Роберт Хофрихтер

Таинственная жизнь грибов:
Удивительные чудеса скрытого
от глаз мира

Едва ли можно представить себе революцию, которая разражается в
стране, когда туда внезапно приходят грибы: новость об их
появлении распространяется как пожар – от хижины к хижине.
Пьеро Каламандреи

Посвящается моей жене Марушке, которая с того достопамятного
грибного 1980 года продолжает бродить со мной по лесам

Robert Hofrichter
Das geheimnisvolle Leben der Pilze
Die faszinierenden Wunder einer verborgenen Welt
Перевод с немецкого Александра Анваера
© Gütersloher Verlagshaus, Gütersloh, a division of Verlags of Verlagsgruppe
Random Hause GmbH, München, Germany, 2017
© Анваер А. Н., перевод на русский язык, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа
«Азбука-Аттикус», 2019 КоЛибри®

Предисловие
Дорогие читательницы и читатели, добро пожаловать на планету грибов!
Леса, луга, парки и сады густо населены этими таинственными
созданиями; даже в океанских глубинах и на космических станциях
можно обнаружить грибы. Наши предки в саваннах и лесах знали о них.
Собственно, нам следовало бы и самим побольше узнать о грибах. Во
всяком случае, больше, чем мы на самом деле знаем.
Я приглашаю вас в увлекательное и интересное путешествие в мир
царства Fungi, как по-научному называются грибы. Для меня как биолога,
изучающего грибы, сопровождать вас в этом путешествии –
ответственная и одновременно приятная задача и высокая честь. Вместе
мы будем прислушиваться к давно забытому шепоту лесных грибов.
Может быть, нам удастся ощутить нечто такое, что позволит расширить
границы нашего понимания природы, заново определить их, потому что
по окончании путешествия, во всяком случае, я очень на это надеюсь,
грибы займут в вашей картине мира достойное место, куда более
значительное, чем до сих пор.
Эта книга – не определитель и не атлас грибов. Здесь вы найдете не так
много сведений о том, как их собирать или готовить. Передо мной стоит
другая задача: удивить вас неведомым миром и его поразительными
связями. Эта универсальная взаимозависимость всех живых существ
Земли внушает вдохновение и вызывает положительные эмоции в эпоху
тотального отчуждения от природы и ее бездумного уничтожения.
«Только в лесу моя душа обретает покой, все в ней приходит в

равновесие, а сама она наполняется силой», – писал Кнут Гамсун.
Бесчисленные обитатели леса, в том числе, естественно, и грибы,
оказывают на наше здоровье благотворное и стимулирующее влияние.
Эти живые создания, как ни удивительно, очень часто не находятся друг
с другом в отношениях «дарвиновской» конкуренции, а, наоборот,
стремятся к сотрудничеству. В этой книге вы познакомитесь с
симбиозами и узнаете о том, какое большое значение в природе, гибели
которой мы так боимся, имеет кооперация. Грибы являют собой
наглядное воплощение кооперации. Их мицелии, эти невообразимо
сложные средоточия жизни, расскажут о тесном переплетении всех
живых существ, о взаимовыгодном обмене веществом и энергией, а
также о средствах коммуникации, которые существуют и за пределами
царства животных.
Начиная наше микологическое путешествие, я подумал, что слишком
сухое и исключительно естественно-научное описание грибов скорее
помешает читателю радоваться путешествию, нежели поможет этому.
Конечно, всем, о чем вы узнаете, читая эти страницы, мы обязаны
научным исследованиям, но я не ставил себе задачу просто рассказать
вам о том из мира грибов, что было измерено, взвешено и
систематизировано. Мне хотелось пробудить в читателе дух познания,
который вдохновляет всех ученых, включая и меня. Я хочу, чтобы вы
решились выслушать историю грибов. Может быть, по прочтении этой
книги вы захотите вместе со мной придать привычному человеческому
мировосприятию несколько больший микоцентрический аспект.
Чтобы книгу было удобнее читать, я не стал использовать латинские
научные названия, говоря о таких широко известных и распространенных
грибах, как мухоморы, белые грибы и лисички. Однако в конце книги вы
найдете список, в котором приведены научные названия наиболее
важных из упомянутых в книге грибов. Непосредственно в тексте
научные названия грибов и их родственные связи даются только тогда,
когда это необходимо для ясности и связности изложения, а также для
понимания содержания текста.
Ваш Роберт Хофрихтер
Зальцбург, декабрь 2016 года

1. Не пропустите шепот грибов!
Поистине великое таинство творится в
лесной тиши
Все на свете становится все громче, все ярче, все быстрее. Но это
непривычно для нашего мозга, он родился в те времена, когда в
стойбищах горели костры, над головой простиралось ясное звездное
небо, а в лесах и душах царил покой.

Тим Шленциг

Вероятно, и вы до сих пор искренне считали, что формы жизни природы,
различимые без микроскопа, можно разделить на две группы – растения
и животные. Но это неверное представление: на самом деле их три – три
великих царства высшей жизни. Третьим царством этого союза являются
грибы, и они по меньшей мере так же распространены, как животные и
растения. Значение же грибов намного больше, чем мы, как правило,
себе представляем. Существуют не только те грибы, что знакомы нам по
лесу, но и многочисленные микроскопические грибы, и они присутствуют
действительно везде. Известно ли вам, что с каждым вдохом в ваши
легкие попадает не меньше десяти спор грибов? Не спешите ужасаться:
скоро мы с вами немного займемся медицинской микологией. Могу вас
уверить, в ходе нашего путешествия, вы будете очень многим
безгранично удивлены.
Начнем мы с самого элементарного: растения улавливают своими
содержащими хлорофилл листьями энергию солнечного света и
углекислый газ воздуха, а из земли с помощью корней высасывают
питательные вещества, затем из всего этого синтезируют сахара,
которыми и питаются. Между тем мы знаем, что это известное из
школьного курса биологии положение далеко не полностью описывает
биологические особенности растительного мира. Грибы связаны с
почвой отнюдь не только своими корнями. Под землей корни грибов и
растений тесно связаны друг с другом. Почти 90 % грибов вступают в
симбиоз с растениями в форме, известной под названием «микориза».
Слово «микориза» составлено из двух греческих корней: μύκης (гриб) и
ρίζα (корень). Это партнерство, природу которого еще предстоит изучить
в деталях, может оказаться не поверхностным, а очень глубоким и
значимым. Поверхностный симбиоз именуют термином «эктомикориза»
(экто – наружный), а внутренний симбиоз называют эндомикоризой
(эндо – внутренний). Обе формы отличаются друг от друга структурной
близостью партнеров и физиологическими особенностями протекания
обмена веществами между грибами и растениями. В Центральной
Европе чаще встречаются эктомикоризы: тонкие нити грибов сплошным
покровом окутывают молодые побеги растительных корней. Точнее
сказать, нити грибов врастают в кору корней, но не в их клетки. В
эндомикоризах все происходит по-другому. Нити грибов прорастают в
клетки коры корня растения-партнера, чтобы получать от растения
максимальное количество питательных веществ. В этой ситуации
растение должно в высшей степени «доверять» своему партнеру-грибу.
Такое попустительство – позволение чужому организму проникать в
клетки – может очень плачевно закончиться, даже гибелью.
Действительно, существует немало грибов-паразитов, способных

убивать растения и животных (а также и людей!). Однако во многих
случаях растение «знает», кто из грибов его друг, а кто – враг.
Вы только подумайте, насколько необозримы разнообразие и
численность видов грибов – во всяком случае, с нашей, человеческой,
точки зрения. Так, мухомор – это всего лишь один из более чем 10 000
видов крупных грибов (макромицетов), встречающихся в наших широтах,
то есть из грибов, которые образуют хорошо видимые глазом плодовые
тела. К роду Amanita, представителем которого является мухомор,
относятся и такие опасные его собратья, как бледная поганка, а кроме
того, и еще почти 500 видов грибов. Некоторые специалисты считают,
что на самом деле их может быть в два раза больше.

Предисловие
Дорогие читательницы и читатели, добро пожаловать на планету грибов!
Леса, луга, парки и сады густо населены этими таинственными
созданиями; даже в океанских глубинах и на космических станциях
можно обнаружить грибы. Наши предки в саваннах и лесах знали о них.
Собственно, нам следовало бы и самим побольше узнать о грибах. Во
всяком случае, больше, чем мы на самом деле знаем.
Я приглашаю вас в увлекательное и интересное путешествие в мир
царства Fungi, как по-научному называются грибы. Для меня как биолога,
изучающего грибы, сопровождать вас в этом путешествии –
ответственная и одновременно приятная задача и высокая честь. Вместе
мы будем прислушиваться к давно забытому шепоту лесных грибов.
Может быть, нам удастся ощутить нечто такое, что позволит расширить
границы нашего понимания природы, заново определить их, потому что
по окончании путешествия, во всяком случае, я очень на это надеюсь,
грибы займут в вашей картине мира достойное место, куда более
значительное, чем до сих пор.
Эта книга – не определитель и не атлас грибов. Здесь вы найдете не так
много сведений о том, как их собирать или готовить. Передо мной стоит
другая задача: удивить вас неведомым миром и его поразительными
связями. Эта универсальная взаимозависимость всех живых существ
Земли внушает вдохновение и вызывает положительные эмоции в эпоху
тотального отчуждения от природы и ее бездумного уничтожения.
«Только в лесу моя душа обретает покой, все в ней приходит в
равновесие, а сама она наполняется силой», – писал Кнут Гамсун.
Бесчисленные обитатели леса, в том числе, естественно, и грибы,
оказывают на наше здоровье благотворное и стимулирующее влияние.
Эти живые создания, как ни удивительно, очень часто не находятся друг
с другом в отношениях «дарвиновской» конкуренции, а, наоборот,
стремятся к сотрудничеству. В этой книге вы познакомитесь с
симбиозами и узнаете о том, какое большое значение в природе, гибели
которой мы так боимся, имеет кооперация. Грибы являют собой

наглядное воплощение кооперации. Их мицелии, эти невообразимо
сложные средоточия жизни, расскажут о тесном переплетении всех
живых существ, о взаимовыгодном обмене веществом и энергией, а
также о средствах коммуникации, которые существуют и за пределами
царства животных.
Начиная наше микологическое путешествие, я подумал, что слишком
сухое и исключительно естественно-научное описание грибов скорее
помешает читателю радоваться путешествию, нежели поможет этому.
Конечно, всем, о чем вы узнаете, читая эти страницы, мы обязаны
научным исследованиям, но я не ставил себе задачу просто рассказать
вам о том из мира грибов, что было измерено, взвешено и
систематизировано. Мне хотелось пробудить в читателе дух познания,
который вдохновляет всех ученых, включая и меня. Я хочу, чтобы вы
решились выслушать историю грибов. Может быть, по прочтении этой
книги вы захотите вместе со мной придать привычному человеческому
мировосприятию несколько больший микоцентрический аспект.
Чтобы книгу было удобнее читать, я не стал использовать латинские
научные названия, говоря о таких широко известных и распространенных
грибах, как мухоморы, белые грибы и лисички. Однако в конце книги вы
найдете список, в котором приведены научные названия наиболее
важных из упомянутых в книге грибов. Непосредственно в тексте
научные названия грибов и их родственные связи даются только тогда,
когда это необходимо для ясности и связности изложения, а также для
понимания содержания текста.
Ваш Роберт Хофрихтер
Зальцбург, декабрь 2016 года

1. Не пропустите шепот грибов!
Поистине великое таинство творится в
лесной тиши
Все на свете становится все громче, все ярче, все быстрее. Но это
непривычно для нашего мозга, он родился в те времена, когда в
стойбищах горели костры, над головой простиралось ясное звездное
небо, а в лесах и душах царил покой.
Тим Шленциг

Вероятно, и вы до сих пор искренне считали, что формы жизни природы,
различимые без микроскопа, можно разделить на две группы – растения
и животные. Но это неверное представление: на самом деле их три – три
великих царства высшей жизни. Третьим царством этого союза являются

грибы, и они по меньшей мере так же распространены, как животные и
растения. Значение же грибов намного больше, чем мы, как правило,
себе представляем. Существуют не только те грибы, что знакомы нам по
лесу, но и многочисленные микроскопические грибы, и они присутствуют
действительно везде. Известно ли вам, что с каждым вдохом в ваши
легкие попадает не меньше десяти спор грибов? Не спешите ужасаться:
скоро мы с вами немного займемся медицинской микологией. Могу вас
уверить, в ходе нашего путешествия, вы будете очень многим
безгранично удивлены.
Начнем мы с самого элементарного: растения улавливают своими
содержащими хлорофилл листьями энергию солнечного света и
углекислый газ воздуха, а из земли с помощью корней высасывают
питательные вещества, затем из всего этого синтезируют сахара,
которыми и питаются. Между тем мы знаем, что это известное из
школьного курса биологии положение далеко не полностью описывает
биологические особенности растительного мира. Грибы связаны с
почвой отнюдь не только своими корнями. Под землей корни грибов и
растений тесно связаны друг с другом. Почти 90 % грибов вступают в
симбиоз с растениями в форме, известной под названием «микориза».
Слово «микориза» составлено из двух греческих корней: μύκης (гриб) и
ρίζα (корень). Это партнерство, природу которого еще предстоит изучить
в деталях, может оказаться не поверхностным, а очень глубоким и
значимым. Поверхностный симбиоз именуют термином «эктомикориза»
(экто – наружный), а внутренний симбиоз называют эндомикоризой
(эндо – внутренний). Обе формы отличаются друг от друга структурной
близостью партнеров и физиологическими особенностями протекания
обмена веществами между грибами и растениями. В Центральной
Европе чаще встречаются эктомикоризы: тонкие нити грибов сплошным
покровом окутывают молодые побеги растительных корней. Точнее
сказать, нити грибов врастают в кору корней, но не в их клетки. В
эндомикоризах все происходит по-другому. Нити грибов прорастают в
клетки коры корня растения-партнера, чтобы получать от растения
максимальное количество питательных веществ. В этой ситуации
растение должно в высшей степени «доверять» своему партнеру-грибу.
Такое попустительство – позволение чужому организму проникать в
клетки – может очень плачевно закончиться, даже гибелью.
Действительно, существует немало грибов-паразитов, способных
убивать растения и животных (а также и людей!). Однако во многих
случаях растение «знает», кто из грибов его друг, а кто – враг.
Вы только подумайте, насколько необозримы разнообразие и
численность видов грибов – во всяком случае, с нашей, человеческой,
точки зрения. Так, мухомор – это всего лишь один из более чем 10 000
видов крупных грибов (макромицетов), встречающихся в наших широтах,
то есть из грибов, которые образуют хорошо видимые глазом плодовые
тела. К роду Amanita, представителем которого является мухомор,
относятся и такие опасные его собратья, как бледная поганка, а кроме

того, и еще почти 500 видов грибов. Некоторые специалисты считают,
что на самом деле их может быть в два раза больше.

Роберт Хофрихтер
Таинственная жизнь грибов:
Удивительные чудеса скрытого от глаз
мира
Едва ли можно представить себе революцию, которая разражается в
стране, когда туда внезапно приходят грибы: новость об их
появлении распространяется как пожар – от хижины к хижине.
Пьеро Каламандреи

Посвящается моей жене Марушке, которая с того достопамятного
грибного 1980 года продолжает бродить со мной по лесам

Robert Hofrichter
Das geheimnisvolle Leben der Pilze
Die faszinierenden Wunder einer verborgenen Welt
Перевод с немецкого Александра Анваера
© Gütersloher Verlagshaus, Gütersloh, a division of Verlags of Verlagsgruppe
Random Hause GmbH, München, Germany, 2017
© Анваер А. Н., перевод на русский язык, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа
«Азбука-Аттикус», 2019 КоЛибри®

Грибы – это не овощи
На карте планеты грибов великое множество белых пятен и плохо
исследованных территорий, и поэтому нет ничего удивительного в том,
что всего несколько десятилетий назад мы не считали грибы отдельным
царством живых существ, не признавали их самостоятельной жизненной

формой. Наши предки были не в состоянии понять, что в
действительности представляли собой грибы. В течение многих веков в
нашей картине мира присутствовали три категории божьих тварей –
растения, животные и люди. После Дарвина люди тоже были
причислены к царству животных, и категорий осталось всего две.
Вопрос о том, чем в действительности были грибы, оставался открытым
– здесь царила полная неясность и велись ожесточенные споры. Даже в
авторитетных современных интернет-словарях можно и сегодня найти
такие определения: «Таллофиты (слоевищные растения) являются
многоклеточными организмами, у которых отсутствует типичное для
сосудистых растений членение на корень, побеги и листья. К
таллофитам относят многочисленные водоросли, лишайники и мхи, а
также грибы». Нет! Грибы не имеют никакого отношения к таллофитам,
они не принадлежат к «фитам», то есть к растениям. Дело в том, что у
грибов отсутствует фотосинтез, способность к которому выражают
окончанием «фит». Грибы должны питаться, им надо есть, и в этом
отношении они гораздо ближе к животным, нежели к растениям. Поэтому
грибы – это не «овощи, которые растут в сырых местах и потому похожи
на зонтики». Такое определение я однажды услышал из уст ребенка. Это
очаровательное, но в корне неверное определение. Грибы – не
растения, а следовательно, не могут быть овощами.

К какому виду живых существ относятся
грибы?
Книга Роберта Уайтекера «О пяти царствах живого» (Fünf-ReicheVorstellung), где грибам было отведено заслуженное ими отдельное
место в классификации живых организмов, была опубликована только в
1969 году. Однако потребовалось еще два десятилетия для того, чтобы
общество, включая даже биологов, усвоило истину о самостоятельном
статусе грибов и о том, что они – не растения. Правда, и сегодня многим
людям неясно, что наш мир населен более чем двумя основными типами
живых существ. Многие полагают, что грибы являются древними
предками растений. Собственно, в течение многих лет об этом так и
писали в учебниках ботаники. Надо сказать, что в биологической науке в
течение десятилетий шла настоящая война по вопросу о том, к какому
царству следует отнести грибы – растений или животных.
Осознание того, что грибы – это особая форма жизни, привело к слому
старой парадигмы и было подобно революции Коперника во взглядах на
Вселенную. Дело в том, что с осознанием того факта, что грибы
представляют собой самостоятельную форму жизни, пришло и
понимание того, что грибы существовали на Земле до появления первых
растений. Грибы сделали возможным развитие растений, их выход на
сушу. И сегодня они позволяют сохранять жизнь 90 % всего, что
зеленеет и цветет.

Сверхъестественные нитчатые существа
почвы
Наверное, читатель уже понял, что, говоря о грибах, я имею в виду не
только те грибы, плодовые тела которых разводят или собирают, а потом
с удовольствием едят, как, например, шампиньоны или белые грибы. Я
имею в виду также грибы, которые в виде невидимых снаружи нитей
живут в земле или древесных структурах. Эти «истинные грибы» иногда
кажутся странными, зловещими, чуждыми, едва ли не инопланетными
созданиями без глаз и шкуры. Людям тяжело проникнуться эмпатией к
этим неведомым созданиям, особенно если учесть, что часто они
покрыты противной слизью и могут содержать смертельные яды. Мало
того, грибы способны наводить на людей суеверный ужас: многие
скопления мелких беловатых грибков ночью светятся призрачным
светом.
Так можем ли мы вообще всем сердцем принять грибы как таковые?
Если мы узнаем о них намного больше, то, несомненно, сможем это
сделать – тем более если подумаем о том, что природа, а в особенности
лес с его покоем и целительными свойствами, просто немыслим без
грибов. Растения поглощают углекислый газ. Грибы, животные, люди –
все мы выделяем этот газ в воздух. На зависимом от света этапе
фотосинтеза растения выделяют кислород, в котором грибы нуждаются
точно так же, как и мы. Грибы и деревья – или вообще растения, –
следовательно, тесно связаны и зависят друг от друга.
Продолжим нашу познавательную экскурсию в таинственный мир грибов.
Пусть грибы станут для нас источником радости и удовольствия. Кстати,
об удовольствии: в нашем познавательном путешествии, о котором
пойдет речь в следующей главе, появится и нечто личное. Вам придется
согласиться с тем, что фундаментальные познания в микологии иногда
могут иметь и сугубо практическое значение.

2. Как я нашел грибы и свою жену
Наши корни в земле, а не в бетоне
Все вещи становятся источниками удовольствия, если их любят.
Приписывается Фоме Аквинскому

Рассказанная здесь история началась в ясный день конца лета 1980
года, когда я отправился в лес с красивой молодой женщиной. Добавлю,
я шел туда с вполне определенными намерениями. Я был влюблен и

хотел просить ее руки. Кроме того, только что прошли сильные дожди и
лес обещал богатый урожай грибов, а к грибам я был неравнодушен с
самого раннего детства. Мало того, я знал, что моя избранница ценила
хорошую еду. Для двадцатитрехлетнего парня в фазе активного
ухаживания это было вполне естественно – желать произвести самое
лучшее впечатление. Результат моей тщательной подготовки к вылазке
в дремучий лес выглядел так: два хрустящих батона испеченного в
дровяной печи хлеба, разрезанных вдоль, обильно намазанных
смальцем со шкварками, немного посоленных, присыпанных красным
перцем и украшенных колечками репчатого лука. Кроме этого, я положил
в рюкзак две хорошо охлажденные бутылки пива, завернутые в
несколько слоев газеты.

Необычное обручальное кольцо
Грибной сезон в том году удался на славу. Почва в лесу была буквально
усеяна грибами. Я уже был готов произнести главные слова, ради
которых и отправился в лес, когда наткнулся на громадный гриб-зонтик.
Это был настоящий великан даже в семействе таких немелких грибов. Я
снял прикрепленное к ножке гриба кольцо и надел его на палец моей
избранницы. Знание микологии может иметь практическое значение и
для повседневной жизни – отнюдь не у всех зонтичных грибов кольца
легко отделяются от ножек. Однако тот гриб-зонтик, Macrolepiota procera,
этим свойством обладал.
Хотя это было не вполне обычное обручальное кольцо, а его
долговечность не шла ни в какое сравнение с золотым кольцом, моя
избранница приняла его с радостью, как символ, – с такой же радостью,
как хлеб, смалец и пиво. Все сложилось как нельзя лучше, и теперь,
тридцать шесть лет спустя, мы по-прежнему вместе бродим по лесам,
ищем и фотографируем грибы.

Грибной шницель – изысканное блюдо, но
усваивается с трудом
Увлечение грибами появилось у меня очень рано: уже в нежном возрасте
четырех лет я ходил с родителями «по грибы». Надо сказать, что очень
быстро я подпал и под чисто кулинарное обаяние грибов. При виде
запеченных грибов-зонтиков или королевских шампиньонов я испытывал
и испытываю до сих пор самые приятные чувства. Эти грибы в панировке
выглядели как венский шницель и были, на мой взгляд, сущим
объедением. Помню, в детстве я не мог насытиться этим поджаристым
снаружи и сочным внутри деликатесом. Правда, мама остужала мой пыл:
дети с трудом переваривают грибы. Сегодня я знаю, что в этом есть
зерно истины, потому что клеточные стенки грибов состоят из хитина, а
этот полисахарид не переваривается в кишечнике человека, но является

ценным балластом. Лично мне всегда везло, я никогда не испытывал
тяжести в желудке после грибной трапезы.
Очень скоро я начал узнавать научные названия моих любимцев, чтобы
производить впечатление на членов семьи и друзей. Здесь коренится
причина того, что я с самого детства хотел стать только биологом.

Зонтичные грибы бывают разными
Вскоре я узнал, что научное название королевского шампиньона –
Macrolepiota, а также что к этому роду принадлежат живущие в почве
грибы-сапробионты, или плесневые грибы, которые предпочитают
богатые питательными веществами леса и луга, а кроме того, я выяснил,
что помимо гигантских зонтичных грибов существуют и их мелкие
разновидности, в научных названиях которых отсутствует корень
«макро», и они называются поэтому просто Lepiota. Среди этих более
мелких грибов большинство ядовиты, так как содержат токсин аманитин,
что ставит под вопрос кулинарную ценность всего этого рода. Выбирать
зонтичные грибы на обед должен только специалист.
С тех пор я начал придирчиво проверять свои микологические находки:
действительно ли они настолько велики, чтобы называться
макролепиотами? Рыхло ли прикреплено к ножке кольцо, легко ли оно
отделяется? Если все признаки сходились, то ничто уже не мешало
отправить гриб на сковородку и насладиться чудесным шницелем. Позже
я узнал, что кольцо тоже съедобного сосцевидного гриба-зонтика
отдирается от ножки с превеликим трудом. Все меньше деликатесов
могло избегать моего внимания, и мне все яснее становилось, что
существует нечто, называемое наивной микологической картиной мира.
Можно узнавать какие-то разрозненные факты о грибах, хватая эти
знания то тут, то там, и внушать себе, что знаешь о грибах все. Нет
ничего более далекого от истины, чем такое представление! Познать
грибы до конца невозможно, и поэтому надо постоянно следить за
достижениями науки о грибах – микологии. Возьмем для примера все те
же грибы-зонтики: с моими критериями проверки – величиной и
легкостью отделения кольца – я без всяких оснований считал себя в
безопасности. Между тем микологи выделили среди грибов-зонтиков
ядовитые шафрановые и зеленоспоровые грибы, мякоть которых на
воздухе окрашивается в оранжево-красный цвет. Этот новый род
называется Chlorophyllum. Шафрановые грибы-зонтики отличаются от
королевских шампиньонов не только гладкой ножкой: в 1979 году был
описан особый вид шафранового гриба-зонтика. До настоящего времени
идут споры о том, является ли он на самом деле самостоятельным
видом. Этот гриб встречается в климатически подходящих регионах
Южной Европы, но его плодовые тела чаще обнаруживаются на хорошо
унавоженной почве и на компостных кучах. Сегодня я из
предосторожности не стал бы есть гриб-зонтик, найденный на

компостной куче или в саду, тем более если бы у него была краснеющая
на воздухе мякоть; к тому же шафрановые грибы-зонтики обладают
неприятным запахом и вкусом.
Наивное представление о мире грибов становилось все более
дифференцированным и сложным с каждым днем. С грибами вообще
все не так просто. Это очень важное правило для тех, кто только
начинает собирать грибы, а также для тех, кто черпает свои знания о
грибах из мудрости времен наших бабушек.

Грибы как источник страсти
Интересы детства стали моей профессией.
Чудесные, странные и таинственные грибы с течением времени все
больше и больше становились предметами моей охотничьей страсти. Я
искал их, для того чтобы в покое наслаждаться их видом, думать о том,
какие невидимые процессы протекают всего в нескольких сантиметрах
под поверхностью земли, о том, как интересно открывать новые виды
грибов, фотографировать их, а отборные экземпляры отправлять на
сковородку. Грибы излучают нечто, что очень трудно объяснить
человеку, который никогда не испытывал к ним страсти. У некоторых
грибов жуткая аура: рядом с ними притаилась смерть. У других грибов
весьма своеобразный характер. Они ведут себя абсолютно
непредсказуемо: иногда они годами прячутся в земле, чтобы после этого
стремительно выбросить на поверхность множество своих плодовых тел
– иногда там, где этого ждут, но часто в совершенно неожиданном месте.

Грибы как подземные сети
В 1998 году в авторитетном журнале Nature была опубликована
любопытная статья. В ней речь шла об огромной экологической роли
грибов-микориз, которые оплетают сетями корни деревьев. Растения и
грибы сообщаются друг с другом. Для коммуникации они используют
химические сигнальные вещества, например терпены лесного воздуха [1]
или даже микологический интернет [2], или лесную паутину (Wood-WideWeb), как иногда называют «интернет», связывающий деревья.
Какая польза деревьям и грибам от этой сети и как эта сеть работает?
Так как деревья укоренены в земле и не могут свободно менять свое
местоположение, даже если оно неблагоприятно, они используют нити
грибов как провода связи, по которым в обе стороны передаются
полезные питательные вещества. Конечно, в данном случае речь не
идет о Всемирной сети, так как это было бы недопустимым
преувеличением, но тем не менее мы должны представлять себе
микоризы не как ограниченные сети, связывающие два индивидуальных

существа, а скорее как огромную сеть, объединяющую бесчисленные
грибы с бесчисленными индивидуальными растениями. Эти связи
сохраняются в течение многих поколений и при этом постоянно
совершенствуются и перестраиваются.

В темноте легко шептаться
Как можно наглядно представить себе работу этой лесной биржи? Для
того чтобы привлечь гриб к корням, растения используют стриголактон –
растительный гормон. Среди миллиардов почвенных организмов
«возлюбленный гриб» в полной тьме и плотной среде находит верную
дорогу к «своему корню». Гриб отвечает на вызов другим веществом, так
называемым myc-фактором (в химическом отношении это олигомер
хитина). С помощью этого фактора гриб словно говорит: я уже близко,
сейчас будет контакт; можешь не отключать защитные механизмы,
просто отдай новые тонкие побеги от корня, чтобы я спокойно их
оплел. Эту пресимбиотическую фазу, с точки зрения человека, можно
назвать периодом нежного ухаживания. На этой стадии речь идет об
установлении доверительных отношений. Осторожность не повредит,
потому что повсюду прячутся потенциальные паразиты и «брачные
аферисты» – они только и ждут своего шанса. Во время этого
предварительного знакомства в клетках будущих партнеров происходят
драматические изменения: в то время, когда гриб образует гифоподиум,
с помощью которого он прикрепляется к корню растения, клеточная
перестройка происходит также и в клетках коры корня в участке,
расположенном под гифоподиумом. В клетках растения цитоскелет и
эндоплазматический ретикулум формируют так называемый
препенетрационный аппарат, который прокладывает грибной гифе (то
есть грибной клеточной нити) путь через эпидермальные клетки корня.
Гриб проникает в корень без насилия, хозяин сам освобождает ему путь.
Между клеточными слоями коры (кортекса) грибные нити тоже могут
распространяться по своей длине, откуда в виде древовидных
разрастаний проникают в клетки внутренней коры. Эти разрастания
представляют собой разветвленные грибные гифы.

О пользе сетей
Упомянутые выше стриголактоны в качестве первичных пусковых
факторов позволяют растениям достичь многого: они поддерживают
корни в здоровом состоянии и стимулируют образование микориз, что в
свою очередь способствует увеличению всасывания фосфатов, других
питательных веществ и воды из почвы. От этого партнерства выигрывает
и гриб: он получает свою долю сахара, который растения образуют в
ходе фотосинтеза.

Таким образом гормональный шепот в лесной почве рассказывает об
общении и сотрудничестве, что на более высоком уровне приводит к
обоюдной пользе. Лес – это единое целое, спаянный коллектив,
состоящий из бесчисленных индивидов, они сосуществовали в течение
сотен миллионов лет и научились к всеобщей выгоде обмениваться
информацией. Они общаются и с нами, людьми, которые приходят в лес
в гости.
В лесу мы находим источник духовности, и он может менять нашу жизнь
к лучшему. Когда мы открываемся, то начинаем расти вместе с лесом, с
деревьями, со всеми невидимыми грибами и превращаемся в один
огромный мицелий жизни. Именно эта глубокая эмпатия ко всему живому
делает нас настоящими людьми. «У нас есть корни, и эти корни растут не
из бетона, – утверждает Андреас Данцер, сын покойного австрийского
музыканта Георга Данцера. – В сокровенной глубине своей души каждый
человек ощущает стремление сблизиться с природой». Если же
воспользоваться словами Пьеро Каламандреи, то можно сказать, что
«все текут в лес: в те немногие дни эти люди снова обретают радость
жизни, счастье, свободу трудиться в согласии с миром».

Бемби, лиловая корова, желтые утки и
синдром дефицита природы
Сегодня истинную близость к природе отнюдь нельзя считать само собой
разумеющейся. Растут поколения, которые скорее (или пока) пребывают
в цифровом мире, а не в универсальной сети великой природы. В этой
связи психологи и психиатры уже говорят о синдроме дефицита
природы. Нарастающее отчуждение от природы дает весьма странные
всходы. Проведенный в середине 1990-х годов в Баварии знаменитый
эксперимент показал, что 30 % из 40 000 участвовавших в нем детей,
помня о расцветке рекламного ролика производящей шоколад фирмы,
выкрасили корову в лиловый цвет. В 1997 году 7 % опрошенных детей
были уверены, что утки желтые. В 2003 году таких детей было уже 11 %.
Это всего лишь легкие и вызывающие усмешку симптомы
галопирующего, нешуточного отчуждения от природы. Незнание форм,
процессов и явлений окружающей среды, отсутствие живой связи с
ритмами, циклами и проявлениями мира природы – все это имеет тяжкие
последствия для отдельных людей и общества в целом. Дело не только
в том, что природа становится чуждой и незнакомой, а в том, что ее
перестают воспринимать как ценность, а значит, ее можно без
сожаления разрушать. Отчуждение от природы отчуждает нас от
человечности. Ведь, будучи людьми, мы и сами являемся природой! Мы
выросли не из бетона и асфальта.

В этой сложной ситуации грибы могут стать чудесными, укорененными в
почву педагогами, которые укажут нам путь возвращения к восприятию
бытия природы. И это отнюдь не преувеличение, это реальность.
Известен феномен почти религиозного преклонения перед природой –
так называемый бемби-синдром. Вместо того чтобы показывать природу
жестокой и брутальной, каковой она на самом деле и является, люди
рисуют фантастическое изображение природы в виде, в каком она
предстает в комиксах, диснеевских фильмах и детских книжках: в виде
гармоничной идеализированной картинки с розовыми счастливыми
животными и с милыми мухоморами. Для того чтобы примириться с
реальностями природы и найти уравновешенный подход к ней, едва ли
подходят следующие правила: «Сажать деревья – хорошо, рубить
деревья – плохо, а все охотники по своей сути убийцы». Здесь нет и
следа истинной связи с природой и истинной любви к жизни как таковой.
Природа многолика. Принять ее такой, какая она есть, – необходимая
составляющая любви к жизни. Планету населяют и такие существа, как
хищные звери и паразиты. Нам, конечно, трудно заставить себя любить
их, но нам не остается ничего другого, как принять их как часть
реальности и в который раз удивиться безграничной изобретательности
жизни.
Если вы хотите познать хотя бы долю всех чудес, происходящих в почве,
то последуйте примеру американского профессора-эколога Дэвида
Хаскелла, который, вооружившись лупой, в течение целого года изучал
квадратный метр лесной почвы, наблюдая взаимоотношения
населяющих ее крошечных существ. На вопрос о том, не было ли ему
безмерно скучно, Хаскелл ответил: «Никоим образом. Каждый день
существа ошеломляли меня какой-нибудь новостью на этом
единственном квадратном метре, каждый день они рассказывали мне
множество интереснейших историй. Чем дольше я смотрел, слушал и
принюхивался, тем интереснее становились наблюдения».

Подъельник обыкновенный – мрачный
одиночка белого цвета
Изобретательность природы удивляет, но давайте попробуем направить
свое внимание на то, что согласно человеческим нравственным
категориям считается «аморальным». Поговорим о широко
распространенном в Северном полушарии растении – подъельнике
обыкновенном (Monotropa hupopitys). О чуде микоризы мы уже
расказывали. Если принять во внимание творческий потенциал
эволюции, то было странно, если бы ни одно другое живое существо не
пришло бы к идее злоупотребить этой чудесной системой. И вот
пожалуйста, есть подъельник, растение, лишенное хлорофилла и

напоминающее своей беловато-желтоватой окраской спаржу,
паразитическое растение, утратившее способность к фотосинтезу.
Вместо этого оно вцепляется в подходящие участки грибных нитей
микоризы в месте соединения древесного корня и гриба. Тем, что
подъельник внедряется в канал связи между деревом и грибом, он очень
напоминает интернет-хакера.
Ученые, исследовавшие микоризы, давно обратили внимание на это
своеобразное растение, но его долгое время считали сапрофитом,
питающимся отмершей органической биомассой, как это делают многие
грибы. Подобные представления изменились, после того как микоризу
рядовки (род Tricholoma) рассмотрели под лупой. Подъельник
паразитирует на симбиотических мостиках, связывающих эти грибы с
деревьями. Как только это выяснилось, пришлось придумать
специальный термин для обозначения этих особенных живых существ:
микогетеротрофы. Уже в 1960 году Эрик Бьёркман исследовал данный
феномен с помощью радиоактивной метки, и он же ввел в науку термин
«эпипаразитизм», которым обозначил эту форму воровства питательных
веществ.

Без грибов не будет и орхидей
В этой связи мы не можем обойти вниманием и орхидеи (Orchidaceae).
Эта широко распространенная группа, включающая в себя до 30 000
видов и представляющая собой второе по численности видов семейство
цветковых растений, или покрытосеменных (Magnoliophyta), есть не что
иное, как облигатный микотроф. Ни одна орхидея не может увидеть свет
без содействия гриба. Так как семена орхидеи очень малы, они
неспособны самостоятельно поддерживать стадию прорастания, для
этого им нужна помощь гриба, который поставляет семенам
необходимые питательные вещества. Гриб-микориза проникает в
зародыш, а оттуда прорастает в формирующийся корень, в то время как
побеги и корневые клубни остаются свободными от гриба. Таким
образом орхидеи на первых стадиях своего жизненного цикла полностью
зависят от грибов. Некоторые грибы остаются в растениях дольше.
Многие виды орхидей приобретают зеленые листья и переходят к
автотрофному питанию, и тогда грибные гифы становятся лишними.
Мы не можем позволить себе задержаться в чудесном царстве орхидей.
На следующем этапе нашего путешествия мы вступим в волшебный лес
грибов. Здесь нам откроются их невероятные таланты, ошеломляющие
способности и безграничные возможности. Мы узнаем, что таинственные
нитчатые создания могут почти все.

3. Волшебная подземная жизнь может
почти все
Грибы: строители дорог, радиологи и
медики
Радиоактивный углерод, введенный учеными в березу, опустился по ее
сосудам в землю, проник в грибы, а через них в растущую рядом пихту.
Петер Вольлебен

Большинство людей очень мало знает о грибах. Между тем многие, не
имеющие отношения к биологии, интересуются грибами больше, чем
растениями. Может быть, так происходит, потому что плодовые тела
грибов не просто съедобные, а еще и очень вкусные, конкурируют с
самыми изысканными деликатесами? Но возможно, очарование грибов
связано с чем-то более глубоким и разнообразным. В этой главе мы
погрузимся в чудесный мир грибов и познакомимся с ними как с
непревзойденными мастерами выживания, коварными хищниками,
гениальными планировщиками и умелыми специалистами по
реутилизации отходов.

Дерево и гриб: неразлучная парочка
Совместная жизнь деревьев и грибов считается одним из величайших
чудес нашего мира. Самые известные из съедобных грибов – часть этого
чуда. Большинство из них – облигатные симбионты – свои вкусные
плодовые тела могут образовывать только совместно с корнями
деревьев. Если бы не было этой тесной связи, то нам пришлось бы
вычеркнуть из меню такие деликатесы, как белые грибы и лисички.
Одно-единственное дерево способно вступать в ассоциацию с сотней
различных видов грибов, причем индивидуальных представителей
каждого вида может быть тоже великое множество. Один кубический
сантиметр почвы может содержать до двадцати километров (!)
тончайших грибных нитей. Подобно нейронам человеческого мозга гриб
прорастает везде и всюду, образуя невероятно сложное переплетение.
Таким образом грибы образуют, по определению, данному
этноботаником Вольфом-Дитером Шторлем, растительный мозг. Грибы
направляют информационные потоки, связывающие их с окружающей
экосистемой, но и корни являются воплощением растительного
интеллекта. Посредством тончайших корневых побегов растения на
ощупь, «тестируя» почву, пронизывают ее во всех направлениях. В

процессе роста эти побеги выискивают молекулы воды и следовые
элементы.

Товарообмен в подземном мире
Нитчатые обитатели подземного мира, которые плотно пронизывают
почву, охотно делятся с деревьями своей добычей: почти все
минеральные вещества, добытые в почве, они отдают растениям, ведь
те, будучи фотосинтезирующими организмами, нуждаются в
дополнительных питательных веществах. Растения с удовольствием
принимают эти дары. Их корни просто не в состоянии извлечь из почвы
все необходимые минеральные вещества так же эффективно, как это
делают тонкие грибные нити, снабженные почти всемогущими
ферментами. Однако симбиоз предполагает не только получение, но и
отдачу. Растения одаряют грибы сахаром (преимущественно глюкозой),
который они обильно производят в процессе фотосинтеза. Растение
отдает грибам до 20 % произведенного сахара. Помимо углеводов
помощники получают от растений также и другие полезные вещества:
это, например, витамины или их предшественники. Дело в том, что
грибы, так же, как и мы, люди, неспособны самостоятельно
синтезировать витамины. В настоящее время считается, что заселение
суши растениями стало возможным лишь благодаря симбиозу грибов и
растений, и сомнительно, что такой неспецифический симбиоз мог
возникнуть позднее. Представители обоих царств получают взаимную
выгоду от этого симбиоза уже в течение сотен миллионов лет, а вместе с
ними выгоду получают и другие живые существа. Таким образом, можно
сказать, что движущей силой эволюции является не конкуренция, а
сотрудничество, что подтверждает мудрый афоризм: сила в единстве.
Это сотрудничество может дать удивительные плоды!

Грибы-рекордсмены
Вопрос о том, какие живые существа самые большие, имеет множество
разнообразных ответов. Тяжелейшее из известных животных – это синий
кит (Balaenoptera musculus), относящийся к усатым китам (подотряд
Mysticeti), а следовательно, млекопитающее. Самые крупные особи
достигают в длину 33 метров (такая длина могла быть лишь у немногих
ископаемых ящеров), а масса их тела достигает 200 тонн. Такое тяжелое
животное может обитать только в воде.
Если мы распространим наш поиск на растения, то самым большим
растением окажется гигантская секвойя, одна из секвой
Калифорнийского национального парка, и она еще больше, чем кит,
особенно если мы вспомним ее «длину» и объем: высота этого дерева
83,8 метра, объем – около 1487 кубических метров, а масса больше 2100

тонн. Этой секвойе больше 3000 лет, то есть и по возрасту она старше
любого животного.
Если же мы включим в этот конкурс еще и грибы, то сюжет станет
поистине захватывающим: найденная в 2000 году в американском штате
Орегон грибница опят весит столько же, сколько четыре взрослые самки
синего кита. По весу гигантская секвойя больше этой грибницы всего в
два раза. Но линейные размеры грибницы далеко превосходят размеры
всех существующих на земле живых организмов. Опята занимают
площадь около 889 гектаров, что соответствует площади 1200
футбольных полей.
Предположительно самая большая грибница Европы, обнаруженная в
Швейцарском национальном парке вблизи перевала, занимает площадь
500 × 800 метров. Этот осенний опенок, имеющий почтенный возраст в
1000 лет, относится к тому же виду, что и американский рекордсмен.
Так что если говорить о величине, то грибы, таким образом, занимают в
этом конкурсе первое место. Но только на пнях или ослабленных
стволах деревьев эти самые крупные организмы мира являют свету свои
желтоватые шляпки – плодовые тела, которые в самом лучшем случае
достигают высоты 12 сантиметров. Однако для лесничих и владельцев
лесных угодий опята суть подлинное бедствие – это катастрофа для
национальных парков. Опята, которых ученые относят к роду Armillaria,
паразитируют на деревьях и могут привести к их вымиранию. После
гибели дерева гриб может существовать на нем еще несколько лет, как
это делает, например, плесневик, сапрофитный гриб, который может
питаться омертвевшими органическими тканями древесины. Этот гриб –
враг лесников, и с ним трудно смириться и справиться: мощный грибной
организм распространяется в толщу почвы на глубину до одного метра.
Грибница медленно, но неуклонно пожирает дерево за деревом,
распространяясь под землей, пробуравливая ее своими непрерывно
образующимися новыми черно-коричневыми нитями толщиной около
одного миллиметра, общая длина которых просто не поддается точному
измерению. Считается, что возраст орегонского гиганта составляет
около 2400 лет.
В наших широтах больше всего распространен опенок обыкновенный,
мы можем видеть его в лесах осенью. В славяноязычных странах опята
называют «вацлавками», и это слово проникло в немецкий язык, на
котором эти грибы часто называют «венцельпильц». Это название
возникло из-за того, что появляются эти грибы, как правило, около 28
сентября, дня покровителя Чехии святого Вацлава.

Доисторические подвиги «лесных
человечков»

В наидревнейшие времена, на заре зарождения жизни, грибы уже играли
решающую роль. Многие ученые полагают даже, что существовали
времена, когда грибы господствовали на нашей планете – после той
достопамятной катастрофы в конце мелового периода, то есть около 65
миллионов лет назад, когда удар огромного метеорита на много месяцев
погрузил Землю во тьму, что погубило большую часть растений и
животных. Между прочим, считается, что именно тогда вымерли и
динозавры. Для грибов же после этого наступило райское время, как бы
кощунственно ни звучало это для нашего уха. Вокруг громоздились груды
«трупов», на которых пировали грибы, выступавшие в роли
«редуцентов». Редуценты – это существа, разлагающие остатки
погибших растений и животных. Именно такие остатки и составляли
основное меню тогдашних грибов. Волна вымирания на рубеже мелового
и третичного периодов для грибов стала, возможно, самым благодатным
временем. По составу отложений в Новой Зеландии можно судить о том,
что тогда происходило: из соответствующих слоев исчезла обычно
обильно присутствующая в отложениях пыльца растений, и слой
толщиной в четыре миллиметра состоял практически только из грибных
спор и нитей. Очень медленно и постепенно возвращался на Землю
солнечный свет, а с ним флора и фауна.

