Автор: Волков С.В.
Теги: история российского государства история россии
ISBN: 5-227-01562-7
Год: 2001
Текст
РОССИЯ
ЗАБЫТАЯ И НЕИЗВЕСТНАЯ
с.в. ВОЛКОВ
НА ВЕЛИКОМ ПЕРЕЛОМЕ
ТРАГЕДИЯ
РУССКОГО
ОФИЦЕРСТВА
Москва
ЦСНТРПОЛИГРЯФ
2001
ББК 63.3(2)-8
В67
Под общей редакцией предводителя
Российского Дворянского Собрания
князя А. К. Голицына
Авторы проекта:
Валентина Алексеевна БЛАГОВО
Сергей Алексеевич САПОЖНИКОВ
Оформление художника И.А. Озерова
Волков С.В.
В67 Трагедия русского офицерства. — М.: ЗАО Изд-во
Центрполиграф, 2001. — 508 с.
ISBN 5-227-01562-7 ’I
Книга посвящена истории русского офицерства в ггрриод великого перелома в исто-
рии России, связанного с революциями 1917 года, гражданской войной, вынужденной
эмиграцией. Вместе с книгами воспоминаний участников Белого движения, Составляю1
щих отдельную подсерию проекта, она ярко показывает трагедию этого уникального
социального слоя и культурно-психологического феномена российской государствен-
ности.
За небольшим исключением помещенные в томе материалы в России никогда ши-
роко не издавались, а опубликованные за рубежом представляют собой библиографи-
ческую редкость. Том снабжен обширными приложениями, комментариями и имен-
ным указателем.
Автор книги — Сергей Владимирович Волков, доктор исторических наук — один из
ведущих специалистов нашей страны по составу и истории российского офицерского
корпуса и его участию в гражданской войне в России.
Книга входит в издательский проект «Россия забытая и неизвестная» и рассчитана
на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на го-
сударственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формиро-
ванию новых духовных ценностей возрождающейся России.
ББК 63.3 (2) -8
© С.В. Волков, 2001
© Художественное оформление серии,
TCDki г* ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2001
ISBN 5-227-01562-7 © ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2001
ПРЕДИСЛОВИЕ
В своей предыдущей книге1 я попытался дать очерк истории
русского офицерского корпуса со времени зарождения регуляр-
ной русской армии до революции. Настоящая книга является
как бы продолжением ее, повествуя о трагической судьбе рус-
ского офицерства после катастрофы 1917 года. В ходе Первой
мировой войны русский офицерский корпус очень сильно из-
менил свое лицо по сравнению с довоенным временем и дале-
ко не был уже той сплоченной силой, которая обеспечивала
внутреннюю и внешнюю безопасность страны на протяжении
столетий. Поэтому далеко не все его представители приняли
участие в борьбе за российскую государственность против Ком-
мунистического интернационала в годы Гражданской войны,
предпочтя по соображениям личного порядка отречься от сво-
его прошлого и профессии и остаться в стороне от нее, а мно-
гие (пусть в большинстве и по принуждению) даже сражались
на стороне разрушителей России против своих недавних сослу-
живцев. Трагедия русского офицерства связана, таким образом,
не только с гибелью его лучших представителей и его исчезно-
вением как исторического явления, но и с этими печальными
обстоятельствами.
Но, как бы там ни было, судьбы российского офицерства за-
служивают внимания, даже если бы в них не было ничего ис-
торически поучительного: оно было достаточно ярким явлением
и сыграло слишком большую роль в нашей истории, чтобы не
вызывать интереса. Данная книга представляет собой общий
очерк истории российского офицерства после гибели историчес-
3
с.в. ВОЛКОВ
кой России, в котором прослеживаются основные типы судеб
его представителей, оказавшихся в тех или иных армиях или вне
их, и делается попытка определить хотя бы приблизительно
численность различных групп офицерства, на том уровне, на ко-
тором это сегодня возможно.
При обилии публикаций о судьбе отдельных представите-
лей и иногда групп русского офицерского корпуса, обобщаю-
щего труда на эту тему не создано даже в зарубежной русской
военной литературе (излишне говорить, что при коммунисти-
ческом режиме ничего подобного появиться в принципе не
могло). Однако в эмиграции было создано множество трудов,
освещающих участие офицерства в Гражданской войне и его
положение за рубежом, которые можно разделить на следую-
щие группы: 1) капитальные военно-исторические труды, по-
священные революции и Гражданской войне, 2) подробные
истории отдельных белых частей (содержащие многочислен-
ные сведения об их составе и потерях), 3) истории и памят-
ки отдельных полков и учебных заведений русской армии,
созданные, как правило, в соответствующих полковых объеди-
нениях и содержащие главы об участии этих частей в Граж-
данской войне, а также списки их офицеров — расстрелян-
ных, убитых и состоящих в объединениях за рубежом,
которые в условиях отсутствия сводных данных позволяют на-
глядно представить себе судьбы офицерства, 4) работы, посвя-
щенные отдельным операциям и эпизодам Гражданской вой-
ны и эмигрантской жизни, 5) мемуары руководителей Белого
движения, 6) воспоминания рядовых офицеров и иных учас-
тников событий. В совокупности они дают достаточно полную
картину судеб той части офицерства, которая сражалась в бе-
лых армиях и оказалась в эмиграции.
Советские авторы писали лишь о той части бывших офицеров,
которая служила большевикам (как они выражались, «перешла
на сторону Советской власти»), причем исключительно с целью
подтвердить таким образом «историческую правоту дела комму-
нистической партии» (изучение судеб этих офицеров никогда не
было самоцелью). Следует заметить, что освещение роли этой
группы офицерства в советской литературе определялось не толь-
ко особенностями идеологической линии на данный момент, но
4
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
и субъективной позицией авторов. Среди последних были и люди,
относившиеся к офицерству весьма благожелательно (обычно и
генетически с ними связанные). Такие, ратуя за благосклонное
отношение к офицерам (а тем самым и шире — к досоветской
традиции), не могли в советских условиях сказать о них доброе
слово иначе, как всячески подчеркивая и преувеличивая массо-
вость и добровольность службы большевикам офицерства и вооб-
ще старой интеллигенции (тогда как правоверные коммунисты,
напротив, стремились принизить роль «чуждого элемента»). Ибо
в то время советская власть казалась вечной и незыблемой, а
шельмуемое офицерство с точки зрения его доброжелателей нуж-
далось в «оправдании». В период же ослабления коммунистичес-
кого режима это стремление стало совпадать и с официальной
идеологической линией. В условиях, когда в общественном созна-
нии престиж советского режима упал, а русского офицерства
(как и всей досоветской традиции) вырос, факт службы офице-
ров Советам как бы «оправдывал» уже не офицеров, а, наоборот, —
советскую власть. Обычно они оперируют отдельными цифрами
(восходящими к одному и тому же источнику или же совершен-
но недостоверными) и именами (на уровне примеров) и пред-
ставляют интерес лишь с точки зрения отношения к этому воп-
росу в идеологическом плане. Единственным исключением
является книга А.Г. Кавтарадзе2, хотя по обстоятельствам издания
и выдержанная в указанном выше идеологическом духе, но совер-
шенно не похожая на советские работы ни по методологии, ни
по обстоятельности (автора явно интересовало не столько про-
славление советской власти, сколько выяснение роли служивших
ей офицеров, и он работал на базе составленной им картотеки ге-
нералов и старших офицеров).
Следует заметить, что каких-либо сводных цифровых данных
по судьбам офицерства никогда не составлялось и не существует
ни в литературе, ни в архивных материалах. Имеются данные
лишь единовременных учетов по тем или иным армиям, соеди-
нениям, частям, обществам и т. д., количественные сведения по
мобилизациям, потерям (опять же на отдельные даты или по
отдельным частям) и т. д., которыми и приходилось руководство-
ваться. В упомянутых выше печатных источниках и архивах
(т. н. «Пражском», вывезенном в 1945 году в СССР и ныне пе-
5
с.в. ВОЛКОВ
----------------------------------------------------
реданном в ГАРФ и частично в ЦГАСА, архиве РОВСа в Джор-
данвилле), а также в материалах, переданных мне частными ли-
цами, содержатся многие десятки тысяч имен офицеров; значи-
тельный материал того же рода (в виде списков убитых, раненых,
Произведенных, мобилизованных офицеров) содержится в белых
И советских газетах времен Гражданской войны. Эти сведения
(использованные мной для составления базы данных по русско-
му офицерскому корпусу) также позволяют судить о величине и
доле групп офицерства с той или иной судьбой. Надо сказать, что
не все аспекты проблемы могут быть освещены с равной степе-
нью полноты и достоверности. Если определение числа офицеров
белых армий и оказавшихся в эмиграции, а также служивших в
Красной армии во время Гражданской войны по имеющимся
материалам не представляет особой сложности (вплоть до того,
что большинство их известно поименно)3, то о числе погибших
от красного террора и о судьбах оставшихся в России (как белых,
так и служивших у большевиков) судить, в общем, достаточно
сложно, ибо архивы советских репрессивных органов до сих пор
остаются недоступны.
Разумеется, здесь нет возможности говорить о судьбе отдель-
ных офицеров и называть сколько-нибудь значительное число
имен (конкретные лица упоминаются, как правило, в тех слу-
чаях, когда их роль была особенно существенна или показатель-
на). Для этого, впрочем, сейчас ведется работа по подготовке
трудов иного рода — справочников, словарей и баз данных,
учитывающих по возможности всех лиц офицерского состава
русской армии. К настоящему времени автор, в частности, рас-
полагает материалами для словаря участников Белого движения,
охватывающими более 120 тысяч лиц, и картотекой на офице-
ров, призванных в Красную армию (около 20 тысяч лиц). Кро-
ме того, создается база данных, учитывающая всех лиц офицер-
ского состава русской армии. Некоторые исследователи заняты
поэтапным составлением мартиролога русского офицерства. Со-
держащиеся в них сведения, будучи со временем статистичес-
ки обработаны, прояснят, конечно, вопрос с максимально воз-
можной полнотой.
ТРАГЕДИЯ
русского
ОФИЦЕРСТВА
Глава 1
РУССКИЙ ОФИЦЕРСКИЙ КОРПУС В 1917 ГОДУ
Изменения в численности и составе офицерства, вызванные
годами войны, были огромны. На начало войны русская армия
насчитывала свыше 40 тысяч офицеров, еще около 40 тысяч
было призвано по мобилизации. После начала войны военные
училища перешли на сокращенный курс обучения (3—4 ме-
сяца, специальные — полгода), и их выпускники, как офице-
ры военного времени, производились не в подпоручики, а в
прапорщики; с декабря 1914 года так выпускались все офи-
церы. Кроме того, было открыто более 40 школ прапорщи-
ков с таким же сроком обучения. Наконец, свыше 30 тысяч
человек были произведены непосредственно из вольноопре-
деляющихся (лиц с правами на производство по граждан-
скому образованию) и унтер-офицеров и солдат за боевые от-
личия.
В общей сложности за войну было произведено в офицеры
около 220 тысяч человек (в т. ч. 78 581 человек из военных
училищ и 108 970 из школ прапорщиков), то есть за три с
лишним года больше, чем за всю историю русской армии до
мировой войны. Учитывая, что непосредственно после мобили-
зации (до начала выпуска офицеров военного времени) числен-
ность офицерского корпуса составила примерно 80 тысяч
человек, общее число офицеров составит 300 тысяч. Из этого
числа следует вычесть потери, понесенные в годы войны. Непос-
редственные боевые потери (убитыми, умершими от ран на
поле боя, ранеными, пленными и пропавшими без вести) со-
ставили свыше 70 тысяч человек (71 298, в т. ч. 208 генералов,
3368 штаб- и 67 772 обер-офицера, из последних 37 392 пра-
порщика)4.
9
С.В. ВОЛКОВ
Однако в это число, с одной стороны, входят оставшиеся в
живых и даже вернувшиеся в строй (только в строй вернулось
до 20 тысяч5), а с другой — не входят погибшие от других
причин (несчастных случаев, самоубийств) и умершие от болез-
ней. Поэтому, чтобы выяснить, сколько офицеров оставалось в
живых к концу 1917 года, следует определить приблизительное
число погибших (убитых, умерших в России и в плену и про-
павших без вести). Число убитых и умерших от ран по различ-
ным источникам колеблется от 13,8 до 15,9 тысячи человек,
погибших от других причин (в т. ч. в плену) — 3,4 тысячи, ос-
тавшихся на поле сражения и пропавших без вести — 4,7 ты-
сячи, то есть всего примерно 24 тысячи человек. Таким образом,
к концу войны насчитывалось около 276 тысяч офицеров, из
которых к этому времени 13 тысяч еще оставались в плену, а
21—27 тысяч по тяжести ранений не смогли вернуться в строй.
Подчеркну еще раз, что нас интересуют все офицеры (а не толь-
ко бывшие в строю к моменту революции), поскольку когда в
дальнейшем будет идти речь о численности погибших от тер-
рора, эмигрировавших, воевавших в белых и красной армиях,
то в это число входят и те, кто был в начале 1918 года в плену,
и те, кто находился в России вне рядов армии. Так что цифра
276 тысяч офицеров (считая и еще не вернувшихся в строй)
выглядит наиболее близкой к истине и едва ли может вызывать
возражения6.
Эта цифра достаточно хорошо согласуется с тем, что нам из-
вестно о численности офицерского корпуса действующей армии
(она охватывала 70—75 % всех офицеров). На 1 января
1917 года в ней было 145 916 офицеров и 48 тысяч военных
чиновников7, сведения по состоянию на 1 марта, 1 мая и 25 октября
1917 года см. в таблицах 1—48. Флот в конце 1917 года (там не
было больших потерь) насчитывал примерно 6 тысяч офицеров
(70 % из них приходилось на Балтийский флот), причем 80 %
были в чине не выше лейтенанта. К январю 1918 года на флоте
числился 8371 офицер (54 адмирала, 135 генералов, 1160 ка-
питанов 1~го и 2-го ранга, полковников и подполковников,
4065 старших лейтенантов, лейтенантов, мичманов, капитанов,
штабс-капитанов, поручиков и подпоручиков, 2957 мичманов во-
енного времени и прапорщиков)9. Численность врачей и иных
10
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
военных чиновников (увеличившаяся почти вдвое за вторую по-
ловину 1917 года) составляла около 140 тысяч человек.
Огромные изменения в численности офицерского корпуса
сами по себе предполагают коренную ломку всех привычных его
характеристик, но еще более усугубилось это тем обстоятель-
ством, что масса потерь не распределялась пропорционально
между кадровыми и произведенными за войну офицерами; ос-
новная ее часть приходится как раз на первых: из 73 тысяч
боевых потерь 45,1 тысячи падает на 1914—1915 годы, тогда
как на 1916 год — 19,4 и на 1917 год — 8,5. То есть едва ли
не весь кадровый офицерский состав выбыл из строя уже за
первый год войны. Понятно, что к 1917 году это были уже со-
всем другие офицеры, чем их себе обычно представляют. К концу
войны во многих пехотных полках имелось всего по 1—2 кад-
ровых офицера, в других в лучшем случае ими было обеспечено
батальонное звено, в среднем приходилось по 2—4 кадровых
офицера на полк10. Ротами (а во множестве случаев и батальо-
нами) повсеместно командовали офицеры военного времени,
многие из которых к этому времени стали поручиками и штабс-
капитанами, а некоторые даже и капитанами (в подполковни-
ки офицеры военного времени, как не получившие полного
военного образования, не могли производиться). С начала вой-
ны офицерский корпус сменился на 7/8, в пехотных частях
офицерский состав сменился несколько раз (от 300 до 500 %),
в кавалерии и артиллерии — от 15 до 40 %п.
В результате наиболее распространенный тип довоенного
офицера — потомственный военный (во многих случаях и по-
томственный дворянин), носящий погоны с десятилетнего воз-
раста — пришедший в училище из кадетского корпуса и
воспитанный в духе безграничной преданности престолу и оте-
честву, — практически исчез. В кавалерии, артиллерии и ин-
женерных войсках (а также на флоте) положение было лучше.
Во-первых, вследствие относительно меньших потерь в этих
родах войск и, во-вторых, потому что соответствующие учи-
лища комплектовались все годы войны выпускниками кадетс-
ких корпусов в наибольшей степени. Это обстоятельство, как
мы увидим впоследствии, очень ярко сказалось на поведении
офицеров кавалерии, артиллерии и инженерных войск во вре-
11
с.в. ВОЛКОВ
мя Гражданской войны. Однако эти рода войск, вместе взя-
тые, составляли крайне незначительную часть армии.
Из кого же состоял в результате к 1917 году офицерский
корпус?
Можно констатировать, что он в общем соответствовал сослов-
ному составу населения страны. До войны (1912 год) 53,6 %
офицеров (в пехоте — 44,3) происходили из дворян, 25,7 — из
мещан и крестьян, 13,6 — из почетных граждан, 3,6 — из духо-
венства и 3,5 — из купцов. Среди же выпускников военных учи-
лищ военного времени и школ прапорщиков доля дворян никогда
не достигает 10 %, а доля выходцев из крестьян и мещан посто-
янно растет (а большинство прапорщиков было произведено
именно в 1916—1917 годах). Свыше 60 % выпускников пехот-
ных училищ 1916—1917 годов происходило из крестьян12. Гене-
рал Н.Н. Головин свидетельствовал, что из 1000 прапорщиков,
прошедших школы усовершенствования в его армии (7-й), око-
ло 700 происходило из крестьян, 260 из мещан, рабочих и куп-
цов и только 40 из дворян13.
Офицерский корпус к этому времени включал в себя всех об-
разованных людей в России, поскольку практически все лица,
имевшие образование в объеме гимназии, реального училища и
им равных учебных заведений и годные по состоянию здоровья,
были произведены в офицеры. Кроме того, в составе офицерско-
го корпуса оказалось несколько десятков тысяч людей с более
низким уровнем образования. После февральского переворота
были к тому же отменены всякие ограничения и по вероисповед-
ному принципу, включая иудаизм (с 11 мая 1917 года, когда
начались выпуски поступивших в учебные заведения после фев-
раля, было выпущено 14 700 человек из военных училищ и 20 115
из школ прапорщиков, а всего произведено около 40 тысяч офи-
церов)14.
Социальную свою специфику офицерский корпус, таким об-
разом, полностью утратил. Качественный его уровень катастрофи-
чески упал: прапорщики запаса и абсолютное большинство
офицеров ускоренного производства были по своей сути совсем
не военными людьми, а производимые из унтер-офицеров, имея
неплохую практическую подготовку и опыт войны, не обладали
ни достаточным образованием, ни офицерской идеологией и по-
12
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
нациями. Однако, поскольку традиции воинского воспитания в
военно-учебных заведениях не прерывались, нельзя сказать, что-
бы офицерство радикально изменилось по моральному духу и
отношению к своим обязанностям. Подавляющее большинство
офицеров военного времени не менее жертвенно выполняли свой
долг, чем кадровые офицеры, и гордились своей принадлежнос-
тью к офицерскому корпусу. Как вспоминал один из них: «По-
думать только — большинство из нас — народные учителя,
мелкие служащие, небогатые торговцы, зажиточные крестьяне...
станут «ваше благородие»... Итак, свершилось. Мы — офицеры...
Нет-нет да и скосишь глаз на погон. Идущих навстречу солдат мы
замечаем еще издали и ревниво следим, как отдают они честь»15.
Часто это чувство у людей, едва ли могших рассчитывать получить
офицерские погоны в обычных условиях, было даже более обо-
стренным, и нежелание с ними расставаться дорого обошлось
многим из них после большевистского переворота. При этом, как
отмечал Н.Н. Головин, вследствие больших возможностей устро-
иться в тылу, «в состав младших офицеров войсковых частей Дей-
ствующей армии приходил только тот интеллигент, который
устоял от искушения «окопаться в тылу»; таким образом, в среде
молодых поколений нашей интеллигенции создавался своего рода
социальный отбор наиболее патриотично и действенно настроен-
ного элемента, который и собирался в виде младших офицеров
Действующей армии»16.
Но при столь огромном количественном росте офицерский
корпус не мог не наполниться и массой лиц не просто случайных
(таковыми было абсолютное большинство офицеров военного
времени), но совершенно чуждых и даже враждебных ему и во-
обще российской государственности. Если во время беспорядков
1905—1907 годов из 40 тысяч членов офицерского корпуса, спа-
янного единым воспитанием и идеологией, не нашлось и десят-
ка отщепенцев, примкнувших к бунтовщикам, то в 1917 году
среди почти трехсоттысячной офицерской массы оказались, есте-
ственно, не только тысячи людей, настроенных весьма нелояль-
но, но и многие сотни членов революционных партий, ведших
соответствующую работу.
Любопытно, что, хотя для современников самых разных
взглядов характер изменений в составе офицерского корпуса
13
с.в. ВОЛКОВ
был совершенно очевиден (эсер В. Шкловский писал: «Это/не
были дети буржуазии и помещиков... Офицерство почти равня-
лось по своему качественному и количественному составу всему
тому количеству хоть немного грамотных людей, которое было
в России. Все, кого можно было произвести в офицеры, были
произведены. Грамотный человек не в офицерских погона^ был
редкостью», а генерал Гурко с пренебрежением говорил q «но-
вом офицерстве, вышедшем из среды банщиков и приказчи-
ков»), но большевистская пропаганда представляла его в виде
суррогата «классовых врагов рабочих и крестьян», а Ленин пи-
сал, что он «состоял из избалованных и извращенных сынков
помещиков и капиталистов».
Глава 2
ОФИЦЕРЫ И РАЗЛОЖЕНИЕ ФРОНТА
Прежде чем перейти к описанию судеб офицерского корпу-
са во время Гражданской войны, следует остановиться на поло-
жении офицеров после февральского переворота, ибо оно,
во-первых, оказало огромное влияние на настроение и дальней-
шую позицию офицерства, во-вторых, выявило в его среде те
силы, которые затем проявили себя во время Гражданской вой-
ны, и, наконец, потому что русскому офицерству враги россий-
ской государственности объявили войну уже тогда, и для него
Гражданская война началась фактически с тех февральских дней.
То, что было пережито офицерами в те месяцы, никогда не
могло изгладиться из их памяти и нашло отражение во множе-
стве воспоминаний. Не имея возможности привести все или
хотя бы часть содержащихся в них фактов, мы ограничимся
здесь лишь некоторыми типичными и красноречивыми приме-
рами из официальных документов17.
МАРТ — АВГУСТ
События 27—28 февраля и последующее отречение импера-
тора Николая II от престола открыли дорогу потоку ненависти и
насилия и стали началом Голгофы русского офицерства. На ули-
цах Петрограда повсеместно происходили задержания, обезору-
живания и избиения офицеров, некоторые были убиты. Когда
сведения о событиях в столице дошли до фронтов, особенно пос-
ле обнародования пресловутого «Приказа № 1» Петроградского
совета, там началось то же самое. Какое влияние это оказало сразу
же на боеспособность армии, свидетельствует телеграмма главко-
15
с.в. ВОЛКОВ
ма Северного фронта начальнику штаба Главковерха от 6 марта:
«Ежедневные публичные аресты генеральских и офицерских/чи-
нов, производимые при этом в оскорбительной форме, ставят
командный состав армии, нередко георгиевских кавалеров, в/без-
выходное положение. Аресты эти произведены в Пскове, Двинс-
ке и других городах. Вместе с арестами продолжается, особенно
на железнодорожных станциях, обезоружение офицеров, р т. ч.
едущих на фронт, где эти же офицеры должны будут вестиI в бой
нижних чинов, товарищами которых им было нанесено! столь
тяжкое и острое оскорбление, и притом вполне незаслуженное.
Указанные явления тяжко отзываются на моральном состоянии
офицерского состава и делают совершенно невозможной спокой-
ную, энергичную и плодотворную работу, столь необходимую
ввиду приближения весеннего времени, связанного с оживлени-
ем боевой деятельности»18.
Особенно трагический оборот приняли события на Балтийс-
ком флоте. В Кронштадте толпа матросов и солдат схватила
главного командира Кронштадтского порта адмирала Р.Н. фон
Вирена, сорвала с него погоны и, избивая, повела на площадь,
где и убила, а труп бросила в овраг. Начальник штаба Кронш-
тадтского порта адмирал А.Г. Бутаков, внук известного русско-
го флотоводца, будучи окружен толпой, отказался отречься от
старого строя и тут же был немедленно убит. 3 марта был убит
командир 2-й бригады линкоров адмирал А.К. Небольсин, на
следующий день та же участь постигла и командующего Балтий-
ским флотом адмирала А.И. Непенина. От рук взбунтовав-
шихся матросов пали также комендант Свеаборгской крепости
В.Н. Протопопов, командиры 1-го и 2-го флотских экипажей
Н.В. Стронский и А.К. Гире, командир линейного корабля «Им-
ператор Александр II» Н.И. Повалишин, командир крейсера
«Аврора» М.И. Никольский, командиры кораблей «Африка»,
«Верный», «Океан», «Рында», «Меткий», «Уссуриец» и другие
морские и сухопутные офицеры. К 15 марта Балтийский флот
потерял 120 офицеров, из которых 76 убито (в Гельсингфорсе
45, в Кронштадте 24, в Ревеле 5 и в Петрограде 2). В Кронш-
тадте, кроме того, было убито не менее 12 офицеров сухопут-
ного гарнизона. Четверо офицеров покончили жизнь самоубий-
ством и 11 пропали без вести. Всего, таким образом, погибло
16
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
более 100 человек19. На Черноморском флоте также было уби-
то много офицеров, трупы которых с привязанным к ногам
балластом сбрасывались в море; имелись и случаи самоубийства
(например, мичман Фок с линкора «Императрица Екатерина II»).
На сухопутном фронте тоже происходило немало эксцессов.
Цензура часто перехватывала солдатские письма такого вот со-
держания: «Здесь у нас здорово бунтуют, вчера убили офицера
из 22-го полка и так много арестовывают и убивают». В 243-м
пехотном полку, убив командира, солдаты устроили массовое
избиение офицеров, в одном из гусарских полков были убиты
предварительно арестованные генерал граф Менгден, полковник
Эгерштром и ротмистр граф Клейнмихель. Очевидец описыва-
ет это так: «Двери карцера были взломаны, и озверелая толпа
солдат бросилась на арестованных. Граф Менгден был сразу убит
ударом приклада по голове, а Эгерштром и Клейнмихель под-
няты на штыки и потом добиты прикладами». Убийства про-
исходили и в тыловых городах, так, в Пскове погиб полковник
Самсонов, в Москве — полковник Щавинский (его труп толпа
бросила в Яузу), в Петрограде — офицер 18-го драгунского
полка князь Абашидзе и др. Не в силах вынести глумления сол-
дат, некоторые офицеры стрелялись. Вот типичная сценка тех
дней: «...поручик Дедов что-то сказал, озлобленные солдаты его
окружили, грозили. Дедов, припертый к стене, выхватил револь-
вер и застрелился»20.
В апреле—мае было уволено огромное число командующих
генералов. За несколько недель было устранено 143 старших
начальника, в т. ч. 70 начальников дивизий21. Высшее военное
руководство было терроризировано, и многие из оставшихся
на постах не решались противодействовать развалу. К середи-
не мая, после окончания гучковской «чистки», из 40 команду-
ющих фронтами, армиями и их начальников штабов только 14
имели мужество открыто бороться с «демократизацией», тог-
да как 15 ее поощряли и 11 оставались нейтральны. Впослед-
ствии (с 1918 года) 19 из них сражались в бёлых армиях
(в т. ч. 10 боровшихся против демократизации, 7 нейтральных
и 2 поощрявших), 14 не участвовали в борьбе (3, 4 и 7 соот-
ветственно) и 7 служили у большевиков (в т. ч. 1 противник
демократизации и 6 поощрявших ее)22.
17
с.в. ВОЛКОВ
После февраля положение офицеров превратилось в сплош-
ную муку, так как антиофицерскую пропаганду большевиков,
стоявших на позициях поражения России в войне, ничто отны-
не не сдерживало, и она велась совершенно открыто и в Иде-
альных условиях. Желание офицеров сохранить боеспособность
армии (а то, что идея прекращения войны была для массового
офицера синонимом гибели России, было психологически совер-
шенно естественно)23 наталкивалось на враждебное отношение
солдат, распропагандированных большевистскими агитаторами,
апеллировавшими к их шкурным инстинктам и вообще самым
низменным сторонам человеческой натуры. Но до лета абсолют-
ное большинство рядового офицерства оставалось еще единым
и готовым противодействовать развалу. По заявлению А.А. Бру-
силова на заседании 2 мая, «15—20 % офицеров быстро при-
способились к новым порядкам по убеждению. Часть офицеров
начала заигрывать с солдатами, послаблять и возбуждать против
своих товарищей. Большинство же, около 75 % не умело при-
способиться сразу, обиделось, спряталось в свою скорлупу и не
знает, что делать». Генерал А.М. Драгомиров отмечал, что «ужас-
ное слово «приверженцы старого режима» выбросило из армии
лучших офицеров... много офицеров, составлявших гордость
армии, ушли в резерв только потому, что старались удержать
войска от развала... Недостойно ведет себя лишь очень незна-
чительная часть офицеров, стараясь захватить толпу и играть на
ее низменных чувствах»24.
«Рядовое офицерство, несколько растерянное и подавленное,
чувствовало себя пасынками революции и никак не могло взять
надлежащий тон с солдатской массой. А на верхах, в особенно-
сти среди Генерального штаба, появился уже новый тип оппор-
туниста, слегка демагога, старавшийся угождением инстинктам
толпы стать ей близким, нужным и на фоне революционного
безвременья открыть себе неограниченные возможности воен-
но-общественной карьеры. Следует, однако, признать, что в то
время еще военная среда оказалась достаточно здоровой, ибо,
невзирая на все разрушающие эксперименты, которые над ней
производили, не дала пищи этим росткам. Все лица подобного
типа, как, например, молодые помощники военного министра
Керенского, а также генералы Брусилов, Черемисов, Бонч-Бру-
18
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
евич, Верховский, адмирал Максимов и другие, не смогли
укрепить своего влияния и положения среди офицерства»25.
Но если большевики были откровенными врагами российской
государственности, и их деятельность находила в глазах офицер-
ства, по крайней мере, логичное объяснение, то едва ли не тяже-
лей воспринималось ими предательское поведение по отношению
к офицерскому корпусу деятелей Временного правительства.
Последние, особенно Керенский, одной рукой побуждали офи-
церство агитировать в пользу верности союзникам и продолже-
ния войны, а другой — охотно указывали на «военщину» как на
главного виновника ее затягивания. Призов генерала Деникина:
«Берегите офицера! Ибо от века и доныне он стоит верно и бес-
сменно на страже русской государственности. Сменить его может
только смерть!»26 — остался гласом вопиющего в пустыне. Такая
политика сбивала офицеров с толку, лишала точки опоры и отда-
вала на растерзание распропагандированной большевиками сол-
датской массе. Естественно, она не могла вызвать ничего, кроме
недоумения, горечи и недоверия к правительству.
Эксцессы между тем не прекращались. Как отмечал в ра-
порте начальнику штаба Северного фронта генерал-квартирмей-
стер 5-й армии, «причиной эксцессов следует считать приказы
Совета рабочих депутатов». Случаи отказа идти в наступление
и повиноваться начальникам становятся повсеместными и по-
стоянными, не прекращались и аресты, многие офицеры были
отстранены от занимаемых должностей. Командир 2-го Кавказ-
ского корпуса в рапорте военному министру упоминает о
просьбе командира 704-го полка полковника Кириловича, ко-
торый, не имея возможности управиться с полком и не желая
оставлять службу во время войны, подал рапорт о продолжении
службы рядовым. Подобные настроения и стремления наблю-
дались в то время у многих офицеров. В условиях продолжения
военных действий брожение в армии тяжело сказывалось на ее
положении. В приказе военного министра от 28 апреля отме-
чалось: «Люди, ненавидящие Россию и несомненно стоящие на
службе наших врагов, проникли в действующую армию и, по-
видимому выполняя их требования, проповедуют необходимость
окончить войну как можно скорее. Одновременно с этим в
стране идет усиленный призыв к непослушанию и погромам,
19
С.В. ВОЛКОВ
причем эти преступные призывы проникают и в армию, стре-
мясь посеять в ней раздор и вызвать анархию»27.
Отношение к офицерам продолжало ухудшаться, о чем сви-
детельствуют многочисленные факты из донесений командиров
частей и соединений: «17 мая солдатами 707-го полка убит
начальник 177-й пехотной дивизии генерал Я.Я. Любицкий...
18 мая с командира роты 85-го пехотного полка, прапорщика
Удачина сорваны погоны, 19 мая арестованы начальник 7-й Си-
бирской стрелковой дивизии генерал-майор Богданович, коман-
дир 26-го Сибирского стрелкового полка полковник Шершнев
и командир батальона этого полка... 23 мая возбужденная тол-
па солдат 650-го полка арестовала командира полка и 7 офице-
ров, сорвав с них погоны, причем штабс-капитану Мирзе были
нанесены несколько ударов по лицу, а подпоручика Улитко же-
стоко избили и оставили на дороге лежащим без сознания...
7 июня в Уфе арестованные офицеры 103-го полка жестоко из-
биты и ограблены... 15 июня в Ахалцихе убит врач Молчанов,
18 июня в 671-м пехотном полку арестован подполковник Кур-
чин, в 58-м Сибирском стрелковом полку — командир полка,
23 июня в 16-м пехотном полку — полковник Михайлов... в
районе Пернова убиты командир 539-го полка полковник Ос-
тапенко, один из командиров позиционных батарей Балтийско-
го побережья и начали срывать погоны с офицеров, в 540-м
полку ранен командир полковник Селиванов... 2 июля толпа
солдат учинила самосуд над поручиком 78-го Сибирского стрел-
кового полка Антоновым... в 673-м полку часть офицеров под-
верглась насилию и, опасаясь расправы, ушла в штаб дивизии,
в 699-м полку офицерам заявляют в лицо, что их ожидает кро-
вавая расправа... 12 июля убит комиссар 1-го Сибирского кор-
пуса поручик Романенко (когда он уезжал, раздались выстрелы,
он упал с лошади, разъяренная толпа набросилась и прикончи-
ла штыками, изуродовав труп), 18 июля убит прикладами под-
полковник 463-го полка Фрейлих... в 56-м запасном пехотном
полку убит полковник Стрижевский». 4 июля толпой солдат был
убит командующий 22-м гренадерским полком подполковник
Рыков, уговаривавший полк идти на позицию28.
Атмосферу в частях хорошо характеризует такая, например,
телеграмма, полученная 11 июня в штабе дивизии из 61-го
20
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Сибирского стрелкового полка: «Мне и офицерам остается толь-
ко спасаться, т. к. приехал из Петрограда солдат 5-й роты, ле-
нинец. В 16 часов будет митинг. Уже решено меня, Морозко и
Егорова повесить. Офицеров разделить и разделаться. Я еду в
Лошаны. Без решительных мер ничего не будет. Много лучших
солдат и офицеров уже бежало. Полковник Травников». Ситуа-
ция осложнялась и погромами винных складов в ближайшем
тылу (в одном из сообщений о таковом в Оргееве говорилось,
что там «воцарились пьянство, вакханалия, полная анархия,
торжество темных сил»). Характерной приметой времени ста-
ла получившая распространение в офицерской среде песня
«Молитва офицера», в которой были такие строки:29
На родину нашу нам нету дороги,
Народ наш на нас же, на нас же восстал.
Для нас он воздвиг погребальные дроги
И грязью нас всех закидал.
...Когда по окопам от края до края
Отбоя сигнал прозвучит,
Сберется семья офицеров родная
Последнее дело свершить.
Тогда мы оружье свое боевое,
Награды, что взяты в бою,
Глубоко зароем под хладной землею
И славу схороним свою .
С начала лета все чаще стало проявляться отсутствие един-
ства среди офицеров, что было неудивительным по изложенным
выше причинам. Уже в это время значительную роль в эксцес-
сах играли большевистски настроенные офицеры, подстрекав-
шие солдат к неповиновению. В рапорте командира 37-го ар-
мейского корпуса командующему 5-й армией, в частности,
говорилось: «Необходимо отметить, что состав офицеров дале-
ко не обладает сплоченностью — это механическая смесь лиц,
одетых в офицерскую форму, лиц разного образования, проис-
хождения, обучения, без взаимной связи, для которых полк —
«постоялый двор». Кадровых офицеров на полк — 2—3 с ко-
мандиром полка, причем последний меняется очень часто «по
обстоятельствам настоящего времени». То же происходит с кад-
ровыми офицерами, которые уходят, не вынося развала поряд-
21
с.в. ВОЛКОВ
ка и дисциплины, нередко под угрозой солдат. Среди столь пе-
строго состава офицеров немудрено и появление провокаторов
и демагогов, желающих играть роль в полку в надежде стать
выборным командиром. Такие типы нередко попадают в коми-
теты, раздувая рознь между солдатами и офицерами в своеко-
рыстных видах»30.
Действительно, такие офицеры имелись едва ли не во всех
частях. В донесениях называются, в частности, прапорщики
Карахан в 6-м корпусе, Лавский в 1-м Туркестанском корпу-
се, Ремнев во 2-й Кавказской гренадерской дивизии, Семин в
74-й дивизии, Флеровский в 735-м полку, Дмитриев в 172-м,
Свистедка в 157-м, Захаров в 297-м, Сухоребров в 332-м,
Кокорев, Колосун-Пышинский в 462-м, Рогальский и Василь-
ев в 540-м, Юшкевич в 423-м, Жук в 17-м Сибирском, Эрас-
мус в лейб-гвардии Гренадерском, Стасиков и Ляй в 1-м Си-
бирском запасном, Пономарев и Тишаев в 7-м Сибирском
запасном, Никонович в 8-м Сибирском запасном, Клячкин и
Сырнев в 26-м стрелковом, Копавин в 25-м Туркестанском
стрелковом, Лансберг в 3-м Финляндском стрелковом, подпо-
ручики Филиппов в 650-м, Телегин в 243-м, Лукьяновский в
296-м, Сергаско в 300-м, Сокольский в 707-м, Стружинский
во 2-м Кавказском стрелковом, Найдовский в 42-м корпусе,
поручики Клепинин в 439-м, Кондратюк в 614-м, Хаустов в
436-м (издатель «Окопной правды»), Перфильев и Корзунь в
762-м, Сердуль в 332-м, Муратов в 6-м гренадерском, Чайка
в штабе 10-го корпуса, Луканин в 6-й армии, штабс-капита-
ны Дзевалтовский-Гинтовт в лейб-гвардии Гренадерском, Выш-
городский в 332-м, Михайлов в 80-м Сибирском, Основин во
2-м Кавказском стрелковом, капитан Собецкий в 11-м Осо-
бом, врач Данилов в 7-м этапном батальоне.
В противовес им и с целью сплочения офицерства перед лицом
угрозы истребления стали создаваться офицерские организации и
союзы. Наконец, в мае в Ставке образовался Главный комитет
Всероссийского союза офицеров. В апреле в Петрограде генера-
лом бароном П.Н. Врангелем и графом А.П. Паленом была созда-
на тайная военная организация, могущая рассчитывать на целый
ряд воинских частей и организовавшая ряд офицерских дружин31.
Но далеко не все представители даже старшего комсостава ока-
22
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
зались на высоте положения. «Непротивление было всеобщее.
Тяжело было видеть офицерские делегации Ставки, во главе с
несколькими генералами, плетущиеся в колонне манифестантов,
праздновавших 1-ое мая, — в колонне, среди которой реяли и
большевистские знамена и из которой временами раздавались
звуки Интернационала... Зачем? Во спасение Родины или живо-
та своего?.. Начало съезжаться также множество рядового офи-
церства, изгоняемого товарищами-солдатами из частей. Они при-
носили с собой подлинное горе, беспросветную и жуткую картину
страданий, на которые народ обрек своих детей, безумно расто-
чая кровь и распыляя силы тех, кто охранял его благополучие»32.
В Петрограде «с первых же дней среди членов союза возникла
группа «приемлющих революцию», решивших на этой рево-
люции сделать себе карьеру... С ухватками дурного тона фата, пол-
ковник Гущин, читавший в это время лекции в академии, в пер-
вые же революционные дни появился на кафедре, разукрашен-
ный красным бантом, и с пафосом заявил: «Маска снята, перед
вами офицер-республиканец». Он говорил трескучие речи, бил
себя в грудь и гаерствовал...»33 Вот портрет командира 20-го кор-
пуса: «Это был типичный «перекрасившийся» генерал, блестящий
кандидат в «революционные генералы», один из тех, кои начали
заигрывать с солдатами и лебезить перед различными революци-
онными представителями; к офицерам они относились по-пре-
жнему строго и свысока и любили читать им нравоучения, осо-
бенно в присутствии солдат: «Надо, господа, воспринять духовно
смысл революции»... чем и без того ухудшали тяжелое положение
офицерского состава»34.
Летнее наступление еще более ухудшило положение офице-
ров. В докладе помощника комиссара 1-го гвардейского кор-
пуса указывалось: «Положение офицеров чрезвычайно тяжелое.
Офицеры подвергаются глумлению, постоянно живут под уг-
розой смерти. В Финляндском полку у офицеров отобраны ло-
шади и личные вещи; за то, что офицеры высказывались за
наступление, они были в течение двух дней лишены всякой
пищи». В донесении командующего 12-й армией подчеркива-
ется, что «с усилением большевистской пропаганды растет
злобное отношение к офицерам, в которых видят единствен-
ное сдерживающее в армии начало и поборников порядка».
23
С.В. ВОЛКОВ
Понятно, что в таких условиях на успех наступления рас-
считывать не приходилось. Донесения с фронта рисуют край-
не неприглядную картину, никогда ранее не возможную для
русской армии: «Последующие волны атаки в некоторых слу-
чаях не вышли вовсе, несмотря на самоотверженный пример
офицеров, потерпевших значительные потери». «Развращенные
большевистской пропагандой, охваченные шкурными интере-
сами, части явили невиданную картину предательства и изме-
ны родине. Дивизии 11-й и частью 7-й армии бежали под
давлением в 5 раз слабейшего противника, отказываясь при-
крывать свою артиллерию, сдаваясь в плен ротами и полками,
оказывая полное неповиновение офицерам. Зарегистрированы
случаи самосудов над офицерами и самоубийств офицеров,
дошедших до полного отчаяния. Немногие пехотные и все
кавалерийские части самоотверженно пытались спасти поло-
жение, не ожидая никакой помощи от обезумевших бегущих
полков. Сообщены возмутительные факты, когда дивизия от-
ступала перед двумя ротами, когда несколько шрапнелей зас-
тавляли полк очищать боевой участок. Были случаи, когда
горсть оставшихся верными долгу защищала позицию в то
время, как в ближайших резервных частях шли беспрерывные
митинги, решая вопрос о поддержке, а затем эти части ухо-
дили в тыл, оставляя умирать своих товарищей. Озверелые
вооруженные банды дезертиров грабят в тылу деревни и мес-
течки, избивая жителей и насилуя женщин»35.
Лучшие офицеры, стремившиеся сделать все возможное, что-
бы не допустить полного разгрома, в первую очередь и гибли. Вот
реляция из 38-го армейского корпуса: «Тщетно офицеры, следо-
вавшие впереди, пытались поднять людей. Тогда 15 офицеров с
небольшой кучкой солдат двинулись одни вперед. Судьба их не-
известна — они не вернулись»36. С 18.06 по 6.07 на Юго-Запад-
ном фронте потери офицеров убитыми, ранеными и без вести
пропавшими составили 1968 человек. В сводке сведений о настро-
ении в действующей армии с 1-го по 9 июля о положении офи-
церов сказано следующее: «В донесениях всех высших начальни-
ков указывается на крайне тяжелое положение в армии
офицеров, их самоотверженную работу, протекшую в невыноси-
мых условиях, в стремлении поднять дух солдат, внести успокое-
24
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ние в ряды разлагающихся частей и сплотить вокруг себя всех,
оставшихся верными долгу перед родиной. Подчеркнута явная
агитация провокаторов-большевиков, натравливающая солдат на
офицеров. В большинстве случаев работа офицерства сводится к
нулю, разбиваясь перед темной и глухой враждой, посеянной в
солдатских массах, охваченных одним желанием уйти в тыл, кон-
чить войну любой ценой, но не ценой собственной жизни. Враж-
да часто принимает открытый характер, выливаясь в насилия над
офицерами. В 115-м полку большинство офицеров должно было
скрыться. Требования солдат о смене неугодных начальников ста-
ли повседневным явлением. В 220-м полку несколько рот ушли с
позиции, причем в окопах остались одни офицеры. В 111-м пол-
ку на всей позиции после самовольного ухода рот остались не-
сколько десятков наиболее сознательных солдат и все офицеры.
Напряжение сил офицеров дошло до предела, терпение стало
мученичеством. В боях под Крево и Сморгонью все офицеры были
впереди атакующих частей, показав пример долга и доблести.
Потери офицерского состава громадны. В 204-м полку выбыли из
строя все офицеры.
Яркую иллюстрацию положения офицерства дают рапорты
трех офицеров 43-го Сибирского полка, в которых они ходатай-
ствуют: двое — о зачислении в резерв и один — о разжалова-
нии в рядовые. Офицеры указывают на невозможность прине-
сти какую-либо пользу при данных условиях и слагают с себя
ответственность за свои части в бою. «Служба офицера превра-
тилась в настоящее время в беспрерывную нравственную катор-
гу...» — пишет один из офицеров. На докладе рапортов Верхов-
ный главнокомандующий положил резолюцию, в которой
призывает офицеров исполнить долг до конца, как бы тяжел он
ни был»37. Как отмечалось в докладе комиссаров 11-й армии,
«бросалось в глаза прежде всего невозможное положение офи-
церского состава, бессильного, не признаваемого солдатами, тре-
тируемого ими и лишенного возможности реализовать свои
полномочия. При большой ответственности офицерство оказа-
лось лишенным прав не только командных, но зачастую и мно-
гих гражданских, как, например, свободы слова. Всякий при-
зыв с их стороны к солдатам к исполнению своих обязанностей,
вообще все, что шло вразрез с инстинктами и пожеланиями
25
С.В. ВОЛКОВ
шкурных элементов армии, встречается последними резко
враждебно, причем нередко раздавались угрозы расправы ору-
жием. И это были не простые угрозы»38.
В то время как офицеры пытались хоть как-то задержать раз-
вал армии, многим из них приходилось уходить из-за выражен-
ного недоверия и угроз физической расправы. Как правило, это
были как раз те офицеры, которые наиболее настойчиво старались
укрепить боеспособность частей и навлекли этим на себя нена-
висть большевизированных солдат. Перед самым наступлением на
Западном фронте были вынуждены уйти 60 начальников от ко-
мандира корпуса до полка39. Чтобы представить масштабы этого
явления, приведем для примера сведения по старшему команд-
ному составу армий Западного фронта. Здесь к 15 июля вынуж-
дены были уйти:
во 2-й армии — командир 3-го Сибирского корпуса генерал-
лейтенант Редько, начальник штаба его генерал-майор Афанась-
ев, начальники дивизий: 42-й генерал-лейтенант Елыпин и 75-й
генерал-лейтенант Никольский, командиры бригад: 7-й Сибирс-
кой стрелковой дивизии генерал-майор Панафутин и 178-й пе-
хотной дивизии полковник Голунец, командиры полков полков-
ники: 17-го пехотного полка Верховцев, 29-го Сибирского
стрелкового полка расов, 30-го Сибирского стрелкового полка
Изюшевский, 31-го Сибирского стрелкового полка Марцинишин,
32-го Сибирского стрелкового полка Малишевский, 60-го Сибир-
ского стрелкового полка Витковский, 68-го Сибирского стрелко-
вого полка Стомпчевский, 711-го пехотного полка Зощенко;
в 3-й армии — начальники дивизий: 29-й генерал-лейтенант
Дзичканец, 133-й генерал-майор князь Крапоткин, 137-й гене-
рал-майор Ливенцев, командир бригады 67-й пехотной дивизии
генерал-майор Фабрициус, командиры полков полковники: 683-го
пехотного полка Гульковиус, 684-го пехотного полка Яковицкий,
694-го пехотного полка Даннер, 722-го пехотного полка Либер;
в 10-й армии — командир 1-го Сибирского корпуса генерал
от кавалерии Плешков и его начальник штаба генерал-майор Ми-
хайлов, командир 2-го Кавказского корпуса генерал от артилле-
рии Мехмандаров, начальники дивизий: 2-й Кавказской гренадер-
ской генерал-лейтенант Никольский (и его начальник штаба
полковник Войцеховский), 5-й стрелковой генерал-майор Тара-
26
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
новский, 9-й пехотной генерал-лейтенант Лошунов, 31-й генерал-
лейтенант федяй; командиры полков: 17-го стрелкового полка
полковник Катхе, 36-го пехотного полка генерал-майор Седер-
гольм, 673-го пехотного полка полковник Никонов, 697-го пехот-
ного полка полковник Гвоздоков, 673-го пехотного полка полков-
ник Манучаров. Кроме того, были арестованы и удалены во 2-й
армии: командир 58-го Сибирского стрелкового полка полковник
Эллерц, начальник штаба 17-й Сибирской стрелковой дивизии
полковник Костяев, командир 171-го пехотного полка подполков-
ник Курчин, а в 3-й армии командир 268-го пехотного полка
генерал-майор Свистунов и ряд более младших офицеров40. От-
странение офицеров происходило не только на фронте, но и в
глубине страны.
Например, в Туркестанском военном округе летом 1917 года
было отстранено более 30 старших офицеров, в т. ч. начальник
штаба округа, командующие войсками областей, командиры дру-
жин, бригад и гарнизонов.
Введение в начале июля смертной казни на фронте несколько
отрезвило часть солдат, однако эксцессы продолжались и после
этого. Один из них произошел в 299-м полку, где толпа солдат,
угрожая поднять на штыки офицеров, бросилась на командира
генерал-майора Пургасова и убила его, предварительно засыпав
ему глаза песком. 31 июля на станции Калинковичи солдаты на-
смерть забили трех офицеров, 1 августа в лейб-гвардии 1-м стрел-
ковом полку были убиты его командир полковник Быков и
командир батальона капитан Колобов, 16 августа была брошена
бомба в офицерское помещение 479-го пехотного полка, в 12-м
Особом полку совершено нападение на командира полковника
Качанина, в Нахичевани едва не стали жертвой самосуда толпы
арестованные командир Тобольской дружины подполковник Гу-
сев, три прапорщика и врач, 27 августа избиты двое офицеров в
34-м корпусе и т. д. «Другая картина... Я помню хорошо январь
1915 года, под Лутовиско. В жестокий мороз, по пояс в снегу, од-
норукий бесстрашный герой полковник Носков, рядом с моими
стрелками, под жестоким огнем вел свой полк в атаку на непри-
ступные скаты высоты 804... Тогда смерть пощадила его. И вот
теперь пришли две роты, вызвали генерала Носкова, окружили
его, убили и ушли»41.
27
=^Х
с.в. ВОЛКОВ
Положение офицеров по-прежнему оставалось неустойчи-
вым, в самой офицерской среде углублялся раскол. Как отме-
чается в рапорте штабного офицера Кавказской армии, «в
полках замечается тип офицеров-демагогов, которые, желая
выдвинуться или прикрыть свои старые грешки, бьют на по-
пулярность и играют на низменных инстинктах темной, озлоб-
ленной толпы». В сводках отмечались также недоразумения,
происходившие на почве бестактных выходок молодых офице-
ров-украинцев. «На офицерский состав жалко было смотреть,
так как они были терроризированы, и много их погибло от
руки своих же солдат...»42
В то же время не потерявшая дух и волю часть офицеров ис-
кала путей и средств к спасению положения, не только обраща-
ясь к своим начальникам, но и предлагая решительные меры для
борьбы с разложением, включая формирование частей специаль-
но для этой цели из офицеров и верных солдат. Однако попытки
осуществить эти меры наталкивались на нерешительность и страх
военного руководства и Союза офицеров. Видя это, такие офице-
ры готовы были действовать и через голову непосредственного
начальства. «Все мы принадлежали к той полковой «элите», ко-
торая сложилась из бывших «прапорщиков армейской пехоты»,
постепенно заменявших кадровых офицеров на ротах, командах
и даже батальонах, — вспоминал офицер 127-го пехотного пол-
ка. — Эта «элита» спаялась в дружную семью со строгой мора-
лью взаимной выручки, независимо от приказаний свыше. Часто
собирались и обсуждали положение, вырабатывали общую линию
поведения. Была вера в генерала Корнилова, и в самый разгар его
выступления от имени всех офицеров полка была послана ему
телеграмма с предложением оставить полк и явиться ему на под-
держку. После его неудачи строили планы пробраться на Дон к
Каледину»43.
АВГУСТ — ОКТЯБРЬ
Корниловское выступление сыграло исключительно важную
роль в судьбе офицерства. Представляя собой реакцию на раз-
ложение армии антигосударственными силами, оно сплотило его
28
=^1
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
и показало, что у него есть вождь. Движение генерала Л. Г. Кор-
нилова было в тот момент единственной в России силой, спо-
собной предотвратить катастрофу, и закономерно вызвало
воодушевление и подъем духа в офицерской среде. Когда Кор-
нилов в своем манифесте прямо заявил, что Временное прави-
тельство идет за большевистским Советом и потому фактически
является шайкой германских наймитов, он лишь выразил то, что
и так чувствовали и в чем успели убедиться на своей участи
офицеры.
Общую ситуацию Корнилов оценивал совершенно верно. На-
кануне выступления он писал генералу А.С. Лукомскому: «Как
Вам известно, все донесения нашей контрразведки сходятся на
том, что новое выступление большевиков произойдет в Петрог-
раде в конце этого месяца. По опыту 20 апреля и 3—4 июля я
убежден, что слизняки, сидящие в составе Временного прави-
тельства, будут смещены, а если чудом Временное правительство
останется у власти, то при благоприятном участии таких господ,
как Черновы, главари большевиков и Совет рабочих и солдатс-
ких депутатов останутся безнаказанными. Пора с этим покон-
чить. Пора немецких ставленников и шпионов во главе с
Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов
разогнать так, чтобы он нигде и не собрался. Вы правы, кон-
ный корпус я передвигаю главным образом для того, чтобы к
концу августа подтянуть его к Петрограду, и если выступление
большевиков состоится, то расправиться с предателями родины,
как следует». Именно так впоследствии и произошло. Однако
Корнилов, человек по своей психологии и качествам совершен-
но иной, чем Керенский, не был в состоянии постичь степень
ничтожества главы правительства и его способности к самоубий-
ственной политике.
На практике, как известно, весь «мятеж» ограничился по-
пыткой нескольких эшелонов Кавказской Туземной кавдивизии
(«Дикой дивизии») продвинуться к Петрограду, так что выс-
тупление имело только моральное значение. Горячо поддержав-
шее Корнилова офицерство (абсолютное его большинство)
ничего не знало, естественно, ни об интригах Керенского, ни о
степени подготовленности выступления. А обошлась ему его
неудача чрезвычайно дорого. Уместно напомнить, что некото-
29
С.В. ВОЛКОВ
рая часть командного состава, занимавшая важные должности,
оставалась слепо преданной Керенскому (как военный министр
генерал-майор А.И. Верховский и командующий Московским
военным округом полковник К.И. Рябцев) или даже уже актив-
но сближалась с большевиками (как генерал-лейтенант
М.Д. Бонч-Бруевич) и заняла враждебную Корнилову позицию.
Впоследствии Бонч-Бруевич счел возможным заявить, что Кор-
нилов «своим безрассудным выступлением погубил множество
офицеров»... По этой логике, разумеется, с большевиками во-
обще не следовало бороться, с чем в августе 1917 года не согла-
сился бы ни единый хоть сколько-нибудь патриотично
настроенный человек. Поддержавшие Корнилова офицеры по-
ступили самым естественным для себя образом, руководствуясь
теми же соображениями, которые привели их впоследствии в
ряды белых армий.
После корниловского выступления последовали многочислен-
ные перемещения среди командного состава, аресты и бесчис-
ленные расправы с офицерами. Волна эта прокатилась по всей
России. Одним из распространенных поводов для арестов, обыч-
но производившихся по солдатским доносам о «контрреволю-
ционности» (в частности, сразу же по смещении командования
Юго-Западного фронта подобный донос поступил от солдат ор-
динарческого эскадрона на 28 офицеров штаба фронта), была
принадлежность к Союзу офицеров (Главный комитет союза во
главе с полковником Новосильцевым был арестован, а союз
распущен). До 40 офицеров было схвачено в Минске, 32 в Го-
меле и т. д.
От офицеров требовали давать подписку о том, что они не
поддерживают Корнилова, отказывающихся ожидала расправа.
Так, 29 августа на линейном корабле «Петропавловск» за это
были убиты четверо молодых офицеров: лейтенант Тизенко и
мичманы Михайлов, Кондратьев и Кандыба, убит также началь-
ник воздушной станции в Або. В тот же день в Выборге были
арестованы командир 42-го корпуса генерал Орановский, обер-
квартирмейстер генерал Васильев, комендант крепости генерал
Степанов и подполковник Кирениус; по водворении на гаупт-
вахту арестованные были толпой выведены из нее, подвергнуты
истязаниям и, убитые, брошены в залив. Там же убиты и
30
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ограблены начальник инженеров крепости генерал Максимович,
командиры 1-го и 3-го крепостных полков полковники Дунин
и Карпович, а также подполковник Бородин, подпоручик Кук-
сенко и еще двое офицеров, а на Юго-Западном фронте — на-
чальник дивизии генерал-лейтенант Гиршфельд («солдаты схва-
тили Гиршфельда, повели его в лес, раздели, привязали к дереву,
истязали и надругались над ним, после чего убили») и с ним
еще двое офицеров, в т. ч. командир одного из полков44.
Эксцессы приняли бы еще более широкий характер, если бы
во главе армии не стоял генерал Алексеев, согласившийся при-
нять должность начальника штаба Главнокомандующегр и фор-
мально руководивший ликвидацией корниловского выступления.
Это «спасло не только непосредственных участников выступле-
ния, но и все лучшее строевое офицерство, он помогал спасти
как раз ту распыленную силу, которая впоследствии собралась
на его зов и под знаменами того же генерала Корнилова герой-
ски боролась за Россию»45.
После августа эксцессы стали практически ежедневным яв-
лением. Как писал генерал Н.Н. Головин: «...Произошел окон-
чательный разрыв между двумя лагерями: офицерским и солдат-
ским. При этом разрыв этот доходит до крайности: оба лагеря
становятся по отношению друг к другу вражескими. Это уже
две вражеские армии, которые еще не носят особых названий,
но по существу это белая и красная армия»46. Сводки полны
сообщениями типа: «18 августа в Коротояке уездный начальник
милиции доставлен в местный запасный полк и убит, пытав-
шийся удержать солдат дежурный офицер сильно избит... 8 сен-
тября в 34-й пехотной дружине убиты поручик Смеречинский
и прапорщик Бильдт... 20 сентября в Калуге толпа солдат на-
несла тяжкие побои двум врачам и двум фельдшерам... 30 сен-
тября в Эрзеруме избит войсковой старшина Кучапов... 1 ок-
тября в Тифлисе избиты помощник коменданта станции и
случайный офицер, в Екатеринодаре убит казачий офицер, в
60-м Сибирском полку бомбой, брошенной' в офицерское со-
брание, ранено 17 офицеров, в 132-м полку избит полковник
Макаревич... 8 октября в 63-м Сибирском полку решено пере-
бить всех офицеров, в 313-м полку ранен офицер, а солдаты
217-го и 218-го полков, окружив офицеров, оскорбляли их и
31
с.в. ВОЛКОВ
закидали камнями... 15 октября в 25-м Туркестанском стрел-
ковом полку избит батальонный командир поручик Андрющен-
ко, а командир полка полковник Данишевский (лучший из
командиров полков дивизии) вынужден уйти из-за угрозы рас-
правы... 19 октября солдатами 26-го полка убит и ограблен
начальник 7-й стрелковой дивизии генерал Зиборов... 20 октяб-
ря в Боровичах солдатами 174-го пехотного полка убит его ко-
мандир полковник Буланов... 21 октября во 2-й Туркестанской
казачьей дивизии ранен подъесаул Агафонов»... 22 октября в
31-м полку избит ротный командир поручик Чуб... 24 октября
в стрелковом полку Заамурской конной дивизии избит ротмистр
Головшилов, в 272-м полку — капитан Заметное, в 3-й Заамур-
ской пехотной дивизии убит прапорщик Сорокин... в 227-м
полку на глазах командира и офицеров убит прапорщик Бара-
нов; рядовой 43-го полка убил двумя выстрелами из винтовки
подпоручика 123-го полка, при попытке арестовать его солда-
ты оказали сопротивление, и убийца скрылся. Во 2-й батарее
39-го корпуса в землянку командира была брошена бомба, ко-
торой контужено три офицера; в 1-й Кавказской артиллерийс-
кой бригаде выстрелом через окно ранен командир батареи»47
и т. д. Часто «катализатором» убийств были солдатские погро-
мы в прифронтовых городах, с разгромом винных складов, став-
шие к тому времени обычным явлением (в одном Ржеве было
разграблено 20 тысяч ведер водки), после чего пьяные толпы
солдат и местных преступных элементов учиняли расправы над
попавшими им в руки офицерами.
Один из примечательных документов того времени — ра-
порт командира 60-го пехотного Замосцского полка полков-
ника М.Г. Дроздовского (будущего героя Белого движения)
начальнику 15-й пехотной дивизии от 27 сентября: «Главное
считаю долгом доложить, что силы офицеров в этой борьбе
убывают, энергия падает и развивается апатия и безразличие.
Лучший элемент офицерства, горячо принимающий к сердцу
судьбы армии и родины, издерган вконец; с трудом удается
поддерживать в них гаснущую энергию, но скоро и я уже не
найду больше слов ободрения этим людям, не встречающим
сверху никакой поддержки. Несколько лучших офицеров об-
ращались ко мне с просьбой о переходе в союзные армии.
32
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Позавчера на служебном докладе о положении дел в команде
закаленный в боях, хладнокровнейший в тяжелейших обстоя-
тельствах офицер говорил со мной прерывающимся от слез
голосом — нервы не выдерживают создающейся обстановки.
Я убедительно прошу Ваше превосходительство довести до све-
дения высшего начальства и Временного правительства, что
строевые офицеры не из железа, а обстановка, в которой они
сейчас находятся, есть не что иное, как издевательство над
ними сверху и снизу, которое бесследно до конца проходить
не может. Если подобный доклад приходится делать мне, ко-
мандиру полка одной из наиболее дисциплинированных, в
наибольшем порядке находящейся дивизии, то что же делает-
ся в остальной русской армии?»48
В рапорте начальника штаба Юго-Западного фронта (20 ок-
тября) отмечается, что отношение к офицерам, за исключени-
ем немногих частей, враждебное и подозрительное. Они
постоянно подвергаются унижениям и оскорблениям, причем
терпеливое перенесение обид офицерами и жертвы самолюби-
ем еще больше раздражают солдат. Постоянно слышатся угро-
зы убийством, отмечены попытки избиения офицеров. То же —
в донесении генкварта Северного фронта (27 октября): «По-
ложение офицеров невыносимо тяжело по-прежнему. Атмосфе-
ра недоверия, вражды и зависти, в которых приходится служить
при ежеминутной возможности нарваться на незаслуженное ос-
корбление при отсутствии всякой возможности на него реаги-
ровать, отзывается на нравственных силах офицеров тяжелее,
чем самые упорные бои и болезни»49
Картина того, в каких условиях приходилось служить и выпол-
нять свой долг офицерам, достаточно ясна. Перед лицом прогрес-
сирующего развала армии они старались делать все возможное
для сохранения боеспособности частей и недопущения прорыва
фронта, причем их усилия служили еще и поводом к солдатским
самосудам. Постоянными стали явления, когда позиция обороня-
лась одними офицерами, а толпы солдат митинговали в тылу. Вот
характерное сообщение от 22 октября* «11-й Особый полк по
дороге на смену смешался с 12-м полком и фактически не суще-
ствует Штаб полка, офицеры и кучка солдат заняли окопы».
В. Шкловский (бывший тогда комиссаром 8-й армии) писал:
2 С В Волков «Трагедия русского офицерства»
с.в. ВОЛКОВ
«Бывало и так, что австрийские полки выбивались одними наши-
ми офицерами, телефонистами и саперами. Врачи ходили резать
проволоку, а части не поддерживали»50.
Наиболее тяжелым было положение офицеров в пехотных
частях, кавалерийские обычно отмечаются в сводках в числе
боеспособных и с высоким моральным духом. Однако разложе-
ние проникало и в них, вплоть до 1-й гвардейской кавалерийс-
кой дивизии, о чем свидетельствуют протоколы заседаний
солдатского комитета Кавалергардского полка с требованием
изгнания офицеров. (Впрочем, это понятно, ибо офицеры гвар-
дейской кавалерии и в конце войны представляли цвет россий-
ской аристократии, и одни их титулы резали слух бредившим
революционными идеями солдатам.) «Описать, что происходит
в полку (17-й драгунский), трудно. Оно в полном смысле это-
го слова неописуемо. Ненависть к офицерству, большевистская
вакханалия, радость после краткого испуга (Корнилов!), слов-
но гора у них спала с плеч»51. В Севастополе «ходить в форме
было тяжело, и большинство офицеров обзавелось штатским
платьем, да и то если оно было приличное, то получался —
«буржуй», а следовательно, ненависть и издевательство толпы»52.
Офицеры разбились по группам, чуждым и даже враждебным
друг другу: одни «поплыли покорно по течению», другие — объ-
явили себя сторонниками Временного правительства, третьи, от-
решившись от всяких дел, ждали возможности уехать домой,
четвертые же понимали, что и дома им не удастся обрести по-
кой, пока не будет сброшена революционная власть. Некоторые
(из более благополучных артиллерийских частей), как это про-
явилось на офицерском съезде 3-й армии в конце сентября, опус-
кались до того, что в угоду комиссарам Керенского, полагавшим,
что «революционные солдаты (как сознательные граждане) не
могли оскорблять офицеров за требования дисциплины», возла-
гали вину на... самих же травимых своих пехотных собратьев, об-
виняя их... «в недостаточной культурности». Возмущение такими
выступлениями было велико (при штабе армии тогда находилось
до сотни офицеров, вынужденных оставить свои части за то, что
в условиях революционного времени осмелились требовать дис-
циплины и стоять за продолжение войны). На том же съезде
была зачитана резолюция офицеров 24-го пехотного полка, гла-
34
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
сившая, что если не будут предприняты меры по восстановлению
порядка, то они будут считать себя свободными от службы. «Мы
знали и понимали, как нужно бороться с врагом внешним, но
превратились в ничто перед врагом внутренним, перестав быть
едиными, даже более — становясь враждебными друг другу. Да!
Не было приказов начальников, не было руководства... Но... не-
ужели корпус офицеров живет и действует только распоряжени-
ями сверху, а не выявлением и проявлением духа и дел снизу?
Нет возможности бороться? Нужно найти эти возможности...
нужно их создать!» — такие суждения высказывали будущие доб-
ровольцы53.
Стали все явственнее проявляться и националистические на-
строения части офицеров, главным образом украинцев (в свод-
ках отмечалось отрицательное влияние «некоторых офицеров,
неспособных отказаться от узконационалистической пропаган-
ды» ), что было явлением для русской армии ранее совершенно
неслыханным. В условиях, когда происходило выделение укра-
инцев в некоторых частях в особые батальоны, такие офицеры
(все они, разумеется, были случайными в армии людьми из
сельских учителей и т. п.; кадровому офицеру ничего подобно-
го в голову прийти не могло), способствовавшие этому процес-
су и межнациональной розни, играли исключительно вредную
роль (именно они составили потом основу комсостава петлю-
ровских войск).
Значение корниловского выступления для кристаллизации на-
строений офицерства огромно. Об этом очень полно написал
Н.Н. Головин: «...Гонения, которые испытывал с марта офицер-
ский состав, усиливали в нем патриотические настроения; слабые
и малодушные ушли, остались только сильные духом. Это были
те люди — герои, в которых идея жертвенного долга, после трех-
летней титанической борьбы, получила силу религии... Неудача
корниловского выступления могла только усилить эти настроения.
Связь большевиков с германским генеральным штабом была оче-
видна. Победа Керенского, которая, по существу, являлась побе-
дой большевиков, приводила к тому, что в офицерской среде
прочно установилось убеждение, что Керенский и все умеренные
социалисты являются такими же врагами России, как и больше-
вики. Различие между ними только в «степени», а не по суще-
35
с.в. ВОЛКОВ
ству... Как всякое поражение, оно вызвало в офицерстве некото-
рую депрессию. Но дух его не был побежден. Затаив временно
внутри себя свои идеи, оно стало еще непримиримее... Гонения,
которым подверглось офицерство после неудачи корниловского
выступления, прочно сковали между собою наиболее действенные
элементы. Таким образом, оно увеличивало в этой среде «силу
внутреннего притяжения». Было также последствие противопо-
ложного характера: «сила отталкивания» офицерской среды от
неоднородных элементов значительно возросла. Русское офицер-
ство военного времени, не носившее классового характера, при-
обретает теперь обособленность социальной группировки... это
обособление не обусловливалось какими-либо сословными или
имущественными признаками, а исключительно данными соци-
ально-психического порядка. До корниловского выступления
офицерство старалось всеми силами не допустить углубления тре-
щины между ним и нижними чинами. Теперь оно признало этот
разрыв как совершившийся факт... В корниловские дни офицер-
ство видело, что либеральная демократия, в частности кадеты, за
немногими исключениями находится или «в нетях», или в стане
врагов. Это обстоятельство они учли и запомнили. Оно сыграло
впоследствии немаловажную роль в создании известных полити-
ческих настроений в стане антибольшевистской армии. Офицер-
ство больно почувствовало, что его бросила морально часть коман-
дного состава, грубо оттолкнула социалистическая демократия и
боязливо отвернулась от него либеральная...»54
Офицерство и к августу было неоднородно в политическом
отношении, после корниловского выступления расслоение по
этому принципу пошло полным ходом, и ко времени октябрь-
ских событий оно поляризовалось уже очень сильно. Уже тогда
вполне проявились безнадежность и пассивное отношение к
происходящим событиям очень большой части офицерства, изу-
верившейся во всем и ищущей только личного спасения. Име-
лось и множество офицеров, прямо занимающихся подрывной
работой вплоть до прямых призывов к расправе над своими то-
варищами по оружию. Так что когда после октября наступил
последний акт драмы русской армии, офицерству лишь остава-
лось открыто разделиться в соответствии со своими политичес-
кими убеждениями.
36
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ
В результате деятельности большевиков к ноябрю армия была
практически небоеспособна. Величайших трудов стоило просто
удерживать войска на позициях, нести боевую службу, выделять
наряды, ремонтировать позиции и т. д. Опасаясь целой, бое-
способной армии как силы, способной выступить против них в
случае попытки захвата власти, большевики продолжали прила-
гать все усилия по ее разложению. В соответствии с ленински-
ми указаниями первостепенное внимание закономерно уделя-
лось физическому и моральному уничтожению офицерства —
единственной силы, противодействующей этому процессу: «Не
пассивность должны проповедовать мы, не простое «ожидание»
того, когда «перейдет» войско, — нет, мы должны звонить во
все колокола о необходимости смелого наступления и нападе-
ния с оружием в руках, о необходимости истребления при этом
начальствующих лиц и самой энергичной борьбы за колеблюще-
еся войско». Таким образом, физическое истребление офицер-
ства было, можно сказать, «генеральной линией» большевистс-
кой партии.
Но даже это обстоятельство не способно оказалось подвиг-
нуть большинство офицеров на защиту Временного правитель-
ства. В данном случае им приходилось выбирать между даже не
плохим, а очень плохим и худшим, при этом «худшее» они в
полной мере еще не познали, а «очень плохое» было свежо в
памяти, и эмоциональное восприятие от восьми месяцев трав-
ли собственным «начальством» было исключительно сильно.
Поэтому, когда Временное правительство пало жертвой соб-
ственной политики, очень многие, совершенно не обманываясь
относительно личной своей дальнейшей участи, испытали даже
чувство некоторого злорадства. Вот почему массовой поддерж-
ки офицерства правительство не получило. «События застали
офицерство врасплох, неорганизованным, растерявшимся, не
принявшим никаких мер даже для самосохранения — и рас-
пылили окончательно его силы»55. После всего того, что офицер-
ство претерпело по вине Временного правительства, после
августовских событий, офицерство в массе своей не могло, да и
не хотело защищать его. Ойо понимало, что большевики несут
37
с.в. ВОЛКОВ
с собой еще нечто более худшее, но искреннюю преданность
правительству выразить и выявить не могло. Весьма характер-
ный разговор состоялся 4 ноября по прямому проводу между
генералами В.А. Черемисовым и Я.Д. Юзефовичем. «Преслову-
тый «комитет спасения революции», — говорил Черемисов, —
принадлежит к партии, которая около восьми месяцев правила
Россией и травила нас, командный состав, как контрреволюци-
онеров, а теперь поджала хвосты, распустила слюни и требует
от нас, чтобы мы спасли их. Картина безусловно возмутитель-
ная».
Впрочем, высказывалось мнение, что причиной пассивности
офицерства было не столько нежелание, сколько невозможность
успешного сопротивления, причины которой генерал Н.Н. Го-
ловин объясняет так: «Во-первых, офицерство было обезглавле-
но. Вожди, за которыми оно пошло бы с самоотвержением,
были или арестованы, или удалены. Лица, поставленные им на
замену, не только не пользовались уважением, но часто даже
презирались. Во-вторых, офицеры, распыленные в толще армии,
были бессильны что-либо сделать после неудачи корниловского
выступления: солдатская масса видела в офицере своего врага».
Он указывает также, что из 100 тысяч офицеров, находящихся
в тылу (на фронте, естественно, сделать было ничего нельзя),
входили и раненые, и больные, и бывшие в полном смысле слова
в плену у своих солдат офицеры запасных частей. Так что речь
может идти о нескольких десятках тысяч офицеров, распылен-
ных по всей территории России и неорганизованных. «Конеч-
но, трудно было ожидать, чтобы офицерская среда, после всего
пережитого, способна была проявить большой пафос в защите
правительства Керенского. Однако то, что офицерство, вопло-
тившее в себе всю наиболее патриотически настроенную часть
молодой интеллигенции, готово было защищать государственную
власть в лице существующего Временного правительства, если
бы только оно видело этому малейшую возможность, не пред-
ставляет сомнений. Насколько такая возможность среди офи-
церов отсутствовала, явствует из письма генерала Алексеева от
21 ноября, в котором он пишет: «Наличные офицеры, могшие
принять участие в обороне Зимнего дворца, остались без ору-
жия, а в Москве не имелось достаточного количества патронов...
38
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В результате гибель лучшего элемента, гибель нерасчетливая и
преступная»56.
В решающем месте — в Петрограде — военными руководи-
телями отпора большевикам было проявлено очень мало актив-
ности, а офицеры, остававшиеся лояльными Временному прави-
тельству, оставались в абсолютном большинстве пассивными
зрителями происходящего. В принципе, отдав, например, приказ
о сборе всех офицеров гарнизона в определенном месте (в том
же Зимнем дворце), можно было бы (при всех скидках на неяв-
ку части офицеров) иметь под рукой не менее 3 тысяч отличных
бойцов, что представляло бы некоторую силу. Но даже этого и
вообще никаких попыток мобилизовать офицеров на защиту пра-
вительства сделано не было, и в Зимнем дворце находились лишь
310 человек 2-й Петергофской, 352 человека 2-й Ораниенбаумс-
кой школ прапорщиков, рота юнкеров школы прапорщиков ин-
женерных войск и юнкера школы прапорщиков Северного фрон-
та, а также 50—60 случайных офицеров и женский батальон57.
Один из защитников дворца, поручик Синегуб, рисует в своих
воспоминаниях поведение офицеров (и во дворце, и вне его),
напоминающее «пир во время чумы»58.
Некоторое отрезвление наступило лишь несколько дней спу-
стя, когда оживилась деятельность тайных офицерских органи-
заций (среди которых была и монархическая под руководством
В.М. Пуришкевича). Но запоздалое восстание юнкеров 29 ок-
тября (не более 900 человек под руководством полковников
Краковецкого, Полковникова, Куропаткина и подполковника
Солодовникова) привело только к тяжелым жертвам, особенно
среди юнкеров Владимирского военного училища, разгромлен-
ного артиллерией (где погиб 71 человек, в т. ч. и полковник
Н.Н. Куропаткин, и ранено около 13O)59, а также Павловско-
го. О конце Владимирского училища имеется такое свидетель-
ство: «С момента сдачи толпа вооруженных зверей с диким ре-
вом ворвалась в училище и учинила кровавое побоище. Многие
были заколоты штыками — заколоты безоружные. Мертвые
подвергались издевательствам: у них отрубали головы, руки,
ноги»60. В городе повсюду избивали юнкеров, сбрасывали их с
мостов в зловонные каналы61. В боях под Пулковом 30 октября
участвовало не более 100 офицеров62. Несколько офицеров ка-
39
с.в. ВОЛКОВ
зачьих войск и ударных батальонов, пытавшихся поднять на
борьбу свои части, были убиты. На следующий день была рас-
крыта антибольшевистская группа в Петроградской школе пра-
порщиков инженерных войск. В петроградских газетах печата-
лись случайные и неполные списки погибших в октябрьских
боях, один из таких списков включал 23 имени убитых и ране-
ных офицеров и юнкеров63.
Ряд офицеров — членов большевистской партии или давно
уже с ней связанных — активно участвовал в событиях на сто-
роне большевиков. Решающую роль сыграла в них подвезенная
из Финляндии большевизированная 106-я пехотная дивизия, во
главе которой стоял член партии полковник Свечников; больше-
вистские отряды возглавлялись также рядом офицеров типа по-
ручиков Петрухина и Петухова, мичмана Юрьева и других;
военными действиями против войск генерала П.Н. Краснова
под Пулковом руководил подполковник М.А. Муравьев при на-
чальнике штаба полковнике П.Б. Вальдене.
В Москве, где Совет офицерских депутатов еще утром 27 ок-
тября организовал собрание офицеров — сторонников правитель-
ства и разработал план борьбы, сопротивление приняло, как
известно, более организованный характер и происходило успеш-
нее. Оплотом его были Александровское (куда собрались созван-
ные по инициативе полковника К. К. Дорофеева несколько
десятков офицеров-добровольцев; из тысячи с небольшим защит-
ников училища было 300 офицеров)64 и Алексеевское военные
училища, три московских и Суворовский кадетские корпуса и
московские школы прапорщиков. Среди наиболее активных ру-
ководителей были полковники Л.Н. Трескин, В.Ф. Pap, К.К. До-
рофеев и К.К. Матвеев. Большевикам потребовалось несколько
дней, чтобы сломить сопротивление кучки офицеров и юнкеров.
Только в общей могиле на Братском кладбище было погребено
37 участников боев65, погибло, в частности, 9 кадет 1-го Москов-
ского корпуса66. Но и в Москве в борьбе приняли участие лишь
несколько сот (не более 700)67 из находившихся тогда в городе
десятков тысяч офицеров. (Пострадала, впрочем, и часть тех, кто
не принял участие в боях; так, утром 28 октября при разгроме
офицерского общежития 193-го запасного полка многие его офи-
церы были заколоты штыками.) По условиям капитуляции, под-
40
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
писанной нерешительным и склонным к соглашательству полков-
ником Рябцевым, офицерам оставлялось оружие и обеспечивалась
личная безопасность. Но выполнены они, разумеется, не были:
сдавшиеся были переписаны (причем некоторые сразу отправле-
ны в тюрьму, а аресты остальных начались на следующий день),
и многие расстреляны68.
В Киеве восстание большевиков 26 октября встретило сопро-
тивление ударников и юнкеров Константиновского училища и
1-й Софийской школы прапорщиков. Особенно большие поте-
ри (40 юнкеров и 2 офицера убиты, 60 и 2 ранены) понесло
1-е Киевское Константиновское военное училище69. Офицер-
ударник вспоминал: «...Мы на Крещатике, идем в сторону
Думы. По сторонам на столбах болтаются трупы повешенных
юнкеров Константиновского и 1-й школы прапорщиков. Кру-
гом выстрелы. Пулеметная очередь скосила у нас несколько че-
ловек»70. Но и здесь офицерство не было организовано, и его
сопротивление носило случайный характер. Один из офицеров
приводит в своих воспоминаниях такой эпизод: «Войдя в Ку-
печеский сад, я увидел цепь офицеров, лежавших на земле и
стрелявших в неизвестного мне противника. Из чувства соли-
дарности я присоединился к ним, не спрашивая, в чем дело.
Взял винтовку у раненого офицера. Обстановка стала быстро
ухудшаться. Раздался голос командира отряда: «Господа офице-
ры, спасайся, кто может!»... Я бросил винтовку и поспешил
выйти из сада»71. Чугуевское военное училище было разгромле-
но после ожесточенного боя в городе, понеся большие потери.
После его капитуляции (на условиях сохранения свободы лич-
ному составу) оставшиеся в городе офицеры были арестованы
и отправлены в тюрьмы Харькова и Москвы72.
Были попытки сопротивления и в Сибири. 1 — 3 ноября под
руководством военного прокурора Омского военного округа и
войскового атамана Сибирского казачьего войска генерал-май-
оров Г.К. Менде и П.С. Копейкина, их помощников полков-
ников В.В. Казначеева и Е.П. Березовского произошло выступ-
ление юнкеров в Омске, в котором приняли активное участие
штабс-капитан инженерных войск Н.И. Лепко, подполковни-
ки Бойе и Котляревский, капитан Болтунов и поручик Нем-
чинов. 9 —17 декабря под руководством бывшего начальника
41
с.в. ВОЛКОВ
штаба Иркутского военного округа полковника М.П. Никити-
на и его помощника генерал-майора В.И. Марковского вспых-
нуло восстание в Иркутске. В заговоре участвовало практически
все командование округа во главе с генералами С.Н. Са-
мариным, К.Г. Тарнопольским, полковниками В.В. Ланге,
Л.Н. Скипетровым, подполковником Ивановым, капитаном
Тарновским, прапорщиком Мелентьевым, главой казаков пол-
ковником П.П. Оглоблиным. Об ожесточенности боев свиде-
тельствует тот факт, что за 8 —17 декабря было убито 277 и
ранено 568 человек с обеих сторон, не считая тех, чьи трупы
унесла Ангара73. Против около 800 юнкеров и 100—150 доб-
ровольцев оказалось до 20 тысяч солдат запасных полков и ра-
бочих. Юнкерами руководили полковник Лесниченко и случай-
ные офицеры поручик Худяков и Гайдук, но большинство
кадра училищ и школ прапорщиков устранилось, тогда как
юнкерская масса готова была идти в бой в почти совершенно
безнадежной обстановке и не имея никакой руководящей и
ясной цели. В Томске 3 декабря 1917 года состоялось выступ-
ление сотника Ситникова74, в Красноярске 17 января 1918 го-
да пытался поднять казаков есаул А.А. Сотников75. В Ташкен-
те, где события начали принимать угрожающий характер еще
в сентябре, из офицеров гарнизона и надежных солдат был
сформирован отряд в несколько сот человек, располагавшийся
в местной крепости. Однако в конце октября, при начале боев,
командующим генералом П.А. Коровиченко не было проявлено
должной решимости, и после капитуляции 1 ноября «в горо-
де началась ловля офицеров и добровольцев», многие (в т. ч.
георгиевский кавалер генерал В.Д. Мухин) были убиты на сво-
их квартирах. Позже часть находившихся в тюрьме офицеров
(в т. ч. и генерал Коровиченко) были убиты, а 8 человек
14 декабря были отвезены в крепость и зарублены шашками76.
По всей стране прокатилась волна погромов. Сознанием офи-
церства «уже мощно овладела сумбурная растерянность, охва-
тившая русского обывателя... Чем другим можно объяснить, что
во многих городах тысячи наших офицеров покорно вручали
свою судьбу кучкам матросов и небольшим бандам бывших сол-
дат и зачастую безропотно переносили издевательства, лишения,
терпеливо ожидая решения своей участи. И только кое-где оди-
42
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ночки офицеры-герои, застигнутые врасплох неорганизованно и
главное — не поддержанные массой, эти мученики храбрецы
гибли, и красота их подвига тонула в общей обывательской тру-
сости, не вызывая должного подражания»77. В некоторых горо-
дах — Смоленске, Калуге, Воронеже, Саратове, Ташкенте, —
где офицеры и другие антибольшевистские элементы сумели
хоть как-то организоваться, было оказано сопротивление. Но его
очаги были подавлены, слова «офицер», «юнкер», «студент» ста-
ли бранными, и геройский порыв людей, носивших эти звания,
бледнел перед пассивным отношением населения, на защиту
которого они выступили и жертвовали жизнью. В Калуге для
охраны города в начале ноября была сформирована рота из офи-
церов разных полков, которой при поддержке некоторых
неразложившихся кавалерийских частей удалось было пресечь
грабежи и насилие, но из страха местных властей перед боль-
шевиками она была распущена78.
На фронте переворот породил, конечно, новую волну наси-
лия над офицерами. Прибывавшие разложившиеся пополне-
ния вносили еще большую смуту в и без того напряженную
обстановку. В сводке по Западному фронту сообщалось, что
отказ частей от выхода на занятия стал общим и ежедневным.
Отношение к офицерам резко враждебное, и настроение их
угнетенное.
В некоторых полках офицерам пришлось спасаться бегством,
имели место аресты их во многих частях. Командиры полков и
дивизий были вынуждены работать в присутствии приставленных
к ним солдат. «29 октября в Режице большевиками захвачен
эшелон с броневиками, командир и офицеры, пытавшиеся ока-
зать сопротивление, посажены в тюрьму... при слиянии рот
68-го Сибирского полка с 31-м командир батальона штабс-ка-
питан Ждановских избит за призыв к исполнению приказа... в
297-м полку положение офицеров сделалось невыносимым, т. к.,
находясь фактически в плену у солдатской массы, офицеры вы-
нуждены терпеть унижения и оскорбления: они лишены весто-
вых, средств передвижения, возможности сноситься друг с
другом... толпа солдат 22-го Финляндского полка разгромила
штаб, угрожая командиру самосудом... положение всех вообще
офицеров невероятно тяжело...» Типичное впечатление офицера:
43
с.в. ВОЛКОВ
«Невозможно описать человеческими словами, что творилось
кругом в нашей 76-й пехотной дивизии, в соседней с нашей и
вообще, по слухам, во всей Действующей Армии!.. Еще совсем
недавно Христолюбивое Воинство наше, почти одними неудержи-
мыми атаками в штыки добывало невероятные победы над не-
приятелем, а теперь... разнузданные, растрепанные, вечно
полупьяные, вооруженные до зубов банды, нарочно натравливае-
мые какими-то многочисленными «товарищами» с характерны-
ми носами на убийства всех офицеров, на насилия и расправы...»79
После захвата власти большевиками командному составу при-
шлось делать нелегкий выбор: уйти или остаться. С одной сторо-
ны, казалось невозможным служить под властью врагов
российской государственности, с другой, уйти — значило оста-
вить фронт в руках людей, совершенно неспособных к управле-
нию, следствием чего явилась бы полная анархия и, возможно,
поголовное истребление офицеров. Разумеется, для тех, кто успел
снискать особую ненависть большевиков, этот вопрос не стоял, но
остальные решали его по-разному. Некоторые, считая, что вер-
ность союзническим обязательствам потеряла теперь всякое зна-
чение, склонялись к тому, чтобы признать власть Совнаркома,
чтобы спасти остатки армии. Часть офицеров, не представляя себе
сути и задач большевистской партии, наивно полагала, что те, взяв
власть, будут заинтересованы в сохранении армии (нормальному
человеку, а офицеру в особенности, трудно было представить себе,
чтобы могла существовать партия, принципиально отрицающая
понятие отечества и всерьез ставящая целью мировую револю-
цию). Существовало и еще одно обстоятельство. «Воспринятое с
первых шагов службы сознание чувства долга перед Родиной, уко-
рененное в течение долгих лет, обратившееся в привычку точно
и беспрекословно исполнять приказы начальников, заставляло
офицера задумываться над вопросом неисполнения даже и про-
тивозаконного приказа, идущего сверху от новых властителей
Родины, хотя бы эти приказы и разрушали впитанное с ранних
лет чувство национальной гордости русского офицера. Как ни
странно, но эта привычка к беспрекословному повиновению сыг-
рала во многих случаях роковую роль в жизни офицеров. Перед
каждым из нас встал тяжелый вопрос: повиноваться ли велени-
ям, идущим сверху, и, умыв руки, точно выполнять все приказы,
44
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
возложив ответственность за судьбы Родины на отдающих эти
приказы, — или же, стряхнув с себя наваждение, сказать откры-
то: «Вы губите Россию!» — а самим уйти... куда? В неизвестное
будущее, против многомиллионной России?.. Да и верен ли тот
путь, который, помимо открытого неповиновения, не дает гаран-
тии, что решение, мною принятое, является действительно вер-
ным решением? Может быть, для спасения России более
правилен путь повиновения большевикам, а мое офицерское до-
стоинство и все прошлое — это лишь соринка, которую каждый
из нас должен принести в жертву во имя блага России? Вот по-
чему многие из доблестнейших офицеров, проявившие в боях
полное самопожертвование, но не смогшие разобраться в поли-
тическом моменте того страшного времени, остались инертны и
не восстали против происходившего вокруг предательства»80. Но
другие не строили себе иллюзий. Как записал в своем дневнике
31 декабря, откликаясь на известие о резне офицеров в Севасто-
поле, генерал А.П. Будберг: «Большевики хорошо понимают, что
на их пути к овладению Россией и к погружению ее в бездну
развала, ужаса и позора главным и активным врагом их будет
русское офицерство, и стараются вовсю, чтобы его истребить»81.
В середине ноября, после смещения адмирала Развозова с по-
ста командующего Балтийским флотом, у адмирала М.К. Бахи-
рева на «Чайке» состоялось совещание флагманов, на котором
наиболее непримиримо отнеслись к мысли остаться на служ-
бе при большевиках адмиралы А.В. Развозов, М.К. Бахирев,
князь М.Б. Черкасский, П.И. Паттон, Г.К. Старк, М.А. Беренс
и С.Н. Тимирев, кроме них подали рапорты об увольнении
В.К. Пилкин, К.В. Шевелев и другие. В Гельсингфорсе по ини-
циативе группы молодых офицеров было проведено собрание,
на котором около 200 морских офицеров единогласно высказа-
лись против службы при большевиках. В дальнейшем, правда,
некоторые из них отказались от этого решения, мотивируя это
тем, что больше пользы принесут, оставаясь на службе и уча-
ствуя в подпольной работе для сокрушения советского режима82.
Назначенный большевиками вместо генерала Н.Н. Духони-
на Верховным главнокомандующим прапорщик 7-го Финлянд-
ского стрелкового полка Н.В. Крыленко, прибыв 11 ноября в
Псков, сместил командующих Северным и Западным фронта-
45
с.в. ВОЛКОВ
ми (во главе Западного фронта был поставлен большевик под-
полковник В.В. Каменщиков), находившимися в пределах его
досягаемости, и стал готовиться к походу на Ставку. Между тем
она не собиралась сопротивляться. Явившимся к нему с наме-
рением защищаться командирам ударных батальонов Духонин
приказал покинуть Ставку, сказав: «Тысячи жизней ваших бу-
дут нужны родине. Настоящего мира большевики России не
дадут. Я сам имел и имею тысячу возможностей скрыться. Но
я этого не сделаю. Я знаю, что меня арестует Крыленко, а мо-
жет быть, даже расстреляет. Но это — смерть солдата».
Сразу же по вступлении большевиков в Ставку генерал
Н.Н. Духонин был убит, а выражение «отправить в штаб к Ду-
хонину» пришлось с тех пор услышать перед смертью многим
и многим офицерам.
В ночь на 20 ноября из Быховской тюрьмы были освобож-
дены содержавшиеся там руководители августовского выступле-
ния генералы А.И. Деникин, А.С. Лукомский, И.П. Романов-
ский, С.Л. Марков, И.Г. Эрдели и другие будущие вожди Белого
движения. Переодевшись в гражданскую одежду, они направи-
лись на Дон по железной дороге, а генерал Корнилов с предан-
ным ему Текинским конным полком двинулся на юг походным
порядком. В ту же ночь Ставку покинули генерал-квартирмей-
стер М.К. Дитерихс, полковник П.А. Кусонский, начальник свя-
зи Б.Н. Сергиевский, почти все офицеры оперативного отдела
и многие другие офицеры. Часть генералов и офицеров во главе
с М.Д. Бонч-Бруевичем осталась.
Больших жертв среди офицеров в самой Ставке не было, но
с ее занятием большевиками исчезла последняя преграда, хоть
как-то защищавшая офицеров от озлобленной солдатской мас-
сы. Те генералы, которые формально остались на руководящих
постах, ничего не могли поделать, им лишь оставалось конста-
тировать полный развал армии и какое-то время продолжать
доносить по инстанции сведения о происходящих расправах.
Овладев армией, большевики по-прежнему продолжали опасать-
ся ее и продолжали политику «слома старой армии». Им еще
пришлось какое-то время над этим поработать, поскольку, не-
смотря на все, в армии сохранялись еще боеспособные части и
соединения. Как отмечал В. Шкловский: «У нас были целые
46
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
здоровые пехотные дивизии. Поэтому большевикам пришлось
резать и крошить армию, что и удалось сделать Крыленко, унич-
тожившему аппарат командования и его суррогат — комите-
ты. Судьба нашего офицерства глубоко трагична. Положение
офицера было, конечно, тяжелее положения комитетчика: он
должен был командовать и не мог уйти. «Окопная правда» и
просто «Правда» преследовали его и указывали на него как на
лицо, непосредственно виновное в затягивании войны. А он
должен был оставаться на месте. Лучшие оставались, именно
они и пострадали больше всего. Мы сами не сумели привязать
этих измученных войной людей, способных на веру в револю-
цию»83. Это запоздалое признание адепта Временного прави-
тельства особенно ценно.
После занятия Ставки и заключения перемирия полным хо-
дом пошла «демократизация» армии. Во всех частях власть пе-
реходила к военно-революционным комитетам и повсеместно
вводились выборы командного состава. 30 ноября по частям
было разослано «Временное положение о демократизации ар-
мии», по которому офицерские чины, знаки отличия и ордена
вовсе упразднялись. Это вызвало новый подъем озлобления про-
тив офицеров, настроение которых было крайне угнетенным и
подавленным благодаря неопределенности их положения как в
настоящем, так и в будущем. Последовали эксцессы на почве
требований снятия погон и т. п. (Например, 1 декабря был
убит начальник 6-й Сибирской стрелковой дивизии генерал-
майор Петров и едва избегли смерти ее начальник штаба пол-
ковник Колецкий и командир 22-го полка полковник Гловинс-
кий, а в 21-м полку — капитан Тугаринов и чиновник
Тимонов.) Во многих частях офицеры были лишены кухни и ве-
стовых. С началом демобилизации офицерам старших возрастов
(тех же, что и демобилизуемые солдаты, т. е. свыше 39 лет)
было разрешено вернуться домой. Однако не во всех частях они
смогли это сделать, поскольку соответствующим распоряжени-
ем комитетам предоставлено было право решать — отпустить
этих офицеров или, арестовав их, задержать при части.
Наконец, 16 декабря был опубликован декрет «Об уравнении
всех военнослужащих в правах», провозглашавший окончатель-
ное устранение от власти офицеров и уничтожение самого офи-
47
с.в. ВОЛКОВ
церского корпуса, как такового, а также декрет «О выборном
начале и организации власти в армии». О впечатлении, произ-
веденном этими декретами даже на тех офицеров, которые
смирились было уже с новой властью, имеется авторитетное
свидетельство наиболее видного из них: «Человеку, одолевшему
хотя бы азы военной науки, казалось ясным, что армия не мо-
жет существовать без авторитетных командиров, пользующих-
ся нужной властью и несменяемых снизу... генералы и офицеры,
да и сам я, несмотря на свой сознательный и добровольный
переход на сторону большевиков, были совершенно подавлены...
Не проходило и дня без неизбежных эксцессов. Заслуженные
кровью погоны, с которыми не хотели расстаться иные боевые
офицеры, не раз являлись поводом для солдатских самосудов»84.
На это время приходится и наибольшее число самоубийств офи-
церов (только зарегистрированных случаев после февраля было
более 800), не сумевших пережить краха своих с детства усво-
енных идеалов и крушения русской армии. Хорошо известен
случай, когда, не вынеся унижения перед и без того наглым и
заносчивым германским командованием, застрелился посланный
в составе большевистской делегации на переговоры о мире пол-
ковник В.Е. Скалой.
Помимо моральных страданий, эти меры поставили офицер-
ство и в крайне тяжелое материальное положение, особенно в
тылу. «Положение офицеров, лишенных содержания, самое без-
выходное, а для некоторых равносильно голодной смерти, так
как все боятся давать офицерам какую-нибудь, даже самую чер-
ную работу; доносчики множатся всюду, как мухи в жаркий
летний день, и всюду изыскивают гидру контрреволюции. Над
офицерами совершили последнее надругание, лишив их семьи
всякого содержания и сделав это без всякого предварения; в
довольствующих учреждениях сегодня (18 декабря) происходи-
ли потрясающие сцены, так как некоторые жены и вдовы при-
ехали из пригородов на занятые деньги и им не на что вернуться
домой, где сидят некормленые дети; положение многих такое,
что в управлении воинского начальника писаря не выдержали
и, забыв про контрреволюцию, собрали между собой некоторую
сумму денег и роздали наиболее нуждающимся. Депутация офи-
церских жен целый день моталась по разным комиссарам с
48
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
просьбою отменить запрещение выдать содержание за декабрь;
одна из представительниц, жена полковника Малютина, спро-
сила помощника военного комиссара товарища Бриллианта, что
же делать теперь офицерским женам, на что товарищ сквозь
зубы процедил: «Можете выбирать между наймом в поломой-
ки и поступлением в партию анархистов»85.
Большинство офицеров на фронте пассивно переживало про-
исходящее. «Я чаще всего слышал один и тот же ответ: «Мы
помочь ничему не можем, мы бессильны что-либо изменить, у
нас нет для этого ни средств, ни возможности, лучшее, что мы
можем сделать при этих условиях, — оставаться в армии и
выжидать окончания разыгрывающихся событий или с той же
целью ехать домой». Такая психология — занятие выжидатель-
ной позиции и непротивление злу — была присуща командно-
му составу не только нашей армии, ею оказалась охваченной
большая часть и русского офицерства, и обывателя, предпочи-
тавших тогда, когда большевики были наиболее слабы и неор-
ганизованны, уклониться от вмешательства с тайной мыслью,
что авось все как-то само собой устроится, успокоится, прой-
дет мимо и их не заденет. Поэтому многие только и заботились,
чтобы как-нибудь пережить этот острый период и сохранить
себя для будущего»86.
Эти события подвели черту под историей русской армии,
которая с этого времени практически прекратила свое суще-
ствование. Но «упраздненное» большевиками русское офицер-
ство не исчезло с росчерком пера радетелей III Интернационала
и сумело еще стать достаточной преградой на пути мировой
революции. Оно осталось, ибо запрещением носить погоны и
называться офицером невозможно было уничтожить дух людей,
три года воевавших за Россию и даже теперь желавших сделать
все возможное, чтобы не допустить ее гибели87.
Глава 3
ОФИЦЕРСТВО ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ РУССКОЙ
АРМИИ
С декабря 1917 года в условиях ликвидации общероссийской
власти и единого фронта русское офицерство оказалось разде-
ленным не только политически, но и территориально. Разные
его части оказались в весьма неодинаковых условиях. Большая
часть офицерства к началу декабря находилась еще на фронтах,
чуть меньшая по численности — внутри России и, наконец,
небольшая его часть (менее 10 %) — за границей. Условия
существования офицеров существенно разнились не только в
зависимости от этих обстоятельств, но внутри каждой катего-
рии — по фронтам и местностям России.
Северный и Западный фронты находились всецело под влас-
тью большевиков, и положение офицерства здесь было наихуд-
шим. При выборах на командных должностях оказывались
главным образом демагоги из младших офицеров, сумевшие
снискать доверие темной массы, вплоть до того, что полуграмот-
ные фельдшера и санитары выбирались полковыми и главными
врачами. Не избранные на командные должности офицеры при-
нуждались к несению солдатских обязанностей, а пытавшиеся
скрыться арестовывались и подвергались расправе.
Фронта, как такового, уже не существовало, по донесению на-
чальника штаба Ставки, «при таких условиях фронт следует счи-
тать только обозначенным. Громадное большинство опытных
боевых начальников или удалено при выборах, или ушло при
увольнении солдат их возраста. Благодаря невыносимым услови-
ям службы штабы и хозяйственные учреждения пришли в упа-
док. Укрепленные позиции разрушаются, занесены снегом.
Оперативная способность армии сведена к нулю... Позиция по-
теряла всякое боевое значение, ее не существует. Никакие угово-
50
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ры и увещевания уже не действуют. Оборонять некем и нечем.
Оставшиеся части пришли в такое состояние, что боевого значе-
ния уже иметь не могут и постепенно расползаются в тыл в раз-
ных направлениях». Крыленко пришлось 12 декабря срочно
издать приказ о нераспространении «демократизации» на шта-
бы и управления, но это уже помочь не могло. Войска не были
способны не только на сопротивление, но даже на организован-
ный отход без давления противника. После заключения Брестс-
кого мира армия прекратила свое существование не только
де-факто, но и де-юре. 16 марта была расформирована и Ставка.
Юго-Западный и Румынский фронты 3 декабря образовавшейся
в Киеве Центральной Радой были объявлены украинскими и с
середины декабря вовсе перестали сноситься со Ставкой.
Положение на Юго-Западном фронте было крайне сложным
и запутанным. Некоторые части были «украинизированы», не-
которые находились под контролем большевиков, в некоторых
еще сохранял какое-то влияние старый командный состав.
Здесь тоже проходили выборы, но во многих частях большин-
ство выбранных были офицерами, причем многие занимали эти
должности и ранее. Однако и в таких частях (например, в 5-м
Сибирском корпусе, где все старшие командные должности,
большинство батальонов, рот и команд находились в руках офи-
церов, и только в половине батарей командовали унтер-офице-
ры) положение их было неустойчивым (как доносил командир
корпуса, «предугадать, что будет завтра или через два дня, ни-
кто не имеет смелости»). Войска Центральной Рады нападали
на большевистские части, в которых полным ходом шло разло-
жение. У Винницы и Бердичева — в районе штаба фронта —
постоянно шли бои и стычки. Там формировались сборные
офицерские отряды — не столько с целью удержания фронта
(что было теперь совершенно невозможно), сколько с целью
самозащиты в образовавшемся хаосе. Немецкое наступление
окончательно положило конец фронту. Часть офицеров ушла на
Дон, большинство возвращались в Россию к своим семьям.
Румынский фронт оказался примерно в таком же положении
с той лишь разницей, что наличие румынских частей несколько
сдерживало страсти. Большинство офицеров стремилось выбрать-
ся в Россию или на Дон, а те, кто связал свою судьбу с украинс-
51
с.в. ВОЛКОВ
кими или польскими формированиями, боролись в их составе
против большевиков, которые, захватив власть в соединениях
фронта, теряли ее вместе с перестававшими существовать сами-
ми соединениями. Положение Кавказского фронта отличалось
тем, что здесь пестрота образовывавшихся правительств была
наибольшей, и власть над Кавказской армией у большевиков ос-
паривали грузинские, армянские и азербайджанские национали-
сты. В рядах армии находились офицеры всех этих национально-
стей, и размежевание шло по нескольким линиям.
После окончательного развала и ликвидации армии вопрос о
том, оставаться ли на фронте, естественно, не стоял, и офице-
рам не оставалось ничего другого, как пробираться к местам
своего довоенного жительства. Однако сделать это было непро-
сто, и большинство вполне отдавало себе отчет как в опасности
самого пути домой, так и в том, что их там ожидает. И все-
таки большинство офицеров стремилось прежде всего пробрать-
ся к своим семьям, чтобы хоть как-то обеспечить их существо-
вание. Семьи же кадровых офицеров проживали в это время в
абсолютном большинстве там, где располагались до войны их
воинские части. Подавляющее большинство их стояло в губер-
нских городах Центральной России, находившихся под властью
большевиков. (Это обстоятельство, кстати, послужило главной
причиной, по которой большевики смогли впоследствии моби-
лизовать столь значительное число офицеров.) Практически все
штабы и управления, равно как и разного рода военные орга-
низации, также располагались в столицах и крупнейших горо-
дах. Поэтому естественно, что именно в них (и прежде всего в
центрах военных округов — Петрограде, Москве, Киеве, Каза-
ни, Тифлисе, Одессе, Омске, Иркутске, Хабаровске, Ташкенте)
скопилось наибольшее количество офицеров. Хотя цифры по
конкретным городам называются разные, но они не сильно рас-
ходятся. В Москве насчитывалось до 50 тысяч офицеров; на
конец октября называется также цифра около 55 тысяч и мно-
го незарегистрированных88 — или 56 тысяч89, в Киеве —
40 тысяч, в Херсоне и Ростове — по 15, в Симферополе, Ека-
теринодаре, Минске — по 10 тысяч и т. д.90 По другим дан-
ным, в Киеве было 19,5 тысячи офицеров, в Пскове 10, в Рос-
тове 9,5 тысячи91. По третьим — в Киеве 35—40 тысяч, в
52
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Херсоне — 12, Харькове — 10, Симферополе — 9, Минске —
8, Ростове около 16 тысяч92. В это время лишь относительно
немногие (главным образом те, чьи семьи уже были вырезаны,
или не имевшие их вовсе) сразу же стремились пробраться на
Дон в добровольческие формирования.
С весны 1918 года, после заключения большевиками мира с
Германией, все местности России с точки зрения безопасности
и условий существования на их территории офицеров можно
условно разделить на три группы. В местностях, занятых гер-
манскими войсками или находящихся под контролем не при-
знавших большевиков местных правительств (Финляндия, При-
балтика, Белоруссия, Украина, Закавказье), офицеры некоторое
время находились в относительной безопасности. Интерниро-
ванные в ходе германского наступления вскоре были освобож-
дены и до последовавших позже событий могли оставаться на
этих территориях или даже выезжать за границу. Там, где боль-
шевикам оказывалось сопротивление или их власть была непроч-
ной (Новороссия, Крым, Дон, Кубань, Северный Кавказ, Си-
бирь, Средняя Азия), офицеры, с одной стороны, имели
возможность организоваться и принять участие в борьбе, но с
другой — именно здесь в первой половине 1918 года офицерам
было находиться наиболее опасно. В местностях, с самого нача-
ла твердо находящихся под контролем большевиков (Централь-
ная Россия, Поволжье, Урал), организованный террор развер-
нулся в основном позже — с лета—осени 1918 года.
В наибольшей безопасности, естественно, находились те, кто
еще оставался за границей, где находилось на службе несколько
тысяч офицеров. Прежде всего это офицеры Особых бригад на
Французском и Салоникском фронтах. Несколько десятков офи-
церов состояло при русских посольствах и миссиях в столицах
союзных держав (главным образом в Париже и Лондоне), а так-
же находилось в командировках в этих странах, связанных с при-
емом вооружений и техники. Наконец, существовал русский эк-
спедиционный корпус князя Н.Н. Баратова, действовавший
отдельно от частей Кавказского фронта в Персии. Русскими офи-
церами была также укомплектована Персидская казачья дивизия
шахской армии. Они во главе с полковником В.Д. Старосельским
продолжали служить в ней в течение всей Гражданской войны,
53
с.в. ВОЛКОВ
причем в 1921 году им пришлось участвовать в отражении попы-
ток большевиков вторгнуться в Иран (в этих боях погибло 4 офи-
цера) . Затем все они были заменены англичанами и отправлены
в Европу93.
После заключения Брестского мира офицерам, находящимся
в плену, была предоставлена возможность вернуться, однако
практически возвращение стало возможно и началось в массовом
порядке лишь с осени 1918 года, причем, конечно, далеко не все
спешили воспользоваться этой возможностью. К этому времени
о положении офицеров в России было уже хорошо известно от
беженцев из России и особенно спасшихся от террора офицеров.
Когда появились достоверные сведения о существовании и борь-
бе белых армий, многие стали возвращаться с целью вступить в
их ряды. Представление о количестве пленных офицеров дает
таблица 5. Позже, в 1918—1919 годах, вернулось 4014 офицеров
(в т. ч. 1068 кадровых), 347 военных чиновников и 617 человек
медперсонала (в т. ч. и нижних чинов). Офицеры русских час-
тей во Франции после Брестского мира почти поголовно подали
рапорты о вступлении в «Русский Легион Чести», продолжавший
борьбу на Французском фронте, либо об отправке их в белые ар-
мии. В частности, в августе 1918 года до 30 из этих офицеров вы-
ехали во Владивосток94. Значительное число русских офицеров,
как бывших пленных, так и других (до 2000 человек), в 1919 году
обучалось в английской офицерской школе в Нью-Маркете, пос-
ле чего отбывало в белые армии (последний выпуск прибыл в
Крым в начале 1920 года)95.
Но многие так и остались за границей. Как отмечал в начале
1919 года генерал В.В. Марушевский: «По-видимому, масса уже
не подчинялась единой воле и с недоверием относилась к каждо-
му патриотическому выступлению. До Сибири было «слишком
далеко», Деникин был недостаточно «монархистом», Чайковский-
де «убийца Александра II», Юденич — пожалуй, уже чересчур
близко, одним словом, причин не ехать было сколько угодно.
Я никогда не позволю себе делать упрек тем доблестным офице-
рам (слава Богу, их подавляющее большинство), которые хоть
сколько-нибудь работали в одной из белых армий, но я горячо по-
рицаю тех, которые с 1918 по 1920 год просидели за границей,
«не найдя» для себя места ни на одной из окраин России»96.
54
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В Финляндии, где первое время шла Гражданская война,
русское население, и особенно офицеры, лишенные защиты
государства, находились в опасном положении. В Выборге в ходе
резни 26—27 апреля 1918 года было убито около 400 русских
и расстреляно не менее 500 человек, по большей части офице-
ров. Петроградские газеты сообщали также о расстрелах офи-
церов 10 мая в Николайштадте (11 офицеров) и Таммерфор-
се. Однако после разгрома местных коммунистов обстановка
стабилизировалась, и Финляндия превратилась в один из цент-
ров эмиграции, куда устремился поток беженцев (в т. ч. и сот-
ни офицеров) из Петрограда. В Прибалтике проживало доволь-
но много офицеров остзейского происхождения, вернувшихся
по домам, кроме того, там же, особенно в Латвии, скопилось
значительное число русских офицеров, не имевших прямой свя-
зи с этой местностью, но желавших предоставить свои силы для
общей борьбы с большевизмом97. Прямой угрозы их жизни не
было, весь 1918 год они вынуждены были, правда, оставаться в
бездействии, но с осени 1918-го — начала 1919 года могли
выбирать между русскими добровольческими формированиями
в Пскове, Балтийским ландесвером, формированиями светлей-
шего князя А.П. Ливена и П.Р. Бермонта-Авалова или Латвий-
ской армией. Некоторое число офицеров было, правда, истреб-
лено большевиками при занятии ими части Латвии, и особенно
Риги, в начале 1919 года, когда на улицах разыгрывались такие,
например, сцены: «На углу я столкнулась с душераздирающей
процессией: два совсем молодых русских офицера в полушуб-
ках, один без фуражки, с разрубленной щекой, из которой ру-
чьем текла кровь, с ними еще два немецких солдата шли под
конвоем вооруженных латышей; они шли молча с опущенны-
ми головами, очень бледные, но спокойно. Не успели они еще
пройти и пятидесяти шагов, как их всех четверых выстроили,
раздались выстрелы — и тела их тяжело опустились в снег»98.
Были такие сцены также в мае, во время ликвидации рижских
тюрем при отступлении красных войск.
В Закавказье картина разложения частей Кавказского фрон-
та дополнялась первое время политической неразберихой и не-
престанной резней между местными национальностями. Эше-
лоны, идущие в Россию, подвергались нападению толпы, и до
55
с.в. ВОЛКОВ
области Войска Донского находящиеся в них офицеры обычно
истреблялись. Но в целом у офицеров Кавказского фронта было
несколько больше шансов уцелеть ввиду более слабого больше-
вистского влияния и близости казачьих областей со своей, не
признавшей большевиков и пока еще державшейся властью.
Кроме того, и закавказские правительства, несмотря на непри-
язнь к русской армии, старались не допускать на своей терри-
тории большевистских погромов и расправ, логично полагая, что
они могут перекинуться и на местные власти. В отношении
офицерства грузинское правительство ограничивалось снятием
формы и запрещением иметь оружие". На Черноморском по-
бережье Кавказа — от Батума до Поти — имелось множество
дач, где проживали семьи русских офицеров и чиновников.
В конце 1917-го — начале 1918 года там скопилось, пробрав-
шись к родственникам, немало офицеров. В условиях отсутствия
твердой власти некоторые из них стали жертвами местных банд.
В начале апреля 1918 года этот район был занят турецкими вой-
сками, и русские офицеры были взяты на учет как военноплен-
ные. В мае несколько сот их было арестовано и содержалось
некоторое время в заключении100. Крупнейшим центром сосре-
доточения офицерства был Тифлис, где в июле 1918 г. находи-
лось до 10 тысяч офицеров101. В дальнейшем русские офицеры
(как и чиновники и прочие служащие), которых было в общей
сложности не менее 15 тысяч, подвергались в Грузии всевозмож-
ным притеснениям, но в основном морального порядка102. Поз-
же большинство из них вступило в Добровольческую армию,
часть эмигрировала, а некоторые оставались до занятия Грузии
большевиками, после чего либо также уехали за границу, либо
были расстреляны.
В Армении и Азербайджане офицеров было сравнительно не-
много. В Баку в начале июля прибыл из Персии отряд войсково-
го старшины Л.Ф. Бичерахова в 1,5 тысячи человек103, который
сражался с турецкими войсками, защищая Петровск и Дербент.
Бичерахов встал во главе Прикаспийского правительства и был
произведен адмиралом Колчаком в генералы с назначением ко-
мандующим войсками на Кавказе и Каспии. В ноябре 1918 года
его части были распущены и влились в Добровольческую ар-
мию104. На Мугани русские офицеры во главе с поручиком
56
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В.А. Добрыниным, примирив русских колонистов с местным на-
селением, свергли большевистскую власть, организовали оборо-
ну Муганского края от грабительских набегов персидских племен
и вели борьбу с наступавшими турками105. После окончания во-
енных действий и эвакуации турецких войск в Армении, нахо-
дившейся в самых дружеских отношениях с руководителями Бе-
лого движения, их положение было особенно благоприятным.
В Азербайджане отношение к русским офицерам было в целом
весьма недоброжелательным. В Баку существовал немногочислен-
ный Союз офицеров, находившийся в тесном контакте с защи-
щавшим интересы русского населения Русским Национальным
Советом. С прибытием осенью 1918 года в Баку представителя
Добровольческой армии генерала И.Г. Эрдели часть офицерства
присоединилась к ней. За исключением отдельных лиц, заиски-
вавших перед местными властями, офицерам в Азербайджане
приходилось нелегко, многие из них сидели в тюрьмах в Баку и
Гяндже по обвинению в шпионаже в пользу Добровольческой
армии106, но до появления большевиков для жизни офицеров
прямой опасности, по крайней мере, не было.
Зимой 1917/18 г. и весной, когда миллионные солдатские
массы хлынули с фронта в тыл, по всем дорогам, особенно вдоль
железнодорожных путей, пошла невиданная еще волна бесчинств
и насилия. Офицеры, даже давно снявшие погоны, становились,
естественно, первыми жертвами расправ, стоило только случай-
ному проходимцу заподозрить их принадлежность к офицерско-
му корпусу. Множеству офицеров, пробиравшихся к своим семь-
ям, так и не суждено было до них добраться. Опасность угрожала
им всюду и со всех сторон — от солдат, которым могла показать-
ся подозрительной чья-то слишком «интеллигентная» внешность,
от пьяной толпы на станциях, от местных большевистских комен-
дантов, исполкомов, чрезвычайных комиссий и т. д., наконец, от
любого, пожелавшего доказать преданность новой власти доносом
на «гидру контрреволюции». Сами офицеры и их семьи практи-
чески безнаказанно могли подвергаться нападениям уголовных
элементов, всегда имеющих возможность сослаться на то, что рас-
правляются с врагами революции (в провинции грань между у го-
57
с.в. ВОЛКОВ
ловными элементами и функционерами новой власти была, как
правило, очень зыбкой, а часто ее вообще не было, так как пос-
ледние состояли в значительной мере из первых). В результате
этого «неофициального» террора конца 1917-го — первой поло-
вины 1918 года погибло множество офицеров, точное число ко-
торых затруднительно назвать ввиду отсутствия какого-либо уче-
та. Невозможно точно сосчитать, сколько офицеров пало от рук
озверелой толпы и было убито по инициативе рядовых адептов
большевистской власти: такие расправы происходили тогда еже-
дневно на сотнях станций и в десятках городов.
Впечатления очевидцев на всех железных дорогах ноября—
декабря 1917 года приблизительно одинаковы. «Какое путеше-
ствие! Всюду расстрелы, всюду трупы офицеров и простых
обывателей, даже женщин, детей. На вокзалах буйствовали ре-
волюционные комитеты, члены их были пьяны и стреляли в
вагоны на страх буржуям. Чуть остановка, пьяная озверелая
толпа бросалась на поезд, ища офицеров (Пенза—Оренбург)...
По всему пути валялись трупы офицеров (на пути к Вороне-
жу)... Я порядком испугалась, в особенности когда увидела в
окно, прямо перед домом на снегу, трупы офицеров, — яс
ужасом рассмотрела их, — явно зарубленных шашками (Мил-
лерово)... Поезд тронулся. На этом страшном обратном пу-
ти — какой леденящий сердце ужас! — на наших глазах, на
перронах, расстреляли восемь офицеров. Обыски происхо-
дили непрерывно... Мы видели затем, как вели пятнадцать
офицеров, вместе с генералом и его женою, куда-то по желез-
нодорожному полотну. Не прошло и четверти часа, как послы-
шались ружейные залпы. Все перекрестились (Чертково)...
В момент отхода поезда к нему быстро направилось двое мо-
лодых в военной форме. Момент — и два друга лежали на
платформе, заколотые штыками. «Убили офицеров!» — про-
неслось по вагонам (Воронеж). То же на станции Волноваха
и других. Десятки арестованных... Его вывели из вагона в по-
мещение вокзала, разули и, оставив лишь в кальсонах, отвели
в комнату, где находилось уже около 20 человек в таком же
виде. Оказались почти все офицеры. Они узнали свою судьбу...
расстрел, как это было в минувший день с пятьюдесятью аре-
стованными (Кантемировка)»107. В начале января на станции
58
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Иловайской из эшелона 3-го гусарского Елисаветградского
полка были выхвачены офицеры (5 человек) во главе с коман-
диром и отвезены на станцию Успенскую, где в ночь на
18 января расстреляны108. Ударник, шедший на Дон с эшело-
ном своего полка, вспоминал: «И еще большое столкновение
было в Харцызске, где была красными создана застава и вы-
лавливание офицеров. Заранее мы были осведомлены и поэто-
му к станции подошли под прикрытием пулеметного огня, от
которого красные банды стали разбегаться. Тут нам какой-то
железнодорожник сказал, что всю ночь водили обнаруженных
офицеров на расстрел, указав, где трупы; и теперь повели 50—
60 человек, которых нам удалось спасти. Убитых там было
132 человека. Тут произошла мясорубка. Убитых мы застави-
ли похоронить, а спасенные, все бывшие офицеры, присоеди-
нились к нам»109.
Не менее опасно было пробираться и пешим порядком. Вот
насколько сцен. Оставшиеся после развала 12 офицеров и не-
сколько старых солдат Ингерманландского гусарского полка
решили пробираться на Украину. На одном из ночлегов в де-
ревне Роги Киевской губернии они подверглись нападению
банды дезертиров: один из офицеров был убит, пятеро тяже-
ло ранены и лишь чудом спаслись110. В районе Александрова
банда красногвардейцев захватила нескольких офицеров Шир-
ванского гренадерского полка, избила, глумилась над ними,
двоих убила, выколов глаза111.
Особенно острый характер приняли события в приморских
городах Кавказа и Крыма, и прежде всего в Севастополе, пере-
полненном большевистски настроенными матросами. В начале
декабря вернулся из-под Белгорода отряд, направленный про-
тив идущих из Ставки на Дон ударных батальонов. Состоялись
похороны убитых, после чего толпы матросов и всякого сброда
бросились в город на поиски офицеров, которых хватали и от-
водили в тюрьму. Когда же начальник ее отказался принимать
арестованных из-за отсутствия места, толпа вывела и тех, кото-
рые уже находились в тюрьме, отвела на Малахов курган и рас-
стреляла. Так погибли 32 офицера и священник. Это случилось
в ночь с 16-го на 17 декабря. Эпизод этот нашел, кстати, отра-
жение в стихотворении Ахматовой:
59
с.в. ВОЛКОВ
Для того ль тебя носила
Я когда-то на руках,
Для того ль сияла сила
В голубых твоих глазах!
Вырос стройный и высокий,
Песни пел, мадеру пил,
К Анатолии далекой
Миноносец свой водил.
На Малаховом кургане
Офицера расстреляли.
Без недели двадцать лет
Он глядел на Божий свет.
В эту ночь охота на офицеров шла по всему городу, особен-
но на Чесменской и Соборной улицах (где было много офицер-
ских квартир) и на вокзале. Типичный ее эпизод: «Вдруг, среди
беспрерывных выстрелов и ругани раздался дикий крик, и че-
ловек в черном громадным прыжком очутился в коридоре и
упал около нас. За ним неслось несколько матросов — миг, и
штыки воткнулись в спину лежащего, послышался хруст, какое-
то звериное рычание матросов... Стало страшно...» Тогда, во
время первой севастопольской резни, истреблялись, впрочем,
преимущественно морские офицеры — из 128 погибших в го-
роде офицеров сухопутных было только 8112.
В целях самозащиты офицеры вынуждены были объединить-
ся и примкнуть к выделенным из армии частям образовавше-
гося в Симферополе крымско-татарского правительства. Началь-
ником штаба «Крымских войск» был подполковник Макуха,
при котором состояли полковник Е.И. Достовалов и капитан
Стратонов. Там собралось до 2 тысяч офицеров. Но реально
огромный штаб располагал только четырьмя офицерскими ро-
тами около 100 человек в каждой. На базе вернувшегося с
фронта Крымского конного полка (около 50 офицеров) была
сформирована бригада (полковник Г.А. Бако) из 1-го и 2-го
Конно-татарских полков (полковник М.М. Петропольский и
подполковник О.-Б. Биарсланов), эскадроны которых поддер-
живали порядок в городах полуострова; в Евпатории в офицер-
ской дружине было 150 человек113. Тем временем большевики
сосредоточили более 7 тысяч человек и под командованием
офицеров Толстова и Лященко двинули их на Симферополь,
который пал с 13-го на 14 января 1918 года114. В ходе боев было
60
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
убито до 170 офицеров (погибли почти все чины штаба «Крым-
ских войск» во главе с подполковником Макухой). После этого
большевики сделались хозяевами всего полуострова, и начались
расстрелы. Всего было расстреляно по минимальным данным
свыше 1000 человек, главным образом офицеров (офицеров
Крымского конного полка погибло тогда 13 человек)115, преж-
де всего в Симферополе, где число расстрелянных офицеров
называют от 100 до 700116.
На Южном побережье только мирных жителей убито более
200117, в Феодосии в феврале погибло более 60 офицеров, не-
сколько отставных офицеров было убито в Алуште. В Севасто-
поле в ночь с 23-го на 24 февраля произошла вторая резня
офицеров, но «на этот раз она была отлично организована, уби-
вали по плану, и уже не только морских, но вообще всех офи-
церов, всего около 800 человек. Трупы собирали специально
назначенные грузовые автомобили. Убитые лежали грудами. Их
свозили на Графскую пристань, где грузили на баржи и выво-
зили в море». В апреле, когда немцы занимали Крым, некото-
рые уцелевшие офицеры, которым было невыносимо сдавать
корабли немцам, поверив матросам, вышли вместе с ними на
кораблях из Севастополя в Новороссийск, но в пути былй вы-
брошены в море118.
В Евпатории 15—18 января было арестовано свыше 800 чело-
век. Казни производились на транспорте «Трувор> и гидрокрей-
сере «Румыния». На «Румынии» казнили так: «Лиц, приговорен-
ных к расстрелу, выводили на верхнюю палубу и там, после
издевательств, пристреливали, а затем бросали за борт в воду.
Бросали массами и живых, но в этом случае жертве отводили
назад руки и связывали их веревками у локтей и кистей. Поми-
мо этого, связывали ноги в нескольких местах, а иногда оттяги-
вали голову за шею веревками назад и привязывали к уже пере-
вязанным рукам и ногам. К ногам привязывали колосники». На
«Труворе» «вызванного из трюма проводили на так называемое
«лобное место». Тут снимали с жертвы верхнее платье, связыва-
ли руки и ноги, а затем отрезали уши, нос, губы, половой член, а
иногда и руки и в таком виде бросали в воду. Казни продолжа-
лись всю ночь, и на каждую казнь уходило 15—20 минут». За
15—17 января на обоих судах погибло около 300 человек119. Вот
61
с.в. ВОЛКОВ
свидетельство очевидца о расправе над одной из партий: «Все
арестованные офицеры (всего 46) со связанными руками были
выстроены на борту транспорта, один из матросов ногой сбрасы-
вал их в море. Эта зверская расправа была видна с берега, где
стояли родственники, дети, жены... Все это плакало, кричало,
молило, но матросы только смеялись. Ужаснее всех погиб штабс-
ротмистр Новицкий. Его, уже сильно раненного, привели в чув-
ство, перевязали и тогда бросили в топку транспорта»120. Кроме
того, 9 офицеров было расстреляно 24 января и еще 8 (с 30 дру-
гими лицами) 1 марта под городом121.
