переговоры
сами собой перейдут в одни руки...»3 Но послу не дано
было получить столь безжалостных инструкций. Как пи-
сал впоследствии Маккио, Балльплац отлично понимал,
что «Австро-Венгрия должна была быть полностью
1 «The Italian Green Book» № 76, p. 1316—1318.
2 8 мая 1915 г. Tisza, I, 241, Erzberger, 51.
8 Tisza, I, 241—242, также 240. Erzberger, 51.
531
устранена, чтобы Германия совместно с Италией могла...
беспрепятственно распорядиться территорией Двуединой
монархии» L А поскольку его «неспособность» и «нере-
шительность» были, разумеется, не его личными недо-
статками, а лишь добросовестным отражением политики,
умышленно проводимой Бурианом1 2, то было особенно
важно, чтобы он оставался «в добром здравии» именно
теперь, когда дипломатическая война, вызванная трени-
ями между обоими союзниками, приближалась к своему
кульминационному пункту.
В тот мартовский день, когда Буриан в секретном по-
рядке согласился с положением о территориальных
жертвах, газета «Дейче Тагесцейтунг» публично высту-
пила за скорейшую уступку Трентино3. Даже канцлер
Бетман, признававший, что «Австрия... имеет все основа-
ния опасаться того, что, чем больше она будет идти на-
встречу требованиям Италии, тем больше эти требова-
ния будут, несомненно, возрастать...»4, содействовал дея-
тельности Бюлова в Риме, усиливая нажим на Вену.
И хотя немцы отвергали все советы, включая предложе-
ние Боллати о том, что Вильгельм II должен был бы
показать пример Францу-Иосифу, предложив ему в дар
клок земли от своих щедрот5, заместитель министра
иностранных дел Циммерман посетил в середине апреля
Вену, чтобы «путем вымогательства добиться дополни-
тельных уступок в районе Изонцо и окончательного (как
в этом были уверены в Берлине) отказа (Австрии. —
Ред.) от Албании»6. Хотя немцы ответили 24 апреля от-
казом на личную просьбу Буриана, направленную им в
Берлин, о совместных военных мероприятиях против
возможного нападения Италии, на австрийцев оказыва-
лось «все новое и более настойчивое давление»7. 4 мая,
1 Macchio, 111.
2 См. Macchio, 108, НО.
3 11 марта 1915 г. «Международныеотношения», III, VII, 1, №349,
стр. 450.
4 Бетман— Бюлову, 16 марта 1915 г. Bulow, III, 225.
5 В этой связи упоминались польский угольный район Сосновицы,
а также Берхтесгаден. Аварна— Боллати, 31 марта и 23 апреля 1915 г.
Боллати — Аварне, 14 апреля. «Carteggio», LXII, III, 375, 381, 385.
8 Мерей— Маккио, 17 апреля 1915 г. Macchio, 107; также Ви-
ridn, 54.
7 Аварна — Соннино, 25 апреля 1915 г. «The Italian Green Book»
№ 74, p. 1311. Burian, 54. О попытках Берлина запугать Вену отказом
в предоставлении столь нужного ей займа см. Тисса — Буриану, 12 ап-
532
после денонсирования договора о Тройственном союзе,
Бетман потребовал немедленного предоставления пол-
ной свободы действия Маккио и Бюлову, чтобы они
могли добиться соглашения любой ценой, в зависимости
от обстоятельств, даже если бы были выдвинуты тре-
бования, кажущиеся непомерными (уступка островов на
Далматинском побережье, немедленная их передача...
и т. д.)» Г
7 мая, после встречи Бетмана, Фалькенгейна, Кон-
рада и Тиссы, сопротивление Габсбургов было, по-види-
мому, преодолено в достаточной мере, и Тисса мог от-
метить: «Мы сделаем все, что возможно.., даже если
условия, выдвинутые Италией, окажутся совершенно не-
приемлемыми, чтобы продолжать переговоры на их ос-
нове в целях отсрочки разрыва»* 1 2. Однако это было не
единственной причиной получения Маккио указания,
чтобы, как он отмечает, «любой ценой предотвратить
разрыв последней нити»3. После своего крупного про-
рыва у Горлице в Северной Галиции 2 мая 1915 г. ав-
стро-венгерское и германское командования стремились
развить свой успех, не отвлекая сил в связи с возмож-
ным выступлением Италии. Победа в то же время да-
вала Вене возможность пойти на дальнейшие уступки,
не опасаясь потерять свой престиж. Как признал впо-
следствии Буриан, Вена не хотела также «брать на себя
вину за разрыв переговоров или помочь итальянскому
правительству выйти из затруднительного положения»4.
Но решающим мотивом, по всей видимости, послужило
содержащееся в аргументации Тиссы положение о том,
что, в то время как «нынешнее итальянское правитель-
реля 1915 г. Tisza, I, 182, также 171, 204. Германско-австрийские
отношения еще больше омрачались продолжавшимися спорами о том,
следует ли стремиться к решительным действиям прежде всего на
Восточном или Западном фронте, а также попытками подчинить хотя
бы часть армии Габсбургов гогенцоллерновскому командованию. См.
Конрад— Фалькенгейну, 7 апреля 1915 г. Фалькенгейн— Конраду,
8 и 13 апреля. «Dokumente der Deutschen Politik und Geschichte von
1848 bis zur Gegenwart», II, S. 310—312.
1 Бетман — германскому генеральному консулу в Будапеште,
4 мая 1915 г., где говорится о германском демарше в Вене. Tisza, I,
218 и266, примеч. 160. В тот же день Франц-Иосиф получил телеграмму
от Вильгельма II, видимо, по тому же вопросу. Tisza, I, 207.
2 Тисса— Чернику, 9 мая 1915 г. Tisza, I, 208.
3 Macchio, 116, также 91. Burian, 56.
4 Burian, 57; также Macchio, 106, 116.
533
ство настроено очень враждебно по отношению к нам..,
серьезные люди и прежде всего Джолитти осуждают
политику авантюр. Вопрос заключается в том, одержит
ли эта тенденция верх в результате смены правитель-
ства...» 1
6. Заговор и контрзаговор
«Будущий премьер-министр», как Маккио называет
Джолитти1 2, прибыл в Рим 9 мая после длительного от-
сутствия. Еще в марте этого же года он рекомендовал
своим сторонникам голосовать за Саландру, отчасти
потому, что на данной стадии переговоров с Австрией
он хотел оставить всю черную и кропотливую работу
ему (как друг Германии, он не мог, естественно, на-
деяться вырвать у Австрии столько, сколько могли это
сделать Саландра и Соннино), отчасти же и потому,
что ему не хотелось связывать свое имя с резолюцией
социалистов о недоверии правительству. Но и в своем
загородном доме в Пьемонте он оставался, как отмечал
американский посол, «душой антиинтервенционистов»3.
По слухам, он находился в контакте с Веной, и уж во
всяком случае поддерживал активные связи с Бюловым,
ибо 29 апреля он писал одному из знакомых посла:
«Единственный способ... сохранить мир — это убедить
Австрию уступить то, что ей все равно придется поте-
рять...»4 А теперь, как только он прибыл в столицу, Мак-
1 Тисса — Чернину, 9 мая 1915 г. Tisza, I, 208; также Аварна —
Боллати, 13 мая 1915 г. «Carteggio», LXII, III, 387. Поскольку Эрц-
бергер в то время возлагал свои последние надежды на правительствен-
ный кризис в Риме (Erzberger, 50), австро-венгры, по-видимому, также
полагались на эту возможность, как на более надежную, не надеясь
«на давление на нынешнее правительство» со стороны общественности.
Этой мысли Тисса касается с некоторым запозданием. Buridn, 56, при-
знавал, что он стремился «предоставить благоприятную возможность...
той части итальянского общественного мнения, которая все еще оста-
валась налицо»; ср. также Rodd, III, 248: «Неприятельские миссии,
поняв теперь, что было слишком поздно склонить Саландру и Сон-
нино изменить свой курс... стали возлагать свои надежды на смещение
правительства...»
2 Маккио— Буриану, 5 мая 1915 г. «The Austrian Red Book», II,
№ 173, p. 302; также Salandra, 227.
3 T. N. Page, 188, сноска I; также Giolitti, 393—394. Rodd, III,
240. Salandra, 318.
4 Giolitti, 395—396, 5 марта 1915 г. Поклевский сообщал Сазо-
нову, что, по словам румынского министра иностранных дел, Джолитти
534
кио и Бюлов «созвали с величайшей поспешностью» со-
вещание на вилле Мальта. «Было решено, — говорит
Маккио, — составить под мою диктовку» «список, содер-
жащий все наши уступки» и скрепленный подписями
обоих послов!. Список был тотчас же послан Джо-
литти, папе и королю. Это был, как Маккио отмечал
впоследствии, «несомненно... беспрецедентный в дипло-
матической практике шаг со стороны дипломатических
представителей.., торжественно обратившихся... к влия-
тельным политическим деятелям чужой страны, так как
он был направлен против официальных властей, с кото-
рыми им надлежало бы в установленном порядке вести
переговоры». Но Джолитти, как вспоминает Эрцбергер,
«сообщил мне через посредника, что он хотел бы иметь
эту ноту в письменной форме для своей аудиенции у ко-
роля и для использования ее среди депутатов — его сто-
ронников, а также в прессе. Папа, как убеждал Бюлов
колеблющегося Маккио, обещал свое немедленное по-
средничество. Кроме того, следовало надлежаще подго-
товить и Виктора Эммануила к аудиенции, которую Джо-
литти должен был получить у него на следующий день
утром* 2. Только через сутки (10 мая) документ был пере-
дан Саландре и Соннино и то только для того, чтобы
«избежать всякой видимости интриги против кабинета»
и чтобы «выявить разногласия в Совете министров», ко-
торый должен был собраться И мая для принятия важ-
нейших решений3.
Трубадур parecchio вызвал тем временем своих то-
варищей по партии и других прогермански настроенных
депутатов в Рим. Его рупор, туринская газета «Стампа»
предала огласке скрывавшийся до этого конфликт,
представил Вене меморандум об итальянских условиях. «Междуна-
родные отношения», III, VII, 1, № 318, стр. 411—412; см. также
G. М. Trevelyan, Scenes from Italy’s War, London, 1919, p. 15.
x9 мая 1915 г. Macchio, 117. Billow, III, 227.
2 Macchio, 117—118. Erzberger, 52, также 53. Salandra, 331.
Tisza, I, 211. Erzberger, 51, пишет об их «надежде на то,
что в результате принятия знаменательного решения чаша весов скло-
нится в пользу мира». Равным образом из письма, которое он написал
одному из своих посредников в Вене, следует, что «святой отец сделал
совершенно особые усилия в пользу принятия этого австрийского
предложения». Tisza, I, 242.
3 Маккио— Буриану, 10 мая 1915 г. Tisza, I, 211; также 266,
примеч. 153. Macchioi 116—117. Salandra, 332. Erzberger, 53—54.
5j5
возникший между ним, с одной стороны, и Саландрой и
Соннино — с другой. Газета «Коррьере д’Италия» (8 мая
и в следующие дни), а также другие католические
газеты, подвергая нападкам правительство за замалчи-
вание австрийских предложений, призывали к вмеша-
тельству Джолитти. 10 мая его римский печатный ор-
ган— газета «Трибуна» — публично открыл кампанию в
его пользу. А 11-го, чуть ли не в тот самый час, когда эти
последние предложения Маккио и Бюлова были вруче-
ны Саландре и Соннино, «Ла Стампа» опубликовала их:
1. Вся населенная итальянцами часть Тироля.
2. Все земли на западном берегу Изонцо, населенные
итальянцами, с Градиской.
3. Полная муниципальная автономия, итальянский
университет и статус свободного города для Триеста.
4. Валона.
5. Полный отказ Австрии от ее интересов в Албании.
6. Защита национальных интересов итальянцев в
Двуединой монархии.
7. Готовность рассмотреть в доброжелательном духе
все пожелания, которые Италия хотела бы еще выра-
зить в отношении ряда вопросов, особенно касающихся
Гориции и островов в Адриатическом море.
8. Всяческие гарантии со стороны Германской импе-
рии в том, что условия соглашения, заключенного
между Италией и Австро-Венгрией, будут добросовестно
и лояльно выполнены 1. Это известие, как, ликуя, сооб-
щал Эрцбергер, «распространилось со скоростью лесного
пожара. Впечатление было отменным»1 2. Появившись од-
новременно с падением престижа Антанты в результате
неудач в Дарданеллах, поражения России при Горлице
и угроз со стороны Англии о том, что она впредь будет
1 Salandra, 335. Macchio, 117. Billow, III, 227. Erzberger, 53.
В тот же день Саландра получил другое письмо от Маккио и Бюлова,
датированное 11 мая, по вопросу «о способах и формах... осуществ-
ления этих уступок... (1) Подписание соглашения. (2) Гарантия усту-
пок... Германской империей... (4) Создание смешанных комиссий...
в качестве первого шага к осуществлению соглашения. (5) Всем
военнослужащим—уроженцам уступаемых Италии территорий—будет
дозволено прекратить свою службу на австро-венгерском фронте».
Salandra, 336. О деятельности Джолитти и о кампании в прессе см.
Маккио— Буриану, 10 мая 1915 г. Tisza, 1, 211. Salandra, 334.
Macchio, 116, 119.
2 Erzberger, 53.
536
снабжать углем только своих союзников, это неожи-
данное известие об имеющих крупнейшее значение ав-
стрийских предложениях усилило антиправительствен-
ную агитацию в стране. Газета «Трибуна» убедительно
доказывала, что «сторонники Джолитти получили
письма от должностных лиц, профессоров, писателей,
ученых из всех провинций Италии, выражающих ему
свои симпатии и превозносящих его высокий патрио-
тизм». Среди депутатов царило столь большое смятение,
что Саландра оказался перед лицом «нейтралистского
бунта» в парламенте *. Палаты, распущенные еще в
марте, должны были вновь собраться 12 мая. Так как
были основания полагать, что правительство имеет в
виду отсрочить созыв парламента, оппозиция организо-
вала демонстрацию, не наказуемую из-за роспуска пар-
ламента. Едва только Джолитти успел появиться в Риме,
как около ста сенаторов и свыше трехсот депутатов тут
же засвидетельствовали свою готовность оказать под-
держку его политике parecchio в присланных ими пись-
мах и телеграммах или на визитных карточках, остав-
ленных у него дома. Эта столь необычная форма голо-
сования обозначала, что в парламенте, насчитывавшем
около пятисот депутатов, Джолитти получил абсолют-
ное большинство голосов1 2. Налицо были все признаки
того, что парламент, отнюдь не собираясь проголосовать
за войну, свергнет правительство. Роспуск был невозмо-
жен, так как новые выборы дали бы большинство нейт-
ралистам. Кабинет оказался окончательно парализован-
ным внутренними разногласиями. Несколько министров,
которых Бюлову и Ватикану удалось склонить на свою
сторону или которые были настроены враждебно к Са-
ландре и Соннино, в результате действий последних ра-
зошлись во мнениях с правительством. Как рассказы-
вает Саландра, он «провел бессонную ночь. Наконец, я
принял решение...» Поздно вечером 12 мая стало изве-
стно, что правительство подало в отставку3.
1 Salandra, 336—337; также Erzberger, 52. Tisza, I, 212.
2 Giolitti, 397. Rodd, III, 251. Salandra, 306, 318, 337—338.
Премьер получил «письма от высокопоставленных лиц.., которые
сообщали, что общественное мнение в городах и в сельских мест-
ностях... настроено против войны». Salandra, 313.
3 Salandra, 343; также 322—323, 342—345, 354. Macchio, 116—
125. Erzberger, 54, 56. Rodd, III, 251.
537
В Вене и Берлине «облегченно вздохнули»1. В Риме
Бюлов «воспевал победу» 1 2, а один из корреспондентов,
не имея возможности воспользоваться шифром, теле-
графировал своей газете: «Schoner blaue Himmel» (яр-
ко-голубое небо.—Ред.). Но на перехваченной копии
Саландра едко приписал: «Завтра будет дождь»3.
Между тем Родд и, несомненно, Баррер пережили не-
сколько «самых тяжких моментов, какие я когда-либо
испытывал»4. До отставки кабинета, как вспоминает Са-
ландра, оба посла, «весьма встревоженные активностью
парламентских нейтралистов, отправились к Соннино.
Они предложили, чтобы до 20-го числа (вновь назначен-
ная дата открытия парламента) был совершен какой-
нибудь решающий акт». И они, видимо, были достаточно
настойчивы, если Соннино, характеризуя вынесенное им
«впечатление», отмечал, что «Антанта... не верит больше
в нашу честность... и она в состоянии совершить что-
либо опрометчивое.., с целью непоправимо скомпро-
метировать положение...»5 Когда было объявлено об от-
ставке правительства, газета «Тан» стала уговаривать
Виктора Эммануила принять решение, «которое явится
одним из самых серьезных решений, которые ему при-
дется когда-либо принимать». Баррер и Родд направи-
лись к Соннино, «чтобы... узнать у него, чего им можно
было ожидать». Министр иностранных дел ответил, что
«правительство сочло своим долгом вручить королю спи-
сок лиц, готовых осуществить... обязательства (по лон-
донскому договору)... Если... правительство Саландры
будет вновь призвано к власти, мы ни на йоту не изме-
ним своего прежнего политического курса...»6 Видимо,
именно после этой беседы и на основании телеграммы,
полученной им от французского посла, Пуанкаре заме-
тил: «Баррер считает, что Саландра должен как можно
скорее поставить палату и страну перед совершившимся
фактом»7.
1 Macchio, 125, также 122. Тисса, предвосхищая события, писал
о «великолепных перспективах, открываемых действиями партии
мира». Тисса — Буриану, 12 мая 1915 г. Tisza, I, 210.
2 Rodd, III, 251.
3 Salandra, 345.
4 Rodd, III, 251.
6 Salandra, 342, также 322. T. N. Page, 207, сноска 1. Macchio, 125.
6 Salandra, 350—351.
7 14 мая 1915 г. Poincare, VI, 206.
538
Тем временем движение в пользу интервенции стало
подобно извержению вулкана, заливающего и выжигаю-
щего своей лавой страну. С тех пор как И апреля в Неа-
поле, Флоренции, Турине, Анконе, Риме и во многих
других местах произошли серьезные беспорядки, вызван-
ные лицами, устраивавшими демонстрации в пользу
войны и вступавшими в борьбу с манифестациями за
мир, был убит молодой рабочий и почти восьмидесяти-
летний Луццати призывал короля «перейти Изонцо» \
хор воинственных голосов превратился в подлинный рев.
Когда наступил май и кризис начал созревать, было уже
недостаточно просто прекратить агитацию в пользу
войны. Так как сопротивление нейтралистов «станови-
лось все более открытым и упорным», то власти, по от-
кровенному признанию Саландры, позаботились о том,
«чтобы одна тенденция целиком преодолела другую...
Мы взялись за эту сложную и трудную задачу с реши-
мостью выполнить ее»1 2. Этим и объясняется широкий
простор, предоставленный бешеным тирадам д’Аннунцио
во время торжеств 5 мая в Кварто, посвященных памяти
Гарибальди, которые американский посол сравнивал с
«факелом, брошенным в пороховой погреб.., подлежа-
щий взрыву»3. Отсюда и терпимость, проявленная перед
лицом разжигания страстей по поводу потопления «Лу-
зитании», а также по отношению к бурным процессиям
в Генуе, разгрому немецких лавок и разжиганию кост-
ров в Милане, беспорядкам в Турине и террористиче-
ским актам, начавшимся в Риме. Отсюда попытки физи-
1 Salandra, 214—215. Macchio, 86—87.
2 Salandra, 307, также 340—341. Macchio, 122—123.
3 Т. N. Page, 210, также 209. Rodd, III, 249. На торжествах дол-
жны были присутствовать король и члены кабинета, но, как утверждает
Т. Н. Пейдж, они получили предупреждение, что пылкие речи д’Ан-
нунцио, произнесенные в их присутствии, были бы равнозначны
объявлению войны или вызвали бы политический инцидент, ведущий
к войне. «В силу целого ряда причин, среди которых не последнее место
принадлежало стремлению генерального штаба избежать внезапного
нападения... которое серьезно нарушило бы... ход нашей мобили-
зации, это явилось бы преждевременным» (Salandra, 321, также 320).
С другой стороны, было нежелательно останавливать д’Аннунцио,
в функцию которого входило вызвать в народе такие умонастроения,
на которые Саландра мог бы затем сослаться, как на фактор, выну-
дивший его действия. Поэтому Виктор Эммануил и его министры
приняли в последний момент решение не присутствовать на этих
торжествах. Erzberger, 49, полагает, что это было вызвано вмеша-
тельством Ватикана.
539
чески устрашить Джолитти в Турине, крики «долой», ко-
торыми он был встречен в столице, и дружные нападки
на него и его партию в печати, начавшиеся 9 мая I От-
сюда же, вскоре после отставки правительства, убийст-
венный выпад в газете «Иль Мессаджеро»: «Соглашение
Бюлов — Джолитти. По имеющимся у нас сведениям,
окончательные австро-германские предложения до пред-
ставления их компетентным министрам были сообщены
достопочтенному члену парламента Джолитти и его по-
мощникам... Таким образом, кавалер Джованни Джо-
литти ведет переговоры, обсуждает и дает обязательства
от имени Италии за спиной короля и правительства. Это
серьезное сообщение не нуждается в комментариях»1 2.
14 мая газета «Коррьере делла сера» сообщила об ан-
нулировании Тройственного союза и подписании до-
говора с Антантой3.
«Джолитти и его друзья ликуют. Еще больше ликует
князь Бюлов. Ему удалось привести к падению прави-
тельство, которое вело страну к войне. Партия, возглав-
ляемая Джолитти, проявила себя замечательным по-
мощником... партия Джолитти, не хочет воевать с Авст-
рией, она хочет сдаться ей на милость»4.
Разглашение этих фактов имело целью умалить зна-
чение австрийских уступок путем указания на то, что
они были сделаны лишь после разрыва. Тень, брошенная
на Джолитти, должна была дискредитировать оппози-
цию, а вместе с ней и самую идею мира. На массовом
митинге в Риме д’Аннунцио обрушивался уже на «пре-
дателей» 5.
7. Д’Аннунцио — поэт-наемник
«Величайший из современных поэтов.., которым мо-
жет гордиться Италия», как расхваливал его Саландра,
жил до сих пор во Франции, где, заразившись военной
истерией, он стал одним из наиболее рьяных ее певцов.
1 Giolitti, 396—397. Salandra, 334. Rodd, III, 248, 250. T. N. Page,
210.
2 13 мая 1915 г. Этот выпад сопровождался нападками и на Эрц-
бергера. Trevelyan, Scenes from Italy’s War, 16.
3 Rodd, III, 251.
4 Цитата из «Коррьере делла сера», Salandra, 346.
6 14 мая 1915 г., в театре Констанци. Rodd, III, 251.
540
В конце апреля 1915 г., не смущаясь своим необыкно-
венно роскошным образом жизни, он заявил, что «для
Италии пробил час к действию и испытаниям...» 1 В мае,
вернувшись в зените ослепительного ореола, подобного
тому, которым окружены «герои» его пьес, он заявил ге-
нуэзцам, что им необходима «великая Италия, путь к
которой лежит не через стяжательство, а через завоева-
ние... (а поэтому) да здравствует справедливая война!
Да здравствует великая Италия!»1 2 Он прочел в Кварто
поэму «О вере и любви»3, обнаружил «дух измены...»4
в Риме, куда он прибыл в тот вечер, когда Саландра
подал в отставку, и в самый разгар кризиса (к вели-
чайшему удовлетворению Пуанкаре) вызвал бурные про-
явления патриотических чувств, провозгласив:
«Нет, мы не были и не будем простым музеем, заез-
жим домом, летним курортом, страной, небо над которой
раскрашено берлинской лазурью для услаждения про-
водящих здесь свой медовый месяц парочек со всего
света, или отменным рынком для сделок по купле-про-
даже, товарообмену и для всяких мошенничеств»5.
Эта новая, горделивая нотка заживо задела чувст-
вительную струнку в сердцах слушателей, издавна
болевших душой за свое длительное национальное уни-
жение. Но откуда же им было знать, что д’Аннунцио
отправился за границу, чтобы скрыться от своих отече-
ственных кредиторов, что он находился в финансовой
зависимости от редактора интервенционистской газеты
«Коррьере делла сера», являвшейся рупором миланских
крупных промышленников, и задолжал ему крупную
сумму денег, что он систематически получал субсидии
от Луиджи Альбертини и с июня 1914 г. тесно сотрудни-
чал с ним в области военной пропаганды6, что, когда
д’Аннунцио, прибыв в Рим, «словно он совершал триум-
фальное шествие и по целым дням в лирическом экстазе
произносил речи с балконов гостиниц или в театрах, об-
ращаясь к возбужденной толпе»7, тень его патрона и на-
ставника маячила тут же за его спиной? Могли ли
1 La petite Gironde, Bordeaux, Salandra, 309. Д. Albertinit 136.
2 4 мая 1915 г. Poincare, VI, 192.