Гигант допотопной эпохи: водоросль,
лишайник, растение или гриб?
В течение длительного времени до этой катастрофы на Земле обитали
существа, которые до сих пор являются головоломкой для
палеонтологов. Если бы нам удалось переместиться во времени на 350–
420 миллионов лет назад, то мы едва ли узнали бы наш мир девонского
периода. Первыми сухопутными животными были сороконожки,
бескрылые насекомые и черви, а в подводном царстве расцвет
переживали позвоночные, готовясь выйти на сушу и попытаться ее
освоить. В девонском периоде начали заселять сушу первые высшие
растения. В этом им помогали более ранние поселенцы – грибы, которые
уже освоили сушу и имели тогда удивительно большие размеры.
К небу устремлялись громадные грибные монстры, прототакситы
(род Prototaxites), высотой от двух до девяти метров и толщиной ножки
до одного метра, возвышавшиеся над низкой растительностью.
Насколько мы знаем, это были самые высокие и крупные наземные
живые организмы того времени.
Наши знания об ископаемых остатках пока весьма фрагментарны и
отрывочны, и это сильно затрудняет работу ученых. Сам этот
ископаемый гриб похож на древесный обрубок, а научное
название Prototaxites дано из-за сходства с тисом (род Taxus).
Исследователи до сих пор гадают, кто был ближайшим родичем этого
гиганта. Перебрали всех возможных кандидатов – бурые водоросли,

лишайники и растения. Однако только в 2007 году было окончательно
решено отнести прототакситы к грибам.
Появление грибов-великанов в ту эпоху, вероятно, стало возможным по
причине отсутствия существ, способных их съесть; одинокий гриб мог
беспрепятственно расти в течение длительного времени.

Победитель радиации
Однако и те грибы, которые не смогли так хорошо устроиться, часто тоже
неплохо себя чувствуют. Удивительную форму выживания развили у
себя грибы, относящиеся к видам Cryptococcus neoformans и Wangiella
dermatitidis: они принадлежат к так называемым радиотрофным грибам.
То, что убивает другие живые существа, способствует процветанию этих
грибов. Профессор Артуро Касадевалль из Нью-Йоркского медицинского
колледжа им. Альберта Эйнштейна имел возможность проанализировать
пробы грунта из района аварии чернобыльского атомного реактора.
Оказалось, что там погибло не все. Один черный гриб прекрасно себя
чувствовал при дозе облучения, абсолютно смертельной для любого
другого живого существа. Мало того, радиация стимулировала у этого
гриба обмен веществ. Очевидно, грибы, содержащие пигмент меланин,
способны использовать радиацию как источник энергии. Меланин – это
красный, коричневый или черный пигмент, отвечающий за окраску кожи,
волос, перьев и глаз у животных и человека. Грибы используют меланин
для адаптации к экстремальным условиям внешней среды – он
поглощает энергию радиоактивного излучения.
Присутствие таких пигментированных грибов типично для почвенных
слоев с повышенной радиоактивностью, а также для холодных
арктических и антарктических регионов. Энергия излучения загадочным
образом превращается в химическую энергию и позволяет грибу
синтезировать высокоэнергетические соединения. Екатерина Дадахова,
сотрудница того же колледжа, сравнивает действие меланина с
действием хлорофилла растений. Меланин использует другой отрезок
электромагнитного спектра, ионизирующее излучение, для роста гриба.
Правда, исследования в этой области только начинаются. Грибы и их
пигмент меланин до сих пор остаются одной из бесчисленных
микологических загадок. Загадок этих действительно хватает.

Грибы пустыни
Мы по привычке ассоциируем рост грибов с достаточной влажностью
окружающей среды и поэтому не ожидаем найти грибы в пустыне, но
именно в столь экстремальных условиях они показывают, какой
потенциал выживания в них таится. В жарких сухих областях, а также в
ледяных пустынях Арктики и Антарктики грибы успешно противостоят

самым неблагоприятным условиям среды. Грибы живут в соленых,
кислых, метаносодержащих, ядовитых и прочих средах, считающихся
непригодными для жизни: практически во всех этих условиях находят
экстремофилы (Extremophile), живые существа, которые прекрасно
чувствуют себя именно в таких условиях обитания.
Это приводит к возникновению весьма интересных феноменов. В
Каракумах, одной из пустынь Центральной Азии, покрывающих почти
всю территорию Туркменистана, где за год выпадает меньше 150
миллиметров осадков на один квадратный километр, в мае 1976 года за
короткий период времени выпала годовая норма осадков. Вскоре после
этого многие туркмены начали проводить свободное время в пустыне,
собирая грибы. Типичный гриб для этой местности – подаксис
пестичный, родственник шампиньона, напоминающий белый навозник.
Впрочем, в больших количествах тогда повылезали и обычные
шампиньоны огромных размеров – до полукилограмма весом.
Исключительно термофильные, то есть теплолюбивые грибы, которые
хорошо себя чувствуют при температурах от 20 до 50 °C, среди грибов
немногочисленны [3], но все же такие грибы существуют, и часто
названия видов выдают эту их особенность: Talaromyces thermophilus,
Thermoascus auranticus или Chaetomium thermophile. Лавры рекордсмена
принадлежат грибу Thermomyces lanuginosus, который великолепно
растет при температурах до 62 °C. Совместно с такими грибами растут и
экстремофильные растения. С партнерами-грибами эти растения
переносят самые засушливые и жаркие периоды лучше, чем без них. В
геотермальных почвах, как, например, в Йеллоустонском национальном
парке, обитают грибы, благодаря которым появляется возможность
выживания там и растений. В 1999 году ученые выделили из почвы с
температурой в 70 °C 16 видов грибов, которые начали активно расти,
когда их перенесли в среду с температурой 55 °C. В этой среде при
постоянной температуре почвы 55 °C и выше процветает
трава Dicanthelium lanuginosum. В этом растении обитает гриб-симбионт,
который обеспечивает возможность ее существования. В таких
экстремальных ситуациях тем более справедлив лозунг: «Вместе мы
сильнее!»

Каждый из нас – биотоп?
Грибы вездесущи, и не только в окружающей нас среде, но и в нас
самих. Нам едва ли удастся избавиться от них, потому что мы вдыхаем
их с воздухом и поглощаем с пищей. В известной степени грибы – это
часть нас самих, но самое главное, чтобы они не заняли главенствующее
положение. Согласно данным современной науки, на одну из 30
миллиардов клеток нашего тела приходится по крайней мере один
«чужеродный» организм. Таким образом, мы, как и всякое высшее живое
существо, представляем собой своего рода зоологический, ботанический

и микологический сад. «В полости рта плавает миролюбивая ротовая
амеба Entamoeba gingivalis, – было написано в одной, опубликованной в
Spiegel, статье, – в порах кожи лица благополучно обитает мелкий клещ,
угревая железница, Demodex folliculorum. Вши и комары, грибы,
простейшие, вирусы, клопы, черви, клещи заполняют до краев этот
биотоп на двух ногах».
Но мало и этого: «Почти на двух квадратных метрах нашей кожи живет
столько же микробов, сколько людей на Земле. С 1 000 000 000 000
(одним триллионом) живых существ в одном грамме кишечного
содержимого человеческий толстый кишечник должен считаться местом
с самой высокой плотностью населения на нашей планете».
Каждый из нас является биотопом для триллионов живых организмов,
которые в лучшем случае живут между собой в гармонии. Мы сами –
суперорганизм, который может жить только потому, что бесчисленные
мелкие элементы помогают большой совокупности; и во всех важных
событиях решающую роль играют грибы [4] – без них их место заняли бы
другие микроорганизмы и, вероятно, вызвали бы у нас какие-то болезни.
Отдельные области нашего тела напоминают жизненные пространства,
обладающие биологическим разнообразием и микоценозами
(сообществами грибов). Самое большое количество грибов на нашем
теле – и это вряд ли кого-то удивит! – находится на ступнях ног.
Естественно, грибы – кстати, и на ступнях тоже – не всегда выступают
нашими милыми помощниками. Иногда ситуация в биотопе организма
выходит из равновесия, а мы, как правило, не желаем ничего знать обо
всех кишечных, вагинальных, системных микозах, о микотоксикозах. В
мире до полутора миллионов человек в год умирают от грибковых
инфекций. В настоящее время известно около 200 различных микозов, то
есть болезней, вызванных грибами [5], и лишь немногие врачи обладают
обширными знаниями об этих заболеваниях, что едва ли может
успокоить пациентов. Однако «заболевания, обусловленные грибами,
продуктами их обмена или содержащимися в них ядовитыми
веществами, могут возникать только при нарушении естественного
равновесия. Это касается не только людей, но и самой природы», как
утверждается в бюллетене группы самопомощи для пациентов,
страдающих грибковыми заболеваниями и синдромом хронической
усталости.

Когда продукты обмена веществ – благо
Грибы вездесущи, и, если использовать их правильно, они могут помочь
нам в совершенно неожиданных областях. Так, например, грибные
ферменты сегодня находят самое разнообразное применение в
промышленности. Коктейли из грибных ферментов применяют в
производстве солнцезащитных очков, текстиля, косметики и моющих

средств. Такое применение, например, позволяет улучшить свойства
моющих средств – получать лучшие результаты при более низких
температурах стирки. Для того чтобы этого добиться, используют грибы
и их ферменты, которые действуют как превосходные растворители
грязи.
Вас раздражают жирные пятна? Значит, вам нужен гриб из рода
фузариум (Fusarium), относящийся к аскомицетам (Ascomycota).
Представители этого отдела в царстве грибов растут преимущественно в
тканях растений, например зерновых или иных продовольственных
растений, причем аскомицеты могут убить своего хозяина. В реакторах
химических заводов производителей моющих средств эти грибы
используются для производства липазы – фермента, растворяющего
жиры. Есть у аскомицетов и подкрепление в виде аспергилл
(Aspergillus) – рода грибов, включающего более 350 видов плесневых
грибов, которые, как правило, обитают на разлагающихся органических
остатках и играют поэтому выдающуюся роль в круговороте веществ в
экосистемах Земли.
Виды грибов рода Trichoderma – это грибы, которые широко
распространены в почве, растениях, разлагающихся растительных
остатках или древесине. В почве, в области распространения корней,
они выполняют важнейшую задачу, связывая между собой растения,
другие микроорганизмы и почву. Из этих грибов производители моющих
средств извлекают целлюлазу – фермент, обладающий способностью
расщеплять целлюлозу на ее элементарные строительные блоки. Этот
список можно продолжить. Для каждого вида пятен существует свой
фермент. Без грибов чистая стирка была бы невозможна.

Плесневые грибы как спасители жизни
Грибы годятся не только для получения идеального результата стирки. В
медицине они служат одним из средств, спасающих жизнь. 28 сентября
1928 года шотландский бактериолог Александр Флеминг установил, что
гриб рода пеницилл (Penicillium), который случайно попал в культуру
стафилококка, обладает свойством убивать бактерии. Это открытие
ознаменовало революцию в медицине. Прошло очень немного времени,
и был получен первый антибиотик – пенициллин. Этот антибиотик, как и
многие другие, полученные позднее, позволил сохранить жизнь сотням
миллионов людей.
Однако теперь нам грозит другая напасть. Избыточное, регулярное и
слишком распространенное применение антибиотиков, прежде всего в
кормах для скота, привело к попаданию их большого количества в
сточные воды, так как биологически активные медикаменты не до конца
распадаются в организмах людей и животных. Оттуда антибиотики
попадают в Мировой океан, где мы обнаруживаем их в организмах рыб и
других живых существ. Бактерии приняли этот вызов и начали

вырабатывать у себя устойчивость к антибиотикам. Это врожденная
способность бактерий, которую они развили у себя для защиты и
адаптации к экстремальным условиям внешней среды.
Так, например, стрептомицеты (род Streptomycetes), обитающие в почве
бактерии, резистентны не только в отношении многих токсинов
окружающей среды, но и практически ко всем, применяемым в
настоящее время антибиотикам. Как правило, они устойчивы и в
отношении веществ, которые вырабатывают сами. Но что это означает
для нас с вами? В настоящее время исходят из того, что из-за
неэффективности примененных антибиотиков каждый год в Европе
умирают 25 000 человек. Другие источники указывают, что уже в 2005
году три миллиона европейцев были инфицированы бактериями,
резистентными ко всем известным антибиотикам. Открытое нобелевским
лауреатом Флемингом чудо-лекарство обратилось против тех, кому
должно было помочь. Бактерии защищаются, уже 90 лет ведя с нами
биологическую войну. Банальные заболевания, побежденные, как нам
казалось, антибиотиками, теперь снова могут заканчиваться фатально.
Нам может грозить отступление медицины на сто лет назад.
Не придут ли нам снова на помощь грибы? [6] Такое вполне может
случиться, ибо число активных веществ, содержащихся в грибах,
поистине не поддается подсчету. Один вид гриба может содержать
более 1000 веществ, а мы уже знаем, что на Земле существуют около
1,5 миллиона видов грибов.
Смогут ли грибы стать воплощением «медицинского чуда» и почему в
Европейском союзе они больше не считаются лекарствами, мы
рассмотрим в отдельной главе.

Грибы франкенштейны: как грибы-паразиты
превращают насекомых в зомби
Здесь я расскажу еще одну страшную сказку из сырого леса, которая
покажет, что гриб не всегда бывает нашим другом. Муравей-древоточец
из рода Camponotus бродит по джунглям в поисках пропитания. Под
одним листком он застывает как вкопанный. Если бы это был фильм
ужасов, то объектив камеры поднялся бы под углом кверху. На нижней
поверхности листа висит высосанный остов сестры нашего муравья,
которая проходила здесь пару дней назад – тоже в поисках пропитания.
Несчастная была коварно и незаметно инфицирована микроскопически
малыми спорами грибов из рода Ophiocordyceps, а два дня спустя
покинула свою колонию в кроне леса. Мышцы жертвы уже ослабли, у нее
начались судороги, и поэтому она смогла лишь спуститься вниз, но
взобраться назад, в крону, под защиту семьи, была уже не в состоянии.
Гриб завладел мозгом муравья и вынудил его взбираться только на
низкие растения, чтобы вгрызться в лист на высоте около 25

сантиметров. Из этого места муравей уйти уже не сможет, потому что
оно оптимально для обитания и размножения «зомбирующих грибов».
Гриб вводит в тело муравья ядовитый коктейль, от которого насекомое
погибает спустя шесть часов. При температуре от 20 до 30 °C и при
влажности 95 % нити гриба начинают прорастать в ножки муравьиного
трупика, чтобы он не упал с нижней поверхности листа. В ходе этого
процесса из головы мертвого муравья прорастает длинная ножка с
плодовым телом на конце. Целую неделю гриб питается внутренними
органами животного, а панцирь использует для своей защиты. Вновь
образованное плодовое тело рассыпает споры на ищущих пищу
муравьев, которых отныне тоже ожидает судьба зомби.

Коварные грибы встречаются и в наших
широтах
Чтобы наблюдать за работой таких грибов-разбойников, нам не
обязательно ехать в джунгли. Даже в наших родных лесах грибы-убийцы
применяют разнообразные охотничьи приемы и механизмы ловли,
достойные запечатления в фильме ужасов. Гриб Polyphagus
euglenae «нападает» на эвглену и высасывает ее. Грибы плавают по
поверхности воды и длинными тонкими гифами захватывают другие
одноклеточные организмы. В воде ли, в почве ли, процесс выглядит, в
принципе, одинаково: такие мелкие организмы, как филярии (нематоды)
и амебы, повисают, захваченные клейким веществом, выделяемым
мицелием. Особенно причудливо выглядит применение лассо:
гриб Zoophagus tentaculum образует из гифы маленькие петли, которыми
ловит нематод. От прикосновения происходит раздражение рецепторов
гифы, и петля затягивается, прочно захватывая добычу. После этого
гриб медленно врастает в жертву и переваривает ее с помощью
специальных ферментов.
Необычный способ питания этих грибов – старое изобретение эволюции,
что доказывают находки, зафиксированные в янтаре, где запечатлелись
этапы доисторической драмы: в янтаре застыл живший 100 миллионов
лет назад гриб – пожиратель нематод – нематофаг.
Между прочим, и наш хороший знакомый – белый навозник, который
осенью массово появляется практически везде, являясь самым
распространенным городским грибом, тоже не лишен коварства (если
даже отвлечься от того, что в сочетании с алкоголем он становится
просто ядовитым). Собственно, этот гриб – сапрофит, то есть он
питается мертвыми органическими остатками, но при этом не брезгует и
нематодами. Под землей навозник образует мелкие шаровидные
структуры с колючими выростами, ядовитый секрет которых

обездвиживает червяков, а затем навозник в течение нескольких дней их
переваривает.
В этом грибы мало отличаются от растений, плотоядные виды которых
часто появляются на бедных азотом почвах. Потребляя мертвую и
живую плоть, они возмещают недостаток азота в своем меню. Науке уже
известно более 160 видов плотоядных, так называемых хищных грибов,
и наверняка это далеко не полный список – есть еще и не открытые виды
такого рода. Но грибы способны не только поставлять сюжеты для
фильмов ужасов.

Гениальные градостроители: какую пользу
получают автомагистрали от грибов
слизевиков
Когда смотришь на карту с нанесенными на нее шоссейными, железными
дорогами и трубопроводами, на первый взгляд картина представляется
весьма хаотичной, но затем начинаешь находить в ней определенную
логику. Как правило, она заключается в том, чтобы проложить
магистраль между двумя населенными пунктами по кратчайшему пути.
При этом следует учитывать условия местности и другие факторы,
включая исторические, влияющие на конфигурацию прокладываемых
дорожных сетей. Результат поиска решения не всегда бывает
оптимальным. Грибы слизевики (которые, правда, в настоящее время
уже не относят к грибам) могут в данной ситуации выступить
планировщиками инфраструктуры.
В поисках оптимального планирования дорожного строительства
специалисты используют ландшафтные модели, изготовленные из
плодородной почвы, расставляют в нужных местах кусочки древесины,
«зараженные» грибами, и создают условия для их роста. Теперь можно
спокойно откинуться на спинку стула, скрестить руки на груди и ждать.
Таинственные микроорганизмы выбрасывают во всех направлениях
нити, прощупывают почву, и, если результат оказывается
неудовлетворительным, нить втягивается назад и поиск пути начинается
сначала. У этих микроорганизмов давний опыт – он насчитывает сотни
миллионов лет, – а это большое преимущество перед инженерным
искусством, у которого за плечами в лучшем случае 100–150 лет.
Слизевики решают поставленную перед ними задачу в течение сорока
восьми часов.
Особенно прилежным помощником выступает физарум многоголовый
(Physarum polycephalum). Этот легко культивируемый модельный
организм с крупными клетками, который используется для исследований
подвижности, роста и дифференцировки клеток. Самый крупный
экземпляр этого вида является одновременно самым крупным
одноклеточным существом в мире: в 1987 году боннские ученые

вырастили физарум размером 5,54 квадратного метра. Уже на рубеже
нового тысячелетия ученые доказали, что этот гриб умеет находить
кратчайший путь между двумя точками садового лабиринта, выказывая
способность уравновешивать избыточность и эффективность. Ученые
одного японского и одного английского университета даже ухитрились
создать шестиногого робота, которым управлял этот гриб слизевик!
Британские ученые построили британскую дорожную сеть с помощью
слизевых грибов и одновременно сделали поразительное открытие:
очень часто это таинственное, не поддающееся классификации
существо, образно говоря, принимает такие же решения, как и его
коллеги-инженеры, принадлежащие к роду человеческому. Часто гриб
находит логически обоснованный кратчайший путь между двумя точками,
при этом весьма разумно соединяя перемычками главные магистрали.
Если главная магистраль разрушается, то движение расстраивается
лишь частично. Биологические системы, таким образом, учат нас, какая
избыточность необходима, например, в строительстве дорожных сетей
для того, чтобы в критической ситуации не наступил транспортный
коллапс.

Биомелиорация: грибы очищают
отравленную почву
Грибы не только способны планировать строительство дорог, но могут
выступать и в роли специалистов по повторной утилизации. На
территории заброшенных промышленных предприятий и
автозаправочных станций никогда не будут благоухать цветы, если не
предпринять нужных мер. В почве таких территорий накапливается
больше ядов, чем на местах разлития нефти, и среди этих веществ –
чрезвычайно ядовитые продукты переработки нефти, полициклические
ароматические углеводороды (ПАУ).
Однако здесь на передний план выступают наши друзья: древесные
опилки смешивают со специально отобранными грибами и в большом
количестве распыляют на пораженные участки почвы. Грибы
невозбранно вытягивают во всех направлениях свои нити,
распространяются глубоко в почву. Помимо опилок, грибы начинают
пожирать и сложные углеводороды. Год спустя в этом месте
обнаруживаются дождевые черви и начинает расти трава. Очень скоро
возвращаются и цветы. Волшебными словами здесь выступают
биологическая санация или биологическая мелиорация. Слово
«мелиорация» происходит от латинского слова melior, означающего
«лучше». Живые организмы вступают в игру, для того чтобы
биологически очистить от яда загрязненные и содержащие вредные
вещества экосистемы. Таким способом были очищены почвы в ЮгоВосточной Польше, промышленном сердце страны. Благодаря парам
цинка, свинца, кадмия и ртути над страной витало дыхание смерти. В

этих местах не растет даже трава – до тех пор, пока в действие не
вступают грибы. Трава образует с грибами арбускулярную микоризу,
которая освобождает почву от тяжелых металлов. Подземные гифы
буквально высасывают металлы из почвы, и они откладываются в ткани
корня, туда, где обитает грибная часть эндомикоризы. Яд хранится там и
не может теперь проникнуть в надземную часть растения.
Грибы – мастера утилизации отходов, и едва ли существует что-нибудь,
способное избежать их аппетита. Среди грибов встречаются даже такие
узкие специалисты, которые способны лакомиться керосином и забивать
фильтры горючего в самолетах. В США, в военных самолетах было
обнаружено 23 вида грибов, получивших наименование «керосинщиков».
Эти грибы очень вольготно чувствуют себя в системе подачи керосина и
в фильтрах.
Вывод ясен: мы ни в коем случае не должны недооценивать грибы. Они
причиняют миллиардные убытки, так как уничтожают древесину, кожу,
текстиль, бумагу, продовольствие и все возможные и невозможные
материалы; они угрожают растениям, животным и людям (а также другим
грибам), вызывая различные заболевания и аллергические состояния;
они продуцируют ядовитые вещества, предположительно являются
причиной некоторых форм рака, они убили миллионы людей, они
становятся главной причиной болезней растений, иногда уничтожая
урожаи на корню.
Но тем не менее наш прекрасный мир и его чудесная природа таковы
только благодаря грибам, без которых немыслима ни одна экосистема. И
именно грибы являются тем средством, с помощью которого можно
исправлять вред, причиненный экосистемам нами, людьми. В этом деле
грибы и люди выступают как партнеры.
Теперь мы постараемся ответить на вопрос о том, как и когда состоялось
знакомство людей с этими загадочными созданиями.

4. Пиво, хлеб и глубокая древность
Как начались наши отношения с
грибами
…любовь превращает человеческое сердце в грибницу, в пышный и
бесстыдный сад, где вырастают загадочные и дерзкие грибы.
Кнут Гамсун

Все отношения имеют свою историю, ибо они когда-то и каким-то
образом начинаются. Если это начало отстоит от нас очень и очень
далеко, наши представления о нем размываются. То же самое можно
сказать и об отношениях грибов и людей.
Отношения с грибами начались сотни тысяч лет назад или даже больше
– уже во времена первых гоминид. На всех этапах долгого развития от
первых человекоподобных существ до конечного результата, который мы
гордо именуем человеком разумным (Homo sapiens), наши предки не
только видели грибы, они использовали их, так же как использовали
растения и животных, и судили о них в соответствии с их полезностью.
Еще и сегодня мы можем наблюдать, что предположительно стояло у
истоков нашего отношения к грибам.

Почему обезьяны едят грибы
В различных частях мира биологи открывают все больше и больше
видов наших волосатых сородичей, которые выписывают себе
собственные лекарства, пользуясь природной аптекой. Наши ближайшие
родственники из числа приматов, шимпанзе, от которых мы «просто»
отделились в ходе эволюции шесть миллионов лет назад, делают это
наиболее охотно. В качестве лекарств эти высшие обезьяны используют
травы и грибы. При этом они учатся друг у друга и перенимают опыт
сородичей. Дело заходит так далеко, что в разных стадах шимпанзе
используют в качестве лекарств различные растения и грибы.
Известно, что более двадцати видов приматов время от времени охотно
едят грибы. Такое «грибоедение», как и у людей, часто бывает
оппортунистическим, то есть грибами питаются, когда выдается
урожайный год. Исключительное питание грибами среди приматов
встречается чрезвычайно редко, но все же встречается: обитающий в
Китае черный ринопитек 95 % времени, отведенного на питание,
употребляет в пищу грибы. Этот вид обезьян обитает на высоте от 3000
до 4500 метров. Так высоко растут лишь экстремофильные лишайники, в
значительной части состоящие из грибов. Кроме этих лишайников, на
такой высоте нет никакой другой съедобной растительности.

Трутовик как пластырь и зажигалка
В древнейшие времена грибы сопровождали становление человека. При
этом накапливались знания о грибах, о том, что они могут убить, но могут
и вылечить. Вполне возможно, что в каком-нибудь клане гоминид жил
Парацельс каменного века, и он из опыта понял, что результат может
зависеть от количества съеденного гриба: доза превращает лекарство в
яд. Достаточно часто такие знания утрачивались только для того, чтобы
их потом открыли в другом месте. Мы никогда не узнаем, когда людям
удалось выяснить, что трутовиком можно остановить кровотечение, а

информацию о том, что этот гриб на 87 % состоит из соединения
бета-1,3/1,6D-глюкан-меланин-хитинового комплекса, мы получили лишь
10 000 лет спустя. Возможно, прошло еще больше времени до того, как
люди научились добывать огонь с помощью трута.

Первооткрыватели волшебного гриба жили
в глубокой древности
Употребление грибов на каком-то этапе развития человечества совпало
с потребностью людей, которая отсутствует у животных. Это та
потребность, которая заставляет искать ответы на экзистенциальные
вопросы: «Откуда мы пришли?», «Куда мы идем?» и «Что мы можем
сделать, чтобы справиться со страхом смерти?». И поскольку человек
был способен размышлять о себе и смысле своего существования, он
создал религию и обратился к духовности.
Сопутствующим продуктом этого развития стало образование среди
людей группы специалистов по духовной жизни – шаманов. Они
научились с помощью грибов приводить себя в отрешенное духовное
состояние.
И сегодня нам доступны наскальные и пещерные рисунки, на которых
художественными средствами изображены религиозные представления
людей каменного века. К самым древним культурным свидетельствам
такого рода относят наскальную живопись Чукотки, полуострова,
расположенного на крайнем северо-востоке России. В этом суровом,
покрытом тундрой крае, где во все времена года бури могут достигать
силы урагана, были обнаружены пещерные рисунки с изображениями
людей, над головами которых парят в воздухе схематично нарисованные
грибы. Эти изображения с трудом поддаются датировке и толкованию.
Некоторые этнологи считают, что подобные рисунки – свидетельства
культа мухоморов, который имеет в этих местах древние корни.
Возможно, еще более древними являются похожие наскальные рисунки,
обнаруженные в Центральной Сахаре на юге Алжира. Горный район
Тассили хорошо известен археологическими находками, возраст которых
оценивают в 6000 лет, то есть относятся они ко времени, когда климат в
Сахаре был более прохладным и влажным. Помимо слонов, жирафов и
крокодилов здесь часто встречаются грибные мотивы, которые тесно
переплетены с образом человека. Изображения выглядят так, будто
части человеческих тел имеют форму грибов или грибы растут из
человеческих голов. Можно предположить, что эти рисунки
свидетельствуют о том, что людям было хорошо известно опьяняющее
действие грибов.

В тумане одурманивающего мухомора

В мухоморах содержатся такие галлюциногены (являющиеся ядами), как
иботеновая кислота, мусцимол и мусказон. Слухи о смертельном
воздействии мухоморов на людей несколько преувеличены, но
употребление их в пищу может вызвать тошноту, рвоту и учащенное
сердцебиение. В опытах на животных было показано, что иботеновая
кислота является сильным нервным ядом, но при высушивании грибов
на воздухе она превращается в менее ядовитые производные. Однако
подражать древним шаманам – занятие не слишком разумное. Риск
заключается в непредсказуемости концентрации действующих веществ в
каждом грибе и зависит также от места, где был срезан гриб. Различные
источники дают разброс значений токсичности от 100 до 500, которые
определяются содержанием токсинов и галлюциногенов. Должно быть,
древние жители Сибири употребляли грибы с другой концентрацией этих
трех действующих компонентов, отличающейся от той, что содержится в
грибах Центральной Европы. На счастье сибирских шаманов, в местных
грибах галлюциногенных компонентов было, видимо, относительно
больше, чем токсичных.
Малоаппетитная история о культуре употребления мухоморов пришла к
нам тоже из Сибири. Так как мусцимол выделяется из организма почти
полностью в неизмененном виде, можно было использовать мочу людей,
употреблявших мухоморы, или мочу животных, которых кормили этими
грибами. Поскольку такие ядовитые вещества, как иботеновая кислота,
мусказон и мускарин, расщепляются, моча оказывала преимущественно
психотропное действие, но все же оставалась ядовитой, так как
содержала в некоторых количествах мусцимол. Тем не менее питье мочи
опьяненного шамана было более безопасным способом отправиться в
страну галлюцинаций. Возможно, что сами шаманы пили мочу оленей,
поедавших мухоморы.

Напиток из мухоморов
Широкой европейской публике этот необычный способ употребления
мухоморов из практики сибирских шаманов стал известен только в XVIII
веке. Самое раннее сообщение об этом мы находим у шведского
полковника Филиппа Юхана фон Штраленберга, который в 1730 году
опубликовал книгу, где описал свое пребывание в плену на Камчатке, а
также нравы и обычаи туземных народов:
Русские, кои торгуют и сообщаются с ними, привозят им, среди прочих
товаров, грибы особого рода, которые называют мухоморами, и эти
мухоморы обменивают на белок, лис, горностаев, соболей и прочих, с
тем чтобы самые богатые из них могли сделать на зиму большой запас
этих грибов. Когда же они желают устроить празднество или собрание,
то заливают водой те грибы, варят их и пьют вдосталь, в то время как

вокруг богатых хижин располагаются бедняки, которые не в состоянии
сами купить себе мухоморы и ждут, когда один из гостей выйдет из
хижины, чтобы освободиться от лишней воды; такому подставляют
деревянное блюдо и пьют потом его мочу, в которой еще прячется
немного исходной силы гриба, и, таким образом, ни одна капля
драгоценной мочи не пропадает даром.
Вот так наши предки открыли расширяющее сознание действие грибов.
Волшебные грибы – это отнюдь не изобретение поколения хиппи. С
помощью грибов шаманы имели возможность изменять состояние своего
сознания на духовных бдениях, при вопрошании духов и мертвых, при
предсказании судьбы больного и при исполнении роли оракулов.
Возможно, сила ясновидения шамана возрастала настолько, что он мог
давать точные указания насчет места нахождения украденного
домашнего животного и супружеской неверности.

Психоактивные грибы – волшебство
коровьего навоза
Одним из тех, кто интенсивно занимался вопросами шаманизма и
грибов, был умерший в 2000 году американский энциклопедист Теренс
Маккенна. Языковед, философ, писатель, математик и историк, он
занимался также биологией, психологией и проблемами сознания.
Помимо этого, он интересовался вопросами этнофармакологии, которая
изучает то, как различные культуры обходятся с разными
лекарственными веществами. В особенности Маккенну занимали
психоактивные грибы и их роль в шаманизме. Прежде всего его
интересовали мухоморы и различные представители рода Psilocybe,
такие как кубинский псилоцибе.
Теории Маккенны были довольно рискованными: он видел эволюцию
человека в Африке как результат употребления магического гриба из
рода псилоцибе. Нет ничего удивительного, что другие ученые
рассматривали многие его представления как спекулятивные и не
принимали их всерьез. Но тем не менее никто не может исключить того,
что многие гипотезы Маккенны относительно «пьяных обезьян»
соответствуют действительности. Элементы его рассуждений не новы и
часто совпадают с общепризнанными положениями: джунгли Северной и
Восточной Африки отступили к югу, освободив место степям и саваннам.
На гигантских просторах паслись теперь гигантские стада травоядных
животных. Можно с полным основанием предположить, что наши предки
охотились на этих животных, а значит, следовали за стадами. Однако
тот, кто преследует стадо, непременно вынужден передвигаться по
оставленному им навозу. В кучах навоза часто обнаруживаются
определенные магические грибы – «пища богов», как, между прочим,
озаглавил Маккенна одну из своих книг. Доказательства употребления

человеком грибов указывают на то, что мы едим их уже 20 000 лет. В
защиту Маккенны можно спросить: почему отношение человека к грибам
с тех пор должно измениться? В том, что касается отношения человека к
грибам, мы должны придерживаться принципа единообразия. Согласно
этому принципу, геологические процессы, которые мы наблюдаем
сегодня, в прошлом протекали точно так же.

Что говорит нам мать сыра земля?
Исходя из этого, мы можем с полным правом допустить, что люди в той
или иной форме употребляли грибы во всем мире и с незапамятных
времен. В определенные времена года при благоприятных условиях
плодовые тела грибов вырастают из-под земли в таких количествах, что
ни одно разумное живое существо просто не в состоянии этого не
заметить, а наши предки уже давно обладали разумом: в 2015 году было
сделано открытие, согласно которому предшественники людей –
существа, жившие до возникновения рода Homo, – обитавшие в Африке
3,3 миллиона лет назад, уже умели обрабатывать камни, то есть этот
навык был приобретен на 700 000 лет раньше, чем ученые думали
прежде. Весьма маловероятно, чтобы эти гоминиды, которые были
теснейшим образом связаны с природой и очень хорошо замечали все,
что она могла предложить, не проверили пищевую ценность грибов,
попадавшихся им буквально на каждом шагу.
Отношение к этим необычным существам с течением времени было
поистине амбивалентным. Грибы считались носителями тайной силы, их
ассоциировали с вечным обновлением и непрерывным ростом. Какое-то
время их было не видно, но в другое время они вдруг массово
появлялись, словно существа тьмы, буквально за одну ночь. Нет ничего
удивительного в том, что людям эти дети ночи казались весьма
зловещими существами. Было легко поддаться убеждению, что грибы –
это производные какого-то воздействия нечистой силы на мать-землю.

Люди каменного века относились к грибам
хорошо
Приблизительно 20 000 лет назад произошло нечто поистине чудесное
для нас, искателей.
Люди каменного века уютно устроились вокруг костра в пещере ЭльМирон в Кантабрии. В пещере слышались умиротворяющие чмокающие
звуки. На стенах плясали отсветы пламени.
«Как восхитительны эти поджаренные на горячих камнях белые грибы с
салом дикого кабана, – удовлетворенно прорычал вождь клана. – Дожди
шли только последнюю неделю. Да и вообще для конца сентября стоит

очень теплая погода… Ничего удивительного, что они скопом полезли из
земли…»
Тщедушный старичок, прозванный за плохо зажившую рану Кривоногим,
не мог больше охотиться, но зато знал все лесные грибы и растения.
Некоторое время слышалось только чавканье и стук зубов. Даже грудные
младенцы отрывались от материнских сосков и тянули ручки к корзине,
где лежали восхитительно пахнувшие жареные белые грибы.
«Не забудьте, еще до захода солнца мы встречаемся перед кострищем у
входа в пещеру. С нами будет говорить Великий Дух… Его посланцы в
красных шляпках уже здесь, – пробурчал Кривоногий с набитым ртом, но
клан едва ли услышал его. Прошло много времени с тех пор, как грибы
радовали их в последний раз. Лето выдалось жарким, земля высохла, и
ее существа долго прятались в ней. Теперь, однако, весь лес был полон
этих существ. Достаточно было сделать несколько шагов от пещеры…»
На этом месте мы прервем сказку каменного века, которая, вероятно, и
не является сказкой, потому что именно так могли вести себя люди,
сидевшие в пещере Эль-Мирон в Кантабрии. Ученые обнаружили в их
черепах с сохранившимися зубами следы употребления в пищу грибов.
Эти черепа датированы магдаленским периодом, эпохой,
продолжавшейся от 18 000 до 12 000 лет до н. э. Роберт Пауэр из
Института эволюционной антропологии Общества Макса Планка в
Лейпциге исследовал их. Отложения на зубах этих черепов многое
поведали ученым о пищевых привычках людей того времени.
Люди каменного века, жившие за 18 000 лет до н. э., питались весьма
разнообразно, не пренебрегая ни грибами, ни растительной пищей.
Очевидно, что уже тогда люди были осведомлены о том, какая еда
полезна: под микроскопом с высоким разрешением были обнаружены
следы – и споры – боровика из рода Boletus, того самого рода, к
которому принадлежат до пятидесяти европейских видов грибов,
включая белый гриб. Этот гриб и сегодня считается деликатесом.
Было известно людям каменного века и опьяняющее действие мухомора.
В зубном налете тех же самых черепов были обнаружены следы
мухомора красного (Amanita muscaria). Многие ученые по этой причине
считают мухомор самым древним средством расширения сознания в
нашей истории, то есть древнейшим наркотиком.

Чудо Saccharomyces cerevisiae, или Почему
человек стал оседлым
Однако очень скоро ассортимент опьяняющих средств пополнился
новым напитком, который до сих пор пользуется всеобщей любовью.
Здесь решающую роль тоже сыграл один гриб. Правда, его открыли

люди уже не каменного века. Кланы кочевников бродили по необъятным
пространствам с одного места на другое в поисках лучших охотничьих
угодий и самых ароматных и вкусных растений, семечек, орехов и
грибов. Приблизительно 12 000 лет назад бродячие группы начали
время от времени употреблять в пищу зерна дикорастущих злаков.
Чтобы облегчить усвоение зерен, их размалывали на плоских камнях
твердыми предметами. Некоторые остатки этих злаков по
невнимательности оставляли на земле, и дожди размачивали зерна.
Вероятно, люди каменного века обращали мало внимания на эту
неприятность, но однажды заметили, что по прошествии нескольких дней
зерна и жидкость, в которой они лежали, изменили свой вид. Какой-то
человек сунул в жижу палец, облизал его и удивился. Так родилось пиво!
Вероятно, вскоре зерна стали специально насыпать в плоские блюда и
заливать водой. Шаманы и знахари клана обнаружили, что новая
жидкость проста в приготовлении и, мало того, очень позитивно влияет
на их работу. Опьяненные, скачущие, вопящие и впавшие в безумие
шаманы наверняка производили более сильное впечатление, чем
шаманы трезвые. Новое средство действовало чрезвычайно
благоприятно на самочувствие шаманов… и их клиентуры.

Октоберфест каменного века
Очевидно, люди не могли нарадоваться вновь открытому желтоватому
напитку и насытиться им вдосталь. Пива всегда хотелось еще и еще.
Очень скоро обозначилась проблема: не важно, как надолго выгоняли
мужчины женщин и детей на сбор зерен, и даже в тех случаях, когда
мужчины скрепя сердце присоединялись к поискам, урожай был скуден, а
пива получалось мало. Необходимо было придумать что-то
экстраординарное.
Здесь на помощь пришло то, что впоследствии легло в основу теории
баварского – а вы как думали! – профессора биологии Йозефа
Райххольфа. Он предположил, что переход к оседлому образу жизни
стал следствием изобретения пива. Для того чтобы собирать больше
зерна, племена кочевников начали выкорчевывать деревья с лесных
участков и разводить там злаки.
Людям приходилось все время оставаться поблизости, чтобы дикие
животные или враждебные племена не повредили посев. Лишь позднее,
в виде побочного продукта этого развития, появился хлеб. Таким
образом, согласно этой теории, оседлость не была следствием
оскудения природных ресурсов, как думали долгое время. В начале этого
процесса был – если выразиться по-баварски! – палеолитический
октоберфест. Конечно, люди того времени еще не понимали, что
пьяными и счастливыми их делали дрожжевые грибы, но, определенно, в
долгой истории отношений людей с грибами была открыта новая глава, и
в нее до сих пор вписывают все новые и новые абзацы.

Впервые культивирование злаков началось около 11 500 лет назад в
Юго-Восточной Турции и Северной Сирии. Вскоре после этого их
примеру последовал восточно-средиземноморский регион. Первые
храмы, такие как Джерф-эль-Ахмар и Гёбекли-Тепе, возникли возле
крупных и несельскохозяйственных поселений. Позднее появились
крупные города и города-государства, и везде во всех из них варили и
пили пиво.

Старейшее в мире алкогольное
законодательство
То, что требуется многим людям, должно подчиняться
упорядочивающим законодательным установлениям. Бавария может по
праву похвастаться тем, что именно там был принят первый в мире закон
о продовольствии: 30 ноября 1487 года этот закон увидел свет. Герцог
Альбрехт IV издал обязательный к исполнению указ, в котором
регламентировалось, что можно добавлять в чан с пивом во время его
приготовления – ячмень, хмель и воду. К сожалению, баварские
патриоты забыли, что уже 3600 лет назад была предпринята попытка
ввести почти единую систему оценки качества пива. В своде законов
вавилонского царя Хаммурапи, составленном в XVIII веке до н. э., мы
находим древнейшие законодательные акты, касающиеся пива. Закон
был весьма суровым, из него мы узнаем, что тему эту воспринимали в те
времена достаточно серьезно: «Трактирщица, коя оценивает свое пиво
не в ячмене, а серебром, или варит низкокачественное пиво, подлежит
утоплению». Да, оказывается, уже в те времена варение и продажу пива
считали очень серьезным делом!

Пиво пиву рознь
Шумеры, а вслед за ними вавилоняне, знали уже по меньшей мере 20
сортов пива. При этом основную роль в пивоварении играла полба, или
пшеница-двузернянка (Triticum dicoccum). Это растение представляет
собой особый род пшеницы, который вместе с обычной пшеницейоднозернянкой является древнейшим культивируемым злаком. Также и
ячмень (Hordeum vulgare), еще одно злаковое растение, относят к
важнейшим культурам и главному сырью для производства пива. В
Междуречье готовили пиво из полбы и ячменя: слабоалкогольное пиво,
черное пиво, тонкое черное пиво, тонкое светлое пиво, красное пиво,
темное крепкое пиво, пиво низового брожения для экспорта в Египет и
некоторые другие сорта.
Вот так ячменное сусло начало свое победное шествие по миру на
рубеже неолитической революции, потому что в жизнь человека вошли
грибы. Подобно почти всем другим полезным изобретениям
человечества, это тоже повернулось к нам своей оборотной стороной:

продукт жизнедеятельности дрожжевого гриба убивает больше людей,
чем все другие грибные яды вместе взятые. Каждые десять секунд от
избыточного потребления алкоголя в мире умирает один человек;
в Европе и Германии потребление алкоголя является одним из самых
значимых факторов риска для здоровья, а по данным Всемирной
организации здравоохранения, алкоголь – один из самых опасных
веществ. С потреблением алкоголя связаны 5,1 % всей заболеваемости
и инвалидности в мире, а 5,9 % смертей становятся результатом либо
непосредственного употребления спиртного, либо его косвенного
влияния (акты насилия и дорожно-транспортные происшествия). Шаманы
палеолитической эпохи едва ли догадывались, что они навлекли на
человечество своим открытием, сделанным 15 000 лет назад.

Пекари, пивовары, дрожжевые грибы
Хлеб имеет самое непосредственное отношение к грибам и пиву. Вот как
реализуется это отношение: с исторической точки зрения профессия
пекаря тесно связана с профессией пивовара. В Средние века пекарей
считали гениальными, хотя и благословенными дьяволом,
специалистами по пиву. Их способность к искусству пивоварения была
тем более удивительной, потому что никто не понимал причины их
успеха. В то время как большинству средневековых пивоваров из десяти
попыток сварить пиво удавались всего две, многие пекари просто его
варили – даже без таких добавок, как бычья желчь, шафран или олений
рог, – и их пиво удавалось!
Благодарить за это якобы чудесное везение надо было скромный
организм – дрожжевой гриб. В каждой пекарне носится в воздухе
огромное количество микроскопических дрожжевых клеток, которые и
производят чудесное пиво верхнего брожения.
За событиями, ответственными за изготовление любимого многими
напитка, прячется организм Saccharomyces cerevisiae, иначе называемый
пекарскими дрожжами. Название это образовано из греческого и
латинского корней и переводится как «сахарный
гриб». Сerevisiae означает «пивной», тем самым подразумевается, что
этот уникальный гриб обеспечивает успех, который всегда сопутствовал
пекарям на ниве пивоварения.
Невидимые невооруженным глазом круглые или овальные
клетки Saccharomyces cerevisiae имеют размер в поперечнике от пяти до
десяти тысячных миллиметра. По многим причинам эти одноклеточные
существа стали важнейшими модельными организмами в молекулярнобиологических и клеточно-биологических исследованиях, ибо их очень
просто выращивать в культуре, а их внутренняя клеточная структура в
высшей степени напоминает структуру других эукариотических клеток
растений и животных. Эукариоты – это собирательное наименование

живых существ, клетки которых имеют истинное ядро; в эту группу не
входят бактерии и археи – у организмов двух последних доменов
истинное ядро в клетке отсутствует.
Так и получилось, что Saccharomyces cerevisiae стал первым из
эукариотических организмов, чей геном был полностью расшифрован.
Он состоит из 13 миллионов пар оснований и 6276 генов в 16
хромосомах. Для сравнения: в человеческом геноме 3 270 000 000 пар
оснований и около 23 000 генов. Правда, величина генома и число генов
при сравнении не всегда служат показателями сложности и уровня
организации биологических видов. В клетках белокочанной капусты 100
000 генов, что в четыре раза больше, чем у человека.
Однако есть нечто, поражающее больше, чем эти числа: мы, люди, – в
значительной мере родственники того дрожжевого гриба, который
порождает пиво, вино и хлеб! 23 % генов дрожжевого гриба содержатся и
в нашем геноме.