В Ялте, после занятия ее 13 января большевиками, аресто-
ванных офицеров доставляли на стоявшие в порту миноносцы,
с которых отправляли или прямо к расстрелу на мол, или же
помещали на 1—2 дня в здание агентства Российского обще-
ства пароходства, откуда почти все арестованные в конце кон-
цов выводились все-таки на тот же мол и там убивались матро-
сами и красногвардейцами. Удалось чудом спастить лишь
единицам (среди которых был и барон П.Н. Врангель, описав-
ший потом в своих воспоминаниях эти события). В первые два-
три дня в Ялте было убито до 100 офицеров, а всего в эти дни
только на молу было расстреляно более 100 человек, трупы ко-
торых, с привязанным к ногам грузом, бросались тут же у мола
в воду. Часть офицеров была убита непосредственно на улицах
города122. В воспоминаниях одного из офицеров приводится, в
частности, такой эпизод: «В Ялте начались окаянные убийства
офицеров. Матросская чернь ворвалась и в тот лазарет, где ле-
жал брат. Толпа глумилась над ранеными, их пристреливали на
койках. Николай и четверо офицеров его палаты, тяжело ранен-
ные, забаррикадировались и открыли ответный огонь из револь-
веров. Чернь изрешетила палату обстрелом. Все защитники были
убиты»123.
В Одессе в начале декабря было около 11 тысяч офицеров. По-
пытка большевиков захватить власть кончилась тогда неудачно; в
начале января во главе с генералом Леонтовичем стали формиро-
ваться добровольческие части для охраны города, для иногород-
них офицеров были устроены общежития и столовые, но собрать
удалось немногих124. В январе 1918 года они приняли участие в
боях с большевиками. Юнкера Одесского военного училища во
62
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
главе с его начальником полковником Кисловым и 42 офицера-
добровольца три дня оборонялись в здании училища; покинув его
ночью, они группами пробрались на Дон в Добровольческую ар-
мию125. Последовавшая позже в городе резня офицеров проходила
под руководством М.А. Муравьева. На крейсере «Алмаз» поме-
щался морской военный трибунал. Офицеров бросали в печи или
ставили голыми на палубе в мороз и поливали водой, пока не
превратятся в глыбы льда... Тогда их сбрасывали в море126. Тогда
в городе было убито свыше 400 офицеров127.
В Новороссийске 18 февраля все офицеры 491-го полка
(63 человека), выданные своими солдатами озверелой толпе,
были отведены на баржу, где раздеты, связаны, изувечены и,
частью изрубленные, частью расстрелянные, брошены в залив128.
В Бердянске в конце февраля 1918 года занявшим город мат-
росским отрядом было арестовано 400—500 офицеров, лишь
случайно избежавших вывоза в Севастополь и расстрела129.
На Украине ситуация была крайне запутанной. Здесь нахо-
дилось значительное число офицеров — как проживавших на
этой территории и служивших до войны в Киевском военном
округе, так и масса тех, кто застрял на Юго-Западном и Румын-
ском фронтах или не смог добраться до Центральной России130.
Киев, по свидетельству современников, был переполнен разря-
женными под запорожцев офицерами петлюровских «куреней»,
изъяснявшихся на русско-украинском языке, а также русски-
ми офицерами, спасшимися из большевизированных частей. По
приказу Рады правом жительства пользовались только прожи-
вавшие в городе до 1 января 1915 года. Все остальные обязаны
были регистрироваться. В подтверждение выдавалась темно-
красная карточка, так называемый «красный билет», послужив-
ший позже предлогом к притеснениям и расстрелам их
носителей со стороны большевиков. В декабре 1917 года Пет-
люра, чтобы держать в руках по крайней мере Киев, даже об-
ратился за содействием к В.В. Шульгину для привлечения
русских офицеров в украинские части, изъявляя намерение по-
рвать с большевизмом Винниченко и австрофильством Грушев-
ского и утверждая, что «имеет только двух врагов — немцев и
большевиков и только одного друга — Россию». Но соглашение
не состоялось, да и было поздно131.
63
с.в. ВОЛКОВ
Большевики во главе с М.А. Муравьевым, 26 января 1918 го-
да захватившие Киев и ликвидировавшие Раду, истребили там
множество офицеров. «Раздетые жертвы расстреливались в за-
тылок, прокалывались штыками, не говоря о других мучениях
и издевательствах. Большинство расстрелов производилось на
площади перед Дворцом, где помещался штаб Муравьева, и в
находящемся за ней Мариинском парке. Многие тела убитых,
у которых в Киеве не было ни родственников, ни близких —
оставались лежать там по нескольку дней. Со слов свидетелей,
картина представлялась ужасной. Разбросанные по площади и
по дорожкам парка раздетые тела, между которыми бродили го-
лодные собаки; всюду кровь, пропитавшая, конечно, и снег,
многие лежали с всунутым в рот «красным билетом», у неко-
торых пальцы были сложены для крестного знамения. Но рас-
стрелы происходили и в других местах: на валах Киевской кре-
пости, на откосах Царского сада, в лесу под Дарницей и даже
в театре. Тела находили не только там, в анатомическом театре
и покойницких больниц, но даже в подвалах многих домов.
Расстреливали не только офицеров, но и «буржуев», и даже сту-
дентов». По сведениям украинского Красного Креста, общее
число жертв исчисляется в 5 тысяч человек, из коих большин-
ство — до 3 тысяч — офицеров132. Называются также цифры
2133 и около 5 тысяч погибших офицеров134, один из офицеров
гвардейской кавалерии (тогда погиблй 14 ее офицеров) говорит
даже о 6 тысячах135. Во всяком случае, это была одна из круп-
нейших, если не самая крупная за войну единовременная рас-
права над офицерами. Как вспоминает профессор Н.М. Моги-
лянский: «Началась в самом прямом смысле отвратительная
бойня, избиение вне всякого разбора, суда или следствия остав-
шегося в городе русского офицерства... Из гостиниц и частных
квартир потащили несчастных офицеров буквально на убой в
«штаб Духонина» — ироническое название Мариинского пар-
ка, — излюбленное место казни, где погибли сотни офицеров
русской армии. Казнили где попало: на площадке перед Двор-
цом, и по дороге на Александровском спуске, а то и просто где
и как попало... выходя гулять на Владимирскую горку, я каж-
дый день натыкался на новые трупы, на разбросанные по до-
рожкам свежие человеческие мозги, свежие лужи крови у стен
64
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Михайловского монастыря и на спуске между монастырем и
водопроводной башней»136. Другие очевидцы пишут: «Солдаты
и матросы ходили из дома в дом, производили обыски и уво-
дили военных. Во дворце, где расположился штаб, происходил
краткий суд и тут же, в Царском саду, — расправа. Тысячи
молодых офицеров погибли в эти дни. Погибло также много
военных врачей»137. «На морозе, выстроенные в ряд, они часа-
ми ждали, когда и как, поодиночке или группами, большевист-
ским солдатам заблагорассудится их расстрелять»138. «Проходя
возле театра, а потом возле ограды Царского и Купеческого са-
дов, мы видели тысячи раздетых и полураздетых трупов, уло-
женных местами в штабели, а местами наваленных кучей, один
на другой»139.
Жертвы во время большевистского наступления были и в дру-
гих городах. В частности, в Полтаве, захваченной большевиками
5—6 января, были перебиты оказавшие сопротивление юнкера
эвакуированного туда Виленского военного училища (части уда-
лось пробиться)140. Некоторые офицеры создавали летучие парти-
занские отряды. Один из нескольких таких отрядов в районе
Нового Буга, например, состоял из 7 офицеров и совместно с ху-
торянами вел борьбу с местными бандами на Южной Украине141.
С установлением власти гетмана генерал-лейтенанта П.П. Ско-
ропадского положение офицеров изменилось радикальным об-
разом. Если не считать действий петлюровских банд, жертвами
которых в числе прочих становились и офицеры, в период с вес-
ны до осени 1918 года офицеры находились на Украине в от-
носительной безопасности. Гетманом были даже ассигнованы
денежные суммы для выдачи находящимся на Украине офице-
рам142. В это время Украина и особенно Киев превратились в
Мекку для всех, спасающихся от большевиков из Петрограда,
Москвы и других местностей России. К лету 1918 года в Киеве
насчитывалось до 50 тысяч офицеров, в Одессе — 20, в Харь-
кове — 12, Екатеринославе — 8 тысяч143. «Со всех сторон Рос-
сии пробивались теперь на Украину русские офице'ры. Частью
по железной дороге, частью пешком через кордоны большевист-
ских войск, ежеминутно рискуя жизнью, старались достигнуть
они того единственного русского уголка, где надеялись поднять
вновь трехцветное русское знамя, за честь которого пролито
ЗСВ Волков «Трагедия русского офицерства»
65
с.в. волков
было столько крови их соратников. Здесь, в Киеве, жадно ло-
вили они каждую весть о возрождении старых родных частей.
Одни зачислялись в Украинскую армию, другие пробирались на
Дон, третьи, наконец, ехали в Добровольческую армию»144. Не-
мецкое командование иногда арестовывало офицеров, слишком
откровенно ведших вербовку в Добровольческую армию, но
впоследствии они освобождались. Однако часть офицерства
предпочитала выжидать, пользуясь временной безопасностью, а
некоторые вели себя и крайне недостойно. «В ресторанах слу-
жили лакеями офицеры... И это на тех, кто любил свою служ-
бу и свою корпорацию, кто видел в офицере рыцаря, готового
на подвиг, кто дорожил каждым орденом и значком, — произ-
водило неизгладимое впечатление. Было больно, грустно и стыд-
но... Особенно когда на вопросы, почему, зарабатывая огромные
деньги чаевыми, эти офицеры не снимают защитной формы,
училищных и полковых значков, а иногда и орденов, цинично
отвечали: «Так больше на чай дают»... К счастью, все эти госпо-
да были офицеры военного времени»145.
Как вспоминает один из добровольцев, «Харьков, где в те дни
(май 1918 года) жизнь била ключом, представлял собой разитель-
ный контраст умирающей Москве. Бросалось в глаза обилие офи-
церов всех рангов и всех родов оружия, фланирующих в блестя-
щих формах по улицам и наполнявших кафе и рестораны. Их
веселая беспечность не только удивляла, но и наводила на очень
грустные размышления. Им как будто не было никакого дела до
того, что совсем рядом горсть таких же, как они, офицеров вела
неравную и героическую борьбу с красным злом, заливавшим
широким потоком просторы растерзанной родины»146. Однако в
том же Харькове существовала тогда сильная офицерская органи-
зация, в «батальоне» которой состояло около тысячи человек.
Кроме того, имелись списки еще около 2 тысяч проживавших в
городе офицеров, не посвященных в организацию, но считавших-
ся надежными (и каждый офицер «батальона» в случае необхо-
димости должен был привести 2—3 лично ему известных офице-
ров). Такие же, но более мелкие организации существовали в
других городах Харьковской и Полтавской губерний147.
Одной из форм самоорганизации офицерства была служба в
гетманской армии. Гетманская власть, в отличие от петлюровс-
66
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
кой, не была на деле ни националистической (лишь по необхо-
димости употребляя «самостийные» атрибуты и фразеологию),
ни антироссийской. Это давало возможность даже возлагать
некоторые надежды на нее и ее армию как на зародыш сил,
способных со временем освободить от большевиков и восстано-
вить всю остальную Россию. Гетманская армия состояла из кад-
ров 8 корпусов, 20 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, 6 ка-
валерийских бригад, 16 легких и 8 тяжелых артбригад. Эти
кадровые части состояли исключительно из подразделений ста-
рой российской армий (11-й, 12-й, 15-й, 31-й, 33-й, 42-й пе-
хотных, 3-й и 4-й стрелковых, 7-й, 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й
кавалерийских, подразделений 4-й, 13-й, 14-й, 19-й, 20-й,
32-й, 34-й, 44-й пехотных, 3-й и 16-й кавалерийских дивизий).
Все должности в гетманской армии занимали русские офице-
ры, в абсолютном большинстве даже не украинцы по нацио-
нальности. Военным министром был генерал А.Ф. Рагоза, мор-
ским — контр-адмирал М.М. Остроградский, начальником
штаба гетмана был генерал В.В. Дашкевич-Горбатский, началь-
ником Генштаба — полковник К.М. Сливинский, генерал-квар-
тирмейстерами — генералы В.А. Синклер и А.И. Прохорович.
Во главе Главного штаба стоял генерал А.С. Галкин (помощник —
генерал А.Е. Кушакевич), кадровое управление возглавлял гене-
рал Н.А. Рябинин, интендантское — В.М. Вронский, учебное —
А.С. Астафьев, геодезическое — генерал Н.А. Коваль-Недзвец-
кий, главным инспектором был генерал Ф.К. Приходько, сани-
тарным инспектором — генерал Т.А. Яницкий, инспектором
артиллерии — генерал барон С.Н. Дельвиг, главой Военного суда
был генерал К.А. Чивадзе (помощник — генерал А.А. Гречко),
прокурорское управление возглавлял генерал А.Д. Брылкин,
кодификационное — генерал В.Е. Игнатович, кассационное —
генерал М.Я. Балясный. Корпусами командовали генералы
С.И. Дядюша, П.К. Ерошевич, А.И. Березовский, И.П. Мар-
тынюк, М.Н. Волховский, А.В. Дорошкевич, В.А. Слюсаренко,
А.Г. Лигнау, П.М. Волковой, И.М. Васильченко.
Начальниками штабов корпусов были Янушевский, Лебедев,
Бортновский, Дроздовский, Стефанович-Стеценко, Агапеев, Ген-
бачев, Свирчевский, Диденко. Пехотными дивизиями командо-
вали генералы Клименко, Васильев, Бочковский, Осецкий, Баг-
67
с.в. ВОЛКОВ
рук, Феденяк-Былинский, Борк, Поджио, Горбов, Игнатьев, Ос-
трянский, Б ылим- Колосове кий, Даценко, Рак, Купчинский,
Александрович, Жнов, Кованько, Зальф, Натиев, Яхонтов, Пет-
ренко, кавалерийскими — Бискупский, Чеславский, Ревишин и
Кулжинский, кавалерийскими бригадами — Поплавский, Кара-
теев, Опатович, Кислицын, Эммануэль и Елчанинов. Инспек-
торами артиллерии корпусов были генералы Годлевский, Бан-
ковский, Колодий, Кирей и Зелинский, артиллерийскими
бригадами командовали генералы Тихонович, Орловский, Лун-
ский, Мещерининов, Зольднер, Иванов, Демьянович, Остро-
вский, Снесарев, Криштафович, Пащенко, Бенау, Телешов, Бе-
нескул, Левковец, Альтфатер, Рахлин, Дынников, Романовский,
Богаевский, Лахтионов и Попов. Во главе военно-учебных заве-
дений (главным образом прежних военных училищ) стояли
генералы Юнаков, Максимов, Протазанов, Анисимов, Нилус,
Шлейснер, Гернгрос и Семашкевич148. В гетманской армии слу-
жили также генералы Раух, Спиридович, Присовский, Стааль,
Стельницкий, Ярошевский и многие другие.
Все они были произведены в генеральские чины еще в рус-
ской армии и оказались в гетманской армии в большинстве
потому, что стояли во главе соединений и частей, подвергших-
ся в конце 1917 года «украинизации». Из примерно 100 лиц
высшего комсостава гетманской армии лишь менее четверти
служили потом в украинской (петлюровской) армии, большин-
ство впоследствии служило в Белой армии, часть погибла в ходе
петлюровского восстания или эмигрировала, а некоторые ока-
зались в Красной армии. Части гетманской армии и осенью
1918 года обычно представляли собой «украинизированные» в
1917 году части старой русской армии с прежним офицерским
кадром. Например, 31-й артполк 11-й артбригады в Полтаве
состоял главным образом из офицеров бывшей 9-й артбригады
(31-м и 33-м полками — бывшими дивизионами — командо-
вали подполковники 9-й артбригады), 32-й — из офицеров
бывшей 32-й артбригады («украинизированной») и т. д.149.
Собственно, все 64 пехотных (кроме четырех особых дивизий)
и 18 кавалерийских полков представляли собой переименован-
ные полки русской армии, 3/4 которых возглавлялись прежни-
ми командирами150. Хотя гетман жаловался, что у него нет хо-
68
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
роших генералов и офицеров, которые «все или на Дону, или у
добровольцев»151, избыток кадровых офицеров позволил военно-
му министру генералу Рагозе в июне издать приказ об увольне-
нии из армии всех офицеров военного времени с предоставле-
нием им права доучиваться на положении юнкеров в военных
училищах. Это сильно понизило численность офицеров и созда-
ло армии новых врагов, примкнувших при первой возможнос-
ти к Петлюре152.
Оценивая причины, побуждавшие офицеров поступать на
гетманскую службу, Деникин писал: «Офицерский состав ее был
почти исключительно русским. Генералитет и офицерство шли
в армию тысячами, невзирая на официальное поношение Рос-
сии, на необходимость ломать русский язык на галицийскую
мову, наконец, на психологическую трудность присяги в «вер-
ности гетману и Украинской державе». Побудительными при-
чинами поступления на гетманскую службу были: беспринцип-
ность одних — «все равно, кому служить, лишь бы содержание
платили» — и идейность других, считавших, что украинская
армия станет готовым кадром для армии русской. Так как ис-
тинные мотивы и тех и других не поддавались определению, то
в добровольчестве создалось отрицательное отношение ко всем
офицерам, состоявшим на украинской службе». Тем не менее
эти офицеры в огромном большинстве относились с сочувстви-
ем к добровольцам, и гетманская армия дала многих офицеров
и генералов как ВСЮР, так и Северо-Западной армии генерала
Юденича. К Деникину пришли, в частности, И.Г. Барбович (по-
лучивший из рук Скоропадского чин генерального хорунжего —
генерал-майора), полковник (затем генерал) В.К. Шевчен-
ко, генералы И.М. Васильченко, М.Н. Волховский, П.С. Махров,
Г.Я. Кислов, В.Ф. Кирей и многие другие. Юденичу гетманская
армия дала таких известных генералов, как Д.Р. Ветренко (быв-
ший гетманский полковник), Л.А. Бобошко (бывший под-
полковник) и ряд других офицеров. Генерал Б.И. Казанович
вспоминал, что по пути с Дона через Украину гетманским ко-
мендантам предъявлял удостоверение Добровольческой армии и
всегда получал нужное ему содействие. «Помню, как комендант
одной из станций, молодой морской офицер, даже запрыгал от
удовольствия, увидев подпись генерала Деникина, и заявил, что
69
с.в. ВОЛКОВ
судьба посылает ему случай хоть чем-нибудь быть полезным
Добровольческой армии»153.
Надо заметить, что у вступавших в армию офицеров было
еще одно важное соображение — собственной безопасности
среди враждебной стихии: после всего пережитого за последние
месяцы армия, как организованная и вооруженная сила, пред-
ставлялась некоторой опорой. Гетманская армия была, однако,
очень невелика (корпуса и дивизии были очень слабого соста-
ва), и надежды на нее было мало. Поэтому гораздо более важ-
ное значение имела другая форма организации офицерства —
создание русских добровольческих формирований. Организаци-
ей таковых в Киеве занимались генерал И.Ф. Буйвид (форми-
ровал Особый корпус из офицеров, не желавших служить в
гетманской армии) и генерал Л.Н. Кирпичев (создававший
Сводный корпус Национальной гвардии из офицеров военного
времени, находящихся на Украине, которым было отказано во
вступлении в гетманскую армию). Офицерские дружины, фак-
тически выполнявшие функции самообороны, впоследствии ста-
ли единственной силой, могущей противодействовать Петлюре
и оказывавшей ему сопротивление. Формирования эти имели
различную ориентацию — как союзническую (считавшие себя
частью Добровольческой армии), так и прогерманскую, и их ру-
ководители часто не находили общего языка, что усугублялось
характерной для того времени атмосферой неизвестности и
неопределенности.
При новом же повороте событий, начавшемся осенью
1918 года с подъемом петлюровского движения, уходом герман-
ских войск и одновременным наступлением большевиков, ори-
ентироваться в обстановке стало еще труднее. «Русское офицер-
ство было сбито с толку, рассеяно, неорганизованно. Кое-где
были отдельные, иногда доблестные попытки сопротивления, ли-
шенные, однако, общей идеи и растворившиеся бессильно в
картине общего хаоса. Так, в Харькове, например, в течение
одной недели было проведено три мобилизации — гетманская,
петлюровская и добровольческая». Украинский хаос как нельзя
лучше характеризуется положением злосчастного Екатериносла-
ва, о котором сводка в середине ноября 1918 года сообщала:
«Город разделен на пять районов. В верхней части укрепились
70
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
добровольческие дружины, в районе городской думы — еврей-
ская самооборона, далее — кольцом охватывают немцы; добро-
вольцев, самооборону и немцев окружают петлюровцы, и, на-
конец, весь город — в кольце большевиков и махновцев».
В боях против петлюровцев и большевиков наряду с другими
русскими отрядами приняли участие и небольшие части, фор-
мировавшиеся при вербовочных бюро Южной армии в разных
городах Украины154.
Гетман в последний момент откровенно принял прорусскую
ориентацию и пытался войти в связь в командованием Добро-
вольческой армии. Им было издано распоряжение о регистра-
ции и призвании на службу офицеров и дано разрешение на
формирование дружин русских добровольцев. Но надежды его
не оправдались, было мобилизовано едва 6—8 тысяч человек.
Неудача сформирования гетманом своей русской Добровольчес-
кой армии была предрешена той враждой и недоверием, кото-
рые испытывала по отношению к гетману значительная часть
русского офицерства155. Ситуация в разных местах Украины и
судьбы офицерства складывались по-разному — в зависимости
от наличия или отсутствия решительных начальников, оружия,
численности и степени организованности офицерства и других
причин.
Наиболее известна киевская добровольческая эпопея (один из
немногих эпизодов Гражданской войны, знакомых советскому чи-
тателю благодаря «Белой гвардии» и «Дням Турбиных» М.А. Бул-
гакова). Формирование осенью 1918 года в Киеве русских доб-
ровольческих дружин проходило в той же обстановке, как за год
до того на Дону. Бывшая свидетелем того и другого М.А. Несте-
рович вспоминала: «Вечером поехала на Львовскую. И как толь-
ко вошла в помещение, все стало ясно. Все и все напомнили мне
Новочеркасск и Барочную. Полно офицеров, юнкеров, гимнази-
стов... Значит, опять польется офицерская кровь...»
И как и на Дону, происходило это при полном равнодушии
населения. «Ну а самый город? Как чувствовал себя киевский
обыватель? Обыватель веселился — пир во время чумы. Пусть
где-то сражаются, нас это не интересует нимало, нам весело, —
пусть потоками льется офицерская кровь, зато здесь во всех
ресторанах и шантанах шампанское: пей, пока пьется. Какой
71
с.в. ВОЛКОВ
позор эти кутившие тогда весельчаки!.. Когда настал перерыв в
оркестре, я крикнула в толпу: «Тепло вам здесь и весело. А в
нескольких верстах за Киевом начались бои. Дерутся офицеры.
Льется кровь защитников ваших. Слышите? Они дерутся за вас,
бросив на произвол судьбы своих детей!»156
Непосредственно в Киеве были созданы подразделения как
Особого, так и Сводного корпусов. В киевских частях Особого
корпуса 1-й дружиной командовал полковник князь Свято-
полк-Мирский, 2-й — полковник Рубанов (эта дружина вско-
ре была влита в состав 1-й). Кроме того, в корпусе при шта-
бе гетманской Сердюцкой артиллерийской бригады
формировался 1-й Отдельный офицерский артиллерийский
дивизион. К Сводному корпусу относилась Киевская офицер-
ская добровольческая дружина генерала Кирпичева, по числен-
ности превосходившая полк полного состава. Дружина имела
5 действующих пехотных отделов (начальник штаба генерал
Давыдов, командиры отделов — генерал Иванов, полковники
Хитрово, Крейтон, Винберг и Греве), 3 резервных, не успев-
шие оформиться, один инженерный и конный отряд157. Чис-
ленность русских офицерских дружин при Скоропадском до-
стигала от 2 до 3—4 тысяч человек. Но это было меньшинство
из находившихся в ту пору в Киеве офицеров. Большинство
так и осталось вне борьбы, что, однако, не помогло ему избе-
жать общей участи после захвата города петлюровцами. Глав-
нокомандующим был назначен граф Ф.А. Келлер, очень скоро
обнаруживший полное нежелание подчиняться гетману и
27 ноября замененный князем А.Н. Долгоруковым. Отноше-
ния последнего с русским офицерством осложнились и тем
еще обстоятельством, что ему пришлось арестовать представи-
теля Добровольческой армии в Киеве генерала П.Н. Ломновс-
кого (который издал приказ, предписывающий русскому офи-
церству, образовавшему в Киеве добровольческие отряды,
провозгласить себя частью Добровольческой армии и подчи-
няться лишь исходящим от нее приказаниям), и, хотя инци-
дент был быстро ликвидирован после отмены приказа, послед-
ствия его еще более ухудшили отношение офицерства к
гетману. По свидетельству генерала А. В. Черячукина, даже
среди тех офицеров, которые оказывали сопротивление петлю-
72
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ровцам, все время щли разговоры: «Мы подчиняемся Деники-
ну, а за гетмана умирать не желаем»158.
Когда немцы отказали гетману в поддержке, петлюровцам,
сжимавшим кольцо вокруг Киева, противостояли только рус-
ские офицерские отряды, членов которых часто ждала траги-
ческая судьба. Тяжелейшее впечатление произвело, в частно-
сти, истребление в Софиевской Борщаговке под Святошином
подотдела (взвода) 2-го отдела дружины Л.Н. Кирпичева (из
которых 5 человек было убито на месте и 28 расстреляно,
причем трупы их были изуродованы крестьянами): «На путях
собралась толпа, обступили открытый вагон: в нем навалены
друг на друга голые, полураздетые трупы с отрубленными ру-
ками, ногами, безголовые, с распоротыми животами, выколо-
тыми глазами... некоторые же просто превращены в бесфор-
менную массу мяса»159. «Киев поразили как громом плакаты
с фотографиями 33 зверски замученных офицеров. Невероят-
но истерзаны были эти офицеры. Я видела целые партии рас-
стрелянных большевиками, сложенных как дрова в погребах
одной из больших больниц Москвы, но это были все — толь-
ко расстрелянные люди. Здесь же я увидела другое. Кошмар
этих киевских трупов нельзя описать. Видно было, что, рань-
ше чем убить, их страшно, жестоко, долго мучили. Выколотые
глаза; отрезанные уши и носы; вырезанные языки, приколо-
тые к груди вместо георгиевских крестов, — разрезанные
животы, кишки, повешенные на шею; положенные в желуд-
ки еловые сучья. Кто только был тогда в Киеве, тот помнит
эти похороны жертв петлюровской армии».
Того же рода свидетельства и о взятии петлюровцами Киева
(«Известия ВЦИК» сообщали, что при взятии Киева 10 декаб-
ря взято в плен до 10 тысяч человек при 500 русских офице-
рах): «Ночью же производились уже аресты и расстрелы. Много
было убито офицеров, находившихся на излечении в госпиталях,
свалочные места были буквально забиты офицерскими трупа-
ми... На второй же день после вторжения Петлюры мне сооб-
щили, что анатомический театр на Фундуклеевской улице
завален трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Госпо-
ди, что я увидела! На столах в пяти залах были сложены трупы
жестоко, зверски, злодейски, изуверски замученных! Ни одно-
73
с.в. ВОЛКОВ
го расстрелянного или просто убитого, все — со следами чудо-
вищных пыток. На полу были лужи крови, пройти нельзя, и
почти у всех головы отрублены, у многих оставалась только шея
с частью подбородка, у некоторых распороты животы. Всю ночь
возили эти трупы. Такого ужаса я не видела даже у большеви-
ков. Видела больше, много больше трупов, но таких умученных
не было!.. Некоторые были еще живы, — докладывал сторож, —
еще корчились тут... Окна наши выходили на улицу. Я по-
стоянно видела, как ведут арестованных офицеров»160. «Они
пришли, и над Киевом нависли потемки. Жизнь стала тревож-
ной, напряженной. На улицах трупы растерзанных офицеров.
Ни одна ночь не проходит без убийства. Во многих домах обыс-
ки. Произвол и расстрелы без конца»161. В ночь на 21 декабря
1918 года погиб граф Ф.А. Келлер вместе с двумя своими адъ-
ютантами. Любопытно, что в петлюровской УНР смертной каз-
ни по закону вообще не существовало, и убийства офицеров
происходили «неофициально». Петлюровское руководство от
них открещивалось, более того, в день занятия Киева в город
приехал глава комиссии по расследованию дел участников обо-
роны Киева генерал Ф.А. Колодий, на которого официально
возлагалась задача не допускать расправы над офицерами. Как
отмечают другие очевидцы: «При нем (Петлюре) тоже были
расстрелы, но они производились исподтишка, украдкой. Встре-
тят на улице русского офицера или вообще человека, по возра-
сту и обличью похожего на офицера, выведут на свалку,
пристрелят и тут же бросят. Иногда запорют шомполами на-
смерть, иногда на полусмерть. Во время междуцарствия, когда
Петлюра ушел из Киева, а большевики еще не вошли, было
найдено в разных частях города около 400 полуразложившихся
трупов, преимущественно офицерских»162.
Защитники Киева были собраны в Педагогическом музее и
Педагогическом институте. Сюда же на протяжении недели
доставлялись офицеры, взятые в плен на Полтавщине и Чер-
ниговщине. По разным свидетельствам, в Педагогическом му-
зее на Владимирской было помещено от 600—800 до 1500,
более 2 тысяч, около 3 тысяч и даже до 4 тысяч пленных
офицеров. Генералов и полковников позже отвезли в Лукьянов-
скую тюрьму. Те из этих офицеров, которые могли претендо-
74
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
вать на белорусское, эстонское, литовское, латышское, чешс-
кое, польское и прочие гражданства, а также представители
казачьих войск и Сибири были выпущены на поруки своих
консулов. Украинцы выпускались в случае предоставления ре-
комендаций от общественных деятелей, военнослужащих УНР
или просто домовладельцев. Некоторым русским удалось осво-
бодиться за деньги или при содействии немецкого командо-
вания и скрыться из города. К Рождеству осталось 600 чело-
век, к 30 декабря — свыше 520 (в т. ч. 120 украинцев). Те
же, кто не мог найти повода для освобождения, в количестве
450 человек были вывезены в Германию163. Группа офицеров
бывшей Киевской добровольческой дружины генерала Кирпи-
чева во главе с гвардии штабс-ротмистром В. Леонтьевым и
ряд других офицеров воевали потом в составе 3-го полка Ли-
венской дивизии Северо-Западной армии164.
По-другому развернулись события в Екатеринославе, где сто-
ял 8-й корпус гетманской армии (генерал И.М. Васильченко),
офицеры которого были в большинстве прорусской ориентации
и враждебны сепаратизму. В городе существовала и офицерская
добровольческая дружина. При петлюровском восстании корпус
отказался разоружиться. На созванном митинге было решено
покинуть город и идти на соединение с Добровольческой арми-
ей. Видную роль в принятии такого решения сыграл командир
Новороссийского полка полковник Гусев, заявивший: «Я веду
мой полк на соединение с Добровольческой армией. Кто хочет
умереть честно и со славой, пусть присоединится к Новороссий-
скому полку, кто же хочет бесчестно умирать в подвалах Чека,
пусть немедленно покинет казармы. Митинг окончен». Ночью
27 ноября отряд во главе с генералом Васильченко (начальник
штаба полковник Г.И. Коновалов, офицеры штаба генерал-май-
ор Кислый, Боженко и Вольтищев) — 43-й и 44-й пехотные
(генерал-майоры Баташев и Диденко и полковник Долженко),
Новороссийский конный и артиллерийский (генерал-майоры
Жуков и Бенескул, полковники Лебедев, Рагоза и Немира) пол-
ки, Добровольческая дружина, бронедивизион, радио- (полков-
ник Краснописцев) и инженерная части, лазарет — числен-
ностью около 1000 человек (большинство офицеры) при
4 орудиях тайно выступил на юг (петлюровцы расстреляли
75
с.в. ВОЛКОВ
некоторых оставшихся в городе офицеров и членов семей ушед-
ших) и, ведя бои с петлюровцами, 22 декабря (2 января) дос-
тиг Перекопа165. Участники Екатеринославского похода (позже
для них был учрежден особый знак отличия) составили 34-ю пе-
хотную дивизию, приняв имена ее частей, и 34-ю артбригаду,
а Новороссийский полк принял прежний номер драгунского
полка русской армии166.
В Старобельске также сформировалась офицерская дружина,
вскоре переименованная в Старобельский офицерской отряд в
102 штыка. Вместе с 12-м Донским полком полковника Фиц-
хелаурова, таща за собой обоз с беженцами, она двинулась на
юг, по пути штурмовав Беловодск, где в местной школе было
осаждено 40 офицеров, которых собирались сжечь167. В Мариу-
поле после ухода немцев был образован офицерский отряд, ко-
торый телеграммой генерала Деникина был зачислен в состав
Добровольческой армии168.
В Полтаве, где стоял 6-й корпус, служило несколько сот офи-
церов (в т. ч. 150 артиллеристов), с призывом офицеров после
начала петлюровского восстания их число удвоилось или утрои-
лось (в 32-м артполку к 17 прибавилось 40). Сводный отряд
из его офицеров генерал-майора Н.Н. Купчинского вел бои с
наступавшей петлюровской дивизией Болбочана, а потом был
распущен (часть его отошла к Миргороду, где присоединилась
к отряду контр-адмирала М.М. Римского-Корсакова). В самой
Полтаве 27 ноября группа офицеров сдалась после перестрелки
в здании губернского правления169. В целом в городе и вокруг
него погибло лишь несколько офицеров, остальные, попавшие
в плен или вообще не принимавшие участия в сопротивлении,
были оставлены на свободе (что объясняется проофицерскими
симпатиями Болбочана, за которые тот и был впоследствии рас-
стрелян) .
Несколько десятков офицеров Особого корпуса (офицерс-
кие русские группы из отпускных чинов Добровольческой ар-
мии и добровольцев) во главе с полковником М. Соболевским
с 22 ноября обороняли подступы к Полтаве у ст. Селещина
(в нем рядовыми были контр-адмирал князь М.Б. Черкасский,
ряд полковников и капитанов 1-го ранга). После взятия Пол-
тавы большинство Селещанского отряда (с 1 декабря — От-
76
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
12^
дельный Щолтавский Добровольческий батальон, 65 штыков)
отказалосы сдаваться и вместе с примкнувшими к нему офи-
церами Особого корпуса с Харьковского направления во главе
с подполковником А. К. Корольковым и кадрами 34-го Севс-
кого полка решило под командованием капитана 2-го ранга
С.М. Ратманова пробиваться на Кременчуг. Часть бригады ка-
питана 2-го ранга Ратманова разоружилась в еще занятых нем-
цами Лубнах, а остальные 22 декабря двинулись на Одессу, но,
получив известия о ее падении, вынуждены были капитулиро-
вать 27-го у деревни Таганчи. Некоторые были убиты, а боль-
шинство вывезено в Германию, откуда после пятимесячного
пребывания в лагерях переброшено в Ливенский отряд в При-
балтику, где они послужили ядром 3-го Полтавского полка170.
В Одессе в декабре 1918 года на пароходе «Саратов» под
началом генерала А.Н. Гришина-Алмазова из войск 3-го Одес-
ского гетманского корпуса были сформированы офицерские
добровольческие части, которые освободили город от петлю-
ровцев. В начале 1919 года генералом Н.С. Тимановским из
них была сформирована Одесская бригада (два Сводно-стрел-
ковых, Сводно-кавалерийский полки и батарея), участвовавшая
в боях под городом и отошедшая в Румынию, а потом пере-
правленная в Новороссийск171. Эта бригада, впоследствии раз-
вернувшаяся в 7-ю дивизию Добровольческой армии, включала
в себя сводный полк 4-й стрелковой дивизии (у гетмана —
5-я кадровая дивизия), сводный полк 6-й пехотной дивизии
(у гетмана — 6-я кадровая дивизия) и 42-й Якутский полк
(у гетмана — 2-й Волынский кадровый полк), который при-
шел в Одессу из 1-го Волынского гетманского корпуса. При
эвакуации Одессы многие офицеры были расстреляны и уби-
ты местными большевиками еще до полного оставления горо-
да172. В порту на захваченных большевиками кораблях многие
офицеры-беженцы убивали членов семей и кончали самоубий-
ством. Более 30 офицеров и добровольцев, захваченных 18 де-
кабря в Одессе, было расстреляно служившим тогда петлю-
ровцам атаманом Григорьевым на станции Дачная в январе
1919 года173. В общей сложности в 1918 году в ходе событий
на Украине от рук большевиков, петлюровцев и различных
банд погибло до 10 тысяч офицеров.
77
ъ с.в. ВОЛКОВ
* * *
Особенно опасным было положение офицеров в районах,
где велись военные действия (Дон, Кубань, Северней Кавказ).
Там количество погибших офицеров, даже не участвовавших в
них, а просто проживавших в этих областях, быко особенно
велико, тем более что и общая численность проживавших в
этих регионах офицеров была значительной. В Ррстове нахо-
дилось до 17 тысяч офицеров, в Новочеркасске — 3—4 или
даже 7 тысяч174. В местах концентрации большевиствующих
элементов расправы имели место еще при Каледине, в одной
только слободе Михайловке при станции Серебряково в ходе
резни 26 января было убито до 80 офицеров. Развал строевых
частей достиг последнего предела и, например, в некоторых
полках Донецкого округа были факты продажи казаками сво-
их офицеров за денежное вознаграждение175.
Большинство осевших в Ростове и Новочеркасске офицеров не
решились своевременно примкнуть к Добровольческой армии.
Один из первых добровольцев вспоминал: «Город Ростов поразил
меня своей ненормальной жизнью. На главной улице, Садовой,
полно фланирующей публики, среди которой масса строевого
офицерства всех родов оружия и гвардии, в парадных формах и
при саблях, но... без отличительных для добровольцев нацио-
нальных шевронов на рукавах!.. На нас — добровольцев — как
публика, так и «господа офицеры» не обращали никакого внима-
ния, как бы нас здесь и не было! Но некоторые из них останав-
ливали нас и требовали отдания чести! Получив же в ответ что-
либо не очень вразумительное, быстро отскакивали и исчезали в
толпе...»176 «Тысячи офицеров из разбежавшихся с фронта полков
бродили по городу и с равнодушием смотрели, как какие-то чу-
даки в офицерской форме с винтовками на плечах несли гарни-
зонную службу»177. В Ростове скопилось тогда до 17 тысяч офи-
церов, не считая 2 тысяч казачьих. «Их было очень много, и
неизвестно даже, что они думали делать, как предполагали раство-
риться в той массе разложившейся, беспомощной черни. Быть
может, морально убитые незаслуженным унижением творцов
революции, они плюнули на все и на вся?»178 «Обычным вопро-
сом многих, приходящих в Бюро, был: «Что дает Добровольчес-
78
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
тронов» — и предупреждение для задумавшихся, что
ков можно получить пулю в затылок. Ответ не удов-
редупреждению не верили»179.
кая организация?» На него мог быть лишь один ответ: «Винтов-
ку и пять п
от большев
летворял, а
При занятии большевиками Дона после смерти Каледина и
ухода Добровольческой армии на Кубань было убито до 500 офи-
церов180, в овочеркасске с 13 февраля по 14 апреля 1918 года
Расстреляно | более 500, в т. ч. 14 генералов, 23 полковника и
292 кадровый офицера. Немало погибло и тех, кто, не вступив в
Добровольческую армию, надеялся отсидеться в Ростове. Расстрелы
происходили и в других населенных пунктах. В частности, партия
около 60 человек арестованных офицеров была расстреляна у
Луганска181, 74 офицера зарублено в станице Ладыженской182, бо-
лее 60 арестованных, преимущественно офицеров, расстреляно в
феврале—марте в Батайске, около 20 — в конце февраля в Пер-
сиановке. В Ейске 4 мая было расстреляно 7 офицеров, и еще трое
12 июля, не считая одиночных расправ. Другая группа офицеров
расстреляна около станции Новощербиновской Ейского отдела183.
О судьбах арестовывавшихся тогда можно судить по тому, что, на-
пример, на станции Степной — одном из множества пунктов
сбора арестованных — из приведенных туда за три дня (середи-
на февраля 1918 года) 22 человек расстреляно было 18184 (в на-
чале года там же помимо военно-революционного комитета от-
рядом приезжих красноармейцев было расстреляно 17 человек).
На Дону и позже, после вторичного занятия его большевиками в
начале 1919 года, погибли тысячи людей, в числе которых были
оставшиеся в станицах офицеры и их семьи (например, в Урю-
пинском округе более 7 тысяч, в станице Усть-Медведицкой —
50, Глазуновской — 3, Цимлянской — 753, Кумшацкой — 10,
Чертковской — 34, Морозовской — 200 и т. д.)185.
На Кубани большевики, заняв узловые железнодорожные
станции, имели возможность полностью контролировать прибы-
тие эшелонов с Кавказского фронта (основная часть кубанских
полков стала прибывать в конце февраля — начале марта), и
все офицеры, находящиеся в них, ими арестовывались. Ряд офи-
церов был расстрелян после неудачи мартовского восстания
(возглавленного войсковым старшиной Ловягиным, братьями
Елисеевыми и др.) в Кавказском отделе186. В Екатеринодаре в
79
с.в. ВОЛКОВ
первый же день вступления большевиков 1 марта '1918 года
было схвачено и перебито 83 человека, 4 марта загублен пол-
ковник Орлов с женой и четверыми детьми. В Армавире пер-
вой жертвой пал в начале февраля командир 18-го/Кубанского
пластунского батальона, изрубленный труп которого целую не-
делю оставался на улице. В начале апреля из арестованных офи-
церов 12 были казнены в городе, а еще 79 — за городом; в том
же месяце были арестованы и расстреляны 38 офицеров-грузин,
следовавших из Москвы в Грузию. После вторичного занятия
города большевиками 17 июля там было перебито 1342 челове-
ка и только в обследованных 7 (из около 70) станицах — 816187.
Такая же участь постигла офицерство, оставшееся в городах
Северного Кавказа, где в декабре 1917 года еще мало что напо-
минало о происходивших на Дону событиях. «В Кисловодске вы
сразу попадали в другой мир. На великолепной террасе курзала
масса знакомых из Петербурга и Москвы. Здесь можно было
встретить и сановников, и дипломатов, и военных, и светских
дам, и знаменитостей императорской сцены, и звезд балета.
Светлый высокий зал в блеске электричества, роскошно убран-
ные обеденные столы, наряды, бокалы шампанского, сладости,
непринужденный разговор и смех под звуки струнного оркест-
ра — глазам не верилось после боев под Кизетеринкой»188. Офи-
церы-корниловцы, ездившие из Ростова в Минеральные Воды с
призывом к тамошним офицерам вступать в армию, услышали
в ответ, что они имеют свою «самооборону», которая на деле
закончилась тем, что все они погибли от руки простого парти-
занского отряда красных»189. Большая группа офицерства, пре-
имущественно гвардейского, в Минеральных Водах в свое вре-
мя не откликнулась вовсе на призыв командированного туда
генерала И.Г. Эрдели190. То же и в других городах. И эта бес-
печность обошлась им очень дорого, хотя и не сразу. В конце
августа — начале октября 1918 года в Ессентуках, Пятигорске,
Железноводске и Кисловодске были произведены массовые аре-
сты офицеров (в Кисловодске после регистрации их 2 октяб-
ря) и 6, 19 и 20 октября в Пятигорске более 60 из них были
зарублены вместе с другими заложниками191. Степень органи-
зованности офицерства была крайне слабая, и до прихода Доб-
ровольческой армии лишь немногие решались бороться самосто-
80
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ятельно. В отряде А. Г. Шкуро, например, первоначально было
7 офицеров и 6 казаков192.
В Ставрополе с 1 января по 8 июля было арестовано не ме-
нее 457 человек; массовые аресты начались в начале мая, когда
была схвачена и часть офицерской организации; к лету 1918 го-
да было зарегистрировано до 900 офицеров, из среды которых
террор постоянно вырывал новые жертвы. Там расстреливались
партии по 67, 96 и т. д. человек193. Особенно кровавый террор
Начался в ночь на 20 июня. Офицеров убивали (главным обра-
зом рубили шашками и кололи штыками) в городской тюрь-
ме, у своих домов, на вокзале, на улицах, в лесу под городом и
в других местах194. Под влиянием опасности неминуемого унич-
тожения тайная офицерская организация во главе с полковни-
ком П.Ф. Ртищевым подняла 27 июня восстание195, но почти все
его участники погибли в уличной схватке или казнены после же-
стоких истязаний196. Из 88 членов организации погибло 56197.
Всего погибло несколько сот человек, трупы 96 из которых уда-
лось разыскать198.
На Тереке после убийства 13 декабря 1917 года на стан-
ции Прохладной терского атамана М.А. Караулова (а потом
и его заместителя Л.Е. Медяника) казачество окончательно
лишилось организующей силы, и край был отдан на волю гор-
ских банд и большевиков. Владикавказ в течение всего января
1918 года безнаказанно грабился ингушами. Только в феврале
удалось организовать две офицерские сотни (капитана Глуха-
рева и генерала Рудсона) для охраны города и Терско-Дагес-
танского правительства от большевиствующих окраин и гор-
цев. 11 марта город был захвачен большевиками, причем 2-я
сотня, после ожесточенного боя обманом захваченная в плен,
была поголовно расстреляна (спаслось лишь 7 человек). Од-
новременно образовался Кизлярский фронт под началом пол-
ковника Бочарова и некоторые другие очаги сопротивления199.
В июльском восстании в районе Моздока принимал участие
офицерский отряд войскового старшины К.К. АГоева (40 че-
ловек)200. Осенью 1918 года, когда разгорелось восстание тер-
ских казаков под руководством генерала Э.А. Мистулова, в
составе восставших терцев действовала офицерская рота пол-
ковника Литвинова в 80—90 человек201.
81
с.в. ВОЛКОВ
В Дагестане центром консолидации офицерства послужили
остатки Кавказской Туземной дивизии, 6 полков которой, све-
денные в Туземный корпус, были в конце 1917 года отправле-
ны на Кавказ. Командование его (генерал А.П. Половцев,
начальники дивизий принц М.М. Каджар и генерал И.З. Хора-
нов), находящееся во Владикавказе, не могло реально влиять на
события, и сопротивление возглавили командир 1-го Дагестан-
ского полка князь Н.Б. Тарковский и пехотный офицер полков-
ник Р.Б. Коитбеков. Последний и командир 2-го Дагестанского
полка полковник А. Нахибашев возглавляли в начале 1918 года
оборону от большевиков Петровска, где погиб ряд офицеров
полка. В Темир-Хан-Шуре полковник князь Тарковский (по-
мощник и начальник штаба полковник Коитбеков, адъютант
капитан Н. Коркмасов, начальник артиллерии генерал Эрдман)
приступил к формированию надежных частей из остатков обо-
их Дагестанских полков и примкнувших русских офицеров;
большую роль в привлечении горцев-добровольцев сыграл быв-
ший начальник Аварского округа штабс-ротмистр К. Алиханов.
При активном участии русских офицеров (полковники А. Голь-
дгар, Ржевуцкий, Зоммер, Дрындин, ротмистр Матегорин, ка-
питаны Кузнецов, Пионтек, поручики Ржевуцкий, Садомцев,
Алексеев, Лапин, Брун, Поцверов, Крянев, Джавров, Геннинг,
Крыжановский) было сформировано два батальона (полковни-
ки Мусалаев и Гаджиев), конный полк (полковник Нахиба-
шев), конно-горная батарея (Б.М. Кузнецов) и бронепоезд
(капитан Бржезинский). В Темир-Хан-Шуре, Петровске и Дер-
бенте повторилась та же история, что в других местах: большин-
ство офицеров из местных русских уроженцев не решилось
присоединиться и было уничтожено большевиками при вторич-
ном занятии этой местности, кавказцы же дали большой про-
цент явки (в частности, практически все офицеры Дагестанских
полков), только 2—3 человека из них перешло к большевикам.
В марте этот отряд очистил от большевиков и некоторое время
удерживал Петровск и Дербент, но был вынужден отойти в
горы, где горцы разошлись по аулам, группа русских офицеров
перешла в Грузию, а остальные остались в войсках Тарковского
до прихода Добровольческой армии, куда и перевелись. Боль-
шинство офицеров-дагестанцев и русских, оставшихся в Дагес-
82
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
тане после отхода Добровольческой армии весной 1920 года,
были расстреляны сразу или в последующие годы202.
В Сибири в начале 1918 года находилось значительное число
офицеров. Это были как офицеры местных гарнизонов, так и
возвращающиеся с фронта со своими частями, а также бежен-
цы из Европейской России. По данным Центропленбежа, в
начале 1918 года в Сибири находилось около 80 тысяч бежен-
цев, стремившихся дальше — на Дальний Восток и за границу,
но застигнутых установлением большевистской власти. В янва-
ре—феврале в Челябинске было зарегистрировано 175 тысяч
человек, переваливших Урал (притом что регистрировались не
все). В советских документах встречаются данные об избытке
офицеров в гарнизонах и сотнях неслужащих офицеров, в боль-
шинстве настроенных враждебно к большевикам. Большевист-
ские власти («Центросибирь») специальным постановлением
28 марта запретили офицерам въезд с запада в Восточную Си-
бирь, начиная с Енисейской губернии. На всех станциях к за-
паду от Иркутска был вывешен приказ о том же Сибирского
военкомата от 19 апреля, и в поездах шли проверки и обыски.
Целью этих мер было воспрепятствование офицерам присоеди-
ниться к действовавшему в Забайкалье Семенову. Но офицеры,
высаживаясь со своими подразделениями, не доезжая крупных
станций, создавали партизанские отряды из местного населения.
Часть присоединялась к чешским эшелонам, среди офицеров
которых было много русских. Например, командир одного из
них капитан Воронов таким образом значительно пополнил свой
эшелон. К январю 1918 года в Омске скопилось до 6—7 тысяч
офицеров, в Томске — до 3 тысяч203.
В Красноярске в феврале скрывавшийся там штабс-ротмистр
Ямбургского уланского полка Э.Г. Фрейберг сформировал из уча-
щейся молодежи партизанский отряд в 78 человек, с которым
ушел в тайгу и действовал в треугольнике Красноярск — Ми-
нусинск — Ачинск до июня, когда присоединился к формиро-
вавшимся белым частям204. В Западной Сибири единственным
открытым очагом борьбы стал отряд есаула 1-го Сибирского ка-
зачьего полка Анненкова (начальник штаба штабс-капитан
Шаркунов), действовавший в январе 1918 года в районе стан-
ции Шараповской. Да еще отряд сотника Матвеева, совершив
83
с.в. ВОЛКОВ
налет на Омск, спас из собора войсковое знамя. В станице Пав-
лодарской создавался еще один, пока не проявивший себя центр
во главе с полковником В.И. Волковым205.
В целях сопротивления офицеры примыкали к организаци-
ям любого направления. Посланец Корнилова генерал В.Е. Флуг
столкнулся с фактом, что «большинство офицеров эсеровской
организации в Томске вовсе не являются социалистами, а в
организацию попали случайно, ища какой-нибудь точки опо-
ры». Отмечалось также, что в ряде городов сравнительная ма-
лочисленность организаций объяснялась недостатком средств,
при помощи которых можно было поддерживать офицеров (в
Омске рядовому офицеру выплачивалось не менее 250 рублей
в месяц, в Иркутске — не более 100). В результате «массы
офицеров искали себе заработков в разнообразнейших профес-
сиях, в том числе самых тяжелых видах физического труда,
оставаясь вне существующих организаций»206.
В начале апреля, когда Флуг и подполковник В.А. Глухарев
прибыли в Томск, тамошняя организация насчитывала 900 че-
ловек (в основном младших офицеров) и офицерской отряд в
1000 человек в чинах до полковника. Общее руководство осуще-
ствлял штаб в составе полковника Н.Н. Сумарокова, подполков-
ника А.Н. Пепеляева и капитана В.А. Василенко. Там же суще-
ствовал монархический офицерский отряд (до 150 человек)
полковника Е.К. Вишневского. Полных сведений о численности
офицерского подполья не имели даже его руководители. Весной
1918 года в Сибири существовали и другие военные организации —
в Омске (13 дружин), Петропавловске, Томске, Тайге, Новони-
колаевске, Барнауле, Камне-на-Оби, Бийске, Семипалатинске
(поручик И.А. Зубарев-Давыдов), Красноярске, Иркутске, Усть-
Каменогорске (войсковой старшина Виноградский), Канске,
Барабинске (поручик Кондаратский) и другие. Сибирь была
поделена на два округа — Западный (подполковник А.Н. Гри-
шин-Алмазов) и Восточный (полковник А.В. Эллерц-Усов), под-
чинявшиеся военному министру А.А. Краковецкому и Западно-
Сибирскому комитету как органу Временного Сибирского
правительства. Центральный военный штаб во главе с Гришиным-
Алмазовым (как заместителем Краковецкого) находился в Ново-
николаевске, штаб Эллерц-Усова — в Иркутске.
84
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Считалось, что организации Западной Сибири насчитывали
8 тысяч членов, в Иркутске — 1 тысячу. С учетом действовавших
партизанских отрядов общая численность сопротивления состав-
ляла, по некоторым подсчетам, в Западной Сибири 10 тысяч и
в Восточной 3 тысячи. Некоторые отряды насчитывали несколь-
ко сот человек (например, Сарсенова). При этом в Восточном
округе не учтены Нижнеудинский, Зиминский, Верхнеудинс-
кий, Троицкосавский, Читинский (400 человек) и другие «пун-
кты» (низшая ячейка организации), а также признававшие
Временное Сибирское правительство действовавшие в прилен-
ских таежных районах отряды полковника Данишевского, по-
ручика Гордеева и др., а в Западном — организации, чьи пред-
ставители не смогли попасть на съезд руководителей местных
штабов 3 мая в Новониколаевске (Славгородского, Павлодарс-
кого и др.). Не учтены и небольшие отряды, действовавшие в
окрестностях городов: капитана Рубцова под Тарой, Кучковского
под Акмолинском, есаула Сидорова под Семипалатинском и т. п.
Члены подпольных организаций состояли на довольствии 100—
300 рублей в месяц, было налажено обучение молодежи, кое-
где издавались даже подпольные газеты. Сибиряки имели связи
с организациями Поволжья, Зауралья, с семиреченским казаче-
ством, «Туркестанской военной организацией».
Некоторые организации (в Томске, Тайге и др.) были раскры-
ты Ч К. В Иркутске арестован ряд офицеров во главе с подпол-
ковником С.Ф. Дитмаром, в Хабаровске — полковник А.И. Це-
пушелов, при разгроме монархической организации Нахобова
29 марта — капитан Ключарев и другие, в Петропавловске
17 марта был расстрелян руководитель восстания прапорщик
Ткаченко. В Томске в мае были арестованы служившие в красных
частях штабс-капитан Николаев, поручики Максимов и Златом-
режев, прапорщик Иванов, в Ишиме — часть офицеров — чле-
нов местной подпольной организации, а в Омске 29 мая — при-
бывшие для связи с подпольем 4 анненковских офицера. В начале
июня ряд офицеров был арестован в Красноярске207. В конце
марта — начале апреля 1918 года произошел «погром буржуа-
зии» в Благовещенске, в ходе которого погибло до 1500 офице-
ров, служащих и коммерсантов208. «В Благовещенске, — писал ге-
нерал Нокс, — были найдены офицеры с граммофонными иглами
85
с.в. ВОЛКОВ
под ногтями, с вырванными глазами, со следами гвоздей на пле-
чах, на месте эполет, их вид был ужасен»209. 15 июня в Хабаров-
ске был раскрыт офицерский заговор, связанный с «Комитетом
защиты родины и Учредительного Собрания» в Харбине210.
Семиреченское казачество сразу не признало большевиков,
но строевое офицерство с полками прибыли на родину доволь-
но поздно; в феврале, когда атаманом был избран полковник
Ионов, время было упущено и область сильно большевизирова-
на. Атаман был арестован, но казаками во главе с сотником
Бортниковым после налета на Верный освобожден211. В Ташкен-
те после антибольшевистского восстания массовые расстрелы
начались в ночь на 21 января 1919 года, когда было перебито
свыше 2500 человек, и продолжались в течение всего года212. По
другим данным, в течение первой недели убито до 6 тысяч че-
ловек, а затем арестовано до 700, которых ежедневно по 10—
12 человек убивали в тюрьме213.
Положение офицеров на территориях, прочно контролировав-
шихся большевиками (Центр, Поволжье, Урал), было потенциаль-
но не менее опасно. Здесь они не вырезались в массовом порядке
в первые месяцы после октябрьского переворота, как в районах
военных действий, но зато за весну и лето 1918 года были в боль-
шинстве выявлены и находились в поле зрения советских властей,
которым впоследствии не составило труда их арестовать. Спаса-
ясь от преследований, многие офицеры старались раствориться
среди массы населения, отказываясь от своего прошлого и про-
фессии и выдавая себя за унтер-офицеров и солдат. На местах все
офицеры брались на учет, причем им вменялось в обязанность
регулярно являться к комиссарам и отмечаться, на документах у
них ставился штамп «бывший офицер». Этим офицеры ставились
в положение изгоев, т. к. подобный штамп служил чем-то вроде
знака на халате заключенного. В предписаниях ЧК относительно
донесений с мест постоянно подчеркивалась необходимость ука-
зывать, сколько в данном городе, уезде и т. д. находится бывших
офицеров. В воспоминаниях одного из лиц, состоявших на совет-
ской службе в военных органах в Петрограде, есть характерный
диалог (он пришел в ЧК ходатайствовать за одного из арестован-
ных): «Когда тов. Чурин прочел документы, он заявил: «Да по-
слушайте, ведь этот же господин бывший офицер». — «Да, во
86
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
время войны он был офицером». — «Так что ж вы хотите? Этим
все сказано». — «Но помилуйте, товарищ, я думаю, что принад-
лежность к офицерскому сословию не является еще достаточной
причиной, чтобы держать человека четыре месяца без допро-
са». — «Я не понимаю, что вы от меня хотите? Вы же слышали,
что этот человек бывший офицер». — «По-моему, это еще не
преступление». — «Как вы можете мне говорить такие вещи?
Если вы революционер, то вы не должны так говорить»214.
Следует иметь в виду, что большевистскими указами офице-
ры были лишены всех видов пенсий (в т. ч. и эмеритальных,
т. е. состоявших из отчислений от жалованья в период службы),
и, таким образом, те из них, кто не имел гражданской профес-
сии (т. е. все кадровые офицеры), — всяких средств к суще-
ствованию. В этих условиях, особенно учитывая, что квартиры
и дома многих из них были либо разграблены, либо реквизиро-
ваны большевиками, офицерам и их семьям часто приходилось
не только искать средства к пропитанию, но и ютиться по уг-
лам. Чтобы прокормить семью, офицерам приходилось устраи-
ваться работать грузчиками, чернорабочими, торговать гутали-
ном и спичками, продавать домашние вещи и т. д. Типичной
для офицера этого времени является история полковника
Н.Н. Стогова. «Октябрьская революция застала его на фронте.
Дивизия распалась, с него сорвали погоны. Только случайно он
не сделался жертвой солдатского самосуда. Дома, в провинции,
опасно было высунуть нос на улицу, того и гляди, прикончили
бы как калединского агента. Незаметно для себя он перешел на
нелегальное положение, отрастил, чтобы не быть узнанным,
бороду, оделся бог весть во что...»215 М.А. Нестерович, везшая
переодетых офицеров в Оренбург, рассказывала: «В Пензе наши
офицеры отправились с матросами на базар, будто за водкой, а
на самом деле — искать офицеров, чтобы спасти. Нелюбовский
подлинно смахивал на большевика и дурачил матросов, почти-
тельно слушавшихся его. Он привел с собой босого офицера,
оказавшегося поручиком Трофимовым, бежавшим из Ташкен-
та, — совсем полусумасшедшего вида... В одном из купе лежал
какой-то босяк. Я почувствовала, что это тоже офицер, и тот-
час успокоила его — свои, дескать. Действительно, мнимый
солдат рассказал, что дрался под Ташкентом и что избитого и
87
с.в. ВОЛКОВ
голого его взяла с собой партия дезертиров. Рассказывая, он не
выдержал — расплакался»216.
Астрахань перешла в руки большевиков 24 января 1918 года
после кровавой расправы с офицерством и буржуазией217. Вой-
сковой атаман генерал И.А. Бирюков арестован и вскоре рас-
стрелян в Саратове218. В Астраханской тюрьме с весны до осени
1918 года находилось свыше 100 офицеров219.
Как единодушно свидетельствуют все очевидцы, в настроени-
ях офицерства, оказавшегося под властью большевиков, преобла-
дали пассивность и апатия. В то же время существовало почти
всеобщее убеждение, что большевистский режим не может про-
держаться долго и падет либо сам собою, либо кем-то будет свер-
гнут. Поэтому враждебно настороженное ожидание чаще всего не
выливалось в стремление немедленно начать борьбу. В Москве
при объявлении регистрации (14 августа 1918 года) в манеж
Алексеевского училища в Лефортове явилось свыше 17 тысяч офи-
церов220, которые тут же арестовывались, и многие из них нашли
свой конец в тире соседнего Астраханского гренадерского пол-
ка221. Вот как описывает эту регистрацию один из офицеров: «На
необъятном поле была громадная толпа. Очередь в восемь рядов
тянулась за версту. Люди теснились к воротам училища, как ба-
раны на заклание. Спорили из-за мест. Досадно было смотреть на
сборище этих трусов. Они-то и попали в Гулаги и на Лубянку.
Пусть не жалуются... Офицеров объявили вне закона. Многие
уехали на юг. Знакомые стали нас бояться^222. В Москве было
посажено в тюрьмы 15 тысяч офицеров, причем 10 тысяч из них
сидели еще к январю 1919 года223. «Все жившие в Петербурге в
первую половину 1918 года должны помнить, что в те дни пред-
ставляла собой обывательская масса... полная апатия, забитость и
во многих случаях просто трусость невольно бросались в глаза.
Множество молодых, здоровых офицеров, торгуя газетами и слу-
жа в новых кафе и ресторанах, не верило в долговечность боль-
шевиков, еще меньше верило в успех восстания и возлагало все
свои надежды на занятие Петербурга... немцами»224. В Самаре к
началу 1918 года было около 5 тысяч офицеров, но в организацию
из них входило очень мало225.
Офицер, живший в Казани в начале 1918 года, вспоминал:
«Город задыхался от зверств и ужасов Чека. Сотнями расстрели-
88
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
вались невинные русские люди только потому, что они принад-
лежали к интеллигенции. Профессора, доктора, инженеры, т. е.
люди, не имевшие на руках мозолей, считались буржуями и гид-
рой контрреволюции. Пойманных офицеров расстреливали на
месте. В Казань приехал главнокомандующий красной армией
М.А. Муравьев. Он издал приказ, требующий регистрации всех
офицеров. За невыполнение такового — расстрел. Я видел позор-
ную картину, когда на протяжении 2—3 кварталов тянулась ли-
ния офицеров, ожидавших своей очереди быть зарегистрирован-
ными. На крышах домов вокруг стояли пулеметы, наведенные на
гг. офицеров. Они имели такой жалкий вид, и мне казалось —
закричи Муравьев: «Становись на колени!» — они бы встали.
Таких господ офицеров мы называли «шкурниками». Им было
наплевать на все и всех, лишь бы спасти свою собственную шку-
ру. Им не дорога была честь, а также и Родина. Другая же часть
офицерства осталась верной своему долгу, на регистрацию не
пошла, а предпочла уйти в подполье, а также и в Жигулевские
леса, в надежде, что скоро настанет время, и мы сумеем поднять
наш русский народ и совместно с ним уничтожить этого извер-
га. У этих офицеров был один лозунг — борьба против больше-
виков. Создавались различные тайные организации, но все они
быстро разоблачались, т. к. не было опыта в конспирации, да за-
частую офицеры из первой группы — шкурники — продавали
своих же братьев офицеров за какую-либо мзду». В Казани тогда
было зарегистрировано 3 тысячи офицеров226.
Психологический шок от крушения привычного порядка так-
же в огромной мере способствовал гибели офицерства. «Начи-
наются аресты и расстрелы... и повсюду наблюдаются одни и
те же стереотипные жуткие и безнадежные картины всеобще-
го волевого столбняка, психогенного ступора, оцепенения. Об-
реченные, как завороженные, как сомнамбулы, покорно ждут
своих палачей! Со вздохом облегчения встречается утро: в эту
ночь забрали кого-то другого, соседа, знакомого... кого-то дру-
гого расстреляли... Но придет ночь, и заберут и их! Не делается
и того, что бы сделало всякое животное, почуявшее опасность:
бежать, уйти, скрыться! Пребывание в семье в то время было
не только бессмысленным, но и прямо преступным по отноше-
нию к своим близким. Однако скрывались немногие, большин-
89
с.в. ВОЛКОВ
ство арестовывалось и гибло на глазах их семей... «Один из оче-
видцев так вспоминал о начале террора в Петрограде (сентябрь
1918 года): «Вблизи Театральной площади я видел идущих в
строю группу в 500—600 офицеров, причем первые две шерен-
ги арестованных составляли георгиевские кавалеры (на шине-
лях без погон резко выделялись белые крестики)... Было как-то
ужасно и дико видеть, что боевых офицеров ведут на расстрел
15 мальчишек красноармейцев!»227
К превентивным арестам генералов и офицеров, в т. ч. и тех,
которые были отстранены еще после февраля 1917 года, больше-
вики приступили сразу после переворота, чтобы обезопасить себя
от возможных выступлений, и часть расстреливалась (в Гангэ,
например, был расстрелян командир дивизии подводных лодок
Балтийского флота контр-адмирал П.П. Владиславлев). В конце
1917-го — самом начале 1918 года некоторые арестованные офи-
церы еще иногда освобождались, что было вызвано необходимо-
стью использовать их против наступавших немцев (например,
схваченные в январе члены «Петроградского союза георгиевских
кавалеров»), но с конца января это перестало практиковаться.
Расстреливались не только те, кто отказывался служить, но и служив-
шие новой власти (как поступили 21 июня 1918 года с выведшим
Балтийский флот из Гельсингфорса адмиралом А.М. Щастным,
чья жизнь была цинично принесена в жертву, чтобы оправдаться
перед немцами, которым по договору должны были передать
флот). Не были оставлены вниманием и некоторые отставные
видные военачальники, уничтоженные одними из первых. Напри-
мер, в конце 1917 года был арестован и убит живший с семьей в
Смоленске бывший командующий Западным фронтом генерал от
инфантерии А.Е. Эверт, Генерал от инфантерии Н.Н. Янушкевич
был убит конвоирами по дороге в Петро-град, та же участь по-
стигла жившего в Таганроге генерала от кавалерии П.К. Реннен-
кампфа. Генералы от инфантерии Н.В. Рузский и Радко-Дмитриев
были уничтожены в Пятигорске. А.А. Брусилов, раненный в ходе
октябрьских боев в Москве, по возвращении из лечебницы, пока
не согласился перейти на службу к большевикам, два месяца про-
вел в тюрьме и еще два — под домашним арестом.
В Москве расстрелы офицеров — участников сопротивления
начались уже на следующий день после капитуляции полковни-
90
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ка К.И. Рябцева: некоторые были вопреки обещаниям сразу от-
правлены в тюрьмы, а остальных начали арестовывать на другой
день. С 20-х чисел ноября террор с каждым днем усиливался,
расстреливали не только офицеров, но и их семьи, в начале декаб-
ря положение ухудшалось с каждым часом, расстрелы умножа-
лись, к 1 января уже непрерывно, день и ночь, расстреливали
офицеров и интеллигентов228. Так продолжалось до осени, и об
отдельных расправах сообщалось в газетах. Сообщениями об аре-
стах офицеров газеты были полны всю первую половину 1918 го-
да. Сообщалось, в частности, что много офицеров было арестовано
17 февраля в Чите, 20 февраля в Муроме, Коврове и Нижнем
Новгороде, имеется масса известий об арестах и убийствах оди-
ночных офицеров или небольших их групп. Летом подобные со-
общения учащаются. 23 июня сообщалось о расстреле офицеров
в Ельце, 1 июля — об аресте на московском вокзале отправляв-
шихся в Вологду 45 офицеров, 5 июля — об арестах офицеров в
Рязани, 28 июля — 400 добровольцев, собиравшихся на француз-
ский фронт, 2 августа — о расстреле 4 офицеров в Москве, 4 ав-
густа — 9 офицеров на Восточном фронте, 8 августа — об аресте
нескольких офицеров в Кунгуре, 10 августа — о расстреле в Мос-
ковской губернии служивших в Красной армии 7 офицеров,
13 августа — о расстреле служивших в Красной армии офицеров
в Витебске, Петровске и Моршанске и 10 гвардейских офицеров
в Рыбинске, 19 августа — об аресте 15 офицеров в Городке Ви-
тебской губернии, 25 августа — о расстреле нескольких офице-
ров в Костроме, 24—26 августа — об аресте более 100 и
расстреле 5 офицеров в Москве, 27 августа — об аресте 30 офи-
церов в Великом Устюге, 28 августа — о расстреле 2 офицеров во
Владимире и т. д.
«Красный террор», направленный против всех потенциаль-
ных врагов их власти и официально объявленный большевика-
ми 2 сентября 1918 года (а фактически начатый сразу после
захвата власти), всей своей силой обрушился прежде всего на
офицеров. В приказе НКВД, телеграфированном всем губерни-
ям, говорилось: «Из буржуазии и офицерства должны быть взя-
ты значительные количества заложников. При малейших попыт-
ках сопротивления или движения в белогвардейской среде
должен приниматься безоговорочно массовый расстрел. Мест-
91
с.в. ВОЛКОВ
ные губисполкомы должны проявить в этом направлении осо-
бую инициативу. Все означенные меры должны быть проведе-
ны незамедлительно». В циркулярном письме ВЧК от 17 де-
кабря 1918 года, предписывавшем взять на учет все «буржуазное
население», могущее быть заложниками, видное место занима-
ли офицеры и их семьи. Причем и позже, когда оставшихся
офицеров стали мобилизовывать в Красную армию, они продол-
жали относиться к этой категории населения, и семья такого
призванного офицера могла быть взята в заложники и расстре-
ляна, как это многократно и случалось. Причем уничтожению
офицеров большевиками придавалось большее значение, чем
даже их использованию в целях сохранения своей власти (ког-
да отвечавший за комплектование армии Троцкий в октябре по-
требовал освободить всех офицеров, арестованных в качестве за-
ложников, ЦК 25 октября отверг это требование).
Официальные данные ЧК о расстрелянных не отражают, ра-
зумеется, и 10 % реальной цифры. По ним получается, что за
1918 год было расстреляно 6185 человек (в т. ч. за первую поло-
вину года 22), а всего за три года — 12 733; в тюрьмы было по-
сажено в 1918 году 14 829 человек, в концлагеря — 6407 и за-
ложниками взято 4068 (в 1919 году — 5491)229. Не говоря о том,
что помимо приговоров ЧК, к которым относятся эти данные
(охватывающие к тому же, возможно, не все местные органы
ЧК), по существующим инструкциям «контрреволюционеры»
подлежали расстрелу на месте, каковым образом и была уничто-
жена масса людей, оставшихся даже неопознанными (кроме
того, помимо ЧК расстрелы производились по приговорам рев-
трибуналов и военных судов). Но главное, что лишает приводимые
цифры всякой достоверности как сколько-нибудь полные, — тот
факт, что массовые расстрелы проводились ЧК задолго до офици-
ального объявления «красного террора» (сотнями, например, по
казанской организации, ярославскому делу и множеству других),
т. е. тогда, когда было расстреляно якобы всего 22 человека. По
подсчетам С.П. Мельгунова, по опубликованным в советских же
(центральных и некоторых провинциальных) газетах случайным
и очень неполным данным, за это время расстреляно было 884 че-
ловека230. Более чем за два месяца до официального провозглаше-
ния террора Ленин (в письме Зиновьеву от 26 июня 1918 года)
92
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
—----------------------------------------------
писал, что «надо поощрять энергию и массовидность террора
против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример ко-
торого решает». Да и по сведениям самих большевистских изет
нетрудно убедиться, что расстрелы ЧК, во-первых, начались за-
долго до (объявленного позже первым) расстрела офицеров
лейб-гвардии Семеновского полка братьев А.А. и В.А. Череп-
Спиридовичей 31 мая 1918 года, а во-вторых, количество расстре-
лянных по публикуемым спискам намного превышает объявлен-
ное позже. В крупных городах, по наблюдениям очевидцев,
расстреливалось ежедневно несколько десятков человек (в Ки-
еве, в частности, по 60—70)231. Наконец, по многочисленным
Свидетельствам, в списки включались далеко не все расстрелян-
ные. По делу Щепкина в Москве в сентябре 1919 года было рас-
стреляно более 150 человек при списке в 66, в Кронштадте в июле
того же года 100—150 при списке в 19 и т. д. За три первые
Месяца 1919 года, по подсчетам газеты «Воля России», было рас-
стреляно 13 850 человек. В январе 1920 года накануне провозг-
лашения отмены смертной казни (формально с 15 января по
25 мая 1920 года, но которую никто, конечно, на деле не от-
менял — сами «Известия» сообщали о расстреле с января по май
521 человека) по тюрьмам прошла волна расстрелов, только в
Москве погибло более 300 человек, в Петрограде — 400, в Сара-
тове — 52 и т. д. По официальным данным, одни только военно-
революционные трибуналы с мая по сентябрь 1920 года расстре-
ляли 3887 человек232.
Хотя террор был официально объявлен 2 сентября, массовые
расстрелы начались еще накануне. Представление о его ходе
дают отрывочные сообщения с мест (отражающие, понятно,
лишь очень небольшую часть репрессий). Здесь приводятся
только те сообщения, где встречаются прямые указания на офи-
церов, но абсолютное их большинство не называет состав рас-
стрелянных, а только общую цифру и общую характеристику
типа «заложники», «контрреволюционеры», «буржуи», «враги
пролетариата» и т. п. В это время офицеры составляли среди
расстрелянных больший процент, чем в дальнейшем, особенно
в 1919 году. Их арестовывали и расстреливали в первую очередь.
Первые сведения о терроре передовая статья советского офи-
циоза комментировала так: «Со всех концов поступают сообще-
93
с.в. ВОЛКОВ
ния о массовых арестах и расстрелах. У нас нет списка всех
расстрелянных с обозначением их социального положения, что-
бы составить точную статистику в этом отношении, но по тем
отдельным, случайным и далеко не полным спискам, которые
до нас доходят, расстреливаются преимущественно бывшие
офицеры... Представители буржуазии в штатском платье встре-
чаются лишь в виде исключения»233.
В Нижнем Новгороде еще 1 сентября 1918 года расстрелян
41 человек, в т. ч. 21 офицер, а 10 сентября арестовано еще око-
ло 700 офицеров, в Пензе 5 сентября арестовано 160 офицеров,
22 сентября — еще около 200 и расстреляно 5, 6 октября рас-
стреляно 152 человека, в Вятке 22 сентября арестовано 70 и рас-
стреляно 23 человека, в большинстве офицеров. В сентябре—ок-
тябре сообщения об арестах и расстрелах офицеров поступали
также из других губернских центров — Витебска, Могилева, Вла-
димира, Пскова, Астрахани (11), Воронежа, Рязани, Костромы,
Вологды (30 человек), Тамбова (23), Петрозаводска, Смоленска
(12), Ярославля (52), Перми (17, потом 50), Твери (130 чело-
век) и множества уездных городов: Жиздры, Порхова, Мещовс-
ка, Борисоглебска, Вязьмы, Козельска, Инсара, Чембара, Белого,
Юрьева, Острогожска, Вышнего Волочка (22), Клина, Брянска,
Малоярославца, Демянска, Невеля, Великих Лук, Городка, Повен-
ца, Наровчата, Лихвина, Боровичей, Липецка (30), Почепа, Ниж-
него Ломова (около 30), Ардатова (32), Арзамаса (14), Красно-
уфимска, Осинского уезда, штаба Северо-Восточного фронта
(около 20), а также о расстрелах офицеров, производимых ЧК
Западной области, Беленихинской и Чориковской пограничными,
Мурманской железнодорожной ЧК (260) и т. д. Они охватыва-
ют лишь некоторые случайные списки, попавшие в «Известия
ВЦИК», в каждом городе таковые публиковались неоднократно.
В ряде городов (Усмани, Кашине, Шлиссельбурге, Балашове,
Рыбинске) были схвачены все находившиеся там офицеры. В
Сердобске офицеры и интеллигенция были расстреляны поголов-
но, в Чебоксарах эти категории также были все перебиты в ходе
устроенной «Варфоломеевской ночи». В Пензе было расстреляно
156 офицеров. В Царицыне в середине сентября расстреляны
десятки офицеров. После прихода белых только на одном из клад-
бищ обнаружено 63 трупа, преимущественно офицеров234. В Ас-
94
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
трахани уже к началу апреля 1919 года, когда террор еще дале-
ко не закончился, насчитывалось 4 тысячи жертв235. С начала
1919 года центральные газеты стали публиковать меньше сообще-
ний о расстрелах, поскольку уездные ЧК были упразднены и рас-
стрелы сосредоточились в основном в губернских городах и
столицах. В 1919 году большая часть сообщений касалась офи-
церов, служивших в красных частях, например 5 в Саратове
10 сентября, 5 в Пензе 16 августа.
В Петрограде с объявлением «красного террора» 2 сентяб-
ря 1918 года, по официальному сообщению, было расстреляно
512 человек (почти все офицеры), однако в это число не вошли
те сотни офицеров, которых расстреляли в Кронштадте (400)
и Петрограде по воле местных советов и с учетом которых чис-
ло казненных достигает 1300. Кроме того, как сообщал лорду
Керзону английский священник Ломбард, «в последних числах
августа две барки, наполненные офицерами, потоплёны и тру-
пы их были выброшены в имении одного из моих друзей, рас-
положенном на Финском заливе; многие были связаны по двое
и по трое колючей проволокой»236. По кораблям Балтийского
флота ходили агенты ЧК и по указанию команды выбирали офи-
церов, которых уводили на расстрел. Один из уцелевших вспо-
минал: «Когда утром я поднялся на мостик — я увидел страш-
ное зрелище. Откуда-то возвращалась толпа матросов, несших
предметы офицерской одежды и сапоги. Некоторые из них
были залиты кровью. Одежду расстрелянных в минувшую ночь
офицеров несли на продажу»237. В Москве за первые числа сен-
тября расстреляно 765 человек, ежедневно в Петровском пар-
ке казнили по 10—15238. В газеты время от времени попадали
сообщения о небольших партиях расстрелянных. Таковые же
встречались на протяжении конца 1918-го и всего 1919 года:
3-го и 19 декабря, 24 января, 4-го и 12 февраля (13 кадровых
офицеров), 23 марта, 12 апреля, 1, 5 и 10 мая, 23-го и 28 сен-
тября, 20 декабря, 18 февраля 1920 года и т. д.
В 1919 году террор, несколько ослабевший в Центральной
России за существенным исчерпанием запаса жертв и необходи-
мостью сохранения жизни части офицеров для использования их
в Красной армии, перекинулся на занятую большевиками терри-
торию Украины. «Рутинные» расстрелы начинались сразу по за-
95
с.в. ВОЛКОВ
нятии соответствующих городов, но массовая кампания, подоб-
ная осенней 1918 года, началась летом, когда белые войска перешли
в наступление и начали очищать Украину от большевиков: по-
следние торопились истребить в еще удерживаемых ими местно-
стях все потенциально враждебные им элементы (действительно,
украинские города дали белым массу добровольцев, перешло и
множество офицеров, служивших в красных частях на Украине).
25 июля 1919 года в «Известиях ВЦИК» было объявлено, что
по всей Украине организуются комиссии «красного террора», и
предупреждалось, что «пролетариат произведет организованное
истребление буржуазии». В Киеве сообщения о расстрелах офи-
церов появлялись уже в марте. Перед взятием его добровольца-
ми в течение двух недель было расстреляно около 14 тысяч
человек. Другие источники называют в Киеве 3 тысячи расстре-
лянных всеми 16 киевскими ЧК или свыше 12 тысяч. Во всяком
случае, комиссии генерала Рерберга удалось установить имена
4800 человек; последний список от 16 августа включал 127 фами-
лий239. В день оставления города было расстреляно 1500 человек
в Лукьяновской тюрьме, а часть заложников, в т. ч. офицеров, от-
казавшихся служить в Красной армии, вывезена на север240. Одно
из помещений киевской ЧК выглядело, по рассказам очевидцев,
так: «Большая комната, и посредине бассейн. Когда-то в нем пла-
вали золотые рыбки... Теперь этот бассейн был наполнен густой
человеческой кровью. В стены комнаты были всюду вбиты крю-
ки, и на этих крюках, как в мясных лавках, висели человеческие
трупы, трупы офицеров, изуродованные подчас с бредовой изоб-
ретательностью: на плечах были вырезаны «погоны», на груди —
кресты, у некоторых вовсе содрана кожа, — на крюке висела одна
кровяная туша. Тут же на столике стояла стеклянная банка, и в
ней, в спирту, отрезанная голова какого-то мужчины лет тридца-
ти, необыкновенной красоты...»241
В Мариуполе после занятия его большевиками в марте 1919 го-
да найденные офицеры были изрублены на месте. В Екатерино-
славе до занятия белыми погибло более 5 тысяч человек, в
Кременчуге — до 2500. В Харькове перед приходом белых еже-
дневно расстреливалось 40—50 человек, всего свыше 1000. Ряд
сообщений об этих расстрелах появлялся в «Известиях Харьков-
ского Совета». В Чернигове перед занятием его белыми было рас-
96
4 СВ Волков «Трагедия русского офицерства»
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
стреляно свыше 1500 человек, в Волчанске — 64242. В Одессе за
три месяца с апреля 1919 года было расстреляно 2200 человек (по
официальному подсчету деникинской комиссии — 1300 с 1 ап-
реля по 1 августа), ежедневно публиковались списки 26, 16, 12
и т. д. расстрелянных, причем действительное число бывало обыч-
но больше: когда писали о 18 — было до 50, при списке в 27 —
до 70; летом каждую ночь расстреливали до 68 человек. Всего на
Юге в это время число жертв определяется в 13 —14 тысяч243.
Судить о том, какую долю от жертв «красного террора» со-
ставляли офицеры, можно только по отдельным публиковавшим-
ся спискам, в которых обозначена социальная принадлежность
казненных (в большинстве списков указания на нее отсутству-
ют). Следует также иметь в виду, что о расстрелах участников
крестьянских восстаний, всегда отличавшихся массовостью, вооб-
ще редко писали, и эта категория в публиковавшихся списках
вообще почти не представлена, равно как и заложников, расстре-
лянных при возникновении таких восстаний (в Меленках, напри-
мер, в 1919 году после крестьянского восстания расстреляно было
260 заложников)244. В число заложников в сельских местностях
включались обычно все местные помещики и офицеры, но боль-
шинство было все-таки крестьянами.
Расстрелянные во второй половине 1918 года 5004 человека,
сведения о который собрал Мельгунов, распределяются так. ин-
теллигентов 1286, офицеров и чиновников 1026, крестьян 962,
обывателей 468, неизвестных 450, уголовников 438, по должнос-
ти 187, слуг 118, солдат 28, буржуазии 22, священников 19. Де-
никинская комиссия, установив профессию 73 человек из 115 по
расстрелам николаевской ЧК, констатировала, что из них 17 офи-
церов, 8 буржуазии и священников, 15 интеллигентов и 33 чело-
века рабочих и крестьян245. Среди 83 расстрелянных в октяб-
ре 1918 года в Пятигорске 66 офицеров, из 21 в мае—июне
1918 года в Ейске — 10, из 49 13 июля 1919 года в Одессе — 14246.
По отдельным газетным спискам данные таковы — 1918 год:
Нижний Новгород, 1 сентября — из 41 — 21, Петровск, 17 ав-
густа из 8 — 5, Петроград, 6 сентября из 476 — 426, Московс-
кая губерния, 10 августа из 12 — 6, 17 сентября из 28 — 10,
20 октября из 12 — 6, Воронеж, 8 октября из 15 — 3, Пермь,
11 сентября из 42 — 9, Пермь, 9 октября из 37 — 5, Тверь,
97
с.в. ВОЛКОВ
10 октября из 38 — 10, Тамбов, 25 сентября из 40 — 23, Запад-
ная область, 22 октября из 15 — 9, Москва, 16 декабря из 27 —
12; 1919 год: Чернигов, 31 июля из 12 — 4, по делу «Националь-
ного центра» 23 сентября из 67 — 39, Москва, 28 сентября из
21 — 6, Саратов, 10 сентября 1919 года из 17 — 5, Пенза,
16 августа из 21 — 5. Обращает на себя внимание, что в 1919 году
доля офицеров резко падает. Это объясняется тем, что их уже к
тому времени почти не осталось: они расстреливались в первую
очередь и погибли в основном осенью 1918 года, а остальные
были призваны в армию.
Члены семей офицеров расстреливались на тех же основани-
ях, что и сами офицеры, причем иногда в полном составе, вплоть
до детей. Например, в мае 1920 года в Елисаветграде за сына-
офицера была расстреляна его мать и 4 дочери 3—7 лет247. В мае
1919 года сообщалось о взятии заложниками жен и детей 11 офи-
церов 10-й стрелковой дивизии, перешедших к белым248. Как
отмечалось в докладе ЦК Российского Красного Креста: «Жена,
мать, дочь офицера бросаются в тюрьму, расстреливаются. Иногда
это происходит потому, что офицер исчез. Есть подозрение, что
он перешел к белым. Иногда офицер уже давно убит, а родных
все-таки берут в плен, потому что весь офицерский класс держит-
ся под подозрением»249. Часть офицеров перед смертью подвер-
галась пыткам. В Одессе, в частности, офицеров истязали, привя-
зывая цепями к доскам, медленно вставляя в топку и жаря,
других разрывали пополам колесами лебедок, третьих опускали
по очереди в котел с кипятком и в море, а потом бросали в топ-
ку250. Вообще, примеры различных пыток и издевательств мож-
но приводить бесконечно. Офицерам пришлось их испытать, как
и всяким другим жертвам террора. Об этом собран огромный
материал, но здесь нет возможности дальше углубляться в эту тему.
В зарубежной печати получили широкое хождение такие,
например, данные, характеризующие общие итоги террора:
28 епископов, 1219 священников, 6 тысяч профессоров и учи-
телей, 9 тысяч врачей, 54 тысячи офицеров, 260 тысяч солдат,
70 тысяч полицейских, 12 950 помещиков, 355 250 интелли-
гентов, 193 290 рабочих и 815 тысяч крестьян (т. е. всего
около 1777 тысяч человек).
Деникинская комиссия также насчитала 1,7 млн. жертв251.
Глава 4
ОФИЦЕРСТВО В БЕЛОМ ДВИЖЕНИИ
То, что именно офицерство стало основой Белого движения,
было совершенно закономерно. Как отмечал Н.Н. Головин:
«Сделавшийся душою Белого движения патриотизм имеет спе-
цифический отпечаток «психологии войны». Если можно так
выразиться, это «военный патриотизм» с геройством и само-
пожертвованием, доведенными до наибольшей высоты на од-
ном полюсе, и верою в решающее значение «силы» — на дру-
гом. Этим предрешалась главенствующая роль в Белом
движении офицерства. Настроения последнего начнут играть
доминирующую роль в среде патриотически настроенной ин-
теллигенции»252. Он же отмечал, что «офицерство ищут и ста-
раются завербовать в свой лагерь решительно все противоболь-
щевистские организации и политические деятели. Ищут
офицерство и такие честолюбцы, как Савинков. Ищут русское
офицерство и лидеры зарождающихся «областнических» дви-
жений». И если Ленин для того, чтобы перебороть инерцию
народных масс, нашел для себя «машинку» в виде криминаль-
ного элемента, то для контрреволюции такой «машинкой»
была «подобравшаяся в атмосфере войны и революции в ряды
младшего офицерства наиболее патриотично и действенно на-
строенная часть русской молодой интеллигенции»253. Как при-
знавали и большевики, в белых армиях «лилась кровь именно
мелкого интеллигента-прапорщика» 254.
Белое движение было чрезвычайно широким по идейно-по-
литическому спектру движением противников большевизма,
объединив самые разные силы от последовательных монархис-
тов до революционных в прошлом партий эсеров, народных со-
99
с.в. ВОЛКОВ
циалистов и эсдеков-меньшевиков. Однако настроения и идео-
логия массы рядовых участников движения, и особенно его
ударной силы — офицерства, вовсе не были пропорциональны
настроениям политиков. Как отмечал Деникин: «Собственно
офицерство политикой и классовой борьбой интересовалось
мало. В основной массе своей оно являлось элементом чисто слу-
жилым, типичным «интеллигентным пролетариатом». Но, свя-
занное с прошлым русской истории крепкими военными
традициями и представляя по природе своей элемент охрани-
тельный, оно легче поддавалось влиянию правых кругов и свое-
го сохранившего авторитет также правого по преимуществу
старшего командного состава. Немалую роль в этом сыграло и
отношение к офицерству социалистических и либеральных кру-
гов в наиболее трагические для офицеров дни — 1917 года и
особенно корниловского выступления». Непредрешенчество в
этих условиях было данью как традиционным представлениям
о неучастии армии в политических спорах, так и конкретным
обстоятельствам и настроениям в стране. Но большинство офи-
церов было настроено монархически, и в целом дух белых ар-
мий был умеренно монархическим. Как отмечал Деникин,
громадное большинство командного состава и офицерства было
монархистами. В одном из своих писем генерал Алексеев опре-
делял совершенно искренне свое убеждение в этом отношении
и довольно верно офицерские настроения: «...Руководящие де-
ятели армии сознают, что нормальным ходом событий Россия
должна подойти к восстановлению монархии, конечно, с теми
поправками, кои необходимы для облегчения гигантской рабо-
ты по управлению для одного лица. Как показал продолжитель-
ный опыт пережитых событий, никакая другая форма
правления не может обеспечить целость, единство, величие го-
сударства, объединить в одно целое разные народы, населяющие
его территорию. Так думают почти все офицерские элементы,
входящие в состав Добровольческой армии, ревниво следящие
за тем, чтобы руководители не уклонялись от этого основного
принципа»255. Считалось (П.Н. Милюков), что среди собравше-
гося на Юге офицерства не менее 80 % были монархистами256.
Так что если поставить вопрос, что они несли России в смысле
государственного строя, то ответ можно вполне дать словами
100
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Деникина: «Конституционную монархию, возможно наподобие
английской».
Хотя среди офицерства военного времени имелись многочис-
ленные члены эсеровской партии, масса рядового офицерства
считала «революционную демократию, и в особенности социа-
листов-революционеров» виновниками своих страданий и отно-
силась к этому лагерю не только с недоверием, но достаточно
враждебно. Эти чувства усугублялись практикой эсеровских
организаций по руководству первыми антибольшевистскими вы-
ступлениями. Та легкость, с которой они толкали на выступле-
ния юнкерские части, а также та легкость, с который они
заключали затем с большевиками перемирия в конце этих вы-
ступлений, отдавая на расправу их участников, справедливо
питали подозрения в предательстве (что в конце войны и про-
явилось в полной мере). Исход восстаний савинковской орга-
низации в Ярославле, Муроме и Рыбинске явился последней
каплей, переполнившей чашу этой враждебности. Теперь для
рядового офицера уже прочно закрепилось убеждение в том, что
присутствие в руководстве борьбой с большевиками социалис-
тов-революционеров неминуемо приводит или к провокации,
или к предательству257. «Естественно, что все офицерство и
примкнувшая к ним интеллигентная молодежь тянулись к во-
енным вождям. В этом тяготении играло роль не только чувство
профессиональной симпатии, но также и чувство самосохране-
ния»258.
Внутри самого офицерства и генералитета имели место раз-
ные тактико-политические ориентации: наряду с традицион-
ной «союзнической» проявлялась и немецкая, особенно ввиду
конкретных обстоятельств, когда с весны 1918 года большеви-
ки, выполнив все, что они могли, для немецкой победы, выве-
дя Россию из мировой войны, перестали интересовать Герма-
нию как стратегический союзник. К самому большевизму, как
таковому, германское командование не только не питало сим-
патий, но относилось с крайней неприязнью, пользуясь его
услугами только по необходимости. И теперь симпатии гер-
манского генералитета (чего нельзя, правда, сказать о полити-
ках и дипломатах) начинали все больше склоняться на сторо-
ну борющегося против большевиков русского офицерства,
101
с.в. ВОЛКОВ
борьба которого была им совершенно понятна. Но в деле со-
хранения национально-государственного единства России все
антибольшевистские силы были тогда абсолютно едины. Тем
более основополагающей идея Великой Единой и Неделимой
России была для всех офицеров белых армий — и на Юге, и
на Востоке, и на Западе, и на Севере. Именно она коренным
образом отделяла их политическую позицию и идеологию от
позиции и идеологии большевизма, для которого Россия дол-
жна была служить вязанкой хвороста, брошенной в костер
мировой революции. Именно ею вожди Белого движения до-
рожили превыше всего и следовали ей вопреки всем обстоя-
тельствам, даже когда оное диктовалось насущными потребно-
стями борьбы. «Самостийники» и вообще сепаратисты всякого
рода вызывали крайнее презрение белого офицерства. Как
писал в своем дневнике М.Г. Дроздовский: «Немцы — враги,
но мы их уважаем, хотя и ненавидим... Украинцы — к ним
одно презрение как к ренегатам и разнузданным бандам»259.
Знаменитая триединая формула «За Веру, Царя и Отечество»
всегда оставалась дорога офицерскому сердцу и была популяр-
ной среди офицерства белых армий. Вековые традиции частей
русской армии также неукоснительно сохранялись в белых
частях. Как будет показано ниже, стремление воссоздать в
Белой армии свой родной полк было всеобщим. Впрочем, ка-
ких бы политических взглядов ни придерживались офицеры,
стремление покончить с большевизмом было всеобщим. Вос-
поминания о сорванных погонах, глумлениях над всем, что
они привыкли считать святым, личных унижениях служили
еще одним стимулом непримиримости: «Что можем мы ска-
зать убийце трех офицеров или тому, кто лично офицера при-
говорил к смерти за «буржуйство и контрреволюционность»?»
«Надо понять этих людей, — говорил М.Г. Дроздовский о сво-
их добровольцах, — из них многие потеряли близких, родных,
растерзанных чернью, семьи и жизнь которых разбиты и сре-
ди которых нет ни одного, не подвергавшегося издевательствам
и оскорблениям... Что требовать от Туркула, потерявшего пос-
ледовательно трех братьев, убитых и замученных матросами,
или Кудряшева, у которого недавно красногвардейцы выреза-
ли сразу всю семью? А сколько их таких?..»260
102
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ЮГ
Зародышем Белой армии на Юге России послужила Алексеев-
ская организация, созданная генералом М.В. Алексеевым еще до
большевистского переворота, когда неизбежность последнего ста-
ла совершенно очевидной. Эта неизбежность патриотически на-
строенным руководителям русской армии была ясна еще летом
(как явствует из упоминавшегося выше письма Корнилова), и те
из них, кто после августовских событий остался на свободе, стре-
мились сделать все от них зависящее, чтобы иметь хоть какую-то
точку опоры в борьбе за спасение страны. Прибыв 7 октября в
Петроград, Алексеев начал подготавливать создание организации,
в которой были бы объединены офицеры, служившие в запасных
частях, военных училищах и просто оказавшиеся в Петрограде, с
тем чтобы в нужный момент организовать из них боевые отря-
ды. Он приступил к пуску бездействующих заводов, чтобы под
видом рабочих разместить там офицеров. Общество «Капля мо-
лока» использовалось как питательный пункт и как «управление
этапного коменданта» (через полковника Веденяпина). Мораль-
ную подготовку должна была осуществлять организация В.М. Пу-
ришкевича «Общество Русской государственной карты». При
выступлении большевиков предполагалось предъявить соответ-
ствующие требования Временному правительству, а на случай не-
сомненного успеха большевиков существовала договоренность с
Донским атаманом А.М. Калединым о перебазировании на Дон.
К 25 октября в организации насчитывалось несколько тысяч офи-
церов, однако только около 100 во главе с штабс-капитаном
В.Д. Парфеновым произвели ряд нападений на большевиков и
были вынуждены распылиться. 30 октября Алексеев отдал при-
каз о переброске на Дон, обратился со словесным воззванием ко
всем офицерам и юнкерам встать на борьбу и выехал со своим
адъютантом ротмистром А. Г. Шапроном дю Ларрэ в Новочер-
касск, куда прибыл 2 ноября261. Этот день и принято считать на-
чалом Добровольческой армии. (Впрочем, по некоторым свиде-
тельствам, сбор антибольшевистских сил на Дону планировался
генералом Корниловым еще в сентябре. Корниловец полковник
М.Н. Левитов вспоминает, что в конце сентября был с этой це-
лью переведен из полка в запасный батальон в Пензу, откуда ез-
103
с.в. ВОЛКОВ
по маршруту: Ростов-на-Дону — Кубанская область — Вла-
дикавказ — Баку и обратно262.) С этого времени в Новочеркасск
стали стекаться со всей России добровольцы, главным образом
офицеры.
Всех, собравшихся в Новочеркасске, объединяла прежде всего
идея продолжения войны с Германией и недопущения оконча-
тельного поражения и гибели России. «Их цель была — собрать
новую армию взамен разложившейся старой и продолжать
борьбу с германским нашествием, причем большевики рассмат-
ривались как ставленники немцев, как иноземные элементы»263.
Так же определял ее цели и А.И. Деникин: «Создание органи-
зованной военной силы, которая могла бы противостоять на-
двигающейся анархии и немецко-большевистскому нашествию».
Впоследствии он вспоминал: «Сохранение русской государствен-
ности являлось символом веры генерала Алексеева, моим и всей
армии. Символом ортодоксальным, не допускающим ни сомне-
ний, ни колебаний, ни компромисса. Идея невозможности свя-
зать свою судьбу с насадителями большевизма и творцами
Брест-Литовского мира была бесспорной в наших глазах не
только по моральным побуждениям, но и по мотивам государ-
ственной целесообразности». Наряду с Донской областью дву-
мя другими центрами консолидации офицерства, положившего
начало Белому движению на Юге России, стали Кубань и Ру-
мыния, где самостоятельно формировались добровольческие ча-
сти, впоследствии влившиеся в Добровольческую армию. Ниже
отдельно будут рассмотрены обстоятельства создания и история
этих частей в каждом из центров до их объединения, а также
положение офицерства Донской и Южной армий, на протяже-
нии всего 1918 года представлявших собой организационно
независимые от Добровольческой армии образования.
Формирование первых офицерских добровольческих частей
на Дону и создание Добровольческой армии
С генералом Алексеевым в Новочеркасск прибыло 6—12 че-
ловек первых добровольцев, которых поселили в лазарете № 2 в
доме № 39264 по Барочной улице, представлявшем собой замас-
104
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
кированное общежитие, который стал колыбелью Добровольчес-
кой армии. На следующий день прибыло еще несколько офице-
ров, а 4 ноября — партия в 25 человек во главе с штабс-капита-
ном В.Д. Парфеновым. В тот же день, посетив добровольцев
(около 40 человек), генерал Алексеев положил начало первой во-
инской части — Сводно-Офицерской роте (командир штабс-ка-
питан Парфенов, потом штабс-капитан Некрашевич). В середи-
не ноября (тогда имелось 180 добровольцев) была введена
официальная запись в Алексеевскую организацию. Все регистри-
ровались в Бюро записи, подписывая особые записки, свидетель-
ствующие об их добровольном желании служить и обязывающие
их сроком на 4 месяца. Денежного оклада первое время не су-
ществовало. Все содержание сначала ограничивалось лишь пай-
ком265, затем стали выплачивать небольшие денежные суммы
(в декабре офицерам платили по 100 рублей в месяц, в январе
1918 года — 150, в феврале 270 рублей)266. В среднем в день при-
езжало и записывалось в ряды армии 75—80 добровольцев267.
Первое время в приеме добровольцев играли заметную роль пол-
ковники братья князья И.К. и Н.К. Хованские, бежавшие из
Москвы К.К. Дорофеев и Матвеев, И.К. Кириенко и князь
Л.С. Святополк-Мирский. Добровольцев сначала направляли в
штаб, который находился в доме № 56268, где распределялись по
частям (этим руководил сначала полковник Е.В. Шмидт, а затем
Полковник князь Хованский; определение на должности генера-
лов и штаб-офицеров оставалось в руках начальника гарнизона
Новочеркасска полковника Е.Г. Булюбаша)269. По просьбе Кале-
дина группы добровольцев в 5—6 человек под командой донско-
го офицера направлялись на станции для поддержания порядка,
где некоторые из них были истреблены толпами дезертиров, по-
током хлынувших с фронтов через Донскую область270.
15 ноября юнкера, кадеты и учащиеся были выделены в Юн-
керскую роту (штабс-капитан В.Д. Парфенов) и переведены в
лазарет № 23 на Грушевскую улицу. 1-й взвод состоял из юн-
керов пехотных училищ (главным образом Павловского), 2-й —
артиллерийских, 3-й — морских и 4-й — из кадет и учащих-
ся. К середине ноября, когда контроль на железных дорогах был
еще не очень тщателен, из Петрограда малыми группами смог
пробраться весь старший курс Константиновского артиллерий-
105
с.в. ВОЛКОВ
ского училища и несколько десятков юнкеров Михайловского во
главе с штабс-капитаном Н.А. Шаколи. 19 ноября, по прибы-
тии первых 100 юнкеров, 2-й взвод Юнкерской роты был раз-
вернут в отдельную часть — Сводную Михайловско-Константи-
новскую батарею (послужившую ядром будущей Марковской
батареи и артбригады) (штабс-капитан Н.А. Шаколи), а сама
рота развернулась в батальон (две юнкерские и «кадетская»
роты)271.
Переброска артиллерийских юнкеров из Петрограда стала
возможна в результате деятельности организации В.М. Пуриш-
кевича, в связи с которой состоял юнкер Н.Н. Мино. Юнкера
ехали под видом казаков, окончивших в Петрограде курсы
пропаганды (документами снабжал Казачий комитет). «Учи-
лищные офицеры ехать на Дон не хотели — кто устал от вой-
ны, кто не хотел оставить семью и ехать в неизвестность, кто
просто ни во что больше не верил и ни о чем знать не хо-
тел». Работа велась почти исключительно среди бывших кадет,
к юнкерам «со стороны» относились с недоверием (что име-
ло некоторые основания, т. к. многие из нескольких десятков
последних, попав на Дон, вернулись, когда положение там
стало угрожающим)272.
Таким образом, во второй половине ноября Алексеевская
организация состояла из трех формирований: Сводно-офицер-
ской роты (до 200 человек), Юнкерского батальона (свыше
150 человек) и Сводной Михайловско-Константиновской ба-
тареи (до 250 человек, в т. ч. 60 «михайловцев», а остальные —
«константиновцы», под командованием капитана Н.А. Шако-
ли)273, кроме того, формировалась Георгиевская рота (50—
60 человек) и шла запись в студенческую дружину. В это вре-
мя офицеры составляли треть организации и до 50 % — юн-
кера (т. е. тот же самый элемент), совсем юная молодежь в
кадетской форме или в форме учащихся светских и духовных
школ составляла 10 %274.
Первый бой произошел 26 ноября у Балабановой рощи, 27—
29-го сводный отряд275 полковника князя И.К. Хованского (фак-
тически вся армия) штурмовал Ростов, и 2 декабря город был
очищен от большевиков. По возвращении в Новочеркасск было
произведено переформирование. К этому времени численность
106
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
изации сильно возросла (доброволец, прибывший 5 декаб-
ря, свидетельствует, что его явочный номер был 1801-й)276. Свод-
но-офицерская рота развернулась в четыре (2—5-я, причем 3-ю
составляли чины гвардии; 1-й считалась Георгиевская), численно-
стью 50—60 человек, которых предполагалось развернуть в бата-
льоны. Юнкерский батальон сведен в двухротный состав
(«юнкерская» и «кадетская», всего 120 человек), сформирована
Морская рота (около 50 человек), а также 1-й Отдельный Лег-
кий артиллерийский дивизион (полковник С.М. Икишев) из
3 батарей: юнкерская (капитан Н.А. Шаколи), офицерская (под-
полковник Е.В. Шмидт) и смешанная (подполковник Л.М. Еро-
гин)277.
В Ростове живший там генерал-майор А.Н. Черепов 4 декаб-
ря по согласованию с начальником гарнизона генерал-майором
Д.Н. Чернояровым организовал собрание местных офицеров, на
котором было решено создать отряд для охраны порядка в го-
роде (речь шла лишь о «самообороне»). Вскоре, однако, отряд
под началом Черепова (расположившийся на Пушкинской, 1)
превратился в часть Добровольческой армии278. В него записа-
лось около 200 офицеров. Было открыто Бюро записи добро-
вольцев с целью создать Ростовский офицерский полк, но в
течение двух недель записалось только около 300 человек (из
которых 200 составили Ростовскую офицерскую роту, а около
100 попали в начавшие формироваться Студенческий батальон,
Техническую роту и переведенные из Новочеркасска 2-ю офи-
церскую, Гвардейскую и Морскую роты)279.
С прибытием 6 декабря в Новочеркасск Л. Г. Корнилова и
других «быховцев» Алексеевская организация окончательно пре-
вратилась в армию. 26 декабря ее вооруженные силы были
официально переименованы в Добровольческую армию280. На
Рождество был объявлен секретный приказ о вступлении гене-
рала Корнилова в командование армией, которая с этого дня
стала именоваться официально Добровольческой. В воззвании
(опубликованном в газете 27 декабря) впервые была обнародо-
вана ее политическая программа281. В руках генерала Алексеева
осталась политическая и финансовая часть, начальником штаба
стал генерал А.С. Лукомский, генерал Деникин (при начальни-
ке штаба генерале С.Л. Маркове) возглавил все части армии в
107
с.в. ВОЛКОВ
Новочеркасске; все остальные генералы числились при штабе ар-
мии282. 27 декабря она переехала в Ростов283.
18 декабря полковнику лейб-гвардии Уланского Его Величества
полка В.С. Гершельману было разрешено приступить в Ростове к
формированию 1-го Кавалерийского дивизиона. К 30 декабря в
1-м эскадроне было 18 офицеров, во 2-м — 26 добровольцев при
4 офицерах, к 10 января 1918 года дивизион насчитывал 138 че-
ловек (63 офицера, 2 врача, сестра милосердия и 2 добровольца
в 1-м и 62 добровольца при 5 офицерах во 2-м эскадроне). Сре-
ди офицеров было 3 полковника, 3 подполковника, 6 ротмистров
(и им равных), 18 штабс-ротмистров, 13 поручиков, 24 корнета
и 4 прапорщика, представлявшие 5 драгунских, 8 уланских,
7 гусарских полков и другие части; 5 офицеров были из лейб-гвар-
дии Уланского Его Величества полка, по 4 — 4-го и 15-го уланс-
ких, по 3 — 17-го уланского, 11-го гусарского, 2-го драгунского
и 1-го Заамурского, 6 — пограничной стражи и 10 — казачьих
частей284.
Эшелон Корниловского полка прибыл в Новочеркасск 19 де-
кабря, а к 1 января 1918 года собралось 50 офицеров и до
500 солдат285. «Офицеры приезжали в свой полк, и почти все
становились на положение рядовых в офицерский роте», когда
30 января 1918 года на Таганрогском направлении офицерская
рота корниловцев (120 человек) сменила сводную роту своего
полка, в ней было 120 человек. Как вспоминает один из них,
«вокруг тишина, лишь из соседних вагонов доносятся песни о
России... Долго не ложились спать... Все офицеры роты в один
день стали близкими, родными. У всех одна мысль, одна цель —
Россия...»286. Прибыли также офицеры ударных батальонов
(ушедшие из Ставки накануне ее занятия большевиками, они
в течение недели вели упорные бои с окружившими их боль-
шевистскими частями и, рассеявшись, смогли группами доб-
раться до Новочеркасска) и Текинского полка, вышедшего из
Быхова с Корниловым. К концу декабря формировались 1-й и
2-й Офицерские, Юнкерский, Студенческий, Георгиевский ба-
тальоны, Корниловский полк, кавалерийский дивизион полков-
ника Гершельмана и Инженерная рота. Отрядом из сводных
рот этих частей командовал с 30 декабря на Таганрогском на-
правлении полковник А.П. Кутепов287.
108
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
&
|Наиболее крупными компонентами офицерского ядра Добро-
вольческой армии стали, во-первых, офицеры, находившиеся в
Новочеркасске с генералом Алексеевым с начала ноября, во-вто-
рых, вывезенные из Москвы, в-третьих, петроградские юнкера,
в-четвертых, офицеры, прибывшие из Киева (т. ч. в составе Ге-
оргиевского и Корниловского ударного полков), в-пятых, посту-
пившие в Ростове. До выступления в 1-й Кубанский поход
Добровольческая армия состояла из ряда соединений, которые
почти все были преимущественно офицерскими. Это были:
— 1-й Офицерский батальон — 200 человек (подполковник
Борисов), развернутый 15 декабря в Новочеркасске из 1-й
(13 декабря переименованной из 5-й) офицерской роты;288
— 2-й Офицерский батальон — около 240 человек (полков-
ник Лаврентьев), развернутый в Ростове из переведенной из
Новочеркасска 2-й офицерской роты;289
— 3-й Офицерский батальон — около 200 человек (пол-
ковник А.П. Кутепов) — сформирован в Ростове 29 января
1918 года из офицерских рот, входивших в отряд Кутепова под
Таганрогом (1-я и 2-я из 2-го Офицерского батальона и Гвар-
дейской) ;290
< — 3-я офицерская (Гвардейская) рота — 70 человек (пол-
ковник А.П. Кутепов), сформированная в Новочеркасске;291
> — 4-я офицерская рота — 50 человек (полковник Морозов),
сформированная в Новочеркасске и сражавшаяся в составе от-
ряда В.М. Чернецова;292
— Георгиевская рота (полковник И.К. Кириенко);
— Морская рота — 70 человек (капитан 2-го ранга В.Н. По-
темкин), сформированная в Новочеркасске;293
— Юнкерский батальон — 120 человек (штабс-капитан
В.Д. Парфенов) из двух рот (ротмистр К.И. Скасырский и
штабс-капитан М.В. Мезерницкий);294
— отряд генерала А.Н. Черепова — около 200 офицеров, на-
вербованных в Ростове для обороны города;295
— Ростовская офицерская рота — до 200 человек (капитан
Петров) — из записавшихся в Ростове в Бюро записи;296
— Офицерский отряд полковника В.Л. Симановского —
батальон 4-ротного состава имени генерала Корнилова, сфор-
мированный в Ростове;297
109
с.в. волков /
— Отдельный Студенческий батальон из двух рот — пол-
ковника Зотова и капитана М.А. Сасионкова (280 человек при
25 офицерах), окончательно сформированный 8 января 1918 го-
да по инициативе группы офицеров-ростовчан, бывших сту-
дентов, прежде всего поручика Дончикова (командир генерал
А.А. Боровский, помощник полковник В.Ф. Назимов), после
похода из его состава осталось 30—40 человек;298
— Техническая рота — около 120 человек (полковник
Н.И. Кондырин), сформированная в Ростове (послужившая
впоследствии кадром для железнодорожной, инженерной и те-
лефонографией Марковских рот);299
— Ударный дивизион Кавказской кавалерийской дивизии —
около 120 человек (полковник Ширяев и ротмистр Дударев),
регулярная часть, прибывшая в составе 80 человек с Кавказско-
го фронта;300
— 3-я Киевская школа прапорщиков — 400 человек (пол-
ковник Мастыка) из 2 рот (подполковники В.Я. Дядюра и
Макаревич), переведенная в начале ноября из Киева и стояв-
шая гарнизоном в Таганроге, почти полностью погибшая в
ходе большевистского восстания 17—22 января 1918 года;301
— Таганрогская офицерская рота — около 50 человек (ка-
питан Щелканов), вскоре влита во 2-й Офицерский батальон;302
— 1-й Кавалерийский дивизион (полковник В.С. Гершель-
ман) — 138 человек, в т. ч. 71 офицер, сформированный в
Ростове в декабре 1917 года303.
Численность армии, однако, оставалась сравнительно неболь-
шой, что было вызвано целым рядом причин. Прежде всего, да-
леко не все офицеры, проживавшие непосредственно в районе
формирования Добровольческой армии, присоединялись к ней.
И это обстоятельство было самым трагичным. В Ставрополе, Пя-
тигорске и других городах Северного Кавказа и Донской облас-
ти, не говоря уже о Ростове и Новочеркасске, в конце 1917 года
скопилось множество офицеров (см. выше), оказавшихся не у
дел после распада армии, но по различным причинам не присое-
динявшихся к добровольцам. Основной причиной была продол-
жающаяся глубокая апатия, развившаяся после всего перенесен-
ие)
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
нок> на фронте и обусловившая пассивное поведение офицерства
в ходе октябрьских событий, неверие в возможность что-либо ис-
править, чувство отчаяния и безнадежности, наконец, просто
малодушие. Других удерживала неопределенность положения
Добровольческой армии, третьи просто не были в достаточной
мере информированы о ее целях и задачах. Как бы там ни было,
но им пришлось стать жертвой собственной нерешительности и
недальновидности. По просьбе прославленного донского партиза-
на полковника Чернецова был дан приказ по гарнизону Новочер-
касска о регистрации офицеров. Перед регистрацией было устро-
ено собрание для освещения положения в области, где выступили
А,М. Каледин, А.П. Богаевский и В.М. Чернецов. Последний ска-
зал: «Господа офицеры, если так придется, что большевики меня
повесят, то я буду знать — за что я умираю. Но если придется
так, что большевики будут вешать и убивать вас, благодаря вашей
инертности, — то вы не будете знать, за что вы умираете». Из
800 присутствовавших записалось только 27, потом 115, но на
следующий день на отправку пришло 30304. Так и случилось. Чер-
нецов доблестно сложил свою голову, а офицеры, оставшиеся в
Ростове, скрывавшиеся, изловленные и расстрелянные, не знали,
за что они погибли305. В начале февраля была предпринята после-
дняя попытка привлечь ростовское офицерство, но на собрание
пришло всего около 200 человек, и из них большинство не посту-
пило в армию («Странный вид имели пришедшие: не многие
явились в военной форме, большинство в штатском, и то одетые
явно «под пролетариев». Это было не собрание офицеров, а худ-
ший род митинга, на который собрались подонки, хулиганы...
Позорное собрание!»). «На следующий день в газетах было по-
мещено объявление, предлагающее в трехдневный срок не всту-
пившим в армию покинуть Ростов. Несколько десятков поступи-
ли в армию. Остальные... щеголявшие еще вчера по людным
улицам Ростова в блестящих погонах, сегодня толпами стали по-
являться на вокзале без погон и кокард, с отпоротыми от шине-
лей золотыми пуговицами, торопясь покинуть опасную зону. Кар-
тина была омерзительная»306.
Из России приток добровольцев был крайне затруднен. В об-
ластях, занятых большевиками, и даже на Украине невозможно
было получить какую-либо информацию о Добровольческой
111
ъ с.в. ВОЛКОВ /
<^1________________________—------------------------
армии, и подавляющее большинство офицеров о ней попросту
ничего не знало. По появляющимся иногда в газетах сообщейи-
ям о «бандах Корнилова», которых вот-вот должны прикончить,
не было возможности сделать выводы о действительном состоя-
нии Белого движения на Юге. В Киеве даже весной 1918 года о
Добровольческой армии почти ничего известно не было: «Дохо-
дившие с разных сторон сведения представляли добровольческое
движение как безнадежные попытки, обреченные заранее на
неуспех за отсутствием средств»307. «В Москве, к концу декабря,
передавали, что на Дону уже собралась у генерала Алексеева боль-
шая армия. Этому верили и этому радовались, но... выжидали...
стали говорить о неясности положения на Дону, включая даже со-
мнения о сборе там армии»308. Очень большую роль играла при-
вязанность офицеров к своим семьям, существование которых
надо было как-то обеспечивать в условиях тогдашней анархии и
террора. Очень немногие могли пренебречь этими соображени-
ями. Во второй половине ноября положение на путях на Дон
резко ухудшилось, в январе 1918 года стояли уже не заставы крас-
ных, а сплошной фронт их войск. Единственной возможностью
было пройти только по глухим, незначительным проселочным до-
рогам, обходя населенные пункты. «Просачиваются немногие,
дерзавшие до конца. Их число возросло снова, когда в конце ян-
варя началась демобилизация армий на фронтах»309. Все это при-
водило к тому, что «пробивались сотни, а десятки тысяч в силу
многообразных обстоятельств, в том числе главным образом се-
мейного положения и слабости характера, выжидали, переходи-
ли к мирным занятиям или шли покорно на перепись к больше-
вистским комиссарам, на пытки в чрезвычайку, позднее — на
службу в Красную армию»310.
Один из будущих добровольцев, находившийся в Киеве, вспо-
минал: «Я зашел в Аэро-фото-граммометрические курсы, где, я
знал, было около 80 офицеров авиации. Они сидели, курили и
обсуждали последние политические события. Я рассказал им о
сведениях, полученных с Дона, и стал убеждать ехать туда с нами.
Увы! Мое многочасовое красноречие пропало даром... никто из
господ офицеров не пожелал двинуться на соединение с форми-
рующейся антибольшевистской армией»311. «Прежде всего, мно-
гие не знали о существовании ячейки Белой борьбы на Дону.
112
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
л
Многие не могли. Многие не хотели. Каждый был окружен вли-
янием вражеских сил, боялся часто за свою жизнь или находил-
сяпод влиянием своих родных, думавших лишь о безопасности
своего близкого»312. Были, конечно, и примеры другого рода. Один
из очевидцев Кубанского похода, рассказав о смерти одного из его
участников, замечает: «Когда мы возвратились на Дон, к нам в
Ольгинскую станицу приехал его старший брат, последний из
трех братьев, оставшихся в живых. Он оставил молодую жену и
маленькую дочь и приехал заменить своего брата. Его мать ска-
зала ему: «Мне легче видеть тебя убитым в рядах Добровольчес-
кой армии, чем живым под властью большевиков»313. Но такое
самоотречение не могло быть массовым.
Очень существенным фактором, крайне отрицательно сказав-
шимся на численности Добровольческой армии, было ее факти-
чески нелегальное существование. Атаману Каледину приходи-
лось считаться с эгоистической позицией части донских кругов,
надеявшихся «откупиться» от большевиков изгнанием добро-
вольцев из пределов области, и та небольшая помощь, которая
оказывалась Добровольческой армии, оказывалась по его личной
инициативе. Донская политика лишала зарождавшуюся армию
еще одного весьма существенного организационного фактора.
«Кто знает офицерскую цсихологию, тому понятно значение
приказа. Генералы Алексеев и Корнилов при других условиях
могли бы отдать приказ о сборе на Дону всех офицеров русской
армии. Такой приказ был бы юридически оспорим, но мораль-
но обязателен для огромного большинства офицерства, послужив
побуждающим началом для многих слабых духом. Вместо этого
распространялись анонимные воззвания и «проспекты» Добро-
вольческой армии. Правда, во второй половине декабря в печа-
ти, выходившей на территории советской России, появились
достаточно точные сведения об армии и ее вождях. Но не было
властного приказа, и ослабевшее нравственно офицерство уже
шло на сделки с собственной совестью... Невозможность про-
изводства мобилизации даже на Дону привела к таким порази-
тельным результатам: напор большевиков сдерживали несколь-
ко сот офицеров и детей — юнкеров, гимназистов, кадет, а
панели и кафе Ростова и Новочеркасска были полны молодыми
здоровыми офицерами, не поступавшими в армию. После взя-
113
с.в. ВОЛКОВ
тия Ростова большевиками советский комендант Калюжный жа-
ловался на страшное обременение работой: тысячи офицеров яв-
лялись к нему в управление с заявлениями, «что они не были в
Добровольческой армии»... Так же было и в Новочеркасске»314.
Была и еще одна причина, о которой один из добровольцев
сказал так: «Древнегреческая пословица говорит: «Кого боги хо-
тят погубить, того они лишают разума»... Да, с марта 1917 года
значительная часть русских людей и офицерства лишились разу-
ма. Мы слышали: «Нет Императора — нет смысла служить». На
просьбу нашего начальника дивизии генерала Б.И. Казановича к
гр. Ф.А. Келлеру, не отговаривать офицеров от поступления в
Добровольческую армию, был ответ: «Нет, буду отговаривать!
Пусть подождут, когда наступит время провозгласить Царя, тог-
да мы все вступим» (как было показано в предыдущей главе,
«вступить»-то ему все равно пришлось, только тогда было уже
поздно). Забыто было все, так четко нам втолкованное и ясно вос-
принятое в прекрасных военных училищах: повеление при отре-
чении Императора, данная присяга, немецкий и интернацио-
нальный сапоги, попирающие родную землю...»315
Наконец, тех, кто все-таки решил пробраться на Дон, жда-
ло множество опасностей. Добраться до Ростова и Новочеркас-
ска из Центральной России офицеру было чрезвычайно трудно.
Вероятность быть заподозренными соседями по вагону и стать
жертвой расправы была очень высока. На приграничных с Дон-
ской областью станциях большевиками с декабря был установ-
лен тщательный контроль с целью задержания едущих на Дон
добровольцев. Подложные документы не всегда спасали офице-
ров. «Их часто выдавали молчаливая сосредоточенность и вне-
шний облик. Если в теплушке находились матросы или красно-
гвардейцы, то опознанных офицеров зачастую выкидывали из
вагона на полном ходу поезда»316. Сотни и тысячи офицеров
погибли таким образом, не успев присоединиться к армии.
Воистину, «сколько мужества, терпения и веры в свое дело дол-
жны были иметь те «безумцы», которые шли в армию, невзи-
рая на все тяжкие условия ее зарождения и существования!».
Вот один из эпизодов. В конце декабря из Киева с казачьим
эшелоном выехал отряд во главе с полковником Толстовым. На
станции Волноваха поезд был окружен толпой, и казаки реши-
114
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ли выдать «чужих» офицеров. Двое офицеров застрелились. Раз-
дался голос полковника Толстова: «То, что сделали эти молодые
люди, — преступление. Они не достойны звания русского офи-
цера. Офицер должен бороться до конца». Штыки наперевес
выскакивают первые наши офицеры. Мы выстроились перед ва-
гоном и совершенно спокойно прошли через расступающуюся
перед нами многотысячную толпу». 1 января 1918 года эти
154 офицера встретились с добровольцами317.
Исключительную роль в спасении офицеров в Москве и
отправке их на Дон и в Оренбург сыграла сестра милосердия
М.А. Нестерович, без устали собиравшая для них по крохам день-
ги и организовавшая эвакуацию офицеров через солдатский
«Союз бежавших из плена», снабжавший их своими документа-
ми. Более того, на станциях Грязи, Воронеж, Лиски солдаты из
«Союза» дежурили на вокзалах, помогая отбить у толпы аресто-
ванных офицеров318. Первая партия в 142 человека уехала врас-
сыпную с разных вокзалов, затем было доставлено 120 офицеров
к Дутову; всего из Москвы ею было спасено и отправлено в бе-
лые формирования 2627 офицеров и юнкеров319. Некоторое ко-
личество офицеров смогло добраться до границ Дона только тог-
да, когда армия уже ушла в Кубанский поход. Им пришлось
остановиться и скрываться в станицах и хуторах, до которых
они дошли, но многие не решились на это и повернули назад.
В станице Митякинской к апрелю собралось до 40 офицеров,
до 100 — в соседней Луганской, но из-за неготовности казаков
оказать сопротивление им пришлось сдаться или распылиться320.
Хотя Дон представлял собой «маленький незатопленный ос-
тровок среди разбушевавшейся стихии» — только здесь офице-
ры продолжали носить золотые погоны, только здесь отдавалась
воинская честь и уважалось звание офицера321, но и тут атмос-
фера была крайне неблагоприятной для добровольцев. Даже в
Новочеркасске в ноябре несколько офицеров были убиты в за-
тылок из-за угла322. Не изведавшее власти большевиков казаче-
ство оставалось тогда равнодушным, а рабочие И всякий улич-
ный сброд, как вспоминал А.П. Богаевский, «с ненавистью
смотрели на добровольцев и только ждали прихода большеви-
ков, чтобы расправиться с ненавистными «кадетами». Мало по-
нятное озлобление против них... было настолько велико, что
115
с.в. ВОЛКОВ
иногда выливалось в ужасные, зверские формы. Ходить в тем-
ное время по улицам города, а в особенности в Темернике, было
далеко не безопасно. Были случаи нападений и убийства. Как-
то раз в Батайске рабочие сами позвали офицеров одной из
стоявших здесь добровольческих частей к себе на политическое
собеседование, причем гарантировали им своим честным словом
полную безопасность. Несколько офицеров доверились обеща-
нию и даже без оружия пошли на это собрание. Около ворот
сарая, где оно должно было происходить, толпа окружила не-
счастных офицеров, завела с ними спор сначала в довольно спо-
койном тоне, а затем, по чьему-то сигналу, рабочие бросились
на них и буквально растерзали четырех офицеров... На другой
день я был на отпевании двух из них в одной из ростовских
церквей. Несмотря на чистую одежду, цветы и флер — вид их
был ужасен. Это были совсем юноши, дети местных ростовс-
ких жителей. Над одним из них в безутешном отчаянии плака-
ла мать, судя по одежде совсем простая женщина»323. В город
приходилось отпускать только по 5 человек вместе и хорошо во-
оруженных324.
