Текст
ИСТОРИЯ
ЦАРСКОЙ
ТЮРЬМЫ
ЗаслуженнЬьй науки
Про<р. М.Н.ГЕРНЕТ
И ® If © !Р 1И S
Щ&₽©®©1Й
том,
4
ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ
КРЕПОСТЬ
ГосуЪарстВенное изйателЪстЬа
ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРЛТУРЫ
Москва
J
ПРЕДИСЛОВИЕ
JL, J « етвертый том «Истории царской тюрьмы» посвящен
k(J!| истории Петропавловской крепости в период с 1900 года
по февраль 1917 года. В трех предшествующих томах
история мест лишения свободы в этой крепости рас-
сматривалась за время с половины XVIII и до конца
XIX века.
Первоначально я предполагал, что четвертый том моего труда
охватит, как и три первых тома, историю всех царских тюрем,
т. е. Петропавловской, Шлиссельбургской крепостей и общеуго-
ловных тюрем. Я рассчитывал, что буду иметь возможность этим
томом закончить всю мою работу по исследованию вопроса исто-
рии царской тюрьмы. Однако в процессе собирания архивных и
других материалов я увидел ошибочность первоначального пред-
положения. По одной лишь Петропавловской крепости оказалось
такое обилие материалов, притом малоизвестных или даже сов-
сем неизвестных ни широким слоям читателей, ни даже специа-
листам в области уголовной и общей политики царизма, что яви-
лась необходимость посвятить весь этот том только одной Петро-
павловской крепости. Мне кажется, что полнота исследования
пострадала бы, если бы я прибег к сокращению исторического
очерка по Петропавловской крепости из желания охватить в од-
ном томе историю всех мест лишения свободы за последние сем-
надцать лет существования царизма.
Поэтому история некоторых других царских тюрем, имевших
особое значение в XX веке, а также и история тюрем при Вре-
менном правительстве, будет освещена мною в последующих то-
мах моего труда !.
Настоящий, четвертый, том, как и три предшествующих, посвя-
щен изучению не всей карательной политики царизма, а лишь
1 Осуществлению этой задачи помешала тяжкая болезнь, а затем смерть
М. Н. Гернета, собравшего и частично успевшего обработать архивный ма-
териал для пятого тома «Истории царской тюрьмы» (примечание редактора).
4
ПРЕДИСЛОВИЕ
одной из очень многих и разнообразных мер карательной поли-
тики царизма. Я изучаю только тюрьмы, не касаясь других мер
судебной репрессии, как ссылка на каторжные работы в Сибирь,
ссылка на поселение и т. д.
Значение Петропавловской крепости как места лишения сво-
боды особенно изменилось со времени первой русской револю-
ции 1905 года. Трубецкой бастион этой крепости стал исключи-
тельно местом предварительного заключения, перестав быть тюрь-
мой для отбывания наказания осужденными.
Значение Петропавловской крепости неизбежно должно было
измениться потому, что, оставаясь важнейшей государственной
тюрьмой для заточения в ней арестованных по наиболее крупным
политическим делам, она отразила в своих стенах интенсивную
революционную борьбу против царизма в годы его агонии.
Однако ни Трубецкой бастион, ни Петропавловская крепость
в целом отнюдь не отражали всей интенсивной политической
борьбы в России за последние семнадцать лет существования ца-
ризма. Не следует упускать из виду, что Трубецкой бастион,
как уже сказано, перестал быть местом заточения осужденных
по делам политического характера, будучи превращен в тюрьму
для содержания подследственных, арестованных в пределах Пе-
тербурга и отчасти петербургского военного округа. Сюда уже
не направляли арестованных из других городов и местностей им-
перии, как это было ранее, например, по процессу декабристов,
по делу 193-х о пропаганде в империи и пр. Здесь не было
поэтому среди заключенных ни аграрников, ни участников вос-
стания на броненосце «Потемкин», ни в Севастополе, ни по-
встанцев Прибалтики, ни революционеров Польши, Грузии,
далекой Сибири и т. д.
За этот последний период царизма многие крупные события
дали в казематы крепости своих представителей, поэтому я и
связал историю Петропавловской крепости с теми или другими
событиями большой исторической важности. При этом я ставил
своей задачей увязать каждое отдельное событие с той конкретной
обстановкой, которой данное событие было обусловлено.
В настоящем томе «Истории царской тюрьмы» читатель
встретится больше с узниками из числа участников массовых
выступлений, чем индивидуальными, что объясняется вступле-
нием пролетариата на арену политической борьбы.
Вступление пролетариата на арену политической борьбы
с конца XIX века дало в крепость немало заключенных
и среди них членов «Союза борьбы за освобождение рабочего
класса» — Ногина, Лепешинского, Андропова и др. Эту «дань»
Петропавловской крепости, выплаченную одиночным камерам
ПРЕДИСЛОВИЕ
5
Трубецкого бастиона большевистской партией, я постарался осве-
тить в главе «Борцы рабочего движения в Трубецком бастионе».
Я старался в этой главе остановиться не только на борцах рабо-
чего движения, выхваченных из рядов партии большевиков за
агитацию, за работу в подпольных типографиях и т. п., но отме-
тить здесь и участников большевистских организаций, уже гото-
вых выступить с оружием в руках за победу рабочего класса в его
борьбе с самодержавием.
Начало русской революции — «кровавое воскресенье» 9 ян-
варя 1905 г. — легло в основу наиболее обширной главы
«Максим Горький в Трубецком бастионе», а также и некото-
рых других глав и параграфов.
Остановлюсь в предисловии на первой главе четвертого тома
моей работы. Так как указания на режим Трубецкого бастиона
встречались в архивных делах об отдельных узниках, то в целях
избежания повторений я счел за лучшее собрать все черты и чер-
точки о режиме в одной главе (первой), дав его общую характе-
ристику. Знаю, что режим в действительности был много тяже-
лее, чем он описан в первой главе книги. Но надо иметь в виду,
что официальные документы предпочитали хранить молчание на
эту тему, а из-за стен Петропавловской крепости не доходило до
сведения и сознания народа все то, что творилось в полутемных
казематах под неограниченной властью коменданта крепости, смо-
трителя и жандармов. Однако приводимые нами факты говоря?
сами за себя. Может быть, читателю не потребуется больших
усилий, чтобы представить себе во всей полноте картину зато-
чения в Петропавловской крепости.
* *
*
При всем разнообразии событий, которые отразились в стенах
Петропавловской крепости, корень их происхождения один и тот
же. Этот корень — всероссийская революция Влияние револю-
ции на состав узников Трубецкого бастиона прежде всего сказа-
лось на заполнении камер Трубецкого бастиона рабочими. Они
выступали в борьбе с царизмом под пролетарским знаменем, они
были передовым отрядом революции, заполнив казематы в пер-
вые же годы XX и даже еще в последние годы XIX века.
На истории Петропавловской крепости ярко отразилось «кро-
вавое воскресенье» 9 января 1905 г., когда, говоря словами
1 См. А. М. Панкратова, Первая русская революция 1905—1907 гг.,
изд. второе (дополненное), Госполитиздат, 1951.
ПРЕДИСЛОВИЕ
В. И. Ленина, «Рабочий класс получил великий урок граждан-
ской войны; революционное воспитание пролетариата за один
день шагнуло вперед так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы
и годы серой, будничной, забитой жизни. Лозунг геройского пе-
тербургского пролетариата: «смерть или свобода!» эхом перека-
тывается теперь по всей России» *.
Это эхо было тем более громким, что условия, в которых на-
ходились в России пролетариат и крестьянство, особенно благо-
приятствовали силе революционного отзвука. «Рабочие страдали
не только от капиталистической эксплуатации, от каторжного
труда, но и от бесправия всего народа... Крестьянство задыха-
лось от безземелья, от многочисленных остатков крепостничества,
оно находилось в кабале у помещика и кулака» 1 2.
Из нашего очерка «Борцы рабочего движения в Трубецком
бастионе» будет видно, как царизм уже в самом начале XX века
вырывал из рядов петербургского пролетариата лучших его пред-
ставителей и заточал в Петропавловскую крепость.
События 9 Января 1905 г. послужили сигналом для всех ра-
бочих. Только в январе стачками было охвачено 440 тысяч рабо-
чих, тогда как за все десять предшествующих лет в России ба-
стовало лишь 430 тысяч рабочих.
Нарастание русской революции сопровождалось поступлением
в тюрьму Трубецкого бастиона после 1905 года матросов, обви-
нявшихся в подготовке восстаний. Они приходили под своды кре-
пости целыми отрядами и, как волны, накатывались на ее стены,
пока девятый вал не сокрушил эту твердыню царизма.
Конечно, царизм не сидел сложа руки, не бездействовал. Он
не ждал у моря погоды. В борьбе с революционным движением
он использовал одни средства за другими. На первом месте среди
них стояли старые, привычные меры репрессии. Прибегнуть к ним
было всего легче и всего дешевле. Царизм в борьбе с револю-
ционным движением знал «...против пролетариата только одно
средство, это средство — тюрьма, Сибирь, пагайка и виселица» 3.
Императорское правительство продолжало верить в их силу,
несмотря на доказанное всей историей бессилие палача и тюрьмы
в борьбе с революционным движением. Оно решило, что его ка-
рательная политика лишь притупилась и что надо отточить это
оружие. Именно этим объясняется то, что за последние семна-
дцать лет своего существования военно-окружные суды довели до
крайних пределов применение всех наиболее суровых средств ре-
прессии и особенно смертной казни. Но и этого оказалось мало.
1 Ленин, Соч., т. 8, стр. 77.
2 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 54.
3 Сталин, Соч., т. 1, стр. 287.
ПРЕДИСЛОВИЕ
7
Тогда были введены военно-полевые суды. За полгода их дей-
ствия они пронеслись ураганом над нашей родиной, кровавый
смерч торопился утопить в море крови жертвы произвола.
Военно-полевые суды были самым ярким и бесстыдным прояв-
лением царского произвола, но они не были его единственным
проявлением. Они лишь завершали целую систему борьбы ца-
ризма с революцией.
Так, например, в целях облегчения беспощадной расправы с
рабочим и крестьянским движением органам классовой юстиции
в лице военно-окружных и гражданских судов предписывались
соответствующие директивы в виде министерских циркуляров.
В этом же направлении производились изменения законов: закон
2 декабря 1905 г. повысил размеры наказаний за участие в заба-
стовках на предприятиях, имеющих общественное и государствен-
ное значение, а также в правительственных учреждениях; 9 фев-
раля 1906 г. был издан закон о взрывчатых веществах, прикры-
ваясь которым департамент полиции широко развил деятельность
своих агентов, а суды получили возможность более широко при-
менять тюрьму и каторгу; 18 марта 1906 г. последовало законо-
дательное сокращение сроков производства важнейших уголов-
ных дел, — на первое место было выдвинуто требование бы-
строты расправы с обвиняемыми, а не стремление к справедли-
вости; закон 18 августа 1906 г. передавал военно-окружным и
военно-морским судам рассмотрение дел о пропаганде в армии и
флоте и грозил каторгой осужденным.
Действительным вершителем судьбы российских граждан яв-
лялся не столько царский суд, сколько еще более послушные ца-
ризму органы защиты интересов эксплуататорских классов —
жандармские управления и охранные отделения, образованные
в 1903 году.
Такой характер репрессивной политики царизма в XX веке
сказался на тюремном режиме. В тюрьмах произвол принимал
самую необузданную форму. Тюремные стены открывали для
этого достаточный простор. Стоит вспомнить каторжные цен-
тральные тюрьмы в Шлиссельбурге, Орле, Смоленске, Пскове,
Москве и других городах европейской России и Сибири, чтобы
сейчас же воскресли в памяти ужасы, до которых дошел настоя-
щий средневековый режим этих мест лишения свободы.
Политические тюрьмы были настоящим термометром револю-
ции. Ее успех в отдельные годы сопровождался вынужденным
ослаблением тюремного режима. Годы реакции несли с собою
разгул тюремного деспотизма, пытки, розги, карцер и т. п.
В числе мер борьбы с революционным движением, не носив-
ших характер репрессивных, царское правительство наибольшие
8
ПРЕДИСЛОВИЕ
свои надежды возложило на государственную думу. Созданием
этого учреждения императорское правительство рассчитывало
оторвать от революционного движения некоторые слои населе-
ния. Один закон об организации Государственной думы сменил
другой. Однако расчеты правительства оказались ошибочными,
и думы первых двух созывов были распущены. Дума третьего
созыва дала правительству более приемлемый для него состав
депутатов. Царское правительство нашло поддержку себе в думе
третьего созыва, но в народе продолжало с удвоенной силой ра-
сти революционное движение, вспыхнувшее после столыпинской
реакции.
Характеристику новой эпохи в истории царизма, наступив-
шей с начала XX столетия, дал И. В. Сталин в 1905 году в напи-
санной им прокламации Тифлисского Комитета РСДРП. Он пи-
сал тогда: «Преступное царское самодержавие привело нашу
страну на край гибели. Разорение стомиллионного российского
крестьянства, угнетенное и бедственное положение рабочего
класса, непомерные государственные долги и тяжелые налоги,
бесправие всего населения, бесконечный произвол и насилие, ца-
рящие во всех сферах жизни, наконец, полнейшая необеспечен-
ность жизни и имущества граждан — вот та страшная картина,
которую представляет теперь Россия» L
В этой цитате каждое слово останавливает на себе внимание
читателя, а внимание историка царской тюрьмы особенно при-
влекают слова «бесправие всего населения, бесконечный произвол
и насилие», «полнейшая необеспеченность жизни и имущества
граждан». Можно сказать, что назначением Петропавловской
крепости было проявить ее постоянное отвратительное
служение «бесправию всего населения, бесконечному произволу
и насилию».
Через руки автора этого исследования прошли тысячи дел
из архивов департамента полиции, комендатуры Петропавловской
крепости, министерств военного, военно-морского, внутренних дел,
юстиции и других ведомств. Большинство этих дел раскрывало
перед нами картины «бесконечного произвола и насилия». Произ-
волом были насыщены эти дела. Насилием больших и малых вла-
стей дышали страницы архивных фолиантов и тощих папок.
О бесправии всего населения свидетельствовали официальные до-
кументы, не исключая и тех, которые начинались каллиграфи-
чески выведенной строкою: «По указу его императорского вели-
чества». Жертвы такой политики и борцы против нее становились
нередко заключенными Петропавловской крепости.
1 Сталин, Соч., т. 1, стр. 186.
ПРЕДИСЛОВИЕ
9*
* *
*
Конечно, на страницы этого тома попала только некоторая'
часть из обнаруженных нами материалов. Но мне хочется в этом
предисловии отметить одно очень яркое проявление произвола
царизма и, говоря словами И. В. Сталина, полнейшей необе-
спеченности даже и жизни подданных Российской империи.
Я имею в виду убийство в дни московского восстания 17 декабря
1905 г. полицейским приставом Ермоловым приват-доцента, док-
тора медицинских наук Воробьева.
При разборе баррикад на Пресне подполковник Ермолов услы-
шал от кого-то об устройстве в квартире доктора Воробьева ла-
зарета для раненых участников восстания. В сопровождении сол-
дат Ермолов направился к этой квартире. По его звонку на пло-
щадку лестницы немедленно вышли Воробьев, его жена и их две-
надцатилетняя дочь. На вопрос пристава, обращенный к доктору,
не находится ли у него в квартире лазарет для революционеров,
последовал отрицательный ответ. На второй вопрос, не имеется
ли у него оружия, был дан утвердительный ответ с пояснением,
что имеется разрешение на его хранение. Когда Воробьев, желая’
предъявить это разрешение, повернулся спиною к приставу,,
последний выстрелом сзади в голову убил его. Совершив убий-
ство, полицейский пристав и солдаты ушли, оставив убитого на
площадке. Такова была фактическая сторона этого очень неслож-
ного дела — беспричинного убийства человека среди белого дня
на глазах его жены и дочери.
Возмущение этим убийством общественного мнения и осо-
бенно рабочих, революционное настроение которых не было по-
гашено подавлением восстания, было огромно. Пришлось начать
предварительное следствие.
В архиве департамента полиции мною обнаружены документы
по вопросу о начале судебного преследования убийцы доктора
Воробьева, исходившие от министров, генерал-губернатора и са-
мого царя. Они были такого циничного характера, с каким не
приходилось встречаться за всю долговременную работу в ар-
хивах.
Первый документ, помеченный 8 января 1906 г., исходил от
министра внутренних дел Дурново. Он выражал московскому
генерал-губернатору Дубасову свое неудовольствие о начале уго-
ловного дела против полицейского пристава Ермолова в общем
порядке и предлагал изъять это дело от гражданских властей и,
предъявив к Ермолову обвинение в должностном преступлении?
(за превышение власти), прекратить его. Через две недели,.
10
ПРЕДИСЛОВИЕ
23 января, Дурново сделал доклад царю и получил от него резо-
люцию: «Дело это подлежит прекращению без всяких для Ермо-
лова последствий». Тем временем выяснилось, что предъявление
24 декабря вдовой убитого гражданского иска к убийце служит
формальным препятствием для прекращения дела. Тогда министр
внутренних дел предложил передать дело вместо гражданского
суда военному.
В своей телеграмме от 2 февраля он откровенно писал гене-
рал-губернатору Дубасову: «Нам неизмеримо удобнее иметь
дело с военным судом, и судьба Ермолова будет, по моему мне-
нию, совершенно гарантирована» L
На другую точку зрения встал министр юстиции, успевший
получить согласие царя на рассмотрение дел гражданским су-
дом. Наивно было бы думать, что он руководствовался при этом
требованиями законности. В действительности он преследовал ту
же цель — освободить Ермолова от репрессий. В своем подроб-
ном отношении к Дубасову министр юстиции спешил успокоить
его тем, что испросит у царя помилование Ермолову или широ-
кое облегчение его участи в случае признания его виновным су-
дом присяжных. Он добавлял, «что при известном составе при-
сяжных заседателей дело может даже разрешиться полным оправ-
данием подсудимого» 1 2.
Так высший блюститель законности в империи высказывал
предположение о возможности заранее подобрать определенный
состав присяжных заседателей. Министр юстиции подчеркивал,
что при более суровом наказании по приговору военного суда
сравнительно с гражданским судом «вся неблагонамеренная
часть общества усмотрела бы в помиловании не акт справедливо-
сти, а произвол административной власти».
До какой степени попиралась законность высшим представи-
телем юстиции и до каких границ доходил его произвол, видно
из следующего факта. Он пригласил к себе убийцу и, изложив
свои соображения, спросил его, каким судом — гражданским или
военным — предпочитает тот рассмотрение его дела. Министр со-
общил московскому сатрапу Дубасову, что Ермолов обратился
к нему с усерднейшей просьбой непременно передать дело граж-
данскому суду.
Ожидание министром юстиции оправдательного приговора
Ермолову не осуществилось. Суд приговорил виновного к лише-
нию всех особенных, личных и по состоянию присвоенных прав
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1906, № 8, ч. 34, т. 2, «Об убийстве приват-доцента Воробьева в Москве»
;(л. 13 и оборот).
2 Тот же архив, то же дело (л. 16).
ПРЕДИСЛОВИЕ
11
и преимуществ и к заключению в исправительное арестантское
отделение на четыре года. Стоит ли добавлять, что это дело об
убийстве полицейским чиновником человека, заподозренного во
врачебной помощи революционерам, было рассмотрено судом, по
распоряжению генерал-губернатора, при закрытых дверях. Но
стоит добавить, что царь фактически отменил приговор суда, за-
менив указанное наказание осужденному полицейскому приставу
лишь заключением на два месяца на военной гауптвахте без ли-
шения прав и церковным покаянием.
Царю и всему строю царской России были нужны слуги, го-
товые проводить политику произвола, насилия, не останавливаясь
даже перед убийствами.
Настоящий том «Истории царской тюрьмы», как и три первых
тома, ставит своей задачей вскрыть перед советским читателем
классовую сущность кровавой царской карательной политики.
Только что приведенный нами пример по делу Ермолова не свя-
зан с историей Петропавловской крепости, но связан с общей и
уголовной политикой царизма, отражавшейся на истории царской
тюрьмы.
В каждой из глав этой книги излагаются факты гнета и
произвола суда и администрации царизма, нисколько не ценив-
ших человеческую жизнь. С наибольшей яркостью раскрывались
эти картины при ознакомлении с деятельностью военно-полевых
судов. Мною найден секретный документ, из которого мы впер-
вые узнали, что непосредственным творцом военно-полевого суда
явился сам Николай II Ч
Военно-полевые суды были детищем реакции, но «торжество
столыпинской реакции оказалось недолговечным. Не могло быть
прочным правительство, которое не хотело дать народу ничего,
кроме кнута и виселиц. Репрессии стали столь обычными, что они
перестали пугать народ» 1 2. Количество бастующих рабочих уже в
1911 году достигло 100 тысяч. В связи с ленским расстрелом ра-
бочих с новой силой вспыхнули массовые политические стачки в
1912 году. Стачки проходили под большевистскими революцион-
ными лозунгами. Напомним, что число бастовавших рабочих в
первой половине 1914 года достигло почти полутора миллионов
человек. Прорывалось наружу революционное движение в вой-
сках и во флоте. Поражения, понесенные русскими войсками с на-
чала мировой войны 1914 года, усилили революционное движе-
ние. Ленин по этому поводу писал: «Дело русской свободы и
1 Впервые опубликовываются найденные в архивном деле ЦГВИА неко-
торые документы из практики этих судов.
2 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 140.
12
ПРЕДИСЛОВИЕ
борьбы русского (и всемирного) пролетариата за социализм
очень сильно зависит от военных поражений самодержавия» L
Рост революционного движения в армии отразился на истории
Петропавловской крепости увеличением числа ее узников из ря-
дов солдат и матросов. Они заключались в Петропавлов-
скую крепость вплоть до последних месяцев существования
царизма.
Последние пять узников крепости из числа матросов пред-
стали перед военно-морским судом в качестве обвиняемых по
процессу большевистской организации. Так матросы-большевики
завершили ряды узников Петропавловской крепости.
На истории Петропавловской крепости за период 1900—
1917 гг. отразилась не только революционная борьба с цариз-
мом. За семнадцать лет XX века Россия пережила две войны:
русско-японскую и первую мировую империалистическую войну.
Эти войны не прошли бесследно для Петропавловской крепости
и тоже получили отражение в ее стенах. В связи с позором пора-
жения царских войск 1904—1905 и 1914—1917 гг. заключенными
на короткое время в крепость оказались совсем необычные госу-
дарственные преступники: несколько генералов, а затем и сам
военный министр. Однако это были совсем особые узники, суд
царизма над которыми был только для вида. Пребывание их в
крепости показало цену классовой юстиции, знавшей, кого надо
бить и кого миловать.
Использованные нами материалы судебных процессов о нихг
рассмотренные при открытых дверях, показали, как совершалось
«правосудие» над сильными мира.
Мы обратили особое внимание на ознакомление с различными
судебными процессами, обвиняемые по которым были узниками
Петропавловской крепости. Эти процессы рассматривались при
закрытых дверях, но после Октябрьской революции архивы де-
партамента полиции и морского и военного министерства, став-
шие достоянием народа, позволили нам ознакомить советских чи-
тателей с тем, что царское правительство тщательно скрывало от
народа.
Я не считаю, что вышел за рамки исследования истории цар-
ской тюрьмы, когда останавливаюсь на описаниях исполнения
смертных приговоров над бывшими узниками крепости, исходя из
материалов, обнаруженных мною в секретных документах. Я не
считаю, что задача историка тюрьмы всегда заканчивается с вы-
ходом из крепости ее узников. Я шел за ними вплоть до их эша-
фота и, в частности, до «знаменитого» Лисьего Носа, план
1 Ленин, Соч., т. 8, стр. 37.
ПРЕДИСЛОВИЕ
13
которого предусмотрительно был приложен к делу о военно-поле-
вых судах. Я воспроизвел его. На этот план чертежником нане-
сено очень немногое, но как много говорит этот план историку
уголовной политики царизма!
* *
*
Настоящий, четвертый, том «Истории царской тюрьмы» со-
стоит из семи глав.
В первых трех главах освещается режим мест заключения в
Петропавловской крепости. Этот режим являлся составной и не-
отъемлемой частью карательной политики царизма — частью
системы судебного и внесудебного террора, который осу-
ществлялся совокупными усилиями царской военщины, кара-
тельных экспедиций, полиции, жандармерии, общих, военных и
военно-полевых судов. Именно поэтому в первых трех главах
книги освещается не только тюремный режим, но и деятельность
военно-полевых и военно-окружных судов, — поскольку она на-
шла свое отражение в жизни Петропавловской крепости, — в про-
цессах, проведенных в стенах этой крепости, в узниках, заточен-
ных в крепости и ожидавших там приведения в исполнение смерт-
ного приговора над ними или долгосрочного заключения в ка-
зематах.
В последующих главах книги основное внимание уделено узни-
кам Петропавловской крепости, заключенным в ней в первые сем-
надцать лет XX века. Перед читателем пройдет много узни-
ков — деятелей большевистской партии, великого пролетарского
писателя Максима Горького, многочисленных революционных ра-
бочих и крестьян, матросов и солдат, — всех тех, кого царский
строй пытался сломить пытками, казематами, смертными каз-
нями, но которые устояли в борьбе, закалились в ней и, руково-
димые большевистской партией, в октябре 1917 года участво-
вали в проведении Великой Октябрьской социалистической
революции.
Седьмая глава освещает часть царской карательной поли-
тики, резко отличающейся от той, которая проводилась цариз-
мом в отношении революционных масс трудящихся,— политику,
в высшей степени мягкую, в высшей степени либеральную. И это
неудивительно, так как обвиняемыми и заключенными были не
рабочие и крестьяне, не матросы и солдаты, а царский военный
министр, царские генералы, царские адмиралы — гнусные пре-
датели и изменники Родине, виновники Цусимской трагедии,
сдачи Порт-Артура, виновники поражений царской армии. По
указанию царя и его приспешников процессы над ними оказы-
14
ПРЕДИСЛОВИЕ
вались комедийными, наказания — смехотворными. Седьмая глава
своим контрастом со всем предшествующим изложением позво-
ляет еще лучше вскрыть и оценить карательную политику ца-
ризма, ее классовую сущность, а также разоблачить всю глубину
разложения царской власти, в особенности в последний период
ее существования.
В заключении настоящего тома показано превращение Петро-
павловской крепости из тюремного каземата в музей по истории
царской карательной политики — музей, созданный Советским
правительством вскоре после Октября 1917 года.
Я приношу мою глубокую благодарность всем оказавшим мне
то или другое содействие при моей научной работе. Я благодарю
Главное архивное управление, дирекцию и сотрудников архивов
Москвы и Ленинграда, музея имени Горького в Москве, а также
столичных музеев революции, снабдивших меня фотографиями,
воспроизведенными в этой книге.
Я приношу особую благодарность Всесоюзному институту
юридических наук Министерства юстиции СССР за предоставле-
ние мне таких условий для работы, которые облегчили мой труд
по написанию этого и трех предшествующих томов монографии.
В настоящем томе я привожу сокращенно наименования сле-
дующих архивов: Центральный Государственный исторический
архив в Москве — ЦГИА в Москве, Центральный Государствен-
ный исторический архив в Ленинграде — ЦГИА в Ленинграде,
Центральный Государственный военно-исторический архив в
Москве — ЦГВИА в Москве, филиал Центрального Государ-
ственного военно-исторического архива в Ленинграде — ЦГВИА
в Ленинграде, Центральный Государственный архив военно-мор-
ского флота в Ленинграде — ЦГАВМФ в Ленинграде.
Автор,
Январь 1953 года.
Настоящий, четвертый, том «Истории царской тюрьмы» выхо-
дит в свет уже после кончины ее автора. Покойный М. Н. Гернет
провел всю основную работу по подготовке к печати четвертого
тома своей монографии, но окончательному ее оформлению поме-
шала его тяжкая болезнь и последовавшая за ней кончина.
Работу по окончательному оформлению книги и выпуску
ее в свет проделали по постановлению директората Всесоюзного
института юридических наук профессор А. Герцензон, про-
фессор Б. Утевский и доцент 3. Вышинская.
Глава первая
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
§ 1. РЕЖИМ В АРЕСТАНТСКИХ ПОМЕЩЕНИЯХ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Жервые три главы настоящего тома мы посвящаем изу-
чению тюремного режима в Петропавловской крепости в
неразрывной связи с системой судебного и внесудебного
террора царизма в последний период его существова-
ния, — в неразрывной связи с военно-полевыми судами, военно-
окружными судами, а также с карательными экспедициями цар-
ских палачей.
В XX веке режим Трубецкого бастиона Петропавловской кре-
пости в его основных чертах определялся двумя актами, на под-
линниках которых стояла надпись: «Одобряю. Главнокомандую-
щий войсками генерал-адъютант Владимир. 5 января 1898 г.
С.-Петербург». Этот главнокомандующий войсками Владимир-
приходился родным дядей Николаю II. Племянник и дядя — оба
одинаково были заинтересованы в существовании Петропав-
ловской крепости, куда их предки заключали своих политиче-
ских врагов. На этот раз Владимир не только утвердил пред-
ставленные ему проекты об условиях содержания заключенных
в С.-Петербургской крепости, но выразил и свое удовлетворение
словом «одобряю».
Один из двух актов носил название «Инструкция для заведы-
вания арестованными, арестантскими помещениями С.-Петербург-
ской крепости и наблюдательною командою». Другой акт —
«Правила о содержании арестованных в С.-Петербургской крепо-
сти», которые представляли собою извлечение пятнадцати статей
из общего количества тридцати одной статьи инструкции
1898 года.
16
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Эта инструкция не без основания употребляет неопределен-
ное выражение: «арестантские помещения С.-Петербургской кре-
пости». Наше ознакомление с фактическим материалом показало,
что получивший широкое распространение термин «Трубецкой
бастион» не исчерпывает собою всех мест заключения в Петро-
павловской крепости. Этот бастион действительно был основным
местом заключения в крепости, но не единственным. Целям зато-
чения на всем протяжении 1900—1917 гг. служила также и Ека-
терининская куртина. Очень короткий срок (1905—1906. гг.)
тюрьмою служил и манеж крепости. В него было заключено бо-
лее сотни восставших солдат электротехнической роты. Еще более
короткий срок, а именно всего в течение нескольких часов 28 фев-
раля 1917 г., служил тюрьмой для героев-солдат Павловского
полка небольшой белый дом с окнами за решетками, куда они
были переведены из Трубецкого бастиона и откуда были осво-
бождены восставшими войсками и народом.
Заведующий арестантскими помещениями являлся начальни-
ком каждого такого помещения в крепости, которое постоянно
(Трубецкой бастион и Екатерининская куртина) или временно
(манеж) служило для заключения арестованных.
Власть заведующего арестантскими помещениями была очень
велика, и недаром он утверждался в этой должности главнокоман-
дующим войсками. Главнокомандующими за исследуемый период
были великие князья — сначала Владимир, а потом Николай.
Даже в случае временного назначения заместителя заведующего
арестантскими помещениями ввиду болезни или отпуска послед-
него требовалось соответствующее разрешение главнокомандую-
щего. Прямым начальником заведующего был генерал-комендант
крепости, пользовавшийся особым доверием царя и имевший
.право непосредственного с ним сношения.
При таких условиях заведующий арестантскими помещениями
чувствовал себя довольно свободно и считал себя ответственным
лишь перед комендантом крепости, а этот последний фактически
был в крепости самодержцем. Даже всесильный департамент по-
лиции, являвшийся поставщиком узников крепости, оказывался
бессильным перед комендантом: никто из чинов этого департа-
мента, как бы ни было высоко его положение, не мог проникнуть
в арестантские помещения без разрешения коменданта. Этот по-
следний отменял выданные департаментом разрешения на свида-
ния с заключенными. Высшему руководству полиции приходи-
лось принимать к сведению различные требования крепостного
коменданта.
Инструкция и правила не особенно стесняли коменданта кре-
пости и заведующего арестантскими помещениями, так как круг
Общий вид Петропавловской крепости.
Переснимок из книги В. И. Пилявского «Петропавловская крепость»,
Государственное архитектурное издательство, 1950.
Петропавловская крепость.
Мемориальная доска на Трубецком бастионе.
Переснимок с фотографии Музея Революции РСФСР.
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
17
их деятельности был очерчен широко или даже совсем не опре-
делялся. Это вполне понятно. Петропавловская крепость как важ-
нейшая государственная тюрьма была предназначена для под-
держания произвола всего аппарата царизма и уже по одному
такому своему назначению должна была оставлять широкий про-
стор для действий тех, кто стоял во главе крепости и арестант-
ских помещений в ней. Поэтому неудивительно, что названные
нами акты не содержат ровно никаких указаний на какой-либо
контроль за деятельностью коменданта и заведующего арестант-
скими помещениями. В них нет даже никакого намека на право
обжалования заключенными распоряжений этих начальников.
Для выяснения неограниченного объема власти коменданта,
этого «самодержца» Петропавловской крепости, укажем в виде
примера на ст. 15 правил. В силу этой статьи комендант мог за-
ключать узника в темный, сырой карцер на срок до недели и
возобновлять это наказание хотя бы на следующий же день после
освобождения. Он мог без ограничения срока лишать узников
права чтения книг, переписки, свидания с родными, не говоря уже
о курении. При этом он мог назначать все эти взыскания одно-
временно. Лишь от его усмотрения зависело, за какое нарушение
назначить то или другое наказание или все их вместе. В полном
смысле слова это была власть неограниченного владыки.
Если принять во внимание вполне понятное старание комен-
данта оправдать оказанное ему «высочайшее» доверие и если
вспомнить основной лозунг правительства о крепкой власти, то
станет понятным, почему режим Трубецкого бастиона, главного
места заключения в крепости, был невыносимо тяжким.
В XX веке Трубецкой бастион перестал быть тюрьмою для
отбывания наказания — он был превращен в место предваритель-
ного заключения. Поэтому длительные сроки заточения стали
лишь редким исключением. В большинстве случаев сроки пребы-
вания в Петропавловской крепости не превышали полугода.
Однако при сравнительно небольшой продолжительности заточе-
ния режим крепости успевал причинять заключенным так много
физических и нравственных страданий, что Петропавловская кре-
пость ни в какой степени не утеряла своей «славы» страшного тю-
ремного застенка.
В самом деле, из 543 человек заключенных 60 человек, т. е.
одиннадцать процентов, были переправлены в больницы. Это
значительный процент. Даже и за короткие месяцы пребывания
в них и гнетущий режим одиночного за-
то ^й^^да^аАп^А'ыв&л^ ф^Гзу&Р&ское состояние и нервы узников,
ЧЗ^^Линистрация оказывалась вынужденной переводить их в
дажницы, несмотря на свое отрицательное отношение к таким
18
ГЛАВА ПЕРВАЯ
переводам. В архивных делах мы нашли яркий пример, показы-
вающий, с какой неохотой администрация тюрьмы и департамент
полиции переводили заболевших в больницы. Тюремный врач в
своем рапорте от 8 декабря 1906 г. доносил, что «заключенная в
камере № 71 вследствие голодания до того ослабла, что каждую
минуту ей грозит опасность смерти. Безусловно необходимо от-
править ее в больницу» Ч Несмотря на всю категоричность этого
заключения тюремного врача, больная не была переведена в боль-
ницу. В добавление к физическому истощению присоединились,
должно быть, тяжелые психические переживания, и узница Тру-
бецкого бастиона покончила жизнь самоубийством.
Ей удалось это сделать, несмотря на особые трудности со-
вершения самоубийства в одиночных камерах Трубецкого ба-!
стиона, где узники находились под постоянным наблюдением тю-
ремной стражи.
Самоубийство произошло в пять часов пополудни на глазах
дежурного жандармского унтер-офицера. Из донесения комен-
данта крепости в департамент полиции видно, что жандарм доло-
жил начальству свои наблюдения, связанные с этим случаем. Он
видел, как узница «долго и задумчиво» ходила по камере. Ве-
роятно, ему не было в диковинку такое поведение заключенной
и часто приходилось через «глазок» тюремной двери наблюдать,
как заключенные «долго и задумчиво» ходят из угла в угол в
своих одиночных камерах или мечутся в них целыми часами. Но
вслед за таким хождением жандарм увидел, как узница прыгала
у окна, «стараясь ухватиться за подоконник, держась одной рукой
за форточку, другой обернув шею какой-то белой полосой...»
Не имея ни права, ни возможности войти в запертую камеру, жан-
дарм побежал сообщить о виденном начальству. Когда вошли к
заключенной, то нашли ее уже повесившейся на двух полосах
(вырванных ею из простыни), прикрепленных к пруту решетки
тюремного окна. Прибывший врач констатировал смерть само-
убийством. Очевидно, потребовалось немало времени, чтобы войти
с соблюдением всех тюремных правил в одиночную камеру, где
заключенная расставалась с жизнью. Донесение коменданта за-
канчивалось сухим указанием, что после ее смерти осталось
35 р. 38 к. денег, часы и обручальное кольцо.
Надо учесть, что, кроме удавшихся самоубийств, были, ко-
нечно, и неудавшиеся покушения на них. Статистики таких поку-
шений комендант крепости не вел, это было не в его интересах.
Однако в одной из своих бумаг, адресованных директору депар-
1 ЦГИА в Москве. Дело «О вооруженном нападении 14 октября 1906 г.
на помощника казначея С.-Петербургской портовой таможни» (л. 350).
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
19
тамента полиции, комендант крепости (21 апреля 1905 г.), ставя
себе в заслугу неудачи самоубийств в крепости, писал: «Несмотря
на самый бдительный надзор за арестованными унтер-офицеров
жандармской и наблюдательной команд и беспрестанную поверку
их со стороны заведующего арестантскими помещениями подпол-
ковника Веревкина исполнения ими обязанностей, между аресто-
ванными, в ожидании исполнения приговора, было много случаев
покушения на самоубийство» L
К сожалению, мы лишены возможности расшифровать комен-
дантское выражение «много случаев покушения на самоубийство»
и заменить его хотя бы приблизительной цифрой. Сам комендант
не только не приводил ее, но и ставил себе в заслугу сокрытие от
всякой огласки даже случай самоубийства ротмистра-узника,
о котором остальные заключенные и не подозревали. Кстати, он
развивает здесь свой взгляд на огромный вред огласки само-
убийств, совершенных в крепости. Он припомнил уже известный
нам из третьего тома «Истории царской тюрьмы» случай само-
убийства Марии Ветровой 2. Комендант писал: «Не говоря о том,
что случай этот был в самом превратном виде описан в иностран-
ных газетах, он до невозможности был извращен между студен-
тами высших учебных заведений и курсистками высших женских
курсов, что в то время было очень серьезно, а в настоящее время
имело бы еще более серьезные последствия, за которые всецело
должен бы отвечать комендант». В* этом подробном заявлении
коменданта Петропавловской крепости Эллиса мы нашли слова,
которые необходимо здесь привести. Он с гордостью указывал,
что его «долговременная служба известна лично государю импе-
ратору и великому князю главнокомандующему». Итак, комен-
дант страшной Петропавловской крепости ссылался на одобрение
этой деятельности самим императором и его дядей главнокоман-
дующим. Они оба были организаторами всего того, что творилось
за стенами Петропавловской крепости, той тюремной политики ге-
нерала Эллиса, которую он проводил в интересах дома Романовых
и эксплуататорских классов.
Петропавловская крепость могла и за самые незначительные
сроки заключения укоротить жизнь заключенных и разрушить их
здоровье.
Из последующего очерка будет видно, как два месяца пребы-
вания в Петропавловской крепости солдат электротехнической
роты в условиях постоянной сырости и холода, на гнилой соломе,
* ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1906, № 6, т. 1 (лл. 94-95).
См. М. Н. Г е р н е т, История царской тюрьмы, т. 3, 1952, стр. 171.
2*
20
ГЛАВА ПЕРВАЯ
превратили некоторых из них, молодых и сильных, в пожиз-
ненных калек, которые даже во время суда не могли стоять
на ногах.
Если пребывание в крепости оказывало такое пагубное влия-
ние на здоровье заключенных, то лишь словесным украшением
«Инструкции» 1898 года являлась ее статья (22) о врачебной по-
мощи заключенным местного тюремного врача и о переводе их в
больницы. Фактическое в тех или других случаях требование са-
мого врача могло не исполняться, а сотня солдат-узников на гла-
зах врача и самого коменданта превращалась в больных и калек.
Как лицемерно при этом звучат параграфы «Инструкции»,
предписывавшие водить заключенных в баню два раза в месяц
и заготовлять для них мочалки, веники и мыло!
Для выяснения постановки врачебной помощи узникам Петро-
павловской крепости я решил изучить какое-либо дело из еже-
годно заводившихся в бастионе и носивших название «О меди-
цинском освидетельствовании секретно арестованных лиц». Мне
сразу же встретились указания на то, что комендант крепости не
верил болезням заключенных и не был склонен удовлетворять
просьбы о переводе их в больницы даже при поддержке таких
просьб тюремным врачом. Например, одна из заключенных обра-
щалась с просьбой о предоставлении ей врача-гинеколога за ее
счет. Повидимому, ее болезненное состояние ухудшалось, и после
четырех врачебных освидетельствований ее перевели в больницу,
откуда через месяц возвратили опять в крепость. Здесь она вновь
возобновила просьбы о помещении ее в клинику по женским бо-
лезням. Комендант крепости выразил недоверие к заявлению
больной и отказал ей в переводе в клинику. Вместо клиники она
была переведена в Курскую тюрьму.
Еще ярче выразилось недопустимое отношение тюремной ад-
министрации к психически заболевшим заключенным: один узник
был признан «одержимым тюремным психозом», однако товарищ
министра внутренних дел запретил перевести его в больницу,
мотивируя свой запрет тем, что больной — серьезный фанатиче-
ский революционер. Из запрещения министерства внутренних
дел перевести душевнобольного узника Трубецкого бастиона в
больницу видно, что перевод для лечения зависел не от характера
болезни и степени ее развития, а от степени политической опас-
ности арестованного. Поэтому с переводом душевно заболевших
не спешили. Из бумаги коменданта крепости от 24 марта 1906 г.
видно, что в этом месяце в тюрьме находилось четверо психи-
чески больных. Из них трое страдали « тюремным психозом»,
а четвертая заключенная своими криками и плачем вызывала со
стороны заключенных требование объяснить причины этих кри-
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
21
ков и плача. Комендант с решительностью добавлял о невоз-
можности давать всем объяснения L
Прекрасным подтверждением того, как комендант крепости
пренебрегал всякой заботой о здоровье узников, жаловавшихся
на свои болезни, служит следующее его обращение к товарищу
министра внутренних дел: «арестованные, преимущественно из
числа наиболее серьезных, взяли как бы в обыкновение жало-
ваться на состояние здоровья, придумывать разные болезни и
обращаться» через родных одновременно в департамент полиции,
министерство внутренних дел, жандармское управление, к проку-
рору с просьбами об освидетельствовании их. Исходя из такого
недоверия к своим жертвам и из нежелания отягощать себя из-
лишнею работою, комендант крепости предложил министерству
производить освидетельствование заключенных лишь по инициа-
тиве департамента полиции. Он заканчивал свое обращение голо-
словным и лживым заявлением: «наблюдение за состоянием здо-
ровья арестованных, содержащихся в Трубецком бастионе, со-
ставляет безусловно одну из самых существенных обязанностей
коменданта и заведующего арестантскими помещениями. В слу-
чаях серьезной болезни я немедленно сообщаю в департамент
полиции». Поэтому «можно устранить беспрестанные просьбы»
об этом родных1 2. Так этот жестокий генерал, предлагая устра-
нить просьбы матерей и отцов об освидетельствовании их детей,
выдавал себя за «отца родного» всех «страждущих и плененных»
в его темнице.
До какой степени комендант Эллис недоверчиво относился к
освидетельствованиям больных врачами-специалистами, видно и
из следующего случая. В 1905 году в своей официальной бумаге
в департамент полиции, направленной туда после освидетельство-
вания одного заключенного, Эллис позволил себе высказать пря-
мые подозрения, что врач-специалист, высказывавшийся за пере-
вод больного из бастиона, был подкуплен дядей арестованного.
Эллис просил впредь допускать в крепость лишь специалистов по
выбору медицинского инспектора статского советника Скабичев-
ского. Департамент полиции поспешил ответить полным согласием
на это предложение коменданта.
Сам департамент полиции был также противником врачебных
забот о заключенных. Так, в 1914 году этот департамент,
1 ПГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1906, № 6, т. 2, «О пересылке писем и прошений содержащихся в С.-Петер-
бургской крепости» (л. 85).
,Q 2 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
’904, №• 6, т. 1, «Списки арестованных, содержащихся в С?-Петербургсщ>й
Крепости» (лл. 111—112),
22
ГЛАВА ПЕРВАЯ
тративший огромные суммы на своих сыщиков и тайных осведо-
мителей, навел экономию в Трубецком бастионе: он сократил
должность акушерки с окладом 180 руб. в год и должность жен-
ской прислуги. Между тем та или другая помощь женщины с
медицинским образованием вызывалась наличием среди заклю-
ченных в Трубецком бастионе женщин.
Состояние одиночных камер Трубецкого бастиона за послед-
ние семнадцать лет его существования при царизме в основных
чертах осталось таким же, каким оно было в XIX веке и каким
уже известно нам из предшествующих томов этого труда. Сырость
и темнота — явления, характерные для Трубецкого бастиона с
первого года его существования,— нисколько не уменьшились.
Ведь крепостные стены, так близко подведенные к зданию
тюрьмы и на сажень превышавшие его, не отодвинулись, и солнце
попрежнему не проникало в казематы, чтобы осветить и прогреть
их. На четвертом и пятом десятках лет своей службы царизму
тюремные камеры не стали суше и теплей.
В печати почти совсем нет работ о крепости, вышедших из-
под пера ее узников интересующего нас периода. Бывший заклю-
ченный, проведший в Трубецком бастионе время с 17 мая 1903 г.
по 31 августа 1904 г., автор одной из очень немногих таких работ,
отметил в своих воспоминаниях: «В камере холодно и сыро. Топят
до июня месяца, а иногда и все лето. Вечный полумрак». При
’таких условиях особое значение приобретают для нас материалы,
извлеченные из архивов.
Надо учесть, что для подачи жалоб и протестов на отказ в
медицинской помощи не у всех заключенных находилось соответ-
ствующее желание. Не только не было уверенности в достижении
удовлетворительных результатов от таких обращений к тюремной
администрации, но было противно и само обращение к ней.
Поэтому я воспроизвожу здесь выдержки из одного протеста про-
тив режима бастиона. Он исходил от заключенного, проведшего
в крепости время с 25 октября 1906 г. по 9 апреля 1907 г. На
четвертом месяце своего пребывания в крепости этот узник пи-
сал: «Администрация принимает меры, которые клонятся к яв-
ному истощению организма и вообще к подрыву физических сил
заключенных». Автор протеста указывает, что комендант кре-
пости (Эллис) за время с 29 декабря по 30 января четырежды
заключал его в карцер на хлеб и воду: «Вероятно, любому де-
партаментскому писцу известны истины, не усвоенные еще
господином комендантом, о действии на организм темноты,
плохого питания, отсутствия воздуха и движений». Конечно,
заключенный заблуждался, предполагая, что комендант кре-
пости не знает о пагубном влиянии на здоровье темноты, плд«
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
23
хого питания, отсутствия воздуха и движений. Именно потому,
что комендант все прекрасно знал, он это и проделывал. Вспом-
ним, как он гордился, что его деятельность лично известна госу-
дарю. Продолжая свое заявление, заключенный дословно писал,
что подследственные узники в крепости «подвергаются средневе-
ковым истязаниям». Он писал: «Несомненно, что унтерские при-
емы коменданта не век останутся под спудом и рано или поздно
сделаются достоянием печати, но общество обвинит не унтера в
генеральских погонах, назначение которого заключается лишь в
роли послушного «цербера», приставленного охранять ваших
пленных, — вас самих, как лиц, безусловно осведомленных об
участи, которой вы подвергаете заключенных».
Автор заявления наивно думал, что департамент полиции
«тем или иным способом сократит зарвавшегося в своей нера-
зумной ретивости «старца» (так он называл коменданта), ибо
если до сих пор департаменту ничего подобного не было известно,
то теперь сообщено ему об этохМ официальной бумагой».
Результат этого протеста человека, уже четырежды наказан-
ного карцером, не замедлил сказаться. Комендант посадил его
в карцер пятый раз. Когда же узник довел об этом до сведения
департамента полиции, то получил от него ответ, признававший
действия коменданта вполне правильными и основанными на ин-
струкции L
Надо предполагать, что после вторичного заявления в депар-
тамент полиции протестант-заключенный был посажен в карцер
в шестой раз, но об этом история умалчивает, так как новых про-
тестов в деле не оказалось. Бесполезность их была очевидна.
Департамент полиции санкционировал все мероприятия комен-
данта как в отношении заключенных вообще, так и в отношении
указанного заключенного. Они были для него «законны» даже
и в этом случае, когда, по исчислению автора заявления, он
из 38 дней пребывания в крепости четвертую часть времени
провел в темном карцере. Инструкция, на которой красовалась
надпись великого князя «Одобряю», узаконила и этот способ
укорачивания жизни заключенных и грубого издевательства
над ними и над их попытками искать справедливости в департа-
менте полиции.
Здоровье заключенных неизменно подтачивали страшная сы-
рость, полное отсутствие солнечного света и постоянный холод
в казематах Трубецкого бастиона. Эти качества были присущи
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1908, 1909, 1910, 1911, 1912, 1913, 1914 и 1915, № 6, т. 3, «О порядке
содержания политических заключенных в С.-Петербургской крепости Я
вопросах по сему предмету» (л. 19 и оборот).
24
ГЛАВА ПЕРВАЯ
камерам обоих этажей тюрьмы, но в наибольшей степени казема-
там нижнего этажа. Сам комендант в одной из своих официаль-
ных бумаг, адресованных в департамент полиции, признавал сы-
рость камер нижнего этажа. Тем не менее в них помещали заклю-
ченных и при наличии свободных камер во втором этаже. Это
делали тогда, когда хотели дать заключенному почувствовать во
всей полноте тяжесть пребывания в крепости.
Тюремная администрация довольствовалась для поддержания
здоровья заключенных предоставлением им на 15 минут прогулок
на воздухе по тюремному дворику. Этот двор представлял собою
узкую полосу земли, заключенную между двумя стенами. Одна из
стен была каменной стеной тюрьмы, высотой в два этажа, а дру-
гая, еще более высокая, — из гранита двухсотлетней давности. От
нее веяло вековой сыростью. Мало оказывалось свежего воздуха
на этом дворе, замкнутом в каменные стены, а небо над ним
представлялось узенькой полоской. Здесь узники крепости дол-
жны были «запасаться» кислородом для борьбы за свою жизнь
в душных камерах крепости. Однако времени для прогулок было
так мало, что узники могли вздохнуть здесь полною грудью лишь
несколько раз и, только запрокинув голову вверх, увидеть кло-
чок неба.
Тюремные правила Трубецкого бастиона требовали ведения
в течение каждого отчетного года особой конторской книги о про-
гулках арестованных. Я обследовал такую книгу о прогулках
заключенных за 1908 год \ В ней изо дня в день давались све-
дения о прогулках арестованных и о посещении ими тюремной
бани, здание которой находилось на тюремном дворике. В еже-
месячных ведомостях давались сведения, какой номер был вы-
веден на прогулку, во сколько часов началась она и когда закон-
чилась, под надзором каких двух жандармов происходила. В этой
же ведомости по такой же форме давались сведения и о посеще-
нии бани, топившейся дважды в месяц, с допущением сюда аре-
стованных поодиночке, под наблюдением жандармов.
Из указанной книги видно, что продолжительность прогулок
колебалась в пределах от десяти минут до получаса, а именно:
в январе, феврале, марте — по десять минут, в апреле — пятна-
дцать минут, в июне — двадцать минут, с августа по ноябрь —
тридцать минут. Продолжительность прогулки стояла в несом-
ненной связи с количеством заключенных в крепости, вместе с
тем и с числом выразивших желание выходить на прогулку. Так,
из отчетной ведомости усматривается, что в январе совершали
1 ЦГИА в Ленинграде. Фонд 1280, 1908, опись 1/123, № 995, «Наряд
ведомостей о прогулках политических заключенных за 1?08
Стена Трубецкого бастиона.
Переснимок с фотографии Музея Революции РСФСР.
Тюрьма Трубецкого бастиона. Вид со стороны Екатерининской куртины.
Здесь ходили часовые наружной охраны.
Переснимок с фотографии Музея Революции РСФСР.
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
25
прогулки 47 человек, в феврале — 57, в марте — 44, в апреле —
29, в июне — 30, в июле — 26, в августе—15, в октябре — 27
и в ноябре — 11 человек. Прогулки начинались с восьми ча-
сов утра и заканчивались днем, в промежутке между тремя и
четырьмя часами. Они совершались, безусловно, всегда в
одиночку.
Как ни были коротки эти выходы из камер на тюремный двор,
заключенные не отказывались от них. По тюремным правилам —
по непонятной причине — заключенные были обязаны перед вы-
ходом заменять в своих камерах тюремные халаты и обувь их
собственною одеждою и обувью, а по возвращении с прогулки
вновь облекаться в «форму арестанта Трубецкого бастиона»
(их собственная одежда сейчас же уносилась для хранения в
цейхгауз).
Насколько крепко цеплялись узники за эти прогулки, кото-
рые я бы назвал по их кратковременности мнимыми и призрач-
ными, видно из следующего интересного факта. В тюрьме ба-
стиона с 7 декабря 1907 г. и до 16 мая 1908 г. содержался аре-
стованный «политик». Ему грозила неминуемая смертная казнь
(он был казнен по приговору Петербургского военно-окружного
суда 16 мая). Этот смертник аккуратно совершал прогулки почти
до рокового дня своей казни. Я подсчитал, что за последний ме-
сяц своей жизни он только раз отказался от прогулки. По неиз-
вестным причинам исключение составили первые 12 дней июля
1908 г., когда 12 узников остались почему-то без прогулок.
Лишение прогулок было для заключенных тяжелым наказа-
нием. На 10—15 минут, которые они проводили в садике, пере-
одетые в свое обычное платье, они получали право вышагивать из
конца в конец по узкой дорожке. Хождение из угла в угол в оди-
ночной камере сменялось во время прогулки маршировкой на
более значительном пространстве двора. Однако заключенным
было строго запрещено сорвать хотя бы листочек с куста ’или
тоавку с газона, подобрать с земли лист, опавший с дерева.
Одна узница, проведшая в Трубецком бастионе три года (1896—
1899 гг.), писала мне в своем недавно полученном мною письме
как об исключительном случае, когда жандарм-стражник разре-
шил ей под свою ответственность сломать веточку сирени.
Характерно, что хотя ветка и была поставлена в воду, она
тем не менее в тот же день завяла, задохнувшись в душной
камере.
Узникам Петропавловской крепости не разрешалось зани-
маться каким бы то ни было ремеслом. Они проводили свое вре-
мя, — кроме сна, почти всегда тяжелого и доходившего у боль-
шинства до полной бессонницы, — лишь в хождениях по камере и
26
ГЛАВА ПЕРВАЯ
в чтении, а некоторые в научных и литературных занятиях L
Написанное заключенными за день отбиралось вечером. Они
могли получить свои записи лишь при освобождении их из
тюрьмы, и то только с особого разрешения администрации.
Библиотека Трубецкого бастиона составилась из книг, предо-
ставленных ей самими заключенными. Мы не нашли в архивных
делах никаких указаний на то, чтобы администрация затрачивала
средства казны на покупку книг. Она признавала такие расходы
излишними.
К сожалению, в архивах не сохранился каталог книг библио-
теки Трубецкого бастиона, между тем указание на существование
такого каталога имеется в архивном деле департамента полиции
за 1904 год1 2. Департамент заинтересовался этим каталогом с по-
лицейской точки зрения. Несмотря на то, что в библиотеку кре-
пости могли проникнуть только те книги, которые прошли
через просмотр департамента полиции, управления коменда-
туры крепости и заведующего арестантскими помещениями, де-
партамент усомнился в благонадежном составе книг тюремной
библиотеки. Его рассуждения по этому вопросу не лишены ин-
тереса. Из них выяснилось, как бдительно департамент полиции
стоял на страже охраны «надлежащего» политического воспита-
ния своих узников.
2 августа 1904 г. департамент полиции писал коменданту
С.-Петербургской крепости:
«Все книги, поступающие в библиотеку, принадлежат, ко-
нечно, к числу дозволенных к обращению, но разрешение на про-
пуск какого-либо сочинения в порядке общей цензуры не служит
еще ручательством полной его безвредности в политическом отно-
шении, и существующая у нас литература как оригинальная, так
и в особенности переводная, заключает в себе, наряду с полез-
ными сочинениями, и богатый арсенал аргументов, обеспечиваю-
щих революционные теории.
При умелом подборе из книг, пропущенных цензурою, весьма
нетрудно составить специальную библиотеку для самообразова-
ния в революционном направлении. Такая библиотека может
быть настолько полною в этом отношении, что в произведениях,
печатаемых революционерами в нарушение цензурных постанов-
лений, окажутся лишь крайние выводы и практические приложе-
1 Вспомним, что один из первых узников Трубецкого бастиона — Петр
Кропоткин, делая по диагонали своей одиночной камеры девять шагов и со-
вершая 150 таких путешествий, проходил одну версту. В течение же дня он
проходил из угла в угол своей камеры семь верст.
2 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроиэвддстбО.
1904, № 6, т. 1 (л, 57),
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
27
ния их теорий. Из доходящих же до сведения департамента по-
лиции отзывов лиц, пользовавшихся в С.-Петербургской крепо-
сти ее библиотекой, усматривается, что последняя приближается
до некоторой степени к библиотекам указанного типа. При этом в
крепостной библиотеке находятся и такие сочинения, которые, не
будучи изъятыми вовсе из обращения, воспрещены, однако, для
чтения в общественных библиотеках и читальнях.
Таким образом, политические заключенные, у которых по ус-
ловиям их положения большая часть времени занята чтением, про-
должают жить в том строе понятий, который привел их к участию
в революционной деятельности, и под влиянием одностороннего
чтения лица, умственно незрелые, могут даже укрепляться и со-
вершенствоваться в усвоенном ими направлении.
Ввиду сего департамент полиции, озабочиваясь упорядочением
содержания политических заключенных в нравственном отноше-
нии, имеет честь покорнейше просить ваше превосходительство
не отказать в распоряжении о доставлении в департамент ката-
лога библиотеки, находящейся в пользовании политических аре-
стантов в С.-Петербургской крепости, для просмотра этого ка-
талога и дЛя отметки в нем тех сочинений, которые не могут быть
признаны соответственными для чтения упомянутых лиц.
Означенный каталог будет возвращен вашему превосходи-
тельству в наивозможно непродолжительном времени. Подписал
директор Лопухин».
Итак, департамент полиции пришел к выводу, что, заключая
арестованных по политическим преступлениям в важнейшую госу-
дарственную тюрьму с ее библиотекой, он открывает возможность
«самообразования узников в революционном направлении». Де-
партамент полиции нашел, что он походил на того чудака, кото-
рый, сидя на суку, сам подрубал его, и не захотел далее походить
на него. Он громко заявлял о своей заботе «упорядочить содер-
жание политических заключенных в нравственном отношении».
В этих целях он и решил произвести осмотр библиотеки и изъять
из нее книги, «опасные в нравственном отношении». Попытка при-
менения такого метода перевоспитания политических заключен-
ных имела место в одной государственной тюрьме еще в 1889 году
и привела к общему протесту заключенных в виде длительной
голодовки L Известно, какие опустошения департамент полиции
произвел в составе книг библиотеки Трубецкого бастиона. Он
произвел их, несмотря на то, что книги попадали в библиотеку
лишь после тройной цензуры, что первым цензором, повторяем,
был сам департамент полиции. Кроме департамента полиции,
1 fvj, Н. Г е р и е тг История царской тюрьмы, т. 3, 195^,
28
ГЛАВА ПЕРВАЯ
чистку библиотеки производил и сам комендант крепости. Так,
он произвел ее в 1903 году, когда уничтожил книги, признанные
им «не подходящими» или «ветхими». С этого времени он до-
пускал к заключенным по собственному усмотрению лишь учеб-
ники, а все прочие — только с разрешения департамента полиции.
Департамент полиции, обещая задержать каталог лишь на
несколько дней, оставил без него заключенных с 5 августа до
23 сентября. В результате такого длительного «изучения» списка
книг он изъял из состава библиотеки Трубецкого бастиона боль-
шое число книг научного и художественного содержания и перио-
дические издания за девятнадцать лет.
Этот список книг и журналов пятидесяти пяти наименований,
изъятых из библиотеки Трубецкого бастиона, дает некоторое
основание судить о составе этой библиотеки и о размахе цензоров
из департамента полиции при отборе книг. Что касается количе-
ства книг тюремной библиотеки, то последний номер, указанный
в списке (№ 396), совсем не дает оснований причислять библио-
теку к числу богатых по количеству книг. Можно предположить,
что книги были разнесены по нескольким отделам, а приведенный
список охватывает лишь один раздел сочинений, почти исключи-
тельно по художественной литературе.
Обращает на себя внимание перечень запрещенной литера-
туры. Здесь произвол полицейского цензора был безграничен.
Трудно с точностью выяснить, чем он руководствовался, «спа-
сая» нравственность заключенных от вредного влияния отече-
ственной и переводной литературы. В число «опасных» писателей
попадали русские и иностранные романисты, историки литера-
туры, экономисты и т. д. Не должны были иметь места на биб-
лиотечных полках сочинения Максима Горького, которому, од-
нако, нашлось место в тюремной камере в 1905 году. Книга
Мельшина, описавшего свое пребывание на каторге, была изъята
из библиотеки Трубецкого бастиона. Сатира Салтыкова-Щедрина
объявлялась особенно опасной для попавших в крепость, и были
запрещены все сочинения этого автора. Нечего говорить, что
книги классиков марксизма было приказано исключить из биб-
лиотеки. Неизвестно, сколько времени пробыли в тюремной биб-
лиотеке все эти книги, ранее пропущенные самим же департамен-
том полиции. Он полагал, что никогда не поздно раскаяться,
придерживаясь поговорки: «Лучше поздно, чем никогда».
Инструкция 1898 года требовала (§ 19) просмотра книг пе-
ред передачей их читателю заведующим арестантским помеще-
нием. Он же должен был тщательно просматривать книгу и при
ее возвращении арестованным с тем, чтобы пресечь всякие по-
Ц1?1тки заключенных общаться между собою с помощью книг,
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
29
Из нашего ознакомления с очень большим числом архивных
дел об отдельных узниках можно было видеть их широкие за-
просы на приобретение для них художественной и научной лите-
ратуры по всем областям знаний. Периодические издания (жур-
налы) допускались в тюрьму лишь по истечении года после
их выхода в свет. Если предоставленные заключенным книги
оставлялись ими в общее пользование товарищей, то понятен со-
став книг этой библиотеки.
15 июня 1911 г. была утверждена особая инструкция по рас-
порядку дня в тюрьме Трубецкого бастиона. Одному из жандарм-
ских унтер-офицеров поручалось заведование кухней и библиоте-
кой. Так физическое и духовное питание заключенных поруча-
лось заботам одного и того же унтера L
К сожалению, я не нашел материалов, указывающих на ин-
тенсивность чтения в тюрьме Трубецкого бастиона, но мы знаем,
что даже и смертники не расставались с книгой чуть ли не до
самой ночи казни.
Некоторые заключенные Трубецкого бастиона занимались
творческой работой. История общего и одиночного заключения в
России знает примеры, когда узники, преодолевая препятствия,
создавали научные труды. Вспомним, что в 1820 году сначала в
казематах Алексеевского равелина, а потом Шлиссельбургской
крепости Черновский разрабатывал проект подводной лодки1 2.
Из стен Невской куртины Петропавловской крепости в 1862—
1866 гг. выходили в свет творения Д. И. Писарева, а в 1862—
1864 гг. из казематов Алексеевского равелина — творения
Н. Г. Чернышевского. В середине 70-х годов П. А. Кропоткин пи-
сал в одиночной камере Трубецкого бастиона свой известный
труд по географии, а через пять лет там же разрабатывал проект
воздухоплавательного аппарата Кибальчич. Узник Шлиссель-
бургской крепости 1884—1905 гг. Н. А. Морозов, будущий по-
четный член Академии наук СССР, подготовлял к печати свое
исследование по астрономии. С января 1896 года в одиночной
камере Петербургского дома предварительного заключения рабо-
тал над своим историческим трудом «Развитие капитализма в
России» В. И. Ленин. На другом конце России, в Батумской
тюрьме, в 1902 году И. В. Сталин «...не порывает связей с ре-
волюционной работой» 3.
За исследуемый нами период истории Петропавловской кре-
пости заключенный в нее в 1905 году писатель Максим Горький
1 ЦГИА в Ленинграде. Фонд управления коменданта С.-Петербургской
крепости, 1911, № 318 (л. 4 и оборот).
2 См. М. Н. Г ер нет, История царской тюрьмы, т. 2, 1951, стр. 412.
3 Иосиф Виссарионович Сталин, Краткая биография, 1947, стр. 19.
30
ГЛАВА ПЕРВАЯ
в одиночной камере Трубецкого бастиона написал свою пьесу
«Дети солнца». В одном из дальнейших параграфов (§ 18) чи-
татель увидит, что нашему великому писателю пришлось преодо-
леть несколько препятствий для получения права литератора.
Такое занятие требовало предварительного разрешения департа-
мента полиции. За тридцать пять лет существования Трубецкого
бастиона «прогресс» в деле научных занятий в недрах Петропав-
ловской крепости заключался лишь в том, что ранее разрешение
на них могло последовать лишь от самого царя, а позднее его за-
менил высший полицейский орган.
Мы говорили до сих пор о научных и литературных занятиях
в тюрьме людей, имена которых вошли не только в историю на-
шей страны, но и в историю мирового человечества. «Население»
Трубецкого бастиона в XX веке частично состояло из людей ум-
ственного труда, в частности, здесь была представлена и студен-
ческая молодежь. Их ум также требовал работы. Многие из них
находили удовлетворение в изучении иностранных языков, для
чего не требовалось ни «высочайших», ни полицейских разреше-
ний. Впрочем, и учебники по иностранным языкам могли попасть
к узникам бастиона лишь с разрешения департамента полиции и
коменданта крепости. В делах отдельных узников часто встреча-
лись указания на получение ими самоучителей, учебников, грам-
матик по немецкому, французскому и английскому языкам. Встре-
тилась даже просьба предоставить учебник по латинскому языку:
«мертвый дом» пробудил интерес и к этому «мертвому» языку.
Говоря о научных занятиях в Трубецком бастионе, отметим
здесь один архивный документ, — его содержание напомнило мне
предсмертное выступление Кибальчича, осужденного по процессу
1 марта 1881 г., когда этот приговоренный к казни узник сооб-
щил суду о передаче им своему защитнику проекта воздухопла-
вательного аппарата. В 1907 году в этой же самой тюрьме Тру-
бецкого бастиона некто заключенный в бастион Петропавловской
крепости под вымышленной фамилией занимался в своей одиноч-
ной камере решением математической задачи. Приговоренный
Петербургским военным окружным судом к смертной казни, он
за три дня до ее исполнения подал коменданту крепости следую-
щее заявление:
«Его превосходительству г-ну коменданту С.-Петербургской
крепости
Прошение
Прошу Вас передать после моей смерти нижеописанное Пе-
тербургскому физико-математическому факультету.
Я давно не занимался математикой. Поэтому, быть может, мои
заметки не имеют никакого значения, тогда остается их бросить
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
31
в корзину. Если же они дают что-либо новое в вопросе о делении
всякого угла на три части, то прошу сделать их общим достоя-
нием».
Вслед за этим автор прошения приложил решение задачи,
снабдив его чертежами и формулами. В конце он поставил дату
написания этой бумаги «13 июля 1907 г.».
В списках узников Трубецкого бастиона значится, что он
«16 июля 1907 г. выдан для казни».
В заявлениях Кибальчича и нового узника выражена сила
их воли, их стремление служить человечеству и думать
в последние дни жизни не о самом себе, а о завоеваниях для
науки.
Интересно отношение коменданта крепости и департамента
полиции к приведенному выше прошению. Комендант крепости
переслал заявление узника не в университет, а директору депар-
тамента полиции Курлову. В препроводительной записке он пи-
сал, что «спешит» переслать в департамент полиции собственно-
ручное названное заявление неизвестного при использовании его
для возможного установления личности автора заявления. Итак,
комендант крепости прежде всего и больше всего интересовался
не решением задачи, а кем же является в действительности неиз-
вестный заключенный. Должно быть, так же подошел к этому
документу и директор государственной полиции. Имеется его ре-
золюция о снятии фотографии с заявления, но нет никаких ука-
заний на исполнение прошения узника о пересылке его заявления
на математический факультет Петербургского университета. Оно
осталось в полицейском деле L
При изучении режима тюрьмы Трубецкого бастиона важно
не только ознакомление с различными параграфами инструкций
и правил внутреннего распорядка, но и с их осуществлением на
практике. В частности, это замечание относится и к свиданиям
заключенных с их родными и с различными должностными
лицами.
Инструкция 1898 года вопросу о свиданиях отвела много ме-
ста. Она допускала свидания с осужденными лишь с разрешения
царя или учреждения, за которыми они числились. Свидания же
с подследственными допускались с разрешения департамента по-
лиции. Круг родственников, с которыми допускалось свидание,
не был определен в инструкции, но зато свидание с должност-
ными лицами (защитниками, врачами, нотариусами и др.) допу-
скалось в исключительных случаях. Для таких посещений
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1907, № 1537, т. 3, ч. 1.
32
ГЛАВА ПЕРВАЯ
назначались два дня в неделю, и они происходили в присутствии
заведующего арестантскими помещениями и двух чинов наблю-
дательного состава.
Инструкция требовала: «Посетителям запрещается приносить
с собою и передавать арестованным деньги, одежду, белье, книги,
съестные припасы и что бы то ни было. Наблюдается, чтобы
между ними и арестованными не было разговоров о правитель-
ственных распоряжениях и о делах заарестования».
При ознакомлении с архивными делами выяснилось, что ко-
мендант крепости по вопросам разрешения свиданий был еще
более беспощаден, чем сам департамент, а действия его — еще бо-
лее беззаконными. Его тактика была направлена на возможно
более широкое ущемление в этом отношении интересов самих
заключенных и тех, кто пытался увидеться с ними. Сатрап-садист
прекрасно знал, как дороги заключенным свидания с их близ-
кими, и он стремился причинить узникам как можно больше
боли. Обратимся к фактам.
В 1905 году (как мы увидим из главы V) по делу 9 января
были заключены в Трубецкой бастион Максим Горький и семь
других арестованных. Жена Горького, Е. П. Пешкова и жена
другого узника получили от полиции разрешение привести на сви-
дание с мужьями своих малолетних сыновей. Комендант их не
пропустил, несмотря на отсутствие в инструкции запрещений
свидания заключенных родителей с малолетними детьми, — хотя
комендант и ссылался на инструкцию.
Стоит привести здесь письмо коменданта в департамент по-
лиции, чтобы показать, какую твердую почву он чувствовал под
ногами, совершая свои беззакония. Он писал (28 января 1905 г.):
«Состоя десятый год комендантом крепости, подобного обхода
инструкции, утвержденной великим князем, главнокомандующим,
не было, и я крайне сожалею, что ваше превосходительство пола-
гаете возможным сделать исключение для указанного арестован-
ного, потому что отказ коменданта, исполняющего в точности
инструкцию, восстанавливает против него, коменданта» L
Таким образом, директор департамента полиции, позволив-
ший матери взять маленького мальчика на свидание с отцом, ока-
зался в глупом положении. Но этого мало. Он получил и настоя-
щий нагоняй от коменданта.
В апреле 1905 года, через три месяца после этого письма,
комендант крепости написал тому же директору департамента
1 ЦГИА в Ленинграде. Фонд управления коменданта С.-Петербургской
крепости, 1280, 1905, № 931, опись 1, «О допуске к свиданию секретно
арестованных с родственниками» (л. 9, оборот).
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
33
новое письмо в еще более решительных выражениях. Он снова
нарушал инструкцию 1898 года. Инструкция допускала свидания
с родными независимо от их служебного положения. На этот раз
речь шла о свидании матери, сестер и братьев с Каляевым, осуж-
денным к смертной казни за убийство великого князя Сергея.
Департамент полиции с согласия прокурора особого присутствия
Сената дал разрешение на свидание. Тем не менее комендант кре-
пости не допустил одного из братьев на свидание только на том
основании, что он служил рядовым в лейб-гвардии Измайловском
полку. Письмо коменданта Эллиса особенно интересно потому, что
оно знакомит с общим отношением этого генерала к свиданиям в
тюрьме.
Комендант писал: «Состоя десятый год комендантом С.-Петер-
бургской крепости, я имел полную возможность приобрести опыт
в содержании арестованных, и, озабочиваясь об их здоровье,
пище и содержании в чистоте, я убедился в необходимости быть
в высшей степени осторожным на изъявление согласия для сви-
даний, даже через решетку, с арестованными, допуская свидания
без решетки только с их защитниками или таким, которые, отбыв
определенное им наказание, препровождаются временно в кре-
пость для отправления их по назначению» L
Совершенно непонятно, почему служба солдатом в рядах ар-
мии лишала носителя солдатского мундира права на свидание с
родным братом, уже приговоренным к смерти, а вместе с тем
лишала и самого осужденного права на такое свидание. Эллис по-
шел в своей жестокости еще дальше. Департамент разрешил род-
ным Каляева личные свидания с ним, а комендант допустил сви-
дания лишь через решетку.