Добыть огонь с помощью грибов…
Про человека, находящегося в состоянии пивного опьянения, часто в
обиходе говорят, что он «зажигает». Фактически наши предки знали не
только эту форму вызываемого грибами зажигания. С помощью грибатрутовика они на самом деле зажигали костры в своих стойбищах.
Трутовик, наряду с галлюциногенными («сводящими с ума») и
съедобными грибами, относится к числу грибов, которыми человек
пользовался с незапамятных времен. Трутовик – это древнейшая в мире
зажигалка. Fomes fomentarius, таково научное название этого гриба, был
обнаружен при раскопках культуры Маглемозе (9000–6500 лет до н. э.)
на западной оконечности острова Зеландия в Дании, а также в
предметах из дерева и костей, найденных в богатейшей мезолитической
стоянке Стар-Карр близ Скарборо в Англии, в Северном Йоркшире.
Носители этой культуры были охотниками и собирателями, без
трутовика они не могли бы добывать огонь в течение тысячелетий.
Более поздние находки происходят из известного свайного поселения
Альвастры в Эстерётланде, в Швеции, и из поселения на болоте близ
Эренштейна возле города Ульм (Германия), где была раскопана
шуссенридерская культура. Когда и как наши предки нашли подходящий
для этой цели гриб, пока, однако, неизвестно.
Гриб-трутовик селится на больных лиственных деревьях, прежде всего
на буках и березах. Не заметить его многолетнее серого цвета плодовое
тело, представляющее собой образование длиной до 30 сантиметров,
похожее на рукав, невозможно. Многие люди бродят по лесам, проходя
мимо этих грибов, не подозревая, что они могут рассказать один из
самых захватывающих сюжетов в культурной истории человечества. Из
этого губчатого гриба с незапамятных времен изготовляли труты – это
искусство теперь находится на грани вымирания. Гриб нарезают

ломтями и варят, для того чтобы выделить рыхлую волокнистую
сердцевину, так называемую траму. После этого сваренный гриб
деревянным молотком вбивают в лепешку навоза, чтобы размягчить
трут. Затем его высушивают и пропитывают раствором селитры. В
стародавние времена с той же целью трут в течение нескольких дней
выдерживали в моче.
После высушивания самую древнюю в мире зажигалку можно было
считать готовой; ее укладывали в мешочек или в специально
изготовленный ящичек вместе с кремнем и кусочком пирита или металла
– кремень и металл использовали для высекания искр. При
необходимости трут укладывали на кремень, по которому били металлом
или пиритом для получения искр. Искры падали на сухой, как пыль, трут,
который начинал тлеть, а для того чтобы получить огонь, искру надо
было раздуть.
Трутовик использовали так же, как кровоостанавливающее средство,
прикладывая его к ране. Такой способ остановки кровотечения
применяли вплоть до XIX века. Вероятно, мы никогда не узнаем, как
людям удалось открыть это свойство трутовика. Подобной цели позже
служили также дождевики, чернеющие дождевики и заячьи дождевики.
Во многих местностях Англии были обнаружены следы употребления
дождевиков в качестве кровоостанавливающих средств. В этом качестве
их применяли приблизительно 2000 лет.
Я с удовольствием продолжал бы освещать роль грибов в нашей
культурной истории, но такой рассказ не имел бы конца. Однако и того,
что я уже изложил, вполне достаточно, чтобы уяснить следующее:
ароматно благоухающая, бугристая «пицца фунги» с настоящей
моцареллой – лишь пренебрежимо малое, относительно современное
частное проявление древних, длительных, интенсивных, двусторонних и
многообразных культурных отношений между грибами и человечеством.

5. Хвостик как решение головоломки
Эволюция грибов и ее изучение
В мрачном лесу полчища грибов подобны силуэтам царства теней,
безрадостный народец, в котором плод пересиливает ствол, листья
раздавлены, цветы до времени увяли; в текучем хрустальном шаре
шелковистые, скользкие нити, в хаосе их нитей множество
микроскопических вещиц скрывается от глаз…
Иоганнес Франц Ксавьер Гистель. Жизненный портрет Карла
Линнея (Carolus Linnaeus: ein Lebensbild)

В книге о грибах, задуманной для развлечения читателя,
предпочтительно использовать простой разговорный язык – это
прекрасная идея, но в изложении следующей главы воплотить ее будет
весьма и весьма непросто. Мы сейчас постараемся понять, как, согласно
современным научным представлениям, вообще появились грибы.
Этот материал настолько сложен, что даже те, кто в течение десятков
лет изучал биологию, едва ли знакомы с кратко изложенной здесь
историей эволюции грибов. Дело в том, что взгляды на то, как связаны
друг с другом ветви древа жизни, за последние годы радикально
изменились. Часть названий, всплывающих в современных научных
публикациях, появилась всего несколько лет назад: Amorphea,
Diaphoretickes, Archaeplastida (к ним относятся растения), Excavata, ну и,
естественно, в высшей степени важная Opisthokonta. Вы никогда не
слышали этого названия? Не тревожьтесь: заслуженные ученые,
которые привыкли к прежней систематике, тоже ни о чем таком не
слыхивали.

Зарождающаяся биология и многообразие
жизни
До того как Карл Линней приблизительно 250 лет назад приступил к
систематическому упорядочению живых существ, в молодом тогда
естествознании царил невообразимый хаос, хаос в буквальном смысле
слова. Что видели люди под микроскопом: спонтанно возникших из слизи
червячков, животных, растения? Можете ли вы представить, насколько
все тогда казалось волнующим, таинственным и новым? Ежедневно
приходили известия об открытиях мирового уровня. Мир был распахнут
перед естествоиспытателями. Биология – она еще не была
самостоятельным полем исследования – зародилась именно в то время,
когда ученые стали догадываться о разнообразии биологической жизни.
Тогда о грибах люди не знали практически ничего. Никто даже не
догадывался о том, что настоящим грибом является мицелий,
невидимое, скрытое под землей в древесине и других субстанциях
сплетение гиф. Люди не знали о наличии у грибов двух полов или о том,
для чего гриб распыляет под шляпками порошок из спор. Скрытым
оставалось и огромное экологическое значение этих существ для лесов
и всего нашего мира.
Категории, на которые ученые прошлого пытались классифицировать
растущий объем знаний, были с точки зрения современной науки в
большинстве своем ложными, однако этот объем был обозримым, в
отличие от сегодняшней науки в эру молекулярной биологии. Сегодня
эти прежние воззрения полностью отброшены и оставлены. На смену

устаревшим спекулятивным подходам пришла современная
биологическая систематика, вооруженная молекулярно-генетическими
методами исследования. Очень многие люди, даже биологи, утратили
ориентиры, однако ведущие специалисты по систематике и таксономии
полагают, что через несколько лет положение улучшится.

Упорядочить многообразие
Вернемся в XVIII век: ученые описывают все больше и больше новых
видов, но при этом не вполне понимают, что такое вообще
биологический вид. В определениях исходили из их неизменности. Виды
рассматривали, опираясь на библейское свидетельство о сотворении
мира, и считали их созданными Богом сущностями. Прилежные
естествоиспытатели скорее фиксировали, нежели описывали эти
сущности. В научных книгах того времени, написанных, как правило, на
латинском языке, в качестве названий приводились совокупности важных
признаков: «с красными цветками и длинным стеблем», «растущие в
тени и цветущие два раза в год». Этот пример отчетливо показывает, что
номенклатура растений была размытой, и точно так же обстояли дела в
отношении животных и грибов.
Отсутствовали шаблоны для научного описания видов, единый словарь
терминов, метод, система и направление исследований. Каждый
естествоиспытатель действовал по собственному разумению, и таким
образом в научном сообществе, если можно так выразиться, того
времени левая рука не ведала, что творит правая. Попытки упорядочить
это многообразие предпринимались бесконечное число раз, а концепцию
упорядочения биологических существ по родам и видам обсуждали и до
Линнея, но идеи авторов тех первых гипотез распространения не
получили. Дело в том, что для построения классификации необходимо
наличие высших систематизирующих категорий.
То же касалось и грибов, несмотря на то что люди знали и использовали
их с доисторических времен: никто не мог по-научному четко определить
место грибов в царстве живых организмов. В те времена не знали даже,
как грибы размножаются. Вера в самозарождение, generatio spontanea,
питалась также результатами наблюдений. Иногда в какой-то местности
в течение месяцев не было видно ни одного гриба, а потом они вдруг
появлялись из земли в огромном количестве. Должно быть, они
возникали «просто так», из грязи и влажной почвы.

Карл Линней упорядочивает мир
Теперь поговорим о Карле Линнее, талантливом, но тщеславном
человеке. На склоне лет он не только охотно позировал многочисленным
портретистам, но и оставил потомкам изречение, в котором
охарактеризовал свой труд: Deus creavit, Linnaeus disposuit – Бог создал

мир, но Линней его упорядочил. Скромным такое заявление, конечно, не
назовешь. Но фактически Линней создал революционную для своего
времени систему классификации, которая, по крайней мере частично,
работает до сих пор. Благодаря трудам Линнея описание видов,
несомненно, намного упростилось. Часто его попытки упорядочивания
отражали более позднюю эволюционную историю таких низших
таксонов, как вид и род. Но и сам Линней уже догадывался, что его
система была несколько искусственной для высших таксонов, и всех,
описанных им семейств, отрядов и классов, недостаточно для того,
чтобы осмысленно распределить по категориям все многообразие жизни.
Со временем это стало еще яснее. Поначалу же естествознание
пережило гигантский бум, и Линнея можно считать провозвестником
дальнейших революций в биологии, прежде всего той, которая связана с
именем Чарльза Дарвина.

Латинское название для обыкновенной
веселки
Но как в точности выглядела линнеевская система присвоения
названий? Метод до сих пор носит наименование бинарной
номенклатуры. Название каждого вида содержит однозначное (чаще
всего латинизированное) обозначение, состоящие из родового имени и
уточняющего наименования вида. Ученый, описывая какой-то вид, давал
ему однозначное и понятное для всех название. Возьмем для примера
странной формы гриб: обыкновенную веселку.
Линней часто руководствовался внешним видом биологических объектов
и в 1753 году назвал веселку Phallus impudicus – «бесстыдным
фаллосом». Научное название вида записывают курсивом [1], родовое
имя пишут с заглавной буквы (как в данном случае Phallus), а
прилагательное или эпитет, обозначающий конкретный вид данного рода
(impudicus), со строчной. В сочетании с прилагательным (видовым
эпитетом) родовое имя составляет наименование вида. Бесчисленное
множество видов Линнея ученые со временем переименовали – этот
процесс в науке носит название ревизии, или пересмотра, но многие
исходные наименования часто встречающихся и необычных видов были
сохранены. И как бы часто ни пересматривались родовые имена,
видовые эпитеты остаются неизменными, а заглавная латинская L.,
поставленная после видового названия, возвещает всему миру и на все
времена, что данный вид был впервые описан и классифицирован отцом
биологической систематики – Линнеем.

Так в каком же ящичке располагаются
грибы?

Пользуясь своей систематикой, Линней смог давать грибам однозначные
наименования. Поскольку в восприятии природы в то время
господствовал дуализм – живое существо могло быть либо растением,
либо животным, – в его системе грибы не составляли отдельную
категорию.
Животных Линней определял следующим образом: «Животные: тела
организованы, живые и чувствительные, передвигаются
спонтанно» (Animalia: corpora organisata, viva et sentientia, sponteque se
moventia; Systema Naturae. 1758). Растения в той же работе описываются
так: «Растения: тела организованы и живые, но не
чувствительные» (Vegetabilia: corpora organisata & viva, non sentientia). С
точки зрения современной биологической науки эти определения
абсолютно недостаточны, потому что, например, не учитывают
способности растений к фотосинтезу. По логике Линнея, грибы следует
признать растениями, потому что они не движутся и, по всей видимости,
ничего не чувствуют, хотя и являются живыми. Но как же быть с тем, что
растения обладают способностью к фотосинтезу, а грибы – нет?

Гриб или губка?
Уже во времена Линнея его утверждения подвергались критике. Первая
неясность обозначилась вследствие употребления различных научных
наименований для предположительно одинаковых объектов. Научное
наименование Fungi – по-латыни гриб называют fungus – восходит к
греческому слову σφόγγος. Под этим наименованием были известны
также морские губки. Поскольку грибы подобно губкам могут впитывать
воду, тождество их было вполне вероятным. Однако губки (Porifera) –
чисто водные морские животные, обитающие на дне моря. С грибами у
них едва ли есть что-то общее. Таким образом, присутствие слова
«губка» в систематическом названии грибов в течение веков было
основанием путаницы. Имелось в виду, что в царстве грибов следовало
строго различать собственно грибы и губки среди грибов.
В оживленную дискуссию об истинной природе грибов внес свою лепту
немецкий ботаник Отто фон Мюнхгаузен, брат известного барона
Мюнхгаузена, сочинителя невероятных историй. В то время ученые
пытались доказать наличие у грибов двух полов. Мюнхгаузен собирал
грибные споры, поливал их водой и наблюдал удивительный феномен,
так описанный Готлибом Вильгельмом Бишофом в учебнике ботаники,
опубликованном в 1839 году:
Наблюдая в настое, приготовленном из тепловатой воды и спор головни
и других грибов, возникновение множества живых зверьков, он пришел к
выводу, что шарики головни, да и вообще споры грибов являются
яйцами, из которых возникают червячки. Линней придавал большое
значение этим наблюдениям и соглашался со взглядами Мюнхгаузена,

ибо тоже считал, что грибы одарены живым семенем (семенными
червячками) и указывал на перерождение животных в растения.

Грибы – смешанные существа?
Мюнхгаузен, таким образом, принимал, что грибы представляют собой
своего рода смешанные существа, которые в одной фазе своего
развития являются растениями, а в другой – животными. Он заставил и
Линнея поверить в семенных червячков. Эти семенные червячки, однако,
не что иное, как зародышевые трубки прорастающих грибных спор,
которые – и за это следует благодарить плохие микроскопы того
времени – отдаленно напоминали изогнутые свиные хвостики.
Не все, однако, согласились с умозаключениями Мюнхгаузена. Его
современник Фридрих Вильгельм Вайс хотел вообще исключить грибы из
числа живых существ и объявить их «искусственным местообитанием
насекомых». К такому выводу Вайса подтолкнул профессор Бюттнер из
Гёттингена, который утверждал, что наблюдал «под микроскопом, как из
грибных спор выползали личинки мух». Другие ученые придерживались
современного взгляда и не желали считать грибы растениями, пытаясь
вывести «животную природу из их химического состава и из того факта,
что после гибели грибы быстро начинают гнить».
Аптекарь Георг Фридрих Мерклин соглашался с мнением древних
авторов о том, что «грибы суть продукты разрушенных или
перебродивших частей растений или являются всего лишь шуткой
природы». Попытки разделить грибы на роды и виды с этой точки зрения
– всего лишь пустая трата времени и сил.
Ученые удивлялись тому, что величина семенных червячков (спермиев)
«не находится в зависимости от величины различных видов животных»,
которые из них возникают, а Линней, хотя и дал наименование
нескольким грибам, не нашел системы, в которую их можно было бы
включить. Вот так и пришлось грибам в течение ста с лишним лет
оставаться незваными гостями при царстве растений.

Элиас Магнус Фриз и систематика грибов
Однако знания о грибах неуклонно разрастались. Вклад в этот процесс
внес прежде всего шведский ботаник Элиас Магнус Фриз (1794–1878),
который первым разработал систему классификации грибов и, таким
образом, значительно обогатил труд Линнея. Вместе со своим
современником Кристианом Хендриком Персоном (1761–1836) Фриз
заложил основы современной микологии.
Уже в возрасте двенадцати лет Фриз был микологическим вундеркиндом.
Всего через несколько лет он уже умел различать 300 видов грибов, что

и в наши дни удается лишь избранным специалистам по микологии.
Грибник обычно надежно знает от трех до максимум десяти видов
съедобных грибов – только для того, чтобы быть уверенным в том, что
он ест. Собственно, эта надежность часто обманчива: среди белых
грибов и других трубчатых грибов, лисичек и грибов-зонтиков существует
множество видов, которые любитель едва ли сможет распознать, – и
ведь не все из них хорошо усваиваются.
К крупным научным достижениям Фриза относится использование
микроскопа для исследования строения спор и гимения
(спорообразующего слоя плодового тела гриба). Многие описания родов
и видов грибов, сделанные Фризом, до сих пор сохраняют научное
значение. Своим трехтомным трудом «Микологическая система»
(Systema mycologicum), написанным в 1821–1832 годах, Фриз
окончательно распространил введенную Линнеем бинарную
номенклатуру на грибы.

Об истинной природе грибов
Несмотря на все свои достижения, Фриз тоже не смог понять истинной
природы грибов. Для этого сначала должна была появиться и укрепиться
экология как отдельная научная дисциплина, помимо строго
разделенных между собой академических дисциплин – зоологии и
ботаники. Эту новую дисциплину ввел в науку Эрнст Геккель, давший
следующее определение: «Под экологией мы понимаем обобщающую
науку об отношении организма к окружающему миру, куда мы можем, в
широком смысле, включить все условия существования. Эти условия
охватывают отчасти как органическую, так и неорганическую природу».
Самое элементарное понимание основ экологии и одновременно
биологии в целом, а именно знание о взаимоотношениях организма с
окружающим внешним миром, не было в те времена наиболее
распространенным среди биологов знанием. В качестве основания для
понимания реальных отношений в природе можно взять различие, что
делает проще упорядочение и систематизацию грибов – различие между
автотрофными и гетеротрофными организмами.
Под автотрофностью понимают способность живых существ создавать
материал своих структур и органические резервы из неорганических
веществ. Слово «автотроф» заимствовано из греческого языка и
буквально означает: «питающий себя сам» (αὐτός – «сам»; τροφή –
«пища»). В первую очередь автотрофами являются фотосинтезирующие
растения – в экологии они считаются главными первичными
продуцентами нашего мира.
Противоположностью автотрофным выступают организмы
гетеротрофные. В этих организмах нет такого пигмента, как хлорофилл,
поэтому они не способны получать энергию за счет фотосинтеза и,
следовательно, нацелены на поглощение готовых богатых энергией

соединений. Коротко говоря, гетеротрофы должны потреблять пищу! В
животном царстве это свойство очевидно. Животные бывают
травоядными, плотоядными (хищными) и всеядными. Как все живые
существа, неспособные синтезировать себе пищу из света или других
источников энергии, животные с экологической точки зрения являются
консументами (потребителями). Это потребление может осуществляться
различными способами. Грибы, будучи гетеротрофами, являются
редуцентами. Без этих «разлагателей» мир был бы на метр покрыт
отложениями фекалий.

Грибы должны потреблять пищу
Если объединить оба аспекта, то получится однозначный вывод:
в экологическом отношении грибы похожи на животных больше, чем на
растения! Для биологов сегодня это очевидно. Подавляющее
большинство людей, однако, сильно этому удивляется и едва может в
это поверить. Но грибы едят, как животные. Они питаются уже отмершим
органическим материалом (такие грибы называют сапрофитами) или
даже живыми организмами (тогда их именуют паразитирующими
грибами). Другие грибы, как мы уже знаем, связываются, к обоюдной
пользе, с растениями и обмениваются с ними разными веществами,
образуя симбиотическое единство.

Спасибо Уайтекеру: наконец-то он внес
ясность!
Итак, уже давно ясно, что грибы – не растения и поэтому не служат
предметом изучения ботаники. Тем не менее по историческим и
практическим причинам в толстых учебниках ботаники до последнего
времени были разделы, посвященные грибам. Только уже
упоминавшийся Роберт Хардинг Уайтекер в 1969 году совершил прорыв,
предложив систему классификации живых организмов на пять царств.
Уайтекер различает животных (Animalia), растения (Plantae), грибы
(Fungi), одноклеточных (Protista) и микроорганизмы (Monera), такие как
бактерии и археи. Томас Кавалье-Смит позже развил это направление.
Он различает два домена: прокариоты (Prokaryota) и эукариоты
(Eukaryota), то есть организмы с истинным ядром и без такового, а также
от шести до восьми царств. В 2015 году число царств было определено в
семь единиц: Archaea и Bacteria (оба царства относятся к прокариотам),
а также пять эукариотических царств: Chromista, Protista, Fungi,
Plantae и Animalia. Как видим, взгляды ученых не стояли на месте: грибы
получили свое неоспоримое и неотчуждаемое место в качестве особого
царства в мире организмов.

Предмет с хвостиком
То, что у них и вправду есть хвостики, вносит ясность в понимание еще
одной истории. В процессе осмысления происхождения грибов в
последние десятилетия речь пошла о хвостике, точнее даже о длинной
ресничке. Это касается опистоконт (Opisthokonta), или заднежгутиковых,
то есть живых существ, у которых по меньшей мере на одной из стадий
развития есть или был в их эволюционном прошлом жгутик сзади. При
этом такой жгутик не должен существовать длительное время.
Достаточно того, чтобы он был на определенном отрезке жизни
существа, например на сперматозоиде до того, как он сливается с
яйцеклеткой, после чего начинает новую жизнь уже без жгутика.
Эволюционные исследования показывают, что у грибов и животных
были, весьма вероятно, общие предки.
Последние из этих древних родственников жили приблизительно
миллиард лет назад. Хотя мы и не знаем, как они выглядели на самом
деле, представления о них биологов, предполагающих, что это было
одноклеточное существо, что обитало в воде и, вероятно, обладало
одним или двумя жгутиками, с помощью которых могло передвигаться,
все же имеют под собой основания. Подобные существа живут в природе
и сегодня, как, например, хоанофлагелляты (воротничковые
жгутиконосцы): одноклеточные организмы, обитающие в морях и
пресноводных водоемах. С точки зрения эволюции речь в данном случае
идет о родственной многоклеточным животным таксономической группе.
С ними имеют сходство и хитридиомицеты (Chytridiomycota) – это
распространенные по всему миру в почвах и пресных водоемах
организмы, многие виды которых определяются как паразитирующие.
Долгое время биологи сомневались, можно ли относить их к грибам, так
как в их развитии есть жгутиковая стадия. Сегодня, принимая во
внимание такую стадию, ученые как раз и считают их грибами и поэтому
родственниками животных. Эти организмы рано отделились от других
линий грибов и сохранили такие примитивные черты, как наличие
жгутиковых спор.
Слизевики или миксомицеты (Mycetozoa или Eumycetozoa), с которыми
мы познакомились как с фантастическими планировщиками дорог,
напротив, грибами, собственно, и не являются. Эти одноклеточные
организмы в своих жизненных формах соединяют свойства животных и
грибов, не относясь ни к одной из этих таксономических групп. Вместе с
некоторыми видами амеб их причисляют теперь к типу Amoebozoa.
Понятие о простом различии растений и грибов в том виде, в каком
представлял его Линней, в свете современных, молекулярнобиологических моделей систематизации, оказалось некорректным. Все
намного более увлекательно и почти необозримо, если мы просто
попытаемся перечислить, что было открыто до сих пор в этой области:
эволюция посредством грибов создала эукариотические, удивительно

разнообразные по строению и способам развития живые существа с
истинным клеточным ядром и митохондриями. Грибы – это организмы,
которые, в отличие от животных, но подобно растениям, имеют
клеточные стенки. Однако эти стенки у грибов состоят из хитина, а не
целлюлозы. Грибы – это существа, которые, в отличие от растений, но
подобно животным, должны есть, стало быть, они – лишенные
хлорофилла гетеротрофы. Это существа, которые запасают углеводы в
виде полисахарида гликогена подобно животным, а не как растения – в
виде крахмала. Грибы могут быть жизненно важными партнерами, но
достаточно часто и смертельными врагами всех других живых созданий.
Это самостоятельная таксономическая группа. Но и это еще не все!

Tortotubus protuberans – замечательное
ископаемое подтверждает
первопроходческую роль грибов
Уже в 1980-е годы в Швеции и Шотландии были обнаружены крошечные
ископаемые организмы, размером тоньше человеческого волоса. Мартин
Смит, ученый из Деремского университета, определил, что они первыми
покинули морские воды и перешли к жизни на суше. Ископаемые остатки
содержали мицелии гриба Tortotubus protuberans, жившего 440
миллионов лет назад. «Эта находка ликвидирует значительный пробел в
эволюции грибов, а также в эволюции жизни на суше», – восторженно
сообщил ученый журналистам, говоря об открытии первых сухопутных
живых существ в мире. «Несмотря на то что пока нет доказательств
существования шляпочных грибов в палеозойскую эру, все же возможно,
что шляпочные грибы колонизировали сушу до того, как первые
животные покинули океан», – рассуждал Смит.
Разумеется, исследование столь древних событий – задача не из
простых, и результаты редко бывают однозначными. Дело в том, что
грибы – пожиратели органической материи, редуценты. Но чем питались
грибы, если они высадились на сушу первыми? Об этом можно только
гадать, однако возможно, пищей грибам служили прокариотические
бактерии или простейшие водоросли, которые можно было обнаружить в
мелких водоемах, лужах и сырой почве. Так что очень нелегко ответить
на вопрос о том, кто на самом деле был первым.
Совершенно достоверно одно: до того как на суше смогли появиться
первые сложные растения и животные, должны были сформироваться
подходящие условия. Эту задачу выполнили грибы. Именно они смогли
запустить те процессы гниения, которые в буквальном смысле слова
создали почву для следующих живых существ, продуцируя важные
питательные вещества. Эти первопроходцы армии жизни подготовили
плодородную почву, в которой позднее смогли расти и развиваться
растения. Там же, где есть растительная жизнь, очень скоро появляются

и животные.
Теперь, после краткого экскурса в древнейшую историю Земли, мы
вернемся в современность и бросим взгляд на две из трех
существующих формы грибов: на плодовые тела, которые, естественно,
интересуют нас в первую очередь, и на продуцируемые плодовыми
телами миллиарды спор, которые играют в нашей жизни куда более
важную роль, чем мы могли раньше себе представить.

6. Отчаянно желанные и опасно
близкие
О вкусных плодовых телах и коварных
спорах
Все грибы не суть ни травы, ни корни, ни цветы, ни семена, но всего
лишь ничтожная избыточность земной влаги, пропитывающая деревья,
гнилую древесину и другие гниющие вещи.
Древнее учение о грибах

Они уже среди нас! Более того, они и внутри нас…
Мы говорим не о злобных инопланетянах, внеземных существах, мы
сообщаем важную микологическую информацию о
существах подземных. Точнее, о грибных спорах, представляющих собой
крошечные частицы, являющиеся длительной стадией развития гриба, в
течение которой происходит его распространение. Размеры спор
составляют от 2 до 200 микрометров, они продуцируются плодовым
телом в так называемых гимениях в невообразимо огромных
количествах. Этот плодоносный слой мы чаще всего наблюдаем в виде
пластинок или трубок.

Тройственная сущность гриба
Но давайте ненадолго остановимся и для лучшего понимания
содержания этой главы познакомимся с термином «микологическая
триада». Грибы – это сущности, представленные тремя образами.
Грибные нити (гифы), которые в некоем подходящем субстрате
формируют из грибного сплетения (мицелия) собственно гриб. Из этого
сплетения время от времени возникает плодовое тело, которое мы в
обычной жизни, собственно, и считаем грибом. В свою очередь,

плодовые тела образуют споры, являющиеся третьим элементом
микологической триады. Все три ипостаси суть жизненные проявления
единственного вида или единственного индивида.
Ошеломляет время, которое понадобилось людям для того, чтобы
начать хоть в общих чертах понимать связь между элементами триады.
Только после того, как стало ясно, что гриб – это организм,
существующий в трех формах, стало возможным понимание
существующей между ними взаимосвязи.

О размножении грибов
Итальянский естествоиспытатель Пьер Антонио Микели (1679–1737) был
первым, кто не только открыл грибные споры, но и понял, что грибы
размножаются с их помощью. Микели считается одним из отцовоснователей микологии, науки о грибах. Разумеется, Микели, как он сам
написал во вводной главе своего труда, не мог понять разницу между
грибами и растениями. В 1729 году он опубликовал свою самую
значительную работу «Новые роды растений» (Nova plantarum genera), в
которой впервые было хорошо представлено сравнительно большое
число грибов. Книга принесла Микели почет и гарантировала членство в
многочисленных научных обществах. В этой микологической библии,
открывшей новую эпоху науки, были представлены рисунки вороночника,
веселки, съедобного сморчка, ложнодождевика, трюфеля, курчавого
лопастника, ложного трутовика, пестикового рогатика, дождевика
шиповатого и многих других грибов. Ниже я привожу цитату из работы
Микели, показывающую, как выглядела микология того времени.
Родовое название Lycoperdon приведено как наименование дождевика
шиповатого (Lycoperdon perlatum), который теперь относят к семейству
шампиньоновых:
Дождевик (Lycoperdon) есть род растения круглой или овальной формы,
обычно он одет в три оболочки, из которых внешняя отчетливо отделена
от второй. Третью оболочку невозможно отделить от мякоти без
разрыва. Эта мякоть, однако, представляется в той или иной мере
губчатой (спонгиозной) и делится на две отчетливо различающиеся
субстанции. Та, которая занимает самое нижнее положение, сохраняется
долго и не претерпевает каких-либо изменений. Вторая, заполняющая
верхнюю часть, при созревании превращается в нити, а отчасти в
невидимые семенные зернышки.
Несмотря на то что Микели видел «семена» грибов, то есть их споры, и в
течение многих лет пытался с их помощью искусственно размножать
грибы, после публикации своего сочинения он столкнулся с
возражениями других естествоиспытателей, которые считали
размножение грибов с помощью спор невозможным. Только спустя сто

лет большинству ученых стало ясно, что грибные споры, несомненно,
связаны с размножением. Берлинскому профессору Христиану Готфриду
Эренбергу принадлежит заслуга рассеяния последних сомнений на этот
счет, что было сделано в вышедшей в 1820 году книге «О зарождении
грибов» (De Mycetogenesi). Но каким образом создается связь между
плодовыми телами и спорами?

Плодовые тела возникают для того, чтобы
образовывать споры
Плодовые тела с незапамятных времен были объектом интереса людей.
Называемые по-научному спорокарпами, плодовые тела – чудеснейшие
произведения природы, которым мы даем причудливые, порожденные
самой буйной фантазией названия. Плодовые тела могут выглядеть как
пестрые шляпки, корки и губки, булавы и пальцы, пораженные гангреной.
Ежовики, кровавые или чертовы зубы, или гиднеллум Пека (Hydnellum
peckii), светятся в темноте, а кордицепс военный (Cordyceps militaris)
растет на куколках бабочек. Существуют грибы, похожие на анемоны,
как, например, Aseroe rubra, и такие, которые напоминают существа,
прибывшие с другой планеты, и даже такие, которые похожи на красную
каракатицу.
Все эти различные формы объединены одной миссией: они должны
отправить в путешествие крошечные споры, тельца воспроизведения,
которые распространяются с помощью ветра (чаще всего), воды или
живых существ. Способы, применяемые для этого грибами, по своему
разнообразию далеко превосходят возможности нашего воображения.
Именно поэтому люди долгое время не испытывали страха перед
грибными спорами просто потому, что не имели ни малейшего
представления о том, что, во-первых, они существуют, а во-вторых, на
что они способны, включая и причиняемый ими вред. Однако чем
больше люди узнавали о спорах, тем больше росло их уважение к
грибам.

О проклятии фараонов
Первая, пожалуй, истерическая кульминация этой истории пришлась на
1920-е годы. Ученые, которые обнаружили неизвестные гробницы
египетских фараонов и побывали там, вскоре после этого умерли по
неизвестным причинам.
Быстро распространились слухи о проклятии фараонов. «Смерть да
поразит своими крылами того, кто нарушит покой фараона», – гласила
надпись на глиняной плите, установленной в одной из гробниц. Сама
плита и доказательства ее существования исчезли, но жуткое
объяснение смерти ученых все же нашлось. Грибные споры могут

длительное время выживать в состоянии спячки, напоминающем смерть.
Если их вдохнуть, они могут быстро пробудиться к жизни в легких.
Печально известны в этом отношении плесневые грибы рода аспергилл
(Aspergillus), и прежде всего вид Aspergillus flavus. В 1980-е годы слухи о
проклятии фараонов получили подкрепление в серии документальных
фильмов «Терра-Икс»: плесневый гриб древние египтяне
преднамеренно помещали в гробницы, чтобы защитить их, и все случаи
тяжелых заболеваний и смертей, произошедшие после вскрытия
гробниц, авторы фильма связали с этим действом. Микологи, правда, до
сих пор не знают, каков максимальный срок выживания спор.
Утверждение одного ученого о том, что он смог пробудить к жизни
грибные споры, возраст которых насчитывал 2500 лет, не было
подтверждено. Известные исследователи гриба, вызывающего черную
плесень, пришли к выводу, что споры не могли просуществовать так
долго в сухих помещениях. Кроме того, представляется сомнительным,
что покойные археологи и их помощники, а их было более двадцати,
были инфицированы в гробницах, ведь сотни видов аспергилл можно
найти в мире буквально повсеместно, и они практически безопасны для
здоровых людей. Тогда началось обсуждение других возможных причин
загадочных смертей археологов. Возможно, в неблагоприятных
климатических условиях пустыни обострились предшествующие
заболевания или свою роль сыграл пожилой возраст ученых.
Или – почему нет? – причиной смерти действительно стал какой-то гриб.

Наш ежедневный «грибной рацион»
Правда во всех этих историях заключается в том, что мы – где бы ни
находились – ежесекундно вдыхаем насыщенный грибными спорами
воздух. Сравнительно недавно стало известно, что количество и видовое
разнообразие грибных спор, содержащихся в воздухе, значительно
выше, чем предполагали прежде. В каждом кубическом метре воздуха
взвешено от 1000 до 10 000 спор. Так как в течение суток мы вдыхаем от
10 000 до 20 000 литров воздуха, в наши легкие, не доставляя нам
никаких вкусовых ощущений, попадает изрядная толика грибной
субстанции самых разных видов. Ученые подсчитали, что с мелкой
биологической пылью в наш организм ежедневно попадает семь
нанограмм чужеродной грибной ДНК [7].
Зрелое плодовое тело белого гриба, например, может выделить 30 000
крошечных спор в одну секунду! В день это составит много миллиардов
спор. Теперь представим себе, что творится в лесах и лугах в разгар
грибного сезона, когда там полно грибов. По оценкам специалистов,
грибы высвобождают в течение года во всем мире около 50 миллионов
тонн спор! Это огромное количество, и выброс спор не остается без
последствий: споры грибов выступают в роли зародышей конденсации и
кристаллизации, заботясь о том, чтобы в воздухе образовывались

дождевые капли и кристаллики льда. Без грибов в мире было бы гораздо
меньше облаков и дождей. Споры грибов приносят болезни и смерть
людям, животным и растениям. Те, кто страдает аллергией на споры
плесневых грибов, могут слагать на эту тему эпические песни: им нельзя
работать в осеннем саду, ибо осенью, во время листопада, из-за
множества опавших листьев количество грибных спор в потоках воздуха
значительно увеличивается. Однако грибы родов альтернария
(Alternaria), кладоспорий (Cladosporium) и аспергилл (Aspergillus) живут
не только на листьях и в воздухе, но и в почве, и в гниющей древесине. В
жилищах ситуация ничуть не лучше. В ванных комнатах, холодильниках,
коврах, подушках и мусорных ведрах, между потолочными перекрытиями
и в погребах – везде скрываются грибы. Выстиранную одежду
аллергиков нельзя сушить на улице, чтобы в ней не собирались споры;
компостные кучи должны располагаться далеко от дома, а аллергикам
нельзя ими заниматься, как и работать с газонокосилками. Если же
аллергики любят комнатные растения, требующие обильного полива, то
им стоит помнить, что земля в горшках – идеальная питательная среда
для грибов.
Споры грибов поистине вездесущи, и уничтожить их почти невозможно.
Они создают у нас пугающее представление о том, что можно
обозначить как долговечность. Если в сухом воздухе древнеегипетских
гробниц споры могли погибнуть относительно быстро, то не изменяется
ли срок их выживания в иных условиях? Группе ученых под
руководством биолога Чандралаты Рагхукумар из Национального
института океанографии в Дона-Паула незадолго до конкурса «Самое
удивительное за десятилетие» удалось совершить открытие: на глубине
почти шесть километров они обнаружили жизнеспособные споры
гриба Aspergillus sydowii в отложениях, возраст которых оценивают в 180
000–430 000 лет [8]. Так как этот плесневый гриб обитает на суше, его
споры были ветром занесены в море, а затем опустились на морское
дно. Ученые извлекли эти споры, вынесли их на свет и поместили в
питательную среду, содержащую мальтозу и полимер галактозы – агар.
После этого споры пробудились к жизни.

Грибы угрожают нашему хлебу насущному
Итак, мы поняли, что споры грибов – мастера выживания и любители
дальних путешествий. Для многих спор даже великие океаны не служат
непреодолимыми преградами. Это ставит человечеству все новые и
новые задачи. Около десяти лет назад ржавчинные грибы
(пукциниевые; Pucciniales) угрожали уничтожить урожай пшеницы в
Пакистане и Индии. Злаковая черная ржавчина, вызываемая
грибами Puccinia graminis, может создать глобальную угрозу для
человечества, и так же, как грибы, возбудители септориоза пшеницы –
Septoria tritici или Drechslera tritici-repentis, вполне способны лишить нас
хлеба насущного. Американец Норман Борлоуг не случайно получил в

1970 году Нобелевскую премию мира. Под его руководством в конце
1950-х годов были выведены сорта пшеницы, устойчивые к поражению
грибами. Результатом стала многообещающая зеленая революция.
Считалось, что тем самым была решена проблема черной ржавчины
пшеницы, но биологические виды не пожелали исчезать и принялись
искать способы выживания. Ответный удар грибов последовал в 1999
году. Ug99, один из опаснейших видов черной ржавчины злаков, сумел
пересечь Красное море и был найден в Йемене. Опасность обнаружил
все тот же Норман Борлоуг и забил тревогу. Страшно себе представить,
что произошло бы, если бы гриб с ветром смог попасть, например, в
густонаселенную Индию.

Толкатели ядра, пончики и прочие
распространители спор
Задержимся немного, чтобы присмотреться к умным стратегиям, к
которым прибегают изобретательные грибы для успешного
распространения своих спор. Среди грибов есть виртуозные
специалисты, разработавшие весьма эффективные методы. Например,
сфероболюс звездчатый (Sphaerobolus stellatus; в переводе с греческого
родовое название означает «метатель ядер»), несмотря на свои малые
размеры (плодовое тело имеет величину несколько миллиметров) умеет
разбрасывать пакеты со спорами на расстояние около шести метров.
Шаровидное плодовое тело после образования выворачивается
наизнанку, образуя купол, и выстреливает в воздух пакет спор. Нет
ничего удивительного, что англичане называют этот гриб CannonballFungus, то есть гриб – пушечное ядро! Дождевикам (род Lycoperdon), для
того чтобы выстрелить споры в воздух, нужно внешнее стимулирующее
прикосновение – это может быть удар дождевой капли или шаг
животного. После этого в воздухе распыляется коричневатое облако
спор. В народе эти грибы называют монашкиными какашками. Вообще,
даже научное наименование дождевиков ассоциируется с физиологией
пищеварения – родовое название в переводе с древнегреческого
означает тоже экскременты, правда волчьи.
Совершенно иную стратегию распространения спор выработали веселки
порядка фаллюсовых и родственные им виды. Они не рассчитывали на
помощь ветра, а нашли посредников в лице насекомых. В этом их
отличие от всех прочих грибов. Плодовые тела веселок покрыты слизью
с гнилостным запахом, привлекающим потенциальных опылителей.
Также и весьма популярные трюфели, самые дорогие в мире грибы,
пользуются для размножения услугами животных. Их подземные
плодовые тела вырабатывают такие пахучие и привлекательные
половые феромоны, что кабаны и другие животные раскапывают землю

и поедают грибы. Однако споры трюфелей не перевариваются и не
усваиваются. Они выделяются в окружающую среду с фекалиями
животных. Таким образом кучки дурно пахнущего кала приводят к
появлению источников утонченного вкуса и аромата, который очень
нравится нам, людям.

От мельчайших спор до спор-рекордсменов
Людей издавна завораживала способность грибов до поры прятаться в
неведомых укрытиях, а потом неожиданно появляться оттуда. Нечто
маленькое и скрытое от глаз может в мире грибов достичь невероятно
больших размеров. О том, что самое крупное живое существо на
планете – это грибница осенних опят из Орегона, мы уже слышали. Но
не только невидимые сплетения грибных нитей могут достигать
гигантских размеров; встречаются гиганты и среди плодовых тел,
выносящих субстрат гриба на поверхность. У масленка это почти
полусферическая, позже становящаяся уплощенной и расширенной,
шляпка. В большинстве книг о грибах есть сведения, что диаметр шляпки
может достигать 15 сантиметров. Как представитель рода маслят
(Suillus), этот гриб образует микоризу с двухигольчатыми соснами,
широко распространен в Европе и хорошо известен грибникам.
Кристофер Финдлей нашел в Австралии экземпляр гриба этого вида
весом около 20 килограммов. В своей книге, вышедшей в 1982 году, он
поместил фотографию, на которой десятилетняя девочка обнимает
ножку гигантского масленка, которая шире ее плеч. Мы едва бы
поверили в существование такого масленка, если бы не фотография. Но
нет, масленок тоже может быть гигантом! Правда, мы не знаем, когда и
почему он вырастает до таких размеров. Утверждение, что «сложились
идеальные условия», конечно, верно, но ничего не объясняет. Условия
складываются часто, но вот огромные грибы появляются очень редко, и
такой большой масленок едва ли снова встретится нам в обозримом
будущем.

Термитомицеты и другие великаны
Другой гигант встречается в природе несколько чаще. В африканских
саваннах растет вкусный съедобный термитный гриб Termitomyces
titanicus. Он относится к самым крупным шляпочным пластинчатым
грибам: шляпка достигает в диаметре до одного метра, высота ножки –
около 50 сантиметров. Phlebopus marginatus, принадлежащий к
трубчатым грибам, растет в некоторых регионах Азии, а также в
Австралии и Новой Зеландии. Диаметр его шляпки достигает 100
сантиметров, а вес – 29 килограммов. Его охотно собирают и едят в
некоторых районах Китая, и известны попытки разводить его
искусственно. Однако до сих пор грибы с самыми крупными плодовыми
телами находили в лесах Южного Китая. Гриб вида Phellinus ellipsoideus,

выросший на нижней поверхности поваленного дерева, был в длину
почти 11 метров, в ширину 90 сантиметров, а весом – 500 килограммов.
В 2011 году возраст этого гриба оценили приблизительно в 20 лет.
Ученые, описавшие этот экземпляр в 2008 году, Бао Кай Куй и Ю Чэн
Дай, отнесли его к роду Fomitiporia, но затем переместили в
род Phellinus. Предполагают, что, подобно многим другим древесным
грибам, он может обладать полезными фармакологическими свойствами.
Этот экземпляр вытеснил с первого места обнаруженный в
Великобритании ригидопорус ильмовый (Rigidoporus ulmarius). Этот
гигант высотой 150 сантиметров, имевший в обхвате 425 сантиметров,
появился на свет в 2003 году в Королевском ботаническом саду Лондона.
Массу этого гриба определяли в 284 килограмма.
Североамериканский древесный гриб Bridgeoporus nobilissimus, который
растет на елях и поражает их болезнью, тоже не назовешь крошечным.
Диаметр его шляпки достигает двух метров, а масса – 160 килограммов.
Это один из рекордсменов микологического царства.
Не надо, однако, всякий раз отправляться в дальние края, для того
чтобы найти очень большие плодовые тела. Например, многие грибники
очень ценят нередко встречающийся спарассис курчавый (или спарассис
кудрявый; Sparassis crispa), который иногда весит до четырех-пяти
килограммов. Этот гриб паразитирует на хвойных деревьях.
Упоминания о гигантских грибных плодовых телах есть во многих
исторических хрониках. В 1711 году судебный староста и лесничий из
Турошува, что в Нижней Силезии (Юго-Западная Польша), нашел два
экземпляра желтого рогатика, из которых больший весил почти 20
килограммов и имел в обхвате 2,55 метра. Добычу привезли в деревню
на тачке и поделили между жителями. Собирательным наименованием
«рогатик» обозначают различные виды коралловидных грибов.
Некоторые виды, в частности рамария золотистая (Ramaria aurea),
съедобны, пока молоды, но их легко перепутать с другими грибами
других видов того же семейства. Например, светлая рамария (Ramaria
pallida) вызывает боли в животе. Она столь же ядовита, сколь и рамария
прекрасная (Ramaria formosa), хотя смертельных отравлений, к счастью,
практически не вызывает. Как чувствовали себя жители деревни после
употребления в пищу рогатика, история умалчивает.

