БИБЛИОТЕКА
КРИМИНОЛОГА
С.С. ОВЧИНСКИИ
ПРЕСТУПНОЕ НАСИЛИЕ
ПРЕСТУПНОСТЬ В ГОРОДАХ
□

БИБЛИОТЕКА
%
КРИМИНОЛОГА
G.G. Овчинский
ПРЕСТУПНОЕ НАСИЛИЕ
ПРЕСТУПНОСТЬ В ГОРОДАХ
Москва
ИНФРА-М
2007

УДК 343
ББК 67.51
035
Составитель серии «Библиотека криминолога»
доктор юридических наук B.C. Овчинский
Серия печатается с незначительными
сокращениями и редакцией
Овчинский С.С.
035 Преступное насилие. Преступность в городах / Сост. и вступ.
ст. А.С. Овчинского, B.C. Овчинского. — М.: ИНФРА-М,
2007. — VIII, 408. — (Библиотека криминолога).
ISBN 978-5-16-003139-2
В книге впервые для широкого круга читателей,
интересующихся проблемами борьбы с преступностью, представлены
криминологические труды доктора юридических наук, профессора
С.С. Овчинского (1922-1993), которые в 60-70-е годы прошлого
века ограниченными тиражами издавались ВНИИ МВД СССР.
Эти исследования не потеряли своей значимости и в начале XXI в.
Предназначена для научных работников, сотрудников
правоохранительных органов, студентов, аспирантов, преподавателей
юридических вузов и факультетов.
ББК 67.51
ISBN 978-5-16-003139-2 © Составление, вступительная статья.
А.С. Овчинский, B.C. Овчинский, 2007
© Оформление. ИНФРА-М, 2007

Содержание
Вступительная статья VI
•
Часть I
ПРЕСТУПНОЕ НАСИЛИЕ
ХУЛИГАНСТВО И ТЯЖКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ 2
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ БОРЬБЫ
С ТЯЖКИМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ
ПРОТИВ ЛИЧНОСТИ 33
Предисловие 33
Глава I
Криминологическая характеристика тяжких преступлений
против личности 38
§ 1. Тяжкие и особо тяжкие преступления против личности 38
§ 2. Субъекты тяжких преступлений 49
§ 3. Субъективные признаки тяжких преступлений 63
§ 4. Объективные признаки тяжких преступлений 77
Глава II
Причины тяжких преступлений против личности 90
§ 1. Социальная обусловленность причин преступлений
против личности 90
III

§ 2. Неблагоприятные обстоятельства формирования личности 100
§ 3. Индивидуальные черты личности, их место среди причин
насильственных преступлений 116
Глава III
Индивидуальная профилактика насильственных
посягательств на личность 134
§ 1. Индивидуальная профилактика в системе мер специального
предупреждения насильственных посягательств
наличность 134
§ 2. Прогнозирование индивидуального преступного
поведения 144
§ 3. Информационное обеспечение индивидуальной
профилактики 166
Глава IV
Методы индивидуальной профилактики
в борьбе с насильственными посягательствами наличность 174
§ 1. Формирование сознания как предмет индивидуальной
профилактики 174
§ 2, Убеждение в индивидуальной профилактике 184
§ 3. Профилактическое значение административных
и общественных мер принуждения 200
Часть II
ПРЕСТУПНОСТЬ В ГОРОДАХ
ПРЕСТУПНОСТЬ В СРЕДНИХ И МАЛЫХ
ГОРОДАХ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ПО ЕЕ
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЮ 224
Предисловие 224
Проблема преступности в городах 227
Средние и малые города, их типология 244
IV

Особенности уровня, динамики и структуры
преступности в средних и малых городах 264
Объем и содержание деятельности городских органов
внутренних дел по предупреждению преступлений 298
Информационно-аналитическое обеспечение деятельности
городских органов внутренних дел по предупреждению
преступлений 328
Тактически целесообразная группировка объектов в средних и
малых городах для предупреждения преступлений органами
внутренних дел 348
ПРЕСТУПНОСТЬ В БОЛЬШИХ ГОРОДАХ -
РЕСПУБЛИКАНСКИХ, КРАЕВЫХ
И ОБЛАСТНЫХ ЦЕНТРАХ 380

Посвящается
85-летию со дня рождения
Семена Самуиловича Овчинского
Вступительная статья
Серия «Библиотека криминолога» задумывалась с тем, чтобы
сделать доступными для всех интересующихся вопросами борьбы с
преступностью работы отечественных и зарубежных ученых,
которые длительное время не издавались в СССР и России, хранились
в спецфондах немногих библиотек.
Следует отметить, что широкому кругу читателей остаются
неизвестными и недоступными работы советских криминологов,
которые издавались ограниченными тиражами МВД СССР. Вместе с
тем именно в этих работах наиболее объективно отражались
криминальные процессы в СССР.
В то же время данные исследования не потеряли своей
актуальности и в начале XXI в. Можно с полным основанием
констатировать, что они составляют «золотой фонд» отечественной
криминологии.
К таким работам можно отнести труды Семена Самуиловича
Овчинского, изданные в 60—70-е годы прошлого века во ВНИИ
МВД СССР.
Овчинский С.С. (1922—1993) родился в Москве 16 сентября
1922 г. Закончив в 1940 г. артиллерийскую спецшколу, поступил в
Инженерное военное училище. Начало Великой Отечественной
войны С.С. Овчинский встретил курсантом военного училища.
Летом и осенью 1941 г. участвовал в боях под Лугой, в создании
партизанских баз на территории, оставляемой противнику, в отражении
фашистских десантов на Ленинград.
В 1942—1943 гг. проходил службу в качестве командира взвода
(минно-подрывного) Забайкальского военного округа. В 1944 г.
поступил на учебу в Военно-транспортную академию в Ленинграде.
В том же году весь курс академии был отправлен на фронт.
С начала 1945 г. С.С. Овчинский связал свою жизнь с
оперативной работой. Проходя службу офицером оперативной группы
технической разведки Первого Украинского фронта, он принимал
непосредственное участие в боевых действиях на территории
Польши и Германии, был тяжело ранен при взятии Берлина, закончил
войну в освобожденной Праге.
VI

Связав свою жизнь с разведывательной оперативной работой,,
после войны он поступает в Военно-юридическую академию в
Москве. После окончания академии С.С. Овчинский получает
направление на службу в Одесский военный округ, где проработал в
городах Николаеве и Одессе в качестве следователя (старшего
военного следователя) Военной прокуратуры Военно-морских частей
Черноморского флота с 1951 по 1956 г.
В 1956 г. поступает на службу в органы внутренних дел, становясь
старшим следователем отдела милиции станции
Москва—Ярославская Северной железной дороги, затем начальником следственного
отделения, заместителем начальника отдела.
Опыт борьбы с послевоенным бандитизмом был применен
С.С. Овчинским в борьбе с преступлениями на железнодорожном
транспорте.
В эти годы (1957-1959) им был раскрыт ряд убийств, имевших
большой общественный резонанс и стоящих на контроле
руководства страны, в том числе убийство помощника главного
конструктора ракетно-космических систем страны. За раскрытие этого
убийства он был награжден знаком «Заслуженный работник МВД»,
который дополнил список его боевых наград, включающий и орден
Красной Звезды.
Не прерывая ни на один день свою практическую работу в
отделе милиции, С.С. Овчинский проводил научные исследования.
В 1960 г. им представлена кандидатская диссертация, которая
посвящена проблемам предупреждения и раскрытия грабежей и разбоев
на железнодорожном транспорте. Диссертация проходит успешную
защиту.
Став кандидатом юридических наук, С.С. Овчинский переходит
на работу в НИИ МООП РСФСР (впоследствии ВНИИ МВД СССР)
и полностью посвящает себя научной работе. В эти годы он
активно проводит криминологические исследования, разрабатывает
проблемы оперативно-розыскной деятельности, участвует в создании
и внедрении первых автоматизированных
информационно-поисковых систем. Эти вопросы составляют центральную часть его
докторской диссертации, успешная защита которой состоялась на
Ученом совете ВНИИ МВД в 1979 г.
Однако для получения ученой степени доктора юридических наук
в 1980 г. С.С. Овчинскому пришлось еще два раза защищать эту же
диссертацию на Ученом совете Института прокуратуры и на
Экспертном совете ВАК СССР. Это было вызвано тем, что
нетрадиционность и новизну подходов к проблеме пришлось защищать по-
настоящему.
VII

После работы во ВНИИ МВД С.С. Овчинский
непродолжительное время работал в Академии МВД, руководя научным отделом.
С 1982 г. до последних дней жизни работал профессором кафедры
оперативно-розыскной деятельности в Московской высшей школе
милиции, полностью посвятив себя научно-педагогической
деятельности.
За время работы в науке С.С. Овчинский был официальным
руководителем по 42 диссертациям, опубликовал более 150 научных
работ, большинство из которых вышло в закрытых изданиях.
В последние годы жизни С.С. Овчинский разрабатывал новые
подходы в борьбе с организованной преступностью. Свою
последнюю работу, написанную совместно с сыном B.C. Овчинским и
вышедшую в 1993 г. - «Борьба с мафией в России», он уже не увидел
(ушел из жизни 19 марта 1993 г.). Однако многие научные
разработки остались в рукописях, которые были систематизированы его
сыновьями и нашли отражение в коллективной монографии «Основы
борьбы с организованной преступностью» (1996), монографии
«Оперативно-розыскная информация» (2000), учебниках
«Оперативно-розыскная деятельность» (1-е изд. — 2001, 2-е изд. — 2004) и «Теория
оперативно-розыскной деятельности» (2006).
Читатель может убедиться, что советская «ведомственная»
криминология 60—70-х гг. прошлого века не только ничем не уступает
современным исследованиям, но, более того, по многим параметрам
(комплексному подходу, использованию методических средств,
глубине проникновения в проблемы) является эталоном научного
анализа преступности.
А.С. Овчинский
доктор технических наук,
профессор
B.C. Овчинский
доктор юридических наук

Часть I
ПРЕСТУПНОЕ НАСИЛИЕ

ХУЛИГАНСТВО
И ТЯЖКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ*
По уголовному законодательству дореволюционной России
хулиганство не являлось самостоятельным составом преступления.
Однако в исследованиях русских криминалистов значительное
место уделялось «хулиганскому характеру», «хулиганскому
содержанию» преступных деяний; предполагалось, что существуют
преступления, совершаемые хулиганами или в «состоянии хулиганства».
А.Н. Трайнин считал, что хулиганство как следствие пьяного
разгула, анархического отрицания сложившихся норм поведения и
крайней распущенности может привести к самым разнородным
преступлениям1.
В первые же дни революции хулиганство являлось одной из
опаснейших форм посягательства на революционный порядок. В этот
период была наглядно видна способность хулиганства перерастать
в крайние (вплоть до контрреволюционных) формы выступления
против порядка, устанавливавшегося Советской властью. Хулиганы
устраивали пьяные погромы и поджоги, грабили склады, лавки и
частные квартиры, избивали граждан. Целые отряды Красной
гвардии направлялись на ликвидацию пьяных погромов. Не случайно
хулиганство было приравнено к государственным преступлениям
и относилось к подсудности революционных трибуналов.
После законодательного признания хулиганства
самостоятельным видом преступления некоторые криминалисты в 1920-е гг. были
склонны рассматривать опасные преступления против личности
как формы хулиганства. Например, А.О. Эдельштейн отождествлял
массовое злостное хулиганство с групповым изнасилованием,
Б.С. Маньковский определял убийство и нанесение тяжких
телесных повреждений при так называемой «деревенской поножовщине
как наиболее тяжелые формы хулиганских деяний»2. Эта точка
зрения нашла отражение и в уголовном законодательстве того периода:
Уголовный кодекс УССР в редакции 1927 г. считал квалифициро-
Опубликовано в сб.: Проблемы борьбы с хулиганством. М.: ВНИИ МООП СССР,
1968.
1 Трайнин А.Н. Хулиганство. Отчет X сбора русской группы Международного союза
криминалистов. Петроград, 1915.
2 В сб.: Хулиганство и поножовщина. М.: изд. Мосздравотдела, 1927.
2

ванными видами хулиганства действия, сопряженные с убийством,
изнасилованием и т.п. (ч. 3 ст. 70 УК УССР)1.
Хулиганские побуждения, характеризуя субъективные признаки
деяния, признаются ныне действующим уголовным законом
квалифицирующим обстоятельством при совершении умышленных
убийств (п. «б» ст. 102 УК РСФСР), а по УК Эстонской ССР и при
совершении особо тяжких и тяжких телесных повреждений (п. 2
ч. 2 ст. 107 и п. 1 ч. 2 ст. 108 УК ЭССР).
В этих случаях хулиганство перерастает в крайние, наиболее
опасные формы посягательства на личность — причинение смерти
либо тяжких телесных повреждений2.
Возможность совершения хулиганами более тяжких
преступлений, сопряженных с насилием, подтвердилась при изучении
характера рецидивной преступности и личности
преступников-рецидивистов.
Например, обследование осужденных рецидивистов,
проводившееся в местах лишения свободы3, показало, что значительное
число лиц, отбывавших наказание за убийства, разбои, изнасилования,
впервые осуждалось за хулиганство. Так, среди судимых за убийство
их оказалось 25,2%; за изнасилование — 27,8; а за разбой — 21,5%.
Еще разительнее выглядят данные обследования рецидивистов,
осужденных в 1962 г. в Свердловской области. В числе привлеченных
к уголовной ответственности за убийство судимые за хулиганство
составили более 60, а за разбои и грабежи — около 70%.
Хулиганское поведение нередко не только характеризует
начальный период формирования личности опасных преступников, но и
как бы сопутствует всей их преступной деятельности.
Так, в Эстонской ССР в 1963— 1964 гг. у половины лиц,
признанных особо опасными рецидивистами, судимость за хулиганство (от
одной до семи) чередовалась с судимостями за кражи, грабежи,
разбои и изнасилования4.
Эти данные отражают объективно существующий процесс, при
котором хулиганство как первоначальная форма проявления эго-
1 Указом Президиума Верховного Совета УССР от 28 июня 1959 г. хулиганские
мотивы включены в число квалифицирующих признаков умышленного убийства,
а слово «убийство» из ч. 3 ст. 70 УК УССР было исключено.
2 Судебная статистика свидетельствует о значительном распространении таких
преступлений. В РСФСР в 1965 г. из хулиганских побуждений совершено 32% всех
убийств.
3 Такое обследование было проведено НИИМ МВД СССР в 1958-1959 гг.
4 Из этой группы 75% впервые совершили хулиганство, а в последующем —
бандитизм, разбой (55%) и кражи (20%). 25% рецидивистов привлекалось к уголовной
ответственности за хулиганство после того, как отбыли наказание за кражи и
бродяжничество.
3

истических наклонностей и пренебрежения общественными
интересами под влиянием комплекса благоприятных условий
становится одним из факторов, определяющих формирование личности
опасных преступников.
Среди таких условий определенную роль играет отрицательное
влияние преступной среды, с которой хулиганы, осужденные
впервые, сталкиваются в местах заключения.
Другим условием является более или менее длительная
безнаказанность правонарушителей. Это обстоятельство наглядно
подтвердилось при специальном изучении поведения, предшествовавшего
совершению тяжких преступлений, 300 осужденных за убийства,
умышленное причинение тяжких телесных повреждений, разбои,
грабежи, изнасилования, посягательство на жизнь, здоровье и
достоинство работников милиции1.
В процессе исследования изучались материалы уголовных дел,
дела специального учета органов милиции, проводились беседы с
родственниками и соседями осужденных, активистами и
должностными лицами домоуправлений по месту их жительства, а также с
представителями администрации предприятий и сослуживцами по
месту работы правонарушителей.
Сначала эта работа проводилась в краевом центре — Барнауле.
Обследование показало, что многие лица, осужденные за «бытовые»
убийства, тяжкие телесные повреждения (за эти два вида в
особенности), разбои, грабежи и изнасилования, до их совершения
пьянствовали и хулиганили. Часть этих правонарушителей подлежала
привлечению к ответственности за злостное хулиганство задолго
(1—6 месяцев) до того, как они совершили убийства, разбои и другие
тяжкие преступления.
Из 100 человек, осужденных в Барнауле за «бытовые» убийства,
нанесение тяжких телесных повреждений, изнасилования, разбои
и грабежи, 38 человек следовало привлечь к уголовной
ответственности за хулиганство, а 22 — к административной ответственности
за мелкое хулиганство.
Таким образом, 60% обследованных опасных преступников ранее
совершали хулиганство.
Для проверки этих выводов аналогичная работа была проведена
в Таллине в отношении 100 осужденных в 1964 г. за грабежи, разбои,
причинение умышленных тяжких телесных повреждений и
умышленные убийства. Несмотря на существенные отличия условий
Эстонской ССР от условий Алтайского края (по стабильности и
укладу быта местного населения, численности милиции), наши выводы
1 Исследование проводилось научными сотрудниками 1-го отдела ВНИИОП в
1965 г.
4

полностью подтвердились. И здесь 61% обследованных до
осуждения за тяжкое преступление совершали хулиганство.
Наконец, в Москве 66% обследованных, посягавших на жизнь и
здоровье работников милиции, до совершения этих преступлений
также проявили себя как хулиганы1.
Из материалов уголовных дел видно, что 23% обследованных по
Барнаулу и 22% — по Таллину до привлечения к ответственности
за убийство, разбой или грабеж совершили злостное хулиганство
или другие связанные с ним преступления.
В Барнауле 4 из 5 «бытовых» убийств и 9 из 17 тяжких телесных
повреждений, а в Таллине — 2 из 4 «бытовых» убийств и 17 из
29 разбоев, совершенных в 1964 г., можно было предупредить, если
бы виновных своевременно привлекли к уголовной ответственности
за систематическое хулиганство, о котором не раз поступали
сообщения в органы милиции.
Изучение материалов в Ростовской области также показало, что
своевременным привлечением хулиганов к уголовной
ответственности можно было предотвратить 28 из 60 убийств и покушений на
убийства и 27 из 90 тяжких и менее тяжких телесных
повреждений.
Наглядным примером перерастания систематического
безнаказанного хулиганства в тяжкое преступление является дело об
убийстве Игнатьевой.
Житель Барнаула Яковлев в течение 10 месяцев систематически
хулиганил и истязал свою сожительницу Игнатьеву: публично
избивал, наносил удары раскаленной кочергой, на глазах у дочери
пытался затолкнуть в горящую печь, ранней весной неоднократно
заставлял раздеваться донага и заходить в водоемы на окраине
города, привязывал к кресту на кладбище, сбрасывал с моста в воду.
Об этом потерпевшая неоднократно заявляла в милицию, знали о
бесчинствах Яковлева и соседи Игнатьевой. Хотя из заявлений
усматривались признаки злостного хулиганств (ст. 206, ч. 2) и
систематического истязания (ст. 113 УК РСФСР), работники милиции
направляли потерпевшую на освидетельствование и предлагали ей
жаловаться в порядке частного обвинения.
Когда же о преступных действиях Яковлева поступило
письменное заявление дочери Игнатьевой, работники милиции
ограничились направлением матергиалов о мелком хулиганстве в народный
Подробнее об этом говорится в статье Г.М. Поповой «Хулиганство и
посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции» (см.: Проблемы
борьбы с хулиганством: Сб. ст. М.: ВНИИ МООП СССР, 1968).
5

суд. Яковлев был оштрафован. Уверовав в безнаказанность,
злостный хулиган вскоре зверски убил Игнатьеву.
Лысенко, проживавший в Ростовской области, ранее судимый
за злостное хулиганство, в течение года преследовал Валентину
Косенко. Он приходил к ней пьяный домой и на работу, избивал,
ломал в ее квартире и уничтожал вещи, угрожал ей и ее
родственникам убийством. Валентина обращалась в суд и милицию,
просила принять меры. Хулигана приглашали на беседы и отбирали
подписки, что он не будет беспокоить девушку. С аналогичными
заявлениями в милицию обращались мать и брат потерпевшей.
Однажды преступник ворвался в квартиру Косенко, топором выбил
рамы, гонялся за гражданами и нецензурно ругался. Лысенко
привлекли к ответственности за мелкое хулиганство. После этого
злостного хулигана еще дважды привлекали за мелкое хулиганство, но
это лишь обозлило преступника. Через некоторое время он убил
Косенко.
Безнаказанность как условие, способствующее совершению
хулиганами тяжких преступлений, имеет самостоятельное значение
и не связано с наличием или отсутствием предшествующей
судимости за хулиганство.
Как уже указывалось, из 100 осужденных в Барнауле 60 ранее
совершали хулиганство, которое переросло в тяжкие преступления.
Ранее судимых из этих 60 было 24, из которых ранее судимых за
хулиганство — 7. Из 100 обследованных в Таллине 61 ранее совершал
хулиганство, которое переросло в тяжкие преступления. Ранее
судимых из этих 61 было 17, из которых ранее судимых за
хулиганство — 8.
Таким образом, из 60 человек 36 по Барнаулу (60%) и из 61
человека 44 по Таллину (72%) вообще не судились, а 53 из 60 в
Барнауле (88%) и 53 из 61 в Таллине (87%) ранее не судились за
хулиганство. Однако они совершили тяжкие преступления в результате того,
что оставались безнаказанными за совершение хулиганства.
Профессор В.Н. Кудрявцев правильно указывает, что
«...конечный результат поведения человека — преступление — есть следствие
не только первоначальной причины, но и многочисленных
обстоятельств, которые имели место и действовали позже, в том числе
непосредственно перед достижением этого результата»1.
К числу этих обстоятельств, действующих на пути к совершению
тяжких преступлений, мы с уверенностью можем отнести система-
Кудрявцев В.Н. Категория причинности в советской криминологии // Советское
государство и право. 1965. № 11. С. 84.
б

тические хулиганские поступки, оставляемые без должного
реагирования.
Хулиганские поступки — следствие существенных отклонений
в процессе нравственного формирования личности, которые могут
повлечь и иного рода антиобщественные действия. Особенностью
антиобщественной установки на совершение хулиганскихдействий
является то, что она сразу же проявляется вовне (в отличие,
например, от антиобщественной установки на совершение краж).
Обнаружить ее признаки у хулигана легко, что создает необходимые
предпосылки для вмешательства и выбора мер воздействия. При
мелком хулиганстве должна наступать административная
ответственность, и в сочетании с ней целесообразно осуществлять
профилактическое воздействие на виновного. За злостными
хулиганами, отбывшими наказание, необходимо устанавливать наблюдение
и проводить с ними воспитательную работу.
Из сказанного, помимо констатации важного для практики
факта об относительной легкости перерастания хулиганства в более
тяжкие преступления, мы можем сделать не менее важный вывод о
возможности предсказания результата так называемого
«хулиганского» поведения, складывающегося из серии поступков,
посягающих на общественный порядок и нравственные отношения
общества. Безусловно, «...нельзя утверждать со всей определенностью, —
как пишет В.Н. Кудрявцев, — что именно данное лицо в будущем
году вступит в пьяную драку и совершит убийство. Такое
"предсказание" основывалось бы на фаталистических представлениях о
поведении человека, рассматривало бы его как игрушку судьбы и по
сути дела могло привести к теориям "опасного состояния"»1.
Речь идет об ином предсказании, основанном на статистической
закономерности. Если 60-70% убийств, разбоев и других тяжких
преступлений предшествовало совершение хулиганства, мы можем
предположить, что, во-первых, там, где хулиганство будет
безнаказанным, убийства, разбои и другие тяжкие преступления искоренить
не удастся и, более того, их количество будет возрастать. Во-вторых,
определенная часть хулиганов, особенно тех, чьи действия
отличаются все большей дерзостью, если к ним не принимать
предусмотренных законом мер, неминуемо совершит более тяжкие
преступления. Последний вывод должен учитываться при организации
предупредительно-профилактической работы с лицами,
склонными к пьянству и хулиганству. При этом мы не знаем, кто именно из
них станет опасным преступником. Вряд ли и те, кто совершает
хулиганство, сами представляют, к чему приведет их противоправ-
1 Кудрявцев В.Н. Категория причинности в советской криминологии // Советское
государство и право. 1965. № П. С. 86.
7

ное и аморальное поведение. Но коль скоро мы знаем, что 60—70%
лиц, совершивших тяжкие преступления, прошли в процессе
формирования их антиобщественной установки «стадию хулиганства»,
каждый факт хулиганства, а тем более неоднократные хулиганские
поступки должны настораживать, и к каждому виновному должны
быть приняты соответствующие меры, исключающие как
дальнейшее хулиганство, так и перерастание его в тяжкие преступления.
* * *
Чем же можно объяснить сравнительную легкость, с которой в
результате более или менее длительного безнаказанного хулиганства
виновные совершают опасные преступления, связанные главным
образом с посягательством на личность?
Хулиганство проявляется в различных формах и затрагивает
широкий круг государственных, общественных и личных интересов.
Видимо, отчасти этим можно объяснить то, что до сих пор и в
юридической литературе, и в судебной практике отсутствует единый
взгляд на объект хулиганства.
В частности, под объектом хулиганства имеется в виду
«общественный порядок», «правила социалистического общежития»,
«условия социалистического общежития», «общественный порядок
и правила социалистического общежития», «правила поведения в
обществе». В ряде работ доказывается наличие сложного объекта
хулиганства. А.Н. Трайнин и А.М. Яковлев считают, что хулиганство
посягает на личность и общественный порядок1. Я. Гурвич также
предлагал понятие объекта хулиганства дополнить указанием на
посягательство против личности2.
По мнению Д. Терехова и Ю. Северина3, общественный порядок
и здоровье граждан составляют сложный объект хулиганства.
Существует и другая точка зрения, что единственным объектом
хулиганства является общественный порядок, но при этом в понятие
«общественный порядок» вкладывается широкий смысл. Наиболее
ярко эта позиция выражена в работе Н. Куца, который считает, что
объектом преступления при хулиганстве является общественный
порядок, под которым обычно понимают совокупность
общественных отношений, обеспечивающих соблюдение правил
социалистического общежития, охраняющих общественное спокойствие, об-
1 Трайнин А.П. Учение о составе преступления. М.: Госюриздат. 1957. С. 115—117;
Яковлев A.M. Совокупность преступлений. М.: Госюриздат, 1960. С. 75.
2 Гурвич Я. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву //
Социалистическая законность. 1955. № 5. С. 30—35. Характерно, что до июня 1927 г.
в УК УССР первой редакции ст. 176, предусматривающая уголовную
ответственность за хулиганство, помещалась в главе о преступлениях против личности.
3 Бюллетень Верховного Суда СССР. 1962. № 6. С. 27.
8

щественную нравственность, безопасные условия повседневной
жизни и деятельности людей в социалистическом обществе1.
На наш взгляд, объектом хулиганства является общественный
порядок, представляющий совокупность общественных отношений,
обеспечивающих соблюдение правил социалистического
общежития. Среди этих отношений существенное место занимает группа
отношений, обеспечивающих неприкосновенность и здоровье
личности. При увеличении интенсивности насильственного
посягательства хулигана на личность граждан возрастает число нарушений
последней группы отношений.
Этим объясняется закономерность перерастания хулиганства в
умышленные телесные повреждения и убийство.
Если рассматривать понятие «общественный порядок» в
широком смысле слова, то не только хулиганство, но и умышленные
убийства, разбои и многие другие преступления посягают на
«безопасные условия повседневной жизни и деятельности людей в
социалистическом обществе». Нет сомнения, что этими
преступлениями так же, как и хулиганством, наносится вред общественному
спокойствию и общественной нравственности.
При грабеже, сопряженном с насилием, и разбое
непосредственными объектами преступного посягательства являются
государственная, общественная, личная собственность, а также жизнь и
здоровье граждан; при причинении телесных повреждений —
здоровье; при изнасиловании — честь, достоинство и здоровье
женщины; наконец, при убийстве — жизнь человека.
Итак, мы можем констатировать, что в ряде случаев объект
хулиганства сходен с объектом других тяжких преступлений, а те в свою
очередь затрагивают общественные отношения, являющиеся
объектом хулиганства. Этим, в частности, можно объяснить ту легкость,
с которой хулиганы совершают более тяжкие преступления.
Внимательное ознакомление с формами проявления хулиганства
позволяет нам обнаружить ряд элементов, характерных для действий
хулиганов и в то же время присущих более опасным насильственным
преступлениям. Это, например, такие элементы насилия, как
нанесение ударов, прои-знесение угроз, запугивание, использование
оружия.
При разбое, изнасиловании, убийстве насилие является
средством, обеспечивающим достижение виновным преступной цели.
Оно рассчитано на то, чтобы деморализовать, запугать
потерпевшего, парализовать его способность к сопротивлению, наконец,
лишить его жизни.
Куц Н. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву. Клев:
изд. ВШ МООП УССР, 1963. С. 33.
2 - 7695
9

Нередко нападение грабителей настолько напоминает нападение
группы хулиганов, что требуется глубокое исследование всех
обстоятельств, связанных с характеристикой умысла и мотивов
преступления, чтобы квалифицировать преступление как грабеж или
разбой. Нанесение телесных повреждений и убийство в драке большей
частью связаны с хулиганством.
Изучение характера преступных действий 194 осужденных,
совершивших в Барнауле и Таллине умышленные убийства,
умышленные тяжкие телесные повреждения, изнасилования, разбои и
грабежи, показало, что многие из этих тяжких преступлений
начинались с хулиганства: приставания, драки, дебоша в квартире,
общежитии.
Число тяжких преступлений, которые совершены из хулиганских
побуждений или начинались с хулиганства (в общем количестве
преступлений, совершенных 194 осужденными), характеризуется
следующими данными.
Виды
преступлений
Всего

преступников
Совершили
из хулиганских
побуждений
Совершили
в связи с
хулиганством
Начали
с хулиганских
действий
По г. Барнаулу
Умышленное
убийство
Умышленные
тяжкие телесные
повреждения
Разбой
Грабеж
5
17
23
49
4
-
-
—
14
-
-
—
11
21
По г. Таллину
Умышленное
убийство
Умышленные
тяжкие и особо
тяжкие телесные
повреждения
Разбой
Грабеж
4
26
29
41
2
-
-
—
16
-
-
—
16
30
Эти данные подтвердились и при изучении 60 дел о грабежах и
разбоях, законченных производством следственным отделением на
Ярославском участке Московской железной дороги. 14 из 48 грабежей и 6
из 12 разбоев или начинались с действий, содержавших элементы
хулиганства, или непосредственно переросли из хулиганских действий.
10

Характерно, что из 70 обследованных лиц, совершивших
грабежи (41) и разбои (29) в 1964 г. в Таллине и его окрестностях, 25
человек были осуждены по совокупности за одно из этих преступлений
и хулиганство (за разбой и хулиганство 12, за грабеж и
хулиганство 13).
Житель Таллина Назаров пьянствовал в компании
собутыльников возле общежития рабочих каменного карьера. В это время к ним
обратился шофер с просьбой помочь завести автомашину. Назаров
из хулиганских побуждений ударил его бутылкой по голове и
вместе со своими собутыльниками стал избивать. Затем они отняли у
шофера часы и деньги.
Еще более убедительны данные о непосредственном
перерастании хулиганства в умышленное убийство и умышленное
причинение тяжких телесных повреждений.
Упоминавшимся обследованием заключенных (1958—1959)
установлено, что из хулиганских побуждений совершено 26,6% и в
драке 24,0% всех убийств. Таким образом, в связи с хулиганством
совершено 50,6% убийств. Обследованием, проводившимся
работниками УООП Курской области, установлено, что в 1962 г. 52,8% всех
умышленных убийств и 84,8% умышленных тяжких и менее тяжких
телесных повреждений в этой области были совершены на почве
хулиганства.
Большинство хулиганских проявлений и тяжких преступлений
совершается в одно и то же время, что видно из следующих данных
по Хабаровскому краю за 1965 г.
Время совершения преступлений
Днем до 17.00
С 17.00 до 24.00
После 24.00
Вид преступлений,0/,)
Хулиганство
22
71
7
Грабеж
8
66
26
Разбой
7
64
29
В основном совпадают и места совершения рассматриваемых
преступлений (данные также по Хабаровскому краю за 1965 г.).
Место совершения
преступлений
Улицы, парки, скверы, дворы
и другие общественные
места
Квартиры
Общежития
Иные места
Вид преступлений, %
Хулиганство
65
26 ~
9
Грабеж
80
20
Разбой
50
50
Умышленные
тяжкие телесные
повреждения
38
34
7
21
2*
11

Как видно из приведенных данных, на улицах, в парках, скверах,
во дворах было совершено две трети уголовно наказуемого
хулиганства, четыре пятых грабежей, половина разбоев и значительная часть
умышленных тяжких телесных повреждений. Около трети
хулиганства совершается в квартирах и общежитиях, где также
совершается 41% умышленных тяжких телесных повреждений, которые
нередко в этих местах являются завершением хулиганства.
Анализируя субъективную сторону хулиганства, не следует
ограничиваться изучением только умысла хулигана. Необходимо
выяснить его психологию, что позволит найти объяснение цели,
которую он преследует, и мотива, которым он руководствуется,
совершая это преступление.
Психология хулигана основана на утверждении эгоистического
«я», удовлетворении личной прихоти. Он способен «...ради
малейшего чувства эгоистического удовлетворения игнорировать
личность, ее интересы и права и приносить их в жертву»1. Хулиган
считает, что ему все позволено, пренебрегает общественными
интересами. Часто он хочет как-то отличиться, выделиться, показать себя
«героем». Нередко такое стремление «...усиливается в присутствии
собутыльников, знакомых, на которых хулиган своим цинизмом,
буйством, способностью надругаться, оскорбить, поиздеваться над
другими хочет произвести впечатление»2.
Эти побуждения в свою очередь объясняются чувством
собственной недостаточности. «...Результат, к которому стремится хулиган,
есть самоутверждение как в своих собственных глазах, так и во
мнении окружающих»3.
Для части хулиганов побудительные стимулы этим и
ограничиваются, и общественная опасность этих лиц характеризуется тем,
что в случае безнаказанности они от одного хулиганского
проявления к другому становятся все более наглыми и циничными.
Для другой части хулиганов безнаказанность приводит к тому,
что их действия становятся все более агрессивными, они прибегают
к оружию, более жестоко расправляются со своими жертвами.
Впоследствии они могут причинить тяжкие телесные повреждения и
даже совершить убийство.
Если пьяный хулиган видит беззащитность потерпевшего и
безразличие со стороны окружающих граждан, он не только получает
объективную возможность продолжить хулиганские действия, но и
1 ЧубинскийМ.П. О хулиганстве. Отчет X сбора русской группы Международного
союза криминалистов. Петроград, 1915.
2 Куц Н. Ответственность за хулиганство по советскому уголовному праву. Киев:
изд. ВШ МООП УССР, 1963. С. 24.
3 Сегалов. Психология хулиганства // Проблемы преступности. М., 1926.
12

приобретает субъективную уверенность в своей безнаказанности и
окончательно «распоясывается»1.
Наконец, для третьей части хулиганство становится
предварительной «школой», в которой складывается их антиобщественная
установка на совершение грабежей, разбоев (реже изнасилований).
Для него становятся обычными наглость, цинизм, привычка
удовлетворять эгоистические потребности за счет интересов и
благополучия других, а также навыки в совершении противоправных
действий: приставание, нападение на граждан, их избиение,
уничтожение и повреждение имущества, угрозы окружающим,
применение оружия и т.п. Перечень этих действий настолько широк,
насколько многообразны формы проявления хулиганства.
Особое значение приобретает такая установка в случаях, когда
появляется рецидивист, стремящийся к организации преступной
группы. Под его влиянием подобный хулиган готов к участию в
любом преступлении.
Привычка удовлетворять свои низменные потребности в дерзкой
форме приводит некоторых хулиганов к тому, что они завладевают
чужим имуществом как только складываются благоприятные условия.
Поэтому довольно часто хулиганство перерастает в грабеж, или
разбой, или в хищение предметов, оброненных потерпевшими.
Трансформация умысла становится еще более очевидной, если учесть, что
хулиганство обычно сопряжено с пьянством. В этих случаях у
виновного резко ослабевают сдерживающие волевые компоненты, и он не
останавливается перед совершением кражи, грабежа или разбоя.
Что касается субъекта преступления, можно отметить совпадение
данных, характеризующих личность (возраст, образование,
социальное положение, времяпрепровождение и пр.) тех, кто осужден за
хулиганство, умышленное убийство и умышленное причинение
тяжких телесных повреждений.
Например, специальным обследованием, проведенным
работниками У ООП Курской области (1963-1964), в отношении
возрастных групп получены следующие данные:
Возрастные
группы (совершено
в возрасте)
От 14 до 16 лет
От 16 до 18 лет
От 18 до 25 лет
Старше 25 лет
Всего
Умышленное
убийство,%
1,7
1,7
28.
68,6
100
Умышленное причинение
телесных повреждений
{тяжких и менее тяжких),%
4,4
5,2
25,4
65
100
Хулиганство,%
0,4
2,5
33,5
63,6
100
Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления. М.: Юридическая литература,
1960. С. 28-29.
13

Следует отметить, что в группе 14—18-летних значительно
меньшая доля привлеченных к уголовной ответственности за хулиганство,
чем, например, за умышленное причинение телесных повреждений,
но это не означает, что в данном возрасте меньше хулиганов.
Хулиганские действия подростков довольно часто остаются без наказания,
что и является одним из условий, которое способствует совершению
ими более тяжких преступлений. Это видно из приведенной таблицы:
на возрастную группу 14—18 лет приходится около 10% всех
умышленных тяжких и менее тяжких телесных повреждений.
При изучении данных, характеризующих преступные группы
лиц, совершивших грабежи и разбои, выяснилось, что 60%
соучастников этих преступлений замечались в хулиганстве до совершения
ими тяжких преступлений1.
В Ленинграде 17-летние Калюжный, Кузнецов и др. организовали
хулиганскую группу и в течение двух месяцев били стекла в
автомашинах, избивали прохожих, но никаких мер по этим фактам не
принималось. Хулиганы обнаглели настолько, что в нетрезвом состоянии
пришли в помещение штаба дружины и пытались избить
участкового уполномоченного милиции. Их выпроводили из штаба и никаких
мер к ним не приняли. Вскоре они совершили грабежи и разбои2.
Очевидность перерастания хулиганства в более тяжкие
преступления (чем больше хулиганов, тем больше грабителей, насильников,
убийц) должна была бы на практике повлечь усиление борьбы с этим
опасным социальным явлением. Но, к сожалению, эти требования
на протяжении последних лет не всегда соблюдались.
Практика борьбы с хулиганством отражается, в частности, в
статистических показателях, характеризующих количество лиц,
привлеченных к ответственности за это правонарушение, и долю
хулиганства в числе всех преступлений, регистрируемых по линии
уголовного розыска.
По РСФСР за девять (1957—1965) лет происходили существенные
изменения этих показателей, что видно из следующих данных,%:
Годы
Доля хулиганства ко
всем преступлениям
7957
33,1
7958
33,9
7959
31,8
7960
25,8
7967
35,8
7962
36,8
7963
28,8
7964
25,7
7965
27,0
Никто из этих лиц, впоследствии совершивших групповой грабеж или разбой,
к ответственности за хулиганство не привлекался.
Недостаточное реагирование на хулиганство молодых людей объясняется, в
частности, тем, что, совершив нападение на прохожего или драку, они, как правило,
разбегаются. Раскрытие таких правонарушений требует обычно значительных
усилий.
14

Из таблицы и графика, приведенных ниже, видно, что в РСФСР
и других союзных республиках колебания показателей, отражающих
активность борьбы с хулиганством, в отдельные годы совпадают.
Динамика хулиганства по РСФСР и Эстонской ССР за 1958-1964 гг.
Годы
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
Относительное количество зарегистрированного уголовно наказуемого
хулиганства
РСФСР
100
68,4
67,7
100
95
67
62
Эстонская ССР
100
66,2
58,3
104,9
110,4
74,1
75,8
1958 1959 1960 1961 1962 1963 1964 Годы
Колебания отчетных данных о хулиганстве в РСФСР и Эстонской ССР
за 1958-1964 гг.
Существенные колебания в практике привлечения хулиганов к
уголовной ответственности можно объяснить несколькими
причинами. В 1959—1960 гг. активизировалось участие общественности в
борьбе с преступностью и получил значительное развитие институт
общественного поручительства. Но уже в те годы (как и в
последующие) сказалось несовершенство процессуального закона,
регламентирующего отдачу на поруки1. Предоставление этого права не
только суду, но и органам прокуратуры и милиции повлекло много
Многие научные и практические работники высказываются за изменение
существующего порядка отдачи на поруки, оставив это право только за судом. См.:
Пашкевич П. Теневые стороны поруки // Известия. 1965. № 157; Стародубский Я.
Только через суд // Известия. 1965. № 214; Жогин Н. Воспитание и наказание//
Известия. 1965. № 219; Аливердиев А. Передали на поруки // Правда. 1966.
№ 343.
15

необоснованных решений о признании опасных преступных
действий преступлениями, не представляющими большой
общественной опасности. Сфера уголовного наказания была искусственно
сужена и, в частности, за счет хулиганства, оценка общественной
опасности которого зависит во многом от субъективного мнения лиц,
квалифицирующих деяние. Сужение этой сферы видно, например,
из сравнения относительных показателей, отражающих регистрацию
хулиганства в органах милиции и применение к виновным мер
уголовного наказания в Эстонской ССР за несколько лет.
Годы
1956
1959
1960
1961
1962
1963
Зарегистрировано уголовно
наказуемого хулиганства
100*
68,2
58,3
107,9
110,4
74,1
Фактически осуждено за уголовно
наказуемое хулиганство
100**
74,4
25,1
56,9
85,3
43,1
За 100 взято количество возбужденных уголовных дел.
За 100 взято количество уголовных дел, которые были переданы в суд.
Эти данные свидетельствуют о том, что, во-первых, сокращение
регистрации уголовно наказуемого хулиганства совпадает с
сокращением числа лиц, преданных суду за это преступление, и,
во-вторых, число осужденных за хулиганство к мерам уголовного
наказания в отдельные годы было значительно меньше, чем число дел,
возбужденных в связи с этим преступлением. Так, в 1960 г. в
Эстонской ССР было зарегистрировано уголовно наказуемого хулиганства
почти вдвое меньше, чем в i958 г., а привлеченных к уголовной
ответственности за это преступление оказалось в четыре раза
меньше. При анализе учтена передача на поруки хулиганов только по
уголовным делам и не учитываются случаи передачи на поруки без
возбуждения дел. Но и из приведенных данных видно, что в
системе мер борьбы с хулиганством в 1959-1960 гг. происходило резкое
сокращение уголовного наказания за счет применения мер
общественного воздействия. Даже постановление Пленума Верховного
Суда СССР от 17 сентября 1960 г., в котором было указано на то,
что «...некоторые суды, неправильно поняв указание о привлечении
общественности к борьбе с преступностью, в ряде случаев стали
передавать на поруки общественным организациям и коллективам
трудящихся не только лиц, совершивших преступления, не
представляющие большой общественной опасности, но и лиц,
совершивших опасные преступления...», что создавало «...среди некото-
16

рой части неустойчивых элементов чувство безнаказанности и в
известной мере способствовало совершению новых преступлений»1,
исправило практику применения уголовного наказания к хулиганам
лишь в некоторой мере в 1962 г. В последующие же годы снова
наметилась тенденция к более широкому применению мер
общественного поручительства.
Работники милиции часто без возбуждения уголовного дела
направляли материалы для принятия к хулиганам мер общественного
воздействия, не учитывая тяжести содеянного и общественной
опасности виновного.
Например, 28 октября 1964 г. в Центральный райотдел милиции
Барнаула от гр-на Сороки поступило заявление с просьбой привлечь
к ответственности гр-на Бычкова за избиение. К заявлению был
приложен акт о том, что Бычков избил Сороку и последний в
бессознательном состоянии был доставлен в больницу. У
потерпевшего обнаружили сотрясение мозга, перелом костей ноги, разрыв
коленного сустава, ушибы грудной клетки и т.д. Не возбудив
уголовного дела, работники милиции направили эти материалы на
рассмотрение общественности по месту работы Бычкова.
Виновному вынесли общественное порицание.
В результате неосновательного применения к злостным
хулиганам мер общественного воздействия, которые к тому же нередко
носили формальный характер, многие преступники, по существу,
никакой ответственности не понесли, продолжали хулиганить и
грубо нарушать общественный порядок.
В Латвийской ССР хулиганство в первом полугодии 1965 г. по
сравнению с тем же периодом 1964 г. возросло на 4,7%, а хулиганов,
переданных общественности на перевоспитание, стало больше
почти на 8%. В Литовской ССР за этот же период хулиганство
увеличилось на 6,4%, а количество хулиганов, переданных на
перевоспитание, — на 5%. Заместитель Генерального прокурора СССР
М.П. Маляров совершенно справедливо назвал это парадоксальным
явлением2.
Парадокс заключался в том, что одновременно с ростом
количества преступлений увеличивалось количество преступников,
передаваемых на поруки. Совершенно очевидно, что меры
общественного воздействия не приносили ощутимых результатов.
«Увеличивать же число передаваемых на перевоспитание при росте того или
Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 17 сентября 1960 г. № 5
«О состоянии судимости в первом полугодии 1960 года» // Сборник постановлений
Пленума Верховного Суда СССР, 1924-1963. С. 151.
Маляров М. Вступая в 1966 год // Социалистическая законность. 1966. № 1.
С. 6-7.
17

иного вида преступлений — значит не бороться с преступниками,
а поощрять их»1.
Другой не менее существенной причиной значительных
колебаний уголовно наказуемого хулиганства в отчетных данных являлись
изменения в практике квалификации этих преступлений. После
принятия в союзных республиках законов об административной
ответственности за мелкое хулиганство у работников милиции в
некоторые периоды усиливалась тенденция к квалификации
уголовно наказуемых деяний как мелкого хулиганства, что в свою
очередь вызывалось критериями оценки работы органов милиции.
В число передовых нередко попадают те, где зарегистрировано
меньше преступлений.
Происходило искусственное, т.е. не отражающее действительной
картины, снижение уровня преступности. Подобное «снижение»
упрощается тем, что на первый взгляд никакого укрывательства не
происходит, реагирование милиции на факт хулиганства налицо;
что же касается неправильной квалификации правонарушений, то
ее всегда можно объяснить нечеткой гранью между отдельными
видами хулиганства.
В итоге многим органам милиции удалось добиться
значительного «сокращения» преступности. Например, в Алтайском крае за
два года (1962—1963) общее количество преступлений сократилось
на 29,6%. Хулиганство же к количеству преступлений, число
которых уменьшилось, составило 72%.
В период с 1961 по 1964 г. в Эстонской ССР хулиганство
составило 54,3%, а в Латвийской ССР — 39,4% к числу преступлений, на
которое сократилось их общее количество.
В Алтайском крае сокращение количества дел об уголовно
наказуемом хулиганстве вызвало в отдельные годы увеличение
количества привлеченных к ответственности за мелкое хулиганство, что
можно проследить по таблице (данные 1961 г. принимаются за
100%).
Годы
1961
1962
1963
1964
Зарегистрировано
Уголовно наказуемое
хулиганство,%
100
72,4
45,5
45,1
Мелкое,%
100
130
97
110
Общее количество
хулиганских проявлений, %
100
119
87
98
1 Моляров М. Вступая в 1966 год // Социалистическая законность. 1966. № 1. С. 8.
18

В итоге за три года (1962—1964) общее количество хулиганских
проявлений в Алтайском крае почти не изменилось, количество
уголовных дел о хулиганстве сократилось более чем вдвое.
В Эстонской ССР за те же три года общее количество хулиганских
проявлений увеличилось по сравнению с 1961 г. на 7,3%, количество
же уголовных дел о хулиганстве сократилось на 36,3%.
Изменения в практике квалификации хулиганских проявлений
наглядно иллюстрируются соотношением количества лиц,
привлеченных к уголовной ответственности за хулиганство, и числа
привлеченных к административной ответственности за мелкое
хулиганство.
Вот как это выглядит в целом и по отдельным городам Алтайского
края.
Годы
1961
1962
1963
1964
По краю
1:4,3
1:7,8
1 :9,2
1 :10,5
По городам
Барнаул
1 :4,2
1 :5
1 :7,5
1 : 12.1
Бийск
1 :5,7
1:11,6
1 :14,0
1 :9,7
Рубцовск
1 :2,3
1 :8,2
1 :9,2
1 :8,1
Аналогичная картина наблюдалась и в Эстонской ССР и ее
отдельных городах, что видно из следующей таблицы1.
Годы
1961
1962
1963
1964
По республике
1 :6,7
1 :8,2
1:13,5
1:12,1
По городам
Таллин
1 :3,5
1 :5,0
1 :6,3
1 :6,0
Тарту
1:4,0
1:5,6
1 :16
1 :16,6
Нарва
1:13,9
1:10,4
1 :14,9
1 :16,7
Кохтпа-Ярве
1 :10,0
1 :17,1
1:15,0
1:13.9
Пярну
1 : 12,5
1 :17,8
1 :17,9
1 : 10,4
Эта тенденция характерна не только для Алтайского края и
Эстонской ССР, но и для других областей, краев и республик.
Например, в целом по Ростовской области соотношение изменялось так:
1961 г. - 1: 7,1962 -1:11,1963 - 1:16,1964 - 1: 20 и 1965 г. -
1:25.
Я. Стародубский из Свердловска пишет, что «...искусственное и
неосновательное уменьшение количества уголовных дел в
отношении хулиганов происходит не только за счет отданных на поруки,
В этой таблице обращает на себя внимание большое различие в показателях
практики борьбы с хулиганством между столицей и периферийными городами. Активная
борьба за образцовой порядок в столице, наличие всравнительно небольшом
городе (около 330 тыс. жителей) городского управления и трехрайонных отделов
милиции сказывается на более стабильной практике борьбы с хулиганством.
19

но и за счет того, что некоторые из них привлекаются к
административной ответственности за мелкое хулиганство. Если в любом
народном суде проверить за год все материалы в отношении
привлеченных за мелкое хулиганство и все уголовные дела осужденных
за хулиганство, то обязательно обнаружатся такие случаи, когда
примерно одинаковые действия в одном случае признаны мелким
хулиганством, а в другом — дерзким хулиганством»1.
Изучение материалов, характеризующих состояние преступности
в некоторых городах Алтайского края в периоды, когда это
соотношение резко увеличивалось (Бийск: 1963 г. — 1 : 14; Барнаул:
1964 г. — 1:12,1), показало, что в это время поступило наибольшее
количество жалоб трудящихся на засилие хулиганов, в городах
создалась напряженная обстановка, резко увеличилось количество
других преступлений, органы милиции не всегда на них
реагировали (то же самое наблюдалось в городах Нарве, Кохтла-Ярве и Пяр-
ну Эстонской ССР).
В первом полугодии 1964 г. в Бийский городской отдел милиции
Алтайского края службой «Скорая помощь» было направлено
898 сообщений о поступлении в медицинские учреждения граждан
по поводу травм, которые могли быть причинены насильственными
действиями. Сотрудники милиции зарегистрировали только 50
сообщений. 100 незарегистрированных сообщений впоследствии были
проверены комиссией крайкома КПСС. Оказалось, что в 30
случаях имели место тяжкие преступления, в том числе в 11 — злостное
хулиганство, в 2 — умышленное причинение тяжких телесных
повреждений, в 9 — грабежи и разбои. В Славгороде десятки
преступников, совершивших злостное хулиганство, покушения на убийство
и другие преступления, были привлечены к административной
ответственности за мелкое хулиганство, причем многие из этих лиц
ранее неоднократно привлекались за злостное хулиганство.
Может возникнуть вопрос, не произошли ли в тот период
изменения в соотношении уголовно наказуемого и мелкого хулиганства
в связи с усилением борьбы с мелким хулиганством. Но
оказывается, что это не так.
В Алтайском крае такое усиление наблюдалось лишь в 1962 г.
(соотношение увеличивалось с 1: 4,3 в 1961 г. до 1: 7,8 в 1962 г.). Но
уже в 1963 г. количество лиц, привлеченных за мелкое хулиганство,
резко сократилось (на 25,7%), соотношение же продолжало расти
(с 1: 7,8 в 1962 г. до 1: 9,2 в 1963 г.). Как уже было выше показано,
общее количество привлеченных за злостное и мелкое хулиганство
1 Стародубский Я. Только через суд // Известия. 1965. № 214.
20

в 1964 г. по сравнению с 1961 г. не изменилось, в то время как
соотношение выросло с 1:4,3 до 1:10,5.
Изучение в городах Москве, Таллине, Барнауле и Кемерове
2000 материалов о мелком хулиганстве показало, что 20—25% из них
содержали признаки уголовно наказуемого хулиганства или более
опасных преступлений (грабеж, разбой, покушение на
изнасилование, сопротивление представителю власти). Из 150 материалов о
мелком хулиганстве, рассмотренных в 1965 г. в Калининском
районе Таллина, в 30 случаях (20%) имелись признаки злостного
хулиганства. Из 100 аналогичных материалов, изученных в органах
милиции Калининского района Москвы в 1964 г., в 11 имелись данные
об оказании сопротивления работникам милиции и в 15 —
признаки уголовно наказуемого хулиганства. Анализ 300 дел о мелком
хулиганстве в отношении правонарушителей, привлеченных к
административной ответственности в Кемерове (1964 г.), показал, что в
20—25 случаях из 100 следовало возбуждать уголовные дела по
признакам ч. 2 ст. 206 УК РСФСР или других тяжких преступлений.
Весьма убедительно свидетельствуют о неправильной практике
квалификации хулиганства данные, полученные при изучении
935 материалов о мелком хулиганстве, рассмотренных в народном
суде Ждановского района Москвы в период с 1 января по 1 ноября
1965 г.
Из таблицы видно, что 21,4% правонарушителей совершили
насильственные действия над потерпевшими, а в 5,8% — бесчинство,
сопровождавшееся уничтожением или повреждением имущества,
т.е. действия 27% лиц, привлеченных к административной
ответственности, выходили за рамки мелкого хулиганства.
Сравнительный анализ содержания протоколов о мелком
хулиганстве, составленных работниками милиции, и содержания
письменных объяснений потерпевших, свидетелей, рапортов
милиционеров и дружинников показал, что в ряде случаев описание
правонарушений в протоколах неправильно отражало события: действия
злостных хулиганов излагались так, чтобы их можно было
квалифицировать как мелкое хулиганство. В ряде мест особо опасные
преступления квалифицировали как мелкое хулиганство.
За мелкое хулиганство были привлечены в Кемерове Масляков
и Солдатов, которые избили гр. Сидорова и отобрали у него часы;
Волобуев, который на улице избивал жену и ребенка, а подоспевшему
дружиннику разбил лицо; Балалаев, который напал на участкового
уполномоченного и дружинника, пытавшихся его урезонить.
Неправильной квалификации преступных действий хулиганов
способствовала не всегда принципиальная позиция судей, рассмат-
21

В чем заключались
действия виновного
Нецензурная брань или
брань, сопровождавшаяся
скандалом
Избиение потерпевших из
хулиганских побуждений,
сопровождаемое
нецензурной бранью
Обоюдная драка
Угрозы расправой
Бесчинство,
сопровождающееся порчей и
уничтожением имущества и
нецензурной бранью
Циничные действия:
обнажение, публичное
отправление естественных
надобностей и т.п.
Иные
Всего
Где совершены
в
общественных местах
216
40
38
5
14
27
11
351
в квартире
190
160
112
73
40
9
—
584
всего
406
200
150
76
54
36
11
935
Процент
к количеству
обследованных
43,4
21,4
16,1
8,3
5,8
3,8
1,2
100
ривавших материалы о мелком хулиганстве, а также недостаточно
действенный прокурорский надзор.
Неправильная оценка степени общественной опасности
хулиганских действий привела к росту особо опасных преступлений.
Существует прямая зависимость между эффективностью мер
борьбы с хулиганством и динамикой этих преступлений, подтверждаемая
анализом статистических показателей.
В те годы, когда в отдельных республиках, краях, областях,
городах и районах резко уменьшалось число хулиганов, привлекаемых
к уголовной ответственности, одновременно и в последующие годы
значительно увеличивалось количество умышленных убийств,
тяжких телесных повреждений, изнасилований, разбоев и грабежей.
Например, в Алтайском крае в 1962 г. число лиц, привлеченных к
уголовной ответственности за хулиганство, сократилось на 27,6%.
В 1963 г. число грабежей увеличилось на 17%, разбоев — на 14%.
В 1963 и 1964 гг., по отчетным данным, продолжалось снижение
уголовно наказуемого хулиганства, которое составило по
отношению к 1961 г. соответственно 45,5 и 45,1%. В то же время тяжкие
преступления продолжали расти. Число убийств в 1964 г. по
сравнению с 1962 г. увеличилось на 9%, грабежей — на 46, разбоев — на
40%.
22

В Барнауле в 1964 г. по сравнению с 1962 г. количество уголовных
дел о хулиганстве сократилось на 40,8%. За этот же период грабежей
и разбоев стало больше на 68, а убийств — на 90%'.
В Эстонской ССР в 1963 г. по сравнению с 1962 г. количество
уголовных дел о хулиганстве сократилось на 36,3%, в то же время
умышленных особо тяжких телесных повреждений стало больше на
49,2%; тяжких телесных повреждений — на 34,9; грабежей личного
имущества граждан — на 33%. В Латвийской ССР с 1962 по 1964 г.
хулиганство сократилось на 30%, а грабежей и разбоев стало больше
на 47,2; изнасилований — на 24%. В Риге хулиганство за тот же
период сократилось на 21,1%, а грабежей и разбоев стало больше на
52,3%, изнасилований — на 47,9%.
9 И напротив, имеются данные, указывающие на то, что
активизация борьбы с хулиганством приводит к значительному
сокращению тяжких преступлений. Так, в г. Рубцовске Алтайского края в
1963 г. сложилась крайне тяжелая оперативная обстановка. В целях
ее улучшения органы милиции, следственные и судебные органы
усилили борьбу с хулиганством. К злостным правонарушителям
стали применять более строгие меры уголовного наказания.
Количество уголовных дел о хулиганстве возросло в 1964 г. на 34%. В то
же время число убийств сократилось на 63,3%; разбоев — на 55,4;
умышленных тяжких телесных повреждений — на 34,3; грабежей —
на 22,5%.
С середины 1965 г. усилили борьбу с хулиганством органы
милиции Ленинграда, и это не могло не сказаться на сокращении
количества тяжких преступлений. В течение января—февраля 1960 г. по
сравнению с теми же двумя месяцами 1965 г. в Ленинграде
количество уголовных дел о хулиганстве увеличилось на 54,2%. В то же
время число тяжких преступлений сократилось на 20%.
Особенно ярко эта зависимость проявилась в Куйбышевском
районе Ленинграда. В 1965 г. в этом районе было привлечено к
уголовной ответственности за хулиганство на 31% больше лиц, чем в
1964 г. Зато число тяжких телесных повреждений уменьшилось на
72%, изнасилований — на 25, разбоев — на 34%.
Аналогичное явление отмечалось и в Волгоградской области:
в 1965 г. в Краенооктябрьском районе было возбуждено на 46
уголовных дел о хулиганстве больше, чем в 1964 г. В том же году
количество умышленных убийств сократилось в 4 раза, тяжких телесных
повреждений — в 4,5, изнасилований — в 2 раза. В Тракторозавод-
Известно, что на рост количества тяжких преступлений может повлиять
увеличение населения. Однако, как свидетельствуют данные Алтайского краевого
статистического управления, в этом крае за три года (1962—1964) прироста населения
не произошло, а, наоборот, численность населения сократилась на 0,7%.
23

ском районе Волгограда возбудили в 1965 г. в два раза больше уго-
ловныхдел о хулиганстве, чем в 1964 г., а количество иных опасных
преступлений сократилось на 27%.
Таким образом, безнаказанность хулиганства влечет рост тяжких
преступлений, а усиление борьбы с ним ведет к их сокращению.
Исходя из этой закономерности, мы можем в какой-то степени
предсказать рост числа убийств, тяжких телесных повреждений
грабежей и разбоев уже по одному признаку — ослаблению борьбы с
хулиганством на территории города, района, области, края,
республики в целом и, наоборот, сокращение этих преступлений при
активизации борьбы с хулиганством.
Например, в Молдавской ССР за первые три месяца (август—
октябрь) применения Указа от 26 июля 1966 г. количество уголовных
дел о хулиганстве увеличилось вдвое по сравнению с тем же
периодом 1965 г. В результате в I квартале 1967 г. произошло сокращение
преступности (кроме хулиганства) на 20%, в том числе разбоев и
грабежей — на 12%, тяжких телесных повреждений — на 28, краж
государственного имущества — на 20 и краж личного имущества
граждан —на 28%.
Неправильное применение законов, устанавливающих
ответственность за хулиганство, существенно снижает и эффективность
индивидуально-профилактических мер, применяемых к лицам,
допускающим малозначительные правонарушения и отклонения от
норм общественного поведения. Если допускается неодинаковый
подход административных органов к одинаковым преступным
действиям, произвольное отнесение одних и тех же правонарушений
то к злостному, то к мелкому хулиганству, эффективность мер
наказания резко снижается. И сами виновные, и потерпевшие, и их
знакомые начинают сомневаться в правильности и справедливости
решений суда1.
Строгое соблюдение закона судом, органами следствия и
дознания укрепляет авторитет этих органов и способствует привлечению
широких слоев общественности к делу борьбы с
правонарушениями. Поэтому совершенно неоспоримо, что непременным и
важнейшим условием ликвидации преступности является строгое
соблюдение закона при квалификации правонарушений2.
Уголовный закон, в том числе и карающий за хулиганство,
принимается с учетом общественной опасности деяния в целях
наиболее эффективной охраны интересов трудящихся и обеспечения
сдерживающего, предупредительного значения уголовного наказа-
1 Стародубский Я. Только через суд // Известия. 1965. № 214.
2 Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М.:
Юридическая литература, 1963. С. 20.
24

ния. Поэтому так важна правильная квалификация деяния.
Г.А. Левицкий, например, считает, что «...правильно
квалифицировать преступное деяние — значит с марксистско-ленинских
партийных позиций, с позиций советского закона оценить
юридическую и, следовательно, общественно-политическую сущность этого
преступления. Правильно квалифицировать преступление — значит
свято соблюдать все предписания уголовного закона, отражающего
коллективный разум и волю трудящихся, политику
Коммунистической партии и советского правительства»1.
Для сокращения количества хулиганских проявлений
необходимо, чтобы закон действовал неотвратимо. Это поддерживает его
превентивное значение и создает более благоприятные условия для
профилактической работы. Стабильная карательная практика
существенно влияет на неустойчивых лиц, чье поведение находится
на грани преступления.
Профилактическая работа оправдывает себя в отношении тех,
кто допускает неправильное поведение, которое может перерасти
в правонарушения. Преступника же следует наказывать, сочетая
кару с мерами воспитательного воздействия. Если оставлять его
безнаказанным или применять к нему меры, неадекватные
содеянному, его примеру могут последовать еще несколько неустойчивых
лиц, а сам он может совершить более тяжкие преступления.
С принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР от
26 июля 1966 г. «Об усилении борьбы с хулиганством» установлена
более строгая ответственность за злостное, простое и мелкое
хулиганство. Однако для обеспечения правильности квалификации
хулиганства представляется целесообразным дать официальное и
научное толкование законов, предусматривающих уголовную и
административную ответственность за хулиганство, что позволит
практике добиться более четкого их разграничения.
Наряду с этим требуется усиление судебного, прокурорского
надзора и ведомственного контроля (по линии МООП) за
законностью применения мер органами дознания и следствия по фактам
хулиганства.
Ознакомление с практикой квалификации хулиганских действий
должно стать обязательным элементом ведомственных проверок
горрайорганов милиции, проводимых силами аппаратов МООП,
УООП.
Для усиления контроля-за своевременностью принятия
органами милиции мер в отношении хулиганов представляется, что МООП
СССР совместно с Министерством здравоохранения СССР полез-
1 Левицкий Г.А. Квалификация преступлений (общие вопросы) // Правоведение.
1962. № 1.С. 143.
3-7695
25