3 Salandra, 320.
4 Salandra, 340.
5 Trevelyan, Scenes from Italy’s War, 20.
3 4. Albertini, 134—139, 141.
7 T. N. Page, 210.
541
догадаться толпы миланцев о существовании людей, пла-
тивших за песни, которые распевал Бенито Муссолини?
По словам английского посла Родда, называвшего по-
следнего «примечательным человеком», агитационные
речи Муссолини оказались «не менее ревностными и дей-
ственными в критический момент» Г И кто, наконец, мог
знать, что, как признает Саландра, «среди организато-
ров уличных манифестаций были лица, которым до этого
не раз приходилось ступать по лестнице Палаццо Фар-
незе», где помещается французское посольство?1 2
14 мая д’Аннунцио заявил: «Итальянское правитель-
ство, ...ушедшее в отставку.., заключило торжественное
соглашение с другой группой стран.., предусматриваю-
щее совместные военные действия... И теперь... напря-
женные усилия многих месяцев сведены на нет неожи-
данным и подлым выпадом, внушенным, спровоцирован-
ным и поддерживаемым иностранными державами...
И все это было сделано... членами парламента в сооб-
ществе с чужеземцами, на службе у которых они нахо-
дятся, чтобы обесчестить, поработить и унизить Италию
в интересах этих чужеземцев»3.
Этого было достаточно, чтобы привести в ярость мно-
готысячную разгневанную толпу и направить ее к дому,
в котором жил Джолитти, побудить ее ворваться в па-
лату и учинить там разгром, а также совершить напа-
дения на сторонников parecchio. Их не остановила
мысль, что за спинами д’Аннунцио, Саландры и Соннино
также стояли «чужеземцы», но только другие. Депута-
ты— приверженцы нейтралитета получали письма, со-
державшие угрозы физической расправы с ними. На
проезжавшего в автомобиле Эрцбергера было совер-
шено нападение. Какие-то продажные борзописцы, оче-
видно, под чью-то диктовку, обвиняли Джолитти в по-
лучении взятки в двадцать миллионов от Австрии и Гер-
мании. И хотя с целью предотвращения крупных беспо-
рядков столица была наводнена войсками, фашистам,
националистам, бесчинствующим бандам, процессиям с
черными знаменами в знак траура из-за неучастия Ита-
лии в войне была предоставлена полная свобода на ули-
1 Rodd, III, 249.
2 Salandra, 349.
3 Д’Аннунцио в icaipe Констанци, Рим, 14 мая 1915 г. Salandra,
542
цах. Полиция, по словам Джолитти, воздерживалась от
«вмешательства, даже когда манифестации принимали
буйный характер». В течение двух дней (14 и 15 мая)
Рим и вся страна были терроризированы воздвигавши-
мися баррикадами, грабежами и кровопролитием. В тече-
ние этих двух дней, по словам Саландры, «нейтралисты
удерживали позиции в Монтечиторио [палате], а интер-
венционисты овладели городскими площадями»1. А по-
скольку такое положение продолжалось и дальше, толпе
было внушено, чтобы она не оказывала больше «под-
держки заседающим... в Монтечиторио безответственным
элементам, которые, находясь за спиной ответственного
правительства, мешают его работе»1 2. Это новое про-
звище, данное депутатам парламента, раскрыло всю
игру поджигателей войны. Натолкнувшись на противо-
действие со стороны легального большинства, они при-
бегли к старой «политике улицы». Против воли парла-
мента они мобилизовали улицу3.
8. Политика улицы. Король и конституция
Таково было положение, при котором королю при-
шлось заниматься разрешением правительственного кри-
зиса. «Как диктовала сама логика», Саландра предло-
жил, чтобы его преемником стал Джолитти4. Совет этот
был дан, несмотря на то что престарелый и маститый
государственный деятель дал ясно понять, что он вовсе
не стремится немедленно же занять этот пост. Благо-
даря роли, которую он играл в качестве руководителя
оппозиции, он не мог взять на себя бразды правления,
так как это ободрило бы Вену. Убедившись в том, что
итальянское правительство «явно придерживается пози-
ции нейтралитета», Балльплац, рассуждал Джолитти,
«не сделает уступок, необходимых, чтобы избежать вой-
ны»5. А такой исход, несомненно, подорвал бы его пре-
стиж и положение в стране. Его намерения поэтому
1 Salandra, 338, также 341, 347—348, 350. Giolitti, 400—401.
Croce, 287. Rossi, 6. Rodd, III, 251—252. T. N. Page, 210—211. Tisza, I,
213. Erzberger, 55—57. Macchio, 123—126.
2 Депутат Лабриола в Риме. Salandra, 339.
8 См. Rodd, III, 220. Trevelyan, Scenes from Italy’s War, 19.
Croce, 287.
4 Salandra, 345
6 Giolitti, 394; также Croce, 276. «Carteggio», LXII, III, 387.
543
сводились к тому, чтобы путем давления в парламенте
в пользу принятия последних австрийских предложений
заставить Саландру отстранить самых рьяных поджига-
телей войны вроде Соннино и Мартини и в качестве
главы нового правительства (включающего, очевидно,
и его самого) расторгнуть соглашение с Антантой. С этой
целью он предложил Саландре поддержку трех четвер-
тей депутатов палаты. Но подобный вотум доверия, ос-
нованный на полном отказе от прежней политики, был
бы равносилен вотуму недоверия. В результате, как
только будет заключена неизбежная сделка с Веной, Са-
ландра будет окончательно смещен и у власти будет по-
ставлен Джолитти, как человек, добившийся террито-
риального расширения Италии и избавивший ее в то же
время от войны. Как вспоминал премьер, это— «не пер-
вый случай, когда Джолитти в трудный момент предпо-
читает, чтобы действовали другие». Но вскоре Джолитти
пришлось убедиться, что на этот раз случай оказался не
подходящим «для обычных парламентских маневров»1,
ибо, уходя в отставку и перелагая свои обязанности на
соперника, Саландра помешал ему перенять их, пере-
неся поле боя с Монтечиторио на базарную площадь.
Даже если Джолитти, вынужденный обстоятельствами,
вознамерился бы сразу же стать во главе правительства,
он не мог бы сделать этого. Нельзя же было в момент,
когда «Рим» с ревом домогался австрийской крови, со-
здать правительство, которое сразу же было бы заклей-
мено как австрофильское. Было немыслимо, чтобы по-
литический деятель, подвергавшийся резкой травле со
стороны «улицы», обвиняемый в ниспровержении «за-
конной власти», заклейменный как «предатель», мог
бросить вызов толпе, не рискуя не только собственной
политической (если не физической) смертью, но и все-
общим восстанием, падением режима и существующих
порядков. Поздно вечером 15 мая немцы, как писал Эрц-
бергер, убедились, «что Джолитти ничего больше сде-
лать не может. Он полностью лишился всех своих мо-
ральных и физических сил»1 2.
1 Salandra, 333, также 331—332, 344, 353. Маккио— Буриану,
10 и 15 мая 1915 г. Tisza, I, 211, 214. Macchio, 125. A. Albertini, 156.
Джолитти, по-видимому, также предлагал двух других кандидатов на
пост временного премьер-министра.
2 Tisza, I, 242, Erzberger, 56; также Salandra, 377. Macchio, 125.
544
Поэтому король после обычных консультаций стал
принимать меры в соответствии с соображениями Са-
ландры, которые тот, по его словам, «добросовестно ему
разъяснил» L Виктор Эммануил, как Аварне довери-
тельно сообщил Боллати, разделял убеждения Саландры
и Соннино в пользу вступления Италии в войну1 2. Пре-
мьер сам бросил свет на позицию династии, рассказав,
как королева-мать, прислушиваясь «за занавесью своих
окон» к уличным разглагольствованиям д’Аннунцио, «ап-
лодировала словам поэта»3. По словам Маккио, король
принял поэта в частной аудиенции4. Савойская дина-
стия, загипнотизированная перспективой революции, по-
лагала, что она сможет удержаться на троне лишь в
случае большой войны и крупных завоеваний5. Муссо-
лини, ставший уже к тому времени лидером фашистов,
вопил в Милане: «Война или республика!»6 В Риме Са-
ландра предостерегающе намекал на возможность, как
он сказал, «катастрофы», которая «может постигнуть
конституцию», если в последнюю минуту весь этот порыв
будет остановлен7. Неизвестно, обоснованы или нет
утверждения о наличии в то время дворцовой интриги
против парламента8, но остается фактом, как писал впо-
следствии английский посол, что кабинет «подал в от-
ставку потому, что он убедился, что его не поддержит
1 Salandra, 344, также 353.
2 Боллати— Аварне, 12 января 1915 г. «Carteggio», LXI, IV, 535.
3 Salandra, 340.
4 Маккио — Буриану, 19 мая 1915 г. «Austro-Hungarian Red Book»
II, № 196, р. 325.
ь Буриан — послу Гогенлоэ. 1 мая 1915 г., где цитируется заме-
чание Виктора Эммануила (сообщенное Бюловым), что война — это
необходимость для династии. Tisza, I, 204. Тисса в своем письме Бу-
риану 4 мая 1915 г. говорит, что король «страшится революции и счи-
тает, что для возрождения итальянской нации требуется победо-
носная война». (Tisza, I, 206). В начале мая Эрцбергер телеграфировал
канцлеру в этом же духе. Erzberger, 48; также Macchio, 124.
8 Rodd, III, 252. 15 мая 1915 г., согласно «Encyclopaedia Britan-
nica» 1947, vol. XVI, р. 29; также Rossi, 6.
7 Salandra, 330; также Маккио— Буриану, 16 мая 1915 г.: «Как
говорят, его величество позволил убедить себя, что уличные демонст-
рации следует рассматривать как начало революционного движения,
и что спасение трона возможно только в случае продолжения прежнего
политического курса» (Tisza, I, 215). Что такова именно была точка
зрения правительства Саландры, изложено уже 15 декабря 1914 г.
в письме Аварны к Боллати, «Carteggio», LXI, Ill, 390.
8 См. Rossi, 7, 62.
1/417 В. В. Готлиб 545
йарламент. Король же.., не считаясь с предсказаниями
об исходе голосования в парламенте, основанными на
простых арифметических подсчетах...» прислушался,
если можно так выразиться, к голосу уличной толпы.
16 мая было объявлено, что «его величество... отказался
принять отставку кабинета Саландры». 17-го Джолитти
покинул столицу, а Эрцбергер был выслан1 2. «Искусный
игрок»—так охарактеризовал Саландру один из фран-
цузских журналистов.
Подводя итоги, Реннел Родд вздыхает с облегчением:
«Итак, крупный заговор потерпел неудачу»3. На это дру-
гая сторона могла бы по праву возразить, что зато дру-
гой, еще более крупный заговор увенчался успехом.
Тем не менее в течение следующих нескольких дней
эта другая сторона отказывалась признать свое пораже-
ние. 16 мая Тисса писал Буриану: «Если король не при-
мет отставки, то члены нынешнего правительства, на-
строенные в пользу мира, должны... предотвратить даль-
нейшее существование этого правительства, подав снова
в отставку». 17 мая он устроил манифестацию в венгер-
ском сейме «в пользу вечной дружбы с Италией». 18-го
канцлер Бетман, сообщая в рейхстаге об австрийских
уступках Италии, призывал к заключению соответст-
вующего соглашения. В тот же день, строя предположе-
ния о возможных результатах предстоящего голосования
в итальянской палате, Тисса все еще полагался на
«связи Бюлова», на «неутомимую активность Джолитти,
на ватиканские круги и на социалистов». Даже подавляя
рабочее движение в своей стране, он без смущения рас-
считывал на «антивоенные демонстрации [итальянских]
рабочих»4. Эрцбергер, с другой стороны, чуть ли не на-
кануне своего вынужденного отъезда все еще увещевал
одного из своих высокопоставленных католических по-
средников в Вене: «Святой отец шлет вам самую сердеч-
ную благодарность... Чтобы избегнуть войны, абсолютно
1 Rodd, III, 253.
2 Salandra, 354—355. Giolitti, 400. Erzberger, 58.
8 Rodd, III, 253; также Salandra, 345. 14 мая 1915 г. Палеолог
отмечал в своем дневнике, что кабинет Саландры поступил «очень
умно», подав в отставку таким образом, что «расстроил все планы»
Джолитти. Paleologue, I, 337—338.
4 Тисса— Буриану, 16 и 18 мая 1915 г. Tisza, I, 215—217. And-
rassy, 133. Нelfferich, II, 69. Salandra, 358.
546
необходима немедленная передача уступаемых террито-
рий...» 1 Все же когда Бюлов и Маккио вручили 18 мая
Соннино проект нового договора, который они с такой
готовностью составили для его предполагаемого преем-
ника, то, по мнению Саландры, все его отличие «от пре-
дыдущего перечня уступок заключалось лишь в незна-
чительных изменениях», касавшихся границ, и в неко-
торых деталях. Был включен новый пункт, предусматри-
вавший, что смешанные комиссии, создаваемые для
разрешения вопросов, связанных с порядком передачи
территории, «должны приступить к работе немедленно по
подписании соглашения» и что эта передача «должна
быть закончена в течение одного месяца» со дня утвер-
ждения решений этих комиссий правительствами обеих
стран. Австрия отказалась от своего требования о ком-
пенсации за оккупацию Италией Додеканезских остро-
вов1 2. Но, как утверждает Саландра, «хотя с текстуаль-
ной точки зрения новый проект и знаменовал собою шаг
вперед», «наши основные требования он оставлял не-
удовлетворенными»3. В самом деле, лишь 21 мая ми-
нистр иностранных дел Буриан подтвердил получение из-
вещения о денонсировании Италией Тройственного союза,
о чем итальянское правительство заявило около трех не-
дель назад, но даже и тогда он ограничился по существу
лишь тем, что подчеркнул «фактическую невозможность
немедленной передачи уступаемой территории» и за-
явил, что сделанный Соннино шаг находится «в полном
противоречии с торжественно принятыми обязательст-
вами, которые Италия взяла на себя по договору и ко-
торые определили срок действия нашего союза до...
1920 г. с правом аннулировать его только в случае пре-
дупреждения об этом за год и без права отмены его...
до этого срока. Поскольку королевское итальянское пра-
вительство произвольно освободило себя от всех взятых
1 Эрцбергер—патеру графу Андлау, 15 мая 1915 г. Tisza, I,
242—243; также телеграмма Эрцбергера— Бетману, 16 мая 1915 г.
Erzberger, 57.
2 Буриан— Маккио, 17 и 18 мая 1915 г. «Austro-Hungarian Red
Book», II, No. 190, 192, p. 322—323.Salandra, 357, сноска 1, также 352
Macchio, 126. Burian, 57. Текст проекта см. в «Austro-Hungarian Red
Book», II, № 188, p. 318—321.
3 Salandra, 357.
547
им на себя обязательств, австро-венгерское правитель-
ство снимает с себя всякую ответственность за все по-
следствия, могущие возникнуть в результате подобного
образа действий» Ч
9. Австро-Венгрия, подобно Италии,
склоняется к войне
Так, в самый последний момент была высказана уг-
роза, только отчасти вызванная тем, что в Риме жребий
был уже брошен. Вернее будет предположить, что по
крайней мере с осени 1914 г. и уж во.всяком случае со
времени вступления в должность Буриана Вена пре-
красно отдавала себе отчет, что группы, поддерживав-
шие Саландру и Соннино, рвутся в бой. Правда, она не
была осведомлена, скажем, о содержании переписки
между Аварной и Боллати, но эта переписка явилась
лишь отражением того впечатления, которое действия
Консульты создавали в умах осведомленных лиц. Уже в
августе 1914 г. Боллати, после поездки в Рим, выразил
свое «убеждение в том, что с нашей стороны мы катимся
роковым образом к войне с Австрией и даже преиспол-
нены этого намерения». В сентябре, ссылаясь на нара-
стающие требования в Италии в пользу вступления Ита-
лии в войну, он говорил, что «ни у правительства, ни в
высокопоставленных кругах нет желания противодейст-
вовать» им. В декабре Аварна отмечал, что правитель-
ство «сумеет справиться с создавшимся серьезным внут-
ренним положением лишь путем вступления в войну с
Австрией». В январе 1915 г. Боллати убедился, что Кон-
сульта «ведет переговоры не только без всякого стрем-
ления добиться их успеха, но, наоборот, с намерением
помешать их успеху». В феврале Боллати отмечает, что
«каждая строка, каждая фраза в телеграммах Соннино
выдает его намерение обострить положение...» Аварна
писал, что австро-венгры «всегда очень мало доверяли
нам, но теперь они потеряли к нам всякое доверие...»
В конце марта он отмечал: «Настоящие переговоры
1 Буриан — Маккио, 21 мая 1915 г., где содержится нота Бури-
ана — Аварне от того же числа. «Italian Green Book», р. 1319—1322;
также Burian, 55—56. Salandra, 361.
548
лишены прочной основы, чтобы их можно было продол-
жать... Сам Буриан не питает, видимо, иллюзий в отно-
шении возможности прийти к какому-либо соглашению».
На основании действий Соннино «можно сделать вывод,
что он несерьезно ведет переговоры, а стремится лишь
затянуть дело и выжидает подходящий момент, чтобы
прервать их». В конце апреля Аварна, «учитывая харак-
тер наших предложений...», определил ведущиеся пере-
говоры «как простую формальность...» 1 В итальянских
дипломатических документах, как указывал американ-
ский посол, «нельзя обнаружить... каких-либо данных..,
которые давали бы основание полагать, что Италия дей-
ствительно согласилась бы на какую-либо «компенса-
цию», которую Австрия... предложила бы ей»* I, 2. Не сле-
дует поэтому думать, что Буриан слишком поздно спо-
хватился, заявляя в своих мемуарах, что нейтралитет
«был просто ширмой, за которой Италия преспокойно
заканчивала свои приготовления к тому, чтобы покинуть
своих союзников и примкнуть к Антанте». Весь образ
действий Соннино, «очевидно, был лишь тактическим
маневром.., лишенным всякого серьезного намерения
добиться соглашения»3 * 5.
Тем не менее высказывались предположения, что
если бы Австрия вовремя поступилась частью габсбург-
ских владений с передачей их Италии, то это привело
1 Боллати — Аварне, 31 августа и 24 сентября 1914 г.; 27 января
и И февраля 1915 г. «Carteggio», LXI, II, 252, 259; IV, 558; LXII,
I, 67. Авапна — Боллати, 15 декабря 1914 г. 5 февраля, 7 и 31 марта
1915 г.; там же LXI, III, 389—390; IV, 562; LXII, I, 77; III, 376, 378.
Аварна — Соннино, 25 апреля 1915 г. Salandra, 253—254. Ср. «Italian
Green Book» № 74.
Хотя Аварна и Боллати, как сторонники Тройственного союза,
критически относились к политике своего правительства, правиль-
ность их суждений подтверждается, по всей видимости, ходом событий,
вытекающим из данного повествования. Больше того, уже 9 августа
1914 г. Сан Джулиано в письме к Саландре («Documenti Diplomatic!*»,
5, I, № 151, р. 83) предвидел, «если не вероятность, то по крайней мере
возможность того, что Италии придется... выступить против Австрии».
9 сентября 1914 г. русский военный атташе в Риме сообщал, что «под-
готовка к войне активно продолжается».
2 Т. N. Page, 204.
3 Buridn, 18—19. Ср. Hoyos, 66: «После... битвы на Марне у Ита-
лии не оставалось никакой другой, обещающей выигрыш политики,
кроме перемены фронта». Macchio, 103, пишет, что требование
о немедленной передаче уступаемых территорий «устранило всякие
сомнения» насчет подлинных намерений Соннино.
х/а18 в. в, Готлиб 549
бы, возможно, к соглашению. Гойос полагает, что
«вплоть до начала мировой войны все итальянские го-
сударственные деятели... думали в первую очередь и
прежде всего о приобретении Трентино и за эту цену
они были бы готовы в 1914 г. согласиться на террито-
риальную экспансию Австро-Венгрии на Балканах».
Если бы весной 1915 г. был достигнут искренний ком-
промисс, то Бюлов тем самым получил бы возможность
«привести к власти Джолитти, отстранив Саландру, и
таким образом отсрочить дату объявления войны»; это
позволило бы Германии благодаря ее победам в Гали-
ции, Польше и Курляндии склонить чашу дипломатиче-
ских весов в свою пользу1. Маккио в свою очередь убе-
жден в том, что если бы Балльплац проявил больше
желания идти навстречу, то «итальянское правительство,
несмотря на давление со стороны Антанты, попыталось
бы все-таки продолжить переговоры с нами и, учитывая
общее настроение в стране и огромный риск, связанный
с ведением современной войны, хорошенько задумалось
бы над тем, не было ли бы более выгодным заставить
Австро-Венгрию щедро заплатить за ее нейтралитет»1 2.
Если даже допустить, что подобные рассуждения слиш-
ком оптимистичны, такая тактика все же дала бы воз-
можность Буриану затянуть переговоры с Италией, ото-
двинуть и замедлить начало переговоров Соннино с Ан-
тантой, а быть может, и вовсе помешать их успеху. А это
в свою очередь значительно усилило бы оппозицию сто-
ронников Джолитти, католиков и социалистов. Если бы
все это и не принесло какого-либо другого результата,
то уж во всяком случае все это способствовало бы вре-
менному подрыву планов Соннино3. Поскольку нельзя
представить себе, что Буриан не знал об этом, остается
лишь допустить наличие какой-то коренной причины,
объясняющей (помимо конкретных причин, определяв-
ших решение конкретных вопросов, таких, как вопрос о
Трентино или о «немедленном выполнении»), почему
приход Буриана совпал с усилением противодействия со
1 Hoyos, 51,69. Biilow, III, 205. Бюлов в качестве еще одного обя-
зательного условия соглашения упоминает «автономию Триеста».
2 Macchio, 131—132.
3 Аварна— Боллати, 7 марта 1915 г. «Carteggio», LXI, 1, 77.
Macchio, 71—72, 130. Hoyos, 69—70. Rossi, 3—4.
550
стороны Австро-Венгрии, почему он занимал выжида-
тельную позицию, пока не был вынужден в марте сде-
лать свой первый нерешительный шаг и, наконец, почему
даже в критический момент, в мае, он продолжал свою
негативную политику.
Скрытые пружины, руководившие действиями Бури-
ана, лежали, видимо, глубоко в недрах империалистиче-
ских взаимоотношений Австро-Венгрии с Италией и Гер-
манией. Все отношения между Веной и Берлином отрав-
лялись постоянным покровительственным отношением
немцев к требованиям Консульты L Вольно было вице-
канцлеру Гельффериху утверждать впоследствии, ози-
раясь на прошлое: «Дело шло о том, чтобы жертвовать
пешками.., чтобы не потерпеть поражение в игре, где ре-
шалась судьба нашей жизни»1 2. Но ведь все эти «пешки»
в глазах Гогенцоллернов были для Габсбургов круп-
ными фигурами на шахматной доске, и, что еще хуже,
на Вильгельмштрассе отдавали себе отчет в тщетности
всех этих жертв. Уже в январе 1915 г. Боллати призна-
вал, что немцы уверены в неизбежности выступления
Италии. 14 апреля он сообщал, что «в отношении на-
мерений нашего правительства Ягов считает.., что оно
продолжает переговоры только с целью закончить воен-
ные приготовления и заключить соглашение с Антан-
той»3. Правители Двуединой монархии не могли не
иметь представления о такой оценке положения4 (в ко-
нечном счете она совпадала с их собственной оценкой),
и если тем не менее Ягов через Эрцбергера и Бюлова,
а также через высшие финансовые круги и Ватикан
«призывал на помощь небо и ад»5, чтобы вырвать
1 См. Helfferich, II, 68, 70. Tirpitz, 437. Huldermann, 243. Hoyos.
68. Macchio, 132. Burian, 59. Billow, III, 205. см. также стр 420—422,
435—437 данной книги.
2 Helfferich, II, 67.
3 Боллати — Аварне, 12 января и 14 апреля 1915 г. «Carteggio»,
LXI, IV, 552; LXII, III, 379. Гельфферих был не единственным круп-
ным германским деятелем, считавшим, что «раз итальянское пра-
вительство вступило на путь измены и вымогательства, оно по необ-
ходимости скатывалось к войне под влиянием столь присущей измен-
никам и вымогателям подозрительности» См. Helfferich, II, 70.
4 См., например, Macchio, 24.
5 Macchio, 116 Hoyos, 68. Авторитетное мнение с германской сто-
роны, подкрепляющее подозрения, которые Вена питала по отношению
к Бюлову, см. в статье Wedel, Furst Billow und Osterreich, «Siiddeutsche
Monatschefte», Marz 1931, S. 407—408.