Шницель-аристократ
Великаны, встречающиеся в наших пенатах, тоже имеют некоторое
отношение к кулинарии. Речь идет о гигантском дождевике. Жители
кайзеровской Германии называли этот гриб «королевским шницелем»,
так как одним экземпляром могло насытиться многочисленное семейство
– а иногда кое-что доставалось и соседям. На богатых азотом почвах

вырастают экземпляры размером с баскетбольный мяч, причем часто, из
года в год, на одном и том же месте.
Особенно трепетно относятся к грибам чехи и словаки – они, как и все
славяне, очень любят грибы. Поэтому нет ничего удивительного, что
самые крупные экземпляры дождевиков неизменно обнаруживали в
Северной Чехии: согласно сообщениям, в 1955 году там был найден
дождевик обхватом 212 сантиметров, который весил 20,8 килограмма и
имел возраст 15 дней. Эти сведения достоверны, потому что за ним
следили, чтобы он преждевременно не попал в руки грибников. Только
благодаря такой охране ему удалось вырасти полностью, пока жители
двух деревень не срезали и не зажарили его, для того чтобы весело
съесть во время сельского праздника. Подобные гиганты описывают и
многие другие авторы из Чехии и Словакии. О другом случае,
происшедшем в Испании, где якобы был обнаружен огромный дождевик
весом 50 килограммов, доставленный в деревню на повозке,
запряженной ослом, и тоже съеденный, таких же достоверных сведений
нет. Во многих европейских регионах то и дело мелькают сообщения об
экземплярах весом больше 20 килограммов и обхватом 2,5 метра.
Гигантские дождевики, если они растут одиночно, представляют собой
впечатляющее зрелище, но еще большее впечатление они производят,
когда растут в полях и лугах группами, что иногда случается. Поначалу
эти грибы окрашены в белый цвет и очень приятно пахнут, при этом их
плодовые тела очень питательны, потому что содержание белка в них
достигает 50 %, однако очень скоро они созревают и превращаются в
гигантские споровые губки: эти грибы – рекордсмены в производстве
спор, они продуцируют до триллиона спор каждый. К счастью,
прорастает не каждая спора. Если бы это было так, то земной шар давно
бы задохнулся под тяжестью этих грибов.

Тем не менее плодовые тела интересуют
нас, как правило, больше, чем споры
«Ионики напоминают яйца, “свиные ушки” – поросят, ищущих желуди.
Сосцевидный гриб-зонтик выглядит как грудь матери, кормящей
младенца, клушкина оборка (спарассис курчавый) действительно похожа
на нахохлившуюся курицу, желтые рогатики, именуемые золотистыми
кораллами, буквально имитируют своих двойников на морском дне.
Встречаются нам медвежьи лапы (аканты), коровкины губы (мокруха
еловая), воловик лекарственный и та надменная дама с губной помадой,
называющая себя кроваво-красной сыроежкой». Этой одой итальянский
политик и по совместительству любитель грибов Пьеро Каламандреи в
весьма поэтической форме выразил чувства, каковые разделяют с ним
очень многие: кулинарную и эстетическую страсть к грибным плодовым
телам. При этом речь идет не о гигантах, а об обычных грибах, которые
мы обнаруживаем во время поисков чего-то необыкновенного.

В зависимости от температуры, количества осадков и ряда других
таинственных факторов, о которых мы, к сожалению, а может быть, к
счастью, не знаем, в Центральной Европе в середине июня из-под земли
прорезывается первая волна грибов. Но это лишь провозвестники
будущего великолепия. Вожделенные объекты нашей грибной страсти
приспособились к тому, что в привычных нам широтах лето, как правило,
бывает сухим и жарким, и стараются особенно не расти, а в некоторые
засушливые годы грибов вообще может не быть. А вот в неустойчивое
дождливое лето земля буквально выстреливает из себя грибы во многих
местностях, но не везде и не всегда. Если бы грибы могли рассказать
нам, какие факторы, помимо дождя, могут спровоцировать их рост! Но
все же погода, несомненно, важна, потому что в дождливое лето
любители могут собирать грибы двадцати, сорока, а иногда и больше
сортов. Сбор зависит от умения распознать и определить видовую
принадлежность гриба до того, как его срезать. Определение грибов –
это высокое искусство, в котором используют четыре из пяти органов
чувств, описанных еще Аристотелем в трактате «О душе». Для того
чтобы верно определить видовую принадлежность гриба, мы должны его
осмотреть, понюхать, попробовать и пощупать.

Определение вкуса – рекомендуется лишь
избранным
Определять грибы на вкус стоит только опытным грибникам, поскольку
многие сырые грибы очень ядовиты. Поэтому знаток определяет вкус
плодового тела гриба только кончиком языка или разжевывает
ничтожное его количество, а затем непременно выплевывает. Таким
способом отличают очень горький желчный гриб от белого гриба.
Опытные грибники определяют на вкус грибы рода сыроежек (Russula) –
к нему относят около 750 видов, из которых в Центральной Европе
встречаются 160 (это самый богатый видами род грибов), – и рода
млечников (Lactarius), который включает 200 видов, из которых в
Центральной Европе растут 130. Оба они родственны между собой и
происходят из одного семейства, но у сыроежек отсутствует млечный
сок, благодаря которому млечники получили свое название. Так как
число похожих грибов обоих родов очень велико, грибники
руководствуются правилом: приятные на вкус сыроежки считают
съедобными, а резкие на вкус – нет. То же самое касается рыжиков, из
которых те, что обладают резким вкусом млечного сока, могут вызывать
тяжелые желудочно-кишечные расстройства. Однако и млечники с
приятным вкусом могут быть несъедобными. Настоятельный совет всем
неопытным любителям: не пробуйте сырые грибы на вкус.

Праздник обоняния

Безопасным и весьма надежным способом является определение запаха
грибов, для чего достаточно просто понюхать плодовое тело. Это
позволяет избежать путаницы и вовремя выбросить срезанный опасный
ядовитый гриб. Полевой шампиньон (Agaricus arvensis), например,
приятно пахнет анисом, а его ядовитый, но очень похожий родственник,
темночешуйчатый шампиньон (Agaricus phaeolepidotus), неприятно
пахнет фенолом. Мухомор поганковидный имеет затхлый запах лежалого
картофеля, а подвишенник пахнет либо мукой, либо свежими огурцами и
имеет соответствующий вкус. Тот, кто хоть однажды понюхал луговой
опенок (гвоздичный гриб), определит его после этого с закрытыми
глазами по запаху гвоздики или горького миндаля. Этот гриб, который
используют как приправу, а также варят в супе, встречается как
сапрофитный гриб на лугах, пастбищах, в покосах, в садах, парках и в
светлых, поросших травой лесах.
Но между тем наше обоняние может иногда и подвести. По сравнению со
многими другими животными мы обладаем не самым лучшим
обонянием, поэтому оно может нас и обмануть, тем более что мы
отличаемся друг от друга по тому, насколько выражена у нас
способность различать запахи, а кроме того, грибы, растущие на разных
почвах, могут пахнуть по-разному.
Любимая многими майская рядовка появляется уже в апреле и дает
возможность приготовить первое в сезоне грибное блюдо. Почти
навязчивый мучной запах является характерным признаком этого гриба,
но есть и его двойники, например ядовитый розовопластинник, который
тоже пахнет мукой и имеет ее вкус. Правда, опытный грибник улавливает
в этом аромате примесь кисловатого запаха редьки или сладковатый
оттенок. Еще один возможный двойник майской рядовки – волоконница
Патуйяра, которая источает свежий фруктовый аромат, который со
временем становится удушливо-сладким и напоминает спермацет. Что
все это значит? Это значит, что определять грибы по запаху могут только
очень и очень опытные знатоки, потому что человек, спутавший майскую
рядовку с волоконницей, рискует смертельно опасным отравлением.

Грибы любят пестрое
Помогает ли чем-нибудь в деле различения съедобных и несъедобных
грибов их окраска? Она у грибов может быть на удивление
разнообразной и непостоянной. Место произрастания, сопутствующие
растения, обилие или недостаток воды, региональные особенности,
экспозиция к свету, возраст и, определенно, многие другие факторы
приводят к богатому разнообразию в окраске шляпок грибов даже одного
и того же вида – не говоря уже о том, что у многих грибов шляпки
разноцветные. Но лишь очень немногие виды грибов могут так сильно
варьировать свою окраску, как любимые многими сине-желтые
сыроежки, одни из самых вкусных сыроежек, которые встречаются с

июня по ноябрь по всей Европе как в лиственных, так и в хвойных лесах.
Цвет этого гриба вообще трудно описать, потому что он сильно меняется
в течение короткой жизни плодового тела. Он может быть любым – от
серо-шиферного и фиолетового до различных оттенков зеленого и
фиолетово-пурпурного или бледно-бесцветного. Не менее пестрой
может быть популярная красно-коричневая сыроежка, которая бывает
красной, розовато-коричневой, оливково-коричневой, лиловой, краснокоричневой или зеленоватой.
Но, несмотря на всю пестроту, грибы в значительной части (до 35 %)
окрашены в коричневый цвет различных оттенков или в желтый (29 %)
цвет различных оттенков. Ничего удивительного в этом нет. Коричневый
и желтый – цвета осени, а осень – это в наших широтах время грибов.
Помимо того мы находим белые виды (9 %) с девятью, серые (11 %) с
четырнадцатью, красные грибы (почти 8 %) с шестнадцатью, а также
черные (2,6 %) с шестью различными оттенками. Далее в убывающей
последовательности располагаются меньшие группы фиолетовых,
зеленых, оранжевых, розовых и синих грибов. Какое решающее значение
могут иметь цвета грибов, видно по шампиньонам и бледным поганкам.
Здесь речь поистине идет о грани между жизнью и смертью. Если у
молодых, еще закрытых шампиньонов (род Agaricus) пластинки имеют
розоватый или коричневатый оттенок, то снежно-белые пластинки –
вернейший признак того, что мы имеем дело со смертельно ядовитой
бледной поганкой (Amanita phalloides).
Страстные поклонники грибов хотят по возможности собирать как можно
больше плодовых тел вкусных короткоживущих сортов. Если бы только
знать, где и когда они вынырнут!

7. Грибные споры путешествуют по
миру
Биогеография, или Как пальцы
дьявола попали в Европу
В Швейцарии поселились более 300 видов чуждых для нашего региона
грибов. Наибольшую тревогу вызывают паразитирующие виды, они
инфицируют автохтонные растения и наносят полезным растениям
большой вред.
Беатрис Зенн, Федеральный научно-исследовательский
институт леса, снега и ландшафта, Швейцария

Грибы живут преимущественно на суше, но их можно найти в
гидросфере, в морях и пресноводных водоемах, где они распространены
весьма широко. Живут они и в воздухе, как нам уже известно. Мы
находим их повсюду – от Арктики до Антарктики, от тундры до
тропических джунглей. Немало грибов вездесущи, другие крепко
привязаны к определенным климатическим зонам и ареалам обитания.
Споры грибов могут распространяться через океаны, но было бы
неверно полагать, что многие грибы должны встречаться практически
повсеместно. С биогеографией грибов все обстоит не так просто.
Как на самом деле выглядит их распространение? За последние два
десятилетия современные молекулярно-генетические методы
исследования позволили точнее оценить способы распространения
грибов. Поскольку распространение тесно связано с изменением
климата, микогеография, наука о географическом распределении грибов,
находится в центре всех исследований на эту тему. Изменение климата
возымело для распространения грибов два главных следствия. Вопервых, новые виды грибов попали в области, остававшиеся для них до
сих пор чуждыми. Во-вторых, изменились сроки оплодотворения и
образования плодовых тел. С одной стороны, это означает следующее:
к радости грибников, сезон сбора грибов в ближайшем будущем,
возможно, будет начинаться раньше и длиться дольше, правда, при этом
повысится опасность появления пришлых ядовитых видов, пока нам
неизвестных. А с другой стороны, к ужасу лесничих, грибы,
паразитирующие на древесине, станут активными в теплые зимы, а в
дополнение к этим паразитам могут добавиться новые паразитирующие
виды, пока неизвестные нам в Центральной Европе. Это еще одна
причина уделить особое внимание данной теме.

Картина распространения грибов
В то время как границы распространения растений и животных были
известны начиная с XVIII века, знания о биогеографии грибов долгое
время оставались неполными, а зачастую и просто неверными. Сначала
ученые придерживались представления о самозарождении грибов,
которое затем сменилось простым соображением о том, что грибы росли
везде, где находили для этого благоприятные условия. Затем
возобладало мнение, согласно которому грибы появляются там, где
находятся подходящие партнеры (при образовании микоризы), хозяева
(для паразитов) или субстрат (для сапрофитов). Согласно таким
представлениям, грибы распространялись в тех местах, где были их
партнеры. Кроме того, вплоть до ХХ века ученые считали, что в
сравнении с расселением животных и растений океаны и высокие горы
не были существенными препятствиями для распространения грибов.
Триллионы спор могли, по представлениям ученых, беспрепятственно
преодолевать любые подобные барьеры.

Однако наука в конце концов удивила нас своими открытиями. Не всякий
гриб встречается на Земле повсеместно! Действительно, мы наблюдаем
распространение грибных спор с потоками воздуха на очень большие
расстояния, но это характерно отнюдь не для всех грибов. В
большинстве случаев океаны и высокие горные хребты ограничивают
распространение грибов. Маленькие споры способны преодолевать
поистине невероятные расстояния, но делать это могут далеко не все.
Исследования показали, что 95 % спор могут преодолевать лишь весьма
скромные расстояния и, отлетев от плодового тела гриба, падают на
почву в отдалении не больше чем на 50 сантиметров. Эти удивительные
факты помогли объяснить поразительно узкие области распространения
отдельных «грибных индивидов», клонов или видов. Так какие факторы
определяют состав и распределение целых грибных сообществ?

Мозаика различных факторов
Услышав этот вопрос, ученые вздыхают и подчеркивают, что ответ на
него подразумевает воздействие необозримой мозаики
разнообразнейших факторов, каковые мы только-только начинаем
понимать. При этом определенную роль играют факторы формирования
почвы и ее состава, а кроме того, химия почвы, кругооборот углерода,
азота и других веществ. Помимо этого, важны факторы, обусловленные
геологической историей, экологией и палеоклиматическим развитием, а
также влиянием человека на экосистемы. Это влияние оказалось
намного более древним и мощным, чем мы думали прежде. Люди
принесли бесчисленное множество растений и животных в самые
отдаленные уголки планеты и тем самым способствовали
распространению и грибов.

Сложные обменные процессы в
динамических системах
Несмотря на множество открытых вопросов, некоторые тайны
распространения грибов и динамических трендов его изменения были
все же открыты и поняты: с 1980-х годов начали появляться
свидетельства возвращения оплодотворения и образования плодовых
тел в лесах Центральной и Северной Европы. Изменяются также и
свойства, и состав сплетений грибных нитей: некоторые виды исчезают,
что наблюдали, например, на Британских островах; свои прежние
границы распространения преодолели некоторые патогенные и
симбиотические грибы. Кроме того, меняется временное течение
образования плодовых тел и других циклических проявлений
жизнедеятельности каждого данного вида. В некоторых регионах грибы
сегодня переживают не один сезон оплодотворения, а два.

Эти изменения порождаются глобальными переменами в нашем мире,
имеющими универсальные последствия для всех нас. Теперь мы
меньше, чем прежде, можем говорить о «стабильных экосистемах»
с определенным, устоявшимся видовым составом. В новых сообществах
возникают и устанавливаются новые условия равновесия и сложных
видов обмена – и в динамических системах этот процесс может
продолжаться достаточно долго. Надо настраиваться на то, что
неравновесность систем будет зависеть от региона, а местами
отношения между видами могут измениться весьма радикально.
Некоторые исходные, автохтонные виды будут вынуждены уступить
место пришельцам. Но при этом не надо думать, что наступает конец
света. Наши знания о функциях экосистем нельзя назвать полными. Есть
немногочисленные виды грибов, известные нам лучше других, и мы не
должны переносить знания о них на другие, менее известные виды. Тем
не менее имеет, конечно, смысл внимательно изучать виды, формы и
пути распространения которых нам в известной мере знакомы.

Новые знания, основой которых стали
генетические исследования
Конкретный пример дает нам одно актуальное исследование,
выполненное в 2009 году [9]. Ученые исследовали род мухоморов
(Amanita), один из самых известных, богатых видами родов грибов.
Мухомор красный тоже относится к этому роду – это самый ядовитый
крупный гриб, как и бледная поганка и, между прочим, как такой вкусный
гриб, как цезарский гриб, или мухомор Цезаря. К настоящему времени
учеными описаны свыше 500 видов этого рода, но специалисты считают,
что неописанными остались еще столько же. 100 видов
рода Amanita являются ядовитыми и лишь 50 видов – безусловно
съедобные. Все прочие виды – а их около 850 – находятся под большим
вопросом! Только за последние 20 лет во всем мире было описано 220
новых видов или подвидов, которые обозначают как «криптоформы». Эти
грибы определяют по генетическим особенностям, так как
морфологически отличить их друг от друга едва ли возможно.
Генетические исследования позволяют выявлять поистине
поразительные факты. Например, бледная поганка была описана в
Европе Фризом в 1821 году. Начиная с ХIX века она регулярно
обнаруживается в Северной Америке. Генетические исследования
показывают, что туда гриб распространился благодаря человеку. Этот же
ядовитый гриб непреднамеренно занесли в Австралию, Новую Зеландию
и Южную Африку. Как это объяснить?
До сих пор известные представители этого рода образуют эктомикоризы
(ЭМ) с растениями и таким образом играют выдающуюся роль в
формировании и поддержании экосистем. В центральноевропейских
лесах это самый частый корневой симбиоз, который уже был описан

выше: грибные гифы, в отличие от эндомикоризы, не проникают в клетки
растения-партнера; гифы оплетают молодые корневые побеги, образуя
оболочку. Между партнерами происходит активное взаимодействие; на
кончиках корней в месте контакта образуются булавовидные утолщения,
и корень перестает ветвиться. Функцию корня берет на себя сплетение
гиф, которые густо прорастают в горизонт почвы, откуда высасывают
питательные вещества и воду для гриба и растения. Обмен
питательными веществами стимулируется тем, что гифы не только
остаются в пределах оболочки, но и прорастают во внеклеточное
пространство коры корня, где образуют сеть Хартига, облегчающую
интенсивный обмен веществ между грибом и растением. Густое
сплетение гиф защищает кончики тончайших побегов корня от вторжения
других живых существ, включая грибы и бактерии.
Такая форма микоризы характерна для деревьев семейств березовых,
буковых, сосновых, а также для луговых и розовых кустов. Грибные
партнеры по большей части относятся к болетовым и агариковым, а в
редких случаях к таким трубчатым грибам, как трюфели, и к пецицевым,
как, например, геопора Самнера.

Человек и распространение грибов
В то время как большая часть растений в подходящих условиях может
вполне обходиться и без грибов, есть и некоторые виды растений,
которые являются облигатными партнерами грибов, то есть не могут
обходиться без их помощи. Вот здесь-то и появляется человек, принося
с собой глобальную мобильность: грибы-микоризы переносятся с
континента на континент с перевозимыми сельскохозяйственными
растениями. Несомненно, грибы рода Amanita часто доставлялись в
другие регионы мира вместе с важными для людей растениями, причем
мы не всегда можем в деталях проследить все подробности таких
перевозок. Таким же способом и бледные поганки распространились по
всему миру, и мы теперь не можем достоверно ответить на вопрос о том,
где родина этих грибов. Представляется, однако, вполне вероятным, что
грибы этого вида существовали в мезозое, до отделения южного
суперконтинента Гондваны.
Мухомор высокий (Amanita excelsa) – отнюдь не единственный пример
такого рода, не только мухоморы и поганки совершали дальние
путешествия по нашей планете. Когда рядом обнаруживается нечто
экзотическое, совершенно нам неизвестное, средства массовой
информации охотно хватаются за эту тему. «Изменения климата
позволяют расти чуждым грибам – решеточникам», – гласил один из
недавних заголовков в Die Welt. Но сообщения в СМИ часто грешат
недопустимыми обобщениями и не всегда отличаются научной
точностью. Отнюдь не изменения климата и не его потепление
позволили появиться у нас пришельцам из Австралии и Новой Зеландии

– антурусам Арчера, как биологи называют решеточники. Эти грибы
доставили в Европу люди. Грибы продуцируют невообразимо огромное
количество спор, и не всегда можно точно проследить пути их
проникновения в ту или иную местность, в тот или иной регион. В случае
решеточников исходят из того, что они скорее всего проникли в Европу с
шерстью австралийских овец. Затем грибы стали распространяться по
нашему континенту все дальше и дальше. Так как антурус Арчера –
близкий родственник хорошо известной обыкновенной веселки, то нет
ничего удивительного в том, что и у него из белого стебелька растет
красноватое щупальце. Когда это происходит, он и приобретает запах
падали.
Для человека этот гриб не ядовит, но некоторые владельцы собак
сообщают об отравлениях своих любимцев. Вероятно, четвероногим
этот красноватый, пахнущий гриб кажется мясом, которое просто долго
пролежало на солнце.

Изменения климата и путешествия грибов
Группа веселок получает подкрепление со стороны красного
решеточника, который из средиземноморского региона все дальше и
дальше распространяется на север, и в данном случае это
распространение действительно является следствием потепления
климата. Поскольку грибы отличаются высокой морозостойкостью, для
пришельцев больше важны среднегодовые температуры. Как только
средняя температура в Центральной Европе повысилась, а это
действительно произошло после отступления ледника, к северу
сдвинулась и граница произрастания многих растений и грибов. Теперь
мы находим их все дальше к северу, в достаточно высоких и холодных
местах. Если грибы попадают в регионы, где их до тех пор не было, это
может привести к серьезным последствиям для человека. Так, например,
содержащий большое количество акромеловой кислоты
гриб Paralepistopsis amoenolens, родина которого на северном побережье
Африки, распространился к северу и достиг Европы. В Италии и Франции
он начиная с 1979 года вызвал множество отравлений, так как очень
похож на рядовку, типичный осенний гриб. Однако только в 1996 году
после многих случаев отравления в Италии стало ясно, что причина их –
высокое содержание в грибе акромеловой кислоты. После употребления
в пищу лепистопсиса по прошествии длительного инкубационного
периода – от суток до одной недели – на фоне покраснения и отека кожи
появляются сильные боли, не утихающие несколько недель.
Употребление большого количества этих грибов может угрожать жизни.
Теплолюбивый гриб омфалот маслиновый, растущий исключительно на
древесине, появился прежде всего в Средиземноморском бассейне. Но и
это положение в последние годы постепенно меняется. Все чаще
желтые или оранжевые плодовые тела этих грибов, которые можно

спутать с лисичками и которые светятся в темноте, появляются к северу
от Альп, хотя их любимое растение-партнер, маслина, в тех местах не
встречается. Паразитирующий или сапрофитный гриб прекрасно
приспособился к таким лиственным растениям, как благородный каштан
или дуб. Это гриб не смертельно ядовитый, но он вовсе не безвреден.
Токсикологи предполагают, что употребление его в пищу может привести
к легким, но хроническим расстройствам печени. Грибники, любители
лисичек, должны соблюдать повышенную осторожность.

Грибы как угроза виноградным лозам
Следствием таких перемещений неизвестных грибов могут стать не
только пищевые отравления. Эти незваные пришельцы могут вызвать
совершенно неожиданные и непредсказуемые проблемы. Так,
например, Fomitiporia mediterranea, средиземноморский трутовик, с 2002
года планомерно уничтожает мозельские виноградники. Как следует из
названия, этот гриб – вероятно, вследствие потепления климата –
явился из южных краев. Уже античные авторы сообщали, что он
вызывает у деревьев заболевание эска, описание которого уже можно
обнаружить среди документов Федерального биологического научноисследовательского центра сельского и лесного хозяйства (BBA). Эска
по-латыни означает «трут», потому что древесина, пораженная этим
грибом, на поздней стадии болезни напоминает рыхлый трут. Согласно
данным упомянутого ведомства, болезнь вызывают два вида грибов
этого рода – второй вид называется Fomitiporia punctata. Оба вида
ответственны за болезнь растений, называемую белой гнилью.
Заболевают молодые побеги, причем в рамках смешанной инфекции в
дальнейшем за разрушительную работу принимаются и грибы других
видов и родов. Однако уже сравнительно давно известно, что виды
рода Fomitiporia всего лишь присоединяются к поражению, вызываемому
изначально грибом Phaeomoniella chlamydospora. Для того чтобы
окончательно запутать это дело, на пораженных белой гнилью
виноградных лозах появляется еще и третий гриб – Botryosphaeria
obtusa.
Правда, отнюдь не все пришельцы становятся возбудителями
заболеваний растений и не все они ядовиты. Происходящий из
средиземноморских лиственных (реже хвойных) лесов шишковидный
мухомор считается, например, хорошим, обладающим приятным
ореховым ароматом съедобным грибом. Его трудно перепутать с
другими грибами, и, мало того, создается такое впечатление, что он
следует по пятам человека: он завоевывает свое жизненное
пространство вблизи человеческого жилья – в парках, на обочинах дорог,
в лугах и садах – и может расти в центре города. Нельзя сказать, что
этот гриб опасен для нас – совсем наоборот: в Германии шишковидный
мухомор входит в список биологических видов, находящихся под угрозой
исчезновения и нуждающихся в охране.

Грибы хотят не только путешествовать по
миру; они стремятся и ввысь
Обсуждая «страсть» грибов к путешествиям, мы не должны забывать о
том, что грибы с самого начала приняли участие в покорении космоса.
Да, грибы устремлены и ввысь, и как грибы-космонавты они всегда
сопровождали космонавтов вида Homo sapiens. Дело в том, что грибы
достаточно просто устроены и благодаря этому являются подходящими
модельными организмами для изучения основополагающих вопросов
биологии. Кроме того, это идеальные объекты, на которых можно
исследовать эффекты космического излучения и невесомости.
Правда, если бы их даже и не хотели брать в космос, они все равно
нашли бы способ пробраться на космические корабли. Собственно, сами
астронавты, точнее, их организмы представляют собой ферму, на
которой произрастает множество грибов, поэтому нет ничего
удивительного в том, что приходится снова и снова бороться с
присутствием на орбите нежелательных грибов. Российскую
космическую станцию «Мир» не так-то легко было вычистить до
последнего уголка, и очень скоро бактерии и грибы покрыли тонкой
пленкой самые разнообразные поверхности: кабели, приборы, стены и
чувствительные материалы. Это нашествие биологических организмов
зачастую приводило к выходу оборудования из строя, потому что грибы,
будучи редуцентами, находили на космическом корабле биологический
субстрат, который можно было использовать как источник питания.
Кроме того, в процессе жизнедеятельности грибов образуются кислоты,
вызывающие коррозию металла и порчу техники.
Инженерам пришлось разработать стратегию обуздания грибов. Для
этого оборудование смазывали фунгицидами (веществами, убивающими
грибы), совершенствовали системы вентиляции и стремились уменьшить
влажность воздуха. Грибы любят высокую влажность, и, когда она
снижается до 70 %, скорость их разрастания замедляется.
То, что люди пытались усмирить населяющие космические корабли
грибы, оказалось полезным не только для технических средств и
приборов. Плесневые грибы, устойчивые к противогрибковым средствам,
представляют серьезную угрозу здоровью членов экипажа.
Один из таких кандидатов – это гриб Aspergillus fumigatus, образующий
на пищевых продуктах хорошо знакомую всем нам пушистую плесень.
Аспергиллы – это широко распространенный по всему миру род
плесневых грибов, включающий более 350 видов, имеющих огромное
экологическое и медицинское значение. Отдельные виды являются
возбудителями болезней, способных поражать животных и растения.
Могут аспергиллы распространяться и на космических станциях. Группа

ученых под руководством Бенджамина Нокса исследовала фильтры и
поверхности Международной космической станции и обнаружила
колонии более 200 видов бактерий и грибов. Результаты исследования
показали, что пребывание на МКС не оказало на грибы никакого
вредного воздействия; их жизнеспособность была не ниже, чем у
представителей таких же видов на Земле, и некоторые грибы оказались
даже более вирулентными в космосе в сравнении с другими штаммами.
Вернемся из космоса на Землю. Некоторые из грибов-пришельцев
ядовиты – мы теперь хорошо это усвоили. Перейдем к наводящей ужас
теме – к опасности, которую представляют для нас ядовитые грибы.
Насколько действительно велика эта опасность, мы разберемся в
следующей главе.

8. Съедобные грибы – это грибы,
ядовитые в наименьшей степени
Магистры органической химии
рекомендуют их кипятить
Последние слова всезнайки: «Эти грибы не ядовиты!»

Немецкая туристка, отдыхавшая на одном из южных островов, прошлась
по полю мимоз и получила аллергическую реакцию. Во время полета
домой она потеряла сознание, и пилотам пришлось посадить самолет на
острове Ньюфаундленд. Туристку лечили в госпитале в течение
шестнадцати дней. И тем не менее осмелюсь спросить: кто из вас
испытывает панический страх перед мимозами? Несмотря на то что
бесчисленные растения и животные могут быть чрезвычайно ядовитыми,
люди в большинстве своем мало их боятся, но зато испытывают какой-то
иррациональный страх перед грибами.
Уже прославленный греческий врач Педаниос Диоскурид, живший в I
веке н. э., рисовал черно-белые изображения грибов, которые, по его
мнению, делились всего только на две категории: «одни грибы пригодны
в пищу, а другие являются смертельными ядами». Диоскурид полагал,
что ядовитость гриба определяется условиями места его произрастания.
Так, ядовиты все грибы, которые растут вблизи ржавеющего железа,
гниющей ткани, змеиных гнезд или деревьев с ядовитыми плодами. Это,
конечно, совершеннейший вздор, но врачи уже тогда знали, что
чрезмерное употребление в пищу съедобных грибов может вызвать
ощущение тяжести в желудке.

Вопрос о том, какие грибы ядовиты, а какие – нет, долго оставался
спорным и неясным. У вас, случайно, нет в книжном шкафу пыльных книг
о грибах времен ваших бабушек и дедушек? У меня их много, и я очень
люблю их превосходные, чудесно выполненные цветные иллюстрации.
Эти антикварные издания являют собой истинные сокровища, но было
бы очень неразумно опираться на приведенные в них суждения. Чем
более ранний у книги год издания, тем менее корректными становятся
советы, которым якобы нужно следовать для различения съедобных и
ядовитых грибов. И в наши дни бытует ошибочное мнение о том, что
грибы, плодовые тела которых служат пищей диких животных, не
ядовиты. Следование этому правилу может стоить жизни! Также не
следует верить в то, что оловянная или серебряная ложка при
соприкосновении с грибным ядом приобретает коричневый цвет,
луковица окрашивается в черный цвет, яичный белок становится
свинцово-серым, а поваренная соль желтеет.
За последние 70 лет микотоксикология, наука, изучающая яды грибов, а
также медицинская микология добились большого прогресса в этой
области. Подкрепленные компьютерными моделями молекулярнобиологические и биохимические методы исследования позволяют
сегодня получить такие знания, о которых раньше не приходилось и
мечтать. Снова и снова в считавшихся ранее безвредными грибах
открывают опасные вещества, обладающие совершенно иными
механизмами действия, нежели давно известные грибные яды.
Становится все яснее, что грибы могут быть причиной аллергических
реакций. Но какие только пищевые продукты в наше время не вызывают
аллергии?
Дело в том, что грибные яды не всегда бывают простыми веществами.
Они могут состоять из смеси бесчисленных летучих веществ или из
веществ, меняющих свойства в ходе химических реакций и вообще
ведущих себя весьма загадочно. Федеральный институт оценки рисков
(Германия) распределил все известные до сих пор случаи отравления по
определенным категориям. Тем самым нам был дан
микотоксикологический обзор известных к настоящему времени
категорий отравления ядами вообще и грибными ядами в частности.
Помимо этого существуют неядовитые грибы, которые также называют
пищевыми. Наблюдают, кроме того, ложные отравления грибами, а
также непереносимость грибов в виде, например, синдрома несварения,
дерматита Шиитаке или синдрома зеленушки (Tricholoma equestre).
Существуют также отравления, проявляющиеся в виде желудочнокишечного поражения, которое может быть вызвано множеством видов
грибов. Проявляется оно, как правило, рвотой, поносом и тошнотой,
которые могут продолжаться в течение нескольких дней. Такие
поражения встречаются в 40 % случаев всех отравлений грибами. Кроме
того, были описаны расстройства, вызываемые отравлениями свинушкой
тонкой (Paxillus involutus), бледной поганкой (фаллоидный синдром),
строчком обыкновенным (гиромитриновый синдром), волоконницей

(мускариновый синдром), мухомором пантерным (пантеринный синдром),
мухомором обыкновенным (синдром отравления мухомором) или также
белым навозником (Coprinus-синдром) и паутинником фиолетовым
(синдром Ореллануса). Есть в этом списке и псилоцибиновый синдром,
вызываемый употреблением «магических» грибов, о котором слышали –
в той или иной мере – многие люди.

Отравители грибными ядами – редкость
большая, чем мы думали
Используя грибы, можно многое натворить, и Агата Кристи заметила по
этому поводу: «Если где-то тушат грибы, то криминалист-детектив
настораживается». На самом деле, известно довольно мало случаев
убийств с помощью отравления грибами. Печально известный Жирар,
подвизавшийся во Франции в начале ХХ века в качестве брачного и
страхового афериста, последовательно травил женщин грибами или, по
крайней мере, изо всех сил старался это делать. В то время
поганковидный мухомор считался таким же смертельно ядовитым
грибом, как и его родственница – бледная поганка. Тем не менее это не
так. Действующим веществом яда поганковидного мухомора является
буфотенин, психоделический алкалоид. Как правило, отравление этим
грибом не смертельно и к тому же при нагревании алкалоид частично
инактивируется. Жирар «работал» и с этим грибом, так как его
недостаточные микологические познания мешали ему различать грибы,
что спасло жизнь некоторым женщинам, но не стало смягчающим
обстоятельством в суде – и убийца был отправлен на эшафот.
Криминальная статистика Великобритании за 1837–1838 годы отметила
538 случаев смертельных отравлений. Однако только в четырех случаях
речь шла об отравлении грибами. Во Франции за период с 1851 по 1872
год отмечен единственный случай такого рода. Когда же американский
ученый-самоучка и миколог Роберт Гордон Уоссон (1898–1986)
попытался доказать, что такие известные исторические личности, как
римский император Клавдий, папа Климент VII и император Карл VI,
возможно, пали жертвами яда бледной поганки, что подтверждалось
судебными процессами, на которых упоминалось умышленное
отравление грибами, оказалось, что доказать это по прошествии
нескольких столетий весьма затруднительно. Использование грибных
ядов в качестве смертоносного оружия, конечно, распаляет фантазию,
но не находит надежного подтверждения.

Яд – это всегда вопрос дозы

Что такое вообще яд? И когда некое вещество им является? Слово Gift в
немецком языке означает «яд», в английском языке gift – «даяние» или
«дар». В древневерхненемецком языке слово Gift тоже означает
«даяние», «дар» или «дарение». В таком смысле употреблял его еще
Гёте. Это значение слова давно исчезло из немецкого языка, но оно до
сих пор используется, когда говорят о собственности невесты, которая
сохраняет за собой приданое, хотя и употребляется в данном контексте с
приставкой: die Mitgift.
В медицине с понятием даяния связано и латинское слово dosis. Это
слово обозначает количество даяния. Именно от количества зависит,
окажется ли данное даяние фактически ядом. Прославленный врач,
алхимик и реформатор медицины Парацельс (1493–1541), похороненный
в моем родном городе Зальцбурге, произнес, как считается, самую
знаменитую фразу в истории фармакологии, и в этой фразе выражена
именно такая зависимость: «Все вещества суть яды, ничто не лишено
яда; и только маленькая доза делает вещество неядовитым».
Парацельс, таким образом, попал в яблочко, если говорить о ядовитости
грибов. Дело в том, что грибы не бывают ядовитыми или неядовитыми.
Они ядовиты просто все, но в разной степени, в зависимости от
количества ядовитых субстанций, в них содержащихся, то есть от того,
сколько вредной субстанции мы поглощаем при употреблении внутрь
того или иного гриба. Съедобные грибы – это наименее ядовитые грибы.
Фактически все существа царства Fungi могут отравить нас, например,
если они несвежие, если их неправильно хранили или подвергли
недостаточной термической обработке при приготовлении.
Окончательный вывод звучит, правда, несколько точнее: съедобные
грибы – это те из них, которые после достаточно длительного времени
приготовления и в допустимом количестве не вызывают неприятных
ощущений и тем более симптомов отравления. Многие съедобные грибы
в сыром виде являются ядовитыми даже в ничтожных количествах, как,
например, жутковатый сатанинский гриб (Rubroboletus satanas). В сыром
виде он вызывает тяжелое отравление, которое проявляется очень скоро
после употребления внутрь даже очень небольшого количества мякоти
его плодового тела.

Не надо ставить опыты на себе
Некоторые любительские микологические сайты пропагандируют идею о
том, что в настоящее время оспаривается сама ядовитость сатанинского
гриба и что этот чудесный трубчатый гриб является истинным
деликатесом. Тем не менее не стоит полагаться на эти спекуляции.
Лучше читать научные публикации или искать на интернет-сайтах
серьезные исследования профессиональных микологов, касающиеся
токсина сатанинского гриба. Очень скоро вы познакомитесь со словом
«болесатин» – так называется токсичный гликопротеин, который был

еще не известен науке всего несколько десятилетий назад. Весьма
вероятно, что этот токсин сатанинского гриба является термолабильным
соединением. Если гриб нагревать в течение двадцати минут,
содержащиеся в нем ядовитые вещества разложатся и исчезнут. Это
выяснили самоотверженные европейские микологи, которые в ХХ веке
производили ужасные эксперименты на самих себе, что ни в коем случае
не должно служить примером для подражания, не стоит – почти
буквально – бросать вызов сатане.
Теперь подытожим размышления о толковании ядовитого вещества: яды
– это встречающиеся в природе или созданные искусственно вещества,
которые, после поступления в организм живого существа, оказывают
повреждающее, разрушительное или смертельное воздействие при
определенных условиях и в определенных количествах. Несомненно, с
этим согласился бы и сам Парацельс!

Берегитесь модных «экспертов»
Словацкий миколог Ладислав Хагара, автор самого полного в мире
определителя грибов [10], однажды посетовал, что «отважным невеждам
вполне по силам перепутать любой гриб с другим, наугад выбранным
грибом». Современная техника и интернет позволяют при отсутствии
каких бы то ни было знаний, вооружившись одним смартфоном,
приняться за поиски грибов в лесу. Оказавшись там, такие собиратели
берут все грибы, какие только попадаются им под руку. Потом
неопознанные грибные объекты фотографируют и выкладывают снимки
в Facebook, на суд знатоков, сопровождая приблизительно таким
обращением: «Привет! Друзья, кто-нибудь знает, что это за гриб?» Этим
игривым вопросом будущий эксперт навлекает на себя шквал насмешек
со стороны более опытных членов группы, так как достаточно часто на
форумах выкладывают фотографии грибов, которые проще всего найти,
поскольку они большие и легко определяются, как, например, грибзонтик пестрый (Macrolepiota procera).
Мне претит этот грубый способ знакомства с грибами. Действительно ли
стоит срезать множество грибов и, если они окажутся несъедобными,
просто их выбрасывать? Разве нет семинаров и не проводятся
познавательные грибные экскурсии, в ходе которых людей водят по
грибным местам квалифицированные специалисты, одновременно
приучая их бережно относиться к природе? Хвастовство по поводу
количества собранных грибов (иногда можно услышать о битком набитых
багажниках) кажется мне отталкивающим, не говоря уже о том, что такой
сбор грибов во многих местах считается незаконным, потому что давно
существуют регионы, где власти были вынуждены взять их под защиту.

Повторю еще раз: тому, кто не имеет опыта распознавания и сбора
грибов, ни в коем случае нельзя полагаться на «экспертизу» советчиков
из интернета, которые сами иногда знают ненамного больше новичка.

Запутанная статистика отравления грибами
Опасность отравления грибами совершенно реальна, хотя она и не
настолько грозна, как об этом нередко говорят. Правда, однако, и то, что
одно грибное тело или пара плодовых тел некоторых грибов могут
вызвать смертельное отравление. Тем не менее испытывать перед
грибами панический страх нет никаких оснований: согласно данным
статистики, гораздо больше людей погибает от укусов ядовитых змей, от
заражения яйцами ленточных червей или от падений с лошади во время
верховой езды. Каждый год во всем мире жертвами собак становятся 25
000 человек, а почти миллион человек умирает от комариных укусов.
Согласно данным Федерального института оценки рисков, ежегодно в
Германии от отравления грибами умирают «всего» от двух до четырех
человек, хотя, возможно, в действительности это число больше в пять
или в десять раз.
Почему трудно выявить действительный уровень смертности от грибных
отравлений? В большинстве стран отсутствует надежная историческая
статистика. В лучшем случае статистический учет осуществляют в те или
иные периоды в определенных районах в связи с нерегулярно
проводимыми научными исследованиями – да и в этих случаях
статистика оказывается далеко не полной. Кроме того, авторы приводят
разные данные, которые могут существенно отличаться друг от друга.
Так, в одном исследовании содержатся сведения, что смертность от
употребления в пищу поганок составляет от 10 до 15 %, в другом – 32 %,
а в третьем – от 63 до 100 %.
В бывшей Чехословакии, где я родился, существовала богатая
микологическая традиция. Немало чешских, а в последнее время и
словацких специалистов входят в элиту мировой микологии [11]. Нет
поэтому ничего удивительного в том, что именно в этих странах
существует интересная статистика, хотя и она не может дать полной
картины. Каждый год в среднем от отравления грибами страдают около
300 человек, из которых от этого умирают 20. Некоторые источники
приводят данные о том, что в год регистрируют до 1850 отравлений
грибами.
Чаще всего причиной отравления служит пантерный мухомор, а
причиной смертельных отравлений – бледная поганка. Только в 1975
году от употребления в пищу этого гриба в Словакии умерли 25 человек.
Уточненная оценка происшествий, имевших место с 1974 по 1979 год,
показала, что из 182 случаев вызванных грибами отравлений только в 66
оно было обусловлено ядом гриба. В остальных случаях причиной
отравления становилась недостаточная термическая обработка при

приготовлении грибов, являющихся ядовитыми в сыром виде, или же
речь шла о ложных отравлениях, когда интоксикация вызывалась порчей
плодового тела.
С 1919 года Швейцарское микологическое объединение собирает
данные обо всех известных случаях отравления грибами. В 1960 году
миколог Альдер из Санкт-Галлена опубликовал книгу под названием
«Отравления грибами в Швейцарии за сорок лет (1919–1960)» (Die
Pilzvergiftungen in der Schweiz während 40 Jahren (1919–1960)), в которой
произвел оценку имеющихся данных, причем в рассмотрение были также
включены статистические данные по Франции и Германии. Согласно
этим сведениям, с 1919 по 1960 год в Швейцарии грибами отравились
1980 человек, из которых умерли 96. Больше всего отравлений (14,5 %) и
наибольшее число смертельных исходов (до 30 %) связаны с
употреблением в пищу бледной поганки, которую неопытные грибники
могут в некоторых случаях перепутать с луговым шампиньоном.
Мне удалось также найти надежную статистику по бывшей ГДР за 1962
год (153 отравления со смертностью 4 %) и за 1977 год (166 отравлений
со смертностью 4,8 %). И здесь самой частой причиной отравления
служил пантерный мухомор, а самой частой причиной смертельных
отравлений была бледная поганка. Опасность пантерного мухомора
заключается в том, что его легко спутать со съедобным и приятно
пахнущим серо-розовым мухомором. Недаром в латинском названии
последнего присутствует слово rubescens (краснеющий), ибо на срезе
мякоть этого гриба краснеет, а мякоть пантерного мухомора – нет. Кроме
того, для этого гриба характерен запах редьки. С пантерным мухомором
можно, кроме того, легко спутать высокий мухомор, который пахнет
редькой, но не краснеет на срезе. Для ряда видов мухоморов
токсичность достоверно не определена, и поэтому мой совет неопытным
грибникам – держаться от мухоморов подальше, тем более что среди
них есть такой ядовитый гриб, как Amarita franchetti.

