Рекомендовано
Министерством общего
и профессионального образования
Российской Федерации
МОСКВА
Издательский дом «Дрофа»

УДК 373:52
ББК 22.6я721
Л36
Scan AAW
Художник Игорь Новиков
Левитан Е. П.
Л36 Странствия Альки и гномов по Млечному Пути. — М.: Дрофа, 1999. — 168 с: ил. —
(Занимательная астрономия).
ISBN 5—7107—1998—6
Можно ли просто и увлекательно рассказать о сложной науке астрономии? Как проникнуть в тайны рождения
и жизни далёких звёзд и планет? Почему людей Земли так интересует загадочное огненное Солнце?
В своих новых книгах «Алька в Солнечном королевстве», «Как Алька с друзьями планеты считал»,
«Странствия Альки и гномов по Млечному Пути» Ефрем Павлович Левитан, один из лучших знатоков астрономии,
отвечает на все эти и многие другие вопросы.
Вместе с главными героями, Алькой и Светой, с которыми многие юные читатели уже знакомы по книге
«Малышам о звёздах и планетах», дети попадают в сказку, сочиняемую Папой. Вездесущие любознательные
гномы Кнопкин и Недоучкин вместе с ними отправляются в необыкновенное звёздное путешествие.
Книгу можно использовать при изучении школьных курсов «Окружающий мир» и «Природоведение».
УДК 373:52
ББК 22.6я721
Учебное издание
Левитан Ефрем Павлович
СТРАНСТВИЯ АЛЬКИ И ГНОМОВ
ПО МЛЕЧНОМУ ПУТИ
Ответственный редактор С. В. Степанова
Редактор Л.А.Савина
Оформление Д. С. Иванов
Художественные редакторы О. И. Белозерский, В. Р. Орловский
Технический редактор Н. И. Герасимова
Компьютерная верстка А. В. Толстое
Корректор Г. И. Мосякина
Изд. лиц. № 061622 от 07.10.97.
Подписано к печати 19.03.99. Формат 60x90V8- Бумага офсетная.
Гарнитура «Школьная». Печать офсетная. Усл. печ. л. 21,0.
Тираж 13 000 экз. Заказ № 1930.
Налоговая льгота — общероссийский классификатор продукции
ОК-005-93, том 2; 953000 — книги, брошюры
Издательский дом «Дрофа».
127018, Москва, Сущевский вал, 49.
По вопросам приобретения продукции
Издательского дома «Дрофа» обращаться по адресу:
127018, Москва, Сущевский вал, 49.
Тел.: (095) 795-05-50, 795-05-51.
АООТ «Тверской полиграфический комбинат»
170024, г. Тверь, пр-т Ленина, 5.
ш © Е. Левитан, 1999
ISBN 5—7107—1998—6 Ж © «др0фа», 1999

Вселенная больше Солнечной системы
Время летело незаметно. Ещё недавно Света и
Алька ходили в детский сад. Теперь они школьники
младших классов. И хотя Алька всего лишь
первоклассник, он чувствует себя совсем большим и любит
похвастаться этим.
— Когда мы со Светой были ещё маленькими, мы
уже тогда всё знали про Вселенную! — важно сообщил
он одноклассникам, среди которых было немало
друзей по детскому саду.
— Так уж и всё? — не поверила Соня.
— Не веришь? — возмутился Алька.
— И я не верю! — поддержал Соню кто-то из
мальчиков, кажется Лёня.
— И ты не веришь?! — вскричал Алька. — А кто
тебе всегда про Солнце и планеты рассказывал!
— Ты и твоя сестра нам действительно об этом
говорили, — попыталась успокоить детей
рассудительная Маша.
— Вот, вот! — обрадовался Алька. — А ещё и про
кометы мы вам рассказывали. Забыли, что ли?
— Помним, помним, — согласились ребята.
— И всё-таки не про всю
Вселенную вы говорили, — не унимался
Лёня, который, наверное, знал что-то
такое, чего не знал Алька.
— Почему это не про всю? — снова
закипел Алька. — Забыл, как мы
играли в Солнечную систему? Как я
носился по ней с хвостом, потому что
был кометой?
— Носился, носился! — захохотал
Рома. — Ты даже на меня налетел со
своим хвостом...
3

Ребята тоже стали громко смеяться, вспоминая
весёлую игру. Но упрямый Лёня твердил своё:
— Не знаешь ты ничего про всю Вселенную. Я
слышал, что она больше Солнечной системы!
От этих слов Алька сначала даже подпрыгнул, а
потом сквозь зубы произнёс:
— Лёнька, думать надо: больше Солнечной системы
ничего не бывает!
— Бывает, бывает! — раздалось ещё несколько
детских голосов.
— Не бывает, не бывает! — кричал Алька, а вместе
с ним и другие ребята.
Трудно сказать, чем всё это кончилось бы, но, к
счастью, прозвенел звонок, и ребята, забыв о
Вселенной, побежали в свой класс. Пожалуй, только Алька
не забыл: он и на уроке всё старался вспомнить хотя
бы что-нибудь о Вселенной, но так ничего и не
вспомнил. Поэтому, как только урок закончился, Алька
побежал искать свою старшую сестру. Увидев её в
стайке девочек, он изобразил таинственную
физиономию и стал незаметно для других пальцем манить её
к себе.
— Что случилось? — спросила она, подойдя к
брату.
— Тише, тише, Светка! — заговорщицки зашептал
Алька. — Лёнька говорит, что Вселенная большее
Солнечной системы!
— Какая Вселенная? — не поняла Света, которая
ещё минуту назад обсуждала с подружками новые
туфли Маши.
— Какая, какая, — заворчал Алька, — я сам не
знаю — какая.
— Та-ак, — протянула Света, видя, что брат совсем
готов расхныкаться. — Сегодня же вечером спросим
у Папы.
— Вечером, вечером, — продолжал тихо ворчать
Алька. — А что я сейчас им скажу?
— Ничего не скажешь, — ответила Света. —
Ребята и до завтра подождут...
Альке пришлось согласиться с сестрой, а вечером он
бросился к отцу, когда тот только что вернулся с
работы.
— Папа, папа, — закричал юный астроном. —
Разве Вселенная больше Солнечной системы?!
4

5

— Конечно, больше! — ответил Папа, который
почему-то даже не удивился этому вопросу.
— Почему же ты нам ничего не говорил? — с явной
обидой в голосе спросил Алька.
— Потому что мы вообще ничего ещё с вами о
Вселенной не говорили, — сказал Папа.
— Как это «не говорили»? — воскликнула Света. —
Что же, мы не говорили про Солнце и Луну, планеты
и кометы?!
— Говорили, говорили! — успокоил её отец. — Но
все, о чём мы говорили, относится только к нашей
Солнечной системе, а до Вселенной мы ещё пока не
добрались...
— Когда же мы доберемся? — недовольно спросил
Алька. — Лёнька и то уже всё знает про Вселенную.
— Не знаю, что знает твой Лёнька, — ответил
Папа. — А у нас разговор о Вселенной впереди.
— Папа, папа, — стала просить девочка, — давай
прямо сегодня разговаривать о Вселенной...
— Сегодня, сегодня, сейчас же! — обрадовался
Алька.
— Ну, хорошо, хорошо, — согласился Папа. —
После ужина начнём наши беседы о Вселенной.
Что думали о Вселенной в древности
— Вселенная действительно во много-много раз
больше Солнечной системы, — начал свой рассказ
Папа. — Можно даже сказать, что наша Солнечная
система — крошечный уголочек громадной
Вселенной.
— Крошечный?! — не поверил своим ушам Алька.
— Но ты же нам когда-то говорил, что кометы
живут очень далеко от Солнца, — напомнила Света.
— Да, конечно, кометы живут очень далеко от
Солнца, — подтвердил Папа. — Но ведь мы ничего не
говорили с вами о далёких звёздах, а потому ещё
просто не успели переступить порог Вселенной...
— Что же, Вселенная — это звёзды? — спросила
Света.
— Подожди, подожди, дочка! — сказал Папа. —
Мы постепенно успеем выяснить это, ведь люди тоже
не сразу узнали о Вселенной то, что знают сегодня.
6

Сначала у разных народов были просто сказки о
Вселенной...
— Какие сказки? — немедленно насторожился
Алька, который очень любил слушать сказки.
— Ну, например, думали, что всё окружающее
нас — земля, небо, звёзды, то есть вся Вселенная, —
это большущий... человек!
— Какой ещё человек? — ужаснулся Алька.
— Я же сказал — большущий человек, — повторил
Папа. — Его ноги — день и ночь; волосы — деревья;
дыхание — ветер; рёбра — стороны света: север, юг,
восток и запад; жилы — реки; глаз — Солнце. Когда
такой великан зевнёт — грянет гром, встряхнётся —
землетрясение произойдёт...
— Такого быть не может! — не выдержала Света.
— Конечно, не может, — согласился Папа. — Вы
же просили меня рассказать сказки о Вселенной. Вот
я вам их и рассказываю.
— Тогда расскажи ещё какую-нибудь, только по-
страшнее, — прошептал Алька.
— Хорошо, — сказал Папа. — Самая
подходящая — про жуткую рыбу.
— Рыбу?! — в один голос закричали перепутанные
дети.
— Да, да, — продолжал Папа. — Древние думали,
что Вселенная — это или огромный человек, или
какое-нибудь животное.
— И рыба — тоже Вселенная? — не поверил Алька.
— Да, и рыба — Вселенная, — согласился Папа. —
Но, конечно, рыба не простая, а сказочная,
фантастическая. У этой рыбины огромная открытая пасть,
верхняя губа достаёт до неба, а нижняя — до Земли...
— Ничего себе! — закричал Алька. — Таких и рыб-
то нигде нет...
— Верно, — подтвердил Папа. — Нет таких рыб и
никогда нигде не было, а вот сказки такие были у
древних народов.
— Наверное, у тех, которые много раз видели
китов, — предположила Света.
— Может быть, ты и права, — сказал Папа. —
Вообще, наши предки считали живыми не только
людей, животных и растения, но и Солнце, Луну,
звёзды. Вот и вся Вселенная казалась им тоже
живой... Впрочем, на смену этим сказкам пришли
7

8

другие, в которых Вселенная напоминала детскую
пирамиду или домик с несколькими этажами.
— Такая маленькая Вселенная? — удивился Аль-
ка.
— Нет, — возразил Папа, — Вселенная очень
большая, а устроена, как пирамида или домик. Например,
нижний этаж — это космический океан. Следующий
этаж — плавающая в океане огромная рыба или
черепаха. Мог быть ещё этаж из слонов, которые стоят на
рыбе или черепахе. Ещё выше — Земля, которая на
этих слонах держится...
— А что ещё выше? — не выдержал Алька.
— А ещё выше — небо с Солнцем, Луной,
планетами и звёздами, — ответил Папа.
— Вот это пирамида! — воскликнула Света. — Я её
обязательно постараюсь нарисовать.
— И я тоже, — поспешил присоединиться к ней
Алька. — Но только я пока не знаю, как рисовать
такую пирамиду.
— Ничего, Алька, вместе нарисуем, — подбодрила
его Света. — А пока не будем Папе мешать
рассказывать сказки про Вселенную...
— Нет, — заупрямился Алька. — Я лучше такого
великана нарисую, у которого голова будет выше
Солнца, а ноги спрятаны под Землёй, а руками он
дотягивается до севера и юга!
— Тогда ты нарисуй ещё рядом обыкновенного
человека, — посоветовал Папа. — Пусть обыкновенный
человек смотрит на великана и думает: «Какая же она
большая — наша Вселенная!»
Как побывать
в Стране Тысячи Солнц
— Папа, — сказал Алька, — почему ты давно не
рассказывал нам про своего друга гнома Кнопкина?
— Разве давно? — удивился Папа.
— Да, вчера, позавчера, позапозавчера... — стал
подсчитывать Алька.
— Ах, вот оно что, — засмеялся Папа. —
По-твоему, я должен каждый день с вами о Кнопкине
говорить?
— Конечно, — уверенно заявил Алька.
9

10

— Очень хотелось бы, — нерешительно поддержала
его Света. — Ведь Кнопкин наверняка всё знает о
Вселенной.
— Это верно, — сказал Папа. — Между прочим,
Кнопкин только сегодня возвратился из своего
чудесного путешествия в Страну Тысячи Солнц.
У Альки даже дух перехватило. Подумать только:
где-то есть страна, небо которой усыпано солнцами.
Как же там должно быть красиво и интересно!
Побывать бы в этой стране и хотя бы одним глазком
взглянуть на необыкновенное небо... Света тоже очень
разволновалась. Она пыталась представить себе страну,
из которой только что прибыл Кнопкин, но не могла.
Поэтому она мечтательно произнесла:
— Ах, если бы мне приснилась такая страна, я
запомнила бы этот сон на всю жизнь...
— Счастливый Кнопкин, — позавидовал Алька. —
Как ему повезло!
— Так, так, — сказал Папа. — Я хотел вас
развеселить, а вы совсем приуныли. Ну-ка, выше носы!
Но носы не поднимались. Детям по-прежнему было
грустно. И тогда Папа сказал то, отчего глаза детей
сразу же засветились радостью. Он сказал:
— А почему бы и нам сейчас не взглянуть на
тысячи солнц?
— Взглянуть, взглянуть! — закричал
обрадованный Алька.
Но Света прервала его:
— Ну, что ты прыгаешь? Уже вечер. На улице
темно, а когда темно, то на небе даже одного Солнца
не увидишь!
Алька притих, а Папа сказал:
— Вот и хорошо, что темно. Только бы не было туч.
Пойдёмте на улицу.
— А солнечные очки брать? — спросил Алька,
вспомнив, как он смотрел на Солнце через очки,
которые сделал Папа.
Этот вопрос возмутил Свету:
— Алька, ну что ты увидишь сейчас в своих
солнечных очках? На улице так темно, что, наверное, и без
солнечных очков ничего не видно.
— Боюсь, что не очень темно, — сказал Папа. — Но
мы постараемся найти место, где нам не будут мешать
уличные фонари и освещенные окна домов.
11

Такое место они нашли не сразу, но когда напели,
то Алька со стыдом вспомнил, как он хотел взять с
собой солнечные очки... На самом деле понадобились
не солнечные очки, а папин карманный фонарик, без
которого в темноте дети наверняка обо что-нибудь
споткнулись бы.
— Вам очень повезло, — сказал Папа. — Место мы
нашли хорошее, и вечер совершенно безоблачный.
Но дети пока не видели никакой причины для
радости: они держались за Папу и, честно говоря,
немного побаивались темноты. Пока горел фонарик,
было ещё ничего, но Папа зачем-то выключил его, и
стало совсем темно.
— Я почти ничего не вижу у себя под ногами, —
сказал Алька.
— А ты стой спокойно и не волнуйся, привыкай к
темноте, — сказал Папа.
— Зачем? — с опаской спросила Света.
— Чтобы лучше увидеть тысячи солнц, которые
сейчас у вас над головами.
Только после этих слов дети перестали
всматриваться в окружавшую их темноту и подняли головы. Они
увидели над собой звёздное небо.
— Ух1 — вырвалось у Альки.
— Какая красота! — воскликнула
Света.
— Да, — согласился Папа. — На
свете нет ничего прекраснее
звёздного неба. Смотрите на него, любуйтесь
им!
И дети смотрели, восторженно
показывая друг другу то одну, то
другую красивую звезду. Они даже
затеяли игру, стараясь поделить между
собой наиболее яркие звёзды. То и
дело раздавались их голоса:
— Вон та звезда моя!
— А эта моя!
— Я вижу, вам звездное небо
понравилось, — сказал Папа.
— Да, да! — ответили дети.
— Ну вот и хорошо, — сказал
Папа. — А сейчас нам уже пора идти
домой.
12

— Как домой? — удивился Алька.
— А ты что, собираешься всю ночь любоваться
звёздами? — спросил Папа.
— Папа, — сказала Света, — ты же обещал нам
показать тысячи солнц!
— Да, да, ты обещал! — взволнованно подтвердил
Алька.
— А я и не отказываюсь от своего обещания. Я даже
уже его выполнил...
— Выполнил? — недоверчиво протянул Алька. —
Так где же твои тысячи солнц?!
— Те тысячи звёзд, которыми мы сейчас любуемся,
и есть тысячи солнц! — ответил Папа.
— Тысячи солнц, а такая темнота! — ахнула
Света. — Разве так может быть?
— Так оно и есть, — ответил Папа. — Просто
звёзды — это очень-очень далёкие солнца. Были бы
звёзды к нам поближе, мы бы их видели яркими, как
наше Солнце.
Алькина маленькая ошибочка
Ночью детям приснилась Страна Тысячи Солнц.
Света увидела огромную поляну, усыпанную
диковинными цветами. Поляну ярко освещали разные
солнца — большие и маленькие, жёлтые и голубые,
красные и почти белые. Гном Кнопкин водил девочку
от цветка к цветку. Он говорил ей о том, что здесь у
каждого цветка своё солнышко... Альке приснилась
другая Страна Тысячи Солнц. Он увидел себя в
космической ракете, которой бесстрашно управлял гном
Кнопкин. Ракета носилась от одного солнца к
другому. Зачем? Да ведь солнц-то было много и они
спорили между собой, кому из них стать Главным Солнцем.
Вот гном Кнопкин и Алька пытались как-то помирить
разволновавшиеся светила...
А на самом деле они утром, как всегда, направились
в школу и там, конечно, рассказали своим друзьям и
о сказочной Стране Тысячи Солнц, в которой побывал
гном Кнопкин и они сами во сне, и о настоящей, в
которой все мы живём, но просто не всегда знаем об
этом.
Вечером дети снова уговорили Папу пойти смотреть
на звёзды. И хотя они только вчера видели звёздное
13

14

небо, оно опять им показалось очень красивым. Света
предложила Альке найти на небе свои вчерашние
звёзды, но разобраться в том, где чья звезда, было
довольно трудно.
Алька так и сказал:
— Звёзд так много, что в них ни за что не
разберёшься!
Но Папа с ним не согласился.
— Ты не прав, — сказал он сыну, — люди давно
разобрались в звёздном небе и навели на нём полный
порядок.
— Какой порядок? — удивилась Света.
— Ну, например, известны места звёзд на небе,
самые яркие звёзды имеют свои имена, удалось
пересчитать звёзды...
— Пересчитать звёзды? — не поверил Алька. — Да
ведь их здесь миллионы!
— Совсем и не миллионы, — возразила Света. —
Ты забыл о Стране Тысячи Солнц?!
А Папа добавил:
— Даже если бы нам совершенно не мешали дома и
деревья, закрывающие от нас часть неба, мы бы и то
не увидели больше трёх тысяч звёзд...
— А я думал, что их три миллиона, — признался
Алька.
— Ты, сынок, чуть-чуть ошибся, — сказал Папа. —
Всего лишь в тысячу раз!
— Ничего себе ошибочка! — воскликнула Света.
Как только Алька собрался обидеться, Папа его
успокоил:
— Не огорчайся, такие ошибочки иногда бывают
даже у настоящих астрономов...
— Вот видишь, Света, — оживился Алька, — а ты
уж сразу вредничать!
Звёздная «кастрюля»
Теперь дети знали, что звёзд видно не миллионы, а
всего лишь не больше трёх тысяч. Но ведь это тоже
очень много. Как же люди всё-таки не запутались в
этих тысячах? Об этом Алька и спросил Папу. А Папа
в ответ сказал:
15

— Если очень внимательно рассматривать звёздное
небо, то можно увидеть на нём немало различных
рисунков.
— Рисунков? — удивился Алька.
— Да, рисунков из звёзд.
— Я не понимаю, — уныло сказала Света. — Как
это из звёзд могут получаться рисунки? Их что, гном
Кнопкин нарисовал?
— А как получаются рисунки из мозаики, в
которую вы часто играете дома? — спросил Папа.
— Там можно любой узор из кнопочек собрать, —
сказала Света.
— Правильно, — согласился Папа. — А узоры на
звёздном небе составлены из звёзд. Понятно?
— Нет, — уверенно сказал Алька. — Никаких
узоров я на небе не вижу.
— А ты посмотри получше, — сказал Папа. — Вон
там, например, неужели ты не видишь огромную
кастрюлю с одной ручкой?
— Что? Что? — в один голос воскликнули дети. —
Где кастрюля?
— Посмотрите: четыре звезды нарисовали ковш, а
ещё три — длинную ручку. Вот и получилась
кастрюля с одной ручкой, или большой ковш. Ну, теперь
видите?
— Я вижу, — обрадованно ответила Света.
— А я не вижу никакой кастрюли, — заявил
Алька. — И никакого ковша.
Папа и Света стали снова и снова показывать Альке
большой ковш, но Алька говорил, что никакого
ковша он всё равно не видит.
— Ну, ладно, — сказал Папа. — Попробуем ему,
Света, объяснить по-другому. Ты держи фонарик и
освещай мою записную книжку, а я на чистом листке
нарисую Альке большой ковш.
И Пала нарисовал сначала сам ковш из четырёх
звёзд, а потом длинную изогнутую ручку из трёх
звёзд.
— Алька, из скольких звёзд состоит большой
ковш?
— Из семи, — ответил мальчик.
— Верно. Запомни хорошенько этот рисунок. Там,
где находится ковш, других ярких звезд нет. Найди
семь ярких звёзд и сразу увидишь большой ковш:.
16

и

Только не торопись. Света выключит фонарик, и мы
подождём, пока наши глаза привыкнут к темноте.
Можешь даже закрыть глаза и шесть раз досчитать до
десяти! Потом открой глаза и посмотри на ту часть
неба, которую мы со Светой тебе показывали.
Света выключила фонарик. Алька зажмурился и
начал громко считать. Потом открыл глаза и как-то
сразу увидел большой ковш.
— Я вижу ковш, я вижу ковше! — радостно
запрыгал мальчик.
— А может быть, тебе это только кажется? —
спросил Папа.
— Почему кажется? — обиделся Алька. — Вот он,
ковш!
— Проверим, — сказал Папа. — Слушай мою
команду. Закрой глаза. Я тебя поверну сначала в эту
сторону, а теперь — в другую. Можешь открыть
глаза. Видишь ковш?
— Нет, — сразу ответил Алька. — Здесь совсем
другие звёзды.
— Молодец, — сказал Папа. — А теперь сам найди
болыпой ковш. Можешь поворачиваться, вертеть
головой, одним словом, ищи ковш.
Алька покрутился, повертелся, снова нашёл
большой ковш и показал его Папе и Свете.
Папа похвалил сына и сказал:
— Итак, сегодня мы научились находить на небе
большой ковше. Я скажу гному Кнопкину, что с этого
дня начались наши прогулки по звёздному небу.
Звёздная «кастрюля»
и Большая Медведица
Когда Алька и Света хорошо запомнили, как
выглядит большой ковш и даже научились его рисовать,
Папа сказал:
— Вот вы не сразу заметили на небе болыпой ковш,
а люди, жившие давным-давно, ухитрились в той
части неба даже медведицу рассмотреть!
— Какую медведицу? — удивился Алька.
— Большую, — ответил Папа. — Большую
медведицу.
18

19

— Там нет никакой большой медведицы, — сказала
Света.
— Там только один большой ковш, — поддержал её
Алька.
— Большой ковш состоит из самых ярких звёзд, —
сказал Папа. — Но если разглядеть ещё много
слабеньких, едва заметных звёздочек, то, пожалуй, и
медведицу можно себе представить.
Затем Папа показал детям два рисунка.
— Выбирайте себе по медведице, — сказал Папа.
Света взяла себе обыкновенную медведицу, а Алька
сказал, что ему нравится белая медведица.
— Внимательно посмотрите на рисунки и найдите
на каждом из них большой ковш, — сказал Папа.
Дети сделали это очень быстро.
— А теперь, — сказал Папа, — узнайте, где у
медведицы оказалась самая крайняя звезда ручки
большого ковша?
— На кончике носа, — сказал Алька.
— Нет, на кончике хвоста, — возразила Света.
— Так кто же из вас прав? — спросил Папа.
— Я! — заявил Алька.
— Конечно лее я! — сказала Света.
— А вы поменяйтесь рисунками, — предложил
Папа детям.
И тут они увидели, что никто из них не ошибся: на
одном рисунке крайняя звезда ручки ковша была у
медведицы на носу, а на другом — на хвосте.
— Какой же рисунок правильный? — спросила
Света.
— Оба правильные, — ответил Папа. — Большой
ковш на небе видит каждый, а вот вообразить себе там
ещё и медведицу очень нелегко.
— А есть там медведица? — спросил Алька.
— Конечно, нет! — ответила Света. — Просто люди
так придумали. Папа, а почему?
— Наверное, потому, — ответил Папа, — что
первыми обратили внимание на эти звёзды
путешественники, добравшиеся до холодных стран, или жители
северных областей нашей планеты, где обитают белые
медведи. Людям казалось, что в «стране медведей»
можно увидеть медведей не только на льду, но даже
на звёздном небе. Вот и появилась на небе большая
медведица.
20

— Значит, большой kobhi это и есть большая
медведица? — спросила Света.
— А ты сама подумай, как ответить на этот
вопрос, — сказал Папа. — Может быть, тебе и Алька
поможет.
— Как я помогу? — насупился Алька.
— Просто повнимательнее посмотри на рисунки
медведиц, — посоветовал Папа.
— Я догадался, я догадался! — закричал Алька. —
Ковш — это не вся медведица!
— Правильно, сынок, — похвалил его Папа. —
Помните, я говорил, что большой ковш состоит из самых
ярких звёзд, а для рисунка медведицы нужны и
звёзды неяркие.
— Помним, помним, — сказали дети.
— Большой ковш, — продолжал Папа, — помогает
нам найти тот участок звёздного неба, который
называется созвездием Большая Медведица.
— Созвездие Большая Медведица, — повторила
Света. — Теперь мы с Алькой всегда будем находить
его на небе.
Света оказалась права. Когда снова выдался
хороший безоблачный вечер, Папа сказал детям, чтобы
они отыскали на небе созвездие Большой Медведицы.
Задание было выполнено сразу.
— Вот большой ковш, — сказал Алька, — значит,
там и Большая Медведица!
В тот вечер большой kobhi показался детям
особенно красивым. Они даже решили поделить его между
собой. Алька взял себе «ручку», а Света —
«кастрюлю». Но скоро Алька заявил, что такой раздел ему не
нравится.
— Почему? — спросил Папа.
— А потому, что у Светы четыре звезды, а у меня
только три.
— Алька, но там ведь всего семь звёзд, как же их
ещё поделить? — возмутилась Света.
— Не знаю, — буркнул Алька, — но мне тоже
нужно четыре звезды!
И знаете, как Папа успокоил сына? Он ему сказал:
— Не печалься, ведь у тебя тоже четыре звезды!
— Нет три! — упрямо твердил Алька.
— Ты лучше не спорь, а посмотри внимательно на
среднюю звезду ручки ковша. Зовут эту звезду Мицар.
21

Рядом с Мицаром чуть заметна ещё
одна звёздочка. Постарайтесь её
увидеть.
— Я вижу, — закричала Света.
— И я теперь вижу, — сказал
Алька.
— Хорошо, значит, у вас отличное
зрение, — обрадовался Папа. — Эту
звёздочку зовут Алькор. Когда-то
считалось, что если человек видит не
только Мицар, но и Алькор, то он
может научиться метко стрелять из
лука. Так из скольких же звёзд
состоит ручка ковша?
— Из четырёх, — сказал Алька. —
Потому что у Мицара есть ещё
Алькор.
Так дети поровну поделили между
собой звёзды большого ковша.
Можно ли долететь
до Большой Медведицы
— Оказывается, гном Кнопкин недавно побывал
вблизи Мицара, — сообщил Папа детям.
— Как же он туда добрался? — изумился Алька.
— Ты забыл, что у него есть волшебная ракета, —
напомнила ему Света.
— Ему хорошо, — заворчал Алька. — Сел на
волшебную ракету и слетал туда-обратно...
— Стань космонавтом и лети себе на Мицар, —
сказала Света.
— Думаешь, легко стать космонавтом? —
огрызнулся Алька. — Ещё расти нужно сто лет...
— Через сто лет тебя в космонавты не возьмут, —
засмеялся Папа. — Пока в космос летают люди
помоложе!
— Всё равно долго ждать, пока вырастешь, — не
унимался Алька, который с удовольствием сегодня же
стартовал бы на Мицар.
— Вот и воспользуйся этим временем, чтобы стать
умным и сильным, чтобы многому научиться и многое
22