7218*
551
уступки, то это только укрепило убеждение на Дунае, что
союзник Австро-Венгрии путем вынужденной капитуля-
ции перед Италией на самом деле стремится свести на
нет тот выигрыш, на который Австро-Венгрия рассчиты-
вала в России, Польше и на Балканах1. Все «видные»
лица в Вене, от партнеров императора в его ежедневной
карточной игре — «тарок» до крупных дельцов, от Кон-
рада и Тиссы до чиновников на Балльплаце, буквально
багровели от возмущения. Секретная дипломатическая
переписка изобилует резкими замечаниями и возраже-
ниями1 2. Вся накопившаяся ярость против Германии
словно нашла себе выход в обличении Тиссой «подрыв-
ной деятельности клики Бюлова — Эрцбергера... и
средств, которые они не постеснялись пустить в ход про-
тив нас... Если бы оказалось, что решение итальянского
правительства вступить в войну было вызвано подры-
вом веры в добросовестное отношение [Двуединой] мо-
нархии и что этот подрыв веры в свою очередь явился
следствием расхождения между... нашими собственными
действиями и обещаниями Бюлова, то подобный исход
дал бы право подвергнуть уничтожающей критике
крайне злосчастную деятельность Бюлова в Риме. Ника-
кими словами нельзя выразить, насколько вредны были
действия Бюлова.., привыкшего давать обещания за наш
счет. Он не был уполномочен давать такие обещания,
зная к тому же, что они противоречат нашим взглядам...
Мы неоднократно обращали внимание германского ми-
1 См. стр. 392—393 данной книги.
2 См. Берхтольд — Маккио, 21 ноября 1914 г. Macchio, 53—54.
Тисса— Чернину, 26 ноября 1914 г. Буриан— Тиссе, вероятно,
5 января 1915 г. Тисса— Буриану, 5 января 1915 г. Тисса— Берх-
тольду, 6 января 1915 г. Тисса — Конраду, 16 января 1915 г. Tisza,
I, 114—115, 140, 143, 145—146, 156. Конрад— Тиссе, 19 января
1915 г.: «...давлению немцев, которые хотят улучшить свое положение
за наш счет, нужно решительно противостоять» (Tisza, 1, 160). Ме-
рей— Маккио, 1 февраля и 17 апреля 1915 г. Macchio, 84, 96, 107.
Буриан — Гогенлоэ, 1 мая 1915 г.: «В данный момент взаимные обви-
нения между Веной и Берлином кажутся мне ... бесцельными». Даль-
нейшие уступки «в состоянии задеть жизненный нерв [Двуединой]
монархии». (Tisza, I, 203). Франц-Иосиф— Вильгельму II, 5 мая
1915 г.: «Я достиг крайнего предела мыслимых уступок... Учитывая
положение [Двуединой] монархии как великой державы, ее долго-
временные интересы и ее будущее... я лишен возможности принять во
внимание какие-либо дальнейшие итальянские требования...» Tisza,
I, 207—208; также Huldertnann, 243.
552
нистерства иностранных дел на опасные последствия
этих махинаций...» 1
В самом деле, даже если бы Австро-Венгрия и возна-
мерилась пойти на компромисс с Италией, то, как писал
Маккио, «бесконечное давление... со стороны... Вильгельм-
штрассе представляло собой весьма плохое начало для
проведения подобного курса»1 2.
То обстоятельство, что на Австро-Венгрию наседали
и ее недруг — Италия, и ее союзник — Германия и что
сопротивление одному из них автоматически влекло за
собою также сопротивление другому, могло лишь укре-
пить Австро-Венгрию в ее непримиримости. К тому же
ее стойкость усиливалась под влиянием ясного сознания
того, что руки у рейха были достаточно коротки. Не при-
ходилось сомневаться, что (как предсказывал Боллати,
находясь на своем наблюдательном пункте в Берлине)
«в случае если бы Германии пришлось выбирать между
Австрией и Италией, то она неминуемо стала бы на сто-
рону первой, а не последней» 3. В самый разгар кризиса
он предупреждал, что в случае столкновения между обе-
ими этими странами рейх останется на стороне Дунай-
ской империи4. Дело не только в том, что, как указывал
Ягов, «Австрия является последним оплотом аристокра-
тизма и консерватизма, в то время как Италия
является олицетворением революционно-демократиче-
ского строя»5. Горькая истина заключалась в том, что
в этой «решающей войне», как с гордостью подчеркивал
Конрад, «Австро-Венгрия была единственным надежным
союзником Германии»6. Поэтому канцлер Бетман и был
вынужден писать Бюлову: «...В своих переговорах с Ве-
ной мы дошли до предела того, что вообще допустимо
по отношению к союзнику: если бы мы пошли дальше и
1 Тисса— архиепископу Калокса, 28 июня 1915 г. Tisza, I, 237.
2 Macchio, 132.
3 Боллати— Сан Джулиано, 8 июля 1914 г. Salandra, 40.
4 Боллати— Аварне, 4 мая 1915 г. «Carteggio», LXII, III, 386.
6 Bulow, III, 233.
6 Conrad, IV, 214. Габсбургский посол в Берлине, Гогенлоэ,
видимо, совершенно игнорируя Турцию, зашел столь далеко, что назы-
вал свою страну «единственным союзником» Германии. См. Берх-
тольд— Конраду, 23 декабря 1914 г., где передается донесение Го*
генлоэ. Conrad, V, 899; ср. также донесение Боллати, цитированное
в телеграмме Сан Джулиано— Карлотти, 14 сентября 1914 г. Расшиф-
ровано в министерстве иностранных дел России.
18 В» В, Готлиб
553
прибегли к угрозам, то мы добились бы только того, что
австрийцы сложили бы оружие, оставив нас одних ли-
цом к лицу с нашими противниками» Г Вот почему у
Бетмана и Ягова не хватало, по словам Бюлова, «энер-
гии для должного давления на Вену»1 2. А последняя,
уверенная, как с горечью размышлял князь, в «померан-
ском гренадере»3, вполне могла позволить себе не капи-
тулировать перед Италией.
Наоборот, правители Австрии, казалось, хотели,
чтобы Италия капитулировала перед ними. С тех пор
как Бисмарк навязал им союз с Римом, этот союз рас-
сматривался всеми в Вене как некий «акт самоотрече-
ния», или как «брак по расчету»4, в котором все выгоды
были монополизированы другой стороной. Он подверг
Австрию опасности столкновения с Францией, с которой
у нее не было споров. В то же время он не обеспечил ей
поддержки со стороны Италии в столкновении с Россией.
Союз с Италией заставил Австро-Венгрию допустить по-
следнюю на равных «правах» на Балканы, не получив
взамен, как сетовал Силаши, этот старый и верный слуга
Балльплаца, ни малейшей компенсации за это. Он дал
в руки Италии «вексель на Триполи», не закрепив в то
же время за Австрией Албании. Хотя «мы даже призна-
вали тождественность наших интересов в Албании»,
«итальянцы всегда... жаловались, бранились и запраши-
вали так много, что... в большинстве случаев нам прихо-
дилось по инициативе Германии предоставлять им кое-
что... Притязаниям Италии не было конца. В течение
тридцатилетнего срока существования Союза я насчи-
тал около тридцати их притязаний»5. Как писал впо-
следствии Гойос, «в течение ряда лет наш итальянский
союзник настойчиво... трудился над тем, чтобы ставить
нам всяческие препятствия ...на Балканах» 6. Рим, под-
черкивал Конрад, всегда был готов помешать осуществ-
лению планов Вены против Сербии7. Вследствие «импе-
1 Бетман— Бюлову, 16 марта 1915 г. Billow, 111, 225 Luden-
dorff, I, 78, также говорит об опасении Германии, «что Австрия за-
ключит сепаратный мир с Антантой».
2 Bulow, III, 205.
8 Bulow, III, 185.
4 Macchio, 12, 15.
5 Szilassy, 116—118, 120.
Hoyos, 47.
’Конрад — императору, 16 января 1914 г. Conrad, III, 755.
554
риалистических тенденций» Италии, как пишет Маккио,
мы встретили в ней конкурента, «преисполненного реши-
мости... расширительно и произвольно толковать пресло-
вутую статью VII»1. Эта статья дала возможность Кон-
сульте использовать всю восточную политику Австрии
в своих собственных целях. То и дело она пыталась ис-
пользовать с выгодой для себя эту роковую статью, но
безуспешно. Поскольку каждый ее шаг автоматически
влек за собой требование компенсации, «мы были ли-
шены всякой свободы действий», а поскольку габсбург-
ский империализм изо всех сил стремился быть «свобод-
ным», весь договор наложил на Австрию оковы и, по
словам Гойоса, стал нестерпимым1 2.
Несмотря на то что во всех этих заявлениях ничего
не говорится ни об односторонних выгодах Австрии
(Босния-Герцеговина), ни об антиитальянских маневрах
со стороны Габсбургов, они вскрывают действительные
настроения на Дунае. «При императорском дворе... в ми-
нистерстве иностранных дел... в аристократическом об-
ществе, в армии и флоте и в особенности в церковных
кругах... всегда имелись тенденции и плелись интриги,
чтобы «наказать Италию», и выражалась уверенность в
том, что только путем новых побед на равнинах Ломбар-
дии и Венеции или другой битвы при Лиссе [Двуединая]
монархия в состоянии... обрести свободу рук в западной
части Балкан»3. Слагаясь из недоверия, ненависти и
презрения, эта антипатия приняла такой характер, что
уже в 1906 г. германский посол информировал Берлин:
«Только война с Италией была бы действительно попу-
лярной» в Вене4. Именно тогда Конрад начал неустанно
призывать к войне против союзника. Во время войны в
Ливии его поддерживали бряцавшие оружием австрий-
ские клерикальные и военные круги, крупные дельцы, а
также либеральная пресса. В декабре 1912 г. в письме к
Берхтольду он сетовал по поводу того, что «мы не рас-
считались с этим ненадежным соседом еще много лет
назад». То обстоятельство, что поражение Австро-Венгрии
1 Macchio, 22—23.
2 Hoyos, 60—61; также Pribram, The Secret Treaties of Austria-
Hungary, II, 176.
3 Steed, The Hapsburg Monarchy, 278—279.
4 12 февраля 1906 г. «Die Grosse Politik», XXI, 1, № 6999, S. 159
May, 392. Macchio, 17. Albertini, II, 218. Salandra, 43.
18*
555
в балканских войнах и крушение ее надежд в Албании
не обошлось без участия Консульты в обоих случаях,
способствовало тому, что это возбуждение почти неиз-
бежно вылилось в некую твердую решимость. Уже в на-
чале 1914 г. донесения Конрада изобиловали указани-
ями на необходимость новых укреплений у Полы и у
Изонцо, перевооружения, «переговоров» с позиции силы
и войны против итальянцев \ А после Сараево вся ди-
пломатическая активность Вены в Риме приобрела та-
кой характер, словно она открыто стремилась к оконча-
тельному разрыву.
Возможно, что некоторые круги вроде сторонников
Андраши добросовестно стремились к соглашению1 2;
Берхтольд, если бы он оставался министром иностран-
ных дел, быть может, уступил бы германскому давле-
нию; и даже его преемник Буриан, в случае катастрофи-
ческого развития событий на Карпатах, возможно, в ка-
честве временной меры согласился бы на требуемый
компромисс3. Но так как Берхтольд послал свой ульти-
матум в Белград4, предварительно не согласовав этот
вопрос с Италией, то этим самым он совершил шаг, рав-
носильный сознательному уничтожению союза. Когда
Буриан затягивал и откладывал решение и даже, идя
на уступки, решительно отказал в «немедленном выпол-
1 Конрад— HMnepaTopyf 16 января 1914 г. Конрад— Берх-
тольду, 18 марта 1914 г. Конрад— императору, 25 марта 1914 г.
Конрад — Берхтольду, 22 июня 1914 г. Conrad, III, 560, 562, 694,
755, 771, 779, также 598, 676, 681. Macchio, 23. Pribram, Secret Trea-
ties, II, 175—177. Steed, 276—277. Michels, 97, также 191, и там же,
сноска 3.
2 27 января 1915 г. Андраши писал в газете «Нейе Фрейе Прессе»:
«Если Италия хочет урегулировать существующие между нами спор-
ные вопросы... путем дружественного соглашения и если она останется
нейтральной, Италия вполне может рассчитывать на Австро-Вен-
грию как на своего неизменного союзника... Было бы ошибочно по-
лагать, что из-за того, что Италия не примкнула к нам, мы питаем
к ней какие-то недружелюбные чувства...» Эту же точку зрения он
проводил и в итальянских газетах. Главный его довод состоял в том,
что итальянский нейтралитет позволит Австрии стать настолько силь-
ной, что Италия будет неизменно заинтересована в дружественных
отношениях с ней. Andrassy, 128, 130, 133—134.
3 Даже Тисса и Конрад, под впечатлением военных неудач в ап-
реле и в начале мая, казалось, готовы были некоторое время пойти на
«тяжелые жертвы». См. Тисса— Конраду, 16 апреля 1915 г. Конрад—
Тиссе. 23 апреля, Тисса — Чернину, 28 апреля, Тисса— Буриану,
4 мая 1915 г. Tisza, I, 184—185, 194, 207. Macchio, 131.
4 См. стр. 234 данной книги.
556
нении» условий соглашения, т. е. в единственной уступке,
которая, как надо полагать, могла удовлетворить Сон-
нино, он должен был знать, что это повлечет за собою
выступление Италии. В самом деле, уже в августе 1914 г.
Тисса был «убежден, что даже незначительное сопро-
тивление со стороны германских и австро-венгерских
войск удержит... [итальянцев] до тех пор, пока не насту-
пит развязка в другом месте1. В феврале 1915 г. эта
тема — об успешном сопротивлении, перемежаясь с рас-
четами на затруднения Италии как внутри страны, так
и в колониях, вновь появляется в одном из писем Балль-
плаца1 2. В апреле, после того как державы Антанты до-
стигли соглашения по вопросу о Константинополе, риск,
связанный с войной против Италии, казалось, умень-
шился благодаря возникшим надеждам на то, что «Анг-
лия... не допустит безраздельного господства России в
Европе»3. А в мае, лишь только Саландра ушел в от-
ставку и полностью выявились масштабы прорыва при
Горлице, Буриан пытался взять обратно наиболее важ-
ные предложения, изложенные Маккио и Бюловым с его
согласия 9 мая4.
Его «безграничный оптимизм» и «иллюзии» относи-
тельно возможности заключить соглашение5 были по-
этому лишь маскировкой. Все его уступки были тактиче-
ским маневром, имевшим целью обмануть общественное
мнение, переложить ответственность на Италию, осла-
бить давление со стороны Германии и прежде всего «вы-
играть как можно больше времени... и... провести... под-
готовку...»6. Он признался впоследствии, что располагал
1 Тисса— Берхтольду, 10 августа 1914 г. Tisza, I, 49.
2 Мерей ~ Маккио, 16 февраля 1915 г. Macchio, 97.
3 Дневник, 6 апреля 1915 г. Redlich, II, 28, 25 апреля. «Нейе
Фрейе Прессе» (№ 18, 201, стр. 3) опубликовала статью графа Лют-
цова «Австро-Венгрия и Англия», в которой обсуждалась позиция
Австрии по отношению к Англии и содержались призывы предать
забвению ненавистнические чувства, вызванные войной. См. Redlich,
II, 31.
4 Эрцбергер— патеру Андлау в Вене, 15 мая 1915 г. Tisza,
1, 242; ср. также Helfferich, II, 71; см. стр. 535 данной книги.
5 Macchio, 81, 131. Аварна— Боллати, 31 марта 1915 г. «Car-
teggio», LXII, III, 376.
6 Buridn, 38; также Conrad, V, 331. Macchio, 96. 26 февраля 1915 г.
Редлих, касаясь полученных им сведений о намерениях Буриана,
писал: «Мы готовы к войне и приближаемся к ней» (Redlich, II, 19).
По словам Macchio, 115—116, последние майские предложения Вены
557
«сведениями из секретного источника» о заключении
тайного Лондонского договора 1 и, вполне естественно,
у него были свои планы на этот счет. Планируемые опе-
рации по ликвидации Сербии, завоеванию Польши и
осуществлению похода на Салоники явно шли вразрез
с мыслью о том, чтобы пожертвовать Трентино, оставить
Триест и потерять Албанию. Не было никакого смысла
сражаться за изгнание русских с Балкан только для
того, чтобы открыть доступ туда итальянцам. Бессмыс-
ленно было бы для Австро-Венгрии сражаться за пере-
дел Юго-Западной Европы и оставить нетронутой дер-
жаву, которая не только оспаривала ее гегемонию, но и
горела желанием вырвать из ее рук определенную тер-
риторию. Как отмечал впоследствии Тисса, Балльплац
никогда не принимал всерьез своих предложений Кон-
сульте* 1 2. Это утверждение вполне соответствует всему
характеру подобной политики. Отнюдь не собираясь воз-
награждать Рим за его «измену», Вена, наоборот, стре-
милась всячески наказать его за это. Все имеющиеся
данные свидетельствуют о том, что австро-венгерский
империализм, так же как и итальянский, хотел войны3.
Вот почему, по всей видимости, согласие на един-
ственный решающий пункт — о «немедленном выполне-
нии» соглашения — было дано лишь 22 мая, когда Сон-
нино ответил, что уже «слишком поздно» 4. Давая по-
добный ответ, он «ссылался на демонстрации, имевшие
место в течение последних нескольких дней, и на решаю-
были сделаны «только» потому, что австрийский генеральный штаб
так же как и германский настаивали на оттяжке. Macchio, 126
Erzberger, 41, 47.
1 Burian, 56. Другими признаками приближающейся развязки бы-
ли: задержка итальянских кораблей в отечественных портах и посылка
судна из Италии в Фиуме для репатриации итальянских граждан
в Австрии. См. 21 апреля 1915 г. Redlich, II, 31. Аварна— Боллати,
13 мая 1915 г. «Carteggio», LXII, 387.
2 Речь в венгерском парламенте в 1916 г. См. Musulin, 256.
Erzberger, 130, пишет, что в июле 1915г. Тисса вздохнул с облегчением,
узнав о неудаче переговоров с Италией.
3 «Учитывая характер австрийского государства, его собственную
логику и собственные нужды, следовало ожидать, что дело кончится
войной». Croce, 272.
4 Даже тогда предложение Буриана пойти «еще больше навстречу
Италии» в вопросе о реализации территориальных уступок сопро-
вождалось оговоркой: без «немедленной военной оккупации». См.
Буриан— Маккио, 22 мая 1915 г. «Austro-Hungarian Red Book» II,
№ 202, р. 333. Burian, 58; также Erzberger, 58.
558
шее голосование в парламенте» Король, только что до-
пустивший, чтобы толпа взяла верх над парламентом,
вспомнил о своих обязанностях конституционного мо-
нарха и, отвечая на поступивший в последнюю минуту
призыв кайзера, заявил Бюлову, что он должен подчи-
ниться решению большинства 1 2.
10. Последнее препятствие. Итоги
Но, прежде чем Саландра оказался в состоянии пойти
на решающее голосование в парламенте, нужно было
преодолеть еще одно препятствие. Социалистическая
партия после исключения Муссолини из ее рядов в ок-
тябре 1914 г. сплотила свои ряды. Исполнительный ко-
митет партии, взяв на себя функции коллективного ре-
дактора газеты «Аванти», провозгласил «как наш боевой
клич... наш символ веры... Да здравствует социалистиче-
ский интернационал»3. В течение всей осени и зимы он
вел кампанию против вступления Италии в войну, дву-
смысленной политики правительства и расходования ты-
сяч миллионов лир на вооружение: «Саландра должен
уйти!» В марте 1915 г., когда ход событий ускорился,
газета «Аванти» призывала массы помешать поджигате-
лям войны «распоряжаться вами и вашими жизнями
в интересах ваших хозяев». В парламенте депутат Ту-
рати выступил с резкой критикой правительства, предло-
жив резолюцию о выражении ему недоверия, а в боль-
ших городах, таких, как Милан, рабочие устроили улич-
ные демонстрации. В ответ на приказ солдатам стре-
лять, а также в ответ на кровопролитие в Реджо-
Эмилия и на запрещение всех публичных демонстраций
были приняты «меры для защиты свободы в Италии».
11-го апреля, несмотря на официальное запрещение, в
Риме, Неаполе, Турине, Флоренции, Анконе и в других
городах имели место мощные народные манифестации,
а в Милане похороны одного из демонстрантов, убитого
в уличной схватке, превратились во внушительную де-
монстрацию за мир. В решающие дни мая волна заба-
стовок, массовых шествий, протестов против «интервен-
1 Маккио — Буриану, 23 мая 1915 г. «Austro-Hungarian Red Book»,
II, № 203, р. 334; ср. также Salandra, 358.
2 Billow, III, 228.
8 20 октября 1914 г. Balabanoff, 93—94.
559
ционистских отрядов, наводнявших Милан под защитой
полиции Саландры», и активное сопротивление, оказан-
ное националистам, фашистам и другим группам, рато-
вавшим за вступление Италии в войну, показали, что ра-
бочий класс твердо настроен против войны.
Руководство итальянской социалистической партии,
однако, раздиралось глубокими разногласиями и оказа-
лось в замешательстве. Хотя у руководства находились
левые, влияние реформистов (Турати, Тревес) было
сильным, особенно в парламентской фракции и в Кон-
федерации труда. Исполнительный комитет партии, воз-
главляемый Серрати и Лаццари, занимал центристскую
позицию между Гендерсоном, Шейдеманом или Реноде-
лем, которые поддерживали правительства своих воюю-
щих стран, и Лениным, программа которого была на-
правлена на «превращение империалистической войны
в войну гражданскую». Поэтому, хотя итальянская со-
циалистическая партия и выступала яростно против об-
ращения к оружию, она тем не менее воздерживалась
как от организации борьбы, так и от призыва к ней.
В среде партии получил распространение лозунг: «не
участвовать и не саботировать», а на практике, как пре-
зрительно писал Саландра, «их деятельность ограничи-
валась словами, манифестами, митингами, дебатами,
пылкими газетными статьями и больше ничем»1. Тем
легче было иметь с ними дело. На газету «Аванти» по-
стоянно обрушивались удары цензуры. Бывали моменты,
когда ее запрещали в двадцати провинциях одновре-
менно. В мае находилось в заключении свыше 250 со-
циалистов, если правильны цифры, приводимые Маккио.
Возникавшие беспорядки подавлялись войсками. Когда
Конфедерация труда реагировала на возвращение к вла-
сти Саландры и Соннино (16 мая) призывом к всеобщей
забастовке и когда промышленные рабочие во многих
городах последовали за металлистами Турина, движение,
как писал Саландра, «было немедленно подавлено в
результате передачи всех полномочий военным влас-
тям» 1 2.
1 Salandra, 310—311.
2 Salandra, 354; также 172, 190, 196, 198—199, 214, 311, 319, 339,
350. «Avanti», 20—23 мая 1915 г. Nenni, 50. Macchio, 127. Destree
80, 91. Megaro, 313. Tisza, I, 213. «Вопросы истории» VI, 1953 г.,
стр. 70—71.
560
Так была всесторонне подготовлена почва для парла-
ментской сессии, состоявшейся 20 мая. «Вход в палату и
на трибуну строго охранялся... все инциденты быстро по-
давлялись» Г «Места для публики были переполнены...» 1 2
Хотя Соннино за два дня до этого обещал Мак-
кио изложить депутатам последние предложения Авст-
рии, им ничего не было сказано. Как впоследствии при-
знался Саландра, он не имел ни малейшего намерения
«предоставлять решение палате... Мы сами приняли ре-
шение... Парламенту оставалось только считаться с по-
следствиями этого»3. Среди бурных возгласов одобре-
ния— «лишь только социалисты, занимавшие пять рядов
в парламенте.., продолжали сидеть на своих местах в
мрачном молчании...»4 — Саландра предложил законо-
проект (состоявший из одной только статьи, «чтобы со-
кратить обсуждение»5), согласно которому ему предо-
ставлялись чрезвычайные полномочия. Предварительный
анализ расстановки сил в палате, произведенный нака-
нуне отставки Саландры, показал, что «... в пользу вой-
ны... было настроено не более шестидесяти депутатов,
при голосовании это число могло возрасти до 150» 6. Но
с тех пор улица успела бурно вынести свое решение.
Крупное большинство, которым располагал Джолитти,
запуганное или же загипнотизированное, отступилось
от своего падшего идола. Немногие имели смелость
остаться в стороне, как этого требовали их убеждения.
Единственным оратором, выступившим от имени оппо-
зиции, был Турати. Законопроект был принят 407 голо-
сами против 74 при двух воздержавшихся. Голосование
в сенате было почти единодушным. Лишь несколько из
300 членов сената отсутствовали или воздержались от
голосования7. И тогда палата объявила о перерыве
между заседаниями без указания срока их возобновле-
ния, осуществив таким образом совершенно необычный
трюк: будучи избранной в результате сдвига влево, она
1 Salandra, 359.
2 Rodd, III, 254.
3 Salandra, 341—342, ср. Rodd, III, 253.
4 Rodd, III, 254.
5 Salandra, 360.
6 Там же, 343.