Немногочисленность добровольцев компенсировалась тем,
что это были люди, беззаветно преданные своей идее, имев-
шие военную подготовку и боевой опыт, которым было нече-
го терять, кроме жизни, сознательно поставленной на карту
спасения родины. Генерал Лукомский, характеризуя мораль-
ные качества первых добровольцев, вспоминал, как выбранный
им на должность адъютанта офицер отказался занять эту дол-
жность: «По его словам, он не хотел бы занимать безопасное
место адъютанта в то время, когда его товарищи подвергают-
ся лишениям и опасностям боевой жизни. Вскоре после этого
он был убит, спасая в бою раненого офицера. Узнав о его
смерти, пошел в ряды Добровольческой армии его брат, тя-
жело контуженный во время Европейской войны и безуслов-
но подлежащий освобождению от службы. Он также был убит.
Третий их брат был убит во время Европейской войны. Из
таких честных и доблестных бойцов была сформирована ма-
ленькая армия генерала Корнилова»325. Руководители армии —
генералы Л.Г. Корнилов, М.В. Алексеев, А.И. Деникин,
С.Л. Марков, И.Г. Эрдели и другие — представляли собой цвет
116
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
русского генералитета. Многие из добровольцев уже лишились
близких, часть принимала участие в боях в Петрограде и Мос-
кве. Вот одна из типичных судеб: «Мне рассказали потом его
историю. Большевики убили его отца, дряхлого отставного ге-
нерала, мать, сестру и мужа сестры — полного инвалида пос-
ледней войны. Сам подпоручик, будучи юнкером, принимал
участие в октябрьские дни в боях на улицах Петрограда, был
схвачен, жестоко избит, получил сильные повреждения чере-
па и с трудом спасся. И много было таких людей, исковер-
канных, изломанных жизнью, потерявших близких или оста-
вивших семью без куска хлеба там, где-то далеко, на произвол
бушующего красного безумия»326. По возрасту и чинам это
были самые разные люди. «В строю стояли седые боевые пол-
ковники рядом с кадетами 5-го класса»327.
«В одной картине запечатлелась героическая борьба на
Дону. Широкая улица большого города. Многоэтажные дома
с обеих сторон. Парадные подъезды больших гостиниц. В за-
лах ресторанов гремит музыка. На тротуарах суетливое движе-
ние тысячной толпы, много здорового молодого люда. Выкрики
уличных газет, треск трамваев. Проходит взвод солдат. Они в
походной форме, холщевые сумки за спиной, ружья на пле-
чах. По выправке, по золотым погонам вы узнаете офицеров.
Это третья рота офицерского полка. Вот капитан Зейме, Рать-
ков-Рожнов, вот Валуев, полковник Моллер, поручик Елагин,
с ними два мальчика, еще неуверенно ступающие в больших
сапогах по мостовой. Куда они идут? Под Ростовом бой. Пол-
ковник Кутепов с 500 офицерами защищает подступы к Рос-
тову. Под Батайском генерал Марков с кадетами и юнкерами
отбивается от натиска большевиков. Батайск за рекою. На
окраинах слышна канонада. Потребовано подкрепление, и
из Проскуровских казарм вышло 50 человек. Представьте себе
эту картину. По шумной улице большого города в толкотне
праздничной толпы проходит взвод солдат. 50 человек из пя-
тисоттысячного города. И вот, когда перед вашими глазами
встанут эти 50, вы поймете, что такое Добровольческая ар-
мия»328.
9 (22) февраля 1918 года Добровольческая армия выступи-
ла из Ростова в свой легендарный 1-й Кубанский («Ледяной»)
117
с.в. ВОЛКОВ
поход на Екатеринодар, ставший поистине героической эпопе-
ей русского офицерства. Численность ее составляла 3683 бойца
и 8 орудий, а с обозом и гражданскими лицами свыше 4 ты-
сяч329. В самом начале похода в станице Ольгинской армия, со-
стоявшая до того из 25 отдельных частей, была реорганизована
(батальоны превратились в роты, роты — во взводы) и полу-
чила следующий вид:330
Сводно-Офицерский (1-й Офицерский) полк (генерал
С.Л. Марков) — из трех офицерских батальонов разного со-
става, Кавказского дивизиона, части Киевской школы прапор-
щиков, Ростовской офицерской и Морской рот;
Корниловский ударный полк (полковник М.И. Неженцев) —
со включением частей Георгиевского полка и отряда полковника
В.Л. Симановского;
Партизанский полк (генерал А.П. Богаевский) — 3 пешие
партизанские сотни, главным образом из донских партизан;
Особый Юнкерский батальон (генерал А.А. Боровский) —
около 400 человек (1-я рота из юнкеров и кадет, 2-я и 3-я из
учащихся) — из прежнего Юнкерского батальона, Отдельного
Студенческого батальона (Ростовского студенческого полка) и
части Киевской школы прапорщиков;
Артиллерийский дивизион (полковник С.М. Икишев) — 4 ба-
тареи (подполковники Д.Т. Миончинский, Е.В. Шмидт, Л.М. Еро-
гин и полковник А.Н. Третьяков);
Чехословацкий инженерный батальон — до 250 человек с
Русско-галицким взводом (капитан И.Ф. Неметчик, инженер
Кроль, прапорщик Б.Н. Яцев);
Техническая рота (полковник Н.Д. Банин);
Конный отряд полковника П.В. Глазенапа — из донских
партизан;
Конный отряд полковника В.С. Гершельмана — из регуляр-
ных кавалеристов;
Конный отряд подполковника А.А. Корнилова — из бывших
чернецовских партизан;
Охранная рота штаба армии (полковник Е.М. Дейло);
конвой (из текинцев) командующего армией (полковник
В.Д. Григорьев);
походный лазарет (статский советник доктор Ф.Ф. Трейман).
118
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
=^1
Офицеры на Кубани
Офицерство с разваливающихся фронтов стекалось и на Ку-
бань, но нерешительность Войскового правительства и шаткость
его положения заставляли многих разочароваться в возможнос-
ти создания здесь антибольшевистских сил и покидать край. На-
ходившиеся в Екатеринодаре бывшие начальники дивизий и ко-
мандиры корпусов, охваченные обычным для того времени
параличом воли, оказались не способны возглавить сопротивле-
ние, однако в целом того позорного подавленного настроения у
большинства офицеров, какое имело место в Киеве, Одессе, Ро-
стове, Екатеринославе и других городах, здесь не наблюдалось,
и большинство приняло участие в борьбе (тем более что мест-
ными большевиками предполагалось истребление атаманского
окружения и всех офицеров в городе)331. Так что и здесь стали
создаваться добровольческие отряды. Первый был создан 1 но-
ября 1917 года Кубанским атаманом из офицеров стоявшего в
городе Кавказского запасного артиллерийского дивизиона и Ку-
банского гвардейского дивизиона, но через две недели после
исчезновения непосредственной угрозы со стороны разложив-
шихся солдат распущен332. 29 ноября начальником для форми-
рования отрядов на правах командующего армией был назна-
чен генерал-майор К.К. Черный (9 января 1918 года его сменил
генерал Н.А. Букретов, а 17-го — генерал И.Е. Гулыга) и со-
здан его Полевой штаб (начальник штаба — подполковник
В.Г. Науменко). 6 декабря закончил формирование первого от-
ряда войсковой старшина П. Галаев (135, позже 350 человек
при 2 орудиях и 6 пулеметах; батареей командовал капитан
Е. Полянский), 2 января 1918 года сформировался отряд капи-
тана В.Л. Покровского (около 200, позже 350 человек при
2 орудиях и 4 пулеметах). Эти отряды состояли преимуще-
ственно из молодых офицеров, не старше капитана (как регу-
лярных частей, так и казачьих), они разоружали большевизи-
рованные запасные части и несли охрану атаманского дворца.
В середине января была сформирована батарея есаула Корсуна
и смешанный отряд полковника С. Г. Улагая333.
К этому времени связь с Доном прервалась, высланный отту-
да отряд капитана Беньковского был предательски разоружен на
119
с.в. ВОЛКОВ
=^1
станции Тимашевской, и его офицеры брошены в тюрьму Ново-
российска. 20 января было созвано собрание всех офицеров, на-
ходившихся в Екатеринодаре, на котором в ответ на выражения
безнадежности и уныния с пламенной речью выступил генерал-
квартирмейстер Полевого штаба полковник Н.Н. Лесевицкий,
призвавший русское офицерство подняться на борьбу; тут же
началась запись в возглавленный им отряд (800 человек при
2 орудиях и 4 пулеметах)334. Ядром этого отряда, получившего на-
звание «Отряд спасения Кубани», послужили офицеры 5-й Кав-
казской казачьей дивизии, только что прибывшей с фронта во
главе с полковником Г.Я. Косиновым. В его составе из юнкеров
Киевского военного училища и Киевской школы прапорщиков
была сформирована пешая сотня, из юнкеров Николаевского
кавалерийского училища и Екатеринодарской школы прапорщи-
ков — конный взвод, инженерная рота из 4 взводов (генерал
В.С. Хабалов), есаулом В.Я. Крамаровым — офицерская батарея
(главным образом из кубанцев)335.
Первый бой с большевиками (в котором погиб войсковой
старшина Галаев) добровольцы выдержали 22 января у станции
Энем. Отряд Покровского насчитывал тогда около 120 или
160 человек. В дальнейшем он (объединенный с галаевским)
держал фронт в направлении станции Тихорецкой, а отряд пол-
ковника Лесевицкого — станции Кавказской (на тимашевское
направление выдвинулся отряд капитана Раевского). Формиро-
вались и более мелкие части, в частности конная сотня имени
войскового старшины Галаева (около 50 офицеров), 1-я Кубан-
ская добровольческая батарея имени войскового старшины Га-
лаева, отряды есаула К.Л. Бардижа, войскового старшины Че-
калова и другие336. На левом берегу Кубани действовали отряды
полковников С.Г. Улагая и Султан-Крым-Гирея337.
22 февраля на совещании у Кубанского атамана полковника
А.П. Филимонова (помимо командующего войсками и членов
правительства присутствовали генерал И.Г. Эрдели, полковники
В.В. Галушко, В.Г. Науменко, Г.Я. Косинов, Н.М. Успенский,
Кузнецов, В.А. Мальцев, Г.А. Рашпиль, И.А. Ребдев, Султан-Ке-
леч-Гирей и есаул В.Д. Савицкий) было решено оставить Ека-
теринодар. 26 февраля 1918 года, накануне эвакуации города,
Покровский (произведенный в полковники и назначенный
120
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
14 февраля командующим войсками Кубанской области) при-
казал всем еще не состоящим в отрядах офицерам прибыть к
нему, в результате чего прибыло около 180 человек338. 1 марта
вышедшие из города части были собраны и реорганизованы в
ауле Шенжий и приняли следующий вид:
1-й стрелковый полк (подполковник Р.М. Туненберг) —
1200 штыков (в т. ч. 700 офицеров, 400 юнкеров и 100 каза-
ков) и 60 человек пулеметной прислуги;
Батарея (есаул А.К. Корсун) — 2 взвода (есаулы А.К. Кор-
сун и В.Я. Крамаров) по два орудия и 10 человек прислуги;
Черкесский конный полк (полковник Султан-Келеч-Гирей) —
600 человек;
Конный отряд полковника Кузнецова — 100 человек;
Конный отряд полковника Н.М. Демяника — 50 человек
(все офицеры);
Пластунский отряд полковника С. Г. Улагая — 100 человек
(в т. ч. 50 конных), из которых 85 офицеров;
Кубанская дружина (полковник В.Н. Образ) — 65 человек;
Кубанская отдельная инженерная сотня (капитан К.Г. Бер-
шов, потом полковник С.В. Попов);
Конвой командующего отрядом (капитан Н.Н. Никитин);
Кубанский лазарет (доктор А.А. Перельман);
Обоз (генерал-лейтенант В.А. Карцов)339.
14 марта кубанские части, всего 3300 бойцов, соединились с
Добровольческой армией340. Оставленные в ауле Шенжий или, по
другим данным, самовольно отделившиеся отряд полковника
Кузнецова и батарея Корсуна 23 марта были почти полностью
уничтожены красными на побережье у села Божьи Воды, 65 че-
ловек взяты в плен, а полковник Кузнецов впоследствии расстре-
лян в Туапсе. Обычно же при ликвидации мелких отрядов, отде-
лившихся от армии, пленные расстреливались на месте341.
Вскоре после соединения армия была переформирована в две
пехотные бригады: в 1-ю бригаду (генерал Марков) входили
Офицерский и Кубанский стрелковый полки, 1-я инженерная
рота (бывшая техническая) и 1-я отдельная батарея, во 2-ю (ге-
нерал Богаевский) — Корниловский и Партизанский полки,
121
с.в. ВОЛКОВ
Пластунский батальон (кубанский), 2-я инженерная рота (ку-
банская) и 2-я отдельная батарея, в конную — Конный и Чер-
кесский полки, Кубанский конный дивизион (потом полк) и
конная батарея (кубанская)342. Конный полк (впоследствии 1-й
Офицерский конный) состоял из остатков мелких конных частей
(27 марта 1-й и 2-й дивизионы были слиты в полк)343 — тогда
почти исключительно из офицеров (в частности, офицеры и юн-
кера-кубанцы составили 2-ю офицерскую сотню во главе с пол-
ковником Г.А. Рашпилем) — и понес огромные потери в знаме-
нитой конной атаке под Екатеринодаром (в одной только сотне
полковника Рашпиля было убито 32 офицера)344. Кубанский кон-
ный дивизион, в который после соединения была сведена кубан-
ская кавалерия, впоследствии развернулся в Корниловский кон-
ный полк под командой подполковника А.А. Корнилова и затем
полковника Г.Я. Косинова345.
За 80 дней похода (из которых 44 дня боев) — с 9 февраля
по 30 апреля — армия прошла 1050 верст. Каждый бой для
двигавшейся в постоянном окружении голодной и оборванной
крохотной офицерской армии был ставкой на жизнь или
смерть. Никто из офицеров не ждал для себя пощады в случае
поражения. Они могли выжить, только составляя армию, и ар-
мию побеждающую. Проходя десятки километров то по засне-
женной степи, то по жидкой грязи, переходя по грудь в воде
ледяные речки, ночуя в грязи и снегу под открытым небом,
офицерам пришлось претерпеть неимоверные лишения, спра-
ведливо создавшие первопоходникам тот ореол мученичества,
которым они были окружены впоследствии346. Именно эти люди
стали ядром и душой Белого движения на Юге России, из их
числа выдвинулись почти все видные командиры белых частей
(первопоходниками были практически все командиры баталь-
онов и полков и большинство командиров рот Добровольческой
армии), многие из них дослужились до высоких чинов.
Среди 3683 участников похода было 36 генералов (в т. ч. 3 ге-
нерала от инфантерии и генерала от кавалерии и 8 генерал-лей-
тенантов), 190 полковников, 50 подполковников и войсковых
старшин, 215 капитанов, ротмистров и есаулов, 220 штабс-капи-
танов, штабс-ротмистров и подъесаулов, 409 поручиков и сотни-
ков, 535 подпоручиков, корнетов и хорунжих, 668 прапорщиков,
122
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
12 морских офицеров (в т. ч. 1 капитан 1-го ранга и 1 капитан
2-го ранга), 437 вольноопределяющихся, юнкеров, кадет и доб-
ровольцев и 2 гардемарина, 364 унтер-офицера (в т. ч. подпра-
порщики и им равные), 235 солдат (в т. ч. ефрейторов и им
равных) и 2 матроса. Кроме того — 21 врач, 25 фельдшеров и
санитаров, 66 чиновников, 3 священника и 14 гражданских лиц.
Из 165 женщин 15 были прапорщиками, 17 рядовыми доброво-
лицами, 5 врачами и фельдшерицами, 122 сестрами милосердия
и только 6 не служили в армии347. Всего в походе, не считая жен-
щин и гражданских лиц, приняли участие 2325 офицеров и
1067 добровольцев. По возрасту — старше 40 лет было около
600 человек и около 3000 моложе348. После возвращения Добро-
вольческой армии на Дон она была реорганизована и пополнилась
новыми добровольцами.
Поход Яссы — Дон
По прибытии генерала Алексеева на Дон между ним и шта-
бом Румынского фронта была налажена связь, и там возникла
идея о формировании Корпуса русских добровольцев для отправ-
ки на Дон. В это время в Яссах (где находился штаб фронта)
находилось много офицеров, покинувших свои разложившиеся
части. Начало отряду М.Г. Дроздовского было положено так. Сре-
ди приехавших в Яссы были 9 офицеров 61-й артиллерийской
бригады во главе с капитаном С.Р. Ниловым, намеревавшихся
ехать на Дон. В штабе фронта они встретили сочувственное от-
ношение капитана Федорова и полковника Давыдова, которые
просили их подождать. «Неожиданно поздно вечером 15 декаб-
ря в их комнату вошел в сопровождении полковника капитан
Федоров. После взаимных приветствий присутствующие узнали,
что пришел полковник Дроздовский — начальник 14-й пехотной
дивизии. Полковник Дроздовский сразу приступил к делу. «Я ду-
маю, — сказал он, — начать в Яссах формирование отряда для
борьбы с большевиками. Согласны ли вы присоединиться ко
мне?» Ответ был единодушный — «Так точно». — «Кто из вас
старший?» — спросил полковник Дроздовский. Представился
капитан Нилов. «Завтра в штабе фронта у полковника Давыдова
123
с.в. ВОЛКОВ
получите ордер на помещение и будете комендантом». В этот
момент было положено основание будущего отряда, совершивше-
го поход Яссы — Дон, а утром, 16 декабря 1917 года, одна из
палат лазарета Евгеньевской Общины Красного Креста явилась
колыбелью 1-й бригады Русских Добровольцев»349.
На улице Музилер, 24 было открыто Бюро записи. Поступа-
ющие в бригаду давали подписку: «1. Интересы Родины ставить
превыше всех других, как-то: семейных, родственных, имуще-
ственных и прочих», а также не роптать на недостатки обеспе-
чения и неудобства. М.Г. Дроздовским были посланы офицеры-
вербовщики в Одессу, Киев и другие крупные города и
организован сбор оружия у разлагающихся частей фронта. Пер-
вое время бригада существовала неофициально: штаб фронта
лишь закрывал глаза на ее деятельность, но 24 января генерал
Д.Г. Щербачев решился открыто поддержать формирование
добровольческих частей. Решено было сформировать 2-ю бри-
гаду в Кишиневе и 3-ю в Белграде. Несмотря на настояния
М.Г. Дроздовского, Щербачев не решился отдать приказ по
фронту, предписывающий офицерам явиться в Яссы. Рядовые
офицеры, знающие о формированиях лишь случайно, ждали
такого приказа, исходящего от непосредственного начальника,
и там, где командир проявлял такую инициативу, шли за ним.
(В частности, командир 2-го Балтийского морского полка в Из-
маиле полковник М.А. Жебрак-Русанович собрал всех своих
офицеров и выступил на соединение с Дроздовским.)
Поступавшие в бригаду офицеры сначала группировались в об-
щежитии лазарета, а затем партиями направлялись в Скынтею,
где распределялись по родам войск. Первой частью, сформи-
рованной Дроздовским, была конно-горная батарея капитана
Б.Я. Колзакова, затем пулеметная команда, 1-я рота подполков-
ника В.А. Руммеля, 2-я капитана Андриевского и легкая батарея
полковника М.Н. Ползикова. Вскоре были созданы кавалерий-
ский эскадрон (на базе группы офицеров 8-го драгунского пол-
ка) штабс-ротмистра Аникеева, гаубичный взвод подполковника
А.К. Медведева и бронеотряд350.
Однако после оставления Добровольческой армией Ростова
связь со штабом фронта прервалась, и последний, растерявшись
и не считая возможным рисковать, издал приказ о расформй-
124
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ровании добровольческих частей, освобождающий всех записав-
шихся от подписки. «Агитация против похода изводит, со всех
сторон каркают представители генеральских и штаб-офицерских
чинов; вносят раскол в офицерскую массу. Голос малодушия
страшен, как яд. Колебания и сомнения грызут... Только нео-
долимая сила должна останавливать, но не ожидание встречи с
ней. А все же тяжело», — писал в дневнике Дроздовский351.
2-я бригада генерала Белозора в Кишиневе (около 1000 чело-
век) была распущена, но Дроздовский отказался подчиниться и,
пробившись сквозь заслоны румынских войск, пытавшихся ра-
зоружить отряд, со своей бригадой и присоединившимися к ней
офицерами 2-й бригады (60 человек) и других частей 26 фев-
раля 1918 года вышел в поход на Дон352.
Отряд Дроздовского состоял из следующих частей: стрелко-
вый полк (генерал Семенов), конный дивизион (штабс-рот-
мистр Б.А. Гаевский) из двух эскадронов (штабс-ротмистр
Аникиев и ротмистр В.А. Двойченко), конно-горная батарея
(капитан Б.Я. Колзаков), легкая батарея (полковник М.Н. Пол-
зиков), гаубичный взвод (подполковник А.К. Медведев), бро-
невой отряд (капитан Ковалевский), техническая часть, лазарет
и обоз. Начальником штаба отряда был полковник М.К. Война-
лович, его помощником — подполковник Г.Д. Лесли, начальни-
ком артиллерии — генерал-лейтенант Н.Д. Невадовский
^поступивший сначала рядовым). Отряд насчитывал 1050 чело-
век, из которых 2/3 (667 человек) были офицеры — все моло-
дые (штаб-офицеров, кроме штабных, было всего 6 человек)353.
По пути к отряду присоединялись офицеры и добровольцы, но
далеко не все. «Офицерство записывается позорно плохо и вяло».
Мелитополь дал около 70 человек, Бердянск 70—75, Таганрог —
50, большая группа офицеров из Одессы осталась на месте, дезо-
риентированная ложным известием о гибели отряда354. Пройдя
с боями огромное расстояние, отряд Дроздовского 21 апреля
1918 года взял Ростов и соединился с восставшими казаками,
освободив с ними Новочеркасск. В Новочеркасске поступало
ежедневно так /иного добровольцев, что через 10 дней Офицер-
ский полк развернулся из одного батальона в три, а численность
всего отряда возросла до 3 тысяч человек. 27 мая отряд Дроздов-
ского торжественно соединился с Добровольческой армией355.
125
с.в. ВОЛКОВ
Южная армия
Южная армия, формировавшаяся в Киеве союзом «Наша Ро-
дина» (герцог Г. Лейхтенбергский и М.Е. Акацатов), имела мо-
нархическую и прогерманскую ориентацию. В июле 1918 года
при союзе в Киеве было образовано бюро (штаб) Южной армии,
которым руководили полковники Чеснаков и Вилямовский, имев-
шее целью вербовку добровольцев и отправку их в Богучарский
и Новохоперский уезды Воронежской губернии, где формирова-
лась 1-я дивизия генерала В.В. Семенова. Начальником штаба
армии был приглашен генерал К. К. Шильдбах (бывший коман-
дир лейб-гвардии Литовского полка), начальником контрразвед-
ки Южной армии в Киеве в августе 1918 года был будущий
создатель Русской Западной армии подполковник П.Р. Вермонт
(князь Авалов). В августе началось формирование 2-й дивизии
генерала Г. Г. Джонсона в Миллерове и штаба корпуса. В течение
3 месяцев по всей Украине было открыто 25 вербовочных бюро,
через которые отправлено в армию около 16 тысяч добровольцев,
30 % которых составляли офицеры, и около 4 тысяч в Доброволь-
ческую армию через Краснова356. В конце августа были сформи-
рованы эскадрон 1-го конного полка (полковник Якобсон) в
Черткове и пехотный батальон в Богучаре. В штаб армии начали
поступать предложения от целых офицерских составов кавале-
рийских и пехотных полков, сохранивших свои знамена и штан-
дарты, вступить в армию при условии сохранения их частей357.
Гетман П.П. Скоропадский активно поддерживал идею созда-
ния Южной армии. Именно он передал в армию кадры 4-й пе-
хотной дивизии (13-й Белозерский и 14-й Олонецкий полки), из
которых планировалось еще весной создать Отдельную Крымскую
бригаду украинской армии. Кроме того, Южной армии были
переданы кадры 19-й и 20-й пехотных дивизий, почти не исполь-
зованные в гетманской армии. Именно они послужили основой
для 1-й и 2-й дивизий Южной армии, а в начале 1919 года орга-
низационно вошли в состав Добровольческой армии 5-й дивизи-
ей и 13-м Белозерским полком 3-й дивизии.
Предполагалось, что Южная армия будет действовать вместе
с Донской, и атаман требовал перевода этих формирований в
Кантемировку. После перевода их в район Черткова и Канте-
126
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
мировки обнаружилось, что насчитывается едва 2000 человек,
в т. ч. не более половины боеспособных, «остальные, — как
писал Донской атаман, — священники, сестры милосердия,
просто дамы и девицы, офицеры контрразведки, полиция (ис-
правники и становые), старые полковники, расписанные на
должности командиров несуществующих полков, артиллерийс-
ких дивизионов и эскадронов, и, наконец, разные личности,
жаждущие должностей губернаторов, вице-губернаторов и гра-
доначальников, с более или менее ярким прошлым». Краснову
пришлось выгнать более половины офицеров и просить Дени-
кина о присылке их из Добровольческой армии, в чем ему было
отказано358. К октябрю боевой элемент Южной армии исчис-
лялся всего в 3,5 тысячи людей359. К концу октября, после че-
тырех месяцев формирования, Южная армия насчитывала едва
9 тысяч штыков. Она была передана Северо-Восточному фрон-
ту Донской армии как «Воронежский корпус», и 7 ноября ге-
нерал Семенов со своей дивизией выступил на фронт. Однако
в ноябре при 3000 штыках на фронте армия имела в тылу бо-
лее 40 штабов, управлений и учреждений и в ней числилось
около 20 тысяч человек360.
Астраханская армия формировалась в Киеве независимо от
Южной рядом организаций крайне правого толка и, в отличие
от последней, была очень тесно связана с германским командо-
ванием361. Одним из ее организаторов был полковник Потоц-
кий362. Астраханский корпус во главе с Астраханским атаманом
князем Тундутовым (начальник штаба полковник Рябов) насчи-
тывал около 3000 человек пехоты и 1000 конницы и оборонял
степи за Манычем. После 1-го Кубанского похода в Астраханс-
кую армию по призыву штабс-капитана Парфенова перешли до
40 только что произведенных в нем офицеров (через полтора
месяца от них осталось 8 человек)363. В Астраханской армии
служило также немало офицеров — уроженцев Нижнего По-
волжья364. Саратовский корпус (в начале формирования имено-
вался Русской народной армией) формировался летом 1918 года
на севере Донской области и действовал на Царицынском на-
правлении365. Он никак не мог вырасти больше бригады; состав-
ленная из крестьян Саратовской губернии, она воевала в составе
Донской армии366.
127
с.в. ВОЛКОВ
Саратовская и Астраханская армии также формировались
при непосредственном участии гетмана Скоропадского. Этим
армиям (как и Южной) из украинской казны были переданы
громадные суммы на содержание. Реально же в Астраханском
корпусе был сформирован лишь 1-й Астраханский пехотный
полк, а в Саратовском — несколько отдельных «полков» край-
не малой силы.
В.И. Гурко отмечал, что немецкое командование, видя в Доб-
ровольческой армии силу себе враждебную, почти столь же меч-
тающую о возобновлении войны с Германией, как и о свержении
большевиков, препятствовало поступлению в нее добровольцев,
поощряя, напротив, комплектование Южной армии, однако
«гвардейское офицерство в Южную армию не шло, считая ее
прогерманской, и инстинктивно стремилось в Ростов и Новочер-
касск». Н.Н. Головин также писал, что «немецкие формирования
не пользовались той популярностью, какой пользовалась Добро-
вольческая армия»367. Тем не менее, по мнению А.С. Лукомско-
го, Добровольческой армии был нанесен существенный вред:
«Очень и очень многие из хороших офицеров, стремившихся
попасть в Добровольческую армию Деникина, теперь или шли в
Южную армию, или, не идя ни туда, ни сюда, заняли выжида-
тельную позицию, выясняя, какие же лозунги в Добровольческой
армии. Это же послужило причиной задержать свой отъезд в
Добровольческую армию и для менее устойчивой части офицеров,
нашедших предлог и объяснение — для неисполнения своего
гражданского долга»368. После поражения Германии В.В. Шульгин
обратился в № 36 газеты «Россия» к руководителям Астрахан-
ской и Южной армий с письмом, где, в частности, говорилось:
«Ваша тяжкая жертва была принесена напрасно», и советовал
«соединиться с людьми, которые, как и вы, любят Россию, но
которые шли к ее спасению другими путями». Сам Шульгин счи-
тал, что в скором времени следует ожидать массового бегства
офицеров из Южной армии в Добровольческую (на что генерал
Драгомиров писал ему, что «нужно успокоить офицеров Южной
армии и убедить их не уходить из ее рядов, т. к. в скором време-
ни все равно они попадут под наше начальство»)369.
30 сентября 1918 года Донской атаман издал приказ о фор-
мировании Особой Южной армии из трех корпусов: Воронеж-
128
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
, . ...... ...........................
г
ского (бывшая Южная армия), Астраханского (бывшая Астра-
ханская армия) и Саратовского (бывшая Русская народная ар-
мия) во главе с генералом Н.И. Ивановым (начальник штаба
генерал Залесский)370. Осенью 1918 года она насчитывала более
20 тысяч человек, из которых на фронте находилось около
3 тысяч бойцов. Части армии, действовавшие на Воронежском
и Царицынском направлении, понесли большие потери. В фев-
рале—марте 1919 года они были переформированы и вошли в
состав 6-й пехотной дивизии ВСЮР371.
Донское офицерство
К моменту занятия Дона большевиками в войске состояло
около 6 тысяч офицеров372 (донская артиллерия на 1 января
1918 года насчитывала 213 офицеров)373. Однако далеко не все
они активно боролись с большевиками на стороне своего войс-
кового атамана. По прибытии на Дон фронтовые казачьи части
фактически распались, и, хотя отношение к офицерам осталось
уважительным, они были лишены возможности повести их за
собой. Значительная часть казаков, уставшая от войны и не ис-
пытавшая еще власти большевиков, не склонна была оказывать
им сопротивление. Придя на Дон, полки расходились по ста-
ницам, с офицерами обычно прощались миролюбиво и даже
сердечно. Последние, впрочем, были уверены, что, испытав на
себе большевистскую власть, казаки возьмутся за оружие, как
сказал при прощании один из офицеров 3-го полка: «Погоди-
те, весною нас еще позовете!»374 Как отмечал Деникин, «дон-
ское офицерство, насчитывающее несколько тысяч, до самого
падения Новочеркасска уклонилось вовсе от борьбы: в донские
партизанские отряды поступали десятки, в Добровольческую
армию единицы, а все остальные, связанные кровно, имуще-
ственно, земельно с войском, не решались пойти против ясно
выраженного настроения и желании казачества»3 .
Поэтому единственной силой, которой располагало Донское
правительство, были добровольческие отряды, возглавляемые
наиболее решительными офицерами (впоследствии ушедшими
во главе их в Степной поход) и в значительной мере из офи-
5 С В Волков «Трагедия русского офицерства»
129
с.в. ВОЛКОВ
церов же (не только казачьих) и состоявшие. Особенно про-
славились отряды кубанского сотника Грекова (сформирован-
ный в ноябре на базе группы кубанцев, возвращавшихся с
фронта, и к концу января насчитывавший до 150 человек),
есаула Р. Лазарева, войскового старшины Э.Ф. Семилетова, еса-
ула Ф.Д. Назарова, поручика В. Курочкина, сотника Попова
(погибший в конце января у хутора Чекалова) и самый боль-
шой — есаула В.М. Чернецова376. Отряд последнего (сформи-
рованный 30 ноября)377, численностью до 600 человек, успеш-
но громил многократно превосходящие по силе красные части,
но 21 января недавно произведенный в полковники Чернецов
под Глубокой попал в плен и был зарублен вместе с пример-
но 40 офицерами и добровольцами своего отряда378. Существо-
вала также Донская офицерская дружина (200 человек, в т. ч.
20 офицеров)379 и партизанская артиллерия из добровольцев:
Отдельный взвод есаула Конькова и еще три — сотника
Е. Ковалева, есаула Абрамова и подъесаула Т.Т. Неживова,
а также Семилетовская батарея (штабс-капитан Щукин) и
отдельные орудия (есаул А.А. Упорников и сотник Лукь-
янов)380.
После самоубийства Каледина несколько сот офицеров во
главе с генералом П.Х. Поповым (начальник штаба полковник
В.И. Сидорин) ушли в Степной поход (1727 человек боевого
состава, в т. ч. 617 конных при 5 орудиях и 39 пулеметах).
Состав Степного отряда был следующий:
отряд войскового старшины Э.Ф. Семилетова (куда вошли
отряды войскового старшины Мартынова, есаула Боброва и сот-
ника Хоперского) — 701 человек; пехотой командовал полков-
ник Лысенков (сотнями — войсковые старшины Мартынов и
Ретивов, капитан Е.А. Балихин, есаулы Пашков и Тацин), кон-
ницей — войсковой старшина Ленивов (сотнями — подъесау-
лы Галдин и Зеленков);
отряд (конный) есаула Ф.Д. Назарова — 252 человека;
отряд полковника К.К. Мамонтова (заместитель полковник
Шабанов), куда вошли отряды полковников Яковлева и Хоро-
шилова — 205 пеших и конных;
юнкерский конный отряд есаула Н.П. Слюсарева (помощ-
ник есаул В.С. Крюков) — 96 человек;
130
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
атаманский конный отряд полковника Г.Д. Каргальскова (за-
меститель войсковой старшина Хрипунов) — 92 человека;
конно-офицерский отряд полковника Чернушенко (замести-
тель есаул Дубовсков) — 85 человек;
штаб-офицерская дружина генерала М.В. Базавова (замести-
тель полковник Ляхов) — 116 человек;
офицерская боевая конная дружина войскового старшины
Гнилорыбова — 106 человек;
инженерная сотня генерала Н.Н. Моллера — 36 человек.
Артиллерия была представлена Семилетовской батареей (ка-
питан Щукин), батареями есаулов Неживова и Кузнецова (ору-
дие сотника Мелихова). Штаб-офицерская дружина генерала
Базавова почти полностью состояла из бывших в отставке по
возрасту генералов и штаб-офицеров. Среди участников Степ-
ного похода офицеры составляли очень большой процент, при-
чем, в т. ч. и на командных должностях, было немало и неказа-
ков — полковники Чернушенко и Лысенко, капитан Балихин
и др. Позже отряд пополнился калмыками генерала И.Д. По-
пова (сотни полковника Абраменкова, войскового старшины
Кострюкова, подъесаула Аврамова и сотника Яманова). С по-
полнениями отряд вырос к концу марта до 3 тысяч человек
(2850 плюс 251 нестроевой). В самом походе потери были
относительно невелики (к концу марта убит 81 человек), но его
участники были наиболее активными борцами, и неудивитель-
но, что большинство их (свыше 1600 человек) погибло еще до
мая 1919 года, а к моменту эвакуации из Крыма их оставалось
около 400381.
Оставшиеся же на Дону офицеры были перебиты в Новочер-
касске и других местах. Многим удалось укрыться в своих стани-
цах и на хуторах, где они дождались весны. Отдельные офицеры
создавали свои отряды из казаков, калмыков, офицеров и юнке-
ров и оказывали сопротивление большевикам. В беспорядочной
войне, развернувшейся по всему Дону, гибли и те, кто не прини-
мал в ней участия. Потери донского офицерства были громадны.
Например, 24 февраля в станице Платовской из отряда Гнилоры-
бова было убито свыше 300 человек. К оставшимся в станицах
офицерам отношение стариков и большинства фронтовиков было
сочувственное. «Мутила рвань, кучка негодяев, нестроевые, обо-
131
с.в. ВОЛКОВ
зники, оставшиеся дома, подкупленная муть дна и особенно ино-
городние, которые, видя офицеров, шипели от злости, рисуя себе
картину, как они будут расправляться с ними, линчевать, уби-
вать». В начале апреля офицеров взяли на учет. К Пасхе положе-
ние ухудшилось, за офицерами усиленно наблюдали. При начале
восстания было приказано арестовать всех офицеров382.
В марте 1918 года Войсковой круг в станице Константиновс-
кой избрал атаманом генерала П.Н. Краснова, а в начале апреля
донское казачество повсеместно восстало против большевиков.
Восстанием в большинстве станиц руководили скрывавшиеся там
офицеры. Из Сальских степей вернулись и отряды П.Х. Попова.
Так сложилась Донская армия. В течение всего 1918 года она
действовала отдельно от Добровольческой, и положение и роль
офицеров в ней существенно отличались. Единым организмом обе
армии стали только с избранием в начале 1919 года донским ата-
маном А.П. Богаевского и создания Вооруженных Сил Юга Рос-
сии (ВСЮР).
В апреле Донская армия состояла из 6 пеших и 2 конных пол-
ков Северного отряда полковника А.П. Фицхелаурова, одного
конного полка в Ростове и нескольких небольших отрядов, раз-
бросанных по всей области. Полки имели станичную организа-
цию с численностью от 2—3 тысяч до 300—500 человек — в за-
висимости от степени патриотического подъема в станице. Они
были пешие, с конной частью от 30 до 200—300 шашек383.
К концу апреля армия насчитывала до 6 тысяч человек, 30 пуле-
метов, 6 орудий (7 пеших и 2 конных полка). Она состояла из
трех групп под общим командованием (с 12 апреля) П.Х. Попо-
ва: Южная (полковник С.В. Денисов), Северная (войсковой
старшина Э.Ф. Семилетов; бывший Степной отряд) и Задонская
(полковник И.Ф. Быкадоров). 3—12 апреля командующим был
назначен генерал-майор К.С. Поляков, начальником штаба —
полковник С.В. Денисов, с 5 мая ставший командующим384.
На 12 мая 1918 года войсковому штабу было подчинено 14 от-
рядов: генералов А.П. Фицхелаурова, К.К. Мамонтова, И.Ф. Бы-
кадорова, полковников З.А. Алферова, Ф.Ф. Абрамова, Е.И. Та-
пилина, Н.Н. Епихова, Г.А. Киреева, П.Н. Толоконникова,
Туроверова, Зубова, войсковых старшин Старикова и Мартыно-
ва, есаула Веденеева. К 1 июня отряды были сведены в 6 более
132
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
крупных групп: З.А. Алферова на Севере, К.К. Мамонтова под Ца-
рицыном, И.Ф. Быкадорова под Батайском, Г.А. Киреева под Ве-
ликокняжеской, А.П. Фицхелаурова в Донецком районе и гене-
рала Семенова в Ростове385. В середине лета армия увеличилась до
46—50 тысяч человек386, по другим данным, к концу июля —
45 тысяч человек, 610 пулеметов и 150 орудий387. С августа 1918 го-
да станичные полки сводились, образуя номерные 2—3-баталь-
онные полки, а конные — 6-сотенные, распределенные по бри-
гадам, дивизиям и корпусам на 4 фронтах: Северном,
Северо-Восточном, Восточном и Юго-Восточном. Тогда же завер-
шилось формирование Молодой армии из казаков 19—20 лет:
2 пехотные бригады, 3 конные дивизии, саперный батальон и тех-
нические части с артиллерией388.
Летом 1918 года, не считая постоянной Молодой армии, под
ружьем находилось 57 тысяч казаков. К декабрю на фронте
было 31,3 тысячи бойцов при 1282 офицерах; Молодая армия
насчитывала 20 тысяч человек, Донской кадетский корпус на-
считывал 622 кадета, имелось Новочеркасское училище, Донс-
кая офицерская школа (для подготовки командиров рот и сотен
из офицеров военного времени, которые иначе не могли полу-
чить эти должности) и военно-фельдшерские курсы. К концу
января 1919 года Донская армия имела под ружьем 76,5 тыся-
чи человек389. Донские полки в 1919 году имели в строю по
1000 сабель, но после трех месяцев боев их состав сокращался
до 150—200390. В составе Донской армии была в 1918 году же-
лезнодорожная бригада (генерал-майор Н.И. Кондырин) из
4 дивизионов по 3 бронепоезда и 5 отдельных бронепоездов.
Экипажи их насчитывали 9 офицеров и 100 солдат. В 1919 году
бригада была разделена на два полка (полковники А.Н. Руба-
нов и Ляшенко) по 9 бронепоездов391.
Офицерами в полках были уроженцы тех же станиц. Если их
не хватало, брали и из других станиц, а в случае крайней необ-
ходимости — офицеров-неказаков, которым первое время не
доверяли. По отзыву Краснова, младшие офицеры* были хоро-
ши, но сотенных и полковых недоставало. Пережившие за вре-
мя революции слишком много оскорблений и унижений стар-
шие начальники недоверчиво относились к казачьему движению
и первое время прятались по станицам и в Новочеркасске, из-
133
с.в. ВОЛКОВ
бегая идти на фронт. Дисциплина была братская. Офицеры ели
с казаками из одного котла, жили в одной хате — ведь они и
были роднею этим казакам, часто у сына в строю во взводе сто-
ял отец или дядя, но приказания их исполнялись беспрекослов-
но, за ними следили, и если убеждались в их храбрости, то
поклонялись им и превозносили. Такие люди, как К.К. Мамон-
тов, А.К. Гуселыциков, Р.Г. Лазарев, были в полном смысле вож-
дями, атаманами старого времени... Офицерам «своего» полка,
то есть знакомым, казаки отдавали воинскую честь. Казаки тре-
бовали, чтобы офицеры шли впереди. Поэтому потери в коман-
дном составе были очень велики392.
Сначала было решено не препятствовать уходу офицеров в от-
ставку, и очень многие этим воспользовались. Однако оказалось,
что резерв офицерства совсем не так велик, как предполагалось.
Спасаясь от преследований, донские офицеры распылились по
всей России, и было невозможно их собрать. «Кроме того, среди
наличных офицеров многие были сильно утомлены физически и
настолько глубоко пережили стадию своего морального унижения
и оскорбления, что навсегда потеряли веру в успех дела и, следо-
вательно, к предстоящей работе совсем не годились». Поэтому
были срочно предприняты следующие меры: 1) создана особая
врачебная комиссия для проверки заявлений о непригодности к
службе, 2) без всяких исключений было проведено в жизнь рас-
поряжение (приказ № 213) о командировании на фронт всех
годных к строю и оставлении на административных должностях
только негодных к нему, 3) открыт прием в армию неказачьих
офицеров (приказ № 24), 4) казачьим офицерам воспрещен
переход в Добровольческую армию, а служившие там были ото-
званы, 5) воспрещен уход в отставку ранее 31 года, а ушедшие
возвращены. На первое время армию удалось обеспечить офице-
рами, хотя качество их оставляло желать лучшего393. В дальней-
шем Донская армия практически всегда ощущала огромный
недостаток в офицерах (командование Добровольческой армии
весьма неохотно направляло туда своих офицеров), который по-
полняла широким производством отличившихся в бою урядни-
ков394. К концу марта 1920 года, на момент Новороссийской
катастрофы, донское офицерство насчитывало около 5 тысяч че-
ловек395.
134
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Организация армии
Историю Белой армии на Юге России можно разделить на
несколько этапов, каждому из которых соответствовал, как пра-
вило, и организационный: 1) зарождение и первые бои на Дону
и Кубани, 2) 1-й Кубанский поход, 3) 2-й Кубанский поход,
4) осенне-зимние бои 1918 года в Ставропольской губернии и
освобождение Северного Кавказа, 5) бои в Каменноугольном
бассейне зимой—весной 1919 года, 5) от наступления на Моск-
ву до эвакуации Новороссийска (лето 1919-го — март 1920 го-
да), 6) борьба русской армии в Крыму. Как общая численность
ее, так и удельный вес офицеров в ее составе на каждом из этих
этапов, естественно, различались.
Ранее уже говорилось об организации белых частей в пер-
вой половине 1918 года. В начале июня, перед выступлением
во 2-й Кубанский поход, армия была разбита на дивизии:
1-я пехотная (генерал-лейтенант С.Л. Марков) — 1-й Офи-
церский, 1-й Кубанский стрелковый, 1-й Офицерский конный
полки, 1-я Инженерная рота, 1-я Офицерская батарея и От-
дельная конная сотня;
2-я пехотная дивизия (генерал-майор А.А. Боровский) —
Корниловский ударный, Партизанский пехотный, 4-й Сводный
Кубанский конный полки, 2-я Инженерная рота и 2-я Офицер-
ская батарея396;
3-я пехотная дивизия (полковник М.Г. Дроздовский) —
2-й Офицерский стрелковый, 2-й Офицерский конный полки,
3-я Инженерная рота, 3-я Отдельная легкая, Конно-горная и
Мортирная батареи;
1-я конная дивизия (генерал от кавалерии И.Г. Эрдели) —
1-й Кубанский (Корниловский), 1-й Черкесский, 1-й Кавказ-
ский и 1-й Черноморский конные полки и Конно-горная ба-
тарея;
1-я казачья Кубанская бригада (генерал-майор В.А. Покров-
ский) — 2-й и 3-й Кубанские конные полки и взвод артил-
лерии;
не входили в состав дивизий Пластунский батальон397, 6-дюй-
мовая гаубица, радиостанция и 3 броневика («Верный», «Доб-
роволец» и «Корниловец»)398.
135
с.в. ВОЛКОВ
В июле—августе 1918 года 1-я конная дивизия включала
полки: Корниловский, 1-е Уманский, Запорожский, Екатери-
нодарский и Линейный, 2-й Черкесский. 1-я Кубанская каза-
чья дивизия (генерал В.Л. Покровский) — 2-е полки этих
наименований399. 2-я Кубанская казачья дивизия (полковник
С.Г. Улагай) включала 1-й и 2-й Хоперские, 1-й Лабинский и
2-й Кубанский полки400. Были также Отдельная Кубанская
казачья бригада (полковник А.Г. Шкуро) и Пластунская бри-
гада (генерал А.А. Гейман)401.
В отряде Шкуро в сентябре 1918 года состояли 1-я Кавказ-
ская дивизия (1-й и 2-й Партизанские, 1-й и 2-й Хоперские,
1-й и 2-й Волжские), 1-я Туземная горская (1-й и 2-й Кабар-
динские, 2-й и 3-й Черкесские, Карачаевский полк и Осетин-
ский дивизион) и Пластунская бригада (Офицерский, Терс-
кий и Хоперский батальоны)402. В армии существовали также
1-й Ставропольский офицерский полк (сформирован после за-
нятия Шкуро Ставрополя из имевшихся в городе офицеров,
юнкеров и студентов)403, 1-й Астраханский добровольческий
полк, 1-й Украинский добровольческий полк, Солдатский полк
(сформирован в июле из пленных красноармейцев, позже ему
передано знамя 83-го пехотного Самурского полка, и полк пе-
реименован в Самурский) и другие части.
В ноябре 1918 года дивизии Б.И. Казацовича и А.А. Боров-
ского были развернуты в 1-й и 2-й армейские корпуса, сфор-
мирован 3-й армейский корпус (генерал В.П. Ляхов), а из
1-й конной и 2-й Кубанской дивизий сформирован 1-й конный
корпус (генерал барон П.Н. Врангель)404. В декабре в составе
армии были созданы Кавказская группа, Донецкий, Крымский
и Туапсинский отряды405. В Крыму с конца 1918 года форми-
ровались также сводные полки 13-й и 34-й пехотных дивизий,
входившие в 4-ю пехотную дивизию406. К началу 1919 года Доб-
ровольческая армия состояла из пяти корпусов: 1 — 3-й армей-
ские, Крымско-Азовский и 1-й конный; в феврале последний
переименован в 1-й Кубанский и создан 2-й Кубанский корпус,
включавший 5 пехотных и 6 конных дивизий, 2 отдельные кон-
ные и 4 пластунские бригады. В состав 1-го и 2-го корпусов в
феврале вошли переданные Донским атаманом части бывших
Астраханской и Южной армий407.
136
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В начале 1919 года были образованы Вооруженные Силы Юга
России (ВСЮР), состоявшие из ряда оперативных объедине-
ний, важнейшими из которых были Добровольческая, Донская
и Кавказская армии. В составе ВСЮР также числились с
22 января 1919 года действовавшие отдельно войска Закаспий-
ской области. Кроме того, существовала государственная стра-
жа и морские силы (Черноморский флот, Каспийская и речные
флотилии). К осени 1919 года ВСЮР имели также запасные:
пулеметный батальон, инженерный полк и бронеавтомобильный
дивизион, 7 отдельных дивизионов тяжелой артиллерии, 10 от-
дельных телеграфных рот (3 дивизиона), 6 автомобильных ба-
тальонов, 8 железнодорожных батальонов, 3 местные бригады
и ряд других отдельных частей408. Бронепоездные силы (не счи-
тая бронепоездов Донской армии) состояли из 10 дивизионов
(по два легких и тяжелому бронепоезду) и свыше 20 отдель-
ных бронепоездов409.
Добровольческая армия (генерал-лейтенант В.З. Май-Маевс-
кий) включала к середине июня 1919 года 1-й армейский (1-я,
3-я и 7-я пехотные дивизии) и 3-й конный (1-я Кавказская и
1-я Терская казачьи дивизии) корпуса, 2-ю Кубанскую пластун-
скую бригаду, а также части Таганрогского гарнизона и штаба
армии, к концу июля в нее были включены группа генерала
Промтова (5-я пехотная дивизия и 2-я Терская пластунская
бригада) и вновь сформированный 5-й кавалерийский корпус,
в который была сведена вся регулярная кавалерия: 1-я (полки
Сводно-гусарский, Сводно-уланский и сводные 9-й и 12-й ка-
валерийских дивизий русской армии; осенью также Ингерман-
ландский гусарский и 1-й конный) и 2-я (полки Сводно-дра-
гунский, сводный Кавказской кавалерийской дивизии, 1-й и 2-й
Сводно-гвардейские полки и дивизион Гвардейской конной ар-
тиллерии; осенью также 2-й и 3-й конные) конные дивизии410.
К 15 сентября в 1-м корпусе числились 1-я (марковские и кор-
ниловские полки), 3-я (дроздовские полки) и 9-я (Алексеевс-
кий, Белозерский, Олонецкий и Сводно-стрелковый полки)
дивизии (отдельно существовал Сводный полк 1-й отдельной
кавалерийской бригады), а из 5-й и 7-й (полки: сводный 4-й
стрелковой дивизии, Якутский и сводный 15-й пехотной дивизии)
был образован 2-й армейский корпус. 27 октября 1919 года
137
с.в. ВОЛКОВ
1-я и 3-я пехотные дивизии (куда входили «именные» полки)
были развернуты в 4 именные дивизии: Корниловскую, Марков-
скую, Дроздовскую и Алексеевскую (последняя выделена из
9-й дивизии; третьим ее полком стал Самурский) — по 3 пол-
ка, артбригаде 4-дивизионного состава, отдельной инженерной
роте и запасному батальону, а из 5-й дивизии (где остались Ка-
бардинский и сводные полки бывших 19-й и 20-й пехотных ди-
визий) выделена Сводно-гвардейская. Кроме того, была сфор-
мирована 1-я Отдельная пехотная бригада из двух сводных
полков бывшей 31-й пехотной дивизии411.
Кавказская армия (генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель)
включала сначала 1 — 3-й конные (3-й конный корпус состав-
лен из 1-й конной и Горской дивизий, но через несколько дней,
когда 1-й и 2-й корпуса были переименованы в Кубанские, 1-я
Терская и Кавказская казачья дивизии составили 3-й Кубанский,
а 3-й конный переименован в 4-й) и Сводно-Донской корпу-
са, Астраханскую бригаду и 6-ю пехотную дивизию (сводные:
Астраханский, Саратовский, Гренадерский полки и Саратовский
конный дивизион). После переформирования состав выглядел
так: 1-й Кубанский корпус (1-я Кубанская, 2-я Терская и 6-я
пехотная дивизии), 2-й Кубанский корпус (2-я и 3-я Кубанс-
кие дивизии и 3-я Кубанская пластунская бригада), Сводный
корпус (Сводно-горская и Донская Атаманская бригады), 4-й
(бывший 3-й) конный корпус (1-я конная и Астраханская
дивизии и Кубанская отдельная пластунская бригада). В опера-
тивном подчинении был Сводно-Донской корпус (4-я и 13-я
дивизии)412. Состав корпусов постоянно менялся. В октябре
1-й Кубанский корпус включал Сводно-гренадерскую дивизию
(бывшая 6-я пехотная) с Павлоградским гусарским полком,
1-ю Кубанскую казачью дивизию, 2-ю Кубанскую пластунскую
бригаду и 1-й отдельный тяжелый артдивизион, 2-й Кубанский
(переброшен вскоре в Донскую и потом в Добровольческую
армию) — 2-ю, 3-ю и 4-ю Кубанские казачьи дивизии, 4-й кон-
ный — 1-ю, Сводно-горскую и Кабардинскую конные дивизии
и 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду; кроме того, в армии
были Нижневолжский (3-я Кубанская и Астраханская казачья
дивизии и 5-й Кавказский стрелковый полк) и Заволжский
(Кавказская стрелковая дивизия, 3-й Астраханский казачий
138
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
поак и отряд степных партизан) отряды, Отдельная Кубанская
[.чья бригада, 2-я Терская пластунская бригада и Ставрополь-
Ki
скйй конно-партизанский дивизион413.
^рнская армия (генерал от инфантерии Л.А. Сидорин) после
объединения с ВСЮР в феврале 1919 года была переформирова-
на. Из отрядов формировались корпуса и дивизии по 3—4 пол-
ка414. Армия состояла из 1-го, 2-го и 3-го Донских корпусов, к
которым летом добавился 4-й415. В августе 1919 года последовала
новая реорганизация: четырехполковые дивизии превращались в
трехполковые бригады, которые сводились в девятиполковые ди-
визии (по 3 бригады в каждой)416.
Войска Новороссийской области (генерал-лейтенант Н.Н. Шил-
линг) были развернуты 12 сентября 1919 года из 3-го армейско-
го корпуса, образованного 3 июня из Крымско-Азовской Добро-
вольческой армии. В мае туда входили 5-я пехотная и Сводная
конная (Сводно-кирасирский, 2-й Офицерский конный, 2-й Та-
манский казачий, Гвардейский сводно-кавалерийский дивизион,
Сводный полк Кавказской кавалерийской дивизии и Гвардейская
конно-артиллерийская батарея) дивизии417. В сентябре—октяб-
ре их основу составляла 4-я пехотная дивизия (Симферопольский
офицерский полк и по два сводных полка бывших 13-й и 34-й
дивизий), Чеченская конная дивизия, а также Славянский стрел-
ковый и Крымский конный полки418.
Войска Киевской области (генерал от кавалерии А.М. Дра-
гомиров) были образованы в августе 1919 года. Основу их со-
ставлял переданный из Добровольческой армии 2-й армейский
корпус, 9-я пехотная дивизия и 2-я Терская пластунская бри-
гада. В составе войск Новороссийской и Киевской областей во-
евали также малочисленные офицерские дружины, составленные
из пожилых офицеров местных городов, в частности Ромейская
и Нежинская офицерские дружины в несколько десятков чело-
век каждая, а также Киевский офицерский полк419.
Имелись также войска Северного Кавказа (генерал от кавале-
рии И.Г. Эр-дели), до 4 августа 1919 года именовавшиеся войс-
ками Терско-Дагестанского края, основу которых составляла 8-я
пехотная дивизия (Апшеронский, Дагестанский и Ширванский
полки и два сводных полка бывшей 52-й пехотной дивизии); они
включали также 1-ю Кубанскую и 1-ю Терскую пластунские бри-
139
с.в. ВОЛКОВ
2-ю Терскую казачью, Кабардинскую и Осетинскую конные
дивизии и 5-й гусарский Александрийский полк.
Основой войск Черноморского побережья (генерал-лейтенант
С.К. Добророльский) была 2-я пехотная дивизия (Кавказский
офицерский, Черноморский и 1-й Кубанский стрелковый полки)420.
В декабре 1919 года Добровольческая армия после тяжело-
го отступления и больших потерь была сведена в Доброволь-
ческий корпус. Регулярная кавалерия — в дивизию (гвардей-
ская кавалерия была собрана в один Сводно-гвардейский полк,
к ней присоединили лейб-гвардии Гусарский и лейб-гвардии
Уланский Ее Величества полки из Сводно-горской дивизии и
в январе 1920 года лейб-гвардии Гродненский гусарский из
Сводно-гусарского полка)421. Войска Киевской и Новороссий-
ской областей прекратили существование, частично отойдя в
Крым (3-й армейский корпус в начале 1920 года включал Сла-
вянский, 1-й Кавказский стрелковый, Чеченский сводный пол-
ки), а группа войск генерала Бредова, отошедшая в Польшу,
3 марта 1920 года была переформирована в Отдельную Русскую
Добровольческую армию (2-й армейский корпус из 5-й пехот-
ной дивизии и Отдельной гвардейской бригады, 4-я стрелко-
вая и 4-я пехотные дивизии, отдельные казачья и кавалерийс-
кая бригады)422. Донская и Кубанская армии423 прекратили
свое существование.
После эвакуации Новороссийска и Одессы белые войска в
Крыму в начале апреля 1920 года были сведены в три корпуса —
Добровольческий, Крымский и Донской, Сводную кавалерийскую
дивизию и Сводную Кубанскую казачью бригаду.
В мае, когда ВСЮР были переименованы в Русскую армию (РА),
она состояла из 4 корпусов. 1-й армейский генерала А.П. Ку-
тепова включал Корниловскую, Марковскую, Дроздовскую,
1-ю кавалерийскую (1—4-й полки регулярной кавалерии) и
2-ю конную (Отдельная — 5—7-й полки и Донская казачья
бригады) дивизии; 2-й армейский генерала Я.А. Слащева —
13-ю и 34-ю пехотные и Терско-Астраханскую казачью бригады;
Сводный корпус генерала П.К. Писарева — Кубанскую и 3-ю
конную (астраханские казаки и туземцы) дивизии; Донской кор-
пус генерала Ф.Ф. Абрамова — 2-ю и 3-ю Донские дивизии и
Гвардейскую бригаду424.
140
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1^»
\В июле из конных частей был создан Конный корпус гене-
ра№ И.Г. Барбовича (1-я и 2-я дивизии), в 1-й корпус вклю-
чили 6-ю пехотную дивизию, во 2-й — 2-ю Отдельную сводную
конную бригаду. Отдельную группу составили части, предназна-
ченные для десанта на Кубань (1-я и 2-я Кубанские казачьи и
Сводная дивизии и Терско-Астраханская бригада).
После новой реорганизации в середине сентября в 1-ю ар-
мию генерала А.П. Кутепова вошли 1-й армейский (Корни-
ловская, Марковская и Дроздовская дивизии), Конный (1-я и
2-я кавалерийские и 1-я Кубанская казачья дивизии) и Дон-
ской (1-я и 2-я Донские конные и 3-я Донская дивизии) кор-
пуса, во 2-ю армию генерала Д.П. Драценко — 2-й (13-я и
34-я пехотные дивизии и Сводно-гвардейский полк) и 3-й ар-
мейские (6-я и 7-я пехотные дивизии) корпуса; отдельно су-
ществовали Терско-Астраханская бригада, военные училища,
авиация, бронепоездные, бронетанковые, позиционные артил-
лерийские и различные вспомогательные части. Строевая ар-
тиллерия была организована в виде одноименных с пехотными
дивизиями артбригад и отдельных дивизионов425.
Численность и удельный вес офицеров в армии
О количестве офицеров, воевавших в белых войсках на Юге
России, можно судить, во-первых, по данным об общей числен-
ности армий и соединений и частей (сведения о которых име-
ются на то или иное время), во-вторых, по сведениям о доле
офицеров в этих частях и соединениях и интенсивности обнов-
ления их состава (такие данные по отдельным частям довольно
многочисленны), в-третьих, по числу погибших и эмигрировав-
ших. Имеются приблизительные данные и об общем числе офи-
церов в армии по состоянию на определенное время. Следует
иметь в виду, что приводимые данные о численности армии
чаще всего имеют в виду либо число бойцов непосредственно
на фронте, либо общее число их на данный момент, но только
«штыков и сабель», т. е. без численности не только тыловых
служб, но и артиллерии и других специальных войск. Если по-
чти для всего 1918 года число бойцов практически совпадало с
141
ъ с.в. волков /
численностью армии или было близко к ней, то в 1919 году доля
небоевого элемента (в т. ч. больных и раненых) резко возрос-
ла, составляя более половины или даже 2/3 общей численности.
Особенно это касается офицеров, среди которых было множе-
ство негодных к строевой службе по возрасту и инвалидности,
вынужденных, однако, в условиях Гражданской войны в каком-
либо качестве состоять в армии.
Добровольческая армия (потеряв несколько тысяч человек за
время с ноября до февраля) вышла в 1-й Кубанский поход в чис-
ле (по разным данным) 2,5—4 тысяч, присоединившиеся к ней
кубанские части насчитывали 2—3 тысячи, вернулось из похода
около 5 тысяч, отряд Дроздовского в момент соединения с арми-
ей насчитывал до 3 тысяч. В итоге весной 1918 года Доброволь-
ческая армия насчитывала около 8 тысяч человек. В начале июня
она выросла еще на тысячу человек. К сентябрю 1918 года в ар-
мии было 35—40 тысяч штыков и сабель, в декабре в действую-
щих войсках было 32—34 тысячи и в запасных, формирующихся
частях и гарнизонах городов 13 —14 тысяч, т. е. всего около
48 тысяч человек426. К началу 1919 года она насчитывала до 40 ты-
сяч штыков и сабель427, 60 % которых составляли кубанцы428.
К середине июня собственно Добровольческая армия без других
оперативных соединений насчитывала 20 тысяч штыков и 5,5 ты-
сячи сабель, в конце июля — 33 тысячи штыков и 6,5 тысячи
сабель, к октябрю — всего 20,5 тысячи бойцов429. В начале де-
кабря 1919 года в Добровольческой армии было 3600 штыков и
4700 сабель; весь Добровольческий корпус имел 2600 штыков,
5-й кавалерийский — 1015 сабель, Полтавская группа — 100 шты-
ков и 200 сабель, в конной группе около 3500 сабель430. В момент
отхода за Дон 26—27 декабря 1919 года в Добровольческом кор-
пусе было 3383 штыка и 1348 сабель (в Сводном Кубано-Тер-
ском корпусе 1580 сабель и в 4 донских корпусах 7266 штыков
и 11 098 сабель), на 1 января 1920 года Добровольческий и Ку-
бано-Терский корпуса имели 10 988 бойцов, а Донская армия —
36 470431.
Приводятся о численности собственно Добровольческой
армии и такие данные: до Ледяного похода — 4 тысячи, под
Екатеринодаром — 6, к июню 1918 года, на начало 2-го Кубан-
ского похода 8—9, в августе — около 35 тысяч штыков и са-
142
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
бе|ь, к сентябрю 30—35, к походу на Москву в июне 1919 го-
да 40, в начале 1920 года (сведенная в корпус) и Доброволь-
ческий корпус в Крыму — 5 тысяч432.
бровольческая армия в 1919 году была, как показано выше,
главной, но не единственной, помимо Донской армии, войсковой
группировкой. Кавказская армия, в частности, насчитывала в ок-
тябре 1919 года 14,5 тысячи человек433. О численности Донской
армии (помимо приведенных ранее) имеются следующие дан-
ные (тысяч бойцов): к 1 мая 1918 года — 17, к 1 июня — 40, к
1 июля — 49, к концу июля — 39, к 1 августа — 31, к 20 нояб-
ря — 49,5, к 1 февраля 1919 года — 38, на 15 апреля, 21 апреля,
10 мая — 15, 16 июня — 40, 15 июля — 43, 1 августа — 30,
1 сентября — 39,5, 1 октября — 46,5, 15 октября — 52,5, 1 но-
ября — 37, 1 декабря — 22, 1-го и 22 января 1920 года — 39,
1 февраля — 38434.
Численность белых сил на Юге в целом постоянно возраста-
ла до лета 1919 года. После мобилизации к весне 1919 года,
перед началом наступления, в армии состояло около 100 тысяч
человек, летом—осенью, в кульминационный период войны,
общее число их достигало 300 тысяч. Число только штыков и
сабель во ВСЮР к концу июля определяется до 85 тысяч в ок-
тябре (максимальная численность за всю войну) — около 150 ты-
сяч на фронте и в тылу435. Советские газеты летом 1919 года
сообщали, что в армии Деникина 30 тысяч офицеров, 70 тысяч
казаков, 10 тысяч горцев, а всего 140 тысяч человек436. Из Но-
вороссийска в Крым перебралось 35—40 и из Крыма эвакуи-
ровалось до 80 тысяч войск437. На 5 января 1920 года во ВСЮР
оставалось 81 506 человек, в т. ч. в составе Добровольческого
корпуса 10 тысяч, а всего в добровольческих частях 30 802 че-
ловека438. К середине января на Дону и Кубани оставалось ме-
нее 54 тысяч (10 тысяч в Добровольческом корпусе, 7 — в
кубанских частях и 37 в донских), офицеров среди них было
не более 10 тысяч (в Донской армии к моменту новороссийс-
кой эвакуации было около 5 тысяч офицеров). Отошедшая в
Польшу группа Бредова в марте 1920 года насчитывала около
23 тысяч человек439.
В конце марта 1920 года на довольствии в армии состояло
более 150 тысяч ртов, но из этого числа лишь около одной
143
с.в. ВОЛКОВ
шестой могли почитаться боевым элементом, остальную чакть
составляли раненые, больные, инвалиды разных категорий, вос-
питанники кадетских корпусов и военных училищ, громадное
число чинов резерва, в большинстве случаев престарелых, чйнов
многочисленных тыловых учреждений440. Русская армия генера-
ла Врангеля в Крыму после мобилизации насчитывала к маю
22—27 тысяч штыков и сабель (в Крыму в начале 1920 года
находилось около 3,5 тысячи человек и с Северного Кавказа
было переброшено в общей сложности 35—40 тысяч). К нача-
лу июня в ней числилось 25 тысяч штыков и сабель441. В сен-
тябре 1920 года армия со всеми тыловыми учреждениями
насчитывала около 300 тысяч человек, из которых на фронте
около 50 тысяч, около 80 тысяч в военных лагерях и около
30 тысяч раненых442. Боевой состав армии в сентябре не пре-
вышал 30—35 тысяч человек (в середине сентября 33 тысячи),
в октябре 25—27 тысяч443. Из имевшихся в Русской армии
50 тысяч офицеров непосредственно в боевых порядках нахо-
дилось 6 тысяч, 13 тысяч в ближайшем тылу и 31 тысяча в тылу
(считая больных и раненых)444.
Численность офицеров росла вместе с общей численностью
армии до лета 1919 года. Многие прозревали, видя и чувствуя
большевистский террор. Осенью 1918 года она оставалась при-
мерно такой же, как весной—летом, — 5—6 тысяч из 10 ты-
сяч активных бойцов. Если весной—летом 1918 года в Добро-
вольческой армии было 8—10 тысяч человек (осенью ее
активное ядро составляло 8600 штыков и 1300 сабель), из ко-
торых офицеры составляли 60—70 % (в начале июня офицеры
составляли половину из 12 тысяч строевых бойцов)445, то через
год она вместе с кубанскими частями насчитывала 40—42 ты-
сячи человек, процент офицеров среди которых сильно снизил-
ся и составлял вряд ли более 30 %. Приток офицеров происхо-
дил постоянно, но сводился на нет большими потерями и
только-только был способен поддерживать численность на пре-
жнем уровне. С крупными победами армии и переходом ее в
наступление весной 1919 года положение изменилось. Во-пер-
вых, по мере освобождения все новых густонаселенных терри-
144
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
&
торий создавались условия для вступления в армию тех офице-
ров, которые ранее не могли этого сделать по причине беспо-
койства за судьбу семьи и трудности перехода линии фронта.
Вочвторых, победы Белой армии заставили воспрянуть духом и
поверить в нее тех, кто ранее был охвачен безнадежностью.
В-третьих, на освобожденных территориях была проведена мо-
билизация офицеров, так что практически все они, в т. ч. и те,
кто иначе не отважился бы вступить в армию, оказались в ее
рядах. В результате численность офицеров резко возросла, и к
моменту, когда армия достигала своей максимальной численно-
сти, офицеров в ней было (считая непомерно разросшийся тыл)
не менее 60 тысяч. Рост численности офицеров, однако, не был
пропорционален росту численности армии, и постепенно они
растворились в массе бывших пленных красноармейцев и дру-
гого элемента, составляя к осени 1919 года не более 10 % бое-
вых частей. В период тяжелых испытаний в начале 1920 года
процент офицеров вновь повысился (поскольку они были эле-
ментом, в наименьшей степени подверженным разложению),
в «цветных» частях — до 25—30 %: 20 января Корниловская
дивизия имела на 1663 штыка 415 офицеров, Алексеевская —
333 на 1050, Дроздовская — 217 на 558, Марковская — 641
на 1367, Сводно-кавалерийская бригада — 157 на 1322446. Судь-
ба армии вновь легла на плечи неполных двух тысяч офицеров.
Однако большинство офицеров, поступивших позже осени
1918 года и тем более призванных по мобилизации, не могли
равняться по духу и боевым качествам с добровольцами 1918 го-
да. Состав офицеров из-за потерь постоянно менялся, и послед-
них оставалось все меньше. Через «цветные» полки, состоявшие
всегда преимущественно из добровольцев, прошли многие ты-
сячи людей, именно в этих частях служило подавляющее боль-
шинство офицеров на положении рядовых. Офицеры не состав-
ляли в них теперь, как в 1918 году, большинство, но и теперь в
каждом полку имелись офицерские роты и даже батальоны (в
частности, во 2-м Корниловском полку офицерская рота боль-
шого состава была в августе 1919 года развернута в батальон из
750 человек, просуществовавший до конца войны)447, представ-
ляющие собой его костяк и ударную силу. Существовали и дру-
гие изначально «офицерские» части (конно-офицерские полки,
145
с.в. ВОЛКОВ
Симферопольский офицерский полк и т. д.), которые впослед-
ствии перестали быть таковыми. Из прочих частей относитель-
но больше были насыщены ими артиллерийские, кавалерийские
и технические части, в остальных их было, как правило, не на-
много больше штатной численности. В 1919 году офицерские
роты формировались обычно из мобилизованных и пленных
офицеров (как, например, 2-го Корниловского полка)448.
Роль офицерских рот в Крыму 1920 года несколько измени-
лась. Их число сократилось; к этому времени в составе Русской
армии было приблизительно только 15 % офицеров, не занимав-
ших офицерских должностей449. Категорией, несшей наибольшие
потери, был офицерский состав обычных рот. «Офицерская рота
несла потери, главным образом, от артиллерийского огня, т. к. она
составляла резерв полка и бросалась в бой, только когда нужно
было спасать положение. Обычно появление офицерской роты
создавало перелом, и атака кончалась полным успехом с мини-
мальными потерями роты от ружейного огня. После каждого боя
из ее рядов переводились новые офицеры с рядовых должностей
для занятия освободившихся офицерских вакансий в стрелковых
ротах взамен убитых или раненных в бою. Таким образом, офи-
церская рота являлась становым хребтом, опираясь на который
держались солдатские роты, укомплектованные бывшими крас-
ноармейцами, и кузницей офицерских кадров для этих рот. Под
жгучим солнцепеком, страдая от жажды, поливаемые сверху
стальным дождем рвущихся шрапнелей, а когда нужно — иду-
щие в штыковую атаку на прорвавшегося противника, со стер-
тыми до открытых ран ногами, мы были в вечном движении,
делая иной раз за сутки несколько десятков верст с боем. Таков
был лик войны для офицерский роты на полях Северной Тав-
рии»450. Как и ранее, основную тяжесть боев и в Северной
Таврии, и при обороне Перекопа несли «цветные» дивизии,
но начиная с 1919 года в составе даже лучших, бывших офицер-
ских полков солдаты (в основном из пленных) составляли до
90 % состава451.
Для того чтобы можно было наглядно представить роль
офицеров в боевых частях армии, приведем многочисленные
сведения об изменении численного и качественного состава
добровольческих — «цветных» и некоторых других частей, где
146
\
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
служило подавляющее большинство всех офицеров, воевавших
на передовой.
Корниловские части. При выступлении в 1-й Кубанский по-
ход Корниловский полк насчитывал 1220 человек (в т. ч. 100 че-
ловек влитой в полк Георгиевской роты), при этом если раньше
он был обычным солдатским, то теперь треть его составляли офи-
церы452. На 1 января 1919 года полк имел 1500 человек. В момент
наибольших успехов — к середине сентября — состав Корнилов-
ской дивизии (в полках по 3 батальона, офицерской роте, коман-
де пеших разведчиков и эскадрону связи) был таков: 1-й полк —
2900, 2-й — 2600 (в т. ч. вместо офицерской роты — офицерс-
кий батальон в 700 человек), 3-й — 1900 человек453. К январю
1920 года во всех трех полках Корниловской дивизии осталось
415 офицеров и 1663 штыка454. На 4 июля (н. ст.) 1920 года
2-й Корниловский полк имел 8 штаб- и 253 обер-офицеров и
793 солдата, на 22 июля — 349 офицеров и 1018 солдат455.
Марковские части. Части, вошедшие в состав Марковского
полка, практически полностью состоявшие из офицеров, нача-
ли 1-й Кубанский поход в составе около 1320 человек, под Ека-
теринодаром — 800, после штурма — 400 человек (по 40—
100 в роте), на 13 апреля — до 600, в мае — около 500. Во
время похода в полк было влито несколько сот кубанцев, и он
перестал быть чисто офицерским. Перед 2-м Кубанским похо-
дом полк был переформирован в 9 рот, из которых 5-я состоя-
ла из учащейся молодежи, 6-я — из чинов гвардии, а 7-я, 8-я
и 9-я были чисто офицерскими и самыми многочисленными
(по 200 человек против 150 в других). В августе, после похода,
последовало новое переформирование. Из полка (около 800 че-
ловек) были выделены на формирование своих частей гвардей-
цы, гренадеры, моряки, поляки (в Польский отряд), офицеры
для пластунских батальонов, 100 человек в особую роту при
Ставке — всего до 400 человек. Но, пополнившись, полк насчи-
тывал свыше 3000 человек (3 батальона по 4 роты в более
200 штыков, в т. ч. 7-я и 9-я чисто офицерские по 250 штыков).
В конце октября, после боев у Армавира, в полку было 1500 шты-
ков (по 40—120 в роте), столько же — в середине ноября
(роты по 100 штыков, офицерские — свыше 200), в конце
месяца — 2000. В середине января 1919 года в полку было до
147
с.в. ВОЛКОВ
800 штыков (по 50—80 в роте, в офицерских — по 150), в
конце месяца — до 1500, в начале апреля — до 550 (по 10—
35 в роте). В это время офицерские роты наполовину состояли
из солдат. «Приходилось радоваться каждому, вернувшемуся в
строй. Однажды в 7-ю офицерскую роту вернулось сразу 5 офи-
церов. Громкое «Ура!» пронеслось по хутору. Кричали 7 офи-
церов, получившие пополнение в 5 человек». Эта рота, отмечав-
шая в июне годовщину своего существования, имела после
возвращения всех раненых 22—23 офицера, воевавших в ней с
первого дня, за год через нее прошло около 600 офицеров,
70 кубанских казаков и до 200 солдат (дважды она имела по
250 штыков). 5-я рота марковцев в июне в Волчанске с 28 че-
ловек увеличилась до 180 и стала выглядеть так: 1-й взвод —
40 штыков — офицерский, 2-й — 50 штыков — из молодежи
с офицерами на отделениях, 3-й и 4-й — по 40 штыков — сол-
датские. В августе 1919 года был сформирован 2-й Марковский
полк, офицерский кадр для которого дали офицерские роты,
значительное число влитых мобилизованных офицеров позволи-
ло сформировать офицерскую роту в 100 штыков, в остальных
ротах было по 150 штыков при 10—15 офицерах. После взя-
тия Курска в конце августа этот полк увеличился до 3500 шты-
ков (по 250 в роте и офицерская рота более 200), но в начале
сентября в нем было около 2000. 1-й Марковский полк на
1 октября 1919 года насчитывал около 3000 человек. В сентябре
1919 года был сформирован 3-й Марковский полк по тому же
принципу, по 120—130 штыков в роте, причем в каждом ба-
тальоне одна рота была офицерской. В середине октября в 1-м
полку было около 1200 штыков, во 2-м — около 1400 штыков
и 150 сабель. На 12 декабря 1919 года 1-й полк имел 800 шты-
ков, 2-й и 3-й — по 550 и по 60—100 сабель в конных сот-
нях. В конце декабря в 1-м полку осталось около 300 человек,
во 2-м около 250 и в 3-м — около 300 (в ротах по 4—6 чело-
век), в середине января 1920 года в дивизии было 641 офицер
и 1367 солдат (по 30—35 в роте), но после 17 февраля ее со-
став снова сократился до 500 штыков. В середине марта в Кры-
му 1-й полк насчитывал около 450 штыков, 2-й — 650 и 3-й —
350 штыков. К 30 июля во 2-м полку было около 250 штыков,
в 3-м — 400, в конце августа — по 500 штыков, в начале ок-
148
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
тября в ротах было по 30—40 человек при 4—5 офицерах,
в конце месяца, после отхода в Крым, 1-й полк насчитывал
400 штыков, 2-й — 200, 3-й — 300, во всей дивизии 1000 шты-
ков и сабель. В 4 запасных батальонах дивизии в течение лета
1920 года было по 1000 человек, в конце октября сформиро-
ванный Запасный полк насчитывал 2000 человек. После сбора
в Галлиполи всех марковцев (с техническими ротами) их на-
бралось 2030 человек (в т. ч. 500 человек артдивизиона)456.
Дроздовские части. Отряд Дроздовского, как уже говори-
лось, вышел в поход из Румынии в количестве 1050 человек, а
к моменту соединения с Добровольческой армией насчитывал
около 3000. 2-й Офицерский (Дроздовский) конный полк в
середине июня 1918 года насчитывал 650 человек. В начале
апреля 1920 года 3-й Дроздовский полк насчитывал 1000 че-
ловек, в начале августа 2-й полк состоял из 300 штыков,
1-й — свыше 1000, на 21 сентября в 1-м полку было свыше
1500 штыков, 2-м около 900 и в 3-м — свыше 700, Запас-
ном — около 600, конном — до 600. В 4-м (Запасном)
полку офицеры были только на командных должностях, и
то в ограниченном числе, в середине октября он насчитывал
500 человек, а вся дивизия — свыше 3000 штыков и 500 са-
бель в конном полку457.
Алексеевские части. Под Екатеринодаром Партизанский
полк насчитывал 800 человек, после штурма — 300458, в нача-
ле 2-го Кубанского похода в июне 1918 года — 600 человек459.
При десанте на Геническ на 1 апреля 1920 года Алексеевская
бригада имела 600 человек460.
Симферопольский офицерский полк начал формироваться
капитаном Орловым на добровольческой основе в Симферопо-
ле осенью 1918 года в основном из офицеров — местных уро-
женцев. К началу ноября имелось уже более 200 человек;
одновременно по две роты было сформировано в Ялте (капи-
тан Б. Гаттенбергер) и Севастополе (капитан Коттер). Он
вошел в состав 4-й пехотной дивизии Крымско-Азовской ар-
мии. К июлю 1919 года в полку насчитывалось 1225 человек,
на 7 сентября — 1475, к 2 августа 1920 года — по прибы-
тии в Крым — 426 (в т. ч. 196 офицеров и 23 чиновника),
на фронт он прибыл в составе 260 человек (в т. ч. 6 штаб- и
149
с.в. ВОЛКОВ
98 обер-офицеров и 13 чиновников) 23 августа 1920 года
остатки полка влиты в 49-й пехотный полк461.
Части, созданные на базе офицерского кадра полков ста-
рой армии. Гвардейский отряд в конце января 1919 года со-
стоял из 4 батальонов по 3—4 офицера в роте462
Сводно-гвардейский полк летом 1920 года имел 1200 шты-
ков463. Весной 1919 года в роте лейб-гвардии Саперного полка
более 15 офицеров464. Сводный полк Кавказской гренадерской
дивизии в 1919 году имел 400—500 штыков, но к концу ян-
варя 1920 года сократился до 60 и 11 февраля 1920 года был
окончательно уничтожен у Горькой Балки, спаслось лишь
16 офицеров465. Белозерский полк к 11 марта 1919 года имел
всего 76 человек (4 роты, в двух из них было по 11 человек)466,
в апреле 1919 года он имел 62 штыка, летом в нем было око-
ло 100 офицеров и две офицерские роты. Из Харькова полк
выступил в количестве около 800 штыков, к моменту штурма
Чернигова он имел 2000 штыков, 200 сабель и 600 человек в
запасном батальоне В полку солдатский состав на 80—90 %
состоял из пленных красноармейцев или мобилизованных и
бежавших от красных, от Харькова до Бредовского похода
полк пропустил через свои ряды более 10 тысяч человек467.
Осенью от потерь полк уменьшился до 215 штыков. Олонец-
кий пехотный полк летом 1919 года насчитывал 250 шты-
ков468 В Сводно-стрелковом полку к началу февраля 1920 года
оставалось около 250 человек469. В 7-й пехотной дивизии в
конце июня 1919 года (4653 человек) служило (без артбри-
гады) 272 офицера на офицерских и 442 на солдатских дол-
жностях, в т. ч. в Сводном полку 4-й стрелковой дивизии 90
и 222, а в Сводном полку 15-й пехотной дивизии 148 и 114470.
По советским данным, отошедшие в конце октября 1920 года
в Крым части насчитывали (штыков и сабель): Сводно-гвардей-
ский полк — 400, 13-я пехотная дивизия — 1530, 34-я — 750,
Корниловская дивизия — 1860, Дроздовская — 3260 и Марков-
ская — 1000471
Артиллерия. Обычно в батареях состояло 30—40 офицеров
и 150 солдат. Все батареи 1-й конной дивизии в августе—сен-
тябре 1918 года (1-я и 2-я конно-горные и 3-я конная) имели
почти исключительно офицерский состав472. В 1-й конно-горной
150
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
батарее в августе 1918 года было около 100 офицеров на сол-
датских должностях и 12 солдат ездовых473. В 7-й артбригаде
летом 1919 года насчитывалось 69 офицеров на офицерских и
103 на солдатских (из 723 человек) должностях474. В Марковс-
кой артбригаде к 1 января 1920 года осталось всего 365 чело-
век (в т. ч. 33 офицера и 150 солдат в 4-й батарее). В Крым
прибыло 246 офицеров и чиновников и около 500 солдат. На
15 сентября 1920 года в бригаде состояло 250 офицеров (13 в
управлении бригады, по 4—5 в управлении дивизионов и по
30—40 в батареях). Командиры дивизионов были полковника-
ми, среди командиров батарей — 4 полковника, подполковник
и капитан, старших офицеров — 4 подполковника и 2 штабс-
капитана; всего — 1 генерал-майор, 11 полковников, 9 подпол-
ковников, 16 капитанов, 76 штабс-капитанов, 43 поручика и
93 подпоручика475. В Галлиполи в одной из батарей Дроздов-
ского дивизиона на 85 офицеров приходилось 74 солдата476.
В обычных обстоятельствах соотношение между солдатами и
офицерами было 1:3 — Г.5.
Кавалерия. Сводно-драгунский полк в апреле 1919 года
имел 74 офицера при 841 солдате477. Сводно-кирасирский
полк к 8 декабря 1919 года потерял 9/10 своего состава и вме-
сте со 2-м Гвардейским Сводно-кавалерийским полком насчи-
тывал около 60 сабель478. 5-й Александрийский гусарский к
октябрю 1919 года имел около 2000 человек при 3 штаб- и
27 обер-офицерах, к 5 марта 1920 года — около 400 чело-
век479. Мариупольский гусарский полк в январе 1920 года имел
46 офицеров при около 500 солдат480. 7-й полк в начале ок-
тября 1920 года насчитывал около 400 сабель481. В середине
октября 1920 года в конном корпусе Барбовича было около
4000 сабель (в 1-й кавалерийской дивизии — 1300, во 2-й
кавалерийской дивизии — около 1700, в Кубанской — свы-
ше 1000)482. В большинстве частей регулярной кавалерии со-
отношение офицеров и солдат было приблизительно 1:12.
Прочие части. С июня 1919 года велась запись желающих
отправиться в армию Колчака (в основном уроженцы Сибири,
служившие в сибирских частях), и к началу октября был сфор-
мирован Отдельный Сибирский офицерский батальон во главе
с генерал-майором Г.П. Гаттенбергером. Но ввиду невозможно-
151
с.в. ВОЛКОВ
сти отправки его в Сибирь он был влит в один из марковских
полков483. Летом—осенью 1919 года из офицеров местных го-
родов создавались офицерские роты, например Черкасская офи-
церская рота в октябре насчитывала около 70 штыков484.
Высокий процент офицеров был в бронепоездных частях. Эки-
пажи бронепоездов насчитывали свыше 100 человек (например,
команда бронепоезда «Офицер» в марте 1920 года насчитывала
48 офицеров и 67 солдат, бронепоезда «Генерал Алексеев» на
момент эвакуации состояла из 70 человек)485.
В казачьих и других иррегулярных частях процент офицеров
был крайне невелик, иногда опускаясь даже меньше штатной чис-
ленности. В июле 1918 года в казачьем отряде Шкуро было
10 офицеров на 600 казаков, возрожденный 1-й Кубанский полк
насчитывал тогда же 16 офицеров при 1000 казаков486. Во
2-м (затем 3-м) Черкесском конном полку, например, в сентяб-
ре 1918 года было 24 офицера и около 400 сабель, на 29 декабря
1919 года — 26 офицеров и 1200 сабель487. Даже в артиллерии
число офицеров не превышало положенного по штату488. Так про-
должалось до новороссийской эвакуации, в ходе которой процент
выехавших в Крым офицеров был много выше, чем среди рядо-
вых казаков. По прибытии в Крым большинство донских офице-
ров (500—600 человек) было зачислено в Донской офицерский
резерв, поскольку их число намного превышало штаты новосфор-
мированных донских частей. «Материально офицер был обеспе-
чен настолько плохо, что были случаи самоубийства на почве
голода. Особенно тяжело было положение рядового офицерства.
Офицеры были раздеты, многие без сапог. Денег почти не полу-
чали, что заставляло офицера продавать последние вещи, толка-
ясь на базаре среди всякого сброда. Дабы не умереть с голода,
офицеры вынуждены были образовывать артели грузчиков и ра-
ботать на пристани, конкурируя с портовыми рабочими»489. За-
тем из части резерва был сформирован Донской офицерский
отряд из 6 сотен, несший службу на Сивашах. Больше половины
Донского резерва погибло (одна сотня погибла у Перекопа, а еще
три сотни — на затонувшем при эвакуации эсминце «Живой» —
около 250 человек)490.
Очень большое число офицеров имелось в чрезвычайно много-
численных во ВСЮР тыловых учреждениях и различных органи-
152
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
зациях. В общей сложности их было гораздо больше, чем на фрон-
те. На это обстоятельство часто обращают внимание. Но тут надо
иметь в виду следующие обстоятельства. Обычно непосредствен-
но на фронте находится 50—60 % всех имеющихся офицеров
(именно таким — примерно 56 % — это соотношение было в
русской армии во время мировой войны — за вычетом тыловых
частей действующей армии и войск внутренних военных окру-
гов). Но состояние тылов ВСЮР даже близко не походило на
тогдашнее: если на территории России царили полное спокой-
ствие и порядок, то большая часть тыловых территорий ВСЮР
являлась ареной действий различных бандформирований, иной
раз угрожавших (как махновские) даже городам. Это требовало,
естественно, держать более значительные силы в тылу. Затем, ми-
нимально необходимый набор различного рода снабженческих и
вспомогательных учреждений относительно постоянен и никог-
да не бывает ровно во столько же раз меньшим, во сколько мень-
ше общая численность армии. Наконец, самое существенное то,
что в условиях Гражданской войны в армии и ее органах состоя-
ли и входили в общее число практически все офицеры, проживав-
шие на данной территории, в том числе и те, кому давно
полагалось находиться в отставке и кто в ней уже и находился не
только к 1917-му, но и к 1914 году. Часть из них стремилась при-
нести посильную пользу общему делу, часть просто не имела бы
иначе никаких средств к существованию. Именно такие офице-
ры, во возрасту и состоянию здоровья все равно уже негодные для
строя, составляли абсолютное большинство наполнявших много-
численные тыловые учреждения ВСЮР, что и сказывалось на об-
щем соотношении.
Белая армия на Юге России состояла из частей трех основных
типов (помимо казачьих). Во-первых, это возникшие вместе с са-
мой армией первые добровольческие офицерские части, об исто-
рии которых говорилось выше, — Корниловский ударный, Мар-
ковский (1-й офицерский), Дроздовский (2-й офицерский) и
Алексеевский (Партизанский) полки, позже развернувшиеся в
бригады и дивизии (их также называли «цветными» — за разно-
цветные фуражки: красные с черным околышем корниловские,
153
с.в. ВОЛКОВ
белые с черным марковские, малиновые с белым дроздовские и
белые с синим алексеевские). В них служили офицеры всех час-
тей русской армии, в т. ч. кавалеристы и казаки, сохранявшие
наименования своих чинов по прежнему роду оружия. Во-вто-
рых, другие добровольческие части, возникшие в ходе Гражданс-
кой войны, первоначально также состоявшие преимущественно
из офицеров (Ставропольский и Симферопольский офицерские
полки, различные офицерские дружины и т. д.). В-третьих, воз-
рожденные в Белой армии части прежней Императорской
армии.
Движение за возрождение полков получило распространение
прежде всего среди офицеров гвардейских и кавалерийских час-
тей, ибо первые отличались наиболее сильным корпоративным
духом, а вторые в наибольшей степени сохранили свои кадры.
К тому же офицеры всех этих полков по обстоятельствам проис-
хождения и образования (в большинстве потомственные воен-
ные, окончившие кадетские корпуса) отличались наибольшей
непримиримостью к большевикам и дали, по сравнению с дру-
гими частями, наибольший процент участников Белого движения.
Пехотные полки в ходе мировой войны почти полностью лиши-
лись своих кадровых офицеров — носителей традиций полка (не
говоря уже о том, что абсолютное большинство пехотных частей
были сформированы только в годы войны и имели случайный
офицерский состав), поэтому их возродить было труднее.
Ниже мы рассмотрим некоторые данные о возрожденных
полках, ибо они, ко всему прочему, дают и возможность судить
о доле офицеров, воевавших в белых армиях. Один из офице-
ров делил однополчан, оставшихся вне своего возрожденного в
Белой армии полка, на четыре группы: «Одни, да будет им стыд-
но, как всегда, старались не сделать того, что могут сделать дру-
гие... Ко вторым относятся те, что из-за причин материального
свойства не могли оторваться от семьи. Третьи, возвращаясь из
плена, заблудились (попав в другие белые части). И наконец, к
последней группе можно отнести тех, что погибли героями в
самом начале гражданской войны»491.
«Зарождение и формирование новых частей в Добровольчес-
кой армии происходило обычно по одному и тому же шабло-
ну. Когда собиралось несколько офицеров какого-либо прежнего
154
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
полка, они начинали мечтать о его восстановлении. Когда ячей-
ка имела 15—20 человек, она просила командира того «цвет-
ного» полка, в котором находилась, разрешение сформировать
N-скую роту. Обычно командиры полков поддерживали такое
начинание, и на усиление новой роты назначали 15—20 солдат
из числа пленных красноармейцев. Параллельно с этим разыс-
кивался прежний командир, или кто-либо из наличных старших
офицеров становился таковым. Он устраивался в ближайшем
тылу и тихонько, без лишнего шума, формировал строевую кан-
целярию, хозяйственную часть, обоз... Рота, работающая на
фронте, все «излишки» — пленных и вообще трофеи — пере-
правляла в штаб «своего» полка. О подобных отправках коман-
дир «цветного» полка, конечно, знал, однако подобный порядок
формирования полка почитался неписаным добровольческим
законом, и нарушать его не полагалось. В итоге, в зависимости
от энергии и возможностей, в один прекрасный день к коман-
диру «цветного» полка прибывала новая N-ская рота. Таким
порядком создавался батальон. А когда это случалось, то коман-
дир нового полка являлся к начальнику дивизии, докладывал, что
им сформирован батальон, просил дать батальону самостоятель-
ный участок и «записать на довольствие». Если часть была силь-
на духом, она, несмотря на потери в боях, усиливалась и
развертывалась в полк, каковой затем и утверждался Главноко-
мандующим. Морально слабая часть обычно хирела и не выхо-
дила из периода хронического формирования». Так, например,
Белозерский полк сформировался при Дроздовском, летом
1919 года при нем самом формировались ячейки Олонецкого и
Ладожского пехотных, Иркутского гусарского полков и сводно-
го батальона 31-й пехотной дивизии492.
Возрожденный полк сохранял свои традиции, и его офице-
ры, как правило, стремились служить именно со своими одно-
полчанами, переводясь из других частей армии. Офицеры других
полков (в т. ч. и пехотных в кавалерийском полку) считались
прикомандированными к полку и после нескольких месяцев
(например, в Крымском конном — полгода) службы по пода-
че соответствующего рапорта и решению собрания офицеров
принимались в полк постоянно. В полк производились во вре-
мя войны поступившие в него вольноопределяющиеся и юнке-
155
с.в. ВОЛКОВ
ра, в первую очередь из числа родственников служивших в пол-
ку офицеров.
Вот обстоятельства возрождения некоторых гвардейских пе-
хотных полков. Лейб-гвардии Гренадерский полк был представ-
лен в Добровольческой армии с самого начала: в 1-м Кубанском
походе участвовало 18 офицеров под своим знаменем во главе с
командиром полковником Дорошевичем. Потом их было не-
сколько десятков. Офицеры лейб-гвардии Литовского полка
после его расформирования тремя эшелонами выехали из Жме-
ринки в Киев, откуда, собравшись вместе, направились в Добро-
вольческую армию, где приняли участие в 1-м Кубанском похо-
де. В конце 1918 года большинство их находилось в Крыму в
охране Императорской фамилии493. Из лейб-гвардии Москов-
ского полка, помимо батальона в Добровольческой армии, около
20 офицеров воевало на трех других фронтах494. Из офицеров
лейб-гвардии Финляндского полка в воссоздании полка на Дону
участвовали 27 офицеров495. Он формировался первоначально пол-
ковником Есимантовским при Донской армии, там же была
предпринята попытка сформировать лейб-гвардии Измайловский
полк496. Из лейб-гвардии Измайловского полка на Дону в янва-
ре 1918 года находилось 19 офицеров, 13 из них участвовали в
1-м Кубанском походе. Всего в Добровольческой армии воевало
52 офицера полка, еще 5 было принято в полк во время войны и
44 прикомандировано (часть их тоже принята в полк)497. Из лейб-
гвардии Кексгольмского полка в белых армиях воевало 77 офице-
ров, в т. ч. 67 на Юге, 6 — в армии Колчака, по 2 — на Севере и
Северо-Западе498. В 1-м и 2-м Кубанских походах участвовало в
общей сложности 112 офицеров гвардейской пехоты (из них 18
убито и 20 ранено), в дальнейшем в Добровольческой армии было
в среднем около 50 офицеров от каждого полка499.
Офицеры лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка,
«синие» кирасиры, оказавшиеся после его расформирования
разделенными на три большие группы: в Петрограде, Москве и
на Украине, в течение сентября 1918 года в большинстве соби-
раются в Киеве, где на своем собрании постановляют возродить
полк и в октябре—ноябре организованно перебираются в Но-
вороссийск. Из списочного состава к концу 1917 года (около
60 офицеров) на Юге в рядах полка воевало 38 его офицеров и
156
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
15 прикомандированных (из Крыма эвакуировалось 25); еще
около 20 воевали на других фронтах или были расстреляны боль-
шевиками500. Офицеры лейб-гвардии Уланского Его Величества
полка послужили ядром 1-го кавалерийского дивизиона Добро-
вольческой армии — «полковника Гершельмана», в Галлиполи
прибыли 7 офицеров. Кроме того, в Сибири воевали 3 его офи-
цера, в Северо-Западной армии — 4501. Эскадрон лейб-гвардии
Драгунского полка формировался вначале как команда конных
разведчиков Сводно-гвардейского пехотного полка (к февралю
1919 года там собралось до 10 его офицеров)502. В лейб-гвар-
дии Казачьем полку в 1918 году служило 28 офицеров и было
принято вновь 22, некоторое время служили еще 7 (в т. ч.
5 старых), в 1919 году было принято еще 14 плюс 2 прикоман-
дированных, в 1920-м — 5 плюс 9 прикомандированных. За
войну в другие части переведено 4, вышло в отставку 3 и ис-
ключено 2. Соотношение между офицерами и казаками было
примерно 1:12 — 1:15503. Офицерами лейб-гвардии Атаманско-
го полка в мае 1918 года был укомплектован состав 2-го полка
Молодой армии, который вскоре получил прежнее наименова-
ние и старый штандарт504.
Лейб-гвардии 1-я и 2-я артбригады возродились 20 августа
1918 года в Екатеринодаре как 1-е и 2-е орудия 3-й батареи
1-го Отдельного легкого артдивизиона. Из нее 28 ноября был
создан «кадр Гвардейской артиллерии» в Гвардейском отряде,
а 1 января 1919 года создана батарея бригады в Сводно-гвар-
дейской артбригаде. 14 июля она была развернута в дивизи-
он, 27 апреля 1920 года переименованный во 2-й Отдельный
тяжелый артдивизион505. К 1 января 1919 года в Доброволь-
ческой армии было 15 офицеров лейб-гвардии 2-й артбрига-
ды, всего — 44 (плюс некоторые воевали на других фронтах).
Донская артиллерия на 1 января 1919 года насчитывала 296
своих (10 генералов, 34 полковника, 38 войсковых старшин,
65 есаулов, 29 подъесаулов, 38 сотников и 82 хорунжих) и
214 прикомандированных (3 генерала, 11 полковников,
11 подполковников, 13 капитанов, 25 штабс-капитанов, 43 по-
ручика, 53 подпоручика и 55 прапорщиков) офицеров506.
Возрождение кавалерийских полков встречало на первых по-
рах противодействие командования, опасавшегося распыления
157
с.в. ВОЛКОВ
кавалерийских офицеров по мелким формированиям. «В армии
имелось большое количество кавалерийских офицеров, были не-
которые полки, весь офицерский состав коих почти полностью
находился в армии. Некоторые из кавалерийских частей сумели
сохранить и родные штандарты. Офицеры мечтали, конечно, о
воссоздании родных частей, однако штаб главнокомандующего
эти стремления не поощрял»507. Но в дальнейшем именно кава-
леристы дали наибольшее количество возрожденных полков508.
Судьбы кавалерийских (гвардейских и армейских) полков пред-
ставлены в таблице 6509.
Из 1-го гусарского Сумского полка в Сибири воевали
12 офицеров, 3 — на Севере, 3 — в Северо-Западной армии,
на Юге в созданном в декабре 1918 года в Одессе эскадроне
(потом дивизионе) к июню 1919 года было 43 офицера; за
войну в полк было принято 8 офицеров и в эмиграции 8510.
К концу 1918 года в Добровольческой армии было 23 офице-
ра 4-го гусарского Мариупольского полка и несколько офице-
ров в Донской; полк был возрожден в Донской армии 12 июля
1919 года. В нем воевало более 30 коренных офицеров511.
Почти все офицеры 7-го гусарского Белорусского полка собра-
лись в декабре 1918 года в Одессе, где сформировали эскад-
рон512. Из 9-го гусарского Киевского полка осенью 1918 года
в Добровольческую армию прибыло 13 офицеров, в Галлиполи
прибыло 25 офицеров513. Ядром к восстановлению 10-го гусар-
ского Ингерманландского полка послужил ординарческий
взвод, сформированный из офицеров кавалерии при 1-й кон-
ной дивизии514, в октябре в развернутом на его основе диви-
зионе было 16 кадровых офицеров полка с полковым штан-
дартом515. 12 офицеров этого полка в феврале 1918 года
пытались пробиться на Дон, но были схвачены, остальные,
оставшиеся на квартирах в Чугуеве, не пожелав служить у гет-
мана, летом группами прибыли в Добровольческую армию516.
В Добровольческой армии воевали почти все офицеры полка,
состоявшие в нем к моменту революции, — 41 офицер517.
7 офицеров 17-го гусарского Черниговского полка принимали
участие в 1-м Кубанском походе и затем рядовыми служили в
1-м конном офицерском полку, другая группа офицеров пол-
ка собралась летом 1918 года в Киеве и служила в русских
158
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
добровольческих дружинах; после ее прибытия в Доброволь-
ческую армию там был сформирован дивизион полка518.
Из 1-го уланского Петроградского полка 2 офицера были рас-
стреляны в Киеве в январе 1918 года, 1 воевал с 1918 года в
Кубанских частях, 4 — воевали в армии адмирала Колчака, 4,
встретившись в Киеве, решили отправиться в Добровольческую
армию, где был возрожден полк, куда стеклись рассеянные по
другим частям офицеры. Кроме того, за время войны в полк
были приняты 7 офицеров кавалерии и 5 пехоты. В Галлиполи
прибыло около 90 человек, в т. ч. 8 офицеров519. Большинство
офицеров 5-го уланского Литовского полка были в Сибири, в
армии Колчака520. Офицеры 12-й кавдивизии (28 человек) при-
были в Новочеркасск 24 июня 1918 года во главе с генералом
И.И. Чекатовским. К моменту формирования эскадрона было
20 офицеров 12-го уланского Белгородского полка, в Галлиполи
прибыли 32521. Через ряды 14-го уланского Ямбургского полка
за Великую и Гражданскую войны прошло 85 офицеров522.
Из 17-го драгунского Нижегородского полка в своей части во-
евало с начала 1919 года (в Сводном полку Кавказской кавдиви-
зии) 26 офицеров и 4 прикомандированных, служили также из
18-го — 5 и 1 прикомандированный, 15-го — 6, 16-го — 10 и
2 прикомандированных офицера523. Из Крымского конного пол-
ка (не считая погибших в январе 1918 года) в декабре 1918 года
при возрождении его в Добровольческой армии прибыло 2Л его
офицеров и в 1919—1920 годах в полк было принято еще 24 офи-
цера из прикомандированных к нему. Другие офицеры служили
в иных частях и даже на других фронтах. В Галлиполи из полка
было 45 офицеров и 22 солдата. В 1928 году кадр полка "включал
26 офицеров524. Текинский полк, в ноябре 1917 года вышедший
с Корниловым из Быхова, после отделения 1-го Эскадрона (попав-
шего в Минскую тюрьму) насчитывал 19 офицеров. После рас-
формирования в Киеве 10 офицеров и взвод всадников сражались
с января 1918 года в Добровольческой армии525.
Гренадеры первоначально были ротой в Марковском полку,
а в Южной армии — 2-м батальоном 2-го Сводно-гренадерс-
кого полка. Затем осенью 1918 года был сформирован гренадер-
ский батальон (полковник Кочкин), вскоре развернувшийся в
Сводно-гренадерский полк из 16 рот (каждого из прежних
159
с.в. ВОЛКОВ
J^=
полков), вошедший в 6-ю пехотную дивизию Кавказской ар-
мии. Затем в ее составе были образованы 1-й и 2-й Сводно-
гренадерские полки. Во 2-й входили офицеры Кавказской
гренадерской дивизии (31 человек), и он был переименован в
Сводный полк Кавказской гренадерской дивизии. (В конце
1918-го — начале 1919 года почти все офицеры русской наци-
ональности Эриванского и других полков покинули Грузию и
вступили в Добровольческую армию )526 В сентябре 1919 года
дивизия была преобразована в Сводно-гренадерскую (включая
4 — от каждой дивизии Императорской армии — сводно-гре-
надерских полка); к 4 марта 1920 года гренадер, сведенных
полковником Кочкиным в батальон, осталось 45 человек, кото-
рые были влиты в Дроздовский полк527, а другие остатки диви-
зии влиты в Алексеевский полк528, образовав батальон,
полностью погибший в Кубанском десанте в августе 1920 года.
Несмотря на указанные выше трудности, были возрождены и
некоторые пехотные полки, сохранившие свои знамена или дос-
таточно заметный офицерский кадр. 13-й Белозерский, 14-й Оло-
нецкий, 25-й Смоленский, 42-й Якутский (офицеры этого пол-
ка еще летом 1918 года пытались сформировать свою роту в
Южной и Донской армиях; осуществить свое намерение им уда-
лось в начале 1919 года в Одессе)529, 80-й Кабардинский и дру-
гие, особенно те, что стояли до войны на территории, занятой
Белой армией (стоявшие в Крыму полки 13-й и 34-й пехотных
дивизий, сначала существовавшие в виде сводных полков этих
дивизий, 21-й пехотной дивизии). В декабре 1919 года плани-
ровалось развернуть 45-й и 47-й полки530. Целый ряд полков
существовал в виде ячеек или рот при других полках. Нако-
нец, в армии существовали сводные полки некоторых дивизий:
4-й стрелковой, 15-й, 19-й, 20-й, 31-й (два полка), 52-й (два
полка) пехотных. Офицеры стрелковых полков были объедине-
ны во ВСЮР в рядах Сводно-стрелкового полка, Сибирских
стрелковых — в рядах Сводного Сибирского стрелкового полка.
Некоторое количество офицеров нашло себе применение в
возрожденных и вновь организованных в Белой армии военно-
учебных заведениях, некоторые из которых сохранили свой
160
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
кадр. 13 ноября 1917 года в Екатеринодар прибыло Киевское
Константиновское военное училище в составе 25 офицеров и
131 юнкера во главе с генералом Н.Х Калачевым. Большинство
их погибло в Кубанских походах. К 3 августа 1918 года в нем
осталось 11 офицеров и 14 юнкеров. 1 января 1919 года был
открыт прием (67-й выпуск), а 3 сентября — еще один (68-й
выпуск). В училище был 21 офицер. При выступлении на фронт
27 декабря 1919 года в батальоне училища было 16 офицеров,
336 юнкеров и 27 солдат, на 30 июля 1920 года к началу де-
санта на Кубань — 2 генерала, 5 штаб- и 20 обер-офицеров,
2 врача, 377 юнкеров и 44 солдата, на момент эвакуации —
4 генерала, 15 штаб- и 16 обер-офицеров, 2 чиновника, 342 юн-
кера и 3 солдата531. В начале 1918 года на Кубани на основе
1-й Киевской Софийской школы прапорщиков было открыто
Кубанско-Софийское военное училище, во главе которого сто-
яли 4 брата А.О., В.О., Е.О. и С.О. Щербовичи-Вечоры (началь-
ник, командир батальона и два преподавателя)532. Кубанское
генерала М.В. Алексеева военное училище (созданное в 1917 го-
ду из школы прапорщиков казачьих войск в Екатеринодаре)
возродилось после 2-го Кубанского похода. Летом 1920 года в
нем числилось 23 офицера, 3 чиновника, 2 врача, 307 юнкеров
и 47 казаков533.
Сергиевское артиллерийское училище, действовавшее в Одес-
се с 1913 года и закрытое большевиками в январе 1918 года
(12-й выпуск не закончил курса), было восстановлено в октяб-
ре 1919 года (в него была влита и основанная летом 1919 года
Армавирская артиллерийская школа) во главе с прежним на-
чальником генерал-майором А.А. Нилусом (в начале 1920 года
его сменил полковник Н.А. Казьмин). Половина курсовых офи-
церов и преподавателей была из старого состава училища. В
начале 1920 года училище в составе двух батальонов (50 офи-
церов и 400 юнкеров) прикрывало эвакуацию Одессы, а осе-
нью — Севастополя534.
Александровское военное училище возродилось в Доброволь-
ческой армии 31 января 1919 года535. Тогда в Екатеринодаре
был сформирован кадр двух военно-училищных курсов. В июле
1919 года одни из них развернулись в Ставрополе и впослед-
ствии преобразованы в Корниловское военное училище, другие —
6 СВ Волков «Трагедия русского офицерства» 161
с.в. ВОЛКОВ
в Ейске — в Александровское. В Корниловском училище слу-
жило, не считая начальников, 59 офицеров (5 командиров ба-
тальона, 9 командиров рот, 3 адъютанта, 19 курсовых офицеров,
4 хозчасти и 19 преподавателей, в т. ч. 4 генерала)536. Оно имело
в числе преподавателей 11 генералов и полковников Генштаба,
4 офицеров, закончивших другие академии, и 4 с университет-
ским образованием537.
В состав Белой армии на Юге входил также ряд восстанов-
ленных кадетских корпусов: Донской (генерал-лейтенант
П.Г. Чеботарев), Владикавказский (генерал-майор М.Н. Голеев-
ский) и восстановленные еще при гетмане Киевский (полков-
ник А.Ю. Линдеман), Сумский, Полтавский и Одесский
(полковник В.А. Бернацкий). 17 октября 1919 года по инициа-
тиве капитана 1-го ранга Н.Н. Машукова был открыт Морской
корпус в Севастополе (первоначально — на 260 человек; в это
время в армии служило более 50 морских кадет и гардемарин)538.
Полтавский корпус 21 ноября 1919 года был переброшен во
Владикавказ. После эвакуации начала 1920 года Донской корпус
оказался в Египте (куда был эвакуирован из Новороссийска),
Одесский, Киевский и рота Полоцкого (совместно размещав-
шиеся в Одессе, за исключением около 350 кадет, оставленных
в городе) — в Югославии (где из них был создан Первый Рус-
ский кадетский корпус). В Крыму из остатков Владикавказско-
го и Полтавского был создан просуществовавший в Ореанде до
эвакуации Крымский кадетский корпус (генерал-лейтенант
В.В. Римский-Корсаков), из Сумского — интернат в Феодосии
(полковник князь П.П. Шаховской) и из остатков Донского —
Второй Донской (генерал-майор И.И. Рыковский) в Евпатории.
Во ВСЮР воевало немало и морских офицеров539 (с одного
только «Гангута» и только на Юг прибыли в разное время 7 офи-
церов)540. Первые моряки Добровольческой армии были собра-
ны в Морской роте (см. выше). Среди 25 ее чинов, о ком сохра-
нились сведения, помимо капитана 2-го ранга В.Н. Потемкина,
4 старших лейтенанта, 7 лейтенантов, 7 мичманов, 4 гардемари-
на и кадет. В 1-м Кубанском походе участвовали 16 чинов фло-
та541. Очень активно участвовали в борьбе морские кадеты: 43 из
162
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
49 кадет 5-й роты (т. е. в возрасте 15 лет) Морского корпуса в
Петрограде, судьба которых известна, сражались в Белой армии,
из кадет Севастопольского корпуса 13 были за храбрость произ-
ведены в офицеры542. В 1918 году большинство морских офице-
ров воевали на суше. Ими, в частности, были укомплектованы
команды бронепоездов — «Адмирал Непенин» (капитан 2-го
ранга В.Н. Марков, потом старший лейтенант А.Д. Макаров),
«Дмитрий Донской» (капитан 2-го ранга Б.М. Бушей), «Князь
Пожарский» (капитан 1-го ранга В.Н. Потемкин) и др.
Флот удалось организовать не сразу. В декабре 1918 года по
предписанию морского министра Добровольческой армии адми-
рала А.М. Герасимова группа из 8 морских офицеров во главе со
старшим лейтенантом А.П. Ваксмутом была направлена в Севас-
тополь с целью получить военный корабль, но безуспешно. Пер-
вым кораблем Черноморского флота Добровольческой армии стал
реквизированный в Новороссийске ледокол «Полезный» (капи-
тан 2-го ранга С. Медведев), чуть позже к нему присоединились
подводная лодка «Тюлень» (капитан 2-го ранга В.В. Погорецкий)
и канонерка «К-15» (старший лейтенант А.А. Остолопов). В ап-
реле 1919 года из Севастополя в Новороссийск был уведен крей-
сер «Кагул» (капитан 1-го ранга П.П. Остелецкий), экипаж
которого состоял из 42 морских офицеров, 19 инженеров-меха-
ников, 2 врачей, 21 сухопутного офицера, нескольких унтер-офи-
церов и 120 охотников флота (в т. ч. 30 кубанских казаков)
вместо положенных 570 человек. Летом флот Добровольческой
армии насчитывал уже более десятка судов543.
Черноморский флот состоял из трех отрядов (в разное вре-
мя ими командовали капитан 1-го ранга Н.Н. Машуков, контр-
адмиралы П.П. Остелецкий, М.А. Беренс, А.М. Клыков) и имел
в 1920 году свыше 120 судов544. Флотом последовательно коман-
довали: вице-адмиралы В.А. Канин, М.П. Саблин, Д.В. Неню-
ков, контр-адмирал М.А. Кедров, начальниками штаба были
контр-адмиралы В.В. Николя, Н.Н. Машуков. Существовало
особое морское управление Донской армии (контр-адмирал
И.А. Кононов), образовавшее флотилию из речного Донского
(контр-адмирал С.С. Фабрицкий) и Азовского (капитан 2-го
ранга В.И. Собецкий) отрядов545. Весной 1919 года Азовская
флотилия была переименована в Днепровскую и перешла на
163
с.в. ВОЛКОВ
Днепр, где в мае были созданы Верхне-Днепровская (капитан
1-го ранга В.С. Лукомский), Средне-Днепровская (капитан 1-го
ранга Г.И. Бутаков) и Нижне-Днепровская (капитан 1-го ран-
га В.И. Собецкий) флотилии546.
Весной 1919 года при организации Каспийской флотилии на
нее прибыла группа морских офицеров, находившаяся в Пер-
сии (старшие лейтенанты Н.Н. Аишин, Н.В. Потапов, лейте-
нант барон Нолькен и др.). На Каспий были отправлены также
собранные из частей Добровольческой армии морские офице-
ры. 22 марта в Петровск с Черного моря прибыла группа во
главе с капитаном 2-го ранга Б.М. Пышновым (8 апреля она
получила первый корабль — моторный баркас «Успех», на ко-
тором бежал из Астрахани капитан 2-го ранга К.Д. Ордовский-
Танаевский), а в середине апреля прибыла вторая группа с
начальником флотилии капитаном 1-го ранга А.И. Сергеевым.
В июне Деникин издал приказ об откомандировании на фло-
тилию всех морских офицеров с фронта (в частности, капитан
2-го ранга А.П. Ваксмут прибыл из Царицына с 10 офицера-
ми). Начальниками штаба флотилии были капитан 2-го ранга
А.А. Апушкин, капитан 1-го ранга Н.А. Рябинин и капитан
1-го ранга Б.М. Пышнов. Остатки флотилии, отошедшие во гла-
ве с капитаном 1-го ранга Б.М. Бушеном в Энзели (до 700 че-
ловек при более 200 офицерах), спаслись в Персии, а боль-
шинство офицеров было в сентябре 1921 года переправлено во
Владивосток, где составили кадр Сибирской флотилии547.
Комплектование и проблема «добровольчества»
Изначально основным принципом комплектования, закреп-
ленным в самом названии армии, был добровольческий. Создание
первых частей было описано выше. После возвращения из 1-го
Кубанского похода лишь немногие офицеры покинули ряды ар-
мии, но взамен пошел поток новых добровольцев. «Все были
молодые офицеры, все фронтовики, почти всем пришлось проби-
ваться сквозь большевистские заставы, в пути терять своих ком-
паньонов; и все неделями и месяцами бродили по Югу России с
одной мыслью — в Добровольческую армию! Армию они не зас-
164
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
тали на Дону, и им пришлось осесть по станицам и хуторам,
скрываться и путаться — многим без денег, подаянием... Опрос
был строгий и пристрастный: «Почему вы не сочли для себя нуж-
ным явиться значительно раньше?» Заявления, что они прибыли
из Смоленска, Москвы, прямо с фронта, не считались уважитель-
ными. «Вы — полковник? Потрудитесь представить двух свиде-
телей». Эти и подобные им вопросы несколько задевали самолю-
бие являвшихся, но «явка с опозданием» повелевала снести это
безропотно»548. Следует заметить, что весной 1918 года переход
границ, тщательно контролировавшихся большевиками, был не
менее рискованным, чем зимой 1917—1918 годов в пору «охо-
ты» на офицеров на южных станциях. Один из офицеров вспо-
минал, что в районе Суджи, где ему удалось пересечь границу,
около пропускного пункта валялось до 80 трупов549.
Кроме того, в города Юга России были посланы эмиссары
Добровольческой армии для набора офицеров. В местных газе-
тах обычно помещались объявления о собрании офицеров, на
котором выступал представитель армии, после чего проводилась
запись добровольцев. Результаты были разными. Имеются, на-
пример, следующие данные о пополнении 1-го Офицерского
полка. В станице Каменской в первый же день записалось бо-
лее 20 офицеров из тех, что не успели в свое время добраться
до Ростова и после прихода немцев записались в донской от-
ряд. В Одессе на собрание пришло около 200 человек, из кото-
рых записались добровольцами 150, но большинство (за исклю-
чением 20 человек) свернули по пути в Южную армию, через
месяц прибыла еще партия в 87 человек. В Александровске на
собрание явилось до 150 офицеров, выехало 30. Кременчуг, Бах-
мут, Павлоград и некоторые другие города (где украинские
власти не допускали собраний) дали по нескольку десятков
офицеров, Екатеринослав — 100.
В двух крупнейших центрах — Харькове и Киеве — дело
обстояло по-разному. В Харькове об армии уже хорошо зна-
ли, но украинские власти препятствовали деятельности ее
представителей, и никаких собраний проводиться не могло.
Сначала на Дон уезжали одиночки или маленькие группы —
тайно или с ложными документами, но потом стали выезжать
и большими партиями, организованно и даже с оружием. Все-
165
с.в. ВОЛКОВ
го выехало около 2000 офицеров, гораздо меньше того, что
могло бы быть. Киев же дал ничтожное пополнение: помимо
особой трудности работы для представителей Добровольческой
армии, местное офицерство «укрылось» постановлением ка-
кой-то группы офицеров, побившим все рекорды непонима-
ния обстановки и лицемерия («Мы должны быть в полной
готовности, ввиду скорого восстановления неделимой России
под скипетром законного Монарха силами самого русского
народа»), обращавшимся к населению с просьбой «поддер-
жать, помочь офицерам пережить невзгоды революционного
времени и оберечь их, жаждущих подвига во благо Родины, от
вторжения их во всевозможные авантюры». Несмотря на оче-
видную постыдность ожидания освобождения «силами наро-
да» без их участия и саму смехотворность его, за демагогичес-
кую идею «сохранения себя для будущего» охотно ухватились
все слабые духом. Действительно, просившие «оберечь их от
втягивания в авантюры» оказались не способны «оберечь»
себя550.
В отношении добровольцев армия была связана контрактом
(первый период контракта для старых добровольцев закончил-
ся в мае, второй — в сентябре, третий — в декабре). Однако
25 октября был издан приказ № 64 о призыве в армию всех
офицеров до 40 лет. При этом освобождавшимся из армии
добровольцам предлагалось либо подвергнуться призыву, либо
покинуть территорию армии в семидневный срок. 7 декабря
приказом № 246 четырехмесячные контракты были оконча-
тельно упразднены. Как подчеркивает Деникин, «к чести на-
шего добровольческого офицерства надо сказать, что приказы
эти не только не встретили какого-либо протеста, но даже не
привлекли к себе в армии внимания — так твердо сложилось
убеждение в необходимости и обязательности службы»551.
С середины ноября, после взятия Ставрополя, на территории
армии (главным образом в Ростове и Таганроге) была проведе-
на мобилизация офицеров. Это были те, которые в свое время
не желали поступать в армию. «Неловко чувствовали себя эти
офицеры, хорошо обмундированные, одетые по-зимнему, при-
бывшие с полными чемоданами. Чтобы загладить свою вину,
они проявляли себя до щепетильности дисциплинированными,
166
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
готовыми перенести все тяжести службы, быть такими же, как
остальные. Но... у них не будет марковской воли, порыва»552. В
конце ноября 1918 года мобилизация офицеров была назначе-
на и в Крыму, но проходила вяло, и из большого числа офице-
ров, находившихся в Крыму, явилось сравнительно мало. К тому
же боеспособного рядового элемента явилось мало, зато много
калек и стариков (в Симферопольский офицерский полк, на-
пример, были назначены 4 полковника, бывшие командиры
полков в Великую войну)553.
Другим источником пополнения армии было прибытие быв-
ших пленных офицеров из-за границы и организованных офи-
церских отрядов с Украины после крушения гетманского
режима. Из Екатеринослава в Крым отошло 400 офицеров.
В Одессе в начале 1919 года при союзниках генерал Тиманов-
ский развернул формирование 4-й «Железной» стрелковой ди-
визии (до войны стоявшей в городе), надеясь на десятки тысяч
офицеров — местных и осевших с начала революции, не же-
лавших ехать на занятые большевиками территории, а также
недавно бежавших от них с Украины. К марту его бригада на-
считывала 5 тысяч человек (3350 штыков и 1600 сабель), были
и другие русские формирования, но после эвакуации Одессы
они распались, а бригада, брошенная французами, в половин-
ном составе перешла румынскую границу и, отказавшись разо-
ружиться, прибыла в Новороссийск554.
В начале 1919 года стали прибывать офицеры из плена. Эше-
лоны шли через Смоленск и Харьков, многие, зная о Доброволь-
ческой армии, прибыли в Донбасс. Прибывшим был дан
длительный отпуск и право выбора части. До 20 попало в Мар-
ковский полк, где были встречены с уважением: это были кад-
ровые офицеры 1-й пехотной дивизии, до войны стоявшей в
Смоленске, где жили их семьи; однако они в городе не оста-
лись555. В течение 1919 года продолжали прибывать небольшие
партии офицеров из-за границы — как пленных, так и оказав-
шихся там после революции. Прибыли, в частности, офицеры
«Легиона чести», сформированного из солдат русской бригады
во Франции и воевавшего там до самого конца мировой вой-
ны556. С начала 1920 года в Русскую армию в Крыму стали при-
бывать офицеры с ликвидированных к тому времени белых
167
с.в. ВОЛКОВ
фронтов. В октябре 1920 года в Крым прибыло около 400 офи-
церов из Северной армии, отошедших в Норвегию и Финлян-
дию557.
Особенно большое пополнение поступало на освобожденных
армией от большевиков территориях, однако процент добро-
вольцев в этой массе снизился. Как отмечал Деникин: «Ряд эва-
куаций, вызванных петлюровскими и советскими успехами
(Украина), и занятие нами новых территорий (Крым, Одесса,
Терек) дали приток офицерских пополнений. Многие шли по
убеждению, но еще больше — по принуждению»558. Для опре-
деления в армию офицеров, находившихся на занятых больше-
виками территориях, создавались специальные реабилитационные
комиссии. Через них, в частности, должны были пройти, чтобы
реабилитировать себя в государственной измене, все офицеры,
служившие в гетманской армии (в чем нашло свое отражение
крайне враждебное отношение Деникина к гетману Скоропад-
скому)559.
После начала наступления в мае 1919 года пополнение ча-
стей добровольцами и мобилизованными офицерами происхо-
дило часто совершенно самостоятельно, властью командиров
полков и даже рот. Так, в Купянске марковцами было дано
распоряжение о регистрации находящихся в городе и уезде
офицеров. Их зарегистрировалось около 100 человек, и через
два дня они явились в полной походной форме для зачисле-
ния в полк. В Ливнах в конце сентября в 1-й Марковский
полк влилось около 100 местных офицеров. Пленным предпо-
читали мобилизованных, и в города направлялись из полков
офицеры — уроженцы этих городов, которые должны были
агитировать земляков, убеждать местные власти отпустить в
полк мобилизованных, а офицеров освободить от прохождения
реабилитационных комиссий. В Александровске желающих
поступить в Марковский полк набралось свыше 1000, но яви-
лось на погрузку 400, а в полк прибыло 240, из Екатеринос-
лава 50—60. Офицеров в этих городах были многие сотни, но
они предпочитали «реабилитироваться»560. Некоторые коман-
диры не сторонились офицеров, перешедших от красных, и
усиленно набирали их в свои части. Когда после взятия Харь-
кова в Ростов прибыло до 350 офицеров из занятых мест,
168
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
командир 2-го Корниловского полка капитан Я.А. Пашкевич,
испросив разрешение на набор офицеров из этой партии, ото-
брал из них 240 человек и отправил в свой полк, не дожида-
ясь отзывов реабилитационных комиссий561.
Тем не менее приток в армию офицеров с территорий, нахо-
дившихся под властью большевиков, порождал немало проблем.
Во-первых, необходимость прохождения реабилитационных ко-
миссий помимо того, что занимала много времени, вызывала не-
довольство офицеров, хотя значительная часть их, уклонившаяся
в свое время от поступления в Добровольческую армию по сооб-
ражениям личной безопасности, едва ли имела право возмущать-
ся выражаемым теперь недоверием. Однако некоторые старшие
офицеры считали этот порядок безусловным злом. Б.А. Штейфон,
в частности, высказывал следующие впечатления о работе регис-
трационных комиссий в Харькове, где жили несколько тысяч
офицеров: «Подавляемые этим числом, комиссии изнемогали от
непосильной работы, и регистрация крайне затягивалась, созда-
вая атмосферу нервности и разочарования... На наших регистра-
циях офицерам тоже надо было, прежде всего, оправдываться.