В обычных местах заключения была усвоена практика дозво-
лять свидания супругам, не состоявшим в «законном браке»,
а также женихам и невестам. Эллис в своем «царстве» держался
Другой тактики: если не было церковного брака, не было и права
на свидание. В 1907 году он отменил разрешение на свидание, вы-
данное «незаконной» супруге для посещения ее мужа в крепости.
Разрешение было дано из департамента полиции в особой записке
с упоминанием в ней фамилии «незаконного» мужа. Комендант
отобрал эту записку и не упустил случая подчеркнуть, что обра-
тившаяся с просьбой о свидании — лишь «сожительница», а не
жена, и что было неправильным упоминание в записке фамилии
заключенного: фамилии заключенных должны содержаться в
секрете, и он, комендант, называет их лишь в своих донесениях
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1904. № 6, т. 1 (лл. 94—95).
М. Н. Гернет, т. 4
34
ГЛАВА ПЕРВАЯ
государю, великому князю и департаменту полиции. Он заканчи-
вал свое обращение в департамент полиции тем, что все проис-
шедшее крайне нежелательно.
В 1904 году (с 19 июля по 18 сентября) Эллис совершенно
прекратил свидания заключенных. Он мотивировал этот отказ
производством ремонта в Екатерининской куртине, в которой
происходили эти свидания. Комендант, если бы пожелал, мог бы
организовать свидания в нижнем этаже крепости, который насчи-
тывал 36 камер, тем более, что в них содержалось на 1 июля
11 человек, на 1 августа—12, на 1 сентября — 24 и на 1 ок-
тября — 23 человека. Однако он этого не сделал. Долго тянулись
для заключенных эти два месяца без всякого общения с родными
хотя и через тюремную решетку! L
Комендант, скрепя сердце, переносил тюремные свидания
узников с родными. В 1907 году, когда, по его словам, число за-
ключенных достигло сорока двух, свидания, естественно, участи-
лись. Тогда Эллис поспешил обратиться в департамент полиции
с прямым предложением давать поменьше разрешений на свида-
ния, так как заведующий арестантскими отделениями, обязанный
присутствовать при посещениях родными узников, якобы утом-
ляется от таких посещений, отнимающих у него два раза в неделю
о
по четыре-пять часов .
Особое место занимали свидания с защитниками, судебными
чиновниками, докторами и т. п. Эллис не был сторонником свида-
ний узников и с этими лицами. Так, например, он просил депар-
тамент полиции давать защитникам разрешение на свидание с
указанием срока их посещения, а иначе они будут «приходить для
развлечения арестованных и сообщения им всех сведений о теку-
щей жизни» 3.
Члены военного ведомства, а именно члены военно-окружного
суда, должны были приходить в крепость для допросов узников,
для предъявления им обвинительных актов и пр. Так как число
обвиняемых, числящихся за военно-окружным судом и содержа-
щихся в крепости, было весьма значительным, то посещение Тру-
бецкого бастиона сотрудниками военного суда было нередким
явлением. Получение специальных разрешений на каждое такое
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1904, № 6, т. 3, «О свиданиях».
2 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1908, 1909, 1910, 1911, 1912, 1913, 1914, № 6, т. 3, «О порядке содер-
жания политических заключенных в С.-Петербургской крепости и об общих
вопросах по сему предмету» (л. 51).
3Тот же архив, т о же дело (л. 71).
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
35
посещение затрудняло работников военного суда. На этом осно-
вании ведомство предложило дополнить § 12 инструкции
1898 года примечанием о допущении в крепость различных долж-
ностных военных лиц по специальным командировкам за под-
писью председателя военного суда. Департамент полиции согла-
сился с этим, а комендант крепости тем не менее не пропустил в
Трубецкой бастион генерала из военного суда, не представившего
разрешения департамента полиции. И после этого никаких изме-
нений параграфа о свиданиях не последовало.
Однако имели место отступления от строгих правил, установ-
ленных для свиданий с заключенными. Некоторые из этих от-
ступлений объяснялись желанием администрации или даже са-
мого правительства смягчить суровость режима крепости ввиду
своего особо благосклонного отношения к тому или другому за-
ключенному. Так, например, заподозренному в шпионаже гер-
манскому вице-консулу Лерхенфельду были разрешены свидания
совершенно с посторонним ему человеком, камергером двора его
величества. Почти в то же самое время царь, милостиво относив-
шийся к заключенному в крепость военному министру Сухомли-
нову, обвинявшемуся в государственной измене, отправил
для свидания с ним министра внутренних дел Протопопова
(см. § 32).
Девизом всей тюремной деятельности комендатуры Петропав-
ловской крепости была величайшая ее настороженность из опа-
сения проникновения в запретные места какого-либо посторон-
него человека и из боязни побегов узников Трубецкого бастиона.
История не знает попыток таких побегов в XX веке. Однако
сердце коменданта не билось спокойно. В одной из своих бумаг
он требовал от департамента полиции всегда наперед извещать
его о фамилиях жандармских офицеров, командированных за за-
ключенными или за новыми арестованными для заточения их в
крепость.
К этому же роду предупредительных мер относится требова-
ние коменданта о том, чтобы департамент полиции заранее сооб-
щал ему фамилии тех арестованных, которые должны были посту-
пить к нему или которых должны были взять от него. Неиспол-
нение департаментом этих требований коменданта Эллиса вы-
звало со стороны последнего резкую отповедь, в ней он просил
Директора департамента полиции не ставить его в необходимость
вновь обращаться с подобными заявлениями.
Тюремные правила не допускали никакого общения между
собою заключенных. Они ни в коем случае не должны были
встречаться на прогулках и в коридорах, когда их выводили
нз одиночных камер. Тем не менее общение происходило
3*
ГЛАВА ПЕРВАЯ
посредством перестукивания, за которое следовало наказание
карцером.
В 1907 году комендант крепости уловил сношение арестован-
ных при помощи голубей, к ножкам которых были привязаны
записки. Голуби приманивались к окну камеры прикармливанием.
Это «зло» было пресечено в самом его корне: перед решетками
тюремных окон были устроены сетки, лишившие заключенных
возможности кормить голубей h
Одновременно ограждение тюремных окон такими сетками
лишало узников в еще большей степени дневного света, которого
и без того нехватало, и санитарное состояние камер ухуд-
шилось.
За несколько десятилетий существования Трубецкого ба-
стиона, повидимому, сколько-нибудь серьезного ремонта оди-
ночных камер не производилось. И лишь в 1904 году был произ-
веден ремонт нескольких печей нижнего этажа, заменены негод-
ные водопроводные трубы и отремонтированы камеры, в которых
были окрашены стены и потолки и установлено электрическое
освещение, заменившее свечи, которые были введены вместо ке-
росиновых ламп в 1897 году, после самоубийства Марии Ветро-
вой, облившей себя керосином 1 2. Вместо выносных парашей были
устроены в каждой камере клозеты. Этим и исчерпывались из-
менения, произведенные в камерах. В полной неприкосновенно-
сти остались в одиночных камерах их сырость, темнота и холод.
О замене дровяного отопления каким-либо другим и о просушке
всей тюрьмы никто и не помышлял.
Если в первые годы после открытия тюрьмы Трубецкого
бастиона в нее заключались как подследственные, так и осужден-
ные, и если осужденные, хотя бы в административном порядке,
попадали сюда даже и в конце XIX века, то в XX веке нам из-
вестен лишь один случай направления в Трубецкой бастион для
отбывания наказания приговоренного к лишению свободы в кре-
пости. Это был один литератор, поступивший в крепость
18 ноября 1910 г., а 12 мая 1911 г. переведенный в больницу
C-Петербургской одиночной тюрьмы. Как мы уже сказали,
тюрьма Трубецкого бастиона заполнялась в XX веке лишь под-
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1908,
1909, 1910, 1911, 1912, 1913, 1914, № 6, т. 3, «О порядке содержания
политических заключенных в С.-Петербургской крепости и об общих вопро-
сах по сему предмету» (лл. 15—16).
2 В одном из наиболее поздних описаний камеры Трубецкого бастиона,
относящемся к 1916 году, отмечено, что электрическая лампочка помеща-
лась над столиком в «корабельном фонаре с круглым, толстым стеклом и реф-
лектором», дававшим неприятный отраженный свет.
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
37
следственными. Между тем инструкция 1898 года предусматри-
вала пребывание в крепости не только подследственных, но и
осужденных (см. § 16 инструкции). Впрочем, в тюрьме до при-
ведения приговора в исполнение оставались те из подследствен-
ных, которые были осуждены за время их пребывания в крепо-
сти. Чаще это были смертники. 9 февраля 1905 г. комендант
Эллис срочно сообщил в департамент полиции, что отныне не бу-
дет принимать в крепость осужденных и будет предоставлять
камеры лишь для обвиняемых L Такое его распоряжение было
самовольством, находившимся в противоречии с § 16 инструкции
1898 года.
Исключительным поставщиком заключенных в Трубецкой
бастион был департамент полиции. В XX веке для этого уже не
требовалось «высочайшего повеления». Департамент же отбирал
из огромной массы привлеченных им к дознаниям и арестован-
ных на пространстве всей России лишь тех, кто представлялся
этому высшему полицейскому учреждению особенно опасным.
Наибольшую часть заключенных в крепость в XX веке состав-
ляли задержанные по обвинению в террористических актах и за
пропаганду среди рабочих, а за годы империалистической
войны — и за шпионаж в пользу врага.
Само полицейское ведомство смотрело на перевод арестован-
ных из каких-либо тюрем в Трубецкой бастион как на наказание.
Например, восемнадцатилетний заключенный был переведен из
Дома предварительного заключения в крепость, а за откровен-
ные показания был возвращен снова в прежнюю тюрьму, в Дом
предварительного заключения. Известен случай перевода аресто-
ванного от мести других заключенных за его откровенные пока-
зания (так мотивировался перевод в Трубецкой бастион в
1908 году осужденного по делу покушения на великого князя
Николая и министра юстиции Щегловитова).
Несмотря на то, что царь передоверил свое право заключе-
ния в Петропавловскую крепость департаменту полиции, комен-
дант крепости посылал ему уведомления о каждом вновь прибыв-
шем в крепость и о каждом выбывшем из нее. Кроме того, царю
посылались ежемесячные доклады. В делах мне попался всего
один случай, когда Николай II поинтересовался узнать причины
заключения в крепость. Точно так же всего один раз он распоря-
дился облегчить положение арестованного в крепости. Этим
счастливцем был генерал, бывший военный министр, Сухомлинов,
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1904,
№ 6, т. 1, «Списки арестованных, содержавшихся в С.-Петербургской кре-
пости, и их переводы».
38
ГЛАВА ПЕРВАЯ
обвинявшийся в государственной измене и в шпионаже в пользу
Германии.
Донесения коменданта о поступлениях в крепость и о вы-
бытии из нее, кроме царя, направлялись великому князю, главно-
командующему войсками Петербургского военного округа, депар-
таменту полиции и до 27 августа 1905 г. также военному мини-
стру. В указанном году военный министр запросил коменданта
крепости, на каком основании направляются к нему сведения об
арестованных в крепости. Он получил ответ, что это делается
«по обычаю, унаследованному по преданию». Выяснилось, что
из секретных сумм военного министерства коменданту крепости
ежегодно препровождалось 1300 рублей как бы в оплату за от-
правлявшиеся туда списки. О том, каким образом расходовались
эти суммы, отчетов не поступало. Военный министр нашел, что
рапорты коменданта крепости не представляют для министер-
ства никакого интереса, и потому просил прекратить их присылку.
Не больший интерес они представляли для царя и великого
князя, но они продолжали получать их до своего свержения !.
Я заканчиваю очерк о режиме в Трубецком бастионе напо-
минанием, что узники Петропавловской крепости периода 1900—
1917 гг., за несколькими исключениями, не оставили своих вос-
поминаний о пребывании в крепости. Для характеристик режима
приходилось пользоваться почти исключительно архивными ма-
териалами департамента полиции и Петропавловской крепости.
Если в этих официальных документах нашлись строки, вышед-
шие из-под пера самих узников, с выражением протеста против
режима даже в виде настоящих воплей, исторгнутых этим режи-
мом, то это немногое приобретает огромную силу. Эти вопли
раздавались под сводами крепости, как гром. Они дошли и до
нашего слуха. Великая Октябрьская социалистическая револю-
ция, раскрывшая перед нами бывшие царские архивы, раскрыла
и тайны застенка Петропавловской крепости. Мне хочется в за-
ключение этого очерка привести прошение одного узника Тру-
бецкого бастиона. Он написал его в департамент полиции, про-
быв в Трубецком бастионе всего три недели.
Этот заключенный писал 16 апреля 1907 г.: «Около трех
недель я томлюсь в одиночном заключении. Меня схватили на
улице и бросили в тюрьму. Все мои протесты, уверения и просьбы
выяснить ошибочность моего захвата не обратили на себя ни-
какого внимания. Меня обрекли на заключение и все связанные
1 ЦГВИА в Москве. Министерство военного главного штаба, 1905,
№ 48, отдел XVI, № 207, фонд 400, опись III, «О прекращении донесений
об арестованных в Петербургской крепости» (лл. 5, 6 и 8). »
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
39
с ними страдания... Мне до сих пор не предъявлено никаких об-
винений, и я не вижу конца моих мучений». Он указывал в своем
письме, что лишенный в одиночной камере воздуха, солнца, света,
он, профессиональный певец, теряет свой голос, а вместе с ним
и средство для существования. И снова повторял: «я невыносимо
страдаю, страдаю невинно и не знаю конца страданий» !. В конце
концов этот узник все-таки был освобожден из крепости, так
как оказалось, что не было никаких оснований для его за-
ключения.
Этот заключенный был одним из многих. Еще больше было
таких, которые были с точки зрения департамента полиции,
военно-окружных судов, военно-полевых судов, военно-морских
судов, судебной палаты «виновным и». Они пошли из казема-
тов Петропавловской крепости на виселицу, под расстрел, на
каторгу и в тюрьмы. Эти жертвы царизма большей частью оста-
лись безвестными. Если мы называем в четвертом томе «Исто-
рии царской тюрьмы» имена некоторых из них, то не забудем,
что за ними скрывается безыменная масса рабочих, матросов,
солдат, интеллигенции, т. е. весь народ. Вступление на арену
революционной борьбы вместо одиночек народных масс и в пер-
вую очередь пролетариата наложило свой особый отпечаток на
историю Петропавловской крепости.
§ 2. РЕЖИМ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
В ЕКАТЕРИНИНСКОЙ КУРТИНЕ
Режим заключения в Екатерининской куртине, в противо-
положность режиму заключения в Трубецком бастионе и в дру-
гих местах лишения свободы Петропавловской крепости, был
льготным. Ему не были присущи уже известные нам черты стро-
гости условий содержания в тюрьме Трубецкого бастиона, между
тем в XX веке сюда заключались не подследственные, а уже
осужденные.
Льготные условия содержания в Екатерининской куртине
объясняются двумя причинами: во-первых, Екатерининская кур-
тина была предназначена для отбывания наказания приговорен-
ных к заключению в крепость, т. е. к режиму, в силу самого за-
кона более легкому, чем условия содержания в арестантских
отделениях и в тюрьме; во-вторых, в Екатерининскую куртину,
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1907,
№ 6, т. 2, «О пересылке писем и прошений содержащихся в С.-Петербургской
крепости» (л. 119),
40
ГЛАВА ПЕРВАЯ
рассчитанную на одновременное содержание в ней четырех-шести
человек, попадали только избранные, которым оказывались раз-
личные поблажки со стороны администрации и у которых были
«высокие» покровители.
За исследованный период такими заключенными в куртину
были, между прочим, пользовавшийся особой благосклонностью
Николая II генерал-адъютант Стессель, виновник позорной
сдачи Порт-Артура в русско-японскую войну, и контр-адмирал
Небогатов, виновник позорной сдачи кораблей японцам, пользо-
вавшийся наряду с другими сдавшимися командирами судов
покровительством морского министра и царскими милостями.
Смертный приговор, вынесенный им, был заменен десятилетним
содержанием в крепости, продолжавшимся в действительности по
воле царя очень короткое время.
С официальной стороны крепостной режим заключения в
Екатерининской куртине был подробнее определен двумя инструк-
циями коменданта Петропавловской крепости генерала Комарова
от 17 июня 1910 г. Одна из них была обращена к дежурному
унтер-офицеру наблюдательной команды по Екатерининской кур-
тине, другая — определяла права и обязанности унтер-офицера,
которому поручался вывод заключенных из куртины на прогулки
или на церковную службу в Петропавловский собор.
Первая из названных инструкций устанавливала внутренний
распорядок в куртине, возлагая ответственность за его соблю-
дение на дежурного унтер-офицера. На нем лежала обязанность
общего наблюдения за заключенными, за чистотой помещения,
свиданиями и пр. Хотя обе инструкции употребляют термины
«заточенные» и «заключенные», но не дают определения этим
названиям. Различий же в режиме для обеих групп не было,
кроме одного: заточенные могли совершать прогулки во всякое
время, а заключенные — лишь в определенное время.
Вторая инструкция определяла распорядок дня в куртине.
Свидания посетителей с заключенными допускались и внутри
их камер. Заключенные имели возможность общаться между
собою, так как требование держать камеры закрытыми факти-
чески не соблюдалось.
Все заключенные согласно инструкции могли посещать в вос-
кресные дни церковную службу в Петропавловском соборе.
Барское происхождение заключенных Екатерининской кур-
тины приводило их к освобождению от всяких обязанностей по
уборке своей камеры: это производилось сторожами куртины.
Режим не мог быть строгим уже по одной той причине, что
в куртине ее начальником являлся дежурный унтер-офицер, а за-
ключенными были генералы и офицеры разных чинов,
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
41
Такое значение Екатерининской куртины в XX веке совсем
не похоже на то, которое она имела до устройства тюрьмы Тру-
бецкого бастиона, а в некоторых случаях даже и после устрой-
ства этой тюрьмы. Екатерининская куртина из грозной тюрьмы
стала местом кратковременного заключения на льготных усло-
виях привилегированных осужденных Ч
§ 3. ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ В ЦИФРАХ
В статистические отчеты о деятельности следственных, судеб-
ных и карательных органов, которые ежегодно опубликовывало
министерство юстиции, не включалось никаких сведений о за-
ключенных в Петропавловскую крепость 1 2. Не опубликовывались
эти сведения и в отчетах военного министерства, хотя часть за-
ключенных, осужденных военно-окружными судами, и отбывала
назначенные им наказания в Екатерининской куртине Петропав-
ловской крепости 3.
Полная тайна, которая окутывала самое существование Петро-
павловской крепости, была бы нарушена сообщением хотя бы
самых кратких и самых сухих цифровых материалов об узниках
как Трубецкого бастиона, так и Екатерининской куртины. Мы
сделали попытку раскрыть и эту тайну путем нашей самостоя-
тельной разработки цифр, собранных нами за последние семна-
дцать лет существования Петропавловской крепости при ца-
ризме. Для собирания сведений о заключенных Трубецкого ба-
стиона и Екатерининской куртины мы использовали ежемесяч-
ные доклады коменданта С.-Петербургской крепости царю со
списками заключенных в крепости на первое число каждого ме-
сяца, начиная с 1 января 1900 г. до 1 января 1917 г., а также
найденный нами в делах архива этой крепости «Алфавитный
список секретным арестантам, содержащимся в С.-Петербургской
крепости с 1900—1916 гг.» 4.
1 ЦГИА в Ленинграде. Управление коменданта С.-Петербургской кре-
пости, 1911, № 1111 (л. 10), «Инструкция дежурному унтер-офицеру
наблюдательной команды по Екатерининской куртине» и «Инструкция унтер-
офицерам наблюдательной команды, наряженным для сопровождения зато-
ченных и заключенных лиц на прогулку или в собор».
2 Таковыми отчетами были: а) «Сборники статистических сведений ми-
нистерства юстиции»; б) «Свод статистических сведений по делам уголов-
ным» и в) «Отчеты Главного тюремного управления».
3 Отчеты военного министерства, отчеты Главного судного управления.
4 Просмотренные нами за указанный период 192 «Всеподданнейших до-
клада» с ежемесячными отчетами сохранились в делах под названием: «Дело
Управления коменданта Петербургской крепости», «Срочная отчетность о по-
42
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Сведения о каждом заключенном были перенесены нами на
индивидуальные карточки, которые и были подвергнуты стати-
стической обработке. Кроме фамилии и имени заключенного, по
материалам можно было выяснить время поступления в крепость
и выбытие из нее и в большинстве случаев место, куда заключен-
ный выбыл. Далеко не всегда были указаны сословие или про-
фессия узника. Что касается оснований заточения в крепость, то
они, по общему правилу, совсем не указывались, или отмечались
в неопределенной форме «за государственное преступление».
Лишь нахождение в архиве департамента полиции подлинных
дел о тех или других узниках крепости и изучение этих дел позво-
лило нам вместо статистики предъявленных к ним обвинений
дать очерки революционной борьбы против царизма тех, кто из
стен Петропавловской крепости шел на смерть, на каторжные
работы, на поселение и т. д.
В результате цифровой разработки материалов нами дано
несколько таблиц, раскрывающих состав «населения» Трубецкого
бастиона и Екатерининской куртины и его изменения по годам,
по месяцам и продолжительность пребывания заключенных в
крепости. В первую очередь мы останавливаемся на статистике
Трубецкого бастиона.
Напоминаем, что в каждом из двух этажей Трубецкого ба-
стиона было по 36 одиночных камер, т. е. всего 72 одиночных
камеры. Сюда направлялись департаментом полиции те из мно-
гих арестованных, которые считались особенно важными и опас-
ными для существовавшего государственного строя и полная изо-
литических арестантах». ЦГИА в Ленинграде, опись 123, 1900, № 851;
1901, № 865; 1902, № 879; 1903, № 886; 1904, № 903; 1905, № 930;
1906, № 959; 1907, № 989; 1908, № 1003; 1909, № 1014; 1910, № 1037;
1911, № 1054; 1912, № 1064; 1913, № 1084; 1914, № 1082; 1915,
№ 1105; 1916, № 1133. Копии этих «всеподданнейших докладов» мы нахо-
дим также в ЦГИА в Москве по фонду департамента полиции, 7 делопроиз-
водство, под названием: «Списки лиц, содержащихся в С.-Петербургской
крепости» (например, за 1914 г. № 6, т. 1), или «Списки арестованных,
содержащихся в С.-Петербургской крепости, и их переводы» (1904 г. № 6,
т. 1), или «Списки лиц, содержащихся в С.-Петербургской крепости, и их
перевозка» (1908 г. № 6, т. 1) и т. п.
Названный нами «Алфавитный список» заключенных Трубецкого ба-
стиона находится в ЦГИА в Ленинграде, фонд № 1280, дело 1134.
1 При статистической разработке собранных материалов мы учли, что
многие заключенные попадали в крепость под вымышленными или чужими
фамилиями или как неизвестные и только позднее начинали заноситься
в списки под настоящими их именами, раскрытыми органами политического
сыска. Во всяком случае, все такие сведения о личности заключенного, как
его пол, сословие или профессия, учитываются в таблицах один раз. Неко-
торые из узников прибывали в крепость и выбывали из нее за период
р 1900—1916 гг. по нескольку раз, и такие случаи нами учтены особо,
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
43
ляция которых представлялась департаменту полиции наиболее
целесообразной. В распоряжении департамента полиции находи-
лись в Петербурге такие места лишения свободы, как Дом пред-
варительного заключения при полицейских участках. Наиболь-
ший контингент задержанных по политическим обвинениям при-
ходился на Дом предварительного заключения. Заключение в
Петропавловскую крепость представляло некоторое неудобство
для производства дознания, так как доступ в крепость обстав-
лялся рядом затруднений и для чинов жандармерии, следовате-
лей и прокуроров гражданского и военного ведомства. Еще более
значительными формальностями обставлялся вывоз заключенных
из крепости на допросы в помещение отделения по охране «об-
щественного и государственного порядка».
За 1900—1916 гг. в Трубецкой бастион поступило 543 чело-
века, из коих 453 мужчины и 90 женщин. Таким образом, процент
женщин, заключенных в крепость за участие в революции, достиг
двадцати.
ТАБЛИЦА 1
ЧИСЛО МУЖЧИН И ЖЕНЩИН, ПОСТУПИВШИХ ДЛЯ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
В ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН В ПЕРИОД 1900-1916 ГОДОВ 1
Год Количество мужчин Количество женщин Всего
до 1900 7 7
в 1900 9 — 9
1901 17 — 17
1902 25 4 29
1903 30 12 42
1904 36 5 41
1905 59 18 77
1906 81 18 99
1907 75 26 101
1903 19 7 26
1909 16 5 21
1910 8 2 10
1911 30 2 32
1912 22 — 22
1913 3 .— 3
1914 4 — 4
1915 18 3 21
1916 • 12 — 12
1 В этой таблице даны сведения о числе поступлений, а не о числе лиц,
поступивших в крепость, т. е. если кто-либо был заключен в крепости
Дважды, он учитывается два разд.
44
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Небольшие цифры заключенных объясняются тем, что Петро-
павловская крепость уже не принимала арестованных из других
мест империи, кроме Петербурга и петербургского военного
округа и что она стала лишь подследственной. Царизм здесь в
большинстве случаев лишь начинал свою расправу, а заканчивал
ее над узниками в тех тюрьмах, куда их переводили. Так были
переведены в другие тюрьмы 394 узника из 543.
Наибольшие цифры поступлений в крепость пришлись на
1905, 1906 и 1907 годы. Эпопея военно-полевых судов 1906—
1907 гг. дала свои жертвы Трубецкому бастиону, а затем и
виселицам.
Революционное движение в армии и во флоте, давшее кре-
пости, как мы увидим ниже, 68 узников, заполнило ими тюрем-
ные камеры особенно в 1911—1913 гг.
Без всякого преувеличения можно сказать, что не только
количественно, но и качественно менялся состав заключенных в
Петропавловской крепости в различные годы русской истории
за 1900 — февраль 1917 года.
Отражались на количестве заключенных даже и в отдельные
месяцы такие события, как «кровавое воскресенье» 9 января
1905 г. и деятельность военно-полевых судов с осени 1906 и до
весны 1907 года.
Конечно, раскрытие агентами политического сыска той или
другой революционной организации давало повышение числа
узников в определенные месяцы, а окончание расследования дела
о такой организации приводило к снижению этого количества.
Во всяком случае раскрытие таких организаций влекло за собой
нередко многочисленные аресты, которые сразу повышали коли-
чество заключенных не только в крепости, но и особенно в Доме
предварительного заключения. Так, например, по делу 1907 года
«О ликвидации 1 июня членов боевой организации при С.-Пе-
тербургском комитете РСДРП» общее число арестованных до-
стигло 51 человека, из которых в ноябре 1908 года 25 человек
предстали перед Петербургским военно-окружным судом !.
Говоря о численности заключенных Трубецкого бастиона, сле-
дует отметить, что она отражает интенсивность революционного
движения не по всей империи, а лишь в самой столице — Петер-
бурге. Не только величина этих цифр служит показателем при-
лива и отлива волн русской революции, но и ознакомление с ха-
рактером обвинений, по которым производился отбор узников
для Петербургской крепости. Министерство внутренних дел за-
ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
45
точало в казематы Трубецкого бастиона преимущественно и даже
почти исключительно тех, кого подозревало как главных участ-
ников дела, раскрывавшегося агентами политического сыска.
С этой точки зрения последующее изучение архивных дел депар-
тамента полиции дает нам материалы для характеристики эпизо-
дов из истории русской революции и борьбы с ней царизма.
За приводимыми нами цифрами скрывается необъятный
простор административного произвола. За ними также скры-
вается охранявший свою силу «прославленный» режим Петро-
павловской крепости, тяжесть которого продолжали испытывать
на себе заключенные XX века, так же как ее испытывали их пред-
шественники — узники Трубецкого бастиона со времени откры-
тия этой тюрьмы (1872 г.).
Недаром за семнадцать лет существования Трубецкого ба-
стиона в XX веке произошло, не считая «многих покушений»,
два удавшихся самоубийства заключенных, т. е. столько же,
сколько за предшествующие тридцать лет истории этой тюрьмы.
Самоубийства и покушения на них в Петропавловской крепости
за 1900—1917 гг. приобретают особо показательное значение,
если вспомнить краткость предварительного заточения в бастионе.
Значение Трубецкого бастиона как подследственной тюрьмы
выявляется с полной ясностью из следующей таблицы.
ТАБЛИЦА 2
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ПРЕБЫВАНИЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Срок Число узников Срок Число узников
До 4 дней включительно . . . 241 От семи месяцев до восьми 29
От 5 до 7 дней включительно 52 От восьми месяцев до де-
От 8 до 10 » » $ вяти 18
От 11 до 15 » » 7 От девяти месяцев до де-
От 16 до 20 » » 22 сяти 26
От 21 до 30 » » 42 От десяти месяцев до один-
От одного месяца до двух . . 77 надцати 16
От двух месяцев до трех . . . 53 От одиннадцати месяцев до
От трех месяцев до четырех . . 60 двенадцати 15
От четырех месяцев до пяти . . 53 От одного года до двух лет 40
От пяти месяцев до шести . . 41 От двух лет до трех лет . . 6
От шести месяцев до семи . . 32 От трех лет и выше . . . 2
1 Из них выбыли для казни—17 человек, пробыли в крепости: двое —
по 2 дня, 7 человек — по 3 дня, 8 человек — по 4 дня.
2 Из них двое выбыли на казнь.
46
ГЛАВА первая
В приведенной таблице привлекают к себе внимание прежде
всего поражающие своей неожиданностью краткие сроки содер-
жания в крепости: до четырех дней — двадцать четыре человека
и от пяти до семи дней — пять заключенных.
Трудно было предположить направление департаментом по-
лиции арестованных в крепость лишь на срок в несколько дней
и не больше одной недели, т. е. на период производства рассле-
дования. Казалось бы, завершение дознания или предваритель-
ного следствия в такой кратчайший срок невозможно по тягчай-
шим делам, обвиняемые по которым и отбирались для заключе-
ния их в казематы бастиона. Однако молниеносная быстрота
расследования здесь действительно имела место. Конечно, такая
быстрота действий розыскных и следственных органов не удовле-
творяла требованиям полноты и беспристрастия. Этого и не тре-
бовалось: царский суд был «скорым», очень «скорым», но совсем
не «правым» и совсем не «милостивым». В указанной таблице
в краткие сроки заканчивалось не только жандармское дознание,
но и заседание военно-полевых судов. Для быстроты действий
эти так называемые «суды», как мы увидим далее, устраивали
свои смертоносные заседания в самом бастионе. Таким образом,
из 24 обвиняемых, проведших в крепости не более четырех дней,
17 были переданы палачам на казнь. Точно так же из пяти узни-
ков, пробывших в одиночных камерах Трубецкого бастиона от
пяти до семи дней,— двое также пали жертвой военно-полевой
юстиции.
Привлекают к себе внимание не только эти кратчайшие сроки
пребывания в крепости, но и чрезмерно длительные сроки за-
точения. От одного года и до двух лет пробыли в крепости сорок
человек. По отношению к общему числу поступлений это соста-
вит почти семь процентов. Такой процент следует признать вы-
соким. Он является тем более высоким, что лишение свободы по
распоряжению органов дознания и следствия, если оно длилось
месяц, требовало соответствующего разрешения от прокуратуры
на продление заточения.
Сроки заточения в крепости на время от двух до трех лет
(шесть человек) и даже свыше трех лет (два человека) были
редким исключением, но тем не менее были.
Срок, узаконенный для завершения дознания лиц, заключен-
ных в крепость, не был соблюден в отношении 81 процента всех
поступивших: мертвыми строчками на бумаге оставалось требо-
вание закона о гарантиях личной свободы — ограничивать срок
ее лишения одним месяцем. Из каждой сотни заключенных,
поступивших в крепость, одна треть пробыла в ней более
полугода.
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
47
Было бы ошибочным предположить, что выбытие из
Петропавловской крепости означало окончание следствия
и суда.
В огромном большинстве случаев такого окончания следствия
и суда не было. Чаще всего освобождение из Петропавловской
крепости сопровождалось переводом заключенных в Дом предва-
рительного заключения и в другие тюрьмы и притом не в качестве
осужденных, как это выяснялось при ознакомлении с личными
делами узников, а чаще всего в качестве подследственных или
подсудимых. Так к месяцам заключения в крепости прибавля-
лись еще месяцы лишения свободы. На основании собранных нами
архивных материалов мы составили таблицу 3.
ТАБЛИЦА 3
МЕСТО ВЫБЫТИЯ ИЛИ ОСНОВАНИЕ ВЫБЫТИЯ УЗНИКОВ
ИЗ ТРУБЕЦКОГО БАСТИОНА В 1900-1916 ГОДЫ 1
Место выбытия или его основание
В Дом предварительного заключения (ДПЗ)..............
В Петербургскую одиночную тюрьму.....................
В пересыльную тюрьму.................................
Освобождены..........................................
В больницу ..........................................
Выбыли на казнь......................................
В тюрьмы других городов..............................
В Шлиссельбургскую крепость..........................
В С.-Петербургское охранное отделение ...............
В Петербургское комендантское управление.............
Сосланные и высланные под надзор полиции.............
В военную тюрьму.....................................
Место выбытия неизвестно.............................
Покончили самоубийством .............................
Количество
выбывших
201
83
62
61
60
38
37
7
5
5
5
4
3
2
В этой таблице
тельного заключения
число переведенных в Дом предвари-
занимает по своей высоте первое место
1 Как нами указано ранее, некоторые заключенные поступали в Тру-
бецкой бастион неоднократно, а потому и выбывали из него также неодно-
кратно. В некоторых случаях одни и те же заключенные выбывали в раз-
ные места (например, в больницу, в одиночную тюрьму и др.). Причем
иногда один и тот же заключенный выбывал не один раз в одно и то же
место.
48
ГЛАВА ПЕРВАЯ
(201 поступление). Кроме этой тюрьмы, узники Петропавлов-
ской крепости переводились в Петербургскую одиночную тюрь-
му (83), в пересыльную тюрьму (62), в тюрьмы других горо-
дов (37), в тюремную больницу (60), в Шлиссельбургскую кре-
пость (7). Так, из Трубецкого бастиона было произведено
450 переводов в другие места лишения свободы. Петропавловская
крепость являлась суровой переходной тюрьмой в другие тюрьмы,
а 38 человек ушли из нее на виселицу.
Редко раскрывались двери Трубецкого бастиона для выпуска
заключенных на свободу. За последние семнадцать лет существо-
вания Петропавловской крепости только 61 человек переступил
за порог тюрьмы и вышел из ворот крепости на свободу. Эта
маленькая цифра представляется совсем крохотной при ее сопо-
ставлении с числом 450 переведенных из- бастиона в другие
тюрьмы. В самом деле, если вспомнить, что за семнадцать лет
был освобожден всего 61 человек, то в среднем за год выходило
на свободу только три-четыре человека. К сожалению, у нас
не было возможности проследить судьбу тех четырех с половиною
сотен человек, которые были переведены из крепости в другие
тюрьмы и в тюремную больницу. Мы лишь знаем, что узники
Петропавловской крепости, переведенные как каторжные аре-
станты в Шлиссельбургскую крепость, были после ее закрытия
сосланы на каторжные работы в Сибирь. Мы знаем также, что
пять человек были сосланы и высланы под надзор полиции. Нам
известна кровавая расправа царизма с 38 смертниками Петро-
павловской крепости. Этим исчерпываются наши сведения
о судьбе тех, кто вышел из крепости, будучи переведен в другие
тюрьмы. Однако несомненно, что отсутствие надлежащих дока-
зательств виновности для су^бного приговора над привлечен-
ными не исключало расправы с ними в административном по-
рядке.
Казалось, что должны были бы быть исчерпывающими в
списках заключенных сведения о социальном составе узников
Петропавловской крепости в ежемесячных докладах коменданта
крепости царю. Такое предположение оказалось совсем ошибоч-
ным. Почти о половине узников в списках не сделано никаких
указаний на их сословие или профессию. Не нашлось таких мате-
риалов о половине заключенных также и в использованном нами
«Алфавитном списке секретным арестантам, содержащимся в
С.-Петербургской крепости с 1900—1916 гг.» 1 Мы ограничились
1 Конечно, сведения о социальной принадлежности заключенных в Пет-
ропавловскую крепость имеются в более значительном объеме в их индиви-
дуальных делах, но отыскание этих дел в архивах представляет значитель-
ные трудности: архив управления комендатуры Петропавловской крепости
Тюрьма Трубецкого бастиона. Макет жандарма, подсматривающего через «глазок» в камеру.
Переснимок с фотографии Музея Революции РСФСР.
Тюрьма Трубецкого бастиона. Макет перестукивающегося узника.
Переснимок с фотографии Музея Революции РСФСР.
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
49
извлечением сведений из архивов индивидуальных дел о тех за-
ключенных, имена которых представляли интерес для истории
революционного движения или для характеристики режима
крепости. Так, например, дело о содержании в крепости бывшего
германского консула из г. Ковно в 1914—1915 гг. по обвинению
его в военном шпионаже не представляет никакого интереса для
истории революционного движения в России, но оно дало нам
очень богатый материал для характеристики исключительно за-
ботливого отношения правительственных сфер к немцу-шпиону,
подданному вражеской страны.
Приходится сожалеть, что на статистические карточки не
представилось возможным занести сведения, которые дали бы
в результате их разработки ясную картину классовой принад-
лежности заключенных крепости. Пришлось заносить на кар-
точки указания на сословие заключенного или его профессию.
В материалах давались указания не на то и другое, а лишь на
что-либо одно. Ежемесячные «всеподданнейшие доклады» комен-
данта крепости царю и использованный нами «Алфавит секрет-
ным арестантам» не выделяли принадлежность заключенных к ра-
бочему классу. Между тем борцы рабочего движения еще с конца
XIX века становились узниками крепости. Уже в первые годы
XX века рабочее движение было таким врагом всего строя цар-
ской России, сила которого быстро и безостановочно росла. Ца-
ризм походил на страуса, прячущего при преследовании голову
в песок, когда он в своих отчетах рабочих помещал в рубрику
мещан, крестьян, матросов, солдат и т. п.
Эти замечания следует иметь в виду при рассмотрении таб-
лицы 4 «Сословие или профессия заключенных в Трубецкой ба-
стион в 1900—1916 гг.».
К сожалению, мне не удалось составить таблицу о партийной
принадлежности узников Петропавловской крепости. Тюремное
ведомство и отчеты министерства юстиции не содержат никаких
сведений о принадлежности обвиняемых к той или иной полити-
ческой партии. Статья 102 Уголовного уложения не содержала
никакого различия между принадлежностью обвиняемого к ка-
кой-либо партии. Ежемесячные «всеподданнейшие доклады» ко-
менданта крепости, сообщая сведения о поступивших в крепость
арестантах, не отмечали их партийную принадлежность и даже
профессию.
не дает интересующих нас сведений, а в архиве департамента полиции дела
об узниках Петропавловской крепости не выделены в какую-либо особую
группу и рассеяны по различным отделениям этого департамента; описи дел
этих отделений за различные годы не дают указаний на содержание обви-
няемых в Петропавловской крепости.
4 м. Н. Гернег, т. 4
50
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ТАБЛИЦА 4
СОСЛОВИЕ ИЛИ ПРОФЕССИЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ
В ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН В 1900—1916 ГОДЫ
Крестьян....................41
Мещан.......................55
Матросов, солдат, писарей,
нижних чинов..............68
Студентов и учащихся ... 20
Лиц интеллигентного труда . 37
В том числе: матросов — 33 че-
ловека, рядовых — 5, военных писа-
рей— 17, машинистов, минных маши-
нистов, штурманов, механиков — 8 че-
ловек, унтер-офицеров — 3, одна дочь
унтер-офицера и один вольноопреде-
ляющийся.
В том числе: адвокатов — 6,
медиков — 5, литераторов — 4, уче-
ных — 4, инженеров — 3 и др.
Потомственных почетных граж-
дан .................... 9
Дворян.......................32
Служащих государственных и
общественных учреждений
или членов их семей ... 24
Офицеров.....................19
Духовного звания .... 8
Купеческого звания .... 6
Неизвестного звания . . 244
Хотя в этой таблице крестьяне, мещане, матросы и выделены
в три группы, но в действительности они могут быть объединены
в одну группу, так как в наибольшей своей части сюда входили
рабочие. В отношении матросов имеются прямые указания на то,
что до зачисления их на военную службу они были рабочими на
заводах и фабриках. Так, например, начальство военно-морского
флота объясняло волнение во флоте и успехи противоправитель-
ственной пропаганды среди матросов наличием в их среде быв-
ших заводских и фабричных рабочих. Общее число заключенных
из названных нами трех групп достигло 164 человек.
Учащиеся высших учебных заведений (студенты) всегда да-
вали высокий процент обвиняемых в политических преступле-
ниях. С течением времени, при демократизации революционного
движения, этот процент постепенно понижался, но и в таблице 4
количество студентов (20 человек) продолжает обращать на себя
внимание своими размерами.
В списки заключенных Трубецкого бастиона занесено 32 дво-
рянина. Следует предполагать, что представители этого сословия
были также среди занятых интеллигентным трудом, среди офи-
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
51
церов и среди служащих государственных и общественных
учреждений.
В трудах В. И. Ленина за различные периоды XIX и XX ве-
ков, начиная с 1827—1846 гг. и кончая 1905—1908 гг., были
приведены процентные вычисления об участии в революционном
движении различных сословий. За XX век проценты были даны
за 1901 —1903 гг. и за 1905—1908 гг. В таблицах было опреде-
лено процентное участие в совершении государственных преступ-
лений дворян, мещан и крестьян, духовенства и купечества.
ТАБЛИЦА 5
ПРОЦЕНТ ПРИВЛЕЧЕННЫХ К ОБВИНЕНИЮ
ЗА ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Эпоха Дворян Мещан и крестьян Духовенства Купечества
1827—1846 76 23 ? ?
1884—1890 30,6 46,6 6,4 12,1
1901—1903 10,7 80,9 1,6 4,1
1905—1903 9,1 87,7 ? ?
«Отсюда ясно видно, как быстро демократизировалось осво-
бодительное движение в XIX веке и как резко менялся классо-
вый состав его. Эпоха крепостная (1827—1846)—полное пре-
обладание дворянства. Это — эпоха от декабристов до Герцена.
Крепостная Россия забита и неподвижна. Протестует ничтожное
меньшинство дворян, бессильных без поддержки народа. Но
лучшие люди из дворян помогли разбудить народ.
Эпоха разночинца или буржуазно-либеральная (1884—
1890) — дворяне уже составляют меньшую часть среди участни-
ков освободительного движения. Но, если прибавить к ним духо-
венство и купечество, то получаем 49%, т. е. почти половину.
Движение еще наполовину остается движением привилегирован-
ных классов: дворян и верхов буржуазии. Отсюда — бессилие
движения, несмотря на героизм одиночек.
Третья (1901—1903) и четвертая (1905—1908) эпохи —
эпохи крестьянской и пролетарской демократии. Роль дворян-
ства совсем малая. Мещане и крестьяне дают 8/ю перед револю-
цией и 9/ю во время революции. Проснулись массы. Отсюда два
итога: 1) возможность добиваться кое-чего серьезного и 2) нена-
висть либералов к движению (появление контрреволюционного
либерализма)» L
1 Ленин, Соч., т. 19, стр. 294—295.
4*
52
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Подтверждение выводов В. И. Ленина о том, что третья эпоха
(1901 —1903 гг.) и четвертая (1905—1908 гг.) являются эпохами
«крестьянской и пролетарской демократии», находим и в нашей
таблице 5 о сословии заключенных в Трубецкой бастион. Из
543 человек, прошедших через Трубецкой бастион, социальный
состав 244 человек остался для нас неизвестным, а из 300 узни-
ков с определившейся социальной принадлежностью более поло-
вины (164 узника — крестьяне, мещане, матросы) принадлежали
к «крестьянской и пролетарской демократии».
В алфавитном списке заключенных в Трубецком бастионе за
1900—1916 гг. нет указаний на характер предъявленных к узни-
кам обвинений. Их почти нет и в ежемесячных докладах комен-
данта крепости царю. В лучшем случае комендант ограничивался
указанием о некоторых арестованных, что они заключены за «го-
сударственные преступления». Только изучение индивидуальных
дел этой полутысячи узников Трубецкого бастиона дает мате-
риал для выяснения политического облика узника Петропавлов-
ской крепости. Однако и этот материал — не исчерпывающей
полноты, и вполне понятно, почему в нем не находится ясного
и точного ответа на интересующий нас вопрос. Сам департамент
полиции с его жандармскими управлениями и охранными отде-
лениями часто не знал за арестованными каких-либо преступле-
ний. Нередко он даже и в Петропавловскую крепость заточал
людей, не располагая сведениями об их противогосударственных
преступлениях, а лишь подозревая их в политической неблаго-
надежности.
Девизом розыскной деятельности руководящего органа сыска
было правило арестовывать возможно больше и уже потом раз-
бираться в степени виновности. Этим и объясняется продолжи-
тельность во многих случаях пребывания подследственных аре-
стованных в крепости.
При нашей работе в архивах над делами департамента поли-
ции и при поисках в этих делах материалов о С.-Петербургской
крепости и заключенных в ней через наши руки прошло очень
большое число дел, а в просмотренных нами ежегодных описях
число дел, поступивших в то или другое делопроизводство депар-
тамента полиции, исчислялось в несколько тысяч. Дела поступали
со всех концов России. Конечно, они свидетельствовали не только
о служебном рвении центральных и местных органов «охраны
государственного и общественного порядка», но и о размерах и
характере революционного движения. В Петропавловскую кре-
пость доставлялись арестованные только из Петербурга и из
Петербургского округа. Трубецкой бастион отражал из года в год
в своих стенах ход всероссийской революции.
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
53
Рабочее движение дало в казематы организаторов тайных
рабочих групп и кружков, пропагандистов, устроителей под-
польных типографий, распространителей революционной пе-
чати и др.
Начало русской революции — «кровавое воскресенье»
1905 года — привело в камеры крепости Максима Горького. От-
кликнулось под сводами бастиона и московское восстание
1905 года. Под этими сводами Петербургский военно-окружной
суд вынес смертный приговор за убийство усмирителя этого вос-
стания командира Семеновского полка генерал-лейтенанта Мина.
В «эпопею» военно-полевых судов 1906—1907 гг. Петропав-
ловская крепость предоставляла «кратковременный приют» в
своих стенах многим жертвам царизма.
По коридорам обоих этажей крепостной тюрьмы твердым ша-
гом прошли в одиночные камеры десятки матросов царского
флота, делавших героические попытки заменить на своих кораб-
лях царский флаг красным знаменем.
На темных стенах крепости и в ее мрачных и сырых казема-
тах отражаются события великой борьбы народа с царизмом,
капитализмом и бюрократией. Далеко не все то, что происходило
внутри Петропавловской крепости, нам удалось вскрыть. В этом
не наша вина: царская бюрократия старалась сохранять в тайне
жизнь и смерть в ее твердыне — Трубецком бастионе. К счастью,
это ей не всегда удавалось. Но если для нас осталось неизвест-
ным многое из того, что переживали узники крепости, то значи-
тельно полнее нам удалось ознакомиться с тем, что приводило
заключенных в крепость.
Из трех предшествующих томов «Истории царской тюрьмы»
читателям уже известно, что в продолжение многих лет в Петро-
павловской крепости было несколько мест, куда царизм заточал
своих политических врагов (равелины, бастионы, куртины и др.).
За последние семнадцать лет своего существования царское
правительство для содержания заключенных в Петропавловской
крепости отводило тюрьму Трубецкого бастиона и Екатеринин-
скую куртину.
В то время как Трубецкой бастион предназначался для пред-
варительного заключения обвиняемых в государственных пре-
ступлениях, Екатерининская куртина использовалась для содер-
жания в ней некоторых осужденных военно-окружным и военно-
морским судами. Все эти осужденные за одним исключением были
офицерами армии или флота. Не представляется возможным вы-
яснить, чем руководствовались высшие центральные органы,
направляя некоторых приговоренных к наказанию лишением
Свободы в крепостях именно в Петропавловскую крепость. Так
54
ГЛАВА ПЕРВАЯ
как в эту крепость были заключены лишь очень немногие из
осужденных к такому наказанию, то можно предположить
наличие каких-либо особых условий на стороне осужденных,
которые открывали перед ними двери Екатерининской
куртины.
В числе других сюда были направлены осужденные военно-
морскими судами, занимавшие высшие командные посты в рус-
ском флоте: один контр-адмирал Небогатов, двое капитанов пер-
вого ранга Григорьев и Аишин. Сюда же был направлен генерал-
лейтенант Стессель, бывший начальник Квантунского укреплен-
ного района.
Эти четверо, из которых трое первых были осуждены за
сдачу японцам без боя военных кораблей, а четвертый — за сдачу
Порт-Артура, были приговорены вместо смертной казни «по
монаршему милосердию» к заключению в крепость на 10 лет. На
этом милость царя к его «героям», опозорившим своей сдачей
в руки врага честь и славу русского оружия, не остановилась.
Никто из осужденных назначенного десятилетнего срока лише-
ния свободы не отбыл. Небогатов провел в Екатерининской кур-
тине вместо 10 лет лишь 2 года 1 месяц, его соучастники по про-
цессу еще менее, а именно: Григорьев— 1 год 11 месяцев 24 дня,
Аишин — 1 год 9 месяцев. Что касается Стесселя, то царь про-
стер на него свою милость еще больше, чем на остальных, по-
велев освободить его уже через 1 год и 2 месяца.
Кроме этих четырех офицеров, царь даровал свою милость
еще шестерым заключенным Екатерининской куртины. Таким
образом, без малого */з осужденных, направленных в Екатеринин-
скую куртину, вышли из нее ранее назначенного судом срока.
Это доказывает основательность предположений о направлении
в названную куртину в целях облегчения положения приговорен-
ных, а не для его отягощения.
Направление приговоренных к заключению в крепость в Ека-
терининскую куртину было редким явлением. В XX веке сюда
поступило всего 37 человек. Так, например, наибольшее их по-
ступление в течение целого года составляло пять человек
(1912 г.), но были годы, когда число поступивших за год до-
ходило даже до одного человека (1913, 1915 гг.).
Точно так же и количество выбывших из крепости ежегодно
колебалось в пределах от одного до пяти.
В Екатерининской куртине заключенные долго не задержи-
вались. На перечисленных нами четырех «героев» русско-япон-
ской войны пришлись наивысшие сроки содержания в крепости.
В большинстве же случаев узниками Екатерининской куртины
оказывались приговоренные военно-окружными и военно-мор-
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
55
скими судами на сроки в несколько месяцев и редко — на срок
более одного года четырех месяцев L
По своему служебному положению осужденные принадлежали
к различным чинам армии и флота, начиная с гардемарина и
юнкера и кончая контр-адмиралом и генерал-лейтенантом. Было
несколько капитанов (5), поручиков и прапорщиков (8), полков-
ников (3) и пр.
В служебном положении осужденных было больше разнообра-
зия, чем в их преступных деяниях. Заключенные Екатеринин-
ской куртины совсем не походили по характеру предъявленных
к ним обвинений на своих соседей по Петропавловской крепости,
т. е. на узников Трубецкого бастиона. Среди тридцати семи чи-
нов военного и военно-морского ведомства, прошедших через кур-
тину, был только один осужденный за хранение прокламаций.
Это был молодой прапорщик 8-го Московского гренадерского
полка, осужденный за это в год революционного подъема в армии
(1906 г.) на один год заключения. Крупные числа пришлись на
осужденных за служебные подлоги и растраты, за бесчинство.
Мы уже знаем осужденных за сдачу японцам кораблей Порт-
Артура. Всего-навсего один осужден за побои нижних чинов.
Едва ли этот «уникум» был надлежащим показателем распро-
странения побоев офицерами нижних чинов.
Из всех 37 осужденных, прошедших через Екатерининскую
куртину, более значительный политический и общественный инте-
рес представили генерал-лейтенант Стессель, контр-адмирал Не-
богатов и два капитана первого ранга — Григорьев и Лишин,
имена которых вписаны на позорной странице царизма, привед-
шего Россию к разгрому армии и флота японцами. На этих за-
ключенных и на пребывании их в крепости мы остановимся позд-
нее. Пребывание в куртине командиров армии и флота оказалось
кратковременным и легким, но длительны и тяжки были послед-
ствия нанесенного Японией царской России поражения, пока
Великая Октябрьская социалистическая революция не смыла
позора поражения и не освободила нашу Родину от наложенного
на нее ярма русско-японского договора о мире.
* *
*
За исследованный нами период, кроме Трубецкого бастиона
и Екатерининской куртины, как мы сказали выше, еще одно
1 Были осуждены: на 2 месяца — 3 человека, на 3 месяца—1 человек,
на 4 месяца — 4 человека, на 7 — 1 человек, на 8 — 5 человек, на 1 год —
2 человека, на 1 год 4 месяца — 9 человек, на 2 года— 1 человек, на 10 лет —
4 человека и срок неизвестен — 7 человек.
56
ГЛАВА ПЕРВАЯ
здание в Петропавловской крепости было превращено во времен-
ную тюрьму. Это произошло в месяцы революционного подъема
в России. Почти полторы сотни солдат электротехнической роты
были превращены в узников Петропавловской крепости. Началь-
ник электротехнической школы, препровождая 143 возмутив-
шихся солдат в крепость, в официальной бумаге назвал место их
заточения «помещением крепостной артиллерийской роты Петро-
павловской крепости», а сам комендант крепости назвал это
место «манежем» Надо предполагать, что последнее наименова-
ние является более правильным. Лишь исключительные обстоя-
тельства превратили этот манеж в место заточения.
Уже почти сто лет за стены крепости не вступали в качестве
узников одновременно целым отрядом солдаты царской армии.
Но в революционный 1905 год 14 ноября целая электротехни-
ческая рота военно-электротехнической школы была достав-
лена сюда под конвоем лейб-гвардии Павловского полка. Рота
была почти в полном составе: 143 солдата стали узниками той
самой крепости, в которой в 1820—1821 гг. в самых невыносимых
условиях содержался в качестве узника весь лейб-гвардии
Семеновский полк, а в 1825—1826 гг. сюда были заточены
отдельные воинские части, принимавшие участие в восстании
декабристов.
В нашем последующем изложении мы уделим специальное
внимание возмущению электротехнической роты и ее пребыва-
нию в крепости, а здесь ограничимся напоминанием о превраще-
нии в тюрьму «манежа» Петропавловской крепости и сообще-
нием нескольких цифр о заключенных сюда солдатах.
Как было указано, сюда 14 ноября было заключено 143 сол-
дата царской армии. Крайне неблагоприятные условия заточе-
ния, о чем будет сказано в другой главе, привели к необходимо-
сти сократить число этих заключенных в крепости: в декабре
1905 года начальник штаба полка предложил начальнику электро-
технической школы 72 узников, из числа находившихся в зда-
нии «манежа», разместить у себя. В январе 1906 года 47 аресто-
ванных были освобождены по постановлению военного следова-
теля. Ко времени суда 17 января 1906 г. в «манеже» крепости
оставалось 55 заключенных из электротехнической роты.
После приговора 20 января 1906 г. в крепость было временно
возвращено 11 человек, приговоренных к наиболее суровым на-
1 Филиал ЦГВИА в Ленинграде. Фонд 545, 1905, дело 847, т. 1,
«Предварительное следствие, произведенное военным следователем по
2-му участку Петербургского военного округа. О 143 нижних чинах электро-
технической школы». Донесение коменданта С.-Петербургской крепости
председателю петербургского военно-окружного суда (л. 167).
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
57
казаниям, для последующего перевода в другие места лишения
свободы.
10 февраля 1906 г. комендант крепости обратился к главно-
командующему войсками гвардии и С.-Петербургского военного
округа с просьбою взять от него из крепости этих солдат, при-
говоренных в дисциплинарные батальоны и остающихся в кре-
пости ввиду полного отсутствия мест в этих батальонах. Это
ходатайство было удовлетворено, и солдаты — узники Петропав-
ловской крепости 15 февраля были переведены в С.-Петербургское
комендантское управление. С выводом этих солдат из «манежа»
прекратилась и его кратковременная роль в качестве тюрьмы
внутри стен Петропавловской крепости *. Но как ни кратковре-
менна была эта роль, она не должна быть забыта в истории
Петропавловской крепости.
В 1905—1906 гг. эти 143 человека электротехнической роты
были первыми солдатами, которые под охраной штыков целого
Павловского полка были введены в крепость в качестве ее узни-
ков, а 27 февраля 1917 г. в 5 час. 30 мин. утра в эту же самую
Петропавловскую крепость, в ее Трубецкой бастион, были за-
точены 19 солдат этого же самого лейб-гвардии Павловского
полка за их отказ стрелять в народ и за их стрельбу в жандар-
мов-усмирителей. Через сутки, 28 февраля, ворвавшиеся в кре-
пость толпы революционного народа и солдат освободили пав-
ловцев, этих последних узников Петропавловской крепости, и
положили конец ее служению царизму.
Она продолжала свое служение буржуазному Временному
правительству, стоявшему против народа, за продолжение войны.
Также и другие столичные тюрьмы широко открывали свои двери
для заточения в одиночных и общих камерах борцов за социали-
стическую революцию, и в том числе для ряда крупных деятелей
большевистской партии. Только укрытие большевистской партией
своего гениального вождя В. И. Ленина в глубоком подполье
не дало возможности Временному правительству учинить свою
расправу над великим вождем трудящихся.
1 Филиал ЦГВИА в Ленинграде. Фонд 545, 1906, дело 847, ч. III,
Петербургский окружной суд, «О 126 нижних чинах роты военной электро-
технической школы» (л. 374).
Глава вторая
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ
И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
§ 4. ЖЕРТВЫ ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ ЮСТИЦИИ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Введенная в России законом 19 августа 1906 г. и про-
существовавшая до 20 апреля 1907 г. эпопея военно-поле-
вых судов не могла не отразиться на истории Трубец-
кого бастиона.
В одиночные камеры этой тюрьмы были заключены также и
жертвы военно-полевой юстиции. Их пребывание там было та-
ким кратковременным, какого почти совсем не знает в других
случаях история Петропавловской крепости. Оно исчислялось
даже не неделями, а лишь двумя-четырьмя днями.
Эта краткость заточения в казематах бастиона отнюдь не го-
ворит о том, что жертвам военно-полевой юстиции удалось изба-
виться от тех страданий, которые выпадали на долю узников
крепости, проводивших в ней долгие месяцы и годы. Интенсив-
ность этих страданий была как будто тем сильнее, чем короче
было время заточения в бастионе, когда каждый день тянулся,
как месяц, и каждый час, как сутки.
И не удивительно: каждый отданный на расправу военно-по-
левому суду знал, что у него из крепости нет другого выхода,
кроме пути на виселицу. Мысль о неизбежной, ничем не отвра-
тимой смерти в петле палача не оставляла ни на минуту этих
обреченных. Недаром при одновременном приходе 18 октября
1906 г. тюремной администрации в камеры к восьми осужденным,
чтобы взять их в глубокую полночь для передачи палачам, ни
один из них не оказался спящим. Все они бодрствовали и
ждали прихода за ними исполнителей последнего акта комедии
того суда, который назывался военно-полевым судом, а в дей-
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
59
ствительности был актом самой бессудной расправы по указу
«его величества».
Общая характеристика закона о военно-полевом суде, как
акта безграничного произвола царизма, была дана в листовке
Петербургского Комитета РСДРП «Ко всем рабочим города
Петербурга», распространенная немедленно после опубликования
закона о военно-полевом суде Ч
Первыми поступившими в Петропавловскую крепость 14—
16 октября 1906 г.-по делам военно-полевой юстиции были один-
надцать обвиняемых. Они не были, конечно, первыми в России
подсудимыми военно-полевых судов: они были лишь первыми,
но не последними узниками Трубецкого бастиона, предназначен-
ными для расправы военно-полевой юстиции.
Здесь уместно отметить, что в архиве департамента полиции
найден нами хронологический, остававшийся до сих пор неиз-
вестным, список лиц, казненных по приговорам военно-полевых
судов. Воспроизведем из него дни, когда в тех или других пунк-
тах Российской империи военно-полевые суды творили свое чер-
ное дело.
Мы сознательно воспроизводим из этого официального списка
подробно месяцы и числа казней по приговору военно-полевых
судов. Короче было бы назвать те немногие дни, которые прошли
без казни в период с 31 августа 1906 г. до 31 января 1907 г.
включительно, за который дан департаментом полиции министру
внутренних дел поименный список казненных. Если не было этой
краткости в донесении министру внутренних дел, то тем более
не должно быть ее в нашем «донесении» советским читателям.
Итак, первая казнь была совершена 31 августа 1906 г. Последую-
щие приговоры были вынесены:
В сентябре 1, 3, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20,
1906 Г.: 21, 22, 23, 25, 26, 27, 28, 29, 30;
В октябре: 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19,
20, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 30, 31;
В ноябре: 1, 2, 3, 4, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18,
19, 20, 22, 23, 24, 25, 27, 28, 29, 30;
В декабре: 1, 2, 4, 5, 7, 8, 9, 11, 12, 13, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21,
22, 23, 26, 28, 30, 31;
В январе 2, 3, 4, 5, 7, 9, 10, 12, 13, 14, 16, 17, 18, 19, 20, 23, 24,
1907 г.: 25, 29, 30, 31 * 2.
. 1 Листовки петербургских большевиков, т. 1, 1902—1907 гг., Огиз, 1939.
2 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
Фонд 102, № 8, т. IV, литер «А», «Списки лиц, казненных по приговорам
военно-полевых судов» (лл. 3—6).
60
ГЛАВА ВТОРАЯ
Итак, за пять месяцев, с 31 августа 1906 г. и по 31 января
1907 г., из общего количества 154 дней всего 31 день прошел без
казней, а 123 дня с казнями, т. е. из каждых пяти дней четыре
дня были с казнями и только один день проходил без казни.
Узники Петропавловской крепости, осужденные военно-поле-
вым судом, были казнены частью близ Кронштадта, а потому све-
дения о них были даны в отчетах кронштадтских военных властей
и кронштадтской полиции (таких казненных было 17 человек).
Кроме того, по отчетам петербургских властей, местом казни для
шести человек был назван Петербург. Как уже указано, нам уда-
лось выяснить нахождение в Трубецком бастионе 17 человек,
ставших жертвами военно-полевой юстиции.
Тюрьме Трубецкого бастиона выпала «честь» стать местом
заседаний военно-полевого суда в Петербурге. Об этом свидетель-
ствует следующее секретное письмо: «Секретное письмо временно
командующего войсками гвардии и Петербургского военного
округа М. А. Газенкампфа коменданту Петербургской крепости
А. В. Эллису, 11 сентября 1906 г.
Препровождая при сем секретный отзыв штаба округа от
18 сентября за № 1678, уведомляю ваше высокопревосходитель-
ство, что военно-полевой суд в городе Петербурге будет заседать
в Трубецком бастионе вверенной вам крепости, как единствен-
ном месте, вполне обеспечивающем безопасность заседания.
Приведение же смертных приговоров в исполнение будет про-
изводиться в местах по соглашению с С.-Петербургским губер-
натором вне столицы.
Сообщая об изложенном для зависящих распоряжений, прошу
уведомить, какие еще меры желательно принять для безопасности
заседания суда и помещения подсудимых.
Прошу принять уверение в совершенном почтении и предан-
ности. Генерал от инфантерии Газенкампф» !.
В этом секретном письме обращает на себя внимание мотиви-
ровка выбора местом заседания суда Трубецкого бастиона «как
единственного места, вполне обеспечивающего безопасность засе-
дания». Только за стенами Петропавловской крепости, за сте-
нами Трубецкого бастиона, в твердыне государственной тюрьмы,
было признано безопасным творить самые черные дела из всех
черных дел царского «правосудия». Мне не удалось установить,
было ли выполнено предположение совершать все казни по при-
говору военно-полевого суда «вне столицы». В противоречии
с этим распоряжением стоит список казненных по приговору
1 Ленинградское отделение Центрального исторического архива, Царизм
в борьбе с революцией 1905—1907 гг., М., 1936, стр. 83.
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТЙОН
61
военно-полевого суда. Он был составлен на основании сведений,
сообщенных высшими гражданскими или военными чинами мест-
ной администрации. В нем были перечислены шесть казней,
совершенных в Петербурге.
§ 5. НОВЫЕ ДОКУМЕНТЫ О ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДАХ
По истории кратковременного, но страшного существования
военно-полевой юстиции в России нам удалось найти новые доку-
менты, остававшиеся до настоящего времени неизвестными.
Одному из этих документов, несомненно, принадлежит особенно
важное значение. Если писать историю «скорострельной юстиции»
в царской России, то надо начинать ее именно с этого документа.
В Ленинградском филиале Центрального Государственного
военно-исторического архива хранится дело 1906 года под назва-
нием «Об установлении правил о военно-полевом суде» L Оно
начинается с бумаги, адресованной от имени главного военно-
судного управления 8 июля 1906 г. военному министру. В ней
приводится дословно собственноручная надпись Николая II, сде-
ланная им 6 июля 1906 г.
Царь наложил такую пространную резолюцию, какой не при-
ходилось встречать в подобных случаях. Необходимо привести
ее всю целиком потому, что она раскрывает перед нами, кто был
настоящим инициатором издания закона о бессудной расправе,
о суде скором, но совсем не милостивом.
Николай II выразил свою волю в следующих словах: «Напо-
минаю Главному военно-судному управлению мое мнение относи-
тельно смертных приговоров. Я их признаю правильными, когда
они приводятся в исполнение через 48 часов после совершения
преступления — иначе они являются актами мести и холодной
жестокости».
До этого времени в практике военно-окружных судов не было
случаев приведения в исполнение смертных приговоров через
48 часов после совершения преступления. На дознание, на пред-
варительное следствие, на процедуру суда и на приведение при-
говора в исполнение всегда требовалось более продолжительное
время, исчислявшееся не часами, а неделями и месяцами. Таким
образом, все эти казни оказывались, по квалификации самого
Николая II, «актами мести и холодной жестокости». Он мирился
с этим двенадцать лет своего царствования и, наконец, нашел
. 1 ЦГВИА в Ленинграде. Главное военно-судное управление, дело 54 за
1906—1907 гг., «Об установлении правил о военно-полевом суде».
62
ГЛАВА ВТОРАЯ
выход избежать «жестокости» при исполнении казни и превра-
щения смертного приговора в «акт мести». Всероссийский само-
держец руководствовался отнюдь не чувством милосердия.
Имеются прямые указания на то, что он преследовал иную цель.
Военный министр сообщал 29 июля председателю совета мини-
стров Столыпину о воле царя совершать казни не позже 48 часов
после совершения преступления. Царь выразил это желание во
время доклада ему министра. При этом, как писал министр, царь
мотивировал свою волю указанием, «что такое быстрое исполне-
ние наказания будет больше устрашать» L
Об этой цели «наибольшего устрашения» царь в своей пись-
менной резолюции предпочел умолчать.
Потребовав небывалой чрезвычайной быстроты от военной
юстиции в решениях дел, исходом которых была смертная казнь,
царь далеко не проявил какого-либо недомыслия. Он не призна-
вал в своем суждении никакой ошибочности. Он продолжал стоять
на своей точке зрения даже и тогда, когда министрами было ука-
зано на ее неправильность.
Даже прославившийся своей жестокостью главный военный
прокурор Павлов набрался смелости и указал в своем обращении
к военному министру на трудности осуществления «монаршей
воли». Он прежде всего поторопился указать, что «осуществле-
ние упомянутой монаршей воли совершенно не зависит от Глав-
ного военно-судного управления, так как:
1) Дела о гражданских лицах, предаваемых военному суду на
основании военного положения или положения об охране, по
каковым только делам почти исключительно и постановляются
смертные приговоры, передаются в военно-прокурорский надзор,
а затем в военный суд лишь по окончании дознаний, производи-
мых жандармской и общей полицией, и следствий, производимых
судебными следователями, и по рассмотрении таковых генерал-
губернаторами, причем на ускорение означенных актов военно-
судебные органы не могут оказывать никакого влияния.
2) При всей обширности пространства Российской империи
в ней имеется всего 12 военно-окружных судов. Поэтому в случаях
совершения преступлений вне места нахождения суда приходится
или командировать туда временный суд, или же доставлять пре-
ступника в суд. Как то, так и другое при больших расстояниях
требует иногда значительного времени.
3) Рассмотрение дела в военно-прокурорском надзоре и в
суде, как бы энергично ни действовали чины их, требует обяза-
тельного соблюдения некоторых, установленных законом, сроков,
1 ЦГВИА в Ленинграде. Главное военно-судное управление, дело 54 за
1906—1907 гг., «Об установлении правил о военно-полевом суде» (л. 37).
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
63
вследствие чего при наибольшей возможной, без нарушения пра-
вил военно-судного устава, быстроте приговор может быть при-
веден в исполнение не раньше как на шестые или седьмые сутки
после передачи дела военному прокурору».
Набрался смелости и министр юстиции Щегловитов. В своей
бумаге от 9 августа 1906 г. он высказался отрицательно о проекте
создания военно-полевых судов и о казнях через 48 часов после
совершения преступления. В осторожных выражениях министр
юстиции писал, что практически было бы весьма затруднительно
выявить «те случаи, когда до постановления судебного приговора
надлежит считать по делу вполне безусловно доказанным состав
преступления, а равно и виновность в оном обвиняемого и когда,
следовательно, на упомянутое дело надлежало бы распространить
проектируемый порядок».
Правил, подобных проектируемым, нет ни в одном государстве.
На этом основании Щегловитов предлагал обсудить предполо-
жение об издании нового закона в совете министров и предста-
вить результаты такого обсуждения государю для дальнейших
его указаний.
Неизвестно, вспомнил ли когда-нибудь еще эти слова министр
юстиции, или, написав их, он счел свой долг выполненным. Во
всяком случае, через десять дней, а именно 19—20 августа 1906 г.,
«монаршая воля» о милосердном повешении осужденных через
сорок восемь часов после совершения преступления стала законом,
принятым советом министров, членом которого был и министр
юстиции.
Через шесть дней после издания закона, а именно 26 августа,
Николай II повелел военному министру объявить командующим
войсками его требование о безусловном применении закона
о военно-полевых судах. Вместе с этим командующие войсками
и генерал-губернаторы предупреждались, что они будут лично
ответственны перед «его величеством» за отступления от этого
закона. Так, Николай II с особой настойчивостью проводил
в жизнь свой закон о смертной казни.
Прошло две недели со времени издания закона, а в Петер-
бурге и в Петербургской губернии еще не было случаев назначе-
ния военно-полевого суда. Это очень не понравилось великому
князю, родному дядюшке царя, главнокомандующему Петербург-
ским военным округом. Главное военно-судное управление и до-
вело об этом до сведения министра внутренних дел с указанием,
что, по мнению «его высочества», были «вполне подходящие
случаи» для назначения такого суда L
1 Если высшая петербургская администрация вызвала недовольство ве-
ликого князя своим замедлением введения в действие военно-полевых судов,
64
ГЛАВА ВТОРАЯ
Из секретной переписки о введении в действие нового закона
отметим не лишенные интереса донесения председателя Москов-
ского военно-окружного суда от 25 августа 1906 г. военному мини-
стру. Автор этого письма доносил, что на происходившем 25 ав-
густа в Москве совещании генерал-губернатор заявил, «что он
все же будет назначать военных судей председателями военно-
полевых судов» L Перспектива нести такие обязанности не была
для военных юристов приятной и безопасной. Правительство же
не было расположено вносить, хотя бы в слабой степени, элемент
законности в деятельность новых органов своей расправы. Между
тем наличие лица с высшим юридическим образованием в составе
судилища могло повлиять на деятельность военно-полевых судов
в нежелательном для правительства направлении. Вот почему
военный министр поспешил разъяснить, что председатели военно-
полевых судов должны быть «офицеры от войск, а не чины военно-
судебного ведомства».
Центральная власть и высшие местные власти без труда
поняли, в чем именно состояла «монаршая воля» Николая II.
Они старались внушить кадровым офицерам военно-полевых
судов не стремление к законности, а проведение наибольшей
суровости приговора. Так, например, Прибалтийский генерал-
губернатор 14 декабря 1906 г. писал: «В настоящее трудное
время от всех без исключения офицеров надлежит требовать
проявления мужественного сознания необходимости действовать
решительно в постановлении приговоров, суровость коих нужно
признать необходимою для пресечения преступной деятельности
отбросов населения, стремящихся поколебать основы государст-
2
венного строя» .
В программу действий военно-полевых судов входило приме-
нение смертной казни. Надлежало провести ряд распоряжений
о порядке приведения приговора в исполнение. Это и было сде-
лано 19 октября 1906 г. помощником главнокомандующего
Петербургским военным округом, издавшим распоряжение о вы-
полнении смертных приговоров по этому округу.
то Одесский генерал-губернатор Каульбарс сгорал от нетерпения начать по-
скорее свою расправу. Он ходатайствовал ускорить опубликование нового
закона или издать «высочайшее повеление» применять новый закон до полу-
чения на местах соответствующего номера «Собрания узаконений и распоря-
жений правительства».
1 ЦГВИА в Ленинграде. Главное военно-судное управление, дело 54 за
1906—1907 гг., «Об установлении правил о военно-полевом суде» (л. 52,
оборот).
2 ЦГВИА в Москве. Штаба войск гвардии и Петербургского военного
округа, 1906, № 8626, фонд 11, опись 1, «О военно-полевых судах и сужде-
нии по законам военного времени» (л. 16, оборот).
Невская куртина и площадка, с которой увозили приговоренных к казни на Лисий Нос.
Переснимок с фотографии Музея Революции РСФСР.
Лисий Нос. План местности, где производились казни осужденных.
ЦГВИА в Москве, 1906.