но дать указания об учете во всех медицинских учреждениях
случаев телесных повреждений, имеющих криминальный характер.
Сводки медицинских учреждений должны периодически направляться
в органы милиции, а о каждом новом факте таких телесных
повреждений — поступать немедленные сообщения дежурному и органу
милиции. Периодическое поступление обобщенных данных
позволит контролировать регистрацию сообщений в дежурных частях
органов милиции. Это существенно повлияет на усиление борьбы
с хулиганством. Проблема эта очень важная, ее решение требует
отхода от практики, сложившейся в некоторых органах охраны
общественного порядка, когда в угоду внешним показателям делалось
все возможное, чтобы зарегистрировать как можно меньше
преступлений. Только предусмотренное законами реагирование на каждое
правонарушение может приблизить нас к решению поставленной
задачи — сокращению преступности.
Наконец, следует изменить критерии оценки работы органов
милиции. Уголовно наказуемое хулиганство не должно
учитываться при оценке роста, сокращения и раскрываемости
преступлений.
Учитывая, что около 25% материалов о мелком хулиганстве
содержало данные о действиях, представлявших собой уголовно
наказуемые деяния, требования строжайшего соблюдения закона при
квалификации хулиганства, безусловно, повлекут усиление
уголовной репрессии в отношении этих правонарушителей.
Подобные колебания в практике борьбы с хулиганством
наблюдались и раньше.
С 26 октября по 3 ноября 1926 г. проходила XV партийная
конференция ВКП(б), на которой остро стоял вопрос о борьбе с
хулиганством. В резолюции конференции говорилось о том, что в связи
с безработицей некоторая часть пролетарской молодежи обречена
на «...вынужденное безделье. Оставаясь вне воздействия
пролетарских общественных организаций (ведущих работу главным образом
и почти исключительно на предприятиях) и их
культурно-просветительной работы, она морально разлагается и совместно с
подрастающими слоями беспризорных образует главные кадры
воинствующей "улицы", вырождаясь в антиобщественный элемент,
заражающий своей психологией в силу бытовой близости значительную
часть работающей молодежи и даже наименее устойчивые слои
комсомола. На этой почве, —говорилось далее в резолюции, —
вырастает волна хулиганства, выявляя и возрождая позорные нравы и
пережитки дореволюционного прошлого»1.
1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Ч. 2.
7-е изд. М.: ГосПолитиздат, 1953. С. 204—205.
26

В этих сложных условиях, поставив перед профсоюзными и
государственными органами задачу проведения планомерной борьбы
с основными социальными причинами хулиганства —
беспризорностью и безработицей молодежи, партия пошла и на усиление
репрессий против хулиганства.
29 октября 1926 г. был принят декрет СНК РСФСР «О
мероприятиях по борьбе с хулиганством», которым вводился порядок
немедленного направления материалов о злостном хулиганстве —
неподчинении требованиям милиции, повторных бесчинствах,
хулиганах-рецидивистах и т.п. — в дежурные камеры народного суда
после задержания виновных. Дела рассматривались не позднее трех
дней после задержания обвиняемого и поступления протокола к
народному судье с производством специального дознания лишь в
исключительных случаях1.
И вот как эти меры отразились на статистике:
Годы
Осуждено за хулиганство, человек
1925
11 273
1926
74 931
1927
144 706
7928
169Э182
Как видно из приведенных данных, число наказанных за
хулиганство возросло затри года почти в 15 раз. И это было оправдано:
важно было показать неотвратимость действия уголовного закона,
что, безусловно, поддерживало его превентивную роль3.
Суды в ряде случаев применяли минимальные сроки лишения
свободы. Вот данные обследования 18 500 лиц, осужденных за
хулиганство и находившихся к моменту переписи населения в декабре
1926 г. в местах лишения свободы.
Осуждены на срок: до 15 дней — 452 чел.; от 15 дней до 1
месяца — 1879 чел.; от 1 до 2 месяцев — 2031 чел.; от 2 до 3 месяцев —
4323 чел.; от 3 до 4 месяцев — 912 чел.; от 4 до 5 месяцев — 285 чел.;
от 5 до 6 месяцев — 2836 чел.; от 6 месяцев до 1 года — 3387 чел.; от
1 года до 2 лет — 1520 чел.; от 2 до 3 лет — 224 чел.; от 3 до 5 лет —
80 чел.; от 5 до 8 лет — 25 чел.; от 8 до 10 лет — 10 чел.; к высшей
мере наказания — 2 чел., не установлено — 434 чел.4 Следует
отметить, что усиление репрессий происходило в условиях, когда еще
существовали социальные причины хулиганства, но убедить
население в необходимости принятия этих мер было значительно слож-
1 СУ. 1926. №77. С. 581.
2 Статистика осужденных в СССР в 1925—1927 гг. М.: ЦСУ, 1930 (табл. 3).
3 Кстати, в последующие годы рост числа-привлеченных к уголовной
ответственности за хулиганство приостановился, статистические показатели
стабилизировались. Уровень убийств в течение нескольких лет также не увеличивался.
4 ШирвиндтЕ. Перспективыуголовнойполитикиилишениесвободы//Проблемы
преступности. Вып. 3. М.: Изд. НКВД, 1928. С. 7.
з*
27

нее: живучи были пережиточные представления о нормах
поведения, о допустимости драки как традиционного атрибута
религиозных праздников, нецензурной брани, процветавшей в обиходе.
В наше время, когда таких социальных причин хулиганства, как
безработица и беспризорность, не существует, нет и объективных
причин для морального падения личности. Причины хулиганства
связаны главным образом с наличием пережиточных взглядов в
сознании отдельных лиц.
Вместе с тем применения только уголовного наказания и мер
административной ответственности недостаточно для эффективной
борьбы с хулиганством. Огромное значение имеет предотвращение
преступлений. В данном случае речь идет о предотвращении не
только уголовно наказуемого хулиганства, но и более тяжких
преступлений, которые могут совершать хулиганы.
В постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР от
23 июля 1966 г. «О мерах по усилению борьбы с преступностью»
специально подчеркивается необходимость усиления всех видов
профилактической работы государственными органами и
общественными организациями.
Формирование антиобщественной установки и реализация
хулиганом преступного умысла происходят в условиях, когда он, как
метко определял в свое время Мокринский, «не встречает
противодействия со стороны начал этических или идеологических, ни даже
соображений простого житейского благоразумия»1.
Другими словами, хулиган — это продукт бескультурья,
праздного досуга, пьянства, распущенности — всех тех отрицательных
явлений, которые способствуют формированию личности
преступника, если не принимается мер к их устранению.
Следует иметь в виду и еще одно свойство хулиганства.
Хулиганские действия начинаются чаще всего без
предварительной подготовки под влиянием внешних обстоятельств либо в
результате внутренних побуждений, руководящих хулиганом.
Все это вместе взятое выдвигает требование, в первую очередь
перед работниками милиции, изучать признаки поведения лица,
которое может развиться в хулиганство, а также условия, в которых
формируется его личность. Это позволит провести мероприятия по
предупреждению хулиганства, т.е. профилактическое
вмешательство, опережающее хулиганские проявления и перерастание
хулиганства в тяжкие преступления.
Эта задача может быть решена при условии организации
контроля за поведением лиц, допускающих отклонения от принятых
1 Мокринский С. Озорство и хулиганство // Еженедельник советской юстиции. 1924.
№ 37. С. 878-881.
28

норм поведения. Основная роль в осуществлении такого контроля
должна принадлежать органам милиции, а также представителям
общественных организаций, участвующих в борьбе с
преступностью.
Специальной научной разработки требуют методы
индивидуальной профилактики. Представляется, что их следует основывать на
достижениях педагогики, опыте лучших воспитателей, добившихся
положительных результатов в работе с правонарушителями, а также
на превентивной роли, которую играют уголовное наказание и
административная ответственность.
В профилактической работе целесообразно дифференцировать
лиц, склонных к хулиганству. Одно дело зачинщики, те, у кого (в том
числе и в результате неоднократного пребывания в местахлишения
свободы) сложились стойкие антиобщественные взгляды,
привычка хулиганить, другое дело — подростки, которые решаются на
хулиганство лишь в группе, под влиянием компании, но в общем
сохраняют положительные моральные качества. Наконец, особого
подхода требуют скандалисты в семье, которые вне дома ведут себя
прилично, но считают, что в своей семье они полные хозяева и
властны делать все, что им вздумается.
Представители первой группы требуют неослабного контроля
для создания у них убеждения, что ни одно правонарушение не
останется безнаказанным. Представителям второй группы обычно
достаточно строгого предупреждения при вызове в милицию.
Наконец, в отношении хулиганов в семье необходимо систематически
документировать каждый скандал и принимать необходимые меры.
В связи с этим органам милиции следует активнее реагировать на
подобные факты. Пользуясь тем, что такие действия можно
квалифицировать как нанесение побоев и причинение легких телесных
повреждений, работники милиции нередко рекомендуют
жалобщикам обращаться в суд, где потерпевшие часто оказываются не в
состоянии доказать виновность правонарушителя. На наш взгляд, и
здесь нужна помощь потерпевшим и со стороны органов милиции,
и со стороны общественных организаций. Документируя отдельные
факты, нужно либо помочь потерпевшему изобличить виновного,
либо на основе собранных материалов возбудить уголовное дело по
признакам хулиганства, истязания, угрозы убийством. Аппаратам
уголовного розыска целесообразно периодически анализировать
акты хулиганских проявлений на участке, в зоне, поселке, районе,
городе. Это позволит своевременно выявлять как отдельных
хулиганов, так и группы их, брать на специальный учет, детально
рассматривать материалы о правонарушениях и принимать к ним меры,
предусмотренные законом. Представляется целесообразным по
29

месту жительства лиц, замеченных в склонности к хулиганским
поступкам, на добровольных началах выделять группы
наблюдателей из местных активистов. Их задача будет заключаться в
контроле за поведением предупрежденного нарушителя и немедленном
оповещении работников милиции о случаях повторного нарушения
им общественного порядка. Эта мера поднимет активность
населения по выявлению лиц, склонных к хулиганству, и позволит
предупреждать преступления.
Широкие круги общественности представляют себе последствия
хулиганства лишь как непосредственный результат отдельных
хулиганских поступков. Видимо, отчасти этим объясняется часто
наблюдаемое примирительное отношение граждан к нецензурной
брани и нарушениям общественного порядка, нежелание быть
свидетелями при привлечении виновных к ответственности.
На наш взгляд, действенным средством мобилизации
общественности на борьбу с хулиганством явилось бы глубокое разъяснение
всех его последствий, происходящих в результате попустительства
хулиганам, а также опубликование сведений, наглядно
иллюстрирующих процесс перерастания хулиганства в тяжкие
преступления.
Одним из факторов, определяющих возникновение хулиганских
побуждений у подростков, является подражание1. Оно в свою
очередь появляется в условиях, когда времяпрепровождение
подростков не контролируется и они не усваивают принятые в обществе
критерии оценки поведения людей.
Учитывая значимость этого фактора, целесообразно
периодически наглядно раскрывать родителям, чьи дети попали или могут
попасть под влияние хулиганов, механизм подражания,
ориентируя их на усиление контроля за поведением детей. В работе с детьми
и подростками следует обращать внимание на развенчание
ложного авторитета уличных и дворовых хулиганов. Полезно в
убедительной форме показать тот вред, который они причиняют
обществу.
Наконец, целесообразно провести специальное обследование
большой группы правонарушителей с целью изучения влияния
фактора подражания и конкретизации иных обстоятельств, под
воздействием которых эти лица стали хулиганами. Обобщенные данные
позволят в свою очередь конкретизировать и индивидуализировать
Специальные психологические исследования и наблюдения свидетельствуют о
том, что привычки, заложенные в раннем возрасте и в период созревания
личности, сохраняются на долгие годы. См.: Ковалев А.Г. Психология личности. М.:
Просвещение, 1965. С. 141.
30

методы профилактики, и, кроме того, их можно опубликовать и
использовать в пропагандистской работе с населением1.
Большинство хулиганов совершают противоправные действия,
заведомо рассчитывая на пассивность окружающих и на то, что
никто из присутствующих не окажет серьезного сопротивления. Даже
представление о возможности получить отпор является
сдерживающим фактором. Там, где состав патрульных групп дружинников
обеспечивает физическое превосходство над хулиганами и
дружинников поддерживают работники милиции, хулиганы пасуют перед
решительными действиями милиции и общественности.
В этой связи представляется полезной повсеместная организация
специализированных народных дружин по борьбе с хулиганством
по типу комсомольских оперативных отрядов.
Активизации деятельности народных дружин, безусловно, будут
способствовать меры морального и материального стимулирования
дружинников, предусмотренные в постановлении ЦК КПСС и
Совета Министров СССР от 23 июля 1966 г. «О мерах по усилению
борьбы с преступностью».
В начале статьи приводилась данные о том, что лица, ранее
судимые за хулиганство, впоследствии нередко совершают более
тяжкие преступления. Одной из причин повторных преступлений
являются недостатки в работе по исправлению осужденных в местах
лишения свободы. Сам по себе этот вопрос является темой
самостоятельного исследования, однако ознакомление с практикой
отбывания наказания осужденных за хулиганство позволяет поставить
вопрос, во-первых, о раздельном содержании впервые осужденных
за хулиганство и лиц, осужденных за грабежи, кражи, разбои и иные
тяжкие преступления, что в какой-то мере исключит общение
осужденных за хулиганство с уголовно-преступными элементами, во-
вторых, об упорядочении условно-досрочного освобождения
осужденных за хулиганство и, в-третьих, об упорядочении
дисциплинарной и карательной практики в ИТУ в связи с хулиганством,
совершаемым заключенными.
Условно-досрочное освобождение, на наш взгляд, следует
применять с учетом характера хулиганских действий, их
неоднократности, фактов привлечения виновного к административной ответствен-
Полезно использовать опыт мобилизации общественного мнения на борьбу с
хулиганством, который оправдал себя в период введения спецсредств милиции в
ряде городов РСФСР.
В этих мероприятиях использовались стенды с оружием, изъятым у хулиганов,
выступления потерпевших и их родственников, показательные судебные
процессы, обнажавшие наиболее уродливые формы хулиганства. Когда трудящимся
разъясняют и наглядно показывают, к чему приводит хулиганство, создается
благоприятная обстановка для борьбы с этим злом.
31

ности за мелкое хулиганство и его реагирования на принимавшиеся
к нему органами милиции и общественностью профилактические
меры до осуждения.
Такие сведения должны отражаться в материалах уголовныхдел,
а соответствующие справки следует направлять администрации мест
лишения свободы. Подобная информация позволит суду при
определении меры наказания учесть особенности личности
обвиняемого, а также исключит условно-досрочное освобождение тех
осужденных, которые неоднократно совершали хулиганство и не
реагировали на меры воспитательного воздействия.
Все это в свою очередь позволит повысить эффективность
наказания хулиганов.
Правильная реакция на хулиганство заключенных имеет самое
непосредственное влияние на рецидивную преступность.
Безнаказанное хулиганство в местах лишения свободы резко ослабляет
представление у лиц, отбывающих наказание, о правовых
последствиях нецензурной ругани, насильственных действий и других
форм проявления хулиганства. Оказавшись на воле, они, не
задумываясь, совершают хулиганские поступки, которые вошли в
привычку. (При условии неправильного реагирования на них в ИТУ.)
В этой связи представляется уместным также специально изучить
влияние хулиганства в местах заключения на рецидивную
преступность.
* * *
Зависимость роста или снижения количества тяжких
преступлений от эффективности борьбы с хулиганством ни в коей мере не
уменьшает значения специальных оперативно-розыскных мер по
предотвращению убийств, разбоев, грабежей, изнасилований и т.д.
Активная борьба с хулиганством способствует повышению
эффективности этих мер, создает благоприятные условия для
предупреждения тяжких преступлений.

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ БОРЬБЫ
С ТЯЖКИМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ
ПРОТИВ ЛИЧНОСТИ*
ПРЕДИСЛОВИЕ
Из группы преступлений, которые в соответствии с единым
родовым объектом отнесены УК союзных республик к преступлениям
против личности, наиболее тяжкими являются умышленное
убийство, умышленные тяжкие телесные повреждения и изнасилование.
В структуре преступности они составляют относительно небольшую
долю. Например, умышленные убийства в период 1961—1969 гг. в
общем количестве преступлений составляли 2,1—2,8%, а в числе
особо опасных, регистрируемых по линии уголовного розыска, —
4,5-5,5%; умышленные тяжкие телесные повреждения —
соответственно 2,7-3,3% и 5,5—7%; изнасилования — соответственно
1,9-2,7% и 4—5,4%. Если суммировать средние показатели за
указанный период, то все три вида тяжких преступлений против
личности в общем числе преступлений составляли 8,0%, а в числе особо
опасных — 16,2%. Но общественная опасность этих преступлений
определяется не столько их распространенностью, сколько тяжестью
последствий. Лишение людей жизни, причинение серьезного, часто
непоправимого вреда здоровью, глубокие моральные потрясения,
приносящие горе и страдания людям, даже при единичных
проявлениях не идут ни в какое сравнение с последствиями менее тяжких,
хотя и значительно более распространенных преступлений.
Насилие над личностью свойственно также ряду других
преступлений, не отнесенных законом к преступлениям против личности.
Наиболее распространенными среди них, а потому
представляющими и наибольший криминологический интерес являются разбой
и насильственный грабеж. Имея сложный объект, они причиняют
значительный ущерб личности: чести, достоинству, нередко
здоровью; разбой в ряде случаев сопровождается убийством
потерпевших. В структуре всей преступности разбои И грабежи занимают в
среднем около 5%, а среди особо опасных — около 10%. (С 1965 г. на-
* Опубликовано ВНИИ МВД СССР, 1971.
33

метилась тенденция увеличения их доли среди особо опасных
преступлений. Например, в 1968 г. они составили 11,7%, а в 1969 г. —
12,6%.)
Криминологические исследования показали, что в ближайших
причинах, обусловивших формирование отрицательных свойств
личности и особенности индивидуальных черт преступников,
совершивших умышленные убийства и тяжкие телесные повреждения
по наиболее распространенным мотивам, и преступников,
совершивших разбой, насильственный грабеж и изнасилование, наряду
с индивидуальными особенностями наблюдается много общего. Это
позволяет сформулировать тезис, что и в профилактических
мероприятиях, проводимых с целью не допустить формирования
отрицательных свойств личности опасных преступников и мотивов
насильственных посягательств, существует единая направленность:
искоренить в сознании индивидов антиобщественные взгляды,
привычки и навыки, устранить опасные ситуации, в результате которых
возникают мотивы и цели тяжких преступлений.
Эти положения предопределили всестороннее исследование в
монографии всех пяти видов тяжких преступлений, связанных с
посягательством на личность, что позволило выявить общность и
различия в структуре индивидуального преступного поведения
субъектов этих преступлений, обнаружить особенности мотивации их
преступных действий, классифицировать лиц, антиобщественные
поступки, взгляды, навыки, привычки и особенности психики
которых дают основания для неблагоприятного прогноза и принятия
мер профилактики.
В отличие от уголовноправового анализа, решающего проблему
четкого разграничения составов преступлений в интересах
индивидуализации наказания и обеспечения законности в судебно-след-
ственной деятельности, для профилактики опасных форм насилия
над личностью полезно искать не столько различия, сколько
общность причин этих преступлений, общность структуры
индивидуального преступного поведения и личностных качеств виновных.
В данном случае, исследуя группу однородных преступлений и
признав критерием однородности признак особой опасности
насилия над личностью, мы подчиняем наше исследование цели
повышения эффективности профилактики тяжких и наиболее
распространенных преступлений, связанных с посягательством
наличность. Принимая профилактические меры, мы не знаем заранее,
будет ли предотвращено именно умышленное убийство или тяжкие
телесные повреждения, разбой или насильственный грабеж. Важно,
что индивид, который мог бы совершить насильственное
преступление, его не совершит, будет перевоспитан, а ситуация и условия,
34

которые способствовали возникновению преступного мотива и
совершению преступления, — устранены.
Актуальность поставленной проблемы определяется
неблагоприятными тенденциями в динамике преступлений против
личности. В последнее 25-летие (1946—1970) отмечается их относительная
стабильность1. По некоторым же видам тяжких преступлений в
последние годы наметилась тенденция к росту.
По данным исследования, проводившегося Оргинспекторским
управлением МВД СССР, в целом по стране за восьмилетний
период (1962—1969) выявилась общая тенденция к росту умышленных
убийств, умышленных тяжких телесных повреждений, разбоев и
грабежей при посягательстве наличное имущество граждан. Лишь
в отношении изнасилований отмечается тенденция к сокращению
их количества. В общей же структуре преступности наблюдается
некоторое различие между преступлениями имущественными и
тяжкими преступлениями, связанными с посягательством на
личность. Если первые относительно стабильны, то вторые имеют
тенденцию к росту. Этот анализ еще раз подтверждает наш тезис о том,
что «бытовая», аффективная, ситуационная преступность, имеющая
насильственную направленность, является следствием пережитков
прошлого, искоренение которых в социалистическом обществе
оказалось сложным и длительным процессом.
В настоящее время еще не выработано методики точного
прогнозирования преступности, что объяснимо, ибо на ее тенденции
оказывает влияние огромное число коррелятивно связанных факторов
экономического, идеологического, демографического, социально- и
индивидуально-психологического характера, многие из которых
далеко не изучены. Вместе с тем следует заметить, что с
прогностической точки зрения нет оснований предполагать в ближайшие годы
изменений в тенденции стабильности линии, отражающей долевые
показатели и динамику тяжких преступлений, посягающих на
личность, которая наблюдается в последнее 10-летие. (Что не
исключает колебаний отдельных видов преступлений.) Все это, а также
наличие иных социальных факторов, влияющих на преступность,
позволяет предположить, что ближайшие несколько лет не принесут
изменений в состоянии преступности, связанной с насилием над
личностью, если не будет предпринято эффективного
профилактического вмешательства. Другими словами, необходимы
опережающие мероприятия. Прогноз преступности, экономических и
социально-демографических изменений создает основу для прогнозиро-
В.Н. Кудрявцев формулирует этот вывод на основе анализа данных за 25-летие
(1946—1966). См.: Научное прогнозирование в криминологии// Изучение и пре*
дупреждение преступности. Вып. 8. Воронеж: изд-во ВГУ, 1968. С. 296.
35

вания объема профилактической деятельности, маневра силами и
средствами, участвующими в ее осуществлении1.
Предпринятое в этой связи исследование ставит своей целью
научную разработку специальных мер, осуществление которых,
будучи компетенцией органов внутренних дел, дополняло бы общие
меры предупреждения преступности, осуществляемые в ходе
социальных преобразований и культурной революции, происходящих
в нашей стране.
В решении поставленной проблемы участвуют три основные
элемента исследования:
а) анализ причин тяжких преступлений и личности
преступника;
б) постановка и решение локальной проблемы информационно-
прогностического обеспечения мер профилактики;
в) разработка методических основ индивидуальной
профилактики.
Исследование причин тяжких преступлений основывается на
известном положении советской криминологии о том, что
социальные закономерности влияют на индивидуальное преступное
поведение. Последовательное рассмотрение исторической и социальной
обусловленности причин преступности, обстоятельств,
неблагоприятно влияющих на формирование личности, дает возможность
предпринять попытку исследования специфических свойств
личности опасных преступников, в том числе психологических.
Влияние социальных факторов анализируется по материалам
нескольких криминологических исследований, проводившихся на
протяжении 10-летнего периода (1959—1968). Это дало возможность
сравнить количественные показатели, обнаружить качественные
изменения и их основные тенденции, относящиеся к
характеристике личности преступников, мотивам тяжких преступлений и
обстоятельствам их совершения.
Кроме того, это позволяет прогнозировать их дальнейшее
поведение, вероятность совершения ими тяжких преступлений. Сейчас
в связи с выполнением задач профилактики элементы прогноза
присутствуют при постановке на специальный учет милиции тех,
от кого можно ожидать правонарушений. Такой прогноз
базируется на многолетнем опыте борьбы с преступностью и достижениях
советской криминологии в исследовании причин преступности и
личности преступника.
К аналогичным выводам пришла группа прогноза преступности Оргинспектор-
ского управления МВД СССР при составлении перспективного плана
деятельности министерства на пятилетие 1971—1975 гг.
36

В специальной литературе — отечественной и зарубежной — в
основном исследуются проблемы прогнозирования рецидива
преступлений. Несомненно, что прогноз рецидива облегчается тем, что
о каждом отбывшем наказание имеется информация в материалах
уголовного дела, учетах органов внутренних дел; рецидив лучше
изучен, выявлены и его статистические закономерности. Сложнее
дело обстоит с прогнозом преступного поведения ранее не судимых,
а ими совершается более 70% умышленных убийств и других тяжких
преступлений, связанных с посягательством на личность. В
монографии приводятся данные экспериментального исследования в
органах внутренних дел Ивановской области, которое позволило
эмпирическим путем приблизиться к прогнозу вероятности
преступного поведения некоторых категорий лиц, ранее не судимых.
Как выяснилось, практические работники довольно хорошо
выделяют среди несудимых тех, от кого с высокой степенью вероятности
они могут ожидать совершения преступлений, связанных с
посягательством на личность.
Такой прогноз не приводит нас, да и не должен приводить к
выводам об обязательном наступлении события (преступления) и о
временном интервале, в котором оно произойдет. Он ориентирует
на профилактику, раннее вмешательство с целью предупредить
любое правонарушение, среди которых какой-то процент могли
составить и тяжкие преступления. Однако существует необходимость
еще большей конкретизации прогноза. Это необходимо для
рационального использования сил милиции, индивидуализации
профилактических мер.
При разработке методических основ индивидуальной
профилактики сделана попытка определить ее место в системе мер
специального предупреждения преступлений, показать роль убеждения и
принуждения в формировании угодных обществу взглядов,
переориентации индивидуального создания, образования общественно
полезных связей, приобретении духовных ценностей,
способствующих перевоспитанию индивидов, у которых обнаруживались
крайний эгоизм, дерзость, жестокость, цинизм, пренебрежение
интересами других людей и иные отрицательные психологические свойства
и антисоциальные наклонности, которые могли привести их к
совершению тяжких насильственных посягательств наличность.
Методика индивидуальной профилактики раскрывается на основе
исследования мер убеждения и профилактического значения
административных и общественных мер принуждения.

Глава I
Криминологическая характеристика
тяжких преступлений против личности
§ 1. Тяжкие и особо тяжкие преступления против личности
Преступные посягательства наличность могут принимать самые
разнообразные формы в зависимости от способа и характера
действий, их последствий, психического отношения к ним виновных.
Диапазон действий, признаваемых законом преступными, при
посягательстве на личность довольно широк — от словесных
оскорблений до умышленного лишения жизни. Но все эти формы
посягательства объединяет одно общее свойство: они имеют единый
родовой объект — личность.
Вместе с тем объектом преступлений против личности и
одновременно объектом уголовноправовой охраны является не только
сам человек как участник общественных отношений, как личность,
но и отношения между людьми в обществе; охраняемые законом
блага личности — жизнь, здоровье и т.д.1
СВ. Бородин при определении объекта убийства как наиболее
тяжкого преступления против личности исходит из того, что
человек — прежде всего член общества и его жизнь неотделима от
общественных отношений. «Поэтому, — пишет он, — объектом
преступного посягательства при убийстве являются и жизнь человека,
и общественные отношения, возникающие в связи с охраной его
жизни»2.
Таким образом, родовым объектом преступных посягательств
при совершении преступлений против личности являются,
во-первых, все неотъемлемые свойства личности в их совокупности —
жизнь, здоровье, состояние свободы и неприкосновенности, личное
достоинство и честь и, во-вторых, социалистические общественные
отношения, которыми обеспечивается охрана личности.
См.: Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М.,
1960. С. 93.
Бородин СВ. Квалификация убийства по действующему законодательству. М.:
Юридическая литература, 1966. С. 19.
38

При общности родового объекта не все преступления против
личности в равной мере общественно опасны. Специфические
особенности каждого преступления определяются прежде всего
характером непосредственного объекта этого преступления или
стоящего за ним конкретного общественного отношения1.
Такими непосредственными объектами в группе преступлений
против личности являются жизнь, здоровье, неприкосновенность,
свобода, честь и достоинство человека.
Соответственно классифицируются и преступления против
личности:
1) преступления против жизни: убийство и доведение до
самоубийства;
2) преступления против здоровья: все виды телесных
повреждений, истязание, заражение венерической болезнью;
3) преступления, ставящие в опасность жизнь и здоровье:
незаконное производство аборта, злостное уклонение от уплаты
алиментов или содержания детей, злостное уклонение от оказания
помощи родителям, злоупотребление опекунскими обязанностями,
оставление в опасности, неоказание помощи больному, неоказание
капитаном судна помощи терпящим бедствие;
4) преступления против личной свободы: похищение или подмен
ребенка, незаконное лишение свободы;
5) половые преступления: изнасилование, понуждение
женщины к вступлению в половую связь; половое сношение с лицом, не
достигшим половой зрелости; развратные действия;
мужеложство;
6) преступления против чести и достоинства личности: клевета
и оскорбление.
Данная классификация преступлений против личности принята
в науке уголовного права и способствует научному анализу
однородных составов2.
В каждой из приведенных групп доминирует один из
непосредственных объектов — жизнь, здоровье, свобода, половая
неприкосновенность, честь и достоинство. В то же время почти каждое из
этих преступлений посягает и на другие стороны личности. Напри-
1 См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву.
М.: Госюриздат, 1961. С. 146.
2 См., например: Советское уголовное право. Часть особенная. М., 1962. В
уголовных законах Украинской, Узбекской и Казахской ССР к преступлениям против
личности отнесена также и угроза убийством, нанесением тяжких телесных
повреждений или уничтожением имущества. В связи с тем, что данное преступление
посягает на широкий круг интересов личности и создает угрозу общественной
безопасности, в УК РСФСР и УК других союзных республик оно отнесено к
преступлениям против общественной безопасности.
39

мер, при изнасиловании наряду с посягательством на половую
неприкосновенность унижается честь и достоинство потерпевшей,
часто причиняется вред ее здоровью. Сплошь и рядом при
умышленном причинении телесных повреждений и побоев также
унижается достоинство потерпевшего1.
Даже простое перечисление видов преступлений против
личности говорит о том, что блага, на которые они посягают, далеко не
равнозначны. Одно дело — лишение жизни, другое — нанесение
побоев или оскорблений. Поэтому в зависимости от
непосредственного объекта представляется возможным выделить группу более
общественно опасных и менее общественно опасных деяний. «Эта
градация степени общественной опасности, — пишет Л. Шуберт, —
устанавливается в зависимости от степени важности нарушенных
или поставленных под угрозу нарушения общественных
отношений, а также от серьезности посягательства. Главным критерием
при установлении степени общественной опасности деяния
является важность и значение охраняемых общественных
отношений»2.
Однако попытка определить большую или меньшую степень
общественной опасности отдельных преступлений против личности
только в зависимости от характера непосредственного объекта была
бы неправильна.
Возьмем, например, убийство или причинение тяжких телесных
повреждений. И при убийстве, и во многих случаях при причинении
тяжких телесных повреждений наступают необратимые
последствия — смерть, увечье. Объект посягательства указывает на
высокую степень общественной опасности этих преступлений. Но она
определяется не столько общностью непосредственного объекта,
сколько рядом других признаков, на которых следует остановиться
более подробно.
Важнейшим является субъективное отношение виновного к
преступному действию и его последствиям, т.е. совершено
преступление умышленно или неосторожно.
Умышленное преступление более опасно в связи с
преднамеренностью деяния. Виновный, движимый определенными мотивами,
ставит перед собой преступную цель и стремится к ее
достижению.
Достоинство — это этическая категория, выражающая «моральную ценность,
общественную значимость личности и осознание ею этой значимости». См.: При-
дворов Н.А. Правовые и философские вопросы субъективного права на честь и
достоинство // Советское государство и право. 1968. № 3.
ШубертЛ. Об общественной опасности преступного деяния. М.: Госюриздат, 1960.
С. 23.
40

Применительно к убийству, причинению телесных повреждений,
изнасилованию имеет значение и форма умысла. Несомненно,
большую общественную опасность имеет предумышленное убийство
или предумышленное причинение телесных повреждений, т.е.
деяния, которые совершаются вследствие не внезапного, а заранее
обдуманного намерения. Если заранее возникшее намерение
оказалось устойчивым и успело утвердиться в сознании преступника,
преодолев все его сомнения и страх перед возможностью понести
наказание, то это свидетельствует о значительно большей
опасности данного преступления по сравнению с тем, которое совершено
под влиянием внезапно возникшего побуждения. Внезапно
возникшему умыслу наряду с отсутствием расчета на уклонение от
наказания чаще всего присущ порыв и предшествует возбуждение1. Для
заранее обдуманного умысла характерны холодный трезвый расчет,
предварительный план совершения и сокрытия преступления,
подготовка преступления.
При оценке степени общественной опасности деяния не имеет
значения, совершается ли оно с прямым или косвенным
(эвентуальным) умыслом. Например, убийство или причинение тяжких
телесных повреждений при разбойном нападении или
изнасиловании представляет большую общественную опасность, хотя
нападающий или насильник могут их совершить не с прямым умыслом,
а преследуя цель деморализации жертвы, безразлично относясь к
последствиям своих насильственных действий.
Преступник, который ради достижения материальной выгоды
или удовлетворения эгоистических потребностей безразлично
относится к последствиям своих преступных действий, причиняя
людям смерть и увечье, представляет для общества не меньшую (если
не большую) опасность, чем убийца, совершивший преступление
хотя и с прямым умыслом, но под влиянием, например, такого
чувства, как ревность.
И в случаях, когда преступный результат выходит за рамки той
цели, которой предполагал достичь преступник, и в случаях, когда
виновный создает и желает наступления последствия своего
действия, но точного вреда-, который он причиняет, себе не
представляет (неопределенный умысел), сохраняется повышенная
общественная опасность преступлений против личности. Например,
нанося повреждения, преступник допускает возможность того, что
они окажутся более серьезными, нежели он того желает, и поэтому
См.: Степичев С.С., Мудьюгин Г.Н., Комаров М.Ф. Ответственность за умышленное
убийство в свете криминологических исследований // Советское государство и
право. 1968. № 3. С. 81-86.
4-7695
41

«...всегда имеется налицо косвенный умысел в отношении
возможного повреждения тяжкого»1.
Уголовное право устанавливает лишь две ситуации, в которых
умысел утрачивает значение важнейшего критерия отнесения
убийств и тяжких телесных повреждений к тяжким преступлениям
против личности.
Первая — это состояние внезапно возникшего сильного
душевного волнения. И умышленное убийство, и умышленное
причинение тяжких телесных повреждений в этом состоянии признаются
совершенными при смягчающих обстоятельствах. Это объясняется
тем, что такие посягательства на жизнь и здоровье обусловлены
особым эмоциональным состоянием виновных — сильным,
внезапно возникшим душевным волнением, которое в судебной
психиатрии признается физиологическим аффектом. Он определяется
как «...кратковременная интенсивная эмоция, возникшая под
влиянием внешнего воздействия и занимающая господствующее
положение в сознании»2.
Однако далеко не всякое преступление, совершенное при этих
обстоятельствах, может быть признано менее опасным.
Смягчающими они являются лишь в том случае, если аффективное состояние
было вызвано противозаконными действиями самого
потерпевшего: насилием или тяжким оскорблением, а также иными
противозаконными действиями потерпевшего, если они повлекли или
могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких
(ст. 104, 110 УК РСФСР). Внезапность возникновения сильного
душевного волнения состоит в том, что оно возникает немедленно,
как ответная реакция на тяжкое оскорбление или насилие3.
У каждого человека насилие или тяжкие оскорбления вызывают
возмущение. Это — естественная реакция личности, обусловленная
общепринятыми представлениями о нормах взаимоотношений в
обществе. Но не каждый человек впадает в состояние
физиологического аффекта, а впав в него, не каждый может убить. Все зависит
от свойств личности, от усвоения пределов дозволенного и недоз-
1 Гродзинский М.М. Преступления против личности. М., 1924. С. 25.
2 Судебная психиатрия. М., 1954. С. 301. «Аффектами, — пишет П.И. Иванов, —
называются чрезвычайно сильные, быстро возникающие и бурно протекающие
кратковременные эмоциональные состояния. Таковы, например, аффекты
отчаяния, ярости, ужаса и т.д. Аффекты возникают большей частью внезапно и
продолжаются иногда всего несколько минут. В состоянии аффекта сознание,
способность представлять и мыслить суживается, подавляется. При этом сильное
эмоциональное возбуждение проявляется в бурных движениях, беспорядочной
речи, часто в выкриках. Действия человека при аффектах происходят в виде
"взрывов"» (см.: Иванов П.И. Психология. М., 1956. С. 259).
3 См.: Бородин СВ. Квалификация убийства по действующему законодательству.
М., 1966. С. 127.
42

воленного. Убийство в состоянии физиологического аффекта,
вызванного противоправными действиями потерпевшего, — тоже
результат невыдержанности, неправильных представлений о
пределах дозволенного, что в совокупности свидетельствует об
общественной опасности деяния и личности виновного. Тем более
опасны действия, посягающие на жизнь и здоровье человека, когда они
совершаются лицами, впадающими в аффективное состояние по
поводам, не подпадающим под понятия «насилие» или «тяжкие
оскорбления». Имеется в виду неправомерная реакция на действия
представителей власти и общественности, на замечания граждан по
поводу неправильного поведения, наконец, вспышки злобы,
стремление к агрессивным поступкам, вызванные состоянием
алкогольного опьянения. Возникновение аффективного состояния в
подобных случаях не признается законом смягчающим обстоятельством.
Наоборот, чаще всего оно подтверждает повышенную
общественную опасность личности преступника, ибо такого рода аффекты —
следствие извращенных представлений лица о допустимых нормах
поведения, озлобленности, вызывающей бурные вспышки гнева
при малейших препятствиях, которые встречаются на пути
удовлетворения им своих эгоистических потребностей.
Вторая ситуация — это состояние необходимой обороны.
Совершение любого преступления при защите от общественно опасного
посягательства, хотя и с превышением пределов необходимой
обороны, признается обстоятельством, смягчающим ответственность
виновного (п. 6 ст. 38 УК РСФСР). Законодатель выделил в
самостоятельные составы преступлений убийство и тяжкие (как и менее
тяжкие) телесные повреждения, причиненные при превышении
пределов необходимой обороны (ст. 105,111 УК РСФСР). В данной
ситуации умысел лица, причинившего вред нападающему,
направлен в первую очередь на защиту охраняемых законом благ от
преступного посягательства.
Важным критерием, позволяющим отнести преступления против
личности к группе тяжких, является характер преступных действий
и их последствий, т.е. основные признаки объективной стороны
преступления. Понятие общественно опасного деяния охватывает
как действие, так и бездействие. На практике бездействие
встречается крайне редко и применительно к преступлениям против жизни
и здоровья связано главным образом с невыполнением или
нарушением должностных (служебных) обязанностей1.
Криминологическое значение таких случаев явно незначительно, поскольку они
не оказывают влияния на состояние преступности в целом и тяжких преступлений
против личности в частности.
4*
43

Общественная опасность и вытекающая из нее противоправность
являются важнейшими социальными свойствами преступного
действия.
В.Н. Кудрявцев формулирует три основные показателя, которые
во взаимном сочетании характеризуют степень общественной
опасности преступного действия. Это тяжесть возможных последствий,
вероятность их наступления и распространенность действий
подобного рода1. По нашему мнению, не меньшую роль играют
содержание, характер и интенсивность преступного действия. Так, характер
действия отличает истязание от причинения опасных видов
телесных повреждений. Нет сомнения, что истязание (ст. 113 УК РСФСР)
представляет серьезную общественную опасность, тем более что
оно, как правило, бывает направлено против беззащитных, слабых,
зависимых от виновного лица, преимущественно
несовершеннолетних, престарелых и т.п. Истязание характеризуется
умышленными насильственными действиями, но их интенсивность меньшая,
чем при более опасных формах посягательства на здоровье. При
истязании отсутствует разовое насилие, опасное для жизни или
здоровья. Если в результате систематического истязания наступят
тяжкие последствия (длительное расстройство здоровья, потеря зрения,
слуха, прерывание беременности и т.п.), преступные действия
рассматриваются как квалифицированные виды тяжких или менее
тяжких телесных повреждений, т.е. причиненные действиями,
носившими характер мучения или истязания. Другими словами,
меняется характер действий и их последствий, меняется и
квалификация.
Важным критерием степени общественной опасности
преступлений против личности являются материальные и моральные
последствия. Под материальным мы понимаем как физический, так
и имущественный ущерб.
Н.Ф. Кузнецова к материальным физическим последствиям
относит телесное повреждение, насилие. Нематериальным является
психический ущерб, например при угрозе. В составных
преступлениях единый ущерб образуется рядом разнородных вредных
последствий. Например, в разбое — это физический, психический и
материальный ущерб2. По поводу нематериальных последствий
А.Н. Трайнин писал: «Последствиями должны быть признаны не
только изменения, происходящие в сфере внешней физической
природы, но и факты, относящиеся к сфере политической,
психической, моральной». Он считал, что последствиями могут в одина-
1 Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 100.
2 Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М.: МГУ, 1969. С. 51—52.
44

ковой мере быть и разрушения, смерть, и ослабление престижа
власти, унижение человеческого достоинства1. Нематериальный
ущерб трудно учесть, подсчитать, однако он реален и переживается
обществом и отдельными индивидами не меньше, чем
материальный. Особое значение нематериальные последствия имеют в
группе преступлений против личности. Для некоторых из них они
являются единственными последствиями посягательства наличность
(оскорбление, клевета), для остальных занимают существенное
место в ряду всех последствий. Материальные последствия — смерть
потерпевшего — едины для всех видов убийства. Однако моральные
последствия убийства умышленного, убийства при
квалифицирующих признаках и убийства неосторожного далеко не равнозначны.
Квалифицированное умышленное убийство возмущает общество
уже самим фактом формирования и реализации преступного
умысла. Умышленные посягательства на личность вносят беспокойство
в жизнь общества, неуверенность в личной безопасности.
Характер материальных последствий — важнейший критерий
отнесения телесных повреждений к тяжким, менее тяжким и легким.
Существуют судебно-медицинские показатели, только при наличии
которых телесные повреждения могут быть признаны тяжкими2.
Уголовный закон предусматривает две группы преступлений,
отличающихся повышенной общественной опасностью. Это тяжкие
и особо тяжкие преступления (ст. 24 УК РСФСР). Перечень тяжких
преступлений дается в примечании II ст. 24 и в ст. 53 УК РСФСР.
Из группы преступлений, посягающих на личность, в
примечании II ст. 24 УК РСФСР к тяжким отнесены: умышленное убийство
(ст. 102 и 103 УК), умышленные тяжкие телесные повреждения
(ст. 108 УК), изнасилование (ст. 117 УК). Понятие тяжкого
преступления в законе не раскрывается. Критерии отнесения преступлений
к группе тяжких связаны с применением наиболее суровых видов
уголовного наказания. Термин же «особо тяжкое преступление» в
законе употребляется лишь как характеристика отдельных
преступлений и каких-либо правовых последствий не влечет.
Для криминологических целей, на наш взгляд, целесообразно
пользоваться обобщающим понятием «тяжкие преступления»,
которые определяются на основании изложенных выше признаков,
взятых в совокупности. При этом необходимо учитывать (опять же
с позиций криминологии), что умышленные преступные
посягательства на личность могут иметь место и в связи с совершением
других преступлений: государственных, имущественных, против
1 ТрайнинА.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 143.
2 См.: Правила определения степени тяжести телесных повреждений,
предусмотренных УК РСФСР 1960 г. // Советская юстиция. 1961. № 13.
45

порядка управления, общественной безопасности, общественного
порядка и здоровья населения, преступлений, составляющих
пережитки местных обычаев. Этими умышленными преступлениями
могут быть нарушены блага личности: жизнь, здоровье, честь,
достоинство, свобода и неприкосновенность. Однако этот объект не
является главным, так как не отражает наиболее существенные
признаки, способные «наиболее полно и отчетливо выразить
социально-политическое содержание и степень общественной опасности
преступления»1. Но от этого опасность посягательства наличность,
которая наступает при совершении рассматриваемых преступлений,
не снижается.
Ведя борьбу с такими преступлениями, как разбой, бандитизм,
насильственный грабеж и др., советское государство обеспечивает
тем самым и охрану личности. Из всей группы рассмотренных
преступлений в связи с проблемой предупреждения тяжких
преступлений против личности несомненный криминологический интерес
представляют разбой и насильственный грабеж. В сравнении с
другими преступлениями смежной группы, а также и самими тяжкими
преступлениями против личности разбой и насильственный грабеж
являются наиболее распространенными особо опасными формами
преступного посягательства на личность. Их повышенная
общественная опасность определяется наличием всех рассмотренных
признаков: действия преступников носят предумышленный
характер, т.е. заранее обдуманного намерения в отношении цели
преступления и неопределенного умысла (безразличия к жертве) при
выборе способа насильственного завладения имуществом; способ
действия отличается особой опасностью, а последствия для
личности (физические и моральные) являются, как правило, тяжкими.
Разбоем и насильственным грабежом причиняется ущерб
жизненно важным благам личности. Эти преступления
характеризуются дерзостью, агрессивностью действий. Совершая их, виновные
стремятся паразитически обогатиться за счет других. При этом,
применяя насилие ради удовлетворения своей низменной корыстной
цели, они причиняют вред здоровью человека или другим благам
личности, а в ряде случаев лишают потерпевшего жизни. Убийство
не так уж редко сопутствует разбою. Например, в Эстонской ССР в
1965—1966 гг. каждый десятый разбой сопровождался убийством.
Причинение тяжких телесных повреждений признается законом
Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву.
М., 1961. С. 11.
46

квалифицирующим признаком разбоя (п. «в» ч. 2 ст. 91 и ст. 146 УК
РСФСР) и поглощается составом этого преступления1.
Насилие над личностью характеризует весь акт разбоя от начала
до конца: оно является необходимым элементом нападения,
применяется в процессе изъятия имущества у потерпевшего. После
изъятия насилие используется для удержания имущества, лишения
потерпевшего возможности позвать на помощь, избежать
задержания. Таким образом, умысел на совершение разбоя предполагает
эвентуально совершение опасного для жизни или здоровья насилия.
Квалифицирующими признаками разбоя являются совершение его
в группе, применение оружия или приспособление иных предметов,
служащих средством насилия.
Видимо, нападение и насилие при разбое в любой форме (чем
бы ни завершилось) в процессе преступного завладения имуществом
представляет особую (по мотивам преступных действий) форму
насилия, при которой даже угроза действиями, опасными для жизни
и здоровья, порождает тяжкие последствия, нанося жестокую
психическую травму потерпевшему, причиняя нравственные страдания,
горе, унижение.
Насилие при грабеже не создает непосредственной опасности
для жизни и здоровья потерпевшего. Только по характеру насилия
это преступление можно было бы и не относить к рассматриваемой
группе. Но, во-первых, насильственный грабеж имеет значительное
распространение. При изучении уголовных дел о грабежах,
рассмотренных судами в 1963—1966 гг., выяснилось, что 31% из всех
грабежей, совершенных в г. Таганроге, и 56% из числа совершенных в
г. Минске сопровождались насилием. При этом по отношению ко
всем случаям насильственного грабежа физическое насилие было
применено преступниками в 93% случаев2.
Во-вторых, ситуация, в которой применяется насилие при
грабеже, наглый характер действий преступников, их дерзость,
низменные цели, которые ими преследуются, не оставляют сомнений
в том, что насильственный грабеж, как и разбой, вызывает тяжкие
моральные последствия. Грабежи, как и разбои, обычно вселяют в
людей тревогу, вызывают беспокойство населения.
1 По УК Эстонской ССР в определении разбоя на первое место ставится
применение насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угроза непосредственным
применением такого насилия> На втором месте формулируется цель завладения
имуществом. Нападение, применение насилия дают законченный состав разбоя.
По УК Узбекской ССР разбой признается одним из квалифицирующих признаков
убийства при отягчающих обстоятельствах.
2 См.: Моисеенко Г.З. Борьба с разбоями и грабежами: Автореф. дис.... канд. юрид.
наук. М.: Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер
предупреждения преступности, 1968. С. 12.
47

И наконец, в-третьих, при наличии четкого разграничения в
законе грабежа и разбоя на практике иногда трудно найти эту грань
и определить, когда насилие является опасным для жизни и здоровья
потерпевшего.
Химкинским горсудом Московской области как насильственный
грабеж были квалифицированы следующие действия преступников.
Ночью 25 февраля 1968 г. Шептев и Фролов пристали к
прибывшему в г. Химки в командировку Рахматулину, под угрозой завели его
в дом, отобрали 700 руб., раздели, оставив в нижнем белье, завязали
глаза полотенцем, вывели на Ленинградское шоссе, ударили по
голове бутылкой и скрылись. Рахматулин потерял сознание, но
вскоре пришел в себя и был подобран милицейской патрульной
автомашиной. В данном случае действия преступников представляли
угрозу жизни и здоровью потерпевшего.
Особенно часто допускаются ошибки при определении
характера психического насилия. Г.З. Моисеенко и С.С. Степичев
правильно подмечают, что хотя грань между угрозой насилием, опасным
(при разбое) и неопасным (при грабеже) для жизни или здоровья,
теоретически отчетливо прослеживается, практически трудно
определить — об угрозе опасным или неопасным насилием
свидетельствовали действия преступников, сложившаяся обстановка1.
Это обстоятельство имеет существенное криминологическое
значение, ибо преступник, замышляющий насильственное
завладение чужим имуществом, заранее не определяет, каков будет
характер насилия2. Тем более трудно отграничить предупреждение
разбоев от предупреждения насильственных грабежей.
Отнесение разбоя и насильственного грабежа к тяжким
преступлениям против личности не противоречит теоретическим
положениям советской науки уголовного права. Большинство авторов,
исходя из законодательного определения разбоя, считают, что
преступное посягательство при разбое направлено против отношений
собственности (социалистической или личной) и личности3. Из двух
1 См.: Моисеенко Г.З., Степичев С.С. Разграничение понятия насилия при разбое и
грабеже // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 9. М.: Юридическая
литература, 1969. С. 33.
2 Характерно, что Г.З. Моисеенко и С.С. Степичев предлагали вообще выделить
психическое насилие (в любой форме) из понятия разбоя и отнести его к
квалифицированному грабежу (см.: Цит. соч. С. 35.)
3 См.: Кригер Г.Л. Ответственность за разбой. М., 1958; Никифоров Б.С. Некоторые
вопросы квалификации преступлений против личной собственности граждан//
Социалистическая законность. 1954. № 9; Тельфер М.А. Меры борьбы с
преступлениями против личной собственности граждан по новому УК РСФСР //
Советская юстиция. 1961. № 1; Гаухман Л.Д. Уголовно-правовая борьба с разбойными
нападениями, совершаемыми с целью завладения личным имуществом граждан:
Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М.: ВШ МООП РСФСР, 1964; и др.
48

элементов двуединого объекта разбоя (личность и собственность)
некоторые предпочитают считать главным личность1. «Более
важным из этих двух объектов является, конечно, личность, — писал
М.П. Михайлов —... Там, где при завладении чужим имуществом
отсутствует посягательство на личность гражданина, не будет
состава разбоя...»2.
Данные изучения последствий разбоя и насильственного
грабежа показывают, что эти преступления в подавляющем большинстве
совершаются в целях завладения личным имуществом граждан
путем нападения на прохожих. Обычно материальный ущерб
(незначительные суммы денег, предметы одежды, часы) значительно
меньше, чем моральный и физический. Другими словами, разбоем и
насильственным грабежом в большей мере вред причиняется
личности, чем ее имущественным интересам.
Однако с учетом мотивов и целей разбоя и насильственного
грабежа (завладения имуществом) нет оснований помещать их в
уголовном законе в разделе «Преступления против жизни, здоровья,
свободы и достоинства личности». В то же время из соображений
уголовно-правовой классификации (в отношении этих
преступлений условной, ибо они не могут быть в двух разделах уголовных
кодексов одновременно) нет оснований отказываться от их
криминологического анализа в группе тяжких преступлений против
личности для всестороннего изучения в целях разработки мер борьбы
с опасными видами насильственного посягательства на личность.
§ 2. Субъекты тяжких преступлений
Располагая материалами проводившихся в 1958—1968 гг.
криминологических исследований тяжких преступлений против личности,
мы имеем возможность предпринять анализ сопоставимых
показателей за десятилетний период3. Обширные сведения о личности
Понятие главного объекта было применено в уголовном праве В.М. Чхиквадзе.
«При наличии двух объектов посягательства, — писал он, — один из них является
главным и определяющим, а другой играет второстепенную роль» (см.: Советское
военно-уголовное право. М".: Юридическое издательство, 1948. С. 161).
Михаилов М.П. Уголовная ответственность за кражу личного имущества и разбой.
М.: Госюриздат, 1958. С. 122.
Имеются в виду данные сплошного обследования осужденных за умышленное
убийство, изнасилование, разбой (насильственный грабеж), проведенного МВД
СССР в 1958—1959 гг. Результаты частично обобщались и анализировались
научными сотрудниками НИИМ МВД СССР (см.: Рощин В.Н., ЛашинМ.П. К вопросу
об изучении преступлений // Советское государство и право. 1960. № 7); материалы
обследования 1000 осужденных за изнасилование, содержавшихся в 1967 г. в ИТУ
на территории Казахской ССР, и изучения в том же году 300 уголовных дел об
изнасиловании, проведенного ВНИИ МВД СССР; материалы обследования
1000 осужденных за умышленное убийство, умышленное причинение тяжких те-
49

преступников, мотивации и характере их преступных действий, о
потерпевших, орудиях, месте и времени совершения преступлений
позволяют составить достаточно полную характеристику субъектов
тяжких преступлений против личности, субъективных и
объективных признаков этих преступлений, что имеет важное значение для
разработки мер борьбы с ними.
Рассмотрим данные о субъектах тяжких преступлений.
1. Возраст преступников. Наиболее полную картину о
соотношении основных возрастных групп в зависимости от видов тяжких
преступлений удалось получить при сплошном обследовании
осужденных, содержавшихся в ИТК в 1958—1959 гг. Преступники в
возрасте до 25 лет среди осужденных за умышленное убийство
составляли 42,1%; за изнасилование — 55,7; за разбой и насильственный
грабеж — 66,8%. Причем эти различия проявились главным образом
среди осужденных до 20-летнего возраста (включительно). В этой
возрастной группе осужденные за убийство составляли 17,5%; за
изнасилование — 22,1; за насильственный грабеж и разбой — 38,7%.
После 20 лет долевое соотношение возрастных групп по всем трем
видам преступлений уравнивается с тенденцией к снижению доли
старших возрастов среди лиц, совершивших изнасилование и
разбой. Сопоставление этих данных со статистическими показателями
об участии несовершеннолетних в совершении тяжких
преступлений против личности позволяет констатировать, что
несовершеннолетние совершают тяжкие телесные повреждения в 2 раза,
изнасилования примерно в 3 раза, грабежи и разбои примерно в 6—7 раз
чаще, чем умышленные убийства.
Преобладание среди убийц преступников старших возрастов
подтвердилось и материалами, полученными при сплошном и
выборочном изучении уголовных дел об умышленных убийствах,
которое проводилось научными сотрудниками Всесоюзного института
по изучению причин и разработке мер предупреждения
преступности в 1960 и 1963 гг.1
Среди убийц возрастная группа старше 25 лет и по этим данным
составляет 62—73%2.
лесных повреждений, изнасилование, разбой и насильственный грабеж,
проводившегося в 1968 г. УВД Ивановского облисполкома по программе, аналогичной
программе сплошного обследования 1958—1959 гг., а также результаты ряда
исследований, опубликованные в печати.
1 См.: Власов В,П., Кочаров Г.И. Опыт контрольного криминологического изучения
умышленных убийств. М., 1966.
2 Г.И. Кочаров приводит следующие данные, скорректированные в соответствии с
показателями судебной статистики: из числа лиц, совершивших убийство, 18%
были в возрасте 18—24 лет, 52% — в возрасте 25—29 лет, 24% — в возрасте старше
39 лет и 6% — несовершеннолетние (см.: Кочаров Г.И. Борьба с умышленными
50

Что касается возраста лиц, совершивших изнасилование, то
обследование, проведенное в 1967 г., показало, что среди осужденных
за это преступление лица старше 25 лет составляли 45,3%, а по
материалам уголовных дел на преступников-одиночек— 66,5%. В то
же время групповые изнасилования совершали в основном
преступники в возрасте до 20 лет. При контрольном изучении уголовных
дел их оказалось 74,3%'.
Таким образом, основную возрастную группу среди убийц
составляют лица в возрасте старше 25 лет; среди преступников,
совершающих разбои и грабежи, — лица моложе 25 лет с преобладанием
несовершеннолетних и молодых людей 18—20 лет. Для осужденных
за изнасилование и тяжкие телесные повреждения эти возрастные
группы примерно равны.
2. Значительная часть виновных в умышленном убийстве и
изнасиловании имели семью. По данным 1958 г., среди осужденных
за умышленное убийство женатых было 58,2%, среди осужденных
за изнасилование — 46,7%.
Разбои и грабежи совершают большей частью неженатые. (Их
оказалось 65%.)
Поданным 1967 г., среди осужденных за изнасилование женатых
было 58,8%. При обследовании в 1968 г. осужденных,
содержащихся в ИТУ на территории Ивановской области, оказалось, что среди
совершивших умышленное убийство женатых — 62,5%,
изнасилование — 58,7; умышленные тяжкие телесные повреждения — 64,6;
разбой — 29,2; грабеж — 50%2.
Существенных изменений в соотношении женатых и холостых
по этим видам тяжких преступлений за 10-летний период не
произошло. В связи с этим представляют интерес сравнительные
показатели семейного положения различных возрастных групп,
выведенные по материалам оплошного обследования заключенных в
1958 г.
убийствами в СССР: Доклад на соискание уч. ст. д-ра. юрид. наук. М.: ВШ МООП
СССР, 1968. С. 8).
1 Интересно сопоставить эти данные со статистическими показателями Польской
Народной Республики. За 1966 г. возраст преступников, совершивших
изнасилование, характеризуется там следующими цифрами, %:до 17лет —23,7; 18—20 лет —
34,4; 21-24 года— 14,6 (всего до 24 лет — 72,7); 25-29 лет— 12,6; 30-34 лет — 7,1;
35-39 лет — 3,4; 40-49 лет — 2,7; 50-59 лет — 0,8; старше 60 лет — 0,3; не
установлен — 0,4%. Как видно из этих данных, в Польской Народной Республике доля
преступников старших возрастов среди виновных в изнасиловании значительно
меньшая и составляет около четвертой части всех преступников. См.: Некоторые
вопросы расследования изнасилований: Материалы делегаций МВД ПНР на
V Международном криминалистическом симпозиуме. М.: ВНИИОП МООП
СССР, 1968.
2 Однако среди совершивших насильственный грабеж процент женатых резко
снижается — 34,2%.
51

Возраст, лет
Свыше 40
31-40
26-30
25
24
Женатые,%
судимые
за убийство
89,0
85,1
70,7
52,1
44,4
судимые
за изнасилование
91,0
85,7
88,4
53,3
40,5
судимые за разбой
и насильственный грабеж
82,4
79,3
82,8
43,8
38,7
Наблюдающееся уменьшение доли женатых в группе
совершивших разбой и насильственный грабеж объясняется, с одной
стороны, преобладанием среди них лиц молодого возраста, с другой —
типичными «уголовными» причинами разбоя и насильственного
грабежа, выходящими за сферу бытовых отношений, которые
сопутствуют многим умышленным убийствам, умышленным
тяжким телесным повреждениям и в некоторой степени
изнасилованиям. Это же бросается в глаза при сравнении по трем видам
преступлений доли лиц, имевших иждивенцев (по данным 1958 г.).
Имели
иждивенцев
Одного
Двоих
Троих
Четверых
и более
Всего
Осужденные
за убийство, %
18,0
16,8
11,6
15,4
61,6
Осужденные за
изнасилование, %
18,1
17,2
10,7
12,4
58,4
Осужденные за разбой и
насильственный грабеж,%
15,9
13,4
7,9
7,1
44,4
По данным 1968 г. (обследование в Ивановской области) имели
детей из числа совершивших умышленное убийство — 4,1%;
умышленные тяжкие телесные повреждения — 47,9; изнасилование —
39,9; грабеж — 32,2 и разбой — 23,9%. Если учесть, что при
обследовании в 1958 г. к иждивенцам относились престарелые родители
и неработавшие жены, то и этот показатель за 10-летний период
существенно не изменился. Значительная доля семейных лиц в
числе осужденных за тяжкие преступления свидетельствует о том, что,
с одной стороны, наличие семьи, детей не гарантирует от
совершения ими преступлений и вызывает необходимость применения
специальных предупредительных мер к тем из них, кто допускает
отклонения от принятых норм поведения; с другой стороны, в борьбе
с тяжкими посягательствами на личность с успехом может быть
активизирован семейный контроль как разновидность социального
контроля, что в совокупности с другими мерами может удержать
этих лиц от правонарушений.
52

3. Социальный состав осужденных характеризуется
преобладанием рабочих промышленных и сельскохозяйственных
предприятий.
Приведем для сравнения данные обследований 1958 и 1968 гг.1
Социальное
положение
к моменту
совершения
преступления
Рабочие
Служащие
Колхозники
Учащиеся
Иные
Всего

Совершившие
умышленное
убийство,%
1958
60,3
8,7
22,7
2,6
5,6
100
1968
59,9
5,5
18,0
2,9
13,7
100
Совершившие
умышленные
тяжкие
телесные
повреждения,0/,)
1958
Данных
нет
Тоже
»
»
»
-
1968
79,6
1,9
12,9
0,3
5,3
100

Совершившие изнвси-
лования,%
1958
68,6
9,3
15,4
3,7
2,7
100
1968
82,6
6,5
8,7
2,2
Нет
100
Совершившие
разбой и
насильственный
грабеж,%
1958
76,8
4,8
7,2
5,6
5,2
100
1968
79,7
1,0
3,3*
3,6
12,2
100
Меньшая доля колхозников, по материалам 1968 г., объясняется тем, что в
Ивановской области, где проводилось обследование, около 70% населения
проживает в городах и рабочих поселках.
Подавляющее большинство обследованных ко времени
совершения ими преступлений или работали, или учились. Об этом
свидетельствуют следующие данные.
Род звнятий
Работали
Работали и
учились
Учились
Отбывали
наказание в ИТУ
Общественно
полезным трудом
не занимались
Всего
Вид преступления
умышленное
убийство, %
1958
81,4
2,4
2,6
4,0
9,6
100
1968
84,1
1,3
2,9
0,6
11,1
100
умышленные
тяжкие телесные
повреждения, %
1958
Данных
нет
Тоже
»
»
»
-
1968
91,6
3,1
0,3
0,2
4,8
J 00

изнасилование, %
7958
80,9
6,4
3,7
1,3
7,7
100
1968
88,1
9,7
2,2
Нет
Нет
100
разбой и