23

понять, — сказал Папа. — Но должен тебя огорчить:
если ты даже станешь космонавтом, то и тогда к
Мицару лететь тебе наверняка не придётся.
— Почему это не придётся? — насторожился
Алька.
— Потому что ты не гном Кнопкин и у тебя нет
волшебной ракеты, — сказала Света.
— А я на обыкновенной полечу! — уверенно заявил
Алька.
— Нет, обыкновенная космическая ракета для такого
полёта совершенно не годится: легче земной шар
объехать верхом на черепахе, чем долететь на
обыкновенной ракете до какой-нибудь звезды, — сказал Папа.
— Но ведь космическая ракета не черепаха! — стал
спорить Алька.
— Конечно, не черепаха, — согласился Папа. — Но
звёзды так далеко от нас, что даже до самых близких
из них пришлось бы лететь много тысяч лет...
— Тысяч лет?! — закричал Алька, которому
показалось, что Папа просто шутит.
— Может быть, даже не десятки, а сотни тысяч
лет, — подтвердил Папа.
— Вот если бы на Лучике полететь, — размечталась
Света.
— Тогда, конечно, путешествие было бы не таким
продолжительным: лет за восемьдесят долететь до
Мицара Лучик, наверное, мог бы успеть, — сказал
Папа.
— И Лучик летел бы 80 лет?! — не поверил Алька.
— Да, — вздохнул Папа. — Звёзды так далеко от
нас, что даже лучи света тратят многие годы, чтобы
добраться от них до Земли.
— Но ведь лучики самые-самые быстрые, —
вспомнила Света.
— Верно, — согласился Папа. — Я вам уже
рассказывал о том, что луч света пролетает за одну секунду
300 тысяч километров. А за минуту Лучик пролетит
большее расстояние или меньшее?
— Конечно, большее, — сказал Алька.
— В 60 раз большее, — уточнила Света, которая
точно знала, что в каждой минуте 60 секунд.
— А теперь решим несколько математических
задач, — сказал Папа. — Первая простая: сколько
километров пролетает луч света за одну минуту?
24

— Нужно 300 тысяч умножить на 60, — сразу
сообразила Света.
— Правильно, — сказал Папа. — Давайте
умножим сначала 3 на 6...
— Будет 18, — выкрикнул Алька.
— Теперь к полученному числу припишем столько
нулей, сколько их было в сомножителях... — начал
объяснять Папа.
— Их было шесть: пять у числа 300 000 и один у
числа 60, — поспешила сказать Света.
— Вот у нас и получилось довольно большое число
18 000 000 — восемнадцать миллионов, — сказал
Папа и очень крупными цифрами написал это на
листке бумаги.
— Ого, 18 миллионов! — восхищённо произнёс
Алька.
— Да, 18 миллионов километров луч света
пролетает за одну минуту, — сказал Папа и тут же
спросил: — А за час?
— Ещё в 60 раз больше! — ответила Света.
— Как же нам всё-таки решить вторую задачу? —
спросил Папа.
— Нужно 18 миллионов ещё умножить на 60, —
ответила Света.
— Правильно, — согласился Папа. — Давайте
позовём теперь на помощь вычислительную машинку
и посмотрим, какой получился ответ?
— Сто восемь, — сказала Света.
— Алька, запиши, пожалуйста, это число и ещё раз
прочитай его нам, — попросил Папа.
— Сто восемь, — прочитал Алька.
25

— Решили мы задачку? — спросил Папа.
— Конечно, — без всякого сомнения ответил
Алька.
— Что же у нас получилось? — спросил Папа. —
Сколько же километров Лучик пролетает за час?
— Я же тебе сказал: 108, — уже не очень уверенно
ответил Алька.
— Странно, странно, — произнёс Папа. — За
минуту Лучик пролетает восемнадцать миллионов
километров, а за час только 108?!
— Так не может быть! Мы решили задачку
неправильно! — заявил Алька.
— Мы её просто не закончили решать, — уточнил
Папа.
— Я поняла, я поняла, — закричала Света. — Мы
забыли про все нули, а их там было один, два, три,
четыре, пять, шесть и семь... Всего семь нулей!
— Да, забывать про эти нули нельзя, — сказал
Папа. — Потому что из-за них 108 превращается в
1 080 000 000...
— Вот это числище! — воскликнул Алька. —
Сколько же там миллионов получилось?
— Один миллиард восемьдесят миллионов, —
ответил Папа. — Вот сколько километров Лучик
пролетает только за один час!
— А за сутки ещё в 24 раза больнее! — подхватила
Света.
— А за год, за год... ещё и ещё больше
миллионов, — закричал Алька.
— Там уже будут не миллионы и даже не
миллиарды, а триллионы километров! — сказал Папа и
написал огромное число: девять с двенадцатью нулями. —
Итак, теперь мы знаем, что 9 триллионов километров
пролетает луч света за год!
— Такое число никогда не запомнишь, — уныло
произнесла Света.
— И не надо, — успокоил её Папа. — Расстояние,
которое луч света пролетает за один год, астрономы
просто называют световым годом.
— Зачем нужны эти световые годы? — не понял
Алька.
— Ну, хотя бы для того, чтобы не запоминать все
эти триллионы километров, — ответил Папа. — Ведь
26

теперь можно просто сказать, что от нас до Мицара
примерно 80 световых лет...
— Папуль, а когда будут у людей такие быстрые
ракеты, как световые лучики? — спросил Алька.
— Не знаю, сынок, — честно признался Папа. —
Пока о таких ракетах можно только мечтать и
совершать полёты в сказках... На современных
космических ракетах лететь к звёздам не имеет никакого
смысла. Даже до далёких планет Солнечной системы
космические аппараты летят годы. Например,
американский космический корабль «Вояджер-2»
почти 12 лет летел от Земли до Нептуна и добрался до
этой планеты в 1989 году...
— И теперь «Вояджер-2» сидит на Нептуне? —
спросила Света.
— Нет, он полетел дальше, — ответил Папа. —
Через миллион лет он улетит от нас на расстояние
около 50 световых лет...
— И ни в одну звезду не врежется за миллион
лет? — изумился Алька.
— Нет, — ответил Папа. — Он будет лишь
пролетать около некоторых наиболее близких к нам звёзд
на расстоянии 3—4 световых лет...
— Как интересно, — прошептала Света и
добавила: — Если через миллион лет «Вояджер-2» улетит на
50 световых лет, то через два миллиона лет он долетит
до Большой Медведицы...
27
Автоматическая
межпланетная станция
«Вояджер-2»

— Кто тебе это сказал? — спросил Алька.
— Никто. Я сама сообразила, — ответила ему
сестра. — Ведь до Мицара 80 световых лет, а Мицар —
в Большой Медведице. Вот и всё!
— Всё, да не совсем всё, — вмешался в разговор
детей Папа. — Дело в том, что если бы даже «Воя-
джер-2» летел в направлении Большой Медведицы, то
и в этом случае он бы никогда не долетел до неё...
— Почему? — удивился Алька.
— Потому что вообще нельзя долететь ни до
Большой Медведицы, ни до какого-нибудь другого
созвездия, — ответил Папа.
— Почему? — снова повторил свой вопрос Алька.
— Потому что на самом деле никакой звёздной
медведицы на небе нет, — сказал Папа.
— А звёздный большой ковш есть? — спросила
Света.
— И ковша нет! — повторил Папа. — Мы, жители
Земли, видим на небе ковш или даже звёздную
медведицу, не подозревая о том, что в действительности все
эти звёзды находятся на очень больших расстояниях
от нас и друг от друга. Например, до звёзд самого
ковша 50 или даже 100 световых лет, а до левой
звезды «ручки» большого ковша почти 200 световых
лет. Можно долететь до любой из этих звёзд,
например до Мицара, но до ковша долететь невозможно,
потому что его просто не существует...
— Что же я увижу, когда буду подлетать к Мицару
или к другой звезде? — уныло спросил Алька.
— Увидишь вблизи прекрасный Мицар, увидишь
многие другие звёзды, которые с Земли нельзя
увидеть, — ответил Папа. — Но, повторяю, никакого
ковша, никакой медведицы ты не увидишь!
Где на небе «звезда-компас»
Сегодня Альку ничего не радовало. Да и какая
может быть радость, если ты потерял одну из самых
любимых игрушек? Алька, конечно, потерял не
нарочно, но от этого не легче — компаса теперь у Альки
нет. А какой это был хороший компас! Он, правда,
был старый, когда-то доставшийся Альке в подарок от
Папы, но дело не в этом. Алька умел очень ловко
28

находить по компасу «север» и «юг». Он мог это
делать даже в темноте, потому что компас в темноте
светился...
— Будешь играть без компаса, — безжалостно
сказала Света. — Не нужно было терять!
А Папа, узнав о случившемся, сказал:
— Придётся теперь тебе «север» и «юг» по
небесным светилам находить!
— По каким ещё светилам? — уныло спросил
Алька.
— По Солнцу, по звёздам, — ответил Папа.
— Но ведь Солнце и звёзды совсем не компас, —
недоверчиво сказал Алька.
— Не компас, но ничуть не хуже компаса, —
улыбнулся Папа. — Помнишь, ты со Светой наблюдал тень
от вертикально воткнутой в землю палки, которую
освещало Солнце?
— Конечно, помню! — сразу же ответил Алька.
— Вот и прекрасно! Короткая тень когда бывает?
— Днём.
— Так вот, если выбрать момент, когда тень будет
самая короткая, то она сама тебе укажет, где «юг», а
где «север». Бывает это примерно в 12 часов дня.
Значит, в это время очень легко и без компаса найти
«север» и «юг».
— Папа, — сказала Света, — но ведь от звёзд тени
не бывает. Как же по ним найти «север» и «юг»?
— Есть на небе звезда, которая вполне заменяет
компас. Если её найти, то сразу станет ясно, где
«север», а где «юг».
— Какая это звезда? — спросил Алька.
— Называется она Полярной звездой, — сказал
Папа.
— Она, наверное, самая яркая и красивая, —
предположила Света.
— Пожалуй, это не так, — возразил Папа. —
Полярная звезда ничуть не отличается от звёзд, из
которых состоит большой ковш.
— Как же её найти на небе? — спросил Алька.
— Без помощника не обойтись, — ответил Папа.
— Без гнома Кнопкина? — догадался Алька.
— Нет, — засмеялся Папа. — Дело это такое
простое, что мы с ним справимся и без гнома Кнопкина.
— Кто же нам поможет? — спросила Света.
29

30

— Большой kobhi! — ответил Папа.
— Как же большой ковш будет нам помогать? —
удивился Алька.
— А вот как, — сказал Папа и нарисовал на листке
бумаги большой ковш. — Вы умеете находить на небе
большой ковш?
— Конечно, — ответили дети.
— Хорошо, — сказал Папа. — Вот перед вами
рисунок большого ковша. Найдите на нём две звезды,
которые находятся дальше всего от ручки ковша.
Дети нашли эти звёзды.
— Теперь самое главное, — сказал Папа, — давайте
проведём прямую линию от нижней звезды к верхней
и будем продолжать эту линию дальше. Стоп.
Пожалуй, хватит. Вот тут на нашем пути встретится первая
звезда. Это и есть Полярная!
Папа ещё раз объяснил детям, как найти Полярную
звезду, а потом дал Альке и Свете по листочку бумаги
и по два карандаша. Чёрным карандашом дети
нарисовали большой ковш, а красным — Полярную
звезду.
А вечером Папа показал детям Полярную звезду на
небе. Сначала они отыскали большой ковш, потом
нашли две крайние его звезды, а затем и Полярную
звезду.
31

— Но где же «север»? — спросила Света, когда
Полярная звезда была уже найдена.
— «Север» прямо перед вами! — сказал Папа. — А
«юг» у вас за спиной.
— Это будет моя звезда-компас, — заявил Алька.
— Ладно, — сказал Папа, — но ты хотя бы этот
«компас» не потеряй!
Две звёздные медведицы
В воскресенье по телевизору показывали
мультфильм про медведей. На следующий день ребята в
школе с удовольствием вспоминали о мишкиных
приключениях. И вдруг Алька сказал:
— А мы со Светой и на небе медведицу видели!
Дети громко рассмеялись, подумав, что Алька
просто пошутил. Но когда и Света сказала: «Да, видели
и можем вам показать!», — все притихли.
Первыми опомнились, конечно, Серёжа и Лёня.
Они даже перестали сражаться на шпагах и
протиснулись ближе к Альке и Свете.
Серёжа сказал:
— Вам, наверное, сегодня одинаковый сон
приснился.
А Лёня даже съехидничал:
— Детки, а вам случайно на голову медведица с
неба не свалилась?
А потом вообще начали так кричать и смеяться, что
Алька и Света растерялись.
— Вот бы Папу сюда! — шепнул Алька Свете.
— Сам похвалился, что видел медведицу, теперь
объясняй ребятам! — шёпотом ответила Света.
Делать было нечего, и Алька решил действовать. Он
сказал:
— Серый, дай-ка на минутку твою шпагу!
— Пропсу вас, мой господин! — с мушкетёрским
поклоном сказал Серёжа и вручил Альке свою шпагу.
Лёня, конечно, приготовился защищаться, но
Алька и не собирался на него нападать. Он начал
что-то рисовать шпагой на песке.
Когда стало немножко потише, дети услышали, как
Света что-то подсказывала Альке. Она говорила:
32

— Эта звезда не здесь, а вот здесь. И эту чуть-чуть
подвинь! Вот так. Теперь хорошо.
— Смотрите, — сказал Алька. — Я нарисовал
большой ковш.
— Совсем как кастрюлька, в которой моя мама
кашу варит, — обрадованно сказала Манта.
— Подожди ты со своей кашей, — прикрикнул на
неё Лёня. — Ну и что это у тебя за ковш?
— Не у меня, а на небе! — ответил Алька. —
Можешь его сам вечером увидеть.
— Но где же медведица? — осмелилась вмешаться
Маша.
— Там, где ковш, там и Большая Медведица, —
сказал Алька, а Света добавила:
— Это древние люди придумали, что там
медведица. У нас дома даже рисунки есть!
— А ещё я знаю «звезду-компас», — похвалился
Алька.
— Какую звезду? Разве компас — это звезда? Всё
ты выдумываешь! — загалдели ребята.
— И ничего я не выдумываю, — твёрдо сказал
Алька и нарисовал на песке Полярную звезду далеко
от большого ковша.
— Вот это Полярная звезда. Найдёшь её, узнаешь,
где «север».
— Сам-то ты её найдёшь? — недоверчиво спросил
Лёня.
— Конечно! — ответил Алька, и сказал это таким
голосом, будто бы всю жизнь знал, где там на небе
Полярная звезда.
— Принесите нам, пожалуйста, рисунки с
медведицей, — попросила Mania.
— Хорошо, — сказала Света. — Знаете, на одних
рисунках вот эта звезда, например, на хвосте
Большой Медведицы, а на других — на кончике носа.
Дети засмеялись, а Серёжа спросил:
— Полярная звезда тоже, что ли, на носу или,
может быть, на хвосте сидит у медведицы?
— Нет, — ответила Света. — Полярная и не на носу
и не на хвосте...
— А где же? — не унимался Серёжа.
— Этого я не знаю, — уныло сказала Света. — Вот
спросим у Папы и вам расскажем.
33

34

Света и Алька не забыли о своём обещании. Они
спросили у Папы, где у Большой Медведицы сидит
Полярная звезда, а Папа сказал:
— Нигде.
— Как это нигде? — не поверили дети.
— Очень просто. Я вам рассказал про
одно-единственное созвездие, про Большую Медведицу, а ведь на
небе много созвездий. Вот и Полярная звезда
находится не в Большой Медведице, а в соседнем созвездии.
Называется это созвездие — Малая Медведица.
— Значит, на небе есть медведица с
медвежонком, — обрадовалась Света.
— Получается, что так, — согласился Папа.
— А ты нам покажешь Малую Медведицу? —
спросил Алька.
— Покажу, но найти её на небе нелегко.
— Потому что она очень маленькая? — спросила
Света.
— Нет, она не очень маленькая, но в этом созвездии
очень мало ярких звёзд.
— А там тоже есть ковш? — спросил Алька.
— Да, — подтвердил Папа. — Но только малый
ковш. И как раз на конце ручки этого малого ковша
находится Полярная звезда.
С этими словами Папа нарисовал сначала большой
ковш, потом Полярную звезду, а затем и малый ковш.
В малом ковше четыре звезды он нарисовал совсем
неяркими, а три поярче: Полярную звезду и две
крайние звезды этого ковша. Алька и Света тоже стеши
рисовать ковши. Им пришлось как следует
потрудиться, чтобы рисунок получился почти как у Папы.
35

Не скоро выдался удачный для
наблюдений вечер, а когда он наступил,
Папа показал детям на небе обе
медведицы.
— Малая Медведица тоже совсем
на медведицу не похожа, — сказала
Света.
— Да, — согласился Папа. — В
старину казахи называли Полярную
звезду колом, а остальные звёзды
малого ковша — овцами, которые
всю ночь бродят на привязи вокруг
кола. А индейцы Южной Америки
говорили, что Малая Медведица —
это обезьянка, которая уцепилась
хвостом за Полярную звезду и
вращается вокруг неё.
— Папа, всё это сказки про Малую
Медведицу? — спросил Алька.
— Конечно, — ответил Папа. —
Есть ещё много других сказок.
— Расскажи, пожалуйста, ещё какую-нибудь! —
попросила Света.
— Ну, вот, например, в одной из сказок говорится,
что в Большую Медведицу могущественная и очень
злая волшебница превратила красивую девушку по
имени Кал л исто.
— А Малая Медведица — это тоже кто-то
заколдованный? — спросил Алька.
— Да, — сказал Папа. — В Малую Медведицу
злюка превратила служанку Каллисто. С тех пор, как
говорится в сказке, служанка всё время сопровождает
свою госпожу. Вот почему на небе Малая Медведица
находится недалеко от Большой Медведицы.
Сказка о храбром Персее
и красавице Андромеде
Однажды Алька спросил у Папы:
— Сколько на небе медведиц?
— Две, — ответил Папа. — И ты уже знаешь какие.
36

— Да, знаю: Большая и Малая, — сказал Алька. —
А как же другие звёзды?
— Не волнуйся, — успокоил его Папа. — Другие
звёзды — в других созвездиях. На небе ведь есть Лев,
Дракон, Лебедь, Кит, Орёл...
— А сказок про созвездия тоже много?
— Почти про все созвездия есть сказки, — ответил
Папа.
— А ты нам их расскажешь?
— Расскажу, но только некоторые.
Альке, конечно, хотелось услышать сказки про все
созвездия, но, видно, уж ничего не поделаешь. Он
позвал Свету, и дети приготовились слушать новую
сказку.
— Давным-давно, — начал Папа, — в далёкой
южной стране Эфиопии правил царь по имени Цефей
и царица, которую звали Кассиопея...
— Кинофильм такой есть — «Москва —
Кассиопея», — прервал рассказчика Алька.
— Алька, — остановила брата Света, — не мешай
слушать сказку!
— Была у царя и царицы единственная дочь, —
продолжал Папа. — Звали её Андромеда, она была
очень красивой.
— Вот бы посмотреть на неё, — размечталась Света.
— Царица Кассиопея, — продолжал свой рассказ
Папа, — очень гордилась своей дочерью. Она
говорила, что нет никого прекраснее Андромеды! Когда об
этом услышали жившие в море красавицы
волшебницы, они страшно рассердились. Эти волшебницы
всегда всех уверяли, что красивее их никого нет.
Зарыдали морские волшебницы и стали уговаривать своего
отца — властелина морей — наказать Кассиопею и
Андромеду. Могущественный царь послал огромное
морское чудище разорить всю страну Эфиопию!
— А что это было за чудище? — спросил Алька.
— Ой, это даже представить себе жутко, — сказал
Папа. — Чудище было похоже на кита, но гораздо
страшней. Из его пасти вырывался огонь, из ушей
валил чёрный дым, хвост, которым чудище всё время
щёлкало по волнам, был покрыт страшными
кольцами с острыми шипами...
— Бедные жители! — всхлипнула Света.
37

— А гном Кнопкин не мог убить чудище? —
спросил Алька.
— У Эфиопии оказался другой спаситель, —
ответил Папа. — Непобедимый герой Персей. Он пролетал
мимо Эфиопии на своём крылатом коне Пегасе как
раз в то время, когда Андромеде угрожала страшная
смерть...
— Её хотело съесть чудище? — с ужасом спросила
Света.
— Да, — подтвердил Папа. — Отцу и матери
Андромеды пришлось отдать свою дочь на съедение чуди-
щу.
— Зачем? — воскликнули дети.
— Царь и царица думали, что только так они
сумеют спасти от гибели всю Эфиопию.
— И они бросили Андромеду в море? — спросил
Алька.
— Нет, — сказал Папа. — Красавицу Андромеду
цепями приковали к скале у моря. И в тот момент,
когда к ней подплыло чудище, появился смелый
Персей.
— Как же он справился с чудищем? — не терпелось
узнать Альке.
— Персей показал чудищу отрубленную голову
злой Медузы, у которой на голове вместо волос были
змеи. А тот, кто посмотрит на голову жуткой Медузы,
немедленно превращается в камень. Вот чудище и
превратилось в каменный остров.
— Молодец Персей! — обрадовалась Света.
— А что было дальше? — спросил Алька.
— Персей освободил Андромеду, привёз её во
дворец к царю и царице. Царь на радостях отдал
Андромеду в жёны Персею. И в Эфиопии много дней
продолжался весёлый пир.
— И всё? — спросила Света.
— Нет, не всё, — сказал Папа. — С тех пор на небе
появились созвездия, напоминающие об этом
приключении.
— Какие созвездия? — спросил Алька.
— Ну, например, созвездие Кассиопеи, Андромеды,
Персея и Пегаса — крылатого коня Персея.
— А мы сможем найти их на небе? — спросила
Света
— Легче всего найти на небе Кассиопею, — сказал
38

39

Папа. — Я сейчас объясню вам, как это сделать.
Давайте бумагу и карандаш.
Сначала Папа нарисовал большой ковш, потом
Полярную звезду и остальные звёзды малого ковша.
Затем Папа продолжил линию, которая шла от
крайних звёзд большого ковпга к Полярной звезде, и не
очень далеко от Полярной звезды нарисовал из пяти
звёздочек букву «М». Только эта буква, по словам
Альки, была почему-то вверх ногами. Папа сказал:
40

— Это и есть Кассиопея...
— Какая же это царица! — разочаровалась Света.
— Конечно, не очень похожа на царицу, —
согласился Папа. — Но ведь и медведицы совсем не
похожи на медведиц. Просто люди так придумали. А
рисовали они не только эти звёзды, но и царицу на
троне... Я покажу вам это созвездие на звёздной
карте.
— У тебя есть такая карта? — удивился Алька.
— Да, и не одна, — ответил Папа. — Вот,
например, старинная карта. Посмотрите, какие здесь
красивые рисунки. В давние времена на звёздных картах
рисовали медведиц, других зверей, героев сказок, а
сейчас астрономы просто рисуют самые яркие звёзды.
Вот так, как на этой карте. Попробуйте найти на ней
Большую Медведицу.
— Она здесь! — закричал Алька, который быстро
нашёл Большую Медведицу.
— А теперь — Малую Медведицу.
41

— Вот Малая Медведица. — сказала Света.
— А теперь — Кассиопею!
Кассиопею дети искали довольно долго, но всё-таки
нашли и её.
— Молодцы, — похвалил их Папа.
Дети несколько раз по очереди показывали
созвездие Кассиопеи на карте. Потом Папа научил их
зарисовывать на бумаге это созвездие и только после этого
показал Кассиопею на настоящем звёздном небе. Дети
смотрели на Кассиопею и теперь уже сами
рассказывали Папе сказку о красавице Андромеде и отважном
Персее.
Летний звёздный треугольник
Детям очень нравились «прогулки» по звёздному
небу. То есть, конечно, гуляли-то они вечерами по
земле. Но когда на небе были видны звёзды, дети
вместе с Папой старались отыскать Большую
Медведицу, Малую Медведицу, Кассиопею, а Полярная
звезда помогала им узнавать, где находится «север».
Во время одной из таких прогулок было не очень
темно и на небе виднелось совсем немного звёзд.
— Сегодня некрасивое небо, — заявил Алька.
— Пожалуй, ты прав, — согласился с ним Папа. —
Но зато сейчас очень хорошо видны те яркие звёзды,
которые гном Кнопкин просил меня обязательно
показать вам.
— Какой большой треугольник! — воскликнула
Света.
— Верно, — сказал Папа. — Про эти звёзды так и
говорят — «летний треугольник». Они видны по
вечерам всё лето до поздней осени.
— Значит, это созвездие Звёздный Треугольник! —
заявил Алька.
— Нет, Алька, — сказал Папа. — Звёзды, которые
я вам сейчас показываю, относятся не к одному, а к
трём разным созвездиям. Каждое созвездие имеет своё
название: одно называется Лебедь, другое Лира, а
третье — Орёл.
— Но это ещё не всё, — продолжал Папа. —
Каждая звезда имеет и своё имя. Вон та — самая
яркая звезда в созвездии Лебедя — называется Денеб.
42

Рядом — очень красивая звезда Вега — самая яркая
в созвездии Лиры. И наконец, внизу — Альтаир —
самая яркая звезда в созвездии Орла. Постарайтесь
запомнить имена звёзд.
А когда прогулка закончилась, Папа дома показал
Альке и Свете рисунки новых созвездий на звёздной
карте. Больнее всего им понравилось созвездие
Лебедя. Звезда Денеб оказалась на хвосте большущего
звёздного лебедя, широко раскинувшего крылья и
куда-то мчавшегося по небу.
— Смотрите, — сказал Алька. — Орёл будто летит
навстречу Лебедю!
— Папа, — спросила Света, — а эти созвездия из
какой сказки?
— Сразу про все три созвездия сказки, пожалуй, и
нет, — ответил Папа.
— А что такое Лира? — поинтересовался Алька.
— Это музыкальный инструмент, — ответил
Папа. — В одной из сказок говорится, что на нём играл
прекрасный певец Орфей. Он играл на лире и пел. Пел
так хорошо, что его с удовольствием слушали не
только люди, но даже дикие звери...
44

— А про Лебедя ты тоже знаешь сказку? — спросил
Алька.
— Есть много сказок о созвездии Лебедя, — ответил
Папа. — В одних говорится, что в Лебедя волшебник
превратил певца Орфея. В других Лебедь — это
совсем не певец Орфей, а смелый воин Кикн: в языке
древних греков «кикн» как раз и означает «лебедь».
Вы научитесь легко находить на небе это красивое и
заметное созвездие.
— Папа, — попросила Света, — а теперь,
пожалуйста, про Орла.
— Орёл — это смелый воин с острым копьём, —
заявил Алька.
— Ну, такой сказки о созвездии Орла я ещё не
слышал, — улыбнулся Папа. — Древние люди
говорили, что Орёл это и есть Орёл. Правда, очень злой!
Он всё время прилетал к скале, где был прикован
добрый волшебник Прометей, и безжалостно клевал
его...
— А за что он его так мучил? — спросила Света,
которой стало очень жалко доброго Прометея.
45

— Прометей научил древних людей пользоваться
огнём. Они стали жить лучше, потому что могли
теперь греться у костра и готовить себе пищу. Но злым
волшебникам всё это не понравилось. Вот они и
схватили Прометея, приковали его к скале, а Орлу
приказали долгие годы терзать Прометея.
— Папа, — снова спросила Света, — а на небе есть
созвездие Прометея?
— Нет, — ответил Папа.
— Лучше было бы созвездие Прометея, чем этого
нехорошего Орла, — предложила девочка.
А Алька сказал:
— Пала, пусть гном Кнопкин накажет злого Орла!
— Хорошо, хорошо, — успокоил сына Папа. —
Можешь не волноваться за Прометея и спокойно
отправляться спать.
Сражение охотника с быком
Пропела осень. Наступила зима. В морозные вечера
не очень-то погуляешь. Но всё-таки иногда и зимой
Папа отправлялся с детьми на вечерние прогулки. Во
время одной из них они любовались звёздным небом,
будто бы усыпанным искрящимися драгоценными
камнями. И хотя было холодно, детям удалось найти
на небе и Большую Медведицу, и Малую Медведицу,
и даже Кассиопею. Но вот другие созвездия, которые
дети умели находить осенью, — Лебедь, Лира и
Орел, — куда-то пропали.
Света очень огорчилась:
— Папа, мы, наверное, всё забыли!
— Нет, — сказал Папа, — просто сейчас многие
знакомые вам созвездия не видны. Ведь мы
наблюдали их летом и осенью, а сейчас зима. Большая
Медведица, Малая Медведица и Кассиопея видны у нас по
вечерам и летом, и зимой. Другие же созвездия
появляются на небе только летом или только зимой.
Поэтому в зимний вечер вы не можете найти летние
созвездия.
— Папа, — попросил Алька, — расскажи helm
сказку про зимние созвездия.
— Пожалуй, самое красивое зимнее созвездие —
Орион. Не напоминает ли вам оно что-нибудь?
46