7 Там же, 361: «Бесполезно входить в рассмотрение мотивов
этих новообращенных». Там же, 355, 359— 360. Rodd, III, 253—254.
Т. N. Page, 213—214. Macchio, 127.
561
в сущности установила диктатуру правых. Созданная на
основе нейтрализма, она осуществила вступление Ита-
лии в войну. Представляя народ, моральным правом и
обязанностью которого были освобождение своих едино-
племенников и окончание объединения страны, она санк-
ционировала грабительскую политику «дерзкого мень-
шинства.., втянувшего страну в войну против ее воли» 1.
В духов день, 23 мая 1915 г., когда австро-венгер-
скому послу было сообщено об объявлении войны, в
Риме, не считая нескольких демонстраций, организо-
ванных перед дипломатическими миссиями стран Ан-
танты, царило спокойствие усталости и дурных предчув-
ствий. Зато в правительственных канцеляриях Европы
царило возбуждение. Десятимесячная дипломатическая
борьба нанесла серьезный и непоправимый ущерб союзу
между Веной и Берлином. Отношения между Россией и
Западом, уже подорванные турецкой неразберихой, стали
еще более напряженными. Италия стала союзником Ан-
танты на условиях, которые не сделали ее дружествен-
ной Франции и России державой1 2. И, наконец, в
качестве еще одного отрицательного итога необходимо
отметить пагубное влияние Лондонского договора на
государства, остававшиеся нейтральными.
1 Джолитти, Речь на выборах 1919 г. Rossi, 63; также 3—7.
2 См. Poincare, VI, 230—232, 238; также Шиллинг— Карлотти,
7 апреля 1915 г. «Международные отношения», III, VII, 2, № 494,
стр. 104.
БИБЛИОГРАФИЯ
Документы
«The Austro-Hungarian Red Book» No 2. Diplomatic Documents Rela-
ting to the Outbreak of the European War. Part I, Edit, by J. Brown
Scott. Oxford University Press, Inc. New York, 1916.
«British Documents on the Origins of the War, 1898—1914». Vols. VI;
X, Part 2, and XI. Edit, by G. P. Gooch and H. Temperley. H.M.
S.O., London, 1930, 1938, 1926.
«II carteggio Avarna - Bollati Luglio 1914 - Maggio 1915». Edit,
by C. Avarna di Gualtieri. Rivista Storica Italiana. Anno LXI,
fascicolo II, III, IV. Anno LXII, fasc. I, III. Napoli, 1949, 1950.
«Dardanelles Commission, First Report». H.M.S.O., London, 1917.
(Cd. 8490).
«Dardanelles Commission, Supplement to the First Report». H.M.S.O.,
London, 1917. (Cd. 8502).
«Dardanelles Commission. The Final Report». H.M.S.O., London,
1917. (Cd. 371).
«Die Deutschen Dokumente zum Kriegsausbruch. I, IV. Band. Compiled
by Karl Kautsky. Deutsche Verlagsgesellschaft fiir Politik und Ge-
schichte m.b.H. Charlottenburg, 1919.
«Diplomatische Aktenstiicke zur Vorgeschichte des Krieges 1914».
I. Teil. Erganzungen zum osterreich-ungarischen Rotbuch. Staats-
druckerei. Wien, 1919.
«I Documenti Diplomatici Italiani». 5. Serie: 1914—1918. Vol. I. Minis-
ter degli Affari Esteri. Libreria dello Stato. Roma, 1954.
«Documente der Deutschen Politik und Geschichte von 1848 bis zur
Gegenwart». Herausgeber Dr. J. Hohlfeld. II. Band. «Das Zeitalter
Wilhelm II, 1890—1918». Wendler und Co.. Berlin.
«Die Geheimakten des Deutschen Aussenamtes (1914—1918)». Photo-
stats and Microfilms of the Original Documents. Public Record
Office, London.
«Die Grosse Politik der Europaischen Kabinette 1871—1914». Sammlung
der diplomatischen Akten des Auswartigen Amtes. Herausg. v.
J. Lepsius, A. Mendelssohn-Bartholdy, Fr. Thimme. Vols.
XI; XXI, 1. Deutsche Verlagsgesellschaft fiir Politik and Ge-
schichte m.b.H. Berlin, 1924, 1925.
«Iswolski im Weltkriege». Der diplomatische Schriftwechsel Iswolskis
1914—1917. Neue Dokumente aus den Geheimakten der russischen
563
Staatsarchive. Kommentar von Fr. Stieve. Deutsche VerlagsgeselL
schaft fiir Politik und Geschichte. Berlin, 1925.
«The Italian Green Book». Diplomatic Documents Relating to the Out-
break of the European War, Part II. Edit, by J. Brown Scott,
Oxford University Press, Inc. New York, 1916.
Ключников Ю. В. и Сабанин А. Международная политика новейшего
времени, часть II, Литиздат НКИД, Москва, 1926.
«Константинополь и проливы по секретным документам бывшего
министерства иностранных дел». Сост. Е. А. Адамов, т. I, II.
Литиздат НКИД. Москва, 1925, 1926.
«The Lansing Papers 1914—1920». Vol. I. Papers Relating to the Foreign
Relations of the United States. U. S. Government Printing Office.
Washington, 1939.
«Международные отношения в эпоху империализма. Документы из
архивов царского и временного правительств 1878—1917 гг.».
Серия III, 1914—1917 гг., т. VI, ч. 1, 2; т. VII, ч. 1, 2, Москва,
1935.
«Osterreich-Ungarns Aussenpolitik von der bosnischen Krise bis zum
Kriegsausbruch 1914». Diplomatische Aktenstiicke desk osterreich
ungarischen Ministeriums des Ausseren. VIII, Band. Osterreichi-
scher Bundesverlag. Wien, Leipzig, 1930.
«The Parliamentary Debates» (Official Report). 5th Series. Vol. LXX.
Third Volume of Session 1914—1915. H.M.S.O., London.
Pribram, A. E. The Secret Treaties of Austria-Hungary 1879—1914.
Vols. I, II. Harvard U. P., Oxford U. P., 1920, 1921.
Tisza, Graf Stefan. Briefe 1914—1918. I. Band. Verlag Reimar Hobbing.
Berlin, 1928.
«Царская Россия в мировой войне», т. I, Л., 1926.
Книги
Abbott, G. F. Greece and the Allies 1914—1922. Methuen and Co.,
Ltd. London, 1922.
Abdullah, King of Transjordan. Memoirs. J. Cape Ltd. London, 1950.
Авербух P. А. Италия в первой и второй мировых войнах. Изд. АН
СССР. М.—Л., 1946.
Aga Khan. The Memoirs. Cassell and Co., Ltd. London, 1954.
Alastos, D. Venizelos. P. Lund Humphries and Co., Ltd. London, 1942.
«Albania». Handbooks Prepared under the Direction of the Historical
Section of the Foreign Office. No. 17. H.M.S.O. London, 1920.
Albertini, A. Vita di Luigi Albertini. A. Mondadori. Roma, 1945.
Albertini, L. The Origins of the War of 1914. Vols. I and II. Oxford
University Press, 1952, 1953.
Albrecht-Carrie, R. Italy at the Peace Conference. Columbia U. P. New
York, 1938.
Aldrovandi Marescotti, L. Guerre diplomatique 1914—1919. Gallimard.
Paris, 1935.
«Anatolia». Handbooks Prepared under the Direction of the Historical
Section of the Foreign Office. No. 59. H.M.S.O. London, 1920.
Andrassy, Count J. Diplomacy and the War. John Bale, Sons and Dani-
elsson, Ltd. London, 1921.
«Arabia». Handbooks Prepared under the Direction of the Historical
Section of the Foreign Office. No. 61. H.M.S.O. London, 1920.
564
Arthur, Sir G. Life of Lord Kitchener. Vol. Ill, Macmillan and Co.,
Ltd. London, 1920.
Asquith, H. H. (The Earl of Oxford and Asquith). The Genesis of the
War. Cassell and Co., Ltd. London, 1923.
Asquith, H. H. Memories and Reflections 1852—1927. Vol. II, Cassell
and Co., Ltd. London, 1928.
Baden, Prince Max о/. The Memoirs.Constable and Co., Ltd.London, 1928.
Balabanoff, A. Erinnerungen und Erlebnisse. E. Laubsche Verlagsbuch-
handlung G.m.b.H. Berlin, 1927.
«The Balkans». A History of Bulgaria, Serbia, Greece, Rumania,
Turkey by N. Forbes, A. J. Toynbee, D. Mitrany, D. C. Hogarth.
The Clarendon Press. Oxford, 1915.
Baster, A. S. J. The International Banks. P. S. King and Son, Ltd.
London, 1935.
Beaverbrook, Lord. Politicians and the War, 1914—1916. I. Thornton
Butterworth Ltd. London, 1928.
Bentwich, N. England in Palestine. Kegan Paul, French, Trubner and
Co., Ltd. London, 1932.
Bertie, Lord. The Diary 1914—1918. Vol. I. Hodder and Stoughton Ltd.
London, 1924.
Bethmann-Hollweg, Th. V. Betrachtungen zum Weltkriege. 2. Teil.
Verlag Reimar Hobbing. Berlin, 1921.
Blake, R. The Unknown Prime Minister. The Life and Times of A. Bo-
nar Law 1858—1923. Eyre and Spottiswoode Ltd. London,
1955.
Bowman, I. The New World. Problems in Political Geography. G. Har-
rap and Co., Ltd. London, 1922.
Brady, R. A. Business as a System of Power. Columbia University Press.
New York, 1943.
Brandenburg, E. Von Bismarck zum Weltkriege. Deutsche VerlagsgeselL
schaft ftir Politik und Geschichte m. b. H. Berlin, 1924.
Breal, A. Philippe Berthelot. Gallimard. Paris, 1937.
Buchan, J. (Edit.). Italy. The Nations of Today. Hodder and Stoughton
Ltd. London, 1923.
Buchanan, Sir G. My Mission to Russia. Vol. II. Cassell and Co., Ltd.
London, 1923.
Bulow, Prince von. Memoirs 1909—1919. [Vol. III]. Putnam. London,
1932.
Burian, Count Stephan. Austria in Dissolution. Ernest Benn Ltd.
London, 1925.
Buxton, N. and Ch. R. The War and the Balkans. George Allen and
Unwin Ltd. London, 1915.
Cambon, P. Correspondance 1870—1924. Tome HI. Editions Bernard
Grasset Paris 1946
Carr, E. H. The Bolshevik Revolution 1917—1923. Vol. III. Macmillan
and Co., Ltd. London, 1953.
Cheradame, A. L’Europe et la question d’Autriche au seuil du XX-e
siecle. Pion. Paris, 1901.
Churchill, W. S. The World Crisis 1911—1914. Thornton Butterworth
Ltd. London, 1923.
Churchill, W. S. The World Crisis 1915. Thornton Butterworth Ltd.
London, 1923.
Christopher, Prince of Greece. Memoirs. Hurst and Blackett Ltd. Lon-
don, 1938.
565
Colombi, A. Pagine di storia del movimento operaio. Ed. di cultura
sociale. Roma, 1951.
Connell, B. Manifest Destiny. A Study in Five Profiles of the Rise and
Influence of the Mountbatten Family. Cassell and Co., Ltd. London,
1953.
Conrad, Feldmarschall V. Aus meiner Dienstzeit 1906—1918. Band III,
IV, V, Rikola Verlag, Wien, Leipzig, Munchen, 1922, 1923, 1925.
Corbett, Sir J. S. History of the Great War. Naval Operations. Vols.
I, II. Longmans, Green and Co. London, 1920, 1921.
Corradini, E. Il volere d’Italia. F. Perella. Napoli, 1911.
Corradini, E. Stato liberale e stato nazionale. Manifest! del Nazionalismo
italiano. 1st. Ed. Italiano. Milano, 1916.
Crispi, F. Question! internazionali. Milano, 1913.
Croce, B. A. History of Italy 1871—1915. The Clarendon Press. Oxford,
1929.
Crutwell, C. R. M. History of the Great War 1914—1918. Oxford U. P.,
1934.
Cumming, H. H. Franco-British Rivalry in the Post-War Near East.
Oxford. U. P., 1938.
Destree, J. En Italie avant la guerre 1914—1915. G. van Oest et Cie.
Bruxelles, Paris, 1915.
Djemal Pasha. Memories of a Turkish Statesman 1913—1919. Hutchin-
son and Co. London.
«Дипломатический словарь», т. I, II. Госполитиздат, Москва, 1948,
1950.
Dumaine, Amb. A. La derniere ambassade de France en Autriche Plon-
Nourrit et Cie. Paris, 1921.
Einstein, L. Inside Constantinople. A Diplomatist’s Diary during the
Dardanelles Expedition. John Murray. London, 1917.
Emin, Ahmed. Turkey in the World War. Yale U. P., Oxford U. P., 1930.
«Encyclopaedia Britannica» 1929, Vol. XVI; 1947, Vol. XVI.
Ерусалимский А. С. Внешняя политика и дипломатия германского
империализма в конце XIX века. 2-е изд. Изд. АН СССР. Москва,
1951.
Erzberger, М. Souvenirs de Guerre. Payot et Cie. Paris, 1921.
Fedele, P. Why Italy is at War. G. Bertero e. C. Roma, 1915.
Feis, H. Europe the World’s Banker 1870—1914. An Account of European
Foreign Investment and the Connection of World Finance and Dip-
lomacy before the War. Yale University Press. New Haven, 1930.
Fisher, Lord. Memories. Hodder and Stoughton. London, 1919.
Franckenstein, G. Facts and Features of My Life. Cassell and Co., Ltd.
London, 1939.
George, David Lloyd. War Memoirs. Vol. I. Ivor Nicholson and Watson.
London, 1933.
George, David Lloyd. The Truth about the Peace Treaties. Vol. I, V.
Gollancz Ltd. London, 1938.
Giolitti, G. Memoirs of My Life. Chapman and Dodd Ltd. London, 1923.
Gooch, G. P. Recent Revelations of European Diplomacy. Longmans,
Green and Co. London, 1927.
Gramsci, A. Il Risorgimento. Einaudi. Torino, 1949.
Gramsci, A. Lettere dal carcere. Einaudi. Torino, 1947.
Grey, Sir E. (Viscount Grey of Fallodon). Twenty-Five Years 1892—
1916. Vol. II. Hodder and Stoughton Ltd. London, 1925.
Grieco, R. Problem! della riforma fondiaria. Milano-Sera. Milano, 1951.
566
Hallgarten, G. W. F. Imperialismus vor 1914. Band I. IT. Beck’sche Ver-
lagsbuchhandlung. Munchen, 1951.
Headlam-Morley, J. Studies in Diplomatic History. Methuen and Co.,
Ltd. London, 1930.
Helfferich, K. Der Weltkrieg. 11. Band. Ullstein und Co. Berlin, 1919.
Henri, E Hitler over Russia? J. M. Dent and Sons Ltd. London, 1936.
Hindenburg, Marshal von. Out of My Life. Cassell and Co., Ltd. London,
1920.
Hoyos, Graf A, Der deutsch-englische Gegensatz und sein Einfluss auf
die Balkanpolitik Osterreich-Ungarns. Vereinigung wissenschaftlicher
Verleger. Walter de Gruyter und Co. Berlin, Leipzig, 1922.
Hourani, A. H. Great Britain and the Arab World. John Murray. London,
1945.
Hourani, A. H. Syria and Lebanon. Oxford U. P., 1946.
Johnson, H. Vatican Diplomacy in the World War. Basil Blackwell.
Oxford, 1933.
Jonescu, T. Some Personal Impressions. Nisbet and Co., Ltd. London,
1919.
«История дипломатии». T. II. Госполитиздат. Москва, 1945.
Karolyi, М. Memoirs. J. Cape. London, 1956.
Labriola, Antonio. Scritti vari di filosofia e politica. Laterza e figli.
Bari, 1906.
Labriola, Arturo. La guerra di Tripoli e 1’opinione socialista. Scintilla
(S. Morano) Napoli, 1912.
Lewin, E. The German Road to the East. William Heinemann. London,
1916.
Ленин В. И. Государство и революция. Соч., т. 25.
Ленин В. И. Империализм и социализм в Италии. Соч., т. 21.
Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма, Соч.,
т. 22.
Ludendorff, Gen. V. Му War Memories 1914—1918. Vol. I. Hutchin-
son and Co. London.
Macchio, Freiherr V. Wahrheit! Fiirst Billow und ich in Rom 1914—
1915. Jung Osterreich Verlag. Wien, 1931.
Marcovitch, L. (Edit.) Serbia and Europe 1914—1920, George Allen and
Unwin Ltd. London, 1920.
May, A. J. The Hapsburg Monarchy 1867—1914. Harvard U. P., 1951.
Megaro, G. Mussolini in the Making. George Allen and Unwin Ltd. Lon-
don, 1938.
Melas, G. M. Ex-King Constantine and the War. Hutchinson and Co.
London, 1920.
Menne, B. Deutschlands Kanonenkonige. Europa Verlag. Zurich, 1937.
«Mesopotamia». Handbooks Prepared under the Direction of the Histo-
rical Section of the Foreign Office. No. 63. H.M.S. O. London, 1920.
Michels, R. Italien von Heute. Orell Fiissli Verlag. Zurich, Leipzig,
1930.
Миллер А. Ф. Очерки новейшей истории Турции. Изд. АН СССР.
М,— Л., 1953.
Monelli, Р. Mussolini, an Intimate Life. Thames and Hudson. London,
1953.
«Montenegro». Handbooks Prepared under the Direction of the Histori-
cal Section of the Foreign Office. No. 19. H.M.S.O. London, 1920.
Morgenthau, Amb. H. Secrets of the Bosphorus. Constantinople 1913—
1916. Hutchinson and Co. London, 1918.
567
Moukhtar Pacha, Gen. M. La Turquie, 1’Allemagne et 1’Europe. Berger—
Levrault. Paris, 1924.
Musulin, Freiherr V. Das Haus am Ballplatz. Erinnerungen eines oster-
reich-ungarischen Diplomaten. Verlag f dr Kulturpolitik. Munchen,
1924.
Napier, H. D. The Experiences of a Military Attache in the Balkans.
Drane’s. London, 1924.
Nenni, P. The Years of Tyranny in Italy. George Allen and Unwin Ltd.
London, 1932.
Neton, A. Delcasse (1852—1923). Academie Diplomatique Internationale.
Paris, 1952.
Nitti, F. Il capitale straniero in Italia. Gius. Laterza e figli. Bari, 1915.
Nitti, F. Peaceless Europe. Cassell and Co., Ltd. London, 1922.
Noel, L. Camille Barrere, Ambassadeur de France. Tardy. Paris, 1948.
Page, Amb, T. N. Italy and the World War. Chapman and Hall Ltd.
London, 1921.
Paleologue, M. An Ambassador’s Memoirs. Vol. I, Hutchinson and Co.
London, 1923.
Pascoli, G. La grande proletaria si e mossa. Zanichelli. Bologna, 1911.
Pears, Sir E. Forty Years in Constantinople 1873—1915. Herbert Jen-
kins Ltd. London, 1916.
Perris, G. H. The War Traders. National Peace Council. London, 1914.
Petrie, Sir Ch. Mussolini. The Holme Press. London, 1931.
Piccoli, R. Italy and the War. T. Fischer Unwin Ltd. London,
1915.
Poincare, R. Au service de la France. Vol. V. «L’Invasion 1914». Librai-
rie Pion. Paris, 1928.
Poincare, R. Au service de la France. Vol. VI. «Les Tranchees 1915».
Librairie Pion. Paris, 1930.
Porter, Ch. W. The Career of Theophile Delcasse. University of Pennsyl-
vania Press. Philadelphia, 1936.
Prato, G. Il Piemonte egli effeti della guerra sulla sua vita economica e
sociale. Laterza, Bari, 1926.
Pribram, A. F. The Secret Treaties of Austria-Hungary 1879—1914.
Vol. II. Harvard U. P., Oxford U. P., 1921.
Pribram, A. F. Austria-Hungary and Great Britain 1908—1914. Ox-
ford U. P., 1951.
Redlich, J. Das politische Tagebuch. Schicksalsjahre Osterreichs 1908—
1919. Band I, II. Verlag H. Bohlaus Nachf, G. m. b. H. Graz,
Koln, 1953, 1954.
Renouvin, P. La Crise europeenne et la Grande guerre 1914—1918.
Librairie Felix Alcan. Paris, 1934.
Riesser, J. The German Great Banksand their Concentration in Connection
with the Economic Development of Germany. Government Printing
Office. Washington, 1911.
Rodd, Sir J. Rennell. Social and Diplomatic Memories. (III. Series)
1902—1919. E. Arnold and Co. London, 1925.
Rosen, Baron R. Forty Years of Diplomacy. Vol. II. George Allen and
Unwin Ltd. London, 1922.
Rosmer, A. Le Mouvement ouvrier pendant la guerre. Vol. I. Librairie
du Travail. Paris, 1936.
Rossi, A. The Rise of Italian Fascism. Methuen and Co., Ltd. London,
1938.
Ryan, Sir A. The Last of the Dragomans. Geoffrey Bles. London, 1951.
568
Sabini, C. Le Fond d’une querelle. Documents inedits sur les relations
franco-italiennes 1914—1921. Bernard Grasset. Paris, 1921.
Salandra, A. Italy and the Great War. From Neutrality to Intervention.
E. Arnold and Co. London, 1932.
Salandra, A Le neutrality italiana, 1914. Mondadori. Milano-Verona,
1928.
Salvatorelli, L. A Concise History of Italy. George Allen and Unwin
Ltd. London, 1940.
Salvemini, G. The Fascist Dictatorship in Italy. Jonathan Cape. London.
1928.
Salvemini, G. Mussolini diplomate. Bernard Grasset. Paris, 1932.
Sanders, Gen. L. V Five Years in Turkey. The Williams and Wilkins
Co. for the U. S. Naval Institute. Annapolis, 1928.
Savinski, A. Recollections of a Russian Diplomat. Hutchinson and Co.,
Ltd. London.
Sazonov, S. Fateful Years 1909—1916. Reminiscences. Jonathan Cape.
London, 1928.
Schreiner, A Zur Geschichte der deutschen Aussenpolitik 1871—1945.
I. Band: 1871—1918 Dietz Verlag. Berlin, 1955.
«Schulthess’Europaischer Geschichtskalender 1896». Beck. Munchen
Seldes, G Sawdust Caesar. The Untold History of Mussolini and Fas-
cism Arthur Barker Ltd London, 1936.
Серени E. Аграрный вопрос в Италии. Развитие капитализма в италь-
янской деревне 1860—1900, Москва, 1951.
Sereni, Е. La questione agraria nella rinascita nazionale italiana. Einaudi.
Roma, 1946.
Sforza, Count C. Makers of Modern Europe. Portraitsand Personal Im-
pressions and Recollections. Elkin Mathews and Marrot. London,
1930.
Steed, H. Wickham. The Hapsburg Monarchy. Constable and Co., Ltd.
London, 1913.
Steed, H. Wickham. Through Thirty Years 1892—1922. Vol. II, William
Heinemann Ltd. London, 1924.
Storrs, R. Orientations. Nicholson and Watson. London, 1937.
Suarez, G Briand. Sa vie. son oeuvre avec son Journal Vol. Ill, 1914—
1916. Librairie Pion. Paris. 1939.
«Syria and Palestine». Handbooks Prepared under the Direction of the
Historical Section of the Foreign Office. No. 60. H.M.S.O. London,
1920.
Szilassy, Baron J. V. Der Untergang der Donaumonarchie. Verlag Neues
Vaterland E. Berger und Co. Berlin, 1921.
Tabouis, G. The Life of Jules Cambon. Jonathan Cape. London, 1938.
Таленский H. А. Первая мировая война, Госполитиздат. Москва,
1944.
Thomas. В. The Arabs. Thornton Butterworth Ltd. London, 1937.
Tirpitz. Adm. A V Erinnerungen. K. F. Koehler Verlag. Leipzig, 1919.
Toynbee, A. J. Turkey: a Past and a Future George H. Doran Co. New
York, 1917.
Toynbee, A J. and Kirkwood, К P. Turkey. E. Benn Ltd. London,
1926.
Trevelyan, G. M Grey of Fallodon. Longmans, Green and Co. London,
1937.
Trevelyan, G M. Scenes from Italy’s War. T. C. and E. C.Jack Ltd.
London, 1919.
569
«Turkey in Europe». Handbooks Prepared under the Direction of the
Historical Section of the Foreign Office. No. 16, H.M.S.O. London,
1920.
Vecchio, G. The Moral Basis of Italy’s War. Fisher Unwin Ltd. London,
1917.
Wingate, Sir R. Wingate of the Sudan. John Murray. London, 1955.
Периодические издания
«Вопросы истории» № 6, Москва, 1953. (Кирова К. Е. Массовое дви-
жение в Италии против империалистической войны летом 1917 г.).