насильственный грабеж,
%
1958
68,1
4,7
5,6
1,4
20,2
100
1968
75,2
7,7
3,8
Нет
13,3
100
Здесь и дальше имеются в виду сплошное обследование 1958 г. и локальное,
проводившееся в Ивановской области в 1968 г.
53

При контрольном изучении уголовных дел об убийствах в
1963 г.1 всего работавших среди лиц, совершивших это
преступление, оказалось 83,6%, учащихся и студентов — 2,6; без определенных
занятий (не работали) — 7,8%. При обследовании судимых за
изнасилование в 1967 г. рабочих промышленности среди них было 56,1%,
рабочих совхозов и колхозников — 22,2; а всего работавших—78,3%
(в 1958 г., если исключить военнослужащих, их было 79,1%).
Таким образом, подавляющее большинство совершивших
тяжкие преступления против личности занимались общественно
полезным трудом, находились в трудовых коллективах, на них
распространялись общие меры воспитания. Однако этих мер оказалось
недостаточно. Поэтому в качестве насущной проблемы
выдвигается создание дополнительной системы мер контроля, наблюдения и
воспитания в отношении тех членов трудовых коллективов, от
которых можно ожидать правонарушений.
Большинство осужденных начали свою трудовую деятельность
в раннем возрасте. Среди совершивших убийство — 62,6%,
изнасилование — 61,2 и разбой — 54,8%, начали трудиться в возрасте до
16 лет, а вместе с теми, кто начал работать в 17—18 лет, их оказалось
более 80% (поданным 1958 г.). Последующие исследования
существенных изменений в эти показатели не внесли. Они
свидетельствуют о том, что преждевременный уход из школы, попадание в
среду морально неустойчивых, взрослых, наличие «свободных»
денег для некоторых молодых людей имеют отрицательные
последствия, способствуют укоренению в их сознании неправильных
взглядов и привычек.
В то же время настораживает довольно значительный процент
не занятых общественно полезным трудом к моменту совершения
тяжких насильственных преступлений. Он свидетельствует о том,
что 10-15% виновных не удалось своевременно привить желание
трудиться, поставить их под контроль трудовых коллективов. В этой
связи представляет интерес исследование, проведенное Г.Н. Му-
дьюгиным2.
Введя для убийц критерий злостности (прошлая преступная
деятельность, связь с уголовными элементами, систематическое
антиобщественное поведение), он установил, что в группе злостных
убийц не работали и не учились 23,3%. Это освобожденные из мест
лишения свободы, тунеядцы, преступники-рецидивисты. В то же
1 Власов В.П., Кочаров Г.И. Цит. соч. С. 29.
2 См.: Комаров М.Ф., Мудьюгин Т.Н., Стептев С.С. Опыт изучения личности
осужденных за убийство и эффективности отбытого ими наказания. М.: Всесоюзный
институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности,
1968. С. 26 и далее.
54

время среди убийц «случайных» (к ним Г.Н. Мудьюгин относит тех,
кто до совершения преступления никак себя в антиобщественном
поведении и поступках не проявлял) этот показатель снижается до
1%. Как свидетельствуют данные проводимых исследований,
наибольший процент уголовных элементов, не занятых общественно
полезным трудом и существовавших за счет преступлений,
отмечается не только в группе злостных убийц, но и в группе совершивших
разбой или насильственный грабеж.
К моменту совершения
преступления
1. Находились на иждивении
В том числе:
а) в группе 17-летних
б) в группе 14-16-летних
2. Попрошайничали
3. Существовали за счет
преступлений
Из числа
судимых за
убийство, %
5,0
19,6
43,3
0,1
1,1
Из числа судимых
за
изнасилование^
5,4
21,3
39,7
0,1
0,4
Из числа
судимых за
разбой и
грабеж,%
11,2
24,8
51,1
0,2
5,0
Как видим, среди совершивших разбой и насильственный грабеж
оказалось вдвое больше иждивенцев, попрошаек в 5—10 раз больше
тех, кто существовал за счет преступлений, чем среди всех (без
разделения на злостных и незлостных) совершивших умышленное
убийство и изнасилование. Процент неработающих и неучащихся
оказался довольно высок и среди преступников, совершивших
групповые изнасилования. Поданным 1967 г., этот показатель
достигает 17,1%. Аналогичная картина наблюдалась при обследовании в
1968 г. лиц, совершивших групповые разбои и грабежи.
Объясняется это тем, что преступные группы подростков и молодых людей
17—18-летнего возраста формируются в основном из безнадзорных,
бросивших школу и нетрудоустроенных ребят. В силу традиционных
уличных связей к ним примыкают учащиеся, работающие
подростки и молодые люди. Групповое изнасилование, групповой разбой,
как и причинение тяжких телесных повреждений, а в ряде случаев
убийство в групповой драке — это характерные последствия во
время непресеченного злостного озорства, сборищ хулиганствующих
молодых людей (в том числе и подростков), групповых попоек и
азартных игр.
4. За исследуемый период произошли заметные изменения в
образовательном уровне лиц, осужденных за тяжкие преступления.
При обследовании 1958 г. среди них преобладали те, кто имел
образование не больше 6 классов, значительной была доля неграмотных
и малограмотных.
55

Вот как распределились осужденные по уровню образования (по
материалам 1958 г.).
Образование
Неграмотные
Окончили 1-3 класса
Окончили 4-6 классов
Окончили 7-9 классов
Со средним образованием
С высшим образованием
Всего
Судимые за
убийство,%
7,3
15,3
45,2
24,5
7,0
0,7
100
Судимые за

изнасилованием/о
2,6
9,6
45,5
31,0
10,0
1,3
100
Судимые за
разбой и гра-
беж,%
3,4
9,8
44,7
33,8
8,0
0,3
100
Самый низкий образовательный уровень отмечался у лиц,
совершивших умышленные убийства. Здесь оказалось в 3 раза больше
неграмотных, чем среди судимых за изнасилование, и почти в 2 раза
больше малограмотных, чем в группах, осужденных за разбой и
изнасилование.
Обращает на себя внимание, что в 1958 г. зафиксирован
довольно высокий процент лице образованием 7—9 классов среди судимых
за разбой, насильственный грабеж и изнасилование (около одной
трети).
Почти половина судимых за тяжкие преступления против
личности имела образование 4—6 классов. Вместе с неграмотными и
малограмотными они составляли в числе судимых за убийство 67,8%,
в числе судимых за разбой, насильственный грабеж и
изнасилование — около 60%.
И в 1960, и в 1963 гг. при изучении уголовныхдел налиц,
совершивших умышленные убийства, эти данные об образовательном
уровне преступников в основном подтвердились.
В 1958 г. уровень неграмотных среди лиц, совершивших
умышленные убийства и разбой, оказался примерно в два раза выше, чем
общий уровень неграмотных в стране по данным переписи
населения 1959 г. (Если исходить из доли неграмотных среди лиц,
совершивших убийство, равной 3,5%, а среди лиц, совершивших разбой,
равной 3,4%'.) Если считать, что лишь 7% из числа убийц и 8% из
числа судимых за разбой имели полное среднее образование, а
высшее и незаконченное высшее — около 0,7%, то окажется, что эти
показатели были в 4 раза ниже, чем у населения СССР, по данным
переписи 1959 г.2
1 Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. М., 1959. С. 88.
2 Народное хозяйство СССР в 1962 г.: Статистический ежегодник. М., 1963. С. 15.
56

Данные об образовательном уровне осужденных за тяжкие
преступления против личности, полученные при обследовании 1968 г.,
выглядят так:
Образование
Неграмотные
1-2 класса
3-4 класса
5-6 классов
7-8 классов
9 классов
Полное среднее
Средне-теническое
Незаконченное
высшее
Всего
Количество лиц, имеющих соответствующее образование
из числа осужденных за
умышленное
убийстао,%
3,9
5,3
17,4
18,7
36,0
6,8
8,0
3,9
100
умышленные
тяжкие телесные
повреждения,%
1,6
3,4
8,8
21,3
35,7
12,8
14,5
1,9
100

изнасилование, %
2,1
2,2
13,0
15,2
36,9
8,9
19,6
2,1
100
разбой и
грабеж,%
1,1
4,7
6,6
17,7
46,2
10,6
9,8
1,3
100 1
Обращает на себя внимание значительное сокращение
процента неграмотных и малограмотных. Если в 1958 г. неграмотные и
окончившие до 6 классов включительно составляли среди
осужденных за убийство почти 68,8%, а среди осужденных за разбой,
насильственный грабеж и изнасилование — до 60%, то, по материалам
обследования 1968 г., эти показатели составили соответственно 45,3
и 32%, а в группе осужденных за умышленные тяжкие телесные
повреждения — 35%. Перераспределение произошло главным образом
за счет окончивших 7—9 классов. Если в 1958 г. среди осужденных
за умышленное убийство их было 24,5%, изнасилование — 31,0;
разбой и насильственный грабеж — 33,8%, то при обследовании
1968 г. эти показатели соответственно составили 42,8; 45,8 и 56,8%,
а в группе осужденных за умышленные тяжкие телесные
повреждения — 48,4%.
Реальный сдвиг образбвательного уровня у осужденных за тяжкие
преступления против личности объясняется общим повышением
уровня образования населения. Например, в целом по СССР в
1939 г. высшее и среднее образование имело 12% работающего
населения, в 1959 г. — 43, а в1967 г. — 56%'.
Характерно, что, по данным ГУИТУ МВД СССР, среди осужденных к лишению
свободы лица, имеющие образование 8—10 классов, в 1960 г. составляли 6,2%, а в
1969 г.-42%.
5 - 7695
57

Таким образом, хотя и сохраняется общее отставание в
образовательном уровне преступников от других граждан, можно отметить
тенденцию стирания этого различия. Заметное повышение
образовательного уровня преступников, совершающих тяжкие
преступления против личности, позволяет сделать ряд выводов.
Во-первых, не следует проводить прямой причинной связи
между формальным признаком — отсутствием среднего образования и
совершением преступлений. На индивидуальное преступное
поведение получение образования в объеме 7-8 классов решающего
влияния не оказывает. Структура этого поведения — явление
сложное, требующее учета многих объективных и субъективных
факторов.
Во-вторых, процесс повышения образовательного уровня
правонарушителей обеспечивает большую избирательность и
результативность воспитательной работы в системе мер предупреждения
преступлений, так как хороших результатов при прочих равных
условиях гораздо легче достичь в работе с теми, кто имеет
достаточно высокий уровень знаний.
5. Изменения, происшедшие в уровне образования, отразились
на духовных потребностях и круге интересов лиц, которые
совершали тяжкие преступления.
Это видно из сравнительной таблицы.
Круг занятий
и интересов
Читали газеты и
художественную
литературу
Читали только
газеты
Читали только
художественную
литературу
Ничего не
читали
Регулярно
смотрели
кинофильмы
Посещали
театры
Занимались
спортом
Процент повышавших культурный уровень из числа судимых за
умышленное
убийство
1958
51,1
14,0
7,9
26,9
59,6
24,0
21,1
1968
54,1
18,0
4,6
23,7
73,6
33,3
25,0
умышленные
тяжкие
телесные
повреждения
1958
Данных
нет
Тоже
»
»
»
»
»
1968
74,2
7,2
8,8
9,8
83,5
49,0
32,0

изнасилование
1958
61,6
10,6
9,2
18,5
58,9
32,8
32,5
7968
73,0
2,7
9,8
14,5
84,8
35,6
43,0
разбой и

насильственный грабеж
1958
56,9
9,7
13,0
20,3
54,5
36,3
35,6
1968
2,6
10,1
10,2
88,1
41,9
30,1
58

Среди совершающих тяжкие преступления против личности
наиболее отсталыми являются убийцы.
В группе убийц почти не изменился процент ничего не читавших;
больше всего оказалось тех, кто не посещал кино, не занимался
спортом. Для представителей группы осужденных за тяжкие телесные
повреждения, разбои, насильственные грабежи и изнасилования
характерны более широкий кругозор и разносторонние потребности.
Это подтвердилось и данными обследования в 1967 г. осужденных
за изнасилование.
Выяснилось, что 63,8% из них читали художественную
литературу и газеты (в 1958 г. — 61,6%); 88,6% — посещали кино (в 1958 г. —
58,9%); 40,9% — посещали кино и театры (в 1951 г. — 32,8%);
32,3% — занимались спортом. Кроме того, в 1967 г. выяснилось, что
40,8% регулярно смотрели телепередачи; 46,0% — посещали
танцевальные вечера; 31,6% — посещали выставки и музеи; 52,2% —
посещали спортивные зрелища; 13,9% — занимались туризмом. Если
сравнить некоторые из указанных показателей со средними
показателями, характеризующими проведение свободного времени
населением (поданным Б. Грушина, посещают спортивные
мероприятия 31,5% опрошенных, танцевальные вечера — 16,2%)', то можно
отметить, что лица, совершившие тяжкие преступления,
значительно чаще посещают спортивные зрелища (соответственно 52,2 и
31,9%) и танцевальные вечера (соответственно 46,0 и 26,2%).
Другими словами, много времени тратят на занятия развлекательного
характера, меньше всего способствующие развитию интеллекта.
Б. Грушин указывает, что наивысший процент посещающих
спортивные зрелища и танцевальные вечера приходится на рабочих
и учащихся.
Рабочие,% Учащиеся,%
Посещают спортивные зрелища 37,8 45,0
Посещают танцевальные вечера 29,3 49,82
Именно эти две социальные группы, как было показано выше,
преобладают среди лиц, совершивших тяжкие преступления,
посягающие на личность3.
Эти показатели в большей мере относятся к жителям городов и
рабочих поселков.
1 См.: Грушин Б. Свободное время. М.: Мысль, 1967. С. 76—77.
2 Там же. С. 89.
3 Речь не идет о причинной связи между посещением спортивных зрелищ,
танцевальных вечеров и совершением тяжких преступлений. Приводимые данные
свидетельствуют лишь о преобладании у правонарушителей этих занятий в структуре
досуга.
5*
59

Как показали криминологические исследования, разбой,
насильственный грабеж и изнасилование чаще совершают жители городов
и рабочих поселков и реже — жители сельской местности.
В подтверждение можно привести данные сплошного
обследования 1958 г.
Проживали к моменту
совершения преступления
В городах
В рабочих поселках
В сельской местности
Не имели постоянного
местож ите льства
Всего
Осужденные
за убийстао,%
39,8
16,1
41,7
2,4
100
Осужденные за
изнасилование, %
48,8
15,7
34,7
0,8
100
Осужденные
за разбой
и грабеж,%
67,6
12,7
15,7
4,0
100
При обследовании, проведенном в 1968 г., анализировались
интересы правонарушителей. Более половины осужденных за тяжкие
преступления заявили, что при чтении газет интересовались
международными и военными обозрениями 46,3%; 36,2 —
спортивными обозрениями (среди убийц этот показатель составил 28,7%);
около 40% читали книги на исторические темы; 54,5% — на темы
Гражданской и Отечественной войны. Полное отсутствие интереса
к чтению, кино, театру, спорту, радио- и телепередачам проявили
около 25% преступников — в большинстве своем неграмотные и
малограмотные люди пожилого возраста. Среди них 70% составили
женщины, неоднократно судимые за кражи, бродяжничество и
другие преступления1.
Безусловно, полученные данные требуют критической оценки,
поскольку ответы некоторой части обследованных не отражают их
истинных интересов, занятий и кругозора2. В индивидуальных бе-
Опрос, сопровождавшийся обследованием по месту работы и жительства
значительной группы лиц, отбывших наказание за умышленное убийство, проведенный
в 1967 г. Всесоюзным институтом по изучению причин и разработке мер
предупреждения преступности, показал, что свыше половины обследованных имели
низшее образование, а чтением книг интересовались лишь 10% из них (см.:
Комаров Г.И. Борьба с убийствами в СССР: Доклад на соискание уч. ст. д-ра юрид.
наук. М.: ВШ МООП СССР, 1968. С. 10).
Аналогичная оговорка уместна и при оценке результатов всех прошлых
обследований заключенных, проводившихся методом анкетирования. Однако вряд ли
можно согласиться с выводами Ю.Д. Блувштейна, сделанными по материалам
обследования в 1966 г. осужденных за разбои и грабежи, 81% которых были
жителями городов и 70% в возрасте до 24 лет, о том, что лишь 6,4% из них посещали
танцы, кино и пр. (см.: Блувштейн Ю.Д. Социальная характеристика лиц,
осужденных за грабежи и разбойные нападения // Криминалистика на службе
следствия. Вильнюс, 1967. С. 193). Этот показатель противоречит результатам других
обследований и реальной действительности. Другое дело, что посещение кино,
танцев, спортивных зрелищ не исключает систематических выпивок.
60

седах выяснилось, что, прочитав когда-то одну-две книги, они
относили себя к систематически читающим художественную
литературу. Метод, примененный при обследовании заключенных в
Ивановской области, позволил в какой-то мере проконтролировать их
ответы'. Анализ контрольных ответов позволяет сделать вывод, что
у большинства правонарушителей наблюдается поверхностное
знание литературы, искусства и других вопросов, по которым можно
судить об интеллекте. Любимыми авторами произведений
художественной литературы большинство обследованных указали
писателей, которых помнили по школьной программе, это Горький, Лев
Толстой, Фурманов, Н. Островский, значительно реже Чехов.
Среди любимых героев литературных произведений в основном
фигурируют Чапаев и Павел Корчагин, реже — герои «Войны и
мира». Чем старше возраст обследованных, тем беднее становится
перечень известных писателей и героев литературных произведений.
В анкетах на лиц старше 30 лет наблюдаются сплошные пропуски.
Среди обследованных из числа подростков и молодых людей до
25 лет оказались и такие, кто не мог вспомнить ни одного писателя
и литературного героя. Лишь единицы назвали писателей (Гюго,
Жюля Верна, Ремарка, Драйзера, Серафимовича, Льва Кассиля
и др.) и героев произведений, по которым можно судить, что они
действительно интересовались художественной литературой, не
ограничиваясь школьной программой. Обращает на себя внимание
и то, что обследованные правонарушители проявляли крайне
незначительный интерес к специальной литературе. Книги по
технике читали лишь 13,6% (это учащиеся техникумов и школ), книги на
спортивные темы — 19,0%. Явное несоответствие наблюдается
между количеством заявивших о том, что они посещали театр, и
количеством заполнивших графу: любимые пьесы, оперы, оперетты.
Последних оказалось в пять-шесть раз меньше. В беседах
выяснилось, что в театр они попадали случайно, многие в нетрезвом
состоянии, многие только вместе с классом в период школьного обучения,
названий спектаклей вспомнить'не могут. Значительно обширнее
осведомленность обследованных о названиях и героях
кинофильмов. Большинство указали названия нескольких кинокартин и
имена их героев. Характерно, что у подростков и молодых людей
18—19 лет наибольшей популярностью пользуются
приключенческие фильмы, отечественные и зарубежные.
1 В анкете часть ответов, как и при обследовании 1958 г., программировалась. В то
же время заключенным была предоставлен&возможность изложить ответы на ряд
вопросов в произвольной форме. Поскольку заполнение анкет производилось
индивидуально, в присутствии работников ИТК контрольные ответы дают
представление об истинных знаниях правонарушителей, подвергавшихся
обследованию.
61

Отмечается большой интерес к военно-патриотической
тематике фильмов и литературных произведений, который проявился у
основной массы мужчин-правонарушителей всех возрастов. Это
явление, безусловно, должно использоваться как благоприятное
условие индивидуальной профилактики.
При обследованиях 1958,1967 и 1968 гг. выяснилась степень
участия лиц, совершивших тяжкие преступления, в общественной
жизни. Вскрылось интересное обстоятельство, которое
прослеживается на протяжении этого 10-летнего периода. Определенная часть
убийц, в большей мере лица, совершившие изнасилование и тяжкие
телесные повреждения, и в меньшей мере грабители принимали то
или иное участие в общественной жизни1.
6. Устойчива среди преступников, совершивших тяжкие
преступления, доля ранее судимых. При обследовании 1958 г. их
оказалось ко всем осужденным за убийство 34,2%; за изнасилование —
33,4; за разбой и насильственный грабеж — 43,7%. При
обследовании в 1967 г. осужденных за изнасилование среди них повторно
судимых оказалось 30,4%. По данным 1968 г., повторно судимых
среди убийц было 45,8%2, среди осужденных за тяжкие телесные
повреждения — 34,5; изнасилование — 30,4; разбой и
насильственный грабеж — 45,1%.
Большинство неоднократно судимых совершили первое
преступление в возрасте 17—25 лет. Причем среди осужденных за разбой и
насильственный грабеж обращает на себя внимание значительно
большая доля совершивших первое преступление в 14—18-летнем
возрасте. Это еще раз подтверждает вывод о том, что разбой и
насильственный грабеж в большинстве случаев совершаются
молодыми людьми, рано начавшими свою преступную деятельность.
Первым преступлением для большинства повторно совершивших
одно из тяжких преступлений против личности были либо кража,
либо хулиганство (60-70%)3.
Г.Н. Мудьюгин утверждает, что среди обследованных им убийц 43,6% до
совершения преступлений положительно относились к труду, участвовали в общестаен-
ной жизни коллектива, нормально вели себя в быту, имели хорошие
взаимоотношения с членами семьи. (Он относит их к «случайным убийцам», совершившим
преступление под влиянием неблагоприятного стечения обстоятельств.) См.:
Комаров М.Ф., Мудьюгин Г.Н., Степичев С.С. Цит. соч. С. 30—31.
Судя по данным обследования I960 г., которые приводят В.П. Власов и Г.И. Ко-
чаров, около 40% умышленных убийств были совершены ранее судимыми (см.:
Власов В.П., Кочаров Г.И. Цит. соч. С. 33). По данным- Г.Н. Мудьюгина, среди
злостных убийц судимых оказалось 94,4%, причем 41,4% были неоднократно
судимы (см.: Комаров М.Ф., Мудьюгин Т.Н., Степичев С.С. Цит. соч. С. 46).
При изучении уголовных дел о грабежах и разбоях, совершенных в 1964—1966 гг.
несовершеннолетними в Литовской ССР, выяснилось, что первой судимостью у
большинства рецидивистов была судимость либо за кражу, либо за хулиганство
(см.: Галинайтите Ю.В. Некоторые результаты криминологического изучения
62

§ 3. Субъективные признаки тяжких преступлений
К субъективным признакам, имеющим криминологическое
значение, относятся те, которые характеризуют умысел, мотив и цель
тяжких преступлений против личности.
Будучи однородными по объекту и последствиям, эти
преступления существенно отличаются по целям и мотивам. Поэтому при
криминологическом исследовании их субъективных признаков
можно сгруппировать только умышленное убийство и тяжкие
телесные повреждения, которые близки по ряду мотивов и целей и
отличаются умыслом, интенсивностью и последствиями1.
Исследование мотивов умышленного убийства и тяжких
телесных повреждений связано с определенными трудностями. Их
классификация складывалась произвольно и не может быть признана
научно обоснованной. Например, в статистической отчетности
органов внутренних дел большую группу убийств и тяжких телесных
повреждений относят к «бытовым», не дифференцируя мотивы этих
преступлений. Во многих исследованиях к мотивам относят драку,
ссору, цель сокрытия другого преступления. И ссора и драка — это,
как правило, замечает С.В. Бородин, всего лишь обстоятельства
убийства, совершенного по определенному мотиву2. В случаях
убийства или причинения тяжких телесных повреждений в ссоре
мотивами преступления могут быть и месть, и зависть, и желание достичь
какой-либо корыстной цели. При совершении этих преступлений
в драке мотивами могут быть месть, ревность и хулиганские
побуждения3.
Наиболее распространены убийства и тяжкие телесные
повреждения, совершаемые из хулиганских побуждений. Причем в
последние годы определенно наметилась тенденция к увеличению их доли
в числе аналогичных преступлений, совершаемых по другим моти-
грабежей и разбойных нападений, совершенных несовершеннолетними в
Литовской ССР // Криминалистика на службе следствия. Вильнюс: Прокуратура
Литовской ССР, 1967. С. 201).
1 Как отмечает Г.И. Кочаров, «во многих случаях практическим органам
приходится встречаться с большими трудностями при уголовноправовой оценке
преступления, когда необходимо отграничить покушение на умышленное убийство от
нанесения тяжких телесных повреждений». См.: Борьба с умышленными
убийствами в СССР: Доклад на соискание уч. ст. д-ра юрид. наук. М.: ВШ МООП
СССР, 1968. С. 23.
2 См.: Бородин СВ. Рассмотрение судом уголовных дел об убийствах. М.:
Юридическая литература, 1964. С. 179.
3 Трудность заключается еще и в том, что подлинные мотивы ни в процессе
следствия, ни входе судебного разбирательства в большинстве случаев не
устанавливаются. В этом отношении данные обследования осужденных более полно
определяют субъективные признаки этих преступлений и позволяют сделать
обоснованные выводы о распространенности тех или иных мотивов.
63

вам. Значительно распространены мотивы мести и ревности. По
данным обследования 1958 г., по мотивам мести и ревности
совершили умышленные убийства 27,3%, 24% — в драке, вызванной
ссорой или обстоятельствами, характерными для хулиганства, и около
27% — из хулиганских побуждений. В 1960 и 1963 гг. при изучении
уголовных дел об умышленных убийствах обратило на себя
внимание заметное увеличение доли умышленных убийств, совершенных
из хулиганских побуждений (до 37%)'.
Изучение мотивов тяжких телесных повреждений в 1965 г.2
показало, что из хулиганских побуждений совершено 52,1% этих
преступлений; из мести, возникшей на почве ссоры, — 18,2; из
ревности — 14,0%. В 6,2% тяжкие телесные повреждения причинены в
результате систематического истязания потерпевших и 9,3% — как
ответные действия на спровоцированную потерпевшим драку.
В 1968 г. о мотивах умышленного убийства и тяжких телесных
повреждений были получены следующие данные:
Мотивы преступлений
Хулиганские побуждения
Месть
Ревность
Корысть
Иные
Умышленное
убийство,%
50,1
16,7
13,8
9,3
10,1
Умышленные тяжкие телесные
повреждения, %
54,5
27,3
10,2
3,7
4,3
Возникновение мотивов мести во многих случаях обусловлено
ссорой: в связи с дракой, скандалом было совершено 22,3%
умышленных убийств и 16,4% тяжких телесных повреждений.
При изучении в городах Таллине и Барнауле в 1965 г. оказалось,
что 31,8% умышленных тяжких телесных повреждений были
совершены в семейной обстановке; 22,2% — явились результатом
хулиганского нападения на улице и в других общественных местах;
15,8% — ссоры с собутыльниками; 13,7% — явились ответными
действиями на замечания посторонних лицо неправильном поведении
хулиганов; 8,3% виновных специально выслеживали жертву при
заранее возникшем умысле.
В приведенных данных обращает на себя внимание невысокий
процент убийств и тяжких телесных повреждений, совершаемых по
мотивам корысти. В этой связи следует заметить, что тенденция
сокращения умышленных убийств по мотивам корысти четко
обозначилась по мере упрочения социалистического способа производства
1 Власов В.П., Кочаров Г.И. Цит. соч. С. 10.
2 Исследование проведено автором по материалам уголовных дел и
непосредственным обследованием виновных по месту проживания в Барнауле и Таллине.
64

и ликвидации причин и условий, толкавших людей на совершение
корыстных убийств, и сопровождалась сокращением общего
количества этих преступлений. Проиллюстрируем это материалами
криминологических исследований и судебной статистики.
На основе изучения дел об убийствах, совершенных в Москве и
Московской губернии затри года (1924—1926), и материалов
Кабинета по изучению личности преступника и преступности В.Д. Мень-
шагин приводит следующие данные о мотивах преступлений, %:
Убийства из ревности 37,5
Корыстные убийства 18,6
Убийства из-за имущественного раздела 6,0
Убийства в ссоре 17,9
Хулиганские убийства 2,0
Убийства из мести 13,5
Убийства с целью сокрытия следов преступления 1,5
Убийства в блатном мире 3,0'
Если считать, что убийства из-за имущественного раздела, по
существу, тоже относятся к корыстным преступлениям, то они в тот
период составляли 24,6%. Согласно статистическим данным по
СССР, в 1927 г. убийства по корыстным мотивам составляла 27,6%
от числа всех умышленных убийств, в 1934 г. — 20,42; в 1958 г. — 93;
а в 1960 г.-8,3%.
Значительное увеличение доли убийств, совершаемых из
хулиганских побуждений, бытовых ссор, вражды и личной неприязни,
свидетельствует о стойкости причин этих преступлений. Убийство
же как средство достижения материальной выгоды становится из
года в год все более редким явлением4.
Число убийств, совершаемых при некоторых иных отягчающих
обстоятельствах, также невелико. Поданным общесоюзного
изучения, убийства, сопряженные с изнасилованием, составляют 1%, а с
целью сокрытия другого преступления — 2%5.
1 Меныиагин В.Д. Убийства // Убийства и убийцы. М.: изд. Мосздравотдела, 1928.
С. 58.
2 См.: Герцензон А., Вышинская 3. Охрана личности и борьба с убийствами //
Проблемы уголовной политики. Кн. 111,1937. С. 71-72.
3 См.: СмирновЛ. Усилить борьбу с преступлениями против личности и хулиганством
// Социалистическая законность. 1959. № 1. С. 24-25.
4 Данные общесоюзного изучения полностью подтверждаются локальными
исследованиями, проведенными*криминологами в отдельных областях СССР. Так, в
Ростовской области в 1961—1962 гг. из корысти было совершено 6% убийств, в
Воронежской области в 1961 г. — 4%, а в~1962 г. —лишь 1%. См.: Побегайло Э.Ф.
Умышленные убийства и борьба с ними. Воронеж: изд. Воронеж, ун-та, 1965.
С. 69-70.
3 См.: Кочаров Г. И. Борьба с умышленными убийствами в СССР: Доклад На
соискание уч. ст. д-ра юрид. наук. М.: ВШ МООП СССР, 1968. С. 12.
65

Обследованием 1958 г. были получены материалы, который
позволяют исследовать мотивы умышленных убийств в зависимости
от возраста преступников1.
Возраст,
лет
14-16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26-30
31-40
Свыше 40
Для всех
возрастов
Мотивы умышленного убийства
1°
1!
с
30,0
31,4
30,4
29,8
25,7
26,4
27,6
29,3
28,9
24,9
27,6
26,0
22,3
26,6
й
s
20,8
15,4
12,0
11,3
12,0
13,6
13,9
13,4
15,7
13,8
12,7
12,0
13,0
13,0
в4*
й"
i
о
CD
О.
4,2
7,1
6,0
7,6
8,1
8,4
10,3
11,1
10,2
12,4
15,0
19,4
20,8
14,3
й*
1
13,3
6,1
7,2
6,2
6,9
4,8
5,0
3,1
4,4
4,1
3,4
2,8
4,1
4,3
в4*
5 * х
p 4 P
2,5
3,2
0,8
14
1,3
2,2
1,1
1,6
1,2
1,3
1,2
1,0
1,5
1,3
о
OS?
CO «J-
'||
О Ч
23,3
29,3
30,2
29,2
29,0
27,2
22,9
28,4
24,7
27,9
24,3
20,6
18,7
24,0
5?
CD"
s
э-
o
&
5,8
7,5
12,6
14,2
16,9
17,1
19,1
12,9
14,7
15,0
15,6
18,0
19,3
16,3
Сведений не
получено,%
0,1
0,8
0,3
0,1
0,3
0,1
0,2
0,2
0,6
0,2
0,2
0,1
0,2
Итого, %
о ooooooooooooo
о ooooooooooooo
Как видно из приведенной таблицы, во всех возрастных группах
(за небольшим исключением для лиц в возрасте 40 лет и старше)
высок процент убийств из хулиганских побуждений и в драках. Если
для старших возрастов драка нередко является продолжением
семейной ссоры, скандала с соседями, то в группе 17—20-летних, где
наиболее высок процент убийств в драке, она является типичной
формой хулиганства. Поэтому можно сделать вывод, что в
молодежной группе (до 20-летнего возраста) до 60% всех умышленных
убийств совершается на почве хулиганства. Это обстоятельство
подтвердилось при обследовании в 1968 г. в отношении убийц и лиц,
совершивших тяжкие телесные повреждения. Оказалось, что в
связи с хулиганством молодые люди до 20 лет совершили 82,3%
умышленных убийств и 94,1% умышленных тяжких телесных
повреждений. В то же время среди убийц-подростков 14—16 лет распростра-
Эти данные наиболее полны, поскольку выведены на основе сплошного
обследования убийц, содержавшихся в ИТУ.
бб

нены мотивы мести и корысти. Это же характерно для тяжких
телесных повреждений и подтвердилось обследованием 1968 г. Дело
втом, что по мотивам корысти совершаются убийства при разбое1,
для которого, как было ранее сказано, характерен высокий процент
участия несовершеннолетних и молодых людей в возрасте
18-20 лет.
С увеличением возраста заметно возрастает количество
виновных, совершивших убийства из ревности. Убийство с целью
сокрытия другого преступления, т.е. по мотивам боязни ответственности,
встречается редко. Однако в возрастной группе 14—17-летних этот
мотив имеет распространение в 2-3 раза больше, чем в группах
старших возрастов.
Поданным 1958 г., почти три четверти виновных посягали на
жизнь людей, с которыми они были хорошо знакомы (47%), или на
своих родственников (25%). Это подтвердилось и результатами
изучения уголовных дел в 1960 и 1963 гг., %2:
Отношение к обвиняемому
Супруги (сожители)
Другие родственники
Знакомые, соседи
Незнакомые
Всего
7960 г.
в целом
17,0
18,1
42,3
22,6
100
по трем областям
12,6
15,9
52,3
19,2
100
7963 г.
24,1
16,7
42,3
16,9
1002
По данным 1965 г. (изучение в Таллине и Барнауле) тяжкие
телесные повреждения незнакомым лицам причинили 35,9%
преступников; знакомым — 24,1; родственникам — 18,3; членами семьи —
23,7% (женам — 13,6, родителям — 6,1 и детям — 4,0%).
Характерно, что число преступников, посягавших на жизнь
незнакомых им людей, значительно увеличивается в возрастной
группе до 26 лет.
Такое явление объясняется, гораздо большим количеством
убийств при разбоях, в драках и из хулиганских побуждений,
совершаемых преступниками в возрасте до 25 лет. И наоборот, в старших
возрастах значительно (до 38%) увеличивается количество
посягательств на жизнь родственников, что соответствует увеличению для
этих возрастов доли убийств по мотивам ревности и на почве
бытовых конфликтов.
1 Г.Н. Мудьюгин В исследуемой группе убийц обнаружил корыстный мотив у 4,1%,
причем все они совершили убийства при разбойных нападениях (см.: Цит. соч.
С. 55).
1 Власов В.П., Комаров Г.И. Цит, соч. С. 15.
67

Поданным обследования 1968 г., 34,7% убийц и 36,2% виновных
в причинении тяжких телесных повреждений совершили эти
преступления в связи с систематическим пьянством и аморальным
поведением потерпевшего. Среди осужденных женщин при данных
обстоятельствах совершили преступления 64%. 15,3% совершили
убийства и 7,3% — тяжкие телесные повреждения в связи с жестоким
обращением потерпевшего с членами семьи, 1,4% совершили
убийство и 1,9% — тяжкие телесные повреждения в связи с промотани-
ем потерпевшим имущества семьи. Поданным Э.Ф. Побегайло, из
числа потерпевших при умышленном убийстве 33% участвовали в
драках и ссорах с обвиняемыми, а 8% совершали аморальные и
неправомерные действия. По данным обследования 1968 г., 32% жертв
умышленного убийства и 41 % жертв умышленных тяжких телесных
повреждений в момент совершения преступлений были в нетрезвом
состоянии. Многие из них затевали ссоры и драки, что,
несомненно, повлияло на возникновение мотивов мести у виновных в
убийстве и причинении тяжких телесных повреждений. Э.Ф. Побегайло
при изучении уголовных дел об умышленных убийствах в
Ростовской области установил, что потерпевшие в 43% случаев были в
состоянии опьянения1. Еще выше этот показатель оказался
поданным изучения, проведенного в Иркутске: он составил 60%2.
О сравнительно небольшой распространенности
предумышленных убийств, при которых осуществлялась тщательная подготовка
к преступлениям, можно судить по тому, что лишь 16,7%
преступников-убийц заранее намечали жертву преступления, только 1,6%
из них выезжали с этой целью в другой город и 4,7% — в другой
район3.
Другими словами, убийц с устойчивыми преступными мотивами
оказалось менее 5% (поданным 1958 и 1968 гг.).
Подавляющее же количество умышленных убийств и тяжких
телесных повреждений совершается при обстоятельствах, когда
умысел возникает непосредственно перед актом посягательства на
жизнь или здоровье потерпевшего под действием внезапно
возникающих мотивов мести, желания расправиться с обидчиком, а у
1 См.: Побегайло Э.Ф. Цит. соч.
2 См.: БабковЕ.Ф., ВиттенбергГ.Б. Выявление причин преступности — основадля
принятия общественностью мер предупреждения преступлений // Труды
Иркутского госуниверситета. Т. XVIII. Вып. 52.1961. С. 61.
3 Понятие «заранее намечали жертву» — относительное. При обследовании в 1968 г.
в беседах с осужденными за убийство и тяжкие телесные повреждения выяснилось,
что это понятие применимо ко всем виновным, посягавшим на жизнь и здоровье
своих родственников под влиянием тяжелой семейно-бытовой ситуации. Поэтому
и 16,7%, видимо, показатель несколько завышенный, если вести речь о тех, кто
заранее продумывал способы, готовил средства совершения и сокрытия следов
преступлений, возникших не на почве семейных отношений.
68

хулиганов — с теми, кто становится на их пути или пытается их
остановить.
Г.Н. Мудьюгин полагает, что убийства, совершаемые сразу после
появления намерения, когда умысел еще полностью не осознан
виновным, до конца не обдуман, а возможные возражения против
совершения преступления, в первую очередь продиктованные
угрозой наказания, практически еще не успели появиться в сознании
преступника, можно отнести к преступлениям средней тяжести.
«Для таких убийств, — пишет он, — типичны порыв и состояние
возбуждения виновного». К наиболее тяжким убийствам он относит
те, которые совершены в результате умысла, возникшего задолго до
совершения преступления, когда преступное намерение успело
утвердиться в сознании виновного, преодолело его сомнения и, в
частности, страх перед наказанием. Для убийств такого рода
характерны холодный, трезвый расчет, продуманный план совершения
(сокрытия) преступления, иногда частично реализованный в виде
подготовки. К наиболее тяжким он относит также убийства при
разбое и из хулиганских побуждений1.
С точки зрения индивидуализации наказания классификация
Г.Н. Мудьюгина заслуживает внимания2. Однако для целей
предупреждения посягательств на жизнь и здоровье она не может быть
принята во внимание. Вполне очевидно, что угроза общественной
безопасности, жизни и здоровью граждан со стороны лиц, легко
решающихся на умышленное убийство или причинение тяжких
телесных повреждений в условиях случайной ссоры, драки, под
влиянием ситуаций, из которых все другие люди находят
правомерный выход, ничуть не меньшая, чем со стороны тех, кто способен
длительно вынашивать умысел, обдумывать преступление в деталях
и тщательно к нему готовиться. Кстати, при длительной
подготовке преступления появляется возможность пресечения преступных
действий и предотвращения тяжких последствий. Другое дело —
См.: Мудьюгин Г.Н. Цит. соч. С. 20-21 и 26-27.
При этом нужно учитывать, что убийство при заранее обдуманном умысле не
исключает возможности появления смягчающих обстоятельств, например, таких,
как «совершение преступления вследствие стечения тяжелых личных или
семейных обстоятельств» (п. 2 ст. 38 УК РСФСР). При коллизии отягчающих и
смягчающих обстоятельств решающее значение для квалификации преступления для
индивидуализации наказания сохраняют обстоятельства смягчающие (см.: Заго-
родников НИ. Преступлениятфотив жизни по советскому уголовному праву. М.,
1961. С. 197; Бородин СВ. Квалификация убийства по действующему
законодательству. М., 1966. С. 33—34). В тоже время легкость, с какой хулиганы решаются
на совершение непреднамеренных умышленных убийств или причиняют тяжкие
телесные повреждения, ни в коем случае не смягчает их вины, а влечет за собой
отнесение деяний к числу преступлений, совершенных при отягчающих
(квалифицирующих) обстоятельствах.
69

предупреждение опасных для жизни и здоровья насильственных
преступлений при внезапно возникшем умысле.
Оно становится возможным при условии, что хорошо известны
индивидуальные качества лиц, способных лишить жизни другого
человека по незначительному поводу в ссоре или драке. Еще более
велика опасность со стороны хулиганов, которые могут убить,
причинить тяжкие увечья без каких-либо поводов со стороны
потерпевших.
В отличие от убийства и причинения тяжких телесных
повреждений изнасилованию не свойственно разнообразие мотивов.
Однако рядом исследований получены данные, которые позволяют в
какой-то мере раскрыть криминологическое значение субъективных
свойств этого преступления, указать на обстоятельства, при которых
формируется преступный умысел.
Рассмотрим некоторые данные о личности потерпевших. При
обследовании 1958 г. выяснилось, что потерпевших в возрасте до
16 лет было 22%. При обследовании 1967 г. их оказалось 28%, а при
контрольном изучении уголовных дел (также в 1967 г.) — 41%.
Несколько увеличилась доля потерпевших и в возрасте 17—18 лет. По
данным 1958 г., их было 15,7%, 1967 г. — 19,3%, контрольного
изучения уголовных дел — 17,7%. Поданным 1967 г., возрастные
группы потерпевших 19-25 лет и 26 лет и старше примерно
одинаковы — соответственно 27,8 и 24,4%.
При обследовании 1958 г. выяснилось, что в 57 случаях из 100
потерпевшие и виновные были между собой знакомы. В 1967 г. это
обстоятельство удалось несколько конкретизировать. Оказалось,
что хорошо были знакомы и даже дружили с потерпевшими 32,1%
виновных, встретились случайно, познакомились и проводили
вместе время — 34,5% виновных. При контрольном изучении уголовных
дел эти показатели составили соответственно 25,8 и 27,1%.
Совершенно незнакомых с потерпевшими было, поданным 1958 г., 35%,
по данным 1967 г. — 24,7; по материалам уголовных дел — 32,6%,
(по делам о групповом изнасиловании — 44,0%).
В группе 18—20-летних близко были знакомы с потерпевшими
64% виновных. Если учесть, что значительная часть виновных (по
материалам уголовных дел, изученных в 1967 г., их было 23,4%, а по
групповым делам — 17,0%) совершили преступление в своей
квартире, куда потерпевшие пришли добровольно, то напрашивается
вывод о легкомысленности поведения самих потерпевших, что,
несомненно, играет определенную роль в совокупности обстоятельств,
повлиявших на формирование преступного умысла виновных. Это
поведение чаще всего вызвано излишней доверчивостью и неосмот-
70

рительностью девушек1. В то же время посещение квартиры,
совместное употребление спиртных напитков воспринимаются
морально неустойчивыми лицами как обстоятельства, при которых
допустимо и насильственное достижение интимной близости.
Сдерживающие начала при реализации преступного замысла
ослаблялись, во-первых, тем, что многие виновные, как выяснилось
в беседах с ними, не встречали серьезного сопротивления,
рассматривая его как мнимое, и, во-вторых, тем, что значительная часть
преступников (более 40%) была уверена в безнаказанности: они
считали, что потерпевшие об их действиях не заявят. Эта
уверенность в одних случаях основывалась на ранее сложившихся хороших
и даже дружеских взаимоотношениях, в других — на расчете, что
стыд перед окружающими удержит потерпевшую от заявления.
Обращает на себя внимание в общем недостаточно высокий
образовательный уровень потерпевших. По данным 1967 г., полное
среднее и высшее образование имели лишь 20% из них, неполное
среднее — 59,0 и начальное — 19,1%. Около 2% потерпевших были
неграмотными. Более 30% оказалось учащихся средних школ
(в городах — более 50%), студенток — 5,3 (в городах — 8,9%),
рабочих и колхозниц — около 50 (в городах — 25%), служащих — 7,1
(в городах — 8,9%).
Таким образом, в городах резко повышается доля учащихся
средних школ и студенток среди потерпевших при изнасиловании, что
в определенной мере свидетельствует о недостатках воспитания у
школьниц необходимых норм поведения, родительского контроля
за их времяпрепровождением и об отсутствии должной
педагогической работы по разъяснению вопросов, связанных с интимной
стороной жизни.
Все это, несомненно, влияет на опрометчивое, в ряде случаев
неосторожное поведение школьниц, студенток техникумов, учениц
школ производственно-технического обучения, а следовательно,
способствует формированию преступных мотивов посягательства
на их половую неприкосновенность.
Процент изнасилований женщин и девушек, находящихся в
служебной зависимости от виновных, незначителен. По данным
обследований заключенных и материалам уголовных дел он не
превышал 1,5.
Патологическую (в социальном смысле) группу среди
насильников составляют преступники, которые посягают на малолетних.
Выяснилось, что с увеличением возраста преступников среди них
увеличивается доля тех, кто посягает на половую неприкосновен-
1 25,8% осужденных заявили, что потерпевшие в момент изнасилования были в
нетрезвом состоянии, 1% — под действием наркотиков.
71

ность детей и подростков. Это видно из приводимой таблицы (по
данным 1958 г.).
Возраст

потерпевших, лет
10-12
13-14
15-16
Доля посягавших на них
преступников по
отношению ко всем
обследованным
8,2
4,8
9,0
Доля посягавших
на них
преступников в группе
31-40-летних
13,8
8,2
9,2
Доля посягавших на
них преступников в
группе старше
40 лет
21,0
15,6
19,0
Это обстоятельство в какой-то мере объясняется характером
взаимоотношений насильников с потерпевшими. Поданным 1958 г.
средний процент посягавших на своих родственниц составлял 7,6,
а поданным 1967 г. — 8,7 (по материалам уголовных дел — 14,5).
Причем на родных дочерей посягали всего 2%, в возрастной же
группе 31—40-летних их оказалось 4,8%, в группе старше 40 лет — 15,3%.
На неродных дочерей посягали всего 3%, а в возрастных группах
31-40-летних — 7,5% и старше 40 лет — 20%.
Формирование преступного мотива и умысла в таких случаях
обычно происходит у морально распущенных субъектов в
обстановке безнаказанного преследования и домогательства половой
близости с родственниками и ближайшими соседями. Поданным 1968 г.
30,4% виновных ответили, что на совершение ими изнасилования
повлияла привычная половая распущенность; 13,0% заявили, что
совершили изнасилование под влиянием известных им примеров
насильственного вступления в половую связь других лиц.
Рассмотрим некоторые субъективные признаки, характерные
для разбоя и насильственного грабежа. Наличие корыстного
мотива при совершении этих преступлений не вызывает сомнений,
однако с субъективной стороны они отличаются по целям. Поданным
1958 г. цели разбоя и насильственного грабежа удалось установить
менее чем у 40% осужденных. Жажду наживы назвали 9,9%;
получение средств на выпивку — 19,1; желание завладеть определенной
вещью — 10,5% осужденных; 60,5% обследованных не могли
объяснить, какие побуждения толкнули их на совершение столь тяжких
преступлений. Многие оказались соучастниками разбоя, не желая
отставать от других (в молодежной группе), многие были в нетрезвом
состоянии и преследовали цель добыть средства на выпивку, не
находя для этого других путей и источников. По материалам изучения
уголовных дел в Литовской ССР (1966—1967) осужденные
несовершеннолетние объяснили совершение грабежей и разбоев
следующими мотивами, %: стремлением добыть денег на выпивку — 38,2;
легкомыслием — 13,5; стремлением к паразитическому существо-
72

ванию —11; 20,2% объяснили свое участие в преступлении
опьянением1.
При обследовании в 1968 г. мотивами разбоя и насильственного
грабежа назвали: материальные затруднения (нехватку средств на
питание и одежду) — 3,2%; желание добыть средства на
приобретение определенных предметов — 4,3; желание получить средства на
выпивку — 50,5%. Как мы видим, ответов поступило значительно
больше, чем при обследовании 1958 г. Половина виновных в разбое
и грабеже прямо заявили о желании добыть средства на выпивку
как цели и мотиве этих преступлений2. В среднем до 18%
преступников жертву (объект для нападения) намечали заранее. Среди
преступников старших возрастов этот показатель почти удваивается.
Это объясняется отчасти тем, что в этой возрастной группе больше
всего преступников-рецидивистов. Однако в подавляющем
большинстве жертвами разбоя и насильственного грабежа становятся
случайно встретившиеся преступникам люди. Причем каждый
четвертый потерпевший при разбое и насильственном грабеже был
пьян. Складывается как бы обезличенный умысел — напасть с целью
ограбления на любого, кто встретится, применить насилие невзирая
на его последствия для достижения корыстной цели3. Случается,
что этот умысел не исключает и возможности изнасилования, если
потерпевшей от разбоя или насильственного грабежа окажется
женщина. Вполне очевидно, что лица, у которых может сложиться
подобный генеральный умысел, предполагающий совершение насилия
в наиболее тяжких формах, представляют ббльшую общественную
опасность. Как выяснилось при обследовании осужденных за разбой
и насильственный грабеж, добыча преступников, как правило, не
представляет большой ценности: часы, одежда, незначительные
суммы денег. В то же время последствия преступления
исключительно тяжкие.
Для исследования проблемы предупреждения тяжких
преступлений против личности представляет интерес выяснение роли,
которую играет в формировании преступного умысла виновных
постороннее влияние. Его относительная распространенность ус-
1 См.: Галинайтите Ю.В. Цит. соч. С. 195.
2 Характерно, что поданным 1968 г. мотив корысти назвали только 49% осужденных
за грабеж и 29,4% осужденных за разбой. В то же время 37,3% осужденных за
грабеж и 57,1 % осужденных за разбой мотивом этих преступлений назвали
хулиганские побуждения. Это объяснимо, многие грабежи и разбои начиналисьс
приставания к гражданам и избиения их.
3 Судя по материалам уголовных дел о несовершеннолетних преступниках, 65,6%
потерпевших в момент совершения на них нападения находились в состоянии
опьянения, причем 33,7% из них завязывали с осужденными случайные
знакомства и вместе с ними пьянствовали (см.: Галинайтите Ю.В. Цит. соч. С. 198).
б— 7695
73

танавливалась при обследованиях в 1958 и 1968 гг. и видна из
сравнительной таблицы.
Квкое
оказывалось влияние
Со стороны ранее
судимых
Влияние ранее
несудимых
В том числе:
вовлекли
сверстники
под
воздействием
антиобщественного
поведения
других лиц
Процент преступников, нв которых оказывалось впияние
и осужденных за
умышленное
убийство
00
ю
15,7
11,4
Данных
нет
Тоже
00
со
О
7,0
17,5
7,0
12,5
умышленные
тяжкие
телесные
повреждения
00
Ю
о
Данных
нет
Тоже
»
»
00
со
о
5,6
16,6
1,8
14,8

изнасилование
00
ю
8,4
16,0
Данных
нет
Тоже
00
со
О
2,2
13,2
6,5
6,7
рвзбойи
грвбеж
00
ю
33,0
22,3
Данных
нет
Тожв
00
со
О
15,0
31,0
20,3
10,7
Обращает на себя внимание значительное распространение
постороннего влияния при формировании умысла на совершение
разбоя и грабежа. Это можно объяснить преобладанием в этих видах
групповых преступлений. Сам процесс формирования группы
предполагает оказание ее участниками взаимного влияния друг на
друга. Именно поэтому среди осужденных за разбой и грабеж оказалось
в несколько раз больше, чем среди осужденных за другие виды
тяжких преступлений, тех, кто был вовлечен в преступления своими
сверстниками.
Процент правонарушителей, совершивших преступления под
воздействием постороннего влияния, возрастает в возрастных
группах несовершеннолетних и молодых людей. Это видно из
обследования, проведенного в 1958 г.
Возраст
преступников,
лет
14-16
17
18
19
20
Совершили под влиянием ранее судимых
убийство,%
31,7
34,7
25,6
23,6
29,8
изнасилование, %
17,6
13,3
13,3
12,3
10,6
разбой и насильственный
грабеж,%
42,8
43,2
30,1
31,9
33,9
74

Возраст
преступников,
лет
14-16
17
18
25
26-30
31-40
Совершили под влиянием ранее несудимых
изнасилование, %
29,0
28,5
22,4
8,3
6,4
3,7
разбой и насильственный грабеж,%
32,6
28,9
27,8
14,4
15,1
13,8
Если сравнить эти две таблицы, то можно отметить следующее:
в молодежных возрастных группах при совершении изнасилования
вдвое больше сказывалось влияние лиц несудимых. При
совершении же разбоя, наоборот, намного выше доля совершивших это
преступление под влиянием ранее судимых. Объясняется это тем,
что отрицательное влияние, которое в итоге толкнуло молодого
человека на совершение изнасилования, оказывается сплошь и
рядом не в уголовно-преступной среде, а в компании морально
распущенных, развращенных людей. Совершение же разбоя или
соучастие в этом преступлении чаще становится следствием
общения с уголовно-преступными элементами и отрицательного
влияния, которое они оказывают на неустойчивых молодых людей и
подростков.
Существенное влияние на формирование преступного умысла
оказывало чувство безнаказанности, которое испытывали 27,7%
убийц, 25,6% виновных в причинении тяжких телесных
повреждений, 43,4% совершивших изнасилование и 31,3% совершивших
разбой и грабеж (поданным 1968 г.). Уверенность в
безнаказанности появляется, как правило, у антиобщественных элементов,
проступки и малозначительные правонарушения которых остаются без
реагирования. Около 15% преступников, совершивших
изнасилование, и более 25% грабителей чувство безнаказанности связывают
с уверенностью, что их не найдут. Это чувство возникло у них после
того, как им удалась остаться неразоблаченными после совершения
других менее опасных преступлений. Видимо, строжайшее
соблюдение ленинского принципа неотвратимости наказания за любое
правонарушение, во многом зависящее от повышения
эффективности работы милиции, позволит устранить столь существенный
фактор, как чувство безнаказанности, сыгравшее решающую роль
в формировании мотивов Тяжких преступлений более чем у трети
виновных в разбое, грабеже, изнасиловании и более чем у четверти
убийц.
Некоторая доля особо опасных преступлений против личности
совершается людьми, имеющими отклонения в Психике. Больше
6*
75

всего это наблюдается среди тех, кто совершил умышленные
убийства. По данным 1958 г. их было 13% ко всем обследованным,
а вместе с теми, кто систематически употреблял наркотики, — 16%.
В числе психических отклонений больше всего распространены
неврозы (4,6%), истерия, психопатия и эпилепсия (все вместе —
3,4%). Из числа совершивших умышленные убийства 6,5% бывали
на излечении в психиатрических больницах и 5,8% состояли на
учете у районного психиатра. Имели отклонения в психике и более 10%
совершивших изнасилование. Из них страдали: психопатией — 0,7%;
истерией — 0,8; неврозами — 2,8; эпилепсией — 1,1;
слабоумием — 0,5; травматической энцефалопатией — 0,4 и иными нервно-
психическими расстройствами — 2,3%. Половина из них до
совершения преступлений находилась на излечении в психиатрических
больницах, другая половина состояла на учете в районных
психиатрических диспансерах. Поданным 1968 г. 6,7% виновных в
изнасиловании страдали болезненными отклонениями в половой сфере.
По данным 1967 г. среди осужденных за изнасилование лиц с
отклонением в психике оказалось около 3,5%, а имевших различные
отклонения в половой сфере — около 5%. Судя по этим данным
можно обоснованно полагать, что на преступное поведение одной
десятой виновных в изнасиловании могли повлиять те или иные
отклонения в психике. (Так же, как и привычные извращенные
представления о половой жизни.) Не меньше лиц, имеющих
отклонения в психике, оказалось среди осужденных за разбой и
насильственный грабеж (около 11 %). К тому же в этой группе
преступников наблюдалось больше всего наркоманов — 7,2%. Все вместе они
составили более 15% (поданным 1958 г.).
При обследовании в 1958 г. установлено, что более 60%
умышленных убийств, 71,5% изнасилований и 68% разбоев совершено в
состоянии алкогольного опьянения. При обследовании в 1967 г. для
лиц, совершивших изнасилование, этот показатель оказался еще
выше — 76,7%. Поданным 1968 г. 65,3% совершивших умышленное
убийство, 76,4% — тяжкие телесные повреждения, 86,8% —
изнасилование и 90,3% — разбои и грабежи в момент преступления были
в состоянии алкогольного опьянения.
Противоправность и недопустимость лишения жизни,
причинения тяжких телесных повреждений, насильственного завладения
имуществом настолько очевидны, что каждый, кто совершал эти
преступления, знал об уголовной ответственности и предполагал
возможность ее наступления. Однако при обследовании в 1968 г.
оказалось, что конкретный закон, предусматривающий уголовную
ответственность, знали только 38,8% виновных в умышленном
убийстве, 41,8% совершивших тяжкие телесные повреждения и 37,6%
76

виновных в разбое и грабеже. 18,1% совершивших разбой и грабеж
заявили, что не знали о существовании уголовной ответственности
за насильственное завладение чужим имуществом — это в основном
подростки 14—15 лет.
Еще большую неосведомленность показали осужденные за
изнасилование. В 1967 г. в беседах с ними выяснялось, каково
сдерживающее значение уголовной ответственности. 39,5% опрошенных
(главным образом несовершеннолетние и молодые люди
18—19-летнего возраста), а также неграмотные и малограмотные заявили, что
они вообще не знали о существовании уголовной ответственности
за изнасилование. (Поданным 1968 г. таких оказалось 24,2%.) 25,2%
не знали, что наказание столь сурово. Поданным 1968 г. 33,3%,
виновных в изнасиловании об уголовной ответственности за это
преступление знали, но, каким законом она предусмотрена и как
строго карается изнасилование, им не было известно. Можно
предположить, что более половины виновных совершали столь тяжкое
преступление, плохо представляя себе, какова будет мера
ответственности.
Совершенно очевидно, что знание закона, меры ответственности,
как и уверенность в неотвратимости наказания, могли бы удержать
значительную часть виновных от совершения тяжких преступлений
против личности. Очевидно также, что среди предупредительных
мер существенное внимание должно быть уделено предметному
разъяснению уголовных законов.
§ 4. Объективные признаки тяжких преступлений
Объективные признаки характеризуют место и время совершения
тяжких насильственных преступлений, действия преступников
(формы насилия, вооруженность, организацию преступных групп),
их последствия.
1. Место совершения преступлений. Распределение тяжких
преступлений между городами и сельской местностью неодинаково и
зависит от видов этих преступлений1.
Это подтвердилось результатами обследований в 1958 и 1968 гг.
Соотношение между количеством тяжких преступлений, совершаемых в городах
и сельской местности на территории отдельных республик, краев и областей,
зависит также от численности городского и сельского населения.
77

Где совершены
преступления
В городах
В селах и деревнях
Вне населенных
пунктов
На объектах
транспорта
В местах лишения
свободы
Всего
Виды преступлений
умышленное
убийство,%
1958
38,1
46,7
9,6
1,5
4,1
100
1968
50,0
45,8
4,2
Данных
нет
Нет
100
изнасиловв-
ние,%
1958
42,8
37,8
17,6
1,8
Нет
100
1968
63,0
28,3
8,7
Нет
»
100
умышленные
тяжкие
телесные

повреждения,%
1958
Данных
нет
Тоже
»
»
»
-
1968
83,8
16,2
Нет
»
»
100
разбой,

насильственный грабеж,%
1958
77,0
13,1
6,1
2,3
1,5
100
1968
81,0
8,9
10,1
Нет
»
100
Судя по этим данным в сельской местности совершается около
46% умышленных убийств, что характерно даже для такой
промышленной области, как Ивановская (где, как было сказало выше, 73%
населения проживает в городах и рабочих поселках)1.
Умышленные тяжкие телесные повреждения, разбои и грабежи
значительно больше распространены в городах. Это
подтверждается и другими криминологическими исследованиями. В Литовской
ССР в 1964—1966 гг. 82,2% грабежей и разбоев было совершено
несовершеннолетними в городах и только 17,8% — в сельской
местности, в том числе 8,7% — в селах; 7,3 — вне пределов населенных
пунктов и 1,8% — в рабочих поселках2.
В течение десятилетия (1958—1968) наблюдалось заметное
увеличение процента умышленных убийств, совершенных в квартирах
(собственных домах). Это видно из сравнительных данных
нескольких обследований.
Эти выводы соответствуют данным судебной статистики 1965—1969 гг,
См.: Галинайтите Ю.В. Цит. соч. Согласно предварительным итогам Всесоюзной
переписи населения 1970 г. в Литовской ССР население Между городами и сельской
местностью распределено одинаково -^ по 50%.
78

Место совершения умышленного
убийства
Квартира, собственный дом
Улица
Общественные места, места работы
Общежитие
Поле, лес
Прочее
По данным обследований,%
1958 г.
30,9
35 9
Данных
нет
4,6
10,3
15,4
7960 г.1
28,5
39,6
6,9
Данных
нет
Тоже
25,0
1963 г.2
48,7
30,8
6,2
Данных
нет
Тоже
14,3
7968 г.3
46,1
44,4
4,2
1,4
1,4
2,5
Относительное увеличение количества умышленных убийств в
квартирах соответствует увеличению удельного веса бытовых и
хулиганских мотивов этих преступлений. В основном события
происходят в семье или на улице населенного пункта либо в связи с
хулиганством, либо по причине ссоры, или другим причинам,
связанным с бытовыми отношениями. Выслеживание своих жертв
стало редким явлением. Это результат последовательного
искоренения профессионализма, характеризовавшего рецидивную
преступность и группировки преступников-рецидивистов
послевоенных лет4.
Различны места совершения умышленных тяжких телесных
повреждений, что видно из результатов изучения уголовных дел и
обследования осужденных в 1965 и 1968 гг.
Место совершения умышленных
тяжких телесных повреждений
Улица, парк, сквер
Рынок, магазин, буфет, городской
транспорт, зрелищные предприятия
Предприятие, учебное заведение
Двор жилого дома
Общежитие
Квартира
Всего
Поданным 1965 г.
(города Барнаул и
Таллин),%
42,3
6,3
6,8
4,1
38.8
1.7
100
Поданным 1968 г.
(Ивановская
область),%
47,2
10,9
5,5
12,7
21,9
1,8
100
Многочисленность мест совершения тяжких телесных
повреждений объясняется тем, что в подавляющем количестве они совер-
1 См.: Власов В.П., Кочаров Г.И. Цит. соч.
2 Там же.
3 Имеется в виду обследование в Ивановской области.
4 Характеристика такого рода группировкам дается в работе: Яковлев A.M. Борьба с
рецидивной преступностью. М.: Наука, 1964. С. 91, 106, 107.
79