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
65
Было предписано доставлять пароход по заранее условлен-
ной телеграмме к Николаевскому мосту в указанный час. Здесь
его должен ожидать конвой, назначенный воинской частью. Этот
пароход следует с осужденным в Кронштадт к форту № 6. С кон-
воем следует священник, врач, чиновник от градоначальства,
палач и чины корпуса жандармов. Эшафот для казни со всеми
его приспособлениями должен быть разборный и храниться на
форте № 6 вместе с 20 столбами на случай казни через расстрел.
По выполнении казни и погребении трупа конвой и участники
выполнения казни возвращаются на том же пароходе в Петербург.
Этот распорядок казни был установлен на время навигации.
В архивных документах найдено также предписание о выработке
специального плана для доставки приговоренных к казни после
закрытия навигации, т. е. не водным путем.
В этом же архивном деле штаба гвардии и Петербургского
военного округа оказался воспроизводимый нами план местности
Лисий Нос. Здесь, за пороховыми складами, было произведено
большинство казней.
В приведенном распоряжении об исполнении смертных при-
говоров упоминалась разборная виселица. Предшествующая
история царизма за все время использования им казни через
повешение не знала разборных виселиц. Не известно, чем руко-
водствовался ее «изобретатель». Может быть, здесь играло роль
соображение экономического характера, а именно, сокращение
расходования леса на устои и перекладину с кольцами, на оплату
работы плотников. Может быть, стремились избежать трудностей
уничтожения после каждой казни столбов виселицы. Это не
известно. Использование нового сооружения вызвало ряд затруд-
нений и нечто вроде протеста со стороны временного кронштадт-
ского генерал-губернатора. На четвертом месяце действия этого
сооружения он писал (23 декабря 1906 г.) С.-Петербургскому
градоначальнику, что при каждой казни на Лисьем Носу прихо-
дится собирать, а потом разбирать виселицу и проделывать это
руками нижних чинов караула военно-пороховых погребов. «Так
как караул постоянно меняется, то сборке и разборке виселицы
приходится обучать все новых людей». Он считал это несов-
местимым с воинским званием, а потому и просил высылать каж-
дый раз «особо обученных вольных рабочих». Вместе с тем он
просил удалить место казни «в лесок», чтобы ее не видел часовой
при пороховых погребах.
Этот небольшой документ полон глубокого значения. Надо
предполагать, что если сам кронштадтский генерал заговорил о не-
удобствах обучения все новых и новых кадров нижних чинов ма-
стерству сборки и разборки виселицы, то он делал это в результате
М. Н. Гернет, т. 4
66
ГЛАВА ВТОРАЯ
протестов солдат, которых превращал в соучастников выпол-
нения казни. Недаром он же просил скрыть совершение
казни подальше в лес, чтобы солдаты охраны порохового погреба
не видели отвратительного зрелища повешения, а может быть
и не слышали предсмертных призывов к борьбе за свободу, за
революцию L
Подтверждением правильности такого нашего предположения
явилась шифрованная телеграмма одесского генерал-губернатора
Каульбарса к военному министру. Он доносил 20 сентября 1906 г.,
что по приговору военно-полевого суда уже расстреляны 25 осу-
жденных. Он был вынужден признать, что частые казни «через
расстрел производят неблагоприятное впечатление на войска».
Конечно, выражение «неблагоприятное впечатление» было слиш-
ком деликатным в генеральских устах. В действительности здесь
было кое-что посильнее. На этом основании одесский сатрап про-
сил отпустить ему аванс на оплату палачей для совершения казней
через повешение вместо расстрела. Против удовлетворения этой
просьбы высказался уже известный нам прокурор Павлов, и это
мнение разделил военный министр. В авансе было отказано.
Казни должны были и впредь совершаться бесплатно солда-
тами 1 2. Впрочем, этот ретивый поборник военно-полевой юстиции
был в меньшинстве среди прочих генерал-губернаторов и коман-
дующих войсками, которые большей частью предпочитали вешать,
нежели расстреливать.
Так начала свою кровавую историю военно-полевая юстиция.
Проходил один месяц за другим. В столичных и провинциальных
газетах изо дня в день печатались телеграммы о приведении
в исполнение смертных приговоров. Сообщались не только одни
голые факты, но иногда и некоторые подробности. Если сухие
сведения об исполненной казни возмущали общественную совесть
небывало большими цифрами повешенных и расстрелянных, то
все больше росло негодование широких кругов населения, когда
они узнавали о бессудности этих казней.
Шел шестой месяц со времени введения военно-полевых судов.
Приближалось время созыва второй сессии Государственной
думы. Правительство, не сомневалось, что и эта дума второго
созыва не одобрит закона о военно-полевых судах. Между тем
по действующему законодательству положение о военно-полевых
судах, принятое советом министров после разгона первой думы,
1 ЦГВИА в Москве. Штаба войск гвардии и Петербургского военного
округа, 1906, № 8626, фонд 11, опись 1, «О военно-полевых судах и сужде-
нии по законам военного времени» (л. 15).
2 В. Н. Нечаев, Расстреливать или вешать, «Красный Архив», т. 17.
1926, стр. 222—225.
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
67
должно было быть внесено на утверждение во вторую думу в тече-
ние первых двух месяцев ее существования. Неисполнение этого
требования означало отказ правительства от продления действия
закона. Правительство решило избежать неминуемого провала
и поэтому не обращаться к думе за утверждением закона о военно-
полевых судах и отказаться от них.
Совет министров 9 февраля 1907 г. посвятил свое специальное
заседание вопросу «о сокращении применения закона о военно-
полевых судах». Результаты этого совещания были доложены
15 февраля государю. На соответствующем докладе имеется за
подписью помощника управляющего делами совета министров
Плеве пометка об ознакомлении царя с этой бумагой.
Едва ли Николай II испытывал удовольствие при прочтении
протокола заседания совета министров от 9 февраля 1907 г.
Закон о военно-полевых судах, детище его державной воли, явно
проваливался. Правда, за шесть месяцев своего действия это
положение о военно-полевой юстиции отняло множество жизней
в порядке внесудебной расправы, но все же царь не рассчитывал
на такую кратковременность существования спроектированного
им закона.
Совет министров в пространной записке царю докладывал
в очень сдержанных выражениях о необходимости отступления
военно-полевой юстиции по всей линии фронта. Он говорил о вы-
нужденности издания закона 19—20 августа 1906 г. ввиду роста
в «небывалых размерах преступной деятельности революционных
организаций».
Министры находили, что более чем пятимесячное действие
военно-полевых судов «привело ныне к некоторому, по сравнению
с недавним прошлым, успокоению». Поэтому «обстоятельства,
вызвавшие применение столь чрезвычайной меры, как военно-
полевые суды, если не исчезли, то в значительной степени утра-
тили свою остроту..., продолжение же деятельности военно-поле-
вых судов, вызывая в некоторых кругах общества резкое недо-
вольство, может неблагоприятно отразиться на совместной работе
правительства с законодательными учреждениями...».
Совет министров заканчивал свой доклад предложением не
вносить закон 19—20 августа 1906 г. в Государственную думу
с тем, чтобы он прекратил свое действие 20 апреля 1907 г. Для
того же, чтобы подготовить переход от чрезвычайной юстиции
к обычной, министры предлагали «преподать генерал-губернато-
рам и главнокомандующим циркулярные указания о необходи-
мости по возможности воздерживаться на будущее время от
применения военно-полевых судов». В качестве обоснования этого
своего отступления министры указывали, что каждый случай
5*
68
ГЛАВА ВТОРАЯ
применения этого закона за время действия Государственной
думы приведет к ее вмешательству в действия исполнительной
власти.
Потребовалось почти шесть месяцев самой упорной борьбы
передовой русской общественности, чтобы заставить правитель-
ство признать в своем секретном заседании необходимость отка-
заться от военно-полевой юстиции.
§ 6. ЗАСЕДАНИЯ ВОЕННО-ПОЛЕВОГО СУДА
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Мы уже знаем, что по распоряжению главнокомандующего
С.-Петербургского военного округа заседания военно-полевого
суда должны были происходить в здании тюрьмы Трубецкого
бастиона. Они происходили там в квартире заведующего тюрьмой,
которая находилась во втором этаже тюрьмы в непосредственной
близости с камерами этого этажа !.
Нет никакого сомнения, что выбор Трубецкого бастиона
местом заседания военно-полевого суда гарантировал полную без-
опасность для членов этого судилища. Но богато обставленная
квартира начальника государственной тюрьмы мало оправдывала
название этого суда «военно-полевым», которое давало основание
предполагать какую-то связь этого судилища с полем.
Военно-полевой суд не был стеснен в своей деятельности
процессуальными формами. Он являлся прямым отрицанием всего
того, что носило название «гарантии правосудия». Вместо пуб-
личности заседания была введена исключительная замкнутость
всего процесса разбирательства при недопущении на заседание
даже и тех немногих лиц (например, родных подсудимых), с при-
сутствием которых мирилось рассмотрение дела при закрытых
дверях в обычном суде. Отменялось объявление приговора в при-
сутствии публики. Вместо обвинительного акта представлялось
краткое распоряжение генерал-губернатора о предании военно-
полевому суду. Не было судоговорения, так как исключалось
присутствие на заседании как прокурора, так и защитника. О не-
зависимости судей из числа офицеров, назначенных по усмотре-
нию начальства, не могло быть и речи. Они были связаны требо-
ванием политики царизма выносить приговоры к смертной казни.
1 Надо предполагать, что для заседания суда была избрана комната,
занятая после превращения тюрьмы в музей экспозициями портретов и кар-
тин по делу декабристов, так как она больше всех комнат подходила по своим
размерам для заседания.
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
69
Известно, что попытки не подчиняться этим требованиям влекли
за собой репрессии для некоторых членов военно-полевого суда.
Первым процессом военно-полевой юстиции в С.-Петербурге
было «Дело о нападении 14 октября 1906 г. на помощника казна-
чея С.-Петербургской портовой таможни».
Со времени издания 19—20 августа 1906 г. закона о военно-
полевых судах прошло более полутора месяцев и даже прибли-
жался уже двухмесячный юбилей действия в империи этого
исключительного закона. За это время, как видно из официаль-
ного списка казненных, смертные приговоры были приведены
в исполнение уже над 201 осужденным в 35 различных пунктах
империи. Столица же этой империи все еще не занесла на стра-
ницы летописи своего существования ни одного смертного при-
говора. Мне уже пришлось отметить в предшествующем пара-
графе недовольство великого князя, главнокомандующего
С.-Петербургским военным округом, таким отставанием места
пребывания инициатора нового закона от других городов и даже
местечек в деле расправы с врагами государственного строя.
Наконец, 14 октября настал день, который принес полное удов-
летворение и великому князю и всем жаждущим показать свою
решимость и беспощадную суровость в борьбе с так называемыми
нарушителями общественного строя.
По делу нападения на помощника казначея С.-Петербургской
портовой таможни было предано военно-полевому суду сразу один-
надцать человек, а затем много позднее еще один. Из этих двена-
дцати человек — восемь были повешены. Все они были узниками
Трубецкого бастиона.
Вооруженное нападение на казначея портовой таможни было
использовано С.-Петербургским охранным отделением для рас-
правы с заподозренными в принадлежности к партии «максима-
листов».
Из сообщения начальника С.-Петербургского охранного отде-
ления видно, что по этому делу дознание было закончено произ-
водством уже 22 октября, что число обвиняемых, находившихся
под стражей, достигло 42 человек. Кроме того, разыскивались
семь и умер во время производства дознания один. Такая быст-
рота расследования уже сама по себе свидетельствовала, что оно
никак не могло быть исчерпывающе полным и подтверждать пра-
вильность обвинения в преступлениях, за которые грозили самые
тяжкие наказания.
Как ни была стремительна эта быстрота, она была недоста-
точна для немедленной расправы в порядке военно-полевой юсти-
ции со всеми арестованными. Поэтому жандармы выхватили из
70
ГЛАВА ВТОРАЯ
общей массы арестованных одиннадцать человек !. Из них восемь
человек уже 18 октября были повешены, а в отношении троих
военно-полевой суд передал дело на рассмотрение военно-окруж-
ного суда. К восьми осужденным 16 октября полевой суд при-
соединил 1 декабря еще одного.
Указанные нами главнейшие черты военно-полевой юстиции
сказались и на рассмотрении в Трубецком бастионе всех других
дел. Необходимо отметить, что царизму не удалось скрыть от
истории свои преступления, совершенные им под прикрытием
термина «приговора по указу его величества» за стенами Петро-
павловской крепости. Приговор по одному делу, рассмотренному
14. октября 1906 г., — один из очень немногих, делопроизводство
по которым дошло до нас.
Трудно решить, что в этом «судебном деле» наиболее отсту-
пало от общепринятых процессуальных форм и от элементарных
юридических требований. Это дело началось с бумажонки о пре-
дании одиннадцати человек военно-полевому суду, в которой даже
не назывались фамилии этих обреченных на смерть, а лишь дела-
лось указание, что они поименованы в протоколе жандармского
дознания. Все же дело завершилось приговором к смертной казни
восьми человек. Характерно, что в одной из последних бумаг
этого дела имеется перечень фамилий «обвиняемых», в котором
слово «обвиняемые» зачеркнуто и сверху карандашом заме-
нено словом «приговоренные». В этой упрощенности выразилась
вся сущность военно-полевой юстиции. Казалось бы, что дальше
этого упрощения итти некуда. Однако служители военно-полевой
юстиции пошли еще дальше. Коменданту крепости было дано
приказание выдать для казни восьмерых осужденных военно-
полевым судом, но фамилии их не были названы. Лишь по требо-
ванию коменданта был представлен ему их поименный перечень.
В деле имеются всего два документа, проливающих свет на
то, как происходило «судебное» заседание. Один из этих доку-
ментов без всяких подписей представляет собой какой-то бес-
связный набросок отдельных слов против фамилии каждого обви-
няемого. Вероятно, эти заметки играли роль памятки при реше-
нии судьбы обвиняемых.
Такой же характер носил и второй документ. Хотя он и носил
название «Журнал судебного заседания военно-полевого суда»,
но его содержание мало отвечало форме журнальной записи. Его
автор был несомненным сторонником краткости изложения, но не
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1906,
№ 106475, «О вооруженном нападении 14 октября 1906 г. на помощника
казначея С.-Петербургской портовой таможни».
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
71
сторонником ясности и даже понятности. Однако и эти краткие
записи дали нам основание судить о работе военно-полевого суда.
В заседании суда было опрошено тридцать семь свидетелей. Их
показания, повидимому, касались различных подсудимых, уста-
новления связи их между собою и пр. Одни из свидетелей отка-
зывались давать показания, уличавшие подсудимых, сославшись
на невозможность признать в обвиняемых кого-либо из участни-
ков государственного преступления. Таких свидетелей оказалось
тринадцать человек, т. е. почти треть общего числа вызванных.
Другие свидетели, среди которых было много агентов охранного
отделения и полицейских, опознавали тех или других из подсу-
димых. Сами же обвиняемые не только не признали себя винов-
ными, но и заявили о полном незнании причины их ареста.
Напрасны были бы поиски в смертном приговоре какого-либо
его обоснования, выяснения, в чем состояла вина каждого из
осужденных, подтверждения окончательных выводов ссылками
на свидетельские показания и т. п. «Суд» после совещания
объявил приговор.
§ 7. КАЗНЬ ОСУЖДЕННЫХ ПО ПРИГОВОРАМ
ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДОВ
Мы располагаем официальными материалами о приведении
в исполнение приговоров военно-полевых судов, осуждавших на
смертную казнь. Эти материалы касаются восьми осужденных
на смерть.
Восемь человек, приговоренных к казни, провели наступив-
ший после приговора день в крепости.
О перевозке осужденных на казнь водным путем на Лисий
Нос имеются и официальные сведения, найденные Д. Венедик-
товым. Следует предположить, что такие препровождения к месту
казни совершались во всех случаях одинаково, независимо от
того, были ли вынесены приговоры военно-полевым или военно-
окружным судом. Пароход «Пожарный» и миноносец «Шлем»,
приняв как осужденных на смерть, так и чинов, назначенных для
присутствия при казни, отчалили от пристани в 12 час. 30 мин.
ночи в местность Лисий Нос. В густом тумане оба судна прибыли
к месту назначения лишь поздно ночью. В рапорте было отме-
чено, что во время следования по Неве и морем не было судов,
«следовавших или следивших» за флотилией. Ко времени прибы-
тия названных парохода и миноносца к месту назначения
там, на дамбе, уже находились чины для исполнения, казни.
Авторы рапорта доносили С.-Петербургскому градоначальнику:
72
ГЛАВА ВТОРАЯ
«Пристань «Лисий Нос» представляет из себя дамбу, выдаю-
щуюся в море на протяжении 730 шагов. Пройдя дамбу и вступив
на берег, на котором не было ни одного постороннего человека, мы
тотчас повернули налево, в деревянную калитку, имеющуюся
у казарм, занимаемых караулом 2-го Кронштадтского крепостного
полка, охраняющим пороховые погреба.
Весь дальнейший путь, следовавший к месту казни, пролегал
по лесистой местности, совершенно пустынной и удаленной от
жилья.
Место, избранное для казни, отстоит от пристани «Лисий
Нос» на расстоянии не более версты, находится в лесу, близ
берега моря, в совершенно безлюдной местности, оцепленной
к тому же часовыми от 2-го Кронштадтского крепостного пехот-
ного полка, охраняющими пороховые погреба, имеющиеся
в районе этой местности, и никого не допускающими без прика-
зания своего непосредственного начальства.
Ближайшая местность, имеющая жилье, — станция «Раздель-
ная», до которой десять минут езды по железной дороге.
По прибытии на место казни был приведен в исполнение при-
говор суда в присутствии лиц, командированных для этой цели.
Во время производства казни ни на самом месте приведения
приговора в исполнение, ни в прилегающей к нему местности
никого из посторонних не находилось.
По окончании казни чины, командированные для этой цели,
тем же путем возвратились на пристань, не встретив на своем
пути посторонних лиц, и в 53/4 часа утра отплыли в Петербург» !.
Кроме описанного водного пути, на место казни был еще
и другой путь, сухопутный, которым пользовались преимущест-
венно зимою. Приговоренных вывозили из Петропавловской кре-
пости в каретах под усиленным жандармским конвоем. По Камен-
ноостровскому проспекту их везли до железнодорожной станции
в Новой деревне и доставляли в поезде специального назначения
на станцию Лисий Нос.
О порядке исполнения казни над заключенными Трубецкого
бастиона, вывезенными на Лисий Нос, мы встретили в архивном
деле официальное донесение, остававшееся совсем неизвестным до
настоящего времени. Сообщая об одновременной казни через
1 Этот рапорт имеет следующие подписи: «Чиновник особых поручений
при СПБ градоначальнике титулярный советник Муре. Пом. Упр. Речной
полицией подполковник Свешников. Старший пом. пристава СПБ столичной
полиции Михайлов. Нахожу, что все вышеизложенное совершенно сходно
с действительностью. Отдельного корпуса жандармов подполковник Совещан-
ский». Д. Венедиктов, «Лисий Нос» — лобное место российской рево-
люции, М., 1929, стр. 29.
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
73
повешение девяти осужденных (к восьми осужденным за экспро-
приацию был присоединен еще один, осужденный по другому
делу), рапорт добавлял, что трупы казненных были «погружены
в воду». Можно предположить, что утопление таких трупов пред-
ставлялось более легким делом, чем зарытие их в землю. Погру-
жение трупов в воду, может быть, применялось в целях более на-
дежного сокрытия тех, кто стал жертвами военной юстиции.
Обнаружение же могил могло привести к проявлению чьих-либо
симпатий к погибшим L
Утопление трупов казненных, отмеченное в архивном деле
о казни осужденных военно-полевым судом, не было, повидимому,
единичным случаем.
Очевидно, для администрации такой способ сокрытия следов
ее преступной расправы с жертвами юстиции представлялся наи-
более удобным, независимо от того, принадлежали осужденные
к морякам или не принадлежали. Морская стихия поглощала на
дне моря и тех, кто проводил на воде свою жизнь до осуждения
и кто был чужд ей 1 2.
§ 8. СТАТИСТИКА ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДОВ
Несмотря на протекшие более чем четыре десятилетия со
времени действия военно-полевых судов, в печати до сих пор не
было опубликовано официальных архивных материалов о дея-
тельности этих судов.
При моих розысках в архивах сведений об узниках Трубец-
кого бастиона из числа жертв военно-полевой юстиции мне попа-
лось дело департамента полиции довольно обширного объема
под названием «Списки лиц, казненных по приговорам военно-
полевых судов». Оно явилось попыткой министерства внутренних
дел собрать со всей империи наиболее исчерпывающий материал
о приговорах военно-полевых судов.
Попытка правительства систематизировать цифровой мате-
риал военно-полевой юстиции в общей сводке и вести наблюде-
ния за проведением в жизнь смертоносной «скорострельной»
юстиции вполне понятна. Без этого получалось такое положение,
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
1906, № 10475. «О вооруженном нападении 14 октября 1906 г. на помощ-
ника казначея С.-Петербургской портовой таможни» (л. 39).
2 Несмотря на запрещение цензуры давать в печати всякие сведения об
исполнении смертных приговоров, описание исполнения приговора военно-по-
левого суда все же проникло в печать («Биржевые ведомости» 31 октября
1906 г.).
74
ГЛАВА ВТОРАЯ
при котором «правая рука не знала, что творила левая». Совету
министров оставалось неизвестным, кто из генерал-губернаторов
проявлял достойное похвалы усердие и кто из них не был доста-
точно ретив в борьбе с крамолой, с нарушителями государствен-
ной, общественной и частной собственности.
Мысль собирать (конечно, совершенно секретно) сведения
о приговорах военно-полевых судов пришла в голову министру
внутренних дел не сразу, не одновременно с введением этих судов.
Лишь 22 января 1907 г.,, т. е. через пять месяцев после начала
«эпопеи» военно-полевой юстиции, министр внутренних дел пред-
писал департаменту полиции «составить в течение двух недель
полный список лиц, казненных по приговорам военно-полевых
судов со времени учреждения таковых» L
За пять протекших месяцев русская общественность была сви-
детельницей неистовства вновь созданных учреждений. Изо дня
в день органы столичной и провинциальной печати приносили
читателям известия о казнях по приговорам этих судилищ. В не-
которых органах стали появляться периодические сводки с име-
нами казненных, с указанием места казни, иногда также и с
перечнем вмененных им в вину преступлений. Русское общество
читало эти известия и реагировало на них, поскольку это дозво-
ляли цензурные и вообще политические условия того момента.
Но правительство, не обращая на это внимания, продолжало
итти по намеченному им пути.
Подведенные в департаменте полиции итоги оказались менее
значительными, чем итоги, подведенные в неофициальной печати.
Так, например, профессор Фалеев составил список лиц, прошед-
ших через военно-полевые суды со времени введения этих судов
и до 1 февраля 1907 г. В списке значится 950 казненных 1 2. Автор
допускает наличие в этом списке некоторого числа осужденных
не военно-полевыми, а военно-окружными судами. Он же допу-
скает и неполноту сведений, сообщенных телеграфными агент-
ствами.
В официальный список казненных военно-полевыми судами,
составленный за тот же период, внесено 629 человек. Получилась
очень значительная разница с преуменьшением числа казненных
по официальному списку. Сам департамент полиции признал
в своем рапорте министру внутренних дел неполноту полученных
от генерал-губернаторов сведений.
1 ЦГИА в Москве. Фонд 102, 7 делопроизводство, 1906, № 8, т. IV,
литер «А». Списки лиц, казненных по приговорам военно-полевых судов
(л. 1).
2 Фалеев, Шесть месяцев военно-полевой юстиции, «Былое» 1907 г-
№ 2.
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
75
Департаменту пришлось оправдываться перед министром
после того, как последний, получив поименный список казненных
военно-полевыми судами, остался им недоволен и в наложенной
резолюции резко запрашивал, почему в списке казненных отсут-
ствуют многие всем известные по газетам фамилии. Он требовал
представить ему письменное объяснение чиновников, давших
неполные сведения. Делопроизводитель департамента переносил
ответственность за неполноту сведения с департамента на местные
власти. Он писал: «Список казненных по приговорам военно-
полевых судов был составлен гг. заведующими районами по
сведениям, поступающим в 7 делопроизводство от местных вла-
стей. За полноту этих сведений, как уже докладывал вашему
превосходительству, ручаться нельзя, напротив, судя по печатав-
шимся в газетах известиям, есть полное основание предположить,
что о приведенных в исполнение смертных приговорах военно-
полевых судов местные власти не всегда сообщают департа-
менту» Ч
Во всей этой истории с выражением недовольства «его пре-
восходительства господина министра» характерно то, что сам
департамент, видя неполноту донесений с мест о казнях, не при-
нимал никаких мер к восполнению пробелов. Для него было без-
различно, если официальные цифры оказывались ниже действи-
тельных. Интересно, что в разосланных по областям и губерниям
секретных шифрованных телеграммах о представлении сводного
материала за пять месяцев, департамент не ставил вопроса: «за
что последовала казнь»? Между тем выяснение вопроса о при-
чинах присуждения к смерти имело большое значение. Тогда бы
выяснилось, что смертные приговоры выносились и за такие
действия, которые не были преступлением даже по царским за-
конам. Может быть, именно поэтому такой вопрос и не был по-
ставлен. Лишь в очень немногих донесениях с мест были даны
указания и на вмененные в вину действия осужденных.
Нам кажется, что ознакомление с официальными, секретными
списками казненных по приговору военно-полевых судов пред-
ставляет известный интерес. Получается возможность выяснить,
по крайней мере, тот минимум легальных убийств, в совершении
которых признались главнокомандующие, генерал-губернаторы
и прочие охранители государственного строя и общественного
порядка агонизировавшего царизма.
Одинаковые телеграфные запросы были посланы департа-
ментом полиции во все области и губернии 8 февраля 1907 г.
1 ЦГИА в Москве. Фонд 102, 7 делопроизводство, 1906, № 8, т. IV,
литер «А». Списки лиц, казненных по приговорам военно-полевых судов
(л. 25),
76
ГЛАВА ВТОРАЯ
с предложением сообщить, были или не были в данной местности
казни по приговорам военно-полевых судов, и если они были, то
сколько человек было казнено за время со дня введения военно-
полевой юстиции.
Ответы были получены от 50 запрошенных высших предста-
вителей местной власти. Из них лишь 12 ответили, что в подчи-
ненной им местности по приговорам военно-полевых судов не
было совершено ни одной казни. Почти в три раза более,
а именно 38 генерал-губернаторов, губернаторов и пр. ответили
на поставленный вопрос утвердительно
Подвергнув обработке список казненных, мы выяснили све-
дения о пунктах, где были произведены казни по приговорам
военно-полевых судов, составили таблицу с перечнем в алфавит-
ном порядке этих пунктов и с указанием числа казненных в каж-
дом из них за время с 31 августа 1906 г. и до 31 января 1907 г.
Выяснилось, что число таких пунктов достигло 94. Здесь были
города областные, губернские и уездные, а также местечки в раз-
личных уездах. В составленный нами список вошли следующие
пункты.
ТАБЛИЦА 6
С НАИМЕНОВАНИЕМ ПУНКТОВ, ГДЕ БЫЛИ ПРОИЗВЕДЕНЫ КАЗНИ
ПО ПРИГОВОРУ ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДОВ СО ВРЕМЕНИ
31 АВГУСТА 1906 ГОДА ПО 31 ЯНВАРЯ 1907 ГОДА
И С УКАЗАНИЕМ ЧИСЛА ПРОИЗВЕДЕННЫХ ТАМ КАЗНЕЙ
Александровск................2
Альтенвог, Рижского уезда . 4
Андижан......................3
Армавир......................3
Ашхабад......................1
Батум........................4
Бахмут......................13
Бендин ..................... 7
Варшава.....................59
Ведено-Дышноведенец, Тифлис-
ской губернии ............... 2
Венденский уезд.........13
Венден ........................ 4
Владивосток ................... 2
Верро, Лифляндской губернии 2
Гарволин................5
Гольдингенский уезд .... 4
Гори....................3
1 Из полученных ответов видно, что военно-полевые суды были введены
в следующих губерниях, областях и городах: Сувальская, г. Ашхабад, Ра-
домская, Московская, Ломжинская, Курляндская, г. Севастополь, Оренбург-
ская, Петербургская, Минская, Ферганская, Киевская, Херсонская, Омская,
г. Ростов-на-Дону, Гродненская, Седлецкая, Лифляндская, Таврическая, Вар-
шавская, Эстляндская, Кавказское наместничество, Кронштадтская, Иркут-
ская, Челябинская, Петроковская, Енисейская, Владивостокская, Приамур-
ская, Келецкая, Горно-Заводской южный район.
Из полученных ответов видно, что военно-полевые суды не были введены
в следующих губерниях и областях: Новочеркасская, Харьковская, Тоболь-
ская, Читинская, Сыр-Дарьянская, Могилевская, Семиречинская, Полтавская,
Николаевская, Нижне-Новгородская, Томская, Полоцкая,
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
77
Гродно .....................
Грозный.....................
Дадангсн, Курляндской губер-
нии ........................
Зугиды......................
Екатеринослав ..............
Екатеринославская губерния .
Екатеринодар................
Елизаветопольская губерния .
Елизаветполь................
Елизаветград................
Иркутск.....................
Калиш.......................
1
1
28
39
6
1
1
2
18
11
Квирилы......................1
Кельцы.......................28
Киев..........................2
Коканд ...................... 2
Кокенгаузен, Рижского уезда . 2
Красноярск...................7
Кронштадт....................17
Кутаисская губерния .... 5
Кутаис.......................7
Ленневарден, Рижского уезда . 2
Либава........................2
Липовец, Киевской губернии . 6
Лифляндская губерния ... 7
Ладзь........................1
Лодзь........................10
Луганск .....................2
Люблин.......................3
Местдален, Рижского уезда . 2
Миневарден, Рижского уезда . 3
Минск........................1
Митава......................11
Могилев..................... 2
Москва......................19
Ново-Александрия.............6
Новый Маргелан.............. 1
Новороссийск................ 4
Одесса....................13
Омск...................... 1
Пернов .................... 3
Перновский уезд ........... 2
Петербург.................6
Петроковская.............. 4
Приамурский край..........6
Радомская губерния .... 3
Ревель .................... 2
Рига......................57
Рижский уезд..............4
Ростов-Дон................8
Севастополь...............3
Седлец .................... 9
Сенакский уезд............ 1
Сосновицы.................5
Сочи, Черноморской губернии 3
Сухум.....................2
Таврическая губерния .... 7
Таганрог..................9
Телав.....................3
Тверская область..........4
Тифлис....................13
Тифлисская губерния .... 6
Томашев...................2
Томск.....................2
Херсон....................6
Холм, Люблинской губернии . 1
Челябинск .................. 4
Ченстохов.................16
Щучин, Ломжинского уезда . 1
Феликский уезд............5
Феодосия..................1
Фридрихштадтский уезд . . 7
Эривань .....................2
Эриванская губерния .... 4
Юзовка, Екатеринославской
губернии .................. 6
Якобштадт ...................3
2
1
Наибольшие цифры казненных дали г. Варшава (59 человек),
Рижский уезд (57 человек), Екатеринославская губерния (39 че-
ловек), г. Екатеринослав (28 человек) и др.
Самое большое количество совершенных казней падает на
сентябрь (156 человек).
В нашей таблице не могли быть включены сведения по Кав-
казскому краю, так как они были даны наместником по иной
форме. В своем отчете он совсем не дал сведений о каждом казнен-
ном, а дал их суммарно за указанный период 1906—1907 гг. Он
не указал фамилии, ограничившись указанием лишь количества
казненных (73 человека).
78 ГЛАВА ВТОРАЯ
Повторяем, что несмотря на несомненную неполноту приве-
денных цифр, они представляют тот интерес, что во всяком слу-
чае фиксируют хотя бы минимум казней, в совершении которых,
так сказать, признались сами виновники их исполнения в лице
генерал-губернаторов и главнокомандующих
1 В периодической печати за период действия военно-полевых судов де-
лались попытки вести именные списки казненных, как, например, в газете
«Новые силы» 18 февраля 1907 г., в той же газете 23 сентября, «Столичная
почта» 14 марта. К. И. Солнцев в статье «Воинская преступность в царской
армии», помещенной в журнале «Советское государство и право» 1936 г.
№ 6, привел цифры, собранные по газетным сведениям Вентиным: за восемь
месяцев были приговорены к смерти военно-полевыми судами 1102 человека.
Возможно, что сюда были ошибочно причислены казненные по приговору
военно-окружных судов, но также возможно, что сюда не вошли полностью
все осужденные военно-полевыми судами.
Гпава третья
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ
И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
§ 9. СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ЦАРИЗМА
О СМЕРТНОЙ КАЗНИ ПО ПРИГОВОРАМ
ВОЕННЫХ СУДОВ
Даже после формальной отмены военно-полевых судов пра-
вительство оставляло в своих руках в полной неприкос-
новенности все законоположения об исключительных
мерах к сохранению «государственного порядка» в им-
перии. Законы об усиленной и чрезвычайной охране, об объяв-
лении местностей на военном положении давали царизму воз-
можность расправы по его произволу со всеми теми, кого главно-
командующие, генерал-губернаторы, министры внутренних дел,
военный министр, департамент полиции и др. желали «изъять из
обращения». Поэтому этим представителям власти не приходилось
особенно сожалеть о прекращении существования военно-полевых
судов. Военно-окружные суды продолжали свое служение бес-
пощадной и бесстыдной классовой юстиции царизма.
Однако эпопея военно-полевых судов не осталась без влияния
на военную юстицию.- «Скорострельные» суды привлекли к делу
расправы с обвиняемыми за государственные и общеуголовные
преступления много сот воинских чинов командного состава армии
и флота. Через руки местных и центральных сатрапов прошли
многочисленные дела о конфирмации приговоров над осужден-
ными. Всем им было прекрасно известно настроение правитель-
ства, для которого понятие «твердой власти» было неразрывно
связано с лозунгом «неправда и жестокость да царствует в су-
дах». Поэтому неудивительно, что военная юстиция и все при-
частные к ней представители власти усилили свой кровавый
теРрор.
so
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Безудержный террор отразился и на составе заключенных
в Петропавловской крепости. В ней за последние семнадцать лет
царизма перебывало очень много привлеченных к ответственности
перед военно-окружными судами. В результате такой политики
в одиночных камерах Трубецкого бастиона оказалось столько
приговоренных военно-окружными судами к смертной казни, как
никогда прежде. Не считая казненных по приговорам военно-
полевых судов и не учитывая тех смертников, которые перед
казнью были переведены в другие тюрьмы, я определил, что три-
дцать узников пошли из Трубецкого бастиона на казнь, под
расстрел или на виселицу по приговорам военно-окружных судов.
Наличие в Петропавловской крепости за последние семна-
дцать лет царизма смертников, осужденных военно-окружными
судами, вызывает особый интерес к деятельности военно-окруж-
ных судов и к применению ими смертной казни по пресловутой
ст. 279 воинского устава о наказаниях.
Никогда за все время существования царской власти не было
такого интенсивного внимания представителей высшей централь-
ной и местной администрации к наказанию смертью, как за годы
после первой революции. В огромном большинстве случаев про-
изводившаяся по этому вопросу «совершенно секретно» и даже
шифрованная переписка не сделалась достоянием гласности.
Поэтому тем более значительный интерес представляет ознаком-
ление с найденными нами такими документами архива департа-
мента полиции.
Сущность содержания секретных документов по вопросам
объема назначения смертных приговоров и их исполнения сво-
дится к стремлению министерства внутренних дел и генерал-губер-
наторов расширить свои права в вопросах жизни и смерти осуж-
денных. Впрочем, из архивного дела стало известным и одно
исключение, которое я назвал бы «исключением до некоторой
степени». Такое исключение составил в 1908 году помощник
главнокомандующего войсками гвардии Петербургского военного
округа генерал Газенкампф. Между ним и Столыпиным, предсе-
дателем совета министров, произошли разногласия по вопросу
об объеме власти главнокомандующего и министра внутренних
дел при конфирмации приговоров к смертной казни и замене ее
другими наказаниями. Разногласия заслуживают того, чтобы на
них остановиться, но мы предварительно остановимся на более
ранних фактах.
В секретной переписке министров военного, юстиции и внут-
ренних дел бросается в глаза, что история отношения высших
правительственных органов к наказанию смертью шла в направ-
лении все более и более широкого истолкования соответствую-
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
81
щих повелений и циркуляров о смертной казни. Однако в такие
моменты, когда чрезвычайное усиление революционного движения
грозило снести трон, как, например, весна и лето 1906 года, импе-
раторское правительство делало некоторые уступки. Такие
уступки царизма и буржуазии сменялись вновь самым энергичным
поиском своего спасения с помощью палачей. Недаром со второго
полугодия 1906 года наступила эпопея беспощадных военно-
полевых судов.
Наиболее ранний документ о смертной казни по приговорам
военно-окружных судов приводится департаментом полиции в его
деле 1906 года «О порядке утверждения и смягчения приговоров
военных судов о лицах гражданского ведомства» L
Обширное дело начинается «Высочайше утвержденным
24 марта 1880 года циркуляром генерал-губернаторам о предо-
ставлении им прав предания военному суду лиц гражданского
ведомства». Наступало время усиленной борьбы с народоволь-
цами. Циркуляр, предоставлявший генерал-губернаторам право
предавать лиц гражданского ведомства военному суду, давал им
также и право утверждения смертных приговоров. Однако, если
генерал-губернатор находил возможным заменить смертную казнь
другим наказанием, он самостоятельно не мог этого сделать. Каз-
нить он мог, но не мог миловать. Император доверял генерал-
губернаторам право отнимать жизнь у осужденного, но не даро-
вать ее. В последнем случае высший представитель местной
власти обязывался испрашивать через министра внутренних
дел у самого царя помилования осужденного. Таким образом,
устанавливался в лице министра внутренних дел и самого царя
контроль за генерал-губернаторами в целях недопущения
«излишнего» снисхождения к осужденным.
Циркуляр 24 марта 1880 г. был подтвержден 23 ноября 1903 г.
министром внутренних дел в бумаге на имя степного генерал-
губернатора.
В том же 1903 году министерство внутренних дел передало
в военное министерство для рассмотрения в военно-окружном
суде дела по обвинению в государственных преступлениях Гер-
шуни и других, не произведя предварительного следствия и огра-
ничившись лишь полицейско-жандармским дознанием. Между
тем обвиняемым грозила смертная казнь. Военное министерство
обратилось к министру юстиции, к тому самому Муравьеву, кото-
рый «заработал» министерский пост виселицами, с запросом
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 1906, № 8, т. 1,
«О порядке утверждения и смягчения приговоров военных судов о лицах
гражданского ведомства» (л. 109).
6 М. Н. Гернет, т. 4
82
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
о возможности суда лишь по материалам дознания. Муравьев
без всяких колебаний поспешил 24 декабря 1903 г. ответить, что
дело может быть и без высочайшего разрешения рассмот-
рено лишь по результатам дознания без предварительного
следствия.
После такого прецедента министерство внутренних дел вошло
во вкус судить по материалам, собранным его послушными аген-
тами, жандармами и полицейскими. Оно обратилось в министер-
ство юстиции за разрешением теперь уже не по какому-нибудь
отдельному процессу, а в общей форме предавать военному суду
обвиняемых лишь на основании материалов дознания ввиду
исключительных обстоятельств того времени.
Министерство юстиции 28 июня 1905 г. дало свое полное
согласие \ Для высшего блюстителя юстиции в Российской импе-
рии правосудие было нисколько не дороже, чем для министерства
внутренних дел.
Наиболее значительное отступление царизма от политики
виселиц и расстрелов совершилось через месяц после преслову-
того манифеста 17 октября 1905 г. В. И. Ленин назвал этот
манифест отступлением царизма 1 2, а вместе с тем ловушкой и про-
вокацией 3.
Министерство юстиции коренным образом изменило изложен-
ную нами выше свою точку зрения на возможность военного суда
без предварительного следствия. Оно переменило фронт под
влиянием высоко поднявшейся волны революционного движения
в середине 1906 года. 7 июня 1906 г. министр юстиции препро-
водил в министерство внутренних дел немалых размеров отно-
шение. В нем он обосновывал необходимость вернуться к закон-
ному порядку при рассмотрении дел в военных судах и возражал
против отказа производить по таким делам предварительные
следствия, ограничиваясь актами полицейского дознания.
Поскольку в указанном отношении министр юстиции и сам
сечет себя, я воспроизвожу здесь строки либеральничания руко-
водителя судебного ведомства, но либеральничания на очень
короткое время, до нового усиления реакции. Министр писал по
вопросу о передаче дел, изъятых из общего порядка подсудности
на рассмотрение военных судов по данным одного лишь полицей-
ского дознания: «Передача на военный суд отдельных дел по
актам одного дознания не могла бы быть оправдана и интересами
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 1906, № 8, т. 1,
«О порядке утверждения и смягчения приговоров военных судов о лицах
гражданского ведомства» (лл. 42—44).
2 См. Ленин, Соч., т. 9, стр. 416.
3 См. там же, стр. 406.
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
83
ускорения репрессии ввиду того, что по делам более или менее
сложным, как уже было отмечено ранее, полицейское дознание не
устранит необходимости производства предварительного след-
ствия, по делам даже простым и ясным для производства след-
ствия, или формального дознания, в порядке ст. 1035 Устава
уголовного судопроизводства потребуется такой краткий срок,
который едва ли может оказать существенное влияние на скорей-
шее развитие дела.
Ввиду всего изложенного, я нахожу, что передача дел, изъем-
лемых из общего порядка подсудности на основании ст. 17 и ст. 31
Положения об охране или Правил о местностях, объявленных на
военном положении, на рассмотрение военных судов по данным
одного лишь полицейского дознания, как не отвечающие требова-
ниям закона, представляется безусловно нежелательною.
Об изложенном имею честь сообщить вашему превосходитель-
ству в следствие отношения за № 4044, покорнейше прося о по-
следующем меня уведомить». Министр юстиции (подпись) L
Напомню, что через полтора месяца после того, как министр
юстиции написал эти «золотые слова» в защиту законности,
Совет министров 18 августа 1906 г., т. е. накануне закона о военно-
полевых судах, единогласно при участии того же министра юсти-
ции принял законопроект «Об усилении ответственности за рас-
пространение среди войск противоправительственных учений
и суждений и о передаче в ведомство военных и военно-морских
судов дел по означенным преступным деяниям». Этим самым
расширялось применение смертной казни по ст. 279 воинского
устава о наказаниях.
Министр внутренних дел, получив приведенное нами отно-
шение министра юстиции от 7 июня 1906 г., не подумал сдаваться
или итти на уступки. В своем ответе 10 июля 1906 г. он указывал
на практику военно-окружных судов, которые, по его словам, за
последнее время «почти никогда не приступают к судебному
следствию иначе, как на основании данных, проверенных предва-
рительным следствием или дознанием в порядке ст. 1035 Устава
уголовного судопроизводства». Поэтому министр оправдывал
передачу военным судам дел без предварительного следствия
«чрезвычайными обстоятельствами преступных посягательств,
учиненных на почве политического движения».
За две недели до московского декабрьского восстания 1905 го-
да, когда Семеновский полк под руководством Мина и Римана
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 1906, № 8, т. 1,
«О порядке утверждения и смягчения приговоров военных судов о лицах
гражданского ведомства» (лл. 50—52).
6*
84
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
производил бессудные массовые расстрелы, секретное «высочай-
шее» повеление 26 ноября 1905 г. рекомендовало военному мини-
стру предавать гражданских лиц военному суду в крайних случаях.
Это «высочайшее» повеление фактически не осуществилось, так
как усмирение декабрьского восстания в Москве в 1905 году
подняло настроение реакции. Вместо сокращения деятель-
ности военно-окружных судов по приказу Мина после-
довали многочисленные бессудные казни участников этого
восстания.
Военный министр Редигер напомнил 15 февраля 1907 г.
министру внутренних дел указанное нами секретное повеление от
26 ноября 1905 г. о сокращении деятельности военно-окружных
судов в расправе с обвиняемыми гражданского ведомства. Воен-
ный министр отмечал, что это повеление не всегда соблюдается.
Напомним, что эта секретная бумага военного министра к ми-
нистру внутренних дел была отправлена на шестом месяце
неистовства военно-полевых судов. Было бы ошибочно думать,
что военное министерство насытилось пролитой кровью. Оно не
думало об ограничении расстрелов гражданских лиц военно-
полевыми судами. Его. озабочивала одновременно увеличившаяся
нагрузка военно-окружных судов делами о смертниках.
У членов военно-окружных судов уже опускались руки от
усталости по изготовлению и подписыванию смертных пригово-
ров. Военный министр писал, например, министру внутренних
дел: «при малочисленности личного состава военно-судебных
учреждений является непосильное их обременение и замедление
их деятельности» и просил министра внутренних дел предписать
генерал-губернаторам «избегать чрезмерного расширения военной
подсудности» L
Военный министр писал это письмо министру внутренних дел
в то время, когда особенно усердствовал в борьбе с крамолой
прибалтийский генерал-губернатор, в сатрапии которого одно-
временно действовали по его приказу военно-полевые и военно-
окружные суды. Может быть, именно поэтому министр внутрен-
них дел ограничился соответствующим распоряжением лишь
этому генерал-губернатору. Он и сообщил об этом 27 февраля
1907 г. Редигеру, указав в рекомендации прибалтийскому генерал-
губернатору обратить «к военной подсудности лишь дела исклю-
чительной важности и только при условии крайней в том необ-
ходимости».
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 1906, № 8, т. 1,
«О порядке утверждения и смягчения приговоров военных судов о лицах
гражданского ведомства» (л. 110, оборот).
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
85
Самым рьяным защитником кровавого террора, даже без суда,
явился еще летом 1906 года варшавский генерал-губернатор Ска-
лой. Он выступал по вопросу о терроре и в качестве, так сказать,
«теоретика». Настоящей апологией виселицы был его «совершенно
секретный» доклад министру внутренних дел 6 июля 1906 г.
Скалой писал в своем рапорте, что случаи смертных пригово-
ров вызвали со стороны революционной организации желание
мстить за казненного убийствами полицейских и жандармских
чинов. Так, после повешения Папая («убийцы» комиссара по
крестьянским делам Борка) жертвами мести революционеров
в Варшаве были семнадцать человек.
По словам генерал-губернатора, революционный террор в
Польше продолжался уже второй год. Он отражался на деятель-
ности чинов полиции, ряды которой редели. «Желающих занять
вакантные места почти нет». Скалой выдвинул предложение
бороться против террористических актов еще более сильным тер-
рором, т. е. «путем осуществления в полном объеме ст. 12 воен-
ного положения до применения смертной казни без суда вклю-
чительно».
Генерал-губернатор в своем всеподданнейшем усердии и в
стремлении защитить «верных царских слуг», учитывая изменив-
шиеся обстоятельства, упоминает довольно критически отмену
по высочайшему повелению в феврале 1906 года расстрелов без
суда. Он поясняет, что «орудием репрессии» в борьбе с револю-
цией осталось лишь предание военному суду. Но такой порядок,
по утверждению Скалона, «не останавливает террористической
деятельности революционных сообществ, вызывая с их стороны
лишь жестокую месть». Чины полиции «подавлены своей безза-
щитностью». Если расправа с ними не приостановится, то Варшава
и весь край (где террор ширится) «рискует вскоре остаться без
полиции, и никто в полицию служить не пойдет». Генерал-губер-
натор Скалой добавлял, что революционеры находят себе новую
поддержку в отмене смертной казни Государственной думой, что
при обсуждении заявления председателя совета министров Сто-
лыпина о числе павших полицейских чинов раздавшийся воз-
глас — «Мало!» — окрыляет террористов.
В заключительной части своего рапорта генерал-губернатор
Варшавы ставил вопрос: «достигает ли теперь смертная казнь
желаемой цели, т. е. устрашения революционеров?». Он сам от-
вечал на этот вопрос отрицательно: смертная казнь в настоящее
время революционеров больше не устрашает. Она — источник
все большей ожесточенности боевых организаций, а в резуль-
тате — убийства чинов полиции. Из создавшегося положения, по
мнению Скалона, два выхода; или усиление меры устрашения.
86
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«или, наоборот, приостановление всех без изъятия смертных при-
говоров».
Варшавский палач, создавший себе славу одного из самых
жестоких генерал-губернаторов, скромно отказывается считать
себя компетентным разрешить поставленную им дилемму, кото-
рую на практике давным-давно разрешил. Он просит представить
поставленный им вопрос на «уважение совета министров», а ввиду
предстоящей «целой серии» смертных приговоров просит сооб-
щить о последующем по телеграфу !.
В самой тесной связи с расширением объема применения
смертной казни стал вопрос о месте ее исполнения. Когда при-
говоры к смертной казни градом посыпались не только на сто-
лицу, но и на небольшие города, исполнение этих приговоров
встретило ряд затруднений. Большие трудности возникали не
только при отыскании палачей, но и при выборе места для казни.
Выход из трудного положения проектировался самим министром
внутренних дел. Он задался мыслью в известной степени орга-
низовать центры мест казни и в этих целях выбрать на простран-
стве империи определенные пункты, куда и свозить осужденных
на казнь. Предполагалось устройство в этих центрах всех удобств
для приведения в исполнение приговоров, т. е. и надежных, скры-
тых от народа, укромных мест для казни и содержания в этих
городах палачей, готовых всегда по первому требованию за вы-
говоренную плату привести в исполнение повешение.
Заместитель директора департамента полиции Рачковский
рапортовал министру внутренних дел. Он напоминал содержание
ст. 963 Устава уголовного судопроизводства об исполнении
смертных приговоров в пределах тюремной ограды, а при невоз-
можности этого — в другом месте по указанию полицейского на-
чальства. Но Главное тюремное управление на обращенный к
нему запрос ответило, что не только в тюрьмах мелких городов,
но и в некоторых больших, например в Москве, выполнение смерт-
ной казни «совершенно невозможно». Главное тюремное управ-
ление предложило обратиться к министру юстиции с просьбой
указать, где в военных округах или округах судебных палат по
устройству самих тюрем (достаточное количество полиции и
войск) можно было бы приводить в исполнение приговоры над
осужденными к смертной казни без опасения беспорядков как со
стороны арестантов, так и со стороны лиц, находящихся на
свободе 1 2.
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 1906, № 8, т. 1,
«О порядке утверждения и смягчения приговоров военных судов о лица^
гражданского ведомства» (лл. 56, 58, оборот).
2 Тот же архив, то же дело (лл. 64, оборот, и 65),
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
87
Министр юстиции Манухин писал товарищу министра внут-
ренних дел, заведовавшему полицией, что выполнение смертных
приговоров при тюрьмах очень затруднительно ввиду опасения
протестов заключенных: «не следует упускать из виду того
крайне напряженного состояния, в котором ныне вообще нахо-
дится тюремное население, в зависимости от обнаруживающе-
гося в разных местностях империи брожения...». Он указывал
на большие трудности доставки осужденных на казнь в другие
тюрьмы и на необходимость усиления штата таких тюрем и воен-
ного караула, а также на опасность возбуждения народа, осо-
бенно, если казни будут совершаться через короткие промежутки
времени.
При таких неудобствах исполнения казни внутри тюрем ми-
нистр юстиции высказывал свое пожелание, что было бы удоб-
нее, если бы полиция выбирала другие места для казни. Не-
сомненно, за этими словами скрывалось желание руководителя
ведомства избавить чинов своего ведомства от всех тех «неприят-
ностей», с которыми было связано выполнение казни. Так, ми-
нистерство внутренних дел с его департаментом полиции пыта-
лось переложить «труд» по выполнению казней на министерство
юстиции с его тюремным управлением, а это последнее всячески
старалось себя от этого избавить. Получалось довольно своеоб-
разное пререкание ведомств. Впрочем, министр юстиции не ре-
шался категорически отказаться от выполнения «патриотической»
обязанности приведения в исполнение приговоров, вынесенных
по указу его величества о спасении царя и всего царского строя.
На крайний случай он находил возможным избрать местом вы-
полнения казни в московском судебном округе одну из двух тю-
рем в самой Москве, а именно Московскую пересыльную, или
исправительную, и Вологодскую; в казанском судебном округе —
тюрьму в Казани; в виленском судебном округе — Трокскую;
в киевском — Луцкую; в одесском — тюрьму в самой Одессе;
в харьковском — Харьковскую или Полтавскую; в новочеркас-
ском — Новочеркасскую, в саратовском — Саратовскую и т. п.
Министр заканчивал свой ответ указанием на два округа, в ко-
торых особенно часто могли быть случаи вынесения смертных
приговоров — С.-Петербургский и Варшавский, где, по устано-
вившемуся порядку, для цели, о которой идет речь, служат:
в первом — особая Шлиссельбургская тюрьма, а во втором —
Александровская цитадель !.
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 1906, № 8, т. 1,
«О порядке утверждения и смягчения приговоров военных судов о лицах
гражданского ведомства» (лл, 89—90),
88
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Из нашего предшествующего очерка о военно-полевых судах
в Трубецком бастионе мы уже знаем, что местом казни по Пе-
тербургскому судебному округу стал Лисий Нос близ Крон-
штадта.
Среди защитников неуклонного выполнения смертных при-
говоров особенно выделяется генерал Павлов. Еще в 1905 году,
будучи начальником главного судного управления военного ве-
домства, он принимал решительные меры к расширению испол-
нений смертных приговоров. Соответствующий секретный доку-
мент за подписью этого жестокого служителя военной юстиции
заслуживает того, чтобы быть отмеченным. Он писал 25 августа
1905 г. в министерство внутренних дел, что главнокомандующие
и другие имеют право не давать хода кассационным жалобам,
но «почти никогда не пользуются этим правом, несмотря на то,
что жалобы, как показывает практика, в огромном большинстве
случаев оказываются не заслуживающими уважения, а потому
и рассмотрение их Главным военным судом представляется со-
вершенно бесцельным». Поэтому военное министерство напоми-
нало главнокомандующим о предоставленном им праве не
давать хода кассационным жалобам и просило министерство
внутренних дел дать соответствующие разъяснения генерал-
губернаторам.
Так, генерал Павлов не хотел утруждать себя и членов выс-
шего военного суда рассмотрением и проверкой тех жалоб, в
которых поднимался вопрос о неправильности приговоров к
смерти.
Под предлогом бесцельности таких жалоб бесстыдно ре-
комендовалось генерал-губернаторам и главнокомандующим
попросту не давать дальнейшего хода этим просьбам
смертников.
Но революционные силы в России крепли, и в мае 1906 года
совет министров вынужден был высказать мнение, совершенно
противоположное мнению Павлова. Министр внутренних дел
Столыпин, прикрывая отступление правительства, разослал «со-
вершенно доверительно» шифрованную телеграмму начальникам
губерний: «Совет министров вопрос о применении ст. 1401 Устава
воен, судебн. о лицах гражданского состояния, дела которых
переданы на рассмотрение военного суда, нашел, «что стеснение
лиц в праве кассационного обжалования... не вызывается какой-
либо существенною потребностью или выгодою в смысле уско-
рения репрессии, а с другой стороны, такая мера представляется
бесспорно нежелательною... как могущая возбудить сомнения в
правильности приговора и подать повод к несправедливым на-
реканиям», На этом основании Столыпин предлагал напрев*
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
89
лять поданные кассационные жалобы по принадлежности,
а военному министру принимать меры к скорейшему их
разрешению.
Некоторые из губернаторов увидели в этом обращении, хотя
бы и в самой скромной форме законности, умаление их власти
и ослабление борьбы с революционным движением. Так, напри-
мер, временный прибалтийский генерал-губернатор, получив при-
веденную нами выше телеграмму Столыпина, писал ему о необ-
ходимости подходить к вопросу о продвижении кассационных
жалоб с точки зрения «соответствия постановления совета ми-
нистров местной обстановке и местным политическим интересам».
В качестве примера благодетельного влияния немедленной казни,
игнорируя все жалобы на неправильность приговора, он указы-
вал на конфирмацию им приговора военного суда в Усть-Двинске
восьми человекам за убийство трех полицейских Риги. После этой
казни на революционеров, по его словам, «был наведен страх, и
две недели не было покушений на представителей власти». Он
совсем недвусмысленно обратился к запугиванию самого прави-
тельства, отказываясь сказать, «как сложится обстановка ко вре-
мени исполнения военным судом приговора о тридцати пяти об-
виняемых» в Рижской губернии. Очевидно, тогда шел спор,
пропускать или не пропускать жалобы этих тридцати пяти
человек.
Такая угроза возымела свое действие. Столыпин поспешил
пояснить, что о смягчении репрессии не может быть и речи. Его
ответ гласил: «Ответное письмо Ваше на мою телеграмму о по-
рядке направления кассационных жалоб свидетельствует о непра-
вильном толковании моей телеграммы, могущем иметь послед-
ствия весьма нежелательные. Считаю необходимым подтвердить,
что сообщенное в означенной телеграмме мнение совета мини-
стров отнюдь не должно быть изъясняемо в смысле ослабления
правительственной деятельности или недопустимого предположе-
ния о подчинении ее посторонним влияниям. Повторяю, что от
представителей власти на местах равным образом требуется бо-
лее, чем какой-либо, самый решительный образ действий в созна-
нии лежащей на них ответственности. Всякое послабление будет
признано за недостаточную твердость в пользовании вверенными
им полномочиями» !.
После этого временный прибалтийский генерал-губернатор
мог спокойно продолжать свою прежнюю политику не пропускать
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 1906,’ № 8, т. 1,
«О порядке утверждения и смягчения приговоров военных судов о лицах
гражданского ведомства» (л, 34).
90
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
кассационных жалоб осужденных военными судами и продолжать
их расстреливать и вешать целыми десятками.
Из приведенной нами телеграммы Столыпина от 30 мая
1905 г. нельзя не усмотреть, что влиятельнейший член прави-
тельства не смотрел серьезно на постановление совета министров
не ставить особых препятствий для подачи кассационных жалоб
приговоренными к смерти. Не прошло и четырех месяцев, как
на другом конце России, далеко от Прибалтики, на Кавказе, где
не угасало революционное движение, было получено распоряже-
ние правительства не пропускать кассационных жалоб. Мы
узнали об этом из секретного архивного дела и из обширного
обращения наместника Кавказа генерал-адъютанта Воронцова-
Дашкова в центр. Оказывается, известный генерал Трепов, ис-
полнявший в 1905 году обязанности товарища министра внутрен-
них дел, 16 сентября в особой бумаге обратил внимание намест-
ника на важное упущение генерал-губернаторов и командующих
войсками по их службе. Им предоставлено право не пропускать
кассационных жалоб, но они нс пользуются этим правом, «когда
интересы общественной безопасности вызывают необходимость
немедленного исполнения над осужденным наказания». На этом
основании министерство внутренних дел и военное министерство
напоминали наместнику Кавказа, что использование генерал-
губернаторами их права не пропускать кассационных жалоб яв-
ляется «весьма желательным».
Повидимому, Воронцов-Дашков принял к своему руководству
это предложение двух министерств и лишь через два с половиной
года (28 февраля 1908 г.) возбудил перед министром внутрен-
них дел вопрос о тех затруднениях, которые создаются для на-
селения и для высших представителей местной администрации
при запрещении обжалования смертных приговоров.
Слабая и в очень нерешительных выражениях сделанная Во-
ронцовым-Дашковым попытка не стеснять смертников в подаче
кассационных жалоб не имела никакого успеха. Министр внут-
ренних дел ответил ему, что «порядок направления кассацион-
ных жалоб на приговоры военных судов, предложенный военным
ведомством и поддержанный министерством внутренних дел в
1905 году, в полном объеме представлялось бы желательным
сохранить и в настоящее время ввиду наблюдаемого в пределах
Кавказского края развития преступности».
Вообще министерство внутренних дел непоколебимо стояло
на страже сохранения виселицы. Оно считало своей прямой обя-
занностью не допускать никаких послаблений в борьбе с государ-
ственными преступлениями. Оно цепко держалось за смертную
казрь,
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
91
§ 10. КАРАТЕЛЬНЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ
ЦАРСКИХ ПАЛАЧЕЙ В 1905 ГОДУ
И ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ПОЛКОВНИКА МИНА,
РАССМОТРЕННОЕ ВОЕННО-ОКРУЖНЫМ СУДОМ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Для подавления декабрьского восстания 1905 года в Москве
царское правительство, не довольствуясь безудержной судебной
репрессией, создало для расправы с рабочими специальные ка-
рательные экспедиции. Особо «отличилась» в этом отношении
экспедиция, возглавленная полковником Мином, названного
В. И. Лениным дикой собакой.
В результате действий командира лейб-гвардии Семеновского
полка полковника Мина по усмирению московского восстания в
декабре 1905 года пролилась кровь рабочих в Москве и на про-
странстве ста с лишним верст по линии Московско-Казанской
железной дороги. В самой Москве главным местом сражения
войск под командой Мина с восставшими рабочими была Пресня.
Здесь сосредоточились лучшие боевые дружины, которыми руко-
водили большевики. Пресня, переименованная после Великой
Октябрьской социалистической революции в «Красную Пресню»,
«...была подавлена огнем и мечом, залита кровью, пылала в
зареве пожаров, зажженных артиллерией» !.
Для расправы с рабочими вне Москвы полковник Мин вы-
делил из своего полка шесть рот под командой восемнадцати
офицеров и под начальством полковника Римана. Этот отряд был
направлен в рабочие поселки, заводы и фабрики по линии Мо-
сковско-Казанской железной дороги. Отправляя эту часть полка
в кровавый поход, полковник Мин отдал приказ, в котором пред-
писывалось буквально следующее: «арестованных не иметь и
действовать беспощадно. Каждый дом, из которого будет произ-
веден выстрел, уничтожать огнем или артиллериею». В нашей
литературе тогда же появились в повседневной печати сначала
статьи, а потом и отдельные издания с подробным описанием
зверств, совершенных этой карательной экспедицией. Ее жерт-
вами стали расстрелянные без следствия и суда более ста пяти-
десяти человек. Автором этих описаний был публицист, лично
произведший обследование деятельности карательных отрядов.
Не были преувеличением его слова, которыми он характеризовал
исполнение в точности приказа полковника Мина: «и все это
вселило ужас, который кровавым призраком гнался вслед за
’ История ВКП(б), Краткий курс, стр. 79.
92
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
уходящим поездом, где жестокие мстители праздновали свою кро-
вавую победу под стоны умирающих, избитых, израненных людей».
Собрав многочисленные и вопиющие факты расправы кара-
тельной экспедиции по линии Московско-Казанской железной
дороги, автор сделал из них совершенно правильный вывод:
«Карательной экспедиции нужно было отомстить народу, без-
различно в лице кого. Отомстить сильно, жестоко; несуще-
ственно — только отомстить в лице ли истинных виновников ре-
волюционного движения, или в лице случайно встретившихся
невинных людей. Те и другие одинаково дороги народу, одина-
ково им любимы, а потому в том или в другом виде свое дело
сделает. Важна для экспедиции была быстрота действий, кото-
рая порождала ужас, решительность и неуклонность военачаль-
ников, не останавливавшихся хотя бы на одну минуту раздумья
перед совершением величайших преступлений» L
Что касается действий полковника Мина в самой Москве, то
они начались 16 декабря. Прибытию Семеновского полка для
расправы с крамольной «первопрестольной столицей» предшест-
вовали настоящие мольбы об этом генерал-губернатора Дубасова.
Уже 7 декабря он, объявив Москву и всю губернию на положе-
нии чрезвычайной охраны, телеграммой 8 декабря просил воен-
ного министра командировать в помощь ему часть военной же-
лезнодорожной команды. Почти одновременно он обратился с
просьбой в Петербург и к великому князю Николаю Николае-
вичу. Повидимому, само правительство в Петербурге не было
уверено в своей безопасности и не хотело рисковать своим поло-
жением, а потому в присылке войск из Петербурга было отказано.
Такой ответ мотивировался отсутствием в Петербурге свободных
войск для отправки их в Москву. Этот ответ обескуражил Дуба-
сова, и он уже 11 декабря отправил три телеграммы — военному
министру, министру внутренних дел и председателю совета ми-
нистров Витте. Каждому из адресатов он сообщал о том, что
положение становится «очень серьезным», а войск для противо-
действия восстанию недостаточно. Однако и на этот раз, несмотря
на вопль генерал-губернатора о спасении, Петербург отказал ему
выделить свои войска, пообещав прислать их из района Тула —
Смоленск.
1 В. Владимиров, Карательная экспедиция отряда лейб-гвардии
Семеновского полка в декабрьские дни на Московско-Казанской железной
дороге, М., 1906, стр. 6. В книге полностью приведен приказ полковника
Мина от 15 декабря 1905 г. № 349 полковнику Риману. Обследование автора
изобилует фактами кровавой расправы. Частично эти факты описаны тем же
автором в статье «Современные казни» в сборнике «Против смертной казни»,
под ред, Гернета и др., М., 1906,
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТЙОИ
93
Между тем революционное выступление московского проле-
тариата разрасталось. Уже 7 декабря началась всеобщая поли-
тическая забастовка. В первом номере газеты «Известия Советов
рабочих депутатов» появился манифест революционных органи-
заций. Утром 8 декабря в саду театра «Аквариум» полиция аре-
стовала десятки человек. Вечером 9 декабря произошла осада
войсками училища Фидлера и пушечная стрельба по нему, при
этом девять человек было убито и шестнадцать ранено. В ночь
на 10 декабря в различных местах воздвигались баррикады.
Утром 10 числа происходил обстрел из пушек со Страстной пло-
щади по бульварам и в направлении к Триумфальным воротам,
было много убитых и раненых. По Страстному бульвару число
убитых определено цифрой 11, а по Тверскому— 18. На Твер-
ской улице, у церкви Василия Кессарийского, гранатами были
убиты люди из находившейся тут толпы народа. Пушки были
применены 11 декабря на Сухаревской площади, в Каретном ряду,
на Страстной площади, Неглинном проезде, у Николаевского
вокзала и в других местах. На Пименовской улице подобрано
18 раненых. В тот же день, 11 числа, при обстреле Сухаревской
площади и Садовой улицы было много раненых и убитых. При-
казы высшего начальства жандармам, казакам и драгунам дей-
ствовать беспощадно приводили к убийству даже детей и без-
оружных L При обстреле дома Шугаевой близ Петровских линий
было ранено до 30 человек. С 12 декабря происходили бои на
Пресне и обстрел Прохоровской мануфактуры, и тогда же велась
пальба из пушек на вокзальной площади.
С первых же дней московского восстания центральная власть
в лице министра внутренних дел Дурново подстегивала генерал-
губернатора Дубасова скорее расстреливать арестованных плен-
ных, хотя он и не нуждался в таком подстегивании. Уже 10 де-
кабря Дурново запрашивал Дубасова: «Предполагаете ли пре-
давать арестованных бунтовщиков военному суду для непремен-
ного и быстрого применения статьи двести семьдесят девятой
воинского устава. Благоволите ответить».
Повидимому, после обстрела училища Фидлера и ареста там
дружинников Дурново докладывал об этом царю и получил
1 Приведенные нами сведения взяты из газеты «Русские ведомости»
19 декабря 1905 г. № 324, «Революция в Москве». В газете приведено боль-
шое число фактов, в том числе таких, как убийство жандармом 14-летнего
мальчика, оскорбившего его и спрятавшегося за колонной Екатерининской
больницы, убийство спешившимся драгуном мужчины, которого он заколол
штыком в подъезде дома Омана, и пр. См. различные документы о москов-
ском восстании в статье В. Сторожева «Ф. В. Дубасов и Г. А. Мин на
Пресне в 1905 г.» (по данным секретного отделения канцелярии московского
генерал-губернатора), «Голос минувшего» 1918 г. № 4—6.
94
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
благословение расстреливать задержанных на месте без суда.
В шифрованной телеграмме от 16 декабря министр внутренних
дел уведомлял Дубасова, что он докладывал (в телеграмме не
указано, кому докладывал) свой разговор с генерал-губернато-
ром, и «требуется в отношении фидлеровцев быстрейшее реше-
ние и исполнение». Телеграмма заканчивалась многозначитель-
ными словами: «в общем принято одобренное вами решение
кончать бесповоротно и окончательно в каждом случае на месте» L
Эта шифрованная переписка по телеграфу между министром
внутренних дел и московским генерал-губернатором указывает
на полную согласованность их действий по усмирению москов-
ского восстания и на предварительное одобрение свыше расстре-
ливать на месте. Трудно подыскать более решительные выраже-
ния для этого приказа, чем слова телеграммы от 16 декабря:
«кончать бесповоротно и окончательно в каждом случае на ме-
сте». Итак, царь, министр внутренних дел и генерал-губернатор
в один голос говорили об одном и том же.
Послушными и охотными исполнителями этих приказов и
были непосредственные усмирители московского восстания, на-
чиная от окружного генерала Шейдемана, полковника Мина и
кончая жандармами, казаками, солдатами-семеновцами, развра-
щенными так называемой воинской дисциплиной. Окружной
московский генерал Шейдеман в своем приказе от 18 декабря
предписывал: «Если будет оказано вооруженное сопротивление,
то истреблять всех, не арестовывая никого» 1 2.
Из донесений Мина и других участников усмирения восста-
ния вырисовывается картина его подавления. Войска разбивали
устроенные на улице баррикады, задерживали заподозренных
в стрельбе и постройке баррикад, проходили сильными кавале-
рийскими разъездами весь Пресненский район. Пустили в ход не
отдельные пушки, а целые батареи. Начальник артиллерии гре-
надерского корпуса доносил его командиру, что стрельба произ-
водилась из всех трех батарей. Объектом стрельбы были крыши
и стены Прохоровской мануфактуры и фабрики Мамонтова и
промежутки между фабричными корпусами, где можно было пред-
положить дружинников. В 2 час. 30 мин. стрельба прекратилась,
но одна батарея продолжала стрелять по людям, переносившим
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
1906, № 8, ч. 34, «О вооруженных нападениях и грабежах, о посягательстве
на жизнь должностных и частных лиц, об изготовлении и хранении бомб
в Московской губернии» (лл. 4, 8).
2 В. С т о р о ж е в, Ф. В. Дубасов и Г. А. Мин на Пресне в 1905 г.
(по данным секретного отделения канцелярии московского генерал-губерна-
тора), «Голос минувшего» 1918 г. № 4—6, стр. 144.
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
95
ящики с огнестрельными припасами. «Всего тремя батареями за
время их действия было выпущено 400 снарядов, из коих 80 ба-
тарейных гранат, при прицеле 18—20 линий. Результаты
стрельбы были следующие: разрушена столовая и совсем сож-
жена спальня рабочих, сожжен каменный флигель, который, как
потом оказалось, служил складом материалов, произведен дву-
кратный пожар в большом здании Прохоровской мануфактуры,
потушенный затем своими фабричными средствами; это здание
служило местом заседания революционного комитета. Наконец,
был зажжен и выгорел весь корпус фабрики Мамонтова» Ч
Происходила стрельба и по отдельным домам на Пресне. Оче-
видец этой стрельбы 3. сообщал в своем заявлении, как вспыхи-
вали пожары на Пресне, как 17 декабря солдаты производили
эти поджоги, не позволяя жильцам выносить имущество, а 18 де-
кабря жгли дома, разрешая предварительно вынести имущество.
На Пресне за два дня было не менее 11—12 пожаров. Одновре-
менно производилась стрельба из таких мест, откуда менее всего
могли ожидать ее обитатели домов на Пресне. Стреляли из ружей
с каланчи пресненской части и с церкви Покрова. Стреляли во
всех показывавшихся на улице.
Беспощадность расправы с заподозренными в прикосновен-
ности к восстанию была понята командирами в самом широком
смысле. Она выразилась не только в применении к ним оружия,
но и в жестоких избиениях арестованных по полицейским участ-
кам. Для характеристики кровавого разгула, воцарившегося в
совершенно открытой форме в учреждениях московской полиции,
можно привести обращение 19 декабря рабочих и служащих го-
родских предприятий и учреждений к московскому городскому
главе Гучкову. Они писали: «Рабочее правление доводит до све-
дения вашего, что в полицейских частях производится бесчело-
вечное избиение всех задержанных и арестованных. Избиение про-
изводится при участии городовых и пожарных. В депо Пречи-
стенской части пожарные после двухдневного избиения отказа-
лись от участия в таковом, так как даже они находят истязания
арестованных ужасными. Рабочее правление просит вас принять
все зависящие от вас меры, чтобы помочь арестованным и пре-
кратить истязания. Председатель Красников. Секретарь Тимо-
феев» 1 2. Городской голова переслал копию этого заявления гене-
1 В. М., Штурм Пресни, «Красный Архив», т. XI—XII, 1925,
стр. 389—390. В сообщении использованы документы, находящиеся в деле
штаба Московского военного округа № 5 за 1906 год «Мятеж в г. Москве»,
на лл. 1467—1472.
2 В. С т о р о ж е в, Ф. В. Дубасов и Г. А. Мин на Пресне в 1905 г.
(по данным секретного отделения канцелярии московского генерал-губерна-
тора), «Голос минувшего» 1918 г. № 4—6, стр. 133, 144.
96
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
рал-губернатору. Стоит ли говорить, что практических результа-
тов такое обращение к генерал-губернатору не имело. Он в это
же самое время получал официальные извещения о производив-
шихся расстрелах без суда.
Следует предполагать, что полицейские и воинские чины не
считали себя обязанными, по общему правилу, доносить по на-
чальству об этих бессудных расстрелах, совершенных ими. Они
не жалели патронов, но жалели чернила. На это нехватало и вре-
мени. Тем большее значение имеют для истории подавления
московского восстания случаи документального подтверждения
о расстрелах без суда в декабре 1905 года. К числу их принад-
лежит, например, донесение из отряда полковника Мина на са-
харном заводе. Капитан генерального штаба Колосов сообщил
московскому генерал-губернатору 19 декабря в 11 час. 45 мин.