«Вопросы философии» № 1. Москва, 1953. (Егерман Е. В. «Литература
и национальная жизнь» А. Грамши.)
«Вопросы экономики» № 9. Москва, 1952. (Оборина Т. Об аграр-
ных отношениях в Италии.)
«The Cambridge Historical Journal». Vol. XI. No. 2, 1954. (Pryce, R.,
Italy and the Outbreak of the First World War).
«History». Vol. XXV. No. 100. March 1941, London (Howard, Ch., The
Treaty of London, 1915).
«L’Idea Nazionale». IV. No. 33. 13 Aug. 1914. (Corradini, E., Il nostro
dovere).
«International Affairs». Vol. XXVIII. No. 1. 1 Jan. 1952. London
(Lewis, B., Islamic Revival in Turkey).
«Исторический журнал» № 12, Москва, 1942. (Миллер А. Турция под
гнетом германского империализма в годы первой мировой войны,
1914—1918.)
«II Mondo».,7 Jan. 1950, Roma (Salvemini, G., Mussolini e Гого francese).
«Politique Etrangere». No. 4. October 1952. Paris (Rondot, J., Les Interets
petroliers frangais dans le Proche-Orient).
«La Revue des Deux Mondes». XCVH-e annee, 7-e periode. Vol. XLI.
1 Oct. 1927, Paris. (L’Italie et les responsabilites austro-allemandes
de la guerre).
«La Revue des Deux Mondes». CV-e annee, 8-e periode. Vol. XXIX.
15 Oct. 1935, Paris (Verax, Jules Cambon en 1914).
«La Revue de Paris» 15 July 1921 (Bompard, Amb., L’Entree en guerre
de Turquie).
«The Revue of Politics». Vol. 14. No. 2. April 1952. Notre Dame, Indiana
(U. S. A.) (Caponigri, A. R., Don Luigi Sturzo).
«Rinascita». No. 10. 1946., Roma.
«La Scintilla». 11 Oct. 1911, Napoli.
«The Slavonic Review». Vol. XXXI. No. 76. December 1952, London.
(E. W/Zers. Austro-Russian Relations under Goluchovski, 1895—1906.
Unpublished Documents.)
«Siiddeutsche Monatshefte». XXVIII. Jahrg. March 1931., Miinchen.
(Flotow, H. v., Um Bulows romische Mission; Wedel, B. v., Die
Daily.. Telegraph Affaire— Bulows romische Mission; Fiirst Biilow
und Osterreich.)
«The Times». London, 23 Sept. 1912, p. 3.
26 Dec. 1914.
26 Feb. 1915, p. 10. Parliamentary Report.
15 Sept. 1952, Adm. Sir H. Kelly’s Obituary.
4 Nov. 1952, p. 8.
570
21 July 1955, p. 12. Gulbenkian’s Obituary.
17 Jan. 1955, L.de Rothschild’s Obituary.
«The World». New York, 6 Sept. 1915. p. 3. K. v. Wiegand’s report.
Справочная литература
«Chi £». 5th edit. Roma, 1948.
«Post Office London Directory», 1914.
«Who Was Who». Vol. Ill, Adam and Charles Black. London, 1941
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абдулла (или Абдаллах), сын
Шерифа Хусейна — 70, 71,
94.
Абдул-Хамид II — 31, 34, 35,43.
Аварна, итальянский посол в
Вене —215, 216, 218, 227,
235, 236, 238—241, 245,250,
251, 269, 271, 276, 279, 313,
341, 344, 396, 426—428, 436,
446, 505, 508, 510, 514, 515,
529, 530, 545, 548, 549.
Ага-хан — 79.
Адлер, фон — 297, 417.
Александр, наследный принц и
регент Сербии — 489.
Альбертини Л. — 238, 268, 541.
Альдрованди Марескотти,
итальянский поверенный
в делах в Вене — 21, 23,
235, 236, 271, 496.
Альп Зия Гоек — 40.
Альп Текин — 40, 42.
Альфонс, король Испании —
416.
Амбри-с, де, итальянский синди-
калист — 259, 264, 266.
Аметт, кардинал—178.
Анджели Э., де — 268.
Андриа, см. Д’Андриа.
Андраши Ю., граф, младший—
556.
Андраши Ю., граф, старший —
363.
Аннунцио, см. Д’Аннунцио.
Аното Ж.— 184.
Асквит Б., английский премь-
ер-министр — 23, 64, 74, 75,
77, 112, 118, 120, 134, 135,
572
151, 170, 476, 482—484, 486,
487, 490, 491, 511.
Базили Н. А. — 89—92, 131, 133.
Бакстон Ноэль — 94.
Баллин Альберт фон — 398,
421, 436.
Бальфур А. Д.— 118, 122, 151,
169, 170.
Баррер, французский посол в
Риме — 292, 293, 297, 298,
303, 307—309, 324—326, 469,
518, 538.
Барту Л. — 297.
Бенедикт XV, папа римский —
324, 518, 520, 523—525.
Бенкендорф, русский посол в
Лондоне — 57, 59, 63, 64,
77, 97—99, 103, 128, 135,
141, 143, 162, 282, 283, 290,
292, 294, 417, 473, 474, 476,
497—500.
Бергамини, редактор газеты
«Джорнале д’Италия» —
268, 301, 307.
Бернеццо, генерал — 220.
Бердвуд, генерал— 142, 152.
Берти Ф., английский посол в
Париже — 21, 23, 93, 94,
120, 122, 129, 140, 141, 145,
147, 152, 184, 291, 447,453,
455, 495.
Берхтольд, австро-венгерский
министр иностранных дел
до января 1915 г.— 198,
225, 226, 230—234, 238, 239,
241—245, 271—276, 278, 279,
286, 298, 299, 332, 337—345,
347, 356, 358—361, 364, 366,
370, 374, 376, 377, 383, 385,
386, 394—397, 416, 417,433,
519, 555, 556.
Бетман-Гольвег Т., фон, герман-
ский канцлер— 198, 231,
233, 398, 435, 516, 528, 530—
533, 546, 553, 554.
Билинский, австро-венгерский
министр финансов — 362.
Бисмарк, князь Отто, фон —
189—192, 366, 524, 554.
Биссолати Л., итальянский со-
циалист — 255, 256, 258.
Бланки —263.
Боллати, итальянский посол в
Берлине — 213, 215, 216,
226, 236, 238, 240, 247, 250,
251, 268, 269, 273, 279, 313,
314, 323, 340, 390, 391, 410,
416, 420, 430, 487, 505, 508,
514, 516, 532, 548, 549, 551,
553.
Бомпар, французский посол в
Константинополе — 73, 137.
Бонар Лоу— 168, 169, 181.
Бономи И., итальянский социа-
лист — 255.
Босси, профессор — 528, 529.
Бриан А., французский министр
юстиции — 109—111, 178,
297, 306, 307, 312, 313, 423.
Буржуа Л.— 297, 304.
Буриан, австро-венгерский ми-
нистр иностранных дел с
декабря 1915 г. — 22, 86,
304, 343, 345, 346, 397, 422,
424, 425, 427—436, 506, 508,
510, 511, 513—516, 528—
530, 532, 533, 546—551, 556,
557.
Бюлов Б., князь, германский
посол в Риме с декабря
1914 г.— 21, 22, 195, 214,
227, 311, 325, 339, 341, 342,
395—403, 410, 411, 413, 415,
421—424, 426, 427, 430, 435,
438, 453, 457, 507—509, 516—
518,524—527, 531—538, 540,
546, 547, 550—554, 557, 559.
Бьюкенен Д., английский посол
в Петрограде—57, 66, 67, 78,
98, 99, 103, 124, 129, 130,
136, 157, 162, 173, 296, 334,
450, 452, 467, 470, 472, 480—
482, 484.
Валь Мерри, дель, государст-
венный секретарь Ватика-
на, предшественник Гаспар-
ри — 521.
Вангенгейм, германский посол в
Константинополе — 46, 48,
50, 61, 73, 75, 82—84, 152,
154, 182, 385.
Вандервельде Э., бельгийский
социалист — 258.
Васильчикова М. А.— 146, 165,
166, 475—477.
Ведель, князь — 422.
Венизелос Э., греческий премь-
ер-министр— 133, 134, 150.
Вивиани Р., французский пре-
мьер-министр (также ми-
нистр иностранных дел в
июне — июле 1914 г.) —48,
49, 137, 145, 310—312, 330.
Вид Вильгельм, фон, албан-
ский принц — 225, 332.
Виденфельд, профессор — 45.
Виктор Эммануил III, итальян-
ский король — 194, 198,
220, 222, 243, 249, 266, 279,
322, 325, 398, 399, 445, 488,
535, 539, 545.
Вильгельм II, император Гер-
мании— 43, 50, 62, 65, 83,
195, 198, 244, 267, 279, 310,
338, 370, 371, 375, 377, 380,
386, 389, 395, 401, 487, 519,
532.
Вильямс, генерал английский,
военный атташе в России —
125, 126.
Вильсон Артур—118.
Вольпи Т., итальянский финан-
сист— 443, 444.
Вудз Г., экономический совет-
ник в Турине — 30.
Габсбурги, династия — 221—
223, 235, 237, 241, 243, 278,
287, 290, 299, 337, 341, 346,
353, 355, 357, 362, 364, 366,
374, 376, 383, 384, 387, 406,
409, 416, 419, 487, 506, 523,
526, 533, 551, 555.
Галлиени, французский гене-
рал— 109, 144,,
19 В. В. Готлгб
573
Гамильтон Ян, генерал —142,
150, 152, 158, 179.
Гарибальди Бруно — 412.
Гарибальди, генерал — 267,449.
Г а рибальди Джузеппе — 539.
Гаррони, итальянский посол в
Константинополе — 238, 308.
Гаспарри П., кардинал, госу-
дарственный секретарь Ва-
тикана — 178.
Гаус, адмирал, командующий
австро-венгерским фло-
том — 289.
Гед Ж., французский социа-
лист — 326.
Гельфферих К., германский ви-
це-канцлер — 45, 551.
Георг V —99, 138, 143, 288,497,
519.
Герцен Александр — 348.
Гизль, австро-венгерский пос-
ланник в Белграде — 356.
Гинденбург, фон, генерал —22,
374, 376—378, 380, 383, 385,
391, 433.
Гире М. Н., русский посол в
Константинополе, позднее
в Риме — 55, 77, 294, 308,
309.
Гогенлоэ, князь, австро-венгер-
ский посол в Берлине, пре-
емник Сегени—191, 514.
Гойос, А., граф — 230, 233, 356,
357, 359, 364, 370, 395, 396,
423, 550, 554, 555.
Гольц, фон дер, генерал — 34,
182.
Грей Э., английский статс-сек-
ретарь по иностранным де-
лам — 20, 58, 59, 64—67,
71—74, 76, 78—80, 87, 94—
99, 101 — 104, ПО, 112, 118,
120, 123, 126, 128, 132—136,
140—142, 144, 146, 149, 150,
158, 159, 161, 162, 165, 173,
174, 179, 219, 239, 282,
284—293, 295, 296, 298, 304,
314, 334, 335, 371, 417,
445—448, 450, 451, 453, 456,
457, 467, 468, 470—474,
476—483, 485, 491, 493, 494,
498—501, 511.
Греппи, граф — 214.
Гримм Э. Д., профессор — 176.
Гулбенкиан Калуст — 27, 34.
Данилов, русский генерал-квар-
тирмейстер— 125, 165, 185.
Д’Андриа Карафа —518.
Д’Аннунцио Г. — 20, 209, 264,
265, 267, 539—542, 545.
Д’Атри, начальник канцеля-
рии — 307, 315, 316.
Де Гаспери А.—277.
Делонкль (французский госу-
дарственный советник) —
140, 145.
Делькассе Теофиль, француз-
ский министр иностранных
дел с 26 августа 1914 г.—
73, 101, 104, 128. 132, 134,
137, 140—142, 145—147,
155—157, 159, 165, 172—174,
177—179, 184, 219, 306, 307,
311—315, 335, 417, 419,452,
454, 457, 466, 470, 476, 481,
484—486, 488, 490, 493, 494,
498, 500, 501, 513.
Дестре Ж. — депутат бельгий-
ского парламента — 321.
Дешанель П., французский по-
литический деятель — 297,
304.
Джавид-бей, турецкий министр
финансов — 53, 73, 78, 88,
155—157.
Джексон Г. — 116.
Джемаль-паша, турецкий мор-
ской министр — 22, 35, 42,
44, 45, 48—53, 60, 72, 75,
76, 79, 80, 84, 85, 87.
Джолитти Дж. — 21, 22, 197,
201, 252, 327, 403-415, 423,
516, 517, 525—527, 534—
537, 540, 542—544, 546, 550,
561.
Джон Буль — 287.
Дизраэли (Биконсфильд)— 123.
Д’Уассель, барон, австрийский
финансист — 297.
Дуглас, генерал, начальник
Британского имперского
генштаба — 110.
Думерг Г., французский ми-
нистр иностранных дел в
августе 1914 г. — 59, 282,
292, 295, 296, 298—300, 304,
307, 308, 311, 371.
074
Дюмен А., французский посол
в Вене —22, 299, 391.
Дюма, секретарь Геда — 326.
Жоффр, маршал, главнокоман-
дующий французской ар-
мией— 111, 176, 446, 493,
497.
Жоли, генеральный инспектор
финансов Турции — 30.
Зюдекум А., немецкий социал-
демократ — 25В.
Зигхарт, владелец банка «Бо-
денкредитанштальт» — 436.
Ибн-Сауд, эмир Неджда — 69,
71.
Извольский А. П., русский по-
сол в Париже — 59, 61, 73,
84, 101, 137, 140, 147, 155,
158, 172, 173, 179, 184, 281,
282, 292, 293, 298, 300, 314,
417, 455, 466, 470, 481, 498,
501.
Иззеддин, наследный принц
Турции — 84.
Империали, итальянский посол
в Лондоне — 285, 289, 293,
295—297, 314, 322, 334, 335,
447, 448, 450, 453, 471,
474—476, 483, 484, 499.
Инчкэйп (лорд)—28.
Йоэль, директор «Банка ком-
мерчиале итальяна»—197,
399, 403, 517, 524.
Ионеску Т. — 85.
Кавасола, итальянский министр
сельского хозяйства — 305.
Кадорна Л., начальник италь-
янского генштаба — 198,
244, 252, 328, 509, 527.
Кайзер, см. Вильгельм II.
Камбон Жюль, бывший фран-
цузский посол в Берлине —
141, 178, 453, 499.
Камбон Поль, французский по-
сол в Лондоне — 95, 104,
324, 325, 496.
Карден, вице-адмирал — 116,
142, 157.
Каркано, преемник Рубини на
посту министра казначей-
ства — 328.
Карлотти, итальянский посол в
Петрограде— 123, 249, 281,
294, 295, 308, 324, 332, 333,
415, 416, 439, 441, 442, 446,
459, 462, 466, 476, 484, 487.
Кароль, румынский король —
279.
Карольи Михай — 298, 495, 496.
Кассел Э. — 27, 143.
Кейлард В. Уинсент— 30.
Керр М., вице-адмирал — 65.
Киапелли Алессандро — 210.
Китченер, лорд, военный ми-
нистр Англии — 69—71, 74,
79, 94, 95, 110—112, 115,
117, 118, 121, 142, 150, 151,
158, 164, 168, 170, 181, 182,
497.
Клемансо Жорж— 267, 301,
302, 304—307, 309, 313, 314.
Колонна Р., князь — 267.
Конрад (фон Бетцендорф), ге-
нерал, начальник генштаба
австро-венгерской армии —
21, 22, 222, 224, 247,
274, 275, 277, 332—333, 338,
340, 344, 346, 347, 357—362,
364, 369—375, 377—385,
387—389, 394—396, 420, 422,
423, 425, 433, 436, 507, 519,
533, 552—556.
Константин, греческий ко-
роль — 62, 65, 133, 161
Коррадини Э. — 210, 211, 265.
Корбетт — 146.
Корридони Ф. — 259, 264, 322.
Креспи, итальянский текстиль-
ный король— 191, 268.
Криспи Ф.—464.
Кроче Бенедетто — 208, 246,
264.
Крупенский А. Н., русский по-
сол в Риме — 268, 283, 292,
293, 296, 297, 323, 438, 470,
504.
Крюи, лорд — 94.
Кудашев Н. А.— 126, 164, 165.
Лабриола Антонио, итальян-
ский социалист — 208, 255.
Лабриола Артур, итальянский
синдикалист — 210, 255, 266.
Лаццари К., итальянский со-
циалист — 256, 258, 560.
19*
575
Лапейрер, французский адми-
рал — 62, 65.
Ленин В. И.— 15, 16, 257, 258,
560.
Либих, австрийский магнат —
351.
Лимпус, адмирал — 30, 76.
Линч X. Б. — 28.
Лихтенштейн, династия — 350,
528.
Ллойд Джордж Д. — 20, 22, 94,
108, 110, 111, 116, 168, 408,
410, 448, 502.
Лоран Ж., депутат бельгий-
ского парламента — 321.
Лоти Пьер— 155, 157.
Лубе Эмиль — 194.
Луццати Луиджи — 322, 539.
Людендорф, генерал — 22, 374,
376—381, 383, 435.
Люшер, директор французского
института, Милан — 322.
Маккио, австрийский посол в
Риме с августа 1914 г.—
21, 22, 224, 246, 271—273,
275—277, 325, 328, 338, 340,
342, 344, 347, 356, 390, 391,
399, 415, 421, 424, 426, 428,
432, 433, 516, 526, 531,
533—536, 545, 547, 549, 550,
553, 555, 557, 560, 561.
Маллет Л., английский посол в
Константинополе — 53, 79,
80, 95.
Маргарита, итальянская коро-
лева-мать — 214.
Маринетти — 264.
Мария, королева — 288.
Маркора, председатель италь-
янской нижней палаты —
220.
Мартини Ф., итальянский ми-
нистр колоний — 301, 544.
Мацуи, представитель Японии
(на Парижской мирной
конференции), министр
иностранных дел — 167.
Мелас Г., секретарь короля
Греции — 23, 63.
Мело А., депутат бельгийского
парламента — 321.
Менсдорф, австро-венгерский
посол в Лондоне—286, 288.
Мерей, австро-венгерский посол
в Риме до августа 1914 г.—
226, 230—232, 234, 239, 242,
246, 270, 271.
Меттерних Полина, княгиня —
352.
Мехмед V, турецкий султан,
преемник Абдул-Хамида —
35, 92, 153.
Милн, адмирал — 62—65.
Мильеран, французский воен-
ный министр—111.
Милюков П. Н., лидер кадет-
ской партии — 91, 93, 127,
131, 439.
Мингетти М. — 204.
Мольтке, начальник германско-
го генштаба до сентября
1914 г. —50, 247, 339, 371-
375, 393.
Монелли П. — 261, 326.
Монзи, де — 312.
Монро, генерал—181.
Монтенуово, князь — 351.
Монте, граф, германский дип
ломат — 342.
Моргентау Г., посол США в
Константинополе — 21, 22,
39, 67, 77, 78, 182, 385.
Муссолини Б. — 20, 259—265,
322, 325, 326, 412, 542, 545,
559.
Мухтар-паша, турецкий посол
в Берлине — 23, 44, 65, 68,
73, 156.
Мюррей, генерал, начальник
Британского имперского
генштаба — 117.
Нава, депутат итальянского
парламента — 307.
На льда Ф. — 260, 261, 325, 326.
Наполеон 1 — 329, 412.
Наполеон III — 189.
Неклюдов А. В., русский по-
сланник в Стокгольме —
127.
Немитц А. В., русский главно-
командующий операциями
на Черном море—100.
Ненни Пьетро — 261.
Николай II — 44, 48, 50, 56, 66,
88, 92, 97, 102, 105, 106, 110,
121, 133, 137, 138, 146, 148,
576
160, 162—164, 166, 174, 176,
323, 386, 419, 468, 479, 489,
497, 514.
Николай Николаевич, великий
князь, верховный главно-
командующий русской ар-
мией— 93, 107, 465, 499.
Никольсон А. — 501.
Нитти Франческо — 208, 319,
327, 463.
Оганьер, французский морской
министр—114, 115, 126.
Одагири, японский военный ат-
таше в Петрограде—124,
127.
Ольмюцский архиепископ —
351.
Орландо, хранитель печати —
201, 504.
Палеолог М., французский по-
сол в Петрограде — 20, 57,
58, 101, 102, 124, 129, 138,
139, 141, 142, 144, 146, 149,
157, 173, 296, 298, 300, 332,
417, 419, 452, 466, 482, 514.
Паллавичини, австро-венгер-
ский посол в Константино-
поле — 50, 83, 385.
Пальмерстон, лорд — 123.
Папа римский — 189, 520, 522,
525, 527, 535.
Пашич Н., премьер-министр
Сербии — 354, 358, 465, 466,
489.
Пеано, итальянский депутат —
413.
Пейдж Т. Н„ посол США в Ри-
ме — 22, 333, 539.
Петри Ч. — 262.
Пирелли Г. Б. — 268.
Пий X, папа римский — 518,
521,
Пиффль, кардинал — 526.
Поклевский-Козелл С. Т., рус-
ский посланник в Бухаре-
сте — 309.
Поллио, генерал — 244.
Посквалини, министр королев-
ского двора (Италия) —
301.
Пуанкаре Р., президент Фран-
ции — 20, 23, 48, 58, 62, 63,
66, 67, 72, 78, 79, 88, 93, 95,
104, 115, 137, 139, 144, 145,
155, 156, 171, 178, 248, 282,
298, 302—307, 309, 439, 446,
453—455, 469, 485, 492, 497,
502, 538, 541.
Радославов В.— 161.
Райан А. — 68, 72.
Рамполла, кардинал — 523.
Ренодель П., французский со-
циалист — 326, 560.
Рибо А. —313.
Рифаат (паша), турецкий по-
сол в Париже — 73.
Робек, вице-адмирал—142.
Родд Р., английский посол в
Риме—22, 62, 239, 284,
287, 292, 293, 296, 297,
322—324, 328, 330, 399,
446—448, 451, 483, 484, 490,
522, 538, 542, 546.
Рорбах — 33.
Ротшильд, австрийская дина-
стия — 352.
Ротшильд, Эдмунд, де — 94.
Ротшильд, Альфред, де — 322.
Рубини, итальянский министр
казначейства — 328.
Рудольф, кронпринц Австро-
Венгрии, предшественник
Франца-Фердинанда — 361.
Русполи, князь — 303, 304.
Сабини, торговый атташе
итальянского посольства в
Париже — 22, 301—310,
312—316, 330, 441.
Сазонов С. Д., русский министр
иностранных дел — 54—59,
61, 63, 67, 73, 78, 88—90,
95—97, 99—103, 105—107,
121, 122, 124—136, 138 -
144, 146-150, 155—157,
159—166, 172—175, 177—
179, 197, 219, 248, 249,
281—283, 292—295, 300,
308, 309, 323, 324, 333—336,
416—419, 439, 441—444,
446, 449, 450—452, 455, 457,
461, 462, 464, 465,467,468,
470—479, 481—484, 488—
494, 496, 498, 499.
Саид-Халим, великий визирь
Турции — 35.
577
Саландра А., итальянский
премьер-министр — 21, 22,
212, 214, 217—219, 225—
227, 234, 238, 239, 241, 242,
246, 250—252, 254, 258, 266,
268, 269, 274, 275, 280,
283, 289, 293, 301, 305, 307,
308, 310, 315, 323—331,
334—336, 341, 343, 398, 399,
402, 403, 405—407, 409—
415, 423, 426, 430, 438, 441,
456—458, 460, 475, 476, 483,
486, 492, 502, 504—509, 511,
516—518, 522, 524, 526, 527,
534—550, 557, 559—561.
Сандерс, Лиман фон (Лиман-
паша) — 22, 34, 47, 49, 50,
82, 85, 125, 157, 182.
Сан Джулиано, итальянский
министр иностранных дел —
198, 213, 217, 225—229, 231,
232, 234, 235, 237—239,
241—243, 246, 248—250, 253,
261, 270, 272, 273, 275, 278,
279, 284, 285, 290, 292—296,
298, 300, 303, 306, 308, 314,
324, 327, 339—341, 358,405,
409, 459, 549.
Сегени, австро-венгерский по-
сол в Берлине — 233, 234.
Селла, итальянский текстиль-
ный король —201.
Семуэль Г. — 94.
Серрати, итальянский социа-
лист — 256, 258, 560.
Сечени, австро-венгерский по-
сол в Париже — 370.
Силаши, австро-венгерский по-
сланник в Афинах — 22,
221.
Соннино С., итальянский ми-
нистр иностранных дел
(ноябрь 1914 г.) — 215,268,
301, 326, 328, 329, 331, 336—
339, 341-343, 346, 398,
401—409, 411, 413, 414, 416,
424, 427, 428, 430, 431, 433,
435, 436, 438, 439, 441, 443,
445, 446, 448, 450, 452, 453,
457, 464, 467—470, 472,
475—478, 482—487, 490, 491,
494—496, 500—502, 505,
506, 508—511, 513, 515—518,
522, 527—530, 536—538,
542, 544, 545, 547, 550, 557,
558, 560, 561.
