История Африки - Летнев А.Б., Субботин В.А.

Страны Северной Африки .
Страна и население на рубеже XVIII—XIX вв.

Ваххабитские реформы Мулай Слимана .
Франко-марокканский конфликт 1844 г.

$Англо-марокканский договор 1856 г. \$ Испано-марокканская война 1859—1860 гг.

Восстановление османской власти
Реформы периода Танзимата

Сенуситы и борьба против иностранного проникновения

Страны Северо-Восточной Африки
Страна и государство в XVIII в.

Отношения с Россией и вопрос о независимости Египта

Гражданская война 1801—1807 гг. Приход к власти Мухаммеда Али

Жизнь в поселении. Борьба за самоуправление. Расширение границ Либерии

Земледельцы влажного экваториального леса

$Скотоводы и скотоводы-земледельцы Южной Анголы \$ Раннеклассовые государства азанде и мангбету

Исследование внутренних районов Экваториальной Африки

Сопротивление народов банту бурскому вторжению

Провозглашение республик Трансвааль и Оранжевая

Южная Африка накануне раздела континента

Малагасийское государство в первой половине XIX в. и экспансия колониальных держав

Страны Северной Африки
Превращение Марокко в коллективную полуколонию капиталистических держав

Реформы Мулай Абд аль-Азиза и начало широкого повстанческого движения

Проникновение Франции. Альхесирасский акт 1906 г.

Европейское проникновение в Северную Африку

Мулай Хафид и повстанческое движение 1907—1911 гг.

Фесский договор 19112 г. и установление французского протектората

Вооруженное сопротивление в годы первой мировой войны

Подъем национально-освободительного движения в 1906—1912 гг.

Младотурецкая революция 1908 г.
Триполитанская война и захват Ливии итальянцами

Провозглашение Триполитанской республики.

Страны Северо-Восточной Африки
Превращение Египта в полуколонию

Подъем национально-освободительного движения 1906—1912 гг.

$Кризис \$ Война 1914—1918 гг.

Возникновение независимого махдистского государства

Экономическое проникновение империалистических держав в Эфиопию в конце XIX—начале XX в.

Империалистический раздел Сомалийского полуострова

Государства Западного и Центрального Судана

Становление колониального режима. Создание системы колониального управления

Превращение западноафриканских стран в аграрно-сырьевой придаток метрополии. Закабаление коренного населения

Зарождение антиколониального движения. Британская Западная Африка в годы первой мировой войны

Войны против бамбара, тукулеров и сенуфо
Европейское проникновение в Западную Африку

Бои в Васулу и других владениях Самори в 1891—1892 гг.

Самори в северных районах Берега Слоновой Кости

Войны в Центральном Судане и Мавритании в начале XX в.

$Система управления. \$ Экономическое положение французских колоний

Образование политических партий. Межпартийная борьба

Бельгийская монархия и раздел бассейна Конго

Военные экспедиции и антиколониальные восстания

Принудительный труд. Формирование колониального общества

Преобразование НГК в Бельгийское Конго. Колония в годы первой мировой войны

Европейское проникновение в Центральную и Южную Африку

Создание Британской колониальной империи в Южной Африке и сопротивление народов

Зулусское государство в конце 70-х годов

Открытие золота
Создание алмазной монополии

Планы английской экспансии в глубинных районах

Британская южноафриканская привилегированная компания

Вооруженное сопротивление народов ндебеле и шона

Южно-Африканский Союз в первой мировой войне

Становление новых социальных сил и новые формы борьбы

Формирование политических организаций неевропейского населения. Создание АНК

Рабочее движение в годы мировой войны. Интернациональная социалистическая лига

Указатель географических и этнических названий

Автор: Летнев А.Б. Субботин В.А.

Теги: история африка история африки

Год: 1984

Похожие

Народы Африки. Этнографические очерки

Политика Англии в Африке

Вооруженная борьба народов Африки за свободу и независимость.

История национально-освободительной борьбы народов Африки в новейшее время.

Текст

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ АФРИКИ
ИСТОРИЯ
АФРИКИ
:в XIX - ыалацге ХХв.
Второе, переработанное
и дополненное издание
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА 1984

Редакционная коллегия
А. Б. ЛЕТНЕВ, В. А. СУББОТИН (отв. редактор),
М. КХ ФРЕНКЕЛЬ
Коллективный труд излагает историю Африканского кон-
тинента с 1800 по 1918 г. Рассмотрены общественно-экономи-
ческие и политические проблемы традиционных обществ нака-
нуне европейских захватов, история становления антиколони-
альных сил и развития национально-освободительных движе-
ний. Во втором издании (первое издание вышло в 1967 г.)
авторы использовали новые материалы, дополнили книгу раз-
делами о культуре и др.
„ 0504030000-182 л л
И 23-84
013(02)-84
ИСТОРИЯ АФРИКИ В XIX-НАЧАЛЕ XX в.
Второе, переработанное и дополненное издание
Утверждено к печати Институтом Африки Академии наук СССР
Редактор Н. Н. Водинская. Младшие редакторы Г. С. Горюнова,
Е. Д. Силаева. Художник Б. Л. Резников. Художественный редактор
Э. •//. Эрман. Технический редактор 3. С. Теплякова. Корректоры
Л. И. Письман, А. В. Шандер
ИБ № 14897
Сдано в набор 05.04.84. Подписано к печати 06.09.84. А-13498. Фор-
мат бОХЭО'Лв. Бумага типографская № 2. Гарнитура литературная.
Печать высокая. Усл. п. л. 36,5. Усл. кр.-отт. 36,75. Уч.-изд. л. 41,ЗК
Тираж 4500 экз. Изд. № 5544. Зак. № 273. Цена 3 р. 60 к.
Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
Москва К-31, ул. Жданова, 12/1
3 я типография издательства «Наука». Москва Б-143, Открытое шоссе, 28
© Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1984.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Выделение нового времени в истории Африки предпола-
гает, что эта история рассматривается как часть всемирной.
Поскольку новое время выступает в виде капиталистической
эпохи, оно означает для Африки капиталистическую (или
прежде всего капиталистическую) колонизацию, неизбежное
втягивание в «международное разделение труда, превра-
щающее одну часть земного шара в область преимуществен-
но земледельческого производства для другой части земно-
го шара как области преимущественно промышленного про-
изводства» 1. Вместе с тем новая история Африки не пере-
стает быть особенной, прежде всего в силу того, что многие
местные общества не сразу затрагивались колонизацией и
развивались по законам, не зависевшим от капитализма. Вот
почему исследование африканского прошлого идет по двум
направлениям — региональному и всемирному; местные об-
щества изучаются и с точки зрения традиционных условий,
и с точки зрения всемирного процесса. И хотя в этом про-
цессе новая^ история Африки — период капиталистической
формации, речь идет об обществах докапиталистических, за-
частую доклассовых, с их собственной периодизацией.
Многообразие Африки нового времени проявлялось, в ча-
стности, в том, что здесь можно было наблюдать цивилизации
древних земледельцев и охотников-собирателей, европейских
переселенцев и исконных кочевников-скотоводов. Диапазон
хозяйственных занятий здесь был так же широк, как и раз-
рыв в уровне общественного /прогресса. Наиболее развиты-
ми были арабский и берберский Север, общества европейских
переселенцев. Степень цивилизации в целом понижалась
с севера на юг, хотя и не всюду. В результате общества
древней культуры могли соседствовать с первобытными,
а в ряде случаев разнообразие общественных условий не
исключало существенного единства, своего рода зональности
и уровне производительных сил.
В завершающий период средних веков в политической
жизни Северной Африки произошли изменения, вызванные
европейской экспансией и усилением турецких позиций в Во-
сточном и Центральном Средиземноморье. Великие геогра*
1 К. Маркс. Капитал. Т. I.—К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения.
Изд. 2-е. Т. 23> с. 462.
3

фические открытия позволили европейцам проникнуть
в сферу арабского влияния с юга — через Индийский океан.
Здесь португальцы уничтожили египетский флот, чем облег-
чили захват Египта турками (1517). Под контроль Осман-
ской империи, правда довольно поверхностный, вскоре попа-
ли страны Магриба, исключая Марокко. На три с лишним
века Египет, крупнейшее государство Северной Африки,
превратился в обычную турецкую провинцию, к тому же ли-
шенную вследствие открытия океанского пути в Индию \при-
вилегии ведущего посредника в торговле между Европой
и Востоком. В Средиземном море, ставшем ареной постоян-
ных столкновений европейцев с турками, свирепствовало
пиратство'. Марокко ряд лет вело упорную борьбу с ("пор-
тугальцами, которых удалось разгромить лишь в 1578 ]\
Таковы были факторы, характеризовавшие новую междуна-
родную обстановку, которая сдерживала развитие Северной
Африки, ограничивала ее связи с Европой.
По уровню своей культуры Северная Африка заняла
выдающееся место в истории. Об этом свидетельствуют ше-
девры мавританского зодчества в Магрибе и Испании, со-
здание университета аль-Азхар в Каире за полтора века до
основания Сорбонны и Оксфорда. Но в средние века и новое
время произво;ди'тельные силы здесь развивались иначе, чем
в Европе, техническая оснащенность сельского хозяйства
была ниже и в Магрибе, и в' долине Нила. > Для' Магриба
имело важное значение вторжение с востока в XI в. коче-
вых арабских племен, расширивших скотоводческое хозяй-
ство за счет земледельческого. В новое время в Магрибе
были типи'чны обширные пространства сухих степей и пу-
стынь, ограниченные размеры территорий, пригодных для
земледелия, что обусловило сохранение высокого удельного
веса кочевого хозяйства. В результате внутренний обмен
строился в значительной мере на архаичном разделении
труда между скотоводами и земледельцами, во внешних свя-
зях важное место занимали транзитные сделки, а города не
имели хинтерланда, позволявшего расширять торговлю и ре-
месло в европейском масштабе. В Египте природные усло-
вия были благоприятны для* земледелия и удельный вес ко-
чевников был невелик. Но, как уже говорилось, техническая
оснащенность сельского хозяйства была недостаточно высо-
кой, и к тому же имелись внешние обстоятельства (турецкая
экспансия), тормозившие развитие страны начиная с XVI в.
В марксистских исторических исследованиях арабские и
берберские общества нового времени рассматриваются как
феодальные или феодализирующиеся'. Е. А. Беляев отмечал,
что в Марокко' трудящиеся массы состояли из крестьян, ко-
чевников и городского плебса. Кроме того, имелись рабы негр-
ского и европейского происхождения. Вне Марокко, писал он,
господствующие слои были представлены турецкой админист-
4

нацией и местными феодалами, «как оседлыми, так и коче-
выми». Одновременно Е. А. Беляев указывал на доклассо-
вые отношения у кочевников, сохранявших родовое и пле-
менное деление. В. Б. Луцкий обращал внимание на то, что
и V оседлотЬ населения можно было найти элементы было-
го коллективизма.
Исследования историков'-марксиетов, таким образом, ис-
ходят из наличия в Северной Африке нескольких укладов,
среди которых феодальный играл ведущую роль. Наиболее
отсталым кочевым обществам были присущи родо-племен-
ные отношения. Но кочевые общества знали имуществен-
ное расслоение. Кроме того, их вожди устанавливали свое
господство над оседлым населением и эксплуатировали егог
по мнению историков-марксистов, как феодалы. Это оседлое
население имело развитую социальную структуру. Мелкое кре-
стьянское землевладение сочеталось у него с крупным гос-
подским, была широко распространена аренда. Крестьянин,
с одной стороны, был заинтересован в результатах своего
труда, а с другой — этот труд не был полностью свободным*
сохранялось внеэкономическое принуждение.
Страны Северной Африки, несмотря на существенные
трудности, поддерживали контакты с Европой и Азией.
Известный бельгийский историк А. Пиренн был, по-видимому,
прав, утверждая, что в раннее средневековье арабские за-
воевания' под флагом джихада разделили глубокой про-
пастью страны Европы и 'Востока. Но в позднее средневе-
ковье и тем более в период ' утверждения капитализма
в Европе многое изменилось. Османская империя, особенно
в результате Танзимата (реформ 1839 г.), не отгораживалась
от растущей потребности в модернизации общественной жиз-
ни; ее провинции получили возможность укрепить свои
внешние связи как на западе, так и на востоке. В арабских
странах, известных своей веротерпимостью, сложились колонии
немусульманского, в том числе христианского, населе-
ния, занятого преимущественно ремеслами и торговлей. Ис-
лам-, будучи мировой религией, открывал арабам доступ в
отдаленные страны Азии, в Тропическую Африку.
Связи между Северной и Тропической Африкой складыва-
лись на протяжении многих веков. В период Великих геогра-
фических открытий европейцы почерпнули немало сведений
о Черном континенте, изучая труды арабских путешественни-
ков, пересекавших с караванами Сахару, плававших к бере-
гам Восточной Африки. Транссахарская торговля, иногда со-
кращаясь, иногда расширяясь, в целом сохраняла свою ' ин*
тенсивность вплоть до XX в., несмотря на конкуренцию евро-
пейских факторий Атлант'ического побережья. Состав этой
торговли (фииик'и Сахары, негрское просо, европейские ме-
таллические изделия, золото и рабы Судана) говорил, с од-
ной стороны, о традиционном разделении труда меж,™ ско-
5

товодами Севера и земледельцами Юга, а с другой — о зави-
симости Тропической Африки от промышленных товаров,
производившихся за ее пределами'.
В целом тропические и южные области были заметно
менее развиты, чем северные. Центры цивилизации, сложив-
шиеся в бассейнах Средиземного моря и Индийского океана,
^были удалены, контакты с ними были ограниченны. В боль-
шинстве тропических областей отсутствовали пахотные инст-
рументы и колесо, что было связано с экологическими факто-
рами. Латеритовые почвы легко поддавались эрозии, особен-
но под влиянием обильных осадков. Это ограничивало или
даже исключало возможность пахоты, вынуждало применять
мотыгу. Скот, который мог быть использован как тягло,
зачастую не обладал иммунитетом против сонной болезни.
В то же время пахотным земледелием издавна занимались
жители Нубии (Восточный Судан), Эфиопии и Северного Со-
мали. В этих странах в р^де районов знали гончарный круг,
а в Нубии с древности применяли для орошения черепковый
подъемник — норию. Земледельцы тропических и южных
областей до некоторой степени компенсировали сложные для
•сельского хозяйства климатические условия тем., что обра-
щали особое внимание на обновление ассортимента продо-
вольственных и технических растений. Возможно, поэтому
ряд растений, в частности некоторые важные зерновые, чело-
век впервые окультурил именно в Тропической Африке, что
доказал Н. И. Вавилов, основатель учения о мировых цент-
рах происхождения культурных растений.
На 'большей части территории к югу от Сахары сложи-
лись классовые общества, многие из ко'торых существова-
ли не одну сотню лет. Но наряду с классовой организацией
эти общества сохраняли немало древних компонентов, к ко-
торым прежде всего относилась община, как кровнородст-
венная, так и территориальная'. Основная форма социальной
организации при первобытности — община в Т/ропической
Африке прошла длительную эволюцию. У некоторых сравни-
тельно развитых народов она трансформировалась в группу
общинных институтов, приближавшихся к аналогичным евро-
пейским' времен античности и средневековья, у наиболее
отсталых — сохранилась как важнейшая родовая и хозяйст-
венная структурная единица. Развитие земледелия способст-
вовало тому, что у многих народов сложилась или находи-
лась в процессе формирования территориальная (соседская,
земледельческая1, сельская) община. Ее границы могли сов-
ладать или не совпадать с границами общин иного поряд-
ка — экзогамных родов, больших семей.
Вопрос об эволюции общины в Тропической Африке пред-
ставляет' интерес и с точки зрения типологии местных об-
ществ, и с точки зрен'ия изучения Социальных структур в об-
щеисторическом плане. Внимание исследователей, в частно-
6

сти, привлекает последовательность смены матрилинеиных
и патрилинейных общин. Было установлено, что подчас срав-
нительно развитые земледельческие народы (н'апример, ба-
конго, балу'ба и другие в бассейне Конго) имели матрили-
нейный счет родства, а отсталые (в частности, пигмеи —
охотнижи и собиратели)—патрил'инейный. Однако следует
иметь в виду, что пигмеи были 'зависимы от ассимилиро-
вавших их в языковом отношении банту, которые подчас
имели патрилинейньгй счет .родства. Отметим ' также, что
в новое время Африка знала ряд примеров перехода ог
матрилинейности к патрилинейности (в частности, в XIX в:
у ком на плоскогорье Камерун), что не было известно ни
одного случая общественной трансформации в противопо-
ложном направлении.
В доклассовых обществах родственные общины могли со-
ставлять племена. Последние обычно наделялись компетен-
цией для ведения* военных действий, организации празд-
неств, распределения продовольственных запасов при стихий-
ных бедствиях. Вождем племени нередко становился руко-
водитель общины первопоселенцев или завоевателей, олице-
творявший предков, их обычаи и верования (например, у ба-
ротсе на Верхней Замбези). Богатство такого вождя про-
истекало из его общественного положения, его влияния как
представителя общин, которые устанавливали над ним
контроль с помощью старейшин, служителей культа и т. д.
Когда возникали классовые общества и племена уступали
место государствам, функции общин менялись. Имуществен-
ное расслоение, индивидуализация владельческих прав
обусловили в наиболее развитых обществах рост значения
малой семьи в ущерб большой. Высшие звенья управлении
выпадали из сферы деятельности территориальных общин,
которые превращались в административные и податные еди-
ницы государств.
Исследователи-марксисты обычно относят классовые обще-
• ства в тропическ'их и южных областях, как и в северных,
к феодальным или феодализирующимся, отмечая в то же
время особую архаичность общественных институтов к югу
от Сахары. Многоукладность этих обществ выражалась
в наличии наряду с феодальными важных первобытных эле-
ментов (прежде всего в общинных институтах) и раб-
ства. По мнению Д. А. Ольдерогге, у хауса — наиболее раз-
витого народа Западного Судана —существовал феодаль-
ный строй. И. И. Потехин, изучая ашанти, указывал на
«монополизацию земли в руках аристократической верхупн
ки и характерную для феодализма условность земельных
держаний». При этом он писал о совпадении иерархий родов
и энати, о влиянии общинников на выбор вождя, о том,
что частная земельная собственность у ашанти еще не сло-
жилась. И Д. А. Ольдерогге и И. И. Потехин отмечали еу-
7

щественную роль рабства, зачастую в сравнительно мягких
формах, сближавших рабов с зависимым крестьянством.
В некоторых марксистских исследованиях был постав-
лен вопрос о возможности рассматривать общества Тропиче-
ской Африки с учетом категории азиатского способа про-
изводства. Французский историк и географ Ж. Сюрэ-Каналь
писал, что после первобытности не обязательно приходят
рабство и феодализм в определенной послед'оватешьности.
В Тропической Африке рабство «и различные формы зави-
симости, оставляющие за индивидом относительную само-
стоятельность», появились одновременно. В силу этого, за-
ключал Ж. Сюрэ-Каналь, способ производства в наиболее
развитых районах Тропической Африки может быть упо-
доблен' азиатскому, о котором говорил К. Маркс, ссылаясь
на Индию до английского завоевания.
Европейское проникновение имело важные последствия
для африканцев. В большинстве стран южнее Сахары оно
означало прежде всего широкое распространение огне-
стрельного оружия и работорговли. Импорт оружия ' спо-
собствовал политической дестабилизации, войнам, в ходе
кот'орых лучше вооруженные — и не всегда более развитые —
общества подчиняли соседей. Появлялись дополнительные
факторы, облегчавшие становление эксплуататорских отно-
шений. Войны вели к работорговле, а она требовала новых
войн. Результатом стало образование на Атлантическом
побережье таких государств (например, Дагомеи), которые
видели свое основное назначение в захвате невольников и
продаже их за океан. У ряда народов в лесных и прибреж-
ных районах Верхней Гвинеи появилось рабство, которого
они раньше не знали.
Работорговля, особенно интенсивная в XVIII — первой
половине XIX в., продолжалась, несмотря на официальный
запрет, до XX в., в частности под видом контрактации рабо-
чих для Вест-Индии и островов Индийского океана. Афро-
американский историк У. Дюбуа оценивал в 10 млн. число
людей, доставленных в Новый Свет. В несколько раз боль-
ше были потери в результате войн, вызванных работорговлей,
я т^акже в результате гибели африканцев на караванных
путях, ведущих к невольничьим рынкам, и при транспорти-
ровке за океан. В общей сложности, по оценке У. Дюбуа,
продажа людей в Америку стоила Африке потери 60 млн.
человек, к которым надо добавить еще 40 млн., учитывая
вывоз невольников в страны Востока.
Следствием^ работорговли стало обогащение в гигантском
масштабе коммерсантов Европы и плантаторов Америки.
«С развитием капиталистического производства,— писал
К. Маркс,— в течение мануфактурного периода обществен-
ное мнение Европы освободилось от последних остатков
стыда и совести. Нации цинично хвастались всякой гнус-
8

ностью, раз она являлась средством для накопления капита-
ла... Вообще для скрытого рабства наемных рабочих в
Европе нужно было в качестве фундамента рабство запэ-
рЬгазе [без оговорок] в Новом свете»2. За мануфактурным
периодом капитализма последовал промышленный, но рабо-
торговля продолжалась. Борьбе против нее препятствовал
высокий спрос на рабов в Америке, поставлявшей хлопок
в Европу. Лишь в середине XIX в., когда положение измени-
лось ввиду дальнейшего развития промышленного капита-
лизма, работорговля стала заметно уменьшаться*.
Европейское проникновение в Африку постепенно уси-
ливалось. К середине XIX в. помимо португальских владе-
ний здесь выделялись своими размерами и экономической
важностью южноафриканские колонии Англии, французский
Алжир. Если во владениях полуфеодальной Португалии
европейский сектор в сельском хозяйстве играл небольшую
роль, а позиции европейцев были сильны главным образом в
торговле, то в Южной Африке и Алжире положение было
иным. В этих колониях появилось немало переселенцев из:
стран промышленного капитализма, что послужило причиной
развития капиталистического фермерства, определило высокий
удельный вес европейцев в сфере производства.
Первоначально на европейских плантациях и скотовод-
ческих фермах Южной Африки местных жителей использо-
вали как рабов. В 1833 г. в английских колониях рабство
было отменено, но оно сохранялось еще ряд лет у тех буровг
которые стали селиться за пределами территорий, подпав-
ши* под английский контрошь. В то же вре!мя-! рабство усту-
пало место иным формам эксплуатации: и капиталистиче-
скому найму, и полузависимому труду на основе длительной
контрактации, и «кафрскому» фермерству, как здесь называ-
ли аренду за отработки и всякого рода повинности. Фран-
цузские колонисты в Алжире, создав мел-кие и крупные
хозяйства, также использовали наряду с наемными работ-
никами полузависимых арендаторов — хаммасов. Так'им об-
разом, в сельском хозяйстве Южной Африки и Алжирз
капиталистические отношения переплетались с докапитали-
стическими, свойственными колонизации как в Африке, так
и за ее пределами. Думается, ко всем этим странам можно
отнести замечание В. И. Ленина, сделанное на основе анали-
за экономики Юга США: «Пример Америки наглядно гово-
рит нам, как неосторожно было бы смешивать латифундии
с крупнокапиталистическиIМ, земледелием, как часто лати-
фундии являются пережитком докапиталистических отно-
шений— рабских, феодальных или патриархальных»3.
2 К. Маркс. Капитал. Т. I.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения..
Изд. 2-е. Т. 23, с. 769.
3 В. И. Ленин. Новые данные о законах развития,капитализма в зем-
леделии. Выпуск I. Капитализм и земледелие в Соединенных Штатах Аме-
рики.— Полное собрание сочинений. Т. 27, с. '170.
9>

Конец XIX и начало XX в.— период перерастания домо-
нополистического капитализма в империализм — были озна-
менованы завершением территориального раздела Африки.
Огнем и мечом европейские державы навязывали свое гос-
подство миллионам коренных жителей. Карту континента
кроили в соответствии с военными, политическими, экономи-
ческими интересами завоевателей, нарушая сложившиеся
внутриэтнические и межэтнические связи. Захваты сопро-
вождались ограблением покоренных территорий, кровавой
расправой с побежденными.
Во многих странах африканцы оказали стойкое со-
противление иноземному вторжению, задержали на ряд
лет продвижение колониальных войск, а в Эфиопии смогли
нанести им решительное поражение. Войны за независимость
стали славной страницей истории континента. Они и поныне
вызывают гордость африканцев, укрепляют веру в будущее
у народов, которым империализм отказывал в праве на
независимость.
В целом причины поражений африканцев на рубеже
XIX—XX вв., как и прежде, заключались в их отсталости,
в неравенстве сил. Но не следует упускать из виду разнооб-
разия и сложности конкретных условий, в которых боролись
разные народы. Эффективность сопротивления во многом
определялась их политической и этнической консолидацией.
В такой стране, как Египет, колониальным захватам спо-
собствовала глубокая пропасть между верхушкой общества,
связанной с Османской империей, и массой угнетенных
феллахов. К тому же концентрация населения в долине
Нила делала Египет более уязвимым, чем другие страны,
в военном отношении, упрощала установление колониально-
го контроля. В Магрибе наличие обширных степных и гор-
ных территорий создавало дополнительные возможности для
сопротивления европейцам, особенно со стороны кочевников,
имевших прочную военную организацию. В Западной Афри-
ке уровень политической и этнической консолидации мест-
ных народов был относительно невелик, но он, разумеется,
мог быть различным в разных странах. Так, в Дагомее он
был выше, чем в Кайоре или тукулерском государстве аль-
Хадж Омара. В двух последних государствах вспыхивали
острые усобицы между вождями; кроме того, в государстве
аль-Хадж Омара враждовали бамбара и тукулеры. В обоих
случаях европейцы смогли использовать внутренние распри,
тогда как сравнительная прочность тыла дагомейской армии
стала одним из факторов ее высокой боеспособности.
Завершение территориального раздела позволило евро*
пейским державам расширить и углубить колониальную экс-
плуатацию Африки. На севере и особенно на юге развива-
лась современная промышленность, в частности на основе
богатых минеральных ресурсов. В Тропической Африке на-
10

чали складываться районы товарного земледелия, где ве-
дущую роль играли мелкие и средние африканские хозяйст-
ва (Сенегал, Золотой Берег, Южная Нигерия) или крупные
европейские (Кения, Германская Восточная Африка). Замена
парусных кораблей пароходами, зачастую не нуждавшими-
ся в мелких стоянках, способствовала быстрому развитию
крупных портов, таких, как Кейптаун и Дакар. Спрос на?
рабочие руки вызвал1 приток населения в города и на
плантации экспортных культур, причем этот приток нередка
усиливали принудительные м*еры, например запрещение
испольной аренды в Южно-Африканском Союзе в 1913 г.
Крупными центрами притяжения для мигрантов сталв
шахты Витватерсранда (Южная Африка), плантации арахиса
(Сенегал) и какао (Золотой Берег). Наканун-е первой ми-
ровой войны ввиду расширения площадей под экспортным»
культурами в ущерб продовольственным появились угро-
жающие признаки зависимости некоторых колоний' от им-
порта пищевых товаров.
Колониальная экспансия возлагала немалое бремя бюд-
жетных расходов на налогоплательщиков Европы. Средстваг
изъятые из бюджетов для заморских захватов, способствова-
ли развитию милитаризма и шовинизма, обогащали крупный
промышленный и финансовый капитал Европы. Он был пред-
ставлен в Африке ведущими пароходными компаниями Лон-
дона, Гамбурга и Марселя, торговыми предприятиями ли-
верпульского магната У. X. Левера, горнорудными общест-
вами группы С. Родса. Европейские банки вкладывали
капиталы в государственные займы колониальным и зависи-
мым странам. Банки и другие посредники, писал В. И. Ле-
нин, получают 10% прибыли от внешних займов. Но «от
мароккского (1904) в 6272 млн.— 183А%- Капитализм, начав-
ший свое развитие с мелкого ростовщического капиталу
кончает свое развитие гигантским ростовщическим капита-
лом»4.
В целом' ко времени первой мировой войны и Великой
Октябрьской социалистической революции обстановка в Аф-
рике коренным образом изменилась. Поскольку весь кон-
тинент, если не считать Эфиопию и Либерию, был включен
в состав «английской», «французской» Афр'ики и т. д., после-
дующий период африканской истории должен был протекать
в рамках обществ особого типа — колониальных и имперских.
Этот период характеризовался, с одной стороны, дальней-
шим углублением империалистической эксплуатации мест-
ных народов на основе зависимого развития производитель-
ных сил, с другой — могучим подъемом национально-освобо-
дительного движения в новых социальных и политических'
условиях.
4 В. И. Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма.— Пол-
ное собрание сочинений.— Т. 27, с. 351.
11

При составлении географических карт был использован
«Атлас африканской истории» Дж. Фейджа. Общеэтническая
карта взята в томе: «Африка. Общий обзор» (М., 1982) из 20-
томного издания «Страны и народы». Как отмечено в этом то-
ме, общепринятой классификации языков Африки еще нет
(с. 57). Вот почему редколлегия поместила общеэтническую
карту из упомянутого тома и в то же время сохранила не соот-
ветствующие этой карте, но принятые рядом авторов термины,
такие, как «народы Центрального и Восточного Судана». Хотя
в научной литературе все более утверждается написание наз-
ваний бантуязычных народов без префиксов («ба», «ва», «а»),
ряд авторов продолжает их употреблять (например, в назва-
ниях «баганда», «ваньямвези»). Редколлегия сочла возможным
сохранить те формы, которые эти авторы предпочитают.
Предлагае/мое читателю 2-е издание «Истории Африки
в XIX — начале XX в.» подготовлено коллективом авторов
институтов Африки, востоковедения и всеобщей истории
АН СССР, Института стран Азии и Африки при Московском
государственном университете, Берлинского университета
им. Гумбольдта (ГДР). Научно-техническую работу по под-
готовке издания вели В. П. Хохлова и Т. Ю. Железнякова.
Словарь терминов, составленный в 1-м издании Е. А. Вес'ел-
киным, был дополнен Н. С. Лащенко.

ЧАСТЬ I
СТРАНЫ АФРИКИ в 1800-1870 гг.
ВВЕДЕНИЕ
В начале и серейине XIX в. в различных странах утвер-
дились достижения промышленной революции. Эти дости-
жения, в частности, выражались в совершенствовании воен-
но-технических средств на море и на суше, что позволяло
сохранять превосходство капиталистической Европы над
отсталыми странами, несмотря на ввоз туда европейского
оружия. Росла эффективность европейских торговых флотов,
особенно за счет создания быстроходных и большегрузных
клиперов. Ширились, таким образом, возможности европей-
ской торговли, для которой все большее значение приобре-
тали новые океанские пути. Увеличивались и перевозки на
традиционных путях между Европой и Африкой по Среди-
земному морю. Но роль последнего относительно падала, так
как центр тяжести в межконтинентальных контактах пере-
мещался на Атлантический океан.
Промышленная революция, следовательно, создавала наи-
лучшие условия для. мирового рынка и тем самым способ-
ствовала укреплению капитализма в развитых странах.
«Крупная промышленность,— писали К. Маркс и Ф. Эн^
гельс,— создала всемирный рынок, подготовленный открьь
тием Америки. Всемирный рынок вызвал колоссальное раз-
витие торговли, мореплавания и средств сухопутного сооб-
щения. Это в свою очередь оказало воздействие на расшире-
ние промышленности, и в той же мере, в какой росли про-
мышленность, торговля, мореплавание, железные дороги,
развивалась буржуазия, она увеличивала свои капиталы и
оттесняла на задний план все классы, унаследованные от
средневековья»5.
Отношения с неевропейской периферией на различных
5 К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. —
К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 4, с. 425—426.
13

этапах домонополистического капитализма во многом опре-
делялись наличием обширных «незанятых» территорий
в Азии, Африке и Америке, сохранением резервов для рас-
ширения колониальной системы и мирового рынка. Само по
себе это расширение (равносильное сужению выбора объек-
тов экспансии) обусловливало изменение направлений коло-
ниальной политики, корректирование экономических и воен-
но-политических расчетов. Под влиянием таких расчетов до
70-х годов XIX в. европейцы оставляли вне сферы своего
непосредственного политического господства 9/ю Африки,
тогда как в Азии и Америке были уже сравнительно давно
подчинены обширные территории, захват которых по раз-
ным причинам оказался более выгодным. Отметим в связи
с этим, что захваты в Северной Африке приходилось откла-
дывать, учитывая силу местных сравнительно развитых го-
сударств, что в Тропической Африке европейская экспансия
наталкивалась на такие препятствия, как неудобная для
судоходства конфигурация берегов, неравномерный режим по-
рожистых рек.
Существенным фактором, воздействовавшим на отноше-
ния с отсталой периферией, было соотношение сил между
великими державами: возвышение одних держав за счет
других, войны в Европе могли; стимулировать те или иные
колониальные экспедиции либо, наоборот, заставляли их
отложить.
Рубеж XVIII—XIX вв. был заполнен кровопролитными
столкновениями великих держав, втягивавших в свои кон-
фликты отсталые страны. Свидетельством тому был преж-
де всего египетский поход Бонапарта, вызванный общими
соображениями борьбы с Англией за гегемонию в Европе
и колониях, а особенно стремлением подорвать колониаль-
ное могущество Англии в Азии. «Англичане задрожали, уви-
дев, что мы оккупировали Египет,— утверждал Бонапарт
в 1816 г.— Мы показали Европе верное средство лишить их
Индии». Египетский поход, ослабивший позиции Оттоманской
империи на Ближнем Востоке, способствовал усилению эко-1
номического и политического проникновения европейцев
в Северо-Восточную Африку, которая служила стратегиче-
ским звеном на торговых путях в страны Востока. Страте-
гическая роль этой части Африки еще более увеличилась
в дальнейшем, после открытия Суэцкого канала.
Наиболее значительными европейскими владениями в
рассматриваемый период стали Алжир и ряд ' территорий
Южной Африки (Капская колония, Натал, бурские респуб-
лики). Помимо общих причин колониальной экспансии, ле-
жавших в конечном счете в сфере экономики, укрепление
европейских позиций в этих областях обусловила междуна-
родная обстано;вка, которая сложилась в результате оконча-
ния наполеоновских войн. Согласно Генеральному акту
14

Венского конгресса 1814—1815 гг., Англия закрепила за со-
бой Капскую колонию, что привело к появлению здесь анг-
лийских колонистов, к переселению (треку) частей буров
в глубинные области, к подчинению коса, частично зулусов
и других народов. По ряду вопросов Англия стала сближать-
ся с Францией, что помогло последней приступить к созда-
нию новой колониальной империи взамен старой, утрачен-
ной в войнах XVIII — начала XIX в.
Там, где европейская экспансия была особенно интен-
сивна,— в Алжире, Южной Африке — сопротивление корен-
ного населения вызывало затяжные войны. Их масштабы бы-
ли шире, чем былые столкновения между африканцами
в этих регионах, обычно политически* раздробленных, а по-
тому знавших главным образом локальные конфликты. А по
жестокости, с которой европейские конкистадоры XIX в. вели
войны в Африке, они могли соперничать со своими" предше«
ственниками, захватывавшими в XVI в. страны Америки.
Ближайшими последствиями войн были опустошения, про-
изведенные повсюду, гд'е ступала тога завоевателя. «Мы
сжигаем на своем пут!и все дуары, все деревни, все хижи-
ны», — писал будущий маршал Франции А. де Сент-Арно,
участник алжирских походов.
С точки зрения экономических и социальных последствий
колониальных войн проведем, хотя бы приблизительно, грань
между странами, захваченными европейцами, с одной сторо-
ны, $ странами, продолжавшими сопротивление или не всту-
павшими в конфликты с европейцами,— с другой. Конечно,
такая градация условна, и могли быть существенные раз-
личия внутри каждой из двух предложенных групп. Учтем,
в частности, что последствия колонизации, в целом нивели-
ровавшей исторические процессы в захваченных странах,
в немалой мере зависели от конкретных условий в колониях
и метрополиях.
Примером может служить различие в методах эксплуа-
тации, применявшихся до конца XIX в. полуфеодальной
Португалией и капиталистической Англией. Для первой вла-
дения в Африке выступали по-прежнему как резервуар ра-
бов, продававшихся по другую сторону Атлантического
океана. Для второй африканские колонии (отвлекаясь от
их политического и стратегического значения) уже служили
преимущественно поставщиками сырья и районами расселе-
ния европейских колонистов. В то же время сущность евро-
пейской колонизации нового времени — подчинение отста-
лых стран капиталистическими или феодальными с развитым
торговым капиталом — выражалась во внеэкономическом
принуждении, распространявшемся на все колонии' в широ-
ком масштабе. Это принуждение вытекало из завоевания
колоний, так как «после завоевания страны ближайшей за-
дачей для завоевателей всегда становилось присвоение и
15

людей»6. Оно никак не укладывалось в представления о ка-
питалистической эксплуатации, а означало докапиталисти-
ческую эксплуатацию, к которой обращались и развитая
Англия, и сравнительно отсталая Португалия.
Следствием колонизации в Северной и Южной Африке
было появление областей со значительной прослойкой евро-
пейского населения, говорившего на французском, англий-
ском языках или на африкаанс. Здесь возникли полиэтниче-
ские, иногда многорасовые общества, походившие на такие
же общества в Америке, с той, правда, существенной разни-
цей, что в Америке преобладали выходцы из Европы, а в
Африке — коренные жители. В английских, французских,
бурских владениях, как и в США, эти общества были от-
мечены дискриминацией неевропейского и смешанного насе-
ления, дополнявшей и усугублявшей классовые различия. Кро-
ме того, на островах близ Африки появилось смешанное кре-
ольское население, говорившее в основном на романских язы-
ках. Жизнь на этих островах — Зеленого Мыса, Фернандо-По,
Маскаренских и др.— во многом напоминала жизнь на остро-
вах Карибского моря с их плантационным рабством. Креолы
сыграли заметную роль в истории ряда стран Тропической
Африки. Лузоязычные (португалоязычные) мулаты, торговав-
шие на Гвинейском ш>бережье, зачастую служили местным
африканским правителям, обучали их воинов обращению
с европейской военной т'ехникой. Немало креолов-торговцев
совершили далекие путешествия в глубь Африки. По-види-
мо'му, они задолго до Г. М. Стэнли и В. Л. Камерона пере-
секли экваториальные районы между Атлантическим и Ин-
дийским океанами.
На всех этапах колонизации подчинение европейцам
означало для африканцев двойной гнет местных и чужезем-
ных властителей, использовавших традиционные (докапита-
листические) формы эксплуатации. Лишь со временем ко-
лониализм с его внеэкономическим принуждением обусло-
вил появление в подчиненных обществах капиталистических
(точнее, раннекапиталистических) элементов, а следователь-
но, принудительное уменьшение роли традиционных спосо-
бов производства, особенно их низших, коллективистских
ступеней. «Если за спиной капиталиста стоят силы его мет-
рополии, он старается насильственно устранить способ про-
изводства и присвоения, покоящийся на собственном труде
производителя»7. Эти слова К. Маркса, сказанные о пересе-
ленческих колониях, таких, как Америка с ее рабовладель-
ческой системой, по сути дела, характеризовали и проблемы
развития значительной части Африки и Азии.
е К. Маркс. Капитал. Т. III.—К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочине-
ния. Изд. 2-е. Т. 25. Ч. 2, с. 1363.
7 К. Маркс. Капитал. Т. I.—К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения.
Изд. 2-е. Т. 23, с. 774—775.
16

Участие в антиколониальных Т5*ойнах наложило отпеча-
ток на историю ряда народов. В Южной Африке некоторые
народы сравнительно. быстро адаптировались к новой
ситуации, требовавшей прекратить межплеменную рознь.
Этим во многом объяснялись успехи басуто в борьбе с анг-
личанами, которые лишь в 1868 г. смогли навязать им про-
текторат. В Северной Африке, стоявшей на более высокой
ступени развития, процесс этнической консолидации принес
ощутимые результаты в государстве Абд аль-Кадира. Прав-
да, до объединения арабских и берберских племен дело не
дошло, несмотря на усилия руководителя государства. Но
арабские племена были включены в единую администра-
тивную структуру, которую в дальнейшем сохранили фран-
цузы, найдя ее достаточно эффективной.
В целом внешняя опасность усиливала центральные ин-
ституты власти там, где шли антиколониальные войны..
А в областях, поддерживавших лишь экономические отно-
шения с европейцами, такие институты подчас ограничива-
ли свои функции или даже исчезали, как это было, напри-
мер, в Экваториальной Африке, где до XIX в. 'существовали
сравнительно крупные государства Конго, Луба и Лунда.
Можно предположить, что их упадок был косвенным след-
ствием колонизации, породившей набеги работорговцев и
разорение обширных территорий. К тому же неустойчивый
характер крупных раннегосударственных образований в тех
случаях, когда они не обеспечивали достаточной защиты
местного населения от работорговли, вел к воссозданию
мелких государств или позволял возродить старую общин-
ную организацию. В условиях борьбы с работорговцами
подобная организация была способна принести пользу, по-
скольку она наделялась широкими оборонительными функ-
циями, проявлявшимися более всего в сооружении крепостей
местного значения. Примеры возрождения оборонительных
общинных функций можно было най^и в истории не только
Экваториальной Африки, но и других районов, в частности
Западного Судана, где малинке восстанавливали мелкие
«полисы» — крепости, когда приходили в упадок их крупные
государства.
Торговые контакты с европейцами в тропических обла-
стях, которые политически не были подчинены, могли иметь
существенные последствия с технико-экономической точки
зрения. В бассейне Конго, как и в ряде других регионов, со
времен Великих географических открытий распространились
кукуруза и маниок, привезенные европейцами из Америки,
а это усилило потенциал сельского хозяйства. Вместе с тем
сравнение данных XVI и XIX вв. приводит к выводу о де-
градации различных сторон хозяйственной деятельности: об
ограничении ассортимента продуктов питания, из которых
многие были вытеснены теми же кукурузой и маниоком, об
2 Зак. 273
17

упадке ремесел и т. д. В том, что касается ремесел, влияние
европейской конкуренции общеизвестно. Объясняя другие
.негативные тенденции в местной экономике XIX в., А. С. Ор-
лова пишет, что запустение было вызвано войнами, которые
преследовали целью захват рабов для продажи в Америку,
А если учесть укрепление сервильных отношений в бассей-
не Конго вследствие работорговли, то можно предположить,
что развитие этих отношений в известном смысле вызвало
экономическую деградацию — ухудшение качества некоторых
орудий труда. Известно, что невольник, не заинтересован-
ный в результатах труда, должен пользоваться скорее гру-
быми орудиями, нежели хорошо выделанными, принадлежа-
щими чаще всего- свободному ремесленнику и земледельцу.
Распространение европейского влияния способствовало
политической неустойчивости в ряде регионов, в частности,
по той причине, что ввоз огнестрельного оружия ставил
в привилегированное положение его получателей и их бли-
жайших клиентов и, наоборот, создавал неблагоприятные
условия для тех, кто должен был довольствоваться ограни-
ченными партиями оружия или его устаревшими образца-
ми. Причем прибрежные области, через которые шла евро-
пейская торговля, не всегда оказывались самыми сильными
в военном отношении, и направления завоевательных походов
не всегда пролегали от побережья к глубинным областям.
Торговля оружием шла рука об руку с работорговлей, и
в Тропической Африке борьба за лучшее вооружение зача-
стую означала борьбу за возможность захватить больше
рабов. Так было, в частности, на Верхнелвинейском побе-
режье, когда в XIX в. там возвысились ашанти, дагомейцы
и некоторые другие народы, чьи вожди были известными
поставщиками невольников европейцам. Войны, предприня-
тые этими вождями, вызывали миграционные процессы, в ко-
торых существенное место занимало перемещение рабов по
караванным путям к Атлантическому океану. В Восточном
Судане, в сфере влияния арабов, шли миграции невольничье-
го населения преимущественно в направлении к Нилу, в Во-
сточной Африке — к побережью Индийского океана. Немало
рабов отправлялось из Западного и Центрального Судана
через Сахару в Северную Африку.
Контакты с Европой в некоторых странах вели к воз-
никновению, хотя и в небольшом масштабе, мануфактурного
и фабричного производства, к ориентации сельского хозяй-
ства на мировой рыно^, к появлению зачатков системы
здравоохранения и современного образования. Это касалось
переселенческих колоний Северной и Южной Африки, а так-
же относительно развитых независимых государств, таких)
как Египет и Тунис. В первом из н'их крепостные фабрики
времен Мухаммеда Али (1805—1849) не оказали сущест-
венного влияния на социальную структуру страны. Но
18

с середины XIX в. стали действовать предприятия, основан-
ные на м-естном частном предпринимательстве и наемном
труде, началось железнодорожное 'строительство. Когда
гражданская война в США парализовала атлантическую
торговлю, Египет расширил экспорт хлопка' для манчестер-
ских фабрик, а сооружение Суэцкого канала укрепило мор-1
ск'ие связи его портовых городов. Школы и медицинские
учреждешя, призванные при Мухаммеде Али обеспечить
модернизацию армии, стали использоваться для гражданских
целей. Появились египтяне, получившие современное образо-
вание за границей.
Если в Египте, превращенном в полуколонию и эксплуа-
тировавшемся совокупно европейским капиталом различных
стран, произошли сдвиги в духе времени, то в Тропической
Африке колонизация оставалась фактором, способствовавшим
докапиталистической эксплуатации. Работорговле, которая ли-
шала Африку миллионов людей, соответствовали докапитали-
стические формы угнетения как на Черном континенте, так и
в Новом Свете. Борьба с работорговлей, провозглашенная
европейскими правительствами после наполеоновских войн,
долгое время велась в ограниченном масштабе. В резуль-
тате в начале XIX в. вывоз африканцев за океан' даже
увеличился. По сути дела, океанская работорговля прекра-
тилась лишь в 6(^е годы, когда в гражданской войне в США
были разгромлены южане. Но в колониях Африки еще долго
сохранялись рабство и работорговля, дополненные различ-
ными формами принудительного труда. По справедливому
замечанию К. Маркса, «глубокое лицемерие и присущее бур-
жуазной цивилизации варварство предстают пред нашим
взором в обнаженном виде, когда мы эту цивилизацию на-
блюдаем не у себя дома, где она принимает респектабель-
ные формы, а в колониях, где она выступает без всяких
покровов»8.
Прекращение работорговли предполагало переход к но-
вым формам эксплуатации африканцев. Не вывоз людей зз
океан, а принуждение их к труду непосредственно в Афри-
ке— таково было знамение времени. К этому толкала Европу
вся обстановка, складывавшаяся в результате окончания пе-
риода домонополистического капитализма.
В новых условиях европейские державы собирались,
укрепить и расширить свои позиции в Африке. Англия, уже
давно утвердившаяся в Капской колонии и частично в Ната-
ле, рассчитывала подчинить бурские республики и террито-
рии между Замбези и Лимпопо, создать группу колоний в об-
ластях, которые Обладали отличным климатом, позволяв-
шим вести высокопродуктивное сельское хозяйство. На се-
8 К. Маркс. Будущие результаты британского владычества в Индии. —
К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 9, с. 229.
2*
19

вере Африки целью Англии был захват наиболее важной
страны — Египта. Франция, уступавшая Англии в экономиче-
ском отношении, стремилась главным образом ' подчинить
страны Магриба и Западной Африки, Мадагаскар. После
того как в 60-е годы завершились национально-объедини-
тельные процессы в Германии и Италии, их правящие круги
все чаще обсуждали вопрос о создании колоний. Итальян-
цы, в частности, желали утвердиться в Тунисе, Ливии, нз
Красноморском побережье. Более мелкие европейские стра-
ны— Испания и Португалия — играли на противоречиях
крупных конкурентов, добивались участия в разделе Марок-
ко, бассейна Конго и т. д. При этом Португалия пыталась
удержать, а по возможности расширить Анголу и Мозам-
бик—остатки некогда обширной империи.
Подготовка новых захватов требовала дополнительной
разведки побережья и внутренних районов. У африканских
берегов вновь и ' вновь появлялись военные корабли в поис-
ках удобных стоянок. Для сбора сведений о территориях,
почти неизвестных европейцам, многие путешественники
и миссионеры направились в Судан (Г. Барт, Г. Швейнфурт,
Г. Нахтигаль), в Восточную и Экваториальную Африку
(Д. X. Спик, Д. Ливингстон, С. Бейкер). Эти люди, независи-
мо от их желания служить науке или распространять хри-
стианство, проложили дорогу будущим колониальным экспе-
дициям.
Таким образом, 60-е годы стали порогом, за которым
резкое усиление колониальной экспансии в Африке ' оказа-
лось закономерным явлением. Начинался период перераста-
ния домонополистического капитализма в империализм, пе-
риод завершения! территориального раздела Африки.

СТРАНЫ СЕВЕРНОЙ АФРИКИ
МАРОККО
Страна и население на рубеже XVIII—XIX вв.
Историческая и географическая обособленность, трудность
коммуникаций и традиционная политика «изоляционизма»
превратили Марокко в одну из самых закрытых стран Афри-
канского континента. По существу, в Марокко не было еди-
ной государственной жизни. На протяжении веков оно явля-
лось устойчивым конгломератом племен и народностей, не
имевших языко'вого и этнического единства.
На заре нового времени Марокко было по преимуществу
берберской страной. Арабы составляли около 15% населе-
ния и жили в основном в районе Феса, на Приатлантической
равнине и в Гарбе — на северо-западе страны. Остальные
районы почти сплошь населяли берберы, составлявшие 85%
населения. Они никогда не представляли единого' этниче-
ского целого. Наиболее крупными являются три этнические
общности, говорящие на языках ташельхит (Южное Марок-
ко), тамазигт (Средний Атлас) и зенатия (Северо-Восточ-
ное Марокко).
Весь этот конгломерат племен и народностей был объ-
единен признанием верховной власти марокканского сул-
тана, а также общей приверженностью к исламу. Официаль-
ное вероучение (суннитский «ислам маликитского толка)
фактически слилось с многочисленными народными поверья-
ми. В результате образовалась единая система духовной и
религиозной жизни, которая, собственно, и предопределяла
видимость единства этой страны с ее «сегментарным» обще-
ством.
Начиная с XVI в. в Марокко правили шерифские дина-
стии Саадийцев (1554—1659) и Алавитов (с 1659 г.). Их не-
посредственной опорой были военно-служилые племена гиш,
мусульманское духовенство и марабуты, которым удалось
объединить в борьбе с неверными марокканских крестьян и
бедуинов. Шерифы вели свое происхождение от семьи про-
рока и выступали как фанатичные поборники священной
21

войны. Наибольшего могущества шерифское Марокко до-
стигло при Мулай Исмаиле (1672—1727). Он изгнал англи-
чан из Танжера и испанцев из Лараша, Маморы. Правда,
испанцам удалось сохранить за собой нескользко крепостей
(президиос) на Средиземном море. Мулай Исмаил подавил
феодально-племенной сепаратизм и объединил страну под
единодержавной властью. Однако это объединение не имело
под собой экономического базиса и после смерти Мулай
Исмаила распалось. В смутный период (1727—1757) в усло-
виях всеобщей анархии удачливые военачальники возводили
на престол и свергали султанов. Свои и чужие войска, про-
сто шайки грабителей в течение 30 лет опустошали страну.
Конец смуты не принес ни мира, ни процветания. Почти
все правление султана Сиди Мухаммеда бен Абдаллаха
(1757—1790) прошло в борьбе с кочевниками и в подавлении
феодальных мятежей. Кроме того, в 1755 г. землетрясение
разрушило один из самых крупных и богатых городов —
Анфу (на месте нынешней Касабланки). Почти одновремен-
но на сахарских склонах Атласа упал уровень грунтовых
вод. Пересохли сотни источников и колодцев, погибла ра-
стительность. Иссякли золотые и серебряные рудники, кото-
рыми славилось Марокко в древности и в средние века.
Стихийные бедствия, феодальные ' войны, голод и мор
сократили численность населения. Многие города почти' пол-
ностью вымерли. В Марокко, где в начале XVI в. было око-
ло 5 млн. жителей, к началу XIX в. осталось едва 3 млн.
Погибли стада, сократилось производство основных сельско-
хозяйственных культур. Торговля и ремесленное производство
переживали упадок.
Основу экономики составляло мелкое натуральное хо-
зяйство крестьян и кочевников. Марокко не знало поме-
щичьих латифундий и крупного феодального землевладения.
Феодальные отношения имели личностный характер и скла-
дывались из связей между отдельными людьми, родами
и 'племенами. Крупные каиды и' марабуты, опиравшиеся ча
вооруженные силы свободных племен, были подлинными
властителями. Пользуясь расстройством центральной власти,
они закабаляли мелких земледельцев, которые рассматри-
вали их как своих религиозных и феодальных патронов.
Длительное время страна была полностью закрыта для
иностранцев, за границу выезжали только посольства. Внеш-
няя торговля, по крайней мере со времен Мулай Исмаила,
была монополизирована государством. Европейским куп-
цам разрешалось приезжать в ограниченное число портов
(пять в 1822 г.) и вступать там в сделки с торговыми аген-
тами правительства. Лишь караванная торговля с Африкой
и паломничество в священные города ислама были неболь-
шими окнами во внешний мир.
В течение XVIII в. в Марокко не было никакого движе-
22

(ния мысли. Ни техника, ни военное искусство не обогати-
лись ни одним ' новшеством. Знание, этика, мораль носили
традиционный характер. Наивысшего расцвета достиг культ
святых. Марабуты и религиозные братства определяли идео-
логическую жизнь марокканского общества, по существу
освящали феодальную раздробленность.
Ваххабитские реформы Мулай Слимана
В борьбе с могущественными марабутами мцхзен (цент-
ральное правительство) олицетворял стремление к объеди-
нению Марокко. Султан Мулай Слиман (1792—1822), «гра-
мотный, благочестивый и ревностный мусульманин», ' попы-
тался ликвидировать раздробленность. Сепаратистским тен-
денциям он противопоставил концепцию единой власти, еди-
ной веры и единого государства. Свои идеи он заимство-
вал у аравийских ваххабитов, которые выступали против
культа святых, за строгое единобожие и возвращение к пер-
воначальным истокам ислама. В 1811 г. в подражание вах-
хабитам он осудил мусемы (ежегодные празднества в честь
святых), поклонение мощам, ночные собрани'я, песнопения и
ритмические танцы, которые являлись неотъемлемыми эле-
ментами марабутического культа. Кроме того, Мулай Сли-
ман упразднил 'некоранические налоги и начал отправлять
в берберские районы мусульманских кадиев, которые долж-
ны были насаждать шариат и искоренять обычное право.
Ваххабитские реформы Мулай Слимана ' поставили под
угрозу существование религиозных братств и марабутов. ч За
небольшим исключением, все они объединились против сул-
тана. Мулай Ларби Деркауи и идрисидский шериф Сиди
аль-Хадж Ларби аль-Ваззани совместно с вождями бербер-
ских племен возглавили антисултанскую коалицию. В ходе
религиозной войны марабуты одержали ' полную победу.
В 1822 г. близ Марракеша Мулай Слиман потерпел пораже-
ние, попал в плен и был вынужден отречься от престола.
Новый султан, Мулай Абдаррахман (1822—1859), упразднил
его реформы.
Франко-марокканский конфликт 1844 г.
Поражение махзена в религиозной войне 1810—1822 гг.
еще более ослабило страну перед лицом внешнего мира.
В 1830 г. французы взяли Алжир. Облегчение, вызванное
крахом дейского * государства — наследственного врага ма-
рокканского ислама,—сменилось чувством тревоги. Марок-
канцы сознавали опасность, нависшую над их будущим.
К тому же Мулай Абдаррахман не мог не считаться с на-
строениями в стране, которая сочувствовала алжирцам.
23

В 1830—1832 гг. марокканцы попытались занять Тлемсе*?
и другие районы Западного Алжира. Однако трудности,
с которыми они столкнулись, а также представления фран-
цузского командования побудили Мулай Абдаррахмана от-
ступить. Уклоняясь от прямого конфликта с Францией, мах-
зен перешел к методам косвенной борьбы, поддерживая
эмира Абд аль-Кадира. В 1843 г. он предоставил эмиру убе-
жище на своей территории, которую тот использовал для
продолжения партизанской войны.
В 1844 г. Франция предъявила ультиматум, требуя, в ча-
стности, распустить марокканские войска, сконцентрирован-
ные на границе, и изгнать Абд аль-Кадира. Махзен отверг
эти требования. В июле 1844 г. французы захватили Уджду.
Султан объявил джихад, собрал и отправил в поход 50-ты-
сячную армию во главе с наследником престола Сиди Му-
хаммедом. 14 августа 1844 г. на р. Исли, несмотря на бес-
примерную отвагу и стойкость, марокканские войска потер-
пели поражение. Одновременно французский флот подверг
бомбардировке Танжер и Могадор. Средневековые укреп-
ления этих портовых городов были превращены в разва-
лины.
В один день рухнула военная репутация махзена, который
в течение 200 лет не знал поражений. Французская армия
могла беспрепятственно занять крупные города, и лишь вме-
шательство Англии, которая дала понять, что не потерпит
перехода марокканских берегов под суверенитет недружест-
венной державы, помешало Франции превратить Марокко
в «четвертый алжирский департамент*».
10 сентября 1844 г. представители султана подписали
в Танжере мирный договор. Махзен обязался не поддержи-
вать Абд аль-Кадира, выдворить его с марокканской терри-
тории и признать в качестве границы прежнюю линию раз-
граничения между Марокко и африканскими владениями'
турок.
Англо-марокканский договор 1856 г.
«Открытие» Марокко
Катастрофа на Исли побудила махзен приступить к ' мо-
дернизации армии и флота. За образец были взяты преоб-
разования Мухаммеда Али в 'Египте. С помощью иностран-
ных советников были созданы первые батальоны регулярной
армии, которыми командовали европейские офицеры. Для
их содержания и вооружения требовались дополнительные
средства. С этой целью Мулай Абдаррахман, также по
примеру Египта, решил ввести систему монополий, или так
называемую шерифскую систему. Все товары, являвшиеся
объектом монополии, отныне поступали на рынок только
24

через агентов правительства, которое устанавливало цены,
количество и качество товаров.
Система монополий вызывала недовольство европейских
купцов. Особенно опасным было давление со стороны Анг-
лии, поставлявшей оружие в Марокко и установившей там
после поражения 1844 г. своего рода негласный протекторат.
После 10 лет переговоров махзен пошел на уступки.
В декабре 1856 г. был-и заключены общий англо-мароккан-
ский договор и конвенция о торговле и мореплавании. Марок-
ко признало принцип свободы торговли, упразднило часть
монополий и предоставило английским купцам право вво-
зить любые товары при уплате единообразной пошлины
в 10% от их стоимости. Махзен обязался уведомлять англий-
ских экспортеров не менее чем за шесть месяцев о намере-
нии закрывать на данный год вывоз хлеба. Помимо торго-
вых привилегий английские подданные получили права
экстерриториальности — освобождение от налогов, сборов
и платежей, право консульского суда и т. д.
Испано-марокканская война 1859—1860 гг.
Договор 1856 г. вызвал беспокойство Франции и особенно
Испании, которая рассматривала Марокко как зону своей
колониальной экспансии. Отказ махзена заключить аналогич-
ные договоры с Испанией и Францией, т. е. нежелание пре-
доставлять враждебным странам те же права, которые мах-
зен предоставил «союзной» державе, было основной причи-
ной войны 1859—1860 гг.
Франция целиком поддерживала Испанию. В ноябре
1859 г. французский флот бомбардировал морские укрепле-
ния Тетуана, испанские корабли блокировали Лараш, Тан-
жер и Тетуан, начали высадку десанта. Султан Сиди Му-
хаммед (1859—1873) направил против испанцев две армии во
главе со своими братьями: Мулай Аббасом и Мулай Ахмедом.
В своих военных обзорах Ф. Энгельс отмечал, что един-
ственно правильной тактикой марокканцев могла быть
тактика партизанской войны. «После первого дня боев,—
писал Ф. Энгельс,— они отказываются от своего правильно-
го плана, который состоял в том, чтобы тревожить фланги
и тыл наступающие колонн и прерывать или ставить под
угрозу их коммуникации с Сеутой. Вместо этого они изо
всех сил стараются опередить испанцев и преградить путь
на Тетуан с фронта, вызывая таким образом то, чего им
следовало бы избегать,— решительное сражение»9. Оно
произошло 4 февраля 1860 г. у Тетуана. Войска Мулай Абба-
са потерпели сокрушительное поражение, которое было
у Ф. Энгельс. Война с маврами.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Со-
чинения. Изд. 2-е. Т. 13, с. 560.
25