«об убийстве главаря движения Михаила Афанасьева и об аресте
Ивана Волкова и Федора Мантулина» (все они бывали на ми-
тингах перед восстанием рабочих как делегаты). В тот же день,
в три часа этот же капитан доносил генерал-губернатору: «Сей-
час расстреляны бывшие делегатами рабочие Волков и Ман-
тулин» !.
О расстрелах без суда были сделаны и официальные заявле-
ния свидетелей. Так, например, один из очевидцев сообщал в
московскую городскую управу о расстреле на льду Москвы-реки
около фабрики Прохорова студента. На этом же месте накануне,
17 декабря, свидетели видели три лежавших тела. Один из этих
расстрелянных, но не убитый, через несколько часов встал и
ушел. Часто также ворочался и другой, но не был в состоянии
встать или ползти, а когда к нему подходили желавшие помочь
ему, то по ним начиналась стрельба, и они разбегались. Оба
трупа пролежали всю ночь и следующее утро до 12 часов дня.
В архивном деле департамента полиции мною был обнаружен
интересный документ, связанный с именем Шмидта, владельца
той фабрики, рабочие которой явились деятельными участни-
ками восстания. Начальник московского охранного отделения до-
носил директору департамента полиции об аресте им 17 декабря
фабриканта Шмидта, заподозренного в сочувствии восставшим,
и о передаче его тогда же в распоряжение командира лейб-гвар-
дии Семеновского полка. В этом деле имеются и показания аре-
стованного. На этих первых допросах он под влиянием угроз
немедленного расстрела оговорил несколько непричастных к вос-
1 В. Сторож ев, Ф. В. Дубасов и Г. А. Мин на Пресне в 1905 г.
(по данным секретного отделения канцелярии московского генерал-губерна-
тора), «Голос минувшего» 1918 г. № 4—5, стр. 120—121.
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
97
станию лиц и в том числе Максима Горького. Позднее (15 ян-
варя 1906 г.) на допросе у судебного следователя он показал:
«Показание, данное мною 21 декабря у начальника охранного
отделения, было дано под влиянием угроз немедленного рас-
стрела, заявленных мне еще офицером в Пресненской части, ко-
торый повез меня к градоначальнику только под тем условием,
что я буду обвинять и других в том, что они участвовали в орга-
низации, которую я признаю вымыслом»
Шмидт пояснял, что после ареста его повезли в солдатском
фургоне на Даниловский завод. Здесь арестованный был окру-
жен солдатами, называвшими его начальником дружины. Ему
грозил немедленный расстрел, но офицер обещал оставить его
в живых, если будут выданы другие участники восстания. Под
влиянием таких угроз Шмидт и назвал несколько лиц и в том
числе Максима Горького «для того, чтобы таким громким име-
нем затянуть дело». Все это было чистейшим вымыслом 1 2 * * * * 7.
Так, Шмидту грозили расстрелом в охранном отделении,
в полицейском участке, офицер и солдаты полковника Мина на
дворе фабрики. Сам Мин ничем не брезговал для достижения
успеха подавления восстания. Сторожев воспроизвел в своей
статье целиком донесение полковника Мина от 21 декабря за
номером 28 московскому генерал-губернатору. Он начал свое до-
несение словами: «Ваше превосходительство! Мне пришло в
голову испробовать обнаружить дружину Шмидта следующим
образом». Далее он подробно изложил свой план: заставить
Шмидта угрозами написать письма главарям восстания, на-
ложить штемпеля на почтовые конверты и доставить их агентами
полиции, переодетыми почтальонами, адресатам; в письмах же
заставить Шмидта просить адресатов об его освобождении, когда
его повезут будто бы на вечное заключение или казнь, и при этом
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
1906, № 8, ч. 34, «О вооруженных нападениях и грабежах, о посягательстве
на жизнь должностных и частных лиц, об изготовлений и хранении бомб
в Московской губернии» (л. 28).
2 В использованном нами архивном деле имеются газетные вырезки
о смерти Шмидта. Он найден мертвым в своей одиночной камере с горлом,
перерезанным осколком стекла из тюремного окна. Накануне он говорил
родным, что его намереваются зарезать. Родные обратились к властям с прось-
бой об исследовании причин загадочной смерти (газета «Современная речь»
14 февраля 1907 г.). Имеется в деле также вырезка из газеты «Русские ве-
домости» 21 февраля 1907 г. с указанием на появление в английской газете
«Times» статьи Максима Горького о том, чему подвергался арестованный
Шмидт. В газете «Утро» — сообщение о расстреле рабочих на глазах Шмидта,
о лишении его сна, пищи, питья, о признании у него врачами душевной бо-
лезни (тот же архив, то же дело, лл. 252, 254).
7 М. Н. Гернет, т. 4
98
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
сообщить, что конвой им уже будто подкуплен. Мин предполагал
таким образом захватить дружину Шмидта \ «Доблестный»
полководец кончал свое подлое предложение выражением на-
дежды на успех своего коварного плана.
Еще до окончательного подавления московского восстания
командующий войсками московского военного округа генерал Ма-
лахов писал генерал-губернатору Дубасову, что «сердечное спа-
сибо его императорского величества, «объявленное войскам за
безупречное поведение, усугубило рвение войск по подавлению
мятежа». Героем победы признавался командир лейб-гвардии
Семеновского полка Мин, хотя его лавры хотели бы оспорить и
другие генералы во главе с самим Дубасовым.
Все действия полковника Мина по усмирению московского
восстания дали основание В. И. Ленину причислить его наряду
с такими генералами, как Дубасов, Дурново и другими подоб-
ными представителями отмиравшего строя к «диким собакам».
Недаром из псарни этих служителей царизма В. И. Ленин особо
выделил Мина.
Прошло восемь месяцев со времени московских расстрелов
и высочайшей благодарности усмирителю восстания и награжде-
ния его царем. Еще жива была память о расстрелянных участни-
ках восстания и о тех, кто никакого отношения к этому восста-
нию не имел. И вот 13 августа 1906 г. генерал-майор свиты его
величества Мин был убит.
В архивном деле об убийстве Мина содержится ряд докумен-
тов, остававшихся до настоящего времени неизвестными.
Убийство московского палача было совершено учительницей
Зинаидой Коноплянниковой в то время, когда он находился на
платформе Петергофской железнодорожной станции в ожидании
поезда.
Военный суд по делу Коноплянниковой состоялся 26 августа
1906 г. Накануне суда, 25 августа, департамент полиции уве-
домлял начальника петербургского губернского жандармского
управления о предстоящем 26 августа заседании военного суда
в С.-Петербургской крепости в здании Трубецкого бастиона.
Вместе с тем предлагалось принять меры во избежание могущих
возникнуть при этом уличных беспорядков. Такое опасение улич-
ных беспорядков было более чем странно, если принять во вни-
мание, что суд происходил в Трубецком бастионе, за семью две-
рями и семью замками. Впрочем, может быть, департамент по-
1 В. Сторож ев, Ф. В. Дубасов и Г. А. Мин на Пресне в 1905 г.
(по данным отделения канцелярии московского генерал-губернатора), «Го-
лос минувшего» 1918 г. № 4—6, стр. 128.
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
99
лиции опасался каких-либо демонстраций в столице по случаю
суда по делу убийства усмирителя московского восстания.
Очевидно, петербургский военно-окружной суд перекочевал
для разбора дела Коноплянниковой из своего здания в Трубец-
кой бастион в целях своей безопасности. Неизвестно, в каком
именно помещении этого бастиона происходило это заседание.
Чиновник, командированный для присутствия на разборе
дела, секретно доносил начальству, что суд «производился в
помещении Трубецкого бастиона».
Состав суда был «генеральским»: председательствовал гене-
рал-лейтенант барон Остен-Сакен, обвинял военный прокурор
генерал-майор Корейво. От защитника обвиняемая отказалась,
хотя он и был назначен ей в лице капитана Сыртланова.
Сообщая о ходе судебного заседания, автор рапорта докла-
дывал: «На вопрос о виновности подсудимая заявила, что, не от-
рицая правильности внесенных в обвинительный приговор факти-
ческих данных дела, она, однако, не может признать себя винов-
ною, так как, по ее мнению, с сознанием своей виновности дол-
жно быть сопряжено чувство раскаяния, чего у нее совершенно
нет и в данном случае быть не может».
Ввиду такого заявления суд нашел возможным сократить
судебное следствие, ограничившись из числа вызванных свиде-
телей лишь допросом жандарма и трех офицеров, присутствовав-
ших при выстреле Коноплянниковой.
Речь прокурора была краткой. Подсудимая в своем послед-
нем слове, по словам рапорта, «излагала, видимо, заученными
фразами языка подпольных листков, свои революционные убеж-
дения». Она привела уже известные нам объяснения мотивов
убийства генерала Мина за совершенные им действия при усми-
рении московского восстания.
Коноплянникова коснулась и своей биографии и говорила,
что, «лишившись места народной учительницы по несправедли-
вому, по ее мнению, распоряжению начальства, она стала рево-
люционеркой, а затем, побывав в тюрьмах, где в ней окреп ре-
волюционный дух, сделалась террористкой» L
Заседание суда, открытое в начале двенадцатого часа дня,
уже закончилось в половине первого дня, а к двум часам дня был
объявлен приговор и притом в окончательной форме. Зинаида
Коноплянникова была приговорена к смертной казни через по-
вешение. 29 августа приговор был приведен в исполнение.
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
1906, № 7934, «Об убийстве свиты его величества генерал-майора Мина»
(лл. 54—55).
7*
100
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Коноплянникова погибла преждевременно и вместе с тем без
всякой пользы для дела революции. Террористические акты про-
тив отдельных представителей власти, как доказала история,
никогда не приводили к смягчению реакционной политики гос-
подствующего класса и даже приводили к ее усилению. Обраще-
ние к индивидуальному террору направляло на неверный путь
таких людей, которые могли бы быть полезными революции.
Большевики, верные марксизму-ленинизму, видели возможность
победы революции лишь в торжестве пролетариата и отвергали
индивидуальный террор как средство политической борьбы. Это
подчеркивал В. И. Ленин, постоянно резко осуждавший индиви-
дуальный террор. Так, например, он писал в 1905 году: «Русский
террор был и остается специфически-интеллигентским способом
борьбы. И что бы ни говорили нам о важности террора не вместо
народного движения, а вместе с ним, факты свидетельствуют не-
опровержимо, что у нас индивидуальные политические убийства
не имеют ничего общего с насильственными действиями народной
революции. Массовое движение в капиталистическом обществе
возможно лишь как классовое рабочее движение» !. Через год
после этого, выясняя положительные стороны партизанских вы-
ступлений, В. И. Ленин проводил резкое различие между ними и
террористическими актами. Террористические акты, как говорил
Ленин, были местью отдельным лицам, а партизанские выступле-
ния боевых дружин, уже давно образованных социал-демократами,
являлись не актами мести, а военными действиями. Террор был
заговором интеллигентских групп, а партизанские боевые дру-
жины включали в себя главным образом рабочих. Террор не был
связан ни с каким настроением масс, а партизанские боевые дру-
жины были «...несомненно связаны с настроением масс самым
явным, самым непосредственным образом» 1 2. Террор не подго-
товлял никаких боевых руководителей масс, а партизанские дей-
ствия боевых дружин готовили боевых руководителей масс. Тер-
рор показывал неверие в восстание, а партизанские действия
являлись необходимой составной частью восстания.
1 Ленин, Соч., т. 8, стр. 6—7.
2 Ленин, Соч., т. 10, стр. 99.
Глава четвертая
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
§ 11. УЗНИКИ ТРУБЕЦКОГО БАСТИОНА
В ПЕРВЫЕ ГОДЫ XX ВЕКА
L. JL J ачало истории Петропавловской крепости в XX веке
. U совпало с огромным событием в истории революционного
1^1^ движения в России. В 1900—1901 гг. появились в печати
первые выпуски основанной В. И. Лениным газеты
«Искра». Начался переход к новому периоду образования «...из
разрозненных групп и кружков единой Российской социал-демо-
кратической рабочей партии» L
К этому же времени относится и грандиозное выступление
петербургского пролетариата. На военном Обуховском заводе
произошло кровавое вооруженное столкновение рабочих, отмечав-
ших день первомайского праздника, с царскими войсками. До
800 рабочих было арестовано. Тюрьмы заполнились участниками
обуховской обороны.
В следующем году произошли организованные батумским со-
циал-демократическим комитетом забастовки и демонстрации
батумских рабочих, отразившиеся волнениями рабочих и крестьян
на пространстве всего Закавказья. В том же 1902 году в Ростове-
на-Дону разразилась по почину железнодорожников стачка де-
сятков тысяч рабочих под руководством Донского комитета
РСДРП.
1903 год вошел в историю рабочего движения в России, как
год создания большевистской партии, как год массовых полити-
ческих стачек рабочих на юге, в Закавказье (Баку, Тифлис, Ба-
тум) и на Украине (Одесса, Киев, Екатеринослав). Эти стачки
1 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 26,
102
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
под руководством социал-демократических комитетов по сравне-
нию с прежними стали более организованными и более длитель-
ными. Так рабочий класс выступил на арену борьбы с царской
властью.
Это происходило в годы промышленного кризиса, захватив-
шего Россию, повлекшего за собою массовую безработицу среди
рабочих. Вследствие таких экономических и политических усло-
вий царская Россия в начале XX столетия стала узлом противо-
речий империализма и центром мирового революционного дви-
жения.
В третьем томе «Истории царской тюрьмы» мне приходилось
приводить различные сведения, характеризующие рост рабочего
движения в конце XIX века. В частности, нами были приведены
цифры и различные сообщения из секретных «Обзоров важней-
ших дознаний, производившихся в жандармских управлениях»
за 90-е годы XIX века. Цифры свидетельствовали о неуклонном
возрастании числа арестованных борцов за рабочее дело, о рас-
пространении деятельности «Союза борьбы за освобождение ра-
бочего класса», о расширении революционной агитации, о созда-
нии подпольных типографий и о быстро увеличивавшемся вы-
пуске нелегальной политической литературы.
Сам департамент полиции признавал безуспешность произ-
веденных им арестов в конце 1895 и начале 1896 года, а затем
и в августе 1896 года. Он отмечал лишь временный перерыв в
деятельности «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
К началу 1897 года она, по словам жандармского отчета, «вновь
оживилась». За Невской заставой делаются попытки вновь вос-
становить разбитые рабочие кружки. Были произведены (20—
22 марта 1897 г.) новые многочисленные обыски, в том числе
у Николая Баумана, заключенного вслед за тем в Трубецкой
бастион L У пятнадцати человек, обысканных одновременно с
Бауманом, была отобрана различная нелегальная литература.
Эти аресты также оказались бессильными остановить движе-
ние петербургских рабочих и агитацию среди них борцов за ра-
бочее дело. В архиве охранного отделения были собраны обшир-
ные сведения на эту тему с упоминанием и того самого Обухов-
ского завода, на котором произошли события 1901 года. Охранное
отделение сообщало в департамент полиции о появлении в ноябре
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 4 делопроизводство, 1897,
№ 96, т. 1, опись 138, «О лицах, обвиняемых в принадлежности к преступ-
ной организации, именующейся «Союзом борьбы за освобождение рабочего
класса» (л. 12).
При обыске у Баумана были отобраны работа Карла Маркса «Теория
ценности и денег» и тетрадь под заглавием «Прибавочная стоимость»,
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
103
1898 года среди рабочих Шлиссельбургского района в Петер-
бурге «преступных воззваний, воспроизведенных посредством
пишущей машины и мимеографа» и подписанных «Союзом борьбы
за освобождение рабочего класса» и С.-Петербургским комитетом
Российской социал-демократической партии» с датой «Октябрь
1898 г.» 1 и озаглавленных: «К рабочим Обуховского завода».
Как доносило охранное отделение, вслед за тем подобные же
прокламации были распространены и на других заводах со спе-
циальным обращением «К рабочим товарищества Александро-
Невской мануфактуры К. Я. Паль» и «К рабочим Спасской и
Петровской фабрики Губерта (Максвеля)». Под воззваниями
стояли те же подписи: «Союз борьбы за освобождение рабочего
класса» и «С.-Петербургский комитет Российской социал-демо-
кратической партии».
С.-Петербургское охранное отделение, производя слежку за
агитаторами, раскрыло в декабре того же года организационное
собрание нескольких участников рабочих кружков, рассматривав-
ших вопрос о возобновлении издания газеты «Рабочее знамя»,
выход в свет которой был прерван в июле того же года. Среди
выслеженных участников этого совещания оказался Сергей
Андропов, ставший позднее узником Трубецкого бастиона.
При декабрьских обысках и арестах в 1898 году по Шлиссель-
бургскому району Петербурга произошли события, явившиеся
в известной степени предтечей Обуховской обороны 1901 года
в том же районе. Полиция явилась в общежитие в доме № 63 по
Шлиссельбургскому проспекту, где жило до 900 рабочих. Она
встретила такое энергичное сопротивление рабочих, что потребо-
вался вызов не только значительных полицейских сил, но и жан-
дармского дивизиона.
Повторявшиеся в Петербурге по нескольку раз в году погро-
мы и политические сыски среди борцов за рабочее дело и
в особенности среди членов «Союза борьбы за освобождение ра-
бочего класса» сопровождались жандармскими погромами и в дру-
гих городах. Так, например, 27 ноября 1898 г. начальник Киев-
ского губернского жандармского управления доносил департа-
менту полиции, что «кроме 120 лиц, о которых подробно сообща-
лось, привлечены к допросу еще 19 лиц» 1 2. Грандиозные обыски
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 4 делопроизводство, 1899,
№ 13, т. 1, «О преступном обществе, присвоившем себе наименование
«Группа рабочего знамени» (лл. 1—2).
2 Эти сведения взяты нами из архивного дела «О тайном сообществе,
именующем себя «Киевский Союз борьбы за освобождение рабочего класса»
(ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 4 делопроизводство, 1898, № 120,
т. III).
104
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
и аресты 11 марта 1898 г., произведенные среди членов «Союза
борьбы за освобождение рабочего класса», вырвали из пролетар-
ской среды большое число борцов за рабочее дело.
Многочисленные аресты были произведены (13 марта 1900 г.)
в Петербурге, а именно, как видно из жандармского обзора, были
арестованы «лица, принадлежавшие к составу противоправитель-
ственных организаций — «Союза борьбы за освобождение рабо-
чего класса» и др. L
Одновременно массовые обыски по делу «Союза борьбы за
освобождение рабочего класса» были произведены в нескольких
городах (Вильно, Ковно, Гродно и др.). В марте 1901 года
аресты были произведены среди членов различных рабочих орга-
низаций.
Жандармерия самого Петербурга, очевидно в предвидении
выступления петербургского пролетариата в день рабочего празд-
ника Первое мая, усилила свою розыскную деятельность. Охран-
ное отделение доносило 15 февраля 1901 г. начальнику Петер-
бургского губернского жандармского управления, что разбитые
последовательными ликвидациями 27, 28 и 29 апреля минувшего
года остатки известного «Союза борьбы за освобождение
рабочего класса» начинают вновь организовываться в иной
форме 1 2.
Предположение охранки об «иной форме» организации
«Союза борьбы за освобождение рабочего класса» не отвечало
действительности. В своем донесении охранное отделение дает
сводку обнаружений его агентами прокламаций и листовок с точ-
ными указаниями времени, когда они были найдены, и места, где
они были обнаружены, но это была та же форма агитации, кото-
рая имела место и ранее. «На революционный опыт петербург-
ского «Союза борьбы» опирался Ленин в своей дальнейшей ра-
боте по созданию марксистской социал-демократической партии
в России» 3.
Представляет интерес привести из отчета охранного отделе-
ния сведения об обнаруженных прокламациях хотя бы за корот-
кое время и лишь по одному району Петербурга из тех несколь-
ких районов, по которым сделаны сводки в докладе жандарм-
скому управлению. Это покажет нам, до какой степени была
интенсивна агитационная деятельность в виде распространения
1 «Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управ-
лениях за 1900 год», СПБ, 1902, т. XXIV, стр. 111.
2 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 4 делопроизводство, 1901,
№ 82, т. 1, «О союзе борьбы за освобождение рабочего класса» (л. 159 и
оборот).
3 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 20.
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
105
воззваний среди рабочих. При этом следует иметь в виду, что,
конечно, не всегда полиции и ее явным и тайным агентам удава-
лось обнаруживать распространение нелегальной литературы.
Мы выписали сведения по Шлиссельбургскому району о про-
кламациях под названием «К рабочим фабрики Торнтона», най-
денных 16 октября на Охте, 19 октября — на фабрике Чешера
и К0, 13 ноября — на фабрике Торнтона, 22 ноября — на фаб-
рике Северной ткацкой мануфактуры Гука. В первых числах
декабря полиция обнаруживает распространение «Рабочего
листка», а также «Рабочей мысли» и др. на фабриках Воронина
и Чешера, на заводе Ретшке, на заводе Франко-русского товари-
щества. С 1901 года агитационная литература была обнаружена
5 января 1901 г. на Керсенской фабрике, 10—16 января — на
заводе Леснера, 18 января — на заводе «Феникс», 20 января —
на Путиловском заводе. Следует предположить, что обнаруже-
ние прокламаций на заводах вело за собою обыски и аресты, но
сведений об этом нет. Однако имеется указание, что в ночь на
30 января 1901 г. были произведены многочисленные обыски и
аресты, и в соответствующем списке было перечислено 92 чело-
века, обысканных и арестованных по делам «Комитета рабочей
организации», «Рабочего Знамени».
К концу XIX века и к первым годам XX века относится за-
ключение в петербургские места лишения свободы многих борцов
за дело рабочего класса. Большая часть их была помещена в
Дом предварительного заключения. Среди них были и такие
революционные деятели, которые являлись членами партии
большевиков.
Некоторые, пробыв в различных провинциальных тюрьмах и
петербургском Доме предварительного заключения, стали впо-
следствии узниками Трубецкого бастиона Петропавловской кре-
пости. В числе последних оказались Н. Э. Бауман \ а также
В. П. Ногин (с 3 октября 1901 г. по 29 августа 1902 г.), П. Н. Ле-
пешинский (с 20 ноября 1902 г. по 20 февраля 1903 г.),
С. Андропов (с 22 июля 1903 г. по 3 мая 1904 г.).
Из перечисленных нами революционных деятелей рабочего
класса ранее других стал узником Трубецкого бастиона в XX веке
В. П. Ногин. Он был заключен в крепость через четыре месяца
после Обуховской обороны и провел в одиночной камере Трубец-
кого бастиона десять месяцев. Но еще за два года до этого он
пробыл год в Доме предварительного заключения, куда был поса-
жен 16 декабря 1898 г. Во время своего пребывания в Доме
1 О пребывании Н. Э. Баумана в Трубецком бастионе подробнее ем,
]\4. Н. Г е р н е т, История царской тюрьмы, т. 3, 1952, стр. 165—170.
106
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
предварительного заключения он написал агитационную бро-
шюру «Фабрика Паля». Высланный в Полтаву, он эмигрировал
в Англию. В том же году он примкнул к группе «искровцев» и
вернулся в Россию «с революционными целями», как сообщалось
об этом в жандармском «Обзоре важнейших дознаний». Ногину
удалось провезти в Москву в чемодане с двойным дном первые
номера «Искры» и «Зари» и другую нелегальную литературу.
В Петербурге он провел объединение «искровцев» и «Союза
борьбы за освобождение рабочего класса». Прослеженный аген-
тами политического сыска, Ногин был арестован и заключен в
Петропавловскую крепость. Сведений о пребывании Ногина
в Трубецком бастионе не имеется, но об условиях его заточения
там можно судить по воспоминаниям его товарища по партии
П. Н. Лепешинского (на них мы остановимся позднее).
С 1903 года началась полоса побегов Ногина из Сибири, куда
он ссылался шесть раз. После Великой Октябрьской социали-
стической революции он отдался творческой работе. Но пребы-
вание в тюрьмах и в ссылке сократило его жизнь. Он умер на
сорок шестом году жизни. Менее чем через три месяца после
освобождения Ногина из Трубецкого бастиона туда был заклю-
чен его товарищ по партии — П. Н. Лепешинский. Последний
провел в крепости ровно три месяца, так что срок его заключе-
ния был чуть не в четыре раза менее продолжительным, чем
время пребывания Ногина в казематах бастиона. Лепешинский
оставил воспоминания о своем пребывании в петербургском Доме
предварительного заключения и в Петропавловской крепости.
Три месяца пребывания в казематах бастиона тяжело отразились
на его здоровье.
Лепешинский описал здание тюрьмы, тюремную камеру и
двор для прогулок. В третьем томе «Истории царской тюрьмы»
было приведено несколько описаний тюремной камеры Трубец-
кого бастиона, сделанное заключенными в различные годы их
пребывания в крепости. Описание Лепешинского было первым
по времени в XX веке. Три десятка лет, протекшие со времени
постройки этой государственной тюрьмы, не внесли сколько-ни-
будь существенных изменений во внешний вид тюрьмы и ее внут-
реннее устройство. Тридцать лет — небольшой период в жизни
каменного здания, истекшее время, казалось бы еще не могло
оказать своего разрушающего влияния. При этом высокие кре-
постные стены защищали со всех сторон тюрьму от действия
ветров. Но стены же не допускали к тюрьме и солнечных лучей.
Поэтому разрушение шло изнутри: сырость пропитывала тюрем-
ные стены. Насколько было много сырости, настолько же оказы-
валось мало тепла и света. Это отмечал Лепешинский так же, как
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
107
на это жаловались все его предшественники, узники одиночных
камер Трубецкого бастиона в XIX веке. Но пусть сам Лепешин-
ский даст свое описание. Он не знал, что повторяет описание
своих предшественников за первые тридцать лет существования
Трубецкого бастиона.
«Представьте себе, — говорит Лепешинский, — двухэтажное
здание, расположенное замкнутым пятиугольным кольцом.
Внутри здания — небольшой дворик, имеющий в диаметре саже-
ней 12—15. По периферии дворика — дорожка для прогулок.
Внутри его расположено небольшое деревянное строение — баня.
Несколько торчащих деревцев придают дворику вид садика.
К внутренней стене здания идут по двум этажам коридоры.
К внешней стене примыкают камеры, 10 или 11 шагов в длину
и 6 шагов в ширину».
Обращаясь к описанию камер, Лепешинский, как и все его
предшественники, отмечал отсутствие в камере сколько-нибудь
достаточного дневного света, доступ которого в камеры через
окна заслонялся высокими крепостными стенами, расположен-
ными на очень близком расстоянии от тюремных стен.
«Благодаря этому обстоятельству нижние, вечно полутемные
камеры напоминали сырые подвальные помещения или погреба.
Редкий из узников выживал в них несколько месяцев, не полу-
чивши чахотку и не расстроивши окончательно своего здоровья».
Но и в камерах верхнего этажа дневного света так мало,
что в зимние месяцы Лепешинскому удавалось «только в те-
чение не более часа около полудня разбирать печатные строки
книги».
При таком антисанитарном состоянии камер заключенный
особенно дорожил прогулками, несмотря на всю их 15-минутную
краткость. Характерно, что у него нехватало решимости назвать
место прогулки определенно «садиком». Он называл его то сади-
ком, то двориком, на котором торчало несколько деревцев. Инте-
ресно отметить, что за тридцать лет существования в крепости
места для прогулок на нем не разрослось сада, а торчали лишь
несколько деревцев. Крепостные стены не давали и им солнца
и воздуха, и они чахли, как чахли узники тюрьмы.
Всего за три месяца своего заключения познал Лепешинский
тяжелый режим Трубецкого бастиона. Впрочем, он должен был
ощущаться и за более короткое время, а тягости такого ощуще-
ния должны были расти с каждым новым днем и с каждой новою
ночью заточения.
Он познал тяжесть своей полнейшей изолированности, от-
сутствия всякого общения. На попытку перестукивания последо-
вало полное молчание со стороны соседних камер, а со стороны
108
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
тюремщиков — угроза наказанием. Сами тюремщики были немы,
как рыбы, и на обращенный к ним вопрос следовал холодный
ответ: «разговаривать не полагается».
Бичом заточения в Петропавловской крепости для всех за-
ключенных была невозможность каких-либо занятий в одиночных
камерах. От такой бездеятельности страдали люди и физического
и умственного труда. Тюрьма Трубецкого бастиона просущество-
вала почти полвека. За эти почти 50 лет ни на один час никому
из заключенных не была дана возможность занять свои руки ка-
ким-либо трудом.
Тяжесть такого лишения была особенно велика для того, кто
переходил в Трубецкой бастион от станка фабрики или завода,
а таких было немало среди узников крепости конца XIX века,
т. е. с начала роста рабочего движения.
Не менее тяжко было лишение возможности занятия привыч-
ным умственным трудом и вообще ограничение возможности
удовлетворять свои умственные запросы. Если за период 1870—
1917 гг. история Трубецкого бастиона знает примеры разреше-
ния узникам занятия научной или литературной работой, то это
были редчайшие случаи. Несколько иначе обстояло дело с чте-
нием. Мы уже отмечали в первой главе, что тюремная админи-
страция не затратила ни копейки на крепостную библиотеку,
созданную самими заключенными из их собственных книг. Ле-
пешинский, этот узник начала XX века, рассказывает об его
попытках пользоваться этой библиотекой. Оказывается, что та-
кое право предоставлялось не всякому. Еще труднее было полу-
чить для занятий бумагу, перо и чернила.
Лепешинский, отмечая «могильную тишину» и «однообразие
тюремной жизни» в бастионе, вложил в уста своих читателей
вопрос: «Как так, — а книги? а бумага, перо и чернила, — разве
это не спасительные средства переживать тяжесть тюремного
одиночного заключения, разве это не истинные друзья всякого
узника? Вот в том-то и штука, что этих благ я был долгое время
лишен. Когда я потребовал себе книг из библиотеки, мне ска-
зали, что я могу получить только евангелие. Я запротестовал и
гордо отказался».
С иронией, прикрывающей несомненную тяжесть прошлых
переживаний, вспоминал Лепешинский отказ в выдаче ему для
занят^р бумаги, чернила и пера. Вместо этого ему обещали вы-
дать позднее грифельную доску, если он будет себя хорошо вести.
«Я опять зашумел, — пишет далее Лепешинский, — и стал за-
являть, что на такой режим моего согласия нет и что я буду
тревожить жалобами высшее начальство. В ответ на это мне было
заявлено, что я не получу и грифельной доски».
Борцы рабочего движения в трубецком бастионе
109
У этого же автора мы нашли указание на то, какой высокой
степени может достичь страдание от лишения возможности вести
умственную работу. В попытках занять свой мозг Лепешинский
остановился на решениях математических задач. Он начал решать
какую-то задачу по дифсренциальному исчислению. Но нехва-
тало сил проделать в уме сложное преобразование от начала до
конца. Задача «гвоздем засела в мозгу, и не удавалось, не-
смотря на все старания, выкинуть ее из головы». Узник начал
опасаться «какой-нибудь катастрофы: или кровоизлияния в
мозг, или сумасшествия».
Так прошло несколько мучительных дней. Автор вспоминал,
что он готов был бы отдать за обладание на один вечер грифель-
ной доской весь остаток своей жизни. Он сам спас себя, заполу-
чив обманом и хитростью от жандарма перышко и использовав
клочки клозетной бумаги. Он сделал чернильницу из огарка
стеариновой свечи и отлил в нее чернил из чернильницы, при-
несенной к нему для написания письма жене. Разрешив ночью
свою математическую проблему, автор почувствовал некоторое
ослабление своего напряженно-нервного состояния.
Мне хочется остановиться еще на нескольких строках из ме-
муаров Лепешинского, а именно на его воспоминаниях о пере-
писке из крепости с женою. Эти строки имеют не какой-нибудь
частный, а общий интерес, так как относятся ко многим заклю-
ченным Трубецкого бастиона. Все письма от узников на волю
проходили через строгую полицейскую цензуру. Чрезвычайно
подозрительная, она видела нарушение пределов дозволенного
в переписке и там, где никаких посягательств на обход цензура
ных правил совсем не было. Заподозренные письма не отправля-
лись по назначению. Увеличивалось беспокойство заключенных
за родных и близких, вместе с тем росло раздражение против
тюремной администрации. Лепешинский вспоминал, что в этих
условиях он «в бешеной злобе бегал по камере, как раненый
зверь». В своем новом очередном письме под видом обращения
к жене он в действительности адресовался к самой администра-
ции, издеваясь над нею и раздражая ее. Конечно, это приносило
лишь самоудовлетворение и еще крепче запирало выход письма
на свободу.
Я несколько подробнее остановился на воспоминаниях Лепе-
шинского не только потому, что они знакомят нас с тюремными
переживаниями этого борца за рабочее дело, но и потому, что
они в той или иной степени отражают переживания многих
заключенных Петропавловской крепости. Подчеркнем еще раз,
что они охватывают короткий период в три месяца, а между тем
огромное большинство заключений в крепости занимало более
по
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
продолжительное время, а именно в 338 случаях — от трех меся-
цев до трех лет и более.
Заключению Лепешинского в Трубецком бастионе предшество-
вало короткое пребывание его в петербургском Доме предвари-
тельного заключения, где он находился и ранее, а именно одно-
временно с В. И. Лениным в декабре 1895 года. Его арест
4 ноября 1902 г. был произведен в Пскове по делу организации
«Искры». В 1902 году департамент полиции завел специальное
дело «О комитете Петербургской группы революционной органи-
зации «Искра».
Аресту Лепешинского жандармы придавали большое значе-
ние. «Обзор важнейших дознаний» за 1902 год назвал его «вид-
ным членом» организации «Искры» и отметил на своих страни-
цах составление им программы съезда «искровцев» Департа-
мент же полиции, выясняя результаты произведенного у Лепе-
шинского обыска, отметил, что обнаруженные у арестованного
документы имеют первостепенное значение. Были забраны:
реферат о съезде революционных фракций, о программе съезда
и обсуждавшихся на нем вопросах революционной политики, на-
писанный рукой его жены, рукописи и стихотворения противопра-
вительственного содержания 1 2.
На допросах Лепешинский держался тактики, выработанной
революционерами-борцами за рабочее дело, — не давать агентам
политического сыска материалов для расследования на дознании
и следствии. Поэтому он «совершенно не признал себя виновным»
в принадлежности к тайному революционному сообществу,
именующемуся «Искра». Он лишь заявил, что, будучи за грани-
цей, видел в витринах книжных магазинов газету «Искра», но
не знает, имеет ли она отношение к тому сообществу, в принад-
лежности к которому он обвиняется. Категорически отказался от-
вечать на вопросы о его знакомствах.
Для разрешения дела об «искровцах» не в судебном, а в уста-
новившемся административном порядке департамент полиции
сообщил сведения об арестованном из его прошлой деятельности:
о привлечении его в 1895 году к дознанию по делу с.-петербург-
ских социал-демократических кружков, о печатании им преступ-
ных сочинений, о связях с рабочими, которых он собирал у себя
на квартире, о произнесении речи в 1895 году на пароходе
«Тулон», поднимающей рабочих против правительства, и о по-
1 Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управле-
ниях за 1902 год, СПБ, 1902, стр. 33, 35.
2 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1902,
№ 1655, «О комитете Петербургской ’ группы революционной организации
«Искра» (начато 16 ноября 1902 г. — кончено 2 ноября 1904 г.).
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
111
следовавшей затем высылке его в Восточную Сибирь. Туда же
он был отправлен и по новому делу «искровцев» и уже оттуда
бежал за границу.
Наступило то время, о котором в Кратком курсе истории
ВКП(б) сказано: «Видя, как все более грозным потоком раз-
ливается по стране рабочее и крестьянское движение, царизм
принимает все меры к тому, чтобы остановить революционное
движение. Все чаще и чаще против рабочих стачек и демонстра-
ций применяется военная сила, пуля и нагайка становятся обыч-
ным ответом царского правительства на выступления рабочих
и крестьян, тюрьмы и ссылки переполняются»
Именно в эти годы началось резкое увеличение числа заклю-
ченных и в Петропавловской крепости. Хотя число поступлений
в эту важнейшую государственную тюрьму с ее 72 одиночными
камерами не могло быть крупным, однако начиная с 1902 года
оно быстро растет и увеличивается к 1904 году более чем в че-
тыре раза. К этим годам относится и заключение в Трубецкой
бастион Петропавловской крепости арестованных по делу
«Искры». Число привлеченных по этому делу в Петербурге до-
стигло 27 человек, из которых Ногин, Андропов и Флегонтов
были заключены в крепость.
Современником Ногина и Лепешинского по пребыванию в
Трубецком бастионе был «искровец» Флегонтов (с 10 июня
1902 г. по 26 октября 1902 г.). Он был на примете у полиции
еще со времени студенчества, когда принимал участие в демон-
страции учащейся молодежи по случаю смерти Марии Ветровой.
Позднее, в 1899 году, он был арестован за участие в нелегальной
студенческой организации и исключен из университета. Ему было
зачтено пребывание в Доме предварительного заключения. Он
выехал за границу, где жандармерия установила его принадлеж-
ность к «Искре». При возвращении в Россию его подвергли на
границе обыску и обнаружили в чемодане с двойным дном
нелегальную литературу, преимущественно издания «Искры».
Будучи арестован, он провел в крепости шесть с половиной
месяцев 1 2.
В одиночной камере Трубецкого бастиона в борьбе за рабочее
дело был также заключен Сергей Андропов. Двери камеры
Трубецкого бастиона захлопнулись за ним позднее, чем за назван-
ными его товарищами «искровцами» (с 22 июля 1903 г. по 3 мая
1 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 29.
2 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, бывшее 4 делопроизводство,
а позднее 7, 1901, № 891, т. 1. По делу Сергея Андропова, Виктора Но-
гина и других лиц, участвовавших в заграничной организации «Искра»
(л. 156, оборот).
112
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1904 г.)« Как и Флегонтов, он был исключен из Петербургского
университета. Его фамилия как участника группы «Рабочего
Знамени» встречается в отчетах охранного отделения.
В «Обзоре» жандармских дознаний за 1901 год Андропову
уделено довольно много внимания и, между прочим, отмечено:
«В 1901 году после небольшого перерыва социал-демократы про-
явили свою деятельность среди рабочего населения. Руководство
приняла на себя группа «Рабочее Знамя». Новые представители,
преимущественно студенты, устроили ряд тайных кружков. Вес-
ной 1900 года существовало уже 18 подобных кружков». К этому
времени у Андропова была тесная связь с «Рабочим Знаменем».
Дело Андропова и других было разрешено административно, и по
повелению царя от 28 июня 1900 г. ему была назначена высылка
в Восточную Сибирь на восемь лет. Будучи в ссылке, он не пре-
рывал своей связи с «Рабочим Знаменем» и в марте 1901 года
бежал в Лондон, где принял участие в издании газеты «Свобод-
ное слово», не разрешенных сочинений Л. Толстого и др. Изда-
вал брошюры и уже «по собственной инициативе напечатал сочи-
нение Карла Маркса «Революция и контрреволюция в Гер-
мании» !.
Из протокола допроса Андропова по делу издания «Искры»
после его возвращения в Россию видно, что он признал опубли-
кование им за границей, кроме названной брошюры Маркса, так
же и других брошюр. Что же касается его отношения к програм-
мам «Рабочего Знамени» и «Искры», то, по его словам, эконо-
мизм «Рабочей мысли» его не удовлетворял и он был на стороне
«Искры» по вопросу о способах политической борьбы 1 2.
§ 12. БОРЬБА ЦАРИЗМА С РАБОЧИМ ДВИЖЕНИЕМ
В ПЕТЕРБУРГЕ В 1905—1917 ГОДАХ
Начиная с 1905 года царское правительство усиливает свою
борьбу против борцов за победу пролетариата. В самом Петер-
бурге из года в год производились массовые обыски и аресты.
Обычным местом заключения избирался Дом предварительного
заключения. Так, например, 12 и 13 декабря 1905 г. было аресто-
1 «Обзор важнейших дознаний, производившихся в жандармских управле-
ниях за 1901 год», СПБ, 1901, стр. 26 и 31.
2 ЦГИА в Москве. Показания департамента полиции, 1901, № 871,
т. 1, Указанное дело Андропова 9 ноября 1901 г. (л. 63, оборот) и 23 января
1902 г. (л. 89, оборот). Андропов показал, что вернулся в Россию по соб-
ственному желанию, а не в качестве какого-нибудь делегата и что его симпа-
тии перешли на сторону «Искры».
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
113
вано несколько десятков человек, 77 человек привлечены к дозна-
нию. Эти мероприятия мотивировались, по словам официального
документа, необходимостью «ослабить деятельность местной орга-
низации РСДРП, которая в связи с прочими революционными
организациями подготовляет вооруженное восстание» L
Петербургский градоначальник с видом победителя заявлял
о ликвидации «технической», «организаторской» и «агитатор-
ской» групп и явочных квартир работников партии. Революцион-
ное движение 1905—1906 гг. не позволило правительству раз-
махнуться при нанесении удара по арестованным так, как оно
хотело бы. Суду были преданы лишь 23 обвиняемых по ч. 1
ст. 126 Уголовного уложения, и притом они были преданы в руки
не военной юстиции, а гражданской. Судебная палата с участием
сословных представителей 12 декабря 1906 г. вынесла оправда-
тельный приговор 17 подсудимым, а шестерым обвиняемым было
назначено заключение в крепость на сроки до полутора лет с заче-
том предварительного заключения.
Однако не оставались «без работы» в 1906 году также и воен-
ные следственные власти. 26 мая были произведены обыски и
аресты членов «С.-Петербургской военной организации при
объединенном комитете РСДРП». В объяснениях о начале этого
дела, между прочим, сообщалось: «Эта организация, желая втя-
нуть армию в водоворот политической борьбы и склонить ее
к измене долгу и присяге, внести в ряды войск фермент бро-
жения и микроб политики», занялась устной пропагандой среди
солдат, а также распространением революционных изданий 1 2.
Если жандармы употребили в своих донесениях совсем необыч-
ные для них термины из области химии и биологии, то
для борьбы с этими «микробами» и «ферментами» они видели
спасение попрежнему в казематах тюрем и виселицах
палача.
Через полтора месяца после возбуждения описанного дела
и вслед за опубликованием «Манифеста к армии и флоту» от
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1905,
№ 7367. Дело по наблюдению за формальным дознанием о боевой дружине
РСДРП (л. 42). См. подробности о боевой организации большевиков в книге
«Первая боевая организация большевиков 1905—1907 гг., составила
С. М. Познер, изд. «Старый Большевик», М., 1934 (с предисловием М. Горь-
кого). Здесь напечатаны статьи, воспоминания и документы, которые
очень обстоятельно знакомят с историей «Первой боевой организации
большевиков».
2 ЦГИА в Москве. Фонд № 545, 1906, дело № 341, т. 4, Дознание,
произведенное при С.-Петербургском губернском жандармском управлении,
«О военной организации и объединенном комитете РСДРП» (ст. 102 Уго-
ловного уложения) (в деле шесть томов, или 15 переплетенных книг).
8 М. Н. Гернет, т. 4
114
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
имени трудовой группы и социал-демократической фракции
I Государственной думы последовали многочисленные аресты.
Следственными военными органами было начато дело о членах
военной организации при Петербургском комитете РСДРП и
о военной организации при Объединенном комитете РСДРП L
Следственные власти связывали восстание в Свеаборге и в Крон-
штадте с деятельностью названных военных организаций. В обви-
нительном заключении отмечались устная пропаганда, распро-
странение противоправительственной литературы, собрания аги-
таторов с солдатами и подчеркивалось, что воинские части
столицы были распределены в целях пропаганды среди них между
отдельными агитаторами.
Пропаганда, между прочим, велась среди солдат кавалергард-
ского полка, 18-го саперного батальона, гвардейского экипажа,
лейб-гвардии Семеновского полка, лейб-гвардии Павловского
полка, лейб-гвардии Финляндского полка и др. Военному суду
были преданы тридцать четыре обвиняемых. В сентябре 1907 года
Петербургский военно-окружной суд признал виновными семна-
дцать человек. Они были признаны виновными по ст. 100 и по
ч. 1 ст. 102 Уголовного уложения в том, что в «Петербурге
в 1906 году они разновременно вступили в тайное сообщество под
названием «Военная организация при Петербургском комитете
и при Объединенном комитете Российской социал-демократиче-
ской рабочей партии», поставившее целью своей деятельности
насильственное изменение посредством народного восстания и
мятежей в частях армии и флота установленного в государстве
монархического образа правления на республиканский, причем во
исполнение этих задач и целей сообщество это стремилось уничто-
жить постоянную армию, заменив ее народной милицией; воз-
будить воинских чинов к нарушению присяги и долга службы;
убедить их не только не стрелять по приказанию начальства,
в случае вызова для подавления беспорядков политического
характера, но и открыто, с оружием в руках, присоединиться к
революционному движению и путем вооруженного восстания
добиться указанного изменения политического строя в государ-
стве, а равно и распределения на началах общей собственности
всех средств производства, — для чего они вели устную пропа-
ганду среди воинских чинов; устраивали недозволенные сходки;
распространяли среди воинских чинов революционные издания,
брошюры и прокламации, а также партийные органы повремен-
ной печати, и в частности, номера издаваемой этим сообществом
1 ЦГВИА в Москве. Фонд 11, 1907. Дело штаба войск гвардии и Пе-
тербургского военного округа, опись 1, № 8627, «Заключения военно-про-
курорского надзора и предание военно-окружному суду гражданских лиц».
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
115
газеты «Казарма», специально приспособленной для пропаганды
среди войск упомянутых социалистических и революционных
идей» L
Все осужденные были приговорены к каторжным работам, со
смягчением этого наказания для некоторых из них ссылкою на
поселение. Но и после этого сурового приговора «ферменты бро-
жения» и «микробы политики» продолжали действовать. 5 июня
1907 г. были арестованы 18 человек «дружинников» РСДРП,
а впоследствии число забранных в тюрьмы Петербурга достигло
51 человека, из них 25 человек были преданы военному суду за
принадлежность к «боевой организации социал-демократической
партии С.-Петербурга», и 13 ноября 1908 г. все они, кроме троих
оправданных, были приговорены к каторжным работам на сроки
от двух лет восьми месяцев до восьми лет или к ссылке на посе-
ление 1 2.
Прошло еще девять месяцев после арестов (5 июня 1907 г.)
в Петербурге «дружинников» РСДРП, — и «санитары» из охран-
ного отделения и департамента полиции 16—17 марта 1908 г.
вновь обнаружили в Петербурге десятки зараженных «микробом
политики», изолировав их в места лишения свободы. Им было
предъявлено обвинение в принадлежности к петербургской воен-
ной организации при ЦК РСДРП. В списке привлеченных к
дознанию по этому делу стоит 48 фамилий, в том числе 27 из них
были солдаты. В том же году, 15 сентября, началось рассмотре-
ние этого дела в военно-окружном суде. На скамью подсудимых
было посажено 37 обвиняемых. Приговором от 24 сентября 32 из
них были признаны виновными и приговорены к наказаниям,
начиная от дисциплинарного батальона и. кончая каторжными
работами. Однако по конфирмации эти наказания были всем
смягчены 3.
Уже перечисленные нами процессы говорили о том, что в ряды
борцов за победу пролетариата становились все в большем и
большем числе люди, готовые вести эту борьбу с оружием в руках.
В период 1910—1912 гг. четырнадцать одиночных камер Тру-
бецкого бастиона были заняты матросами различных кораблей,
арестованными за подготовку к вооруженному восстанию. Эти
четырнадцать узников крепости предстали перед военно-морским
1 ЦГВИА в Москве. Фонд 11, опись 1, дело № 8627 (л. 397, оборот,
и л. 399, оборот).
2 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1907,
«О ликвидации 1 июня членов боевой организации при С.-Петербургском
комитете РСДРП».
3 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1908,
№ 1713, «О членах местной Петербургской военной организации при
ЦК РСДРП,* арестованных 16—17 марта 1908 г. в Петербурге».
8*
116
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
судом в общем числе 59 подсудимых в июне 1912 года. Они были
приговорены к каторжным работам и к заключению в различные
тюрьмы.
В следующем, 1913, году перед военно-морским судом пред-
стало 52 матроса, в том числе 22 узника Трубецкого бастиона
Петропавловской крепости. Они обвинялись в подготовке воору-
женного восстания. Осужденные по этому процессу пошли в
центральные каторжные тюрьмы, на каторгу в Сибирь и в тюрьмы
Европейской России.
В следующем, 1914, году, 9 апреля, через десять месяцев
после приговора военно-морского суда 15—22 июня 1913 г. по
делу 52 матросов, охранное отделение Петербурга совершило но-
вый налет на Петербургский комитет РСДРП. Результатом этого
налета было привлечение к ответственности 22 человек и заклю-
чение части арестованных в Дом предварительного заклю-
чения. Среди арестованных был двадцатишестилетний рабочий,
токарь по металлу, член Петербургского комитета РСДРП
Н. М. Шверник. Уже тогда 'В биографию двадцатишестилетнего
рабочего-большевика жандармы вписывали предшествующие
аресты и обыски у него. Так, были отмечены его арест 8 апреля
1911 г., обыск 21 августа 1913 г., новый обыск 7 ноября 1913 г.,
новый арест 9 апреля 1914 г. «как члена большевистской орга-
низации».
Одними из последних узников Петропавловской крепости из
числа участников революционного движения при царизме были
пять матросов, заключенных в крепость 26—27 февраля 1916 г.,
осужденных в ноябре 1916 года и освобожденных народом в фев-
ральскую революцию 1917 года. Все девятнадцать матросов по
этому процессу обвинялись как социал-демократы большевики
(см. § 27). Пятеро из них провели в Петропавловской крепости
в ожидании суда восемь месяцев. Приговоренные к каторжным
работам на сроки от четырех до восьми лет, они оставались ка-
торжными арестантами всего четыре месяца. Свержение царизма
позволило снять им арестантские халаты и раскрыло перед ними
возможность продолжать свою борьбу до конечной победы ра-
бочего класса.
§ 13. СКЛАДЫ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
И ПОДПОЛЬНЫЕ ТИПОГРАФИИ
Участники революционного движения среди рабочих попа-
дали в места лишения свободы, в том числе также и в Трубецкой
бастион, по обвинению их в принадлежности к революционным
организациям, в хранении и распространении противоправитель-
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
117
ственной литературы, за пропаганду и организацию подпольных
типографий.
Прежде чем революционные организации в России получили
возможность оборудовать свои собственные типографии, они
занимались доставкой на родину произведений печатного станка
из-за границы. Массовая доставка такой литературы восходит
к половине XIX века, ко времени Герцена и Огарева, к этим же
годам относится и начало борьбы царизма против этой литера-
туры и заключение в Петропавловскую крепость обвиняемых и
осужденных за доставку из-за рубежа в Россию «Колокола»,
«Полярной звезды» и пр. Эти первые издания были предназна-
чены для узкого круга читателей и по своему тиражу были
сравнительно ограничены. Рост революционного движения в ши-
роких народных массах, и в особенности среди рабочих, сопро-
вождался и ростом пропагандистской, так называемой «нелегаль-
ной» литературы. Привоз ее в 90-е годы из-за границы в чемо-
данах с двойным дном, в переплетах книг, припрятанной в платье,
багаже и посылках совсем не удовлетворял потребностей в ней
и спроса на нее. Тогда дело доставки такой литературы в Россию
потребовало значительного расширения. Этим занялись выделен-
ные партией работники, с большим риском переносившие и
перевозившие революционные издания контрабандным путем
через границы Российской империи. Известно, что В. И. Ленин,
организатор издания за рубежом нелегальной большевистской
печати, сам принимал участие в руководстве доставкой такой
печати в Россию !.
Начиная с половины 90-х годов в различных промышленных
центрах организуются подпольные издательства, действовавшие
при помощи гектографов, мимеографов, типографского станка.
Быстрое распространение этого издательского дела вызвало
нужду в хранении такой литературы. Сосредоточив наше вни-
мание в этом томе «Истории царской тюрьмы» на Петропавлов-
ской крепости, куда в целом ряде случаев попадали арестованные
в Петербурге, мы встретили в бывших секретных архивах указа-
ния на отдельные случаи создания там тайных складов и храни-
лищ агитационной литературы.
Некоторые из складов нелегальной литературы хранили в
своих стенах десятки пудов изданий, распространявшихся по всей
империи.
1 См., например, письмо В. И. Ленина к Н. Э. Бауману от 26 июня
1901 г., в котором Ленин сообщает о пересылке в Россию контрабандой ли-
тературы, четыре с половиной пуда которой уже находится в надежном месте,,
(Ленин, Соч., т. 34, стр. 52).
118
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В 1907 году охранное отделение раскрыло такой склад в С.-Пе-
тербурге. Он принадлежал комитету социал-демократической
партии и находился на хранении одного члена партии в подваль-
ном помещении дома. Здесь он был скрыт в особом замурованном
чулане. Полиция захватила здесь 25 пудов журнала «Вперед»
и прибавление к нему «К 1 мая». Было выяснено, что с февраля
по 5 мая 1907 г. на этот склад поступило 800 пудов нелегальной
литературы, — вся она, за исключением 60 пудов, была разо-
слана. На склад заграничные издания поступали большей частью
через Финляндию, а также из тайных типографий Петербурга.
Доставка и вывоз литературы проходили незамеченными благо-
даря тому, что на том же дворе помещался склад рогож и отсюда
постоянно вывозились различные тюки. По показанию задер-
жанного платного отправителя литературы, он сдавал с вокзала
тюки весом обычно до двух пудов, направляя их в города:
Москву, Харьков, Киев, Ригу, Саратов, Красноярск, Самару,
Одессу, Минск, Белосток, Ростов-на-Дону, Уфу, Екатеринослав,
Нижний-Новгород, Керчь, Баку, Казань.
В том же, 1907 году, охранное отделение получило богатый
«улов» — около 125 пудов литературы при обыске (3—4 февраля)
в столовой Петербургского университета. Были забраны различ-
ные нелегальные газеты, брошюры, воззвания, разные материалы
в связи с выборами в Государственную думу, воззвание от блока
левых партий, ящик с нелегальными открытками, печати РСДРП.
Охранное отделение обнаруживало в большом количестве
нелегальную литературу и у отдельных лиц. Так, например, при
обыске в одной квартире были обнаружены в количестве
200 экземпляров журнал «Пролетарий» № 11 и в количестве
800 экземпляров журнал «Вперед» № 7.
В апреле того же года на улице Петербурга полиция захва-
тила подводу, перевозившую четырнадцать пудов социал-демокра-
тической литературы (журнал «Пролетарий» № 13).
В докладе начальника охранного отделения сообщалось о рас-
пространении агитационной литературы среди матросов и указы-
валось, что в состав революционных организаций вошли матросы
с военных судов «Аврора» — 85 человек, «Рында» — 35 человек,
«Минин» — 25 человек и т. д. 1
Характер нелегальной литературы, которую находили агенты
охранного отделения при обысках в 900-х годах, резко изменился
1 ЦГИА в Москве, 1907. Петербургское охранное отделение, «Доклады
начальника Петербургского охранного отделения петербургскому градоначаль-
нику о деятельности Петербургской социал-демократической и социал-рево-
люционной организации, об обысках и арестах членов названных организаций
и о студенческом движении» (лл, 5, 25, оборот, лл, 49, 289),
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
119
сравнительно с содержанием книг и брошюр, забранных при
обысках в 90-х годах. В 900-е годы жандармы находили при
обысках большей частью номера нелегальных газет и журналов,
листки воззваний и брошюры агитационного содержания, издан-
ные массовым тиражом. В 90-е же годы полиция нередко обнару-
живала при обысках различные переводные нелегальные бро-
шюры. Тогда же начали появляться агитационные листовки
«Союза борьбы за освобождение рабочего класса», прокламации
и листовки различных революционных организаций.
Говоря о нелегальной литературе, нельзя умолчать и о под-
польных типографиях. Конечно, организация таких типографий
требовала очень больших усилий. Громадные трудности пред-
ставляло подыскание соответствующего помещения. Оно должно
было удовлетворять требованиям величайшей конспирации. Это
было почти невозможно, как свидетельствует вся история тайных
типографий в России.
Тема о подпольных типографиях могла бы составить предмет
специального и интересного исследования, но она выходит за
пределы настоящей работы. Однако подпольные типографии сде-
лали так много для победы рабочего движения, а работники этих
типографий так часто становились узниками царских тюрем,
каторги и ссылки, что мне хотелось бы уделить им хотя бы
несколько строк.
В архивных делах департамента полиции имеется очень боль-
шой материал по раскрытию подпольных типографий. Жандар-
мерия считала их деятельность для государственного и общест-
венного строя царской России очень опасной. Маленькие листо-
вочки нередко оказывались наделенными силой разрывных снаря-
дов. Недаром высшее руководство политическим сыском направ-
ляло свои усилия на обнаружение нелегального печатного станка
и награждало чинами, орденами и деньгами своих агентов за
раскрытие всякой подпольной типографии. Это приводило к осо-
бому виду провокаций, а именно организации тайных типогра-
фий работниками охранного отделения *.
Организация подпольной типографии представляла большие
трудности не только при отыскании надлежащего для нее
1 Роль провокации в организации подпольных типографий раскрыта во
многих случаях. Близкая ко двору жена известного реакционного деятеля
А. В. Богданович записала в своем дневнике 24 октября 1904 г.: «Бывший
агент полиции Феофанов рассказывал сегодня, что охрана у нас поставлена
из рук вон плохо. Начальники охранного учреждения сами, чтобы выслу-
житься перед начальством, устраивают тайные типографии, чтобы их затем
якобы открыть и получить награду. Так поступили полковник Кременецкий,
его помощники Модль и Коттен» (А. В. Богданович, Дневник «Три
последних самодержца», 1924, стр. 300),
120
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
помещения. Здесь все было трудно. Наборный шрифт не нахо-
дился в свободном обращении. Его можно было доставать лишь
нелегальным путем. Чем больше была задумана типография, тем
сложнее было ее оборудование. Типографским рабочим подполья
приходилось становиться своего рода новаторами производства.
Они измышляли замену одних подсобных при печатном деле
приспособлений другими — менее сложными, наиболее упрощен-
ными. Соображения экономии при частой недостаточности
денежных средств приводили к необходимости наивозможного
удешевления стоимости продукции. Здесь сказывалась правиль-
ность поговорки — «голь на выдумки хитра». В результате из
самодельного печатного станка выходили и шли по фабрикам,
заводам, в армию, флот и по деревням произведения революцион-
ной русской прессы.
Из многих дел департамента полиции видно, как в большин-
стве случаев было примитивно устройство тех подпольных типо-
графий, которые, например, печатали социал-демократическую
литературу. Как примитивны и мизерны были средства печатания
и как могущественно было влияние выпущенного ими печатного
слова!
Так, например, была обнаружена типография Петербургского
комитета РСДРП в 1913 году. По этому делу в Трубецкой ба-
стион был заключен крестьянин В. М. Щербаков. При его задер-
жании полиция обнаружила при нем три тысячи экземпляров
прокламаций (столько же было найдено и в Колпинской типо-
графии). Оборудование же типографии было небольшое:. не бо-
лее пуда шрифта, принадлежности типографского станка, банка
черной краски, мраморная доска для растирания краски, два ре-
зиновых вала, один малого, а другой большого размера, щетка
для краски и нарезанная чистая бумага. Вот и все, что оказалось
в типографии.
Добавим, что начальник Петербургского охранного отделения
придавал большое значение аресту Щербакова. «Привлеченный
к дознанию при вверенном мне управлении в качестве обвиняе-
мого в принадлежности к РСДРП крестьянин Василий Матвее-
вич Щербаков, — доносил он 25 сентября 1913 г. директору
департамента полиции, — является одним из серьезных работ-
ников в местной Петербургской организации РСДРП и пред-
ставляет собой человека с вполне сложившимся революционным
«миросозерцанием». Не только директор департамента полиции,
но и прокурор считали необходимым перевести Щербакова из
Дома предварительного заключения в Трубецкой бастион.
28 сентября 1913 г. Щербаков был помещен в каземат Петро-
павловской крепости. По заведенному правилу, комендант кре^
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
121
пости в очередном всеподданнейшем докладе со списком заклю-
ченных поместил в него имя крестьянина Василия Щербакова.
Совершенно необычно и по неизвестной причине царь заинтере-
совался узнать причину заключения Щербакова в крепость.
Министр внутренних дел в ответ на этот вопрос доложил царю,
что типография социал-демократов была переведена из Петер-
бурга в Колпино, где Щербаков и был задержан с проклама-
циями. На дознании он отказался отвечать на вопросы, а так как
он влиятельный член партии, то в целях помешать его сношениям
с другими арестованными переведен из Дома предварительного
заключения в крепость \ Царь этим ответом удовлетворился. Он
увидел, что все идет как подобает в его державе.
Щербаков оставался в крепости до 12 декабря 1913 г., когда
снова был возвращен в Дом предварительного заключения.
В следующем, 1914, году департамент полиции завел новое
дело «О подпольной типографии Петроградской организации
РСДРП» 1 2. Она была обнаружена в одной из трех комнат, заня-
тых жильцами. Под кроватью обнаружены сундук с проклама-
циями, призывавшими бороться против войны, стекло, типо-
графская краска, зубная щетка со следами типографской краски,
вал из желатинной массы с двумя деревянными поперечными
ручками, деревянный вал, обернутый войлоком, разные рукописи,
открытки с карикатурами на Николая II и других царственных
особ. Дело о задержанных по этой типографии было передано
в военно-окружной суд и закончилось для обвиняемых каторж-
ными работами.
В следующем, 1915, году департамент полиции возбудил дело
под названием «О подпольной типографии большевиков Петро-
градской организации РСДРП». Число арестованных достигло
25 человек. В соответствии со значительным числом арестован-
ных находились и размеры раскрытой в Петрограде типографии.
В архивном деле мы нашли подробный перечень оборудования
этой подпольной типографии. Она стояла в техническом отно-
шении, повидимому, выше многих других типографий. Опись
забранных предметов содержит в себе более тридцати названий,
не считая бумаги, о которой в протоколе обыска сказано, что
ее найдено «большое количество», и, кроме того, отдельно упомя-
нуты стопа обыкновенного формата писчей бумаги и еще 1240 ли-
стов такой же бумаги, разрезанной на полулисты.
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1913,
№ 1366, «О членах местной организации РСДРП» (лл. 37—39, 86, 118,
119, 145).
2 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1914,
JNs 2105, «О подпольной типографии Петроградской организации РСДРП»»
122
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мы не будем воспроизводить всего длинного перечня кон-
фискованных предметов. Среди них были железный станок с
деревянной ручкой и с валиком из вальцовой массы, железный
дутый вал, обитый в несколько рядов бумазеей, стальной цельный
вал с железными коваными ручками, пять пачек набора шрифта
и еще четыре железные коробки со шрифтами и пр.
Все эти приспособления для печатания мало напоминают обо-
рудование современных типографий. Но не забудем, что распро-
страняющаяся в наши дни не только по СССР, но и по всему
миру газета «Правда», орган Центрального Комитета и Москов-
ского Комитета КПСС, выходящая с усовершенствованных скоро-
печатных ротационных машин, имела своих предшественниц,
выходивших с примитивного печатного станка подпольных типо-
графий.
Содержание нелегальной литературы за последние пятнадцать
лет царизма менялось и касалось различных вопросов политики
и тактики революционного движения. Основной мотив содержа-
ния подпольной социал-демократической литературы был опре-
делен для 1905 года И. В. Сталиным в его брошюре, изданной
Кавказским союзным комитетом РСДРП. И. В. Сталин писал:
«Надо было во всеуслышание высказать ту мысль, что стихийное
рабочее движение без социализма — это блуждание в потемках,
которое если и приведет когда-нибудь к цели, то, кто знает, когда
и ценою каких мучений, что социалистическое сознание, стало
быть, имеет очень большое значение для рабочего движения.
Надо было также сказать, что носительница этого сознания,
социал-демократия, обязана внедрять социалистическое созна-
ние в рабочее движение, быть всегда во главе движения, а не
смотреть на стихийное рабочее движение со стороны, не плестись
в хвосте» 1 2.
В. И. Ленин в статье, напечатанной в 1908 году, отмечая рас-
пространение в России за период 1905—1907 гг. «массы серьез-
ной, теоретической с.-д. литературы, — главным образом пере-
водной», — предсказывал, что эта литература даст свои плоды:
«Социал-демократическая книжка не пропала. Она посеяна. Она
растет. И она даст плоды — может быть, не завтра, не после-
завтра, а несколько позже...» 3
Так было вскрыто Лениным значение социал-демократиче-
ской литературы для марксистского образования. Через несколько
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 7 делопроизводство, 1915,
№ 3977, «О подпольной типографии большевиков Петроградской организа-
ции РСДРП».
2 Сталин, Соч., т. 1, стр. 93.
3 Ленин, Соч., т. 15, стр. 263.
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 123
лет, когда в 1912—1914 гг. начался подъем революционного дви-
жения, Ленин поставил перед большевистской печатью задачу
развернуть боевую полемику. Он писал: «Социалистический орган
должен вести полемику: наше время — время отчаянного раз-
брода и без полемики не обойтись. Вопрос, вести ее живо, напа-
дая, выдвигая вопросы самостоятельно...» 1
В этот период революционного подъема определились и новые
задачи большевистской печати и прежде всего подготовки к но-
вому этапу революции. Эти новые задачи печати с успехом разре-
шались организованной в 1912 году легальной большевистской
газетой «Правда». Эта газета явилась удачным сочетанием
легальной агитации с нелегальной революционной деятельностью
большевиков.
1 Ленин, Соч., т. 35, стр. 18.
Глава пятая
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
§ 14. РЕВОЛЮЦИЯ,
А НЕ МИРНОЕ ОБНОВЛЕНИЕ РОССИИ
Петропавловской крепости перебывало много славных
сынов русского народа, представителей передовой мысли,
публицистов и литераторов. Их шествие под своды кре-
пости открыл еще при Екатерине II А. Н. Радищев.
На рубеже первой и второй четверти XIX века отсюда пошли на
виселицу и на каторгу Рылеев, Кюхельбекер, Одоевский и другие
декабристы-писатели. Менее чем через четверть века отсюда же
пошли на каторгу по процессу петрашевцев писатели и публи-
цисты и в их числе Достоевский. В шестидесятые годы здесь же
были заточены писатели — революционные демократы: Черны-
шевский, Писарев, Шелгунов, М. Михайлов.
Прошло сорок лет с того года, когда Чернышевский и Ми-
хайлов прежде чем пойти из крепости на каторгу были выстав-
лены царизмом у позорного столба. За эти годы Петропавловская
крепость поглотила много крупнейших представителей револю-
ционного движения, но ей не удалось заключить в свои стены
представителей отечественной литературы, хотя царизм не пере-
ставал расправляться с ними, ссылая их в Сибирь и в отдаленные
области европейской России. Самодержавие сделало попытку
в январе 1905 года расправиться с писателем Горьким, заточив
его в Трубецкой бастион.
Его заключение связывалось с крупнейшим событием русской
истории начала XX века — с «кровавым воскресеньем» 9 января
1905 г.
«Кровавое воскресенье» было попыткой царизма одним реши-
тельным ударом расправиться с возраставшим революционным
движением рабочих, которое ширилось под влиянием целого ряда
Причин и прежде всего под влиянием осознания рабочими их
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
125
тяжелого экономического положения и политического бесправия.
Немалую роль играло поражение царских войск на фронтах рус-
ско-японской войны. Чтобы подавить нарастающее революцион-
ное движение, царская охранка провокационно задумала и орга-
низовала шествие рабочих к царю с петицией. Большевикам не
удалось предотвратить это шествие рабочих к царю, которое, как
предупреждали большевики, должно было закончиться крово-
пролитием, но им удалось включить в требования рабочих и ряд
таких пунктов, которые носили не только экономический, но
и политический характер.
Направляя свой основной удар по рабочему классу, самодер-
жавие вместе с тем нанесло удар передовой русской обществен-
ности и в том числе крупнейшему ее представителю, великому
писателю Максиму Горькому. Однако расправиться с Горьким
царизму помешала поднявшаяся волна революции.
День 9 января великие вожди большевистской партии Ленин
и Сталин назвали началом русской революции.
Ленин писал о 9 января: «Величайшие исторические события
происходят в России. Пролетариат восстал против царизма. Про-
летариат был доведен до восстания правительством» Ч
Такую же оценку этого выступления петербургских рабочих
дал И. В. Сталин в день первой годовщины событий 9 января.
Он так охарактеризовал еще совсем недавние тогда события:
«Это был день, когда петербургский пролетариат встретился
лицом к лицу с царским правительством и, помимо своей воли,
схватился с ним. Да, помимо своей воли, ибо он мирно шел
к царю за «хлебом и справедливостью», а его встретили враж-
дебно и осыпали градом пуль. Свои надежды он возлагал на
портреты царя и церковные хоругви, но и то и другое изодрали
в клочья и бросили ему в лицо и тем самым воочию доказали
ему, что оружию можно противопоставить только оружие. И он
взялся за оружие — если только где-либо имелось у него это
оружие, — взялся для того, чтобы встретить врага по-вражески
и отомстить ему. Но, оставив на поле боя тысячи жертв и понеся
большой урон, отступил, затаив в груди злобу... Вот о чем напо-
минает нам 9 января прошлого года» 1 2.
И. В. Сталин в этой же статье наметил путь дальнейшей
борьбы пролетариата за дело своего освобождения. Вдохновенно
и пророчески звучали слова И. В. Сталина: «Нет, товарищи!
Российский пролетариат не разгромлен, он только отступил и те-
перь готовится к новым славным боям. Российский пролетариат
1 Ленин, Соч., т. 8, стр. 77.
2 Сталин, Соч., т. 1, стр. 196.
126
ГЛАВА ПЯТАЯ
не опустит обагрённого кровью знамени, он никому не уступит
руководства восстанием, он будет единственным достойным вож-
дем русской революции» !.
Позднее мы подробно остановимся на событиях 9 января и
на том проекте воззвания Горького, которое он написал под
живым впечатлением виденной им кровавой бойни на улицах
и площадях Петербурга.
Горький в этом проекте воззвания не колебался в выборе пути
для обновления России. Воззвание всем своим содержанием гово-
рило о бесполезности искать избавления народа от уз господство-
вавшего государственного строя в реформах, в мирном оздоров-
лении общественных условий. Оно заканчивалось прямым
призывом к революции — приглашением «всех граждан России
к немедленной, упорной и дружной борьбе с самодержавием».
Горький не уповал на милость царя, а призывал: «Пусть
сильнее грянет буря!». Лозунг, поставленный в заголовке этого
параграфа, — «Революция, а не мирное обновление России» —5
Горький проводил во всей своей жизни. 9 января 1905 г. было
лишь этапом на этом пути.
Напомним, что уже в 1889 году нижегородская жандарме-
рия начала вести хронику продвижения Горького на революци-
онном пути 1 2.
Огромное влияние на политическое мировоззрение Горького
оказал В. И. Ленин, по приглашению которого он принял бли-
жайшее участие в газете «Новая жизнь» (выходила с 9 ноября
по 16 декабря 1905 г.).
Печатавшиеся в этой газете статьи Ленина «постепенно
раскрыли перед Горьким глубокий исторический смысл первой
русской революции, ее социалистические перспективы, без
понимания которых Горький не мог стать основоположником
социалистической литературы в России и во всем мире» 3.
В том же 1905 году (27 ноября) состоялась первая встреча
Горького с В. И. Лениным на заседании Центрального Коми-
1 Сталин, Соч., т. 1, стр. 205.
2 См. Центрархив, Революционный путь Горького, М.—-Л., 1933,
стр. 17—24, а также В. Д е с н и ц к и й, М. Горький нижегородских лет
в книге «М. Горький, Очерки жизни и творчества», Л., 1940.
3 В. И. Во рщуков, Роль В. И. Ленина в формировании мировоззре-
ния М. Горького, «Вопросы философии» 1951 г. № 6, стр. 67. Автор цити-
рованной статьи подчеркивает, что если в своем воззвании «Ко всем рус-
ским гражданам» Горький призывал к борьбе против самодержавия, то после
этого сделал дальнейший шаг в борьбе за социализм (см. например, воззва-
ние к французским рабочим в 1906 году и письмо того же года к английским
рабочим).
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
127
тета партии в Петербурге. Приехавший из Москвы Горький рас-
сказывал на заседании ЦК о настроении московских рабочих L
В дни декабрьского московского восстания Горький был
вместе с восставшими рабочими, поведение которых в бою он
высоко расценивал, клеймя расправу генерала Дубасова. После
подавления восстания Горький покинул Москву лишь по ука-
занию ЦК РСДРП(б) в декабре 1905 г.
Допрос Горького был произведен после заключения его
в Трубецкой бастион через четверо суток, а именно 17 января.
Допрос производился Конисским — подполковником отдельного
корпуса жандармов в присутствии товарища прокурора
С.-Петербургского окружного суда Гсрбовского-Заранского.
Из протокола не видно, в какой форме задавались вопросы
«обвиняемому», но показания Горького сделаны в виде сжа-
того рассказа и дышат непоколебимой твердостью.
Он не признавал себя виновным в принадлежности к сооб-
ществу, имеющему целью своей деятельности ниспровержение
существующего в России государственного и общественного
строя. Он также заявил, что ему ничего не известно «о суще-
ствовании комитета из представителей всех революционных
фракций» для руководства «подпольной организацией с целью
ниспровержения существующего государственного строя».
Но без всяких колебаний он признал составление им в целях
распространения рукописи, «заключающей в себе призыв к борьбе
с самодержавием». Он вместе с тем объяснил, что составил эту
рукопись под впечатлением ужаснувших его событий 9 января,
имея намерение послать ее в редакции петербургских газет в на-
дежде, что она будет напечатана, «несмотря на ее резкое содер-
жание».