Если вопросы «оправдания» затрагивали бы только тех, кто воль-
но или невольно служили в Красной армии, это имело известный
смысл. К сожалению, «обвинялись» все, кто по тем или иным
причинам проживал на территории, занятой советской властью,
хотя и был в подавляющей массе, внутренне непримиримым вра-
гом этой власти. Офицерство, встречавшее «свою» — Белую ар-
мию с энтузиазмом и яркими надеждами, быстро теряло порыв
первых дней, считало себя несправедливо обиженным и мучитель-
но переживало свою трагедию. После демобилизации 1917—
1918 годов на Юге России проживало не менее 75 тысяч офи-
церов. 75—80 % этой массы было настроено, несомненно,
жертвенно и патриотично, но мы не умели полностью использо-
вать эти настроения... Офицеры, простояв много дней в очередях
(в одном из крупных городов комиссия за три дня успела заре-
гистрировать лишь офицеров с фамилиями на «А»), переставали
туда являться, а стали сами поступать в те или иные части. При-
няв новых офицеров, каждый полк частными путями быстро
169
с.в. ВОЛКОВ
выяснял и прошлое этих офицеров, и их политические исповеда-
ния. Почти всегда находились однополчане, однокашники или
просто знакомые. Для объяснения офицерской психологии тог-
дашнего времени является интересным нижеследующий факт: в
Харькове еще в мирное время стоял полк 31-й дивизии, и офи-
церы этих частей в числе нескольких сот человек воздерживались
от немедленного поступления в Добровольческую армию. Они
верили, что будут воссозданы их родные части, и личным почи-
ном образовали свои, очень сильные духом и числом ячейки»562.
Во-вторых, возникали проблемы взаимоотношений вновь
поступивших офицеров со старыми добровольцами, под ко-
манду к которым, как правило молодым офицерам в младших
чинах, поступали старшие по чину. Зачисление вновь прибы-
вающих офицеров рядовыми в строевые или офицерские роты
тот же Штейфон считал чрезвычайно вредным: «Прежде все-
го, нахождение офицеров на должностях рядовых больно било
их по самолюбию и тем принижало их дух. Это была одна из
главных причин, почему значительный процент офицеров ук-
лонялся от службы в строю. Затем, наличие офицеров-рядовых
резко отражалось на дисциплине, что в дальнейшем принесло
крайне печальные плоды, запутав и усложнив веками слагав-
шееся офицерское мировоззрение. Эта же система привела к
тому ненормальному явлению, что прежним кадровым офице-
рам, преимущественно штаб-офицерам, в армии места не на-
ходилось. На должности рядовых они не годились, да и сами
не желали идти в подчинение молодым подпоручикам и по-
ручикам. На командные должности их не назначали, ибо каж-
дый добровольческий полк ревниво оберегал «старшинство»
своих офицеров, основанное не на чинах и прошлом прохож-
дении службы, а исключительно базировавшееся на доброволь-
ческом стаже. В итоге прекрасный штаб-офицерский состав
Императорской армии оставался за бортом. Свою преданность
Родине и свою доблесть они полностью проявили во время
Великой войны. Должность рядового их нисколько не обижа-
ла как мера чрезвычайная, но как систему они ее резко осуж-
дали». Кроме того: «Зло заключалось в делении офицеров на
«старых» и «новых». Первая группа, притом меньшая числом,
занимала командные должности и пользовалась всеми права-
170
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ми офицера и начальника. Вторая группа, резко увеличившая-
ся после выхода армии из Донецкого бассейна, в массе своей
никакими правами не пользовалась, считалась «рядовыми» и
лишалась даже тех офицерских преимуществ, какие дарованы
уставом каждому офицеру»563.
Впрочем, это было злом неизбежным, ибо такое отношение
к не поступившим в армию до лета 1919 года офицерам имело
совершенно реальное и веское основание. Достаточно привести
массу описаний, которые вовсе не свидетельствуют о «горении»
офицеров этих местностей поступать в армию, — как о их
жизни при немцах, так и слабое пополнение летом 1919 года.
Те десятки тысяч, о которых идет речь, уже имели возможность
и сполна проявили свое «горение» в 1917—1918 годах. Офи-
цер Добровольческой армии, посланный летом 1918 года для
набора добровольцев в Киев, с презрением писал о таких: «Боль-
шинство же оставалось с гордым самоутешением: они «мучени-
ки» и «страстотерпцы» за Родину. А затем они будут спасаться,
уходя с немцами или убегая в Одессу, куда высадятся союзни-
ки, или зароются в норы с воплем: спасайте нас! А потом, ког-
да уже не будет ни немцев, ни «Вильной Украины», а придет
Добровольческая армия, они вылезут из нор, объявят: «Мы —
офицеры!» — и предъявят свои претензии на места, сообразно
своим чинам. Естественный вопрос к ним «Где вы были до сего
времени и что делали?» для них будет оскорбительным. Они
никогда не ответят на него открыто и честно»564. Эти офицеры,
по свидетельствам всех начальников, были в целом гораздо ме-
нее надежным элементом. Факт доблестного поведения во вре-
мя Великой войны не помешал, однако, множеству старших
офицеров не только равнодушно относиться к белой борьбе, но
и служить красным. Едва ли правомерны и протесты против
офицерских рот, ибо офицеров было бы просто некуда де-
вать — их число было в любом случае непропорционально числу
солдат. При проведении же общей мобилизации в достаточном
числе части потеряли бы всякую устойчивость, как, к сожале-
нию, показал реальный опыт. Если добровольческие по духу
«цветные» полки даже при небольшом количестве старых доб-
ровольцев оставались на высоте и никогда не знали массовых
сдач в плен, то части «регулярного» типа (за немногими исклю-
171
с.в. ВОЛКОВ
чениями) сплошь и рядом переходили к красным при первых
неудачах, истребляя своих офицеров. Так что реальная картина
была именно такова, и едва ли стоит противопоставлять ее тому,
что хотелось бы видеть или было бы якобы возможно. Добро-
вольчество тоже было в принципе злом, но только этим «злом»
армия реально и держалась. К тому же условия Гражданской
войны не имели ничего общего с мировой, и отличные в про-
шлом начальники (как генерал Канцеров под Ольгинской) про-
сто не умели к ним приспособиться, не пережив их с самого
начала.
Деникин характеризовал проблему адаптации вновь поступив-
ших офицеров следующим образом. «Вливание в части младшего
офицерства других армий и нового призыва и их ассимиляция
происходили быстро и безболезненно. Но со старшими чинами
было гораздо труднее. Предубеждение против Украинской,
Южной армий, озлобление против начальников, в первый пери-
од революции проявивших чрезмерный оппортунизм и искатель-
ство или только обвиненных в этих грехах по недоразумению, —
все это заставляло меня осторожно относиться к назначениям,
чтобы не вызвать крупных нарушений дисциплины. Трудно было
винить офицерство, что оно не желало подчиниться храбрейше-
му генералу, который, командуя армией в 1917 году, бросил мо-
рально офицерство в тяжелые дни, ушел к буйной солдатчине и
искал популярности демагогией... Или генералу, который неког-
да, не веря в Белое движение, отдал приказ о роспуске доброволь-
ческого отряда, а впоследствии получил по недоразумению в ко-
мандование тот же, выросший в крупную добровольческую часть,
отряд. Или генералу, безобиднейшему человеку, который имел
слабость и несчастье на украинской службе подписать приказ, за-
девавший достоинство русского офицера. И т. д., и т. д.
Для приема старших чинов на службу была учреждена осо-
бая комиссия под председательством генерала Дорошевского,
позднее Болотова. Эта комиссия, прозванная в обществе «гене-
ральской чрезвычайкой», выясняла curriculum vitae пореволю-
ционого периода старших чинов и определяла возможность или
невозможность приема на службу данного лица или необходи-
мость следствия над ним. Процедура эта была обидной для ге-
нералитета, бюрократическая волокита озлобляла его, создавая
172
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
легкую фронду. Но я не мог поступить иначе: ввиду тогдашне-
го настроения фронтового офицерства эта очистительная жерт-
ва предохраняла от многих нравственных испытаний, некото-
рых — от более серьезных последствий... Вообще же «старые»
части весьма неохотно мирились с назначением начальников со
стороны, выдвигая своих молодых, всегда высокодоблестных
командиров, но часто малоопытных в руководстве боем и в хо-
зяйстве и плохих воспитателей части. Тем не менее жизнь по-
немногу стирала острые грани и на всех ступенях служебной
иерархии появились лица самого разнообразного служебного
прошлого... Труднее обстоял вопрос с военными, состоявшими
ранее на советской службе»565.
Не будучи долго поддержаны другими, первые добровольцы
вместе с тяжкими испытаниями, выпавшими на их долю, впи-
тывали в себя презрение и ненависть ко всем тем, кто не шел
рука об руку с ними. В Кубанских походах поэтому, как явле-
ние постоянное, имели место расстрелы офицеров, служивших
ранее в Красной армии... С развитием наступления к центру
России... необходимость пополнять редеющие офицерские ряды
изменила и отношение — расстрелы становятся редкими и
распространяются лишь на офицеров-коммунистов. Изданный
в ноябре 1918 года приказ Деникина, осуждающий непротив-
ление офицеров на советских территориях, заканчивался фра-
зой: «Всех, кто не оставит безотлагательно ряды Красной армии,
ждет проклятие народное и полевой суд Русской армии — су-
ровый и беспощадный». Впоследствии Деникин признавал, что
этот приказ «произвел гнетущее впечатление на тех, кто, служа
в рядах красных, был душой с нами. Отражая настроения доб-
ровольчества, приказ не считался с тем, что самопожертвование,
героизм есть удел лишь отдельных личностей, а не массы... При-
каз был только угрозой для понуждения офицеров оставить ряды
Красной армии и не соответствовал фактическому' положению
вещей: той же болотовской комиссии было указано мною не
вменять в вину службу в войсках Советской России, «если дан-
ное лицо не имело возможности вступить в противоболыпевист-
ские армии или если направляло свою деятельность во вред
173
с.в. ВОЛКОВ
Советской власти». Такой же осторожности в обвинении, такой
же гуманности и забвения требовали все приказы добровольчес-
ким войскам, распоряжения, беседы с ними»566.
Осенью 1919 года из штаба Главнокомандующего был разо-
слан циркулярный запрос в штабы армий по поводу отношения
к офицерам, перешедшим из Красной армии, и указывалось на
существующую ненормальность сурового к ним отношения.
Донским командованием еще в начале 1919 года было изложе-
но мнение на этот счет, сводившееся к тому, что офицеры бе-
лых армий не должны смотреть на своих собратий, принужден-
ных служить в советской армии, с точки зрения «непогрешимых
судей». Считаясь с принудительной системой службы офицеров
в советской России, с террором, с системой заложников и с
системой поруки, нужно смотреть на громадное большинство
советских офицеров как на лиц, вынужденных к этой службе
обстоятельствами567.
В боевой обстановке поступление в полки младших офице-
ров, ранее служивших в Красной армии, никакими особыми
формальностями не сопровождалось. Офицеры, переходившие
фронт, большею частью отправлялись в высшие штабы для дачи
показаний. Таких офицеров было не так много. Главное попол-
нение шло в больших городах. Часть офицеров являлась добро-
вольно и сразу, а часть после объявленного призыва офицеров.
Большинство и тех, и других имели документы о том, что они
в Красной армии не служили. Все они зачислялись в строй,
преимущественно в офицерские роты, без всяких разбира-
тельств, кроме тех редких случаев, когда о тех или иных посту-
пали определенные сведения. Часть «запаздывающих» офицеров,
главным образом высших чинов, проходили через особо учреж-
денные следственные комиссии (судные).
Отношение к офицерам, назначенным в офицерские роты,
было довольно ровное. Многие из этих офицеров быстро выделя-
лись из массы и назначались даже на командные должности, что
в частях Дроздовской дивизии было явлением довольно частым.
В Корниловской дивизии пленные направлялись в запасные ба-
тальоны, где офицеры отделялись от солдат. Пробыв там несколь-
ко месяцев, эти офицеры назначались в строй также в офицерс-
кие роты. Иногда ввиду больших потерь процент пленных в
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
строю доходил до 60. В частях Дроздовской дивизии пленные
офицеры большею частью также миловались, частично подверга-
ясь худшей участи — расстрелу568. То же свидетельствует и гене-
рал Б.А, Штейфон: «Офицеры, перешедшие от большевиков или
взятые в плен, если они не были коммунистами, решительно
никаким репрессиям не подвергались. Все они для испытания на-
значались рядовыми в строй и после небольшого искуса уравни-
вались в правах с остальными офицерами полка. Что касается
пленных и мобилизованных офицеров, то в своей массе они доб-
лестно воевали, а когда приходилось — умирали»569.
С сентября 1918-го по март 1920 года было предано суду
(чьи дела дошли до Главнокомандующего) около 25 генералов,
из которых 1 был приговорен к смерти (приговор не утверж-
ден), 4 к аресту на гауптвахте и 10 оправдано. Наказание
заменялось арестом на гауптвахте и в важных случаях разжало-
ванием в рядовые, причем к декабрю 1919 года все разжало-
ванные были восстановлены в чинах570. Например, генерал-лей-
тенант А.М. Болховитинов, как и И.П. Сытин, и многие другие,
перешедший из Красной армии, был судим и разжалован и
послан рядовым на фронт. Свое разжалование он переносил с
большим достоинством. В Крыму он был восстановлен в чине571.
Приказом 29 апреля 1920 года Врангель освобождал от всяких
наказаний и ограничений по службе воинских чинов, не толь-
ко перешедших из Красной армии, но и тех, кто при взятии в
плен не оказывал сопротивления.
Роль офицерства в армии
Офицеры-добровольцы сражались с исключительным муже-
ством и упорством, что были вынуждены вполне признавать те
их противники, кому приходилось непосредственно встречать-
ся с ними в бою. «В составе Астраханской дивизии (речь идет
о бое с пехотной дивизией генерала Виноградова' на станции
Гнилоаксайской во второй половине ноября 1918 года) преоб-
ладали офицеры-добровольцы, действовавшие в качестве солдат.
Они дрались исключительно упорно: раненые не выпускали
оружия из рук, пока в силах были держать его. Руководя боем,
175
с.в. ВОЛКОВ
я наткнулся на трех раненых офицеров. Обнявшись, они тяже-
ло шагали и из последних сил тянули за собой пулемет «кольт».
Увидев меня, они упали на землю, и один из них, раненный в
живот, судорожно припал к пулемету. Он успел открыть огонь
и убить лошадей подо мной и моим ординарцем. Но мы с ор-
динарцем бросились на них, и развязка произошла очень быст-
ро... Я видел, как офицеры-белогвардейцы, действовавшие в
качестве рядовых солдат, с винтовками наперевес бросались на
наших кавалеристов, кололи штыками их лошадей... Упорнее и
дольше всех дрались гвардейцы личной охраны, защищая штаб
корпуса и своего генерала. В плен они не сдавались, каждый
дрался, пока мог держать в руках оружие. Все они были выруб-
лены... Начался жаркий бой. Офицеры дрались яростно и в плен
не сдавались. Раненые либо кончали жизнь самоубийством, либо
пристреливались оставшимися в живых. Особо упорно оборо-
нялись офицеры, сбившиеся у штаба бригады (речь идет о бри-
гаде генерала Арбузова), вокруг черных знамен с двуглавыми
орлами»572. «Держаться далее в бронепоездах было нельзя. Во-
оружившись винтовками, штаб корпуса (речь идет о гибели
1-го Кубанского корпуса 21 февраля 1920 года у Белой Глины)
и команды бронепоездов во главе с генералом Крыжановским
и инспектором артиллерии генералом Стопчинским по занесен-
ному снегом полю стали отходить от железнодорожного полот-
на. Они сразу же были окружены красной конницей. Несмотря
на совершенно безвыходное положение, белые не сдавались и
старались пробиться в степь. Красным хотелось захватить окру-
женных живыми, но после того, как несколько атак было от-
бито и они понесли большие потери, пришлось отказаться от
этой мысли. Конница отошла, а вперед были выдвинуты пуле-
метные тачанки, открывшие огонь по кучке белых. В 2—3 ми-
нуты огонь скосил всех. Тогда вновь бросилась конница и
зарубила тех, кто был еще жив»573.
На офицерском самопожертвовании во многом и держалось
Белое движение. Этим фактором, главным образом, объясняет-
ся то обстоятельство, что малочисленная Добровольческая армия
целых три года смогла выдерживать напор многократно превос-
ходящих ее по численности и вооружению красных войск и
даже одерживать над ними блистательные победы, пока это
176
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
превосходство не стало абсолютно подавляющим. «В области
военной, — признавал Фрунзе, — они, разумеется, были боль-
шими мастерами. И провели против нас не одну талантливую
операцию. И совершили, по-своему, немало подвигов, выявили
немало самого доподлинного личного геройства, отваги и про-
чего». И — еще определеннее: «В нашей политической борь-
бе — кто может быть нашим достойным противником? Толь-
ко не слюнтяй Керенский и подобные ему, а махровые черно-
сотенцы. Они способны были бить и крошить так же, как на
это были способны мы»574.
Подчас уважение к мужеству офицеров приводило даже к та-
ким эпизодам. В начале декабря 1919 года при отступлении от
Харькова от 3-го Корниловского полка остался только сводный
батальон в 120 человек и офицерская рота в 70 человек. При по-
пытке прорыва через лес батальон был скошен, в живых осталось
16 человек, но, когда со штыками наперевес пошла в атаку офи-
церская рота, донеслась команда: «Товарищи, расступись, офице-
ра идут!», и рота прошла сквозь безмолвный лес575.
В начале 1919 года в Донбассе, когда одни и те же станции,
селения и хутора переходили из рук в руки, «пали на поле бра-
ни, умерли от ран и болезней или были изранены многие дос-
тойнейшие из достойных и храбрейшие их храбрых. Здесь
нормально дрались один против десяти, а часто и против двад-
цати—тридцати. В подкрепление посылались роты в 20 шты-
ков, под станцией Дебальцево взвод офицерской роты в составе
семи штыков перешел в контратаку и задержал наступление
красных. Все было сделано выше сил человеческих, не жалея
себя и выручая соседа. Уже казалось, что больше выдержать
нельзя, но доблесть и стойкость добровольцев сделали свое дело,
и фронт красных дрогнул»576. «Полк офицеров, и это показано
на деле, можно было уничтожить измором, огнем, огромной
численностью, но отнюдь не разбить его. Для красных один вид
наступающих офицеров, одно: «идут офицеры», уже лишал их
моральной стойкости»577. Командование частями' требовало от
офицеров особой отваги, личного примера бесстрашия: «Когда
шла в бой офицерская рота, тогда я чувствовал, как пытливо
смотрят на тебя около двухсот пар глаз, я понимал тогда немой
вопрос: «А каков-то ты будешь в огне?»578 В ноябре 1920 года
с.в. ВОЛКОВ
в Крыму был случай, когда отступавшие конные батареи, вне-
запно остановившись и построившись, подпустили на мини-
мальное расстояние и смели картечным залпом, полностью
уничтожив, красную кавалерийскую бригаду. Участник этого
боя комментировал его так: «Были офицеры, которые считали
главной ошибкой красных то, что они атаковали нас в лоб. Я
же думаю, что они не были так не правы. Они ведь судили по
себе. Не нужно забывать, что наши солдаты срывали погоны и
удирали. Если бы батареи были солдатскими, атака красных
имела бы успех. Но батареи были офицерскими, и это измени-
ло все. Офицеры не побежали»579.
Трагедия белой борьбы заключалась в том, что, принимая
на себя главный удар, офицерские части несли и наибольшие
потери, которые трудно было восполнить равноценным мате-
риалом. Их необходимо было сохранить, но, с другой сторо-
ны, они были необходимы в бою, и это фатальное противоре-
чие так и не смогло быть преодолено до конца Гражданской
войны. Генерал Я.Д. Юзефович писал по этому поводу: «С
правого берега (Дона. — С. В.) надо убрать ядро Доброволь-
ческой армии — корниловцев, марковцев, дроздовцев и дру-
гие части, составляющие душу нашего бытия, — надо их по-
полнить, сохранить этих великих страстотерпцев — босых,
раздетых, вшивых, нищих, великих духом, на своих плечах
потом и кровью закладывающих будущее нашей родины...
Сохранить для будущего. Всему бывает предел... И эти бес-
смертные могут стать смертными»580.
В этом трагедия всех белых армий, но особенно южной. Роль,
которую играли офицеры в Белой армии, и фатальность для нее
их потерь были очевидны и для советских историков, указывав-
ших, что «главные причины военного поражения антисоветских
армий лежали не в области военного искусства... операции,
проведенные ими против Красной Армии, с точки зрения во-
енного искусства были образцовыми». Важнейшую роль сыгра-
ло на последней стадии борьбы изменение состава белогвардей-
ских армий. Пока армия состояла из сравнительно однородной
надежной массы, она побеждала, хоть и была малочисленна.
Пусть в начале 1918 года в Добровольческой армии было всего
5 тысяч человек, но до 70 % их составляли офицеры, а осталь-
178
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ные — близкие им по качеству и духу добровольцы. Но стоило
только перейти к массовой мобилизации... как процент офице-
ров упал в 7—8 раз, и армия стала терпеть поражения»581.
Понятна и та неистовая ненависть, которую испытывали к
офицерам большевики. Показателен такой эпизод. «На перро-
не валялся изуродованный труп старичка — начальника стан-
ции. У него на груди лежали проткнутые штыками фотографи-
ческие карточки двух молоденьких прапорщиков, сыновей
начальника станции... Если так расправлялись большевики с
родителями офицеров, то над самими офицерами, взятыми в
плен, красные палачи изощряли всю свою жестокость. На пле-
чах вырезывали погоны, вместо звездочек вколачивали гвозди, на
лбу выжигали кокарды, на ногах сдирали кожу узкими полос-
ками в виде лампас. Бывали случаи, когда даже тяжело ранен-
ных офицеров медленно сжигали на кострах. Видя неминуемый
плен, офицеры-добровольцы застреливались или же, если были
не в состоянии пошевелить рукой, просили своих друзей при-
стрелить их во имя дружбы»582. Тела офицеров, убитых 19 ян-
варя 1918 года у станции Гуково, «были отрыты в ужасном
виде, свидетельствовавшем о нечеловеческих пытках, которым
подвергли их красные. Штабс-капитан Добронравов был зарыт
еще живым»583. Офицеры, тяжело раненные с полковником
Жебраком в ночной атаке 23 июня 1918 года под Белой Гли-
ной, были истерзаны и сожжены живыми. «Командира едва
можно было признать. Его лицо, почерневшее, в запекшейся
крови, было разможжено прикладом. Он лежал голый. Грудь и
ноги были обуглены. Красные захватили его еще живым, били
прикладами, пытали, жгли на огне. Его запытали. Его сожгли
живым. Так же запытали красные и многих других наших бой-
цов»584. В декабре 1918 года у села Сергиевка в Ставропольской
губернии прапорщики 1-й батареи Степанов и Меньков, взятые
в плен, после издевательств над ними, голыми были облиты
керосином и сожжены живыми»585. И когда Ленин писал, что
«неприятель бросает самые лучшие полки, так называемые
«Корниловские», где треть состоит из офицеров, наиболее кон-
трреволюционных, самых бешеных в своей ненависти к рабо-
чим и крестьянам, защищающих прямое восстановление своей
помещичьей власти», то писать подобное про корниловских
179
с.в. ВОЛКОВ
офицеров, абсолютное большинство которых было из кресть-
ян586, его побуждала уж поистине «бешеная ненависть».
Офицеры служили предметом «особого внимания» и разного
рода бандитских формирований, особенно махновцев. Долго пос-
ле смерти брата Махно вымещал свою злобу над тяжело ранен-
ными офицерами, попадавшими лишь в таком состоянии в его
руки, т. к. каждый строевой офицер предпочитал смерть махнов-
скому плену. После взятия Бердянска махновцы два дня ходили
по дворам, разыскивая офицеров и тут же их расстреливая, пла-
тя уличным мальчишкам по 100 рублей за найденного. В захва-
ченном у Волновахи поезде Махно уничтожил всех, кто хотя бы
приблизительно имел сходство с офицерами. Непримиримая не-
нависть Махно к офицерам оставалась неизменной587.
Между тем офицерам удавалось создавать вполне боеспособ-
ное пополнение даже из пленных махновцев (2-й Корниловс-
кий полк был сформирован первоначально в основном из этого
элемента). «Офицеры жили в казармах и постоянно общались
со своими солдатами. Махновцы скоро убедились, что эти «зо-
лотопогонники» не страшны — они были молодыми веселыми
людьми безо всякого барства и снисходительного отношения
высшего к низшему. Большинство корниловских офицеров сами
были из крестьянских семейств. Пашкевич и старые корнилов-
цы неустанно вели с махновцами беседы о России, о ее былом
величии и теперешнем унижении, о целях и смысле борьбы,
начатой Корниловым. Говорили просто, горячо и без всякой
внутренней фальши, на что очень чуток русский человек»588.
Излишне говорить, что офицеры были цементирующим на-
чалом армии. Среди них были, конечно, люди разной силы духа,
но в целом офицерская масса, сражавшаяся на передовой, от-
личалась высочайшей надежностью. «Советская пропаганда, —
замечал Деникин, — имела успех неодинаковый: во время на-
ших боевых удач — никакого; во время перелома боевого сча-
стья ей поддавались казаки и добровольческие солдаты, но
офицерская среда почти вся оставалась совершенно недоступной
советскому влиянию»589. И это несмотря на то, что многие офи-
церы были озабочены судьбой и устройством своих семей. Даже
семьи терских и кубанских казачьих офицеров, не получавших
регулярно жалованья, временами бедствовали590. Еще в худшем
180
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
положении находились семьи тех, кто не имел никакой связи с
бывшими тылом армии казачьими областями. В письме Главно-
командующему генерал Врангель писал, что «нам необходимо
войти в соглашение с союзниками об эвакуации семей офице-
ров. Офицер не может хорошо выполнять свой долг, когда он
поглощен заботами об участи своей жены и детей»591.
Лучшим элементом были офицеры из числа бывших воспитан-
ников кадетских корпусов, которые служили в белых армиях
почти поголовно, что вполне подтверждается имеющимися дан-
ными по Одесскому корпусу. Из 99 офицеров, окончивших этот
корпус и дослужившихся до генеральских и штаб-офицерских
чинов, 71 получил их в белых армиях (по 7 в Императорской и
болгарской, 6 в польской, 5 в югославской, по 1 в гетманской,
грузинской и литовской), из 25 капитанов, занимавших штаб-
офицерские должности, — 11 (12 в Императорской, по 1 в юго-
славской и РОА). Из 235 погибших выпускников корпуса 70 по-
гибли в 1-й мировой войне, 128 — в белых армиях (в т. ч. 56 в
1920 году) и еще 32 в борьбе с большевиками после Гражданс-
кой войны. Из 1196 выпускников корпуса в белых армиях слу-
жили 446 (из окончивших до 1920 года — 386), т. е. подавляю-
щее большинство тех, чья судьба известна (из прочих 70 погибли
в мировую войну, 53, в т. ч. иностранцы, служили в иностранных
армиях: 15 в польской, 13 в югославской, 12 в болгарской, 8 в гру-
зинской, 3 в гетманской, по 1 в литовской и английской, несколь-
ко десятков после корпуса не стали офицерами, а об остальных
нет сведений)592.
Чинопроизводству в Добровольческой армии, с одной сторо-
ны, не придавалось большого значения, а с другой, оно было
практически единственным видом наград, ибо на Юге старыми
орденами офицеры не награждались, а новый орден Святого
Николая Чудотворца был учрежден П.Н. Врангелем лишь 30 ап-
реля 1920 года (им было награждено 337 человек)593. Когда пос-
ле 1-го Кубанского похода был поднят «больной» вопрос о
ненормальности положения, когда младший по службе и в чине
является начальником старшего, генерал Марков ответил твер-
до и решительно: «Мой принцип: достойное — достойным.
181
с.в. ВОЛКОВ
Я выдвину на ответственный пост молодого, если он способнее
старшего»594. Этот принцип последовательно проводился и в
дальнейшем, в результате чего чины в Добровольческой армии
значения не имели. Доминировала должность. Поручики коман-
довали батальонами, а штаб-офицеры и капитаны были в этих
батальонах рядовыми595. Право таких младших в чине офице-
ров командовать обусловливалось как тем, что это были люди,
наиболее сильные духом, первыми начавшие борьбу, когда мно-
гие их подчиненные еще отсиживались вне армии, так и тем,
что они обладали уже столь необходимым опытом военных дей-
ствий, совершенно не похожих на мировую войну. Вот почему
главным было старшинство не в чине, а в поступлении в армию.
Такой подход отмечается практически везде. «Чины в нашей
батарее не играли большой роли. Важна была давность поступ-
ления в батарею»596.
В первые месяцы борьбы производства в следующий чин
почти не практиковались, за исключением производств за отли-
чие в первый офицерский чин юнкеров, кадет и вольноопреде-
ляющихся. Первое такое производство последовало 12 февраля
1918 года в станице Ольгинской: при выходе в 1-й Кубанский
поход все юнкера были произведены в прапорщики, а кадеты
старших классов — в «походные юнкера». Тут же всем произ-
веденным были выданы приготовленные еще в Ростове погоны,
а кадеты нашили на погоны ленточки национальных цветов по
нижнему ранту. По окончании похода, 6 мая, во время парада
в Егорлыцкой «полевые юнкера» были произведены в офице-
ры597. Тот факт, что в офицеры производились, как правило, все
лица, бывшие к моменту большевистского переворота юнкера-
ми, совершенно закономерен, ибо им оставалось до выпуска не
более полутора-двух месяцев, а участие в боях делало такое про-
изводство тем более правомерным. Производство в офицеры за
боевые отличия кадет приводило к тому, что они затем, когда
вновь открылись кадетские корпуса, доучивались там уже в
офицерских чинах. В частности, в выпуске 1919 года Донского
корпуса таких было 12 человек, среди зачисленных во вновь
открытый Морской корпус в Севастополе бывших морских ка-
дет и гардемарин большинство было уже подпоручиками Кор-
пуса корабельных офицеров598.
182
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В дальнейшем офицеры производились в следующие чины
обычным порядком, но тщательного внимания этому не уделя-
ли, и чинопроизводство носило достаточно случайный характер:
одни офицеры довольно быстро производились в соответствии
с занимаемыми должностями, другие, на таких же должностях,
многими месяцами оставались в прежнем чине. Многое зави-
село от своевременности представления, сроков прохождения
дел в штабах (подверженных многим случайностям) и т. д. Это
приводило к тому, что летом—осенью 1919 года, когда в основ-
ном налажено было регулярное прохождение документов, офи-
церы в течение одного дня (или с интервалом в один-два дня)
производились в два-три следующих чина. В Крыму в марте
1920 года ряд офицеров также были произведены сразу через
несколько чинов: в частности, командир 1-го Марковского пол-
ка капитан Д.А. Марченко, командир 1-й батареи Марковской
артбригады штабс-капитан А.А. Шперлинг стали полковника-
ми599. Они с начала войны не производились, хотя и занимали
соответствующие посты и считались одними из лучших офице-
ров в армии. В Гвардейском кавалерийском полку, где к апре-
лю 1920 года числилось 200 офицеров, из которых почти ник-
то ранее за время Гражданской войны в следующие чины не
производился, было сразу сделано 165 производств, 100 пере-
именований офицеров гвардии в следующие чины по армии
(некоторые были повышены на два-три чина) и 60 производств
вольноопределяющихся в первый офицерский чин, в результате
чего в полку оказалось около 70 штаб-офицеров600.
Вообще же для основной массы офицеров продвижение в
чинах в итоге было примерно таким же, что и в годы мировой
войны. Юнкера-артиллеристы, прибывшие в армию в ноябре
1917 года и произведенные в офицеры в начале 1-го Кубанско-
го похода, к концу войны были штабс-капитанами, а некото-
рые даже капитанами — точно так же, как к 1917 году были
штабс-капитанами и иногда капитанами прапорщики выпуска
1914 года. Большинство остальных офицеров, находившихся на
передовой, продвинулись на два чина — капитаны стали пол-
ковниками, подпоручики — штабс-капитанами и т. д. В то же
время офицеры тыловых частей и учреждений, особенно от ка-
питана и выше, зачастую ни разу за войну не производились в
183
с.в. ВОЛКОВ
следующий чин. То же касалось младших Офицеров, не зани-
мавших офицерских должностей, они в лучшем случае к концу
войны получали следующий чин. Были и нередкие примеры го-
ловокружительных карьер выдающихся добровольческих офице-
ров «цветных» частей, как, например, знаменитые генералы,
командиры Дроздовских полков А.В. Туркул, В.Г. Харжевский
и В.В. Манштейн, бывшие штабс-капитаны.
Следует иметь в виду, что в системе чинов Белой армии на
Юге производились некоторые изменения. В октябре 1918 года
с целью ликвидировать различие между гвардейскими и армей-
скими офицерами, не имевшее в условиях Гражданской войны
никакого значения, был упразднен чин подполковника, и все
подполковники были переименованы в полковники. В 1919 году
был отменен чин прапорщика, а прапорщики подлежали пере-
именовыванию в корнеты и подпоручики, однако вновь прини-
маемые в армию прапорщики некоторое время оставались в
этих чинах, а не переименовывались автоматически. В 1920 году
в Русской армии Врангеля чин подполковника был восстанов-
лен, но не только в армии, но введен и для гвардии601. В Кубан-
ском казачьем войске был отменен чин подъесаула602.
В генералы производство осуществлялось, как правило, толь-
ко на соответствующих должностях (исключение делалось для
некоторых командиров «цветных» полков) и было относитель-
но нечастым явлением, множество полковников, не только за-
нимавших низшие должности, но и командиров полков, так и
остались в этом чине. Зато в полковники было произведено
множество офицеров — как вследствие отсутствия длительное
время чина подполковника, так и потому, что, в отличие от
начальников дивизий и корпусов, командиры полков, дивизио-
нов, эскадронов и батарей в условиях Гражданской войны ме-
нялись очень часто. Поэтому после эвакуации число полковни-
ков даже превышало число подполковников.
Что касается производства в офицеры (в первый офицерский
чин), то, за исключением производства «старых» юнкеров, о
котором говорилось выше, оно практиковалось сравнительно
редко. На тех же основаниях, что во время мировой войны, шло
производство вольноопределяющихся, но ввиду обилия офице-
ров оно не имело особенно широкого распространения. Суще-
184
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ствовавшие в армии военные училища были с самого начала (с
конца 1918-го — начала 1919 года) ориентированы на полно-
ценный двухгодичный курс обучения мирного времени и пер-
вые выпуски сделали в самом конце 1920 года уже в Галлиполи.
С учетом некоторых очень небольших ускоренных выпусков и
производств за отличие число произведенных в офицеры едва ли
превысит тысячу человек. Сказанное не касается казачьих час-
тей, где за полным исчерпанием запаса офицеров (казачьи об-
ласти с самого начала были ареной войны и террора, а на
освобождаемых территориях казачьих офицеров не было) про-
изводство из урядников было основным каналом пополнения
офицерского состава. Но в общей сложности число произведен-
ных вряд ли превысило 3 тысячи человек.
Руководители
На юге Белое движение располагало наиболее квалифициро-
ванными командными кадрами. Среди его основоположников
были два Верховных главнокомандующих, командующие фрон-
тами и армиями в мировой войне. Из лиц, сыгравших ведущую
роль на первом этапе борьбы: М.В. Алексеев, Л.Г. Корнилов,
А.М. Каледин, А.П. Богаевский^ С.Л. Марков, А.И. Деникин,
М.Г. Дроздовский, А.С. Лукомский, И.П. Романовский,
П.Х. Попов — только Дроздовский был полковником. Среди
высших руководителей (командующих и начальников штабов
армий, оперативных объединений и командиров корпусов) ВСЮР
и Русской армии: генералы барон П.Н. Врангель, А.П. Кутепов,
А.А. Боровский, С.К. Добророльский, И.Г. Эрдели, В.З. Май-
Маевский, А.М. Драгомиров, Л.А. Сидорин, Н.Н. Шиллинг,
Я.Д. Юзефович, Я.А. Слащев, Н.Э. Бредов, Д.П. Драценко,
Б.И. Казанович, В.К. Витковский, М.Н. Промтов, П.К. Писарев,
Н.П. Ефимов, П.Н. Шатилов, И.Г. Барбович, В.П. Ляхов,
И.И. Чекотовский, М.Н. Скалой, П.С. Махров, А.К: Келчевский,
В.В. Чернавин, В.Е. Флуг, М.Н. Вахрушев, Е.В. Масловский,
П.А. Томилов, Ф.Ф. Абрамов, А.П. Греве, Н.П. Калинин, Г.И. Ко-
новалов, В.А. Покровский, А.Г. Шкуро, С.Г. Улагай, А.В. Го-
лубинцев, С.Д. Говорущенко, К.К. Мамонтов, Н.Г. Бабиев,
185
с.в. ВОЛКОВ
И.Д. Попов, А.А. Павлов, А.К. Гусельщиков, В.Г. Науменко,
С.М. Топорков, Н.М. Успенский, М.И. Тяжельников, М.И. Хо-
ранов, В. В. Крыжановский и др. — лишь треть, притом глав-
ным образом те, кто командовал казачьими соединениями, была
произведена в генералы в Белой армии (к 1918 году они были
полковниками, лишь Покровский капитаном).
Из лиц, занимавших строевые генеральские должности не
выше начальников пехотных и кавалерийских дивизий и бригад
(генералы Станкевич, Третьяков, Канцеров, Черепов, Чичинадзе,
Тимановский, Корвин-Круковский, Андгуладзе, Сахно-Устимо-
вич, Выгран, Дубяго, Зубор, Оленич, Непенин, Шевченко, Коло-
совский, Теплов, Оссовский, барон Штакельберг, Шинкаренко,
Волховской, Буйвид, Миклашевский, Ревишин, Руднев, Эмману-
эль, Крейтер, Манштейн, Кельнер, Туркул, Харжевский, Пешня,
Скоблин, Шифнер-Маркевич, полковники Блейш, Биттенбиндер,
Кочкин, Манакин, Данилов, барон Притвиц, Самсонов, Силин,
Сычев, князь Авалов и др.), примерно треть имела генеральские
чины до 1918 года, а остальные были полковниками и подполков-
никами (лишь четыре начальника «цветных» дивизий были
штабс-капитанами). Но начальники того же ранга, командовав-
шие казачьими и инородческими соединениями (генералы Сул-
тан-Келеч-Гирей, Афросимов, Борисевич, Ренников, Морозов,
Гуселыциков, Постовский, Савельев, Стариков, Агоев, Секретев,
Семилетов, Арбузов, Татаркин, Скипетров, Губин, Житков, Ир-
манов, Туроверов, Косинов, Фицхелауров, Смагин, Смирнов, Ло-
бов, Клочков, Колосовский, князь Бекович-Черкасский, Анзоров,
Аленич, Расторгуев, Гейман, Павличенко, Мамонов, Скляров,
Зыков, Семенов, Тихменев, Черячукин, Кравцов, Чернецов, Яку-
шев, Толкушкин, Успенский, Филимонов, Чайковский, Шаприн-
ский, полковники Белогорцев, Бутаков, О’Рем, Земцев, Серебря-
ков-Даутоков, Елисеев, Савельев, Скворцов, Лебедев, Муравьев,
Дьяконов, Фирсов, Ходкевич, Захаров, Лащенов, Захаревский,
Авчинников, Сальников, Позднышев, Рудько, Сутулов, Уваров
и др.) в абсолютном большинстве вступили в Белую армию пол-
ковниками, подполковниками, а то и есаулами.
Во ВСЮР находилось примерно 2/' старшего командного
состава (от полковника и выше)603. При обилии генералов и
полковников все штабные, административные и тыловые дол-
186
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ясности были укомплектованы ими, равно как и военные учи-
лища за единичными исключениями возглавлялись генералами
производства до 1918 года (начальниками военных училищ
были, в частности, генералы Калачев, Чеглов (Константиновс-
кого), Протозанов, Жнов, Зинкевич, Георгиевич (Корниловс-
кого), Курбатов, Хамин (Александровского), полковник Ермо-
ленко, генералы Корольков и Болтунов (Кубанского). Высшие
чины штаба Главнокомандующего ВСЮР и армий (оператив-
ных объединений) — генерал-квартирмейстеры, дежурные ге-
нералы, начальники военных сообщений и снабжений (гене-
ралы Вязьмитинов, Фирсов, Плющик-Плющевский, Трухачев,
Киселевский, Кравцевич, Санников, Тихменев, Бенсон, Месс-
нер, Деев, Вильчевский, фон Зигель, Петров, Масленников, Со-
ловьев, Арцишев, Ветвеницкий, Шуберский, Бресслер, Иванов,
полковники Булгаков, Даровский, фон Гоерц, Халецкий) по-
чти все находились в этих чинах до 1918 года, а из начальни-
ков штабов корпусов, дивизий и отдельных бригад (генералы
Агапеев, Абутков, Георгиевич, Кусонский, Арпсгофен, полков-
ники Ребдев, Бородаевский, Бредов, Ахаткин, Скоблев, Эверт,
Лебедев, Иордан, Храпко, Замбржицкий, Даниленко, Егоров,
Соколовский, Тарло, Беликов, Ивановский, Александров, капи-
тан Петров и др.) — примерно половина, остальные — как
правило, одним чином ниже.
Наиболее молодым (в среднем) был командный состав «цвет-
ных» частей, сыгравших наиболее видную роль в войне. Боль-
шинство полковников этих частей (за исключением командовав-
ших ими в первой половине 1918 года) были в конце 1917 года
капитанами и штабс-капитанами. Командирами полков, не гово-
ря уже о батальонах, назначались офицеры в чине капитана и
даже обер-офицеры. Это было следствием особого старшинства
по службе в данном добровольческом полку.
Корниловским полком последовательно командовали полков-
ники М.И. Неженцев, А.П. Кутепов, В.И. Индейкин, Н.В. Скоб-
лин. После развертывания в дивизию последний стал ее
начальником, его в 1920 году сменил генерал-майор М.А. Пеш-
ня (начальник штаба — капитан К.Л. Капнин, потом капитан
Е.Э. Месснер), а полками командовали: 1-м — полковники
М.А. Пешня, К.П. Гордиенко (временно — капитан М. Дашке-
187
с.в. ВОЛКОВ
вич, штабс-капитаны Д. Ширковский, В.В. Челядинов), 2-м —
капитан (потом полковник) Я.А. Пашкевич и полковник
М.Н. Левитов (временно — капитаны В.П. Щеглов и Г.З. Трошин),
3-м — есаул Н.В. Милеев, капитан И.И. Франц и полковник
В.П. Щеглов (временно — полковники Р.Ф. Пух и М.М. Минер-
вин), 4-м — поручик М. Дашкевич (временно — штабс-капи-
тан И.Л. Филипский). Среди особо доблестных офицеров —
капитаны Морозов, Бурьян, Н. Натус, поручики М.И. Редько,
И. Маншин, Судьбин, подпоручик А.Е. Бондарь. Корниловскую
артбригаду возглавлял генерал-майор (бывший полковник)
А.М. Ерогин, дивизионами командовали полковники Ф.П. Коро-
лев, С.Д. Гегелашвили, Ю.Н. Роппонет и П.А. Джаксон, батарея-
ми — полковники А.Г. Пио-Ульский, Е.А. Глотов, Н. Поспехов,
Я.М. Петренко, В.И. Гетц, Н.П. Бялковский, В.Г. Халютин, Мальм
и капитан А.Ф. Шинкевич. Среди ее выдающихся офицеров —
полковник К. И. Мутсо, подполковники Д.А. Смогоржевский,
П.А. Корбутовский, поручик А. Попов604. Батальонами и ротами
командовали младшие офицеры, например, в составе сформиро-
ванных летом 1919 года 2-го и 3-го Корниловских полков не было
ни одного штаб-офицера (см. табл. 7). Младшие офицеры рот
(1 — 3 на роту) в основном были прапорщиками (в 3-м Корни-
ловском полку из 21 — 14 прапорщиков, 3 подпоручика и 4 по-
ручика)605.
Марковским полком последовательно командовали: генералы
С.Л. Марков, А.А. Боровский, полковники Н.Н. Дорошевич,
князь И.К. Хованский, Н.С. Тимановский, генерал-майор
Н.Н. Ходак-Ходаковский, полковники Наркевич, В.И. Гейдеман,
Д.Н. Сальников, А.Н. Блейш, при разворачивании в дивизию ею
командовали генерал-майор Н.С. Тимановский (начальник шта-
ба полковник А.Г. Битгенбиндер), полковник А.Г. Биттенбин-
дер, генерал-лейтенант П.Г. Канцеров, полковник А.Н. Блейш,
генерал-майор А.Н. Третьяков (временно — полковники
А.Г. Битгенбиндер, В.П. Машин, генерал-майор В.В. Манштейн);
1-м полком командовали: полковник А.Н. Блейш, капитан (пол-
ковник) Д.А. Марченко, подполковник Г.А. Лебедев (времен-
но — полковники Трусов, И.П. Докукин, Д.А. Слоновский,
капитан В. Коломацкий), 2-м — полковник А.А. Морозов, ка-
питан Д.В. Образцов, полковники И.П. Докукин, Д.А. Слонов-
188
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ский, генерал-майоры Г.П. Гаттенбергер и Ю.К. Гравицкий
(временно — капитаны Н.Н. Перебейнос, В.В. Крыжановский,
Луцкалов, полковники Данилов и В.В. Кудревич), 3-м — пол-
ковник А.С. Наумов, капитаны М.Ф. Савельев и А.С. Урфалов,
подполковники Д.П. Никитин и П.Я. Сагайдачный (временно —
капитан В.Е. Павлов); 4-м — полковник Б.А. Фриде. Среди
особо прославившихся марковцев — полковники С. Г. Волнян-
ский и А.С. Булаткин. Марковским артиллерийским дивизио-
ном и (с 4 апреля 1919 года) бригадой командовали полковник
Д.Т. Миончинский, генерал-майор А.Н. Третьяков, полковник
П.Н. Машин, ее дивизионами (с 4 апреля 1919 года) — пол-
ковники А.А. Михайлов, Ю.Н. Роппонет, А.М. Лепилин,
Г.В. Айвазов, Б. Иванов, Шкурко, Падчин, батареями — пол-
ковники В.П. Девиков, Б.В. Харьковцев, штабс-капитан (под-
полковник) В.И. Стадницкий-Колендо, штабс-капитан А.С. Кня-
зев, поручик (капитан) Н. Боголюбский 1-й, штабс-капитан
(полковник) А.А. Шперлинг, капитан В.В. Тишевский, капитан
(полковник) С.А. Песчанников, штабс-капитаны Масленников
и Михно, штабс-капитан (полковник) Ф.А. Изенбек, поручики
В.В. Щавинский и И. Жуков.
Дроздовским полком командовали последовательно генерал
В.В. Семенов, полковники М.А. Жебрак-Русанович, В.К. Витков-
ский; после разворачивания полка в дивизию ею командовали
генерал-майоры В.К. Витковский, К.А. Кельнер, А.В. Туркул и
В.Г. Харжевский, а полками командовали: 1-м — полковники
В.А. Руммель, А.В. Туркул, В. Мельников, генерал-майор Н.В. Чес-
наков, полковник Е.Б. Петерс, 2-м — полковники М.А. Звягин,
В.С. Титов, подполковник Елецкий, 3-м — полковники В.В. Ман-
штейн и В.С. Дрон, 4-м — полковник Тихменев. Дроздовским
конным (2-м Офицерским) полком командовали: ротмистр
Б.А. Гаевский, генерал-майор И.И. Чекотовский, полковники
Б.П. Гаттенбергер, И.Г. Барбович, А.Г. Шапрон дю Дарре,
Д.А. Силкин, М.А. Кабаров. Дроздовской артбригадой коман-
довал генерал-майор М.Н. Ползиков, дивизионамй — полков-
ники В.А. Протасович, В.В. Горкунов, А.А. Шеин, П.А. Соко-
лов и А. К. Медведев, конно-артиллерийскими дивизионами —
полковники Б.Я. Колзаков и А.В. Москаленко, батареями —
полковники С.Р. Нилов, Б.Б. де Поллини, А.Г. Ягубов, А.А. Са-
189
с.в. ВОЛКОВ
муэлов, В.П. Туцевич, Н.В. Чеснаков, Н.А. Косицкий, подпол-
ковники А.В. Мусин-Пушкин, Гамель, А.А. Маслов, Н.Ф. Соло-
вьев, Абамеликов, Д.М. Прокопенко, капитан Лазарев, капита-
ны (полковники) П.В. Николаев и Бельский.
Алексеевским (Партизанским) полком командовали: генера-
лы А.П. Богаевский и Б.И. Казанович, полковники П.К. Писа-
рев, князь А.А. Гагарин, временно — полковник Е.Ф. Емельянов
(при разворачивании в дивизию ею командовал генерал-майор
А.Н. Третьяков, 1-м полком — капитан П.Г. Бузун, 2-м —
князь А.А. Гагарин), полковник П.Г. Бузун (временно — пол-
ковник Шклейник, капитан Рачевский и полковник Логвинов).
Командиры других пехотных полков были до 1918 года обыч-
но полковниками, реже подполковниками (иногда генерал-май-
орами) и лишь как исключение — капитанами. Из наиболее
известных Симферопольским офицерским полком командовали
полковники П.Г. Морилов, С.С. Гвоздаков, Н.Н. Робачевский,
А.П. Решетинский, Белозерским — генерал-майор Д.А. Будян-
ский, полковники А.А. Чертков, Радченко и Б.А. Штейфон,
Олонецким — Е.Ф. Быканов, Сводно-стрелковым — Ю.К. Гра-
вицкий, лейб-гвардии Финляндским — А.Н. фон Моллер и
Д.П. Енько, Кубанским стрелковым — Дмитриев, сводным
4-й стрелковой дивизии — М.Д. Удовиченко, сводным 14-й пе-
хотной дивизии — Зеленецкий, сводными 31-й пехотной диви-
зии — Смельницкий и Ткачев, сводными 52-й пехотной диви-
зии — Жуковский и Пархомович, Литовским — А.Я. Буяченко,
Белостокским — А. Винокуров, Керчь-Еникальским — В. Лоси-
евский, Апшеронским — М.А. Дубяго, Дагестанским — Тимо-
ренко-Кривицкий, Ширванским — И.Д. Камионко, Самурским
(Солдатским) — К.А. Кельнер, Н.Н. Дорошевич, Сипягин, М.А.
Звягин, Ильин, Е.И. Зеленин и подполковник К.Г. Шаберт, свод-
но-гвардейскими — генерал-майоры П.Э. Тилло и А.Н. Моллер,
полковники А.А. Стессель, Е.Ф. Мантуров, сводно-гренадерскими —
полковники Б.П. Кочкин, Г.К. Пильберг, И.И. Иванов, Таганрог-
ским — генерал-майор П.В. Черский, полковники А. Куявский
и В. фон Эссен, Брестским — подполковник Л. Руссов, Якут-
ским — генерал-майор Ф.П. Бернис, Славянским стрелковым —
генерал-майор П.К. Вицентьев, Сводным Сибирским стрелко-
вым — генерал-майор М.Я. Бурневич.
190
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Кавалерийскими полками командовали почти исключитель-
но полковники (П.В. Глазенап, Н.А. Петровский, Д.А. Ко-
валинский, Г.Н. Псиол, Г.М. Лермонтов, В.С. ГершельмаИ,
М.В. Мезерницкий, С.П. Попов, Д.И. Туган-Мирза-Баранов-
ский, А.А. Байдак, И.А. Глебов, А.А. Трушевский, Д.В. Кос-
сиковский, С.Н. Ряснянский, граф А.П. Беннигсен, барон
Ф.Н. Таубе, М.Е. Ковалевский, М.А. Смагин, Н.М. Алексеев,
Н.М. Гончаренко, Н.Д. Скалой, М. Длусский, Д.С. Мартынов-
ский, С.И. Новиков, Г.А. Доленго-Ковалевский, М.И. Тихон-
равов, Б.В. Гернгросс, Ф.Ф. Грязнов, Г.П. Апрелев и др.),
иногда генерал-майоры (М.Ф. Данилов, Е. Иванов), причем
абсолютное большинство их имели этот чин до поступления в
Белую армию, меньшая часть была подполковниками (или
гвардейскими ротмистрами) и лишь немногие ротмистрами.
Офицеры в чине ниже полковника командовали полками ред-
ко и только временно (подполковник П.И. Максимов, ротми-
стры Н. Христинич, А.Н. Шебеко, Г.Г. Раух, поручик Н.А. Озе-
ров и др.).
Командиры казачьих и инородческих полков (из которых
наиболее известны генералы Рубашкин, Шмелев, Фостиков,
полковники Болдырев, Чапчиков, Губкин, Ружейников, Рябы-
шев, Гамалий, Рудько, Жуков, Кравченко, Малышенко, Хомен-
ко, Безладнов, Польской, Кандаков, князь Султан-Кадыр-Гирей,
Мурзаев, Растегаев, Литвиненко, Гетманов, Гончаров, Непокуп-
ной, Свидин, Муравьев, Жуков, Чекалов, Преображенский,
Лопата, Ерохин, Буряк, Шляхов, Айсер, Саппо, Головин, Асе-
ев, Волошинов, Черкезов, Орфенов, Казаков, Штригель, Пос-
севин, Дикий, Безладный, Галушко, Ануфриев/ князб Крапот-
кин, Ходзинский, Беликов, Гутиев, Хабаев, Бучевский, Рыбасов,
Борисов, Волшанский, Гуцунаев, Крым-Шамхалов, войсковые
старшины Дейнега, Закрепа, Несмашный, есаулы Акимов,
Соломахин, Ногаец, ротмистры Иванов, Аджиев и др.) и Ку-
банских пластунских батальонов (полковники Рутковский, Ере-
менко, Погодин, Пята, Наумов, Запольский, Захаров, Старо-
веров, Серафимович, Цыганок, Белявский, Головко, Грищенко,
Мазанко) в абсолютном большинстве к началу Гражданской
войны были войсковыми старшинами и есаулами, полковни-
ками были сравнительно немногие.
191
с.в. ВОЛКОВ
Старшие артиллерийские начальники — инспекторы артилле-
рии армий, оперативных объединений и корпусов (генерал-лей-
тенанты Илькевич, Макеев, Неводовский, Репьев, генерал-майо-
ры Лахтионов, Папа-Федоров, Беляев, Бодиско, Стопчанский,
Мальцев, полковник Урчукин), как и командиры артиллерийских
бригад (генерал-майоры Икишев, Без-Корнилович, Милостанов,
Эрдман, Росляков и др.) в подавляющем большинстве были про-
изведены в эти чины в Императорской армии. Командиры арт-
дивизионов и отдельных батарей (генерал-майоры Жуков, Савиц-
кий, Подгорецкий, Шлегель, полковники Пименов, Ефремов,
Ильяшевич, Гудима, Плющинский, Абрамовский, Сакс, Шпигель,
Казачинский, Белый, Иванов, Белый И., Столбин, Джизкаев,
Пашков, Красовский, Островский, Добровольский, Занфиров,
Менк, Ржевуцкий, Григорович, Пуржинский, Сазневский, Коп-
тев, Толмачев, Миронич, войсковой старшина Березлов, штабс-
капитан Киреев и др.), командиры конно-артиллерийских диви-
зионов и батарей (генерал-майор Фок, полковники Перфильев,
Котляревский, Лагодовский, князь Авалов, Батурский, Трепов,
Безладнов, Козинец, Крамаров, Петровский, Сейдлер, Щеголев,
Яблочков, подполковник Гумбин, капитан Ермолов, есаул Анто-
нов и др.) обычно и до Гражданской войны находились в этих
чинах, за исключением некоторых командиров кубанской каза-
чьей артиллерии, но и те были тогда в чине не ниже есаула.
Бронепоездными дивизионами командовали генерал-майор
Иванов, полковники Зеленецкий, Неводовский, Истомин, Бар-
калов, Селиков, Гадд, Громыко, Скопин, бронепоездами — пол-
ковники Александров, Бурков, Вальрос, Васильев, Гонорский,
Гурский, Делов, Журавский, Имшеник-Кондратович, Ионин,
Карпинский, Кельберер, Кузнецов, Кунцевич, Лебедев, Лойко,
Мокрицкий, Морилин, Огонь-Догановский, Окушко, Положен-
цев, Саевский, Скоритовский, Соллогуб, Стремоухов, Федоров,
Циглер, Шамов, Шмидт, Юрьев, капитан 1-го ранга Потемкин,
подполковники Григорьев, Ергольский, Зуев, Каньшин, капита-
ны 2-го ранга Бушей, Марков, капитаны Блавдзевич, Высевко,
Долгополов, Заздравный, Колесников, Коссовский, Костецкий,
Лазарев, Магнитский, Молчанов, Муромцев, Недзелысович, Не-
федов, Норенберг, Плесковский, Прокопович, Разумов-Петро-
павловский, Рипке, Савицкий, Сипягин, Скаткин, Смирнов,
192
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Харьковцев, Юрьев, старший лейтенант Макаров, лейтенанты
Полетика, Чижов, штабс-капитан Вознесенский, поручики Ан-
тоненко, Назаров, Шимкевич, подпоручик Лагутин. Среди ко-
мандиров дивизионов и бронепоездов Донской армии —
войсковые старшины И.И. Бабкин и А.А. Стефанов, капитаны
Н.И. Лобыня-Быковский и Киянец, есаул П.А. Федоров, подъ-
есаулы Н.С. Аврамов, С.А. Ретивов, Н.Д. Скандилов, штабс-ка-
питан Попов, сотник К.Н. Фетисов, поручик Воронов.
Донской артиллерией руководили последовательно генерал-
майор И.П. Астахов, полковник Б.А. Леонов, генерал-лейтенант
ф.И. Горелов, генерал-майор (б. полковник) Л.М. Крюков, ге-
нерал-майор А.И. Поляков. Инспекторами артиллерии фронтов
и групп, командирами дивизионов были генерал-майоры
П.А. Марков, И.И. Золотарев, А.Н. Ильин (б. полковник), пол-
ковники Н.Н. Упорников, Ф.Ф. Юганов, Д.Г. Баранов (б. вой-
сковой старшина), А.А. Кирьянов, В.М. Марков, О.П. Поцепу-
хов, А.А. Дубовской, В.М. Федотов, Ф.И. Бабкин (б. войсковой
старшина), Степанов, Михеев, А.С. Форапонов, А.Ф. Грузинов,
А.А. Леонов (четверо последних — бывшие есаулы). Батарея-
ми командовали полковники А.А. Данилов, В.А. Ковалев,
А.В. Бочевский, Н.П. Шкуратов, П.И. Кострюков, А.И. Лоба-
чев, Б.И. Туроверов, С.М. Тарасов, В.С. Тарарин, А.В. Первенко,
Я.И. Голубинцев, А.А. БрызгаЛин, И.Ф. Филиппов, И.И. Гово-
рухин (из них 5 были войсковыми старшинами и 4 есаулами),
войсковые старшины Свеколкин, В.В. Климов, А.И. Недодаев,
А.Н. Пустынников, А.И. Афанасьев, Г.Г. Чекин, Н.А. Горский,
А.А. Упорников, Г.В. Сергеев, П.Д. Беляев, П.А. Голицын,
К.Л. Медведев, Г.И. Ретивов, М.С. Житенев, А.И. Каргин,
А.П. Харченков, А.П. Пивоваров, П.П. Харченков, В.А. Кузне-
цов, С.Г. Нагорнов, Шумилин, М.С. Житенев, В.С. Голицын,
В.М. Нефедов, подполковник Рудницкий (из них 3 бывших
есаула и 2 подъесаула), есаулы Г.С. Зубов, П.А. Зелик, В.И. То-
локонников, Б.Е. Туркин, А.П. Сергеев, Б.П. Трояновский,
С.В. Белинин, Ф.Д. Кондрашев, С.Г. Нагорнов, К.Д. Скляров,
Б.А. Родионов, И.А. Мотасов, В.Н. Самсонов, Е.Е. Ковалев,
М.И. Еронин, Я.И. Афанасьев, С.М. Плетняков, В.С. Мыльни-
ков, Козлов, И.Г. Коньков, капитаны В.Д. Майковский, Р.И. Се-
ребряков, подъесаулы Д.К. Полухин, З.И. Спиридонов, Н. Дон-
7 С В Волков «7 рагедия русского офицерства»
193
с.в. ВОЛКОВ
дуков, Т.Т. Неживов, А.М. Добрынин, штабс-капитаны
Ю.В. Тржесяк, А.Ф. Бочевский, И.З. Поповкин, А.И. Недо-
даев, сотники Прошкин, Ф.Н. Попов, И.М. Греков, поручик
А.А. Мельников, хорунжий К.Д. Тарайовский.
Командиры запасных частей (полковники Гуртих, Булгаков,
Стратонов, Юрьев, Шекеров, Юлатов, Баталин, Сычев, Есиев,
Кох, Платов, Бакеев, Ступин, Глинский, Левашев и др.), равно
как и командиры отдельных инженерных рот (полковники Гро-
тенгельм, Бершов, Бородин, Добровольский и др.) и других тех-
нических частей (полковники Дружинин, Краснопевцев, Рар,
Шульц, Введенский, Захаров, Гроссевич, Сафонов, капитаны Гар-
тман, Маевский, Нюхалов, поручик Чибирнов и др.) находились
в большинстве в своих прежних чинах. То же самое можно ска-
зать о командовании местных бригад и уездных воинских на-
чальниках (генерал-майоры Горский, Краснопевцев, Русинов,
полковники Олимпиев, Аджемов, Камов, Захаров, Минаев, Ши-
мановский, Зозулин, Яковец, Евстафиев, Николаев, Моложанов,
Миклашевский, Бабенко, Радкевич, Вильке, Худяков, Тарасов,
Добрянский, Каплинский, Рагинский, Тер-Саркисов, Смирнов,
Байков, Егоров, Иванов, Домбровский, Финютин, Григорьев, ка-
питаны Кутяшев, Матросов), которые назначались из имевших-
ся в изобилии штаб-офицеров и редко повышались в чипе. 1
Потери
Наиболее тяжелые (относительно своей численности) поте-
ри Добровольческая армия несла в течение 1918 года, т. е.
именно тогда, когда офицеры составляли особенно значительную
ее часть. 17 января при большевистском восстании в Таганроге
погибло более 300 офицеров и юнкеров, а остальные юнкера
3-й Киевской школы прапорщиков (141 человек) были пере-
биты 22-го при выходе из города после перемирия606. До
50 офицеров и юнкеров было брошено в доменную печь на ме-
таллургическом заводе, кроме того, после изгнания большевиков
в мае было обнаружено около 100 трупов607. При оставлении
Ростова и Новочеркасска в лазаретах были перебиты большеви-
ками несколько десятков или сотен раненых, которых не успе-
194
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ли вывезти608. В частности, из лазарета № 1 Новочеркасска из
около 100 было выброшено на улицу 42 человека, из которых
большинство зарублено609. Учитывая, что за время с начала фор-
мирования в армию поступило свыше 6000 человек, а при ос-
тавлении Ростова число бойцов не превышало 2500610, можно
считать, что она потеряла не менее 3500 человек. В «Ледяном»
походе погибло около 400 человек и вывезено около 1500 ра-
неных611. Раненых, однако, армия не всегда могла везти с собой.
После отхода от Екатеринодара на север около 300 человек612
было оставлено в станице Елизаветинской и еще 200 — в Дядь-
ковской. Почти все они были добиты преследователями. (В Ели-
заветинской их рубили топорами, причем, когда раненые про-
сили не рубить их, а расстреливать, неизменно следовал ответ:
«Собаке собачья смерть». Так погибло не менее 69 человек.)613
Не менее тяжкие потери понесла армия и во 2-м Кубанс-
ком походе (в некоторых боях, например при взятии Тихорец-
кой, потери доходили до 25 % состава)614, и в боях под
Ставрополем. В течение 1918 года погибли и все главные вож-
ди Белого движения, чьими именами были названы полки
(31 марта под Екатеринодаром был убит Л.Г. Корнилов, 12 июня
под Шаблиевкой — С.Л. Марков, осенью в Екатеринодаре умер
от тифа М.В. Алексеев, в ночь на 1 января умер от ран
МТ. Дроздовский). До самого конца 1918 года сохранялась ве-
роятность полного уничтожения армии. В отдельных боях по-
тери исчислялись сотнями и даже иногда тысячами убитых.
В Петровском было убито 200 человек и 800 попало в плен, у
Чекупников погибло 140. В летних боях у Сосыки, Гуляй-Бори-
сова, Егорлыкской и Целины убито и ранено 1,5 тысячи чело-
век, 7 ноября под Ставрополем погибло до 2,5 тысячи человек.
В январе 1919 года в Прямой Балке и Давыдовке было убито
около 1 тысячи человек, 1 февраля много офицеров погибло в
рукопашном бою в станице Иловлинской, 7 апреля в бою за Ко-
ростень убито около 300 человек, при взятии Проскурова и Ста-
роконстантиновки — 200, при взятии Березовки потери
убитыми и ранеными составили 500 человек615 и т. д. Более
20 офицеров было убито в поезде на станции Великоанадоль под
Мариуполем, ряд офицеров погиб во время большевистского
восстания в мае 1919 года в Керчи616. В начале июня 1919 года
195
с.в. ВОЛКОВ
в боях под Царицыном Кавказская армия потеряла 5 началь-
ников дивизий, 3 командиров бригад, 11 командиров полков617.
27 сентября 1919 года севернее станции Казанской тяжелые
потери (почти в половину своего состава) понесла бригада (с
высоким процентом офицеров) генерала Арбузова618.
Велики были и потери в Орловско-Кромском сражении и
при последующем отступлении. 3 ноября 30 офицеров убито в
Фатеже, много офицеров погибло 15 ноября в Переяславле, с
14-го по 18 ноября у Льгова убито до 500 человек Дроздовско-
го и Самурского полков. 6 декабря в деревне Львовке погиб
почти весь штаб корпуса Мамонтова619. В бою под Торговой
18—19 февраля 1920 года погибло до 5 тысяч казаков группы
генерала Павлова. Много жертв было при эвакуации Новорос-
сийска. Вот несколько типичных воспоминаний. «Многие офи-
церы стрелялись тут же в порту»620. «Момент пленения нас
большевиками не поддается описанию; некоторые тут же пред-
почитали покончить счеты с жизнью. Мне запомнился капитан
Дроздовского полка, стоявший недалеко от меня с женой и
двумя детьми трех и пяти лет. Перекрестив и поцеловав их, он
каждому из них стреляет в ухо, крестит жену, в слезах проща-
ется с ней; и вот, застреленная, падает она, а последняя пуля в
себя...»621 «Дорога шла мимо лазарета. Раненые офицеры, на
костылях, умоляли нас взять их с собой, не оставлять красным.
Мы прошли молча, потупившись и отвернувшись. Нам было
очень совестно, но мы и сами не были уверены, удастся ли нам
сесть на пароходы»622. Из пленных, взятых в Новороссийске,
многие были вскоре же расстреляны. «Ночью мы — несколько
человек из штаба бригады — разместились в стодоле. Среди
ночи сюда привели двух казаков, ограбили их и тут же зверски
убили. Мне приказали встать и идти за стодолу, где нас собра-
лось до 20 человек. Отвели в сторону, выругали, приказали сто-
ять на месте, а сами вскинули на руку ружье, дали залп — один,
другой. Все попадали, в т. ч. и я»623. При наступлении в Север-
ной Таврии в 1920 году только корпус А.П. Кутепова потерял
за три дня 23 % своего состава. Несколько десятков офицеров
погибло 24 августа у хутора Балтазаровки и т. п.624 Едва ли не
большие потери принесла смертность от болезней, прежде все-
го от тифа, особенно свирепствовавшего при осенне-зимнем
196
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
отступлении 1919 года, когда в пути замерзали, занесенные
снегом, целые санитарные поезда.
Косвенно можно судить и по потерям офицеров различных
полков Императорской армии. Лейб-гвардии Преображенский
полк, не считая расстрелянных большевиками, только в боевых
действиях потерял около 10 офицеров625, всего в Гражданской
войне убито 29 его офицеров (в мировой — 42)626. Лейб-гвар-
дии Финляндский потерял 17 офицеров (в мировой — 53)627,
лейб-гвардии Гренадерский — 24 (в т. ч. 19 убито в боях)628,
лейб-гвардии Московский — 26 (в мировой — 56)629, лейб-
гвардии Измайловский — 37630, лейб-гвардии Конный — 23 (в
мировой — 12)631, лейб-гвардии Кирасирский Ее Величества —
22 (в мировую — 10)632, 13-й гренадерский полк — 25 (в
мировую 29)633. 18-й гусарский полк потерял 13 офицеров (в
мировую — II)634, 1-й гусарский — 19 (в мировую — 8)635,
10-й гусарский — 21 (в мировую — 14)636, 14-й гусарский —
14 (в мировую — 13) и в эмиграции к 1932 году умерло 4637,
17-й гусарский — 36638, 3-й уланский — 8639, 12-й уланский —
25640. Лейб-гвардии Казачий полк потерял погибшими 34 офи-
цера, ранено было 73, заболело тифом 36641. Из состава лейб-
гвардии 1-й артиллерийской бригады (70 офицеров к началу
революции плюс 5 зачисленных в Гражданскую войну) погиб-
ло 20 и умерло в эмиграции в 1922—1958 годах 12642. Из со-
става лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады погибло 29 офи-
церов643. Гвардейская кавалерия потеряла в общей сложности
178 офицеров (см. табл. S)644. Донская артиллерия потеряла в
Гражданскую войну 52 офицера (в мировую — 6), в эмигра-
ции к 1 января 1936 года умерло20645. Представляется интерес-
ным рассмотреть в изобилии имеющиеся данные о потерях
добровольческих частей, в которых процент офицеров был осо-
бенно велик.
Корниловские части. Оборона Ростова в феврале 1918 года
стоила Корниловскому полку 100 человек646. Из 18 человек ко-
мандного состава Корниловского полка (до командиров рот),
вышедших в 1-й Кубанский поход, за войну погибло 13647. В на-
чале штурма Екатеринодара полк имел 1000 штыков и попол-
нился во время боя 650 кубанцами, после штурма полковник
Кутепов принял его в составе 67 человек (потери в 1583 чело-
197
с.в. ВОЛКОВ
века)648. Всего за поход он потерял 2229 человек (теряя в от-
дельных боях от 6 до 60 человек, в двух наиболее крупных —
под Кореновской и переходе через реку Белую — 150 и 200)649.
В первом же бою под Ставрополем полк потерял до 400 человек,
к 1 ноября в нем осталось 220 человек, а через несколько дней —
117650. За 2-й Кубанский поход полк трижды сменил состав, с
начала его до 1 ноября 1918 года он потерял 2693 человека 651.
С 1 января по 1 мая 1919 года в 57 боях в Донбассе полк так-
же переменил полностью три состава: при средней численности
в 1200 человек убыло 3303 человека, в т. ч. 12 командиров баталь-
онов (2-й батальон потерял 6 и остальные по 3), 63 командира
рот (3-я — 9, 9-я — 8, 1-я — 7, 6-я — 6, 8-я, 11-я и 12-я — по
5, 5-я и 10-я — по 4, 2-я и 4-я — по 3) и 683 офицера, служив-
шие в качестве рядовых652. В Орловско-Кромском сражении 1-й
Корниловский полк потерял 750, 2-й — 1560 и 3-й — 646 чело-
век653. Около 6 декабря в лесах северо-восточнее Змиева полнос-
тью погиб 3-й Корниловский полк и 6-я батарея654. В первый день
наступления под Ростовом 8 января 1920 года Запасный Корни-
ловский полк потерял 200 человек655. В марте 1920-го в станице
Шкуринской был почти полностью уничтожен 4-й Корниловский
полк656. 17 июня 1920 года под Большим Токмаком 2-й Корни-
ловский полк потерял убитыми 6 офицеров и 4 солдат и ранены-
ми — 51 офицера и 58 солдат, 16 августа у Верхних Серогоз
ранено 23 офицера и 56 солдат (соотношение потерь говорит за
себя)657. 1-й Корниловский полк 31 июля 1920-го в бою за Кур-
кулак потерял 61 офицера и 130 солдат — четверть состава, а
общие потери дивизии за время боев у Большого Токмака дости-
гали 2000 человек. В конце августа, после того как она почти пол-
ностью полегла на проволочных заграждениях у Каховки, в 1-м
полку осталось 107 человек, во 2-м 120 и в 3-м — 92 человека658.
2-й Корниловский полк потерял в бою у Любимовки 111 офице-
ров и 327 солдат, а всего в Каховской операции за семь основных
боев — 804 человека; вся дивизия — примерно 3200 человек659.
26 сентября на Днепре из 1-го батальона 2-го полка было заруб-
лено 68 и пленено 80 человек.
Известны точно и общие потери корниловцев (см. табл. 9),
из которых явствует, что в их рядах погибло 5347 офицеров и
классных чинов660.
198
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Марковские части потеряли до 1-го Кубанского похода не-
сколько сот человек: уже под Кизитеринкой погибло около
20 офицеров, а всего при взятии Ростова — около 150 (в т. ч.
до 40 убитых), 11 января 1918 года взорвали себя окруженные
у Матвеева Кургана 18 человек команды подрывников отряда
Кутепова, 19 января 1918 года у Гукова из 2-й роты 1-го Офи-
церского батальона из 35 человек осталось 7, всего отряд Кутепо-
ва потерял более ПО человек, при выходе из Ростова гвардейская
« рота потеряла 16 человек, всего до 600. В 1-м Кубанском по-
ходе под Выселками и Кореновской марковцы потеряли до
200 человек при 45 убитых, под Екатеринодаром — около 350
(около 80 убитых и до 50 пропавших), т. е. 50 % состава, у
Медведовской — до 75 (15 убито), у Лежанки — 20 апреля —
до 50 и 21-го — более 100 (15 убито), у Сосыки — около
100 человек, всего за поход — около 1175 человек (из которых
около 300 убитыми и до 80 пропавшими)661. Во 2-м Кубанс-
ком походе 25 июня у Кагальницкой полк потерял 400 человек,
в т. ч. около 80 убитых (по другим данным, 317, в т. ч.
31 убит)662, причем почти все потери пришлись на три чисто
офицерские роты — 305 (около 65 убитых), 6 июля под Ека-
териновской — до 350 (в т. ч. 150 — офицерские роты),
а всего за неделю — до 500. В боях под Армавиром 13 сентяб-
ря — около 350, 14 сентября — до 250, 19 сентября — свыше
150 (из них 7-я офицерская рота до 100 при 24 убитых),
2 октября — свыше 200, 13 октября — свыше 300, а всего до
2000 человек. В начале ноября под Ставрополем — до 500, в
зимних боях в Ставропольской губернии 16 декабря у села Гру-
шевка 20 офицеров и 6 солдат, а всего 2200 человек. За весь
же 1918 год (не считая потери до 1-го Кубанского похода) мар-
ковские части потеряли более 10 тысяч человек663.
В Донбассе 20 января 1919 года у станции Доломит одна из
офицерских рот полка потеряла до 40 человек, к концу января
за 9 дней полк потерял до 300 человек, в начале февраля одна
1-я рота — 60 (20 убиты), а всего за четыре месяца боев до
начала мая — до 2000 человек.
При начале майского наступления марковцы потеряли 150 че-
ловек, а к июню — до 300. За год существования к июню
1919 года 7-я офицерская рота потеряла около 120 (20 % по-
199
с.в. ВОЛКОВ
терь) убитыми, ранеными по 2 и более раза — до 300, по 1 ра-
зу — около 160, пропавшими 5—6 офицеров, 30 остались пол-
ными инвалидами, и только один офицер ни разу не был ранен.
1-й Марковский полк с 6-го по Т1 августа потерял до 800 чело-
век, при взятии Волчанска 2-й Марковский полк потерял к
20 августа около 100 человек, атака Корочи стоила марковцам
260 человек (60 убито).
В начале наступления 31 августа 1-й Марковский полк поте-
рял до 80 человек, при наступлении на Ливны к 20 сентября
1-й полк потерял 800 человек, 2-й — свыше 200, 21 сентября
1-й батальон 2-го полка потерял 550 человек (от офицерский
роты остался 21 офицер), всего за 5 дней 2-й полк потерял до
1500 человек; в конце сентября ликвидация прорыва красных
стоила ему еще 1000 человек, в боях 7—8 октября потери
составили до 400 человек, при обороне Ливен к 15 октября
комендантская рота 1-го полка потеряла 117 человек, из соста-
ва офицерский роты 2-го полка было убито 50 офицеров, а
один из его батальонов потерял 125; всего 2-й полк потерял до
500 человек. 29 октября одна из рот 1-го полка потеряла до
100 человек, весь полк с 7-го по 31 октября — до 2000, с 4-го
по 10 ноября — 200, 3-й полк йри отступлении в первую де-
каду ноября потерял до 500 человек.
При окружении дивизии 18 декабря в селе Алексеево-Лео-
ново она потеряла около 500 человек убитыми, в течение всего
1919 года она потеряла свыше 10 тысяч человек, а при оборо-
не станции Ольгинской 13 —17 февраля 1920 года при новом
разгроме дивизии — до 1000 человек, всего же у Ейска, Росто-
ва и Ольгинской — до 1500 (в т. ч. 500 раненых), причем
среди офицеров потери достигали 50 % — до 275 человек (во
2-м полку из 125 осталось 50). В Крыму при штурме Переко-
па 3 апреля 1920 года 3-й батальон 3-го полка потерял 42 че-
ловека, 4 апреля 1-й полк — до 60, один день боя 25 мая стоил
дивизии до 600 человек, 13 июля у Янчекрака 1-й полк поте-
рял до 400 человек, в непрерывных боях с 12 июля до 20 авгу-
ста дивизия потеряла до 2000 человек, в заднепровских боях
25 сентября — 2 октября — 500, у Днепровки 14 октября — 800
(в т. ч. 300 ранено), 16 октября у села Большая Белозерка —
более 200, у села Н. Григорьева — 100, 21 октября в Геничес-
200
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ке — 750, всего в последних боях в Северной Таврии до 1850,
плюс запасные батальоны потеряли до 1500 человек664.
Из состава Марковской артиллерийской бригады за войну по
неполным данным (особенно в отношении умерших) было уби-
то и умерло от ран 66 офицеров (4 полковника, 5 капитанов,
2 штабс-капитана, 18 поручиков, 16 подпоручиков и 21 прапор-
щик), 30 юнкеров и кадет, 2 сестры милосердия и 59 нижних
чинов, от болезней умерли 30 офицеров (2 полковника, 3 ка-
питана, 5 штабс-капитанов, 5 поручиков, 10 подпоручиков,
4 прапорщика и 1 врач) и 6 солдат665.
Общие потери марковцев исчисляются до 30 тысяч человек
кровавых потерь, в т. ч. 20 % — 6 тысяч — убитыми, кроме
того, 1—2 тысячи дезертиров, несколько сот без вести пропав-
ших и несколько тысяч пленных666.
Дроздовские части. Потери дроздовцев за поход Яссы—Дон
были незначительны, но 21 апреля 1918 года в бою за Ростов
они потеряли 82'человека667. В начале 2-го Кубанского похода
2-й Офицерский (Дроздовский) полк в бою под Белой Глиной
в ночь на 23 июня 1918 года потерял около 400, в т. ч. до
80 офицеров было убито668. В июле за 10 дней боев дивизия по-
теряла 30 % состава669. С 16 августа за месяц боев дивизия по-
теряла около 1800 человек, т. е. более 75 % своего состава670.
28 января 1919 года к северу от Бахмута погибла дроздовская
офицерская рота, убито 37 офицеров671. 9 января 1920 года 1-й
Дроздовский полк потерял около 70 человек, при взятии Рос-
това 9 февраля — около 220 человек (6 офицеров убито)672.
В десанте на Хорлы дивизия потеряла 575 человек673. 29 июня
3-й Дроздовский полк потерял 103 человек (25 убито), 31 июля
под Гейдельбергом 1-й Дроздовский полк потерял более 300 че-
ловек, 14 августа у Андребурга дивизия потеряла 100 человек,
4-й Дроздовский полк 14 октября у Ново-Григорьевки — око-
ло 200 человек674. Дроздовский (2-й Офицерский) конный полк
за 14 мая 1919 года потерял 71 человека, 5 июня — 87, 2 но-
ября 1919 года у Жуковки — 50 человек, 19 октября 1920 года
у Отрады — 30 человек675. Этот полк, каждый эскадрон кото-
рого в 1918-м — первой половине 1919 года на три четверти
состоял из офицеров, потерял за войну убитыми и ранеными до
2 тысяч человек676. Из состава 7-й (3-й) дроздовской гаубичной
201
=^1
с.в. ВОЛКОВ
батареи за войну погибло 24 человека, в т. ч. 14 офицеров677.
В Северной Таврии при ее обычном составе в 19 офицеров вы-
было 15678.
Общие потери дроздовцев исчисляются в 15 тысяч убитых
и 35 тысяч раненых679. Среди убитых было свыше 4,5 тысячи
офицеров680.
Алексеевские части. Под Екатеринодаром Партизанский
полк потерял 500 человек, 2—3 июля у Песчанокопской —
около 300681, под Ставрополем только в 1-м (офицерском) ба-
тальоне осталось из около 600 30 человек682. Потери Алексе-
евской бригады в десанте на Геническ составили 340 человек683,
по другим данным — 80684. Гренадерский батальон Алексеев-
ского полка целиком погиб 2 августа 1920 года при десанте
на Кубань (убито и зарублено в плену более 100 человек)685.
При отходе в Крым у села Богдановки 15 октября полностью
погибли все обозы, лазарет и нестроевые команды полка, а из
полка осталось не больше роты686.
Симферопольский офицерский полк в боях против банд
Махно терял десятки человек: 22 августа 1919 года — 88 че-
ловек (32 офицера), 23 августа — 38 (18 офицеров), 24 ав-
густа — 92 (44 офицера, в т. ч. 10 убито, и 48 солдат, в т. ч.
8 убито), всего же у ст. Помощной полк потерял 218 человек
(34 убито). 30 августа полк потерял 16 офицеров (3 убито)
и 17 солдат, 9 сентября — 86 (в т. ч. 47 офицеров, из кото-
рых 5 убито и 4 пропало), 13 сентября — 40 (15 офицеров),
14 сентября — 233 человека, в т. ч. 148 убито, из них 60 офи-
церов, и 85 ранено, из них 30 офицеров. Всего же бои про-
тив Махно с 22 августа по 14 сентября стоили полку 635 чело-
век — 208 убито (87 офицеров), 416 ранено (178 офицеров)
и 11 пропало (5 офицеров)687.
Аруше части. Сводно-гвардейский полк (обычного солдатс-
кого состава) в бою 2 октября 1918 года под Армавиром поте-
рял половину своего состава — около 500 человек, было убито
30 офицеров688. Киевское (Константиновское) училище в Ку-
банских походах потеряло около 100 офицеров и юнкеров,
15 января 1920-го в бою на Перекопе — 87 человек (в т. ч.
3 офицера и 29 юнкеров убито), в боях в Кубанском десанте в
августе 1920 года было убито 2 офицера и 25 (или 38) юнке-
202
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ров, ранено — 9 и 101 и без вести пропали 4 юнкера и 5 сол-
дат689. Всего с января 1919 года училище потеряло убитыми
4 офицеров и 64 юнкера и ранеными — 9 и 142 соответствен-
но690. Кубанское военное училище потеряло убитыми в Кубан-
ском десанте 2 офицеров, врача и 27 юнкеров, ранеными —
4 офицеров и 52 юнкера691. 7-я пехотная дивизия в боях 16—
17 июня 1919 года под Царицыном потеряла убитыми и без ве-
сти пропавшими 29 офицеров (на 74 солдата) и ранеными 59
(на 199 солдат)692. Белозерский полк за три месяца летних боев
1919 года потерял 4000 человек693. На станции Абганерово в
январе 1920 года понесла огромные потери Сводно-гренадерс-
кая дивизия, 22 февраля, попав в окружение, погибли почти все
ее оставшиеся офицеры. Сводно-стрелковый полк в Генической
операции потерял 150 человек694.
Кавалерийские части. 1-я конная дивизия за август и сен-
тябрь 1918 года потеряла 260 офицеров и 2460 казаков — по-
чти 100 % своей численности695. Сводно-горская дивизия
23 августа 1919 года потеряла 40 человек (3 офицера убито)696,
1-я бригада 5-го конного корпуса 28 ноября 1919 года имела
146 шашек, 29-го после пополнения 206, а 2 декабря — 141; в
рапорте командира корпуса говорилось: «При столь ограничен-
ном пополнении и числе рядов кадры офицерского состава гиб-
нут, незаметно исчезают. Примером этому может служить Ста-
родубовский дивизион сводного полка 12-й кавалерийской
дивизии, где из 24 кадровых офицеров осталось 12 (4 ранено и
8 убито)»697. В бою под Егорлыкской 17 февраля 1920 года гвар-
дейская кавалерия потеряла половину своего состава: из 20 офи-
церов 10 убито и 2 ранено698. Почти полностью погиб воз-
главлявший атаку Конно-офицерский полк. У Белой Глины
21 февраля 1920 года погиб весь штаб 1-го Кубанского корпуса,
в т. ч. около 70 офицеров699. Почти полностью погиб на Пере-
копе в ночь на 3 апреля 1920 года сводный гвардейский эскад-
рон, находившийся в Крыму: 4 офицера убито, 1 ранен и 1 про-
пал без вести700. Туземная дивизия 30 мая 1920 года потеряла
зарубленными 200 человек701.
Общее число офицеров, убитых в Белой армии на Юге, мож-
но определить, исходя из потерь «цветных» частей. Как явству-
ет из приведенных выше данных, численный состав корнилов-
203
ь с.в. ВОЛКОВ
цев, марковцев, дроздовцев был примерно одинаков. Потери
убитыми корниловцев и дроздовцев исчисляются в 14 и 15 ты-
сяч человек, причем для корниловцев известно точное число
офицеров — 5,3 тысячи. Потери марковцев несколько ниже, но
зато в марковских частях была выше доля офицеров (в корни-
ловских и дроздовских она была одинакова), причем изначаль-
но, в 1918 году, когда потери были наибольшими, это были
чисто офицерские части. Таким образом, в рядах этих трех
«цветных» дивизий погибло примерно 15 тысяч офицеров.
С алексеевцами и другими добровольческими частями (числен-
ность которых, вместе взятых, равна каждой из трех дивизий) —
20 тысяч. Гвардейские и кавалерийские полки Императорской
армии, возрожденные на Юге, потеряли по 20—30 офицеров,
т. е. всего примерно 2 тысячи. В других пехотных частях ВСЮР
и Русской армии офицеров было немного, как и в казачьих вой-
сках. Очень сильно насыщены офицерами были артиллерийские,
бронепоездные и другие технические части (от трети до поло-
вины состава), но они несли сравнительно меньшие потери. По-
этому общее число убитых офицеров едва ли превысит 30 ты-
сяч. С потерями от болезней — до 35—40 тысяч702.
Чтобы прояснить судьбы офицеров армии, следует также оп-
ределить число попавших в плен. В первый период войны —
практически в течение всего 1918 года — в плен обычно не бра-
ли, особенно офицеров. Захваченных тут же расстреливали, час-
то — после диких издевательств. В дальнейшем, особенно после
того, как начались мобилизации офицеров в Красную армию, тех,
кто не был после пленения сразу же убит, стали иногда отправ-
лять в тыл, а некоторых даже пытались привлечь на службу в
красные части. Иной раз в плен попадали целые группы офице-
ров, но в условиях весенне-летнего наступления 1919 года такие
случаи были крайне редки, а до того, как уже говорилось, их в
большинстве случаев расстреливали. Так что до осени 1919 года
речь может идти лишь о нескольких десятках человек.
Значительные потери пленными ВСЮР стали нести лишь
осенью 1919 года. Например, 11 октября у деревни Каменец-
Мелихово попали в плен 70 офицеров Самурского полка, 17-го
204
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
у деревни Себякино — 44 человека 2-го Корниловского, 20-го
у деревни Столбище — 31 человек 1-го Дроздовского, 26-го в
Кромах — 200 3-го Марковского, 3 ноября в Ливнах — около
300 человек, 6-го у села Сабурова — более 2000 из Корниловс-
кой дивизии. В боях под Льговом Дроздовские и Самурский
полки потеряли пленными около 1700 человек, 15-го у разъез-
да Васильевка в эшелоне было захвачено 70 офицеров, в районе
Касторного 15—16-го в плен попало около 3000 человек, 18—
29-го у деревни Танюшкино — 117 офицеров, 24-го у Обояни —
до 1000 человек, 1 декабря в районе деревень Красное и Роко-
во — несколько сот человек 31-й пехотной дивизии, у деревни
Сухая Солодина в тот же день — 570 человек 1-го Корниловс-
кого полка и т. д. Правда, среди этих пленных офицеров было
очень мало. Южным фронтом Красной армии с 20 октября по
20 ноября 1919 года было взято в плен всего 300 офицеров
(при солдатах)703. При окружении Марковской дивизии
18 декабря в селе Алексеево-Леоново в плен попало 67 офице-
ров и около 400 солдат704. К 10 января 1920 года Южным фрон-
том было взято 40 450 пленных, Юго-Восточным — 20 550,
всего красными с 19 ноября по 10 января — 61 тысяча705. Учи-
тывая, что офицеры составляли среди плененных в боевых
условиях менее 5 % (в составе боевых частей их было около
10 %), речь может идти примерно о 3 тысячах пленных офи-
церов (больший процент — 10—12 они составляли, как будет
показано ниже, среди взятых на побережье при эвакуации
крупных городов, набитых тыловыми учреждениями).
Особенно много попало в плен в начале 1920 года при аго-
нии белого фронта на Юге. Хорошо известны трагические по-
следствия бездарно проведенных эвакуаций Одессы и Новорос-
сийска, в которых скопились почти все отходящие белые части.
29—30 января 1920 года 730 человек было захвачено в Херсо-
не и Николаеве, в Одессе 7 февраля попали в плен 3 генерала,
около 200 офицеров и 3 тысячи солдат (в т. ч. 1500 больных и
раненых)706. Из отошедшего из Одессы Овидиопольского отря-
да (16 тысяч, в т. ч. много беженцев) в Румынию удалось пе-
ребраться 127 человекам707. Много офицеров было захвачено в
Екатеринодаре (на следующий же день по занятии его красны-
ми была проведена регистрация), но часть из них сразу зачис-
205
с.в. ВОЛКОВ
лена в армию708. В конце марта при эвакуации Новороссийска
в плен попало 22 тысячи человек (в основном кубанские и дон-
ские части; старших кубанских офицеров — командиров пол-
ков, батарей и пластунских батальонов — было до 80 человек
при 5 генералах)709. Советские источники приводят цифру
2500 офицеров и 17 тысяч солдат и казаков710.
Действовавшие против Астрахани части генерала Драценко,
отошедшие в Петровск, и Каспийская флотилия эвакуировались
в Баку, но ввиду неприязненного отношения азербайджанских
властей почти вся флотилия с частью других офицеров ушла в
Энзели. Оставшиеся в Баку офицеры были захвачены красными,
частью расстреляны, частью отправлены в лагеря711. Всего при
крушении ВСЮР попало в плен 182 895 человек, в т. ч. на Укра-
ине с 13 января по 12 февраля 19 318 и на Дону, Кубани и
Северном Кавказе с 14 февраля по 2 мая — 163 5 77712. Некото-
рые потери пленными были в ходе весенне-осенней кампании
1920 года. Например, 16 апреля у Перекопа попало в плен
100 человек, осенью при обороне Юшуньских позиций — тоже
до 100. 30 мая Туземная дивизия потеряла пленными 600 чело-
век713. У Днепровки 13—14 октября, по советским данным, Мар-
ковская дивизия потеряла пленными 1000 человек (по белым —
всех потерь было 800, в т. ч. 300 раненых)714. Таким образом, в
плен (главным образом за счет тех, кто не смог эвакуироваться)
попало к осени 1920 года около 7 тысяч офицеров.
Эвакуация из Крыма была проведена образцово, в полном по-
рядке. Всем желающим заранее было предложено остаться. Не
успели погрузиться только некоторые небольшие арьергардные
отряды. Выше указывалось, что в Крыму было всего 50 тысяч
офицеров. Как явствует из сведений об эвакуированных (см. по-
следнюю главу), из примерно 150 тысяч эвакуированных военно-
служащих было примерно 70 тысяч, и это вполне согласуется с
тем, что в армейских лагерях, после того как все излишние штаб-
офицеры, больные, раненые и престарелые были отпущены из
армии, разместилось 56,2 тысячи человек, из которых офицеров
могло быть до 15 тысяч (учитывая, что к 1925 году, когда в ар-
мии осталось 14 тысяч, офицеров из них было 8 тысяч). Отпуще-
но в Константинополе было, следовательно, 14 тысяч — в
большинстве офицеров. Всего, стало быть, из Крыма эвакуирова-
206
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
рфЬ'/р 30 тысяч офицеров, и около 20 осталось в Крыму. Кроме
того, после Одессы и Новороссийска за границей осталось около
15 тысяч офицеров и около 3 тысяч нелегально вернулись в Рос-
сию. Таким образом, общее число офицеров в Белой армии скла-
дывается из: 1) 45 тысяч эмигрировавших (15 до осени 1920 года
и 30 из Крыма), 2) до 30 тысяч оставшихся в России (около
7 тысяч пленных до осени 1920 года, около 20 тысяч оставшихся
в Крыму и около 3 тысяч вернувшихся в 1920 году), 3) 35—
40 тысяч погибших. Всего, следовательно, через ряды армии про-
шло примерно 115 тысяч офицеров.
СЕВЕР
На Севере источником Белой армии послужили в основном
три группы офицеров: 1) члены тайных белых организаций,
2) служившие в местных красных частях, 3) местные урожен-
цы, проживающие в сельской местности. Ведущая роль в орга-
низации белых сил на Севере принадлежала капитану 2-го ранга
ЕЕ. Чаплину, члену руководства одной из офицерских органи-
заций в Петрограде. В конце мая 1918 года во главе 20 офи-
церов он выехал в Вологду, а затем в Архангельск, где по
соглашению с союзниками приступил к подготовке антибольше-
вистского переворота. Из офицерства ему сразу же удалось при-
влечь к работе молодой состав (большинство же старшего в это
время уклонилось от нее), и вскоре организация («Союз воз-
рождения России») насчитывала около 300 человек. 12 офице-
ров было направлено в Шенкурский уезд, где возглавили
крестьянское восстание. Практически все служившие у красных
офицеры были настроены антибольшевистски (флотом коман-
довал контр-адмирал Н.Э. Викорст, начальником штаба красных
войск в Архангельске был полковник Н.Д. Потапов, начальни-
ком оперативного отделения полковник князь А.А. Мурузи).
Но со старшими начальниками Чаплин пока не входил в сно-
шения, боясь подвести их715. В ночь с 1-го на 2 августа органи-
зация Г.Е. Чаплина (до 500 человек) свергла большевистскую
вдасть в городе, где вскоре высадились союзные войска. В пере-
вороте принимали участие во главе своих подразделений слу-
207
с.в. ВОЛКОВ
жившие в красных частях офицеры — как члены организации
Чаплина, так (например, ротмистр А.А. Берс с 12 своими офи-
церами) и не связанные с ней.
В Мурманске создание белых частей было тесно связано с
формированием частей против пронемецки настроенных фин-
нов и высадкой союзных войск в Мурманске 6 марта, чему спо-
собствовали служившие у красных генерал Н.И. Звегинцев
(командующий войсками района) и старший лейтенант
Г.М. Веселаго. После перехода Мурманска под власть Северно-
го правительства им пришлось подвергнуться нападкам, но, по
мнению генерала В.В. Марушевского, «они сделали в крае боль-
ше, чем все те, которые работали после и не удержали края в
руках». С занятием Мурманска появилась возможность органи-
зации регулярных частей, тем более что командные кадры в
лице находившихся в Мурманске офицеров имелись. В ноябре
1918 года Звегинцева сменил полковник Н.К. Нагорнов716.
К тому времени в Северном крае уже действовали партизанс-
кие отряды под руководством офицеров-фронтовиков из мест-
ных уроженцев. Таких офицеров, в большинстве выходцев из
местных крестьян, как, например, братья прапорщики А. и
П. Бурковы, в Северной области было несколько сот человек.
Большинство их было настроено резко антибольшевистски, и
борьба носила довольно ожесточенный характер. Так что кад-
ровая база для создания армии имелась и тут. Кроме того, в
Карелии, с территории Финляндии, действовала Олонецкая доб-
ровольческая армия.
Формирование Белой армии на Севере проходило политичес-
ки в наиболее трудной обстановке, поскольку здесь она созда-
валась, во-первых, в условиях засилья левых элементов в поли-
тическом руководстве (достаточно сказать, что правительство
ожесточенно противилось даже введению погон)717, во-вторых,
Север был единственным местом, где присутствие «союзных»
войск имело реальное военно-политическое значение и где «со-
юзные» представители (поддерживавшие «демократические»,
т. е. эсеровские, власти) могли оказывать прямое воздействие
на события. Присутствие английских и других войск вносило
(как будет показано ниже) дополнительные сложности и в
организацию армии.
208
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
При формировании армии пришлось столкнуться с нежела-
нием молодого офицерства, вышедшего из белых организаций,
становиться под начало служивших у красных старших офице-
ров (хотя их деятельность принесла не меньшую пользу обще-
му делу), и последние на первом этапе не получили командных
должностей. Многие штаб-офицеры, убедившись, что Север
обречен на второстепенную роль в войне, уехали в Сибирь и в
Добровольческую армию718. Первое время не было возможнос-
ти планомерно вести формирование армии, так как наскоро
сколоченные части под командой первых попавшихся офицеров
приходилось сразу же посылать на фронт. Первые доброволь-
ческие отряды были почти целиком офицерскими719. Так, в пер-
вые же дни рота и батарея почти сплошь офицерского состава
под началом капитана А.П. Орлова и подполковника П.А. Ди-
лакторского были брошены на Двинское направление (1-й Рус-
ский экспедиционный отряд). Кроме того, одновременно с
формированием Г.Е. Чаплиным русских частей велась запись в
созданный англичанами и руководимый английскими офицера-
ми Славяно-британский легион, а также в аналогичную фран-
цузскую часть, куда поступило немало русских офицеров720.
Вследствие эсеровского характера первого правительства Север-
ной области призываемые им русские офицеры предпочитали
идти рядовыми в эти формирования, чем офицерами в русские
части с нездоровыми моральными условиями режима образца
лета 1917 года, получившего наименование «керенщины»721.
Славяно-британский легион не представлял собою строевой
части в строгом смысле этого слова. К нему относились все те
офицеры, которые поступили на английскую службу с фиктив-
ными английскими чинами. Все они носили английскую фор-
му, за исключением лишь герба на фуражке, и имели отличи-
тельные знаки английских офицеров. Вместе с тем они не имели
никаких прав на продолжение службы в английской армии и
связаны были особыми контрактами. К этому же легиону от-
носились некоторые русские части, как артиллерийский диви-
зион подполковника Г.А. Рождественского и отряд ротмистра
А.А. Берса. Французский иностранный легион представлял со-
бою одну роту, наполовину состоявшую из поступивших рядо-
выми русских офицеров. Таким образом, часть офицеров нахо-
209
с.в. ВОЛКОВ
дилась в распоряжении русского (мобилизованный в Архангель-
ске полк, военное управление и добровольческие отряды под
Шенкурском и на Двине), часть — английского командования
(Славяно-британский и французский легионы, отряд рерра и
обучаемые в английских военных школах). «Кроме того, по
городу бродило много людей в лохмотьях, и среди них; можно
было угадывать чутьем также бывших представителей великой
армии»722.
Северный фронт включал Мурманский и Архангельский фрон-
ты. Последний в конце 1918 года состоял из 7 направлений:
1) долина Онеги (формирующийся батальон), 2) железная до-
рога на Вологду, 3) долина Емцы и Средь-Мехреньги (кресть-
янский партизанский отряд), 4) Шенкурск (отряд Берса из
200 человек и формирующийся батальон), 5) Двина (доброволь-
ческий офицерский отряд в 200 человек), 6) долина Пинеги
(группа партизан), 7) долина Мезени (отряд в 50 человек).
В Архангельске находились еще батальон, прибывшая через
Англию рота из бывших пленных, пол-эскадрона, автомобильная
рота, 2 саперных взвода и артиллерийский дивизион. С марта
1919 года находившиеся на фронте разнородные части (1-й
Архангелогородский и 2-й Мурманский пехотные полки, Рус-
ский офицерский легион, отряд полковника Груздева, Онежс-
кий отряд, 1 — 3-е отдельные батальоны, Особый пограничный
батальон, крестьянские партизанские отряды и др.) стали сво-
диться в объединенные в бригады полки единой нумерации
(1 — 15-й Северные стрелковые) двух-, а потом трехбатальон-
ного состава723. Кроме того, существовали артиллерийская шко-
ла Северной области, телеграфно-телефонная школа службы свя-
зи войск Северной области, Архангельская пулеметная школа,
Архангелогородский запасный стрелковый полк, Архангельская
местная бригада, Национальное ополчение, 1-й автомобильный
дивизион, Северный драгунский дивизион, батальон шенкурс-
ких партизан, Мурманский авиадивизион, 1—4-й артиллерий-
ские дивизионы, отдельные: траншейная мортирная, тяжелая и
легкая полевые батареи, 1—3-я инженерные роты, отдельный
рабочий батальон, 1—2-я железнодорожные роты. В оператив-
210
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ном^ отношении войска делились на имевшие свои штабы рай-
оны (основу каждого из которых составляла, как правило,
стрелковая бригада): Мурманский, Архангельский, Железнодо-
рожный, Двинский, Онежский, Печорский, Пинежский и Ме-
зенский724.
Мобилизация первых трех месяцев дала в Архангельске около
4 тысяч штыков725. По другим данным, мобилизация дала к се-
редине октября 200 офицеров и 100 унтер-офицеров, а к концу
месяца число мобилизованных в Архангельском районе состави-
ло около 1900 человек726. К 1 января 1919 года русские войска
насчитывали 2715 человек (1700 штыков) на Архангельском и
4441 (3500 штыков) на Мурманском фронте; в конце января —
всего 5300 человек (5100 штыков)727. В январе 1919 года русские
силы насчитывали около 5400 штыков и сабель, в т. ч. в Архан-
гельске около 2000, на Мурмане 280, в долине Онеги 400, в Се-
лецком районе 800, на Двине 400, на Пинеге 400, в Мезенско-
Печорском районе 600728. В середине февраля в Архангельской
группировке было 3325, Мурманской — 6450 человек729. В мар-
те численность армии превышала 15 тысяч штыков и сабель (при
мобилизационной способности области 25 тысяч человек)730.
К 15 апреля русские силы исчислялись (неясно — штыков или
общее число) в 18,5 тысячи на Архангельском и 6 тысяч на Мур-
манском фронте731. К концу лета численность армии планирова-
лось довести до 23 тысяч человек732. В июле 1919 года численность
армии была около 50 тысяч человек при числе штыков в треть
этого количества733. По другим данным, к концу лета численность
армии составила до 25 тысяч человек (но, возможно, это число
штыков)734. Накануне падения фронта, к 1 февраля 1920 года,
в армии числилось до 55 тысяч человек (39 822 строевых и
13 456 нестроевых нижних чинов) при 1492 офицерах и до
10 тысяч в национальном ополчении735.
После мобилизации офицеров появилась возможность назна-
чать в каждую роту не менее 10—12 офицеров, чтобы не только
взводы, но и часть отделений были в офицерских руках. Коман-
дующий исходил из того, что если в обычной войне рота нужда-
ется в 3 — 5 офицерах, то в гражданской это число должно быть
увеличено в 2—3 раза. Однако к весне 1919 года на фронте было
уже около 10 полков, и в офицерах был некомплект даже по нор-
211
с.в. ВОЛКОВ
мольному штатному составу. Офицеры широко назначались в
крестьянские партизанские отряды. В декабре 1918 года в Тара-
совском отряде уже работало несколько офицеров, которых кре-
стьяне, «в полном смысле этого слова, носили на рука#»736. Из
части прибывших в июле из Англии офицеров была сформирова-
на офицерская рота; большинство этих офицеров было сразу же
направлено на фронт, и многие из них погибли в первых же боях.
Осенью 1919 года в Архангельске из находившихся на службе в
штабах и учреждениях города офицеров была сформирована осо-
бая офицерская рота, снабженная в изобилии пулеметами, к ко-
торой по тревоге должны были примыкать приезжавшие с
фронта офицеры, что в общей сложности обеспечивало 400 чело-
век надежных бойцов, живших в одном специально особо осве-
щаемом по ночам районе, где было приказано поселиться всем
офицерам. Тогда же покинутый англичанами Онежский район
был очищен «Волчьей сотней» в составе 60 офицеров и 100 сол-
дат737 (в феврале 1920 года эта офицерская сотня насчитывала
около 40 человек)738.
В состав войск Северной области входила флотилия Ледо-
витого океана (на стоявшем в Архангельске броненосце «Чес-
ма» было около 30 офицеров) с различными службами Белого
моря (служба маяков и лоций, служба связи, гидрографичес-
кая экспедиция, охрана водного района, управление Архангель-
ского военного порта), Онежская озерная (капитан 1-го ран-
га А.Д. Кира-Динжан), Северо-Двинская и Печорская речные
флотилии, но морских офицеров было гораздо больше, чем тре-
бовалось для них. Поэтому морских офицеров приходилось
привлекать и для пополнения фронтового комсостава: так, по
призыву командующего войсками, около 40 из них отправи-
лось в отдаленный Мезенско-Печорский район, где огромный
недостаток офицеров остановил весь ход мобилизации739. Как
и на Юге, ими укомплектовывались бронепоезда — «Адмирал
Колчак» (капитан 1-го ранга Н.А. Олюнин) и «Адмирал Не-
пенин» (капитан 2-го ранга А.М. Леман). На бронепоездах
служило несколько десятков морских офицеров, в большинстве
расстрелянных потом после капитуляции. Ими были также
укомплектованы Архангельская отдельная флотская рота и
1-й Морской стрелковый батальон.
212
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В первые дни после свержения большевиков было мобилизо-
вано свыше 500 офицеров (из которых 6 кадровых), не считая
тех, что в первые же дни были приняты на службу в штаб, и тех,
что ушли с офицерским отрядом на фронт в первые дни перево-
рота740. В ноябре 1918 года в Архангельске было всего три гене-
рала (из них генерал-майор С.Н. Самарин вступил рядовым в
франко-русскую роту, а двое не годились для строевой службы)
и три офицера Генерального штаба (полковник князь А.А. Му-
рузи и полковники В.А. Жилинский и Л.В. Костанди). Вступив-
ший в ноябре 1918 года в командование войсками генерал
Марушевский добился от правительства восстановления дисцип-
лины на точных принципах дореволюционного устава, формы
прежнего образца и статуса ордена Святого Георгия. Эти указы
«сразу же обратили ко мне симпатии родных мне офицерских
кругов, униженных в своем достоинстве и не находивших себе
места, не зная, что с собой делать». Насколько затерроризирова-
но было офицерство, свидетельствует тот факт, что если часть его
с восторгом надела погоны, то, как вспоминает генерал Марушев-
ский, «другие боялись этих погон до такой степени, что мне при-
шлось бороться уже с помощью гауптвахты и дисциплинарных
взысканий». Была объявлена немедленная регистрация всего офи-
церского состава с проверкой всех документов, доказывающих
право данного лица на офицерское звание, и учреждена спе-
циальная комиссия. В течение двух недель было учтено около
2000 офицеров (в т. ч. морских) и военных чиновников, из ко-
торых пригодных к строевой службе около 1000. К февралю все
они были уже распределены по частям741.
Учет громадного офицерского запаса за границей осуществ-
лялся, главным образом, в Париже, и генерал Марушевский те-
леграфировал генералу Щербачеву о необходимости высылки
офицеров на Север, указывая, что ему некем замещать долж-
ности батальонных командиров, а также прося специалистов
(офицеров Генштаба, юристов, интендантов). Однако, как он
отмечал, «осенью 1918 года офицерство было уже до такой
степени издергано, разочаровано и разложено, что на мои при-
зывы ехать отзывались весьма немногие. Из Финляндии были
почти что ежедневные приезды, но в северные войска запи-
сывались весьма немногие и чаще всего неохотно»742. Плани-
213
с.в. ВОЛКОВ
ровалось к концу лета 1919 года отправить на Север 700 рус-
ских офицеров743. Лишь в мае появились с радостью встречен-
ные первые небольшие группы приезжих офицеров (прибыло
некоторое число записавшихся в Стокгольмском бюро Север-
ной армии), но за весь май прибыло не более 15 человек.
22 июля прибыло 350 офицеров из Англии, в это же время в
Архангельск прибыло 7 генералов744.
Северный фронт был единственным, где офицеры и их се-
мьи были хорошо обеспечены материально. Офицерские семьи,
находившиеся за границей, получали более чем приличное по-
собие в валюте. В этом отношении правительство сделало мак-
симум возможного. После эвакуации оно содержало на свои
средства в лагерях более 2000 беженцев — военнослужащих с
семьями, а при ликвидации лагерей снабдило их всеми пособи-
ями, достаточными для того, чтобы до приискания работы вре-
менно не очутиться в безвыходном положении745.
Прибывший в январе 1919 года главный руководитель Бело-
го движения на Севере генерал-лейтенант Е.К. Миллер офици-
ально именовался Главнокомандующим фронтом и генерал-гу-
бернатором Северной области. До него командующими
войсками были капитан 2-го ранга (затем капитан 1-го ранга)
Г.Е. Чаплин, полковник Б.А. Дуров (помощник — генерал-май-
ор С.Н. Самарин), контр-адмирал Н.Э. Викорст, генерал-май-
ор (затем генерал-лейтенант) В.В. Марушевский, начальниками
штаба — подполковник В.Н. Маслов, подполковник (затем
полковник) В.А. Жилинский, генерал-лейтенант М.Ф. Квецин-
ский. Морское ведомство во главе с командующим морскими
силами и Главным командиром портов Ледовитого океана было
подчинено главнокомандующему на правах морского министра.
Флотом командовал первое время контр-адмирал Н.Э. Викорст,
а потом контр-адмирал Л.Л. Иванов (начальник штаба — ка-
питан 1-го ранга В.Н. Медведев). Среди других начальствующих
лиц — генерал-лейтенант П.М. Баранов (начальник снабжения
и военных сообщений), генерал-майор Е.Ю. Бем (начальник
отдела военных сообщений фронта), генерал от инфантерии
С.С. Саввич (начальник офицерских школ, национального опол-
чения, снабжения и железнодорожных сообщений), генерал-
лейтенант Т.К. Ваденшерн (начальник национального ополче-
214
^0.
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ния), полковник (затем генерал-майор) С.Ц. Добровольский
(военный прокурор).
/ Командующими и начальниками штабов войск районов
были: генерал-лейтенанты П.П. Петренко и Н.А. Клюев, гене-
рал-майоры В.С. Скобельцын, В.И. Замшин, Д.Д. Шапошников
(б. полковник), князь А.А. Мурузи (б. полковник), Б.Н. Вули-
чевич, И.А. Данилов (б. полковник), Иванов, полковники
П.А. Дилакторский (б. войсковой старшина), И.И. Михеев
(б. подполковник), М.Н. Архипов, Н. Волков (б. подполков-
ник), С.Л. Грабовский (б. штабс-капитан).
Полками (помимо ряда из перечисленных выше) командо-
вали генерал-майор И.Я. Шевцов (б. полковник), полковники
А.И. Еленин, А.П. Глебовский (б. подполковник), Бродянский
(б. подполковник), Акутин (б. капитан), М.М. Чарковский,
П.Н. Гейман, Постников, барон К.П. Рауш фон Траубен-
берг (б. подполковник), В.Ф. Соколовский, А.А. Цвиленев,
И.-С.Ф. Линеен (б. подполковник) и др., артдивизионами —
полковники (б. подполковники) Н.П. Барбович, Г.А. Рожде-
ственский, Н.П. Зеленов, Аргамаков, капитан А.М. Бриммер.
Офицерский состав Белой армии на Севере состоял из весь-
ма разнообразных элементов, которые, однако, можно свести к
трем основным группам: мобилизованные местные офицеры,
прибывшие в область добровольцы и офицеры, прибывшие в
область из Англии тоже по добровольному своему желанию (это
были в основном участники русских добровольческих отрядов на
Украине при гетмане, которые после падения Киева были вы-
везены в Германию, а оттуда попали в учебный лагерь в Нью-
Маркете). Основную массу этих трех групп составляли офицеры
военного времени, а кадровые представляли среди них редкое
исключение, и они в большей части служили в штабах и управ-
лениях.
«Местные офицеры, связанные с краем прочными интереса-
ми частного или служебного характера, разделялись тоже на две
резко друг от друга отличавшиеся категории. Однй из них не
склонны были к активной борьбе, учитывая возможность пере-
хода к противнику, а поэтому старались преимущественно уст-
роиться в тыловых и хозяйственных учреждениях, и в момен-
ты военных кризисов в них всегда очень громко говорили
215
с.в. ВОЛКОВ
инстинкты самосохранения. Другая группа местных офицеров
принадлежала к самым доблестным и самоотверженным бой-
цам, покрывшим свои имена неувядаемой славой* Среди них
необходимо отметить тарасовцев и шенкурцев, выросших из
простой среды партизан-крестьян746. Правда, офицерского в них
было очень мало, т. к. по своему образованию и развитию они
очень мало отличались от солдатской массы, из которой вышли
сами и для которой были малоавторитетны. Солдаты в них ви-
дели своих школьных и деревенских товарищей, и им трудно
было признать над собой авторитет и дисциплинарную власть
«Колек» или «Петек» и величать их «господин поручик», а час-
то даже «господин капитан» и «господин подполковник», так
как производство носило у нас интенсивный характер.
Прибывшие в область офицеры в большей своей части отли-
чались тоже мужественным и доблестным исполнением своего
долга. К сожалению, между ними не было полной солидарности,
т. к. офицеры, спасенные на Украине от большевиков немцами,
были проникнуты германофильством, что возмущало офицеров,
сохранивших верность Антанте. Все это антантофильство и гер-
манофильство, конечно, не носило серьезного характера, но, к
сожалению, давало повод для ссор и недоразумений. Много выше
стояла офицерская среда в артиллерии, производя своим поведе-
нием, воспитанностью и уровнем образования впечатление офи-
церов мирного времени. Цвет офицерства составляла небольшая
группа кадровых офицеров, командовавших отдельными войско-
выми частями пехоты и артиллерии, на которых, собственно го-
воря, и держалась наша маленькая армия»747. Любопытна оценка
северного офицерства, данная Б. Соколовым, одним из руководи-
телей гражданских властей на Севере: «В большей своей части оно
было не только весьма высокого качества, не только превосходи-
ло офицерство Сибирской и Юго-Западной армий, но и отлича-
лось от офицерства добровольческих частей. Оно было не только
храбро, оно было разумно и интеллигентно»748.
В офицерской среде отмечались прежде всего монархические
устремления, причем к монархическому течению примыкали луч-
шие представители кадрового офицерства, наиболее подготовлен-
ные для строевой работы. Именно эти же представители прояв-
ляли полную нетерпимость ко всем проявлениям «завоеваний
216
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
революции» и, конечно, сгруппировались в свое время вокруг
капитана 2-го ранга Чаплина, инициатора сентябрьского перево-
рота (эсеровское правительство было тогда арестовано и отправ-
лено на Соловки, но вскоре, по требованию «союзников», осво-
бождено, а Чаплину пришлось оставить должность командующего
войсками и пойти на фронт командиром полка, однако в новом
составе Правительства эсеров больше не было, и оно было более
правым)749. Англичане также отмечали, что большинство русских
офицеров были сторонниками монархии750.
В середине августа 1919 года, как вспоминал генерал Миллер,
на совещании всех командиров полков Архангельского фронта
было высказано единогласное мнение, что с уходом союзных
войск с фронта в наших полках будут всюду бунты, будут пере-
резаны офицеры, как элемент пришлый, не имеющий связи с
населением, и, таким образом, желание продолжить борьбу пос-
ле ухода англичан приведет лишь к бесполезной гибели нашего
многострадального офицерства751. Это мнение было высказано
под впечатлением нескольких бунтов, поднятых в некоторых пол-
ках большевистской агентурой. 25 апреля 1919 года во время
мятежа в деревне Тулгас были убиты офицеры 3-го полка752.
22 июля 1919 года на Онеге от рук взбунтовавшихся солдат по-
гибли почти все офицеры 5-го полка (12 офицеров, захватив пу-
леметы, засели в Избы и защищались до последнего патрона, с
последним выстрелом они покончили с собой — сначала более
сильные духом застрелили других, а потом застрелились сами)753;
по сообщению в советской печати, в Архангельске при таких же
обстоятельствах погибло 9 русских и 5 английских офицеров754,
на Пинеге — несколько офицеров 8-го полка (часть убита, часть
взорвала себя гранатами), при восстании Дайеровского батальо-
на в Двинском районе было убито 3 русских и 4 английских офи-
цера. Но этот пессимизм оказался неоправданным. В дальнейшем
был отмечен лишь один такой случай (8 февраля 1920 года в 3-м
полку заговорщиками было захвачено и уведено к красным
12 офицеров755). Все очевидцы отмечают в целом необычайно теп-
лые отношения между офицерами и солдатами Северной армии.
Даже при развале фронта «ни одного акта насилия, ни одного
враждебного жеста по отношению к оставшимся в строю офице-
рам не было сделано; со слезами на глазах, как бы извиняясь за
217
с.в. ВОЛКОВ
свой поступок, объясняя его желанием спасти семью от гибели,
прощались солдаты со своими офицерами и расходились по де-
ревням»756. Эксцессов в отношении офицеров на фронте почти не
было. Лишь на Средь-Мехреньге благодаря своей неуравновешен-
ности погиб подполковник Э. Чубашек, понуждавший солдат,
вопреки сложившейся обстановке, к дальнейшему сопротивле-
нию. В общем солдатская масса расставалась с офицерами друже-
любно, прощание носило дружеский характер. «Вы домой, и мы
домой», — говорили солдаты и даже иногда старались добыть для
офицеров подводы, желая им счастливого пути757. «...Солдаты
снабдили своих офицеров продуктами, снарядили их, оставили им
их оружие и тайком, проселочными дорогами, довезли их до
Архангельска. Провожая своих офицеров, прощаясь с ними —
солдаты плакали. То, что я рассказал, факт не единичный, отнюдь
не редкостный, а имевший место в различных полках Северного
фронта»758.
В общей сложности в войсках Северной области воевало 3,5—
4 тысячи офицеров: несколько сот участников белых организаций,
свыше 500 мобилизованных в первые дни (не считая сразу же вы-
ступивших на фронт до 200 человек), около 2000 мобилизован-
ных в конце 1918 года и 400—700 прибывших позже из Европы.
Многие (не менее тысячи) покинули Северную область до кру-
шения фронта. В частности, в июне—октябре 1919 года союзни-
ками было эвакуировано от около 5 до более 6 тысяч человек, а
также 1845 военнослужащих (в основном Славяно-британского
легиона)759. Потери убитыми и умершими были Сравнительно
невелики и вряд ли превышали 500 человек.
Однако судьба северного офицерства была, пожалуй, наиболее
трагична. На ледоколе «Минин», где находился генерал Миллер
со своим штабом, эвакуироваться удалось лишь 650 офицерам и
членам их семей (Миллер в телеграмме от 25 февраля говорил о
примерно 800 пассажирах)760. На 4 марта в Норвегии с гене-
ралом Миллером находилось 220 сухопутных офицеров, около
100 морских, 73 врача, военных и гражданских чиновника, око-
ло 90 солдат и матросов, около 100 женщин (жен офицеров) и
около 65 детей761. Несколько морских офицеров были убиты,
6 покончили самоубийством и около 100 попали в плен при вос-
стании в Мурманске (в Архангельске также были случаи само-
218
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
убийств)762. Войска Мурманского фронта после известия о восста-
нии в Мурманске, совершив тяжелый переход по замерзшим
болотам, перешли финскую границу в количестве около 1500 че-
ловек763 (согласно официальному рапорту командующего Мур-
манским фронтом генералу Миллеру от 31 марта 1920 года в
Финляндию с ним перешло с Мурманского и Архангельского
фронтов 1001 человек, в т. ч. 377 офицеров, 493 солдата, осталь-
ные — гражданские беженцы)764. Офицеры Пинежско-Печорс-
кого фронта попали в плен в полном составе с генералом Петрен-
ко765. Войска Двинского района (в т. ч. около 150 офицеров) с
генералом Даниловым капитулировали 19 февраля у станции Хол-
могорской и были привезены в Архангельск766. Войска Железно-
дорожного фронта и части, не успевшие погрузиться в Архангель-
ске, пытались во главе с генералом Вуличевичем пробиться к
Мурманску и финской границе, но были окружены под Сорока-
ми (за исключением 11 человек, ушедших на лыжах в Финлян-
дию) и сдались в плен на условиях полной амнистии767. Числен-
ность этого отряда (а это были, как отмечал Миллер, почти
исключительно офицеры)768 на момент переговоров едва ли пре-
вышала 1000 человек769. Офицеры этой группы были отправлены
в Вологодскую тюрьму770. Таким образом, при крушении фрон-
та удалось перебраться в Норвегию и Финляндию примерно
800 офицерам, а остальные (до 1500) попали в плен.
Еще до прибытия в Архангельск Особого отдела 6-й армии
Временным комитетом была проведена регистрация бывших
белых офицеров и военных чиновников, а 25 февраля, с его
прибытием, — еще одна, с угрозой расстрела, причем все
явившиеся, за единичными исключениями, немедленно от-
правлялись в тюрьму, а некоторые были тут же расстреляны.
Первыми были расстреляны в Архангельске 42 офицера, чьи
послужные списки были найдены среди не уничтоженных во-
время бумаг штаба771. 25 марта 320 офицеров (в т. ч. все стар-
шие) были отправлены в Бутырскую тюрьму в Москве772, от-
куда переводились в лагеря и уничтожались ' (уроженцы
Прибалтики и Финляндии, в т. ч. генерал Т.К. Ваденшерна,
полковник И.-С.Ф. Линеен, штабс-капитан Э.Э. Бухгольц, вме-
сто отправки на родину были расстреляны, часть, в т. ч.
Л.В. Костанди, была расстреляна в группе 47 заложников после
219
с.в. ВОЛКОВ
Кронштадтского восстания). В мае 1920 года основная часть
была переведена в Покровский концлагерь в Москве, где со-
держалось около 1300 офицеров Северной армии — в основ-
ном сдавшихся под Сороками и на Мурманском фронте. Не-
сколько десятков было в конце мая взято в Красную Армию,
а остальные отправлены на Север, где и расстреляны773. В це-
лом из офицеров, воевавших на Севере, погибло до 15 %,
эмигрировало около половины и свыше 35 % попало в плен
и было в большинстве расстреляно.
ЗАПАД
Белые формирования на западе России действовали в очень
сложной международно-правовой обстановке и были мало свя-
заны друг с другом. Помимо Северо-Западной армии Юденича
(также сложившейся из разных по происхождению и незави-
симых друг от друга формирований), к ним относятся также
Русская Западная армия Вермонта-Авалова и русские формиро-
вания в Польше (3-я Русская армия и другие).
Северо-Западная армия
Зародышем ее послужил Особый Псковский Добровольчес-
кий корпус, формировавшийся с сентября 1918 года в Пскове
по инициативе ротмистров В. Г. фон Розенберга и А. К. Гершель-
мана (командированными в Псков петроградской организаци-
ей генерала Юденича) как часть Северной армии (создававшей-
ся теми же силами, что и Южная, и призванной быть с ней
одним целым). Для приема переходящих границу русских офи-
церов при германских частях было создано русское комендант-
ское управление (ротмистр Каширский и штабс-ротмистр Пет-
ров). В Пскове было много офицеров воинских частей,
стоявших там в мирное время, но они в большинстве перешли
к мирным занятиям и представляли собой элемент, годный для
формирования только при наличии некоторого количества идей-
ных офицеров. Однако лучшие уже раньше уехали в Доброволь-
220
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
чесКую армию и продолжали убывать в Южную (чье бюро в
Пскове возглавлял подполковник Бучинский)774.
10 октября 1918 года в Пскове было открыто ротмист/ом
Г.А. Гоштовтом «Бюро по приему добровольцев», и уже к кон-
цу первой недели оно зарегистрировало 1500 добровольцев, из
которых 40 % были офицерами775. Вербовочные бюро Северной
армии (во главе которой должен был встать граф Ф.А. Келлер),
помимо главного, были открыты в Острове, Режице, Двинске;
в Прибалтике — в Нарве, Валке, Юрьеве, Ревеле, Риге и Мита-
ве. Начальником всех прибалтийских бюро был гвардии рот-
мистр В.А. фон Адлерберг. Кроме того, с той же целью были
посланы офицеры в Вильно, Ковно и Гродно и отправлена в
Германию комиссия во главе с полковником бароном Вольфом
для вербовки в лагерях русских военнопленных. Тайно велась
вербовка и на большевистской территории776.