воспринято в Марокко как второе Исли. 23 марта они по-
терпели снова крупное поражение. Исход войны был решен.
При посредничестве Англии, которая вынудила испанцев
отказаться от серьезных территориальных приобретений,
26 апреля 1860 г. в Тетуане был подписан мир. Испания
расширила территорию президиос Сеуты и Мелильи, полу-
чила анклав Ифни на берегу Атлантического океана и обя-
зала Марокко уплатить контрибуцию в 100 млн. песет (око-
ло 39 млн. руб. золотом), до выплаты которой удерживала
Тетуан — крупнейший город на северо-западе. Марокко было
вынуждено также заключить с Испанией торговый договор,
допустить ее консулов и миссионеров.
В 1860 г. выплата первой части контрибуции (25 млн.
песет) опустошила казну. Выплатить вторую часть контрибу-
ции и вернуть Тетуан махзен смог лишь после получения
в 1862 г. кабального займа у Англии, в обеспечение которо-
го иностранцам были переданы доходы от таможен. На
погашение займа и уплату оставшихся 50 млн. контрибуции
ушло около 25 лет. В течение этого времени казна теряла
огромные суммы. Пытаясь свести концы с концами, махзен
усиливал налоговый гнет. В 1861 г. были введены некорани-
ческие налоги мекс — пошлины на ввоз и продажу в городах
продовольствия и других товаров.
Налоговый гнет и внешние долги привели к финансовому
краху 1867—1869 гг., к развалу традиционной экономики,
к политической нестабильности. Однако самым тяжелым
последствием Тетуанского мира было нашествие иностран-
цев. В дополнение к англо-марокканскому и испано-марок-
канскому торговым договорам '19 августа 1863 г. была под-
писана торговая' конвенция с Францией, завершившая «от-
крытие» страны. Начиная с этого времени Марокко, лишив-
шееся значительной части суверенитета, было вынуждено
проводить политику «открытых дверей». Дахир 16 июня
1864 г. провозгласил свободу частной торговли и упразднил
последние остатки системы монополий.
АЛЖИР
Алжир до 1830 г. был фактически независимым военно-
феодальным государством, лишь номинально входившим
(с середины XVII в.) в состав Османской империи. Во главе
его стоял дей, пожизненно избиравшийся* янычарской ми-
лицией оджак, состоявшей из турок по рождению и «турок
по профессии» (т. е. христианских пленников, принявших ис-
лам). С янычарами была связана, хотя поначалу и соперничала
с ними, корпорация раисов (таифат ар-рцяс), т. е. наиболее
видных капитанов корсарского флота. По мере упадка пи-
ратского промысла к началу XIX в. рашсы теряли свое зна-
26

чение. Но в XVII—XVIII вв. деи обычно избирались из их
среды, формально —с одобрения турецких султанов. На деле
деи правили самостоятельно, опираясь юридически на диван,
а практически — на раисов и янычар.
Территория страны делилась на три бейлика и столичную
область дар ас-султан, непосредственно подчиненную дею.
Во главе бейликов стояли беи, назначавшиеся на три
года. Дважды в год они выплачивали дею своего рода дань,
т. е. долю собранных ими с населения налогов. Весь аппарат
государства деев — от аги, возглавлявшего армию, до
каидов округов — состоял в основном из янычар. Представи-
тели других групп населения допускались, как правило, толь-
ко в хозяйственные ведомства (например, в казначейство).
Коренные жители в целом были слабо вовлечены в си-
стему турецкой администрации, контролировавшей обычно
не более У6 территории страны. Остальную территорию за-
нимали либо местные независимые племена, либо религи-
озные братства марабутов. Основная часть населения зани-
малась скотоводством и земледелием, делилась на свободные
племена ахль аль-махзен («люди правительства») и подат-
ные— райя. Первые составляли от 10 до 20% жителей. Все
племена делились на арабские и берберские, оседлые и ко-
чевые, горцев и обитателей равнин. Они часто враждовали
друг с другом, а также с горожанами, составлявшими не
более 5% населения' до 1830 г. В городах главным образом
жили турки, кулутли, мавры, африканцы «генауа» (т. е. гви-
нейцы,), евреи и христиане. Выходцы из племен внутрен-
них областей составляли не более У20 всех горожан.
Этническая и конфессиональная пестрота населения лишь
дополняла социальный полиморфизм. В племенах преобла-
дали патриархально-родовые отношения, но уже начался
процесс 'феодализации верхушки, особенно у племен мах-
зен, которые, помогая туркам взимать дань с племен райя,
сами также грабили их, практикуя специфические формы
коллективного подчинения явно феодального типа (нередко
райя обрабатывали земли племен махзен).
В рамках общинной собственности племен — арш — фак-
тически существовали или зарождались отношения классо-
вые, вуалировавшиеся ' либо традиционным авторитетом
шейхов племен, уже перестававших быть элитой военной де-
мократии, либо межплеменной борьбой. Феодальная эксплуа-
тация более ярко выраженного типа применялась на зем-
лях частных владельцев — в крупных феодальных латифун-
диях хауш и имениях фахс (обычно принадлежавших бога-
тым купцам и городской знати). Наиболее распространен
был хаммасат, т. е. аренда, при которой крестьянин получал
не более Уб урожая. Но были и другие формы 'аренды —
азель, тувиза. Задолжавший арендатор фактически закрепо-
щался. Еще более распространены были 'формы зави'симо-
27

сти феодально-патриархального типа: выплата налогов и
оказание услуг оседлыми крестьянами традицисинно-влил-
тельным «великим семьям», марабутам или покровителям из
кочевых феодалов. В 1830 г. земли бейлик (формально го-
сударственные, фактически — земли дея и беев) охватывали
3 млн. га, земли хауш—1,5 млн. га, земли арш—5 млн. га,
частновладельческие земли мульк—1,5 млн. га, земли фахс
и прочие—1,5 млн. га, т. е. собственность племен составля-
ла менее У2 всех земель.
Этническая и конфессиональная пестрота населения (име-
ли значение даже различия между турками-ханифитами и
магрибинцами-маликитами) сплеталась с многообразием
разных форм отношений производства и собственности: 40%
земель, т. е. земли арш (5 млн. га), принадлежали общинам
племен, 12% (земли мульк) фактически представляли собой
неделимую семейную собственность горцев, на остальных
применялись в основном' хаммасат и другие формы фео-
дальной эксплуатации. Несмотря на отмену в 1780 г. про-
дажи рабов в частное владение, немало рабов (африканцев
и христиан) было занято в сельском (хозяйстве (особенно
на землях бейлик), судостроении и ремеслах. Упадок корсар-
ства (последний успех — в 1803 г.) не привел к исчезнове-
нию рабства как такового: несмотря на быстрое уменьше-
ние числа рабов-европейцев, число рабовгафриканцев оста-
валось значительным (особенно в имениях фахс и среди до-
машней прислуги).
В целом общественно-политическая структура государ-
ства деев отличалась исключительной дробностью, бесчис-
ленными и, как правило, непроницаемыми барьерами между
разными областями, племенами, этническими и религиозны-
ми группами, иногда — в одном городе, селении или квар-
тале. Все это делало государство неустойчивым и уязвимым,
постепенно разрушавшимся под напором внутренней борь-
бы и ударов извне.
Горные и пустынные районы практически всегда были
полусамостоятельны, а другие области в результате восста-
ний также нередко выходили из-под контроля феодально-
янычарской администрации, власть которо'й была более
или менее стабильна в прибрежных районах и в городах,
где стояли турецкие гарнизоны. Арабы и берберы Алжира
считали турок завоевателями и с момента появления их
в стране (в начале XVI в.) не прекращали против них борь-
бу, протекавшую в основном под руководством религиозных
братств, из которых наиболее крупными были Кадирийя и
Рахманийя. Эта борьба во многом способствовала сближе-
нию арабов и берберов, облегчала восприятие берберами
арабского языка и культуры.
Развитие феодализма усиливало центробежные тенден-
ции и сепаратизм беев. Кроме того, упадок пиратского про-
28

мысла вследствие решительных мер, принятых против корса-
ров наиболее сильными на мо»ре державами, лишил оджак-
скую аристократию главного источника доходов. Иссяк и
другой их источник — торговля, захиревшая и'згза неодно-
кратных нападений на алжирское побережье флотов евро-
пейских держав. Верхушка оджака стала изыскивать сред-
ства для восполнения утраченных экономических выгод.
В связи с этим в конце XVIII в. в Алжире отмечалось рез-
кое усиление налоговой эксплуатации, ответом на которое
были участившиеся восстания, особенно в населенной бербе-
рами горной области Кабилии и на западе страны. Все это
способствовало ухудшению экономического и политического
положения государства деев, ослабляло его способность
к сопротивлению внешней экспансии.
С XVII в. Франция и остальные европейские державы
установили с Алжиром дипломатические отношения, воева-
ли с ним и заключали договоры как с фактически суверен-
ным государством. С XVI в. Франция имела на территории
Алжира «французский бастион» близ г. Ла-Каля (совр. Эль-
Кала). Одна из марсельских компаний получила в Алжире
в XVIII в. монопольное право на торговлю хлебом. Во вре-
мя наполеоновских войн Алжир поставлял во Францию
продовольствие, снабжал им армию Бонапарта в Италии
и Египте.
После реставрации Бурбонов французская буржуазия
решила захватить Алжир, превратить его в рынок сбыта
своих товаров и переселенческую колонию. Предлогом для
агрессии послужил спор из-за долгов, не уплаченных алжир-
скому дею со времен наполеоновских войн, и происшедший
в 1827 г. конфликт между деем и нагло державшимся' фран-
цузским консулом Девалем. Ссылаясь на отказ дея принести
извинения за оскорбление Деваля (которого дей ударил хло-
пушкой для мух), король Карл X установил блокаду побе-
режья Алжира. Внутриполитические затруднения^ из кото-
рых Карл X рассчитывал найти выход на путях внешней
авантюры, явились для короля дополнительным стимулом
развязать вбйну.
14 июня 1830 г. французская армия высадилась в Алжи-
ре. Войска дея были дважды разбиты, а сам он покинул
страну, предварительно подписав акт о капитуляции. 5 июля
1830 г. французы вступили в столицу государства, обязав-
шись гарантировать мусульманам свободное отправление их
культа, а также «уважать их свободу, собственность, тор-
говлю и неприкосновенность жен». Все эти обещания оста-
лись на бумаге. Захватчики бесчинствовали в г. Алжире
с первых же дней его оккупации. Однако из прибрежных
городов они долгое время не мо!гли продвинуться в глубь
страны, натолкнувшись на серьезное сопротивление арабских
и берберских племен.
29

В 1832 г. сопротивление племен Западного и Центрального
Алжира возглавил 24-летний: "эмир Абд аль-Кадир, сын главы
марабУтского братства Кадирийя. Под его руководством
алжирцы нанесли захватчикам ряд поражений. Франция
дважды была вынуждена заключать с ним мирные договоры
(в 1834 и 1837 гг.), признавая независимость созданного им
государства. Кратковременными передышками (не более
одного года) Абд аль-Кадир пользовался для1 строительства
крепостей, борьбы с мятежными феодалами и осуществления
важных реформ. Была создана регулярная армия, основаны
три военных завода, отменена принятая при деях продажа
должностей, централизовано управление, назначены намест-
ники, обычно не связанные с феодальной средой. Однако
подавляющее численное и военно-техническое превосходство
французов в конце концов сказалось. В 1843 г. Абд аль-Ка-
дир был вынужден отступить на территорию Марокко. Вер-
нувшись в Алжир в 1845 г., он возобновил неравную борьбу,
но в 1847 г. потерпел поражение и попал в плен. В 1848 г.
был захвачен и бей Ахмед, возглавлявший сопротивление
французам на востоке страны.
После этого французские войска двинулись на юг, подчи-
няв оазисы Сахары, а также оставшуюся у них в тылу
труднодоступную горную Кабилию, на покорение которой
ушло 6 лет (1851—1857). На захваченных территориях по-
стоянно вспыхивали восстания: в 1849 г.— в оазисе Зааджа,
в 1852 г.— в Лагуате, в 1854 г.— в Туггурте, в 1859 г.— среди
союза племен бану снассен на западе страны; в 1864—
1867 гг.— среди многочисленных племен улад сиди шейх.
Все восстания были подавлены колонизаторами с исключи-
тельной жестокостью. Французские генералы, прошедшие
в Алжире кровавую школу колониальных репрессий (Пе-
лисье, Сен'т-Арно, Кавеньяк, Рандон и др.)» впоследствии
«отличились» и как наиболее бесчеловечные усмирители
французского пролетариата.
Выступления алжирцев против гнета завоевателей были
вызваны также проводившейся колонизаторами политикой
земельного грабежа, призванной создать материальную ос-
нову для развития французской колонизации. До 1830 г.
в Алжире было не более тысячи европейцев. Однако после
начала интервенции, несмотря на постоянную опасность на-
падений со стороны непокоренных племен и относительно
небольшие размеры контролировавшейся французскими вла-
стями территории, началась массовая иммиграция европей-
цев. Сначала это были в основном следовавшие за армией
чиновники и полицейские. Затем стали прибывать всякого
рода авантюристы и спекулянты, надеявшиеся поживиться за
счет грабежа коренного населения. Наконец, начали пере-
селяться разорившиеся крестьяне южных районов Фран-
ции, а также Италии и Испании.
30

Колониальная администрация в Алжире поощряла имми-
грацию европейцев. Даже швейцарские и немецкие эмигран-
ты, пытавшиеся выехать в Америку через Францию, отправ-
лялись в Алжир. Численность европейцев в Алжире быстро
возрастала. В 1833 г. их было 7,8 тыс., в 1840 г.— 27 тыс.,
в 1847 г.— 110 тыс. (в том числе 47 тыс. французов, 31 тыс.
испанцев, 8,5 тыс. итальянцев, 8,6 тыс. немцев и швейцарцев,
8,7 тыс. мальтийцев и т. д.). Хотя они оседали в первую оче-
редь в городах, лучше охранявшихся французскими войсками,
власти старались колонизовать с их помощью и сельские
районы. Из 131 тыс. европейцев, проживавших в Алжире
в 1851 г., 25 тыс. были заняты в сельском хозяйстве.
Французские власти экспроприировали земли коренного
населения. 'По королевскому указу 1840 г. подлежали кон-
фискации земли лиц, поднявших оружие против Франции
или перешедших на сторону врага. В 1843 г. «собственностью
французского государства» стали земли бейлик, а также
земли мусульманских общин хабус. Ордонансы 1844 и
1846 гг. предписывали конфискацию «бесхоеных земель, пра-
ва! собственности на которые до 1 июля 1830 г. нельзя дока-
зать предшествующими текстами». Поскольку многие алжир-
ские племена не могли документально доказать свое право
на владение землями, эти земли были у них конфискованы.
В дополнение к этому в 1851 г. было предписано провести
принудительное ограничение земель всех племен. На каждого
члена племен'и выделялось по 8—10 га, хотя бытовавшая
в то время в Алжире система "земледелия, а также практика
выпаса скот'а требовали земли в два-три раза больше.
В результате в руках французских властей скопился ог-
ромный земельный фонд, который постепенно распродавался
колонистам, превращался в объект всевозможных спекуля-
ции. Хотя официальной целью колонизации провозглашалось
насаждение повсюду мелких землевладельцев, огро.мные*
массивы земель были захвачены крупными капиталистиче-
скими компаниями, особенно в правление Наполеона III.
«Компани женевуаз» получила в 1853 г. 20 тыс. га, компа-
ния «Хабра э Макта» в 1861 г.— 25 тыс. га, «Сосьетэ ' жене-
раль альжерьен» в 1864 г.— 100 тыс. га леса, прочие' компа-
нии и отдельные предприниматели-концессионеры (только за
период 1850—1860 гг.)—50 тыс. га. Общая площадь захва-
ченных европейцами земель составляла 115 тыс. га в 1850 г.,
365 тыс. га в 1860 г., 765 тыс. га в 1870 г.
Непосредственным результатом грабительской колониаль-
ной политики были разорение и обнищание основной массы
алжирских крестьян, которых оттеснили на малоплодород-
ные земли в горных и пустынных районах. В этих условиях
всякое стихийное бедствие и неурожай влекли за собой
катастрофические последствия. Пример тому — голод 1866 г.,
унесший свыше 500 тыс. алжирцев. Нищета, бесправие, тер-
31

рор и произвол французской военной администрации усугуб-
ляли страдания алжирцев. Вследствие этого народные вос-
стания не прекращались в течение всего XIX века.
ТУНИС
Тунис в начале XIX в.
На рубеже XVIII—XIX вв. Тунис продолжал считаться
вассальным государством Османской империи. Но тунисские
правители (беи) из династии Хусейнидов (1705—1957) име-
ли свою ар,мию и фло*т, объявляли войну, заключали догово-
ры о мире, торговле и мореплавании. В стране не было
османских войск и чиновников. Вассальные связи с Портой
выражались главным образом в признании турецкого султа-
на в качестве халифа — религиозного главы. Беи получали
от него инвеституру; его имя чеканилось на монете и произ-
носилось в пятничной молитве в мечетях.
При Хусейнидах Тунис оставался восточнофеодальным
государством с отсталой аграрной экономикой. Подавляющее
большинство земель находилось в руках государства, духо-
венства и кочевых племен, составлявших около половины на-
селения. Государственные земли делились на хенширы (лати-
фундии), которые сдавались на откуп (лезма) лицам из
ближайшего окружения бея, крупным сановникам и каидам,
в большинстве своем мамлюкам, а также представителям
местной арабской верхушки. Они эксплуатировали феодаль-
но-зависимых издольщиков (хаммасов) и рабов. В Сахеле
и на севере, в районах расселения андалусцев (морисков,
бежавших из Испании в XVII в.), существовала мелкая
крестьянская собственность на землю, было много садов и
небольших оливковых плантаций.
В конце XVIII в. около 20% населения жило в городах.
Примерно треть горожан была занята в ремесленном произ-
водстве, отличавшемся высоким качеством товаров, которые
пользовались большим спросом на внешних рынках. Вместе
с развитием земледельческого хозяйства это способствовало
подъему тунисской торговли, особенно после отмены
в 1759 г. системы правительственных монополий.
Наибольшего расцвета торговля достигла в правление
Хамуда-паши (1782—1814). При нем тунисские купцы по-
ставляли в Европу и страны Леванта хлеб, оливковое мас-
ло, шерсть, фески, ароматические масла и эссенции, в част-
ности розовое масло, которое высоко ценилось парижскими
парфюмерами. Средиземноморская торговля привела к обо-
гащению верхов купечества — около 600 фамилий, которые
контролировали заморскую торговлю и в конце XVIII в. на-
чали теснить европейских конкурентов. Их суда регулярно
32

посещали Измир и Александрию; в 1800 г. они впервые по-
явились на Мальте, в 1809 г.— в Ливорно. Помимо своих
товаров тунисцы перепродавали товары из других стран.
Серьезным препятствием для торговли и мореходства
было средиземноморское пиратство под флагом джихада.
В 1790—1805 гг. из тунисских портов на корсарский промы-
сел ежегодно выходило ее менее 50—100 кораблей. Меогие
европейские страны, опасаясь пиратов, платили Тунису
дань за свободный проход своих судов. На море тунисцам
противостояли не только военные корабли враждебных
государств, но также мальтийские и неаполитанские пира-
ты, которые поддерживались купечеством Южной Франции
и Италии. Тунисские купцы, со своей стороны, снаряжали
мусульманских корсаров и были сторонниками жесткой ,ли-
еии в отношениях с Европой — главеым конкурентом.
Дворцовый переворот 1814 г.
Внутри страны главным врагом тунисские купцы считали
янычар, которые ориентировались еа поддержку дейского
Алжира. В 1806 г. Хамуда-паша порвал вассальные связи
с Алжиром, номинально существовавшие с 1756 г., и выдворил
агентов дея. Началась алжиро*-тунисская война 1806—
1813 гг., которая завершилась победой тунисцев. Одновре-
менно был подавлен мятеж тунисских янычар, которые на-
меревались свергнуть Хусейнидов и установить янычарское
правление по образу и подобию Алжира.
Разгром янычар и успехи в борьбе с Алжиром упросили
арабский характер государства. Рост торговли, общие успе-
хи в экономике способствовали национальной консолида-
ции. К началу XIX в. в основном завершилась арабизация
господствующего класса. Многие мамлюки породнились с ме-
стной знатью и зачастую говорили по-турецки хуже, чем на
арабском языке, который фактически стал основным языком
правительственного аппарата.
Однако консолидация национального феодально-купече-
ского государства была прервана дворцовым переворотом.
20 декабря 1814 г. заговорщики убили бея Османа, а через
месяц, 22 января 1815 г.,— первого министра, которые стояли
за продолжение политики 'Хамуда-паши. К власти пришли
представители старшей ветви Хусейнидов — Махмуд-паша
(1814—1824), затем его сын Сиди Хусейн-бей (1824—1835).
При них феодалы оттеснили купцов, началась религиозно-
обскурантистская реакция. Были восстановлены корпус яны-
чар, должность мухтасиба (религиозного цензора) и т. д.
Переход власти в руки мамлюкской клики, совпавший
с недородами, чумой, репрессалиями "морских держав, тяжело
отразился на экономике. Сократились поступления от тамо-
3 Зак. 273
33

жен, даней и пиратского промысла. Власти стали увеличи-
вать налоги, а в 1819—1820 гг. по примеру Египта восстано-
в/или систему монополий. Несколько увеличив доходы пра-
вительства, она нанесла смертельный удар по тунисской
торговле и частному предпринимательству. Купечество ' как
класс было фактически ликвидировано. Многие купцы и
предприниматели подверглись репрессиям. Ухудшилось каче-
ство ремесленных изделий, которые стали неконкуренто-
способны.
Первый неравноправный договор 1830 г.
В 20-е годы Тунис начали наводнять иностранные това-
ры. И, что еще хуже, торговля из рук арабов перешла в ру-
ки европейцев. Помимо системы монополий этому способ-
ствовали неуда™ на море. После окончания наполеонов-
ских войн крупные эскадры английского и французского
флотов совершили несколько рейдс*в к берегам Северной
Африки. В 1816 и 1819 гг. они появлялись на рейде Ла
Гулетты — морской крепости г. Туниса. Под угрозой бом-
бардировки Махмуд-паша подписал декларацию о прекра-
щении пиратства и согласился уважать европейское судо-
ходство. Тунисский флот встал на прикол и вскоре пришел
в упадок. Его остатки были уничтожены в Наваринском сра-
жении 1827 г., когда англо-франко-русская эскадра разгро-
мила соединенный флот Турции, Египта и североафрикан-
ских государств.
Упадок флота, переход морской торговли в руки европей-
цев, монополии и инфляция подорвали экономику Туниса,
положив начало его финансовым затруднениям. В 1824 г.
правители Туниса получили первые займы. В течение не-
скольких лет государство и лично министры задолжали ино-
странцам огромные суммы. В 1829 г. страна оказалась на
грани финансового банкротства, и лишь энергичные усилия
но<вого первого министра Шакера — мамлюка грузинского
происхождения — спасли положение.
Оказавшись в долговой зависимости, правители Туниса
в конце 20-х годов перешли от политики конфронтации с Ев-
ропой к политике сговора с ее правящими кругами. В 1830 г.
бей поддержал французскую экспедицию в Алжир и даже
послал в эту страну свои войска, надеясь получить Оран
и Константину в качестве доли алжирского наследства.
Особый характер франко-тунисских отношений был за-
креплен договором 8 августа 1830 г. Он возобновлял прежние
соглашения о мире, торговле и мореплавании, предоставлял
французам права наиболее благоприятствуемой нации, вво-
дил принцип свободы торговли и подтверждал капитуляци-
онные привилегии иностранцев. Тунис отказался от даров
34

и даней с европейских держав и предоставил Франции ме-
сто на руинах Карфагена для сооружения «религиозного па-
мятника» Людовику IX, который погиб во время крестового
похода в 1270 г. Последнее положение договора подчеркивало
неравноправный характер отношений с Францией.
Реформы Ахмед-бея
Беи понимали, что не в состоянии противостоять Европе,
и, пытаясь преодолеть отсталость, встали на путь преобра-
зований. Образцом служили реформы Мухаммеда Али
в Египте. Как и там, главной заботой первых реформаторов
было заимствование техники, создание регулярной армии
и фабричной промышленности на базе традиционных инсти-
тутов без изменений в характере общества.
В 1830 г. Шакер с помощью французских советников
создал первые батальоны регулярной армии, ликвидировал
корпус янычар. Их последний мятеж был подавлен в конце
1830 г.
Более широкий размах реформы приняли при Ахмед-бее
(1837—1855). Убежденный поклонник Мухаммеда Али, он
отказался распространять на Тунис положения Гюльханей-
ского хатти-шерифа 1839 г. и отклонил принципы Танзимата,
открывавшего путь к буржуазному преобразованию общества.
Вместо этого он слепо копировал египетские образцы.
По примеру Мухаммеда Али он ввел рекрутскую повинность,
увеличил регулярную армию, восстановил флот и перестроил
жизнь страны на военный лад. В короткие сроки были по-
строены пороховой и артиллерийский заводы, крупная сукон-
ная мануфактура, затем мукомольный, коЪкевенный и хлебо-
пекарный заводы, началась разработка свинцовых руд.
Бей основал военное училище в Бардо (так называемую
Политехническую школу — «Мактаб аль-мухандисин»), ввел
преподавание европейских языков, послал тунисцев на учебу
за границу, стал покровительствовать переводу книг на
арабский язык.
В качестве советников и специалистов в Тунисе посели-
лось много иностранцев, в том числе выходцев из Италии.
В 1826 г. в стране состоялись первые гастроли итальянской
театральной труппы. В 1838 г. вышла первая тунисская га-
зета на итальянском языке. В 1845 г. французский аббат
Бургад основал коллеж св. Людовика и ряд начальных школ
по типу европейских. Он же основал арабскую типографию
и положил начало книгопечатанию в Тунисе.
Контакты с иностранцами дали импульс для интеллекту-
ального пробуждения, способствовали европеизации. Через
военный мундир правящие круги воспринимали европейское
платье, этикет, стиль жизни.
3*
35

Казармы, фабрики и дворцы оплачивались за счет непо-
мерных налог'ов и доходов ют монополий. Страна не могла
выдержать огромных расходов. Деревни пустели, крестьяне
забрасывали поля. Бей расстреливал «плохих» сборщиков
налогов, но поступления в казну сокращались. Лишь несколь-
ко займов, полученных у иностранцев, спасли положение
и отсрочили крах государства. Тем не менее пришлось со-
кратить армию, закрыть в 1853 г. фабрики и заводы, при-
остановить строительство дворцов. Сам Ахмед-бей, не вы-
держав постигших его неудач, умер в 1855 г.
Провозглашение конституции
При преемниках Ахмед-бея политика Туниса изменилась.
В условиях коррупции и иностранного проникновения власть
на некоторое время (до 1862 г.) перешла в руки либералов-
западников. Их лидеры во главе с Хайраддин-пашой счита-
ли, что причиной отст/ало<сти и нищеты были не плохие ка-
зармы, а деспотические формы правления. Как и деятели
турецкого Танзимата, они полагали, что конституция и сво-
боды граждан помогут возродить Тунис.
Подобно русским декабристам, тунисские либералы бы-
ли «страшно далеки... от народа»10. Свои реформы они про-
водили сверху, не имея ни поддержки, ни сочувствия со
стороны народных масс. 9 сентября 11857 г. в присутствии
иностранных консулов и французских офицеров либералы
обнародовали «Ахд аль-Аман» — манифест о» правах, который
почти текстуально воспроизводил Гюльханейский хатти-
шериф 1839 г. В соответствии с «Ахд аль-Аманом» в том же,
1857 г. они отменили систему монополий, ввели свободу
торговли и предпринимательства, создавая условия для раз-
вития капиталистических отношений.
Суд и управление были перестроены по европейскому
образцу. В 1858 г. был создан муниципальный совет г. Ту-
ниса, в 1860 г.— министерства. Рекрутская повинность была
заменена законом о< воинской обязанности, ограничившим
срок военной службы 8 годами. В 1860 г. была открыта госу-
дарственная типография и начала выходить первая тунисская
газета на арабском языке — «А#-Раид ат-Тунси» («Тунисский
руководитель»).
Своим главным достижением либералы считали консти-
туцию (дестур), первую в арабском и мусульманском мире.
Ее проект был представлен на одобрение Наполеону III
во время его свидания1 с беем Мухаммедом ас-Садоком
(1859—1882) в Алжире в сентябре 1860 г., и ;23 апреля
10 В. И. Ленин. Памяти Герцена.— Полное собрание сочинений. Т. 21,
с. 261.
36

1861 г. она вступила в силу. Конституция провозгласила
Тунис ограниченной монархией, установила ответственность
министров перед представительным собранием — Верховным
советом (меджлис халя), члены которого частично назнача-
лись, частично избирались по жребию из списка нотаблей.
Восстание Али бен Гедахума 1864 г.
Крестьяне, кочевники и горожане воспринимали нововве-
дения как этап иностранного проникновения, отказ оТ ша-
риата. Особую враждебность реформы вызывали среди ма-
рабутов, религиозных братств и духовенства, которые при-
зывали к 'борьбе против отступников и иностранцев.
Народные бунты и волнения 1840—1842 гг. были пред-
вестниками мощного восстания 1864 г., охватившего всю
страну. Каиды (окружные начальники) бежали или были
убиты. Армия отказывалась воевать с народом. Солдаты пе-
реходили на сторону восставших, которые были преисполне-
ны желания мстить за голод и унижение грабежами и убий-
ствами, уничтожением всего, что б^ыло сделана европейцами.
Восстание не имело четкой организации и единого руко-
водства. Номинальным вождем считался «народный бей»
Али бен Гедахум, сын кадия из племени маджёр. Он поль-
зовался поддержкой религиозного братства Тиджанийя, ко-
торое придало антифеодальному и антииностранному дви-
жению религиозную окраску.
Разобщенность повстанцев позволила правительству со-
браться с силами. 21 апреля 1864 г. власти объявили об
удовлетворении требований народа (отмена конституции,
упразднение новой судебной системы, снижение налогов).
В лагере повстанцев начался разброд. Часть из них прекра-
тила борьбу, другие продолжали оказывать сопротивление.
Власти воспользовались этим и в ходе карательных экспеди-
ций поочередно разгромили повстанческие шартийи (комму-
ны, выборные повстанческие органы управления на местах),
В апреле 1865 г. все очаги неповиновения были подавлены.
Али бен Гедахум бежал в Алжир, затем вернулся, был : аре-
стован и брошен в тюрьму, где и умер. Говорили, что он
был отравлен, т'ак как правительство не решилось публично
его казнить.
Превращение Туниса в полуколонию (1869 г.)
Подавление восстания укрепило позиции иностранцев
(15 тыс. в 1870 г.). Они захватили в свои руки значитель-
ную часть торговли, занимались контрабандой и ростовщи-
чеством, скупали недвижимость. По англо-тунисскому дого-
37

вору 1863 г. британским подданным было разрешено приоб-
ретать земельную собственность. В 1866—1871 гг. это право
было распространено «а граждан Пруссии, Австрии, Италии
и Франции.
Основными формами приложения иностранного капитала
в эти годы были займы, концессии и подряды. В 1856—
1870 гг. в стране обосновались крупные земельные компа-
нии, возобновилась добыла свинца, «начался вывоз альфы.
В 1859 г. начались железнодорожное строительство, модер-
низация портов, строительство* шоссе. Большинство работ
осуществлялось за счет иностранных займов, ухудшая и без
того тяжелое финансовое положение страны. Значительная
часть средств расхищалась должностными лицами и иностран-
ными поставщиками.
Займы предоставлялись на разорительных условиях.
Значительная их часть шла на уплату процентов и погаше-
ние предыдущих обязательств. Задолженность в 1869 г.
в 12 раз превышала бюджетные поступления. Правительство
прекратило уплату жалованья чиновникам и солдатам.
Не зная, как расплатиться с кредиторами, оно заявило о
«своей финансовой несостоятельности и в 1869 г. было вы-
нуждено согласиться на учреждение Международной фи-
нансовой комиссии. В ее состав вошли представители Англии,
Франции и Италии, которые взяли в свои руки контроль
над доходными и расходными статьями бюджета. Таким об-
разом, сохранив формально самостоятельность, Тунис на
деле лишился суверенных прав, превратился в полуколонию
соперничающих между со'бой европейских держав.
ЛИВИЯ
Ливия при последних Караманлы
На рубеже XVIII—XIX вв. Ливия находилась под управ-
лением династии Караманлы (1711—1835), турецкой по про-
исхождению. Зависимость от Порты выражалась главным
образом в уплате дани и признании религиозного авторите-
та османского султана как халифа всех мусульман. Его имя
упоминалось в пятничной хутбе и чеканилось на местной
монете. Османское влияние отмечалось также в религиозной,
культурной и социальной жизни, проникнутой духом шариа-
та. Социально-экономический строй Ливии того времени
можно характеризовать как восточный феодализм с неразви-
тыми классовыми отношениями. Земля, находилась в руках
государства, духовенства и вождей племен, которые держали
в подчинении земледельческое население оазисов. Большую
роль играли рабы, которых привозили из Центральной Аф-
рики или захватывали во время пиратского промысла на
33

море. Большинство населения составляли арабы, говорив-
шие на различных диалектах арабского языка. ' В горных
районах Западной Триполитании жили берберы — потомки
древних жителей страны'; в Феццане и других южных обла-
стях имелись также берб'еры-туареги и довольно компактные
группы тубу (тиббу, теда), говоривших на одном из цент-
ральносуданских языков.
В Ливии шел процесс арабизации правякцего класса и го-
сударства. В правление Юсефа-паши (1795—1832) арабский
язык стал официальным языком правительства и двора,
Караманлы опирались на духовенство и верхушку горожан,
старались поддерживать хорошие (Отношения с арабскими
племенами и оказывали знаки внимания местным святым
(марабутам) и религиозным братствам, которые пользовались
большим влиянием. Предметом особых забот правительства
были армия и флот. Под флагом джихада -корабли трипо-
литанского флота нападали на торговые суда враждебных
христианских государств, захватывали их грузы, а экипажи
уводили в плен. Большинство европейских государств заклю-
чало и время от времени возобновляло договоры о мире и
мореплавании. За свободу судоходства Караманлы взимали
с морских держав дань, немаловажный источник доходов.
Конфликты, нередко возникавшие на этой почве, приводили
к возобновлению военных действий. I
В начале XIX в. одним из наиболее серьезных конфлик-
тов такого рода была морская война с США (1801—1805).
В течение нескольких лет американская эскадра пыталась
блокировать берега Ливии. Лишь в 1805 г., когда американ-
цам удалось захватить Дерну — резиденцию наместника Ки-
ренаики, Юсеф-паша подписал мирный договор с США.
Он согласился освободить всех пленных американцев и
уменьшил размеры американской дани с 400 тыс. до '60 тыс.
пиастров.
Помимо дани недовольство европейских держав вызыва-
ли торговые ограничения и монополии. В 1816 и 1819 гг. под
флагом борьбы с пиратствам английские и французские
эскадры появились у берегов Триполи и навязали Юсефу-
паше ряд новых договоров о свободе судоходства. 8 октяб-
ря 1819 г. была подписана декларация о прекращении ' пи-
ратства, которое, правда, вскоре возобновилось в связи с
греческой революцией 1821 г. Лишь в 1827 г. Ливия оконча-
тельно отказалась от конфронтации с европейцами. 11 авгу-
ста 1830 г. она подписала первый неравноправный договор
с Францией, по которому признала свободу ' судоходства,
отказалась от' всех даров и даней с европейских государств,
разрешила иностранцам приезжать в Ливию и предостави-
ла им права экстерриториальности.
В начале XIX в. экономика страны находилась в состоя-
нии кризиса. Сокращение валютных поступлений в 20-е годы
39

в связи с утратой морских призов и даней еще больше
осложнило положение.
Юсеф-паша обратился* к внешним займам, увеличил по-
боры с крестьян и торговцев, прибег к такой крайней мере,
как продажа ко»раблей ливийского флота. Рост недовольства
в стране в ; конечном счете привел к восстанию 1832 г.
12 августа Юсеф-паша отрекся от престола. Однако его сы-
ну и преемнику Али II (1832—1835) не удалось овладеть по-
ложением и предотвратить иностранную интервенцию.
Восстановление османской власти
Воспользовавшись трехлетним периодом смут, Порта ре-
шила вмешаться в ливийские дела. При поддержке Англии,
которая опасалась усиления французского влияния в Трипо-
ли, турки отправили в Африку свои войска. 26 мая 1835 г.
османская эскадра подошла к Триполи. Заняв столицу и низ-
ложив Али II, турки объявили о восстановлении власти
Порты. В 1835—1836 гг. они оккупировали все важнейшие
центры Триполитании и Киренаики. Однако их продвиже-
ние во внутренние районы и создание турецкой администра-
ции натолкнулись на сопротивление. Влиятельные группы
приверженцев Караманлы организовали движение племен,
захватили власть на местах и отказались признавать ' новую
администрацию. Повстанцы применяли партизанскую такти-
ку. Они уклонялись от крупных сражений и в случае пре-
восходства противника уходили в пустыню. Лишь в 1842—
1843 гг. турки завершили оккупацию Восточной Триполита-
нии, Сир^гики и Феццана. На западе, в Триполитании, борьба
продолжалась до 1858 г., когда в бою с карателями погиб
Гума аль-Махмуди— один из прославленных вождей сопро-
тивления. Турки смогли завершить завоевание Ливии, но
вне их прямого контроля остались внутренние районы Ки-
ренаики и глубинные сахар'ские области. *
Реформы периода Танзимата
В Ливии тур-ки стали насаждать военно-административ-
ную и судебную организацию, навеянную европейскими об-
разцами. В соответствии с либеральными принципами Тан-
зимата, провозгласившими неприкосновенность личности и
имущества, в 1842—1847 гг. был перестроен аппарат управ-
ления, создана «европеизированная»' администрация, реор-
ганизована 'система суда и сбора налогов. В 1865 г. в соот-
ветствии с законом о вилайетах была проведена новая ад-
министративная реформа, основанная на разделении воен-
ной, гражданской, судебной власти, созданы -коммерческие,
гражданские и уголовные суды.
40

В 1855 г. власти запретили продажу и вывоз черных не-
вольников. Работорговля^ приняла контрабандный характер,
переместившись из приморских центров в глубинные, по-
дальше от властей и таможенного контроля. В 1858 г. был
введен принцип частной собственности на землю. Развивалась
торговля, большие успехи сделало оливководство, начался
рост городов. В 1861 г. был проложен телеграфный кабель
в Европу.
Большое внимание в период Танзимата уделялось раз-
витию грамотности и просвещения. В дополнение к миссио-
нерским школам, которые впервые появились в Ливии
в 1816 г. (для девочек — в 1846 г.)„ была создана новая си-
стема светского) образования. В 1858 г. в Триполи была от-
крыта средняя школа нового типа — первое светское учеб-
ное заведение. Губернатор Триполитании Махмуд Недим-
паша (1860—1867) заботился о благоустройстве г. Триполи,
построил типографию, где в 1866 г. стала печататься! первая
ливийская газета «Тарабулу'с аль-Гарб» («Западный Три-
поли»).
Реформы подорвали устои традиционного общества,
создали условия для развития буржуазии и частного пред-
принимательства. Эффективность реформ в значительной
мере снижалась из^за некомпетентности и продажности ос-
манской администрации, которая к тому же не пользовалась
доверием в стране. Во внутренних районах практически все
осталось по-старому. Местные феодалы не считались с но-
вым законодательством, притесняли зависимых от них людей,
хранивших безотчетную верность традициям.
Сенуситы и борьба против иностранного проникновения
Реформы вызывали непонимание и даже враждебность
со стороны оснйвн'ой массы населения, особенно кочевников
и крестьян. Они воспринимали их как отказ от шариата и
мусульманского характера страны. Европеизированная одеж-
да турецких офицеров и должностных лиц, их привычки и
стиль жизни порождали чувство глубокой неприязни. «Турки
и христиане,— говорили ливийцы,— одним миром мазаны».
Не меньшее недовольство вызывало пресмыкательство вла-
стей перед иностранцами, которые все чаще поселялись
в стране, п'ольз<уя(сь правами и привилегиями, вытекающими
из режима калитуляций.
Борьбу против властей и европейского проникновения
возглавляли марабуты и религиозные братства, среди кото*
рых выделялся дервишский орден сенуситов. Он был осно-
ван алжирским марабутом Мухаммедом бен Али ас-Сенуси
(1787—1859), который после длительного пребывания в Мек-
ке в 1843 г. поселился в Киренаике. В 1856 г. была поетрое-
41

на завия в оазисе Джарабуб (Джагоуб), религиозном и
политическом центре сенуситов. После смерти основатели
движение возглавил его сын Сейид аль-Махди (1859—
1902), создавший в пустыне своего рода теократическое го-
сударство, не зависевшее от турок. Сенуситы критиковали
реформы периода Танзимата, изобличали правителей Осман-
ской империи, Египта и Туниса как отступников от ислама,
занимали непримиримую позицию по отношению к новше-
ствам. Из всех дервишских орденов они были самыми ярыми
врагами иностранцев. Выступая за устои ислама,, сенуситы
считали войну и отказ от общения с европейцами за высшие
проявления благочестия. Турки опасались! растущего влияния
ордена и предпочитали не вмешиваться в его дела.

СТРАНЫ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ АФРИКИ
ЕГИПЕТ
Страна и государство в XVIII в.
Египет, который с 1517 г. входил в состав Османской
империи, в XVIII в. находился под властью мамлюков.
В начале XVIII в. они оттеснили янычар и пришли к вла-
сти, образовав полунезависимый мамлюкский эмират (1711 —
1798), который лишь формально признавал верховный сюзе-
ренитет Порты. Фактически мамлюки признавали только
религиозный авторитет султана как главы мусульманско-
го мира. Мамлюкское правительство само поддерживало от-
ношения с иностранными державами, принимало консулов
и заключало торговые договоры.
Общественный строй мамлюкского. эмирата можно оха-
рактеризовать как восточный феодализм. Государство доми-
нировало над обществом. Обрабатываемые земли находи-
лись в собственности казны или считались вакфными. Фак-
тически ими распоряжались мультазимы (откупщики), кото-
рые превратили ильтизамы (государственные имения, сда-
ваемые на откуп) чуть ли не в собственные поместья. Кре-
стьяне подвергались нещадной эксплуатации, платили нало-
ги и несли другие повинности в пользу государства и его
должностных лиц.
В конце XVIII в. Египет находился в состоянии глубоко-
го упадка. 'Пересыхали каналы, забрасывались поля, исче-
зали целые деревни. Быстрыми темпами сокращалась чис-
ленность населения: с 4,5 млн. в 1600 г. оно уменьшилось
до 2,3 млн. в 1798 г.
Мамлюки занимали все важнейшие посты в-армии и го-
сударственном аппарате. В середине XVIII в. и,м принадле-
жало 2/3 ильтизамов, большинство вакфных земель и значи-
тельная, часть недвижимости в городах. «Если есть хорошая
зем^ля,— писал впоследствии Бонапарт в воззвании к еги-
петскому народу,— она принадлежит мамлюкам, если есть
красивая рабыня, добрый конь, хороший дом — все это при-
надлежит мамлюкам».
43

Растущее могущество мамлюков отдаляло Египет от
Османской империи. В управлении страной они ориентиро-
вались на местные традиции общественной и государствен-
ной жизни, покровитель'ствовали египетским ученым, поэтам
и музыкантам, поддерживали местные обычаи и язык. Вся-
чески подчеркивая самобытность Египта, они тем самым спо-
собствовали пробуждению национального самосознания еги-
петского народа и укрепляли в стране партикуляристские
настроения.
Отношения с Россией и вопрос о независимости Египта
Стремление к самостоятельности наиболее полно прояви-
лось во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг. В Сре-
диземном море появился русский флот под командованием
А. Г. Орлова, который установил связи со всеми антитурец-
кими движениями на Балканах и Ближнем Востоке. Особен-
но тесные отношения сложились с правителем Египта Али-
беем аль-Кабиром (1757—1773), мечтавшим возродить стра-
ну, вернуть7 ей былую славу и величие.
Али-бей подавил все проявления феодального сепаратиз-
ма, объединил под своей властью Нижний и Верхний Египет,
завоевал Хиджаз. Он поощрял развитие торговли и, ману-
фактур, возведя меркантилизм в ранг государственной поли-
тики. Самое главное, он упразднил в Египте корпус яны-
чар—основной оплот поборников старины и османских тра-
диций. 26 сентября 1768 г. он по примеру Петра I, казнив-
шего стрельцов, учинил в Каире кровавую расправу над
янычарами. Вместо них он пытался создать регулярную
армию («корпус бомбардиров»), обученную по европейскому
образцу. После отказа Франции он получил оружие и ин-
структоров из России, отправившей ему специальную мис-
сию во главе с Плещеевым.
В ноябре 1768 г., в самом начале русско-турецкой войны.
Али-бей выслал из Египта наместника Порты, прекратил
уплату дани и разорвал вассальные отношения с Османской
империей. В июле 1770 г. он принял титул султана и провоз-
гласил независимость Египта. Войска Али-бея при поддерж-
ке русского флота начали наступление на север, двинувшись
в направлении Дамаска.
Реформы Али-бея имели верхушечный характер. Они не
встречали сочувствия и пойдержки в стране, где едва про-
будившиеся чувства национального партикуляризма подавля-
лись сознанием религиозной общности египтян и османов.
После взятия Дамаска (июнь 1771 г.) армия неожиданно
отказалась воевать с братьями по вере, вышла из повино-
вения и обратила оружие против самого Али-бея. В мае
44

1773 г. он был разбит восставшими войсками и погиб, попав
в плен к мятежникам.
Вла.сть в Египте перешла в руки Мухаммеда-бея Абу аз-
Захаба (1773—1775), затем мамлкжских соправителей Иб-
рахим-бея и Мурад-бея (1775—1798). Они вновь признали
верховный сюзеренитет Порты и о<бя1зались платить дань.
Однако турки требовали перехода Египта под прямое управ-
ление османских властей. В 1786 г. султан отправил в Еги-
пет флот и войска под командованием капудан-паиш Хасана.
В августе 1786 г. турки взяли Каир. В ноябре 1786 г. в сра-
жении у Пирамид мамлюки потерпели поражение и были
вынуждены отступить в Нубию.
Однако туркам не удалось восстановить свою власть.
В сентябре 1787 г. в связи с началом новой русско-турецкой
войны 1787—1791 гг. османские войска были отозваны на
север. В страну верн-улись мамлюки, которые без особого
труда подавили сравнительно немногочисленные турецкие
гарнизоны.
Россия в это время еще раз предложила свою помощь.
В письме к «начальникам каирского правительства» Екате-
рина II призывала и'х сбросить турецкое иго и заключить
договор о союзе с Россией. Однако мамлюки не решились
на это. В отношении Порты они заняли позицию ни войны,
ни мира. Изгнав турок, они вместе ,с тем не объявляли об
отделении Египта от Османской империи. В значительной
мере это объяснялось тяжелым внутренним положением,
в частности усилением антимамлюкской оппозиции. Ее воз-
главляли шейхи аль-Азхара, которые открыто ориентирова-
лись на Порту и выступали под легитимистскими лозунгами
восстановления староосманской законности.
Экспедиция Бонапарта 1798—1801 гг.
В 1798 г. по поручению буржуазной Директории Наполе-
он Бонапарт предпринял свой знаменитый египетский по-
ход. Его основными целями были ликвидация влияния Анг-
лии и России, создание базы для последующего наступления
на Индию, а главное — превращение страны в доходную ко-
лонию Франции, откуда она могла бы получать хлеб, рис
и соль для своего голодающего населения.
1 июля 1798 г. Бонапарт высадился) в Александрии. Во
главе 38-тысячной армии он 21 июля в легендарном сраже-
нии у Пирамид окружил и уничтожил главные силы мам-
люкской армии. На поле боя остались 3 тыс. мамлюков,
пушки, множество оружия и тысячи павших коней. Почти вся
египетская пехота погибла. Лишь небольшой части мамлю-
ков во главе с Мурад-беем удалось вырваться из окружения
и уйти в пустыню.
45

24 июля 1798 г. войска Бонапарта вошли в Каир. Еги-
петская армия) развалилась и прекратила организованное
сопротивление. ОднаксУ торжествовать победу было рано.
1 августа английский адмирал Нельсон в сражении у Абу-
Кира уничтожил французский флот и отрезал армию
Бонапарта от Франции. В Египте началось партизанское
движение. По существу, французы оказались в окружении
в чужой, враждебной стране.
Вся полнота власти в Египте была сосредоточена в ру-
ках французского главнокомандующего. Ему подчинялись
директора — французы, вставшие во главе центральных ве-
домств, а также губернаторы восьмой аррондисманов (окру-
гов), на которые Бонапарт разделил Египет. Дома и, иму-
щество мамлюков были конфискованы. Ильтизамы превра-
тились в «национальные имения Французской республики».
Вводилась' единая поземельная подать, которая в наруше-
ние мусульманских традиций взималась даже с вакфных
земель.
Нельзя сказать, что Бонапарт не попытался привлечь
к себе население Египта. Он льстил турецкому султану,
всячески восхвалял ислам и даже появлялся в мечети в
кафтане и джуббе. В Каире он создал совещательный Гене-
ральный совет (диван аль~ам)у в аррондисманах — местные
советы (диваны). Однако «опереться на арабскую буржуа-
зию», если, использовать выражение акад. Е. Тарле, не
удалось. За исключением небольшой группы нотаблей и
местных христиан — коптов (египтяне христиане-монофизиты),
греков и маронитов (ливанцы христиане-католики),— никто
не желал сотрудничать с французами. Феллахи и горожане
укрывали мамлюков, прятали оружие, отказывались постав-
лять фураж и продовольствие. Сельские районы фактически
были в состоянии постоянного неповиновения. В октябре
1798 г. всеобщее 'восстание произошло в Каире и было
безжалостно подавлено Бонапартом.
12 сентября 1798 г., заключив союз с Англией и Россией,
Турция объявила войну Франции. Войска Порты и ее вас-
салов двинулись на Египет. Бонапарт в феврале 1799 г.
предпринял так называемый сирийский похо!д. Он занял Га-
зу, Яффу, Хайфу, разбил в Галилее 20-тысячную армию да-
масского паши и в середине марта начал осаду Акки. Взять
город не удалось, и в мае '1799 г. Бонапарт начал отступле-
ние. Полит'и'ческое и военно-стратегическое положение было
безнадежным, и 23 августа 1799 г. втайне от армии Бонапарт
уехал во Францию.
Командование экспедиционным корпусом возглавил ге-
нерал Клебер. В октябре 1799 г. мамлюки захватили Верх-
ний Египет. В ноябре на Синайском полуострове появилась
60-тысячная армий великого везира. Повсюду кишели ма-
млюкские и турецкие агенты. 19 марта 1800 г. в Каире на-
46

чало'съ второе анти'французское восстание. Лишь разрушив
половину города, Клебер заставил повстанцев сдаться.
Но это мало что изменило. Народ ненавидел оккупантов.
Повсюду царила атмосфера джихада—священной войны за
веру. Ее жертвой стал сам главнокомандующий, который
18 июля 1800 г. был убит кинжалом в своем собственном
саду.
Его преемник генерал Мену в июле 1800 г. провозгла-
сил Египет колонией Франции. Но это уже никого не бес-
покоило. Высадка англичан, продвижение турок и мамлю-
ков, эпидемии, голод й хозяйственная разруха, наконец,
враждебность населения и прогрессирующее разложение
французской армии предопределили крах египетской экспе-
диции. 27 июня 1801 г. капитулировала, каирская группиров-
ка французских войск, 31 августа сдался гарнизон Алек-
сандрии.
Гражданская война 1801—1807 гг.
Приход к власти Мухаммеда Али
По Амьенскому миру 1802 г. Египет был признан частью
Османской империи. Однако Порта не имела ни сил, ни
возможностей учредить здесь собственную администрацию.
После эвакуации англичан несколько военно-политических
группировок стремились утвердить свою власть в Египте.
Две мамлюкскис лиги выступали за возрождение мамлюк-
ского государства. Им противостояли две османские груп-
пировки. Одна поддерживала султана-реформатора Сели-
ма П1г другая под лозунгом «истинной веры» и «старых за-
конов» выступала против. В 1803 г. старотурецкую группи-
ровку возглавил Мухаммед Али Каваллалы (1769—1849) —
исключительно волевой, беспощадный и энергичный коман-
дир арнаутов (албанцев). Он сумел привлечь на свою сто-
рону курдов и других турецких ополченцев, в частности
янычар.
В трудном положении находились шейхи аль-Азхара
и представители купеческой знати Каира во главе с Омаром
Макрамом. Они пользовались большим влиянием в стране,
в основном среди коренного египетского населения, но не
имели собственных вооруженных сил. Шейхи выступали
против мамлюков и султана-рефо'рматора, идеологически бы-
ли близки к арнаутам Мухаммеда Али и в конце концов
заключили с ним союз.
В ходе кровопролитной гражданской войны, начавшейся
после капитуляции французов, постепенно усиливались по-
зиции Мухаммеда Али и его союзников: Омара Макрама
и Осман-бея Бардиси. Они свергали' одного за другим на-
местников Порты. В мяр. 1805 г. вопреки требованиям Пор-
47

ты Мухаммед Али был провозглашен правителем (пашой)
Египта. Все попытки Селима III сместить его не увенча-
лись успехом. Более того, 29 мая 1807 г. сам султан был низ-
ложен янычарами. Они пришли к власти в Стамбуле и помогли
Мухаммеду Али прочно закрепиться в Египте.
Внутри страны наиболее серьезным противником Му-
хаммеда Али был Эльфи-бей. Он слыл сторонником веротер-
пимости, национальной независимости и европеизации Егип-
та. Вернувшись в 1804 г. из Англии, он приступил к форми-
рованию регулярной армии. Его поддерживали верхи патри-
цианской аристократии и часть мамлюков. В 1806 г., пола-
гаясь на помощь англичан, он начал наступление на Каир.
Солдаты Мухаммеда Али бежали. В январе 1807 г. Эльфи
подошел к Каиру, но в ночь на 28 января он умер от желу-
дочного (кровотечения. Возможно, он был, как говорили
в Египте, отравлен агентами Мухаммеда Али. Когда анг-
личане наконец высадились в Александрии (март 1807), то
группировки Эльфи-бея уже не существовало. Попытки
англичан самостоятельно продвинуться в глубь страны за-
кончились неудачей. Их авангарды дважды потерпели пора-
жение в Розетте. В сентябре 1807 г. после заключения Тиль-
зитского договора (между Наполеоном и Александром I,
изменившего1 всю систему союзов в Европе и на Востоке,
англичане без особой славы покинули Египет.
Реформы Мухаммеда Али
После ухода англичан единственным препятствием на
пути к установлению личной власти Мухаммеда Али были
его старые союзники. Вскоре после эвакуации англичан он
расправился с Осман-'беем Бардиси, а в 1809 г. репрессировал
Омара Макрама. 1 марта 1811 г. по его приказу в Каирской
цитадели было устроено кровавое побоище: убито свыше
500 наиболее видных мамлюков. В 1812 г. Мухаммед Али
ликвидировал последнее независимые мамлюкские княжест-
ва в Верхнем Египте.
Таким образом, Мухаммед Али стал единоличным пра-
вителем Египта. После смерти Селима III "он уже не про-
тивопоставлял себя Порте. Мухаммед Али признал вер-
ховный сюзеренитет султана, регулярно платил ему дань,
но фактически правил самостоятельно. Он создал собствен-
ную армию и администрацию, сам принимал -иностранных
консулов и делал в Египте все, что ему заблагорассудится.
Главной целью Мухаммеда Али было возрождение былой
славы и могущества ислама. Едва придя к власти, он при-
ступил к широким преобразованием. Их главная особен-
ность заключалась в том, что Мухаммед Али хотел сочетать
европейскую технологию с традиционным исламом, ничего
не меняя в его социальных и политических структурах.
48

Реформы Мухаммеда Али носили импровизированный,
поспешный характер. «Европа,— писал он своему стамбуль-
скому корреспонденту,— не дает нам времени восстановить
наши силы и укрепить нашу мощь». В 1816 г. в Египте
в третий раз были созданы батальоны регулярной армии,
которую стали обучать итальянские и французские офице-
ры, некогда служившие в войсках Бонапарта. К 1833 г. чис-
ленность новой а,рмии достигла 180 тыс. Для ее пополнения
в 1823 г. была введена рекрутская повинность. Закупалось
оружие, военное снаряжение, обмундирование. Строились
казармы.
Для оплаты непомерных расходов Мухаммед Али прибе-
гал к принудительным займам и конфискациям, увеличивал
налоги и, наконец, в 1816—1820 гг. ввел систему монополий.
Ее экономической базой было огосударствление всех земель
и основных производственных фондов Египта. В 1808—
1814 гг. были конфискованы ильтизамы, вакфы и другие
земельные имения, которые, хотя и считались собственностью
государства, фактически находились в распоряжении мульта-
зимов, духовенства и бедуинских племен. Теперь ими стали
управлять должностные лица нового административно-хо-
зяйственного аппарата, осуществлявшего монополию сель-
скохозяйственного1 производства. Феллахи превратились в го-
сударственных крепостных, сдававших в казну всю произве-
денную ими продукцию.
Система монополий была распространена на торговлю и
ремесленное производство. Все ремесленники должны были
работать под контролем властей, получать от них заказы,
сырье и сдавать им готовые изделия. Чтобы удовлетворять
все потребности армии и государства, Мухаммед Али' при-
ступил к строительству современных фабрик и заводов. Но-
вые предприятия были построены в 1818—1830 гг.— в период
ускоренной индустриализации Египта. Все они принадлежа-
ли государству и выполняли заказы правительства. Станки,,
машины и1 оборудование ввозились из Европы и оплачива-
лись поставками сельскохозяйственного сырья, в частности
хлопк'а. Мухаммед Али5 основал целый ряд светских учеб-
ных заведений — начальных школ, подготовительных и спе-
циальных училищ, которые стали готовить о'фицеров, инже-
неров, ветеринаров, фельдшеров и других специалистов.
В 1822 г. в Египте была открыта первая типография.
В 1826 г. в Европу выехала первая «культурная миссия»,
состоявшая из молодых людей, отправляемых на учебу за
границу. В 1828 г. стала выходить первая египетская газета
«Векаи мисрие», издававшаяся на турецком языке.
Внешне реформы Мухаммеда Али чем-то напоминали прен
образования Петра I. Однако по существу они были в кор-
не отличны от них. Мухаммед Али был противником евро-
пеизации Египта. В отличие от Петра I он строго-настрого
4 Зак. 273
49