Горький объяснил также, «под влиянием каких впечатлений»
создавал он эту рукопись. Приехав в Петербург 4 или 5 января,
он узнал, что рабочие готовятся под влиянием и руководством
священника Гапона итти 9 января на Дворцовую площадь,
«чтобы вручить императору петицию, излагающую их экономи-
ческие требования».
Он слышал также от разных лиц, которых не желает назы-
вать, о «верноподданническом настроении» массы рабочих и что
требования их не имеют революционного характера. Несмотря
на это Горький предвидел возможность тяжелых последствий
этого шествия рабочих к дворцу и в разговоре с рабочими указы-
вал на это.
1 См. названную статью В. И. Борщукова, стр. 73, а также С. Д. Ба-
лу х а т ы й, Горьковский семинарий, 1946, стр. 49.
128
ГЛАВА ПЯТАЯ
Итак, Горький подтвердил свой.призыв к борьбе с самодер-
жавием. Он не скрывал, что, приехав в Петербург в первых числах
января, он тогда же узнал о готовящемся шествии рабочих к
царю, что тогда же к нему приходили рабочие и что в разговорах
с ними он предвидел возможность кровавого исхода их обращения
к царю.
Горький был очевидцем происшедшей бойни и описал ее
в строках, больно сжимающих сердце читателей.
§ 15. ВОЗЗВАНИЕ МАКСИМА ГОРЬКОГО
В СВЯЗИ С СОБЫТИЯМИ 9 ЯНВАРЯ
О 9 января 1905 г. имеется много литературы. Наибольшая
ее часть появилась уже после Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции. В первое время после «кровавого воскресенья»
в печати было разрешено перепечатывать о нем лишь правитель-
ственные сообщения и сообщения, допущенные цензурой L
9 января, когда народная кровь еще дымилась перед Зимним
дворцом, когда еще продолжали звучать залпы и кавалерия
пускала в дело свои шашки, Горький взялся за перо. Он апелли-
ровал не к правительству. Под непосредственным впечатлением
всего виденного он обращался с воззванием «ко всем русским
гражданам и общественному мнению европейских государств».
Он доводил до их сведения о преступлениях царизма и обвинял
министров и царя в убийстве: «мы обвиняем министра внутрен-
них дел Святополк-Мирского в предумышленном, не вызванном
положением дела, в бессмысленном убийстве множества русских
граждан. А так как Николай II был осведомлен о характере ра-
бочего движения и о миролюбивых намерениях его бывших под-
данных, безвинно убитых солдатами, и, зная это, допустил
избиение их — мы и его обвиняем в убийстве мирных людей,
ничем не вызвавших такой меры против них» 1 2.
Это был голос не либеральной буржуазной печати. Это был
голос революционера, и Горький переходил от слов к делу, когда
призывал к общей борьбе за свержение самодержавия.
Фактической стороны расстрела рабочих коснулся в своем
воззвании и Горький. Такое описание могло быть сделано им не
по каким-либо письменным или печатным источникам, которые
еще отсутствовали, а лишь по личным впечатлениям и со слов
очевидцев. В этих строках воззвания, написанных через два-три
часа после кровавых событий, Горький разоблачил царскую рас-
1 «Право» 1905 г. № 2, Хроника, стр. 103.
2 Центрархив, Революционный путь Горького, 1933, стр. 97.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
129
праву описанием отдельных ее эпизодов. В этом своем письмен-
ном показании перед русской и мировой общественностью он
записал: «9 января в разных местах города Петербурга началось
движение рабочих, мирно шедших к Зимнему дворцу, и ниже-
подписавшиеся частью сами видели, частью знают от других оче-
видцев такие факты: когда рабочие Путиловского завода с цер-
ковными хоругвями и портретами государя и государыни в
руках, во главе со священником, отцом Георгием Гапоном,
и с крестом в руке, подошли к Нарвской заставе, по них без вся-
кого предупреждения со стороны офицеров, командовавших
войсками, и полиции был дан троекратный залп боевыми патро-
нами. Несколько десятков людей упало ранеными и убитыми,
остальная толпа частью бросилась бежать, частью же легла на
землю, дабы спасти себя от пуль, но когда они поднялись, по ним
снова был дан троекратный залп, и это повторилось дважды.
Когда рабочие Петербургской стороны подошли к Троицкому
мосту, по ним опять-таки без приглашения разойтись был дан
залп, которым человек шестьдесят ранено и убито.
Один из нас лично видел четырнадцать человек раненых, из
них пять женщин, и троих убитых, он же видел, как во время
конной атаки на Невском, около Полицейского моста, солдат
с коня выстрелил в упавшего на землю человека.
Расстреливали, а также били шашками рабочих и публику
у Адмиралтейства, на Мойке».
Так Горький отметил в своем воззвании три-четыре эпизода
«кровавого воскресенья» из сотни таких эпизодов. Даже краткое
описание этих эпизодов свидетельствует о том, что сам Горький
был очевидцем расправы войск и полиции над рабочими. Позднее
он сам писал об этом: «9 января 1905 года я с утра был на ули-
цах, видел, как рубили и расстреливали людей, видел жалкую
фигуру раздавленного «вождя» и «героя дня» Гапона, видел
«больших» людей наших в мучительном сознании ими своего
бессилия. Все было жутко, все подавляло в этот проклятый, но
поучительный день»
Только Горький — очевидец мог так ярко описать события
9 января. В очерке «9 января» встает перед нами во весь его мо-
гучий рост пролетарский писатель — революционер. Вспоминая
«кровавое воскресенье», нельзя не вспомнить и этот очерк Але-
ксея Максимовича. Он выделяется среди всех описаний выступле-
ний петербургского пролетариата 9 января потому, что его автор
на фоне внешних событий «кровавого воскресенья» нарисовал
1 М. Горький, Из воспоминаний об Н. Ф. Анненском, Соч., т. 22,
1931, стр. 174.
9 М. Н. Гернет, т. 4
130
ГЛАВА ПЯТАЯ
картину революционизирования народных масс, потерю ими
прежней веры в царя. Говоря словами Ленина, первый день рус-
ской революции «... показал агонию исконной крестьянской веры
в царя-батюшку и рождение революционного народа в лице го-
родского пролетариата» !. Ленин подвел итог расстрела рабочих:
«Царь-батюшка» своей кровавой расправой с безоружными ра-
бочими сам толкнул на баррикады и дал им первые уроки борьбы
на баррикадах. Уроки «батюшки-царя» не пропадут даром» 1 2.
Горький в своем очерке выявил эту агонию веры в царизм с ма-
стерством великого художника, со всей чуткостью и наблюдатель-
ностью писателя-революционера.
Горький, вернувшись в день «кровавого воскресенья» домой,
сейчас же сел за стол и стал писать свое обращение к обществу
с обвинением царя в убийстве рабочих и с призывом к борьбе
против самодержавия. Оно было написано, как видно из жан-
дармского протокола, лиловыми чернилами на двух листах бумаги,
графленных синими линейками. Так как в протоколе жандарм-
ского описания рукописи не отмечено никаких помарок, то можно
предполагать, что все воззвание Горького сразу вышло из-под
его пера на бумагу. Я уже приводил из этого воззвания как раз те
места, в которых министерство внутренних дел и прокуратура
усмотрели наличие состава преступления в призыве к ниспровер-
жению государственного строя. Приведенные мною чйсти воззва-
ния послужили для администрации основанием привлечь Алексея
Максимовича Пешкова к ответственности по ст. 132 Уголовного
уложения, которая гласит: Виновный: 1) в составлении сочине-
ния или изображения, статьями 128 и 129 указанных с целью
распространения или публичного их выставления, если распро-
странение или публичное выставление оных не последовало. Нака-
зывается заключением в крепость не свыше 3 лет 3.
Горький не мог не видеть всей опасности этого призыва к ре-
волюционной борьбе для себя лично как зачинщика, как под-
стрекателя. Неизвестно, верил ли он в возможность подписи дру-
гих под обвинением царя и его министров в убийстве народа. Во
всяком случае, этих подписей не оказалось. Воззвание, перехва-
ченное полицией, распространения не получило. 9 января побу-
дило писателя-гражданина еще раз взяться за перо в 1906 году.
На этот раз царская цензура ограничилась запрещением распро-
странения очерка в России, вышедшего за границей в издатель-
1 Ленин, Соч., т. 8, стр. 91.
2 Т а м же, стр. 93.
3 Статья 128 говорит о «дерзостном неуважении» верховной власти.
Статья 129 говорит о возбуждении к учинению бунтовщического или измен-
нического деяния.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
131
стве И. П. Ладыжникова. Самые рьяные и самые верноподданные
представители суда и политического сыска не решились привлечь
Горького к ответственности за оскорбление «величества» или за
призыв к ниспровержению его трона. А между тем весь очерк
«9 января», написанный в 1906 году, с первой до последней строки
является призывом к борьбе с виновниками кровопролития в па-
мятный день «кровавого воскресенья». Прошло два года со вре-
мени начала русской революции. История общественного движе-
ния в России уже записала в свою хронику Московское восста-
ние, восстания в других городах, восстания в армии и флоте,
эпопею военно-полевых судов, начавшуюся реакцию.
Очерк Горького, написанный в период начинавшегося раз-
гула реакции, должен был поднять революционное настроение
широких народных масс. Перед читателем вновь воскресали кар-
тины народного движения — шествие рабочих к царю с верой
в него, в помощь бога, в торжество справедливости. Вновь вста-
вали перед глазами картины расстрела — убитые, раненые, кровь
на снегу. Вновь слышались залпы, которыми расстреливали не
только самих рабочих, но и их веру в царя, бога, в возможность
искать освобождения от гнета путем петиций, с хоругвями, а не
под красным знаменем...
Не будем пересказывать здесь описания Горьким происшед-
шей кровавой бойни. Пусть наши читатели сами перечтут эти
незабываемые строки великого художника. Нельзя перечитывать
их без волнения и теперь, сорок восемь лет спустя после 9 января
1905 г. Падали убитые и раненые. Метались в стороны люди,
бросались на землю, вставали и снова падали. В это время совер-
шался переворот в сердцах народа: «Толпа, отступая, ахала, про-
клятия, ругательства и крики боли сливались в пестрый вихрь со
свистом, уханьем и стонами, солдаты стояли твердо и были так же
неподвижны, как мертвые». Так в муках народа рождалась рево-
люция.
Горький отметил в своем очерке превращение просителей, шед-
ших к дворцу с иконами и царскими портретами, в борцов, посы-
лавших дворцу свои проклятия, грозивших царю кулаками.
Здесь, на улице, как записал Горький, «выросла фигура человека,
и в сумраке звучно загудел призыв: «Кто хочет драться за сво-
боду? За народ, за право человека на жизнь, на труд? Кто хочет
умереть в бою за будущее — иди на помощь!»
Те, которые вняли горячему призыву борца-революционера,
«шли к нему, и среди улицы образовалось плотное ядро густо
сомкнутых тел, другие спешно отходили куда-то прочь».
Да, рождалась всероссийская революция. Она зарождалась
под лозунгом борьбы «за свободу, за народ, за право человека
9*
132
ГЛАВА ПЯТАЯ
на жизнь, на труд». Скоро, очень скоро, сбылись пророческие
слова Ленина: «Остатки детской веры в царя вымрут теперь так
же скоро, как скоро перешли петербургские рабочие от петиции
к баррикадам» L И через двенадцать лет наступил октябрь
1917 года.
§ 16. ОБЫСК У МАКСИМА ГОРЬКОГО
И ЕГО АРЕСТ
Вечером 8 января 1905 г. восемь писателей и ученых во главе
с Максимом Горьким вошли в помещение к министру внутренних
дел Святополк-Мирскому. Они не были приняты министром. Он
не принял их и отказался выслушать заявление о готовившемся
мирном шествии рабочих к царю для вручения ему своей петиции
и о необходимости предотвратить агрессивные действия войск
и полиции.
Все члены депутации оставили в приемной министра свои
визитные карточки.
Уже через день всесильный вершитель судеб российских под-
данных поспешил отдать своим визитерам ответный визит. Он
отдал его не сам лично, а через своих сотрудников департамента
полиции и жандармерии. Они имели при себе приказ арестовать,
независимо от результатов обыска, всех визитеров и препрово-
дить их в Петропавловскую крепость.
Как это было в обычае полицейского «этикета», жандармы
явились к намеченным жертвам ночью с 10 на 11 января. Они
с успехом выполнили свою миссию в отношении семи человек, но
восьмого—Максима Горького — они не застали дома. Он в это
время был уже в пути из Петербурга в Ригу.
Еще вечером 10 января управляющий делами издательства
«Знание» Пятницкий, в квартире которого Горький находился
эти дни, проводил Алексея Максимовича на Балтийский вокзал
к поезду, отошедшему в Ригу в 7 час. 30 мин. вечера. Вслед за
отошедшим из Петербурга поездом, на котором уехал Горький,
полетела в Ригу телеграмма начальника Петербургского охран-
ного отделения к начальнику губернского жандармского управ-
ления в Риге с предписанием «безотлагательно обыскать писа-
теля Алексея Максимовича Пешкова (псевдоним — Максим
Горький), арестовать его и препроводить в охранное отделение
Петербурга» 1 2.
1 Ленин, Соч., т. 8, стр. 87.
2 «Советская Латвия» 16 июня 1946 г. № 139, К десятилетию со дня
смерти А. М. Горького; «А. М. Горький в Риге» (по данным государствен-
ного архива).
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
133
Конечно, такие приказы не залеживались и выполнялись с мол-
ниеносной быстротой. На этот раз жандармерия нагрянула к
приехавшему Горькому, даже не дожидаясь наступления ночной
темноты: уже в 1 час 15 мин. пополудни 11 января начался
в квартире Горького тщательный обыск. О нем сохранилось
описание очевидца этого полицейского нашествия.
Автором воспоминаний об обыске был Марджанишвили. Он
пришел к Горькому тогда, когда обыск уже начался. В своих
воспоминаниях он написал: «Я поздоровался с Горьким, и он
мне сказал, указывая на жандармского полковника, возившегося
у его письменного стола: «Видите красоты неприкосновенности
жилища?» А. М. был спокоен, но сердит, а. жандарм как-то подло
вежлив, он как раз в это время вытаскивал какое-то письмо из
конверта и, искоса взглянув на меня, обратился к Горькому:
«Вы позволите?» А. М. буркнул: «Чего спрашиваете? Все равно
без разрешения моего прочитаете», — и вышел в столовую, где
ему приготовлен был завтрак. Долго, нудно тянулся тщательный,
обыск» L
Автор мемуаров отмечает на страницах своих воспоминаний,
что Горький привез с собою из Петербурга «часть реликвий после
расстрела рабочих», но старый слуга М. Ф. Андреевой, у которой
находился Горький, будучи в Риге, «успел бросить в топившуюся
печь все реликвии и в том числе красное знамя, кажется, Выборг-
ского района». Когда жандармы увезли Горького и задержанный
на время обыска Марджанишвили получил свободу, он побежал
к студентам грузинского землячества в Риге и с ними безуспешно
пытался освободить Горького1 2.
Одновременно с отправкой Горького в Петербург рижское
жандармское управление послало докладную записку в Петер-
бургское охранное отделение: «Секретно-арестантское. Началь-
нику С.-Петербургского охранного отделения. Вследствие теле-
граммы вашей от 11 января 1905 г. препровождаю при сем аре-
стованного Алексея Максимовича Пешкова (Горького), со всеми
вещами, взятыми у него при обыске, а также протоколом обыска,
1 Н. К. Пик санов, Горький и национальные литературы, М., 1946,
стр. 158.
2 Следует предположить, что Марджанишвили с товарищами сделал
попытку освобождения Горького из рук жандармов на пути его препровож-
дения на вокзал железной дороги из исправительно-арестантского отделения
г. Риги, в которое Горький был помещен после обыска у него.
В рижском архиве имеется расписка начальника исправительно-арестант-
ских отделений о принятии в тюрьму Горького: «Присланный при постановле-
нии ротмистра Балабина от 11 января 1905 г. мещанин Алексей Максимо-
вич Пешков в рижском исправительно-арестантском отделении принят
в 3 ч. 20 м. 11 января 1905 г.»,
134
ГЛАВА ПЯТАЯ
постановлением о заключении его под стражу». Из Риги в Пе-
тербург Горького везли через Псков. Начальнику Псковского
жандармского управления было дано распоряжение: «А. М. Пеш-
кова (Горького) с пакетом № 194 и запечатанным тюком» отпра-
вить в распоряжение С.-Петербургского охранного отделения L
Об условиях перевозки Алексея Максимовича под охраной
жандармов Петербургского охранного отделения у нас никаких
сведений нет. Сам Горький не оставил воспоминаний об этом пу-
тешествии в качестве арестованного. Это путешествие под охра-
ной жандармов не было первым на революционном пути Горь-
кого.
§ 17. ПРОТЕСТЫ ПЕРЕДОВОЙ
МИРОВОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ
ПРОТИВ АРЕСТА ГОРЬКОГО И ЕГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
В ПЕТРОПАВЛОВСКУЮ КРЕПОСТЬ
Известие об аресте Максима Горького в связи с событиями
«кровавого воскресенья» 9 января и о заключении его в Петро-
павловскую крепость с поразительной быстротой распространи-
лось по всему миру. Повсюду оно было встречено с большой тре-
вогой за участь писателя. Сам факт быстрого распространения за
границей данных о насилии над Горьким показывал, как велика
была его популярность уже в то время. Можно сказать, что опи-
сания расстрела рабочих на улицах Петербурга и заключение
в тюрьму Горького вытесняли в то время все другие события
и занимали главное внимание передового общественного мнения.
Заточение общепризнанного великого русского писателя
именно в Петропавловскую крепость вызывало особую тревогу:
с этой крепостью неразрывно связывалось представление как
о такой государственной тюрьме, откуда выход открывался лишь
на каторгу, на поселение или даже на виселицу.
Симпатии мировой демократии к Максиму Горькому и опа-
сения потерять его почти одновременно вызвали бурю протестов
в Германии, Франции, Австрии, Италии, Дании, Венгрии, Румы-
нии, Испании, Португалии, Норвегии, Америке и других стра-
нах. Об этих протестах за рубежом проникали сведения в русскую
печать, которой было строжайше запрещено сообщать о таких же
протестах в родной стране великого писателя. У человека, незна-
1 См. «Советская Латвия» 16 июня 1946 г. № 139, К Десятилетию со
дня смерти А. М. Горького. В архивном деле имеется расписка жандармов
Апесюрь и Аболина о сдаче ими А. М. Пешкову Псковскому губернскому
жандармскому управлению 12 января,
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
135
комого с условиями царской цензуры, могло создаться впечатле-
ние, что судьба Горького дороже немцу, французу, чем русскому.
В действительности, несмотря на все запреты, протесты прока-
тились волной и по России. На первом месте здесь были протесты
фабричных и заводских рабочих. И понятно: жертвы, понесенные
петербургским пролетариатом, были жертвами всего рабочего
класса. И требование освобождения Горького становилось лишь
одним из политических требований рабочих.
Застрельщиками таких протестов явились рабочие заводов
в Петербурге: Обуховского, Семянниковского судостроительного
и Резиновой мануфактуры.
>В нескольких городах протесты против ареста Горького выли-
лись в демонстрации в театрах, где шли его пьесы. На родине
писателя «горячую речь о начавшейся в России революции про-
изнес с галерки Нижегородского театра организатор большевист-
ской группы города, один из крупнейших строителей большевист-
ской партии, друг М. Горького — Яков Михайлович Свердлов» L
У И. Кубланова дано подробное описание демонстрации за
освобождение Горького во время представления в Кишиневском,
Двинском, Киевском и Казанском театрах. Требуя освободить
Горького из Петропавловской крепости, демонстранты рисковали
своей свободой. Выражение сочувствия крамольному писателю
было само по себе проявлением крамолы. Негодующие голоса,
раздававшиеся в помещении театров, не были голосами, «вопию-
щими в пустыне»: они подхватывались другими и сливались
в громкие общие протесты. В отдельных случаях они происходили
безмолвно в виде сбрасывания с галерки прокламаций, и тогда
зрители ловили на лету эти печатные или рукописные воззвания,
пока их не отбирала полиция.
Протесты против начавшейся царизмом расправы с Горьким
испещрили не только зарубежную прогрессивную печать. Сила
протестов была не только в их враждебном царскому правитель-
ству содержании, но и в многочисленности подписей под этими
обращениями к правительству и в том числе людей с мировой
известностью.
Французский писатель Анатоль Франс, прежде чем обра-
титься с призывом к своим соотечественникам, поспешил отклик-
нуться на призыв знаменитого германского ученого — профессора
Геккеля. Он писал ему: «От всего сердца присоединяюсь к вели-
кодушному Вашему движению в пользу Горького. Люди просве-
щенные, люди науки России, Германии, Италии, Франции,
1 И. Кубланов, Провал царского суда над Горьким» «Новый мир»
1941 г. № 6, стр. 191.
136
ГЛАВА ПЯТАЯ
соединимся! Дело Горького — дело наше общее. Такой талант,
как Горький, принадлежит всему миру. Весь мир заинтересован
в его освобождении».
Вслед за тем Анатоль Франс напечатал во французской прессе
обращение, адресованное французским писателям, ученым,
общественным деятелям. Оно близко по содержанию к только что
приведенному его письму Геккелю. Но Анатоль Франс желал,
чтобы голос его страны звучал громко «в великом протестующем
крике». Он как бы организует соревнование интеллигенции всех
стран в порыве борьбы за писателя, «принадлежащего всему
миру». В своем обращении он писал: «французские интеллигенты
должны сделать не меньше, чем немецкие профессора и итальян-
ские депутаты, которые протестуют в пользу мощного, чуткого
сердцем писателя. Такой человек, как Горький, принадлежит всему
миру»
Из двух приведенных нами обращений Анатоля Франса по
делу Максима Горького видно, как глубоко встревожила его
судьба писателя, посаженного в каземат страшной Петропавлов-
ской крепости. Он допускал, что от царского правительства
можно ожидать применения самых крайних мер к Горькому. Такая
оценка деятельности русского правительства была сделана им
в протесте против смертной казни всего через несколько месяцев
после выступления в защиту Максима Горького. Он писал тогда
нам, редакторам сборника «Против смертной казни»: «Как! После
Манчжурии надо еще советовать вашим палачам-бюрократам
щадить кровь России?... Пусть судьи ваши одумаются: они не
судят, а убивают. Они обвиняют свои жертвы за покушения на
«общественное благо». Но ведь в России еще не установлено
общественное благо.
Напрасно они станут утирать окровавленные руки о тексты
законов, более смертоносные, чем японские снаряды. Эти законы
гнета и насилия заранее оправдывают всякое возмущение. Они
дают русскому народу право законной самозащиты против дикого
безумия агонизирующего старого порядка» 1 2.
Для того чтобы писать с таким пламенным негодованием,
надо было всем сердцем ненавидеть «агонизирующий старый
порядок», «палачей-бюрократов», законы, не признающие «обще-
ственного блага». Заточение Максима Горького в Петропавлов-
скую крепость, против чего протестовал Анатоль Франс, еще
более укрепляло его ненависть и презрение к царским судьям
и законам бюрократии.
1 «Новости дня» 23 января 1905 г. № 7774.
2 «Против смертной казни», Сборник статей под ред. М. Н. Гернета и др.,
М., 1906, стр. 307? ’
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
137
Под протестом французов наряду с подписью академика Ана-
толя Франса стояли подписи многих известных представителей
литературы, искусства, науки Франции: писателей Октава Мирбо,
Марселя Прево, драматурга, романиста и академика Галлеви,
скульптора Родэна и др.
Социалистическая рабочая газета Франции «Humanite» стала
главным органом протестов во Франции против ареста Горького.
В Германии особую энергию в борьбе за освобождение Горь-
кого развила социал-демократическая газета «Vorwarts». Уже че-
рез два дня после того, как жандармы захватили в свои руки Горь-
кого, названная газета напечатала: «В субботу утром всему миру
стало известно сообщение, способное заморозить кровь в жилах.
Петербургский палач хочет завершить свое дело: он хочет разда-
вить голову русской революции, которая является также головой
интеллектуальной России. Во власть запятнанных кровью пала-
чей попала группа благородных и высокоодаренных писателей и
политических деятелей, среди которых находится Максим Горький,
чье имя особенно ярко блещет над всем цивилизованным миром»
Конечно, под этой протестующей статьей социал-демократи-
ческой газеты Берлина было бы напрасно искать подписи ради-
кальных и либеральных немецких ученых и писателей того вре-
мени. Тон этого воззвания был для их уха непомерно резок.
Инициативу собирания подписей взяла на себя берлинская газета
«Berliner Tageblatt». Под протестами против ареста Горького
подписалось в Германии очень большое число литераторов, уче-
ных и политических деятелей 1 2.
Наряду с индивидуальными подписями стоят и коллектив-
ные — в виде редакций периодических органов, различных
обществ литераторов, деятелей науки и художников. Число под-
писей возрастало «с необычайной быстротой», но произошла
кратковременная задержка поступления этих подписей. Она была
вызвана напечатанием не соответствующего действительности
известия об освобождении Горького. После опровержения этого
ошибочного, а может быть, и лживого сообщения снова полился
поток подписей.
1 И. Кубланов, Провал царского суда над Горьким, «Новый мир»
1941 г. № 6, сто. 193. В газете появилась названная статья в номере от
28 (15) января 1905 г.
2 См. «Новости дня» 23 января 1905 г. № 16, стр. 1; «Русские ведо-
мости» 22 января 1905 г. № 20, стр. 2; «Новости дня» 23 января 1905 г.
№ 7774. Среди 269 подписавшихся под протестом были: «от литературных и
ученых обществ — 29, от торговли и промышленности— 11, от редакций—27,
директоров театров и артистов — 30, ученых—18, государственных чинов и
политиков — 32, писателей — 94, художников — 28 («Новый мир» 1928 г.
№ 3); В. Руднев, Горький — революционер (неизданные материалы).
138
ГЛАВА ПЯТАЯ
Названная газета «Berliner Tageblatt», прежде чем направить
собранные ею подписи в Россию, обратилась к председателю
комитета министров Витте с вопросом, кому направить собранный
ею материал — петицию об освобождении Горького. Может быть,
газета рассчитывала на содействие этого сановника в вопросе об
освобождении Горького из крепости. Но председатель комитета
министров поспешил умыть руки, предложив по телеграфу напра-
вить ходатайство в министерство внутренних дел, добавив:
«Мои полномочия не позволяют мне никакого вмешательства:
личное же мое влияние немного стоит».
Витте для того чтобы не оказаться в неловком положении
перед министрами и другими представителями ретроградной
русской бюрократии с ходатайством за Горького, не по-
стеснялся расписаться в своем бессилии. Здесь повторилось
то, что было в его министерском кабинете 8 января, когда он
принимал у себя Горького и других, отказавшись от всякого
содействия попыткам предупредить надвигавшееся избиение
рабочих.
Широкой волной разлились протесты против ареста Горького
в Австрии, Италии, Англии. В Австрии организатором коллек-
тивного протеста выступил союз журналистов: единогласно была
принята соответствующая резолюция, под которой появились
подписи отдельных представителей литературы и науки, а также
подписи от имени различных организаций (руссинский парламент-
ский клуб, общество австрийских художников и др.). В Италии
инициаторами протестов явились студенты. В Риме и других
университетских городах они устроили демонстрацию в защиту
русского писателя. В Англии зачинателем протеста явился рома-
нист Томас Гарди.
Движение за освобождение Горького приняло небывалый по
своей силе и по своему объему характер мирового протеста. Он
стал настоящим политическим протестом. Форма его не всегда
была одинаковой: в одних случаях это — петиция, в других —
негодующий, самый резкий протест, но цель его везде была
одна и та же: спасти общепризнанного великого писателя от
расправы царизма.
§ 18. ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
В предшествующих томах «Истории царской тюрьмы» мне
не раз приходилось пользоваться воспоминаниями бывших заклю-
ченных о их пребывании в тюрьмах. К сожалению, я не могу
сделать этого в отношении Алексея Максимовича Горького. Оц
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
139
не оставил ни строчки о своем заточении в Трубецком бастионе
Петропавловской крепости. Он не оставил воспоминаний о пре-
бывании и в других местах лишения свободы, в которых побывал
в молодых летах, начиная с Нижегородской тюрьмы.
Такое отношение писателя к неоднократным случаям заклю-
чения его в тюрьму вызывает на первый взгляд удивление. Каза-
лось бы, что тюрьма давала ему такой материал, который пред-
ставил бы для читателя огромный интерес. Но у Горького на
этот счет была своя точка зрения. Он отрицательно относился
к воспоминаниям тех авторов, побывавших в тюрьме, которые
спешили поведать читателю о перенесенных ими лишениях в ме-
стах заключения. В одном из своих очерков он писал: «Каждый
русский, посидев «за политику» месяц в тюрьме или год в ссылке,
считает священной обязанностью своей подарить России книгу
воспоминаний о том, как он страдал» L
Здесь Горький был не совсем прав. Слишком много русских
попадало «за политику» в царские тюрьмы. Если бы каждый из
них действительно печатал свои мемуары о своем заточении, то
получилась бы необъятная литература. Между тем она крайне
ограниченна и приходится жалеть об этом. В тех же случаях,
когда немногие авторы тюремных мемуаров и писали о перене-
сенных ими страданиях, за всеми этими жестокостями тюремного
режима всегда вырисовывалась картина бесправия и гнета
политического режима всей царской России.
Надо признать, что в тюремных воспоминаниях личные лише-
ния обычно стушевываются перед постоянным подчеркиванием
социальной неправды, борьба с которой заселяла тюрьмы поли-
тическими узниками. В этом большое политическое значение книг
и статей с воспоминаниями о тюрьме и ссылке.
Следует также добавить, что не всегда краткость срока пре-
бывания политического узника в тюрьме делала такое заточение
мало интересным с политической точки зрения. Это мое замеча-
ние целиком относится к заключению Максима Горького в тюрьму
Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. Из проведен-
ного им здесь месячного срока он две недели был совершенно
лишен возможности литературного творчества. Ему не давали за
это время и бумаги.
«Стаж» пребывания Алексея Максимовича в Трубецком
бастионе начался позднее, чем предполагало охранное отделение.
Департамент полиции рассчитывал заточить Горького в каземат
Петропавловской крепости 11 января, или, правильнее, в ночь
с 10 на 11 января, так как жандармерия не любила дневного
1 М. Горький, Собрание сочинений, т. XXII, М., 1931, стр. 203,
140
ГЛАВА ПЯТАЯ
света для таких своих операций, как обыски и перевозка аресто-
ванных в тюрьмы. Для коменданта крепости еще 10 января были
предусмотрительно заготовлены уведомления о предстоявших
направлениях к нему в одиночные камеры восьми человек.
В числе них было и уведомление (за № 205) с предложением при-
нять арестованного Алексея Пешкова. На этот раз департамент
полиции ошибся. В ночь на 11 января удалось схватить все
намеченные жертвы, кроме Горького.
Мы уже знаем, что департаменту полиции удалось арестовать
Горького только 11 января в Риге и заполучить его к себе лишь
12 января, когда он и был доставлен коменданту Петропавлов-
ской крепости, с бумагой, заготовленной и помеченной 10 января
1905 г. Это препроводительное отношение не переделывали, хотя
в нем неправильно было помечено днем ареста не 11, а 10 января.
Только на этой бумаге была сделана пометка о получении ее
комендантом крепости 12 января.
'Так началось заключение Алексея Максимовича Горького
в крепости. Одновременно об этом было «всеподданнейше доне-
сено государю императору». Итак, «его величество» узнало эту
приятную для него новость в первые же часы после того, как
захлопнулись двери тюрьмы за ее новым узником. Тогда же
такая бумага была отправлена и в департамент полиции.
Несмотря на то, что тюрьма Трубецкого бастиона была
местом предварительного заключения, поступавшие сюда аресто-
ванные немедленно переодевались в арестантское платье. Их
собственная одежда и обувь уносились на хранение в цейхгауз
и выдавались лишь на время прогулок по тюремному двору,
при свиданиях с родными, при отъездах на допросы вне
крепости.
Известно, что переодевание в арестантское платье доставляло
большинству заключенных большие мучения. Отобрание при-
вычного белья и платья с заменой его другим, часто более грубым
и не по росту и не по комплекции, несло с собою нередко физи-
ческие неприятности, но тяжелее были психические переживания,
связанные с насильственным вторжением в личную свободу чело-
века, которого наряжали в какую-то форму, постоянно напоми-
навшую ему, что даже и в этом отношении он уже сам себе не
хозяин.
В деле Горького имеются прямые указания на то, что он небез-
различно отнесся к переодеванию его в арестантское платье. Его
жена Е. П. Пешкова 24 января обратилась в департамент поли-
ции с заявлением, в котором указывала, что мужу «не позволяют
носить обычное платье, заставили одеть арестантское белье
И арестантский халат». Она указывала: «При состоянии его здо-
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
141
ровья ношение арестантского костюма в комнате с холодным
полом может вызвать новый приступ болезни». Указывая, что
Алексей Максимович находится на положении подследственного,
она считала «применение к нему мер, имеющих характер наказа-
ния, совершенно незаконным». На основании всего изложенного
она объявляла, что «признает себя в праве требовать, чтобы ему
разрешили носить собственное белье, обувь и платье».
Несмотря на всю основательность этого требования Пешко-
вой, несмотря на угрозу здоровью Алексея Максимовича, комен-
дант отказал в разрешении Горькому носить собственное белье,
платье и обувь, сославшись на запрещение этого правилами
крепости.
Комендант крепости сообщил этот ответ не Е. П. Пешковой,
а в департамент полиции. Он как будто подчеркивал, что в камен-
ных мешках Петропавловской крепости существующие правила
внутреннего распорядка так же тверды, как камень тюремных
стен. Ни тяжелая болезнь вновь заключенного, ни мировая его
известность не могли сломить жестокий формализм генерала,
которому ,недаром царем была доверена важнейшая государст-
венная тюрьма. В арестантском халате и в арестантских туфлях
на холодном полу должен был провести Горький в крепости
самое холоднее время года.
Горький был помещен в камеру № 39 во втором этаже тюрьмы.
Теперь, когда вся тюрьма Трубецкого бастиона превращена
в государственный музей, камера № 39 особо отмечена. Все
камеры бастиона совершенно одинаковы и ни один раз описыва-
лись теми, кто побывал в них. Но мне хочется воспроизвести
здесь описание камеры № 39, сделанное человеком, видевшим эту
камеру, когда она стала уже частью или экспонатом государст-
венного музея в Ленинграде. Его описание является результатом
впечатлений, так сказать, «свежего человека» нашего, советского
времени.
Автор осматривал камеру не один, а в качестве участника
многолюдной экскурсии в Петропавловскую крепость. Экскурсия
была приурочена к кануну трехлетия со дня смерти Алексея
Максимовича. Это обстоятельство, вероятно, имело особое влия-
ние на остроту впечатлений от осмотра одиночной камеры госу-
дарственной тюрьмы, которая вырвала месяц времени из жизни
нашего великого писателя (см. фотографию камеры № 39 в Тру-
бецком бастионе).
«Ничто не изменилось в этой темной и сырой камере за минув-
шие 34 года; она такая же страшная и сейчас зияет своим вечным
безмолвием, своей пронизывающей сыростью, своим сочащимся
откуда-то сверху, из решетчатого окошка, мутным и немощным
142
ГЛАВА ПЯТАЯ
лучом солнца. Поразительно толстые стены бастиона вместе
с тем поразительно «тонки»: словно рассчитанные на то, чтобы
психологически раздавить узника своей непреодолимостью, они
вместе с тем свободно пропускают и холод и воду. Если подняться
на стуле к верхней амбразуре, можно увидеть сквозь ржавую
решетку широкую гладь Невы, Зимний дворец по ту сторону
реки, громады дворцов вдоль парадной набережной. Но Горький
в своей темнице не мог подниматься к маленькому окошку —
единственному источнику света в камере № 39. Его железный
табурет тогда был намертво прикован к полу. Прикованы к полу
железные нары, на которых лежал Горький, наглухо прикована
к стене и холодная железная плоскость, служившая Горькому
«столом». Томимый муками пленного бойца, Горький писал
здесь, в этой камере, свою пьесу «Дети солнца». За этим столом
«Дети солнца» и были им написаны до конца. Узник вставал с
нар и, чтобы не дать одеревенеть телу, шагал по диагонали из
угла в угол камеры — ходил час, два, три. Камера «исхожена»
Горьким в каждой пяди»
Если Горький не оставил воспоминаний о своем пребывании
в одиночной камере Трубецкого бастиона, то до нас дошел мало
кому известный, сделанный им самим рисунок этой камеры. Он
был напечатан в иностранном журнале1 2 вскоре после освобож-
дения Горького из крепости. Из пояснительного текста к рисунку
видно, что он был сделан Алексеем Максимовичем в записной
книжке корреспондента. Подлинность рисунка не оставляет
никаких сомнений тем более, что на рисунке имеются нс только
отдельные слова, надписанные рукою Горького, но и собственно-
ручная его подпись «М. Горький». Мы воспроизводим здесь
увеличенную фотографию этого рисунка.
У нас имеются некоторые основания предполагать, что вос-
произведенный нами рисунок был сделан Горьким в половине
февраля 1905 года, т. е. в самые первые дни прибытия Алексея
Максимовича из Петербурга в Ригу. В своем письме к Пятниц-
кому от 15 февраля 1905 г. он, между прочим, писал, что его
уже успел посетить иностранный корреспондент, которого за
такое проворство Горький и называет «молодчагой» 3.
Обстановка одиночной камеры глубоко врезалась Горькому
в память тем более, что она была несложна. Он отметил на плане
место нахождения койки, стола, умывальника, ватерклозета, двери
1 М. Константинович, В Трубецком бастионе, «Курортная газета»
18 июня 1939 г. № 138.
2 «Illustrated London News» 18 марта 1905 г. № 381.
3 Пятницкий воспроизвел это письмо в «Ленинградской правде» 3 марта
1927 г. № 51.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
143
и окна. Исходивши эту камеру вдоль и поперек, он твердо запом-
нил ее размеры и отметил на соответствующих сторонах начерчен-
ного им прямоугольника: «12 шагов и 8 шагов». Этот чертеж
плана тюремной камеры с ее обстановкой восполняется схемати-
ческим чертежом тюремного окна за решеткой и тюремной двери
с пояснительными надписями: 1) «отверстие для наблюдения за
арестованными», 2) «окошечко, в которое подают пищу». Ниже
общего плана всей тюремной камеры, несколько вправо дана зари-
совка столика в виде металлической доски, прикрепленной к стене
камеры. Весь рисунок скреплен подписью «М. Горький» L
Отверстие в тюремной двери для наблюдения через него за
заключенными получило название «глазка». Такое наименование
было в употреблении для дверного отверстия независимо от его
формы, которая была то в виде квадрата, то в виде круга или
узкой щели. Вероятно, название «глазок» укрепилось за отвер-
стием в двери по наблюдению за заключенными потому, что
через него узники видели большей частью лишь глаз тюремного
надзирателя.
В воспоминаниях бывших узников часто встречаются указа-
ния на их впечатления, связанные с видом устремленного на
них глаза тюремного стражника. Эти переживания были у мно-
гих, если не у всех, довольно тягостны. Было неприятно созна-
вать, что каждую секунду глаз тюремного надзирателя может
следить за тобой, контролировать всякое твое движение, неот-
ступно следовать за тобой по тюремной камере. При этом созда-
валась особая острота впечатления от того факта, что виден был
только этот глаз-шпион, без головы, без туловища. Горький
в своем рассказе «Тюрьма» несколько раз упоминает о впечат-
лениях заключенного при виде устремленного на него глаза
тюремного надзирателя: «В окошке появился мертвый глаз
надзирателя... Несколько секунд глаз тускло поблестел, потом
медленно всплыл вверх», или: «Миша вздрогнул, обернулся, —
из квадрата, прорезанного в двери, на него смотрел холодный,
неподвижный глаз...» и т. д. 1 2. Может быть, Горький изобразил
на своем рисунке тюремную дверь с ее «глазком» под влиянием
личных переживаний, которые он испытывал, когда в его одиноч-
ную камеру тихо подкрадывался глаз надзирателя.
1 На рисунке рукой корреспондента пометка: «3 марта» (т. е. 18 февраля
старого стиля).
2 М. Горький, Рассказ «Тюрьма», изд. 2-е, 1932, т. 6, стр. 10, 12, 13
и др. Этот рассказ был впервые опубликован в 1904 году, т. е. за год
До заключения Горького в Петропавловскую крепость, но у Алексея Мак-
симовича было уже личное знакомство с тюрьмами еще в 1897 и
1901 годах.
144
ГЛАВА ПЯТАЯ
Второй рисунок Горького, воспроизведенный иностранным
корреспондентом из его записной книжки, представляет собой
план тюремного двора, по которому совершал свои прогулки
арестованный писатель На плане и в пояснении к нему коррес-
пондента отмечены две будки для вооруженной стражи, наблю-
давшей за арестованным во время его прогулки. На чертеже
Горький изобразил пунктиром дорожку, по которой он совершал
свои ежедневные пятнадцатиминутные прогулки. Эти указания
на совершение прогулок восполняют отсутствие пропавшей
в архиве Трубецкого бастиона специальной книги за 1905 год
с записями, кто из заключенных, в какое именно время и под
чьим присмотром выводился из его одиночной камеры на так
о
называемую «прогулку» .
Мы поставили своей задачей исследовать пребывание Алексея
Максимовича в Трубецком бастионе как можно подробнее.
К сожалению, материал, собранный нами со всей тщательностью,
оказался неисчерпывающим. В нашем распоряжении были архив-
ные дела комендатуры С.-Петербургской крепости за 1905 год,
а именно: 1) помесячные доклады коменданта крепости царю
о прибывших и выбывших заключенных; 2) переписка о заклю-
ченных с департаментом полиции; 3) о медицинском освидетель-
ствовании секретно арестованных лиц. Кроме того, было исполь-
зовано дело департамента полиции об Алексее Пешкове, обви-
няемом по ст. 132 Уголовного уложения, а также выписки из
дела петербургской судебной палаты, хранящиеся в Московском
музее Максима Горького. Мы использовали литературу как
в виде монографий, так и статей в газетах и журналах. Нам была
очень полезна и наша личная беседа с Екатериной Павловной
Пешковой, поделившейся с нами своими воспоминаниями о пре-
бывании Алексея Максимовича в крепости. В результате такой
работы представилась возможность составить хронологический
дневник пребывания Горького в Трубецком бастионе. В этот
дневник были включены сведения о событиях, относившихся
к пребыванию Алексея Максимовича в крепости, как, например,
отправка им писем и получение таковых, его допросы властями,
подача различных заявлений как им самим, так и Е. П. Пешковой
и его друзьями, а также распоряжения администрации.
1 Этот рисунок помочен корреспондентом 1 марта (т. е. 16 февраля
старого стиля).
2 Екатерина Павловна Пешкова в моей личной беседе с нею подтвер-
дила, что она при посещении Алексея Максимовича в Трубецком бастионе
слышала от Горького о его ежедневных прогулках на дворе крепости, про-
должавшихся от 15 до 30 минут.
Одиночная камера М. Горького в С.-Петербургской (Петропавловской) крепости.
Переснимок с фотографии из музея Петропавловской крепости.
Фотография с рисунка М. Горького плана его одиночной
камеры Петропавловской крепости, тюремной двери,
окна и столика камеры.
Персснимок из английского журнала Illustrated London
News 18 марта 1905 г. № 381.
Фотография с рисунка М. Горького схематического
плана тюремного двора Петропавловской крепости, на
котором он обозначил пунктиром дорожку своих
прогулок.
Псреснимок из английского журнала Illustrated London
News 18 марта 1905 г. № 381.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
145
ДНЕВНИК
ПРЕБЫВАНИЯ ГОРЬКОГО В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ В 1905 ГОДУ
10 января 1905 г. сообщение за № 205 департамента полиции
коменданту С.-Петербургской крепости о принятии для содержа-
ния в крепости арестованного писателя Алексея Максимовича
Пешкова. На бумаге: «получена 12 января».
11 января телеграмма Петербургского охранного отделения за
подписью подполковника Кременецкого начальнику губернского
жандармского управления в Риге о безотлагательном обыске
у Горького, его аресте и препровождении в Петербургское охран-
ное отделение.
11 января начальник Лифляндского губернского жандарм-
ского управления Волков приказывает своему помощнику Бала-
бину произвести обыск у А. М. Пешкова, арестовать его, пре-
проводить в тюрьму.
11 января от 1 часа 15 мин. дня обыск у Горького в Риге и его
арест.
11 января постановление жандармского ротмистра Балабина
в Риге — содержать Алексея Пешкова под стражей впредь до вы-
яснения обстоятельств.
11 января в 3 часа 20 мин. начальник Рижского исправительно-
арестантского отделения принял арестованного А. М. Пешкова
11 января Рижское жандармское управление препроводило
арестованного Горького в Псковское жандармское управление для
направления его в С.-Петербургское охранное отделение.
11 января арестованный Горький отправлен в Петербург че-
рез начальника Псковского жандармского управления с пакетом
№ 194 и запечатанным тюком.
11 января донесение начальника Рижского губернского охран-
ного отделения начальнику Петербургского охранного отделения
о препровождении в Петербург Горького «со всеми вещами, взя-
тыми у него при обыске, а также протоколом обыска, постанов-
лением о заключении его под стражу».
12 января расписка жандармов Апесюрь и Аболина о сдаче
ими А. М. Пешкова Псковскому губернскому жандармскому
управлению.
12 января прибытие Горького в Петербург и заключение его
в крепость.
12 января рапорт коменданта крепости царю о заключении
Горького в крепость и сообщение коменданта крепости о том же
в департамент полиции.
14 января комендант посылает в департамент полиции письмо
и телеграмму Горького.
Ю М. Н. Гернет, т. 4
146
ГЛАВА ПЯТАЯ
15 января сообщение департамента полиции коменданту кре-
пости о неимении препятствий к отправке телеграммы Горького.
15 января постановление подполковника отдельного корпуса
жандармов Конисского о предъявлении Алексею Пешкову обви-
нения по ст. ст. 126 и 132.
17 января (предположительно этого числа) передача жандар-
мом Конисским Горькому письма управляющего делами изда-
тельства «Знание» Пятницкого.
17 января первый допрос А. М. Пешкова на жандармском
дознании.
18 января письмо А. М. Горького к Пятницкому.
18 января комендант крепости пересылает в департамент по-
лиции письма заключенных, в том числе письмо Пешкова.
19 января прошение Пятницкого разрешить ему деловые сви-
дания с Горьким.
20 января уведомление департамента полиции разрешить
Е. П. Пешковой свидание с мужем.
20 января второй допрос А. М. Пешкова на жандармском до-
знании.
21 января комендант крепости пересылает в департамент по-
лиции письма заключенных, в том числе письмо Пешкова.
24 января департамент полиции препровождает коменданту
крепости для выдачи Пешкову адресованное ему письмо.
24 января просьба Е. П. Пешковой в департамент полиции
разрешить ее мужу носить свое платье и дать ему бумагу для
работы.
25 января комендант крепости разрешил выдать А. М. Пеш-
кову письменные принадлежности.
25 января департамент полиции известил Пятницкого о раз-
решении ему постоянных свиданий с Горьким.
25 января Е. П. Пешкова просит департамент полиции раз-
решить ей с малолетним сыном свидания с мужем два раза в не-
делю не через решетку.
25 января комендант крепости пересылает в департамент по-
лиции письма заключенных, в том числе письмо Пешкова.
25 января комендант крепости препровождает в департамент-
полиции 35 копеек и телеграмму от’Пешкова.
26 января департамент полиции посылает коменданту кре-
пости прошение Е. П. Пешковой разрешить мужу носить свое
платье и белье и дать ему бумагу и чернила для работы.
27 января комендант крепости сообщает департаменту поли-
ции, что уже 25 января разрешил пользование письменными при-
надлежностями, а ношение своего белья и платья запрещено
правилами Петропавловской крепости.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
\
147
27 января третий допрос А. М. Пешкова на жандармском до-
знании.
28 января комендант крепости пересылает в департамент по-
лиции письма заключенных, в том числе письмо Пешкова.
29 января департамент полиции через коменданта крепости
извещает А. М. Пешкова о доставлении его телеграммы доктору
Канегиссеру.
29 января заявление А. М. Пешкова коменданту крепости
разрешить ему заниматься до двух часов ночи (в подлиннике
число не указано).
31 января Пешкову в камеру были переданы книги.
1 февраля комендант крепости разрешил А. М. Пешкову ра-
ботать до двух часов ночи.
1 февраля четвертый допрос Горького на жандармском до-
знании.
2 февраля возбуждение обществом пособия нуждающимся
литераторам ходатайства у министра юстиции об освобождении
А. Пешкова.
3 февраля департамент полиции пересылает коменданту кре-
пости письмо для выдачи Пешкову.
3 февраля прошение Пятницкого в департамент полиции о
разрешении свидания с Пешковым раз в неделю.
3 февраля департамент полиции отклонил просьбу Сергея
Кочиновского о свидании с А. М. Пешковым.
4 февраля пятый допрос Горького на жандармском дознании.
5 февраля департамент полиции извещает коменданта о не-
имении препятствий к личным свиданиям Е. П. Пешковой
с мужем.
5 февраля Е. П. Пешкова подает ходатайство в департамент
полиции об освобождении своего мужа.
8 февраля комендант крепости пересылает в департамент по-
лиции письма заключенных, в том числе Пешкова.
8 февраля переданы Пешкову в камеру книги.
8 февраля шестой допрос Горького на жандармском дознании.
9 февраля предписание коменданта крепости старшему врачу
крепости произвести 9 февраля в 12 час. 30 мин. освидетельство-
вание здоровья А. М. Пешкова.
9 февраля старший врач освидетельствует здоровье
А. М. Пешкова.
9 февраля комендант крепости препровождает в департамент
полиции рапорт врача об освидетельствовании здоровья
А. М. Пешкова.
9 февраля начальник Петербургского губернского жандарм-
ского управления сообщает в департамент полиции о замене меры
10*
148
ГЛАВА ПЯТАЯ
пресечения — заключения в крепости — денежным поручитель-
ством в 10 тысяч рублей.
11 февраля департамент полиции сообщает коменданту кре-
пости о предстоящем переводе А. М. Пешкова в Дом предвари-
тельного заключения.
11 февраля департамент полиции предлагает коменданту кре-
пости выдать А. М. Пешкова поручику Протопопову.
12 февраля Горький переведен из крепости в Дом предвари-
тельного заключения.
14 февраля Горький освобожден из охранного отделения под
поручительство в 10 тысяч рублей.
14 февраля по требованию охранного отделения А. М. Горь-
кий был вновь арестован и возвращен в жандармское управление.
14 февраля А. М. Горький был вторично освобожден и вече-
ром выехал в Ригу.
15 февраля письмо Горького Пятницкому из Риги.
15 февраля сообщение Лифляндского губернского жандарм-
ского управления о приезде Горького в Ригу.
Одним из тяжелых переживаний заключенного в тюрьму и
особенно в одиночную камеру является перерыв его связей
с внешним миром, с родными и близкими. Этот перерыв вызы-
вает обычно тревогу за судьбу оставленных домашних и друзей,
особенно если пришлось оставить их больными или если не уда-
лось повидаться с ними перед арестом. Как раз оба эти условия
были налицо при аресте Алексея Максимовича. Они отрази-
лись на его письме из Трубецкого бастиона, отправленном Марии
Федоровне Андреевой, находившейся в то время на излечении
в одном петербургском институте. Письмо было адресовано док-
тору института Н. С. Канегиссеру для передачи его Марии Фе-
доровне.
Алексей Максимович начинает письмо с выражения неуве-
ренности, находится ли Мария Федоровна в петербургской ле-
чебнице или еще в Риге и в каком состоянии ее здоровье. Он от-
мечает, что уже дней десять не имеет никаких точных сведений
о ней. Прикрывая свое беспокойство юмором, он продолжает в
своем письме: «Это вызывает сильную зубную боль в сердце,
к тому же и собственные мои зубы ноют так, точно еврейский
оркестр из «Вишневого сада» играет и как будто ему заплатили
за неделю вперед». Ниже Алексей Максимович спешит успокоить
Марию Федоровну: «А в общем я существую недурно — читаю
много и, может быть, буду писать, если разрешат. Выписал себе
учебники». К сожалению, дальнейшие строки письма, относив-
шиеся, повидимому, к пребыванию Горького в крепости, нам
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
149
не известны. Но на последней, четвертой, странице Горький спе-
шит успокоить М. Ф. Андрееву: «Честное слово, — я чувствую
себя довольно сносно и нет причин, чтобы это самочувствие изме-
нилось к худшему».
Предполагаемая нами дата отправления этого письма Горь-
ким из крепости — 21 января 1905 г. К этому дню истекло десять
дней со времени ареста Горького в Риге, и 21 января комендант
крепости переслал в департамент полиции какое-то письмо Горь-
кого для отсылки его по назначению. Упоминаемое в письме на-
мерение заняться литературным творчеством после получения на
это разрешения могло осуществиться лишь с 25 января, когда
это разрешение, наконец, было дано.
По архивной книге Трубецкого бастиона нам удалось выяс-
нить, что за месяц пребывания в крепости Горькому были пере-
даны всего три письма, и от него переправлены лишь шесть пи-
сем и одна телеграмма. Конечно, это ничтожные цифры для
человека, которому на свободе писали не только со всех концов
родной страны, но и из-за границы, знакомые и незнакомые люди.
Первое письмо, полученн'ое Горьким в крепости, было в виде
записки Пятницкого, переданной Алексею Максимовичу через
жандармского подполковника Конисского, вероятно, 17 января.
Пятницкий опубликовал в 1927 году ответ Горького на эту его
записку. В своем ответе Алексей Максимович после нескольких
строк, посвященных близким и родным, писал: «Я здоров и мне
недурно. Очень прошу Вас прислать мне: Иностранцева — гео-
логию т. 1-й, Лункевича — биологию, Гааке — происхождение
животного мира, Ферворна — общую физиологию, Келлера —
жизнь моря и Туссена — самоучитель французского языка. На-
править это нужно через жандармское управление.
Обеспеченный такими славными книгами и добрыми вестями
о здоровье N., я заживу великолепно, чего от всей души желаю
и Вам, мой дорогой и уважаемый друг. Крепко жму руку.
А. П е ш к о в» L
Кроме этого письма Пятницкому, телеграммы доктору Кане-
гиссеру и письма М. Ф. Андреевой, Алексей Максимович от-
правил еще четыре корреспонденции, но адресаты в соответствую-
щей книге управления комендатуры крепости не указаны. Письма
были отправлены 14, 18, 21, 25, 28 января и 8 февраля. Также
не известно, от кого им были получены в тюрьме письма 17,
24 января и 3 февраля. Таким образом, наши сведения о
1 К. Пятницкий, Дело о Горьком и 9 января, «Ленинградская
правда» 3 марта 1927 г. № 51.
150
ГЛАВА ПЯТАЯ
переписке Горького в крепости ограничиваются этой небольшой
справкой.
Что же касается содержания этой переписки, то оно осталось
совсем неизвестным, за исключением уже приведенных нами
строк из двух писем Алексея Максимовича к Пятницкому и
Андреевой. Из этих строк можно вывести два заключения. Во-
первых, видно беспокойство автора писем о судьбе родных и
близких ему людей и, во-вторых, его стремление успокоить их
за себя лично; не соответствовало, конечно, действительности
уверение Горького о том, «что ему живется недурно и что он
здоров». Ниже мы увидим, что здоровья ему недоставало и не
могло доставать в сырой, почти темной камере с асфальтовым
полом. Такая обстановка должна была быстро разрушать здо-
ровье человека, больного туберкулезом.
Вместе с тем из письма видно, что душевная бодрость Горь-
кого не была сломлена тюремной обстановкой. Будучи уже не
новичком по пребыванию в местах заключения для «политиче-
ских», А. М. Горький с первых же дней принимает меры к тому,
чтобы обеспечить себя книгами для чтения и научных занятий.
В первом письме к Пятницкому он перечисляет, как мы видели,
научные труды по различным отраслям биологии. Он также про-
сит учебник по французскому языку. Известно, что занятия по
освоению того или другого иностранного языка были чрезвы-
чайно распространены в местах лишения свободы и особенно в
одиночных тюрьмах.
§ 19. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАНЯТИЯ ГОРЬКОГО
В КРЕПОСТИ
Прошло две недели после заключения Горького в крепость,
прежде чем на крохотном металлическом столике одиночной ка-
меры № 39 появились бумага, перо и чернильница. Екатерина
Павловна Пешкова 24 января заявила департаменту полиции
требование о предоставлении ее мужу письменных принадлеж-
ностей. Это было ее первое требование после свидания с ним в
крепости. Очевидно, сам Алексей Максимович информировал ее
о том, что его лишили возможности заниматься литературной
работой. На следующий же день после обращения жены Горь-
кого комендант крепости разрешил Алексею Максимовичу пись-
менные занятия в его камере.
Мы не имеем сведений о том, в чем выразились занятия аре-
стованного писателя. Сам же он лишь 29 января заявил о жела-
тельной тематике его труда в тюрьме. Он вынужден был сделать
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
151
такое заявление, так как иначе по существовавшим правилам
крепости не мог бы рассчитывать на возвращение ему его
рукописи.
В бумаге, адресованной коменданту С.-Петербургской крепо-
сти, А. М. Пешков мотивирует свою просьбу разрешить ему
писать необходимостью заработка для содержания его семьи.
Вместе с тем он называет и задуманный им труд, ограничиваясь,
впрочем, лишь упоминанием, что это будет комедия. Прекрасно
зная, что администрация может запретить ему литературную
работу из опасения ее нежелательного для правительства содер-
жания, Горький спешит предупредить своих тюремщиков, «что
работа, имея характер чисто психологический и нравоописатель-
ный, не касается так называемых «общественных вопросов». Он
знает о решающей роли в данном вопросе не коменданта крепо-
сти, а департамента полиции и потому просит о направлении его
рукописи после ее окончания в департамент полиции для после-
дующей выдачи ее лично ему или его жене.
Но мог ли наш великий писатель обойти молчанием «так на-
зываемые общественные вопросы»? Горький не был бы Горь-
ким, если бы в своем произведении ограничился лишь «психоло-
гией и нравоописанием». Если у коменданта крепости и у гене-
ралов из департамента полиции и не было уверенности в таком
«безобидном» содержании творения заключенного писателя, то
они ничем не рисковали. У них оставалась возможность не вы-
пустить из своих рук нового произведения Горького. Мы уви-
дим позднее, какой резкий отрицательный отзыв дал цензор
о политической направленности пьесы Максима Горького.
В той же самой бумаге, в которой писатель, заключенный в
крепость, добивался разрешения продолжать свою писательскую
работу, он заявил также просьбу о позволении ему работать, по
старой привычке, по ночам. Последнее комендант крепости раз-
решил собственной властью, а вопрос о писании комедии пере-
дал на рассмотрение департамента полиции, откуда лишь 5 фев-
раля он получил положительный ответ.
Надо предполагать, что Алексей Максимович начал писать
свою пьесу, не дожидаясь официальных разрешений. Он имел
для этого фактическую возможность. Перед ним на том самом
столике, который служил ему в качестве обеденного стола, те-
перь лежала пронумерованная бумага и стояла чернильница.
Разве могло хватить у него человеческих сил, чтобы не исполь-
зовать эти орудия писательского труда и не творить? Ведь про-
шли день за днем целых две недели томительного бездействия,
без привычного труда. Можно с достаточной уверенностью опре-
делить начальный срок писания комедии — 25 января.
152
ГЛАВА ПЯТАЯ
Спешим оговориться, что мы не располагаем доказатель-
ствами безусловной правильности нашего предположения о на-
чальном сроке написания комедии. Мы основываемся лишь на
психологии писателя и на факте предоставления ему письменных
принадлежностей 25 января *.
В полутемной камере Трубецкого бастиона, куда никогда не
проникал луч солнца, писал Горький свою пьесу под таким
бодрящим и лучезарным заглавием — «Дети солнца».
Напомним оброненные самим Горьким слова его воспомина-
ния «об его неистовом хохоте к соблазну и удивлению тюремной
стражи» во время его работы над пьесой 1 2. Что это был за смех?
В пьесе как будто нет таких мест, которые давали бы основание
бурному смеху самого автора над выведенными им персонажами.
Думаем, что в обычной обстановке литературного творчества
Горький не вел бы себя так и не смеялся. Одиночная же камера
до крайности обостряла его настроение, и оно выливалось совсем
в необычную форму.
Мы имеем указание на настроение Горького во время его ра-
боты над пьесой «Дети солнца». В качестве свидетеля выступил
великий русский художник И. Е. Репин. Через четыре месяца
после выхода из Петропавловской крепости Алексей Максимо-
вич находился в Финляндии в Куоккала в доме Репина, где
5 июня 1905 г. читал перед немногими собравшимися свою пьесу.
Художник изобразил на полотне этот момент. Об этом рисунке
автор в специальной работе об И. Е. Репине отозвался так: «Это
1 В московском музее имени Горького имеется очень интересный экспо-
нат. Это — фотография с подлинной рукописи Горького «Дети солнца». На
первой странице рукописи имеется следующая собственноручная надпись пером
рукой Горького: «Писалось в Петропавловской крепости 16-го января —
20-го февраля 1905 г.», Первая тетрадь А. Пешкова (см. приложенную фото-
графию). Удивительно, что Алексей Максимович сделал в этой надписи две
хронологические ошибки. Не верны ни начальная дата написания пьесы, ни
конечный срок создания ее. Он никак не мог начать писание пьесы 16 января,
так как не располагал в это время никакими письменными принадлежностями.
Они выдавались ему лишь для написания писем и официальных заявлений и
уносились немедленно вслед за написанием письма или заявления. При этом
каждый листик бумаги был на учете и отбирался обратно. Начальный срок
написания не мог быть ранее 25 января, когда была получена бумага для
литературной работы. Еще более удивительно обозначение Горьким конечного
срока написания рукописи в Петропавловской крепости 20 февраля. Этот срок
никак не мог быть позднее 12 февраля, так как именно в этот день Горький
был освобожден из крепости. Горький обозначил на своей рукописи срок ее
написания чуть ли не в два раза больше, чем он был в действительности.
Пьеса была создана менее чем в двадцать дней, т. е. рукопись была написана
с поразительной быстротой.
2 С. Б а л у х а т ы й, Работа М. Горького над пьесой «Дети солнца»,
Литературный архив, М. Горький, материалы и исследования, т, 1, Л., 1934,
стр. 461.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
153
превосходный рисунок, сделанный итальянским карандашом, чуть
тронутый сангиной. Бесспорно, это один из лучших листов в
огромном наследии Репина-рисовальщика. Рисунок сохранил всю
силу и очарование наиболее замечательных произведений этого
рода, — в нем чувствуется «трепет живого наблюдения, ощуще-
ния жизни». Горький сидит за столом и держит в руках руко-
пись; необычная для Горького бородка была им отпущена во
время пребывания в Петропавловской крепости. Рядом с писа-
телем сидит В. В. Стасов, в глубине Репин набросал три фигуры.
Фигура Горького — в центре этого большого листа; художнику
удалось передать одухотворенность лица писателя, увлеченного
чтением» (см. приложенный рисунок) L
Автор цитированной работы отметил «одухотворенность лица
писателя, увлеченного чтением».
Здесь уместно привести оценку цензором пьесы Горького со
стороны ее политического содержания. Он не мог не разглядеть,
что автор комедии совсем не выполнил своего намерения, вы-
сказанного в его просьбе разрешить ему писать пьесу, не касаясь
«общественных вопросов».
Мы приводим из заключения цензора обширную выдержку.
Оправдание помещения нами этих двух десятков строк лежит
в выяснении отношения цензуры к содержанию комедии, о ко-
торой референт выразился так: «считаю долгом присовокупить,
что у меня не возникает ни малейших сомнений в совершенной
недопустимости (постановки) на сцене рассматриваемого произ-
ведения ввиду его крайней тенденциозности, могущей вызвать
при исполнении пьесы только нежелательные последствия».
Цензор писал в своем заключении следующее: «Основной
мыслью пьесы является рознь, существующая между народом,
представляющим из себя «лес, полный сумрака и гниения», и бо-
гатыми классами, т. е. интеллигенцией, против которой в народе
давно уже растет ненависть; затронут и рабочий вопрос изобра-
жением на сцене в роли «угнетенного и оскорбленного» именно
представителя рабочего класса. Свидетельствуя, что народная
ненависть уже вырвалась на улицу и люди, дикие, озлобленные,
с «наслаждением истребляли друг друга», автор предвещает, что
«их злоба обрушится когда-нибудь на слепую, опьяненную не
1 .И. С. Зильберштейн, Репин и Горький, М. — Л., 1944, стр. 53—
54. См. также «Художественное наследство Репина», т. I, ред. И. Э. Грабаря
и И. С. Зильберштейна, изд. Академии наук СССР, М. — Л., 1948; на
стр. 41 отмечено, что рисунок «А. М. Горький читает пьесу «Дети солнца»
оставался до последнего времени неописанным и неизданным, «хотя он и яв-
ляется одним из наиболее замечательных в ряду репинских произведений
подобного рода и в то же время входит в состав основных документов горь-
ковской художественной иконографии»,
154
ГЛАВА ПЯТАЯ
делом, а только красивыми словами и мыслями интеллигенцию
за невнимание к тяжелой, нечеловеческой жизни низшего класса,
за то, что она сыта и хорошо одета». Вообще в пьесе то и дело
подчеркивается угнетение бедного труженика, в котором не хотят
даже признать «человека», этого «слепого крота», укрывающе-
гося в «темных норах», которому свободомыслящие «дети солнца»
должны помочь выбраться из настоящего отчаянного положения
и «вырасти» гордым орлом»
Когда цензор говорил о нежелательных последствиях, кото-
рые могут быть вызваны постановкой на сцене пьесы Горького,
он имел в виду, конечно, прежде всего изображение на сцене в
роли угнетенного и оскорбленного представителя рабочего
класса. Цензура рассматривала рукопись пьесы в августе
1905 года. Еще ни в какой степени не изгладились из памяти
народа события «кровавого воскресенья». Быстро поднималось
революционное движение в России. В самой различной форме
происходили протесты различных общественных групп и откры-
тые выступления рабочих. Понятно, что не без основания пред-
ставлялись цензору манифестации театральной публики на спек-
такле «Дети солнца».
Нарастающее революционное и оппозиционное движение
взяло верх в вопросе о пропуске пьесы Горького. Главное управ-
ление по делам печати не осмелилось запрятать рукопись под
сукно тем более, что под давлением требования передовой обще-
ственности оно было вынуждено освободить из плена Петропав-
ловской крепости и самого автора пьесы.
Отсутствие у нас исчерпывающих сведений о книгах, достав-
лявшихся в тюрьму Алексею Максимовичу, не позволяет нам
остановиться на вопросе, были ли какие-либо литературные
источники у Горького в крепости при написании комедии. Вообще
вопрос об источниках написания пьесы «Дети солнца» не раз-
решается в советской литературе вполне единообразно.
Один из авторов, остановившийся на вопросе об источниках
пьесы «Дети солнца», С. Балухатый, считает, что события 9 ян-
варя оказали влияние на создание этой пьесы. По мнению
автора, Горький использовал сильные впечатления от расстрела
войсками рабочих, шедших к Зимнему дворцу, а «потрясения дня
9 января и обнаружившиеся к этому времени взаимоотношения
пролетариата и интеллигенции дали толчок к художественному
выражению темы «Дети солнца» 1 2.
1 Центрархив, Революционный путь Горького, стр. 92.
2 С. Балухатый, Работа М. Горького над пьесой «Дети солнца»,
Литературный архив, М. Горький, материалы и исследования, т. 1, Л., 1934.
Автор, в частности, полагает, что виденное Горьким 9 января убийство драгу-
ном человека отражено в речи Лизы в первом акте пьесзд.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
155
Иного мнения держится другой автор — В. Голубев. Впро-
чем, и он считает события 9 января «стимулом к написанию
«Детей солнца». Впечатление Горького от всего виденного и пере-
житого 9 января 1905 г. было потрясающее. Все говорит об этом,
и прежде всего написанное им обращение к обществу с призывом
к борьбе против самодержавия. Эти впечатления должны были
еще более усилиться в обстановке одиночной тюрьмы. Они дол-
жны были неотступно вставать перед его глазами днем и ночью.
В противоположность Балухатому Голубев кладет в основу
пьесы предшествовавшие за несколько лет перед этим так называе-
мые холерные беспорядки. Речь о холерной эпидемии идет по всей
пьесе, от первого до последнего акта, а в четвертом акте прямо
дается картина холерного бунта. Вполне возможно, что оба автора,
Балухатый и Голубев, были правы каждый лишь отчасти и что
источником пьесы были события 9 января и холерные бунты.
Я уже говорил о передаче Горьким законченной пьесы комен-
данту крепости. Этот последний через два дня после оставления
писателем крепости переслал его рукопись (14 февраля) дирек-
тору департамента полиции. В своем отношении он, ссылаясь на
«мелкий и очень неразборчивый почерк» рукописи, предупреждал
департамент, что он был лишен возможности «просмотреть вни-
мательно работу Пешкова». Однако он добавлял, что, «бегло
перелистав ее, полагает, что необходимо подвергнуть ее цензуре».
Этим он предусмотрительно снимал с себя ответственность за
выпуск из крепости пьесы, написанной в ее стенах узником.
Так началось странствие рукописи по разным учреждениям.
Из крепости она перешла в департамент полиции, отсюда в
С.-Петербургское жандармское управление, а от жандармов —
к цензору драматических сочинений и от него — в глав-
ное управление по делам печати. Между тем Алексей
Максимович, уже освобожденный и проживавший в Риге, испы-
тывал большие волнения и тревогу за судьбу своего труда. Он
писал Пятницкому в Петербург о своей рукописи: «мне все ка-
жется, что ее уничтожат, не потому, что найдут вредной, а так,
на зло». Наконец, Пятницкому удалось получить пьесу и ото-
слать ее Алексею Максимовичу, который благодарил его за вы-
ручку рукописи «из пасти адовой» !.
Если творение Алексея Максимовича, выпущенное из кре-
пости одновременно с его автором, было после странствия извле-
чено «из пасти адовой», то сам Горький еще несколько месяцев
стоял перед этой «адовой пастью», куда правительство готови-
лось его препроводить при помощи своего суда.
1 К. Пятницкий, Дело о Горьком и 9 января, «Ленинградская
правда» 16 марта 1927 г. № 61,
156
ГЛАВА ПЯТАЯ
§ 20. ДОЗНАНИЕ И СЛЕДСТВИЕ
ПО ДЕЛУ 9 ЯНВАРЯ 1905 ГОДА
После событий 9 января 1905 г. правительственная репрес-
сия была направлена не против виновников расправы с рабочими,
шедшими ко дворцу с петицией, а против самих рабочих и про-
тив тех, кто хотел предупредить кровавую бойню, кто заявлял
министрам свои опасения о возможности пролития народной
крови.
Мы уже знаем, что Горький в своем революционном воззва-
нии предъявлял обвинение царю и его министрам. Правитель-
ство же поспешило расправиться с Горьким и другими членами
депутации, с самими рабочими и представителями столичной
передовой интеллигенции.
Ленин в статье «Трепов хозяйничает», напечатанной за гра-
ницей в газете «Вперед», уже 25 января сообщал: «аресты по-
сыпались, как из рога изобилия». Он указывал на взятие под
стражу членов депутации к министрам и на массовую высылку
рабочих из столицы: «С рабочими новый диктатор совсем уже
не церемонится. С четверга начали хватать их кучами и высылать
на родину» L В. И. Ленин приводил и несколько имен сотрудни-
ков печати, захваченных полицией.
Первыми были арестованы члены депутации к министрам.
Департамент полиции, учитывая не соответствовавшие действи-
тельности донесения своих заграничных и столичных секретных
агентов, был готов в арестованных и заключенных в Петропав-
ловскую крепость литераторах и общественных деятелях видеть
членов «революционного комитета». Охранное отделение употре-
било именно этот термин, знакомый ему из французской рево-
люции конца XVIII века. Очевидно, департамент полиции пу-
скал в ход это страшное для правительства наименование, чтобы
сильнее напугать его и ярче выставить свои заслуги.
Департамент полиции рапортовал министру внутренних дел
о заграничной конференции русских революционеров. Она якобы
поставила своей задачей организовывать в России забастовки
рабочих, студенческие волнения, обращения различных кружков
к правительству с самыми крайними требованиями. В мнимую
центральную организацию, существовавшую только в донесениях
секретных агентов, Петербургское охранное отделение «за-
числило» большую группу в качестве членов этой организации,
а Максима Горького было готово поставить во главе организации.
1 Денин, Соч., т. 8, стр. 112.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
157
Охранка задумала представить шествие рабочих к Зимнему
дворцу как результат деятельности революционного комитета.
Именно поэтому были произведены обыски одновременно у всех
членов депутации к министрам и заточение восьмерых в Петро-
павловскую крепость \
Выбор Петропавловской крепости местом заключения для
вновь арестованных сам по себе показывает, какое большое зна-
чение придавало правительство произведенным арестам. Оно не
остановилось перед налетом почти на десяток петербуржцев,
пользовавшихся большой известностью. Оно не остановилось
перед лишением их свободы в Трубецком бастионе, несмотря на
то, что обыск у всех них, кроме одного, не дал жандармам ни-
каких документов, которые могли бы хотя сколько-нибудь быть
использованы для доказательства существования революцион-
ного комитета.
Только политической безграмотностью или жандармской на-
глостью можно объяснить задуманный департаментом полиции
план расправы с арестованными как с членами революционного
комитета. Достаточно указать, что «революционный комитет»,
по предположению самого департамента, состоял в большинстве
из либералов. В крепость попали люди, в прошлом которых,
кроме Горького, был либерализм, а не что-либо революционное,
а между тем возраст их всех, кроме Горького, был далеко не мо-
лодой.