Стин нес Гуго — 31.
Сторрс Рональд —21, 70, 71.
Субхи Мустафа, турецкий со-
циалист — 38.
Супило Франко — 466, 489.
Сушон, адмирал — 76, 82, 85.
Талаат, турецкий министр вну-
тренних дел — 35, 36, 53,
85, 153, 155.
Танненберг Р. — 367.
Тардье Андре—113.
Тирпиц А., адмирал, герман-
ский морской министр —
21, 23, 386, 392, 526.
Тиррел Вильям — 446.
Тисса Стефан, венгерский
премьер-министр — 21, 22,
84, 278, 340, 345—347, 349,
352, 353, 360, 378, 393, 395—
397, 423—425, 427, 432, 434,
436, 507, 515, 528—530,
533—535, 546, 552, 557, 558.
Титтони, итальянский посол в
Париже — 249, 289, 301,
303—307, 313—316, 336,
438, 439, 485.
Томсон, французский министр
промышленности и торгов-
ли — 312.
Торре А., депутат итальянского
парламента — 301.
Тревес К. — 256, 560.
Трубецкой Г. Н., русский по-
сланник в Сербии и вер-
ховный комиссар, назна-
ченный в Константинополь-
126, 415.
Трубецкой Е. Н., профессор —
90, 127, 174.
Траубридж, контр-адмирал —
62, 64.
Туган-Барановский М. И., рус-
ский экономист — 90.
Турати Ф., итальянский социа-
лист— 256, 559, 560, 561.
Фалькенгейн Е., генерал, на-
чальник германского ген-
штаба с сентября 1914 г. —
373, 378, 379, 382, 384, 387,
516, 533.
578
Фашотти, итальянский послан-
ник в Бухаресте — 309,392,
449.
Фердинанд I, болгарский
царь — 160, 161.
Фишер Д., адмирал, первый
морской лорд —111, 112,
116—118. 122, 168—170.
Фланден П. Э.— 113.
Флотов Г., фон, германский по-
сол в Риме до декабря
1914 г.—22, 232, 233, 235,
237, 238, 242, 243, 399, 517,
524.
Форгач, граф — 270, 416.
Франкенштейн Г., австро-вен-
герский коммерческий со-
ветник в Лондоне — 288.
Франц I, австрийский импера-
тор — 345.
Франц-Иосиф, император Авст-
ро-Венгрии — 92, 226, 243,
267, 279, 287, 299, 339, 347,
351, 357, 364, 380, 396, 417,
419, 421, 422, 436, 459, 487,
514, 520, 523, 526, 532.
Франц-Фердинанд, австрийский
эрцгерцог, наследник пре-
стола — 368.
Френч, английский фельдмар-
шал — 111.
Фридрих, эрцгерцог, главно-
командующий австро-вен-
герской армией — 381.
Халил, председатель турецкого
меджлиса — 41.
Хэнки, секретарь британского
Военного Совета—ПО.
Холдейн, лорд — 288.
Хусейн (Ибн Али), шериф Мек-
ки — 69—72, 95, 144.
Циммерман А., помощник гер-
манского статс-секретаря
по иностранным делам —
273, 387, 390, 391, 393, 422,
430, 532.
Цупелли, генерал, итальянский
военный министр — 328,509.
Чемберлен Остин — 169.
Чернин О., фон, австро-венгер-
ский посланник в Бухаре-
сте— 235, 344, 345, 360.,
Черчилль, Уинстон, первый
лорд Адмиралтейства — 20,
60, 61, 64, 74—76, 97, 108—
112, 114-124, 126, 128, 134,
142, 143, 146, 149—151,158,
168—170, 179, 181, 182,291,
440, 441, 451, 477.
Чиршки, германский посол в
Вене —231—234, 339, 370,
395, 396, 422.
Шварценберг,династия —350,351
Шевкет-паша, Махмуд, гене-
рал — 45.
Шейдеман Ф., германский со-
циал-демократ— 258, 560.
Шенборн, династия — 350.
Шратт, фрау — 435.
Штаремберг, династия — 350.
Штремпель, германский атташе
в Турции — 46—47.
Штюргк, австрийский премьер-
министр — 349, 360, 370.
Эбергард, командующий рус-
ским черноморским фло-
том, адмирал—160.
Эдуард VII — 194.
Эйнауди Л. — 202.
Эйнштейн — 22.
Энвер-паша, турецкий военный
министр — 35, 39, 43, 46,
48, 50, 55, 57, 61, 63, 82, 85,
86, 106, 117, 123. 125, 153.
Эренталь, граф — 352
Эрцбергер М. — 21, 420, 422,
436, 525—528, 530, 531, 535,
536, 542, 544, 546, 551, 552.
Эссад-паша, албанский полити-
ческий деятель, генерал —
225, 226, 343.
Эстергази, династия — 332, 350.
Юнг, французский экс-резидент
в Тонкине — 72.
Ягов Г., фон, германский ми-
нистр иностранных дел —
86, 165, 166, 232, 233, 236,
237, 239, 332, 339, 340—342,
380, 383, 390, 398, 431, 516,
551, 553, 554.
Янушкевич, генерал, начальник
Генштаба русской армии —
105, 106.
ПРЕДМЕТНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
Аббация. Конференция 1914 г.
в Аббации— 198, 225, 235.
Абиссиния— 191—192, 206—
208, 254, 290, 302.
Абруццы, землетрясение в —
412, 427, 503.
«Аванти», газ. — 256, 259—260,
262, 518, 559.
«Авенире д’Италия», газ. —
521.
Австро-Венгрия
Австрийские правители —
353—356, 360.
Адриатическое море и —224,
227, 364, 510, 536.
Албания, инвестиции в —
363.
Албания (Сасено, Валона)
и — 223—228, 274—275,
278, 332, 333, 344, 358,
426, 432, 510, 513, 532,
536, 554, 556, 558.
Аншлюсе, заговор об — 369.
Аристократия в — 350—352.
Балканы и— 194, 222—228,
235, 240, 241, 272, 275, 338,
342, 343, 353—358, 361 —
365, 369—371, 386—389,
395, 510, 514, 550, 552—
556, 558.
Бельгия и — 370.
Болгария и — 371, 394.
Буржуазия в — 350—352.
Бютов и — 339, 395, 423—
424, 426,
Ватикан и— 190, 214, 350—
351, 522—523, 535, 546—
547.
Великобритания и — 286—
289, 296, 298, 371, 495, 557.
Венгерское правительство—
346—348, 352—353, 356,
359—360, 395, 528—530.
Война 1914 г., ее оправда-
ние — 353, 359—360, 365.
Военные операции — 276,
333, 338, 342, 344, 371 —
389, 394, 419, 425, 428,
432—435, 509, 516—517,
532, 555.
Военные цели — 359—360,
370, 387—388, 408—409,
418—419, 552.
Галиция и — 84, 96, 350,
373—376, 384—387, 392,
418—420, 425, 533.
Германия, давление в поль-
зу войны, 1914 г. — 229,
369—370, 395.
Германия, вопросы заклю-
чения мира с Россией —
385—386.
Германия, конфликты с —
189, 230—233, 242—243,
339—341, 366, 370—393,
396—397, 422—426, 435—
437, 527—528, 531—533,
551—553, 562.
Германия, давление в поль-
зу— 231—234, 242—243,
580
271—274, 337, 339—343,
381—382, 390—391, 395—
396, 407—408, 410—411,
415, 420—422, 427—428,
435—437, 510, 531—533,
550—552, 557—558.
Германия, планы в отноше-
нии—217, 366—367, 390—
393, 401—402, 429, 516.
Германия, военная зависи-
мость от — 376—377, 388—
389, 435—436.
Германия, экономическая,
финансовая и политиче-
ская зависимость от —
368—371, 435—436.
Дарданелльская опера-
ция— 184— 185, 434.
Джолитти и — 423, 516, 534.
Зондаж сепаратного мира—
387, 415—416, 386—387.
Империализм — 353, 361 —
365, 368—371, 528—529,
555.
Ирредентизм — 354, 356.
Италия, предложения в
1915 г.— 274—275, 277—
278, 337, 427—428.
Италия и— 189—194, 198,
215, 244, 495.
Италия, конфликты с—189,
220—245, 247, 270—280,
298, 331—347, 354, 362—
364, 373, 381, 388, 390—
391, 394—397, 406—410,
412, 419 423—437, 448,
454, 458, 467, 506—515,
529—535, 540, 543, 547—
558, 562.
Китай, цели в — 361.
Подчиненные народы, угне-
тение — 353—355, 530.
Польша, планы в отноше-
нии — 362, 383—384, 387—
388, 419—420, 552, 558.
Промышленность в — 351 —
352, 361, 363—364.
Рабочий класс и — 349, 546.
Режим (внутренний) —
348—349, 352—356.
Россия, конфликты с — 224,
354, 363, 370, 386, 417—
419, 458—459, 529, 553—
554.
Россия, зондаж относитель-
но заключения сеперат-
ного мирного договора
с — 146—147, 416—420,
514—515.
Румыния и — 84, 233, 344,
353, 362, 371, 381, 394—
395, 420, 434, 508.
Сельское хозяйство в — 350.
Салоники, планы в отноше-
нии — 364, 558.
Сербия, конфликты с —
224—226, 230, 232—240,
243, 354—360, 363—365,
409, 554.
Сербия, союз и договоры
(1880—1883 гг.)—360.
Сербия, ультиматум к —
230, 232—234, 241—243,
286—287, 339, 394, 558.
Сербия, война 1914 г. про-
тив — 227, 234, 358—360,
364—365, 370, 386, 392,
394, 434, 558.
Славянское движение в —
344—345, 354—356.
Трентино и — 222, 230, 231,
275—277, 278, 279, 338,
342, 345—347, 388, 394—
396, 424, 433, 435, 436, 508,
512, 513, 550,’558.
«Триализм» в — 355—356,
367—368.
Триест и — 364,513,536,558.
Антанта, секретное согла-
шение относительно Тур-
ции — 557.
Антанта, секретный договор
относительно Италии —•
558.
Тройственный союз и—•
189—194, 229—232, 235—
237, 243—244, 547, 554—
555.
Тройственный союз, статья
VII —221, 229—234, 241—
243, 272, 342—343, 428—
429, 508, 555.
Турция и — 50—51, 86, 354,
361, 364—365.
Турция, империалистиче-
ские захваты в — 221,
361, 366.
581
Украина, планы в отно-
шении — 362, 388.
Финансовый контроль в —
351—352.
Франция и — 289, 292, 297—
300, 371, 416—418, 496—
554.
Франция, инвестиции в —
297—298, 369.
Христианско - социальная
партия в — 347, 436, 526.
Черногория и — 222—224,
538.
Черногория, инвестиции в —
363.
Эгейское море и — 363.
Югославы, конфликты с —•
352—353, 359, 364—365,
387.
Япония и — 371.
Австрийский «Ллойд» — 363—
364, 401.
Австро-прусская война 1866 г.—
190.
Адалия — 207, 221, 290, 441,
445, 518.
Адриатическое море — 220,
224—227, 244, 248, 268, 271,
273, 281—285, 302, 305, 311,
335, 336, 341, 356—358, 364,
441, 457—463, 474, 480, 483,
496, 511, 514, 529, 536.
Адуя, битва при — 206.
Азербайджан (Иранский)—97,
103.
Алайя — 221.
Албания (также Сасено и Ва-
лона) — 207, 223—228, 274—
275, 278, 281—285, 290, 308,
331—333, 343, 354, 357—358,
426, 432, 441—444, 453, 458,
459, 462, 463, 465, 468—470,
491, 496, 510—513, 532, 536,
554, 556
Александрета — 95, 111—115,
117, 141, 150, 158, 177.
«Алигьери», общество — 220.
Альхесирасская конференция
1906 г.—194.
«Альгемейне Остеррейхише Бо-
денкредитанштальт» — 297.
Анатолия — 207, 361, 366, 434,
440.
Анатолийская ж. д. — 32, 81.
Англия — см. Великобритания.
«Англо-палестин компани» —
28.
«Ансальдо», концерн — 201.
Антанта
Албания (Валона, Сасено)
и — 281—284, 332—337,
см. также Россия, Фран-
ция.
Балканские государства и—
108—110, 120, 150, 184,
434, 445, см. также Вели-
кобритания, Россия, Фран-
ция.
Болгария и — 78, 180, 434,
см. также Великобрита-
ния, Россия, Франция.
Греция и— 132, 248, 283,
434, см. также Великобри-
тания, Россия, Франция.
Италия и— 150, 216—220,
234—251, 275, 280—285,
292—293, 297, 305, 306,
310, 317, 321—322, 327,
330—337, 407—408, 438—
502, 504—505, 509, 513,
529—531, 536—539, 545—
547, 549—551, 562.
Лондонский секретный до-
говор с Италией — 501 —
502, 529—530, 538—540,
545—547, 558, 562.
Предложение Австро-Венг-
рии о заключении мирного
договора — 415—418.
Предложение Турции о за-
ключении мирного догово-
ра— 155—158.
Румыния и— 109, 120, 282,
434, 445, см. также Вели-
кобритания, Россия, Фран-
ция.
Секретные соглашения от-
носительно Турции—135,
138, 141, 148, 501—502,
557.
Секретные соглашения в
отношении Турции и Ита-
лии — 439—440, 443—444,
446—447, 449, 501—502.
Сербия и — 283. См. также
Великобритания, Россия,
Франция.
582
Страны Антанты, разногла-
сия между ними, см. Ве-
ликобритания, Россия,
Франция.
Турецкая ориентация и—
48—50, 52—59, 71—80, 87,
96—97, 109—НО, см. так-
же Великобритания, Рос-
сия, Франция.
Турция, планы в отноше-
нии — 44—45, 68—72, 78—
81, 90—91, 94, 99—102,
126—136, 141.
Антивари — 207, 271, 289, 463.
Антивари — Вирпазар, ж. д.—
222, 463.
Арабы и Великобритания —
68—70, 94, 135, 144.
Аравия — 207, 445.
Ардаган, битва при—125.
«Армстронг», концерн — 27, 34,
59, 317.
Армяне — 43, 153—154.
«Аскольд», русский крейсер —
162.
Ассаб, залив — 206.
«Ассоциация итальянских
акционерных обществ» — 201.
Бакар (Буккари) —462.
Балканы — 84, 91, 120, 125, 129,
132, 144, 150, 171, 180—181,
184, 194, 216—217, 221—229,
235, 241, 248, 272, 275, 279,
334, 336, 338, 341—343, 354—
358, 361—365, 370, 386—389,
394—395, 400, 419, 429—432,
440, 444, 446—447, 453—455,
457—459, 462—464, 488, 491,
495—496, 510, 514, 529, 550,
552—555, 558.
Балканские войны 1912—
1913 гг. — 35, 39—40, 43, 48,
68, 80, 86, 90, 95, 224, 353,
356—360, 366, 556.
Балтика (Балтийское море),
Английский военно-морской
план — 110.
Банат — 479.
«Банк Барда»—113.
«Банк де Пари э де Пэи-Ба» —
297,
Банк «Перье» — 29.
«Банк Попюлер де Ментон» —
319.
«Банка коммерчиале италья-
на»— 197, 201, 207, 320, 397,
403, 406, 463, 517, 524.
«Банка коммерчиале тунизиа-
на» — 207.
«Батай Синдикалист» — 325.
«Батя», концерн — 351.
Бельгия —52, 75, 250, 317—318,
321, 325, 371, 387, 417, 509,
519.
Бельгия, инвестиции в Ита-
лии — 317—319.
Бендзин, угольный район
(Польша) — 384.
Берлинско-Багдадская ж. д. —
29, 32—33, 58, 68, 78, 81, 113,
119, 122, 145, 175, 367.
Бессарабия — 184.
«Блом унд Фосс», концерн —
45.
«Буве», французский дредно-
ут—143, 485.
Богемия — 350, 418.
«Боденкредитанштальт» —
352, 360—361, 436.
Боксерское восстание (Ки-
тай) — 362.
Болгария — 44, 51—57, 78, 84,
109, 111, 119—120, 134, 149,
159—162, 171, 180—182, 371,
394, 434, 440, 445, 454,
465.
Босфор —84, 96, 102, 106, 122,
145, 159, 162, 185, см. также
Проливы.
Босния-Герцеговина — 54, 86,
222, 288, 342, 353, 357, 363,
418, 462, 471, 555.
Бояна, р. — 207, 363, 463.
«Брави, Массини, Плата и
Ко» _ 463.
«Бреслау», немецкий крейсер —
61—68, 72, 75—77, 80, 82, 84,
124, 287.
«Бритиш Индиа стим нави-
гэйшн компани» — 28.
Бузи, о. — 482, 512.
Буковина—102, 288, 362, 419.
«Бунд», бернская газ. — 371.
Бургас, порт — 159—161.
583
Валона —224, 232, 248, 274,
281—286, 290, 308, 311, 333—
337, 343, 426—428, 431, 442,
453, 458, 461—463, 470—473,
496, 512—513, 536, см. также
Албания, Австро-Венгрия,
Италия, Антанта.
Ван, падение — 154.
Ватикан
Австро-Венгрия и—190,
214, 349—351, 521—522,
525—526, 535—536, 546—
547.
Антанта и—184, 214, 219,
522.
Бельгия и — 522.
Великобритания и — 522,
523.
Германия и — 422, 435—436,
517, 522—526, 535, 546—
547, 551.
Испания, деятельность в —
524___525
Италия и— 189—190, 205,
213—214, 219, 404, 523,
525, 527—529, 535—536.
Константинополь и — 178,
184.
Нейтралитет — 521.
Россия и — 219, 466, 518—
519, 522.
Светские притязания па-
пы— 189, 219, 521—526.
Сербия и — 521.
1914 г. война и — 518—522.
Франция и— 189, 324, 520—
523, 525 (сноска 1), 526.
Центральные державы и —
190, 213, 219, 350—351,
422, 436, 517, 522, 525, 536,
546—551.
Варшава, Ивангород, сраже-
ние — 378—381.
Вексельштубен, акционерное
общество «Меркур» — 369.
Великобритания
Арабы и — 44—45, 70—72,
94—95, 136, 144—145, 445.
Австро-Венгрия, зондаж се-
паратного мира — 415—
418.
Австро-Венгрия и — 286—
290, 295—296, 298—300,
370—371, 416—417, 495, 558.
Балканы и — 44, 49, 93—94,
446—448, 491.
Ближний Восток, общая по-
литика на — 44—45, 71—
74, 122, 144, 181, 447.
Болгария и— 120, 149—150,
160—162, 171, 434, 445.
Ватикан и — 522—523.
Германия и— 194, 285—286,
288—289, 416—418, 423.
Германские крейсера и —
61—68, 72, 75—78.
Греция и — 49, 58—59, 120,
132—133, 149—151, 162,
171, 335, 434, 445, 491.
Дарданелльская операция
и — 108—112, 114—122,
128, 142—144,148—152, 446.
Египет, установление про-
тектората в (см. также
Египет) — 103—105.
Италия и— 120, 192, 194,
283—286, 288—297, 301,
324, 329, 333—335, 407,
444—448, 451—452, 456—
457, 472—484, 490—494,
498—502, 510.
Италия, инвестиции в —
201, 317—319.
Консервативная оппозиция
в —135, 168—169,287—288.
Константинополь и — 93—
94, 109—110, 117, 122,135,
144, 150, 162, 165—167,
172—173, 176—177, 447,
452.
Месопотамия и — 28, 34, 44,
68, 71—72, 94, 111, 114,
123, 144—146, 181.
Неджд и — 71.
Parecchio — 445.
Попытки Германии отко-
лоть Россию от Велико-
британии—145—147, 165—
166.
Правительственный кризис
в мае 1915 г.— 168—170.
Проливы и —93, 97, 109—
111, 115—124, 135—136,
142—145, 177, 181, 447,
451—452.
Россия, конфликты с — 56—
57, 66—67, 93, 98—99,
101-102, 109—110, 120—
584
124, 128, 146—147, 149—
150, 160—161, 164—165,
171, 178—180, 182—185,
286, 289, 292, 294—296,
334, 417—418, 446—447,
456—457, 466—474, 477—
484, 491—493, 498—501,
557.
Румыния и — 445.
Сербия и —286—287, 417—
418, 447, 470—474, 477—
479, 482—484, 491, 494—
496.
Сирия и— 111 —115, 446.
Средиземное море и — 93,
287—289, 291, 446—447,
461.
Турция и — 30, 58—60, 72—
73, 96.
Турция,инвестиции в — 27—
29.
Турция, морская миссия в —
30, 76, 82.
Франция, конфликты с —
104, 112—115, 133—134,
141—145, 158—160, 174,
178, 190—192, 292—293,
444—448, 484—486.
Франция, общие интересы
с — 143—147, 456—457,
461—462.
Цели войны — 70—74, 93—
96, 132—136, 141, 143—
144, 156, 445.
Черное море и — 94, 144.
Черногория и — 473, 494—
496.
См. также Антанта.
Венгрия — 348—350, 352—353,
367, 397, 495—496, 528—530,
см. также Австро-Венгрия.
Венеция— 189—190.
«Вестминстер Газетт» — 287.
«Виктория», газ. — 277, 421.
«Виккерс», концерн — 27, 30,
34, 50.
«Виккерс Терни» — 201, 204,
317, 504.
Вилла Мальта, Рим — 398—
399, 411, 422, 535.
«Винер Банкферейн» — 297.
Витковицкие металлургические
заводы — 352.
Войны, см. Австро-Прусская,
Балканская, Ливийская.
Волоска — 458, 468, 472, 494.
Восточная ж. д. — 32, 81, 361,
367, 434.
Восточный фронт — 82, 84—85,
96—99, 106, 108, 114, 144,
149—150, 170—172, 250—251,
274—277, 296—297, 304—311,
332—334, 370—376, 378—379,
381—383, 385—391, 394, 422—
423, 438—439, 454—455, 468,
484—487, 498.
Воюса, р. — 458, 472—476, 493.
Второй Интернационал — 257,
559.
Галиция —81, 84, 96, 350,373—
375, 384—386, 418—419, 425,
533.
Галлиполи — 111—112, 132,
151—152, 158—161, 168—172,
180—181, 497, 500, 502.
«Гамбург — Америка лайн» —
34.
«Гебен», германский крейсер—
61—68, 72, 75—77, 80, 82, 84,
124, 287.
Гемлик — Бурса — Симав,
ж. д. —361.
Гераклейские шахты (уголь-
ные) — 29, 207—208, 443.
Германия
Адриатическое море и —
216, 311, 368, 393, 401,
516, 533, 536.
Австро-Венгрия, давление
Германии в пользу Ита-
лии — 231—234, 242—243,
271—274, 337, 339—343,
381—382, 390—391, 395—
396, 407—408, 410—411,
415, 420—422, 427—428,
435—437, 510, 531—533,
550—552, 557—558.
Австро-Венгрия, зависи-
мость (военная) от —
376—378, 387—388, 435.
Австро-Венгрия зависи-
мость (во время войны)
от — 552—554.
Австро-Венгрия, конфликты
с — 199—200, 230—232,
242—244, 339—342, 366—
585
367, 370—393, 395—397,
422—426, 436—437, 517—
529, 551—552, 562.
Австро-Венгрия, планы в
отношении — 217, 366—
368, 390—393, 401, 429,
515—516.
Австро-Венгрия, давление
в пользу вступления в
войну 1914 г. — 233—234,
370, 394.
Австро-Венгрия, экономи-
ческий, финансовый и по-
литический контроль над—
368—371, 435—436.
Ближний Восток, планы в
отношении — 367.
Болгария и—119, 371.
Ватикан и — 422, 430, 517,
522—528, 546, 551.
Великобритания и—192,
285, 288, 417—418, 423.
Военные цели — 383—385,
388—392.
Восточный фронт и — 339—
340, 371—378, 421, SIS-
SIS, 532—533, 536, 549—
550.
Дарданеллы и — 146, 165,
434, 436.
Западный фронт и — 371 —
373, 378—379, 381, 387—
388, 391, 422.
Италия и—189—198, 212—
213, 216—220, 230—232,
236—240, 241—243, 246—
247, 339—341, 372, 389—
393, 399—403, 408, 415—
416, 427—431, 435, 507—
509, 512, 515—518, 524,
529—533, 550—551.
Италия, инвестиции в —
195—197, 318—321.
Италия, предложения 1914—
1915 гг. — 390—391, 399,
451—452, 457—458, 472,
516—517.
Католическая партия цент-
ра— 422, 436, 524, 526,
528.
Крейсеры «Гебен» и «Бре-
слау»— 61—68, 72, 75—
77, 80, 82, 84, 124, 287.
Польша, планы в отноше-
нии — 382—384, 387—388.
Россия, планы в отношении
заключения сепаратного
мира с — 386—389.
Россия, предложение о за-
ключении сепаратного ми-
ра с — 146—147, 165—167,
185, 475—477.