запрещал своим людям перенимать европейские обычаи, а
главное, заимствовать моральные и духовные ценности Ев-
ропы.
Реформы Мухаммеда Али не изменили социальной приро-
ды восточнофеодального общества и лишь содержали семе-
на будущих коллизий* Более того,, социально-экономическая
политика Мухаммеда Али, особенно ликвидация частной
торговши, нанесла сокрушительный удар по купечеству и в
социальном отношении отбросила Египет назад,, гальванизи-
руя самые обветшалые институты традиционного ислама.
В стране сохранялось рабство, процветала работорговля,
применялись самые бесчеловечные формы крепостнической
эксплуатации. Строительство казенных фабрик и заводов не
привело к возникновению промышшенного пролетариата.
450 тыс. феллахов, прошедших через фабричную повинность,
оставались крепостными и принципиально ничем не отлича-
лись от тех, кто отбывал рекрутчину или призывался на
ирригационное строительство.
Империя Мухаммеда Али
Правитель Египта никогда не ставил своей целью отде-
лить страну от Османской империи. Наоборот, он стремился
присоединить другие части разлагавшейся империи к своему
обновленному государству. К. Маркс считал, что он был
единственным человеком, «(который мог бы сделать Турцию
чрезвычайно опасной для России и добиться того, чтобы „па-
радный тюрбан" заменила настоящая голова»11.
Мухаммед Али был постоянно связан со своими полити-
ческими1 друзьями и единомышленниками в Стамбуле. Его
владения сохраняли чисто османский характер. Все важней-
шие посты в армии и государстве занимали представители
мовой правящей группировки, которая почти целиком состоя-
ла из бывших солдат староосманской армии. В основном это
были албанцы и курды, частично турки ,и мамлюки, пере-
шедшие на сторону Мухаммеда Али. По языку, быту и куль-
туре они являлись непосредственным продолжением старо-
османской правящей элит'ы. Коренные египтяне не допуска-
лись к управлению страной; им разрешалось занимать толь-
ко второстепенные посты в армии и администрации. За все
годы правления Мухаммеда Али ни один египтянин не был
произведен в офицеры.
После низложения Селима III Мухаммед Али вел себя
как лояльный вассал Порты. Он боролся с ее внешними и
внутренними врагами. В 1811 —1819 гг. он по поручению
Порты предпринял изнурительную аравийскую кампанию,
"' К. Маркс. Русско-турецкие осложнения.— Ост-Индский вопрос.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 9, с. 202.
50

в ходе которой разгромил ваххабитское государство Сауди-
дов. Ценой огромных усилий войскам Мухаммеда Али уда-
лось изгнать ваххабитов из священных городов ислама: Ме-
дины (1812) и Мекки (1813), завоевать Хиджаз (1815),
Неджд (1819). В 1820—1822 гг. войска Мухаммеда Али со-
вершили поход в Судан, уничтожили здесь султанат Фунгг
взяли его столицу г. Сеннар (1>2 июня 1821 г.). В 1824 г. Му-
хаммед Али по просьбе султана бросил свои войска на по-
давление греческой революции. В ходе так называемой Мо-
рейской войны (1824—1828) Ибрахим-,паша, командовавший
экспедиционным корпусом, оккупировал о-в Крит (1824),
опустошил Морею (Пелопоннес) и начал продвижение
в Среднюю Грецию. 5 июня 1827 г. египтяне вошли в< Афины.
Лишь вмешательство держав спасло греков и вынудило Му-
хаммеда Али вывести свои войска из континентальной Гре-
ции (1828).
Отношения с Портой к этому времени вновь резко обост-
рились. В 1826 г. султан Махмуд II упразднил корпус яны-
чар и приступил к реформам, которые, напоминая преобра-
зования самого Мухаммеда Али, вместе с тем, по словам еги-
петского паши, навязывали исламу «христианские обычае
и порядки». Под 'флагом защи'ты шариата он начал откры-
тую борьбу с Махмудом II, обвинив его в неспособности
сохранить «мусульманскую сущность» государства.
Мухаммед Али решил свергнуть Махмуда II и захватить
власть в Стамбуле, посадив на «трон османского султаната»
своего ставленника. В октя'бре 1831 г. армия Ибрахима-паши
вторглась в Палестину и двинулась на север. Население
и большинство сановников сочувствовали правителю Егип-
та. Порта колебалась; лишь 23 апреля 1832 г. султан объ-
явил Мурсаммеда Али мятежником и снял его со всех за-
нимаемых им постов. Тем временем египтяне взяли Акку
(27 мая 1832 г.), в сражении при Хомсе (8 июля 1832 г.)
разбили ополчения девяти османских пашей, а 29 июля
в Бейланском горном проходе разбили главные силы сул-
танской армии. Вступив в Анатолию, войска Мухаммеда Али
двинулись на Стамбул. 21 декабря 1832 г. в битве под Конь-
ей они разгромили еще одну армию султана, 2 февраля
1833 г. взяли Кютахью и вскоре вышли к Буфсе.
Однако решительная позиция России, не желавшей иметь
на своих границах сильного и воинственного вр^га, сорвала
планы Мухаммеда Али. Демарш генерала Муравьева, под-
крепленный высадкой русских войск на Босфоре (23 марта
1833 г.), заставил его пойти на компромисс. 'По соглашению
в Кютахье 4 маял 1833 г. был произведен раздел империи.
Стамбул и северные провинции остались под властью Мах*
муда II; под управление Мухаммеда Али помимо Египта,
Судана и аравийских земель передавались Палестина, Си-
рии, Киликия и Крит — всего около 10 млн. населения, в том
4*
51

числе 3 млн. в самом Египте. Формально обе части импе-
рии продолжали считаться одним государством с одним
правительством и общими законами. Фактически образова*
лось два государства с различной администрацией, отдель-
ными войсками, разной внешней и внутренней политикой.
«Открытие» Египта
Во владениях Мухаммеда Али преобладало влияние
Франции, были сильны антирусские настроения. Государст-
во контролировало ввоз и вывоз товаров, что вызывало не-
довольство Англии, выступавшей за свободу торговли. Пра-
вящий класс наживался на государственных монополиях,
на контрабанде и хищениях казенного имущества. В начале
30-х годов XIX в. Мухаммед Али начал раздавать сановни-
кам и приближенным обширные земельные пожалования,
Получая чифтлики (хозяйства), охда (неоильтизамы) и
абадийа (земли, не включенные в кадастр), они превраща-
лись в новых помещиков, которых в народе по аналогии
с прежними угнетателями называли «черкесами». Они обра-
зовали новый феодально-помещичий класс Египта.
Крестьяне несли всю тяжесть налогового и крепостниче-
ского гнета. «Прибыв в Каир,— писал русский консул
в 1834 г.,— я посетил несколько деревень, и, несмотря на
все, что я слышал, я бы не поверил, что нищета может
зайти так далеко. Все население Египта одето в лохмотья».
Феллахи ненавидели «черкесскую» знать, уклонялись от
уплаты налогов, рекрутской и фабричной повинности. Они
массами убегали из деревень, поджигали производственные
постройки, на фабриках ломали машины. То и дело вспыхи-
вали восстания: в Египте (1824), Палестине (1834), Хауране
(1837) и других местностях.
Не имея поддержки внутри страны, Мухаммед Али не
смог противостоять давлению извне. В 1839 г. Англия спро-
воцировала новый конфликт между Каиром и Стамбулом.
Она потребовала распространить на владения Мухаммеда
Али действие англо-турецкого торгового договора 1838 г.,
в соответствии с которым Порта отменяла монополии и вво-
дила принцип свободы торговли. Отказ Мухаммеда Али
привел 'К возобновлению военных действий. 21 апреля
1839 г. войска султана перешли Евфрат и вторглись во вла-
дения мятежного паши. Но 24 июня в битве при Незибе
египтянам удалось окружить и полностью уничтожить армию
султана. Одновременно турецкий флот перешел на сторону
Мухаммеда Али. Торжествовать победу, однако, было рано.
В мае 1840 г. в Ливане началось революционное восстание
народа, которое постепенно охватило Сирию и Палестину.
7 сентября 1840 г. в конфликт вмешались державы: Англия,
52

Россия, Австрия и Пруссия, которые 19 августа в ультима-
тивной форме представили свой план урегулирования. Союз-
ный флот, в основном английские корабли под командова-
нием Нэпира, открыл военные действия. Войска Мухаммеда
Али оказались в тяжелом положении и в декабре 1840 г.
начали эвакуацию Сирии и Палестины.
15 ноября 1840 г. эскадра Нэпира появилась на рейде
Александрии. В городе и стране было неспокойно, надеж-
ных войск «е было, и Мухаммеду Али не оставалось ничего
другого, как принять условия' держав. Окончательное уре-
гулирование было достигнуто 1 июня 1841 г. Не упраздняя
монополий в области внутренней торговли и производства,
Мухаммед Али «открыл» Египет для беспрепятственного
ввоза иностранных товаров. В 1842 г. был разрешен сво-
бодный вывоз хлопка и других видов сельскохозяйственного
сырья. Одновременно Мухаммед Али возвратил туркам
флот и все управляемые им провинции, за исключением
Египта и Судана, которые перешли в его наследственное
управление под верховным сюзеренитетом Порты.
Проникновение иностранцев
Беспрерывные войны и массовое казнокрадство истощили
внутренние ресурсы Египта. Денег не хватало, и с 1833 г.
Мухаммед Али начал систематически прибегать к внешним
займам. К 1840 г. они достигли внушительной цифры в
80 млн. фр. Положение еще более ухудшилось после под-
писания конвенций 1840—1841 гг. Наплыв иностранных то-
варов нанес тяжелый удар по египетской промышленности.
В условиях свободной конкуренции казенные фабрики и заво-
ды оказались совершенно нерентабельными и в 1841—1850 гг,
были постепенно закрыты. Развал бюрократической эконо-
мики образовал вакуум, который при отсутствии местной
буржуазии стал заполняться иностранным капиталом и ком-
прадорами, в большинстве своем сирийцами-хр'истианами.
армянами, итальянцами. Количество иностранцев, постоянно
проживающих в Египте, выросло с 6,1 тыс. в 1841 г. до 60 тыс.
в 1846 г. Их главным центром стала Александрия, котора51
начала быстро превращаться в типично колониальный евро-
пейский «сеттльмент». Иностранцы и их «протеже» пользо-
вались многочисленными привилегиями, которые давал им
режим капитуляций. Они имели права экстерриториально*
сти, были неподсудны египетским судам, основывали свои
школы, церкви, благотворительные учреждения. В 1846 г.,
если не считать «Векаи 'мисрие»— узковедомственного бюл-
летеня, издававшегося для правительственных чиновников,
вышла первая египетская газета «Спеттаторе эджициано»
(на итальянском языке). Всего в 1846—1862 гг. в Египте
53

выходило 12 газет «на итальянском и французском языках.
Появились кабаре, притоны и кабаки. Все, кто некогда бого-
творил Мухаммеда Али, были разочарованы. После смерти
паши в 1849 г. его преемник Аббас-Хильми I (1849—1854)
был вынужден' констатировать: «Египет не является* больше
турецкой землей, теперь это христианская земля».
Реформы Мухаммеда Сайда и Исмаила
Попытки Аббаса-Хильми I спасти традиционные инсти-
туты и защитить страну от наплыва иностранцев (высылка
европейских советников, восстановление ремесленных цехов
и мелкого товарного производства при сохранении внутрен-
них торговых монополий) не увенчались успехом. Его поли-
тика вызывала оппозицию со стороны иностранцев и даже
части господствующего класса, особенно тех, кто сумел
приспособиться к спекулятивной рыночной конъюнктуре и
был не прочь развивать торговые и другие отношения с Евро-
пой. Эта группа помещиков и бюрократов, по существу,
отказалась от староосманских иллюзий и открыто выступала
за «европеизацию» Египта.
14 июля' 1854 г. в результате дворцо-вого переворота эта
группировка пришла к власти. Во главе ее находились
младшие представители династии: Мухаммед Сайд (1854—
1863) и Исмаил (1863—1879). В их правление в Египте бы-
ли проведены реформы, которые по своему содержанию были
аналогичны преобразованиям периода Танзимата в Тур-
ции. Они в корне подорвали основы традиционного мусуль-
манского общества и создали условия для развития капита-
лизма в Египте.
Мухаммед Сайд отменил рабство и работорговлю, про-
возгласил равенство всех подданных перед законом, упразд-
нил систему монополий и ввел полную свободу частной
торговли и предпринимательства. Закон 5 августа 1858 г.
установил принцип частной собственности на землю, освобо-
дил крестьян от всех форм зависимости и гражданского не*
полноправия, сделав их лично ответственными за ведение
своего индивидуального хозяйства. Хотя остатки крепостни-
чества сохранялись в Египте до 1880 г., реформы дали мощ-
ный толчок экономическому развитию страны. Площадь об-
рабатываемых земель увеличилась с 3,8 млн. федданов
в 1840 г. до 4,7 млн. в 1882 г., население — с 3 млн. человек
до 6,8 млн. В 1852 г. в Египте появились первые частные
предприятия. Началось строительство железных дорог.
В 1856 г. был открыт' первый египетский банк — «Бэнк оф
Иджипт». 17 ноября 1869 г. был открыт Суэцкий канал.
Строительство этого детища Ф. де Лессепса, продолжавшееся
свыше 10 лет, потребовало огромных материальных затрат
54

и поистине каторжного труда десятков тысяч египетски*
феллахов.
При Мухаммеде Сайде началась перестройка государст-
венного управления. По французскому образцу были созда*
ны министерства; в 1866 г. обнародован Основной закон,
учредивший Консультативное собрание депутато-в, более из-
вестное под названием Палата нотаблей. В 1867 г. Исмаил
принял титул «хедив» (вице-король) и добился признаний
Египта автономной частью Османской империи, 'имеющей
свое правительство и законы. Мухаммед Сайд и Исмаил вся*,
чески противопоставляли Египет Турции. Они осуществляли
постепенную «арабизацию» армии и административного ап-
парата; в 1869 г. арабский язык был провозглашен офици-
альным языком Египта.
Большое внимание уделялось просвещению. Светская
школа утратила связь с военной службой, стала доступна для
всех слоев населения, в том числе для феллахов (1874).
Открылся учительский институт, возникли театр, научные
общества и учреждения. В 1866 г. вышла первая египетская
газета на арабском языке. Всего в 1866—1879 гг. в Египте
выпускалось 25 арабских газет и журналов. Все это способ-
ствовало общему культурному оживлению в Египте, тесно
связанному с распространением идей арабского возрожде-
ния (ан-Нахда).
СУДАН
Судан в начале XIX в.
К концу XVIII в. на территории Восточного Судана су-
ществовали два больших султаната: Сеннар на востоке
и Дарфур на западе. Кордофан, некогда независимое государ-
ство, в это время находился под властью! правителей Дар-
фура. Наиболее могущественный из этих султанатов — Сен-
нар— включал в свои границы долину Нила от Египта на
севере примерно до Фашоды (Кодока) на юге; все террито-
рии к востоку от Нила до побережья Красного моря и
Эфиопии; обширные области, примыкающие к западному
берегу Нила. На территории этого государства жили нубий-
цы, суданские арабы, беджа, фунги, негроидные племена на
юге страны. Султанат состоял из собственно Сеннара, цент-
рального ядра государства, и подвластных ему феодальных
княжеств и союзов племен. Территория собственно Сеннара
охватывала почти все междуречье Белого и Голубого Нила
и долины рек Рахада и Диндера. Этническое ядро его со-
ставляли фунги.
Вдоль долины Нила были расположены зависимые от
собственно Сеннара княжества: Донгола, Шаигия, Бербер,
55

Дамер, Шенди, Герри и др. Большую же часть территории
султаната занимали союзы племен суданских арабов и
беджа.
В Сеннарском султанате производительные силы стояли
на сравнительно высоком уровне развития. Жители долины
Нила умели пользоваться водоподъемными сооружениями —
саШей и шадуфом; они выращивали разнообразные полевые
и огородные культуры: пшеницу, просо, кукурузу, бобы, арбу-
зы, перец. Большое хозяйственное значение имела финико-
вая пальма. Из технических культур был известен хлопчат-
ник. В стране было развито животноводство: разводили мяс-
ной, молочный и рабочий скот".
Во главе Сеннарского султаната стоял наследственный
феодальный владыка —-султан. Власть его была ограничена
советом, который состоял из правителей провинций собствен-
но Сеннара и высших чиновников: командующего войском,
начальника султанской охраны, главного судьи и т. д.
На всей территории султаната действовало единое зако-
нодательство, в основе которого лежал шариат.
Доходы султаната складывались из регулярных натураль-
ных и денежных взносов зависимых от Сеннара княжеств
и союзов племен, поступлений из провинций собственно Сен-
нара, где население 'было обязано ежегодно отдавать деся-
тую часть урожая в казну, а также таможенных и рыночных
сборов, военной добычи и т. д.
В собственно Свинаре, а также в некоторых подвластных
ему княжествах развивались феодальные отношения, тесно
переплетавшиеся с отношениями рабовладельческими; среди
кочевых и полукочевых арабских племен доминировали фео-
дально-патриархальные отношения, а в некоторых областях,
заселенных негроидными народами, еще существовал родо-
племенной строй.
Верховным обладателем всей земли собственно Сеннара
считался султан. Он имел право раздавать земли се'верной
части страны своим приближенным, которые, получая тот
или иной надел, пользовались правом феодальной эксплуата-
ции населения. Земли же южного района считались собст'*
вечностью самого правителя, и доходы, полученные от экс-
плуатации жителей этого района, шли на содержание двора.
Кроме верховного правителя правом жаловать земельные
угодья пользовались наиболее крупные феодалы. ,
Что касается прослойки рабов, то она была довольно мно-
гочисленной. По всей стране рабов держали феодалы, зави-
симое от них крестьянство, горожане (купцы, реме'сленники,
мусульманское духовенство и пр.). Рабов свободно прода«
ва^и на рынках. В богатых домах рабы составляли челядь,
сотни рабынь заполняли гаремы феодальной знати. Труд
рабов использовался главным образом на полевых работах
и по уходу за скотом. Но кроме патриархального, домашне-
56

го рабства, когда зависимый от феодала крестьянин держал
рабов и вместе с ними трудился* в своем хозяйстве, в Сен-
нарском султанате существовали и другие формы рабовла-
дения. Эксплуатация рабов приобретала феодальный харак-
тер. Сеннарский султан в Начале XIX в. имел около 8 тыс.
рабов, которые были посажены на землю (в районе между-
речья Белого' и Голубого Нила — в Гезире), обрабатывали
поля султана, а также пасли его скот. Правящая верхушка
Сеннарского султаната регулярно посылала военные отряды
в южные районы государства и смежные с ними области
для поимки новых партий рабов.
Ядро сеннарской армии, его наиболее боеспособную часть,
составляли кавалерийские отряды фунгов. Эти отряды, за-
родыш регулярной армии, были размещены в столице. Спе-
циально для них из Донголы приводили лучших верховых
лошадей. Кроме того, в столице же квартировали несколько
сот солдат-рабов, которые содержались целиком за счет го-
сударства. Границы собственно Сеннара были защищены
цепью военных поселений, в которых жили рабы, наделенные
землей. Во время серьезных военных столкновений правите-
ли феодалыных княжеств, подвластных Сеннару, по приказу
султана должны были выступить против общего врага во
главе отрядов, составленных из земледельческого населения
и зависимых кочевых арабских племен.
Город Сеннар, столица султаната, еще в конце XVII в.
насчитывал, по мнению очевидцев, около 100 тыс. жителей.
По-видимому, после Каира это был наиболее населенный
город Африки. Многоэтажных зданий в Сеннаре было не-
много. Большими размерами выделялись мечеть и шести-
этажный дворец султана. Оживленная торговля велась на
двух центральных рынках города.
В Сеннарском султанате ремесло давно уже обособилось
от сельского хозяйства. Во всех крупных городах ' наряду
с феодальной знатью, военными, чиновниками, духовенством
жили группы ремесленников: каменщики, дубильщики кож,
сапожники, ювелиры, портные, шорники, поставлявшие свои
изделия на местные рынки. Египетские и турецкие купцы
закупали большие партии рабов, которых через Суаки1н и
Массауа переправляли в Египет, Индию, страны Ближнего Во-
стока. Се.ннар торговал с Египтом, Индией, Ираном, странами
Аравийского полуострова. В ходу были египетские, турецкие
и испанские металлические деньги; когда их не хватало, их
заменяли кусками железа и соли.
В школах, организованных при мечетях, изучали араб-
скую письменность и Коран. Образованные люди из Египта,
Сирии*, Аравии и стран Северной Африки часто приезжали
в Сеннар и иногда оставались там на постоянное жительсТ*
во. Многие из сеннарцев, в свою очередь, побывали в других
странах и, закончив духовные школы, возвращались на роди-
57

«у. Среди ни^х были юристы, поэты, философы, составители
исторических хроник.
В западной части" Восточного Судана, в горной местности
Гебель-Марра, образовался Дарфурский султанат. Времена-
ми в границы его владений входил не только весь Кордо-
фан, но и некоторые области на восточном берегу Ни'ла.
И пс государственному устройству, и по уровню развития
общественных отношений Дарфур имел много общего
с Сеннаром.
Устойчивое ядро оседлого населения султаната состав-
ляли форы, которым подчинялись сравнительно малочис-
ленные этнические группы: загава и мидоб на севере,
тунджур в центральной части страны, дата (или бего) на
востоке, а также ряд арабских племен, кочевавших главным
образом на юго-востоке Дарфура. Форы говорили на языке
конджара, испытавшем влияние арабского, но арабский язык
знали только немногие из нй*х.
Основным занятием форов было земледелие; они умело
пользовалась искусственным оро'шением для выращивания
риса и ог'ородных культур. Занимались они также и ското-
водством. Форы давно были знакомы с выплавкой железа,
достигнув высокого мастерства в его обработке: мечи, копья
и сельскохозяйственные орудия дарфурской работы слави-
лись по всему Восточному Судану и составляли одну из
основных статей вывоза. Дарфур торговал не только с соседе
ними1 западными султанатами — Вадаи, Борну и Багирми;
его караваны «дорогой сорока дней» регулярно посещали Еги-
пет (Асьют), доставляя туда рабов, слоновую кость, страу-
совые перья и возвращая.сь обратно с тканями, предметами
роскоши, оружием.
Во главе государства стоял наследственный правитель —
султан. Страна была разделена на четыре провинции, и
каждая из ни'х — на более мелкие административные еди-
ницы. Провинциями удравляли родственники султана. Все
население выплачивало натуральную подать, которая посту-
пала в казну султана. Обычное право было заменено пи-
саными законами, основанными' на положениях Корана.
В XVII в. ислам, коТорый проник в Дарфур еще в XIV в.,
стал государственной религией. В столице Дарфура Эль-
Фашер при дворце султана был сосредоточен аппарат
управления: главный суд, сборщики налогов и т. д. Однако
власть султана распространялась лишь на сравнительно
небольшую область. Арабские племена, подвластные Дарфу-
ру и кочевавшие в отдаленных районах страны, часто от-
казывались выплачивать дань, оказывая войскам султана
вооруженное сопротивление.
Крупнейший феодал страны, султан имел в наследствен-
ной собственности лучши'е земли. Кроме того, в его ведении
находились особые земли, предназначенные для раздачи выс-
58

шим чиновникам, которые за свою службу денежного возна-
граждения не получали. На полях феодальной знати все тя-
желые работы выполняли крестьяне. Кроме того, крестьяне
были обязаны нести в пользу своего господина *ряд чисто
феодальных повинностей: участие по требованию феодала
в строительстве домов, хозяйственных построек и т. д.
Довольно четкая картина феодальных отношении в Дар-
фуре была осложнена наличием рабовладельческого уклада.
Во владениях султана и крупных феодалов трудились рабы,
посаженные на землю. Рабов держали не только феодалы,
но и зависимые от них крестьяне.
В Дарфуре, так же как и в Сеннаре, закладывались
основы регулярной армии, состоявшей из рабов. Эта армия,
доходившая до 2 тыс. человек, содержалась за счет Уосудар*
ства. Во время войны собиралось народное ополчение.
Дарфурские города по численности уступали городам
Сеннара. Крупнейшие из них насчитывали до 5—6 тыс. жи*
телей. Главный торговый город, Коббай, находился в центре
страны.
Кроме таких крупных султанатов, как Дарфур и Сеннар,
на территории Восточного Судана существовали и более
мелкие государственные образования — Тегали, Масалит
и др., а также целый ряд союзов племен арабов и беджа.
Союзы племен арабов заселяли главным образом ' степные
районы, лежащие к западу от Нила, но некоторые из них
кочевали и к востоку от реки. Разобщенные большими рас-
стояниями, они не были" политически связаны между со'бою,
подчинялась, часто номинально, сеннарскому или дарфурско-
му султану.
Знакомство с общественным строем двух крупнейших го-
сударств Восточного Судана — Сеннарского и Дарфурского
султанатов — позволяет говорить о быстром развитии в этих
султанатах феодальных отношений. В рассматриваемых го-
сударствах феодальные отношения были основными, веду-
щими, но осложненными рабовладельческим укладом и
устойчивыми пережитками первобытнообщинного строя.
Завоевание Судана Египтом
В начале XIX в. самостоятельное историческое развитие
народов Восточного Судана было прервано. Летом 1820 г,
Мухаммед Али, правитель Египта, находившегося в то
время под турецким владычеством, послал в Судан отбор-
ную четырехтысячную армию под командованием своего
сына Исмаила. Эта армия имела в достатке огнестрельное
оружие, включая и артиллерию, тогда как среди сеннарцев
ружьями располагали буквально единицы.
Правитель Донголы не оказал египетским войскам ни-
59

какого сопротивления и был низложен. Но шаигия- упорно
сопротивлялись. В ноябре 1820 г. их войско было разбито
возле г. Корти, 5 марта 1821 г. был занят Бербер, 12 мар-
та— Шенди. Когда же египетские войска вошли в Вад-
Медали, туда в сопровождении пышной свиты шз главных
сановников явился султан Сеннара Баади VI и сдался
Исмаилу. 14 июня 1821 г. египетские войска вошли в Сен-
нар. Сеннарский султанат был объявлен частью Османской
империи.
В конце апреля 1821 г. Мухаммед Али направил в Су-
дан вторую армию, поручив ее командование своему зятю
Дефтердар-бею и поставив перед ним задачу захватить не
только Кордофан, но и Дарфур. В сентябре 1821 г. Дефтер-
дар'-бей возле г. Бара разбил отря'д губернатора Кордофа-
на Муссалима и 20 августа занял без боя главный город
провинции — Эль-Обейд, нф продолжать наступление на Дар-
фур не решился.
К концу 1822 г. Сеннар и Кордофан, казалось, были пол-
ностью захвачены египетскими войсками. В октябре Исмаил
решил вернуться в Египет, но на обратном пути в г. Шенди
был убит восставшими джаалин. Известия о событиях ' в
Шенди всколыхнули Сеннар. Вскоре пламя восстания охвати-
ло почти всю страну. Египетские гарнизоны были' выбиты из
нильских городов Метемма, Керери, Айлафун и др. Войска,
стоявшие в Бербере, Вади-Хальфе, Сеннаре, были блокиро-
ваны.
Дефтердар-бей во главе своей армии устремился из
Кордофана к Шенди, который был сожжен. Той же участи
подвергся рад других непокорных городов и селений. Жесто-
кие кары обрушились на мятежные племена арабов. Во вре-
мя восстания, а оно продолжалось с октября 1822 по август
1824 г., по приблизительным подсчетам, было уничтожено
50 тыс. жителей Сеннарского султаната. Египетские войска
встретились с ожесточенным сопротивлением суданского1 на-
селения, но отсутствие единого руководящего центра восста-
ния, племенная и этническая дробность населения и пре-
восходство захватчиков в вооружении .приведи к пораже-
нию народных масс, к установлению на большей части Вос-
точного Судана военной диктатуры турецко-египетской фео*
дальной верхушки.
Вд главе вновь приобретенных областей был поставлен
наместник египетского паши — хукумдар (генерал-губерна-
тор). В 1833 г. страна была разделена на четыре провинции
(мудирии): Хартум, Бербер, Кордофан и Донгола. В даль-
нейшем число провинций неоднократно менялось. Так,
в 1841 г. к вышеуказанным провинциям прибавились Фазог-
лу, Сеннар и Така.
Провинциями, которые делились на районы (кием),
управляли мудиры, районами — назначенные мудирами на-
60

зиры. Каждый из районов состоял и*з более мелких админи-
стративных единиц — кут, находящихся в ведении хакимов.
Вожди кочевых племен и их подразделений подчинялись
непосредственно мудирам, а территория племени входила в
состав провинции и не делилась на .кисмы и куты.
В стране действовал турецкий кодекс гражданского' и
уголовного права. Однако бракоразводные дела и ' вопросы
наследования решались на основании шариата.
Первые годы турецко-египеТского господства проходили
в беспрерывных воинах. Восстания вспыхивали в различных
районах Судана. Кроме того, Мухаммед Али требовал но;вы*
партий рабов и расширения захваченной территории, что
приводило к завоевательным войнам. В 20-х годах числен-
ность египетских войск в Судане доходила до 19 тыс.
Генерал-губернатор Судана Хуршид-бей (1826—1837),
опытный полководец, жестокий и умный администратор,
продолжал настойчиво расширять владения* паши. В 1827 г.
он сам возглавил крупную военную экспедицию, которая,
преодошевая отчаянное сопротивление динка, дошла со- сто-
роньГ Россейреса до р. Собат. В 1830 г., поднявшись на лод«
ках по Белому Нилу, египетские войска достигли устья р. Со-
бат.
В 1831 —1832 гг. Хуршид-бей предпринял поход в сторону
КрасномОрсКого побережья, в страну, населенную племенами
хадендоа. Шеститысячное войско, вооруженное пушками, пе-
реправилось на восточный берег Атбары и достигло района
расположения современного города Кассала. Хадендоа ока-
зали завоевателям сильное сопротивление. Хуршид, потеряв
1500 человек убитыми и умершими от истощения и болезней,
поспешно ретировался.
Мухаммед Али и турецко-египетские правители рассмат-
ривали Судан как постоянный и верный источник доходов.
Из страны вывозилось все, что только можно было- увезти:
скот, зерно, кожи, шерсть, слоновую кость, гуммиарабик.
Кроме то»п>, Мухаммед Али настойчиво требовал от намест-
ника все новых и новых партий рабов для пополнения армии.
Население подвергалось открытому ограблению со стороны
вооруженных отрядов. На непокорные племена, города и де-
ревни в качестве одной из мер наказания накладывались
различного' рода контрибуции.
Население Судана было обложено многочисленными на-
логами. Все земледельцы Нильской долины выплачивали по-
земельный налог. Особый налог накладывался на водо-
подъемные колеса. Налоги выплачивали владельцы рабов,
крупного и мелкого рогатого скота. Кочевники были обяза-
ны отдавать десятую част"ь приплода скота. В .1835 г. Мухам-
мед Али* разрешил Хуршиду наряду со окотом принимать
от налогоплательщиков рабов. Если же налоги не выплачи-
вались в установленные сроки, то у провинившихся имуще-
61

ства отторгалось силой. Суданские крестьяне и кочевники,
спасаясь от притеснений и поборов, бежали в Дарфур, Ва-
даи, Эфиопию.
Мухаммед Али, стремясь к развитию в Судане сельского
хозяйства и ремесла, в 1826 г. прислал туда крупную пар-
тию египетских ' земледельцев (специалистов по выращива-
нию хлопка, индигоферы, мака, сахарного тростника) и реме-
сленников (кузнецов, кожевников, шорников, плотников
и др.)- Крестьян зачастую насильственно заставляли выра-
щивать культуры, в которых нуждался Египет. Так, в про-
винциях Бербер и Донгола были организованы плантации
индигоферы и сахарного тростника. Было построено даже не-
сколько небольших заводов по переработке сырья.
Энергичные поиски золота и железной руды не принесли
ожидаемых результатов. Железная руда невысокого качест-
ва добывалась в холмистом районе (между Гебель-Харазом
и гарной Нуба (Южный Кордофан), золото — в ' бассейне
верхнего течения Голубого Нила. Кордофанско»е железо
шло на изготовление гвоздей, которые некоторое время на-
ходили сбыт внутри страны. *
Египтяне познакомили суданцев с новыми типами реч-
«ых судов: каясом — грузовым судно*м и дахабией, приспособ-
ленной для перевозки пассажиров. Во времена Хуршида бы-
ли построены три дока: на Белом Ниле (неподалеку от
Вад-эль-Шелаля и у Шестого порога) и на Голубом Ниле
(возле Камлина).
С ноября 1838 по март 1839 г. в Судане находился Му-
хаммед Али. Он интересовался возможностями увеличения
добычи золота, перспективой строительства железной дороги,
связывающей Южный Египет с центральными областями
Судана, и планами расчистки фарватера Нила в районе
порогов.
Завоевание Судана властителями Египта способствова-
ло развитию торговли. Росли связи Судана с внешними
рынками: с Египтом, Турцией, Индией, Эфиопией, странами
Аравийского полуострова, Англией и Францией. Основными
статьями1 суданского экспорта бы*ли гуммиарабик, слоновая
кость, кожи, крупный рогатый скот и верблюды, бурдюки
для перевозки воды и, конечно, рабы. В страну ввозили'сь
хлопчатобумажные т'кани, металлические изделия, сахар,
мыло, химические товары.
За тонну гуммиарабика, закупленную в Сеннаре, судан-
ские власти выплачивали 15 ег. ф., а в Александрии эта
же тонна продавалась за 40—46 ег. ф. В 1827—1828 гг. из
Судана было вывезено около 1270 т гуммиарабика. Прода-
жа слоновой кости и страусовых перьев на рынках Каира
давала государственным торговым организациям, за ' выче-
том транспортных и |иных расходов, 500% чистой прибыли,
В 1835 г. в Еги'пет было поставлено 10 ты*с. верблюдов, а в
62

1836—1837 гг.—25 тыс. бычьих, 6400 козьих и 19 600 овечьих:
шкур.
Египтяне настойчиво расширяли захваченную террито-
рию. С 1839 по 1841 г. были организованы три военные экс-
педиции, которым удалось проникнуть вверх по течению Ни-
ла до пункта, где в дальнейшем возникла правительственная
станция Гондокоро. С 1843 по 1846 г. в результате успешных
военных действий против племен хадендоа и Эфиопии еги-
петские войска захватили пограничную с Эфиопией область
Таку, а на Красноморском побережье два порта — Суакин
и Массауа.
Развитию товарно-денежных отношений способствовала
все увеличивающаяся торговля рабами. В первой половине
XIX в. по всему Восточному Судану была введена прави-
тельственная (монополия на важнейшие товары: слоновую
кость, страусовые перъя, гуммиарабик и ра'бов. Турецко-еги-
петские власти 'устраивали на африканцев облавные охоты.
В 1825 'г.,, через четыре года после установления в Судане
египетского господства, в рабство было уведе'но 40 тыс. че-
ловек, а к 1835 г. это число возросло до 200 тыс.
В 1850 г. государственная монополия на поставку рабов
в Египет была отменена, но охота за рабами продолжала
приносить значительные денежные доходы арабской племен-
ной знати1, втянувшейся в этот «промысел». Быстрый рост
торговли, в частности рабами, способствовал укреплению
феодальных отношений среди кочевых арабских племен.
Родо-племенная верхушка, превратившаяся в феодалов, же-
стоко эксплуатировала бывших своих соплеменников. Рабо-
торговля в той или иной степени затронула все народы
Судана: племена, кочевавшие в южных районах страны, за-
нимались поимкой рабов и и*х перепродажей скупщикам —
выходцам из северных племен; племена же, пограничные
с Египтом, были заняты перевозкой рабов из глубинных
пунктов страны к красноморским портам.
В середине XIX в. в Судан в поисках легкой наживы
устремились европейцы. Вскоре они наряду с турецко-еги-
петскими купцами приняли самое деятельное участие в ра-
боторговле, 'вкладывая свои капиталы в «дело», приносящее
огромные доходы. Охотники за рабами создавали вооружен-
ные отряды, снабжали их продовольствием, боеприпасами,,
средствами передвижения. Часто такие отряды целиком со-
стояли из мелких подразделений племени или отдельных
родов во главе со своими* шейхами.
Вскоре шейхи, убедившись, насколько выгодна охота за
«черной костью», отказались от посредничества европейских
и египетских 'купцов. Отряды охотников за рабами отправ-
лялись либо в район Дар-Нуба (Кордофан); либо к вер-
ховьям Бахр-эль-Газаля, всегда возвращаясь с богатой до-
бычей. Сначала согласно, традициям племени шейх полу-
6*

чал несколько 'большую долю доходов. Постепенно шейхи
превратились в своеобразных предпринимателей: на собст-
венные средства они организовывали отряды и, забирая всю
добычу, выплачивали участникам походов денежное возна-
граждение по 45—60 пиастров в месяц, хотя стоимость
взрослого раба превышала 200 пиастров. Аскеры (воины)
в поисках более высоких «заработков» стали переходить из
одного отряда в другой. Появились работорговцы, под на-
чальством которых находились 'десятки тысяч вооруженных
людей. Эти аскеры, живя за сотни* километров от родины,
утрачивали всякие связи со своим племенем, женились на
местных 'женщинах. На границах с экваториальными обла-
стями возникли укрепленные города — постоянные резиден-
ции работорговцев. Правитель Египта Саид-паша в 1857 г.
официально запретил работорговлю. Это было вызвано чрез-
мерным усилением работорговцев, которые перестали счи-
таться с епипетским наместником. Кроме того, на Египет
известное давление оказывали европейские державы, отка-
завшиеся от работорговли.
Но запрет Саид-паши остался на бумаге. Хотя турецко-
египетские власти открытую охоту за рабами прекратили,
увеличившийся к этому времени штат египетских чиновников,
заинтересованных в доходах от работорговли, фактически
разрешал ее. Наместник и губернаторы провинций за вы-
сокую плату выдавали разрешение работорговцам на «охоту
на слонов». Под видом охоты на слонов продолжалась охота
за людьми. По-прежнему крупные партии черных невольни-
ков отправлялись на рынки Каира, Стамбула, Тегерана.
О влиянии работорговцев говорит хотя бы тот факт,
что крупнейший работорговец Зубейр в начале 70-х годов
собственными силами не только разгромил карательные
отряды египетских властей, но, чтобы загладить свою вину
перед египетским хедивом, в 1874 г. завоевал Дарфур,
присоединив его к владениям Египта.
Феодальная верхушка кочевых племен ' Северного Суда-
на, занимавшаяся» не поимкой рабов, а только их перепрода-
жей, также быстро богатела. К этр-му же вело усиление
феодальной эксплуатации основной массы кочевников.
За время египетского господства большие изменения
произошли и 'среди оседлого земледельческого населения
Судана. Сеннарск'ий султанат" прекратил свое существова-
ние. Отдельные его княжества были разрезаны границами
вновь созданных провинций. Феодальная знать, поддержи*
вавшая 'народное сопротивление против турецко-египетских
завоевателей, была частично уничтожена, частично выслана
в отдаленные районы страны. Те же из феодалов, которые
изъявляли покорность турецкому султану, превратились
в верных ; слуг губернаторов провинций: они собирали на-
логи со своих бывших подданных, участвовали в подавлении
64

бунтов, следили за выполнением распоряжений властей. В их
руках сосредоточивалась посредническая 'торговля. Они за
бесценок скупали! сельскохозяйственные продукты и сбыва-
ли их «а рынках разросшихся городов центральной части
страны. Кроме того, за ними было сохранено и право фео-
дальной эксплуатации. Крестьяне по-прежнему обрабатывали
их поля, по-прежнему отдавали им долю своего урожая.*
Часть же лучших земель 'была экспроприирована турецкое
египетской феодальной' знатью под сады, усадьбы и поместья.
Положение крестьян и кочевников Северного Судана стало
невыносимым: их обирали собственные феодалы и шейхи
племен, а сверх этого они выплачивали большие налоги
турецко-египетским власГям.
ЭФИОПИЯ
Эфиопия в новое время
Эфиопия — страна древней земледельческой культуры. ТЕе
народам издавна были знакомы переложная система зем-
леделия, террасовое земледелие с искусственным орошени-
ем, применение правильного севооборота для обогащения
дочвьг. Амхарцы, тиграйцы, гураге, часть оромо и другие
народы' Центральной и Северной Эфиопии давно уже стали
применять деревянное Пахотное орудие с железным ' леме-
хом, близкое к плугу, а в качестве Тягловой силы использо-
вали быков и волов. В западных и юго-западных районах
страны применяли подсечно-огаевую систему земледелия и
обрабатывали землю мотыгами, а иногда просто "кольями».
Население Эфиопии выращивало зерновые: пшеницу, теф,
дурру, кукурузу, ячмень, дагуссу, различного вида бобовые
и 'масличные, овощи, кофе, хлопок, музу енсете («фальшивый
банан») и некоторые другие местные культуры (гешо, куссо
и др.); разводили крупный рогатый скот, овец и коз. Доволь-
но развито было и коневодство. Лошадей использовали в ос-
новном для верховой езды. Для перевозки тяжестей служили
мулы, ослы, а в северо-восточных и восточных районах —
верблюды. На западе страны приручали циветтЬвых кошек
для получения мускуса. Повсеместно было развито пчело-
водство.
В хозяйстве большое место занимали ремесла, в первую
очередь ткачество, обработка кожи, плетение, гончарное и
кузнечное дело, ювелирное искусство, обработка дерева ' и
рога. Некоторые города Северной Эфиопии (особенно Адуа',
Аксум, Шире) специализировались на производстве особых
сортов 'хлопчатобумажных тканей и пергамента. Ювелирное
дело было развито в Гондэре, Аксуме и Адуа. Изготовление
Деревянных изделий было характерно для Джиммы и Харэра.
5 Зак. 273
65

На западе страны крестьяне в свободное от сельскохозяй-
ственных работ время добывали золото ив россыпей, а на
северо-востоке — соль из озер.
Города, особенно Гондэр, Харэр, Джимма, Бонга, ' были
центрами караванной торговли. Торговцы обычно не отрыва-
лись полностью от сельского хозяйства: члены их семей зани-
мались земледелием и скотоводством. 'Окот, перец, мех, соль,
кофе, а в неурожайные годы 'зерно сбывались внутри стра-
лы. Золото, кофе, мускус, мед, воск 'вывозили за границу, а
ввозили особые сорта тканей для феодалов и зажиточных
горожан, ружья и ладан—для христианских церквей Севера
ной и Центральной Эфиопии.
Уровень развития производительных сил в Центральной
и Северной Эфиопии был выше, чем на западных окраинах
страны. Начиная с XVI в. в хозяйстве страны наблюдался
застой. В XVI—XVII вв. экономическое развитие Эфиопии
задерживалось главным образом внешними, факторами: вой-
ной с турками и их вассалами, попытками Португалии утвер-*
диться в стране. В конце XVIII — первой половине XIX в.,
основным тормозом служили факторы внутреннего порядка—?
междоусобные феодальные войны.
Для Эфиопии XIX в. был характерен феодальный обществ
венный строй, однако сохранялись и домашнее рабство, и
многие пережитки родо-племенного строя. Земля принадле-
жала императорской фамилии, светским феодалам и 'церкви1
.(господствующей религией ,в стране было христианство моно-
физитского толка). Феодальная эксплуатация крестьян осу-
ществлялась 'в самых разнообразных формах. Крестьяне, си-
девшие на земле феодалов и ,церкви, за пользование землей
должны были отбывать барщину, отдавать значительную
.часть урожая или поголовья скота (в скотоводческих райо-
дгГх). Наряду с этим существовали государственные нало-
ги и различные повинности. К последним относилась, напри-
мер, 'повинность, называвшаяся дырго (дурго),— обязанность
крестьян кормить проезжающих знатных лиц, чиновников,
дроходивш'ие войска, равно как и путешественника, снаб-
женного соответствующими предписаниями. Феодальная
собственность на землю в отдельных районах сосуществовала
со значительными остатками общинной, подчас родовой соб-
ственности. В XIX в. в Эфиопии В1се еще сохранялись рабы,
труд которых использовался главным образом в домашнее
хозяйстве феодалов. Небольшая часть рабов была посаже-
на на землю и приближалась по своему положению к ко-
лонам.
К началу XIX в. Эфиопия представляла собой государст-
во, состоявшее из нескольких провинций — феодальных кня-
жеств, имевших свои войска и собственное управление. Са-
мостоятельность этих княжеств — Шоа, Амхары, Тыграй
(Тигре), Годжама и др.— была настолько велика, что их
66

«ередко называла «королевствами». Власть .императора —
нгусэ нэгэст (царя царей) Эфиопии стала чисто номиналь-
ной.
Многие исследователи отмечают сходство некоторых
черт государственного' строя в Эфиопии второй половины
XVIII —первой половины XIX в. с японским сёгунатом. Как
и в Японии, в Эфиопии при сохранении номинального импе-
ратора центральная власть (в той мере, в какой она еще су-
ществовала) принадлежала фактически тому феодалу, кото-
рому «удалось завладеть» 'особою императора, но который
сам не мог стать императором, поскольку не принадлежал
по рождению к правящей «Соломоновой династии». (Соглас-
но эфиопским традициям, первым царем Эфиопии был Мене-
лик I, сын царя Соломона иерусалимского.) В отличие от
японского сёгуната, где власть сегуна, сильнейшего феодала,
передавалась по наследству в пределах одной семьи, в
Эфиопии роль сегуна при императоре не передавалась по
наследству, а была предметом ожесточенной борьбы между
крупнейшими феодалами, правителями отдельных княжеств —
маленьких «королевств».
Что касается сана императора, то считалось, что им мог
быть только представитель династии Соломонидов. Несмот-
ря на это, вопросы наследования власти решались также
большей частью силой, борьбой между феодалами. В конце
XVIII — начале XIX в. стало обычаем, что наиболее могущее
ставенный феодал возводил на престол угодного ему наслед-
ника. Так, правитель Тыграй Микаэль-Сыуль в 1769 г. поса-
дил' на императорский трон дряхлого старика Иоханныса II,
а после его смерти — пятнадцатилетнего Тэкле-Хайманота
(1769—1777); позже (в 1801 г.) другой правитель Тыграй,
Уольдэ-Сьглласе, в союзе с правителем Годжама возвел на
престол Ыгуале (1801—1818).
В первой половине XIX в. в эфиопском государстве смени-
лось несколько императоров (преимущественно немощных
стариков и подростков), являвшихся фактически подстав-
ными фигурами, за спиной которых хозяйничали правители
Ты/грай —Уольдэ-Сылласе (1784—1816) и сменивший его
Сэбагадис (1816—1830), а после смерти последнего в
1830 г.— рас Али, правитель Амхары, Годжама и Дэм'бии, в.
те времена центральных провинций Эфиопии. Наиболее силь-
ными соперниками /раса Али были Сахле-Сылласе, прави-
тель Шоа, и Уыбе, правитель Тыграй. Оба они принадлежали
к «Соломоновой династии».
Сахле-Сылласе объявил себя нгусэ, т. е. королем, царем
Шоа. Сама же провинция (феодальное княжество) Шоа ста-
ла именоваться королевством Шоа. Постепенное возвышение
Шоа и шоанских феодалов объяснялось многими прминами:
Княжество было расположено в высокогорной долине
р. Аваш — одном из наиболее плодородных районов Эфио-
5*
67

пий. Через его территорию проходили старинные торговые!
пути, соединяющие области Северной Эфиопии с югом, Крас-*
номорскре побережье — с западными окраинами * Эфиопии.!
Могущество феодалов провинции Тыграй было обусловлен
но близостью к морскому побережью, наличием многочис-'
ленных караванных и торговых путей, в результате чего ра-
су Уыбе легче и проще, чем «расу Али, удавалось ввозить1
огнестрельное оружие. В 1841 г. Уьибе привез из Египта
нового абунэ, попытавшись тем самым оказать влияние на
ход событий через главу эфиопской церкви. I
Феодальной раздробленностью и междоусобицами Эфио-
пии неоднократно пытались воспользоваться европейские
державы, в первую очередь Англия и Франция. Они стали
заключать с правителями отдельных княжеств ' «договоры
о дружбе», обещая, им помощь в борьбе с соседями.
В 1802 г. в Эфиопию была направлена английская миссия
во главе с лордом Валентна. Его секретарь Солт сумел
вступить в контакт с правителем Тыграй (Уольдэ-Сылласе).
В 1809 г. Солт был вторично направлен в Эфиопию. Он ехал
с официальной миссией и подарками непосредственно к им;-»
ператору Эфиопии, чтобы добиться! расширения торговли
Англии с Эфиопией. И на этот раз Солт доехал только до
провинции» Тыграй, а в Центральную Эфиопию ему так и не
удалось проникнуть.
Начиная с 30-х годов Эфиопию начали' усиленно посе-
щать европейские путешественники, ученые, миссионеры, кат
толические священники. В 1838—1840 гг. бельгийский кон-
сул в Александрии заключил «договор» с одним из правите-
лей Эфиопии. В 1841 г. главе английской миссии майору
Гаррису удалось заключить «договор о дружбе» с Сахле-
Сылласе, правителем Шоа. По этому договору Англия полу-
чила значительные торговые преимущества в Шоа.
В 1843 г. глава французской миссии Роше д'Эрикур за-
ключил политический и торговый договор с тем же Сахле-г
Сылласе. Согласно договору французские подданные, прожи-
вающие в Эфиопии, получили право заниматься торговлей и
даже «приобретать дома и землю».
Тогда же, в 1843 г., в Эфиопию прибыл англичанин
Плоуден, который вступил в контакт с правителем цент-
ральных провинции Эфиопии — расом Али. Позже Плоуден
был назначен британским консулом в Массауа. Он заклю-
чил с расом' Али договор о дружбе и торговле между Ве-
ликобританией и Эфиопией. Этот договор, устанавливавший
невысокую св>во(зную пошлину на английские товары и пре-.
доставлявший право английским купцам торговать в любой
части страны без налогов, значительно облегчал торговую
экспансию Англии в Эфиопии и прилегающих *к ней районах*
Плоуден вступил в контакт и с соперником раса Али, пра^
вителем Тыграй — Уыбе. Ловкий и Умелый дипломат завязал
68

крайне близкие отношения с эфиопским абунэ Сэляма, ко-
торый выразил полную готовность «поставить свое мощное
влияние на 'службу англичан в Абиссинии».
Реформы Теодроса (Федора) II.
Английская агрессия в Эфиопии
Угроза порабощения европейскими колонизаторами на-
висла над страной. Экспансии могла противостоять только
объединенная, сильная Эфиопия. Этого же настоятельно тре-
бовало ^внутреннее развитие страны. Феодальная раздроб^-
ленность мешала экономическому прогрессу страны (в част-
ности, тормозила рост внутренней торговли).
В этих условиях в 50-х годах XIX в. на исторической
арене Эфиопии появился Касса, ставший ее объединителем.
Касса был сыном мелкопоместного феодала ив Куары.
В 1853 г. он, опираясь на мелкопоместных феодалов, собрал
вокруг себя небольшую армию и нанес поражение правите-
лю центральных провинций расу Али, а затем после упор-
ных боев разбил поочередно правителя Тыграй раса Уыбе
и правителя Шоа нгусэ Хайле'-Мэлекота, сына умершего
в 1849 г. Сахле-Сылласе. В 1855 г. Касса провозгласил себя
нгусэ-нэгэст — императором под именем Теодроса II, покон-
чив тем самым с эфиопским сёгунатом и с обычаем назначе-
ния номинальных императоров из «Соломоновой династии».
С его воцарением начал'ся новый период в истории стра-
ны— период складывания*, централизованного государства,
укрепления абсолютной власти правителя и постепенного
создания предпосылок для социального и экономического
развития страны. Теодросу II удалось объединить эфиопские
земли и ликвидировать феодальную анархи-ю. Он создал мно-
гочисленную и дисциплинированную армию, лишив феодалов
права иметь войска; впервые в истории- Эфиопии для сол-
дат было установлено жалованье. Была реорганизована на-
логовая система: уменьшены поборы с сельского населения
и объединены в руках правителя все государственные доходы.
Теодросом были предприняты первые шаги и в направлении
ограничения! рабства: была запрещена работорговля.
Беспощадно подавляя сепаратизм, Теодрос пытался не-
сколько ослабить влияние такого могущественного феодала,
как эфиопская церковь. У церкви была отобрана часть зе-
мель, а остальные владение обложены налогом. Вместе с тем
Теодрос боролся с любыми проявлениями сектантства, от-
ходом от ортодоксального христианства монофизитского тод-
ка, с иудаизмом и исламом. Политика «единоверия», прово-
димая Теодросом, не была проявлением религиозного фана-
тизма, а должна была, по его мнению, способствовать спло-
чению государства. Он преследовал те религиозные течения,
69

«которые служили- идеологическим выражением сепаратизма
.и поддерживали феодальную раздробленность и анархию.
Большие планы разрабатывал Теодро'с в отношении* эко-
номического развития Эфиопии. Он сократил число внутрен-
них таможен, тормозивших торговлю, начал дорожное строи-
тельство, приглашая в страну европейских техников и реме-
сленников. В годы феодальных междоусобиц многие крестья-
не-ремесленники» совершенно забросили свое хозяйство.
Поэтому Теодрое в первые же дни своего правления обра-
тился к населению Эфиопии с призывом, чтобы «каждый
^вернулся к профессии своих отцов: торговец — к лавке, кре-'
:!Сть'Я1Нин — к1 плугу». Были предприняты решителыные меры
лроти'в бандитизма — наследия: многолетних междоусобиц.
Реформы Теодроса II могли способствовать развитию
Эфиопии. Однако большинство из них не были проведены
в жизнь из-за яростного сопротивления феодальной оппози-
ции. Борьба за создание централизованного государства не-
избежно сопровождалась военными походами Теодроса про-
тив непокорных феодалов, что вызывало дополнительные по-
боры с крестьян. В результате врагам Теодроса удалось
привлечь на свою сторону значительную часть крестьянства.
Ожесточенная внутренняя борьба осложнилась тем, что
в это время в дела Эфиопии вмешалась Англия. Когда анг-
лийское правительство, первоначально рассчитывавшее за-
ставить Теодроса II слепо следовать своим указаниям, убе-
дилось, что он — сильный властитель и намерен повести
Эфиопию самостоятельным, независимым путем, политика
Англии резко изменилась. Подкупив недовольных новым ре-
жимом феодалов, она подстрекала их на открытую борьбу
-с «тираном» Теодросом, а затем в конце 1867 г. развязала
против него войну. В качестве предлога был использован
.арест английского консула Камерона и нескольких европей-
цев, интриговавших против императора.
Вторжение английских войск в Эфиопию началось осенью
1867 г. 10 апреля1 1868 г. на равнине Ароге произошла круп-
ная битва, которая фактически решила исход англо-эфиоп-
ской войны и предопределила гибель Теодроса II. 13 апре-
ля 1868 г. английские войска захватили крепость Мзкдэлу —
последний оплот императора Теодроса. Эфиопская армия
была разбита значительно превосходившими ее силами про-
тивника. Теодрос II, не желая сдаваться в плен, застрелился.
Однако победа не принесла Англии желаемых результа-
тов: ей не удалось укрепиться в Эфиопии. У английских войск
возникли трудности в снабжении продовольствием и питьевой
водой, но главное — народ Эфиопии не желал видеть инозем-
ных агрессоров на своей земле. При отходе английских войск
из Мэкдэлы они1 неоднократно подвергались набегам эфиоп-
ских патриотов. Из|-за открытой враждебности эфиопского
народа английские войска были вынуждены покинуть страну;
70

Поражение Теодроса в борьбе с внутренними и внешни-»
ми врагами вызвало временное ослабление тенденций к цен-
трализации. Хотя в 1868 г. правитель Ласты уаг шум Гобэзе,
укрепившись в Центральной Эфиопии (Амхаре и Ласте),
объявил себя императором Эфиопии' под именем Тэкле*
Гийоргиса, страна фактически оставалась разъединенной.
СОМАЛИ
Сомали в начале XIX в.
К началу XIX в. на территории Сомалийского полуостро-
ва жили кушитоязычные сомалийцы, афары, оромо, а на
южном побережье Сомали', вдоль рек Джуба и Уаби-Шэбэл-
ле,— племена и народы, говорящие на языках банту. Основным
занятием населения было кочевое скотоводство. На севере раз-
водили главным образом верблюдов, овец, коз, на юге—круп-
ный рогатый скот местной породы. Многие верблюдоводы ак-
тивно участвовали в караванной торговле.
Земледелие было' развито преимущественно на юге (хотя
сохранились остатки ирригационных сооружений, свиде-
тельствующие о том, что в далекой древности население се-
верного побережья страны знало технику террасового зем-
леделия). В XIX в. население повсеместно применяло под-
сечно-огневую систему земледелия. Обработка почвы произ-
водилась при помощи мотыги с металлической рабочей
частью. Основными культурами» были кукуруза, дурра, слад-
кий картофель, маниок, бобовые, папайя, бананы, сезам,
хлопок. В некоторых местностях сеяли рис.
Вдоль берегов рек и на побережье население занималось
рыболовством. На севере и северо-востоке страны был рас-
пространен сбор ароматических смол. Ароматические смолы
издавна составляли важную статью торговли. Некоторую роль
в жизни населения играла охота.
Довольно высок'ого развития достигло ремесло: на всем
побережье, особенно на юге, широкое распространение полу-
чили гончарство с применением деревянного ножного круга,,
ткачество (сомалийцы, в частности, славились тонкими по-
лосатыми, клетчатыми и одноцветными тканями фута-бена-
дир), плетение цинонок и водонепроницаемых сосудов, об-
работка дерева, кузнечное дело, резьба по кости, обработка
кожи1. В прибрежных южных городах в XIX в. существова-
ли объединения ткачей, кожевников, деревообделочников.
^Формирование классового общества у населения Сома-
лийского полуострова началось в средние века. Однако про-
цесс этот протекал в своеобразных формах. Общественный
строй населения полуострова в XIX в. можно охарактеризо-
вать как патриархально-феодальный с очень сильными пере-
71

житками родо-племенных отношений и остатками рабовла-
дельческого уклада. Сомалийцы сохранили четйо выражен-
ную родо-племенную структуру. Весь народ составляли соб-
ственно сомали и приниженное сословие —саб. Собственно
сомали подразделялись на группы племен: дарод, исхаак
(или ишаак, исак), дир, <хавийя, гадабурси; саб подразделя-
лись на дигил, раханвейн и тунни. Группы племен распада-
лись на союзы племен, а те, в свою очередь,— на отделыные
племена.
Основу родо-племенной структуры составлял рер. Рером
сомалийцы называли и отделыные большие семьи, состоявшие
из родственников по линии отца, и объединения нескольких
семей, связанных происхождением от общего предка, а ино-
гда и племена.
Первые государственные образования — мусульманские
султанаты, сложившиеся на Сомалийском полуострове в
XII—XVI вв., к-началу XVII в. пришли в упадок. Войны
с Эфиопией, вторжения португальцев и» турок-османов приве-
ли к тому, что крупные мусульманские султанаты Зейла,
Бали и другие распались на небольшие эмираты. Только на
побережье Индийского океана города Могадишо, Брава,
Мерка, достигшие расцвета в XIV в., жили активной жизнью
и к началу XIX в. Они были посредниками в торговле между
внутренними районами и внешним миром. Сюда приходили
торговые суда из разных стран мира.
Могадишо, Мерк'а, Брава представляли собой самостоя-
тельные города-государства, возглавляемые местными прави-
телями— либо сомализированными арабами-, либо арабизиро-
ванными сомалийцами. Могадишо в течение ряда веков
управлялся султанами из династии Музхаффар. В XVII в.
все сомалийские города на побережье Индийского океана
были захвачены имамом Маската и признали его своим
номинальным сувереном. Когда в начале XIX в. государство
Маскат разделилось на султанаты Оман и Занзибар, Мо-
гадишо, Мерка и Брава отошли к Занзибару. Султаны Зан-
зибара направили в эти города свои гарнизоны и губерна-
торов— вали. Северное побережье полуострова в XIX в. вы-
нуждено было признать зависимость* (чисто номинальную)
от Египта, бывшего в то время1 вассалом Турции.
Что касается внутренних районов Сомалийского полуост-
рова, то они остались формально независимыми до 70-х го-
дов XIX в. К этому времени стали укрепляться' два султана-
та— Оббия и Миджуртини. Последний был создан на пле-
менной основе: его глава был вождем миджуртини, хотя
и именовал себя султаном. -Султанат Оббия включал в себя
несколько племен и фактически был первым территориаль-
ным, а не племенным образованием. Между обоими султана-
тами в течение всей второй половины XIX в. сохранялась
вражда, чем пользовались европейские державы.
72

Экспансия Англии и Франции
Еще до открытия Суэцкого канала (1869 г.) Англия
стремилась овладеть Сомалийским побережьем от Зейлы до
Гвардафуя. Эти области были важны для Англии, так как
лежали на пути в Индию. В 1827 г. английский военный ко-
рабль «Тамар» в районе Берберы навязал шейхам племени
хабр-авал договор о дружбе и торговле, узаконивший англий-
скую торговлю во всех портах хабр-авал.
Франция так'же делала попытки проникнуть на Сомалий-
ское побережье и получить привилегии для своих поддан-
ных. «Ком пан и Нанто-Бордос» послала в 1840 г. своего аген-
та Э. Комба на Сомалийское побережье — в Таджуру и Зей-
лу. Однако его опередили англичане. Они вынудили султа-
на Таджуры подписать 19 августа 1840 г. очень выгодный
для себя договор; 3 сентября аналогичный договор был под-
писан губернатором Зейлы. Султан Таджуры продал Англии
о-ва Муша в Аденском заливе, а губернатор Зейлы «уступил»
о-в Обат. Губернатор Зейлы взял также на себя обязатель-
ство не вступать в контакты с представителями других
европейских наций и не позволять европейцам селиться в го-
роде без согласия английского представителя в Адене. Со
второй половины 40^-х годов английские военные корабли
регулярно посещали порты Сомалийского побережья. Под
предлогом защиты торговли и «восстановления мира» между
племенами они усиливали свои позиции в Бербере и сосед-
ней с ней области.
Что касается- французов, то в 1862 г. капитан Флерио де
Лангль по поручению своего правительства заключил с од-
ним из вождей афаров договор о «покупке» порта Обок.
Так было положено начало проникновению европейских дер-
жав на Сомалийский полуостров.