Альке созвездие ничего не напоминало, а Света
сказала, что оно похоже на очень большой бант.
— Ну, что ж, — согласился Папа, — это созвездие
чуть-чуть похоже на бант. А что больше всего
запоминается в созвездии Ориона?
— Вон те три звезды, — сказал Алька и показал на
звёзды, которые были похожи друг на друга, как
родные сестры. К тому же эти звёзды уютно
расположились рядышком на одной прямой линии и поэтому
были очень заметны.
— А теперь, — сказал Папа, — найдите недалеко от
созвездия Ориона крохотную звёздную кучку.
Света выполнила задание раньше, чем Алька, и
Папа, похвалив её, сказал:
— Внимательно всмотритесь в эти неяркие
звёздочки. Ничего вы там не замечаете?
— Нет, — ответили дети.
— Ну, тогда, — предложил Папа, — найдите ещё
раз Большую Медведицу и Малую Медведицу. А
теперь снова посмотрите на звёздную кучку.
— Папа, папа, — закричал Алька, — там тоже есть
малюсенький ковшик.
— И я вижу ковшик! Ой, до чего же он крохотный!
Может быть, это ковшик гномика Кнопкина?! —
воскликнула Света.
— Пошли скорее домой! Я расскажу вам о двух
новых созвездиях, — сказал Папа.
По дороге Алька спросил:
— Папа, ты нам говорил об Орионе, а не о двух
созвездиях.
— Верно, — согласился Папа. — Созвездие,
похожее на бант и у которого три одинаковые звезды,
выстроившиеся в один ряд, это и есть Орион. А
крохотный звёздный ковшик относится к соседнему
созвездию, к созвездию Тельца.
— Тельца? — переспросил Алька.
— Да, Телец, или Бык. Скоро вы поймёте, как
появились на небе созвездия Ориона и Тельца.
Дома Папа показал детям старинную звёздную
карту.
— Смотрите, — сказал он. — Орион — это охотник,
сражающийся с быком.
— Ого! — восхитился Алька. — Чего только нет у
этого охотника!
47

— Да, — согласился Папа. — Охотник вооружён до
зубов.
— У него меч и щит, — уточнила Света.
— А ещё дубинка тяжёлая! — добавил Алька.
— Это охотничья палица, — объяснил Папа.
— На поясе у охотника «пояс Ориона», — сказал
Алька.
— Верно, — засмеялся Папа. — Знакомые вам три
звезды как раз и украшают пояс охотника.
— Ух, какой страшный бык! — воскликнул
Алька. — И как только его охотник не боится?
— Потому что охотник очень смелый, — сказала
Света.
— Так как же называются новые созвездия? —
спросил Папа.
— Орион и Бык, — ответил Алька.
— Не Бык, а Телец, — поправила его Света.
— Ну, Телец, — согласился Алька.
В субботу выдался ясный вечер, и на прогулке Папа
попросил детей отыскать на небе Орион. Пояс Ориона
был виден очень хорошо, и дети быстро нашли это
созвездие. Потом отыскали крохотный звёздный
ковшик гнома Кнопкина. Папа сказал, что астрономы
называют эти звёзды Плеядами. Недалеко от Плеяд
была яркая красноватая звезда с очень трудным
именем Альдебаран — налитый кровью глаз
разъярённого быка.
— Значит, чтобы найти созвездие Тельца, — сказал
Папа, — вы должны отыскать Плеяды и Альдебаран.
Запомнили?
Но, честно говоря, Алька ещё очень долго забывал
трудное имя красноватой звезды в созвездии Тельца.
Он только запомнил, что эта звезда недалеко от
крохотного ковшика гнома Кнопкина.
Зимний звёздный треугольник
— А мы сегодня на математике треугольники
проходили, — похвастался Алька сестре и Папе.
— Подумаешь, — отозвалась Света. — Их и
проходить-то нечего!
— Нет, есть чего, — сразу же завёлся Алька. —
Нам задали придумать, где бывают самые разные
треугольники.
49

— Где угодно они бывают, — не унималась
Света. — Вон один у тебя на столе лежит, а другой — на
твоём ранце нарисован...
— Вот, вот, — запрыгал Алька. — Только два
примера и придумала. Такие я и сам мог бы придумать...
— Пожалуйста, — сказала Света, — вот тебе ещё
примеры. Ещё, ещё...
— Ещё можно вспомнить и звёздные
треугольники, — попытался выручить её Папа.
— Звёздный треугольник только один, — уверенно
заявил Алька. — Летний, я его знаю: Вега —
Денеб — Альтаир.
— И зимний есть, — сообщил Папа. — Я сегодня
вам его покажу, если будет безоблачное небо.
— Будет, будет, — закричал Алька. — Сегодня
обязательно будет звёздное небо.
И так как на сей раз Алька не ошибся, то очень
скоро дети, тепло одевшись, начали с Папой
«прогуливаться» по звёздному небу. Они, конечно, сразу
нашли на небе Орион с его поясом из трёх звёзд. Папа
показал им самые яркие звёзды Ориона —
красноватую Бетельгейзе и голубоватый Ригель — и спросил:
— Вы не забыли, кто такой Орион?
— Охотник, охотник, —
немедленно ответили дети.
— Верно, — сказал Папа. — Но,
по-моему, обычно кто-то помогает
охотнику охотиться...
— Его друзья, — выкрикнул
Алька.
— Может быть, конечно, и
друзья, — согласился Папа.
— Ещё и собаки охотнику всегда
помогают, — догадалась Света.
— Вот о собаках Ориона я и хочу
вам сейчас рассказать, — уточнил
Папа. — Их у Ориона было две. Одна
побольше, другая поменьше.
Поэтому и на небе недалеко от Ориона есть
два созвездия — Большой Пёс и
Малый Пёс.
— Наверное, хорошие собаки, —
мечтательно произнёс Алька, давно
воображавший себя хозяином
большой и умной собаки.
50

— Папа, а где эти псы на небе? — спросила Света.
— Ну, псов-то я вам показать не могу, а самые
яркие звёзды обоих созвездий мы сейчас найдём, —
ответил Папа. — Для этого нужно опять отыскать
пояс Ориона...
— Его и искать-то нечего, вот он, — сказал Алька,
который научился быстро находить три хорошо
заметные звезды в созвездии Ориона.
— Теперь давайте зашагаем по поясу Ориона, как
по наклонной звёздной дорожке, — предложил Папа.
— А нам надо подниматься по ней или
спускаться? — спросила Света.
— Мы будем спускаться, — ответил Папа. —
Выйдем из созвездия Ориона и будем двигаться до первой
очень яркой звезды...
— Я её вижу, я её вижу, она очень яркая! —
закричал Алька.
— Как она красиво мигает! — воскликнула Света,
когда тоже нашла эту звезду.
— Да, — согласился Папа. — Это Сириус — самая
яркая звезда не только в созвездии Большого Пса, но
и всего нашего неба.
— Сириус? — переспросил Алька.
— Да, Сириус, — повторил Папа. — В Древнем
Египте она считалась очень важной, божественной
звездой...
— Потому что такая красивая? — спросила Света.
— Не только поэтому, — ответил Папа. — Сириус в
Египте сияет ещё прекрасней, чем у нас. Но главное,
что Сириус был у египтян настоящим звёздным
календарём.
— Как это? — не понял Алька.
— Очень просто, — ответил Папа. — Египтяне
заметили, что вскоре после первого утреннего
появления Сириуса начинается разлив Нила — великой
египетской реки. Без этой воды и плодородного ила поля
не могли приносить египтянам хорошие урожаи.
Поэтому появление Сириуса превращалось в настоящий
праздник...
— Как интересно, — сказала Света.
— Жаль, что у нас нет сириусных праздников, —
добавил Алька.
51

— У вас-то есть, — возразил Папа, —г Они
называются... каникулами!
— Каникулами? — переспросила Света. — При чём
здесь наши каникулы?
— Об этом я вам расскажу дома, — сказал Папа. —
А сейчас нам нужно найти созвездие Малого Пса. В
Большом Псе, как вы теперь знаете, самая яркая
звезда — голубой Сириус, а в Малом Псе —
желтоватый Процион. Ищите его значительно выше Сириуса,
почти на одной высоте со звездой Бетельгейзе.
Нашли?
— Я не нашёл, — признался Алька.
— И я его не вижу, — сказала Света.
— Тогда взгляните на звёздную карту, —
предложил Папа и подсветил звёздную карту карманным
фонариком. — Вот Бетельгейзе, это Сириус, а это —
Процион, причём из трёх этих звёзд получается
треугольник с одинаковыми сторонами — зимний
звёздный треугольник.
— Теперь я нашёл Процион, — обрадовался Алька
и показал пальцем...
— Я тоже нашла Процион на небе, — сказала Света
и добавила: — Теперь я хорошо вижу весь зимний
звёздный треугольник! У него стороны одинаковые,
равные, а потому он равносторонний. Запомни это,
Алька!
— Побежали скорее домой греться! — скомандовал
Папа. — Дома я вам расскажу ещё кое-что интересное
о Сириусе и Проционе.
Как только дети согрелись и с аппетитом
поужинали, Папа сообщил им, что Сириус в древности
называли Пёсьей звездой.
— Правильно, — подтвердил Алька. — Раз звезда
в созвездии Пса, значит, она Пёсья звезда!
— В Древнем Риме появление Сириуса совпадало с
началом очень жаркого лета, — продолжал Папа. —
Наступали дни отдыха, которые назывались
«каникулами», или «собачьими днями»... Вот, оказывается,
откуда к нам пришло любимое детьми слово
«каникулы»...
— Скорее бы опять наступили «собачьи дни», —
размечтался Алька, которому пока что в школе
больше всего нравились перемены и каникулы.
Света, конечно, тоже любила каникулы, но
спросила не о них:
53

— Папа, а до Сириуса и Проциона долго лететь?
— До любой звезды лететь долго, — ответил
Папа. — Даже Лучик летит от Сириуса почти девять
лет, а от Процр а почти одиннадцать лет. Но
запомните, эти звёзды считаются очень близкими...
— Ничего себе «близкие»! — вмешался в разговор
Алька. — Наверное, миллион лет до них лететь на
самолёте...
— Сынок, мы же давно выяснили, что на самолёте
в космосе не путешествуют, — возразил Папа. — Но
на обычной космической ракете, которая за секунду
пролетает примерно 10 километров, пришлось бы
лететь до Сириуса примерно 300 тысяч лет...
— Нет, это никуда не годится, — запротестовал
Алька. — К звёздам надо только с гномом Кнопки-
ным летать на его волшебной ракете, а то никогда не
долетишь...
— С волшебной ракетой всё значительно проще, —
согласился Папа. — Вот бы настоящую такую
изобрести...
— Я изобрету, — пообещал Алька.
— Изобрети, изобрети, — пожелала ему Света.
А Папа сказал:
— Кстати, если изобретёшь свою
волшебную ракету и полетишь к Сириусу и
Проциону, то убедишься, что у этих
пёсьих звёзд есть свои щенки...
— Какие щенки? — подпрыгнул от
неожиданности Алька.
— Дело в том, что у Сириуса и
Проциона есть знаменитые маленькие
спутники, — сказал Папа. — Невооружённым
глазом их не видно, да и в бинокль не
разглядеть. Вот в небольшой телескоп
виден спутник Сириуса, его Щенком
иногда называют. А из-за того, что эта
звёздочка на самом деле маленькая и
беленькая, её называют «белым
карликом»... Почти такой же Щеночек есть и у
Проциона.
— Значит, у охотника Ориона не две, а
четыре собаки? — спросила Света.
— У Ориона две большие собаки —
Сириус и Процион, а ещё Щенок и
Щеночек, — уточнил Алька, который был
очень доволен, что теперь у него столько
знакомых звёздных собак.
54

Соседи Ориона
Теперь, направляясь с Папой и Светой на
«звёздные» прогулки, Алька каждый раз говорил:
— Пойду гулять со своими «звёздными» собаками!
Очень скоро он привык к тому, что рядом с ним
важно вышагивают Большой Пёс и Малый Пёс, а
поблизости играют Щенок и Щеночек. Когда он
сказал об этом Папе, то услышал в ответ:
— Думаю, что именно так было, когда в гости к
Ориону прилетел гном Кнопкин и собрались соседи
Ориона.
— У Ориона был праздник? — спросил Алька.
— Да, старая звезда Бетельгейзе праздновала свой
день рождения, — ответил Папа.
— Старушке, наверное, лет сто исполнилось, —
вздохнула Света.
— Значительно больше! — сказал Папа.
— Ну, не тысячу же лет она живёт? — спросил
Алька.
— Нет, не тысячу, — сказал Папа. — И даже не
миллион, не миллиард, а несколько миллиардов лет.
Вряд ли она сама точно знает, сколько прожила...
— Столько не живут! — запротестовал Алька.
— Столько не живут люди, звери, растения, а звёзды
живут, — возразил Папа. — Но об этом мы поговорим
как-нибудь в другой раз. Сегодня же мне хотелось бы
поговорить о самом дне рождения Бетельгейзе.
— Но разве ты там был? — спросил Алька.
— Я там не был, а гном Кнопкин побывал и всё мне
сообщил, — ответил Папа.
— Папуля, скорее расскажи нам про день рождения
старенькой Бетельгейзе, — попросила Света.
— Гном Кнопкин сказал, что гости повеселились
очень хорошо, — начал свой рассказ Папа. — Громко
играла музыка. А молоденькие звёздочки из ковшика
Плеяд пели:
Нас приглашает Орион,
Ля-ля-ля, ля-ля-ля9
На зимнем небе виден он,
Ля-ля-ля, ля-ля-ля9
Ах, как прекрасен Орион!
Ля-ЛЯ-ЛЯ, ЛЯ-ЛЯ-ЛЯу
Всегда друзьями окружён,
Ля-ля-ля, ля-ля-ля!
55

— Мотив какой-то знакомый, — стала вспоминать
Света.
— Ты права, — подтвердил Папа. — Вы слышите
этот мотив каждый раз, когда по телевизору
показывают КВН.
— Вас приглашает КВН, — начал было распевать
Алька, но Света прервала его и сказала, чтобы он не
мешал Папе рассказывать.
— Гостей весёлым лаем встречали собаки
Ориона, — продолжал Папа. — Они были особенно рады
близнецам-братьям — Кастору и Поллуксу, даже не
бросались на козочку Капеллу из созвездия Возничего
и не пытались укусить Альдебарана, который
пожаловал из созвездия Тельца.
— Это всё звёзды такие? — спросила Света.
— Да, конечно, — ответил Папа. — Я вам их
покажу сначала на звёздной карте, а потом и на настоящем
небе.
— Ты лучше нам расскажи, что они там все делали
у Ориона, — попросил Алька.
— Веселились, — сообщил Папа. — Гном Кнопкин
рассказывал смепгные истории, которые бывают в
Царстве Гномов. Бетельгейзе вспоминала свою
молодость. Гости пели, плясали, играли в разные игры...
— Счастливый Кнопкин, — позавидовал Алька. —
Мне бы на такой день рождения попасть!
— Ты сначала узнай, где все эти звёзды находятся,
а потом о гостях думай, — строго сказала Света.
Алька понял, что в ближайшее время ему не быть в
гостях у Ориона, а потому вздохнул и стал
рассматривать звёздную карту, которую положил перед собой
Папа.
— Посмотрите, какие созвездия окружают
Орион, — сказал Папа. — Среди них есть ваши знакомые:
Телец с Альдебараном и Плеядами, Большой Пёс с
Сириусом, Малый Пёс — с Проционом...
— А про Щенка и Щеночка забыл? — спросил
Алька.
— Нет, не забыл, — ответил Папа. — Но ведь я
говорил вам, что это очень слабые звёздочки, которые
не только невооружённым глазом, но и даже в
бинокль не видны. А мы сейчас будем знакомиться
лишь с яркими звёздами.
56

57

— Давайте, давайте скорее ими заниматься! —
поторопила Света.
— Но кроме тех созвездий, которые вы уже знаете,
есть ещё пока неизвестные вам соседи Ориона, —
сказал Папа, — например, Возничий. Это созвездие
расположено как раз над Орионом, а его главная
звезда — Капелла. Левее и чуть ниже ещё одно
созвездие — Близнецов с яркими звёздами Кастором и
Поллуксом.
— Наверное, они тоже все из каких-нибудь
звёздных сказок, — предположила Света.
— Ты не ошиблась, — подтвердил Папа. — Кастор
и Поллукс — это два отважных сына Зевса, который
был самым главным богом древних греков. Братья
очень любили друг друга, никогда не оставляли друг
друга в беде. Вот теперь созвездие Близнецов всем
людям напоминает о таких хороших братьях.
— Мы со Светой тоже очень любим друг друга, —
заявил Алька.
— Это замечательно, — сказал Папа. — Но,
надеюсь, вы не собираетесь превратиться в какое-нибудь
созвездие?
58

— Не собираемся, — проворчал
Алька, но было видно, что стать хотя
бы звездой ему очень хотелось...
— А кто такая Капелла? —
спросила Света, вспомнив о козочке,
которая пришла в гости к Ориону.
— Капеллу греки считали
замечательной козой, — пояснил Папа. —
Говорили, что эта коза своим
молоком вскормила самого Зевса, когда
тот был ещё совсем маленьким...
Когда Зевс вырос и стал могучим
богом, он вспомнил свою кормилицу
и навсегда взял её на небо.
— Какие хорошие соседи у
Ориона! — сказала Света.
— Да, — согласился Папа. —
Очень хорошие. Даже Телец, с
которым пришлось сразиться Ориону. А
вы хорошо запомнили соседей
Ориона?
— Запомнили, запомнили, — закричали дети и стали
одно за другим называть зимние созвездия: Телец,
Возничий, Близнецы, Большой Пёс, Малый Пёс.
А потом Папа показал детям на настоящем небе
яркие звёзды соседей Ориона — Альдебаран,
Капелла, Кастор и Поллукс, Процион и Сириус.
Когда видны Лев, Волопас и Дева
— Нам учительница сказала, что скоро начнутся
«пёсьи дни», — как-то сообщил Алька.
— Неужели она так и сказала? — не поверила
Света.
— Ну, не совсем так, — признался Алька. — Она
сказала, что скоро наступят весенние каникулы, вот
я и вспомнил про «пёсьи дни»...
— И мы снова будем любоваться Орионом и его
соседями, — обрадовалась Света.
— Весной рано вечером зимние созвездия, о
которых говорит Света, ещё будут видны, — сказал
59

Папа. — Но на смену зимним созвездиям скоро
придут весенние.
— Покажи их нам, пожалуйста, на звёздной
карте, — попросила Света.
— С удовольствием, — отозвался Папа. — Весной
ковш Большой Медведицы сияет высоко над
горизонтом. Большой ковш поможет нам найти самые яркие
звёзды трёх созвездий — Волопаса, Льва и Девы.
— Как же он нам будет помогать? — не понял
Алька.
— Ты разве забыл, как он нам помогает находить
Полярную звезду из созвездия Малой Медведицы? —
задал ему вопрос Папа.
— Нет, не забыл, — твёрдо ответил Алька и,
показав на две крайние звезды ковша, добавил: — К
Полярной звезде нужно идти от этих звёзд большого
ковша!
— Правильно, — подхватил Папа юного
астронома. — Если же ты отправишься по звёздному небу
вниз от двух соседних с ковшом звёзд, то встретишь
яркую звезду Регул из созвездия Льва.
— По-моему, это не лев, а утюжок какой-то —
сказала Света.
— Считай, что ты видишь «львиный утюг», если
это поможет тебе находить на небе созвездие Льва, —
засмеялся Папа. — Итак, большой ковш хорошо
помогает находить нам Полярную звезду из созвездия
Малой Медведицы и Регул из Льва. А теперь заставим
«поработать» ручку большого ковша...
— Как мы её заставим? — перебил Папу своим
вопросом Алька.
— Мы мысленно зашагаем по изогнутой дорожке,
которая проходит через звёзды «ручки» большого
ковша и опускается вниз, — ответил Папа. — Тогда
мы встретим две довольно яркие звезды — Арктур из
созвездия Волопас и Спику из созвездия Девы...
— А я знаю, на что похож Волопас! — воскликнул
Алька, когда Папа показал на звёздной карте это
созвездие.
— Интересно, на что же? — полюбопытствовала
Света.
— На бумажный змей! — заявил Алька.
60

61

— А по-моему, на парашют с парашютистом, — не
согласилась с братом Света.
— А по-моему, и на парашют, и на бумажного змея,
и на домик, — постарался примирить спорящих
Папа. — В ближайшее воскресенье я постараюсь
показать вам эти созвездия в планетарии, а во время
весенних каникул вы их найдёте на настоящем небе.
— Но сначала ты должен рассказать нам сказки про
эти созвездия, — сказал Алька.
— А я и забыла, что про все созвездия есть какие-
нибудь сказки, — призналась Света.
— Расскажи нам про Льва, — попросил Алька.
— Как вы знаете, лев считается царём зверей, —
начал рассказывать Папа. — Об этом нам напоминает
его самая яркая звезда — Регул — «звезда царей».
— Поэтому лев оказался на небе? — спросила
Света.
— Видишь ли, на небе не обыкновенный лев, —
ответил Папа.
— Волшебный? — вырвалось у Альки.
— Можешь считать, что волшебный, — сказал
Папа. — Ведь шкуру этого льва не могла пробить ни
одна стрела охотника!
— Значит, это был бессмертный лев, — решила
Света.
62

— Нет, — возразил Папа. — Лев, попавший на
небо, всё-таки погиб...
— Кто же его убил? — спросил Алька.
— Великий силач Геркулес, или Геракл, который
сумел задушить ужасно злого льва голыми руками, —
ответил Папа.
— Голыми руками?! — не поверил Алька,
попытавшийся представить себе необыкновенную битву между
зверем и человеком.
— Да, — подтвердил Папа. — Победа над
страшным львом — один из знаменитых подвигов Геракла.
— А Деву тоже убили? — испугалась Света.
— Нет, нет, не волнуйся, — успокоил её Папа. —
Дева — это добрая и справедливая волшебница,
которая помогает людям выращивать хорошие урожаи.
Древние верили в то, что когда-то Дева жила среди
людей на Земле, но потом переселилась на небо, и
только там её можно теперь увидеть.
— Я забыл, как зовут яркую звезду в Деве, —
сказал Алька.
— Спика, — напомнил Папа. — Спика означает
«колос». На старинных звёздных картах Деву часто
рисовали с колосьями в руках. Вот, кажется, я вам и
рассказал все сказки...
63

— Не все, не все, — запротестовал Алька. — Ты
забыл ещё про одно новое созвездие!
— Верно, сынок, — похвалил его Папа. — Я ведь
ничего не рассказал о созвездии Волопаса и его яркой
звезде Арктур.
— Кто же такой Арктур? — нетерпеливо спросил
Алька.
— Древние сказки по-разному отвечают на этот
вопрос, — сказал Папа. — Например, в одних говорится
о том, что в эту звезду превращен сын Каллисто...
Помните, кто такая Каллисто?
— Та, которую в Большую Медведицу
заколдовали! — вспомнила Света.
— Её чуть-чуть не убил сын, — добавил Алька.
— Да, да, — продолжал Папа. — Бог Зевс утащил
медведицу на небо и прихватил вместе с ней не только
её служанку, но и сына.
— Зачем? — спросил Алька.
64

— Наверное, чтобы помогал своей маме, —
предположила Света.
— Ты почти угадала, — сказал Папа. — Сын
должен был всё время ходить за медведицей и охранять
её... Правда, в других сказках говорится о том, что
созвездие Волопаса не имеет никакого отношения к
истории с Каллисто.
— Значит, не было Каллисто? — разочаровалась
Света.
— На самом деле, конечно, не было, — ответил
Папа. — Но ведь я же вам говорил, что созвездие
Большой Медведицы люди представляли себе
по-разному. Например, думали, что семь звёзд ковша — это
семь больших волов — быков, а их погонщик —
человек, который их пасёт, и есть Волопас...
— Эта сказка мне не нравится, — заявил Алька.
— И мне тоже, — согласилась с братом Света. —
Сказка о Каллисто и сыне интереснее!
— Пожалуйста, — сказал Папа. — Выбирайте для
себя любую из сказок. Они помогут вам запомнить,
что весеннее созвездие Волопаса находится
поблизости от Большой Медведицы.
— А на весеннем небе разве нет звёздного
треугольника? — деловито спросил Алька.
— Если поискать, то, пожалуй, можно найти, —
ответил Папа.
— Давайте поищем, — предложила Света.
65

— Давайте, — согласился Папа и соединил на
звёздной карте три звезды — Арктур, Спику и ещё
одну из созвездия Льва. — Вот у нас и получился
весенний звёздный треугольник. Как и зимний, он
почти равносторонний.
— Разве у этой звезды из созвездия Льва нет
имени? — спросила Света.
— Есть, — ответил Папа. — Но прежде чем её
назвать, посмотрим, где эта звезда приютилась на
фигуре льва.
— На носике «львиного утюжка», — сказала
Света.
— А если вообразить себе льва, у которого Регул
сидит где-то на одной из передних лап, то где
окажется интересующая нас звезда? — спросил Папа.
— На хвосте льва, — быстро ответил Алька.
— Верно, сын, — сказал Папа. — Именно поэтому
звезда называется Денеболой.
— Что это за имя такое? — удивилась Света.
— Денебола — это значит «хвост льва», — сказал
Папа. — Так из каких звёзд состоит весенний
треугольник?
— Из Арктура, Спики и Денеболы, — ответили
дети.
Сколько созвездий в круге зодиака
Из всех рассказов Папы Альке больше всего
понравился рассказ о празднике Ориона. Запомнить трудное
имя главной звезды Ориона — Бетельгейзе — Алька
никак не мог, но помнил, что это у неё был такой
замечательный день рождения. А так как в числе гостей
там был гном Кнопкин, то Альке хотелось ещё и ещё
услышать о том, как проходил сказочный праздник.
Папа не только повторял рассказанное, но и вспоминал
новые интересные подробности, которые ему сообщил
гном Кнопкин. Вот и сегодня Папа очень удивил детей,
когда сказал, что гному Кнопкину понравилось
кататься по зодиакальному кругу.
— Какой крут? — насторожился Алька.
— Где этот круг? — спросила Света.
— Крут проходит через всё небо, — сказал Папа.
— И через все созвездия? — поинтересовалась
Света.
66

— Не через все, конечно, —
ответил Папа. — На небе ведь много
созвездий — 88, а из них только 12
называются зодиакальными.
— И месяцев двенадцать! —
вспомнила Света.
— Совершенно верно, — сказал
Папа. — Солнце каждый месяц
«гостит» в одном из зодиакальных
созвездий.
— Как это оно там гостит? —
переспросил Алька.
— Очень просто, — ответил
Папа. — Вы же знаете, что Земля
движется вокруг Солнца и за год
делает один виток. Но когда мы вместе
с Землёй «объезжаем» Солнце, то
видим его в разных созвездиях.
— Не видим мы Солнце ни в каких созвездиях, —
решительно возразил Алька.
— Почему? — спросил Папа.
— Потому что Солнце бывает на небе днём, а звёзд
днём никаких нет, — ответил Алька.
— Это не совсем так, — уточнил Папа. — Звёзды и
созвездия днём никуда не деваются. Просто мы их не видим.
— Они спрятались за тучку? — спросила Света.
— Нет, — ответил Папа. — Они и в безоблачный
день не видны у нас на Земле.
— А на Луне? — деловито поинтересовался Алька.
— На Луне и днём можно увидеть наиболее яркие
звёзды, — ответил Папа.
— Почему эке на Луне можно, а на Земле нельзя? —
не поняла Света.
— Потому что у Земли есть то, чего нет у Луны, —
ответил Папа.
— У Луны нет воздуха, — сообразил Алька.
— Луна не имеет атмосферы, — вспомнила Света.
— Да, — согласился с детьми Папа. — Солнечный
свет делает днём земную атмосферу красивой, голубой.
Мы поэтому любуемся ясным безоблачным небом! Но
из-за светлой атмосферы звёзды днём у нас не видны.
— А созвездия есть? — не поверил Алька.
— Есть, но мы их тоже не видим, — повторил Папа.
— Мне в это как-то не верится, — задумчиво
произнесла Света.
67