Департамент, следуя давно выработанным приемам своей
тактики, не сообщил заключенным в крепость причину их ареста
ни при их задержании, ни в ближайшие за этим дни. Однако он
проявил на этот раз несвойственную ему быстроту действий.
Допросы арестованных начались уже через четыре дня, во вто-
рой половине января.
BceiM арестованным задавалось два одинаковых вопроса: во-
первых, признают ли они себя виновными «в участии в сообще-
стве, заведомо поставившем целью своей деятельности ниспро-
вержение существующего в России общественного строя». Во-
вторых, ставился вопрос об участии «в революционном комитете
из представителей всех революционных фракций, который будто
бы взял на себя руководство подпольной организацией с целью
ниспровержения существующего государственного порядка путем
устройства повсеместных забастовок, волнений среди учащейся
молодежи, предъявлений отдельными кружками к правительству
самых крайних требований».
1 Не был арестован писатель К. К. Арсеньев, а присоединившийся к
депутации рабочий Кузин был направлен в Дом предварительного заключения.
158
Глава пятая
Постановление о возбуждении дознания против А. М. Пеш-
кова по обвинению его в преступлениях, предусмотренных
ст. ст. 126 и 132 Уголовного уложения, было составлено 15 ян-
варя 1905 г. Оно обосновывалось сведениями департамента по-
лиции об образовании якобы в конце 1904 года в С.-Петербурге
комитета из представителей действующих в империи противопра-
вительственных фракций, о вхождении в этот комитет А. М. Пеш-
кова. Другим основанием для такого привлечения указывалось
нахождение у одного из арестованных воззвания, написанного
рукой Горького.
Постановление о предъявлении к Горькому обвинения в госу-
дарственных преступлениях было подписано подполковником от-
дельного корпуса жандармов Конисским и товарищем прокурора
А. Быковым.
М. Горький в своих воспоминаниях о В. Г. Короленко дал
описание жандарма Конисского. Горький вспоминал, как в
1897 году, после ареста в Нижнем, его отвезли в Тифлис и здесь
в Метехском замке его допрашивал ротмистр Конисский. «Стран-
ный человек был этот ротмистр, — писал Горький, — маленький,
движения мягкие, осторожные, как будто неуверенные, уродливо
большой нос грустно опущен, а бойкие глаза — точно чужие на
его лице, и зрачки их забавно прячутся куда-то в переносицу» L
Не лишне будет припомнить здесь, как относился Алексей
Максимович к жандармским допросам, которым он подвергался
несколько раз. Его презрение к жандармам и «словесным пыткам»
прорывалось наружу. Так, например, услышав похвалы жандарм-
ского ротмистра «своему земляку» писателю Короленко, а вме-
сте с тем и его похвальбу своим предком епископом Конисским,
которым он гордится, Горький с явной иронией задал жандарму
вопрос: «Кто же больше возбуждает его гордость — предок или
земляк?» и получил ответ: «И тот и другой, конечно, и тот и дру-
гой!» Тогда Горький сердито заметил, «что он плохо понимает
гордость человеком, которому чрезмерно любезное внимание жан-
дармов так много мешало и мешает жить».
В этих словах допрашиваемого писателя слышится его пре-
зрение к либеральничавшим агентам того политического строя,
против которого он вел неутомимую борьбу.
О настроении Горького во время допросов его по делу 9 ян-
варя 1905 г. и по другим политическим делам можно судить по
собственным его словам. Так, он писал с горечью, как, «бывало,
ночами, наедине с собою, вдруг почувствуешь себя в положении
1 М. Горький, Собрание сочинений, т. 22, Воспоминания, Заметки
В. Г. Короленко, стр. 136.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
159
непойманного уголовного преступника», его окружают шпионы,
следователи, прокуроры, все они ведут себя так, как будто счи-
тают преступление несчастием, печальной «ошибкой молодости»,
и только сознайся — они великодушно простят тебя. Но в глу-
бине души каждому из них непобедимо хочется уличить преступ-
ника, крикнуть в лицо ему торжествующее: «Ага-а!»
«Нередко приходилось стоять в положении ученика, вызван-
ного на публичный экзамен по всем отраслям знания». «Како
веруешь? — пытали меня начетчики сект и жрецы храмов» L
Горький называл такие допросы «пыткой словами», когда душу
посещают, как ярмарочный балаган, и топчут ее...
В деле 1905 года протоколам допросов Алексея Максимовича
предпослана справка из дел департамента полиции о пред-
шествующих привлечениях его к дознаниям по делам о государ-
ственных преступлениях. Из нее можно видеть, что в январе
1905 года Горький привлекался уже пятый раз.
Зафиксированные департаментом случаи, когда ему удавалось
наложить свою тяжелую руку на «нижегородского цехового и
литератора», начались с 1889 года. Тогда Горькому было всего
двадцать лет. Во второй раз жандармерия арестовала его в
1897 году, т. е. восемь лет политическая полиция довольствова-
лась негласным надзором за писателем. Через четыре года,
в 1901 году, Алексей Максимович привлекался дважды.
Основания для привлечения Горького к ответственности каж-
дый раз в течение этих лет были новые. Сначала ему было по-
ставлено в вину укрывательство революционера, привлеченного
к дознанию. Затем его привлекали к ответу за участие его самого
в тайном кружке пропагандистов среди рабочих. В третий раз
обвинение было предъявлено в приобретении мимиографа для
издания преступных воззваний к рабочим сормовских заводов.
Вслед за тем Алексея Максимовича привлекли к ответственности
за устройство демонстраций и недозволенных сборищ. Таким
образом, на протяжении шестнадцати лет Горький имел полную
возможность в четыре приема ознакомиться с политическим
сыском и местами заключения не только в своем родном Ниж-
нем-Новгороде, но также и в Тифлисе, в знаменитом Метехском
замке. Это знакомство Горького с тюрьмами и жандармами
завершилось в 1905 году заключением его в Петропавлов-
скую крепость с кратковременным пребыванием в Рижском
исправительно-арестантском отделении, охранном отделении в
Доме предварительного заключения Петербурга.
1 М. Горький, Собрание сочинений, т. 22, Воспоминания, Заметки
В. Г. Короленко, стр. 137—138.
160
ГЛАВА ПЯТАЯ
Перед жандармами и прокуратурой столицы предстал
в 1905 году не новичок, а человек, искушенный на революцион-
ном пути, с огромным житейским опытом, именем, известным
всему миру. Для царской охранки Максим Горький, с одной сто-
роны, был завидной добычей, «лакомым куском», а с другой
стороны, его нельзя было взять голыми руками. Это прекрасно
видно из воспоминаний самого Горького о допросах его Конис-
ским по делу 9 января. Алексей Максимович писал И. Груздеву:
Конисский, «допрашивая меня по делу 9 января, сказал, вздох-
нув: «Однажды я из-за вас уже потерпел, да вот и теперь то же,
кажется, будет: арестом вашим Европа обеспокоена». Он был
человек добродушный, неумный и невежественный. На третьем
допросе он тихонько сообщил мне: «Знаете, за вас очень хлопо-
чет ваш друг Дон-Педро, король португейский» !. Не известно,
откуда этот жандарм получил сведения о заступничестве за Горь-
кого короля Дон-Педро, но несомненно, что это имя произвело
на него большее впечатление, чем беспокойство Европы за участь
арестованного писателя.
Поведение Алексея Максимовича на дознании, в противо-
положность поведению некоторых одновременно с ним арестован-
ных членов депутации, было стойким. Он не спешил доказывать
свою благонадежность, отрекаться от общения с рабочими и от
сочувствия им. Он один из всех восьми заключенных в Петро-
павловскую крепость по делу 9 января признал свое присутствие
в этот день на улицах Петербурга. В своем показании 17 января
он открыто подтвердил написание им своего воззвания «под
впечатлением всех ужасов, виденных им по пути от Знаменской
улицы до Академии Художеств, у Дворцового моста, у Полицей-
9
ского моста» .
Точно так же в противоположность другим арестованным
Горький подчеркнул в показании свою связь с рабочими. Он от-
казался называть какие-либо фамилии, сославшись на запамято-
вание, а вместе с тем и на свое «нежелание вмешивать их в это
печальное дело».
Горький, вероятно, отвечая на поставленный ему жандармами
вопрос, отрицал свою революционную работу среди рабочих:
«Революционной пропагандой среди рабочих я вообще никогда
не занимался». Такой ответ не соответствовал действительности.
Перед жандармами лежала уже известная нам «справка», в ко-
1 И. Груздев, Горький в Тифлисе, «Молодая гвардия» 1927 г. № 10,
стр. 210.
2 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1905, № 882, «Об А. М. Пешкове», первое показание Горького 17 января.
Фотография с первой страницы рукописи М. Горького «Дети солнца»,
написанной в Трубецком бастионе.
Переснимок из музея имени Горького в Москве.
Рисунок И. Е. Репина «А. М. Горький читает пьесу «Дети солнца», написанную им
в Трубецком бастионе Петропавловской крепости. Рядом с писателем сидит В. В. Стасов.
Рисунок переснят из книги С. И. Зильберштейн «Репин и Горький», М.—Л., 1944, стр. 53—54.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
161
торой дважды отмечалось привлечение Горького к ответствен-
ности за агитацию среди рабочих. Однако в руках жандармов
не было достаточных доказательств участия Горького в про-
паганде среди рабочих, и потому дела были направлены на пре-
кращение. Формально Горький оказывался невиновным. С точки
зрения революционной этики он поступал совершенно правильно,
отрицая свою революционную пропаганду среди рабочих. Было
бы совсем неразумно самому лезть в петлю. Кстати, вспомним,
что Горький, отказавшись назвать фамилии посетивших его ра-
бочих, но назвав фамилии членов депутации к министрам, сей-
час же пояснил, что называет эти фамилии потому, что все эти
товарищи оставили свои визитные карточки в вестибюле
министра.
В показаниях Горького чувствуется большая осторожность по
отношению ко всем другим лицам, которых жандармы уже при-
влекали к дознанию. На первом допросе он поспешил подтвер-
дить написание инкриминируемого ему воззвания лишь им одним,
без всякого участия и ведома членов депутации к министрам.
Из протокола первого допроса можно предположить об инте-
ресе жандармов к кругу лиц, с которыми был знаком или близок
Алексей Максимович в Петербурге. И этот интерес агентов по-
литического сыска не был удовлетворен. Горький ограничился
самыми общими фразами и заявлением об отсутствии у него в
Петербурге личных связей с петербургскими литературными
кругами. Называя же своего давнишнего знакомого Н. Ф. Аннен-
ского, он добавлял, что они не бывали друг у друга. Попавший
в важнейшую государственную тюрьму писатель прекрасно знал,
что близость с ним не обещает ничего хорошего его знакомым и
может повлечь преследования жандармов. Поэтому и видна по-
стоянная забота Горького оградить от полицейских лап его дру-
зей и знакомых.
Предусмотрительно и остроумно, с формальной юридической
точки зрения, было показание автора «преступного воззвания»
о намерении его распространить обращение к обществу лишь
после одобрения написанного другими членами делегации к ми-
нистрам. Поскольку коллегиального обсуждения и одобрения
не последовало, а распространить воззвание предполагалось пу-
тем напечатания его в легальной печати, вставал юридический
вопрос, как квалифицировать действия Горького по уголовному
закону.
Такой же характер предусмотрительности носили показания
Горького и в отношении рабочих — участников собрания для
выработки петиции к царю и для подготовки их шествия к
Зимнему дворцу. Горький подчеркивал наличие в петиции
М. Н. Гернвт, т. 4
162
ГЛАВА ПЯТАЯ
экономических требований и отсутствие в рабочей массе, шедшей
ко дворцу, революционных побуждений. Он слышал от рабочих
о том, что шествие ко дворцу не встречает препятствий со сто-
роны полиции.
Эта часть показаний обрисовывала всю преступность произ-
веденной 9 января бойни с многочисленными жертвами среди
рабочих. Здесь обвиняемый А. М. Пещков превращался в об-
винителя всех тех, кто совершил кровавую бойню. В своем пока-
зании он не только не скрывает, но и подчеркивает свою инициа-
тиву по организации депутации к министру внутренних дел в
целях предупреждения неизбежного кровопролития.
Совсем не случайно Алексей Максимович записал в своем
показании, что депутация направлялась к Святополк-Мирскому
не только как к министру внутренних дел, но и как к «человеку».
Депутация не была принята. Святополк-Мирский отказался при-
нять ее даже и после того, как председатель совета министров
звонил ему по телефону о желании делегации, как выразитель-
ницы мнения группы литераторов и ученых, быть принятой. Ему
не было никакого дела до общественного мнения. Как министр
он был уже вполне готов встретить пулями, штыками и саблями
народ, направлявшийся к Зимнему дворцу. Что же касается
Святополк-Мирского как «человека», то его не было. Был только
министр внутренних дел — беспрекословный исполнитель воли
своего царя-убийцы.
Первый допрос Горького был наиболее подробным из всех
шести. Он носил почти исчерпывающий характер, по крайней
мере по делу 9 января. На остальных допросах Горькому при-
ходилось лишь подтверждать свои показания по вопросу о на-
писании им революционного воззвания. Однако жандармерию и
прокуратуру заинтересовали и некоторые другие обстоятельства,
которые она захотела использовать в своих целях для обвинения
не только Горького, но и остальных членов депутации. Такими
обстоятельствами были полученные на имя Горького письма из-
за границы от лиц, не знавших об аресте Горького, и участие не-
которых из членов делегации в декабре 1904 года на одном
ужине, на котором произносились речи нежелательного для адми-
нистрации характера.
Попытка жандармерии и прокуратуры представить членов
депутации 8 января к министрам как организаторов и руководи-
телей преступного сообщества для ниспровержения существовав-
шего государственного строя потерпела настоящий провал. По-
казания всех заключенных в крепость единодушно и энергично
не только отрицали всякую правильность такого обвинения, но
и показывали полную его вздорность. Не было в этих показа-
Максим горький в трубецком бастионе
163
ниях ни одного слова, к которому можно было бы придраться
обвинителям и обосновать обвинение. Секретные донесения за-
граничных агентов охранки оказывались совсем необоснованными
и пустым враньем. Желания же руководителей дознания получить
какие-либо подтверждения существования революционного ко-
митета в составе заподозренных профессоров и писателей не были
удовлетворены петербургским охранным отделением. Пришлось,
скрепя сердце, прекратить дело по обвинению заподозренных
в составлении преступного сообщества. С политической точки
зрения, это был для правительства скандальный и позорный
провал.
После провала «грозного обвинения» становилось излишним
содержание обвиняемых в государственном преступлении в ка-
зематах Петропавловской крепости. Арестованные постепенно
были выпущены на свободу.
Последним покинул Петропавловскую крепость Максим Горь-
кий. Расстаться с ним жандармам было тяжелее, чем с кем-либо
из остальных арестованных. Из крепости вывезли его в черной
карете с завешенными стеклами в губернское жандармское управ-
ление. Если рухнуло обвинение его как члена революционного
комитета, то оставалась возможность обвинения его в написании
преступного воззвания. Но политическому сыску хотелось при-
соединить к такому обвинению еще и какое-либо другое. Жандар-
мерия, как мы увидим ниже, и сделала такую попытку.
Как уже указывалось, наиболее подробно было показание
Горького на первом допросе, 17 января. Здесь из-под ног жан-
дармов уже уходила почва для обвинения Алексея Максимовича
за участие в несуществовавшем революционном комитете, но
обосновывалось собственным его признанием в составлении ре-
волюционного призыва к борьбе с самодержавием. Через два дня,
т. е. 20 января, состоялся второй допрос. Охранники еще не
успели сфабриковать новых пунктов обвинения, поэтому показа-
ния Алексея Максимовича не добавляли чего-либо нового к его
первому показанию. Однако и 20 января с новой силой прояви-
лось стремление обвиняемого оградить членов депутации от от-
ветственности за революционное' воззвание. Он говорил: «К по-
казанию моему по существу его я ничего не могу добавить, счи-
таю только нужным повторить, что рукопись, начинающаяся
словами «Мы, нижеподписавшиеся», написана мною по личной
моей инициативе, о намерении моем написать ее я никому не го-
ворил из лиц, входивших в состав депутации, и, вообще — ни-
кому. Без просмотра и одобрения, — буде таковое состоялось бы,
со стороны лиц, составлявших депутацию, — рукопись эту я бы
не выпустил из своих рук».
11*
164
ГЛАВА ПЯТАЯ
Между тем отделение охраны общественного порядка, видя
крушение выставленного им обвинения членов делегации в руко-
водстве будто бы подготовлявшегося восстания, спешно изгото-
вило новое обвинение. Оно торопилось предъявить обвинение во
второй половине января 1905 года, несмотря на то, что вновь
инкриминируемые события имели место еще 20 ноября 1904 г.;
тогда администрация никаких обвинений не выдвинула. В ука-
занное число в одном из обширных наемных зал Петербурга со-
стоялось торжественное очень многолюдное собрание столичной
интеллигенции для празднования сорокалетия со времени изда-
ния судебных уставов 1864 года. Празднование сорокалетнего
юбилея походило в некоторой степени на поминки по судебным
уставам. За сорок лет основные начала судебной реформы были
частью искажены, а частью и совсем отменены. Если, по народ-
ным верованиям, душа умершего через сорок дней после смерти
посещает оставленных живущих, то душе творцов судебных уста-
вов было нелегко узнать их творение. Поэтому на рауте 20 ноября
звучали погребальные мотивы, которые не приходились по вкусу
всем «власть имущим». Но собрание этим не ограничилось. Оно
заслушало и доклад о необходимости представительного законо-
дательного учреждения и притом не с совещательным, а с решаю-
щим голосом. Для департамента полиции это тоже была крамола.
Подвергся допросу об этом собрании и Алексей Максимович.
При революционном направлении взглядов Горького доклад
не представлял для него интереса. Признавая в показаниях на
третьем допросе 27 января свое присутствие на упомянутом до-
кладе, он назвал речь историка «очень длинной и скучной». Он
сказал, что плохо ее слышал и, сидя в конце зала, «мало интере-
совался окружающим». Он признал также подписание им резо-
люции этого собрания, но подчеркнул, что дал свою подпись
заранее на чистом листе, так как доверял автору резолюции.
Такие показания Горького о банкете 20 ноября 1904 г. не
давали жандармам никакого материала для привлечения к ответ-
ственности ни его самого, ни других участников этого собрания.
«Утопающий хватается за соломинку», — гласит пословица;
так было и с жандармерией и прокуратурой. Провалившись с их
первоначальным обвинением, они сделали еще одну попытку
отяготить предположенную ответственность писателя-гражда-
нина, замыслив выдвинуть против него еще одно обвинение —
его денежную помощь партии большевиков на издание ленинской
газеты «Вперед». У администрации были на этот счет сведения,
но не были собраны доказательства. Тем временем, как мы уже
сказали, было перехвачено адресованное Горькому письмо не-
коего Афанасьева из Парижа с просьбою о высылке ему денег
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
165
на поездку в Россию. Текст письма был туманен и давал возмож-
ность подозревать о революционных целях предположенной
поездки.
Горький на четвертом его допросе 1 февраля дал такие объ-
яснения, которые крайне затрудняли какое-либо использование
жандармами указанного письма в интересах обвинения. Отвечая
на поставленные вопросы, Алексей Максимович отозвался незна-
нием отправителя письма. Он не отрицал отправку им денег за
границу, и в частности в Берлин, по делам издания его произве-
дений, а также нередко и в виде помощи обращавшимся к нему
за таковою. Горький допускал, что Афанасьев имел в виду ка-
кую-нибудь нелегальную деятельность, но сейчас же добавлял:
«Это меня не касается, ибо я с революционными партиями сно-
шений не имею».
Конечно, такое решительное отрицание Алексеем Максимови-
чем сношений с революционными партиями ни в какой степени
не соответствовало действительности. У него эти сношения были.
Однако такое отрицание связи с революционерами было разум-
ным и вполне отвечало тактике и этике поведения революционе-
ров на допросах. Вот почему вполне понятна категоричность его
заявления 1 февраля: «А затем я еще раз повторяю, что образ
мыслей моих либерален и даже радикален, — этого я никогда
не скрывал и не скрываю, это видно из моих предыдущих по-
казаний, об этом же свидетельствует и моя литературная дея-
тельность. Но должен категорически сказать, что никогда актив-
ного участия в противоправительственной деятельности я не при-
нимал и не считаю себя способным к такой деятельности по
моему духовному строю» !.
Следственным судебным властям не удалось собрать сколько-
нибудь основательного материала, который можно было бы ис-
пользовать для обвинения Горького как члена революционной
организации. Но правительство еще не отказывалось от попытки
обвинить великого писателя в другом. 17 марта Алексею Макси-
мовичу был вручен обвинительный акт в составлении им уже
известного нам воззвания к обществу, причем в нем сказано, что
распространение этого воззвания не последовало по обстоятель-
ствам, от воли Пешкова не зависевшим.
Сам Горький после освобождения его из крепости допускал
возможность административной расправы с ним правительства
без суда. В таком случае он решил добиваться «суда для себя —
1 Архив ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизвод-
ство, 1905, № 882 (л. 40); см. также В. Руднев, Горький—-революционер,
«Новый мир» 1928 г. № 3, стр. 215,
166
ГЛАВА ПЯТАЯ
позора для семейства гг. Романовых и иже с ними». В случае же
его осуждения он предполагал объяснить Европе, почему он ре-
волюционер и каковы мотивы его преступления «против суще-
ствующего порядка избиения мирных и безоружных жителей
России, включая и детей». Так он писал своему другу Пят-
ницкому.
В судебной палате дело было назначено к слушанию на 3 мая
1905 г., но было отложено для направления к доследованию.
Рост революционного движения в России заставил судебную
палату прекратить дело по обвинению Горького. Это произошло
4 ноября 1905 г.
§ 21. БОЛЕЗНЬ А. М. ГОРЬКОГО
И ЕГО ОСВОБОЖДЕНИЕ ИЗ КРЕПОСТИ
Пребывание Максима Горького в сырой камере Трубецкого
бастиона не могло не отразиться на его здоровье. Прогулки по
тюремному дворику на 15—20 минут были совершенно недоста-
точны для человека, больного туберкулезом. Мы уже знаем, что
требование Е. П. Пешковой, заявленное ею после первого же
свидания с мужем в двадцатых числах января, о предоставлении
ему собственного платья было мотивировано именно состоянием
его здоровья, но требование не было удовлетворено. Таким об-
разом, антисанитарные условия заточения продолжали оказывать
свое пагубное влияние на здоровье писателя.
Между тем сюда присоединились еще и другие обстоятель-
ства, которые также действовали в дурную сторону. Участились
вызовы на допросы. Во второй половине заточения арестован-
ного писателя увозили из крепости в губернское жандармское
управление четыре раза, а именно: 27 января, 1, 4 и 8 февраля.
В архивном деле мы видели одинаковые печатные бланки этих
вызовов на допросы, обращенные «с покорнейшей просьбой»
к коменданту крепости не отказать в выдаче государственного
преступника Алексея Пешкова тому или другому поименован-
ному в бумаге жандармскому офицеру. Такие вызовы и допросы
в свою очередь тоже оказывали пагубное влияние на здоровье
Алексея Максимовича. Надо предположить, что чрезвычайно
интенсивная умственная работа над пьесой «Дети солнца» также
оказывала отрицательное влияние на здоровье заключенного.
Известно, что он просиживал за работой до двух часов ночи.
Быстрое ухудшение здоровья Алексея Максимовича видела
Екатерина Павловна Пешкова при своих посещениях его в кре-
пости. Два из этих свиданий происходили по всей строгости
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
167
соответствующих тюремных правил. Алексей Максимович и Ека-
терина Павловна были отделены друг от друга двумя металли-
ческими решетками, между которыми за столиком помещался
смотритель тюрьмы. Разговор происходил над его головой *.
Сведения о быстром ухудшении здоровья Максима Горького
дошли до членов общества взаимопомощи работников печати —
«Литературного фонда». Это общество 2 февраля постановило
возбудить перед генерал-губернатором ходатайство об освобож-
дении писателя. Через несколько дней председатель Литератур-
ного фонда Вейнберг добился приема у генерал-губернатора
Трепова и позднее сообщил в печати свои тяжелые впечатления
от этого приема. Всесильный вершитель судеб российских граж-
дан принял более чем сухо представителя объединения писате-
лей. Он начал с отрицания за Литературным фондом права
ходатайства за арестованного писателя: «Литературный фонд
не есть учреждение, уполномоченное входить с подобными хода-
тайствами и имеющее право вмешиваться в распоряжения на-
чальства».
На указания Вейнберга о необходимости лечения заболев-
шего арестованного Трепов отвечал указанием на наличие для
этого тюремных больниц. В ответ на необходимость легочно- и
сердечнобольным людям чистого воздуха Трепов указывал на их
прогулки по тюремному дворику 1 2. Представитель передовой об-
щественности и генерал-губернатор говорили на разных языках.
Но не власть придворной знати, а передовая общественность,
русская и зарубежная, вышла победительницей в этой схватке
за узника-писателя. К началу февраля протесты против ареста
Горького достигли высшего предела. Е. П. Пешкова, видя в тре-
бованиях об освобождении Горького опору и своим требованиям,
заявила 5 февраля об ухудшении здоровья арестованного писа-
теля и о необходимости его скорейшего освобождения. Она
не ошибалась: в то время как она подавала в департамент поли-
ции свое заявление в несколько строк, в различных государствах
Европы и в Америке появлялись на страницах ежедневной печати
негодующие протесты по адресу самого правительства россий-
ской империи. Создается такое впечатление, что департамент
1 Е. П. Пешкова рассказала мне не лишенный интереса эпизод из исто-
рии этих свиданий в крепости. Полупив разрешение департамента полиции
взять на свидание с отцом маленького сына Максима, она прибыла с ним в
крепость. Комендант крепости не допустил мальчика на это свидание и рас-
порядился отправить его обратно на квартиру в сопровождении жандарма.
Маленький Максим не без гордости совершил этот переезд под конвоем жан-
дарма.
2 См. П. Вейнберг, статья в газете «Русское слово» 1906 г. № 39.
168
ГЛАВА ПЯТАЯ
полиции находил в заявлении Пешковой выход из создавшегося
и для него неприятного положения с дальнейшим содержанием
Горького в Петропавловской крепости. С удивительной поспешно-
стью директор департамента 8 февраля предложил коменданту
крепости поручить тюремному врачу освидетельствовать состоя-
ние здоровья «арестанта» А. М. Пешкова и сообщить «о влиянии
на его здоровье содержания под стражей».
На следующий же день, 9 февраля, комендант крепости при-
казал: «в 12 час. 30 мин. дня произвести тюремному врачу в
присутствии заведующего арестантскими помещениями освиде-
тельствование состояния здоровья арестованного, содержавше-
гося в камере Трубецкого бастиона под № 39» L В тот же день
заключение врача, нашедшего у А. М. Пешкова «катарр верхней
доли левого легкого», было препровождено в департамент поли-
ции. Через два дня, т. е. 12 февраля, Алексей Максимович был
освобожден из Петропавловской крепости, но помещен в Дом
предварительного заключения. Замена одной тюрьмы другой,
хотя бы и с менее суровым режимом, не отвечала целям оздоров-
ления условий жизни писателя, чтобы спасти его от вспыхнув-
шего процесса в легких. Результатом дальнейших хлопот друзей
Горького было освобождение его 14 февраля под залог в десять
тысяч рублей.
Об освобождении Алексея Максимовича из заключения рас-
сказал в своих воспоминаниях К. П. Пятницкий, принимавший
в этом деятельное участие. Первоначально губернское жандарм-
ское управление соглашалось освободить Горького под поручи-
тельство какого-либо известного состоятельного лица, а затем
согласилось освободить под залог в десять тысяч рублей.
14 февраля Пятницкий, осведомленный Конисским об осво-
бождении Горького, запасся десятью тысячами рублей и приехал
в охранное отделение. Здесь в кабинете Конисского он нашел
Алексея Максимовича. Тут же находился тяжелый чемодан, до-
ставленный из крепости, очевидно, он был с книгами. После
пересчета принесенной денежной суммы и выдачи соответствую-
щей расписки на имя поручителя Горький был выпущен из жан-
дармского управления. Он поехал на квартиру к Пятницкому,
где находились Екатерина Павловна Пешкова с сыном Максимом.
Но едва он приехал туда, как жандармский подполковник, только
что отпустивший Алексея Максимовича, пригласил его по теле-
фону немедленно вернуться в жандармское управление. Оказа-
1 ЦГИА в Ленинграде. Управление коменданта С.-Петербургской кре-
пости. Фонд 1280, опись 123, 1905, «О медицинском освидетельствовании
секретно арестованных лиц»,
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
169
лось, что начальник охранного отделения самым решительным
образом воспротивился оставлению Горького на свободе в сто-
лице, хотя бы и на один час. Поэтому Конисский препроводил
Горького в охранное отделение. Отсюда Алексей Максимович
вечером был вывезен на вокзал железной дороги для выезда
в Ригу. Охранное отделение, опасавшееся оставить «государствен-
ного преступника» Пешкова на свободе в С.-Петербурге хотя бы
на один час, послало своих секретных агентов сопровождать
писателя до избранного им места своего пребывания в г. Риге.
Из рук агентов петербургского охранного отделения он попал
в Риге в руки рижского жандармского управления. Об этом
безотлучном сопровождении его агентами политического сыска
Горький писал Пятницкому немедленно по приезде из Петер-
бурга в Ригу. Он с иронией сообщал в этом письме: «Доехали
мы вполне благополучно, под надежной охраной солидного чело-
века с большим носом и рябым лицом, проводившего нас до
Риги. Здесь в гостинице нам дали пару внимательных соседей,
тайно образующих надзор за нашим поведением и животворя-
щих собою мудрость властей. Вообще все идет хорошо, обычно
и привычно...» 1
Так начиналась жизнь А. М. Горького «на свободе». Неустан-
ный надзор секретных агентов был привычен для писателя. Он
сопровождал его без передышки повсюду в России, куда бы он
ни приезжал. Он не оставлял его даже за пределами родной
страны, далеко за границей. Он продолжался после «кровавого
воскресенья» еще двенадцать лет, пока не положила конец этому
Великая Октябрьская социалистическая революция.
Эта слежка изо дня в день за каждым шагом пролетарского
писателя была бессильна прервать его творчество. Оно росло и
крепло. Росла, крепла и ширилась по всему миру слава Максима
Горького как пролетарского писателя.
1 К. Пятницкий, Дело о Горьком и 9 января, «Ленинградская
правда» 11 марта 1927 г. № 58.
Глава шестая
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
§ 22. УЧАСТИЕ МАТРОСОВ
В РЕВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ РОССИИ
Героическое участие матросов во всероссийской революции
выразилось в их восстаниях в Свеаборге, Ревеле, Крон-
штадте, Севастополе и в других портах. Число матросов,
восставших с оружием в руках против царизма за по-
следние полтора десятка лет его существования, исчисляется мно-
гими десятками тысяч, а число павших в этой борьбе и погиб-
ших от рук палачей, сосланных на каторгу и заключенных в
тюрьмы исчисляется тысячами.
Революционная борьба матросов против эксплуататоров за
свободу и счастье народов нашей страны отразилась и в казема-
тах Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. За послед-
ние семнадцать лет царизма среди всех узников этой тюрьмы ока-
залось тридцать три матроса, восемь машинистов, механиков,
минных машинистов. Среди семнадцати заключенных, военных
писарей, были, конечно, и писари с военных судов. В общей массе
узников Петропавловской крепости эти более шести десятков
человек составляют крупную цифру, особенно если принять во
внимание, что в Петербурге флот не имел своей стоянки, а в близ-
ком же от него Кронштадте так же, как и в самой столице, были
свои морские тюрьмы. Так как в Петропавловскую крепость на-
правляли чаще лишь тех, кого считали наиболее опасными пося-
гателями на неприкосновенность государственного и обществен-
ного строя Российской империи, то приведенные нами цифры
приобретают еще большее значение.
Указанные тридцать три матроса и восемь машинистов, меха-
ников и минных машинистов поступили в крепость в течение
1903, 1904, 1907, 1908, 1911, 1912, 1913, 1915, 1916 годов. Наи-
большее число матросов, заключенных в Трубецкой бастион,
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 171
а именно тридцать четыре человека, пришлось на 1911 —
1912 годы. Эта цифра сама по себе не велика, однако служит
показателем происходивших во флоте в те годы крупных событий,
которые царизм постарался скрыть от огласки.
Приведенные нами цифры показывают, что за последние сем-
надцать лет царизма матросы часто становились узниками кре-
пости.
Первыми предшественниками этих матросов по заточению в
Петропавловской крепости были двадцать два их товарища, за-
ключенные в эту крепость за двести лет перед тем, а именно
19 сентября 1717 г. L Таким образом, уже через четырнадцать
лет после основания крепости матросы оказались в числе первых
ее узников. Они открыли собою шествие в страшные казематы
крепости. Матросы же, можно сказать, и заканчивали это ше-
ствие в Трубецкой бастион в 1916 году. После узников-матросов
1717 года за двести лет существования крепости под ее своды
вошли бесчисленные жертвы. Предназначенная для борьбы с
внешним врагом, она стала в действительности местом расправы
царизма с его внутренними противниками. Через сто с небольшим
лет после заточения в 1717 году матросов с корабля «Ревель»
Петропавловская крепость приняла в свои стены участников вос-
стания декабристов 1825 года. Среди них были моряки-офицеры,
а также нижние чины гвардейского флотского экипажа.
В 1827 и 1828 годах происходили волнения на русских воен-
ных судах, находившихся в плавании. Восстание матросов на кор-
вете «Александр Невский» у острова Мальты повлекло за собой
самую жестокую репрессию: сорок пять матросов были пригово-
рены к смертной казни, замененной беспощадным наказанием
«кошками» и пожизненными каторжными работами.
И. Егоров в своей работе привел даты восстаний во флоте
в XX веке.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ВО ФЛОТЕ В 1905-1907 ГОДАХ
8 июня 1905 г. Восстание в Одессе на судах «Потемкин Таврический»,
«Георгий-победоносец» и миноносец № 267.
3 июля 1905 г. Восстание на учебном судне «Прут».
30 октября 1905 г. Волнение в Черноморском флоте.
5 ноября 1905 г. Митинг моряков Кронштадта. - •
18 ноября 1905 г. Митинг матросов в Севастополе.
21 ноября 1905 г. Волнение матросов на кораблях Черноморского фло-
та «Очаков» и «Пантелеймон».
1 См. подробно об этом М. Н. Гер нет, История царской тюрьмы, т. 1,
1951. В этом томе названы также имена двадцати двух участников возму-
щения на судне «Ревель», заключенных в крепость.
172
ГЛАВА ШЕСТАЯ
25 ноября 1905 г.
27 ноября 1905 г.
28 ноября 1905 г.
9 декабря 1905 г.
23 января 1906 г.
25 мая 1906 г.
20 ИЮНЯ 1906 Г.
17—20 июля 1906 г.
1 августа 1906 г.
2 августа 1906 г.
12 августа 1906 г.
1 сентября 1907 г.
28 сентября 1907 г.
30 октября 1907 г.
Восстание матросов в Севастополе.
Подняты красные флаги на кораблях «Пантелеймон»,
«Очаков», «Свирепый», «Гридня», «Прут». Во главе
стал лейтенант Шмидт и поднял на «Очакове»
сигнал: «Командую Черноморским флотом».
Восстание в Севастополе.
Восстание в Кронштадте.
Восстание во Владивостоке на судах «Жемчуг»,
«Терек», «Аргунь», «Шилка» и миноносец «Гордый»
Восстание матросов в Баку.
Восстание флота и гарнизона Севастополя.
Восстание в Свеаборге.
Восстание матросов в Кронштадте.
Восстание матросов на судне «Память Азова» и
транспорте «Кронштадт».
Восстание матросов гарнизона Кронштадта.
Восстание в Ревеле на учебном судне «Рында».
Попытка восстания в Севастополе на судах «Синоп»,
«Три Святителя», «Ростислав» и «Кронштадт».
Восстание на эскадренном миноносце «Скорый» во
Владивостоке.
Несмотря на всю грандиозность жертв, понесенных флотом в
революционной борьбе, эти выступления не являются исчерпы-
вающими показателями революционного движения в нем. На-
сколько оно было велико, например, к концу 1906 года, показы-
вает, конечно, также с неисчерпывающей полнотою следующая
интересная таблица, составленная на основании материалов
Главного морского штаба.
СВЕДЕНИЯ
О ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕБЛАГОНАДЕЖНОСТИ МАТРОСОВ
Название портов и баз Общее число команды в порту и на судах Под судом, арестом, в тюрьме и в бегах Признаваемые неблаго- надежными Вообще подлежащие удалению с военных судов
Кронштадтский порт Порт императора Але- 15 000 234 1893 2127
ксандра II (Либавский) Свеаборгский порт, 500 сведения отсутствуют 343 343
команды миноносцев 500 37 97 193
Ревельский порт . . . 500 сведения отсутствуют 22 22
Черноморский флот . . 9000 то же 300 300
Каспийский экипаж . . 375 то же 4 4
Сибирский экипаж . 250 то же сведения отсутствуют сведения отсутствуют
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 173
Автор отмечает неполноту приведенных сведений в сторону
их уменьшения. Так, например, на 20 октября 1906 г. неблагона-
дежных значилось по Кронштадту: 1) заключенных в арестном
доме— 1024 человека; 2) арестованных на Северном форту
№ 4 — 334 человека; 3) заключенных в следственной тюрьме —
75 человек; 4) неблагонадежных, но не бывших под судом, —
550 человек; по Либавскому порту — 250; по Ревельскому
порту — 22; по Свеаборгскому порту — 90; по Севастополю и
Николаеву — 500 человек.
Итак, по Кронштадтскому порту число матросов, находив-
шихся 20 октября 1906 г. в различных местах лишения свободы,
превышало в несколько раз их количество, указанное в официаль-
ных материалах Главного морского штаба. Также и число небла-
гонадежных в Либавском порту оказалось значительно выше
сообщенного в таблице.
Определение неблагонадежности того или другого матроса на
военном судне выяснялось не только на основании личных впе-
чатлений чинов командного состава, но и на основании донесений
шпионов.
Царское правительство сознавало, какую огромную опасность
для него представляет революционное движение во флоте. После
революции 1917 года, когда началась работа по раскрытию отвра-
тительной и подлой деятельности шпионов царской охранки,
у обнаруженных агентов политического сыска были найдены осо-
бые книжки — краткие руководства сыска среди матросов воен-
ных судов.
В этих руководствах давалась характеристика методов рево-
люционной пропаганды и рекомендовались различные способы
обнаружения членов тайной организации. Сыщикам предлагалось
искать пропагандистов не только среди посторонних для ко-
рабля лиц, но и среди самих матросов. Изучение шпионажа на
военных судах показало наличие на каждом из них по два-три
агента политического сыска и провокаторов.
Рост революционного движения матросов с 1905 года объяс-
нялся также и фактом призыва в этот период фабричных и за-
водских рабочих для службы во флоте, — командиры военных
судов обращали на это внимание высшего начальства.
Наиболее крупные восстания на судах и в армии сопровожда-
лись всегда прямой поддержкой их рабочими. Так было, напри-
мер, во время восстания в Свеаборге. В архивном деле об этом
восстании первая телеграмма, отправленная из Гельсингфорса
18 июля 1906 г. в департамент полиции, сообщала об обстреле
крепости восставшей крепостной артиллерией и высказывала опа-
сения о возможности присоединения к восставшим рабочих,
174
ГЛАВА ШЁСТАЙ
объединенных в «красную гвардию». Телеграмма объявляла по-
ложение в городе «критическим» Ч Опасения генерал-губернатора
сбылись.
Финляндские рабочие примкнули к восставшим войскам,
некоторые из них были схвачены полицией. Из Петербурга
последовало распоряжение самого царя судить этих финляндских
граждан военным судом так же, как должны были предстать пе-
ред ним задержанные солдаты и матросы. Такое повеление про-
тиворечило финляндскому законодательству и грозило вызвать
новое волнение среди населения. Поэтому финляндский генерал-
губернатор Герард набрался смелости и обратился к царю
22 июля 1906 г. с телеграммой. Он просил царя простить его за
смелость, но этого «требует его служебный долг». Он предупреж-
дал царя, что предание красногвардейцев вместо финляндского
суда военному чревато последствиями: «Предвидеть последствия
столь неконституционной меры невозможно». Он брал на себя
также смелость заверять царя, что в Финляндии общественное
мнение «против красной гвардии и революционеров». Конечно,
говоря об общественном мнении, этот губернатор мог говорить
так только от имени финляндской буржуазии, а отнюдь не ра-
бочих, давших своих представителей в ряды восставших. Вместе
с тем генерал-губернатор заверял царя, что и финляндский суд
вынесет обвиняемым рабочим-красногвардейцам суровые при-
говоры. Очевидно, этот представитель императорской власти в
Финляндии имел в виду воздействовать в определенном направ-
лении на судебные органы или просто был уверен, что суд фин-
ляндской буржуазии найдет должную меру при определении вины
и наказания участников восстания.
На этот раз Герард, которому удалось внушить царю страх
перед возможными осложнениями в Финляндии, а этот страх он
сам испытывал, одержал «победу» над Столыпиным. Этот по-
следний телеграммой от 26 июля уведомил Герарда о согласии
царя на предание финляндских граждан финляндскому граждан-
скому суду. При этом местные власти и суды еще раз подстрека-
лись выказать «ту деятельность и твердость, которым отвечает
крайняя важность нарушенных виновными государственных, а не
только местных интересов». Именно в надежде на такой исход
дела «государь император соизволил разрешить не предавать
военному суду задержанных в Свеаборге финляндских граждан
гражданского ведомства, ожидая от финляндского суда и адми-
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 1905, № 1877, ч. 82,
«Пропаганда и брожение в войсках», О военных беспорядках в Свеаборге,
Кронштадте и Ревеле (л. 33).
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 175
нистрации выполнения до конца своего долга перед престолом и
Россией» Ч
Финляндская буржуазия не подвела генерал-губернатора,
а финляндский суд выполнил свое обещание. Арестованные
красногвардейцы в числе 81 человека были переданы финским
судам, и «долголетнюю финляндскую каторжную тюрьму полу-
чил каждый из них» 1 2.
Гельсингфоргсский начальник жандармского управления под-
черкивал в своих донесениях командиру отдельного корпуса жан-
дармов выдающуюся роль в восстании социал-демократической
партии.
Так, в своем донесении от 28 июля он сообщал: «Появились
новые прокламации военной организации Российской социал-де-
мократической рабочей партии в Финляндии». В рапорте от 9 ав-
густа он писал: «В настоящее время почти ежедневно выходят
новые и новые прокламации военной организации социал-демо-
кратической партии в Финляндии». В этом же рапорте он без
всяких комментариев информировал командира отдельного кор-
пуса жандармов о появлении в шведской и финской печати воз-
звания «военной организации русской социал-демократической
рабочей партии в Финляндии» и т. д. 3.
Работа пропагандистов социал-демократической рабочей пар-
тии была отмечена и в организации восстания в Кронштадте в
1905 году. Здесь партия развивала свою деятельность среди мат-
росов и рабочих.
В Кронштадтском восстании приняли активное участие рабо-
чие. Суду было предано до 3000 матросов, 200 солдат минной
роты, около 100 человек саперной роты и более 80 гражданских
лиц. Шпионы донесли о подготовлявшемся убийстве председа-
теля военно-окружного суда Томашевича и коменданта Крон-
штадтской крепости Адлерберга во время заседания суда. Вла-
стям было сообщено, что заготовлен взрывчатый снаряд для пе-
редачи его через караульного одному из подсудимых с тем, чтобы
он бросил в состав суда. Слушательница курсов привезла бомбу
из Петербурга в Кронштадт, но, выданная шпионами, была аре-
стована, а вместе с нею в тот же день было арестовано более
50 человек. Пятеро задержанных, в том числе две женщины и
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 1905, № 1877, ч. 82,
«Пропаганда и брожение в войсках», О военных беспорядках в Саеаборге,
Кронштадте и Ревеле (л. 59).
2 В. Н. Соколов, Свеаборг и Кронштадт, М., 1934, стр. 66.
3 Т а м же, стр. 57—59. Автор приводит подробное донесение жандарм-
ского полковника Яковлева.
176
ГЛАВА ШЕСТАЯ
трое мужчин, среди них один солдат, были 14 октября 1906 г.
по приговору военно-полевого суда расстреляны на форте № 6.
В огромной группе 577 обвиняемых матросов были пригово-
рены: 19 — к смертной казни путем расстрела, 12 — к каторж-
ным работам на 20 лет каждый и 522 — к различным другим ме-
нее тяжким наказаниям.
§ 23. РАССТРЕЛЫ МАТРОСОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ
После Великой Октябрьской социалистической революции в
печати был помещен ряд воспоминаний очевидцев о расстреле
19 матросов, осужденных по Кронштадтскому процессу. Описа-
ние одновременной казни 19 человек исполнено такого ужаса, что
могло породить сомнения в его правдивости, если бы жесточай-
шие расправы дореволюционного офицерства с солдатами не на-
учили нас верить в возможность самой бесчеловечной жестокости
царских сатрапов. Я ссылаюсь на этот раз не на воспоминания
неизвестных очевидцев, а на официальный документ, который
оставался до сих пор неизвестным и впервые воспроизводится
нами из секретного архивного дела. С поразительным спокой-
ствием, а вместе с тем и с откровенным цинизмом рапортует ру-
ководитель казни своему начальству о том, как был выполнен
приговор «по указу его императорского величества». Этот доку-
мент, вполне заслуживающий его дословного опубликования для
всеобщего ознакомления, гласил: «Генералу от инфантерии Во-
дару. Рапорт. Доношу о подробностях совершения казни над
19 матросами.
В четверг 21 сентября около 3 часов дня я был вызван испол-
няющим должность коменданта генерал-лейтенантом Адлербер-
гом, от которого получил приказание привести в исполнение при-
говор над 19 осужденными матросами.
Во исполнение сего к двум с половиной часам ночи отряд, под
моим начальством, сосредоточился на Петербургской пристани.
В состав отряда вошли по одной роте от следующих частей: от
полков лейб-гвардии Егерского, Московского и Финляндского и
от 91 Двинского, 94 Кронштадтского крепостного батальона,
Кронштадтской крепостной артиллерии и 18 флотского экипажа,
сверх того прибыло 10 безоружных матросов-рабочих от того же
экипажа.
Осужденные отправлены были на форт № 6 заблаговременно
под конвоем роты лейб-гвардии Егерского полка, которые, ока-
рауливая арестованных, в то же время составили гарнизон форта,
временным комендантом которого назначен был лейб-гвардии
Финляндского полка полковник Турбин.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 177
Отряд посажен был на пароходы «Минер», «Артиллерист»
и «Пушкарь». Отвалили в 3 часа и пошли за портовым пароходом,
указывавшим путь между заграждениями.
Вследствие темноты, сильного ветра и крутой волны отряд
подошел к форту только к 47г час. и нашел там пароход «Ижору»,
на котором прибыл священник. Было совершенно темно. В ожи-
дании рассвета отряд составил ружья, и люди по очереди находи-
лись в казармах. В 5 часов я предложил священнику напутствовать
осужденных. В это время на месте казни (батальонный дворик)
между столбами натянули канат на высоте пояса и приготовлено
было 19 веревок для привязывания ими осужденных. Затем, от-
считав 20 шагов, я поставил флотскую роту, а остальные войска
расположил шпалерами от каземата до места казни. Зарядили
ружья. В 6 часов священник вышел из каземата и доложил мне,
что семь осужденных отказались от напутствия и святого прича-
стия. Вслед затем я приказал вывести осужденных. Как только
они вышли, то некоторые из них, махая шапками, обратились
было к войскам с какими-то словами, но речь их была заглушена
дробью всех наличных барабанщиков, заблаговременно сосредото-
ченных мною у входа из каземата. По мере прохождения осуж-
денных, войска поворачивались и шли в том же направлении и у
места казни выстроились на три фаса, имея восточный фас откры-
тым. Перед чтением приговора осужденные запели какие-то рево-
люционные песни, но я сказал, что если пение не прекратится,
я прикажу одеть немедленно на головы мешки, и пение прекрати-
лось. Затем священник с крестом обошел осужденных, и те же
семь человек к кресту не приложились.
Прочитали приговор, и я приказал лейтенанту приступить к
исполнению. После первого залпа (6 ч. 30 м. утра) все осужден-
ные упали, но шевелились и раздавались крики и стоны, вслед-
ствие чего я приказал повторить залп. Затем из фронта матросов
вызваны были унтер-офицеры, которые вместе с лейтенантом и
доктором обошли казненных и пристрелили подававших еще при-
знаки жизни. После этого принесены были мешки и рабочие уло-
жили в них казненных; в каждый мешок положены были камни,
весом около 17г пудов. Затем тела снесены были на пароход и
под конвоем полуроты Енисейского полка отправлены для по-
топления в море за Толбухин маяк. Отряд вновь сел на пароходы
и около 8 часов прибыл в Кронштадт» 7
Этот рапорт полковника, распоряжавшегося исполнением
казни, сообщил такие подробности, которые не были выявлены
в описаниях казни, составленных со слов очевидцев этой страшной
1 ЦГВИА в Москве, 1906, фонд 400, опись 1, дело 15 (лл. 13—14).
12 М. Н. Гернет, т. 4
178
ГЛАВА ШЕСТАЯ
бойни, но в основных чертах нет противоречия между офи-
циальным донесением полковника и частными воспоминаниями.
Палачи в лице командного состава придумали заменить обычные
при расстрелах столбы привязыванием приговоренных к канату,
«нанизав» на него всех 19 революционеров. Должно быть, это
было дешевле и проще, чем устраивать целый лес из 19 столбов.
В результате же получилась картина, которую не описал в своем
рапорте полковник и которую мы воспроизводим со слов оче-
видца.
После залпа произошло нечто ужасное: одни из привязанных
к канату были убиты наповал, другие лишь ранены, а третьи оста-
лись невредимыми.
«Те, которых не коснулись пули, рвались в стороны, но
тщетно, так как были крепко привязаны... Стрелкам было выдано
только по два патрона. Офицер, командовавший ротой, приказал
выпустить по второй, последней пуле. Но стрелки, растерявшись,
целились плохо, стреляли наугад. Когда, казалось, все было кон-
чено, замерли стоны и крики, — привстала окровавленная фигура
и слабым голосом говорит: «Братцы! —да как же я-то?.. Я ведь
жив!» L
В рапорте полковника революционные песни матросов-смерт-
ников названы «какими-то песнями». Если он презрительно на-
зывал эти песни «какими-то», услышав их, может быть, первый
раз в своей жизни, то они были настоящим гимном революции,
под звуки которого мужественно отдавали свою жизнь пролета-
рии-матросы за грядущую победу народа.
Мужественная смерть матросов не могла не повлиять на их
товарищей. Она надолго осталась в памяти флота. Еще через че-
тыре года, в 1910 году, среди матросов ходило по рукам стихо-
творение под заглавием «Царские гости». В нем рассказывалось,
что потопленные трупы расстрелянных матросов прибило вол-
нами к берегу против царской дачи «Александрия». Стихотворе-
ние, несомненно, должно было поднимать у матросов их револю-
ционное настроение и закрепляло в их памяти кровавую расправу
царизма с их товарищами. Воспроизводим из этого стихотворе-
ния несколько строк.
Трупы блуждают в морской ширине,
Волны несут их зеленые...
Связаны руки локтями к спине,
Лица покрыты мешками смолеными...
1 С. П. Лукашевич, Казнь 19 кронштадтских матросов в 1906 го
«Красный флот» 1923 г. № 3, стр. 120—121. Описание этой казни дал
также писатель А. С. Новиков-Прибой, Соч., т. 1, 1950; см. рассказ
«Бойня», стр. 105—111.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 179
Черною кровью запачкан мундир...
Это — матросы кронштадтские.
Сердца им пули пробили солдатские,
В воду их бросить велел командир...
Там над водою спокойно красуется
Царский дворец — Петергоф.
Где же ты, царь? Покажись, выходи
К нам из-под крепкой охраны!
Видишь, какие кровавые раны
В каждой зияют груди?
Далее в последующих строках стихотворения передана кар
тина прихода в спальню царя расстрелянных матросов; и стихо-
творение кончается строками:
Трупы плывут через Финский залив,
Серым туманом повитый.
Царь Николай, выходи на призыв
С мертвой беседовать свитой L
Казнь девятнадцати матросов и последующее утопление их
трупов, героическое поведение матросов перед смертью и, может
быть, тот факт, что была ужасна форма казни, произвел глубо-
кое впечатление во флоте, но не то, которого хотело бы прави-
тельство. Показателем глубокого сочувствия к жертвам белого
террора явились наряду с приведенным стихотворением и другие
стихи, как, например, «Море в ярости стонало»:
hr
Море в ярости стонало,
Волны бешено рвались.
Волны знали, море знало,
Что спускалось тихо вниз.
Там в мешках лежат зашиты
Трупы юных моряков:
Были пред зарей убиты
Девятнадцать удальцов.
Море видело: косою
Шли спокойно моряки
С песней звучной боевою
Вкруг солдатские штыки...
Братья братьев привязали
Крепко накрепко к столбам...
Братья братьев расстреляли...
Ужас веял по волнам.
1 Это стихотворение воспроизведено полностью в названной статье
С. П. Лукашевича, который привел и другое, помещенное нами в тексте сти-
хотворение Рывкина из «Кронштадтских известий» 13 октября 1918 г.
№ 218. Стихотворение «Море в ярости стонало» сделалось революционной
песней матросов. Оно перепечатано с приложением музыкального текста в
сборнике «Песни каторги и ссылки», изд. Общества политкаторжан, М., 1930,
стр. 92—94. См. также об этом гимне М. С. Д р у с к и н, Революционные
песни 1905 года, Л., 1936, стр. 51.
12*
180
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Небо сразу побледнело,
Люди торопились скрыть
Ими сделанное дело —
Трупы в море опустить.
Чтобы жертвы их не всплыли
На трепещущих волнах,
Люди с трупами зашили
Камни тяжкие в мешках...
Море в ярости стонало,
Волны бешено рвались.
Волны знали, море знало,
Что спускалось тихо вниз.
Окрестности Кронштадта стали для царского правительства
местом казни матросов, солдат и некоторых гражданских лиц. По
приговору военно-полевого суда 20 июля 1906 г. в Кронштадте
были казнены семь солдат минной роты.
Комендант крепости Адлерберг, заставив этих минеров рыть
себе перед казнью могилу, издеваясь над ними, говорил: «Ко-
пайте, копайте, копайте! Вы хотели, ребята, земли, так вот вам
земля, а волю найдете на небесах!...» 1
7 августа 1906 г. в 3 час. 45 мин. утра в Кронштадте на пло-
щадке у форта «Константин» были расстреляны еще семь чело-
век минной роты.
Распоряжавшееся казнью начальство доносило, что часть при-
говоренных отказалась от напутствия священника. Они успели
крикнуть: «Долой самодержавие, смерть палачам!» 1 2.
Здесь уместно воспроизвести содержание одного документа,
связанного с возложением на солдат и матросов обязанностей па-
лачей при расстреле их товарищей по военной службе. Не может
быть никакого сомнения, что исполнение таких обязанностей было
очень тяжким для тех, кто назначался для этого. Показателем
этого явилось сообщение начальника Кронштадтского жандарм-
ского управления директору департамента полиции от 27 июля
1906 г. До сведения этого жандарма дошло получение команди-
ром 2-го Кронштадтского крепостного батальона письма, автор
которого не без тревоги спрашивал командира, законно ли и со-
гласно ли присяге поступили солдаты 2-го Кронштадтского кре-
постного батальона, расстреляв минеров. Командир прочел
письмо перед солдатами, но автор письма не был выявлен 3. Оче-
1 Н. Ольшанский, Кронштадтское восстание 1906 г., «Красная
летопись», 1922, стр. 199.
2 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 1905, № 1877, ч. 2,
«Пропаганда и брожение в войсках» (л. 181).
3 Т о т ж е архив, тоже дело (л. 109).
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 181
видно, анонимное письмо было сообщено командиром солдатам
как проявление политической неблагонадежности. Самое же со-
держание его и адресование командиру полка свидетельствовало
о тяжелом переживании отправителя в связи с его участием в рас-
стреле.
Это учитывало и само высшее командование, но не для того,
чтобы избавить матросов и солдат от обязанностей палачей. На-
оборот, оно с каким-то садизмом отдавало свои приказы о рас-
стрелах матросами и солдатами их товарищей по оружию. До
каких невероятных размеров доходила в таких случаях гнусность
командного состава, начиная с главнокомандующего, великого
князя, показывает следующий документ:
«Ревельскому временному военному генерал-губернатору.
По соглашению с Морским министром его императорское высо-
чество, главнокомандующий приказал вашему превосходительству
по окончании суда над мятежными матросами крейсера «Память
Азова» принять к руководству следующие указания:
1. Тех мятежников, которых суд приговорит к смертной казни,
по конфирмации таковых капитаном 1-го ранга Бостремом, рас-
стрелять на указанном Морским министром острове Карлос. При-
говоренных доставить туда под сильным пехотным конвоем ночью,
когда замрет городская уличная жизнь, а самый приговор при-
вести в исполнение на рассвете.
Для расстреливания назначить матросов того же крейсера
«Память Азова» из числа приговоренных к другим наказаниям 1
Место казни должно быть оцеплено вышеупомянутым конвоем
с трех сторон силою, примерно, в батальон, причем, если матросы,
назначенные для приведения в исполнение приговора, отказались
бы, то эта пехотная часть должна заставить выполнить возло-
женную на них задачу силою оружия.
Место казни тщательно оцепить и вообще принять все меры,
чтобы ни на самом острове Карлос, ни поблизости не было ника-
ких посторонних лиц.
Тела расстрелянных похоронить на том же острове или пре-
дать морю, по усмотрению морского начальства, с тем, чтобы не-
обходимые для сего рабочие были назначены из числа матросов
крейсера «Память Азова», присужденных к другим наказаниям.
Место погребения надлежит тщательно сравнять.
Рассчитать время так, чтобы известие о смертном приговоре
и приведение его в исполнение стало общеизвестным уже тогда,
когда все кончено и все прочие осужденные уже отправлены в
Кронштадт.
1 Или других матросов по соглашение с контр-адмиралом Вульфом.
182
ГЛАВА ШЕСТАЯ
О том, когда и сколько матросов казнено — донести теле-
граммой.
2. Из состава эскадры капитана 1-го ранга Бострема, а в осо-
бенности из состава сохранивших верность присяге команды крей-
сера «Память Азова» — никого ни к какому участию в экзекуции
не привлекать.
3. Тех мятежников крайсера «Память Азова», которые будут
приговорены к различным другим наказаниям, отправить неме-
дленно по приведении смертной казни в исполнение на особом
транспортном судне в Кронштадт под конвоем роты от вверенных
вам войск и сдать их там в распоряжение коменданта крепости.
Подписал: окружной генерал-квартирмейстер свиты его величе-
ства генерал-майор Раух» L
Этот приказ был одним из проявлений продуманного произ-
вола и необузданной жестокости «его императорского высочества»
и всех его адмиралов.
Суровые приговоры по делу кронштадтского восстания и по
делам других восстаний во флоте были бессильны подавить рево-
люционное движение во флоте. Мы уже видели, как бесстрашно
шли на смерть матросы. Показателем их настроения являются их
письма, опубликованные в печати. Не известно, сколько этих пи-
сем смертников-матросов дошло по назначению. В архивном деле
мы нашли указание на составление матросами с крейсера «Память
Азова» предсмертных писем. Эстляндское жандармское управле-
ние уведомило департамент полиции о своем затруднении пере-
править эти письма пятнадцати матросов по назначению ввиду
того, что в них содержались «нежелательные фразы». Но ввиду
нахождения в письмах завещательных распоряжений по хозяй-
ству жандармское управление препровождало означенные письма
«на зависящее» распоряжение департамента полиции. Последний
подверг письма цензуре, вычеркнул недопустимые, по его мне-
нию, фразы и разрешил отправку писем четырнадцати матросов
адресатам. Одно же письмо было признано, «по общей предосу-
дительности содержания, не подлежащим вовсе отправлению».
Осталась неизвестной судьба писем трех матросов. Они вручили
их священнику, а он, как сообщало жандармское управление, не
° 9
передал их ни жандармам, ни полицмейстеру .
1 ЦГВИА в Москве. Фонд 11, опись 1, дело 8661 (лл. 9, оборот, и 12).
Я не воспроизвел вторую половину этого приказа, так как она относится к
определению условий перевозки осужденных матросов в Кронштадт после
казни их товарищей.
Этот же документ воспроизведен в книге «Военные восстания в Балтике
в 1905—1906 гг.», стр. 308—309.
2 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 1905, № 1877, ч. 2,
«Пропаганда и брожение в войсках» (лл. 184, 185).
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 183
Конечно, для истории революционного движения матросов
особый интерес представляют именно зачеркнутые фразы, при-
знанные департаментом полиции «нежелательными». Возможно,
они сообщали или о революционном настроении матросов, или об
их оценке военно-судебной расправы.
Письма матросов, написанные ими в последние минуты перед
казнью, свидетельствуют нередко о бодрости их духа, но вместе
с тем, конечно, эти предсмертные слова молодежи, обращенные
к родителям и другим членам их семей, не могли не отразить на
себе тяжести переживаний перед разлукой навсегда с теми, кого
они любили.
Сделавшиеся известными письма казненных матросов напоми-
нают своим содержанием письма смертников в очерке В. Г. Ко-
роленко «Бытовое явление». Они то трогают своей задушевной
простотой, своими словами, идущими от сердца, то громко звучат
призывом к продолжению борьбы за великое правое дело. Именно
эта, последняя сторона в письмах казненных интересует нас в на-
стоящее время. Нас в данную минуту влечет к себе политический
мотив «в последних словах казненных», прозвучавших как их за-
вещание последующим призывникам в царскую армию и флот.
Они прозвучали именно как завещание, и завещание было выпол-
нено. Коротко и торопливо писал матрос Тимофей Глебко. Вот не-
сколько строк из этого письма: «Дорогие родители, отец, мать,
братья... простите меня за мой поступок, если вы его сочтете пре-
ступным, но я его не считаю преступным... я надеюсь, что после
нас недолго останется царствовать этим хищным зверям — царю
и его помощникам... Прощайте! Сын ваш Тимофей Глебко».
Из письма матроса Николая Комарницкого от 18 сентября
1906 г.: «Скоро, скоро поведут нас на казнь, последние часы до-
живаем, но много еще в экипажах оставили мы крамолы, но не
вернуть убийце утерянной власти!..»
Из письма квартирмейстера 5-го экипажа артиллерии
А. Д. Кукарцева от 17 сентября 1906 г.: «Здравствуйте! Послед-
нее мое прощальное письмо, а я иду на смертную казнь через рас-
стрел. Я пошел не один — нас пошло 19 человек. Я погибаю за
народное дело, мы добивались свободы всего народа, который
страдает всю жизнь, как и вы»
В различных выражениях авторы писем говорят об одном и
том же. Они говорят о своей правоте, о бесстрашной готовности
отдать свою жизнь «за свободу всего народа», за избавление
его от эксплуататоров в лице «хищных зверей — царя и его
1 С. П. Лукашевич, Казнь 19 кронштадтских матросов в 1906 г.,
«Красный флот» 1923 г., № 3, стр. 122, 124,
184
ГЛАВА ШЕСТАЯ
помощников». Какой уверенностью в близкой победе дышат слова
матроса об оставленной во флоте «крамоле» и о том, что «убийце
не вернуть утерянной власти».
Эти письма раскрывают перед нами психологию революцио-
неров и становятся понятными их торжествующие крики, «ура»,
с которыми они падали под пулями расстрела. Это было «ура»
солдат, идущих победоносно в атаку на приступ, царизма и уве-
ренных, что смерть их положит конец страданиям народа.
По этому случаю вспоминаются яркие слова В. И. Ленина:
«Но посмотрите на характер военных волнений, на требования
солдат. Попробуйте взглянуть на солдат, идущих под расстрел за
«неповиновение», — как на живых людей с самостоятельными
интересами, как на часть народа, как на выразителей назревших
нужд известных классов нашего общества» Ленин подчеркивал,
что солдаты, которые были «всего ближе к наименее развитому
политически крестьянству» и которые подвергались «сплошному
забиванию, отупению, муштровке со стороны начальства», вы-
ставляли политические требования, идущие «неизмеримо дальше»
программ буржуазных партий.
§ 24. СОЛДАТЫ ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКОЙ РОТЫ
В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
И СУД НАД НИМИ
Из многих процессов, рассмотренных Петербургским военно-
окружным судом в период 1900—1917 гг., самым крупным по
числу обвиняемых, которые содержались в Петропавловской кре-
пости, было дело по обвинению солдат электротехнической роты
В 1905—1906 ГГ.
14 ноября 1905 г. внутрь стен этой крепости были введены
143 солдата электротехнической роты. Они были без оружия, но
их конвоировал с заряженными ружьями целый батальон лейб-
гвардии Павловского полка. Солдат ввели в ту самую крепость,
которая была известна как суровая государственная тюрьма.
Такого массового одновременного поступления узников в кре-
пость история не знала уже в течение восьмидесяти лет. Послед-
ний раз перед этим казематы крепости были заполнены нижними
чинами — участниками восстания декабристов в 1825 году. Тогда
солдаты шли за революционными офицерами и вместе с ними.
Теперь, в 1905 году, они вошли в крепость одни, сплоченной сол-
датской массой. Если их конвоировали их же товарищи в серых
1 Ленин, Соч,, т. 11, стр. 68.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 1Ь5
солдатских шинелях, то это еще не означало, что между аресто-
ванными солдатами и их конвоирами лежала глубокая пропасть
розни. И в самом деле, через двенадцать лет этот же самый гвар-
дейский Павловский полк вышел из казарм и встал на сторону
революции.
Выступление электротехнической роты, превратившее солдат
этой роты в узников крепости, не было столь многозначительным,
как выступление солдат-декабристов в 1825 году, но оно было бо-
лее сознательным актом его участников. Его особое значение
заключается в том, что оно было предвестником начинавшегося
массового революционного движения в войсках самой столицы.
В глазах царизма оно было симптомом разложения воинской
дисциплины. Оно было предвестником угрозы нарушения «свя-
тости» присяги на верность государю. Вот почему высшее коман-
дование отнеслось к коллективному выступлению солдат так
серьезно. Недаром главнокомандующий войсками Петербургского
военного округа великий князь Николай, когда ему сообщили о
тяжелом санитарном положении заключенных в крепости и об их
заболеваниях, наложил резолюцию: «Собакам — собачья смерть.
Николай» L Такая резолюция была наложена на сообщении о
кошмарных условиях размещения солдат в крепости. За недо-
статком мест в Трубецком бастионе и в Екатерининской куртине
для такого большого числа государственных преступников
143 солдата электротехнической роты были загнаны в манеж.
Здесь, по словам одного из бывших заключенных, автора воспо-
минаний о процессе электротехнической роты, узники были ли-
шены элементарных условий человеческого существования.
Общая камера с железными решетками на окнах представляла
собой темную и сырую комнату с асфальтовым полом. Из-за тес-
ноты заключенные не могли спать на спине, им приходилось
лежать на боку. Развелась масса насекомых, распространилась
цинга, началась экзема. При гласном рассмотрении дела в военно-
окружном суде выяснились все эти условия пребывания узников
в месте их заточения. Корреспондент, присутствовавший на засе-
дании, напечатал в своем отчете: «Условия их пребывания там
можно назвать прямо бесчеловечными. Как оказалось, они поме-
щались там в сыром, мало топившемся сарае, спали на сырой,
никогда почти не менявшейся соломе. В результате некоторые
нижние чины получили жестокий ревматизм, последствия кото-
рого останутся на всю жизнь» 1 2. Среди подсудимых были даже
1 Полуектов, 1905 год в казармах крепости и тюрьме, Сборник вос-
поминаний из эпохи первой революции, «По тюрьмам», 1925.
2 «Право» 1906 г. № 4, Судебная хроника, С.-Петербургский окружной
суд (беспорядки среди войск), стр. 358—359.
186
ГЛАВА ШЕСТАЯ
такие больные, которые не могли стоять на ногах. Эти условия
тюремного заключения удивительно напоминают условия пребы-
вания в крепости солдат Семеновского полка, возмутившегося
в 1820 году \ За восемьдесят пять лет отношение тюремной
администрации крепости к арестантам из числа солдат не улуч-
шилось. За эти долгие годы стены крепостных помещений про-
питались сыростью еще более. Антисанитарное состояние поме-
щения привело к тому, что два месяца заключения сделали кале-
ками людей, загнанных сюда здоровыми и сильными. Так же
было и с солдатами возмутившегося Семеновского полка.
Было еще одно сходство в участи «семеновцев» и солдат
электротехнической роты — жестокой была расправа военного
суда с теми и другими. Семеновцев присудили к шпицрутенам
и к лишению свободы. Военный суд лишил свободы многих
осужденных электротехников, направив часть из них в дисцип-
линарные батальоны. В этих ротах был самый суровый режим,
«> 9
допускавший даже и телесные наказания .
Не легок был режим и в электротехнической школе. Пока-
зателем суровости этого режима служат те строки обвинительного
акта, в которых дается характеристика обвиняемых и сообщаются
сведения о наложенных на них дисциплинарных взысканиях.
Наложенные на некоторых обвиняемых взыскания исчислялись
многими десятками. Так, например, один был наказан 55 раз,
другой 48 раз, третий 34 раза и т. д. Только 22 солдата избегли
наказаний, а 104 подверглись им 3. Кроме того, среди обвиняемых
были разжалованные за неисправимо дурное поведение, за дер-
зость начальству.
! См. М. Н. Гернет. История царской тюрьмы, 1951, т. 1, § 27.
2 При поисках архивных материалов в Военно-историческом архиве мне
встретилось дело, обрисовывавшее режим одной из дисциплинарных рот,
а именно Архангельского дисциплинарного флотского экипажа. За 1908 год
в этом дисциплинарном экипаже перебывало 700 осужденных, из которых за
отчетный год 415 человек подверглись дисциплинарному наказанию. На них
было наложено 644 наказания. В этом числе, несмотря на то, что это был
восьмой год XX века, 10 человек были подвергнуты позорным телесным на-
казаниям: двое — по 15 ударов, семеро — по 30 ударов, и один—-50 ударов.
К 87 заключенным был применен 116 раз строгий арест, к 108— 155 раз
усиленный арест и т. д. Филиал ЦГАВМФ в Ленинграде, 1909, ф. 936,
№ 175, дело Архангельского дисциплинарного флотского экипажа. Дисципли-
нарные взыскания нижних чинов (л. 10, оборот).
К сожалению, наша литература до настоящего времени еще не обратила
внимания на изучение истории дисциплинарных батальонов царизма по инте-
реснейшим материалам бывших царских архивов, раскрытых Великой
Октябрьской социалистической революцией.
3 Филиал ЦГИА в Ленинграде, Петербургский окружной суд, фонд
545, 1906, № 847, ч. III, «О 126 нижних чинах роты военной электротехни-
ческой школы».
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 187
Огромное число дисциплинарно наказанных среди солдат
электротехнической роты служит показателем сурового режима
в электротехнической школе. Следует припомнить, что возму-
щение роты имело место в революционный 1905 год. Бывший
участник волнений в этой школе писал в своих воспоминаниях,
что «9 января 1905 г. заставило нас глубже заглянуть в окру-
жающее, и мы, электротехники, решили связаться с револю-
ционными работниками». Такая связь, как мы увидим ниже, была
указана и в обвинительном акте.
Признание одного из солдат, привлеченных к суду, о влиянии
на него и товарищей, свидетелей событий «кровавого воскре-
сенья», приобретает особое значение. Оно является кон-
кретным фактом революционизирующего влияния 9 января
1905 г., т. е. знаменательным фактом из бесчисленного множе-
ства таких же фактов того времени, отмеченных в истории рево-
люционного движения в виде открытых выступлений. Эти
выступления происходили больше всего на фабриках и заводах,
меньше среди крестьянства, и уже начинались в армии и флоте.
В данном случае характерна та смычка, которая проявлялась
между рабочими электротехнических станций и солдатами элек-
тротехнической роты: солдаты отказывались заменять на работе
забастовавших рабочих.’
Брожение среди солдат роты началось еще летом 1905 года,
когда солдаты-электротехники находились в лагерях под Кронш-
тадтом. Как нередко бывало при волнении в той или другой
воинской части, они начались с выражения недовольства пищей.
Почти все солдаты роты вылили на землю полученные ими щи
из очень кислой капусты. На предложение начальника роты
недовольным выступить на два шага из шеренги рота вся целиком
сделала два шага вперед. Школа вернулась из лагерей в Петер-
бург осенью, когда там происходили забастовки рабочих, в том
числе и на электрических станциях. Начальство пыталось пустить
в ход электрические станции при содействии солдат электро-
технической роты. Солдаты отнеслись к этому очень отрица-
тельно. Обвинительный акт ставил в вину одному из подсудимых
отказ от такой работы. При этом указывалось, что он собрал
около себя большую толпу народа и говорил, что его заставляют
работать против воли, а надо было бы помочь кронштадтцам, ко-
торым грозит расстрел. Арестованный офицером, он махал руками
перед его лицом, говорил о тяжелых условиях жизни солдат
и грозил, что «будет время, и они покажут себя».