шены в городах, где в отличие от сельской местности намного
больше общественных мест, в которых создаются конфликтные ситуации
и совершаются преступления из хулиганских мотивов.
Разбои и грабежи в основном совершаются на улицах городов
при посягательстве на личную собственность граждан. Об этом
свидетельствуют и судебная статистика, и материалы
криминологических исследований1. Причем сравнение результатов ряда
обследований за 10-летний период (1958—1968) показало, что существенных
изменений в местах совершения этих преступлений не произошло.
На улицах, привокзальных площадях, остановках городского
транспорта, в парках и скверах совершается 60—70% разбоев и
насильственных грабежей.
2. Время совершения преступлений. Около 40% умышленных
убийств совершается в предвыходные, выходные и праздничные
дни.
В среднем около 3,5% этих преступлений приходится на
религиозные праздники, однако согласно выборочному изучению
уголовных дел потрем областям (1960 г.) этот показатель достиг 10,8%.
Для сельской местности он оказался еще более высоким! Изучение,
проведенное в Ярославской и Калужской областях, показало, что
40% умышленных убийств из числа всех падающих на сельскую
местность совершены в дни религиозных праздников2. Как
отмечает Г.И. Кочаров, тяжкие преступления против жизни происходят
в эти дни отнюдь не в обстановке религиозного экстаза или по
религиозным убеждениям. Характерными для этих преступлений
являются хулиганские побуждения, месть, ссоры. Нередко они
случаются в безмотивных драках3.
В ряде мест процент умышленных убийств в предвыходные,
выходные и праздничные дни значительно повышается. В Казахской
ССР, например, по делам об убийствах, рассмотренным судами
республики, на предвыходные, выходные и праздничные дни
приходится 65% этих преступлений4.
1 По данным сплошного обследования 1958— 1959 гг. разбой и насильственный фа-
беж с целью завладения государственным имуществом совершили 5,3%
осужденных, общественным имуществом — 1,2%. По статистическим данным в РСФСР
за 1960 г. с целью завладения личным имуществом граждан было совершено 93,9%
разбоев и грабежей.
2 Танасевич В.Г., Звирбуль В.К., Каганович И.Б., Статкус В.Ф., Яковлев М.В.
Изучение преступности в районе. М., 1962. С. 37.
3 Кочаров Г.И. Борьба с умышленными убийствами в СССР: Доклад на соискание
уч. ст. д-ра юрид. наук. М.: ВШ МООП СССР, 1968.
4 См.: Бейсенов Б.С. Алкоголизм как причина преступности // Труды института
философии и права Академии наук Казахской ССР. Т. 6. Алма-Ата, 1962. С. 201.
80

Э.Ф. Побегайло при изучении времени совершения умышленных
убийств обратил внимание на дни семейного торжества и дни
получки. По его данным, на них пришлось 47% этих преступлений1.
Все исследователи связывают повышенный процент совершения
тяжких преступлений против личности в предвыходные, выходные
дни, а также в дни получки и семейных торжеств с
укоренившимися обычаями чрезмерного потребления спиртных напитков.
Поданным Ю.В. Галинайтите, 55,3% разбоев и грабежей
совершалось несовершеннолетними в рабочие дни; 23 — в предвыходные;
13,4 — в выходные; 5,7% — в дни общегосударственных праздников.
Таким образом, 42,1% всех этих преступлений (как и убийств)
совершено в дни, составляющие лишь одну треть всех дней года.
По времени суток тяжкие преступления распределяются так (по
данным 1968 г.).
Время совершения
Утро до 12.00
День с 12.00 до 17.00
Вечер с 17.00 до 23.00
Ночь с 23.00
Всего
Виды преступления
Умышленное
убийство,%
11.1
12,5
61,1
15,3
100
Умышленные
тяжкие
телесные
повреждения, %
5,4
20,0
61,9
12,7
100


лование^
8,5
12,7
40,4
38,4
100
Рвзбойи

насильственный
грвбеж, %
0,9
11,1
68,2
19,8
100
Более двух третей всех тяжких преступлений совершается в
вечерние и ночные часы, причем в вечерние — в 3—4 раза (кроме
изнасилования) больше, чем в ночные. Для изнасилования
характерно равномерное распределение их количества между вечерними и
ночными часами. Поданным обследования осужденных и изучения
уголовных дел об изнасиловании, проведенного в 1967 г.,
наибольшее количество этих преступлений приходится на летнее время от
17.00 до 02 часов.
Между предвыходными, выходными и праздничными днями, с
одной стороны, и рабочими — с другой, изнасилования
распределялись поровну. Но поскольку выходных дней меньше,
интенсивность совершения этих преступлений в нерабочие дни значительно
выше.
Разбои и грабежи совершаются преимущественно в темное
время суток. Поэтому весной и летом до^80% этих преступлений при-
Побегайло Э.Ф. Цит. соч. С. 30.
81

ходится на период с 21.00 до 01 часа ночи. Зимой увеличивается
количество разбоев, совершаемых в период с 17.00 до 23.00 часов.
3. Характер преступных действий. В группе совершили
умышленные убийства 27,6% осужденных (поданным 1958 г.). Это
наименьший показатель по сравнению с процентом групповых
изнасилований, разбоев и насильственных грабежей. Изнасилование в группе
совершили 32% обследованных, а разбои и грабежи — 79,2%. По
данным В.П. Власова и Г.И. Кочарова (изучение уголовных дел I960
и 1963 гг.), группы совершивших умышленные убийства на 75%
состояли из двух человек. Процент групповых преступлений в
зависимости от их видов, по данным 1968 г., почти не изменился.
Группы и их соствв
В группе
В группе
из двух человек
В группе
из трех человек
В группе
из четырех человек
В группе
из пяти человек
Виды преступлений
Умышленное
убийство,%
27,6
18,3
1,9
1.9
5,5
Умышленные
тяжкие
телесные
повреждения,%
25,5
8,3
9,0
8,2
Изнасило-
вание,%
39,2
21,7
8,8
4,4
4,3
Разбой и

насильственный
грабеж,%
76,3
37,6
21,5
9,6
7,6
Как утверждает Ю.В. Галинайтите, по своему количественному
составу группы несовершеннолетних, совершивших грабежи и
разбои, в 62,1% случаев состояли из двух человек, в остальных— 37,9%
случаев — изтрех-пяти человек. Более чем в половине (57,2%)
групповых грабежей и разбоев соучастниками были взрослые —
18-20 лет1.
Процент совершивших тяжкие преступления в группе
возрастает с уменьшением возраста правонарушителей. Особенно он высок
среди несовершеннолетних. Это наглядно подтверждается
результатами обследования 1958 г.
Такую закономерность можно объяснить тем, что решимость
совершить стольтяжкие преступления у подростков и молодых
людей появляется лишь в присутствии сверстников и при численном
перевесе над жертвой. Уверенность в превосходстве — важнейший
фактор любого насильственного преступления, если только оно не
совершается в состоянии внезапно возникшего душевного волнения
или при превышении пределов необходимой обороны.
Галинайтите Ю.В. Цит. соч. С. 197.
82

Возраст
осужденных, лет
14-16
17
18
19
20
26-30
31-40
Во всех возрастных
группах
Процент преступников, совершивших в группе
умышленное
убийство
45,0
42,1
42,0
40,2
40,8
25,8
18,8
27,6
изнасилование
73,0
68,0
59,2
54,2
48,1
20,4
13,0
32,0
разбой и
насильственный гребеж
91,7
88,9
87,5
87,1
84,9
72,4
67,7
79,2
Если учесть, что около 80% потерпевших по делам о разбоях были
мужчины, то именно этим можно объяснить столь высокий процент
групповых разбоев.
Как отмечает Г.И. Кочаров, групповые убийства по своему
характеру, как правило, более опасны. Среди них предумышленных
было в два раза больше, чем среди убийств, совершенных одним
преступником1.
Общественная опасность изнасилования, как и разбоя, и
насильственного грабежа, значительно возрастает, когда оно совершается
группой, так как не только облегчает его совершение, но и
вызывает причинение значительного ущерба личности потерпевшей.
Исследования С.С. Степичева и Г.З. Моисеенко убедительно
показали, что среди групп, совершивших разбой и грабеж,
преобладают случайно сложившиеся.
Характер преступных
групп
Организованная
Случайно сложившаяся
Не установлен
Всего
В процентах к преступным группам
Латвийская ССР
16,8
73,2
10,0
100,0
г. Таганрог
31,2
63,7
5,1
100,0
г. Минск
32,0
60,0
8,0
100.02
При изнасиловании также преобладают случайно сложившиеся
группы. Если руководствоваться приведенными критериями, то, по
1 Кочаров Г.И. Борьба с умышленными убийствами в СССР: Доклад на соискание
уч. ст. д-ра юрид. наук. М.: ВШ МООП СССР, 1968. С. 23.
2 С.С. Степичев и Г.З. Моисеенко полагают, что систематическое совершение
одними и теми же лицами преступлений порождает определенную сорганизован-
ность, заключающуюся в выработке характерного способа совершения
преступлений, в том числе разбоя и грабежа, достаточно постоянном распределении
обязанностей при совершении преступления и т.п., даже если при этом они не
разрабатывают плана совершения преступления и не намечают объекта нападения.
Среди признаков сорганизованное™ систематичность совершения преступлений,
83

данным обследования 1968 г., в составе организованных групп
совершили изнасилование около 4% осужденных.
По сравнению с другими посягательствами на личность разбою
и насильственному грабежу в большей мере свойственна
предварительная подготовка. По данным 1958 г. для совершения разбоя
выезжали в другой город 14,3% преступников, в возрастной же группе
26-30-летних — 15,9; 31—40-летних — 17,7; старше 40 лет — 23,4%.
Этим отличается сложный объект разбоя и насильственного
грабежа. Не только посягательство на личность, но и цель завладения
имуществом накладывают отпечаток на поведение преступников;
оно носит более скрытный характер. Причем с увеличением
возраста преступников увеличивается доля совершенных ими
квалифицированных разбойных нападений с целью ограбления квартир,
магазинов, касс и других объектов, которые ими заранее
намечаются. Такими объектами чаще всего становятся сельские магазины,
колхозные и совхозные кассы, дома сельских жителей.
Если преступники в возрасте 14-16 лет около 80% разбоев
совершили в городах вблизи своего постоянного местожительства, то
среди 26—30-летних в городах совершили преступления 58,6%;
в возрастной группе 31—40-летних — 56,2, а в возрастной группе
40 лет и старше — 46,6%. В зависимости от увеличения возраста
преступников снижается процент совершивших нападения на
прохожих.
Насилие над личностью осуществляется в различных формах: с
применением оружия, случайных предметов, без оружия, с
использованием беспомощного состояния.
Убийства в основном совершаются с применением оружия и
других предметов. Обследование, проведенное в 1958 г., показало,
что наиболее распространено применение холодного оружия
(44,4%). С помощью огнестрельного оружия совершили убийство
16,9% осужденных, с помощью других предметов — 30,1%.
Довольно значителен процент удушения — 6,5%. Путем утопления
совершили убийство 1,2% и отравления — 0,4% осужденных.
Возраст преступников, совершивших
разбой или несипьстаенный грабеж, пет
14-16
17
18
Процент преступников, соаершивших
эти преступления на улицах
70,8
69,1
68,8
по их данным, занимает 85-88% и лишь 12-15% такие признаки, как наличие
разработанного плана совершения преступления, принятия мер к сокрытию его
следов и т.д. (см.: Моисеенко Г.З., Степичев С.С. Опасность разбоев и грабежей,
совершаемых организованной группой//Труды ВНИИОП МООП СССР. № 13.
М., 1968. С. 68).
84

Возраст преступников, совершивших
разбой или насильственный грабеж, лет
26-30
31-40
40 и старше
Процент преступников, совершивших
эти преступления на улицах
49,8
47,4
32,4
Более подробные сведения об орудиях преступления при
умышленном убийстве и причинении тяжких телесных повреждении были
получены при изучении уголовныхдел в Барнауле и Таллине (1965 г.)
и обследовании осужденных в Ивановской области (1968 г.).
Орудия, применявшиеся
при совершении
преступлений
Огнестрельное оружие
нарезное
Охотничье ружье
Ножи
В том числе:
финские фабричные
финские самодельные
охотничьи
складные
столовые
Палки, камни
Топоры, отвертки,
ножницы и др.
Лом, труба, другие
предметы
Бритва опасная
Осколок бутылки
Кастет
Кулаками, ногами
Виды преступлений
умышленное
убийство, по
данным 1968 г.,%
4,2
26,6
39,6
5,6
8,5
3,4
10,4
11,7
6,1
7,2
3,1
Данных нет
умышленные тяжкие телесные
повреждения,%
обследоаание
1965 г.
43,4
Данных нет
Тоже
»
»
»
12,2
15,9
4,1
2,0
2,0
2,0
18,4
обследоаание
7968 г.
1,9
1,9
65,0
2,8
2,1
47,3
12,8
2,4
7,8
7,5
Данных нет
Как видно из приведенных данных, нарезное огнестрельное
оружие и запрещенное к ношению холодное оружие среди орудий
убийства и причинения тяжких телесных повреждений имеют
незначительное распространение, что свидетельствует о достаточно высокой
эффективности разрешительной системы и сдерживающей роли
уголовной ответственности за их хранение и ношение. Среди орудий
убийства преобладают бытовые ножи ^инструменты, а также
охотничьи ружья.
85

Умышленные убийства из охотничьих ружей происходят при
обстоятельствах, не имеющих, как правило, никакого отношения к
охоте. С использованием охотничьих ружей совершается более 50%
умышленных убийств в доме, квартире, во дворе своего дома,
около 40% — на улице и вне населенных пунктов и только 4—5% — на
охоте. Более 80% преступников, совершивших умышленное
убийство из охотничьих ружей, находились в нетрезвом состоянии1.
Таким образом, убийства из охотничьих ружей — это чаще всего
результат эксцесса пьяных хулиганов или неудержимого
агрессивного преступника в бытовых условиях при реализации типичных
низменных побуждений (месть, ревность, хулиганские побуждения).
Несомненно, что принятие в последние годы в союзных
республиках законов, предусматривающих дополнительные ограничения в
приобретении охотничьих ружей и право органов милиции до
решения местных органов власти на их изъятие у лиц,
систематически нарушающих общественный порядок, злоупотребляющих
спиртными напитками или страдающих психическими заболеваниями2,
позволит повысить эффективность предупреждения умышленных
убийств и тяжких телесных повреждений3.
Преобладание среди орудий причинения тяжких телесных
повреждений складных и столовых ножей, а также топоров и других
предметов обихода соответствует типичным обстоятельствам
совершения этих преступлений. Складные ножи, палки и камни —
наиболее распространенное оружие хулиганов, столовые ножи и
топоры — это предметы, которые чаще всего применяются при бытовых
эксцессах.
При изнасиловании наиболее распространено непосредственное
физическое воздействие преступника на потерпевшую (по данным
1967 г., его применяли 76% виновных) и угрозы убийством или
причинением телесных повреждений (применяли 20% виновных, а по
групповым делам — 30%). По данным 1958 г., применяли оружие
при изнасиловании 3,7% (в группе 17-летних — 7,2%, 18-летних —
Власов В.П., Кочаров Г.И. Опыт контрольного криминологического изучения
умышленных убийств. М., 1966. С. 23.
См.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 25 сентября 1969 г. «Об
изъятии огнестрельного оружия у лиц, совершающих антиобщественные поступки»
(объявлен приказом МВД СССР от 10 февраля 1969 г. № 377); постановление
Совета Министров УССР от 28 апреля 1967 г. № 282 «Об упорядочении
приобретения, учета, хранения и пользования охотничьими ружьями и боеприпасами к
ним».
В соответствии с приказом МООП УССР от 27 мая 1967 г. № 184 при выдаче
разрешений на приобретение гладкоствольных ружей органы милиции проверяют
образ жизни и поведение граждан, намеревающихся приобрести охотничьи ружья.
Разрешение выдается при отсутствии сведений об антиобщественном
поведении.
86

5,3%), а по материалам обследования 1968 г. — 4,2% виновных,
причем половина из них вооружалась опасными бритвами.
Имеет некоторое распространение использование
беспомощного состояния потерпевшей: 8% — поданным обследования и 16% —
по материалам уголовных дел (1967 г.). Главным образом это случаи
опьянения жертвы и насилия над малолетними. Так, в возрастной
группе 31—40-летних осужденных беспомощное состояние,
обусловленное возрастом потерпевшей, использовали 26,8% виновных, а в
возрастной группе старше 40 лет — соответственно 37,8% виновных;
7,9% виновных угрожали потерпевшим разглашением позорящих
сведений, 7,5% преступников угрожали расправой над
родственниками (главным образом детьми).
Поданным 1968 г. при совершении разбоя применяли оружие и
другие орудия преступления 73,9% осужденных, в том числе:
самодельное огнестрельное оружие — 5,7%; финские ножи
фабричные — 2,9; финские ножи самодельные — 11,8; ножи охотничьи —
2,9; ножи складные —17,6; ножи столовые — 8,8; охотничьи ружья —
2,9; обрезы охотничьих ружей — 5,7; камни — 8,9; палки — 2,9;
обломок трубы — 2,9; стилет — 2,9%.
Проведенное Всесоюзным институтом по изучению причин и
разработке мер предупреждения преступности исследование
характера насилия при разбое показало, что в большинстве случаев
преступники сбивали потерпевших с ног и избивали (32,5%), просто
избивали (30%) и наносили удары твердыми предметами (25%).
Наносили удары ножом лишь в 10% случаев и стреляли в потерпевших
в 2,5% случаев. Примерно в 75% случаев все формы насилия
применялись неожиданно для потерпевших, в остальных — после
угрозы. Во всех случаях, когда преступники стреляли, и в 30%
случаев, когда они наносили удары ножом, насилие применялось после
угрозы1.
Наибольшую опасность для жизни и здоровья потерпевших при
совершении разбоя представляют действия несовершеннолетних и
преступников-рецидивистов. Если в среднем при совершении
разбоя применяли оружие около 74% виновных (поданным 1968 г.),
то в возрастной группе 14—17-летних этот показатель достиг 86%.
Преступники-рецидивисты в два раза чаще других убивают свои
жертвы при совершении разбоя.
4. Последствия тяжких насильственных посягательств. Из числа
осужденных за умышленное убийство 80,2% убили своижертвы (по
данным 1968 г.). Если всех покушавшихся на убийство принять за
100%, то из них 57,4% причинили потерпевшим тяжкие телесные
1 По материалам исследования, проведенного Г.З. Моисеенко и С.С. Степиче-
вым.
87

повреждения и 14,3% — менее тяжкие и легкие телесные
повреждения. Невредимыми остались жертвы 28,3% преступников. Таким
образом, и последствия покушений на убийство в большинстве
своем оказываются весьма тяжкими.
В результате физического воздействия 25% потерпевших от
изнасилования получили телесные повреждения (поданным 1967 г.).
При обследовании в 1968 г. это обстоятельство удалось
детализировать: тяжкие телесные повреждения получили 2,1% потерпевших;
менее тяжкие телесные повреждения — 6,5; легкие телесные
повреждения и ушибы — 24,0 (всего 32,6%); получили психические
травмы — 8,7%. Таким образом, был причинен тот или иной вред
здоровью 41,3% потерпевших от изнасилования.
При совершении разбоев убили потерпевших 6,0% виновных;
причинили телесные повреждения: тяжкие — 8,9; менее тяжкие —
10,4; легкие и ушибы — 18,1%. Всего ранили свои жертвы 37,4%
преступников. Кроме того, в результате разбоев, совершенных 3,1%
преступников, потерпевшие заболели тяжелым нервным
расстройством и в результате действий 9,5% преступников потерпевшие
получили психические травмы. Таким образом, 56% всех совершивших
разбои либо лишили жизни, либо причинили вред здоровью
потерпевших.
При совершении насильственных грабежей причинили
потерпевшим телесные повреждения: тяжкие — 7,6% виновных, менее
тяжкие — 5,9; легкие и ушибы — 27,8%. Кроме того, в результате
преступных действий 5,3% виновных потерпевшие получили
психические травмы. Всего при насильственных грабежах нанесли вред
здоровью потерпевших 46,6% виновных.
Анализ объективных признаков тяжких преступлений позволяет
получить в обобщенном виде представление о типичйых
обстоятельствах, при которых совершаются посягательства наличность.
С учетом мотивов этих преступлений мы можем сгруппировать
обстоятельства, имеющие важное криминологическое значение,
т.е. в известной мере определяющие направление и выбор мер
борьбы с тяжкими преступлениями против личности.
А. Умышленные убийства и умышленные тяжкие телесные
повреждения совершаются чаще всего в результате конфликтной
ситуации, возникающей в связи с действиями хулиганов и ссорами на
бытовой почве. Фактор владения огнестрельным и холодным
оружием решающего значения не имеет. При ограничении
предупредительных мер только изъятием оружия желаемого эффекта в
борьбе с тяжкими посягательствами на личность достичь не удастся.
Б. Главные усилия в борьбе с умышленными убийствами и
тяжкими телесными повреждениями, разбоями, грабежами и изнаси-
88

лованиями должны быть обращены на индивидуальную
профилактическую работу с лицами, от которых можно ожидать совершения
этих преступлений.
В. Насильственные посягательства при разбоях и грабежах
принимают наиболее опасные формы, когда их совершают группы
несовершеннолетних и молодых людей, организовавшиеся по месту
жительства, или преступники-рецидивисты, преследующие цель
получения значительных материальных ценностей. В борьбе с
этими преступлениями решающее значение имеет оперативная
осведомленность милиции о формировании таких групп, связях между
лицами, склонными к совершению дерзких преступлений, их
замыслах, местах встреч, выборе районов, улиц и других мест для
нападения на граждан или объектов с материальными ценностями.
7 - 7695

Глава II
Причины тяжких преступлений
против личности
§ 1. Социальная обусловленность причин преступлений
против личности
Общество, где царит эксплуатация, по меткому определению
Энгельса, «ставит отдельного человека во враждебное отношение
ко всем остальным, приводит к социальной войне всех против всех,
войне, которая у отдельных людей, особенно малокультурных,
неизбежно должна принять грубую варварскую насильственную
форму — форму преступления»1.
В царской России после проведения аграрной реформы, т.е. с
конца XIX в., происходил рост преступности, зависевшей от
«непорядка и неустройства в экономической и социальной жизни
народа»2.
За двадцатилетие 1874—1894 гг. количество преступлений против
личности в Европейской части России увеличилось на 87%, в том
числе убийств — на 42%3.
Рост насильственных преступлений (убийства, разбои, телесные
повреждения) продолжался и в последующие годы. Например,
в 1913 г. число убийств в городах увеличилось на 15% против 1911 г.,
разбоев и грабежей — на 10%4.
Росли и половые преступления, что находилось в тесной связи
с ростом всей преступности, в особенности ее наиболее тяжких
видов. Если все изнасилования, совершенные в 1900 г., принять за
100%, то в 1913 г. они составили 330%. А.А. Герцензон приводит
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 537.
2 Ткачев П. Статистические эпизоды (опыт разработки русской уголовной
статистики) // Библиотека для чтения. 1863. № 10. С. 28.
3 Тарновский Е. Движение преступности в Европейской России за 1874—1894 гг. //
Журнал министерства юстиции. 1899. № 3. С. 123.
4 Тарновский Е. Война и движение преступности // Сборник статей по пролетарской
революции и праву. 1918. № 1-4. С. 102.
90

таблицу тяжких преступлений предреволюционных лет, из которой
видна резко выраженная тенденция их роста1.
Виды преступлений
Убийство,%
Смертельные повреждения,%
Растления и изнасилования,%
Разбои,%
1901-1906 гг.
100
100
100
100
1907-1912 гг.
200
186
173
223
Первая империалистическая война привела к небывалому
обострению противоречий в стране, усугублявшихся упадком
экономики, бюрократизмом царского чиновничьего аппарата.
Естественно, что в такой обстановке происходил дальнейший
рост преступности, усугубляемый разложением армии, большим
числом озлобленных, вооруженных дезертиров, освобождением из
тюрем уголовников2.
Ликвидация последствий разрухи, голода, безработицы привела
к сокращению преступных посягательств наличность.
Однако тяжелым наследием прошлого явились укоренившиеся
надолго в сознании отдельных людей и передающиеся из поколения
в поколение извращенные представления о ценности человеческой
жизни, чести, достоинстве и других благах личности.
В случае нарушения гармонического развития возникают
противоречия, которые способствуют сохранению причин
преступности в нашем обществе. К ним следует отнести противоречия,
«...вытекающие из того, что трудности борьбы или строительства
нового общества заставляют временно ограничивать или
откладывать удовлетворение некоторых личных потребностей», и
противоречия, вызванные недостатками в организации общественной
жизни, труда, распределения и т.д.3
Несомненна и взаимообусловленность между этими группами
противоречий. Недостатки в организации общественной жизни,
труда и др. ограничивают возможности удовлетворения личных
потребностей, в том числе и духовных, а в конечном итоге
задерживают повышение культурности, искоренение в общественном и
индивидуальном сознании взглядов, привычек и традиций,
являющихся причинами преступности.
1 Герцензон А.А. Половая преступность в дореволюционной России //
Правонарушения в области сексуальных отношений. М.: изд. Мосздравотдела, 1927. С. 109—
111.
2 См.: Остроумов С.С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. М.:
МГУ, 1960. С. 191; Герцензон АЛ. Борьба с преступностью в РСФСР. М., 1928.
С. 14.
3 Глезерман Г. Общество, коллектив, личность // Правда. 1966.21 окт. № 307.
т
91

Ограничение удовлетворения личных потребностей, задерживая
рост культурности и сознательности людей, в итоге препятствует
успешному преодолению недостатков в организации общественной
жизни, требующему высокой активности и инициативы не только
отдельных энтузиастов, но и миллионов трудящихся1.
Можно привести ряд характерных проявлений этих
противоречий, способствующих сохранению причин преступности.
Например, до конца 1960-х гг. в СССР значительно отставало
развитие сферы обслуживания населения. За 1940—1964 гг.
производственные основные фонды выросли на 455%, а
непроизводственные основные фонды — только на 312%, в том числе фонды
жилищного хозяйства — на 254%2. Основная часть новых
промышленных предприятий размещается главным образом в крупных
городах, что ведет к гипертрофированному развитию,
перенаселенности, вызывая трудности в обеспечении трудящихся жильем,
материальном снабжении городского населения, развитии сети
культурных учреждений, что сужает возможности в организации
культурного досуга населения.
Организационная и воспитательная работа с населением
отстает от темпов и масштабов градостроительства3, в результате чего в
городах вступают в действие факторы, влияющие на
распространенность преступности: ослабление существующего в селах и
деревнях чувства моральной ответственности перед местным
населением и каждым жителем, появление новых соблазнов, усвоение
(особенно молодыми людьми и подростками) отрицательных,
типично «городских» манер и привычек, умножение связей в условиях,
когда в круг знакомых часто попадают активные носители
антиобщественных взглядов.
В этой связи Г.М. Миньковский пишет, что «в городах условия
воспитания детей в семье усложняются — родители значительную
часть дня оторваны от дома, подросток обычно не является
свидетелем общественно полезного труда родителей, за счет снижения
затрат времени на обслуживание нужд семьи увеличиваются
резервы свободного времени подростка, увеличивается возможность не-
1 Однако неантагонистические противоречия социализма непосредственно
преступлений не порождают. Они лишь обусловливают существование причин
преступности, которые следует искать в сфере форм общественного сознания.
2 Семенов B.C. Социально-классовые различия в СССР // Изменение социальной
структуры советского общества. М.: Знание, 1966. С. 12.
3 Обострение проблем, связанных с быстрыми темпами роста больших городов и
оттоком населения из сельской местности, вызывает необходимость
совершенствования социальных и идеологических функций и структуры городов (см.:
Петров И.Г. О некоторых направлениях исследования идеологической деятельности
и формирования личности // Проблемы научного коммунизма. Вып. 2. М.: Мысль,
1968. С. 52-53).
92

контролируемого контакта с вредно влияющими лицами,
запускается надзор за времяпрепровождением подростка и т.д.»1.
Действие отрицательных факторов в какой-то мере усиливается
и в связи с иными противоречиями. Например, сохраняется
различие в материальном положении между социальными группами
низкоквалифицированных, низкооплачиваемых тружеников и
социальными группами высококвалифицированных,
высокообразованных, высокооплачиваемых трудящихся.
Исследование причин злостного пьянства и связанных с ним
антиобщественных поступков дало возможность получить
убедительные данные о том, что люди с низкими доходами именно в силу
материальной необеспеченности чаще сталкиваются с жизненными
трудностями, семейно-бытовыми неурядицами, «которые нередко
вызывают психологическое чувство неудовлетворенности,
переживания, тягостное, мрачное настроение и т.п.»2.
Односторонняя специализация ряда индустриальных центров
ведет в одних случаях к абсолютному преобладанию мужского
труда (отрасли тяжелой, горно-обрабатывающей промышленности,
например, в Кемеровской, Читинской областях, на Урале) и в
других случаях — отраслей производства с абсолютным преобладанием
женского труда (например, текстильное производство в городах
Ивановской области)3.
Причинную связь этого фактора с преступностью можно
проследить на примере Ивановской области, где много лет развивалась
в основном текстильная промышленность.
Развитие текстильной промышленности вызвало потребность
главным образом в женском труде. Занятость женщин в
промышленности была здесь в 1968 г. на 10% выше, чем в среднем по
Российской Федерации. Такого рода диспропорция не могла не
сказаться на составе населения. По данным 1959 г., женщины
составляли 58,3% населения области4. Естественно, что в Ивановской
области не только в годы, непосредственно наступившие после
Отечественной войны, но и в последующие оказалось большое число
матерей-одиночек. Воспитание же детей и подростков в условиях
ослабленной семьи (без отца) при занятости матерей на производ-
Миньковский Г.М. Об исследовании преступлений несовершеннолетних //
Проблемы научного коммунизма. Вып. 2. М.: Мысль, 1968. С. 253.
Заиграев Г.Г., Милехин Ю.А. Пути преодоления пережитков прошлого в сознании
и поведении советских людей. М.: Мысль, 1966. С. 48.
Гузеватый Я.Н. Цит. соч. С. 17.
В последние годы диспропорция устраняется. Введены в строй и строятся крупные
машиностроительные заводы, предприятия строительной индустрии, что
нетолько приостановило уход мужчин из пределов Ивановской области, но и вызвало
приток рабочей силы.
93

стве неблагоприятно влияет на нравственное формирование
личности (к этому следует добавить послевоенную неустроенность
городской жизни, все ее отрицательно влияющие факторы).
Безнадзорность приводит к употреблению в раннем возрасте
алкоголя, отставанию и преждевременному оставлению школы, под-
паданию под влияние антиобщественных элементов1.
Это подтвердилось при специальных криминологических
обследованиях. Так, при локальном обследовании в 1958 г. осужденных
за тяжкие преступления многие из них заявили, что они, потеряв
отцов в годы Отечественной войны, были на иждивении матерей,
которые, находясь на работе, не уделяли должного внимания их
воспитанию. Оказавшись без родительского надзора, они бросили
учебу и встали на путь правонарушений. Аналогичные
обстоятельства были установлены при сплошном обследовании в 1958—1959 гг.
осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления: 62,6% из тех,
кто совершил первое преступление до наступления
совершеннолетия, не имели обоих родителей (17,2%) или воспитывались в
условиях ослабленной семьи (45,4%).
При обследовании в 1968 г. осужденных в Ивановской области
выяснилось, что процент неимеющих отца среди
несовершеннолетних преступников почти в два раза превышает аналогичный
показатель среди подростков, не совершавших правонарушений.
Так, из 1000 учащихся 8-10-х классов общеобразовательных
школ (возраст 15-17 лет) воспитывались без отцов 19,5%; из
1000 учащихся I и II курсов техникумов (возраст 16-17 лет)
воспитывались без отцов 24,7; а из 1000 подростков, осужденных за
тяжкие преступления против личности и содержавшихся в ТКН,
воспитывались без отцов 40,7%2.
Преобладанием в Ивановской области предприятий текстильной
промышленности можно объяснить и то обстоятельство, что здесь
на 3,4% выше, чем в среднем по РСФСР, занятость в
промышленности подростков.
Как это видно из материалов, приведенных в главе I, среди
несовершеннолетних преступников примерно 50-60% составляют
работающие подростки и около 20-30% — учащиеся.
См.: Миньковский Г.М. Некоторые вопросы изучения преступности
несовершеннолетних// Предупреждение преступности несовершеннолетних. М.:
Юридическая литература, 1965. С. 30—32; Сахаров Б.А. Правонарушение подростка и закон.
М.: Юридическая литература, 1967.
Исследованиями в 1966—1967 гг. также установлено, что около 35% подростков-
правонарушителей воспитывались в неполной или распавшейся семье. Многие
из них отставали по общеобразовательному уровню от своих сверстников на один-
два года. См.: Миньковский Г.М. Цит. соч. С. 29—31; Ключинская Л.А., Бергере Л А.
Несовершеннолетние и уголовный закон. Рига, 1967. С. 39-40.
94

Г.М. Миньковский на основе сопоставления со структурой
контрольных групп показал, что преступность среди работающих
подростков на 10 тыс. человек примерно в 2,5 раза выше, чем среди
учащихся профтехучилищ, и в 13 раз выше, чем среди школьников.
В свою очередь преступность среди учащихся профтехучилищ в 5 раз
выше, чем среди школьников1.
В Ивановской области неработающие и неучащиеся подростки,
поданным статуправления, составляют всего 0,1 % от всего
количества подростков в возрасте 14—17 лет. А среди осужденных к
лишению свободы их оказалось около 9%2.
Средний уровень заработной платы рабочих Ивановской области
в 1967 г. оставался ниже среднереспубликанского на 23,1 руб. и
составлял 84,9 руб. против 108 руб. в среднем по РСФСР. Безусловно,
материальный фактор в данном случае не является
непосредственной причиной преступности. Меньшая заработная плата
ограничивает удовлетворение духовных потребностей (приобретение книг,
журналов, телевизора, любительские занятия техникой, посещение
театра и т.д.). Происходит отставание в культурном развитии, а
следовательно, и в преодолении пережиточных взглядов и традиций,
что особенно сказывается на разумном и полезном проведении
свободного времени. При опросе 37,7% населения отметили нехватку
личных средств в качестве объективной причины, объясняющей
недостатки в существующей структуре свободного времени
трудящихся3.
Г. Заиграев и Ю. Милехин приводят интересные данные о том,
что лица с более высокими доходами относительно меньше
расходуют средств на приобретение винно-водочных изделий, нежели те,
кто имеет более низкие доходы. В этой связи они делают вывод, что
с повышением материальной обеспеченности у человека
появляются новые факторы, сдерживающие влечение к алкоголю, а
именно лучшие возможности для развития духовных и культурных
потребностей4.
Эта проблема особенно остро стоит в малых городах (а они
преобладают в Ивановской области). По данным социологических
исследований досуг их жителей несравненно беднее, чем жителей
столичных городов и крупных административных центров. Жители
Миньковский Г.М. Некоторые причины преступности несовершеннолетних в СССР
и меры ее предупреждения // Советское государство и право. 1966. N° 5. С. 90.
Поданным Г.М. Миньковского, доля неработающих и неучащихся подростков в
числе преступников в 15—20 раз превышает соответствующую долю в контрольных
группах.
См.: Трушин Б. Как вы проводите свободное время? // Комсомольская правда. 1966.
26 февр.
Заиграев Г., Милехин Ю. Цит. соч. С. 49.
95

малых городов уступают, например, москвичам в 14 видах
деятельности, причем подчас очень резко: меньше в 4,5 раза ходят в театры,
в 5 раз — смотрят телевизор и т.д.1
В этом, кстати, сказывается наличие диспропорций в
размещении технических средств и культурных учреждений2.
Все эти социальные факторы обусловили довольно высокий
уровень преступности в Ивановской области, о чем можно судить по
сравнительным показателям, отражающим ее динамику. За
двадцатилетие (1946—1966) там произошло значительное сокращение
(в 4 раза) ежегодного количества привлекаемых к уголовной
ответственности. Однако в расчете на 10 тыс. населения количество
преступлений в период 1953—1968 гг. превышало средний показатель
по РСФСР на 53-86%.
Определенную роль в так называемой неустроенности жизни
играют и процессы, вызванные миграцией населения. В целом это
положительное социальное явление, оно обусловлено
необходимостью рационального перемещения и развития производительных
сил. Миграция способствует вовлечению в сферу общественно
полезной деятельности большего числа населения.
Процесс роста городского и уменьшения сельского населения
имеет объективные причины. Перед деревенской молодежью
социализм открывает широкие пути для выбора профессий, получения
образования. Однако пропорции изменения соотношения между
городским и сельским населением зависят не только от объективных
причин — большое значение имеют субъективные факторы.
А.А. Амвросов указывает среди них: заинтересованность
сельской молодежи в получении профессии сельскохозяйственного
труда, производственные и культурно-бытовые условия, уровень
оплаты труда3. Стихийная миграция населения приводит к тому,
что перемещение сельского населения в города превышает
объективно необходимые нормы.
С процессом миграции связан механический прирост населения
городов. Например, в середине 1960 г. он составил в Воронеже 73%
общего прироста (за счет контингента приезжих), в Киеве — 60,
1 Грушин Б. Цит. соч.
2 Приводимые данные относятся к середине 60-х гг. и более раннему периоду. За
годы пятилетки 1966—1970 гг. доходы на душу населения в стране возросли на 33%.
В 1970 г. среднемесячная заработная плата рабочих и служащих составила 122 руб.,
а с учетом выплаты льгот из общественных фондов — 164 руб. (из доклада
М.А. Суслова на торжественном заседании, посвященном 53-й годовщине
Великой Октябрьской социалистической революции, 6 ноября 1970 г. (Правда, 7 ноября
1970 г.)).
3 См.: Амвросов А.А. Дальнейшее развитие колхозного крестьянства // Изменение
социальной структуры советского общества. М.: Знание, 1966. С. 42.
96

в Туле — 78, в Таллине — 86%'. Поток переселенцев в города
состоит главным образом из сельского населения, преимущественно
молодого возраста (60% всего механического прироста населения в
городах — люди в возрасте 16-20 лет). Миграция сельской
молодежи, превышающая разумные потребности общества, во-первых,
отрицательно сказывается на социальном развитии деревни:
замедляется процесс формирования сельской интеллигенции,
увеличивается средний возраст работников деревни, приближаясь в ряде
районов к 50-м годам, сдерживается процесс роста квалификации
колхозников2 и, во-вторых, имеет побочные отрицательные
последствия, будучи связана с проблемой социальной адаптации. В этом
возрасте весьма ощутимым становится ослабление или полная
утрата социального контроля со стороны семьи, ближайшего
бытового окружения (известно, что в селе он гораздо более действен).
Молодые люди не всегда способны отличить подлинные городскую
культуру и городской образ жизни от мнимых. Дурные и
отрицательные явления некоторые молодые люди принимают за образец
городской культуры. В составе мигрирующего населения
преобладают мужчины в возрасте от 20 до 45 лет3, т.е. та группа населения,
на долю которой падает ббльшая часть преступлений.
М.М. Бабаев в связи с этим справедливо замечает, что миграция
как бы ставит под действие криминогенных факторов тот
контингент населения, который обладает наиболее высокой
«криминальной активностью»4.
Специальные исследования показали, что одно из последствий
миграции — бытовая неустроенность.
Например, распространенности правонарушений на
предприятиях Ленинского района г. Харькова способствовало невнимание
к организации досуга рабочих, живущих в общежитиях5. Из
5420 учащихся производственно-технических училищ г. Николаева
2411 (44%) проживали не в общежитиях, а на частных квартирах,
где они в свободное от учебы и работы время оказывались вне
всякого контроля, пьянствовали, играли в азартные игры, а некоторые
1 Самойлова Е.С., Рыбаков А.А. Рациональное размещение населения — важнейшая
народно-хозяйственная задача // Вестник МГУ. Сер. Экономика. 1967. № 1.
С. 87.
2 Амвросов А.А. Цит. соч. С. 43.
3 См.: Переведенцев В.И. Современная миграция населения Западной Сибири.
Новосибирск, 1965. С. 31.
4 Бабаев М.М. Криминологические исследования проблем миграции на селения //
Советское государство и право. 1968. № 3. С. 86-90.
5 Карпец И.И. Актуальные проблемы изучения и предупреждения преступности //
Вопросы предупреждения преступности. Вып. I. M.: Юридическая литература,
1965. С. 6.
97

подпадали под влияние ранее судимых, пьяниц, нарушителей
общественного порядка, членов религиозных сект из числа хозяев
квартир и их родственников1.
Общество несет значительные потери вследствие
неправильного выбора профессии и нерационального использования
способностей людей. Профессиональная ориентация — это часть
социальной ориентации человека, она включает формирование понимания
социального смысла труда, необходимости трудиться.
Разрыв профессиональной ориентации у молодых людей —
выпускников средних школ с реальной профессиональной
деятельностью отмечается в ряде социологических исследований2.
Например, при одном обследовании из 1628 рабочих 788 (48,4%)
объяснили выбор профессии случайно сложившимися обстоятельствами,
а 255 (15,7%) тем, что их привлекла хорошая оплата3.
Неудачи и ошибки в выборе профессии приводят к
неудовлетворенности и разочарованию в жизни, разрушению идеалов, что в
свою очередь служит источником антисоциальных явлений4. В
связи с исследованием причин злостного пьянства и вызванного им
антисоциального поведения Г.Г. Заиграев и Ю.А. Милехин
отмечают, что поведение людей в значительной мере зависит от
подготовленности к жизни, ее трудностям, от уровня личных жизненных
ожиданий, стремлений, их соответствия реальности. По их мнению,
идейно-психологические травмы, чувство неудовлетворенности,
возникающие при встрече с реальными трудностями,
неустроенностью, недостатками, нередко являются результатом
нереалистических или чрезмерно завышенных жизненных ожиданий,
приобретаемых в семье, микросреде, школе, а также в результате некоторых
форм деятельности средств массовой пропаганды, прессы, кино,
телевидения, радио, литературы и т.д.5
Несовпадение представления о труде и его реальных форм
становится одной из причин текучести рабочей силы. Смена же места
работы, частые переходы с одного предприятия на другое не
позволяют прочно войти в коллектив, испытать его контролирующую роль
и дисциплинирующее воздействие, получить настоящее трудовое
1 Богданов Б.Е., Роша А.А., Попова Г.М., Николаева Л.П. О некоторых условиях,
способствующих преступности несовершеннолетних: Отчет. М.: ВНИИОП МООП
СССР, 1968.
2 См.: Шубкин В. Молодежь вступает в жизнь // Вопросы философии. 1965. № 5.
3 См.: Правовые основы научной организации труда / Под ред. А.С. Пашкова. М.:
Юридическая литература, 1967. С. 39.
4 Труд и развитие личности. Л.: Лениздат, 1965. С. 85.
5 Заиграев Г.Г., Милехин Ю.А. Цит. соч. С. 24.
98

воспитание1. Таким образом осуществляется косвенное воздействие
организационных неполадок на формирование индивидуального
сознания: уход молодых людей из-под социального контроля,
увлечение пьянством, погоня за ложными идеалами и как следствие —
усвоение антиобщественных взглядов на ценность человеческой
жизни и другие блага личности.
Эти отрицательные явления (бюрократизм, взяточничество,
стяжательство, подхалимство и т.п.) обусловливают сохранение, а
иногда и порождение отрицательных явлений в сознании некоторых
людей. Например, нарушение принципа оплаты по труду
порождает у некоторых трудящихся чувство обиды, зависти, а морально
неустойчивых людей толкает на преступления.
Ущемление со стороны некоторых руководителей законных прав
трудящихся, невнимательное отношение к их повседневным нуждам
и запросам способствуют появлению антисоциальных взглядов и
настроений.
Из всего оказанного можно сделать вывод, что причины
преступности не ограничиваются пережитками прошлого в сознании
людей. В виде противоречий они проявляются в экономической и
культурной областях. Противоречия развития — результат
недостаточного опыта научного руководства обществом, ошибок, просчетов
при применении и использовании объективных законов
общественного развития.
Подобного рода недостатки главным образом затрудняют
осуществление воспитательных мер, способствуют живучести нравов,
взглядов и привычек, побуждающих к совершению в том числе и
насильственных преступлений. В ряде случаев они порождают
условия, благоприятствующие совершению преступлений.
Имеющиеся в нашей действительности материально-бытовые
трудности фатально не предопределяют совершения преступлений,
однако способствуют живучести их причин и создают предпосылки
как для неблагоприятного формирования личности, так и для
появления ситуации и поводов длятяжких насильственных
преступлений.
Судя по результатам криминологических исследований, трудовой стаж лиц,
совершивших тяжкие насильственные преступления, как правило, был невелик. По
данным Г.И. Комарова, свыше трех лет по последнему месту работы трудилось
немногим более четверти обвиняемых в умышленном убийстве (см.: Борьба с
умышленными убийствами в СССР: Доклад на соискание уч. ст. д-ра юрид. наук.
М.: ВШ МООП СССР, 1968. С. 8).
99

§ 2. Неблагоприятные обстоятельства формирования личности
Причины преступности проявляют себя по диалектическому
закону универсального взаимодействия, который отражает
одновременное сквозное действие многих явлений, связанных с жизнью
общества, отдельных индивидов и вызывающих в итоге общественно
опасное поведение. Как справедливо отмечает Манеке (ГДР), при
установлении причин преступности, как и при установлении
причины отдельного преступления, мы всегда сталкиваемся с
комплексом объективных и субъективных, общественных и индивидуальных
явлений, которые представляют целые цепи причин. Поэтому нельзя
объяснять преступление только остатками старого в сознании
преступника. Анализ преступности, покоящийся на диалектическом
детерминизме, должен проникнуть до общественных корней
отрицательного поведения преступника и вскрыть также все
существенные явления, которые вызвали индивидуализм преступника или
благоприятствовали его формированию1.
В цепи причинных связей, обусловливающих преступное
поведение, существенное место занимают обстоятельства, которые
оказывают непосредственное отрицательное влияние на формирование
личности, ее свойств, предопределяющих появление низменных
побуждений, преступных целей и делающих насилие средством их
удовлетворения и достижения.
Существует мнение, что для всех преступников характерно
наличие антиобщественных взглядов, отрицательных черт и их
проявление в соответствующей ситуации в виде преступления.
«Поэтому преступников можно условно объединить в группу для
изучения их социально-психологической природы»2.
Если иметь в виду преступников, совершающих умышленные
преступления, то, видимо, речь может идти о нескольких группах,
поскольку общественная опасность преступлений и преступников
неоднородна. Несомненно, имеет свою специфику формирование
личности преступников, совершающих тяжкие насильственные
посягательства.
Развитие личности зависит, в частности, от той
непосредственной среды, которая окружает каждого человека. К. Маркс и Ф.
Энгельс писали, что «люди суть продукты обстоятельств и воспитания,
что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных
обстоятельств и измененного воспитания»3.
Mahneke. Zur Theorie der Ursachen der allgemeinen Kriminalitat in DDR // Staht und
Recht. 1966. Marz. S. 407-420.
Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л.: изд. ЛГУ,
1969. С. 9.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 2.
100

Формирование личности происходит под воздействием всего
комплекса отношений, в которые человек вступает с другими
людьми под влиянием всех сторон уклада его жизни. В сознании
человека отражается вся совокупность внешних воздействий, вся
окружающая его социальная действительность — как материальная, так
и духовная. «Человек в своей практической деятельности имеет
перед собой объективный мир, зависит от него, им определяет свою
деятельность»1.
Сознание человека опосредствуется общественным бытием,
общественным сознанием, а также индивидуальным жизненным
опытом. Те или иные взгляды вырабатываются у человека в процессе
общественной практики, под влиянием окружающей его
действительности, конкретных условий, в которых он живет. «Оттого,
какими окажутся эти условия, с кем и с чем сталкивается индивид на
своем жизненном пути, зависит формирование его как
личности»2.
Личность правонарушителя, так же, как и личность гражданина,
соблюдающего нормы поведения, формируется в тех же самых
(внешне) сферах общественной жизни. «Но характер
взаимоотношений людей, содержание их поступков, особенности интересов
и т.д. в первом и втором случаях могут быть глубоко различны»3.
При рассмотрении обстоятельств, обусловливающих
формирование отрицательных свойств личности, обращает на себя внимание,
что одни из них играют активную роль, другие составляют группу
негативных обстоятельств, представленных главным образом
недостатками воспитательной работы государственных и общественных
организаций. Вторая группа обстоятельств подробно исследована
советскими криминологами4. К ним относят низкий уровень
воспитательной работы, слабую дисциплину в школах и трудовых
коллективах, плохую организацию досуга трудящихся, отсутствие
педагогического воспитания родителей. Особое значение в ряду этих
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 169-170.
2 Сахаров А.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М.: Гос-
юриздат, 1961. С. 85.
3 Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М.: Юридическая литература, 1968.
С. 26.
4 См.: Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. М., 1965; Криминология.
М., 1966; Миньковский Г.М., Арзуманян Т.М.идр. Предупреждение преступлений.
М., 1962; Михайленко П.П., Гельфанд И.А. Предупреждение преступлений —
основа борьбы за искоренение преступности. М., 1967; Предупреждение
преступности несовершеннолетних. М., 1965; Зуйков Г.Г., ГришанинП.Ф. и др. Выявление
причин преступности и предупреждение преступлений. М.: изд. ВШ МООП СССР,
1967; Сахаров А.Б. Правонарушение подростка и закон. М.: Юридическая
литература, 1967; Организация изучения причин преступности и разработки мер ее
предупреждения в районе. М.: Юридическая литература, 1966.
101

обстоятельств имеет целевое воспитание населения (правовое,
этическое, половое). Как показало изучение субъективных признаков
тяжких преступлений против личности, незнание форм и пределов
ответственности во многих случаях предопределило выбор
преступниками насильственных способов реализации возникавших у них
побуждений. Отсутствие элементарных правовых знаний искажает
у людей представление о пределах дозволенного, о своих правах и
обязанностях, о последствиях противоправных поступков.
Специальное обследование осужденных несовершеннолетних,
проводившееся в 1967 г. в трудовых колониях для несовершеннолетних
Свердловской и Челябинской областей, показало, что правовое
воспитание в школах и трудовых коллективах поставлено плохо1.
При опросе осужденных выяснилось, что формирование их
правовых взглядов очень слабо осуществлялось педагогами и
работниками организаций, ответственных за воспитание в целом. Беседы
на правовые темы с подростками проводили: работники милиции,
суда и прокуратуры — 14%; родители и родственники — 10,8;
педагогические работники — 9%2.0 том, насколько осведомлены
несовершеннолетние по поводу уголовной ответственности за различные
виды правонарушений, в определенной мере можно судить по их
ответам. Знали о существовании уголовной ответственности 66,1%,
не знали — 28,7; слышали, но не верили, что будут серьезно
наказаны, — 5,2%.
Ответы несовершеннолетних показывают, что четвертая часть
из них во время совершения преступления не имела полного
представления об ответственности за содеянное. Многие считали, что
их «посадят на пятнадцать суток», «накажут в школе», «исключат из
школы или профтехучилища» и т.п., но не думали об уголовном
наказании.
Свыше 90% всех обследованных подростков находились до
осуждения в коллективах, которые имели возможность воспитать у них
уважение к действующим нормам права, нетерпимость к
правонарушениям и преступлениям. Однако, как правило, такой
воспитательной работы не проводилось.
Не существует цельной системы полового воспитания
подрастающего поколения3. Студентов педагогических вузов с методикой
освещения этих вопросов не знакомят, в школах они замалчивают-
1 Зотова О., Игошев К. Правовое воспитание подростков // К новой жизни. 1968.
№ 7. С. 37-38.
2 Эти недостатки правового воспитания сами по себе не могли стать причиной
формирования антиобщественных взглядов у правонарушителей хотя бы потому, что
и неправонарушители-подростки находятся в таком же положении в смысле
объема и источников приобретения ими правовых знаний.
3 См.: Коммунист. 1963. № 17. С. 83.
102

ся как запретные. В педагогической и медицинской науке
встречаются утверждения, что в нашем обществе нет проблемы полового
воспитания, а отдельные эксцессы и ненормальности в этой области
еще не дают оснований для того, чтобы заниматься этими
вопросами1. В результате юноши, девушки, да и многие взрослые имеют
нередко извращенные представления о половых отношениях,
получая их в раннем возрасте от своих сверстников или морально
неустойчивых лиц. Отсюда происходит крайний цинизм в обращении
с женщинами, грубость и насилие2.
Как справедливо замечает Ю.В. Калинин, половое воспитание
несовершеннолетних в школе и семье не только способствует
предупреждению половых преступлений с их стороны, но и в свою
очередь обеспечивает стойкость в случае попыток учинить половые
посягательства против них самих3.
Свидетельствуя о пассивности воспитательного процесса,
упущения в правовом, половом, этическом воспитании способствуют
активизации тех процессов, которые непосредственно формируют
антиобщественные взгляды, отрицательные свойства личности,
обусловливающие возникновение и реализацию мотивов тяжких
насильственных преступлений.
Рассмотрим некоторые обстоятельства, оказывающие активное
отрицательное влияние на личность и формирующие такие ее
свойства, которыми обусловливается совершение тяжких
насильственных преступлений4.
В этой связи представители советской криминологии указывают
на влияние семьи, школы, трудового коллектива, ближайшего
бытового окружения5. Они и составляют микросреду как совокупность
всех условий жизни человека. Отношения, складывающиеся в семье,
1 Колбаневский В.И. О половом воспитании подрастающего поколения // Советская
педагогика. 1964. № 3. С. 19.
2 Обследования 1924—1925 гг. показали, что 55-70% мальчиков и девочек получили
сведения о половой жизни от товарищей, подруг, 10-15% — от случайных людей
и только 15—20% — в школе и от родителей (см.: Браткис Г.А. Опыт подхода к
изучению проблемы пола // Социальная гигиена. 1925. № 6. С. 57). Положение
не изменилось и поданным более поздних обследований (см.: Станков А.Г.
Половой вопрос и семья. Киев, 1959).
3 Калинин Ю.В. Половое воспитание молодежи как одно из средств предупреждения
преступлений против нравственности // Изучение и предупреждение
преступности. Вып. 8. Воронеж: изд. Воронеж, госуниверситета, 1968. С. 144.
4 Как будет видно из дальнейшего изложения, именно эти факторы (обстоятельства)
составляют главный предмет специального предупреждения преступлений против
личности.
5 Сахаров А.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М.: Гос-
юриздат, 1961; Он же. Правонарушение подростка и закон. М.: Юридическая
литература, 1967; Миньковский Г.М. Некоторые вопросы изучения преступности
несовершеннолетних// Предупреждение преступности несовершеннолетних. М.:
Юридическая литература, 1965; Шляпочников А.С. О классификации обстоятельств,
103

школе, трудовом коллективе, ближайшем бытовом окружении, —
взаимодействующие факторы, под влиянием которых формируется
индивидуальное сознание.
Индивидуальное сознание складывается в результате получения
и усвоения социальной информации, исходящей из окружающей
среды.
Человек в процессе формирования его личности впитывает
взгляды и оценки микросреды, где протекает его жизнедеятельность. Если
насилие признается допустимым средством достижения различных
целей, а преступление не осуждается, соответствующие взгляды
могут быть восприняты каждым из тех, кто оказывается под их
воздействием.
1. В семье обычно закладываются основы мировоззрения,
вырабатываются моральные качества, волевые свойства, привычки.
Влияние семейного быта можно рассматривать в нескольких аспектах:
один из них — материальные условия жизни семьи, их влияние на
формирование отрицательных свойств личности.
По данным криминологических исследований преступниками
становились как те, у кого в семьях отмечался низкий материальный
уровень, так и те, у кого жизненный уровень был достаточно
высок1.
Видимо, имеет значение не столько уровень дохода, сколько
характер использования семейного бюджета. Если и при достаточно
высоком доходе ббльшая часть поступающих в семью средств
расходуется, например, на приобретение спиртных напитков,
естественно, сужается материальная база для развития и удовлетворения
духовных потребностей и, более того, создаются условия (пьянство
и все его отрицательные последствия) неблагоприятного
нравственного формирования личности. Но не только пьянство поглощает
средства, которые должны использоваться для гармоничного
развития личности. Обывательские представления о благополучии
ведут к тому, что вместо книг, журналов, посещения театра, затрат
на туристические поездки и т.п. средства семейного бюджета
расходуются только для накопления денег и ценностей, превышающих
потребности семьи.
Наконец, при высоких доходах в семье могут господствовать
извращенные представления о потребностях личности и средствах их
удовлетворения. Нередко это проявляется в глубокой развращен-
способствующих совершению преступлений // Советское государство и право.
1964. № 10; Он же. Советская криминология. М., 1966. С. 96—98.
1 См.: Остроумов С.С., Чугунов В.Е. Изучение личности преступника по материалам
криминологических исследований // Советское государство и право. 1965. № 9;
Лифшиц Ю. М. О причинах хулиганства и личности хулигана // Проблемы борьбы
с хулиганством. М.: изд. ВНИИОП МООП СССР, 1968. С. 84-87.
104

ности «обеспеченных» молодых людей, их пресыщенности, что и
становится одной из причин преступности. Только индивидуальное
изучение семейных бюджетов позволит в каждом случае прийти к
выводу о наличии взаимосвязи между материальным положением
и формированием отрицательных свойств личности.
Второй аспект — атмосфера семьи, сложившиеся между ней и
обществом отношения, пример старших ее членов; они во многом
определяют направление нравственного формирования человека.
Активное, целеустремленное отрицательное воздействие членов
семьи проявляется в подстрекательстве к совершению преступлений
(главным образом краж), обучении преступным навыкам,
приучении к пьянству, разврату, азартным играм, употреблению
наркотиков. Но такое отрицательное воздействие встречается редко.
Обычно наблюдаются хронические, устойчивые отрицательные условия
семейной жизни с плохими отношениями между родителями, их
неправильным отношением кдетям, дурной пример поведения
членов семьи.
Диапазон поступков и поведения, отрицательно влияющих на
формирование сознания других членов семьи, довольно широк:
аморальное поведение, эгоизм, ложь, цинизм, лицемерие, грубость,
насилие, склоки, жестокость, разврат, пьянство, хулиганство,
существование на нетрудовые доходы, наконец, совершение
преступлений. Дурные примеры влекут за собой подражание, а затем
укоренение антиобщественных навыков, поведения и привычек.
Среди неблагоприятных обстоятельств, оказывающих эротизирующее
влияние на подростков, В.А. Яхонтов указывает, в частности, на
отрицательные примеры в быту и прямое подстрекательство со
стороны взрослых1. Прямое отрицательное влияние оказывают
скандалы между родителями, отсутствие родительской ласки и заботы,
их грубость, деспотизм, неуважение к детям, официальный или
скрытый распад семьи2.
Изучение материалов детских комнат милиции в Челябинске и
Смоленске показало, что в отношении 36% состоявших на учете
подростков имелись сведения об активном отрицательном влиянии
на них взрослых. Из них 83% подвергались такому влиянию либо
со стороны родителей, либо со стороны других взрослых
родственников. Чаще всего это выражалось в совместных попойках. Многие
несовершеннолетние совершали кражи денег для покупки вина и
водки; 25% из всех состоявших на учете повседневно находились в
деморализующей обстановке: пьянство, сквернословие, совершение
Яхонтов В.А. Предупреждение половых преступлений несовершеннолетних. Львов:
МООП УССР, 1966. С. 83.
См.: Криминология. М., 1966. С. 96.
8 - 7695
105

безнравственных и противоправных поступков взрослыми членами
семьи; 62% проживали в условиях неполной, распавшейся или явно
неблагополучной семьи1.
При специальных обследованиях часть лиц, осужденных за
тяжкие преступления, указывала, что пьянство, скандалы и драки в
семьях, где они воспитывались, развратное поведение родителей,
преступная деятельность членов семьи непосредственно сказались
на ихдальнейшем поведении. (На это указали 10—12% осужденных
за тяжкие преступления при оплошном обследовании 1958 г. и 22%
при обследовании 1968 г., проводившемся в Ивановской
области2.)
Из приводимой таблицы (по данным 1958 г.) видно
относительное количество осужденных, родственники которых совершали
преступления.
Кто из родственников
был судим
Отцы
Матери
Братья
Сестры
Жены
Дети
Несколько
родственников
Всего имели судимых
родственников
У осужденных за
умышленное
убийство.%
2,9
0,6
5,6
0,6
0,2
0,4
0,9
11,4
У осужденных
за изнасило-
вание,%
3,0
0,7
4,5
0,4
0,2
0,1
0,5
9,4
У осужденных за
разбой и
насильственный грабеж, %
2,6
0,7
6,1
0,5
0,2
0,1
0,6
10,7
Многие из тех, кто совершил тяжкие преступления, сами стали
употреблять спиртные напитки в раннем возрасте. Особенно это
характерно для преступников, виновных в изнасиловании и разбое,
что видно из приводимых данных.
Попова Г.М. О некоторых условиях, способствующих повторной преступности
несовершеннолетних: Отчет. М.: ВНИИОП МООП СССР, 1968.
Аналогичные данные получены и при других обследованиях. Например,
Ю.М. Л ифшиц в отношении осужденных за хулиганство и содержавшихся в ИТУ
МВД ЭССР (1963 г.) приводит следующие данные: на совершение преступления
повлияло пьянство родителей — 18%; драки в семье — 9,4%; совершение
преступлений членами семьи—4,7%; совокупность этих обстоятельств— 1,6% (см.: Лиф-
шиц Ю.М. О причинах хулиганства и личности хулигана // Проблемы борьбы с
хулиганством. М.: ВНИИОП МООП СССР, 1968. С. 91). По уголовным делам,
изученным в Латвийской ССР, видно, что в 2,8% случаев родители подростка-
правонарушителя имели судимость; в 10,2% — между родителями сложились
неприязненные взаимоотношения (см.: Ключинская Л.А. Характер преступлений
несовершеннолетних// Коммунистическое воспитание подрастающего поколения
и предупреждение правонарушений несовершеннолетних. Рига, 1963. С. 39).
106

Среди осужденных, совершивших преступления в раннем
возрасте, доля тех, кто начал в детстве употреблять спиртные напитки,
резко возрастает.
Возраст, в котором
начали употреблять
спиртные напитки, лет
До 13
В 14-16
В 17-18
В 19 старше
Не употребляли
Всего
Осужденные за
умышленное
убийство,%
1,7
10,9
23,9
45,3
18,2
100
Осужденные за
изнасилование, %
1,5
13,5
30,0
43,4
11,6
100
Осужденные за
разбой и
насильственный
грабеж,%
1,7
15,9
32,4
36,1
13,9
100
Покажем это на примере судимых за умышленное убийство.
Возраст, в котором
осужденные начали
употреблять спиртные
напитки, лет
До 13
В 14-16
В 17-18
Совершившие убийство
в
14-16 лет,
%
4,2
51,7
в
17 лет,
%
2,1
34,3
38,2
в
18 лет,
%
2,5
21,3
50,7
Контрольные данные в
отношении всей группы
опрошенных,%
1,7
10,9
23,8
Приведенные данные позволяют сделать еще один очень важный
вывод: чем в более раннем возрасте усваиваются отрицательные
привычки, тем раньше они реализуются в противоправном
поведении.
Довольно часто родители безразлично относятся к воспитанию
своих детей. При обследовании в 1958 г. на это указали 20,6%
осужденных за умышленные убийства, 22,5% — за разбой и
насильственный грабеж и 17% — за изнасилование. При обследовании в
1968 г. (Ивановская область) этот показатель для осужденных за
умышленное убийство, тяжкие телесные повреждения,
изнасилование, разбой и грабеж составил 23,2%. Последствием такого
отношения является инертность в развитии положительных
потребностей, это приводит к тому, что образующийся вакуум заполняется
интересами и потребностями, противоречащими нравственным
началам. В этой связи Г.И. Кочаров приводит следующие
данные1.
Обследованием группы лиц (1967 г.), имевших судимость за
умышленное убийство и уже отбывших наказание, установлено, что
См.: Кочаров Г.И. Борьба с умышленными убийствами в СССР: Доклад на
соискание уч. ст. д-ра юрид. наук. М.: изд. ВШ МООП СССР, 1968. С. 10-11.
8*
107