Съедобен ли обыкновенный строчок?
Надежная региональная статистика отравлений грибами существует и в
Польше, где собирание грибов очень популярно и широко
распространено. В Познанском воеводстве, где в 1950-е годы проживало
2,2 миллиона человек, отравления грибами были диагностированы в
период с 1953 по 1957 год у 319 человек со смертностью около 10 %.
Главный виновник и здесь был тот же, хотя на второе место совершенно
неожиданно вышел широко распространенный в Европе и Северной
Америке обыкновенный строчок. Долгое время этот гриб считали
съедобным, хотя употребление его в пищу может закончиться смертью,
причем симптомы отравления схожи с теми, что бывают при отравлении
гигантскими строчками и поганками. Особенно коварен длительный

инкубационный период, который проходит между употреблением гриба в
пищу и наступлением первых симптомов – от шести до двенадцати
часов. К первым симптомам относят тошноту, схваткообразные боли в
животе и понос. Потом возможно наступление кратковременного
улучшения, за которым следует новое ухудшение. Теперь поражение
прогрессирует, в особенности если причина – употребление в пищу
поганки, и затрагивает печень, что может послужить причиной смерти.
Научное название строчка требует краткого пояснения: в биологической
таксономии, принципах наименования видов и в их классификации мы
обнаруживаем одно основное правило, которое в случае строчка создает
определенные проблемы. Согласно этому правилу, сохраняется
определяющее название, обозначающее видовую принадлежность и
данное лицом, первым описавшим конкретный вид. Это название
сохраняется, невзирая на все последующие ревизии номенклатуры и
классификации. Видовое определение было присвоено строчку в те
времена, когда его ядовитость еще не установили и в названии
сохранилось слово esculentus, что означает «съедобный». Согласитесь,
что это не самое подходящее название для смертельно ядовитого гриба,
пусть даже подавляющее большинство грибников не слишком сильны в
латыни! В английском языке строчки из рода Gyromitra называют false
morel, ложными сморчками. Действительно, строчки очень похожи на
сморчки из рода Morchella, которые издавна пользуются славой очень
вкусных грибов. Но к строчкам надо просто внимательно приглядеться:
поверхность их шляпок напоминает по форме головной мозг, а у
сморчков поверхность шляпки пористая. Плодовые тела строчков
появляются в марте, то есть на несколько недель раньше, чем сморчки.
Чтобы лучше ориентироваться в грибах, надо проявлять
любознательность. Микологам вообще подобает смирение, так как
помимо этих грибов существует еще и сморчковая шапочка (Verpa
bohemica), одновременно напоминающая как строчок, так и сморчок.

Русская рулетка…
Обыкновенные строчки были ответственны за великое множество
отравлений и в бывшем СССР. По данным за 1953 год, именно строчки
вызвали до 45 % всех отравлений грибами! Так как ядовитое вещество,
гиромитрин, является термолабильным и летучим, оно исчезает из
грибов при кипячении и высушивании. В Восточной Европе это
обстоятельство всегда учитывалось – и при кулинарной обработке, и при
варке строчков, обычно их кипятят дважды, причем после первой варки
воду сливают. Но даже самый осторожный повар может отравиться
парами, содержащими гиромитрин, в то время как остальные члены
семьи, съев готовые грибы, нисколько не пострадают. Даже
высушивание этих грибов можно уподобить игре в русскую рулетку. В
одной и той же семье после употребления в пищу сушеных грибов
большинство членов семьи не пострадает, а некоторые могут получить

тяжелое или даже смертельное отравление. Разница между
смертельной и несмертельной дозой яда очень мала и, кроме того,
возможно, зависит от конституции жертвы. Нельзя также исключить
канцерогенное действие этого гриба, а также он часто является причиной
сложных аллергических реакций. По причине всего вышесказанного во
многих странах строчки обыкновенные – и не без основания – считаются
смертельно ядовитыми грибами.

…и финская стратегия выживания
Невероятно глупо искать рецепты грибных блюд в поваренной книге,
переводчик которой ровным счетом ничего не понимает в грибах. В
австрийской газете Die Presse я в 2010 году наткнулся на следующую
историю: «Несмотря на опасные для жизни ошибки в переводе, эта
поваренная книга продавалась в Финляндии целый год. В книге
Родерика Диксона “Тысяча лучших салатов” (1000 parasta salaattia)
приводится рецепт салата из строчков и картофеля. Строчок – без
предварительной обработки – весьма и весьма ядовитый гриб. В книге
нет указаний на то, что для безопасного употребления строчки надо
дважды прокипятить, сменив воду, а затем хорошенько промыть. Эти
указания отсутствуют по той простой причине, что в английском
оригинале речь идет о салате из сморчков и картофеля. Только третье
издание книги было изъято из продажи, а в интернете появилось
соответствующее предостережение».
Еще более странным, однако, представляется тот факт, что нам ничего
не известно об отравлении такими салатами. Возможно, все дело в том,
что в Финляндии строчки, несмотря на свою ядовитость, являются
любимыми пищевыми грибами, которые свободно продаются на рынках
и в продовольственных магазинах, притом что покупателей всегда
информируют о необходимых способах приготовления строчков. Пробел
в знаниях переводчика был с лихвой компенсирован компетентностью
финских потребителей.
Удивительные статистические данные по отравлениям грибами можно
найти и в венгерских источниках до 1945 года. Тогда речь шла о 500–600
случаях отравлений ежегодно, из которых от 30 до 80 % заканчивались
смертью, а это очень высокий показатель. После окончания войны
количество отравлений сократилось до обычных 100–200 случаев в год,
да и смертность упала приблизительно до 10 %, что соответствует
показателям большинства стран. Большое количество отравлений
объяснялось сочетанием условий военного времени и особенностей
вполне определенного гриба. В Восточной и Юго-Восточной Европе
большой популярностью пользуется обыкновенный, или осенний, опенок.
Фактически, однако, речь идет о целой группе опенковых, различные
виды которой очень похожи друг на друга. Во всем мире известны почти
30 видов грибов этого рода, из которых в Европе встречаются семь или

немного больше видов. Впрочем, таксономия опят не вполне ясна и
сегодня. Если этот гриб начинает где-то расти, то растет он просто
массово и в огромных количествах. В сыром виде опята ядовиты. Даже
если эти грибы тщательно отварить, некоторые люди все равно
реагируют на их употребление тяжелым желудочно-кишечным
расстройством. Возможно, в Венгрии до 1945 года сошлось действие
нескольких неблагоприятных факторов, в результате чего число
отравлений и смертельных исходов катастрофически возросло. Не
исключено, что все дело в том, что этот повсеместно растущий, но
небезопасный гриб – в связи с ухудшением снабжения населения
продовольствием – начали массово собирать люди, плохо знающие
грибы. Результатом стали массовые отравления, которые не смогли
пережить люди, ослабленные тяготами войны.

Поганковидные мухоморы, сатанинские
грибы и другие злодеи
В Германии, согласно данным Федерального института оценки рисков за
2010 год, имели место 12 тяжелых отравлений поганковидными
мухоморами. По уточненным данным, за 2006 год в Майнце, Бонне,
Гёттингене, Эрфурте и Мюнхене было зарегистрировано 1704 случая
отравлений. Десятью самыми частыми причинами стали поганковидные
мухоморы (Amanita citrina, три смертельных исхода); грибы рода
псилоцибе (Psilocybe); желтокожие шампиньоны (Agaricus xanthodermus,
считаются наиболее часто употребляемыми в пищу слабоядовитыми
грибами); опята (род Armillaria); пантерные мухоморы (Amanita
pantherina, которые тоже могут вызывать смертельные отравления);
красные мухоморы (Amanita muscaria); тилопилы, или горчаки
(род Tylopilus, эти грибы такие горькие на вкус, что их просто невозможно
есть); навозники (род Panaeolus); тонкие свинушки (Paxillus involutus,
которые тоже могут быть смертельно ядовитыми) и, наконец,
сатанинские грибы (Boletus satanas).
Правда, поганковидные мухоморы ни в коем случае не являются самыми
ядовитыми на свете грибами, что бы ни говорили о них профаны, но
отравления они в наших широтах вызывают чаще, чем другие грибы.

Безумные эксперименты на себе – не
пример для подражания
В течение долгого времени естествоиспытатели и врачи пытались найти
средство от отравлений ядами мухомора. К ним прежде всего относят
фаллоидин как главный представитель фаллотоксинов. В мякоти гриба
содержится от 20 до 60 милиграммов этого яда на 100 граммов мякоти
свежего гриба, а также гепатотоксический аманитин (аматоксин). Прием

внутрь аманитина в дозе 0,1 миллиграмма на 1 килограмм веса тела
может привести к смертельному исходу. Такое количество токсина
содержится в 10–50 граммах свежего гриба. Швейцарский ботаник и
университетский профессор Каспар Баугин (1560–1624) первым дал
научное описание отравления поганковидными мухоморами. Попытки
выделить яд в чистом виде относятся уже к концу XVIII века, но только в
ХХ веке удалось выделить аманитин в кристаллической форме.
Страсть к познанию у некоторых ученых заходила, пожалуй, слишком
далеко. Во Франции некий Жерар в 1851 году в присутствии членов
микологического общества произвел эксперимент над собой и членами
своей семьи, по ходу которого они съели блюдо, приготовленное из
бледных поганок. До этого экспериментатор на два часа поместил грибы
в уксусную кислоту, промыл водой, а затем варил в течение получаса.
Доктор Каде, один из членов микологического общества, удостоверил,
что отравления не произошло, но настоял на том, что этот результат
следует сохранить в тайне от широкой публики. Ученые опасались, что
после обнародования результатов публика бросится есть ядовитые
грибы.
Французский врач Пьер Адриен Бастьен (1924–2006) превзошел
смелостью Жерара – в 1974 году он в присутствии нотариуса съел
больше 50 граммов бледных поганок, то есть употребил внутрь
смертельную дозу яда. Бастьена спасли в больнице города Нанси,
причем с помощью предложенного самим Бастьеном рецепта. Реакция
коллег и средств массовой информации на этот самоубийственный
эксперимент была неоднозначной. Это заставило Бастьена повторить
опыт в 1976 году и опубликовать свои рекомендации по лечению
отравления поганками. Среди прочего он настаивал на введении
отравленным больших доз витамина C. Но Бастьен, помимо научного
мужества, обладал и незаурядным тщеславием. На этот раз он тоже не
получил того признания специалистов и восторга публики, на какой
рассчитывал, поэтому в 1981 году он пригласил корреспондентов
телевидения и газетных репортеров в Женеву, где перед камерами съел
70 граммов тушенных в масле в течение 15 минут бледных поганок.
Через восемь часов появились первые симптомы отравления. Упрямый
врач пережил и этот эксперимент, поставив уникальный в своем роде
мировой рекорд, став единственным на свете человеком, трижды
пережившим отравление поганками. На этот раз его вполне устроил
медийный резонанс – все узнали о его подвиге, который не следует
повторять.

Лечение поганками
Но как получается, что некоторые люди выживают после отравления
поганками, а некоторые животные без проблем ими питаются?
Способность переваривать яды поганок зависит от присутствия

определенных ферментов, которые могут расщеплять яды. Люди,
человекообразные обезьяны и морские свинки не обладают
достаточным количеством таких ферментов, и поэтому прием поганок в
пищу для них чрезвычайно опасен. Переносимость этих ядов у мышей и
крыс в десять раз больше. Кролики могут поедать сравнительно много
поганок без видимых признаков отравления. Начиная с 1950-х годов это
знание стали применять в лечении отравленных пациентов. Им вливали
внутрь такие количества экстрактов кроличьих мозгов и желудков, что
вызывает удивление, как кишки ослабленных больных выдерживали
такую нагрузку. Сегодня, правда, лечение, по счастью, выглядит
несколько иначе: отравление поганками является неотложным
состоянием, требующим экстренного медицинского вмешательства. При
этом врачи рекомендуют следующие меры: удаление яда из
пищеварительного тракта промыванием желудка и эвакуацией его
содержимого. Больной получает активированный уголь, слабительные и
силибинин – вещество, которое тормозит поступление аманитина в
клетки печени. Помимо этого проводят заместительную терапию
антитромбином III, переливают свежезамороженную плазму, а также
проводят гемодиализ и гемосорбцию для уменьшения риска развития
почечной недостаточности. Если же развивается тотальная печеночная
недостаточность, то единственным выходом становится пересадка
печени.

Коварные «маленькие коричневые грибы»
Узкому кругу просвещенных любителей грибов опасность поганок
хорошо известна. По-иному обстоит дело с такими малозаметными и
скромными грибами, как, например, волоконница. Опытные грибники,
правда, знают, что волоконницы рода Inocybe, образующие
эктомикоризы с некоторыми деревьями и другими растениями, особенно
волоконница Патуйяра, или майская волоконница, являются
опаснейшими ядовитыми грибами благодаря высокому содержанию в
них мускарина. В мякоти свежего гриба содержится свыше 0,037 %
мускарина, что делает волоконницу в 200 раз более ядовитой, чем
легендарный мухомор. 50 граммов волоконницы так же смертельны при
употреблении внутрь, как и 50 граммов бледной поганки. Однако
симптомы отравления мускарином начинают проявляться быстрее, чем
при отравлении аманитином – уже через два часа после употребления в
пищу. Правда, волоконницу, о которой на курсах грибников рассказывают
в первую очередь, очень легко спутать со вкусным и абсолютно
безвредным майским грибом. Оба гриба появляются в лесу очень рано, в
середине мая. Самый надежный признак, по которому можно отличить
эти грибы друг от друга, – это мучной запах, источаемый съедобным
майским грибом, но для того, чтобы его учуять, надо, во-первых, о нем
знать, а во-вторых, иметь чувствительное обоняние. В 1963 году в

бывшей ГДР один восьмидесятилетний садовник набрал несколько
килограммов волоконниц, которые он по ошибке принял за майские
грибы, и продал их в местную гостиницу. После двухдневного хранения
грибы были проданы тридцати трем покупателям. Все остались живы,
хотя и достаточно пострадали. Последствия для садовника оказались
легкими – его оправдали, приняв во внимание почтенный возраст, но
хозяйка гостиницы все же предстала перед судом.
Вообще с волоконницами шутки плохи. Этот род насчитывает более
сотни видов, имеющих в высшей степени разнообразную окраску. По
большей части представители этого рода отличаются высоким
содержанием мускарина и поэтому ядовиты. Не стоит пытаться
определять, собирать и есть эти внешне неброские «маленькие
коричневые грибы» (little brown mushrooms), как их иногда называют в
шутку из-за трудностей с определением их видовой принадлежности,
если, конечно, вы не вооружены микроскопом, позволяющим различать
мельчайшие грибные споры.

Хуже бледной поганки – афлатоксин и
алкалоиды спорыньи
Я уже много раз упоминал о том, что бледная поганка – это не самый
ядовитый и опасный гриб на белом свете, если мы примем в расчет
грибы во всех формах их существования. Так, некоторые грибы рода
галерина (Galerina), насчитывающего более трехсот видов,
распространены во всем мире и по меньшей мере не уступают поганкам
в ядовитости. Galerina sulciceps из Индонезии считается более ядовитой,
чем бледная поганка, а самым ядовитым грибом Северной Америки
считают Amanita bisporigera. Но сейчас мы поговорим не об этих и других
опасных грибах, мы обратим наше внимание на афлатоксин.
Афлатоксины – это группа, состоящая из приблизительно 25 известных
веществ, ответственных за гибель тысяч людей и животных. Афлатоксин
B1 считается очень опасным ядом, а кроме того, является сильнейшим
канцерогеном. Эти вещества-убийцы образуются в широко
распространенных плесневых грибах Aspergillus flavus и Aspergillus
parasiticus, хотя и не во всех их штаммах. Особенно интенсивно
образование токсина происходит при повышенных температурах от 25
до 40 °C. Поэтому наиболее высока вероятность поражения
афлатоксинами в субтропических и тропических областях, когда плесень
попадает в сельскохозяйственные продукты.
Афлатоксины по своей природе – вторичные метаболиты. Подобные
вторичные продукты обмена веществ, образуемые растениями,
бактериями и грибами, в принципе довольно загадочны, ибо они, как
представляется, не нужны для роста и выживания их продуцентов. Какая
польза от них растениям, остается во многих случаях неизвестным.
Можно лишь предположить, что они служат защитой от конкурирующих

организмов, как, например, продуцируемые грибами антибиотики, а
также выполняют регуляторные функции и служат сигнальными
веществами.
Особенно охотно афлатоксин поражает комбикорма для длительного
хранения, содержащие арахисовую муку. В 2013 году разразился
кормовой скандал, причиной которого стало обнаружение в
выставленных на продажу кормах больших количеств афлатоксина.
Однако и другие растения, такие как кукуруза, рис, дробленый миндаль,
фисташки и злаки могут при неблагоприятных условиях хранения при
высоких температурах оказаться зараженными смертельно опасными
плесневыми грибами. Смертельная доза для взрослого человека
составляет от 1 до 10 миллиграммов на килограмм веса тела.
Почти так же коварны, как афлатоксины, алкалоиды гриба, называемого
спорыньей пурпурной (Claviceps purpurea), которая поражает рожь и
другие культурные злаки. Собственно, в 1985 году в Германии
произошло отравление людей алкалоидами спорыньи, обнаруженной в
мюсли, да и после этого время от времени в отдельных пробах, взятых
санитарными земельными службами, в продуктах пищевых злаков
обнаруживались повышенные концентрации алкалоидов.

Спорынья и антонов огонь
Пурпурная спорынья относится к аскомицетам. Поражение растений
становится видимым благодаря появлению пурпурно-черного налета на
тканях растения. В данном случае речь идет о твердых формах гриба.
Масса состоит из переплетенных в мицелии гиф, которые способны
стойко переносить холод и сухость. В таком виде гриб может выживать
очень долго, но при благоприятных условиях он немедленно
пробуждается от спячки. Повитухи первыми заметили, что алкалоиды
спорыньи стимулируют родовые схватки.
Никто не знает и никогда не узнает, сколько человек в мире за всю
историю погибло от алкалоидов спорыньи, но, вероятно, число жертв в
десятки тысяч раз превосходит число жертв отравления бледной
поганкой. Там, где вместо пшеницы начинали возделывать рожь, всегда
складывалась катастрофическая ситуация. Различные источники
сообщают, что в 943 году по всей Европе, но прежде всего во Франции и
Испании, от отравления спорыньей погибли до 40 000 человек. Это
случилось после подобной эпидемии, которая разразилась в германских
землях в 857 году. Эта хворь получила название ignis sacer, священный
огонь, огонь святого Антония или просто антонов огонь. В Средние века
эту болезнь считали заразной, ибо опасность подстерегала всюду. В
Европе XV века было учреждено 370 госпиталей, где пытались
оказывать помощь заболевшим, разумеется не имея для этого никаких
действенных средств. Для помощи больным был учрежден особый орден
– Орден антонитов, – члены которого ухаживали за обреченными на

мучительную смерть людьми. В некоторых областях
Средиземноморского бассейна в народных обычаях можно и сегодня
увидеть отголоски ужаса перед тогдашними эпидемиями антонова огня.
Каждый год на Сардинии отмечают праздник Focolare di Sant’ Antonio, в
ходе которого люди с помощью религиозных обрядов стараются отогнать
болезни и другие бедствия.
Сегодня мы едва ли можем представить себе всю меру тех мучений, что
испытывали люди, отравившиеся спорыньей. Ядовитый алкалоид этого
гриба, эрготамин, приводит к драматичному сужению кровеносных
сосудов. Это отражается не только на кровоснабжении внутренних
органов. Ухудшение мозгового кровообращения приводит к бредовым
расстройствам. Конечности холодеют, отмирают и сгнивают прямо на
теле. Беат Рюттиман пишет: «Ступни или кисти поражает страшная
жгучая боль, словно вызванная огнем или адским пламенем; начинается
гангрена, и мертвые конечности либо сами отпадают от тела, либо их
отсекает хирург. В горячей фазе невообразимое страдание сгрызает и
пожирает плоть; в холодной фазе погибают и кости».

Смерть в хлебе
Несмотря на то что уже античные ученые предполагали, что существует
связь между плесенью, поражающей злаки, и страшными эпидемиями,
люди сразу забывали об этих предположениях, когда эпидемия
прекращалась. Так продолжалось вплоть до XVIII века, когда
государства, после опустошительных эпидемий, гулявших по Европе, с
помощью законов о надлежащем хранении зерна положили конец этим
эпидемиям. Около 1850 года были проведены первые научные
исследования, внесшие вклад в понимание цикла развития спорыньи.
Катастрофы случались, однако, и в ХХ веке, например в 1926 и 1927
годах, когда в СССР, согласно официальным данным, от отравления
зараженным спорыньей хлебом погибли 11 000 человек.
На этом отрезке нашего путешествия мы многое узнали об опасных
грибах и последствиях отравления их ядами. В следующей главе я
обращусь к старым знакомым, известным нам из микологической
традиции, которые долгое время считались добрыми друзьями
грибников. Время показало, что отнюдь не всем друзьям можно
доверять.

9. Старые знакомые и сомнительные
друзья
Разочаровывающие отношения

…ядовитый это гриб или нет? Захватывающий вопрос… Мы увидим, что
существует великое множество пограничных случаев, когда трудно
определить разницу между съедобным и ядовитым грибом. Так,
например, некоторые грибы, вызывающие желудочно-кишечные
расстройства, хорошо переносятся отдельными людьми – я говорю,
правда грубовато, о людях с лошадиным здоровьем и дублеными
желудками…
Лотар Кригльштайнер

Из предыдущих глав мы уже знаем, что наши отношения с грибами
имеют весьма и весьма почтенный возраст. Как и все многолетние
отношения, они тоже подвержены превратностям судьбы: если раньше
мы были готовы дать голову на отсечение, что доверие и симпатия
никогда не иссякнут, то по прошествии времени вдруг в ужасе застываем
перед тем фактом, что, оказывается, все давно изменилось и о прежнем
доверии уже не может быть и речи. Близкий человек превратился в
чужака, показав те стороны своей личности, о которых мы прежде даже
не подозревали.
То, что верно для человеческих отношений, верно и для
взаимоотношений с грибами. В нашем милом микологическом кругу
знакомств в последние годы обнаружилось, что некоторые старые
друзья оказались ядовитыми и весьма неприятными субъектами.
Виной этой драмы в наших отношениях с грибами стал прогресс науки.
Микологи все лучше и лучше понимают связь между грибницами и
плодовыми телами. Расширяются и наши представления о таинственном
подземном мире сплетений гиф. Становится ясно: многое из того, что
нам встречается, оказывается не таким, как мы думали раньше. Друггриб сам заботится о том, чтобы мы отказались от старых убеждений и
от того, что «все всегда делали». Дело в том, что и в отношениях с
грибами очень важно время от времени менять старую колею. Надо
принимать новшества и подчас навсегда прощаться с прошлым.

Тихий убийца – тонкая свинушка
Один из грибов, наглядно подтверждающих такое положение вещей, –
свинушка тонкая с ее коричневой шляпкой с завернутыми краями. Было
давно известно, что этот образующий эктомикоризу гриб живет в
симбиозе со многими лиственными и хвойными деревьями и что
употребление его внутрь в сыром виде, из-за действия содержащихся в
нем гемолизинов и гемагглютининов, может привести к тяжелому, иногда
смертельному отравлению, сопровождающемуся рвотой и поносом. Тем
не менее в отварном виде он всегда считался съедобным. Начиная с 60х годов стали накапливаться данные о том, что после его употребления в

пищу могут происходить необъяснимые случаи отравления. Несмотря на
это, потребовалось еще много лет, чтобы любители грибов и широкая
публика наконец обратили внимание на эту опасность, а в
определителях грибов появились соответствующие предостережения. В
моем детстве свинушки повсеместно считались съедобными грибами.
Некоторые знатоки ценили их выше белых, так как свинушки ароматнее и
из них можно было готовить блюда, не уступающие по вкусу гуляшу. Мы
сейчас можем исходить из того, что многие из тех, кто наслаждался этим
блюдом, умерли, причем ни родственники, ни врачи не догадывались об
истинной причине их смерти. Дело в том, что тонкая свинушка – тихий и
молчаливый убийца, она работает медленно, но верно, и убивает не
сразу, а спустя месяцы, а иногда и годы после употребления ее в пищу.
Только в 1971 году в Ганновере при лечении двух пациентов коллективу
врачей удалось установить механизм такого отсроченного отравления.
Ученые тогда вступили в неизведанную область, потому что действие
свинушки оказалось совершенно отличным от действия других ядовитых
грибов. Только благодаря этой особенности свинушке долго удавалось
сохранять личину безвредного и даже вкусного гриба. Синдром
отравления тонкой свинушкой возникает после многократного
употребления гриба в пищу. Заболевание вызывается токсином не
непосредственно, а вследствие формирования аллергена, который
приводит к образованию в крови больного антител. Если это происходит,
то комплексы «антиген – антитело» откладываются в эритроцитах, что
приводит к их разрыву и наступлению гемолитической анемии, которая в
конце концов может привести к смерти пациента.

Туманные свойства дымчатой и других
говорушек
Я очень хорошо помню, что во времена моей юности опытные грибники в
конце лета и в начале осени охотно собирали говорушки, грибы
рода Clitocybe. В отношении говорушек тоже постепенно накапливались
данные о том, что употребление в пищу грибов этого рода и родственных
ему групп может вызывать серьезные проблемы со здоровьем из-за
содержания в некоторых из них мускарина. Проблема заключается в том,
что грибник часто не способен определить, какая именно перед ним
говорушка – съедобная или ядовитая. Этот род охватывает большое
количество видов, из которых в одной только Европе встречается более
пятидесяти. Отличить их друг от друга может только специалист, и то
лишь с помощью тонкого молекулярно-биологического анализа, так как
границы этого рода очень размыты. К говорушкам, таким образом,
относится в полной мере все, что было сказано о маленьких коричневых
грибах: любителям не следует прикасаться к средним и крупным белым
грибам с окраской пластинок от белой до желтой. То же самое касается и
грибов, темнеющих на срезе: часто образующий кольцевые группы гриб
дымчатая говорушка (Clitocybe nebularis), который в народе называют

шапкой-невидимкой, при употреблении в пищу хорошо переносится
многими людьми, но в некоторых случаях может вызвать тяжелое
желудочно-кишечное расстройство. Из говорушек был выделен
токсичный и термостабильный яд небулярин. По этому поводу
специалист-миколог Лотар Кригльштайнер замечает: «Дымчатая
говорушка часто приводит к отравлениям, хотя некоторые люди неплохо
ее переносят. Я советую не брать ее ни в коем случае».

Рядовка (Ritterling) не всегда ведет себя порыцарски
Богатые видами роды, включающие в свои ряды мрачных героев, не
ограничиваются одними только говорушками. Есть, например, грибы
рода Tricholoma, 50 видов которого встречаются в одной только Европе
(всего в мире насчитывают более 200 видов рядовок). Очень многие из
них подозреваются в высокой ядовитости, некоторые и в самом деле
ядовиты, а есть виды, которых надо просто бояться, например рядовка
тигровая.
Примером того, как могут изменяться взгляды на пищевую ценность
«отличных грибов», служит отношение к зеленушке, которой в прежние
времена были завалены лотки грибных рынков. Больше десяти лет
назад даже в серьезных книгах, написанных ведущими микологами, этот
гриб называли съедобным и очень вкусным. Теперь же в
информационном бюллетене для врачей можно прочесть следующее:
«Во Франции период между 1992 и 2000 годами после употребления в
пищу известного у нас под названием зеленушки дикорастущего
гриба Tricholoma equestre тяжело заболели двенадцать человек, трое из
которых скончались… Исследования французских ученых указывают на
то, что у восприимчивых лиц этот гриб может вызывать рабдомиолиз»
[12]. Рабдомиолизом врачи называют разрушение поперечно-полосатой
мускулатуры – то есть скелетных мышц, сердечной мышцы и
диафрагмы. Ученые исходят из того, что у некоторых людей существует
генетическая предрасположенность к заболеванию, в этом случае грибы,
которые они употребляют в пищу, проявляют свои патогенные свойства.
Этот пример наглядно показывает, что мы не всегда можем доверять
даже нашим старинным и, казалось бы, безвредным друзьям.

Моховики и их коварный гость
Друг моей юности, который любил ходить по грибы в конце лета и
осенью, предпочитал вид трубчатых грибов, который было невозможно
спутать ни с одним ядовитым грибом, – он собирал пестрые моховики.
Обычно стараются срезать молодые плотные экземпляры, обладающие

сильным, слегка кисловатым грибным вкусом. Все знали, что старые
плодовые тела этих грибов размягчаются и расплываются, и поэтому
оставляли их на месте. Тем не менее и эти грибы не вызывали никаких
подозрений. Так продолжалось до тех пор, пока один чешский миколог не
выдвинул против моховика тяжкое обвинение: паразитический
аскомицет Hypomyces chrysospermus, так называемая золотистая
плесень, заражает моховик самое позднее тогда, когда на ворсистой
шляпке образуются трещины [13]. Опытные грибники знают, что такие
трещины у моховиков – вполне обычное явление. Следствием
обнародования информации о золотистой плесени стала возросшая
неуверенность грибников и ожесточенная перепалка в интернете, но
сбор грибов – занятие в высшей степени эмоциональное. На данный
момент эти сведения включены лишь в небольшое количество
популярных определителей.
Проблема заключается в следующем: продукты обмена веществ
золотистой плесени ядовиты, а кроме того, есть подозрение, что они
провоцируют рост злокачественных опухолей. Моховики часто служат
приютом для коварного гостя, и человек, съедающий этот зрелый и
безвредный гриб, невольно принимает внутрь и яд золотистой плесени.
Что делать? Специалисты советуют брать только юные плодовые тела.

Шампиньоны – конец долгих и счастливых
отношений?
В молодости моя микологическая картина мира была устроена очень
просто: существует чудесная группа грибов, растущих в лугах, полях,
лесах и даже в наших приусадебных садах. Если они растут, то растут
массово. Все эти грибы выглядят словно сошедшими с иллюстраций
грибных определителей. Agaricus, или, как его по-французски называют,
шампиньон, является одним из самых известных и любимых съедобных
грибов. Для специалистов по здоровому питанию шампиньон – это
звезда грибного царства: содержание жира в нем меньше 1 %, белка
всего 4 %, но зато в этом белке много незаменимых аминокислот, кроме
того, шампиньон богат витаминами K, D, E и B, а также ниацином и
такими минеральными веществами, как калий, железо и цинк. Да это же
просто король здорового, обезжиренного и безбелкового питания!
Правда, я еще в детстве понял, что во вкусовых качествах будущего
плодового тела решающую роль играет место роста мицелия. Так,
однажды я нашел сказочно великолепные шампиньоны вблизи
крестьянского хутора. Как я радовался! Радость продолжалась ровно до
того момента, когда я бросил эти шампиньоны на сковородку. Мне
показалось, что квартира превратилась в компостную яму, так сильно
завоняло в ней коровьим навозом. Причину я вычитал в одной умной
книжке: «Шампиньоны являются сапробиотическими обитателями почвы
(также и унавоженной) или компоста, встречающиеся в лесах, лугах, в

садах и степях». Очевидно, шампиньоны обладают склонностью
впитывать ароматы окружающей их почвы. Это стало для меня большим
открытием, хотя я уже тогда считал себя знатоком шампиньонов.

О волке в овечьей шкуре: белые мухоморы
в стаде шампиньонов
Мои родители с младых ногтей настойчиво внушали мне, что сбор
шампиньонов может стоить мне жизни, если я не научусь достоверно
отличать их от других грибов, а самое главное, от их смертоносного
двойника – белого мухомора. Родная сестра этого монстра – бледная
поганка – имеет зеленоватый оттенок, но белый мухомор на самом деле
девственно белый. Плодовые тела шампиньонов и белых мухоморов
издалека вообще практически неразличимы. Для различения их надо
внимательно рассматривать вблизи. Являются ли пластинки снежнобелыми (мухомор) или имеют коричневатый или розоватый оттенок
(шампиньон)? Имеет ли гриб неприятный запах (мухомор) или приятно
пахнет анисом (шампиньон)? Для того чтобы я научился различать эти
грибы, родители с самого нежного возраста, с восьми лет, начали брать
меня с собой. И они действительно научили меня в каждом случае
внимательно рассматривать грибы, прежде чем их срезать! Во многих
руководствах говорится, что белые разновидности мухоморов
встречаются только в определенных местах и только в определенные
времена года, но я лично два раза натыкался на единичные мухоморы,
растущие среди шампиньонов. Именно массовое скопление тех или иных
грибов приводит к ошибочному допущению, что среди такого количества
добрых молодцев не может затесаться враг.

Почему желтокожий шампиньон называют
ядовитым белым грибом
Сами же шампиньоны разочаровали меня за много лет не только
запахом навоза. Я до сих пор хорошо помню, как поразил меня в
десятилетнем возрасте тот факт, что не все шампиньоны являются
хорошими грибами: желтокожий шампиньон называют также ядовитым
белым грибом. Это воплощенное зло в белых одеждах невинного ангела.
Я узнал, что желтокожий шампиньон в местностях, где он часто
встречается и нагло высовывает из земли свою голову рядом с луговыми
шампиньонами, оказывается самой частой причиной грибных
отравлений. Согласно описанию, данному в одном медицинском
словаре, «через 2–4 часа, намного реже через 6 часов возникают
тошнота, рвота, понос и схваткообразные боли в животе; симптомы эти
продолжаются много часов кряду; в редких случаях наблюдают также

головокружение и покраснение лица». Но нет никакой необходимости
испытывать эти муки. Ядовитый гриб очень легко отличить от съедобного
собрата, так как желтокожий шампиньон отчетливо пахнет карболовой
кислотой. Со временем я как-то смирился с карболовым вонючим
шампиньоном. В конце концов, род Agaricus включает более 200 видов
или даже больше, из которых в наших широтах встречаются только 60.
Одна паршивая овца в стаде из 200 голов – это пустяк, думалось мне.
Но как быть, если хорошо знакомый злодей, желтокожий шампиньон,
является лишь одним из длинного списка подобного сброда, своих
многочисленных сородичей, не уступающих ему в злодействе? В этом
списке окажется гриб с таким труднопроизносимым научным названием,
как Agaricus praeclaresquamosus, есть там еще и Agaricus pilatianus,
Agaricus phaeolepidotus или Agaricus romagnesii. Эти коварные создания
грибного царства определяются по ножкам и основанию, кроме того, в
месте надавливания на тело гриба появляются желтоватые пятна. Так
что моя юношеская радость по поводу однородности мира шампиньонов
несколько угасла перед лицом коварства некоторых представителей
этого славного рода.

Агаритин – канцероген или лекарство от
рака?
Наверное – и это по-настоящему страшно, – справедливо и то и другое.
Некоторое время тому назад в мире исследователей шампиньонов
появилось новое слово – агаритин. Оно одновременно пугало и
восхищало. Агаритин – это содержащееся во всех шампиньонах
вещество или, точнее, образующиеся из него в процессе переваривания
продукты расщепления, которые могут, как считали исследователи,
производить канцерогенный эффект. Другие ученые обнаружили, что
агаритин оказывает противоопухолевое действие и способен уничтожать
злокачественные клетки при лейкозах. Что прикажете делать?
Чтобы разобраться в этих противоречивых сведениях, я беседовал со
многими специалистами-микологами, расспрашивая их о свойствах
агаритина. Лотар Кригльштайнер заметил по этому поводу следующее:
«Я не врач, и по этому поводу у меня нет обоснованного мнения, я не
могу высказывать собственные суждения. Продукты расщепления
агаритина, якобы стимулирующие злокачественное перерождение
клеток, в Германии практически не исследуются и не изучаются.
Шампиньоны считаются съедобными грибами и поступают в продажу без
всяких ограничений. Агаритин при этом оценивают неоднозначно, но в
целом позитивно (благодаря противоопухолевой и стимулирующей
иммунитет активности). Проблемой, скорее, являются желтеющие виды;
они накапливают тяжелые металлы. Часто все зависит от того, где, в
какой местности их собирают. Ошибочного употребления в пищу
желтокожих шампиньонов можно легко избежать, если уметь различать

грибы. Безусловно съедобными (пока) считаются краснеющие
шампиньоны, в которых, очевидно, отсутствует агаритин. Когда я был
молод, эти грибы в абсолютном большинстве считались съедобными за
исключением одного вида, по-настоящему ядовитого. Затем были
открыты новые вещества, которые можно назвать скорее вредными,
нежели ядовитыми – то есть грань между ядовитыми и съедобными
грибами стала во многих отношениях более размытой. Создается
впечатление, что в мире скоро вообще не останется съедобных грибов.
Вместе с тем мне лично кажется следующее: если бы люди начали
изучать другие продовольственные товары с той же тщательностью, что
и грибы, то мы в скором времени не стали бы покупать ни клубнику, ни
брокколи…»
Словацкий миколог Ладислав Хагара говорит, что все шампиньоны
содержат агаритин, а кроме того, в мире увеличивается количество
приятно пахнущих полевых шампиньонов. Не рекомендуется слишком
частое и регулярное употребление в пищу сырых грибов из-за
канцерогенного и мутагенного действия продуктов расщепления
агаритина, но редкое сыроедение здоровью не вредит. В искусственно
выращиваемых шампиньонах содержание агаритина, должно быть,
довольно низкое. При замораживании грибов содержание агаритина
уменьшается на 70 %, при обработке уксусной кислотой – на 90 %, а
после длительной термической обработки это вещество практически
полностью разлагается и исчезает. Специалисты не рекомендуют
добавлять в салаты сырые грибы, но в остальном шампиньоны
совершенно безопасны и бояться их не стоит.
Задал я несколько вопросов о любимых шампиньонах и первопроходцу
микотерапии в Германии Францу Шмаусу. Он ответил: «Естественно,
ученые пытаются выделить все без исключения вещества,
содержащиеся в грибах. При этом обнаруживаются и такие соединения,
которые, если рассматривать их изолированно, могут оказаться
ядовитыми или вредными. В природе, точнее, в грибах эти вещества не
содержатся в чистом виде, не существуют отдельно от других веществ,
а, наоборот, всегда тесно с ними соединены и связаны. Следовательно,
их действие может как усиливаться, так и ослабляться. Все это в полной
мере относится и к чистой форме опасного в таком виде агаритина,
содержащегося в шампиньонах. Употребление шампиньонов, насколько
нам известно, до сих пор не принесло никому вреда; наоборот, ученые
установили, что шампиньон является одним из самых богатых
источников витамина D. Кроме того, шампиньоны регулируют и
гормональный баланс: за счет подавления активности фермента
ароматазы они тормозят превращение тестостерона в эстроген, который
в избыточном количестве нарушает процессы роста. Это очень важно, в
особенности для женщин из группы риска по раку молочной железы, а
также для мужчин в возрасте старше 60 лет, которые часто страдают
гипертрофией предстательной железы».

Тяжелые металлы в дикорастущих
шампиньонах
Вопрос о том, является ли содержащийся в шампиньонах агаритин
вредным или полезным, – спорный. Но зато с уверенностью можно
сказать, что в грибах, даже растущих в лесах и полях, содержатся
вредные для здоровья тяжелые металлы – кадмий, свинец и ртуть. Эти
элементы в немалом количестве выделяются в окружающую среду
автомобилями и промышленными предприятиями. Грибы же охотно
накапливают тяжелые металлы в своих плодовых телах. Особенно это
касается некоторых восхитительных лесных и полевых шампиньонов.
Именно в них тяжелые металлы обнаруживаются в изрядном количестве.
Этот яд содержится также и в подберезовиках, каштановых моховиках и
белых грибах. В зависимости от видовой принадлежности и места
произрастания грибы накапливают ядовитые элементы в различных
количествах. По этой причине не следует собирать грибы вблизи
промышленных предприятий и оживленных автомагистралей, однако
мнения любителей грибов в этой связи разделились. Подавляющее
большинство не стало по этому поводу сходить с ума и покорилось
фатализму, полагая, что мы в принципе все равно не знаем, сколько
тяжелых металлов попадает в наш организм другими самыми
разнообразными путями. Кроме того, многие считают, что тяжелые
металлы в грибах связаны с теми частями плодового тела, которые не
перевариваются и не усваиваются в кишечнике, а значит, в неизменном
виде выводятся из организма. Да, и что прикажете делать с
рекомендациями Всемирной организации здравоохранения и Немецкого
диетологического общества, согласно которым надо съедать не меньше
250 граммов грибов в неделю? В грибной сезон такое количество для
настоящего грибника просто смехотворно и может служить только как
затравка для возбуждения аппетита. Совет же газеты Süddeutsche
Zeitung выращивать грибы в культурах на средах, не содержащих
тяжелые металлы, едва ли удовлетворит кулинарные запросы истинных
любителей грибов.

Почему в Германии ежегодно 10 000 человек
отравляются грибами
Кстати, о кулинарных предпочтениях! Наверняка и вы знаете старую
кулинарную заповедь – ни в коем случае не разогревать вчерашние
грибные блюда. Однако этот совет зародился еще во времена наших
прабабушек и не потерял ли он из-за этого свою актуальность? Сейчас
мы разберемся в этом вопросе.

Осенью, в разгар грибного сезона, начинают распространяться новости о
множестве случаев отравлений грибами. Чаще всего виной всему
наивность и невежество грибников, но нельзя исключить, что причина
отчасти заключается в том, что к нам все чаще приезжают люди из
других регионов, где съедобными считаются грибы, похожие на наши
ядовитые, и это приводит к трагической путанице.
Правда, при этом упускают из вида одно важное обстоятельство:
существуют ложные отравления грибами.
Ложные отравления? Неужели рвота, понос, потрясающий озноб,
лихорадка и падение артериального давления могут быть «ложными»
и мнимыми? Ложное отравление – самое настоящее отравление!
Разница заключается в том, что оно вызывается не ядовитыми грибами,
такими как мухоморы или поганки, а съедобными, которые мы знаем и
любим.

Трупные яды и старая мудрость
Дело в том, что грибы богаты белками, то есть источниками
аминокислот, из которых затем образуются белки нашего организма.
Среди этих аминокислот есть и незаменимые, те, которые наш организм
не способен синтезировать, а значит, мы должны получать их с пищей. К
этим незаменимым аминокислотам относят треонин, лизин, валин,
лейцин, изолейцин, фенилаланин, триптофан, метионин, а с недавних
пор еще и гистидин. У этих аминокислот есть одно свойство: при
неблагоприятных условиях хранения они становятся питательной средой
для бактерий. В отличие от многих фруктов, вещество которых имеет
кислую среду, вещество гриба имеет почти нейтральное значение pH, а
нейтральная среда способствует беспрепятственному размножению
бактерий. В процессе бактериального разложения грибов образуются
продукты обмена, которые могут оказаться для нас ядовитыми.
Значимую роль при этом играют так называемые биогенные амины: они
возникают в ходе обмена веществ в микроорганизмах, а также в
организмах растений, животных и людей и часто являются
предшественниками (или строительными блоками) алкалоидов,
гормонов, коферментов, витаминов, фосфолипидов и собственно
нейромедиаторов. Один из таких биогенных аминов, возникающий при
разложении грибов, – это кадаверин, который в плане химического
строения представляет собой 1,5-диаминопентан, образующийся при
микробном разложении белков из аминокислоты лизина. Уже из самого
названия следует, что кадаверин – это трупный яд (от лат. cadaver –
«труп»). Именно кадаверин отвечает за возникновение трупного запаха
при гниении умерших организмов. К той же когорте относится еще один
биогенный амин, путресцин, и предположительно еще несколько столь
же неаппетитных соединений, которые пока еще нами не открыты.
Повышенная потливость, схваткообразные боли в животе, ощущение

переполнения желудка, лихорадка, головокружение, покраснение лица,
чувство жара, нарушения кровообращения, озноб и другие неприятные
симптомы, таким образом, часто являются следствием не отравления
ядовитыми грибами, а следствием употребления в пищу испорченных
съедобных грибов.
Усвоив только что сказанное, мы лучше поймем старую мудрость
относительно нежелательности разогревания вчерашних грибов. В те
времена, когда охлаждение продуктов было куда более
проблематичным, чем сейчас, люди поступали правильно, что не
разогревали скоропортящиеся грибы. Сегодня, в эпоху, когда возможно
нормальное охлаждение пищевых продуктов, нет ничего плохого в том,
чтобы долгое время хранить в холодильнике свежие или только что
сваренные грибы.

Искусственно выращенный свежий гриб
лучше испорченного дикого гриба
Вероятно, ложные отравления грибами встречаются столь часто, потому
что на рынках продают некачественный товар. На пике грибного сезона
рынки и супермаркеты получают большие партии грибов, собранных в
отдаленных местах, и грибы эти отнюдь не благоухают свежестью. Лично
я предпочел бы свежий искусственно выращенный шампиньон или
шиитаке из окрестностей Зальцбурга несвежим лисичкам из Молдовы.
Бывают случаи, когда грибы доходят до потребителя через несколько
недель после сбора! Если такие грибы попадают в торговую сеть, то не
стоит удивляться росту числа «отравлений грибами»!