— Вы бы сразу поверили, если бы завтра днём
произошло долное солнечное затмение, — сказал
Папа.
— Что, завтра будет затмение? — насторожился
Алька.
— К сожалению, не будет, — ответил Папа. —
Солнечные затмения происходят только тогда, когда
Луна закрывает от нас Солнце, поэтому мы редко
видим это красивое зрелище. Вместо ослепительного
Солнца на небе — чёрный диск, окружённый
серебристой короной. День превращается в ночь. Появляются
звёзды и планеты...
— Ты видел сам такую красоту? — спросила Света.
— Да, конечно, — ответил Папа. — В нашей стране
такое затмение можно было наблюдать в 1981 и в 1990
году...
— Ив каком созвездии было видно Солнце? —
спросила Света.
— В созвездии Рака, — ответил Папа.
— Я такого созвездия не знаю, — сказал Алька.
— Да, я о нём вам никогда не рассказывал, —
согласился Папа. — Но это как раз одно из 12
зодиакальных созвездий.
— А мы знаем хоть одно из таких созвездий? —
спросила Света.
— Знаете! — сказал Папа. — И даже несколько,
потому что и Телец, и Близнецы, и Лев, и Дева — всё
это зодиакальные созвездия.
— Вот сколько мы их знаем! — обрадовался Алька.
— А ещё есть какие-нибудь зодиакальные
созвездия? — снова спросила Света.
— Ещё есть Рыбы, Овен (барашек такой), Весы,
Стрелец, Козерог, Водолей, — стал перечислять Папа.
— Это нам никогда не запомнить, — захныкал
Алька.
— Да и не надо, — успокоил его Папа.
— А мне хотелось бы запомнить эти созвездия и
ещё знать, когда в них бывает солнышко, — сказала
Света.
— Если тебе это очень хочется, то попробуй
выучить запоминал очку, которую давно кто-то
сочинил.
— И я хочу выучить запоминалочку, — закричал
Алька.
68

— Тогда давайте учить, — сказал Папа и стал
читать детям такое стихотворение:
Встрепенулись в марте «Рыбы»,
Встал в апреле «Овен» сам.
В мае вы к Тельцу зашли бы,
А в июне — к «Близнецам».
Погостил июль у «Рака»,
Солнце в августе у «Льва».
В сентябре — у «Девы» злаки,
В октябре — на «Вес» трава,
«Скорпион» в ноябрь вползает,
В декабре — «Стрелец» во мгле,
70

В «Козий рог» январь сгибает,
Стынут «Воды» в феврале.
— Трудные стихи, — признался Алька. — Злаки
какие-то...
— Да, — согласился с ним Папа. — И не очень-то
складно, но запомнить всё-таки можно. Я вам его
напишу, а вы, если захотите, сами выучите. А понять
смысл слов в этом стихотворении не так уж трудно.
Например, слова «у «Девы» злаки» напоминают о
том, что это созвездие рисовали раньше в виде
девушки с колосьями...
— Как же гном Кнопкин катался по кругу
зодиака? — вдруг вспомнил Алька. — Что ли, на своей
ракете?
— Нет, — ответил Папа. — Никогда не
догадаешься!
— На велосипеде! — выкрикнул Алька, рассмешив
Свету и Папу.
— Верхом на Тельце! — сказал Папа.
— Верхом на злом Быке, с которым Орион
сражался? — испуганно спросила Света.
— Именно на нём, — очень серьёзно подтвердил
Папа. — Дело в том, что на весёлом празднике у
Ориона гостям удалось помирить Ориона с Тельцом.
Оба созвездия решили жить дружно и рядом. Телец
так обрадовался, что помчался по всему
зодиакальному кругу, захватив с собой гнома Кнопкина!
Об этом папа сказал, конечно, в шутку. А всерьёз
он дал детям такое задание: внимательно рассмотреть
настоящую звёздную карту и найти на ней знакомые
созвездия. Постарайтесь и вы это сделать.
Самые большие и самые
маленькие звёзды
— Интересно, какие звёзды вы теперь знаете по
именам? — спросил Папа у детей.
— Полярную, — сразу же назвал Алька.
— В каком она созвездии? — спросил Папа.
— В Большой Медведице! — уверенно ответил
Алька.
71

— А если подумать? — остановил его Папа.
— В Малой Медведице! — подсказала Света.
— Не подсказывай, Светка, я сам знаю, — обиделся
Алька.
— Если знаешь, то не ошибайся! — произнесла
сестра совсем как учительница.
— Итак, мы выяснили, что Полярная звезда — это
самая яркая звезда в созвездии Малой Медведицы, —
сказал Папа. — Но ведь вы знаете и другие звёзды.
Давайте их вспомним, а заодно и созвездия, в которых
они видны.
72

— Бетельгейзе из Ориона, — сказала Света.
— Сириус из Большого Пса, — выкрикнул Алька.
— Вега и Денеб, — вспомнила Света. — Они,
кажется, в созвездиях Лиры и Лебедя.
— Верно, — подтвердил Папа. — А как называется
яркая звезда из созвездия Орла?
— Альдебаран, — сказал Алька.
— Альдебаран — это в Тельце, — поправила его
Света, но и она не вспомнила главную звезду
созвездия Орла.
— Самая яркая звезда в созвездии Орла называется
Альтаир, — подсказал Папа и тут же спросил о
главной звезде созвездия Девы.
На сей раз дети перепутали главные звёзды
созвездий Девы и Волопаса. Пришлось Папе напомнить им,
что самая яркая звезда созвездия Девы — Спика, а
Волопаса — Арктур.
— Ну, хорошо, — сказал Папа. — Я вижу, что вы
много звёзд запомнили...
— Мы ещё разные звёздные треугольники знаем, —
похвалился Алька.
— По-моему, вы их сейчас ни за что не
вспомните, — чуть подзадорил детей Папа.
— Летний треугольник: Вега, Денеб и Альтаир. Я
это хорошо запомнила, — сказала Света.
— А мне нравится зимний треугольник, — добавил
Алька. — Там есть мой любимый Сириус и ещё Про-
цион.
— Треугольник из двух звёзд не бывает, —
уточнила Света. — В зимнем треугольнике есть ещё и старая
Бетельгейзе.
— Ну, что же, — сказал Папа. — Мне остаётся
тогда напомнить вам, что в весенний треугольник
входят Спика, Арктур и Денебола.
— Я их и так помню, — похвалился Алька.
— Ну, ты у нас известный запоминалыцик, —
пошутил Папа. — А вот скажи, далеко или близко
находятся от нас звёзды?
— Конечно, далеко, — уверенно ответил Алька. —
Даже лучики очень долго летят от звёзд.
— Ты прав, — согласился Папа. — Но все ли
звёзды одинаково далеки от нас?
— Нет, — быстро ответила Света. — Одни поближе,
другие — подальше.
73

74

— Например, от Сириуса лучики долетают до нас
меньше чем за 10 лет, — сказал Папа. — От Веги —
почти 30 лет, а от Полярной и Денеба — несколько
сотен лет.
— Папа, ты же нам об этом уже рассказывал, —
напомнил Алька.
— Рассказывал, но сейчас мне интересно знать, что
вы думаете о размерах звёзд, — сказал Папа.
— Ничего не думаем, — честно признался Алька,
который даже не понял, о чём Папа говорит.
— Ну, а если всё-таки подумать и задать себе
вопрос: звёзды большие или маленькие? — спросил
Папа.
— Маленькие, — выпалил Алька.
— Большие, — возразила Света.
— Я вас сейчас удивлю, — сказал Папа. — Вы оба
ответили на мой вопрос правильно.
— Так не бывает, — запротестовала Света. — Я
сказала, что звёзды большие, а Алька — что маленькие.
Кто же прав?
— И Алька прав, и ты права, — повторил Папа. —
Дело в том, что звёзды бывают очень разными: есть
среди них огромные, а есть маленькие и даже
крохотные.
— Те, которые яркие, — большие, а совсем
слабенькие — маленькие, — решил Алька.
75

— Ты был бы почти прав, если бы звёзды
находились от нас на одном расстоянии, — уточнил Папа. —
Но иногда даже небольшая звёздочка будет нам
казаться яркой, если это близкая звезда. А если звезда
очень далёкая, то она нам может казаться слабенькой,
хотя на самом деле она очень большая.
— Запутаться можно, — признался Алька.
— Можно, — согласился с ним Папа. — Тем более
что на самом деле всё может оказаться сложнее:
нередко с одного и того же расстояния звёзды
одинаковых размеров выглядят неодинаково.
— Почему же? — спросила Света.
— Об этом мы поговорим особо, — сказал Папа. —
Сегодня же запомним лишь одно: звёзды бывают
разных размеров.
— Одни с дом, другие — с футбольный мяч? —
уточнил Алька.
— Что ты выдумываешь, Алька, — возмутилась
Света. — Звёзды всегда больше всей нашей Земли.
— Ничего они не больше, — запротестовал
Алька. — Я наводил на них бинокль, а они всё равно
видны как светлые точечки...
— Звёзды, которые мы видим на небе
невооружённым глазом, не только больше Земли, но даже
больше нашего Солнца, — сказал Папа.
— Какая самая большая из тех, что мы знаем? —
обиженно спросил Алька.
76

— Бетельгейзе из созвездия Ориона, — ответил
Папа. — Эта звезда в 800 раз большее Солнца. А вот
Щенок — спутник Сириуса — почти такой же, как
наша Земля. Ведь это же звезда-карлик.
— А звёзды больнее Бетельгейзе бывают? —
спросила Света.
— Да, конечно, — ответил Папа. — Есть звёзды,
внутри которых свободно поместилось бы не только
Солнце, но и часть Солнечной системы...
— Ого, — воскликнул Алька, — зато меньше
Щенка звёзд нет!
— Есть и меньше твоего Щенка, — возразил
Папа. — Я вам обязательно расскажу об этих самых
маленьких звёздах.
Малюсенькие звёздочки
— Я вам не рассказывал, как на дне рождения
Бетельгейзе звёзды взвешивались? — спросил Папа.
— Ничегошеньки! — ответил Алька. — Кто же их
там взвешивал?
— Гном Кнопкин говорил, что этим лично
занимался Орион, — сказал Папа. — Он для этого дела
приготовил созвездие, которое называется Весы, и гири с
надписями «Солнце» и «Земля»...
77

— Ничего себе гири! — изумился Алька.
— Весы тоже, Алька, не маленькие! — вредным
голосом произнесла Света.
— А как же Щенка взвесили? — спросил Алька.
— Положили на чашку Весов и взвесили, —
ответил Папа.
— А маленькие гири где для этого взяли? — не
унимался Алька.
— Ты знаешь, Света, я Альку, кажется, понял, —
сказал Папа. — Он думает, что для взвешивания его
Щенка нужны такие гири, какими пользуются в
магазине или на рынке.
— Конечно, — подтвердил Алька. — Ведь Щенок-
то маленький.
— Маленький-то он, конечно, маленький, —
согласился Папа. — Но он примерно такого же размера,
как наша Земля, а уравновесить его можно только той
гирей, на которой написано «Солнце».
— Разве мой Щенок такой же тяжёлый, как
Солнце? — вскричал Алька.
— Вот именно, — сказал Папа. — Звёзды-карлики,
конечно, маленькие, но, как говорится, удаленькие,
они очень тяжёлые...
— Так быть не может! — заявила Света.
— И ты не веришь? — спросил Папа.
— Не верю! — твёрдо сказала девочка.
— И я не верю, — поддержал сестру Алька.
— Ну, хорошо, — сказал Папа. — Тогда
представьте себе кусок ваты и такой же по размерам кусок
железа. Какой из них тяжелей?
— Конечно, кусок железа, — не задумываясь,
ответил Алька.
— А ты с братом согласна? — спросил Папа.
— Согласна! — ответила Света.
— Какой же нужно взять кусок ваты, чтобы он
уравновесил на весах кусок железа? — задал Папа
детям новый вопрос.
— Большущий, — сказал Алька.
— Верно, — согласился Папа. — Но почему же так
получается?
— Потому что, потому что... вата — это вата, а
железо — это железо, — сказал Алька.
Папа и Света засмеялись, но Алька на них даже не
обиделся, сам понимая, что ответ получился смеш-
78

79

ной. Впрочем, Света тоже толком ничего не могла
сказать, хотя и понимала, что железо тяжёлое, а
вата — лёгкая...
— В школе вы будете учить физику, — начал
объяснять Папа. — Тогда вы узнаете, что разные
вещества имеют различную плотность. Например, у железа
большая плотность, а у ваты — маленькая. Конечно,
есть вещества ещё более плотные, чем железо, и менее
плотные, чем вата.
80

— Значит, Щенок плотнее, чем железо, —
сообразил Алька.
— Причём во много раз, — сказал Папа. — Если бы
мы на Земле захотели взвесить маленький кусочек
спутника Сириуса, то нам пришлось бы
воспользоваться гирями в 200 или даже 500 килограммов!
— Вот это Щенок! — обрадовался Алька.
— А кусочек Бетельгейзе тоже такой тяжёлый? —
спросила Света.
— Наоборот, — возразил Папа. — Огромные звёзды
состоят из вещества с очень малой плотностью. По
сравнению с веществами этих звёзд даже воздух,
который мы обычно не замечаем, будет казаться очень-
очень плотным...
Но Альку уже ничего, кроме Щенка, не
интересовало, поэтому он спросил:
— Неужели бывают звёзды тяжелее Щенка?
— Ты хотел узнать, существуют ли более плотные
звёзды, чем белые карлики? — уточнил его вопрос
Папа.
— Да, да, — торопливо подтвердил Алька, хотя и
не думал именно так спрашивать о своём Щенке.
— Так вот, — продолжал Папа. — Карлики —
маленькие звёздочки, но есть и совсем крошки. Это
такие звёздные шарики, которые по размерам не
только меныпе Земли, но даже меныпе любого города на
Земле.
— Какие малюсенькие! — воскликнула Света.
— Такие звёзды называются нейтронными, —
сказал Папа. — И хотя это очень маленькие звёздочки,
они почти такие же тяжёлые, как наше Солнце...
— Не может быть крошка такой тяжёлой, как
большущее Солнце, — запротестовал Алька.
— Может быть, но только при одном условии, —
возразил ему Папа. — Нейтронная звезда должна
быть не только плотной, но даже сверхплотной.
Поэтому, чтобы уравновесить на весах кусочек
нейтронной звезды, понадобятся, пожалуй, не гири, а целые
железнодорожные поезда.
— Вот бы в школу принести кусочек нейтронной
звезды, — размечтался Алька.
— Ты сначала попробуй поднять такой «кусочек»,
а уж потом неси его в школу, — хихикнула Света.
81

Алька ничего не ответил, потому что на самом деле
он и не собирался тащить в школу целый
железнодорожный поезд.
Живёт ли кто-нибудь
на звёздах
О Щенке и других звёздах Алька, конечно, часто
вспоминал не только дома, но и в школе. Его друзьям
было интересно узнать, что на небе есть звёзды и
созвездия с такими таинственными названиями, как
Альдебаран и Андромеда, Орион и Спика, Большая
Медведица и Арктур, а ещё — Рыбы, Скорпион, Лев,
Рак и даже какой-то Козерог. •• До этого школьники
просто не обращали внимания на звёзды, а сейчас
стали задумываться, рассуждать и нередко спорить о
них. В одном из таких споров Альке пришлось
изрядно попотеть, потому что ребята буквально засыпали
его вопросами, да ещё такими, на которые он никак
не мог придумать хотя бы какой-нибудь ответ. Всё
началось с Витьки, который вот с чем пристал к
Альке:
— Раз ты всё знаешь про звёзды, то скажи, кто
живёт на звёздах?
— На каких звёздах? — спросил захваченный
врасплох Алька.
— Например, на медведицах, — не без ехидства
помог Витьке его лучший друг Лёнька.
— Мальчики, не надо спорить, — сказала Соня. —
Надо просто соображать: на медведицах живут...
медведи.
82

83

— На Большой Медведице — большие медведи, а
на маленькой — маленькие? — поинтересовался
неугомонный Витька.
— А в созвездии Льва живут львы, — радостно
подхватил Лёнька.
Теперь, когда всё стало ясно, каждый кричал своё:
— В Рыбах — рыбы!
— В Скорпионе живут скорпионы!
— В Козероге — козлиные роги!
— В Орионе — охотники!
— Хватит, хватит! — опомнился Алька. — Всё это
ерунда, никакие козлиные роги и рыбы на небе не
живут!
— Не живут? Не живут? — продолжали кричать
дети. — Тогда скажи, кто там живёт?
— Завтра узнаете, — с явной обидой в голосе
ответил Алька и убежал от спорящих.
Побежал он, конечно, к Свете, но она была очень
занята со своими подругами, и Алька понял, что
теперь уже точно придётся ждать до вечера. Вечером у
Папы, как всегда, нашлось время, чтобы погулять с
детьми и поговорить с ними. Тут уж Алька во всех
подробностях пересказал Папе и Свете свой спор с
ребятами.
— Эх, Алька! — сказала Света. — Что же ты так
растерялся?
— А ты разве бы не растерялась? — возмутился
Алька.
— Вот и не растерялась бы! — уверенно сказала
Света.
— Откуда это ты знаешь, кто живёт на звёздах? —
заволновался Алька, подумав, что, быть может, он
просто забыл один из папиных рассказов.
— Давай мы всё-таки выясним, что бы ответила
ребятам Света, — предложил Папа.
— Я бы им рассказала про путешествие в Страну
Тысячи Солнц... — сказала Света.
— Ну и что? — прервал её брат. — Они не про
путешествие спрашивали.
— Знаю, что не про путешествие, — продолжала
свои рассуждения Света. — Но ведь никто не живёт в
Стране Тысячи Солнц!
— Кто тебе это сказал? — спросил Алька.
— Никто! — ответила Света. — Сама сообразила.
84

— Сама?
— Конечно, ведь на нашем Солнце жить нельзя, а
почему на других можно?
— Молодец, Света! — похвалил девочку Папа. —
Тебя бы ребята врасплох не застали! Альке всего лишь
нужно было чуть-чуть подумать, и он бы тоже
сообразил.
— Что бы сообразил? — уныло сопротивлялся
Алька.
— Да то, что звёзды такие же горячие, как
солнышко, — сказала Света. — И там бы изжарились все
твои рыбы, львы и козьи роги!
— Но, может быть, есть и похолоднее? — не терял
надежды Алька.
— Есть, конечно, звёзды и похолоднее Солнца, —
сказал Пала. — Но и на них ужасно жарко.
Например, холоднее Солнца знакомые вам Бетельгеизе и
Альдебаран...
— Они горячее всех! — выпалил Алька.
— Это почему же? — удивился Папа.
— Они самые красные! — уверенно заявил Алька.
— Вот именно, — сказал Папа. — Чем холоднее
звезда, тем она краснее...
— А я думала, что наоборот, — призналась Света.
— Нет, нет, — продолжал Папа. — Это хорошо
знают люди, которым приходится работать с
раскалённым металлом. Как только металл при
нагревании начинает светиться, он сначала бывает красного
цвета, а уж потом жёлтого или даже белого...
— И звёзды бывают жёлтые и белые? — деловито
поинтересовался Алька.
— Конечно, — сказал Папа. — При первом же
удобном случае вы сами убедитесь, что Сириус даже
голубоватый, а Капелла из созвездия Возничего —
желтоватая...
— Как солнышко? — спросила Света.
— Примерно как солнышко, — подтвердил
Папа. — Ведь наше солнышко тоже звезда, причём
звезда — жёлтая, то есть не очень горячая и не очень
холодная.
— Ничего себе, не очень горячая! — попытался
затеять новый спор Алька.
— Тебе же объяснили, что бывают звёзды горячее и
холоднее, — напомнила Света.
85

— Значит, Сириус — горячая, а Бетельгейзе —
холодная? — стал уточнять Алька.
— Вот теперь ты всё верно говоришь, — похвалил
его Папа. — Но только никогда не забывай, что и на
поверхности самых холодных звёзд, которые мы
видим, не меньше 3—4 тысяч градусов. А на
поверхности горячих звёзд — не меньше 20—30 тысяч
градусов.
— Пала, а почему ты всё время говоришь слова «на
поверхности», «на поверхности»? — заметила Света.
86

— Потому что внутри любых звёзд
не тысячи, а миллионы градусов, —
ответил Папа. — Иначе бы звёзды не
были звёздами!
— Почему! — насторожился
Алька.
— Потому что только при
миллионах градусов внутри звёзд, как и
внутри нашего Солнца, работает
специальная «печка», из-за которой
звёзды светят...
— Какая ещё там «печка»? —
проворчал Алька.
— Я вам уже о ней подробно
рассказывал, когда мы говорили о
Солнце, — попытался напомнить Папа.
К сожалению, не только Алька, но
и Света мало что вспомнила, поэтому
Папе пришлось снова рассказать о
том, что творится в Солнце и звёздах.
Дети как будто бы заглянули внутрь
этих светил. Они увидели целые
армии лёгоньких ядер атомов
водорода, которые, слипаясь друг с другом,
превращались в более тяжёлые ядра атомов другого
химического элемента. Это уже был не водород, а гелий —
«солнечный газ», открытый сначала на Солнце, а уж
потом на Земле. Миллиарды лет внутри Солнца и
многих других звёзд водород превращается в гелий. И
ещё миллиарды лет будет гореть эта водородно-гелие-
вая «печка», благодаря которой светят звёзды и наше
Солнце. Дети внимательно слушали, а потом Алька
уверенно заявил:
— Внутри звёзд и подавно жить нельзя! Там ещё
горячее, чем снаружи.
Папа и Света с ним согласились, но беседа на этом
не закончилась, потому что Света вдруг спросила:
— А какие звёзды ярче светят — голубые или
красные?
— Твой вопрос не такой уж простой, — ответил
Папа. — Каждый кусочек поверхности горячей
звезды светит, конечно, сильнее и ярче, чем холодной
звезды. Но ведь вы знаете, что звёзды неодинаковые
по размерам...
— Есть огромные, а есть и малюсенькие! —
вспомнил Алька.
87

— Я всё поняла, — обрадовалась Света. — Ярче
всего светят самые большие и самые горячие звёзды!
— Теперь мы всё знаем про звёзды, — хвастливо
заявил Алька. — Увидел на небе красную звезду,
значит, она холодная! Увидел яркую, значит, она
большая и горячая...
— Вот тут ты, сынок, немного поторопился, —
возразил Папа. — Если звезда красная, то она холодная.
Это верно. Но если она яркая, то необязательно она
большая и горячая...
— Какая же она тогда? — спросила Света.
— Она может быть не очень большой, не очень
яркой, но очень близкой к нам, — ответил Папа. —
Поэтому, если ты действительно хочешь знать всё о
какой-нибудь звезде, то должен узнать...
— Тяжёлая она или лёгкая, — начала перечислять
Света.
— Близкая или далёкая, — продолжил Алька.
— Большая или маленькая, — вспомнила Света.
— Холодная или горячая, — добавил Алька.
— Ну, а как же с вопросом, который тебя сегодня
так волновал? — спросил Папа у Альки.
— С каким вопросом? — осторожно уточнил Алька.
— Ты уже забыл, с чего мы начали разговор о
звёздах? — удивился Папа.
— Алька, ты же ещё сегодня не знал, можно ли
жить на звёздах, — напомнила Света.
— Никакого вопроса у меня нет, — невозмутимо
ответил Алька. — Я теперь могу любому объяснить,
что никто не может жить на звёздах!
Звёзды-сестрички
Иногда Алька удивлял сестру совершенно
неожиданными вопросами. Например, однажды он ни с того
ни с сего спросил у неё:
— Мицар и Алькор — это звёзды-братья?
— Почему ты так думаешь? — поинтересовалась
Света.
— Потому что они живут на небе рядом, как мы с
тобой в одной квартире, — ответил Алька.
— Только квартира у них, наверное, очень
большая, — предположила Света.
88

— Конечно, — согласился Алька. — Ведь Мицар и
Алькор не люди, а настоящие большие звёзды!
— И всё-таки, какая она, их квартира? —
задумалась Света и решила узнать у Папы.
Но Папа сказал, что Мицар и Алькор вовсе не
братья и живут они очень далеко друг от друга.
— Это очередной обман зрения, — сказал Папа. —
Нам только кажется, что Мицар и Алькор находятся
рядом. На самом деле они во много тысяч раз дальше
друг от друга, чем Земля от Солнца.
— Так не может быть, — поторопился сказать
Алька, но Папа быстро убедил сына в том, что он не
прав, и предложил детям во время дневной прогулки
проделать такой опыт. Алька должен был стоять на
месте, а Папа и Света ушли от него далеко, но Алька
их всё-таки видел и отгадывал, рядом они или нет.
Оказалось, что угадать было не очень просто. Даже в
тех случаях, когда Света чуть-чуть отодвигалась от
прямой линии, на которой стояли Папа и Алька,
мальчику казалось, что Папа и Света находятся
рядом. Так и далёкие звёзды, разделённые
огромными расстояниями, лишь кажутся близкими соседями,
потому что просто случайно видны рядом на небе.
Понять всё это было не очень трудно, но дети
немножко загрустили. Папа догадался, в чём дело, когда
Света сказала:
— Жаль, что у звёзд не бывает братьев и сестёр...
— Бывает! И даже у очень многих звёзд, —
обрадовал её Папа.
— Когда ты нам их покажешь? — спросил Алька.
— Покажу, — пообещал Папа, — сначала в плане-
89

тарии, а потом и на настоящем небе,
когда на нём будет видна
«дьявольская звезда»...
— Какая? Какая? —
насторожился Алька.
— Есть такая звезда в созвездии
Персея, — сказал Папа. — Древние
арабы её назвали звездой дьявола —
мы её называем Алголь — за то, что
она почему-то меняет свой блеск...
— Как это она его меняет? —
переспросил Алька.
— Алголь — переменная звезда,
которая примерно за трое суток
становится то ярче, то слабее. Она как
бы медленно нам подмигивает, —
пояснил Папа.
— Ненормальная, наверное, —
предположил Алька.
Аппарат планетария — Да нет, нормальная, но необычная, — сказал
Папа. — Более двухсот лет назад один английский
юноша, наблюдая Алголь, догадался, из-за чего эта
звезда мигает...
— Какой умница! — восхитилась Света.
— Конечно, умница, — согласился Папа, — ведь он
понял, что Алголь — это не одна, а две звезды...
— Звёзды-сестры? — прервала Папу девочка.
— Можешь называть их так, — улыбнулся Папа.
— Они живут вместе? — спросил Алька.
— Да, такие звёзды называют двойными, —
ответил Папа.
— Они всегда-всегда двойные? — спросила Света.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Папа.
— Ну, например, они не могут улететь друг от
друга? — уточнила Света.
— Нет, не могут! — сказал Папа.
— Почему? — отозвался Алька.
— По той же причине, почему Земля не улетает от
Солнца, — объяснил Папа и добавил: — Лёгкая
Земля не улетает от тяжёлого Солнца, потому что
быстро движется вокруг него. В системе двойной
звезды тоже есть главная звезда и звезда-спутник. У Ал-
голя звезда-спутник холоднее и темнее главной
звезды. Когда такой спутник заслоняет от нас главную
звезду, Алголь перестаёт быть яркой звездой. Когда
90

же затмение кончается, главная звезда и её спутник
дружно светят вместе. Мы видим яркий Алголь. И
таких звёзд, как Алголь, астрономы сейчас открыли
несколько тысяч...
— Так много алголей? — выкрикнул Алька.
— Их действительно очень много, — подтвердил
Папа.
— И все держат друг друга, чтобы не
разлететься? — уточнила Света.
— И все они мигают, как Алголь? — продолжал
Алька.
— Все звёзды-алголи, конечно, подмигивают, —
ответил Папа. — Но есть много других двойных звёзд,
которые и не мигают.
— Что же они делают? — поспешил задать вопрос
Алька.
— Иногда просто движутся друг вокруг друга, а
иногда вытворяют разное, — ответил Папа.
— И ты нам всё это покажешь? — спросила Света.
91