Румыния и — 53, 233, 371,
381.
Средиземное море и — 216,
368, 400.
Трентино и — 339—342,
389—393, 401—402, 415,
421, 435, 467, 526, 532.
Триест и — 367, 392—393,
400—402, 511—512, 516,
536.
Турция, договор о союзе
с — 49—51.
Турция и — 42—47, 61—63,
75—76, 81—85, 119, 154,
158, 180, 219, 399, 518.
Турция,инвестиции в — 30—
34.
Ультиматум Франции и
России — 242—243, 302,
см. также центральные
державы, Марна, Трой-
ственный союз.
«Глостер», английский военный
корабль — 62.
Гориция — 460, 472, 512—513,
536.
Горлице, битва при — 533,536,
557.
Градиска — 472, 512—513, 536.
Греки, турецкие преследова-
ния — 153.
Греция — 41, 48, 51—54, 57—
59, 62—63, 109, 117, 120, 132—
133, 137, 151, 162, 248, 336,
364, 434, 440, 445, 454, 465.
«Гроссдойчланд» («Великая
Германия») —367.
Далмация—147, 220, 294—
296, 315, 442, 449, 452—453,
458—466, 469, 470—473, 476—
479, 482, 490—491, 494, 514,
533.
Дарданеллы
Англо-французская экспе-
586
диция в — 108—109, 114—
115, 128—129, 132, 141—
144, 148—152, 158, 162—
164, 168, 170, 174, 179, 182,
184—185, 428, 434, 436,
439, 446, 450, 478, 486,
496—497, 501, 536.
Германские крейсера в —
62, 65, 82.
Закрытие — 80, 89.
Италия и — 219, 428, 434,
439—441, 486, 496.
Ожидаемые политические
выгоды от операции в —
119—122.
Россия и— 105—107, 123—
125, 132—134, 162—167,
185.
Франция и—ИЗ—114, 134,
144, 158—160, 179, 182,
456.
Центральные державы и —
152, 433—437.
См. также Галлиполи, Про-
ливы.
Дарданелльская комиссия —
111, 116, 118—121, 151.
Дармштадтский банк — 369.
Дедеагач, порт—151, 161—
162.
«Дейли кроникл», газ. — 287.
«Дейче банк» — 32, 33, 197,366,
369, 436.
«Дейче Национальбанк»—197.
«Дейче Ориентбанк» — 31—33,
45.
«Дейче Палестинабанк» — 31.
«Дейче Тагесцейтунг» — 532.
«Дераа — Хайфа рэйлвэй» —
176.
Джибути, порт — 453.
«Джон Булль» — 287.
«Джорнале д’Италия», газ.—
114, 268, 291, 301, 306, 329,
413, 446.
«Джуиш нэшнл траст» — 28.
«Ди Багдадбан» — 33, 45.
«Дисконтогезельшафт» — 31—
33, 197, 361, 369.
Днестр, р., нефтяные скважи-
ны — 420.
Додеканезские о-ва — 208, 219,
223, 248, 302, 344, 426—428,
431, 440—441, 547.
«Дрезднер банк» — 31—33, 197,
369
Дрин, р. — 472.
«Дублин», английский военный
корабль — 62.
Дураццо —442, 454, 458, 463,
472.
Евреи, турецкое преследова-
ние — 153.
«Евфрат энд Тигрис стим нави-
гэйшн компани» — 28.
Египет —50, 79, 81, 84, 114,
141, 400, 443.
Египет, установление британ-
ского протектората — 103—
105.
Железные Ворота, металлурги-
ческие предприятия — 369.
«Жён тюрк», газ. — 82.
«Журналь де Деба», газ.— 184.
Закавказье — 94.
Западный фронт — 81, 84, 97—
99, 106, 108, 114, 150, 171,
250, 276, 296, 305—310, 332,
371—376, 378, 381—382, 387—
391, 422, 438.
Зара —466, 468—471, 474,
477—479, 482.
«Идеа Национале», газ. — 265,
505.
Изонцо, р. —220, 341, 421,
513, 536, 539.
Йемен — 445.
«Икдам», газ. — 82.
«Иль Джорно», газ. — 216, 277.
Имперский комитет обороны,
решение 1908 г.—93.
Имперский Оттоманский банк,
см. Оттоманский банк.
Имброс, о-в — 48, 91, 99.
Ипр, 1-ое сражение — 378, 381.
Ипр, 2-ое сражение — 498.
Ирредентизм
Австро-Венгрия — 354, 356.
Италия — 190—191, 216, 220,
265, 345—346, 430, 458.
Сербия — 356.
Турция — 40—41.
Ислам — 69, 83, 136, 144, 445.
см. также Мекка, Медина.
587
Истрия — 220, 294, 427, 458,
460, 462, 465, 468, 472, 494.
Италия
Абиссиния и—191, 192,
206—208, 254, 290, 302.
Австро-Венгрия, возможно-
сти заключения сеперат-
ного мира и — 415, 420,
487,
Австро-Венгрия и—194,
197—198, 215, 244, 494—
495.
Австро-Венгрия, инвестиции
в — 195.
Австро-Венгрия, конфлик-
ты с— 190, 220—223,
247—251, 267, 270—280,
284—285, 291, 331—347,
354, 362—363, 372, 381,
388—389, 391, 394—397,
407—409, 412, 423—437,
448, 450, 455, 459—460,
467, 506—516, 529—531,
540, 543—544, 546—558,
562.
Австро-Венгрия, предложе-
ния 1915 г. — 275, 278, 308.
Австрофилы в — 214, 217,
254, 277, 406.
Адриатическое море и —
220, 223—226, 244, 247—
248, 268—271, 281—283,
285, 289—290, 302, 311,
336, 341, 440—442, 449,
457—468, 472—474, 480,
483, 484, 496, 511, 514, 529.
Албания, инвестиции в —
207, 463.
Албания (Сасено, Валона)
и — 223—226, 274—275,
281, 284, 290, 308, 333—
337, 343, 358, 426, 442, 453,
458, 462, 464—465, 470,
491, 496, 515.
Антанта и— 147, 150, 216—
220, 234—251, 275, 280—
285, 292—293, 297, 305,
306, 310, 317, 321—322,
327, 330—337, 407—408,
438—502, 504—505, 509,
513, 529—531, 536—539,
545—547, 549—551, 562.
Антанта, секретный лондон-
ский договор с — 456—
457, 496—497, 501—502,
529—530, 538—540, 545—
547. 558, 562.
Антантофилы в — 219, 412.
Аравия, предприятия в —
206.
Африка, экспансия в—206—
208,215—219, 221,265,290,
400, 446, 453, 457, 472.
Балканы и— 194, 206—207,
217, 221—230, 248, 272,
336, 341—343, 400, 429—
432, 440, 444, 447, 453—
454, 458, 463—465, 495—
496, 529, 554.
Бельгия, инвестиции в —
317—319.
Болгария и — 440, 465.
Ватикан (Папа) и—189—
190, 205, 213—214, 219,
404, 523, 525, 527—529,
535—536.
Великобритания и—120,
192, 194, 283—286, 288—
297, 301, 324, 329, 333—
335, 407, 444—448, 451—
452, 456—457, 472—484,
490—494, 498—502, 510.
Великобритания, инвестиции
в —201, 317—319.
Венгрия и — 495—496, 528—
530.
Беспокойство в—199—200,
212, 218—219, 230, 253—
254, 327—328, 336—337,
503—505, 538—540, 559—
561.
Вооруженные силы — 230—
231, 252—253.
Вступление в первую миро-
вую войну, причины —
218—219, 249—251, 331,
441.
Германия и— 189—198,
212—213, 216—220, 230—
232, 236—240, 241—243,
246—247, 339—341, 372,
389—393, 399—403, 408,
415—416, 427—431, 435,
507—509, 512, 515—518,
524, 529—533, 550—551.
Германия, инвестиции в —
195—197, 320—321,
588
Германия, предложения
1914—1915 гг. — 390—391,
399, 451—452, 457—458,
472, 516—517.
Германофилы в — 212—216,
220, 395, 398—399, 402—
408, 412—413, 422—423,
534—535, 550—551.
Греция и — 336, 440, 465.
Далмация и— 147, 220,
294—296, 315, 452—453,
458—466, 478, 490—491,
494, 514.
Дарданеллы и — 219, 428,
434, 439—441, 486, 496.
Избирательное право в —
204—205, 404.
Империализм — 208 — 211,
220, 227, 255, 327, 406—
408, 457—458, 464—466,
560.
Импорт — 202, 216.
Инвестиции за границей —
203—204, 206—208, см.
также Албания, Аравия,
Черногория, Турция.
Интервенционистские эле-
менты (сторонники всту-
пления в войну) в —
264—269, 331—332, 405—
406, 413, 505, 538—540,
545, 561—562.
Ирредентизм—190 — 191,
216, 220, 265, 345—346,
430, 458.
Католики в — 205,214,218—
219, 254, 264, 277—278,
406, 412—414, 518, 526—
528, 535, 551.
Китайская авантюра—206—
207.
Корсика, Ницца, Савойя,
претензии Италии на—
189, 216, 265, 308—311,
444.
«Красная неделя» — 218,
238, 255—257, 405.
Крестьянство в— 199—200,
254.
Либеральная партия — 266,
327, 404—405, 413.
Ливия и— 192—194, 208—
210, 238, 440, 555.
Ливийская (Триполитан-
ская) война — 35, 40, 43,
72, 90, 95, 205—208, 215,
223, 252—257, 262, 342,
404, 407, 440, 555.
Мальта и — 216, 264—265.
Народное хозяйство (эко-
номика) — 199—205, 209,
503—504.
Нейтралитет — 244 — 254,
275—276, 296—297, 329,
390, 408—411, 438—440.
Неподготовленность —252—
254, 276—277, 279, 289,
291, 425.
Партия националистов —
264—266, 327—329, 412—
413, 542, 559—560.
Первая мировая война и —
212—213, 407—408, 438—
440, 492—493.
Подготовка к войне в —
252—253, 267, 279—280,
337—340, 347, 412—413,
425—426, 448, 504—505,
509—510.
Политика Parecchio — 413,
423, 506, 511, 525, 537.
Правительственная диктату-
ра в — 503—505, 560—561.
Пресса, влияние на ... в —
266—269, 277—278, 402—
403, 505.
Проливы и — 332, 440, 441,
449.
Посредничество и — 246—
250.
Промышленность в — 201—
203, 209.
Рабочий класс в — 254—
256.
Россия, конфликты с—147,
215—216, 249, 294, 295,
323—324, 343, 441—444,
449— 453, 456, 459, 464—
469, 475—478, 483—484,
490—492, 499—502, 510,
515, 528—531, 562.
Россия, отношение к союзу
с —281—285, 291—293,
295—297, 300, 449, 452,
469—472, 473, 479, 482,
488, 500—501.
589
Россия, соглашение (в Рак-
кониджи) с— 194, 459
Румыния и — 228, 282, 433—
434, 465, 529.
Савойская династия— 189—
190, 545—546.
Сельское хозяйство в —
199—200, 209.
Сербия и — 226—228, 239—
243, 276, 289, 430, 459,
486, 554.
Сербия, конфликты с — 215,
223, 294, 454, 459—462,
465, 476—477, 483—484,
489—490, 495—496.
Синдикалисты в —256, 259—
260, 264—265.
Смена правительства —
327—329, 405.
Социалистическая партия
в — 218—219, 254—258,
262—265, 325—326, 405—
406, 412—414, 504, 518,
534, 550, 559—561.
Социальная структура в —
199—201, 204—205.
Средиземное море и —
189—190, 206-207, 215—
217, 220, 227, 248, 276,
291—292, 302, 307—308,
310—312, 399—401, 439—
444, 447—448, 451—452,
454—456, 461—462, 483—
484, 495,
Сторонники мира (нейтра-
листы) в — 254, 256—258,
266-267, 269, 406—407,
413—414, 503—505, 517—
518, 525-526, 534, 537-
538, 544, 550—551, 559—
560.
Трентино и — 190, 217, 220,
222, 231, 267, 275—279,
281—285, 302, 308—312,
336, 339—341, 389, 402—
403, 408, 426—427, 512—
513, 529, 550.
Триест и —217, 267, 282—
285, 302, 308—312, 315,
400—402, 408, 427, 458,
468, 496, 511—514, 529.
Тройственный союз и — 52,
189- 194. 199,212,216—220,
229-231, 238, 240—243,
247, 276—277, 303, 308,
342—343, 390—392, 399,
412, 425, 529—532.
Тройственный союз (статья
VII договора) и — 221,
229—230, 233—234, 239—
243, 272, 296—297, 305,
337—338, 342—343, 429—
431, 508, 555.
Тунис и— 189, 206, 215—
216, 265, 308—309, 329,
440, 443, 449, 453.
Турция. инвестиции в —
206—208, 284.
Турция, планы в отноше-
нии— 189—190, 192—194,
221, 248, 284, 290, 302,332,
434—435, 439—440, 444—
445. 449, 456—457, см.
также Аравия.
Фашисты в — 265, 327—329,
412, 505, 542, 545, 560.
Франция, инвестиции в —
318—321.
Франция, конфликты с —
189—192, 195, 197—198,
207—208, 214— 215, 247—
248, 276—277, 282, 295—
296, 299—301, 307—316,
328—329, 331—333, 442—
443, 453—455, 484—485,
496—498, 500—502, 528—
529, 562.
Франция, отношение к сою-
зу с —281—283, 288—293,
296—297, 300—308, 324—
326, 452, 454—457, 470,
486—487, 492—500.
Франция, соглашения с
ней—192—194, 198,207—
208, 302—304, 311—312,
320—321.
Футуристы в — 264.
Хорватия и — 294, 315,493—
496.
Цели войны — 212, 214, 219,
220, 281—282, 284—285,
290, 308, 342—343, 346—
347, 444—445, 453—454,
456—457, 483—484.
Центральные державы и —
189—192, 215—217, 226—
228, 246—251, 270—271,
273—275, 277—281, 293,
590
296—297, 307—308, ЗЮ-
ЗИ, 313, 320—321, 327—
329, 331—337, 339—341,
343—344, 389—391, 406—
407, 409—410, 433—435,
506—507, 535—536, 538—
539, 546—547.
Черногория и — 222—223,
289, 430, 453, 465,
Черногория, капиталовложе-
ния в — 206—207, 222, 271,
443—444, 463.
Экспорт из — 202.
Эмиграция из — 203—205,
209.
Югославы, конфликты с —
458—464, 489—490, 495.
«Италия Ностра», газ. — 407.
Итало-американская нефтяная
компания — 463.
Итало-румынские договоры
1914—1915 гг. — 434.
Итальянский кредитный банк
«Кредите итальяно»—197.
Итальянская коммерческая,
промышленная и финансовая
корпорация («Итэлиэн ком-
мершиэл индастриел энд фай-
•нэншиел корпорейшн») —
440.
Капитуляции, см. Турция.
Кастельнуово — 462, 491.
Каттаро, бухта и порт — 223,
289, 458, 462, 465, 469, 472,
477, 479, 483, 490.
Кацца, о-в — 482, 515.
Кварнеро, залив и о-ва — 458,
468, 472.
«Кэсс де креди де Нис» — 319.
«Кёльнише цейтунг», газ. —
431, 435.
Кипр и Англия — 104, 144.
Китай — 206—208, 361.
«Компания ди Антивари» —
463.
«Компани Женераль дез о
пур л’этранже»—140.
«Конкордия», газ,— 277, 421.
Константинополь
Англия и—109—НО, 117—
118, 122, 135, 145, 150—
151, 161, 164—167, 172—
174, 177—179.
Болгария и — 57, 160—162.
Ватикан и— 178, 184.
Греция и —57, 132.
Дарданелльская операция,
реакция в— 152—153.
Предложение об интернацио-
нализации — 127 — 128,
130, 133, 139—140, 184.
Россия, англо-французские
гарантии — 99—101, 103,
121 — 122, 135, 139, 141,
144, 147, 451—452, 467,
481, 486, 498, 500—502.
Россия и — 56—57, 66—67,
90—92, 95—102, 126—129,
133—134, 163—167, 174—
178, 439, 447, 465, 467, 499.
Торговое значение — 94,
173—176.
Франция и— 103, 132, 136—
137, 140—145, 161 — 162,
172—173, 175—176, 184,
454—457, 481.
«Конфедерационе Женераль
дель Лаворо» (Всеобщая
конфедерация труда)—256,
560.
«Коррьере делла сера» — 262,
268, 306, 311,322, 505, 540—541.
«Коррьере д’Италия», газ. —
184, 521, 536.
Корсика, см. также Италия —
189, 308—309, 444, 453.
«Креди Лионе» — Лионский
кредитный банк — 29.
«Кредитанштальт» (Ротшиль-
да) — 352.
«Кредито итальяно»—197.
«Крезо» (Шнейдер — Крезо)
концерн — 29, 30, 50, 357.
Керка, р. — 468.
«Крупп», концерн — 31, 45.
Курцолари, о-ва — 476, 477,
482, 484, 486, 490, 512—513.
Кустоцца, битва при — 220.
Лагоста, о-в — 460, 482, 512.
Левант-Контор — 31.
Лемнос, о-в — 59, 91, 149, 162.
Лесина, о-в — 486, 512.
Ливия, см. Италия.
Ливийская (Триполитанская)
война 1911—1912 гг., см.
Италия4
591
Лисса, битва при — 555.
Лисса, о-в — 482, 512.
Ловчей, гора — 223, 226, 271,
333.
Ломбардия — 190.
Лондонская конференция по-
слов об Албании, 1913 г.—
224, 333.
Лондонский секретный договор
1915 г, см. Италия, Антанта.
«Лотта ди Классе, Ла» («Борь-
ба классов») — 262.
Лугано, социалистическая кон-
ференция в 1914 г. в — 258.
«Лузитания» — 539.
Люблин — 375.
Македония — 55, 222.
«Манчестер Гардиан», газ.—
287.
Маннесман, трубопрокатные за-
воды — 369.
Марнское сражение — 81, 84,
97, 251, 276, 307—311, 332,
340, 373—376, см. также За-
падный фронт.
Марокко— 104, 113, 194.
«Маре Ностро» — 223.
Массауа — 206, 221.
«Матино, Иль» — 216, 226, 277.
«Матэн, Ле»—113.
«Маузер», концерн — 31, 45.
Медина —69, 114, 136, 144, 445.
Мекка — 69, 114, 136, 144, 445.
Меледа, о-в — 486, 512.
Мерсин — Тарсус и Хиджаз —
Адана, железные дороги —
31, 175—176.
«Мессаджеро, Иль» — 267, 540.
Месопотамия — 27—28, 35, 44,
68, 71—72, 94, 98, 111, 115,
122, 144—145, 181.
Меткович, порт — 462, 476.
Младотурецкий комитет «Еди-
нение и прогресс» — 34, 39—
40.
Младотурки — 37, 39—40, 42—
44, 52, 68, 79, 155—158.
«Моменто, Иль» — 262.
«Монтекатини», трест — 201,
268.
Моравия — 350.
Морские соглашения, франко-
английские, 1912 и 1914 гг.—
114.
Морское соглашение, франко-
русское, 1912 г. — 95.
Морская конвенция между
центральными державами и
Италией, 1913 г.— 198.
Морская конвенция, англо-
итальянская, 1915 г. — 459.
Нарента, р. — 458, 462, 472,
477—479, 483, 490.
«Национальный банк Тур-
ции»— 27, 143.
Неджд — 71.
Невшапель, битва при—150,
469.
Ницца — 189, 308—309, 311,
444, 453, см. также Италия.
«Нити-Нити», газ. — 167.
Нови-Пазар — 363, 392.
«Нувель де Баль», газ.—371.
«Оботти К0» — 363.
«Оросди бэк концерн» — 29,
113.
«Османишер Ллойд» — 82.
«Оссерваторе Романо», газ. —
521.
«Остеррейхише Боденкредит-
банк» — 297.
Отранто, пролив — 224, 289.
Оттоманская железнодорож-
ная компания — 32, 440.
Оттоманская империя — 27, 29,
42—44, 47, 68—69, 95, 176,
см. также Турция.
Оттоманский банк — 29—30,
33, 34, 113, 136, 143.
Оттоманский государственный
долг —29—31, 36, 136, 175,
207.
Оттоманизм — 39—41.
Палестина—94, 102, 113—114,
142.
Пангерманская лига — 366,368.
Панисламизм — 41—42.
Пантюркизм — 39—42, 86.
Пелагоза, о-в — 482, 512.
Перемышль, крепость — 420,
433, 472, 473, 475, 488, 510.
Персия — 50, 94, 97—99, 102,
105, 136, 144.
592
Персидский залив — 69, . 71,
93—94, 135, 144.
Планка, мыс— 433, 474, 479,
482, 490.
Пола— 140, 307, 309, 315, 461,
496, 556.
Польша — 362, 374, 382—385,
420, 552, 558.
«Пополо д’Италиа, Иль» — 261,
263, 326, 505.
Порто-Ре — 462.
Проливы
Конвенции 1856 и 1871 гг.,
об этих проливах — 65.
Англия и — 93—94,96, 109—
ПО, 115—123, 134—136,
142—144, 178—179, 180—
181, 447—448, 452.
Англия и Франция, гаран-
тии России в отношении —
99—101, 103, 105—106,
109—110, 121, 135, 139,
141, 147, 452, 467, 481, 486,
497—502.
Интернационализация и
нейтрализация, вопрос о —
128, 129—131, 139—140,
184.
Италия и — 332, 440—441,
449.
Россия и — 56, 67, 89—93,
96, 99—101, 105—107,
126—129, 131—134, 138,
146—147, 184—185, 439—
440, 448—449, 467.
Россия, требования ее отно-
сительно— 99, 102, 127,
134, 138, 439.
Франция и—101, 141, 184,
243.
Пулья, пароходная линия —
463.
Рагуза — 461, 491, 493.
Раккониджи, соглашение 1909 г.
в — 194, 198, 472.
«Резита», синдикат — 352.
«Ресто дель Карлино, Иль» —
260, 325.
«Решадие», турецкий военный
корабль — 59—60, 76.
Рисооджименто — 190, 192, 204,
267, 327, 458.
Родосто, порт—160.
Родос, о-в — 308, 440.
Россия
Австро-Венгрия, возможно-
сти заключения сепарат-
ного мира с — 416—420,
514—515.
Австро-Венгрия и — 286—
288, 354, 372, 387—388,
417—419, 458—459, 529,
553—554.
Албания и — 281—283,333—
336, 343, 441—444, 468—
470, 491—492.
Английское предложение
принять участие в войне
против турок— 107—108,
124—125.
Антанта, зависимость от —
55, 103—104, 177, 499.
Балканы и — 54, 91—92,106,
124—125, 214—215, 446,
488.
Болгария и — 44, 55, 101—
102, 159—162.
Буржуазия, прозападная —
96, 185, 439.
Ближний Восток, общая по-
литика на — 90—93, 131 —
132, 464—468, 497—502.
Ватикан и — 219, 466, 518—
519, 522.
Великобритания, конфлик-
ты с —56—57, 66—67, 93,
98—99, 101—102, 109—110,
120—124, 128, 146—147,
149—150, 160—161, 164—
165, 171, 178—180, 182—
185, 286, 289, 292, 294—
296, 334, 417—418, 446—
447, 456—457, 466—474,
477—484, 491—493, 498—
501, 557.
Владивостокский контингент
войск — 163—167.
Военные операции на во-
сточноевропейском фрон-
те—84—85, 96—98, 105—
106, 121 — 122, 163—165,
277—278, 332—333, 339,
371—389, 419—420, 422—
423, 425, 427—428, 432—
434, 438—439, 488, 491 —
492, 498—499, 508—509,
593
515—518, 532—533, 536—
537, 549—550, 556—557.
Генеральный штаб, влияние
его в —57, 105—107, 124—
126, 133, 159, 163—164,
488.
Германия, зондаж в отно-
шении заключения сепа-
ратного мира с—146—
147, 385—386, 416—420,
514—515.
Германофилы — 96, 146,185.
Греция и— 133—134, 161,
336, 441, 470.
Далмация и — 294—295, 449,
452, 465—466, 473, 476,
479, 482, 490—491, 494,
500.
Дарданелльская операция
и — 105—107, 123—125,
132, 134, 162—167, 185.
Дума в —96, 126—129, 150,
164, 439.
Италия, конфликты с—147,
215—216, 249, 294—295,
323—324, 343, 441—444,
449—453, 456, 459, 464—
469, 475—478, 483—484,
490—492, 499—502, 510,
515, 528—531, 562.
Италия, соглашение в Рак-
кониджи с— 194, 459.
Италия, отношение к сою-
зу с —281—285, 291—293,
295—297, 300, 449, 452,
469—472, 473, 479, 482,
488, 500—501.
Кавказский фронт—106,
117, 124, 153.
Константинополь и — 56—
57, 66—67, 90—92, 95—
102, 126—129, 133—134,
163—167, 174—178, 439,
447, 465, 467, 499.