Были сформированы Псковский (полковник Лебедев), Ост-
ровский (полковник Казимирский, потом полковник А.Ф. Дзе-
рожинский) и Режицкий (полковник Клесинский, потом пол-
ковник Г.Г. фон Неф) полки по 500 человек, батареи
(полковники Исаев и К.К. Смирнов), отряды внешней (200 че-
ловек, командир капитан Л.И. Микоша) и внутренней (полков-
ник Штейн) охраны, а также отряды полковников Неплюева,
Афанасьева (150 человек в Режице) и Бибикова (150 конных
в Острове), поручика А.Д. Данилова и Талабский отряд ротми-
стра Б.С. Пермикина; в Пскове имелся также предназначенный
для Южной армии 53-й Волынский полк в 200 человек (под-
полковник Д.Р. Ветренко)777. Кадры этого полка были переда-
ны гетманом Скоропадским графу Ф.А. Келлеру в начале нояб-
ря 1918 года. До того полк входил в 1-й Волынский кадровый
корпус гетманской армии.
Стоявшая у истоков армии группа молодых офицеров (рот-
мистры А.К. Гершельман, В.Г. фон Розенберг и Г.А. Гоштовт)
уступила руководство прибывшим из Ревеля старшим начальни-
кам. В командование Северной армией с 21 октября (до ожи-
даемого прибытия графа Келлера) вступил генерал А.Е. Вандам
(начальник штаба генерал-майор Б.С. Малявин; начальником
1-й стрелковой дивизии стал генерал-майор Никифоров, затем
генерал-майор П.Н. Симанский). 2 ноября из Красной армии
221
с.в. ВОЛКОВ
перешел конный отряд ротмистра С.Н. Булак-Булаховича в два
дивизиона и Чудская флотилия из 3 судов капитана 2-го ранга
Д.Д. Нелидова. С их прибытием численность корпуса достигла
3500 человек778. С 22 ноября командующим стал полковник
Г.Г. фон Неф (начальник штаба гвардии ротмистр В.Г. фон Ро-
зенберг)779. В конце ноября корпус насчитывал уже 4500 чело-
век, 1500 из которых были офицерами780 (в Пскове находилось
около 3000 человек, в т. ч. около 700 офицеров)781, и состоял
из роты при штабе, трех полков по 700 штыков (см. выше),
отряда С.Н. Булак-Булаховича (800 сабель), Талабского отряда
(400 штыков), отряда капитана А.И. Микоши (250 штыков),
отряда полковника А.И. Бибикова (150 сабель) и батареи782.
После занятия Пскова большевиками корпус с боями отошел
на территорию Эстонии (кроме отряда полковника Афанасьева,
отошедшего к Либаве)783. Большое количество отступивших от
Пскова офицеров прибыло в Ригу, где полковник А.П. Родзянко
безуспешно пытался объединить под общим командованием Бал-
тийский ландесвер и части Псковского корпуса. В Эстонии кор-
пус («Отдельный корпус Северной армии»), состоявший из Во-
сточного (ротмистр С.Н. Булак-Булахович, потом генерал-майор
А.П. Родзянко) и Западного (полковники В.В. фон Валь, потом
А.Ф. Дзерожинский и В.А. Ананьин) отрядов, возглавляли пол-
ковники А.И. Бибиков, затем В.В. фон Валь и А.Ф. Дзерожинс-
кий (начальник штаба полковник В.В. фон Валь, потом полков-
ник К.А. фон Крузенштерн). Отношение к корпусу эстонского
режима было крайне недоброжелательным и настороженным, по
договору от 4 декабря 1918 года он не должен был превышать
3500 человек784. Эстонское население относилось к армии враж-
дебно. Осенью 1918 года при отходе корпуса в Эстонию офице-
ров задерживали на железнодорожных станциях и высылали из
Эстонии784.
В Ревеле приступили к формированию Русской дружины ге-
нерала Э.В. Геннингса и отряда полковника К.Г. Бадендыка786.
Всех русских войск в Прибалтике к 15 февраля 1919 года на-
считывалось 31 920 человек. В начале 1919 года корпус состоял
из 1-й (Островский и Ревельский полки, конный отряд полков-
ника А.И. Бибикова, партизанский отряд поручика А.Д. Дани-
лова и офицерская рота подполковника В.А. Алексеева) и 2-й
222
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
(Талибский, Волынский и Конный имени Булак-Булаховича
'полки, партизанский отряд С.Н. Булак-Булаховича и конная
батарея) бригад. В мае корпус возглавил произведенный в
генерал-майоры А.П. Родзянко (начальник штаба полковник
В. В. Зейдлиц), а летом 1919 года он был преобразован в Север-
ную (вскоре Северо-Западную) армию.
Пока в Пскове формировалась Северная армия, в Прибалти-
ке также начали формироваться антибольшевистские части. Всем
офицерам русской службы германским командованием было
предложено собраться для формирования особых стрелковых ба-
тальонов, причем русские, латышские и прибалтийские офицеры
записывались отдельно. Еще в конце октября 1918 года в Риге
началось создание Балтийского ландесвера, в чем принимали уча-
стие ротмистр светлейший князь А.П. Ливен и капитан К.И. Ды-
доров; 15 ноября было приступлено к формированию Рижского
‘отряда охраны Балтийского края, в который входила и Русско-
Сводная рота (капитан Дыдоров)787. В ноябре в Риге на собра-
нии офицеров разгорелись национальные страсти, и было решено
Создать три отдельных батальона по национальному признаку,
общее командование над которыми принял 20 ноября полковник
А.П. Родзянко788. Но это начинание не получило развития, и
24 декабря он приказал русским добровольцам перейти в Либа-
ву. Во главе Либавского добровольческого отряда встал генерал
П.Н. Симанский (начальник штаба ротмистр В.Г. фон Розен-
берг), отдавший 30 декабря приказ о его формировании, но уже
6 января 1919 года после получения известия о гибели в Киеве
графа Келлера отряд был расформирован. В день ликвидации от-
ряда князь Ливен приступил к формированию из оставшихся
чинов русской роты при ландесвере789.
Отряд, формировавшийся светлейшим князем А.П. Ливеном
из русских офицеров, сначала был известен как «Либавская доб-
ровольческая группа»790, или «Либавский добровольческий стрел-
ковый отряд». Срок службы добровольцев обуславливался сро-
ком, введенным в Балтийском ландесвере, т. е. первоначально
по 1 июля, затем по 1 октября 1919 года. Для офицеров служ-
ба была по самому своему смыслу бессрочная. Оклад для рядо-
вого офицера составлял сначала 11, потом 18 марок791. Каждый
доброволец из Германии должен был представить двух извест-
223
с.в. ВОЛКОВ
ных лиц в качестве поручителей792. В отряд вступила и часть
офицерства Псковского корпуса, отрезанная при отступлении от
него и попавшая в Либаву. Первоначально он насчитывал толь-
ко 60 человек, почти все офицеры. Помощником князя Ливена
был полковник В.Ф. Рар793. 15 января формирование было за-
кончено и по соглашению с Балтийским ландесвером отряд вре-
менно вошел в его состав; 31 января первая его рота в 65 шты-
ков выступила на фронт. К 9 февраля в отряде насчитывалось
около 100 человек, из которых более половины офицеры, штат
был определен в 440 человек794. В конце февраля в отряд вошла
бывшая ранее в составе ландесвера рота капитана К.И. Дыдо-
рова795. В начале марта Ливенский отряд насчитывал 250 чело-
век796, в дальнейшем он (эскадрон — 100 человек, пулеметная
команда — 125 и рота 250 штыков)797 вместе с частями Лат-
вийской армии и Балтийского ландесвера, состоявшего из ост-
зейских немцев (в т. ч. офицеров русской армии) и немецких
добровольцев, сражался против красных войск в Курляндии,
пополняясь за счет бывших пленных русских офицеров из Гер-
мании. К июню он насчитывал 3500 человек: 3 полка (генерал-
майор С.З. Верховский, подполковник Янович-Канеп), стрелко-
вый дивизион (подполковник Казаков), артиллерия (капитан
Ф.Н. Андерсон), 2 броневика и авиационный отряд798. Тогда же
вместе с отрядами полковников П.Р. Вермонта (отряд имени
графа Келлера) и Вырголича он вошел дивизией в Западный
корпус Северной армии (командир князь Ливен, заместитель
полковник А. Беккер, начальники штаба полковники В. Г. Бирих,
Чайковский, генерал Г.Д. Янов)799. Тогда же началось прибытие
эшелонов из Польши, где записалось до 15 тысяч добровольцев,
и из Германии. Летом 1919 года Ливенский отряд перебазиро-
вался в Эстляндию и вошел в состав Северо-Западной армии как
5-я («Ливенская») дивизия (его 1 — 3-й полки стали 17-м Ли-
бавским, 18-м Рижским и 19-м Полтавским)800.
С лета 1919 года армия состояла из корпусов (развернутых
из прежних бригад) и дивизий. 1-й Стрелковый корпус состо-
ял из 2-й (Островский, Уральский, Талабский и Семеновский
полки и отряд поручика А.Д. Данилова) и 3-й (Волынский,
224
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Ревельский, Балтийский и Красногорский полки) дивизий и
Конно-Егерского полка (бывший конный отряд полковника
А.И. Бибикова). 2-й корпус был составлен из войск С.Н. Бу-
лак-Булаховича. В состав 1-й дивизии (Отдельной) входили Ге-
оргиевский, Колыванский и Гдовский полки801.
На начало октября 1919 года армия состояла из двух ар-
мейских корпусов, пяти пехотных дивизий, отдельной брига-
ды и ряда отдельных полков и других частей (всего было
26 пехотных полков, 2 кавалерийских, 2 отдельных батальона
(в т. ч. добровольческий офицерский) и 1 отряд); полки в со-
ставе дивизий и бригады имели единую нумерацию и насчи-
тывали от 200 до 1000 штыков каждый. В 1-й корпус входили
2-я, 3-я и 5-я дивизии, Конно-Егерский и Балтийский полки,
во 2-й — 4-я дивизия, Отдельная бригада и конный полк Бу-
лак-Булаховича. Не входили в состав корпусов 1-я дивизия, Де-
сантный морской отряд и бронепоезда802. Состав дивизий по
полкам был следующим: 1-я — 1-й Георгиевский, 2-й Ревель-
ский, 3-й Колыванский, 4-й Гдовский; 2-я — 5-й Островский,
4-й Талабский, 7-й Уральский, 8-й Семеновский; 3-я —
9-й Волынский, 10-й Темницкий (бывший отряд Данилова),
11-й Вятский, 12-й Красногорский; 4-я — 13-й Нарвский,
14-й Литовский, 15-й Вознесенский, 16-й Велико-Островский;
5-я — 17-й Либавский, 18-й Рижский, 19-й Полтавский,
20-й Чудской; Отдельная бригада (позже 6-я пехотная диви-
зия) — 21-й Деникинский, 22-й Псковский, 24-й Печорский
и Качановский батальон. В состав каждой дивизии входили
также: отдельный легкий артиллерийской дивизион (по номе-
ру дивизии), инженерная рота, перевязочный отряд и запас-
ная рота (5-я пехотная дивизия) или батальон (2-я и 4-я
дивизии), а также другие части: 1-й маршевый и Отдельный
пограничный батальоны (1-я дивизия), Егерский Гатчинский
батальон (3-я дивизия), ударный батальон и 2-й отдельный
гаубичный артдивизион (4-я дивизия), пулеметная рота и
Стрелковый дивизион (5-я дивизия). Вне дивизий существо-
вали Конно-егерский полк, ударный батальон Шувалова, от-
дельный батальон танков, 1-я авторота, 1-я автоброневая ба-
тарея, Шведский Балтийский легион, 1-й и 2-й запасные
полки и 1-й и 2-й запасные артдивизионы803.
ЗСВ Волхов «Трагедия русского офицерства»
225
с.в. ВОЛКОВ
Северо-Западная армия была невелика по численности. К маю
корпус насчитывал 5,5 тысячи человек, из которых на штаб, ин-
тендантство и другие тыловые учреждения приходилось всего 400804.
В момент наивысшего своего подъема — к началу октябрьско-
го наступления на Петроград, — она насчитывала 17 800 шты-
ков, 700 сабель, 57 орудий, 4 бронепоезда, 6 танков, 2 бронеавто-
мобиля и 6 самолетов805. Общая ее численность едва достигала
50 тысяч человек.
К лету 1919 года начала ощущаться нехватка командного
состава, т. к. много лучших офицеров было убито и ранено,
вследствие этого не было даже возможности в полной мере
использовать новые пополнения. Однако англичане не отклика-
лись на просьбы переправить офицеров из Финляндии, где они
без дела сидели по общежитиям (и которых насчитывалось, по
слухам, до 4 тысяч), и отдельные офицеры на рыбачьих лодках
самостоятельно пересекали Финский залив806. Морских сил в
Северо-Западной армии практически не было (хотя имелось
Морское управление), если не считать перешедшую от красных
Чудскую флотилию из 3 судов, о которой говорилось выше, И
созданную в Нарове небольшую речную флотилию под началом
капитана 1-го ранга Д.Д. Тыртова. Но в армии воевало до
250 морских офицеров и гардемаринов, особенно их много
было в Печорском полку, где одним из батальонов командовал
капитан 1-го ранга П.А. Шишко, а ротами — капитаны 2-го
ранга Н. Бабицын, В. Беклемишев, М. Ромашев и Г. Вейгелин807.
В общей сложности офицеры в армии составляли до 10 % ее
состава. Они, как правило, находились только на командных
должностях (от 40 до 100 офицеров на полк). В начале декаб-
ря 1919 года офицеров и классных чинов насчитывалось (без
сведений по некоторым частям) 2723 человека (в т.ч в 1-й пе-
хотной дивизии 483, во 2-й — 82, в 3-й — 326, в 4-й — 241,
5-й — 383, в 6-й — 155, в прочих (отдельных) частях — 302,
в штабах корпусов, управлениях и таможенно-пограничной ох-
ране - 351 )808.
Помимо первоначально составившего ее контингента, Севе-
ро-Западная армия пополнялась офицерами, прибывающими из
Германии (бывшие пленные) и через Финляндию и другие
Скандинавские страны (беженцы из России и находившиеся во
226
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
время войны в Англии и Франции). Были также прибалтийс-
кие уроженцы и служившие в Петроградском военном округе.
Прибыло также из германских лагерей несколько сот офицеров —
участников русских добровольческих частей на Украине при
гетмане (в 3-м полку Ливенской дивизии таких насчитывалось
80 человек)809. Всего насчитывалось не более 5 тысяч офицеров.
По словам генерала Ярославцева, вначале, до мая 1919 года,
большинство солдат были настоящие добровольцы. Много гим-
назистов, реалистов, студентов и т. д. В тылу после мая появи-
лись офицеры из Финляндии, Англии и других стран, но, видя
увеличение армии и необходимость увеличивать штаты и хозяй-
ственные учреждения, старались устраиваться на хороших дол-
жностях и всеми силами упирались при попытке отправить их
на фронт, тем более что начальник тыла генерал Крузенштерн
охотно брал их на службу810. На фронте, по свидетельству
А.И. Куприна, «в офицерском составе уживались лишь люди
чрезмерно высоких боевых качеств. В этой армии нельзя было
услышать про офицера таких определений, как храбрый, сме-
лый, отважный, геройский и так далее. Было два определения:
«хороший офицер» или, изредка, — «да, если в руках»811. Офице-
ры продолжали поступать в армию и в октябре—ноябре 1919 го-
да, в т. ч. и перешедшие от красных. Последние до возвращения
им (приказами по армии) чинов именовались «бывший пору-
чик», «бывший капитан» и т. д. Зачисление офицеров в списки
армии часто отставало по времени от начала их в ней службы.
Некоторые добровольцы осени 1918 года по разным причинам
так и не были официально зачислены. В чинах (не более чем
на один чин) повышались, как правило, офицеры, поступившие
в армию не позже мая 1919 года или командиры частей.
Добровольцы октября—ноября 1918 года почти все к декабрю
1919 года получили очередные чины.
Верховное руководство армией принадлежало генералу от ин-
фантерии Н.Н. Юденичу, который в июне 1919 года указом
Верховного правителя России адмирала Колчака был назначен
Главнокомандующим войсками Северо-Западного фронта. С
февраля 1919 года южной группой Северного корпуса, а с июля
и всем корпусом и Северо-Западной армией командовал пол-
ковник А.П. Родзянко (произведенный в генералы), в конце
227
с.в. ВОЛКОВ
ноября 1919 года его сменил генерал-лейтенант П.В. Глазенап,
а в январе 1920 года — генерал-лейтенант граф А.П. Пален.
Начальниками штаба армии были полковник В.В. Зейдлиц и
генерал А.Е. Вандам. В общей сложности в армии служило
53 генерала (в т. ч. и вновь произведенных), среди которых
наиболее заметную роль играли П.К. Кондзеровский, военный
министр М.Н. Суворов, главный начальник снабжения Г.Д. Янов,
состоящий для поручений при Главнокомандующем генерал-
лейтенант К.Н. Десино, бывший Донской атаман, ведавший в
армии пропагандой П.Н. Краснов812.
Бригадами (из которых были затем развернуты корпуса) ко-
мандовали генерал-майор А.П. Родзянко и полковник М.Е. Ге-
орг (начальники штабов — полковник Александров и штабс-
ротмистр Б. Видяхин), корпусами — генералы граф А.П. Пален
и Е.К. Арсеньев, дивизиями — генерал-лейтенант князь С.А. Дол-
горукий, генерал-майоры (бывшие полковники) А.Ф. Дзерожин-
ский, А.А. Бобошко, Н.В. Ярославцев, С.Н. Булак-Булахович,
Д.Р. Ветренко, К.А. Ежевский, полковники светлейший князь
А.П. Ливен, Шталь, Стоякин, К.И. Дыдоров (бывший капитан),
Б.С. Пермикин (бывший ротмистр). Помощниками и началь-
никами штабов дивизий, командирами бригад были генерал-
майоры (бывшие полковники) М.Е. Георг, П.И. Иванов,
полковники Р.Ф. Делль, М.Е. Лотов, А.А. Будзилович, В.А. Тру-
сов, А.А. Прокопович, Терентьев, подполковник Е.Н. Решетни-
ков, капитаны К.С. Власьев и Е.И. Липский. Полками (помимо
некоторых из названных выше) командовали генерал-майоры
К.А. Ежевский, Э.В. Геннинге, барон Ф.В. Раден, полковники
Н.Н. фон Гоерц, А.С. Шиманский, М.В. Бельдюгин, Э.Э. Буш-
ман, А.Д. Данилов, Ф.Е. Еремеев, А.Я. Смолин, В.Ф. Григорьев,
В.А. Ананьин, К.А. фон Вейс, В.А. Алексеев, Э.В. фон Рентельн,
И.П. Хомяков, А.И. Микоша, Н.А. Козаков, К.Г. Бадендык, ба-
рон Унгерн-Штернберг, В.С. Миних, Бенкендорф, подполковни-
ки В.Г. Бирих, В.В. Паруцкий, Г.М. Талят-Келпш, Грюнвальд
(бывший штабс-ротмистр), ротмистр фон Цур-Мюлен, капитан
В.А. Зайцов, штабс-капитан М.И. Васильев. Отдельными бата-
льонами и запасными полками командовали капитан 1-го ран-
га Шишко, полковники Н.В. Российский, Д.Д. Лебедев,
Д.И. Ходнев, С.К. Рымкевич, Керсковский, подполковник По-
228
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
£2^
кровский, ротмистр С.И. Шувалов, капитан Т.И. Жгун, штабс-
ротмистр В.И. Гранберг. Командирами артдивизионов были
полковники А.А. Винокуров, К.К. Смирнов, В.С. Артюхов, Щеп-
кин, подполковники В.А. Макаров и Свобода, батареями коман-
довали капитаны П. Тенно, В.К. Мальм, Н.М. Петренко,
М.П. Рожанский, Ф.Н. Андерсон, Д.В. Яницкий, штабс-капи-
таны М. Полетаев, Э. Бательт, А.А. Соколовский, А.С. Гершель-
ман, К.А. Моллин, Д. Антонов, поручики Я.И. Аборин, Б.А. Ба-
баев, подпоручик В. И. Крутелев и др.
Потери Северо-Западной армии были небольшими по срав-
нению с другими фронтами, но для нее серьезными. Наиболее
тяжелые потери имели место осенью 1918 года при оставлении
Пскова, когда процент офицеров был наиболее высоким. 25 но-
ября там было захвачено большевиками до 600 человек, а
100 человек тут же расстреляно813; ряд офицеров (начальник
особого отдела капитан Тарановский, полковник Андреев и др.)
были убиты местным большевизированным населением814. Здесь,
как и везде, офицерские подразделения, хотя их было немного,
бросались на самые опасные участки фронта. Известно, напри-
мер, что среди морских офицеров, воевавших в Северо-Запад-
ной армии, погибло около половины815. За все время военных
действий погибло, видимо, около 1000 офицеров.
Некоторое количество офицеров попало в плен при ноябрь-
ском (1919 год) отступлении к эстонской границе (7 ноября
в Гдове попало в плен всего 700 военнослужащих Северо-Запад-
ной армии, 14-го в Ямбурге — около 600 и т. д., кроме того,
от подписания перемирия до заключения большевиками мира
с Эстонией — с 31 декабря 1919 года по 2 февраля 1920 года
из армии перебежало 7611 человек)816. В это же время от бо-
лезней вследствие тяжелейшего положения армии в Эстонии и
отношения к ней эстонских властей умерли тысячи людей, в т. ч.
и офицеров. В полках насчитывалось по 700—900 больных при
100—150 здоровых, количество больных, не помещенных в гос-
питали, достигало 10 тысяч, общее число заболевших составля-
ло 14 тысяч817.
По договору Эстонии с большевиками Северо-Западная ар-
мия подлежала расформированию и превращалась в массу бе-
женцев. Отношение эстонцев к Белому движению всегда было
229
с.в. ВОЛКОВ
крайне враждебным, и они терпели русскую армию Юденича
лишь как неизбежное зло (что армия всегда чувствовала на
себе), пока им самим угрожали большевики. После заключения
мира чувства эти ничем уже не сдерживались и эстонские сол-
даты стали открыто грабить русские части, срывая погоны с
офицеров и обезоруживая их. Северо-Западная армия избегла
неприятностей эвакуации из портов под давлением противни-
ка, но зато оказалась в крайне тяжелом положении в Эстонии.
Более того, эстонское правительство объявило призыв на при-
нудительные лесные работы 15 тысяч человек — «лиц без оп-
ределенных занятий» (т. е. ровно столько, сколько было тогда
работоспособных чинов армии), фактически установив, таким
образом, институт рабства для русских офицеров и солдат; ре-
ально было отправлено на работы 5 тысяч человек818. Основная
масса офицеров вскоре рассеялась по всей Европе, остальные
организовывали, чтобы прокормиться, артели грузчиков, рабо-
тали на лесозаготовках или занимались иной черной работой.
Русская Западная армия
Политическая ситуация в Латвии была крайне сложной. Там
еще оставались немецкие войска под командой генерала фон
дер Гольца, вызывавшие опасения Англии. Союзники покрови-
тельствовали самопровозглашенным Прибалтийским государ-
ствам, относясь с большим подозрением как к Балтийскому
ландесверу, так и к русским частям. Русское офицерство ввиду
такой политики Англии не испытывало к ней симпатий, но
большинство начальствующих лиц считало тем не менее, что в
интересах борьбы с большевизмом не следует обострять отно-
шений ни с Англией, ни с эстонским правительством (хотя
официально независимости Эстонии Юденич не признавал), а
ориентироваться на побежденную Германию в данный момент
смысла не имеет. Однако существовали и сторонники твердой
ориентации на Германию, составившие под руководством
П.Р. Бермонта-Авалова Русскую Западную армию. Бермонт-Ава-
лов, заведывавший летом 1918 года бюро Южной армии в Ки-
еве, в конце года начал формировать конно-пулеметный отряд.
230
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Прибыв с его остатками в лагерь Зальцведель в Германии, он 8
февраля продолжил формирование819.
Этот отряд (возникшая в самом начале 1919 года в Южной
Прибалтике одновременно с «Ливенской группой» «Группа ге-
нерала графа Келлера») и послужил зародышем Западной ар-
мии820. Формирование выросшего из нее Отряда имени графа
Келлера проходило в Митаве, к маю (тогда он именовался От-
дельным добровольческим партизанским отрядом имени гене-
рала графа Келлера) в нем было 3500 человек. 4 мая в отряд
зачислилось 70 офицеров бывшего 34-го пехотного Севского
полка, формировавшегося под командой полковника Е. Кочано-
ва еще при гетмане в Полтаве, затем прибыли полковники Ев-
реинов и Анисимов с 250 добровольцами каждый; к лету на-
считывалось уже 4—5 тысяч человек. Там же, а потом в Шавлях
формировался отряд полковника Вырголича, насчитывавший не
более 1500 человек821. Они вместе с ливенцами входили в За-
падный корпус. После отбытия ливенцев отряд Вырголича был
28 июля 1919 года включен в Западный Добровольческий кор-
пус имени графа Келлера (как тогда называлась Западная ар-
мия). В середине августа 1919 года в Западной армии насчи-
тывалось около 6 тысяч человек, среди которых много офицеров
(в основном вернувшихся из германского плена), но не более
2 тысяч. Ввиду большого числа офицеров временно с учебными
целями были созданы офицерские роты по родам оружия822.
После совещания с представителем Юденича предполагалось,
что Русская Западная армия (включившая в себя оставшиеся
немецкие войска и выросшая до 50 тысяч человек) будет на-
ступать совместно с Северо-Западной армией. 5 сентября Бер-
монт-Авалов был назначен Юденичем командующим всеми
русскими частями, сформированными в Курляндии и Литве.
Однако от Русской Западной армии, насчитывавшей в общей
сложности 55 или, точнее, 51 — 52 тысячи человек (вместе с
около 40 тысячами немецких добровольческих частей), при пе-
реброске (речь шла только о русских частях) осталось лишь 6—
7 тысяч человек. Это были, собственно, 1-й Добровольческий
имени графа Келлера корпус (полковник Потоцкий) в составе
Пластунской дивизии (2 полка — 4 пластунских батальона и
батальон 34-го пехотного Севского полка), 1-го артиллерийского
231
с.в. ВОЛКОВ
полка из 2 дивизионов, 1-й и 2-й конных батарей, Гусарского
имени графа Келлера полка (полковник А.А. Долинский), 1-го
конного полка, конвойного эскадрона, казачьей полусотни, 1-го
запасного батальона и ряда технических частей (авиаотряд, тех-
нический батальон) — всего около 10 тысяч человек при 7 ты-
сячах боевого состава, и Добровольческий отряд полковника
Вырголича в составе 1-го стрелкового полка, артдивизиона, Кон-
ного полка (полковник Марков) и технических частей (всего
около 5 тысяч человек при 3,5 тысячах боевого состава). Армия
начала 8 октября наступление на Ригу и в дальнейшем боролась
с прибалтийскими националистами. Потерпев неудачу, она ото-
шла в Германию. Из ее состава в Северо-Западную армию от-
правился только Конный полк823. В Германии армия была
встречена чрезвычайно радушно, и ее офицерам не пришлось
терпеть тягот и неудобств. Среди руководителей армии были
генерал-лейтенант А.А. Архипов, генерал-майоры Д.В. Альтфа-
тер, А.М. Бенуа, А. Богданов, Погосский, полковники В. Кре-
менецкий, Кольчевский, Равич-Богемский, Кузьминский, Юрьев,
А.И. Шемякин, П.М. Дараган, подполковник Б. Ашехманов
(командир 1-й конной батареи) и др.
Формирования в Польше
Положение русских офицеров в Польше в 1918-м — нача-
ле 1919 годов было крайне тяжелым. Они находились там со-
вершенно без средств и без всякой надежды на помощь,
будучи окружены враждебностью поляков, обиравших и гра-
бивших их.
В Польше также имелись русские формирования. Но к 15 фев-
раля 1919 года их было всего 1050 человек, из которых несколь-
ко десятков офицеров. Русские части из перевезенных из Польши
офицеров пытался в Митаве формировать полковник Вырголич (к
маю до 1200 человек)824.
Летом 1920 года генерал-майор А.А. Бобошко вывез в Польшу
несколько эшелонов военнослужащих Северо-Западной армии,
где они вошли в состав 3-й Русской армии генерала Б.С. Перми-
кина825. Эта армия подчинялась генералу Врангелю и состояла из
232
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1-й (генерал А.А. Бобошко) и 2-й (генерал граф А.П. Пален)
стрелковых дивизий (из кадров Северо-Западной армии) и свод-
ной казачьей дивизии (генерал В.А. Трусов) из двух бригад (пол-
ковники Немцов и де Маньян); в казачью дивизию входили
Донской («Красновский», под командованием полковника
Л.Я. Духопельникова), Оренбургский и Уральский полки, Кубан-
ский дивизион и Донская батарея826.
В 1920 году С.Н. Булак-Булахович сформировал в Брест-Ли-
товске Русскую Народную армию (около 10 тысяч человек),
вскоре выросшую до 20 тысяч человек и действовавшую в со-
ставе польских войск до перемирия827. Донским полком в ней
командовал полковник Л.Я. Духопельников, артвзводом — пол-
ковник И.И. Бабкин. Кроме того, летом 1920 года в Польше
образовалась группа из казачьих частей, перешедших из Крас-
ной армии (в основном плененные в Новороссийске), находив-
шаяся на польской службе: Донской полк войскового старшины
Д.А. Попова и батарея есаула И.И. Говорухина, составившие
бригаду есаула Сальникова, которая после перемирия вошла в
состав Сводной казачьей дивизии 3-й Русской армии (генерал
В.А. Трусов); в сентябре при ней была сформирована батарея
есаула И.Г. Конькова. Отдельно существовали Донской полк (с
батареей) есаула М.Ф. Фролова (из дивизиона 42-го Донского
казачьего полка, не пожелавшего интернироваться с частями
Бредова и вошедшего в Украинскую армию) и бригада (с ба-
тареей) есаула М.И. Яковлева828.
В общей сложности из состава белых формирований на За-
паде, насчитывавших в общей сложности не более 7 тысяч офи-
церов, погибло 1 —1,5 тысячи, чуть меньше попало в плен, а до
70 % — около 4 тысяч эмигрировало.
ВОСТОК
На Востоке создание Белой армии имело ту важную особен-
ность, что здесь она создавалась в разных центрах на огромной
территории с совершенно разными условиями. Лишь к осени
1918 года белые силы вполне консолидировались. На террито-
рии от Волги до Тихого океана отдаленность от столиц и основ-
233
с.в. ВОЛКОВ
ных центров большевизма делали положение противников со-
ветской власти сравнительно более благоприятным. С самого
начала, подобно Донскому атаману А М. Каледину, не призна-
ли власти большевиков Оренбургский атаман полковник
А.И. Дутов и возглавивший забайкальских казаков есаул Г.М. Се-
менов. Если начало борьбы, как и на Юге, было неудачным, и
Дутов вынужден был уйти в Тургайские степи, то весной, когда
сущность новой власти проявилась в достаточной степени, со-
противление разгорелось с новой силой. В марте офицеры под-
няли солдат-фронтовиков в Кузнецке, в конце месяца восстало
уральское казачество во главе с наказным атаманом Бородиным.
Учитывая, что во всех крупных городах Поволжья, Урала и
Сибири имелись офицерские организации, к моменту выступ-
ления в мае Чехословацкого корпуса необходимые кадры для со-
здания Белой армии имелись. Помимо самого Чехословацкого
корпуса (роль которого на первом этапе борьбы была тем бо-
лее велика, что до 80 % красных войск в Сибири составляли
ненавистные чехам бывшие пленные немцы и венгры), сложи-
лось несколько основных центров формирования белых армий:
1) Поволжье, где образовалась «Народная армия» Комитета
членов Учредительного собрания (сокращенно Комуч), 2) Сред-
няя Сибирь, где сформировалась Сибирская армия, 3) Оренбур-
гская и Уральская казачьи области и 4) Забайкалье. Следует
заметить, что в Чехословацком корпусе также служило немало
русских офицеров, начиная с того, что командовал им русский
генерал-майор В.Н. Шокоров, а начальником штаба был сыграв-
ший затем видную роль генерал-лейтенант М.К. Дитерихс. Рус-
ские офицеры (С.Н. Войцеховский, А.К. Степанов, Б.Ф. Ушаков
и др.), остававшиеся в штабах и на командных должностях
чехословацких войск, сыграли далеко не последнюю роль в ре-
шении чешских руководителей выступить против большевиков.
С другой стороны, единственным союзником выступивших че-
хов могло быть только русское офицерство этих территорий, к
которому чехи и обратились за помощью. Руководство восстав-
шими войсками приняли на себя: поручик С. Чечек (Пенза,
Сызрань, Самара), полковник С.Н. Войцеховский (Миас, Челя-
бинск), капитан Я. Сыровой (Петропавловск, Курган, Омск),
капитан Р. Гайда (Новониколаевск, Тайга)829.
234
\ ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Поволжье
В Самаре еще с конца 1917 года существовала подпольная
офицерская организация подполковника Н.А. Галкина. Когда
8 июня 1918 года в городе было создано правительство Комуча,
ему было предложено возглавить военное ведомство, а его орга-
низация, насчитывавшая 200—250 человек, послужила основой
для развертывания Народной армии. Офицерская организация
Самары выставила две роты, эскадрон и конную батарею830. Ар-
тиллерией заведовал генерал-майор И.И. Клоченко. Одной из
первых частей была сформированная капитаном В. О. Вырыпае-
вым 1-я отдельная конно-артиллерийская батарея в 100 чело-
век831. Формировавшаяся армия с самого начала столкнулась с
недостатком опытных и решительных начальников. 8 июня в
Самаре состоялось собрание офицеров Генерального штаба, на
котором обсуждался вопрос, кому возглавить добровольческие
части. Желающих не находилось. Тогда попросил с >ва скром-
ный на вид и мало кому известный офицер: «Раз нет желаю-
щих, то временно, пока не найдется старший, разрешите мне
повести части против большевиков!» Это был подполковник Вла-
димир Оскарович Каппель832. Добровольцы Каппеля действова-
ли у Самары и к северу от нее; южнее — части полковника
Ф.Е. Махина (Особая Хвалынская группа)833. Видную роль на
первом этапе при взятии Казани сыграл капитан А. К. Степа-
нов — командир 1-го Чешского полка834.
Первоначально армия строилась по добровольному принци-
пу, но в середине августа была объявлена мобилизация офице-
ров, которым к 1 августа не исполнилось 35 лет (а генералов и
старших офицеров независимо от возраста). По мере очищения
от большевиков территорий в армию переходило немало про-
живавших там или служивших в красных учреждениях офице-
ров. Под Казанью действовал партизанский отряд поручика
Г. К. Ватягина в 40 человек, принявший участие во взятии горо-
да835. В Казани сразу же после освобождения города' были сфор-
мированы две офицерские роты: 1-я (полковник Радзевич) в
380 (или 280836) человек, 2-я (полковник Филиппов) — 300—
350837. По другим сведениям, Казань дала два офицерских ба-
тальона838 или из офицеров сформировано 4 инструкторских
235
с.в. ВОЛКОВ
батальона839. Там же армия пополнилась 140 офицерами из
находившейся тогда там Академии Генерального штаба. В Сим-
бирске после взятия города 22 июля офицеры в чине до капи-
тана включительно в течение 6 часов образовали батальон, в тот
же день выступивший на позиции840.
В освобождаемых населенных пунктах организовывались роты,
затем сводившиеся в батальоны. В конце июня были развернуты
8 пехотных полков (в июле переименованы в стрелковые). Ар-
мия включала такие части, как Казанский офицерский батальон,
Чистопольский, Бугурусланский, Мензелинский и Бирский доб-
ровольческие отряды, Курганский русский батальон, две офицер-
ские и студенческая роты и другие. Отряд Каппеля в июле
развернулся в Отдельную стрелковую бригаду, а остальные части
в середине августа сведены в 3 стрелковые дивизии. К сентябрю
были сформированы еще 3 стрелковые дивизии, а число кавале-
рийских полков доведено до пяти. Из Северной группы создана
Казанская стрелковая бригада841. К концу октября в Народной
армии было уже около 5 тысяч офицеров. Начальником штаба
армии был полковник С.А. Щепихин, 1-й дивизией командовал
широко прославившийся уже в первых боях подполковник
В.О. Каппель, 2-й — генерал А.С. Бакич.
Поскольку Комуч представлял собой организацию эсеровско-
демосоциалистическую, его армия имела и соответствовавшие
тому атрибуты. В ней существовало обращение «гражданин»,
форма — без погон, с отличительным признаком в виде георги-
евской ленточки. Все это находилось в вопиющем противоречии
с настроениями, психологией и идеологией офицерства. «Офице-
ры Народной армии высказывали недовольство отношением к
ним и их полкам Самарского правительства, что развели опять
политику, партийную работу, скрытых комиссаров, путаются в
распоряжениях командного состава... Офицеры и добровольцы
были возмущены до крайности. «Мы не хотим воевать за эсеров.
Мы готовы драться и отдать жизнь только за Россию», — гово-
рили они. «Такое предательство хуже 1917 года, — говорил мне
капитан, трижды раненный в Германскую войну и два раза уже
в боях с большевиками, — как только успех и мало-мальски проч-
ное положение, они начинают свою работу против офицеров,
снова натравливают массы, мутят солдат, кричат о какой-то «контр-
236
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
революционности». А как опасность, так офицеры вперед. Посы-
лают прямо на уничтожение целые офицерские батальоны...»842.
Комуч, в свою очередь, крайне подозрительно относился к
офицерству, обвиняя его в том, что «стал офицер делать армию
знакомыми и близкими ему методами», не изжив иллюзий созда-
ния армии какими-то новыми методами, не применяемыми ни
в одном, даже самом демократическом, государстве, и не отдавая
себе отчета в том, что по-другому армия строиться и не может.
Он старался противопоставить русским формированиям и рус-
скому командованию чехов, создавая даже специальные чехо-рус-
ские части под началом чешских офицеров. Командующим
армией был назначен не ставший уже тогда легендарным Кап-
пель, а недавно произведенный из поручиков в полковники Че-
чек. Как писал один из его (Комуча) деятелей: «Недовольство
офицерства политикой Комуча начало выявляться с первых же
дней движения не только в мелочах, но и в некоторых реальных
действиях, угрожающих самому существованию Комуча» 843.
Офицеры ненавидели Комуч (который в реальных условиях
того времени действительно был нелепым явлением) и терпели
его лишь как неизбежное зло, позволявшее по крайней мере
вести борьбу с большевиками. Характерен такой случай: однаж-
ды в Самару прибыла группа офицеров-анненковцев. Увидев
красный флаг на здании Комуча, они очень удивились и, решив,
что красная тряпка болтается тут по недоразумению, сорвали
его. Завязалась перестрелка, в которой несколько их было уби-
то844. Но не лучше относились к Комучу офицеры его собствен-
ной армии. В сентябре в Уфе, накануне приезда туда предста-
вителя Комуча на Уфимское совещание, офицеры сняли форму
«Народной армии» и надели форму Сибирской. Все симпатии
громадного большинства офицеров Народной армии были на
стороне адмирала Колчака.
Оренбургская и Уральская области и Забайкалье
Борьба с большевиками началась приказом атамана Дутова по
войску № 862 от 26 октября. Боевые действия велись с 23 де-
кабря 1917 года. Положение Дутова осложнялось малолюдством
237
с.в. ВОЛКОВ
£5^
в тыловом Оренбурге офицеров. Из Москвы к нему прибыло
только 120 человек. В распоряжении атамана было военное учи-
лище (150 юнкеров) и остатки школы прапорщиков — 20 юн-
керов с поручиком Студеникиным. 17 января 1918 года
Оренбург оставили около 300 или до 500 человек — остатки
офицерских рот, Отряд защиты Учредительного собрания, юн-
кера и кадеты-неплюевцы во главе с прапорщиком А.Г. Хрус-
талевым и юнкером Миллером845. Часть офицеров, юнкеров и
добровольцев во главе с генерал-майором К.М. Слесаревым ушла
к уральским казакам. Многие офицеры в одиночку и небольши-
ми группами укрывались в станицах, хуторах и киргизских
аулах. Атаман Дутов (начальник штаба полковник Н.Я. Поля-
ков) с войсковым правительством обосновался в Верхнеуральс-
ке. Единственной вооруженной силой его был партизанский
отряд войскового старшины Мамаева и небольшие отряды
подъесаулов Бородина, Михайлова и Енборисова — всего около
300 бойцов, преимущественно офицеров846.
Восстание началось 23 февраля 1918 года в поселке Буран-
ном под руководством хорунжего П. Чигвинцева и вскоре рас-
пространилось по всей территории войска847. В марте офицеры,
укрывшиеся по станицам в районе Оренбурга, подняли восста-
ние и под руководством войскового старшины Лукина взяли
4 апреля Оренбург, но не смогли его удержать. После набега ка-
заков на Оренбург за участие в бою 15 кадет 2-го Оренбургско-
го кадетского корпуса были расстреляны 7 его преподавателей848.
Начальником отрядов в районе станиц Изобильной и Буранной
был есаул Сукин, затем подъесаул Донецков, особенно заметную
роль играли войсковые старшины Шмотин, Красноярцев, Кор-
ноухов, подъесаулы Богданов, Нестеренко, сотники Слотов, Ти-
машев, Мелянин, капитан Булгаков. Операциями в районе
Илецкой Защиты в июне руководил генерал-майор Карликов
(бывший командир стоявшего до войны в Оренбурге пехотно-
го полка)849. После освобождения Оренбурга 17 июня там ста-
ла формироваться Юго-Западная (28 декабря переименованная
в Отдельную Оренбургскую) армия А.И. Дутова.
В Уральске борьба началась с того, что в начале 1918 года
группа офицеров во главе с генералом М.Ф. Мартыновым аре-
стовала активистов коммунистических организаций. Командую-
238
&
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
щим войсками уральского казачества был генерал В.И. Акутин,
а непосредственно руководил начавшимися в марте боевыми
действиями М.Ф. Мартынов850. Во главе илецких казаков стоял
полковник К.И. Загребин851. В конце декабря 1918 года из
уральских частей была образована Уральская отдельная армия.
В Забайкалье борьбу возглавил есаул Г.М. Семенов, который
еще 18 ноября в Верхнеудинске во главе Монголо-Бурятского
полка вступил в бой с местными большевиками852, а с декаб-
ря 1917 года во главе созданного им Особого Маньчжурского
отряда сражался в Забайкалье (в середине декабря отряд на-
считывал 90 офицеров, 35 казаков и 40 бурят)853. В конце
1917 года в Забайкалье стали прибывать полки Уссурийской
казачьей дивизии, большая часть офицеров и значительная
часть казаков которых присоединились к Семенову. Ее началь-
ник генерал Б.Р. Хрещатицкий первый подал пример подчи-
нения младшему, согласившись принять должность начальни-
ка штаба Семенова, выбранного атаманом Забайкальского
казачьего войска854. Приближенными Семенова были генерал-
майор Д.Ф. Семенов, есаулы А.И. Тирбах и Л. Сипайлов, по-
ручик Кюнс и знаменитый впоследствии барон Р.Ф. Унгерн
фон Штернберг. Отрядами в семеновских войсках командова-
ли полковники А.П. Бакшеев, И. Шемелин, Комаровский,
Толстиков, войсковые старшины А.В. Кобылкин, Войлошников,
Васильев, есаулы П.Ф. Шильников, М.Е. Золотухин, Е.Л. Тру-
хин, Ф.Ф. Рюмкин, Д. Шемелин, Беломестнов, Широков, Над-
зоров, Куклин, сотник Шустов. Бурятским отрядом командо-
вали офицеры-буряты Ваньчиков и Очиров855. С Урала и
Сибири к Семенову стекались офицеры-добровольцы; насколь-
ко это движение было заметным, явствует из того, что боль-
шевистский Сибирский воком (военно-окружной комитет)
пытался принимать против этого специальные меры и требо-
вал от советов Урала не пропускать на восток офицеров и
военных чиновников. В Забайкалье действовали также казачьи
отряды, возглавляемые офицерами Димовым, Перебоевым,
братьями Бельскими. В начале марта атаман И.М. Гамов за-
хватил Благовещенск и удерживал его до 14 марта85<\ Атама-
ном Уссурийского казачьего войска стал непримиримый про-
тивник большевиков есаул И.П. Калмыков.
239
с.в. ВОЛКОВ
В Харбине существовало нечто вроде военного правительства
в составе генерала от инфантерии Д.А. Хорвата (управляющего
КВЖД), генерала от кавалерии М.М. Плешкова и вице-адми-
рала А.В. Колчака, которое пыталось координировать действия
антисоветских сил. Там же сформировался отряд полковника
Орлова, который, наведя порядок в городе, действовал в даль-
нейшем вместе с Калмыковым. В середине апреля 1918 года у
Семенова на станции Маньчжурия было до 700 человек, у
Орлова в Харбине до 400 и у Калмыкова на станции Погранич-
ной несколько меньше857. На станции Мулин в феврале—марте
1918 года формировался Отряд защиты Родины и Учредитель-
ного собрания штабс-капитана С.Н. Меди858. Во Владивостоке
существовала боевая организация, состоявшая из 400—500 че-
ловек офицеров и учащейся молодежи во главе с полковником
Толстовым, которая после переворота 29 июня была преобра-
зована в «Войска Приморской области», перешедшие в августе
под командование генерала М.М. Плешкова859.
К концу весны 1918 года Особый Маньчжурский отряд вклю-
чал Бурят-Монгольский конный, 1-й Семеновский и 2-й Мань-
чжурский пешие полки, 2 полка монголов-харачен, 2 офицер-
ские и 2 сербские роты. После очищения Забайкалья и Дальнего
Востока от большевиков Семеновым была сформирована От-
дельная Восточно-Сибирская армия в составе 5-го Приамурско-
го отдельного и Туземного корпусов и ряда казачьих частей.
В мае 1919 года по приказу адмирала Колчака был сформиро-
ван 6-й Восточно-Сибирский армейский корпус в составе Мань-
чжурской атамана Семенова, Забайкальской казачьей и Тузем-
ной конной дивизий860.
Сибирь
В Сибири и на Дальнем Востоке, как и в Поволжье, суще-
ствовали с конца 1917 года сильные офицерские организации.
Их члены, ведя подпольную работу, помогали по мере возмож-
ности боровшимся против Сибирского вокома отрядам казаков
и присоединившихся к ним офицеров. Активно боролся в При-
иртышье есаул Б. В. Анненков. В Сибири, и особенно на Алтае,
240
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Существовали и национальные антибольшевистские формирова-
ния во главе с офицерами соответствующей национальности.
Среди офицеров-алтайцев были, в частности, Б. Сарсенов,
Ю.Р. Саиев, С. Майнагашев, Тудаяков, Добранов, Чевалков,
Манеев. В Западной Сибири базой офицерского сопротивления
служили в основном два источника — Сибирское казачье вой-
ско и расквартированная до войны 11-я Сибирская стрелковая
дивизия (41-й полк в Новониколаевске, 42-й — в Томске,
43-й и два батальона 44-го — в Омске, по одному батальону
44-го — в Барнауле и Семипалатинске), — именно офицеры
этих полков, вернувшиеся в свои родные города, составляли наи-
более сплоченные ячейки и сыграли роль ядер, к которым прим-
кнули более многочисленные, но более разрозненные офицеры
иных полков старой армии861.
Выдающуюся роль в подготовке выступления в Сибири сыг-
рал полковник А.Н. Гришин-Алмазов. Посредством постоянных
разъездов он вполне конспиративно организовал целый ряд
офицерских дружин на сибирской магистрали от Аткарска до
Челябинска (он прибыл, по некоторым данным, по поручению
генерала М.В. Алексеева для объединения доморощенных офи-
церских организаций; во всяком случае, он объехал при боль-
шевиках все более или менее крупные сибирские города, внося
систему и единство в кустарно создававшиеся офицерские орга-
низации862). Уже в марте частью покупкой, частью набегами на
плохо охраняемые арсеналы, они добыли себе оружие. Общая
численность военных организаций на всей территории Сибири
к западу от Байкала к маю достигла 7 тысяч человек. Самой
сильной была омская П.П. Иванова-Ринова (до 3 тысяч чело-
век), за ней по численности следовали организации в Томске,
Иркутске и Новониколаевске863. В Красноярске к 1 июня в орга-
низации полковника В.П. Гулидова насчитывалось до 800 че-
ловек, из которых более половины — офицеры-фронтовики,
создавшие на дачах вокруг города сеть баз. В Томске к июню в
подполье находилось почти 3 тысячи офицеров и около 1000 «не
вовлечены в организацию, но готовы поддержать». В омской
организации было до 1,5 тысячи человек. В мае были организо-
ваны выступления в Нарымском крае, Енисейске, Камне-на-Оби
(поручик Самойлов), Усть-Каменогорске (организация «Щит
241
с.в. ВОЛКОВ
стального штыка»), Павлодаре, Барабинске (поручик Кондарат-
ский), Балагинске, Томске (полковник Сумароков) и другие864.
Одновременно с выступлением чехословаков в ряде городов
Сибири офицерские организации свергли большевистскую
власть и приступили к формированию частей. Первым таким
городом стал Петропавловск, тайная организация которого на-
считывала 60—70 человек (главным образом казачьи и пехот-
ные офицеры). Здесь начальником военного района стал вой-
сковой старшина Волков, начальником штаба — есаул Блохин,
комендантом города — полковник Панкратов, начальником
мобилизационного отдела — подъесаул Поротиков. Во главе
отдельной инструкторской роты, укомплектованной исключи-
тельно офицерами (до 60 человек), стал капитан Васильев, дру-
гую роту образовали добровольцы-учащиеся, казаки — сотню.
В Кургане во главе офицерского добровольческого отряда (150
человек) встали чех поручик Грабчик и штабс-капитан Титов865,
в Шадринске, взятом курганским отрядом через неделю, мест-
ный добровольческий отряд (120—150 или около 400 человек)
возглавил капитан Куренков866; в Ишиме, освобожденном пет-
ропавловским отрядом, также была создана Ишимская офицер-
ская добровольческая рота (30 человек)867. К 1 июня были сфор-
мированы Новониколаевский полк, рота, конный отряд и
конвойная команда общей численностью до 800 человек868. При
приближении повстанцев к Омску там 6 — 7 июня выступила,
поддержанная союзом солдат-фронтовиков, местная офицерская
организация (к ней присоединились служившие в красных ча-
стях поручик Скурихин и прапорщик Жуков) во главе с пол-
ковником Ивановым-Риновым, который и вступил в должность
начальника гарнизона и фактически управлял всей очищенной
от большевиков территорией. В ночь с 13-го на 14 июня в
Иркутске выступила местная офицерская организация во главе
с полковником А.В. Эллерц-Усовым и комиссаром милиции
подпоручиком Щекачевым (до 400 человек), но большинство
участников восстания погибло, а 12 (в т. ч. штабс-капитан Те-
лятьев) были расстреляны. Однако организация сохранилась и
сыграла важную роль при взятии Иркутска 10 июля869. Позже
там была сформирована из местных добровольцев 3-я Иркутс-
кая дивизия870.
242
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В районе Тары выступила офицерская организация штабс-ка-
питана Рубцова. Акмолинск был захвачен организацией Кучков-
ского, в Барнауле 11 июня произошло выступление организации
штабс-капитана Ракина (400 человек), в Камне-на-Оби — по-
ручика Самойлова. Семипалатинск (где при попытке захвата
оружейного склада был убит поручик Правденко) был 11 июня
взят отрядом есаула Сидорова и капитана Виноградова при
помощи отряда есаула Машинского и станичного атамана Лед-
нева. 8 июня начал борьбу Каракорум-Алтайский военный ко-
митет во главе с полковником Катаевым (его отрядами
командовали Венярский, подпоручик Лукашевич, прапорщик
Любимцев), там же в селе Кош-Агач поднял восстание штабс-
капитан Д.В. Сатунин, вместе с которым действовал сотник
Шустов. В Зайсане большевиков сверг войсковой старшина Куз-
нецов, Павлодар был захвачен подпольным центром во главе с
офицерами Ивановым и Казначеевым и отрядом атамана Ты-
чинского, Усть-Каменогорск — отрядом хорунжего Толмачева
(убит)871. Томск был захвачен 29 июня также офицерской орга-
низацией (начальник орготдела — полковник Шнапперман)872,
там сразу выдвинулся молодой офицер 42-го Сибирского стрел-
кового полка подполковник А.Н. Пепеляев873.
В Омске образовалось Сибирское правительство, во главе во-
оруженных сил которого встал А.Н. Гришин-Алмазов. Сибир-
ским временным правительством начала формироваться Си-
бирская армия. Ядром формировавшегося в Омске Степного
Сибирского корпуса (генерал-майор П.П. Иванов-Ринов) ста-
ли офицеры 11-й Сибирской стрелковой дивизии; во главе
1-й Степной Сибирской дивизии были полковники ее 44-го пол-
ка М.Н. Фукин и Г.А. Вержбицкий, полками командовали под-
полковники Вознесенский (43-го), Панков (43-го) и Черкасов
(42-го), а также некоторые офицеры других частей, зарекомен-
довавшие себя в подполье, — капитан 109-го пехотного полка
Жилинский, капитан артиллерии Вержболович, ротмистр
М.М. Манжетный и другие. Видную роль сыграл случайно по-
павший в Сибирь штабс-капитан Н.Н. Казагранди, уже в первый
день освобождения Омска приступивший к формированию Пер-
вого партизанского офицерского отряда (72 человека), через
день выступившего с ним на фронт. Еще один такой же отряд
243
с.в. ВОЛКОВ
был создан в Омске полковником И.С. Смолиным (среди 44 рус-
ских было 25 офицеров, 4 вольноопределяющихся, 6 солдат и
9 учащихся). Эти два отряда (90 и 80 человек) наряду со Степ-
ными полками и составили главные силы Сибирской армии.
При выходе из Омска 1-й Степной полк имел до 150 человек
(в подавляющем большинстве офицеры), 2-й — тоже 150 (по-
том усилен Курганским добровольческим отрядом в 100 чело-
век), 3-й, усиленный ротами из Петропавловска, также достиг
численности в 150 человек. Конница была представлена форми-
рованиями сибирских казаков — отрядом сотников Тимофеева
и Вальшевского и 2-м Сибирским казачьим полком, артилле-
рия — батареями капитанов Плотникова, Остальского и Седо-
ва (в 1-й батарее из 33 чинов 25 были офицеры)874.
В Тобольске большевики были свергнуты подпольной офицер-
ской организацией полковника Киселева (42-го Сибирского
полка), и сформированный добровольческий отряд (100 чело-
век, потом 120—150) выступил на соединение с омскими час-
тями (потом это был 6-й Степной Сибирский полк, после
слияния с ним роты, приведенной поручиком Митрофановым
из Тары, он насчитывал около 200 человек). По занятии Ирбита
к армии присоединились 60—70 местных офицеров, 30—40 их;
влилось в отряд Казагранди875. В Чите 23 августа одновременно
с восстанием казаков (во главе с присланным для связи с офи-
церским подпольем есаулом Трухиным) восстали заключенное
в местной тюрьме офицеры876.
Формирование частей и в Поволжье, и в Сибири происхо-
дило сходным образом: сначала из офицеров, проживавших в
данном городе, формировался офицерский батальон, который
потом разворачивался в часть. Организация белых сил носила
на первых порах зачастую случайный характер: наряду с офи-
церскими ротами и батальонами в одних полках и отрядах су-
ществовали отряды при минимальном числе офицеров, кроме
того, поскольку офицеры попадали в те или иные отряды по
воле родства, уз совместной прошлой службы или случая, от-
рядами пехоты командовали артиллеристы, конницы — пехо-
тинцы и т. д.877
В начале июня численность войск Западно-Сибирской (с
27 июня — Сибирская) отдельной армии достигла 4 тысяч че-
244
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ловек, что позволило в середине июня образовать Средне-Си-
бирский (А.Н. Пепеляев) и Степной Сибирский (П.П. Ива-
нов-Ринов) корпуса, которые в августе получили номера 1-й и
2-й, позже был создан Уральский корпус (генерал-лейтенант
М.В. Ханжин). К 18 июня армия насчитывала 6047 человек (в
т. ч. 4332 штыка, 1215 сабель и 500 невооруженных)878. Вмес-
те с чехами и казаками она сражалась с красными войсками
Центросибири по всей Сибири. Белыми отрядами командова-
ли в это время полковники Буткевич, Ярушин, подполковники
В.И. Волков, Б.Ф. Ушаков (вскоре убитый у Байкала), капита-
ны П.А. Бондалетов (Якутия), Виноградов, Кушнарев (убитый
под Минусинском), поручик Гордеев, Б.С. Геллерт и др.
На 26 августа, после реорганизации, армия состояла из
3 корпусов (Средне-Сибирский, Степной и Уральский) по
2—3 дивизии четырехполкового состава каждый. В Средне-Си-
бирский корпус Пепеляева входили: 1-я Томская (четыре том-
ских полка), 2-я (1 и 2-й Новониколаевские, Барнаульский и
Енисейский полки), 3-я Иркутская (Иркутский, Байкальский,
Нижнеудинский и Хамардабанский полки) дивизии и неболь-
шие казачьи части. Он состоял сплошь из добровольцев, в ос-
нове — членов подпольных офицерских организаций, и в этом
смысле не отличался от «именных» полков Добровольческой
армии (например, бравшие Иркутск части состояли сплошь из
офицеров, которые вообще в это время составляли подавляю-
щее большинство войск Сибирского правительства). При вы-
ходе к Байкалу на передовой в корпусе было не менее 5 ты-
сяч штыков. Убыль регулярно пополнялась за счет новых
добровольцев, и к концу лета в нем было 7—8 тысяч штыков,
не считая местных партизанских отрядов879. Большинство офи-
церов воевало, естественно, рядовыми. Даже в начале сентяб-
ря в качестве солдат сражалось более 4500 офицеров, т. е. по-
ловина всех имевшихся. В некоторых частях их было больше,
чем солдат. В Средне-Сибирском корпусе на 2 сентября из
5261 человека с винтовками 2929 были офицерами880. Степ-
ной корпус (где было много казаков) состоял из офице-
ров примерно на четверть (к 31 июля — 2384 офицера на
7992 добровольца, в т. ч. 1314 на 4502 на передовой), при-
чем в ряде полков и во всех батареях офицеров было свыше
245
с.в. ВОЛКОВ
половины (см. таблицу 10). В общей сложности к 31 июля в
армии было 6970 офицеров и 28 229 добровольцев881.
В сентябре была установлена связь с войсками Г.М. Семе-
нова и приступлено к формированию 4-го Восточно-Сибирс-
кого и 5-го Приамурского корпусов. После очищения Сибири
армия сражалась с большевиками вместе с Народной армией.
«Работа, которую несли русские офицеры, была выше сил че-
ловеческих. Без правильного снабжения, не имея достаточных
денежных средств, при отсутствии оборудованных казарм, об-
мундирования и обуви приходилось собирать людей, образо-
вывать новые полки, учить, тренировать, подготавливать их к
боевой работе и нести в то же время караульную службу в гар-
низонах. Надо еще прибавить, что все это происходило среди
населения, только что пережившего бурную революцию и еще
не перебродившего»882.
Урал
На Урале очагом белой борьбы стали Ижевский и Воткин-
ский заводы, восставшие 8-го и 17 августа. На Ижевском за-
воде находилось несколько десятков офицеров двух категорий:
старшие офицеры заводского технического персонала и млад-
шие офицеры военного времени, большинство которых до
войны были рабочими и техниками на заводе. Мирно настро-
енные офицеры первой категории активного участия в собы-
тиях не приняли, и ведение боевых действий легло на вторых.
Был выбран штаб обороны в составе капитанов Цыганова и
Солдатова и поручика Зебзиева, а командование было предло-
жено единственному строевому кадровому офицеру полковни-
ку Д.И. Федичкину. Интендантство и штаб возглавили полков-
ники Сорочинский и Власов. Такая же ситуация сложилась и
в Воткинске, где имелось только 2 кадровых офицера — ка-
питаны Г.Н. Юрьев и Нилов, которые и стали во главе вос-
стания. Кроме того, вслед за заводами восстала вся южная
часть Вятской губернии. Во главе восставших крестьян Елабуж-
ского уезда встал подполковник В.М. Молчанов. При помощи
имевшихся в районе заводов 80 офицеров руководители вос-
246
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
стания совершили поистине чудеса: мобилизовали до 25 ты-
сяч человек, сформировали из них части и сражались в окру-
жении 100 дней (с 7 августа по 17 ноября 1918 года); но этого
количества офицеров было, конечно, слишком мало. В октяб-
ре во всем Ижевско-Воткинском районе имелось до 300 офи-
церов883. Среди наиболее проявивших себя офицеров были
участники тайной организации в Глазове (поручики Михайлов
и Вершинин), прапорщик Я.Б. Багиянц, поручики Болонкин
и В.Н. Дробинин (потом полковник командир Воткинского
конного дивизиона), перешедший от красных полковник Аль-
бокринов. Ижевско-Воткинской (Прикамской) армией, в ко-
торую объединились восставшие, командовал полковник Фе-
дичкин, потом капитан Г.Н. Юрьев (начальник штаба капитан
2-го ранга В.П. Вологдин), ижевцами — штабс-капитан Жу-
равлев. В конце ноября ижевцы и воткинцы соединились с
Народной армией и впоследствии были сведены в Ижевскую
и Воткинскую дивизии884.
Организация и численность
Летом 1918 года в состав белых сил на Востоке входили дей-
ствующие самостоятельно Народная (Комуча) и Сибирская
(Временного Сибирского правительства) армии, формирования
восставших казаков Оренбургского, Уральского, Сибирского, Се-
миреченского, Забайкальского, Амурского, Енисейского, Уссу-
рийского казачьих войск, а также разного рода добровольческие
отряды. До ноября 1918 года военные формирования, действу-
ющие против большевиков на Востоке, формально подчинялись
назначенному Уфимской директорией Верховному главнокоман-
дующему всеми сухопутными и морскими силами России гене-
рал-лейтенанту В. Г. Болдыреву. Прибывший 14 октября в Омск
и введенный в правительство в качестве военного министра ад-
мирал А. В. Колчак 18 ноября при полной поддержке офицер-
ства обеих армий был провозглашен Верховным Правителем
России. Ведущую роль в событиях сыграли арестовавшие эсеров-
ское правительство офицеры Сибирского казачьего войска пол-
ковник В.И. Волков и войсковые старшины А.В. Катанаев и
247
с.в. ВОЛКОВ
И.Н. Красильников (оправданные судом, они были произве-
дены в следующие чины). Офицеры повсеместно разгоняли
эсеровские органы и брали власть в свои руки. Немногие сто-
ронники Комуча и Директории из офицерской среды были сме-
щены, а некоторые и убиты.
В декабре 1918 года была образована Ставка Верховного глав-
нокомандующего, которой непосредственно подчинялся штаб
Верховного главнокомандующего. Сибирская и Народная армии
были упразднены, и в начале января 1919 года фронт разделен
на Сибирскую, Западную и Оренбургскую отдельные армии, в
оперативном подчинении Ставки находилась также Уральская
отдельная армия. В конце мая 1919 года фронт (генерал Дите-
рихс) был поделен на три неотдельные армии — 1-я и 2-я из
бывшей Сибирской и 3-я (бывшая Западная); в непосредствен-
ном подчинении Ставки находились Южная армия (образова-
на из Оренбургской армии и Южной группы; ее составили в
основном оренбургские и уральские казачьи части) и Уральс-
кая армия, а также Степная группа в районе Семипалатинска,
войска Семиречья и внутренние антипартизанские фронты.
Осенью 1919 года Ставка была упразднена, и управление войс-
ками осуществлялось непосредственно через штаб Верховного
главнокомандующего885.
Армия адмирала Колчака была организована сравнительно
единообразно. Она делилась на армии, корпуса и (помимо ка-
зачьих частей) на дивизии и полки с единой нумерацией и с
названиями по сибирским и уральским городам. Корпуса и
стрелковые (пехотные) дивизии (свыше 20) в 1919 году так-
же получили в основном единую нумерацию; дивизии имено-
вались, как правило, Уральскими и Сибирскими стрелковыми
дивизиями, некоторые из них именовались также и по городам.
Помимо них, в армии имелись 1-я и 2-я Уфимские кавалерий-
ские, Ижевская, Добровольческая, Морских стрелков, Особая
Маньчжурская (2 пехотных и конный полки) дивизии, отдель-
ные Волжская кавалерийская, Красноуфимская партизанская,
Егерская, Штурмовые бригады, Отдельный морской, Конно-
егерский и Приморский драгунский полки и некоторые другие
части и соединения886. Оренбургское казачье войско выставило
всего 36 конных и 3 пластунских полка и 9 батарей, Сибир-
248
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ское — 15 конных полков и 3 батареи, Забайкальское —
14 конных полков и 4 батареи, Семиреченское — 3 конных
полка, Енисейское — 2 конных полка и батарею, Иркутское —
конный дивизион887.
Сибирская армия (образована на Пермском направлении из
Екатеринбургской группы) первоначально включала 1-й Сред-
не-Сибирский и 3-й Степной Сибирский корпуса, Воткинскую
дивизию и Красноуфимскую партизанскую бригаду, в феврале —
марте 1919 года — 1-й Средне-Сибирский, 3-й Степной Си-
бирский и Сводный корпуса, а к июню 1919 года включала
Северную (1-й Средне-Сибирский и 5-й Сибирский армейские
корпуса) и Южную (3-й Сибирский степной и 4-й Сибирский
корпуса) группы, Сводно-ударный и 8-й Камский корпуса и
1-ю кавалерийскую дивизию.
Западная армия (на Уфимском направлении) была образо-
вана на базе Камской и Самарской групп Народной армии и
3-го Уральского корпуса. Первоначально включала 3-й Ураль-
ский горных стрелков, 6-й Уральский, 8-й Уфимский (Воткин-
ская и Сводная Уфимская дивизии) и 9-й Волжский (4-я стрел-
ковая и Волжская дивизии) корпуса. К марту 1919 года
состояла из 2-го Уфимского, 3-го Уральского горных стрелков
и 6-го Уральского корпусов, а также Южной группы (см. табли-
цу 11). В мае была усилена 1-м Волжским армейским корпусом888.
В конце мая 1919 года Западная армия поделена вместо кор-
пусов на три группы: Волжскую генерала В.О. Каппеля (1-я Са-
марская, 3-я Симбирская, 13-я Казанская дивизии, Волжская
кавалерийская и Оренбургская казачья бригады, а с конца июля
также 12-я Сибирская стрелковая дивизия), Уфимскую генера-
ла С.Н. Войцеховского (4-я Уфимская, 8-я Камская, 12-я Ураль-
ская дивизии и Сибирская казачья бригада, а с конца июля
также 13-я Сибирская стрелковая дивизия) и Уральскую ге-
нерала В.В. Голицына (6-я и 7-я Уральские горных стрелков,
11-я Уральская стрелковая, 2-я Уфимская кавалерийская диви-
зии и 1-я Отдельная стрелковая бригада)889.
Оренбургская армия к концу 1918 года состояла из корпусов:
1-го (1-я и 2-я дивизии) и 2-го (4-я и 5-я дивизии) Оренбург-
ских казачьих, 4-го Оренбургского армейского (2-я Сызранская,
5-я Оренбургская стрелковые дивизии и 1-я Отдельная Сводно-
249
с.в. ВОЛКОВ
казачья бригада), Сводного Стерлитамакского (Сводно-Уральс-
кая и Сводно-Оренбургская дивизии) и Башкирского (4 пехот-
ных полка). Численность ее красные оценивали в 10 тысяч
человек. Весной 1919 года из нее выделена и подчинена Западной
армии Южная группа (4-й Оренбургский армейский корпус и
другие части).
С подходом подкреплений и формированием новых дивизий
армия и Южная группа 23 мая переформировываются в Южную
армию, состоящую из корпусов. 1-го Оренбургского казачьего
(1, 2 и 4-я казачьи дивизии), 4-го Оренбургского армейского
(2-я Сызранская, 5-я Оренбургская и 5-я Оренбургская казачья),
5-го Сибирского (19-я и 2 полка 20-й стрелковой дивизии),
11-го армейского (21-я Яицкая и 2 полка 20-й дивизии),
Сводно-Туркестанского (Оренбургская пластунская дивизия,
42-й Троицкий и 24-й Уральский и 1-й Линейный казачий полки)
и Отдельной Башкирской конной бригады. В августе 1919 года
Южная армия состояла из 8 оренбургских казачьих полков, 21-й
Яицкой пехотной дивизии (по 200—300 человек), двух конных
(ротмистров Марсова и Львова) по 100 сабель и артиллерийско-
го (подполковник Гринев) дивизионов.
Южная армия с конца июля 1919 года действовала само-
стоятельно (Ставка не имела о ней сведений), и только через
два месяца она вышла из Тургайской степи в районе Петро-
павловска890. В октябре 1919 года она насчитывала 20 тысяч
человек891. В октябре 1919 года из остатков Южной армии
была сформирована Отдельная Оренбургская армия. По при-
ходе в Семиречье она вошла как Оренбургский отряд в состав
Отдельной Семиреченской армии генерал-майора Б. В. Аннен-
кова892. Последняя была образована в конце 1919 года на базе
2-го Отдельного Сибирского степного корпуса (в состав кото-
рого в июле входили Партизанская дивизия атамана Аннен-
кова, 5-я Сибирская стрелковая дивизия, Отдельные Семире-
ченская казачья, Степная стрелковая и Киргизская конная
бригады)893.
Уральская армия к октябрю 1918 года состояла из 17 ураль-
ских полков (около 600 человек каждый), 13-го Оренбургско-
го, 33-го Николаевского стрелкового полков и пришедшей с
Волги Семеновской дружины г общей численностью до 18 ты-
250
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
сяч человек894. К июлю 1919 года она включала 3 корпуса.
1-й Уральский (1, 2, 3 и 6-я Илецкие дивизии, 1-й Уральский
пехотный, Николаевский, Семеновский и Царевский полкй,
пешие партизанские, броневой и авиационный отряды),
2-й Илецкий (5-я Илецкая дивизия и ряд отдельных частей) и
3-й Урало-Астраханский895. Отдельная Уральская армия действо-
вала на трех направлениях. На 10 октября 1919 года красные
оценивали ее силы на Бузулукском направлении в 6 тысяч шты-
ков и сабель (13-й Оренбургский, 13, 15, 18-й Уральские ка-
зачьи, 5-й Уральский пехотный, 12-й Сборный полки и
Семеновская дружина), на Саратовском — 8,3 тысячи (4—8, 10,
11, 16 и 17-й Уральские казачьи, 1-й и 3-й Уральские учебные,
33-й Николаевский стрелковый, Гурьевский пеший полки и
1-й пеший сводный дивизион), на Новоузенском — 1,4 тыся-
чи (9-й Уральский казачий полк, полковника Карташева и Ни-
жинский партизанские отряды)896. Основную тяжесть борьбы
несли три учебных полка. В 1919 году армия была реорганизо-
вана, и все полки, кроме учебных, стали именоваться по стани-
цам (например, 6-я дивизия состояла из полков Сламихинского,
Нижинского, 2-го партизанского и Поздняковского иногородне-
го из Самарской губернии). Кроме них, были отряды Решет-
никова, Бичерахова, Сафаровская татарская рота, перешедший
от красных Покровско-Туркестанский полк. Отрядом на Аст-
раханском направлении командовал полковник Тетруев897.
В ходе отступления осенью 1919-го — зимой 1920 года
(Великий Сибирский Ледяной поход) 1-я армия, отведенная
в тыл для охраны Сибирской магистрали, разложилась и пе-
рестала существовать, а остатки 2-й и 3-й армий вышли к
Чите. По приходе в Забайкалье в середине февраля 1920 года
Главнокомандующим и главой правительства стал генерал-лей-
тенант Г.М. Семенов, а армия (генерал Войцеховский, потом
генералы Лохвицкий и Вержбицкий) была сведена в 3 корпу-
са: 1-й (из Забайкальских войск Семенова), 2-й (Сибирские,
Уфимские и Егерские части) и 3-й (Волжские, Ижевские и
Воткинские части). Корпуса сводились в дивизии, а дивизии
в полки. Казачьи части существовали отдельно898. В ноябре
1920 года армия была вытеснена из Забайкалья и перебазиро-
валась в Приморье.
251
с.в. ВОЛКОВ
В Хабаровском походе армия имела следующую организацию:
части 3-го стрелкового корпуса — 1-я Отдельная стрелковая
бригада (1-й Егерский, 2-й Уральский, 1-й Конно-егерский
полки, 1-й стрелковый артиллерийский дивизион и 1-я бата-
рея), Приморский отряд (3-й Добровольческий, 4-й Омский
полки и Воткинская батарея), Ижевско-Воткинская бригада
(Ижевский, Воткинский, 1-й Добровольческий полки, Воткин-
ский конный дивизион, Добровольческая батарея и Красно-
уфимский эскадрон), Поволжская бригада (1-й Волжский,
4-й Уфимский, 8-й Камский, 1-й кавалерийский, Сибирский
казачий полки, отдельная Иманская сотня, Волжская, Иркутская
и Сибирская казачьи батареи); части 2-го стрелкового корпуса
образовала «Гродековская группа» войск — Отдельная сводно-
стрелковая бригада, 1-й (Конвойный и Маньчжурский дивизи-
оны) и 2-й (Камский и Уссурийский дивизионы) пластунские
полки и сведенная в полк Отдельная сводно-конная бригада899.
После похода все казачьи части были сведены в 1-й казачий
корпус: Оренбургская и Сводная (енисейцы, сибирцы и ураль-
цы) бригады и Забайкальская дивизия. 3-й стрелковый корпус
состоял из Поволжской (1-й Волжский, 8-й Камский, 1-й ка-
валерийский полки и Отдельная Волжская батарея) и Ижевс-
ко-Воткинской (Ижевский, Воткинский и 1-й Добровольческий
полки, Воткинский конный дивизион и Отдельная Доброволь-
ческая батарея) стрелковых бригад. В Поволжскую бригаду был
включен и Анненковский дивизион полковника Илларьева, при-
бывший через Китай. 2-й Сибирский стрелковый корпус — из
1-й и 2-й стрелковых бригад, все номера полков которых были
изменены на новые — с 1-го по 6-й: 1-я — 1-й Пластунский
(сведенный из 3-й Пластунской бригады), 2-й Уральский,
3-й Егерский, 1-й кавалерийский полки и 1-я батарея; 2-я —
4-й Омский, 5-й Иркутский, 6-й Добровольческий, 2-й кавале-
рийский полки и 2-я Воткинская батарея. Кроме того, при кор-
пусах — 2-й (Иркутская и Добровольческая батареи) и 3-й
(1-я и 2-я батареи) артдивизионы900.
При переименовании армии в «Приамурскую Земскую Рать»
она была разделена на четыре группы («рати», т. е. бывшие кор-
пуса,) бригады сведены в полки (отряды), а батальоны и диви-
зионы переименованы в «дружины». На 1 сентября 1922 года
252
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
армия имела следующий вид. В Поволжскую группу (2835 шты-
ков и сабель) входили Прикамский стрелковый полк (Ижевс-
кий, Воткинский, Пермский (бывший Сводно-Добровольчес-
кий) батальоны, Прикамский (бывший Воткинский) конный
дивизион и Прикамская (бывшая Ижевско-Воткинско-Добро-
вольческая) батарея), Приволжский стрелковый полк (Волжс-
кий, Камский, Уфимский батальоны, Приволжский конный
дивизион (бывший 1-й кавалерийский полк) и Приволжская
(бывшая 3-я Отдельная Волжская) батарея), Московский
конный полк (Московский (бывший 1-й кавалерийский полк
2-го Сибирского стрелкового корпуса), Петроградский (бывший
2-й кавказский полк 2-го Сибирского стрелкового корпуса) и
Анненковский дивизионы), Поволжский (бывший 3-й Отдель-
ный) артиллерийский и Поволжский (бывший 3-й Отдельный)
инженерный дивизионы. В Сибирскую группу (1450 штыков и
сабель) входили Западно-Сибирский стрелковый полк (Омский
и Ишимский батальоны (оба из бывшего 4-го Омского полка}
и Западно-Сибирская (бывшая 2-я Отдельная Воткинская) ба-
тарея), Восточно-Сибирский стрелковый полк (Томский (быв-
ший 6-й Добровольческий полк) и Красноярский (бывший
5-й Иркутский полк) батальоны), Пограничный стрелковый
полк и Сибирские (бывшие 2-е Сибирские) артиллерийский
и инженерный дивизионы. В Дальневосточную группу (до
1800 штыков и сабель) входили Забайкальская казачья дивизия
(атамана Семенова, 1-я и 2-я Забайкальские казачьи конные и
Забайкальская пластунская дружины), Амурская и Иркутская
казачьи и Пластунская дружины. В Сибирскую казачью группу
(1133 штыка и сабли, а всего 1230 человек) входили Оренбур-
гский отряд (конный полк, плаЛунский дивизион и артилле-
рийская сотня), Сводный отряд (Енисейская и Сибирская дру-
жины и Сибирская казачья батарея), Восточно-Сибирский
артиллерийский дивизион и Уральская казачья сотня. Кроме
групп, отдельно существовали Железнодорожная бригада (диви-
зион бронепоездов и железнодорожный батальон), Урало-Егер-
ский полк и Партизанский отряд генерал-лейтенанта Савелье-
ва (около 20 человек)901.
В отличие от Юга, на Востоке Белая армия очень рано стала
проводить мобилизации не только офицеров, но и населения,
253
с.в. ВОЛКОВ
поэтому численность ее росла быстрее, и спустя два-три меся-
ца после начала борьбы она утратила характер добровольческой
(какой, как показано выше, носила при своем возникновении).
В Сибирской армии к середине июля было 23,4 тысячи чело-
век902. К 8 августа, когда красные войска в Сибири были унич-
тожены, она насчитывала более 40 тысяч человек, в т. ч. около
10 тысяч офицеров, а остальные — добровольцы. К 20 сентяб-
ря в армию было призвано еще 166 тысяч человек (это был еще
вполне надежный призыв), и она уже больше не напоминала
Добровольческую. Народная армия насчитывала из 50—60 ты-
сяч мобилизованных не более 30 тысяч вооруженных, а бойцов
едва ли больше 10 тысяч903.
К 1 сентября между Казанью и Вольском находилось 15 ты-
сяч человек группы Чечека (в т. ч. 5 тысяч чехов), на Пермс-
ком направлении — 20 тысяч (15 тысяч чехов) полковника
С.Н. Войцеховского, на Каме — 5—6 тысяч ижевско-воткин-
ских повстанцев, на юге — 15 тысяч уральских и оренбургских
казаков — всего 55 тысяч человек (в т. ч. 20 тысяч чехов). На
долю Народной армии приходилось 15 тысяч, половина из ко-
торых — в добровольческих частях В.О. Каппеля и Ф.Е. Махи-
на (за счет которых и были достигнуты все успехи)904. Боевой
состав Сибирской армии к 1 сентября 1918 года достиг 60,2 ты-
сячи человек, а к 1 октября она насчитывала 10,7 тысячи офице-
ров при 59,9 тысячи вооруженных и 113,9 тысячи невооруженных
солдат905. По другим данным, к 1 сентября Белая армия имела
на Камском направлении 22—26,5 тысячи человек, на Волж-
ском — 14—16 и на Уральско-Оренбургском — 10—15 тысяч че-
ловек, всего 46—57,5 тысячи бойцов. К середине ноября на
всем фронте было 43 тысячи штыков и 4,6 тысячи сабель906. От-
ряд атамана Б. В. Анненкова в районе Семипалатинска в конце
1918 года насчитывал не менее 10 тысяч человек907.
Данные о численности армии в 1919 году несколько разнят-
ся, но все источники указывают на огромную разницу между
числом бойцов (штыков и сабель) и общей численностью едо-
ков: в результате массовых мобилизаций тыловые части и учреж-
дения разбухли чрезвычайно. На конец апреля 1919 года боевой
состав Западной армии (штыков и сабель) насчитывал около
34 тысяч человек, Сибирской — около 40 тысяч, Оренбургской
254
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
(с Южной группой) и Уральской — до 30 тысяч; красные
источники (Какурин) на февраль 1919 года называют цифру
143 330 бойцов (из коих надо исключить ушедших с фронта
чехов), а белые — 80 тысяч908. К весне 1919 года армия увели-
чилась до 400 тысяч человек (в т. ч. 130—140 тысяч штыков и
сабель на фронте; Семенов и Калмыков в Забайкалье имели
20 тысяч, Анненков в Семиречье — свыше 10, Унгерн в При-
байкалье — до 10 тысяч), а к лету — до 500 тысяч человек при
30 тысячах офицеров909. По другим данным, в армии числилось
около 17 тысяч офицеров910. В середине мая на довольствии
состояло около 800 тысяч человек при 70—80 тысячах штыков,
на середину августа — 300 тысяч при около 50 тысяч строевых
чинов (военный министр считал необходимым сократить рас-
плодившиеся штабы и расформировать дивизии в 400—500 шты-
ков при 6—8 тысячах нестроевых и штабных чинов)911. В июне
1919 года Сибирская армия насчитывала 350 тысяч ртов (при
60,5 тысячи штыков и сабель), Западная — 140 тысяч (при
30,1 тысячи штыков и сабель), Южная — 27,2 тысячи штыков
и сабель и 7 тысяч невооруженных (в октябре 1919 года при
переформировании Южной армии в Оренбургскую в ней насчи-
тывалось до 20 тысяч человек). Весь боевой состав частей дей-
ствующей армии и военных округов к 1 июля 1919 года не
превышал 416,6 тысячи строевых и нестроевых нижних чинов
при 19,6 тысячи офицеров (Сибирская, Западная и Южная
армии насчитывали 117 тысяч штыков и сабель и 8,8 тысячи
невооруженных)912.
В декабре 1919 года после ряда мятежей расположенная вдоль
Транссибирской магистрали 1-я армия перестала существовать, ее
остатки в 500—600 человек были присоединены ко 2-й армии913.
Перед ЕЦегловской тайгой в войсках 2-й и 3-й армий числилось
100—120 тысяч человек (по другим мнениям — около 150) и
по приблизительным подсчетам столько же беженцев914. После
Красноярска на восток шло уже только около 25 тысяч человек915
или 20—25 тысяч человек916. Под Иркутском вся армия насчи-
тывала не более 5—6 тысяч бойцов из 22—24 тысяч человек917.
Байкал перешло 26 тысяч человек918, по другим данным — 10—
15 тысяч человек919, в Читу пришло около 15 тысяч человек920.
Известно, что через госпитали в Верхнеудинске и Чите за фев-
255
с.в. ВОЛКОВ
раль—март прошло около 11 тысяч тифозных, генерал Войцехов-
ский телеграфировал во Владивосток, что привел в Читу 30 тысяч
человек. Войска Семенова в Забайкалье на 20 января 1920 года
насчитывали 7200 штыков и 8880 сабель, к 20 февраля — на
2700 штыков и 1900 сабель меньше921. В Чите армия имела
40 тысяч человек при 10 тысячах бойцов922. В мае в армии насчи-
тывалось до 45 тысяч человек, из которых в полевых частях трех
корпусов 20 тысяч923.
На 6 ноября 1921 года в армии насчитывалось 27 тысяч едо-
ков, но на фронт можно было выдвинуть не более 6 тысяч бой-
цов, при полном напряжении сил — не более 9 тысяч. Армия
генерала Молчанова в Приморье насчитывала 18—20 тысяч че-
ловек924. На 25 декабря 1921 года в действующих частях было
4130 штыков и сабель925. В Приморье белые силы насчитывали
до 8 тысяч человек, включая около 1000 офицеров. Мобилиза-
ция могла дать 4500 офицеров запаса 2-го и 3-го разрядов.
В конце 1922 года армия насчитывала около 8 тысяч штыков и
сабель926 (см. таблицы в конце книги).
Положение офицеров
Чрезмерное увеличение численности армии имело те же по-
следствия, что и на Юге. Офицеры, которых и так было немно-
го (из приведенных выше данных наиболее достоверной пред-
ставляется цифра в 19,6 тысячи на лето 1919 года), совершенно
растворились в массе мобилизованных солдат. В целом доля
офицеров не превышала, видимо, 5 % всех военнослужащих.
Формировавшиеся в тылу новые части комплектовались по пол-
ному штату, например в полках 13-й Сибирской стрелковой
дивизии было по 3800 штыков, а всего в дивизии не менее
12 тысяч927. Как уже говорилось выше, неоправданно раздуты
были тыловые и административные учреждения. «Министерства
были так полны служилым народом, что из них можно было бы
сформировать новую армию. Все это не только жило малодея-
тельной жизнью на высоких окладах, но ухитрялось получать
вперед армии и паек, и одежду, и обувь. Улицы Омска пора-
жали количеством здоровых, сильных людей призывного возра-
256
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ста; много держалось здесь зря и офицерства, которое сидело
на табуретах центральных управлений и учреждений. Переиз-
быток ненужных людей, так необходимых фронту, был и в дру-
гих городах Сибири»928. Привлечение офицерства в армию во-
обще и в действующие части особенно оставалось поэтому
предметом постоянного внимания руководителей движения.
23 июля 1918 года Временное Сибирское правительство своим
постановлением отменило все отсрочки и освобождения от при-
зыва для офицеров и военных чиновников в возрасте до 43 лет,
7 января 1919 года адмирал Колчак издал приказ об отмене всех
отсрочек офицерам, служащим в предприятиях и работающим
на оборону, и переосвидетельствовании всех имеющих освобож-
дение по болезни, выданное при большевиках. 16 мая последо-
вал его приказ о сокращении отпусков из армии и переосвиде-
тельствовании всех офицеров, имеющих свидетельства о
непригодности к строевой службе929.
На Востоке офицеры занимали после мобилизаций то же
положение, что в обычной армии, т. е. находились почти ис-
ключительно на командных должностях. В корпусах и диви-
зиях имелись, правда, ударно-офицерские батальоны, но не в
таком количестве, как на Юге. Они использовались в самых
опасных местах в наиболее важные моменты. Армия порой
испытывала недостаток даже в младшем и среднем командном
составе. Интересно, что и красные (Г.Х. Эйхе) считали, что
Белая «армия временами ощущала острый недостаток в команд-
ном составе. Никаких самостоятельных офицерских полков,
батальонов или отрядов в армии Колчака никогда не было.
Никакой политической роли офицерство в своей массе при
Колчаке не играло»930.
В Западной армии и Южной группе в конце апреля 1919 го-
да на 45 605 штыков и сабель приходилось 2486 офицеров —
т. е. один офицер на 18 солдат, причем если в Западной ар-
мии — на 15, то в Южной группе — на 33 (состав этих объ-
единений показан в таблице II931). 1 августа 1919 года в
Ижевскую дивизию прибыло пополнение: 52 офицера и
842 солдата, и к 31 августа она насчитывала 182 офицера и
1309 штыков и сабель, а с приданными частями — 223 и
1618. Ижевский конный полк в конце ноября 1919 года на-
9 СВ Волков «Трагедия руижого офицерства»
257
с.в. ВОЛКОВ
считывал в строю 25 офицеров и 700 солдат932. Казачьи полки
имели, как правило, офицерский состав меньше штатной чис-
ленности, и структура его была сдвинута в сторону младших
чинов (в декабре 1918 года 15-й Оренбургский казачий полк,
например, насчитывал 1 полковника, по 2 войсковых старши-
ны и есаулов, по 3 подъесаулов и поручиков, 6 хорунжих,
2 подпоручика и 12 прапорщиков933).
После Сибирского Ледяного похода соотношение между сол-
датами и офицерами изменилось, поскольку офицеры в гораздо
меньшей степени сдавались в плен и уходили из армии. Напри-
мер, 49-й Сибирский полк по приходе в Забайкалье насчиты-
вал 200 человек, из которых 45 офицеров934. Это привело даже
к появлению офицерских частей. В частности, из остатков офи-
церов 13-й Сибирской дивизии была сформирована «Офицер-
ская рота имени генерала Каппеля» при Волжской бригаде, до-
стигшая вскоре 100 штыков и преобразованная в отряд. Весной
1921 года в отошедших в Приморье частях офицеры составля-
ли 20—25 % всех бойцов (см. таблицу 12935). После мобили-
зации офицеров в Приморье Дитерихсом в 1922 году был со-
здан офицерский отряд в 150—200 (мобилизовано 165)
штыков, стоявший гарнизоном во Владивостоке, в нем числи-
лось 238 офицеров936.
В Приморье на заключительном этапе борьбы в каждой час-
ти были офицерские роты и сверхкомплект офицеров в полках.
Нужды в офицерах не имелось937. В батареях 3-го дивизиона
было по 25—30 солдат при 7 офицерских, в 1-й Отдельной —
25 офицеров на 80 солдат, во 2-й Воткинской — свыше
100 солдат при 10—12 офицерских, в остальных батареях было
12—20 офицеров при 50—120 солдатах. Из 9 командиров ба-
тарей в Приморье 1 был пехотным офицером, 1 из подпрапор-
щиков артиллерии, 6 окончили артиллерийские училища. В пе-
хотных частях доля офицеров доходила до трети (см. таблицы
13 —15). Так что армия снова, как и на первом этапе борьбы,
стала походить на добровольческую. Поскольку во всех каппе-
левских частях (так стали называть все войска, совершившие
Сибирский Ледяной поход, в отличие от семеновских, изначаль-
но располагавшихся в Забайкалье) был излишек офицеров, ре-
шено было всех слабых в познаниях откомандировать в образо-
258
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ванные в каждом корпусе стрелковые школы, в эти же школы
откомандировывались преподавателями лучшие старшие офице-
ры. В первую очередь были откомандированы произведенные из
солдат за боевые отличия, затем окончившие школы прапорщи-
ков, а потом предполагалось пропустить через школы всех офи-
церов военного времени. Но полностью эту программу осуще-
ствить не удалось938.
На Востоке имелось и некоторое количество морских офице-
ров. В первых же числах июня 1918 года по инициативе мичма-
нов Г.А. Мейрера, Ершова и С. Дмитриева было положено нача-
ло Волжской флотилии, на которую вскоре прибыл ряд офицеров.
Первым командующим ее был мичман Г.А. Мейрер, которого
после взятия Казани сменил контр-адмирал М.И. Смирнов, на-
чальником штаба был старший лейтенант Н.Ю. Фомин, дивизи-
оном командовал капитан 2-го ранга П.П. Феодосьев. Те же лица
вошли в командный состав Камской флотилии (при эвакуации с
Камы она имела свыше 100 офицеров). Впоследствии из моря-
ков в Красноярске была сформирована бригада Морских стрел-
ков во главе с контр-адмиралом Г.К. Старком (батальонные
командиры — капитаны 2-го ранга Н.Н. Степанов и П.В. Тих-
менев). В августе 1919 года часть морских офицеров направлена
на Обь-Иртышскую флотилию, а 70 офицеров во главе с капита-
ном 2-го ранга П.В. Тихменевым пошли на создание Морского
учебного батальона, который с сентября непрерывно находился
в боях до полного истребления. Обь-Иртышской флотилией
командовал капитан 1-го ранга П.П. Феодосьев (погибший с
20 своими офицерами под Красноярском), дивизионами — ка-
питан 2-го ранга А.Р. Гутан и старший лейтенант Гакен. Во Вла-
дивостоке была сформирована Сибирская флотилия. Общее ко-
мандование морскими силами Дальнего Востока принадлежало
контр-адмиралу С.И. Тимиреву, которого весной 1919 года сме-
нил контр-адмирал М.Г. Федорович939. Восстановленной Сибир-
ской флотилией сначала командовал капитан 2-го ранга Соловь-
ев, участник переворота 26 мая 1921 года, а затем контр-адмирал
Старк.
Любопытно, что все эти флотилии сохранялись потом боль-
шевиками, и в их организациях принимал участие служивший
у них военспец, бывший паж и морской офицер М.Н. Попов.
259
с.в. ВОЛКОВ
Комплектование
Все офицеры, начинавшие борьбу на Волге и в Сибири,
были, естественно, добровольцами. До середины августа, ког-
да стали проводиться мобилизации, до 10 тысяч офицеров
вступило в ряды армии в Сибири и несколько тысяч на Волге
(с Забайкальем всего до 15 тысяч). Они в дальнейшем и со-
ставляли основу офицерского корпуса армии. Однако, как и на
Юге, в первые дни пришлось столкнуться и с пассивностью
части офицерства. Один из первых добровольцев на Волге
вспоминал: «Итак, каждый боевой день приносил потери, а
пополнения не было... Где же эти так называемые господа
офицеры? Неужели предали и не пошли в строй? Раненые
офицеры после выздоровления возвращались в строй и пере-
давали нам, что каждый кабак набит людьми в офицерской
форме, все улицы также полны ими... сущее безобразие... Одни
формируют какую-то гвардейскую часть и находятся при шта-
бе, другие говорят, что рядовыми они не пойдут, и, наконец,
многие отговариваются тем, что у нас нет определенного мо-
нархического лозунга «За веру, Царя и Отечество!» и т. д. Для
нас они — шкурники и предатели. Эти новости сильно дей-
ствовали на настроение наших офицеров. Они ничего не го-
ворили, не спорили, а как-то притихли, понурили головы.
Чувствовалось, что каждый из них считал себя отрезанным
куском, преданным своими же братьями-офицерами»940.
Как и на Юге, на Востоке существовала некоторая отчужден-
ность между теми, кто с самого начала участвовал в борьбе, и
теми, кто присоединился позднее. Касаясь этого вопроса, гене-
рал-майор Н.Т. Сукин (начальник штаба 3-го Уральского кор-
пуса) отмечал, что (имелась в виду ситуация конца 1917-го —
начала 1918 года) «нашлись отдельные лица и среди офицеров,
примкнувшие к большевикам. Отбрасывая эти единицы, все
остальное офицерство разбилось на две части, из которых одна
признала необходимость вести борьбу, не складывая оружия;
другая часть, видя бесполезность такой борьбы до тех пор, пока
массы не переболеют большевизмом и не изживут его, времен-
но сложила оружие, выжидая событий. Но когда время борьбы
настало и началось восстание масс, эта часть офицерства пого-
260
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ловно, включая даже стариков, встала в ряды бойцов... эта по-
следняя часть офицерства также честно исполняла свой долг, и
ни в коем случае нельзя признать основательными те отноше-
ния, которые приходится наблюдать со стороны многих пред-
ставителей 1-й группы к группе 2-й»941.
К осени практически все офицеры, еще не вступившие в ар-
мию, были призваны по мобилизации. Этот контингент (мень-
шей численности, чем добровольцы) был, естественно, гораздо
худшего качества: часть призванных офицеров была пассивна,
слаба духом. Были случаи, когда такие офицеры, отправляясь на
фронт, просили выдать им удостоверения, что они служат по
мобилизации942. Последняя мобилизация офицеров была произ-
ведена на территории Приморского края по приходе к власти
генерала Дитерихса943. Небольшое число прибыло из Вооружен-
ных Сил Юга России. В конце июля 1919 года по просьбе адми-
рала Колчака ввиду некомплекта комсостава во Владивосток на
пароходе «Иерусалим» было послано более 200 сухопутных офи-
церов944. 23 сентября 1921 года прибыло 80 офицеров Каспийс-
кой флотилии во главе с капитаном 1-го ранга Пышновым945.
Немало офицеров перешло из Красной армии, особенно в
1918 году при взятии Казани, Перми и в последующих боях
(в Челябинске из служивших у красных 120 офицеров пере-
шло 112). Причем отношение к ним на Востоке было благо-
даря нехватке комсостава совершенно иным, чем на Юге.
Здесь их принимали не только охотно, но и доверяли ответ-
ственные должности. Например, командир красной бригады
полковник Котомин, перешедший с 11 офицерами в июле
1919 года под Челябинском, планировался на должность на-
чальника дивизии946.
При формировании частей офицеры заполняли краткие по-
служные списки, которые направлялись в Омск, где тщательно
проверялись по «Русскому инвалиду» в Отделе производства,
т. к. было выявлено немало самозванцев947. Чинопроизводство
офицеров велось Главным штабом, часто задерживавшим его.
Командующие армиями имели право производить в чины до ка-
питана включительно948. Все офицеры — участники Сибирско-
го Ледяного похода приказом № 121 были произведены в сле-
дующий чин949.
261
с.в. ВОЛКОВ
Ввиду недостатка офицерских кадров, на Востоке в 1918—
1919 годах действовало довольно много военно-учебных заве-
дений, сведения о которых приводятся ниже. Все они комп-
лектовались юнкерами, не закончившими курса из-за
революции, кадетами и добровольцами из выпускников граж-
данских средних учебных заведений, а также присланными из
полков отличившимися солдатами. Большинство училищ рас-
считывалось на полный курс мирного времени, но на практи-
ке все они были сокращенными. Выпускники военных училищ
производились, как правило, в подпоручики. Инструкторские
школы (Екатеринбургская, Челябинская, Иркутская и Томские
военно-окружные курсы), созданные весной 1919 года (быв-
шие Егерские батальоны, в которые по мобилизации зачисля-
лись лица с правами по образованию), были рассчитаны на
двухмесячный курс, после которого юнкера выпускались пор-
тупей-юнкерами в части и после месячного пребывания в
строю производились по рекомендации командира части в
подпоручики. Всего до конца 1920 года военные училища дали
6500 офицеров, в т. ч. 104 инженера, более 500 артиллерис-
тов, около 400 кавалеристов950.
Хабаровское военное училище имени атамана Калмыкова
было сформировано 18 октября 1918 года при Хабаровском ка-
детском корпусе для выпускников его и Хабаровского реального
училища и молодежи Калмыковского отряда. Начальник — гене-
рал М.П. Никонов, потом полковник Н.Ц. Грудзинский. Первый
прием — 22 человека (ускоренный выпуск в августе 1919 года),
второй — 80 и 60 человек артиллерийских курсов (полковник
Грабский). Прекратило существование при отступлении в Китай
в феврале 1920 года.
Читинское атамана Семенова военное училище (до 17 апре-
ля 1919 года — Читинская военная школа) открыто 14 ноября
1918 года. Начальник — полковник М.М. Лихачев, помощник
полковник Дмитриев, инспектор классов полковник В.И. Хилков-
ский. Второй прием состоялся в мае—июне 1919 года (200 че-
ловек), третий — в январе 1920 года. Первый выпуск был про-
изведен 1 февраля, второй — 11 сентября 1920 года. В апреле
училище насчитывало около 600 юнкеров. В июле училище было
эвакуировано на станцию Даурия и 1 октября расформировано.
262
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Оставшиеся юнкера были зачислены в Отдельный стрелковый
дивизион личного конвоя атамана Семенова, и оставшиеся в
живых 55 человек были произведены 8 сентября 1921 года —
младший курс в подпоручики, общеобразовательный — в прапор-
щики. Всего училище выпустило 597 офицеров.
1-е Омское артиллерийское училище открыто 1 июня 1919 го-
да и с 1 сентября переброшено во Владивосток (Раздольное).
Состав: 2 батареи на 240 юнкеров. Начальник — полковник
Н.А. Герцо-Виноградский, помощник — полковник Е.Н. Сполат-
бог, инспектор классов — полковник В.И. Коневега. Курс, рас-
считанный на 2 года, был сжат до 8 месяцев, и единственный
выпуск произведен в феврале 1920 года.
Артиллерийское техническое училище открыто в Омске
тоже 1 июня 1919 года и позже было, как и 1-е артиллерий-
ское, переброшено на Дальний Восток.
Владивостокское (Корниловское) военное училище создано в
октябре 1921 года на Русском острове. Второй прием произве-
ден осенью 1922 года. Состав: рота, эскадрон и офицерский
взвод (30 человек). Начальник — генерал А.Г. Тучанский (по-
том полковник Воротников), помощник — полковник Томи-
лин. 1 октября 1922 года в полном составе 205 юнкеров учи-
лище вышло на фронт и под Спасском потеряло 75 человек.
При двухгодичном курсе училище не успело сделать ни одного
выпуска и в начале 1923 года было расформировано в Гирине.
Учебная инструкторская школа («Школа Нокса») на Рус-
ском острове во Владивостоке открыта в ноябре 1918 года с
помощью английского представителя генерала Нокса. Начальни-
ки — генерал-лейтенант Н.К. Сахаров, полковник М.М. Плеш-
ков. Состав: офицерский (500 человек для переподготовки) и
2 унтер-офицерских (по программе учебных команд) батальо-
на по 4 роты по 125 человек. Курс — 4 месяца, но первый
выпуск был 15 февраля 1919 года. Офицеры, направленные в
школу по окончании, производились в подпоручики (в ноябре
1919 года), при третьем приеме был сформирован юнкерский
батальон. Прекратила существование 31 января 1920 года при
перевороте во Владивостоке.
Челябинская кавалерийская школа создана в мае 1919 года.
Состав: 2 эскадрона (учебный и юнкерский) по 80 человек.
263
с.в. ВОЛКОВ
Начальники — полковник Титов и ротмистр Бартенев. После
Сибирского Ледяного похода ее юнкера были в Чите произве-
дены в корнеты, и она преобразовывается в «эскадрон Барте-
нева», участвующий в боях до 1922 года.
Екатеринбургская инструкторская школа сформировалась к
5 мая 1919 года. Начальник — полковник Ярцев, помощник —
полковник Д.А. Малиновский (потом полковник Орлов). Со-
став: 2 батальона по 200 юнкеров в роте. При оставлении Ека-
теринбурга 14 июля 1919 года школа переименовывается в
Северный отряд и участвует в боях. Первый выпуск произве-
ден в августе в Омске, в Томске произведен второй прием
(1 батальон по 100 человек в роте), начавший занятия 1 ок-
тября. Была расформирована в Чите в феврале 1920 года.
Челябинская инструкторская школа сформирована в марте
1919 года. Начальник — генерал Москаленко. Летом в боях у
Челябинска школа в составе около 400 штыков приняла учас-
тие в боях и после боя у деревни Муслюмово, понеся огромные
потери, была расформирована.
Иркутское военное училище создано в конце марта — начале
апреля 1919 года как Иркутская инструкторская школа (через
несколько месяцев переименована в училище, а срок обучения
продлен до 8 месяцев). Начальник — полковник Л.Н. Пархомов.
Состав: 3 стрелковые (по 100 юнкеров) и пулеметная (80) роты.
Прекратило существование после Иркутского мятежа в январе
1920 года.
Тюменская инструкторская школа начала формироваться в
конце октября 1918 года. Состав: 4 роты. Начальник — пол-
ковник А.М. Заалов. В конце декабря была переброшена в Ека-
теринбург и развернута в 16-ю Сарапульскую дивизию.
Томское пехотное училище начало формироваться в апреле
1919 года на базе бывшей Томской школы прапорщиков как
Томские военно-окружные курсы (инструкторская школа). На-
чальники училища — полковники Антонович, Мясоедов и
Шнапперман. Курс составлен по программе училища военного
времени — 3 месяца с производством окончивших по 1-му раз-
ряду в подпоручики. Состав: 4 роты по 100 юнкеров. Первый
выпуск состоялся в июле 1919 года и осуществлен следующий
прием. В ноябре оставшиеся чуть более 200 юнкеров прикры-
264
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
вали отход армии. После Красноярской катастрофы в селе Го-
лопупово училище прекратило свое существование.
Оренбургское казачье военное училище возродилось в августе
1918 года. (В конце 1917 года 150 его юнкеров были опорой
атамана Дутова, и часть их погибла в боях. Отступив в пределы
Уральского войска, училище произвело выпуск в хорунжие, пос-
ле чего осталось 20—25 юнкеров младшего курса и кадр учи-
лища, вернувшиеся в освобожденный летом Оренбург.) Началь-
ник — генерал К.М. Слесарев. Состав: сотня (75 юнкеров),
эскадрон (75), пехотная рота (120), полубатарея (60) и ин-
женерный взвод (80). Курс — 1 год. Первый выпуск был сде-
лан в эвакуации в Иркутске 3 июля 1919 года. Тогда же был
сделан второй набор, а в начале декабря — третий (300 чело-
век). После мятежа в январе—феврале 1920 года училище пре-
кратило существование951.
Уральская школа прапорщиков была сформирована в августе
1918 года для подготовки лиц с правами вольноопределяющихся
1-го и 2-го разрядов. Состав: сотня, пехотная рота, пулеметная
команда и артиллерийский взвод. Срок обучения — 8 месяцев —
выдержан не был, ибо большую часть времени юнкера провели в
боях. Начальники — полковники Исаев и В.И. Донсков. Произ-
ведено два выпуска. После отхода из Гурьева до форта Александ-
ровска дошло лишь 3 офицера при 4 казаках и 5 юнкерах,
остальные 25 юнкеров и полковник Донсков были расстреляны
красными в Прорве.
Юнкерская сотня Уральского казачьего войска создана в июле
1918 года. Начальник — генерал Мартынов. Погибла 20 декаб-
ря 1919 года при нападении Алаш-Орды952.
Морское военное училище во Владивостоке открыто в ноябре
1918 года на базе направленной осенью 1917 года из Петрограда
во Владивосток 3-й роты Морского училища. Из 205 человек в
ноябре добралось около 100 (в первой партии было 62 гардема-
рина при 5 офицерских953). Пополненное морскими кадетами,
гардемаринами, юнкерами флота и учащимися Морского инже-
нерного училища, оно начало занятия в составе 129 гардемарин.
Начальник — капитан 1-го ранга М.А. Китицын. При эвакуации
31 января 1920 года училище насчитывало более 40 офицеров и
более 250 кадет и гардемарин. В Сингапуре 11 апреля был про-
265
с.в. ВОЛКОВ
изведен первый выпуск 116 человек в корабельные гардемарины.
Часть гардемарин осталась в Югославии, а 111 прибыли в Крым
за 5 дней до его эвакуации (49 из них были произведены в мич-
мана по пути в Константинополь). Взамен училища при восста-
новлении белой власти в Приморье в июле 1921 года при
Сибирской флотилии старшим лейтенантом А.Н. Гарковенко
была сформирована гардемаринская группа в 12 человек (в основ-
ном из кадет сибирских корпусов). Гардемаринский класс про-
существовал до эвакуации, и 27 марта 1923 года на Филиппинах
оставшиеся 7 человек были произведены в корабельные гардема-
рины.
Академия Генштаба, перешедшая в Белую армию летом
1918 года в Казани, выпустила около 60 своих слушателей в
войска и была переведена в Томск, где сделала первый (чет-
вертый с 1917 года) выпуск в мае 1919 года (150 человек).
Затем она до 1922 года находилась во Владивостоке. Началь-
никами ее были генерал-майор А.И. Андогский и генерал-лей-
тенант Б.М. Колюбакин954.
В Сибири продолжали действовать и кадетские корпуса:
1-й Сибирский, Оренбургский-Неплюевский (был восстановлен
после освобождения Оренбурга; директор — полковник Азарьев;
сделал последний ускоренный выпуск 25 декабря 1919 года955),
2-й Оренбургский, Иркутский, Хабаровский и эвакуированный
Псковский. Все эти корпуса (кроме 1-го Сибирского и Хабаров-
ского), переведенные в Иркутск, прекратили существование в
январе 1920 года после мятежа. Старшие роты вместе с юнкера-
ми принимали участие в последних боях в городе. 1-й Сибирс-
кий корпус (директоры генерал-майоры В.Д. Нарбут и Е.В. Рус-
сет) был в июле 1919 года переведен во Владивосток. Выпуск
1919 года целиком пошел на комплектование Томского военно-
го училища, 1921-го и 1922-го — в Корниловское военное учи-
лище и на флот. При эвакуации Приморья корпус (за исключе-
нием младших кадет и большинства преподавателей) был в
составе 38 человек персонала и около 180 кадет вывезен в Шан-
хай956. В Гражданской войне погибло 47 его кадет и еще 8 — в
партизанских отрядах в СССР после ее окончания957.
Хабаровский корпус 20 декабря 1919 года сделал свой
16-й выпуск. При закрытии корпуса в 1920 году там состо-
266
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
яло 666 кадет, но ко времени открытия его во Владивостоке —
367, без 39 выпускных — 328. К 1 января 1923 года в кор-
пусе состояло 155 кадет (еще 113 осталось во Владивостоке),
76 окончивших, 14 юнкеров Корниловского училища, 28 штат-
ных и 20 вольнонаемных служащих и 31 член их семей.
В Мукдене уволено 12 офицеров и служащих, из Шанхая убы-
ло 34 офицера и 50 кадет.
Почти все питомцы корпуса участвовали в Белом движении.
За годы Гражданской войны корпус выпустил 288 человек (в
1918 году 45, в 1919-м - 54, в 1920-м - 71, в 1921-м - 56
и в 1922-м — 62). Из выпускников 1918 года 4 служили в
отряде Орлова, 3 — в ОМО, 13 вышли в Калмыковское учили-
ще, 3 — во флот и 1 — в полк, из выпуска 1919 года 1 вышел
в полк и 40 поступили в военные училища (8 — в Омское ар-
тиллерийское, 7 — в Читинское, 2 — в Томское, 3 — в Кор-
ниловское, 19 — в Морское и 1 — в «Школу Нокса»), из
выпуска 1920 года 4 пошли в Корниловское и 4 — в Морское,
из выпуска 1922 года 2 — в Морское и 10 — в Корниловское958.
Качественный состав
В Сибирь при большевиках пробиралось и там оседало глав-
ным образом офицерство, имевшее какую-либо связь с этим
краем. В рядах армии служило, например, большинство офице-
ров Уссурийской казачьей дивизии и, в частности, Нерчинско-
го полка (из рядов которого вышли Семенов и барон Ун-
герн)959. Число офицеров, не связанных с Сибирью, попавших
туда случайно, главным образом по причине стремления в от-
ряды Дутова и Семенова, было в общем незначительно. По этой
причине, например, кавалерийских офицеров было очень мало,
т. к. до войны от Поволжья до Приморья стояли только полки:
5-й гусарский в Самаре, 5-й уланский в Симбирске, 5-й дра-
гунский в Казани и Приморский драгунский в Раздольном.
По качеству своему офицерство на Востоке отличалось от
Юга все-таки в худшую сторону. Кадровых офицеров было чрез-
вычайно мало, а просьбы прислать таковых с Юга выполнить
практически не удалось. В армии адмирала Колчака офицеры
267
с.в. ВОЛКОВ
подразделялись на кадровых и военного времени, причем (что
чрезвычайно показательно), в отличие от общепринятых кри-
териев, по которым кадровыми считаются офицеры, получив-
шие образование в объеме полного курса военных училищ, т. е.
до войны, здесь к ним относились все офицеры, произведенные
по 1915 год включительно. Но и при таком подходе всех таких
офицеров насчитывалось менее тысячи, а остальные 15—16 ты-
сяч были производства 1916—1917 годов960.
Причем мобилизованные старшие офицеры, назначавшиеся
на строевые должности в формируемых в тылу дивизиях, не
имели опыта гражданской войны. «Начиная с начальника ди-
визии (13-й Сибирской) и кончая командирами полков, а так-
же и строевое офицерство не были совершенно знакомы с
приемами тактики гражданской войны. В нашем полку, к мо-
ему удивлению, со стажем одного года гражданской войны был
только я и больше никого... Вся дивизия, т. е. ее состав, были
мобилизованы, включая и большинство офицеров, которые пос-
ле Германской кампании осели и занялись другой работой, об-
завелись семьями и, конечно, без особого удовольствия явились
на призыв»961. Поэтому в ряде случаев предпочтение отдавалось
боевым младшим офицерам. В частности, назначенный коман-
диром Ижевской бригады полковник В.М. Молчанов не стал
торопиться с заменой молодых офицеров в малых чинах более
опытными офицерами с авторитетом прошлых заслуг, и это
вполне оправдалось впоследствии962. (В это время, на 8 февраля
1919 года, среди комсостава этой бригады не было даже ни
одного капитана: командующий и начальник штаба были штабс-
капитанами, полками командовали поручик и подпоручик, ба-
тальонами, дивизионами и батареей — 5 штабс-капитанов,
2 поручика и 3 прапорщика963.)
Военачальников, составивших себе имя на фронте за время
Великой войны, по ряду причин в Сибири к моменту выступ-
ления чехословаков не оказалось. Видных работников Генераль-
ного штаба в Сибири тоже не было964. В армии имелось не-
сколько десятков генералов производства до 1918 года, но
абсолютное большинство их занимало штабные, тыловые и ад-
министративные должности. То же касалось пожилых штаб-
офицеров, которые стремились осесть в штабах и управлениях,
268
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
тем более если речь шла о казачьих войсках, с которыми они
не были органически связаны. В Уральске, например, скопилось
много армейских офицеров, но они в ряды войска в большин-
стве не пошли, а занимали тыловые и административные дол-
жности, тогда как казачьи все были на фронте и ранены по
многу раз965. Подавляющее большинство генералов Белой армии
на Востоке были до революции штаб- и даже обер-офицера-
ми. Лишь немногие имели и ранее генеральские чины. Все
известные руководители казачьих войск — А.И. Дутов (Орен-
бургского), В.С. Толстов (Уральского), П.П. Иванов-Ринов
(Сибирского), А.М. Ионов и Б.В. Анненков (Семиреченского),
Г.М. Семенов (Забайкальского), И.П. Калмыков (Уссурийско-
го) — в генералы были произведены только в Белой армии,
причем трое последних — из есаулов.
Среди высших руководителей Белого движения на Востоке
(главнокомандующим до адмирала А.В. Колчака был генерал-
лейтенант В.Г. Болдырев, а в дальнейшем — генерал-лейтенан-
ты М.К. Дитерихс, К.В. Сахаров, В.О. Каппель, С.Н. Войцехов-
ский, Н.А. Лохвицкий, Г.А. Вержбицкий) только половина
имела генеральские чины до 1918 года, трое были полковника-
ми и один подполковником, их начальники штаба (генерал-
майоры Д.А. Лебедев, С.А. Щепихин, Ф.А. Пучков, П.П. Пет-
ров, Б.П. Богословский) были полковниками (последний —
подполковником). Армиями (в т. ч. и временно), помимо пе-
речисленных выше, командовали также генералы М.В. Ханжин,
Р. Гайда, А.И. Дутов, А.Н. Пепеляев, Г.А. Белов, Барышников,
Савельев, А.Н. Вагин, из которых генералом до 1918 года был
только Ханжин.
Командиры корпусов и групп (помимо ряда из названных
выше — генералы Косьмин, Мациевский, Гривин, Зиневич, Аку-
тин, Молчанов, Глебов, Бородин, Бангерский, Смолин, Шишкин,
Бордзиловский, Волков, Иванов-Ринов, Жуков, Акулинин, Бакич,
Эллерц-Усов, Галкин, Попов, Сукин, полковники Фаддеев, Бала-
лаев, Изергин, Махин и др.), начальники штабов армий и кор-
пусов (полковники Сладков, Виноградов, Моторный, Савчук,
Ловцевич, Дубинин, Бодров, Кононов, Пичугин, войсковой стар-
шина Тушканов и др.) до 1918 года в абсолютном большинстве
были в чине полковника, а некоторые — подполковника. Среди
269
с.в. ВОЛКОВ
лиц, занимавших должности не выше начальников дивизий и
командиров бригад (генералы Голицын, Милович, Нечаев, Виш-
невский, Ижбулатов, Имшенецкий, Зощенко, Ковальский, Кра-
маренко, Н.П. Сахаров, Беляев, Бородин, Ванюков, Панов,
Кручинин, Смирнов, Мамаев, Лосев, Круглевский, полковники
Перхуров, Жуланов, Юрьев, Ивакин, Бандарев, фон Вах, Ракитин,
Фукин, Гоппер, Горшков, Шеметов, Красильников, Ефимов, Кар-
наухов, Аргунов, Буйвид, Александров, Ростовцев, Сотников, под-
полковник Глудкин, поручик Балабанов и др.), только трое были
ранее генералами, более половины — полковниками, а остальные —
подполковниками и обер-офицерами.
Из командиров полков (генералы Блохин, Хрущев, полков-
ники Богословский, Отмарштейн, Черкес, Белянушкин, Михай-
лов, Вольский, Зуев, Камбалин, Долгово-Сабуров, Родзевич,
Иванов, Заалов, Моисеев, Киселев, Булгаков, Курин, Донсков,
Беляев, Карташев, Быков, Хохлачев, Абрамов, Доможиров, Гам-
пер, Зултан, Турков, Степанов, Карпов, Мельников, Мохов, Бах-
терев, Павлов, подполковники и войсковые старшины Керенцев,
Мейбом, Черкасов, Березин, барон Жирар де Сукантон, Климов,
Вознесенский, Панков, капитаны и есаулы Володкевич, Верж-
болович, Турков, Мудрынин, Фадеев, Жилинский, Ляпунов,
штабс-капитаны Болонкин, Дробинин, поручик Багиянц, пра-
порщик Ощепков и др.), дивизионов и батарей (полковники
Якубович, Шестоперов, Смольянинов, Новиков, Сартыков, Бек-
Мамедов, Романовский, Вырыпаев, Тряпицын, Алмазов, Рады-
гин, подполковники Бельский, Гайкович, Зеленой, капитаны
Миронов, Седов, Курбановский, Остальский, Плотников, штабс-
капитан Айткене, поручики Верцинский, Кузнецов и др.) аб-
солютное большинство до 1918 года были обер-офицерами
(чаще всего капитанами), реже — подполковниками и лишь
немногие — полковниками.
Потери
Первое время потери среди офицеров были весьма чувстви-
тельны. При захвате большевиками Верхнеуральска в нем и
ближайших станицах было расстреляно много офицеров Орен-
270
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
бургского казачьего войска966. Летом 1918 года, когда большин-
ство офицеров сражались в качестве рядовых, потери среди них
иногда достигали в отдельных боях нескольких десятков чело-
век (йапример, под станцией Барабинск погибло до 40 офице-
ров, в боях под Свияжском 1-я офицерская рота потеряла
83 офйцера (21 убит)967, у станции Подъем под Тюменью от-
ряд подполковника И.С. Смолина потерял за день 47 человек
(13 убцто)968, но в дальнейшем они не были так значительны,
как на Юге, благодаря меньшему проценту офицеров в армии,
хотя, конечно, удельный вес офицерских потерь по сравнению
с солдатскими был гораздо выше и на Востоке. В отдельных боях
некоторые полки теряли до трети своих офицеров (например,
3-й Барнаульский полк 13 декабря 1918 года, 1-й Новонико-
лаевский под Охотском 19 января 1919 года). В феврале 1919 года
много офицеров погибло при бунте запасных частей в районе
Красноярска969. Один из батальонов 49-го Сибирского полка
летом 1919 года потерял в бою 8 офицеров (3 убито) и 45 сол-
дат (12 убито)970. Бронепоезд «Витязь» в одном из боев вес-
ной 1920 года потерял 16 офицеров и 23 солдата971. 15 июля
1919 года при бунте 1-го Забайкальского казачьего полка в по-
селке Грязном погибло 14 его офицеров972. Морской батальон в
штыковой атаке 12 сентября 1919 года потерял убитыми
13 офицеров973. С марта до середины апреля Ижевская бригада
потеряла 37 офицеров и 746 солдат974. Из остатков Южной ар-
мии, совершившей переход через Тургайскую степь, осталось
1200 человек из 1500975. С 1 сентября по 15 октября 1919 го-
да 3-я армия потеряла убитыми и ранеными 988 офицеров
(в т. ч. и 17 770 солдат, т. е. по 18 офицеров на солдата (см.
таблицу 16976).
Особенно значительные потери имели место во время отступ-
ления Белых армий осенью 1919-го — зимой 1920 года, сопро-
вождавшегося массовыми эпидемиями тифа. В конце 1919 года
при отходе Уральской армии на юг некоторые части совершен-
но прекратили свое существование, полностью погибнув от по-
терь на фронте и тифа. Изменивший Киргизский полк вырезал
штабы Илецкого корпуса, 4-й и 5-й дивизий, причем погибли
все бывшие в строю офицеры во главе с командирами и началь-
никами штабов корпуса и дивизий. 6-я дивизия и отряд Позд-
271
с.в. ВОЛКОВ
някова, отходившие к Волге степью Букеевской орды, целиком
погибли от рук преследователей. Поход основной части ураль-
цев вдоль Каспия сопровождался огромными потерями. «Пос-
ле каждого ночлега на месте оставались трупы умерших,
которых не было сил и возможности хоронить. Порою целые
команды, остановившись на отдых, уже больше не поднимались,
убаюканные снежной бурей, усыпленные навеки морозом .. Так
погиб весь отряд полковника Семенова». За два месяца похо-
да Уральской армии из 12 тысяч (по другим данным — из
15 тысяч977) до форта Александровского в начале 1920 года до-
шло менее 3 тысяч978. Из офицеров Оренбургского войска пос-
ле разгрома много было расстреляно, остальные разосланы по
лагерям и тюрьмам, и лишь немногие взяты в армию979.
Великий Сибирский Ледяной поход продолжался с 14 октяб-
ря 1919 года (возобновление боев на Тоболе) по 14 февраля
1920 года (переход через Байкал) и сопровождался большими
потерями. Во второй половине ноября потери, например, в
полках 8-й Камской дивизии достигли от 1 /3 до 2/' боевого со-
става, одно время оставалось по 150—200 боеспособных людей
на полк980. 22 ноября 1919 года в деревне Николаевской погиб
весь штаб Самарской дивизии. К середине декабря в Ижевской
дивизии в строю оставалось 400 человек. У деревни Дмитриев-
ской в Щегловской тайге 25 декабря 1919 года почти полнос-
тью погибла 7-я Уральская дивизия и Воткинский запасный
полк981. 49-й Сибирский полк, войдя в Щегловскую тайгу в со-
ставе 680 штыков, перешел Байкал в числе 265 штыков при 38
офицерах982. Черданский полк Пермской дивизии после Крас-
ноярска имел около 300 бойцов983. При взрыве на станции
Ачинск погибло 1400 человек, в т. ч весь конвой Главнокоман-
дующего984.
«В эти дни наиболее трагические сцены разыгрались вдоль по-
лотна великого Сибирского пути, где гибли брошенные русские
поезда. Все, кто мог двигаться, с подходом красных разбегались
по соседним деревням или вслед за уходящей армией. Но огром-
ная масса больных и раненых, неспособных двигаться и совер-
шенно раздетых, замерзала целыми эшелонами. То, что творилось
в этих обреченных поездах, является, несомненно, одной из
страшных страниц Гражданской войны»985. «Эпидемия начала
272
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
косить людей без жалости и без разбора. Тысячи больных в не-
посредственной близости со здоровыми увеличивали число жертв.
Попытка сдавать тифозных в поезда не помогала, т. к. везде вы-
яснялось отсутствие медицинской помощи и самого необходимо-
го для ухода за больными. Здоровые бежали в панике, а больные
оставались на произвол судьбы и гибли. Вскоре можно было ви-
деть Чуть ли не целые эшелоны, груженные окоченевшими тру-
пами, которые стояли ужасающими привидениями на запасных
путях железнодорожных станций»986. Щегловская тайга стала
кладбищем 3-й армии. Преследуя ее, красные ехали по трупам
сотен павших коней и замерзших людей, полузанесенных снегом.
В 8-й дивизии за время Сибирского Ледяного похода переболело
до 100 % солдат и 50 % офицеров987.
В начале 1920 года много офицеров погибло при расправах
во время занятия красными Дальнего Востока. В Николаевске-
на-Амуре с 1 марта по 2 июня погибло свыше 6 тысяч человек,
в т. ч. были вырезаны и замучены все офицеры города и члены
их семей (уцелел чудом лишь подполковник Григорьев)988. В
Сахалинской области 11 марта в бухте Де-Кастри полностью
перебит отряд полковника И.Н. Вица, из 120 человек, убитых
большевиками в то же самое время на мосту реки Хор в При-
морской области, 96 были офицерами989. Во время Хабаровско-
го похода под Ином после боя 28 декабря 1921 года в
Волжском полку в строю осталось 80, в Камском — 60 человек
(из 470 в обоих); было убито 85 человек, в т. ч. 20 юнкеров
конвоя Семенова990. В бою под Ольгохтой 4 января 1922 года
Ижевский и Добровольческий полки потеряли до 160 человек,
из которых более 50 офицеров (от офицерской роты Доброволь-
ческого полка осталось 7 человек)991. Всего в Хабаровском по-
ходе потеряно до тысячи убитыми и ранеными992. В последних
боях 13 —14 октября 1922 года в Приморье потери составили
несколько сот человек (один только отряд полковника Мельни-
кова потерял 360 человек; Сибирская группа с 8-го по 18 ок-
тября потеряла не менее 249 человек или 17—20 % своей
численности )993.
В ходе боев на фронте случаев захвата крупных групп офи-
церов было не много (9 ноября 1918 года у Кунгура попало в
плен 12 офицеров 7-й Уральской пехотной дивизии, 19 января
273
с.в. ВОЛКОВ
1919 года у села Дворецкое — офицеры 2-й Сибирской пехот-
ной дивизии, 27 января у станции Чайковская — 17 офицеров
и т. д.). Но в ходе зимнего отступления 1919—1920 годов пос-
ле падения Омска (14 ноября 1919 года) до перехода через
Байкал (март 1920 года) потери пленными были значительны
(особенно под Красноярском, где пленено 60 тысяч человек994;
по некоторым мнениям, у Красноярска потери были не мень-
ше 90 % всей движущейся массы, включая и беженцев995). Из
Красноярска командованием 5-й Красной армии было отправ-
лено в Приуральский военный округ 1100 пленных офицеров
(причем в Екатеринбург прибыло 465, а остальные умерли от
тифа в дороге)996. В форте Александровск в марте 1920 года
сдались 2 генерала, 27 офицеров и 1600 казаков Уральского
войска. С атаманом В.С. Толстовым на юг ушло только 214 че-
ловек, в т. ч. 53 офицера (большинство пожилых: штабных и
тыловых должностей); после отделения групп капитана Решет-
никова, полковника Т.И. Сладкова, полковника Еремина (вы-
резана киргизами) и генерала Моторного осталось 163 человека,
дошедшие до Ирана997.