СТРАНЫ ЗАПАДНОЙ АФРИКИ
К странам Западной Африки в данной работе отнесены —
в известном смысле условно — Западный и Центральный Су-
дан, правобережье Нижнего и Среднего Конго. Большая
часть Западной Африки» лежит в полосе саванн, простираю-
щихся приблизительно между. 8° и 17° с. ш. На севере саван-
ны переходят в полупустыни, а на юге — в лесосаванны, гра-
ничащие с влажнотропическими лесами Верхней Гвинеи и
бассейна Конго.
Уровень хозяйственного и общественного развития в раз-
личных областях Западной Африки не был одинак'ов. Почти
все народы бассейна р. Санага и примыкавших к нему
с востока районов (фанги, гбайя, банда и т. д.) жили в уело*
виях первобытнообщинного строя. Доклассовое общество со-
хранялось и у ряда народов в средней полосе Западного Су*
дана (сусу, кпелле, киси; кру, лоби и др.)» в прилегающих
к океану областях Верхней Гвинеи и некоторых глубинных
территориям, в частности между странами хауса и долиной
р. Бенуэ. В то же время в большинстве стран Центрального
и Западного Судана, подчас задолго до европейских захва-
тов, сформировались классовые общества.
ХОЗЯЙСТВО
Большая часть населения Западной Африки, в том числе
такие народы, как малинке, бамбара, хауса, йоруба, зани-
малась в основном земледелием. Скотоводство было преиму-
щественным занятием арабов, берберов -(крупнейшим наро-
дом среди последних были туареги), тубу и частично фульбе.
Наиболее распространенными продовольственными культу-
рами в саваннах Судана были африканское просо, сорго, рис,
кукуруза, маниок1. Из технических культур особо важное
значение имел хлопчатник, произраставший почти повсемест-
но. В полосе влажнотропических лесов Верхней Гвинеи
и правобережья Конго возделывались преимущественно кор-
неплоды (ямс, маниок), а также кукуруза. Кроме того, в хо<
зяйстве лесных районов большую роль играли бананы и мас-
личная пальма, а в оазисах Сахары — финиковая пальма.
Д. А. Ольдерогге, советский исследователь истории н
74

кустарник и траву, а через несколько лет землю оставляли
под перелог. В лесистых местностях участки, очищенные от
деревьев при помощи огня, подвергались раскорчевк'е; после
этого их также использовали несколько лет, а затем забрасьь
вали, покуда не восстанавливалось плодородие почв.
Использование огня, отсутствие плуга (главным сельско-
хозяйственным орудием была мотыга)—таковы факты, го-
ворившие об относительной отсталости Западного и Цент-
рального Судана. В немалой мере эта отсталость была вы-
звана особенностями (местных географических условий, кото-
рые затрудняли применение более развитых систем земле-
делия. В частности, известное значение имело то, что почвы
содержали мало питательных веществ. Ливневые теплые
воды размывали землю в сезон дождей, выщелачивали почвы,
растворяли питательные вещества быстрее, чем в странах
с умеренным климатом. Это вынуждало крестьянина сохра-
нять системы земледелия, основанные на применении огня,
используя золу в качестве удобрения.
В ряде областей применялась ирригация. Она была из-
вестна серерам, диула, бага, флупам — жителям районов
вблизи Атлантического побережья, а также хауса и другим
народам глубинных районов. Хауса, например, использовали
для орошения шадуфы, унавоживали земли, особенно при-
усадебные участки. Широко применялось ими чередование
культур.
Скотоводство, которым, как уже отмечалось, были заняты
преимущественно жители северной части Судана и полупу-
стынь Сахары, носило кочевой, экстенсивный характер.
В полупустынях разводили коз и верблюдов, а в саваннах —
главным образом .крупный рогатый скот (суданских зебу —
ндама). Корма не заготовлялись; из-за бедности пастбищ
арабы, туареги, фульбе ежегодно перекочевывали на большие
расстояния. В зоне влажнотропических лесов крупного рога-
того скота не было ввиду тяжелых климатических условий
и распространения сонной болезни, которая влекла за собой
резкое снижение продуктивности и падеж животных.
Иногда население сочетало отгонное скотоводство с зем-
леделием и вело полукочевой образ жизни. Например, неко-
торые тубу держали скот на пастбищах вблизи оазисов, что
позволяло им сокращать маршруты кочевок и иметь наряду
с переносными типами жилищ постоянные постройки. В то же
время большинство тубу составляли кочевники, проводившие
в оазисах лишь небольшую часть года.
Ремесла — кузнечное, ткацкое, гончарное и др.— были
более развиты в Западном и Центральном Судане, чем в
бассейнах рек Санага и Убанги. Ткацкий станок, распростра
ненный на севере повсеместно, встречался далеко не у всех
народов современных Камеруна и Центральноафриканской
Республики. Кузнецы, изготовлявшие оружие, сельскохозяй-
76

ственный инвентарь, металлические украшения, сами добы-
вали руду и выплавляли железо сыродутным способом.
Кожевники были одновременно сапожниками и шорниками.
У ряда народов намечалась специализация при изготовле-
нии тканей. Прядением, как правило, занимались женщины,
а ткачеством — мужчины, работавшие на горизонтальных
станках, которые напоминали средневековые европейские.
Ремесленники изготовляли холодное оружие различных
видов, наконечники для копий и стрел. Они также чинили
огнестрельное оружие, начавшее распространяться в Запад-
ной Африке приблизительно с XVI в. Обычно это были крем-
невые гладкоствольные ружья, купленные в европейских
факториях близ океана либо ввезенные по караванным пу-
тям через Сахару. Порох зачастую был местного производи
ства.
Несмотря на сравнительно ограниченную дифференциа-
цию ремесел, уровень профессионального искусства масте-
ров у таких народов, как хауса, ашанти, эдо (бини) и не-
которые другие, был высоким. В частности, многие страны,
расположенные вблизи Атлантического побережья, были из*
вестны своими специалистами, занимавшимися художествен*
ным литьем из бронзы, выполнявшими филигранные работы,
превосходно резавшими по дереву и слоновой кости. Ашанти
славились умением изготовлять различные поделки из зо-
лота, особенно небольшие гири разнообразных скульптурных
форм. Литейщики эдо, искусство которых достигло расцвета
в XV—XVII вв., продолжали делать способом полой отлив-
ки замечательные бронзовые барельефы, скульптурные порт-
реты, оригинальные украшения.
На Атлантическом побережье и в глубинных районах
сложился ряд торговых центров. Исстари большую роль
играли связи между земледельцами Судана и кочевниками
Сахары. На север из Судана направлялись продукты земле-
делия, золото, слоновая кость, рабы; на юг вывозились
соль (ее добывали в Тауденни и других оазисах Сахары),
скот, а также европейские товары, которые следовали тран-
зитом через Северную Африку. Из Томбукту, Кано, Кацины
и других городов пролегали караванные пути в Марокко*
Ливию, Египет. В XIX в., несмотря на развитие связей
с европейскими факториями на побережье океана, где ог-
ромный размах приобрела работорговля, тоьарообмен через
Сахару не сокращался. Он имел особо важное значение
для стран, населенных хауса, сонгаи и другими народами.
ПЕРВОБЫТНООБЩИННЫЙ СТРОЙ И ЕГО РАЗЛОЖЕНИЕ
Ряд народов Западной Африки, особенно на побережье
Гвинейского залива, сохранял в общественном строе черты
материнского рода. Некоторые из этих народов, например
77

лоби, были довольно отсталыми, другие — ашанти, фанти
и т. д.— сравнительно развитыми. Лоби вели счет родства
одновременно по отцовской и материнской линии. Наблюде-
ния, сделанные в начале XX в. французским исследователем
А. Лабурэ, показали, что у лоби все еще не исчезли брачные
классы — одна из черт, характерных для ранних этапов орга-
низации родового общества.
В свою очередь, могли отставать и народы, у которых
господствовали патриархальные отношения. К их числу от-
носились фанги, расселившиеся в XVIII—XIX вв. между река-
ми Санага и Огове.
Основной хозяйственной единицей у фангов (их общест-
венный строй в XX в. был обстоятельно изучен П. Александ-
ром) была нда бот — большая патриархальная семья. Она
включала три-четыре поколения родственников: главу нда
бот, его престарелых родителей, детей, незамужних сестер,
братьев и детей братьев. Жены считались членами той нда
бот, откуда были1 родом, но они были обязаны жить в семье
своих мужей и принимать участие в ее хозяйственной дея-
тельности. Нда бот коллективно обрабатывала поля. Ее гла-
ва руководил распределением общих доходов, а также про-
изводил расходы, среди которых главным был выкуп невест
для взрослых мужчин — членов семьи. Число членов нда
бот обычно зави-село от имущественного положения ее гла-
вы, поскольку зажиточные старейшины, чтобы укрепить свое
влияние, стремились удержать в семье возможно большее чи-
сло родственников.
С доклассовыми отношениями были связаны родовая
взаимопомощь, круговая порука, кровная месть. Отношения
родства находили1 свое выражение и в области идеологии,
прежде всего в культе предков.
Особенностью социальных отношений у многих народов
Западной Африки были так называемые тайные общества.
В большинстве случаев их тайный характер был условен,
в частности потому, что туда «ступало все население по
достижении- определенного возраста. Однако в этих органи-
зациях могли участвовать лишь посвященные лица, приня-
тые по определенному обряду. •
Деятельность тайного мужского общества хийондо, су-
ществовавшего у сара (бассейн р. Логоне), свидетельствова-
ла, что оно было орудием закрепления неравноправного
положения женщин и молодежи в семье. Основное назначе-
ние хийондо состояло в том, чтобы передать будущим главам
семей знания, которые помогли бы им держать в повино-
вении своих жен и детей. Для усмирения строптивых членам
хийондо рекомендовалось применять яды. Вступление в тай-
ное общество сопровождалось обрядовыми танцами, нанесе-
нием особых рубцов на лицо нового члена общества
и т. д.
78

В Верхней Гвинее, у кпелле, мужское общество, имевшее
название поро, предназначалось главным образом для обу-
чений мальчиков и юношей нравам и обычаям своего народа,
а также трудовой деятельности, физическим упражнениям.
Параллельно поро существовало тайное объединение жен-
щин санде, выполнявшее приблизительно такие же функции;
девочек в санде обучали уходу за посевами, готовили к брач-
ной жизни.
В целом в тех районах Западной Африки, где существо-
вало доклассовое общество, родовая структура подтачива-
лась имущественным неравенством. Правда, сохранялся) род
в виде более или менее крупных объединений больших се-
мей, спорадически оказывавших друг другу помощь. Однако
кровные узы были ослаблены, а центром коллективной дея-
тельности стала большая семья.
Распад родовой организации углублялся по мере накоп-
лений движимого имущества (запасов сельскохозяйственных
продуктов, скота и т. д.), выделения богатых семей, главы
которых превращались в зажиточную верхушку общества.
Отношения господства и подчинения развивались и в боль-
шой семье, где женщина занимала фактически положение
полурабыни'. Брак приобрел форму покупки жены. Размеры
выкупа за невесту ее родителям были велики, и многие моло-
дые мужчины оставались холостяками. В то же время за-
житочные старейшины имели по нескольку жен, трудившихся
в их хозяйстве.
Потребность в дополнительной рабочей силе привела
к появлению домашнего рабства, существовавшего, однако,
не у всех народов Западной Африки. Его не знали, например,
фанги, банда и некоторые другие народы правобережья Кон-
го и бассейна Шари. Важнейшими источниками рабства бы-
ли захват военнопленных или1 их покупка у соседних наро-
дов. Кроме того, рабами могли стать лица, осужденные за
те или иные преступления, а также неоплатные должники.
Продажа за долги, в частности, нередко встречалась у кру —
народа, жившего на Перцовом Берегу. Домашние рабы
входили в состав болыыесемейных общин, имели личное иму-
щество, могли' жениться. Их почти никогда не продавали, и
в то же время за ними сохраняли право выкупиться и по-
лучить свободу. У лоби хозяин обычно сам женил своего
раба. При этом, чтобы не платить выкуп за невесту, хозяин
нередко брал ее из членов собственной семьи.
Разложение первобытных порядков проявилось в пере-
мешивании родов, в замене родовой организации территори-
альной. Этому способствовали постоянные миграции насе-
ления, вызванные экстенсивными методами ведения сельского
хозяйства. В результате появлялись деревни, которые далеко
не всегда объединяли родственные семьи, и, таким образом,
формировалась сельская (соседская) община.
79

Земля находилась в коллективном владении сельской об-
щины и родовых групп. В бассейне Конго и в Верхней Гви-
нее, на огромных пространствах, покрытых тропическими
лесами и саваннами, население было редким и' местные жите-
ли не испытывали недостатка в земле, пригодной для обра-
ботки. Каждый член общины мог получить такой участок,
какой ему был необходим. Поэтому владение землей, важ-
нейшим средством производства, не могло быть мерилом
богатства общинников, в том числе зажиточных. Влияние
последних определялось тем, что они использовали труд
родственников и домашних рабов, а также владели боль-
шим количеством скота. Не случайно в одной из сказок
гуро, народа языковой семьи манде, богач, попадающий
в беду и призывающий на помощь бедняка, восклицает: «Ты
получишь от меня- четырех жен и десять быков!»
Племенной организации западноафриканские народы
обычно не имели. Например, у бакота (северо-западные бан-
ту, жившие в бассейне Огове) связи между сельскими об-
щинами, принадлежавшими к одной и той же этнической
общности, были очень слабы, а подчас эти общины находи-
лись во враждебных отношениях друг с другом. Лишь на
время вооруженных столкновений старейшины соседних дере-
вень объединялись и выбирали вождя для руководства во-
енными действиями. Подобные объединения распадались и
возникали вновь, включая в свой состав частично или пол-
ностью старых участников.
У отдельных народов (например, у азанде) наследствен-
ным вождям были переданы военное предводительство и ча-
стично судебные функции. Однако вожди1 все еще правили,
консультируясь с советом родовых старейшин. Кроме того,
сохранялось общее собрание всех мужчин, способных носить
оружие; это собрание имело право одобрить поступки
вождя или выразить несогласие с ним.
Присвоение вождями новых и новых функциий, создание
постоянных дружин, группировавшихся вокруг военных пред-
водителей, возникновение публичной власти, ликвидировав-
шей общественное самоуправление,— все .это означало появ-
ление государства. Процесс образования государства в ряде
случаев ускорялся тем, что родовая знать, которая стреми-
лась получить дополнительную рабочую 'силу, организовыва-
ла набеги на соседей, обращая их в рабство, удерживая свою
власть над ними вооруженной рукой.
Классовое общество, сформировавшееся у большинства
народов Западной Африки, сохраняло остатки первобытного
строя, например клановую взаимопомощь и большую семью.
Кочевники арабы и туареги довольно четко сохраняли
оболочку первобытного строя — его родовую структуру. На-
пример, туареги-юллеммеден, жившие к' востоку от среднего
течения Нигера,, делились на 44 крупные родовые группы,
80

каждая из которых возглавлялась вождем, представителем
наиболее влиятельного рода. Однако это уже не было обще-
ство равноправных членов. Самоуправление фактически бы-
ло заменено государством — политическим учреждением гос-
подствующего класса, средством удержания в повиновении
эксплуатируемого большинства в интересах эксплуататор-
ского меньшинства.
ЗЕМЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
И РАЗВИТИЕ КЛАССОВОГО ОБЩЕСТВА
В большинстве стран Западной Африки, где сложилось
классовое общество, существовала сельская община, основы-
вавшаяся на коллективном землевладении. Она чаще всего
была территориальной, объединяя группу больших семей, не
связанных между собой кровными узами. Однако рядом
с ней могла уживаться и1 сельская родовая община. Послед-
няя, в частности, встречалась в Фута — одном из государств
тукулеров, расположенном на левобережье Сенегала.
В Западной Африке были и такие области, где сложи-
лась городская община. Например, йоруба, расселившиеся к
северу от залива Бенин, жили по большей части не в дерев-
нях, а в укрепленных городах. В каждом из таких поселений
было обычно по нескольку родовых общин — идцле. Послед-
ние состояли главным образом из лиц, объединенных общ-
ностью происхождения. Родовые общины, насчитывавшие де-
сятки, а иногда и сотни членов, дробились на большие пат-
риархальные семьи. Каждая идиле владела одним или не-
сколькими кварталами в городе, а также сельскохозяйствен-
ными угодьями вне городской черты, причем прочие идиле не
имели на эту землю никаких прав. Идиле распределяла зем-
лю между большими семьями.
И сельской, и городской общиной управлял старейшина,
глава одной из больших семей. Права старейшины на зем-
лю, согласно обычаям, были такие же, как у прочих глав
больших, семей. Если он и имел какие-либо дополнительные
доходы, то их источником служили его функции как руково-
дителя общины или ее жреца, но не право на землю.
Земля в общине была одновременно объектом владения
и всего коллектива, и отдельных больших семей. Последние
имели наследственные наделы, которые могли обрабаты-
ваться сообща всеми родственниками, но могли быть также
поделены частично или полностью между индивидуальными
семьями. Глава большой семьи был верховным распоряди-
телем семейного имущества. В странах хауса, ' например,
глава ганду, большой патриархальной семьи, имел право
поделить всю общую землю между родственниками. Однако,
как правило, наряду с индивидуальными участками, доходы
6 Зак. 273
81

от которых принадлежали тем, кто- их обрабатывал, ганду
имела коллективное поле. Урожай с этого поля обычно со-
ставлял неприкосновенный запас, сохранявшийся' да посевов
в следующем году.
У малинке и бамбара, как и у хауса, большая патриар-
хальная семья — ду— предоставляла каждому своему члену
индивидуальный участок. Члены ду работали на общем по-
ле большую часть недели, а в остальное время обрабатыва-
ли индивидуальные участки. В те дни, когда они трудились
на коллективном поле, их кормил глава семьи; в прочие дни
они сами себе обеспечивали пропитание. .
Часть угодий, прежде всего леса, пастбища и воды, не де-
лилась по» большим семьям и находилась в коллективном вла-
дении общины. У йо-руба, писал англичанин П. А. Талбот,
изучавший общественный строй народов, которые населяли
территорию современной Нигерии, «обычно считалось, что ле-
са находятся под опекой охотников, но каждый был волен
использовать их, как ему угодно».
Социальный состав общины не был однороден. В нее вхо-
дили наряду с бедняками зажиточные люди, владевшие
крупными стадами», большим числом домашних рабов. Мест-
ная верхушка была представлена прежде всего старейшина-
ми, использовавшими свое общественное положение, в част-
ности фискальные и судебные функции, для угнетения бед-
няков.
В условиях классового общества община была организа-
цией, использовавшейся местной знатью в своих интересах.
Она представляла собой податную единицу, эксплуатировав-
шуюся путем различных поборов. Во многих западноафри*
канскигх государствах знать присвоила себе право назна-
чать сельских старейшин. Например, в Дагомее, государстве
фонов, после смерти старейшины той или иной деревни пре-
емником чаще всего назначался' его сын; однако глава го-
сударства, если он того желал, мог предоставить эту долж-
ность кому-либо из своего окружения, отличившемуся воину.
Зависимость общины от знати находила свое выражение
в поземельных отношениях. Земля принадлежала не только
сельской общине и большим семьям, входившим в ее со-
став; она принадлежала и господствующим слоям афри-
канского общества — местным правителям и их вассалам.
Таким образом, землевладение имело многоступенчатую,
иерархическую структуру — явление, которое мо-жно было
наблюдать и1 в восточных деспотиях, и в западноевропейских
феодальных государствах.
Некоторые исследователи утверждают, что в Африке не
было поземельной зависимости крестьян, что эксплуатация
непосредственных производителей основывалась на их лич-
ной зависимости. Местная' знать, по словам этих исследова-
телей, владела людьми, но не землей. Бельгийский социолог
82

Ж. Макэ, говоря об африканском феодализме (слово «фео-
дализм» Макэ ставит в кавычки), пишет, что он является не
способом производства, а «политическим режимом», сущность
которого заключается в вассалитете. Французский специа-
лист в области общественных отношений в странах хауса
и фульбе Ж. Вьейяр пишет, что «отношения владения между
людьми и вещами зависели прежде всего от отношений
между людьми и их положения в общественной группе».
Вьейяр, как и некоторые другие исследователи, проти-
вопоставляет имущественные отношения личным, забывая,
что первые являются частью последних. Личные отноше-
ния, о которых он пишет, суть отношения общественные,
а следовательно, и имущественные. Так же неправомерно
утверждение, будто бы в Африке местная знать эксплуати-
ровала крестьян лишь на основе их личной зависимости.
Исторические хроники, рассказы европейских путешествен-
ников (в частности, о территориальных спорах между от-
дельными государствами) показывают важную роль земель-
ного богатства в Западной Африке, свидетельствуют об ост-
рой борьбе, которую местная знать вела за присвоение
не только людей, но и земли. Следует, наконец, иметь в виду,
что владение людьми немыслимо вне пространства, вне
территории, так же как владение землей не имеет смысла вне
общества. Маркс отмечал, что «во всех формах, при которых
непосредственный работник остается „владельцем" средств
производства и условий труда, необходимых для произ-
водства средств его собственного существования, отноше-
ние собственности должно в то же время выступать как
непосредственное отношение господства и порабощения, сле-
довательно-, непосредственный производитель — как несво-
бодный» 12. Таким образом, владение землей и владение
людьми — это две стороны одного и того же явления, две
категории «личных» отношений, выражавших господство
знати над непосредственным производителем, наделенным
средствами производства.
В странах Западной Африки верховным владельцем
земли был глава государства. Обладая территориальным
верховен-сГвом, он делил различные области своей страны
между вассалами, которые тем самым получали часть суве
ренных прерогатив. Крупные вассалы иногда полностью за-
висели от сюзерена, а иногда были полунезависимыми вла-
дыками. Их права могли быть наследственными или пожиз-
ненными; наконец, они могли быть предоставлены всего на
несколько лет. Во всяком случае, эти права были условны-
ми, т. е. связанными с определенными; обязанностями, чаще-
всего с воинской службой.
1(2 К. Маркс. Капитал. Т. III.— К. Марке и Ф. Энгельс. Сочине-
ния. Изд. 2-е. Т. 25. Ч. 2, с. 353.
6*
83

Узкий кру^ родовитой знати нередко монополизировал
держание земли от сюзерена. Например, государство Моей,
населенное народом того же названия, состояло из девяти
провинций, возглавлявшихся1 крупными вассалами. Принад-
лежность к родовитой знати могла быть связана с различно-
го рода титулатурой. В Вадаи, стране маба, лежавшей к во-
стоку от оз. Чад, местный правитель имел четырех крупных
вассалов, носивших титулы джерма либо агид; среди про-
чей знати Вадаи выделялось несколько обладателей титула
камкалак. В Бенине (государство эдо) крупные земельные
массивы раздавались обладателям высших придворных титу-
лов— эгаэво и узама, а также матери местного правителя
и его старшему сыну.
Низшие звенья иерархии земельных держаний составля-
ла мелкая знать, 'получавшая1 земли чаще всего от крупной
знати, с которой она также была связана узами вассальной
зависимости. Иногда вследствие войн крупная знать побеж-
денных ' стран оказывалась на низших ступенях иерархии,
в то время как высшие ступени переходили в руки победите-
лей. Такое положение сложилось, например, в государстве
аль-Хадж Омара, тукулерского завоевателя, подчинившего
в середине XIX в. бамбара и некоторые другие народы
в бассейне Нигера.
Экономической формой реализации землевладения была
земельная рента, выступавшая прежде всего как налог
в пользу государства. 3 отдельных случаях рента все еще
«о с и л а характер дани, из которой она возникла. Данниче-
ские отношения1 были, например, распространены в окраин-
ных областях государства барма — Багирми (бассейн Шари);
знать барма облагала неограниченной данью сравнительно
отсталых сара и другие народы, жившие в условиях первобыт-
нообщинного строя.
Централизованная' рента-налог слагалась из собственно
земельных податей, рыночных сборов, внешнеторговых по-
шлин, различных поборов, связанных с судопроизводством,
и т. д. Рента делилась между сюзереном и его вассалами в
пропорциях, которые олределялись в конечном счете харак-
тером вассальных отношений (степенью централизации го-
сударства, соотношением сил ' между различными группи-
ровками внутри господствующего класса). По своей форме
централизованная рента чаще всего была продуктовой. На-
пример, в государствах 'моей — собственно Моей, Ятенга,
Гу.рма — налоги взимались в натуральной форме: африкан-
ским просом, скотом и т. д. Лишь в двух сравнительно ' не-
больших государствах моей — Мампруси и Дагомба — наряду
с поставками сельскохозяйственной продукции ко двору ме-
стных правителей значительную роль играло обложение по-
датью, взимавшейся распространенными в Африке деньга-
ми— раковинами каури. Характерно, что денежное налого-
84

обложение имело тенденцию к росту там, где были более
всего развиты рыночные свя'зи, например в странах хауса.
В частности, в государстве Заззау во второй половине
XIX в. налог с мотыги увеличился с 500 до 2 тыс. каури
(правда, важнейшей податью был по-прежнему не этот на-
лог, а закят — десятина с зерновых культур).
Большое значение имела и- централизованная рента
в форме отработок, которые иногда приобретали характер
важнейшей повинности, заменявшей другие -виды ренты-нало-
га. Так, в государстве сенуфо ' Кенедугу каждая община
должна была выделить часть земли в особое поле, рас-
сматривавшееся как владение главы государства и обра-
батывавшееся всеми общинниками. Сельскохозяйственная
продукция, собранная с этого поля, была основной частью
ренты-налога в пользу главы государства и его вассалов.
Отработочная рента была, кроме того, распространена
в частновладельческом хозяйстве местной знати, эксплуа-
тировавшей труд лично-свободных общинников. Например,
в Фута-Джаллоне, государстве фульбе, общинники должны
были по нескольку десятков дней в году отбывать барщину
в пользу местных вождей.
Однако не труд свободных крестьян играл основную
роль в крупных хозяйствах. Их важной особенностью было
то, что они держались главным образом на труде несво-
бодного населения, которое обычно именуют рабским. Необ-
ходимо, впрочем, оговориться относительно применения тер-
минов «рабство» и «раб» при характеристике общественно1-
го строя западноафриканских государств. Рабство здесь
чаще всего носило сравнительно мягкий характер, унаследо-
ванный о? первобытной эпохи, причем несвободное населе-
ние делилось на несколько категорий. В наиболее тяжелых
условиях обычно находились военнопленные; они составляли
основную массу людей, которых продавали на невольничьих
рынках. Значительно лучше было положение домашних ра-
бов, рассматривавшихся как члены семей своих хозяев. На-
конец, промежуточное положение занимала многочисленная
категория рабов, посаженных на землю и использовавшихся
на полевых работах в частном хозяйстве местной знати.
О положении рабов, посаженных на землю, дают, в част-
ности, представление источники, характеризующие общест-
венный строй Фута-Джаллона. Эти рабы, которых фульбе
Фута-Джаллона именовали матьюбе, обычно селились в осо-
бых невольничьих деревнях — рунде. Матьюбе было трудно
назвать рабами в полном смысле слова. Матьюбе можно' бы-
ло продать, но нельзя 'было убить (в этом случае виновные
платили штраф). При согласии владельца матьюбе могли
иметь свою семью. И, что самое главное, они были наделе-
ны средствами производства, прежде всего землей. Пять дней
в неделю они под надзором надсмотрщиков работали на гос-
85

подских полях, окружавших рунде, а два дня в неделю им
разрешалось трудиться на своих наделах.
Кроме матьюбе в Фута-Джаллоне существовала еще одна
категория1 зависимых людей — балебе. Это были разорив-
шиеся свободные общинники, которые отдавались под покро-
вительство знатных фульбе. По своему положению балебе
напоминали домашних рабов.
Несвободные люди, посаженные на землю, и- мелкие сво-
бодные общинники, подвергавшиеся в различных формах
угнетению со стороны местной знати, составляли основную
массу непосредственных производителей в государствах За-
падной Африки. В ^положении этих (слоев населения были
важные различия, но грани между ними постепенно стира-
лись. Свободный общинник, отдавшись под покровительство
знатного человека, во; ^многом напоминал домашнего раба;
в то же время рабыня, родившая ребенка от свободного,
получала свободу, как и ее дети. У всех этих слоев населения
было много общего, и в целом они представляли собой скла-
дывавшийся класс мелких земледельцев, которые попадали
в зависимость или пюлузависимость от верхушки общества.
ГОСУДАРСТВА ЗАПАДНОЙ АФРИКИ
И ИХ ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО
На карте Западного Судана выделялось несколько госу-
дарств Атлантического побережья, населенных йоруба, фона-
ми, волофами.
Города-государства йоруба — Ифе, Ойо, Ибадан и т. д.—
располагались вблизи дельты Нигера. Столица 'Первого из
них издревле славилась мастерами художественных реме-
сел. Здесь также находился религиозный центр всех йоруба,
которые, подобно |рягду других народов Верхней Гвинеи, бы-
ли политеистами. До XIX в. заметную роль играло Ойо, рас-
пространившее свое владычество на территории от Дагомеи
до Нигера. Однако внутренние волнения, вызванные обраще-
нием в рабство свободного населения (с целью продажи лю-
дей европейцам), постоянные войны с Дагомеей, а также
вторжение фульбе с севера — все это привело Ойо к упадку.
В начале XIX в. в областях, населенных йоруба, образовался
ряд слабо связанных друг с другом государств, большинство
которых признавало, правда номинально, верховенство пра-
вителя Ойо.
Светская! и духовная власть соединялись в руках обо-
жествленного главы государства. Например, правитель
Ойо—алафин — считался потомком божества Одудува, ле-
гендарного прародителя всех йоруба. Несмотря на божест-
венное происхождение алафина, его власть ограничивалась
знатью. Он избирался из представителей правящей династии
86

Советом семи. Председатель этого совета возглавлял госу-
дарство после смерти алафина до воцарения его преемника,
имел право на одном из ежегодных празднеств решать, угод-
ны ли богам жертвы, принесенные правителем. В случае
отрицательного решения алафин должен был покончить
с собой. Важную роль в государстве играл командующий ар-
мией. Последняя представляла собой ополчение, в которое
вступали в военное время свободные крестьяне.
Местная 'знать для поддержания своего господства ис-
пользовала тайные общества. В государствах йоруба руково-
дителями одного из таких обществ — огбони — могли быть
лишь знатные люди. По сути дела, огбони, нередко выносив-
шее смертные приговоры на своих собраниях, было террори-
стической организацией, выполнявшей полицейские функции.
В истории стран йоруба немалое значение имели их ' от-
ношения с соседним государством Дагомеей, владевшей
Невольничьим Берегом от Гран-Попо до Порто-Ново. Даго-
мея делилась на шесть (провинций, а те, в свою очередь, на
области, часть которых населяли покоренные народы. На за-
воеванных территориях обычно сохранялась власть ' мест-
ных вождей, признавших «суверенитет Дагомеи. Губернаторы
провинций назначались и отзывались правителем государст-
ва; последний строго контролировал их действия! с помощью
многочисленных советников и тайных агентов. На важные
должности, в том числе посты губернаторов, из опасения
усилить влияние именитых людей, особенно представите-
лей царствующей династии, выдвигались лишь лица незнат-
ного происхождения. После смерти правителя ' между пре-
тендентами на престол нередко начиналась борьба, нико-
гда, однако, не перераставшая в серьезные междоусобицы.
Дагомейск'ая знать проявляла заинтересованность в сохра-
нении централизованного1 государства; на ее позицию, по-
видимому, влияла внешняя угроза со стороны сильных со-
седей— йоруба.
Дагомея имела армию, известную своей железной дис-
циплиной и бесстрашием. Ядро армии составляло ' постоян-
ное войско, включавшее, в частности, женские отряды а'рсоси
(так называли женщин-воинов, формально считавшихся жена-
ми правителя государства). Заметно усилившись в начале
XIX в., Дагомея прекратила выплату дани Ойо. В правление
Гезо (1818—1858) она расширила свои пределы, захватив
ряд территорий до 8° с. ш. и небольшие государства вблизи
побережья1 океана, на границах Ашанти. |
В полосе тропических, лесов к: северу от Золотого Бе-
рега располагалась конфедерация ' Ашанти, сложившаяся
в конце XVII в. как объединение оманов — «небольших
самоуправляющихся территорий», по определению И. И. По-
техина. Во главе 'конфедерации стал правитель Кумаси,
наиболее сильного омана, принявший титул ' асантехенй
87

(вождя ашанти). В конфедерации пользовались немалым
влиянием и другие вожди — оманхене, которые иногда, не
считаясь с авторитетом асантехене, вели междоусобные
войны. Власть асантехене была в известной мере ограниче-
на и в Кумаси придворной знатъю. Среди этих придворных
важную роль играла мать правителя — свидетельство того,
что в общественном строе ашанти сохранялись черты мате-
ринского рода.
И. И. Потехин рассматривает Ашанти как государство,
в котором складывались феодальные отношения. В Кумаси
и прочих оманах, пишет он, можно было наблюдать «моно-
полизацию земли в руках аристократической верхушжи
ашанти и характерную для феодализма условность держа-
ний». В. А. Попов считает, что у ашанти «земля фактически
была коллективным, неотчуждаемым владением рода». По
мнению В. А. Попова, оман был племенной организацией,
а конфедерация «представляла сабой союз племен, анало-
гичный Союзу гуронов, Лиге ирокезов, Конфедерации кри-
ков и т. п.».
Вскоре после своего создания конфедерация Ашанти
подчинила отдельные районы в'близи Атлантического океа-
на, а также в бассейне Черной и Белой Вольты. С начала
XIX в. она вела с переменным успехом в<ойны на Атлантиче-
ском побережье, стремясь ' объединить под своей властью
родственные народы акан: га, фанти и др. Ожесточенный
характер приняли вооруженные столкновения между ашан-
ти и фанти в 60-е годы XIX в., когда лишь поддержка англи-
чан, опасавшихся появления на Золотом Берегу сильного
противника, спасла вождей фанти от поражения.
Самое значительное государство волофов, Кайор, нахо-
дилось между устьем Сенегала и мысом Зеленым. Оно не-
когда было вассалом другого волофского государства, Джо-
лоф, но отложилось от него в XVIII в<. (по другим сведениям,
в XVI в.). Дамели, как титуловали правителей Кайора, вы-
бирались из представителей семи знатных родов Государст-
венным советом. Все более или менее важные вопросы да-
мели могли решать лишь с согласия этого совета. В число
его членов наряду со знатными лицами входил также ко-
мандующий армией, представлявший своеобразную общест-
венную группу шеддо; они считались рабами правителя
страны, но по существу составляли его дружину, которая
притесняла крестьян Кайора, именовавшихся диамбурами.
Помимо того что диам!буры были главным тягловым сосло-
вием, они были обязаны служить в армии в качестве пеших
воинов (привилегированный род войск, кавалерия, состоял из
знатных людей).
В 1856 г. диамбуры в ответ на притеснения тиеддо под-
няли восстание против дамеля и кайорской знати. Повстан-
цы потерпели поражение, однако в северных районах Кайо-
88

ра, где диамбуры были очень сильны, власть дамеля была
поколеблена. Этим не преминули воспользоваться французы,
которые сравнительно легко присоединили к своим владе-
ниям северную часть страны.
К востоку от областей, населенных волофами,— в бас-
сейнах Среднего Нигера, а также Белой и Черной Воль-
ты— находились государства малинке, бамбара, моей, сену-
фо и других народов, многие из которых уже давно под-
верглись исламизации. В первой половине XIX в. наметилась
тенденция к объединению под руководством мусульманской
знати разрозненных государств, малинке. Наиболее значи-
тельным среди них было Токоро (к югу от Васулу); его
правитель Сори-Ибрагима сумел подчинить своему влиянию
несколько соседних «княжеств». В 60-е годы в дружинах
Сори-Ибрагима выдвинулся Самори, будущий объединитель
малинке. Опираясь на мусульманскую знать, он *' впоследст-
вии создал из мелких государств эмират, оказавшийся наи-
более серьезным противником Франции в Западном Судане.
На север от Васулу, в бассейнах Сенегала и Среднего
Нигера, были расположены государства тукулеров — ко-
ренных жителей сенегальского Фута, говоривших на фуль-
фульде — языке фульбе. История, этих государств ' связана
с именем аль-Хадж Омара, представителя тукулерской знати
Фута и мусульманского проповедника, который в 50-е — на-
чале 60-х годов во главе армии из своих соотечественников
предпринял ряд походов на восток от бассейна Сенегала.
Войска аль-Хадж Омара в 1854—1861 гг. захватили Каарту
и Сегу — страны, населенные бамбара. Вслед за тем, просле-
довав по течению Нигера, они овладели фульбеким государ-
ством Масина и районом Томбукту. В 1864 г. аль-Хадж Омар
погиб в одном из походов, и его государство фактически
распалось. В Сегу обосновался сын- аль-Хадж Омара —
Ахмаду, принявший титул эмира и номинально рассматри-
вавшийся как верховный правитель всех территорий, завое-
ванных армиями его отца. Тем не менее родственники Ахма-
ду, утвердившиеся в Каарте, Масине и других тукулерских
владениях, чувствовали себя почти независимыми государя-
ми и подчас открыто выступали против эмира.
В захваченных странах тукулеры соорудили ряд кре-
постей— Мургула, Сегу-Сикоро, Восебугу и др.,— опираясь
на которые они правили покоренным населением. Сами ту-
кулеры, селившиеся в этих крепостях и близлежащих де-
ревнях, составляли привилегированную часть общества: они
были освобождены от налогов, и их единственная обязан-
ность заключалась в воинской службе. Свободные крестьяне
бамбара, основное податное сословие, также привлекались
к воинской- службе. Однако в отличие от тукулеров, входив-
ших в кавалерийские отряды, бамбара образовывали лишь
пешее ополченке. Что касается знати бамбара, то она посте-
89

пенно сливалась с тукулерской верхушкой, и в правление
эмира Ахмаду многие родовитые бамбара получили доступ
к важным государственным постам.
Другое крупное мусульманское государство возникло
в начале XIX в. в результате завоевания стран хауса ко-
чевниками-фулыбе под предводительством Османа дан Фо«
дио, представителя знатного рода, происходившего из сене-
гальского Фута. Осману дан Фодио удалось со'брать вокруг
себя значительную армию из ' фульбе, давно кочевавших
в этих странах и находившихся в зависимости от хаусанских
правителей. Кроме того, он смо'г воспользоваться острыми
внутренними противоречиями в местных государствах. Мно-
гие бедняки^ауса, жившие в городах, не поддержали своих
правителей в борьбе против фульбе. В 1804—1808 гг. в ряде
сражений хаусанские государства были разгромлены. По-
пытки продвинуться на восток, в Борну, потерпели неудачу,
но на юго-востоке фульбе захватили область., получившую
впоследствии наименование Адамавы, а на юге присоедини-
ли к своим владениям некоторые территории, населенные
нупе, йоруба и другими народами.
Государство, основанное фульбе, именовалось Сокото (по
названию его столицы). Завоеватели довольно быстро сла-
лись с хауса, переняв их язык и культуру. Правитель Сокото
но'сил титул «/саркин ' мусульми», что в переводе с хауса
означает «повелиТел-ь правоверных», а его вассалы, правив-
шие в городах Кацине, Кано, Заззау и других, титуловались
«саркин Кацина», «саркин Кано», «саркин Заззау» и т. д.
Верховенство правителя Сокото над отдельными областями
его государства было номинальным. В Кано, Раба и других
городах, несмотря на неоднократное вмешательство прави-
теля Сокото, не затухала вражда между знатными родами
фульбе. Вспыхнувшая в 1819 г. в Кано междоусобная война
продолжалась в течение трех лет.
В истории государств, располагавшихся к востоку от Со-
кото, важную роль играло Борну. Вплоть до XIX в. оно кон-
тролировало территории, населенные канури, а частично
канембу. Правителям Борну, мйи, Также периодически пла-
тили дань барма (Багирми) и некоторые "народы, жившие
на границах стран хауса.
В 1805 г. у Борну появился сильный противник —государ-
ство Османа дан Фодио. Объявив май Ахмеда отступником
от истинного ислама, фульбе вторглись в его владения и на-
несли канури серьезное поражение. Борну грозила участь
хаусанских государств, если бы из 1 Канем а не подоспели
отряды влиятельного вассала — мусульманского проповед-
ника Мухаммеда аль-Амина. Благодаря его помощи фульбе
были отброшены., Однако аль-Амин не 'собирался покидать
владения своего сюзерена. Обосновавшись, в Борну, он
фактически лишил май реальной власти и превратился
90

Возросшая роль 'этих племен, а также неоднократные вос-
стания вассалов подрывали престиж центральной власти
и в конце XIX в. привели некогда могущественное Борну
к упадку.
КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКИХ ДЕРЖАВ
Богатые природные ресурсы западноафриканских стран —
золото, слоновая кость, перец — издавна привлекали евро-
пейцев. В период работорговли побережье от устья р. Вольты
до дельты Нигера получило зловещую известность под на-
званием Невольничий Берег. С XVI в. Верхняя Гвинея была
превращена европейцами в основной район вывоза неволь-
ников в колонии Нового света.
Главным районом в Западной Африке, где англичане,
вышедшие в XVIII в. в торговле «живым товаром» на первое
место, скупали рабов, долгое время был Золотой Берег.
С середины XVIII в. центр работорговли, переместился в во-
сточные районы Невольничьего Берега, главным образом
в дельту Нигера — Бонни, Лагос и другие города-посредни-
ки. Французские купцы, занимавшие второе место в вывозе
ра^бов из Западной Африки, вели работорговлю в основном
в устье Сенегала а также в Виде, Ардре и некоторых дру«
гих прибрежных городах-государствах.
Начиная с XVI в. спрос на рабский труд в Европе и
Америке неуклонно возрастал, и торговля невольниками
в течение нескольких столетий преобладала в прибрежных
государствах Верхней Гвинеи, оказывая неизбежное катя-
строфическое воздействие и на внутренние районы Запад-
ной Африки.
В XIX в. характер европейской торговли изменился. В за-
вершающий этап вступила промышленная революция, на-
чавшаяся в Англии в 60-е годы XVIII в. К 1850 г. мировое
торгово-промышленное и колониальное господство Велико-
британии значительно усилилось. Работорговля теряла свое
былое значение. К середине XIX в. экономическое значение
Западной Африки начало определяться прежде всего выво-
зом в широких масштабах разнообразного растительного
сырья. В начале 40-х годов XIX в. большинство английских
■купцов окончательно отошло от работорговли и переключи-
лось на вывоз пальмового масла, которое получало все
более широкое применение в промышленности Англии. Вслед
за англичанами французские купцы вместе с некоторыми
другими европейскими торговцами также приступили к вы-
возу пальмового масла. Однако основное их внимание было
приковано к вывозу камеди из Сенегала.
Переориентация европейской торговли выразилась также
в существенном изменении характера импорта. Под влия-
92

нием промышленной революции предметы роскоши, главен-
ствующие ранее в структуре импортной торговли, посте-
пенно уступили место дешевым потребительским товарам:
европейской промышленности. На долю текстильных това-
ров, спиртных напитков, соли и металлоизделий приходи-
лось в стоимостном выражении 3Д всего английского импор-
та в страны Западной Африки.
Новая экономическая роль стран Западной Африки спо-
собствовала росту внешней торговли во всем регионе. Так,.
объем экспорта пальмового масла из Западной Африки
в Англию с 1810 по 1855 г. вырос более чем в 40 раз, а им-
порт хлопчатобумажных тканей за этот же период увели-
чился в 30 раз.
Изменился характер отношений между Англией, тогдаш-
ним главным центром мирового капитализма, и местными
народами. Всем своим содержанием и ходом развития новый-
тип торговли объективно вел к установлению ' отношений
прямого экономического господства индустриального -капи-
талистического общества над аграрно-'сырьевой периферией,,
создавая тем самым предпосылки и для открытой колони-
альной экспансии. Такова главная тенденция англо-афри-
канских отношений в XIX в., которая становится особенно
заметной при ' сопоставлении условий аграрно-промышлен-
ного типа торговли, характерной для новой эпохи, с условия-
ми работорговли.
Торговля рабами бьпла почти полностью монополизирова-
на местной традиционной знатью, использовавшей связгс
с европейцами прежде всего для возвышения своего со-
циального и политического положения. Регулярный обмен-
импортными промышленными и экспортными сырьевыми-
товарами, напротив, усиливал, по крайней мере в тенденции,
роль мелких производителей и торговцев и в силу своего
массового характера не мог быть исключительной прерога-
тивой местных правителей. ' Производство растительного-
сырья довольно эффективно осуществлялось на базе мелких
крестьянских домохозяйств, с привлечением в основном се-
мейной рабочей силы и использованием традиционной тех*-
ники.
Обладая монополией на торговлю «живым товаром»,,
африканские правители контролировали и нередко диктова^
ли ее условия. При новой же системе экономических отно-
шений местное население с самого начала оказывалось
в зависимости от соотношения цен на экспортные и импорт-
ные товары, которое, в свою очередь, зависело от стихии-
мирового рынка. Следовательно, в новой системе уже со-
держались в зародыше элементы торговой эксплуатации
африканцев и полуколониальных ' отношений господства*
и подчинения.
Вывоз невольников из Западной Африки прекратился^
93

впрочем, не сразу. В первой половине XIX в. объем работор-
говли, в которой продолжали участвовать Португалия, Ис-
пания, Бразилия и некоторые другие страны, даже ' увели*
чился по сравнению с концом XVIII в. Борьба против кон-
трабандного вывоза рабов велась весьма неэффективно.
Европейские державы, приступившие к захвату источни-
ков сырья в Западной Африке, использовали пресечение тор-
говли невольниками в качестве предлога для проникнове-
ния в страны Верхней Гвинеи и вмешательства в их поли-
тическую жизнь.
Это был период подготовки прямой колониальной экс-
пансии', европейских стран в Западную Африку.
Португальская экспансия
В 1445 г. каравеллы, посланные принцем Генрихом Мо--
реплавателем в тропические страны для утверждения могу-
щества португальской короны, вышли к р. Сенегал. Через
два года капитан Триштан Нунью достиг эстуария Жебы.
Найти здесь, удобные ' стоянки для кораблей было трудна
ввиду обилия рифов и мелей, а также быстрых течений при
приливе и отливе. Но по обе стороны эстуария, на 100—
150 км, лежали плодородные области, орошенные рядом рек.
На рубеже XVI—XVII вв. португальцы основали два фор-
та— Кашеу (на одноименной реке) и Бисау (на Жебе).
И тот и другой остались в и!х руках, несмотря на утрату
в борьбе с европейскими конкурентами других фортов за-
падноафриканского побережья, в том числе таких, как
Арген (Мавритания) и Элмина (Золотой Берег).
Африканцы, населявшие территорию будущей Португаль-
ской Гвинеи, принадлежали в языковом отношении к под-
группам манде (главным образом мандинго) и западноат-
лантических народов (фульбе, баланте, пепель, флупы,
биафада и др.). Баланте, пепель, флупы, жившие среди ле-
сов и болот близ Атлантического океана, меньше, чбм наро-
ды глубинных областей, испытали влияние крупных госу-
дарств средневекового Судана. В, прибрежных районах скла-
дывались небольшие государства или сохранялась догосу-
дарственная органи'зация, объединявшая местные племена
вокруг их вождей, чаще всего в случае военных столкнове-
ний с соседями. Иным было положение в глубинных обла-
стях, покрытых саваннами. Ко времени пояшления европей»
дев у берегов Западной Африки глубинные области входи-
ли в состав обширного суданского государства Мали, с ко-
торым в XV в. установили контакты 'португальцы. В XVI в.,
когда Мали ослабло, от него отложился ряд его вассалов,
в том числе манса (правитель) государства Габу, лежавшего
в бассейне Жебы. Габу населяли преимущественно мандинго,
94

исконные земледельцы, а также фульбе, скотоводы, подверг-
шиеся заметному воздействию земледельцев-фулакунда (как
называли эту ветЪь фульбе). В XVIII в. у Габу появились
опасные соседи — также фульбе', подчинившие Фута-Джал*
лон. Их вожди распространяли свою власть под флагом
джихада, .утверждая, что именно они, а не мусульмане Габу
(в том числе манса) способны обратить в истинную вер)
все местное население.
Целью европейцев, плававших к берегам Гвинеи, долгие
годы была прежде всего работорговля. Главным владением
короля Португалии являлась Бразилия, а для ее эксплуата*
ции требовались рабы. На протяжении1 трех с половиной
веков Португальская Гвинея представляла собой1 одного
из основных поставщиков невольников для продажи за
океан. Еще в середине XVIII в. значение владений на Жебе
было достаточно велико, и1 правительство Лиссабона решило
именно здесь, в Бисау, построить новый каменный форт
(один из крупнейших в Западной Африке) на месте старого,
который, как и другие форты, совершенно обветшал. Но
влияние Португалии на Гвинейском побережье постепенно
падало. Рядом с поселениями, созданными португальцами
в Гамбии, на р. Казаманс, Золотом Берегу и Невольничьем
Берегу, появились фактории англичан, французов, голланд-
цев. В 11792 г. англичане .попытались утвердиться близ
эстуария Жебы, создав 'свое поселение, Порт-Бивер, на
о-ве Болама, прикрывавшем с юга вход в эстуарий. Поселе-
ние вскоре пришло в упадок, главным образом ввиду столк-
новений с африканцами, что не помешало Англии в течение
нескольких десятилетий заявлять о своих претензиях на
о-в Болама, а заодно и на соседние острова Бижагош.
В первом десятилетии XIX в. Португалия была оккупи-
рована французами, а вскоре после наполеоновских войн
Бразилия провозгласила независимость. Англия, добиваясь
усиления своих позиций в бассейне Атлантического океана,
выступила против работорговли; во Фритауне ' в 1808 г.
появилась стоянка британского флота, захватывавшего ко-
рабли работорговцев. И хют'я вывоз невольников за океав
продолжался еще несколько десятилетий, его размеры все
более сокращались. В частности, в Гвинее он фактически
прекратился в 40-е годы XIX в.
Прекращение работорговли, совпавшее с подрывом по-
зиций Португалии в Европе и Америке, имело ряд послед-
ствий для Кашеу и Бисау. В прошлом они выделялись на
западноафриканском побережье как значительные евро-
пейские поселения, на содержание которых Лиссабон тра-
тил немало средств. Теперь в соседних английских и фран-
цузских колониях сложились более крупные торговые цент-
ры. Кашеу и Бисау долгое время считались капитаниями
(территориями с военной администрацией), находившимися
95

в ведении губернатора (в XIX в.— генерал-губернатора)
о-вов Зеленого Мыса. В 1836 г. все гвинейские владения
>близ рек Жебы и Кашеу были объединены в дистрикт, кото-
рый остался в подчинении администрации о-вов Зеленого
Мыса. В пределах дистрикта португальцы стали держать
лишь несколько гарнизонов общей численностью 100—
150 человек. Босые солдаты, обычно креолы, прибывшие из
Праи, получали довольствие листовым табаком, который
меняли у местного населения на съестные припасы. Тем же
табаком оплачивали нескольких священников, служивших
в полуразвалившихся церквах.
Но было бы неверно измерять влияние Португалии толь-
ко силой ее гарнизонов и числом священников. Три века пре-
рывания португальцев на западноафриканском берегу приве-
ли* к появлению здесь слоя креольского населения. Его язык,
образованный на , португальской основе, был распространен
от р. Казаманс до Сьерра-Леоне. Креольские торговцы
обосновались и вблизи португальских фортов, и там, где не
<было никаких европейских войск. Некоторые из них прио>б-
рели целые деревни, поля, возделывавшиеся рабами, и пре-
вратились в своего рода местных? вождей. Такие креолы со-
держали вооруженные отряды, куда нанимались груметаШ
(«юнги») —крещеные африканцы, сопровождавшие рабов-
носильщиков на караванных путях, служившие лодочниками
и т. д. Из среды крещеных африканцев иногда выходили
португальские администраторы. Одним из них был Г. П. Бар-
рету, сын .работорговца, возглавлявший в середине XIX в.
гвинейский дистрикт. •
Отношения с африканскими селениями, окружавшими
форты и фактории, могли1 складываться на основе договоров
с вождями, от которых зависело снабжение португальцев
продовольствием. По старинным соглашениям с пепель пор-
тугальцы владели территорией, простиравшейся на 5 миль
вокруг форта Бисау, за что африканские вожди ' имели
право на ежегодную ренту, которую колониальные власти;
правда, перестали вносить с 1842 г. В бассейнах рек Ка-
шеу и Казаманс с европейцев взимали сборы за земельные
участки и постройки, а также таможенные пошлины. В свою
очередь, португальцы в гвинейских портах устанавливали
свой пошлины, которые с первой половины XIX в. отдава-
лись на откуп кому-либо из коммерсантов. В тех случа-
ях, когда вспыхивали конфликты с африканцами, слабые
португальские гарнизоны использовали вспомогательные
отряды груметаш. На р. Казаманс комендант Зигиншора
.•р начале XIX в. приобрел у местных вождей концессию, где
расселил группу флупов, согласившихся служить во вспомо-
гательных отрядах. Когда в 1825 г. в Бисау вспыхнул мя-
теж полуголодных солдат, его подавили' с помощью англий-
ского корабля, оказавшегося близ форта. •
95

Политические задачи португальцев облегчались ввиду то-
го, что единственное крупное африканское государство,
расположенное по соседству с их владениями, Габу, дли-
тельное время было заинтересовано в мирных отношениях
с европейцами, которые покупали у него рабов. Кром»е то-
го, в XIX в. в Габу обострились противоречия между различ-
ными этническими и религиозными' группами. Пользуясь
этим, во владения мансы все чаще вторгались фульбе Фута-
Джаллона. В 1867 г. они осадили крупными силами Кан-
салу, столицу Габу. Последний манса, Янке Уаали, погиб
со своими приближенными, взорвав пороховой склад Канса-
лы, а Габу было превращено в вассала Фута-Джаллона.
К 70-м годам португальские владения в политическом от-
ношении оставались тем, чем были в первые десятилетия
XIX в.: небольшими* анклавами на побережье, лишенными
влияния на глубинные области, жившими особой жизнью.
Но в экономической сфере происходили существенные изме-
нения, так как колония из поставщика рабов превращалась
в экспортера сырья — продуктов масличной пальмы, арахи-
са, древесины и т. д. Прекращение работорговли' стимули-
ровало хозяйственную деятельность африканцев, производив-
ших эти товары, способствовало миграции рабочей силы
в наиболее удобные в Сельскохозяйственном отношении
районы, вело к развитию различных промыслов, особенно
в портовых центрах.
Английская экспансия
Основными претендентами на установление колониально'-
го господства в Западной Африке в первой половине XIX в.
выступили Англи'я и Франция.
Претворять свои захватнические планы на Атлантиче-
ском побережье Африки Великобритания начала задолго до
отказа от работорговли. Базой британской экспансии слу-
жили заложенные рабовладельцами фактории и форты на
побережье — в Гамбии, Сьерра-Леоне, на Золотом Берегу.
'Первая попытка Англии создать колонию в Западной
Африке восходит ко временам Семилетней войны. В 1763 г.
появилась; английская Сенегам<б'ия, включавшая отторгнутый
у Франции Сенегал и устье р. Гамбия. Спустя 20 лет1 после
создания Сенегамбии, в 1783 г., эта колония перестала суще-
ствовать. После 1НОВОЙ англо-французской войны, закончив-
шейся подписанием мирного договора в Версале, Англии
пришлось частично вернуть Франции ее владения в Западной
Африке. Французские колонизаторы, со своей стороны, были
вынуждены пойти на уступки и отказаться от притязаний;
«а нижнее течение Гамбии. В 1807 г. Гамбия была объявле-
на так называемой коронной колонией Великобритании.,
7 За к. 273
97