А вот когда Луна
заслоняет собой наше
Солнце, происходит
солнечное затмение.
Мы видим закрытый
Луной диск светила и
прекрасную солнечную
корону.
— Нет, — услышали дети, — Свои тайны двойные
звёзды просто так не выдают..,
— И никто даже не знает, что они двойные? —
захотелось узнать Альке.
— Нет, почему же! Астрономы-то знают, — сказал
Папа. — Даже любители астрономии, среди которых
немало учеников старших классов, наблюдают самые
разные двойные звёзды в свои телескопы или большие
бинокли... Например, в маленький театральный
бинокль хорошо видны Мицар и Алькор в Большой
Медведице. Но в небольшой телескоп заметно, что сам
Мицар — не одиночная, а двойная звезда...
— Не считая Алькора?! — спросила Света.
— Да, Мицар и Алькор, как вы знаете,
случайно оказались рядом на небе, — пояснил Папа. —
А Мицар и его слабенький спутник — настоящая
двойная звезда. Впрочем, настоящими бывают не
только двойные, но даже системы из большего числа
звёзд...
— Тройные, четверные, шестерные, — начал
выдумывать Алька. — Вот бы на такую семейку
посмотреть!
92

— Папа, хочется узнать хотя бы об одной из них, —
сказала Света.
— Одна из них — система звезды Кастор, — начал
свой рассказ Папа. — В зодиакальном созвездии
Близнецы самая яркая звезда Кастор. Так вот,
Кастор — не одна, а несколько звёзд. Самые яркие из них
образуют пару звёзд, которые находятся на
расстоянии в 100 раз большем, чем расстояние от Солнца до
Земли. Почти 600 лет длится один тур танца этих
звёзд...
— Какой ещё тур? — перебил Алька Папу
очередным вопросом.
— Я так шутя назвал часть вечного танца, который
исполняют звёзды, кружась вокруг общего центра
своей системы, — сказал Папа. — Но, главное, что
каждая из звёзд этой пары — тоже двойная.
— Значит, Кастор — четвертная звезда, —
поспешил подвести итог Алька, пытаясь представить себе
чудесный танец нескольких разноцветных больших и
маленьких звёзд.
— И все-все звёзды так медленно танцуют, как
эта? — спросила Света.
— Всякое бывает, — ответил Папа. — Одни
танцуют ещё медленнее, другие быстрее. Знаешь, твой
любимый Процион — тоже двойная звезда...
— Тоже двойная? — не поверил Алька.
— Да, — подтвердил Папа. — Эта пара один тур
своего танца завершает примерно за 40 лет...
— Запомни, Света, мой Процион быстрее всех
танцует, — начал поучать сестру Алька.
— Не хвались, — успокоил его Папа. — Есть такие
звёзды-шустрики, которые танцуют проворнее, чем
планеты вокруг Солнца или даже спутники вокруг
планет!
— Настоящая звездопляска! — заявил Алька. —
Вот бы такую в телескоп увидеть...
— Это просто невозможно, — сказал Папа. — Дело
в том, что такие звёзды расположены на очень
маленьких расстояниях друг от друга. Они почти
касаются друг друга. А по форме они не шары, а огурцы...
— «Огуречные» звёзды? — не поверил Алька.
— Да, такими «огуречными» звёзды стали из-за
сильного притяжения, — ответил Папа.
93

94

— Кто же их так сильно притягивает? — спросила
Света.
— Царство Гравитона, — напомнил Папа, —
существует не только в Солнечной системе, но и всюду во
Вселенной. Никто звёзды не притягивает. Они сами
притягиваются друг к другу, причём тем сильнее, чем
меньше расстояние между ними...
— И не надоело этим «огурцам» всю жизнь
вертеться? — спросил Алька, который сам был великим
непоседой, но всю жизнь вертеться не желал.
— Наверное, надоело, — ответил Папа. — Впрочем,
в таких тесных звёздных системах идёт очень бурная
жизнь...
— Какая может быть жизнь у звёзд? — спросила
Света. — Ведь звёзды — это не люди и не растения...
— Да, звёзды нельзя назвать живыми, —
согласился Папа. — Но мы всё-таки говорим о рождении,
жизни и смерти этих раскалённых небесных тел. А
сейчас я только хочу сказать одно: по-разному иногда
живут звёзды в таких системах. Может случиться,
что вначале это были обычные звёзды, а потом одна
из них стала умирать...
— Умирать? — ужаснулась Света.
— Да, умирать, — повторил Папа. — Так говорят о
звёздах, когда они превращаются в плотные и
сверхплотные карлики...
— Белые карлики? — вспомнил Алька.
— Или в нейтро... нейтрончики? — спросила Света.
— Не в нейтрончики, а в нейтронные звёзды, —
поправил её Папа, — или даже в самые невероятные,
совершенно невидимые звёзды.
— Звёзды-невидимки? — прошептал Алька.
95

— Можешь называть их звёздами-невидимками, —
разрешил Папа, — правда, у них уже давно есть
название...
— Какое? — спросила Света.
— Крошечные звёзды-невидимки обычно называют
чёрными дырами, — сказал Папа.
— Разве звёзды могут быть дырками? — спросил
Алька.
— Чёрные дыры совершенно не похожи на дырки,
которые иногда появляются на твоей одежде, —
засмеялся Папа. — Возможно, ты когда-нибудь
поймёшь, почему так странно назвали звёзды-невидимки,
но сегодня вполне достаточно и того, что ты и Света
узнали о звёздах-сестрах.
Мигают ли звёзды?
— Что-то давно ты нам про звёзды не
рассказывал, — сказал Лёня, обращаясь к Альке. — Наверное,
не узнал больше ничего новенького...
— Почему не узнал? — спокойно произнёс юный
астроном. — Например, я теперь знаю, что звёзды
могут мигать...
— Ну и новость! — захохотал Лёнька. — Это и без
тебя все знают!
— Кто же им успел рассказать? — вспылил Алька.
— Никто, — ответил Лёня. — Я, например, сто раз
видел, как мигают звёзды...
— Ты мог видеть только, как мигает дьявольская
звезда, — заявил Алька.
— Не знаю я никакой твоей дьявольской звезды, —
раздражённо ответил Лёня. — Просто все звёзды
мигают. Понял? И не хвались больше!
Лёнька ушёл, а огорчённый Алька глубоко
задумался. Он попытался вспомнить, как выглядят
настоящие звёзды, и вспомнил прежде всего Сириус. Ведь
действительно Сириус всё время очень красиво
мигает. Может быть, и все другие звёзды тоже мигают, как
говорит Лёнька. В этот день Алька возвращался
домой из школы вместе со Светой. Разумеется, он
спросил у неё о мигающих звёздах, но Света, подумав,
сказала:
96

— Если бы Сириус и другие звёзды тоже были
дьявольскими, нам Папа об этом обязательно сказал бы...
Спросим его вечером...
А когда спросили, то услышали от Папы:
— Лёня почти прав. Но лучше сказать, что все
звёзды мерцают, одни больше, другие — меньше,
мерцают, как бы переливаясь разными цветами...
— Почему? — спросила Света. — Может быть, они
нам хотят что-нибудь сказать?
— Может, и хотят, — согласился Папа. — Но
мерцают они просто из-за того, что всем бегущим к нам
от них лучикам света приходится с трудом
пробираться через неспокойные слои воздуха.
— А звёзды знают, как здесь у нас трудно их
лучикам? — забеспокоилась Света.
— Нет, конечно, не знают, — ответил Папа. —
Лучики много лет назад распрощались со своими
звёздами и теперь уже ничего не могут им
рассказать...
— И всё из-за нашего воздуха, — проворчал Алька.
— Да, если бы у Земли не было атмосферы, то
звёзды бы не мерцали, — согласился Папа.
— Но тогда бы и нас не было, — сказала Света. —
Ведь мы же не можем жить без воздуха...
— Итак, — продолжал Папа, — все звёзды
мерцают, а из мигающих звёзд вы пока знаете те, которые
похожи на дьявольскую звезду Алголь. Вы ещё не
забыли, почему алгол и мигают?
— Не забыли, — ответила за себя и за брата
Света. — Там тёмная звёздочка закрывает светлую...
— Затмения там звёздные происходят, — важно
уточнил Алька.
— Ну, вот и вспомнили, — похвалил детей Папа, —
вспомнили главное: мигание алголей происходит не
из-за какого-то особого поведения той или иной
звезды, а из-за звёздного затмения, которое мы
наблюдаем у себя на Земле. Но самое интересное вы пока ещё
не знаете...
— Самое интересное?! — насторожились дети.
— Да, самое интересное то, что есть действительно
мигающие звёзды, — сказал Папа. — Вообразите себе
огромный раскалённый шар, который больше нашего
Солнца и который то сжимается, то расширяется. Что
делается с такой необыкновенной звездой, с Земли,
97

конечно, не видно, но результат заметить нетрудно:
звезда мигает. Иногда каждое подмигивание
продолжается несколько часов, а иногда и несколько суток.
Вот это уже самые настоящие мигающие звёзды...
— Как маяки? — не удержалась Света.
— Да, как маяки Вселенной, — продолжил её
мысль Папа. — Недалеко от созвездий Кассиопеи и
Андромеды есть созвездие, которое называется
Цефеем в честь царя Цефея — отца красавицы
Андромеды...
— Помню, помню, — воскликнула Света. — Это её
спас Персей от чудовища...
— Так вот, в созвездии Цефея, — продолжал
Папа, — любители астрономии уже лет двести
наблюдают за одной из таких расширяющихся и
сжимающихся звёзд. Но сейчас подобных звёзд известно
много, а всех вместе их зовут цефеидами.
— А лопнуть такая цефеида не может? — деловито
спросил Алька.
— Цефеида лопнуть не может, а вообще известны
звёзды, которые способны не только расшириться, но
даже взорваться, — ответил Папа. — Нам на Земле
кажется, что на небе появилась совершенно новая
звезда, а на самом деле вспыхнула и некоторое время
ярко светилась одна из неприметных старых звёзд.
— Значит, есть алголи, есть цефеиды, а эти как
называются? — поинтересовался Алька.
— Взрывающиеся звёзды называют
сверхновыми, — ответил Папа. — Жаль только, что очень редко
вспыхивают сверхновые, которые можно наблюдать у
нас невооружённым глазом. Так, например, тысячу
98

99

лет назад в созвездии Тельца вспыхнула сверхновая
звезда, которая была видна на небе даже днём..,
— А теперь не видна? — спросила Света.
— Теперь на месте сверхновой видны в небольшой
телескоп по ночам Крабовидная туманность —
туманное облачко, напоминающее краба, а в большой
телескоп — слабенькая звёздочка. Она оказалась
крохотной нейтронной звездой, которая так быстро
вращается, что успевает сделать много оборотов за одну
секунду.
— Вот это волчок! — воскликнул Алька.
— Не только волчок, но и маячок, — сказал Папа.
— Волчок-маячок! — придумала Света.
100

— Хорошо придумала, — похвалил девочку
Папа. — Когда учёные впервые открыли такие волчки-
маячки, то они подумали, что нам кто-то сигналит из
далёкого космоса...
— Инопланетяне? — подскочил от неожиданности
Алька.
— Да, их даже поспешили назвать «зелёными
человечками», — сказал Папа. — Но скоро поняли, что
это волчки-маячки, или, по-научному, пульсары.
— Вот бы увидеть сверхновую звезду, — произнёс
Алька, которому, честно говоря, не очень
понравилось, что вместо «зелёных человечков» учёные
обнаружили какие-то звёздные волчки-маячки...
Млечный Путь — наша Галактика
— Сегодня гном Кнопкин наконец возвратился из
путешествия, — сообщил Папа детям.
— Опять по зодиакальному кругу на Тельце
катался? — как ни в чём не бывало спросил Алька.
— Нет, на сей раз путешествие оказалось совсем
другим, — ответил Папа. — Главный Волшебник дал
ему важное и очень интересное задание: промчаться
по всему Млечному Пути.
101

— Я бы с удовольствием поехала с ним, — сказала
Света.
— Откуда ты знаешь, куда нужно ехать? — спросил
Алька, пытаясь вспомнить, слышал ли он что-нибудь
о Млечном Пути.
— Ты, конечно, забыл, что ещё осенью Папа
показывал нам Млечный Путь на небе, — напомнила
сестра.
— Подумаешь, какая-то неинтересная светлая
полоска, — пренебрежительно заявил Алька.
— Не знаешь, Алька, не говори, — строго сказала
Света. — Мне, например, Млечный Путь очень
понравился...
— Мне тоже Млечный Путь очень нравится, —
поддержал её Папа. — В безлунную ясную ночь вдали от
городских огней можно долго любоваться Млечным
Путём, который, как огромная светящаяся река,
тянется через всё небо.
Участок
Млечного Пути
102

— И название какое-то непонятное, — проворчал
Алька.
— Очень даже понятное, — возразил Папа. — Ты
бы и сам такое мог придумать...
— Я бы никогда такое не придумал, —
категорически возразил Алька. — Я даже слова такого не знаю...
— «Млечный» означает «молочный», — пояснил
Папа.
— Получается... Молочный Путь, — сказал
Алька. — Как будто бы по дороге кто-то много молока
разлил...
— Действительно, похоже, — согласился Папа.
— Не мог ли гном Кнопкин поскользнуться на
таком Молочном Пути? — не подумав, спросила
Света.
— Светка, там же молоко-то не настоящее! —
захохотал Алька.
— Сама знаю, что не настоящее, — отозвалась
сестра. — Но всё равно Млечный Путь очень похож на
небесную молочную дорогу.
— Похож-то похож, — подтвердил Папа, — но ведь
на самом деле на небе не только нет никакого молока,
но и никакой молочной дороги...
— Как же тогда гном Кнопкин по Млечному Пути
мчался? — спросил Алька.
— Для его волшебной ракеты никаких дорог не
нужно, — заявила Света, вспомнив о том, как гном
Кнопкин летал на своей ракете к планетам Солнечной
системы.
— Для полёта по Млечному Пути гному Кнопкину
понадобилась не просто волшебная ракета, а
волшебный звездолёт, — сказал Папа.
— Разве Кнопкин летал к звёздам? — удивился
Алька. — Я думал, что он просто по Млечному Пути
катался...
— Дело в том, что Млечный Путь как раз и есть
большущее скопление звёзд, — сказал Папа.
— Млечный Путь — это звёзды? — не поверила
Света.
— Звезды, звёзды и звёзды, — трижды повторил
Папа. — Люди убедились в этом, когда смогли
посмотреть на Млечный Путь в телескоп. Впрочем, если
103

вы даже в бинокль посмотрите на Млечный Путь, то
обнаружите, что он состоит из множества звёзд...
— Там их, наверное, тысячи, — сказал Алька,
которому хотелось немедленно навести свой бинокль на
Млечный Путь, но, к сожалению, была очень плохая
погода.
— Тысячи звёзд мы невооружённым глазом видим,
а в Млечном Пути их много миллиардов! — удивил
детей Папа.
— И Кнопкин на всех звёздах побывал? — спросила
Света.
— Нет, конечно, он и не собирался лететь к каждой
звезде, — ответил Папа. — Он сначала просто
путешествовал по нашему звёздному острову...
— Папа, ты нам ничего о нём не рассказывал, —
вырвалось у Альки.
— Вот я сейчас и хочу рассказать, — продолжал
Папа. — От слова «млечный» (молочный) произошло
слово Галактика. Именно так и называется огромный
звёздный остров, в котором мы живём.
— И все планеты? — спросил Алька.
— И наше Солнце? — добавила Света.
— И все-все звёзды? — не поверил Алька.
— Да, дети, — ответил Папа, — в Галактику
входит не только вся наша Солнечная система, но и все
звёзды, видимые невооружённым глазом, и те,
которые сливаются в светящуюся полосу Млечного Пути.
— Папа, — сказала Света, — а Галактику можно
нарисовать?
— Можно, — ответил Папа. — Вооружимся для
этого бумагой и карандашами!
— Вооружились, — отрапортовал Алька.
— Начинаем, — сказал Папа. — Если бы мы могли
посмотреть на Галактику сбоку, то самая яркая её
часть немножко напомнила бы вам диск, который вы
недавно видели на соревнованиях по лёгкой атлетике.
Это и есть главная часть Галактики, именно в этом
звёздном диске содержится большинство звёзд...
— А Солнце где нам нарисовать? — спросила Света,
нарисовав на своём листе бумаги звёздный диск.
— По-моему, в серединке, — ответил Алька и
поспешил изобразить на своём рисунке Солнце в центре
звёздного диска.
104

— Нет, — возразил Папа. — Наше
Солнце ничуть не лучше других
звёзд, да и живёт оно не в центре
Галактики, а где-то здесь, ближе к
краю..-
— Так далеко от центра, —
недовольно протянул Алька и зачеркнул
кружочек, который у него изображал
Солнце в самом центре Галактики.
— У меня красивый получился
звёздный диск? — спросила Света,
показывая Папе и Альке свой рисунок.
— Красивый, — сказал Папа, взглянув на
аккуратный рисунок Светы и сравнив его с довольно
небрежным художеством Альки. — Только мы сейчас
немного испортим свои рисунки...
— Зачем?! — одновременно выкрикнули Света и
Алька.
— Настоящий звёздный диск не такой красивый,
каким мы все его старались изобразить, — ответил
Папа, — поэтому мы дорисуем в его центральной
части небольшие бугорки. Примерно так...
— У спортсменов совсем не такие пузатые диски, —
сказал Алька, рассматривая папин рисунок и
подправляя свой собственный.
— Ты прав, но зато налги рисунки стали более
научными, — успокоил его Папа.
— А из чего сделаны стенки этого диска? —
спросила Света.
— Ни из чего, — неожиданно объявил Папа. — На
самом деле никаких стенок нет, потому что и самого
диска нет...
— Зачем же мы его старались рисовать? —
возмутился Алька.
— Для того чтобы представить себе, где живёт
главное население Галактики, — ответил Папа.
— Это ты о нас говоришь? — важно
поинтересовался Алька.
— Нет, — засмеялся Папа. — Не о нас, а о звёздах.
Это они — главные «жители» Галактики.
— Почему же даже планеты не считаются
главными? — спросила Света. — Ведь планет больше, чем
звёзд...
— А как ты пересчитала все планеты? Откуда ты
106

знаешь, что планет больнее? — набросился на сестру
Алька.
— Ты не кричи, а лучше подумай, — охладила его
пыл Света. — Только в нашей Солнечной системе
одна-единственная звезда — Солнце, а больших и
маленьких планет много.
— Ну и что? — не сдавался Алька.
— А то, что планет вообще больше, чем звёзд, —
ответила Света.
— Ты не совсем права, дочка, — вмешался Папа в
разговор детей. — Ведь никто не знает, сколько
планет у других звёзд: вполне возможно, что планеты
есть у многих звёзд, но это пока не доказано...
— Нужно подлететь к звёздам и посмотреть, —
выпалил Алька.
— Алька, ты же знаешь, что пока люди не могут
летать к звёздам, — напомнила ему Света.
— Кнопкин запросто летает, — попытался затеять
спор Алька. — Нужно спросить у него, и всё будет
ясно!
— Но даже если вокруг многих звёзд движутся
планеты, — продолжал Папа, — то и в этом случае
звёзды, а не планеты будут считаться главными
«жителями» Галактики...
— Это совсем несправедливо, — заступилась Света
за планеты. — Если планет много, значит, они
главные!
— Астрономы рассуждают по-другому, — сказал
Папа. — Они хорошо знают, что почти всё вещество
во Вселенной спрятано в тяжёлых звёздах, а не в
лёгких планетах...
— Ничего себе «лёгкие»! — возмутился Алька,
вспомнив о «тяжеленном» Юпитере.
— Конечно, планеты лёгкие, — поддержала Папу
дочка. — Ты, Алька, подумай: что тяжелее — все
планеты нашей Солнечной системы или Солнце?
— По-моему, по-моему... — засомневался
Алька. — Солнце, наверное...
А Папа вдруг произнёс:
Я правду докажу, на Солнце не бывав.
Кто видел простака из поваров такого,
Который бы вертел очаг кругом жаркого.
107

— Я ничего не понял, —
пробормотал Алька.
— Это строки из стихотворения
великого русского учёного Михаила
Васильевича Ломоносова, — сказал
Папа. — В нём идёт речь о том,
вращается ли Земля вокруг Солнца или
Солнце вокруг Земли.
— Земля вокруг Солнца! — не
задумываясь, выпалил Алька.
— Сегодня это хорошо знаешь
даже ты, сынок, — сказал Папа. —
А когда-то почти все думали, что Солнце
движется вокруг Земли, но некоторые догадывались о том,
что Земля обращается вокруг Солнца. Вот в
стихотворении Ломоносова и говорится о таком научном
споре...
— А при чём здесь какой-то повар? — не поняла
Света.
— Для большей убедительности, — ответил
Папа. — Ведь трудно найти такого повара, который
не на плите поворачивает какую-нибудь кастрюлю, а
плиту вращает вокруг кастрюли.
— Так никто не делает, — заявил Алька.
— Конечно, никто, — согласился Папа. — Точно
так же никогда не может быть, чтобы вокруг лёгкого
небесного тела вращалось тяжёлое. Поэтому не только
Земля, но и все планеты движутся вокруг Солнца. Но
мы с вами совсем забыли, что у нас сегодня разговор
о Галактике, главные жители которой — звёзды.
— Почему ты всё время говоришь, что звёзды —
главные «жители» Галактики? Разве есть ещё и не
главные жители какие-нибудь? — спросила Света.
— Мы сейчас об этом не только поговорим, но и
нарисуем, — сказал Папа и взял в руки карандаш. —
Вы о Плеядах ещё не забыли?
— Это маленький ковшик гнома Кнопкина, —
подсказал Алька.
— Это красивые звёздочки, — вспомнила Света.
— Такие группы звёздочек называются звёздными
скоплениями, — сказал Папа.
— Значит, Плеяд много? — удивилась Света. — Где
же другие?
— Плеядами называют только то звёздное
скопление, которое мы наблюдали в созвездии Тельца, —
108

Звёздное скопление Плеяды Одно из шаровых
звёздных скоплений
объяснил Папа. — Но есть и много других, а живут
такие звёздные скопления в средней части звёздного
диска. Мы его нарисуем сейчас, причём каждое
изобразим в виде нескольких близко расположенных
точек. Здесь же, в этой части Галактики, немало
различных облаков газа и пыли. Мы их тоже нарисуем,
чтобы у нас получилась более красивая Галактика.
— Всё? — нетерпеливо спросил Алька, который не
очень любил долго заниматься рисованием.
— Мне бы хотелось вокруг диска нарисовать
несколько кружочков, — сказал Папа.
— Это большие звёзды? — поинтересовалась Света.
— Нет, это большие звёздные скопления, —
объяснил Папа. — Настоящие шары из множества звёзд.
Их так и называют: шаровые звёздные скопления.
Такие скопления — украшение нашей Галактики!
— Ничего себе рисуночек получился! — с
восхищением сказал Алька. — Я даже подпись сделаю: «Это
наша галактика».
— Хорошо, но только слово «Галактика» напиши с
большой буквы, потому что это имя нашего звёздного
острова, — поправил его Папа.
— Не пойму, как только держатся и никуда не
падают все жители Галактики! — сказала Света,
рассматривая свой рисунок.
— Улететь им не позволяет царь Гравитон, —
напомнил Папа. — И звёзды, и туманности, и звёздные
скопления из-за сил тяготения готовы упасть в центр
Галактики, но не могут...
109

— Хорошо, что не могут! — согласилась Овета.
— И никогда не упадут? — спросил Алька.
— Не упадут, потому что они не стоят и не висят в
пространстве, а быстро движутся вокруг центра
Галактики, — сказал Папа.
— И наше Солнце? — спросила Света.
— И наше Солнце, — подтвердил Папа, — причём
Солнце движется очень быстро.
— Быстрее космической ракеты? — спросил Алька.
— Быстрее, — сказал Папа. — Когда-то я вам
рассказывал, что за одну секунду наша планета
пролетает 30 километров по своей орбите, двигаясь вокруг
Солнца. Так вот, само Солнце за одну секунду
пролетает почти 250 километров!
— Ничего себе! — воскликнул Алька, пытаясь
вообразить, с какой скоростью мчится Солнце и как оно
тащит за собой Землю и всю Солнечную систему...
— И как только у нас голова не закружится?! —
ужаснулась Света. — А ведь мы даже ничего не
чувствуем!
— Летим себе и летим, — мечтательно произнёс
Алька. — Летим, как гном Кнопкин на своей
волшебной ракете. Уж сколько раз мы облетели Галактику...
— Мы-то её ни разу ещё не облетели! — разочаровал
его Папа.
— Почему же? — спросила Света.
110

— Потому что живём мы на свете очень мало, —
ответил Папа. — Подумайте сами, может ли человек
хотя бы раз облететь вместе с Солнцем Галактику,
если на один такой виток требуется почти 250
миллионов лет?
— 250 миллионов лет?! — не поверил Алька.
— 250 миллионов лет?! — повторила Света. —
Почему так много?
— Только потому, что наша Галактика очень
большая, — ответил Папа. — Даже Лучик способен
пересечь её только за 100 тысяч лет!
— А гном Кнопкин? — спросил Алька.
— У гнома Кнопкина волшебный звездолёт, —
сказала Света. — Он, если захочет, мигом пролетит через
всю Галактику.
— Вот бы нам такой, — с явной грустью в голосе
сказал Алька, которому очень захотелось, чтобы
когда-нибудь гном Кнопкин пригласил его в одно из
своих путешествий по Галактике.
Откуда берутся звёзды
— Вчера гному Кнопкину пришлось побывать у
Ориона, — сообщил Папа детям.
— Неужели снова день рождения звёздной
прабабушки Бетельгейзе? — спросила Света.
111

— И весёлый праздник там,
наверное, был, — вздохнул Алька.
— Никакого праздника на этот раз
у Ориона не было, — ответил
Папа. — Даже наоборот, гном Кноп-
кин летал туда с гномом Доктором...
— Орион заболел или Бетельгей-
зе? — заволновалась Света.
— Нет, — сказал Папа, —
заболели только что родившиеся
звёздочки...
— Бедняжки! — воскликнула
Света. — Как же они туда попали?
— Они там родились, — ответил
Папа. — В знаменитой большой
туманности. От неё почти 1500 лет
мчатся к нам лучики. Туманность
Туманность Ориона действительно очень большая, и поэтому её можно
увидеть даже в бинокль. При наблюдении созвездия
Ориона мы её обязательно найдём. Посмотрите, где
изображена на звёздной карте туманность Ориона...
— Чуть ниже трёх звёзд пояса Ориона, — сказал
Алька.
— Мы туда и направим свой бинокль. Только мне
интересно знать, из какого тумана эта туманность? —
спросила Света.
— Туманность Ориона — светлая туманность, —
сказал Папа. — Состоит она в основном из
водорода — самого главного химического элемента
Вселенной. Этого газа в туманности Ориона раз в 100
больше, чем в нашем Солнце, а светиться его заставляют
находящиеся поблизости звёзды. Интересно, что
немного ниже левой звезды пояса Ориона можно
отыскать и тёмную туманность. Состоит она из
космической пыли, а по виду напоминает голову шахматного
коня. Эту туманность так и назвали — Конская
Голова.
— Покажи нам её! — попросил Алька.
— Пожалуйста, — ответил Папа и показал детям
сначала красивую фотографию туманности Конская
Голова, а затем место на звёздной карте, где в
созвездии Ориона находятся светлая большая туманность и
тёмная туманность Конская Голова.
112

— Папа, по-моему, ты совсем забыл о больных
новорождённых звёздочках, — напомнила Света.
— Нет, нет, дочка, теперь, когда вы узнали о
большой туманности в Орионе, я ещё раз хочу повторить,
что именно в ней рождаются звёзды, — сказал Папа.
— Я всё понял, — заявил Алька. — Светлая
большая туманность очень горячая, а из её кусочков
получаются горячие звёзды...
— Здорово ты, Алька, придумал, — похвалила
брата Света.
— Молодец, сынок, что ты это придумал, но, честно
говоря, звёзды рождаются совсем не так, — огорчил
его Папа.
— Как это не так? — растерялся юный астроном.
— Они действительно образуются из газа
туманности, — начал объяснять Папа. — Но сначала
получаются просто большие холодные газовые шары, потому
что газ в самой туманности совсем холодный по
сравнению с тем, из которого состоят настоящие звёзды.
— Значит, его потом гном Кнопкин подогревает, —
сказал Алька. — Он же волшебник и всё может.
— И всё-таки гном Кнопкин звёзды не зажигает, —
улыбнулся Папа. — Звёзды загораются сами, а уж
если им кто помогает, то это — царь Гравитон.
— Странно, — сказала Света. — Я думала, что
Гравитон всегда только всех притягивает...
114