30% из них в возрасте от 12 до 18 лет увлекались азартными играми,
мелкими кражами, уличным озорством и другими
предосудительными занятиями; 23% заявили, что их ничего не интересовало.
К моменту осуждения за умышленное убийство они совершили
другие правонарушения и преступления. Поданным, которые приводит
Г.И. Кочаров, 50% опрошенных к 18 годам были «морально
подготовлены» к правонарушениям, а к моменту осуждения за
умышленное убийство 39% из них уже имели судимость, 80% обследованных
к 18 годам регулярно пили спиртные напитки. При обследовании
осужденных за тяжкие преступления против личности обратил на
себя внимание низкий образовательный уровень их родителей. Это
видно из приводимой таблицы (поданным 1958 г.).
Образование родителей
Неграмотные
Малограмотные
С низшим образованием
Со средним образованием
С высшим образованием
Данных нет1
Совершившие
умышленные
убийства,%
отцы
14,0
22,2
20,7
11,3
3,5
28,3
матери
37,6
27,2
16,5
5,4
1,9
11,2
Совершившие

изнасилования, %
отцы
12,8
23,5
21,5
14,7
3,1
24,4
матери
35,8
27,0
20,4
8,5
1,5
6,8
Совершившие
разбой, %
отцы
9,7
20,2
21,0
13,8
5,5
29,8
матери
30,7
27,3
18,9
9,9
2,0
11,2
У тех, кто знал и помнил своих отцов, они были в основном
неграмотными, малограмотными и с низшим образованием. Еще в
большей мере это касается матерей, среди которых значительно
выше процент неграмотных и малограмотных.
В группе лиц, совершивших умышленные убийства, больше
всего было неграмотных и малограмотных отцов и матерей2.Малогра-
мотность родителей сама по себе не может рассматриваться в
качестве причины неблагоприятного формирования личности, однако
в сочетании с такими факторами, как преступное,
антиобщественное или аморальное поведение родителей, их низкий
образовательный уровень, способствует созданию атмосферы, в которой
проповедуется бескультурье, игнорируется полезная информация,
отсутствует контроль за учебой детей, их времяпрепровождением и
связями.
Не могли указать образовательный уровень своих родителей большей частью те,
кто не помнил отцов.
Аналогичные данные были получены при обследовании осужденных за
хулиганство: у 57,8% правонарушителей отцы были неграмотными, малограмотными или
имели низшее образование, у 79% этих лиц такой же уровень образования имели
матери (см.: Лифшиц ЮМ. Цит. соч. С. 95).
108

Некоторые родители допускают педагогические ошибки:
поощряют обман учителей, потворствуют скопидомству, офаждают детей
от критики. В результате таких ошибок в юноше развиваются
нечестность, жадность, фубость, пренебрежение к труду и неумение
преодолевать трудности, привычка удовлетворять все свои желания,
неуважение к другим, к коллективу, отсутствие критики
собственного поведения и чувства ответственности за свои поступки. По
мнению А.Б. Сахарова, все это «может быть прямым источником
преступности»1. Одной из причин формирования
безответственности и эгоистического отношения к окружающим является
постоянное неоправданное удовлетворение потребностей детей.
Последствиями же несоразмерных желаний может стать уродование
личности. «...Капризы потребностей, — писал А.С. Макаренко, — это
капризы насильников» .
Атмосфера взаимной неприязни, царящая в семье, чаще всего
способствует формированию душевной черствости,
безжалостности. Если к тому же первые упражнения в жестокости по отношению
к людям, животным, птицам не получают должного осуждения,
формируется свойство личности, которое делает человека
способным совершать насилие над другими людьми.
В семье осужденного за тяжкие телесные повреждения В.
Захарова происходили ссоры из-за пьянства и супружеской неверности
отца. Здоровье матери, имевшей фронтовую контузию, было этим
подорвано, и она не могла уделять достаточного внимания
воспитанию сына; под влиянием тяжелой семейной обстановки Захаров
с раннего детства отличался афессивностью, наглостью и
жестокостью: в школе он всем фубил, уфожал ножом, избивал учеников,
нецензурно ругался, поднимал у девочек платья, обрезал у них косы.
Эксперты-психиатры признали его психопатической личностью с
сексуальностью, циничностью и афессивностью. Преступление он
совершил в 17 лет, из хулиганских побуждений нанеся удар ножом
11-летнему мальчику и причинив ему тяжкие телесные
повреждения3.
2. В школе формируются основы мировоззрения, закладывается
фундамент фажданских навыков.
Школа призвана компенсировать недостатки семейного
воспитания в первую очередь путем развития положительных
потребностей, выработки пределов разумного их удовлетворения с учетом
потребностей и интересов общества, других людей. Особое значение
1 Сахаров А.Б. Правонарушение подростка и закон. М.: Юридическая литература,
1967. С. 64.
2 Макаренко А.С. Соч. Т. 4. М.: изд. АПН РСФСР, 1961. С. 37-43.
3 Архив Ивановского областного суда.
109

имеет развитие духовных и общественных потребностей, благодаря
которым человек стремится к знаниям и находит свое место в
трудовом коллективе.
По данным социологического изучения, проведенного в
Ленинграде в середине 60-х гг., количество времени, затрачиваемое на
театры, концерты, спорт, посещение молодежных кафе, в общем
бюджете времени резко уменьшается с понижением
общеобразовательного, культурного уровня опрошенных. Указанные формы
досуга в наибольшей мере присущи той части молодежи, которая как-
то планирует свободное время. Она же имеет, как правило, и лучшие
показатели в производственной работе, учится в вечерних или
заочных учебных заведениях1. Те, кто в школе выпадает из общей
массы равных по развитию и духовным потребностям ребят,
обычно находят для себя иного рода занятия, вырабатывают
отрицательные потребности. В результате некоторых недостатков школьного
воспитания (декларативность, формализм2, уход от разъяснения
острых вопросов) в работе с учениками возникает противоречие
между тем, что говорит учитель, и индивидуалистическими,
обывательскими привычками и убеждениями, которые формируются в
сознании отдельных подростков.
Следствием недостатков школьного воспитания (впрочем, как
и семейного) являются пассивное отношение к
самосовершенствованию, недостатки духовных потребностей. Формы и методы
работы с подростками в культурно-просветительных, спортивных,
внешкольных учреждениях малоподвижны, рассчитаны в основном на
ребят, уже проявивших свои интересы и склонности.
Такая ориентация на активных ребят с выработанными
положительными потребностями практически изолирует «средних» и тем
более «трудных» подростков, оставляет их во власти случайных
компаний.
Среди учащихся старших классов встречаются группы
подростков, бравирующих идейным нигилизмом, демонстративным
равнодушием и напускной разочарованностью. Длительное их общение
между собой при недостаточной воспитательной работе педагогов
и общественных организаций может способствовать укоренению в
их сознании антиобщественных взглядов. Такие взгляды
проявляются в открыто подчеркнутом цинизме, отрицании любых автори-
1 Харчев А.Г., Перфильев М.Н. Досуг молодежи и его проблемы // Социальные
исследования. Вып. 2. М.: Наука, 1968. С. 213.
2 Пример такого формализма приводился на совместном заседании бюро ЦК
ВЛКСМ и Коллегии МВД СССР (декабрь 1968 г.). В школе № 47 Астрахани, Где
каждый пионерский отряд носит имя героя, никто из опрошенных пионеров не
смог рассказать о подвиге человека, в честь которого был назван отряд (см.: За
подростка в ответе каждый // Комсомольская правда. 1968.22 дек. № 296).
110

тетов и идеалов, презрительно-насмешливом отношении к
общепризнанным нравственным нормам1. Взаимная поддержка в таких
взглядах, постоянное общение их носителей, стремлений проверить
сложившиеся установки «на деле» приводят порой к совершению
тяжких преступлений.
Известно, что «трудные» подростки часто уходят из
общеобразовательных школ и многие из них попадают в школы
производственного обучения. Сосредоточение их в одном месте
обусловливает значительно более высокий уровень преступности среди этой
категории учащихся по сравнению с учащимися
общеобразовательных школ, так как сказывается влияние общения подростков,
усвоивших к этому времени асоциальные взгляды и привычки.
3. В производственных коллективах прямое отрицательное
влияние на формирование личности оказывают грубость,
сквернословие, пьянки, хищения, приписки, очковтирательство, зажим
критики, поощрение угодничества и подхалимства, плохой личный
пример бригадиров, мастеров, представителей администрации
бюрократическое отношение к рабочим. Все эти отрицательные
явления вызывают сомнения в действенности нравственных принципов,
порождают идейный нигилизм, а в итоге — взгляды на допустимость
аморальных поступков, нарушений общественного порядка,
хулиганства и насильственных преступлений, которые с ними
причинно связаны.
В результате удовлетворения частью трудящихся более высоких
потребностей возникают аналогичные потребности у тех, чей труд
не создает для них столь высоких возможностей. Реализуют эти
потребности лица с усвоенными антиобщественными взглядами путем
совершения корыстных преступлений. Этому способствуют
некоторые объективные явления.
Социологические исследования показали, что положительное
влияние коллектива на неустойчивых лиц действует лишь по
истечении определенного времени. На Челябинском трубопрокатном
заводе, например, большинство правонарушений совершали
рабочие, которые пришли на завод сравнительно недавно. Им еще не
было свойственно чувство коллективизма, поскольку отношения
коллективизма складываются и прививаются в процессе
совместного труда и совместной общественной деятельности. Там, где
больше текучесть кадров, там и больше людей с индивидуалистической
психологией. Этому способствует отсутствие взаимной требователь-
А.Б. Сахаров связывает формирование таких антиобщественных взглядов с
вредным влиянием низкопробных произведений литературы, кинокартин, пьес и т.д.
(см.: Правонарушение подростка и закон. М.: Юридическая литература, 1967.
С. 134-136).
111

ности и трудовой сплоченности. В результате общественное мнение
игнорируется, ослабевает чувство ответственности перед
коллективом и обществом в целом. Тут и проявляют себя отрицательные
обстоятельства, сопутствующие мифационным процессам. Период
адаптации мифантов характеризуется столкновением между старым
привычным и новым непривычным укладом жизни.
Как справедливо замечает М.М. Бабаев, период адаптации
чреват опасностью возникновения таких острых ситуаций, которые
могут яриться условиями формирования антиобщественных
взглядов и установок в сознании мифанта1.
Существенные недостатки в проведении воспитательной работы
на предприятиях наглядно проявляются в отношении к ранее
судимым. Изучение фуппы повторно судимых в возрасте до 25 лет за
тяжкие преступления против личности, проведенное в 1968 г. в
Ивановской области, показало, что после освобождения впервые
судимые легко устроились на работу; 50% начали работать в течение
первых двух недель; 28,2% — в течение первого месяца и 10,4% — в
течение первых трех месяцев. На прежнее место работы поступили
24,2% по специальности и 12,2% — не по специальности (всего
36,4%). На новое место работы поступили 25,0% по специальности
и 33,9% — не по специальности (всего 58,8%). Но лишь к немногим
из них применялись воспитательные меры администрацией и
общественностью предприятий.
Например, беседы о дальнейшей жизни и поведении,
намерениях и перспективах проводились:
• руководителями предприятий с 6,4% освобожденных из мест
лишения свободы;
• работниками кадровых аппаратов — с 5,8%;
• начальниками цехов — с 8,5%;
• мастерами цехов — с 4,5%;
• бригадирами цехов — с 3,3%;
• представителями партийных организаций — с 2%;
• представителями профсоюзных организаций — с 5,8%;
• представителями комсомольских организаций — с 0,5%;
устанавливалось шефство по месту жительства в отношении 2%,
а по месту работы — в отношении 1,5%.
Из этих данных видно, что лишь небольшой части судимых
пытались привить положительные качества. А на многих
предприятиях вообще нет сведений о лицах, привлекавшихся к уголовной
ответственности, а поэтому воспитательной работы с ними никто не
Бабаев М.М. Криминологические исследования проблем миграции населения //
Советское государство и право. 1968. № 3. С. 86—90.
112

проводит. Нередко не интересуются даже теми лицами, которые по
ходатайству самих же предприятий взяты на поруки.
Из анализа уголовных и личных дел осужденных в 1965—1966 гг.
видно, что около 90% повторно осужденных, находясь на свободе,
систематически пьянствовали, совершали прогулы и вели
неправильный образ жизни. И только 2% из них обсуждались в
коллективах трудящихся1.
В ближайшем бытовом окружении помимо семьи отрицательное
влияние могут оказывать соседи, нравственно неустойчивые лица,
ранее судимые. Отрицательно воздействуют эксцессы соседей
(скандалы, драки, склоки, иные формы аморального поведения),
пьянство и азартные игры в общежитиях. Развратное поведение
некоторых женщин создает представление у молодых людей о легкой
доступности большинства женщин и девушек и в конечном итоге
формирует психологию насильника.
Издевательства над членами семьи, жестокое обращение с
животными (например, их бессмысленное убийство) создают
атмосферу насилия, кулачной расправы. Если не происходит
вмешательства и виновные не несут ответственности, у определенной части
лиц, оказавшихся в такой атмосфере, складываются извращенные
представления о ценности охраняемых законом благ личности.
4. Преступность, являясь следствием пережитков прошлого,
в свою очередь оживляет и поддерживает эти пережитки в сознании
отдельных людей. В этом отношении следует подчеркнуть вредное
влияние, которое оказывают на окружающих неоднократно судимые
лица, не изменившие своих антиобщественных взглядов.
Неоднократное совершение преступлений сближает рецидивистов, в их
среде наблюдается стремление поддерживать традиции, жаргон,
обычаи преступников. Пребывание в местах лишения свободы, где
происходит тесное длительное общение между собой преступников,
стоящих на различных ступенях социальной запущенности, влечет
за собой взаимное «обогащение» нравами и привычками преступной
среды.
М.Д. Шаргородский, анализируя отрицательные последствия
лишения свободы, считает, что оно «...отрывает осужденного от
социальной среды, в которой он обычно находился, от
нормального производственного процесса, от семьи. Он попадает в особую
микросреду, которая иногда отрицательно на него влияет, в особен-
Новиков Б.В. Деятельность органов милиции по предупреждению рецидивной
преступности // Проблемы борьбы с рецидивной преступностью. М.: МООП
СССР, 1968. С. 33-34.
ИЗ

ности если речь идет о человеке, впервые отбывающем такое
наказание»1.
По данным обследования осужденных к лишению свободы
(1958 г.), под влиянием рецидивистов находились 16% осужденных
за убийство и 21 % осужденных за разбой; 14% осужденных за разбой
рецидивистов в местах лишения свободы совершили вновь тяжкие
преступления; 10% осужденных — за убийство, 12% — за
изнасилование и 17% — за разбой отрицательно вели себя в местах лишения
свободы. Все это говорит о том, что в период пребывания в ИТУ в
сознании определенной части правонарушителей укореняются
антиобщественные взгляды и, оказавшись на свободе, они
становятся носителями, а нередко и активными пропагандистами
извращенных представлений о действительности.
Взаимное общение лиц, в сознании которых сохраняются
неверные, извращенные понятия о нравственных критериях, является
наиболее опасным и довольно распространенным источником,
оказывающим влияние на формирование антиобщественных взглядов,
поддерживающим преступные традиции и привычки. О
распространенности этого источника свидетельствуют данные, полученные
при изучении лиц, с которыми проводилась профилактическая
работа в связи с их неправильным поведением и образом жизни.
Около 30% из них проводили время в компании ранее судимых,
участвовали в пьянках, азартных играх, развратничали, вредно влияли на
несовершеннолетних, 26% допускали аморальные поступки и
правонарушения, 12%, по оперативным данным, имели преступные
намерения и также были участниками пьяных компаний. Более
половины из обследованных лиц, участвовавших в совместном
времяпрепровождении, были судимы два и более раз2.
5. Укоренению взглядов на допустимость антиобщественного
поведения способствует безнаказанность, которая проявляется либо
в полной безнаказанности за совершенные правонарушения и
безнравственные поступки, либо в применении к виновным мер, не
соответствующих тяжести содеянного. Для тех, кто проявил
склонность к насилию (побои, истязания, участие в драках, элементы
насилия в отношениях с женщиной), безнаказанность формирует
веру в правоту сильного, в возможность с помощью насилия достичь
цели. И если эти цели порождены корыстными или другими
низменными побуждениями, формируется личность особо опасного
преступника.
1 Шаргородский М.Д. Система наказаний и их эффективность//Советское
государство и право. 1968. № 11. С. 56.
2 Исследование проводилось автором в 1965 г.
114

На совместном заседании Бюро ЦК ВЛКСМ и Коллегии МВД
СССР (декабрь 1968 г.) отмечалось, что, поданным МВД
Белорусской ССР и Башкирской АССР, большинство несовершеннолетних
правонарушителей прежде чем предстать перед судом на
протяжении нескольких лет неоднократно совершали проступки, за которые
подвергались приводам в милицию, вызывались на комиссию по
делам несовершеннолетних. О каждом таком случае сообщалось
комитетам комсомола, но проступки подростков оценивались как
«шалости» и не получали должной оценки комсомольских
организаций1.
Характерно, что при обследовании нескольких сот осужденных
за тяжкие преступления, содержавшихся в ИТУ УВД Ивановского
облисполкома (1968 г.), 36,6% из них (относительно всех возрастных
групп) и 52,4% молодых людей в возрасте до 25 лет заявили, что
мотивы совершения тяжких преступлений возникли у них в связи
с привычным антиобщественным поведением; 31 % осужденных всех
возрастов и 42,3% молодых людей заявили также, что
безнаказанность ранее совершенных ими правонарушений повлияла на
возникновение мотивов насильственных преступлений против
личности. Под влиянием сверстников совершили преступления 8%
обследованных (ранее судимых 6%), примера антиобщественного
поведения других лиц — 7% (всего под непосредственным
влиянием других лиц совершили преступления 21%).
Изложенные факторы неблагоприятного формирования
личности, как правило, взаимодействуют. Т.И. Коротковой были
исследованы количественные соотношения между различными
неблагоприятными условиями воспитания подростков, совершивших
преступления. Выяснилось, что в 75% случаев каждый подросток-
правонарушитель испытывал одновременно действие трех-шести
источников вредных влияний2. Объяснение причин совершения
тяжких преступлений против личности в свободном изложении
самих обследуемых (1968 г., ИТУ УВД Ивановского облисполкома)
подтвердило эти данные. Большинство указали на употребление в
раннем возрасте спиртных напитков, отсутствие со стороны
родителей контроля за поведением и кругом знакомых, плохую учебу в
школе, привычку к хулиганству и распущенность, неуважение к
старшим, бездумное времяпрепровождение.
Поведение человека определяется множеством различных
обстоятельств. Многие из них действуют не сразу, а откладываются в
См.: За подростка в ответе каждый // Комсомольская правда. 1968. 22 дек.
(№ 296).
Короткова Т.И. Изучение личности детей и подростков с антиобщественным
поведением: Автореф. ... канд. дис. М., 1966. С. 16-17.
115

сознании человека, накапливаются. Причем происходит борьба
положительных и отрицательных мотивов, что имеет важное
значение для предупреждения преступлений. Устойчивости
отрицательных социальных привычек способствует во многих случаях их
неосознанный характер, что позволяет им «ускользать» из-под
контроля сознания и благодаря этому до некоторого времени
«уживаться» с противоречащей им идеологией1. Это в свою очередь —
следствие недостатков в образовании, культуре и воспитании.
§ 3. Индивидуальные черты личности, их место среди причин
насильственных преступлений
Поведение людей детерминировано не только внешней средой,
но и особенностями личности, которая в значительной мере «...есть
продукт, производный от тех общественных отношений, в которых
она развивалась и находится»2. Объективные условия, конкретная
ситуация преломляются в психике человека через его взгляды,
чувства, психические свойства и состояния. Эти субъективные факторы,
эмоциональная сторона личности оказывают большое влияние на
возникновение общественно опасных побуждений и их реализацию
путем насильственных действий. Под влиянием субъективных
факторов личность проявляет избирательность по отношению к
внешним воздействиям3. Одни и те же цели, интересы у разных людей
влекут разные действия. Здесь мы находим ответ на вопрос, почему
люди, находящиеся в одной среде, в равной мере испытывающие
отрицательное влияние и даже усвоившие сходные взгляды,
во-первых, испытывают неодинаковые потребности и, во-вторых, для
удовлетворения сходных потребностей находят разные пути и
средства. Одни в труде, коллективе преодолевают отсталые взгляды в
своем сознании, духовно совершенствуются, другие, сохраняя
пережиточные взгляды, становятся индифферентными к
общественной жизни, но преступлений не совершают, наконец, третьи
нравственно деградируют, проповедуют культ паразитизма, насилия,
становятся на путь совершения преступлений.
Советская криминология не отрицает значения
психологического изучения личности преступника.
В.Н. Кудрявцев отмечает, что антиобщественные качества
большей частью складываются у человека на базе вначале незначитель-
1 См.: Горячева А.И. О взаимоотношении идеологии и общественной психологии //
Вопросы философии. 1963. № 11. С. 61.
1 Ковалев А.Г. Психология личности. М.: Прогресс, 1965. С. 14.
3 Бьярнсон Б. Почему мы поступаем так, а не иначе? // Вопросы философии. 1960.
№2.
116

ных отрицательных психологических черт, которые, развиваясь,
приобретают все более выраженный социальный характер и
становятся господствующими качествами личности1.
По мнению С.С. Остроумова и В.Е. Чугунова, психологические
особенности человека, такие свойства, как легкомысленность,
замкнутость, скрытность, жестокость, малодушие и т.п., играют важную
роль в поведении людей вообще и в преступном поведении в
особенности2. А.А. Герцензон считает, что в процессе исполнения
наказания — лишения свободы — «...важно выяснить общую
направленность личности, ее потребности, интересы, уровень интеллекта,
в известной мере характер и темперамент обследуемого и иные
сведения о психических особенностях личности в целях ее
перевоспитания»3.
Еще более сложно предупредить тяжкие преступления, если не
знать типичных для преступников эмоциональных проявлений,
нравственных чувств, которые оказываются тесно связанными и с
общей направленностью личности, ее характером, темпераментом,
потребностями и интересами. Другими словами, для целей
предупреждения важно знать такие свойства личности, которые играют
роль в преступном поведении. Эти свойства «...взаимодействуют с
внешними обстоятельствами, видоизменяются под воздействием
последних и опять, будучи уже измененными, влияют на
формирование преступного мотива»4.
Обращаясь к данным исследований, проводившихся в СССР и
других социалистических странах, можно получить определенное
представление о наиболее характерных чертах личности
преступников, совершающих тяжкие насильственные преступления.
В 20-х гг. видный русский психолог А.Ф. Лазурский при
классификации личностей выделил в самостоятельную группу так
называемые «извращенные типы личности», плохо приспособленные к
жизни, бесполезные или вредные в социальном отношении. Среди
них наибольший интерес для нашего исследования представляют
«аффективно извращенный» тип, к которому А.Ф. Лазурский
относил пропойц, драчунов и скандалистов, и «активно извращенный» —
это тип беспорядочного насильника, характеризующегося реши-
1 См.: Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М.: Юридическая литература,
1968. С. 31.
2 Остроумов С.С, Чугунов В.Е. Изучение личности преступника по материалам
криминологических исследовании // Советское государство и право. 1965. № 9.
С. 94.
3 Герцензон А.А. Против биологических теорий причин преступности // Вопросы
борьбы с преступностью. Вып. 5. М.: Юридическая литература, 1967. С. 50.
4 Стручков Н.А. О механизме взаимного влияния обстоятельств, обусловливающих
совершение преступлений // Советское государство и право. 1966. № 10. С. 115.
117

тельностью, энергией, склонностью к дракам (тип хулигана), а
также тип сосредоточенно жестокой личности, которая не
останавливается перед убийством1. Однако это лишь констатация таких
свойств личности, а не анализ тех индивидуальных черт, которые
играют важную роль в формировании мотивов общественно
опасных насильственных действий.
Попытка систематизации отрицательных свойств личности
опасных преступников на основе непосредственного изучения
осужденных с учетом данных психологии была предпринята В.Т. Лашко. Он
классифицировал осужденных за различные тяжкие преступления
в зависимости от трех основных структурный типов характера:
чувствительного, агрессивного и лицемерного. В частности,
признаками агрессивного характера являются постоянная озлобленность,
жестокость, эгоизм, черствость, злорадство, яркое проявление
низменных физиологических потребностей, наглость. Носителями
такого типа характера, по наблюдению В.Т. Лашко, оказались лица,
осужденные за бандитизм, убийство, изнасилование и разбой2.
Комплекс столь отрицательных свойств личности у особо
опасных преступников отмечали и другие исследователи. Э. Клонбох,
например, писал, что убийства, сопряженные с изнасилованием,
свидетельствуют о моральной и половой распущенности
преступников, их предельной развращенности и крайней жестокости,
равнодушии к судьбам потерпевших и стремлении во что бы то ни
стало удовлетворить свои желания, не останавливаясь ни перед чем3.
«При совершении убийства, — пишет Н.И. Загородников, —
отчетливо вырисовываются такие основные черты личности
преступника, как явное неуважение к обществу, особый эгоизм, жестокость,
пренебрежение к интересам людей и стремление к достижению
своих желаний, не останавливаясь ни перед чем, даже перед
причинением смерти другому человеку. Это, как правило, свидетельствует
о нравственном падении, о моральной испорченности человека»4.
Для характеристик, даваемых в приговорах суда преступникам,
совершившим умышленное убийство и другие тяжкие преступления,
См.: Лазурский А.Ф. Классификация личностей. Петроград, 1921.
Лашко В. Т. К вопросу изучения личности осужденных к лишению свободы //
Советское государство и право. 1965. № 5. С. 100—101. В связи с проблемой
предупреждения особо опасных преступлений выводы В.Т. Лашко следует оценивать с
учетом специфики условий, в которых проводились наблюдения. Среда опасных
преступников, условия изоляции, режима, осуществления карательной функции
наказания, несомненно, сказываются на поведении и реакциях обследуемых
осужденных. Кроме того, В.Т. Лашко не приводит статистических данных о
распространенности наблюдаемых черт характера, в связи с чем трудно судить, всем ли
осужденным за тяжкие преступления они свойственны.
Клонбох Э. Медицинская криминалистика. Прага, 1959. С. 223.
Загородников Н.И. Преступление против жизни. М., 1961. С. 20.
118

типичны указания на аморальность в быту, нравственную
испорченность, жестокость, в ряде случаев пренебрежение к общественно
полезному труду, издевательство и применение насилия к членам
семьи1.
У преступников, совершающих половые преступления, А.Н.
Игнатов отмечает примитивизм интересов, отсутствие духовных
запросов, ограниченность кругозора, в раде случаев глубокое
моральное разложение и деградацию личности2.
При выборочном изучении свойств характера
правонарушителей-подростков в раде областей РСФСР у них были отмечены
следующие отрицательные черты: слабоволие (29%), лживость (36%),
грубость и жестокость (16%), распущенность (11%), повышенный
интерес к сексуальным вопросам (5%)3.
Психологическое изучение подростков-правонарушителей,
проводившееся путем бесед и личных наблюдений, показало, что у них
не сформировано должное отношение к родителям, товарищам, не
воспитана честность, верность слову, чуткость к людям, т.е. не
привиты нравственные понятия, не воспитаны нравственные
чувства4.
В известных условиях неправильное понимание подростком
самостоятельности и чрезмерное стремление к ней обусловливают
появление иногда таких отрицательных черт, как
раздражительность, вспыльчивость, грубость, развязность5.
По данным В.А. Яхонтова, участие в половых преступлениях
подростков развивает в их характере такие отрицательные черты,
как жестокость, эгоизм, пренебрежительное отношение к женщине6.
Бросающуюся в глаза агрессивность, жестокость и страсть к
разрушению отмечает среди свойств характера лиц, совершивших
изнасилование, профессор Г. Файк (ГДР)7.
Комплекс отрицательных свойств аккумулируется в личности
преступников-рецидивистов.
1 Архив Московского городского суда.
2 Игнатов А.Н. Ответственность за преступления против нравственности. М.:
Юридическая литература, 1966. С. 26, 37, 36.
3 Поданным исследования Н.И. Гуковской и Е.Т. Яковлева (Всесоюзный институт
по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1966).
4 Короткова Т.И. О некоторых исходных положениях изучения личности
несовершеннолетнего правонарушителя // Предупреждение преступности
несовершеннолетних. М.: Юридическая литература, 1966. С. 80
5 См.: Левитов Н.Д. Детская и педагогическая психология. М., 1960. С. 285.
6 Предупреждение половых преступлений несовершеннолетних. Львов: МООП
УССР, 1966. С. 4.
7 FeixG. Einige Fragen der Personlichkeitsmittlungen Sexualtater// Forum der Kriminalistik.
1966. № 5. S. 38-39.
119

A.M. Яковлев отмечает свойственную им сознательную
направленность строя мыслей и образа жизни против правопорядка,
заостренное противопоставление своих противоправных устремлений
общественным интересам, сознательное возведение в принцип
преступного паразитического существования, стремление к насилию,
жажду доминировать путем обмана и насилия над любой группой
окружающих их лиц. Определенную группу рецидивистов
составляют лица, которым свойственна деградация, сознание обесценения
в социальном аспекте свойств своей личности, выпавшие из
нормальных социальных связей и взаимоотношений1.
В подавляющем большинстве случаев отрицательные свойства
личности убийц, насильников и грабителей развиваются в связи с
низкой нравственной и общей культурой.
Примитивизм потребностей влечет за собой формирование
порочных наклонностей. СВ. Бородин, характеризуя личность убийц,
обращает внимание на то, что в основном это недоучки. Часто они
не имеют собственных устоявшихся воззрений, не находят «своего»
места в жизни. Многие совершают преступления в результате
пьянства, которое становится главной потребностью их жизни2.
О свойствах личности можно судить по отношению к труду,
трудовому коллективу, семье, знанию и соблюдению норм
социалистического общежития, отношению к законам, направленности
мировоззрения и системе взглядов, интересов, стремлений, увлечений
и наклонностей.
Совокупность отрицательных качеств обусловливает
возникновение и отрицательных побуждений в конкретной жизненной
ситуации. Такие побуждения могут определяться «...примитивными
влечениями, элементарными чувствами, связанными с
удовлетворением личных интересов невысокого порядка»3. В преступлении
они проявляются в форме различных антиобщественных мотивов:
корысти, мести, ревности, неуважении к правилам
социалистического общежития, пренебрежительном отношении к жизни,
здоровью, чести и достоинству других людей.
Таким образом, улиц, способных совершить тяжкое
преступление, наблюдается отклонение от социальной нормы, сущность
которого состоит «в неправильном осознании своего места и назна-
1 Яковлев A.M. Борьба с рецидивной преступностью. М.: Наука, 1964. С. 107; Он же.
Некоторые теоретические вопросы общей методики изучения личности
преступника // Проблемы искоренения преступности. М., 1965. С. 86.
1 Бородин СВ. Рассмотрение судом уголовных дел об убийствах. М.: Юридическая
литература, 1967. С. 171.
3 Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1948. С. 430.
120

чения в обществе, в дефективности социальных установок и
сформировавшихся привычек»1.
Специфические морально-психологические свойства
личности — жестокость, безразличие к интересам другихлюдей, крайний
цинизм, черствость, сексуальная распущенность, — отмеченные
исследователями личности опасных преступников, не являются
врожденными. Они — проявление социальных установок и
отрицательных привычек, сложившихся в условиях неблагоприятного
формирования личности. Несомненно, большую роль при этом
играет недостаток общей культуры и образованности, что
подтверждено статистическими данными изучения личности опасных
преступников. Однако только низкое образование не может служить
критерием отрицательных свойств личности.
Лицо может иметь высокий культурный уровень, но низкую
сознательность, и наоборот, лицо с невысоким культурным уровнем
может обладать высокой степенью сознательности2. Другими
словами, нравственные качества личности не определяются уровнем
образованности. Сами по себе знания не всегда формируют
высоконравственного человека. Например, потребительские взгляды на
женщину, представление о доступности любой из них может
укорениться в сознании и малограмотного человека, отличающегося
умственной ограниченностью и интеллектуальной тупостью, и
«образованного» эгоиста, приученного с раннего детства к
удовлетворению любой прихоти. Низкое образование имеет
опосредствованное значение. В неблагоприятных условиях оно облегчает усвоение
антиобщественных взглядов и привычек, способствует обеднению
личности, проявлению неустойчивости перед посторонним
отрицательным влиянием. Обычно духовная жизнь малокультурного
человека бедна. Помимо пьянства, картежной игры, бесцельного
времяпрепровождения или посещения развлекательных зрелищ, он
не видит иных возможностей проведения досуга. В условиях опасной
ситуации, требующей выдержки, нравственной стойкости, низкий
уровень знаний не способствует самоконтролю и правильной
оценке своих побуждений и действий. Даже при низком уровне
сознательности, недостаточном кругозоре и знаниям (в частности,
правовых) человек имеет реальное представление о последствиях
общественно опасных действий и оказывается способным сдерживать
отрицательные эмоции, руководить ими, не допуская развития на
их основе преступных мотивов, или же гасить отрицательные по-
КовалевА.Г. Психологические основы исправления правонарушителя. М.:
Юридическая литература, 1968. С. 41.
См.: Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. М.: Юридическая
литература, 1965. С. 138.
9-7695
121

буждения. Другими словами, если в его сознании и не сложились
стойкие нравственные принципы, то комплекс знаний позволяет
ему предвидеть «невыгодность» последствий противоправного
поведения, а это уже некоторая гарантия от совершения
преступлений.
Большое значение имеет индивидуальное усвоение
представлений о пределах допустимого. Противоправность многих
насильственных действий очевидна (при разбое, грабеже, многих видах
убийства). В то же время убийство или причинение тяжких телесных
повреждений в драке или бытовой ссоре, а еще чаще изнасилование
совершаются потому, что виновные плохо представляют себе
пределы допустимых действий. Насилие, жестокость, иногда зверское
обращение с членами семьи, с женщиной в сознании многих
виновных утверждается как вполне приемлемая, естественная норма
поведения.
Определенную роль (усиливающую или ослабляющую
отрицательные свойства личности) играют особенности темперамента.
Сами по себе они не определяют ни направленности личности, ни
ее стремлений, интересов, но сказываются на поведении человека.
«При волевой недостаточности, — пишет А.Г. Ковалев, — крайний
вариант возбудимого холерика характеризуется проявлением
невыдержанности, которая может вести не только к нарушению
нравственных, но и правовых норм (оскорбление, нанесение увечий и
даже убийство)». И далее: «Застенчивость и тормозимость
меланхолика могут сделать его соучастником преступления, так как у него
недостаточна внутренняя сопротивляемость воле другого человека.
Под влиянием страха (запугивания) или внушения со стороны
рецидивиста меланхолик может стать на путь соучастия в
преступлении»1.
И.П. Павлов отмечал, что при большой возбудимости и
неуравновешенности человек впадает в состояние аффекта, при котором
суживается поле зрения, совершаются такие действия, о которых
потом он горько сожалеет. Среди хулиганов реже можно встретить
уравновешенных флегматиков и сангвиников, а чащи холериков2.
Природный тип нервной системы оказывает влияние на характер
человека, определяя его индивидуальность. Например, чрезмерная
сексуальная возбудимость в сочетании с неуважительным
отношением к женщине, низким моральным уровнем и правосознанием
предопределяет субъективную готовность к изнасилованию;
повышенная импульсивность в сочетании с легкомыслием и неуваже-
КовалевА.Г. Психологические основы исправления правонарушителя. М.:
Юридическая литература, 1968. С. 73—74.
Там же.
122

нием к человеческой личности, развязностью и грубостью может
привести к совершению тяжкого насилия над личностью на почве
хулиганства. Убийства из ревности связаны с повышенной
эффективностью при неумении держать себя в руках, отсутствии
стойкости и самообладания1.
Довольно значительную группу среди преступников,
посягающих на жизнь, здоровье, честь и достоинство личности, составляют
лица, имеющие отклонение в психике.
В одном из исследований, проводившемся в ЧССР, личность
преступника изучалась с позиций культуры, психологии,
социологии, неврологии и психиатрии2.
Изучались условия жизни в семье, болезни родителей,
отношение родителей друг к другу, успеваемость и поведение в школе,
заболевания, развитие характера, отношение к родителям, товарищам,
обществу, формирование идеала, интересов, психосексуальное
развитие, мировоззрение. Психологами и психиатрами исследовались
объем знаний, степень понимания, ориентация и правильность
решения обычных социальных ситуаций3. Данные были получены в
отношении 900 преступников-рецидивистов трех групп: пожилого,
среднего и молодого возрастов. У 39% всех обследованных
отмечалась психопатия чаще всего в комбинации с общей
недоразвитостью, причем у младшей возрастной группы в два раза чаще, чем у
остальных, наблюдалась комбинация психопатии с социальной и
педагогической запущенностью.
В отношении 14,4% обследованных была констатирована
примитивная личность; у 8,2% отмечалась умственная отсталость; 15,7%
обследованных признаны аномальной личностью, чаще всего в
комбинации с социальной и педагогической запущенностью; 31,6%
составили страдающие алкоголизмом в комбинации с другими
отклонениями. Социальная и педагогическая запущенность в
комбинациях с другими признаками наблюдалась в старшей возрастной
группе у 16%, средней — у 28 и младшей — у 47% обследованных;
1 См.: Ковалев А.Г. Цит. соч. С. 79.
2 См.: Дуфек М. Методы психиатрического и психологического исследования и
первые предварительные результаты: Доклад на III Международном симпозиуме
криминалистов. Прага, 1965.
3 Подобная методика применялась исследователями и других социалистических
стран. Например, кабинет криминологии Варшавского университета с 1962 г.
проводил обследование всех малолетних подсудимых в одном из варшавских судов.
Существенное внимание уделялось оценке семейной среды, информации о
развитии, перенесенных болезнях, особых свойствах характера, о ходе воспитания,
материальном уровне жизни семьи, замеченных зачатках преступности. В качестве
недостатка полученных результатов польские исследователи отмечали отсутствие
медицинских данных — нервно-психиатрических и психологических. См.:
Батавия С, Стржембош А. Малолетние воры в судебной практике // Panstwo u pravo.
1964. № 4. С. 572-588.
9*
123

88% всех обследованных имели те или иные психические
отклонения, причем, по мнению участвовавших в обследовании врачей,
минимум 16% требовали активного медицинском лечения.
Родители 38,7% рецидивистов имели хотя бы по одному признаку таких
заболеваний, как психоз, алкоголизм, олигофрения, внезапные
серьезные отклонения психики.
Наибольшее количество рецидивистов с психологическими
отклонениями наблюдалось в младшей возрастной группе — 91%, в
средней — 88,8; старшей — 84,6%. Причины психопатологических
явлений были обусловлены неблагоприятным внешним влиянием
среды. Только незначительная часть обследованных страдала от
собственных прогрессирующих заболеваний (0,2%). Вывод о
социально обусловленных психологических отклонениям, которые
наблюдались у обследованных преступников, не вызывает сомнений1.
Что касается констатации среди них большого процента лиц,
страдающих психопатией, то здесь следует уточнить то содержание,
которое вкладывается в понятие «психопатическая личность».
Основой диагноза психопатии нередко является не типичный для
психопатов-больных комплекс клинических нарушений, а стойкие
антисоциальные установки, аморальность, обнаженный цинизм
и т.п. Еще в 20-е гг. при исследованиях, проводившихся в
московском кабинете по изучению личности преступника и преступности,
было обращено внимание на лиц, стоящих на грани здоровья и
болезни. Их определяли как психопатические личности, нередко с
резкими уклонениями в своей психической сфере, склонными к
импульсивным, аффективным, уродливым реакциям. Органических
Кстати, сам М. Дуфек в упомянутом докладе приходит к неправильным выводам.
«Социалистическое общество, — пишет он, — устранилоте причины
преступности, в основе которых лежала классовая структура капиталистического общества,
поэтому причины передвигаются уже в область психопатологии. Передвижение
будет продолжаться и далее и тем больше, чем более совершенным будет наше
общество, так как логические причины преступлений будут исчезать». Это не
новая попытка с социальных позиций провести мысль о биологических истоках
причин преступности. В 1929 г. на организованном секцией права и государства
Коммунистической Академии диспуте об изучении преступности в СССР
психиатр В.И. Аккерман утверждал, что «в процессе изживания социальных причин
преступности мы все больше подходим к определению наследственных тенденций»
(см.: ГерцензонАЛ Против биологических теорий причин преступности// Вопросы
борьбы с преступностью. Вып. 5. М.: Юридическая литература, 1967. С. 41).
Исследование, описанное М. Дуфеком, как нельзя лучше показало, что так
называемые «психопатологии» возникают под влиянием среды, через которую и
осуществляется действие социальных причин преступности. Чем более совершенным
будет общество, тем меньше очагов бескультурья в нем останется, тем менее
действенным будет отрицательное окружение (ликвидация пьянства, семейных
раздоров, совершенствование воспитательного процесса и т.д.), следовательно, тем
меньше останется людей со столь отрицательными свойствами.
124

изменений у таких лиц, что давало бы основания признания их
невменяемыми, не обнаруживалось1.
В силу умственной отсталости, вызванной в первую очередь
тяжелыми условиями детства, неправильным воспитанием и
пороками быта, такие лица нередко реагируют самыми тяжкими
насильственными преступными действиями на ситуацию, которая у других
людей вызывает совершенно иную реакцию.
Некий Лобанов, 25 лет, страдавший слабоумием на почве
перенесенной в детстве травмы головы, был спокойным, уживчивым
человеком до тех пор, пока в состоянии сильного опьянения не
поссорился со своей сожительницей. Он ударил ее бутылкой по голове,
а затем, перерезав ей ножом горло, позвал милиционера и показал
труп, сброшенный в придорожную канаву2.
Если учесть влияние алкоголизма, наркомании, половых
извращений, т.е. целого комплекса активно действующих факторов,
порождаемых асоциальностью личного поведения и ближайшего
окружения, многие психические отклонения (и то, что обычно дает
картину «психопатической личности») оказываются в значительной
мере социально приобретенными качествами.
«Черты психопата, — указывают М.С. Лебединский и В.Н. Мя-
сищев, — прямо не выводятся из врожденных особенностей нервной
системы, а представляют болезненный продукт опыта,
новообразования, возникшие под влиянием неблагоприятных условий
жизни...»3. Они считают, что во всех отрицательных чертах
психопатической личности следует видеть «не просто
конституционно-биологическую почву, но и прямой продукт отрицательных жизненньк
и воспитательных влияний»4.
Патологические черты психопата не являются определяющими
в преступном поведении. Они опосредствуются социальным
содержанием его сознания, в зависимости от которого (в частности, от
морально-этических установок) «повышенная аффективная
возбудимость может трансформироваться то в более высокие формы ее
проявления, например в "бурную""нетерпимость к недостаткам, то
1 Внуков В.А., Эдельштейн А. О характере личности правонарушителя и механизмах
правонарушений в области половых отношений // Правонарушения в области
сексуальных отношений. М.: изд. Мосздравотдела, 1927. С. 26.
2 Здесь и далее использованы материалы уголрвных дел, рассмотренных в 1966—
1967 гг. судами Ивановской области.
3 Лебединский М.С, Мясищев В.Н. Введение в медицинскую психологию. М., 1964.
С. 83-84.
4 Там же.
125

в более примитивные и антисоциальные: в брутальность, в
нанесение окружающим оскорблений и побоев»1.
Судя по заключениям судебно-психиатрических экспертов (по
делам об умышленном убийстве, тяжких телесных повреждениях и
изнасиловании, рассмотренных судами г. Иваново и других городов
Ивановской области в 1966—1967 гг.), из всех признанных
вменяемыми 53% обвиняемых признавались психопатическими
личностями. Для них характерны эмоциональная неустойчивость,
взрывчатость, раздражительность, истеричность.
Некий Ухин, 43 лет, осужденный за истязание и покушение на
умышленное убийство, ранее был неоднократно судим за
хулиганство, часто и много пил, требовал у жены деньги на водку, пытался
занимать у соседей. При отказе хулиганил, угрожал расправой,
избивал жену и ребенка. Экспертная комиссия признала его
психопатической личностью, но, характеризуя его психику, указала: «не-
помраченное состояние, полностью ориентирован в месте, времени
и собственной личности, легко доступен контакту, быстро и
правильно осмысливает вопросы, по существу отвечает на них,
нарушений памяти и мышления не наблюдается».
В ряде случаев эксперты констатируют у виновных в совершении
тяжких насильственных преступлений олигофрению в степени
легкой дебильности с психопатизацией личности. Такие лица
составляют особую группу преступников среди совершающих тяжкие
преступления. Они имеют существенные дефекты или отклонения
от нормальной психики. Эти отклонения могут быть результатом
врожденных особенностей высшей нервной деятельности
(вызванные частично отягощенной наследственностью)2 и результатом
различных аномалий и нарушений развития центральной нервной
системы (чаще всего это травмы головы, контузии, перенесенные
нервные потрясения, хроническое злоупотребление алкоголем).
Подобные состояния психики затрудняют усвоение школьного
курса, ведут к отставанию от сверстников. На почве этого при
отрицательном влиянии окружающей среды развивается стремление
проявить себя циничным, вызывающим поведением. Слабое усвоение
требований моральных и правовых норм способствует тому, что
аффективно-волевые аномалии и своеобразие мыслительной
деятельности, которые наблюдаются у некоторых лиц вменяемых, но
См.: ЛунцД.Р. Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии.
М., 1966. С. 97-98.
У 43% признанных психопатическими личностями у родителей и дедов
наблюдались алкоголизм, психические заболевания, серьезные расстройства нервной
системы (по материалам экспертных заключений). Манеке (ГДР) отмечает, что
дебильность, психопатия, неврозы и ненормальные склонности могут быть
существенными причинами совершения отдельных преступлений (см. цит. соч.).
126

имеющих психические отклонения, ослабляют контрольные
механизмы поведения, в какой-то мере сужают и ограничивают
альтернативные возможности принятия решения и выбора действия в
различных ситуациях.
Некоторые психически полноценные преступники
демонстративно ведут себя, как психопаты. Специальное изучение таких лиц,
содержавшихся в ИТУ на территории Свердловской области1,
доказало, что они были практически здоровыми людьми. Такие
осужденные характеризовались эгоизмом, неуживчивостью в
коллективе, нежеланием трудиться и исполнять какие-либо постоянные
обязанности, подозрительностью, злобностью, способностью
совершать агрессивные поступки. В состоянии угнетения или
раздражения демонстративно наносили себе повреждения, портили
одежду. Многим из них свойственны лживость, склонность к хвастовству,
фантазерству, оговорам, внушаемость, подверженность
постороннему отрицательному влиянию, склонность к азартным играм,
алкоголизму, наркомании, половым извращениям. В ИТКони злостно
нарушают режим и совершают посягательства на жизнь и здоровье
как осужденных, так и представителей администрации. У такого
рода «психопатов» наблюдаются крайняя моральная распущенность
и педагогическая запущенность. Естественно, что многие из них
сохраняют эти качества не только на всем протяжении пребывания
в ИТК, но и на свободе.
На основе анализа материалов судебно-психиатрической
экспертизы О.Е. Фрейеров приходит к выводу, что взаимный, иногда
длительный контакт между преступниками создает довольно
типичное «клише» своеобразной «психопатизации», которая
выражается в бурных формах почти всегда целенаправленного
аффективного реагирования, в демонстративной «истеризации» поведения в
трудных ситуациях и наряду с этим в сознательно подчеркиваемых
аморальных и антисоциальных установках2. Именно за счет
подобной социально привнесенной «психопатизации» увеличивается
диагностика психопатии среди преступников и делается вывод о
прямых корреляциях между психопатиями и преступностью3.
Изучение проводилось в 1963-1964 гг. по инициативе УМЗ УВД Свердловского
облисполкома.
Фрейеров О. Е. О так называемом биологическом аспекте проблемы преступност
Советское государство и право. 1966. № 10. С. 111.
В свое время к таким выводаЧи пришел профессор Е.К. Краснушкин. Он
что преступники характеризуются «...очень высоким процентом психопа'
личностей и психоневротиков с их психотическими реакциями», подтв'
данными проведенных им обследований преступников, арестованных' ,,/
уголовным розыском. «Нормальныхпреступников, — писал он, — вг -бы
шивших преступление, оказалось только 38%, а среди рецидиви уЯ. 3.
23,5%» (см.: Краснушкин Е.К. Чтотакое преступник?// Преступник С
129

Свойственные такого рода «психопатам» неустойчивость
характера, ослабленная воля со сниженным моральным и
интеллектуальным уровнем, с повышенной оценкой своей личности оказывают
существенное влияние на их поведение. Внешние обстоятельства
могут вызвать у них реакцию, по своей силе не адекватную
раздражителям, что и приводит к совершению опасных посягательств на
жизнь и здоровье других людей в ситуациях ссоры, бытового
конфликта, уличной драки, а также к совершению умышленного
убийства из мести, ревности, с целью сокрытия следов другого
преступления. Поведение этой категории лиц типично для нарушителей
общественного порядка и вызвано социальными явлениями:
неблагоприятными условиями формирования личности, плохим
окружением и другими обстоятельствами, которые можно отнести к
причинам насильственных посягательств.
Комплекс отрицательных свойств личности, несомненно,
предполагает усвоение антисоциальных взглядов и навыков. При этом
складывается психологическая основа, с одной стороны, для
возникновения отрицательных эмоций, чувств и побуждений, с
другой — для неспособности их сдерживать, ими руководить,
критически осмысливать их происхождение и значимость. Если сознание
ориентировано в антиобщественном направлении, оно
подсказывает в качестве средств удовлетворения эгоистических потребностей,
низменных побуждений и реализации отрицательных чувств
(корысти, мести, ревности) лишь один путь — насилие. Выбор средств
и способа действия зависит от степени деморализации виновного,
его агрессивности, прошлого преступного опыта и сложившейся
ситуации. Например, судьбу потерпевшего при разбое может решить
желание одного из участников нападения удивить сообщников
своей жестокостью и решимостью с тем, чтобы в их глазах завоевать
авторитет.
Антиобщественную ориентацию индивидуального сознания, на
наш взгляд, необходимо отличать от понятия антиобщественной
установки, которая предполагает некоторое целостное состояние
субъекта, целостную направленность его в определенную сторону,
на определенную активность1. Критерием для антиобщественной
установки служит наличие более или менее стойких
антиобщественных навыков, взглядов и привычек субъекта2.
М., 1926. № 1). Психолог Брухановский считал, что «преступная наклонность и
предрасположение к нервнопсихическим отклонениям идут рука об руку» (см.:
Судебная психиатрия / Предисл. проф. А.Д. Ганушкина. М., 1928).
1 См.: Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1966. С. 150.
2 Звирбуль В., Кудрявцев В. и др. Выявление причин преступления и принятие
предупредительных мер по уголовному делу. М.: Юридическая литература, 1967.
С. 7.
128

Совокупность отрицательных свойств характера (постоянная
озлобленность, жестокость, эгоизм, черствость, злорадство,
наглость, грубость, цинизм, яркое проявление низменных
физиологических потребностей) составляет благоприятную основу для
появления антиобщественной установки как переходного состояния,
предшествующего формированию преступного мотива1. Последний
конкретен, антиобщественная же установка в какой-то меря
универсальна. Она может быть представлена как состояние, в котором
при наличии повода и благоприятных условий человек, в чьем
сознании сложилась антиобщественная установка, совершит
преступление. Вид преступления определяется побуждениями и
окружающей ситуацией. Например, в присутствии очевидцев
правонарушитель может нанести потерпевшему побои, предвидя обязательную
ответственность, в другой ситуации — причинить тяжкие телесные
повреждения или совершить убийство.
Антиобщественная установка — результат длительного
антиобщественного поведения. Наиболее отчетливо она проявляется у
преступников-рецидивистов, которых не останавливает даже
суровое наказание за совершение преступления.
При антиобщественной ориентации отмечается отсутствие
твердой нравственной установки, уважения к закону, умышленное
игнорирование норм социалистического общежития. В ряде случаев
формированию преступных мотивов, как справедливо замечает
В.Т. Лашко, благоприятствует наглая самоуверенность и расчет на
безнаказанность2.
Укоренение антиобщественных навыков и привычек
(необходимых элементов антиобщественной установки) не является
обязательным этапом, предшествующим формированию и реализации
преступного мотива. Г.Н. Мудьюгин и С.С. Степичев убедительно
показали, что среди совершивших умышленное убийство оказалось
43% тех, кто до совершения преступления добросовестно трудился,
нормально вел себя в семье, не допускал никаких правонарушений,
участвовал в общественной жизни коллектива. Лишь при стечении
По мнению Н.А. Стручкова, в мотиве преступления аккумулируются причины
преступления, условия, способствующие его совершению, и повод. Мотив
выступает в качестве ближайшей «непосредственной причины совершения
преступления, как сознательного волевого акта человека» (см.: О механизме взаимного
влияния обстоятельств, обусловливающих совершение преступлений // Советское
государство и право. 1966. № 10. С. 114).
Лашко В. Т. Индивидуализация исполнения наказания — важное условие борьбы
с рецидивной преступностью // Вопросы предупреждения преступности. Вып. 3.
М., 1966. С. 7-9.
129

обстоятельств, не зависящих от их воли, они совершили столь
тяжкие преступления1.
Г. И. Комаров отмечает, что в криминологическом аспекте лиц,
совершивших умышленные убийства, можно условно разделить на
две группы — злостных преступников, т.е. лиц, морально
подготовленных к этим преступлениям своим предьщущим неправомерным
поведением, и случайных преступников, т.е. лиц, совершивших эти
преступления в результате какой-то крайне неблагоприятной
ситуации2. На наш взгляд, только неблагоприятная ситуация не может
сама по себе стать причиной умышленного убийства без
смягчающих обстоятельств. Умышленное убийство или умышленные тяжкие
телесные повреждения, когда нет состояния или ситуации,
признаваемых законом смягчающими (необходимая оборона, внезапно
возникшее душевное волнение, вызванное неправомерным
поведением потерпевшего), могут быть совершены теми, кто при более
глубоком изучении их личности обнаруживает комплекс свойств,
которые предопределяют выбор преступного образа действия. Эти
свойства могут давать различные сочетания, доминировать одни над
другими. В одном случае это будет сочетание жестокости,
мстительности и пренебрежения к правилам социалистического общежития,
в другом — результат умственной отсталости и отсутствия
представлений о правомерных формах реагирования на конфликтную
ситуацию и т.д.
Характерным примером может служить дело Францевича, 26 лет,
покушавшегося на убийство своей матери. С детства виновный
наблюдал тяжелые семейные неурядицы, вызванные легкомысленным
поведением матери, ее связью с другими мужчинами. По этой
причине отец ушел из дому. Францевич рос замкнутым, отличался
эгоизмом, жестокостью (душил всех кошек), увлекшись живописью,
не получил поддержки от матери и перестал заниматься. Много пил,
все неудачи связывал с отношением к нему матери и все больше ее
ненавидел. На почве хронического злоупотребления алкоголем
наступила психопатизация личности. Увлекся девушкой, перестал
пить, но та ему изменила. Пытался свататься к другой, но получил
отказ. Потерял веру в себя, в свои способности, перестал видеть цель
в жизни и решил покончить с собой. Но ненависть к матери была
столь сильна, что перед этим решил ее убить.
Антиобщественная установка — это активное начало,
предопределяющее совершение противоправных поступков. Антиобщест-
Мудьюгин Г., Степичев С. Что показало изучение дел об убийстве // Советская
милиция. 1966. № 24. С. 10-12.
Кочаров Г.И. Борьба с умышленными убийствами в СССР: Доклад на соискание
уч. ст. д-ра юрид. наук. М.: ВШ МООП СССР, 1968. С. 16.
130

венная ориентация может ограничиться взглядами, мыслями,
настроениями, не общественно опасными поступками,
противоречащими социалистической морали.
Лиц, совершавших тяжкие насильственные посягательства,
можно условно разделить на три группы. Первую и наиболее опасную
составляют лица со сложившейся антиобщественной установкой.
Это главным образом преступники-рецидивисты, избравшие
преступный образ жизни.
Вторую, наиболее многочисленную, составляют лица, имеющие
антиобщественную ориентацию (взгляды, нравы и традиции,
противоречащие моральным нормам). К ним относятся те, кто
систематически совершает антиобщественные поступки, игнорируя
интересы других граждан.
Третью составляют случайные преступники. Это люди, плохо
усвоившие требования правовых норм. В сложной ситуации,
обычно в ответ на чьи-либо противоправные действия, они решаются
на насилие (наказание обидчика), не адекватное поступку
виновного.
У представителей всех трех групп социально приобретенные
отрицательные нравственно-психологические свойства личности
играют важную роль в формировании преступных мотивов.
Свойства личности, характерные для совершающих тяжкие
насильственные преступления, проявляются не только в преступном
деянии, но и в других поступках, отношении к окружающим, что и
определяет выбор и направление мер предупреждения этих
преступлений. В этой связи вряд ли можно полностью согласиться с
утверждением А.А. Герцензона, что для криминологических целей нет
необходимости погружаться в «глубинную сущность личности»,
искать биологические истоки ее поведения, выяснять влияние
наследственности, наличия или отсутствия психопатических
симптомов и т.д.1 Что касается общей концепции причин преступности,
А.А. Герцензон, несомненно, прав. Однако «глубинная сущность
личности» связана с волевым противоправным актом. По
подавляющему большинству дел о тяжких преступлениях назначается су-
дебно-психиатрическая экспертиза, которая в ряде случаев
устанавливает дурное влияние наследственности, обнаруживает признаки
психопатии, психической незрелости, умственной ограниченности
и другие свойства личности, иногда имеющие биологическое
происхождение. Специалисты-психиатры помогают установить
взаимодействие различных свойств личности, приведших к тяжкому
преступлению. Так почему же все это не должно интересовать кри-
См.: Герцензон А.А. Уголовное право и социология. М., 1970. С. 146.
131

минологов, основной целью которых является разработка
эффективных мер предупреждения преступлений. Знание глубинных
явлений, их роли в механизме формирования преступного мотива как
нельзя лучше поможет решению этой задачи. Такой подход никоим
образом не умаляет социальной природы причин преступности. Он
позволяет заранее обратить внимание на определенную категорию
лиц, чье поведение, индивидуальные особенности характера
типичны для тех, кто уже совершил тяжкие насильственные
посягательства на личность. Собственно, к этому выводу приходит и А.А. Гер-
цензон. «Одной из важных задач, — пишет он, — стоящих перед
биологией и социологией — на стыке названных отраслей наук, —
является исследование качественного перехода биологического в
социальное, раскрытие особенностей, закономерностей, присущих
биологическим и психологическим компонентам личности, и
закономерностей социальных»1. Как справедливо замечает
О.Е. Фрейеров, борьба с биологическими концепциями не
исключает изучения поведенческих актов, обусловленных комплексом
личностных особенностей и представляющих опасность для
окружающих. Чем лучше будут изучаться и учитываться эти вопросы,
тем целенаправленнее будет профилактика опасных деяний2. Одно
дело — механическое перенесение понятий биологии в сферу
изучения сущности общественных социальных явлений (к ним
относится преступность). Это недопустимо. Не существует таких черт
личности (биологических и социальных), которые заранее и с
неизбежностью предопределяли бы совершение лицом преступления.
Как отмечает A.M. Яковлев, индивидуальные свойства, не
детерминируя, не обрекая лицо на совершение преступления, могут в то
же время способствовать или препятствовать этому3.
* * *
В заключение попытаемся представить себе схему
взаимодействия причин преступлений против личности.
Причины преступности активизируются при неблагоприятных
условиях формирования личности, предопределяя усвоение
индивидами антисоциальных взглядов, навыков и привычек,
формирование антиобщественной ориентации. Одновременно во
взаимодействии биологических и социальных факторов формируются
социально обусловленные отрицательные свойства личности. Они
предопределяют непринятую общественной моралью интерпрета-
См.: Герцензон А.А. Уголовное право и социология. М., 1970. С. 146.
Фрейеров О.Е. Цит. соч. С. 101.
См.: Яковлев A.M. Борьба с рецидивной преступностью. М.: Наука, 1964. С. 94.
132

цию правил поведения и таких понятий, как долг, честь, стыд.
Образуются модели этих понятий, на которые, как на матрицу,
накладывается вся вновь поступающая информация, даются ее оценки.
С усвоением антисоциальных навыков включаются чувства,
желания, противоречащие интересам общества, пренебрегающие
интересами личности. Насилие становится следствием выбора
программы собственного поведения и используется в качестве средства
достижения различных целей и удовлетворения потребностей,
возникающих на основе усвоения антисоциальных взглядов
(корыстных, эгоистических, иногда ярко выраженной бесчеловечности
и пр.).
Противоправные насильственные действия, посягательства на
личность совершаются в ситуациях, которые в подавляющем
большинстве случаев виновные либо создают сами, реализуя хулиганские
побуждения, умысел совершить изнасилование, разбой,
насильственный грабеж, либо заранее с установкой на насилие
используются виновными: убийство или причинение тяжких телесных
повреждений при ссоре, в обоюдной драке.
Второй ряд причин, имеющих менее активный характер,
принято относить к условиям, способствующим совершению
преступлений. В значительной мере они связаны с недостатками в работе
государственных органов и общественных организаций при охране
правопорядка и особой специфики для тяжких преступлений
против личности не имеют.