Площадь колонии составляла 69 кв. миль; население дости-
гало 14 тыс. человек; среди 'европейских поселенцев преоб-
ладали военные, торговцы, миссионеры. На о-ве Банджул
(в устье Гамбии) в 1816 г. были заложены форт и военное,
поселение, которое получило название Батерст. (
Спустя год после основания Гам'бии, в январе 1808 г.,
англичане создали другую коронную колонию—Сьерра-
Леоне. Еще в 1787 г. на п-ове Сьерра-Леоне, на участке,,
купленном английским аболиционистским обществом у ме-
стных вождей, было заложено поселение освобожденных
невольников — Грэнвильтаун (будущий Фритаун). Англичане
построили здесь форт и крупную военно-морскую базу. Насе-с
ление колонии быстро росло: в 1825 г. оно составляло
11 тыс., к' середине XIX в. достигло 40 тыс. Английские коло*
ниальные власти приступили1 к расширению своих владений
вдоль побережья на восток и в глубинные районы.
Одной из главных целей английской экспансии во внут-
ренние области западноафриканского континента до 70-х
годов XIX в. был захват торговых путей по Нигеру и Воль-
те, по которым в европейские фактории доставляли паль-
мовое масло, ядра пальмовых орехов, хлопок и другое ра-
стительное сырье.
О проникновении в глубинные районы Верхней Гвинеи
Великобритания начала помыш(лять еще на рубеже XVIII—:
XIX вв. В декабре 1795 г. к Нигеру из Гам1бии направилась
первая экспедиция шотландского хирурга Мунго Парка.
Сведения, опубликованные Мунгб Парком по возвращении,
вызвали острый интерес не только среди ученых, но и в
деловых кругах Англии. Опасаясь проникновения в те райо-
ны Франции, основного своего соперника на -колониальном
поприще, английское правительство организовало в 1805 г.
вторую экспедицию под руководством Мунго Парка. На этот
раз от4 него потребовали выяснить возможности установле-
ния торговых отношений в бассейнах Гамбии и Нигера.
В 20-е — середине 30-х годов в Западную Африку прави-
тельство и торговые компании* направили группу путешест-
венников— У. Аудни, X. Клаппертона, Д. Денэма, братьев
Лэндер — Ричарда и Джона.
Наступил новый этап в изучении Верхней Гвинеи, отме-
ченный переходом от географических исследований к прак-
тическому освоению бассейнов крупных рек. Как только
стали известны первые результаты путешествий Лэндеров,
британские правящие круги и промышленники, интерес ко-
торых к африканским рынкам стремительно возрастал, не-
медленно сделали- из них практические выводы: в Ливерпу-
ле была создана Компания по торговле с внутренними об-
ластями Африки. Уже в июле 183,2 г. она отправила на Ни-
гер большую экспедицию под руководством своего прези-
дента Мак-Грегора Лэрда, владельца одной из крупнейших
98

судостроительных фирм страны. Лэрд следующим образом
оценивал результаты путешествия: «Нигер дает возмож-
ность контролировать всю Западную Африку. Поэтому я счи-
таю, что цепь британских постов должна протянуться по
Нигеру до Сегу, а оттуда —^ерез Тимбо до Сьерра-Леоне
и до Барракунды в Гамбии». Купцы и промышленники Ли-
верпуля, Лондона, Манчестера, Бирмингема стремились про-
водить в жизнь эту программу при полнейшей поддержке
правительства. >
Активизировалась и политика самого английского прави-
тельства, направленная на расширение «британского присут-
ствия» в Западной Африке. Под предлогом ликвидации тор-
говли невольниками Англия ввела в воды Бенинского и
Биафрск'ого заливов эскадру, .которая к началу 30-х годов
XIX в. состояла из 20 военных кораблей. Она получила на-
звание «Африканской» и использовалась больше для защиты
торговли и экспансионистских интересов Англии, чем для
борьбы против вывоза невольников.
В 40-е годы была предпринята первая попытка колониза-
ции областей в бассейне великой западноафриканской реки.
В 1841 г. в Локодже, в месте слияния Нигера и Бенуэ, на
участке в 16 миль, купленном у местного вождя за 700 тыс.
каури, были заложены торговая станция и религиозная мис-
сия.
В деле освоения Верхней Гвинеи европейские миссионе-
ры шли рука об руку с купцами и военными. Европейские
миссии были созданы практически в большинстве фортов на
побережье 'Верхней Гвинеи. С 1806 г. миссионерское общест-
во «Черч мишионери сосайети» развернуло активность в
Сьерра-Леоне, а спустя несколько десятилетий — в крупных
центрах западных областей современной Нигерии. В 1842 г.
миссии появились в Бадагри, в 1844 г.— в Абеокуте,
в 1846 г.— в Калабаре.
Другое миссионерское общество, «Уэслеян мишионери
сосайети», действовало с 1821 г. в Гамбии, с 1833 г.— в го-
сударствах фанти, а спустя шесть лет проникло в Ашанти.
К началу 40-х годов XIX в. на Золотом Берегу этим общест-
вом была основана 21 миссионерская станция. Активизирова-
лись там и другие миссионерские организации: швейцарское
Базельское евангелическое миссионерское общество (с 1828 г.
у фанти) и Бременское северогерманское протестантское
миссионерское общество (с 1842 г. у эве). |
Деятельность европейских миссионеров имела не только
религиозный, но и политический характер. Под лозунгами
насаждения христианства и борьбы с язычеством и «варвар-
скими обычаями» миссионеры стремились подорвать сувере-
нитет африканских государств. К середине. XIX в. они суме-
ли укрепиться в '' прибрежных районах Верхней Гвинеи.
Правители, допустившие их в свои страны, надеялись таким
7*
99

путем добиться определенных политических' и экономических
выгод. Однако сравнительно быстро местные правители по-
няли, что миссионеры представляют большую опасность для
независимого существования африканских государств. Обма-
нутые в своих ожиданиях, обеспокоенные интригами «святых
отцов», некоторые правители (например, в Иджебу и Абеоку-
те) пытались пресечь деятельность миссионеров, проявляя
к ним открытую враждебность. Однако было уже поздно.
Опираясь на результаты географических исследований,
торговых экспедиций и деятельность христианских миссий,
британское правительство приступило к утверждению своего
господства в глубинных районах Верхней Гвинеи.
Реакция африканского традиционного общества на втор-
жение Англии была в большинстве случаев отрицательной.
Это находило выражение в свертывании торговли с евро-
пейцами, изгнании христианских миссионеров, в дипломати-
ческой борьбе и вооруженном сопротивлении колониальным
захватам.
Англо-ашантийсте войны
Продвижение англичан в бассейне Вольты встретило про-
должительное сопротивление со стороны Ашанти. Эта кон-
федерация' к началу британской экспансии состояла из не-
скольких оманов, объединенных в политический и военный-
союз во главе с асантехене. Ашанти к тому времени распро-
страняло контроль на лесную зону ' и бассейн Средней Воль-
ты, населенные родственными народами акан, а на севе-
ре— на гонжа и дагомба. Лишь небольшие государствен-
ные образования в прибрежных районах от устья р. Пра
и до Аккры, населенных .фанти и га, сохраняли самостоятель-
ность. Они были объединены в конфедерацию.
Между конфедерацией фанти и Ашантийским союзом
шла борьба за преобладание в прибрежных районах, где
фанти стремились сохранить сво-ю роль торговых посредни-
ков. Правители Ашанти были заинтересованы в получении
свободного доступа к побережью, где они намеревались осно-
вать порты и вести непосредственную торговлю с европейца-
ми. В этой борьбе Англия поддерживала фант'и. Англичане
опасались, что утверждение Ашанти на побережье поставит
под угрозу европейские форты и поселения.
Политика установления контроля Ашанти над прибреж-
ными районами была особенно успешной при асантехене
Осей Бон су (1801—1824). В течение 20 лет, с 1806 по 1826 г.,
все попытки Англии преградить дорогу ашантийцам воору-
женным путем терпели неудачу. Дважды, в 1807 и 1817 гг.,
англичане заключали с ними договоры, признавали их неза-
висимость и суверенитет над приб'ре'жными районами, со-
глашались платить ч аренду за землю, на которой были рас-
100

положены форты и фактории. Но договоры не соблюдались.
В 1823 г. губернатор Маккарти отправил против Ашанти
группу морских пехотинцев, поддержанных фанти. Этот отряд
был разгромлен: погибли 180 морских пехотинцев и сам гу-
бернатор. В следующем году последовали новые' поражения
англичан, и лишь в 1826 г. специальный корпус из 560 евро-
пейских солдат (англичан, датчан, голландцев) разбил ашан-
ти, которые в конечном счете не смогли достичь своей це-
ли— получить выход к побережью.
Осей Яу Акота, правивший Ашанти с 1824 г., искал мир-
ных путей для достижения соглашения с англичанами.
В 1831 г. он идет на заключение договора; по его условиям
Ашанти выплачивало англичанам контрибуцию, отказыва-
лось от получения арендной платы от европейцев, признава-
ло независимость Денчьиры, Асина, Твифу, Вассы, Кейи-
Коста, Нзимы (за исключением Элмины). В обмен европей-
цы предоставляли ашантийским купцам право торговать на
побережье, минуя торговых посредников — фанти.
К тому времени позиции Англии в бассейне Вольты и
Пра значительно укрепились. Контроль над всеми фортами
и поселениями в Западной Африке был сосредоточен в ру-
ках губернатора Сьерра-Леоне, которому было поручено
приступить к постепенному расширению ' британской сферы
влияния в этом регионе. К середине XIX в. англичане сумели
навязать серию договоров о «протекторате» у вождям фанти.
Датчане, шведы, а позднее голландцы стали продавать по-
строенные ими форты англичанам и покидать Золотой Берег.
Расширение сферы британского контроля серьезно бес-
покоило африканских правителей. И они попытались объеди-
нить свои усилия с целью противостоять аннексионистской
политике Англии. В 1868 г. была воссоздана конфедерация,
в которую вошло 13 государственных образований фанти.
Однако значительного сопротивления английской ' колониза-
ции она оказать не смогла.
В начале 60-х годов вспыхнула новая англо-ашантийская
война. Ашантийская' армия дошла до побережья и нанесла
серьезное поражение силам англичан. В связи с победой
в этой кампании правителю Ашанти Квеку Дуа ' приписыва-
ются следующие слова: «Белый человек может приве'зти
в джунгли пушк'и, однако джунгли сильнее пушек».
С середины XIX в. одним из основных объектов англий-
ской экспансии в Западной Африке стали районы к восто-
ку от Золотого Берега (прежде всего дельта Нигера), да-
вавшие самое лучшее по качеству пальмовое масло.
Захват Лагоса и сопротивление островитян *
В начале 50-х годов прошлого века положение в Запад-
ной Африке резко изменилось. С этого времени англичане
развернули открытую и широкую экспансию в глубинные
101

районы. Интересы имперской политики толкали английское
правительство на расширение британского «присутствия»,
в Африке. Английские компании теперь открыто стреми'лись
к установлению контроля над источниками сырья, к обес-
печению условий для' систематической эксплуатации местно-
го населения. К середине XIX в. соотношение цен на экс-
портные и импортные товары определенно изменилось
в пользу африканского населения, и особенно местных тор-
говцев-посредников. Цены на пальмовое масло, которые
неуклонно росли в течение первой половины столетия, до-
стигли пика в 1854—1861 гг. В то ж^ время* цены на и(зде-,
лия английского импорта в страны Западной Африки зна-
чительно снизились в результате промышленной революции.
Вот почему европейские компании были теперь заинтересо-
ваны в ликвидации монопольного положения местных тор-
говцев-посредников и свободном доступе в глубинные райо-
ны. Логика борьбы за обеспечение экономического господ-
ства Англии неумолимо толкала английский капитал и пра-
вительство на путь территориальных захватов.
Решение Англии аннексировать в 1851 г. Лагос было
ускорено обострением соперничества с Францией. В сере-
дине XIX в. французские эмиссары развернули активные
действия в Виде и Бадагри; некоторые из них проникли на
Лагос и попытались навязать правителю ' острова договор
о протекторате. В ответ на эти действия Англия отправила
в Бадагри отря'д из гарнизона Золотого Берега и учредила
консульства в Виде, на Лагосе и в соседних прибрежных
районах.
Захват Лагоса был предопределен не потому, что пра-
витель этого крупнейшего в Западной Дельте торгового цент-
ра продолжал, согласно официальной версии, вести актив-
ную работорговлю. Англичан прежде всего привлекало стра-
тегически выгодное географическое положение острова,
позволявшее контролировать обширную систему лагун в ни-
зовьях Нигера. Англия намеревалась превратить Лагос
в форпост наступления в прибрежных районах.
Обстановка на Лагосе в период экспансии была благо-
приятной для осуществления английского плана. Более де-
сяти лет на острове шла ' междоусобная борьба за власть,
в которой участвовали две группировки правившей ди-
настии. В 1845 г. сын олохуна Эсилогуна, Косоко, одержал
верх. Его соперник Акитойе был вынужден бежать с Лагоса
и искать защиты у англичан. Вначале Англия попыталась
склонить Косоко к «союзу». Однако правитель Лагоса откло-
нил все предложения о заключении соглашения. Надвига-
лась война. Косоко настойчиво искал союзников. Его ди-
пломатические акции принес'ли результаты: он добился
поддержки правителя1 Дагомеи Гезо, привлек на свою сто-
рону некоторых вождей Бадагри, обратился к Бенину
102

м Ашанти с предложением о взаимной помощи в борьбе
против Великобритании. В июне 1851 г. был совершен удач-
ный1 набег на английские христианские миссии и фактории
и Бадагри с помощью местных вождей и воинов, прибывших
из Порто'-Ново.
Осенью 1851 г. англичане начали наступление. В тече-
ние двух месяцев часть «Африканской эскадры» безуспешно
атаковала Лагос. В конце декабря все «кораб'ли эскадры
двинулись к острову.
Численность оборонявших Лагос отрядов достигала 5 тыс.
Первая попытка высадки десанта не увенчалась успехом.
Огонь воинов, расположившихся за укрытиями, выстроенны-
ми вдоль побережья1, не давал судам приблизиться. Тогда
англичане переправили на южное побережье острова
200 морских пехотинцев. Завязался* бой, в ходе которого
70 воинов Косоко уничтожили значительную часть десан-
та — около 90 человек; остальные были отброшены к берегу.
Английские суда.» вели непрерывный огонь по острову. Одно-
му исз кораблей удалось взорвать городской арсенал. В Ла-
госе, где дома были крыты тростником, возникли пожары.
Защитники, лишенные боеприпасов, покинули пылающий
город. С ними ушли почти все жители. }
В январе 1852 г. на английском военном корабле был
заключен договор, ' устанавливавший свободу торговой ' и
миссионерской деятельности Англии на острове. Подписал
его Акитойе, который, как он и надеялся, с помощью англи-
чан утвердился на Лагосе. В поддержке британских штыков
он нуждался и в дальнейшем, чтобы удержаться у власти^
Пользуясь присутствием эскадры, англичане требовали но-
вых уступок у правителя'. И он безоговорочно принимал4 все
продиктованные пришельцами условия: согласился на уч-
реждение' постоянного британского консульства, предоставил
землю и полную «свободу действий» английским торговцам
и миссионерам, хлынувшим на остров. Столь же непрочны-,
ми остаёал'ись позиции его сына Досунму, который занял
место отца после смерти Акитойе в 1853 г. В течение после-
дующих 8 лет Досунму было навязано еще несколько согла-
шений, сводивших на нет его власть. В. августе 1861 г. под
дулами корабельных орудий, наведенных, как и 10 лет на-
зад, на город, Досунму пришлось принять условия договора,
по которому Лагос был* объявлен владением британской
короны.
В Лагос прибыл английский губернатор с двумя ротами
Вест-Индского полка и отрядами, навербованными среди
хауса. В его ра^споря'жении находились два судна, которые
курсировали вблизи острова.
Английская' экспансия' неуклонно расширялась. Вслед за
Лагосом британский! флаг был водруж'ен в Бадагри, Пал'ме
и Лекки, с правителями которых были также заключены
103

«договоры» о передаче суверенных прав британской короне.
Затем английскому губернатору было дано указание из Лон-
дона «сосредоточить внимание» на глубинных районах, ' за-
хват которых обеспечивал непосредственный доступ к ценно-
му африканскому сырью.
Французская экспансия
Появление первых французских факторий на берегах
р. Сенегал восходит к 'XVII в. Созданная здесь одноимён-
«ая колония «сохранилась за Францией после наполеонов-
ских войн. Сенегал был использован как плацдарм для
проникновения в области, населенные волофами, тукулера-
ми, мандинго. Кроме того, /на о-ве Горэ, в 200 км к югу от
устья1 реки (район мыса Зеленого), была основана стоянка
военно-морского флота. Наконец, в 40-е годы небольшие
гарнизоны французских ,войск или фактории появились в не-
скольких пунктах на Берегу Слоновой Кости и Неволь-
«ичьем Берегу, где купцы из Нанта, Марселя и Бордо из-
давна занимались работорговл'ей, а также скупкой золота
и пальмового масла.
Приблизительно в те же годы французы утвердились на по-
бережье Нижней Гвинеи. В 1837—1843 гг. военные корабли
обследовали побережье в районе экватора. В бухте Габон
была создана стоянка флота, а в 1849 г. руками рабов, за-
хваченных на невольничьем судне и освобожденных францу-
зами, |было построено селение Либревиль. С несколькими
старейшинами местных деревень, населенных мпонгве, были
заключены договоры, передававшие Франции «суверенные
права» 'на участки побережья между бухтой Габон и Рио-
Муни. О характере этих договоров может дать представле-
ние сделка, заключенная (в 1842 г. с Коако, одним из старей-
шин Рио-Муни. Согласно- договору французы получали уча-
сток побережья площадью в одну квадратную милю за
2 бочки разведенной водки, 8 кусков ткани и 400 связок та-
бака.
Фактории на побережье Гвинейского залива имели срав-
нительно небольшое значение. Доходы французские ком-
мерсанты извлекали главным образом из /торговли в Сене-
гале, откуда вывозили камедь, а позднее и арахис.
В середине XIX в. колония Сенегал насчитывала при-
мерно 50 тыс. жителей. Она состояла из двух-трех посел-
ков европейского типа и нескольких десятков деревень, на-
селенных в основном волофами. Столица колонии, Сен-Луи,
имела около 12 тыс. жителей. Еще в 50-е годы французские
поселения в устье р. Сенегал должны были платить дань
местным волофским вождем, .которые рассматривали постро-
енный французами Сен-Луи и примыкавшую к нему мест-
104

иость как свою собственность. 'Лишь в 50—60-е годы, .когда
правительство Второй империи приступило к осуществле-
нию широкой программы колониальных захватов р разных
районах земного шара, французы расширили свое влияние
в Сенегале настолько, что устье реки, а также некоторые
пункты в ее среднем течении (до Медины) попали пол-
ностью под их контроль.
Важнейшей задачей колониальных экспедиций 50—60-х
годов было обеспечение торговых путей к вюстоку от устья
р. Сенегал. Из этих районов в Сен-Луи поступала ' камедьг
которую продавали арабы в факториях, лежавших по тече-
нию реки. Кроме того, французы поставили перед собой за-
дачу создать вдоль Сенегала линию фортов, опираясь на ко-
торые они могли бы в дальнейшем продвинуться в глубь
Африки, в бассейн Нигера.
В начале 50-х годов французские колониальные власти
направили ряд экспедиций против арабских племен, дер-
жавших в свюих! руках торговлю камедью. У арабов были
упнаны десятки тысяч голов скота, они были лишены паст-
бищ к югу от р. Сенегал; в конечном счете трарза и другие
племена вынуждены были капитулировать. Одновременна
начались военные действия в среднем и верхнем течении
Сенегала против тукулерского государства аль-Хадж Омара.
В результате французам удалось разбить тукулеров и по-
строить в областях Хассо и Бонду несколько фортов. Многие
деревни Хассо и Бонду, оказывавшие сопротивление, были
сожжены и раз-граблены. !
В начале 60-х годов французы приступили к завоеванию
Кайора. Это оказалось нелегким делом. Правда, вмешавшись
в борьбу за престол дамелей, французы смогли перетянуть
«а свою сторону часть местной знати. Однако вскоре постав-
ленный ими у власти дамель был '. свергнут, а его место
занял Лат-Диор, решительный сторонник независимости
страны. В декабре 1863 г. Лат-Диор окружил роту колоч
ииальных войск, кото'рых поддерживал двухтысячный отряд
кайорских вождей, враждовавших с новым дамелем. В бою
французы и их союзники были наголову разбиты. Лишь
сконцентрировав экспедиционный отряд численностью в ты-
сячу человек, французы смогли нанести поражение Лат-
Диору в январе 1864 г. и оккупировать Кайор.
Лат-Диор и его сторонники не сложили оружия. Отсту-
пив в соседние волофокие страны Баол и Джолоф, они не-
однократно устраивали набеги на Кайор, вынуждая губерна-
тора Сенегала держать здесь крупные гарнизоны. В 1871 г.г
после поражения в войне с Пруссией, французское прави-
тельство решило прекратить финансирование новых экспе-
диций в Сенегале. Из* Кайора были выведены войска, а
с Лат-Диором был заключен мир, по которому Франция
признала независимость волофского государства.
105

ЛИБЕРИЯ
Возникновение и становление Либерии приходятся на
время колониального раздела Африки, когда с карты конти-
нента исчезали одно за другим национальные государствен-
ные образования, когда была выдвину'та «теория» о неспо-
собности негроидных народов самостоятельно, без ' помощи
белых вершить собственные дела.
Республика Либерия уникальна и в другом отношении.
Это государство основано американскими неграми-пересе-
ленцами, т. е. вернувшимися на родину потомками рабов,
которых некогда насильственно увезли на чужбину. Пере-
селенцы создали первую в современный период республику
в Африке. Свое государство они построили на передовых
для того времени буржуазно-демократических принципах Ев-
ропы и Северной Америки.
Как же была образована Либерия?
Поселение на о-ве Шербро
К началу XIX в. на территории современной Либерии
жили племена, относящиеся к трем я'зыковым группам: ман-
де, гвинейской и западной бантоидной. На развитие этих
племен глубокий отпечаток наложила европейская работор-
говля. Торговля живым товаром приостановила естествен-
ное формирование производительных сил, и население этого
района вступило в XIX в. с уровнем развития, достигнутым
к середине XV в., когда на побережье Либерии появились
португальские колонизаторы. Вслед за ними туда стали
проникать голландцы, англичане, французы.
Рождение современной Либерии связано с историей осво-
бодительной борьбы негров в Соединенных Штатах Аме-
рики.
История США на рубеже XVIII и XIX вв. отмечена на-
растанием неизбежного конфликта между плантационным
рабовладением и системой свободного т'руда. Американское
общество оказалось расколотым на две враждебные силы:
аболиционистов, радикальных противников рабства, и аполо-
гетов рабовладения.
Помимо двух основных противоборствующих сил в обще-
ственной жизни США того периода действовала и третья,
предложившая] компромиссный проект решения негритянской
проблемы. В основу его легла политика постепенного осво-
бождения рабов, провозгласившая необходимость: а) посте-
пенного компенсированного освобождения рабов и б) непре-
менного выселения свободных негров за пределы США.
21 декабря 1816 г. сторонники политики постепенного
освобождения рабов создали Американское колонизационное
106

общество (АКО), которое приступило к созданию поселения
освобожденных негров на западном побережье Африки.
После рекогносцировочной поездки в Западную Африку
агентов АКО Сэмюэля Миллса и Эбенезера Бургесса (но-
ябрь 1817 — июнь 1818 г.) правление АКО достигло согла-
шения с правительством США о совместных действиях по
созданию поселения американских негров-переселенцев на
о-ве Шербро (в настоящее время остров входит в состав*
Сьерра-Леоне).
6 февраля 1820 г. военный корабль США «Элизабет»;
имей на борту 88 переселенцев-негров и трех агентов-белых
(два агента правительства и один агент АКО), покинул
Нью-Йорк и взял курс на Западную Африку. 20 марта
1820 г. переселенцы высадились на о-ве Шербро. •
Начинался жаркий и сухой сезон. Температура в тени
превышала 40°. Недостаток жилищ, плохая вода, перебои1
с продовольствием, непривычный климат стали причиной
эпидемии лихорадки среди переселенцев. 15 апреля больных
было 40 человек. В течение месяца после высадки умерли
все три агента и 22 переселенца.
Во главе переселенцев стали негры Даниэл Каукер и
Элиджа Джонсон. Поскольку вожди местных племен отка-
зались продать землю, переселенцы в ноябре 1820 г. на аме-
риканском военном корабле «Джон Адаме» прибыли в Сьер-
ра-Леоне и временно обосновались в Фура-Бей (близ Фри-
тауна).
История поселения на о-ве Шербро — одна из самых
мрачных! страниц в истории Либерии. Из 88 переселенцев
до Фура-Бея добрались 40. Как позже было установлено,
вожди местных племен отказались войти в соглашение с пе-
реселенцами под давлением англичан, с одной стороны, и ра-
боторговцев— с другой. И тем и другим не хотелось, чтобы
в Западной Африке появилось поселение американских нег-
ров, за которым стояло бы правительство США.
Основание Монровии
Вторая попытка основать поселение была предпринята
в 1821 г., после того как во Фритаун 8 марта прибыл бриг
«Наутилус», имея" на борту 38 новых поселенцев, а также
двух правительственных агентов и двух агентов АКО —
белых.
22 1марта из Фритауна к югу отплыл корабль, чтобы
приобрести землю под поселение в Гранд-Басе (часть совре-
менной Либерии). 13 апреля 1821 г. была заключена сделка,
по которой племена уступали переселенцам обширную тер-
риторию. Однако впоследствии правление АКО расторгло ее,
11 декабря 1821 г. у м. Месурадо бросил якорь корабль
107

военно-морского флота США «Аллигатор», а .15 декабря
вождь местных племен Питер подписал соглашение об
уступке земель пришельцам. По свидетельству очевидцев
описываемых событий, вождь упорно уклонялся от сделки.
Ему приписывают оказавшиеся пророческими слова: «Если
здесь обоснуются белые, тогда вождя Питера ждет смерть —
они прикончат его, а его жена вдоволь наплачется». Однако
под угрозой применения1 оружия он был вынужден уступить.
По соглашению к переселенцам переходила территория
в 13376 кв. км, на которой может разместиться пять .совре-
менных Люксем:бургов. Взамен африканцы получили шесть
ружей, ящик бус, два ящика табака и т. п.— всего товаров
на 50 долл. Это была типичная колониальная сделка.
Приобретая' земли на м. Месурадо, правительство США
и правление АКО преследовали несколько целей: 1) основать
поселение для освобожденных негров; 2) получить стоянку
для1 кораблей военно-морского флота США; 3) получить
опорный пункт для' торгового проникновения в Африку.
7 января 1822 г. в районе, где ныне находится Монровия,
высадилась первая группа переселенцев. С этого дня на-
чинается история собственно Либерии.
Сразу же после высадки переселенцев африканцы заяви-
ли, что они расторгают сделку, и потребовали, чтобы при-
шельцы освободили их земли. Лишь угроза прибегнуть
к помощи военного флота США остановила африканцев. Пер-
вый агент переселенцев Айрес недвусмысленно заявил ко-
ренным жителям: «Я сотру с лица земли селения тех, кто
против нас».
Вместе с тем пришельцы понимали, что торжествовать
рано. Окружающие племена не скрывали своей вражды.
Открытое столкновение могло вспыхнуть в любой момент.
Часть переселенцев потребовала возвращения в' Сьерра-
Леоне, другая хотела остаться. Исход спора решил Э. Джон-
сон, произнесший слова, которые известны сегодня каждому
либерийскому школьнику: «Два долгие года искал я дом.
Я нашел его здесь, и здесь я останусь».
8 августа 1822 г. у ,м. Месурадо бросил якорь американ-
ский военный корабль «Стронг», доставивший 53 переселен-
ца и нового агента — Ашмун а. Иегуди Ашмун сразу же
начал готовить поселение к схватке с племенами, которая,
как доносила агентура переселенцев, была неизбежной.
Первое вооруженное столкновение произошло 11 нояб-
ря, второе —2 декабря 1822 г. Применение артиллерии по-
зволило переселенцам отбить атаки, продемонстрировать ко-
ренному населению свою военную мощь. Эти победы дали
им передышку и позволили упрочить свое положение.
К середине 1823 г. в поселении было 150 жителей, 50 до-
мов, включая три склада, каменный форт с шестью орудиями.
20 февраля 1824 г. правление АКО присвоило колонии
108

название «Либерия», вложив в него понятие «Страна свобод-
ных», а главному поселению на м. Месурадо дало им'^Г пре-
зидента США Дж. Монро — «Монровия».
Жизнь в поселении. Борьба за самоуправление.
Расширение границ Либерии
В Либерии выработалась довольно устойчивая проце-
дура приема новых поселенцев из США, связанная с осо-
бенностями адаптации вновь прибывших. Было отмечено,
что все приезжие заболевали лихорадкой. Была даже уста-
новлена закономерность: среди выходцев из южных и цен-
тральных штатов смертность при акклиматизации была
сравнительно невысокой (5—10%), тогда как среди предста-
вителей северных штатов она достигала внушительных» раз-
меров (30—40%). Период акклиматизации продолжался до
шести месяцев. В это время переселенцам и членам их семей
выдавался продовольственный паек. Переселенцу выделялось
место для застройки в поселении и участок в 5—10 акров за
его пределами (главе семьи — пять, (каждому члену семьи —
два, но в общей сложности не более 10 акров; позднее мак-
симальный размер участка был увеличен до 25 акров).
С первых лет существования Либерии .развернулась
борьба ее жителей за самоуправление. АКО и его агенты
видели в африканцах «неразумных, детей», строили свои
отношения1 с ними на патерналистской основе и решали их
судьбу, не советуясь с ними. Отсюда—неизбежный протест
переселенцев, их стремление участвовать в управлении по-
селением.
Первое формальное свидетельство желания поселенцев
самим решать свою судьбу относится к 1823 г., когда они
направили обращение к правлению АКО, настаивая на рас-
ширении их прав в управлении поселением.
В декабре 1823 г. группа поселенцев во главе с Лоттом
Кэри подняла вооруженный бунт против агента АКО.
Л. Кэри стал идейным руководителем переселенцев в борьбе
за самоуправление. И. Ашмун, агент АКО, прибег в декабре
1823 г. к оружию, чтобы усмирить недовольных. Вместе с тем
он пошел на уступки переселенцам. Их права были зафикси-
рованы в документе, получившем название «Конституция
Гурли» и одобренном на общем собрании поселенцев 22 авгу-
ста 1824 г.
Основная1 идея «Конституции Гурли» состояла в том, что,
сохраняя за агентом право окончательного решения, она
значительно расширяла участие поселенцев в управлении
Либерией. В ее основу был положен демократический прин-
цип американской революции — правление народа, от име-
ни народа, в интересах народа. Все административные долж-
109

ности, вплоть до вице-агента, замещались в результате вы-
боров из числа самих поселенцев. Руководство текущими де-
лами поселения возлагалось на должностных лиц, избранных
поселенцами. Старшее должностное лицо выполняло функ-
ции вице-агента и замещало агента & случае его болезни
или выезда за границу. Вице-агенту помогали два советни-
ка. Поддержание общественного порядка возлагалось на
шерифа. Секретарь по общественным делам вел документа-
цию, казначей следил за денежным обращением.
В соответствии! с «Конституцией Гурли» был создан Со-
вещательный совет поселения, на котором обсуждались те-
кущие дела поселения, включая вопрос о распределении
земельных участков.
Выразителем настроений переселенцев выступала газе-
та «Лайбириа геральд». Формально она стала издаваться
с 1826 г., когда был опубликован, по-видимому, всего один
номер. Фактическое начало регулярного издания относится
к 1830 г., когда эту первую неправительственную газету За-
падной Африки возглавил Дж. Б. Руссвурм.
Либер'ийско-е общество состояло из нескольких социаль-
ных слоев. «Люди успеха» — удачливые купцы, предприим-
чивые фермеры, судовладельцы стали первыми руководите-
лями страны. Их основной опорой' были сравнительно мно-
гочисленные рядовые переселенцы. Ниже стояли так назы-
ваемые конголезцы — африканцы с захваченных в море
британскими или американскими военными кораблями неволь-
ничьих судов. Их расселяли в Сьерра-Леоне, Гамбии, а так-
же Либерии. Наконец, наиболее приниженный социальный
слой составляли «туземцы», т. е. коренные африканцы, в ко-
торых видели рабочую силу, лишенную гражданских прав.
Столкновение интересов этих социальных групп привело
в конечном счете к образованию политических партий. Их
прообразам'и стали политические группы 30—40-х годов:
«проправительственная' партия» вице-агента Дж. Робертса,
«оппозиционная партия» священника Дж. Сейза.
Когда поселение окрепло, встал вопрос о новых терри-
ториальных приобретениях. Прежде В|Сего выяснилось, что
земли Монровии малоплодородны. Оказалось, что выгоднее
торговать с африканцами, выменивая ром, оружие, табак,
хлопчатобумажные ткани и т. п. на слоновую кость, золото,
пальмовое масло.
Но не эти причины предопределили расширение границ
Либерии. Решающую роль сыграли соображения о необхо-
димости иметь достаточно свободных земель для массового
переселения американских негров. Руководство АКО все еще
рассчитывало, что с помощью правительства США ему удаст-
ся осуществить переселение чуть ли не всех свободных нег-
ров в Африку.
Первые территориальные приобретения были сделаны
ио

в 1825 г. В дальнейшем они осуществлялись почти ежегодно,
и уже к 1828 г. под контролем поселенцев оказалось все
побережье современной Либерии. После этого началось
расширение страны в глубь .континента. Приобретаемые зем-
ли формально покупались (за -мизерные суммы), но факти-
чески это были неравноправные сделки, навязанные под
угрозой применения военной силы или путем использования
межплеменной розни. Определенную роль сыграл и тот
факт, что поселенцы опирались на Соединенные Штаты.
Контроль Монровии над новыми обширными территориями
был весьма слабым, -однако он давал Либерии основания со
временем утвердиться там окончательно.
Содружество Либерии
В 30-е годы XIX в. помимо собственно Либерии, находив-
шейся под покровительством и управлением АКО, на запад-
ном побережье Африки появились еще три самостоятельных
поселения американских негров: Мэриленд в Африке (1834),
Баса-Ков (1834) и Миссисипи в Африке (1836),— основан-
ные соответственно колонизационными обществами штатов
Мэриленд, Нью-Йорк и Пенсильвания (совместно) и Мис-
сисипи.
Возникновение самостоятельных поселений объяснялось
тем, чтЧ) колонизационные общества многих штатов надея-
лись более успешно, чем АКО, организовать эмиграцию сво-
бодных американских негров в Африку. Однако американ-
ские' негры не желали уезжать в Африку.
В самой Либерии вскоре возникли центростремительные
силы, которые привели к образованию Содружества Либе-
рии (1 апреля* 1839 г.). К этому времени в четырех поселе-
ниях насчитывалось 5 тыс. жителей, из которых примерно
2 тыс. составляли эмигранты из США.
Юридической основой создаваемого Содружества Либе-
рии стала конституция, одобренная правлением АКО 8 ян-
варя' 1839 г. Согласно конституции законодательные полно-
мочия* возлагались на губернатора и Совет Либерии с по-
следующим одобрением АКО. Совет состоял из десяти выбор-
ных представителей. На его заседаниях председательствовал
губернатор, обладавший правом вето.
Исполнительная власть осуществлялась губернатором.
Он же был главой вооруженных сил. Должность вице-гу-
бернатора оставалась выборной.
В административном отношении Содружество Либерии
разбивалось на два графства: Моитсеррадо и Гранд-Баса.
Первое посылало в Совет Либерии шесть выборных депута-
тов, второе — четырех.
111

Провозглашение республики
Еще в 1828 г. в Либерии была введена 4-процентная та-
моженная пошлина, которой облагались товары иностранных
купцов. В 1842 г. размер таможенного сбора был повышен
до 6%, что вызвало недовольство английских купцов, под-
держанных правительством Великобритании. .Над содружест-
вом нависла серьезная опасность. Были основания полагать,
что под предлогом борьбы против пошлин Великобритания
стремилась аннексировать Либерию, объединить свои запад-
ноафриканские колонии от Сьерра-Леоне до Золотого Бе-
рега.
В 1842—1847 гг. отношения .между Великобританией и
Либерией, за которой стояли Соединенные Штаты, обостри-
лись. Начались территориальные споры, обмен резкими но-
тами, накладывался арест на торговые суда. Соединенные
Штаты активно поддерживали Либерию дипломатическим
путем.
Великобритания утверждала, что Либерия основана част-
ной филантропической организацией и поэтому не облада-
ет прерогативами суверенного государства, которое вправе
устанавливать таможенные пошлины и другие налоги. Что-
бы лишить Великобританию этого аргумента, было решено
провозгласить независимость Либерии. В январе 1846 г. прав-
ление АКО заявило, что «настало время, когда народ Со-
дружества Либерии должен взять в собственные руки все
дела по самоуправлению, включая внешние сношения».
27 октября того же года среди населения Либерии состоялся
референдум, большинство участников которого высказалось
за независимость.
К 1847 г. в Либерии было 13 селений, основанных пере-
селенцами. Административным и торговым центром была
Монровия. Несмотря на то что город насчитывал лишь
2 тыс. жителей, он имел современный облик.. Либерийцы —
бывшие рабы, еще недавно лишенные всех человеческих
прав, теперь сами разрабатывали законы и осуществляли их.
По свидетельству американского офицера, очевидца описы-
ваемых событий, «было крайне необычно наблюдать, как эти
освобожденные рабы принимали законы, свободно, если не
сказать умело, обсуждая проблему о правах человека на
том же континенте, а возможно, и на том же самом месте, где
их предки были проданы в рабство».
В этой перемене, происшедшей с неграми, и заключается
историческая заслуга основателей Либерии. В век господ-
ства «теории о расовой неполноценности негров» они, оказав-
шись в исключительно сложных условиях, на практике про-
демонстрировали ее абсурдность.
Вскоре после проведения референдума, 5 июля 1847 г.,
в Монровии собрался Конституционный конвент, который
112

26 июля одобрил тексты Декларации независимости и кон-
ституции, герб и флаг республики. Этот день, 26 июля 1847 г.,
считается днем провозглашения Республики Либерии, пер-
вой в современную эпоху африканской республики.
Согласно конституции Либерия строилась как единое
централизованное государство. Ее статьи провозглашали
равенство всех людей и их неотъемлемые права — право на
жизнь и свободу, безопасность и счастье. Устанавливались
принципы верховного суверенитета народа, свободы вероис-
поведания, собраний, суда присяжных, свободы печати и т. п.
Законодательная власть принадлежала Законодательному
собранию Либерии в составе палаты представителей и се-
ната. Исполнительная власть сосредоточивалась в руках
президента, избираемого общим голосованием. Он назначал
министров, послов, был верховным главнокомандующим воо-
руженных сил страны. Высшим судебным органом республи-
ки объявлялся Верховный суд. '
Таким образом, конституция Республики Либерии основы-
валась на передовых для своего времени буржуазно-демо-
кратических принципах. Сам факт образования в 40-е годы
XIX в. суверенного африканского государства приобретал
прогрессивное значение. Однако в конституции (содержался
фундаментальный недостаток: она распространялась только
на мужчин-переселенцев. Подавляющее большинство насе-
ления республики — коренные жители лишались граждан-
ских прав. Они были поставлены в то же положение, в ка-
ком находились свободные негры в США: были обязаны пла-
тить налоги, но не имели гражданских прав.
Провозглашение республики знаменовало окончание пер-
вого, колониального, по оценке самих либерийцев, периода
истории Либерии.
ИСПАНСКИЕ ВЛАДЕНИЯ В ГВИНЕЙСКОМ ЗАЛИВЕ
До начала XX в. острова Фернандо-По, Аннобон и ряд
других, а также район Рио-Муни на Африканском матери-
ке были объектом притязаний со стороны нескольких коло-
ниальных держав, но ни одной из них не удалось полностью
колонизовать эти территории.
В период Великих географических открытий первыми-
появились здесь португальцы. В 1472 г. два мореплавателя —
Лопу Гонсалвиш и Фернан ду По увидели остров, получив*
ший имя последнего. Годом раньше Жуан де Сантарень и
Педру Эшкобар открыли другой остров, названный ими на-
кануне нового, 1472 г., «добрый год» — «Аннобон». Эти же
мореплаватели открыли острова Сан-Томе и Принсипи.
Испанцы и португальцы занялись охотой на местных жи-
телей, которых обращали в рабов и продавали в странах
8 Зак. 273
па

Нового Света и Европе. В 1480 г. по Толедскому договору
Испания должна была возместить Португалии убытки за
захват рабов на «ее» землях, в том числе на Фернандо-По,
Аннобоне, Сан-Томе и Принсипи. Для Португалии эти остро-
ва служили не только источником дешевой рабочей силы, но
и базами на пути к другим африканским и азиатским вла-
дениям.
Попытки португальцев подчинить Фернандо-По вызвали
отпор со стороны буби, населявших остров со времен неоли-
та. По своему этническому типу буби близки к фангам со-
седних континентальных районов, откуда, как предполагают,
прибыли в разное время предки современных жителей
острова, образовав два основных подтипа—северных буби
(бообе) и южных (мооме). По другим предположениям, бу-
би— потомки дуала, (бежавших на остров от работорговцев,
которые свирепствовали в Гвинейском заливе с XV в. На Анно-
боне, Сан-Томе и Принсипи помимо буби жили другие афри-
канцы; все они были завезены туда португальцами.
В начале XVI в. Рамуш ди Эщкивел устроил на Фернан-
до'-По первую плантацию, засадив ее, как предполагают,
сахарным тростником. При Филиппе III Португальском бы-
ли предприняты попытки расширить колонизацию острова.
Но переселенцы были частично истреблены, а частично
изгнаны воинственными буби и многочисленными беглыми
рабами, полнйми решимости, по свидетельству английского
путешественника Дж. Адамса, «дорого продать свою сво-
боду».
В 1778 г. Португалия передала Испании Фернандо-По,
Анн о бон, Кориско, ряд^ островов в дельте Рио-Кампо, а
также 800 тыс. кв. км территории Рио-Муни— поистине
«шкуру неубитого медведя», ибо дальше побережья власть
Португалии не простиралась. Отметим, что территория
Рио-Муни по этому договору превышала материковую
часть современной Экваториальной Гвинеи примерно в 30 раз
и включала земли современных Камеруна и Габона.
Помимо сопротивления1 африканцев были еще два об-
стоятельства, заставившие португальцев оставить Фернан-
до-По: нездоровый климат острова и происки конкурентов.
Португальские владения в Гвинейском заливе часто под-
вергались набегам со стороны испанских работорговцев.
В XVII в. голландцы, захватившие в Анголе Луанду, пыта-
лись укрепиться на Фернандо-По, совершив несколько набе-
гов с целью захвата рабов. В результате буби стали дер-
жаться в глубине острова и перестали заниматься рыбной
ловлей.
Получив бывшие португальские территории в обмен на
принадлежавший Испании юг Бразилии, сама Испания дол-
го не могла их «освоить». В 1778—1779 гг. закончилась не-
удачей попытка экспедиции Архелехоса и Примо де Ривера
114

колонизовать Фернандо-По и Аннобон. Одной из причин
неудачи экспедиции явилась гибель ее предводителя —
графа Архелехоса в стычке с населением Аннобон а. Кроме
того, на Фернандо-По большинство испанцев погибли от
желтой лихорадки. Коренное население острова, жившее на
высоте не менее 800 м над уровнем моря, в относительной1
отдаленности от болот, по-видимому, не столь пострадало от
разразившейся в тот год эпидемии.
Ввиду неудач, постигших испанцев в деле колонизации
«португальского наследства», все больший интерес к нему
стала проявлять Великобритания. Ее правительство не без
оснований утверждало, что Фернандо-По «не занят никакой
европейской державой». В 1817 г. Великобритания заключила
с Испанией договор о совместной борьбе с работорговлей,,
и под этим предлогом на Фернандо-По все чаще -стали захо-
дить ее корабли для отдыха экипажей и пополнения запасов
пресной воды и продовольствия. В 1827 г. были основаны
британская военно-морская база и поселок Кларенс-Таун.
Кончилось тем, что Испания сама предложила Великобрита-
нии купить Фернандо-По за 2 млн. ф. ст.
Пока Великобритания и Испания вели переговоры, бри-
танская' военная экспедиция капитана Ф. В. Оуэна основа-
ла на острове поселение и приступила к эксплуатации лес-
ных богатств, используя труд освобожденных рабов. Перво-
начально возникла одна фактория, затем на острове обосно-
валась «Уэст Африка компани». По существу, с 1832 по
1843 г. Фернандо-По являлся колонией Англии, звеном на
ее морских коммуникациях.
В 1841 г. испанские кортесы выступили против сделки
с Великобританией и подтвердили права Испании на ост-
рова. Испанское правительство, чтобы восстановить положен
ние, послало туда экспедицию X. Лерены, которая заняла
Фернандо-По и Аннобон, переименовала Кларенс-Таун в
Санта-Исабель. Подверглись «испанизации» и другие геогра-
фические названия острова. Бывший при англичанах губер-
натором метис Дж. Бикрофт сохранил свой пост, хотя был
создан для него еще один пост — британского консула.
На Аннобоне по случаю восстановления суверенитета Испа-
нии губернатор-африканец Том Джо получил европейский
мундир. Есть основания1 думать, что африканец не оказал
Лерене сопротивления лишь потому, что принял его за пор-
тугальца.

СТРАНЫ ЗАПАДНОЙ ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ АФРИКИ
Большую часть Западной Экваториальной Африки насе-
ляли многочисленные народы банту. Вне территории их
расселения, на севере современного Заира, жили народы,
говорящие на восточно- и центральносуданских языках
(азанде, мангбету). И для северной,, и для восточной части
Заира было характерно чересполосное расселение банту
и других народов. Их антропологический состав в целом от-
личался единством ввиду принадлежности подавляющей ча-
сти населения к негроидной расе. Иные антропологические
типы — южноафрикан'ская' (бушмены, или сааны) и пигмей-*1
екая расы — составляли незначительное меньшинство. Кроме
того, в Анголе к XIX в. сложилась группа метисированного
населения (мулаты).
Социальное расслоение и становление раннеклассовой
государственности в Западной Экваториальной Африке вос-
ходило к XIII в. (государства Конго и Ндоиго близ Атланти-
ческого океана). К началу нового времени появились Куба
(Бушонго) в междуречье Касаи и Санкуру, Луба и Лунда
в Шабе. «Собирание земель» раннеклассовых государств бы-
ло связано с завоеваниями, давшими импульс многочислен-
ным миграциям. Так, в XV—XVI вв. развитие государства
балуба (Луба) привело к миграциям в западном направлен
нии, в страну балунда (Луида). А из «империи» Лунда
в XVI—XVII вв. вышли завоеватели, основавшие государст-1
во Казембе в Южной Шабе и сопредельных районах совре-
менной Замбии. По-видимому, с завоеваниями и миграциями!
было связано происхождение «кня'жеств» овимбунду (цент-
ральные плато Анголы).
С XV в. в истории Западной Экваториальной Африки
начался период португальских завоеваний и работорговли.
Результатом этих завоеваний стали создание колонии Анго-
ла, распад государства Конго, новые миграционные процес-
сы. В XVIII в. в глубинных районах возникли государствен-
ные образования, правители которых обогащались за счет
охоты на рабов и продажи их европейцам (Имбангала, «кня-
жества» овимбунду: Бихе и др.)- Работорговля привела
к истреблению многих небольших! племен и народов, сокра-
щению рождаемости, росту социальных и этнических кон-
фликтов.
116

ОХОТНИКИ-СОБИРАТЕЛИ
В XIX в. лишь незначительные по численности группы
населения региона можно было отнести к этому культурно-
хозяйственному типу. Таковы были бушмены куисси (кисеи)
и куепе (кепе) в полупустынях на границах современной
Анголы и Намибии, пигмеи влажного экваториального леса.
Предки бушменов некогда заселяли обширные районы
Анголы, Южной Африки и Мозамбика, но были оттеснены
в пустынные области более развитыми соседями — банту.
Бушмены не знали земледелия, скотоводства и ремесел.
Каждый мужчина сам делал охотничье оружие — деревян-
ный лук со стрелами. Единственным домашним животным
была собака, огонь добывали трением. '.
Бушмены жили группами по 50—150 человек, объединен-
ных, как правило, общностью происхождения по мужской
линии. Партии по 10—12 человек под руководством опытного
охотника бродили в поисках пищи в пределах своей «охот-
ничьей территории». Охота была делом мужчин, собиратель-
ством занимались женщины. Вся жизнь проходила в борьбе за
существование в условиях полупустыни.
Пигмеи, средний рост которых составлял 141 —142 см,
изолированными островками жили в пределах бассейна
Конго. Все они говорили на языках высокорослых соседей.
Строя легкие хижины, небольшая община пигмеев под
руководством старейшины кочевала, подобно бушменам,
в пределах своей «охотничьей' территории». Мужчины поль-,
зовались деревянным оружием: луком со стрелами и мета-,
тельными копьями. Женщины занимались собирательством,
изготовляли растительный яд для стрел и дротиков. В неко-
торых районах пигмеи знали плетение, умели делать материю
из луба, ловушки для поимки зверей.
В течение многих веков пигмеи вели обмен с высокорос-
лыми банту, получая от них продукты земледелия и ремес-
ла. Во второй половине XIX в., судя по сообщениям европей-
цев-путешественников, пигмеи нередко употребляли желез-
ные наконечники для стрел. Подчас складывалась зависи-
мость пигмеев от соседей в форме приношений старейшинам
земледельцев части охотничьей добычи. Процесс «хозяйст-
венного симбиоза» оказывал влияние и на высокорослых
соседей. Так называемые лесные бабира (часть их населяла
саванну) перестали заниматься1 охотой, на которой специали-
зировались нигме'и. В результате у бабира быстрее разви-
валось земледелие, выделялись наследственные промыслы
(плавка и обработка железа, работы по дереву и гончар-
ство).
В областях раннеклассовой государственности появились
общины оседлых пигмеев, земледельцев и охотников, зави-
севших от главы государства. В государствах Баньяруанда
118

и Бурунди оседлые пипмеи-батва составляли низшую касту,
тесно связанную с высшей (батутси) участием в погребаль-
ных обрядах. В армиях местных правителей отряды пигмеев
«завязывали» сражение. Они подкрадывались к противнику,
осыпали его стрелами, а затем исчезали в густой траве
или лесу.
ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ ВЛАЖНОГО ЭКВАТОРИАЛЬНОГО ЛЕСА
Малые народы экваториального леса — одна из главных
групп населения бассейна р. Конго и его притоков, которая
вплоть до конца XIX в. не переступала порога классового
общества. Их основным занятием было подсечно-огаевое
переложное земледелие. Распространение мухи цеце исклю-
чало возможность разведения крупного рогатого скота.
Тонкий1 плодородный слой почвьи делал необходимым неглу-
бокое рыхление земли перед посадками. А это приводило
к консервации простейших приемов обработки земли и про-
стейших орудий труда (мотыга, нож, топор). Главную роль
в земледелии играли батат, ямс, маниок, банан. В некото-
рых районах использовали различные виды пальм (маслич-
ную, кокосовую и др.). Незначительная глубина почвенного
покрова и отсутствие севооборота вели к быстрому истоще-
нию земли и необходимости часто менять место поселений
в пределах строго определенной территории. Охота, собира-
тельство и рыболовство, как правило, не потеряли значения
важных сфер хозяйственной1 деятельности. У некоторых
племен рьиболовство и изготовление лодок-долбленок приоб-
рели форму основного промысла. Все продукты земледелия
и железные орудия они получали путем меновой торговли
с соседями-земледельцами. В восточных областях бассейна
Конго существовали народы, у которых охота на слонов
играла такую же роль (бакомо и др.).
Все народы экваториального леса знали различные до-
машние промыслы: заготовку луба для изготовления одеж-
ды, плетение, ткачество, работы по дереву, гончарство, плав-
ку и обработку железа, но нигде еще не произошло отде-
ления ремесла от земледелия. Животноводство играло не-
большую роль. Торговля носила меновой характер. Как и во
всей Западной Экваториальной) Африке, соблюдалось поло-
вое разделение труда (охотой, работами по металлу и дере-
ву занимались мужчины, собирательством, земледелием и
гончарством — женщины).
В основе общественной организации лежал род в матри-
линей'ной или патрилинейной форме, но при этом источни-
ками лишь в редких случаях зафиксировано объединение
в племена под властью выборного или наследственного вож-
дя. «Племя» в XIX в. представля'ло собой группу родов, свя-
119

занных нормами обязательного брака. Роль его сводилась
к функции регулятора семейно-брачных отношений, «вос-
производства» человеческого общества. У большинства ма-
лых народов существовал патрилокальныи экзогамный род
(почти вся группа монго, тетела и кусу, балуба-Касаи, или
западные луба и др.). Сохранился принцип расселения
кровнородственными коллективами, а деревня'-община пред-
ставляла собой поселение группы больших семей, ведущих
происхождение от одного предка. Во главе этой территори-
ально-родовой общины стоял старейшина — старший в роде.
Как прямой потомок предка-основателя селения, он осуще-
ствлял жреческие функции, распоряжался земельным фон-
дом, вершил суд. В своей деятельности он опирался на со-
вет представителей больших семей, составлявших основные
хозяйственные коллективы общины. Власть и имущество пе-
редавались от отца к сыну. В состав общины входили жены,
пришедшие из других общин. Почти повсюду были извест-
ны ранние формы эксплуатации: дом'ашнее рабство, инсти-
тут «ирипущенников», т. е. инородцев, получивших право
пользоваться участком земли и отдававших за это деревен-
ской верхушке часть урожая. Пост старейшины общины был,
как правило, наследственным.
Те же черты общественного строя были характерны для
малых народов, сохранивших матрилинейный род (теке и
дзинг близ оз. Маи-Ндомбе, народы группы баконго и др.).
Однако тут соотношение «территориального» и родового
принципов организации было более сложным. При господст-
вующей патрилокальности (вирилокальности) брака родовая
община теряла значительную часть своего состава. Власть
и имущество наследовали не сыновья старейшины, а его
племянники, реже — младшие братья. Племянники в возрас-
те 9—11 лет были обязаны возвращаться в большую семью
брата матери, но обычай этот в XIX в. соблюдался все
менее строго. I
В матрилинейном обществе были гораздо сильнее раз-,
виты институты, связанные с эксплуатацией деревенской
верхушкой зависимого или полузависимого населения (до-',
машние рабы, кабальные должники, припущенники).
Индивидуальная семья, состоявшая из мужа, жены и их1
детей, не играла существенной рюли в общественной жиз-
ни (в большинстве языков этого района нет даже термина
для обозначения индивидуальной семьи). Ее отличало стро-1
гое разделение труда и обязанностей, сопровождаемое не
менее строгим разделением имущества, принадлежавшего
каждому из супругов и даже их малолетним детям. В случае
расторжения брака или смерти одного из супругов имущее
елво каждого из них возвращалась в его род.
История народов этого обширного региона почти не
изучена. Собраны обильные, но очень противоречивые исто-
120

рические традиции, сохранившие память о переселениях
и войнах, о великих вождях и стихийных бедствиях. Однако
отсутствие каких бы то ни было хронологических в«ех не
позволяет связать эти ообытия, наметить хотя бы общие кон-
туры истории народов экваториального леса. '
СКОТОВОДЫ И СКОТОВОДЫ-ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ ЮЖНОЙ АНГОЛЫ
Роль скотоводства росла по мере удаления от экватори-
ального леса. Почти все народы Анголы, особенно в обла-1
стях, примыкающих к океану, на центральных плато-, по хо-
зяйственному укладу были земледельцами-скотоводами.*
Лишь на самом юге жили гереро, основное занятие кото-
рых — отгонно-кочевое скотоводство. Их соседи на восто-
ке— племена ньянека-хумби и овамбо (наиболее значитель-
ное из них — овакуаньяма) —сочетали земледелие с выпа-
сом крупного рогатого скота. 1
В основе земледелия здесь лежали не корнеплоды, как
на севере, а зерновые: различные виды засухоустойчивых
просяных культур (массанго, сорго). Выше была культура
земледелия: например, племена овамбо знали использование
навоза для удобрения. Земледелие почти целиком лежало»
на плечах женской половины общины, скотоводство было де-
лом мужчин. Роль скотоводства была велика: поголовьем
стада определялась роль человека в обществе. )
По уровню общественного развития эти жители засуш-
ливых степей были близки к малым народам экваториально-
го леса. Их отличала в XIX в. крепкая родо-племенная орга-
низация, основу которой составляло племя во главе с вож-
дем (власть его в XIX в. становится наследственной). Спло-
ченность племен облегчила борьбу с португальскими коло-
низаторами, продолжавшуюся до начала XX в.
«КНЯЖЕСТВА» АНГОЛЫ И «ОЛИГАРХИЯ»
БАСОНГЕ ЗАИРА
В саваннах задолго до XIX в. сложились небольшие
«княжества». Таковы были «княжества» овимбунду: Чийяка,
Ндулу (Андулу), Бихе (Бие, Вийе), Каконда и др. В XVIII—
первой поло(вине XIX в. по уровню развития хозяйства и
товарно-денежных отношений они были близки государству
Конго в пору его расцвета (XV—XVI вв.). Высокий уровень
земледелия и большой ассортимент культур сочетались
с эксплуатацией дикорастущей масличной пальмы, бортниче-
ством.
«Княжества» Южного и Центрального Заира, по пре-
даниям, были основаны завоевателями — басон/ге, расселив-
шимися в верховьях р. Касаи и по среднему течению Луа-
121

лабы. Народ с высокой культурой земледелия и ремесленно-
го производства, басонге создали селения, имевшие 15—
20 тыс. человек. Прямая планировка широких улиц, хорошие
пути сообщения между селениями—таковы черты их свое-
образной культуры. Мужч'иньь-'басонге принимали участие в
полевых работах (наряду с женщинами. Обязанностью жен-
щин был только сбор урожая. Есть сведения о существо-
вании в стране басонге больших ткацких мастерских, изде-
лия которых пользовались с XVI в. спросом у европейцев на
побережье Атлантики. Отдельные замечания путешественни-
ков и этнографов позволяют' предполагать, что селения ба-
сонге подчинялись власти коллективного органа, своего рода
олигархии, включавшей родовую знать, жречество, имущую
верхушку.
РАННЕКЛАССОВЫЕ ГОСУДАРСТВА АЗАНДЕ И МАНГБЕТУ
Азанде и мангбету, заселив к началу XIX в. Северный
Заир, покорили местных банту. Главным занятием азанде
и мангбету было земледелие, основанное на выращивании
разнообразных сельскохозяйственных культур. Животновод-
ства не было, если не считать разведение домашней 1птицы,
рассматривавшейся как признак богатства. Дополнительны-
ми источниками существования были охота, рыболовство
и собирательство. Процесс отделения ремесла от земледелия
только начинался. Ткачество отсутствовало-. Изготовление
луба, плетение, резьба по дереву и слоновой «ости — таковы
были домашние промыслы. Обработка металлов, изготовле-
ние орудий труда и оружия находились в руках ' ремеслен-
ников, передававших свои навыки 1по наследству. У мангбету
выделка орнаментированного оружия носила характер ' ху-
дожественного промысла.
Предания сохранили память о переселении предков манг-
бету с севера в район нынешнего обитания. К началу
XIX в. они прочно обосновались к югу от р. Уэле и близ
истоков р. Бомоканди. Процесс распространения власти
мангбету на окружающие народы продолжался в начале
XIX в. при правителе Тукуба. В 'правление сына Тукубы —
Мунзы (60—70-е годы XIX в.) вспыхнуло восстание поко-
ренных абангба, опиравшихся на помощь арабских работор-
говцев. Мунза был смещен, власть захватил Ньянгара, а за-
тем страной овладели вторгшиеся! с севера азанде.
Государства азанде и мангбету, описанные европейскими
путешественниками Г. А. Швейнфуртом и В. В. Юнкером,
возглавляла военная аристократия, осуществившая завое-
вание земель, населенных банту и нилотами. Представители
этой аристократии управляли низшей ячейкой общества —
деревенской общиной. Последняя подразделялась на боль-
122