Константинополь, англо-
французские гарантии от-
носительно него — 99—
101, 103, 121 — 122, 135,
139, 141, 144, 147, 451—
452, 467, 481, 486, 498,
500—502.
Движущая сила (русская),
потребность Франции и
Англии в — 57, 67, 95—
98, 106, 119—120, 137,146,
180, 419, 486, 501.
Обращение к славянам, ав-
густ 1914 г. — 93.
Проливы и — 56, 67, 89—93,
96, 99—101, 105—107, 126—
129, 131 — 134, 138, 146—
147, 184—185, 439—440,
448—449, 467.
Проливы, англо-француз-
ские гарантии относитель-
но них — 99—101, 103,
105—106, 109—110, 121,
135, 139, 141, 147, 452,
467, 481, 486, 497—502.
Румыния и — 44, 184, 433,
515
Сербия и — 55, 294, 336, 365,
441, 447—448, 459, 465—
466, 468, 472—473, 476—
480, 482, 488—494.
Средиземное море и — 90—
92, 141, 446, 461, 465.
Турция и — 44, 54—59, 84,
87—88, 125.
Франция, союз с — 320, 368,
443.
Франция, конфликты с —
55—57, 67, 93, 101, НО,
121, 128, 136—140, 143—
145, 160, 172—179, 182—
185, 292, 418, 455—456,
466—470, 478, 481, 492—
494, 497—501.
Франция, военные согла-
шения с — 106.
Хорватия и — 418, 466, 468,
494.
Цели войны — 90, 96, 99—
102, 125—127, 138, 141,
419, 464-469, 499.
Черногория и — 468, 473,
490, 493, 499.
Черное море и — 88—89,94,
105, 121, 131, 162.
Югославия и — 465—468,
479, 488—490.
Япония и—167.
«Ротшильд», синдикат — 369.
Ротшильда С. М., фон, банк —
352.
«Рубаттино», компания — 206.
Румыния — 44, 53—55, 84, 85,
109, 120, 137, 184—185, 228,
594
233, 345, 353, 362, 371, 381,
394, 396, 420, 434, 445, 455,
465, 508, 515, 529.
«Русское слово», газ. — 167.
Русско-французский союз
1893 г. —320, 368.
«Рэгиа Ко-интерессата, деи
Табачи дель Монтенегро» —
463.
Саббиончелло, п-ов — 458, 472,
476—479, 482—484, 486—490,
493 499.
Савойя — 189, 308, 311, см.
также Италия.
Садова, битва при—189.
Салоники—109—111, 115—117,
144, 180—182, 364, 558.
Самофракия, о-в — 91.
Сан, р., нефтяные промыслы
на — 420.
Саракамыш, сражение при —
125, 154.
Сараево — 48, 218, 227, 235—
236, 288, 358—360, 368, 370,
396, 556.
Сасено — 273, 332, 336—337,
458, 472, см. Австро-Венгрия,
Албания, Италия.
Священная война Ислама —
50, 69, 154.
Себенико — 470—471.
Седан, битва при — 81, 189,
373.
Секретный Лондонский дого-
вор 1915 г. между Антантой
и Италией — 501—502, 529—
530, 538—540, 545—547, 558,
562.
Секретные соглашения 1915 г.
стран Антанты относительно
участия Турции— 135, 138,
141, 148, 501—502, 557.
Сербия — 54, 117, 180, 360,
392, 447, 453—454, 471—474,
478, 558.
Австро-Венгрия, конфлик-
ты с — 224—226, 230, 232—
240, 243, 354—360, 363—
365, 409, 554.
Австро-Венгрия, союз и до-
говора с — 360.
Австро-Венгрия, война
1914 г. против — 227, 234,
358—360, 364—365, 370,
386, 392, 394, 434, 558.
Австро-Венгрия, ультима-
тум — 230, 286—287, 339,
394, 558.
Адриатика и — 357—358,
461—462, 465.
Албания и — 354, 356—358,
459.
Англия и — 286—287, 417—
418, 447, 470—474, 477,
479, 482—484, 491, 494—
496.
Возвышение — 354—358.
Далмация и — 442, 460, 466,
489.
Ирредентизм (сербский) —
355
Италия и — 226—228, 239—
243, 276, 289, 430, 459, 486,
554.
Италия, конфликты с — 215,
223, 294, 454, 459—462, 465,
476—477, 483—484, 489—
490, 495—496.
Объединение Югославии
и — 354—355, 459, 466,
489.
Россия и — 55, 294, 336, 365,
441, 447—448, 459, 465—
466, 468, 472—473, 476—
480, 482, 488—494.
Сараево и — 358—360, 368.
Франция и — 443, 453—454,
479, 496.
Черногория и — 224, 354,
459.
«Секоло, Иль», газ. — 258, 262,
267, 462, 505.
«Сервици Мариттими К0» —463.
«Симплициссимус» — 382.
Сирия— 70—72, 111—115,141—
142, 146, 446.
Скутари, озеро и город — 207,
463.
Смирна — Айдын, ж. д. — 27,
440.
Союз и торговый договор 1880
и 1883 гг. между Австро-
Венгрией и Сербией — 362.
«Сокол», организация — 354.
Сомали — 206—208, 219, 446,
453.
595
«Сочиета Коммерчиале д’Ори-
енте» — 207, 440, 443, 463.
Сосновицкий угольный бас-
сейн — 436.
«Сосьете Женераль» — 297.
Спалато — 462, 473—476, 499.
Спорадские о-ва — 219, 440.
Средиземноморский союз
1887 г. — 192.
Средиземное море, см. Фран-
ция, Германия, Великобри-
тания, Италия, Россия.
Срединная Европа — 366.
«Стампа, Ла»— 194, 268, 410,
536.
«Стефани», итальянское газет-
ное агентство — 323.
Стилос — 458, 468.
«Султан Осман», турецкий
военный корабль—59—60, 76.
Суэцкий канал — 74, 81, 130—
131, 144, 206, 367.
США и Турция—130 (сно-
ска 2).
«Таймс» — 286.
«Тан»—ИЗ, 128, 306, 538.
Танненберг, сражение при —
374.
Тенедос, о-в — 48, 91, 99.
Тибр, р., разлив — 503.
Трансбалканская железнодо-
рожная линия, проект пост-
ройки — 207, 464.
Трансильвания—102, 288, 345,
396, 419.
Трентино— 190, 217, 220, 222,
231, 267, 275—279, 281—285,
288, 302, 305, 308—312, 336—
342, 345—347, 388—396,
401—402, 408, 421—424, 433,
435—436, 453, 455, 507—508,
511—513, 529, 536, 550, 558.
«Трибуна», газ. — 413, 517,
536—537.
Триест — 217, 267, 282—285,
302, 305, 308—312, 315, 367,
392—393, 400—402, 408, 427,
453, 461, 468, 472, 496, 511—
514, 516, 529, 536, 558.
Триполитания — 86, 191, 207,
255, 554, см. также Ливия.
Триполитанская война, см.
Италия, Ливийская война..
Тройственный союз —
189—190, 198, 213.
Австро-Венгрия и — 189—
194, 229—232, 235—237,
243—244, 554—555.
Германия и — 191, 399.
Италия и — 52, 189—194,
199, 212, 216—220, 229—
231, 238, 240—243, 247,
276—277, 303, 308, 342—
343, 390—392, 399, 412,
425.
Статья VII (договора о) —
221, 229—234, 239—243,
272, 296—297, 305, 337—
338, 342—343, 429—431,
508, 555.
Члены Тройственного союза,
разногласия между ними,
см. Австро-Венгрия, Гер-
мания, Италия.
Тунис, город— 189—191, 205,
265, 308—310, 329, 443, 449,
453.
Тунис, государство—104, ИЗ,
216, 453.
«Турецкая нефтяная компа-
ния» — 27, 34.
«Тюрк юрдоу» («Турецкий
очаг») — 40.
Турция (Оттоманская импе-
рия)
Австро-Венгрия и — 50—51,
86, 354, 361, 364—365.
Австро-Венгрия, империали-
стические захваты в —
221, 361, 366.
Англия и — 30, 58—60, 72—
73, 96.
Англия, инвестиции в— 27—
29.
Арабы и — 69—72.
Болгария и — 53, 57, 161,
440.
Вооруженные силы — 82,
157.
Германия, договор о союзе
с —49—51.
Германия и — 42—47, 61 —
63, 75—76, 81—85, 119,
154, 158, 180, 219,399,518.
Германия, инвестиции в —
30—34.
596
Греция и —41, 48, 54, 57,
132, 440.
Дипломатический зондаж
осенью 1914 г. — 51—55.
Египет, вторжение в — 84.
Железные дороги в — 27—
29, 31—33, 36, 81, 113, 361,
363, 434, 440.
Иностранцы, занимающие
государственные должно-
сти в — 30, 34—35.
Интересы США в—130
(сноска 2).
Ирредентизм турецкий за
границей — 40—42.
Италия, инвестиции в —
206—208, 284, см. также
Аравия.
Италия, планы в отноше-
нии—189—190, 221, 248,
284, 290, 302, 332, 434—
435, 439—440, 444—445,
449, 456—457, 470—471.
Кавказский фронт — 106,
117, 124—125, 153.
Капитуляции в — 36—37, 44,
53, 55, 58, 79, 83.
Ориентация на, позиция Ан-
танты в отношении — 48—
50, 52—59, 71—80, 87,
109—110.
Оттоманизм в — 39—40.
Панисламизм в — 42.
Пантюркизм в — 39—42, 86.
Переговоры о заключении
договора с Антантой —
155—158.
Притеснения в—153—154.
Раздел — 45, 68—69, 71,
78—80, 95, 100—102, 134—
136, 139—141, 219.
Россия и — 44, 54—59, 84,
87—88, 125.
Секретные соглашения Ан-
танты относительно —
135, 138, 141, 148, 501—
502, 557.
Сельское хозяйство в — 37—
38.
См. также Аравия, Констан-
тинополь, Дарданелльская
экспедиция, Месопотамия,
Палестина, Проливы, Си-
рия.
Социализм в — 38.
Франция и — 44—45, 48—49,
58—59, 68, 72—73, 101,
176—177, 452—455.
Франция, инвестиции в —
29—30, 59, 112—115, 136—
137.
Центральные державы и —
49—55, 87—88, 434.
Центральные державы, до-
говор 1914 г. о союзе с —
51, 65—66, 81—84, 87—88.
Черноморские порты (рус-
ские), бомбардировка —
84.
Экономическая структура —
36—38.
Украина — 89, 94, 353, 362, 388.
«Ульк», газ. — 322.
«Унгарише Банк унд хандельс-
гезельшафт» — 361.
Униатская церковь — 362.
«Уорлд», газ.— 120, 183.
«Фаши д’ационе риволюциона-
рия» — 259, 264—265.
«Федерационе деи Лаворотари
делла Терра» (Федерация
тружеников земли) — 256.
«Фиат», концерн — 201, 268.
«Фигаро», газ.— 128.
Фиуме — 315, 364, 494—495.
Флорисдорфские машинострои-
тельные предприятия — 352.
Фракия — 54—55, 79, 102, 110,
138.
Франко-русский союз 1893 г.—
320, 368.
«Франкфуртер цейтунг», газ. —
421, 435.
Франция
Австро-Венгрия, зондаж
возможности заключения
сепаратного мира с —
415—420.
Австро-Венгрия и — 289,
292, 297—300, 371, 416—
418, 496.
Австро-Венгрия, инвестиции
в _ 297—298, 369.
Албания и — 281—283, 470.
Балканы и — 50, 93—94,
109-110, 144, 179—182,
597
184, 453—456, 496,. 497,
554.
Ближний Восток, общее
направление политики
на —44—45, 68, 71—72,
115—116, 453—454, 486—
487.
Болгария и — 73—74, 134,
149, 434, 453—454.
Ватикан и— 189, 324, 520—
523, 525 (сноска 1), 526.
Великобритания, конфликты
с— 104, 112—115, 133—
134, 141 — 145, 158—160,
174, 178, 190—192, 292—
293, 444—448, 484—486.
Великобритания, общие ин-
тересы с — 143—147, 456—
457, 461—462.
Германия и — 418.
Греция и— 134, 149—150,
434, 453—455.
Дарданелльская операция
и—113—115, 134, 158—
159, 179—182, 456—457.
Италия, инвестиции в —
318—321.
Италия, конфликты с —
189—192, 195, 197—198,
207—208, 214—215, 247—
248, 276—277, 282, 295—
296, 299—301, 307—316,
328—329, 331—333, 442—
443, 453—455, 484—485,
496—498, 500—502, 528—
529, 562.
Италия, отношение к союзу
с — 281—283, 288—293,
296—297, 300—308, 324—
326, 452, 454—457, 470,
486—487, 492—494, 496—
500.
Италия, соглашения с —
192—194, 198, 207—208,
302—304, 311—312, 320—
321.
Католическая иерархия в —
520—521.
Константинополь и — 95,
101—102, 134—138, 141 —
145, 161 — 162, 172—173,
175—178, 184, 455—456,
481.
Марокко, установление про-
тектората над—104, 113,
194.
Муссолини, финансирова-
ние—260—261, 325—326.
Попытка Германии внести
разлад в отношения с
Россией—146—147, 165—
166.
Проливы и — 102—103, 141,
183—184, 243-244.
Россия, конфликты с — 55—
57, 67, 93, 101, 110, 121,
128, 136—140, 143—145,
160, 172—179, 182—185,
292, 418, 455—456.
Россия, союз с — 320, 368,
443.
Румыния и— 137, 184—
185, 455.
Сербия и — 442—443, 453—
455, 481—482, 496.
Сирия и — 94—95, 102, 112—
115, 142, 146, 156, 446.
Социалисты в — 324—326.
Средиземное море и — 93—
94, 139—141, 453—455,
461—462, 486—487.
Театр военных действий—
81—82, 84, 96—97, 106,
108—109, 114, 142—143,
251, 276, 296, 305—311,
332—341, 372—377, 389—
390, 438—439, 454—455,
468—469, 485—489.
Турция и — 44—45, 48—49,
58—59, 68, 72—73, 101,
176—177, 452—455.
Турция, капиталовложения
в — 29—30, 59, 112—115,
136—137.
Цели войны—101—102,
112—114, 135—136, 138—
139, 141 — 142, 155—157,
281—282,
Черногория и — 453—454,
493—494, 496.
См. также Антанта, Тунис.
Химара — 458, 468.
Хорвато-словенский конгресс —
489.
Хорватия — 294, 354—356, 418,
462, 465, 468, 493—496.
598
Центральные державы
Болгария и— 180—182.
Ватикан и—190, 213, 219,
350—351, 422, 436, 517,
522—529, 536, 546, 551.
Война 1914 г., стремление
к — 233—234, 370—371.
Дарданелльская экспедиция
и— 152, 433—437.
Италия, военные договоры
1914 г. с — 198.
Италия и— 189—192, 215—
217, 226—228, 246—251,
270—271, 273—275, 277—
281, 293, 296—297, 307—
308, 310—311, 313, 320 —
321, 327—329, 331—337,
339—341, 343—344, 389—
391, 406—407, 409—410,
433—435, 506—507, 535—
536, 538—539, 546—547.
Италия, военные соглаше-
ния 1914 г. с — 198.
Румыния и — 433—434.
Стратегия (военная) —
271___зуд
Турция и — 49—55, 87—88,
434.
Турция, договор 1914 г. о
союзе с — 51, 65—66, 81 —
84, 87—88.
См. также Австро-Венгрия,
Германия, Тройственный
союз, Турция.
Центральный банк по выпуску
железнодорожных ценных
бумаг — 369.
Черное море — 87—90, 93—94,
131, 144.
Черное море, бомбардировка
русских портов — 84.
Ченстоховский угольный район
(Польша) — 384.
Черногория — 206, 222—224,
271, 289, 358, 363, 430, 444,
453, 463, 468, 472—474, 476,
479, 490, 493—494, 496, 499.
«Шаафхаусеншер банкфе-
рейн» — 31.
«Шантье де ла Медитэранэ» —
29.
Швейцария, инвестиции в Ита-
лии — 196.
«Шихау», верфи — 34.
«Шнейдер-Крезо», концерн —
29—30, 50, 357.
«Шкода», концерн — 297, 351,
357, 384.
«Штейер», концерн вооруже-
ний — 297, 352.
Эгейский архипелаг—41, 48,.
51—55, 93.
«Эко дэ Пари», газ. — 309.
Энос — Мидия, ж.-д. линия —
55, 78, 102, 129.
Эпир — 58, 248, 335.
Эритрея — 206, 208, 219, 446,
453.
«Эскомпт унд Вексельбанк»,
венгерский — 369.
Эфиопия, см. Абиссиния.
Югославия — 352—358, 365,
386, 418, 459—463, 465—468,
479, 488—490, 495, 530.
Япония — 167, 291, 371.,
СОДЕРЖАНИЕ
О книге В. В. Готлиба «Тайная дипломатия во время первой
мировой войны» ...................................... 3
Предисловие к русскому изданию......................... 15
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЕЛИКИЕ ДЕРЖАВЫ И ТУРЦИЯ
Перевод В. П. Гоювицкой
Глава I. Прелюдия войны................................ 27
1. Английские, французские и германские интересы в Тур-
ции ................................................... —
2. Внутреннее положение Турции.................................... 34
3. Турецкий империализм........................................... 39
4. Германия и Оттоманская империя................................. 42
Глава II. Позиция Турции.............................................. 48
1. Предложения Антанте и союз с Германией.......... —
2. Политика России в отношении Турции............................. 56
3. Турция. Основания для войны с Западом........... 59
4. Значение удерживания России в войне............. 63
5. Великобритания и арабы......................................... 68
6. Антанта не может удовлетворить требований Порты . 74
7. Крайние усилия Германии........................................ 81
8. Младотурки принимают решение о вступлении в войну 85
Глава III. Россия, Константинополь и проливы..................... 89
1. Экономика, стратегия и империализм России .... —
2. Раздел Оттоманской империи: Лондон и Петроград 93
3. Раздел Оттоманской империи: Париж и Петроград 101
4. Англичане в Египте, французы в Марокко, русские в
затруднении............................................... ЮЗ
Глава IV. Черчилль и Дарданеллы................................. 108
1. Морская и политическая стратегия Черчилля .... —
2. Англо-французские противоречия в отношении Турции 112
3. Политический фон морской операции................115
600
4. Распространение влияния Британской империи в стра-
нах Леванта.......................................... 119
Глава V. Дипломатическая война между союзниками ... 123
2. Петроград требует себе Константинополь и проливы 126
3. Ухищрения Англии: интернационализация, вовлечение
Греции в войну, компромисс........................ 129
4. Париж и неприятный инцидент. Сделка между Фран-
цией и Россией........................................ 136
5. Французский империализм на Среднем Востоке. Франко-
английские противоречия .............................. 141
6. Борьба Германии и союзников за Россию............. 145
Глава VI. Секретные соглашения между Англией, Францией и
Россией.................................................• 148
1. Политический смысл операций в Галлиполи............. —
2. В Константинополе. Турки и греки. Армянская резня 152
3. Безуспешный зондаж в отношении переговоров о мире 155
4. Сложная ситуация в Болгарии...................... 158
5. Ставка России на Константинополь ................. 162
Глава VII. Отступление................................. 168
1. Драма в Галлиполи................................... —
2. Дипломатический спор о гипотетических деталях . . . 172
3. Отставка Черчилля. Эвакуация войск из Дарданелл 179
4. Разлад между Россией и ее союзниками.............. 182
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ИТАЛИЯ СРЕДИ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ
Перевод В. А. Альтшулера
Глава VIII. До 1914 г............................... 189
1. Зигзагообразный курс итальянской дипломатии ... —
2. Германские инвестиции и влияние в Италии .... 195
Глава IX. Социальная и экономическая структура Италии 199
Глава X. Стремление создать империю..................206
Глава XI. Мир или война? . ...............................212
1. Друзья Вены и Берлина в Италии................. —
2. Приверженцы Антанты в Италии..................216
3. Противоречия между Италией и ее австрийским союз-
ником ............................................... 220
4. Соперничество из-за Албании и Сербии...............223
Глава XII. Кризис внутри Тройственного союза..............229
1. Совершившийся факт и интрига........................ —
2. «Вы думаете, что полезно знать всю правду?» . . . 235
3. Спор по поводу статьи VII..........................240
Глава XIII. Нейтралитет...................................246
1. Эфемерный нейтралитет............................... —
2. Причины топтания на месте..........................252
3. Итальянская социалистическая партия и война . . , 254
601
4. Как появился на политической арене Муссолини . . . 259
5. Пропаганда и роль прессы.................... ... 266
Глава XIV. Дипломатическое состязание между Италией и
Австро-Венгрией ..................................... 270
Глава XV. Италия и Антанта................................281
1. Зондаж почвы в Петрограде и Лондоне................. —
2. Лондон, Вена и равновесие сил......................286
3. Ответ Англии Италии............................... 288
4. Париж — Вена.......................................297
5. Италия изучает возможности в Париже: Ницца,
Корсика, Савойя и Тунис............................300
Глава XVI. Внедипломатические факторы...................317
1. Капиталовложения Англии, Франции и Бельгии в Италии —
2. Неофициальные контакты; создание атмосферы войны;
применение денег...................................321
Глава XVII. «Священный эгоизм».........................327
1. Правительство sacro egoismo......................... —
2. «Защита» Албании............................331
3. Дипломатическое наступление Италии в Вене .... 337
4. Давление Германии в Вене....................339
5. Отставка министра иностранных дел Австро-Венгрии 344
Глава XVIII. Австро-Венгрия........................348
1. Положение в стране........................... —
2. Двуединая монархия и югославы...............352
3. Сараево и война с Сербией...................358
4. Габсбургский империализм на Балканах........361
Глава XIX. Натянутость в отношениях между Австро-Венгрией
и Германией.......................................... 366
1. Срединная Европа, Адриатика и дорога на Багдад . . —
2. Финансовая, экономическая и политическая зависи-
мость от Германии..............................368
3. Расхождения в стратегии.....................371
4. Политические расхождения......................... 379
5. Соперничество в Польше и России. Поиски решения:
Восток или Запад............................... 383
6. Аннулирование ожидаемых выгод союзника......389
Глава XX. Три мастера дипломатии...................394
1. Смысл назначения нового министра иностранных дел —
2. Миссия князя Бюлова и «Банка коммерчиале итальяна» 397
3. Борьба за Триест...................................400
4. «Закулисный министр» и его программа...............403
Глава XXI. Дипломатический треугольник: Рим — Берлин —-
Вена..................................................415
1. Сепаратный мир между Австрией и Россией? .... —
2. Берлин и Вена......................................421
3. Вена и Рим.........................................426
Глава XXII. Лондонский секретный договор..................438
1. Италия и Турция..................................... —
602
2. Италия пытается внести раскол в отношения между
Францией и Россией . . .....................441
3. Корни итало-британского сближения....................444
4. Лондон и Петроград ..................................448
5. Франко-итальянское соперничество на Балканах. Англо-
французские интересы на Средиземном море и в
Африке .... ...................... 453
6 Итальянский империализм на Балканах и югославы 457
7. Борьба между Италией и Россией из-за Балкан . . . 464
8. Англия и Франция против России.................469
9. Раздоры .... *.................................475
10. Разногласия между Англией и Италией............482
11. Франция предлагает формулу ..........................484
12. Россия и югославы..............................488
13. Торговля землями и людьми......................490
14. Соглашение о Константинополе и компромисс по во-
просу об Италии.....................................497
Глава XXIII. Последнее усилие.............................. 503
1. Внутри Италии..................................... —
2. Махинации по подготовке разрыва......................506
3. Центральные державы добиваются смены кабинета в
Риме...................................................514
4. Дипломатия Ватикана .................................518
5. Эрцбергер в роли посредника..........................526
6. Заговор и контрзаговор...............................534
7. Д’Аннунцио — поэт-наемник............................540
8. Политика улицы. Король и конституция.................543
9. Австро-Венгрия, подобно Италии, склоняется к войне 548
10. Последнее препятствие. Итоги.........................559
Библиография................................................563
Указатель имен............................................. 572
Предметно-географический указатель .......... 580
Готлиб В. В.
Тайная дипломатия во время
первой мировой войны
Редактор М. Ушомирский
Оформление художника С. Данилова
Художественный редактор Н. Илларионова
Технический редактор Р. Москвина
Корректор Г. Ефимова
Сдано в набор 2 октября 1959 г. Подписано в печать
28 марта 1960 г. Формат бума!и 84х1081/з2. Бумажных
листов 9,43. Печатных листов 30,95, Учетно-издательских
листов 34,67. Тираж 45 000 экз. А-00139.
Цена 14 р. 35 к. Заказ № 1750
Издательство социально-экономической литературы
Москва, В-71, Ленинский проспект, 15
Ленинградский Совет народного хозяйства.
Управление полиграфической промышленности.
Типография № 1 «Печатный Двор» имени А. М. Горького.
Ленинград, Гатчинская, 26.