Инкриминируемые события начались в роте с 12 ноября
1905 г. Вернувшись с парада, солдаты прочли в газетах сооб-
щение о требованиях артиллерийской бригады города Гродно
188
ГЛАВА ШЕСТАЯ
к военному начальству и решили предъявить требования и со
своей стороны. В результате коллективного обсуждения был
выработан 31 пункт «требований» нижних чинов электротехни-
ческой роты. Воспроизводим их по обвинительному акту:
«1) Человеческое обращение на «вы». 2) Сокращение срока
службы. 3) Свободное увольнение со двора. 4) Свободное'посе-
щение солдатами театров и пр. 5) Пользование отпуском во вся-
кое время года не менее месяца и каждого без исключения.
6) Бесплатный проезд и с сохранением содержания за время
отпуска. 7) Свободный допуск книг в казармы. 8) Выписка на
казенный счет газет и журналов. 9) Свободный допуск в биб-
лиотеки, общественные и частные. 10) Немедленное увольнение
в запас всех выслуживших установленный срок. 11) Пособие
каждому запасному при увольнении его в запас. 12) Увеличение
жалования. 13) Улучшение пищи. 14) Немедленное введение
чайного довольства (чай, сахар). 15) Отдельный прибор посуды
для каждого нижнего чина. 16) Улучшение одежды. 17) Постель-
ное белье. 18) Казенная стирка белья. 19) Бесплатная доставка
солдатских писем. 20) Удаление унтер-офицера Хрящева.
21) Своевременная выдача жалования, собственных денег и посы-
лок. 22) Уничтожение обысков. 23) Увольнение в церковь без
команды, за исключением парада. 24) Удаление работ для поли-
цейских надобностей. 25) Хозработы только для себя, а не для
офицерских квартир. 26) При увольнении в запас, чтобы давался
свой срок. 27) Освобождение рядового Белоусова. 28) Свобода
собраний в казармах. 29) Уничтожение уличных работ.
30) Увольнение немедленно в отпуск по болезни и смерти родных
и родственников. 31) Ведение ротного хозяйства самой ротой».
Таковы были требования солдат царской армии, за предъяв-
ление которых солдаты электротехнической роты сначала запол-
нили казематы Петропавловской крепости, а потом пошли на'
разные сроки в дисциплинарные роты и в тюрьмы. В дело завое-
ваний Великой Октябрьской социалистической революции вло-
жили свою крупицу и солдаты-узники Петропавловской крепости.
Электротехнической роте не сразу удалось передать свои тре-
бования по начальству. Попытки солдат иметь объяснение
с командным составом закончились 14 ноября. Обманно командир
роты пригласил ее в третий этаж для беседы с высшим началь-
ством. В действительности же это была «военная хитрость». Когда
солдаты поднялись в третий этаж, призванный батальон Пав-
ловского полка захватил по приказу командира полка винтовки
электротехников. Безоружные солдаты были выведены во двор
казармы и здесь арестованы. Впрочем, арест не произошел спо-
койно, хотя командир Павловского полка и пригрозил, что «кто
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 189
двинется—на месте будет приколот штыком». Один солдат за
дерзость и за угрозы кулаком за спиной капитана был удален
из строя и отправлен в карцер. По приговору суда он получил
четыре года каторжных работ.
Как мы уже знаем, военная электротехническая рота была
заключена в Петропавловскую крепость. Здесь не все заключен-
ные пробыли одинаковые сроки. Они охранялись в «манеже»
внешней и внутренней стражей. Среди них делались обыски.
Комендант крепости сообщил военному следователю о нахожде-
нии, между прочим, в присланных для солдат шинелях двух
прокламаций петербургского Совета рабочих депутатов. При
обыске 4 января 1906 г. этот же комендант снова получил
«добычу»: он нашел какое-то стихотворение противоправитель-
ственного содержания — «Финский нож». Очевидно, солдаты
имели в своем распоряжении противоправительственную литера-
туру. Командир Павловского полка сообщал в своем рапорте,
что при аресте роты из окон казарм выбрасывались какие-то
листки !.
Военно-окружному суду было предано 126 человек. Ко вре-
мени суда в Петропавловской крепости оставалось 55 человек,
в комендантском управлении — двое и 69 находились под над-
зором начальства в помещении самой школы. Из общего числа
обвиняемых большинство было мещане (61 человек) и крестьяне
(51 человек). Заседания суда происходили 17—20 января 1906 г.
в помещении самой школы. Обвинение было предъявлено 122 че-
ловекам по ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 171 и ст. 75. Кроме того, некото-
рые солдаты обвинялись по ч. 2 ст. 108 и ч. 2 ст. 97, по ст.ст. 112
и 110, по ст.ст. 112 и 105, один—по ч. 2 ст. 97 и ст. 106 тома
XXII Свода военных постановлений 1896 года.
Военный суд довольствовался совсем немногим для признания
подсудимых виновными. Из отчета о процессе видно, чем руко-
водствовались офицеры, относя того или другого обвиняемого
к зачинщикам и агитаторам. Так, например, один из свидетелей
называл подсудимого агитатором только на том основании, что
обвиняемый высказал офицеру свое удивление, что на службе
к нему обращаются на «ты», тогда как до службы его называли
на «вы». Другой свидетель признал перед военным судом под-
судимого человеком крайних убеждений только на том основании,
что этот подсудимый спрашивал свидетеля: «почему министры
и генералы, мало работающие, получают тысячи, а рабочие и
1 ЦГВИА в Москве. Штаба войск гвардии и Петербургского военного
округа, Военно-судное управление, фонд 11, опись 1, № 8595, «О беспоряд-
ках в военно-электротехнической школе» (л. 1).
190
ГЛАВА ШЕСТАЯ
нижние чины гроши?» Такие офицеры были плоть от плоти,
кость от кости самого состава военного суда, который вынес при-
говор солдатам, напугавшим правительство своим коллективным
выступлением.
Военно-окружной суд признал обвиняемых виновными:
1) «В том, что в первой половине ноября 1905 года в казар-
менном расположении своей части они сообща, с целью добиться
освобождения арестованного рядового Белоусова, удаления
унтер-офицера Хрящева, немедленного увольнения в запас всех
выслуживших установленный срок и вообще улучшения матери-
ального положения нижних чинов военной электротехнической
школы, составили ряд заявлений, всего 31 пункт, каковые заяв-
ления изложены письменно без подписи, причем заявления от
нестроевой команды не имели заголовка, а от электротехнической
роты были озаглавлены: «Требования нижних чинов роты воен-
ной электротехнической школы, составлено 14 ноября 1905 г.»
2) В том, что они, кроме Багненко, без разрешения построи-
лись, вызвали через фельдфебеля командующего ротой, передали
ему через ефрейтора Овощникова означенные требования,
и Овощников заявил, «что рота не отступится от этих требо-
ваний».
3) Белоусов был признан виновным во всех уже описанных
нами действиях, а именно: в отказе от работы, агитации среди
народа, дерзком обращении к офицеру и об угрозе, что настанет
время, когда солдаты покажут себя.
4) Розанов был признан виновным также в уже описанных
нами действиях (грозил кулаком за спиной капитана, сопро-
тивлялся при аресте).
5) Журковский виновен в том, что, собрав менее шести человек
чинов воздухоплавательного парка, «призывал их силой освобо-
дить арестованных электротехнической роты».
Подсудимые, признанные виновными в «составлении и предъ-
явлении заявления, имевшем вредные последствия для службы»,
были приговорены: 38 человек в дисциплинарные батальоны от
одного года до трех лет, 45 человек — в военную тюрьму от
одного до четырех месяцев, 22 человека — подвергнуты дисцип-
линарным взысканиям. Несколько солдат было приговорено
к нескольким годам дисциплинарного батальона и к каторжной
тюрьме.
В отношении тринадцати осужденных военный суд отказался
изменить меры пресечения, оставив двоих из них под арестом
1 «Право» 1906 г. № 4, Судебная хроника, С.-Петербургский окружной
суд (беспорядки среди войск), стр. 358—359.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 191
в комендантском управлении и направив одиннадцать опять в
Петропавловскую крепость. Здесь их продержали в прежних
условиях, которые судебный отчет о заседании военно-окружного
суда назвал «бесчеловечными».
§ 25. МАТРОСЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
В 1911—1912 ГОДАХ И ПРОЦЕСС 1912 ГОДА
Подъем революционного движения в России в период 1912—
1914 гг. сказался также и на матросах. Из последующего нашего
изложения можно будет видеть, что матросы военного флота
набирались в значительной степени из числа фабричных и завод-
ских рабочих, и командование военно-морского флота видело
в этом факте одну из причин успешного распространения рево-
люционной пропаганды во флоте. В то самое время, когда после
ленских расстрелов с поразительной быстротой возрастали поли-
тические стачки рабочих и организовывались демонстрации
с революционными лозунгами, а среди крестьян происходили вол-
нения, не могли остаться безучастными ко всему этому и матросы.
Те из них, которые были призваны во флот с заводов и фабрик,
были подготовлены большевистской агитацией к активным вы-
ступлениям против царизма. Но и те матросы, которые были
призваны на службу из крестьян, не походили на своих пред-
шественников в первый период революции: революционное
настроение крестьянства сделало огромный шаг вперед. Подъем
революционного движения рабочих и крестьян выражался и в
том, что оно ставило своей задачей не какие-либо реформы,
а освобождение народа от царизма. Руководители большевист-
ской партии придавали огромное значение агитации среди сол-
дат и матросов. В. И. Ленин учил: «Только соединенный натиск
рабочих масс, крестьянства и лучшей части армии может создать
условия победоносного, т. е. своевременного восстания» L
Усилившееся революционное движение во флоте отразилось на
количестве узников — матросов в Трубецком бастионе в 1911
и 1912 годах.
В 1911 году в Петропавловскую крепость были заключены
матросы, арестованные жандармами на различных военных кораб-
лях Балтийского флота, и притом количество арестованных на
каждом из военно-морских судов определялось весьма различ-
ными цифрами. Аресты заподозренных матросов были произ-
ведены одновременно. А увозу с военных судов арестованных
1 Ленин, Соч., т. 18, стр. 212.
192
ГЛАВА ШЕСТАЯ
матросов предшествовали тщательные обыски не только у запо-
дозренных чинов судовой команды, но и вообще в отдельных
помещениях корабля. Такие обыски принимали характер массовой
облавы на судах Балтийского флота. В отдельных случаях они
приводили к результатам, доказывавшим, что военно-революцион-
ная пропаганда не только проникла в царский флот, но и
укрепилась на отдельных судах. Число арестованных матросов
в 1912 году значительно превзошло количество захваченных
в 1911 году.
Большое число матросов, заключенных в 1911 и 1912 годах
в Петропавловскую крепость, лишь в некоторой степени является
показателем произведенных в эти годы массовых арестов во
флоте. На многих судах в это время были раскрыты революцион-
ные организации, связанные между собой общим делом подго-
товки восстания.
Аресты моряков в 1911 и 1912 гг. явились результатом очень
развитой к этому времени на морских судах политической
слежки.
Иван Егоров, автор статьи «Материалы о революционном дви-
жении во флоте в 1910—1911 гг.», широко использовал в своей
работе секретные материалы охранного отделения, жандармского
управления и департамента полиции. Ему удалось использовать
донесения секретных агентов и военно-морского начальства целого
ряда кораблей. В донесениях было названо очень большое число
фамилий матросов, кочегаров, унтер-офицеров, минеров и др.,
заподозренных как участники революционного движения.
Следует отметить, что в донесениях не один раз упоминалось
имя крейсера «Аврора». Так, например, 15 августа 1910 г. дирек-
тору департамента полиции доносилось, что на линейных кораб-
лях «Цесаревич» и «Слава», на крейсерах «Россия», «Рюрик»,
«Аврора», «Двина», «Паллада» и в минном отряде ведется рево-
люционная пропаганда. Центром пропаганды является «Аврора».
«Аврора» имела сношение со всеми судами Балтийского флота,
находясь с ними в организационной связи
На революционное настроение матросов «Авроры» указывал
морскому министру адмиралу Воеводскому товарищ министра
внутренних дел генерал Курлов, прося его обратить свое внима-
ние нй это судно ввиду его чрезвычайного положения среди всех
остальных судов флота.
Секретный агент доносил 30 сентября о пропаганде среди юнг
на крейсере «Аврора» в целях склонения матросов к забастовке
1 И. Егоров, Материалы о революционном движении 1910—1911 г.,
«Красная летопись» 1922 г. № 5, стр. 383.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 193
и возбуждения недовольства их по отношению к офицерскому
составу.
10 октября на крейсере «Аврора» был арестован матрос,
у которого обнаружили переписку партийного характера.
Интересно донесение 4 июля 1911 г. командира «Авроры»
капитана 1-го ранга о том, что «надеяться на порядок не прихо-
дится, пока будут набираться команды из бывших рабочих.
Раньше набор производился из землепашцев».
Мы сознательно привели эти выдержки лишь относительно
крейсера «Аврора», хотя в донесениях упоминались имена многих
других военных судов. Нам хотелось отметить революционное
прошлое «Авроры» еще за несколько лет до ее выступления
в октябре 1917 года против Зимнего дворца.
Имя «Авроры» заняло почетное место и в 1911 году, когда
было начато расследование революционной организации на
нескольких судах. Это дело носит название «О революционной
организации среди матросов учебного судна «Двина» *. Под
таким скромным названием скрыто очень крупное революционное
движение в Балтийском флоте.
Можно сказать, что учебное судно «Двина» было названо
в заголовке дел департамента полиции, так сказать, для крат-
кости. В действительности же революционная организация охва-
тила матросов многих военных судов. Из обвинительного акта
видно, что члены организации были на четырнадцати судах.
Названия этих судов, матросы которых, рискуя жизнью, смело
становились участниками задуманного грандиозного выступле-
ния, должны остаться в памяти истории советского флота.
В перечне названий военных судов мы выдвинем на первое
место имя крейсера, вписанное в историю Великой Октябрьской
социалистической революции. Это имя — «Аврора». Таким обра-
зом, повторяем, еще за пять-шесть лет до выступления «Авроры»
у Зимнего дворца этот крейсер готовился к восстанию.
Вот названия судов, перечисленных в обвинительном акте:
«Аврора», «Двина», «Николаев», «Рюрик», «Цесаревич»,
«Адмирал Корнилов», «Слава», «Андрей Первозванный», «Импе-
ратор Павел I», «Паллада», «Богатырь», «Адмирал Макаров»,
«Громобой», «Баян».
Обвинительный акт отмечал возникновение тайной организа-
ции на перечисленных военных судах в разное время, начиная
с осени 1910 года. Здесь велась противоправительственная
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1911, дело № 597, т. 6, «О революционной организации среди матросов учеб-
ного судна «Двина».
13 М. Н. Гернет, т. 4
194
ГЛАВА ШЕСТАЯ
пропаганда, устраивались матросами с различных судов совме-
стные тайные собрания, собирались деньги на приобретение ли-
тературы и на устройство задуманной собственной тайной типо-
графии. Предполагалось занятие Кронштадта и намечалась
установка трех кораблей так, чтобы они держали под своим об-
стрелом весь путь из Петербурга к Кронштадту, и тем самым не
допустили занятия Кронштадта правительством. После этого ре-
волюционные матросы считали возможным диктовать свои тре-
бования правительству.
Как сообщается в материалах департамента полиции, восста-
ние намечалось на 1912—1913 гг., но некоторые участники обра-
зовавшейся военной организации требовали выступления
в 1911 году.
Заговор был раскрыт при попытках матросов собирать необ-
ходимый материал для оборудования типографии. Когда для
матросов стало очевидным предстоящее раскрытие их начинания,
было постановлено, чтобы два главных организатора бежали
с учебного судна «Двина». Однако один из них был пойман.
Аресты и заключение матросов в Петропавловскую крепость
начались весной 1911 года.
О пребывании этих матросов в Петропавловской крепости так
же, как и их товарищей, перебывавших в крепости в другие годы,
сведений до нас почти не дошло. Архивные дела Трубецкого
бастиона по большей части сообщают сведения лишь о времени
прибытия и выбытия этих заключенных и место, куда они были
переведены. Некоторые указания на условия пребывания матро-
сов в Трубецком бастионе мы нашли в названном нами архивном
деле о военной организации на «Двине». Хотя эти сведения исхо-
дили лишь от одного из заключенных, но они показательны и для
характеристики настроения других матросов, объединенных
общим делом революционной борьбы. Я имею в виду письмо,
написанное узником — матросом Беловым к его брату и не про-
пущенное жандармской цензурой. Я имею также в виду заявление
этого матроса, написанное им прокурору С.-Петербургской судеб-
ной палаты, и объявленную им голодовку.
Белов писал своему брату под впечатлением своего негодова-
ния на слишком продолжительное производство предварительного
следствия и на долговременное содержание его в крепости, где,
видимо, он не отличался «благонравным поведением» !. Он иро-
нически писал брату: «Да, Костя, я теперь вполне убедился
экспериментальным путем, что у нас суд скорый и милостивый...
1 Напомним, что так же длительно велось следствие и над другими
матросами — узниками бастиона.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 195
Два раза я изволил в темном карцере студиться. Первый раз за
то, что разговаривал, а второй раз за то, что не разговаривал»
Тема официального заявления Белова прокурору та же самая,
что и в письме к его брату, т. е. жалоба на медлительность пред-
варительного следствия, но тон из иронического стал саркастиче-
ским, негодующим или, на официальном языке, «дерзким».
Матрос с полной откровенностью писал представителю царского
правосудия из своего каземата: «Если у Вас не в обычае выпу-
скать живых из крепости, то следовало бы объявить об этом... Но
мне-то гораздо выгоднее скорее освободиться от ваших мер, спо-
собов, уклонений, пресечений, ухищрений, стыдливо прикрываю-
щих пытку» 1 2. У этого матроса терпение истощалось, и от слов
своего смелого протеста он перешел к делу. Он объявил 4 июня
1912 г. голодовку. Должно быть, все это на сей раз подейство-
вало, и Белов был переведен из Трубецкого бастиона на девять
дней раньше, чем некоторые его товарищи по процессу. Впрочем,
его перевели не как их — в Дом предварительного заключения,
а в Петербургскую одиночную тюрьму.
Наконец, настали дни суда. Перед военно-морским судом
в С.-Петербурге 22—24 июля 1912 г. предстали пятьдесят девять
обвиняемых. Это были исключительно снятые с военных кораб-
лей матросы, минные машинисты, унтер-офицеры, кочегары,
минеры, электрик, санитар, фельдшер. Военный суд распределил
осужденных по степени их виновности на семь степеней или
категорий.
На первом месте оказались четырнадцать обвиняемых, при-
знанных виновными в участии в сообществе, заведомо поставив-
шем целью своей деятельности «изменение существующего» обще-
ственного строя в государстве. Наказанием для осужденных этой
группы явились каторжные работы на срок от четырех до четырех
с половиной лет. Наивысший срок каторжных работ в четыре
с половиной года был назначен четырем подсудимым. Среди них
на первом месте назван был тот военно-морской фельдшер Коло-
мейцев, который играл выдающуюся роль организатора и кото-
рый по решению товарищей-матросов бежал с корабля, но был
пойман и осужден также и за дезертирство. Остальные трое,
приговоренные на четыре с половиной года каждый, оказались
бывшими узниками Петропавловской крепости. В числе осужден-
ных первой группы был уже известный нам по его письмам
1 ЦГИА в Москве. Фонд департамента полиции, 7 делопроизводство,
1911, дело № 597, т. 6, «О революционной организации среди матросов учеб-
ного судна «Двина» (л. 33).
2 Тот же архив, то же дело (л. 43).
13*
196
ГЛАВА ШЕСТАЯ
к брату и прокурору матрос Белов. Кроме участия в революцион-
ном сообществе, он был признан еще виновным в подговоре
матросов к неповиновению начальству.
Ко второй категории были отнесены осужденные, признанные
виновными в распространении сочинений, возбуждающих к учи-
нению бунтовщического деяния и ниспровержению существую-
щего в России общественного строя. К третьей категории относи-
лись осужденные за распространение сочинений, возбуждающих
к неповиновению законным распоряжениям власти.
В четвертую категорию были отнесены узники, обвиняемые
в доставлении средств преступному сообществу, поставившему
целью своей деятельности «изменение существующего» обществен-
ного строя в государстве.
Пятая группа занимает второе место по численности отнесен-
ных в нее осужденных. В нее вошли восемь матросов, признанные
виновными в хранении «преступных сочинений», но без цели их
распространения.
Осужденным по шестой группе было поставлено в вину
заочное оскорбление царя и наследника престола.
Наконец, к седьмой группе были отнесены уже включенные
в первую группу фельдшер Коломейцев и матрос Белов, осужден-
ные дополнительно за дезертирство и подговор к неповиновению
начальству.
Так, десятки матросов — участников подготовлявшегося вос-
стания флота, осужденные по процессу пятидесяти девяти, пошли
на каторгу и в различные места лишения свободы. Те из них,
которые перенесли тягости предварительного заключения в Тру-
бецком бастионе, в основной массе пошли на каторгу. Трудящиеся
массы освободили их в феврале 1917 года.
§ 26. ДЕЛО 1913 ГОДА
О ПЯТИДЕСЯТИ ДВУХ МАТРОСАХ,
ОБВИНЯЕМЫХ ЗА УЧАСТИЕ В ВОССТАНИИ
Как было указано выше, военно-морской суд в С.-Петербурге
расправился с 59 моряками 22—24 июня 1912 г. К этому вре-
мени четырнадцать казематов Трубецкого бастиона освободились
от занимавших их матросов. Однако эти камеры почти совсем
не пустовали. Военно-морское министерство и министерство внут-
ренних дел уже заблаговременно готовили новую смену узников-
матросов в Петропавловскую крепость.
По мере приближения к концу следствия по делу 59 матросов
развертывалось новое следствие по делу о подготовке восстания
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 197
на военных судах Балтийского флота. По этому процессу на
скамью подсудимых было посажено 52 матроса и 22 из них были
заключены в одиночные камеры Трубецкого бастиона. Сюда были
заключены лишь те из матросов, которые привлекли к себе осо-
бое внимание жандармерии и судебно-следственной власти,
остальные же арестованные были размещены по другим тюрьмам
Петербурга (Дом предварительного заключения, одиночная
тюрьма и др.).
Заполнение камер Трубецкого бастиона этими арестованными
матросами произошло не в один день, а растянулось на несколько
месяцев, захватив промежуток времени между 2 июня 1912 г. и
12 февраля 1913 г., т. е. более чем восемь месяцев. Наибольший
«улов» выпал у жандармерии на 12 июля 1912 г. В этот день оди-
ночные камеры Трубецкого бастиона поглотили почти половину
всех арестованных.
С.-Петербургское жандармское управление было осведомлено
через своих секретных сотрудников о том, что, несмотря на
многочисленные аресты матросов на многих кораблях и невзирая
на заканчивавшееся следствие о предании суду 59 матросов, на
военных судах шло глухое брожение и не прекращались разговоры
о восстании. Тайные агенты, в том числе также и провокаторы,
доносили жандармам о готовности матросов перейти от слов
к делу, о стремлении их ускорить революционные выступления
на военных судах.
Решило ускорить свое «наступление» и жандармское управ-
ление. Уже 20 апреля 1912 г. оно представило военно-морскому
начальству два списка с фамилиями матросов. При представлении
одного из этих списков предлагалось произвести обыски у 47 на-
меченных матросов и арестовать их по результатам обыска.
В другой список было занесено 86 человек как неблагонадежных.
Представляет интерес то, что руководство политическим
сыском, требуя, по его выражению, «ликвидации» обнаруженной
революционной организации, указывало и на условия развития
таких организаций на военно-морских судах. Впрочем, оно указы-
вало их не в первый раз. Оно подчеркивало, что набор молодых
людей для отбывания военной службы на кораблях производится
по большей части из числа фабрично-заводской молодежи, кото-
рая уже была сагитирована революционными организациями.
«Поступив во флот и встретя многих единомышленников, матросы
эти продолжают между собою вести разговоры на революцион-
ные темы, читают нелегальные издания» !.
1 ЦГАВМФ в Ленинграде. Главное Военно-морское судное управление,
1915, фонд 407, дело 399, «Суда особой комиссии о 31 нижнем чине линей-
198
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Еще подробнее остановилось охранное отделение на выясне-
нии условий развития революционной пропаганды среди матро-
сов в его сообщении прокурору от 25 апреля 1912 г. о произве-
денных им арестах. На этот раз оно указывало не только на
вербовку матросов среди специалистов-техников, зараженных
пропагандой, но и на понесенные флотом поражения в войне
с Японией, на тяжелые условия службы во флоте, на общение
матросов с эмигрантами во время заграничных плаваний, на
распространение среди них нелегальной литературы.
Департамент полиции сетовал на невозможность производить
расправу с военнослужащими в административном порядке, без
суда. Военно-морское начальство помещало неблагонадежных
матросов на дисциплинарное судно «Грозящий», где уже нет сво-
бодных вакансий, или списывало их с корабля для службы в дру-
гих местах. Поэтому вице-адмирал Эссен просил изъять матросов
в судебном порядке. Это давало возможность отправить их в
тюрьмы, в ссылку, на поселение, на каторгу.
Первые аресты были произведены в ночь с 24 на 25 апреля
1912 г. На «Рюрике» было арестовано четырнадцать человек, на
«Цесаревиче» — семь, частных лиц — пять человек; на кораблях
«Андрей Первозванный», «Петр Великий», «Богатырь», «Аф-
рика» и 1-го Балтийского экипажа — двенадцать матросов.
В предшествующих томах «Истории царской тюрьмы» я на
нескольких примерах показал подлинную сущность правосудия
царизма, не останавливавшегося ни перед чем, и даже перед
подлогом для расправы с его политическими врагами. В судебном
деле пятидесяти двух матросов раскрылась роль департамента
полиции по созданию этого грандиозного процесса. Для этого
были использованы два платных провокатора.
Имеющееся в наших руках архивное дело департамента
полиции содержит чрезвычайно интересные документы в виде
секретных докладов Губонина, делопроизводителя этого департа-
мента, его директору о судебных заседаниях по процессу пяти-
десяти двух матросов 15—22 июня 1913 г. Конечно, это дело рас-
сматривалось при закрытых дверях и никакие сведения о нем не
могли проникнуть в печать. В данном случае проникновение
в печать таких сведений было особенно нежелательным для адми-
нистрации, так как раскрывалось не только революционное дви-
жение во флоте, но и гнуснейшая роль провокации. Об этом
и пришлось означенному делопроизводителю подробно писать
директору департамента.
кого корабля «Петропавловск». Поражения на полях сражения заставили вер-
ховное командование снизить наказания при конфирмации этого приговора.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 199
Представшие на суде в 1913 году матросы были выданы про-
вокаторами и шпионами и арестованы не только 24—25 апреля,
но и в июле 1912 года. Историк революционного движения
в царском флоте генерал-майор С. Ф. Найда определил число
арестованных «нижних чинов» на Балтике с апреля 1912 года по
июнь 1913 года крупной цифрой в 700 человек L Мы уже знаем,
что большое число матросов было арестовано и заключено
в Петропавловскую крепость, кроме апреля, еще и в июле 1912 го-
да. Эти аресты не остановили революционной работы оставшихся
на свободе матросов-большевиков. Отмечая это, только что
названный нами автор напоминает интересный факт отправки
после апрельских арестов революционерами Балтики своего
представителя к В. И. Ленину в Париж. Об этом В. И. Ленин
писал Максиму Горькому на остров Капри: «А в Балтийском
флоте кипит! У меня был в Париже (между нами) специальный
делегат, посланный собранием матросов и социал-демократов.
Организации нет, — просто плакать хочется!! Ежели есть у Вас
офицерские связи, надо все усилия употребить, чтобы что-либо
наладить. Настроение у матросов боевое, но могут опять все зря
погибнуть» 1 2.
Показателем того, насколько твердо и решительно было рево-
люционное настроение матросов, является ряд фактов. Много-
численные аресты, произведенные на судах в ночь на 25 апреля
1912 г., не только не ослабили готовности к восстанию, но как
будто еще сильнее ее укрепили. Если матросам не удалось осуще-
ствить восстание 25 апреля, то на новых их сходках они перенесли
его в ночь с 10 на 11 июля 1912 г. Революционную решимость
не могли сломить у арестованных матросов обычные приемы
допросов на дознании. Показателем этого, между прочим, явилась
перехваченная записка одного из заключенных Трубецкого
бастиона к другому.
Комендант крепости переслал в департамент полиции записку
одного из матросов, навернутую им на спичку и брошен-
ную на дорожке тюремного дворика во время прогулки.
Матрос сообщал своим товарищам об угрозе ему на допросе
генерала виселицей. Угроза его не напугала, и он лишь
выражал сожаление, что на веревке рядом с ним не будет висеть
генерал. Он писал: «Мне уже было сказано генералом вчера, что
я буду повешен, хотя он ничего не спрашивал, а спросил, за что
1 С. Ф. Найда, Революционное движение в царском флоте 1825—
1917 гг., М. — Л., 1948 (см. гл. VII «Подготовка восстания в Балтийском
флоте в 1912 г.»).
? Ленин, Соч., т. 35, стр, 30
200
ГЛАВА ШЕСТАЯ
арестован, на что я сказал, что не знаю за что. Он затопал
ногами и сказал, что повесит, шея выдержит. Жалею, что
не вместе. Камера № 41 моя».
О революционном настроении не каких-нибудь отдельных
матросов, но всей матросской массы говорил и обвинительный
акт. В нем приводился, между прочим, следующий факт. Мимо
линейного корабля с выстроенными на нем матросами проплы-
вала императорская яхта «Штандарт» с царем и генера-
литетом.
Команда на бортах «Павла I» очень вяло кричала «ура». Со-
ставитель обвинительного акта со скрытым негодованием записал
и те последствия, которыми сопровождалось такое недвусмыс-
ленное выражение совсем не верноподданнических чувств.
В обвинительном акте записано: «несмотря на приказание
кричать громче, многие едва мычали, а некоторые совсем
молчали» L
Вместо громового «ура» это «мычание и молчание» матросов
перед лицом самого всероссийского «повелителя» было таким для
него приветственным салютом, который был оглушительнее
пальбы из десятков пушек. Впрочем, в обвинительном акте ста-
вилось в вину подсудимым не это их молчание, а составление ими
тайной организации в целях восстания против «существующего
государственного строя», для достижения чего предполагалось
перебить офицеров, завладеть оружием и флотом. Участники
революционной организации были разбиты в целях конспирации
на десятки. Производились сборы на приобретение революцион-
ной литературы и вооружения. Для обсуждения плана восстания
матросы собирались на сходки на берегу и устраивали тайные
собрания на кораблях.
В материалах Трубецкого бастиона все 22 моряка — узника
крепости, обвинявшиеся по процессу 52-х, были названы матро-
сами. Найденный нами обвинительный приговор по этому делу
позволил нам выяснить, как разнообразны были на военных
судах специальности всех 52-х обвиняемых. Мы насчитали 12 раз-
личных профессий, к которым принадлежали эти моряки. На
первом месте по численности стояли матросы—17 человек.
Затем в нисходящем порядке следовали: машинистов — 7, элек-
триков — 5, минных машинистов и минеров, кочегаров, командо-
ров, гальванеров — по 4 в каждой группе, минеров-электриков
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
1912, № 801, т. 2, т. 5, «По наблюдению за формальным дознанием о рево-
люционной организации, образовавшейся среди матросов Балтийского флота»
(л. 169),
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 201
и рулевых унтер-офицеров — по 2 человека, телеграфный унтер-
офицер, артиллерийский унтер-офицер, сигнальщик — по одному
человеку.
Эти сведения показывают, что революционное движение
сосредоточивалось не в какой-нибудь одной группе моряков,
объединенных между собою одной и той же специальностью. Нет,
оно захватывало всех матросов корабля, объединяя их общностью
интересов революционного движения.
Их объединяло также и одинаковое их социальное происхож-
дение. Среди них не было ни одного дворянина, 49 из них были
из крестьян, 3 — из мещан. К сожалению, в обвинительном при-
говоре не даны сведения о предшествующей профессии этих
матросов до их зачисления на военную службу, но напомним
жалобы военного начальства и охранного отделения на вербовку
для службы во флоте рабочих с фабрик и заводов.
Всех обвиняемых объединял и их молодой возраст: 31 человек
из них к моменту ареста были в возрасте 24—25 лет. Таким
образом, это были люди, уже не первый год испытывавшие на
себе тяжесть военно-морской службы на судах царского флота,
а вместе с тем переживавшие 1905—1906 революционные годы
в том молодом возрасте, который чутко воспринимал призывы
к объединению пролетариев в борьбе с существовавшим соци-
ально-политическим строем.
Уже цитированный нами секретный доклад о ходе судебного
разбирательства, описывавший провал провокации, спешил успо-
коить начальника департамента полиции. Он дословно сообщал:
«временные члены суда из строевых офицеров относятся к обви-
няемым с нескрываемым недоброжелательством».
Если полицейский чиновник отмечает «нескрываемое недобро-
желательство» военных судей по отношению к обвиняемым в зале
суда, то можно представить себе, во что вылилось это недоброже-
лательство за дверями совещательной комнаты.
Интересен состав тех свидетелей, показания которых были
положены в основу обвинительного приговора. Автор истории
революционного движения во флоте отметил, что среди двадцати
девяти свидетелей были: провокатор, начальник петербургского
охранного отделения, два шпиона охранки, два предателя, содер-
жательница притона, шесть офицеров флота и другие, им подоб-
ные. Свидетели же — боцманы, унтер-офицеры и матросы не
только не выдавали подсудимых, но, сочувствуя им, пытались
всячески их выгородить
1 С. Ф. Найда, Революционное движение в царском флоте 1825—•
J917 гг., М. —Л., 1948, стр. 461.
202
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Военно-морской суд признал двадцать одного обвиняемого
виновными в явном подстрекательстве к восстанию по п. «б»
ст.ст. 109—112 Военно-морского устава и приговорил их к смерт-
ной казни, с заменой ее по манифесту 1913 года каторжными
работами на двадцать лет и с уменьшением этого наказания на
разные сроки.
Преступления остальных осужденных были квалифицированы
как соглашение противодействовать начальству, отчего мог
произойти вред для службы, т. е. по второй части п. «б» ст. 111
и ст. 74 Военно-морского устава. По применению манифеста
1913 года подсудимые были приговорены: четверо к каторжным
работам на четыре года восемь месяцев и двое на три года четыре
месяца. Второстепенные участники были приговорены в арестант-
ские отделения от двух лет до шести месяцев !.
Следует подчеркнуть, что среди приговоренных к смертной
казни узники Трубецкого бастиона составляли большинство,
а именно — их оказалось тринадцать человек. Этот факт под-
тверждает наше предположение, что органы политического сыска
и дознания отбирали для отправки в Петропавловскую крепость
преимущественно тех, кто играл более крупную роль в раскрытом
революционном сообществе или в противоправительственной орга-
низации.
Матросы, осужденные по процессу 1913 года, пошли в цен-
тральные каторжные тюрьмы, на каторгу в Сибирь и в тюрьмы
европейской России. В этих местах заключения они встретили
товарищей-моряков, осужденных по предшествующим процессам
о восстаниях во флоте. Нередко они получали в местах заклю-
чения дальнейшее воспитание в деле служения народу.
Здесь позволительно привести справку С. Ф. Найды об
этих участниках процесса 1913 года. Он говорит о них,
что «они стали активными участниками героической борьбы
нашего народа против помещиков, капиталистов и интервентов.
Некоторые из них пали смертью храбрых в годы гражданской
войны и борьбы с интервентами. Карпова и Нечаева расстреляли
в 1919 году мамонтовцы. Роговского замучили белогвардейцы
в Киеве. Щука погиб в боях на Черниговщине, Комиссаров —
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 7 делопроизводство,
1912, № 801, т. 2, т. 5, «По наблюдению за формальным дознанием о рево-
люционной организации, образовавшейся среди матросов Балтийского флота».
Наказания, назначенные осужденным матросам, доказывают, что военно-
морской суд признал в них опасных врагов царизма, так как назначил им
особенно суровые меры репрессии. Что касается применения манифеста, то
такое применение не зависело от усмотрения суда, а было для негр
обязательным.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 203
в Одессе и т. д. Оставшиеся в живых стали активными строи-
телями социалистического государства
Осужденные в 1913 году по процессу пятидесяти двух матро-
сов не были последними узниками Петропавловской крепости по
процессу о массовом восстании. Флот давал своих представителей
в казематы крепости до последнего дня существования в России
царизма.
§ 27. ПОСЛЕДНИЕ УЗНИКИ-МАТРОСЫ В КРЕПОСТИ
ПО ПРОЦЕССУ 1916 ГОДА
Последними узниками Трубецкого бастиона из числа матро-
сов были арестованные в 1916 году члены партии большевиков.
Не следует думать, что за два года, истекшие со времени
военного суда над узниками 1913 года, в царском флоте все было
спокойно. Там были частые волнения, а иногда и настоящие
бури. Если участники этих событий во флоте не попадали в 1914
и 1915 гг. в одиночные камеры Трубецкого бастиона, то для них
находились места в других тюрьмах.
Ко всем прежним условиям, развивавшим революционное
настроение матросов, прибавилось за эти годы и еще одно новое
условие — поражения на суше и на море, которые несли в первую
мировую войну от немцев русские войска под командой бездар-
ных генералов и адмиралов. В частности, некоторые из волнений
во флоте вызывались недоверием матросов к их командирам,
среди которых многие имели немецкие фамилии. Не прекраща-
лось грубое обхождение офицеров с подчиненными им нижними
чинами.
Все это подтверждается многочисленными донесениями и до-
кладами жандармских управлений и охранных отделений как
высшему военно-морскому начальству, так и руководящим чинам
департамента полиции. Так, например, дело департамента поли-
ции 1914 года за №№ 238, 288 «Наблюдение за настроением
чинов Балтийского военного флота» 1 2 изобилует указаниями на
факты недовольства матросов своим положением на кораблях, на
факты их выражений недоверия к командному составу, особенно
с немецкими фамилиями, их оскорбленного патриотизма при
поражениях русской армии и русского флота.
1 С. Ф. Найда, Революционное движение в царском флоте 1825—
1917 гг., М. — Л., 1948, стр. 464.
2 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 9 делопроизводство, 1914*
№ 288, б. ф,
204
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В этих донесениях жандармов и охранников начали звучать
и новые? мотивы, ранее не звучавшие. Не переставая отмечать
рост революционных настроений среди матросов, жандармские
управления оказались вынужденными силой сложившихся обстоя-
тельств отмечать и причины недовольства моряков на кораблях
флота. Так, например, начальник Эстляндского губернского жан-
дармского управления 8 октября 1914 г. сообщал о недовольстве
матросов и рабочих, занятых постройкой порта на острове Кар-
лос, инженером Кесслером и техником Лемке. Оба они: «враж-
дебно относятся к русским рабочим, стремясь создать немецкую
группу, русского языка не признают, изъясняясь на последнем
только в исключительных случаях». Лемке называл русских рабо-
чих «свиньями», грозя заменить их немцами и эстонцами Ч
О грубом обхождении офицеров с матросами сообщал и на-
чальник Кронштадтского жандармского управления (30 октября
1914 г.). Он отмечал брожение среди команды на судне «Сева-
стополь», мичман которого «обычно» звал матросов «подлецами
и сволочами». Агентура с этого корабля доносила разговоры
матросов о том, «что во флоте никогда не будет ничего хорошего
до той поры, пока офицеры не будут видеть в матросе чело-
века...» 1 2
Тот же жандарм сообщал агентурные сведения с корабля
«Петропавловск» о побоях фельдфебелем матроса, о недовольстве
матросов на корабле «Гангут», где офицер, будто бы немецкого
происхождения, назначает к орудиям неопытных наводчиков из
запаса, а не таких, которые имеют даже отличие за стрельбу 3.,
О своем недовольстве матросы царского флота доводили до
сведения своего начальства не только в форме массовых, но
и единоличных выступлений. Нам попался в архиве документ,
направленный начальнику главного морского штаба за подписью
«предсказатель». Содержание этого письма, написанного, пови-
димому, группой матросов, заставляет предполагать, что его
авторы были не фабрично-заводские рабочие, а крестьяне, ото-
рванные от земли призывом на военную службу. Автор аноним-
ного заявления совсем не грамотей, но пишет с глубоким созна-
нием всей несправедливости своего положения на корабле и всего
крестьянства на земле. Стоит привести из этого «письменного
протеста» хотя бы некоторые его места.
Анонимный автор писал: «Здравствуйте. Во-первых, вот что,
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 9 делопроизводство, 1914,
№ 288. фонд 102, опись 5 (лл. 2—3).
2 Тот же архив, то же дело (л. 15).
3 Тот же архив, тоже дело (лл. 29, 104, оборот).
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 205
извините, что мы вам так плохо написали на такой бумаге, потому
что наша нужда.
Доносим вашему высокопревосходительству, что командир наш
Стронский отобрал наши последние грошики, которые нам
должны выдать за усиленную пищу; а он нам дает в неделю один
раз по 1 фунту белого хлеба и все мы заявляли сколько раз
и на это нету ничего, а только всячески обругают хуже чем
мужика. Имейте в виду, если у вас не будет бунта через это.
А потом еще должны выдавать деньги за осадное положение.
Обратите внимание на ваше не очень красивое распоряжение,
которое вы выдумали: те люди, которые хорошо и так обеспе-
чены, а вы им еще валите даром наши кровавые копейки, какие-то
подъемные, харчевые, суточные. Они жалованье и то даром полу-
чают... Вы этим только костер разжигаете, ну и начинает уже
понемногу гореть. Вот, вот вспыхнет и это все за ваши хорошие
дела-порядки. Ты обрати внимание, а мы чем виноваты, если нас
забрали да еще побросали все свое богатство в поле на божью
волю, которое все и погнило в поле, а все-таки нам не дали
подъемные и суточные, как господам кондукторам и т. д. Ваши
дармоеды, лентяи мало того, что им даром жалованье платят,
а еще подъемные. Это ведь кровь нашу пьете, ну и теперь прихо-
дится с Вами обратно поступать как в 1905 году... Идет у вас
война и это может пособить немцу неприятелю, а вся команда
этим не дорожит при таких порядках зверских мало того да и то
буде сюда притащили, а тут и последнюю копейку и той никак
не дают наверно женам на хвосты — шляпы. Да еще обратите
внимание у нас много идут домой по каким-либо обстоятельствам
и этот кейзер Стронский этих людей совсем обирает догола, так
что приходится многим идти нагишом, а он еще над ними всячески
ругается... Наша команда вся наготове потребовать все что нужно,
а потом будет поздно, когда вспыхнет мятеж. Усмирять будет
некому, да и не будет никто. Просим вас еще, если можете, посо-
бить нам; нашим родителям совсем не платят никакого пособия,
а только всячески ругают, как и Стронский. Просим вас об этом,
если можете, похлопотать. Это тоже может много вредить еще
больше, потому что наши родители не виноваты, если у них угнали
всех сыновей, им надо кормиться чем-нибудь, а там какой-нибудь
урядник, старшина, староста над ними издевается, да свои кар-
маны набивает теми деньгами, которые им полагаются, а они их
за подати отбирают. Если хотите удержать порядок, то думайте
об этом раньше. А если будете платить кондукторам-шкурам
деньги, то тоже будет иметь большое влияние» \
1 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 9 делопроизводство, 1914,
№ 288, фонд 102, опись 5 (л. 98, оборот).
206
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда перечитываешь это письмо, то так и представляешь
себе его автора — бескозырка и белая с синим воротником «фор-
менка», которая не скрыла деревенского парня, оторванного от
земли, на которой, как он пишет, гниют брошенные в поле труды
его рук, где его отец и мать во власти «урядника и старшины»...
Здесь, на корабле, в тесном общении с матросами-товарищами,
взятыми с заводов и фабрик, идет его революционное воспита-
ние. Не один раз мы отмечали жалобы морских офицеров и жан-
дармских управлений на вербовку в военно-морскую службу
рабочих с заводов и фабрик, потому что они уже «распропаган-
дированы» революционерами. Так, рядом с революционером-
матросом, бывшим заводским рабочим, теперь вставал револю-
ционер-матрос из числа землепашцев.
Негодуя на корабельные непорядки, на обворовывание коман-
диром корабля всей матросской массы, он вспоминает произвол
и воровство урядников и старшин в его родной деревне. При
таком союзе фабрики и деревни угроза этого анонимного автора
«бунтом и мятежом» становилась реальной. Он подписал свое
заявление словом «предсказатель». Он не оказался лжепророком.
Но то, что он называл «мятежом и бунтом», стало революцией.
Прежде чем вспомнить последних узников из числа матросов,
заключенных в Петропавловскую крепость, вспомним два круп-
ных процесса военно-морского суда 1915 года. Первый из них
связан с кораблем, который был тезкой Петропавловской крепо-
сти, так как носил имя «Петропавловск». Здесь несколько десят-
ков матросов отказались исполнить приказ начальства «разой-
тись», когда они коллективно предъявили свои требования.
В июле 1915 года 31 из них был предан суду и приговорен
в дисциплинарный батальон на сроки от одного года шести ме-
сяцев до четырех лет !.
Более грозный характер носили волнения в том же 1915 году
на линейном корабле «Гангут». Они произошли 19 и 20 октября,
когда ближайшим поводом для взрыва долго накапливавшегося
напряжения послужила выдача матросам на ужин вместо мака-
рон каши. Постепенно растущее недовольство среди матросов
вызывалось, между прочим, оскорблением их патриотизма
победами немцев. Матросы сетовали на военно-морской команд-
ный состав, среди которого были офицеры с немецкими фами-
лиями и в том числе ненавистный матросам барон Фитингоф.
1 ЦГАВМФ в Ленинграде. Главное Военно-морское судное управление,
1915, фонд 407, дело 399, «Суда особой комиссии о 31 нижнем чине линей-
ного корабля «Петропавловск». Поражения на полях сражения заставили
верховное командование снизить наказания при конфирмации этого приговора.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 207
Матросы объясняли поражение нашей армии на суше недоста-
точной активностью русского флота. Беспорядки вылились в бур-
ное выступление, когда в офицеров полетели поленья, каменный
уголь, железные болты и пр.
Участниками этого выступления явились матросы в количе-
стве 350 человек. Уже через месяц, 27 ноября, военно-морской
прокурор кронштадтского военно-морского суда сделал представ-
ление главному морскому прокурору о предании суду 34 матро-
сов с линейного корабля «Гангут».
21 декабря 1915 г. последовала резолюция кронштадтского
военно-морского суда. Матросы были признаны виновными в
явном восстании, и суд приговорил двоих из общего числа осуж-
денных к смертной казни, четырех — к каторжным работам на
15 лет, двоих — к каторжным работам на 14 лет, десятерых —
на 10 лет каждого, пять человек — на 8 лет, троих — на 4 года
и восемь человек были оправданы L
На линейном корабле «Гангут» была большевистская органи-
зация. Ведя революционную пропаганду, большевики на этом
корабле проводили тактику, общую с организациями больше-
вистской партии на других кораблях, а именно подготовляли
матросов к общему выступлению, удерживая их от разрозненных
выступлений. Но трудно было сдержать на «Гангуте» накопив-
шуюся революционную энергию 1 2.
События на «Гангуте» нашли живейший отклик и на других
военных судах. В частности, матросы с крейсера «Рюрик» от-
казались конвоировать арестованных товарищей с «Гангута». На
«Рюрике» были арестованы и преданы суду 42 матроса, из кото-
рых 27—30 марта 1916 г. были приговорены: трое к смертной
казни, три человека к каторге и 34 человека в дисциплинарный
батальон 3.
Почти ровно за месяц до этого приговора, а именно 26 и
27 февраля 1916 г., в казематы Петропавловской крепости были
1 ЦГАВМФ в Ленинграде. Главное Военно-морское судное управ-
ление, 1915, опись 407, № 391, «О беспорядках на линейном корабле
«Гангут». feb 1
2 См. подробности о восстании на корабле «Гангут» в книге
С. Ф. Найда, Революционное движение в царском флоте 1825—1917 гг.,
М. — Л., 1918, стр. 509—520. Приговоренным к смертной казни Ваганову
и Янцевичу смертная казнь была заменена каторжными работами. В об-
щей сложности 26 осужденных матросов получили 256 лет каторжных
работ.
3 С. Ф. н айда, Революционное движение в царском флоте 1825—
1917 гг., М. — Л., 1948, стр. 520. Приговоренным к казни она была заменена
пожизненными каторжными работами.
208
глава Шестая
заключены пять матросов. Общее же число обвиняемых матро-
сов определилось в 19 человек.
Использованное мною архивное дело о суде над 19 матросами
представляет собою особый интерес Ч Приговор над 19 матро-
сами, вошедший в законную силу 4 ноября и приведенный в
исполнение 8 ноября 1916 г., явился как бы заключительным
аккордом военно-морского суда в расправе царизма с револю-
ционным движением во флоте. Через год, 7 ноября 1917 г.,
произошла Великая Октябрьская социалистическая рево-
люция.
Еще в сентябре 1915 года секретные агенты с различных
кораблей Балтийского флота доносили начальнику Кронштадт-
ского городского жандармского управления об усилении социал-
демократической пропаганды среди матросов. Они сообщали, что
эти пропагандисты стремятся «насадить во флоте возможно
большее число своих сторонников», а когда «наступит время для
сведения счетов с правительством», морские команды будут до-
статочно распропагандированы, чтобы «не стать слепым орудием
в руках правительства против народа» 1 2. По словам агентов, та-
кая пропаганда поднимала настроение команд. Секретные агенты
при этом добавляли, что «немало волновали матросов и случаи
бестактного обращения с ними ^офицеров немецкого происхожде-
ния». Агенты сообщали о возникновении на судах матросских
коллективов, руководимых комитетом большевистской партии.
Однако пропагандисты всеми силами старались удержать матро-
сов от разрозненных выступлений.
Сыщики выделяли в своих донесениях и отдельных матросов,
называя руководителями и тех из них, которые скоро стали узни-
ками Трубецкого бастиона. Следует подчеркнуть, что и в этот
период секретная агентура продолжала отмечать выдающийся
по своей организованности коллектив матросов на крейсере
«Аврора», игравший главенствующую роль 3.
С особой яркостью в этом судебном процессе большой важ-
ности проявилась огромная роль большевистской пропаганды в
царском флоте. Сам обвинительный акт отмечал это. В своей
описательной части обвинительный акт указывал на постоянное
1 ЦГИА в Москве, Дело департамента полиции, 6 делопроизводство,
1916, № 600. «О революционной организации среди матросов на линейных
кораблях «Император Павел I», «Император Александр II» и «Цесаревич».
2 ЦГАВМФ в Ленинграде. Главное Военно-морское судное управление,
1916, опись 407, № 471, «О возникшей в конце 1915 года среди матросов
Балтийского флота военной организации Петербургского комитета Российской
социал-демократической партии» (л. 3).
3 Т о т ж е архив, тоже дело (лл. 4—5).
2 РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 209
возрастание волнений на военно-морских судах под влиянием
пропаганды большевиков. Ведя свою пропаганду, большевист-
ская партия настоятельно предупреждала матросов от разрознен-
ных выступлений.
Показателем быстрого разрастания революционного движения
под влиянием разъяснительной, пропагандистской работы боль-
шевиков явился тот факт, что 19 матросов, преданных военно-
морскому суду, были арестованы на 12 военно-морских судах:
крейсере «Россия», линейном корабле «Петропавловск», траль-
щике «Фита», линейном корабле «Цесаревич», в учебно-артилле-
рийском отряде, на линейном корабле «Император Павел I»,
линейном корабле «Полтава», линейном корабле «Гангут», траль-
щике «Взрыв», линейном корабле «Император Александр III»,
крейсере «Диана».
В обвинительном акте указывается, что в Петербурге больше-
виками было намечено совместное выступление рабочих, матросов
и солдат в одиннадцатую годовщину «кровавого воскресенья»,
а именно 9 января 1916 г.
Так, в знаменательный день начала русской революции при-
зывались к совместному выступлению с рабочими солдаты, ко-
торые за одиннадцать лет перед этим еще не решались быть на
стороне пролетариата. Обвинительный акт воспроизводил про-
кламацию большевиков, в которой рабочие и солдаты читали:
«Товарищи-солдаты. Не пора ли задуматься над вопросом, чтобы
самим положить конец этой бессмысленной бойне. Не пора ли
сознать, что тирания деспотов-царей опирается на невежество
народных масс и солдатские штыки. Не пора ли обернуть эти
штыки против угнетателей народа — помещиков, буржуазии, наси-
лия царизма. Организуйте ротные, батальонные дружины, при-
готовляйте товарищей на борьбу с царским самодержавием и
кровожадно-хищными капиталистами». Прокламация заканчива-
лась призывом: «Да здравствует революционное объединение
солдат и рабочих! Долой царское самодержавие! Да здравствует
демократическая республика! Да здравствует конфискация
земель!» L
Эта прокламация большевиков, этот призыв солдат к пре-
кращению войны и к восстанию были одним из многочисленных
приемов тактики большевиков, которые отмечаются в Кратком
курсе истории нашей партии: «Большую работу развернули
1 ЦГИА в Москве. Дело департамента полиции, 6 делопроизводство,
1916, № 600, «О революционной организации среди матросов на линейных
кораблях «Император Павел I», «Император Александр III» и «Цесаревич»
(л. 221).
14 М. Н. Гернет, т. 4
210
ГЛАВА ШЕСТАЯ
большевики также в армии и флоте. Они разъясняли массам
солдат и матросов, кто виноват в неслыханных ужасах войны и
страданиях народа, разъясняли, что революция — единственный
выход для народа из империалистической бойни. Большевики
создавали ячейки в армии и флоте, на фронте и в тыловых частях,
распространяли листовки с призывом против войны» L
Обвинение против арестованных в 1916 году матросов было
сформулировано по ч. 1 ст. 102 Уголовного уложения. Они обви-
нялись за участие в преступном сообществе, организованном на
кораблях и «положившем в основание своей деятельности про-
грамму петроградского комитета Российской социал-демократиче-
ской рабочей партии с целью добиться насильственным путем
окончания настоящей войны, чтобы затем, при поддержке ар-
мии и рабочего класса, созвать учредительное собрание, для
ниспровержения установленного в государстве основными зако-
нами образа правления и замены его демократической респуб-
ликой».
Для нас не представляет интереса выяснение роли каждого
из обвиняемых по этому делу. Достаточно сказать, что все они
были связаны между собой их сочувствием к программе партии
большевиков. Характерно, что при обысках у обвиняемых жан-
дармы находили исключительно агитационную литературу
РСДРП(б) 1 2. Это показывает, что революционное движение в
царском флоте в годы перед революцией 1917 года росло и крепло
на почве вступления матросов в ряды большевистской партии
или во всякОхМ случае на базе преимущественного сочувствия
моряков именно этой партии.
Петроградский пролетариат мощно выступил на защиту об-
виняемых матросов. Перед началом заседаний военно-морского
суда петроградский комитет партии большевиков выпустил воз-
звание к рабочим, солдатам и матросам. Прокламация, распро-
страненная в большом количестве по фабрикам и заводам и от-
вечавшая настроениям широких масс, имела огромный успех.
Десятки заводов, фабрик, типографий, более чем с сотней тысяч
рабочих, дружно провели политическую забастовку. Это их голос
1 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 165.
2 ЦГИА в Москве. Департамент полиции, 9 делопроизводство, 1915,
№ 4027., «Об исследовании политической благонадежности матросов Ивана
Сладкова и Степана Ерохина». Из этого дела, например, видно, что у обви-
няемого с корабля «Император Александр III» матроса Сладкова были най-
дены разные воззвания и брошюры издания РСДРП(б), а у другого обвиняе-
мого— Ерохина, машиниста с корабля «Цесаревич» было обнаружено 55 про-
кламаций РСДРП(б). Оба эти матроса были заключены в Трубецкой бастион
и провели здесь до суда каждый по восьми месяцев.
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 211
заглушал громовую речь прокурора. Это они, пролетарии сто-
лицы, вырвали из рук членов военно-морского суда, из лап тю-
ремщиков и палачей своих братьев, товарищей-матросов.
Названная нами прокламация РСДРП(б) помечена 26 ок-
тября 1916 г. Экземпляр ее хранится в одной из витрин Ленин-
градского Центрального военно-морского музея. В ее тексте
читаем, между прочим, следующие строки призыва к рабочим:
«Товарищи рабочие! 26 октября состоится суд над теми из на-
ших товарищей-матросов, кто захотел включить свои силы в ре-
волюционное движение рабочего класса. Им осмеливаются угро-
жать смертью за то, что они в душных казармах сохранили
ясность революционного сознания... царский суд хочет из матро-
сов сделать преступников, но для нас они останутся приме-
рами...». Далее прокламация говорит о жестокости расправы
царских судов, особенно, когда «к ним в руки попадают матросы
и солдаты». Рабочие приглашались к массовой забастовке про-
теста против суда над матросами и против применения к ним
жестокой репрессии. Прокламация заканчивалась следующими
призывами: «Долой суд насильников! Долой смертную казнь!
Да здравствует стачка протеста! Да здравствует единение рево-
люционного пролетариата с революционной армией» L
Так, рабочие призывались к единоборству с военно-морской
юстицией царизма в защиту матросов. Аппарат этой юстиции,
начинавший свои приговоры обычной формулой: «по указу его
императорского величества», на этот раз не посмел применить
смертную казнь ни к кому из подсудимых матросов.
Приговор военно-морского суда от 26 октября — 1 ноября
1916 г. был не совсем обычным. Из общего числа обвиняемых
были осуждены лишь четверо, а остальные оправданы за недо-
статком улик. Может быть, такое большое число оправданных
находит себе объяснение в условиях того времени, когда уже
ясно выявлялось недовольство самых широких народных масс
существовавшим «порядком», когда оппозиционные настроения
росли даже в командном составе. Подтверждением правильности
такого нашего объяснения приговора служит и тот факт, что
сроки каторжных работ были также снижены (один приговорен
на восемь лет, двое — на семь лет и один — на четыре года).
Известно, что, когда реакция поднимала свою голову, она реже
щадила чужие головы, а когда она поджимала хвост, она делала
шаги в сторону смягчения репрессии. Эти унтер-офицеры и ма-
тросы были, как я говорил, последними узниками-матросами в
1 Центральный военно-морской музей в Ленинграде, см. витрину с доку-
ментами о революционном движении во флоте за последние годы царизма.
14*
212
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Петропавловской крепости, последними жертвами царизма в этой
его твердыне. Старый государственный и общественный строй
просуществовал после этого до 25 октября 1917 г.
В течение всего 1916 года департамент полиции со всеми его
сыщиками, провокаторами метался по военно-морским судам,
с обысками и арестами. Созданный большевиками в Кронштадте
«Главный коллектив Кронштадтской военной организации» объ-
единял работу партии среди матросов, солдат и рабочих. Аресты
были уже бессильны разрушить эту организацию. Матросы шли
в первых рядах в борьбе с царизмом и пошли в первых же рядах
в борьбе за Великую Октябрьскую социалистическую револю-
цию. Выстрел с «Авроры» по Зимнему дворцу возвестил о на-
чале новой эры в истории борьбы пролетариата и всех трудя-
щихся за счастье и свободу простых людей.
§ 28. ПОСЛЕДНИЕ УЗНИКИ-СОЛДАТЫ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Этот параграф отводится нами последним узникам-солдатам
Трубецкого бастиона. Они завершили длинный ряд борцов про-
тив царизма, имена которых записаны на скрижалях истории
Петропавловской крепости за двести лет ее существования.
Это были борцы за победу рабочего класса, сами вышедшие
из его рядов. Их кратковременное пребывание за тюремными
дверями крепости исчисляется всего одними сутками с несколь-
кими часами. На языке царского уголовного закона их преступ-
ление было самым страшным, влекущим за собой неминуемую
смертную казнь. В ожидании ее эти узники и провели все часы
своего заточения в стенах государственной тюрьмы.
В последние дни февраля 1917 года на улицах Петрограда,
в его центре и на подступах к Зимнему дворцу развертывались
бои между восставшим народом, с одной стороны, и защитниками
царского строя — с другой.
Защитники царского строя, уже испытывавшие страх перед
угрожавшей им смертельной опасностью в февральские дни
1917 года, направляли на улицы, на площади и на рабочие
окраины свои полицейские и жандармские силы и свои войска. На
Невском проспекте был выдвинут против народа лейб-гвардии
Павловский полк. Шла стрельба.
Группа рабочих, приблизившаяся к казармам полка, сооб-
щила остававшимся в казармах нижним чинам Павловского
полка о стрельбе по народу. По словам автора воспоминаний, это
известие было молнией, за которой разом ударил громовой
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ 213
раскат L Солдаты 4-й роты Павловского полка бросились к вы-
ходу на улицу. Их встретили офицеры с обнаженными шашками.
Тогда павловцы, разбив ворота цейхгауза, захватили находив-
шиеся там винтовки (их оказалось всего тридцать) и патроны
и двинулись через Екатерининский канал на Невский. За цер-
ковью «Воскресенье на крови» произошла перестрелка с конными
полицейскими, которые, понеся урон, ускакали. Тогда против
павловцев были выдвинуты солдаты лейб-гвардии Преображен-
ского полка, но они отказались стрелять и ушли без выстрелов.
В шестом часу вечера все патроны были расстреляны и солдаты
4-й роты решили вернуться в казармы за подмогой. Однако здесь
они были заперты офицерами. Кругом казарм было поставлено
по три пулемета у каждой двери. Ночью произвели арест 19 ниж-
них чинов Павловского полка. Под конвоем солдат они были
препровождены в Петропавловскую крепость.
Об этом моменте революционного выступления павловцев
давал свои показания чрезвычайной следственной комиссии Вре-
менного правительства генерал Хабалов. Ему было поручено
усмирение восстания в Петрограде. По его словам, около четы-
рех часов 26 февраля ему было сообщено, что 4-я рота лейб-
гвардии Павловского полка, численностью около 1500 человек,
состоявшая преимущественно из эвакуированных, выбежала из
своих казарм, расположенных в помещении придворно-конюшен-
ного ведомства. Солдаты стреляли в воздух и требовали, чтобы
увели в казармы остальных солдат, чтобы не смели стрелять
в народ. Выяснилась и стрельба этой роты по конно-полицейской
страже.
Хабалов отдал распоряжение командиру батальона и священ-
нику увещевать роту оставаться верной присяге и вернуться в
казармы. Об этом увещании в ранее цитированном мною мате-
риале нет никаких указаний 1 2. По показанию же Хабалова, вер-
нувшаяся рота начала «помаленьку» сдавать ружья. Однако
21 ружье не было возвращено, и, по предположению Хабалова,
их взяли с собою солдаты, не вернувшиеся в казармы.
Военный министр, требовавший от Хабалова телефонных со-
общений о событии в городе, узнав вечером о выступлении
4-й роты Павловского полка, приказал «сию же минуту» предать
роту полевому суду и расстрелять. Была назначена следствен-
ная комиссия в составе пяти человек с генералом во главе.
Предполагалось направить всю роту для заключения в
1 И. Лукаш, Павловцы, П., 1917.
2 «Падение царского режима по материалам чрезвычайной комиссии
Временного правительства», т. 1, 1925, стр. 196 (допрос генерала Хабалова
22 марта 1917 г.).
214
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Петропавловскую крепость. Из разговора с комендантом крепо-
сти выяснилось отсутствие в ней помещения, в котором можно
было бы разместить такое количество солдат. Тогда Хабалов
приказал выявить хотя бы главных участников выступления пав-
ловцев, арестовать их и направить в крепость.
Арестованных павловцев доставили во двор Трубецкого ба-
стиона. Отсюда их по пять человек препровождали в приемную
комнату крепости, где их переписывали и обыскивали, отбирая
у них ножи и ремни. После этого их направили во второй этаж
тюрьмы и разместили в двух камерах по девять человек в каж-
дой, а одного поместили в одиночку.
Лукаш, автор воспоминаний о пребывании солдат в крепости,
записал с их слов о сыром, холодном и спертом воздухе в каме-
рах. Их доставили сюда 27 февраля в 5 час. 30 мин. утра. Девять
узников с трудом разместились в камере, рассчитанной на одного
человека. Одни из них, усталые, растянулись на полу, другие
спали на корточках, прижавшись к холодной, влажной стене,
третьи ходили по камере. Когда с наступлением дня им принесли
хлеб и сахар, они напрасно задавали вопрос жандармам: «Что
на воле?» Охранники Трубецкого бастиона отвечали им молча-
нием.
Мысль о предстоящем расстреле не оставляла павловцев.
В десятом часу вечера, когда заскрипела и раскрылась дверь
тюремной камеры, окрепла уверенность, что пришли выводить их
на казнь. Было приказано выходить по-трое. Выходившие пер-
выми целовались с оставшимися. Оказалось, что выводили не на
казнь, а размещали по три человека в каждую камеру. Принесли
тюфяки на пол. В четвертом часу утра снова заскрипели двери,—
и снова явилась мысль о расстреле. На этот раз тюремный над-
зиратель заговорил сам: «Не робейте, товарищи... Мы идем
к лучшему». Всех арестованных свели в канцелярию. Они радо-
вались, что все еще живы. Их вывели во двор. Слышна пальба.
Конвойные сообщили павловцам, что приходили их освобождать.
Арестованных перевели из Трубецкого бастиона в какой-то не-
большой белый дом с окнами за решеткой (повидимому, это была
крепостная кордегардия).
В 10 час. утра 28 февраля 1917 г. народ освободил узников.
Твердыня царизма — Петропавловская крепость — заканчи-
вала свое существование. Ее последними узниками оказались сол-
даты, люди того рабочего класса, который через восемь месяцев
сам встал у власти и приступил к созданию нового, еще невидан-
ного в мире общественного и государственного строя — социали-
стического строя.
Глава седьмая
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ-ПРЕДАТЕЛИ
И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
§ 29. ПРОЦЕСС АДМИРАЛА НЕБОГАТОВА
еобытие огромного политического значения — русско-
японская война 1904—1905 гг. — отразилось в стенах
Петропавловской крепости. Эта война была одним
из актов соперничества империалистических государств
в их захватнических стремлениях на Дальнем Востоке.
Вожделения крупной буржуазии в различных государствах
с особой силой устремлялись на поиски рынков в Китае. Народ-
ное восстание в Китае, руководимое китайскими патриотами,
было жестоко подавлено в 1900 году войсками нескольких им-
периалистических стран при ближайшем участии царских войск.
Особенно усилилось соперничество с захватническими целями
между Россией и Японией, стремившимися овладеть различными
частями Китая, Маньчжурии и Кореи. Соперничество вылилось
в кровопролитную войну царской России с Японией.
У царского правительства, кроме захватнических целей, была
еще и другая цель начать войну: оно надеялось, что победо-
носная война, при которой японцев рассчитывали «шапками за-
кидать», остановит поступательное движение развивавшейся в
стране революции и укрепит самодержавие. Расчеты царизма
оказались ошибочными. При полной неподготовленности к войне
плохо вооруженных войск, под руководством бездарных и про-
дажных генералов соперничество России и Японии закончилось
полным поражением царских войск России. Царское правитель-
ство, когда поднялось негодование широких слоев русского на-
рода, сделало лицемерную попытку привлечения к суду как
виновников поражения своих генералов. Оно лишь для видимо-
сти осудило их, направив на короткий срок в Екатерининскую
куртину Петропавловской крепости.
216
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
С общественно-политической точки зрения, наибольший инте-
рес представили осужденные по двум процессам, связанным
с русско-японской войной. Это были контр-адмирал Небогатов,
начальник эскадры; капитан 1-го ранга, командир эскадренного
броненосца «Николай I» Смирнов; капитаны 1-го ранга и коман-
диры броненосцев береговой обороны: «Адмирал Апраксин» —
Лишин и «Адмирал Сенявин» — Григорьев. Все они поступили
в крепость в 1907 году. В следующем, 1908, году 7 марта был
доставлен в крепость бывший генерал-лейтенант Стессель, на-
чальник Квантунского укрепленного района. Так собрались в
Петропавловской крепости осужденные за позорную сдачу япон-
цам наших кораблей на море, а на суше — Порт-Артура.
Таков был финал русско-японской войны, о которой
В. И. Ленин писал: «Не русский народ, а русское самодержавие
начало эту колониальную войну, превратившуюся в войну ста-
рого и нового буржуазного мира. Не русский народ, а самодер-
жавие пришло к позорному поражению. Русский народ выиграл
от поражения самодержавия. Капитуляция Порт-Артура есть
пролог капитуляции царизма» L
Партия большевиков предвидела, что поражение царских
войск «приведет к ослаблению царизма и усилению революции»
(Сталин). Другого мнения были меньшевики, явившиеся про-
водниками «оборончества», т. е. защиты «отечества», царя, по-
мещиков и капиталистов для сохранения существовавшего тогда
государственного строя.
Слова В. И. Ленина «Не русский народ, а русское самодер-
жавие пришло к позорному поражению» нашли себе блестящее
подтверждение во время судебного разбирательства на двух су-
дебных процессах мирового значения. Они подтвердились, не-
смотря на все препоны, которые по вполне понятным причинам
ставило царское правительство, чтобы помешать полному раскры-
тию всех условий политического строя, неизбежно приведших
правительство к поражению.
Судебные процессы Небогатова и Стесселя не могут быть
обойдены нами молчанием. В этом случае, как и во всех других,
отмеченных нами на страницах «Истории царской тюрьмы», нас
интересовали не только условия пребывания в тюрьмах заклю-
ченных, но и обстоятельства, приведшие их в места лишения сво-
боды. И на этот раз особенно отчетливо выясняется классовая
подоплека не только тюремного режима, но и всего процесса суда
над этими обвиняемыми.
Казалось бы, что позорная сдача крепости и сдача эскадры
без боя являются тяжкими преступлениями против родины, по-
1 Ленин, Соч., т. 8, стр. 37.
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ — ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
217
зорнее которых нет никаких других. Закон грозил за них смерт-
ною казнью. Это наказание и было упомянуто в приговорах по
обоим процессам. В окончательном же приговоре наказание
смертью было заменено «по высочайшему милосердию» заклю-
чением в крепость на десять лет каждого осужденного. Однако
и на этом милосердие не остановилось. Как увидим ниже, по-
велением царя были чрезвычайно облегчены условия содержания
в крепости этих осужденных, а вскоре были сокращены сроки
заключения: вместо десяти лет приговоренные генерал-лейтенант,
контр-адмирал и капитаны 1-го ранга провели в заключении
не более двух лет одного месяца. Наибольшую скидку получил
самый старший по чину — Стессель, осужденный за сдачу Порт-
Артура. Он провел в Екатерининской куртине всего один год
два месяца.
Процесс Небогатова и трех капитанов — Смирнова, Аишина
и Григорьева — рассматривался особым присутствием военно-
морского суда Кронштадтского порта с 22 ноября по 11 декабря
1906 г. L
Процесс бывшего начальника Квантунского укрепленного
района генерала Стесселя, бывшего коменданта Порт-Артура ге-
нерал-лейтенанта Смирнова, бывшего начальника 4-й Восточно-
Сибирской стрелковой дивизии Фока и бывшего начальника
штаба Квантунского укрепленного района генерал-майора Рейса
рассматривался Верховным военно-уголовным судом с 27 ноября
1907 г. по 7 февраля 1908 г.
По процессу Небогатова и трех капитанов были привлечены
к ответственности еще 69 морских офицеров. На этом судебном
разбирательстве выяснилось, что после разгрома японцами при
Цусиме русской эскадры командование над эскадрой принял
контр-адмирал Небогатов. В нее входили два эскадренных броне-
носца— «Император Николай I» и «Орел» и два броненосца
береговой обороны — «Адмирал Апраксин» и «Адмирал Сеня-
вин». Из этих судов был сильно поврежден «Орел», в который
попало до ста неприятельских снарядов, и он представлял собой
обгорелую груду стали, чугуна и железа. На нем было много
убитых и раненых солдат и офицеров. На броненосце «Адмирал
Апраксин» не было серьезных повреждений. В броненосец
«Адмирал Сенявин» не попал ни один неприятельский снаряд.
В эскадренном броненосце «Николай I» было несколько пробоин,
разбита часть шлюпок, осталось мало снарядов.
1 К Порт-Артурскому процессу. Обвинительный акт с картой, СПБ,
1908. Стенографический отчет Порт-Артурского процесса (Верховный военно-
уголовный суд по делу о генералах Стесселе, Фоке, Рейсе и Смирнове
27 ноября 1907 г. — 7 февраля 1908 г., вып. I—V, СПБ, 1908. То же,
вып. VI—IX, 1910).
218
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На рассвете 15 мая 1905 г. появилось 28 неприятельских
судов, преследовавших эскадру Небогатова. Команды русских
кораблей разошлись по местам и готовились к бою. Никто не до-
пускал мысли о сдаче. Все ждали приказаний, готовые исполнить
свой долг. Контр-адмирал Небогатов находился на броненосце
«Император Николай I», капитан которого — Смирнов — первый
поставил перед адмиралом вопрос о сдаче японцам. Небогатов
принял это предложение и приказал поднять белый флаг и сигнал
о сдаче. Остальные броненосцы последовали его примеру. Сдача
без боя вызвала среди команды подавленность и отчаяние, неко-
торые плакали, но энергичного действенного протеста не после-
довало. Адмирал Небогатов, собрав команду, объяснил ей, что
«решился на сдачу ради спасения свыше 2000 молодых жизней».
Свидетельские показания установили факт сдачи эскадры без
боя несмотря на боевое настроение команд. Судебный процесс
вызвал к себе напряженное общественное внимание. Однако
военно-морской прокурор начал свою речь с предупреждения об
ошибочности мнения общества о том, что суд выяснит все при-
чины цусимского разгрома. Конечно, прежние политические
условия царской России не позволяли этого сделать. Впрочем,
в той или другой степени их коснулись не только двенадцать
защитников на процессе, но и сам прокурор. Он допускал объ-
яснение поражения правильным предположением, что 1) посылка
небогатовской эскадры на восток была величайшей ошибкой;
2) соединение в одну эскадру судов различных типов и скоро-
стей было пагубно; 3) адмирал Рождественский как флотоводец
впал в ряд грубых ошибок, не выработал плана боя, не перекра-
сил судов в боевой цвет, перегрузил их углем, избрал для про-
рыва неверный путь, не выслал вперед разведчиков, соединил
в одну колонну три отряда, различных по составу и скорости,
взял с собой в бой транспорты, связывавшие эскадру; не сделал
распоряжений на случай своего тяжкого ранения или смерти,
вследствие чего суда эскадры остались без руководителя.