шие семьи, нередко ^принадлежавшие к разным народам.
Роль уцелевших остатков патрилинейно'Го рода сводилась
к его первоначальной функции — регулятора семейно-брач-
ных отношений. Дань и повинности, которые 'взимала правя-
щая! верхушка со свободных общинников, не были чрезмерно
обременительными. Наиболее тяжелой и строго регламенти-
рованной была дань «с Ъхоты». У мангбету главе общины
принадлежала третья часть мелкой дичи, у азанде — до поло-
вины ее. При окоте на слона старейшина не только имел
право на часть туши, но и отбирал оба бивня, отправляя
не менее половины слоновой кости стоя1вшему выше пред-
ставителю военно-аристократической знати.
Сравнительно легким формам эксплуатации свободных
общинников противостояло тяжелое положение рабов в хо-
зяйствах военно-ариствкратической знати, жестокое обраще-
ние с невольниками. Главным источником рабства были во-
енные экспедиции. После удачного похода военачальник
треть военнопленных оставлял себе, для работы на своем
участке, а также для продажи работорговцам из 'Хартума.
ГОСУДАРСТВА ВНУТРЕННИХ РАЙОНОВ
Лунда (Муата Ямво), Луба и 'Куба (Бушонго)—таковы
названия трех раннеклассовых государств, сложившихся за-
долго до начала XIX в. в глубинных областях.
По уровню развития низшую ступень среди них занимало
государство Лунда (Муата Ямво—по названию титула
верховного правителя). Сложившееся еще в XVI в. в Юго-
Западной Шабе в результате миграций и завоеваний, оно
в течение нескольких столетий расширяло свои пределы.
Активное участие в работорговле с португальцами через
«княжества»-посредники (Имбангала и др.) сделало Лунда
одним из главных поставщиков «живого товара», одновре-
менно обескровив и замедлив его развитие1.
В жизни балунда роль охоты была огромна, а земледелие
сто,яло на низком уровне. Охота, обеспечивая пищей и одеж-
дой население, требовала объединенных усилий больших
коллективов, что поддерживало живучесть кровнородствен-
ных объединений:. Экстенсивность подсечно-огнево'го земледе-
лия! обусловила отсутствие крупных поселений и постоян-
ную текучесть населения, постоянное перемещение деревень в
пределах территории, отведенной кровнородственному объедине-
нию (род, подразделение рода).
К началу XIX в. государство Лунда фактически распа-
лось на отдельные «княжества». Титулы их правителей вели
происхождение от имен или титулов военачальников, поло-
живших начало власти балунда над покоренными террито-
123

ри'ями. Северные области оставались лад ; непосредственной
властью муата я»мв|0. В .южных к середине XVIII в. были
созданы три «княжества», где с тех пор правили потомки
их осноЁателей: мусоконтанди (Южная Шаба), канонг<еша
(Северо-Западная Замбия и сопредельная часть Анголы),
шинде (к югу от верховьев р. Касаи). В «княжестве», воз-
никшем на р. Луапула, которое завоевал около 1740 г. вое-
начальник Каньембо, его потомки приня'ли титул «казембе».
Существовали и другие, более мелкие княжества.
Все области, подчиненные .Лунда, в той или иной степени
признавали верховную власть муата я)мво, платили ему
ежегодную дань. По-видимому, степень подчинения «кня-
жеств» зависела от укрепления или ослабления центральной
власти при отдельных муата ямво, собственного внутри-
и внешнеполитического положения «княжеств». Но тенденция
к независимости нарастала на протяжении XIX в. Напри-
мер, связи казембе (восточные1 балунда) с ядром государст-
ва были зачастую номинальными, хотя казембе вплоть до
1870 г. отсылали ежегодную дань муата ямво.
Государство Казембе достигло своего расцвета в конце
XVIII — начале XIX в., когда к нему были присоединены
обширные территории на востоке (область расселения биса).
При правителе Келека (1805—1850) «княжество» играло
важную роль в работорговле, продавая, в частности, рабов
арабам и суахилийцам. С середины XIX в. «княжество» при-
шло в упадок в результате междоусобиц и восстаний поко-
ренных племен, среди которых заметную роль играли ба-
шила.
Что касается политической истории Муата Ямво, цент-
ральной' части «империи» Лунда, то скудные источники со-
хранили лишь имен'а правителей и память о раздорах знати,
отражавших постепенное ослабление государства.
По своей структуре Лунда, как уже говорилось, было
разделено на территории, находившиеся под верховенством
муато ямво, и провинций, где правили потомки военачальни-
ковНавоевателей. Ежегодная подать, которую они платили
муата ямво, выражала верховную власть последнего над
всеми землями балунда. «Княжества» повторяли администра-
тивную структуру ядра государства, имевшую ряд архаичных
черт (сильная власть женщины-соправительницы — лукокеши,
наследование по нормам матрилинейного рода, обожествление
муата ямво, жизнь которого была обставлена множеством за-
претов, подчас стеснительных для него самого). Столица госу-
дарства— Мусумба (букв, «лагерь») не имела определенного
местоположения, и каждый новый муата ямво создавал себе
новую резиденцию.
Уровень развития другого государства внутренних обла-
стей— Луба был значительно выше. Ядро его издревле со-
ставляли территории между истоками рек Луалаба и Лома-
124

ми. В своей многовековой истории это государство знало
и периоды подъема, и периоды упадка. Один из кульминаци-
онных пунктов последнего по времени периода подъема го-
сударства сошал с травлением мулохве (титул правителя
луба; мн. ч.— балохве) Кумвимба Нгомбе (около 1785—
1805), который присоединил к своим владениям обширные
области на восток и запад от р. Луалаба. На востоке грани-
цы государства подощли к берегам оз. Танганьика, на западе
они проходили по р. Бушимае; на севере государство Луба
граничило с областью Маниема, на юге —с государством
Казембе.
Кумвимбе Нгомбе предания, приписывают окончательное
оформление организации государства (хотя элементы его
сложились, несомненно, задолго до XIX в.). Вся территория
была разделена на ряд провинций. Одни из них непосред-
ственно подчинялись мулохве, другие лишь зависели от не-
го, но во главе их обязательно стоял правитель, поставлен-
ный мулохве, чаще всего луба по происхождению. Провинции
делились на округа, управляемые принцами крови или
знатью (бдфума). Округа, в 'свою очередь, состояли из бо-
лее мелких территориальных единиц, возглавляемых правите-
лями другого ранга — билоло и чикала. Должности всех
правителей, как правило, были наследственными.
Высший слой общества был тесно связан по происхож-
дению с родо-племенной аристократией балуба (особенно
с династическим родом) и покоренных племен и народов.
Эта аристократия, признавая верховную власть мулохве, по-
лучала от него и символы власти, и наследственные права
на управление своими землями. Однако принцип расселения
по кровнородственному признаку все бо1лее уступал место
принципу «территориальному», чему ашсобствовала полити-
ка правителей государства, расселявших балуба по вновь
завоеванным провинциям. Политика эта, проводимая на
протяжении нескольких столетий, имела важнейшие по-
следствия. Во-первых, в присоединенных областях создава-
лась прочная опора власти мулохве. Во-вторых, переселенцы
постепенно сливались с основным населением, образуя еди-
ную этническую общность. В-третьих, подрывались основы
кровнородственных связей, создавались территории, где насе-
ление было смешанным с точки зрения родо-племенной
структуры.
Балохве осуществляли власть почти над всей Шабой.
Население платило им регулярные подати либо непосредст-
венно (в центре государства — по левому и правому берегам
Луалабы), ли1бо 'через зависимых правителей. Одной из наи-
более распространенных форм взимания податей (даней)
было полюдье. Следует подчеркнуть, что в государстве Луба
система политических учреждений и общественных отноше-
ний свидетельствовала о гораздо более сильном (нежели
125

в Лунда) разрушении традиционных связей, присущих родо-
племенному обществу.
История государства Луба в XIX (В. представляет собой
пример борьбы матрилинейного и патрилинейного принци-
пов наследования власти. Бесконечные войны между братья-
ми и сыновьями умерших правителей были одной из важ-
нейших причин упадка «империи» Луба к середине XIX в.
Немалую ро1ль в этом процессе сыграла и работорговля.
По преданиям, начало ей (юу шествовал а она, .несомненно,
и раньше), а может быть, небывалому для балуба размаху
положил упоминавшийся Кумвимба Нго-мбе. В течение
своего правления, богатого войнами и территориальными
захватами, а стало быть, и обилием военнопленных, он про*-
давал рабов португальским торговцам (помбейруш).
Нгомбе наследовал его сын Дай Мучинга, но он пра-
вил очень недолго (меньше года) и был убит своим братом
Илунга Кабале (около 1805—1825). Последнему пришлось
выдержать тяжелую бюрьбу с третьим из братьев, Касонго
Масенга, который в конце концов был побежден и снбезглав-
лен. Вслед за тем правил Малоба Кониола (1825), по-види-
мому один из сыновей Илунга Кабале. После трехмесячного
правления он был убит своим братом Китембо (1825—•
1865), который, в свою очередь, был убит в доде родствен-
ных междоусобиц Каюонго Каломбо (около 1865—1885). По
другим сведениям, Китембо погиб в сражении с байеке
(ваньямвези) ,в Южной Катанге.
В правление последних балохве шла война между госу-
дарством Луба и байеке ('ваньямвези), пришедшими с вер-
ховьев Луапулы. После многих лет борьбы их , вождь Мсири
(Мушиди) заключил союз с Касонго Каломбо. Наступил
кратковременный перерыв, когда некое равновесие юил не
позволяло ни одному из противников взять верх. Но упадок
Луба из-за междоусобий давал преимущество его против-
никам.
Самое северное из государств внутренних районов — Ку-
ба (Бушонго) сложилось к началу XVII в. в (междуречье
Касаи и Санкуру на основе сильного союза племен, мигри-
ровавших с побережья Атлантики. Оно (сочетало 1В ювоем
устройстве архаические черты с развитой структурой управле-
ния. Области расселения племен, окружавших ядро государ-
ства— «княжество» Бушонго,— к XIX в. давно превратились
в данников, объединенных под властью верховного правите-
ля— чьими. Помимо этих своего рода союзных территорий
в состав государства входили земли покоренных монго, балу-
ба-Касаи, лесных и оседльих шипмеев-батва. «Княжества»-
данники, пользовавшиеся большой автономией, управлялись
наследственными правителями. Они были о,бя1заны. нести на-
туральные или денежные (раковинами каури) повинности,
отсылая их непосредственно в фискальное ведомство ньими.
126

«Покоренные территории» находились под надзором особых
чиновников. Например, деревн'и лесных и оседлых пигмеев,
рассеянных по всей стране, подчинялись одному должностно-
му лицу — ньфшгмвина. Он собирал подати, дань «с охоты»,
был организатором трудовых повинностей м воинских от-
рядов. ч
Нашествие балуба около 1770 г. нанесло сильный удар
могуществу государства Куба. На несколько лет страна
оказалась в состоянии анархии. И хотя государство» Куба,
казалось, вышло из борьбы победителем, оно уже не обрело
былого величия. Восстановленное около 1785 г. под властью
Кот а Мбул (околю 1785—1800), оно боролось с восстания-
ми «княжееТв»!-данников и с трудом отстаивало свои грани-
цы от новых нашествий. В течение всего XIX века длилась
борьба с ан'кучу (банкутсу), расселившимися на северных
границах и постепенно проникшими на территорию государ-
ства. В 1800—1835 гг., в правление Микобе Мбула (Мико ми
Мбул), значительные группы анкучу вторглись ' в пределы
страны. Все более усиливались центробежные тенденции,
вспыхивали восстания внутри государства. Не утратив фор-
мального единства, государство Куба после правления Ми-
кобе Мбула все более страдало от междоусобиц. Произо-
шли заметные сдвиги в области общественных отношений:
были разрешены браки между рабами и свободными. Мож-
но предположить, что десятилетия борьбы с нашествиями
вызвали замедление роста населения и, разрешая браки с
ра-бами, правители хотели увеличить число своих полно-
правных подданных.
Во главе государства стоял священный правитель —
ньими, жизнь которого была обставлена разными запретами
(он не имел права касаться земли, проливать кровь; женщи-
нам было запрещено смотреть, как' он ест, и т. д.). По неко-
торым сведениям,, в далеком прошлом ньими, олицетворявший
силу и благополучие народа, не мог умереть своей
смертью—от старости или болезни; его душили, не дожи-
даясь естественного конца, и вместе с ним в могилу клали
многих рабов. Наследование власти шло по нормам матрили-
нейного права (от старших братьев к младшим, а затем —
к сыновьям дочерей королевы-матери, т. е. племянникам
правителей).
Королева-мать, глава королевского рода, также была
священной личностью в плазах бакуба. Ее совета обязательно
спрашивали при решении важны.х вопросов, ее обязаны были
держать в курсе событий в стране, хотя активного ' участия
в управлении она не принимала.
Кроме верховного правителя значительной властью поль-
зовались два совета: Малый \\ Большой. Характерной чертой
государственной организации было то., что ньими делил
власть с Малым советом, состоявшим из 'высших должност-
127

ных1 лиц. Среди них выделялись камикаубу— глава совета,
четыре военачальника (главнокомандующий — ньцбита, ко-
(мандир авангарда, командиры левого и (правого флангов
войск), верховный, судья, глава фискального ведомства, сы-
новья ньими. Последние передавали ньими волю- совета,
а волю ньими — совету, поскольку сам правитель не имел
права участвовать в его работе. Этот обычай превращал при-
нятие решений по важным вопросам © .многодневную проце-
дуру.
Большой совет состоял из всех должностных лиц — коломо
(колм)—и насчитывал до ста человек. В его состав входи-
ли представители 17 ремесленных корпораций, представители
«княжеств-данников и пигмеев-батва, весь штат, .обслужи-
вавший судебные и податные ведомства, несколько женщин
(сестры 1и дочери правителя), притворные хранители тради-
ций. Ньими возглавляя этот совет, который помимо решения
повседневных дел занимался отправлением правосудия. Сам
термин «коломо» был собирательным названием знати го-
сударства. Все должности давали право на определенные
почетные привилегии и вполне реальные источники доходов
(например, на землю). Нет ясности в вопросе, как передава-.
лись эти титулы. Часть их, несомненно, имела наследствен-,
ный характер; например, те из них, которыми обладали
королевские дети. Наследственными в определенных семьях
были титулы и должности правителей провинций. Лишь
должность главнокомандующего замещалась, как только ли-
цо, занимавшее ее, по старости или болезни становилось
неспособным справляться со своими обязанностями.
Стремясь укрепить свою власть, правители Куба окружи-
ли отрядами рабской гвардии представителей всех ступеней
«административно-государственно'й иерархии. Рабская гвардия
самого ньими представляла собой внушительную- силу, а
глава ее (тоже раб) был отдам .из могущественных щри-
дворных. Существовал развитой полицейский аппарат. Его
представители, которых |ньими посылал в каждую деревню,;
поддерживали порядок. Им предоставлялось право непосред-
ственно обращаться к самому правителю, минуя иерархию
должностных лиц.
Судьи в государстве Куба специализировались по раз-
ным видам преступлений (кражи, тяжбы по поводу наслед-
ства, дела о непреднамеренных убийствах, об оскорблениях
или покушениях на власть имущих, об убийствах с помощью
колдовства, о проступках в торговле и т. д.). Доходы от
судебных* пошлин .пополняли казну так же, как подати,
штрафы, рыночные пошлины, взносы, которые должностные
лица были обязаны платить ньими при назначении на тот
или иной пост.
Верховные права ньими на землю всего государства вы-
текали из его роли священной персоны, воплощения духов
128

предков. Помимо того он присвоил себе права на обширные
«дворцовые» земли. Некогда (около середины XVII в.) на
этих землях были основаны поселения военнопленных. Их
дютомки со временем утратили статус невольников, но со-
хранили непосредственную зависимость отньим'и.
Сословию знати противостояли три социальных слоя: сво-
бодное ' крестьянство, организованное в земледельческие
общины, корпорации ремесленников и несвободное население.
Община свободного крестьянства по организации, формам
землепользования и другим признакам почти не отличалась
он территориальных общин других раннеклассовых госу-
дарств на территории Заира. Но распыленность древнего
матрилинейного " экзогамного рода — илоонк — была значи-
тельно больше. Общину населяли семьи, принадлежавшие
к разным илоонк. Ремесленные корпорации, ^сложившиеся на
основе «родовых ремесел», представляли собой замкнутые
группы, принадлежность к' которым передавалась по на-
следству в соответствии с нормами матрилинейного права.
Эти Группы, имевшие тенденцию превращения в касты, вы-
плачивали дань своими изделиями, выполняли работы на за-
каз для высшей знати. Несвободное население включало те
же группы, что и в других государствах (домашние рабы,
припущеиники), но особенностью общественного строя баку-
ба было выделение нгете — лично-зависимых людей, живших
на землях, которые составляли главное богатство правите-
ля. Положение нгете было аналогично положению сервиль-
ного населения раннефеодальной Европы.
ГОСУДАРСТВА НИЖНЕГО КОНГО
К началу XIX в. на побережье океана уже не было круп-
ных государств. Конго и Ангола рашалиюь 1под влиянием
центробежных сил, европейских захватов и работорговли.
На территории древнего Конго в XIX в. существовало
несколько небольших территориально-политических образова-
ний, в основе которых лежали прежние провинции этого
государства. Время от времени они объединялись, по боль-
шей части под властью одного из отдаленных потомков ко-
ролей Конго. Это были ставленники португальцев, постепен-
но укреплявших контроль над центральными областями быв-
шего государства, в том числе и над районом его столицы—.
Сан-Салвадора.
Феодальные отношения, складывавшиеся в прошлом в го-
сударстве Конго, основывались' на территориальной общно-
сти, возобладавшей над кровнородственными связями. Теперь
же эти связи вновь выступали на первый план. Речь шла,
пожалуй, не столько о возрождении, сколько об оживлении
тех связей и обязательств, которые в условиях анархии и
9 Зак. 273
129

распада государственности помогали восстановить и под-
держать организационную структуру общества. При этом
раннеклассовое общество баконго не перестало 'быть клас-
совым, в нем !ШНП1реж1нему сохранялись и четкая имущест-
венная дифференциация, и общественная иерархия — группы
знати, свободное крестьянство, группы полусвободного насе^
ления, рабы.
Об особенностях общественных отношений у баконго по-
зволяет судить следующий факт. В XIX в. работорговля на
Нижнем Конго уменьшалась, росло значение экспорта сель-
скохозяйственных товаров, прежде всего пальмового масла.
Одновременно наряду € разрушением родовых структур на-
блюдалось укрепление большой семьи — низшего звена
в системе поздиеродовых отношений. Причиной было то,
что именно большая семья оказалась коллективом, способ-
ным наиболее эффективно эксплуатировать масличную паль-
му. Эта культура требовала тщательного ухода' и плодоно-
сила очень долго—около ста лет, а большие семьи, сконцен-
трированные в по1сто1Я1Н1Ны)х поселениях, могли обеспечить
своевременную уборку урожая, стабильность и преемствен-
ность доходов сельских тружеников. Таким образом, у ба-
конго товарность хозяйства, с одной стороны, разрушала ро-
довые структуры, а с другой — способствовала укреплению
одного из звеньев этих структур.
АНГОЛА —КОЛОНИЯ ПОРТУГАЛИИ
К началу XIX в. лишь одна европейская держава —
Португалия имела владения в Западной Экваториальной
Африке. Территория португальской Анголы, основанной
в XVI в. как место ссылки для преступников, включала
прибрежные области от устья р. Данде на юге до р. Кванза
на севере. Кроме того, по побережью были расположены
крепости-порты, заложенные в разное время (Бенгела
в 1617 г., Нову Редонду в 1767 г.), чтобы охранять интересы
португальских работорговцев от «контрабандистов» из дру-
гих европейских стран.
До 1869 г. Ангола была разделена на четыре провинции
(Амбриш, Луанда, Бенгела и Мосамедиш), управляемые гу-
бернаторами. Под их началом находились округа во главе
с «военными вождями». Верховную власть осуществлял ге-
нерал-губернатор с резиденцией в Луанде — городе, насчи-
тывавшем в середине XIX в. 10—112 тьис. населения. Порту-
гальские чиновники, сосредоточив в своих руках всю полно-
ту власти, выступали как неограниченные хозяева страны.
Беззастенчивому грабежу африканцев со стороны колони-
альных администраторов способствовало то, что правитель-
ство метрополии платило администраторам нищенскую плату.
130

Главам округов подчинялись традиционные африканские
власти — вожди племен и небольших государственных обра-
зований, сохранившихся после распада средневековых госу-
дарств этого района (Ангола, Конго). Составляя привилеги-
рованный слой африканского общества, вожди служили
проводниками португальского влияния и посредниками меж-
ду португальцами и основной массой населения.
Объективные наблюдатели отмечали, что население Ан-
голы в XIX в. находилось в состоянии безысходной нищеты.
Штрафы, тюремное заключение, взятки, грабеж приводили
к запустению целых округов. Другой, исторически сложив-
шейся чертой жизни колонии была огромная роль рабства,
особенно на побережье океана, где рабский труд лежал
в основе хозяйства европейского населения.
Власть португальцев долгое время ограничивалась при-
брежными районами. Проникновение в глубь континента на-
чалось лишь с конца XVIII в., когда стали создаваться кре-
пости на воотак от Луанды.
Усилению португальцев на Нижнем Конго способствовали
усобицы местной знати. Потомок некогда могущественных
правителей Конго, король Энрике II в 1834 г. просил у пор-
тугальских властей защиты от соперников и врагов, обещал
передать европейцам земли, над которыми, кстати говоря,
был не властен. Португальцы установили свой контроль над
г. Амбриш (в прошлом входившим в государство Конго),
дважды использовав войска для подавления вооруженного
сопротивления африканцев. После «смерти Энрике II после-
довали усобицы, окончившиеся тем, что португальцы ввели
свои войска в Сан-Салвадор и возвели на престол Педру V
Элелу (1859—1891). Этот король, признавший себя васса-
лом Португалии, занимался тем, что выпрашивал у европей-
цев водку и табак. В его столице Сан-Салвадор стоял гар-
низон из сотни солдат колониальных войск.
Стремление португальцев проникнуть на центральные пла-
то Анголы и закрепить там свою юлають привело к почти не-
прерывным войнам в XVIII в. Местные «княжества» не раз
объединялись и изгоняли пришельцев. Так, в 1718 г. был раз-
рушен форт Каконда-а-Велья, что заставило португальцев
покинуть страну. Лишь спустя 50 лет (1769) им удалось по-
строить здесь ;н01вый форт. В конце 'XVIII в., .поддержав одного
из претендентов на власть в Бие, португальцы заключили с
ним соглашение о торговле, которое оставалось в силе до
1890 г. Фактическое подчинение «княжеств» Каконда и Бие
португальцам вызывало недовольство других «княжеств».
В середине XIX в. три из них (Чийяка, Чинголе и Келе-
кем'бе) 'сумели вновь объединиться и .изгнать (португальцев
из области центральных плато.
«Княжество» Имбангала, или Яга Касанжи, на Среднем
Кванго играло в торговле с Луандой роль, аналогичную роли
9*
131

княжеств овимбумду в торговле и работорговле Южной Ан-
голы. Посреднические функции в работорговле привели
к быстрому накоплению ценностей, значительной социальной
стратификации и в конечном счете к возникновению поздне-
го очага раннеклассовой государственности на Среднем
Кванго. С начала XIX в. развернулась упорная борьба пра-
вителей государства с оартугалвдам.и, которые осе (Настойчи-
вее пытались проникнуть к востоку от Кванго. В середине
XIX в. португальцы сумели построить крепость в Маланже,
поставив под свой контроль торговлю Имбангала с побе-
режьем. В ходе войны 1861—1862 гг. форт был разрушен,
караванная торговля по р. Кванго сократилась. Но в 1862 г.
португальцы восстановили форт, подчинили Имбангала и
проложили караванный путь в страну Луанда, которая была
основным поставщиком рабов на побережье в XIX в.
ИССЛЕДОВАНИЕ ВНУТРЕННИХ РАЙОНОВ
ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ АФРИКИ
Исследование внутренних районов шло параллельно
с торговлей, работорговлей и военными экспедициями. Для
приобретения рабов и слоновой кости в глубь Африки от-
правлялись вооруженные отряды помбейруш— челяди пор-
тугальских торговцев.
От одного из работорговцев — Лейтану (Лейтау), побы-
вавшего в XVIII в. на р. Кванго в государстве Имбангала,
сохранились подробные сведения об этом районе, о государ-
стве Лунда (Муата Ямво). Исследованию внутренних районов
континента способствовало стремление португальцев свя-
зать сухопутным путем свои владения на западе (Ангола)
и на востоке (Мозамбик). С конца XVIII в. португальские
власти предпринимали шаяпи \в этом направлении. В 1798 г.
экспедиция, возглавленная и организованная д-ром Ласердой,
пыталась пройти с восточного побережья на западное, но
потерпела неудачу. В 1802—1811 гг. двое помбейруш —
П. Ж. Баптиста и Амару Жозе — пересекли Экваториальную
Африку с запада на восток, а затем проделали этот путь
в обратном направлении, вернувшись на западное побережье
в 1814 г. Первое трансконтинентальное путешествие, таким
образом, осуществили сами африканцы. После них это уда-
лось сделать в середине XIX в. Д. Ливингстону (1854—1856).
Из других путешествий отметим эжшодицию ' А. Ф. Оилва
Порту, побывавшую у истоков рек Кванзы и Замбези (1852—
1853).

СТРАНЫ ВОСТОЧНОЙ
И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АФРИКИ
Уровень социально-экономического развития народов Во-
сточной Африки к началу европейской колонизации был раз-
личным.
Основу хозяйственной жшни большинства бантуязычных
народов Восточной Африки составляло земледелие. Глав-
ным занятием нилотов было кочевое и полукочевое скотовод-
ство. Некоторые из них совмещали скотоводство с земледе-
лием, другие, как, например, масаи, занимались исключи-
тельно скотоводством. Земледельцы выращивали сорго, просо,
кукурузу, -бананы, бататы, какэсаву, бобовые. Земледелие в ос-
новном было переложным, носило экстенсивный характер.
Только немногие народы использовали систему ирригаций,
применяли удобрения. Основным орудием труда служили
мотыга, палка-копалка, топор. Скотоводство было отгонным.
Крестьяне разводили крупный рогатый скот, овец и коз. Не-
малую роль в экономической жизни некоторых народов иг-
рали охота и рыболовство.
Натуральное хозяйство составляло основу экономики.
В большинстве районов крестьяне обеспечивали себя не толь-
ко продовольствием, но и орудиями труда, предметами быта,
одеждой и оружием. У некоторых народов, в частности
у масаи, гикуйю, (кикуйю), луо, вахехе, была широко развита
простейшая обработка железа, ваньямвези было известно
ткачество, многие племена занимались изготовлением гончар-
ной посуды и плетением корзин, циновок.
Главными товарами обмена были скот, железные изде-
лия, соль, одежда, -гончарные изделия. Более или менее ре-
гулярный обмен имел место среди народов, живших по со-
седству с прибрежными районами или вдоль караванных до-
рог. Вплоть до середины XIX в. на большей части территории
Восточной Африки не имелось эталонов стоимости. Позже
в качестве мерила стоимости выделяются железные наконеч-
ники копий и скот. По мере усиления проникновения арабских
и индийских торговцев расширялось применение денег.
Основной ячейкой социальной жизни большинства наро-
дов Восточной Африки была сельская община. В ряде райо-
нов общины выступали как самостоятельные политические
единицы, лишь формально признававшие власть родовых ста-
133

рсйшин и племенных вождей. В первой половине XIX в. мно-
гие общины переживали период распада. Некоторые воена-
чальники-вожди стремились использовать предоставленную им
власть для личного обогащения .и усиления (позиции своих
семей. Шел процесс выделения господствующей элиты. От-
дельным вождям удалось создать крупные объединения ро-
дов и племен, заложив тем самым основы государственности.
У ряда племен вожди начинали претендовать на основное
богатство общинника — землю. Используя многочисленные
обычаи первобытнообщинного строя, вожди заставляли со-
племенников нести повинности в свою пользу. Тем самым
в некоторых районах складывались предпосылки развития
феодальных отношений.
КЕНИЯ
Во внутренних, районах Кении не было государственных
образований. Одним из наиболее развитых народов Кении
3 XIX в. были гикуйю, населявшие центральную часть страны,
к югу от горы Кении.
Главным занятием гикуйю было земледелие. Подсобную
роль играло скотоводство. Разводили преимущественно мел-
кий рогатый скот: овец и коз. Основной экономической ячей-
кой был не род, а большая патриархальная семья — мбари,
находившаяся в стадии разложения. Наряду с мбари суще-
ствовали малые семьи. Каждая семья вела собственное хо-
зяйство, распоряжаясь продуктами труда по своему усмотре-
нию. Орудия труда и продукты являлись собственностью этих
семей.
Пастбища оставались в общественном пользовании. Общи-
ми были также леса, места добычи соли, железной руды.
Но наряду с общинными землями каждая большая патриар-
хальная семья владела участком, часть которого обрабаты-
валась, другая служила пастбищем или вовсе пустовала. Та-
кой участок назывался гитака, и его никто не мог занять
без согласия владельца.
Частная собственность на землю возникла у гикуйю из
двух источников. Обычно человек, расчистивший и обработав-
ший участок земли, становился его владельцем. Это так на-
зываемый путь первичного захвата. Другой путь приобретения
земли в собственность возник несколько позднее, но тоже
задолго до европейской колонизации. Согласно преданию,
гикуйю пришли в места современного расселения с северо-
востока и застали здесь охотничье племя доробо (ндоробо).
В обмен на скот они покупали у доробо землю. Такие сделки
продолжались еще в XIX в.
По установившимся нормам землевладения и землеполь-
зования владельцем и распорядителем гитаки считался глава
134

большой патриархальной семьи. Каждый женатый сын имел
свой обрабатываемый участок земли, а остальная часть ги-
таки находилась в общем пользовании. У гикуйю существо-
вали также начальные формы аренды земли.
В XIX в. гикуйю вели оживленную торговлю с арабами,
а позже с европейцами. Через страну гикуйю шел торговый
путь, соединявший побережье Индийского океана с оз. Вик-
тория.
Наличие развитого обмена свидетельствует о весьма за-
метных признаках отделения ремесла от земледелия. Кузнеч-
ным ремеслом у гикуйю занимались определенные семьи, пе-
редававшие тайны мастерства из поколения в поколение.
Известно было гикуйю и гончарное дело, причем встречались
уже люди, которые изготавливали гончарную посуду специ-
ально для продажи.
В отличие от многих других народов, у гикуйю не сущест-
вовало института общеплеменных) вождей. Не было также ни
общеплеменных советов, ни других форм постоянной племен-
ной организации. Судя по имеющимся, нередко противоречи-
вым данным, у гикуйю было несколько видов советов: каждое
крупное поселение имело совет деревни — киама киа иторор
куда входили обычно главы больших патриархальных семей;
совет локальной (или территориальной) группы объединял
старейшин всех деревень данной территориальной единицы.
У гикуйю, как и у многих народов Африки, существовали
возрастные классы. После обряда инициации все молодые
люди назывались воинами и входили в совет молодых вои-
нов. Через шесть лет они переходили в разряд старших вои-
нов и становились членами военного совета. Возрастные клас-
сы группировались в более крупные единицы, так называемые
рика. Каждая рика управляла всеми делами племени в те-
чение 20—30 лет, после чего власть переходила к следующе-
му поколению. Торжественная церемония передачи власти от
одного поколения к другому называлась итвика.
Имеющиеся данные позволяют сделать вывод о далека
зашедшем у гикуйю в XIX в. процессе разложения первобыт-
нообщинных отношений, росте имущественной дифференциа-
ции, постепенном складывании частной собственности на
землю.
К юго-востоку от гикуйю, за р. Тана, жили близкие к ним
по языку и культуре камба. Социальная организация камба
имела немало сходны* черт с гикуйю. Здесь также шел
процесс разложения первобытнообщинных отношений. На
смену родовой пришла сельская община. У камба сохранялись
роды, в XIX в. их насчитывалось 25. Основной экономической
единицей у камба была большая патриархальная семья —
мувиа. Несколько больших патриархальных семей объединя-
лось в более крупные единицы — утуи; однако это были
объединения не по родственному, а по территориальному при-
135

знаку, поскольку в утуи входили представители разных ро-
дов.
Всеми родами локальной группы ведал совет старейшин —
нзама. У камба имелось несколько рангов знатности, и в со-
вет старейшин входили люди, имевшие самые высокие ти-
тулы. Общеплеменной организации у камба не было. Земля
считалась собственностью больших семей, обрабатываемые
участки находились в индивидуальной собственности членов
семьи. Кроме того, существовали земли веу, принадлежавшие
общине в целом. Обычно они использовались как пастбища
и составляли земельный фонд, из которого в случае надоб-
ности выделялись участки для членов любой большой семьи.
Купли-продажи земли не существовало, но продажа прав на
обработку того или иного участка разрешалась с согласия
всех членов большой семьи. Возникали также начальные фор-
мы аренды земли, причем право на аренду переходило по
наследству.
Из народов нилотской группы наибольший интерес пред-
ставляют масаи, у которых сохранились пережитки родо-
племенного строя, уже давно исчезнувшие или исчезающие
у других народов. Основным занятием масаи было скотовод-
ство, и в XIX в. они кочевали со своими стадами на огромном
пространстве от оз. Рудольф на севере до центральных райо-
нов территории современной Танзании на юге. Правда, на
юге они натолкнулись на решительное сопротивление вахехе
и вынуждены были отступить.
У масаи имелось несколько племен, подразделявшихся на
роды. Деление на племена и роды сочеталось с делением на
возрастные классы. Достигнув определенного возраста, юноши
переходили в группу воинов. Они жили в отдельных' лагерях,
и в число их обязанностей входил также уход за скотом. Это
считалось почетным занятием и было всецело делом мужчин.
Молодые воины кочевали со скотом иногда на большие рас-
стояния. Через несколько лет пребывания в лагере воин
получал право жениться и обзавестись собственным хозяйст-
вом. Взрослые женатые мужчины составляли особый возраст-
ной класс. Большую роль в жизни масаи играли религиоз-
ные вожди, называвшиеся лайбонами.
Скот считался основным богатством, и для пополнения
стада масаи совершали частые набеги на соседние племена.
Воинственные масаи наводили ужас на арабских работоргов-
цев. Немецкий путешественник Деккен писал, что одного сло-
ва «масаи» было достаточно, чтобы нагнать на караван пани-
ческий ют)рах. Может быть, сведения эти преувеличены, но,
как бы то ни было, именно благодаря масаи работорговля
коснулась внутренних районов Кении в значительно меньшей
степени, чем соседних территорий. Основные караванные пути,
как известно, шли южнее, через Танганьику.
Но и у масаи при господстве первобытнообщинного строя
136

в его недрах постепенно вызревали элементы новых отноше-
ний; росло имущественное неравенство, начинался процесс
классового расслоения.
УГАНДА
Наиболее ранним государственным образованием на се-
вере Межозерья была Китара. Оно начало складываться
на базе большого племенного объединения в XII—XIII вв.
(по некоторым сведениям — в X—XI вв.). Уже в тот период
постепенно формировалась политическая надстройка, выдели-
лась верхушка во главе с правителем — омукамой.
В лфиод цравлеиия династии Бачвази' (XIV—XV вв.) Ки-
тара была самым крупным государством Межозерья. Усили-
валась власть правителя, укреплялась и совершенствовалась
Политическая и административная структура (была создана
иерархия назначавшихся чиновников), возникла постоянная
армия, возводились фортификационные сооружения. Соверша-
лись походы для сбора дани, для захвата рабов и скота. От-
мечались сдвиги в хозяйстве: в земледелии стало применяться
орошение, ремесленники освоили производство разнообразных
железных и керамических изделий, одежды из луба.
В конце XV в. власть в Китаре перешла к династии Баби-
то. Государство получило новое название — Буньоро (в исто-
рической литературе оно именуется «Буньоро-Китара»). Про-
должалось дальнейшее развитие государственной структуры.
Правитель приобрел наследственный статус. Правителю по-
могал совет, в состав которого входили наиболее влиятель-
ные вожди. Страна делилась на 24 провинции во главе с на-
значавшимися и подотчетными правителю наместниками.
Омукама был верховным командующим армией, самой силь-
ной в Межозерье.
Однако в XVIII в. стали проявляться центробежные тен-
денции. Усилившиеся наместники поднимали мятежи против
центральной власти. Междоусобицы вели к утрате обширных
территорий с многочисленным населением, к экономическому
и политическому упадку. За счет Буньоро происходило усиле-
ние соседних государств — Нкоре и Буганды, бывших буньор-
ских провинций.
Нкоре отделилось от Буньоро в начале XVI в. Оно также
переживало процесс формирования раннефеодальных отно-
шений. Его правитель — омугабе — обладал неограниченной
светской и духовной властью. Общество Нкоре имело слож-
ную общинно-кастовую структуру. Население делилось на две
большие группы: на скотоводов-бахима и земледельцев-баи-
ру. Первая господствовала над второй. Баиру запрещалось
владеть скотом, быть администраторами или воинами. Их
уделом были земледелие и ремесло. Они выполняли тяже-
лые повинности в пользу верхушки бахима.
137

В XVIII—XIX вв. в Нкоре происходило усиление власти
правителя, создавалась эффективная военно-бюрократическая
система. В этот период оно успешно противостояло сосед-
ним государствам — Буньоро и Буганде.
В Буганде процесс формирования раннеклассового госу-
дарства занял период с XV по XVIII в. Род постепенно утра-
тил свое значение и лишился основных прав. Ему на смену
пришла сельская община. Правитель государства — каба-
ка— больше не выбирался: его трон стал переходить по на-
следству (к одному из членов правящей династии). Родовых
старейшин — батака — оттеснила на второй план служилая
знать — бакунгу.
Кабака становится верховным собственником земли.
Он опирается уже не на родовую, а на служилую знать. За-
рождаются феодальные поземельные отношения. Еще
в XVIII в. бакунгу стали получать землю, доходами с кото-
рой они могли пользоваться при условии выполнения опре-
деленных обязательств перед правителем. А в XIX в. возника-
ет новый тип феодалов — батонголе, которым разрешалось
передавать свои права пользования землей по наследству.
Кроме батонголе обширными угодьями, рабами, большими
стадами скота владели жрецы, оказывавшие огромное влия-
ние на всю жизнь государства.
Во второй половине XIX в. крестьяне Буганды, жившие на
землях светских и духовных феодалов, должны были платить
им дань и обрабатывать их поля. Но они не были прикреплены
к земле и могли свободно покинуть ее, уйдя к другому владель-
цу или поселившись на общинных землях.
В Буганде, Буньоро, Нкоре, Торо существовало рабство,
имевшее патриархальный характер. Рабами были бывшие
военнопленные. Они использовались на различных работах
в хозяйствах знати всех рангов, общинников. Им разрешалось
заключать браки со свободными. Дети от таких браков при-
обретали все права свободных баганда.
Большое развитие в Буганде в XIX в. получили ремесла
и торговля. Ремесленники уже представляли собой отдель-
ные социальные группы. Набирал темп процесс отделения ре-
месла от земледелия. Ремесленными товарами обменивались
различные области Буганды, их вывозили также за ее пре-
делы. В государстве намечалась специализация отдельных
его местностей на производстве тех или иных товаров. На
рынках велась торговля как местными изделиями, так и про-
дуктами из соседних государств. До середины XIX в. это
была меновая торговля. Затем в качестве единицы обмена
стали использоваться скот, диски из слоновой кости или ра-
ковины каури. Специальные лица взимали пошлины, разбира-
ли тяжбы, следили за порядком на рынках.
В XIX в. в Буганде, Буньоро, Нкоре, а с 1830 г. и в Торо
существовал сильный централизованный строй. Правители
138

этих государств обладали огромной светской и духовной
властью: распоряжались всей землей, руководили хорошо от-
лаженной системой администрации, были верховными коман-
дующими, верховными судьями, главными жрецами. Их вели-
чие подчеркивалось пышностью двора, жизнь которого была
тщательно и строго регламентирована. Каждого правителя
окружали многочисленные сановники. Из их среды обычно
выбирались наместники, военачальники, другие важные госу-
дарственные чиновники. Отпрыски знатных феодальных с^
мей стремились попасть ко двору, чтобы сделать карьеру*
Власть правителей и крупных вождей опиралась на регу-
лярные и иррегулярные военные формирования. Они были
вооружены холодным оружием — копьями, луком и стрела-
ми, коксами. Однако уже в 40—50-е годы XIX в. стало <поя.в~
ляться огнестрельное оружие, приобретавшееся у арабов к
суахилийцев в обмен на рабов и слоновую кость. Например,,
регулярные отряды кабаки Буганды Суны II были полностью
оснащены таким оружием. Бугандские правители, приобре-
тая огнестрельное оружие, достигли военного превосходства
над соседями. Это стало одной из причин их крупных успе-
хов— военных и политических, особенно в годы правления
Мутесы I (1856—1884). Личная гвардия этого кабаки превы-
шала три тысячи хорошо вооруженных воинов. На оз. Ньянза
(Виктория) находилась флотилия из трехсот крупных бое-
вых судов, каждое из которых могло принять на борт сразу
несколько сот воинов.
Соседями Буганды были Буньоро и входившее в его со-
став в начале XIX в. Торо. В 1830 г. правивший в Торо на-
местник—буньорский принц Кабойо поднял мятеж, отде-
лился и провозгласил себя омукамой. Омукама был одновре-
менно верховным администратором, военачальником и судьей,
распоряжался .всеми землями. Государство делилось на про-
винции— саза — во главе с наместниками. Омукаме помогал
совет, обладавший консультативными полномочиями. Как и в
Нкоре, население Торо делилось на скотоводов (бахима)
и земледельцев (баиру). Верхушка бахима занимала господ-
ствующее положение в обществе. В XIX в. это общество
вступило в стадию социального расслоения и классообразова-
ния. Среди бахима выделилась богатая прослойка, которая
жила за счет эксплуатации основной массы населения — ря-
довых бахима и баиру.
Возникновение первых государственных образований у ба-
сога относится к XVI—XVII вв. В XIX в. на территории их
расселения (в протекторате — район Бусога) насчитывалось
до 70 мелких государств. Их правителями были в основном
выходцы из буньорской династии Бабито. Государства, нахо-
дившиеся на севере Бусоги, были вассалами Буньоро, на
юге —Буганды. Их зависимость выражалась в уплате еже*
годной дани.
139

Правители Буньоро, а позже и Буганды стремились рас-
пространить свою власть на соседние восточные и северные
территории, населенные народами, которые говорили на ни-
лотских и суданских языках. Здесь существовало несколько
десятков мелких политических образований. В них еще преоб-
ладали родовые отношения. Верховные вожди возглавляли
родовые общины, состоявшие из отдельных родов, но их
власть была ограниченной. Важные решения они могли при-
нимать только совместно с родовыми старейшинами. Союзы
родов заключались обычно для защиты от врагов либо для
хозяйственного освоения новой территории. Такие союзы бы-
ли непрочными и легко распадались.
В последней четверти XIX в. Буганда и Буньоро были го-
сударствами, вступившими в стадию развитого классового об-
щества. В них происходили глубокие политические и соци-
ально-экономические процессы. И Буганда, и Буньоро оказы-
вали сильное влияние на обстановку в Северном Межозерье
и в Восточной Африке в целом.
ГОСУДАРСТВА РУАНДА И БУРУНДИ
Население королевств Руанды и Бурунди состояло из
потомков трех этнических групп: банту, нилотов и пигмеев.
К началу XIX в. этнические различия приняли здесь харак-
тер кастовости и содержали в себе социальные моменты.
В королевствах1 шло формирование народностей: в Руанде —
баньяруанда, в Бурунди — барунди. Но одновременно проис-
ходило четкое размежевание внутри каждой народности на
этническо-кастовые группы, занимавшие разное положение
в обществе. Верхи батутси и баганва были потомками нило-
тов, подчинивших банту. Податным сословием были крестья-
не-банту— бахуту. Наконец, пигмеи батва занимали самое
низшее звено в сословном строе.
Во главе государства в обоих королевствах стоял на-
следственный правитель — мвами. Однако в положении мвами
Руанды и Бурунди имелись определенные различия. В Руан-
де мвами располагал абсолютной властью. Он был правителем
государства, главнокомандующим, верховным судьей, а также
осуществлял высшую религиозную власть. В Бурунди наряду
с мвами был верховный жрец, носивший титул хранителя
«священного барабана». Жрец ограничивал власть мвами.
При правителе Руанды имелся государственный совет из
знати, обладавший консультативными полномочиями. Страна
была разделена на небольшие округа, которые возглавляли
назначенные мвами гражданские чиновники. В управление
округа входили также «вождь земли», ведавший сбором на-
логов, военачальник, руководивший ополчением, и «хозяин
стад», который занимался распределением пастбищ.
140

Бурунди отличалось меньшей централизацией и большей
феодальной раздробленностью. Это королевство также дели-
лось на округа, но их возглавляли не чиновники, а полунеза-
висимые феодалы, ленники мвами. Они собирали с подданных
дань, которую частично направляли правителю. Округа дели-
лись в зависимости от вида дани на земледельческие, постав-
лявшие продовольствие, скотоводческие, поставлявшие скот,
и военные, которые формировали отряды солдат для армии
мвами.
Батутси и баганва были владельцами больших стад и луч-
ших земель. Крестьяне-бахуту находились в зависимости от
них и вынуждены были арендовать у них землю и скот, платя
за это натуральную ренту. Экономическая зависимость допол-
нялась политической, ибо каждый феодал обладал большой
властью над подданными. Крестьянство эксплуатировалось
также деревенскими вождями и старейшинами, которые, ис-
пользуя сохранение земельной общины, стремились принудить
крестьян к несению различных повинностей. Фактически за-
житочные бахуту по своему социальному положению мало
отличались от мелких феодалов-батутси.
ОБЛАСТИ МЕЖДУ ВЕЛИКИМИ АФРИКАНСКИМИ ОЗЕРАМИ
И ИНДИЙСКИМ ОКЕАНОМ
В первой половине XIX в. на территории современной
Танзании сложились большие военные союзы племен, кото-
рые превращались в ранние государственные объединения.
Одним из таких объединений было государство Шамбала,
образовавшееся еще в XVIII в. в горах Усамбара. Оно охва-
тывало территорию от р. Умба на севере до р. Пангани на
юге и на востоке доходило до Индийского океана. По преда-
нию, легендарным -создателем этого государства был Бега, ко-
торый имел постоянный боевой отряд, служивший ему для
взимания дани. Его лра'веук Кимвери щравил ю 1815 по 1862 г.
Он носил титул «симба ва муэне» («лев небес»), был главой
государства, верховным военачальником и верховным жрецом.
При нем имелся государственный совет, в него входили
мдое— первый министр, мбоки — командующий армией и мбе-
реко — командир личной гвардии правителя. Государственный
бюджет складывался из дани, регулярно собираемой с под-
данных. Сбор дани чаще всего производил мдое, совершав-
ший периодические походы с отрядом солдат по районам.
Половина дани поступала Кимвери и его женам, остальное
распределялось среди чиновников и солдат.
Таким образом, строго регламентированных налогов не
было. Государственный строй еще полностью не сложился,
и власть Кимвери опиралась на личную гвардию и близких
родственников. Многочисленные сыновья и дочери назнача-
141

лись правителями районов страны, причем каждый из них
имел свой военный отряд. Наследник носил титул себуке
и являлся правителем района Мумбуру, откуда он мог вы-
ехать только после смерти отца, чтобы занять его трон.
Столицей государства Шамбала был г. Вуга.
Большинство населения государства составляли свободные
общинники. Широко использовался также труд рабов. Раб-
ство носило патриархальный характер. Рабов главным обра-
зом захватывали в боях, но были также случаи превращения
в рабов местных жителей за преступления (убийство, грабеж,
нарушение дисциплины в войске).
Государство Шамбала просуществовало до начала 70-х
годов, но после смерти 'Ки-мизери (околю 1860 г.) оно распа-
лось на несколько племенных союзов.
На северо-западе от районов расселения шамбала, в пред-
горьях Килиманджаро, в первой половине XIX в. шло форми-
рование племенного союза чагга. Чагга жили обособленными
родами, которые в дальнейшем объединились в 20 племен.
Среди этих племен наиболее известны маджамо, ламбунгу,
уру, покомо. На восточном склоне Килиманджаро большин-
ство племен было подчинено вождю Хоромбо. К середине
XIX в. наиболее крупными вождями чагга были Махаме и
Килема. Затем выдвинулись вожди Мандара, Оина. Как тра-
вило, это были руководители военных отрядов, которые, за-
хватывая соседние земли, на время устанавливали свою
власть. Разгром или смерть такого полководца вели к рас-
паду его государства.
У чагга земли находились в собственности больших пат-
риархальных1 семей или родов. Старейшина семьи или рода
имел право наделения землей шришельце© и осуществлял
контроль за ирригационными сооружениями, широко исполь-
зуемыми этим народом. В мирное время власть вождя огра-
ничивалась народным собранием. В военное время вождь
пользовался всей полнотой власти. Чагга нередко приходи-
лось отбивать набеги своих соседей — масаи. Чагга даже вы-
нуждены были оградить свои земли в некоторых районах
специально вырытыми рвами шириной от 4 до 6 м, которые,
располагаясь один за другим, составляли мощную линию за-
градительных сооружений.
Соседями чагга были вахехе. В самом начале XIX в. вахе-
хе были разделены на 30 больших племен. В дальнейшем
под влиянием внутренних социальных изменений, а также
из-за необходимости объединения сил в борьбе с масаи и
нгони произошла значительная консолидация этих племен
и образовался один сильный большой шлеменной -союз. Вер-
ховным вождем союза с 1855 по 1878 г. был Муюгумба.
Как и в других раннегосударственных объединениях, вождь
совмещал функции военачальника, жреца и судьи. Столицей
племенного союза вахехе стала Каленга, в которой распола-
142

галиюь двор Муюгумбы и его гвардия. Большую роль в жизни
вахехе играла война. Вахехе не только отражали атаки
масаи, но и сами совершали походы против своих соседей.
Во второй четверти XIX в. вахехе столкнулись на юге
с воинственным племенем нгони. Это было одно из зулусских
племен, отказавшееся в 1824 г. признать верховную власть
великого вождя зулусов Чаки и откочевавшее на север.
К 1845 г. нгони достигли побережья оз. Ньяса. Отсюда не-
большая их группа пошла далее на север и осела у оз. Вик-
тория, получив название «тута». Большая же часть племени
в 60-е годы направилась на юго-запад, в Сонгеа, где смеша-
лась с другой группой нгони, пришедших сюда ранее. Воинст-
венные и смелые нгони совершали многочисленные набеги
на южных соседей. Наступали нгони обычно большими мас-
сами, строясь \во время боя в ввде полумесяца, чтобы окру-
жить и уничтожить врага. Их основное оружие — короткие
копья (ассегаи), которыми они мастерски владели. Военные
вожди нгони — мандуна — стремились возвыситься над рядо-
выми общинниками, опираясь на подчиненные им боевые
отряды, сформированные из молодых воинов.
Накануне немецкой колонизации нгони создали большое
племенное объединение, схожее с союзами шамбала и ва-
хехе.
ЗАНЗИБАРСКИЙ СУЛТАНАТ
Побережье Восточной Африки и прилегающие к нему
острова уже в раннее средневековье стали объектом набе-
гов чужеземных захватчиков. В VII—VIII вв. здесь возникли
первые арабские поселения. Позже (в X в.) были основаны
арабские города: Килва, Пате, Момбаса, Занзибар, Ламу,
Малинди и др. Вскоре они объединились в одном султанате.
На обширных плантациях, окружавших города, применялся
рабский труд. Рабы использовались также при сооружении
крепостей и хозяйственных построек, в домашнем хозяйстве.
Отряды работорговцев проникали в глубь материка, захва-
тывали и уводили рабов. Арабские, персидские и индийские
купцы вывозили невольников в страны Азии.
Сильный удар по арабским поселениям нанесли порту-
гальцы в конце XV — начале XVII в. Создавая опорные пунк-
ты на пути в Индию, они захватили большинство этих городов.
Господство португальцев продолжалось до XVIII в. После не-
прерывных войн португальцы были изгнаны почти из всех го-
родов побережья. Арабские владения в Восточной Африке
вошли в состав Оманского султаната.
К началу XIX в. все побережье находилось под властью
большого числа мелких арабских эмиров. Они формально
подчинялись султану Омана, но фактически были вполне
самостоятельными. Некоторые из них даже отказывались
143

платить дань султану, захватывали соседние территории, при-
надлежавшие султану, и объявляли себя независимыми пра-
вителями. Таков был эмир Момбасы Мазруи. Его усиление,
а также активизация европейцев в районе побережья Во-
сточной Африки заставили султанов Омана перейти к реши-
тельным действиям. Султан Сеид Сайд бен Султан (1804—
1856) из династии Бусайди повел настоящую войну с Мазруи
и другими непокорными эмирами. В 1822 г. он изгнал отряды
Мазруи с о-ва Пемба, а затем подчинил остальных феода-
лов. В 1832 г. Сеид Сайд перевел свою столицу в г. Занзибар
на острове того же названия. Побережье от м. Делгаду до
Ламу оказалось под властью Занзибара.
В период правления Сеида Сайда Занзибар становится
важным морским и торговым центром восточной зоны Индий-
ского океана. Султан взимал дань с городов побережья,
облагал налогом корабли, приходившие в гавань острова.
После смерти Сеида Сайда в 1856 г. занзибарским сул-
таном был провозглашен его сын Меджид бен Сайд (1856—
1870). Правление Меджида характеризуется укреплением
власти арабо©, быгагрым распространением ислама. Мусуль-
манский судья — кадий — становится ведущей фигурой на
островах и побережье. Одновременно усилился начавшийся
еще при Сеиде Сайде процесс интенсивного насаждения фео-
дального землевладения. Отнятые у африканцев земли арабы
превращали в плантации гвоздики, финиковой пальмы, са-
харного тростника.
Для работы на плантациях арабские феодалы использо-
вали труд зависимых, крестьян и рабов. Жестокая эксплуата-
ция рабов на плантациях вызывала частые волнения, которые
особенно усилились во второй половине 70-х годов. На отдель-
ных плантациях, расположенных вдоль р. Пангани и в устье
р. Руфиджи, восставшие рабы, изгнав хозяев и надсмотрщи-
ков, создали своего рода «свободные республики», которые
просуществовали несколько лет.
При Сеиде Сайде и его преемниках особый размах при-
обрела работорговля. Сами султаны и их приближенные
были крупными рабовладельцами и занимались широкой по-
среднической торговлей, поставляя «живой товар» в страны
Азии.
В 20—40-е годы на рынках Занзибара ежегодно продава-
лось около 40—45 тыс. рабов. В 1850 г. здесь проживало
150 тыс. человек, из которых 60 тыс. были рабами.
На побережье Индийского океана было еще несколько
центров работорговли: Пангани, Линди, Багамойо, Килва-
Кивиндже. Назначенные султаном чиновники собирали пош-
лины с караванов работорговцев. Побережье было разделе-
но на районы во главе с вали. В подчинении последнего на-
ходились джумбе — сборщики пошлин и старейшины городов
и деревень. В городах имелись также судьи и старейшины
144

кварталов. Фактически единого централизованного управле^
кия на побережье не было, так как *не везде джумбе подчи-
нялись вали, а кадии считали себя подвластными только
султану. Все чиновники султана участвовали в работорговле.
Вдоль караванных путей работорговцев возникали поселения
арабов, суахили, индийцев. Эти поселения были немногочис-
ленны, но их жители меняли характер страны, привносили
новые отношения в натуральное хозяйство африканцев. Уси-
лилось распространение ислама и языка суахили. Появились
новые предметы быта, а глачзиюе — африканцы полечили воз-
можность приобретать огнестрельное оружие. Часто поселе-
ния арабов служили опорными пунктами крупных работор-
говцев, таких, как Типпо-Тип, Угарруэ, Килонг Лонг, индиец
Муса Музури.
ГОСУДАРСТВО МИРАМБО
В конце 50-х годов XIX в. один из вождей ваньямвези,
живших к югу от оз. Виктория, Маша Сере, шапытался вос-
противиться арабской работорговле. В течение трех лет он
доставлял большие неприятности работорговцам, блокируя
дороги, нападая на караваны и уничтожая их владельцев.
В 1865 г. Манва Сере был разбит, попал в плен и был каз-
нен. Однако борьба продолжалась и (после его .смерти. Ее
возглавил Мирамбо.
Мирамбо, сын вождя одного из кланов ваньямвези, создал
сильный отряд, с которым начал нападать на работорговцев.
В 1876 г. Мирамбо захватил Табору — крупный населенный
пункт, центр работорговли, основанный арабами еще в 1825 г.
К 1884 г. Мирамбо контролировал значительную часть тер-
ритории от оз. Виктория до оз. Руква, населенную не только
ваньямвези, но и соседними племенами.
«Империя Мирамбо», как называют это государство анг-
лийские историки, была союзом племен во главе с удачли-
вым полководцем. Мирамбо имел постоянный отряд числен-
ностью 500 человек, вооруженных ружьями, и ополчение
в 7 тыс. воинов. Поселение Мирамбо было окружено крепост-
ной стеной. Здесь располагались оклады амуниции и мастер-
ские по производству простейших' видов оружия.
Завоеванные народы обязаны были выплачивать Мирам-
бо дань. Создание единого государственного объединения
способствовало развитию торговли и расширению общения
между народами. Но основная деятельность Мирамбо была
направлена на борьбу с работорговцами. Ему удалось пол-
ностью закрыть путь для них через Уньямвези, как называ-
лась страна ваньямвези. В 1886 г. Мирамбо умер. Начавшая-
ся между его родственниками и военачальниками борьба за
власть привела к ослаблению, а затем и к распаду племенно-
го союза ваньямвези.
Ю Зак. 273
145