Кроме того, не меньшее число офицеров, отстав от своих
частей, распылилось, растворившись в массе населения. В общей
сложности таких насчитывалось до 20 тысяч человек. Общее
число убитых военнослужащих определяется примерно в 50—
60 тысяч, умерших от болезней — 70—80 тысяч, следователь-
но, офицеров среди них (принимая во внимание их удельный
вес в армии) могло быть 6—7 тысяч. Из Владивостока морем
и из Южного Приморья через китайскую границу ко 2 ноября
1922 года эвакуировалось до 20 тысяч человек, среди которых
до 14 тысяч военнослужащих. Считая и тех, что отошли из За-
байкалья в августе 1920 года и в Приморье не попали, и тех,
что отошли в Синцзян (из состава Южной армии) и не были
в последующем захвачены красными, т. е. до 10 тысяч человек
(см. последнюю главу), общее количество эмигрировавших офи-
церов составит примерно 7 тысяч. Таким образом, из общего
числа 35—40 тысяч офицеров, воевавших в Белой армии на
Востоке, погибло около 20 %, примерно столько же эмигриро-
вало и свыше 60 % взято в плен и распылилось, оставшись в
России998.
274
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ътъък в большевистском тылу
Борьба русского офицерства против антинациональной влас-
ти не ограничивалась белыми фронтами. Уже в первые месяцы
большевистской власти в крупных городах развернулась деятель-
ность тайных антибольшевистских организаций, постепенно
сплачивавших вокруг себя преодолевших апатию офицеров.
Организации эти создавались самыми разными антибольшеви-
стскими силами — от монархических до эсеровских, но во всех
них основной костяк составляли офицеры. В целом их можно
разделить на четыре типа: 1) «политические» организации раз-
личного толка с активным участием офицеров, 2) чисто офицер-
ские организации «общебелогвардейского» характера, 3) вербо-
вочные (в т. ч. и созданные непосредственно руководством
Добровольческого движения) — для отправки офицеров и
добровольцев в Белые армии, 4) организации, состоявшие глав-
ным образом из офицеров, мобилизованных в Красную армию
и служащих в различных штабах и управлениях, связанные с
белым командованием (появились несколько позже). Выше уже
рассматривались те из них, которые послужили базой возник-
новения фронтов Белого движения.
Численность подпольных организаций в начале 1918 года по
всей стране составляла около 16 тысяч человек999. Но в большин-
стве случаев дело велось неумело, и организации часто станови-
лись жертвой провокаторов, иногда их губило составление спис-
ков своих членов1000. Кроме того, «представлявшие реальную
силу офицерские организации ждали руководства и указаний со
стороны политических группировок, а эти последние спорили
об «ориентациях», о формах будущего устройства России, пи-
сали записки и совещались с иностранцами. Одни ставили на
немцев, другие — на союзников, но никто... на себя самих.
Офицерские организации искали возглавителей и ожидали ре-
шений политических центров. Центры ничего решить не смог-
ли, а офицерские организации так и не выступили...». Един-
ственным исключением в центре страны стал созданный в
феврале 1918 года савинковский «Союз защиты Родины и сво-
боды». Какие цели и программу он имел, свидетельствует при-
говор по делу А.П. Перхурова, который обвинялся в том, что
275
с.в. ВОЛКОВ
«в целях идейного объединения местных организаций вырабо-
тал и распространил программу организации, в которой бли-
жайшей задачей поставлено свержение существующего прави-
тельства и организация твердой власти, непреклонно стоящей
на страже национальных интересов России, воссоздание старой
армии с восстановлением прав старого командного состава с
целью продолжения войны с Германией». То есть это была та
программа, которая идейно сплачивала все офицерские органи-
зации, независимо от политических пристрастий. Кроме того,
Савинков создавал «Союз», выдавая себя за полномочного пред-
ставителя Алексеева и Корнилова, использовав удостоверение
члена Совета при генерале Алексееве1001. Штаб-квартира «Со-
юза» находилась в Москве, с отделениями в других городах (в
Казани ее представлял служивший в Красной армии фон дер
Лауниц, в Муроме — Григорьев и т. д.). В штаб «Союза» вхо-
дили, кроме известного Савинкова, полковники А.П. Перхуров,
Я. Бредис, военврач Д.С. Григорьев. В организации состояло
несколько тысяч офицеров, из которых были сформированы
полки и бригады. Общая их численность определяется по раз-
ным данным от 2 до 5 тысяч («причем последняя цифра бли-
же к действительности»)1002, называются также цифры около
3 тысяч, около 5 тысяч1003; имеются данные, что к концу мая
удалось привлечь в организацию до 6,5 тысячи офицеров в Мос-
кве и 34 провинциальных городах1004, некоторые в этих 34 го-
родах без Москвы насчитывают более 5 тысяч офицеров1005.
В одной Москве в пехоте числилось 400 офицеров. В определен-
ные дни на московских бульварах устраивались смотры: члены
организации в назначенное время по одному проходили мимо
памятника по бульвару, имея на одежде условный знак. Рядо-
вые члены организации не могли знать более 3 — 5 человек. Ко-
мандующим всеми боевыми отрядами был назначен генерал-
лейтенант Рычков при начальнике штаба полковнике Перхурове.
Активными членами «Союза» были генералы Веревкин, Карпов,
Афанасьев, полковники Филипповский, Томашенский, капитан
2-го ранга Казарновский, штабс-капитан Благовещенский, по-
ручики Попов, Кутейников, Шрейдер, Веденников и др.
Предполагалось одновременно поднять восстания в Москве,
Ярославле, Челябинске, Рыбинске, Муроме, Калуге и других го-
276
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ха»
родах. Насколько серьезно было поставлено дело, свидетельству-
ет тот факт, что даже после случайного провала и арестов руко-
водителей организация сохранилась и смогла обеспечить выступ-
ления в ряде городов. После того, как 29 мая в Москве было
арестовано 13 офицеров, занятых разработкой оперативных
планов, ЧК смогла выйти и на других членов руководства и
произвести новые аресты, а овладев паролем, начать аресты и в
других городах. Наиболее тяжелый удар был нанесен в Казани,
где был схвачен в полном составе весь штаб местного отделе-
ния «Союза» и штаб офицерской организации генерал-майора
И.И. Попова, связанной непосредственно с генералом Алексе-
евым. Все офицеры, схваченные в Москве и Казани (около
600 человек), были расстреляны в начале июня. Но большин-
ству членов организации удалось перебраться в Поволжье. 7 июля
произошло восстание в Рыбинске (где в организации состояло
до 400 офицеров), а на следующий день — восстание в Муро-
ме (где им руководили полковник Н. Сахаров и убитый в тот
же день поручик А. Мальчевский), подавленные после кратко-
временного успеха1006.
Основные события, как известно, развернулись в Ярославле,
где после демобилизации скопилось много офицеров из штабов
и управлений 12-й армии, которые вместе с прибывшими чле-
нами «Союза» и рядом офицеров, служивших в местных час-
тях Красной армии, составили главную силу восстания под
руководством полковников А.П. Перхурова и К.Г. Гоппера и
генерала П.П. Карпова. Сюда же с начала июня стали прибы-
вать группы офицеров — членов организации (около 300)1007.
6 июля 105 офицеров во главе с Перхуровым захватили арсе-
нал. Всего в Ярославле сражалось около 1,5 тысячи офицеров и
около 6 тысяч добровольцев. Судьба их была трагичной. Не
получив ниоткуда помощи, Ярославль, превращенный латышс-
кой артиллерией в груду развалин, 21 июля пал, и большинство
его защитников погибло. Часть офицеров — около 5ОО1008 —
сдавшаяся представителю германской миссии (восставшие про-
возгласили отмену Брестского мира и возобновление войны с
Германией), была расстреляна в первый же день, как и осталь-
ные уцелевшие. Полковнику Перхурову с несколькими десят-
ками офицеров удалось на катере прорваться и позже вступить
с.в. ВОЛКОВ
в армию Колчака (после окончания войны он возвратился в
Поволжье, по предложению подполковника Голованенко, тоже
воевавшего в Сибири, вступил в Поволжскую организацию, но
был арестован и в 1922 году расстрелян).
Летом 1919 года активно действовал «Национальный
Центр», в состав которого входило 800 кадровых офицеров.
Отделения «Национального Центра», помимо Петрограда и
Москвы, имелись также в Сибири и на Урале. Большевикам
удалось арестовать не более трети или четверти его участни-
ков (около 700 человек)1009. Офицеры принимали участие в
организации «Тактического Центра», возглавлявшегося князем
С.Е. Трубецким. Наиболее интенсивная подпольная работа
велась во время Гражданской войны в Петрограде и Москве1010.
В Петрограде осенью 1917 года, воспользовавшись прикры-
тием Совета Союза казачьих войск, действовала организация во
главе с командиром лейб-гвардии Измайловского полка полков-
ником Веденяпиным, состоявшая из офицеров полка, кавалерии,
Дикой дивизии и технических войск. Она имела сильное влия-
ние в артиллерийских училищах и Морском корпусе, чьих вос-
питанников переправляла на Дон1011. Там же в ноябре—декабре
1917 года развернула свою деятельность монархическая органи-
зация В.М. Пуришкевича «Русское Собрание», которая состоя-
ла главным образом из офицеров (среди ее членов, попавших в
руки большевикам, были, в частности, генералы Аничков и Сер-
бинович, полковник Ф. Винберг, поручик Н.А. Штыров, прапор-
щик Е. Зелинский, штаб-ротмистр барон де Боде, юнкера
С. Гескет и герцог Д. Лейхтенбергский). В январе 1918 года
действовал «Петроградский союз георгиевских кавалеров» во
главе с капитаном А.М. Зинкевичем, подпоручиком Г. Ушако-
вым, военврачом М.В. Некрасовым и вольноопредяляющимся
Н.И. Мартьяновым1012. После ареста руководителей его члены
пробрались на Дон. Типичной «вербовочной» организацией
была «Организация борьбы с большевиками и отправки войск
Каледину», возглавляемая полковником Н.Н. Ланским и пору-
чиком А.П. Орлом (22 января 1918 года 17 офицеров во главе
с последним были арестованы)1013. Другими организациями это-
го типа были «Союз реальной помощи», «Черная точка», «Все
для Родины», «Белый Крест». 14 февраля был схвачен гвардей-
278
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ский полковник А.Д. Хомутов, который со своим однополчани-
ном В.В. Ивайницким и полковником лейб-гвардии Измайлов-
ского полка В. В. Кушелевским также занимался переправкой
офицеров на Дон. При содействии этой организации удалось
уехать гренадерскому капитану Фрейбергу, летчику Смирнову и
другим офицерам, из найденных при обыске писем ЧК стало
известно, что к отправке готовились еще полковник В. К. Соко-
ловский, капитан Д.В. Шатилов и еще 8 однополчан Хомутова,
имена которых он назвать отказался. Организация имела вер-
бовочные пункты и в других городах. После неудавшегося заго-
вора в апреле—мае 1918 года в Петрограде и его окрестностях
было сделано еще несколько попыток организовать восстание,
но все они кончались неудачей и приводили только к излиш-
ним новым жертвам1014. Как вспоминает капитан 2-го ранга
Г.Е. Чаплин: «Должен сказать, что к маю 1918 года я не избег
общей участи и состоял в рядах «тайной» офицерской органи-
зации, коим в те дни в одном Петербурге имя было легион. Со-
стоя даже в рядах ее «штаба», я прекрасно сознавал всю
беспомощность нашего положения, главным образом в силу пол-
ного нашего безденежья, и вся наша деятельность в те дни вы-
ражалась в переправе лиц на Дон, на Волгу и, редко, к
союзникам на Мурман. Работа наша со дня на день усложня-
лась, все большее число наших людей не доезжало до назначе-
ния, и стало ясным, что при таком положении вещей наша
деятельность должна прекратиться. В те дни во главе этой орга-
низации состояло, кроме меня, еще три лица: военно-морской
врач, гвардейский полковник и полковник Генерального шта-
ба»1015. Осенью 1918 года активно действовал «Всероссийский
монархический союз». В течение почти всего 1918 года — Гвар-
дейская офицерская организация, члены которой проникли в
1-й корпус Красной армии (ротмистр фон Розенберг) и Сама-
ро-Волжскую флотилию (Билибин), имевшая тесную связь с
монархической группой Н.Е. Маркова 2-го (полковник фон
Штейн и др.). Она делилась на пехотную и кавалерййскую груп-
пы, возглавляемые генералами (летом арестованы), секретарем
кавалерийской группы был полковник барон Таубе1016. С начала
1919 года в Петрограде действовала организация «Единая Ве-
ликая Россия», которую ЧК удалось раскрыть только весной.
279
с.в. ВОЛКОВ
1^=
С «Национальным Центром» были связаны выступившие в июне
при наступлении Северо-Западной армии на Петроград офице-
ры-заговорщики, служившие в красных войсках на фортах и в
Кронштадте. После разгрома ЧК петроградского отделения Цен-
тра было расстреляно несколько десятков офицеров. В октяб-
ре—ноябре активную работу по помощи армии Юденича вели
прибывший с юга М. Шидловский и ряд офицеров, занимавших
должности в Красной армии (полковники В.Г. Люндеквист и
В.Е. Медиокритский, адмиралы М.К. Бахирев и А. В. Развозов и
другие, позже схваченные и расстрелянные)1017.
Из Москвы на Дон офицеров отправлял «Белый Крест», кото-
рый, будучи в связи с генералом Алексеевым, мог незаметно, как
благотворительное учреждение, перебрасывать на Дон маленькие
группы офицеров под видом инвалидов или раненых1018. Здесь же
в марте 1918 года действовала организация графини Ланской и
несколько мелких офицерских групп, в которых участвовали ге-
нералы М.Н. Суворов, А.В. Геруа, офицер М.А. Давыдов; в апре-
ле была раскрыта вербовочная организация офицеров Громова,
капитана Кривошеина и прапорщика Халафова. Московская орга-
низация (присяжного поверенного Полянского), предпринявшая
единственную реальную попытку освобождения Императорской
семьи, послала в Сибирь отряд в 30 человек (в т. ч. 10 офицеров
Сумского гусарского полка) во главе с ротмистром Лопухи-
ным1019. Целый ряд офицеров из московской организации по спа-
сению царской семьи погиб в Сибири при попытке ее освобож-
дения1020. Во главе наиболее крупной монархической организации
германофильского толка стоял последний командир Гренадерско-
го корпуса генерал С.А. Довгирд при начальнике штаба генерале
В.Н. фон Дрейере (в ней состояли, в частности, практически все
находившиеся тогда в Москве офицеры Сумского гусарского пол-
ка — 18 человек). Она также занималась отправкой офицеров на
Дон и делилась на десятки, пять десяток составляли отряд, шесть
отрядов — боевую группу. Выданная немецкими же дипломата-
ми, она была разгромлена, а многие ее члены — схвачены и рас-
стреляны1021. В июне прибывший в Москву генерал Казанович
предложил, ввиду невозможности поднять восстание в Москве,
всем уцелевшим членам офицерских организаций выехать в Бе-
лые армии, чему большинство участников и последовало1022. В об-
280
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
щей сложности в Москве в 1918 году действовало не менее
12 офицерских организаций1023, в частности 31 августа здесь был
раскрыт офицерский заговор, действовали также «Сокольничес-
кая боевая организация», «Орден романовцев» и «Объединенная
офицерская организация». В ноябре ряд офицеров был арестован
по «делу Локкарта». 2—3 июля 1919 года в Москве была раскры-
та офицерская организация в Полевом штабе Красной армии. Ле-
том 1919 года там действовал тесно примыкающий к «Нацио-
нальному Центру» «Штаб Добровольческой армии Московского
района» — организация, состоявшая из офицеров, служивших в
красных войсках и организациях в Москве и ее окрестностях; ей
удалось подготовить к восстанию некоторые части. 19 сентября
большинство ее членов (в т. ч. несколько генералов, служивших
в Главном штабе Красной армии) было арестовано и расстреля-
но. В том же году до 150 человек было арестовано по делу офи-
церов Главного артиллерийского управления. Всего с декабря
1918-го по 1920 год в Москве было раскрыто 59 организаций, в
т. ч. 22 белогвардейские1024.
В западнорусских губерниях и на Украине действовал крупный
союз «Наша Родина», проводивший вербовку в Южную армию
(см. выше). Начальником штаба его был генерал К.К. Шильдбах
(он был схвачен только в 1922 году), видную роль играли гене-
рал-майор Шульгин и полковник Чеснаков. Начальниками пун-
ктов были: Харьковского, Полтавского и Екатеринославского —
полковник Домашнев, Житомирского — генерал Нальчикский,
Псковского — полковник Тучинский, Могилевского — полков-
ник Зубржицкий. Отделения имелись также в Минске, Бердиче-
ве, Смоленске и других городах. В сентябре большевикам удалось
разгромить смоленское отделение союза, вместе с его руководи-
телем генерал-лейтенантом М.А. Дорманом погибло семеро офи-
церов и чиновников и трое помогавших ему местных помещи-
ков1025. В Одессе существовала монархическая группа морского
офицера барона Унгерна фон Штернберга. В Харькове зимой
1917/18 года действовала офицерская организация, помогавшая
пробираться на Дон1026.
Офицерские организации в конце 1917-го — 1918 году дей-
ствовали также в крупных городах Поволжья и Урала. В Ниж-
нем Новгороде, где осенью скопилось много офицеров, офице-
281
с.в. ВОЛКОВ
рами местного кадетского корпуса был организован завод жес-
тяных изделий, куда принимались только офицеры, юнкера и
кадеты. Эта тайная офицерская организация направляла своих
членов в Добровольческую армию, а с весны — в Ярославль,
Рыбинск, Муром и другие города, где готовились восстания1027.
Сильная военная организация, державшая связь с Уралом и
вполне способная захватить город при подходе белых войск,
существовала в Саратове1028. В конце 1917 года офицерская
организация (состоящая почти исключительно из младших офи-
церов) была создана подполковником Н.А. Галкиным в Сама-
ре; ее члены (200—250 человек) были разбиты на не знающие
друг друга десятки1029. В Царицыне к январю 1918 года суще-
ствовала организация численностью более 300 человек во главе
с полковником А. В. Корвин-Круковским1030. В Астрахани 15 ав-
густа 1918 года после подавления офицерского выступления был
расстрелян весь штаб восставших во главе с полковником Мар-
кевичем. В Екатеринбурге в ноябре 1917 года действовала вер-
бовочная организация «Союз фронтовых офицеров». В Перми
в конце 1918 года также существовала офицерская организация
во главе с Любашевым, Симоновым и Белобродским, немало
способствовавшая занятию города Белой армией.
Офицеры руководили или принимали активное участие и в
ряде крестьянских восстаний. Так, 18 мая 1918 года в Сарато-
ве офицерам «Союза фронтовиков» удалось поднять против
большевиков мобилизованных в Красную армию крестьян, в
Чернском уезде Тульской губернии во главе восставших кресть-
ян стоял полковник Дурново и другие офицеры. В мае 1918 года
в Тамбове к крестьянскому восстанию присоединились офице-
ры во главе с генералом Богдановичем, по подавлении его офи-
церы небольшими отрядами ушли в леса, выйдя затем на
Донской фронт. Один из отрядов под командой капитана Ко-
пейкина пробился в Саратовскую губернию, приняв участие в
тамошнем восстании, а затем также вышел на фронт Донской
армии1031. Офицеры руководили выступлениями в нескольких
волостях Велижского уезда Витебской губернии, принимали уча-
стие в сотнях других крестьянских выступлений.
Был организован ряд заговоров и в частях Красной армии.
Так, 2 июля 1918 года в Вологде была раскрыта организация,
282
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
готовившая переход офицеров в Северную армию («Организа-
ция британо-славянских легионов»), 15 июля — заговор в Ки-
евском авиапарке, в Царицыне — организация подпоручика
Угневенко. В августе—сентябре ряду офицеров удалось проник-
нуть в Вологодский отдел военконтроля и заняться набором
офицеров в части Красной армии с целью последующей пере-
броски их через линию фронта. Целому ряду офицерских групп
удалось это сделать (хотя иногда и с потерями). Когда органи-
зация была раскрыта, по ее делу было расстреляно 20 офице-
ров во главе с генералом Осташевым, врачом Ковалевским,
полковниками Куроченковым, Оленгреном, Обневским и Хар-
ченко. Подобная же организация действовала в 4-й армии Вос-
точного фронта, Ее руководители — служивший в штабе армии
штаб-ротмистр Буренин, командир 2-го кавалерийского полка
Бредихин и его помощник Шевелев старались укомплектовать
этот полк и некоторые другие части верными людьми, чтобы в
нужный момент поднять восстание, и одновременно занимались
переброской офицеров через линию фронта. После раскрытия
организации в августе было расстреляно более 20 офицеров,
некоторым удалось бежать1032.
Всего за 1918 год в 20 губерниях Центральной России про-
изошло 245 крупных выступлений и было раскрыто 142 орга-
низации, за 7 месяцев 1919 года — 99 восстаний и было об-
наружено ЧК 270 организаций, более трети из которых чисто
белогвардейские1033. В 1919 году, несмотря на свирепствовав-
ший красный террор и истребление большей части находив-
шегося на занятой большевиками территории офицерства, дей-
ствовали офицерские организации в Саратове, Астрахани,
Чернигове и других городах. В феврале был раскрыт офицерс-
кий заговор в красных частях в Ярославле, а 24 марта нача-
лось выступление в красных войсках в Гомеле под руковод-
ством М.А. Стрекопытова, полковника Степина и капитана
Г. Михайлова (после боев восставшие соединились с белыми
частями)1034. 160 человек были арестованы в связи с раскры-
тием 2 июля офицерского заговора в Астрахани. В августе
после разгрома офицерской организации поручика Волосова в
Пензе было расстреляно 32 ее участника и 20 отправлено в
концлагерь.
283
с.в. ВОЛКОВ
Ряд организаций существовал на занятой большевиками час-
ти Украины. В марте 1919 года действовала киевская организа-
ция во главе с полковниками Генерального штаба Немирко и
Ерарским (в нее входили и служившие у красных полковники
Кирнин и Палибин). Другую киевскую офицерскую организа-
цию возглавлял князь Касаткин-Ростовский. 10 апреля одной из
организаций было организовано восстание в селе Куреневке под
Киевом, среди руководителей которого были генерал Петров и
штабс-капитан М. Бородаевский. В июле при содействии ряда
офицеров во главе с подпоручиком П.Е. Тищенко, Н.М. Пан-
ченко и Онищенко было организовано крупное восстание в
Черниговском и Городнянском уездах1035. В июле—августе суще-
ствовали группы в Одессе и Херсоне. В Одессе застигнутые боль-
шевиками офицеры организовали тайный союз и сформировали
конный дивизион, готовый при подходе Белой армии присое-
диниться к ней1036. 10—11 августа 1919 года офицерская орга-
низация полковника Саблина и другие подняли восстание (в
результате чего для овладения городом оказалось достаточно сил
одного Сводно-драгунского полка): «Огромное содействие де-
сантной операции оказали офицерские организации, восставшие
по нашему указанию в Одессе и очистившие собственными
средствами весь город от красноармейцев. Эти же организации
давали нам точные данные о всех советских войсках и их бата-
реях в этом районе»1037.
Активное участие в борьбе с Советами офицеры приняли и
в Туркестане. Основной военной силой стал здесь возвратив-
шийся из Ирана отряд полковника Зайцева, уже 14 февраля
1918 года столкнувшийся с большевиками у станции Ростов-
цево. Однако до лета возможности активно действовать не
было. К августу 1918 года в Ташкенте существовал «Турке-
станский союз борьбы с большевизмом» (так называемая
«Туркестанская военная организация»), куда входило много
офицеров, возглавлявшихся полковником П.Г. Корниловым
(братом белого вождя), полковником И.М. Зайцевым, генерал-
лейтенантом Л.Л. Кондратовичем, бывшим помощником гене-
рал-губернатора Туркестана генералом Е. Джунковским и
полковником Блаватским1038. 7 января 1919 года он организо-
вал восстание в Ташкенте, которому немало содействовал турк-
284
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
военком К.П. Осипов, тайно сплачивавший вокруг себя офи-
церов — полковника Руднева, Ботта, Гагинского, Савина, Бу-
тенина, Стремковского и др.1039. Ушедшие из города после
восстания образовали Ташкентский офицерский партизанский
отряд (101 человек), с марта сражавшийся в Фергане, а за-
тем под Бухарой1040. В ходе боев в Туркестане офицеры сра-
жались также в войсках Закаспийского правительства и других
антибольшевистских формированиях.
Сопротивление в тылу продолжалось и после того, как Белые
армии потерпели поражение и удерживали лишь небольшие ок-
раинные территории и на Юге, и на Востоке. В мае 1920 года
в Одессе было арестовано до 300 человек, принадлежащих к
организации, возглавляемой офицерами Балаевым, Мордановым
и поручиком Голяско1041. 13 июня — раскрыт заговор в орга-
нах снабжения Красной армии, 22 июня — разгромлена орга-
низация «Белый крест».
На оставленных белыми войсками территориях действовали
партизанские отряды, достигавшие иногда очень значительных
размеров, как «Армия возрождения России» генерала М.А. Фос-
тикова на Кубани летом 1920 года, и отряды полковника Гирее-
ва на Тереке. Армия Фостикова (начальник штаба полковник
Тулупов, старший адъютант хорунжий Пономарев, начальники
отрядов полковник Крыжановский, есаулы Бойко и Женцов)
насчитывала в середине августа 5,5 тысячи бойцов1042 и состояла
из полков: 1-го и 2-го Хоперских конных, 1 — 3-го Лабинских
конных, 1-го и 2-го Линейных конных, 1-го и 2-го Урупских
пеших и пластунских батальонов. От Майкопа до Новороссийска и
в районе Грозного и Владикавказа действовали отряды повстан-
цев полковников Дастурова, Рубашкина, Иванова и Титарева, в
рядах которых было 5395 штыков и 3160 сабель при 15 орудиях
и 89 пулеметах1043. В конце июля на Кубани действовала вербо-
вочная организация Добринского, на Украине в июле — офицер-
ская организация во главе с Кашинским, Снитко, Овсянниковым
и Домбровским, в Елисаветграде — организация полковника
А. Беличенко1044.
Сопротивление в Семиречье возглавлялось полковником
Л.В. Молоствовым (расстрелянным позже с Попковым, Кубыш-
киным и другими офицерами своей организации). В сентябре
285
С.В. ВОЛКОВ
1920 года офицерская организация (всего до 40 офицеров) во
главе с Вороновым, Покровским, Сергейчуком, Кувшиновым и
полковником Бойко действовала в районе Верного (в районе
озера Балхаш организацию возглавлял полковник Нилов). Ей
удалось собрать по окрестным станицам вооруженные отряды
численностью до 660 человек и устроить своих членов на рабо-
ту в советские учреждения, но затем все они были расстреля-
ны. Осенью произошло неудачное выступление в Нарыме, где
после отступления белых войск осталось много офицеров (орга-
низация во главе с Демченко должна была поддержать восста-
ние одного из отрядов красных войск под командованием
офицера Д. Кирьянова на границе с Китаем)1045.
В это время число потенциальных участников Сопротивления
оставалось весьма значительным, т. к. при отходе Белых армий
многие офицеры оставались на советской территории. В цир-
кулярном письме ВЧК от 17 июня 1920 года отмечалось, что
«забранные в плен белогвардейские офицеры, которых насчиты-
вается до 75 000 человек, рассеялись по всей России и представ-
ляют собой контрреволюционное бродило»; большевиков беспо-
коило также то, что после эвакуации из Крыма «более 300 тысяч
врагов советской власти, в том числе и офицеров, рассеялись по
всему Югу». Хотя число оставшихся в России белых офицеров
не было так значительно (как показано в предыдущих разделах,
в общей сложности попало в плен и растворилось среди насе-
ления к этому времени не более 35—40 тысяч офицеров, часть
которых была к тому же уже расстреляна; в списке пленных
белых офицеров, составленном в Управлении по командному
составу Всеросглавштаба к 15 августа 1920 года числилось всего
9660 человек1046), но в некоторых местностях, особенно в Си-
бири, их скопилось немало.
Офицеры во главе с генералом А.Н. Козловским и бывшим
командиром линкора «Севастополь» капитаном 1-го ранга ба-
роном П.В. Вилькеном играли видную роль в Кронштадтском
восстании, большинству их (не менее 40 человек1047) удалось
уйти в Финляндию. Тогда же Голованенко, Казанцев, Камьин и
другие офицеры подняли мятеж в красных частях в Колчедане.
Почти одновременно с Кронштадтским в феврале—марте
1921 года происходило крупнейшее восстание в Сибири, во
286
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
главе которого также стояли офицеры, в большинстве служив-
шие в Белой армии: полковники Сватош, Кудрявцев, Токарев,
Третьяков, офицеры Силин (начальник штаба повстанческой ар-
мии), Свириденко, Желтовский, Данилов и др. Одновременно
по всей Сибири действовал созданный офицерами колчаковской
армии «Союз трудового крестьянства», служивший организаци-
онной базой восстания (в одном Красноярске в Союзе состо-
яло 89 офицеров). Видную роль в нем играли подпоручик
Н.П Густомесов, корнет Лобанов, штабс-капитан Трофимов,
поручики Новицкий, Зелихан и Горбунов. Большинство их по-
гибло в боях или расстреляно1048. Летом 1921 года значительные
районы Западной Сибири охватило восстание генерала Белова
(бывший командующий Южной армией)1049.
В мае 1921 года, когда активизировал свою деятельность са-
винковский «Народный союз защиты Родины и свободы», в
примыкавшем к нему «Всероссийском союзе офицеров» (воз-
главлял штабс-ротмистр Г.Е. Эльвенгрен) активно работали
казачий полковник М.Н. Гнилорыбов, есаул В.В. Савинков, ге-
нерал Матвеев, полковники Данилов и Эрдман. Этими органи-
зациями направлялись через польскую границу действия отря-
дов в Белоруссии (каковых осенью 1921 года было до 15).
Среди их руководителей были полковник С.Э. Павловский, под-
полковник В. Свежевский, полковник Павлов, капитан Колосов,
поручики Прудников, Орлов, Пименов. Весной и летом в Пет-
рограде офицерская группа «Петроградской боевой организа-
ции» возглавлялась полковником артиллерии В. Г. Шведовым и
Ю.П. Германом. Там же имелись и более мелкие офицерские
организации. В одну из них входили, в частности, лейтенант
Г.Д. Дмитриев и мичманы Г. В. Золотухин и Кунцевич, в дру-
гую — капитан Мейзе и служившие в красных частях контр-
адмирал Зарубаев и подполковник Дурново, во главе Гельсинг-
форсской офицерской группы стояли Н. Лион и Степанов1050.
По связанным с ними делам было арестовано свыше 200 чело-
век, большинство участников-офицеров были расстреляны.
На Украине в том же году различными выступлениями ру-
ководили полковники А. Гулый-Гуленко, С. Яворский, Грин,
Чепилко (с сыном штабс-капитаном Чепилко), во Львове дей-
ствовала организация во главе с полковниками Отмарштейном,
287
с.в. ВОЛКОВ
Ступницким, Кузьминским и подполковником Добротворс-
ким1051. На Кубани в мае 1921 года действовали отряды полков-
ника Серебрякова до 5 тысяч человек и дивизия полковника
Марченко, действия которых координировал генерал Пржеваль-
ский. Ему же подчинялись отряды поручика Иваненко и капи-
тана Ярошенко по 250 человек в районе Приморско-Ахтарской
и в Ачуевских плавнях отряды подполковников Рябоконя и
Жукова (по другим данным, Марченко и полковник Савицкий
возглавляли «Кубанское временное повстанческое правитель-
ство»). На Тереке и в Карачаевской области тогда же действо-
вали отряды князей Джентимирова и Крымшикалова, которые
удалось разгромить только к концу 1923 года1052, в Дагестане —
штабс-ротмистра К. Алиханова1053.
В Сибири в 1921 году существовала так называемая «База-
ровско-Незнамовская организация» во главе с офицерами
И.Д. Жваловым (псевдоним Базаров) и есаулом А.А. Карасеви-
чем (псевдоним Незнамов), по делу о которой были осуждены
21 офицер и 2 военных чиновника — молодые (до 30 лет)
обер-офицеры и прапорщики, происходившие из крестьян,
мещан и казаков1054. На Алтае во главе Белого движения стоял
капитан Д.В. Сатунин, в 1918 году основавший партизанский
отряд, а в 1919 году избранный атаманом вновь учрежденного
по инициативе офицера-алтайца штабс-капитана А.П. Кайгоро-
дова Алтайского казачьего войска. При отступлении он руково-
дил всеми белыми частями на Алтае (начальник штаба капитан
2-го ранга Елачич): 3 полка Алтайской конной дивизии (рот-
мистр Склаутин), технический дивизион (капитан Банников),
отряды капитанов Проскурякова и Смолянникова по 100 чело-
век и много одиночных офицеров с семьями. При переходе в
Монголию отряд почти полностью погиб. А.П. Кайгородову уда-
лось уйти в Монголию со 100 человеками и к концу 1920 года
его «Партизанский инородческий отряд войск Горно-Алтайской
области» насчитывал, свыше 200 человек. В боях при попытках
поднять восстание на Алтае от отряда осталось несколько десят-
ков человек, а сам Кайгородов был убит 10 апреля 1922 года1055.
В 1921 —1922 годах в этих местах боролись отряды офицеров
К. и Г. Чегураковых, Т. Ташкинова, С. Тадышева, есаула В. Ку-
сургашева, поручика Шерстобитова, Бурлакова, Штанакова, Тур-
288
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
данкина, Словарецкого и других. На Дальнем Востоке действо-
вали Забайкальская, во главе с генералом И.Ф. Шильниковым
и Амурская во главе с генералом Сычевым военные организа-
ции (представитель во Владивостоке генерал Р.А. Вертопрахов).
После эвакуации Приморья ее отряды перешли китайскую гра-
ницу и были распущены.
Остатки ее сыграли большую роль в последовавшем в 1924 году
«Зазейском восстании»1056. В Сибири и Якутии в 1921 —1922 гг.
еще действовали небольшие отряды во главе с офицерами (один
из них, полковник Олиферов, был убит в феврале 1921 года).
В Иркутской области действовали партизанские отряды Донско-
го, Черепанова, Чернова и Дуганова численностью около 1000 че-
ловек, но за исключением полковника Дуганова, прорвавшегося
в Якутию, к концу 1921 года были уничтожены.
Последние крупные боевые действия в 1922—1923 годах
имели место в Якутии. Начавшееся там в июне 1921 года вос-
стание было возглавлено корнетом Коробейниковым, в отряде
у которого (Якутская повстанческая армия) было 9 офицеров;
независимыми от него отрядами в Верхоянске и Нелькане ко-
мандовали капитаны Хапилин и Толстоухов. В Охотске с апре-
ля 1920 года держался небольшой отряд капитана Яныгина, а в
1921 году туда из Владивостока прибыла экспедиция войсково-
го старшины Бочкарева, которая высадила гарнизон также в
Аяне и осенью 1921 года заняла Петропавловск. В сентябре
1922 года охотский отряд принял генерал Ракитин, который,
оставив в городе капитана Михайловского, двинулся с партиза-
нами Яныгина на Якутск. Когда 5 июня 1923 года Охотск пал,
Яныгину удалось скрыться, а генерал Ракитин погиб. В сентяб-
ре 1922 года в Аяне (где находилось 150 человек во главе с Ко-
робейниковым) высадилась и пошла на Якутск 1-я Сибирская
добровольческая дружина (740 человек) генералов А.Н. Пепе-
ляева и Е.К. Вишневского, но после тяжелых боев под Амгой
(где отрядом командовал полковник Рененгарт), потеряв 376
человек, в марте 1923 года вынуждена была отступать к побе-
режью. 17—18 июня 1923 года остатки повстанцев и дружи-
ны Пепеляева (640 человек) погибли в Аяне. Полковники
Андерс, Леонов, Степанов и Сивков с небольшими группами
ушли в тайгу, но часть вынуждена была сдаться1057. С Пепеляе-
10 С В Волков «Трагедия русского офицерства» 289
с.в. ВОЛКОВ
вым было захвачено 230 солдат и 103 офицера1058. Всего в Яку-
тии погибло до 900 человек (сдавшиеся были расстреляны в
1924 году). На Камчатке вследствие преждевременной ее эва-
куации погибли посты на побережье, а весь отряд войскового
старшины Бочкарева (генерал Поляков, 4 штаб- и 37 обер-офи-
церов, 10 казаков) был уничтожен красными в Гижиге в декаб-
ре 1922 года1059.
В 1922 году ряд офицеров был арестован в связи с раскры-
тием «Центра действия» (С.П. Единевский, Д. Капоцинский,
подполковник Б.Ю. Павловский и др.) и киевской организации
(Н. Афанасьев и полковник В. Алексеев). В последующие годы
сопротивление заметно ослабело, сосредоточившись в основном
на Дону, Кубани и Украине (полковники Бунаков, Лебурдье,
штабс-капитан Хмара и др.)1060. В мае 1923 года в Кубано-Чер-
номорской области было раскрыто 4 белогвардейских органи-
зации. Тогда же раскрыты белогвардейские группы в Вольске,
Витебске, Пермской губернии, а летом и осенью — монархи-
ческие группы в Томской, Тамбовской, Тульской, Орловской,
Иркутской и других губерниях.
На Кубани весной 1924 года были схвачены полковник Ор-
лов, подполковник Козликов и хорунжий Семилетов. При раз-
громе одной из организаций на Дону в 1929 году было аресто-
вано 43 офицера.
Среди членов перебрасываемых из-за границы боевых групп
(многие из которых погибли в перестрелках или расстреляны в
Москве) были капитаны В.А. Ларионов и А.Б. Болмасов, мич-
маны Н.Н. Строев, Д. и Н. Гокканены, поручик Падерна, Пе-
терс, Радкович и другие офицеры1061.
Боровшиеся на протяжении 20-х — начала 30-х годов в за-
падных приграничных областях и на Дальнем Востоке отряды
«Братства Русской Правды» также в большинстве случаев воз-
главлялись офицерами.
На протяжении 20-х годов попытки продолжить борьбу на
Дальнем Востоке предпринимались неоднократно. Отряды во
главе с офицерами пробирались довольно далеко на советскую
территорию, но часто полностью погибали. В 1930—1931 годах
отрядами руководили Русев, Подгорецкий, Пешков, Зыков и
другие офицеры. Долгое время вели подпольную работу в Си-
290
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
бири полковник Кобылкин с подпоручиками Переладовым и
Олейниковым1062.
Офицер Александров был начальником штаба дагестанского
восстания 1934—1935 годов1063.
Общее число офицеров, состоявших в подпольных органи-
зациях, можно приблизительно определить в 15 тысяч человек,
учитывая, что абсолютное большинство организаций действо-
вало в 1918 году, когда всех их участников насчитывалось
16 тысяч (а офицеры составляли подавляющее большинство их
членов). Но больше половины из этого числа офицеров при-
надлежало к организациям, составившим затем кадры Белых
армий, и учитывалось в их составе. Офицеров, чье участие в
Белом движении ограничилось подпольем, было не более 7 ты-
сяч. Поскольку расстреливались практически все схваченные
участники подпольных организаций, а абсолютное большин-
ство уцелевших пробрались потом в Белые армии, лишь очень
немногие из них (не более 10 %) эмигрировали.
ОБЩИЕ ВЫВОДЫ
Изложенное выше показывает, что именно офицеры были
той силой, благодаря которой Белое движение вообще могло
возникнуть и несколько лет бороться за возрождение России. В
этом не сомневались и большевики, отчего понятие «офицер»
было в Советской России символом абсолютного зла (до тех
пор, пока обстоятельства не заставили их в годы Второй миро-
вой войны заняться политическим мародерством, надев погоны
своих противников). Среди белых офицеров в годы Гражданс-
кой войны было собрано все, что представляло культурные и
духовные силы страны, в их рядах сохранялись традиции рус-
ской армии и российской государственности, унесенные затем
в эмиграцию. Характерно, что им были вынуждены отдать дол-
жное и представители кругов, традиционно относившихся к
офицерству без какого-либо пиетета. В одной из брошюр, по-
явившихся сразу после окончания войны, есть, например, такие
строки: «Я, как и все поколение 900-х годов, был воспитан если
не в прямом презрении, то в холодном пренебрежении к офи-
291
с.в. ВОЛКОВ
церству... Я стал презирать в 1917 году, и окончательно упала
пелена с моих глаз, когда мне выпало счастье провести несколь-
ко дней в боевой обстановке. Русские офицеры! Будет время, и
не поверят потомки, что могли существовать на грешной земле
люди во всем, казалось бы, похожие на нас, с такой же плотью
и кровью, а на самом деле возвышающиеся над нами, как вер-
шина Монблана возвышается над долиной Роны... в семнадца-
том году их топили, варили в пару, бросали в пылающую нефть
свои же братья в Кронштадте, Севастополе, Владивостоке; с
1918-го большевики сдирают кожу с их рук и черепов, выреза-
ют им лампасы на теле, прибивают гвоздями погоны к плечам,
насилуют их жен и дочерей, расстреливают малолетних детей;
недавно добрые союзники бросили их на какую-то турецкую
свалку и осудили на голодную смерть — и все-таки ничего
нельзя поделать с Максим Максимычами и Тушиными, хотя
жатвенная машина смерти десятки раз прошла над их непре-
клонными головушками. Не падают духом и просят об одном:
«Не мешайте нам сохранить горсточку солдат, они еще приго-
дятся России...» Геройство без рисовки, страдание без жалоб,
терпение без конца, самопожертвование без позы, патриотизм
без фразы — вот русский офицер, каким нам показали его
1917—1921 годы. Средний русский офицер — аполитичен, он
только национален. Он, молчавший, он, действовавший, по-
может нам вернуть родину, а не ученые дрозды, до головной
боли насвистывающие одну и ту же фальшивую партийную пе-
сенку»1064.
Судьбы офицерства Белых армий, исходя из приведенных
выше данных и подсчетов по имеющейся базе данных по персо-
налиям (около трети всех белых офицеров), можно приблизи-
тельно представить следующими цифрами. На Юге России в
Белом движении приняло участие примерно 115 тысяч офицеров,
из которых 35—40 тысяч (примерно треть) погибло, до 45 ты-
сяч эмигрировало (около 40 %) и до 30 тысяч (примерно чет-
верть) осталось в России. Под «оставшимися в России» имеются
в виду как попавшие в плен, так и оставшиеся на советской тер-
ритории и растворившиеся среди населения. Подавляющее боль-
шинство их также погибло, будучи расстрелянными сразу (как в
Крыму или на Севере) или в последующие годы (см. последнюю
292
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
главу). На Востоке воевало 35—40 тысяч офицеров, из которых
погибло до 7 тысяч (примерно 20 %), столько же эмигрирова-
ло, а большинство осталось на советской территории. На Севере
из 3,5—4 тысяч офицеров погибло не менее 500, осталось (по-
пало в плен) 1,5 тысячи (свыше трети), а половина эмигрирова-
ла (в большинстве до начала 1920 года). На Западе страны в
белых формированиях участвовало в общей сложности около
7 тысяч офицеров, из которых погибло не более 1,5 тысячи (око-
ло 20 %), а подавляющее большинство (здесь не было проблем
с эвакуацией) оказалось за границей, на советской же террито-
рии осталось менее 10 %. Из участников антисоветского подпо-
лья (приблизительно 7 тысяч офицеров, не считая тех, кто потом
воевал в Белых армиях) удалось уцелеть и выбраться за границу
лишь не многим (не более 400—500 человек). Таким образом,
из примерно 170 тысяч офицеров, участвовавших в Белом движе-
нии, около 30 % (50—55 тысяч человек) погибло, до 58 тысяч
оказалось в эмиграции и примерно столько же осталось на совет-
ской территории.
Южный фронт антибольшевистской борьбы (Добровольчес-
кая и Донская армии, ВСЮР, Русская армия) притягивал по-
давляющее большинство офицеров — здесь воевало около 68 %
всех офицеров-белогвардейцев, на Востоке — свыше 22 %, на
Севере — 2,5 %, на Западе и в подпольных организациях — по
s4 %. Юг дает до 73 % всех погибших, Восток — около 13 %,
подполье — до 12 %, Запад — менее 3 % и Север около 1 %.
Среди белых офицеров-эмигрантов на Юге воевало примерно
78 %, на Востоке — более 10 %, на Западе около 7 % и на
Севере чуть более 3 %. Из оставшихся в России на Юг прихо-
дится немногим более половины, на Восток — свыше 40 %, на
Север — 2—3 % и на Запад — менее 2 % всех белых офицеров.
Глава 5
ОФИЦЕРЫ В АРМИЯХ
ЛИМИТРОФНЫХ ГОСУДАРСТВ
В результате исчезновения общероссийской власти на окраи-
нах России образовался пояс самопровозглашенных государств:
Польша, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Украина, Грузия,
Армения и Азербайджан. К концу войны среди русских офице-
ров было немало представителей соответствующих национально-
стей. Эти офицеры оказались в сравнительно лучшем положении.
Если офицерам русской национальности после возвращения с
фронта некуда было скрыться от террора, то первые, вернувшись
домой, не только не попали в положение изгоев, но могли найти
себе почетное место в новообразованных государствах, заинтере-
сованных в командных кадрах для национальных армий. Больше-
вики, признав независимость лимитрофных государств, не могли
открыто препятствовать выезду туда офицеров — местных уро-
женцев. Это обстоятельство, кстати, спасло жизнь некоторому
числу русских по национальности офицеров, родившихся на тер-
ритории новообразованных государств (а таких было немало,
особенно учитывая, что войска Варшавского, Виленского, Киевс-
кого, Одесского и Кавказского военных округов составляли более
половины российской армии).
Судьбы офицеров, выехавших на территории и вступивших
в армии лимитрофных государств, складывались по-разному,
поскольку эти офицеры отличались друг от друга и по убежде-
ниям, и по возможности влиться в национальную среду этих
государств. Одни вполне прониклись местным национализмом
и с полной убежденностью принялись за дело создания нацио-
нальных армий, другие (не только русские по национальности),
оставаясь людьми русской культуры, были преданы идее госу-
дарственного единства России, рассматривали свое положение
294
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
как временное и стремились использовать его для борьбы про-
тив большевиков. Наконец, судьбы самих новообразованных го-
сударств оказались разными. Одни (Польша и Финляндия)
сохранили независимость, другие (Прибалтийские) просуще-
ствовали два десятилетия, третьи (Закавказские) прекратили
свое существование к концу Гражданской войны, петлюровская
же Украина фактически существовала лишь несколько месяцев,
да и то лишь на небольшой части той территории, на которую
претендовала.
УКРАИНА
Сразу же после образования Центральной Рады в ее войсках
служило множество офицеров — не только украинцев. К этим
войскам к тому же автоматически причислялись все «украини-
зированные» части русской армии со всем своим старым коман-
дным составом — до 20 только пехотных дивизий (не говоря
о том, что два фронта — Юго-Западный и Румынский были
целиком объявлены украинскими). Как отмечал проходивший
весной по югу Украины со своим отрядом М.Г. Дроздовский,
«украинские офицеры больше половины враждебны украинской
идее, в настоящем виде и по составу больше трети не украин-
цы — некуда было деваться... При тяжелых обстоятельствах
бросят их ряды...». Один из начальников украинских дивизий —
генерал Натиев, вел переговоры о присоединении к отряду
Дроздовского (в составе его дивизии было около 800 офицеров
при 2000 солдатах)1065.
Но среди украинских офицеров было и множество убежден-
ных «самостийников». По приходе к власти гетмана эти офи-
церы его не поддерживали, продолжая ориентироваться на
Петлюру. Поэтому когда Директория во главе с ним стала фор-
мировать свою армию, недостатка в офицерах у нее в общем-
то не было. Все те, кто в трагические для русской армии дни
осени 1917 года способствовал ее разложению, ратуя за «укра-
инизацию», теперь закономерно очутились у Петлюры. После
крушения гетманской власти состав петлюровской армии был
очень пестрым. Офицеры, вошедшие в армию во времена гет-
295
=^1
с.в. ВОЛКОВ
мана, не были ни социалистами, ни националистами. После
восстания против гетмана им ничего не оставалось, как при-
знать Директорию, чтобы не попасть в руки красных. Многие
из них стремились в Белую армию и при удобном случае ухо-
дили к Деникину или в Западную Добровольческую армию1066
(среди гетманских офицеров были и «федералисты», после па-
дения гетмана в большинстве оказавшиеся в Польше: за Пет-
люрой, как откровенным врагом России, они пойти не захотели,
но и Добровольческая армия, на знамени которой они не виде-
ли автономии Украины, их не привлекала1067). Как отмечал
Д.И. Дорошенко: «Петлюра и его ближайшие сотрудники от-
носились с глубоким недоверием ко всем старым офицерам, хотя
бы они были чистокровными украинцами. И, встречая это недо-
верие на каждом шагу, старые опытные офицеры Генерального
штаба, генералы, имеющие уже славный боевой стаж, не стре-
мились особенно в ряды молодой украинской армии. Шли туда
по большей части авантюристы, закончившие свою карьеру после
многочисленных переходов и измен службой в советской армии».
Высшие должности в армии занимали, разумеется, в основ-
ном кадровые генералы и офицеры. Среди лиц, занимавших
посты военного министра, командующего армией и начальни-
ка штаба, А.П. Греков, А.С. Галкин, М.В. Омельянович-Павлен-
ко, Н.А. Юнаков, А.В. Осецкий, В.А. Синклер были генерала-
ми, В.П. Сальский, В.Н. Петров, П.И. Липко — полковниками,
А. Жуковский, В. Тютюнник — подполковниками, А. Шаповал,
Г. Сиротенко, Ю. Тютюнник и А. Долуд — младшими офице-
рами. Среди начальников дивизий 10 % составляли бывшие ге-
нералы, 70 — кадровые офицеры и 20 — офицеры военного
времени (для сравнения — в Белой армии 30 % генералы и
70 — кадровые офицеры, в Красной — 30 % кадровые офицеры,
50 — офицеры военного времени и 20 — нижние чины)1068.
В украинской армии служило более двух десятков бывших ге-
нералов русской армии: генерал-лейтенанты барон С.Н. Дель-
виг, П.К. Ерошевич, Г.Е. Янушевский, генерал-майоры А.А. Ря-
бинин, В.М. Бронский, Н.А. Коваль-Недзвецкий, С.И. Дядюша,
А.Г. Бортновский, А.К. Феденяк-Белинский, С.Н. Кулжинский,
Б. Поджио, А.С. Астафьев, Т.М. Протазанов, А. Годлевский,
В. Баньковский, Ф.А. Колодий, В.П. Зелинский и др.
296
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Кроме того, ядро генералитета петлюровской армии состави-
ли кадровые штаб-офицеры, уже в 1917 году проявившие себя
как крайние националисты (к этому же типу относились по-
чти все перечисленные выше лица высшего комсостава): пол-
ковники М.Н. Капустянский, Е.В. Мешковский, В.М. Кущ,
Г. Базильский, Э.И. Башинский, А. Бурковский, В. Гудима,
Н.Д. Ещенко, А. Козьма, П. Кудрявцев, Н.А. Никонов, В.В. Оль-
шевский, И.В. Омельянович-Павленко, А.В. Пилькевич, А. Пу-
зицкий, В.М. Сварыка, В. Сикевич, Н. Ткачук, В.А. Янченко,
Н.Н. Янчевский, подполковники В.А. Павленко, М.Д. Безручко,
В.Е. Змиенко, М.С. Пересада-Суходольский, А.Д. Алмазов, а
также обер-офицеры (в т. ч. и военного времени) подобных же
убеждений — А.И. и Н.И. Удовиченко, А.Н. Вовк, Т. Гулый-
Гуленко, А. Загродский, Н.Е. Шаповал, В.Г. Шепель, Н. Яшни-
ченко и др. Некоторые из них по этой причине при гетмане
не допускались на важные посты, а другие вовсе не служили в
гетманской армии.
Однако в общей массе украинского офицерства кадровых
офицеров, особенно старших, было мало. В подавляющем боль-
шинстве это были младшие офицеры — сельские учителя, аг-
рономы и т. д., призванные из запаса, или «офицеры военного
времени» из крестьян и мещан, произведенные в генералы и
полковники уже Директорией. У Петлюры же оказались, есте-
ственно, все те офицеры военного времени, которые были уво-
лены из гетманской армии, как обладающие наиболее слабой
подготовкой (см. выше). Именно из этой среды вышли наибо-
лее активные атаманы: Зеленый, Струк, Соколовский, и т. д.;
прапорщик Петриченко и некоторые другие присоединились к
Махно1069. Потом, когда армия Директории была оттеснена на
Волынь, многие из них стали предводителями разбойничьих
отрядов (полковники Нечай, Струк, Мордалевич и др.). Знаме-
нитый бандит Ангел тоже был петлюровским офицером, как и
известный Н.А. Григорьев — бывший штабс-капитан, служив-
ший сначала в гетманской, потом в петлюровской и Красной
армиях и под конец никому уже не пожелавший подчиняться.
Петлюровская армия имела по нескольку десятков офицеров
на полк, офицеры составляли примерно 10 % ее численности,
а в конце существования — даже 25 %. На 16 июля 1919 года
297
с.в. ВОЛКОВ
всего в ней состояло 3023 офицера (при общей численности в
34 тысячи), в ноябре 1919-го — мае 1920 года в ее трех диви-
зиях (Зимний поход) состояло 479 офицеров (всего 4,3 тыся-
чи человек), в ноябре 1920 года в армии было 3822 офицера
(всего 15,5 тысячи человек)1070. Однако не все они были офи-
церами русской армии: часть была произведена Директорией,
имелось немало предводителей повстанческих отрядов, никогда
не служивших в офицерских чинах, а также некоторое число
служивших в австрийской армии.
Любопытны сведения о составе петлюровских офицеров, ока-
завшихся в 1921 году в Румынии (в основном из отошедшей
туда 2-й пулеметной бригады). Из 235 офицеров 1 окончил
академию, 13 — училище мирного времени, 214 — училище
военного времени, 4 были из запаса и 3 произведены за отли-
чие. 195 из них были в возрасте до 30 лет, 31 — 30—40 лет.
Только 22 были женаты и 5 имели детей. 23 человека имели
университетское образование (в т. ч. незаконченное), 50 окон-
чили гимназии и равные им заведения (еще 61 не успели
их окончить), 56 — учительские семинарии, 45 — низшие
училища, гражданские профессии имели только 28 человек.
К 1931 году их осталось 141: 12 умерли, 26 вернулись в СССР
(14 для продолжения борьбы), 40 выехали в другие страны1071.
Большинство петлюровских офицеров после разгрома и кон-
ца Гражданской войны осело в Польше. Многие из них служи-
ли в польской армии. Из них шестеро офицеров закончили
польскую Военную академию Генерального штаба. В 1939 году
некоторые из них попали в немецкий плен. Несколько офице-
ров отличились при обороне Варшавы, а генерал украинской
службы, майор польской армии П. Шандрук, после войны удо-
стоился ордена «Виртути милитари». Проживавшие в Западной
Украине в 1939 году были уничтожены советскими органами
(так, во львовской тюрьме «Бригидки» в 1939 году был заму-
чен генерал-полковник УНР, бывший генерал-лейтенант А. Гал-
кин).
В годы Второй мировой войны многие бывшие видные пет-
люровские офицеры воевали в рядах Украинской Повстанче-
ской армии — бандеровцев. Так, генерал-майор российской
кавалерии С. Кулжинский в 1943 году занимал должность ин-
298
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
спектора конницы и погиб в боях с НКВД, отдельными отря-
дами командовали бывший офицер 15-го Украинского гусарс-
кого полка, полковник УНР и польский майор Н. Недзвецкий
(погиб), полковники УНР (бывшие штабс-капитаны) Н. Лит-
виненко (умер в тюрьме), М. Омелюсик, Н. Ступницкий-Гон-
чаренко (двое последних погибли, посмертно получив чин ге-
нерала УПА) и другие (всего на сегодняшний день известно
более 30 человек). Бывшие офицеры УНР служили и в Укра-
инской Национальной армии, сформированной в 1945 году на
базе украинской 14-й дивизии войск СС «Галичина». Например,
генералы УНР П.Ф. Шандрук (бывший штабс-капитан) —
командующий армией, М.М. Крат (бывший подполковник),
П. Дяченко (бывший прапорщик; потом майор польской ар-
мии), Б. Барвинский (бывший подпоручик; потом майор поль-
ской армии), а также В. Мальцов, И. и К. Мандзенко, П. Са-
мутин, С. Яськевич и др. После окончания войны все они
перебрались в Канаду, США или Австралию.
Некоторые представители генералитета и офицерства УНР,
проживавшие в странах Европы, после войны были захвачены
органами СМЕРШа и НКВД. Так, в киевской Лукьяновской
тюрьме скончался генерал-майор, бывший начальник штаба
2-го Гвардейского корпуса, генерал-поручик УНР В. Синклер. Не-
известна судьба генерал-майора, бывшего командира 12-й пехот-
ной дивизии, генерал-поручика У HP П. Ерошевича, который на-
ходился под следствием в одесской тюрьме. Восемь лет лагерей
(с 1948-го по 1956 год) пришлось пройти генерал-майору, быв-
шему командиру лейб-гвардии Егерского полка, занимавшему в
1919 году посты министра Украины и командующего Украин-
ской Галицкой армией А. Грекову.
ПОЛЬША И ФИНЛЯНДИЯ
Судьба Польши была предрешена еще до революции: после
войны ей (в границах бывшего Царства Польского с передачей
территорий, некогда аннексированных Пруссией и Австрией)
предполагалось предоставить независимость. Поэтому в русской
армии (подобно тому, как были созданы Чешские легионы)
299
с.в. ВОЛКОВ
формировались польские части. Корпус генерала И.Р. Довбор-
Мусницкого, укомплектованный исключительно поляками,
представлял уже, по существу, зачаток будущей польской армии.
После непродолжительных боев с большевиками, пытавшими-
ся его разоружить (в советской историографии именовавшими-
ся «мятежом польского корпуса»), он отошел в Польшу. Кроме
того, офицеры-поляки других частей вступали в нее, пробира-
ясь в Польшу самостоятельно. Некоторые из них, желая про-
должить борьбу с немцами, пробирались во Францию (45 таких
офицеров, намеревавшихся уехать во Францию через северные
порты, были схвачены 1 июля 1918 года на московском вокза-
ле). Польские формирования И. Пилсудского существовали и в
австро-венгерской армии.
Всего к началу 1918 года в составе русской армии имелось на
разной стадии формирования целых три польских корпуса, а в
австро-венгерской армии — три польских легиона (по два полка
каждый). Впрочем, на протяжении 1918 года все эти части были
расформированы немцами, как явно ненадежные для них. Так,
в феврале 1918 года 2-я Карпатская польская бригада австро-вен-
герской армии перешла в состав 2-го польского корпуса россий-
ской армии, что вызвало последующую ликвидацию обоих
корпусов немецкими войсками.
В конце 1918 года, после освобождения Польши от немецкой
оккупации, на присоединение к польской армии была отправле-
на со всем оружием сформированная еще до того в Доброволь-
ческой армии из выделенных из частей офицеров-поляков
бывшего 2-го польского корпуса бригада полковника Зелинско-
го, которая стала 4-й стрелковой дивизией1072.
Большинство офицеров польской армии вышли из легионов
Пилсудского, но бывшие русские офицеры составляли значи-
тельную часть польского офицерского корпуса (таких было до-
вольно много среди взятых в плен в 1920 году). В общей
сложности в польской армии служило более 40 генералов рус-
ской армии; некоторые занимали видное положение (генерал
Карницкий, полковник Дзеваницкий и др.), часть (и прежде
всего сам Довбор-Мусницкий, резко расходившийся во взглядах
с антироссийски настроенным Пилсудским) была впоследствии
отодвинута в тень. Однако и ко времени Второй мировой вой-
300
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ны в рядах польской армии было немало таких офицеров (в том
числе и среди нашедших конец в Катыни).
Выходцев из Финляндии (главным образом потомков швед-
ского рыцарства) в русской армии было гораздо меньше, чем
поляков, но все-таки не менее полутора-двух тысяч. Большин-
ство из них вернулись на родину. Из тех 2—2,5 тысячи офице-
ров-эмигрантов, которые находились в Финляндии в 1919 году,
немало было именно местных уроженцев. Они приняли актив-
ное участие в борьбе с местными большевиками, а затем слу-
жили в финской армии. Однако, хотя Главнокомандующим ее
был генерал-майор русской службы барон К.Г.-Э. Маннергейм
(ставший затем и главой Финского государства), основу ком-
состава финской армии составляли все-таки выходцы из фин-
ских батальонов, сформированных во время войны в германс-
кой армии.
ПРИБАЛТИКА
В сходном положении находились офицеры прибалтийских
национальностей — литовцы, латыши, эстонцы. Как известно,
в русской армии имелись две латышские дивизии и эстонские
части, в которых и было сосредоточено большинство офицеров
этих национальностей. После революции некоторые из них
приняли участие в Гражданской войне на обеих сторонах, но
большинство вернулись на родину. Здесь они заняли командные
должности в формирующихся национальных армиях и во главе
их сражались с красными войсками (представленными в При-
балтике в значительной мере «красными латышскими стрелка-
ми» ), а после войны занимали большинство высших должностей
в небольших армиях Прибалтийских государств. Из выпускни-
ков одного только Виленского военного училища (которое окон-
чили многие уроженцы Прибалтики) в эстонской армии
служило 39 офицеров, в латвийской — 12, в литовской — 16,
в польской — 61073.
С конца 1918 г. в Либаве латышским добровольческим от-
рядом командовал полковник О. Колпак, а после его гибели
полковник И. Баллод, ставший осенью 1919 года Главнокоман-
301
с.в. ВОЛКОВ
дующим, а впоследствии военным министром Латвии1074. Рус-
скими офицерами были начальники штаба латвийской армии
Радзинь и Гартман, инспектор стрелков В. Кашинский, началь-
ник пограничной стражи Ю. Янсон, среди генералов и старших
офицеров латвийской армии были также кадровые офицеры
Апин, А. Бауман, И. Цеплит, Лейтис, Либерт, Фрейман, Понэ,
Кишкурно и др. Латвийская армия состояла из созданных в
1919 году 4 дивизий (по 4 полка) и десятка отдельных частей.
Эстонская армия включала 4 дивизии (2 полка и 12 отдельных
батальонов) и по штату мирного времени имела 12,9 тысячи сол-
дат при 1480 офицерах. Во главе ее с самого начала встал полков-
ник И. Лайдонер (бывший и в 20—30-х годах ее Главнокоман-
дующим), среди эстонского генералитета и старших офицеров
30-х годов преобладали бывшие офицеры русской армии: воен-
ным министром был Н. Реэк, начальниками штаба армии —
И. Соотс и И. Тырванд, заместителями военного министра —
А. Ларка, П. Лилль и Т. Ротберг, главным интендантом — Р. Рей-
ман, начальником военно-учебных заведений — И. Ринк, помощ-
никами и начальниками отделов штаба армии — Р. Маасинг,
И. Прей, В. Саарсен, начальниками дивизий — Я. Майде, Э. Пыд-
дер, В. Пускар, А. Тыниссон, И. Унт, помощниками начальников
дивизий и начальниками штабов дивизий — Э. Куббо, В. Мут,
А. Сейман, Г. Туксам, комендантами Ревеля — И. Юнкур и
О. Раудвере, среди других генералов и старших офицеров неболь-
шой эстонской армии — Р. Томберг, Э. Эйн, К. Фрейман,
Н. Стейнманн, И. Абель, В. Кюлаотс, П. Ойнас, К. Мутсо, Кох-
халь и др. Кроме того, бывших офицеров было немало среди вид-
ных политических деятелей Эстонии (начиная с президента
К. Пятса): А. Ассор (министр юстиции), Й. Варес, Н. Вийтак
(министр путей сообщения), О. Кестер (министр земледелия),
М. Клаассен, X. Круус, X. Ойдерман (министр пропаганды),
Р. Пенно, Й. Питка, А. Рей (премьер и министр иностранных дел),
Й. Семпер, А. Сузи (министр просвещения), Й. Холберг (ми-
нистр торговли и промышленности).
Литовская армия состояла из 4 пехотных (по 3 полка и арт-
бригаде) и кавалерийской дивизий. Военным министром Лит-
вы был полковник русской армии К. Жукас, министром внут-
ренних дел (генералом) — Чапликас, генералами (в т. ч.
302
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
командирами и начальниками штабов дивизий) литовской ар-
мии стали также С. К. Жуковский, Настопка, Радус-Зенькович,
Ладыго, Гловацкий, Томашевский, Якайтис, Шкапский, Лянс-
коранский, старшими офицерами — Саладжюс, Ишлинский,
Балтушевский и др. Ряд офицеров, служивших в армиях При-
балтийских государств, прибыли туда после Гражданской вой-
ны из Белых армий. Некоторые из них также занимали видные
должности (например, инспектором артиллерии литовской ар-
мии был полковник Алексеевского артдивизиона О. Г. Урбонос).
При оккупации этих государств Советами бывшие русские
офицеры (как занимавшие старшие командные должности, так
и прочие) были почти все расстреляны или отправлены в лаге-
ря1075. В частности, из эстонской армии уже летом 1940 года
было уволено около 250 старших офицеров, а в июне 1941 года
арестованы и остальные.
В сложном положении оказались офицеры из остзейских
немцев, которым при враждебном отношении со стороны эс-
тонцев и латышей не было места на родине. Впрочем, подавля-
ющее большинство их, столетиями связанных с российской
государственностью и по своим взглядам и культуре практичес-
ки не отличающихся от остальных кадровых русских офицеров,
воевали в Белых армиях, разделив их судьбу. Лишь очень немно-
гие из них сразу же уехали в Германию. Но те, кто вернулся
домой в Прибалтику, пытались организовать самостоятельную
военную силу, способную защищать их интересы от агрессив-
ного эстонско-латышского национализма (подавляющее боль-
шинство городского населения Прибалтики и практически все
помещики были остзейскими немцами и немало пострадали от
него, вплоть до резни со стороны эстонцев и латышей).
Инициатором создания Балтийского ландесвера выступил в
октябре капитан 1-го ранга барон Г.Н. Таубе, и на первом эта-
пе практически все командование состояло из русских офице-
ров. Сначала командование предлагалось передать генералу
Юновичу, затем общее руководство принял генерал барон Фрей-
таг фон Лорингофен (начальник штаба полковник фон Рихтер).
В состав ландесвера входила как местная молодежь, так и бал-
тийцы (воевавшие как в русской, так и в германской армиях).
В середине ноября 1918 года было сформировано 4 отряда,
303
с.в. ВОЛКОВ
тремя из которых командовали русские офицеры (полковники
Борнгаупт, барон Деллингсгаузен и Рар), а также чисто русский
отряд капитана Дыдорова и 3 латышские роты (всего около
1000 человек); обучением всех частей руководил русский пол-
ковник фон Струве. Ландесверу вскоре же пришлось в союзе с
латышскими национальными частями и русскими добровольчес-
кими отрядами вести тяжелые бои с собранными со всех фрон-
тов и брошенными в Латвию красными латышскими полками.
В составе его имелись батальоны, почти полностью состоявшие
из офицеров. Ротами и эскадронами командовали русские офи-
церы остзейского происхождения — полковник барон Клейст,
барон Ган и т. д. В январе 1919 года в ландесвер поступило
много германских офицеров, и он был преобразован по герман-
скому образцу. Вследствие этого все русские офицеры оставили
свои посты и большинство, за исключением молодых, служив-
ших рядовыми, вышли из его рядов, объединившись в Ливенс-
ком отряде. В июле, когда по требованию англичан все
германские офицеры покинули ландесвер, его возглавил капи-
тан 1-го ранга барон Г.Н. Таубе, а осенью, попав во власть ла-
тышей, он был преобразован в Латышский полк1076. В составе
эстонской армии воевал против большевиков составленный из
остзейцев Балтийский полк. Эти части впоследствии были рас-
формированы, и некоторые их офицеры вошли в состав прибал-
тийских армий, а другие уехали в Германию (остававшиеся еще
в Прибалтике офицеры-остзейцы перебрались туда перед заня-
тием ее советскими войсками в 1940 году).
ЗАКАВКАЗЬЕ
Хотя в русской армии существовали созданные во время вой-
ны грузинские, армянские и азербайджанские дружины, абсо-
лютное большинство офицеров этих национальностей служили
не в них, а в обычных регулярных частях. После развала армии
они в основном вернулись домой и приняли самое активное
участие в событиях, развернувшихся в Закавказье (хотя боль-
шинство кадровых офицеров этих национальностей, особенно
старших, служили в Белых армиях). После образования грузин-
304
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ского, армянского и азербайджанского правительств немедлен-
но было приступлено и к созданию национальных армий, чем
занимались исключительно эти офицеры. В отличие от Польши
и частично Финляндии, где офицеры русской армии были не
единственным и даже не главным источником комплектования
командного состава, здесь, кроме них, некому было возглавить
национальные армии, создаваемые к тому же в условиях борь-
бы с турецким нашествием. Еще в период существования За-
кавказского правительства в составе его армии имелись грузин-
ский и армянский корпуса под командованием генералов
Габаева и Назарбекова, сражавшиеся с турками в течение по-
лугода. 26 мая 1918 года Закавказский сейм сложил свои пол-
номочия, и 26—28 мая была провозглашена независимость трех
закавказских государств.
Если среди грузин и армян (которые несли службу в русской
армии на общих основаниях) было достаточно много офицеров,
то среди кавказских татар (азербайджанцев), которые служили
только добровольно, их было очень мало. Во главе азербайджанс-
кой армии стояли, правда, два весьма известных и выдающихся
генерала русской армии, генералы от артиллерии С.-Б. Мехман-
даров (военный министр) и А.А. Шихлинский. В ней служили
также генералы Талышханов, Халилов, Селимов, полковники
князь Магалов (бывший командир Татарского полка Кавказской
туземной кавалерийской дивизии), Зейналов, Эфендиев, Каджар
и другие, в большинстве получившие эти чины уже на родине.
Некоторые специальные службы, в частности военно-судебная
часть, полностью были укомплектованы русскими офицерами1077.
После занятия большевиками Азербайджана те из них, кто не
погиб, бежали в Иран и Турцию, а некоторые, как А.А. Шихлин-
ский и М.М. Каджар, перешли на службу в Красную армию.
Среди руководителей грузинской армии были генералы Ар-
джеванидзе, Гедеванов (командующий народной гвардией),
Джехадзе, Микадзе, Надиров, Сумбатов, Мдивани, Мачавариа-
ни (командующий фронтом у Гагр), Мазниев (бывший подпол-
ковник), Вашакидзе (командующий фронтом у Сочи), Кавта-
радзе, полковники Сумбатов, Тухарели, Шмагайлов, Церетели и
др. За небольшим исключением все они получили эти чины от
грузинского правительства (а некоторые были ранее военными
305
с.в. ВОЛКОВ
________________________ -Т ------------------------
чиновниками, приставами и т. д.), из генералов лишь двое-трое
имели эти чины до революции. После поражения некоторые
эвакуировались при помощи англичан, некоторые, как генерал
Мазниев, перешли к большевикам, а большинство осталось в
Грузии. Следует заметить, что офицеры, перешедшие на грузин-
скую службу, в большинстве своем не забывали о том, что были
русскими офицерами, и были настроены к Добровольческой
армии и ВСЮР гораздо более благожелательно, чем их прави-
тельство, крайне неохотно участвуя в столкновениях с белыми
частями (имевшими место из-за Сухумского района); обычно
с командованием грузинских частей белым удавалось договари-
ваться гораздо лучше, чем с политическим руководством. При
отходе Добровольческой армии на Кавказское побережье мно-
гие из них (например, командир дивизиона полковник Журу-
ли) помогали ее офицерам избегнуть плена и перебраться в
Крым1078. Позже, в эмиграции, такие офицеры не отделяли себя
от белых офицеров и состояли в одних с ними организациях.
Поступали на грузинскую службу и офицеры-негрузины. В час-
тности, многие из проживавших в Сочи в 1918 году, видя в
грузинах вольных или невольных союзников Добровольческой
армии против большевиков, поступили на службу в отряд Маз-
ниева, значительно усилив его и численностью и качеством1079.
Армянские власти относились к русским вполне лояльно, и
на службу широко принимались не только армяне, а все рус-
ское офицерство. Из одного только Эриванского гренадерского
полка в армянской армии служили генерал Вышинский (вско-
ре умерший) и 4 штаб-офицера1080. Армянскую армию возглав-
ляли генералы Багдасаров, Назарбеков, Пирумов (бывший
полковник 153-го полка), Дро, Силиков, Хачатуров, Шелковни-
ков, полковники Корганов, Дандаров, Нжде и др. Как и в гру-
зинской армии, большинство их имело на русской службе более
скромные чины, но, например, генералы Назарбеков (бывший
начальник 2-й Кавказской стрелковой дивизии), Шелковников,
Пирумов были генералами и в русской армии и обладали дос-
таточным боевым опытом. Осенью 1920 года армянской армии
во главе с этими офицерами пришлось отражать турецкое на-
ступление и одновременно вести бои с большевиками, начавши-
еся еще в мае, причем некоторые офицеры ее с самого начала
306
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
перешли на сторону Красной армии: так в начале мая в Алек-
сандрополе поступили офицеры 1-го конного полка во главе с
его командиром полковником А.П. Мелик-Шахназаровым (сре-
ди них был и будущий красный маршал Баграмян), бронепоез-
да «Вартан Зоравар» во главе с капитаном С. Мусаэляном и сам
начальник гарнизона города генерал Хачатуров (вскоре убитый).
Другие же продолжали бороться до самого конца (восстанием
в Зангезуре в октябре 1920 года руководили полковник Нжде
и поручик Тер-Давидянц, в апреле 1921 года еще оказывали
организованное сопротивление отряды во главе с Мартиросом,
Луничем, Каро-Сосуни, Сумбатом и Тархановым). Большинство
офицеров дашнакской армии осталось в Армении, в Турцию и
Иран эмигрировало очень небольшое их число.
Вообще количество офицеров в закавказских армиях было не-
велико. В азербайджанской армии всего насчитывалось не бо-
лее 30 тысяч человек, следовательно, не более тысячи офицеров
(в Баку, правда, имелось юнкерское училище на 500 человек).
Армянская армия была такой же численности, грузинская к
февралю 1921 года насчитывала около 35 тысяч человек, так что
количество офицеров во всех этих армиях вряд ли было больше
5—6 тысяч.
Глава 6
БЫВШИЕ ОФИЦЕРЫ НА СЛУЖБЕ
У БОЛЬШЕВИКОВ
Служба офицеров партии, проявившей себя как главный враг
и ненавистник офицерства, была, конечно, явлением в принци-
пе вполне противоестественным. И, рассматривая его, следует
прежде всего иметь в виду то, что было сказано в самом начале
книги об изменениях в составе офицерского корпуса в годы
мировой войны, в результате которых само понятие «офицер»
перестало быть столь определенным, каким оно было до вой-
ны. С учетом же этого обстоятельства поведение множества
офицеров было, напротив, совершенно естественным. Разумеет-
ся, никакого «осознания правоты ленинской партии» офицера-
ми (о чем более всего любили говорить советские апологеты)
не было и быть не могло. Для человека, воспитанного в поня-
тиях русского офицерства, в принципе было невозможно пол-
ностью их отбросить и «переменить веру» в такой степени,
чтобы сознательно бороться за прямо противоположные идеа-
лы, откровенно отрицающие не только престол, но и веру и
Отечество. Это ведь только через двадцать с лишним лет под
давлением объективных обстоятельств новые правители стали
поговаривать о патриотизме. Тогда же цели формулировались с
предельной откровенностью и никого вводить в заблуждение не
могли: разрушение исторической российской государственнос-
ти «до основания» и построение на ее обломках путем миро-
вой революции «земшарной» республики Советов. России
совершенно определенно противопоставлялся Интернационал.
Поменять искренне одно на другое настоящий русский офицер
не мог ни при каких обстоятельствах.
Самих офицеров поведение их сослуживцев часто ставило в
тупик, и некоторые были склонны приписывать его исключи-
308
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
тельно деятельности большевиков: «Какова же причина такого
прыжка: от службы верою и правдой самодержавной монархии
и до диктатуры пролетариата мирового коммунизма? Мне ка-
жется, что ужасы небывалого развала Русской Императорской
армии творцами февральской бескровной и чистая работа ЧК
Ленина были главной тому причиной»1081. Однако причины
были более разнообразны уже хотя бы потому, что разнообра-
зен был и состав офицерства к 1917 году.
В составе бывших офицеров, служивших у большевиков, раз-
личаются четыре основные группы, мотивы службы которых у
красных в равной мере ничего общего с «осознанием» не имели.
Первую составляли лица, служившие по идейным соображениям,
т. е. в той или иной степени разделявшие коммунистические
убеждения. Но такие люди были в большей мере большевиками,
чем офицерами, они придерживались своих весьма левых убеж-
дений и до того, как, попав во время войны в армию и имея со-
ответствующее образование, получили офицерские погоны. Новая
власть для них была вполне своей, а прйнадлежность к офицер-
ству — лишь случайным и временным обстоятельством. Вторая
представляла тип беспринципных карьеристов, почувствовавших
в условиях дефицита специалистов возможность выдвинуться при
новой власти. Третья включала в себя лиц, испытывавших в от-
ношении большевиков те или иные иллюзии или считавших, что,
служа у большевиков, им удастся, овладев военным аппаратом,
свергнуть их власть. Наконец, четвертая, и самая многочисленная
(до 80 %), состояла из лиц, насильно мобилизованных больше-
виками и служивших под угрозой репрессий в отношении семей
или просто ввиду отсутствия средств к существованию. Весьма по-
казательно, что даже на допросах в ГПУ арестованные в 1930—
1931 годах по делу «Весна» бывшие офицеры, причем даже наи-
более видные из них, служившие большевикам с самого начала,
на вопрос о добровольности этой службы отвечали однозначно от-
рицательно1082. Сами большевики, хотя и любили подавать факт
службы у них бывших офицеров как свидетельство силы и пра-
воты коммунистической идеологии, никаких иллюзий в отноше-
нии «перевоспитания» офицерства не испытывали, лучшим под-
тверждением чему стала судьба служивших им офицеров в
течение первых же десяти лет после войны.
309
с.в. ВОЛКОВ
Итак, прежде всего большевики могли располагать офицерс-
кими кадрами в лице членов своей партии и им сочувствующих,
которых к концу 1917 года насчитывалось несколько сот человек.
Некоторые офицеры (призванные из запаса) состояли в партии
еще до войны, но большинство вступило в течение 1917 года.
К ним следует добавить представителей других близко стоявших
к большевикам партий — эсеров-интернационалистов, левых эсе-
ров и других. Об их деятельности по развалу армии уже говори-
лось во второй главе. Они, как правило, возглавляли солдатские
комитеты, выносившие большевистские резолюции, и были про-
водниками партийной политики в армии. Они же возглавляли в
ходе октябрьского переворота и сразу после него большевистские
формирования. Это были почти исключительно младшие офице-
ры в чинах от прапорщика до штабс-капитана, но встречались и
отдельные штаб-офицеры: подполковник В.В. Каменщиков
(бывший командир 12-го Туркестанского стрелкового полка,
назначенный командовать Западным фронтом), полковники
М.С. Свечников, А.К. Энкель (77-го пехотного полка), Федоров
(избранный командиром 17-го армейского корпуса) и т. п. Офи-
церами (в основном прапорщиками) были такие весьма извест-
ные большевистские деятели, как Н.В. Крыленко, А.Ф. Мясников,
М.К. Тер-Арутюнянц, С.М. Нахимсон, Ф.Р. Сиверс, Р.П. Эйде-
ман, Г.Х. Эйхе, Р.И. Берзин, М.В. Кривошлыков, С.Г. Лазо и т. д.
Интересно, что для большинства офицеров, хотя и имевших воз-
можности наблюдать на фронте в 1917 году тип офицера-смуть-
яна, возможность быть членом большевистской партии с трудом
укладывалась в голове, но с этим явлением белым пришлось сра-
зу же столкнуться. Один из них вспоминал: «Три человека, кото-
рых мы оставили для допроса, были офицерами коммунистов.
Они же в прошлом были офицерами нашей, т. е. Императорс-
кой армии в чине прапорщиков. На вопрос: «Как вы могли слу-
жить у коммунистов?» — они ответили: «Мы сами комму-
нисты^1083
Но в целом офицеров этой категории вместе с примкнувши-
ми авантюристами было едва ли более 2—3 тысяч. Этого коли-
чества вполне хватало для руководства отрядами Красной гвардии,
но было совершенно недостаточно для создания серьезной воору-
женной силы, необходимость которой обнаружилась уже в янва-
310
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ре—феврале 1918 года, когда возникла угроза не договориться с
немцами. Необходимость противодействия немецкому наступле-
нию обусловила возможность сотрудничества с большевиками
некоторого, и довольно значительного, числа офицеров, надеяв-
шихся на возобновление войны с Германией. Будучи преданны-
ми этой идее всей душой (за что и травимые недавно большеви-
ками), они, не представляя себе вполне идеологию и цели
большевиков (программных документов партии никто из них не
читал, и прошло несколько месяцев, прежде чем ее идеология сде-
лалась хорошо известной, но к тому времени большевики уже
полностью владели положением), наивно полагали, что больше-
вики — лишь одна из экстремистских партий, целью которой
является захват власти, после чего они будут отстаивать интере-
сы России как свои собственные. Об идее мировой революции
если и слышали, то не воспринимали ее всерьез. Поэтому, хотя в
первые полгода никакого систематического привлечения офице-
ров большевиками не велось, многие из них сами предлагали свои
услуги. Для настроения этой части характерна такая, например,
телеграмма капитана Ф.А. Григорьева: «В случае потребности в
офицерах Генерального штаба для будущей постоянной армии,
предназначенной для борьбы с внешним врагом, прошу о зачис-
лении меня на какую-либо должность Генерального штаба»1084.
Такие офицеры обычно подчеркивали, что они имеют в виду
именно борьбу против внешнего врага, а не борьбу с врагами
большевиков внутри страны.
Эти соображения были вполне понятны и многим из тех, кто
их не разделял и с самого начала вступил в белые формирова-
ния. Как отмечал, в частности, генерал П.П. Петров: «Нужно
иметь при этом все время в виду, что хозяйничанье большеви-
ков считалось временным, что германский фронт, несмотря на
Брестский мир, существовал или считался в мыслях офицеров
подлежащим восстановлению. И вот офицерство разделилось.
Одни в ненависти своей к большевикам считали всякую работу
с ними предательством по отношению к прежней Русской ар-
мии и формируемой Добровольческой армии, другие считали
возможным принять участие в работе с условием, что новые
части создаются только для выполнения задач на фронте; тре-
тьи считали возможным работу без всяких условий, полагая, что
311
с.в. ВОЛКОВ
нужно создать хорошие части, прекратить хаос, забрать в руки
военный аппарат с тем, чтобы использовать его по обстановке,
четвертые просто искали работу. Только небольшая часть шла в
Красную армию охотно, и то большею частью в различные ко-
миссариаты. Никто еще не отдавал себе отчета, что советская
власть потребует службы от всех военных без всяких рассужде-
ний и условий, а это случилось скоро»1085.
Ввиду угрозы германского наступления, ряд генералов предло-
жил начать формирование надежных отрядов из остатков старой
армии, однако это предложение было отвергнуто большевиками
из опасения, что такие части могут быть повернуты против них.
В дальнейшем форма организации была найдена в виде так на-
зываемой «завесы». Главную роль в ее организации и в привлече-
нии офицеров на службу большевикам на этом этапе играла
группа генералов во главе с М.Д. Бонч-Бруевичем (руководство-
вавшихся частью изложенными выше, а частью карьеристскими
соображениями), прибывшая в составе 12 человек 20 февраля
1918 года из Ставки в Петроград и составившая основу штаба
Высшего Военного Совета. Как писал сам Бонч-Бруевич, «завеса»
«являлась в то время едва ли не единственной организацией, при-
емлемой для многих генералов и офицеров царской армии, избе-
гавших участия в Гражданской войне, но охотно идущих в
«завесу», работа в которой была как бы продолжением старой во-
енной службы». В значительной мере привлечение велось путем
уговоров и убеждений друзей и сослуживцев, и вагон, где распо-
лагался штаб ВВС, был справедливо окрещен «генеральской ло-
вушкой». Поскольку «подавляющее большинство генералов и
офицеров считало службу в Красной армии не только неприем-
лемой, но чуть ли не позорной», разговор, как свидетельствует
Бонч-Бруевич, был всегда один и тот же: «Да вы поймите, Миха-
ил Дмитриевич, что не могу я пойти на службу к большевикам,
ведь я их власти не признаю». — «Но немецкое-то наступление
надо остановить», — приводил я самый убедительный свой довод.
«Конечно, надо». — «Вот и отлично, — подхватывал я, — значит,
согласны...» — «Ничего я не согласен, — спохватывался посети-
тель, — да если я к большевикам на службу пойду, мне и руки
подавать не будут...» В конце концов упрямец соглашался со мной
и со всякими оговорками принимал ту или иную должность в
312
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
частях «завесьр>1086. Подобным путем и оказались в Красной ар-
мии несколько тысяч офицеров (большинство из тех «доброволь-
но вступивших в Красную армию», о которых так любили
вспоминать советские историки), считавших, что они идут слу-
жить делу продолжения войны с немцами. В дальнейшем же, с
введением поголовной мобилизации офицеров и террора, им уже
некуда было деваться и, когда отряды «завесы» были развернуты
в дивизии и использованы в Гражданской войне, их желания уже
ничего не значили.
Штаб, образованный при руководителе ВВС М.Д. Бонч-Бру-
евиче, насчитывал до 60 бывших генералов и офицеров. Рай-
оны «завесы» делились на отряды, служба в которых для быв-
ших офицеров протекала в чрезвычайно тяжелых условиях,
т. к. составлявшая их распустившаяся «вольница» была скорее
склонна поднять своих командиров на штыки, чем выполнять
их приказания. Бывшие офицеры, назначавшиеся на команд-
ные посты в отрядах «завесы», на местах часто арестовывались,
а то и расстреливались. При попытках поднять дисциплину в
своих отрядах некоторые бывшие офицеры (Беретти, Врублев-
ский, Румянцев, Степанов, Пшерадский и другие) были уби-
ты. 27 марта 1918 года в печати («Рабоче-Крестьянская Крас-
ная Армия и флот») было опубликовано извещение о
привлечении на службу бывших офицеров, для чего они дол-
жны были подать заявления в любой военкомат с указанием,
на какой должности они желали бы служить. Списки подав-
ших заявления публиковались в печати на предмет «отвода» со
стороны желающих. Решение принималось созданными 5 ап-
реля аттестационными комиссиями.
В несколько иных условиях проходил этот процесс в Сиби-
ри, где большевики не были особенно сильны и где отсутство-
вал «немецкий» фактор. Хотя и здесь практически всеми крас-
ными отрядами командовали бывшие офицеры, сколько-нибудь
заметного желания офицеров служить у красных не наблюда-
лось. Как констатировал советский исследователь, '«одна за дру-
гой становились известны измены штаб-офицеров и участие в
заговорах младших офицеров» (единственным из генералов,
вставшим на сторону Советов и не перешедшим к белым ле-
том 1918 года, был генерал Таубе). В печати даже появлялись
313
с.в. ВОЛКОВ
открытые письма офицеров с демонстративным отказом слу-
жить в Красной армии (в частности, письмо подполковника
Б.А. Павловского большевику Маслову в издававшемся в Троиц-
косавске «Еженедельном листке объявлений с телеграммами»
21 февраля 1918 года)1087. Всего считается, что за «доброволь-
ческий» период формирования Красной армии (с января по
май) в нее поступило 8 тысяч бывших офицеров (к середине
июня — около 9 тысяч)1088. (О происхождении этой цифры
будет сказано далее.) Эта группа обычно характеризуется как
«сразу же добровольно перешедшая на сторону советской власти».
Однако почти все они поступили так в связи с необходимостью
дать отпор немецкому наступлению во второй половине февраля
1918 года1089 и не могут считаться более симпатизирующими со-
ветской власти, чем призванные позже по мобилизации. Весь-
ма показательно, что из 18 руководителей и начальников шта-
бов участков «завесы» и военных округов этого времени
треть — 6 человек — при первой возможности бежала к бе-
лым, треть вскоре отошла от активной работы, и только треть
продолжила службу на командных должностях1090. Высказывалось,
впрочем, утверждение, что в период добровольного комплекто-
вания Красной армии в нее вступили только 765 офицеров1091.
Численность и доля в комсоставе
С лета 1918 года большевикам, несмотря на крайнюю анти-
патию к бывшим офицерам, пришлось перейти к их мобилиза-
ции в массовом порядке. Условия для этого были самые
благоприятные, ибо в крупных городах, находящихся под кон-
тролем большевиков, скопилось очень много офицеров, вернув-
шихся к своим семьям. Принятие на учет бывших офицеров
последовало по приказу наркомвоена от 7 мая 1918 года
№ 3241092. В Москве, по сообщению «Известий ВЦИК», на
15 июня 1918 года было зарегистрировано около 30 тысяч офи-
церов (в т. ч. 2500 кадровых), 2/3 которых принадлежали к ар-
тиллерии и другим специальным войскам.
Первый декрет о призыве офицеров, военных врачей и во-
енных чиновников был издан 29 июля 1918 года. Речь шла о
314
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
лицах 1892—1897 годов рождения в Московской, Петроград-
ской, Владимирской, Нижегородской, Архангельской, Вятской
и Пермской губерниях и 51 уезде Приволжского, Уральского
и Западно-Сибирского военных округов1093. Затем последовал
декрет СНК от 1 октября 1918 года (носивший общероссий-
ский характер и касавшийся лиц, не достигших к 1 января
1918 года 40 лет), приказы РВСР от 11 сентября (№ 228) —
призыв лиц 1890—1897 годов рождения, а 22 сентября —
еще пяти возрастов, 1897—1901 годов рождения, и от 3 но-
ября (№ 275) 1918 года.
Военные чиновники призывались по тем же декретам и при-
казу РВСР от 11 сентября 1918 года № 4 и от 28 декабря того
же года № 485. Врачи — по декретам СНК и приказам РВСР
от 29 июля, 29 августа, 12 ноября, 7-го и 28 декабря 1918 года.
Мобилизации проходили и на Украине, в «Известиях Всеукра-
инского ЦИК» с 1-го по 18 августа 1919 года публиковались
списки нескольких сот призванных врачей и фельдшеров.
Во всех местностях, находившихся под контролем большеви-
ков, проводились регистрации офицеров, которые, не желая
служить, часто скрывали свои звания. Далеко не везде мобили-
зация была проведена успешно (чем и объясняется неравномер-
ность картины призванных по военным округам). Подавляющее
большинство офицеров служить большевикам, тем более в ус-
ловиях, когда речь шла не о противодействии немцам, а Граж-
данской войне, естественно, не желали. В докладе Бонч-Бруевича
от 8 июля 1918 года констатируется: «Бывшие кадровые офи-
церы в подавляющем числе воздерживаются от поступления в
новую армию, и количество изъявивших желание служить не
составляет, по некоторым донесениям, и 10 % зарегистриро-
ванных»1094. С апреля 1919 года действовали особые комиссии
по учету бывших офицеров, задачей которых было выявлять и
направлять в армию всячески стремящихся этого избежать быв-
ших офицеров, находившихся на тыловых должностях, службе
в гражданских учреждениях, а также скрывающих свои чины.
По приказу РВСР от 2 июля 1919 года об учете офицеров с
июля 1919-го по январь 1920 года по всей стране было взято
на учет 29 652 человека, из которых 14 984 отправлено на
фронт.
315
с.в. ВОЛКОВ
По сведениям мобилизационного управления Всеросглавшта-
ба, призывы офицеров выглядели так (см. таблицы 17—251095).
Затем известно, что на 1 сентября 1919 года призвано было
35 502 бывших офицера, 3441 военный чиновник и 3494 врача1096.
Всего же с 12 июля 1918 года по 15 августа 1920 года в Красную
армию было призвано 48 409 бывших офицеров, 10 339 военных
чиновников, 13 949 врачей и 26 766 человек младшего медпер-
сонала1097, т. е. 72 697 лиц в офицерских и классных чинах. Эти
цифры признаны в последнее время в советских официальных
изданиях как наиболее достоверные и никем не оспариваются1098.
Сложнее дело с определением общего числа служивших в
Красной армии бывших офицеров. Иногда оно признается рав-
ным числу призванных, но обычно добавляются пресловутые
8 тысяч «поступивших добровольно» и пленные офицеры Белых
армий, каковых в 1921 году было учтено 14 390 человек (из них
до 1 января 1921 года 12 тысяч)1099. Встречаются поэтому ут-
верждения, что в 1920 году в армии было более 68 тысяч офи-
церов1100, что к концу Гражданской войны из 130 тысяч комсо-
става бывшие офицеры составляли более половины1101. К концу
Гражданской войны численность бывших офицеров без доста-
точных оснований оценивается в советских работах обычно в
70—75 тысяч человек1102.
Существенно разнятся представления о доле бывших офице-
ров в красном комсоставе. По одним данным, в 1920 году быв-
шие офицеры составляли 15—16 %1103, по другим — к концу
войны среди него было до 6 % кадровых офицеров, до 28 %
офицеров военного времени, а всего — 34 %1104, по третьим —
в декабре 1920 года из 130 932 лиц комсостава Красной армии
офицеры составляли 29 % (4 % кадровых и 25 — военного вре-
мени)1105, по четвертым — в декабре 1921-го бывших офице-
ров и чиновников было 33,7 %1106, по пятым — в 1922 году
среди комсостава было 5,6 % бывших кадровых офицеров,
22,3 % офицеров военного времени и 6,1 % военных чиновни-
ков, всего 34 % (из 217 тысяч человек на них приходится 70—
75)1107. Наиболее широкое хождение имеют данные, согласно
которым в 1918 году «военспецы» составляли 75 % комсоста-
ва, в 1919-м — 53, в 1920-м — 42 и в 1921-м — 34 %1108. Они
и кажутся наиболее достоверными.
316
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Из всей совокупности приведенных выше данных можно
сделать вывод, что реальность была такова. Прежде всего, циф-
ра в 8 тысяч добровольцев, которая столь широко распростра-
нена в литературе, — вполне мифическая и не подтверждается
никакими реальными данными1109. Тем более, что речь идет о
лицах, поступивших до Брестского мира с целью противодей-
ствия германскому нашествию, которые после марта в большин-
стве ушли или были уволены. Но во всяком случае, до мобили-
заций несколько тысяч офицеров могли служить. Цифры
призыва — 48,5 тысячи, равно как и 12 тысяч бывших белых
офицеров — следует признать вполне достоверными, как осно-
ванные на документальных списочных данных. Но ими прак-
тически и исчерпывается весь состав когда-либо служивших в
Красной армии офицеров, т. е. даже приняв достоверной циф-
ру 8 тысяч добровольцев, всего служило не более 68 тысяч офи-
церов и 24 тысяч врачей и военных чиновников. К концу вой-
ны офицеров никак не могло быть более, ибо несколько тысяч
перешло к белым и погибло, а было, как и указывается в ряде
работ, 70—75 тысяч человек вместе с врачами и чиновниками.
Офицеров в этом случае должно быть примерно 50 тысяч, что
вполне реально отражает потери. Да и невозможно представить,
чтобы с 1 сентября 1919 года число офицеров выросло более чем
вдвое — с 35,5 до 75 тысяч.
В общей сложности из числа служивших у красных офицеров
погибло не более 10 тысяч человек. Из 1 миллиона погибших
военнослужащих Красной армии1110 их не могло быть более 1 %,
т. е. столько, сколько они составляли в ее общей численности1111.
Состав, качество и источники
Состав бывших офицеров, служивших у большевиков, суще-
ственно отличался от такового в Белых армиях. Намного ниже
был процент старшего и высшего комсостава. В советских ра-
ботах можно встретить утверждения, что осенью 1918 года в
Красной армии служило 160 бывших генералов1112, весной
1919-го — более 200 и около 400 полковников и подполков-
ников, однако советские авторы совершенно напрасно считают,
317
с.в. ВОЛКОВ
что это была 1 /5 и х/15 соответствующих офицеров старой ар-
мии1113. генералов было не 1 тысяча, а штаб-офицеров не 6 ты-
сяч — уже летом 1916 года одних полковников было около
7 тысяч, а генералов — 3—4 тысячи, через год это число еще
более возросло. Даже наиболее полные сведения, приводимые
А.Г. Кавтарадзе, дают только 775 генералов и 1726 штаб-офи-
церов (980 полковников и 746 подполковников)1114. Реально у
большевиков служило не более 5—10 % генералов и еще мень-
ше штаб-офицеров русской армии, которые составляли пример-
но 5 % от всех бывших офицеров в Красной армии. Это совер-
шенно естественно, ибо в штаб-офицеры (подполковники)
офицеры военного времени не производились и состав этой ка-
тегории офицерства был целиком кадровым и не отличался от
довоенного. Основную массу служивших в Красной армии быв-
ших офицеров составляли офицеры военного времени, главным
образом прапорщики1115.
О составе призываемого в Красную армию офицерского
контингента можно судить по спискам, публиковавшимся в
центральных и губернских газетах. По доступным газетам было
выявлено 12 750 человек, или половина призванных к этому
времени (до мая 1919 года). Призванные в Москве и Петро-
граде охвачены почти полностью, провинция — слабее. В спис-
ках указывался чин или должность, часть, иногда возраст и
образование. Среди лиц, известных по чинам (7787), 171 ге-
нерал (2,3 %), 565 полковников (7,3 %), 379 подполков-
ников (4,9 %) и 415 капитанов и им равных (5,3 %); кро-
ме того, еще 73 человека в должностях от командира полка и
выше. Подавляющее большинство младших офицеров: штабс-
капитанов и им равных 712 (9,1 %), поручиков — 1186
(15,2 %), подпоручиков — 1451 (18,6 %), прапорщиков —
2828 (36,3 %), остальные (1 %) юнкера и вольноопределя-
ющиеся.
Как явствует из списков призываемых, в большинстве моби-
лизовывались местные уроженцы, вернувшиеся по домам. На-
пример, из 48 офицеров 9-го Новгородского полка Красной
армии на 2 ноября 1918 года 31 (64,6 %) — уроженцы Нов-
городской (в основном Старой Руссы) и Псковской губерний;
остальные губернии (12, в основном западные) имеют, как
318
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
правило, только одного представителя. Тем же обстоятельством
объясняется наличие значительного числа, если даже не боль-
шинства, офицеров одного и того же полка (иногда с его ко-
мандиром): брали сразу всех, вернувшихся к семьям и
застигнутых на довоенных квартирах полка или в месте распо-
ложения во время войны тыловых запасных частей. Таковы за-
пасные полки: 78-й (33 офицера), 126-й и 140-й — 12—13,
Латышский — 26-й, 98-й и 99-й — по 11, 197-й и 232-й —
по 10, а также 3-й стрелковый — 10, 1-й гренадерский — 11,
5-й Латышский стрелковый — 14; пехотные: 12-й, 25-й и
27-й — по 10, 85-й, 86-й и 87-й — по 12, 88-й — 33, 95-й —
22, 96-й - 11, 137-й - 29, 138-й — 15, 139-й - 28,
140-й — 10, 177-й — 18, 182-й — 10, 183-й — 19, 318-й —
10; артиллерийские бригады: 1-я — 11, 35-я — 21, 45-я — 16,
1-я запасная — 13 и т. п.
Обычно из каждого полка представлено по 1—5 человек, ча-
ще всего не более 3. Встречаются почти все гренадерские пол-
ки — как правило, по 1—7 человек — и все гвардейские пехот-
ные (Петроградский — 7, Кексгольмский и Измайловский по 6,
Преображенский и Егерский по 5, Финляндский — 4, осталь-
ные — еще меньше). Кавалерийские полки представлены не
все, обычно по 1 — 3 человека (1-й гусарский, стоявший в Моск-
ве, — 9), казачьих офицеров очень мало (20 человек на почти
13 тысяч), из всей гвардейской кавалерии только 5 офицеров,
причем никого из 1-й дивизии. (При сравнении с тем, что го-
ворилось выше о числе офицеров этих полков в Белых армиях,
ясно, что абсолютное их большинство пробилось на Дон не
позже лета 1918 года или было расстреляно.) Весьма высок в
целом процент артиллеристов, инженеров и представителей
других специальных войск. В целом из лиц, известных по месту
службы (5917), 2549 (43,1 %) приходится на армейскую пе-
хоту, 857 (14,5 %) — на запасные части, 560 (9,5 %) — на
штабы и военно-учебные заведения, 292 (4,9 %) — на кава-
лерию, 866 (14,6 %) — на артиллерию, 244 (4,1 %) — на
инженерные войска, 51 (0,9 %) — на железнодорожные,
7 (0,1 %) — на химические, 78 (1,3 %) — на гвардейские
части всех родов оружия, 24 (0,4 %) — на пограничные, 30
(0,5 %) — на авиацию, 36 (0,6 %) — на обозные части, 73
319
с.в. ВОЛКОВ
(1,2 %) — на войска связи, 28 (0,5 %) — на местных воин-
ских начальников, 41 (0,7 %) — на топографов, 53 (0,9 %) —
на санитарные части, остальные — на разного рода особые и
специальные части По месту призыва состав сильно разнится
в Москве и Петрограде преобладают офицеры старших чинов,
штабные и технических войск, на Украине заметно выше, чем
в других областях, доля кавалерийских офицеров, в центральных
губерниях основная масса — младшие пехотные офицеры
Некоторые списки1116 содержат более подробные данные и
пригодны для сопоставления По Владимирской и Тверской гу-
берниям представлены выпускники 16 военных училищ и
48 школ прапорщиков, наибольшее число приходится на Алек-
сандровское (21) и Алексеевское (12) училища, 2-ю (13) и
4-ю (16) Московские школы прапорщиков, по 8 выпускни-
ков — Виленское училище и 2-я Тифлисская школа прапор-
щиков, по 6 — Павловское училище, 5-я Московская и
Ораниенбаумская школы прапорщиков По годам производ-
ства в офицеры есть сведения по Тверской губернии из
74 человек 23 (31,1 %) - в 1917 году, 25 (33,8 %) - в
1916-м, 17 (23,0 %) - в 1915-м, 4 (5,4 %) - в 1914-м,
5 (6,8 %) — до войны По гражданскому образованию из
25 офицеров Витебской губернии реальное училище или гим-
назию окончили 4 человека, институт г~ 1, кадетский кор-
пус — 2, средние специальные заведения — 4, остальные 14
(56 %) — городские, народные училища и низшие школы
(Другие данные представлены в таблицах 21—23 )
Основная масса служивших у большевиков бывших офице-
ров была представлена пехотинцами, составлявшими большин-
ство русской армии Пехота понесла наибольшие потери и
обладала наименьшим процентом кадровых офицеров (кроме
командиров полков и некоторых батальонов, она их практичес-
ки и не имела) Именно в пехотных полках, где служили по-
чти все большевистски настроенные офицеры, начался и
свершился развал армии Латышские полки — ударная сила
большевиков — перешли им на службу с большинством своих
офицеров (за исключением старших), в 7-м полку они занима-
ли все должности до ротных включительно В июне 1917 года
во всех латышских полках было 726 офицеров, чиновников и
320
*»*&*?>-
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
врачей, а когда была сформирована красная Латышская диви-
зия, среди старшего комсостава 104 (из 259 человек) были
офицерами (остальные несколько сот офицеров составляли сред-
ний комсостав), да еще многие офицеры-латыши служили в
других частях1117. Исключение составляла только гвардия и гре-
надерские полки (из состава некоторых из них, чем впослед-
ствии гордились полковые объединения за рубежом, ни один
офицер не служил у красных, в частности не служил у красных
ни один офицер Эриванского гренадерского полка1118), из ко-
торых в Красной армии служило в общей сложности лишь не-
сколько десятков младших офицеров.
Кавалерийских офицеров у большевиков было очень мало.
Относительно небольшие потери и более специфический соци-
альный состав (высокий процент окончивших кадетские кор-
пуса потомственных военных) способствовали сохранению в
ней духа русской армии до самого ее развала, и большинство
офицеров кавалерии стали добровольцами Белых армий. У боль-
шевиков были лишь единицы из старших кавалерийских офи-
церов и всего несколько десятков офицеров армейской кавале-
рии, а гвардейцев почти вовсе не было. Было, правда, некоторое
число младших казачьих офицеров военного времени.
Артиллерия представляла такой род войск, на командные
посты в котором менее всего могли быть назначены лица, не
обладающие специальной подготовкой. Но хотя по своему со-
ставу артиллерия почти не отличалась от кавалерии, большеви-
кам удалось мобилизовать довольно много артиллерийских офи-
церов. Объясняется это главным образом тем обстоятельством,
что в состав артиллерии входило множество частей и учрежде-
ний вспомогательного характера, располагавшихся в столицах и
крупных городах, где их личный состав и был застигнут боль-
шевистской мобилизацией (как уже упоминалось, в Москве ар-
тиллеристы и инженеры составляли 2/3 всех офицеров). Поэто-
му острого дефицита в артиллерийских кадрах красные никогда
не испытывали, почти все, даже полевые командные должнос-
ти занимались бывшими офицерами (в Латышской дивизии из
38 — 24, в т. ч. все командиры батарей).
Сказанное выше об артиллерии в не меньшей степени отно-
сится и к инженерным войскам, войскам связи и прочим тех-
11 СВ Волков «Трагедия русского офицерства*
321
с.в. ВОЛКОВ
ническим частям, специалистам топографической, геодезической
и иных служб, еще теснее привязанных к Москве и Петрогра-
ду. Только в собственно инженерных войсках, не считая офи-
церов, приданных общевойсковым частям, служило 80 военных
инженеров и 360 бывших саперных офицеров и техников.
В целом подобных специалистов у большевиков было едва ли
меньше, чем в Белых армиях. В красной авиации также подав-
ляющее большинство составляли бывшие офицеры. К началу
1919 года во фронтовых частях воздушных сил они составляли:
среди летчиков — 80 %, среди командиров отрядов — 60, сре-
ди начальников авиации фронтов и армий — 62 %1119. В целом
среди старших специалистов (генералов и штаб-офицеров) ро-
дов войск (кроме пехоты и Генштаба) абсолютно преобладали
инженеры и артиллеристы1120.
Относительно офицеров Генерального штаба имеются наибо-
лее точные данные (ибо эти офицеры включались в специаль-
ные списки не только в русской, но и в Красной армии).
Объективные данные тут следующие. В последнем «Списке Ге-
нерального штаба» на 8 февраля 1917 года числилось (без уче-
та находящихся в плену) 1528 человек (641 генерал, 609 штаб-
и 278 обер-офицеров), до 25 октября 1917 года было переве-
дено в Генштаб 81, погибло 25 и уволено 90 офицеров. ТЛ июня
1918 года уже при большевиках в Генштаб было переведено
133 человека (из 158 закончивших курсы 23 марта 1918 года),
а 305 человек окончили академию в армии адмирала Колчака1121.
Итак, к моменту большевистского переворота офицеров Ген-
штаба насчитывалось 1594 (уволенные за «реакционность» ни-
куда ведь не исчезли и не только принимали участие в Граждан-
ской войне, но среди них был весь цвет командования Белых
армий), и в годы Гражданской войны к ним добавилось 438.
По советским спискам лиц Генштаба, служивших в Красной
армии, значится: на 15 июля 1919 года 418 человек (в допол-
нительном списке по Украине на 1 сентября 1919 года — 70),
а на 7 августа 1920 года — 407 (в т. ч. 21 человек, не относя-
щийся к офицерам Генштаба).
Мобилизовать генштабистов было проще всего, поскольку
большинство служило в штабах и управлениях Москвы и Петро-
града или оказалось после революции в этих городах. В советской
322
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
печати приводились данные, что к лету 1918 года в Красной ар-
мии бывших офицеров Генштаба служило 98 человек, а к 30 июня
(их призывали прежде всего) — 232, осенью — 526 (в т. ч.
160 генералов и 200 штаб-офицеров). В дальнейшем, после рас-
стрелов и переходов к белым, их число уменьшалось (см. выше
данные списков)1122. Большинство генералов и штаб-офицеров
Генштаба служило в центральных штабах и управлениях: летом
1919 года из 178 бывших генералов (в т. ч. 9 генералов от инфан-
терии, 42 генерал-лейтенанта и 127 генерал-майоров) на фрон-
те находилось 37 (21 %), из 130 штаб-офицеров — 54 (41 %),
из 109 капитанов — 65 (60 %)1123. Г.Х. Эйхе писал, что из
1600 офицеров Генштаба к концу 1917 года было взято на учет
около 400, а фактически работало 323, из них только 131 в дей-
ствующей армии, «все же остальные оказались на стороне наших
противников»1124.
Вообще же число и доля офицеров Генштаба, служивших у
большевиков, определялись по-разному в зависимости от мето-
дики подсчета и подхода к определению их исходного общего
числа — назывались 21 % (А.К. Баиов1125), 24 % (А.А. Зай-
цов1126), 33 % (А.Г. Кавтарадзе1127). Последняя цифра наиболее
полно учитывает служивших у большевиков (639 человек),
включая всех когда-либо (хотя бы самое непродолжительное
время в деле отражения германского наступления) сотрудничав-
ших с ними с ноября 1917 года, но не учитывает участников
Гражданской войны в Белой армии из уволенных из армии Вре-
менным правительством. Среди всех офицеров Генштаба, оста-
вавшихся в живых к концу 1917 года и пополнивших их ряды
в годы Гражданской войны (2022), доля служивших у красных
составит поэтому 31,6 % (в действительности несколько мень-
ше, т. к. в общем числе генштабистов не учитывались попавшие
в плен до 1917 года), если же считать только тех из них, кто
не перешел к белым (475 человек), то 23,5 %.
Специфика флота, как известно, такова, что здесь замена
офицера любым другим лицом практически невозможна. Если
в других родах войск большевиками широко использовались
наиболее способные и опытные унтер-офицеры, то командовать
кораблем, быть штурманом или корабельным инженером такие
лица не могли. Но красный флот, состоявший преимуществен-
323
с.в. ВОЛКОВ
но из озерных и речных флотилий, был невелик, и бывших
офицеров для него вполне хватало. Морских офицеров у боль-
шевиков было (несмотря на традиционно весьма аристократи-
ческий их состав и то, что во флоте не практиковалось во время
войны производство из унтер-офицеров и матросов) в общем-
то довольно много — благодаря тому, что абсолютное большин-
ство их было сосредоточено в Петрограде, Кронштадте и других
местах, с самого начала находившихся под властью большевиков.
Поэтому в красном флоте почти все соответствующие должно-
сти замещались офицерами. К марту 1921 года из 8455 чело-
век комсостава 6559 служили ранее на флоте, в т. ч. 128 адми-
ралов и генералов, 261 капитан 1-го ранга, 388 капитанов
2-го ранга, 389 старших лейтенантов, 338 лейтенантов, 901 мич-
ман, 953 инженер-механика, 171 корабельный инженер,
112 гидрографов, 44 офицера корпуса морской артиллерии,
3 штурмана, 1224 чина по адмиралтейству, 968 мичманов во-
енного времени, 194 мичмана военного времени по механиче-
ской части, 485 прапорщиков флота1128.
Значение и характер использования
Каким бы ни было отношение большевиков к бывшим офи-
церам, что бы они ни думали о мотивах и намерениях друг друга
и как бы ни складывались их взаимоотношения, а с самого нача-
ла Гражданской войны до создания регулярной армии большеви-
ки ни шагу не могли ступить без бывших офицеров. В биографи-
ческих словарях активных участников революции в Петрограде и
Москве значится 37 офицеров (притом что не включены некото-
рые весьма известные лица, отношения которых с большевика-
ми затем испортились, — подполковник М.А. Муравьев, полков-
ник П.Б. Вальден и т. п.)1129. Поход на Ставку возглавляли мичман
В.Н. Павлов и прапорщик Р.И. Берзин, операциями против удар-
ных батальонов руководили прапорщики И.П. Павлуновский,
А.Ф Ильин-Женевский и А.И. Толстов, борьбой против Цент-
ральной Рады — Антонов-Овсеенко и подполковник Муравьев
(основными отрядами командовали П.В. Егоров, Р.И. Берзин,
Г.Н. Кудинский, В.М. Примаков), против корпуса Довбор-Мус-
324
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ницкого — полковник И.И. Вацетис, против Дутова — мичман
С.Д. Павлов и братья Каширины, против Семенова — прапор-
щик С. Г. Лазо, тремя группировками, занимавшими Дон в начале
1918 года, командовали Р.Ф. Сиверс, Ю.В. Саблин и Г.К. Петров,
в Туркестане оборону Кушки возглавлял генерал А.П. Востросаб-
лин, на Северном Кавказе большевистскими войсками руководи-
ли сотник А.И. Автономов и подъесаул И.Л. Сорокин. Некото-
рые офицеры (например, подполковник Н.Г. Крапивянский,
штабс-капитан П.Е. Щетинкин) возглавляли созданные ими
партизанские отряды против немцев на Украине. Так что во всех
операциях «добровольческого» периода Красной армии руковод-
ство принадлежало почти исключительно офицерам.
Естественно, что их же руками создавалась и регулярная ар-
мия, в чем главную роль играл упоминавшийся выше образо-
ванный 4 марта 1918 года и состоящий исключительно из
офицеров Высший Военный Совет (из 86 офицеров там было
10 генералов, 26 штаб-офицеров, 22 капитана и 30 младших
офицеров). Параллельно существовал Революционный полевой
штаб, ведавший операциями на «внутреннем фронте» (ВВС и
его штаб руководили «завесой» против Германии). Вскоре он
слился с оперативным отделом штаба МВО и стал именовать-
ся Оперодом (оперативным отделом Наркомвоенмора) во гла-
ве с штабс-капитаном С.И. Араловым. Состоял он в основном
из молодых обер-офицеров. В начале сентября 1918 года ВВС
и Оперод прекратили свое существование, и был создан Рев-
военсовет с Полевым штабом при нем, а управление воору-
женными силами на всех фронтах сосредоточено в руках Глав-
нокомандующего, штаб при котором был развернут из
аппарата ВВС. Для управления формированием и обучением
войск Наркомвоен образовал 8 мая 1918 года Всероссийский
Главный штаб, подчинив ему военкоматы. Существовали так-
же Высшая военная инспекция, Центральное управление снаб-
жения и другие органы. Аппарат всех этих учреждений состо-
ял из бывших генералов и офицеров. Например, в ГАУ в мае
1919 года работало 184 бывших офицера (29 генералов, 66 пол-
ковников и подполковников, 35 капитанов и 54 младших офи-
цера)1130. Подавляющее большинство должностей в военкома-
тах и прочих местных военных органах тоже было занято
325
с.в. ВОЛКОВ
бывшими офицерами. В органах Всевобуча в 1919 году быв-
ших офицеров состояло на 1 января 1506, на 1 апреля —
6481, на 1 июля — 7255, на 1 октября — 2434 и на 1 де-
кабря — 31571131. Весь преподавательский состав созданных
большевиками военно-учебных заведений состоял, естественно,
из бывших офицеров (некоторое число имелось и среди слу-
шателей1132). За 1918—1920 годы было открыто более 150 школ
и курсов и т. п., действовало 6 академий (Генштаба, артилле-
рийская, инженерная, медицинская, военно-хозяйственная и
морская). В военно-учебных заведениях бывшие офицеры со-
ставляли свыше 90 % всего персонала1133.
Высшие командные должности в войсках также главным об-
разом занимались офицерами. В период существования «заве-
сы» в первой половине 1918 года все командные и штабные
должности ее участков и отрядов (и развернутых позже на их
основе дивизий) были заняты исключительно офицерами. Эта
ситуация сохранилась и в дальнейшем, когда вместо участков
«завесы» были развернуты фронты. В списках высшего строе-
вого комсостава Красной армии за 1918—1922 годы1134 значит-
ся 23 командующих фронтами, 30 начальников штабов фронтов,
101 командующий армиями, 147 начальников штабов армий,
494 начальника дивизий и 640 начальников штабов дивизий (а
также 9 командующих вооруженными силами ДВР и Туркес-
танской республики, 8 их начальников штабов, 24 командую-
щих фронтами ДВР и 15 Туркреспублики). Всего (поскольку
многие в ходе войны продвигались по службе) учтено 1215 че-
ловек (надо заметить, что списки эти неполны, по другим ис-
точникам, число соответствующих лиц может быть несколько
увеличено). Подсчеты показывают, что среди тех, чье прошлое
известно, бывшие офицеры составляли 92,3 % командующих
фронтами, 100 % начальников штабов фронтов, 91,3 % коман-
дующих армиями, 97,4 % начальников штабов армий, 88,9 %
начальников дивизий и 97 % начальников штабов дивизий1135.
Вообще штабные должности всех уровней от Высшего Военно-
го Совета до батальона замещались в Красной армии офицера-
ми практически на 100 %. Ими же были, естественно, все
начальники артиллерии, связи соединений, командиры инже-
нерных и саперных частей.
326
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Батальонные командиры также в большинстве случаев были
офицерами, а так называемые «краскомы» в большинстве случа-
ев занимали должности командиров взводов и рот, равно как и
выдвиженцы из унтер-офицеров и солдат, составлявшие к концу
1920 года более половины всего комсостава (начиная от взвода).
Офицерами были и все командиры кораблей, за исключением
некоторых речных. Например, в конце 1918 года из 61 человека
комсостава 3-й армии Восточного фронта (до батальонного зве-
на включительно) было 3 бывших полковника, 10 капитанов,
есаулов и подъесаулов, 34 поручика, подпоручика и прапорщика
(всего 47 офицеров, или почти 80 %), 10 унтер-офицеров, 3 сол-
дата и 1 невоенный. Из восьми командиров бригад — 7 офице-
ров (подъесаул, штабс-капитан, 3 подпоручика и 2 прапорщика),
большинство командиров полков — подпоручики и прапорщи-
ки, батальонов — прапорщики и унтер-офицеры. Штаб армии
состоял исключительно из бывших офицеров1136. В частях и соеди-
нениях, формировавшихся летом 1918 года в Московском, Пет-
роградском, Ярославском и других военных округах, почти весь
комсостав от командиров взводов до командиров дивизий состо-
ял из бывших офицеров. В некоторых дивизиях (например,
20-й Восточного фронта) из них состояло 100 % комсостава, на-
чиная с бригадного звена. Высшая военная инспекция констати-
ровала, что в МВО «в значительном большинстве командный
состав всех частей состоит из офицеров прежней армии»1137.
Для уяснения роли бывших офицеров достаточно напомнить,
что, не говоря о важности занимаемых постов и качестве подго-
товки, все школы и курсы в 1918 году окончило 1753 человека, в
1919-м — 11 556, а всего за 1918 —1920 годы — 39 914 че-
ловек, тогда как офицеров служило вдвое больше. К декабрю
1920 года из 446 729 человек комсостава 130 932 приходилось
на собственно командный (начиная с командиров взводов, кото-
рыми в русской армии были унтер-офицеры). Из них 31 % по-
чти поровну составляли краскомы и бывшие офицеры, 12 —
военные чиновники, 22 — унтер-офицеры и 35'— солдаты и
прочие лица без образования1138. Т. е. в общей сложности класс-
ные чины старой армии составляли до 30 %.
Надо заметить, что в советской историографии (за немноги-
ми исключениями) роль и значение бывших офицеров приня-
327
с.в. ВОЛКОВ
то было всячески принижать, поскольку это никак не соответ-
ствовало положению о «ведущей роли партии», «красных ко-
мандирах — выходцах из народа» и т. п. идеологическим
постулатам. Для этого применялись разные методы. В одном
случае при перечислении высшего комсостава сначала дается
список побольше, где часть бывших офицеров смешивается в
одном ряду с солдатами и унтер-офицерами под термином «во-
еннослужащие старой армии», а затем отдельно (список по-
меньше) перечисляются наиболее известные «бывшие генералы
и офицеры», чем создается впечатление, что тех было даже не-
много меньше, хотя в первом списке бывших офицеров тоже
больше половины — 9 из 151139. В другом случае в «краскомы»
(термин, для советского читателя однозначно связанный с «пол-
ководцами из народа») зачисляются все младшие офицеры
(туда попадают и поручик Тухачевский, и даже «близкий им по
духу» капитан Какурин), а термин «военспецы» относят толь-
ко к кадровым офицерам1140. В третьем о видных командирах
Красной армии говорится как о выходцах «из среды трудового
народа, видных партийных работников, бывших младших офи-
церов, унтер-офицеров и солдат», т. е. объединены совершенно
разные категории1141. И хотя даже при таком подходе из пере-
численных лиц офицеров оказывается 2/3, это обстоятельство
благодаря такому трюку остается читателю неизвестным.
Часть бывших офицеров занималась обобщением опыта ми-
ровой войны, для чего 13 августа 1918 года была создана Во-
енно-историческая комиссия по описанию опыта войны
1914—1918 годов под председательством генерала от инфан-
терии В.Н. Клембовского, а также Военно-морская историчес-
кая комиссия. Комиссия подготовила «Краткий стратегический
очерк войны 1914—1918 годов» (Вып. 1—2 М., 1918 —1919)
и «Стратегический очерк войны 1914—1918 годов» в 8 час-
тях (1920—1923), разрабатывались и монографии по отдель-
ным проблемам. Небольшие исследования печатались в «Воен-
но-историческом сборнике» (Вып. 1—4. М, 1919—1921), два
сборника было выпущено Морискомом1142. Некоторое число
бывших офицеров работало в гражданских учреждениях,
например в Наркомпроде к 15 декабря 1919 года служило
38 генералов и офицеров1143.
328
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
В целом благодаря мобилизации офицеров красным удавалось
иногда даже превосходить своих противников по качеству ком-
состава. Не говоря уже о петлюровцах и других национальных
армиях, встречаются подобные мнения и относительно армии
Колчака. «В этом отношении Красная армия всегда имела над
нами решающее преимущество, ибо ее командный состав был,
с одной стороны, опытен, а с другой — вынужден подчиняться
строгой дисциплине»1144.
Большевистские лидеры вполне отдавали себе отчет в том,
чем они обязаны привлечению бывших офицеров: «Если бы мы
не взяли их на службу и не заставили служить нам, мы не мог-
ли бы создать армию... И только при помощи их Красная ар-
мия смогла одержать те победы, которые она одержала... Без
них Красной армии не было бы.. Когда без них пробовали со-
здать Красную армию, то получалась партизанщина, разброд,
получалось то, что мы имели 10—12 миллионов штыков, но ни
одной дивизии, ни одной годной к войне дивизии не было, и
мы не способны были миллионами штыков бороться с ничтож-
ной регулярной армией белых»1145. Поэтому тем из них, кто
отвечал за успех дела в верхних эшелонах власти, приходилось
давать отпор т. н «военной оппозиции», ратовавшей за парти-
занщину.
Политика по отношению к бывшим офицерам
и их настроения
Причины, по которым офицеры оказывались в Красной ар-
мии, уже были обрисованы выше. Следует добавить, что после
того, как большевики вполне осознали необходимость привле-
чения офицерства на службу, они совершенно сознательно по-
догревали в своей пропаганде, ориентированной на офицерство,
те иллюзии, руководствуясь которыми некоторые его предста-
вители шли к ним на службу в период угрозы германского на-
ступления, — именно то, что они-де являются защитниками
отечества. Говорилось это, естественно, исключительно для офи-
церов и никак не соответствовало ни общей идеологической
линии, ни практике большевистского режима. Поскольку подоб-
329
с.в. ВОЛКОВ
ные утверждения со стороны самих большевиков выглядели бы
тогда совершенно смехотворно, соответствующие взгляды пред-
лагалось выражать самим же бывшим офицерам, уже твердо
решившим связать свою судьбу с новой властью, которые обра-
щались «как офицер к офицеру» и могли рассчитывать на дове-
рие себе подобных. Характерна в этом смысле статья в журнале
«Военное дело», подписанная «Военспец», автор которой гово-
рил, что Красная армия борется и с врагом внешним, и с внут-
ренней своею болезнью (политиканство и т. д.), и заявлял, что
более всего пленяло его то, что в ней он видел «главный аргу-
мент за неделимость России». Лозунги интернационализма и
мировой революции он-де воспринимал как символы государ-
ственного суверенитета, независимости, как формулировку «пра-
ва на место под солнцем» и вкладывал в них «надежду на
возвращение к старым границам». От имени военспецов он
призывал внушить красноармейцам, что «с точки зрения и со-
циализма, и интернационализма, и мировой революции первая,
единственная и важнейшая задача — это сохранение и рост
Советской России, удержания за ней необходимых выходов к
морю и экономического простора»1146. Характерно, что если в
воззваниях, адресованных солдатам Белых армий, тех призыва-
ли к уничтожению офицеров — «Смерть всем офицерам и ге-
нералам!» — то в листовках, адресованных офицерам, тон резко
менялся — речь шла о патриотических чувствах, дисциплине,
и даже слово «Вы» писалось с большой буквы; натравливать же
их оставалось только на генералов, что и пытались делать.