Глава III
Индивидуальная профилактика
насильственных посягательств
на личность
§ 1. Индивидуальная профилактика в системе мер специального
предупреждения насильственных посягательств на личность
Меры предупреждения преступности неоднородны, ибо
преступность — сложное социальное явление, вызываемое различными
причинами. Борьба с преступностью не может сводиться к одним
юридическим мерам, не затрагивая более крупных и сложных
социальных вопросов1.
Меры по предупреждению преступности принято делить на
общие и специальные2. В свою очередь они подразделяются в
зависимости от целей, на которые они направлены, и органов государства
или общественных организаций, которыми осуществляются.
Общие меры предупреждения преступлений складываются из
государственных и общественных мероприятий экономического,
культурно-воспитательного и правового характера,
обеспечивающих существенные изменения в жизни общества, из
взаимоотношений между его членами. Общие меры являются общими
потому, что они объективно, а не специально направлены на борьбу
с преступностью.
Цели общего предупреждения достигаются по мере
осуществления народно-хозяйственного, культурного строительства,
совершенствования идеологической работы. Среди мер специального
предупреждения тяжких насильственных посягательств важная роль
принадлежит индивидуальной профилактике.
Большинство авторов, исследовавших вопросы предупреждения
преступлений, существенное место отводят мерам, которые
охватываются понятием «индивидуальная профилактика».
1 См.: Кудрявцев В.Н. Категории причинности в советской криминологии //
Советское государство и право. 1965. № 11. С. 82.
2 См.: Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. М.: Юридическая
литература, 1965. С. 15—20.
134

М.Д. Шаргородский, говоря о ликвидации конкретных причин
отдельных видов преступлений и «...мотивов, порождающих
общественно опасное поведение», путем создания таких условий,
которые делали бы преступное поведение объективно невозможным,
считает, что эта деятельность охватывается понятием
профилактики преступности, которая заключается в том, чтобы: а)
воздействовав на конкретные причины (там, где это возможно), ликвидируя
таким образом мотивы совершения преступлений (профилактика
в отношении субъекта), и б) устранять условия их совершения,
создавая препятствия для совершения преступлений (профилактика
объективных условий)1.
Ряд авторов к мерам специального предупреждения
преступлений относят: принудительные меры воспитательного характера;
меры общественного воздействия; меры дисциплинарного и
административного воздействия; меры пресечения совершаемого
преступления; меры предотвращения преступления в стадии
обнаружения и умысла; меры индивидуального воздействия на
неустойчивых лиц, оказавшихся в опасной обстановке, в которой они могут
встать на преступный путь; устранение причин преступлений и
условий, способствующих их совершению2.
Наряду с предотвращением возможности совершения
преступления лицом, поведение которого свидетельствует о наличии такой
опасности, Г.М. Миньковский в качестве самостоятельного вида
предупредительных мер выделяет предупреждение возможности
рецидива со стороны лиц, отбывших наказание или досрочно
освобожденных, а равно лиц, переданных на перевоспитание
коллективу, родителям и т.д.3
Все эти меры либо целиком охватываются понятием
«индивидуальная профилактика» (общественное воздействие, индивидуальное
воздействие на неустойчивых лиц, дисциплинарное,
административное воздействие и иные принудительные меры воспитательного
1 В этой связи Г.М. Миньковский отмечает, что повышение материального уровня
создает лишь необходимые предпосылки для успешной борьбы с преступностью,
реализация же их требует целенаправленной предупредительной и воспитательной
работы (см.: Некоторые вопросы изучения преступности несовершеннолетних//
Предупреждение преступности несовершеннолетних. М.: Юридическая
литература, 1965. С. 31).
2 См.: Миньковский Г.М. и др. Деятельность органов расследования, прокурора и
суда по предупреждению преступлений. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1962. С. 34;
Танасевич В.Г. К теоретическим основам разработки мер предупреждения
преступлений // Советское государство и право. 1964. № 6. С. 29; Он же. Советская
криминология. М.: Юридическая литература, 1966. С. 114; Криминология. М.:
Юридическая литература, 1968. С. 168—175.
3 Миньковский Г.М. Цит. соч. С. 34.
135

характера), либо содержат его элементы (например, предотвращение
преступления в стадии обнаружения умысла).
Индивидуально-профилактические меры (то, что М.Д. Шарго-
родский называет «профилактикой в отношении субъекта»1) имеют
особенности, когда они применяются для предупреждения
преступлений против личности. Это обусловлено спецификой причин и
мотивов, побуждающих к совершению тяжких преступлений,
особенностями типичного поведения, предшествующего
насильственным посягательствам, и личности правонарушителей.
Чаще всего основанием для индивидуального
профилактического вмешательства служит совокупность различных признаков,
относящихся к характеристике личности, поступков, ситуации.
В процессе перевоспитания лиц, имеющих антиобщественные
взгляды, навыки, привычки, вначале пытаются нарушить
закономерности, обусловливающие реализацию антиобщественных
взглядов в общественно опасном деянии, а затем выработать устойчивые
положительные или хотя бы сдерживающие понятия и
представления в сознании этих лиц.
Развитие причинной связи (период между формированием
антиобщественных взглядов и их проявлением в общественно опасном
деянии) приостанавливается иногда и без специального
вмешательства, так как переход на преступный путь происходит постепенно.
Не всякий испорченный человек обязательно становится
преступником. Социальный контроль, благоприятная жизненная ситуация
(например, счастливый брак) могут и помимо специальных мер
предупреждения переориентировать личность и устранить угрозу
общественно опасных действий.
Меры индивидуальной профилактики необходимы тогда, когда
поведение, образ жизни того или иного лица говорят об ослаблении
социальных связей, о высокой степени вероятности общественно
опасного поведения.
Идея индивидуальной профилактики основывается на
возможности исправления любого психически полноценного человека.
В.Н. Мясищев писал: «Необходимо развенчать миф о закономерной
неисправимости или стойкости дефектов характера, в ряде случаев
возрождающийся при педагогических трудностях. Анализ
положительного педагогического опыта, особенно блестящих результатов
А.С. Макаренко, требует отказа от статической характеристики
1 По мнению А.Г. Лекаря, профилактика осуществляется в двух направлениях, как
общая и индивидуальная «...в направлении выявления и устранения обстоятельств,
не связанных и связанных с конкретными лицами, могущими встать на путь
совершения преступлений» (см.: Лекарь А.Г. Некоторые вопросы деятельности
МООП по предотвращению преступлений // Вопросы предупреждения
преступности. Вып. 1. М.: Юридическая литература, 1965. С. 15—25).
136

свойств и перехода к динамической характерологии отношений,
которые показывают, что даже внешне устойчивые стереотипно-
привычные отношения, существующие длительное время, могут
медленно или быстро изменяться, "взрываться" путем
формирования новых отношений»1.
Применительно к целям индивидуальной профилактики
требует уточнения сложившееся в теории и практике представление о
выявлении причин преступлений как едином процессе. Фактически
этот процесс складывается из двух этапов: выявления внешних
признаков (проявлений), по которым можно судить о действии причин
преступлений (например, формирование отрицательного
нравственного облика индивида), и установления собственно причин
этих явлений. Первый этап обычно связан с анализом человеческих
поступков, ситуаций, обращающих на себя внимание либо
антисоциальной направленностью, либо способностью приобрести такой
характер. Второй этап заключается в том, что за подобными
поступками, ситуациями усматриваются: устойчиво
сформировавшиеся отрицательные качества личности, каковые могут стать
причинами преступлений; постороннее отрицательное влияние, которое
может привести неустойчивых людей к совершению преступлений;
вероятность появления повода для тяжкого насильственного
преступления.
Выявление этих признаков зависит от наличия информации:
раннее обнаружение так называемых настораживающих признаков,
четкая их фиксация, обработка поступающей информации. Это
достигается эффективным использованием всех возможных
источников информации и применением надежных
информационно-поисковых систем. Оно зависит также от того, знают ли практические
работники закономерности, вызывающие антисоциальное
поведение, от их умения проследить цепи причинно-следственных связей
и выявить то главное, существенное, на что должны быть
направлены предупредительные меры.
Эффективность индивидуальной профилактики зависит во
многом от общепрофилактических мер: активных действий по охране
общественного порядка; пропаганды неотвратимости действия
законов, карающих за все формы насилия над личностью; воспитания
у граждан потребности должного реагирования (в частности,
оповещения милиции) на ситуации, чреватые тяжкими
посягательствами наличность; действий по устранению условий,
способствующих хулиганству, дракам, нарушениям общественного порядка,
всех форм борьбы с пьянством и др. "
1 Мясищев В.Н. Структура личности и отношение человека к действительности:
Доклад на совещании по вопросу о психологии личности. М., 1956. С. 13.
10-7695
137

При эффективной общей профилактике неустойчивые лица
ставятся перед выбором либо быть привлеченным к уголовной или
административной ответственности, либо изменить взгляды и
поведение.
Рост сознательности трудящихся, нетерпимость населения к
нарушениям правил социалистического общежития, активное участие
граждан в работе народных дружин, товарищеских судов и других
общественных организаций создают обстановку всеобщего
осуждения любых аморальных поступков.
Улучшение системы образования и
производственно-технического обучения, создание новых очагов культуры, ввод в строй
спортивных сооружений позволяют повысить избирательность средств
и методов индивидуальной воспитательной работы.
Популяризация деятельности советской милиции, пропаганда
правовых знаний также способствуют выработке в сознании
неустойчивых лиц понятий о нормах морали, об ответственности за
посягательство на жизнь, здоровье, честь и достоинство граждан.
Другими словами, индивидуально-профилактические меры
нельзя представлять себе изолированно. Они осуществляются
одновременно с общей профилактикой и опираются на систему мер
общего предупреждения преступности1.
Индивидуально-профилактические меры, их выбор и
направленность определяются характеристикой лиц, к которым эти меры
принимаются. Различие в поведении таких лиц довольно широко:
от незначительных отклонений в поведении, когда
обнаруживаются свойства личности, ее ориентация, способные привести к
тяжкому преступлению, до совершения тяжкого преступления, когда
целью воспитательного процесса ставится предупреждение
рецидива. В зависимости от этого индивидуальная профилактика
применяется в «чистом» виде или как необходимый элемент других
видов специального предупреждения преступлений. В этой связи
уместно рассмотреть соотношение индивидуальной профилактики
с мерами предупреждения преступлений на стадиях обнаружения
умысла, приготовления и покушения.
Существует мнение, что предупреждение преступлений на стадии
обнаружения умысла является самостоятельной разновидностью
предупредительных мер (см. упомянутую работу А.Г. Лекаря).
Однако, на наш взгляд, эта задача решается в рамках индивидуальной
и общей профилактики путем воздействия на лиц, у которых сло-
В частности, здоровые социальные условия повышают жизнеспособность
организма, нейтрализуют пагубное влияние на нервную систему человека алкогольной
и иной наследственности (см.: Башкиров П.Н. Учение о физическом развитии
человека. М., 1962. С. 8).
138

жился преступный умысел, и устранения условий, облегчающих его
реализацию. При этом действует основной принцип советского
уголовного права: ответственность наступает лишь за
противоправное деяние; что касается людей, имеющих лишь преступные
намерения, — к ним применяются меры воспитания для возвращения
их на путь честной трудовой жизни1.
Индивидуальная профилактика — это в первую очередь
убеждение, основанное на принципах социалистической демократии и
законности. Никакой, даже самый высокий процент вероятности
совершения данным лицом преступления, не может служить
основанием для применения репрессии.
Такое положение, когда можно «...быть общественно опасным
субъектом и нести уголовную ответственность, не совершая
преступления...»2, в советской действительности исключено. Вместе с
тем меры, направленные на борьбу с преступностью, как
справедливо отмечал А.Н. Трайнин, должны применяться «...всюду, где
существует социальная опасность, поддающаяся устранению или
уменьшению при помощи этих мер»3.
Пресечением преступлений достигается полное или частичное
предупреждение наступления общественно опасного результата.
Применительно к тяжким преступлениям против личности оно
применяется в случаях обнаружения приготовления, вмешательства
в момент покушения, а также пресечения продолжаемых менее
опасных преступлений против личности, которые могут перерасти
в тяжкие посягательства4.
Пресечение применяется, когда преступление фактически еще
не окончено. (Приготовление и покушение также наказуемы, как
Мы подчеркиваем это положение, в корне отрицающее известные направления
буржуазной криминологии (например, «финальная теория» Вельцеля), согласно
которым уголовная ответственность может наступить и при наличии лишь
«преступной воли», хотя и не осуществленной в конкретном общественно опасном
деянии (см.: Welzel. NationalismusundWeltphilosophie im Strafrecht. Manhein. Berlin-
Leipzig, 1935. S. 83; Welzel. Das deutsche Strafrect. Berlin, 1947. S. 89).
Трайнин А.Н. Уголовное право. Часть общая. М., 1929. С. 184.
Там же.
От пресечения преступлений следует отличать применение уголовного наказания
за деяния, которыми объективно создаются благоприятные условия для
совершения тяжких преступлений против личности. Имеется в виду предупредительное
значение привлечения к уголовной ответственности за содержание притонов
разврата, сводничество с корыстной целью, содержание притонов для потребления
наркотиков либо содержание игорных притонов; за изготовление, сбыт, а равно
хранение с целью сбыта или приобретения с той же целью наркотических веществ
без специального на то разрешения; за вовлечение несовершеннолетних в пьянство
либо склонение несовершеннолетних к употреблению наркотических веществ, за
незаконное изготовление, сбыт и хранение спиртных напитков. Эти меры
пресекают общественно опасную деятельность, которая разлагающе влияет на людей и
играет существенную роль среди причин тяжких преступлений.
10'
139

и оконченное преступление.) Оно осуществляется путем задержания
лиц, начавших приготовление (чаще всего к умышленному убийству
или разбою), или при покушении на грабеж, изнасилование,
убийство, причинение телесных повреждений. Виновные в зависимости
от совершенного привлекаются к уголовной ответственности за
приготовление или покушение на эти преступления, в ряде
случаев — за иные преступные действия: изготовление, хранение или
ношение оружия, хулиганство.
В тех случаях, когда в действиях виновных содержатся лишь
незначительные элементы приготовления, свидетельствующие о
малозначительности деяния, уголовная ответственность, как правило,
не наступает и основная предупредительная роль отводится мерам
индивидуальной профилактики. (Подобная ситуация нередко
создается и при покушении на изнасилование.)
Особую разновидность пресечения представляет собой
реагирование в соответствии с законом на угрозу убийством или
нанесением тяжких телесных повреждений. (Как пишет Н.И. Загородников,
нормы уголовного права об ответственности за угрозу убийством и
причинением тяжких телесных повреждений предупреждают более
тяжкие преступления1.)
Угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений
(ст. 207 УК РСФСР) является преступлением, если она
совершается при обстоятельствах, когда имеются основания опасаться
осуществления этой угрозы. Объект этого преступления сложный,
поскольку угроза посягает и на общественный порядок, и на жизнь,
и на здоровье. Будучи разновидностью психического насилия, угроза
может быть осуществлена словесно, письменно или иными
действиями, передающими содержание угрозы. Однако для данного
состава преступления вовсе не обязательно наличие фактического
намерения осуществить преступление, совершением которого
угрожает виновный. Общественную опасность представляет сам факт
запугивания, психическое насилие, которое наносит ущерб
общественной нравственности, здоровью потерпевшего. Но, будучи
самостоятельным преступлением, угроза убийством или нанесением
тяжких телесных повреждений одновременно может оказаться
формой обнаружения умысла, истинных намерений виновного.
Специальное изучение, проведенное Э.Ф. Побегайло, показало, что в
30% уголовных дел об умышленных убийствах (Ростовская область)
имелись данные о том, что совершению этих преступлений
предшествовали угрозы убийством в отношении потерпевших. (В 95%
случаев об этом было известно органам власти и общественности,
1 См.: Загородников Н.И. Принципы советского уголовного права // Советское
государство и право. 1966. № 5. С. 73.
140

однако последние на эти угрозы или вообще не реагировали, или
реагировали недостаточно1.)
Именно поэтому реагирование на угрозу в различных формах и
следует рассматривать как разновидность пресечения умышленных
убийств и тяжких телесных повреждений.
При применении уголовного закона реальность и действенность
угрозы устанавливаются в связи с конкретной ситуацией,
характеристикой личности виновных, учетом взаимоотношений,
сложившихся между ними и потерпевшими. Во всяком случае сохраняется
известное положение, сформулированное К. Марксом, о том, что
«простое заявление о намерении сделать то-то и то-то не может
служить поводом для преследования меня ни со стороны уголовной,
ни со стороны исправительной полиции». «Только поступки
доказывают, насколько серьезно было заявление»2. Поэтому наряду с
уголовной ответственностью, когда налицо оконченный состав
угрозы, в практике предупреждения умышленных убийств и тяжких
телесных повреждений широко применяется вмешательство
работников милиции и общественности в связи с действиями,
свидетельствующими о намерении совершить эти преступления. Например,
для работников милиции Ленинградской области разработана
специальная инструкция, требующая безотлагательного реагирования
на угрозу умышленным убийством. Проводится проверка сигналов
и документирование действий виновных; результаты оперативной
проверки докладываются немедленно рапортом начальнику органа
внутренних дел; по материалам проверки или уголовного дела
составляется обзорная справка, в которой излагаются источники
получения сведений и их содержание; мотивы возникновения
конфликта (неприязненных отношений); неотложные меры
профилактики и результаты их проведения. Если эти меры надежных
результатов не дали, для наблюдения за лицом, со стороны
которого имела место угроза (когда не возбуждалось уголовное дело),
заводится дело оперативно-розыскного учета, где сосредоточиваются
документы, характеризующие личность и поступки данного лица.
В зависимости от его дальнейшего поведения все документы могут
быть переданы следователю для возбуждения уголовного дела по
признакам ст. 207 УК РСФСР.
В связи с проблемой предупреждения рецидива тяжких
насильственных посягательств теоретический и практический интерес
представляет соотношение индивидуальной профилактики с
уголовным наказанием, которое большинством исследователей рас-
1 См.: Побегайло Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними.Воронеж: Воронеж,
ун-т, 1965. С. 174.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6. С. 242.
141

сматривается в качестве одной из мер специального предупреждения
преступлений1.
Долгосрочное лишение свободы, предусмотренное в качестве
санкций за тяжкие преступления, действует устрашающе на
виновного и других лиц, склонных к насильственным посягательствам.
«Этот вид наказания является единственным из всей системы
наказаний, в процессе отбытия которого можно специфически
воспитывать осужденного, ликвидировать у него антисоциальные и
асоциальные тенденции и тем самым создать возможность для самой
существенной части превенции — ресоциализации, возможности
возвращения человека в общество честным и полезным
гражданином»2. Наказание обеспечивается быстрым раскрытием
преступлений, что убеждает неустойчивые элементы в его неотвратимости.
В законодательной политике и практике применения уголовных
законов действует принцип: за более опасное преступление — более
строгое наказание. А.О. Ременсон считает, что наказание должно в
большей или меньшей степени устрашить преступника и
неустойчивый элемент, который получает представление о том, каковы
действительная сила и строгость карательного воздействия3. По
мнению Г.А. Туманова, режим лишения свободы должен выработать
у осужденного отрицательную реакцию на соблазн совершить
преступление. В отношении лиц, которые упорно не желают
становиться на путь исправления или неоднократно совершают преступления,
он должен содержать большее, чем обычно, число карательных
элементов4. Индивидуально-профилактические меры принимаются к
лицам, отбывшим наказание в местах лишения свободы, если не
наступило их исправление и у них сохранилась антиобщественная
1 См.: Герцензон А.А. Введение в советскую криминологию. М.: Юридическая
литература, 1965. С. 17—18; Танасевич В.Г. Классификация мер предупреждения
преступности // Криминология. М.: Юридическая литература, 1968. С. 171—172.
2 Шаргородский М.Д. Система наказаний и их эффективность // Советское
государство и право. 1962. № 11. С. 56. Об этом же см.: Зпобин Г.А. О методологии изучения
эффективности наказания в советском уголовном праве и криминологии //
Вопросы предупреждения преступности. Вып. 1. М.: Юридическая литература, 1965.
С. 55. Существует и несколько иная точка зрения, а именно, что исправление и
перевоспитание заключенных не является непременным условием достижения
целей специального предупреждения преступлений. По мнению Г.А. Туманова,
специальное предупреждение достигается уже тогда, когда отбывший наказание
не вступает больше в конфликт с законом, причем не имеет значения то, в силу
каких внутренних побуждений он воздерживается от продолжения преступной
деятельности. Исправление и перевоспитание же предполагает коренную
переделку сознания преступника (см.: Туманов Г.А. К вопросу о роли режима лишения
свободы в достижении целей уголовного наказания // Изучение и предупреждение
преступности. Вып. 8.Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1968. С. 197).
3 См.: Некоторые вопросы теории советского исправительно-трудового права //
Советское государство и право. 1964. № 1. С. 94.
4 См.: Туманов Г.А. Цит. соч. С. 199—200.
142

ориентация (установка), не исключающая насилие над личностью
как средство достижения различных целей. Причем в методах
индивидуальной профилактики сохраняется преемственность
оправдавших себя методов перевоспитания, которые применялись в
исправительно-трудовом учреждении. Кроме того, устрашающая роль
кары здесь предстает в материализованной форме, поскольку
карательная функция наказания практически испытана данным лицом.
Тем самым повышается убедительность аргументов,
подтверждающих необходимость выбора иного жизненного пути, изменения
взглядов, привычек, поведения.
Возвращаясь к классификации мер специального
предупреждения преступлений, можно констатировать, что в борьбе с
преступными посягательствами наличность применяются меры
организационного, процессуального, административно-принудительного,
административно-надзорного, оперативного, индивидуально-
воспитательного, массово-разъяснительного и технического
характера.
Большинство из них либо непосредственно являются мерами
индивидуальной профилактики, например
индивидуально-воспитательные и административно-принудительные, либо способствуют
ее эффективности. Например, меры организационного характера
обеспечивают получение необходимой информации, в частности,
путем взаимодействия между аппаратами уголовного розыска,
наружной службой, следственными аппаратами, администрацией
исправительно-трудовых учреждений. Изучение тенденций,
динамики и причин тяжких преступлений способствует разумному
использованию сил и средств, с помощью которых осуществляется
индивидуальная профилактика.
Меры оперативного характера предполагают сбор и
систематизацию информации о замышляемых и подготавливаемых
преступлениях, о поведении конкретных лиц и ситуациях, чреватых
опасностью совершения тяжких посягательств на личность, о причинах
конкретных преступлений и лицах, требующих профилактического
вмешательства. Путем оперативно-розыскных мероприятий
осуществляются конкретно профилактические действия:
обеспечивается распад групп, формирующихся для совершения преступлений,
переориентация их участников, отрыв отдельных лиц от вредно
влияющей среды.
Таковы содержание, место и роль индивидуальной
профилактики в системе мер специального предупреждения преступлений.
143

§ 2. Прогнозирование индивидуального преступного поведения
Для принятия обоснованных решений о профилактическом
вмешательстве и выборе эффективных методов воспитательного
воздействия на личность важное значение имеет предвидение
вероятности преступного поведения конкретных лиц.
Зарубежные криминологи десятилетиями направляли свои
усилия на то, чтобы разработать методологию подобного прогноза.
Известны исследования буржуазных криминологов Шелдона и
Элеоноры Глюк, которые, введя в качестве переменных величин
большое количество показателей (степень поражения преступностью
района проживания, коэффициент интеллекта, этническое
происхождение исследуемых, возраст, по достижении которого они
обнаружили признаки отклонения от норм поведения, характер этих
отклонений и т.д.), пытались вывести математические зависимости
между этими показателями и преступным поведением
несовершеннолетних1. Аналогичные исследования проводились в
Федеративной Республике Германии. Криминологи ФРГ2 в противовес
интуитивному методу психологов, изучавших несовершеннолетних
правонарушителей, наблюдая их в местах лишения свободы,
применили так называемый статистический метод, составив таблицы
процента вероятности рецидива в зависимости от количества и
сочетания отрицательных показателей. К их числу они относили,
например, разногласия между родителями (развод),
второгодничество, прогулы в школе, запоздалое начало обучения, частую смену
места работы, побеги из исправительных учреждений, начало
преступного поведения до достижения 15 лет и т.д.
С точки зрения частных методик, т.е. выведения зависимости
вероятного преступного поведения из сочетаний отрицательных
признаков, характеризующих личность, эти попытки представляют
определенный интерес. Однако, как справедливо замечает проф.
И. Лекшас (ГДР), «эти попытки приводят к тому, что гонятся за
случайностью и отрицают творчество в человеке»3. Другими
словами, математически точное предсказание поступков индивидуума
невозможно, потому что помимо лежащих на поверхности
факторов существуют и неуловимые категории, определяющие
мотивацию человеческих поступков. Кроме того, и криминологические
1 См.: Социология преступности / Под ред. Б.С. Никифорова. М.: Прогресс, 1966.
С. 149-171.
2 См.: Н. Georg Меу. Die Varansage des Riickfalls im intuitiven und im statistischen
Prognose verfahren//Monatsschriftfur Kriminologie und Strafrechtsreform. 1965. H. 1.
S. 1-2.
3 Buchholz E., Hartman R., Lefochas I. Soziolistishe Kriminologie. Versuch einer
theoretischen Grundlefung. Berlin: Staatsverlag der DDR, 1966.
144

показатели, используемые буржуазными исследователями при
прогнозировании преступного поведения индивидуума,
основываются на лженаучных биосоциальных теориях.
Прогнозы преступного поведения буржуазные исследователи
строят лишь на основе обследования личности осужденных
правонарушителей (их прошлого, психологических свойств) без учета тех
условий, в которые они попадут после отбытия наказания, что
также имеет свое объяснение: скрупулезно исследуя патологические
склонности, «подспудные импульсы» испытуемых, буржуазные
исследователи стоят на позициях фатальной неизбежности проявления
совокупности отрицательных свойств личности в преступных
деяниях. По мнению сторонников биосоциальной концепции,
человек рождается со склонностью к преступлению и становится
преступником в результате неблагоприятных жизненных условий и
общественной неприспособленности.
Плодотворны ли вообще попытки прогнозирования
индивидуального поведения, основана ли эмпирически сложившаяся
деятельность практических работников милиции по выбору лиц для
применения к ним предупредительных мер на каких-либо научных
данных и, наконец, применимы ли в этой деятельности
прогностические методы? Для ответов на эти вопросы остановимся кратко на
понятиях прогноза как научного метода познания будущего и
прогностики как складывающейся отрасли науки.
Принципиальная возможность познания будущего
основывается на принципе всеобщей связи и развитии предметов и явлений
объективного мира. «Да кто же не знает, что если рассматривать
какое угодно общественное явление в процессе его развития, то в
нем всегда окажутся остатки прошлого, основы настоящего и
зачатки будущего?» — писал В.И. Ленин1. Человек посредством
своих понятий и представлений способен создавать идеальные модели,
адекватные предметам реального мира. На этой основе стало
возможным познание настоящего и прошлого, а вместе с тем и
будущего, поскольку настоящее есть результат прошедшего и содержит
какие-то элементы указания на будущее. Причем предсказание
будущего возможно либо на познании объективных законов (научные
предсказания), либо на основе житейского опыта. Видимо,
основанные только на житейском опыте догадки, предположения нас
не устроят, поскольку сам по себе житейский опыт, хотя и
впитывает в себя опыт поколений,"не лишен субъективизма. Что касается
закономерностей, которые позволили^бы делать прогностический
вывод о будущем поведении человека, то на нынешнем уровне раз-
Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 181.
145

вития науки о человеке, они далеко еще не познаны. Как
правильно замечает В.Н. Кудрявцев, «альтернативность поведения
существенно ослабляет возможность точного предсказания человеческих
поступков»1. Сходство биологических и социальных симптомов,
относящихся к свойствам личности различных индивидуумов, еще
не предопределяет сходства выбора ими форм поведения и
характера поступков. «Невозможно найти двух представителей одного и
того же вида с одинаковыми логическими структурами или
одинаковыми "связями" в центральных нервных системах»2.
Внешнее сходство биологических и социальных симптомов
далеко не означает полного совпадения биологических структур,
особенностей социальной адаптации, абсолютно подобного влияния
внешней среды. Другими словами, каждая личность неповторима.
Утверждение психолога B.C. Мерлина о том, что «психологическая
характеристика личности является вместе с тем предсказанием
(выделено мной. — CO.), как может вести себя человек при данных
(определенных) обстоятельствах»3, может быть принята с
оговорками. Количество, характер и содержание возможных для человека
способов поведения определяются экономическими,
идеологическими и иными социальными категориями4. Многообразие этих
категорий и множественность возможных сочетаний делают
трудноуловимым точное предвидение их влияния на поступки и поведение
отдельного человека. Нельзя признать надежными параметрами
прогнозирования характерные показатели
индивидуально-психологических свойств личности. И.С. Кон полагает, что «невозможно
вывести конкретные особенности и поступки данной личности. Ибо
все эти закономерные связи (генотип — фенотип; биография —
индивидуальность; социальная система — конкретная социальная роль)
лежат в разных плоскостях и их пересечение в данном индивиде
является случайным по отношению к каждой из них в отдельности»5.
Выбор людьми вариантов поведения в сходной ситуации
является сложным процессом, затрагивающим всю совокупность
психических качеств личности, все ее стороны6. Г.И. Кочаров приводит,
1 Кудрявцев В.Н. Научное прогнозирование в криминологии // Изучение и
предупреждение преступности. Вып. 8. Воронеж: ВГУ, 1968. С. 310.
2 Розенблат Ф. Стратегические подходы к исследованию моделей мозга: Пер. с
англ. // Принципы самоорганизации. М., 1966. С. 471.
3 Мерлин B.C. Очерк психологии личности. Пермь, 1959. С. 13.
4 См.: Яковлев A.M. Взаимодействие личности со средой как предмет
криминологического исследования // Советское государство и право. 1966. № 2. С. 56.
5 Кон И.С. Личность как субъект общественных отношений. М., 1966. С. 22.
6 См.: Материалы к совещанию «Количественные методы в социальных
исследованиях». Сухуми 17—20 апреля 1967 г. // Информационный бюллетень ССА. №
8. М., 1968.
146

например, данные о том, что 80% умышленных убийств заранее
виновными не готовились, а умысел на их совершение возникал или
внезапно, или в очень короткий промежуток времени до
преступления и реализовывался немедленно. Большой процент покушений на
умышленное убийство (по данным общесоюзной статистики к
общему количеству зарегистрированных убийств он составляет
свыше 40%) Г.И. Кочаров объясняет безразличным отношением многих
преступников, совершивших нападение на жертву, к фактическим
последствиям своих действий1.
Какова же в этом случае роль предвидения, предсказания
вероятности совершения умышленного убийства конкретным лицом,
если действия виновных заранее сознательно ими не регулируются
и зависят во многом от трудноуловимых психологических реакций
на возникающую ситуацию? Следует согласиться с В.Н.
Кудрявцевым, что «невозможен никакой индивидуальный прогноз,
рассчитанный на то, чтобы сказать, как будет себя вести данное лицо завтра
или через год, в какой-то конкретной жизненной ситуации,
например, пытаться утверждать, что именно данное лицо на будущей
неделе вступит в пьяную драку и совершит убийство»2. Даже глубоко
аморальное поведение человека отнюдь не всегда приводит к
совершению преступления. «Человек может и не переступить границу,
отделяющую непреступное, хотя и аморальное поведение, от
преступного»3. В.Н. Кудрявцев правильно отмечает, что путь к
преступлению довольно длителен, причем при благоприятном стечении
обстоятельств накопление отрицательных изменений личности
может вовсе прекратиться. Все это, по его мнению, усложняет прогноз
индивидуального поведения, и о нем можно говорить лишь как о
проблеме, решение которой зависит от того, насколько точных
результатов можно достичь при измерении социальных и
индивидуальных свойств личности правонарушителя4. Какие выбрать
признаки (факторы) и какое значение им приписывать — вот те
проблемные вопросы, от решения которых зависит достоверность
выводов. П. Закжевский в статье «Некоторые избранные проблемы
криминологического прогноза» правильно указывает на
изменчивость факторов, влияющих на вероятность рецидива со стороны
15—16-летних правонарушителей. Так, влияние семейных условий
уменьшается в этом периоде жизни подростка, а на первый план
1 Кочаров Г.И. Борьба с умышленными убийствами в СССР: Доклад на соискание
уч. ст. д-ра юрид. наук. М.: ВШ МООП СССР, 1968.
2 Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии.гМ.: Юридическая литература, 1968.
С. 163.
3 Карпец И. Пределы криминологических исследований // Социалистическая
законность. 1968. № 9. С 21.
4 Кудрявцев В.Н. Цит. соч. С. 126.
147

выдвигается новый фактор решающего значения, а именно
контакты подростка с его сверстниками и то влияние, которое на него
оказывают более деморализованные приятели1.
При всех трудностях, возникающих на пути научной разработки
методологии прогноза, усилия в этом направлении позволят со
временем сделать шаг вперед от чистого эмпиризма, которым
руководствуются при определении круга лиц, требующих мер
профилактики. В частности, заслуживает внимание предложенный
В.Н. Кудрявцевым подход к прогнозу индивидуального
преступного поведения как к элементу общего криминологического
прогноза. Отдельный субъект рассматривается им как представитель
условной социальной группы, относительно которой уже выявлены
определенные статистические закономерности. «Очевидно, —
пишет он, — что эти общие черты социальной группы в той или иной
мере проявляются и в данном ее представителе»2. (Примером таких
условных социальных групп являются ранее судимые, а в их среде
особую группу составляют те, кто признан особо опасным
рецидивистом.) Другими словами, если в отношении той или иной
условной группы подтвердилась вероятность совершения ее
представителями преступлений, то появляется основание для
прогнозирования преступного поведения и в отношении любого из ее
представителей. В.Н. Кудрявцев считает, что человек может
одновременно относиться к нескольким условным социальным группам.
Поэтому более полный индивидуальный прогноз может быть
достигнут в результате сочетания групповых прогнозов, на
«пересечении групповых характеристик»3. При таком подходе налицо все
необходимые атрибуты прогноза: используется широкий диапазон
статистических, социологических, логических и математических
методов; прогностическая информация поступает в результате
комплексного исследования закономерностей и тенденций изучаемых
явлений (условных социальных групп и типичного поведения их
представителей), содержит ожидаемые варианты решений и оценку
вероятности наступления последствий4. (В данном случае
вероятности преступного поведения.) Все это отделяет предлагаемый
В.Н. Кудрявцевым метод от догадок, предположений, гипотез и
ожиданий. Правда, возникает сомнение по поводу одного из
существенных элементов прогноза. Будучи научно обоснованным пред-
1 Zakrzemki P. Wybrani Zagadnienia ariedring prognozy Kriminologicznej. Przeglad
Penitencjarny. Warzawa, 1966.
2 Кудрявцев В.Н. Цит. соч. С. 165.
3 Там же. С. 165.
4 См.: ГвишианиД.М., Лисичкин В.Н. Прогностика. М.: Знание, 1968; Лисичкин В.А.
Система понятий прогностики // Вопросы научного прогнозирования. М., 1968.
Вып. 2.
148

ставлением о будущем, фиксирующим в понятиях какой-либо
области познания (в данном случае в понятиях криминологии)
ненаблюдаемое событие, прогноз содержит указание на
«пространственный или временной интервал, внутри которого
произойдет прогнозируемое событие; такой интервал должен быть
закрытым и конечным»1 (выделено мной. — CO.).
Требование временнбго интервала вводится для четкой фиксации
прогнозируемого события и «отграничения прогнозов от
высказываний относительно принципиальной возможности наступления
какого-либо явления...»2. Совершенно очевидно, что и
пространственный, и временной интервалы по поводу ожидаемого
антиобщественного или общественно опасного поступка, если исходить
только из относимости индивида к условным социальным группам,
определить трудно. Поэтому здесь скорее речь можно вести не о
прогнозировании, а о предположении принципиальной
возможности антисоциального поведения. Мы не знаем, каково будет это
поведение, будет ли оно аморальным, нарушающим общественный
порядок, менее опасным для здоровья какого-то человека или
тяжким насильственным преступлением, но мы можем предположить
вероятность совершения поступка, который следует предупредить.
Кстати, мы предполагаем, что такое поведение чревато
возможностью совершения тяжкого насильственного преступления, и в
этой связи не можем полностью согласиться с мнением И.И. Кар-
пеца. В монографии «Проблема преступности», утверждая, что суть
предупредительной работы «...в том и заключается, чтобы людей,
ведущих такой образ жизни, не допустить до совершения
преступления», он тут же подчеркивает, что, несмотря на антиобщественное
поведение таких лиц, нельзя исходить из «возможности совершения
ими преступлений»3. Но весь смысл прогнозирования в том и
заключается, что мы обоснованно судим о вероятности (или
возможности) совершения кем-либо преступления, если не наступит
эффективного профилактического вмешательства или в силу стечения
обстоятельств не произойдет корённых изменений в жизни
индивида.
Ориентируясь на условные социальные группы, мы можем
классифицировать лиц, к которым необходимо принятие мер
профилактики. Зная, например, что 60—70% умышленных убийств, раз-
1 Ямпольский СМ., Хилюк Ф.М., Лисичкин В.А. Проблемы научно-технического
прогнозирования. М.: Экономика, 1969. С. 20—21; Лисичкин В.А. Пути разработки
основных проблем прогностики // Вопросы научного прогнозирования. М., 1968.
№ 5. С. 62.
2 Там же.
3 Карпец И.И. Проблема преступности. М., 1969. С. 101.
149

боев и других тяжких преступлений предшествовало более или
менее длительное совершение хулиганских действий виновными1,
мы можем предположить, что определенная часть хулиганов, если
к ним не применять предусмотренных законом мер, неминуемо
совершит более тяжкие преступления. Прогноз же предполагает более
строгие зависимости, требует большей категоричности вывода.
Предвидение должно дать нам картину вероятных событий,
в соответствии с которыми принимаются определенные меры. Для
этого нужна дополнительная информация. Вывод о вероятности
наступления событий строится на основе исследования
определенных тенденций, характерных для поведения индивидуума,
особенностей формирования этого поведения и его личных качеств. Этот
вывод, безусловно, не категоричен, но имеет большое практическое
значение. Вряд ли можно согласиться с утверждением В. Лоозе и
Г. Штиллера (ГДР) о том, что вообще «не имеется возможности
предсказать поведение определенного индивидуума в конкретной
ситуации»2. Мы не можем предсказать конкретное место и время
возникновения такой ситуации, мы не можем предсказать, что
данное лицо совершит конкретное преступление, но мы можем
предсказать, что при возникновении такой ситуации весьма вероятно
именно преступное поведение данного лица. Как же в этом случае
определяется временной интервал? Оказывается, что для
рецидивистов он довольно точно выведен (о чем будет сказано ниже), а для
представителей других условных социальных групп презюмируется
временной интервал, исчисляемый с момента обнаружения
антиобщественной ориентации (установки).
Для того чтобы добиться максимальной точности прогноза,
необходимо использовать научные методы прогностики. Без них
невозможно выведение зависимостей между условными группами лиц
и вероятным преступным поведением их представителей3, учет всех
типов групп, в которые может входить интересующий нас индивид,
и, главное, учет индивидуальных особенностей индивида.
«В статистике знание совокупности не есть одновременное
знание об индивидуальном явлении, входящем в нее»4. В.Н. Кудрявцев
1 Эти данные получены в результате специального изучения допреступного
поведения лиц, осужденных за тяжкие преступления (см.: Овчинский С.С. Хулиганство
и тяжкие преступления//Проблемы борьбы с хулиганством. М.: ВНИИОП МООП
СССР, 1968. С. 49-78).
2 Loose W., Stiller G. Wie ist eine Prognose der Kriminalitatsentwiklung und Vorbeugung
moglich? // Staat und Recht. 1967. № 9. S. 1454-1467.
3 Что касается ранее судимых, то многочисленные исследования подтверждают
наличие количественных зависимостей между этими группами и повторной
преступностью.
4 Яхот О. Закон общих чисел и социальная статистика// Вопросы философии. 1965.
№ 12. С. 86.
150

в этой связи правильно отмечает, что поведение индивидуума может
резко отличаться от поведения большинства членов совокупности,
ибо «...кроме тех свойств, которые делают индивидуума членом
данной группы, он обладает и многими иными свойствами, отличными
от свойств других индивидуумов, входящих в ту же группу»1.
Отношение к условной социальной группе — это лишь первый
и, видимо, недостаточно стойкий признакдля наших выводов о
вероятном поведении человека. Наиболее надежным является
критерий индивидуального поведения. Как утверждает Р.В. Рывкина,
направленность личности, взгляды, убеждения, системы моральных
ценностей, предпочтения — явления трудные для измерения.
Можно измерить их косвенно, рассматривая не сами эти явления в
«чистом» виде, а материальные формы их проявления, т.е. различные
формы деятельности, поведение людей2.
И.И. Карпец считает, что необходимо выявлять и осмысливать
те аморальные проявления, «которые ближе всего стоят к
преступности и предупреждение которых может реально сказаться на
уменьшении количества преступлений и числа людей, вовлекаемых в
преступления»3. В качестве методов он предлагает установление
наиболее типичных явлений, составляющих то, что криминологи
называют предпреступным состоянием, и выявление
количественных соотношений различных аморальных явлений, их связи с
преступностью и формы перехода в преступления4. Обобщенная
информация о фактическом поведении, статистически обработанная,
как раз и служит для применения прогностических методов
(моделирование, экстраполяция, аналогия). Причем только методов
логических здесь недостаточно, ибо при определенных условиях
законы логики «...утрачивают свою силу (например, в тех случаях,
когда мы не можем отвлечься от развития, изменения изучаемых
предметов)»5. Более надежные выводы обеспечивают
статистические методы и математическая обработка информации.
В то же время недопустимо пренебрежение логическими
методами исследования, ибо статистические закономерности
социального порядка — явления весьма сложные. Вероятностная теория с
1 Кудрявцев В.Н. Цит. соч. С. 167.
2 Рывкина Р.В. Изучение количественной определенности социальных явлений с
помощью эксперимента // Количественные методы в социологии. М., 1966. С. 66—
67.
3 Карпец И. Пределы криминологических исследований // Социалистическая
законность. 1968. №9. С. 21.
4 Там же.
5 См.: Логика /Под ред. Д.П. Горского, П.В. Таванца. М., 1956. С. 18—19.
151

ее математическим выражением здесь не всегда применима1.
Математическая статистика, как известно, служит для осуществления
наблюдения за массой индивидуальных явлений, т.е. явлений,
которые обладают какими-либо чертами отличия, будучи сходны в
основном. Статистические методы имеют дело не с самими людьми,
их поступками и характерами и не с социальными группами, ибо
при применении этих методов никогда не бывает данных, полностью
и во всех отношениях характеризующих человека. К этому следует
добавить, что информация, предоставляемая для статистической
обработки, т.е. криминологические измерения, во многом зависит
от субъективных усмотрений тех, кто их производит (выводы
следователя, судьи, данные, получаемые анкетным методом). Поэтому
результаты, получаемые методом математической статистики, носят
в определенной мере абстрактный характер. В предсказании
индивидуального поведения мы имеем дело со слишком тонкими и
субъективными явлениями, чтобы можно было подобрать к ним
соответствующую меру, выразить их в количественной форме. Поэтому
единовременные или последовательные наблюдения различных
явлений, которые служат материалом для статистической
обработки, должны сочетаться с дедуктивным (логическим) анализом. От
этого зависит точность вывода. Логический анализ основывается
на практике, которая, «...миллиарды раз повторяясь, закрепляется
в сознании человека фигурами логики»2.
Предсказание (как и прогнозирование) включает известный
элемент субъективности, полное исключение которого невозможно.
Субъективность проявляется в применении методов оценки и
интуиции. Но при этом, во-первых, и оценка, и интуиция не должны
быть единственными методами предвидения и, во-вторых, следует
всегда уяснять, что именно в нашем предсказании базируется на
интуиции и оценке. Это позволит избежать ошибочных выводов.
Степень достоверности и точности любого предположения (как
и любого прогноза) зависит от степени обоснованности
предположения, а в конечном итоге — от достоверности исходной
информации. Глубина и четкость знания общих объективных
закономерностей и частных явлений, полнота информации о
причинно-следственных связях, определяющих направление развития наблюдаемого
процесса (в данном случае имеется в виду путь индивидуума к
преступлению), своевременность и быстрота обработки информации о
1 См.: Немчинов B.C. Социология и статистика // Вопросы философии. 1965. № 6.
С. 22—28; Кондрашков Н.Н. Природа и характер статистических закономерностей,
изучаемых в криминологии // Советское государство и право. 1966. № 11. С. 76—
84.
2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 29. С. 198.
152

конкретных событиях — вот непременные условия
своевременности выводов о вероятности преступного поведения.
Сходство двух субъектов, относящихся к разным условным
социальным группам (судимый неоднократно и не судимый, но
склонный к насильственным посягательствам), во многих случаях
объясняется общностью генезиса, происхождения отрицательных,
социально приобретенных свойств личности. Применяя в связи с
моделированием генетический метод, можно исследовать стадии
развития изучаемых объектов и таким путем дать объяснение
наблюдаемым факторам, их характеризующим, и предположить
дальнейшее, еще неизвестное поведение изучаемых лиц. В
рассматриваемом процессе предполагается вероятность наступления события
преступления в будущем. Учитывая, что будущее формируется на
основе настоящего, во избежание субъективизма предвидение
необходимо базировать на исследовании существующих тенденций.
Среди них следует выделять доминирующие, взвешивать и
учитывать роль борьбы мотивов, действенность социального контроля и
ряда других факторов, которые могут устранить опасность
преступного исхода. Прогностика не исключает для сложных социальных
явлений и альтернативные решения1. Если иметь в виду, что любой
человек редко не испытывает какого-либо положительного
воздействия, то закономерен вывод о борьбе мотивов его поведения.
Опасность преступного исхода, несмотря на неблагоприятный прогноз,
может устранить на первый взгляд незначительное явление
(например, новое знакомство). Если статистически подтверждается
частая повторяемость оцениваемых сходных признаков, которые
предшествовали или сопутствовали совершению тяжких
насильственных преступлений, то наличие таких признаков в поведении
изучаемого лица повышает степень вероятности наших
предположений. Например, дерзкие озорные действия группы подростков,
неоднократно повторяемые, —типичный и стойкий признак,
предшествующий групповому хулиганству; оставленное безнаказанным,
оно в свою очередь с высокой степенью вероятности перерастает в
более тяжкие насильственные посягательства. Этот вывод
базируется на материалах, полученных методами наблюдений и
математической статистики. При этом определенную роль играют
корреляционные зависимости, т.е. изменения одной группы явлений при
изменении другой. Учет корреляционных связей позволяет
критически оценить данные, полученные методами математической
статистики.
В этой связи снимается категоричность требования об установлении временного
интервала как обязательного атрибута прогноза.
11-7695
153

Каковы же пределы привлечения исходных признаков
(симптомов) и достаточно ли только признаков поведения? В упомянутой
работе П. Закжевский пишет, что совершенно неправильно
требовать от «инструмента прогноза», чтобы он оперировал большим
количеством факторов, которые оказывают влияние на будущее
поведение индивидуума. По его мнению, достаточным является
такое количество факторов, которое играет решающую роль,
свидетельствуя об определенных будущих действиях большинства
интересующих нас лиц. В «Каталоге факторов прогноза» он
упоминает элементы среды (окружения) и черты личности. Действительно,
круг признаков, из которых складывается прогнозирующая
информация, в каждом индивидуальном случае может быть расширен за
счет данных, характеризующих некоторые особенности личности:
слабое усвоение нравственных принципов, отсутствие необходимых
правовых знаний, неспособность сдерживать агрессивные порывы,
склонность к вспышкам гнева и аффектам и т.п. В практике
предупреждения преступлений эти факторы выступают и в качестве
прогнозирующей информации, и как информации,
способствующей выбору средств и методов индивидуальной профилактики.
В этой связи перспективно применение так называемого метода
усредненного мнения1, или метода экспертных оценок. Он
заключается в том, что по специальной программе выясняется
аргументированное мнение ряда лиц о вероятности преступного поведения
данного лица. (Это могут быть участковые инспектора, школьные
преподаватели, соседи, сослуживцы и т.д.) Анализ и сопоставление
этих сведений приводит к выводу: необходимо профилактическое
вмешательство или нет. При этом можно учесть и вероятность
наступления ситуации, при которой обычно совершаются тяжкие
насильственные посягательства, с помощью математических
методов обработки данных специальных исследований. (Полученные,
например, сопоставлением материалов уголовных дел с данными
углубленного опроса осужденных об их психологическом
восприятии ситуации, приведшей к совершению преступления.)
Наступлению такой ситуации в значительной мере свойствен элемент
случайности. Марксистско-ленинская теория, рассматривая
случайные явления, не считает их качественно иными и
противостоящими необходимости, отрицающими необходимость или
несовместимыми с закономерностью. «Случайная» связь столь же
познаваема, как и необходимая, а следовательно, может быть учтена
при построении предположений и выводов о принципиальной
возможности наступления последствий. Безусловно, трудно преду-
1 См.: Шершова Н.В. Некоторые философские вопросы прогнозирования развития
техники // Вопросы прогнозирования. 1968. № 5.
154

смотреть все обстоятельства, с которыми встретятся в жизни
интересующие нас лица. Однако, если при построении логических схем
опираться на большое количество явлений (имеется в виду учет
типичных ситуаций при совершении тяжких насильственных
преступлений), то мы можем прийти к выводу, что хотя в жизни
виновных происходили различные, каждый раз новые явления,
изменялись отдельные обстоятельства, однако в их поведении на
протяжении какого-то времени существовало известное
постоянство (пьяные скандалы, половая распущенность, беспорядочные
связи, тяготение к аморальной среде и т.д.). Эти закономерности
обусловлены свойствами личности, условиями воспитания, средой,
антиобщественным поведением, которое во многих случаях
характеризуется искусственным созданием ситуаций и поводов для
совершения тяжких преступлений. В то же время активные
воспитательные меры в состоянии нарушить такого рода закономерности,
и на этом основана индивидуальная профилактика.
Рассмотрим типичные признаки, приведенные в нормативных
актах МВД СССР, которыми руководствуется практика при
определении круга лиц, требующих применения профилактических мер.
(Несомненно, эти признаки можно отнести к прогнозирующей
информации.) Одни из них относятся к тем или иным группам
правонарушителей, другие — к поведению, чреватому вероятностью
преступного исхода, третьи — к определенным ситуациям. На
профилактический учет ставятся лица, относящиеся к таким условным
социальным группам: признанные судом особо опасными
рецидивистами; судимые за тяжкие преступления и в период отбытия
наказания упорно не желавшие встать на путь исправления;
освобожденные из мест лишения свободы, судимые за умышленные
преступления; совершившие умышленные преступления и переданные
на поруки; осужденные за умышленные преступления к лишению
свободы условно или к мерам наказания, не связанным с
лишением свободы, а также иные лица, если они уклоняются от общественно
полезного труда и ведут антиобщественный образ жизни, несмотря
на принятые к ним меры административного и общественного
воздействия. Как видно из этого перечня, относимость к группе
правонарушителей фиксируется соответствующим юридическим
фактом: судимостью, приводом, регистрацией и официальным
предостережением, решением товарищеского суда и т.д.
Ко второй группе признаков можно отнести: разлагающее
влияние на окружающих, сомнительный образ жизни, связь с лицами,
имеющими антиобщественные взгляды, систематическое
нарушение общественного порядка, употребление наркотиков, злостное
пьянство, участие в азартных играх; для подростков — побеги из
и*
155

дома, безнадзорность, совершение общественно опасных деяний
до наступления возраста уголовной ответственности.
К ситуационным признакам можно отнести: формирование
групп на антисоциальной основе, притоны разврата, пьянство во
дворах, квартирах и общежитиях. В методическом письме,
подготовленном УВД Леноблгорисполкома, «Организация работы по
профилактике и предупреждению бытовых убийств» указывается,
что к такого рода ситуациям относятся и так называемые
неблагополучные семьи. Критериями отнесения к ним являются: скандалы
и драки, происходящие между родственниками, супругами и
соседями, сопровождающиеся угрозами, реальность осуществления
которых позволяет предположить наступление тяжких
последствий.
Изучение практики постановки на оперативно-розыскной учет
свидетельствует о том, что основаниями для взятия на учет чаще
всего служит совокупность рассмотренных признаков в различных
сочетаниях: прошлая судимость и плохое поведение в быту,
систематические нарушения общественного порядка и отрицательные
связи, прошлая судимость и употребление наркотиков, участие в
азартных играх и пьянство.
Некоторые криминологи к симптомам, указывающим на то, что
лицо, отбывавшее наказание, возвратится на путь преступлений,
относят общественную незрелость, нервность, агрессивность и
приобретенный преступный опыт. Ф. Юзьвяк (ПНР) считает их
слишком общими и недостаточными. По его мнению, к таким симптомам
относятся: плохое окружение и слабое воспитание в период
несовершеннолетия; отсутствие профессии и постоянной работы;
совершение первого преступления в возрасте до 18 лет; более двух
осуждений за преступления одного рода, совершенных по одним и
тем же побуждениям, или более четырех осуждений за преступления
разного рода; совершение повторного преступления вскоре после
предыдущего; совершение преступлений в разных местностях;
плохое поведение в местах заключения; плохие семейные условия и
условия общественной среды, в которых оказался судимый по
выходе из мест заключения. «Разумеется, — пишет Ф. Юзьвяк, — все
эти факторы еще не предопределяют повторного совершения
преступления, но чем больше их существует у данного лица, тем
больше вероятность повторного преступления»1.
До 90% лиц, состоящих на специальном учете милиции,
являются ранее судимыми. Это естественно, ибо фактор общественно
Юзьвяк Ф. О некоторых методах работы милиции по предупреждению повторных
преступлений: Материалы делегации ПНР на VI Международном
криминалистическом симпозиуме. София, 1969. С. 6.
156

опасного поведения, зафиксированный в судебном решении, во-
первых, наиболее весомое основание для постановки на учет, во-
вторых, обращает на себя внимание без дополнительных усилий по
сбору прогностической информации. В то же время ранее судимые
в числе всех совершающих тяжкие преступления против личности
составляют не более 30%. Таким образом, возникает проблема
прогнозирования преступного поведения ранее не судимых. По
рекомендациям ВНИИ МВД СССР в ряде органов внутренних дел в
связи с организацией новых оперативно-розыскных
информационно-поисковых систем это соотношение с 1968 г. стало
изменяться. Например, в Ивановской области процент несудимых в общем
количестве поставленных на оперативно-розыскной учет достиг
40—45%. Изучение показало, что в основном это лица в возрасте до
25 лет. Основаниями для их постановки на учет явились: хулиганство
(мелкое), участие в драках — 40%; приставание на улицах и в других
общественных местах к гражданам, вымогательство денег — 24%;
мелкие кражи — 36%1.
Таким образом, 64% ранее не судимых оказались на учете
милиции в связи с поведением, которое угрожало перерасти в опасные
формы насилия над личностью.
Исходя из изложенного, попытаемся классифицировать лиц,
характеристика и поведение которых требуют принятия к ним
индивидуально-профилактических мер для предупреждения тяжких
насильственных преступлений.
На первое место следует поставить ранее судимых. Исследование
проблемы рецидивной преступности, ее структуры, специфических
черт личности рецидивистов позволяет сделать вывод о том, что в
сознании определенной части ранее судимых надолго сохраняются
антиобщественные взгляды. Их готовность к повторному
совершению преступлений во многом предопределяется прошлым опытом
и навыками преступной деятельности2.
Во всех этих случаях к виновным применялись меры административного или
общественного воздействия.
В частности, А.М. Яковлев указывает на противоречия, присущие самой природе
наказания в виде лишения свободы: ставя цель в максимальной степени
приспособить осужденного к жизни в нормальных условиях социалистического общества,
его вынуждены отделить, изолировать от этого общества; желая заменить в
сознании преступника вредные представления и привычки правильными взглядами,
желая привить ему социально полезные качества, его, однако, помещают в
общество других преступников, где взаимное «заражение» отрицательными
представлениями наиболее вероятно. Чтобы вновь не совершить преступления по выходе
на свободу, человек должен быть в состоянии активно действовать: подыскивать
работу, решать бытовые проблемы, не поддаваться вредным соблазнам.
Способность человека к активной социально полезной деятельности — непременное
условие его окончательного отрыва от преступного образа жизни. Между тем
наказание в виде лишения свободы в значительной мере лишает человека самосто-
157

Достаточно ознакомиться со статистикой любой республики,
края, области, чтобы получить представление о значительной доле
ранее судимых среди убийц, насильников и других преступников,
посягавших на личность. Вот некоторые данные по Свердловской
области.
Виды преступлений
Умышленное убийство
Разбой и грабеж
Доля ранее судимых среди всех осужденных,%
1962 г.
28,2
22,4
1963 г.
41,5
25,3
1964 г.
31,9
26,4
1965 г.
24,0
23,0
За 10 лет (1956—1965) по Воронежской области средний процент
умышленных убийств, совершенных лицами, в прошлом судимыми
за различные преступления, составил 21,7%; умышленных тяжких
телесных повреждений — 24,5; изнасилований — 20,7%'.
Материалы проверок образа жизни бывших воспитанников
трудовых колоний для несовершеннолетних свидетельствуют о том,
что 18—20% несовершеннолетних, освобожденных из колоний
после отбытия сроков наказания, вновь встали на путь
правонарушений2. Криминологические обследования говорят о том, что с ростом
числа судимостей растет процент рецидивистов с отрицательными
показателями в области социально-полезных связей3.
Увеличивается среди них доля преступников, совершающих все более тяжкие
преступления. В то же время состав ранее судимых далеко не
однороден. Анализ материалов изучения лиц, которые отбыли наказание
за умышленное убийство и находились 3—4 года на свободе,
показал следующее: 52% из них полностью исправились и твердо встали
на путь честной трудовой жизни, более 30% к моменту обследования
не совершили никаких правонарушений, но вопрос о степени их
исправления оставался не ясен и лишь 18% обследованных не
исправились; из них две трети вскоре после освобождения вновь со-
ятельности, «приучает к пассивному движению по руслу заведенного распорядка»
(см.: Яковлев A.M. Об эффективности исполнения наказания // Советское
государство и право. 1967. № 1. С. 99).
Выборочные обследования освободившихся из мест лишения свободы,
проведенные в пяти областях РСФСР, показали, что многие из них (около 40%) ведут
антиобщественный образ жизни, нигде не работают, а работающие нарушают
трудовую дисциплину и правила социалистического общежития (см.: Шмаров И.
Предупреждать рецидивную преступность // Советская юстиция. 1966. № 5.
С. 19).
1 Жгутов B.C. Некоторые проблемы борьбы с рецидивной преступностью //
Изучение и предупреждение преступности. Вып. 8. Воронеж: ВГУ, 1968. С. 394.
2 Щелоков Н.А. Проблемы борьбы с преступностью несовершеннолетних и задачи
органов Министерства охраны общественного порядка СССР // Проблемы
борьбы с преступностью несовершеннолетних. М.: МООП СССР, 1968. С. 12.
3 См.: Яковлев A.M. Борьба с рецидивной преступностью. М.: Наука, 1964. С. 102—
103.
158

вершили преступления, а остальные, не проявив существенных
признаков исправления, совершили различные нарушения,
наказуемые в административном порядке1. Таким образом, формальный
признак судимости сам по себе недостаточен для выводов о
вероятности рецидива, хотя и позволяет получить общее представление
(по данным упомянутого исследования, среди неоднократно
судимых оказалось в два раза меньше исправившихся после отбытия
последнего наказания за умышленное убийство, чем среди судимых
за это преступление только один раз). М.Ф. Комаров приходит к
правильному выводу, что дальнейшее поведение правонарушителя
значительно больше зависит от степени его общественной
опасности, взятой в целом, а наличие или отсутствие судимости служит лишь
одним из ряда показателей.
В связи с незначительной долей специального рецидива не
существен и формальный признак судимости за одно из тяжких
преступлений против личности. Как показал ряд криминологических
исследований, доля специального рецидива и для умышленного
убийства, и для других видов тяжких преступлений против личности
невелика. Например, повторно совершают умышленное убийство
3—4%, изнасилование — около 5, разбой — около 7% от всех ранее
судимых за эти преступления2.
В то же время внутри рассматриваемой группы преступлений
рецидив тяжких преступлений намного выше. И этого нельзя не
учитывать, поскольку в проблеме предупреждения преступлений
следует исходить из того, что общность признаков исследуемой
группы насильственных посягательств, определенная условность
граней между ними свидетельствуют о единстве их социальной
сущности.
Так, среди рецидивистов (с двумя судимостями), осужденных в
последний раз за умышленное убийство, 3—4% ранее судились за
это же преступление, 5—6% — за разбой, 1% — за изнасилование и
более 4% — за тяжкие телесные повреждения. Все вместе они
составили около 15%. То же соотношение характерно для
изнасилования и других преступлений этой группы. Например, среди
рецидивистов, судимых в последний раз за изнасилование, 5—7% ранее
судились за это же преступление, около 5% — за разбой, около
2% — за умышленное убийство и 3—4% — за нанесение тяжких
телесных повреждений. Среди лиц с двумя судимостями, в последний
См.: Степичев С.С., Мудьюгин Т.Н., Комаров М.Ф. Ответственность за умышленное
убийство в свете криминологических исследований // Советское государство и
право. 1968. №3. С. 81.
По материалам нескольких криминологических обследований, на которые
указывалось в главе I.
159

раз осужденных за умышленное убийство, умышленное причинение
тяжких телесных повреждений и изнасилование, насчитывается от
20 до 40% лиц, ранее судимых за хулиганство, которое в большинстве
своем сопряжено с насильственными посягательствами наличность.
Наконец, среди рецидивистов, совершивших тяжкие
насильственные преступления, определенная часть ранее была судима за
умышленное причинение менее тяжких телесных повреждений и другие
виды насильственного посягательства на личность. Таким образом,
признак повторности в группе тяжких преступлений против
личности проявляется и как повторение ранее совершенных
аналогичных преступлений, и как перерастание менее опасных форм
преступного посягательства на личность в более опасные.
Из изложенного видно, что часть ранее судимых обладает
стойкой склонностью к насильственным посягательствам и у этих лиц
значительна степень вероятности рецидива в форме тяжкого
преступления против личности.
Следует заметить, что и лица, совершившие в прошлом
корыстные преступления, иногда считают допустимым насилие над
личностью как способ удовлетворения эгоистических стремлений и
потребностей. Об этом свидетельствует значительный процент
(до 30) лиц, впервые осужденных за различные виды хищений, а во
второй раз осужденных за умышленное убийство или
изнасилование.
Сказанное подтверждает то положение, что формальное
отношение к группе ранее судимых существенный, но далеко не
решающий признак для принятия профилактических мер. Из ранее
судимых следует вьщелить лиц с определенными антисоциальными
наклонностями, которые можно характеризовать по их поступкам
и поведению. Видимо, целесообразно ранее судимых разделить на
четыре группы:
1) судимых неоднократно за тяжкие преступления против
личности (высокая степень вероятности повторного тяжкого
преступления);
2) судимых неоднократно за иные преступления, отбывших
наказание в местах лишения свободы и проявивших склонность к
насильственным поступкам (также высокая степень вероятности
совершения насильственных посягательств);
3) судимых один раз за тяжкие преступления против личности
и отбывших наказание в местах лишения свободы (степень
вероятности повторного преступления зависит от поведения в ИТУ и
после освобождения);
4) осужденных за действия, сопряженные с посягательством на
личность, к мерам наказания, не связанным с лишением свободы
160

(степень вероятности совершения более тяжкого насильственного
преступления зависит от поведения после суда).
Это предварительная классификация, которая, на наш взгляд,
призвана лишь облегчить более глубокое изучение представителей
названных групп.
В связи с проблемой прогнозирования представляет интерес
вопрос о периоде, наиболее опасном в смысле рецидива преступного
поведения. Специальное исследование, проведенное Ю.В. Солопа-
новым для определения степени вероятности рецидива1, показало,
что по средним данным за три года (1965,1966 и 1967) больше всего
ранее судимых вновь осуждается к лишению свободы в первый год
после освобождения из ИТУ. Ю.В. Солопанов приходит к выводу
об убывании опасности рецидива по мере истечения срока с
момента последней судимости. Каждый прошедший с этого момента
календарный год уменьшает такую опасность в общей массе ранее
судимых примерно на одну четверть. Первые 3—3,5 года наиболее
опасны для проявления рецидива2. По статистическим данным МВД
Белорусской ССР, из 1377 повторно осужденных в 1964—1966 гг.
новое преступление совершили в срок до 1 года 75%, до 2 лет — 24,
свыше 2 лет — 1 %. Другими словами, из всех повторно совершивших
преступления на трехгодичном отрезке времени подавляющее
большинство приходится на совершивших в первый год. Обследование
755 рецидивистов, отбывавших наказание в ИТК, и изучение
уголовных дел на 757 лиц, повторно осужденных в 1966 г.3, показало,
что 67% из них последнее преступление совершили в течение первых
3 лет после освобождения из колоний; 7,8 — от 3 до 5 лет и 25,3% —
свыше 5 лет. Обследование 527 повторно осужденных за тяжкие
преступления и содержавшихся в ИТК Луганской, Донецкой и
Минской областей4 показало, что в течение первых 6 месяцев с момента
освобождения из ИТК до момента задержания повторно
совершили преступления 27,7%, втечение года — 50,6; в срок до 3 лет—83,4%
(в их число входят и указанные в первых двух группах). Сравнив
возраст рецидивистов, судимых два раза и более, И.И. Карпец
обращает внимание на небольшую разницу в возрасте между каждой
следующей судимостью. Самая большая — 3 года, а между четвертой
и пятой судимостью она составляет лишь полгода. Таким образом,
по его данным, между выходом из места лишения свободы и до оче-
1 Исследование проводилось в 1968 г. и опубликовано в специальных изданиях
ВНИИ МВД СССР.
1 См.: Солопанов Ю.В. Состояние и перспективы научных исследований рецидивной
преступности //Актуальные проблемы борьбы с рецидивной преступностью.
Иваново: УВД, 1968. С. 38-40.
3 См.: Жгутов B.C. Цит. соч.
4 Изучение проводилось ВНИИ МВД СССР в 1966 г.
161