Все эти причины цусимского поражения, перечисленные про-
курором, сводились к бездарному руководству начальника флота,
к неподготовленности морских судов к боевым действиям. Сви-
детельскими показаниями было установлено, что в день гибели
русского флота—14 мая — снаряды с русских кораблей не до-
летали до неприятельских судов, в то время, когда пушки с этих
последних уже громили русские суда. На одном из судов во время
боя фугасные снаряды оказались начиненными песком — это
были учебные снаряды !.
1 См. правдивое описание цусимского боя в книге А. Новикова-Прибоя
«Цусима»,
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ — ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
219
Конечно, обвинитель не мог высказать истинной причины по-
ражения России в войне с Японией. Он не мог сказать, что этой
причиной был тот самодержавный строй, тот старый буржуаз-
ный мир, о котором говорил В. И. Ленин.
Суд признал виновными в сдаче броненосцев без боя при
возможности защищаться Небогатова, Смирнова, Аишина и
Григорьева. Все они были приговорены к смертной казни, но суд,
приняв во внимание смягчающие вину обстоятельства, ходатай-
ствовал, как было уже указано, перед царем о замене смертной
казни заточением в крепости каждого на десять лет. Эта просьба
была удовлетворена, и приговор 25 января 1907 г. был конфир-
мован. Что касается остальных 69 офицеров, то они были
оправданы.
§ 30. ПРОЦЕСС ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТА СТЕССЕЛЯ
Несмотря на то, что сдача Порт-Артура совершилась на пол-
года ранее Цусимского боя, для разрешения вопроса о предании
суду Стесселя и его сподвижников потребовалось преодолеть
больше затруднений и затратить больше времени, чем на воз-
буждение процесса против Небогатова. Объяснение этому надо
искать в нежелании царя предавать суду начальника Квантун-
ского укрепленного района генерал-адъютанта Стесселя, пользо-
вавшегося к тому же особым влиянием в придворных покрови-
тельствующих ему сферах.
Дело о сдаче японцам Порт-Артура рассматривалось Верхов-
ным военно-уголовным судом более двух месяцев. За все это
время общественное внимание к нему не ослабевало. Оно не осла-
бевало несмотря на то, что ранее закончившееся рассмотрение
судом дела Небогатова уже показало русскому народу глубокие
корни всех неудач русского оружия.
Потребовалось без малого два года для того, чтобы вопрос
о предании Стесселя суду был в конце концов разрешен в поло-
жительном смысле. Только 10 августа 1906 г. состоялся доклад
по главному военно-судному управлению, когда было признано
необходимым удовлетворить, хотя бы внешне, требование широ-
ких общественных кругов о рассмотрении судом условий сдачи
Порт-Артура. В означенном докладе было признано, что «кре-
пость была сдана врагу, когда не были еще исчерпаны все сред-
ства обороны; сдача ее явилась неожиданностью почти для всего
гарнизона, а условия капитуляции и порядок выполнения ее
оказались крайне тягостными и оскорбительными для чести
220
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
армии и достоинства России» !. На основании этого доклада Ни-
колай II 12 августа 1906 г. повелел привлечь к следствию за
сдачу Порт-Артура Стесселя и других генералов. Но и после
этого Стессель продолжал числиться на службе. Когда же было
признано необходимым отстранить его, то это было сделано в
форме, выражавшей в действительности благосклонное к нему
отношение Николая. Последний направил к нему своего
адъютанта, чтобы предложить ему подать прошение об отставке
по болезни.
Обвинительный акт изложил позорную историю поведения
обвиняемых — генералов Стесселя, Смирнова, Фока и Рейса.
Выяснилось, какую большую роль играли соперничество гене-
ралов, их зависть одного к другому, пренебрежение к насущным
интересам обороны крепости, к сохранению армии, к надлежа-
щему довольствию гарнизона и населения.
Важнейшими пунктами обвинения Стесселя были: неисполне-
ние приказа командующего Маньчжурской армией о передаче кре-
пости коменданту — генерал-лейтенанту Смирнову; вмешатель-
ство в распоряжения коменданта, чем подрывался авторитет по-
следнего; непринятие своевременно надлежащих мер к увеличе-
нию продовольственных средств крепости; представление из
личных выгод неверных сведений о своем участии в боях, в дей-
ствительности в них не участвуя; сообщение царю неверных
сведений об израсходовании снарядов; заведомо ложное пред-
ставление к орденам Георгия подчиненных ему лиц; сдача крепо-
сти, вопреки мнению военного совета, на условиях, невыгодных и
унизительных для России. Пункты обвинения, предъявленного
к другим генералам, вырисовывали с далеко не исчерпывающей
полнотой картину внутренних раздоров начальствующего со-
става порт-артурского гарнизона 1 2.
Председательствующий проявлял довольно открыто стремле-
ние ускорить ход процесса и не останавливаться на выяснении
таких обстоятельств, правильное освещение которых имело пря-
мое отношение к делу. С этой точки зрения интересен, например,
вопрос о затемнении окон в квартире Стесселя. Такое затемнение
было необходимо, чтобы помешать неприятельским кораблям
ориентироваться при обстреле города. Соответствующий приказ
1 ЦГВИА в Ленинграде. Главное военно-судное управление, 1904,
фонд 9, № 38. О порядке суда над комендантом взятой неприятелем крепости,
по поводу сдачи генерал-адъютантом Стесселем Порт-Артура японцам
(л. 135).
2 Обвинительный акт полностью напечатан в издании «К Порт-Артур-
скому процессу». Обвинительный акт с картою, СПБ, 1908. С большой под-
робностью выявил условия обороны и сдачи Порт-Артура писатель А, Сте-
панов,
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ — ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
221
коменданта крепости был издан 14 апреля 1904 г. за номером 317
с предложением «закрывать в окнах и на балконах огни по на-
правлению к морскому фронту». Это постановление соблюдалось
всем населением, кроме Стесселя. Когда домашним генерала было
сделано напоминание о затемнении окон, со стороны Стесселя
последовала угроза начальнику жандармской команды посадить
его под арест за это напоминание. Окна дома попрежнему про-
должали освещаться и с наступлением темноты. Во время судеб-
ного разбирательства были сделаны попытки выяснения этого
возмутительного факта, но председатель «оборвал свидетеля, за-
явив, что это дело второстепенное, относящееся к домашней при-
слуге Стесселя, а не к нему самому» L
В качестве примера многочисленных попыток председателя
суда сокращать судебное рассмотрение можно указать и на такой
случай. Один из защитников попытался выяснить противоречие
в показаниях одного генерала и формальной справки о количе-
стве снарядов. Председатель прервал эту попытку, заявив: «За-
чем такая поверка и повторение? Если генерал говорит, значит
верно, нечего сомневаться» 1 2.
Насколько активен был председатель суда, часто прерывав-
ший свидетелей и адвокатов, видно из его телеграммы военному
министру. Он писал в ней: «Мне являлась необходимость оста-
навливать некоторых свидетелей, когда они примешивали к делу
посторонние обстоятельства, входили в объяснения, не имеющие
прямого отношения к делу, позволяли себе оскорбительные от-
зывы и заявления с нарушением порядка хода судебных заседа-
ний и прибегали к выражениям, не совместимым с понятием
о воинской дисциплине».
§ 31. НЕБОГАТОВ И СТЕССЕЛЬ
В ЕКАТЕРИНИНСКОЙ КУРТИНЕ
ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
Выше было уже указано, что смертный приговор четырем ге-
нералам во главе со Стесселем был заменен заключением в кре-
пость на десять лет и что это наказание было вскоре еще раз
сокращено и срок заключения в крепости был сведен к мини-
муму. Но были смягчены и условия пребывания в крепости
осужденных по процессу Небогатова и самого Стесселя.
1 Стенографический отчет Порт-Артурского процесса, вып. I, II, 1908,
стр. 28. Цитировано по рецензии П. Фортунатова на книгу А. И. Соро-
кина, «Оборона Порт-Артура», «Вопросы истории» 1950 г. № 1, стр. 120.
2 Стенографический отчет Порт-Артурского процесса. Заседание 21-е,
2 января 1908 г., стр. 554.
222
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Наибольшие льготы выпали на долю Стесселя. В печати была
опубликована брошюра, специально посвященная заключению
Стесселя в Петропавловскую крепость. Из нее мы узнали, что
доставка осужденного генерал-лейтенанта в крепость произошла
в исключительных условиях: за ним заехал на квартиру плац-
адъютант и привез его в экипаже в крепость. Здесь ему освобо-
дили камеру, переведя из нее капитанов Аишина и Григорьева
в другую камеру. Комнаты Стесселя и Небогатова оказались
смежными. Так как обстановка камеры была обветшалой, то по
просьбе жены Стесселя в нее были поставлены «новые кровать,
стол и проч.». Здесь же было размещено платье и белье. Под
окном камеры, выходившим на Зимний дворец, был разбит
садик L
Совершенно исключительной была льгота, предоставленная
царем Стесселю по просьбе жены последнего «поместить в его
камеру человека для ухода за ним». Так осужденный генерал
продолжал пользоваться и здесь услугами своего денщика. За
тюремной решеткой в камере Екатерининской куртины оказался
ни в чем не повинный его денщик, именуемый в документе «че-
ловек» 1 2. Знаменательно совпадение терминологии начала
XX века и конца XVIII столетия, когда вместе со своим госпо-
дином попадал в заточение и его крепостной человек 3.
По правилам Екатерининской куртины здесь разрешались
свидания два раза в неделю. Военно-морской министр ходатай-
ствовал перед комендантом Петропавловской крепости разрешить
Небогатову свидание с его женой три раза в неделю. Еще дальше
пошла в этом отношении жена Стесселя. Царь разрешил ей и
сыну ежедневные свидания с заключенным. Из архивного дела
мы могли видеть, что Стессель имел постоянные свидания с
огромным числом посетителей, военных и штатских, в том числе
и с их женами.
На питание заключенных отпускались из государственной
казны большие по тому времени суммы. Этих сумм вполне было
достаточно, но предоставлялась возможность тратить еще и соб-
ственные средства. Они обедали все вместе, за общим столом.
В повседневной печати появилось сообщение о том, как питались
в заточении Стессель и Небогатов: в первые дни Рождества им
подавались бульон, курица, небольшая порция водки и красного
вина. Вместе с тем корреспонденция отмечала посещение заклю-
1 Л. Б., Заточение в Петропавловскую крепость бывшего генерала Стес-
селя. На обложке этой брошюры изображена тюремная камера с решеткой на
окне. На кровати сидит заключенный, с книгой в руках, вероятно, Стессель.
2 См. М. Н. Гер нет, История царской тюрьмы, т. 1, 1951.
3 ЦГВИА в Ленинграде, 1906, фонд 575, № 62, опись 62 (лл. 74—75).
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ — ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
223
ченных в Екатерининской куртине за первые два дня праздника
большим числом гостей, прием которых происходил внутри ка-
мер. Подчеркивались льготные условия содержания Небогатова
и Стесселя, пользовавшихся свободой прогулок в садике в тече-
ние всего дня Ч
Завершением царской милости к этим заключенным Екате-
рининской куртины явилось их быстрое освобождение из кре-
пости. Царь выразил по этому поводу свою волю дважды: во-
первых, на очередном списке заключенных в Екатерининскую
куртину он отметил против фамилий Стесселя и Небогатова:
«освободить обоих от заточения», и, во-вторых, он наложил
эту же резолюцию 1 мая 1909 г. на рапорте военного ми-
нистра.
В заседании верховного военно-уголовного суда прокурор,
приводивший доказательства лживых донесений Стесселя царю,
огласил текст его телеграммы о сдаче крепости. Стессель теле-
графировал: «Прости нас, великий государь, мы сделали все, что
в силах человеческих. Суди нас, но суди милостиво! 11 месяцев
непрерывной борьбы истощили все силы сопротивления!» Стес-
сель не ошибся в своих надеждах на милость царя за позорную
сдачу крепости. Милость царя простерлась и на жен всех пяте-
рых осужденных: Стесселя, Небогатова, Смирнова, Григорьева
и Лишина. Все они по секретному распоряжению царя стали
получать генеральские пенсии за мужей, как будто овдо-
вевшие 1 2.
Заключение в Екатерининскую куртину Стесселя, Небога-
това и трех командиров броненосцев было совершено под напо-
ром общественного мнения после поражения в русско-японской
войне. Надо признать, что раздавшееся в стенах Петропавлов-
ской крепости эхо позорной сдачи крепости и кораблей было лишь
очень слабым отзвуком грозных событий на Дальнем Востоке.
Эта война, лишившая многие тысячи семей их единственных
кормильцев, долго оставалась в памяти народа, на плечи которого
легли новые тяготы. Не то приходится сказать о генералах —
бывших «узниках» грозной Петропавловской крепости. Их
кратковременное пребывание здесь напоминало жизнь в гости-
нице. Их семьи не потеряли своих кормильцев. Наоборот, пра-
вительство щедро обеспечило их пенсиями.
1 «Петербургский листок» 29 декабря 1908 г. № 358, «У Стесселя и
Небогатова в крепости».
2 ЦГАМФ в Ленинграде. Главное военно-морское судное управление,
1913, № 52, фонд 407, «О назначении семьям бывших контр-адмирала Небо-
гатова и капитанов 1-го ранга Смирнова, Григорьева и Лишина ежегодных
денежных пособий» (лл. 10 и 17).
224
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
§ 32. ВОЕННЫЙ МИНИСТР СУХОМЛИНОВ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Основной причиной первой мировой войны 1914 года
была борьба между двумя группами империалистических госу-
дарств в целях передела мира и сфер влияния. В одну из этих
групп вошли Россия, Англия, Франция, а другую возглавила
Германия с примкнувшими к ней Австро-Венгрией и Италией.
У русской буржуазии, кроме целей обогащения за счет захвата
новых рынков, была еще и цель подавить развивавшееся в Рос-
сии революционное движение. Хотя приготовления к войне ве-
лись в глубокой тайне от народа, неизбежность ее возникновения
задолго предвидел В. И. Ленин, настаивая на определении отно-
шения социалистов к предстоящей войне. Поскольку война велась
для захвата чужих земель, для обогащения капиталистов, в инте-
ресах помещиков, большевики явились убежденными противни-
ками этой войны и сторонниками превращения войны империа-
листической в войну гражданскую. Свержение власти империали-
стической буржуазии, как учили Ленин и Сталин, приведет
пролетариат к победе и положит конец несправедливой войне.
С самого начала первая мировая война показала полную неспо-
собность царского самодержавия России вести войну, гниль,
продажность, прямую измену и предательство высшего военного
командования, выходцев из среды русской буржуазии.
Война 1914 года вызвала усиленный шпионаж в пользу Гер-
мании. Из заподозренных в шпионаже часть была предана суду
на месте задержания (например, Мясоедов), и лишь некоторые
из них были направлены для заключения в Петропавловскую
крепость.
В начале 1916 года в Петропавловскую крепость был заклю-
чен военный министр царского правительства Сухомлинов, подо-
зревавшийся в шпионаже.
Имеются несомненные доказательства благосклонного отно-
шения к Сухомлинову императрицы Александры Федоровны,
возглавлявшей немецкую партию при дворе.
В стенографических записях допросов бывших царских мини-
стров чрезвычайной следственной комиссией Временного прави-
тельства не один раз встречаются показания о заботах различ-
ных членов императорской фамилии о германских военнопленных.
Так, например, последний военный -министр царизма Беляев
показывал, что во исполнение желания великих княгинь Марии
Павловны и Елизаветы Маврикиевны делались телеграфные за-
просы о тех или других германских военнопленных. Эти военно-
пленные обращались к самой императрице с жалобами на свое
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ — ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
225
положение, и по ее приказанию ее личный секретарь писал об
этом в надлежащее место соответствующие бумаги. Бывший
военный министр Беляев характеризовал это как вмешательство
государыни в дела военного министерства. Слишком далеко за-
ходили заботы царицы о немецких подданных, когда она отда-
вала распоряжение не подвергать на границе осмотру германских
сестер милосердия, посылавшихся в Россию для ознакомления
с положением германских военнопленных L
Роль императрицы Александры Федоровны по делу Сухомли-
нова и ее чрезвычайные заботы о его судьбе, ее стремление пре-
кратить следствие по обвинению этого министра и освободить
его из крепости заслуживают особого рассмотрения. Мы сделаем
это позднее, а пока кратко остановимся на тех материалах, кото-
рые привели царизм к необходимости ареста военного министра.
Мы черпаем эти материалы из отчетов периодической печати,
когда в 1917 году в течение месяца в судебном присутствии
уголовного кассационного департамента Сената с участием при-
сяжных заседателей рассматривалось дело по обвинению мини-
стра Сухомлинова. Он обвинялся в способствовании и благо-
приятствовании неприятелю; в предании неприятелю армии,
флота; шпионаже путем сообщения неприятельскому агенту пла-
нов и важных для обороны сведений; в превышении и бездей-
ствии власти. Эти преступные действия выразились в том, что
Сухомлинов не принял необходимых мер к увеличению произво-
дительности работавших на оборону заводов, чем способствовал
неприятелю; что он не принял надлежащих мер к снабжению
армии и крепостей артиллерией и огнестрельными припасами;
что в докладах государю умышленно, из личных видов, допускал
сокрытие известных данных; в том, что сообщал Мясоедову и
Альтшиллеру, заведомо для него состоявшими германскими аген-
тами, секретные сведения; в том, что содействовал вступлению в
армию уже во время войны германскому агенту Мясоедову. Та-
ковы были главнейшие пункты обвинения. Привлеченная к суду
жена Сухомлинова обвинялась как соучастница в государствен-
ной измене.
На процессе Сухомлинова бывший начальник штаба верхов-
ного главнокомандующего генерал Янушкевич давал показания,
от которых, по словам корреспондента, волосы становились
дыбом. Не только не хватало достаточного количества снарядов
и патронов, но их часто совсем не было. На двух солдат
1 См. «Падение царского режима». По материалам чрезвычайной комиссии
Временного правительства, Допрос бывшего военного министра Беляева
17 апреля 1917 г., т. 11, 1925, стр. 184.
15 М. Н. Гер нет, т. 4
226
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
приходилось по одной винтовке. Германские батареи становились*
на расстоянии двух тысяч шагов от наших вооруженных сил и
беспрепятственно их расстреливали. Командированный на Кав-
каз генерал Фролов буквально разрыдался, докладывая Януш-
кевичу об отсутствии снарядов в нашей армии. Когда было-
решено выпустить четыре снаряда по неприятелю, солдаты кре-
стились, говоря: «Слава богу, наша артиллерия заговорила».
Другой свидетель, профессор фортификации Николаевской
академии, Величко удостоверял, что «солдаты не только в окопы
шли с палками, но даже на палках вместо ружей обучались
стрельбе. Русские заводчики предлагали дать заказ их заводам.
Но им отвечали: «Русская армия ни в чем не нуждается» h
На суде выяснились близкие отношения военного министра
Сухомлинова с полковником Мясоедовым даже после того, как
начали крепнуть подозрения в шпионаже Мясоедова в пользу
Германии. Министр принял его на службу в армию, несмотря на
заявленные ему предостережения и подозрения относительно
Мясоедова. Сухомлинов принимал у себя Мясоедова и сам бывал
у него. Вскоре было установлено участие Мясоедова в шпионаже,,
и он был расстрелян.
Прежде чем все эти безобразия, творившиеся в царской армии,,
раскрылись на суде, они были уже известны не только правитель-
ству, но и самому народу. Иначе и быть не могло. Сыны этого
народа умирали тысячами на полях сражения, героически отби-
вая неприятельские атаки камнями и палками. Назначена была
специальная комиссия для выяснения недостачи снарядов в армии.
Военный министр продолжал управлять министерством и воз-
главлять русскую армию. «Все это вызывало ненависть и озлоб-
ление к царскому правительству среди рабочих, крестьян, солдат,,
интеллигенции, усиливало и обостряло революционное движение
народных масс против войны, против царизма как в тылу, так
и на фронте, как в центре, так и на окраинах» 1 2.
В военно-историческом архиве мы ознакомились со специаль-
ным делом об увольнении от службы военного министра Сухом-
линова. Интересно то, что дело начинается с записки, выясняю-
щей необходимость увольнения Сухомлинова. Записка оправды-
вала эту необходимость интересами не России, а самого
Сухомлинова. Она отмечала, что положение Сухомлинова, «бла-
годаря поднявшейся при этом травле и сплетням по городу,,
стало невыносимым». Напоминая, что работа комиссии о недо-
стаче снарядов в армии длилась уже четвертый месяц, этот
1 «Речь» 1917 Г. №№ 189 И 190.
2 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 167.
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ — ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
227
документ требовал ускорения окончания расследования, «служа-
щего лишь поводом к ложным слухам, дискредитированию власти
и правительства вообще» \
Сухомлинов просил царя уволить его в отставку, и 8 марта
1916 г. последовал указ Государственному совету об отставке
военного министра Сухомлинова по прошению. По новой просьбе
отставленного военного министра царь пояснил, что Сухомлинов
должен считаться уволенным «с мундиром и пенсией».
В этом акте об увольнении Сухомлинова в отставку «с мун-
диром и пенсией» сказывалось благожелательное отношение к
нему Николая II. Оно находилось в противоречии с отношением
к этому бывшему министру широких кругов населения и некото-
рых придворных кругов. В частности, бездарный главнокоман-
дующий действовавшей армии великий князь Николай Николае-
вич целиком переносил на Сухомлинова причины неудач возглав-
лявшихся им войск 1 2. В еще большей степени благожелательное
отношение царя и царицы к бывшему военному министру сказа-
лось с того времени, когда царь был вынужден повелеть начать
судебное преследование по делу Сухомлинова и заключить его
в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.
За почти полувековое существование тюрьмы Трубецкого
бастиона в ней не было заключенных столь высокого служебного
положения, какое занимал Сухомлинов.
Пребывание Сухомлинова в одиночной камере крепости нача-
лось с 20 апреля 1916 г. С этого же времени начались неустанные
заботы о нем царицы и царя. В опубликованной «Переписке
Николая и Александры Романовых» царица не менее чем в десяти
своих письмах, адресованных Николаю и отправленных после за-
ключения Сухомлинова в крепость, обращалась к нему с той или
другой просьбой об арестованном. Мы выяснили, что такие
просьбы были заявлены ею в письмах 2 мая, 18 мая, 14 июня,
22 сентября, 27 сентября, 9 ноября, 10 декабря, 13 декабря, 17 де-
кабря 1916 г. Эти обращения начались уже на двенадцатый день
после того, как Сухомлинов попал в крепость. Александра Федо-
ровна сообщала Николаю 2 мая о получении ею письма Сухом-
линова и о своих переговорах с министром Штюрмером, которому
«известно, что государь любил Сухомлинова». Она также
1 ЦГВИА в Ленинграде, Военно-походная канцелярия его императорского
величества, 1915, фонд 7, дело 94.
2 См. Энциклопедический словарь Граната, изд. 7-е, т. 46, стр. 439.
Обвинителем выступил сам верховный главнокомандующий Николай Ни-
колаевич, которому нужно было найти какое-нибудь оправдание для своих
гяжких поражений.
15*
228
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
сообщала о своей просьбе к Штюрмеру переговорить с министром
юстиции Хвостовым держать Сухомлинова не в крепости, а в ка-
ком-нибудь другом месте L Об этой просьбе Александры Федо-
ровны Хвостов говорил при допросе его следственной комиссией
в 1917 году. По словам Хвостова, Штюрмер передавал ему, «что
императрица крайне встревожена тем, что Сухомлинов в крепости,
что будь он в тюрьме, она бы больше с этим примирилась». На
следующий же день Хвостов был принят царицей. Она подтвер-
дила ему свое недовольство относительно заключения Сухомли-
нова «в крепость, где, как говорила она, постоянно заключались
враги царя», а между тем он самый преданный слуга царя, от
которого царь слышал только правду. Хвостов успокаивал ца-
рицу, что крепость бывала местом заключения «для лиц других
крупных категорий», что в крепости для него гораздо легче, чем
под стражей в другой тюрьме 1 2.
На самом деле Сухомлинову были предоставлены в крепости
такие льготные условия содержания, которые не предоставлялись
никому за все время существования Петропавловской крепости
ни в тюрьме Трубецкого бастиона, ни в каком либо другом месте
заточения этой крепости. Об этом мы узнали из воспоминаний
самого Сухомлинова, опубликованных в 1918 году в Берлине на
немецком и русском языках, а в 1926 году и у нас, в Советском
Союзе.
В одиночной камере бывшего министра был поставлен склад-
ной столик. Мы уже знаем, что ни одна из 72 камер тюрьмы не
имела ни стула, ни даже табуретки, и заключенному предостав-
лялась для сидения лишь его кровать. Камера бывшего министра
украсилась креслом. На его кровати материал из грубой холще-
вой материи с трухлявой соломой заменился настоящим матра-
цем, и появилось собственное, его, министра, белье. Теперь было
на чем посидеть, полежать, а за столиком с удобствами заняться.
Здесь он писал дневник, который после освобождения показывал
министру Протопопову 3. За этим столиком, сидя в кресле, быв-
ший министр читал много книг.
Пребывание Сухомлинова в бастионе отмечено предоставле-
нием ему в виде исключения для прогулок времени даже до двух
часов в два приема. Из первой главы настоящей работы уже
1 См. Центрархив, Переписка Николая и Александры Романовых
1916—1917 ГГ., Т. IV, 1926, стр. 240.
2 См. «Падение царского режима», По материалам чрезвычайной комис-
сии Временного правительства, т. V, 1926, Допрос А. А. Хвостова 12 июля
1917 г.
3 См. «Падение царского режима», Показания 28 июля бывшего министра
Протопопова, т. IV, 1926, стр. 29.
Царские генералы - предатели и изменники родине 229
известно, что наибольшее время для прогулок не превышало полу-
часа и опускалось даже до десяти минут. Из этого общего пра-
вила было сделано для Сухомлинова такое важное исключение.
Стоит ли говорить, что бывшему министру, которому предо-
ставлялась такая широкая возможность выхода из душной, тем-
ной и сырой камеры на воздух, не пришлось, конечно, испытать
страшной духоты тюремного карцера. У него не было оснований
нарушать тюремные правила. Тюремный закон, как говсритсяг
не для него был писан.
Огромное значение имело то обстоятельство, что тюремной
администрации было известно покровительство заключенному со
стороны царя и царицы. Комендантом крепости был в то время,
по словам Сухомлинова, «его старый знакомый, бывший коман-
дующий войсками Одесского военного округа, генерал Никитин».
Вопреки обычной практике последний был частым гостем в камере
Сухомлинова, и недаром автор «Воспоминаний» называл его
«добрейшим генералом». Распоряжением же коменданта Сухомли-
нов был переведен из камеры № 43 в № 55, которую он охарак-
теризовал как лучшую.
Из материалов следственной комиссии 1917 года видно, что
сам Николай II стремился поскорее освободить Сухомлинова из
крепости. Бывший министр внутренних дел Протопопов приводил
слова Николая II, сказанные ему: «^еужели я поверю, что он
изменник; просто легкомысленный человек. Мне его жалко, ста-
рика. Что вы думаете, если ему переменить меру пресечения,
выпустить на квартиру? Домашний арест». Протопопов, предо-
стерегая царя, что перевод Сухомлинова из крепости под домаш-
ний арест-вызвал бы большой шум, предлагал перевести Сухом-
линова в помещение получше, «дать ему право ходить гулять
в крепости, но не выходить из крепости». Это приведет к облегче-
нию положения Сухомлинова «без скандалов». После этого Про-
топопов, исполняя повеление Николая II, лично побывал у комен-
данта крепости генерала Никитина и передал ему волю царя \
Надо думать, что комендант крепости, которого Сухомлинов
называл «добрейшим», после визита к нему Протопопова простер
свое доброе внимание к заключенному министру еще далее.
Кстати сказать, в воспоминаниях бывших узников Трубецкого
бастиона никогда не встречалось указаний на проявление комен-
дантами крепости доброты к узникам.
«Добрейшему» генералу Никитину выпало на долю счастье
объявить 11 октября 1916 г. бывшему военному министру
1 См. «Падение царского режима», Допрос бывшего министра Протопо-
пова 21 апреля 1917 г., т. II, 1925, стр. 302.
2£0
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сухомлинову об его освобождении и о переводе его на квартиру
под домашний арест. Тот же Протопопов посетил освобожден-
ного у него на дому и затем, по поручению последнего, передал
государю его благодарность за милости, ему оказанные.
Уместно вспомнить, что в деле освобождения Сухомлинова
из Петропавловской крепости сыграла решающую роль царица
Александра Федоровна, а на нее оказывал свое влияние извест-
ный «старец» Распутин. В своем письме от 14 июня 1916 г. она
писала Николаю о надежде Распутина на большую победу и
о просьбе его взять на поруки Сухомлинова, если это сбудется.
В другом своем письме (от 22 сентября 1916 г.) Александра
Федоровна передавала уже не просьбу Распутина, а его угрозу:
«Сухомлинова надо выпустить, чтоб он не умер в темнице, а то
неладно будет». В этом же письме просьба Александры звучала
особенно настоятельно: «Уже 6 месяцев он сидит в тюрьме —
срок достаточный (так как он не шпион) за все его вины. Он
стар, надломлен и не проживет долго. Было бы ужасно, если бы
он умер в тюрьме» L
В стенографических записях показаний различных лиц, допро-
шенных в 1917 году чрезвычайной следственной комиссией, вос-
произведен протокол допроса князя Андронникова. Он передавал
распространившиеся в 1916 году слухи о содействии Распутина
и Вырубовой освобождение Сухомлинова из крепости и о полу-
чении от Сухомлиновой крупного денежного подношения Распу-
тину, а Вырубовой — крупной суммы на лазареты.
Освобождение Сухомлинова из крепости еще не удовлетворяло
ни его самого, ни его сторонников. Их целью было добиться пол-
ного прекращения начатого следственно-судебного дела против
бывшего военного министра. Им едва не удалось достичь этого.
Министром юстиции была получена телеграмма царя с повеле-
нием прекратить дело Сухомлинова. Лишь по личному докладу
вновь назначенного тогда председателем совета министров Тре-
пова 14 ноября 1916 г. царь согласился не приводить в испол-
нение это свое повеление 1 2.
Вполне допустимо предположение, что покровители Сухомли-
нова добились бы прекращения его судебного дела, но через три
с половиной месяца прекратилось царствование Николая II,
и дело Сухомлинова, как мы уже напоминали, было передано Вре-
1 Центрархив. Переписка Николая и Александры Романовых, т. IV,
1926, стр. 57, см. также письма от 27 сентября — стр. 75, 9 ноября —
стр. 143, 10 декабря — стр. 175—176, 13 декабря — стр. 185, 17 декабря —
стр. 203; см. также письма — стр. 153, 368.
2 См. «Падение царского режима», т. II, 1925, Из допроса министра
Макарова, стр. 127—128.
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ — ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ РОДИНЕ
231.
менным правительством на рассмотрение уголовно-кассационного'
департамента Сената. Рассмотрение дела происходило с 10 августа
по 12 сентября 1917 г. В наши задачи не входит ознакомление
с подробностями этого процесса. Отметим лишь, что рассмотрение
этого дела в обширном зале здания армии и флота не привлекало
к себе общественного внимания, которое тогда было сосредото-
чено на развертывавшейся революции внутри страны и на воен-
ных событиях. Только в дни судебных прений зал был наполнен
публикой. Незадолго до окончания процесса произошел крупный
инцидент: к зданию суда подошли в большом числе солдаты. Они
заявили коменданту здания требование о выдаче Сухомлиноза
для суда над ним в казармах, мотивировав такое требование
чрезвычайной длительностью судебного процесса при очевидности
преступлений обвиняемого. Коменданту удалось убедить солдат
отойти от здания суда. В целях предосторожности Сухомлинов
был переведен на время суда из гостиницы, где он находился,
в Петропавловскую крепость.
Длительное рассмотрение дела Сухомлинова закончилось про-
должительными речами прокурора и защитников и последним
словом самого Сухомлинова, продолжавшимся час. Во время пре-
ний сторон за креслами судей стояли в большом числе интересо-
вавшиеся исходом процесса солдаты Волынского полка, перешед-
шего одним из первых в дни революции на сторону народа.
Совещание присяжных заседателей длилось с семи часов ве-
чера до четвертого часа утра. Их вердиктом Сухомлинов был
признан виновным в государственной измене, в бездействии и
превышении власти и в подлогах. Суд определил наказание
осужденному: без срока лишение всех прав состояния и ссылку
в каторжные работы.
20 сентября 1917 г. приговор был объявлен в окончательной
форме. Одновременно по ходатайству осужденного министр юсти-
ции и начальник главного тюремного управления разрешили ему
отбывать наказание в С.-Петербургской крепости во избежание
возможного самосуда в других местах лишения свободы. Здесь его
и застала Октябрьская революция. Через некоторое время он был
переведен в петроградскую тюрьму «Кресты» и по амнистии от
I мая 1918 г. освобожден. Из Петрограда он тайно перебрался
за границу и прибыл в Германию — в страну, в пользу которой
он занимался шпионажем, предавая свою Родину.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ,
ПРЕВРАЩЕННАЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ В МУЗЕЙ
С" X j астоящим, четвертым томом «Истории царской тюрьмы»,
*в-Ц| как было сказано выше, заканчивается история служения
JIГ11 Петропавловской крепости царизму. Вскоре после
Октябрьской революции Петропавловская крепость стала
филиалом Музея революции РСФСР.
Так начался новый и последний период истории крепости: ее
служение царизму, варварству и деспотизму было заменено слу-
жением культуре, просвещению широких масс населения нашей
страны и ознакомлению их с героической борьбой революционе-
ров за свободу и счастье нашей родины.
В Париже, на площади Бастилии, разрушенной в 1789 году
народом, была укреплена доска с надписью: «Здесь танцуют».
Над входом в бывшую государственную тюрьму Трубецкого
бастиона можно бы поставить два слова: «Здесь учатся». Здесь
воспитываются в ненависти к проклятому прошлому царизма
с его бюрократией и буржуазией, в любви к борцам против этого
строя гнета и эксплуатации народа, за победу пролетариата.
Филиалом музея одновременно стали Петропавловский собор
и Трубецкой бастион. Царизм превратил огромный, залитый сол-
нечным светом собор в свой мавзолей, в усыпальницу российских
императоров и ближайших членов их семей. Их останки лежат
здесь в склепах под мраморными плитами.
Недалеко от императорских склепов стоит стиснутая высокими
крепостными стенами тюрьма Трубецкого бастиона. В мрачном
здании, куда не проникает луч солнца, семьдесят две одиночные
камеры — склепы для заживо погребенных.
Мертвая тишина царила в этой тюрьме даже и тогда, когда
в большинстве камер были заключены узники.
Оба эти склепа, стоящие один протиз другого, перестали слу-
жить своему назначению. В усыпальницу собора уже не попали
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
233
ни последний император, ни члены его семейства. День падения
царизма был вместе с тем днем освобождения из склепа Трубец-
кого бастиона Петропавловской крепости последних узников
произвола и насилия, которых Николай II успел за время своего
царствования заточить сюда в числе многих сотен.
Надо признать очень удачной мысль объявить государствен-
ными музеями Петропавловский собор и его соседку — тюрьму.
Оба здания контрастны не только по своей архитектуре, но и
политически. В политической контрастности лежит глубокий
смысл. Еще участник восстания декабристов 1825 года называл
Петропавловскую крепость «гнусным памятником самодержавия
на фоне императорского дворца». Они, по его словам, стоят один
против другого, «как роковое предостережение, что они не могут
существовать один без другого»
Так тюрьма Трубецкого бастиона оказалась, с одной сто-
роны, за крепостной стеной против дворца, где жили импера-
торы, а с другой — по соседству с соборОхМ, где их погребали.
Один из верноподданных слуг последнего Романова, генерал
Эллис — комендант Петропавловской крепости, возбудил в
1896 году вопрос о непристойности нахождения в пределах
С.-Петербургской крепости рядом с усыпальницей членов импе-
раторской фамилии государственной тюрьмы для важнейших
преступников его величества. В своем докладе он, между прочим,
писал: «Неоднократно высказывалось, что в крепости, где по-
коятся почившие императоры и члены императорской фамилии,
не место тюрьме». На эту же точку зрения встал и военный ми-
нистр, также признававший неприличным нахождение в стенах
Петропавловской крепости собора с гробницами царей рядом
с тюрьмою.
Однако министерство внутренних дел было заинтересовано
сохранить государственную тюрьму под своей рукой за надеж-
ными стенами крепости. Оно не видело ничего непристойного
в соседстве тюрьмы и собора и отстояло сохранение в полной
неприкосновенности Трубецкого бастиона 1 2.
Правильно поступило Советское правительство, сохранив оба
этих исторических памятника.
Посетители обнажают свои головы не в соборе Петра и Павла
перед гробницами, а в темных камерах тюрьмы Трубецкого
бастиона — перед светлой памятью борцов-революционеров,
мучеников — узников царских тюрем.
Петропавловская крепость, превращенная в музей, является
1 М. Н. Гер нет, История царской тюрьмы, т. 1, 1951, стр. 118.
2 М. Н. Гер нет, История царской тюрьмы, т. 3, 1952, стр. 160.
16 м. Н. Гернет, т. 4
234
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
одним из наиболее посещаемых исторических памятников Ленин-
града. В 1947 году число посетителей крепости достигло
111 165 человек. Оно поднялось в 1949 году до 200 тысяч человек
и достигло за первые семь месяцев 1950 года крупной цифры —
150 тысяч человек. Эти- цифры — огромны. Посетители идут
в крепость целыми экскурсиями, группами и в одиночку. Среди
них не только ленинградцы, но и приезжие со всех концов СССР.
Своей известностью Петропавловская крепость-музей обязана
царизму. Это он прославил ее и добился того, что страшная и в
то же время печальная слава этой крепости не померкла и за эти
три с лишним десятка лет, протекшие со дня свержения самодер-
жавия. Такая «слава» была куплена ценой свободы и жизни
многих тысяч узников Петропавловской крепости, врагов царизма
и борцов за свободу нашей страны, участников двухсотлетней
борьбы, закончившейся победой пролетариата.
Знаменательно было выступление в пределах самой Петро-
павловской крепости И. В. Сталина за три с половиной месяца
до Октябрьской революции: 6 июля 1917 г. он своим обраще-
нием предотвратил еще недостаточно подготовленное вооружен-
ное выступление гарнизона крепости. Через три с половиной
месяца эта крепость стала в Октябрьские дни 1917 года опорой
восстания столичного пролетариата.
Задачи Петропавловской крепости как государственного музея
определились всей историей этой крепости. Музей является
культурно-просветительным учреждением. Его основная задача
состоит в показе развития революционного движения в России
за последние двести лет царизма, подготовки величайшего собы-
тия в мировой истории — Октябрьской революции.
В неутвержденном пока проекте его организации намечен ши-
рокий круг работы. Фактически часть намеченного плана уже
и осуществляется. В круг деятельности музея проект включил:
а) собирание иллюстративных, архивных и других материалов
по истории крепости;
б) хранение и систематическая обработка коллекций музея;
в) исследование мест заключения в Петропавловской кре-
пости; *
г) организация экспозиции по истории общественного дви-
жения в России, кончая ролью крепости в Октябрьскую рево-
люцию;
д) устройство выставок и экскурсий на темы о Петропавлов-
ской крепости и проведение этой культурно-просветительной
работы в самой крепости и вне ее;
е) опубликование научных трудов;
ж) составление путеводителей по музею;
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
235
з) устройство периодических совещаний при участии пригла-
шенных сторонних специалистов и консультантов Ч
В настоящее время культурно-пропагандистская работа госу-
дарственного музея Петропавловской крепости состоит, во-пер-
вых, в демонстрировании этой крепости, сопровождающемся
пояснительными лекциями экскурсоводов, и, во-вторых, в демон-
стрировании специальных экспозиций помещений тюрьмы Тру-
бецкого бастиона.
Экскурсии по крепости проводятся, начиная с Крепостной
площади, где выставлен план всей крепости. Вслед за тем вни-
мание экскурсантов обращается на «Комендантский дом», где
происходили такие важные в истории крепости события, как суд
над декабристами.
Невдалеке от «Комендантского дома» стоит Петропавловский
собор. Здесь экскурсоводы говорят, с одной стороны, о его архи-
тектурно-художественных достопримечательностях, а с другой —
раскрывают роль этого собора в деле пропаганды монархизма
и поддержания авторитета царствовавшей династии.
Экскурсанты останавливаются перед такими местами заклю-
чения, как Николаевская и Васильевская куртины и бастион
Зотова. Они спускаются через ворота крепости к пристани, носив-
шей при Петре I название «Царской», потому что он обычно при-
чаливал сюда на лодке при посещении крепости. При последнем
Романове, вошедшем в историю под именем Николая «крова-
вого», эта пристань стала называться «пристанью смертников».
Основанием для такого зловещего наименования послужила по-
садка именно здесь на полицейский пароход узников Петропав-
ловской крепости при отправке их на казнь в Шлиссельбургскую
крепость, на Лисий Нос под Кронштадтом.
Экскурсоводы приводят посетителей крепости на территорию
Алексеевского равелина, где с 1797 года и до 1884 года функцио-
нировала самая страшная из всех тюрем Петропавловской кре-
пости тюрьма — «Секретный дом» Алексеевского равелина1 2.
Хотя это место заточения и было закрыто в 1884 году и само
1 См. «Отчет Ленинградского музея революции РСФСР за 1947 г.»
(находится, как и другие отчеты, в Министерстве Культуры РСФСР). См.
о Петропавловской крепости как музее: «Петропавловская крепость» (путе-
водитель, под общей редакцией С. Д. Павловой, составил Г. С. Холев, Л.,
1947); В. И. Пилявский, Петропавловская крепость, 1950. В этой бо-
гато иллюстрированной работе' имеется отдел «Крепость-музей», стр. 34—40;
К. В. Ползикова-Рубец, Петропавловская крепость (экскурсия), Л.,
1927.
2 На плане 1768 года на площади Алексеевского равелина значилось
под № 24 здание деревянной тюрьмы, но уже в 80-х годах XVIII века о ней
нет упоминаний; Г. С. Холев, Петропавловская крепость, 1947, стр. 39.
16*
2^6
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
здание снесено в 1895 году, но именно эта тюрьма памятна зато-
чением в ней участников революционного движения, начиная
с солдат Семеновского полка, декабристов, петрашевцев и кончая
народовольцами. На этом месте экскурсанты слышат имена, на-
всегда вошедшие в историю общественного движения нашей
родины, и в том числе имя Н. Г. Чернышевского. Царизм снес за
33 года до своей гибели этот свой оплот и заменил его тюрьмой
на острове Шлиссельбург. Экспозиция, устроенная в тюрьме
Трубецкого бастиона, посвященная истории Алексеевского раве-
лина, лишь в очень слабой степени напоминает посетителям роль
«Секретного дома» Алексеевского равелина в истории русского
революционного движения.
Последним этапом экскурсии является тюрьма Трубецкого
бастиона. Она сохранилась в неприкосновенности. Протекшие со
дня ее устройства 80 лет не разрушили ее крепких стен, и следует
принять все меры, чтобы сохранить в целости этот исторический
памятник глубочайшего значения. Он этого заслуживает. За это
говорят сотни тысяч его посетителей.
К моим словам, что тюрьма Трубецкого бастиона сохранилась
в неприкосновенном виде, следует внести поправку. Ведь время
не только разрушает, но и созидает.
В начале 1900 годов в садике росли маленькие деревца. Теперь
те из них, которые выжили свою неволю среди высоких стен
крепости, выросли в большие деревья и остаются немыми свиде-
телями бывших прогулок возле них узников крепости. Но многие
деревца погибли так же рано, как и сами узники. Часть их погибла
за годы Великой Отечественной войны советского народа против
гитлеровских захватчиков. В 1948 году посажено пятнадцать
лип, которые изменяют общий вид садика.
Тюрьма Трубецкого бастиона, превращенная в музей, должна
сохранять свой прежний вид тюрьмы. С этой точки зрения макет
жандарма, подсматривающего в глазок одиночной камеры, создает
у посетителя надлежащее впечатление.
Точно так же оживает перед посетителями эта ныне пустая
тюрьма, когда они видят через глазок одиночной камеры фигуру
умирающего на кровати заключенного или когда они видят макет
арестанта, перестукивающегося через стенку с товарищем по
заключению. Посетитель наглядно представляет себе тягости
тюремного режима с его разобщением от внешнего мира, с полным
гнетущим одиночеством, с постоянным надзором жандарма... Это
впечатление достигает своего высшего напряжения при посещении
тюремного карцера, крохотной клетушки за двумя дверями, око-
ванными железом, с окном, затемненным металлическими став-
нями.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
237
Впечатление, производимое тюрьмой на посетителей, усили-
вается демонстрированием перед ними одиночных камер, в кото-
рых были заключены Николай Морозов, Александр Ульянов, Вера
Фигнер, Максим Горький, Пантелеймон Лепешинский, Николай
Бауман и др. Встают в памяти образы этих людей, воскресают
их дела, их служение народу и делу революции и ее победы.
Во время моих неоднократных посещений Петропавловской
крепости я бывал в ней и вместе с экскурсией. Я видел и чув-
ствовал, какое глубокое впечатление оказывали на посетителей
эти экскурсии. Велико было их воспитательное значение. Росла
и крепла ненависть к проклятому прошлому. Ширилось и углуб-
лялось сознание огромной важности великой победы Октябрь-
ской революции.
Мое последнее посещение крепости было в апреле 1949 года.
Я совершал, так сказать, генеральный осмотр мест заключения
Петропавловской крепости перед выпуском этого тома «Истории
царской тюрьмы».
Мои впечатления при этом не первом посещении Трубецкого
бастиона были прежние, нисколько не ослабевшие за ряд лет. Но
было еще одно и новое переживание. На этот раз впервые я вошел
внутрь Невской куртины, где в одном из казематов содержался
в 1866 году еще совсем молодым человеком мой отец. Теперь
я семидесятипятилетним стариком перешагивал через порог этой
куртины в качестве историка, где мой отец провел долгие месяцы
в качестве политического заключенного. Я чувствовал какое-то
особое отношение к крепости. Отец боролся против режима, кото-
рый поддерживался этой крепостью, а сын его дожил до счастья
быть ее историком, чтобы по мере сил ознакомить читателей
с историей политической борьбы, которую вели несколько поко-
лений узников Петропавловской крепости.
В заключение этой главы я остановлюсь на тех записях, кото-
рых так много сделано посетителями тюрьмы Трубецкого ба-
стиона в специально для этого предназначенных книгах. Мое
общее впечатление от них подтверждает огромное воспитательное
значение посещений Петропавловской крепости. Большинство
записей сделано от имени коллективов посетителей. Такими посе-
тителями были студенты высших учебных заведений из разных
городов Союза, матросы с различных судов, курсанты с разных
специальных курсов, офицеры Советской Армии, рабочие заво-
дов и фабрик, учителя, сотрудники музеев, научные работники
высших учебных заведений, артисты, железнодорожные служа-
щие и др.
Основное содержание записей экскурсантов сходно, и поэтому
я ограничусь воспроизведением здесь лишь нескольких из них.
238
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
«Мы, студенты юридического факультета Ленинградского
ордена Ленина Университета имени А. А. Жданова, с чувством
глубокого волнения и большого интереса осмотрели и ознакоми-
лись с историческим прошлым крепости. Мы до глубины души
были возмущены зверствами, жестокостью и бесчеловечностью
царского самодержавия, заточавшего передовых представителей
русского народа того времени в темницах этой крепости.
Мы уходим из музея еще больше воодушевленными, гордыми
за успехи, достигнутые нашим государством и советским народом,
превратившим свою страну в цветущий сад социализма.
Мы от имени советского студенчества заявляем, что всякие
попытки американских и других империалистов свернуть нас с
этого пути окончатся позорным для них провалом и наступит
светлый день для всего прогрессивного человечества».
«Незабываемые минуты глубокого волнения пережиты нами
в стенах Петропавловской крепости. Вновь переносишься мыслями
в ужасное прошлое, полное бесправия и насилия, преследования
всего передового, прогрессивного. И еще глубже чувствуешь тор-
жество прбеды нашей революции, нашего советского строя».
«Группа курсантов Ленинградского Военно-политического
училища имени Энгельса, посетив музей «Петропавловская кре-
пость», еще больше узнала о героической борьбе за освобождение
трудящихся, славных буревестниках Октябрьской социалистиче-
ской революции — революционерах трех поколений.
Их беспримерные подвиги вдохновят нас на новые патриоти-
ческие поступки и придадут новые силы в нашей борьбе за их
идеи — идеи освобождения человечества от рабства капитала».
«Впечатление неизгладимое. С волнением осматриваешь места
заключения лучших борцов за свободу, и как радостно, что эта
тюрьма тюрем — Петропавловская крепость — превращена в му-
зей. А этот музей учит нас, как труден был путь, приведший
к победе, свободе, просвещению, народной Советской власти.
На нас, приехавших в г. Ленинград с далекой Камчатки,
Петропавловская крепость произвела неизгладимое впечатление».
Этот общий тон экскурсантских записей ярко говорит о силе
впечатлений посетителей тюрьмы Трубецкого бастиона, о глубо-
ком патриотическом чувстве отдать свои силы на защиту завоева-
ний Октябрьской революции и делу освобождения всего челове-
чества от оков капитализма на пути к победе коммунизма.
ПЕРЕЧЕНЬ ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Общий вид Петропавловской крепости.
Петропавловская крепость. Мемориальная доска на Трубецком бастионе.
Стена Трубецкого бастиона.
Тюрьма Трубецкого бастиона. Вид со стороны Екатерининской куртины.
Тюрьма Трубецкого бастиона. Макет жандарма, подсматривающего через
«глазок» в камеру.
Тюрьма Трубецкого бастиона. Макет перестукивающегося узника.
Невская куртина и площадка, с которой увозили приговоренных к казни
на Лисий Нос.
Лисий Нос. План местности, где производились казни осужденных.
Одиночная камера М. Горького в С.-Петербургской (Петропавловской)
крепости.
Фотография с рисунка М. Горького плана его одиночной камеры Петро-
павловской крепости, тюремной двери, окна и столика камеры.
Фотография с рисунка М. Горького схематического плана тюремного
двора Петропавловской крепости, на котором он обозначил пунктиром до-
рожку своих прогулок.
Фотография с первой страницы рукописи М. Горького «Дети солнца»,
написанной в Трубецком бастионе.
Рисунок И. Е. Репина: «А. М. Горький читает пьесу «Дети солнца»,
написанную им в Трубецком бастионе Петропавловской крепости».
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
ПРЕДИСЛОВИЕ........................................... 3
Глава первая
РЕЖИМ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ
КРЕПОСТИ
§ 1. РЕЖИМ В АРЕСТАНТСКИХ ПОМЕЩЕНИЯХ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Инструкция 1898 года для заведования арестованными, арестант-
скими помещениями С.-Петербургской крепости и наблюдательной
командой. «Правила о содержании арестованных в С.-Петербургской
крепости». Места заключения в крепости. Власть заведующего арестант-
скими помещениями. Объем власти коменданта крепости. Широкие пол-
номочия при назначении дисциплинарных наказаний узникам. Трубец-
кой бастион как место предварительного заключения. Распространение
болезней среди заключенных. Примеры отказа коменданта переводить
заключенных в больницу. Самоубийства заключенных. Сокрытие комен-
дантом покушений на самоубийство в крепости. Антисанитарные усло-
вия заточения в крепости нижних чинов электротехнической роты.
Психические заболевания в крепости. Отношение коменданта к меди-
цинским освидетельствованиям. Отказ департамента полиции от обслу-
живания узниц женским персоналом. Сырость и темнота в камерах.
Архивный документ с протестом заключенного против режима. Наше
обследование «конторской книги о прогулках» в крепости. Условия
письменных занятий в бастионе. Ревизия департаментом полиции тю-
ремной библиотеки. Изъятие департаментом массы книг из библиотеки
бастиона. Инструкция 1911 года по распорядку дня в тюрьме Трубец-
кого бастиона. Литературные и научные занятия в тюрьме. Предсмерт-
ные заявления приговоренного к казни о решении им математической
задачи. Свидания заключенных о родными по инструкции и на прак-
тике. Письмо коменданта в департамент полиции по вопросу о свида-
ниях узников. Свидания с защитниками. Отношение к ним коменданта.
Благосклонное отношение к свиданиям германского консула-шпиона и
бывшего военного министра. Меры коменданта против попыток общения
заключенных. Борьба с голубями. Сведения о ремонте в бастионе.
Отбор заключенных для Трубецкого бастиона. Изменение состава уз-
ников за последние годы существования крепости ... t ... . 15
ОГЛАВЛЕНИЕ
241
Стр.
§2. РЕЖИМ ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ЕКАТЕРИНИНСКОЙ КУРТИНЕ
Льготный режим заключения в Екатерининской куртине. Сюда
попадали лишь избранные осужденные. Среди заключенных находи-
лись виновники позорной сдачи Порт-Артура и русского флота. Две
инструкции 1910 года о содержании Екатерининской куртины ... 39
§ 3. ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ В ЦИФРАХ
Отсутствие всяких печатных сведений по статистике об узниках
Трубецкого бастиона. Наша обработка собранных нами архивных ма-
териалов. Погодовое поступление мужчин и женщин в Трубецкой ба-
стион в 1900—1916 гг. Продолжительность пребывания заключенных
в Трубецком бастионе. Объяснения кратких сроков содержания в кре-
пости приговоренных военно-полевыми судами. Чрезмерно длительные
сроки пребывания в крепости. Места выбытия или основания выбытия
из Трубецкого бастиона в 1900—1916 гг. Отсутствие сведений о пар-
тийности. Сословие и профессия заключенных в Трубецкой бастион в
1900—1916 гг. Таблица В. И. Ленина о сословном составе привлечен-
ных к обвинению за государственные преступления. Демократизация
освободительного движения и изменение классового состава обвиняе-
мых в государственных преступлениях. Перечень некоторых заключен-
ных в Екатерининскую куртину. Число поступивших сюда в XX веке.
Сроки пребывания в куртине.................................. 41
Глава вторая
ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
§ 4. ЖЕРТВЫ ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ ЮСТИЦИИ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Отражение военно-полевой юстиции на истории Трубецкого ба-
стиона. Число смертников и сроки их пребывания в бастионе. Месяцы
и числа казней. Военно-полевой суд заседал в Трубецком бастионе . 58
§ '5. НОВЫЕ ДОКУМЕНТЫ О ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДАХ
Резолюция царя 6 июля 1906 г. — начало истории военно-полевых
судов. Объяснения военного прокурора Павлова. Записка министра
юстиции. Закон 19 августа 1906 г. Требования Николая II о приме-
нении этого закона. Секретное донесение председателя Московского
военно-окружного суда. Стремление местных властей усилить репрессию
в борьбе с революцией. Распоряжение о порядке исполнения казни.
План местности «Лисий Нос», где производились казни. Разборная ви-
селица. Кронштадтский генерал-губернатор об исполнении казни. Одес-
ский генерал-губернатор о том же. Заседание совета министров 9 фев-
раля 1907 г................................................. 61
§ 6. ЗАСЕДАНИЯ ВОЕННО-ПОЛЕВОГО СУДА
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Характеристика заседания военно-полевого суда. Подлинное про-
изводство военно-полевого суда. Всякое отсутствие в нем признаков
судебного разбирательства. Журнал заседания. Изучение нами записей 68
242
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
§ 7. КАЗНЬ ОСУЖДЕННЫХ ПО ПРИГОВОРАМ
ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДОВ
Выдача осужденных из крепости исполнителям приговора. Перевоз
их к месту казни. Исполнение казни. Потопление трупов казненных . 71
§ 8. СТАТИСТИКА ВОЕННО-ПОЛЕВЫХ СУДОВ
Архивное дело со списками казненных по приговорам йоенно-поле-
вых судов. Периодические сводки фамилий казненных в печати. Приказ
министра внутренних дел представить официальные списки казненных.
Моя обработка официальных сведений о казненных по приговорам
военно-полевых судов. Перечень пунктов, где были казни. Месяцы
казней......................................................... 73
Глава третья
ВОЕННО-ОКРУЖНЫЕ СУДЫ И ТРУБЕЦКОЙ БАСТИОН
§ 9. СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ЦАРИЗМА О СМЕРТНОЙ КАЗНИ
ПО ПРИГОВОРАМ ВОЕННЫХ СУДОВ
Военно-окружные суды — проводники беспощадной и бесстыдной
классовой юстиции. Влияние военно-полевых судов на военно-окружные
суды. Число узников Трубецкого бастиона, казненных по приговорам
военно-окружных судов. Усиление роли смертной казни. Из истории
конфирмации смертных приговоров. Вопрос о рассмотрении дел лишь
по результатам полицейских дознаний. Доклад варшавского генерал-
губернатора министру внутренних дел от 6 июля 1906 г. о смерт-
ных приговорах. Вопросы о месте исполнения смертных пригово-
ров. Начальник Главного судного управления военного ведомства Пав-
лов с 1905 году о смертной казни. Переписка между Столыпиным и
прибалтийским генерал-губернатором о пропуске кассационных жалоб
смертников. Министерство внутренних дел и наместник Кавказа о кас-
сационных жалобах смертников. Спор Столыпина и помощника глав-
нокомандующего войсками гвардии и петербургского военного округа
о праве конфирмации приговора. Другие секретные документы по
объему применения смертной казни .......................
§ 10. КАРАТЕЛЬНЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ ЦАРСКИХ ПАЛАЧЕЙ В 1905 ГОДУ
И ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ ПОЛКОВНИКА МИНА,
РАССМОТРЕННОЕ ВОЕННО ОКРУЖНЫМ СУДОМ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Политическая обстановка в России после 9 января летом и осенью
1905 г. Действия командира Семеновского полка Мина по усмиоению
московского восстания. Различные моменты этого восстания. Шифро-
ванная переписка министра внутренних дел и московского генерал-гу-
бернатора. Обращение рабочих и служащих г. Москвы к городскому
главе. Бессудные расстрелы. Арест фабриканта Шмидта. Благодарность
царя Мину. Архивное дело об убийстве Мина. Заключение Коноплян-
никовой в бастион. Суд над ней в помещении бастиона 26 августа
1906 г. Секретный доклад о заседании военного суда. Казнь в Шлис-
с^льбургскоц крепости , ........................... . .
ОГЛАВЛЕНИЕ
243
Стр.
Глава четвертая
БОРЦЫ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
§ 11. УЗНИКИ ТРУБЕЦКОГО БАСТИОНА
В ПЕРВЫЕ ГОДЫ XX ВЕКА
Начало исследуемого нами периода 1900—1917 гг. совпало с перио-
дом образования из разрозненных групп и кружков единой Российской
социал-демократической рабочей партии. Рост забастовок в России.
Жандармские обзоры о роли «Союза борьбы». Сообщение охранного
отделения Петербурга о воззваниях к рабочим на различных заводах.
Аресты и обыски в декабре 1898 года среди рабочих Петербурга. Аре-
сты и обыски в Петербурге 13 марта 1900 г. Сообщение охранного
отделения в губернское жандармское управление С.-Петербурга 13 фев-
раля 1901 г. об усилении деятельности «Союза борьбы». Наши све-
дения из архивного дела о найденных прокламациях к рабочим по
Шлиссельбургскому району С.-Петербурга в 1900—1901 гг. Заклю-
чение в Трубецкой бастион Ногина (с 3 октября 1901 г. по 29 марта
1902 г.), Лепешинского (с 20 ноября 1902 г. по 20 февраля 1903 г.).
Революционный путь Ногина. Описание Лепешинским своего пребыва-
ния в Петропавловской крепости. Сведения департамента полиции о ре-
волюционной деятельности Лепешинского. «Искровцы» —• Ногин, Фле-
гонтов и Андропов в Трубецком бастионе...................... 101
§ 12. БОРЬБА ЦАРИЗМА С РАБОЧИМ ДВИЖЕНИЕМ
В ПЕТЕРБУРГЕ В 1905-1917 ГОДАХ
Усиление борьбы царизма в 1905 году с рабочим движением. Мас-
совые аресты и обыски в Петербурге. Аресты членов военной организа-
ции РСДРП в 1906 году. Приговор военного суда 1907 года. Аресты
5 ноября 1908 г. Новые аресты по делу С.-Петербургской военной ор-
ганизации при ЦК РСДРП. Суд над матросами в С.-Петербурге в июне
1912 года. Военно-морской суд над 52 матросами в 1913 году. Набег
С.-Петербургского охранного отделения на С.-Петербургский комитет
РСДРП(б) 9 апреля 1914 г. Заключение в Петропавловскую крепость
в феврале 1916 года борцов за рабочее дело.................. 112
§ 13. СКЛАДЫ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
И ПОДПОЛЬНЫЕ ТИПОГРАФИИ
Заключение в крепость с половины 60-х годов за доставку из-за
границы нелегальной литературы с ростом рабочего движения. Органи-
зация В. И. Лениным доставки литературы из-за границы в Россию.
Склады агитационной рабочей литературы в С.-Петербурге. Из дел
департамента полиции о раскрытых складах литературы. Изменения в
1900 годах сравнительно с 1890 годами характера конфискованной ли-
тературы. Подпольные типографии. Интенсивная борьба с ними жан-
дармерии. Провокации ее агентов. Оборудование тайных типографий.
Раскрытие в С.-Петербурге тайной типографии РСДРП(б) в 1913, 1914,
1915 гг. И. В. Сталин об основном содержании агитационной литера-
туры 1905 году. Лецип о задачах печати и различные годы ...» И?
244
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр,
Глава пятая
МАКСИМ ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
§ 14. РЕВОЛЮЦИЯ, А НЕ МИРНОЕ, ОБНОВЛЕНИЕ РОССИИ
Представители передовой мысли —• узники Петропавловской кре-
пости, начиная с Радищева. Политическая обстановка в январе 1905 го-
да. Заключение в крепость 9 января 1905 г. Максима Горького.
В. И. Ленин о «кровавом воскресенье». И. В. Сталин о 9 января. При-
зыв Горького к революции. Первый допрос Горького жандармами . . 124
§ 15. ВОЗЗВАНИЕ МАКСИМА ГОРЬКОГО В СВЯЗИ
С СОБЫТИЯМИ 9 ЯНВАРЯ
Воззвание Горького 9 января 1905 г. Горький — очевидец событий
9 января. В 1907 году Горький издал в Берлине свой очерк о 9 ян-
варя. Общая характеристика этого очерка. Психология толпы, шедшей
ко дворцу. Изменение этой психологии после расстрела. Слова Ленина
после 9 января о ближайшем наступлении революции........... 128
§ 16. ОБЫСК У МАКСИМА ГОРЬКОГО И ЕГО АРЕСТ
Посещение общественными деятелями 8 января министров. Обыск
в квартире Горького в Риге. Заключение Горького в рижскую тюрьму.
Переправка его в Петропавловскую крепость.................. 132
§ 17. ПРОТЕСТ ПЕРЕДОВОЙ МИРОВОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ
ПРОТИВ АРЕСТА ГОРЬКОГО И ЕГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
В ПЕТРОПАВЛОВСКУЮ КРЕПОСТЬ
Быстрое распространение в России и за границей известий об
аресте Горького. Запрет сообщений в русской печати о 9 января и о
Горьком. Протесты рабочих на заводах. Демонстрации в театрах. Про-
тесты в зарубежной печати. Протесты немецких ученых и литераторов.
Протесты в других странах.................................. 134
§ 13. ГОРЬКИЙ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Отрицательное отношение Горького к опубликованию тюремных
воспоминаний. Приказ о заключении Горького в крепость. Доклад царю
о заключении Горького. Переодевание Горького в арестантское платье.
Описание камеры № 39. Зарисовка Горьким плана его камеры и дво-
рика для прогулок. Хронологический дневник пребывания Горького в
Трубецком бастионе. Переписка Горького с близкими. Доставка книг
в крепость для Горького.................................... 138
19. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАНЯТИЯ ГОРЬКОГО В КРЕПОСТИ
Две недели запрещения Горькому заниматься литературным творче-
ством. Заявление Горького о разрешении литературных занятий. Время
написания пьесы «Дети солнца». Слова Горького о его работе над этой
ОГЛАВЛЕНИЕ
245
Стр.
пьесой. Картина Репина «Горький читает пьесу «Дети солнца». Отзыв
цензора об этой пьесе. Нарастание волны революционного движения
привело к разрешению постановки этой пьесы. Что послужило источ-
ником написания пьесы......................................150
§ 20. ДОЗНАНИЕ И СЛЕДСТВИЕ ПО ДЕЛУ 9 ЯНВАРЯ 1905 ГОДА
Статья В. И. Ленина «Трепов хозяйничает». Рапорт департамента
полиции о революционном комитете. Обнаружение воззвания Горького.
Возбуждение обвинения Горького по ст. ст. 126 и 132 Уголовного
уложения. Воспоминания Горького о жандарме Конисском. Полицей-
ская справка о Горьком. Характер показаний Горького на допросах.
Их содержание. Позорный провал обвинения арестованных в составлении
преступного сообщества. Освобождение арестованных из крепости,
кроме Горького. Жандармерия старается создать новое обвинение в
связи с празднованием сорокалетия судебных уставов. Допрос Горького
1 февраля. Содержание обвинительного акта против Горького. Рост
революционного движения привел к прекращению судебного преследо-
вания Горького............................................ 156
§ 21. БОЛЕЗНЬ А. М. ГОРЬКОГО И ЕГО ОСВОБОЖДЕНИЕ ИЗ КРЕПОСТИ
Антисанитарные условия содержания Горького в крепости. Ухуд-
шение его здоровья. Требования передовой общественности освобожде-
ния Горького. Обстоятельства, сопровождавшие освобождение Горького 166
Глава шестая
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ МАТРОСЫ И СОЛДАТЫ
В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
§ 22. УЧАСТИЕ МАТРОСОВ В РЕВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ РОССИИ
Статистика заключенных в Трубецком бастионе матросов. Матро-
сы— узники Петропавловской крепости в 1717 году. Матросы-декаб-
ристы 1825 года в крепости. Восстание матросов в 1827—1828 гг.
Даты революционного движения во флоте 1905—1907 гг. Политический
сыск в царском флоте. Заводские и фабричные рабочие во флоте. Вос-
стание в Свеаборге. Восстание в Кронштадте в 1906 году .... 170
§ 23. РАССТРЕЛЫ МАТРОСОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ
Секретный рапорт о расстреле 19 матросов. Их героическая смерть.
Другие казни в фортах Кронштадта. Документ о казни матросов с крей-
сера «Память Азова». Письма казненных матросов............ 176
§ 24. СОЛДАТЫ ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКОЙ РОТЫ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ
КРЕПОСТИ И СУД НАД НИМИ
Привод 14 ноября 1905 г. в Петропавловскую крепость 143 ниж-
них чинов электротехнической роты. Кошмарные условия содержания
их в манеже крепости. Режим в электротехнической роте. Революцио-
246
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
визирующее влияние «кровавого воскресенья» на солдат. О судебном
заседании. Приговор суда. Соотношение уголовной репрессии с подъе-
мом революционного движения.................................... 184
§ 25. МАТРОСЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
В 1911-1912 ГОДАХ И ПРОЦЕСС 1912 ГОДА
Политическая обстановка в России 1912—1914 гг. В. И. Ленин
о пропаганде в войсках. Список матросов, заключенных в Трубецкой
бастион в 1911—1912 гг. Донесения секретных агентов о революцион-
ном настроении во флоте, и в частности на крейсере «Аврора». Обви-
нительный акт о революционном движении на учебном судне «Двина»
и других кораблях в 1911 году. Пребывание матросов в Трубецком
бастионе в 1911—1912 гг. Приговор военно-морского суда по делу
59 матросов.............................,...................... 191
§ 26. ДЕЛО 1913 ГОДА О ПЯТИДЕСЯТИ ДВУХ МАТРОСАХ,
ОБВИНЯЕМЫХ ЗА УЧАСТИЕ В ВОССТАНИИ
Новое дело 1913 года о подготовке восстания матросами. Из 52 об-
виняемых 22 были заключены в Трубецкой бастион. Охранное отде-
ление о причинах революционного движения среди матросов. Роль про-
вокаторов в раскрытии заговора. Секретный доклад о судебном засе-
дании по делу 52 матросов. Речь защитников в суде. Ленин о дви-
жении в Балтийском флоте. Из обвинительного акта по делу матросов.
Социальный состав 52 обвиняемых матросов. Судьба осужденных
матросов .................................................... 196
§ 27. ПОСЛЕДНИЕ УЗНИКИ-МАТРОСЫ В КРЕПОСТИ
ПО ПРОЦЕССУ 1'16 ГОДА
Последние узники-матросы в Трубецком бастионе. Донесения
о настроениях на военно-морских судах. Анонимное письмо матроса
начальнику главного морского штаба. Суд над 31 матросом в июле
1915 г. Волнения на «Гангуте» в октябре 1915 года. Суд над матро-
сами «Рюрика» в марте 1916 года.’ Пять матросов в Трубецком ба-
стионе по делу 19 с двенадцати кораблей. Роль Петербургского ко-
митета Российской социал-демократической рабочей партии в пропа-
ганде среди матросов. Прокламации большевиков. Обвинительный акт
по делу 19 матросов. Воззвание «Петроградского комитета» партии •
большевиков о подготовке рабочих к демонстрации против суда над
матросами. Приговор по делу 19 матросов 26 октября 1916 г. . . . 203
§ 28. ПОСЛЕДНИЕ УЗНИКИ-СОЛДАТЫ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Последние узники Петропавловской крепости—19 солдат Павлов-
ского полка. 27 февраля. 1917 г. на улицах Петербурга. Выступление
4-й роты Павловского полка на стороне народа. Заключение в крепость
19 солдат полка. Показания генерала Хабалова чрезвычайной комиссии
Временного правительства. Освобождение узников из крепости восстав-
шим народом и войсками...................................... 212
ОГЛАВЛЕНИЕ
247
Стр,
Глава седьмая
ЦАРСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ —ПРЕДАТЕЛИ И ИЗМЕННИКИ
РОДИНЕ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
§ 29. ПРОЦЕСС АДМИРАЛА НЕБОГАТОВА
Соперничество империалистических стран за рынки сбыта и русско-
японская война. Причины поражения царских войск. Контр-адмирал
Небогатое и другие командиры кораблей, осужденные за сдачу япон-
цам. В. И. Ленин о русско-японской войне. Генерал-адъютант Стессель.
Процесс Небогатова в особом присутствии военно-морского суда. При-
говор суда ............................................. 215
§ 39. ПРОЦЕСС ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТА СТЕССЕЛЯ
Сдача Порт-Артура. Потребовалось два года для разрешения на
предание Стесселя суду. Обвинительный акт. Поведение председателя
суда.................................................... 219
§ 31. НЕБОГАТОЕ И СТЕССЕЛЬ В ЕКАТЕРИНИНСКОЙ КУРТИНЕ
ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
Милости царя к генералам, осужденным за сдачу японцам Порт-
Артура и кораблей. Снабжение камеры Стесселя новой обстановкой.
Предоставление ему денщика для обслуживания. Разрешение ежеднев-
ных свиданий. Сообщение в печати о льготном режиме. Милости царя
женам осужденных командиров............................. 221
§ 32. ВОЕННЫЙ МИНИСТР СУХОМЛИНОВ В ТРУБЕЦКОМ БАСТИОНЕ
Покровительство немецкой партии при дворе военному министру
Сухомлинову. Из протоколов следственной комиссии Временного прави-
тельства. Обвинительный акт по делу Сухомлинова. Судебное заседание
по этому делу. Дело военно-исторического архива об увольнении Су-
хомлинова. Пребывание Сухомлинова в Трубецком бастионе. Из пере-
писки царицы с царем о Сухомлинове. Воспоминания Сухомлинова
о его пребывании в крепости. Заботы царицы о заключенном. Роль
Распутина в освобождении Сухомлинова. Обвинительный приговор.
Бегство Сухомлинова за границу.......................... 224
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ,
ПРЕВРАЩЕННАЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ В МУЗЕЙ
Петропавловская крепость на службе царизму до 1917 года и на
службе народу после революции. Превращение Петропавловского со-
бора и Трубецкого бастиона в государственный музей революции.
Контрастность обоих этих памятников царизма. Слова декабриста
А. М. Муравьева «о Петропавловской крепости на фоне Зимнего
дворца». Политическое значение сохранения Трубецкого бастиона как
музея революции. Статистика посещения крепости. Задачи крепости как
музея. Экскурсии по крепости. Впечатления экскурсантов. Записи
экскурсантов ......................................... 232
Редактор Н. Н. Блохин
Оформление
художника Г, С. Бершадского
Фронтиспис
художника Ю. М. Казмичева
Художеств, редактор Л. С. Морозова
Техн, редактор А. Н. Макарова
♦
Сдано в набор 16/XI 1953 г.
Подписано в печать 3/1II 1954 г.
Тираж 10 000 экз. А 01823. Бумага
60 X 92V16. Бум. Л. 8,2. Печ. л. 16,38
(в том числе 0,88 п. л. вклеек). Уч.-изд.
л. 16,15 (в том числе 0,69 вклеек).
Цена 10 р. 10 к.
Государственное Издательство
Юридической Литературы
Москва, 4, Товарищеский пер., 19,
Заказ № 2589.
3-я типография «Красный пролетарий»
Союзполиграфпрома Главиздата Ми-
нистерства культуры СССР. Москва,
Краснопролетарская, 16.