Грибное наслаждение для людей с
чувствительным желудком
Однако употребление в пищу грибов даже наивысшего качества может
привести к неприятным последствиям у людей с повышенной
чувствительностью. Если большие куски грибных деликатесов
непрожеванными попадают в желудочно-кишечный тракт, то у
чувствительных людей могут возникнуть вздутие живота, недомогание,
рвота и понос. Причиной является одно типичное свойство грибов,
которое уже было упомянуто выше: в отличие от животных клеток, клетки
грибов обладают клеточной стенкой, но, не в пример растительным
клеточным стенкам, грибные состоят не из целлюлозы, а из другого
полисахарида, называемого хитином. Это вещество не переваривается,
то есть является балластом. Измельчение грибов на мелкие кусочки,
употребление за один присест небольших порций и основательное
пережевывание – это важные меры, которые необходимо принимать,

чтобы регулярно наслаждаться грибными блюдами. Многие специалисты
советуют сдабривать грибы зернышками тмина или фенхеля, чтобы
сделать грибы более удобоваримыми. Кроме того, тот, кто регулярно или
просто часто ест грибы, реже сталкивается с такими проблемами.
Видимо, наш пищеварительный тракт привыкает к грибной нагрузке.
Например, я за свою долгую гастрономическую микологическую практику
никогда с подобными расстройствами не сталкивался.
Сейчас я с благодарностью вспоминаю маму. Она – мне было тогда пять
или шесть лет – запрещала мне есть много грибов-зонтиков, поскольку
они плохо перевариваются. Как тяжело я тогда воспринимал эти
наставления и ограничения! Но сегодня я знаю: в этом было доброе
зерно истины.

10. Походная аптечка старины Этци
Грибы как чудо-лекарство?
Скепсис, с которым часто и теперь сталкивается микотерапия,
обусловлен либо незнанием, либо воинствующим невежеством. Тем
самым нам хотят внушить, что только фармакологическая медицина
может лечить, а природная медицина должна уступить ей место, так как
давно отслужила свое.
Франц Шмаус, первопроходец в изучении целительных свойств
грибов в Германии

Представим себе, что на дворе 3200 год до н. э. Неолит, поздний
каменный век, впереди – бронзовый век. В долинах уже пахнет весной. В
горах, в Этцтальских Альпах, на высоте 3208 метров над уровнем моря
некий человек решил подкрепиться жареным мясом горного козла и
заодно немного отдохнуть. На голове у человека шапка из меха бурого
медведя, согревает Этци куртка в продольную полоску из бурого и
белого меха. На нем штаны из меховых лоскутов, сшитых жилами
животных. Таким образом, для своего времени этот человек одет очень
неплохо. Весомую часть его амуниции составляют бронзовый топор, лук,
стрелы и кремневый кинжал, а также наплечный мешок и жаровня. На
поясе у человека сумка, а в сумке довольно интересные вещи. Наш Этци
не подозревает о грозящей ему опасности, но у него есть враг,
стремящийся лишить его жизни и внимательно следящий за беспечным
противником. Стрела поражает его в тот момент, когда он намеревается
снова отправиться в путь. Враг добивает его сильным ударом камня по
голове, а потом бросает на месте труп и всю амуницию.

Снег покрывает место произошедшей трагедии, но 5200 лет спустя этот
убитый получил имя Этци, став человеком из Тизеньоха, человеком из
Хауслабьоха, ледяным человеком или Симилаунской мумией. Известен
он и под другими именами и прозвищами. Обнаруженная в Этцтальских
Альпах мумия стала мировой знаменитостью.

Грибы Этци
События далекого прошлого предстают перед нами так живо, словно они
произошли только вчера, а содержимое поясной сумки Этци
рассказывает еще одну захватывающую историю, историю о грибах. В
сумке обнаружены два вида грибов, и один из них – это испокон веков
применявшийся трутовик. На трутовике найдены следы пирита, то есть
второго элемента тогдашней «зажигалки», а гриб березовая губка, из той
же сумки, до сего дня служит не только любимым лекарственным
средством натуропатов, но и предметом исследования ведущих
лабораторий мира. Этот гриб считают вместилищем жизненной силы:
если выпить отвар этого гриба, облегчается боль в желудке. Похоже, что
он благотворно действует на кожу и помогает бороться с опухолями
разных типов. Кроме того, березовая губка обладает
противовоспалительными, антибактериальными и противовирусными
свойствами, а также эффективна при глистных и других кишечных
паразитарных инвазиях. Этот гриб считается эффективным и в наши
дни: 100 миллилитров капель, что соответствует концентрату,
приготовленному из того количества березовой губки, что находилось в
сумке Этци, стоят в интернет-магазине 29,99 евро (включая НДС).
Ледяной человек носил с собой не флакончик с концентратом березовой
губки, а всего лишь ломтик гриба, который висел на кожаном ремешке,
как пакетик чая на ниточке. Может быть, этот ломтик прикладывали к
ране для остановки кровотечения, а заодно использовали и
антибактериальные, антибиотические, свойства гриба? Или Этци
опускал ломтик в горячую воду, готовил отвар, а потом пил его? В 2016
году в желудке Этци был обнаружен микроорганизм Helicobacter pylori, и
многое говорит о том, что этого древнего человека донимали еще и
глисты. Возможно, его мучили боли в желудке и нарушение
пищеварения; березовая губка служила ему лекарством. Это знание и
традиция, которые до сих пор бытуют у саамов, финно-угорского народа,
живущего на севере Европы.

Гриб чага в народной медицине
Когда обнаружили Этци, ученые поначалу считали, что найденный при
нем гриб – это Inonotus obliquus, трутовик скошенный, известный среди
поклонников народной медицины под названием чаги. На первый взгляд

этот узловатый нарост на березовом стволе трудно принять за гриб;
скорее он похож на какое-то опухолевое образование на дереве. В
Сибири, в странах Балтии, а также в Финляндии эти черные наросты
издавна применяли как средство от рака. Кроме того, считали, что чага
стимулирует иммунную систему, оказывает противовоспалительное
действие, а также защищает поджелудочную железу и печень.
Действительно, лабораторные исследования и опыты на животных
подтвердили противоопухолевое действие чаги, но остается вопрос: как
это работает? Из скошенного трутовика к настоящему времени было
выделено около 200 биологически активных веществ, в том числе
полифенолы, тритерпены и полисахариды. Для того чтобы выяснить их
изолированное действие, а также действие их совместно друг с другом,
требуются весьма трудоемкие и дорогостоящие клинические
исследования. Выполнить такие исследования в реальности практически
невозможно. По этой причине применение грибов в качестве
лекарственных средств, даже в тех случаях, когда лечебный эффект
наблюдают и подтверждают в научных лабораториях, еще долго
останется уделом альтернативной медицины и лишь в исключительных
случаях будет использоваться в медицине научной.

Гриб связывает свободные радикалы
Сибирские шаманы используют чагу в качестве лекарства с
незапамятных времен. Шаманы ручаются, что при регулярном приеме
настоя этого гриба общее состояние здоровья людей улучшается.
Действительно чага отличается высоким показателем способности
связывать свободные радикалы. Чем выше этот показатель, тем больше
выражены антиоксидантные свойства вещества или продукта питания.
Для зеленого чая показатель этот равен 1300, у сырой моркови – 700, а у
высушенного порошка чаги – 65 000! Высокое значение показателя
означает, что один грамм вещества нейтрализует больше свободных
радикалов, которые способны вызывать повреждение клеток. В самом
деле чага скрывает в себе очень многое!
Знаменитый русский писатель, драматург, нобелевский лауреат и критик
советского режима Александр Солженицын (1918–2008) писал об этом
грибе в романе «Раковый корпус» (сам автор называл его повестью):
«Если ты помнишь, бывают на старых березах такие… уродливые такие
наросты – хлебтовидные, сверху черные, а внутри – темно-коричневые…
Так вот Сергею Никитичу Масленникову и пришло в голову: не этой ли
самой чагой русские мужики уже несколько веков лечатся от рака, сами
того не зная?.. Но догадаться было мало, вы понимаете? Надо было все
проверить. Надо было многие-многие годы еще наблюдать за теми, кто
этот самодельный чай пьет и кто не пьет. И еще – поить тех, у кого
появляются опухоли, а ведь это – взять на себя не лечить их другими
средствами. И угадать, при какой температуре заваривать и в какой дозе,
кипятить или не кипятить, и по скольку стаканов пить, и не будет ли

вредных последствий, и какой опухоли помогает больше, а какой
меньше»[2].
Финский национальный поэт и создатель современного литературного
финского языка Алексис Киви (1834–1872) тоже писал о чаге, которую в
Финляндии называют труднопроизносимым именем Pakuriääpä. В своей
самой известной книге «Семеро братьев» он писал, что во время войн
финские солдаты в качестве заменителя кофе пили настой гриба под
названием «чай тикка». Многие ветераны были убеждены в том, что
смогли пережить войны только благодаря этому грибному напитку.

Рейши – гриб вечной жизни
Если чага – это северный гриб, то азиатским лечебным грибом можно с
полным правом назвать рейши. Он считается королем целительно
действующих грибов и в китайской народной медицине уже в течение
4000 лет сохраняет свое выдающееся значение как «лин-чжи». У нас
этот гриб известен под названием трутовика лакированного, и едва ли
кому-нибудь пришло бы в голову употребить внутрь годовалое плодовое
тело этого гриба – настолько оно прочное и твердое, горькое на вкус и к
тому же покрыто малоаппетитной темнеющей смолистой пленкой. Этот
растущий преимущественно на лиственных деревьях вид – его любимым
деревом является дуб, – вероятно, широко распространен во всем мире,
и, как и вообще в биологии, существует проблема его отличия от
ближайших родственников – сходных форм. Род живущих на древесине
грибов Ganoderma представляет собой комплекс близко родственных
между собой видов. Грибы являются сапрофитами, живущими на
омертвевшей древесине, или слабыми паразитами, живущими на уже
пораженных болезнями деревьях; однако в повреждении тканей дерева
грибы эти заметной роли не играют. С тем большим вниманием
исследуют ученые гриб рейши. Считается, что этот гриб эффективен в
лечении злокачественных опухолей, и в традиционной китайской
медицине рейши даже называют грибом вечной жизни. Что ж, это
благородный титул для благородного гриба.
Но в мире грибов есть еще несколько аристократов!

11. Трюфель и компания: грибная
аристократия
По грибы с собакой и свиньей
У грибов тоже есть общественные классы, надменные в своей
сдержанной аристократической красоте цесарские грибы – тщеславные и
самовлюбленные господа – всегда высокомерны, но ни на что не годные.

Белые грибы, напротив, разумны и дружелюбны, просты и старательны и
скромно одеты. Есть отдельное воинство пролетарских грибов… Есть,
конечно, пьяницы и преступники – как же без них.
Пьеро Каламандреи

Что бы вы предположили, увидев в осеннем лесу человека, ведущего на
поводке свинью? Человек, несведущий в грибах, наверное, подумает,
что здесь, вдали от проторенных тропинок, какой-то чудак выгуливает
странное домашнее животное, с которым они на пару ломятся сквозь
кустарник. На всякий случай такой свидетель постарается свернуть в
сторону, чтобы избежать непосредственного контакта. Правда, и
хороший знаток грибов постарается отойти в сторону, потому что поймет,
что человек со свиньей занят поиском благороднейших обитателей леса
– трюфелей. Высокий интеллект свиней и их тонкое обоняние позволяют
учуять этот ароматный гриб и помочь хозяину определить место его
нахождения. Но, найдя трюфель, свиньи не всегда бывают твердо
убеждены в том, что добыча принадлежит не им, а их хозяевам. Тот, кто
хочет сохранить в тайне место произрастания трюфелей, поступит
разумно, если пойдет за ними не со свиньей, а со специально обученной
для поиска трюфелей собакой. Через трещины в почве собаки охотно
вытаскивают трюфели наружу, а кроме того, не вызывают удивления и
не бросаются в глаза, как свиньи, и любителю этих королевских грибов
не придется опасаться, что за ним последуют желающие узнать, где
находится заветное место. Дело в том, что знающий трюфельное место
человек может буквально озолотиться.
Несмотря на то что трюфели встречаются по всему миру, они растут
прежде всего в Северном полушарии. Лучшие экземпляры можно найти в
светлых лиственных лесах в северном Средиземноморье. Нигде больше
не бывают они такими ароматными, и в богатых трюфелями районах
Франции и Италии эти грибы – главные действующие лица осенних
праздников с их трюфельными рынками, трюфельными лотереями,
зваными трюфельными обедами и благодарственными молебнами за
богатый урожай трюфелей.

О трюфелях, богинях любви и золотом
дожде
Почитание, которым окружены трюфели, имеет весьма древнюю
историю и восходит к временам Римской империи. При этом надо
заметить, что древние римляне довольно пренебрежительно относились
к грибам и к тем, кто их ел. Грибы считались пищей свиней и бедняков, а
состоятельные люди ели их только при крайней необходимости и только

в исключительных случаях. По поводу пищевых привычек германцев
Плиний злословил, что они варят еду с «желудями и грибами» – эти
картины он наблюдал, участвуя в походе Германика за Рейн. Но потом
это отношение радикально изменилось. Скоро беднякам было
разрешено собирать только малоценные грибы. Аристократы среди
грибов шли на стол только богатым людям. К таким аристократам,
естественно, были причислены трюфели.
Трюфелям приписывали свойства афродизиаков, и тонко пахнувшие
клубни трюфелей посвящали богине любви Венере, а римляне, как это
было в их обычаях, использовали древнегреческий миф для того, чтобы
обосновать это мнение: Зевс, ненасытный сердцеед, так страстно желал
Данаю, что превратил себя в золотой дождь, чтобы оплодотворить
молодую женщину. Однако каждая капля дождя, не попавшая в ее лоно,
падая на землю, превращалась в трюфель. Так как томление «старика»
не знало пределов, он стал каждый год осенью превращаться в золотой
дождь, после которого вырастали трюфели.
То, что греки и римляне почитали божественным, в Средневековье
считалось воплощением греха, ибо клубень, сотворенный злым
дьявольским демоном, так сильно околдовывал разум человека, что
отвлекал его от пути истинного. И только после того как трюфели все
чаще и чаще стали попадать на папский стол, на их греховность просто
закрыли глаза, а афродизиак снова назвали афродизиаком, забыв о
злых демонах греховности.

Настоящие это трюфели или ложные – вот в
чем вопрос
Но, собственно говоря, что такое на самом деле трюфель? Это слово
возводят к латинскому слову tuber, означающему «шишку» или
«клубень». Многие грибы, неродственные трюфелям, называли так
только потому, что их плодовые тела располагались под землей, образуя
там клубни. В Европе произрастают более двадцати видов оленьего
трюфеля, или элафомицеса (род Elaphomyces), которые хотя и
относятся – так же как и истинные трюфели – к аскомицетам, но
близкими родичами грибов из рода трюфель (Tuber) не являются. Таким
образом, чтобы преодолеть расплывчатость, с какой употреблялось
слово «трюфель», была произведена попытка отграничить друг от друга
эти грибы, для чего их разделили на «истинные» и «ложные» трюфели.
С точки зрения систематики истинные трюфели принадлежат
роду Tuber и поэтому являются исключением среди съедобных грибов,
потому что они, как и сморчки, относятся к отделу аскомицетов, одной из
двух крупнейших эволюционных линий царства грибов (Fungi). Эти грибы
имеют характерные трубчатые структуры размножения, в то время как
большинство распространенных съедобных грибов относятся к отделу

базидиомицетов (Basidiomycota). Молекулярно-генетические
исследования свидетельствуют о том, что эволюционный центр
разветвления рода находился в Северном полушарии, в Европе, что
ответвление рода Tuber произошло 271–140 миллионов лет назад и что
все виды, которые мы сегодня относим к Tuber, подразделяются на пять
родственных между собой групп [14]. T. aestivum и T.
excavatum встречаются только в Европе и Северной Африке, а T.
puberulum, T. melanosporum и T. rufum распространены шире и
встречаются в Европе, Азии и Северной Америке. Интернет-портал Index
Fungorum называл в конце 2016 года в составе рода Tuber 640
наименований: видов, подвидов, разновидностей и прежде всего
синонимов [15]. Сейчас в мире насчитывают 70–75 видов трюфелей, из
них в Европе – 32 вида.

Колдовской аромат трюфелей
Но почему клубень трюфеля так ароматно пахнет? Причина заключается
– и мы уже об этом говорили – в изобретательности, с какой трюфели
распространяют свои споры. В отличие от других общеизвестных грибов,
которые в распространении своих спор полагаются на ветер или – реже
– на воду, трюфели пользуются для этого услугами животных, которые
вместе с плодовыми телами проглатывают и споры, а затем выделяют
их через прямую кишку на расстоянии нескольких километров от места
поедания. Спрятанные в почве клубни должны сильно пахнуть, чтобы
получить возможность воспользоваться «транспортными услугами»
животных, и благодаря этому их свойству сложилось множество легенд о
колдовском, возбуждающем страсть аромате трюфелей. Феромоны
трюфелей сводят с ума кабанов, собак, людей и жуков. Фактически в
разных трюфелях содержатся бесчисленные – в зависимости от места
произрастания и времени года, – испускающие заманчивые ароматы
вещества. Справедливость этого утверждения не подлежит обсуждению
и давно известна. Дело в том, что молекула, играющая решающую роль
в возникновении ароматов и запахов трюфеля, – одна из самых
распространенных в мире молекул. Речь идет о преимущественно
биогенном, содержащем серу веществе, которое в огромных количествах
выделяется в атмосферу. Это вещество образуется фитопланктоном и
придает воздуху своеобразный морской запах. Им же пахнет на наших
кухнях, когда мы готовим выпечку, капусту или морепродукты. Это
вещество содержится в вагинальном секрете самок золотистого хомячка,
а также отчасти определяет запах выдыхаемого человеком воздуха – за
него отвечают анаэробные бактерии, живущие в полости рта. Речь идет
о сравнительно простом веществе, о содержащей атом серы молекуле с
формулой (CH3)2S. Вещество это называется диметилсульфидом.
Эксперименты французского химика Тьерри Талу [16] уже давно
показали, что свиней, собак и даже трюфельных мушек привлекает не
собственно феромон, а сочетание нескольких простых пахучих веществ,

производных все того же диметилсульфида. Но разве не могут простые
вещи быть великими? Почему бы нам не сохранить миф о «любовном
клубне», очаровательный восточный миф, золотыми буквами вписанный
в культурную историю человечества?
Аромат трюфеля столь силен и необычен, что его можно передать даже
сырому яйцу, как сообщает контролер качества грибов из кантона Цюрих
Гуго Ф. Риттер. Для этого надо на кусок материи положить трюфель,
поместить его в сосуд, а потом уложить туда несколько яиц без
непосредственного контакта между ними и трюфелем, расположив яйца
вокруг гриба. Сосуд надо плотно закрыть крышкой и оставить на три дня.
После этого получается новое блюдо – яйца с ароматом трюфеля, –
неповторимый запах проникает в яйца через поры в скорлупе.

Трюфель не уравновесить золотом
Этот чарующий аромат имеет свою цену. Снова и снова уникальные
экземпляры трюфелей продаются за баснословные суммы – на торгах
или на аукционах. Во время одного аукциона в Италии два трюфеля
ушли с молотка за 90 000 евро. Трюфели общим весом 950 граммов
достались участнику из Гонконга. В 2008 году в журнале Spiegel
сообщили о китайце Стэнли Хо, который на международном
трюфельном аукционе в Риме отхватил трюфель весом 1080 граммов за
каких-то 158 000 евро и тем самым, как и за год до этого, обошел
конкурентов – шейхов из Абу-Даби. В сравнении с аукционом 2007 года
на этот раз был выставлен и один товар по особо выгодной цене: на
аукционе, проходившем по спутниковой связи между Лондоном, Макао и
Абу-Даби, один миллиардер приобрел трюфель весом в полтора
килограмма за 330 000 долларов США. Однако такие фантастические
цены не являются все же стандартом. В интернете можно сейчас
заказать перигорские трюфели по цене 182,24 евро за 100 граммов,
включая расходы на пересылку. Да и как может быть иначе в эпоху
тотальной глобализации: трюфели уже продают на Amazon. Трюфели
для массового рынка? Разве такое возможно?

Выращивание трюфелей или сбор их в лесу
– что лучше?
Как грибы, образующие эктомикоризы, как и вообще грибы, живущие в
симбиозе с деревьями, трюфели не поддаются искусственному
разведению – надо, правда, оговориться, что не поддаются, как правило.
Но есть и другие мнения… Правда заключается в том, что в случае
успешности массового выращивания трюфелей ценность их уменьшится,
а цены полетят вниз. Однако то, что трюфели вообще невозможно

выращивать на фермах, не соответствует действительности, хотя и
непонятно, стоит ли это делать.
Уже в 1810 году такая попытка была осуществлена в Провансе, где эту
идею более или менее успешно воплотил в жизнь некий Жозеф Талон. В
почву переносили мицеллы трюфеля или высаживали обсыпанные
трюфельными спорами деревья и ждали – много лет. Успех не всегда
сопутствовал этим попыткам, так что такое же промышленное
производство трюфелей, как налаженное производство шампиньонов, в
настоящее время пока невозможно. Правда, на сегодня уже составлен
каталог трюфельных деревьев, и в этом каталоге указаны не только
деревья разных видов, но и разные виды трюфелей. Например,
возможны планомерные поставки бургундских трюфелей, весенних
трюфелей и даже особо ценимых перигорских трюфелей. Можете
выбирать на вкус. Деревце с подсаженными спорами за тридцать шесть
евро – это не очень дорого. Тот, кто хочет получить целый лес, может
заказать тысячу деревьев. Для выполнения таких проектов поставщик
настоятельно рекомендует нанять для консультаций
квалифицированного специалиста.
Но, может быть, все же не стоит заводить собственный лес с
«трюфельными» деревьями, потому что трюфели не так редко
встречаются, чтобы их было невозможно найти в Центральной Европе.
На интернет-портале trueffelbaumschule.de размещена информация о
том, что до 1920-х годов Германия была в числе стран-экспортеров этих
грибов. Трюфелей было в избытке, а страна имела богатые трюфельные
традиции. После мировых войн – не стоит забывать, что традиционно
поиск трюфелей был мужским занятием, – необходимые знания
оказались утрачены [17]. Дело в том, что эти знания, как мы уже знаем,
были тайными и передавались в семьях из поколения в поколение.
Сегодня искусство поиска трюфелей переживает свое возрождение. В
1993 году миколог Лотар Кригльштайнер сообщил, что в Германии есть
всего лишь двадцать мест, где следует искать трюфели. Теперь, 20 лет
спустя, мы наблюдаем настоящий трюфельный бум, знания неуклонно
распространяются и выясняется, что в Центральной Европе просто
полно трюфелей. Как сообщает упомянутый интернет-портал, только в
Нижней Саксонии известно 2000 таких мест. Обнаруживаются забытые и
открываются новые виды трюфелей. Это очень хорошая новость для
любителей грибов!

Кесарев мухомор и другие экзоты
Однако в Европе водятся и другие представители микологической
аристократии, причем многие из них стали настолько редкими, что
никакой ответственный любитель грибов не решится бросить их на
сковородку. Как напоминание о головокружительном биологическом
разнообразии наименования этих грибов включены в национальные и

международные Красные книги со списками видов, которым грозит
уничтожение. В детстве мне посчастливилось видеть (и даже, каюсь,
попробовать на вкус) королевский боровик, более родовитого брата
белого гриба. С тех пор я его не ел (о чем очень жалею) и ни разу не
видел. Чаще встречались раньше также подберезовики и желто-бурые
подосиновики (из рода Leccinum). Список находящихся под охраной
видов грибов в Германии, Австрии и других странах Центральной
Европы достаточно длинен. Помимо главных героев этой главы,
трюфелей, надо упомянуть и еще один гриб, название которого
вынесено в подзаголовок – кесарев мухомор, то есть гриб цезарей, или
цезарский гриб.
Источником вдохновения для написания этой главы послужил один из
наших с женой совместных походов в лес летом 2016 года, после
которого мы полакомились несколькими цезарскими грибами. К
сожалению, в Зальцбурге эти грибы не растут, и, даже если бы они там
росли, мы бы все равно не могли бы их срезать по уже указанной
причине. Родиной их являются средиземноморские и умеренно теплые
регионы. К северу от Альп они встречаются редко и, между прочим,
только в благоприятных климатических условиях Рейнланд-Пфальца,
Баден-Вюртемберга, Баварии и Гессена, а в Австрии – в Южном
Бургенланде и в Южной Штирии. Это, возможно, объясняется скорее
культурно-историческими, чем естественными причинами [18] – так как
грибы эти были перенесены туда в римские времена, растут они прежде
всего вдоль старых римских дорог.
Наиболее вероятна желанная встреча с парой цезарских грибов не гденибудь, а на рынке Шранне, который каждую неделю открывается перед
дворцом Мирабель в центре Зальцбурга. Каждый четверг там продают
самые разнообразные сельскохозяйственные товары из окрестных
местностей. Так и в тот июльский день нам попались хрустящие
представители вида Amanita caesarea, привезенные из Италии. Четыре
великолепных, еще не раскрытых экземпляра по цене 47 евро за
килограмм, которые мы ради науки пожертвовали из семейного бюджета.
Обычно я не покупаю на рынках грибы, я собираю их сам, но на этот раз
мне представилась редчайшая возможность насладиться кесаревым
мухомором.

Все в масле – соревнование грибов
Накануне того дня вечером мы с женой были в лесу южнее Зальцбурга,
где нашли несколько молодых зонтичных и белых грибов. Действительно
ли вкус кесаревых мухоморов так замечателен, спросили мы себя и
воспользовались выпавшим шансом, чтобы приготовить некий
кулинарный изыск: мы слегка обжарили в масле грибы всех трех видов –
в одинаковых условиях и в течение одного и того же времени. Это была
олимпиада трех вкусов грибных титанов!

Результат соревнования был непредсказуем. Никто не может сказать ни
одного худого слова по поводу несравненного вкуса Boletus edulis,
белого гриба. Но соревнование есть соревнование, и победителем мог
стать только один гриб. В своем решении мы с женой были единодушны.
Золото получил кесарев мухомор, серебро – гриб-зонтик, а бронзу –
белый гриб.
Я понимаю, что о вкусах можно и поспорить. В интернете я наткнулся на
один блог, в котором о кесаревом мухоморе было сказано следующее:
«Никакой цесарский гриб не может по вкусу сравниться с салатом из
белых грибов». Но мы остались верны своему решению.
Наши траты, можно сказать, окупились, потому что мы смогли обогатить
свой кулинарный опыт. Тем не менее 47 евро за килограмм грибов – это,
конечно, королевская цена для обычных смертных, которые не могут
даже помечтать о том, чтобы купить маленький клубенек трюфеля.
Но и это еще не предел! Есть микологические экзоты, за килограмм
которых люди отстегивают 20 000, а то и 35 000 евро. Высоко ценимый
за свои целебные свойства китайский, а точнее, если учитывать
географическое распространение, тибетский кордицепс может по праву
считаться одним из самых дорогих в мире грибов. Этот гриб, родиной
которого является тибетское высокогорье, проникает в личинки бабочек
рода Thitarodes. Пораженные гусеницы зарываются с почву не так
глубоко, как здоровые. Весной из голов гусениц вырастают обладающие
ножкой, окрашенные в коричневый цвет тонкие клиновидные плодовые
тела, так называемые стромы, достигающие 12–15 сантиметров, то есть
они в 2–4 раза длиннее пораженного хозяина. Тибетцы называют этот
гриб «ярца-гунбу» – «летом – трава, зимой – червь». В конце концов от
гусеницы не остается ничего, кроме покровов, так как мицелий гриба
полностью съедает ее внутренности и заполняет всю полость.

Кордицепсы как экономический фактор
Когда именно чью-то светлую голову посетила блестящая идея
использовать паразитирующий на гусеницах гриб в качестве лекарства,
мы, скорее всего, не узнаем никогда; есть свидетельства, что в Тибете
эта практика имеет более чем тысячелетнюю традицию. Тибетцам гриб
служил средством обмена на чай и шелк и до сих пор считается
универсальной валютой. В горах Тибета вся эта история с гусеницей и
грибом воспринимается как феномен большого экономического
значения. Такие грибы – важный источник дохода для части населения и
огромный экономический фактор для всего региона. Торговля грибом
составляет 8,5 % от валового внутреннего продукта Тибета. Многие
препараты, применяемые в традиционной китайской медицине, можно
считать весьма сомнительными – чего стоят, например, лекарство из
яичек тигра или порошки из рога носорога. Однако, что касается
кордицепса, есть некоторые научные данные, которые подтверждают

многие полезные лекарственные свойства этого гриба. Он содержит
бета-глюкан и кордицепин, которые положительно влияют на иммунную
систему и – ну куда же без этого! – помогают бороться с эректильной
дисфункцией. Правда, скептики считают научно-исследовательские
методы китайских ученых спорными, а число испытуемых
недостаточным. Специалисты-микологи предупреждают, что как
гусеницы, так и «ярца-гунбу» могут поражаться плесневыми грибами.
Тем самым лекарство может превратиться в яд, но эти предостережения
не подрывают неистребимую веру в целительные свойства кордицепса.
С тех пор как китайская экономика пошла вверх и вырос спрос на «ярцагунбу», цены на этот гриб стали просто сумасшедшими, как сообщает
Майкл Финкель в журнале National Geographic. Еще сорок лет назад фунт
кордицепса при пересчете на современные цены стоил от одного до двух
евро, а в начале 1990-х цена выросла приблизительно на 100 евро.
Сегодня за кордицепс высшего качества (согласно рекламе) платят по 80
000 евро за килограмм.

Стань редкостью, и тогда тобой
заинтересуются
Любимый в Японии и высоко ценимый гурманами мацутакэ, родич
рядовковых грибов, тоже не особенно дешев – по дороговизне он стоит
на третьем месте после трюфеля и кордицепса. Грибы импортируют из
Китая, Кореи и даже из США, несмотря на это, цена за килограмм
составляет в среднем «всего» 90 евро, однако, в зависимости от места
сбора, времени года и качества грибов, она может достигать 2000 евро
за килограмм, особенно если место происхождения – Япония. Этот гриб
уже в течение тысячи лет удерживает ведущие позиции в высокой
японской кухне, чему способствует сохранение изысканных японских
традиций, согласно одной из которых в знак глубокого уважения
человеку могут преподнести в дар грибы.
Как многие другие легендарные дикие грибы, мацутакэ считается
символом счастья, плодовитости и радости. Гриб обладает приятным
коричным ароматом и образует прочную микоризу с соснами, поэтому
его нельзя вырастить искусственным путем. Природа производит не
более тысячи тонн мацутакэ в год по всему миру.
Теперь нам все ясно. Большинство грибов-деликатесов не поддается
искусственному разведению. У них есть свои особенности: потребность в
симбиозе с определенным растительным партнером, в определенных
климатических условиях и в определенных местах произрастания. Их
распространение, таким образом, ограничено, и к тому же они
появляются на свет только в теплое время года. Так ли это? Давайте
посмотрим, не найдем ли мы в снегу шляпку какого-нибудь вкусного
гриба…

Между прочим, продукты питания более дорогие, чем трюфели,
кордицепсы и мацутакэ, – это икра белого осетра по цене 25 000 евро за
килограмм и чай из экскрементов панды, за то же количество которого
некоторые готовы заплатить 54 000 евро.

12. Самые трудные месяцы для
любителей грибов
В снегоступах по зимним полям и
лесам
Думать надо в любое время года.
Приписывается Жан-Жаку Руссо

Когда растут съедобные грибы? Некоторые грибы не соблюдают сроки,
предписанные им в книгах об их росте, поскольку важнее всего –
особенно в периоды климатических изменений – условия, в которых
могут развиваться подземные мицелии до появления плодовых тел.
Хватило ли в этом году воды? Соответствует ли норме среднегодовая
температура воздуха? Это очень важные факторы, от которых зависит,
будет в этом году хороший грибной сезон или нет.
Помимо этого, грибам присущи также таинственные внутренние циклы,
обусловленные факторами, далеко не все из которых нам известны.
Каждый любитель грибов знает об этом на своем печальном опыте:
иногда грибы растут интенсивно, а потом их снова нет… Каждого в конце
лета и осенью снедает тревога и желание не упустить возможности,
которые неостановимо утекают и которые снова представятся только в
следующем году или даже позже. Между тем наступает холодное время
года, время микологической спячки, когда грибов в принципе нет. Или…
все же надежда есть?
Со времен юности мне в душу запала книга чешского миколога Антона
Пршигоды о календарном годе грибника [19]. Его описания походов за
грибами в разные времена года настолько поэтичны и пронизаны такой
любовью к грибам, что это издание вдохновляет меня до сих пор. Чтение
в конце зимы его книги, почти все страницы которой оторвались от
переплета, стало для меня излюбленным ритуалом. Томление по
скорому пробуждению природы становится особенно сильным – в
воздухе витает пророчество о лучших микологических временах. «Так же
как старые охотники в начале охотничьего сезона в конце октября снова
чувствуют себя молодыми, заслышав пение дроздов в зарослях дрока, я

забываю о моих летах и заботах, когда думаю о запахе грибов, которых
сентябрьское солнце выманивает из мха после первых осенних
дождей», – восторгается Пьеро Каламандреи. Точно так же, как голод –
лучший повар, томление – наилучшая психологическая помощь, потому
что предчувствием радости от встречи с чем-то любимым оно помогает
подняться над болотом рутины. Правда, иногда это томление
охватывает любителя грибов слишком рано, я бы сказал
преждевременно.

Чудесный зимний гриб и его защита от
мороза
24 декабря 2015 года, когда я уже мысленно составлял план этой книги,
я гулял по пойме Дуная близ Вольфсталя, к востоку от Вены. На
противоположном берегу Дуная находится Словакия и ее столица
Братислава, бывший Прессбург. Стоял тихий рождественский день без
снегопада. Такими днями мы в последнее время наслаждаемся все чаще
и чаще. Пойменный лес во многом утратил свой былой характер. Сток
Дуная здесь регулируется с XIX века, и здесь теперь растут гибридные
тополя и однообразные сосны. Правда, остался и один участок, который
сохранил прежние природные черты пойменного леса.
Гуляя, я главным образом рассматривал деревья. В это время года
плодовые тела грибов чаще всего можно обнаружить на древесине
стволов. В некотором отдалении я заметил ясень, ствол которого
отливал желтизной. Любителям грибов знакомо это предчувствие, этот
момент смутного прозрения, когда из первого впечатления возникает
абсолютное знание о непременной находке. Весь ствол очевидно
здорового ясеня был от подножия до высоты приблизительно четырех
метров покрыт сочными, блестящими, молодыми плодовыми телами
вкуснейших зимних опят. Это был полный рождественский ужин для всей
семьи, да что там говорить, для лукуллова пира в виде деликатесного
грибного супа. Бархатисто-войлочная одежка темной у основания
жесткой волокнистой ножки была настолько типичной, что перепутать
этот гриб с каким-то другим не было решительно никакой возможности.
Тем не менее неопытным грибникам лучше соблюдать осторожность:
ядовитая окаймленная галерина может расти на деревьях до декабря, а
в теплые зимы и круглый год. По большей части этот гриб растет
поодиночке, но иногда может образовывать и большие скопления на
лиственных деревьях. Под желтыми шляпками иногда прячутся
гифоломы, среди которых встречаются как съедобные, так и ядовитые
виды. Намного безопаснее перепутать зимний опенок с вкусным летним
опенком. Все упомянутые виды при благоприятных условиях и теплой
погоде могут встречаться до самого конца года. Все они растут на
древесине, которая иногда скрывается под поверхностью почвы или под
слоем мха, так что грибы невозможно увидеть.

Зимние опята начинают появляться в октябре, и в мягкие зимы их можно
обнаружить в лесу вплоть до апреля. Этот гриб – самый крепкий парень,
он настоящий зимний гриб в истинном смысле этого слова. До первых
морозов он вообще не появляется, потому что для стимуляции роста
плодового тела должен пережить холодный шок. Тем самым он
находится в хорошем обществе других грибов поздней осени и зимы,
таких как поздний гигрофор и другие виды того же рода, которые либо
являются морозоустойчивыми, либо нуждаются в низкой температуре
для появления плодового тела.
Иве, тополю, бузине, ясеню и некоторым другим лиственным деревьям
появление на их стволах разрушающих древесину зимних опят не сулит
ничего хорошего. Любителям же грибов опята приносят только радость.
Не надо продираться сквозь густые заросли и утопать в болотистой
почве пойменного леса, – зимние опята часто растут вблизи населенных
пунктов в садах, а также вдоль мелких ручьев и дорог.
Медовые, оранжевые и желтые, по большей части кучно растущие
пластинчатые грибы известны, это можно утверждать без
преувеличения, во всем мире. Этот гриб – частичный космополит и
встречается повсеместно от Европы до Японии, но растет и в Южном
полушарии, например в Австралии. Это необычный пример такого
широкого распространения. В Японии почти каждый знает такой гриб,
как энокитаке, или эноки; его можно найти на полках любого
супермаркета. В год японцы выращивают и съедают до 100 000
тонн энокитаке, а следовательно, этот гриб – второй по значимости
съедобный японский гриб после шиитаке. Искусственное выращивание
этого гриба – не новость для Восточной Азии: зимние опята – это,
вероятно, первые грибы, которые человек начал разводить как культуру.
Их выращивали уже в эпоху китайской династии Тан (618–907). Согласно
преданию, для разведения гриба не нужны никакие особые премудрости:
надо всего лишь втереть плодовое тело в предварительно сделанный
надрез на стволе. Можете попробовать сами, если у вас есть сад с
больными или засохшими растениями. Но будьте осторожны, гриб может
поразить здоровые кусты и деревья.
Практически все окультуренные грибы – сапрофиты, то есть они
питаются отмершими растительными тканями. Правда, грань между
сапрофитностью и паразитизмом зыбка и неотчетлива. Паразит, в
отличие от сапрофита, поселяется на еще живом организме. Грибы
нельзя назвать разборчивыми или осмотрительными организмами. Они
подстерегают своих будущих жертв, как охотники из засады, и не ждут их
естественной смерти. Скорее всего, они используют свой шанс овладеть
ослабленным растением в первый же подходящий момент. Те
симпатичные зимние опята, которые, как правило, селятся на мертвых
корягах и засохших стволах и при этом являются одним из самых
эффективных видов пластинчатых грибов, поселились на «моем» ясене
в качестве слабых паразитов и, как первопроходцы, инфицировали его

здоровую древесину. Дерево выглядело совершенно здоровым, но было
поражено и обречено на гибель.
Однако, несмотря на свою способность заселять еще живую древесину,
зимние опята не должны считаться страшными лесными вредителями.
Дело в том, что они предпочитают лиственные деревья, не имеющие
большого народно-хозяйственного значения, а их агрессивность в
сравнении с некоторыми другими видами грибов может считаться
достаточно скромной.

Как плодовым телам грибов удается
избежать повреждений, вызванных
морозом?
Знатоки грибов наблюдают определенные деревья и мертвые пни,
облепленные зимними опятами иногда в течение всей зимы. Пока нет
морозов, плодовые тела растут и чувствуют себя великолепно. Когда же
морозы приходят, рост плодовых тел прекращается. Создается
впечатление, что они погибли и с наступлением весны оттают и сгниют.
Но мороз эти грибы не берет. Как только морозы ослабевают, грибы
возобновляют свой рост даже после долгого периода заморозки.
Ученым удалось понять, почему так происходит: они нашли в грибах и
бактериях противоморозный белок (anti-frost-protein), после чего начался
интенсивный поиск таких белков в других организмах. Они относятся к
группе белков с поистине замечательными свойствами связывать
кристаллы льда, препятствовать рекристаллизации и росту кристаллов.
Все знают об этом феномене по замороженной клубнике: она пахнет не
так, как свежая, и имеет совершенно иную консистенцию, потому что
клетки ягод повреждены кристаллами льда. Неконтролируемое
образование и рост кристаллов в тканях и клетках неизбежно приводит к
гибели живого существа. По этой причине многие организмы независимо
друг от друга в ходе эволюции выработали средства защиты от мороза.
Все они функционируют одинаково, но не так, как работают защитные
средства, созданные благодаря человеческой изобретательности, ибо
последние должны находиться в защищаемой жидкости в относительно
высоких концентрациях. Для осуществления защитного действия
противоморозных белков или белков, структурирующих лед, достаточно
соотношения белка и субстрата, равного 1:300–1:500. Каким-то
непостижимым образом эти белки связываются с поверхностью
образующихся кристаллов и препятствуют их объединению, понижая
таким способом точку замерзания.
К настоящему времени структурирующие лед белки (ice-structuring
proteins) были обнаружены в клетках различных позвоночных животных,
растений, грибов и бактерий. Помимо низкой концентрации, большое

преимущество их активности заключается в минимальном влиянии на
осмотическое давление внутри клеток.
Механизм действия противоморозных белков – в настоящее время
предмет интенсивного изучения. Механизм действия варьирует от
одного биологического вида к другому и пока до конца непонятен.
Достоверно известно только следующее: повреждения сводятся к
минимуму, происходит стабилизация клеточных мембран и подавляется
рекристаллизация. Первичная структура белков разных видов тоже
разная, но трехмерная структура, так называемая третичная,
практически одинакова у всех. Этим объясняется схожесть
биологической функции.
Поиски разгадки этой головоломки начались в 1950-е годы, когда Пер
Фредрик Шоландер задал вопрос: как арктические рыбы выживают в
воде, температура которой ниже точки замерзания крови этих рыб?
Теперь мы знаем, что и грибы располагают такой же защитой. Вообще
зимний опенок – излюбленный объект научных исследований. Этот гриб
даже побывал в космосе – в 1993 году принял участие в миссии
SpaceLab и помог своим коллегам-людям понять, как сила тяжести –
точнее, ее отсутствие – влияет на рост высших грибов.
Оригинально окрашенная фиолетовая рядовка тоже может расти до
глубокой зимы. Цвет этого гриба прямо-таки подстрекает к тому, чтобы
нарезать его в салат взамен красной капусты. Правда, делать это
категорически нельзя: фиолетовая рядовка, как и многие другие грибы, в
сыром виде ядовита. Однако ее токсины термолабильны и разрушаются
при термической обработке. Отваренная и охлажденная рядовка будет
прекрасным ингредиентом для салата.

Об иудиных ушах и устричном грибе
При всей эйфории, вызванной исключительными грибами, растущими в
холодное время года, надо все же признать, что в этом сезоне
микологическим приключениям наступает конец (или почти наступает).
Едва ли найдется смельчак, который будет в двадцатиградусный мороз
искать грибы под метровым слоем снега. Видимыми остаются только
многолетние или долгоживущие древесные грибы, украшенные
снежными шапочками. Они непригодны для еды и в лучшем случае
годятся для лечебных целей или для разведения огня.
Во всяком случае мы уже знаем, что впечатление о том, будто грибы
исчезают из морозного зимнего пейзажа, является неверным или,
точнее, неверно сформулированным. Грибы, которые мы любим, а также
их ядовитые двойники, все они здесь, они никуда не делись и остаются,
как и в самый разгар грибного сезона. Правда, это знание мало утешает
грибников. Они с нетерпением ждут окончания зимнего сезона и первых
признаков весны. Но надо сказать, что помимо зимних опят мы можем в
январе и даже в феврале найти замечательные грибы и приготовить из

них что-нибудь вкусное. Таковы, например, гун-бао-чжи-тин, лучше
известные под названием кун-бао, которые можно приобрести в
азиатской лавке.
Едва ли можно представить себе азиатскую кухню без
распространенного во всем мире гриба, называемого иудины уши
(аурикулярия уховидная). Может быть, в меню китайских ресторанов вы
найдете еще и своеобразные темные грибы? Этот утешительный зимний
гриб китайцы называют му-эр, что означает «древесное ухо» или
«деревянное ухо». Его форма и строение настолько своеобразны, что и в
Азии, и в Европе его называют сходными именами. Христианского
первооткрывателя, описавшего этот гриб, вдохновил человек,
предположительно предавший Спасителя – Иуда Искариот, так как этот
апостол, согласно одной из версий легенды, повесился на бузине после
гибели Иисуса на кресте. Так как иудины уши очень часто встречаются
именно на этом растении и формой напоминают уши, название
перекочевало и в немецкий язык из латинского – научное наименование
гриба Auricularia auricula-judae. В каталогах при этом названии часто
встречается загадочная аббревиатура (Bull.: Fr) Quél., понять которую
люди, далекие от биологии, как правило, не в состоянии. На самом деле
все очень просто – это сокращенная запись имен тех ученых, которые,
руководствуясь запутанными правилами таксономии и номенклатуры,
участвовали в описании и наименовании этого древесного гриба. В
данном случае за этими сокращениями скрываются известные микологи:
Жан Батист Франсуа Пьер Бюйяр, Элиас Магнус Фриз и Люсьен Келе.
Сушеные иудины уши, которые можно найти в любом приличном
супермаркете, продаются обычно в комплекте с азиатскими приправами.
В воде сушеные грибы набухают и увеличиваются в объеме – чем
сильнее они были высушены, тем больше увеличиваются. В
размоченном виде иудины уши сильно напоминают морские водоросли.
Сами по себе эти грибы довольно безвкусные и поэтому при обработке
требуют добавления соуса и приправы.
Китайские иудины уши находят применение не только в кулинарии, но и
в медицине. Утверждают, что этот гриб снижает уровень холестерина в
крови, оказывает противовоспалительное действие и помогает при
нарушениях кровообращения, так как уменьшает вязкость крови, а кроме
того, укрепляет иммунную систему [20]. Гриб иудины уши – возбудитель
белой гнили, паразитирует на живых деревьях, но может расти и на
отмершей древесине. Любимое растение этого гриба, как уже было
сказано, – бузина, и зимой его можно встретить в пойменных лесах.
Обнаруживаются иудины уши и в сильно заснеженных местах: гриб этот
морозоустойчив и может перезимовать под снегом.