— Вот это и нужно большим холодным шарам, —
согласился с ней Папа. — Гравитон не зажигает
звёзды, как ты зажигаешь свечу с помощью горящей
спички. Зато Гравитон может так сильно сжать
огромный холодный газовый шар, что он станет внутри не
просто горячим, но даже раскалённым...
— Не пойму, как это получается, — нахмурился
Алька.
— А ты вспомни, каким становится насос, когда мы
изо всех сил накачиваем велосипедные камеры, —
сказал Папа.
— Горячим, — немедленно вспомнил Алька.
— Металлический цилиндр насоса разогрелся из-за
того, что мы при накачивании много раз сжимали и
разогревали в нём воздух, — сказал Папа. — Газ
внутри звёзд при сильном сжатии тоже очень
разогревается, а это и нужно, чтобы звёзды зажглись и
начали сами светиться.
— Разве «звёздная печка» находится внутри
звезды? — спросила Света.
— Да, конечно, — подтвердил Папа. — Вспомни,
пожалуйста, что творится внутри Солнца...
— Там жуткая война маленьких частичек в
ужасной жаре, — вспомнил Алька.
— Кусочки водородных атомов в какие-то другие
превращаются, — вспомнила Света.
115

— Да, внутри Солнца и многих других звёзд
водород превращается в гелий, — сказал Папа. — Но
такая «звёздная печка» действует только при
температуре в миллионы градусов. Поэтому холодный
газовый шар не сразу превращается в настоящую звезду,
которая, как наше Солнце, начинает светить и греть.
— Да, — задумался Алька. — Царю Гравитону
приходится хорошо поработать, чтобы зажечь
звёзды...
— Ещё бы! — согласилась с ним Света. — Вспомни,
как трудно накачивать велосипед, а уж звезду
сделать, наверное, так трудно, что я даже и не
представляю... Да и будущим звёздочкам достаётся,
наверное...
— Вот они и заболели, ведь у них температура
повысилась, — вздохнул Алька.
— Теперь я понимаю, зачем к новорожденным
звёздочкам гном Кнопкин полетел вместе с
доктором, — сказала Света. — Мне бы и самой хотелось
помочь этим бедняжкам.
— Не волнуйся, Светка, — сказал Алька. — Уж
если туда полетели и сам Кнопкин, и гном Доктор, то
там будет полный порядок!
Света сразу же успокоилась и спросила:
— Неужели все-все звёзды рождаются в Орионе?
— Нет, нет, — поспешил ответить Папа. — В
Орионе лишь одна из туманностей Галактики. А звёзды
рождались, рождаются и будут рождаться во многих^
местах нашего звёздного города.
Туманное пятнышко в Андромеде
— Я нашёл ещё одно место, где рождаются
звёздочки, — объявил Алька после внимательного изучения
звёздной карты.
— Интересно, — сказал Папа. — Покажи-ка нам,
что ты там открыл!
— Вот, — не без гордости признался Алька и ткнул
пальцем в звёздную карту. — Это место здесь! Потому
что здесь, как и в Орионе, на карте нарисована
туманность.
— В каком созвездии? — спросила Света.
— В Андромеде, — ответил Алька, прочитав назва-
116

ние созвездия на карте. — Мы со Светой знаем, что её
чуть не сожрал страшный кит.
— Ты, Алька, не ошибся, обнаружив в Андромеде
туманное пятнышко, — сказал Папа. — Но оно
совсем не такое, как в созвездии Ориона...
— Наверное, оно совсем из другого газа, —
предположила Света.
— Это вообще не газовая туманность, — продолжал
Папа. — Туманное пятнышко в Андромеде, которое
можно даже невооружённым глазом увидеть,
оказалось родной сестрой нашей Галактики...
— Ещё одна галактика? — обрадовалась Света.
— Я думал, что других не бывает, — пробормотал
Алька.
— Не только ты один так думал, малыш, —
улыбнулся Папа. — Даже настоящие астрономы ещё не
очень давно думали примерно то же самое.
— И правильно, — заявил Алька.
— Нет, неправильно, — возразил Папа. — Сегодня
уже никто не сомневается, что во Вселенной есть
много галактик. Например, вокруг нашей большой
Галактики движется несколько маленьких галактик-
спутников...
— Ты нам их покажешь? — тут же спросила Света.
— Нет, к сожалению, не могу, — ответил Папа. —
На нашем небе ни один из спутников Галактики
невооружённым глазом не виден. А вот жители южного
полушария Земли могут любоваться туманными
облаками, которые называются Большое и Малое
Магеллановы Облака. Это самые крупные спутники нашей
Галактики.
— А они далеко от нас? — поинтересовалась
Света. — Дальше звёзд?
— Конечно, дальше, — сказал Папа. — Ведь все
звёзды, которые мы видим невооружённым глазом
или в самые большие телескопы, живут в нашей
Галактике. А от Большого Магелланова Облака лучикам
приходится лететь почти 160 тысяч лет!
— Вот это да! — вырвалось у Альки.
— Ничего себе «облако»! — воскликнула Света,
сообразив, что только очень-очень большое облако
можно видеть с такого огромного расстояния.
— А из него дождь пойти может? — спросил Алька.
— Алька, что ты такое говоришь? — захохотала
117

Света. — Это же не земное, а какое-то космическое
облако.
— Какое ещё космическое? Сама не знаешь, что
говоришь, — огрызнулся Алька.
— Сейчас во всём разберёмся, — успокоил его
Папа. — На ночном безоблачном звёздном небе
внимательный наблюдатель может отыскать разные
туманные пятнышки. Но что это за пятнышки? На них
похожи и некоторые далёкие кометы, и настоящие
космические туманности, и даже большие и
маленькие галактики...
— Как только астрономы не запутались с этими
пятнышками? — спросила Света.
— Бывало, что и запутывались, но потом
распутывались, — ответил Папа.
— Посмотрели бы в телескоп и всё сразу поняли, —
посоветовал Алька настоящим астрономам.
— Не всё так просто, сынок, как тебе кажется, —
сказал Папа. — Астрономам пришлось много
потрудиться, чтобы доказать, что некоторые туманные
пятнышки на самом деле представляют собой звёздные
островки.
— Неужели это можно доказать? — спросила
Света.
— Можно, — подтвердил Папа. — Например,
можно узнать расстояние до туманного пятнышка и
убедиться, что оно находится далеко за границами
нашей Галактики. Можно, как предлагает Алька,
сфотографировать пятнышко с помощью очень
больших телескопов и убедиться, что это не газовое
облако, а множество звёзд, то есть другая галактика.
— Какие астрономы умные! — похвалила Света
людей, изучающих Вселенную.
— Папуля! Покажи нам портреты других
галактик, — попросил Алька.
— С удовольствием, — согласился Папа и показал
детям две фотографии: на одной из них красовалось
Большое Магелланово Облако, на другой —
Туманность Андромеды.
— Мне эти портреты не очень нравятся, —
признался Алька.
— Честно говоря, фотографии Луны и планет мне
тоже больше нравятся, — присоединилась к нему се-
118

Самый крупный спутник нашей Галакти- Туманность Андромеды со своими
ки — Большое Магелланово Облако со спутниками
вспыхнувшей в нём сверхновой звездой
стра, вспомнившая прекрасные фотографии близких
к нам небесных тел.
— Я вас понимаю, — сказал Папа. — На
фотографиях галактик нет ни кратеров, ни гор, ни пропастей,
ни колец, которые хорошо видны на фотографиях
Луны и планет Солнечной системы. Но зато перед
вами целые звёздные острова, миллиарды солнц,
огромные облака из газа и пыли... Попытайтесь
представить, что многие из едва заметных на фотографиях
точек — это звёзды-солнца, горящие в других
галактиках. А как интересно астрономам наблюдать эти
самые близкие к нам галактики! Например, в 1987
году в Больпюм Магеллановом Облаке вспыхнула
СЕерхновая звезда, которую наблюдали и с Земли, и с
нашей космической станции «Мир»...
— Воображаю, что в 1987 году творилось в
Большом Магеллановом Облаке! — сказал Алька.
— Думаю, что ничего особенного, — охладил его
Папа.
119

— Ты же сам говорил нам, что сверхновые страшно
взрываются, — напомнила Света.
— Совершенно верно, — подтвердил Папа. — Но
вы забыли, что Большое Магелланово Облако
находится от нас на расстоянии 160 тысяч световых лет...
— Ну и что же? — спросил Алька.
— А то, что если там сегодня вспыхнет сверхновая,
то на Земле увидят эту вспышку только через 160
тысяч лет...
— Почему? Почему? — одновременно спросили
Света и Алька.
— Потому что невозможно увидеть что-нибудь,
например взрыв звезды, раньпсе, чем лучи света от этой
вспышки прилетят к нам, — объяснил Папа.
— Когда же всё-таки вспыхнула сверхновая, о
которой ты нам сказал? — спросила Света.
— Тебе же сказали, в 1987 году, — ответил Алька
вместо Папы.
— Нет, сынок, на 160 тысяч лет раньше, —
поправил его Папа.
— Может, уже и нет этой звезды в живых! —
воскликнула Света.
— Вполне возможно, — согласился с ней Папа. —
Но даже если звезда давно умерла, посланные ею лучи
до сих пор мчатся по Вселенной...
— Лучи от мёртвых звёзд летят по Вселенной...
По-моему, это страшно, — прошептала Света.
— А по-моему — это очень здорово, — не
согласился с ней Алька. — От Андромеды лучики, наверное,
ещё дольше мчатся к нам...
— 2 миллиона 300 тысяч лет, — сообщил Папа.
— Ничего себе «близкая» галактика! — воскликнул
Алька. — Кто же может дождаться этих лучиков?!
— Те лучики, которые сегодня стартовали с
Туманности Андромеды, встретят наши потомки только
через 2 миллиона 300 тысяч лет, — ответил Папа.
— Но ведь и сегодня к нам из Андромеды лучики
прилетают, — сказала Света.
— Конечно, — согласился с ней Папа. — Но
сегодня мы встречаем те лучики, которые покинули
Туманность Андромеды 2 миллиона 300 тысяч лет
назад...
120

— Мне ребята в школе не поверят, — сказал Алька.
— Попробуй их убедить, — посоветовал Папа. — А
ещё скажи им, что Туманность Андромеды очень
похожа на Галактику, в которой мы живём...
— Ничуть не похожа, — запротестовал Алька и
положил рядом с фотографией Туманности Андромеды
свой рисунок нашей Галактики.
— Наверное, мы плохо нарисовали нашу
Галактику, — предположила Света. — Вот если бы
посмотреть на фотографию наглей Галактики...
— Это невозможно, — перебил её Папа. —
Фотографий всей нашей Галактики пока просто ни у кого
нет...
— Где же они? — спросил Алька.
— Нашу Галактику ещё никто не
фотографировал, — ответил Папа.
— Но ты же показывал нам портреты всей нашей
Земли, — не унимался Алька.
— Это совсем другое дело, — сказал Папа. — Когда
спутники и космонавты научились летать вокруг
Земли или к Луне, сфотографировать нашу планету
было не так-то уж трудно. Но за пределы Галактики
люди ещё долго не научатся посылать свои
космические роботы, а, находясь внутри Галактики,
сфотографировать её целиком невозможно.
— А по кусочкам? — спросила Света.
— По «кусочкам» Галактику уже и сейчас
фотографируют, — ответил Папа и даже показал детям
красивую фотографию Млечного Пути.
— Мне нравится эта фотография, — сказала
Света. — Но всё равно наша Галактика не такая, как
галактика из Андромеды.
— Ты не права, — возразил Папа. — Наша
Галактика и галактика в Андромеде похожи, как родные
сестры.
— А я всё-таки не верю, — упрямо заявил Алька.
— Я сейчас постараюсь убедить и тебя, и Свету, —
сказал Папа. — Прежде всего внимательно
посмотрите на фотографию Туманности Андромеды и
расскажите, что видно на этой фотографии.
— Завитушки какие-то, — сказала Света.
— Белые пятнышки рядом с ней, — добавил Алька.
— Эти «пятнышки» — спутники Туманности
Андромеды, — сказал Папа.
121

— У неё тоже есть маленькие галактики? —
спросила Света,
— Да, конечно, как и у нашей большой
Галактики, — ответил Папа.
— И завитушки есть у нашей? — поинтересовался
Алька.
— Астрономы называют такие «завитушки»
спиралями, — сказал Папа. — Они состоят из звёзд и газа.
Есть такие и у нашей Галактики...
— Почему же мы их не нарисовали? — спросил
Алька.
— Потому что мы рисовали нашу Галактику, глядя
на неё сбоку, — напомнил Папа.
— А как можно ещё? — не понял Алька.
— Можно попытаться представить, как будет
выглядеть наша Галактика, если любоваться ею,
например, «сверху» или чуть-чуть сбоку, — ответил
Папа.
— Тогда и завитушки увидишь? — спросил Алька.
— Обязательно, — ответил Папа. — Вот мы сейчас
и нарисуем с вами такой новый для нас вид
Галактики и, конечно, покажем место, в котором находится
Солнце с нашей Солнечной системой. Если в
Туманности Андромеды живут люди или какие-нибудь
другие разумные существа, то они, наверное, наблюдают
и фотографируют нашу Галактику.
Примерно так выглядит наша Галактика, Возможно, и на эту спиральную галакти-
если посмотреть на неё «сверху» ку немного похожа наша собственная
122

— И красивые у них получаются фотографии? —
спросила Света.
— Думаю, что очень красивые, — ответил Папа. —
И, несомненно, портреты нашей Галактики
получаются у них примерно такие же, какие у нас получаются
портреты Туманности Андромеды.
— Алька, помнишь, ты хвастал, что нашёл в
созвездии Андромеды туманное пятнышко, в котором
рождаются звёздочки? — спросила Света.
— Ну и что? — насторожился Алька.
— А то, что это совсем не пятнышко, а огромная
галактика. Понял? — вредным голосом сказала
Света.
— Что же, там разве звёздочки не рождаются? —
начал обороняться Алька.
— Рождаются, конечно, — пришёл ему на помощь
Папа. — Но ты теперь знаешь главное: Туманность
Андромеды — не газовое облако, а звёздный остров из
многих-многих миллиардов солнц, и самых разных
двойных звёзд, и звёздных скоплений.
— И из многих-многих планет, — добавил Алька,
которому очень хотелось, чтобы планеты были не
только в нашей Галактике, но и в Туманности
Андромеды.
Наша разбегающаяся Вселенная
— Папуль, почему гном Кнопкин не берёт нас с
собой путешествовать? — спросил Алька.
— Он сейчас очень занят, — ответил Папа. — Ему
приходится днём и ночью работать в Вычислительном
Центре нашей Вселенной.
— Что же он там вычисляет? — поинтересовалась
Света.
— Приводит в порядок галактики нашей
Вселенной, — ответил Папа.
— А разве они не в порядке? — удивился Алька.
— Они-то, может быть, и в порядке, а вот
разобраться в этом порядке не очень легко, — сказал
Папа. — Ведь хотелось бы галактики пересчитать,
составить списки...
— Это очень легко! — возразил Алька. — Надо
посчитать, сколько спутников у нашей Галактики и
123

сколько спутников у андромедовской, а потом всё это
прибавить...
— Света, а ты с ним согласна? — спросил Папа.
— Не знаю, может быть, Алька правильно
придумал, — неуверенно проговорила Света.
— К сожалению, всё совсем не так просто, как вам
кажется, — сказал Папа. — Наша Галактика со
своими спутниками и Туманность Андромеды с её
спутниками — это ещё не вся наша Вселенная!
— Почему? — удивилась Света. — Ведь эти
галактики такие большие, а ещё у них много галактик-
спутников...
— Могли бы вы, дети, представить себе, что наша
Галактика состоит из Солнечной системы и,
например, ещё из звёздного скопления Плеяды? — спросил
Папа.
— Нет, нет, — поспешно ответил Алька. — Мы
знаем, что в нашей Галактике полным-полно разных
звёзд, скоплений, облаков и чего только там ещё нет...
— Вот именно, — подтвердил Папа. — Так вот,
теперь вы узнаете очень важную для себя новость: в
нашей Вселенной не две, а миллиарды галактик!
— Я не верю! — решительно возразила Света. —
Никаких миллиардов галактик на небе не видно, а
ведь каждая из них очень большая.
— Ты права, — согласился с ней Папа. —
Невооружённым глазом мы, наверное, увидим на небе
только Туманность Андромеды. Но взгляните на эту
фотографию: здесь каждая светлая точка не звезда, а
галактика!
124

— Столько галактик?! — ужаснулся Алька. — Где
они только помещаются?
— В нашей Вселенной места много, — засмеялся
Папа. — И галактик на самом деле значительно
больше, чем на этой фотографии... Но только самые
крупные телескопы позволяют астрономам увидеть и
сфотографировать отдельные галактики и целые
«галактические города», состоящие из множества
галактик...
— Галактические города... — задумчиво
прошептала Света.
— Что же такое получается?! — возмутился
Алька. — Люди себе жили и жили на Земле, звёздным
небом любовались, а о самом главном ничего не
знали?
— Звёздное небо, конечно, прекрасно, —
продолжил его мысль Папа. — Но мне оно напоминает
красивый занавес в театре. Перед началом спектакля
зрители любуются этим занавесом, но ведь главное они
увидят за ним, когда начнётся спектакль, а на сцене
появятся артисты и декорации...
— За звёздным занавесом из созвездий —
настоящая Вселенная! — удачно придумала Света.
— Я с тобой согласен, — похвалил её Папа.
— Бедный Кнопкин, — вспомнил Алька. —
Досталась ему работёнка с этими галактиками!
— А ты говорил, что у него очень лёгкое задание,
помнишь? — съязвила сестра.
— Ты то же самое говорила, великая астроном-
ша, — не растерялся Алька.
— Ничего другого, дети, вы просто тогда не могли
сказать, — примирил их Папа. — А Кнопкину
придётся потрудиться как следует, потому что ему
ещё нужно хотя бы чуть-чуть разобраться с каждой
галактикой...
— Чего с ними разбираться, — недовольно буркнул
Алька, которому стало жалко перегруженного
работой гнома Кнопкина.
— Попробовал бы ты, Алька, все эти галактики
положить завитушку к завитушке, — ответила ему
Света.
— Я думаю, что Кнопкину этим заниматься не
приходится, — засмеялся Папа.
125

— Не может маленький Кнопкин большие
галактики как-то раскладывать. Он же не великан, как царь
Гравитон, — серьёзно заявил Алька.
— Зато он может раскладывать фотографии разных
галактик, — сообразила Света.
— Это и я могу, — похвалился Алька.
— Не хвались, Алька, — охладила его пыл
сестра. — У тебя просто терпения не хватит возиться с
кучей фотографий галактик...
— Хватит, — не очень уверенно ответил Алька.
— Между прочим, — вмешался в разговор Папа, —
галактики бывают не только со спиралями, или, как
вы говорите, с завитушками. Немало галактик,
которые похожи на шары, есть похожие на огурцы, есть
галактики с хвостами...
— Хватит, хватит, — замахала руками Света,
которой показалось, что вокруг неё начали кружиться
самые разные галактики.
— Но это ещё не всё, — продолжал Папа. — У
галактик разные характеры. Наша Галактика
относится к спокойным, нормальным...
— А андромедская — к ненормальным? —
деловито поинтересовался Алька.
— Туманность Андромеды тоже считается
нормальной, — ответил Папа. — Хотя обе они не такие уж
тихони. В центральных областях этих галактик
происходит что-то загадочное, пока не очень ясное нам...
— Там живут злодеи? — спросил Алька.
— Если злодеи, то необычные, — улыбнулся
Папа. — Там, возможно, живут огромные чёрные дыры,
пожирающие всё, что к ним иногда приближается.
Например, они могут даже разорвать на части звез-
ДУ—
— Кошмар! — вскрикнула Света.
— Как бы они наше Солнце не сожрали, —
забеспокоился Алька.
— Не волнуйся, — успокоил его Папа. — Наше
Солнце очень далеко от центра Галактики, и ему не
нужно бояться находящихся там прожорливых
чёрных дыр...
— Ничего себе нормальные галактики, —
задумчиво произнёс Алька. — Что же тогда творится в
ненормальных?!
126

— О, что там только не творится! — сказал Папа, —
Например, есть немало таких галактик, в центре
которых происходят сильнейшие взрывы...
— Как у сверхновых звёзд? — спросила Света.
— Взрывы в галактиках во много раз сильнее, чем
взрывы сверхновых... — ответил Папа.
— Я думал, что самые большие взрывы бывают,
когда взрываются звёзды, — сказал Алька.
— Вот теперь ты узнал, что бывают взрывы и
побольше, — продолжал Папа. — Представь себе
новогоднюю хлопушку. Это будет у нас взорвавшаяся
сверхновая звезда...
— Ничего себе хлопушка! — обрадовался Алька.
— Тогда взрыв в центре галактики — это что-то
вроде взрыва самой страшной атомной бомбы, —
продолжал Папа.
— И много гном Кнопкин набрал таких
ненормальных галактик? — поинтересовался Алька.
— У него большая и очень интересная
коллекция, — ответил Папа. — Вы даже можете посмотреть
фотографии некоторых галактик из этой коллекции.
— Папуля, а Кнопкин скоро освободится? —
спросила Света.
— Он очень торопится, — ответил Папа.
— Чтобы с нами поиграть? — спросил Алька.
— Не только, — улыбнулся Папа. — Ему нужно
127

успеть разобраться с теми галактиками, которые ещё
не совсем улетели от нас...
— Неужели галактики летают? — не поверил своим
ушам Алька.
— Летают, причём быстрее любых космических
ракет, — сказал Папа. — Но, конечно, не так быстро,
как мчится по Вселенной ваш любимый Лучик.
— Куда же они летят? — спросила Света.
— Разлетаются во все стороны, — ответил Папа. —
Например, астрономы знают, что другие галактики
убегают от нашей Галактики...
— Разве мы такие плохие, что от нас все галактики
убегают? — обиделась Света.
— Нет, — успокоил её Папа. — Если бы мы с вами
жили в какой-нибудь другой галактике, то нам бы
казалось, что все галактики от неё бегут...
— Ничего не понимаю! — чистосердечно признался
Алька. — То от нас бегут, то от какой-то другой
бегут... От кого же они всё-таки бегут?
— Друг от друга, — ответил Папа. — Кое-что тебе
станет ясно, если ты вытащишь из своего мяча камеру
128

и принесёшь сюда, а мы со Светой найдём пока
кусочек мела.
— Теперь всё готово для опыта, — объявил Папа и
попросил Альку немного надуть камеру. — Давайте
нарисуем мелом на камере несколько небольших
пятнышек. Каждое из них — галактика. Будем
наблюдать за этими галактиками, а Алька пусть
продолжает надувать камеру. Что мы видим?
— Камера раздулась. Шар стал больше, — сказала
Света.
— А что случилось с пятнышками -галактиками? —
спросил Папа.
— Ничего, — ответила Света.
— И не изменилось расстояние между ними? —
снова спросил Папа.
— Изменилось, конечно, — подтвердила Света. —
Теперь пятнышки дальше друг от друга.
— А от какого пятнышка все другие удалились? —
поинтересовался Папа.
— Не знаю, — ответила Света, внимательно
осмотрев со всех сторон надутую камеру.
— Нет такого пятнышка на камере, от которого все
остальные отъехали при раздувании камеры, —
сказал Папа. — Вот так и в нашей Вселенной: галактики
убегают не от какой-то очень плохой или очень
хорошей галактики, а друг от друга.
129

— Значит, Вселенная расширяется, как камера,
которую я надувал? — спросил Алька.
— Или, может быть, галактики разлетаются, как
ракеты во время праздничного салюта? — спросила
Света.
— Да, Вселенная расширяется, — подтвердил
Папа. — И пусть не совсем так, как вам это сейчас
кажется, но главное, что мы живём в мире
разбегающихся галактик. Быстрее всех мчатся самые
далёкие галактики. Поэтому гном Кнопкин спешит
их изучить, пока их ещё можно наблюдать в самые
большие телескопы.
Когда Вселенная была
ещё совсем-совсем молодой
Альке приснился удивительный сон. Как будто
гном Кнопкин носится в своей волшебной
межгалактической ракете во все стороны по Вселенной,
стараясь поймать за завитушки разбегающиеся галактики.
Но галактик много, а Кнопкин один. За всеми
галактиками никак не угнаться, а некоторые вообще
успели скрыться из виду. Бедный Кнопкин нервничал, но
даже Алька не в состоянии был ему помочь, хотя так
старался изо всех сил, что не заметил, как проснулся!
130

— Ну и сон! — сказал Алька. — Неужели и
астрономам достаётся, как бедному Кнопкину?
Света позавидовала Альке, что ему приснился
такой удивительный сон, но твёрдо заявила:
— Астрономы не бегают как сумасшедшие за
каждой галактикой!
— Как же они тогда ловят галактики? —
недоумевал Алька.
— Спроси у Папы, он тебе объяснит, —
посоветовала ему Света.
— Никаких волшебных межгалактических ракет
астрономы, конечно, не имеют, но вооружились они
неплохо, — сказал Папа.
— Чтобы воевать с галактиками? — спросил Алька.
— Не воевать им нужно с галактиками, а изучать
их, исследовать, — ответил Папа. — Да и
вооружились они не пушками и бомбами, а большими
телескопами и очень умными вычислительными машинами.
Когда телескоп только изобрели, он был не сильнее
твоего бинокля, а сегодня у астрономов большущие
телескопы и радиотелескопы. Поэтому они могут
теперь не только фотографировать галактики, но и
слушать их таинственные голоса...
— Что же говорят им галактики? — спросила
Света.
— Галактики рассказывают астрономам о самом
главном в своей жизни, например о происходящих в
них взрывах, — ответил Папа. — И чем больше и
лучше телескоп, тем дальше удаётся астрономам
заглянуть во Вселенную и увидеть самые далёкие
галактики...
— Самые далёкие галактики, — повторила
Света. — Где они там летают?
— Даже дальше андромедской галактики! —
заявил Алька.
— И во много раз, — добавил Папа. — Я говорил
вам, что луч света от Туманности Андромеды мчится
к нам более 2 миллионов лет. Так вот, от самых
далёких галактик лучам света и радиолучам
приходится лететь более 10 миллиардов лет!
— И долетают?! — не поверил Алька.
— Долетают, — сказал Папа. — Трудно им,
конечно, приходится, но в конце концов долетают и
рассказывают нам о галактиках, которые их послали к
нам...
131

— Бедняжки, — как всегда, пожалела Света
лучики. — Что же они после такого путешествия могут
рассказать?
— Не беспокойся, — сказал Папа. — Лучики и
после такого странствия по Вселенной рассказывают
много интересного о своих галактиках...
— И красивые фотографии нам приносят? —
поинтересовался Алька, которому в последнее время стали
очень нравиться фотографии красивых галактик.
— Этого я бы не сказал, — ответил Папа и показал
несколько фотографий совершенно некрасивых
галактик, похожих на обыкновенные звёзды. — Так на
фотографиях выглядят самые далёкие галактики,
которые астрономы называют квазарами...
— Ква... ква... чем? — переспросил Алька.
— Не квакай, Алька, — одёрнула его Света.
— На фотографии квазары действительно похожи
на звёзды, — продолжал Папа. — Но это совсем не
звёзды. И даже не галактики, а самые яркие их
части — ядра...
— Как ядра атомов? — попыталась уточнить Света.
— Нет, — улыбнулся Папа. — Ядра атомов и ядра
галактик похожи только по названиям! Ядра
атомов — крошечные частички вещества, а ядра
галактик — яркие огромные сгустки вещества,
способные перевесить миллионы таких звёзд, как наше
Солнце...
— Такие тяжеленные! — воскликнул Алька. —
Наверное, битком набиты обжористыми чёрными
дырами или ещё чем-нибудь...
— Может быть, ты и прав, сынок, — сказал
Папа. — Ядра галактик хранят пока ещё очень много
132

тайн. Станешь настоящим астрономом — будешь
раскрывать эти тайны, узнаешь, что там взрывается!
— Вот мы здесь сидим, разговариваем, а галактики
летят и летят, летят и летят, — задумалась Света. —
Неужели так было всегда?
— Когда-то и галактик не было, — сказал Папа.
— Что же тогда видели астрономы? — спросил
Алька.
— Ничего не видели, — ответил Папа. — Некому
было смотреть, не было никаких астрономов...
— Что же тогда было? — поинтересовался Алька,
который не мог себе представить Вселенную без
галактик и астрономов.
— Была молодая, недавно родившаяся наша
Вселенная, — ответил Пала.
— И наша Вселенная родилась? — не поверила
Света. — Сколько же ей сегодня лет?
— Сегодня нашу Вселенную молодой назвать
трудно, — сказал Папа. — Ей не меньше 15 миллиардов
лет!
— Такая старушенция! — не выдержал Алька.
— А ведь какая красивая до сих пор! — сказала
Света.
— Света права, — согласился Папа с дочерью. —
Нашу Вселенную не хочется называть старушкой,
потому что она ещё очень красивая, хотя и прожила
долгую жизнь.
— В день рождения Вселенная тоже была красивой
малюткой? — спросила Света.
— И состояла из крохотных галактик? — дополнил
её вопрос Алька.
— Нет, — разочаровал их Папа. — Только что
родившаяся Вселенная была совершенно другой, потому
что родилась она в момент Большого Взрыва...
— Большого Взрыва?! — в один голос переспросили
дети.
— Кто же её взорвал? — задал следующий вопрос
Алька.
— Что же взорвалось, если Вселенной-то ещё не
было? — спросила Света.
— Взорвалось очень горячее и очень плотное
вещество, — ответил Папа. — Никто его, конечно, не
взрывал. Оно взорвалось само, без всякой помощи...
133