редного осуждения проходит от полугода до трех лет1. Сказанное
довольно убедительно свидетельствует о наибольшей опасности
рецидива в течение первых трех лет после освобождения судимых
из ИТУ. Причины этого явления связаны с трудностями их
социальной адаптации и недостатками карательной практики, на которые
справедливо указывал И.И. Карпец: рецидивисты систематически
приговариваются к незначительному наказанию или к ним
применяют условно-досрочное освобождение2. Нельзя полностью
согласиться с И.В. Шмаровым, который считает, что после 3 лет с
момента отбытия наказания «действенность
исправительно-трудового воздействия на поведение освобожденных постепенно
утрачивает свою предупредительную силу и на их поведение
оказывают все большее влияние новые факторы, под воздействием
которых и может быть совершено преступление»3. Подобная
идеализация действенности пребывания в ИТУ может дезориентировать в
отношении сроков принятия мер профилактики к отбывшим
наказание лицам. Запоздалое же профилактическое вмешательство
причинно связано с довольно быстрым повторением преступлений
лицами, освобождаемыми из ИТУ4.
Своеобразную условную группу составляют лица, испытавшие
на себе влияние преступной среды. Иногда это сообщники тех, кто
совершал разбои и грабежи, но чья причастность к этим
преступлениям осталась недоказанной. К этой группе можно отнести
участников группового хулиганства, оставшихся непривлеченными к
уголовной ответственности по ряду обстоятельств: не была
установлена их личность, не удалось выяснить конкретные преступные
действия в групповом хулиганстве, их действия и роль в
преступлении признаны малозначительными5. Естественно, в таких условиях
1 См.: Карпец И.И. Криминологическое изучение рецидива и его значение для
организации работы по борьбе с преступностью // Проблемы борьбы с рецидивной
преступностью. М.: МООП СССР, 1968. С. 91.
2 Там же.
3 Шмаров И.В. О критериях оценки деятельности ИТУ по исправлению и
перевоспитанию осужденных // Советское государство и право. 1965. № 3. С. 89.
4 В более поздней работе И. В. Шмаров, приводя данные выборочных исследований
рецидивистов, отбывавших наказание в ИТУ, утверждал, что около 50% из них
совершили новое преступление, как правило, однородное или более тяжкое в
течение года с момента освобождения (см.: Шмаров И.В. Предупреждать рецидивную
преступность//Советская юстиция. 1966. № 5. С. 19).
5 При изучении уголовных дел о групповых разбоях, грабежах и хулиганстве с
нанесением тяжких телесных повреждений, совершенных несовершеннолетними
или с их участием (г. Барнаул, 1965 г.; г. Иваново, 1968 г.), обратило на себя
внимание следующее обстоятельство: в момент задержания по горячим следам
обычно фигурирует значительно большее число лиц, участвовавших в преступлении,
чем тех, кому предъявлено обвинение. Более того, соучастники групповых
преступлений, написавшие объяснения при их задержании, по многим делам небыли
даже допрошены, вывод об их «второстепенной роли» нив одном процессуальном
162

образуется как бы резерв преступников. На смену осужденным к
лишению свободы главарям и организаторам преступных групп
приходят их сообщники, которые к тому же «обогащаются» опытом
и учитывают прежние «промахи», и свои, и своих осужденных
знакомых, что затрудняет раскрытие преступлений. К этой же группе
можно отнести и тех, кто хотя и не принимал никакого участия в
преступлениях, но длительное время вел аморальный образ жизни,
разделял взгляды правонарушителей и был осведомлен об их
преступном поведении. Но и здесь не может быть одинакового
подхода. Хотя бы то, что, находясь в среде преступников, эти люди не
пошли по их пути, может свидетельствовать о выработке у них в
процессе воспитания и рациональных, и эмоциональных реакций,
которые, как утверждается в социальной психологии, способны
блокировать возникновение преступного намерения еще до его
окончательного сформирования, а в случае появления такого
намерения — успешно ему противостоять. Внимание, по-видимому, в
первую очередь должны привлечь те лица, у кого отсутствие или
недостаточность «такого рода блокирующих реакций, действующих
как на сознательно-волевом, так и на эмоционально-рефлекторном
уровне, создает при определенных условиях почву для появления
отклонений в поведении лица»1.
К третьей группе можно отнести лиц, систематически
(периодически) совершающих антиобщественные поступки, влекущие
уголовную или административную ответственность: побои,
оскорбление, легкие телесные повреждения, угроза, мелкое хулиганство,
нарушение общественного порядка, угрожающие перерасти в
насильственные посягательства на личность. Достижение
профилактических целей здесь облегчается возможностью сочетания мер
убеждения и принуждения.
Четвертая группа — это лица, склонность к насильственным
посягательствам которых обусловлена глубокой психопатизацией
личности. Как и представители предыдущей группы, они
проявляют себя в скандалах, ссорах, драках, циничных и аморальных
поступках. Типичным представителем этой группы является П. С
детских лет в связи с отягощенной наследственностью (алкоголизм в
документе не формулировался. Таким образом, сплошь и рядом соучастники
тяжких преступлений — подростки — не только остаются ненаказанными, но в
отношении них следователи не используют больших предупредительных возможностей
уголовно-процессуальной формы предварительного следствия.
К этой группе можно отнести и тех подростков, которые совершили общественно
опасные деяния (насильственные посягательства), но не достигли возраста
уголовной ответственности.
Яковлев A.M. Криминологическое исследование рецидивной преступности // Про^
блемы борьбы с рецидивной преступностью. М.: МООП СССР, 1968. С. 104.
163

нескольких поколениях), аморальным поведением отца, разладом
между родителями у П. наблюдались черты психопатизации: кричал
на уроках, нецензурно ругался, поднимал у девочек платья, угрожал
и избивал учеников, отличался крайней агрессивностью. Родителям
не подчинялся и замахивался на них ножом. Кончилось тем, что в
19-летнем возрасте он из хулиганских побуждений ударил ножом
прохожего, причинив ему тяжкие телесные повреждения. По
заключению специалистов Московского психоневрологического
диспансера, признавших П. вменяемым, «у испытуемого в течение
длительного времени наблюдается психопатическое поведение с
сексуальностью, циничностью, агрессивностью»1. Как уже
говорилось в предыдущей главе, среди преступников, совершающих
тяжкие насильственные посягательства, доля психопатических
личностей довольно значительна. Высокая степень вероятности
совершения ими тяжких преступлений против личности, несомненно,
требует самых активных профилактических мер. Однако
психическое состояние этих лиц таково, что обычные воспитательные меры
не помогают. В таких случаях необходимы создание обстановки
неотвратимости наказания за каждое правонарушение и
обязательное медицинское лечение, сочетаемое с мерами убеждения,
созданием заинтересованности в производительном труде, увлечением
другими жизненными перспективами.
Наконец, к пятой группе относятся те, кто, не совершая
противоправных деяний, в силу особенностей личности (агрессивность,
мстительность, невежество, правовая неграмотность),
высказывавшихся намерений (совершить убийство, изнасилование, нанести
телесные повреждения), поведения и создания ситуаций (пьяные
сборища, азартные игры, потребление наркотиков, разлагающее
влияние на молодых людей и подростков во всех формах, бытовые
конфликты) могут совершить насильственные посягательства.
Перечисленные признаки могут выступать во взаимодействии, но в
определенных условиях должны привлекать внимание и сами по
себе (например, намерение совершить убийство). О том, насколько
важно принять профилактические меры в связи с такого рода
проявлениями, можно судить по следующим данным: у лиц,
осужденных за хулиганство, первые признаки антиобщественного поведения
появились в среднем за один-полтора года до совершения
преступления2. Улиц, совершивших умышленные убийства, тяжкие
телесные повреждения и разбои, признаки антиобщественного поведе-
Архив Ивановского областного суда.
Обследование проводилось научными сотрудниками Всесоюзного института по
изучению причин и разработке мер предупреждения преступности в 1964 г. в
Латвийской, Эстонской и Азербайджанской ССР.
164

ния, отрицательные свойства характера, а в ряде случаев преступное
поведение обнаруживались за 0,5—1,5 года до совершения этих
тяжких преступлений1. Видимо, если бы в этот период
профилактические меры были приняты, многие тяжкие преступления удалось бы
предупредить. «Установление низменных побуждений субъекта до
совершения убийства, — пишет СВ. Бородин, — позволяет
предотвратить готовящееся преступление»2. Побуждения человека
обнаруживаются анализом его желаний, чувств, понятий одолге,
укоренившихся привычек. Побуждения связаны с эмоциональной
сферой личности, поэтому они проявляются вовне в виде признаков,
имеющих устойчивое сходство для большинства людей.
Таким образом, преступное побуждение улавливается не только
в связи с прямыми высказываниями намерений. Как сложное
психологическое явление оно может быть обнаружено анализом
целого комплекса психологических показателей. Ярче всего эмоции,
сопровождающие возникновение побуждений к тяжким формам
насилия, проявляются в присутствии других лиц, что делает
реальным получение соответствующих сигналов и формулировку вывода
о необходимости вмешательства для предупреждения преступления.
Таким образом, наряду с поведением как основным критерием
нашего «прогноза» для выявления скрытых признаков, отрицательно
характеризующих личность, перспективу имеет изучение
эмоциональной сферы личности, эмоциональных форм проявления
различного рода побуждений. Причем оценка
социально-отрицательных эмоций предполагает учет всего нравственного облика
личности, в том числе и опыта в противоправном насильственном
решении ранее возникавших конфликтов.
Предположение о принципиальной возможности
антисоциального поведения, чреватого насильственным посягательством на
личность, и его предупреждение могут быть изложены по следующей
схеме.
1. Отнесение того или иного лица к условной социальной
группе, представители которой с той или иной степенью вероятности
совершают тяжкие преступления против личности.
2. Анализ поведения лица, обнаружение в нем признаков,
типичных для поведения, предшествующего тяжким насильственным
преступлениям.
3. Обнаружение и оценка социально-отрицательных эмоций,
предупреждающих о близости насильственного посягательства.
Изучение проводилось автором в 1965 г. в Алтайском крае и Эстонской ССР.
Бородин СВ. Рассмотрение судом уголовных дел об убийствах. М.: Юридическая
литература, 1964. С. 179.
165

4. Оценка степени вероятности наступления преступного
результата и выбор момента для применения средств и методов
индивидуальной профилактики с учетом данных о личности и
конкретной ситуации.
§ 3. Информационное обеспечение индивидуальной профилактики
Индивидуальная профилактика предполагает, что поведение
определенных лиц ставится под государственный и общественный
контроль. Эта сложная задача может быть решена только при
условии знания окружающей обстановки, получаемого в процессе
сбора и обработки данных, изучения и преобразования полученной
информации в различных направлениях1. Речь идет об информации,
позволяющей установить объект для индивидуальной
профилактики, т.е. определить относимость лиц к условным социальным
группам, о которых говорилось в предыдущем параграфе, выявить их
антисоциальные наклонности к насильственным посягательствам,
изучить их окружение, связи, определить источники вредного
влияния, выяснить психологическую структуру личности^. Только при
этом условии можно принять правильные решения о формах и
методах профилактической работы, а также объективно оценить ее
эффективность. Специальные исследования3 объема и характера
информации, которой располагали работники милиции о лицах,
1 См.: Александров Е.А. О некоторых направлениях эвристического
программирования; Боголепов В.П. О состоянии и задачах развития общей теории организации //
Организация и управление. М.: Наука, 1968. С. 42,187.
2 Анализ материалов оперативно-розыскного учета милиции за ряд лет наглядно
показал, что эти лица далеко не всегда своевременно попадают в поле зрения
работников милиции. Например, по данным за 1966 г., из числа привлеченных к
уголовной ответственности несовершеннолетних (за все преступления) на
оперативно-розыскном учете состояло, %: в целом по СССР —11,0; в Белорусской
ССР — 5,2; в Казахской ССР — 5,5; в Латвийской ССР — 4,7; в Эстонской ССР —
7,3; в Туркменской ССР — 2,7. Изучение, проводившееся Г.Н. Поповой (ВНИИ
МВД СССР) в 1967 г., показало, что в отношении 40% подростков, взятых на
оперативно-розыскной учет (из тех, кто возвратился из спецшкол и трудовых
колоний для несовершеннолетних, был осужден условно и к другим мерам наказания,
не связанным с лишением свободы), наблюдение началось с опозданием минимум
на 3 месяца; в отношении 20% — на 6 месяцев и в отношении 8—9% — с
опозданием более чем на год.
По данным лаборатории по изучению причин преступности Харьковского
юридического института в городах: Сумы — 71%, Жданове — 64%, Полтаве — 54%,
Горловке — 40% прибывших из колоний подростков не были охвачены мерами
воспитательного характера. В результате более 50% из них вновь совершили
преступления (см.: СенчинА.В. О предупреждении повторных преступлений
несовершеннолетних // Проблемы борьбы с преступностью несовершеннолетних. М.!
МООПСССР, 1968. С. 85).
3 Проводились в 1964—1968 ГГ. научными сотрудниками ВНИИ МВД СССР.
166

требовавших неотложных мер воспитания или воздействия1,
убедительно показали серьезные недостатки исходной информации.
Наиболее отчетливо это выглядело при изучении материалов
специальных учетов милиции, которые на протяжении десятилетия
(1959—1969)2 являются основными формами в органах внутренних
дел сбора и фиксации информации о ранее судимых и других лицах,
требующих оперативного наблюдения и применения мер
индивидуальной профилактики.
В 1964 г. при изучении этих материалов в ряде центральных
областей РСФСР выяснилось, что, во-первых, во многих из них (до
50%) никаких материалов, характеризующих личность состоявших
на учете в милиции, вообще не содержалось, во-вторых,
отсутствовал единый подход к сбору таких материалов3.
Более подробную информацию содержали 100 материалов на
несовершеннолетних, изученных в 1967 г. в УВД Ивановской
области. В делах имелись: автобиографические справки — 97; данные о
наклонностях и интересах — 40; об особенностях психологического
облика — 38; о связях — 67; справки о лицах, которые могут
положительно влиять, — 12; данные о взаимоотношениях в коллективе
и поведении в семье — 79; о показателях в труде — 47;
характеристики преступного прошлого — 69; характеристики ИТУ—214.
Довольно существенная разница в смысле полноты информации (по
сравнению с предыдущими данными) объясняется, во-первых,
происшедшим за 4 года качественным улучшением работы по сбору
информации о лицах, состоящих на учете милиции, и, во-вторых,
тем, что в Ивановской области изучались материалы на
несовершеннолетних, работа по которым была к тому времени более
подробно регламентирована нормативными актами МВД СССР5. Од-
1 Воспитание и воздействие — понятия не равнозначные. Воздействие
характеризует лишь односторонний, внешний процесс. Воспитание же — двусторонний
процесс, активное взаимоотношение воспитателей и воспитуемых. Формирование,
например, моральных убеждений, норм и привычек поведения, что относится к
воспитанию, включает не только внешнее воздействие, но и большую внутреннюю
работу воспитуемых, так как убеждения вырабатываются ими самими (см.:
Болдыревы.И., Гончаров Н.К., Есипов Б.П., КоролевФ.Ф. Педагогика. М.: Просвещение,
1968. С. 27).
2 Имеется в виду десятилетие активной разработки и внедрения в практику органов
внутренних дел методов предупреждения преступлений.
3 Например, во Владимирском горотделе милиции из имевшихся там 133 дел
предварительной проверки в 117 не-оказалось ни одного документа,
характеризующего поведение, настроение и образ жизни проверяемых.
4 См.: Емелин ГГ. О совершенствовании организационных форм профилактической
деятельности милиции // Проблемы борьбы с рецидивной преступностью. М.:
МООП СССР, 1968. С. 152.
5 В 1969 г. МВД СССР принят нормативный акт, регламентирующий объем,
содержание информации и порядок ее сбора на взрослых лиц.
167

нако и по этим материалам (на несовершеннолетних) не везде
собираются достаточно полные сведения. Например, изучение,
проведенное в 1967 г. в Смоленской, Донецкой и Челябинской
областях (всего 119 материалов), показало, что в них содержались, %:
установочные данные (имеются в виду полные) — в 73,6; сведения
об индивидуальных чертах характера — 9,7; об условиях семейного
воспитания — 20,8; о полезных интересах и увлечениях
подростков — 1,4; о лицах, способных положительно влиять на
подростка, — 1,5; о лицах, влияющих отрицательно, — 9,6; о причинах
отставания в учебе — 5,6. Скудность информации обусловила
поверхностность профилактических мер (76% — беседы по поводу
антиобщественных поступков), которые не могли повлиять на
поведение части подростков: 29,4% из них совершили тяжкие
преступления в период, когда они состояли на учете1. Возникает вопрос, а
можно ли собрать более обширную информацию о лицах, к которым
должны приниматься меры индивидуальной профилактики? На этот
вопрос дал положительный ответ небольшой эксперимент,
проведенный в 1967 г. в Ивановской области. На 60 ранее судимых,
состоящих на учете, группе работников уголовного розыска было
предложено в течение месяца собрать дополнительные данные об
ихличности. В результате выяснилось, что48 из нихдорожили
мнением коллектива, имели те или иные положительные наклонности
и увлечения (спорт, техника, искусство, ремесло), уважали и
признавали авторитет родителей, друзей, знакомых, девушек; многие
стремились к учебе, повышению квалификации, испытывали
привязанность к семье, детям. Часть лиц, состоявших на учете по этим
делам, испытывала страх перед уголовным наказанием, и это
удерживало их от совершения новых преступлений. Лишь у 12 лиц не
было обнаружено никаких положительных моментов, которые
могли быть использованы в профилактической работе2.
Каким же, на наш взгляд, должно быть содержание исходной
информации при проведении индивидуальной профилактической
работы для предупреждения насильственных посягательств
наличность? Естественно, нас интересуют представители рассмотренных
в предыдущем параграфе условных социальных групп. Основным
их признаком являются антисоциальные наклонности к
насильственным посягательствам на личность.
В группе ранее судимых этот признак устанавливается не
только в связи с судимостью за убийство, изнасилование или иное
тяжкое преступление против личности. Важную роль играют обсто-
Изучение проводилось Г.М. Поповой (ВНИИ МВД СССР).
См.: Емелин Г.Г. Цит. соч. С. 154.
168

ятельства совершения этих преступлений, их мотивы и цели.
Необходим анализ и таких факторов, как отношение ранее судимого
к потерпевшему, его поведение до и после преступления. Наконец,
необходима информация о поведении ранее судимого в
исправительно-трудовых учреждениях. И это не должна быть формальная
характеристика. Известно, что, отбывая наказание, осужденный
отдает себе отчет в том, что его поведение существенно влияет на
дальнейшую судьбу. Поэтому он может симулировать исправление,
т.е. не нарушать режима, не высказывать преступных намерений.
На самом же деле его антиобщественные помыслы, неправильное
отношение к действительности и, главное, извращенные
представления о ценности человеческой жизни могут не только
сохраниться, но и укрепиться. Не исключено и так называемое конформное
поведение, когда индивид поддается, уступает групповому нажиму
(коллектива) и временно приспосабливается к сложившимся
условиям. Подчинение в таких случаях бывает чисто внешним. Индивид
не меняет своих взглядов, но не высказывает своего мнения, делая
вид, что принимает позицию группы. «В этом случае, — пишет
И.С. Кон, — как только давление прекращается или как только
индивид выходит из-под контроля соответствующей группы, он
снова действует в соответствии со своей личной установкой»1.
Кроме того, следует заметить, что выводы об исправлении в ИТУ не
всегда правильны, поскольку условия жизни в местах лишения
свободы резко отличаются от условий жизни на свободе, и человек,
безупречно ведший себя в ИТУ, может на свободе, вне
повседневного контроля, «растворившись» в массе людей, вновь совершить
преступление. Карательный характер режима лишения свободы,
система изоляции и правоограничений, принудительная
регламентация распорядка дня и возможность применения к нарушителям
мер принуждения ставят осужденного в такие условия, при которых
он подчас независимо от своего сознания и внутренней
дисциплинированности вынужден соблюдать установленный порядок.
И.В. Шмаров справедливо замечает, что результаты воспитания в
ИТУ находят всестороннюю основную проверку не только в местах
лишения свободы (следовало бы сказать — не столько там), но
главным образом после освобождения, когда отсутствует вся
совокупность правоограничений и постоянный надзор за поведением
освобожденных2. Поэтому информация о периоде пребывания в ИТУ
должна основываться не на поверхностных наблюдениях, а на бо-
Кон И.С. Социология личности. М.: Изд-во политической литературы, 1967.
С. 83-84.
Шмаров И.В. О критериях оценки деятельности ИТУ по исправлению и
перевоспитанию осужденных // Советское государство и право, 1965. № 3. С. 88.
12 — 7695
169

лее глубоком анализе обстоятельств, связанных с пребыванием в
местах лишения свободы.
В порядке эксперимента для ИТУ УВД Ивановской области была
разработана новая форма дневника изучения личности и
индивидуальной работы с заключенным1.
Помимо установочных данных и сведений о судимостях в
дневнике фиксируются данные о соучастниках преступлений,
родственных и иных связях осужденного. Затем следует программа изучения
личности: образ жизни до осуждения, самооценка заключенным
своего прошлого, настоящего, будущего и отношение его к
совершенному преступлению (фиксируются высказывания
заключенного и данные изучения его сотрудниками колонии); отношение к
требованиям администрации колонии; отношение к порученной
работе: трудовая дисциплина, выполнение производственных
заданий, качество продукции, участие в рационализации и
изобретательстве, отношение к оборудованию и инструменту, расходованию
сырья и материалов, содержание рабочего места, трудовой энтузиазм,
инициатива и т.д. (заполняется мастером, начальником цеха);
культура поведения — соблюдение норм поведения, опрятность,
тактичность и т.д.; положение в коллективе: авторитет среди коллектива,
личное отношение к коллективу, взаимоотношения с другими
заключенными, отношение к самодеятельным организациям и участие
в их работе; отношение к мероприятиям политико-воспитательного
характера; состоит ли читателем библиотеки, что читает; отношение
к семье и другим родственникам — с кем ведет переписку, забота о
семье, оказание ей помощи и т.д.; психологическая характеристика
личности — черты характера, наклонности, интересы (заполняется
по результатам наблюдения начальника отряда, мастера,
начальника цеха, учителя, классного руководителя и других сотрудников
ИТК); характеристика морально-политических качеств
заключенного (отдельно записывается мнение каждого из указанных
должностных лиц). В дневнике отражаются также индивидуальная
воспитательная работа с заключенными, поощрения, проступки и
взыскания, сведения о полученной в колонии специальности и
повышении квалификации, общеобразовательной подготовке, меры
по подготовке к освобождению и, наконец, на основании всех
собранных сведений дается оценка степени исправления
заключенного. Полученные данные в первую очередь используются для целей
перевоспитания заключенных. За 20 дней до освобождения
заключенного по материалам дневника составляется справка, в которой
излагаются: способ совершения преступления, сообщники, харак-
1 В разработке программы сбора информации принимал участие автор в 1968 г.
170

теристика личности, новые связи, установленные в период отбытия
наказания, намерения. Однако в справке не указываются такие
важные сведения, как отношение к труду, учебе, повышению
квалификации, проступки и взыскания, поощрения, характеристика
морально-политических качеств, отношение к
индивидуально-воспитательным мероприятиям, выводы о степени исправления. Видимо,
нет смысла хранить дневники в архивах ИТУ, а затем уничтожать их.
Гораздо целесообразнее направлять их органам милиции вместо
справок (ориентировок), дополнив сводкой данных, полученных из
оперативных источников: новые связи, преступные намерения,
вероятные места, где может появляться данное лицо помимо
постоянного местожительства, и т.д. В этом случае можно легче решить
вопрос о том, кто из ранее судимых требует дальнейшего наблюдения
и воспитания.
Не только для ранее судимых, но и для всех, кто берется на учет
милиции, важное значение имеют сведения о трудовой занятости.
Трудоустройство вообще, а лиц, отбывших наказание в местах
лишения свободы, в частности, было в рассматриваемое десятилетие
(1959—1969) одной из главных профилактических мер,
принимавшихся местными органами власти и общественными
организациями. Казалось бы, что трудовая незанятость перестает быть
проблемой, влияющей на преступность. В 1958 г. при общесоюзном
обследовании заключенных выяснилось, что не работали после отбытия
наказания за первое преступление среди осужденных повторно: за
убийство— 13,4%; изнасилование— 11,2; разбой и насильственный
грабеж —21,9%.
Почему не работал после отбытия
наказания за первое преступление
Не желал работать
Отказано в приеме на работу в связи
с судимостью
Но мог устроиться в связи с
паспортным ограничением
Из-за болезни
Прочие причины
Всего неработавших
Из числа повторно осужденных за
убийство
4,0
1,8
1,3
1,8
4,5
13,4

изнасилование
2,7
1,1
0,9
1,2
5,3
11,2
разбой и
насильственный грабеж
5,8
4,3
1,8
2,4
5,5
21,9
Из данных таблицы видно, что группа совершивших разбой и
насильственный грабеж существенно отличается от других
осужденных за тяжкие преступления против личности гораздо большим
числом Тех, кто склонен к антиобщественному, паразитическому
образу жизни.
12'
171

Как же в последующие годы (после обследования 1958 г.)
выглядели показатели трудовой занятости ранее судимых? Поданным за
1965 г., приводимым в статье B.C. Жгутова, 25,6% рецидивистов к
моменту совершения последнего преступления не работали. Из них
65,5% не работали потому, что не хотели работать, имея к тому
полную возможность1. По материалам специального изучения,
проводившегося ВНИИ МВД СССР в 1966-1967 гг., 9% освобожденных
из ИТУ вообще не предпринимали попыток устроиться на работу
и еще 9% временно не работали (к моменту совершения повторного
преступления) в силу различных причин2. Сравниваемые
показатели позволяют сделать вывод, что к исходу рассматриваемого
десятилетия проблема трудовой занятости своего значения не утратила,
а следовательно, сохраняет важное значение и соответствующая
информация. Особенно это касается рецидивистов.
Отношение к общественно полезному труду характеризуется не
только трудовой занятостью, но и производственными
показателями. Если человек увлечен работой, добивается в ней успехов, то
преступное прошлое может быть преодолено новым фактором.
И наоборот, если никогда не привлекавшийся к уголовной
ответственности наряду с антиобщественным поведением плохо
трудится, это один из наиболее значимых факторов, без устранения
которого вряд ли можно решать задачи индивидуальной профилактики.
Информация об отношении к труду должна быть максимально
достоверной, проверенной из нескольких источников.
Сведения об отрицательно влияющей среде включают
информацию о времяпрепровождении соответствующего лица, его связях,
авторитетах из числа окружения. Лиц, ведущих себя неправильно,
можно разделить на две группы. Наиболее многочисленная состоит
из нарушителей правил социалистического общежития и лиц,
склонных к хулиганству. Среду для них составляют лица, им
подобные, общность интересов обычно определяется совместным
пьянством. Как показало изучение материалов в 1965 и 1968 гг., в 66,3%
случаев такая среда складывалась в том же жилом массиве, где
проживал проверяемый, в 21,2% — на той же улице или в соседнем
микрорайоне, в остальных (12,5%) — в семье или по месту работы.
Менее многочисленную группу составляют те, для кого
отрицательно влияющей средой являются группировки лиц,
поддерживающих традиции преступников, культ паразитизма и насилия.
1 Жгутов B.C. Некоторые проблемы борьбы с рецидивной преступностью //
Изучение и предупреждение преступности. Вып. 8. Воронеж: ВГУ, 1968. С. 399—
400.
2 Солопанов Ю.В. Состояние и перспективы научных исследований по проблеме
рецидивной преступности // Проблемы борьбы с рецидивной преступностью. М.:
МООП СССР, 1968. С. 97-98.
172

В основном это рецидивисты или судимые один раз и не
отказавшиеся от преступного образа жизни. Здесь в 60% случаев вредно
влияющая среда складывалась не по месту жительства, а в других
микрорайонах или даже в других населенных пунктах. Характерно,
что при дополнительном сборе информации по первой условной
группе установить рамки среды обычно нетрудно. При изучении же
второй условной группы для выявления лиц, оказывающих
отрицательное влияние, требовались специальные оперативные
мероприятия.
С понятием «среда» связана общность взглядов, интересов, что,
однако, не исключает индивидуальных особенностей ее
представителей. Отдельные лица могут выделяться своей агрессивностью,
жестокостью, циничным отношением к женщине. Поэтому
информация о микрогруппе должна отражать ее состав, интересы,
характер совместного времяпрепровождения и в то же время
индивидуальные характеристики участников. Несомненно, с понятием
«среда» неразрывно связаны материально-бытовые условия жизни,
которые во многом определяют социально-психологический облик
личности. Необходимо учитывать общий культурный уровень
развития всех членов семьи, их отношение к политико-воспитательным
и культурно-просветительным мероприятиям.
Информация о поведении лица, с которым проводится
индивидуально-профилактическая работа, предполагает фиксацию всех
антиобщественных, тем более противоправных поступков,
затрагивающих в какой-то мере интересы личности. Пристального
внимания требует подстрекательство в любой форме. Причем объектом
профилактики должны становиться как те, кто подстрекает, так и
те, кто может стать исполнителем (если за подстрекательство не
наступает уголовной ответственности). В соответствии с
поведением, образом жизни, характером общения необходимо выделить
обстоятельства (чаще всего это типичные ситуации), которые могут
побудить данное лицо к совершению насильственных
посягательств.
Наряду с этим в содержание исходной информации входит
определение круга лиц, которые могут участвовать в воспитательном
процессе. Предпочтение отдается тем, с чьим авторитетом
считается воспитуемый, к кому испытывает привязанность, что может стать
положительным примером.

Глава IV
Методы индивидуальной
профилактики
в борьбе с насильственными
посягательствами на личность
§ 1. Формирование сознания как предмет индивидуальной
профилактики
Сознание личности — та единственная категория, которой
определяются волеизъявление индивида и выбор форм поведения в
обществе, реагирование на различные жизненные ситуации,
соотношение поступков с окружающими условиями и нормами
социальных отношений.
Индивидуальное сознание, в котором действительность
представлена в деформированном виде, является благоприятной почвой
для возникновения преступных мотивов. О степени нравственной
деградации личности судят главным образом по действиям
индивида (поступки, высказывания), которые, будучи детерминированы
окружающей действительностью, проходят через его сознание.
Таким образом, оно «характеризуется активным отношением
человека к действительности, к самому себе, к своим поступкам и
действиям, к деятельности, направленной на достижение поставленных
целей»1. Чем выше уровень сознания, тем содержательнее в
общественном смысле поведение, и наоборот, измельчание интересов,
духовная пустота порождают и соответствующие действия человека.
Существует так называемая оценочная функция сознания, которая
выражается в том, что индивид предпочтительно относится к
определенным социальным ценностям, выбирает определенные формы
деятельности и отношений, ориентируется на определенные
идеалы, нормы, принципы, признает их личную (для себя) значимость
Шороховй Е.В. Проблема сознания в философии и естествознаний. М.( 1961,
С. 256,
174

или отвергает1. Эта функция «связана с формированием
определенных потребностей и вытекающих из них сознательных установок,
субъективных отношений личности, влияющих как на восприятие
действительности, так и на выбор и принятие решений...»2. Добавим
к этому — и на характер поступков3.
Перевоспитание человека заключается в формировании
должного сознания, необходимых представлений о нормах поведения,
ценности человеческих благ, что в конечном итоге формирует и
личность4. Целесообразно определить такие понятия, как личность,
индивид и индивидуальность5. Индивид выступает как носитель
общечеловеческих свойств психики. Индивидуальность
характеризует единичность и неповторимость, являющуюся следствием
особой истории развития и результатом частных обстоятельстй
воспитания и формирования конкретного человека. В качестве собственно
личностных свойств из всего многообразия свойств человека
обычно выделяют те, которые обусловливают общественно значимое
поведение или деятельность человека6.
Индивидуальность проявляется и в том, что представления о
нормах поведения, ценности человеческих благ по-разному
деформированы в сознании членов условных социальных групп,
представители которых могут совершить насильственные посягательства.
Одни не хотят работать и насилие рассматривают как средство
достижения корыстной преступной цели; другие, работая, считают
допустимым насилие при разрешении бытовых конфликтов; третьи
считают насилие необходимым атрибутом хулиганского поведения.
Но и в однородной условной социальной группе, где можно найти
начала групповой психологии (один из результатов постоянного
общения), коллективная психология не может быть представлена
как простая сумма взглядов, свойственных членам этой группы.
Например, одни в большей, другие в меньшей степени игнорируют
общественное мнение, третьи же, наоборот, дорожат им; одни окон-
1 Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М.: МГУ, 1968. С. 66—68.
2 Там же.
3 Принцип единства сознания и деятельности, положенный в основу теория
психологии С. Л. Рубинштейном, ныне общепринят психологами-марксистами (см.:
Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959. С. 21, 153,
255).
4 «Когда ми говорим "личность", — пишет А. Н. Леонтьев, — то иногда прежде
всего подразумеваем "сознание"... Личность действительно представлена каким-
то аспектом сознания. Вот этот аспект и должен уметь выделять всякий, кто
имеет дел о с людьми, воздействует на людей» (Леонтьев А. Н. Некоторые
психологические вопросы воздействия наличность// Проблемы научного коммунизма. М.:
Мысль, 1968. Вып. 2. С. 34.
5 См.: Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: изд. АН СССР, 1957. С. 309-311.
6 Там же. С. 309.
175

чательно пришли к решению, что путей для перевоспитания,
изменения их образа жизни и взглядов нет, другие разделяют такие
взгляды только потому, что их никто не пытался убедить в
противоположном, третьи ищут пути к хорошему, но их удерживают
сложившиеся отношения в неформальной группе, где также
существует «общественное мнение», которое определяется лидерами
группы.
Таким образом, перестройка сознания, его желаемое
формирование — процесс сугубо индивидуальный. «Одни и те же
педагогические воздействия могут вести к противоположным результатам,
если они применяются к людям с различными индивидуальными
особенностями»1.
В микросреде общественная психология трансформируется под
действием поддерживаемых в ней традиций, взглядов, общих
интересов. «Для социальной психологии, — пишет Г. Клаус (ГДР), —
является доказанным факт, что коллективные цели, поскольку речь
идет не о навязанных, а избранных или признанных самими
членами группы целях, по сравнению с личными всегда действуют как
более сильные мотивации»2. Это положение имеет двоякое
значение: его следует учитывать как важнейший фактор, препятствующий
должному формированию индивидуального сознания, если
избранные членами группы цели носят антиобщественный характер, и оно
же служит отправным, когда делается ставка на воспитательную роль
здорового коллектива. Во втором случае коллективные цели
приобретают для группы значение социальных норм, регулирующих и
управляющих поведением отдельных членов.
Имеет значение также и борьба мотивов, регулирующих
индивидуальное поведение и обусловленных конкуренцией влияний
различных групп, поскольку отдельный человек одновременно
входит в различные, по-разному взаимовлияющие социальные группы.
Отдельный человек, указывает Г. Клаус, «...принадлежит к
различным группам не только во временной последовательности, но и в
одно и то же время он имеет так называемую множественную
принадлежность к группам, функциональное значение которой
изменяется с ситуацией... При этом дело может дойти до пересечений и
дивергенций, ведущих к конфликтам, если нормы определенных
групп, к которым он одновременно принадлежит, антагонистичны
и требуют выбора»3. Поэтому индивидуальное сознание
рассматривается не изолированно, а во взаимозависимости и взаимодействии
со сложившимися привязанностями, авторитетами, коллективны-
1 Петровский А.В. От поступка к характеру. М., 1963. С. 29.
2 Клаус Г. Кибернетика и общество. М.: Прогресс, 1967. С. 86—87.
3 Там же. С. 90—91.
176

ми целями, влиянием безотчетных настроений. Последние
составляют наиболее сложный, трудноуловимый и нейтрализуемый
компонент, создающий существенные препятствия на пути
перестройки индивидуального сознания.
Все факторы, которыми определяется направленность
индивидуального сознания, не могут рассматриваться неизменяемыми, раз
навсегда данными. Известно, например, что одним из необходимых
условий действенности идеологической деятельности является
информационная функция, т.е. доведение до различных социальных
групп, до каждого человека идеологически значимой информации
и теоретического и практического содержания. Сильное влияние
на направленность сознания индивидов оказывает общественное
мнение, «которое как внутренний регулятор в значительной мере
определяет поведение человека»1. В условиях социализма
содержание деятельности любого средства массовой коммуникации (печать,
радио, телевидение, кино) отражает все богатство знаний о мире,
пробуждает в каждом человеке способность к самостоятельному
мышлению, к активной деятельности2.
Воздействие на личность осуществляется прежде всего путем
раскрытия перед человеком действительного знания о природе и
обществе путем внесения коммунистического сознания,
коммунистической идеологии.
Существенное значение имеет осознание личностью ближайших
и перспективных целей жизни и выбор средств для их достижения.
Разумно определить эти цели, исходя из сочетания личных и
общественных интересов, учета реальных возможностей, наметить пути
их достижения, например овладение профессией, получение
образования, устройство семьи, излечение от алкоголизма и т.д., —
значит приблизиться к решению проблемы. Видимо, при тщательном
анализе желаний, стремлений, увлечений, даже объектов зависти
такую цель можно сформулировать для представителя любой услов-
Петров И.Г. О некоторых направлениях исследования идеологической
деятельности и формирования личности // Проблемы научного коммунизма. М.: Мысль,
1968. Вып. 2. С. 45.
В то же время исследования специалистов, занимающихся проблемами массовой
коммуникации, приводят к совпадающему выводу, что по мере развития массовой
культуры прямые личные контакты не только не теряют значения, но, наоборот,
составляют важный фактор, определяющий формы участия в этой культуре и
характер ее восприятия (см.: Клосковская А. Формирование массовой культуры в
Народной Польше // Социологическая мысль в Польской Народной Республике.
М.: Прогресс, 1968. С. 270).
Следует отметить значительную роль контактов, происходящих в неформальных
группах, где дается специфическая интерпретация информации, поступающей с
помощью средств массовой коммуникации.
177

ной социальной группы, а в ее рамках — для человека любого
возраста, даже при значительной социальной запущенности1.
Человек, который лишен идейных устремлений, окружает себя
мелочными заботами, чаще всего потребительского характера, занят
пустыми развлечениями, естественно, не найдет в себе сил для
изменения образа жизни, для развития своих способностей.
Поэтому всякая жизненная цель в конечном счете должна
приобретать идейное содержание. Например, мотивы получения новых
знаний, образования обычно базируются на социальных стимулах:
не отстать от других, разумно использовать свободное время, занять
более достойное положение в обществе. Понимание социальных
требований к получению образования, впрочем, как и
профессиональных знаний и мастерства, свидетельствует о повышении
уровня сознательности2.
Каковы же пути воздействия наличность? И.Г. Петров считает,
что можно воздействовать на сознание двумя путями: изменяя
умонастроение, внутренние установки личности, стремиться
перестроить образ действий человека или же различными способами
изменить его образ жизни, труд и быт, направлять его поведение и тем
самым пробудить новые потребности и внутренние желания.
Наибольший же результат в деле воспитания и перевоспитания
личности достигается при одновременной перестройке и сознания, и
поведения (образа жизни). «Одновременное и совпадающее по
содержанию воздействие на сознание и поведение формирует
личность как целое, создает единство взглядов и действий, потребностей
и чувств, привычек и духовных качеств личности, т.е. всю ее
общественно-психологическую структуру»3.
Сложными социологическими и психологическими понятиями
являются потребности и интересы личности. Они никогда не
сводятся только к материальным, а включают в себя больший или
меньший объем духовных потребностей и интересов. Б.Ф. Поршнев
отмечает, что потребности неодинаковы по интенсивности: это
может быть влечение, увлечение, страсть. По мере удовлетворения
самых насущных и неотложных потребностей повышается роль вы-
Известны, например, случаи, когда оказание помощи в лечении от туберкулеза
много раз судимым рецидивистам, что ими воспринималось как забота о спасении
их жизни, в корне изменяло их жизненные установки и убеждения, влекло за
собой положительное отношение к профилактическим мероприятиям милиции.
В условиях построения коммунизма образованность стимулируется не только
научно-техническим прогрессом, но, главным образом, социальными,
гуманистическими и нравственными потребностями общества, всем строем его жизни,
требующим от человека высокого культурного уровня (см.: Иовчук М. Т., Коган Л. Н.
Изменения духовной жизни рабочих в СССР// Социология и идеология. М., 1969.
С. 84).
Петров И.Г. Цит. соч. С. 43—44.
178

бора, предпочтения1. Представление о самых насущных
(материальных) потребностях у разных людей неодинаково. У одного
человека насущным является обеспечение нормальным питанием,
одеждой, другими предметами первой необходимости своей семьи;
у алкоголика, привычного пьяницы — получение средств на
выпивку. Еще более разнообразен диапазон духовных потребностей. «На
основе суммации длительных устойчивых потребностей
формируются интересы как личные, так и соответствующие объективным
нуждам и субъективным устремлениям той или иной общности»2.
Часто приходится наблюдать своего рода порочный круг: мизерные
потребности (пьянство, азартные игры, пустое
времяпрепровождение) порождают примитивные интересы и задерживают развитие
личности; низкий же уровень сознания ограничивает ее
потребности. Выход из этого порочного круга в широком общении с новыми
людьми, ознакомлении с различными сторонами жизни,
проникновении в мир общественных отношений. Все это обогащает
сознание, позволяет приобрести новые интересы, постепенно
формирует новые потребности. «...Действительно духовное богатство
индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений.. .»3
Обогащение новыми потребностями позволяет рационально решить
индивидуальную проблему свободного времени, организация
которого, несомненно, связана с личной духовной культурой. Итак,
через широкое общение с духовными ценностями к выработке
положительных потребностей, которые позволяют заполнить досуг,
сделать быт, отдых, жизнь содержательными, интересными и
способствуют формированию новых интересов:
профессионально-трудовых, познавательных, общественно-политических, эстетических,
спортивных и т.д.
Советские психологи считают, что потребность может
возникнуть, развиваться и укрепиться только в процессе
систематического практикования определенной деятельности (как и потребления
чего-либо). Например, потребность в чтении художественной
литературы наступает в результате привыкания к этому занятию. Так
же обстоит и с отрицательными потребностями: участием в пьяных
сборищах, азартных играх, общении с лицами, имеющими
преступное прошлое. Другими словами, все новые потребности
формируются по типу привычки. Становление потребности значительно
облегчается, когда новая деятельность, особенно вначале, не
отталкивает, вызывает положительное эмоциональное отношение к ней
1 См.: Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1966. С. 111—
112.
2 Там же.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 36.
179

индивида. И наконец, потребность укрепляется, когда личность
осознает ее пользу для себя, ее общественную значимость.
Самосознание этого совпадает с нравственным оправданием потребности1.
Интересы групповые глубже и неискоренимее интересов личных и
в значительной мере ограничивают последние2. Поэтому развить
новые интересы, не изменив среды, не допустив вмешательства в
отношения, сложившиеся в неформальных группах людей с
отсталым сознанием, вряд ли удастся. Методы индивидуальной
профилактики предполагают активное воздействие на группу, ее
переориентацию; особенно продуктивны они в профилактике групповой
преступности несовершеннолетних.
Воспитанием достигается не только развитие ума, потребностей,
интересов, общественной активности, повышение уровня знаний,
но и всестороннее развитие чувств3. Исследования психологов
убедительно доказали, что мотивы поведения формируются под
воздействием определенных чувств человека. «Эмоции органически
входят в мотивы волевых действий»4. Наряду с более или менее
простыми эмоциями в качестве побуждений выступают и высшие
нравственные (моральные) чувства, т.е. эмоциональное отношение к
своему поведению и поступкам других людей. «В чувствах человека,
как устойчивых психических состояниях, создавшихся в ходе его
жизни и взаимодействии с окружающим, выражается его
эмоциональное отношение к определенным сторонам и явлениям
действительности. В чувствах раскрывается весь человек с его
мировоззрением, моральными представлениями и принципами, оценками
окружающего, убеждениями, раскрывается его позиция по
отношению к окружающему»5.
Знания могут превратиться в личные взгляды, убеждения лишь
в том случае, если у человека пробудится чувство веры в те принципы
1 «Нравственно оправданная потребность, — писал А.С. Макаренко, — это есть
потребность коллективиста, т.е. человека, связанного со своим коллективом
единой целью Движения, единством борьбы, живым и несомненным ощущением
своего долга перед обществом. Потребность у нас есть родная сестра долга,
обязанности, способностей, это проявление интересов не потребителя общественных
благ, а деятеля социалистического общества...» (Соч. Т. 4. М.: изд. АПН РСФСР,
1957. С. 39-40).
2 См.: Поршнев Б.Ф. Цит. соч. С. 112.
3 «Чувство — это переживание человеком своего отношения к тому, что познает и
делает: к явлениям природы и общественной жизни, к другим людям и их
поступкам, к самому себе и к своим действиям. Радость и печаль, любовь и ненависть
принимают самые разнообразные формы выражения у человека. Чувства
являются необходимым условием богатства духовной жизни человека, ее высокой
действенности и значительности» (Михалков С. Воспитание чувств// Правда. 1966.
9 янв.).
4 Рудик П.П. Психология. М., 1958. С. 195.
5 Якобсон П.М. Психология чувств. М.: изд. АПН РСФСР, 1958. С. 169.
180

жизни, о которых он получает информацию извне. «Убеждение и
знание только тогда можно считать истинным, — писал Н.А.
Добролюбов, — когда оно проникло внутрь человека, слилось с его
чувством и волею, присутствует в нем постоянно, даже бессознательно,
когда он вовсе о том и не думает»1. А.С. Макаренко в этой связи
писал, что в вопросах поведения не всегда следует апеллировать к
сознательности. Настоящая норма становится действенной только
тогда, когда ее «сознательный» период переходит «в период общего
опыта, традиции, привычки, когда эта норма начинает действовать
быстро и точно, поддержанная сложившимся общественным
мнением»2.
Разносторонность чувств, их противоречивость требуют тонкого
и искусного подхода в процессе их формирования и развития,
которые происходят под воздействием на личность самых различных
факторов. У людей, склонных к правонарушениям, исключительно
важно развить такие нравственные чувства, как чувство чести и
собственного достоинства, пробудить стыд за себя и свои поступки,
сожаление о содеянном и раскаяние. А. Г. Ковалев в одной из своих
работ объединяет эти чувства понятием «совесть». «Совесть
человека, — пишет он, — это внутренний судья, осуждающий или
одобряющий действия и поступки, регулирующий поведение личности...
Индивид без совести, нарушая принципы и нормы морали,
действует только в своих эгоистических интересах. Он не знает ни
жалости, ни сострадания к другим, он черств и жесток, может пойти
на все во имя корысти, извращенных потребностей или чувств»3.
Пробуждение совести идет рядом с развитием чувства
самоограничения, уважения и чуткости к окружающим, глубоким осознанием
правил и норм поведения в обществе, которыми регулируются
отношения между людьми. П.М. Якобсон акцентировал внимание на
воспитании моральной восприимчивости и отводил в этом
решающую роль семье, быту, поведению окружающих, а также
собственной практике поступков и действий человека. Существенное
значение он придавал также непосредственной реакции окружающих
на поступки и действия других людей, их моральные оценки,
интерес к моральному поведению других4.
Итак, чувства не возникают сами собой автоматически. Они
формируются на протяжении всей жизни одновременно с
формированием потребностей, социальных установок, убеждений и привычек.
1 Добролюбов Н.А. Избр. филос. соч. Т. II. М., 1946. С. 25.
2 Макаренко А.С. Соч. Т. 5. М.: изд. АПН РСФСР, 1961. С. 411.
3 Ковалев А.Г. Психологические основы исправления правонарушителя. М.:
Юридическая литература, 1968. С. 106—107.
4 Якобсон П.М. Цит. соч. С. 322—324.
181

Формы распределения материальных благ в семье, потакание
эгоизму и несправедливости в неформальных группах, привычка
доказывать свое превосходство силой, попустительство
рукоприкладству, насилию, упражнения в хулиганстве способствуют воспитанию
грубости, злости, при которых человека не трогают страдания
другого и он не чувствует угрызений совести от содеянного. Вполне
понятно, что при значительной социальной запущенности
личности, при озлобленности, возникшей на почве чувства горечи из-за
неудачно сложившейся жизни, пробудить нравственные чувства
(патриотизма, интернационализма, коллективизма, гуманизма,
трудолюбия) — дело нелегкое. Чтобы наступил перелом, требуются
специальное воздействие, соответствующая организация жизни и
деятельности, способствующие возникновению нравственных
чувств. Здесь играют важную роль и новые знания, и новые
потребности. П.М. Якобсон считает, что проблема изменения чувств — это
проблема изменения личности человека, ее установок,
субъективного мира. Поэтому она психологически более сложная, чем
проблема обучения знаниям, и решается другими путями. Воспитание
чувств предполагает такие пути воздействия на эмоциональную
сферу человека, которые могут вызвать эмоциональную реакцию
всей его личности, затронут ее субъективный мир. Несомненно,
специфика этой задачи предъявляет специальные требования к
методам воспитания, применения психологически обоснованных
приемов индивидуального и коллективного воздействия на
личность.
Сложными и противоречивыми у людей, склонных к
насильственным посягательствам, бывают чувства, вызванные действием
уголовного закона. Известно, что уважение к закону неотделимо от
уважения к нормам морали, правилам социалистического
общежития. Нарушение тех и других имеет, по существу, единую
психологическую природу. «Психология нарушения нравственности, —
пишет К. К. Платонов, — психология правонарушения и психология
преступления имеют не только "стыки", но и взаимопроникновения
и вообще больше общности, чем различий (хотя сразу же, не ставя
точки, оговорюсь, что различия эти есть, и достаточно
существенные)»1. И все же уголовный закон и карательная практика содержат
более эффективные, сдерживающие начала, чем моральные нормы.
Многие нарушители, позволяющие себе проступки, нанесение
побоев и другие насильственные действия, не решаются на тяжкие
преступления не только в силу «сознательности», не желая
причинять зло людям, но также и из боязни уголовной ответственности.
[ Платонов К. Изучать личность преступника // Литературная газета. 1968.
18сент.
182

Эта боязнь в отличие от боязни морального осуждения усиливается
благодаря представлениям о последствиях наказания. Существенна
и уверенность в неотвратимости наказания: она тормозит всякое
запрещенное действие1. Знание законов, несомненно, играет
существенную роль в профилактике преступлений. Но как и всякое
знание, чтобы стать убеждением недопустимости нарушения
законов, оно должно воплотиться в нравственное чувство. Для
большинства советских граждан побудительным мотивом их поведения
является не угроза наказанием, а нравственные принципы,
требующие уважения к общественным интересам и благам отдельного
человека. Но если с детства такое чувство не было сформировано
на основе высокого сознания святости закона, то, видимо, в более
зрелом возрасте оно в какой-то мере может быть компенсировано
чувством боязни уголовного наказания. Г.А. Туманов, например,
главное в предупредительной роли наказания видит для лиц, уже
отбывавших его, в устрашении самим фактом исполнения
наказания, а для лиц, не отбывавших его, — в устрашении угрозой
применения наказания2. Эту точку зрения разделяют и другие ученые.
М.Д. Шаргородский пишет, что лишение свободы «действует
устрашающе на виновного и на других лиц, склонных к совершению
преступлений»3. При этом центр тяжести «устрашения»
переместился в сферу моральных последствий. Б.С. Никифоров и О.Э. Лейст
считают, что рост сознательности членов социалистического
общества ведет к тому, что граждане страшатся не столько тягот и
лишений4, вытекающих из факта лишения свободы и его исполнения,
сколько морального осуждения своих антиобщественных действий
посредством наказания5. Это положение подтверждается данными
криминологических обследований. Например, из 300 впервые
осужденных к лишению свободы, содержавшихся в ИТУ на территории
Тульской и Саратовской областей, 276 заявили, что боялись
лишения свободы и суда, и только 24 человека ответили, что относились
1 К.К. Платонов объясняет это действием биологического закона: только
неотвратимо (а не иногда) подкрепляемый раздражитель может выработать условный
рефлекс (см. цит. соч.).
2 Туманов Г.А. К вопросу о роли режима лишения свободы в достижении целей
уголовного наказания // Изучение и предупреждение преступности. Вып. 8.
Воронеж: ВГУ, 1968. С. 198-200.
3 Шаргородский М.Д. Система наказаний и их эффективность // Советское
государство и право. 1968. № 11. С. 56.
4 «Карательные санкции всегда затрагивают личность, честь, достоинство
правонарушителя» (Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому
законодательству. М., 1963. С. 282).
5 Никифоров Б.С. Некоторые вопросы уголовного права в условиях общенародного
государства // Советское государство и право. 1963. № 4. С. 69; Лейст О.Э.
Санкции в советском праве. М., 1962. С. 219—220.
183

безразлично к перспективе быть осужденным клишению свободы1.
Г.А. Туманов приводит следующие данные опроса большой группы
осужденных. 35% считали для себя самым неприятным изъятие из
коллектива; более 30 — разлуку с семьей; 30% заявили, что наиболее
тяжко пережили сам факт их морального осуждения2.
Формирование индивидуального сознания включает понимание
общественной необходимости и справедливости советского права,
уяснение индивидом неприкосновенности советского
правопорядка. Соблюдение установленных законом и правилами
социалистической морали норм поведения должно рассматриваться какличный
нравственный долг.
§ 2. Убеждение в индивидуальной профилактике
Убеждение играет существенную роль в предупреждении
преступности. Наиболее полно оно применяется в целенаправленной
индивидуально-воспитательной работе. При воздействии на
сознание путем убеждения права и интересы личности остаются
незыблемыми, а желаемое изменение поведения, взглядов, установок
достигается образованием или мобилизацией моральных
стимулов3.
В каждом из видов деятельности милиции (административной,
оперативно-розыскной и при производстве дознания)
используется убеждение как метод борьбы с преступностью. В одних случаях
убеждение применяется самостоятельно, в других — в сочетании с
принуждением. В рамках оперативно-розыскной деятельности
проводятся сложные мероприятия для переориентации отдельных лиц
и антиобщественно настроенных групп. Для принятия правильных
решений, обнаружения «слабых звеньев» во внутригрупповых
связях необходима достоверная информация о настроениях членов
группы, которая обычно получается оперативно-розыскными
средствами и методами.
В результате убеждения обвиняемый уже в процессе производства
дознания может осознать свои ошибки, раскаяться, что имеет
большое значение для предупреждения рецидива. Роль убеждения
велика и в тех случаях, когда лицо привлекается за малозначительное
1 Обследование проводилось в 1964—1965 гг. И. Шмаровым (ВШ МВД СССР).
2 Туманов Г.А. Цит. соч. С. 200.
3 «Убеждение в СССР, — пишет Л.Л. Попов, — это метод воздействия
социалистического государства на сознание и поведение людей, представляющий собой
комплекс воспитательных, разъяснительных и поощрительных мероприятий,
осуществляемых в целях повышения коммунистической сознательности,
организованности и дисциплинированности трудящихся, добросовестного соблюдения всеми
гражданами норм социалистического общества» (Убеждение и принуждение. М.:
Московский рабочий, 1968. С. 11).
184

преступление, наказание за которое не связано с лишением
свободы, и перевоспитание виновных во многом зависит от силы
убеждения, достигнутого в стадии дознания, при судебном
разбирательстве и в последующих индивидуально-профилактических
мероприятиях. Путем убеждения достигаются также воспитательные
цели в отношении лиц, прикосновенных к преступлению, но не
привлекаемых к уголовной ответственности.
На сочетании убеждения и принуждения строится
административная деятельность милиции. Любое вмешательство при
осуществлении надзорных функций, пресечении правонарушений
обязательно содержит элементы убеждения, выполняет воспитательную
роль.
Безусловно, каждый из рассмотренных видов деятельности
специфичен, и в зависимости от этого меняются формы профилактики
и формы убеждения. Влияет на их выбор и индивидуальность
личности (степень социальной запущенности, возраст, тенденции
поведения, зависимость от ближайшего окружения, способности,
развитость ума и т.д.). А.С. Макаренко писал, что универсальных
методов не существует. «Возьмите даже такое средство, как
коллективное воздействие, воздействие коллектива наличность. Иногда
оно будет хорошо, иногда плохо. Возьмите индивидуальное
воздействие, беседу воспитателя с глаза на глаз с воспитанником. Иногда
это будет полезно, а иногда вредно. Никакое средство нельзя
рассматривать с точки зрения полезности или вредности, взятое
уединенно от всей системы средств»1.
Поэтому представляется возможным и необходимым
сформулировать лишь общие положения, обусловливающие эффективность
убеждения в индивидуальной профилактике, осуществляемой
милицией в целях предупреждения тяжких преступлений против
личности.
1. Убеждение означает разъяснение, основанное на
педагогических принципах и методах. Воспитание личности предполагает
одновременное воздействие на рациональную, эмоциональную и
волевую сферы. Убеждение помогает изменить неправильно
сложившиеся отношения, сформировать новые, отвечающие принципам
коммунистической нравственности.
2. Убеждение не терпит формализма. Любое воспитательное
воздействие, осуществляемое без учета реальных условий жизни,
свойств и настроений личности, превращается в нравоучение,
которое, как правило, не достигает цели. В идеологической работе
вообще, а тем более в такой тонкой и сложной работе, как перевос-
МакаренкоЛ.С. Соч. Т. 5. М.: изд. АПН РСФСР, 1958. С. 117.
13-7695
185

питание человека, склонного к серьезным правонарушениям, нельзя
допускать схоластики, догматизма, поверхностности.
В психологии существует понятие ориентировочного рефлекса,
ориентировочной деятельности, без которых не может
осуществляться никакое поведение. При формальном, догматическом
воздействии, при скудности воспитательных средств и аргументов,
когда их недостаток пытаются компенсировать повторением одних
и тех же воздействий, происходит угасание ориентировки. Поэтому,
делает вывод А.Н. Леонтьев, «надо очень опасаться всего
однообразного, монотонного, ведущего к угасанию ориентировки»1.
Воспитывать может тот, кто обладает идейной целеустремленностью и
гуманным отношением клюдям, нравственно изуродованным,
знает психологию и педагогику, способен предвидеть будущее воспи-
туемого, изобретателен в методах и формах работы, проявляет в
каждом случае творческий подход к решению воспитательных задач.
Знание психологических закономерностей характерообразования
позволяет воспитывать у людей нужные черты по определенному
плану. К этому следует дополнить знания политические,
экономические, исторические и литературные, обогащающие арсенал
психологических аргументов.
3. Активное воздействие воспринимается воспитуемым в
зависимости от сложившихся свойств личности, опосредствуется ранее
приобретенным опытом. Часто те, на кого воздействие оказывают
работники милиции, настроены антагонистично к милиции, так
как она ограничивает и запрещает ставшие привычными
антиобщественные поступки. Поэтому необходима более сильная
аргументация, убедительность рекомендаций и советов. Как и в каждом
начинании, практика — источник и критерий истины. Воспитуемый
должен на практике убеждаться в правильности предложенного ему
пути. В частности, в сложных случаях убеждение достигает цели,
во-первых, когда доводы работника милиции подтверждают другие
авторитетные, уважаемые люди; во-вторых, когда осуществляются
меры, вносящие существенные положительные изменения в жизнь
воспитуемого, и он начинает ощущать результаты этих изменений.
«Нужно ли особое глубокомыслие, чтобы понять, что вместе с
условиями жизни людей, с их общественными отношениями, с их
общественным бытием изменяются также и их представления,
взгляды и понятия, — одним словом, их сознание»2.
4. Сочетание чуткости с требовательностью признается в
педагогике опорными свойствами воспитателя. П.П. Михайленко, го-
1 Леонтьев А.Н. Некоторые психологические вопросы воздействия наличность//
Проблемы научного коммунизма. М.: Мысль, 1969. Вып 2. С. 41.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 4. С. 445.
186

воря, например, о такте при проведении индивидуальной
воспитательной работы с правонарушителями, не рекомендует без
необходимости затрагивать интимные стороны жизни людей1. Чуткое
отношение позволяет не только констатировать отрицательные
свойства личности, но и проникать в глубину явлений, разбираться
в жизненных неудачах, ошибках, объективных причинах, итогом
которых стало неправомерное поведение или укоренившиеся в
сознании человека антиобщественные взгляды.
Методы индивидуальной профилактики — пожалуй, наименее
разработанный раздел криминологии. Авторы учебника
«Криминология», отмечая, что каких-либо специфических мер
предупреждения тяжких преступлений против личности «не так уж много»,
указывают, в частности, на повышение эффективности оперативной
работы органов милиции для предупреждения корыстных убийств
на сексуальной почве, убийств из мести и некоторых других
категорий убийств2.
Других рекомендаций о проведении индивидуальной
профилактики в разделе, посвященном предупреждению тяжких
преступлений против личности, не содержится. Некоторые указания
имеются в разделе о предупреждении половых преступлений. Но и там
называются лишь виды профилактических действий, но не
раскрывается их методика.
Представляют интерес обобщенные данные изучения форм и
содержания индивидуально-профилактической работы милиции,
ее эффективности3. Выяснилось, что наиболее распространены
беседы, проводимые непосредственно работником милиции (32,8%)4,
в 5 раз меньше (7,6%) проводится бесед с участием родителей (для
несовершеннолетних и молодых людей) и почти в 15 раз меньше
(2,5%) с участием родственников (для взрослых). Довольно часто к
воздействию на неустойчивых лиц привлекается общественность:
обсуждение на собрании или в более узком кругу представителей
трудового коллектива тоже по месту проживания (26,7%), помощь
в трудоустройстве (12,8%), воздействие с привлечением
специальных средств и методов (7,8%). Незначительным оказался удельный
вес таких форм, как: ознакомление работников милиции с бытом
воспитуемых (3,9%); все виды шефства (5,6%); помощь в
поступлении на учебу (3,2%); нормализация отношений в семье (2,1%) (толь-
1 Опыт борьбы с преступностью в районе. Киев: МООП УССР, 1968. С. 63.
2 Криминология. М.: Юридическая литература, 1968. С. 417.
3 Изучение проводилось ВНИИ МВД СССР в 1965—1968 гг.
4 За 100% приняты все мероприятия, проведенные в отношении 300 человек в
течение полугода; каждый показатель отражает удельный вес данного мероприятия
по отношению к общей совокупности.
13*
187

ко в группе несовершеннолетних — 5,0%); привлечение к участию
в художественной самодеятельности или спорте (2,2%); помощь в
улучшении бытовых условий (0,4%).
В результате анкетирования получено мнение оперативных
работников по поводу эффективности различных методов
индивидуальной профилактики1. Значимость различных методов можно
оценить количественными показателями — долей соответствующих
ответов в их общей совокупности. На первом месте оказались
систематические индивидуальные беседы с неустойчивыми лицами
самих оперативных работников (36,0) или такие же беседы в кругу
родственников и товарищей, в том числе и на квартире этих лиц
(12,8). На втором месте систематическое наблюдение за
поведением и образом жизни неустойчивых лиц (12,2). Это наблюдение
должны осуществлять не только работники милиции, но и
родственники, и товарищи по работе. Его цель — своевременное активное
вмешательство, осуждение за каждый проступок или неправильное
поведение. Затем было названо: воздействие с использованием
негласных средств и методов (9,8); обсуждение на собраниях
общественности по месту работы и проживания (5,2); вовлечение в
общественную жизнь (4,6); своевременное устройство на работу по
избранной специальности (4,0); все виды шефства (5,7);
трудоустройство в коллективы, где может быть обеспечено положительное
влияние (2,9); проявление заботы и оказание помощи в бытовом
устройстве (2,3); проявление доверия со стороны администрации и
товарищей по работе (1,7); использование подробной
осведомленности о воспитуемом, его замыслах и намерениях для его
переориентации (1,1); оказание влияния через ранее судимых,
исправившихся (1,1); воздействие на отрицательно влияющее окружение
(1,1); проведение бесед представителями администрации по месту
работы (0,5)2.
Работники уголовного розыска считают наиболее
эффективными методами индивидуальной профилактики: специальный подбор
шефов, которые могли бы доказать, какую хорошую жизнь можно
построить добросовестным трудом; контроль за проведением
досуга и помощь в выборе интересных занятий на основе знания
наклонностей индивида. Многие указали на уважение и доверие вос-
питуемого к оперативному работнику, сочетание различных форм
воздействия с учетом личности воспитуемого.
В числе факторов, которые использовались в профилактической
работе, были названы: привязанность воспитуемого к семье (мате-
1 Всего получено 292 ответа, которые принимаются за 100.
2 Остальные 2,1% составили ответы о необходимости принятия мер
принуждения.
188