Таким образом, пытались парировать главный лозунг белых
«За Великую, Единую и Неделимую Россию!» и одновременно
заставить поверить, что у большевиков служат люди, желающие
и способные повернуть их политику на патриотический курс
(к которым и предлагалось присоединиться). В том же духе
высказывался и А.А. Незнамов: «Красная армия создалась на
кадрах старой армии, ей нужны были корни. Но эти корни во-
лей-неволей несут свои соки»1147. Настроения, которыми руко-
водствовались такие офицеры (позже получившие название
«сменовеховских»), особенно активно стали эксплуатироваться
во время войны с Польшей. Именно в это время Особым Со-
вещанием при Главкоме (состоящим из бывших генералов во
330
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
главе с Брусиловым) 30 мая 1920 года было издано воззвание
«Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились», гла-
сившее. «В этот критический исторический момент нашей на-
родной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаем-
ся к вашим чувствам любви и преданности родине и взываем к
вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где
бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвер-
жением и охотой в Красную армию, на фронт или в тыл, куда
бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас ни
назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей
честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни
стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо
в противном случае она безвозвратно может пропасть, и тогда
наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно
обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой
борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли
свой родной русский народ и загубили свою матушку-Рос-
сию»1148. Чудовищный цинизм этого документа (особенно от-
теняемый тем обстоятельством, что сами большевики не скры-
вали, что в этой войне несут на штыках мировую революцию в
Европу, и ни единым словом не погрешили против того, что они
всегда говорили о России) не помешал, однако, некоторому
притоку офицеров (по этому поводу позднейшие советские
историки с удовлетворением замечали, что «значительный рост
количества военных специалистов в Красной армии в 1920 году
объясняется не только новой волной патриотизма, охватившего
представителей старого офицерского корпуса в связи с войной
против Польши, но и привлечением в ее ряды бывших офице-
ров белогвардейских армий, понявших бесполезность борьбы
против советской власти и пошедших к ней на службу»1149).
Впечатление, по воспоминаниям очевидцев, было произведено
довольно сильное: «Изменил России, предал народ Брусилов! —
так сколько же за ним пойдет слабых и колеблющихся? На-
сколько это воззвание произвело на непримиримых страшное
и подавляющее впечатление, в такой же противоположной мере
сильно это подействовало на колеблющиеся массы»1150. Действи-
тельно, в 1920 году большевики активно вербовали в армию
пленных офицеров (из заключенных в Покровском концлагере
331
с.в. ВОЛКОВ
в Москве, в частности, добровольно записалось в первый раз не
более 30 человек из 1300, однако в конце мая 45 человек из не-
записавшихся были также взяты в армию)1151.
Независимо от объективных результатов своего поведения,
многие офицеры сознательно или подсознательно надеялись,
что, находясь в рядах большевистской армии, они смогут ког-
да-нибудь «переделать» ее и поставить на службу российским
интересам. В этом их помыслы соответствовали той «двойной
задаче», которую ставил Красной армии Деникин перед нача-
лом Второй мировой войны (разгромить немцев, а потом свер-
гнуть советский режим). Собственно, Деникин и развил свою
теорию, исходя из мысли о наличии подобных людей и на-
строений в Красной армии. Дело, однако, в том, что больше-
вики не хуже их представляли себе возможность такого
поворота событий и истребили всех потенциальных носителей
этой идеологии вскоре же после Гражданской войны, так что
деникинская идея к моменту, когда была высказана, являлась
совершенно беспочвенной.
Абсолютное же большинство офицеров служили просто по-
тому, что судьба не оставила им иного выхода, стремясь, по
возможности, устроиться на тыловых должностях. «Вся эта мас-
са, выброшенная большевистским переворотом на улицу, пере-
несшая поголовно, за малым исключением, ужасы тюремного
режима и террора и уцелевшая от расстрела, конечно, была
довольна, что прибилась к «тихой пристани» и здесь могла не-
много вздохнуть, хотя все-таки влачила жалкое состояние»1152.
Но очень многие из них пошли бы на службу и без принужде-
ния, поскольку не видели иной возможности обеспечить свое и
своих семей существование и видели в советской службе хотя
бы некоторую гарантию от того, чтобы самим быть взятым в
заложники и пасть жертвой красного террора. Такой гарантии,
однако, были лишены их семьи, которые, несмотря на службу
главы семьи у красных, все равно относились к той социальной
категории, из которой брались и расстреливались заложники (а
в случае его перехода к белым истреблялись непременно и не-
медленно) .
Для понимания психологии этой массы офицерства стоит при-
вести впечатления Ф. Степуна о беседе в обществе красных «спе-
332
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
цов» во время наибольших успехов Деникина осенью 1919 года:
«Слушали и возражали в объективно-стратегическом стиле, но по
глазам и за глазами у всех бегали какие-то странные, огненно-
загадочные вопросы, в которых перекликалось и перемигивалось
все — лютая ненависть к большевикам с острою завистью к ус-
пехам наступающих добровольцев; желание победы своей, остав-
шейся в России офицерской группе над офицерами Деникина с
явным отвращением к мысли, что победа своей группы будет и
победой совсем не своей Красной армии; боязнь развязки — с
твердой верою: ничего не будет, что ни говори, наступают свои».
Другой очевидец отмечает, что в разговорах офицеров, с самого
начала служивших у большевиков, «всегда были двусмысленность
и двойственность. Но во всех словах этого офицерства красной
нитью проходил один момент: полное непонимание коммуниз-
ма и своей роли в укреплении того режима, который они нена-
видели»1153.
Условия службы бывших офицеров были крайне тяжелыми,
как сокрушался Бонч-Бруевич, «перелом в настроении офицер-
ства и его отношении к Красной армии было бы легче создать,
если бы не непродуманные действия (недурной эвфемизм для
красного террора! — С.В.) местных исполкомов, комендантов
городов и чрезвычайных комиссий»1154. Поскольку все-таки
многие офицеры не имели семей или их родные уже были ис-
треблены большевиками, переходы в Белые армии были чрез-
вычайно распространенным явлением в течение всей войны,
причем даже тогда, когда положение белых было совершенно
безнадежно, потому что совершались они практически всегда по
идейным соображениям и нежеланию противопоставлять себя
родным и сослуживцам. Часто переход имел массовый харак-
тер. Так, летом 1918 года в Челябинске из 120 служивших у
красных офицеров к белым перешло 112, в июле перешел ко-
мандующий 2-й армией полковник Ф.Е. Махин, весь состав
управления Приволжского военного округа во главе с его руко-
водителем генералом В.В. Нотбеком присоединился к белым в
Самаре, практически целиком перешла во главе со своим на-
чальником генералом Андогским отправленная в Екатеринбург
Академия Генерального штаба. В декабре 1918 года под
Пермью со своей дивизией перешел капитан Русин1155. В марте
333
с.в. ВОЛКОВ
1919 года у села Богородского перешло 17 офицеров Петроград-
ского полка1156, в июле 1919 года под Челябинском — коман-
дир бригады полковник Котомин с 11 офицерами1157, летом
1919 года под Гатчиной капитан Зайцев со своим полком Внут-
ренней Петроградской охраны1158. Из 70 офицеров Генштаба,
служивших на Украине и значившихся в «Дополнительном
списке Генерального штаба» к 1 сентября 1919 года лишь 5
остались в Красной армии1159.
Наиболее надежным средством обеспечения верности быв-
ших офицеров всегда считалось наличие в качестве заложников
их семей, поэтому большое значение придавалось установлению
их местонахождения. В приказе Главкома № 41 от 5 октября
1918 года говорилось: «Приказываем всем штабам армий рес-
публики и окружным комиссарам представить по телеграфу в
Москву списки всех перебежавших во вражеский стан лиц ко-
мандного состава со всеми имеющимися необходимыми сведе-
ниями об их семейном положении. Члену Революционного Во-
енного Совета Республики тов. Аралову принять по соглашению
с соответствующими учреждениями меры по задержанию се-
мейств предателей». Начальниками штабов военных округов по
частям было разослано следующее предписание: «По приказа-
нию Председателя Революционного Военного Совета Республи-
ки тов. Троцкого требуется установление семейного положения
командного состава бывших офицеров и чиновников и сохра-
нение на ответственных постах только тех из них, семьи кото-
рых находятся в пределах советской России, и сообщение каж-
дому под личную расписку — его измена повлечет арест семьи
его и что, следовательно, он берет на себя, таким образом, от-
ветственность за судьбу своей семьи... Все начальники обязыва-
ются всегда иметь адреса своих подчиненных бывших офице-
ров и чиновников и их семей»1160.
Об убеждениях и настроениях служивших в Красной армии
офицеров и степени их «добровольности» лучше всего свидетель-
ствует поведение тех из них, кто, попав в плен (о перешедших
добровольно и речи нет), служил дальше (практически всегда
рядовыми) в Белой армии. По свидетельству А.И. Деникина (в
данном случае особенно авторитетному, ибо он крайне скепти-
чески относился к служившим у большевиков), до 70 % потом
334
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
(у белых) сражались хорошо, 10 % в первых же боях переходи-
ли к большевикам и 20 % всячески уклонялись от боев1161. Сле-
довательно, лишь 10 % служили большевикам вполне доброволь-
но и сознательно. Перешедший к Колчаку командир красной
бригады полковник Котомин также писал в своем отчете о Крас-
ной армий, что большинство офицеров настроено против больше-
виков, но есть и пошедшие служить добровольно1162.
Добровольных же переходов из Белых армий в Красную по
той же причине было очень немного, происходили они прак-
тически всегда при поражениях и совершались по другим при-
чинам. Например, из группы перебежчиков (37 человек) осе-
нью 1919 года 22 назвали в качестве причины усталость и
разочарование, all — наличие родных на большевистской тер-
ритории. Пополнение бывшими белыми офицерами Красная
армия получала за счет пленных, которых с 1919 года (если они
не были сразу же расстреляны) все чаще отправляли в тыл и
после содержания в лагерях и тюрьмах направляли в войска.
В советской печати сообщалось, например, о состоявшемся 19 ок-
тября в Самаре собрании бывших офицеров и военных чинов-
ников Сибирской белой армии, около 200 человек из которых
«решили служить и скоро получат назначения»1163. Абсолютное
большинство пленных было получено в начале 1920 года, когда
Тысячи офицеров были захвачены в тифу в брошенных эшело-
нах отступающей армии Колчака и на Кубани после эвакуации
Новороссийска (последние были тут же переброшены на
Польский фронт). Любопытно, что в обращениях к офицерам
Белых армий большевики, призывая их переходить к ним на
службу, делали упор на то, что в красных частях офицеры буд-
то бы восстановлены в своих правах и даже имеют по-прежне-
му денщиков. Такие воззвания сопровождались обычно десят-
ками подписей служивших у красных бывших офицеров с
указанием их прежних чинов и места службы1164.
Несмотря на значение, которое имели для них бывшие офи-
церы, невозможно обнаружить со стороны большевистской вла-
сти какое-либо чувство благодарности используемым специалис-
там (достаточно вспомнить расстрел выведшего им Балтийский
флот из Гельсингфорса адмирала А.М. Щастного). Они относи-
лись к бывшим офицерам не лучше, чем тогда, когда те еще не
335
с.в. ВОЛКОВ
1_____
были «бывшими», и никогда им не доверяли — даже тем, кто
первыми и добровольно пошел к ним на службу (если это не
были члены партии). Несмотря на успокаивающие заявления о
том, что каждый офицер, служащий в Красной армии, «имеет
право на почет и уважение трудящихся и Советской власти»,
бывшие офицеры работали под постоянным страхом расправы.
«Трагичность моего положения, — писал Бонч-Бруевйч, — усу-
гублялась тем, что у оперативного кормила армии стояли либо
военные недоучки, не имевшие боевой практики, либр знающие,
но утратившие с перепугу свой профессиональный разум и волю
военные специалисты. Обе эти категории военных или просто не
работали, или больше заботились о согласовании своих решений
с теми или иными политическими деятелями, не понимавшими
требований военного дела и не раз заявлявшими в разговорах с
нами, что военное искусство — буржуазный предрассудок»1165.
Политиканствующие демагоги из Реввоенсовета постоянно
разъезжали по фронтам, отдавая не согласованные ни с командо-
ванием, ни друг с другом нелепейшие приказания, а когда их
деятельность приводила к военным катастрофам, сваливали вину
на бывших офицеров. Не только командующие армиями и фрон-
тами, но и Главком мог быть без всяких объяснений арестован
прибывшим из Москвы комиссаром. Любой мог указать на них
как на «контрреволюционера», после чего следовал арест, часто
избиения и расстрел. В 1918 году присылаемые из центра коман-
диры из бывших офицеров на местах часто арестовывались мест-
ными совдепами, ЧК и т. д., а во главе частей ставились выбор-
ные командиры. Бывшие офицеры были поставлены фактически
вне закона и уничтожались по первому поводу, благо мобилизо-
ванных было достаточно. Отношение в бывшим офицерам на са-
мом высшем уровне достаточно хорошо иллюстрирует следующая
записка Ленина Бонч-Бруевичу: «Предлагаю назначить трех ответ-
ственных сотрудников для срочного выполнения всего затребо-
ванного для Архангельского фронта и указать трех бывших гене-
ралов, которые будут расстреляны, если задание не будет
выполнено». Служившие красным офицеры понукались угрозами
расправы над себе подобными.
Очень часто лишь случай (срочная необходимость в комсо-
ставе, настроение местного руководства и т. д.) решал — по-
336
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
пасть ли офицеру под расстрел или на службу. Офицеры, чис-
лящиеся в списках заложников, при острой нужде в кадрах
оказывались иногда в списках мобилизуемых в Красную ар-
мию, и наоборот — из списков мобилизуемых при изменении
обстановки офицеры с тем же успехом перекочевывали в спис-
ки заложников и расстреливались. В докладе ЦК Российского
Красного Креста приводится и такой, например, характерный
случай. В киевский концлагерь после взятия Кременчуга
31 июля 1919 года было привезено 17 взятых на улицах офи-
церов. За что их взяли — ни один из них не знал. Им гово-
рили: «Вы заложники, потому что вы враги советской власти».
Через четыре дня без всяких допросов их определили к рас-
стрелу. Однако появилась какая-то комиссия, и на следующий
день им было объявлено, что они будут отправлены в Москву
для занятия командных должностей. Их увезли, но судьба их
осталась неизвестной1166.
Тем более трудно было ожидать благожелательного отноше-
ния красноармейцев, в значительной части бывших солдат, еще
по большевистской агитации на фронте привыкших ненавидеть
«золотопогонников». В лучшем случае поэтому бывшие офице-
ры ощущали молчаливую враждебность и настороженность со
стороны подчиненных. Случаи убийств были иногда настолько
часты, что грозили оставить части без комсостава. На Северном
фронте после того, как несколько бывших офицеров были уби-
ты в бою своими же солдатами, пришлось всех бывших офице-
ров отправить в тыл, в район Великого Устюга. Столь же
неприязненным было и отношение и «коллег» — красных ко-
мандиров-выдвиженцев. Буденный вспоминал, что когда коман-
дующим Южным фронтом был назначен полковник А.И. Его-
ров, то, узнав, что, по слухам, в Царицын приехал «генерал» и
привез с собой «десятки офицеров», многие командиры из ни-
зов помчались туда посмотреть, «нет ли генеральских лампасов
на брюках Егорова»1167. Так что выгодав отчасти в смысле мате-
риальных условий и дальнейшего существования, офицеры, по-
шедшие на службу большевикам, оказались в тяжелейшем
морально-нравственном положении, их жизнь или выгоды были
куплены ценой бесконечных унижений и обид. Люди их круга,
бывшие боевые товарищи, презирали их как предателей, а те,
337
с.в. ВОЛКОВ
кому они служили, не доверяли им, всячески унижая и даже
иногда натравливая в случае неудач солдатские массы.
Отношение к офицерам отражала и большевистская печать.
Характерна статья под названием «Революция и офицерство»1168,
направленная против привлечения бывших офицеров: «Старое
офицерство, вышедшее из среды дворян, буржуазии и буржу-
азной интеллигенции — групп, несмотря на свою различную
социальную природу, одинаково враждебных Советской респуб-
лике, — не пожелало служить рабочим и крестьянам. Почти
поголовно оно передалось врагу... Эти же офицеры вступили с
целью предательства в ряды советских войск в качестве инст-
рукторов и военных специалистов, сплошь и рядом перебегают.
Каждый день подтверждает, как опасно рабочему классу пору-
чать командные места в своей рабочей армии выходцам из
враждебных ему классов. Офицерские места в нашей армии
должны быть замещены представителями класса — хозяина в
нашем социалистическом государстве, выходцами из пролетари-
ата». Автор пытается провести параллель с Французской рево-
люцией, перечисляя генералов — «выходцев из народа» (и по
невежеству не зная, что половина перечисленных — дворяне и
офицеры). В статье Берзина «Красное пролетарское офицер-
ство» говорится, что хотя Наркомат по военным делам призвал
много бывших офицеров, но это мера временная, и эти офице-
ры ограничены в своих правах. «Бывшие офицеры — не наши
люди, они не вышли из пролетарской среды. Насколько богат
пролетариат своими идейными вождями, настолько он беден
своими руководителями и знатоками военного дела»1169. Там же
пятью днями ранее была помещена большая статья самого
Троцкого «Офицерский вопрос», где он, более всех по обязан-
ности ратовавший за их привлечение, отзывается тем не менее
о них крайне враждебно: «Офицерство царской армии руково-
дило гражданской войной против рабочих и крестьян (имеется
в виду пресечение беспорядков до революции. — С.В.), поэто-
му не может говорить, что оно не хочет идти в Красную армию,
т. к. желает стоять вне политики, а война против Краснова и
чехов не является будто бы войной против внешнего врага».
Офицерство он делит на пять групп: 1) «нечисть», перекрасив-
шаяся в большевиков, которую надо искоренять, 2) более или
338
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
менее «понявшие смысл революции» и работающие не за страх,
а за совесть — «пока немногочисленная», 3) «службисты», слу-
жащие по принципу «что ни поп, то батька», 4) прямые враги
(подлежащие истреблению), 5) (самая многочисленная) —
«трусливые враги», представляющие резерв контрреволюции —
«в области чехословацкого мятежа переходят на действительную
службу, где советская власть крепка — судачат и создают атмос-
феру враждебности вокруг офицеров, преданных советской вла-
сти». Вывод делается такой: «Офицеры, получившие образование
за счет народа, те, которые служили Николаю Романову, могут
и будут служить, когда им прикажет рабочий класс. Это вовсе
не значит, что государственная власть всем им вручит команд-
ные должности. Нет, командовать будут те, которые на деле
докажут свою готовность повиноваться рабочей и крестьянской
власти. На остальных будут только возложены обязанности —
без каких бы то ни было командных прав. Советская власть
считает, что настал момент подчинить суровой дисциплине са-
ботирующее и фрондирующее офицерство»1170. В конце 1918 го-
да, заявляя, что «офицеры хотят вырваться к нам с Украины,
но боятся репрессий», он соглашался принять «тех бывших
офицеров, кто сами явятся к нам с повинной головой и заявят
о своей готовности служить на том посту, который им будет
указан»1171. Но, пожалуй, наиболее откровенно отношение к слу-
жащим в Красной армии бывшим офицерам было выражено в
статье некоего Н. Кузьмина: «Мы говорим генералам и офице-
рам, пришедшим к нам на службу: «Гарантировать вам, что вас
не расстреляют по ошибке красноармейцы, мы не можем, но
гарантировать вам, что мы вас расстреляем, когда вы начнете
изменять, мы можем и даже обещаем»1172. Пафос статей боль-
шевистской печати сводился к трем основным положениям:
1) все офицеры происходят из «эксплуататорских классов» и
являются врагами рабоче-крестьянской власти, 2) привле-
кать их поэтому не надо, а если и привлекать, то держать
«на цепи» и в бесправии (по типу упряжных собак, которых
съедают, когда в них отпадает необходимость), 3) офицер ви-
новат уже тем, что он офицер, и может искупить этот «перво-
родный грех» (да и то не до конца), только полностью
отдавшись в распоряжение новой власти без каких-либо при-
339
с.в. ВОЛКОВ
тязаний. Очень редко к концу войны «в порядке дискуссии» по-
являлись статьи с требованием единоначалия в армии1173.
Отношение белых к офицерам, служившим большевикам,
было в общем-то однозначным: их презирали, как изменников
Родины, пошедших на службу германским наймитам и разруши-
телям России. Многие из них, попав в плен, были расстреляны
или повешены по суду, невзирая на чины (в т. ч. генералы
А.П. Николаев, А.В. Соболев, А.В. Станкевич, барон А.А. Таубе,
полковники А.А. Маклаков, Н. Новиков, Г. Петров, А. К. Сенот-
русов и др.)* Описывая сцены, когда первопоходники, проходя
мимо пленных красных офицеров, плевали им в лицо, Деникин
говорит об этом как «одной из самых больших трагедий русско-
го офицерства». «У дома, отведенного под штаб, стояла шеренга
пленных офицеров-артиллеристов квартировавшего в Лежанке
большевистского дивизиона. Вот она, новая трагедия русского
офицерства!.. Мимо пленных через площадь проходили одна за
другой добровольческие части. В глазах добровольцев — презре-
ние и ненависть. Раздаются ругательства и угрозы. Лица пленных
мертвенно бледны. Только близость штаба спасает их от распра-
вы. Проходит генерал Алексеев. Он взволнованно и возмущенно
упрекает пленных офицеров. И с его уст срывается тяжелое бран-
ное слово... Оправдания обычны: «Не знал о существовании Доб-
ровольческой армии...», «Не вел стрельбы...», «Заставили служить
насильно, не выпускали...», «Держали под надзором семью...».
Помню, как в конце мая в бою под Гуляй-Борисовкой цепи пол-
ковника Кутепова, мой штаб и конвой подверглись жестокому
артиллерийскому огню, направленному, очевидно, весьма искус-
ной рукой... Через месяц при взятии Тихорецкой был захвачен в
плен капитан — командир этой батареи. «Взяли насильно... хо-
тел в Добровольческую армию... не удалось». Когда кто-то напом-
нил капитану его блестящую стрельбу под Гуляй-Борисовкой, у
него сорвался, вероятно, искренний ответ: «Профессиональная
привычка...» Итак, инертность, слабоволие, беспринципность,
семья, «профессиональная привычка» создавали понемногу проч-
ные офицерские кадры Красной армии, поднимавшие на добро-
вольцев братоубийственную руку»1174.
П.Н. Врангель вспоминал, как в Киеве к нему явился (вы-
гнанный им) бывший генерал Одинцов, оправдывавший себя
340
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
следующим образом: «Гораздо легче пожертвовать жизнью, чем
честью, но и на эту жертву я готов, ради любви к Родине». —
«В чем же эта жертва?» — «Как в чем? Да в том, что с моими
убеждениями я служу у большевиков...»1175 М.Г. Дроздовский,
отвечая на появившуюся в мае 1918 года в Ростове статью На-
катова «Там и здесь», говорившего о единомыслии с доброволь-
цами офицеров Москвы и Петрограда, поступающих в Красную
армию, писал: «Мы слишком хорошо знаем все русское офи-
церство, его достоинства и недостатки, его душу и мозг, его на-
строения и надежды. И мы удостоверяем, что отнюдь не
патриотизм, не стремление к Единой и Великой Руси толкнуло
офицеров в ряды красногвардейцев, ибо для всех ясно, что боль-
шевизм и именно советская власть явилась главным, почти
единственным фактором расчленения России... Если, вступая в
ряды ленинских воителей, офицеры, внеся туда тень порядка,
хоть немного продлят агонию умирания Красной армии, то
этим они совершают одно из роковых преступлений момента...
И если отдельные, единичные офицеры, вступающие в красные
ряды по особым соображениям, которых мы здесь не касаем-
ся, и там творят великое русское дело, то вся масса ленинских
офицеров не во имя родины и патриотизма, не в защиту неде-
лимой России пошла туда, а из эгоистических мотивов — со-
хранить свою жизнь и здоровье от гонений, в поисках, где
безопасней, и ради права на сытое и беззаботное хорошо опла-
чиваемое житье»1176.
Особенно непримиримо были настроены рядовые офицеры.
«Позор нейтралитета 17 тысяч офицеров, скопившихся в Рос-
тове, всем известен, — пишет корниловский офицер. — Но
самым позорным было, когда мы в Каменноугольном бассейне
при ночных набегах обнаружили, что служившие у красных
«господа офицеры» с пулеметами охраняли в сторожевках спя-
щих красноармейцев. Их поведение, когда они отбрасывали Нас
очередями из пулеметов, вызывало с нашей стороны всем по-
нятное воздействие»1177. Эту непримиримость сложнее было
понять гражданским людям. Б. Соколов, приводя сцену допро-
са пленного красного офицера на Севере («Где служили?» —
«В лейб-гвардии Уланском полку, в чине ротмистра». — «И не
стыдно было служить у этих сволочей?» — «Мобилизовали, гос-
341
с.в. ВОЛКОВ
иодин поручик». — «Так что же, убежать не могли?» — «Семья.
Советское правительство держало ее заложницей за меня». —
«Рассказывайте, все вы так говорите»), добавляет* «Из чего рож-
далась эта ненависть, эта грубость, эта нечуткость со стороны
белых офицеров к мобилизованным красным? Ведь ясно было,
в сколь тяжелом положении пребывали мобилизованные в крас-
ной армии офицеры и как бережно к ним следовало бы отнес-
тись»1178. Из чего рождалась ненависть, показывает приведенный
выше пример.
Часто вина служивших большевикам представлялась даже
более тяжелой, чем самих большевиков. Военный прокурор
Северной области Добровольский так, например, формулиро-
вал свое мнение по этому вопросу: «Члены комиссии никак
не могли понять, как можно осудить за принадлежность к
большевизму лиц, не принадлежащих к РКП (б). Пришлось
терпеливо приступить к долгим разъяснениям, что с точки
зрения юридической приходится иметь дело с двумя преступ-
ными сообществами, одно из которых именует себя РКП (б),
а другое — советской властью. Ядро второго сообщества со-
ставляют Ленин и другие, но, кроме них, в состав его входят
не только партийные коммунисты, но и другие лица, созна-
тельно, а не в силу куска хлеба примкнувшие к этому сооб-
ществу, причем иногда не в силу каких-либо идейных сообра-
жений, а просто потому, что они в порядке борьбы поставили
ставку на советскую власть. Деятельность таких лиц в объек-
тивном смысле приносит не меньший вред, и в оценке ее
судебная власть не исходит из партийной принадлежности, но
лишь разрешает вопрос, поскольку данное лицо является со-
знательным агентом советской власти. Для иллюстрации сво-
ей мысли я просил членов комиссии ответить, чья деятельность
является более преступной: какого-нибудь коммуниста или ко-
мандующего против нас красными войсками генерала Гене-
рального штаба Самойло»1179. «Вероятно, нет более тяжелого
греха у старого полководца, потерявшего в тисках большевис-
тского застенка свою честь и достоинство, — писал про Бру-
силова А.И. Деникин, — чем тот, который он взял на свою
душу, дав словом и примером оправдание сбившемуся с пути
офицерству, поступавшему на службу к врагам русского наро-
342
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
да». В статье «Как они продались III Интернационалу» в газе-
те «Общее дело», опубликованной в конце Гражданской вой-
ны, назывались имена 12 генералов, оказавших наибольшие
услуги большевикам и подлежащих повешению после водво-
рения в России законной власти, ибо «они: 1) поступили на
советскую службу добровольно, 2) занимали посты исключи-
тельной важности, 3) работая не за страх, а за совесть, своими
оперативными распоряжениями вызвали тяжелое положение
армий Деникина, Колчака... создали военно-административный
аппарат, возродили Академию Генерального штаба, правиль-
ную организацию пехоты, артиллерии и ту своеобразную сис-
тему ведения боев большими конными массами, которая во-
шла в историю под именем операций конницы Буденного. Все
двенадцать подготовляли победу большевиков над остатками
русских патриотов; все двенадцать в большей степени, чем
сами большевики, ответственны за угрозу, нависшую над ци-
вилизацией. Чтобы не повторять всем известных деталей, —
достаточно сопоставить нынешнюю Красную армию, нынеш-
ний стройный военный аппарат с тем хаосом и разбродом,
какие памятны нам в первые месяцы большевизма. Вся дуга
от перехода от батальона оборванцев к стройным войсковым
единицам достигнута исключительно трудами военспецов...
Русская армия и Россия погибли от руки взлелеянных ими
людей. Больше, чем немцы, больше, чем международные пре-
датели, должны ответить перед потомством люди, пошедшие
против счастья, против чести их мундира, против бывших сво-
их товарищей. И их умелую и предательскую руку чувствова-
ли в критическую минуту и Колчак, и Деникин, и Врангель.
Они прикрывались именами никому не известных комиссаров
и политиков. Это не спасет их ни от нашего презрения, ни
от суда истории»1180.
Глава 7
РУССКОЕ ОФИЦЕРСТВО
ПОСЛЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
ЭМИГРАЦИЯ
Некоторое количество офицеров-эмигрантов имелось в Евро-
пе и до окончания Гражданской войны. Помимо находивших-
ся на службе за границей и в плену и так и не вернувшихся в
Россию, часть офицеров покинула Россию уже после Февральс-
кого переворота, а в течение 1918 —1919 годов за границей
оказались тысячи офицеров, спасавшихся от красного террора,
а также значительное число тех, кто по инвалидности или воз-
расту не мог принять участия в антибольшевистской борьбе. В
одной Финляндии, куда спасалась основная масса беженцев из
Петрограда, к 1919 году находилось более 20 тысяч эмигран-
тов, в т. ч. 2—2,5 тысячи офицеров1131. Основной поток хлынул
с начала 1920 года: после эвакуации Одессы и Новороссийска в
январе—марте не менее трети эвакуированных попали не в
Крым, а в Турцию, Болгарию (до 10 тысяч беженцев, из кото-
рых офицеров могло быть до 1,5—2 тысяч) и Египет (куда, в
частности, были вывезены из Новороссийска Донской кадетс-
кий корпус и ряд учреждений и госпиталей). Несколько тысяч
офицеров из состава войск Киевской и Новороссийской облас-
тей ВСЮР перешли под командованием генерала Бредова в
Польшу, а некоторые — в Румынию. В это же время происхо-
дила эвакуация Северной и Северо-Западной армий, офицеры
которых из Финляндии, Норвегии и Эстонии рассеялись вско-
ре по всей Европе. Правда, несколько тысяч потом вернулось в
Крым, где оставались до самого конца Белой борьбы. Летом
1920 года в Крыму было более 500 тысяч беженцев и столько
344
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
=^1
же в Европе, Египте и на Ближнем Востоке1182. К началу мая
1920 года по данным красной разведки в Турции и Болгарии
находилось около 45 тысяч русских, из которых почти полови-
ну составляли офицеры, в Крым из них вернулось около 4 ты-
сяч. Кроме того, к середине ноября (в основном из Констан-
тинополя) 2850 офицеров нелегально (через Румынию, Польшу
и Закавказье, а также морем с помощью контрабандистов) воз-
вратилось в Россию1183. Следовательно, осталось за границей
около 15 тысяч офицеров.
Образцово проведенная эвакуация Русской армии генерала
Врангеля из Крыма в начале ноября 1920 года привела в Кон-
стантинополь на 126 кораблях 145 693 человека, не считая су-
довых команд, в т. ч. 50 тысяч чинов армии и 6 тысяч
раненых1184. Красная разведка считала, что из Крыма было вы-
везено 12 тысяч офицеров боевых частей, 7 тысяч раненых офи-
церов и более 30 тысяч офицеров и чиновников тыловых частей
и учреждений, а также 10 тысяч юнкеров (цифра явно неле-
пая, завышенная едва ли не десятикратно), до 15 тысяч каза-
ков и 4—5 тысяч солдат, кроме того, до 60 тысяч гражданских
лиц (в большинстве членов семей офицеров и чиновников)1185.
Учитывая, однако, что в Крыму всего было 50 тысяч офицеров,
эта цифра завышена. Как было показано (см. главу 4), из Кры-
ма выехало до 30 тысяч офицеров.
Командование не считало борьбу законченной и во что бы то
ни стало стремилось сохранить армию как боевой организм.
Еще в пути она была сведена в 1-й армейский (генерала Куте-
пова), Донской и Кубанский корпуса, разместившиеся, соответ-
ственно, на Галлиполийском полуострове, в районе Чаталджи
(50 километров к югу от Константинополя) и острова Лемнос
(уже бывший ранее прибежищем части эвакуированных из
Новороссийска). В Константинополе армию разрешалось поки-
нуть всем престарелым и раненым офицерам, а также всем
штаб-офицерам, которым после сведения частей не осталось
строевых должностей. Были распущены и практически все ты-
ловые учреждения и организации.
1-й армейский корпус (26 596 человек) состоял в Галлипо-
ли из 1-й пехотной (4 именных полка, в один из них, Алексе-
евский, были сведены все прочие пехотные части), Кавалерий-
345
с.в. ВОЛКОВ
£2^
ской дивизии (1—4-й полки, Гвардейский дивизион, Офицер-
ский учебный кавалерийский полк и Запасный ремонтный эс-
кадрон), 1-й артиллерийской бригады (4 именных, 5-й Тяже-
лый и 6-й Бронепоездной и Конно-артиллерийский дивизионы),
Технического полка и Железнодорожного батальона. Там же
действовали 6 военных училищ и 3 офицерские школы (артил-
лерийская, инженерная и фехтовально-гимнастическая). Кубан-
ский корпус (16 050 человек) состоял из 1-й (1 — 3-й полки,
Горский и 1-й конно-артиллерийский дивизионы) и 2-й (4—
6-й полки, Гвардейский и 2-й конно-артиллерийский дивизио-
ны) Кубанских конных дивизий и Кубанского технического
полка. Донской корпус (14 630 человек) — из 1-й (1 —
6-я Донские казачьи и Терско-Астраханский полки и 1-й ар-
тиллерийский дивизион) и 2-й (7—10-й, 18-й Донские казачьи
и Дзюнгарский калмыцкий полки и 2-й артиллерийский диви-
зион) Донских казачьих дивизий и Донского технического
полка1186.
Армия оказалась в очень тяжелом положении, разместившись
в старых, полуразрушенных деревянных бараках и даже просто
палатках, которые должны были служить убежищем в зимнюю
пору. Начались массовые заболевания, у тысяч людей открылся
туберкулез в острой и быстро прогрессирующей форме. При
отсутствии медикаментов уже за декабрь—январь умерло око-
ло 250 человек. Офицеры жили в палатках в большой скучен-
ности без всяких средств к существованию (все имевшее
какую-то ценность имущество было продано в первые же дни
в Константинополе за продукты). На 12 февраля 1921 года
численность армии составляла 48 319 человек, среди которых
до половины офицеров.
В таких разлагающих условиях Врангель и его окружение
(в первую очередь генералы А.П. Кутепов, П.А. Кусонский,
П.Н. Шатилов) прилагали неимоверные усилия по поддержа-
нию дисциплины, понимая, как важно сохранить «надежный и
вполне подготовленный кадр будущей армии». Проводились уче-
ния, парады, офицерские военно-штабные игры, активно дей-
ствовали военно-полевые суды, решениями которых 40 офице-
ров были разжалованы в рядовые. Абсолютное большинство
офицеров оставалось на высоте положения, и среди 10 тысяч че-
346
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ловек, покинувших лагеря в первые месяцы 1921 года по на-
стоянию французского командования, их было лишь несколько
десятков. Положение офицеров вне армии было едва ли лучше.
Им приходилось работать продавцами газет, посудомойками,
грузчиками, чернорабочими и т. д., подвергаясь бесконечным и
бесчисленным унижениям, зачастую даже побоям турецких
полицейских. Константинопольская эпопея, неоднократно опи-
санная в десятках мемуарных и художественных произведений,
хорошо известна. Некоторые офицеры бежали даже в армию
Кемаля Ататюрка, импонировавшего им своим твердым и ре-
шительным характером.
После того как стала очевидна беспочвенность надежд на
возобновление военных действий, армию было невозможно
сохранять в неизменном виде, и по мысли П.Н. Врангеля она
должна была существовать в «полускрытом виде». Было при-
нято решение о перебазировании армии в Болгарию и Юго-
славию. На 22 мая 1921 года, когда началась отправка войск,
они насчитывали 12 833 офицера и 29 816 солдат и казаков
(штаб, конвой Главнокомандующего и ординарческий эскад-
рон в Константинополе — 109 офицеров и 575 солдат,
1-й армейский корпус — 9363 и 14 698, Донской корпус —
1977 и 5690, бригада в Кабадже — 218 и 1059; при армии
состояло 2000 женщин и 459 детей). Кавалерийская дивизия
уже с августа 1921 года находилась в Югославии, принятая в
полном составе — 3382 человека — на пограничную стражу
и частично в жандармерию (64 старших офицера на офицер-
ские, 778 офицеров на унтер-офицерские должности); позже
к ним присоединились 1100 человек гвардейской казачьей
группы и около 300 человек на свободные вакансии из при-
бывших с последним эшелоном из Галлиполи1187. Переезд
войск (сохранивших часть оружия и насчитывавших тогда до
24 тысяч человек) закончился в середине декабря 1921 года.
На севере и северо-востоке разместился 1-й армейский кор-
пус со штабом в Великом Тырнове, а в южной части страны —
Донской корпус со штабом в Старой Загоре. Части армии раз-
мещались на работы по строительству дорог, на шахты и т. д.,
по возможности сохраняя свою организацию (одним из глав-
ных мест сосредоточения чинов армии были шахты в Перни-
347
с.в. ВОЛКОВ
ке, на которых работало несколько сот человек, в частности
260 корниловцев, причем командир 2-го Корниловского пол-
ка полковник М.Н. Левитов пошел простым забойщиком, от-
казавшись от должности старшего1188). До 11 тысяч человек
(главным образом казаки Кубанского корпуса) осело в Юго-
славии. После перевода армии на Балканы в Константинопо-
ле и его окрестностях еще оставалось много офицеров, не
бывших в военных лагерях: из около 30 тысяч беженцев, уч-
тенных по профессиям, только не имеющих гражданской про-
фессии (кадровых) офицеров насчитывалось 3660 человек1189.
Часть наиболее решительных и непримиримо настроенных
офицеров сплотилась вокруг генерала В.Л. Покровского, создав
организацию, главной задачей которой было осуществление де-
сантов в Россию. Начальником штаба ее был Ф.Н. Буряк, лич-
ным составом ведал полковник И.Д. Золотаревский, связью и
расквартированием — генерал-майор М.Д. Гетманов, политичес-
кой разведкой — Н.В. Бабкин, военно-морской — генерал-май-
ор В.В. Муравьев, офицером для поручений был капитан
В.И. Драгневич, представителем в Сербии — генерал А.А. Бо-
ровский, в Константинополе — полковник Кучук-Улагай. Одна-
ко попытки высадить десанты на Кавказе по разным причинам
потерпели неудачу. Одна из групп распылилась в районе Тра-
пезунда, другая сразу попала в засаду и была уничтожена1190.
Организация боролась также с большевистской агентурой и на-
саждавшимся ею «возвращенческим» движением.
Отношение болгарского социалистического правительства,
находившегося под сильным советским влиянием, к русским
офицерам (ориентировавшимся на правые круги) было край-
не неприязненным. Среди командного состава проводились
обыски и аресты, и более 100 видных офицеров во главе с ге-
нералами В.Е. Вязьмитиновым, А.П. Кутеповым и П.Н. Ша-
тиловым были высланы в Югославию. Были случаи убийств
жандармами русских офицеров (от их рук пал, в частности,
и генерал Покровский). Переворот 9 июня 1923 года, при-
ведший к власти правительство Цанкова, резко изменил поло-
жение русских офицеров, тем более что сформированные из
них отряды под руководством генералов Туркула и Витковско-
го (первые «нестроевые роты» с болгарской формой были
348
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
организованы еще в июле—августе) сыграли важнейшую роль
в подавлении осеннего коммунистического восстания.
Постепенно чины армии стали рассеиваться по всей Е po-
ne, причем основной поток устремился в Чехословакию (где
были созданы условия для завершения и получения высшего
образования), Бельгию и Францию, куда переезжали в орга-
низованном порядке в отдельные города (иногда имея кон-
тракты на работу на местных предприятиях) целые группы
офицеров определенных воинских частей. Офицеры, имеющие
ранее осевших в Европе родственников, стремились воссоеди-
ниться с семьями. Большинство офицеров в начале 20-х годов
было сосредоточено на Балканах.
В Венгрии переговоры генерала А.А. фон Лампе о размеще-
нии воинских частей были безуспешными.
В Германии, которая тогда была крупнейшим центром рус-
ской эмиграции (на декабрь 1922 года до 600 тысяч человек),
находились в основном офицеры Северо-Западной армии. До
1921 года германское правительство помогало содержать остат-
ки Западной Добровольческой армии П.Р. Бермонта-Авалова,
жившего в Гамбурге и не оставлявшего надежды на продолжение
борьбы. Германия тогда была также центром сосредоточения
монархических организаций и сторонников германской ориента-
ции (генералы П.Н. Краснов, В.В. Бискупский, А.Г. Шкуро, пол-
ковник Ф. Винберг и др.). В Польше в это время еще находились
русские формирования С.Н. Булак-Булаховича, служившие базой
для отправки отрядов в Белоруссию (полковник Лавочников,
поручик Шуньянц и др.)» но после 1922 года они прекратили
организованное существование, и вообще с ухудшением отноше-
ния к русским эмигрантам последние стали покидать Польшу.
Осенью 1921 года была проведена перепись и регистрация
офицеров, оказавшихся в Европе, которая особо тщательно про-
водилась на Балканах. Зарегистрировалось всего примерно 10 ты-
сяч офицеров (в т. ч. около 600 генералов и более 4 тысяч
полковников и подполковников) — почти все из служивших на
Юге России. Едва ли, однако, она могла охватить более четверти
всех офицеров. Скорее всего, судя по доле штаб-офицеров, она
касалась только тех, кто не был в рядах армии после ноября
1920 года (в Галлиполи, Чаталдже и на Лемносе)1191.
349
с.в. ВОЛКОВ
В 1921 —1922 годах в среде офицеров, оказавшихся вне стро-
евых частей армии, начали создаваться офицерские организации,
различные военные общества и союзы. В Нормативном уставе,
разработанном командованием Русской армии, предусматрива-
лось, что их действительными членами могут быть только офице-
ры, а военные чиновники, врачи и священники — членами-со-
ревнователями. Предписывалось к 1 ноября 1922 года произвести
регистрацию офицеров вне армии и лиц, могущих и желающих
служить, считать временно находящимися в резерве, а осталь-
ных — уволенными от службы. Регистрационный лист содержал
следующие вопросы: «1. Служба в антибольшевистских армиях:
когда вступил в армию и в какую; в каких частях служил и какие
занимал должности; последний чин и старшинство в нем по по-
следнему о нем приказу; награды; ранения и контузии; имеет ли
категорию и какую; судимость; когда покинул ряды армии и фло-
та. 2. В каких обществах и союзах состоит и с какого времени.
3. Имеет ли возможность и желание стать в ряды армии или
флота по зову Главнокомандующего. 4. Адрес»1192.
23 июля 1921 года с целью объединения офицерских орга-
низаций был образован «Совет Союзов и Обществ бывших рус-
ских воинов, находящихся в Турции», куда вошли следующие
организации (численность дается на 23 июля 1921 года и то же
число 1922 года): Союз Русских инвалидов (1531/1536), Об-
щество кавалеров ордена Святого Георгия (185/185), Союз
офицеров армии и флота (381/295), Союз участников 1-го
Кубанского похода (223/216), Общество офицеров Генерально-
го штаба (58/44), Общество офицеров Русского экспедицион-
ного корпуса во Франции и Македонии (27/27), Общество
офицеров конной артиллерии (42/40), Группа лиц, поддержи-
вающих духовную связь с русскими военными за границей
(874/237); всего 2430 членов. Имелись и более малочисленные
(10—15 человек) организации («Кружок Заамурцев», «Союз
офицеров Интендантской академии» и т. п.). Ряд организаций
по различным причинам не вошли в состав «союза»: Общество
бывших пажей, Русский Авиационный Союз, Союз офицеров
Российской Императорской гвардии1193.
В 1921 году в Белграде возник Совет объединенных офицер-
ских обществ в Королевстве сербов, хорватов и словенцев
350
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
(СХС) в составе всех местных офицерских организаций, неко-
торые из которых распространяли свою деятельность и на дру-
гие страны. К концу 1923 года в него входили следующие
общества: русских офицеров в Королевстве СХС — 225 чело-
век, офицеров Генерального штаба — 318, офицеров-артилле-
ристов — 290, военных юристов — 33, военных инженеров —
121, офицеров инженерных, железнодорожных и технических
войск — 652, бывших воспитанников Николаевской Инженер-
ной академии и училища — 306, офицеров Корпуса военных
топографов — 88, военных интендантов — 63, гвардейской ар-
тиллерии — 55, георгиевских кавалеров — 150, морских офи-
церов — 709, пажей — 129, бывших юнкеров Николаевского
кавалерийского училища — 51, офицеров Корпуса военно-воз-
душного флота — 200, Союз полковых объединений гвардейс-
кой пехоты и саперов — 190 (членами последнего были не от-
дельные лица, а полковые объединения в полном составе); всего
3580 человек. Советом было основано Русское офицерское со-
брание, имевшее целью дать возможность офицерам проводить
свободное время в офицерской среде и пользоваться библиоте-
кой, читальней и столовой. Его членами были все офицеры, чи-
новники и военные священники и члены их семей1194. В Бол-
гарии офицеры, не состоящие в строевых частях армии,
образовали Союз русских офицеров.
Кроме того, для массы офицеров, находящихся вне структур
Русской армии, центрами притяжения были учреждения и орга-
низации самых разных типов: российские представительства и
посольства, отделения Общества Красного Креста и Земгора,
различные общества взаимопомощи, общежития и столовые на
общественных началах, бюро и агентства по трудоустройству и
т. д. Офицеры состояли также в национальных и профессио-
нальных организациях. Многие же находились совершенно вне
всяких организационных структур.
В Софии существовали: Управление Всероссийского союза го-
родов, Союз русских воинов, Союз инвалидов, русская военная
миссия, в Варне — Союз офицеров, Союз увечных воинов, Союз
взаимопомощи служащих в армии. В Плевне было отделение
Союза инвалидов, в Новой Загоре — представительство Обще-
ства Красного Креста; представительства Земгора имелись в
351
с.в. ВОЛКОВ
Плевне и в Тырновском округе. В Белграде находились Управ-
ление российского военного агента и Управление российского
морского агента.
Трудоустройством занималась Государственная комиссия в
Королевстве СХС, которая имела районные бюро труда: в Пан-
яеве, Сееке, Сараеве, Нише и агентства: в Субботице, Самборе,
Пегце, Добое, Парелине, Зайчаре и Шабаце. Ряд организаций
имелся и в Германии, прежде всего в Берлине — Русский союз
увечных воинов, Союз бывших русских военнопленных и интер-
нированных, Союз взаимопомощи украинских офицеров в Гер-
мании, Союз русских летчиков в Германии. Существовал также
Союз взаимопомощи офицеров бывшей Российской армии и
флота. Во Франции тогда еще не было центральных воинских
учреждений, и массовое переселение эмигрантов еще не нача-
лось. Однако в Париже находилось Главное управление бывше-
го Главнокомандующего ВСЮР, Управление военного агента и
российская военная миссия, Управление военно-морского аген-
та. Имелись также Союз офицеров—участников войны, Обще-
ство помощи бывших русских воинов во Франции, Союз
офицеров-инвалидов, а также русское офицерское общежитие
и столовая.
В Константинополе располагался тогда штаб Главнокоманду-
ющего Русской армией, военно-морской агент (капитан
1-го ранга Ренненкампф), русский капитан над портом (капи-
тан 1-го ранга Шмидт) и Союз русских инвалидов. В Греции
имелось представительство Главнокомандующего, в Чехослова-
кии — российская военная миссия и общежитие для офицеров,
а также Союз русских, бывших военнопленных, в Польше —
Русский Варшавский военно-исторический кружок, Польско-
русское общество, в Швеции — русская военная миссия, в Ан-
глии — Союз русских воинов. В Венгрии, Румынии, Италии,
Швейцарии, Австрии, Египте, Прибалтике, Дании, Норвегии и
Финляндии военных организаций не было, и офицеры состоя-
ли в различных общественных организациях или тяготели к цен-
трам иного рода (например, в Дании имелось некоторое число
офицеров-монархистов, группировавшихся вокруг двора вдов-
ствующей императрицы Марии Федоровны). В США российс-
кое представительство возглавляли военный (полковник А. Ни-
352
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
колаев) и морской (капитан 1-го ранга И. Миштовт) атташе.
При общей многочисленности разных организаций воинских
было немного. В Нью-Йорке существовали Союз русских офи-
церов армии и флота и Союз русских моряков. Общее представ-
ление о размещении эмиграции и ее организаций и учрежде-
ний (всех типов) в 20-е годы может дать таблица 261195.
По своим политическим настроениям офицеры-эмигранты
были весьма разнородны, как и вся эмиграция в целом. Но
соотношение между основными направлениями внутри офицер-
ской среды существенно отличалось от общего. Некоторое ко-
личество младших офицеров примыкало в эмиграции к кадетам
и другим либеральным партиям. Но подавляющее большинство
офицерства, особенно старшего — кадрового, было настроено
монархически. Это не означало их организационного единства,
поскольку такового не было изначально и в самой монархичес-
кой среде. Избранный в 1921 году на Рейхенгалльском съезде
Высший монархический совет (ВМС) не признал манифеста Ве-
ликого Князя Кирилла Владимировича, принявшего позже им-
ператорский титул. Офицеры, с самого начала поддержавшие
этот акт, состояли в созданном в 1924 году Корпусе Импера-
торских Армии и Флота, просуществовавшем до 50-х годов.
Руководству армии (настроенное однозначно монархически),
главной целый которого было сохранить единство армии, при-
знавая династические права Кирилла Владимировича, не счита-
ло, однако, возможным участвовать в этой распре и запретило
всем офицерам состоять в каких бы то ни было политических
организациях, хотя бы и монархических, в чем было поддержа-
но практически всеми ее чинами и офицерскими организация-
ми. Тем более резкий отпор встретили попытки подчинить себе
армию со стороны ВМС.
Начиная с 1921 года широкий размах при активном содей-
ствии советской агентуры приобрело «возвращенчество», захва-
тившее частично и офицерскую среду. Если младшие офицеры,
в значительной части производства времени Гражданской вой-
ны, руководствовались теми же иллюзиями, что и рядовые ка-
заки и солдаты, рассчитывая на снисходительное отношение
большевиков (судьба оставшихся в Крыму и Архангельске еще
не была известна), то ряд лиц старшего командного состава
12 СВ Волков «Трагедия русского офицерства»
353
с.в. ВОЛКОВ
находился во власти личных обид и амбиций1196. В ноябре
1921 года возвратились генерал Я.А. Слащев, генерал Мильков-
ский, полковник Гильбих, затем полковники А.А. Краковецкий,
И. Калинин и другие офицеры, в 1923 году возвратился один
из бывших руководителей Белого движения на Востоке гене-
рал В.Г. Болдырев. Генералы А.С. Секретев, Ю.К. Гравицкий,
И.В. Клочков, Е.И. Зеленин и другие еще 29 октября 1922 года
опубликовали свое заявление «К войскам Белых армий» о го-
товности перейти на службу в Красную армию, 4 февраля
1923 года вышло новое одноименное воззвание с той же целью.
В Париже о намерении вернуться заявил генерал Мазниев, а не-
сколько десятков младших офицеров обращались в советское
консульство. Впрочем, подавляющее большинство возвращенцев
(тот же Болдырев) было и ранее известно своими левыми (как
правило, эсеровскими взглядами). Они, естественно, были и
наименее непримиримым элементом. В 1921 году вернулось
121 843 эмигранта, а всего по 1931 год — 181 432, или 18—
20 % эмиграции. Во Франции к середине 1926 года подали за-
явления 13 —15 тысяч человек, вернулось от 15 до 20 % на-
ходящихся там эмигрантов, из Болгарии в 1922—1923 годах —
более 11 тысяч1197. Но в целом в массе возвращенцев офицеров
было ничтожно мало — не более 3 тысяч.
1922—1924 годы стали критическими в судьбе офицеров-
эмигрантов. Армия не могла более существовать как армия.
Ввиду недостатка средств все трудоспособные военнослужащие
перешли на собственное содержание, а поиски работы делали
невозможным сохранение частей в прежнем виде. Выход был
найден бароном П.Н. Врангелем в сохранении армии в виде
объединений и союзов, а также штабов и кадра отдельных час-
тей и соединений. Центром продолжала пока оставаться Юго-
славия и частично Болгария.
Приказом № 82 от 8 сентября 1923 года офицерские со-
юзы и общества зачислялись в состав армии и передавались
под руководство представителей Главного командования в со-
ответствующих странах. Этим же приказом чинам армии (а
следовательно, и чинам воинских союзов) запрещалось состо-
ять в партийных и политических организациях. 1 сентября
1924 года было объявлено о создании Русского Общевоинско-
354
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
го Союза (РОВС), чем и была подведена черта под существо-
ванием Русской армии.
РОВС включал в себя всех солдат и офицеров Белых армий,
оставшихся верным идеям Белого дела, и главной его задачей
стало сохранение кадра для развертывания в будущем новой
русской армии. Он включал в орбиту этого дела вообще всех
русских офицеров за границей, в т. ч. и не служивших в бе-
лых армиях, но состоящих во входящих в РОВС организаци-
ях. Военнослужащие частей Русской армии, даже рассеянные
по всей Европе, сохраняли связи со своими полками и входи-
ли в ближайшую группу своей части или соединения. С созда-
нием РОВСа начался новый этап истории русского офицерства
на чужбине. Представление о численности и распределении
по странам строевых офицеров Русской армии на сентябрь
1925 года, т. е. сразу после создания РОВСа, дают таблицы
1Л—28, составленные по спискам, хранящимся в архиве
РОВСа в Джорданвилле.
Германия, бывшая в начале 20-х годов основным местом со-
средоточения эмиграции, к концу их утратила значение тако-
вого (если в 1922 году там жило 600 тысяч эмигрантов, то в
1923-м - 400, в 1924-м - 500, в 1925-м - 250, в 1928-м -
150 и в 1934-м — 50 тысяч)1198. Начиная с 1924 года большой
поток эмигрантов устремился во Францию (где к концу 20-х
годов проживало до 40 % всей эмиграции). Постепенно туда
переехало руководство РОВСа и главные правления всех офицер-
ских организаций. Однако во Франции, в отличие от Чехосло-
вакии, большинство не имело возможности заняться умствен-
ным трудом. До 3/4 было чернорабочими, что в полной мере
относится и к офицерам, большинство которых жило ниже про-
житочного минимума. К этому следует добавить плохое отно-
шение французских рабочих, чью психологию русские офице-
ры не усваивали, продолжая мыслить совершенно другими
категориями и смотреть на свою нынешнюю судьбу как на вре-
менное явление. Они не состояли в профсоюзах, срывали стач-
ки и были на стороне администрации. Некоторые генералы
работали грузчиками на парижских вокзалах, генерал Шкуро
работал в цирке Буффало, генерал Эрдели — тапером в ресто-
ране и т. д.1199.
355
с.в. ВОЛКОВ
Лишь единицы имели финансовые средства или возможность
пользоваться таковыми, будучи близкими к соответствующим
кругам и фондам. В Париже существовало полтора десятка рус-
ских церквей, несколько десятков принадлежащих русским рес-
торанов и иных заведений, при которых находили себе работу и
офицеры. Одним из самых распространенных занятий русских
офицеров в Париже стало вождение такси — из 17 тысяч машин
2 тысячи обслуживались ими. Семейных среди офицеров было не
более трети — основную массу их составляли 20—30-летние не-
женатые люди, да и содержать семьи тогда почти не было воз-
можности; если женились, то в 20—30-е годы почти исключи-
тельно на соотечественницах. Французское общество относилось
к русским совершенно равнодушно, не интересуясь их жизнью
и судьбой.
По-прежнему крупнейшим центром офицерской эмиграции
продолжали оставаться Балканские страны, особенно Югосла-
вия, единственная страна, где русские офицеры долгое время
имели возможность носить свою форму, где продолжали дей-
ствовать русские кадетские корпуса и другие учебные заведе-
ния, поскольку югославские власти и лично король Александр I,
отдавая дань благодарности России, наиболее дружественно от-
носились к русской эмиграции. В Болгарии для участников
войны 1877—1878 годов были установлены пенсии, и туда
переехало немало русских ветеранов. Русским офицерам дове-
лось сыграть решающую роль в судьбе Албании. 10 декабря
1924 года в городе Дебари (Югославия) был сформирован (в
основном из Киевских гусар) Русский отряд в 108 человек
(или 102 человека при 15 офицерах1200) во главе с полковни-
ком Миклашевским (помощник — полковник Берестовский,
начальник штаба — полковник Русинов, командир батареи
полковник Барбович, начальник пулеметной команды — пол-
ковник Улагай), который, перейдя 17 декабря албанскую гра-
ницу, 24-го с боями вошел в столицу и посадил на престол
короля Ахмета Зогу. После этого чины отряда получили пен-
сии и осели в стране, а ряд офицеров остался на албанской
службе (к 1939 году оставалось около 20 человек, в т. ч. чет-
веро были офицерами Албанской армии). Некоторые были в
1945 году убиты коммунистами1201.
356
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1^,
Некоторое количество русских офицеров осело в Африке.
В Бизерту, куда эвакуировалась русская эскадра, прибыло 5200 че-
ловек, в т. ч. около 1 тысячи морских офицеров и гардемарин
Морского корпуса1202. Оттуда, не считая 0,5 тысячи раненых, еще
ранее помещенных во французские госпиталя, свыше 3 тысяч
человек выехало во Францию, а до 1,5 тысячи осталось в Тунисе.
В Эфиопию с 1925-го по 1935 год прибыло 17 офицеров, к кон-
цу 30-х годов русская колония там насчитывала около 80 человек
(к 1973 году — чуть более 20)1203.
Несколько сот офицеров служило в рядах французского (и
некоторые — испанского) Иностранного легиона, причем не-
которые в 20-х годах пали в боях против повстанцев в Сирии
и Марокко. Несколько десятков офицеров поступили добро-
вольцами в Национальную испанскую армию генерала Фран-
ко, рассматривая это как продолжение борьбы с мировым
коммунизмом. Во время гражданской войны в Испании на
стороне национальных сил генерала Франко сражалось около
80 русских офицеров во главе с генерал-майорами А.В. Фоком
и Н.В. Шинкаренко, 9 из них погибли, другие служили потом
в Голубой дивизии1204. Но некоторые, из числа «возвращенцев»,
использовали эту войну, чтобы снискать благоволение совет-
ских властей, и служили в республиканских частях, после чего
прибыли в СССР.
Наиболее известная русская колония в Южной Америке до
Второй мировой войны сложилась под руководством генерала
Беляева в Парагвае, куда организованно переезжали эмигран-
ты из Европы (в частности, в начале 1935 года из Люксем-
бурга прибыла группа чинов РОВСа во главе с полковником
Кермановым — 44 человека, в т. ч. 12 женщин и детей1205).
Русские офицеры сыграли там выдающуюся роль в ходе вой-
ны с Боливией в 1932—1935 годах, выигранной во многом
благодаря именно им (пятеро погибли). В это время в пара-
гвайской армии служило около 80 русских офицеров, в т. ч.
двое (И.Т. Беляев и Н.Ф. Эрн) в генеральских чинах, 8 пол-
ковниками, 4 подполковниками, 13 майорами и 23 капитана-
ми (один из них — С.Л. Высоколян, служил генералом до
80-х годов). Некоторые командовали полками. Будущий пре-
зидент А. Стресснер служил тогда под их началом и навсегда
357
с.в. ВОЛКОВ
вынес убеждение, что это — люди чести. Именами погибших
русских офицеров были названы 10 улиц в столице страны
Асунсьоне, и положение русских в Парагвае было всегда наи-
более благоприятным1206.
Китай и Монголия
Монголия и Китайский Туркестан представляли совсем особую
зону для русских эмигрантов. Если в Европе, перейдя границу,
они могли чувствовать себя, по крайней мере, в безопасности, то
сюда красные отряды вторгались совершенно свободно. В Мон-
голии, где еще до революции насчитывалось около 15 тысяч рус-
ских, их положение было особенно незавидным. В ходе
монголо-китайской борьбы их вырезали и грабили обе стороны.
В ноябре 1920 года под Ургой была вырезана экспедиция Цент-
росоюза (убито более 20 человек), в самой Урге русские офице-
ры с семьями содержались в тюрьме в невыносимых условиях до
взятия города бароном Унгерном. Не менее 100 русских погиб-
ло в резне 19 марта 1921 года в Маймачене, до 10 при погроме
20 февраля в Кобдо. 21 июля в Улясутае монголами была произ-
ведена резня русских офицеров-инструкторов и населения, погиб
и весь персонал русского госпиталя, а всего до 100 человек. Судь-
бы русских офицеров (доля которых среди переходивших грани-
цу была выше, чем в прежнем составе соответствующих частей)
складывались в зависимости от принадлежности к основным
группам, попавшим на эти территории, участь которых обрисо-
вана ниже1207.
Оренбургский отряд (бывшая Оренбургская армия) во гла-
ве с генералом А.С. Бакичем — свыше 10 тысяч бойцов, не
считая беженцев (или до 12 тысяч1208), перешел китайскую гра-
ницу 27 марта 1920 года у города Чугучак. Из лагеря на реке
Эмиль к июню вернулось в Россию около 6 тысяч, а часть по-
лучила разрешение выехать в сторону Дальнего Востока (гене-
ралы Шильников, Комаровский, Никитин, Жуков и Зайцев).
По соседним заимкам располагалось несколько сот прибывших
осенью повстанцев войскового старшины Шишкина. В апреле
1921 года присоединилась отошедшая из Сибири повстанческая
358
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Народная дивизия хорунжего Токарева (до 1200 бойцов).
24 мая ввиду вторжения красных войск (в Чугучаке началась
охота за офицерами, которые арестовывались и отправлялись в
Россию) Бакич (начальник штаба полковник Смольнин-Тер-
ванд) двинулся на восток. Этот поход, получивший название
«Голодный поход Оренбургской армии», протекал в неимовер-
но тяжелых условиях жары, без пищи и воды. У реки Кобук
почти безоружный отряд (из 8 тысяч человек боеспособных
было не более 600, из которых только треть вооружена) про-
рвался сквозь красный заслон и дошел до Шарасумэ в Монго-
лии, потеряв более 1000 человек 1209. В начале сентября свыше
3 тысяч сдалось здесь красным, а остальные ушли в Монгольс-
кий Алтай, где от отряда отделились 1-й Оренбургский казачий
дивизион полковника Д.В. Кочнева (306 человек) и Оренбург-
ская дивизия генерала Шеметова. После боев в конце октября
остатки корпуса Бакича (несколько сот человек) сдались под
Уланкомом. Большинство их было убито или умерло по дороге,
а Бакич, его помощник генерал Степанов и еще 15 офицеров
(в т. ч. Смольнин-Терванд, Шеметов и Токарев) в январе
1922 года расстреляны в Кяхте1210. Лишь 350 человек скрылись
в степях Монголии и вышли с полковником Кочневым к Гуче-
ну, откуда до лета 1923 года распылились по Китаю1211.
Чуть позже перешел в Китай и расположился в лагере на
реке Бартале, а потом в Суйдине отряд оренбургского атама-
на А.И. Дутова (исполнявшего обязанности генерал-губерна-
тора Семиречья) — 600 человек; с учетом присоединившихся
позже (в т. ч. 500 перешедших от Анненкова) к 1921 году
насчитывалось 1600 человек. После убийства Дутова командо-
вание отрядом принял полковник Гербов. Этот отряд, получив
денежную помощь от атамана Семенова, постепенно распы-
лялся и к 1922 году прекратил существование. Большинство
офицеров ушло в Приморье, остальные осели в городах Китай-
ского Туркестана1212.
Отряд генерала Б.В. Анненкова (начальник штабА генерал Де-
нисов) после четырехмесячного пребывания в горах Алатау, где
погибло от болезней несколько сот человек, а свыше 1,5 тысячи
вернулось, перешел границу у Кульджи 26 мая 1920 года. В нем
оставалось около 600 человек (лейб-атаманцы, кирасиры, артил-
359
с.в. ВОЛКОВ
леристы и конвой) В середине августа отряд стал передвигать-
ся в Урумчи, а осенью — далее на восток — в Гучен, откуда
четырьмя эшелонами рассеялся по Китаю. Сам Анненков и ге-
нерал Денисов были в 1925 году арестованы китайцами и вы-
даны большевикам1213.
Белые войска Алтая под командой капитана Сатунина, по-
том капитана 1-го ранга Елачича, а затем есаула А.П. Кайгоро-
дова держались в горах Алтая до весны 1921 года, а в апреле
те, кто не был отрезан красными (около 1000 человек, из ко-
торых большинство вернулось), вышли в Монголию в районе
Кошагача. К Кайгородову присоединились беглецы из неболь-
ших русских отрядов, бродивших по Западной Монголии (Смо-
льянникова, Шишкина, Ванягина), и к февралю 1921 года в
отряде, располагавшемся в районе Оралго, было около 100 че-
ловек (начальником штаба стал бежавший из Коб до полковник
В Ю. Сокольницкий), а к лету — три конные сотни, пулемет-
ная команда и взвод артиллерии. Отряд (около 400 человек)
вместе с подошедшим корпусом Бакича (2 тысячи) в сентябре
сражался с красными у озера Тулба, потеряв более 400 человек
(140 убито), и на русской территории Алтая. Потерпев пора-
жение, Кайгородов с 4 офицерами и частью отряда остался
партизанить на Алтае, а основная часть отряда с полковником
Сокольницким вернулась в Кобдо. 28 октября отряд вместе с
ушедшими от Бакича оренбуржцами (670 человек, в т. ч.
488 бойцов) покинул город. Его опорой была офицерская полу-
сотня. В конце декабря после тяжелого похода и стычек с мон-
голами он расположился лагерем на реке Булугун, в Китайском
Туркестане, где 26 ноября 1922 года был ликвидирован как
боевая часть и откуда постепенно распылялся (последние его
чины убыли 27 февраля 1923 года), осев в Пекине, Мукдене,
Тяньцзине и других городах Северного Китая1214.
Азиатская конная дивизия барона Р.Ф. Унгерна фон Штерн-
берга (до 400 русских и до 2 тысяч азиатов) при отступле-
нии войск Семенова из Забайкалья покинула свою базу на
станции Даурия и в середине октября 1920 года двинулась в
Монголию, где вела бои против китайских и красных войск.
Начальником штаба ее был полковник Островский, бригадой
командовал генерал-майор Б.П. Резухин, полками в разное
360
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
время — полковник В.И. Шайдицкий, войсковой старшина
Циркулинский, полковник Лихачев, войсковой старшина Мар-
ков, ротмистр Забиякин, полковники (из обер-офицеров) Па-
рыгин и Хоботов, Ачаиров, батареями — капитаны Дмитриев
и Попов. Барону Унгерну подчинялись и другие русские от-
ряды в Монголии: полковника Н.Н. Казагранди, атамана Ени-
сейского казачьего войска И.Г. Казанцева и есаула А.П. Кай-
городова. Дивизия освободила от китайцев монгольскую
столицу Ургу и дважды пыталась прорваться в Забайкалье, но
несла тяжелые потери. В июне 1921 года она насчитывала
3500 сабель, но потеряла до 2/3 под Троицкосавском При от-
ступлении возмущенные жестоким обращением начальника
офицеры изгнали Унгерна, и дивизия под началом есаула Ма-
кеева, а затем полковника Островского двинулась в Маньчжу-
рию, где осенью была разоружена, а остатки ее перевезены в
Приморье или рассеялись в Маньчжурии1215
В Улясутае, где было до 300 русских, тайную организацию
возглавлял полковник Михайлов, после ухода китайцев 12 мар-
та 1921 года ставший начальником гарнизона. Затем прибыл
назначенный бароном Унгерном И Г. Казанцев, собравший всех
офицеров и сформировавший отряд, который в мае двумя ко-
лоннами (поручики Поползухин и Стригин) предпринял поход
в Урянхайский край. Потеряв около 80 человек, он вернулся, в
июле выступил еще раз, но, получив известие о русской резне в
Улясутае, двинулся на Кобдо, где 22 августа соединился с отря-
дом Кайгородова1216.
Осенью 1920 года полковник Корюхов сформировал в Ханге
отряд из беженцев — иркутских казаков (в конце осени около
150 человек). Вскоре его сменил находившийся там же полков-
ник Казагранди. В середине февраля 1921 года в Заин-Шаби
русская колония (до 80 человек) во главе с капитаном Барским
организовала сопротивление пытавшимся вырезать ее китайцам,
после чего влилась в подошедший отряд Казагранди. Отряд был
развернут в двухполковую (хорунжий Петров и капитан Аря-
нин) бригаду и насчитывал в июне 1921 года 350 человек.
После боев с красными он начал отход на юг через пустыню
Гоби. Там его возглавил сотник Сухарев, изменивший маршрут.
Отделившаяся группа из 42 человек сдалась китайцам и была
361
с.в. ВОЛКОВ
отправлена в Пекин, в отряде к началу августа осталось
169 человек, которые в большинстве погибли в боях с китайца-
ми, а последние 35 сдались 5 октября у Цицикара и были вы-
везены в Приморье1217.
В Китае положение офицеров-эмигрантов существенно отли-
чалось от Европы. Там беженцы первоначально селились в ос-
новном в полосе отчуждения КВЖД, где сохранялась старая
русская администрация, и основной костяк эмигрантов сложил-
ся после занятия большевиками Сибири. Всего в полосе отчуж-
дения проживало до 300 тысяч человек, крупнейшим центром
русской эмиграции был Харбин. Офицеры оказались, однако,
еще в худшем положении, чем в Европе, поскольку на Дальнем
Востоке после эвакуации Приморья армии как целостного орга-
низма не существовало. Чтобы не умереть с голоду, офицерам
приходилось объединяться в артели грузчиков, носильщиков,
работать чернорабочими, заменив в этом качестве китайцев.
Эвакуация Приморья началась с 21 октября 1922 года. Из
Владивостока смогли выехать практически все желающие. На
судах Сибирской флотилии в Посьет эвакуировалось до 7 тысяч
человек (по другим данным, на 30 кораблях эвакуировалось 10
тысяч человек, в т. ч. около 600 морских офицеров1218), в Ново-
Киевске для перехода границы собралось до 9 тысяч, в т. ч. до
700 женщин, 500 детей и 4 тысяч больных и раненых. 2 нояб-
ря эвакуация завершилась: одновременно с переходом границы
Сибирская флотилия прибыла в Гензан. Перешедшие сухопут-
ную границу прибыли в Хунчун, где на середину ноября насчи-
тывали 8649 человек (7535 мужчин, 653 женщины и 461 ре-
бенок). В Гензане, за исключением тех, кто прибыл туда и
затем уехал самостоятельно, собралось около 5,5 тысячи чело-
век, в т. ч. 2,5 тысячи военнослужащих, около 2 тысяч членов
их семей и 1 тысяча гражданских лиц1219. В середине декабря
хунчунская группа стала переводиться в Гирин, где в феврале
1923 года размещена в лагерях. Группа войск генерала И.С. Смо-
лина в 3 тысячи человек отступила в район станции Погранич-
ной. Ее офицеры были интернированы в лагере в Цицикаре. Из
Гензана флотилия 21 ноября перешла в Пусан, затем в Шан-
хай, откуда 4 января 1923 года вышла на Филиппины (туда
прибыло около 800 человек), а 1 июля прибыла в Сан-Фран-
362
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
циско. Через полгода в Шанхай из Гензана прибыли еще 4 ко-
рабля с войсками генерала Ф.Л. Глебова1220.
Когда в конце 1922 года хлынул последний поток беженцев
из Приморья, китайцы не пустили их в полосу отчуждения, а
направляли в концентрационные лагеря, где были созданы тя-
желейшие условия, и, помимо голода и болезней, эмигранты
подвергались издевательствам китайских жандармов, как о том
свидетельствуют многочисленные письма: «...Но возмущает всех
поголовно участившиеся мордобития. Жандармы грубые,
вспыльчивые и на руку невоздержанные, и то и дело приходит-
ся слышать, что они избили поручика такого-то, прапорщика
такого-то». «...В Хунчуне, Яндигане нам выдавали по одному
фунту чумизы и одному фунту картофеля, а если этого не было,
заменяли редькой. Да кроме того, невозможные санитарные ус-
ловия грозят унести еще не одну сотню жизней женщин и де-
тей. Больных масса. И между прочим, их судьба находится в
руках чиновника-китайца, человека малокультурного»1221.
Офицеров в Китае было не менее 5 тысяч, и хотя многие
сразу же уехали в Японию, США и Канаду, а некоторые и в
Европу (главным образом во Францию и Чехословакию), боль-
шинство оставалось в Китае. Несколько больший процент, чем
на Западе, эвакуировался вместе с семьями, т. к. среди офице-
ров Сибирской армии абсолютно преобладали местные урожен-
цы, но имущества большинство никакого не имело. Некоторую
заботу об офицерах проявляли высшие военные круги, обладав-
шие на Дальнем Востоке кое-какими средствами, поступали
таковые и от руководства КВЖД. Имелись Общество взаимопо-
мощи офицеров и другие организации взаимной поддержки.
Крупнейшим центром по объединению офицеров была Харбин-
ская офицерская организация во главе с полковниками Волко-
вым, Нилусом, Орловым, Самойловым, подполковником Сулав-
ко и др. С декабря 1934 года русская эмиграция находилась в
ведении Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии
(к началу 30-х годов там насчитывалось около ПО тысяч рус-
ских, в т. ч. около 60 тысяч эмигрантов), в 1938—1945 годах
в армии Маньчжоу-Го имелись российские воинские отряды,
комплектовавшиеся из молодежи во главе с русскими офице-
рами1222.
363
с.в. ВОЛКОВ
В Синцзяне к 1926 году насчитывалось до 6 тысяч русских.
Во время мусульманского восстания 1931 —1933 годов из них
был набран конный отряд в 180 человек (сотник Франк) и была
взята на службу бывшая батарея войск Анненкова (полковник
Кузнецов). Когда эти части показали себя, китайцами была
объявлена мобилизация белых русских в Илийском крае (под
угрозой высылки в Совдепию) и командование над отрядом (до
1000 человек) принял сподвижник Дутова полковник Папен-
гут. Однако эти войска, сыгравшие главную роль в подавлении
восстания, при изменении политической обстановки в резуль-
тате борьбы среди китайских властей были раздроблены на мел-
кие части, затем обезоружены и распущены, а некоторые
командиры (в т. ч. Папенгут) — казнены1223.
Некоторые офицеры находились на службе в китайской ар-
мии, полиции, служили инструкторами и участвовали в граж-
данской войне в Китае на стороне правителя Маньчжурии Чжан
Цзо-лина. 1-я русская смешанная бригада воевала в войсках
маршала Лу Юн-сяна, причем самый факт ее существования
доставлял беспокойство советскому правительству, которое в
1925 году заявляло официальный протест по этому поводу.
Сформированная генерал-лейтенантом К.П. Нечаевым (началь-
ник штаба полковник Карлов) по просьбе командующего фрон-
том Чжан Зун-чана русская группа войск включала пехотную
(104-й и 105-й полки по 500 штыков) и кавалерийскую брига-
ды двухполкового (по 300 сабель) состава, отдельные инженер-
ные роты, дивизион из 6 бронепоездов и воздушную эскадри-
лью (кроме того, охрана генерала Чжан Зун-чана 120 шашек
при 5 офицерах и 107, 108 и 109-й полки с русским кадром).
Среди ее офицеров одних только выпускников Виленского
училища было 35 человек1224. В марте 1925 года при штабе
65-й дивизии была создана Русская комендантская команда,
преобразованная в июне в Юнкерскую роту в 87 человек (коман-
дир полковник Н.Н. Николаев, потом капитан Русин). Осенью
1926 года ее юнкера произведены в подпоручики. В Шаньдуне
в 1927—1928 годах в китайской армии существовало русское
военное училище (курс был установлен сначала полгода, затем
год, наконец, 2 года), выпускники которого (русские) были
признаны РОВСом в присвоенных им чинах подпоручиков рус-
364
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ской службы1225. Через него прошло около 300 человек (первый
выпуск 1927 года дал 43 человека, второй — 1928 года — 17.
Для первого выпуска специально был создан Особый полк из
трех родов оружия (командир ротмистр Квятковский, помощ-
ник полковник Шайдицкий), в 1928 году, при начале краха,
полк и училище во главе с полковником И.В. Кобылкиным были
выведены в Маньчжурию и спасены, но русская группа войск
понесла огромные потери (только в Цинанфу, главной базе рус-
ских войск, похоронено около 2 тысяч убитых — половина всех
добровольцев)1226. Например, в 1925 году у Суйчжоу погибла
группа русских бронепоездов полковника Кострова, из пример-
но 400 человек удалось прорваться только 100 бойцам1227. К на-
чалу 30-х годов русские формирования были в основном распу-
щены, и офицеры постепенно устраивались на гражданскую
службу или покидали Китай. Из 29 офицеров кадра и выпуск-
ников Читинского военного училища полковником китайской
армии стал Репчанский, двое — подполковниками, 6 — май-
орами, остальные — капитанами и поручиками, четверо погиб-
ли1228. Среди погибших в китайской армии 12 выпускников
Хабаровского кадетского корпуса1229.
Одним из важных центров сосредоточения русского офицер-
ства был Шанхай, где существовало русское офицерское собрание,
созданное в 1926 году и на 1941 год насчитывавшее в общей
сложности 216 членов и 32 постоянных гостей1230. Там же 16 ян-
варя 1927 года в составе Шанхайского волонтерского корпуса был
сформирован русский отряд во главе с капитаном 1-го ранга
Н.Ю. Фоминым (командиры рот полковники С.Д. Иванов,
М.И. Мархинин и К.П. Савелов) из 250 человек, затем развер-
нутый в полк (существовавший более 10 лет), охранявший евро-
пейское население, где до 50 % составляли офицеры, а также
русская полицейская рота во французской концессии1231.
Офицерская эмиграция в 20—30-е годы
До Второй мировой войны лозунг «Кубанский поход продол-
жается!» всецело владел умами большинства офицеров, и РОВС
в это время был массовым источником антикоммунистическо-
365
с.в. ВОЛКОВ
го активизма. Организация генерала Кутепова подготовила де-
сятки активных борцов с советским режимом, переходивших
границу и действовавших на советской территории. Как прави-
ло, это были молодые офицеры, произведенные в Белой армии
из юнкеров, и выпускники зарубежных русских кадетских кор-
пусов.
Другим направлением деятельности по воплощению этого ло-
зунга была подготовка кадров для будущей русской армии. Соб-
ственно, сам РОВС уже представлял собой такой кадр, но при-
нимались меры по его пополнению и развитию военного
образования. Еще в 1926 году было отдано распоряжение о
приеме молодых людей в части и полковые объединения в ка-
честве кандидатов, а 5 июня 1930 года было составлено и вве-
дено «Положение о приеме в воинские организации РОВСа
молодых людей, ранее в войсках не служивших». Оно предус-
матривало сдачу в дальнейшем этими лицами (окончившие
кадетские корпуса именовались юнкерами, получившие образо-
вание в объеме гимназического и выше — вольноопределяющи-
мися, остальные — охотниками) экзаменов на унтер-офицерс-
кий, а имеющими соответствующее образование — офицерский
чин («самое производство в офицеры осуществляется председа-
телем РОВСа, когда это будет признано возможным»).
Еще в 1922 году основанные в центрах расселения военной
эмиграции кружки военного самообразования были объедине-
ны генералом Н.Н. Головиным в «Заочные курсы высшего во-
енного самообразования» (в 1926 году насчитывалось до 52 та-
ких кружков с 550 участниками). А в 1927 году им были
организованы в Париже вечерние Высшие военно-научные кур-
сы (просуществовавшие до 1940 года), на которых офицеры
обучались по полной программе курса Академии Генштаба.
Такие же курсы в январе 1931 года были открыты генералом
А.Н. Шуберским в Белграде. Их руководящий и профессорский
состав из 19 человек, был дополнен 8 лучшими выпускниками
первого выпуска. Всего в Париже курсы закончили 82, в Бел-
граде — 77 офицеров1232. Отделения имелись в Праге и Буэнос-
Айресе. 1 сентября 1930 года в Париже открылись трехгодич-
ные Военно-технические курсы с программой Николаевской
Инженерной академии (генерал-майор Е.Ю. Бем). С 1930 года
366
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
.- .... . ............ ....... ..........
при ВВНК в Париже действовали Военно-училищные курсы для
подготовки юношей с 16 лет по программе военных училищ,
выпускникам которых присваивался чин подпоручика1233. Име-
лись также русские полицейские курсы. Из других военно-учеб-
ных заведений можно отметить Русскую стрелковую дружину
имени генерала Врангеля в Брюсселе, Гардемаринские курсы в
Париже, Русское морское училище в Шанхае и ряд унтер-офи-
церских школ и курсов. В конце 30-х годов высказывалась
мысль, что сотни-другой эмигрантов, закончивших эти курсы,
будет достаточно, чтобы при определенных обстоятельствах пре-
образовать Красную армию в Белую, заменив всех старших ко-
мандиров1234.
Созданные в Белой армии военные училища практически все
свои выпуски сделали уже в эмиграции. Константиновское во-
енное училище, открывшее прием по полному курсу в январе и
сентябре 1919 года, за 5 лет сделало 3 полных (двухлетних) и
2 ускоренных выпуска — всего 343 офицера1235. В Галлиполи
5 декабря 1920 года были произведены в офицеры 114 юнке-
ров его 67-го выпуска (первого набора в Белой армии), 4 июня
1922 года — 109 человек 68-го выпуска, в 1923 году — юнке-
ра 69-го выпуска1236. Александровское и Корниловское военные
училища сделали первый выпуск (107 и 69 человек) 29 июня
1921 года в Галлиполи1237. Последнее дало всего 5 выпусков
офицеров с чином подпоручика (считая и ускоренный 29 ян-
варя 1920 года)1238. Николаевское кавалерийское училище (на-
чальник генерал Говоров, инспектор классов генерал Линицкий)
было воссоздано в Галлиполи в середине февраля 1921 года (из
существовавшего в Крыму Учебного дивизиона) и существова-
ло в Белой Церкви (Югославия) до 1923 года. Оно произвело
4 выпуска (5 ноября 1922 года, 12 июля и 2 сентября 1923 года
и перед закрытием — выпуск эстандарт-юнкеров, произведен-
ных в корнеты 7 марта 1924 года) — всего 357 человек1239. Сер-
гиевское артиллерийское училище сделало первый (13-й по
общему счету) выпуск (127 человек) 29 июня 1921 года в Гал-
липоли (несколько юнкеров, принадлежавших к 12-му выпус-
ку, разогнанному большевиками в 1918 году, были произведены
в офицеры еще зимой 1920/21 года), и был произведен новый
набор. Еще три выпуска сделаны в Тырново (Болгария), при-
367
с.в. ВОЛКОВ
чем последние два (15-й и 16-й выпуски) — весной и летом
1923 года1240. Николаевское (Николаевско-Алексеевское) инже-
нерное училище возникло в Галлиполи в виде курсов, в середи-
не февраля 1921 года преобразованных в училище, а 11 июля
осуществлен новый прием. Кубанское Алексеевское училище
сделало последний выпуск 1 сентября 1922 года в Болгарии1241.
Если военные училища прекратили свое существование как
учебные заведения до 1924 года (сохранившись в виде кадра и
офицерских сотен из последних выпускников), то кадетские
корпуса действовали гораздо дольше. В 1922 году за границей
оказалось примерно 2 тысячи кадет, сведенных в корпуса: Дон-
ской в Египте (Исмаилия), Русский в Сараево (Югославия),
Крымский (579 кадет) в Белой Церкви (Югославия), Второй
Донской в Билече (Югославия), Морской в Бизерте (Тунис),
Омский и Хабаровский (около 400 кадет) в Шанхае (Китай).
В 1924 году Омский (выпустивший в 1923 году 43 человека и
в 1924-м — 36) и Хабаровский (выпустивший в 1923 году
41 человека и в 1924-м — 65), перевезенные в Европу, были вли-
ты в другие корпуса, а Донской, расформированный в Исмаи-
лии осенью 1922 года, был воссоздан на базе Второго Донского.
Морской корпус просуществовал в Бизерте до 1925 года. При
эвакуации он имел 235 гардемарин, ПО кадет, 17 офицеров-
экстернов, 60 офицеров и преподавателей. За время его суще-
ствования через корпус прошло 394 человека, 300 из которых
получили аттестаты1242. Последний выпуск был сделан в июне
1925 года. Его директором был адмирал Герасимов.
Крымский кадетский корпус провел через свои ряды более
1000 кадет (до 75 % его кадет в Крыму участвовали в боях, из
них 46 георгиевских кавалеров) и 150 чинов персонала. При
эвакуации он насчитывал 650 кадет (в т. ч. 108 воспитанников
Феодосийского интерната) и 37 чинов персонала, к моменту
закрытия — 250 и 44 соответственно. 103 кадета перешло в
Донской корпус, остальные — в Русский. Умерло 5 чинов пер-
сонала и 27 кадет. Полный курс окончили 604 (616) кадета.
Из них 85 (по неполным данным 122, а всего из учившихся
158) затем окончили университеты, 3 — Белградскую академию
художеств, 1 — балетную школу, 64 — Югославскую Военную
академию (1 — французское и 2 — румынское военные учи-
368
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
лища), 56 — курсы при артиллерийском заводе в Крагуеваце,
43 — геодезические курсы (4 — геодезическую школу), 66 вы-
пускников поступили в Николаевское кавалерийское училище,
4 — в Сергиевское артиллерийское1243. Его директорами были
генерал-лейтенант В.В. Римский-Корсаков и генерал-лейтенант
М.Н. Промтов, инспекторами классов — полковник Г. К. Мас-
лов и действительный статский советник А.И. Абрамцев.
Донской Императора Александра III кадетский корпус суще-
ствовал до 1933 года в Горажде (Югославия). Среди его кадет
также было много участников войны (например, из 36 кадет
выпуска 1924 года — 28, в т. ч. 9 георгиевских кавалеров), мно-
гие поступили в университеты (из того же выпуска — 23 из 36).
Его персонал насчитывал более 35 человек в Египте и более 70 в
Югославии1244. Его директорами были генерал-лейтенант А.В. Че-
рячукин (в Египте), генерал-майор И.И. Рыковский, генерал-
майор Бабкин, генерал-майор Е.В. Перрет, инспекторами клас-
сов — полковник Н.В. Суровецкий (Египет), генерал-майор
Ерофеев и полковник А.Е. Чернокнижников.
Первый Русский Великого Князя Константина Константино-
вича кадетский корпус был создан в Югославии (Панчево и
Сисак, затем Сараево и с 1929 года Белая Церковь) 10 марта
1920 года из остатков Одесского и Полоцкого (165 кадет и
21 чин персонала) и Киевского (95 кадет и 18 чинов персона-
ла) корпусов, эвакуированных из Одессы. Он просуществовал до
осени 1944 года, приняв в свой состав персонал (в разное вре-
мя в нем служило 175 человек) и кадет упраздненных Крымс-
кого и Донского корпусов. В апреле 1945 года остатки его были
интернированы в Зальцбурге (Австрия). Корпус за 24 выпуска
окончили 906 кадет, и в 1944—1945 годах в нем оставалось
более 190 кадет и около 40 чинов персонала. В Югославии умер-
ло 50 кадет и 22 чина персонала. Из выпускников корпуса 43
поступили в Николаевское кавалерийское училище, 113 окон-
чили Югославскую военную академию и были югославскими
офицерами, более 200 окончили университеты. Его директора-
ми были генерал-лейтенант Б.В. Адамович и генерал-майор
А.Г. Попов, инспектором классов — полковник В.А. Розанов1245.
Русский корпус-лицей имени Императора Николая II в Вер-
сале создан 1 ноября 1930 года и просуществовал до конца
369
с.в. ВОЛКОВ
50-х годов. Первый выпуск (9 человек) был сделан в 1937 году.
Его директорами были генерал-лейтенант В.В. Римский-Корса-
ков и генерал-майор И.Я. Враский1246.
Организации РОВСа были трех типов: 1) объединяющие кад-
ры войсковых частей 1-го армейского и Донского корпусов, Ка-
валерийской и Кубанской дивизий (сохранялись штабы и кадр
всех частей и соединений армии, существовавших в 1921 —1924
годах), 2) объединяющие чинов РОВСа, проживающих в данном
населенном пункте или районе, 3) объединяющие военнослужа-
щих по принадлежности в прошлом к частям Русской армии
(полковые объединения, общества выпускников военных акаде-
мий, училищ, кадетских корпусов, Северной, Северо-Западной
белых армий и отдельных их соединений), специальностям и
родам войск и т. п. После смерти генерала П.Н. Врангеля РОВС
возглавляли генералы А.П. Кутепов (1928 —1930) и Е.К. Миллер
(1930—1937), похищенные и умерщвленные большевиками, а
затем генерал-лейтенанты Ф.Ф. Абрамов (1937—1938) и
А.П. Архангельский (1938—1957). Формально не входил в
РОВС, но находился с ним в теснейшей связи Зарубежный союз
Русских военных инвалидов (генерал от кавалерии Н.Н. Баратов),
объединявший Союзы инвалидов в Англии, Бельгии, Болгарии,
Германии, Греции, Дании, Польше, Румынии, Сербии, Турции,
Сирии, Северной Америке, Финляндии, Франции, Чехословакии,
Эстонии, Шанхае и Тяньцзине1247. В период своего расцвета, в
начале 30-х годов, РОВС насчитывал до 40 тысяч членов и имел
следующую структуру и состав.
I отдел (Франция, Англия, Испания, Италия, Швейцария,
Голландия, Скандинавские страны, Польша, Египет, Сирия и
Персия; начальник генерал от кавалерии П.Н. Шатилов). Аб-
солютное большинство его чинов было сосредоточено во Фран-
ции, прежде всего в Париже. Здесь располагались: Гвардейское
объединение (состоявшее из объединений всех 38 гвардейских
частей всех родов оружия), Общество офицеров Генерального
штаба, Союз георгиевских кавалеров, Союз офицеров, участни-
ков войны, Русская секция союза французских комбатантов,
Союз офицеров, участников войны на Французском фронте,
Союз офицеров Кавказской армии, Союз чинов Сибирских
войск, Союз Технических войск, Общество офицеров-артилле-
370
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ристов, Союз Донских артиллеристов, Объединение чинов
13-й пехдивизии, Объединение Железных стрелков, Союз Пер-
вопоходников, Союз Ливенцев, Союз Северо-западников, Союз
офицеров Нижегородского драгунского полка, Союз Тверских
драгун, Общество Галлиполийцев, Союз Галлиполийцев во Фран-
ции (в т. ч. 21 отделение в других городах Франции), Фран-
цузская, Парижская и 25 полковых групп всех частей 1-го ар-
мейского корпуса, объединение и 23 полковые группы
Кавалерийской дивизии (в т. ч. 1, 5, 7—10, 12, 16-го гусарс-
ких, 7—10, 12 и 13-го уланских, 8 —10, 12, 13, 15, 16 и 18-го
драгунских, Крымского конного и конной артиллерии), объ-
единения: офицеров 7-го гусарского полка (с отделениями в
Лионе и Риве), л.-гв. Гусарского полка, 1-го гаубичного артди-
визиона, юнкеров Одесского военного училища, киевлян-кон-
стантиновцев, Тверского кавалерийского училища, Гренадерское
объединение, Общество взаимопомощи бывших воспитанников
Николаевского кавалерийского училища и, наконец, 34 группы
РОВС в различных провинциях Франции. В Англии имелся
Союз офицеров участников Гражданской войны, в Дании —
Союз офицеров, в Голландии — группа РОВС, в Норвегии —
объединение РОВС и Объединение Северян, в Италии — Союз
офицеров, в Египте — отдел РОВС, в Сирии — Союз русских
инвалидов, Кавалерийское и артиллерийское объединения. Кро-
ме того, во Франции имелись формально не входящие в РОВС:
Всероссийский союз кадет, Объединение бывших кадет Арак-
чеевского корпуса, Союз пажей (с отделами в Ницце и Брюс-
селе), Союз военных летчиков, Оренбургское казачье училище
и Общество Северян, а в Англии — Союз взаимопомощи быв-
ших военнослужащих в Англии.
II отдел (Германия, Австрия, Венгрия и Прибалтика; началь-
ник генерал-майор А.А. фон Лампе). В Германии имелись:
Союз взаимопомощи офицеров, Общество офицеров Генераль-
ного штаба, Центральный союз русских увечных воинов, Союз
взаимопомощи служивших в Российском флоте,’Союз взаимо-
помощи офицеров инженерных, технических и железнодорож-
ных войск и отделение Общества взаимопомощи бывших кадет
Первого корпуса. В Венгрии — Союз офицеров и отделение
Общества Галлиполийцев, в Латвии — Общество взаимопомо-
371
с.в. ВОЛКОВ
щи военнослужащих (с Двинским и Режицким отделами), в
Австрии, Литве и Данциге были представители отдела РОВС (в
Данциге — еще объединение Ливенцев), в Эстонии — началь-
ник Эстонского района.
III отдел (Болгария и Турция; начальник генерал-лейтенант
Ф.Ф. Абрамов). В Болгарии располагались: Общество Галлипо-
лийцев (с отделениями в Тырнове, Рущуке, Пловдиве, Видине,
Варне и Пернике), Общество офицеров Генерального штаба,
Союз георгиевских кавалеров, Союз «Долг Родине», Союз офи-
церов-артиллеристов, Союз офицеров технических войск, Груп-
па 1-го армейского корпуса (в т. ч. 13 представительств его
частей и военных училищ), Группа л.-гв. Гренадерского полка
и Объединение л.-гв. 3-й артиллерийской бригады.
IV отдел (Югославия, Греция и Румыния; начальник генерал
от инфантерии В.Э. Экк). В Югославии (втором после Франции
центре офицерской эмиграции), в основном в Белграде, находи-
лись общества: русских офицеров в Югославии (Центральное
правление в Белграде и 37 отделов в других городах), кавалеров
ордена Святого Георгия и Георгиевского оружия, офицеров-ар-
тиллеристов, взаимопомощи воспитанников Николаевской
Инженерной академии и училища военных топографов, Никола-
евского кавалерийского училища, воздушного флота, офицеров
Интендантской академии, военных юристов, участников Великой
войны, офицеров л.-гв. Кексгольмского полка, офицеров Гене-
рального штаба, ревнителей военных знаний, бывших юнкеров
Елисаветградского кавалерийского училища, единения 12-го улан-
ского полка, Митавских гусар, объединения: киевлян-констан-
тиновцев, 48-й пехдивизии, лейб-егерей, Северских драгун,
Одесских улан, л.-гв. Волынского полка, чинов 18-го армейского
корпуса, взаимопомощи Черниговских гусар, а также Морское
объединение, Галлиполийская, Кавалерийская и Кубанская груп-
пы, кадр Приморского драгунского полка, кадр 14-го уланского
полка, группа Корниловского артдивизиона; наиболее крупными
были Общество Галлиполийцев (правление и 12 отделений в раз-
ных городах) и Союз участников 1-го Кубанского похода (Глав-
ное правление в Белграде, 8 отделов в Югославии, в т. ч. отдел
участников Великого Сибирского похода, 2 в Болгарии, 2 в Чехо-
словакии, а также во Франции, Греции и Польше).
372
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
V отдел (Бельгия и Люксембург; начальник генерал-майор
Б.Г. Гартман). В Бельгии находились: Союз русских офицеров в
Бельгии, Объединения офицеров Генштаба, Гвардейской пехо-
ты и Волынского полка, Объединение бывших воспитанников
Пажеского корпуса, Русская спортивная дружина, Группа Кор-
ниловского артдивизиона (в Брюсселе), Союз офицеров (в Лье-
же), Союз участников Великой войны (Шарлеруа), Объедине-
ние бывших воспитанников Русского кадетского корпуса
(Лувен); Общество Галлиполийцев имело отделения в Брюссе-
ле и Льеже, группы чинов 1-го армейского корпуса были в Шар-
леруа, Ла-Лувьере и Лувене. В Люксембурге имелись группы
чинов 1-го армейского корпуса и отделение Общества Галлипо-
лийцев.
VI отдел (Чехословакия; начальник генерал-лейтенант Хо-
дорович). Галлиполийские землячества существовали в Праге,
Брно, Пльзене и Братиславе, в Праге находился также Союз
участников Великой войны (с отделениями в Брно, Пльзене и
Градец-Кралове), в Пшибраме — Союз русских студентов, в
Жижкове — Союз Первопоходников.
Дальневосточный отдел (Китай; начальник генерал-лей-
тенант М.К. Дитерихс). В Шанхае находились Союз служив-
ших в Российской армии и флоте (с отделением в Тяньцзине)
и Союз первопоходников и добровольцев Юга России, в Хар-
бине — Офицерский союз, а также имелись отделения РОВС
в Харбине, Мукдене и Дайрене.
Существовали также отделы РОВСа в Америке и Австра-
лии: 1-й (Сан-Франциско; начальник генерал-лейтенант барон
А.П. Будберг, куда входило Общество русских ветеранов) и
2-й (Нью-Йорк; начальник полковник А. Николаев, куда вхо-
дил Союз Галлиполийцев) в США, Канадский (начальник гене-
рал-майор Ионов), Южно-Американский (начальник генерал-
майор Н.Ф. Эрн; включал находившиеся в Бразилии Союз
русских воинов и Русский офицерский союз) и Австралийский
(начальник полковник Попов; включал Союз служивших в Рус-
ской армии в Сиднее)1248.
Военно-Морской союз (председатель которого вице-адми-
рал М.А. Кедров был заместителем председателя РОВС) объ-
единял чинов флота по группам в зависимости от места житель-
373
с.в. ВОЛКОВ
ства, а в Париже (где их было больше всего) — по выпускам
из учебных заведений и месту прежней службы. Здесь существо-
вало 15 групп: 1 — Минной бригады Черного моря, 2 — ин-
женер-механиков и корабельных инженеров, 3 — крейсера
«Цесаревич Георгий», 4 — линкора «Гангут», 5 — Онежской
флотилии, 6 — офицеров выпуска до 1914 года, 7 — Азовского
отряда, 8 — выпуска 1914 года, 9 — выпусков 1915—1917 го-
дов, 10 — выпуска 1918 года, 11 — Парижского отдела «Зве-
но», 12 — корабельных гардемарин выпуска 5 июля 1922 года,
13 — корабельных гардемарин выпуска 6 ноября 1922 года,
14 — гардемарин выпусков 1923 —1925 годов, 15 — охотни-
ков флота. Вне Парижа существовали группы в Марселе, Алжи-
ре, Ницце, Нанси, Каннах, Ментоне, Судане, Афинах, Белграде,
Бухаресте, Гельсингфорсе, Чехословакии (и отдельно в Брно),
Норвегии, Германии, Эстонии, Латвии, Болгарии и Шанхае.
Кроме того, разного рода объединения морских офицеров
(группы, кружки, кают-компании и др.) существовали в Алжи-
ре (2), Тунисе (2), Греции (Афины), Германии (Берлин),
Сирии (Бейрут), Югославии (3 в Белграде, по 1 в Гаражде,
Загребе, Катарро), Чехословакии (2 в Пльзене, по 1 в Праге и
Брно), Франции (10 в Париже, а также в Ницце, Лионе и
Тулоне), Бельгии (Брюссель), Румынии (Бухарест), Финляндии
(2 в Гельсингфорсе), Дании (Копенгаген), Латвии (Рига), Эс-
тонии (Ревель), США (в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Сиэт-
ле), на Филиппинах (Манила) и в Китае (Тяньцзинь, Харбин
и Шанхай)1249.
Русскими офицерами за рубежом велась военно-научная и во-
енно-историческая работа, в ходе которой было создано много
ценных трудов, которые можно разделить на следующие катего-
рии: 1) работы по составлению историй полков и учебных заве-
дений Русской армии (наиболее значительные из которых —
истории Собственного Его Императорского Величества конвоя1250,
л.-гв. Гусарского1251, л.-гв. Конно-Гренадерского1252 и л.-гв. Конно-
го1253 полков)1254, 2) труды по истории Первой мировой войны
(прежде всего «Россия в мировой войне» Ю.Н. Данилова, «Во-
енные усилия России в мировой войне» Н.Н. Головина, «Старая
армия» А.И. Деникина), 3) фундаментальные научные труды по
истории Гражданской войны («История российской контррево-
374
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
люции» в 12 книгах Н.Н. Головина, «1918 год. Очерки по исто-
рии русской гражданской войны» А.А. Зайцова), 4) работы по
той же теме более частного характера, посвященные отдельным
операциям1255 , 5) истории отдельных'частей Белых армий («Мар-
ковцы в боях и походах за Россию» В.Е. Павлова, «Дроздовцы от
Ясс до Галлиполи» В. Кравченко, «Корниловский ударный полк»,
«Ижевцы и воткинцы» А.Г. Ефимова и др.1256), 6) жизнеописа-
ния руководителей Белого движения1257, 7) труды мемуарного
характера (как ведущих руководителей Белого движения —
П.Н. Врангеля, А.И. Деникина, П.Н. Краснова, А.С. Лукомского
и других1258, так и рядовых участников1259). Более 80 книг вышло
в серии «Русская морская зарубежная библиотека», не считая не-
скольких десятков других книг, посвященных флоту1260.
Созданная офицерами зарубежная военная печать внесла ог-
ромный вклад в русскую культуру. Достаточно назвать журнал
«Часовой» — орган связи русского воинства за рубежом, флаг-
ман военной журналистики, в течение 60 лет (!) возглавляв-
шийся капитаном В.В. Ореховым (в 1929 —1988 годах вышло
669 номеров). В 30-х годах выходила также ежемесячная газе-
та «Русский Инвалид» в Париже, собрание воспоминаний «Бе-
лое Дело» и ряд журналов: военно-научных («Вестник военных
знаний», «Военный сборник», «Артиллерийский журнал»), не-
которых объединений («Вестник Союза офицеров участников
войны», «Вестник Общества Галлиполийцев в Болгарии», «Вес-
тник Общества ветеранов в Америке», «Вестник Объединения
Российских Пажеского, Морского и Кадетского корпусов в Ко-
ролевстве Югославии»), морских («Зарубежный Морской сбор-
ник», «Морской журнал», «Морские записки») и казачьих
(«Казаки за границей», «Родимый край»).
Наиболее тесные связи существовали между офицерами,
входившими в полковые объединения, где собирались сведения
обо всех однополчанах, постоянно велся учет оставшихся в
живых, издавались бюллетени и материалы исторического ха-
рактера. Полковые объединения до Второй мировой войны на-
считывали иногда свыше ста офицеров. Например, к 1930 году
в эмиграции жило более 120 человек, когда-либо служивших
в л.-гв. Преображенском полку1261, объединение л.-гв. Измай-
ловского полка на сентябрь 1930 года насчитывало 72 челове-
375
=2^1
с.в. ВОЛКОВ
ка (в т. ч. 32 во Франции, 17 в Сербии и 12 в Финляндии)1262,
л.-гв. Конной артиллерии в Париже — 431263, Черниговского
гусарского полка — 65 плюс 8 прикомандированных Нежин-
ского гусарского (в конце 40-х осталось 17)1264, л.-гв. Грена-
дерского — 48 офицеров и 39 солдат1265, Морского Инженер-
ного училища — 851266. Из состава донской артиллерии за
границу выехало 26 генералов и свыше 200 офицеров, из ко-
торых вернулся только один, к 20 марта 1921 года в строю
находилось 1511267. Объединение л.-гв. Кирасирского Ее Вели-
чества полка насчитывало к 1927 году 52 офицера1268. К 1932 го-
ду за рубежом жило 62 офицера л.-гв. 2-й артиллерийской
бригады (20 в Югославии, 20 во Франции, 5 в США, 4 в Бол-
гарии, по 2 в Германии и Финляндии, по 1 в Канаде, Польше,
Венгрии, Дании, Эстонии, Бельгии, Греции, Чехословакии и
Парагвае) и 10 к тому времени умерли в эмиграции; среди
них много шоферов, а также имелись банковские и министер-
ские служащие, чертежники, мелкие торговцы, строительные
подрядчики, ретушеры, два офицера Югославской армии1269.
Объединение л.-гв. Уланского Его Величества полка к 1923 году
насчитывало около 50 офицеров1270, л.-гв. Конного к 1931 го-
ду — 1051271, л.-гв. Финляндского к 1932 году — 741272, Ми-
тавского гусарского к 1932 году — 891273, л.-гв. Московского
на 1936 год — 39, к 1962 году — 211274, Ямбургского уланс-
кого полка на май 1937 года — 23 офицера1275, Апшеронско-
го пехотного к 50-м годам — 271276. Некоторые объединения
и в 50-х годах насчитывали десятки членов, например в объе-
динении Сумского гусарского полка на 1951 год состояло 39
человек1277, Ингерманландского на 1954-й — около 201278, в объ-
единении Мариупольского полка даже в начале 70-х годов на-
считывалось 11 офицеров, произведенных не позже 1920 года1279.
Еще более многочисленными были объединения выпускников
училищ. Общество взаимопомощи Киевского Константиновс-
кого училища насчитывало к 1930 году более 200 человек1280,
Объединение Виленского военного училища к 1963 году —
36 человек (и 25 умерло с 1953 года)1281, из выпускников Ели-
саветградского кавалерийского училища к 1965 году за рубе-
жом жили, как минимум, 142 человека (в т. ч. 9 юнкеров,
произведенных в Добровольческой армии)1282.
376
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Очень сплоченно держались моряки, которых насчитывалось
более 2 тысяч человек (не считая выехавших одиночным поряд-
ком, около 100 остались в 1918 году в свободных от большеви-
ков портах Балтики, около 1 тысячи прибыли в Бизерту, до 500 бе-
жали в Финляндию после Кронштадтского восстания, около
600 эвакуировались из Владивостока). В середине 30-х годов на-
считывалось около 30 морских организаций, а к началу 40-х бо-
лее 50 (как правило, они должны были иметь не менее 5 чело-
век). Наиболее крупными в 20-х годах были Тунисский отдел
общества русских офицеров (64 человека), Общество бывших
русских морских офицеров в Америке (124); Парижская кают-
компания насчитывала 343 человека. В середине 60-х осталось
10 морских организаций с общей численностью 608 человек
(79 в США, 59 во Франции, остальные в Бельгии, Тунисе, Арген-
тине и Австралии). Всезарубежное объединение морских органи-
заций в 1966 году переехало из Парижа в Нью-Йорк1283.
Вторая мировая война и судьбы офицеров-эмигрантов
Во время германо-югославской войны часть русских офице-
ров воевала в Югославской армии и была увезена в плен в Гер-
манию. В то же время местные коммунисты начали террор
против русских эмигрантов, вырезая иногда поголовно целые
семьи, только до 1 сентября 1941 года было зарегистрировано
более 250 случаев одиночных и групповых убийств1284. В этих
условиях возглавлявший эмиграцию в Югославии генерал-май-
ор М.Ф. Скородумов выступил с инициативой организации рус-
ской части для защиты эмигрантского населения и 12 сентября
1941 года отдал приказ о формировании Русского Корпуса, имея
в виду последующую переброску его на Восточный фронт для
борьбы против коммунизма. Но вследствие политики немецко-
го партийного руководства эти надежды не оправдались, наста-
ивавший на этом Скородумов был арестован, и кдрпус остался
в Югославии, сражаясь против коммунистических банд Тито.
В корпус вступили представители трех поколений русской эмиг-
рации (наряду с 16—18-летними внуками белых офицеров, был
ряд лиц старше 70 лет). Особую жертвенность проявили ста-
377
с.в. ВОЛКОВ
рые офицеры, вынужденные за недостатком командных долж-
ностей всю службу провести рядовыми. Корпус во главе с гене-
рал-лейтенантом Б.А. Штейфоном (начальник штаба генерал-
майор Б.В. Гонтарев) состоял из 5 полков (бригадами и
полками командовали генерал-майоры В.Э. Зборовский,
Д.П. Драценко, И.К. Кириенко, А.Н. Черепов, В.И. Морозов,
Егоров, полковники А.И. Рогожин, Б.С. Гескет, Б.А. Мержанов,
А.А. Эйхгольц, Д.В. Шатилов, подполковник Н.Н. Попов-Коко-
улин). Корпус, выведенный заменившим умершего Штейфона
полковником Рогожиным в Австрию, прекратил существование
1 ноября 1945 года в лагере Келлерберг, превратившись в Союз
чинов Русского Корпуса.
Первоначальное ядро чинов корпуса составили проживав-
шие в Югославии — из состоявших на 12 сентября 1944 года
11 197 человек из Сербии было 3198 и Хорватии — 272; из Ру-
мынии прибыло 5067, Болгарии — 1961, Венгрии — 288, Гре-
ции — 58, Польши — 19, Латвии — 8, Германии — 7, Италии —
3 и Франции — 2 человека, было и 314 советских военно-
пленных. Из них до 40 лет было 5817, 41 — 50 лет — 3042 и
старше — 2338. За все время из состава корпуса выбыло 11 506 че-
ловек: убито и умерло 1132 человека, пропало без вести — 2297,
ранено — 3280, эвакуировано по болезни и уволено — 3740 и
убыло самовольно — 1057. Поскольку границу Австрии 12 мая
1945 года перешло 4500 человек и находилось тогда в лазаретах
и командировках 1084, общее число прошедших через корпус
определяется в 17 090 человек, но с учетом недостачи сведений
по уволенным в первые месяцы 1941 года оно на несколько сот
больше1285. Среди корпусников были представлены несколькими
офицерами практически все сохранившиеся в эмиграции объеди-
нения полков Императорской и Белых армий и военно-учебные
заведения (например, было 23 выпускника Хабаровского корпу-
са1286, около 40 офицеров флота1287).
Целый ряд офицеров-эмигрантов принимал участие в дея-
тельности РОА (много сделал для ее создания служивший в гер-
манской армии капитан В. Штрик-Штрикфельд, среди ее
руководства были генералы В.И. Ангелеев, В.Ф. Белогорцев,
С.К. Бородин, полковники К.Г. Кромиади, И.К. Сахаров,
Н.А. Шоколи, подполковник А.Д. Архипов, а также М.В. Тома-
378
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
шевский, Ю.К. Мейер, В. Мельников, Скаржинский, Голубь и др.,
некоторое время с ней сотрудничал генерал-майор Б.С. Перми-
кин). Поддержку РОА оказывали также генералы А.П. Архан-
гельский, А.А. фон Лампе, А.М. Драгомиров, Н.Н. Головин,
Ф.Ф. Абрамов, Е.И. Балабин, И.А. Поляков, В.В. Крейтер, Дон-
ской и Кубанский атаманы генералы Г.В. Татаркин и В.Г. На-
уменко. Правда, между бывшими советскими пленными и
старыми эмигрантами существовал некоторый антагонизм, и
последние постепенно были вытеснены из руководства РОА.
Большинство из них служило в других, не связанных с РОА
русских добровольческих формированиях (лишь в самом конце
войны в большинстве формально присоединившихся к РОА) —
бригаде генерала А.В. Туркула в Австрии, 1-й Русской нацио-
нальной армии генерала Б.А. Хольмстона-Смысловского, полку
«Варяи> полковника М.А. Семенова, отдельном полку полков-
ника Кржижановского и, разумеется, в казачьих соединениях
(15-й Казачий кавалерийский корпус и Казачий стан).
Хольмстону-Смысловскому (в войсках которого все коман-
дные посты занимали штаб-офицеры из старых эмигрантов:
С.Н. Ряснянский, Е.Э. Месснер, Тарасов-Соболев, Г.Г. Бобри-
ков, К.Е. Истомин, Н.К. Кондырев, И.А. Колюбакин, С.К. Ка-
ширин, Климентьев) удалось вывести свои части в Лихтенш-
тейн и избежать выдачи. Большинство чинов РОА было, как
известно, выдано, но старые эмигранты выдаче в принципе не
подлежали, и пострадали лишь некоторые из них.
Следует отметить, что среди офицеров антисоветских форми-
рований некоторые, как глава Казачьего стана Т.И. Доманов,
видные деятели РОА В.Ф. Малышкин, М.А. Меандров, М.В. Бог-
данов, А.Н. Севастьянов, Ф.И. Трухин, в свое время тоже были
офицерами Русской армии, но либо изначально служили в Крас-
ной армии, либо попали туда после плена. Наиболее тяже-
лая участь постигла казачьих офицеров (казаки, в абсолютном
большинстве к началу войны остававшиеся на Балканах, прак-
тически поголовно служили в антисоветских частях): 28 мая
1945 года все они (в т. ч. более половины, 1430 — не подле-
жавших выдаче старых эмигрантов) — в общей сложности
2756 офицеров (в т. ч. 35 генералов во главе с П.Н. и
С.Н. Красновыми, А.Г. Шкуро, Т.И. Домановым, 167 полков-
379
с.в. ВОЛКОВ
ников, 283 войсковых старшины, 375 есаулов, 460 подъесаулов,
526 сотников, 756 хорунжих, 124 военных чиновника, 15 офи-
церов санитарной службы, 2 фотографа, 2 священника, 2 дири-
жера, 2 переводчика и 5 офицеров связи РОА) должны были
быть переданы советам. Реально (за исключением не явивших-
ся, покончивших самоубийством, бежавших и убитых) было
передано 2146 (из которых 68 % старых эмигрантов); боль-
шинство было расстреляно еще в Австрии1288.
В Маньчжурии позже были захвачены проживавшие там ге-
нерал Г.М. Семенов и множество других офицеров, часть кото-
рых была убита на месте, некоторые вывезены и расстреляны в
Монголии, а остальные — на территории СССР1289. Позже, пос-
ле установления коммунистического режима во всем Китае, та
же участь постигла и офицеров, не успевших выехать из Шан-
хая и других городов.
Вторая мировая война послужила, таким образом, важной
вехой в судьбах русских офицеров за рубежом, и судьбы эти сло-
жились в зависимости от стран проживания: жившие на Бал-
канах, в Восточной Европе в основном служили в Русском
Корпусе и других русских антисоветских объединениях и пос-
ле войны многие из них были схвачены большевиками (равно
как и жившие в Китае) и частью расстреляны, частью сгинули
в лагерях. Жившие в Западной Европе (прежде всего во Фран-
ции) избегли этой участи (некоторые офицеры сравнительно
молодого возраста воевали в составе французской армии; в ее
составе в 1939—1945 годах было убито в общей сложности бо-
лее 300 русских эмигрантов1290), несколько сот некоторое вре-
мя находилось под арестом при немецкой оккупации1291. Но
после 1945 года начался массовый исход и тех, и других в США
и Южную Америку (прежде всего в Аргентину). Из Китая ос-
тававшиеся там офицеры перебирались на Филиппины, а отту-
да в Австралию и США.
После войны, когда, с одной стороны, видимая мощь СССР
не оставляла, казалось бы, надежд на свержение советского ре-
жима, а с другой — этот режим претерпел заметные космети-
ческие изменения (самым наглядным из которых для офицеров
было введение погон и формы по образу и подобию Русской
армии), возникло движение так называемых «советских патри-
380
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ото в», готовых признать коммунистический режим. Этим ли-
цам была предоставлена возможность получить советское граж-
данство и выехать в СССР. В общей массе их было немного —
из сотен тысяч этим правом воспользовалось более 6 тысяч че-
ловек в Югославии и около 11 тысяч во Франции (из которых
около 2 тысяч выехало в СССР)1292, но среди них было и не-
сколько сот офицеров. Судьба этих репатриантов, поверивших
в «перерождение» советского режима, за единичными исклю-
чениями была столь же трагичной, как и захваченных в Восточ-
ной Европе: они в лучшем случае отправлялись в ссылку в
Среднюю Азию, в худшем — после ареста погибли в лагерях.
Другим важным аспектом стало качественное изменение
функций РОВСа, по-прежнему остававшегося душой белой
эмиграции, но превратившегося как по возрасту его членов,
так и по условиям существования из боевой организации кад-
ра Белой армии в «ветеранскую» организацию. Его основные
структуры в Европе в ходе войны были уничтожены, ибо не
могли существовать в условиях немецкой и советской оккупа-
ции, и центр деятельности переместился в конце концов в
США. В 1957—1967 годах его возглавлял генерал-майор
А.А. фон Лампе, в 1967—1979 годах — генерал-майор
В.Г. Харжевский, в 1979 —1984 годах — капитан М.П. Оси-
пов, в 1984—1985 годах — войсковой старшина В.И. Дьяков,
в 1985—1986 годах — поручик П.А. Калиниченко, в 1986—
1988 годах — капитан Б.М. Иванов, в июне — августе
1988 года — сотник Н.И. Иович, в 1988 —1999 годах — по-
ручик В.В. Гранитов, в 1999—2000 годах — капитан В.Н. Бут-
ков, в 2000-м — капитан В.А. Вишневский1293.
После Второй мировой войны помимо «Часового», последний
номер которого вышел в 1988 году, выдающуюся роль играли
такие военно-исторические журналы, как «Первопоходник»
(«Вестник Первопоходника»), посвященный Гражданской вой-
не (руководимый А.Ф. Долгополовым; в 1961 —1976 годах вы-
шло 127 номеров), «Военная Быль», посвященный старой ар-
мии и частично Гражданской войне (руководимый лейтенантом
А.А. Герингом; в 1952—1974 годах вышло 129 номеров), «Во-
енно-исторический вестник» (в 1947—1975 годах вышло 46 но-
меров), посвященный преимущественно старой армии. До
381
с.в. ВОЛКОВ
90-х годов сохранились, во-первых, казачьи организации со сво-
ими изданиями (журналы «Донской атаманский вестник», «Ку-
банец»), во-вторых, Союз чинов Русского Корпуса («Наши ве-
сти»), в-третьих, Общекадетское объединение («Кадетская
перекличка»), а из газет, близких этим кругам, — «Наша стра-
на» (Аргентина), «Русская жизнь» (США) и «Единение» (Ав-
стралия).
Основными центрами проживания уцелевших русских офи-
церов, помимо Нью-Йорка, Сан-Франциско и Лос-Анджелеса,
в США стали Лейквуд, Патерсон, Наяк, Вайнленд, Ричмонд, Си-
этл, в Аргентине — Буэнос-Айрес, в Бразилии — Сан-Паулу,
в Австралии — Сидней и Мельбурн, в Англии — Лондон и
Манчестер, в Бельгии — Брюссель, во Франции, помимо Пари-
жа, Ниццы и Канн, — места расположения старческих домов:
Монморанси, Кормей-ан-Паризи, Сент-Женевьев-де-Буа, Мен-
тон, Ганьи и Шелль. Именно там после 1945 года умерло абсо-
лютное большинство русских офицеров. Последние из них
умерли в 90-х годах (последний генерал — В.Н. Выгран, умер
в 1983 году в Сан-Франциско).
В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Оставшиеся в Советской России офицеры по своему положе-
нию разделялись на три категории: служившие в Белых армиях;
служившие в Красной армии; те, кто растворился среди населе-
ния, скрыв свое прошлое. Их положение, впрочем, сколько-ни-
будь существенно различалось только в первые годы, затем же
судьбы их были примерно одинаковы, поскольку советским ре-
жимом они рассматривались как в равной мере нежелательный
и опасный элемент.
Бывших офицеров Белых армий можно, в свою очередь, раз-
делить на три группы: 1) взятые в плен — таких часто немед-
ленно расстреливали, остальных отправляли в лагеря и только
небольшую часть сразу ставили в строй, 2) оставшиеся в при-
фронтовых местностях после отхода белых — их вылавливали
при регистрациях с теми же последствиями, 3) вернувшиеся из
эмиграции — из них возможность уцелеть была выше в том
382
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
случае, если они делали это нелегально или по фальшивым до-
кументам. Но, так или иначе, большинство бывших белых были
истреблены еще в 20-х годах. Весной 1920 года в одной Бутыр-
ской тюрьме сидело около 2 тысяч офицеров различных Белых
армий, причем несколько тысяч уже погибли в предшеству-
ющую зиму в результате расстрелов и повального тифа (еже-
дневно оставалось до 150 невывезенных трупов). Тогда же
несколько тысяч офицеров содержалось в Покровском и Анд-
рониковском концлагерях в Москве, в июне 1920 года офице-
ры, содержавшиеся в Покровском лагере (1092 человека) были
отправлены на Север и расстреляны1294.
На территориях, только что отвоеванных у белых, немедлен-
но разворачивался новый виток террора. При отступлении белых
от Сарапула было расстреляно большое количество членов семей
офицеров, служивших в Белой армии. В Екатеринбурге в первые
дни после взятия города — 2800 человек1295. В Одессе в начале
1920 года ежедневно расстреливалось в среднем по 100 человек
(иногда по 30—40, иногда — 200—300). Всего погибло, по раз-
ным данным, от 10—15 до 7 или 2 тысяч; в одном отчете Одес-
ской ЧК с февраля до мая 1921 года насчитывается 1418 человек.
Все офицеры, захваченные на румынской границе (не пропущен-
ные румынами через Днестр и не успевшие присоединиться к
войскам Бредова) — до 1200 человек — были постепенно рас-
стреляны в лагерях, массовый расстрел их был произведен 5 мая.
Очевидец, живший в Екатеринославе летом 1920 года, вспомина-
ет: «В ту же первую ночь из всех тюрем были отобраны добро-
вольческие офицеры, переведены в большой дом Брагинского на
Новодворянской улице и тогда же... под шум двух сильных авто-
мобильных моторов все доставленные офицеры были скошены
пулеметным огнем»1296. В одной Екатеринодарской тюрьме с ав-
густа 1920-го по февраль 1921 года было расстреляно около 3 ты-
сяч человек, большинство которых — в августе 1920 года во время
белого десанта на Кубань: 17—20 августа погибло от свыше 1600
до около 2000 человек, затем меньше — 30 октября — 84, в но-
ябре — 100, 22 декабря — 184, 24 января 1921 года — 210,
5 февраля — 94. В Ростове в первые же дни после захвата города
до 40 офицеров было сожжено в госпитале и расстреливалось за-
тем до 90 человек в ночь. В городах Ставропольской губернии
383
с.в. ВОЛКОВ
также шли ежедневные расстрелы (по спискам — до 300 чело-
век)1297. Пленные из Новороссийска доставлялись в Ростов, где по
результатам работы проверочных комиссий часть расстреливалась
на месте, а остальные направлялись в лагеря Центральной Рос-
сии1298.
Но особенно выделяется, конечно, Крым. Массовость крым-
ских расстрелов (как заявил заместитель Реввоенсовета Склян-
ский, «война продолжится, пока в красном Крыму останется
хоть один белый офицер» ) произвела такое впечатление, что на-
зывались цифры даже в 100—120 и 150 тысяч расстрелянных,
а также 50, 56 тысяч. Несомненно только, что все зарегистри-
рованные офицеры, военные чиновники и солдаты «цветных»
частей были расстреляны поголовно (именно такая телеграмма
послана была Бела Куном всем комендантам городов). Приказ
о первой регистрации был составлен в таком тоне, что большин-
ство оставшихся истолковало его как амнистию (которая и была
объявлена) и почти все зарегистрировались в первые же дни.
И действительно, в первые дни имели место только самочин-
ные расправы. Небольшое количество офицеров в Феодосии даже
успело поступить в части 30-й дивизии (составленной из быв-
ших колчаковцев). Но вскоре была объявлена вторая регистра-
ция, и все пришедшие на нее были арестованы. Они были раз-
делены на две категории: 1) все офицеры и военные чиновники
и солдаты «цветных» частей, 2) солдаты остальных частей. Пер-
вая категория подлежала поголовному расстрелу, который про-
изводился сразу большими партиями по нескольку десятков
человек. Осужденные выводились к месту казни раздетые и
привязанные друг к другу и становились спиной к выкопанной
ими же самими общей могиле, а затем расстреливались из пу-
лемета. Расстрелы происходили одновременно во всех городах
Крыма под руководством Особого отдела 4-й армии, постепен-
но идя на убыль, до 1 мая 1921 года. Кроме офицеров, расстре-
ливались и гражданские лица, особенно прибывшие в Крым в
годы Гражданской войны. Уцелела только часть военных врачей,
затребованных в центр. По официальным советским данным, в
Симферополе было расстреляно около 20 тысяч человек, в Се-
вастополе — около 12, Феодосии — около 8, в Керчи — около
8, в Ялте — 4—5 тысяч, всего, следовательно, до 52 тысяч че-
384
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
ловек1299. Первая же ночь расстрелов дала в Симферополе
1800 жертв (за несколько дней там в имении Крымтаева было
казнено более 5,5 тысячи человек зарегистрированных воинских
чинов), Феодосии — 420, Керчи — 1300 и т. д. Считается, что
в одном Севастополе за первую неделю было убито более 8 ты-
сяч человек, а всего там и в Балаклаве — до 29 тысяч. Во вся-
ком случае, местные «Известия» 28 ноября опубликовали пер-
вый список в 1634 человека, второй — 30-го — в 1202,
керченские «Известия» — список в 860 человек1300.
В 1921 году расстрелы продолжались. В конце сентября в
Екатеринодаре — 104 человека, в конце марта в Пятигорске —
50, под Новороссийском — несколько сот, в Анапе — 62 и т. д.
Часть офицеров была расстреляна на Украине по фабриковав-
шимся делам «петлюровских» организаций: в Киеве — 180,
затем 39, 28 сентября в Одессе — 63, в Тирасполе — 14 и 66, в
Харькове — 215, в Житомире — 29 и т. д., а также в Белорус-
сии — в Минске в сентябре 45. За первые три месяца 1921 года
ВЧК расстреляла 4300 человек, за июнь только трибуналами
расстреляно 748 человек в Москве, 216 в Петрограде, 418 в
Харькове, 315 в Екатеринодаре и т. д., железнодорожными три-
буналами за год — 1759; по разрозненным сообщениям видно,
что число погибших было и в этом году довольно велико: в
Москве в январе — 347, в Екатеринбурге — 25, в Петрограде
осенью — 61, тысячи — по Кронштадтскому восстанию (толь-
ко в Ораниенбауме 1400), в Екатеринославе — 51, в Бийске —
18, в Семиреченской области — 48, в Елисаветграде — 55.