— Кто же это видел? — спросил Алька.
— Никто, — ответила вместо Папы Света. — Ведь
тогда никого не было...
— Откуда же мы знаем о Большом Взрыве? —
спросил Алька.
— Нам рассказал Папа, — ответила Света.
— А Папе кто рассказал? — не унимался Алька. —
Что ли, гном Кнопкин?
— Об этой тайне Вселенной астрономы додумались
сами, — сказал Папа.
— Не представляю, как можно сидеть и думать, а
потом вдруг такое придумать! — вырвалось у Светы.
— Астрономы не просто сидели и думали, но и
размышляли над тем, что видели, — уточнил Папа.
— Что же тогда они видели? — спросил Алька.
— Тогда, как ты понимаешь, они ничего не видели,
а сегодня видят разлетающиеся галактики, —
ответил Папа.
— Ну и что из этого? — не поняла Света.
— А то, что если сегодня расстояния между
галактиками большие, то когда-то они были очень
маленькими, — пояснил Папа. — И можно даже вообразить,
что когда-то вместо галактик был сверхсверхплотный
комок какого-то удивительного вещества...
— Он и взорвался? — спросил Алька.
— Он и взорвался, — подтвердил Папа.
— И из него, наверное, посыпались галактики? —
предположила Света.
— Нет, нет, — возразил Папа. — До галактик дело
дошло не сразу, но об этом как-нибудь в другой раз...
Сегодня и так вы узнали, пожалуй, самое
интересное...
Какой будет Вселенная,
когда совсем-совсем состарится
— О чём мы говорили в прошлый раз? — спросил
Папа у детей.
— О Большущем Взрыве, — ответил Алька.
— О малюсенькой Вселенной, — добавила Света. —
У этой Вселенной-детки ещё и галактик-то не было!
— Совершенно верно, — подтвердил Папа. — Тогда
давайте поговорим сегодня о совсем старой Вселенной.
134

— Но ведь наша Вселенная ещё молодая и
красивая, — возмутилась Света.
— Да, сегодня она именно такая, но когда-нибудь и
у неё наступит старость, — задумчиво произнёс Папа.
— И она даже может умереть? — ужаснулась Света.
— И умереть может, — тихо ответил Папа.
— Надо срочно что-то делать! — засуетился
Алька. — Может быть, вызвать гнома Кнопкина?
— Не беспокойся, сынок, — засмеялся Папа. — Ни
сегодня, ни завтра, ни через тысячу лет, ни через
миллион лет, ни через миллиард лет ничего нашей
Вселенной не угрожает!..
— Я так и думал! — обрадовался Алька. —
Вселенная никогда не станет старой! Вселенная никогда не
умрёт!
— Но через многие миллиарды лет Вселенная
обязательно состарится, — сказал Папа. — К счастью, до
этого должно ещё пройти очень-очень много
времени...
— Мне кажется, что Вселенная умрёт, когда все
галактики улетят, — задумалась Света.
— Ну и пусть себе улетают, — заявил Алька. —
Нам хватит своей родной Галактики!
— Галактики действительно могут всё время
разлетаться, — сказал Папа. — Хотя, впрочем, могут и
вернуться обратно...
— Ничего не понимаю, — запротестовал Алька. —
То ты нам говорил, что галактики всегда куда-то
летят, а сейчас получается, что они и прилететь
могут?
— Могут, — подтвердил Папа. — Всё зависит от
того, хватит ли сил у царя Гравитона...
135

— При чём здесь Гравитон? — удивилась Света.
— Галактики мчатся быстро и улетели после
Большого Взрыва очень далеко, — продолжал Папа. — Но
если Гравитон постарается, то он сможет сначала
замедлить разбегание галактик, затем остановить их и,
наконец, заставить галактики двигаться обратно!
— И когда-нибудь галактики снова соберутся в
кучу и начнут калечить друг друга? — спросил
Алька.
— И тогда Вселенная умрёт? — спросила Света.
— Пусть лучше летят себе во все стороны, — решил
Алька. — И надо, чтобы царь Гравитон им не мешал!
— В этом случае судьба Вселенной будет, конечно,
совсем другой, — сказал Папа. — Ведь галактики не
просто летят себе и летят. Во время полёта
продолжается их жизнь, в них рождаются и умирают звёзды.
Но когда-нибудь звёзды перестанут рождаться, да и
галактики сами начнут стареть, распадаться на части,
исчезать...
— Исчезать? — прошептала Света.
— Конечно, — подтвердил Папа. — Наступит
время, когда распадутся не только галактики и звёздные
скопления, но и звёзды, и планеты, и даже атомы, из
которых сегодня всё это состоит...
— Жуть какая! — схватился за голову Алька. —
Хорошо, что случится такое через много-много-много
миллиардов лет...
В царстве Великого Хроноса
Необыкновенный сон приснился Светлане. Как
будто пришёл к ним в дом гном Кнопкин. Он был
весёлый и довольный, потому что успешно выполнил
трудное задание Главного Волшебника и разобрался
наконец с хитростями всяких галактик. Кнопкин
много интересного рассказал о галактиках, а потом
пригласил детей и Папу поехать к царю Хроносу. Ни
Света, ни Алька ничего о Хроносе не знали. Они даже
не знали, что Хронос — родной брат царя Гравитона.
Оказывается, Вселенной правят оба брата — Гравитон
и Хронос. У каждого из них своё важное дело.
Гравитон следит за тем, чтобы всюду было притяжение,
чтобы притягивались друг к другу и пылинки, и
136

звёзды, и галактики. А Хронос управляет временем.
Он следит за тем, чтобы всё во Вселенной пело по
порядку. Он, например, никогда не допускает, чтобы
сначала было завтра, а потом сегодня или вчера.
Детям и в голову не приходило, что такое вообще
может случиться, а гном Кнопкин объяснил им, что
если бы не царь Хронос, то всё давным-давно
перемешалось бы и никто ни в чём и никогда не мог бы
разобраться. Детям очень захотелось побывать у
Великого Хроноса, и они направились к нему вместе с
Кнопкиным и Папой.
Дворец Хроноса был великолепен. Повсюду висели
разнообразные часы, которые почему-то показывали
разное время. Сам Хронос оказался дряхлым
старичком, который ещё хорошо помнил, как рождалась
Вселенная. Его голову украшала корона с надписью
«Время», а рядом с ним всегда были его самые
главные помощники. Каждый был одет в красивый плащ.
У одного помощника был плащ с надписью
«Настоящее». Плащ с надписью «Прошлое» носил горбатый
старичок, а на самом молодом был плащ с надписью
«Будущее». Повсюду бегали мальчики и девочки, на
шапочках которых было написано: «Сейчас»,
«Раньше», «Позже».
Кнопкин сначала подвёл детей и Папу к царю
Гравитону — огромному бородатому силачу. А Гравитон
повёл всех к Хроносу и попросил его принять гостей.
Хронос улыбнулся и сказал, что он всех знает и
никого никогда не забывает. А ещё он сказал, что ему
нравятся дети, которые хотят как можно больше
узнать о Вселенной. Он похвалил Свету и Альку и
предложил им сесть в свою волшебную лодку. На лодке
было написано «Времялёт», а передвигаться она
могла по самой необыкновенной реке — Реке
Времени. Её ещё называют Летой. Вместо воды в этой
чудесной реке текло... время!
Когда Хронос и его гости вошли в лодку,
«Настоящее», «Прошлое» и «Будущее» приблизились к
Хроносу и о чём-то стали беседовать. Потом Хронос пожал
руку «Прошлому» и указал на место у руля. Стало
очень темно, тихо и страшно. Ничего не было видно в
лодке и в большие круглые окна-иллюминаторы. И
вдруг тьма сменилась ослепительным светом. Хронос
нажал на какую-то кнопку, и свет стал не таким
137

ярким, потому что у гостей появились специальные
защитные очки. Теперь уже можно было рассмотреть
в иллюминаторы бушующее пламя. На экране внутри
лодки появилась надпись: «Первые минуты после
Большого Взрыва». Потом снова стало темно, но едва
гости сняли очки, в иллюминаторах возникла совсем
другая картина. Она была уже не такая огненная и
более спокойная. А на экране засветилось: «Рождение
галактик и звёзд», потом появилась новая надпись:
«Рождение планет Солнечной системы и их
спутников». Чей-то голос объявил: «Приближаемся к
настоящему времени». В иллюминаторах появились
знакомые звёзды и созвездия, которые украшают наше небо
сегодня. На смену «Прошлому» к рулю «Времялёта»
приблизилось «Настоящее». Незнакомый голос
объявил: «Путешествие в прошлое окончено.
Понравилось оно вам, дорогие гости?» Алька так громко
закричал: «Понравилось!», что Света проснулась. Скоро
она сообразила, что путешествие по чудесной Реке
Времени с великим царём Хроносом происходило во
сне.
— Жаль, что мы не успели приехать в будущее, —
сказала она, хотя, честно говоря, ей не очень хотелось
видеть, как когда-то будут погибать звёзды и
галактики.
Одинока ли наша Вселенная
— И всё-таки мне тоже жаль, что ты не успела
побывать в будущем Вселенной, — сказал Папа, когда
Света подробно рассказала ему и Альке о
приснившемся ей путешествии по Реке Времени.
138

— А мне не жаль, — возразил Алька. — Я тоже бы
испугался, если бы увидел, как умирают галактики...
— Не только галактики, но и вся наша
Вселенная, — уточнил Папа.
— Это ещё страшнее, — зажмурилась от страха
Света. — Неужели когда-нибудь всё-всё кончится и
ничего-ничего не будет?!
— Трудный вопрос ты задала, Света, — сказал
Папа. — Но «всё-всё», наверное, никогда не кончит-
— Что же останется, если ничего не будет? —
серьёзно спросил Алька.
— Во-первых, будет что-то другое, совершенно
непривычное и непохожее на то, что есть сегодня, —
ответил Папа. — Во-вторых, вы, наверное, заметили,
что я всегда говорю вам о нашей Вселенной...
— Я заметила, — сказала Света.
— А я думал, что ты это просто так говоришь, —
почему-то обрадовался Алька.
— Ты ещё говорил нам «наша Солнечная
система», — вспомнила Света.
— Или — «наша Галактика», — добавил Алька. —
Но разве бывает не наша Вселенная?
— Дети, хотя вы сегодня задаёте мне очень трудные
вопросы, я всё-таки постараюсь на них ответить, —
сказал Папа. — Итак, вы теперь знаете, что почти
15 миллиардов лет назад произошёл Большой Взрыв.
Ничего подобного с тех пор не происходило. Не только
взрывы сверхновых звёзд, но и взрывы в ядрах
галактик выглядели детскими хлопушками по сравнению с
Большим Взрывом. Что же случилось потом?
— Родилась наша Вселенная, — сказала Света.
— Потом стали разлетаться галактики, — добавил
Алька. — А ещё потом появились планеты и мы...
— Да, — согласился Папа. — Примерно так
говорит об этом наука, хотя раньше люди представляли
себе рождение Вселенной совершенно по-другому...
— Наверное, была какая-нибудь красивая сказка об
этом, — догадалась Света.
— В священных книгах, которые были написаны
тысячи лет назад, подробно рассказывается о том, как
Бог создал окружающий нас мир, — продолжал Папа.
— И как же он его создавал? — поинтересовался
Алька.
139

— Вначале он создал Небо и Землю, потом Свет,
затем отделил Свет от Тьмы и назвал Свет — днём, а
Тьму — ночью, — сказал Папа. — Но это ещё не всё.
В священных книгах подробно рассказывается и о
том, как Бог создал море и сушу, растения и небесные
светила, животных и птиц, мужчину и женщину...
— Как интересно! — задумчиво произнесла
Света. — Всё тихо и спокойно, без всяких ужасных
взрывов...
— А мне больше нравятся взрывы, — признался
Алька. — Например, Большой Взрыв бухнул так, что
до сих пор галактики во все стороны как
сумасшедшие... Потом взрывы в разных галактиках и звёздах:
трах-та-та-тах! бах-ба-ба-бах! Здорово!
— Вижу, что у вас оказались разные вкусы, —
засмеялся Папа. — Но я ещё не успел сказать самое
главное. Вполне возможно, что после Большого
Взрыва родилась не одна наша Вселенная, а много разных
вселенных...
— Много разных вселенных?! — почти взвизгнул
Алька.
— Где же они?! — воскликнула Света.
— Не знаю, — тихо ответил Папа и ещё тише
добавил: — Может быть, где-нибудь рядом или, наоборот,
очень далеко от нас...
140

— Если они рядом, то мы их сейчас же найдём! —
уверенно заявил Алька.
— Нет, сынок, их и рядом-то нам не отыскать, —
огорчил его Папа. — Так уж устроен мир...
— Мир очень плохо устроен, — запротестовал
Алька. — Как это не найти целые вселенные, ведь они
не маленькие булавочки!
— Ничем тебе помочь не могу, — развёл руками
Папа.
— Тогда пусть гном Кнопкин поможет! —
потребовал разбушевавшийся Алька.
— Гном Кнопкин, пожалуй, мог бы что-нибудь
придумать, — неуверенно произнёс Папа. — Ведь у него
есть волшебный кристалл и очень секретная чёрноды-
рая ракета.
— Что за кристалл? — обрадовался Алька.
— Какая, ты сказал, у него есть ракета? —
переспросила Света.
— Когда-то Главный Волшебник подарил Кнопкину
чудесный кристалл, через который можно один раз в
100 лет заглянуть в другие вселенные, — ответил
Папа.
— Только один раз в 100 лет? — разочаровался
Алька. — Я бы хотел каждый день смотреть в этот
кристалл...
— А на секретной ракете, которая есть у Кнопкина,
можно путешествовать в другие вселенные через
чёрные дыры в ядрах галактик...
— Поехали! — немедленно предложил Алька.
— Не торопись, сынок, — улыбнулся Папа. —
Такие путешествия пока могут совершать только
волшебники...
— Ещё бы! — воскликнула Света. — Огромная
чёрная дыра звёзды жрёт, а уж нас-то запросто
проглотит без остатка!
— Тогда не полетим, — сказал Алька, у которого
даже уши оттопырились от одной мысли о том, как
его будет пожирать какая-нибудь чёрная дыра.
— Где-то, быть может, есть другие вселенные, а мы
на них и взглянуть-то не можем, — загрустила Света.
— Да, это очень обидно, — согласился с ней
Папа. — Ведь наверняка это совершенно другие
вселенные, непохожие на нашу Метагалактику...
— Наша Вселенная имеет своё имя, — пояснил
141

Папа. — Её зовут Метагалактика, подчеркивая
этим, что в неё входят все галактики...
— Значит, мы живём в Метагалактике? — деловито
спросил Алька. — Ив ней во все стороны разлетаются
галактики.
— Да, мы жители расширяющейся
Метагалактики, — подтвердил Папа. — Можно сказать, что вся
Вселенная — это множество различных
метагалактик.
— Почему различных, а не одинаковых? — не
поняла Света.
— Это было бы просто неинтересно, — ответил ей
Алька. — Люди и то все разные, а ты хочешь, чтобы
вселенные были одинаковыми!
— Молодец, сынок, — похвалил его Папа. — Я
тоже думаю, что вселенные могут оказаться
совершенно непохожими на нашу, там всё может быть
устроено по-другому...
— Как по-другому? — заинтересовался Алька.
— Не знаю, — признался Папа. — Там даже число
измерений может быть другим...
— Какое число? — переспросила Света.
— Сейчас объясню, — сказал Папа и попросил
Альку принести из другой комнаты небольшой
чемоданчик. — У этого чемодана есть длина, ширина и
высота. Можно взять линейку и их измерить. Тогда
мы узнаем три измерения этого чемодана...
— И ничего интересного! — вырвалось у Альки.
— Согласен, — сказал Папа. — Для нас это
обычное дело: три измерения имеют шкаф, книга, дом,
человек и вообще любой предмет... Поэтому
пространство нашего мира называют
трёхмерным.
— Ну и что из этого? — спросила
Света.
— Ничего, просто я вам сообщил
о трёхмерности нашего
пространства, — сказал Папа. — Но дело в
том, что в других вселенных
пространство может иметь другое число
измерений...
— Тогда у предметов будет не
только длина, ширина и высота, но
142

и ещё что-нибудь! — сообразил Алька, хотя он
совершенно не мог себе представить какой-нибудь
пятимерный чемодан.
— Вот именно, — подхватил его мысль Папа. —
Нам трудно представить миры с другим числом
измерений, но такие миры, вполне возможно, существуют.
Точно так же можно допустить, что есть вселенные,
состоящие не из таких частичек, как наши электроны
и протоны.
— У них и крохотные частички другие? —
удивилась Света.
— Вполне возможно, — подтвердил Папа. —
Почему бы этим частичкам не быть в других вселенных
легче или тяжелее наших?
— Пусть будут легче или тяжелее! — разрешил
Алька.
— Но тогда изменится и многое другое, —
продолжал Папа. — Тогда и вселенные эти будут совсем
непохожими на нашу Метагалактику...
— А в других вселенных галактики тоже
разбегаются? — спросила Света.
— В одних разбегаются, а в других, может быть,
сближаются, — ответил Папа.
— Хоть бы одним глазком заглянуть в волшебный
кристалл гнома Кнопкина! — вздохнула Света.
Папа и Алька с ней были вполне согласны.
Когда неспокойно течёт
Река Времени
— Сплю, сплю я себе, а всё никак мне не приснится
сон про Реку Времени, — пожаловался Алька.
— Конечно, интересно поплавать по Реке
Времени, — посочувствовала ему Света. — Я до сих пор
вспоминаю, как плавно мчался наш «Времялёт»...
Вообще-то я боюсь плыть даже на обыкновенной
лодке по волнам, а Река Времени всегда такая тихая
и спокойная... Просто прелесть!
— Не всегда Река Времени течёт спокойно, —
возразил Папа. — У нас ведь тоже на Земле так бывает:
течёт себе спокойная река, но когда на её пути
встречаются большие камни или вдруг приходится ей
падать с большой высоты, то она уже перестаёт быть
спокойной. Вы, конечно, знаете и о быстрых горных
143

реках, и о красивых водопадах, в которых поток воды
с грохотом дробится на миллионы капель...
— Но в Реке Времени ведь нет воды, — сказала
Света. — Ты же сам нам говорил, что это
необыкновенная, волшебная река...
— Говорил, говорил, — согласился Папа. — Но
только вы пока ещё очень мало знаете о чудесах,
которые случаются с этой рекой.
— Вот, Папуля, ты всегда забываешь нам
рассказать о самом интересном, — недовольным голосом
сказал Алька.
— Так уж и всегда! — обиделся Папа. — Можно
подумать, что ничего интересного я вам не
рассказывал...
— Рассказывал, рассказывал, — заступилась Света
за Папу. — Но про чудеса с Рекой Времени мы до сих
пор ничего не знаем.
— Из-за этого не стоит огорчаться, — сказал
Папа. — О чудесных свойствах времени люди узнали
недавно, а раньше и не подозревали, что время
способно на всякие фокусы...
— Папуля, ты же знаешь, как мы любим фокусы.
Пожалуйста, расскажи нам скорее про них! —
попросила Света.
— Ну, хорошо, хорошо, — сказал Папа. — Пред-
144

ставьте себе, что вы мчитесь в межзвёздной ракете к
центру Галактики. Сколько времени будет
продолжаться такой полёт туда и обратно?
— Я не знаю, — не задумываясь, ответил Алька.
— Нам учительница объясняла, что во всякой
задаче должно быть условие, — вспомнила Света. — А ты
нам ничего не объяснил, а спрашиваешь...
— Виноват, виноват, — стал оправдываться
Папа. — Допустим, что звездолёт мчится со
скоростью света, а до центра Галактики около 30 тысяч
световых лет...
— Я всё равно не знаю, сколько туда и обратно
лететь, — захныкал Алька.
— Давай подумаем вместе, — предложил Папа. —
За сколько времени Лучик пролетает расстояние,
равное одному световому году?
— За один год! — сказала Света.
— Почему? — спросил Алька.
— Потому что это световой год, Лучик пролетает
его за один год, — ответила Света.
— Сколько же времени потребуется Лучику, чтобы
долететь от Земли до центра Галактики? — спросил
Папа.
— Наверное, 30 тысяч лет, — неуверенно сказала
Света.
— Конечно, — сказал Папа. — Теперь вернёмся к
нашему звездолёту, в котором мы полетели к центру
Галактики. Допустим, что звездолёт летит почти со
скоростью света, то есть с быстротой Лучика. Сколько
времени будет продолжаться полёт к центру
Галактики?
— 30 тысяч лет! — выкрикнул Алька.
— И обратно тоже 30 тысяч лет, — добавила Света.
—60 тысяч лет мы будем лететь туда и обратно, —
гордо заявил Алька.
— Чему радуешься, Алька? — спросила его сестра.
— Что, я ошибся? — удивился Алька.
— Нет, не ошибся, но мы не будем лететь туда и
обратно 60 тысяч лет, — сказала Света.
— Это почему же? — возмутился Алька.
— Ты собираешься жить 60 тысяч лет? — спросила
Света.
— Нет, конечно, — пробормотал Алька. — А что?
— А то, что звездолёт, может быть, долетит туда и
145

обратно, а только нас давно не будет в живых, —
огорчилась Света.
— Я не полечу, — решительно заявил Алька.
— Не торопись, сынок, отказываться, —
посоветовал ему Папа. — Такой полёт — дело не совсем
безнадёжное!
— На кого же нам надеяться? — поинтересовалась
Света.
— На гнома Кнопкина! — догадался Алька.
— И не только на Кнопкина, — сказал Папа. —
Нам может оказать помощь сама Река Времени,
которая в звездолёте течёт значительно медленнее, чем на
Земле...
— Чем же это нам поможет? — спросила Света.
— Тем, что к концу нашего путешествия на Земле
действительно пройдёт 60 тысяч лет, а в звездолёте
всего лишь 40 лет! — ответил Папа.
— 40 лет я согласен лететь! — заявил Алька.
— Ия1- присоединилась к нему сестра.
— Представляю, как нас будут встречать на
Земле! — размечтался Алька. — Все ребята, как и мы,
станут взрослыми. Они, конечно, придут с цветами и
оркестром... Все будут кричать, радоваться, нас
покажут по телевизору, наградят орденами...
— Подожди, подожди радоваться, — сказал
Папа. — Никто из твоих друзей тебя после
путешествия не встретит...
— Это почему же?! — разбушевался Алька. —
Неужели они не придут нас встречать?!
— Не придут, Алька, — тихо сказала Света. — Ты
забыл, что на Земле успеет пройти 60 тысяч лет...
— И что же? — не понял возмущённый Алька. —
Пусть всё равно встречают!
— Алька, подумай чуть-чуть, — ответила Света. —
Кто нас здесь будет ждать 60 тысяч лет?
— Никто! — допело до Альки. — Что же тогда
будет?
— Мы прилетим в далёкое будущее нашей
планеты! — сказал Папа. — И сейчас совершенно
неизвестно, какой она станет...
— Всё равно это очень интересно! — обрадовалась
Света. — Значит, можно не во сне, а на самом деле
летать в будущее!
146

— Полетели! — скомандовал Алька. — Сегодня
собираемся, а завтра летим!
— Завтра ты «полетишь» в школу и, пожалуйста,
постарайся «прилететь» домой с хорошими
отметками, — засмеялся Папа. — А до полётов в будущее ещё
очень далеко...
— Почему? Ведь надо просто сесть в звездолёт и
полететь, — продолжал шуметь Алька.
— Ты, вероятно, забыл, что такие звездолёты никто
пока строить не научился, — ответил Папа.
— А когда научатся? — не терпелось узнать Альке.
— Не знаю, — сказал Папа. — Может быть, лет
через двести или тысячу... а может быть, вообще
никогда...
— Что ты такое говоришь, Папа? — строго спросил
Алька. — Почему так долго нужно строить звездолёт?
— Потому что его очень трудно построить, —
ответил Папа. — Да и летать на нём очень трудно.
Например, такую огромную летательную машину нужно
научиться плавно разгонять почти до скорости света, а
потом тормозить, не погубив при этом смелых
звездолётчиков...
— Научимся как-нибудь, — не очень уверенно
произнёс Алька.
— «Как-нибудь» в космос отправляться нельзя, —
сказал Папа. — А по-настоящему трудно летать даже
на орбитальные космические станции и на Луну, а о
полётах к звёздам или к центру Галактики можно
пока только мечтать...
— Вот если бы у нас был не звездолёт, а «мыс-
лелёт», то мы бы даже в другую вселенную
полетели, — размечтался Алька.
— Это верно, — согласился Папа. — Наша мысль
за секунду переносит нас туда, откуда Лучик мчится
миллиарды лет...
— На мыслях верхом не полетишь, — сказала
Света, рассмешив Палу и Альку. — Но, я думаю, что
умные люди всё равно что-нибудь придумают...
— Запрягут мысли в ракету и помчатся к другим
галактикам, — начал фантазировать Алька.
— Научились же мы быстро путешествовать в
прошлое, — сказала Света.
— Ты имеешь в виду свой сон? — спросил Папа.
— Во сне я, конечно, хорошо попутешествовала в
147

прошлое, — мечтательно сказала Света. — Но то
было во сне, а можно просто смотреть на далёкие
звёзды и галактики...
— И что будет? — не понял Алька.
— Ты будешь заглядывать в прошлое, — пояснила
Света, вспомнив один из папиных рассказов.
— Через волшебный кристалл? — спросил Алька.
— Без всякого волшебного кристалла, — сказала
Света. — Ведь мы видим не сегодняшние звёзды или
галактики...
— Вчерашние, что ли? — перебил её Алька.
— Не вчерашние, а те, которые были давно, —
объяснила Света. — Вспомни: лучики от далёких звёзд и
галактик мчатся долго...
— Это я знаю! — вспомнил Алька. — Я знаю, что
мы ничего не увидим, пока лучики не домчатся до
нас...
— Вот именно, — подтвердила Света. — Пока
лучики долетят, пройдут сотни или тысячи лет, а мы
только что эти звёзды увидели...
— Как просто летать в прошлое! — обрадовался
Алька. — Посмотрел на звёзды просто так или в
телескоп — и уже в прошлом! Давайте ещё что-нибудь
эдакое простенькое придумаем...
— Например, построим между звёздами чудесный
тоннель, — сказал Папа.
— Зачем он нам нужен? — поинтересовалась Света.
— А зачем вообще строят тоннели? — спросил
Папа.
— Чтобы не объезжать горы, — сообразил Алька.
— Чтобы путь поезда стал короче, — уточнила
Света.
148

— Правильно, — похвалил детей Папа. — Вот если
бы мы научились строить тоннели во Вселенной, то
сократили бы время на путешествие до звёзд и
галактик...
— И стали бы в таких тоннелях путешествовать по
Реке Времени? — спросил Алька.
— Учёные уже сегодня мечтают о таких
удивительных тоннелях, — продолжал Папа. — Если их когда-
нибудь построят, то они будут помогать нам, как
самые настоящие машины пространства и времени.
— А может быть, их и не надо строить? Нужно
взять и просто нырнуть в какую-нибудь чёрную
дыру! — предложил Алька.
— Я не хочу нырять в чёрные дыры! — решительно
отказалась Света.
— И не надо, — успокоил её Папа. — Это
действительно дело опасное. Я уж не знаю, как Алька
собирается нырять в чёрные дыры и тем более выбираться
из них... В чёрных дырах всё совершенно необычно.
Царь Гравитон там фокусничает вовсю...
— Что же он там вытворяет? — спросил Алька.
— Всё что угодно, — ответил Папа. — То наше
обычное трёхмерное пространство кривым сделает, то
Реку Времени разобьёт на капли...
— Там уж по Реке Времени, наверное, спокойно не
поплаваешь, — сообразила Света.
— Почему? — попытался затеять новый спор
Алька. — Я видел по телевизору, как смельчаки даже
в огромных водопадах ухитряются купаться...
— Ну и что? — не поняла брата Света.
— А то, что когда-нибудь люди не будут бояться
нырять даже в чёрные дыры, — убеждённо заявил
Алька.
— Ты пока в бассейне научись нырять, — не
удержалась Света.
— Научусь, научусь, не беспокойся, — ответил
Алька и даже не обиделся на сестру. — Научусь
нырять сначала в бассейне, а потом, немного погодя, и в
чёрные дыры!
149