ри, детям); уважение или любовь к девушке; уважение к
оперативному работнику, обусловившее откровенность во
взаимоотношениях; стремление завоевать авторитет у окружающих; увлеченность
работой, боязнь ее потерять; боязнь уголовной ответственности;
увлечение техникой; стремление обзавестись семьей, приобрести
профессию; обращение к чувству собственного достоинства.
Положительно сказались на перевоспитании лиц, допускавших ранее
антиобщественные поступки, такие факторы, как: пример
передовых рабочих из числа их сверстников; наглядность отрицательных
последствий, наступающих для тех, кто совершает преступления;
пример ранее судимых и бывших правонарушителей,
исправившихся, наладивших свою жизнь; проявление заботы и доверия в
трудовом коллективе, убеждение в необходимости уделять больше
внимания воспитанию детей, семье, престарелым родителям.
Предпринятый анализ позволяет изложить ряд методических
рекомендаций для.индивидуально-профилактической работы с
лицами, которые могут совершить опасные посягательства на
граждан.
1. Методологические основы индивидуальной беседы
оперативного работника милиции с лицами, к которым принимаются меры
профилактики.
Б.Д. Парыгин рассматривает три вида словесной информации в
зависимости от того, каковы степень и характер ее воздействия на
психику человека: 1) сообщение; 2) убеждение; 3) внушение. Самым
универсальным видом информации является сообщение, состоящее
в передаче каких-либо сведений от одного лица к другому. Но,
способствуя во многих случаях налаживанию взаимодействия и
взаимоотношений между людьми, оно не требует сколько-нибудь
значительной перестройки их психики, изменения установок и
привычек. Поэтому в профилактической беседе сообщение играет
второстепенную роль. Более активно убеждение. Оно применяется в
тех случаях, когда необходимо изменить психологическую
установку личности. В отличие от внушения убеждение основывается на
системе логических доказательств и предполагает осознанное
отношение к информации того, кто ее воспринимает. Поэтому
главным средством словесной информации при индивидуальной
беседе, несомненно, является убеждение. В то же время, если учесть
морально-психологический облик, свойственный многим
преступникам, совершающим тяжкие насильственные преступления
(глубокая социальная запущенность, моральная деградация, крайне
низкий интеллект, психопатизация личности), то станет очевидным,
что подобрать для них логические доказательства — задача очень
трудная, ибо они их часто не воспринимают. В этих случаях поло-
189

жительные результаты может дать внушение, основанное на
некритическом восприятии и предполагающее, как правило,
неспособность внушаемого сознательно контролировать поступающую
информацию. Кстати, рассматривая внушение в широком смысле,
Б.Ф. Поршнев считает его универсальным в человеческих
психических отношениях1. И в сообщении, и в убеждении содержатся
элементы внушения. И все же нужно согласиться с психологами
Б.Д. Парыгиным и А.Г. Ковалевым, которые рассматривают
внушение как самостоятельную форму воздействия на личность,
основанную на свойстве слова вызывать, пробуждать определенные
связи, формировать новые ассоциации и подкреплять их. А.Г.
Ковалев утверждает, что посредством слова можно формировать не
только понятия, но и образ поведения. И.А. Ковалев2 и Б.Д. Пары-
гин3 в качестве условий достижения целей при внушении называют
авторитет внушающего, его высокие морально-психологические
качества, широкую культуру, глубину знаний, личное обаяние и если
не полное доверие воспринимающего к тому, кто оказывает на него
воздействие, то во всяком случае отсутствие сколько-нибудь
значительного сопротивления этому влиянию. При соблюдении этих
условий мнения и требования внушающего могут пробудить у вос-
питуемого положительные потребности и интересы или хотя бы
повлиять на мотивы его поведения.
Беседа может происходить при различном настрое лиц, с
которыми она проводится. Может случиться так, что приглашенный на
беседу искренне недоволен собой, своим образом жизни,
сложившейся судьбой. Естественно, в этом случае основное направление
беседы — это совместный поиск путей изменения образа жизни,
поведения, подбор необходимых рекомендаций и планирование их
поэтапной реализации. Если беседа ведется с только что прибывшим
из мест лишения свободы, нужно учитывать, что оттуда люди часто
возвращаются надломленными, пассивными, не знающими, чему
посвятить себя. Реальный план возврата в общество, предлагаемый
такому лицу, должен содержать жизненные перспективы, увлечь
его, вызвать надежду переломить невзгоды и преодолеть трудности,
другими словами, создать стимулы к активной деятельности.
Но встречаются люди, которые противодействуют воспитанию.
В таких случаях, как метко замечает А.Г. Ковалев4, нужно расшатать
порочную позицию, которая часто оказывается надуманной,
необоснованной. В беседе нужно показать шаткость, бесперспектив-
1 Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1968. С. 140.
2 См.: Психология личности. М.: Прогресс, 1965. С. 271.
3 См.: Паршин Б.Д. Цит. соч. С. 142.
4 См.: Ковалев А.Г. Цит. соч. С. 127.
190

ность пути, на который встало данное лицо. Здесь неминуема
дискуссия, и нужен большой запас аргументов, чтобы вести ее
успешно, особенно в тех случаях, когда собеседник приводит факты
бездушия, бюрократического отношения к нему и другим лицам,
пьянства и морального разложения некоторых должностных лиц
предприятий и учреждений. Такие доводы нужно анализировать,
убеждать собеседника, что советское государство, его органы,
печать, общественность ведут беспощадную борьбу со всеми
уродливыми явлениями, добиваясь их искоренения. Можно призвать и
воспитуемого принять участие в разоблачении бюрократов и
нечестных лиц, связав это с необходимостью ему самому избрать
правильный образ жизни и поведения. В итоге такой дискуссии желательно
достичь с собеседником взаимопонимания. Работник милиции,
ведущий беседу, по эмоциональным проявлениям, обмолвкам
должен уметь понимать состояние и логику мысли собеседника. Тогда
ему легче будет варьировать имеющейся информацией и подбирать
аргументы для убеждения. Содержание и форма беседы должны
строиться с учетом не только возраста, жизненного опыта,
интеллекта, темперамента воспитуемого, но и
морально-психологического состояния. Нет смысла, например, начинать такую беседу в
момент доставления нарушителя в милицию за драку, скандал.
Состояние раздраженности, озлобленности или угнетения резко
снижает и восприимчивость человека, и способность к установлению
необходимого взаимопонимания.
Язык работника, проводящего беседу, должен быть образным,
ибо образность, увлекательность оказывают сильное влияние на
чувства слушателя. К логическому воздействию добавляется
воздействие интеллекта воспитателя. Образность достигается знанием
художественной литературы, приведением примеров, вызывающих
желание им подражать. «Воздействие задевающее, волнующее,
потрясающее и вдохновляющее, представляет сложнейшую
динамическую систему слов, образов, эмоций»1. Особенно важно это при
внушении.
В целях предупреждения насильственных посягательств в беседах
необходимо затрагивать проблемы человеческой жизни, здоровья,
чести, достоинства, половой неприкосновенности. Но
высказывания не должны быть декларативными. Нужно всякий
разубеждаться, что воспитуемыи понял и осознал их, чтобы он размышлял о них
в связи со своим прошлым или настоящим преступным поведением,
угрожающим перерасти в тяжкие насильственные действия, и
приходил бы к определенным выводам. Вариантами таких выводов
Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Л., ЛГУ, 1960. С. 377.
191

могут быть: резкое осуждение своего легкомысленного отношения
к благам человека в прошлом; решение изменить отношение к
людям, чтобы не стать убийцей; осознание недопустимости насилия
над женщинами; осознание низменности посягательства на жизнь
и здоровье человека ради мизерной выгоды (при разбое). Такому
исходу беседы способствует осведомленность оперативного
работника о прошлом и настоящем воспитуемого. Это создает
предпосылки для анализа конкретных фактов, которые известны
собеседникам, что позволяет парализовать сомнения как в
действительности самих фактов, так и в истинности выводов о вероятности тяжких
последствий, связанных с этими фактами (пьянством, половой
распущенностью, склонностью затевать ссоры и драки и т.д.). Если,
например, анализируются факты издевательства над членами семьи
и все они несомненны, истинность вывода о том, что это может
завершиться тяжким преступлением, у воспитуемого сомнений не
вызовет. Одной из целей беседы является пробуждение чувств:
личного достоинства, самолюбия, человеколюбия. При этом важно
обнаружить у воспитуемого внутренние колебания, борьбу мотивов,
сомнения в правильности своих поступков или поступков его
товарищей. Тогда положительную роль сыграют примеры разоблачения
преступников, наступившие для них тяжкие последствия (отрыв от
семьи, родного города, ограничения, вызванные судимостью, и т.д.),
а также то несчастье, которое они причинили людям.
При повторных беседах целесообразно анализировать всякого
рода отклонения от норм поведения, добиваться самоосуждения.
2. Изменение жизненных условий. Воспитание достигает цели,
если его влияние совпадает с действием объективно сложившихся
обстоятельств. Социальные условия, окружающие человека,
должны вселять веру в свои силы, укреплять уважение к человеческому
достоинству, способствовать развитию лучших нравственных
качеств. Целей воспитания легче достичь, если созданы условия для
творческого труда, отдыха, досуга. Поэтому необходимо принимать
меры, направленные на организацию быта воспитуемого, его
профессиональную, культурную, спортивную ориентацию, лечение
(например, от алкоголизма), пробуждение интереса к общественно
полезным занятиям.
Выбор форм труда, соответствующих способностям, жизненным
навыкам и интересам воспитуемого (особенно это важно для
молодых людей), помогает формированию желаемых
морально-психологических качеств личности. Главную роль при выборе
специальности играют следующие факторы: склонности к какому-либо виду
общественно полезной деятельности, соответствие его
физиологических данных профилю работы, возможности получения соответ-
192

ствующей работы в данном административно-хозяйственном
районе. Работу по профориентированию целесообразно проводить во
взаимодействии с местными комиссиями по трудоустройству,
используя опыт специалистов1.
Для некоторых лиц необходимой мерой является изменение
места работы, например увольнение со спиртоводочного завода, с базы
розлива вина или продовольственного склада, где нет должной
дисциплины. Заинтересованность новой профессией можно вызвать
перспективой получения материальных стимулов: высоким
заработком, получением новой квартиры при овладении профессией
строителя, поправкой здоровья при переходе на предприятия, где
есть возможность наладить диетическое питание (молочный завод),
и т.д. Отрыв от собутыльников, новый трудовой коллектив
корригируют и привычный образ поведения: происходит сокращение
старых связей и образование новых. Здесь необходим контроль,
чтобы новые отношения не оказались вариантом старых.
Сложнее изменить бытовую среду. По возможности нужно
стремиться не допускать, чтобы подростки, возвращающиеся из
трудовых колоний несовершеннолетних и специальных воспитательных
учреждений, а также молодые люди, отбывшие наказание в НТК,
попадали в те же самые условия, которые явились решающим
фактором в асоциализации их личности.
Изучение быта и окружения, привлечение средств пропаганды
и агитации для работы с населением в микрорайонах повышенной
интенсивности антиобщественных проявлений, проведение там
рейдов дружинников для борьбы с пьянством и хулиганством,
мобилизация общественного мнения вокруг неблагополучных
семей — вот меры общей профилактики, которыми можно
нейтрализовать отрицательное влияние среды. При затянувшихся бытовых
конфликтах меры убеждения принимаются ко всем, кто оказался
в них втянутым. Следует добиваться примирения враждующих
сторон (особенно это важно для районов, где сохранились традиции
кровной мести). В сложных случаях не исключено расселение
участников конфликта, оказавшихся в общей квартире. Убеждение
сочетается с пропагандой моральных норм и разъяснением
ответственности за насильственные посягательства на личность,
подстрекательство и вовлечение несовершеннолетних в преступную
деятельность и иные аморальные занятия.
В Польской Народной Республике министерство просвещения имеет отдел проф-
ориентирования и профконсультации, который руководит профконсультацион-
ными центрами (их всего 33). В каждом центре работают 20 специалистов, в том
числе 13 психологов и 3 врача (см.: Советская Литва. 1966.23 июля).
193

Противодействие воспитательному процессу активного влияния
неформальной группы преодолевается нейтрализацией или полным
устранением такого влияния. В первом случае лицо отрывается от
группы, но вполне очевидно, что такое решение является
половинчатым, поскольку оно ликвидирует не причину, а лишь последствия.
Более эффективна переориентация группы в целом, когда на
основе изучения индивидуальных особенностей осуществляется
воспитательное воздействие одновременно на всех ее членов. Естественно,
при этом выделяются лидеры, задающие тон, и члены группы,
которые их дублируют. К ним принимают наиболее интенсивные меры
(и убеждение, и принуждение, если есть на то основания).
Практика доказала, что излишнее засекречивание сведений о
существовании неформальной группы, участники которой
собираются совершать тяжкие преступления, о притонах пьянства и
разврата приводит к запоздалому вмешательству. Но не всегда и
широкая огласка, особенно если она затрагивает интимные стороны
жизни, является удачным приемом устранения очагов вредного
влияния. По-видимому, целесообразно практиковать два этапа: на
первом демонстрируется лицам, на которых оказывают воздействие,
подробная осведомленность милиции о времяпрепровождении,
настроениях и замыслах группы, ее членов и с ними проводятся
разъяснительные беседы. Если этого окажется недостаточно,
возможна широкая огласка оперативных данных милиции (без
разглашения источников и методов их получения) для использования силы
общественного мнения при воспитательном воздействии каждого
члена неформальной группы1. Опыт профилактики преступлений
убедительно свидетельствует о том, что не только огласка
скрываемых группой фактов, но и демонстрация осведомленности о них
работников милиции удерживает неустойчивых лиц от
преступлений, ведет к распаду группы, что способствует дальнейшим
мероприятиям по перевоспитанию ее членов. В частности, хорошие
результаты приносит подробный рассказ о такого рода группах
несовершеннолетних и молодых людей на собраниях родственников,
где говорится о роли каждого из ее участников, вскрываются
условия, способствующие формированию группы на антиобщественной
основе, разъясняются последствия, которые могут наступить.
Чем большим количеством фактов будут располагать работники
милиции, чем более обоснованными будут их выводы и предполо-
Эти методы не могут применяться, если проводятся оперативно-розыскные
мероприятия по раскрытию преступлений, совершенных данной группой или ее
членами.
194

жения, тем большей убедительности они достигнут в своей
профилактической работе1.
3. В качестве средства перевоспитания используются различные
формы общения, ибо «потребность человека в общении, обмене
информацией с другими людьми относится к числу важнейших
факторов его существования и жизнедеятельности»2. Формы общения,
необходимого для успеха воспитательного процесса, разнообразны.
Среди них можно назвать пребывание в формальных и
неформальных коллективах: трудовом, спортивном, художественной
самодеятельности, в семейном кругу, кругу своих знакомых. Сферу
полезных общений лица необходимо искусственно расширять, ибо, как
справедливо указывает И.С. Кон, никакая частная группа, никакой
конкретный коллектив не исчерпывает всего богатства
общественных отношений и ценностей. «Одной из важнейших предпосылок
творчества и самореализации является способность личности
выходить за рамки своего непосредственного окружения»3. Полезное
общение стимулирует развитие личности, человек познает не
только других, но и себя, овладевает опытом социальной жизни.
Общение стимулирует обмен знаниями и мнениями. «Развитие
индивида обусловлено развитием других индивидов, с которыми он
находится в прямом или косвенном общении»4. Регулирование общения
достигается не только дачей рекомендаций воспитуемому.
Желательно побывать в общественных организациях предприятия,
согласовать проведение беседы, диспута, выступлений в цехе знатных
людей завода, писателей, направленность бесед. Общение
вырабатывает чувство товарищества, а оно в свою очередь помогает
улавливать и считаться с мнениями и настроениями коллектива.
Полезно побеседовать с товарищами воспитуемого по работе, обратиться
к ним с просьбой почаще вовлекать его в неофициальные беседы,
споры. Их предметом могут быть: ценность человеческих благ,
достойное отношение к женщине, социальная значимость
материнства, уважение к труженику, его заработку, накоплениям и
приобретениям, добытым долгим трудом, антисоциальная сущность па-
1 В Челябинске для большей убедительности выводов милиции по фактам бытовых
ссор, драк, скандалов, пьянства на место их совершения для проверки жалоб и
заявлений участковые инспектора выезжают совместно с представителями
предприятий, где работают нарушители. Приглашаются руководители цеха, члены
парткома, профкома, цехкома или товарищеского суда. Они сами беседуют с
членами семьи, соседями, а затем информируют о поведении их работника коллектив
цеха (отдела). Это способствует более эффективному использованию
общественного мнения в перевоспитании нарушителей.
1 Парыгин Б.Д. Социальная психология как наука. Л.: Лениздат, 1967. С. 140.
3 Кон И.С. Социология личности. М.: Изд-во политической литературы, 1967.
С. 98.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 440.
195

разита, тунеядца, горе, которое приносят людям преступления, и т.д.
Непринужденные беседы на эти темы в здоровом коллективе
способствуют искоренению взглядов и установок, допускающих
возможность насильственного, преступного достижения различных
целей и разрешения конфликтов.
В коллективе обычно возникают или существуют взаимные
симпатии. Если со стороны воспитуемого они проявляются к человеку
с твердыми моральными установками, следует помочь им
развиться в дружбу. Потребность в друге, избирательном общении часто
порождает единство интересов, подражание, а это — путь к
перевоспитанию. Необходимым элементом, утверждающим веру в силу
коллектива, уважение к общественному мнению, является
проявление в этом коллективе подлинной заботы о воспитуемом,
объективное, справедливое к нему отношение. Человека, в прошлом
судимого, не должны укорять за то, что было в прошлом,
оступившегося однажды не следует игнорировать там, где он старается проявить
себя с хорошей стороны, недопустим бойкот человека,
осознающего свой проступок и проявляющего тенденцию к исправлению,
недопустимо и безразличное отношение к нему. Политическое
образование, трудовая деятельность, дружба с товарищами, различные
увлечения помогают оценить и силу, и роль коллектива.
Усваивается эта истина на собственном опыте. Нужно разъяснить
коллективу, что для него совсем не безразлично, какой личный опыт
приобретает тот или иной человек, как он живет вне предприятия,
каковы его интересы и потребности. Тогда значительно будет
облегчена задача работника, выступающего в роли воспитателя:
контроль за времяпрепровождением вне предприятия, изменение
бытовых условий и отношений (если они необходимы) станут не
только его заботой, но и заботой всего коллектива.
Общественные организации предприятий находят различные
формы работы с людьми в непроизводственной сфере. Например,
на Нижнетагильском заводе «Уралвагон» широкое развитие
получило коллективное садоводство; многие сотни плодовых деревьев,
кустарников садоводы посадили и на заводском дворе, и в поселке1.
Участие в подобных делах развивает чувство коллективизма, заботы
0 людях, их интересах, воспитывает уважение к личности,
общественному мнению. Человек начинает оценивать свое поведение с
учетом этого мнения. Для него становится важным, одобрит или
осудит его коллектив, а это можно считать значительным сдвигом
в перевоспитании индивида. Вероятность огласки фактов
жестокого обращения с родственниками, издевательства над близкими
1 См.: КрасиловА. Завод: жизнь, труд, досуг людей// Коммунист. 1965. № 12. С. 55—
56.
196

людьми, бесчеловечности существенно сдерживает склонных к
таким поступкам лиц от их совершения1.
4. Положительное воздействие может быть достигнуто также
путем шефства — коллективного, группового или персонального.
Для взрослого человека, который может посчитать появление
около себя шефа-наставника унизительным, видимо, предпочтительнее
шефство коллективное2. В общем сохраняется обычная
воспитывающая роль коллектива, а объявление его шефом лишь накладывает
на этот коллектив дополнительные моральные обязанности.
Групповое шефство предполагает оказание индивиду помощи в
нескольких видах деятельности — труде, учебе. Персональное шефство
более приемлемо для подростков и, как правило, назначается в
случаях, когда семья не может обеспечить за ним надзора или
родители не в состоянии обеспечить воспитание, наконец, когда
вчерашний школьник «трудный» подросток вступает на самостоятельный
трудовой путь3. Главное при осуществлении шефства — это личный
пример шефов в работе, поведении, культуре. «Важно привить
определенные культурные потребности, политические идеалы»4. Как и
оперативный работник, шеф должен избегать нотаций, назиданий
и стремиться пробудить интерес к какому-либо виду общественно
полезной деятельности. В практике сложилось несколько вариантов
подбора и назначения шефов. Оперативные работники
обращаются с просьбой к руководству предприятия, цеха, и там, хорошо зная
возможности своих работников, рекомендуют кого-либо на эту роль.
В некоторых случаях сам воспитуемый называл уважаемого им
человека, которого он хотел бы иметь своим шефом. Получило
распространение назначение шефа из числа пенсионеров милиции;
в работе с подростками хорошо себя проявили студенты старших
курсов педагогических институтов. Во всяком случае необходимо
личное желание шефа заниматься воспитательной работой, наличие
у него жизненного опыта или специальных знаний, умение понять
1 «Этические нормы коммунистического общества, — пишет Б.Ф.
Поршнев,—только тогда станут в полной мере психологией советского человека, когда нарушение
этих норм будет вызывать непосредственную, прямую реакцию стыда, а
необоснованное подозрение в этом будет вызывать искреннюю реакцию обиды» (см.:
Социальная психология и история. М.: Наука, 1968. С. 155).
2 Уместно привести мнение А.С. Макаренко, который писал, что «влияние
отдельной личности на отдельную личность есть фактор узкий и ограниченный», что
«самой реальной формой работы по отношению к личности является удержание
личности в коллективе, такое удержание, чтобы эта личность считала, что она в
коллективе находится по своему желанию, добровольно...» (см.: Кон И.С.
Социология личности. М.: Изд-во политической литературы, 1967. С. 97).
3 См.: Мтьковский Г., Мельникова Э. Шефство над трудными подростками — путь
к предупреждению преступности несовершеннолетних// Социалистическая
законность. 1966, № 1. С. 25—28.
4 Там же.
197

и правильно подойти к другому человеку, быть внимательным к его
нуждам.
Представляют интерес формы шефской работы в Венгерской
Народной Республике с лицами, отбывшими наказание в местах
лишения свободы. Эта работа проводится в рамках установленного
законом последующего патронажа. Цель патронажа — обеспечить
возвращение в общество бывших преступников и предотвратить
совершение ими новых преступлений. Осуществление патронажа
предполагает в первую очередь трудоустройство, но этим он не
ограничивается. Взрослые осужденные после освобождения
направляются в группу социальной политики местного отдела
здравоохранения и получают там информацию о сущности общественной
помощи. В рамках этой помощи группа социальной политики
выделяет шефа. Шефами являются общественные активисты,
работающие при группе. Они систематически встречаются с
освобожденными, при необходимости посещают их на дому, оказывают помощь
и по месту работы. Шеф информирует в течение срока
«последующего патронажа» референта группы социальной политики о
результатах и необходимых мерах «последующего патронажа»1.
Тяжкие преступления против личности нередко совершаются в
связи со вспышками гнева, ненависти2, поэтому шефы должны
воспитывать умение умерять эти эмоции, сдерживать их. Достигается
это путем разъяснения законных путей реагирования на действия,
провоцирующие гнев и ненависть. Лучше наказать обидчика,
навлечь на него моральное осуждение или привлечь его к
ответственности, чем, совершив тяжкое насильственное преступление,
поставить себя под угрозу сурового наказания.
5. Поэтапное достижение целей профилактики диктуется тем,
что многие люди неохотно выполняют требуемые нормы поведения.
Это касается не только взрослых, но и подростков, а тем более
молодых людей. Негативизм обостряется недостатками интеллекта,
слабым усвоением положительных общественных ценностей.
Работник милиции, выступающий в роли воспитателя, ограничен
в своих возможностях: его встречи с воспитуемым эпизодичны, он
не может постоянно уделять ему внимание. Поэтому целесообразно
на основе оперативной осведомленности о настроениях, сдвигах,
происходящих в поведении данного лица, использовать каждую
См.: Некоторые важнейшие юридические институты предупреждения
преступности в Венгерской Народной Республике: Материалы делегации ВНР на IV
Международном криминалистическом симпозиуме. София, 1969.
По мнению Б.Ф. Поршнева, чувство гнева вызывается в людях противодействием,
помехами к осуществлению цели, неблагодарностью, изменой, Пренебрежением,
оскорблением. Подавленный внутренний гнев — это ненависть (см.: Цит. соч.
С, 156).
198

встречу для постановки перед ним очередной задачи. При этом
включается такой важный элемент, как самовоспитание, т.е.
сознательная и планомерная работа личности над собой, направленная
на развитие.
Если, как считают психологи, воля вообще формируется
первоначально как негативный акт, акт непослушания, неповиновения,
отрицания, то у людей с антиобщественной направленностью
сознания эти факторы сохраняются надолго. Видимо, речь идет не
столько о выработке волевых качеств, сколько об их направлении
на достижение сознательно поставленной позитивной цели,
избранной из множества потенциально возможных. Эту цель нужно помочь
индивиду сконструировать самостоятельно. При постановке задач
следует идти от простого к сложному. Серьезные ошибки
допускают те работники, которые после ознакомительной беседы ставят
«генеральные» задачи изменить образ жизни, найти хороших друзей,
заняться полезными делами. Все это обычно остается благими
пожеланиями.
Первой несложной задачей может быть прекращение выпивок в
компании случайных знакомых, вне дома, т.е. возвращение воспи-
туемого под социальный контроль семьи. Одновременно
целесообразно усложнять (через администрацию предприятия) и
производственные задачи, ибо в труде больше чем когда-либо формируются
волевые свойства характера, организованность, самостоятельность.
Более сложной задачей является овладение профессиональным
мастерством или получение знаний, обучение.
Учитывая специфику личностных качеств, для изменения
антиобщественных склонностей можно подбирать соответствующие
задачи. Например, подростков, замеченных в жестоком обращении
с животными, следует попытаться увлечь воспитанием служебных
собак, работой в зоологическом кружке. На психологию
замкнутого, эгоистичного человека можно повлиять, вовлекая его в
различные формы оказания помощи другим людям (оборудование
пионерского лагеря, детского сада, помощь престарелым людям и т.д.).
Во всех этих начинаниях полезно использовать благотворную роль
коллектива, ибо здоровый коллектив способствует развитию
творческого начала в личности.
Под влиянием оперативного работника милиции, шефов,
товарищей по работе воспитуемый может развить в себе чувства
гордости за свое предприятие,"чести, трудового задора, сумеет оценить
похвалу, поощрение, будет стремиться встать в ряды передовиков
производства. Появление таких чувств способствует развитию
сдержанности в поступках, анализу их последствий, а в итоге
удерживает от совершения преступлений.
199

П.М. Якобсон писал, что человека надо подвести к чувствам,
а это значит, что должна появиться такая психологическая ситуация,
«которая дает возможность возникнуть эмоциональному
отношению человека к определенному кругу явлений, и это образующееся
эмоциональное отношение будет им пережито. Должно появиться
переживание, которого ранее не было в опыте человека»1. Создать
такую жизненную ситуацию можно, например, подготовив
выступление воспитуемого на собрании, где бы он, рассказав о своем
печальном опыте, призвал бы других не повторять этого, или в
торжественной обстановке вручить ему премию за хорошую работу
и т.п. Такие жизненные ситуации заставляют человека пережить
чувство, а затем осознать его. Педагогический такт, умение создать
обстановку дружеского общения помогают увеличить
эмоциональную восприимчивость человека, что способствует превращению
осознанных чувств в устойчивые психологические состояния,
т.е. формированию положительных свойств личности.
§ 3. Профилактическое значение административных и общественных
мер принуждения
Государственное и общественное принуждение является одним
из средств регулирования поведения членов советского общества.
Некоторые формы принуждения, главным образом
административного, которое применяется в ответ на типичные противоправные
поступки, обычно предшествующие опасным посягательствам на
личность, имеют большое предупредительное значение в борьбе с
тяжкими преступлениями. Криминологическими исследованиями
убедительно доказано, что «предупреждение проступков является
одним из действенных средств предотвращения совершения
преступлений, особенно таких, как хулиганство, преступления против
личности...»2. Предупреждение проступков достигается мерами
общей и индивидуальной профилактики путем реагирования на
поведение, которое может перерасти в проступок — нарушение
общественного порядка. Принуждение является ответной реакцией
государства и общественности на правонарушение, проступок,
нарушающий правопорядок. Часто внешние проявления уголовно
наказуемых деяний и проступков аналогичны, направлены на один
объект и отличаются лишь последствиями, характером и
интенсивностью действий. Поэтому одним из важнейших направлений
предупреждения тяжких преступлений является «борьба с такими ан-
Якобсон П.М. Психология чувств. М.: изд. АПН РСФСР, 1958. С. 342.
Криминология. М.: Юридическая литература, 1968. С. 189.
200

тиобщественными поступками, которые сами по себе не могут
считаться преступлениями, но могут привести к таковым»1.
Рассматривая меры принуждения, имеющие предупредительное
значение, И.А. Ребане считает, что они могут быть применены
«лишь при наличии реальной опасности совершения конкретных
общественно вредных деяний», понимая под вредными деяниями
преступления2.
Принуждение ограничивает, а в ряде случаев вообще исключает
выбор человека между различными вариантами поведения. Оно
причиняет определенные лишения, стеснения, влечет за собой
иногда временную изоляцию, чем достигаются ограничение или полная
невозможность для подвергнутого мерам принуждения совершать
поступки, таящие в себе опасность для окружающих.
В литературе принято делить формы принуждения на физические
и психологические. В качестве критерия такого деления выступает
непосредственный объект воздействия, которым определяется та
или иная форма принуждения3. На наш взгляд, административному
принуждению свойственно совпадение признаков обоих форм.
Ограничение свободы, лишение материальных благ, наступление
моральной ответственности — все это воздействует на сознание
нарушителя, побуждает к правильному поведению.
В индивидуальном сознании возникает устойчивое
представление о правовых последствиях антиобщественного деяния.
При общественном принуждении, которому в большей мере
свойственны элементы психического принуждения, «человек
подвергается как бы двойному воздействию: с одной стороны, ему
предлагают соблюдать сложившиеся нормы общежития, а с другой
стороны, одновременно с этим авторитетной силой общественной
оценки, общественного мнения поощряют или понуждают
(выделено мной. — СО.) к выполнению этих норм»4.
Общественное принуждение применяется непосредственно
обществом через отдельные коллективы или самодеятельные
организации. Оно принимает специфическую форму, преломляясь через
1 Некоторые важнейшие юридические институты предупреждения преступности в
Венгерской Народной Республике: Материалы ВНР на VI Международном
криминалистическом симпозиуме. София, 1969. С. 8.
2 Ребане И.А. Убеждение и принуждение в деле борьбы с посягательствами на
советский правопорядок: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М.: Всесоюзный институт
по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1968.
С. 32.
3 См.: Королев А. И, Мушкин А.Е. Государстваи власть // Правоведение. 1963. № 2.
С. 20.
4 Петров ИГ. О некоторых направлениях исследования идеологической
деятельности и формирования личности//Проблемы научного коммунизма. М.: Мысль,
1968. Вып. 2. С. 45-46.
14-7695
201

призму выработанных самим обществом категорий морали: добра,
зла, чести, долга, совести и т.п. «Мораль — специфическая форма
бытия общественного принуждения»1. Другими словами,
принуждение носит общественно-моральный характер. Оно обязывает
подчиняться моральным и правовым требованиям. Эффективной силой
общественного принуждения является общественное мнение, «ибо
жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»2.
Противоправное поведение нарушает не только юридические
обязанности, но и требования нравственного долга, который в
меньшей степени ассоциируется с государственными предписаниями, а
в большей — с велением совести. Совесть, необходимость
считаться с тем, как отнесутся окружающие и к проступку, и к личности
виновного, трансформируются в нравственную потребность вести
себя в соответствии с интересами общества.
Общественное воздействие, помимо моральных, может иметь и
юридические последствия. Например, товарищеский суд вправе
оштрафовать нарушителя в размере до 10 рублей, поставить перед
руководителем предприятия вопрос о переводе на нижеоплачивае-
мую работу или о понижении в должности, о направлении лица на
неквалифицированные физические работы в том же предприятии
на срок до 15 дней.
Товарищеский суд применяет общественное принуждение не
только в связи с проступками, но и правонарушениями и даже
малозначительными преступлениями.
Поэтому нельзя согласиться с мнением некоторых авторов, что
все меры общественного воздействия, применяемого товарищеским
судом, представляют собой только форму убеждения и
«применяются лишь в отношении тех лиц, которые в состоянии правильно
оценить значение этих мер»3. Во-первых, не существует
специального отбора лиц, которые в состоянии оценить силу
общественного воздействия. Оно желательно в отношении всех, чьи
антиобщественные деяния не представляют большой опасности, во всяком
случае как первое общественное предупреждение. Во-вторых, и
моральное принуждение к выполнению правил поведения, и
юридические последствия решений товарищеского суда носят явно
выраженный принудительный характер, поскольку они предполагают
причинение нарушителю моральных страданий, ограничивают, ли-
1 Огурцов Н.А. О некоторых философских аспектах сферы принуждения //
Правоведение. 1968. № 5. С. 38.
2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 12. С. 104.
3 Агеева Т.Н. Товарищеские суды, их взаимодействие с государственными органами.
М.:ВЮЗИ, 1967. С. 72-73.
202

щают его определенных личных имущественных и иных благ1.
Общественное принуждение обеспечивается огромной силой
общественного мнения или государственным вмешательством по просьбе
общественности.
В чем же заключается смысл понуждения к требуемому
поведению, соблюдению норм морали и права, которое свойственно и
административным, и общественным формам принуждения? В
психологическом аспекте понуждение предполагает воздействие на
разум, чувства, эмоции личности с целью направления ее воли,
возбуждения таких мотивов поведения, которые, единоборствуя с
другими, ранее сформировавшимися мотивами, предопределяют
поведение, не противоречащее нормам морали и требованиям законов.
Среди мотивов, порождаемых чувствами гордости, самолюбия,
собственного достоинства, долга перед семьей и т.п., определенное
значение (главным образом в связи с мерами административного
принуждения) имеет мотив страха перед неблагоприятными
последствиями противоправного поведения, желание их избежать.
Однако вряд ли можно признать правильным встречающееся в
литературе мнение, что чувство страха, желание избежать наказания,
становясь мотивами поведения, при благоприятных условиях
(относительная слабость других мотивов, влияние иных средств
воздействия на сознание и т.п.) оказываются решающими и
определяют волю лица и тем самым его общественное поведение2.
Административное и общественное принуждение применяется
наряду с убеждением и главное его назначение — выработать
положительные свойства личности. «Убеждение, — пишет И.А. Реба-
не, — наиболее естественный способ воздействия на человека.
Это — средство основное. Оно пронизывает все меры правоохраны
и с этой точки зрения обладает в советском обществе универсальным
характером»3. Поэтому признать решающим фактором
«возбуждение чувства страха» — значит умалить важнейший элемент
осознания необходимости отказа от противоправного поведения.
Целям предупреждения тяжких преступлений против личности
могут служить и административные взыскания (предупреждение,
штраф, арест за мелкое хулиганство), и административное
пресечение (задержание, привод, регистрация и официальное
предостережение), и административно-предупредительные меры (проверка
1 См.: Озрих М.Ф. Характер мер общественного воздействия в процессе реализации
норм общественного права // Правоведение. 1964. № 4. С. 39.
2 См.: Базшев Б. Т. Социальное назначение государственного принуждения в
советском обществе // Правоведение. 1968. № 5. С. 31.
3 Ребане И.А. Убеждение и принуждение в деле борьбы с Посягательствами на
советский правопорядок. С. 14,
14*
203

документов при выявлении нарушителей паспортных правил, бро-
дяжничествующих элементов и скрывающихся преступников,
административный надзор за лицами, освобожденными из мест
лишения свободы)1. Из их совокупности представляется целесообразным
рассмотреть профилактическое значение мер административного
принуждения, которые имеют более или менее длящийся характер,
чем определяется их значение для процесса перевоспитания лиц,
склонных к насильственным посягательствам. К этим мерам можно
отнести административный надзор за освободившимися из мест
лишения свободы, привод, регистрацию и официальное
предостережение о недопустимости антиобщественного поведения,
принудительное лечение и трудовое перевоспитание злостных пьяниц.
1. Административный (гласный) надзор применяется в
отношении совершеннолетних лиц:
а) признанных судами особо опасными рецидивистами;
б) судимых к лишению свободы за тяжкие преступления либо
судимых более двух раз к лишению свободы за любые умышленные
преступления, если их поведение в период отбывания наказания
в местах лишения свободы свидетельствует об упорном нежелании
встать на путь исправления и приобщения к честной трудовой
жизни;
в) судимых к лишению свободы за тяжкие преступления либо
судимых более двух раз к лишению свободы за любые умышленные
преступления, если они после отбытия наказания или
условно-досрочного освобождения от наказания систематически нарушают
общественный порядок и правила социалистического общежития
и, несмотря на предупреждения органов милиции, продолжают
вести антиобщественный образ жизни2.
С учреждением гласного административного надзора
повышается уголовно-правовое значение судимости, что не может не
сказаться положительно на оценке последствий тяжкого преступления,
своего неправильного поведения и взглядов наиболее трудными для
Классификация мер административного принуждения была дана М.И. Еропкиным
(см.: О классификации мер административного принуждения // Вопросы
административного права на современном этапе. М.: Юридическая литература, 1963.
С. 60—68). Ее придерживается также Л .Л. Попов в работе «Убеждение и
принуждение» (М.: Московский рабочий, 1968. С. 98—158).
См.: Положение об административном надзоре органов милиции за лицами,
освобожденными из мест лишения свободы. Утверждено Указом Президиума
Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. (Ведомости Верховного Совета СССР.
1966. № 30. Ст. 597); Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 июня 1970 г.
«О внесении изменений в Положение об административном надзоре органов
милиции за лицами, освобожденными из мест лишения свободы».
204

перевоспитания правонарушителями1. Основания для установления
гласного надзора складываются, во-первых, из неснятой судимости,
которая означает, «что приговор сохраняет свою силу и после того,
как лицо отбыло назначенное ему наказание»2, причем судимости
не всякой, а лишь за одно или несколько тяжких преступлений,
а во-вторых, из зафиксированных фактов поведения,
свидетельствующего об антиобщественной направленности личности (для
лиц, признанных особо опасными рецидивистами, последнее пре-
зюмируется). В перечень тяжких преступлений входят умышленное
убийство, умышленное тяжкое телесное повреждение,
изнасилование, разбой, грабеж при отягчающих обстоятельствах (в том числе
сопряженный с насилием), т.е. вся группа тяжких преступлений
против личности, а также преступления, имеющие признаки
насилия, — посягательство на жизнь работника милиции или
народного дружинника и причинно связанные с насильственным
посягательством на личность — злостное хулиганство3. Четко
налаженная информация о правонарушениях заключенных, полная
фиксация обстоятельств, свидетельствующих об их упорном
нежелании исправляться или антиобщественном поведении после осво-
1 В литературе уголовно-правовые последствия судимости толкуются
расширительно. Л.В. Багрий-Шахматов считает, что они должны проявляться в установлении
строгого контроля за работой, поведением всех осужденных, проведении с ними
политике-воспитательных мероприятий весь период течения срока судимости «до
той поры, пока у государственных органов и общественности не появится твердое
убеждение, что они примерным поведением и честным отношением к труду
доказали свое исправление» (см.: Правовые основы изучения личности
преступников и воспитательного на них воздействия» // Изучение и предупреждение
преступности. Вып. 8. Воронеж: ВГУ, 1968. С. 37). В социалистических странах для
повышения эффективности уголовного осуждения судам дано право устанавливать
определенные ограничения, соблюдение которых обязательно для осужденного.
В ГДР, например, к такого рода ограничениям относится обязанность
осужденного не менять место работы, не употреблять спиртных напитков и др. (Указ
Государственного Совета ГДР от 4 апреля 1963 г. «О задачах и порядке деятельности
органов юстиции ГДР» (см.: Neue Justiz. 1964. № 17. С. 519—522). В соответствии
с п. 2 ст. 59 УК ЧССР суду дано право изменять, отменять или устанавливать
новые ограничения для условно осужденных в течение испытательного срока в
зависимости от их поведения и отношения к труду. С учетом этого опыта
Ю.М. Ткачевский предлагал в советском законодательстве дать право суду
предписывать условно осужденному определенные нормы поведения: обязывать его,
например, не менять место работы без разрешения суда, лечиться от алкоголизм а,
посещать школу рабочей молодежи и т. д. (см.: К вопросу об усовершенствовании
законодательства об условном осуждении // Советское государство и право. 1964.
№6).
2 Яковлев A.M. Борьба с рецидивной преступностью. М.: Наука, 1964. С. 38.
3 Перечисленные преступления по УК РСФСР и по УК Казахской ССР
признаются тяжкими независимо от вида и меры наказания, назначенного осужденному за
их совершение. Основанием признания тяжким по УК других союзных республик
(кроме УК РСФСР и УК Казахской ССР) является не только включение этих
преступлений в перечень тяжких, но и назначение виновному наказания в виде
лишения свободы на срок не ниже 5 лет.
205

бождения (мелкое хулиганство, появление на улицах или в других
общественных местах в пьяном виде, оскорбляющем человеческое
достоинство и общественную нравственность, и другие нарушения),
создают основания для установления гласного надзора за лицами,
со стороны которых с высокой степенью вероятности можно
ожидать рецидива тяжких насильственных посягательств1.
Сущность гласного административного надзора заключается в
том, что учреждаются контроль и система ограничений в
использовании гражданских прав для тех, кто, отбыв наказание за тяжкие
преступления, не перевоспитался, т.е. сохранил антисоциальные
навыки и привычки, которые однажды уже привели к преступному
исходу. Практика показала, что наказание в виде лишения свободы,
проводимая в условиях лишения свободы воспитательная работа
сразу, автоматически не влекут отказа многих преступников от
продолжения общественно опасной деятельности, а характерная для
рецидивистов особая устойчивость антисоциальной установки во
многих случаях не изменяется даже после нескольких суровых
наказаний2.
Известно, что определенные категории
преступников-рецидивистов и лица, утратившие связи с родными и близкими вследствие
длительного пребывания в местах лишения свободы, а также те из
них, кто до ареста не имел постоянного места жительства или не
занимался общественно полезным трудом, перед выходом на
свободу проходят через колонии-поселения. Этот период максимально
используется для закрепления или привития трудовых навыков,
обучения, восстановления семейных отношений или приобретения
семьи. Положительный опыт организации переходного периода от
состояния лишения свободы к полной свободе подтвердил
целесообразность временного сохранения надзора за лицами, с трудом
преодолевающими период социальной адаптации в условиях сво-
Подробно об основаниях установления административного надзора см.:
Аксенов В.Г., Богданов Б.Е., ГаухманЛ.Д. Административный надзор органов милиции
за лицами, освобожденными из мест лишения свободы. М.: ВНИИ МООП СССР,
1968.
В зависимости от степени социальной запущенности лиц, отбывших наказание в
виде лишения свободы, органы милиции Польской Народной Республики
осуществляют два вида надзора: особый и основной. Особому надзору подвергаются
прежде всего те лица, в отношении которых получены неблагоприятные
прогнозы о возможности повторного преступления. Надзор за ними обязаны проводить
работники оперативного сектора, обладающие высокой профессиональной
квалификацией. Надзор сочетается с оперативным наблюдением, что создает
предпосылки и для более эффективной превентивной деятельности, и для быстрого
раскрытия замыслов или фактов повторного совершения преступлений (см.:
Юзьвяк Ф. О некоторых методах работы милиции по предупреждению повторных
преступлений: Материалы делегации ПНР на VI Международном
криминалистическом симпозиуме. София, 1969. С. 8).
206

боды. Применяемые при гласном надзоре ограничения: запрещение
уходить из дому в определенное время суток, находиться в
определенных пунктах города или района, выезжать по личным делам за
пределы района проживания, ограничение срока пребывания при
выезде в тот или иной населенный пункт, обязанность являться в
милицию для регистрации от одного до четырех раз в месяц — могут
быть эффективно использованы в предупреждении рецидива тяжких
преступлений. С помощью разумно подобранных ограничений
можно исключить общение поднадзорного с так называемой уголовно-
преступной средой или неформальной группой неустойчивых лиц,
солидарных с моралью преступников, устранив тем самым одну из
причин преступности. Исключение вредного влияния, как уже
говорилось, является необходимой предпосылкой для достижения
положительных результатов в формировании индивидуального
сознания. Сведение до минимума или полное устранение общения с
уголовными или неустойчивыми элементами затрудняет
формирование преступных групп. В связи с этим следует предоставить
милиции право запрещать поднадзорному не только посещение
конкретных квартир, но и общение с определенными лицами и
устройство у себя на квартире пьяных сборищ.
Система ограничений позволяет также исключить
возникновение типичных ситуаций (например, ссоры в местах, где собираются
злостные пьяницы), при которых легко реализуются
укоренившиеся у поднадзорного склонности к насилию. С учетом специфики
условий, способствующих совершению преступных посягательств
на личность, к числу ограничений следовало бы добавить также
запрещение появляться на улицах и в других общественных местах в
нетрезвом состоянии, носить при себе нож или иные предметы,
которые могут быть использованы в качестве орудия насилия,
приобретать и хранить охотничье оружие.
Перечень мест, посещение которых запрещается вовсе или в
определенные дни и часы, устанавливается в соответствии с
анализом оперативной обстановки, исходя из того, где и когда могут
возникнуть ситуации, при которых нежелательно присутствие
поднадзорного. В то же время ограничения не должны препятствовать
пользованию культурными ценностями. Например, можно
запретить поднадзорному пребывание в районе кинотеатра в субботу и
воскресенье с 20 до 23 часов, когда там группируются лица, общение
с которыми нежелательно. Но следует рекомендовать ему посещение
кинотеатра в другие дни1.
Было бы полезным одновременно с запретами предусмотреть и ряд обязательных
предписаний: посещать музеи, пользоваться библиотекой, поступить на курсы
для овладения профессией, повышения квалификации и т.д.
207

Поднадзорный требует усиленного контроля и особого
внимания, которое дало бы ему почувствовать, что им занимаются, ему
помогают исправиться1.
Установленные Положением о гласном административном
надзоре: обязанность поднадзорных являться в милицию для
регистрации, а также по вызову на беседу или для дачи объяснений по
поводу своего поведения; право работников милиции посещать в
любое время суток жилище поднадзорного для проверки
выполнения им ограничений и запретов; проведение с поднадзорными бесед
в присутствии представителей администрации, предприятий,
общественных организаций и родственников; право работников
милиции официального истребования информации о поведении
поднадзорного — создают благоприятные возможности для проведения
воспитательной работы. Если в других случаях работники милиции
вынуждены искать предлог для приглашения на беседу того или
иного лица, то при осуществлении гласного надзора в этом нет
необходимости.
В первых же беседах с лицом, за которым установлен гласный
надзор, целесообразно разъяснить ему, что в социалистическом
обществе государственные органы видят в лице, понесшем наказание,
гражданина, которого нужно научить честной трудовой жизни,
привить ему положительные качества, свойственные большинству
граждан, добиться от него выполнения всех гражданских обязанностей,
и в первую очередь соблюдения норм и правил социалистического
общежития. Полезно выяснить в беседах, каковы были причины
ранее совершенных преступлений, как он сам оценивает свои
преступные деяния, какая с ним проводилась в местах лишения
свободы воспитательная работа, кого и за что он уважал, каковы его
интересы, наклонности.
Ф. Юзьвяк (Польская Народная Республика) полагает, что
беседа с отбывшим наказание в местах лишения свободы преследует
три основных цели:
К сожалению, проверки прокуратуры показали, что нередко органы милиции не
принимают мер к трудоустройству поднадзорных, не предупреждают и не
пресекают их антиобщественного поведения, устанавливают ограничения без учета
образа жизни, семейного положения, места работы и других обстоятельств,
связанных с личностью и бытом поднадзорных. Непродуманность ограничений
приводит к искусственному созданию условий для нарушений правил надзора. Надзор
в ряде случаев прекращается без учета поведения поднадзорного в быту и на
производстве, а лишь на том основании, что он не нарушает установленных для него
ограничений (см.: Письмо Прокуратуры СССРот9 января 1969 г. «Обустранении
недостатков и нарушений законности при установлении, осуществлении и
прекращении административного надзора за лицами, освободившимися из мест
лишения свободы»).
208

а) показать, что общество ожидает от него изменения поведения
и прекращения преступной деятельности;
б) выразить готовность оказать помощь со стороны милиции, а
также других заинтересованных органов и общественных
организаций в стабилизации его жизни и склонить отбывшего наказание
к тому, чтобы он воспользовался этой помощью;
в) предупредить, что повторное совершение какого бы то ни
было преступления будет также раскрыто и согласно закону еще
более строго наказано1.
В практике органов милиции Чехословацкой Социалистической
Республики в связи с надзором за «уголовными элементами» также
широко применяется проведение бесед, имеющих воспитательно-
исправительный характер. Цель этого мероприятия — заставить
работать, вести честный образ жизни и напомнить поднадзорному,
«что им интересуются органы безопасности и что в случае
совершения преступления оно не может остаться нераскрытым»2.
В воспитательных целях не следует оставлять неизменными
ограничения, запреты, предписания, частоту контроля.
В сочетании принуждения с убеждением значительная роль
отводится доверию, которое работник милиции оказывает
поднадзорному. По мере того как намечаются успехи в воспитательном
воздействии, необходимо постепенное ослабление административных
мер.
Естественно, что объявление об учреждении гласного надзора,
установление ограничений, запретов и предписаний, разъяснение
о наступлении ответственности за их нарушение — все это приводит
к тому, что в сознании поднадзорного возникает представление об
устрашающей связи между действиями милиции и вероятностью
нового лишения свободы. Надзор милиции нередко расценивается
поднадзорными лишь как целенаправленная деятельность,
рассчитанная на изоляцию данного лица от общества. Ослабление
ограничений и запретов, проявление доверия к поднадзорному (если он
улучшает свое поведение) ликвидируют такого рода ассоциации, и
на этой основе у него может возникнуть встречное чувство доверия
к усилиям милиции. Например, с большим вниманием следует
относиться к устройству поднадзорным личной жизни. Если
ограничения препятствуют встречам с будущей супругой и ее семьей, их
необходимо немедленно снять. Выбор поднадзорным новой более
сложной профессии, переход на предприятие, где он повысит ква-
Юзьвяк Ф. Цит.соч.
См.: Организация, тактика и формы профилактической деятельности органов
общественной безопасности: Материалы делегации ЧССР на VI Международном
криминалистическом симпозиуме. София, 1969. С. 6.
209

лификацию, вступление в спортивный клуб — все эти изменения в
его жизни должны поддерживаться и стимулироваться вплоть до
принятия решения о досрочном прекращении надзора.
С другой стороны, к лицам, упорно нежелающим исправляться,
своим поведением создающим угрозу жизни и здоровью
родственников, соседей, других граждан, нарушающим запреты и
ограничения, необходимо решительно применять предусмотренные законом
меры принуждения: продление административного надзора1,
привлечение к ответственности за нарушение правил
административного надзора2, привлечение к уголовной ответственности за
неоднократное мелкое или за совершение злостного хулиганства.
2. Привод в органы милиции для соответствующей регистрации
и официального предостережения о недопустимости
антиобщественного поведения применяется к лицам, систематически
допускающим нарушения общественного порядка и другие
правонарушения, не повлекшие за собой применения мер административного
или уголовного наказания. Аналогичные меры могут быть
применены к лицам, привлеченным к административной ответственности,
а также к лицам, в отношении которых судом определено наказание,
не связанное с лишением свободы. Привод, регистрация и
предостережение служат в первую очередь целям борьбы с проступками,
граничащими с хулиганством, и предупреждения преступлений,
которые возникают на почве хулиганства3. С появлением этой новой
формы административного принуждения значительно расширились
возможности милиции эффективно воздействовать на
представителей наиболее многочисленной условной социальной группы, в
отношении которых с высокой степенью вероятности
предполагается принципиальная возможность совершения ими тяжких
насильственных посягательств.
1 В случае когда поднадзорный допускает нарушения общественного порядка,
правил социалистического общежития, поддерживает тесные отношения с лицами,
ведущими сомнительный образ жизни, игнорирует соблюдение избранных в
отношении него ограничений, административный надзор может быть продлен
каждый раз еще на шесть месяцев, но не свыше сроков, предусмотренных законом
для погашения или снятия судимости за то преступление, за которое он был
осужден.
2 Ответственность за нарушение правил административного надзора
регламентируется законодательством союзных республик. Статья 1 Указа Президиума
Верховного Совета РСФСР от 4 августа 1966 г. «Об ответственности за нарушение
правил административного надзора» устанавливает, что виновные подвергаются
штрафу в размере от 10 до 50 рублей. Если нарушения правил надзора носят
злостный характер, т.е. продолжают иметь место несмотря на то, что поднадзорный
дважды в течение года подвергался штрафу за такие же нарушения, виновное в
этом лицо привлекается к уголовной ответственности по ст. 198-2 УК РСФСР.
3 Привод, регистрация и официальное предостережение учреждены Указом
Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении
ответственности за хулиганство».
210

Как показало специальное изучение, основную категорию
предостереженных составляют именно эти лица. Например, из
1050 случаев предостережения (по материалам органов милиции
Москвы, Саратова, Энгельса, Красноармейска, Полтавы и ряда
сельских районов Полтавской области) 22,6% сделаны в связи со
скандалами и ссорами с соседями (в Москве — 70,4%); 41,4 — в связи
с систематическим появлением в общественных местах в нетрезвом
состоянии; 7,8 —хулиганством и дракой; 1,2% — нанесением
оскорблений. Таким образом, 73% подвергнутых приводу, регистрации
и официальному предостережению допускали проступки, чаще
всего предшествующие опасным формам посягательства на личность.
Если к этому дополнить еще 19% допустивших на улице, в кино,
клубе и других местах нарушения общественного порядка1,
несомненно, граничившие с хулиганством, то станет очевидно, что данной
формой административного принуждения охватывается как раз тот
контингент нарушителей, которые могут совершить тяжкие
преступления против личности.
В действиях милиции, осуществляющей привод для
соответствующей регистрации и официального предостережения, собственно
принуждением является обеспечение явки нарушителя. Он либо
обязывается к этому, либо при его нежелании или отказе
доставляется в милицию принудительно. Основное же содержание
рассматриваемой меры — воспитательное, ибо официальному
предостережению предшествует целенаправленная беседа, проводимая в
связи с систематическими нарушениями общественного порядка и
правил социалистического общежития2. Специфика беседы
состоит в том, что она строится вокруг конкретных фактов поведения,
чреватого возможностью перерасти в более общественно опасное
деяние. Само предостережение означает, что государственный
орган — милиция — строго предупреждает нарушителя о том, что,
во-первых, он сам и все его проступки известны и зарегистрированы
в милиции, и, во-вторых, к нарушителю при повторении подобных
действий могут быть приняты меры административного или
уголовного наказания. Одновременно разъясняются законы,
предусматривающие ответственность за хулиганство и насильственные
посягательства на личность. В беседе целесообразно подчеркнуть,
что наказание, особенно уголовное, с неизбежностью повлечет
лицеев Л.Н. Официальное предостережение о недопустимости антиобщественного
поведения. М.: ВНИИОП МООП СССР, 1968. С. 9-10.
«Официальное предостережение, — пишет Л.Н. Гусев, — это беседа руководителей
органа милиции с нарушителем, указание ему на неправильное поведение,
разъяснение вреда для общества, нарушения им общественного порядка и строгое
предупреждение от имени государственного органа о недопустимости
антиобщественного поведения» (см.: Цит. соч. С. 15).
211

шения и ограничения, определенную меру страданий, которые
становятся для правонарушителя неблагоприятными последствиями
совершенного им деяния.
Желая усилить авторитет предостережения и его воспитателвное
значение, практические работники многих органов милиции стали
осуществлять его в присутствии представителей общественности.
Например, в сельских районах Челябинской области участковые
инспектора на основании проверенных материалов (заявлений
членов семей, сообщений администраций совхозов и колхозов)
составляют списки лиц, систематически нарушающих общественный
порядок, и предварительно проводят с ними беседы. Затем этих лиц
собирают по месту работы, и там один из руководителей районного
органа внутренних дел делает каждому из них в присутствии
представителей совхоза, колхоза или предприятия официальное
предостережение, которое оформляет листком привода с подпиской
нарушителя. Периодически лиц, которым делалось предостережение,
вновь приглашают на беседу, в которой принимают участие
представители администрации или общественности. От них работники
милиции получают информацию о последующем поведении
предостереженных. Если оно не улучшилось, принимается решение о
повторном официальном предостережении или принятии иных мер
принуждения1.
Как при публичном, так и при индивидуальном предостережении
целесообразен акцент на защиту неприкосновенности советских
граждан, разъяснение предостерегаемым, что скандал, ссора,
хулиганство легко могут перейти в тяжкие виды насилия, особенно со
стороны тех нарушителей, кто злоупотребляет алкоголем, теряет
над собой контроль, отличается вспыльчивым характером.
Разъяснение окажется более доходчивым, если оно будет сопровождаться
иллюстрацией типичного поведения дебоширов, скандалистов и
хулиганов, завершившегося умышленным убийством или
причинением умышленных тяжких телесных повреждений. Отбирая
подписку о сделанном предостережении, работники милиции придают
предостережению официальный характер, что, несомненно,
повышает его предупредительную роль.
3. Меры лечебно-трудового и воспитательного воздействия на
злостных пьяниц стали широко применяться после принятия
соответствующих законов в союзных республиках в середине 1960-х гг.
В Украинской ССР эта практика сложилась несколько раньше, по-
После двукратного официального предостережения в соответствии с нормативным
актом МВД СССР появляются основания для постановки нарушителя на
специальный учет милиции, что влечет за собой комплекс мер по изучению данного
лица, наблюдению за ним и его перевоспитанию.
212

скольку ст. 9 Указа Президиума Верховного Совета УССР от 12 июня
1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от
общественно полезного труда и ведущими антиобщественный,
паразитический образ жизни» предусматривала направление по
постановлению суда в лечебно-трудовые отделения при ИТК сроком до
одного года трудоспособных лиц, которые вследствие
систематического злоупотребления спиртными напитками стали злостными
пьяницами и своим недостойным поведением создавали
ненормальные условия для совместного проживания в семье или квартире.
Принудительное лечение злостных пьяниц оказалось достаточно
эффективной мерой в борьбе с антиобщественным поведением
морально неустойчивых лиц. Специальное изучение, проведенное
МВД УССР, показало, что из числа прошедших через
лечебно-трудовые отделения ИТК Донецкой области спустя 2—3 месяца после
освобождения 93% бывших нарушителей трудоустроились (до
поступления на принудительное лечение работавшие составляли 76%),
73% прекратили пьянство. Спустя два года работали все, 25% вовсе
не употребляли спиртных напитков, 70% — значительно улучшили
свое поведение1. Изданные в союзных республиках законы
значительно расширили круг отношений, посягательство на которые
злостных пьяниц дает право подвергнуть их принудительному
лечению и трудовому перевоспитанию (в сравнении с теми, которые
упоминались в Указе Президиума Верховного Совета УССР от
12 июня 1961 г.). Так, в Указе Президиума Верховного Совета
РСФСР от 8 апреля 1967 г. «О принудительном лечении и трудовом
перевоспитании злостных пьяниц (алкоголиков)» упоминаются:
систематическое злоупотребление спиртными напитками,
уклонение от добровольного лечения или продолжение пьянства после
лечения; нарушение трудовой дисциплины, общественного
порядка, несмотря на принятые к виновным меры общественного и
административного воздействия. Увеличен срок принудительного
лечения до двух лет.
Перечень лиц, к которым может быть применено
принудительное лечение2, сам по себе говорит о том, что органы милиции
получили эффективное средство профилактики таких тяжких
преступлений, совершаемых на бытовой почве, как умышленное убийство
и умышленное причинение тяжких телесных повреждений.
Профилактический результат достигается уже в тот момент, когда зло-
См.: Головченко И.Х. Административно-правовые и воспитательные меры борьбы
с пьянством // Советское государство и право. 1966. № 6. С. 61-66.
Не подлежат направлению в профилакторий лица, страдающие хроническими
болезнями, инвалиды I и II группы, несовершеннолетние, а также мужчины
старше 60 лет и женщины старше 55 лет.
213

стный пьяница принудительно направляется в лечебно-трудовой
профилакторий. При этом устраняется ситуация, чреватая острым
конфликтом и насильственными действиями, жертвами которых
нередко становятся сами злостные пьяницы. О том, что эта
категория лиц представляет непосредственную угрозу жизни, здоровью,
чести и достоинству граждан, свидетельствуют данные
специального изучения личности большой группы злостных пьяниц,
содержавшихся в лечебно-трудовом профилактории1. Выяснилось, что
среди них преобладают лица среднего и старшего возраста: до
24 лет-1,4%; 20-30 лет-8,2; 31-40 лет-44,1; 41-50 лет-36,9;
старше 50 лет — 9,3%. Более трети нарушителей (33,9%) к моменту
применения лечебно-трудового перевоспитания нигде не работали,
в то же время инвалидов среди неработавших было всего 1,4%.
Отмечается значительная доля ранее судимых — 45,4%, причем из их
числа 55,1% привлекались к уголовной ответственности за
хулиганство; 16,7 — за разбой или грабеж; 13,6 — за тяжкие телесные
повреждения; 2,4 —за умышленное убийство и 0,7% — за
изнасилование. Другими словами, 88,5% всех ранее судимых или 40,2% всех
содержавшихся в ЛТП совершали тяжкие преступления, в той или
иной мере посягавшие на личность. Если при этом учесть, что 92,1 %
систематически нарушали общественный порядок, а для
большинства обследованных (85,4%) это выразилось в ссорах и драках на
бытовой почве (за эти действия 20% привлекались к
административной ответственности за мелкое хулиганство), то становится
очевидным, какую опасность представляли злостные пьяницы с точки
зрения вероятности совершения тяжких преступлений против
личности. Своим поведением они не только создавали угрозу для
окружающих, но и ситуации (ссоры, драки), в которых сами могли
оказаться потерпевшими. Следует добавить, что в материалах
изученных дел фигурировали факты, свидетельствующие о том, что около
трети злостных пьяниц (31,2%) оказывали крайне отрицательное
влияние на несовершеннолетних. Очевидно, что временная
изоляция этих нарушителей сама по себе явилась действенной
профилактической мерой.
Вопрос о направлении в профилакторий рассматривается
районным (городским) народным судом по ходатайству общественн