ЕВРОПЕЙЦЫ В ВОСТОЧНОЙ АФРИКЕ
К середине XIX в. во внутренних районах Восточной Аф-
рики появились первые европейцы. До этого контакты евро-
пейцев с населением Восточной Африки ограничивались лишь
побережьем.
Восточная Африка с ее благоприятными климатическими
условиями облегчила деятельность европейских исследовате-
лей, стремившихся найти истоки Нила и исследовать районы
Великих озер. Здесь, в Восточной Африке, не было непроходи-
мых тропических лесов, как в западной части континента,
караваны работорговцев издавна проложили сравнительно
удобные пути, а на побережье среди арабов и суахили всегда
можно было найти опытных проводников и носильщиков.
Килва, Багамойо, Пангани становятся центрами, где фор-
мировались и снаряжались экспедиции исследователей. Отсю-
да экспедиции направлялись к Килиманджаро, к озерам
Ньяса, Танганьика или Виктория.
Не ставя перед собой задачи дать оценку научной значи-
мости всех экспедиций европейских путешественников
в XIX в., перечислим лишь наиболее важные из них.
Немецкие миссионеры Людвиг Крапф и Иоганн Ребман
избрали своей базой Кению. В 1842 г. Крапф получил от
султана Занзибара разрешение на постройку миссионерской
станции Рабаи, около Момбасы; с 1848 г. одна за другой на-
чались поездки Ребмана и Крапфа в районы, прилегающие
к Момбасе, и далее в области, населенные племенами ньика,
камба, галла, шамбала и чагга. Крапф и Ребман первыми из
европейцев достигли подножий гор Кения и Килиманджаро.
В 1857 г. через саванны отправился большой, хорошо ос-
нащенный караван двух английских путешественников —
Ричарда Бёртона и Джона Спика. В начале следующего года
они достигли оз. Танганьика, а в августе Спик дошел до
крупнейшего озера Африки — Ньянза, которое он в честь
английской королевы назвал «озером Виктория». В 1860 г.
Спик вместе с англичанином Дж. Грантом снова пересек
территорию современной материковой Танзании и открыл
исток Нила — р. Кагера. Во время этой экспедиции путешест-
венники встречались с Манва Сере в Таборе, с Руманикой
в Карагве и с кабакой Мутесой I в Буганде. В 1859 г. не-
сколько южнее прошла экспедиция немца Албрехта Рошера.
В 1860 г. немецкий офицер Карл фон Деккен обследовал
районы Килиманджаро и побережье у Килвьт. В 1866 г. из
Линди к оз. Ньяса направилась экспедиция крупнейшего ис-
следователя Африки Дэвида Ливингстона, который еще
в 1859 г. первым из европейцев посетил это озеро.
Европейские путешественники совершили много важных
географических открытий, но одновременно они проложили
пути и подготовили почву для проникновения в Африку капи-
146

талистических государств. Сообщения о богатствах этих райо-
нов континента и возможностях его заселения вызывали
большой интерес компаний и правительств Англии, Франции,
США, Германии. Каждая из этих стран стремилась добиться
здесь больших преимуществ. В 1833 г. США в поисках новых
рынков сбыта готовой продукции заключили с султаном
Омана торговое соглашение, которое предоставило американ-
ским фирмам, торговавшим тканями, одеждой, огнестрельным
оружием, значительные льготы на Занзибаре. В 1830 г. такое
же соглашение заключила Англия, в 1844 г.— Франция, а в
1859 г.— представители Ганзейского союза Германии.
В середине XIX в. проникновение европейцев в Восточную
Африку усилилось, послужив прелюдией к борьбе империали-
стических держав за раздел этой части континента.
ЛЕВОБЕРЕЖЬЕ ЗАМБЕЗИ
В Европе долгое время мало что знали о бассейне вели-
кой африканской реки Замбези. Лишь немногочисленные от-
ряды португальцев, искавших в Юго-Восточной Африке стра-
ну Офир, которая снабжала золотом библейского царя Со-
ломона, смогли проникнуть в глубь континента южнее устья
Замбези. Здесь они натолкнулись на мощный союз племен
макаранга, названный ими «государством Мономотапа». По-
пытки покорить Мономотапу или договориться с ее верхов-
ным правителем оказались безуспешными.
У сравнительно отсталой Португалии не было сил подчи-
нить все эти территории даже после того, как Мономотапа
пришла в упадок в результате внутренних* распрей. В между-
речье Лимпопо — Замбези обосновались матабеле — выходцы
из Южной Африки, предводительствуемые Моселекатсе>
а португальцам пришлось ограничиться контролем над при-
морскими областями. Здесь еще в XVI в. появились форты
Софала и Мозамбик, а на Нижней Замбези — торговый центр-
Тете. Обладание приморскими областями позволяло создать
стоянки для кораблей на пути между Европой и Индией.
Что касается торговли на Нижней Замбези, то здесь португаль-
цы закупали большие партии невольников.
Быстрый рост работорговли в Юго-Восточной Африке
приходится на первую половину XIX в., когда продажа афри-
канцев в рабство с западного побережья стала затрудни*
тельной. Если в 1780—1800 гг. из Мозамбика вывозили
в среднем по 10 тыс. невольников в год, а в начале XIX в.—
15 тыс., то в 30—40-е годы ежегодный вывоз достиг 25 тыс.
Португальское правительство не сразу согласилось при-
соединиться к международному запрету торговли людьми.
И даже после того как в 1836 г. Лиссабон запретил работор-
говлю, колониальные дельцы упорно отказывались подчи-
10*
147

ниться этому решению. В 1842 г. Португалия согласилась
считать корабли торговцев живым товаром пиратскими,
признав за английским флотом право преследовать нарушите-
лей запрета, плававших под португальским флагом.
В середине века корабли Великобритании непрерывно
патрулировали Мозамбикское побережье. Здесь действовали
не только португальские коммерсанты: после 1850 г. к выво-
зу невольников из Мозамбика присоединились французские
авантюристы. Они наладили морское сообщение между пор-
тами Мозамбикского побережья и островами Реюньон, Ко-
морскими и другими, вывозя рабов под видом законтрактован-
ной рабочей силы. Несмотря на терлодичеюкие скандальные
разоблачения и дипломатические демарши, • 'контрабандная
работорговля процветала.
Немногочисленные в то время португальские колонисты
в Юго-Восточной Африке — по большей части ссыльные пре-
ступники— не только участвовали в работорговле, но и дер-
жали собственных рабов для ведения личного хозяйства
и строительства дорог. Хозяин был властен над их жизнью
и смертью, единственным средством общения была плеть. Для
рабовладельце© домашний 'акот нередко был дороже неволь-
ников. Неудивительно, что в памяти местных жителей надолго
сохранились страх и ненависть к белокожим — базунгу, уво-
дившим молодежь в рабство, сжигавшим деревни, безжалост-
но убивавшим стариков и детей.
Мозамбик долгое время оставался заштатной колонией;
помимо военных и ссыльных преступников здесь оседали мис-
сионеры да еще индийцы из Гоа. Попыток захватить эту тер-
риторию было немало: в XVII в. голландцы трижды осажда-
ли шорт Мозамбик, в начале XVIII в. арабы двинулись на юг
от м. Делгаду, в 1777 г. англичане вознамерились захватить
Делагоа, но безуспешно.
К северу от Замбези побывали до середины века всего
две снаряженные властями экспедиции: первая — Ласерды
в 1798 г. и вторая — Монтейро и Гамитто в 1831 г. Обе они,
пытаясь найти путь из Мозамбика в Анголу, достигли района
оз. Мверу. Далее в глубь страны заходили лишь работор-
говцы.
В XIX в. на Западе бытовало представление, будто наро-
ды Центральной Африки до начала европейской колонизации
оставались на одинаково низком уровне развития. Это пред-
ставление было опровергнуто, когда удалось установить, что
в верховьях Замбези в XVIII в. сложилось общество луйи,
близкое по типу раннеклассовых отношений Буганде.
К началу XIX в. правители луйи держали в повиновении
население обширного района, простиравшегося от 15° до
18° ю. ш. и от 22° до 28° в. д. Их дружины собирали дань с по-
коренных племен. Вместе с податями общинников-луйи, зани-
мавшихся интенсивным земледелием в пойме верховьев Замбе-
148

зи, дань поступала в распоряжение родовой знати — линаби.
Во главе ведущего рода стоял верховный владыка — мулена,
сосредоточивавший в своих руках административную, судеб-
ную и духовную власть. Мулена считался хозяином всей
земли, скота, леса и дичи, вод и недр. В его личном вла-
дении были обширные нивы и большие стада, охотничьи
угодья и участки для рыбной ловли. Кроме общинников на
«царствующий дом» работали захваченные в военных по-
ходах рабы.
Страна луйи делилась на две части: северной правил сам
мулена, южной — наместник, обычно брат мулены. В начале
XIX в. обострившаяся междоусобная борьба между сыновья-
ми умершего верховного правителя Муламбвы и южным на-
местником привела к ослаблению государства, которое было
захвачено одним из батсванских племен — бахурутсе. Однако
бахурутсе вскоре сами потерпели поражение от макололо —
небольшой группы кочевников-басуто под предводительством
Себитуане. После 20 с лишним лет походов и сражений ма-
кололо осели в богатой стране луйи, которой правили
в 1838—1864 гг.
За этот период произошел своеобразный культурный син-
тез. Макололо восприняли более совершенную общественную
организацию луйи, а те, перемешавшись с пришельцами, ста-
ли говорить на их языке. Ливингстон, побывавший в июне
1851 г. в верховьях Замбези, писал, что мудрый и сильный
правитель Себитуане пользовался влиянием по всей Цент-
ральной Африке. С ним считался вождь знаменитых матабе-
ле Моселекатсе; каждый раз, когда его грозные дружины
пытались пересечь Замбези, макололо решительно отбрасы-
вали их назад.
Макололо радушно 1щшня ли Ливинпстона и много помогали
ему в дальнейших путешествиях. Ни юни, таи Ливингстон не
знали, что его исследования прокладывают путь колонизации.
После смерти Себитуане в 1851 г. господство макололо
начало ослабевать, поредели их дружины, участившиеся
экспедиции работорговцев нарушили спокойное течение жиз-
ни. Сын Себитуане, Секелету, был безвольным и капризным
правителем. Несмотря на то что по просьбе Ливингстона он
формально запретил работорговлю, его приближенные выме-
нивали сотни людей на предметы роскоши, оружие и вино.
В 1864 г. Сипопа (сын Муламбвы, последнего правителя
луйи), живший в изгнании, воспользовался беспорядками в мо-
мент смерти Секелету, разгромил макололо и восстановил
старую династию. Однако прежнее самоназвание луйи —
«речные люди» — было утрачено. Местные жители, переме-
шавшись с пришельцами из южных племен, восприняли диа-
лект басуто и называли теперь себя баротсе или балози,
что, кстати, тоже означает «речные люди». С 60-х годов прош-
лого века страна луйи известна как Баротселенд.
149

В северо-восточной части нынешней Замбии расселились
многочисленные бемба. Их история изучена слабо. Устная
традиция, заменявшая в Тропической Африке летопись, до-
несла до нас сведения о древних переселениях, длительных
войнах и могущественных вождях. По преданиям, бемба при-
шли два века назад с берегов Луалабы и под началом вож-
дя Читимукулу покорили местные племена. В XIX в. влияние
бемба укрепилось с появлением у них огнестрельного ору-
жия, которое они выменивали у арабских купцов на сло-
новую кость и рабов. В завоеванные районы верховный
вождь назначал правителями своих родственников и прибли-
женных.
К тому времени бемба утратили многие черты 'родонпле-
менного строя. От коллективного труда на неразделенных
землях они перешли к закреплению за семьями неотчуждае-
мых наделов. Выделилась правящая верхушка — многочислен-
ные родичи вождя, которые вели свою родословную от гла-
венствовавшего «рода крокодила». Рядовые общинники были
обязаны платить им регулярную подать продуктами и обра-
батывать их поля. Многие знатные семьи держали неволь-
ников, захваченных в военных походах или обращенных
в домашних рабов за преступления.
Правители бемба, наследовавшие вместе с престолом имя
Читимукулу, сосредоточивали власть в своих руках. Сохра-
нившийся от времен военной демократии совет старейшин —
бакабило — ведал лишь религиозными делами и спорами о
престолонаследии. Верховный вождь бемба был старшим вое-
начальником, гаышшм судьей и даже главным жрецом культа
предков.
Бемба славились своей воинственностью, каждый об-
щинник был воадружен и в любой момент маг (присоединить-
ся к войску. Поэтому, хотя у вождей бемба не было регу-
лярных дружин, как у макололо, они держали в страхе и
повиновении все население обширной области от Луалабы до
Луангвы. Для европейцев страна бемба была закрыта
вплоть до самого конца XIX в.
Плодородная долина р. Шире и южные берега оз. Ньяса
к XIX в. были заселены трудолюбивыми земледельцами —
ньянджа, ачева, манганджа, амбо и другими, составлявшими
некогда союз племен малави, что означает «пламя» (так
назвали ослепительно сверкающее под тропическим солнцем
оз. Ньяса эти племена, когда переселились на его берега
в XVI в.). Сохранились предания, что создал этот союз при-
мерно в XVII в. могущественный вождь Каронга. Но со вре-
менем в результате междоусобиц союз распался, и малави,.
составлявшие единую этноли.нпви10тичеакую общность и под-
держивавшие добрососедские отношения, жили уже раз-
розненными племенными группами.
К северу от малави расселились родственные им по язы-
150

ку и культуре племена тумбука и тонга, еще дальше к севе-
ру— нгонде, суква и другие мелкие племена.
Малави достигли довольно высокого уровня агротехники
по сравнению с окружающими народами. Они выращивали
кукурузу, просо, рис, сорго, маниок, бобы, ямс, батат, земля-
ные орехи, тыкву, а также кунжут, коноплю, хлопок и табак.
Скота держали мало, животную пищу давали охота и рыбо-
ловство. В прежние времена бассейн р. Шире изобиловал
крупной дичью, водоемы были богаты рыбой. Малави слави-
лись искусством выплавки и обработки железа, а также
умением изготовлять разные ткани из хлопка. Местные жи-
тели издавна вели активную меновую торговлю между со-
бой и с суахилийскими купцами с побережья Индийского
океана.
По общественному устройству малайи в XIX в. стояли на
пороге классового общества. Об этом свидетельствовали за-
крепление возделываемых участков за семьями при сохране-
нии общинного землевладения, развитие ремесленного про-
изводства и обмена, наличие патриархального рабства (в раб-
ство обращали соплеменников за преступления). Вожди и де-
ревенские старейшины четко выделялись среди рядовых об-
щинников как привилегированное сословие.
Чем дальше на север вдоль берега озера, тем население
становилось реже, агротехника примитивнее, ниже уровень
жизни. Однако малави не претендовали на власть над более
отсталыми северными соседями. По свидетельству первых
европейских путешественников, они были на редкость мир-
ным и общительным народом.
Покой и процветание пришли к концу в середине XIX в.,
когда в страну малави вторглись ангони, а затем яо.
Ангени, одно из зулусских племен, не пожелавших подчи-
ниться диктату великого Чаки, оставили заметный след
в истории левобережья Замбези XIX в. После многолетних
скитаний, побед и поражений они пересекли Замбези близ
впадения Луангвы в день солнечного затмения—19 ноября
1835 г. Продвигаясь далее на север по левому берегу Луанг-
вы, они добрались до оз. Танганьика. Здесь ангони раздели-
лись на несколько групп. Одна двинулась еще дальше на се-
вер, другая повернула на юг, третья уш^ла на восток, за
оз. Ньяса, четвертая осела на южных берегах озера. Руково-
дитель основной группы Момбера пытался вернуть отколов-
шихся, но потерпел поражение и увел остатки племени к за-
падному берегу Ньясы.
Северная группа под предводительством Мпезени пыталась
пробиться на северо-запад, но после столкновения с дружи-
нами бемба отошла за Луаигву и двинулась вдоль ее бере-
гов на юг. К 70-м годам эта группа поселилась в районе
г. Форт-Джеймсон.
Несмотря на авою малочисленность, ангони благодаря луч-
151

шей военной организации держали под контролем все на-
селение от р. Луангва до оз. Ньяса. Они собирали дань
в пользу своих вождей, но в работорговле, вопреки утверж-
дениям некоторых английских историков, не участвовали. По-
степенно наладился взаимовыгодный обмен продукцией между
скотоводами-ангони и окрестными земледельческими племе-
нами. В отличие от макололо, ангони не передали своего
языка коренным жителям. Напротив, под влиянием более вы-
сокой культуры малави они к концу века сами утратили род-
ной зулусский язык, восприняли диалекты малави. Сохрани-
лись лишь отдельные черты их традиционного уклада жизни:
прежде всего преимущественное значение скотоводства в хо-
зяйстве. В процессе естественной ассимиляции начала скла-
дываться единая этническая общность.
Гораздо более тяжелые последствия для малави имело
переселение в конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. племен
яо. Теснимые племенами макуа, они несколькими волнами на-
чали продвижение на запад из междуречья Луженда — Лу-
шеринго. Переселение яо привело к кровопролитным столк-
новениям с ангони.
Яо вместе с родственными им макуа и маконде раньше на-
селяли лесистые саванны северной части нынешнего Мо-
замбика. Занимались они подсечно-огневым земледелием и
охотой. Вплоть до XIX в. у них (сохранялись общинная орга-
низация и родо-племенное деление. Общение с арабами, посе-
щавшими эти районы с XIII в., оказало некоторое влияние
на их традиционный уклад. Жители океанского побережья
постепенно восприняли вместе с исламом элементы арабской
культуры. Изменив образ жизни, они составили часть боль-
шой этнолингвистической общности Восточной Африки, полу-
чившей наз!вание «суахили» — «прибрежные».
Перемены меньше коснулись глубинных районов. Там ме-
стные вожди и племенные советы держали в своих руках всю
административную, суде/бную и духовную власть над населе-
нием. Деревни платили регулярную дань с урожая, общинни-
ки обрабатывали поля родовой знати, охотники сдавали
вождям слоновую кость. Некоторые вожди яо включились
в работорговлю, добывая рабов для арабов и португальцев
в грабительских набегах на соседей. Лишь в 1877 г. Португа-
лия запретила вывоз рабов, но и этому запрету не подчини-
лись работорговцы.
Жители нижнего течения Замбези и Саби являются
частью больших этнических групп банту Центральной Афри-
ки— малави и машона. Замбези издревле была основной ма-
гистралью переселений, походов, торговли и путешествий.
К XIX в. в ее плодородной долине сложилось разноплемен-
ное население. Уклад жизни здесь претерпел большие изме-
нения, хозяйство и общественные отношения стали более
сложными и развитыми, распространился португальский язык.
152

Местным крестьянам были известны десятки разнообразных
зерновых и огородных культур, включая сахарный тростник
и хлопок; в свободной от мухи цеце местности паслись боль-
шие стада коров, овец и коз; каждая семья держала кур
и уток. Малави добывали и обрабатывали золото, медь, желе-
зо. Наладилось ремесленное производство, велась оживлен-
ная торговля. В этом районе в XIX в. имели хождение пор-
тугальские деньги, тогда как на севере и на юге деньги вы-
теснили натуральный обмен лишь к самому концу века.
Ливингстон, обследовавший долину Замбези в 1858—1860 гг.,
нашел край процветающим. Он же засвидетельствовал страш-
ный урон, «который (понесло население долины в результате
набегов работорговцев.
Южнее, на засушливом плоскогорье Газа, расселились ско-
товоды и земледельцы-тсонга. Один из крупных народов среди
южных банту, тсонга делились в начале XIX в. на несколько
больших и мелких племен. Не имея значительных различий
в хозяйстве, культуре или языке, эти родственные племена
все же не составляли тогда единого целого. Однако в 30—40-е
годы переселение с юга части зулусов под предводительст-
вом вождя Газы, подчинившего себе местные племена, за-
метно ускорило процесс национальной консолидации. Газа,
а затем его сын Сошангане пытались создать самостоятель-
ное государство, установив верховную власть, единую систе-
му податей, военных мобилизаций и т. д. Образование цент-
рализованной власти положило конец междоусобицам и спло-
тило население для отпора португальской колонизации.
В 1833 г. Сошангане разгромил форты Иньямбане и Ло-
ренсу-Маркиш, разоружив их гарнизоны. Некоторое время
он даже получал дань с этих фортов. Португальцы применили
тактику дворцовых, интриг, возбудили вражду между наслед-
никами умершего в 1858 г. Сошангане и тем самым ослаби-
ли государство Газы.
В 1858—1864 гг. бассейн р. Шире и берега оз. Ньяса
обследовала экспедиция Ливингстона. Его сообщения об от-
крытии благодатной страны и призывы положить конец гу-
бительным набегам работорговцев сначала не нашли откли-
ка в Англии. Эти районы считались сферой влияния Порту-
галии, и экапедидию отазвади .в кэвязи с ^протестам Лиссабона.
Было ясно, что колонизация без соответствующей подготовки
вызовет активные действия португальцев по защите «своих
законных прав». В качестве авангарда английского проник-
новения здесь лучше всего подходили церковные миссии.
Первая ,ми!аси1Я, у1ком1пл1вктава1н;ная Оюсфардгсюим и Кемб-
риджским университетами, прибыла в бассейн р. Шире
в начале 1861 г. Но миссионеры не имели успеха у местного
населения и через год перебрались на Занзибар. Новая по-
пытка была предпринята Шотландской церковью только
в 1875 г.
153

Ливингстон с небольшой группой энтузиастов-первооткры-
вателей проявил мужество и настойчивость в желании проло-
жить путь в глубь континента. Одержимый идеей приобщения
жителей внутренних районов Африки к мировой культуре
и желанием положить конец работорговле, он тщетно надеял-
ся, что результатами открытий не воспользуются лнрди, дале-
кие от его наивного гуманизма,— португальские чиновники
и работорговцы, английские авантюристы и колониальные
купцы.

СТРАНЫ ЮЖНОЙ АФРИКИ
Южной Африкой принято считать область, включающую тер-
риторию нынешних Южно-Африканской Республики (в XIX в.
это были бурские республики и английские колонии), Лесото,
Ботсваны, Свазиленда, Намибии, Зимбабве (в прошлом они
назывались соответственно протекторатами Басутоленд, Бечуа-
наленд и Свазиленд, Юго-Западной Африкой и Южной Роде-
зией).
К Южной Африке нередко относят и значительные части
территории современных Мозамбика, Анголы, Замбию и Мала-
ви, но в данной книге история этих стран рассматривается
в главах «Восточная и Юго-Восточная Африка» и «Западная
Экваториальная Африка».
К началу XIX в. этническая и политическая карты южной
части Африканского континента выглядели весьма пестро.
Подавляющее большинство населения составляли южные
банту. Продвигаясь, как полагают ученые, из района Великих
восточноафриканских озер, они постепенно, на протяжении
мнюгах столетий заселили почти всю Южную Африку, оттес-
нив живших здесь с незапамятных времен саанов (санов, буш-
менов) и кой-коинов (готтентотов) в юго-западные части этого
района.
На южной оконечности Африки еще с середины XVII в.
существовала основанная голландцами Капская колония.
Европейская колонизация Африки началась именно отсюда,
с юга, с наиболее отдаленной от Европы части материка.
Само присутствие европейской колонии, постоянная угроза
нападения и порабощения наложили отпечаток на строй жиз-
ни южноафриканских народов, на характер процессов этни-
ческой консолидации, на всю их судьбу.
Сааны и кой-коины были частично истреблены, частично
оттеснены из прибрежных районов в глубь материка, а кой-
коинов, оставшихся на захваченных колонией землях, евро-
пейцы обращали в своих (рабав. Постепенно раздвигая ювои
границы, захватывая все новые земли, прежде всего на восто-
ке, вдоль побережья Индийского океана, колония подступила
к районам поселения ближайших к ней племен банту — коса.
Уже в 1779 г. произошла первая схватка с одним из племен
коса. Коса получили от колонистов кличку «кафры» (от
155

арабского слова каффир — «неверный»); впоследствии так
называли нередко всех южных банту.
Слухи о жестокостях колонистов по отношению к афри-
канцам, о быстром расширении колонии доносились до глу-
бинных областей Южной Африки, создавали ощущение не-
уклонно приближающейся угрозы.
Начало XIX в. было важным рубежом в истории всей
Южной Африки. Это был переломный момент как для наро-
дов, еще не попавших под европейское господство, так и для
Капской колонии. У ряда народов банту начала складывать-
ся государственность. А Капская колония перешла от Гол-
ландии к Великобритании, что привело к значительным изме-
нениям и в жизни колонистов, и в колониальной политике на
всем африканском Юге.
ЮЖНЫЕ БАНТУ, КОЙ-КОИНЫ, СААНЫ
Сохранившиеся сведения о коренных жителях Южной Аф-
рики начала XIX в. носят отрывочный характер и не идут
ни в какое сравнение с обильно документированной историей
белого населения Капской колонии. Но все же до нас до-
шло больше сведений о тогдашних народах Южной Африки,
чем об их современниках — обитателях многих других районов
континента.
Это объясняется тем, что юг Африканского материка при-
влекал повышенное внимание европейцев и здесь побывало
много путешественников, миссионеров, торговцев. Их путевые
заметки, дневники, зарисовки помогают частично восстано-
вить картину жизни и быта племен, с которыми они сталки-
вались.
Среди народов Южной Африки древнейшим автохтонным
населением считаются койнкоины и Сааны.
В ходе войн с надвигавшимися с севера племенами банту
численность «саанов <и лсойнкшнш резжо сократилась и даже
их общественный строй претерпел изменения. Особенно же
большой уще|р(б «нанесли саанам буры 13, которые охотились на
них, как на диких зверей, «расчищая» \для себя обширные рав-
нины Южной Африки. От многочисленных когда-то саанов
остались л-ишь небольшие группы. В XIX в. !сааны жили груп-
пами по 100—150 человек. Как правило, это были родственни-
ки по отцовской линии.
Сааны были охотниками. Их основное оружие — неболь-
шой лук и стрелы с отравленными наконечниками. Единст-
венное домашнее животное — собака, помощник на охоте.
Постоянных жилищ они не имели, на нючь устраивали Ъиалаши
из <веток или укрывались в кустарнике.
13 От голландского слова «Ьоег» — крестьянин. Так называли себя гол-
ландские поселенцы в Капской колонии.
156

■Кой-каины были акотаводами^и каждое из их многочислен-
ных племен обладало большими стадами ' 'трутного ,рогатого
скота, овец, коз. Кой-коины не только умели делать одежду
и утварь из никур, но и 'шали плавку железа и умели его об-
рабатывать.
Жили кой-коины в поселках, которые получили от первых
голландских поселенцев название крааль. Хижины в краале
располагались яго кругу, (внутри которого был загон для ско-
та. Сами хижины делались из прутьев и сверху покрывались
шкурами.
У кой-коинов к XIX в. уже зарождалось имущественное
неравенство. Были богачи, владевшие крупными стадами;
большинство же составляли люди, имевшие несколько овец
или коз и одну-две коровы.
Кой-коины и сааны первыми из южноафриканских народов
встретили европейских поселенцев. Первыми испытали на
себе политику захватав и'порабощения. Они первыми— еще
в XVII в.— оказали сопротивление колонизаторам.
Что касается южных банту, то власти и официальная
пропаганда современной Южно-Африканской Республики
всячески подчеркивают, что они являются в Южной Африке
пришельцами, а во многих районах ЮАР — даже пришельцами
более позднего происхождения, чем белые поселенцы. Из та-
ких утверждений делается вывод, что банту имеют на Юж-
ную Африку меньше прав, чем белые.
В действительности банту пришли в Южную Африку из во-
сточных и центральных областей материка. Но появились они
здесь на много столетий раньше европейцев. И если в райо-
нах, расположенных в непосредственной близости от мыса
Доброй Надежды, банту не селились, то в других частях Юж-
ной Африки, в том числе и на территориях, ныне входящих
в ЮАР, они уже давно прочно обосновались.
Собранные учеными сведения о жизни южных банту в на-
чале XIX в. недостаточны, чтобы ответить на многие важней-
шие вопросы. Сравнительно недавно И. И. Потехин писал:
«Социально-экономический строй южных банту начала XIX в.
до сих пор еще не изучен. В марксистской литературе вопрос
о нем еще не поставлен, а в буржуазной литературе он ока-
зался невероятно запутанным. Для -большинства буржуазных
исследователей характерна крайняя непоследовательность:
с одной стороны, утверждается, что банту находились на ста-
дии родового строя, еще не знали никаких зачатков эксплуа-
тации человека человеком, никаких признаков классового рас-
слоения общества, а с другой стороны, говорится о государст-
вах и нациях, о королях, деспотах и тиранах, т. е. явлениях,
характерных для развитого классового общества».
Южные банту находились на более высоком уровне раз-
вития, чем кой-коины, не говоря уже о саанах. Это были ско-
товодческие племена. Все они, кроме гереро, живших на запа-
157

де Южной Африки, знали мотыжное земледелие. Соотношение
между скотоводством и земледелием в хозяйственной жизни
каждого племени зависело от конкретных природных условий
местности, где оно обитало. Охота и сбор дикорастущих пло-
дов служили важным подспорьем в хозяйстве. Намечались
первые шаги к выделению ремесла. Колесо и гончарный круг
были еще неизвестны, но примитивные методы выплавки же-
леза получили широкое распространение.
Многие основные черты жизни южных банту те же, что и
у других иародов этой языковой оемьи, обитающих «»а (восто-
ке и в центре Африки: натуральное хозяйство, половозрастное
разделение труда, возрастные классы, зачатки межплеменно-
го обмена и многое другое.
Наиболее распространенным типом поселений южных бан-
ту был крааль. Зачастую в нем размещалась одна семья, но
крааль мог быть и весьма крупным, особенно если он принад-
лежал кому-либо из влиятельных вождей.
Южные банту находились на стадии разложения первобыт-
нообщинного строя. Институты родового общества еще суще-
ствовали, но старые формы наполнялись новым содержанием.
Общество утратило стабильность. Все пришло в движение.
Земля была коллективной собственностью, но уже находи-
лась в частном пользовании.
Во главе племени по-прежнему стоял выборный вождь,
которого избирало и смещало народное собрание. Но круг
претендентов стал весьма узок: выделились династические
семьи, и вождем фактически не мог быть выдвинут кто-
нибудь из простолюдинов. В племенах и родах сложилась за-
житочная верхушка. Она сосредоточила в своих руках стада
скота. Уход за этими стадами, строительство жилищ для
семьи вождя и многие другие обязанности возлагались на
рядовых общинников.
Начало XIX в. было переломным моментом для южных
•банту как во взаимоотношениях между людьми внутри племен,
так и во взаимоотношениях между самими племенами. Этни-
ческая карта Южной Африки быстро менялась. Одни племена
объединялись, другие дробились или вообще исчезали. Воз-
никали союзы племен. Устанавливалась сложная система за-
висимости и соподчинения их вождей. Зарождались начатки
государственности.
Эти изменения привели к тому, что в XIX в. появились
общие этнические названия, каждое из которых относилось
к десяткам и даже сотням тысяч людей. Шел процесс форми-
рования народностей в среде южных банту. Наиболее крупны-
ми из них стали амазулу (зулу, зулусы), амакоса (коса), бат-
свана (тсвана, бечуана) и басуто (суто). В истории этих наро-
дов было много общего, но лучше всего, пожалуй, изучена
история зулусов.
Прежде, в своем первоначальном значении, слово «зулу»
158

было лишь названием рода, даже не племени. Но именно во-
круг этого рода было объединено множество племен и родов,
известных теперь как зулусы.
ЗУЛУСЫ
Население территорий, которые составляют ныне Натал,
восточную провинцию ЮАР, в 20-х годах XIX в. объединилось
иод руководством одного правителя (по-зулусски инкоси).
Этим правителем был Чака (или, правильнее, Шака). Чака
родился около 1787 г., в 1816 г. стал вождем рода зулу, на-
считывавшего несколько тысяч человек, а к 1828 г., к момен-
ту его смерти, «империя зулусов», как принято писать в за-
падной литературе, включала значительную часть земель, вхо-
дящих сейчас в ЮАР.
Для многих европейских, да и африканских ученых фигура
Чаки, действительно очень впечатляющая, заслонила собой
объективные закономерности исторического развития. Объеди-
нение зулусов нередко приписывают ему одному, его политике,,
его честолюбию.
Укоренилась традиция описывать Чаку как чудовище, зло-
го гения, нанесшего страшный ущерб зулусам и другим наро-
дам Африки. Нередко действия Чаки трактуются как насилие
над тенденциями исторического развития племен южных бан-
ту, которые будто бы должны были в это время идти по пути
все большего дробления, а не объединения. И Чака достиг
своей цели, якобы беспощадно истребив миллион человеческих
жизней (во многих исследованиях, претендующих на научную
солидность, называется цифра в два миллиона — вероятно,
больше, чем могло составлять в те годы население всего На-
тала).
В действительности процесс объединения племен Натала
начался еще до Чаки. Это вызывалось закономерными потреб-
ностями их развития. От доклассового общества они перехо-
дили к классовому, от племенной общности — к народности.
Немалую роль играл и внешний фактор: до Натала все
время доносились отзвуки далекой, но неуклонно прибли-
жающейся угрозы. С юга приходили вести о том, как обраща-
ются голландцы и англичане с коренным населением, с севе-
ра— о португальцах, которые с XVI в. укрепились в Мозам-
бике. Эта угроза усиливала стремление к объединению.
К сожалению, мало что известно о степени интенсивности
объединительной тенденции до начала XIX в., поскольку во-
обще сведения об этом периоде жизни племен Натала очень
скудны. Первые письменные свидетельства европейцев о зу-
лусах относятся уже к последним годам жизни Чаки. Впер-
вые несколько европейцев обосновались на землях зулусов
в конце 1824 г., и то лишь один из них вел подробный днев-
ник.
159

Из записей этих англичан и еще больше из народных
преданий совершенно очевидно явствует, что в самом начале
XIX в. процесс объединения племен Натала уже зашел весь-
ма далеко. Определились два соперничавших между собой
центра: племя мтетва во главе с вождем Дингисвайо и племя
ндвандве с вождем Звиде. Каждое из них объединило вокруг
себя по нескольку более мелких племен и родов. Достигалось
это как силой оружия, так и мирным путем, когда небольшое
племя в страхе перед каким-либо из своих соседей искало
защиты у более сильного.
При Дингисвайо, возглавившем мтетва с 1808 г., значи-
тельно обновилась военная организация племени. Всех воинов
(воинами считались мужчины в возрасте 20—40 лет) раздели-
ли на отряды, каждый во главе с постоянным военачальни-
ком— индуной. Отряд состоял из мужчин одного возраста,
имел свое название и свою отличительную «форму» — окраску
щитов, украшения. Воины систематически тренировались. Во
время традиционных праздников устраивали общий смотр.
В мирное время только небольшая часть воинов, обычно
молодежь, находилась как бы на постоянной службе, жила
в пограничных районах и следила за действиями потенциаль-
ных противников племени. А подавляющее большинство жило
в своих краалях и занималось сельскохозяйственным трудом,
лишь иногда отвлекаясь на военные тренировки.
Опираясь на эту военную организацию, Дингисвайо смог
Объединить под авоей властью «племена, жившие между река-
ми Тугелой и Понголой. В зависимость от мтетва попал и род
зулу.
Чака был одним из сыновей вождя зулу. В молодости он
сражался в войске Дингисвайо как простой воин. Вождь
мтетва обратил внимание на доблесть и ратное умение моло-
дого зулуса и сделал его своим любимым военачальником.
В 1816 г., после смерти отца, Чака стал вождем рода зулу,
а через два года, когда Звиде захватил в плен и казнил Дин-
гисвайо, Чака унаследовал «империю» своего покровителя.
В период правления Чаки были осуществлены еще более
значительные реформы, чем при Дингвисвайо. И даже военная
организация отражала тенденцию к складыванию более круп-
ной этнической общности.
В области чисто военной важнейшей тактикой стал охват
противника с флангов. Основным видом оружия стало ударное
копье (ассегай). Вражеские дротики (метательные копья) не
наносили значительного ущерба зулусским воинам, которые
шли в атаку, прикрываясь большими и прочными щитами.
Зулусы считали своей основной задачей в бою довести дело
до рукопашной схватки, тут они были фактически непобедимы:
сказывались длительная тренировка, опыт, слаженность дей-
ствий, дисциплина. Не только личным примером, но и жесто-
кими наказаниями робких и ослушников воспитывалось муже-
160

ство у бойцов. Смертная казнь считалась естественной карой
для тех, кто струсил или потерял на поле боя свое оружие.
Численность зулусских воинов, по одним источникам, рав-
нялась 15 тыс., по другим — 30 тыс., а вместе с юношами и де-
вушками, которые переносили продовольствие и снаряже-
ние,— 50 тыс. Это была самая большая армия в Южной
Африке. Конечно, лишь ничтожную часть этого войска состав-
ляли члены рода зулу. В армию привлекались люди из поко-
ренных и присоединившихся племен. Для очень многих это
было тяжелой повинностью, но бывали случаи, когда молодые
воины даже из весьма отдаленных областей Южной Африки
являлись сами, привлеченные возможностью отличиться в ар-
мии Чаки, получить щедрое вознаграждение за свою доблесть.
Лучших солдат Чака одаривал стадами захваченного скота,
выдвигал на важнейшие посты в своей армии, почти не обра-
щая внимания на то, к какому племени они принадлежали.
Но в период правления Чаки не только создалась очень
мощная по тем временам армия, не только объединились гро-
мадные территории. Произошли и важные социальные переме-
ны. Дингисвайо не лишал власти вождей покоренных им
племен, а при Чаке каждая из подвластных ему территорий
управлялась индуной, военачальником размещенного здесь от-
ряда. Власть местных вождей была подорвана, а нередко они
просто смещались.
Сама структура племен на территории нынешнего Натала
и прилегающих к нему областей при Чаке претерпела большие
изменения. В ходе войн, нередко весьма кровопролитных
(хотя, конечно, не в такой мере, как кажется некоторым ис-
торикам), многие племена банту распадались, перемешива-
лись друг с другом, названия ряда племен и родов вообще
исчезли.
Многие миграции племен Юго-Восточной Африки в первой
трети XIX в. также объясняются воинственной политикой зулу-
сов. Опасаясь зулусского нападения, некоторые племена сни-
мались с места и пытались уйти, но при этом неизбежно
сталкивались со своими соседями: прилегающие к Наталу
районы Южной Африки были довольно густо заселены. Эти
столкновения, как и зулусские походы, приводили к перемеши-
ванию населения.
Несколько родов и племен самого Натала в начале 20-х
годов ушли со своей родины и после долгих лет пути обосно-
вались в странах, отстоящих на сотни и даже тысячи кило-
метров. Они, конечно, перемешались со многими другими пле-
менами банту, через земли которых пролегал их долголетний
путь. Местное население в районах, где они окончательно
обосновались, назвало их по-своему; эти-то названия зачастую
и известны всему внешнему миру. Но выходцы из Натала со-
хранили многое из своих обычаев, традиций, свой язык —
иси-зулу. Они, как правило, и в наши дни считают себя зу-
П Зак. 273
161

лусами. В междуречье Замбези — Лимпопо это ндебеле (или
матабеле, матебеле). В районе Великих восточноафриканских
озер (на территории современных государств Танзания и Ма-
лави) это ангони. В Мозамбике народность шангаан возникла
в результате смешения местных племен с несколькими тысяча-
ми зулусов, пришедших сюда в 20-е годы XIX в.
Из Натала шли волны миграций, настигая одна другую,
и распространялись по обширным территориям Южной и Вос-
точной Африки, уничтожали старые и создавали новые взаи-
моотношения в среде местного населения, меняли этническую
карту, ломали традиционно установившиеся представления.
КАПСКАЯ КОЛОНИЯ
Колония на юге континента была основана как перевалоч-
ный пункт, «морская таверна» на полпути от Европы к ска-
зочным богатствам Индии и всего Востока. Для стоянки бы-
ла избрана естественная гавань на самом опасном участке
пути, где сталкиваются течения двух океанов — Атлантиче-
ского и Индийского — и воды почти никогда не бывают спокой-
ными. Первые португальские мореплаватели назвали это ме-
сто мысом Бурь, а потом в суеверном страхе переименовали
в мыс Доброй Надежды.
Здесь Нидерландская Ост-Индская компания и основала
в 50-е годы XVII в. Колонию мыса Доброй Надежды (в про-
сторечии— Капская колония). Центром колонии стал город
и порт Капстад (Каапстад), т. е. «город на мысе» м.
Умеренный, здоровый климат южной оконечности Африки
привлекал сюда все новых поселенцев. Вслед за голландца-
ми здесь появились французские гугеноты, бежавшие из Фран-
ции в конце XVII в. после отмены Людовиком XIV Нантского
эдикта о веротерпимости.
К началу XIX в. белое население колонии, составлявшее
в 1652 г. около сотни голландцев, выросло за счет естествен-
ного прироста и притока иммигрантов до 20 тыс. Колония за-
нимала уже обширные территории на юге континента. На се-
вере и северо-западе она почти достигла р. Оранжевой, на
северо-востоке — р. Грейт-Фиш, где народ коса, принадлежа-
щий к южным банту, на несколько десятилетий задержал
дальнейшее продвижение европейцев.
На рубеже XVIII и XIX вв. колония перешла из голланд-
ских рук в британские. Переход от одной метрополии к другой
занял несколько лет. В 1796 г., во время войн Великой Фран-
цузской революции, Англия оккупировала колонию. В 1802 г.
колония была возвращена голландцам по Амьенскому мирно-
14 В дальнейшем, после того как англичане захватили колонию, они стали
называть город Кейптауном. В русской литературе этот город часто имено-
вался в соответствии с его немецким произношением — Капштадт.
162

му договору между Великобританией, с одной стороны,
■Францией и ее союзниками — Испанией и Батавской респуб-
ликой (Голландией)—с другой.
Наполеон в своих планах завоевания мирового господства
подчеркивал значение Капской колонии. Ему принадлежат
<слова: «Мы должны взять Египет, если уж не можем выгнать
Англию с мыса Доброй Надежды». В морском-сражении, при
Трафальгаре Нельсон сбкрушил французский флот и вместе с
флотом наполеоновские планы захвата заморских владений.
Император французов заявил тогда: «На Эльбе и на Одере
мы получим нашу Индию, наши испанские колонии и наш
-мыс Доброй Надежды».
В 1806 г., в ходе очередной войны против Наполеона, анг-
лийские войска опять отняли Капскую колонию у голланд-
цев, на этот раз окончательно. После разгрома наполеонов-
ской империи на голландском троне с помощью Англии вновь
оказался принц Оранский. Он за 6 млн. ф. ст. «уступил» Ве-
ликобритании Капскую колонию вместе с некоторыми голланд-
скими владениями в Америке. Переход колонии в руки англи-
чан был утвержден решением Венского конгресса 1814—
1815 гг.
Великобритания, как и прежние хозяева, голландцы, рас-
сматривала колонию главным образом как военно-морскую ба-
зу, важнейшую стоянку на пути в Индию. В Кейптауне нача-
лись работы по улучшению порта. Здесь же был размещен и
крупный военный гарнизон.
БУРСКОЕ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
В первые годы британской оккупации порядки, установ-
.ленные Нидерландской Ост-Индской компанией, изменились
мало. Вплоть до середины 30-х годов в колонии сохранялись
рабство и рабовладельческая система хозяйства, созданная
этой компанией.
Большинство белого населения колонии составляли буры.
Они расселились по преимуществу в районах ранней колони-
зации, поблизости от мыса Доброй Надежды. Бурские фермы
отстояли довольно далеко друг от друга. Нередко они были
очень крупными, достигали иногда 7 тыс. акров. Впоследствии
размеры участков были резко уменьшены, но вюе !же остались
весьма внушительными. Расстояние между фермами считалось
зачастую достаточным, если фермер из своего дома не видел
дыма соседнего очага.
Фермерское хозяйство держалось на подневольном, рабском
труде. Первым поселенцам было еще не под силу обращать
в рабство коренных жителей, кой-коинов. Пределы колонии
были столь ограниченны, что кой-коин всегда мог бежать к
•своим. И, что еще важнее, поселенцы не хотели окончательно
11*
163

портить отношения с кой-коинами, иначе прекратился бы тор-
говый обмен и колонии неоткуда было бы получать скот.
Поэтому первыми рабами в колонии стали не представи-
тели местного населения, а 400 жителей Западной Африки,
доставленных на мыс Доброй Надежды в 1658 г. Вслед за ни-
ми Ост-Индская компания привезла сюда рабов из Индии,
Восточной Африки, с Явы, Мадагаскара, Цейлона. И лишь
после того как администрация компании увидела, что колония
на юге Африки обосновалась достаточно прочно, в рабство на-
чали обращать кой-коинов.
В начале XIX в. в Капской колонии насчитывалось 30 тыс.
рабов. Законодательство колонии официально делило жителей
на «европейцев» и «рабов».
В условиях рабовладельческого хозяйства у многих бу-
ров возникала психология типичных рабовладельцев. Генерал-
губернатор Батавии барон ван Имхофф, побывавший в Кап-
ской колонии в 1743 г., заявил: «В связи с ввозом в страну ра-
бов каждый европеец здесь «становится властелинам. Он хо-
чет, чтобы на него работали, и не желает работать сам.
Большинство здешних фермеров — не фермеры в полном смыс-
ле этого' слова, это плантаторы, и многие из них 'считают фи-
зический труд позором».
Голландские рабовладельцы смотрели на ■африканцев
как .на существа низшей расы и пытались -искать оправда-
ние своим действиям в Библии, которая занимала особое
место в духовной жизни буров. Большинство их были ярыми
кальвинистами, и старая толстая «семейная» Библия была
на большинстве ферм единственной книгой, ее по вече-
рам читали .вслух.
Учение Кальвина о предопределении сыграло важную
роль в развитии бурского расизма, а в дальнейшем, уже
в XX в.,— в появлении доктрины апартеида (апартхейда).
Судьба не только каждого человека, но и каждого народа,
расы предопределена свыше, и проклятие -господне падет
на тех, кто попытается избежать этой судьбы. Буры — это на-
род, избранный, по-голландски — Ьеггепуо1к. А коренному на-
селению Африки предопределен свой путь, свой образ жизни.
Их удел быть слугами и рабами. Смешение буров с африкан-
цами, 'белых с -черными — это нарушение предначертания гос-
подня. Такое толкование кальвинизма, такая система рас-
суждений стала типичной для буров. С ее помощью оправды-
валось почти любое проявление расового угнетения.
Конечно, идеи расовой сегрегации утвердились не сразу.
Среди ста поселенцев, прибывших вместе с первым губер-
натором Капской колонии — Ван-Рибском, насчитывалось
лишь несколько женщин. В 1664 г. в правительственном зда-
нии Капстада официально праздновалась с/вадьба одного из
первых .колонистов с африканкой, которой после крещения да-
ли имя Ева. Правда, уже в 1685 г. вышел закон, запретивший
164

подобные браки. Но крайняя малочисленность женщин среди
поселенцев приводила к тому, что голландцы принуждали
рабынь к внебрачным связям.
Таким образом, появилась особая категория .населения, ко-
торую правильнее называть метисами, а «не мулатами, так как
она образовалась в результате смешения .не двух, а .несколь-
ких рас. Создатели нынешней доктрины апартеида, провозгла-
сившие расовое смешение самым страшным нарушением за-
конов божьих и человеческих, обычно умалчивают о том, «что
именно благодаря бурам на юге Африки наряду с «чистыми
расами, созданными по воле всевышнего», появилось смешан-
ное население, настолько многочисленное, что к середине 80-х
годов XX в. оно стало насчитывать почти 3 млн. человек,
«ВЕЛИКИЙ ТРЕК»
В течение первой трети XIX в. выкристаллизовались три
основные силы, противостоящие друг другу в Южной Аф-
рике: английский колониализм, бурские землевладельцы и
народы банту, у которых появилась значительная по тому вре-
мени зулусская армия.
Во второй трети XIX в. они столкнулись между собой, при-
чем расстановка этих сил все время менялась: то англичане
и буры выступали вместе против банту, то английские власти
старались использовать какие-нибудь племена против буров
или, наоборот, буры заключали союз с племенами против анг-
личан. И буры, и. англичане разжигали .межплеменные раодри.
В то же время в среде южных банту продолжали действо-
вать объединительные процессы. А правитель басуто Мшешве
(Мошеш) даже выступил с идеей шлодеения всех племен
и народов Южной Африки в борьбе против европейского
завоевания.
До середины 30-х годов колонисты сталкивались только
с племенами коса, затем в борьбу стали втягиваться все юж-
ные банту — один народ за другим. Начало этому положило
событие, получившее в Южной Африке название «Великий
трек»,— переселение буров («трек» на голландском языке оз-
начает «переселение»).
Причиной бурского переселения была политика британ-
ских властей. Официальным языком в колонии был объявлен
английский, он вводился в школах, знание его считалось обя-
зательным для лиц, находившихся на государственной служ-
бе. Бурский Совет граждан Кейптауна был ликвидирован,
всюду появились британские чиновники. На содержание это-
го административного аппарата и английского гарнизона по-
надобились деньги, и буров обложили налогами более высо-
кими, чем во времена господства Ост-Индской компании.
В 1825 г. голландские риксдалеры были заменены фун-
тами стерлингов, причем при обмене старой валюты на новую
165

за риксдалер, равный прежде 5 шилл., давали только 1,5.
Иными славами, была проведена девальвация, причинившая
бурам значительный материальный ущерб.
Новые власти мало считались с национальными чувства-
ми буров. Особенно ярко проявилось это после 1820 г., когда
в колонию прибыли -первые .несколько тысяч иммигрантов из
Великобритании.
Отношения между англичанами и бурами резко ухудши-
лись после того, как в 1816 г. пять буров были повешены за
выступление против .новых властей. Южноафриканская писа-
тельница Оливия Шрейнер писала об этой -казни почти через
столетие: «Бели бы Англия «выкупила головы этих пяти бу-
ров, заплатив по 2 млн. ф. ст. за каждую, она все-таки не
дала бы слишком дорогую цену... Кровь, пролитая на эшафо-
те, не высыхает». Действительно, об этом убийстве бурский
народ «помнил в период англо-бурской войны 1899—1902 гг.,
да и после нее.
Но .непосредственным поводом к уходу буров из Капской
колонии стало освобождение рабов. В 1833 г. было принято,
а в 1834 г. вступило в силу решение английского парламента
об освобождении рабов в странах Британской империи.
Важнейшей же причиной отмены рабства были потребно-
сти буржуазного общества. С приходом англичан в Южную
Африку стали вводиться новые формы эксплуатации африкан-
цев, хотя .надо оказать, что отмена рабства не мешала .как
бурам, так и англичанам применять в стране методы внеэко-
номического .принуждения.
(Важно отметить, что и на раннем этапе своего владыче-
ства англичане в Капской колонии осуществляли прямое за-
крепощение коренных жителей. Так, первый британский граж-
данский губернатор колонии граф Кэлидон в 1809 г. запре-
тил кой-коинам переходить из одного округа .в другой без спе-
циального пропуска, выданного британскими властями. Тех,
кто не мог предъявить пропуска, насильно отправляли на ра-
боту к колонистам. Таким образом, англичане подчас высту-
пали в качестве продолжателей худших бурских традиций,
насаждая рабский, каторжный труд. Но об этом английская
литература упоминала неизмеримо реже, чем об отмене
рабства.
В Капской колонии акт английского парламента подры-
вал ооншы бургакого хозяйства, державшегося на труде
40 тыс. рабов.
Методы, которыми проводился выкуп рабов, еще более
усугубляли недовольство буров. Ассигнованных английским
правительством средств было достаточно лишь для частичной
компенсации. Да и эти деньги получить было трудно, так как
полагалось предварительно отослать списки рабов в Лондон
и соблюсти формальности, весьма сложные для полуграмот-
ных буров.
166

Среди буров началось движение за уход из Капской коло-
нии в глу1бь материка, где, как они надеялись, «ли англий-
ские миссионеры, .ни англизированные готтентоты не смогут
докучать им; где кафры ручные; где можно найти хорошие
пастбища для скота; где будет хорошая охота на слонов,
буйволов и жирафов; где человек может жить свободно».
В 1836 г. из разных мест Кашкой колонии на «север и
северо-восток потянулись караваны бурских фургонов. Фур-
гон представлял собой длинную крытую повозку, настолько
просторную, что там можно было разместить почти весь
скарб большой бурской семьи. В .каждую из повозок было
впряжено много волов — до 24 пар.
В фургонах находились старики, дети, женщины. Юноши
и мужчины ехали по бокам каравана с ружьями за спиной,
готовые встретить любую неожиданность. В фургонах не толь->
ко передвигались. Они служили и жилищем в течение дол--
гих месяцев переселения. Спали на подвесных постелях.
Переселение было попыткой буров .вырваться из-под анг-
лийского господства. Британские власти всячески противи-
лись треку, -вплоть до того, что в лавках запрещалась про-
дажа необходимого переселенцам пороха, вводились запреты
вообще на какие бы то ни было торговые сношения с пере-
селенцами. Это, однако, не остановило тысячи семей, значитель-
ную часть бурского населения Капской колонии.
По отношению к народам банту трек был завоевательным
походом. У ;местного населения отнимали- земли, а самих
жителей порабощали или прогоняли.
Треккеры (как называли себя переселенцы) двигались
двумя потоками — в бассейн р. Оранжевой и в Натал, на зем-
ли зулусов. Натал представлял для буров особую привлека-
тельность. Здесь можно было выйти на берег океана, открыть
окно во внешний мир и избавиться от опасности, что англича-
не охватят новые поселения кольцом своих владений. Поэтому
взоры переселенцев обращались к Наталу, хотя они и понима-
ли, что здесь могут встретить наиболее ожесточенное сопро-
тивление.
БОРЬБА ЗА НАТАЛ
В конце 1837 г. в Натале появилась первая большая груп-
па треккеров, возглавлявшаяся одним из руководителей пе-
реселенческого движения — Питером Ретифом.
В это время зулусским инкоси был Дингане (Дингаан),
брат Чаки и продолжатель его политики. Ретиф и другие ру-
ководители переселенцев обратились к нему с просьбой о раз-
решении жить в Южном Натале. По свидетельствам буров,
4 февраля 1838 г. Ретифу удалось убедить Дингане, и инкоси
будто бы «подписал» договор, т. е. поставил своей рукой
167

крестик, заменяющий подпись. Но чере1з два дня Ретиф и его
спутники были по приказу Дингане убиты в его краале.
Вся история с заключением «договора» и убийством до
сих 'пор окружена тайной. Сам «договор» был якобы впослед-
ствии обнаружен и до сих пор считается доказательством
стародавних законных прав буров на земли Натала. Но по
прошествии 85 лет, в 20-е годы XX в., известный историк
Дж. Э. Кори, автор шеститомного исследования «Становле-
ние Южной Африки», привел убедительные доказательства
того, что дошедший до нас документ является фальшивым.
Конечно, все подобные «договоры» являются фальшивка-
ми даже в тех случаях, когда африканские правители и вож-
ди «подписывали» их — прикладывали к ним свой палец или
ставили крестик. Содержание «договоров» им, как правило,
объясняли неверно, да если бы и старались объяснить пра-
вильно, африканцы все равно вряд ли смогли бы понять:
уж очень различны были у тогдашних европейцев -и афри-
канцев все представления, слишком разный «смысл они вкла-
дывали в одни и те же слова.
Но «договор Ретиф— Дингаан» (так он именуется в анг-
лийской и южноафриканской историографии), по мнению
Кори, вообще не существовал, а фальшивка была сфабрико-
вана в более поздние времена.
Что касается убийства Ретиф а, то днешииж ,и запиши
некоторых современников дают основания полагать, что тут
могли быть замешаны английские агенты. Во всяком «случае,
британские власти очень не хотели, чтобы буры прорвались
к океанскому побережью.
Вслед за убийством Ретифа начался период вооруженной
борьбы между бурами и зулусами. Наконец 16 декабря 1838 г.
на небольшой реке Инкома произошло решающее сражение.
К этому времени до Натала добралось уже много переселен-
цев, и зулусская армия при всем своем героизме не смогла
противостоять огнестрельному оружию. Меткий огонь буров
стоил жизни нескольким тысячам зулусских воинов. Вода
в Инкоме окрасилась в красный цвет, и с тех пор река на-
зывается Кровавой (В1оос1 пуег).
Это сражение сыграло большую роль в истории Южной
Африки. 'Бурам удалось разбить самые лучшие по тому време-
ни военные силы южных банту. Перед сражением переселен-
цы дали торжественную клятву, что в случае победы они
ежегодно будут благодарить бога. После битвы этот день по-
лучил у буров название «День Дингаана». И до сих пор
16 декабря считается в Южно-Африканской Республике важ-
нейшим государственным праздником, днем торжества белых
над черными. В этот день в церквах служат торжественные
молебны, у памятников, воздвигнутых в честь треккеров, высту-
пают президент и министры.
Но демократические силы страны также объявили «День
168

Дингаана» своим праздником — символом героического со-
противления африканцев. С 1929 г. по призыву компартии
Южной Африки этот день ежегодно отмечался демонстра-
циями, митингами. К этому дню южноафриканские демократы
приурочивают массовые кампании против расизма.
На территории Натала переселенцы основали свою пер-
вую республику, хоггя традиции буракого республиканизма
восходят к XVIII в. (еще в 1795 г. группа буров во главе
с X. X. Д. Майньером попыталась уйти из-под власти Ост-
Индской компании и организовать на землях коса свою рес-
публику) .
В период трека разобщенные группы переселенцев, дви-
гавшиеся из разных частей Капской колонии, предприняли
попытку создать какую-то единую организацию и общую вы-
борную власть. В декабре 1836 г. в местечке Таба-Нчу, на
землях басуто, несколько групп переселенцев выработали
нечто вроде конституции и избрали фольксраад — народный
совет — в составе семи человек. В июне 1837 г., когда к ос-
новным силам переселенцев присоединилась группа Питера
Ретифа из 400 человек, конституция была дополнена новыми
статьями. Но в течение следующих нескольких месяцев в сре-
де буров произошел раскол. Группа Ретифа, а за «ей еще
несколько ушли -в Натал, остальные захватывали земли басу-
то и батсвана в бассейне р. Оранжевой.
После битвы на Кровавой реке Дингане был вынужден
уступить бурам всю южную половину Натала южнее р. Ту-
гела. Переселенцы этим не удовлетворились. Они боялись воз-
рождения зулусской военной мощи и делали все, чтобы осла-
бить власть Дингане.
Чака и Дингане подорвали, но не ликвидировали влияние
родо-племенной знати, и переселенцы использовали каждую
возможность, чтобы поддержать притязания знати, ослабить
центральную власть. Пользуясь своим явным военным пре-
во1Сход,ство»м, траюкеры предъявляли Дингане непомерные тре-
бования, взимали с него контрибуцию в виде скота — тысяча-
ми голов, слоновой кости — тоннами. Наконец, добившись
раскола среди зулусов, буры поддержали притязания Мпанде,
брата Дингане, на зулусский «престол». В январе 1840 г. они
помогли ему разгромить войска, сохранявшие верность Дин-
гане, и в феврале провозгласили Мпанде «королем» зулусов,
устроив даже процедуру «коронации». Дингане бежал в Сва-
зиленд, где был убит в 1843 г.
От Мпанде треккеры добились уступки значительной тер-
ритории к северу от р. Тугела вплоть до р. Черная Умфоло*
зи. Зулусам была оставлена лишь самая северная часть
Натала.
На отнятых у зулусов землях треккеры провозгласили
свою республику.
Однако Англия не допустила, чтобы бурм основали свое
1691