Кто и где, кроме нас,
живёт во Вселенной
В последнее время по радио и в телевизионных
передачах часто сообщали о появлении над разными
городами и деревнями летающих тарелок,
треугольников и других диковинных объектов. После таких
сообщений даже ученики младших классов много
рассуждали и спорили на уроках, переменах и в группах
продлённого дня. Спорящие постоянно обращались с
вопросами к Свете и Альке, которых считали
астрономами.
— Симпатичного гуманоида вчера показывали по
телевизору, — сказала Mania. — Вот бы встретить
такого на улице!
— Ты бы умерла от страха, если бы встретила такое
чудище, — безжалостно объявил ей Лёня.
— А мне он понравился, — теперь уже не очень
уверенно утверждала Mania. — Хотя... хотя ты прав:
он странный чуть-чуть.
— Чуть-чуть! — расхохотался Лёня. — Вспомни,
какие у него страшные глаза, нос, руки... Жуть одна!
Скоро в спор вступили и другие ребята. Кое-кто был
согласен с Машей, но большинству совсем не хотелось
встретиться с «симпатичным гуманоидом».
— Интересно, откуда они всё-таки к нам
прилетают? — спросила Соня.
— Из космоса, — уверенно сказал Миша.
— Ясно, что не из огорода на вашей даче! — строго
произнёс Петя, который неизвестно откуда появился
в Алькином классе.
— А я слышала, что гуманоиды, как и снежные
люди, живут где-то на Земле, — неожиданно
вспомнила Mania.
— Так, ещё одна умница напелась, — недовольно
проворчал Петя. — То про снежных людей всякое
выдумывали, а теперь и про каких-то гуманоидов
говорят без конца...
— Не ворчи, — прервал его Алька. — Маша зря не
скажет. Но, правда, я и сам не знаю, в какой стране
живут гуманоиды...
— В какой стране? — расхохотался Миша. — Ни в
какой стране они не живут. Ведь это же вообще не
люди!
150

— Они могут жить где-то высоко в горах или на дне
океанов, — так тихо сказала Маша, что ребята
прекратили спор и прислушались к её словам.
— Ты сама это придумала? — спросил у неё Алька.
— Нет, дядя по телевизору говорил, — ответила
Маша.
— Врёт он всё, твой дядя! — не на шутку
рассердился Петя. — Их бы на Земле давным-давно нашли.
Я думаю, что они откуда-то сверху к нам
прилетают...
— Так, с потолка, значит, — уточнил Лёня.
— Сам ты с потолка, а они — из космоса! —
авторитетно заявил Миша.
— Ребята, — сказала до сих пор молчавшая
Света. — От такого спора толку не будет. Давайте
лучше подумаем, откуда вообще к нам могут
прилетать инопланетяне.
— Верно, Светка, — согласился Петя. — Вот ты со
своим братцем думай, а нам рассказывай...
— Хорошо, — согласилась Света. — Мы с Алькой
будем думать, а вы нам помогайте.
— Как это мы с тобой будем думать? —
забеспокоился Алька.
— Сейчас увидишь, — успокоила его сестра. —
Гуманоиды или тарелочки не могли просто свалиться с
неба. Они прилетели с каких-нибудь планет...
— Или с каких-нибудь звёзд, — добавил Серёжа.
— Помолчал бы, Серый, — оборвал его Алька, хотя
Серёжа сейчас вообще первый раз открыл рот. — На
звёздах никто не живёт, потому что там любой
изжарится.
— Но где эти планеты? — продолжала рассуждать
Света.
— На небе, — подсказал Петя.
— Молодец, — похвалил его Миша. — А мы-то
думали, что планеты у тебя на лбу крутятся...
— При чём здесь на лбу? — обиделся Петя.
— При чём, при чём, — более спокойно сказал
Миша. — Ясно, что планеты там, & не здесь. Но где
они там летают, вот что надо знать...
— Мы это со Светой давно знаем, — громко
объявил Алька. — Планеты движутся вокруг нашего
Солнца...
151

— Кроме Земли, вокруг Солнца движутся
Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и
маленький Плутон, — папиным голосом сообщила
Света. — Но можно ли на них жить?
— Нельзя! — решительно высказался Алька.
— Разве на них тоже можно изжариться? —
осторожно поинтересовалась Соня.
— На одних изжаришься, на других —
замёрзнешь, на третьих — даже стоять не на чем, —
объяснил Алька.
— Какой кошмар, — прошептала Соня и на всякий
случай закрыла глаза.
— Ничего кошмарного, — возразила ей Света. —
Ведь и на Земле не везде хорошо жить. Ты бы хотела
жить в пустыне или на льдине?
— Нет, нет, что ты! — ответила Соня, которой
совсем не хотелось жить ни в пустыне, ни на льдине.
— Вот и другие тоже не хотят! — произнёс Алька
таким тоном, будто он только что лично беседовал с
кем-то из этих «других».
— Нельзя жить и на спутниках планет, — сказала
Света. — Например, на нашей Луне даже микробы не
живут.
— Микробы не живут, а люди жить там будут, —
попытался уточнить Миша.
152

— Будут, но только в скафандрах и в лунных
городах, — сказал Алька. — И на других спутниках
планет тоже ничего хорошего нет...
— Что же получается, ребята? — спросила
Света. — В Солнечной системе можно жить только на
Земле, а про другие места Алька правильно сказал:
«Ничего хорошего!»
— Откуда же тогда прилетают гуманоиды? —
спросил Лёня.
— Не знаю, — ответила Света. — Наверное, откуда-
нибудь из Галактики...
— Это ещё дальше, чем Луна? — поинтересовалась
Соня.
— Конечно, — расхохотался Алька. —
Галактика — это все-все звёзды: и простые, и двойные, и
тройные, и другие.
— Разве на всех таких звёздах
холодно и можно жить? — спросил
Миша.
— Мишка, пойми ты, наконец, —
перестал смеяться Алька. — На всех
звёздах жарко, но у некоторых звёзд
могут быть хорошие планеты.^
— Там, наверное, так красиво, —
сказала Маша.
153

— Ещё бы! Конечно, очень красиво, — подтвердила
Света. — Вот у нас, например, одно Солнце, а там два
солнца или ещё больше. И все разноцветные...
— Красотища! — воскликнула Соня. — Вот бы нам
зелёненькое солнышко, а ещё красненькое и
голубенькое...
— У нас так когда-то было, — неожиданно для всех
сообщил Лёня. — Мне бабушка рассказывала, что
когда-то у Солнца было семь сыновей. Все восемь
солнц светили очень ярко, и было очень жарко...
— Как же люди не изжарились? — спросил Миша.
— Их спасла Луна, — ответил Лёня. — Люди
послали к Луне ласточку, чтобы она рассказала, как
плохо людям...
— Как же Луна спасла людей? — нетерпеливо
спросил Алька.
— Бабушка сказала, что Луна уговорила Солнце
убить всех своих детей, — тихо сказал Лёня. — С тех
пор у нас на небе одно Солнце...
— Какая грустная сказка, — прошептала Соня,
которой было жалко и людей, погибавших от жары, и
бедных сыновей Солнца.
Не только Соне стало грустно. Загрустили и другие
дети. Чтобы развеселить их, Алька стал что-то
рассказывать о хорошей жизни в Галактике, но прежний
разговор уже не получался, и постепенно дети
разошлись по домам.
— А ведь так ещё хотелось поговорить, —
пожаловался Алька сестре.
— Дома поговорим, — успокоила его Света. —
Разве тебе не интересно, что скажет нам Папа про
инопланетян?
154

— Интересно, интересно, — поспешно ответил
Алька. — Мы ему расскажем, как мы всё ребятам
объясняли?
— Обязательно расскажем, — пообещала Света и
сдержала своё слово.
— Вы очень хорошо всё объяснили своим
друзьям, — похвалил Папа дочь и сына. — Хотя можно
было разговор продолжить...
— Давай его сейчас продолжим, — предложила
Света.
— Я не против, — согласился Папа. — О чём же мы
сейчас поговорим?
— Об инопланетянах, — предложил Алька.
— Прилетали они или нет? — спросила Света.
— Думаю, что не прилетали, — ответил Папа. —
Меня до сих пор не убедили сообщения о появлениях
каких-то странных объектов. Но, конечно, учёные
обязательно постараются выяснить, что там было на
самом деле в каждом случае...
— Может быть, инопланетяне давно к нам прилета-
155

ли, где-нибудь спрятались и живут там себе
спокойненько, — предположил Алька.
— Есть немало людей, которые доказывают, что
ещё в древности на Землю прилетали
инопланетяне, — сказал Папа. — Пытаются доказать, но пока не
доказали...
— Опять не доказали! — рассердился Алька. — Так
неинтересно! Мне хочется, чтобы прилетали...
— Я тебя понимаю, сынок, — улыбнулся Папа. —
Но что делать, если доказать не удаётся, да ещё
Вселенная упорно молчит...
— Как это молчит? — спросила Света.
— Астрономы уже много лет пытаются с помощью
радиотелескопов принять радиосигналы от наших
братьев по разуму, но ничего не получается, —
ответил Папа.
— Они молчат? — спросила Света.
— Они не хотят с нами разговаривать? — спросил
Алька.
— Молчат! — подтвердил Папа. — А почему
молчат, неизвестно. Или не хотят с нами разговаривать,
или мы их не понимаем, или их вообще нет...
— Умерли? — спросила Света.
— Или ещё не родились? — спросил Алька.
— Никто этого не знает, — ответил Папа. — Когда-
то людям казалось, что разумные существа живут и
на Луне, и на Солнце, и на Марсе, а теперь хоть верь,
что мы одни...
— В Солнечной системе? — уточнил Алька.
— В Солнечной системе мы наверняка одни, ты это
знаешь, — сказал Папа. — Интересно другое: живёт
ли кто-нибудь в Галактике?
— Конечно, в Галактике живут многие, — уверенно
заявил Алька. — Ведь там полным-полно звёзд и
планет...
— И все молчат и молчат... — приуныла Света.
— Ничего, когда-нибудь мы их услышим, — бодро
сказал Алька. — Где-то ведь должны быть люди или
ещё кто-нибудь?
— Например, в других галактиках, — оживилась
Света.
— Или в других вселенных есть какие-нибудь
необыкновенные умные уродцы, — смеясь, добавил
Алька.
156

— А всё-таки хорошо, что есть мы и что Земля у нас
такая хорошая, — сказала Света.
— Это просто прекрасно, — согласился с ней
Папа. — Только мы должны очень бережно
относиться к нашей планете и ко всем живущим на ней людям,
животным, растениям!
Какое нам дело до звёзд, галактик
и вообще до Вселенной
Сегодня Папа приехал на дачу раньше обычного.
Дети обрадовались этому, но скоро от радости не
осталось и следа: Папа сообщил, что завтра уезжает в
длительную командировку.
— Давай хоть сегодня погуляем и поговорим
подольше, — попросил Алька.
— Обязательно, — согласился Папа. — Погода
хорошая. Мы будем долго гулять и, конечно,
продолжать наши астрономические беседы.
Всё так и было. Выдался на редкость тёплый и
совершенно безоблачный вечер, не мешала и Луна.
Папа напомнил, что сейчас новолуние. Недалеко от
дачи «семья астрономов» давно приметила удобную
для наблюдений полянку. Отсюда отлично было видно
звёздное небо, на котором красовались знакомые
детям созвездия — Большая и Малая Медведицы,
Кассиопея, Лира, Лебедь, Орёл, Андромеда и Персей.
Папа ещё раз показал детям Млечный Путь и
Туманность Андромеды. И хотя Света и Алька всё это
видели много раз, они опять с радостью отыскивали свои
созвездия и звёзды.
— Как интересно обо всём этом узнавать! —
воскликнула Света.
— Не только интересно, но и очень нужно, —
уточнил Папа. — Наша Земля и живущие на ней люди
тысячами нитей связаны со Вселенной...
— Какими ещё нитками мы связаны? — не понял
Алька.
— Нитками-невидимками, — ответил Папа. — Они
тянутся к нам и от Луны, и от Солнца, и от звёзд, и
даже от разлетающихся галактик... Например, из-за
притяжения Луны в земных океанах происходят
приливы и отливы, о которых хорошо знают жители мор-
157

ских портов и моряки. Скоро появятся города на
околоземной орбите, Луне, планетах, астероидах... Вся
жизнь на Земле связана со светом и теплотой, которые
наша планета получает от Солнца. Солнечные пятна
и взрывы на Солнце не только вызывают на Земле
полярные сияния, грозы и другие явления, но и
беспокоят многих нездоровых людей...
— А галактики нас тоже беспокоят? — спросила
Света.
— Нагла Галактика и другие галактики нам тоже
небезразличны, — повторил Папа. — Вы знаете, что
вместе с Солнцем мы мчимся вокруг центра
Галактики. Но на пути Солнечной системы встречаются
опасности...
— Неужели разбойники? — испуганно прошептал
Алька.
158

— Взорвавшаяся поблизости сверхновая звезда по-
страшнее любых разбойников, — ответил Папа. —
Например, 65 миллионов лет назад на Земле вдруг
погибли огромные животные — динозавры. Почему?
Точно пока неизвестно. Одни учёные думают, что в
этом как раз виновата сверхновая звезда. По мнению
других, в Землю врезался астероид или комета, а
пыль от взрыва взметнулась в атмосферу и не
пропускала свет и теплоту Солнца...
— А другие галактики? — напомнила Света.
— Они, как вы знаете, от нас убегают, — сказал
Папа. — И это хорошо, потому что нам было бы очень
неуютно жить в мире сближающихся галактик...
— Ещё бы! — воскликнул Алька. — Ведь они
могли бы врезаться в нашу Галактику!
— Я уж об этом не говорю, — продолжал Папа. —
Задолго до такого ужасного столкновения на Земле
стала бы очень сильно повышаться температура...
Впрочем, нам небезразличны не только галактики, но
даже самые первые минуты после рождения
Метагалактики...
— Не может быть! — не поверила Света. — Ведь ты
говорил, что наша Вселенная родилась 15 миллиардов
лет назад!
— Хорошо, что ты это запомнила, — похвалил
девочку Папа. — Но в самые первые минуты жизни
159

нашей Вселенной в борьбе крохотных частичек
решилась судьба Метагалактики...
— Интересно, но непонятно, — недовольно буркнул
Алька.
— Пока, сынок, прошу тебя просто поверить
мне, — утешил его Папа. — Со временем ты во всём
разберёшься. Итак, судьба нашей старушки
Метагалактики действительно во многом зависит от первых
минут её жизни, хотя и не только от этих минут.
Например, ни нашей Земли, ни нас просто никогда не
было бы, если бы не взрывались сверхновые звёзды...
— Папа, ты же сказал, что взрывы сверхновых для
нас опасны, — напомнила Света, когда, нагулявшись,
наши астрономы вернулись на дачу и удобно уселись
перед экраном телевизора.
— Верно, близкие взрывы сверхновых сейчас
опасны, — сказал Папа. — Но в далёком прошлом только
благодаря этим взрывам появились те химические
элементы, из которых потом родились планеты...
— И наша Земля? — спросил Алька.
— Конечно, — подтвердил Папа. — Наша
Солнечная система примерно в три раза моложе
Метагалактики...
— Я уже посчитал, — не вытерпел Алька. —
Нашей Солнечной системе целых 5 миллиардов лет!
— Ты прав, — сказал Папа. — Но Солнечная
система родилась не сразу. Сначала появилось Солнце,
вокруг которого долгое время было большое облако из
газа и пыли. Вот из этого облака потом и родились
планеты и их спутники...
— У других звёзд тоже всё было так? —
поинтересовалась Света.
— Думаю, что да, — ответил Папа. — У некоторых
звёзд, даже близких к нам, такие облака уже обнару-
укены...
— Хорошо бы и другие планеты скорее
обнаружить, — сказал Алька.
— Обязательно, обязательно обнаружим, —
пообещал Папа. — С помощью даже самых больших
телескопов, находящихся на Земле, это сделать очень
трудно. Другое дело — космические телескопы.
Например, в 1990 году американские учёные запустили
160

в космос телескоп, который будет там долго работать.
Учёные считают, что на переданных на Землю
фотографиях некоторых звёзд будут видны планеты...
— Папа, Светка, послушайте, что говорят по
телевизору! — закричал Алька.
— Ясное дело, — сказал Папа. — Это выступают
астрологи...
— Ты хотел сказать — астрономы? — переспросила
Света.
— Нет, именно астрологи — люди, которые
говорят, что они умеют предсказывать судьбы людей и
целых стран по планетам и звёздам, — ответил Папа.
— Молодцы! — похвалил астрологов Алька. —
Они, наверное, хорошо знают всё, что ты нам сегодня
рассказывал...
— При чём здесь это? — спросила Света брата.
— Как при чём?! — возмутился Алька. — Эти
астрологи просто хорошо видят нитки-невидимки, про
которые Папа сегодня говорил...
— Я с тобой не согласен, сынок, — возразил
Папа. — Астрологи, конечно, не видят те нити,
которые нас связывают со Вселенной...
— Что же они тогда видят? — спросил Алька,
который огорчился тем, что не отгадал секрет работы
астрологов.
— Они говорят, что видят наше будущее, а
помогают им в этом небесные светила, — ответил Папа. —
Они рассказывают, каким будет наше самочувствие,
какие успехи и неудачи ожидают наши города или
даже всю страну...
— Совсем как волшебники, — восхищенно сказала
Света.
— Да, ты права, дочка, — согласился с ней
Папа. — Только волшебники живут и действуют в
сказках, а живые астрологи — вот, перед вами! Они,
например, говорят, что люди пришли на Землю когда-
то со звёзд ковша Большой Медведицы, например с
Мицара и Алькора...
— И все им верят? — спросил Алька.
— Кое-что астрологи угадывают, поэтому многие
люди им верят, — ответил Папа. — Но мало кто из
астрономов им верит. Астрономы и без астрологов
хорошо знают, что Человек — сын Вселенной.
Понимают астрономы и то, что каждому из нас надо быть
161

ближе к природе, стараться чувствовать дыхание
природы, дыхание космоса. Этому мы все должны
учиться. Но астрономы уверены в том, что невозможно
предсказать судьбу по расположению небесных
светил, хотя, возможно, им бы хотелось это делать...
— Жаль, — сказал Алька, которому ещё минуту
назад захотелось стать астрологом и по звёздам
узнавать о будущем всех своих друзей. Но теперь он твёрдо
решил стать настоящим астрономом!
Что думает гном Недоучкин
о Вселенной и жизни в ней
Гном Недоучкин услышал, что гном Кнопкин очень
занят и не может провести урок астрономии в школе
маленьких гномиков. Тогда он прибежал в школу,
вообразил себя учителем и вот что рассказал
гномикам.
— Я очень торопился отправиться в путешествие
по Вселенной. Перед выходом из дома я, конечно,
взглянул на градусник, висящий на окне, ярко
освещенном Солнцем. Впрочем, я мог этого и не
делать, потому что градусник показывал
температуру на Солнце, то есть 6 тысяч градусов. Я терпеть
не могу такую жару, а потому решил всё-таки
подождать до вечера. Конечно, я не терял зря ни одной
минуты, а тщательно готовил свою небольшую
байдарку, так как знал, что в космос лучше всего
отправляться на лёгкой лодочке. Должен вам
признаться, что до неба довольно далеко. Сначала я плыл по
какой-то обыкновенной земной реке, а когда доплыл
162

до горизонта — это где земля с небом
соединяется, — то сразу же выгреб на Млечный Путь. Он вам,
конечно, хорошо знаком: это такая широкая
молочная река на небе, по которой надо плыть осторожно,
чтобы молоко не прокисло. Честно говоря, плыть
было страшновато, потому что кругом был
настоящий зверинец. По берегам бегали медведи, львы,
волки, быки, полу люди-полу лошади и разные рогатые
страшилища. Над моей лодкой всё время летал
ужасный орёл, а рядом плыли киты, дельфины и
отвратительные рыбы. С Земли всё это выглядит вполне
прилично. Вам, наверное, показывали такие
красивые созвездия, как Большая и Малая Медведицы,
Орёл, Кит, Лев, Телец и другие. Вы, конечно, ахали и
охали от восторга. Но вы бы совершенно по-другому
заахали и заохали, если бы поплавали по Млечному
Пути. Просто ужас какой-то! Лучше бы дома сидел
и издали созвездиями любовался. Иногда я
останавливался и совершал прогулки. Это было очень
интересно. Например, побывал у добрейшей царицы
Кассиопеи и её мужа — царя Цефея. Странный, должен
вам сказать, царь: сидит за столом и всё время
надувает звёзды, которые называются цефеидами. А
в день рождения дочурки — её зовут Андромеда — он
притащил откуда-то туманность с завитушками и
подарил ей. Дочке эта туманность так понравилась,
что она из неё брошку смастерила. А мать подарила
Андромеде такого миленького Кита, что я сам с ним
часика два поиграл. Я бы ещё поиграл, но тут
прилетел Персей и затеял с Китом такую весёлую игру,
что все созвездия от смеха чуть было не свалились с
неба на Землю. Но не думайте, пожалуйста, что так
весело было в гостях у всех созвездий.
Например, когда я пришёл к Ориону,
то как будто бы в больницу попал.
Во-первых, уж очень скандальная
там старая звезда, я забыл её имя,
которая без конца из-за чего-то
ругается со своим соседом — тоже очень
злой и красной звездой по имени Как-
бы-баран. Во-вторых, к Ориону без
конца приходят больные звёзды.
Меня даже заставили измерять им
температуру. Самая высокая оказа-
163

лась у красных бедняжек, а белые были такими
холодными, что чуть дышали. В-третьих, полная
неразбериха в звёздном родильном доме. Дело в том,
что из-за сильного ветра рассеялся туман в большой
туманности и звёздочки там вообще больше не
рождаются. Поэтому Орион схватился за Конскую
Голову и так громко рыдает, что от его плача все
Плеяды на Землю попадали.
Но всё это ерунда по сравнению с чёрными дырами.
Я в одну заплыл на своей лодочке. Темнотища
жуткая! Дыра и дыра! Хоть бы свечку кто-нибудь зажёг.
Я бы сам её зажёг, но забыл дома. Спички тоже
забыл. И фонарь не взял: думал, на небе и так будет
светло от Солнца. Так вот, плыву я в этой
страшной темноте, а куда — сам не знаю. Хоть бы
«звезда-компас» появилась, так и её в чёрной дыре не было.
Только где-то далеко что-то без конца бабахало.
Потом я понял: это лопались те звёзды, которые
Цефей надувал.
Да, не желаю никому оказаться в чёрной дыре! Как
я из неё выбрался, до сих пор не пойму. Только
вижу — вдруг светло стало, вокруг никого и ничего.
Тоже жуть приличная. Не знаю, чем бы всё это
кончилось, если бы не пролетавшая мимо галактика. Я
её хвать за завитушку и вместе со своей байдаркой
куда-то полетел. Приятно летел, только долго и,
164

главное, неизвестно куда, а спросить не у кого.
Попытался поговорить с галактикой, а она
неразговорчивая. Молчала даже тогда, когда я её за завитушки
стал дёргать. Раз, другой дёрнул, молчит. А когда
третий дёрнул, она сама так дёрнулась, что я
сорвался и уже летел самостоятельно, без неё, но с
байдаркой. Всё-таки хорошо, что была байдарка,
потому что очень скоро я бултыхнулся в какую-то
неизвестную речку. И вода в ней совсем не наша:
чистая, спокойная и даже не мокрая. Странная река!
Я бы так и не узнал о ней ничего, но, к счастью, на
берегу сидел старый-старый старикашка, только
что накосивший своей острой косой большой стог
сена. Он мне сказал, что река эта его, а называется
она Лета. А ещё он сказал, что по этой реке я к себе
домой никогда вообще не приплыву, а могу даже
кануть в Лету, то есть навсегда исчезнуть, погибнуть
бесследно. Одним словом, так обрадовал он меня, что
я даже заплакал, хотя никогда плаксой не был.
Плыву и плачу, плачу и плыву. И наверняка я бы
канул в Лету, если бы не хвостатая звезда. Она, как
вы знаете, называется планета. Мчится себе, хвос-
165

тище распушила, в зубах мешок держит, битком
набитый белыми карликами. Когда она хвостом по
моей байдарке шлёпнула, я за хвост-то и вцепился,
как бульдог, то есть самой мёртвой хваткой.
Планета даже не почувствовала, что меня тащит, а я
одной рукой стал немного подгребать веслом, чтобы
ей легче было. И знаете, значительно быстрее
полетели. А когда моя планета, столкнувшись с какой-то
галактикой, выронила свой мешок с белыми
карликами, то мы полетели ещё быстрее. Не успел
оглянуться, смотрю — наша Земля!
Раскрыв рты и затаив дыхание, гномики слушали
самый правдивый рассказ гнома Недоучкина. А когда
он замолчал, послышался голос гнома Кнопкина:
— Что же ты, малоуважаемый Недоучкин, всякой
чепухой головы гномикам забиваешь?!
— Какой такой чепухой?! — обиделся
Недоучкин. — Я разве что-нибудь неправильно сказал
гномикам?
— Ты вообще ничего правильного им не
сообщил, — ответил гном Кнопкин. — И я обязательно
166

расскажу о твоей глупой болтовне Глайному
Волшебнику...
— Пожалуйста, не делайте этого, — зарыдал гном
Недоучкин.
— Тебя тысячу раз предупреждали, Недоучкин, что
нужно взяться за ум, нужно начать учиться, —
сказал гном Кнопкин. — Ты тысячу раз обещал
исправиться и тысячу раз нас всех обманывал. Как тебе не
стыдно было рассказывать такую чепуху о Вселенной?
Ведь каждый умный ребёнок сумеет найти
астрономические ошибки в твоём рассказе...
— Простите меня, многоуважаемый Кнопкин! —
взмолился Недоучкин. — Я больше не буду чепуху
рассказывать...
— Этого уж точно ты больше делать не будешь, —
сказал гном Кнопкин. — Я думаю, что Главный
Волшебник отправит тебя на какую-нибудь очень
далёкую планету за пределами Солнечной системы.
Там ты в одиночестве выучишь как следует
астрономию...
Итак, гном Недоучкин никогда и нигде астрономию
не изучал, поэтому столько нелепых ошибок было в
его рассказах. Но Света и Алька, а вместе с ними и
все ребята из бесед с Папой узнали много интересного
о Солнце, планетах, Вселенной. Главное, что вы
заинтересовались астрономией и наверняка захотите
познакомиться с другими книгами об этой
увлекательной науке.

Оглавление
Вселенная больше Солнечной системы 3
Что думали о Вселенной в древности 6
Как побывать в Стране Тысячи Солнц 9
Алькина маленькая ошибочка 13
Звёздная «кастрюля» 15
Звёздная «кастрюля» и Большая Медведица . . 18
Можно ли долететь до Большой Медведицы . . 22
Где на небе «звезда-компас» 28
Две звёздные медведицы 32
Сказка о храбром Персее и красавице
Андромеде 36
Летний звёздный треугольник 42
Сражение охотника с быком 46
Зимний звёздный треугольник 49
Соседи Ориона 55
Когда видны Лев, Волопас и Дева 59
Сколько созвездий в круге зодиака 66
Самые большие и самые маленькие звёзды . • 71
Малюсенькие звёздочки 77
Живёт ли кто-нибудь на звёздах 82
Звёзды-сестрички 88
Мигают ли звёзды? 96
Млечный Путь — наша Галактика 101
Откуда берутся звёзды 111
Туманное пятнышко в Андромеде 116
Наша разбегающаяся Вселенная 123
Когда Вселенная была ещё совсем-совсем
молодой 130
Какой будет Вселенная, когда совсем-совсем
состарится 134
В царстве Великого Хроноса 136
Одинока ли наша Вселенная 138
Когда неспокойно течёт Река Времени 143
Кто и где, кроме нас, живёт во Вселенной ... 150
Какое нам дело до звёзд, галактик и вообще
до Вселенной 157
Что думает гном Недоучкин о Вселенной
и жизни в ней 162
168