Что одному радость, другому – горе

Еще один вид, который может обрадовать любителей грибов посреди
зимы, – это распространенный почти по всему миру устричный гриб. Он
может быть как сапрофитом, так и слабым паразитом, живущим
преимущественно на лиственных деревьях. Это истинный зимний гриб, и
для развития плодового тела он нуждается в холодовом стимуле –
снижении температуры до –11 °C, а споры его могут образовываться
только при минусовой температуре. Конечно, искусственно
выращиваемые устричные грибы можно сейчас найти во многих
супермаркетах (иногда под названием телячьего гриба или под какимнибудь другим креативным наименованием), но совсем другое дело –
собственноручно срезать его в лесу.
Насколько устричные грибы радуют грибников, настолько же они не
нравятся лесникам, не говоря уже об угрицах. Не подумайте, что речь
идет о маленьких угрях, нет, угрицами называют род круглых червей,
нематод, – важнейшие организмы, обитающие в почве. Мы уже знаем о
способности некоторых грибов накидывать лассо из гиф на круглых
червей. Большой специалист в этом искусстве и устричный гриб: он
вырабатывает токсин, который парализует нематоду или просто ее
убивает; после этого гриб беспрепятственно прорастает в труп червя и
буквально высасывает его. Эти бесчисленные маленькие трагедии
ежедневно разыгрываются под замерзшей почвой зимнего леса, пока мы
топчем ее во время прогулок на природе. При искусственном разведении
устричные грибы паразитируют, разумеется, не на круглых червях. Гриб
этот неприхотлив и удовлетворяется практически любым органическим
субстратом – древесиной, соломой, опилками, различными
растительными отходами, жмыхом кофейных зерен, кофейным осадком,
зернами злаков и даже бумагой.
Наряду с шампиньонами и шиитаке устричные грибы являются
важнейшими культурными съедобными грибами, годовое производство
которых достигает нескольких миллионов тонн. Эти грибы не только идут
в пищу; их охотно используют представители альтернативной медицины.
В принципе вы можете сэкономить на хождении в супермаркет или на
поисках грибов в лесу, если всего за 23,5 евро закажете культуру
устричных грибов. Реклама обещает: «Подготовленная зрелая культура
даст вам возможность быстро и без проблем приступить к выращиванию
грибов этого вида».
Если бы я начал перечислять все съедобные и несъедобные грибы, с
которыми мы можем столкнуться зимой, объем этой книги увеличился бы
в разы. Я упомяну еще один ярко-красный гриб, который украшают
довольно часто голую почву зимнего пойменного леса – это саркосцифа
алая, она же алая эльфова чаша или просто алая чаша. Есть ее нельзя.
О ней можно сказать то, что пишут о многих других грибах в
определителях, – «пищевая ценность неизвестна», или «несъедобный
гриб». Вероятно, его пока никто не пробовал. Вполне возможно, что
желающих отпугивает ярко-алая окраска гриба.

Весной природа оживает, и грибы
пробуждаются к жизни
Первый поход за грибами робкой ранней весной, когда на теплых
склонах под снегом появляются первые беловатые или темно-серые
плодовые тела раннего гигрофора, или гигрофора мартовского, или
снежного гриба (Hygrophorus marzuolus), пробуждает в нас дух жизни.
Появляется возможность порадовать себя первым настоящим грибным
обедом. С родичами снежного гриба, поздними гигрофорами, мы уже
познакомились зимой, но к этому роду относят и целый ряд других видов,
которые отличаются большим содержанием воды в плодовых телах:
ῦγρὁς по-гречески «влага», φόρος – «несущий», то
есть hygrophorus означает «несущий влагу». Когда мы ищем первые
грибы весеннего сезона, не стоит волноваться, что мы можем их с чем-то
перепутать: снежный гриб – единственный, который появляется весной,
и перепутать его с другими грибами невозможно, потому что соперников
у него нет.
Этот образующий микоризу гриб в мягкие зимы может появиться уже в
январе, но, как правило, это происходит только во второй половине
марта, непосредственно после таяния снега. В разных регионах его
можно встретить в смешанных горных лесах под хвойными и
лиственными деревьями – такими как белая пихта, сосна, ель и лесной
бук; в более теплых областях снежный гриб растет под каштанами,
дубами и кедрами.
Во время мягких зим, самое позднее, однако, во время таяния снега в
конце февраля, часто появляются грибы, называемые стробилюрусом
съедобным. Действительно, этот гриб мало того что съедобен, он еще и
отличается мягким вкусом. Этот вид в Европе растет везде, где есть
еловые шишки и достаточная влажность. Однако, для того чтобы
собирать эти грибы, надо обладать кое-какими микологическими
познаниями, потому что на том же субстрате и в то же самое время
появляются мицены шишколюбивые, которые неприятно пахнут хлором
и абсолютно несъедобны.
Наш путеводитель по зимним грибам можно было бы продолжить.
Особую пикантность зимним вылазкам за грибами придает то
обстоятельство, что в это время года съедобные грибы встречаются
относительно редко. Поиск надо тщательно спланировать на основании
недюжинных экологических познаний. В следующей главе мы обратимся
к еще более необычным видам поиска грибов. Запаситесь маской и
трубкой. В жизни грибов, которыми мы сейчас займемся, времена года
не играют никакой роли. Они вездесущи, но мы их, как правило, не знаем
и не видим. Если вы готовы нырнуть в море или в озеро, то я доверю вам
одну тайну: грибы можно обнаружить в любом водоеме.

13. Отпуск на Северном море
Ищем морские грибы с маской и
трубкой
Мы уверены, что морские грибы не только в толще воды, но и на
морском дне являются важной составной частью морских экосистем.
Магнус Иварссон, Шведский музей естественной истории

Большинство людей – и это касается в том числе заслуженных биологов
и профессоров – ничего не слышали о морских грибах. Тем не менее
грибы живут в морях так же, как и везде, причем в невообразимом
количестве. Там они участвуют в круговороте веществ и в пищевых
природных сетях столь же эффективно, как и на суше. Магнус Иварссон
даже считает, что «они составляют большую часть сложных
одноклеточных существ морского дна… и даже существуют в подводных
базальтовых породах. Они, возможно, являются частью глубинной
биосферы, а значит, эти экосистемы куда более сложны, чем мы
думали». Понятно, что нельзя представлять себе морские грибы просто
как водные эквиваленты белых грибов, грибов-зонтиков или лисичек.
Рассмотреть эти мельчайшие организмы можно только под микроскопом,
да и удастся это лишь специалисту, вооруженному знаниями о том, где и
как искать морские грибы. В отличие от самих морских грибов, такие
специалисты встречаются исключительно редко.

Мастера выживания в Мертвом море
Мертвое море, поверхность которого располагается на 430 метров ниже
уровня Мирового океана, не является морем в буквальном смысле этого
слова, на самом деле это внутренний соленый водоем. Этот водоем
может помочь нам понять, в каких экстремальных условиях, по крайней
мере временно, могут существовать грибы. Даже из его вод были
выделены такие виды, как Gymnascella marismortui, и можно лишь
удивляться тому, как они могут жить в среде с такой невероятной
соленостью, в среде, «более непригодной для жизни». Дело в том, что
содержание соли в Мертвом море достигает 34 % – то есть оно в десять
раз больше, чем в обычной морской воде, а pH составляет 6,0.
Упомянутый род Gymnascella эндемичен для Мертвого моря и
предположительно нигде больше не встречается. Между тем из
экосистемы «Мертвое море» к настоящему времени выделено уже более
70 видов грибов, что делает древнее название водоема весьма

относительным. Давно известно, что происходящее время от времени
«цветение» в водах моря вызывается одноклеточными зелеными
водорослями (род Dunaliella) и окрашенными в красный цвет археями.
Такие цветения имели место в 1980 и 1992 годах, но в то время никто не
знал, что в них принимали активное участие 70 видов оомикот
(царство Chromista), мукоромикотин, аскомикот и базидиомикот
(базидиомицет). В ложно называемом мертвым море были обнаружены
следующие виды грибов: Aspergillus terreus, Penicillium westlingii,
Cladosporium cladosporioides, Eurotium herbariorum и многие другие. Чем
меньше концентрация соли в воде, например в местах ограниченного
притока, тем легче выживать грибам и тем дольше они живут. Но даже в
чистой воде Мертвого моря некоторым видам удается выживать до
восьми недель!
Только на рубеже 3-го тысячелетия в солеварнях – предприятиях, где
выпаривают морскую воду и добывают соль, – были открыты такие
грибы, как Debaryomyces hansenii, Hortaea werneckii и Wallemia
ichthyophaga, а также грибы хорошо известных родов Cladosporium,
Penicillium и Aspergillus, которые, как выяснилось, тоже могут переносить
условия концентрированного солевого раствора. До самого недавнего
времени господствовало мнение о том, что только прокариоты (бактерии
и археи) могут справляться с таким содержанием соли и настолько
высоким осмотическим давлением. Рекордсменом выживания в средах с
высоким осмотическим давлением, согласно современным данным,
считается базидиомицет Wallemia ichthyophaga, который хорошо
чувствует себя при концентрации соли начиная с 15 % и выше.
Благодаря этому свойству данный гриб играет важную роль в
биологических исследованиях как модельный организм.

Один шляпочный гриб под водой
Из правила, согласно которому водные грибы совершенно не похожи на
белые грибы, грибы-зонтики или лисички, существуют, однако, и
исключения. В 2005 году был открыт удивительный представитель
подводного грибного царства, который выглядит как «нормальный» гриб
и действительно живет под водой [21]. Пять лет спустя Роберт Коффен
назвал необычный вид Psathyrella aquatica. Молекулярные исследования
подтвердили самостоятельность этого вида, и ученые из
Международного института исследования видов поместили его на
первое по важности место в десятке других видов, описанных в 2011
году. Psathyrella aquatica на первый взгляд ничем не отличается от
прочих шляпочных грибов, но он – единственный известный науке вид
гриба, который на полуметровой глубине в проточной воде образует
плодовые тела. Они существуют под водой долго, а значит, способны
выдерживать напор течения. Под водой они выделяют темные споры.

Многие ученые сегодня считают, что грибы изначально появились в
море, но среди них надо различать первично морские и вторично
морские виды. Первые в ходе эволюции не покидали морскую среду, в то
время как вторые вышли из моря на сушу, но потом снова вернулись в
море. Такие превращения претерпевали в ходе естественной истории не
одни только грибы. В качестве примера можно привести некоторых
черепах, которые в ходе эволюции неоднократно мигрировали с суши в
море и обратно.
Размеры клеток морских грибов варьируют от 2 до 200 микрометров;
редко формируются плодовые тела и продолговатые многоклеточные
гифы длиной несколько миллиметров. Структуры водных грибов
значительно меньше, чем аналогичные структуры их наземных
родственников, но впечатляет не их физический размер, а значимость
для экосистем, которая не уступает значимости земных грибов.
Плотность встречающихся в море грибов или их стадий достигает
весьма больших величин – от двух до многих сотен тысяч организмов на
один литр морской воды или донных отложений.

Морские грибы – не плод воображения
Тернист, однако, был путь ученых, которые решили добывать знания о
морских грибах, так как большинство их коллег считало морские грибы
порождениями буйной фантазии. Первопроходцы морской микологии
должны были для начала убедить коллег из своего окружения в
справедливости своих утверждений.
В немецкоязычных странах первым ученым в этой области стал Карстен
Шауманн, который в 1969 году, будучи уже дипломированным биологом,
сообщил о «высших морских грибах, обитающих на древесных
субстратах острова Гельголанд в Северном море». Обсуждение его
работы внутри научного сообщества стало, по его признанию, самым
трудным этапом исследования. «Так как на эту тему в то время не
существовало публикаций других авторов, – писал Шауманн, – то
сравнить мою статью было не с чем, а значит, не было критериев для
конструктивной критики». В своей работе Шауманн гордо представил 26
видов высших морских грибов, из которых, за немногими исключениями,
все были новыми. Среди них было 18 аскомицет и 8 дейтеромицет.
Очень скоро были описаны 450 видов морских грибов, из них, в
частности, семь родов и десять видов базидиомицет, а также 177 родов
и 360 видов аскомицет.
Будучи тогда молодым биологом, я, несмотря на изучение
океанографии, знал о морских грибах ровно столько же, сколько и мои
коллеги, то есть фактически ничего. Именно Карстен Шауманн, который
положил начало этому направлению – морской микологии, – в 2000 году
приобщил меня к тайнам морских представителей царства Fungi. Я
очень гордился, что мне было позволено участвовать вместе с мэтром в

написании главы о морских грибах в книге, посвященной биологии
Средиземного моря [22]. С тех пор морские грибы прочно держат меня в
плену, и поэтому нет ничего удивительного, что я должен был хотя бы
вкратце упомянуть их в моей книге – именно потому, что они выглядят
совершенно не так, как мухоморы, которых мы видим во время лесных
прогулок, и прежде всего потому, что большинство читателей узнает об
этих грибах впервые. По состоянию на 2016 год обнаружено 1370 видов
морских грибов, из них 979 аскомицет, 56 базидиомицет, 40
хитридиомицет и других не определенных пока таксонов.

Грибы в безднах биосферы
О том, какие тайны в этой связи все еще ждут открытия, регулярно
сообщает Магнус Иварссон, работающий в Шведском музее
естественной истории в Стокгольме [23]. Ученым, исследующим буровые
керны, добытые из морского дна возле Гавайских островов, удалось
обнаружить микроскопические окаменелости нитчатых организмов,
которые они приняли за бактерии: «В конце концов дошли до
базальтового основания, откуда были взяты пробы – с глубины от 150 до
900 метров ниже уровня дна. Теперь, исследовав эти ископаемые
остатки с помощью синхротронной томографии и специального
окрашивания, мы пришли к выводу, что это не бактерии, а, скорее всего,
грибы».
Если уж лес с его грибами навевает мистическое настроение, то что
можно сказать о так называемой глубинной биосфере, которую
исследует Иварссон? Глубинная биосфера – это обширная, но
совершенно неизученная биосфера земной коры. До середины XIX века
даже самые передовые ученые на основании «азойской теории» считали
океанские глубины безжизненными. Согласно этой теории, в таком
холодном глубинном регионе при высоком давлении и полном
отсутствии света не может существовать ничто живое. Однако теперь
известно, что в верхних слоях отложений океанского дна жизнь
существует. Но еще удивительнее то, что она существует в форме
эндолитических микроорганизмов, обитающих в граните или даже в
базальте морских глубин. Эта жизнь глубинной биосферы представлена
главным образом бактериями, археями и вирусами. И, как мы сегодня
уже знаем, грибами.

В преисподней океана
Новые открытия позволили нам заглянуть в преисподнюю. Жизненное
пространство простирается на километр в глубь земной коры, о чем мы
до недавнего времени не имели ни малейшего представления. Здесь
живут термофильные археи при максимальной температуре свыше

110 °C. Только на глубинах от пяти километров в океанической земной
коре и от десяти километров в континентальной коре жизни
гарантированно не существует. Однако где-то проходит граница
биосферы. В этом мрачном подземном мире, по некоторым оценкам,
сосредоточено от 30 до 50 % всей биомассы планеты.
Магнус Иварссон поясняет: «Мы считаем, что морские грибы обитают не
только в толще воды и на морском дне, где они составляют нормальную
и важную часть морских экосистем. Исследования ДНК показывают, что
грибы могут быть наиболее часто встречающимися одноклеточными
организмами морского дна. На основании наших исследований мы
полагаем, что грибы распространены и в базальтовых породах. Таким
образом, грибы, возможно, являются частью глубинной биосферы, и эти
экосистемы намного сложнее, чем думали раньше. Там, внизу, живут не
только бактерии и археи».
Нам почему-то легче представить себе, что архаичные прокариоты,
лишенные клеточного ядра, то есть бактерии и археи, только и могут
выжить в преисподней подземного мира, ибо они были первопроходцами
жизни на этой планете, когда Земля выглядела совсем иначе. Но грибы –
сложные эукариоты, живые существа с клеточным ядром, и мы уже
много раз слышали о том, что они ближе к животным, нежели к
растениям.
Новые сведения ошеломляют: не только подземный мир лесов полон
грибов, но и подземный мир океанов. Как показывают буровые керны,
они жили миллионы и миллионы лет назад в заполненных известью
трещинах в вулканическом базальте вблизи от источников
гидротермальной активности. Теперь мы пытаемся найти больше живых
представителей таких грибов. О том, что грибы существуют по меньшей
мере вблизи от гидротермальных источников морского дна, известно
давно. И то, что в экстремальных условиях обнаружились различные
представители хитридиомикоты и другие их первозданные древнейшие
родственники, уже не удивляет. Эти открытия могут пролить свет на
раннюю эволюцию грибов и углубить наши знания об экологических и
физиологических приемах, с помощью которых выживают эти
экстремофильные эукариоты.

Симбиозы и враждебные заимствования
Но вернемся на поверхность океана: те, кто эксплуатирует водные
культуры, тоже вынуждены заниматься грибами. Дело в том, что среди
родов Lagenidium, Haliphthoros, Halocrusticida, Halioticida,
Atkinsiella и Pythium скрываются патогенные формы, поражающие
моллюсков и улиток, которых разводят в качестве пищевых продуктов.
Грибы родов Fusarium, Ochroconis, Exophiala, Scytalidum,
Plectosporium и Acremonium поражают также и рыб. Хочется нам этого

или нет, будь мы ученые или производители морепродуктов, мы не
можем пройти мимо морских грибов.
Все больше обращают внимание на грибы также и те, кто занимается
столь важными для экологии морскими водорослями: бурые, красные и
зеленые водоросли – главные первичные продуценты морских
экосистем. Дело в том, что до недавнего времени не было известно, что
крупные водоросли содержат грибы в качестве эндосимбионтов [24].
Хотя исследования в этой области только начались, уже сейчас ясно, что
здесь кроются огромные возможности, ибо грибы служат своим
партнерам, среди прочего, тем, что продуцируют подавляющие
опухолевый рост антибактериальные, противогрибковые,
противоличиночные, антиоксидантные и другие биологически активные
вещества. В Южной Индии в одной морской водоросли обнаружили гриб
из рода Fusarium, который продуцирует метаболит, подавляющий
жизнедеятельность циркулирующего в крови больных малярией
микроорганизма Plasmodium falciparum. Помимо этого, из морских
водорослей были выделены и другие грибы-симбионты. Это
необозримое поле для исследований, на котором открывается
потрясающая картина: природа зиждется не только на поглощении одних
видов другими, природа во многих отношениях опирается и на
взаимовыгодное сотрудничество разных организмов.

Грибы в коралловых рифах
Не менее значима роль грибов в жизни красивых и богатых видами
коралловых рифов. Здесь грибы выступают в нескольких ролях: как
эндобионты, патогенные для кораллов, как часть эндолитионов
(организмов, живущих в известковых отложениях) и как сапрофиты,
существующие за счет отмерших органических тканей. Хотя
эндолитические грибы были описаны еще в 1973 году, их значение для
экосистем рифов начинает полностью открываться нам только теперь.
Грибы рифов играют важную роль во всех мыслимых симбиотических и
паразитических взаимовлияниях. Уже в течение нескольких десятилетий
известно заболевание кораллов, при котором каменистые кораллы,
образующие остов рифа, приобретают белый цвет. Это большая
проблема для охраны морской экологии, однако такой неприятный
феномен связан не только с повышением температуры воды. Когда у
кораллов ослабляется иммунитет – обычно под влиянием рукотворных
изменений окружающей среды, их атакуют многочисленные патогены, к
числу которых принадлежат и микроскопические грибы.

Морские грибы в медицине

Во всем мире многие авторитетные институты занимаются поиском
фармакологически активных веществ в морских грибах. Грибы часто
образуют ассоциации с губками и другими беспозвоночными
организмами. Так же как и на суше, этот симбиоз может приносить
организмам обоюдную пользу, поэтому иногда бывает трудно
определить, какой из партнеров вырабатывает то или иное активное
вещество. Были выделены и исследованы многие многообещающие
вещества, но их путь в клиническую практику долог и тернист. Даже в тех
случаях, когда доподлинно известно, что экстракты морских грибов
проявляют биологическую активность, попытка выделить какое-то
определенное вещество с нужным действующим началом – сизифов
труд.
Ученые Кильского университета им. Кристиана Альбрехта, работающие в
Средиземном море, сообщают, что им удалось выделить из одной губки
гриб Scopulariopsis brevicaulis. Его пептиды в лабораторных
экспериментах подавляют рост клеток рака поджелудочной железы и
рака толстой кишки. Путем геномного анализа ученым удалось
идентифицировать соответствующие гены, и теперь эти пептиды можно
синтезировать и произвольно модифицировать. Европейский союз давно
финансирует это исследование морских грибов. Возможно, этим
потенциально противораковым веществам из морских грибов суждено
большое будущее.
Однако если вы откроете любой учебник по биологии и попробуете найти
раздел «Морские грибы», то ничего не найдете. Такой самостоятельной,
отдельной таксономической группы просто не существует. Эти
таинственные крошечные существа, скорее, представляют собой
очерченную с точки зрения экологии и физиологии группу видов грибов,
которые, не являясь близкими родственниками, обитают в море и
активно участвуют в обмене веществ с окружающей средой. Существуют
«облигатные морские грибы», которые растут и размножаются только в
море, и «факультативные морские грибы», которые помимо моря могут
осваивать и другие среды обитания; еще одна, последняя, группа
включает грибы с довольно сложным названием – «грибы, выделенные
из морской воды». Живых и способных к размножению представителей
этой группы выделяют из морской воды, но пока нет убедительных
данных об их участии в функционировании морских экосистем.
Ветер и вода в больших количествах переносят в море споры типичных
наземных и пресноводных грибов – мы уже знаем об астрономических
количествах спор в атмосфере, и они, как авиационные грузы,
пересекают океаны, преодолевая огромные расстояния. Эти споры
обнаруживаются в морях повсеместно. Они могут долго сохраняться в
морской воде. Но эти грибы нельзя назвать морскими, потому что они не
способны расти и размножаться в море, а также не участвуют в
круговороте веществ в морских глубинах.

Давайте покинем море, отложим в сторону маски и трубки и перенесемся
в африканские саванны и в тропические леса Южной Америки. Речь
снова пойдет о симбиозе, но теперь мы увидим, что у грибов могут быть
самые разнообразные партнеры. Помимо растений – деревьев и морских
водорослей – симбиотическими партнерами грибов становятся также
муравьи и термиты.

14. Не только люди культивируют
грибы
Муравьи и термиты занимаются этим
гораздо дольше
Это подтверждается одним тем фактом, что целенаправленное
выращивание грибов происходит только в странах с высокоразвитой
государственной организацией.
Г. фон Натцмер. Конвергенция в жизни муравьев и термитов,
1915 год

Кто такие муравьи, знает каждый ребенок. Куда менее известны
многообразные стратегии питания этих насекомых. Всеядными муравьи
бывают редко; как правило, способы питания их в той или иной степени
специализированы. Многие наверняка хотя бы один раз слышали о том,
что муравьи защищают от врагов колонии тлей, чтобы «доить» их,
получая сладкую медвяную росу. Другие муравьи питаются падалью.
Немало существует хищников, «разбойников», среди которых наиболее
известны кочевые муравьи, которые, помимо беспозвоночных, охотятся
на мелких рептилий, птиц и млекопитающих. Есть собиратели и
пожиратели семян; муравьи, делающие запасы зерна; муравьи, время от
времени промышляющие воровством; профессиональные воры. В мире
муравьев существует рабство, социальный паразитизм и многое-многое
другое. Представители некоторых видов устраивают подземные грибные
фермы – муравьи занимаются этим миллионы лет, они начали строить
такие фермы, когда не существовало ни людей, ни их далеких предков, и
задолго до того, как людям пришла в голову идея последовать в этом
отношении примеру насекомых.

Муравьи-листорезы как производители
грибов

Как утверждает энтомолог Тед Шульц из Смитсоновского национального
музея естественной истории, «сельскохозяйственная деятельность в
животном мире встречается крайне редко… нам известны только четыре
группы животных, занимающихся такой деятельностью: муравьи,
термиты, короеды и люди». Выращивающие грибы термиты, о которых
мы скоро узнаем, существуют уже 30 миллионов лет. Изобретательная
форма совместной жизни с грибами существует у общественных
насекомых, а именно муравьев, несколько дольше. Применение
современных молекулярно-биологических методов показывает:
выращивание грибов восходит к общему предку муравьев и термитов,
жившему около 50 миллионов лет назад. Различные
«сельскохозяйственные» стратегии были развиты в особенности за
последние 25 миллионов лет. Самую известную из этих стратегий
используют муравьи-листорезы. Эти муравьи срезают листья и уносят их
в муравейник, где питают листьями грибы. Один муравейник в течение
дня заготавливает столько листьев, сколько съедает за тот же
промежуток времени взрослая корова. Колонии муравьев рода Atta могут
включать до восьми миллионов особей, что в сумме и составляет
биомассу, равную по весу одной корове. Существует очень много
муравейников такой величины! Неудивительно, что людям приходится
отбиваться от этих шестиногих крестьян с помощью химических
инсектицидов.
Методы микологического сельского хозяйства весьма разнообразны –
приблизительно так же, как разнообразны сельскохозяйственные техники
человека в зависимости от условий того или иного региона. Мы знаем
муравьев-листорезов, которых науке известно больше 200 видов,
принадлежащих к двум родам – Atta и Acromyrmex, но есть еще и
траворезы, специализирующиеся на траве. То, что сами муравьи не едят
листья, а используют их как субстрат для одного конкретного гриба,
открыл натуралист Томас Бельт в 1874 году. Только после этого стали
постепенно выясняться истинные размеры муравейников. До 150
миллионов рабочих самок сохраняют жизнь муравьиной матке, в каждый
момент времени активны от двух до трех миллионов рабочих муравьев.
Для того чтобы больше узнать о внутреннем устройстве муравейников и
выявить камеры разведения грибов, бразильские ученые залили
муравейник жидким гипсом, а потом извлекли из земли огромный
затвердевший слепок. Муравейник оказался гигантским разветвленным
сооружением площадью 50 квадратных метров и глубиной 8 метров.
Было обнаружено до тысячи камер разной величины, из которых в 390
были обнаружены устроенные муравьями грибные огороды. В других
ячейках находились остатки использованных листьев и отмершие части
мицелиев. Нашлись и могилы, где муравьи хоронили своих собратьев.
Такая оживленная строительная деятельность имеет далеко идущие
экологические последствия. Муравьи перемещают огромные объемы
грунта, аэрируют почву и стимулируют круговорот питательных веществ,
что важно для других организмов, и таким образом составляют

существенную часть экосистемы. Почвы джунглей очень бедны
питательными веществами, но работа муравьев-листорезов может
увеличить их плодородие почти в десять раз!

Треугольник взаимоотношений на грибной
ферме
Южноамериканские муравьи-листорезы
родов Atta и Acromyrmex культивируют плесневый гриб Attamyces
bromatificus. Теперь нам доподлинно известно, что в этом
культивировании принимает участие и некая бактерия, так что в
результате возникает тройной симбиоз. Муравьи приносят листья и
другие фрагменты растений в муравейник и пережевывают добычу,
превращая ее в кашицеобразную массу; она служит питательной средой
для грибов, которые расщепляют целлюлозу, содержащуюся в тканях
растений. Партнеры вынуждены очень осмотрительно общаться друг с
другом, поскольку субстрат для грибов должен быть по возможности
свободным от фунгицидов; кроме того, необходимо, чтобы
продуцируемое грибами питание для муравьев было свободно от
инсектицидов и муравьи могли бы усваивать его с легкостью. Значит,
необходимо, чтобы вредные для насекомых вещества были заботливо
расщеплены и разложены грибами.
Attamyces образует на концах своих гиф богатые белком утолщения,
называемые гонгилидиями или броматиями; эти утолщения поставляют
муравьям питательные вещества и белки. Но что делает в муравейнике
третья сторона этого тройственного союза, бактерия из
рода Streptomyces? Мы уже знаем, что антибактериальные и
противогрибковые вещества не допускаются в систему, так как могут
повредить двум участникам этого триумвирата. Но только этого и ждут
сумчатые грибы рода Escovopsis, высокоспециализированные паразиты
для грибов, используемых муравьями. Чтобы бороться с этой
неприятностью, муравьи носят на своих брюшках колонии
стрептомицетов, которые продуцируют специфические
антибактериальные и противогрибковые вещества. Эти вещества не
вредят партнерам по коалиции, но очень эффективно уничтожают
незваных пришельцев, которые всегда рядом и готовы напасть. Таким
образом, муравьи не только рационально ведут сельское хозяйство, но и
с помощью полезных бактерий осуществляют целенаправленные
гигиенические мероприятия. Есть, правда, и обратная сторона медали:
муравьи становятся зависимыми от своих помощников – без грибов и
бактерий колонии погибают.
В течение последних 20 миллионов лет сельское хозяйство муравьев
становилось все более совершенным и специализированным. Эволюция
и отбор – непрерывные процессы; они продолжаются в каждый момент в
каждом месте, а в муравейниках, где насекомые выращивают грибы, эти

процессы привели к возникновению высокоразвитых и сложных
социальных структур. С любовью и неустанно различные касты
муравейника-государства исполняют предписанные им обязанности по
поддержанию порядка на грибной ферме. Эта ферма постоянно
достраивается и совершенствуется, за ней преданно ухаживают.
Наружные рабочие самки, разведчики, которые разыскивают
подходящие кусты и деревья и оставляют на них пахучие метки, куда
затем начинает тянуться бесконечная череда листорезов, – все это
принадлежит государству-муравейнику, так же как рабочие самки,
ухаживающие за урожаем, и мелкорослые солдаты-телохранители. Они
сидят на обрывках листьев и защищают муравьев, несущих листья, от
нападений других насекомых с воздуха. Специальные муравьи
транспортируют листья, размельчают и пережевывают их, формируют из
массы шарики, закладывают новые грибные огороды, контролируют
состояние поверхностей, которые покрыты, как хлебной плесенью,
нужными грибами. Состояние огородов постоянно контролируют и
проверяют, чтобы на ферме все было в полном порядке; при
необходимости муравьи очищают грибы от спор и гиф чужеродных
плесневых грибов. Садовники откусывают концы гиф, чтобы
образовывались не плодовые тела, а утолщения, содержащие белок, –
гонгилидии. Откушенные куски гиф съедают другие рабочие самки или,
как и в условиях настоящего садоводства, их пересаживают в новые
места, туда, где грибов пока не хватает. Муравьи и грибы уже давно не
могут обходиться друг без друга. Это настоящий, образцовый, можно
сказать хрестоматийный, симбиоз.

Термиты и парниковый эффект
Те же порядки существуют не только у муравьев, но и у других,
образующих сообщества-государства насекомых, которых часто и
неправильно именуют «белыми муравьями», – у термитов. Эти
общественные насекомые творят свои бесчинства в теплых регионах
планеты, до 40º северной и южной широты. Благодаря своей
многочисленности, широкому распространению и неустанной
деятельности, эти насекомые влияют даже на парниковый эффект, так
как при строительстве своих термитников в процессе переработки
древесины они выделяют в атмосферу очень много метана. По своей
морфологии, размерам и устройству общественной жизни они могут
показаться любителю-зоологу близкими родственниками муравьев. И те
и другие насекомые и, более того, крылатые насекомые
(подкласс Pterygota), но, невзирая на это, они представляют разные
ветви эволюции: муравьи принадлежат к отряду перепончатокрылых, то
есть являются родичами ос и пчел, в то время как термиты, согласно
современным молекулярно-генетическим исследованиям, родственны
тараканам[3].

В отличие от разводящих грибы муравьев, термитов невозможно
содержать в неволе. Они создают невероятно огромные и сложные
сооружения, в то время как муравьи-листорезы, со всеми своими
норками и ячейками, содержатся для демонстрации посетителям в
большинстве крупных зоопарков мира.

Мастера создает опыт
«Ясно, что образующие сообщества насекомые получают большое
преимущество, если источник их питания находится внутри колонии, и
поэтому такие насекомые могут не покидать свои гнезда для добычи
пищи, – писал Г. фон Натцмер в своей работе о конвергенции муравьев и
термитов еще в 1915 году. – Во-первых, таким образом они становятся в
значительной степени независимыми от внешнего мира, где их
подстерегают разные неприятные случайности, а во-вторых, они могут
направить на нужды сообщества ту энергию, которую бы потратили на
поиски источников пропитания за пределами колонии».
Однако Натцмер идет еще дальше в своих рассуждениях, говоря о связи
между образованием государств и искусственным выращиванием
грибов. Первые государства в истории человечества начали возникать
не более 10 000 лет назад, а муравьи и термиты обладают подобного
рода организационным устройством уже на протяжении многих
миллионов лет: «Если принять во внимание, что для
государствообразующих насекомых наивысшее развитие может
заключаться в усовершенствовании государственного устройства, то
есть достижения в конечном счете обеспечения обильного питания,
становится понятным, что поступательное развитие государственной
жизни у муравьев и термитов должно было все в большей степени
соответствовать необходимости отделиться в этом отношении,
насколько возможно, от окружающего мира. То, что столь многие из
насекомых совершенно независимо друг от друга приступили к
искусственному выращиванию грибов, объясняется тем, что в недрах их
гнезд, питаясь запасенным растительном кормом, грибы нашли
необходимые им жизненные условия и стали буйно разрастаться.
Вполне естественно, что у муравьев и термитов постепенно
сформировалась привычка питаться подходящими для этого грибами».
Иными словами и проще эту мысль можно выразить так: уровень
эволюционного развития, соответствующий определенной общественной
зрелости, практически неизбежно сопровождается формированием
искусственного разведения и выращивания грибов. Это очень
интересное для любителей грибов рассуждение. Натцмер продолжает:
«Было бы слишком поверхностно думать, будто искусственное
выращивание грибов можно объяснить лишь только наличием грибов в
запасах растительной пищи, то есть чистой случайностью. Истинная
причина лежит гораздо глубже и теснейшим образом связана с

развитием общественной жизни. Это подтверждается уже тем, что
искусственное выращивание грибов практикуется только в странах с
высокоразвитой государственной организацией».

Чему стоит поучиться у муравьев и
термитов
Если эти соображения верны, то высшая форма государственной
организации была достигнута человеком разумным в Европе только при
дворе Людовика XIV в середине XVII века. Именно тогда в темных
подвалах и погребах французской столицы началось целенаправленное
выращивание парижских шампиньонов, которые очень скоро стали
модным деликатесом. В Азии, судя по всему, государственность созрела
раньше, потому что интенсивное использование шиитаке в медицине,
так же как и его выращивание, судя по всем данным, начались там
задолго до наступления XVII века.
Разница в несколько сотен и даже тысяч лет не играет в этой гонке
сколько-нибудь значимой роли. Как Азия, так и Европа отстали в этом
отношении от муравьев и термитов совершенно безнадежно и навсегда.
Муравьи работают грибными фермерами – мы уже упоминали об этом, –
вероятно, уже добрых 50 миллионов лет, не сильно проиграли им и
термиты.
В Танзании был раскопан термитник, возраст которого оценивают в 25
миллионов лет, и это было первым настоящим доказательством
существования сельскохозяйственной деятельности у животных.
Воодушевленные ученые из Университета Джеймса Кука в
австралийском городе Таунсвилл (Квинсленд) нашли в этом термитнике
законсервированные плантации тех искусственно разведенных грибов,
которые до настоящего времени считаются древнейшим ископаемым
доказательством данного феномена. Правда, молекулярно-генетические
исследования партнеров – термитов и грибов – показали, что симбиоз
между ними на самом деле еще древнее. «Очевидно, эта форма
совместного существования сохраняла обоюдную пользу для
заинтересованных видов на протяжении всей их общей эволюции», –
заметил Эрик Робертс, руководитель этой группы ученых, после
опубликования данных. Приручение термитных грибов предками
термитов (из подсемейства Macrotermitinae) произошло приблизительно
31 миллион лет назад. Термитные грибы оказывают своим
беспозвоночным друзьям исключительно ценную услугу: они
расщепляют плохо перевариваемые растительные вещества и
производят для термитов более легкоусвояемые, богатые белком
питательные вещества, то есть выполняют ту же работу, что и кишечные
бактерии в организмах травоядных животных. Термиты для этой цели
разводят грибы.

Нужда делает изобретательным
Ученые пытаются понять, как вообще мог родиться такой удивительный
и своеобразный симбиоз. Исследователи полагают, что причиной стал
Восточно-Африканский разлом и связанные с ним геологические
обрушения и изменения ландшафта. Условия засушливой саванны не
слишком благоприятны для жизни. Потребовались новые стратегии, как
миллионы лет спустя они потребовались людям, окультуренным ими
растениям и прирученным животным. Ведение сельскохозяйственной
деятельности увеличило для термитов, а также для их грибов число
возможных стратегий. Однако, как это всегда бывает в природе, ничто не
остается без последствий. В движение пришла непрерывная цепь
дальнейшего экологического развития. Другие организмы
воспользовались строениями термитов, микроклиматическими
условиями внутри и вокруг них. В термитниках концентрировались
питательные вещества и вода, так как грибы – настоящие мастера по
извлечению их из почвы. Этот беспримерный симбиоз двух партнеров
наложил неизгладимый отпечаток на дальнейшее развитие окружающей
среды, изменив условия существования бесчисленных биологических
видов.
Долгое время недоставало краеугольного камня теории, которая
позволяла бы исчерпывающе объяснить эти феномены. Теперь
появились все основания полагать, что он обнаружен, так, во всяком
случае, считает эколог Микаэль Поулсен из Копенгагенского
университета: «Мы искали гены специфических ферментов, важных для
расщепления растительных веществ, таких, например, как целлюлоза.
Оказалось, что термиты вырабатывают относительно мало подобных
ферментов. Напротив, грибы обладают их обширным набором. Но у них
нет генов, отвечающих за синтез ферментов, осуществляющих
окончательное расщепление простых сахаров до глюкозы. Однако
именно эти гены мы обнаружили в геноме бактерий, обитающих в
кишечнике термитов».

Трое могут больше, чем двое
Все это означает следующее: в кишечнике термитов обитают
симбиотические бактерии, и то, что мы наблюдаем у выращивающих
грибы термитов, является не чем иным, как наметившимся уже у
муравьев-листорезов тройным симбиозом: у термитов отсутствуют
некоторые ферменты, необходимые для расщепления сложных
полисахаридов, и даже вместе с грибами термиты окончательно
справиться с этой проблемой не могут. Но это становится возможным
при участии бактериального партнера. О существовании таких бактерий
знали давно, но об их решающей роли в питании термитов не знал никто.

Влажные, прохладные углубления, наполненные отмершей
растительной биомассой, в тропической саванне мало отличаются от
ферм по разведению грибов, оборудованных людьми. Такова же и роль
партнеров, выступающих в качестве специалистов по логистике: и там, и
здесь надо лишь немного помочь, подправить, чтобы позаботиться о
грибном саде или шампиньонной ферме. Рабочие особи-термиты
неутомимо носят в термитник листья, траву, древесину и другие
растительные субстраты, недоступные перевариванию в кишечнике
термитов; далее, в недрах термитника другие собратья рабочих
насекомых измельчают и поедают эти субстраты. Одновременно
поедаются грибы рода Termitomyces и их споры, которые находятся в
термитниках повсюду. Эта смесь не переваривается, так как слишком
сложна. Она выделяется из кишечника не до конца расщепленной, но
это не стихийное действо, а целенаправленная стратегия. Гриб
становится переваривающим аппаратом термитов; он отвечает за
основную долю расщепления. После первого прохождения через
пищеварительный тракт термитов получается хорошо перемешанный
субстрат, компост, на котором буйно растут грибы. После этого в игру
снова включаются термиты. Они поедают культуру грибов вместе с
субстратом, но при втором прохождении по кишечнику в дело вступают
бактерии, для того чтобы расщепить сложные олигосахариды на простые
сахара. Система эта настолько совершенна, что человеку, для того
чтобы повысить эффективность работы биореакторов, следовало бы к
ней присмотреться. Ученых в этой связи главным образом интересует,
какие еще ферменты надо позаимствовать для этого у природы.

Почти лучшие друзья
Лучший друг выращивающих грибы термитов, в истинном смысле
слова, – это уже упомянутый Termitomyces, термитный гриб, впервые
научно описанный французским ботаником Роже Эймом в 1942 году. С
микологической точки зрения это гриб порядка агариковых (Agaricales), в
который входят также семейства шампиньоновые (Agaricaceae) и
лиофилловые (Lyophyllaceae), то есть он принадлежит к совершенно
иной группе грибов, нежели гриб муравьев-листорезов.
Гриб по праву называется именно так, поскольку все виды этого рода
встречаются исключительно в термитниках или поблизости от них. Это
облигатный для данных грибов симбиоз. Обитатели термитника яростно
обороняют его от других грибов и паразитов. Различные виды термитов
культивируют собственные виды рода термитного гриба. Это
поразительный пример совместной эволюции двух абсолютно разных
организмов: генеалогический ствол и его разветвления в обеих группах и
скорость образования видов практически полностью соответствуют друг
другу. Биологи в таких случаях говорят о совместном кладогенезе.
Эволюция обоих партнеров идет рука об руку: если один партнер
развивается, то второй не может от него отставать.

Termitomyces titanicus образует шляпку диаметром до одного метра, а
его плодовое тело считается одним из самых крупных среди
пластинчатых грибов. Большинство видов произрастают в странах
Южной Африки, таких как Намибия, Замбия и Танзания, другие, однако,
процветают в Юго-Восточной Азии и Колумбии. Эти грибы – мечта
любого грибника. Плодовое тело не слишком большое, гриб по большей
части вкусен и поэтому в некоторых районах Африки имеет важное
экономическое значение. Огромные шляпки означают, что гриб
производит невероятное количество спор, которые разносятся от
термитников ветром во всех направлениях. «На материале, который
термиты собирают за пределами термитника, присутствуют,
естественно, и споры термитного гриба, – поясняет Кристина
Бемельманс из Института исследования природных материалов и
инфекционной биологии им. Ганса Кнёлля (Ассоциация
исследовательских институтов им. Лейбница). – Затем вместе с пищей
споры попадают в пищеварительный тракт термитов, но там не
перевариваются. Так, после выделения экскрементов гриб окончательно
попадает в термитник».
Мы познакомились с муравьями и термитами как с главными
действующими лицами впечатляющего тройственного симбиоза. Теперь
обратимся к другому преобразившему мир симбиозу в лице лишайников.
Недавно представления о нем пережили настоящую революцию!

15. Система – это нечто большее, чем
сумма ее частей
Лишайники и приговор Дарвина
Лишайники – симбиоз водоросли с грибом; из этого научного факта
исходили все последние 150 лет. Теперь учебники придется
переписывать: ученые дамы доказали, что у наиболее часто
встречающихся в мире видов лишайников есть партнер – дрожжевой
гриб.
Innovation-reports, июль 2016 года

Мы уже знаем, что наука о грибах не считается частью ботаники.
Микология – это самостоятельная научная дисциплина. Существует одна
группа живых организмов, которая ставит в науке все с ног на голову, –
это лишайники.

Когда мы внимательнейшим образом рассмотрим в этой главе
лишайники, или Lichenes, то поймем, что имеем дело отнюдь не с
какими-то малозначительными, влачащими незаметное существование
созданиями, не бросающимися людям в глаза, как это обычно бывает с
микроорганизмами. Лишайники господствуют, занимая огромные
жизненные пространства и участки суши. Правда, нам придется
отправиться в экстремальные климатические зоны. По всему миру
распространено 25 000 видов лишайников. Они обитают в самых
неприветливых местах планеты. Но насколько адекватно специалисты
описывают эти смешанные существа, состоящие из двух, а иногда и из
трех организмов? Уже беглый обзор заглавий материалов в интернете
показывает, что в этом вопросе наблюдается изрядная путаница:
«Низшие целительные растения. Грибы – водоросли – лишайники» (Die
niederen Heilpflanzen. Pilzen – Algen – Flechten), или «Мхи, папоротники и
лишайники» (Moose, Farne und Flechten), или даже «Лишайники. Двойные
существа из гриба и водоросли» (Flechten Doppelwesen aus Pilz und
Alge). При внимательном рассмотрении выясняется, что с научной точки
зрения эти названия неточны: обозначать лишайники как «низшие
целительные растения» попросту неверно, поскольку лишайник – это не
растение, потому что на 90 % состоит из гриба. Бросить в один горшок
мхи, папоротники и лишайники – значит создать впечатление, что эти
биологические организмы систематически близки друг другу, что никак
не соответствует действительности. И наконец, последнее название:
«Лишайники. Двойные существа из гриба и водоросли», тоже не
соответствует (уже!) действительности. Во-первых, приведенная в
эпиграфе к этой главе цитата указывает на то, что в случае лишайников
речь идет о тройном существе, а во-вторых, в заголовке стоит слово
«водоросль», но что это за водоросль? «Вторая половина» лишайника
(меньшая, заметим, половина) является в некоторых случаях
цианобактерией, а это не водоросль и не растение, а микроорганизм без
клеточного ядра, прокариот. В других случаях партнер гриба в составе
лишайника – зеленые водоросли, но и их не стоит уравнивать с
«высшими растениями». Эти водоросли (то есть либо зеленые
водоросли, либо цианобактерии) или равномерно распределены по
массе лишайника, или образуют отчетливый слой между внешней корой
и мозговым веществом тела лишайника.