государство в таком выгодном географическом районе Юж-
ной Африки. Власти Капской колонии стояли на той точке
зрения, что буры — британские подданные, куда бы они ни
ушли и на каких бы землях ни обосновались. В 1843 г. Вели-
кобритания аннексировала Натал, в 1844 г. он был включен
в состав Капской колонии, а в 1856 г. объявлен отдельной
колонией.
СОПРОТИВЛЕНИЕ НАРОДОВ БАНТУ БУРСКОМУ ВТОРЖЕНИЮ
После провозглашения английской аннексии большинство
треккеров покинули Натал — «обетованную землю», к кото-
рой они так жадно стремились. Караваны фургонов двину-
лись на запад. Английские власти полагали, что треккеры
вернутся в Капскую колонию. Но вместо этого буры из Ната-
ла отправились в бассейны рек Оранжевой и Вааль.
В этих районах бурам не противостояло какое-либо еди-
ное большое войско банту, подобное зулусской армии. Со-
противление оказывалось, но имело разрозненный характер.
Жившие здесь племена батсвана и отчасти басуто были
ослаблены нападением ндебеле, пришедших сюда из Натала
в 20-е годы XIX в., во главе со своим инкоси, одним из луч-
ших военачальников Чаки — Мзиликази. Ндебеле обоснова-
лись на территории современного Трансвааля. Крааль самого
Мзиликази стоял чуть севернее того места, где теперь на-
ходится г. Претория.
Еще походы Чаюй привели \к большим переменам в жизни
населения этих территорий. Сюда хлынул поток людей, бе-
жавших от наступавших зулусов. Традиционные границы
в расселении родов и племен были нарушены, сами нормы
жизни и управления подверглись изменениям. Еще большее
влияние оказали приход ндебеле и установление их господст-
ва в междуречье Оранжевой и Вааля. Значительное число
племен батсвана оказалось в положении зависимости от
ндебеле. Такая же судьба постигла и некоторые племена
•басуто.
Однако, если батсвана так и не достигли сколько-нибудь
заметного объединения своих сил, племена басуто смогли
добиться многого. Живший среди басуто французский миссио-
нер Казалис писал в 30-е годы XIX в.: «В последние годы
непрерывный натиск белых, кажется, открыл туземцам глаза.
Их внимание привлекает тот, кто отстаивает общие интере-
сы... идея объединения племен для отпора чужеземцам с каж-
дым днем все больше внедряется в их сознание». Говоря о
необходимости единства, один из вождей, по словам Казалиса,
«указал мне на окна комнаты, где мы сидели, и добавил:
разбейте одно окно, холод проникнет в дом, несмотря на то
что другое окно останется целым».
170

Своей деятельностью но объединению басуто выдвинулся
вождь племени баквена Мшешве. Он был признан верховным
правителем всех басуто. Основная территория расселения ба-
суто была разделена на три области, и во главе каждой из
них Мшешве поставил в качестве вождей своих родственников
и доверенных людей.
Басуто жили на обширных территориях в долинах Вааля
и Оранжевой, но оплотом их независимости стал гористый,
труднодоступный район, который ныне известен под названи-
ем Лесото. Здесь сложилось ядро народности басуто.
Басуто блестяще отразили нападение войска ндебеле,
появившихся здесь в 30-е годы. Горечь поражения должна
была заставить ндебеле, которые гордились своей непобеди-
мостью, снова и снова, не считаясь с потерями, штурмовать
горные твердыни. Но своей умелой политикой (вплоть до вы-
платы небольшой контрибуции скотом) Мшешве дал Мзили-
кази и его войску возможность уйти с честью и в дальней-
шем установил с ндебеле добрососедские отношения.
Своими наиболее сильными противниками в области рек
Оранжевая и Вааль треккеры справедливо считали Мзили-
кази и Мшешве. Для борьбы против ндебеле буры умело
использовали батсвана. У батсвана накопилось возмущение
против пришельцев из страны зулу, но справиться с ндебеле
своими силами они не могли.
В 1837 г. треккеры с помощью воинов одного из племен
батсвана, баролонг, в нескольких сражениях разбили войско
ндебеле и заставили Мзиликази увести свой народ на север,
за р. Лимпопо.
Последующие годы прошли в непрерывных столкновениях
между треккерами и басуто. Все шире распространяясь по
бассейнам Оранжевой и Вааля, буры отнимали земли у од-
ного племени басуто за другим. Однако их попытки проник-
нуть в горный район, который был основным оплотом Мшеш-
ве, всегда кончались неудачей.
В этой борьбе Мшешве проявил себя не только талантли-
вым военным организатором, но и искусным дипломатом.
В 1843 г., во время нового похода треккеров, Мшешве обра-
тился к английским властям с просьбой о защите. При помо-
щи одного из своих противников, в тот момент менее опас-
ного, Мшешве решил отбить нападение другого, представляв-
шего непосредственную угрозу.
Мшешве удачно выбрал момент для этого шага. Англий-
ские власти предпринимали энергичные меры, чтобы прину-
дить креике/рав к покориасти. Натал только что был аннекси-
рован. Генерал-губернатор Капской колонии заключил с
Мшешве договор, в котором не признавались бурские аннек-
сии земель басуто. Британское стремление разделять и власт-
вовать нередко выражалось в подобных действиях.
Одновременно капские власти прибегли и к другим сред-
171

ствам давления на треккеров. В междуречье Оранжевая —
Вааль кочевали скотоводы-гриква (метисы, потомки внебрач-
ных связей буров с кой-коинскими женщинами). Англия пы-
талась поддерживать гриква против бурского нашествия.
Капский губернатор признал и за Мшешве, и за Адамом Ко-
ком, вождем гриква, право собирать налоги с поселившихся
на их землях буров при условии, чтобы половина собранных
денег передавалась Капской колонии. В 1848 г. против трек-
керов, поселившихся в междуречье Оранжевая — Вааль, даже
выступили английские войска, и 29 августа 1848 г. дело до-
шло до вооруженной схватки, в которой бурские переселенцы
потерпели поражение.
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ РЕСПУБЛИК ТРАНСВААЛЬ И ОРАНЖЕВАЯ
Политика английских властей по отношению к треккерам
не отличалась поютояясшом. Увидев, что аннексия Натала
не принудила буров к покорности и что, наоборот, караваны
фургонов потянулись еще дальше на север, за р. Вааль, где
они были почти за пределами досягаемости, Англия изменила
тактику. Навый кащакий генерал-губертсатор, Г. Смит, решил
нормализовать отношения с переселенцами, передав им «спор-
ные» земли басуто. Когда Мшешве отказался уступить эти
земли бурам, Смит отправил .против баоуто несколько воен-
ных экюпедищий. Правда, Мшешве отбил английские атаки.
В 1852 г. в битве при Береа он нанес серьезное поражение
крупной карательной экспедиции и заставил ее уйти.
Воспользовавшись изменением британской политики, трек-
керы стали добиваться от Англии официального признания
своей независимости. Одна за другой возникали бурские рес-
публики и общины, претендовавшие на полную самостоя-
тельность. Каждая партия треккеров, захватившая какой-ни-
будь район, провозглашала новую независимую республику.
Эти республики объединялись, распадались, возникали вновь.
В 1852 г. Англия пошла на признание независимости бу-
ров, ушедших за р. Вааль; это были территории, настолько
далеко отстоящие от Капской колонии, что принудить ушед-
ших туда переселенцев к повиновению все равно было практи-
чески невозможно. Их независимость объявлялась в так на-
зываемой Сандриверской конвенции, подписанной в 1852 г.
представителями английских властей и треккеров. В 1856 г.
здесь была официально провозглашена Южно-Африканская
Республика. Англичане обычно называли ее «Трансвааль»,
и под этим названием она наиболее широко известна.
11 марта 1854 г. представители Великобритании подписали
Блумфонтейнскую конвенцию, признававшую независимость
буров в междуречье Оранжевая — Вааль.
В том же году здесь была провозглашена республика
172

Оранжевое Свободное Государство, также просуществовав-
шая до англо-бурской войны и известная обычно под назва-
нием «Оранжевая республика».
По конституциям обоих бурских государств гражданами
считались только лица европейского происхождения.
«КАФРСКИЕ ВОЙНЫ»
Параллельно с бурской экспансией непрерывно шла и
английская. Капская колония все время расширялась, захва-
тывая новые и новые земли, главным образом на востоке,
где жили племена коса. Коса так и не смогли достичь такой
же степени объединения и централизации, как зулусы, и поэ-
тому, несмотря на их многочисленность, почти каждое из
столкновений кончалось аннексией принадлежавших им зе-
мель.
Войны против народа коса получили в буржуазной лите-
ратуре название «кафрские войны». Начавшись до установле-
ния британского господства над Капской колонией, они про-
должались в течение ста лет — с первого крупного набега
буров в конце 70-х годов XVIII в. до начала 80-х годов XIX в.
Историки Южной Африки выделяют из множества военных
столкновений и «карательных» операций различное число
«кафрских войн», произвольно называя их «первая кафрская
война», «вторая» и т. д.— до десяти. Наиболее серьезные воен-
ные столкновения между коса и европейскими завоевателями
происходили в 1779—1781, 1789—1793, 1799—1803, 1811—
1812, 1818—1819, 1834—1835, 1846—1847, 1850—1853, 1877—
1879 гг.
Еще в 1811—1812 гг., когда Капская колония официально
даже еще не стала британской, английские войска согнали
20 тыс. коса с их земель и заставили уйти на восток, за
р. Грейт-Фиш.
Через несколько лет среди западных коса появился чело-
век, объявивший себя пророком, которого прислало высшее
существо, чтобы изгнать европейцев. Это был рядовой общин-
ник Макана по прозвищу Нкселе (Левша). В молодости он
неоднократно бывал в захваченных европейцами районах —
в Капской колонии. Для борьбы против белых он хотел объ-
единить всех западных коса под руководством вождя Ндламбе.
Вместе с Ндламбе ю битве (при Амалинде (близ «современно-
го Нот-Лондон а) он разбил вождя Нлкику15, который скло-
нялся к сотрудничеству с властями колонии. В ответ англий-
ские войска, перейдя в 1818 г. р. Грейт-Фиш, считавшуюся
восточной «границей» колонии, оттеснили Макану и Ндламбе,
восстановили Нгкику и захватили 23 тыс. голов скота.
16 В английской, да и в русской литературе его имя нередко писали ина-
че — Гайка.
173

Но после ухода колониальных войск Макана и Ндламбе
снова разбили Нгкику, перешли Грейт-Фиш и вторглись в Кап-
скую колонию. 23 апреля 1819 г. они во главе 10 тыс. воинов
атаковали г. Грейамстаун, но были вынуждены отступить.
Через три месяца войска колонии опустошили всю террито-
рию между реками Грейт-Фиш и Грейт-Кей, истребляя лю-
дей, сжигая деревни и угоняя скот. Макана сам явился в анг-
лийский лагерь и сдался, чтобы прекратить карательные опе-
рации.
Колониальный суд приговорил Макану к пожизненному
заключению на о-ве Роббен, в Столовой бухте, в нескольких
километрах от Кейптауна.
9 июля 1820 г. заключенные под руководством Маканы
восстали, обезоружили охрану и, захватив большую шлюпку„
покинули остров. Но в пути перегруженная шлюпка перевер-
нулась. До суши вплавь добрались все, кроме Маканы.
Английские власти, стремясь подчинить коса, использо-
вали самые различные средства. Карательные экспедиции
сжигали деревни. На «границе» пытались -создать линию во-
енных поселений кой-коинов (правда, с началом военных
операций кой-коины нередко переходили «а сторону коса).
Но самым излюбленным способом было натравливание вож-
дей коса друг на друга.
Положение коса все ухудшалось в результате постоянных
грабительских набегов на их земли, а в 1834 г. оно еще более
усугубилось сильной засухой. 21 декабря 1834 г. 12 тыс. лю-
дей, находившихся на грани отчаяния, вторглись «а терри-
торию Капской колонии.
Во главе их встал вождь Макомо, который в детстве был
обращен в христианство, а впоследствии, видя, как солдаты
жгут деревни и посевы его страны, сказал английскому
офидеру: «Учитель говорил мне, что господь будет судить
всех людей по их делам... И вы, и я предстанем перед богом.
Он будет судить нас... Я согласен; пусть он судит».
Эти отчаявшиеся люди убивали встречавшихся им нена-
вистных торговцев, в которых они видели своих врагов. Но,
в отличие от английских карателей, они не трогали женщин
и детей. Решительной битвы между коса и посланными про-
тив них английскими войсками в 1835 г. ,не произошло: воины
коса, используя скалы и кустарник, умело избегали боя на
открытой местности, который мог кончиться для них только
разгромом. Подобная тактика помогала сохранять силы, но
воины коса не могли спасти свои жилища и посевы от огня.
В апреле 1835 г. верховный вождь коса Хинца отправился
к англичанам для переговоров о мире. Ему продиктовали без-
жалостные условия: граница колонии отодвигалась еще даль-
ше на восток, в пределы колонии включались все земли
между реками Грейт-Кей и Кейскамма. Коса должны были
отдать англичанам 50 тыг голов скота. Хинца был задержан
174

как заложник, :но на следующий день после объявления
условий мира, 11 мая 1835 г., застрелен «при лопытке к бег-
ству».
Особенно страшным в истории коса был 1857 г., когда по
требованию жрецов было уничтожено почти 70 тыс. голов
скота, ибо одна девушка будто бы услышала таинственный
голос, говоривший, что коса получат поддержку божества
и смогут изгнать ненавистных англичан, если уничтожат свой
скот.
В результате в стране наступил голод, земли обезлюдели
и стали легкой добычей Капской колонии. Европейцы получи-
ли тысячи даровых рабочих рук, люди были готовы делать
что угодно, лишь бы спастись от голодной смерти. А британ-
ские торговцы за бесценок скупали шкуры убитых животных.
В результате «кафрских войн» территория колонии быстро
расширялась, ее «граница» отодвигалась все дальше и дальше
на восток, а .племена коса одно за другим теряли незави-
симость.
ЮЖНАЯ АФРИКА НАКАНУНЕ РАЗДЕЛА КОНТИНЕНТА
Если для многих частей Африканского материка канун
70-х годов XIX в. стал лишь началом европейского проник-
новения, то в Южной Африке большинство богатых и густо-
населенных районов были к этому времени уже завоеваны.
Жизнь местных народов и племен претерпела здесь наиболь-
шие изменения.
Ев.ропейское завоевание застало племена банту в период,
когда (развивались процессы складывания народностей. В ходе
борьбы против установления колониального господства эти
процессы ускорялись. Зарождалось представление об общно-
сти судеб, о единстве интересов перед лицом общего врага.
Некоторые наиболее дальновидные правители в ходе борьбы
против европейского завоевания пришли к идее о необходимо-
сти единства действий не только какой-либо одной группы
племен, а всех народов Южной Африки.
Известно, что Мшешве обращался к вождю гриква Адаму
Коку, к вождям зулусов и коса с предложением создать еди-
ный фронт сопротивления. В программе Южно-Африканской
коммунистической партии, в ювши с характеристикой тради-
ций освободительной борьбы XIX в., этот факт особенно под-
черкивается. Очень высоко оценивается деятельность Мшешве
и .в программе Коммунистической партии Лесото.
Зулусы, басуто, коса вписали наиболее яркие страницы
в историю сопротивления, которое Африка оказала колониа-
лизму еще до начала империалистического раздела матери-
ка. Но амгло-буракий натиск был настолько силен, что из
175

тех народов, .на которые он обрушился, независимость тогда
смогли сохранить лишь зулусы в северной половине Натала
и родственный зулусам народ свази.
К началу 70-х годов колонизацией еще почти не были за-
тронуты междуречье Замбези — Лимпопо и не представлявшие
тогда для европейцев большой ценности относительно редко-
населенные территории нынешних Намибии и Ботсваны, где
значительную часть площади составляют безводные пустыни.
Сюда проникали лишь миссионеры, охотники и торговцы.
Гриква смогли создать в XIX в. \нечто вроде республик
в двух весьма далеко отстоящих друг от друга районах, кото-
рые получили названия: Западный Грикваленд и Восточный
Грикваленд. Благодаря искусной английской политике грик-
ва иногда оказывали помощь властям Капской колонии в
походах против народов банту.
К началу 70-х годов в Южной Африке существовали че-
тыре страны, управлявшиеся белыми: две бурские республи-
ки (Трансвааль и Оранжевое Свободное Государство) и две
английские, колонии (Капская и Натал). Над страной басуто
в 1868 г. был установлен британский протекторат.
Англо-бурские противоречия сыграли большую роль в рос-
те бурского национализма. Б период трека и создания рес-
публик буры все больше осознавали себя единым народом
с общими интересами, общей судьбой, противопоставляя себя
всему внешнему миру — как англичанам, так и народам банту.
Прежнюю связь с родиной отцов, Голландией, буры
в XIX в. уже утратили. И они -все чаще называли себя теперь
не голландцами, а «африканерами» (т. е. африканцами), под-
черкивая свою неразрывную связь с Африкой. Язык их стал
заметно отличаться от голландского и приобрел впоследствии
название «африкаанс».
В экономике захваченных белыми районов, особенно в
Капской колонии, заметные корни пустил капитализм. Фер-
мер здесь превращался в капиталиста, снабжавшего сель-
скохозяйственными товарами быстро возраставшее население
Кейптауна и других возникавших в колонии портов. Фермер-
ские хозяйства стали важными поставщиками шерсти анг-
лийской промышленности. Вывоз шерсти в Великобританию
возрос с 20 тыс. фунтов в 1822 г. до 25 млн. в 1862 г. Доход
некоторых фермеров достигал тысячи фунтов стерлингов
в год.
Для таких хозяйств была нужна армия наемного труда.
Началось зарождение сельскохозяйственного и городского
пролетариата. Рабочими становились бывшие рабы и жившие
-в колонии кой-коины. Важным резервуаром рабочей силы
стали ближайшие к английским колониям племена банту.
Колонисты систематически 'совершали грабительские набеги
на соседние племена и угоняли тысячи голов скота. Возни-
кавший в результате этого голод заставлял людей нанимать-
176

ся в работники к белым. Такова была судьба коса, а затем
и многих зулусов, басуто, батсвана.
К началу 60-х годов лишь племена коса, жившие к во-
стоку от р. Грейт-Кей, .на территории, именующейся теперь
Транскеем (т. е. далеко не все коса), были лредставлены
в Капской колонии 33 тыс. рабочих.
Быстро расширявшаяся торговля европейскими товарами
уничтожала местные (ремесла — выплавку железа, .выделку ци-
новок, одеял, домашней утвари. Торговля приводила к появле-
нию у африканцев новых потребностей, а это все больше рас-
ширяло круг людей, уходивших «а заработки, становивших-
ся наемными работниками.

МАДАГАСКАР
Остров Мадагаскар, заселенный в глубокой древности вы-
ходцами из Индонезии, в средние века был местом приста-
нища различных мигрантов — с Аравийского полуострова, из
Передней Азии, Восточной Африки, возможно, из Южной Ин-
дии. Эти переселенцы вливались в малагасийский народ, что,
с одной стороны, привело к своеобразной расовой мозаично-
сти населения (сохранившейся до наших дней), а с другой —
дало начало внутренним миграциям и процессу становления
разных этнографических групп. Особенности природных усло-
вий Мадагаскара способствовали обособлению этих групп.
Тем .не менее они все "говорят на диалектах одного языка,
принадлежащего к малайско-тюлинезийской семье, и сохрани-
ли культурное единство, сближающее их с народами Индоне-
зийского архипелага и Малакки.
Развитие этнографических групп, сложившихся, по-видимо-
му, к XIII—XV вв., протекало неравномерно. Отсутствие ста-
бильности положения близ побережья, подвергавшегося напа-
дениям со стороны арабсив, пиратов-индонезийцев, а \с XVI в.—
европейцев-работорговцев, замедляло развитие производи-
тельных сил и общественных отношений. Фактором, сдержи-
вающим развитие других регионов, были и природные усло-
вия. Так, .племена, оттесненные более сильными соседями в
полупустыни и на засушливые отроги Высокого плато на
юго-западе и юге Мадагаскара, образовали несколько этно-
графических групп (махафали, антандруи — на побережье,
бара — во .внутренних областях и др.)» которые к началу
XIX в. еще не переступили порога классового общества.
В других районах к XVI—XVII вв. сложилась пестрая мо-
заика небольших раннеклассовых объединений. Таковы четы-
ре княжества бецилеу в горной стране на юге Высокого
плато, княжества сиханака вокруг оз. Алаотра. На восточном
побережье в стране бецимисарака из-за военных вторжений
с моря десятилетия объединения сменялись десятилетиями
раздробленности. К югу от них — у антамбахуака, аитаймуру,
антайфаси, антайсака, антануси, испытывавших сильное
влияние арабов,— к началу XIX в. небольшие княжества су-
ществовали не одно столетие.
В двух регионах Мадагаскара — у сакалава на западном
побережье и у мерина в центре Высокого плато — еще в лозд-
178

нем средневековье имели место 'процессы развития ранне-
феодальных отношений и сформировалась государственность.
К середине XVI в. были заложены основы южного королев-
ства сакалава — Менабе, границы которого в XVII—XVIII вв.
простирались от бассейна р. Унилахи до бассейна р. Цири-
бихина. К XVII в. выходцами из Менабе были объединены
северные сакалава и основано государство Буйна (Буэни).
К началу XIX в. оба государства сакалава были ослаблены
феодальными междоусобицами.
Имерина — одно из наиболее ранних политических обра-
зований острова. Основанные еще в XIV в. небольшие кня-
жества мерина были воссоединены около середины XVI в.
Это раннее государство Имерина не теряло единства до
начала XVIII в., когда правитель Андриамасинавалуна
(1675—1710) разделил его между сыновьями. Этот акт по-
ложил начало периоду феодальных войн и раздробленности,
длившимся около 1ст.а лет. В ошове становления Имерины
лежали прогрессивные методы ведения сельского хозяйства,
развитие ирригационного земледелия — рисоводства, широ-
кое распространение животноводства. На протяжении XVII—
XVIII вв. росло количество рынков, увеличивался ассортимент
товаров. Все более высокого развития достигает ремесло,
в первую очередь плавка железа и кузнечное дело. Уже в на-
чале XVII в. королевская гвардия была вооружена огне-
стрельным оружием, купленным у соседей, имевшим непо-
средственные связи с побережьем и работорговцами.
Изменения в хозяйственной жизни и в социальных отно-
шениях, вытеснение из общественной жизни пережитков ро-
дового строя нашли отражение в развитии деления на тер-
риториальной основе, в становлении сельской общины (фу-
кунулуна), в закреплении за сословием знати наследствен-
ных прав на земельные угодья (вудивуна). Земледельцы
платили налоги с земельных наделов и со скота своему
господину, который лишь часть отсылал правителю страны.
Барщинный труд использовался главным образом на рабо-
тах государственного значения (проведение дорог, строитель-
ство ирригационных сооружений, пограничных укреплений).
В конце XVIII в. один из князей вновь объединил Име-
рину и правил государством с 1787 по 1810 г. под именем
Андрианампуйнимерина («король, желанный для Имерины»).
В этот период были подчинены восточные соседи — сиханака
и безанузану, что окончательно обезопасило страну от набе-
гов работорговцев (и угона зебу) с восточного побережья,,
а также отдавало в руки правящей верхушки Имерины зем-
ли, известные месторождениями железной руды и лесными
разработками. К концу правления Андрианампуйнимерины
была установлена прочная власть над всеми четырьмя кня-
жествами бецилеу. Так вокруг Имерины был объединен
весь центр Мадагаскара. Правители юго-восточного княже-
179

ства Антаймуру добровольно признали верховную власть
Андрианампуйнимерины. В начале XIX в. он предпринимает
шаги, цель которых — подчинить своему влиянию государства
сакалава. На землях Менабе, распавшегося на отдельные
княжества, только Райхаси, правитель небольшого, удален-
ного от Мозамбикского пролива княжества Махабу, признал
верховную власть Имерины, а в его резиденции был по-
ставлен гарнизон мерина. Остальные земли, объединенные
в 1807 г. Рамитраху, оставались вне влияния Андрианам-
пуйнимерины. Правительница северного государства сакала-
ва Буйна (Буэни) Равахини (1780—1808), побывав с дру-
жественным визитом в Антананариву (гостила около трех
месяцев и привезла в качестве подарка пушку), заключила
соглашение о союзе с Андрианампуйнимериной. К концу его
правления все центральные земли острова вошли в состав
Имерины, правители других земель признали верховные
права короля или были связаны с ними дружественными
договорами. Но объединение это было еще весьма непроч-
ным. Вне границ его оставались обширные области на юге
и юго-западе острова, а также почти все земли южного
государства сакалава (Менабе), весь северо-восток и боль-
шая часть восточного побережья.
Задачи дальнейшего расширения государства старый ко-
роль сформулировал в своем «Политическом завещании».
Согласно преданиям, незадолго до смерти он обратился к на-
следнику (будущему королю Радаме I) со словами: «О Лай-
дама, в присутствии всей Имерины, собравшейся здесь, я го-
ворю тебе: „Море должно стать границей твоих владений44
(букв, „твоего поля")».
С конца XVIII в. Мадагаскар все более втягивается в ор-
биту международных событий. Торговые фактории различных
европейских стран, рассеянные по всему побережью острова,
становятся объектами острого соперничества. В 1808 г. Анг-
лия начала шаг за шагом разрушать все опорные пункты
французов на восточном побережье, которое в течение не-
скольких лет было фактически блокировано английским фло-
том. В 1811 г. военные корабли англичан подошли к Тамата-
ве, высадили десант и оккупировали город. Тем самым ини-
циатива проникновения в глубинные области острова пере-
шла к англичанам.
Между тем в самой Имерине пришедший к власти наслед-
ник Андрианампуйнимерины — Радама I (1810—1828) в пер-
вые годы щравления столкнулся с нарастанием центробежных
тенденций. На подавление восстаний и упрочение власти
в стране, которую уже объединил его ютец, ушло без малого
десятилетие. Что же -касается Англии и Франции, то они
постоянно использовали мастный сепаратизм и соперничество
отдельных правителей и «вождей, вызывая цепь «кровавых
столкновений.
180

Для Радамы I обеспечение Имерине выхода к морю име-
ло большое значение, ибо открывало возможность прямой
торговли с европейскими купцами и прямого контакта с офи-
циальными европейскими представителями. Укрепив свою
власть в центре острова, Радама I .предпринял поход на во-
сточное побережье. Бецимисарака, раздробленные политиче-
ски, были покорены (1816—1817). А в 1817 г. в договоре о
дружбе, заключенном с губернатором о-ва Маврикий Фарк-
варом, впервые был зафиксирован официально титул Рада-
мы I — «король Мадагаскара». В дальнейшем титул прочно
закрепился за королями Имерины.
С помощью англичан Радама I приступил к реорганиза-
ции армии, к созданию регулярного войска по европейскому
образцу. С их же помощью он вооружил свою армию совре-
менным оружием. В состав войска набирались волонтеры, ко-
торые сами покупали себе огнестрельное оружие. Сержанты-
европейцы обучали их обращению с оружием, строегаой подго-
товке, .проводили военные учения. Постепенно этот костяк
армии вырос с 50 до 1000 солдат. Одновременно Радама I
ввел регулярное обучение ополченцев. Оно велось в сезоны,
свободные от основных сельскохозяйственных работ. Каждая
провинция посылала в войско-ополчение до половины мужской
части населения. Экипировка и вооружение ополченцев
относились опять-таки за их счет. Так было создано вой-
ско, хорошо вооруженное и обученное тактике военных дей-
ствий.
Одной из первых проверок боеспособности нового войска
стало подавление в 1823 г. восстания бецимисарака, подстре-
каемых французскими торговцами. Быстро справившись с по-
встанцами, Радама оставил сеть укреплений и гарнизонов
в важных пунктах восточного побережья, а также добился
подчинения цимихети (северо-восток острова), обязав их пла-
тить регулярную дань.
Иначе развертывались события в отношениях Имерины
с государством Буйна, новый правитель которого отказался
признать верховную власть Радамы I. Войско продвигалось
с боями; война завершилась разгромом северных сакалава.
В важнейших населенных пунктах, особенно в Мадзунге, были
поставлены военные гарнизоны. Но когда король приказал
разоружить население, началось восстание (1825) против
центрального правительства. Гарнизон Мадзунги был осаж-
ден, но не сдался. Две новые военные экспедиции привели
к тому, чгго руководители восстания бежали за пределы стра-
ны и Буйна стала частью королевства Мадагаскар. Все попыт-
ки Радамы I завоевать земли южных сакалава окончились
провалом. Лишь они и небольшие этнографические группы
(махафали, антандруи и др.) на крайнем юге оставались не-
зависимыми к концу его правления.
Таким образом, в первой четверти XIX в. границы Имери-
181

ны подошли к берегам океана, власть ее правителей распро-
странилась на большую часть территории острова и на по-
давляющую долю его населения.
МАЛАГАСИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
И ЭКСПАНСИЯ КОЛОНИАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ
Королевство Мадагаскар включало в свой состав земли,
население которых находилось на различной ступени общест-
венного развития. Например, цимихети (север острова) про-
должали жить небольшими территориально-родовыми общи-
нами, подвижность и перемещения которых были обусловле-
ны типом хозяйства — отгонно-кочевым скотоводством. Госу-
дарства сакалава, стимулом к созданию и процветанию кото-
рых служила работорговля, знали деление на знать, простой
народ и рабов. В историческом центре королевства — в Име-
рине, как и в стране бецилеу, превратившейся к середине
XIX в. в одну из .провинций государства, царили феодальные
порядки. Их выражением было сословно-иерархическое де-
ление общества и связанные с ним формы землевладения
и землепользования.
Король, личность которого обожествлялась, был верхов-
ным собственником всех земель в государстве. Вокруг него
группировались сановные представители правящего рода
и других аристократических семейств [андриана). Три наибо-
лее родовитые группы знати, включая королевский род, име-
ли право на крупные условные держания (вудивуна), переда-
вавшиеся по наследству. Бывшие князья бецилеу получили от
королей часть своих прежних владений — также на правах
наследственных условных держаний. Вся знать была обяза-
на нести военную службу, возглавляя ополчение своих под-
данных, и сдавать часть фиксированной ренты-налога в коро-
левскую казну.
Второе сословие — в основном земледельцы (хува в Име-
рине, улумпуци в стране бецилеу)—получало от короля на-
следственные владения — хетра (участок орошаемого рисового
поля). Часть хува были ремесленниками, которые платили
подати изделиями своего труда. Крестьяне-хува зависели или
непосредственно от короля, или от феодалов. В обоих слу-
чаях они несли королевскую барщину. Хува платили строго
фиксированные налоги и несли повинности в (пользу короля
и знати. Крестьяне земель, непоср-ещс'пвен-но зависящих от ко-
роля (мена-бе), все подати сдавали в королевскую житницу
в натуральном виде через старейшин сельских общин. Кре-
стьяне феодальных держаний половину объема натурального
налога сдавали господину, половину — в королевские кладо-
вые. Время отработочной повинности делилось поровну между
королевской барщиной и барщиной на владельца вудивуна.
Обе группы крестьян формально составляли одно сословие —
182

свободных подданных (фулювухитра). Фактически крестьянин
вудивуна не имел драв а покинуть владения .хозяина; он был
прикреплен к земле, т. е. уже стал крепостным. Жители же
земель, .непосредственно зависимых от кброля, были прикреп-
лены не к земле, а юкюрее к тяглу (налогам).
Поземельный .налог — исан-кетра — был по объему сравни-
тельно невелик (около 740 урожая риса с надела). Но с наде-
ла — хетры — исчислялся объем королевской барщины, сроки
которой не были фиксированными и составляли нередко че-
тыре дня в неделю (семидневную). Отработочная повинность
была очень тяжелой. В основном это были .работы государст-
венного значения (строительство новых и -ремонт старых оро-
сительных сооружений, дорожное строительство, возведение
крепостей). В правление Ранавалуны I барщинники трудились
на постройке заводов Лаборда, затем на обслуживании их,
строили королевский дворец, переносили грузы или перего-
няли скот к портам восточного побережья — Таматаве и др.
Торговля мясом и скотом была монополией королей Мада-
гаскара. Высоким был и налог на убой скота — половина
туши быка. Кроме того, свободное крестьянство платило
особые поборы в денежной форме (серебряные португальские
пиастры) в ознаменование всех торжественных событий в
жизни государства, королевской семьи и своей собственной
семьи (рождение ребенка, похороны, свадьбы и др.). Еще одна
форма .отчуждения труда—содержание и переноска на осо-
бых носилках королевских посланцев и других должностных
лиц, 'совершающих путешествие по стране.
Третье сословие в обществе мерина состояло из «каст»
полусвободных, или мейнти: манисутра, маненди и циарунда-
хи. Первые две группы по имущественно-правовому положе-
нию почти не отличались от хува. Занимаясь земледелием,
они несли те же повинности и выплачивали те же налоги. Но
на общественной лестнице они стояли ниже хува, так как
принадлежали к «черным» кастам, будучи потомками осво-
божденных рабов. Особняком стояла каста циарундахи. Рас-
селенные еще Андрианампуйнимериной отдельными община-
ми по всей Имерине, они были тесно связаны с правящей
династией узами прямой зависимости (их нередко называют
королевскими крепостными). К этой касте принадлежал весь
штат личных служителей короля (курьеры, повара, охрана
и др.). Общины циарундахи были освобождены от налогов
и отработочной повинности.
На самом низу общественной лестницы находились рабы.
В подавляющем большинстве это были так называемые до-
машние рабы, формы эксплуатации которых в общем не от-
личались от форм эксплуатации крепостных на землях вуди-
вуна. Но в правовом отношении различие было велико: рабы
были собственностью хозяина со всеми вытекающими послед-
ствиями (вплоть до права продажи).
163

Во главе территориальных единиц стояли наместники ко-
роля — губернаторы. Низшей административно-податной ячей-
кой почти всюду была территориальная сельская община во
главе со старейшиной.
Политику территориального расширения государства и
укрепления королевской власти продолжала жена и наследии*
ца Радамы I — Ранавалуна I (1828—1861). К концу правле-
ния Ранавалуны I почти ,в1се земли Мадагаскара были объеди-
нены под властью королевы. Незамиренным продолжал оста-
ваться только юго-запад острова, обширные пространства ко-
торого были слабо заселены. Сопротивление этой области,,
каж и временами -вспыхивавшие восстания северных и юж-
ных сакалава, опиралось на поддержку извне, прежде всего
на военную помощь соседних французских колоний.
В правление Ранавалуны I государство непосредственно
сталкивается с настойчивыми попытками порабощения со сто-
роны европейских держав. В августе 1829 г. французская
эскадра бросила якорь у Таматаве. Королеве был послан
ультиматум относительно «исторических прав» французов на
все восточное побережье и юг острова. Французы бомбарди-
ровали Таматаве, заняли несколько населенных пунктов и по*
строили укрепления.
Началась военные действия, продолжавшиеся около пода.
Французы не смогли продвинуться за пределы укреплений.
В мае 1831 г., убедившись в провале попытки захватить ост-
ров вооруженным путем, правительство Луи-Филиппа отозва-
ло войска.
В 1833 г. французский военный корабль вновь появился
близ острова, на этот раз в заливе Диего-Суарес. Теперь
французы попытались утвердиться в стране сакалава, исполь-
зуя их давнее соперничество с Имериной. Договоры с сакалава
отдавали в руки Франции острова Нуси-Бе и Нуои-Кумба.
С этих пор не проходило года, чтобы иноземные пришельцы
не совершили 'Враждебного акта в той или иной части острова.
Стремясь положить конец росту влияния европейцев на
острове, Ранавалуна приняла в 1835 г. закон, согласно кото-
рому малагасийцам под страхом смертной казни запрещалось
исповедовать христианство, а миссионеры высылались из стра-
ны. Принятие закона сопровождалось подчеркнутым возвра-
том к старинным обычаям. Повсюду возрождался культ пред-
ков— древняя религия Мадагаскара. Достиг апогея культ
предков царствующего дома.
С 1845 г. на европейцев было распространено действие
малагасийских законов. Тогда же сфера деятельности евро-
пейцев была ограничена прибрежными районами.
В ответ на это Англия и Франция запретили торговлю с
Мадагаскаром. Вслед за экономическими санкциями последо-
вали военные: в июне 1845 г. объединенная англо-французская
флотилия подвергла бомбардировке Таматаве. Ущерб, нане-
184

сенный малагасийцам, был серьезен, .но французы и англича-
не ничего не добились.
В условиях относительной изоляции острова перед мала-
гасийцами особенно остро стоял вопрос о снабжении армии
вооружением и боеприпасами. Королеве пришлось «принять
предложение француза-предпринимателя Ж. Лаборда органи-
зовать мануфактуру ло производству пороха и .ружей. Со-
зданный -им промышленный городок с доменной и пудлинговой
печами, кузницами в какой-то мере покрывал потребности
малагасийской армии. Лаборду королева поручила также
воспитание сына.
Сын и преемник Ранавалуны I Радама II (1861—1863)
ознаменовал свое вступление на престол подписанием догово-
ра с Францией, подчинявшего остров французскому капиталу
(так называемая «Хартия Ламбера»). Он стал пайщиком ком-
пании Ламбера, на откуп которой была отдана разведка и
эксплуатация природных богатств Мадагаскара. Ей обещали
также земельные концессии. Радама II отменил все таможен-
ные пошлины, составлявшие важнейшую статью государст-
венных доходов. Его внешняя политика, отдававшая королев-
ство на разграбление европейцам, вызывала недовольство
различных сословий малагасийского общества. Страна была
в состоянии брожения.
Поводом к открытому неповиновению послужило распоря-
жение короля от 7 мая 1863 г., узаконившее дуэль. Через два
дня депутация от народа явилась во дворец просить отмены
распоряжения и выдачи королевских фаворитов, укрывшихся
во дворце. Король ответил откатам. Это послужило 'сигналом
к восстанию. В течение нескольких дней восставшие осаждали
дворец. Армия и многие представители знати присоединились
к ним. 11 мая 1863 (г. король был задушен во дворце пруштой
придворных, напуганных размахом народного движения. На
престол была возведена его жена, правившая в течение не-
скольких лет (1863—1868) под именем Расухерины. Восста-
ние, направленное служилой знатью в русло борьбы с засиль-
ем иностранцев и фаворитов короля, пошло на убыль. Но от-
звуки его продолжали тревожить страну в течение целого
года.
Фактически править страной стала стоявшая близко
к престолу семья (Андриантоилаву. В 1864 г. власть перешла
к одному из ее представителей — Райнилайаривуни. Он был
последовательно мужем трех королев и бессменным премьер-
министром вплоть до 1895 г.
Райнилайаривуни пришел к власти в тяжелое для государ-
ства время. Страна, взбудораженная /восстанием, пребывала
в состоянии политической неустойчивости. В прибрежных об-
ластях оживились сепаратистские тенденции. Трудным было
и внешнеполитическое положение Мадагаскара. Угрозы, де-
монстрации и шантаж со стороны европейских держав не пре-
185

кращались. Лишь в 1865 г. был заключен торговый договор
с Англией; в 1869 г. протестантство было объявлено государст-
венной .религией. Эти меры ставили остров под «духовную»
защиту Англии, уменьшая опасность французского вторже-
ния. В 1867 г. был заключен торговый договор с США, ана-
логичный договору с Англией. Наконец, в 1868 г. малагасий-
ское правительство подписало договор о мире и торговле
с Францией, в соответствии с которым Франция признала
суверенитет королевы (и ее преемников) над всем островом.

ЧАСТЬ II
СТРАНЫ АФРИКИ в 1870-1918 гг.
ВВЕДЕНИЕ
Рубеж XIX—XX вв.— время перерастания домонополисти-
ческого капитализма © империализм в наиболее развитых
государствах мира. Происходившие там изменения наклады-
вали отпечаток иа колониальную политику, в частности
в Африке, раздел которой был завершен в этот период.
Дастижшия в области науки и техники повлекли за со-
бой бурное развитие ряда отраслей экономики, связанных прямо
или косвенно с колониальными рынками. На морях и океа-
нах стальные пароходы вытесняли деревянный парусный
флот. В .несколько раз уменьшился фрахт при одновремен-
ном резком сокращении сроков доставки грузов. Началась
широкая торговля товарами, которые раньше было трудно
перевозить из-за высоких транспортных расходов, изменился
состав грузопотока на мировых торговых путях. Возросла воз-
можность завозить в отсталые страны готовые изделия; в то
же время во много раз увеличился спрос на промышленное
и 'сельскохозяйственное сырье, поступавшее из Азии, Африки
и Южной Америки.
Для Франции, Испании, Италии Магриб должен был стать
областью переселенческой колонизации ввиду территориаль-
ной близости Северной Африки и Южной Европы, сходства их
природных условий, выгодности эксплуатации арабских
стран — сравнительно развитой части колониальной и зависи-
мой периферии Европы,— способных обеспечить существенный
товарооборот в бассейне Средиземного моря. В Южной Аф-
рике, как и в Северной, природные условия позволяли раз-
нить животноводство и зерновое хозяйство; кроме того, на
юге были обнаружены богатейшие залежи золота и алмазов.
Таким образом, и здесь имелись особо благоприятные усло-
вия для переселенческой колонизации, в данном случае афри-
канерской и английской.
187

Страны Северной и Южной Африки становились емкими
сферами приложения капитала, крупными рынками сбыта и
источниками сырья. Доходы европейцев были гарантированы
политической зависимостью или полузависимостью этих стран,
военным превосходством колониальных держав. В Парижег
Лондоне, Берлине крупнейшие банкиры получали .немалые
барыши от пяти- и шестипроцентных государственных зай-
мов, предоставленных правителям Египта, Туниса, Марокко.
Акции этих займов, обеспеченные таможенными и иными до-
ходами африканских стран, завоевали прочное место .на евро-
пейских биржах.
Для империализма, писал Ленин, характерен «не промыш-
ленный, а финансовый капитал. Не случайность, что во
Франции как раз особо быстрое развитие финансового капи-
тала, при ослаблении промышленного, вызвало с 80-х годов
прошлого века крайнее обострение аннексионистской (коло-
ниальной) политики»1. Складывавшийся во Франции ростов-
щический империализм ориентировался прежде всего на го-
сударственные займы в Европе. Но по мере роста заморских
владений увеличивалась их доля в зарубежных инвестициях
метрополии (4% в 50—70-е годы XIX в., 9% в 1914 г., не ме-
нее 15% в 1919 г.). Этому способствовало то обстоятельство,
что с конца XIX в. правительство Третьей республики финан-
сировало колонии при помощи займов, используя привержен-
ность французов к ценным «бумагам, гарантированным госу-
дарством. Эмиссией и размещением займов занимались веду-
щие кредитные учреждения: «Банк де Пари э де Пэи-Ба»,
«Контуар насьональ д'эсконт», «Креди лионнэ», «Сосьете
женераль».
Финансисты сыграли важную роль в английской экспансии.
Лондонские Ротшильды держали капиталы в займах египет-
ского хедива, а в 1875 г. они помогли Б. Дизраэли купить
приблизительно половину акций Суэцкого канала. В 80-е го-
ды лорд Н. Ротшильд поддержал С. Родса, создавшего в Юж-
ной Африке алмазную монополию «Де Беерс консолидейтед
майнз компани». Э. Дж. Кассель, английский финансист не-
мецкого происхождения, личный банкир короля Эдуарда VII,.
покровительствовал английским инвесторам в Эфиопии.
Заморская экспансия обогащала крупный промышленный
капитал — английских Армстронгов, французских Шнейдеров,,
изготовлявших вооружение для колониальных армий, постав-
лявших оборудование для железных дорог, коммунального
строительства и т. д. С финансовыми кругами были связаны
владельцы ведущих пароходных компаний: лондонской «Касл
мейл пэкитс компани», гамбургской «Верман линиэ», марсель-
ской «Мессажери маритим», обслуживавших коммуникации
между Европой и Африкой.
1 В. И. Леи и и. Империализм, как высшая стадия капитализма (попу-
лярный очерк).—Полное собрание сочинений. Т. 27, с. 389.
188

Аннексируя -страны Африки, колониальные державы руко-
водствовались не только экономическими мотивами. «Внеэко-
номическая надстройка, вырастающая на основе финансового
капитала, его политика, его идеология усиливают стремление
к колониальным завоеваниям»2,— отмечал Ленин.
Большую роль играло желание овладеть важными в стра-
тегическом отношении территориями, мировыми торговыми
путями в Южную Америку, -на Ближний Восток, в Индию и
Китай. Северная часть континента, которую огибал ряд транс-
океанских магистралей, представляла особую ценность. Не
случайно в конце XIX в. европейцы упорно враждовали из-за
Египта, значение которого возросло после ввода в эксплуа-
тацию Суэцкого канала. Не случайно также, что в -начале
XX в. стремление европейских держав закрепиться в Марок-
ко едва не привело к мировой войне.
Заметную роль играли гегемонистские и престижные сооб-
ражения, представлявшие собой, конечно, не абстрактную
идею, а конкретное средство укрепления экономических и по-
литических позиций в процессе борьбы между различными
державами во имя обеспечения интересов этих держав в Ев-
ропе и вообще на мировой арене. Такими соображениями
был продиктован английский план «Кейптаун — Каир», преду-
сматривавший создание непрерывной цепи владений между
Южной и Северной Африкой. В противовес англичанам во
французских колониалистских кругах вынашивался проект
со|здания оплошной поласы (владений Третьей республики от
Сенегала до Сомали. Представление о Франции как о стране,
контролирующей гигантские пространства, которые измеря-
лись миллионами квадратных километров, было составной
частью националистических и милитаристских концепций до и
после первой мировой войны.
Раздел Африки приближался к концу, и к югу от Сахары
европейские державы теперь захватывали любые территории,
в том числе^те, которые сулили выгоды лишь в отдаленном
будущем. Подчас в глубинные районы направлялись неболь-
шие военные отряды, чтобы предотвратить расширение владе-
ний соперников, провозгласить номинальный суверенитет,
«столбить», пользуясь словарем золотоискателей, еще не заня-
тые европейцами области. После подобных экспедиций им-
периалистическая пресса брала под защиту приобретенные
«права», которые нередко превращались в разменную монету
в дипломатическом торге между участниками раздела конти-
нента.
Территориальные споры обычно решались двусторонними
соглашениями европейских держав. Такие соглашения опреде-
лили большую часть границ, сохранившихся до сих пор. Вре-
мя от времени по вопросам, возникавшим при разделе кон-
2 Там же, с. 382.
189

тинента, заключались также международные соглашения.
Наиболее известны среди них те, которые касались урегулиро-
вания споров ,по поводу бассейна Конго, Египта :и Марокко
(генеральный акт Берлинской конференции 1884—1885 гг.,
Константинопольская конвенция 1888 г., генеральный акт Аль-
хесирасской конференции 1906 г.).
Согласно Константинопольской конвенции, европейские
державы и Турция признали свободу судоходства по Суэцко-
му каналу в мирное и военное время для любых судов, 1в том
числе военных. Турция подписала конвенцию от имени Егип-
та, формально ее вассала, на которого была возложена охра-
на канала. В Альхесирасе между европейскими державами
и США была достигнута договоренность о независимости Ма-
рокко, но Франции и Испании 'было поручено реорганизовать
местную полицию, ввести таможенный контроль и т. д. Про-
чим державам конференция дала возможность приобретать
различные концессии, что было уступкой в пользу Германии,
желавшей .подорвать здесь французские позиции.
'На Берлинской конференции 14 государств, в том числе
Англия, Франция, Германия и Бельгия, создали конвенцион-
ный (договорный) бассейн Конго — зону, где можно было вво-
дить лишь ограниченные таможенные пошлины без префе-
ренций. Зона охватила собственно бассейн великой африкан-
ской реки, а также ряд смежных территорий Экваториальной
Африки. Конференция провозгласила свободу судоходства
по Конго и Нигеру, выступила 'против работорговли, сформу-
лировала так называемый принцип эффективной оккупации
африканских стран. Отныне считалось, что любая держава
могла приобрести; те или и'ные твррит^ри.и, если она их «эф-
фективно» оккупировала и своевременно направила прочим
державам соответствующие извещения.
Почти все международные соглашения об Африке оказа-
лись недолговечными. Конвенционный бассейн Конго упразд-
нили непосредственно после первой мировой войны, а прин-
цип эффективной оккупации не соблюдался ни в XIX, ни
в XX в. О такой оккупации не могло быть речи, поскольку
зачастую мелкие отряды, отправленные в глубинные области,
не были способны их контролировать. Решения Альхесирас-
ской конференции Франция нарушила в 1907 г., приступив
к оккупации Марокко. Исключением стала Константинополь-
ская конвенция. Она свидетельствовала, что, несмотря на анг-
лийскую оккупацию Египта, статус зоны Суэцкого канала
зависел не только от Лондона. В середине XX в., в 1957 г.,
Египет принял декларацию и закон, согласно которым он
подтвердил свои обязательства по конвенции 1888 г.
В конечном счете Африка делилась в соответствии с соот-
ношением сил колониальных держав. Англия и Франция,
обладавшие огромными финансовыми возможностями, крупны-
ми военно-морскими флотами, большим опытом в колониаль-
190

ной политике, захватили самые обширные и ценные в эконо-
мическом отношении районы. В то же время Германия,
опоздавшая к разделу Африки, и более слабые соперники —
Италия, Испания и др.— были вынуждены довольствоваться
прочими областями.
Европейцы применяли в африканских войнах новейшие
технические средства: артиллерийские орудия последних мо-
делей, пулеметы, .радиосвязь, наконец, дирижабли и самолеты.
Хорошо обученным и хорошо вооруженным колониальным
войскам противостояла традиционная армия. Ее боеспособ-
ность африканцы пытались поднять, внедряя огнестрельное
оружие, используя европейские тактические приемы. Нередко
африканцы находили оригинальные решения военных вопро-
сов, умело сочетали традиционные формы боевых операций
с заимствованием опыта колониальных войск. Все эти факто-
ры, так же как героивм африканских /воинов, не раз опроки-
дывали расчеты завоевателей на быструю победу.
Многие африканские вожди проявили себя как способные
дипломаты, стремившиеся предотвратить кровопролитные
войны. Используя противоречия между европейцами для
выигрыша времени и организации обороны, некоторые из
них, например правитель матабеле Лобенгула, правитель ма-
линке Самори, на ряд лет оттянули захват их стран.
Африканцы проявили самобытный талант в организации
обороны, в том числе в области военно-инженерного искусст-
ва. Но техническое и организационное превосходство их про-
тивников было слишком велико. Африканцам обычно не уда-
валось организовать крупное наступление или одержать побе-
ду в полевом сражении, даже имея на своей стороне чис-
ленный перевес. Попытки штурмовать укрепленные пункты
противника, особенно города, терпели, как правило, неудачу.
Отсутствие необходимой технической базы, несмотря на за-
купки вооружения, подкрепленные кое-где собственным ку-
старным или полукустарным производством, восполнить было
невозможно.
Захват наиболее развитых африканских стран потребовал
от европейцев особых усилий. Действуя в основном мелкими
экспедициями, европейцы держали в Западной и Экватори-
альной Африке в 90-е годы, т. е. в период самых интенсивных
операций, 20—30 тыс. войск. А для войны в Северо-Восточ-
ной и Северной Африке европейцы вынуждены были мобили-
зовать намного более крупные контингента. В 1896 г, итальян-
цы сконцентрировали в Эфиопии и Эритрее 50 тыс. солдат
и офицеров. При установлении протектората над Марокко на
его территории находилось 80 тыс. французских и 35 тыс.
испанских войск.
Там, где сопротивление было сильнее (Северная Африка»
Западный и Восточный Судан), европейцам нередко приходи-
лось избегать наиболее жестоких и беззастенчивых методов
191

эксплуатации. В то же время народы, стоявшие на более низ-
кой ступени развития и оказавшие меньшее сопротивление
(бассейн Конго), подвергались колонизации в самых варвар-
ских формах. Было бы неверно полагать, что тяжесть экс-
плуатации была всегда обратно пропорциональна силе со-
противления. Но попытки колонизаторов найти компромиссные
решения, договориться с местной знатью в значительной мере
отражали противодействие, оказанное африканцами. Потреб-
ность в сотрудничестве с местной знатью и формы этого со-
трудничества (прямое и косвенное управление) диктовались,
с одной стороны, особенностями колониальной политики евро-
пейских держав, а с другой — особенностями освободитель-
ной борьбы в различных регионах. В частности, в Герман-
ской Восточной Африке косвенное управление применялось
особенно широко в районах .расселения вахехе—народа, ока-
завшего немцам решительное сопротивление и принявшего
участие в крупном восстании 1888—1889 гг.
Захватив африканские страны, европейцы стали превра-
щать их в аграрно-сырьевые придатки метрополий. Были за-
ложены основы специализации сельского хозяйства в произ-
водстве экспортных товаров (хлопка в Египте и Судане, ара-
хиса в Сенегале, какао и пальмового масла в Нигерии и т. д.).
В Южной Африке была создана крупная добывающая про-
мышленность на базе месторождений золота и алмазов.
Вовлечение Африки в мировой капиталистический рынок осу-
ществлялось путем нещадной эксплуатации ее природных
и людских ресурсов. Для обеспечения своих прибылей капи-
талистическая Европа, особенно на первых порах, неодно-
кратно обращалась к методам эксплуатации, свойственным
временам рабовладения и феодализма. Примером может слу-
жить бассейн Конго, где система принудительного труда,
созданная бельгийцами на рубеже XIX—XX вв., унесла сотни
тысяч жизней, вызвала сокращение населения.
Колониальные общества, возникшие в Африке, представля-
ли собой многоукладные структуры, которые занимали под-
чиненное положение в рамках имперских структур. Преобла-
дали докапиталистические натуральные уклады. Мелкотовар-
ное производство .развивалось прежде всего в прибрежных
районах, подвергшихся в наибольшей мере влиянию колониза-
ции. Капитализм, если не считать районов, где жили евро-
пейские переселенцы, был представлен отдельными элемента-
ми в городах. Там появились зачатки рабочего класса, экс-
плуатируемого главным образом иностранцами, местная бур-
жуазия, занятая преимущественно в торговле. Основными про-
изводителями были крестьяне-общинники, .разделенные мно-
жеством сословных, кастовых, религиозных перегородок.
Колониальный гнет вызывал сопротивление африканцев.
Наряду с крестьянскими восстаниями в конце XIX —начале
XX в. были отмечены первые выступления народных масс
192

города, зарождавшейся интеллигенции. Появились национали-
стические организации в Магрйбе и Египте. Вслед за тем
подобные организации стали формироваться в Южной Афри-
ке, Нигерии, Сенегале и других странах.
Огромным толчком к развитию освободительного движе-
ния послужила первая мировая война. В военных действиях
участвовали сотни тысяч солдат из английских, французских,
германских, бельгийских владений. Мобилизация л*одей, кото-
рых принуждали сражаться за империалистов «своей» метро-
полии, сокращение численности колониальных армий ввиду
переброски войск в Европу — все это вызвало ряд новых
восстаний. Многие из вернувшихся с' фронта солдат испытали
«а себе влияние революционных настроений, распространяв-
шихся в результате Великой Октябрьской социалистической
революции в России.
Первая мировая война и Октябрьская революция .положи-
ли начало общему кризису капитализма. Мир оказался рас-
колот на две системы — империалистическую и социалистиче-
скую. Началась эпоха антиимпериалистических революций
в колониальных странах.

СТРАНЫ СЕВЕРНОЙ АФРИКИ
МАРОККО
Превращение Марокко в коллективную полуколонию
капиталистических держав
После испано-марокканской войны 1859—1860 гг. нача-
лось интенсивное «освоение» Марокко иностранным капита-
лом. В 1862 г. здесь обосновались английские и испанские
контролеры, взимавшие 3Д таможенных доходов. Во всех
главных приморских городах открылись консульства европей-
ских держав. Появилось большое количество европейцев, ко-
торые занимались торговлей, ростовщичеством, скупали дома,
скот, земельные участки. Основывались представительства
иностранных торговых фирм и пароходных компаний. Возник-
ли европеизированные города, в частности Танжер и Каса-
бланка. Появились христианские ' миссионеры, строились
церкви. В 1862 г. открылась первая миссионерская школа
с преподаванием иностранных .языкор, арифметики и счето-
водства. В 1883—1884 гг. в Танжере, ставшем дипломатиче-
ской столицей Марокко, начали выходить первые газеты на
испанском, французском и английском языках. В 1889 г. анг-
личане стали издавать первую в Марокко газету на арабском
языке — «Аль-Магриб» («Марокко»).
Иностранцы, находились под защитой консульств и пользо-
вались капитуляционными правами и привилегиями. В соот-
ветствии с договорами марокканцы, которые служили у евро-
пейцев или были связаны с ними деловыми отношениями,
приобретали статус «протеже» (находящихся под покрови-
тельством) и наравне с хозяевами пользовались правами
экстерриториальности. Институт протеже представлял собой
инструмент для вмешательства во внутренние дела страны,
так как протеже, по существу, были местной агентурой ино-
странных держав. Почти все консулы содержали большое ко-
личество агентов, которые путем подкупа, интриг и доносов'
оказывали влияние на рассмотрение тех или иных вопросов.
Привилегии европейцев и протеже подрывали авторитет
доахзена. Султан Мулай Хасан (1873—1894) попытался огра-
дить страну от произвола иностранных консулов и тем самым
194

приостановить развал государства. В 1876 г. он завязал пере-
говоры с представителями держав о режиме капитуляций;
в частности об ограничении права на покровительство. После
многочисленных проволочек державы согласились на созыв
международной конференции по Марокко. Она состоялась
8 Мадриде 19 мая — 3 июля 1880 г. и закончилась поражени-
ем малоопытной марокканской дипломатии. Представители
держав не проявили (никакого интереса к предложениям мах-
зена. Мадридская конвенция 3 июля 1880 г. закрепила нерав-
ноправное положение Марокко. Вместо ограничения экстер-
риториальных прав иностранцев она расширила режим капи-
туляций, включая права на покровительство и «а приобрете-
ние земли, распространила его на всех участников Мадрид-
ской конференции. Еще более ограничивая суверенитет Ма-
рокко, конференция постановила, что в его государственном
устройстве не может быть произведено никаких изменений без
согласия заинтересованных держав. Фактически конвенция
1880 г. оформила превращение Марокко в коллективную полу-
колонию западноевропейских держав и США.
Попытки модернизации при Мулай Хасане
Полуколониальное положение Марокко, могущество ино-
странных консулов, трудности финансово-экономического по-
рядка обрекали на неудачу усилия, направленные на воз-
рождение государства. И все же Мулай Хасан не отказался от
политики модернизации, начатой при Мулай Абдаррахмане.
Он ускорил реорганизацию армии, восстановил флот, создал
военную промышленность и произвел реформу управления.
Вместо 18 крупных каидоких «эмиратов» он юоздал 330 окру-
гов во главе с мелкими каидами, целиком зависевшими от
центральной власти.
Реформы имели ограниченный характер. В политико-
идеологическом плане махзен оставался заложником религи-
озных братств и марабутов. Ни султан, ни его окружение не
отваживались на реформы хотя 'бы в духе турецкого Танзи-
мата. Они не допускали мысли об изменении идейных и со-
циальных устоев феодально-теократического общества. Ре-
формы фактически <не затронули позиций духовных и светских
феодалов и почти не отразились на традиционных социальных
структурах. Лишь в приморской полосе отмечались процессы
консолидации и «мелькизации» (переход в частную -собствен-
ность) земель. Каиды и паши захватывали земли общин
и племен. Купцы, разбогатевшие на внешней торговле, осо-
бенно «фаои» (жители Феса) и компрадоры портовых горо-
дов, скупали участки разорившихся крестьян и садоводов.
Реформы встречали противодействие со стороны старо-
марокканцев, считавших преобразования Мулай Хасана олас-
13*
196

ными. Шейх Абдаллах ас-Снуси, который в конце 70-х годов
вернулся из Египта и пытался пропа