Теснейшая связь
Биологи обозначают лишайники как организационный тип, то есть
лишайник – это нечто большее, чем какое-то живое существо. В этом
суперорганизме скрываются радикально отличающиеся друг от друга
партнеры, или, иными словами, симбионты. Их общее «тело» понаучному называется слоевищем, или талломом. Партнеры живут, тесно
сплетаясь в этом общем теле, и образуют анатомическое,
морфологическое и физиологическое единство.

Ради простоты изложения мы пока оставим в стороне новые открытия и
будем исходить из наличия только двух партнеров: каждый вид
лишайника содержит специфический, характерный только для него вид
гриба, который представлен в этом партнерстве определенным
микобионтом. Вегетативные тела лишайников состоят из сплетений
грибных нитей (гиф), будь то корковые, листоватые, кустовидные или
пенистые лишайники, в которых партнерами гриба выступают
цианобактерии. Эти микобионты являются гетеротрофами: как и все
грибы, они не способны к фотосинтезу и должны поэтому «питаться».
Составляя остов лишайника и формируя большую часть его массы,
микобионты поставляют лишайнику воду и необходимые питательные
вещества, защищают его от высыхания и механических повреждений, а
также предохраняют весь организм от избыточного действия светового
излучения.
В большинстве своем лишайники состоят из многих слоев; во
внутреннем слое живут фикобионты, или фотобионты, – зеленые
водоросли или цианобактерии, которые, как истинные
фотосинтезирующие автотрофные организмы, осуществляют
фотосинтез. Листовидные выросты листоватых лишайников оптимально
приспособлены для улавливания света. С помощью солнечного
света фикобионты синтезируют органические вещества из
неорганических. В основе каждого симбиоза лежит то, что партнеры
получают преимущества от совместной жизни.

Мы можем выжить только вместе
Лишайники могут обитать в таких местах, которые непригодны для жизни
каждого из партнеров (составных частей) по отдельности. Они хорошо
чувствуют себя там, где не смогут выжить порознь ни грибы, ни
водоросли. Для примера возьмем морское побережье: лишайники
обнаруживаются на скалах, на которых вообще ничто не может расти.
Условия окружающей среды здесь весьма суровы: огромное
механическое, физическое и химическое воздействие на лишайник
оказывают волны, ветер, солнце, вода, холод, ультрафиолетовое
излучение и соль. Тем не менее, не имея конкурентов, некоторые
лишайники процветают в подобных жестких условиях. Лишайники можно
принять за пятна смолы, но они производят неизгладимое впечатление
своим долгожительством. От потенциальных голодных врагов они
защищены содержащимися в них веществами, которые едва ли могут
прийтись кому-то по вкусу. Если условия становятся совсем жесткими,
эти мастера выживания переносят засушливый период, впадая в
состояние абсолютного физиологического покоя.
Что касается питательных веществ – или питания для грибов, – то здесь
лишайники выходят из положения поразительно легко. Обмен веществ в
их организмах в большой степени независим от субстрата; питательные

вещества лишайник получает из пыли, морской пены и дождевых капель
и лишь небольшую долю – из собственно субстрата.

Лишайники как биологические индикаторы
Так как невзыскательные и неприхотливые лишайники растут очень
медленно, в густой растительности, из-за конкуренции мхов, травы и
других высоких растений, у них нет шансов выжить в борьбе за свет и
источники питания. В экстремальных условиях и в пограничных
экологических нишах, где другие виды чувствуют себя неуютно,
лишайники непобедимы. Массовое разрастание лишайников или,
наоборот, их отсутствие в тех или иных местах предоставляет
специалистам обширную информацию. По причине долгожительства,
отсутствия защитных механизмов на поверхности и выживания в
подверженных действию неблагоприятных факторов местах лишайники
являются превосходными биоиндикаторами, указывая на
долговременные влияния окружающей среды. Одного этого уже
достаточно, чтобы внимательно изучать лишайники, а показания этих
индикаторов не внушают оптимизма, что, собственно говоря,
неудивительно.
Почти все микобионты, живущие в лишайнике грибы, приспособлены для
совместной жизни с фотоавтотрофными партнерами. Самостоятельно
такие грибы в природе не живут, их симбиоз является облигатным. Подругому обстоит дело с фикобионтами – водорослями и
цианобактериями. Эти организмы могут жить в природе и
самостоятельно.
Будучи материнским организмом, гриб размножается в составе
лишайника половым и вегетативным путем. После полового
оплодотворения в плодовом теле гриб-партнер образует споры, которые
после прорастания должны найти подходящую водоросль, для того
чтобы сформировать новый лишайниковый симбиоз. Еще проще
происходит вегетативное размножение: небольшие фрагменты таллома
могут отрываться и переноситься в другие места, где благодаря
регенерации образуются новые лишайники. Иногда могут
образовываться так называемые соредии: отдельные водоросли с
фрагментами гиф переносятся с водой или ветром на новое место, где
начинают расти и «заботиться о потомстве».

Симбиоз как концепция выживания
То, что лишайники состоят из двух совершенно разных организмов, а
именно гриба (микобионта) и водоросли (фикобионта), известно давно, с
XIX века. Постепенно становилось все яснее, что эта совместная жизнь
дает преимущества обоим партнерам и что речь в данном случае идет о

симбиозе в истинном смысле этого слова. Долгое время ученые
придерживались простого уравнения 1 гриб + 1 водоросль = лишайник;
оно считалось гарантией успешной жизни симбионта. То, что все не так
просто, стало ясно с 2016 года благодаря исследованиям Института
микологии Грацкого университета им. Карла и Франца, ведущего центра
микологических исследований мирового уровня.
В опубликованной в 2016 году в авторитетном журнале Science статье
ученые сообщили, что у представителей 52 родов лишайников есть и
третий партнер в форме дрожжевых грибов [25]. Для тех, кто
разбирается в лишайниках, это стало большой сенсацией, а у СМИ
появился повод для двусмысленных заголовков типа «Тайный
треугольник отношений».
Дрожжи – это одноклеточные грибы, а следовательно, микроорганизмы,
которые размножаются почкованием или простым делением. Поэтому их
называют почкующимися дрожжами, или почкующейся плесенью. В
большинстве своем дрожжи принадлежат к сумчатым грибам
(аскомикотам), одной из двух крупных эволюционных линий грибов, к
которой относятся до 98 % всех образующих лишайники грибов, поэтому
в научной литературе принято простое наименование: «лихенизирующие
аскомицеты» (в переводе: сумчатые грибы, превращающиеся в
лишайник). Незначительное меньшинство лишайников образуется
базидиомикотами, которые в таких случаях выступают в роли опорного
микобионта. Именно по этой причине было так велико удивление
специалистов, когда удалось установить, что есть и третий партнер-гриб
– дрожжевой гриб рода Cyphobasidium. Согласно данным исследований,
проведенных на самых разнообразных лишайниках в самых
разнообразных частях мира, Cyphobasidium обнаруживается всегда.
Вероятно, читатель уже испытывает легкое раздражение от
корня basidium в названии гриба, потому что он только что прочитал, что
большинство дрожжей принадлежит к сумчатым грибам, аскомицетам.
Но это не относится к Cyphobasidium, поскольку он является
базидиомицетом из группы, родственной грибам порядка ржавчинных
грибов. Большинство представителей этой группы являются паразитами
растений, животных и грибов, но из их среды «вынырнул» один
симбиотический партнер.
Тоби Шприбилле, биолог из Института микологии Грацкого университета,
занимающийся проблемами эволюции, с восторгом отозвался о новом
открытии своей международной команды, которая исследовала геномы
многочисленных лишайников со всего мира: «Эти данные потрясли до
основания наши фундаментальные знания о лишайниках. Нам надо
заново изучать, как возникли эти живые существа и кто и какую функцию
выполняет в симбиотическом партнерстве». С точки зрения эволюции
дрожжевые грибы уже давно участвуют в этом симбиозе. Специалисты
предполагают, что они помогают защищать от микробов «суперорганизм
лишайник», составной частью которого являются. Важную роль в этих

исследованиях сыграл лишайник Vulpicida canadensis, который часто
растет на древесной коре в Северной Америке.
Наименование Vulpicida было введено в систематику в 1993 году, причем
название было составлено из двух латинских корней – Vulpes (лисица)
и cida (убийство). То есть Vulpicida в переводе с латинского означает
«убийца лис». Действительно, еще великий миколог Фриз сообщал, что в
Швеции этот лишайник применяют для отравления лисиц.

Кто третий в этом союзе?
Первые подозрения возникли при изучении лишайников Bryoria
tortuosa и Bryoria fremontii, в составе которых один и тот же гриб и одна и
та же водоросль. Первый лишайник окрашен в желтый цвет и в большом
количестве вырабатывает токсичную вульпиновую кислоту, которая и
придает ему этот цвет. Bryoria fremontii имеет коричневую окраску и не
содержит вульпиновой кислоты. Как могут два одинаковых партнера
создать лишайники с абсолютно несхожими свойствами? Почему один
лишайник ядовит для млекопитающих, а другой – нет?
Этот вопрос вдохновил Тоби Шприбилле на дальнейшие исследования.
Содержащуюся в лишайниках ДНК проанализировали самым
тщательным образом, начались кропотливые и трудоемкие поиски в
«генном супе» лишайников. Только после того как возникла гипотеза о
том, что здесь предстоит открыть что-то совершенно новое, был
обнаружен дрожжевой гриб Cyphobasidium. Новое, упрощенное
определение лишайника выглядит теперь так: 1 сумчатый гриб + 1
опорный гриб + 1 фотосинтезирующая водоросль или цианобактерия =
лишайник.

Хорошо сыгранная команда
Естественно, встал вопрос: как получилось, что хорошо
известный Cyphobasidium мог так долго ускользать от внимания ученых?
Без современных молекулярно-генетических методов нам, вероятно,
еще долго пришлось бы ждать этого открытия. Больше ста лет
множество лихенологов (специалистов по лишайникам) исследовало
названные лишайники, и ученые не смогли открыть неизвестное третье,
которое представляет собой существенную для выживания лишайника
его составную часть. Было известно, что оба сильно различающиеся
партнера так хорошо дополняют друг друга, что лишайник обладает
свойствами, которых по отдельности лишены водоросль и гриб. Теперь
выяснилось, что речь идет о тройном симбиозе: без этого теперь уже
известного третьего остальные два участника жить не
могут. Cyphobasidium в составе лишайников был обнаружен по всему
миру – от Антарктиды до Японии и от Южной Америки до Эфиопии.

Сравнение генетического материала показало: три члена организма
лишайника имеют долгую совместную историю. Согласно теории,
участвующий в симбиозе гриб развивался в лишайнике с самого начала,
а не явился «современным» изобретением эволюции.
Как мне думается, это открытие должно оказать сильное мотивирующее
воздействие на молодых ученых: вопреки широко распространенному
ошибочному мнению, не все открытия пока совершены. Загадки природы
пока не исчерпаны. Для того чтобы открыть что-то новое, молодым
исследователям совершенно необязательно отправляться в дебри
тропических лесов.
Золотая ариаднина нить нашего путешествия в мир грибов –
сотрудничество между радикально несхожими между собой
организмами, ведущее к выгоде для целого, симбиоз, подтверждающий
максиму о том, что «вместе мы сильнее», – в свете нового открытия
засверкала новым блеском. Тоби Шприбилле замечает: «Это новое
знание позволяет объединить многое, что, как нам казалось, мы знали об
этом симбиозе. Мы должны заново оценить фундаментальные гипотезы
о том, как образуются лишайники и кто выполняет в этом составном
организме его разнообразные функции».
Таким образом, давно известный мир грибов снова и снова удивляет нас
открытиями, которым не видно конца. Что еще ждет нас впереди? Этим
вопросом мы и зададимся, заканчивая наше путешествие в царство
грибов.

16. Микофилия: можно ли сравнить ее
с любовью?
Поиск смысла нашего беспокойного
мира в переплетении гиф
В следующий раз, отправившись на прогулку в лес, дайте волю своей
фантазии – во многих случаях она бывает не так уж далека от
реальности.
Петер Вольлебен

Как начались наши отношения с грибами? Этот вопрос был задан в
самом начале книги. Начало кроется во тьме доисторической эпохи, и мы
никогда не узнаем подробностей нашего знакомства с этими
организмами. Несомненно одно: наши предки питались грибами и
использовали их с разнообразными целями, среди прочего для

проведения шаманских ритуалов и лечения разных болезней. Вероятно,
с началом неолитической революции стали постепенно развиваться
биотехнологические опыты с большой пользой для возникавшей
цивилизации. Грибы использовали для приготовления сыра, хлеба, вина,
пива и других продуктов питания.
С промышленной революцией и с развитием науки появились и другие
способы применения грибов, которые в наши дни стали важнейшей для
современных биотехнологий группой живых организмов. В
промышленных масштабах грибы сегодня используются для
производства продуктов питания и кормов, антибиотиков, ферментов,
стероидов, алкоголя, органических кислот и витаминов. Многие люди
даже не подозревают о том, что в напитках и других продуктах питания
вездесущую лимонную кислоту (не путать с лимонным соком!) давно не
получают из лимонов, а уже в течение нескольких десятилетий
производят с помощью соответствующих грибов, а именно с помощью
аспергилла черного (Aspergillus niger). Грибы все чаще используют для
производства моющих средств с биотензидами, активными очищающими
веществами, которые загрязняют окружающую среду в меньшей степени,
чем традиционные моющие средства и стиральные порошки.
Естественно, это правда, что грибы часто становятся возбудителями
болезней, причиной аллергии, смертельных отравлений, а также могут
разрушать дома. Но это всего лишь один аспект их многочисленных
свойств, который мы должны научиться обходить. Самое главное, грибы
– это наши партнеры, без которых жизнь стала бы невозможной. Грибы
отвечают за разложение вредных веществ и за реминерализацию.
Грибы, формируя микоризы, являются партнерами всех наших деревьев
и главными лесными начальниками. Они помогают снабжать нас
питанием и лекарственными средствами, участвуют в биологическом
контроле экологического вреда и в защите окружающей среды. Модное
понятие «повторной утилизации» появилось недавно, но грибы
применяют этот принцип уже сотни миллионов лет.

Зеленая полоса в пустыне
Возможно, уже скоро грибы смогут в широких масштабах санировать
отравленные людьми почвы и помогут превратить мертвые поля в
цветущие сады. Надо надеяться, что удастся ограничить расширение
пустынь путем высаживания деревьев с микоризами грибов. Эти
микоризы смогут высасывать из сухой почвы всю доступную воду и
отдавать часть ее деревьям. Грибы пробудят пустыни к новой жизни,
распространение пустынь прекратится, как это уже происходит в области
Сахель, и, надеемся, будет происходить и дальше, чтобы в конце концов
зеленый пояс протянулся от Индийского океана до Атлантики. На
спутниковых снимках Сахары уже сегодня на фоне всеобщей

коричневатой желтизны видны большие зеленые пятна – маленькое
экологическое чудо. Это части крупнейшего панафриканского проекта,
будущей «Великой зеленой стены» длиной 7000 километров, вселяющей
надежду в миллионы самых бедных и обездоленных. Началом этого чуда
мы обязаны некоторым крестьянам этого региона, которых вдохновила
на действия старая местная традиция. Высаживание деревьев на поле –
часть векового метода возделывания полей. Там, где есть деревья,
просо и другие пищевые растения растут лучше, чем на незащищенных
угодьях. Помимо симбиоза с бактериями, которые захватывают из
воздуха азот и в обмен на другие питательные вещества отдают его
растениям, грибы тоже играют в стимуляции роста ключевую роль.
Незаметная пыль спор, приносимая с песком, помогает расти нежным
саженцам. Представители различных видов рода Glomus,
например Glomus aggregatum, содержат белок, называемый гломулином,
который склеивает мельчайшие частицы почвы в мелкие шарики,
благодаря чему почва начинает лучше проветриваться и пропитываться
водой, к тому же такое строение почвы благоприятно для роста
растений. Особенно хорошо грибы Glomus чувствуют себя вместе с
жужубами, деревьями, в наибольшей степени подходящими для
высаживания лесов, не говоря уже об их вкусных плодах.

Великая общность
Стоит только грибу оказаться в почве вместе со своим саженцем, как он
тотчас принимается за работу, которую отлично умеет делать, – гриб
начинает ветвиться. Гифы распространяются во всех направлениях,
чтобы вступить в контакт с другими растениями и другими грибами. Рано
или поздно мицелий неизбежно доберется до других растений. Его
клетки внедрятся в корни и вдохнут в него дополнительные жизненные
силы. Через эту сеть гиф будет осуществляться обмен веществ – так же
и с садовыми и огородными культурами, возделываемыми людьми.
Укрепившись сахаром, полученным от растений, гриб с удвоенной
энергией бросается на дальнейшие поиски, чтобы убедить и другие
растения в обоюдной выгоде сотрудничества. Это действительно
чудесное изобретение природы – соединить всех в одну великую
общность. Не могут ли грибы стать нашими учителями в международной
торговле?

Будущее началось уже давно
Но и этого мало: в медицине будут открыты новые фармакологически
активные вещества, причем не последнюю роль здесь сыграют морские
грибы, о которых мы пока слишком мало знаем. В многочисленных
научных лабораториях всего мира коллективы ученых заняты открытием
новых свойств грибов. В проектных бюро слизевые грибы создают
эскизы идеальных дорожных и других коммуникационных сетей.

Футурологи привлекут богатые белками и бедные жиром грибы к
решению проблемы снабжения человечества продовольствием. Экологи
будут обнаруживать все больше фактов о том, что наш мир не может
обойтись без грибов и что контроль за вредоносными организмами
можно улучшить именно с их помощью. Климатологи еще более
интенсивно станут изучать роль грибных спор в атмосферных явлениях,
так как вероятно, что именно споры эффективнее всего способствуют
конденсации влаги и образованию облаков.

Умение выживать
Биологически обоснованное сельское хозяйство, при ведении которого
не будут отравляться многочисленные микроорганизмы, грибы,
дождевые черви и другие существа, живущие в почве, потребует
намного меньше энергии, меньше механической обработки почвы,
меньше искусственных удобрений и средств защиты растений. Многие
ведущие ученые и мыслители идут еще дальше: биологическое сельское
хозяйство – с помощью грибов – не только может кормить людей, нет,
это, по их мнению, единственная возможность для человечества в
будущем накормить всех людей досыта.
Помощь грибов сможет порадовать и ценителей хороших вин.
Партнерство с образующими микоризы грибами делает виноградную
лозу более устойчивой к поражению паразитами. Пестициды и другие
ядохимикаты станут ненужными. С помощью грибов и растений,
растущих вокруг виноградников, вина станут богаче, здоровее, да и
просто лучше, ибо и виноградная лоза, как и другие растения, тоже
вступает в прямой обмен с «интернетом» грибных сетей. Здоровые
почвы полны жизни и изобилуют скрытой от нас деятельностью.
Необозримая сеть взаимоотношений связывает всех обитателей
здорового виноградника.

Эксперты повторной утилизации
Если сбудутся надежды, возлагаемые учеными на гриб Pestalotiopsis
microspora, произрастающий в Национальном парке Ясуни,
расположенном в эквадорской сельве, это будет настоящим шагом
вперед для всего человечества. Дело в том, что Мировой океан
превратился в мировую помойку: ежегодно в океан сбрасывается до 13
миллионов тонн пластика. Если в 2015 году человечество ежедневно
производило три миллиона тонн мусора, то, согласно прогнозам, в 2025
году оно станет производить ежедневно больше шести миллионов тонн.
Значительная часть мусора состоит из полиуретанов, а Pestalotiopsis
microspora – пока что первый и единственный известный организм,
который способен разлагать полиуретаны даже в условиях недостатка
света и кислорода.

Во время своих познавательных прогулок мы убедились, что грибы у нас
под ногами, но на самом деле они везде! Некоторые из них – наши
опасные враги, но большинство из них – наши друзья. Грибы
предоставляют нам так много благоприятных шансов, что, вероятно,
оценить их мы сможем только в будущем и только обращаясь к
прошлому, ибо поразительное развитие отношений людей и грибов не
будет стоять на месте.

Сотрудничество вместо эгоизма
У нас не должно быть больше никаких сомнений в значении грибов в
нашей жизни. Но в чем, однако, заключается смысл той философии,
которую преподают нам грибы?
Прошедшие 150 лет были, с одной стороны, отмечены прорывом в
повседневную жизнь научного мышления и разума, а с другой –
утверждением капиталистической экономики с ее соперничеством и
эгоизмом. В этой связи многие вспоминают Чарльза Дарвина и
эволюционное учение, считая, что смысл его в том, что выжить могут
только сильнейшие. Наше краткое путешествие в мир грибов наводит на
мысль, что аспект сотрудничества больше нельзя понимать в таком
узком значении, как это делает, например, на мой взгляд, Ричард Докинз,
который в своей книге «Эгоистичный ген» утверждает, что мы являемся
машинами выживания – роботами, которые слепо запрограммированы
на то, чтобы сохранять мелкие эгоистичные молекулы, которые известны
в миру под названием генов.
Выдающийся американский биолог Линн Маргулис (1938–2011), в
отличие от Докинза, считала движущей силой эволюции симбиоз. Она
поставила в центр своих рассуждений не «эгоистичный ген», а
мыслимую внутреннюю форму сосуществования и совместной эволюции
и назвала эту форму эндосимбиозом. Так, например, привлекая
клеточно-анатомические и биохимические данные, Маргулис
доказывала, что хлоропласты, клеточные органеллы растений, в которых
происходит фотосинтез, были изначально свободно живущими
цианобактериями. Таким образом, эти хлоропласты во всех наших
комнатных и садовых растениях представляют собой не что иное, как
«одомашненные» цианобактерии.

Чудо жизни
Линн Маргулис была убеждена, что все существа, населяющие нашу
планету, принадлежат одному симбиотическому союзу. Этот взгляд
«сверху» на чудо жизни, вероятно, связан с профессией ее первого
супруга, известного астронома Карла Сагана. Вероятно, не обошлось и
без влияния английского химика Джеймса Э. Лавлока, который в начале
70-х годов сформулировал гипотезу Геи, названную так в честь великой

матери греческой мифологии. Согласно этой гипотезе, все земные
организмы тесно соприкасаются и образуют в совместном симбиозе
некое более крупное единство. Понимаю, что это звучит в духе ньюэйдж. Вероятно, кто-то на этом месте отложит мою книгу в сторону со
словами: «Это я уже знаю!»
Немецкий биолог Людвиг Трепль в одном из научных блогов писал в
2013 году, что ему гипотеза Геи, в которой Земля представлена как
саморегулирующееся суперсущество, «уже на первый взгляд отчетливо
показалась эзотерической глупостью, с которой ничего невозможно
делать дальше». Действительно, эта гипотеза прежде всего признана в
эзотерических кругах. В научных кругах она не вызывает ничего, кроме
насмешек. Трепль, который много занимался так называемыми теориями
суперорганизма, замечает, что «сотрудничающие организмы существуют
и они действительно сотрудничают… абсолютно эгоистически, для того
чтобы получить для себя максимум выгоды, так же, как деловые
партнеры, то есть не по поручению вышестоящей инстанции, как в
отделах какой-либо организации».
Значит, все-таки эгоизм? И чему мы тогда можем научиться у грибов?
Например, кооперации. Если одно живое существо впускает другое
внутрь отдельной клетки собственного организма, то обычно это
означает самоотречение или гибель. Любое живое существо
защищается от этого изо всех сил. Однако при образовании микоризы –
самой тесной формы взаимодействия растения и гриба – гифы гриба
проникают в клетки корня растения-партнера. Мы много слышали об
арбускулярных микоризах гломеромицет (Glomeromycetes). Это
древнейшие и самые распространенные в мире образующие микоризы
грибы, с которыми вступают в симбиотические отношения около 80 %
наземных растений, включая многие виды деревьев и кустарников. Еще
задолго до выхода растений на сушу прокариоты (археи и бактерии), а
также и эукариотические существа (это все живые существа, клетки
которых обладают ядром) вступали в тесное сотрудничество с другими
партнерами, что и создало основу для дальнейшего развития жизни на
нашей планете.
Мы можем смело принять во внимание создание сетей и кооперацию и
считать их одним из многих, работающих в природе механизмов
взаимодействия организмов, не превращая это в идеологический вопрос.
Было бы поистине удивительно, если бы за миллиарды лет своего
развития жизнь на Земле развивалась бы на основании одногоединственного принципа.
Как специалист по морской биологии, я знаю, что многие организмы
вытесняются или просто гибнут – вероятно, более 98 % морских живых
организмов обречены на съедение. Тем не менее знакомство со
взглядами Линн Маргулис оказалось для меня весьма полезным. Мое
представление о мире расширилось и дополнилось, хотя, конечно, я не
могу уподобить Землю единому живому организму. Мой опыт работы

показал, что восприятие значения симбиоза в нашей биологической
картине мира так или иначе оказалось затушеванным, но все чаще я
нахожу примеры того, что не конкуренция и победа сильнейших, а
совместные действия экологических сообществ создают сильные
существа.

Разветвление как модель успеха эволюции
В организации охраны природы, которую я возглавляю, на занятиях с
молодежью я постоянно повторяю афоризмы: «Симбиоз везде» и
«Вместе мы сильнее». Вероятно, не в меньшей степени я повторяю их и
для себя самого, ибо мир находится в плачевном состоянии не только с
точки зрения экологии и состояние это настолько жалко, что я как
учитель уже не знаю, какое позитивное послание могу адресовать детям
и молодежи. В этой безнадежной ситуации все возрастающее значение
симбиоза в природе стало для меня новым психологическим и
педагогическим светлым пятном. Или, если угодно, моим персональным
костылем. Внезапно у меня в руках оказалось неуязвимое естественнонаучное послание, которое можно направить молодежи во времена
урбанизации и отчуждения от природы в качестве напутствия:
сотрудничество – это сущностная основа прогресса в истории рода
человеческого. Дружбой проникнуто все вокруг нас. Надо только открыть
глаза и сказать себе правду. Пусть даже Земля и не является
суперорганизмом матери Геи: дружба все же существует на нашей
насквозь пропитанной эгоизмом планете, и, наверное, дружба – это даже
важнейшая модель успешной эволюции. Мы все связаны единой сетью,
и поэтому стоит помогать природе – ибо тем самым мы помогаем и себе
как части этой сети. Природа внушает нам оправданный, естественный
взгляд на мир без какой-либо вредной сопутствующей идеологии. В этом
природном взгляде на мир ключевую роль играют заключенные в сеть и
образующие ее грибы.
Вы до сих пор считаете преувеличением мое утверждение, сделанное в
начале книги, когда я предложил поменять нашу антропоцентрическую
картину мира на микоцентрическую?

Из любви к жизни
Вооружившись биофилией и микофилией, внушив себе любовь к жизни и
грибам, уменьшив выхлоп наших автомобилей, вдыхая терпены лесного
воздуха, мы при первом удобном случае отправимся в лес, чтобы искать
следы тайных правителей нашего мира, следы грибов. «Разве не
удивительно, – вопрошает Пьеро Каламандреи, поэт смиренной грибной
охоты, – что в конце сентября его охватывает та же лихорадка, что и в
первый раз, хотя он провел уже пять лет под пиниями Монтауто?» Какой

счастливый человек! «Все эти люди стремятся в лес: в те немногие дни
они вновь обретают радость жизни, счастье свободного труда,
примиряются с миром…»
Никто из нас не хочет, чтобы человек и дальше отстранялся от
естественного, ритмичного природного порядка вещей, как это
происходит в современной цивилизации. Мы все жаждем
присоединиться к кредо Каламандреи: «Я люблю грибы, потому что они
двоякие существа, стоящие на полпути между животными и
растениями… таинственные, колеблющиеся между фауной и флорой
гибриды… Короли и империи приходят и уходят; цветы, грибы и птицы,
однако, всегда возвращаются в назначенное им время…»
В заключение хочу пожелать вам, себе, нашим потомкам и нашим
сотоварищам по земной жизни из всех царств живых организмов: пусть
наша планета грибов никогда не пострадает от непоправимого вреда,
какой может нанести ей один-единственный биологический вид – Homo
sapiens, человек разумный!

Благодарности
У истоков этой книги стояли два незаметных добрых гения – Михаэль
Корт и инженер Геральд Блайх, уроженцы Вальдфиртеля (Нижняя
Австрия). Друзья мои, я от всей души благодарю вас! Сотрудники
агентства Arrowsmith и Ральф Маркмайер из издательского дома
Gütersloher заложили прочный фундамент книги – я очень благодарен им
за веру в мои силы. Потом к замыслу присоединились чудесные
редакторы, которые профессионально и при этом дружелюбно
сопровождали меня в работе. Я должен в этой связи назвать доктора
Оливера Домзальского как представителя агентства Arrowsmith и
Дидриха Штеена из издательства Gütersloher. Я испытывал самые
лучшие чувства, оттого что эти люди были заодно со мной, – и я очень
высоко ценю их помощь! Прогресс в работе обеспечивали многие люди,
работающие в издательстве, и я благодарен им всем, но особенно хочу
отметить помощь Гудрун Кригер и Беаты Ноттброк.
Своими профессиональными знаниями меня любезно поддерживали
микологи доктор Лотар Кригльштайнер, доктор Ладислав Хагара
(создавший самый большой и полный атлас грибов и помогавший мне
определять грибы по фотографиям, что очень трудно и не всегда
возможно), а также Франц Шмаус.
Мои друзья Кристоф Фолькер и доктор Вальтер Бухингер всегда были
рядом, критически просматривали рукопись и время от времени делали
полезные предложения. На заключительном этапе работы неоценимую
помощь оказал мне знаток грибов Андреас Кунце. Ингрид Хагенштайн и
Вольфганг Шруф из Австрийского союза охраны природы приложили

много усилий для продвижения проекта «Грибы в широком смысле»
(Pilze im weiteren Sinn), а Ингрид Пильц и доктор Иоганна Юблаггер
помогли мне с корректурой. Всем этим людям мне хочется еще раз
сказать большое спасибо! У этой книги много родителей.
Мне хочется поблагодарить мою жену Марушку, которой посвящена эта
книга. Она дарила мне нежность и окружила меня заботой, пока я
выискивал грибы и наблюдал за ними, и взяла на себя домашние
хлопоты, чтобы я не отвлекался на такие житейские мелочи, как покупки,
счета, стирка и тому подобное, и полностью посвятил себя самому
важному и существенному: грибам.

Примечания
Akiyama K., Matsuzaki K., and Hayashi H. Plant sesquiterpenes induce
hyphal branching in arbuscular mycorrhizal fungi // Nature 435, 2005. P. 824–
827.
Bouwmeester H. J., Roux Ch., Lopez-Raez J.A., Bécard G. Rhizosphere
communication of plants, parasitic plants and AM fungi. Review // TRENDS in
Plant Science 12, 2007. P. 5.
Grishkan I., Zaady E., Nevo E. Soil crust microfungi along as southward
rainfall gradient in desert ecosystems // European Journal of Soil Biology 42,
2006. P. 33–42.
Bennington-Castro J. This Fungus Is Growing All Over Your Body, 2013. URL:
http://io9.gizmodo.com/meet-the-fungi-growing-all-over-your-body-509212796
Медицинской микологии посвящено множество учебных и научных
изданий, например, см.: Dermoumi H. Bestimmungsbuch für Pilze in der
Medizin. Ein praktischer Leitfaden mit mikroskopischen Bildern. Berlin:
Lehmanns Media, 2008; Hof H, Dietz A. Glossar der medizinischen
Mykologie: die Sprache der Mykologen, teilweise veranschaulicht durch
Bilder. Linkenheim-Hochstetten: Aesopus-Verlag, 2014.
Lindequist U., Niedermeyer T. H.J, Jülich W. D. The Pharmacological
Potential of Mushrooms. Evidence-Based Complementary and Alternative
Medicine 2(3), 2005. P. 285–299.
Der Himmel voller Pilze // Max-Planck-Gesellschaft. URL:
https://www.mpg.de/571443/pressemitteilung200907101
Raghukumar Ch. A Review on Deep-sea Fungi: Occurrence, Diversity and
Adaptations Botanica Marina 3(6), 2010. P. 479–492.
URL: http://www.tandfonline.com
Hagara L. Ottova encyklopédia húb. Ottovo nakladateľstvo. Die Enzyklopedie
enthält unvorstellbare 3100 Artbeschreibungen, 2014.
Многие сведения, изложенные в этой книге, почерпнуты из лучших работ
о грибах, какие я когда-либо читал, их автор – словацкий миколог Павел

Шкубла. К сожалению, его вышедшая в 1989 году книга «Таинственные
грибы» (Tajomne huby) доступна только на словацком языке.
URL:
http://www.bfr.bund.de/cm/350/aerztliche_mitteilungen_bei_vergiftungen_200
1.pdf
Иржи Байер; другие микологи считают его взгляды несколько
преувеличенными; в первую очередь это касается канцерогенных
свойств плесени. Но в любом случае остается в силе совет: не брать
заплесневелые грибы!
Jeandroz S. et al. Molecular phylogeny and historical biogeography of the
genus Tuber // Journal of Biogeography 35(5), March, 2008. З. 815–829.
URL: www.indexfungorum.org
Talou T., Delmas M., Gaset A. Principal constituents of black truffle (Tuber
melanosporum) aroma // Journal of Agricultural and Food Chemistry 35(5).
1987. P. 774–777.
Dumaine J.-M. Trüffeln – die heimischen Exoten: 60 Rezepte und viel
Wissenswertes über die mitteleuropäischen Arten. AT Verlag, 2010.
По книге «Грибы Швейцарии» (Pilzen der Schweiz) Брейтенбаха и
Кренцлина.
Příhoda A. Houbařův rok: Houbařské vycházky od jara do zimy. Praha: Státni
zemĕdĕlské nakl., 1972.
Batbayar S. et al. Immunomodulation of Fungal β-Glucan in Host Defense
Signaling by Dectin-1 Biomol Ther. 20(5), 2012. P. 433–445.
А именно: Робертом Коффаном из Университета Южного Орегона в
верхнем течении реки Рог в штате Орегон.
Например, в статье: Suryanarayanan T. S., Johnson J. A. Fungal
Endosymbionts of Macroalgae: Need for Enquiries into Diversity and
Technological Potential, 2014 // Esciencecentral.org.
URL:
http://science.sciencemag.org/content/early/2016/07/20/science.aaf8287.full

Список упоминаемых грибов
Белый гриб (Boletus edulis)
Бондарцевия пленчатая (Bondarzewia mesenterica) – см. илл. 7
Боровик королевский (Boletus regius)
Боровик несъедобный (Caloboletus calopus; син. Boletus calopus) – см.
илл. 23
Боровик сетчатый, белый гриб дубовый (Boletus reticulatus; син. B.
aestivalis) – см. илл. 12

Вешенка обыкновенная (Pleurotus ostreatus)
Волоконница Патуйяра (Inocybe erubescens)
Галерина окаймленная (Galerina marginata)
Гигрофор поздний (Hygrophorus hypothejus)
Гигрофор ранний (Hygrophorus marzulosus)
Гиднеллум Пека (Hydnellum peckii)
Говорушка дымчатая (Clitocybe nebularis)
Головач гигантский (Calvatia gigantea)
Гриб-зонтик девичий (Leucoagaricus nympharum) – см. илл. 3
Гриб-зонтик краснеющий (Chlorophyllum rhacodes)
Гриб-зонтик пестрый (Macrolepiota procera) – см. илл. 1
Гриб-зонтик сосцевидный (Macrolepiota mastoidea)
Денежка сливающаяся (Gymnopus confluens) – см. илл. 16
Дождевик шиповатый (Lycoperdon perlatum)
Дубовик крапчатый (Neoboletus luridiformis; син. Boletus erythropus) – см.
илл. 20, 21
Дубовик оливково-бурый (Suillellus luridis; син. Boletus luridis) – см. илл. 24
Желчный гриб (Tylopilus felleus)
Звездовик бахромчатый (Geastrum fimbriatum) – см. илл. 27
Зеленушка (Tricholoma equestre)
Иудины уши, аурикулярия уховидная (Auricularia auricula-judae)
Калоцера клейкая (Calocera viscosa) – см. илл. 26
Клавариадельфус пестиковый, рогатик пестиковый (Clavariadelphus
pistillaris) – см. илл. 8
Кордицепс китайский (Ophiocordyceps sinensis; син. Cordyceps sinensis)
Лаковица аметистовая (Laccaria amethystina) – см. илл. 2
Ложнодождевик обыкновенный (Scleroderma citrinum) – см. илл. 15
Масленок зернистый (Suillus granulatus)
Мацутакэ (Tricholoma matsutake)
Мицена желтоногая (Mycena renati) – см. илл. 18
Мицена плетеная (Mycena vitilis) – см. илл. 9
Мицена шишковая (Mycena plumipes)
Моховик каштановый, польский гриб (Imteria badia; син. Boletus badius) –
см. илл. 28

Моховик трещиноватый (Xerocomellus chrysenteron)
Мухомор красный (Amanita muscaria) – см. илл. 4
Мухомор пантерный (Amanita pantherina)
Мухомор поганковидный (Amanita citrina)
Мухомор серо-розовый, мухомор краснеющий (Amanita rubescens)
Мухомор шероховатый (Amanita franchetii)
Мухомор шишковидный (Amanita strobiliformis)
Навозник белый (Coprinus comatus)
Омфалот маслиновый (Omphalotus olearius)
Опенок зимний (Flammulina velutipes)
Опенок летний (Kuehneromyces mutabilis)
Опенок луговой, гвоздичный гриб (Marasmius oreades)
Опенок осенний (Armillaria mellea)
Опенок темный (Armillaria solidipes; син. A. ostoyae) – см. илл. 13
«Пальцы мертвеца» (Xylaria polymorpha)
Паутинник фиолетовый (Cortinarius violaceus)
Поганка бледная (Amanita phalloides) – см. илл. 19
Подаксис пестичный (Podaxis pistillaris)
Подберезовик обыкновенный (Leccinum scabrum)
Подвишенник (Clitopilus prunulus)
Псилоцибе кубинский (Psilocybe cubensis)
Рамария золотистая, рогалик золотистый (Ramaria aurea)
Рамария прекрасная (Ramaria formosa)
Рамария светлая (Ramaria pallida)
Решеточник красный (Clathrus ruber)
Ригидопорус ильмовый (Rigidoporus ulmarius)
Рядовка майская, майский гриб (Calocybe gambosa)
Рядовка тигровая, рядовка ядовитая (Tricholoma pardinum)
Рядовка фиолетовая (Lepista nuda) – см. илл. 5
Саркосцифа алая (Sarcoscypha coccinea)
Сатанинский гриб (Rubroboletus satanas; син. Boletus satanas)
Свинушка тонкая (Paxillus involutus)
Сморчок съедобный (Morchella esculenta)
Спарассис курчавый (Sparassis crispa)

Спинеллус щетинистый (Spinellus fusiger) – см. илл. 11
Стробилюрус съедобный (Strobilurus esculentus)
Строфария сине-зеленая (Stropharia aeruginosa) – см. илл. 10
Строчок обыкновенный (Gyromitra esculenta)
Сыроежка зеленая (Russula aeruginea) – см. илл. 29
Сыроежка кроваво-красная (Russula sanguinaria; син. R. sanguinea)
Сыроежка пищевая (Russula vesca)
Сыроежка сине-желтая (Russula cyanoxantha)
Трутовик березовый (Piptoporus betulinus)
Трутовик лакированный, рейши (Ganoderma lucidum)
Трутовик настоящий (Fomes fomentarius)
Трутовик плоский (Ganoderma applanatum) – см. илл. 17
Трутовик скошенный, чага (Inonotus obliquus)
Трюфель бургундский (Tuber uncinatum)
Трюфель итальянский, трюфель настоящий белый (Tuber magnatum)
Трюфель летний (Tuber aestivum)
Трюфель перигорский, трюфель черный (Tuber melanosporum)
Цезарский гриб (Amanita caesarea)
Шампиньон желтокожий (Agaricus xanthodermus)
Шампиньон полевой (Agaricus arvensis)
Шампиньон плоскошляпковый (Agaricus placomyces)
Шапочка сморчковая (Verpa bohemica)
Шиитаке (Lentinula edodes)

Иллюстрация

Илл. 1. Полностью созревший гриб-зонтик пестрый. Похожий, но реже
встречающийся гриб-зонтик краснеющий (гриб-зонтик лохматый) в пищу
не годится

Илл. 2. Хорошо заметная лаковица аметистовая растет в лиственных и
хвойных лесах. Это съедобный гриб, правда, он накапливает цезий

Илл. 3. Гриб-зонтик девичий. Элиасу Фризу, который описал этот гриб, он
напомнил изящный дамский зонтик. Гриб несъедобен

Илл. 4. Пожалуй, самый известный из всех грибов наших широт –
красный мухомор. Шаманы до сих пор используют его в качестве
опьяняющего средства

Илл. 5. Рядовка фиолетовая. Придает оригинальный цвет салатам.
Употреблять ее в пищу в сыром виде нельзя. В вареном и жареном виде
этот гриб очень вкусен

Илл. 6. К настоящему времени в Европе известно 500, а во всем мире –
2000 видов паутинников. Некоторые из них смертельно ядовиты

Илл. 7. В это трудно поверить, но бондарцевия пленчатая – съедобный
гриб.
Это единственный представитель рода, встречающийся в Европе

Илл. 8. Клавариадельфус пестиковый хорошо заметен в лиственных
лесах осенью.
Атипичное плодовое тело имеет горький вкус

Илл. 9. Мицена плетеная – плесневый гриб. Род мицен включает в себя
более ста видов и пока определен не полностью

Илл. 10. Строфария сине-зеленая. Съедобный, но не особенно вкусный
гриб.
Зато это один из самых красивых европейских грибов

Илл. 11. Один гриб пожирает другой: мицена поражена паразитическим
грибом спинеллусом щетинистым

Илл. 12. Этот белый гриб – не простой белый гриб. Это боровик
сетчатый, или белый гриб дубовый. Снимок сделан в Восточной Европе,
в лиственном лесу

Илл. 13. Осенью темные опята встречаются в огромных количествах

Илл. 14. Подберезовики – род грибов из семейства болетовых, для
которых характерна чешуйчатая ножка. К этому семейству относятся
также подосиновики.
Эти грибы прочно привязаны к соответствующим деревьям

Илл. 15. Ложнодождевик обыкновенный – ядовитый гриб. От съедобного
дождевика отличается наличием в плодовом теле массы черных спор

Илл. 16. Коллибии представлены множеством родов. На снимке –
денежка сливающаяся

Илл. 17. Трутовик плоский в качестве слабого паразита или сапрофита
часто поселяется на древесине лиственных и реже хвойных деревьев

Илл. 18. С мая по сентябрь в буковых лесах растет мицена желтоногая,
для которой характерен запах хлорки

Илл. 19. На совести этого гриба в Европе наибольшое число
смертельных отравлений. Бледная поганка – это самый опасный гриб в
мире!

Илл. 20. Дубовик крапчатый – в вареном или жареном виде отличный
съедобный гриб

Илл. 21. В местах надавливания или на срезе дубовик крапчатый сразу
же окрашивается в синий цвет. В сыром виде этот гриб ядовит

Илл. 22. Экземпляр гриба из рода сыроежек, включающего почти 750
видов.
В скользящем свете в шляпке гриба появляется нечто таинственное

Илл. 23. Не каждый трубчатый гриб съедобен. Это подчеркивается в
самом названии этого горького, слабоядовитого гриба – боровика
несъедобного.
Он охотно образует микоризы с лиственными и хвойными деревьями

Илл. 24. Дубовик оливково-бурый считается съедобным грибом. Однако
в последнее время появляется все больше данных о том, что он
вызывает индивидуальную непереносимость

Илл. 25. Паутинники – это род, включающий огромное число видов. Их
трудно различать, причем некоторые из них сильно ядовиты

Илл. 26. Встречающаяся в любое время года калоцера клейкая растет на
отмершей древесине хвойных пород, часто ее можно обнаружить на
замшелых еловых корягах

Илл. 27. Звездовик бахромчатый обладает замечательной особенностью
– он выбрасывает споры только после того, как о его шляпку ударяются
капли дождя

Илл. 29. Очень вкусны зеленые сыроежки. Они – украшение корзины.
Правда, неопытным грибникам я бы рекомендовал проявлять
осторожность с зелеными грибами

Илл. 28. Любимый многими моховик каштановый. Этот гриб встречается
в конце лета и осенью. К сожалению, он охотно впитывает яды
окружающей среды