За май 1922 года расстреляно 2372 человека, по разным
данным в Москве в апреле — 348, 8 мая — 164, в Харькове
за май — 187, в других городах губернии — 209, в Петро-
граде — более 200.
Официальные сообщения советских газет дают меньшие
цифры, но тенденция та же. Харьков — 12 человек, Одесса —
25, Николаевск — 55, Минск — 34, Гомель — 8, Северный
Кавказ — 10, Павлоград — 10, Симбирская губерния — 12
и 42, Майкоп — 68, Мелитополь — 13, Харьков — 13, Крас-
ноярск — 18 офицеров, Киев — 148, Одесса — до 260, Ар-
хангельск — 28 июля — 18 офицеров, плененных на Север-
ном Кавказе в 1920 году.
13 СВ Волков «Трагедия русского офицерства»
385
с.в. ВОЛКОВ
То же в 1923 году: Верховным трибуналом с января по
март — 40, трибуналами за май — 100, только самочинных
расстрелов ГПУ — 826. Постоянно сообщалось о расстрелах
бывших белых офицеров — Зв Архангельске, 2 в Перми, 3 в
Москве, 7 в Чите и т. п., кроме того, офицеры были и в более
крупных списках: 12 в Семипалатинске, 28 в Екатеринославе,
26 в Подольске, 64 на Волыни, 19 на Кавказе и др.1301.
Трагическая участь постигла и репатриантов. Первый их эше-
лон в 1500 человек был отправлен из Константинополя на паро-
ходе «Решид-Паша» 13 февраля 1921 года в Новороссийск. Через
два месяца тот же пароход отвез 2500 человек в Одессу. Как об-
щее правило, все офицеры и военные чиновники расстреливались
немедленно по прибытии. Из вернувшихся в Новороссийск рас-
стреляно 500, в Одессе — также 30 %. То же касается и мелких
партий репатриантов, например, из состава партии в 180 чело-
век, прибывшей в мае из Варны в Новороссийск, офицеры были
отделены и тут же расстреляны. Встречаются также данные, что
из вернувшихся из эмиграции 3500 человек расстреляно 8941302.
Некоторые офицеры, прибывшие с партиями репатриантов в
1921 году, попали на нефтяные промыслы Баку, что было разно-
видностью заключения (они находились под охраной). В мае
1922 года было составлено 13 списков «врангелевцев, прибывших
из Константинополя» на 214 человек, позже — еще 18 списков
на 180 человек. Там же работали некоторые офицеры, скрывшие
свое прошлое. В октябре 1927 года все бывшие офицеры Добро-
вольческой армии были выселены из Баку, и в 1928 году в «Аз-
нефть» из ГПУ поступило два списка на 74 офицера, которых
требовалось уволить1303.
Везде на занятых после отхода белых войск территориях при-
менялся один и тот же прием: объявлялась регистрация офице-
ров, после чего явившихся тут же арестовывали и отправляли в
лагеря (преимущественно на Север — в Архангельские), где их
постепенно расстреливали. Но случалось, что и не сразу. В Но-
вороссийске, в частности, офицеры пребывали после регистра-
ции на свободе целый месяц, затем последовал приказ об их
вывозе, но и после этого многие, особенно служившие в воен-
ных организациях, как-то задержались в городе. Но 5 августа
1920 года все они, независимо от занимаемых должностей, все-
386
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
таки были вывезены в Архангельскую губернию. Одновременно
туда же были вывезены бывшие белые офицеры из других го-
родов Северного Кавказа. Все они во время Кронштадтского
восстания были расстреляны. Всего с Кубани было вывезено до
6 тысяч офицеров и военных чиновников (в т. ч. и глубоких
стариков, давно находившихся в отставке; в частности, группа
таких — еще участников турецкой войны 1877 года в 300 че-
ловек — одно время содержалась в лагере в Рязани1304). Часть
была расселена в северных губерниях (весной 1921 года в Пет-
розаводске, например, проживало более 100 из них), но боль-
шинство, следовавшее эшелонами через Москву в Архангельск,
было расстреляно сразу по прибытии1305. Большой поток белых
офицеров проследовал на Север после занятия большевиками
Грузии в 1921 году. Туда же была отправлена большая партия
офицеров через два месяца после своего возвращения в декабре
1924 года из эмиграции в Киев1306. Характерно, что «из длин-
ного списка офицеров, по официальным сведениям отправлен-
ных на Север, никогда нельзя было найти местопребывания ни
одного. И в частных беседах представители ЧК откровенно го-
ворили, что их нет уже в живых». 22 августа 1921 года свыше
300 офицеров Балтийского флота в Петрограде (которые не
только не скрывались или служили в Белых армиях, а служили
в Красной, и большинство за четыре года ни разу не арестовы-
валось) было задержано и разослано по тюрьмам.
На Севере (Архангельская губерния стала поистине могилой
русского офицерства) основные расстрелы происходили под
Холмогорами. Холмогорского лагеря, в который отправляли офи-
церов, до мая 1921 года фактически не было — в 10 верстах от
города партии прибывших просто расстреливались десятками и
сотнями. Там были расстреляны и 800 офицеров Северной ар-
мии, и множество привезенных с Юга. В самом Архангельске
1200 офицеров были утоплены на барже. В 1921 году 600 за-
ключенных петроградских тюрем были утоплены на барже по
пути в Кронштадт. Имели место и такие случаи. Бывшие белые
офицеры, допущенные к занятию командных должностей в
Красной армии, отправлялись на краткосрочные политические
курсы. Около 500 таких курсантов за несколько дней до окон-
чания курсов и 450 кандидатов к ним (и те и другие находи-
387
с.в. ВОЛКОВ
лись на свободе) 19 октября 1920 года были внезапно переве-
дены в Кожуховский лагерь под Москвой и присоединены к
эшелону в 500 человек из московских лагерей, направляемому
в Екатеринбург на принудительные работы1307. (Причиной тому
было, видимо, окончание войны с Польшей, когда потребность
в дополнительных командных кадрах отпала.)
К концу 1920 года в Красной армии насчитывалось 5,5 мил-
лиона человек (22 армии, 174 дивизии, в т. ч. 35 кавалерий-
ских)1308. После войны было проведено резкое сокращение ее
численности, затронувшее и служивших в ней бывших офице-
ров. Их властям желательно было уволить прежде всего, но не
считаться с тем, что это были наиболее квалифицированные
специалисты, было нельзя. Поэтому сначала увольнялись те, кто
имел более скромную подготовку — произведенные из солдат
и унтер-офицеров и закончившие школы прапорщиков и уско-
ренные курсы военных училищ. В 1921 году по приказу РВСР
№ 1155 2710 офицеров военного времени (в т. ч. 1919 чело-
век командного и 791 — административного состава) были уво-
лены в бессрочный отпуск. По аттестованию (приказ № 2112)
из признанных нуждающимися в дополнительных знаниях
159 человек комсостава бывших офицеров было только 16,
из 124 смещенных на низшие должности — 6, из 1754 уволен-
ных — 265. Вскоре, однако, за бывших офицеров принялись
всерьез. Прежде всего были уволены все офицеры, служившие
в Белых армиях (как взятые в плен в ходе войны, так и вернув-
шиеся из-за границы). Таких было взято на учет 14 390, из кото-
рых 4 тысячи переданы в Наркомтруд и уволены в бессрочный
отпуск, а еще 8415 уволены туда же по приказу № 1128/202
(впоследствии они были высланы в концлагерь в Череповце1309).
Оставлено пока было 1975 человек. Всего из имевшихся в де-
кабре 1921 года 446 729 человек комсостава к январю 1922 года
осталось 201 008 (в т. ч. 59 108 командного и 141 900 адми-
нистративного) .
На 1 января 1924 года в армии оставалось всего 78 748 че-
ловек комсостава (49 319 командного и 29 429 администра-
тивного). В 1924 году по приказу № 151701/сс было уволено
9397 бывших офицеров, из которых 1584 — по причине служ-
бы в Белых армиях1310, т. е. это были практически последние
388
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
офицеры этой категории, еще остававшиеся в армии. Из имев-
шихся в 1921 году 217 тысяч командиров к 1 октября 1925 года
осталось только 76,2 тысячи, из которых бывшие офицеры со-
ставляли около трети1311. Но и теперь среди старшего и высшего
комсостава бывшие офицеры абсолютно преобладали. К февра-
лю 1923 года они составляли 83 % среди командиров корпусов
и дивизий, 82 — среди командиров стрелковых полков, 54 —
среди командующих войсками военных округов, только среди
командиров кавалерийских полков их было 41 %. Во флоте
бывшие офицеры преобладали среди командиров всех степеней
(в 1924 году здесь из потомственных дворян происходило
26 %, а из рабочих — 13 %), в начале 1927 года на Балтийс-
ком флоте высший комсостав состоял из дворян на 71 %, а
среди командиров кораблей дворян было 90 %1312. К концу
20-х годов процент бывших офицеров в комсоставе снизился
уже очень заметно, что нашло отражение и в его структуре по
происхождению (хотя опосредованно, т. к. среди бывших офи-
церов было большинство лиц крестьянского происхождения, а
среди краскомов были и выходцы из образованных слоев), и по
образовательному уровню, и по партийности, что отражено в
таблицах 29—ЗЗ1313.
За последующие 10 лет среди среднего комсостава бывших
офицеров почти не осталось, т. к. те, кто не был уволен, про-
двинулись по службе, общий процент их сократился еще боль-
ше, но уже за счет естественной убыли и омоложения армии.
Однако в высшем комсоставе доля бывших офицеров оста-
валась еще значительной. Именно они определяли развитие со-
ветской военной науки и военного искусства в предвоенный
период. Ими были написаны все основные труды по стратегии,
тактике и оперативному искусству1314, учебники для академий,
военных училищ, школ и курсов, составлялись уставы и настав-
ления, планы боевой подготовки и мобилизации, вырабатыва-
лась военная доктрина. В их руках была сосредоточена практи-
чески вся военно-педагогическая деятельность, преподавание в
академиях и училищах1315, где они в довоенный период состав-
ляли абсолютное большинство преподавателей. Все крупные во-
енно-исторические работы также принадлежали перу бывших
офицеров — как по истории мировой войны (прежде всего ка-
389
с.в. ВОЛКОВ
питальные работы А.М. Зайончковского «Мировая война 1914—
1918 гг.», А. К. Коленковского «Маневренный период Первой
мировой войны. 1914 г.», Е.З. Барсукова «Русская артиллерия в
мировую войну» и «Артиллерия русской армии (1900—1917)»
в 4-х томах), так и Гражданской (в первую очередь «Стратеги-
ческий очерк Гражданской войны» и «Как сражалась револю-
ция» Н.Е. Какурина, «Разгром Деникина 1919 г.» А.И. Егоро-
ва). Ими были написаны также работы по военной технике и
вооружению, истории войн и военного искусства более ранних
времен и ряд трудов мемуарного характера, подготовлены и из-
даны сборники документов по важнейшим операциям мировой
войны.
Учет бывших офицеров был поставлен большевиками очень
хорошо. Поскольку все архивы и текущие учетные документы
военного ведомства были в их руках, ничего не стоило соста-
вить списки на всех офицеров Русской армии и проверять по
ним. Списки всех офицеров дееспособного возраста были разо-
сланы в местные органы ГПУ, где по ним велась проверка. Ле-
том 1921 года были созданы фильтрационные комиссии с целью
радикальной чистки кадров. В несколько дней были составлены
и списки чинов, служивших до 1917 года в морском ведомстве.
Только в Петрограде и Кронштадте в них оказалось 977 чело-
век (703 офицера, 80 гардемарин и 194 военных чиновника, в
т. ч. 1 вице- и 10 контр-адмиралов, 8 генералов, 5 генерал-
лейтенантов, 35 генерал-майоров, 52 капитана 1-го ранга,
32 полковника, 108 капитанов 2-го ранга, 18 подполковников,
56 старших лейтенантов, 38 капитанов, 76 лейтенантов, 17 штабс-
капитанов, 111 мичманов, 26 мичманов военного времени,
34 поручика, 81 прапорщик и 3 подпрапорщика). Фильтра-
ционной комиссией из них было арестовано 20—21 августа (в
основном по принципу происхождения) 329 человек1316.
Что же касается положения офицеров, оставшихся вне ар-
мии (растворившихся среди населения сразу после революции,
служивших в Белых армиях и оставшихся в СССР, уволенных
из Красной армии), то их положение было в огромном боль-
шинстве случаев бедственным. Им труднее всего было устро-
иться на достойную работу, они были «лишенцами» в сфере
общегражданских прав. Немалому числу белых офицеров уда-
390
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
лось, впрочем, уклониться от регистрации и скрыть службу в
Белой армии. Однако в 1923 году был произведен переучет
всех военнообязанных, во время которого особое внимание об-
ращалось как раз на выяснение службы в Белых армиях. Вы-
явленные ставились на особый учет ГПУ, что означало не толь-
ко постоянный надзор, но и почти автоматическое лишение
работы. А в 1929 году они так же автоматически попали в
категорию «лишенцев», и положение их становилось совсем
трагическим. В 1924 году таковые были вычищены из армии,
а немногие оставшиеся через несколько лет прошли по раз-
ным процессам (например, оставшиеся в Киевской военной
школе бывшие белые генерал-майор Е.С. Гамченко, генерал-
лейтенант В.И. Кедрин, А.Я. Жук и др. были в 1931 году аре-
стованы вместе с прочими бывшими офицерами по делу орга-
низации «Весна» и получили по 10 лет)1317.
В середине 20-х годов массовых арестов бывших офицеров
не было (не всегда арестовывались и скрывавшие службу в Бе-
лых армиях: в упомянутой выше Киевской школе таких было
не менее дюжины, но до конца 1920-х годов их не трогали, хотя
почти все знали об их прошлом). Части офицеров удалось уце-
леть в лагерях и некоторым разрешено было вернуться домой.
Некоторых, «наиболее опасных», но в свое время почему-либо
не расстрелянных, отправляли в Соловки (единственный тогда
постоянный концлагерь). Волна арестов белых офицеров про-
катилась в конце 1930-го — начале 1931 года, когда еще более
сильная волна захлестнула бывших офицеров, служивших в
Красной армии, — так называемое дело «Весна», не менее мас-
штабное, чем дело Тухачевского и других, но почти совершен-
но не известное.
Этому делу, однако, в конце 1920-х годов предшествовал це-
лый ряд репрессий против бывших офицеров, как служивших,
так и не служивших в РККА, причем ГПУ фабриковало «дела»,
как правило, по профессиональному признаку. В начале 1927 года
в Ленинграде, в частности, была арестована группа бывших офи-
церов л.-гв. Финляндского полка, в 1929—1930 годах прошли
первые расправы в учреждениях РККА: 7 человек было расстре-
ляно по делу о вредительстве в Главном управлении военной про-
мышленности, 4 — в Центральных артиллерийских мастерских,
391
с.в. ВОЛКОВ
10 — в Артиллерийском управлении, 8 — в Военно-топографи-
ческом управлении. Был затронут и штаб РККА, в его 3-м управ-
лении было репрессировано 9 человек, в 4-м — 20, в 5-м — 4;
22 офицера было репрессировано по делу преподавателей воен-
ных академий, 16 — по делу военруков московских вузов, 60 —
по делу «Московской контрреволюционной организации», 34 —
по делу о заговоре в московских военных школах, 27 — по делу
о заговоре во Взрывсельпроме. 14 августа 1930 года были произ-
ведены аресты бывших белых офицеров в Москве (в других го-
родах аресты бывших белых проводились уже в рамках дела «Вес-
на»), и 8 апреля 1931 года 31 человек из них был расстрелян, в
том числе ряд вернувшихся из эмиграции известных генералов —
А.С. Секретев, И.Л. Николаев, И.И. Бобрышев, А.И. Редько,
Ю.К. Гравицкий, Е.И. Зеленин1318. При очередной «чистке» Крон-
штадта в начале 1930 года среди около 300 расстрелянных моря-
ков было более 80 бывших офицеров1319. Бывших белых осужда-
ли по большей части по статье 58-13 и отправляли в лагеря, и если
кто уцелел в этот период, то почти автоматически хватался в
«ежовский» период, даже если уже отбыл срок1320.
Одновременные массовые аресты бывших офицеров, не слу-
живших в РККА, в Москве, Ленинграде и Киеве прошли в ок-
тябре 1930 года, а в декабре были арестованы и первые крупные
представители комсостава РККА, по показаниям которых к се-
редине января 1931 года стала вырисовываться перспектива дела
«Весна». Основная масса лиц, проходивших по этому делу, была
осуждена в мае—июне 1931 года, но процессы продолжались
до сентября. Следует заметить, что, хотя основным объектом
дела «Весна» был комсостав РККА, в ходе репрессий по нему
было схвачено едва ли больше бывших офицеров, к тому вре-
мени или вообще никогда в Красной армии не служивших,
причем если значительная часть комсостава РККА получала раз-
личные сроки заключения, то последние подлежали почти ис-
ключительно расстрелу1321.
Дело «Весна» имело множество «ответвлений», и процессы
по нему затронули практически всю страну, но одним из ос-
новных центров стал Украинский военный округ: по делу Ки-
евской организации был осужден 121 бывший офицер, Харь-
ковской — 52, Днепропетровской — 34, Одесской — 52,
392
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Николаевской — 8, Зиновьевской — 9, Сумской — 7, Жито-
мирской — 21, Сталинской — 12, Полтавской — 10, Винниц-
кой — 14, Уманской — 11. В Кронштадте и на Балтийском
флоте к 25 января 1931 года было схвачено 112 человек, кро-
ме того, множество было репрессировано по делу «Ленинград-
ской контрреволюционной организации». Оно распадалось на
ряд частных дел по принципу нынешней или прежней служ-
бы офицеров или окончания военно-учебных заведений; в том
числе 15 бывших офицеров прошли по делу «генштабистов»,
23 — «михайловцев» (окончившие Михайловское артиллерий-
ское училище), 27 — «константиновцев» (окончившие Кон-
стантиновское артиллерийское училище), 13 — по делу Ар-
тиллерийской технической школы, 16 — по делу военных
топографов, 6 — Военно-инженерной школы, 9 — по делу
военруков, 5 — военпредов Артиллерийского управления. Кро-
ме того, в Ленинграде по данным дореволюционного издания
«Весь Петербурр> и другим справочникам были поголовно аре-
стованы все оставшиеся в городе офицеры частей, стоявших в
свое время в городе и его окрестностях. В частности, по соот-
ветствующим делам («преображенцев» и т. п.) было осужде-
но 40 бывших офицеров и членов их семей л.-гв. Преображен-
ского полка, 22 — л.-гв. Семеновского полка, 31 — л.-гв.
Измайловского полка, 35 — л.-гв. Московского полка, 3 —
л.-гв. Саперного полка, 38 — 148-го пехотного Каспийского
полка, 21 — 145-го пехотного Новочеркасского полка, 16 —
147-го пехотного Самарского полка1322. Большинство из них
были расстреляны, а остальные сосланы.
В обязательном порядке расстреливались заподозренные в
стремлении к объединению и сохранении реликвий полков —
в частности офицеры Константиновского училища за товарище-
ский завтрак в 1923 году, директор и офицеры Александров-
ского кадетского корпуса — за хранение знамени (знамена
были найдены также у офицеров л.-гв. Преображенского и
148-го пехотного полков)1323. Таким образом, массовые репрес-
сии против офицеров 1930—1931 годов касались всех кате-
горий офицеров и носили тотальный характер. В общей слож-
ности в это время было репрессировано не менее 10 тысяч
бывших офицеров (в т. ч. 4 тысячи на Украине и в Москве,
393
с.в. ВОЛКОВ
600 в Ленинграде, 17 в Воронеже); наиболее массовые репрес-
сии имели место также в Смоленске, Сталинграде, Новочеркас-
ске, Краснодаре, Минске и других городах, число арестованных
в каждом из которых точно неизвестно1324.
Особенно тяжело стало положение офицеров после 1934 года,
когда тысячи бывших офицеров и их семей были высланы из
крупных городов в отдаленные районы, где влачили нищенское
существование, некоторые были разлучены с семьями. Во время
«большого террора» было расстреляно и большинство бывших
офицеров, ранее уже проведших по нескольку лет в лагерях (че-
рез советские тюрьмы и лагеря к этому времени прошло абсолют-
ное большинство оставшихся в СССР офицеров). В ходе репрес-
сий конца 30-х годов (как известно, затронувших всех
командующих военными округами и армиями, 70 % команди-
ров корпусов и дивизий и 50 % командиров полков, а всего было
устранено более 30 тысяч командиров1325) были истреблены и
последние бывшие офицеры, занимавшие видные посты в армии,
так что к началу войны в рядах армии оставалось лишь несколь-
ко сот бывших офицеров (некоторые из них продолжали зани-
мать важные посты вплоть до командующих фронтами). После
войны преследования бывших офицеров именно как бывших
офицеров прекратились, но репрессии обрушились на тех офице-
ров, которые были выданы Сталину союзниками из состава анти-
большевистских формирований и возвращенцев, добровольно
прибывших из эмиграции. Многие из них сразу же были отправ-
лены в лагеря, а остальные расселены в Средней Азии и других
подобных местностях1326. С конца 50-х годов, когда вернулись из
лагерей оставшиеся в живых последние офицеры, понятия «быв-
ший офицер» в том значении, в котором оно употреблялось до
войны, более не существовало. Детям бывших офицеров до вой-
ны было еще труднее, чем детям прочей старой интеллигенции
поступить в вузы, тем более военные. Удавалось это главным об-
разом тем, чьи отцы служили в РККА, но начиная с военных лет
эти ограничения практически перестали действовать. Дети прак-
тически всех бывших офицеров, сохранивших положение в армии
к началу войны, наследовали военную профессию.
Отношение к бывшим офицерам лучше всего прослеживает-
ся по публикациям в военной печати, обзор «Красной Звезды»
394
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
за 50 лет дает об этом очень наглядное представление. Вообще,
в публицистике, литературе и искусстве оно оставалось резко
враждебным до 40-х годов, и в произведениях того времени
офицеры изображались обычно в самых мрачных красках. За-
метки к памятным датам русской военной истории почти не
встречаются. Появляются они (посвященные Кутузову, Жуков-
скому и другим видным деятелям) с 1937—1938 годов и ум-
ножаются, естественно, в годы войны, особенно с 1943 года,
когда с 21 октября по 3 ноября появились четыре большие ста-
тьи под общим названием «Традиции русского офицерства»
почти апологетического толка. Эти публикации, собственно,
были пиком доброжелательности к русским офицерам, позже
такое не встречалось. В 1943 —1945 годах появлялись не толь-
ко заметки, но не менее 8 больших статей по случаю юбилеев
военных деятелей. То же продолжалось до начала 50-х годов, но
касалось только отдаленного прошлого (не позже русско-турец-
кой войны 1877—1878 годов).
Однако обычному живому человеку быть офицером Русской
армии с идеологической точки зрения считалось предосудитель-
ным еще долгие годы после прекращения массовых преследо-
ваний бывших офицеров. В публикациях даже 50-х годов невоз-
можно встретить упоминание, что тот или иной советский
военачальник был офицером до революции. При упоминании о
службе бывших офицеров в Красной армии характеристика им
давалась самая отрицательная (что относится и к мемуарам
военных деятелей, т. к. большинство уцелевших к этому време-
ни офицерами не было; Буденный, в частности, весьма плохо
отзывался о Тухачевском, Лебедеве, Шорине, Миронове и дру-
гих сослуживцах из бывших офицеров). Поскольку дело каса-
лось идеологии, тенденция носила обязательный характер, и
даже те авторы, которые впоследствии писали о 75 %-ной доле
бывших офицеров в красном комсоставе, тогда говорили лишь
об «одиночках», «присоединившихся к рабочему классу». С са-
мого конца 50-х упоминать об офицерах в Красной армии
стало можно, но обычно муссировался десяток наиболее извес-
тных имен; наиболее «полный» список включал 84 фамилии1327.
С 60-х годов охотно писалось об участии бывших офицеров в
революции и службе их в Красной армии, что было связано с
395
с.в. ВОЛКОВ
общей тенденцией тех времен представить дело так, что интел-
лигенция с одобрением приняла революцию и преданно слу-
жила советской власти. Кроме того, эта тенденция получила
мощную подпитку в связи с реабилитацией уничтоженных в
30-х годах советских военачальников, которым теперь практи-
чески всем в связи с юбилеями посвящались большие статьи.
В общей сложности в эти годы в «Красной Звезде» имело мес-
то более 40 видных публикаций, так или иначе касающихся лиц,
носивших до революции офицерские погоны.
В 70-х годах благожелательные отзывы о русских офицерах
стали обычными, но допускались только в трех аспектах. Во-
первых, в связи с научной и культурной деятельностью конк-
ретных лиц не возбранялось упоминать о наличии у них до
революции офицерских чинов. Во-вторых, в связи со службой в
Красной армии. В-третьих, как и раньше, допускалось благоже-
лательное отношение к офицерам более отдаленных периодов
истории. Столетний юбилей освобождения Болгарии, а равно и
600 лет Куликовской битвы послужили дополнительным фоном
к оживившемуся в это время интересу к некоторым внешним
чертам Русской армии (помимо порожденных юбилеями чере-
ды статей, заметок и художественных произведений, в эти годы
на парадной форме появились аксельбанты, было введено зва-
ние «прапорщик» — хотя и для обозначения совершенно дру-
гого явления, но, как подчеркивалось, взятое «из традиций
русской армии», на военных концертах стали звучать старые
солдатские песни, а также песни об «офицерских династиях» и
т. п.). Что касается белых офицеров, то долгие годы единствен-
ным широко известным произведением, содержавшим их по-
ложительные образы, были булгаковские «Дни Турбиных». В
70-е годы, помимо издания булгаковской же «Белой гвардии»,
появились два телесериала, один из которых — «Адъютант Его
превосходительства» — был совершенно необычен по числу по-
ложительных образов белых офицеров при минимальном числе
отрицательных, а в другом — новая версия «Хождений по му-
кам» — вполне симпатично показаны белые вожди и картины
Ледяного похода, что, помимо воли авторов, работало на изме-
нение привычного стереотипа.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Попробуем теперь дать представление о судьбах русского
офицерства в обобщенном виде.
Некоторые сведения имеются по отдельным категориям
офицеров. Например, по данным комиссии Стахевича, изучив-
шего судьбы 1859 морских офицеров, погибли в Белых арми-
ях и были расстреляны большевиками 536 человек, эмигриро-
вали 908 и остались в России 415. Однако по более полным
сведениям из 5,5 тысячи офицеров флота эмигрировало более
2 тысяч, а из остальных 3,5 тысячи более половины погибли
и расстреляны (около 2 тысяч), до 30 % служили в красном
флоте, а остальные — на гражданской службе1328. То есть в
Совдепии осталось не более 700 человек из общего числа мор-
ских офицеров.
В советской печати единственная попытка оценить прибли-
зительно судьбы офицерства была сделана А. Г. Кавтарадзе, ко-
торый считал, что до 30 % офицеров служило в Красной, до
40 % в Белой и 30 % «перешло на гражданское положение и
рассеялось по всей территории Российской империи, пропало
без вести, дезертировало, эмигрировало, погибло и т. д.». Он ис-
ходит из 250 тысяч общей численности офицерства (занижен-
ной почти на 25 тысяч) при 75 тысячах в Красной армии
(цифра несколько завышенная и к тому же включающая около
15 тысяч бывших белых) и 100 тысяч в Белой, в т. ч. 30 у Кол-
чака и 50 у Деникина со ссылкой на Спирина (что сильно за-
нижено, т. к. только в Крыму на последнем этапе борьбы
находилось 50 тысяч офицеров)1329.
397
с.в. ВОЛКОВ
На самом же деле, как показано ранее (см. главу 1), об-
щая численность офицерства составляла примерно 276 тысяч
человек (включая и тех, кто к моменту октябрьского перево-
рота не вернулся в строй по небоеспособности или был уво-
лен Временным правительством; и те и другие, однако, уча-
ствовали в событиях Гражданской войны и были объектом
расправ). Примерно 170 тысяч из них (около 62 %) воевало
в Белых армиях, у большевиков (без учета взятых в плен быв-
ших белых офицеров) было 55—58 тысяч офицеров (19 —
20 %), в армиях новообразованных государств — до 15 ты-
сяч (5—6 %) и только немногим более 10 % — 28—30 ты-
сяч не участвовало в Гражданской войне — главным образом
по той причине, что в подавляющем большинстве (свыше 2/3
«не участвовавших») они были истреблены большевиками в
первые месяцы после развала фронта (конец 1917-го — вес-
на 1918 года) и в ходе «красного террора».
Во время Гражданской войны погибло 85—90 тысяч офице-
ров. Свыше 60 % этого числа (50—55 тысяч человек) падает
на Белые армии, свыше 10 % (до 10 тысяч человек) — на
Красную, 4—5 % — на национальные и 22—23 % (около
20 тысяч человек) — на жертвы антиофицерского террора.
В эмиграции оказалось примерно 70 тысяч офицеров, из ко-
торых до 83 % эвакуировались с Белыми армиями (58 тысяч
человек), до 10 % служили в армиях новообразованных госу-
дарств, а остальные не участвовали в войне (в подавляющем
большинстве это не вернувшиеся в Россию из-за революции
бывшие пленные мировой войны и офицеры русских частей во
Франции и на Салоникском фронте). На советской территории
в общей сложности осталось около ПО тысяч офицеров. До 53 %
(57—58 тысяч человек) из них служили в Белых армиях (вклю-
чая тех, что после плена служили в Красной), чуть больше 40 %
(45—48 тысяч человек) служили только в Красной армии и
остальные 7—8 % примерно поровну делятся на тех, кто слу-
жил в петлюровской и закавказских армиях и кому удалось
вовсе уклониться от военной службы.
Трагедия русского офицерства 1917—1922 годов нашла, та-
ким образом, свое выражение не только в том, что крушением
российской государственности был предрешен и конец русско-
398
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
го офицерства как социального слоя и культурно-психологичес-
кого феномена, но и в физической гибели огромной части его
состава. В общей сложности в 1914—1922 годах офицерские
погоны носило примерно 310 тысяч человек. В округленных
цифрах — 40 тысяч (около 13 %) из них были кадровыми
офицерами к началу мировой войны, еще столько же были при-
званы из запаса, 220 тысяч (71 %) подготовлены за войну и до
10 тысяч (чуть больше 3 %) произведены в Белых армиях. Из
этого числа 24 тысячи (около 8 %) погибло в мировую войну,
до 90 тысяч (около 30 %) — в Гражданскую (до эвакуации
Белых армий), 70 тысяч (22—23 %) оказалось в эмиграции и
ПО тысяч (35—36 %) — на советской территории.
Остается еще добавить, что из оставшихся в России (а так-
же вернувшихся из эмиграции, откуда за все время с 1921 года
возвратилось примерно 3 тысячи офицеров) от 70 до 80 тысяч
было расстреляно или погибло в тюрьмах и лагерях в 20—30-е
годы (от трети до половины этого числа приходится на 1920—
1922 годы — главным образом в Крыму и Архангельской об-
ласти) .
Со временем, надеемся, будут установлены все или почти все
офицерские имена и судьбы.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АРР — Архив русской революции.
ВБ — Военная быль.
ВИВ — Военно-исторический вестник.
ВИЖ — Военно-исторический журнал.
ВП — Вестник первопоходника.
КИЛС — Кубанский исторический и литературный сборник.
НВ — Наши вести.
НРС — Новое русское слово.
ПП — Первопоходник.
РК — Родимый край.
РМ — Русская мысль.
Ч — Часовой.
Б.г., б.м. — без года, без места
ТАБЛИЦЫ
Таблица 1
ЧИСЛЕННОСТЬ ОФИЦЕРСКОГО КОРПУСА ДЕЙСТВУЮЩЕЙ
АРМИИ НА 1 МАРТА 1917 Г.
Соединения Офицеры Военные чиновники Всего
Штат | Список | Налицо Штат Список Налицо Штат | Список | Налицо
Северный фронт 23871 32216 23580 10547 10116 9183 34418 42332 32763 1-я армия 3547 4284 3324 1052 985 893 4599 5269 4217 5-я армия 6897 9395 6504 2024 1848 1690 8921 11243 8194 12-я армия 9631 12604 9018 2791 2598 2267 12422 15202 11285 42-й корпус 1102 1190 937 387 347 325 1489 1537 1262 Запасные части 723 2249 1707 183 150 140 906 2399 1847 Управления 1971 2544 2090 4110 4188 3868 6081 6732 5958 Западный фронт 28422 39104 28851 13471 13082 11473 41893 52186 40324 2-я армия 7727 11096 7157 2277 2169 1926 10004 13265 9083 3-я армия 6901 8668 6229 2056 1886 1744 8957 10554 7973 10-я армия 9233 10985 8055 2942 2615 2236 12175 13600 10291 Запасные части 894 4613 4394 278 232 216 1172 4845 4610 Управления 3687 3742 3016 5918 6180 5351 9605 9922 8367 Юго-Западный фронт 40472 63293 39297 19965 19662 17433 60437 82955 56730 7-я армия 11225 16762 10030 3899 3557 3139 15124 20319 13169 8-я армия 6111 9855 5396 2463 2325 1992 8574 12180 7388 11-я армия 7608 11696 6684 2358 2321 2019 9966 14017 8703 Особая армия 10653 14802 9218 3653 3460 ЗОН 14306 18262 12229 Запасные части 1121 4968 4199 315 292 276 1436 5260 4475 Управления 3754 5210 3770 7277 7707 6996 11031 12917 10766 Румынский фронт 29788 43114 27044 11424 10920 9295 41212 54034 36339 4-я армия 7480 9816 5853 2065 1861 1547 9545 11677 7400 6-я армия 7982 11780 6872 2684 2489 2175 10666 14269 9047 9-я армия 9970 13803 7828 4312 4003 3439 14282 17806 11267 Запасные части 339 1679 1311 128 НО 115 467 1789 1425 Управления 4017 6036 5180 2235 2457 2019 6252 8493 7199 армия 8724 12896 9434 2916 2847 2386 11640 15743 11820 Всего 131277190623128206 58323 56627 49770189600247250177976
403
С.В. ВОЛКОВ
Таблица 2
ЧИСЛЕННОСТЬ ОФИЦЕРОВ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ
НА 1 МАЯ 1917 Г. (В ТЫС. ЧЕЛ.)
Фронты Штат Список Налицо
Офицеры Чиновники Всего Офицеры Чиновники Всего Офицеры Чиновники Всего
Западный 25,7 12,6 38,3 38,7 12,2 50,9 27,3 11,2 38,5 Северный 24,4 10,7 35,1 35,3 10,4 45,7 25,9 9,4 35,3 Юго Западный 47,0 22,5 69,5 73,2 22,2 95,4 46,9 19,1 66,0 Румынский 27,6 13,0 40,6 42,7 12,3 55,0 27,7 11,0 38,7 Кавказский 8,5 3,0 11,5 12,3 2,9 15,2 8,8 2,3 11,1 Всего 133,2 61,8 195,0 202,2 60,0 262,2 136,6 53,0 189,6
Таблица 3
ЧИСЛЕННОСТЬ ОФИЦЕРОВ ФЛОТА НА ЯНВАРЬ 1917 Г.
Чины Строевые Инже неры меха ники Морская артил лерия Гидро графы Штур- мана Кора бельные инже неры По адмирал теиству Всего
Адмиралы И генералы 7 7 Вице адмиралы и генерал лейтенанты 20 7 2 3 32 Контр адмиралы и генерал майоры 95 26 12 10 1 10 8 162 Капитаны 1-го ранга и полковники 255 117 11 30 2 21 52 488 Капитаны 2 го ранга и подполковники 386 151 10 22 25 64 658 Старшие лейтенанты и капитаны 386 106 6 28 27 101 654 Лейтенанты и штабе капитаны 836 172 2 13 38 92 1153 Мичманы и поручики 895 370 1 5 40 126 1437 Подпоручики 10 647 657 Всего 2880 949 44 111 3 171 1090 5248
404
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Таблица 4
ЧИСЛЕННОСТЬ ОФИЦЕРОВ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ
НА 25 ОКТЯБРЯ 1917 Г.
Фронты Строевые части Ополченческие части Тыловые части Общест венные орган и зации Всего
Офицеры Чинов ники Офицеры Чинов ники Офицеры Чинов ники Чинов ники Офицеры Чинов ники
Северный Налицо 19938 2800 161 38 3853 5770 2099 23952 10707 Отпуск 3066 422 29 4 343 452 3438 878 Всего 23004 3222 190 42 4196 6222 2099 27390 11585 Западный Налицо 19760 ТТЛ 882 292 4050 7857 9408 24692 20334 Отпуск 2971 389 104 44 439 613 3514 1046 Всего 22731 3166 986 336 4489 8470 9408 28206 21280 Юто Западный Налицо 31997 4645 1210 241 4878 10910 21270 38085 37066 Отпуск 4354 762 178 39 190 1211 5122 1922 Всего 36351 5407 1388 280 5468 12121 21270 43207 39078 Румынский* Налицо 28652 6563 682 326 7251 10242 8834 36585 25965 Отпуск 4686 553 92 25 753 1259 5531 1837 Всего 33338 7116 774 351 8004 11501 8834 42116 27802 Наморси** *** Налицо 515 75 177 47 225 126 25 917 273 Отпуск 59 5 35 12 6 10 100 27 Всего 574 80 219 59 231 136 25 1017 300 Кавказский Налицо 10114 1561 418 94 3510 4510 994 14042 7159 Отпуск 1396 141 39 7 360 300 1795 448 Всего 115 0 1702 457 101 3870 4810 994 15837 7607 Всего* “ 127508 20693 4007 1169 26258 43260 42630157884107641
* В том числе Одесский военный округ
** В распоряжении начальника сухопутных войск Черноморского побережья
*** Итоговые цифры даны с учетом того, что среди персонала общественных орга
низаций было 111 офицеров
405
С.В. ВОЛКОВ
Таблица 5
ПЛЕННЫЕ ОФИЦЕРЫ ПО СОСТОЯНИЮ НА 1 АВГУСТА 1918 Г.
Страна Ген Шт -оф Об -оф Прап Неизв чин Чинов Врачи Свящ Всего
Германия Всего 65 498 4011 3636 28 328 566 36 9168
Умерло 11 15 111 78 — — 12 — 227
Осталось 54 483 3900 3558 28 328 554 36 8941
Австрия Всего 6 130 1659 2862 — 7 22 16 4702
Умерло 4 14 68 52 — 1 4 1 114
Осталось 2 116 1591 2810 — 6 18 15 4558
Турция Всего — — 35 28 — — 3 — 66
Умерло — — 1 — — — — — 1
Осталось — — 34 28 — — 3 — 65
Болгария Всего — 1 9 30 — — — — 40
Умерло — — — — — — — — —
Осталось — 1 9 30 — — — — 40
ИТОГО Всего 71 629 5714 6556 28 335 591 52 13976
Умерло 15 29 180 130 — 1 16 1 372
Осталось 56 600 5534 6426 28 334 575 51 13604
Возвратилось 2 22 119 119 6 16 100 10 394
в т. ч. из Германии 1 10 41 15 2 6 49 8 132
в т. ч. из Австрии 1 12 78 104 4 10 51 2 262
Таблица 6
ВОЗРОЖДЕНИЕ КАВАЛЕРИЙСКИХ ПОЛКОВ В БЕЛОЙ АРМИИ
Полк Максимальная единица Полки и соединения Белой армии, в которые входили подразделения возрожденных кавалерийских полков Императорской армии
1 2 3
Гвардейские: Кавалергардский дивизион Сводно-гвардейский, Сводный полк гвардейской кирасирской дивизии, 1-й гвардейский сводно-кирасирский (2 кд), Сводно-гвардейский кавалерийский, Гвардейский кавалерийский (1 кд)
Конный дивизион То же
Кирасирский Ее Величества дивизион То же
Кирасирский Его Величества дивизион То же
Уланский Ее Величества эскадрон Сводно-горская дивизия, Сводно-
гвардейский кавалерийский,
Гвардейский кавалерийский (1 кд)
406
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1 | 2 | 3
Гусарский эскадрон То же
Драгунский дивизион Запасный кавалерийский полк, Драгунский дивизион, 2-й гвардейский сводно-кавалерийский (2 кд), Сводно- гвардейский кавалерийский, Гвардейский кавалерийский (1 кд)
Конно-гренадерский дивизион Запасный кавалерийский полк, Сводный гвардейский дивизион, 2-й гвардейский сводно-кавалерийский (2 кд), Сводно-гвардейский кавалерийский, Гвардейский кавалерийский (1 кд)
Уланский Его Величества дивизион То же
Гродненский гусарский дивизион Сводно-гусарский (1 кд), Сводно- гвардейский кавалерийский, Гвардейский кавалерийский (1 кд)
Драгунские: 2-й Псковский эскадрон 3-й (1 кд)
3-й Новороссийский полк Перекопский отряд, Сводно-драгунский (Отдельной бригады и 2 кд), 3-й конный (2 кд), 7-й (2 кд и 1 окб)
5-й Каргопольский полк В Сибирской армии как Казанский драгунский
8-й Астраханский дивизион Сводный полк 1-й бригады 8-й кав.
дивизии
9-й Казанский полк Сводный полк 9-й кав. дивизии (1 кд), свой (9кд), 5-й (2-й конной дивизии), 6-й (2 кд, потом 1 кд)
10-й Новгородский дивизион 10-й гусарский Ингерманландский (1 кд), 1-й конный (1 кд)
11-й Рижский эскадрон Сводно-кавалерийский (Одесской бригады), 3-й конный (2 кд), 7-й (1 окб), 2-й (2 кд), стрелковый (2 кд)
12-й Стародубовский дивизион Сводный полк 12-й кавдивизии (1 кд), 2-й (2 кд), 3-й (1 кд)
15-й Переяславский дивизион Сводный полк Кавказской кав.дивизии (2 кд), Сводно-драгунский (2 кд)
16-й Тверской дивизион Сводный полк Кавказской кав.дивизии (2 кд), Кавказский кавалерийский (2 кд)
17-й Нижегородский дивизион То же
18-й Северский дивизион То же
19-й Архангелогородский эскадрон Сводно-уланский (1 кд), 4-й (1 кд, потом 2 кд)'
Приморский полк В Сибирской армии, под своим наименованием (пен)
Крымский конный полк Сводно-драгунский (2 кд), пен, 2-й Туземный конный (3-я конная, 2 окб), 9-й (1 окб), 7-й (2 кд), стрелковый (2 кд)
407
с.в. ВОЛКОВ
1 1 2 1 3
Уланские: 1-й Петроградский полк Сводно-драгунский (2 кд), пен,
2-й Курляндский эскадрон 7-й (2 кд) 1 кд
3-й Смоленский эскадрон Сводно-кавалерийский (Одесской
4-й Харьковский дивизион бригады), 3-й конный (2 кд), Сводно- Уланский (1 кд), 2-й (1 кд, потом 2 кд), 7-й (2 кд) Чеченская конная дивизия, 2-й
5-й Литовский полк Туземный конный (2 окб), 9-й (1 окб), 4-й (2 кд) В Сибирской армии как Симбирский
6-й Волынский эскадрон уланский 1-й (1 кд)
7-й Ольвиопольский эскадрон 3-й конный (2 кд)
8-й Вознесенский дивизион Сводный полк 1-й бригады
9-й Бугский полк 8-й кав. дивизии Сводный полк 9-й кав.дивизии (1 кд),
10-й Одесский дивизион пен (9 кд), 5-й (2-я конная), 6-й (2 кд, потом 1 кд) 10-й гусарский Ингерманландский
11-й Чугуевский полк (1 кд), 1-й конный (1 кд), 1-й (1 кд) Сводно-кавалерийский (Одесской
12-й Белгородский дивизион бригады), 3-й конный (2 кд), пен (1-й сводной кд Донской армии), 2-й (1 кд, потом 2 кд) Сводный полк 12-й кав. дивизии
13-й Владимирский дивизион (1 кд), 2-й, 3-й конный (2 кд), 3-й (1 кд) Сводно-уланский (1 кд), 2-й (1 кд,
14-й Ямбургский эскадрон потом 2 кд) 1 кд; в Сибирской армии как
15-й Татарский эскадрон Ачинский конно-партизанский отряд Сводно-уланский (1 кд),
16-й Новоархангельский полк 2-й (1 кд, потом 2 кд) Сводно-уланский (1 кд), пен,
17-й Новомиргородский эскадрон 2-й (1 кд), 3-й (1 кд) Сводно-уланский (1 кд), 2-й (1 кд),
Гусарские: 1-й Сумский дивизион 3-й (1 кд) Сводно-кавалерийский (Одесской
2-й Павлоградский дивизион бригады), 3-й конный (2 кд), 7-й (2 кд), 3-й (1 кд), стрелковый (2 кд) 3-й (1 кд), 2-й (2 кд), 4-й (2 кд)
3-й Елисаветградский эскадрон Сводно-кавалерийский (Одесской
4-й Мариупольский полк бригады), 3-й конный (2 кд), 7-й (1 окб и 2 кд) 3-й конный (2кд), пен (1-й сводной
кд Донской армии), 4-й (1 кд, потом
2 кд)
408
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1 1 2 1 3
5-й Александрийский полк Перекопский отряд, Запасный кавалерийский полк, пен, 1-й (1 кд); в Сибирской армии как Самарский полк.
6-й Клястицкий полк пен (1-й сводной кд Донской армии), 2-й (1 кд, потом 2 кд), стрелковый 2 кд
7-й Белорусский эскадрон Сводно-кавалерийский (Одесской бригады), 3-й конный (2 кд), 3-й (1 кд)
8-й Дубенский дивизион Отдельная бригада, 7-й (2 кд и 1 окб)
9-й Киевский полк Сводный полк 9-й кав. дивизии (1 кд), пен (9 кд), 5-й (2-я конная), 6-й (2 кд, потом 1 кд)
10-й Ингерманландский полк пен (1 кд), 5-й (2-я конная), 1-й (1 кд)
11-й Изюмский дивизион Сводно-гусарский (1 кд), 1-й конный (1 кд), 3-й (1 кд)
12-й Ахтырский дивизион Сводный полк 12-й кав. дивизии (1 кд), 2-й (1 кд), 3-й (1 кд)
13-й Нарвский дивизион Войска Северного Кавказа, 2-й (1 кд, потом 2 кд)
14-й Митавский полк 2-й Чеченский, Сводно-гусарский (1кд), 5-й гусарский Александрийский, пен, 2-й (2 кд)
15-й Украинский эскадрон 2-й (1 кд, потом 2 кд); Русская Западная армия
16-й Иркутский дивизион 13-й пехотный Белозерский, 3-й (1 кд), 4-й (1 кд, потом 2 кд), стрелковый (2 кд); в Сибирской армии под своим наименованием (пен)
17-й Черниговский дивизион Сводно-гусарский (1 кд), 1-й конный (1 кд), 3-й (1 кд)
Таблица 7
КОМАНДНЫЙ СОСТАВ 2-ГО И 3-ГО КОРНИЛОВСКИХ ПОЛКОВ
Должности Капи- таны Штабс- капитаны Пору- чики Подпору- чики Прапор- щики Всего
Командиры полков 2 — — — — 2
Командиры батальонов 1 2 3 — — 6
Командиры рот — 4 14 3 3 24
Начальники команд 2 2 2 3 1 9
и особых рот
Прочие 1 1 2 2 3 10
Всего 6 8 21 8 7 46
409
с.в. ВОЛКОВ
Таблица 8
ПОТЕРИ ГВАРДЕЙСКОЙ КАВАЛЕРИИ В БЕЛЫХ АРМИЯХ
Полк Расстреляно Убито Умерло Всего
Кавалергардский 7 5 4 16
Конный 5 12 1 18
Кирасирский Его Величества 7 7 2 16
Кирасирский Ее Величества 5 10 7 22
Конно-гренадерский 3 12 3 18
Уланский Ее Величества 4 6 4 14
Гусарский Его Величества 2 7 1 10
Драгунский 6 5 1 12
Уланский Его Величества 5 13 8 26
Гродненский гусарский 3 3 3 9
Конная артиллерия 5 4 8 17
Всего 52 84 42 178
Таблица 9
ПОТЕРИ КОРНИЛОВСКОЙ ударной ДИВИЗИИ
Категория военнослужащих Убито Ранено Всего
Начальников дивизии — 2 2
Командиров полков 4 15 19
Командиров батальонов 64 125 189
Командиров рот 472 1100 1572
Младших офицеров 4781 11500 16281
Ударников 8327 21500 29827
Военных чиновников 15 48 63
Докторов 3 12 15
Сестер милосердия 8 26 34
Итого 13674 34328 48002
Таблица 10
СОСТАВ ЧАСТЕЙ СТЕПНОГО КОРПУСА НА 31 ИЮЛЯ 1918 Г.
Части Офицеры Добровольцы
1 2 3
1-й Степной Сиб. стрелк. полк 186 222
2-й Степной Сиб. стрелк. полк 202 110
3-й Степной Сиб. стрелк. полк 225 187
4-й Степной Сиб. стрелк. полк 27 62
410
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1 1 .. 2 1 3
5-й Степной Сиб. стрелк. полк и 325
6-й Степной Сиб. стрелк полк* 134 274
7-й Степной Сиб. стрелк. полк** 67 180
Конвой штаба 1-й дивизии 37 29
Сводный отряд 1-й дивизии 26 53
Отряд капитана Ушакова 19 59
Отряд капитана Виноградова 1 70
1-я Легкая Степная батарея 29 12
2-я Легкая Степная батарея 14 13
3-я Легкая Степная батарея 22 13
1-я Отдельная гаубичная бат. 28 14
2-я Отдельная гаубичная бат. 24 20
1-я Тяжелая Степная батарея 10 9
2-я Тяжелая Степная батарея 23 12
Бронепоезд 32 39
Отдельная саперная команда 1 22
Степная инженерная рота 75 64
3-й Сибирский авиаотряд 8 15
1-й Сибирский казачий полк 38 1219
2-й Сибирский казачий полк 57 1089
3-й Сибирский казачий полк 9 238
1-я батарея Сибирск. каз войска 2 39
Партиз. сотня подъес. Люсилина 1 75
1-й Киргизский конный полк 6 30
* В т. ч. отряд капитана Казагранди.
** В т. ч. отряд полковника Смолина.
Таблица 11
СОСТАВ ЗАПАДНОЙ АРМИИ И ЮЖНОЙ ГРУППЫ НА ВОСТОКЕ
В КОНЦЕ АПРЕЛЯ 1919 Г.*
Соединения Штаб- Обер- Штыков
офицеров офицеров и сабель
1 2 3 4
4-я Уфимская стрелковой дивизии 17 422 5235
8-я Камская стрелковой дивизии 15 446 7391
Уфимская кд 15 56 1325
Всего 2-й Уфимский корпус 49 924 13951
6-я Уральская стрелковой дивизии 15 147 2104
7-я Уральская стрелковой дивизии 10 219 3242
Отдельная Ижевская бригада 1 177 . 4122
Всего 3-й Уральский корпус 30 543 9962
11-я Уральская стрелковой дивизии 5 203 2393
12-я Уральская стрелковой дивизии 10 220 4896
3-я Отдельная Оренбургская казачья бригада 7 43 1556
Всего 6-й Уральский корпус 22 466 8245
Всего Западная армия 101 1963 31658
411
с.в. ВОЛКОВ
1 1 2 1 3 1 4
2-я Сызранская стрелковой дивизии 3 150 1663
1-й Отдельный казачий отряд 6 38 1153
Сводная казачья бригада — 27 749
5-я стрелковой дивизии 7 149 827
Всего 4-й Оренбургский корпус 20 378 5618
Сводная Уральская дивизия 8 88 2827
Сводная Оренбургская дивизия 9 119 5502
Всего Сводный Стерлитамакский корпус 17 207 8329
Всего Южная группа 37 585 13947
* Мелкие части не показаны, но включены в итоги
Таблица 12
ЧИСЛЕННОСТЬ ЧАСТЕЙ, РАСПОЛОЖЕННЫХ В РАЗДОЛЬНОМ
НА 6.03.1921 Г.
Части Офицеров Солдат
Волжцы 110 245
Ижевцы 86 509
Уфимцы 121 653
Воткинцы 109 553
Артиллеристы 31 113
Инженеры 13 66
Штаб корпуса 58 190
И нтендантство 11 121
Всего 3-й корпус 539 2450
Бригада подполковника Глудкина 229 719
Таблица 13
ЧИСЛЕННОСТЬ ИЖЕВСКО-ВОТКИНСКОЙ БРИГАДЫ
НА ИЮЛЬ 1922 Г.
Части Офицеры Солдаты
Штаб и интендантство 12 20
Ижевский полк 73 411
Воткинский полк 78 263
Добровольческий полк 113 195
Воткинский конный дивизион 37 172
Батарея 18 81
Всего 331 1142
412
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Таблица 14
ЧИСЛЕННОСТЬ ЧАСТЕЙ ПОВОЛЖСКОЙ ГРУППЫ НА 1.10.1922 Г.
Части (дружины) Наличный состав Боевой состав
Офицеры | Солдаты Офицеры | Солдаты
Приволжский полк 214 991 169 819
Штаб 15 28 13 22
Волжская пешая 61 187 47 150
Камская 56 196 47 169
Уфимская 38 283 28 248
Волжская конная 38 255 30 201
Волжская артиллерийская 6 42 4 29
Прикамский полк 193 802 148 640
Штаб 13 23 5 4
Ижевская 48 286 38 232
Воткинская 46 186 33 155
Пермская 43 135 38 115
Прикамская конная 29 116 24 96
Прикамская артиллерийская 14 56 10 38
Московский полк 130 562 90 432
Штаб 6 10 5 6
Московская конная 31 166 17 111
Петроградская конная 50 198 35 139
Анненковская конная 43 188 33 176
Артиллерийская 22 98 20 82
Инженерная 19 90 10 68
Иманская конная 10 24 9 22
Прочие части 20 37 20 37
Штаб группы 39 116 30 39
Всего 647 2720 496 2139
Таблица 15
ЧИСЛЕННОСТЬ ЧАСТЕЙ СИБИРСКОЙ ГРУППЫ НА 8.10.1922 Г.
Части (дружины) Офицеры Солдаты
Западно-Сибирский отряд Омская пешая 130 300
Томская пешая 62 250
Западно-Сибирская артиллерийская 17 108
Восточно-Сибирский отряд Иркутская пешая 55 200
Красноярская пешая 48 90
Сибирская артиллерийская 48 130
Сибирская инженерная 15 40
Всего 375 1118
413
==st
с.в. ВОЛКОВ
Таблица 16
ПОТЕРИ 3-Й АРМИИ ВОЙСК АДМИРАЛА КОЛЧАКА
С 1.09 ПО 15.10.1919 Г.
Корпуса Офицеры Солдаты
Уфимский 480 8358
Волжский 224 3960
Уральский 227 4814
Степная группа 57 638
Всего 988 17770
Таблица 17
ЧИСЛЕННОСТЬ ОФИЦЕРОВ ПО ВОЕННЫМ ОКРУГАМ,
ПРИЗВАННЫХ НА УКАЗАННЫЕ ДАТЫ 1918-1919 ГГ.
Округа 15.11 15.12 15.01 15.02 15.03 15.04 15 05 15.06 15.07
Петроградский 13 29 30 1246 1246 2458 2458 2458 2458
Московский 9379 8122 9471 7513 8120 8142 8172 8172 8320
Ярославский 2062 2622 3672 4129 4171 4244 4289 4289 4381
Орловский 6810 6814 6814 4857 4638 4703 7334 7334 7650
Уральский 648 863 998 1012 1014 1048 1048 1048 4157
Приволжский 1576 2046 3813 4101 4932 5124 5170 5170 2638
Западный — — — 2771 2786 2992 3016 3016 3041
Всего 20488 20496 24798 25629 26907 28711 31487 31487 32645
Таблица 18
МОБИЛИЗАЦИЯ ВОЕННЫХ ЧИНОВНИКОВ ПО ВОЕННЫМ
ОКРУГАМ
Округа на 15.11.1918 на 15.12.1918 на 15.01.1919 на 15.04.1919 на 15.05.1919
Петроградский 83 157 158 179 179
Московский 1051 1016 1025 738 762
Ярославский 73 189 213 287 299
Орловский 509 728 728 955 1234
Уральский 194 111 111 112 112
Приволжский 183 175 206 379 382
Западный — — — 335 341
Всего 2093 2376 2441 2985 3309
414
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Таблица 19
МОБИЛИЗАЦИЯ ВОЕННЫХ ВРАЧЕЙ ПО ВОЕННЫМ ОКРУГАМ
Округа на 15.11.1918 на 15.12.1918 на 15.01.1919 на 15.04.1919 15.05Л919
Петроградский 156 164 164 247 247
Московский 957 1128 1613 2294 2335
Ярославский 115 221 323 357 393
Орловский 181 224 224 315 370
Уральский 107 109 119 122 122
Приволжский 175 185 330 994 1073
Западный — — — 115 118
Всего 1692 2031 2773 4444 4658
Таблица 20
МОБИЛИЗАЦИЯ ОФИЦЕРОВ И ВОЕННЫХ ЧИНОВНИКОВ ПО
ВОЕННЫМ ОКРУГАМ НА 21.11.1918 Г.
Военные округа Офицеры Медики Чиновники
Петроградский 14 1172 87
Московский 9389 2679 1051
Ярославский 2063 1661 85
Орловский 6810 2268 515
Уральский 652 468 194
Приволжский 1576 807 188
Всего 20504 9055 2120
Таблица 21*
ЧИСЛЕННОСТЬ РЕЗЕРВА БЫВШИХ ОФИЦЕРОВ И ЧИНОВНИКОВ
В 1919 Г.
Округа Июль Август Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь
оф. чин. оф. чин. оф. чин. оф. чин. оф. чин. оф. чин.
Московский 120 — 758 192 1730 347 1048 221 1116 214 1145 188 Петроградский 973 — 1110 — 2086 149 1542 111 598 174 311 31 Ярославский 1195 - 743 — — - 870 424 697 ,342 372 73 Западный 411 — 699 41 2039 6 601 53 508 ' 35 440 — Приволжский 226 — 499 - 2169 69 694 90 603 51 490 27 Орловский 2307 — 71 8 55 5 18 3 2 — 10 — Приуральский 1250 — — — — — 2 — 5 — 2
* См.: Директивы командования фронтов Красной армии. Т. 4. С. 344—346.
415
с.в. ВОЛКОВ
Таблица 22
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МОБИЛИЗОВАННЫХ ОФИЦЕРОВ
НЕКОТОРЫХ РЕГИОНОВ ПО ЧИНАМ
Регион Всего Прапорщики Подпоручики Поручики
чел. чел. % чел. % чел. %
Владимирская губ. 149 95 63,8 25 16,8 22 14,8
Харьковская губ. 158 91 57,6 34 21,5 21 13,3
Витебская губ. 25 10 40,0 7 28,0 3 12,0
Тверская губ 91 19 20,9 8 8,8 5 5,5
Рязань 252 112 44,4 57 22,6 33 13,1
Петроград 300 98 32,5 73 24,5 74 24,7
Регион Штабс-капитаны Капитаны Штаб-офицеры Чин неизвестен
чел. % чел. % чел. % чел. %
Владимирская губ 6 4,0 — — — — 1 0,7
Харьковская губ. 7 4,4 1 0,6 — — 4 2,5
Витебская губ. 3 12,0 1 4,0 — — 1 4,0
Тверская губ 8 8,8 1 1,1 1 1,1 21 23,1
Рязань 20 7,9 7 2,8 20 8,0 3 1,2
Петроград 29 9,7 14 4,7 7 2,3 5 1,5
Таблица 23
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МОБИЛИЗОВАННЫХ ОФИЦЕРОВ НЕКОТОРЫХ
РЕГИОНОВ ПО ВОЗРАСТУ (ГОДАМ РОЖДЕНИЯ)
Регион Всего ДО 25 (1894-1899) до 30 (1889-1893) до 40 (1879-1888) свыше 40 (1863-1878)
чел. чел. | % чел. | % чел. % чел. %
Владимирская губ. 149 101 67,8 48 32,2 — — — —
Харьковская губ. (офицеры) 158 158 100 — — — — — —
Харьковская губ. (военные чиновники) 152 16 10,5 48 31,6 71 46,7 17 11,2
Витебская губ. 25 10 40,0 3 12,0 И 44,0 1 4,0
Рязань 249 92 36,9 48 19,3 78 31,3 31 12,4
Петроград 229 127 55,5 76 33,2 20 8,7 6 2,6
416
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Таблица 24
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МОБИЛИЗОВАННЫХ ОФИЦЕРОВ НЕКОТОРЫХ
РЕГИОНОВ ПО ВОЕННОМУ ОБРАЗОВАНИЮ
Регион Всего Военные училища Школы прапорщиков За отличие Экзамен и прочее
чел. чел. % чел. % чел. % чел. %
Владимирская губ. 149 45 30,2 100 66,6 1 0,7 3 2,0
Витебская губ. 25 8 32,0 10 40,0 5 20,0 2 8,0
Тверская губ. 83 28 33,7 51 61,4 3 3,6 4 4,8
Петроград 300 117 39,0 149 50,0 7 2,3 27 9,0
Таблица 25
СТАРШИЕ СПЕЦИАЛИСТЫ РАЗЛИЧНЫХ РОДОВ ВОЙСК
В КРАСНОЙ АРМИИ
Род войск Генералы Полковники Подполковники Всего
Кавалерия 10 15 5 30
Артиллерия строевая 19 22 12 53
Инженерные войска И 10 10 31
Авиация — 4 4 8
Железнодорожные войска 2 — 6 8
Бронесилы 1 2 4 7
Стрелковое дело 2 2 — 4
Пограничные войаЖ 4 6 4 14
Артиллерия (инженеры) 23 9 3 35
Административная служба 9 16 7 32
Интендантская служба 5 13 1 19
Военно—учебное ведомство 13 12 1 26
Таблица 26
ЧИСЛЕННОСТЬ И РАЗМЕЩЕНИЕ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ
В 20-Х ГОДАХ
Страна Числ. эмигрантов (тыс.) Организаций Период, изд.
На 1.03.1921 Конец 1921 г. Конец 20-х гг Конец 1921 г., Конец 1921 г.
1 2 3 4 5 6
Латвия 15 30 40,0 21 4
Литва 5-10 10,0 1 3
Эстония 20 30 3
Финляндия 25 50 18,0 12 1
14 С В Волков «Трагедия русского офицерства»
417
с.в. ВОЛКОВ
1 1 2 1 3 1 4 1 5 1 А .
Швеция 1,0 5
Англия 15 15 3,0 14
Польша 400 125 90,0 99 11
Дания 0,3 5
Германия 300 400 150,0 38 15
Франция 65 80 400,0 106 9
Бельгия 10,0
Испания 0,5
Греция 4 2,075
Турция 90 80 3,0 23 3
Болгария 9 15 26,494 47 4
Югославия 35 35,35 30
Венгрия 5 5,294
Австрия 5 10 2,465 2 3
Чехословакия 5 30-40 30,0 30 8
Румыния 8 10 3
Италия 15 15 1,145 2 1
Швейцария 4 2,268 4
Египет и Алжир 7 10 1
США 30 97 18
Канада 4 1
Южная Америка 3
Китай 150-300 100 76,0 1
Япония 4
Всего 543 87
Таблица 27 4
СТРОЕВОЙ СОСТАВ ЧАСТЕЙ РУССКОЙ АРМИИ
НА СЕНТЯБРЬ 1925 Г.
Части Всего Офицеры % офицеров
1 2 3 4
1-я Галлиполийская рота 467 239 51,2
Корниловский полк 1135 738 65,0
Марковский полк 515 515 100,0
Дроздовский полк 1092 753 69,0
Алексеевский полк 1161 847 73,0
Гвардейский отряд 527 303 57,5
Корниловский артиллерийский дивизион 368 195 53,0
Марковский артиллерийский дивизион 340 220 64,7
Дроздовский артиллерийский дивизион 391 263 67,3
Алексеевский артиллерийский дивизион 367 247 67,3
5-й артиллерийский дивизион 267 186 69,7
6-й бронепоездной артиллерийский дивизион 303 235 77,6
Технический батальон 890 683 76,7
Корниловское военное училище 67 59 88,1
Александровское военное училище 157 143 91,1
418
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1 1 2 1 3 1 4
Константиновское военное училище 148 133 89,9
Сергиевское артиллерийское училище 164 148 90,2
Николаевское инженерное училище 161 142 88,2
Офицерская артиллерийская школа 127 73 57,5
Госпиталь 58 47 81,0
Всего 1-й армейский корпус 8705 6169 70,9
Управление Лемносской группы 25 — —
Донской офицерский резерв 332 237 71,4
Донская офицерская батарея 85 78 91,8
Донская инженерная сотня 68 43 63,2
Гундоровский полк 854 318 37,2
3-й Донской казачий полк 377 81 21,5
5-й Донской казачий полк 310 61 19,7
Терско-Астраханский полк 427 211 49,4
Атаманское военное училище 282 219 77,7
Донской госпиталь 37 19 51,4
Всего Донской корпус 2797 1267 45,3
Управление дивизии 16 12 75,0
Кубанский офицерский дивизион 33 33 100,0
Дивизион л.-гв. Кубанских и Терской сотен 215 29 13,5
1-й Сводно-Кубанский полк 360 35 9,7
2-й Сводно-Кубанский полк 477 42 8,8
3-й Сводно-Кубанский полк 274 35 12,8
Кубанская конная батарея 127 12 9,4
Кубанский технический батальон 238 57 23,9
Кубанское ген. Алексеева военное училище 632 412 65,2
Общество Красного Креста 13 10 76,9
Всего Кубанская казачья дивизия 2385 677 28,4
Таблица 28
РАЗМЕЩЕНИЕ СТРОЕВЫХ ОФИЦЕРОВ 1-ГО АРМЕЙСКОГО
КОРПУСА ПО СТРАНАМ НА СЕНТЯБРЬ 1925 Г.
Части Блг Срб. Фр. Чех. Белг. Гр Рум. Пол. Гер. Бал. Др- стр. Тур- Амер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
1-я Галлиполийская рота 144 28 58 3 - 1 — - 3 — - 2 - Корниловский полк 408 8 201 13 96 — 1 5 3 — — — 3 Марковский полк 389 12 98 8 111 22 — 1 — — Дроздовский полк 566 10 152 6 2 — 4 3 1 3 2 — 4 Алексеевский полк 585 15 205 21 22251 2241 Гвардейский отряд 144 40 71 15 443 1 4 9 2 3 3 Корниловский артдивизион 114 10 46 13 1 5 — 2 — 1 1 — 2 Марковский артдивизион 92 7 89 25 — 12 2 1 — — 1 —
419
с.в. ВОЛКОВ
1 1 2 1 3 1 i 4 I 5 16 171 8 1 9 1 I101 111 12 1 13 114
Дроздовский артдивизион 135 9 96 И 5 1 2 2 2 — — — —
Алексеевский артдивизион 135 19 60 24 2 — 3 1 — 2 1 — —
5-й артдивизион ИЗ 1 45 23 — — 1 1 — 1 1 — —
6-й бронепоездной артдивизион 116 7 87 15 7 — — 2 1 — — — —
Технический батальон 298 184 160 26 1 3 1 1 2 5 2 —
Корниловское военное училище 52 1 4 2
Александровское воен, училище 85 1 45 5 1 1 2 — 1 1 — 1
Константиновское воен, училище 99 4 29 — — — — — — — 1 — —
Сергиевское арт. училище 96 4 14 27 — 2 2 2 — — — — 1
Николаевское инж. училище 83 2 'Ll 23 1 5 1
Офицерская арт. школа 34 3 19 14 1 2
Госпиталь 1—го арм корпуса 44 — 2 — 1
Всего 3732 365 1508 274 122 23 25 31 19 23 19 12 16
Таблица 29
СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ КОМСОСТАВА РККА ПО КАТЕГОРИЯМ В %
Состав Образованные слои Крестьяне Рабочие
1924 г. 1926 г. 1924 г. 1926 г. 1924 г. 1926 г.
Высший 67,8 61,5 25,3 31,2 6,9 7,3
Старший 52,2 44,7 37,7 46,0 10,1 9,3
Средний 26,7 20,6 56,1 61,4 17,2 18,0
Таблица 30
СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ КОМСОСТАВА РККА ПО ГОДАМ В %
Происхождение 1923 г. 1924 г. 1926 г. 1927 г. 1929 г 1940 г.
Образованные слои 33,7 33,4 26,8 21,6 37,0 38,9
Крестьяне 52,7 50,3 57,2 56,0 34,0 19,1
Рабочие 13,6 16,3 16,0 23,4 29,0 42,0
(Данные за 1924 г. подсчитаны по соотношению между категориями комсостава
в сравнении с 1926 г; за 1929 г. см. БСЭ.)
420
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Таблица 31
ОБРАЗОВАНИЕ КОМСОСТАВА РККА В ТЫС. ЧЕЛ.
Образование 1923 г. 1924 г. 1925 г. 1926 г.
Академии 1,5 0,7 1,3 1,1
Военные училища мирного времени Военные училища военного времени 6,2 5,2 4,5 3,7
и школы прапорщиков 22,6 17,2 12,2 10,3
Всего в старой армии 30,3 23,1 18,0 15,1
(Следует иметь в виду, что бывшие офицеры, прошедшие какую-либо переподго-
товку в Красной армии, отнесены к категории получивших образование в ней.)
Таблица 32
ПАРТИЙНОСТЬ КОМСОСТАВА РККА
Год 1920 1921 1922 1923 1924 1925 1926 1927 1928 1929*
% 10,5 20,0 22,5 29,6 30,6 40,8 42,9 48,1 49,7 51,1
*В т. ч. в 1929 г. высший — 41,6, старший — 39,2, средний — 54,6 %.
Таблица 33
СОСТАВ СЛУШАТЕЛЕЙ АКАДЕМИЙ РККА В 1927 Г.
ПО ПРОИСХОЖДЕНИЮ В %
Академии Рабочие Крестьяне Прочие
Военная 19 49 32
Техническая 17 35 48
Политическая 58 23 19
Воздушная 32 38 30
Морская 22 31 47
=^L
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., 1993.
2 Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республике Советов
1917-1920 гг. М., 1988.
3 В моем распоряжении (в значительной степени благодаря помощи Н.Л. Ка-
занцева) были практически все материалы по теме, изданные в эмиграции, в
т. ч. полные комплекты всех основных зарубежных военных журналов.
4 Россия в мировой войне 1914—1918 гг. в цифрах. М., 1925. С. 31.
5 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 28.
6 Иногда округленно численность офицерского корпуса оценивается в
300 тысяч (Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободи-
тельной войне 1918—1920 годов, т. 1. Париж, 1962. С. 20, 124; Елисеев Ф.И.
Лабинцы и последние дни на Кубани // ВП. № 43. С. 28). Встречаются мне-
ния о 320 (Еленевский А. Военные училища в Сибири // ВБ. № 61. С. 26),
400 (Сербин Ю.В. Генерал В.Л. Покровский // ВП. № 25. С. 9) и даже
500 тысячах офицеров (Николаев К.Н. Первый Кубанский поход // ВП. № 29.
С. 24; Зиновьев Г.Е. Армия и народ: Советская власть и офицерство. Пг., 1920.
С. 12), но либо в этом случае имеется в виду численность с чиновниками и
врачами, либо просто недоразумение. Примерно к таким же выводам прихо-
дит А. Зайцов; исходя из того, что на 1 мая 1917 г. в действующей армии
состояло налицо 136,6 и по списку 202,2 тысячи офицеров, следовательно, в
тылу еще по крайней мере 37 тысяч (при том же соотношении Г50 солдат)
плюс 13 тысяч в плену на август 1918 г. и 40,5 тысячи раненных, контуженных
и отравленных газами, он определяет минимальную численность офицеров в
200, а более реальную — в 250 тысяч (Зайцов А.А. 1918 год. Гельсингфорс.
1934. С. 183). Цифру 250 тысяч называет и Н.Н. Головин (Головин Н.Н.
Российская контрреволюция. Кн. 1. Ревель, 1937. С. 85). Эту же цифру при-
нимает и А.Г. Кавтарадзе (Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 28),
причем не включает сюда не вернувшихся к тому времени в строй (в т. ч. и
пленных). В советской литературе приводятся цифры 240 (Спирин AM.
В.И. Ленин и создание советских командных кадров // Военно-исторический
журнал. 1965. №4. С. 11) и 275—280 тысяч (Еуравченков А.А. Офицерский
422
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
корпус русской армии накануне Октябрьской революции // Интеллигенция
и революция, XX век. М., 1985 С. 147).
7 См.: Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров.
8 См.: Гаврилов А.М. О численности русской армии в период Февральской
революции // История СССР. 1964. № 2; Гаврилов А.М., Кутузов В.В. Пере-
пись русской армии 25.Х. 1917 г. // История СССР. 1972. № 3; Арценко В.Д
Эхо минувшего // Н.З. Кадесников. Краткий очерк Белой борьбы под Андре-
евским флагом. Л., 1991. С. 6.
9 Ъерезовский Н.Ю. Военспецы на службе в красном флоте // ВИЖ. 1996.
№ 2. С. 54.
10 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Ч. 2. Париж—Берлин, 1921. С. 49.
11 Гиацинтов Э. Записки белого офицера. М., 1992. С. 253.
12 Осипов А. К 65-й годовщине начала Белого движения // Ч. № 641. С. 20.
13 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 1. С. 85.
14 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 25—26.
15 Герасимов М.Н. Пробуждение. М., 1965. С. 250.
16 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн.1. С. 86
17 В основном данные такого рода обобщались в сводках сведений о на-
строении в действующей армии, регулярно составлявшихся в Особом дело-
производстве Управления генерал-квартирмейстера штаба Верховного главно-
командующего (ЦГВИА, ф. 366), и соответствующих сводках фронтов, армий
и корпусов. Часть их была опубликована в сборниках: Октябрьская револю-
ция и армия 25.Х 1917 — март 1918 г. М., 1973; Революционное движение
в русской армии. 27 февраля — 24 октября 1917 г. М., 1968; Разложение
армии в 1917 г. Сборник документов. М.—Л., 1925.
18 Революционное движение в русской армии. С. 26—27.
19 По другим сведениям, Февральская революция стоила Балтийскому фло-
ту 70 офицеров — 67 убитых (в т. ч. 8 адмиралов и генералов) и 3 покон-
чивших самоубийством (Морской журнал. № 29. С. 10). См. также: Бьерке-
лунд Б. Первые дни революции на Балтийском флоте // ВБ. № 107.
20 Столыпин А.А. Записки драгунского офицера. 1917—1920 гг. // Рус-
ское прошлое. Кн. 3. 1992. С. 12—13.
21 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т.1. Ч. 2. С. 5; Врангель П.Н. Вос-
поминания. Франкфурт, 1969. Т. 1. С. 28.
22 Там же. Т. 1. Ч. 2. С. 7-8.
23 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 1. С. 87.
24 А^никин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Ч. 2. С. 50, 52—53.
25 Там же. Т. 1. Ч. 1. С. 74.
26 Там же. Т. 1. Ч. 2. С. 114.
27 Революционное движение в русской армии. С. 75.
28 Гиацинтов Э. Записки белого офицера. М., 1992. С. 255.
29 Аарионов В. Последние юнкера. Франкфурт, 1984. С. 38.
30 Революционное движение в русской армии. С. 169.
31 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 32—33.
32 А^никин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Ч. 1. С. 92—93.
33 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 31.
423
с.в. ВОЛКОВ
1^»
34 Аисовой Я.А. А. Керенский в армии генерала Деникина (по материалам
штаба 28-й дивизии) // Белый архив. Т. 1. Париж, 1926 С. 37.
35 Революционное движение в русской армии. С. 213.
36 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Ч 2. С. 185
37 Революционное движение в русской армии. С. 211—212
38 Секретный отчет комиссаров XI армии И. Кириенко и А. Чекотило //
Белый архив. Т. 1. Париж, 1926. С. 29.
39 Деникин А И. Очерки русской смуты. Т. 1. Ч 2. С. 177.
40 Революционное движение в русской армии. С. 217—220.
41 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Ч 2 С 184
42 Моисеев М.А. Воспоминания старого корниловца // ВП № 91. С. 25.
43 Павлов В Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной
войне 1918—1920 годов. Т. 1. Париж, 1962. С. 17.
44 Краснов П.Н. На внутреннем фронте // АРР. I. С 111 —112.
45 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 2. С. 66.
46 Там же. С. 114.
47 Там же. С. 139.
48 Революционное движение в русской армии. С. 428.
49 Там же. С. 505—513, 551.
50 См.: Шкловский В. Революция и фронт. Пг., 1921.
51 Столыпин А.А. Записки драгунского офицера С. 30
52 Кришевский Н. В Крыму (1916—1918 гг.) // АРР. XIII С. 96.
53 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 19—20
54 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 2. С. 129—134.
55 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. Ч. 2. С. 141
56 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 3 С 27—29.
57 О событиях во дворце см.: Прюссинг фон О. Защита Зимнего дворца //
ВБ. № 20; Гайлеш де К. Защита Зимнего дворца // НРС. 4.11 1971 г
58 Синегуб АП. Защита Зимнего дворца // АРР. IV. С. 163, 193—194.
59 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 33.
60 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 3. С. 44.
61 Ларионов В. Последние юнкера. С. 25.
62 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 33.
63 «Правда» 24.11.1917 г.
64 Мамонтов С. Походы и кони. Париж, 1981. С. 49.
65 Московское городское Братское кладбище. М., 1992. С. 82.
66 Веденяпин Н. Московский Императрицы Екатерины II кадетский кор-
пус // КП. № 22. С. 90.
67 Мамонтов С. Походы и кони. С. 49.
68 Одарченко Д Как полонили Москву // ВП. № 44. С. 11 —14; Трембо-
велъский А. Смутные дни Москвы в октябре 1917 года // Ч. № 624. С. 18—
20; Соколов П. Последние защитники // Ч. № 94 /95 С. 31—34; Волков А.А.
Вооруженное выступление юнкеров в Москве // ВИВ. № 41; Невзоров А.Г.
4-я Московская школа прапорщиков // ВБ. № 91; Трескин А.Н. Московское
выступление большевиков в 1917 г. // Ч. № 159; Зилов С. «Московская не-
деля» в октябре 17-го года // Перекличка. № 187/188. С. 7—9.
424
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
.. .......- .....- - -— -
69 Алексеев Г. Две встречи // ВБ. № 62. С. 16; Перепеловский К.М. Киев-
ское Великого Князя Константина Константиновича Военное училище / / ВБ.
№ 73. С. 24
70 Моисеев М.А. Былое. 1894—1980. Сан-Франциско, 1980. С. 69.
71 Сукачев А.П. Из воспоминаний // ВП. № 28. С. 21—22.
72 Сырцов Б. Чугуевское военное училище. 1916—1917 // ВБ. № 90. С. 38.
73 Познанский В.С. Очерки истории вооруженной борьбы советов Сибири
с контрреволюцией в 1917—1918 гг. Новосибирск, 1973. С. 44, 48—49.
74 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 61. С. 28.
75 Познанский В.С. Очерки истории. С. 66—67.
76 Тнесин Ф. Туркестан в дни революции и большевизма // Белый архив.
Т. 1. С. 86, 90-93.
77 Поляков И. Донские казаки в борьбе с большевиками // ВП. № 6.
С. 26.
78 Столыпин А.А. Записки драгунского офицера. С. 48—49.
79 Свидерский Д.Д. Поход к Ледяному походу // ПП. № 1. С. 17—19.
80 Николаев К.Н. Первый Кубанский поход // ВП.
81 Будберг А.П. Дневник // АРР. XII. С. 266.
82 Кадесников Н 3. Краткий очерк Белой борьбы под андреевским флагом на
суше, морях, озерах и реках России в 1917—1922 гг. СПб., 1992. С. 24—25.
83 См.: Шкловский В. Революция и фронт. Пг., 1921.
84 Бонч-Бруевич МД. Вся власть Советам. М., 1957. С. 227—228.
85 Будберг А.П. Дневник // АРР. XII. С. 262-263.
86 Поляков И. Донские казаки. С. 25. См. также: Апухтин С. На фронте
после революции // ВБ. № 92; Драудин Т. Рижский фронт в 1917 г. М., 1922;
Чемоданов Г.Н. Последние дни старой армии. М.—Л., 1926; Поливанов А. Из
моего дневника. Последние дни Лейб-Гвардии Уланского Ее Величества пол-
ка // ВБ. № 77; Новиков С. Конец родного полка // ВБ. № 89; Аисенко В.
Конец одной батареи // ВБ. № 116; Голубинцев С. На Тихий Дон // Роди-
мый край. № 106.
87 В первые годы после революции появился ряд работ, где делалась по-
пытка осмыслить трагедию офицерства: Крачкевич И.З. История русской ре-
волюции. Кн. 1. Трагедия русской интеллигенции. Гродно, 1921; Мариюшкин.
Трагедия русского офицерства. Новый Сад, 1923; Оберучев К.М. Офицеры в
русской революции. Нью-Йорк. Б.г.; Яхонтов В.А. Русское офицерство в свя-
зи с развитием русской общественности. Нью-Йорк, 1919.
88 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. Воспоминания. Париж,
1931. С. 39.
89 Мамонтов С. Походы и кони. С. 53.
90 Николаев К.Н. Первый Кубанский поход. С 24.
91 Еленевский А. Перечисление войсковых частей Поволжья и Сибири в
1918—1919 годах // ВБ. № 89. С. 38.
92 Поляков И. Донские казаки. С. 26; Число офицеров в Киеве определя-
лось также в 30 тысяч человек. (Доклад начальнику операционного отделе-
ния германского восточного фронта о положении дел на Украине в марте
1918 года // АРР. I. С. 291.)
425
с.в. ВОЛКОВ
93 Булацель С. Воспоминания о службе в Персидской Казачьей Его Вели-
чества Шаха дивизии // Наши вести. № 434. С. 15—17. См. также: Заха-
рин И.Е. На службе у персидского шаха // Ч. № 629. С. 14—16; Калугин С.
Персидская казачья Его Величества Шаха дивизия // ВИВ. № 11. С. 15—17;
Фадеев П. Персидская революция // РК. № 89. С. 9—17.
94 На службе Отечества. Сан-Франциско, 1963. С. 361, 367; Васильев В.
Русский Легион Чести // Ч. № 630. С. 23—24.
95 Бобарыков И.И. Киев — Севастополь via Германия — Англия // ВИВ.
№ 42-43. С. 32—35.
96 Марушевский В.В. Год на Севере (август 1918 — август 1919 г.). //
Белый Север 1918—1920 гг. Вып. 1. Архангельск, 1993. С. 244.
97 Лампе фон А.А. Пути верных. Париж, 1960. С. 51.
98 Варон Фрейтаг фон Аорингофен. Из дневника // АРР. II. С. 199.
99 Попов К.С. Воспоминания Кавказского гренадера 1914—1920. Белград,
1925. С. 209.
100 Столыпин А.А. Записки драгунского офицера. С. 74—77.
101 Калинин И.М. Русская Вандея. М.—Л., 1926. С. 11.
102 Байков Б. Воспоминания о революции в Закавказье (1917—1920 гг.) //
АРР. IX. С. 168.
103 Зайцов А.А. 1918 год. С. 134.
104 Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане. Нью-Йорк, 1959. С. 66—67.
105 Добрынин В.А. Оборона Мугани — 1918—1919. Записки кавказского
пограничника. Сан-Франциско—Париж, 1978; Барат Л. Духовный и полити-
ческий профиль молодых офицеров Гражданской войны 1918—1919 гг. // Ч.
№ 647. С. 22.
106 Байков Б. Воспоминания о революции в Закавказье. С. 154, 177.
107 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 52—53, ИЗ, 135,
137—138; Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 32—33.
108 Красный террор в годы Гражданской войны. По материалам Особой
следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Лондон,
1992. С. 111.
109 Моисеев М.А. Былое. С. 72.
110 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 64; 10-й гусарский Ингерманланд-
ский полк. 1704—1954. С. 20; Слезкин Ю.А. Летопись пережитых годов.
Буэнос-Айрес, 1975. С. 80—84.
111 Дроздовский М.Г. Дневник. Нью-Йорк, 1963. С. 75—79.
112 Кришевский Н. В Крыму (1916—1918 г.) // АРР. XIII. С. 105—107.
113 Крымский конный Ее Величества Государыни Императрицы Александры
Федоровны полк. 1784—1922. Сан-Франциско, 1978. С. 117; Кришевский Н.
В Крыму. С. 107.
114 Альмендингер В.В. «По крайней мере, Достовалов не будет знать вре-
мени начала атаки» (Воспоминания) // ВП. № 63/64. С. 23—29.
115 Крымский конный полк. С. 125.
116 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 58; Кришевский Н. В Крыму.
С. 109; в это число входят, очевидно, и гражданские лица — таковых, на-
пример, только во дворе городской тюрьмы было убито свыше 60.
426
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
117 Красный террор в годы Гражданской войны. С 202.
118 Кришевский Н. В Крыму. С. 108, 117.
119 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 187—189
120 Кришевский Н. В Крыму. С. 108.
121 Красный террор в годы Гражданской войны. С 191.
122 Там же. С. 195—196.
123 Туркул А.В. Дроздовцы в огне. Нью-Йорк, 1990. С. 49.
124 Одесский Великого Князя Константина Константиновича кадетский
корпус. 1899-1924. Нью-Йорк, 1974. С. 281-282.
125 Ч. № 45. С. 20; Марков А. Кадеты и юнкера. Сан-Франциско. 1961.
С. 236.
126 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками С. 129—130.
127 Мельгунов С.П. Красный террор в России. М, 1990. С. 46.
128 Деникин А И. Очерки русской смуты // Белое дело. Кн. 1. М., 1992.
С. 82; Волков А. Памяти трагически погибших офицеров одного полка // ВБ.
№ 129; Кришевский Н. В Крыму С. 111. Число погибших офицеров опреде-
ляется также в 32 человека (Воронович Н. Меж двух огней // АРР. VII. С. 59.)
129 Абальянц. Восстание Бердянского Союза Увечных Воинов в начале ап-
реля 1918 года // ВП. № 51. С. 13.
130 См, напр: Греков А.П. На Украине в 1917 году // ВП. № 44.
131 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 42.
132 Стефанович М.А Первые жертвы большевистского массового террора
(Киев — январь 1918 г.) // Ч. № 502. С. 15—16
133 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 46; Доклад Центрального Комитета
Российского Красного Креста // АРР. VI. С. 340.
134 Матасов ВД Белое движение на Юге России 1917—1920 годы. Мон-
реаль, 1990. С. 59.
135 Гозеншильд-Паулин В. Участие в Белом движении. Жизнь за рубе-
жом. / / Гоштовт Г.А. Кирасиры Его Величества в Великую войну. Т. 3.
Париж, б.г. С. 131.
136 Могилянский НМ. Трагедия Украйны // АРР. XI С 77, 83.
137 Гольденвейзер А.А. Из киевских воспоминаний // АРР. VI. С. 206.
138 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 94.
139 Аюбарский Г. Из киевских воспоминаний // НВ. № 179. С. 9.
140 Битенбиндер А. Виленское военное училище / / ВБ. № 79. С. 34.
141 Дроздовский М.Г. Дневник. С. 74.
142 На службе Отечества С. 378.
143 Виноградов Н.И. О волевом столбняке антибольшевиков // Переклич-
ка. № 82/83. С. 14.
144 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 65.
145 Кришевский Н. В Крыму. С. 119.
146 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 42.
147 Аукомский А.С. Из воспоминаний // АРР. V. С. 174.
148 Тинченко Я. Украшське офицерство: шляхи скорботи та забуття. 1917—
1921 роки. Кшв, 1995 С. 99-100.
149 Милоданович В. Полтавский бой // ВБ. № 104. С. 23—24.
427
С.В. ВОЛКОВ
150 Тимченко Я. Украшське офщерство, табл. 2—3.
151 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 6. С. 34.
152 Герасименко К.В. Махно // Деникин, Юденич, Врангель. М., 1991. С. 216.
153 Казанович Б. Поездка из Добровольческой армии в «Красную Москву» //
АРР. VII. С. 187.
154 Аейхтенбергский Г. Как начиналась «Южная армия» // АРР. VIII. С. 181.
155 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 12. С. 15.
156 Нестерович-Верг М.А. В борьбе с большевиками. С. 190—192.
157 Хитрово В. Киевская эпопея // ВИВ. № 31. С. 14—15.
158 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 12. С. 15—16.
159 Гуль Р. Киевская эпопея // АРР. II. С. 67.
160 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 195—197.
161 Плешко Н. Из прошлого провинциального интеллигента // АРР. IX.
С. 218.
162 Доклад Центрального Комитета Российского Красного Креста // АРР.
VI. С. 340.
163 Хитрово В.С. Киевская эпопея 1918 г. // ВИВ. № 31; Вобарыков Н.Н.
Киев — Севастополь via Германия — Англия // ВИВ. № 42—43. С. 25—27;
Гуль Р. Киевская эпопея. С. 75, 78, 81—82; Гуль Р. Моя биография // Но-
вый журнал. № 164. С. 17—18; Кислицин В А. В огне гражданской войны.
Харбин, 1936. С. 12—20. См. также: Горелов П. Следуя крестному пути //
Гуль Р. Ледяной поход. М., 1990. С. 8.
164 Памятка Ливенца. 1919—1929. Рига, 1929. С. ПО.
165 Гуреев В. Екатеринославский поход // Ч. № 407. С. 14; Матасов В.Д
Белое движение на Юге России. С. 111 —112; АД Екатеринославский поход //
ПП. № 9.
166 Гуреев В. Екатеринославский поход. С. 14.
167 Мирошниченко П. Старобельцы // ПП. № 4. С. 44—46.
168 Власов А.А. О бронепоездах Добровольческой армии // ВБ. № 96. С. 35.
169 Милоданович В. «Полтавский бой». С. 24—30.
170 Памятка Ливенца. С. 104—ПО.
171 Сумские гусары. (1651 —1951). Сан-Франциско, б.г. С. 272—274
172 Нестерович-Верг М.А. В борьбе с большевиками. С. 202—203.
173 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 209, 230—231.
174 Мельников Н.М. А.М. Каледин герой Луцкого прорыва и Донской ата-
ман. Париж, 1968. С. 240; Оприц И.Н. Лейб-казаки в годы революции и Граж-
данской войны. Париж, 1939. С. 20.
175 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 102. По другим сведениям, в
резне 12 января среди нескольких десятков жертв было 36 офицеров (Голу-
бинцев А.В. Русская Вандея. Мюнхен, 1959. С. 52, 56).
176 Свидерский ДД Поход к Ледяному походу. С. 37.
177 Корниловский ударный полк. Париж, 1936. С. 56.
178 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
Париж, 1974. С. 111.
179 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 64.
180 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 204.
428
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
181 Оприц И.Н. Лейб-казаки. С. 89.
182 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 89.
183 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 123, 215—216, 219.
184 Лукомский А.С. Воспоминания // Белое дело. Кн. 1. С. 258.
185 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 123, 258—259, 262.
186 Елисеев Ф.И. Кавказское восстание // ПП. № 6. С. 11, 17—18.
187 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 106, 155, 162—163.
188 Львов Н.Н. Свет во тьме. Очерки Ледяного похода. Сидней, 1972. С. 6.
189 Левитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 227.
190 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 76.
191 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 25—56.
192 Шкуро А.Г. Записки белого партизана. Буэнос-Айрес, 1961. С. 90.
193 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 46.
194 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 63—64, 85—87, 104.
195 См : Краснов В. Из воспоминаний о 1917 — 1920 гг. // АРР. VIII. С. 161.
196 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 254; Красный террор в годы
Гражданской войны. С. 88.
197 «Северо-Кавказский край», 27.06.1919 г. № 130. С. 2—3.
198 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 90.
199 Денисов С.В. Белая Россия. Нью-Йорк, б.г. С. 52—53.
200 Арсеньев А А. Воспоминания о службе в Кабардинском конном полку //
ВБ. № 117. С. 16.
201 Арсеньев А А. Из героических времен // ВБ. № 32. С. 17.
202 Кузнецов Б.М 1918 год в Дагестане. С. 20, 23—27, 33, 39, 58, 60—61, 81.
203 Познанский В.С. Очерки истории. С. 35—36, 137, 163, 166
204 Тимофеев. История Ачинского конно-партизанского отряда // Ч. № 56.
С. 25.
205 Денисов С.В. Белая Россия. С. 54—55.
206 Отчет о командировке из Добровольческой армии в Сибирь в
1918 году // АРР. IX. С. 259, 261.
207 Познанский В.С. Очерки истории. С. 74—76, 84—87, 173, 188, 206.
208 Будберг А.П. Дневник белогвардейца. М., 1990. С. 172.
209 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 94.
210 Познанский В.С. Очерки истории. С. 232.
211 Денисов С.В. Белая Россия. С. 51—52.
212 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 51.
213 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 242—243.
214 Смильг-Бенарио М. На советской службе // АРР. III. С. 170.
215 Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. С. 286.
216 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 52—53.
217 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 64.
218 Денисов С.В. Белая Россия. С. 53.
219 Сахаров К.В. Белая Сибирь. Мюнхен, 1923. С. 7.
220 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 118.
221 Волков А.А. Гренадеры в Гражданской войне // ВИВ. № 45/46. С. 35.
429
с.в. ВОЛКОВ
222 Мамонтов С. Походы и кони. С. 53—55.
223 Аебедев В. И. Борьба русской демократии против большевиков. Нью-
Йорк, 1919. С. 37.
224 Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере. // Белый Север 1918—1920 гг.
Вып.1. Архангельск, 1993. С. 49.
225 Вырыпаев В. Каппелевцы // ВП. № 28. С. 6.
226 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь // ПП. № 25. С. 4. № 24. С. 6.
227 Виноградов Н.И. О волевом столбняке антибольшевиков. С. 17.
228 Нестерович-Верг М.А. В борьбе с большевиками. С. 88, 116, 125.
229 Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975.
С. 166.
230 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 37, 45.
231 См., напр.: Цывинский Г.Ф. 50 лет в Императорском флоте. Рига, 1921.
232 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 47, 52, 55—58.
233 Известия ВЦИК 10.09.1918 г.
234 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 239, 266—267, 261.
235 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 51.
236 Там же. С. 21.
237 Гефтер А. Воспоминания курьера // АРР. X. С. 118—119.
238 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 220.
239 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 47—48.
240 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 271.
241 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 208—209.
242 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 212, 230, 254, 255,
258, 266.
243 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 49—50.
244 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 260.
245 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 105—106.
246 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 34—56, 214—215,
284—286.
247 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 116.
248 Известия ВЦИК. 5.05.1919 г.
249 Доклад Центрального Комитета Российского Красного Креста // АРР.
VI. С. 360.
250 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 129.
251 Там же. С. 87-88.
252 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 2. С. 131.
253 Там же. Кн. 5. С. 14—15.
254 См.: Покровский М.Н. Контрреволюция за четыре года. М., 1922.
255 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 225.
256 Мельгунов С.П. Гражданская война в освещении П.Н. Милюкова. Па-
риж, 1929. С. 70.
257 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 7. С. 26.
258 Там же. Кн. 5. С. 15—16.
259 Дроздовский М.Г. Дневник. С. 125.
260 Там же. С. 63, 83-84.
430
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
2 6J Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 21—22, 24—25.
“г Левитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 1110.
М Слащев-Крымский Я.А. Крым в 1920 году. М., 1990. С. 35.
264 Называется также дом № 36 (Марковцы-артиллеристы. 50 лет верно-
сти России. Париж, 1967. С. 15).
265 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 46—48.
266 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 81.
267 Аукомский А.С. Воспоминания. С. 230.
268 Иногда называется дом № 54 (Марковцы-артиллеристы. С. 15). № 36
как штаб (Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 54; Павлов В.Е.
Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 57) или № 2 как штаб и общежитие
(Аарионов В. Последние юнкера. С. 31).
269 Булюбаш Е. Мои воспоминания о Первом Кубанском походе // ВП.
№ 17. С. 17—18.
270 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 49.
271 Там же. С. 51; Аарионов В. Последние юнкера. С. 33; Марковцы-ар-
тиллеристы. С. 16.
272 Аарионов В. Последние юнкера. С. 27.
273 Марковцы-артиллеристы. С. 16.
274 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 52.
275 По свидетельству штабс-капитана Мезерницкого, он состоял из
150 человек Юнкерского батальона, 120 человек 1-го Георгиевского офицер-
ского полка (эти части он называет как первые, сформированные в армии)
и взвода юнкеров Донского училища. См.: Мезерницкий М.В. Так пролилась
первая кровь // Кадетская перекличка. № 59. С. 71—72.
276 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 58.
277 Марковцы-артиллеристы. С. 22; Павлов В.Е. Марковцы в боях и похо-
дах. Т. 1. С. 56.
278 Черепов А.Н. Зарождение антикоммунистической борьбы на Юге Рос-
сии // ВП. № 75. С. 15—21.
279 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 64—65.
280 Там же. С. 73.
281 Поляков И. Донские казаки. С. 376.
282 Булюбаш Е. Мои воспоминания о Первом Кубанском походе. С. 19.
283 Долгополов А. Отряд полковника Кутепова // ВП. № 13. С. 18.
284 Крицкий А. История 1-го кавалерийского «Полковника Гершельмана»
дивизиона // ВП. № 5. С. 7.
285 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 31.
286 Корниловский ударный полк. С. 56, 58, 61.
287 Долгополов А. Отряд полковника Кутепова. С. 19. См. такжё: Долгополов А.
От Таганрога до Ростова с отрядом полковника Кутепова // ВП. №16; Кова-
лев Е. Последний бой на Персиановке (10 февраля 1918 г.) // ВБ. № 31.
288 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 58.
289 Там же. С. 69.
290 Там же. С. 99.
431
С.В. ВОЛКОВ
291 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 70.
292 Там же. С. 86, 89.
293 Там же. С. 70.
294 Векслер А. Русская молодежь за честь России. Кадеты Морского корпу-
са в первых боях с большевиками // ВП. № 15. С. 9.
295 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 64.
296 Там же. С. 65.
297 Аевитпов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. ПО; Павлов В.Е Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 69.
298 фончиков В. Молодежь в добровольчестве // ВП. № 29. С. 30; Сальс-
кий В. Студенческий батальон // ВП. № 22. С. 11 —13; Павлов В.Е. Марков-
цы в боях и походах. Т. 1. С. 67.
299 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 68.
300 Там же. С. 69.
301 Долгополов А. Отряд полковника Кутепова. С. 20—21; Павлов В.Е.
Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 72.
302 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 72.
303 Крицкий А. История 1-го кавалерийского «Полковника Гершельмана»
дивизиона. С. 7.
304 Мельников Н.М. А.М. Каледин герой Луцкого прорыва и Донской ата-
ман. С. 240.
305 Аьвов Н.Н. Свет во тьме. С. 17.
306 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 102—103.
307 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 65.
308 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 28—29.
309 Там же. С. 36.
310 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 76.
311 Сукачев А.П. Из воспоминаний. № 28. С. 23.
312 Николаев К.Н. Первый Кубанский поход. С. 24.
313 Аьвов Н.Н. Свет во тьме. С. 21.
314 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 76—77.
315 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 227.
316 Корниловский ударный полк. С. 56.
317 Сукачев А.П. Из воспоминаний. № 28. С. 24.
318 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 94.
319 Там же. С. 44, 49, 159.
320 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 36—37.
321 Аьвов Н.Н. Свет во тьме. С. 2.
322 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 73.
323 Богаевский А.П. Воспоминания 1918 г. Нью-Йорк, 1963. С. 42—43.
324 Свидерский Д.Д. Поход к Ледяному походу. С. 36.
325 Толеевский М.Н. Материалы по истории гвардейской пехоты и артилле-
рии в Гражданскую войну с 1917 г. по 1922 г. Кн. 1. Б.г., б.м. С. 45—46.
326 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 88.
327 Богаевский А.П. Воспоминания. С. 56.
432
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
328 Львов Н.Н. Свет во тьме. С. 17. О духовном облике первых доброволь-
цев см. также: Турчанинов Б. Терновый венец. За Русь Святую. Скорбные тени
и др. // ВП. № 45—50, 69—70, 73-74, 91; ПП. № 3, 11, 14.
329 Первые начавшие. Нью-Йорк, 1958. С. 44. Приводятся также цифры
от 2,5 до 4 тысяч (около 3 тысяч штыков и 400 сабель). См.: Аукомский А.С.
Воспоминания. С. 240; Богаевский А.П. Воспоминания. С. 56; Дерябин А.И.
Белые армии в Гражданской войне в России. М., 1994. С. 10.
330 Богаевский А.П. Воспоминания. С. 55—56; Левитов М.Н. Материалы для
истории Корниловского ударного полка. С. 113—114; Павлов В.Е. Марковцы
в боях и походах. Т. 1. С. 123; Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. ПО;
Первые начавшие. С. 44.
331 Сербин Ю.В. Генерал В.Л. Покровский. С. 8—9.
332 Боголюбский В.Н. Воспоминания юного артиллерийского офицера о
начале Гражданской войны // ПП. № 20. С. 46—47.
333 Николаев К.Н. Смутные дни на Кубани // Ч. № 331—332. С. 18—20.
По другим сведениям в конце декабря в отряде Галаева было до 200 человек
и у Покровского менее 100 (Науменко В.Г. Начало Гражданской войны на
Кубани // КИЛС. № 8. С. 10).
334 Сербин Ю.В. Генерал В.Л. Покровский. С. 7—13; Николаев КН. Пер-
вый Кубанский поход. № 30. С. 10.
335 Крамаров. Воспоминания об отряде «Спасение Кубани» // ПП. № 25.
С. 14—15; Казамаров П.Т. Россию защищают дети // ПП. № 5. С. 33.
336 Пухалъский Ф.В. В Кубанском правительственном отряде // ВП. № 17.
С. 31; Полянский Е. Первый бой на Кубани // ВП. № 16. С. 5—6; Третья-
ков В. Первые добровольцы на Кубани и кубанцы в 1-м походе // ВБ. № 24.
С. 18. См. также: Сербин Ю.В. Смутные дни на Кубани. Белград, 1924; Аеон-
тович В. Первые бои на Кубани. Воспоминания. Мюнхен, 1923; Гаджемуков В.
Черкесы и большевизм // ВП. № 50; Скрылов А.И. Экспедиция Бардижа на
Тамань в самодельном бронепоезде // ВП. № 7; Он же. Экспедиция
К.Л. Бардижа // ПП. № 24.
337 Науменко В.Г. Начало Гражданской войны на Кубани // КИЛС. № 8.
С. 14-15.
338 Мяч А. Вступление в Кубанский отряд // ПП. № 1. С. 21.
339 По другим данным, полковник Кузнецов командовал Гвардейским диви-
зионом численностью до 400 человек, куда входила и сотня полковника Демя-
ника, и было еще несколько сотен под началом полковника Косинова — вто-
рой конный отряд, а также батарея есаула Крамарова — из артиллерии всех
трех отрядов, а конная батарея Корсуна сведена во взвод, приданный отряду
полковника Кузнецова; встречаются упоминания, что конница была сведена в
Черкесский и Кубанский казачий полки (Казамаров П.Т. Россию защищают
дети. С. 36—37; Сербин Ю.В. Генерал В.Л. Покровский. С. Третьяков В. Пер-
вые добровольцы на Кубани и кубанцы в 1-м походе. С. 19). В сборнике «Пер-
вые начавшие» артиллерия отряда описана так: Кубанская сводная батарея еса-
ула Крамарова, Кубанская полевая батарея капитана Виноградова и
конно-артиллерийский взвод есаула Корсуна. Там же численность отряда опре-
деляется в 1500 человек пехоты, 500 человек конницы, а всего около 3 тысяч
433
С.В. ВОЛКОВ
человек при 8 орудиях (с. 72), но в списке опечаток указывается, что все эти
данные не верны: на самом деле в отряде 2500 человек пехоты, 800 конницы
при 12 орудиях, а всего около 4 тысяч человек Последнее полностью соответ-
ствует данным о том, что тогда было зарегистрировано около 5 тысяч человек,
в т. ч. более 3 тысяч боевого элемента, в момент соединения — 3150, при чис-
ленности армии Корнилова 2770 (Науменко В.Г. Начало Гражданской войны на
Кубани // КИЛС. № 9. С.16—22).
340 Николаев К.Н. Смутные дни на Кубани. № 331. С. 11 —12; Денисов С.В.
Белая Россия. С. 111.
341 Воронович Н. Меж двух огней. С. 80—81.
342 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 187. Говорится так-
же о наличии в 1-й бригаде еще 4-й, а во 2-й — 3-й и 5-й (б. Кубанская
полевая) батарей (Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 165; Первые
начавшие. С. 76). По другим сведениям, в 1-ю бригаду входили Корнилов-
ский и Партизанский, во 2-ю — Офицерский и Кубанский полки двухбата-
льонного состава, в конную бригаду — Черкесский и Конный четырехсотен-
ного состава с Кубанской конной батареей и инженерно-саперный отряд из
двух рот — связи и подрывников (Пермяков А. Генерал Корнилов (Из вос-
поминаний участника 1-го Кубанского похода) // ВП. № 31/32. С. 20).
343 Крицкий А. История 1-го кавалерийского «Полковника Гершельмана»
дивизиона. С. 16.
344 Черешнев В. Конница под Екатеринодаром // ВП. № 9. С. 2, 5—9;
Острецов В. Атака // ВП. № 14. С. 21—22.
345 Третьяков В. Первые добровольцы на Кубани и кубанцы в 1-м походе.
С. 19.
346 Первый Кубанский поход нашел освещение как в ряде посвященных ему
книг (Какурин И. Первый Кубанский генерала Корнилова поход. Париж, 1967;
Половцев А.В. Рыцари тернового венца. Париж, 1980) и сборников (В память
Первого Кубанского похода. Сборник. Белград, 1926; Ледяной поход. Б.м.,
1949; Ледяной поход. 1918—1953. Б.м., 1953; Первые начавшие. Сборник па-
мяти 40-летия 1-го Кубанского похода. Нью-Йорк, 1958; Начало Белой борь-
бы и ее основоположники. 1917—1957. Сборник. Аргентина, 1957), так и в
многочисленных воспоминаниях офицеров-участников, публиковавшихся в ряде
эмигрантских журналов: «Вестнике первопоходника» (Бассов Н.И. Кореновс-
кая. Усть-Лабинская. Ново-Дмитриевская. Екатеринодар—Дядьковская—Но-
вочеркасск — №6—8, 18—19; Аисенко И. Записки юнкера и др. — №9—10,
15—16, 91; Рейнгардт Г. Мой взвод и др. — № 20—25, 33; Крицкий А. Начало
1-го Кубанского похода — № 10; Эйхенбаум И. Пасха в Лежанке — № 21;
Кариус Э.Ф. Ледяной... — № 3; Черешнев В. Конница под Екатеринодаром —
№ 9 и Последний павлон — № 22; Арон. Текинцы — № 22; Гуссак Г. Перед
походом — № 2; Лысенко И. Наши сестры — № 27; Головань Г. К 46-й годов-
щине первых начавших — № 29 и Прошлое обязывает — № 34; Гетманов.
Первый Корниловский поход — № 2; Ваксмут А.П. Русским женщинам —
№33; Ряснянский С.Н. Командировка к походному Донскому атаману — № 29
и Воспоминания о Кубанском походе — № 53/54; Крамаров. Под Екатерино-
даром — № 93); «Первопоходнике» (Тернберг С.Н. Выступление Добровольчес-
434
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
кой армии в Первый Корниловский «Ледяной» поход — № 5; Трембовелъ-
ский А. Возвращение из первого похода — № 1; Федора в Н.В. Смерть есаула Вла-
сова, командира Баклановского отряда, в бою под Выселками — № 34; Не-
федьев К. Два первопоходника — № 13); «Часовом» (Павлов Б. Алексеевцы в
Первом Кубанском походе — № 581) и др. Однако имена всех его погибших
участников до сих пор не установлены (список уцелевших — награжденных
Знаком Отличия — хранился в единственном экземпляре в правлении Союза
первопоходников в Белграде и, по-видимому, был утрачен во время Второй
мировой войны).
347 Ледяной поход. 1918—1953. Сборник. Нью-Йорк, 1953. С. 5—6.
348 Николаев К.Н. Первый Кубанский поход. № 29. С. 24.
349 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. Мюнхен, 1973.
С. 18—20.
350 Там же. С. 22, 25—26.
351 Дроздовский М.Г. Дневник. С.44—45.
352 Там же. С. 44; Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1.
С. 28—30.
353 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 31, 34; Виногра-
дов Н.Н. О волевом столбняке антибольшевиков. С. 7.
354 Дроздовский М.Г. Дневник. С. 126, 138, 140, 151.
355 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 114—115, 120, 126.
356 Авалов П. В борьбе с большевизмом. Гамбург, б.г. С. 46—47.
357 Аейхтпенбергский Г. Как начиналась «Южная армия» // АРР. VIII.
С. 179; см. также: ПП. № 9. С. 49.
358 Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское // Белое дело. Кн. 3. М., 1992.
С. 90—91.
359 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 6. С. 85.
360 Зайцов А.А. 1918 год. С. 249—250.
361 Аейхтенбергский Г. Как начиналась «Южная армия». С. 174, 181.
362 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 125.
363 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 242—243.
364 В «Известиях Астраханского Совета» от 27.08.1918 г. была перепеча-
тана заметка из киевской газеты, где офицеры — уроженцы Астрахани шлют
привет из Ростова, где они записались в Астраханскую добровольческую ар-
мию (следуют имена 32 офицеров).
365 Белое дело. Кн. 3. С. 400.
366 Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское. С. 92.
367 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 6. С. 89.
368 Аукомский А.С. Из воспоминаний // АРР. V. С. 184.
369 Там же. С. 86.
370 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 214 (герцог, Г. Лейхтенбергс-
кий в своих воспоминаниях называет дату 1/14 ноября).
371 Белое дело. Кн. 3. С. 400.
372 Поляков И. Донские казаки. С. 226.
373 Материалы по истории Донской артиллерии. Вып. 1—2. Париж, 1935—
1939. С. 12.
435
с.в. ВОЛКОВ
374 Голубинцев А.В. Русская Вандея. С. 54.
375 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 77.
376 Мельников Н.М. А.М. Каледин герой Луцкого прорыва и Донской ата-
ман. С. 231.
377 Денисов С.В. Белая Россия. С. 32.
378 См.: Бугураев М. Чернецовцы — Тихого Дона партизаны // ВП. № 27;
Последний бой с полковником Чернецовым // Ч. № 112 /113; Туроверов Н.
Гибель Чернецова // Ч. 655—660.
379 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 92.
380 Материалы по истории Донской артиллерии. С. 6—7.
381 Падалкин А. Степной поход и начало казачьих восстаний на Дону //
РК. № 80/81. С. 44—45, 85; Падалкин А. Партизаны-степняки // ПП. № 2.
С. 5—6; Материалы по истории Донской артиллерии. С. 10; С.В. Денисов
(имея в виду момент выступления из Новочеркасска) называет в отряде Се-
милетова 470 человек, Мамонтова и Назарова по 250, Слюсарева 80, Каргаль-
скова 70 и Чернушенко 45 человек {Денисов С.В. Белая Россия. С. 111.).
382 Голубинцев А.В. Русская Вандея. С. 56, 58.
383 Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское. С. 357—358.
384 Дерябин А.И. Белые армии. С. 14.
385 Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское. С. 62—63.
386 История латышских стрелков (1915—1920). Рига, 1972. С. 440.
387 Гражданская война и военная интервенция в СССР. Т. 1. М., 1980. С. 226.
388 Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское. С. 64.
389 Там же. С. 64, 68—69, 194.
390 Голубинцев А.В. Русская Вандея. С. 204.
391 Материалы по истории Донской артиллерии. С. 16; Бугураев М. Броне-
поезда Донской армии // ВБ. № 45.
392 Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское. С. 59—61.
393 Поляков И. Донские казаки. С. 226—227.
394 Оприц И.Н. Лейб-казаки. С. 223.
395 Раковский Г.Н. В стане белых. Константинополь, 1920. С. 226; Перепе-
ловский К.М. Белое движение // Кадетская перекличка. № 26. С. 60.
396 И пластунский батальон Улагая {Деникин А.И. Очерки русской смуты.
С. 247).
397 По некоторым сведениям {Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах.
Т. 1. С. 247; Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 127) — два,
но один из них тот, что Деникин называл в составе 2-й дивизии (см. выше).
398 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 192—193; Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 246—247;
Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 127; Деникин А.И. Очер-
ки русской смуты. С. 247—248.
399 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 73—74.
400 Шкуро А.Г. Записки белого партизана. С. 140.
401 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 70.
402 Шкуро А.Г. Записки белого партизана. С. 158.
403 Там же. С. 140.
436
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
404 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 92.
405 Дерябин А. И. Белые армии. С. 11.
406 Альмендингер В.В. Симферопольский офицерский полк. Париж, 1962.
С. 7.
407 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 364.
408 ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 135, л. 10-13.
409 Власов А.А. Список и организация бронепоездов Добровольческой и
Донской армий 1918—1920 гг. // ВБ. № 115. С. 39—44. См. также его ра-
боту: О бронепоездах Добровольческой армии // Там же. № 95—112, 114.
410 Дерябин А.И. Белые армии. С. 13; ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 135, л. 10—11.
411 ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 135, л. 3, 6—9, 12.
412 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 130, 141 —144.
413 Дерябин А.И. Белые армии. С. 16—17; ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 135,
л. 12, 15-20.
414 Голубинцев А.В. Русская Вандея. С. 93.
415 Дерябин А.И. Белые армии. С. 16.
416 Толубинцев А.В. Русская Вандея. С. 121 —122.
417 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 241.
418 ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 135, л. 6, 12, 20.
419 Матасов В.Д Белое движение на Юге России. С. 123.
420 ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 135, л. 5, 8, 12, 15, 19—20.
421 Ширвинт. Лейб-драгуны дома и на войне. Кн. 3. Париж, 1930. С. 138.
422 Алъмендингер В.В. Симферопольский офицерский полк. С. 37; Деря-
бин А.И. Белые армии. С. 20.
423 В 1-ю конную дивизию в марте входили 1-й и 2-й Уманские, 1-й и
2-й Запорожские полки, во 2-ю Кубанскую казачью в апреле — 1-й и 2-й
Лабинские, Сводно-Кубанский, Запорожский (Елисеев Ф.И. Лабинцы. № 41.
С. 20; Пухальский Ф.В. Отход в неизвестность // ВП. № 12. С. 17).
424 Рубцов И. Петроградские уланы в Гражданской войне на Юге России
1918—1920 // ПП. № 6. С. 24 (доп. см.: письмо В. Маркова // ПП. № 9);
Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 2. С. 91.
425 Дерябин А.И. Белые армии. С. 20; Октябрь 1920-го. Последние бои
Русской армии генерала Врангеля за Крым. М., 1995. С. 109—111.
426 Там же. С. 11.
427 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 364.
428 Толовин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 11. С. 41.
429 Дерябин А.И. Белые армии. С. 13—14.
430 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 260.
431 Ковалев Е. Бой с конной армией Буденного у Батайска и Ольгинской //
ВБ. № 77. С. 20.
432 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 70; См. также: Добровольческая
армия. БСЭ. 3-е изд.
433 Дерябин А.И. Белые армии. С. 16.
434 Добрынин. Борьба с большевизмом на Юге России. Участие в борьбе
донского казачества. Февраль 1917— март 1920. Прага, 1921. С. 111.
435 Дерябин А.И. Белые армии. С. 19.
437
С.В. ВОЛКОВ
436 Известия ВЦИК. 31.07.1919 г.
437 См.: Советская военная энциклопедия.
438 Деникин А.И. Поход на Москву. М., 1990. С. 28.
439 Дерябин А.И. Белые армии. С. 20.
440 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 2. С. 16.
441 Дерябин А.И. Белые армии. С. 19.
442 Раковский Г. Конец белых. Прага, 1921. С. 441.
443 Аерябин А.И. Белые армии. С. 20.
444 Толеевский М.Н. Материалы по истории гвардейской пехоты и артилле-
рии в Гражданскую войну с 1917 г. по 1922 г. Кн. 3. Белград, б.г. С. 58.
445 Патронов И.Ф. Письмо в редакцию // Ч. № 238—239. С. 43.
446 Критский М. Красная армия на Южном фронте // АРР. XVIII. С. 280.
447 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 268.
448 Корниловский ударный полк. С. 122.
449 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 354.
450 Пронин А, Александровский Г., Ребиков Н. Седьмая гаубичная. 1918—
1921. Нью-Йорк, 1960. С. 112—113.
451 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 376.
452 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 142, 179.
453 Корниловцы. Юбилейная памятка 1917—1967 гг. Париж, 1967. С. 42,
59—60. Или же: 1-й полк — 2300 штыков (в т. ч. офицерская рота более
100), 2-й — 2250 (офицерский батальон 750), 3-й — 1660 (офицерская рота
100) штыков {Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударно-
го полка. С. 331).
454 Корниловский ударный полк. С. 157.
455 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 464, 471.
456 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 125, 127, 168, 187,
208, 222, 256, 313—314, 335, 350, 375; Т. 2. С. 9, 14, 23, 39, 41—42, 58-
59, 99, 103, 105, 116, 139, 178, 198, 208, 219, 229, 266, 282, 308-309, 336—
338, 368.
457 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 138; Т. 2. С. 33,
127, 177, 181, 196-197.
458 Казанович Б. Партизанский полк в Первом Кубанском походе // ВП.
№ 16. С. 3.
459 Прянишников Б. Еще о «Белых мальчиках». Во Втором Кубанском по-
ходе с Партизанским полком // Ч. № 576. С. 13.
460 Павлов Б. Из истории Алексеевского полка // Ч. № 568. С. 13.
461 Альмендингер В.В. Симферопольский офицерский полк. С. 6, 16, 20,
40—42.
462 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 201.
463 Яконовский Е. Голая Пристань (Последний бой лейб-гренадер 7 октяб-
ря 1920) // ВБ. № 6. С. 45.
464 Маевский В.А. Гвардейские саперы. Новый Сад, б.г. С. 184.
438
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
465 Попов К.С. Воспоминания кавказского гренадера. С. 275—277.
466 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 220—221.
467 Штейфон Б.А. Кризис добровольчества. Белград, 1928. С. 19, 55, 61, 63,
78-79.
468 Горяйнов 14. 13-й пехотный Белозерский генерал-фельдмаршала князя
Волконского полк в Гражданскую войну // ВБ. № 124. С. 31—32.
469 Карпов Б.В. Белый флот в Азовском море // Ч. № 139/140. С. 15.
470 ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 122, лл. 7-8.
471 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 337.
472 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 73.
473 Мамонтов С. Походы и кони. С. 66.
474 ГАРФ, ф. 5827, on. 1 д. 122, лл. 7—8.
475 Марковцы-артиллеристы. С. 236, 242, 288—291.
476 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 292.
477 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 35.
478 Лейб-драгуны дома и на войне. С. 137.
479 Топорков. Александрийцы у г. Святой Крест 12 января 1920 г. // ВБ.
№ 43. С. 15, 17; Раух Г.Г. Разгром Буденного под Ростовом 6—8 января
1920 г. // ВП. № 71/72. С. 24.
480 Шишков А. 4-й гусарский Мариупольский Императрицы Елисаветы
Петровны полк // ВБ. № 111. С. 27.
481 Рубцов 14. Петроградские уланы. № 7. С. 31.
482 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 205.
483 Краткие сведения об Отдельном Сибирском Офицерском батальоне / /
ПП. № 18. С. 38.
484 Лейб-гвардии Московский полк. 7.XI. 1811 — 7.XI. 1936. Б.м., б.г. С. 50.
485 Осипов А. Краткий военный календарь легкого бронепоезда «Генерал
Алексеев» // ВП. № 67/68. С. 49.
486 Толстов В.Г. Краткая историческая памятка Кубанского генерал-фельд-
маршала Великого Князя Михаила Николаевича полка Кубанского казачьего
войска 1732—1932 гг. // Кубанский исторический и литературный сборник.
№ 4. С. 22.
487 Глебов А. Формирование и жизнь 3-го Черкесского конного полка Чер-
кесской конной дивизии // ПП. № 6. С. 3—4, 7—8.
488 См.: Туржанский С.А. Дневник поручика, младшего офицера Семиле-
товской батареи Сводно-Партизанской дивизии Донской армии с 30 нояб-
ря 1919 г. по 28 сентября 1921 г. // ПП. № 29—32.
489 Голубинцев А.В. Русская Вандея. С. 188—189.
490 Какурин 14. Донской офицерский резерв в Крыму // ПП. № 15.
С. 17—20.
491 Попов К.С. Воспоминания кавказского гренадера. С. 231.
492 Штейфон Б.А. Кризис добровольчества. С. 20—21, 64.
493 Армия и Флот. Париж, б.г. С. 100, 108.
494 Лейб-гвардии Московский полк. С. 14.
495 Ходнев ДД Л.-гв. Финляндский полк в Великой и Гражданской войне
(1914-1920 гг.). Б.м., 1932. С. 48.
439
С.В. ВОЛКОВ
496 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 212.
497 Ч. № 39. С. 19-20.
498 Янковский Е. К 250-летию основания Лейб-Гвардии Кексгольмского
полка // ВБ. № 45. С. 22—23.
499 Голеевский М.Н. Материалы по истории гвардейской пехоты и артилле-
рии в Гражданскую войну с 1917 г. по 1922 г. Кн. 1—3. Б.г., б.м. С. 45—46.
500 Баумгартен А.А., Литвинов А.А. Памятка кирасир Ее Величества за
время Гражданской войны. Берлин, 1927. С. 44—46, III, LIII—LV.
501 Уланы Его Величества 1876—1926 гг. Б.м., 1927. С. 32, 39, 41.
502 Ширвинт. Лейб-драгуны дома и на войне. Вып. 2. Париж, б.г. С. 38—40.
503 Оприц И.Н. Лейб-казаки. С. 145—146, 265—266, 357, 363—364.
504 Армия и Флот. С. 91.
505 История Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады. Б.м., б.г. С. 11 —
13; Аккерман фон. Лейб-гвардии 2-я артиллерийская бригада. Париж, 1933.
С. 79, 82-83.
506 Материалы по истории Донской артиллерии. С. 13.
507 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 134.
508 Многие из кавалерийских офицеров оставили воспоминания: Афанась-
ев С. Лихой налет улан 1-го уланского Петроградского полка // ПП. № 27—
28; Борель М. В поход // ВП. № 25, 27; Витт де Л- Миниатюры прошлого и
др. // ВБ. № 20, 47, 53; Волков-Муромцев Н.В. Юность от Вязьмы до Феодо-
сии. Париж, 1983; Глушков А. Из дневника кавалериста // ВП. № 4; князь
Искандер А. Конная атака (взятие Большой Каховки. 1920.) // ВБ. № 60;
Мейер Ю.К. Записки белого кирасира. Вашингтон, 1991; Шилле М. Из днев-
ника кавалериста // ВП. № 9, 20, 27.
509 Составлена по: приказ ВСЮР № 1301 от 27.06.1919 г.; Рубцов И. Пет-
роградские уланы. С. 30—31; Топорков. Александрийцы у г. Святой Крест;
Оношкович-Яцына Е. Сводно-Гвардейский кавалерийский полк в период 10 де-
кабря 1919 г. — 15 марта 1920 г. // ПП. № 2; Раух Г. Г. Разгром Буденного под
Ростовом; Лейб-драгуны дома и на войне. С. 138; Матасов В.Д Белое движе-
ние на Юге России. С. 106, 140, 144; Столыпин А.А. Записки драгунского офи-
цера. С. 82; Крымский конный полк. С. 141; Сумские гусары; Аристов А. Де-
вятый гусарский Киевский полк // ВП. № 89—90; Шишков А. 4-й гусарский
Мариупольский полк; Байдак А.А. Участие Белгородских улан в Гражданской
войне. 1917—1920. Белград, 1931; князь Голицын Н.В. Конная атака Новоар-
хангельских улан в октябре 1919 года // ВИВ. № 44; Кох С. Э. Встреча с мах-
новцами // Ч. № 114 /115. С. 35; Вонсяцкий А.А. Против большевиков //
Ч. № 29. С. 26; Витт де Л. На Акманае в 1919 году // ВБ. № 49. С. 15. и др.
510 Сумские гусары. С. 269, 276, 320.
511 См.: Шишков А. 4-й гусарский Мариупольский полк.
512 Армия и Флот. С. 122.
513 Аристов А. Деьятьйл гусарский Киевский полк. // ВП. № 90. С. 15.
514 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 79.
515 Слезкин Ю.А. Летопись пережитых годов. С. 89.
516 10-й гусарский Ингерманландский полк. С. 20; Слезкин Ю. Ингерман-
ландский гусарский полк в Гражданской войне // НВ. № 260. С. 6—8.
440
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
517 Армия и Флот. С. 117.
518 Куторга Г. Черниговские гусары в Гражданскую войну // ВБ. № 98.
С. 13.
519 Рубцов И. Петроградские уланы. № 6. С. 30—31. № 7. С. 31, 34.
520 Сукачев А.В. Из воспоминаний. № 33. С. 16.
521 Байдак А.А. Участие Белгородских улан в Гражданской войне. С. 7,
10, 32.
522 Ч. № 190. С. 22.
523 Столыпин А.А. Записки драгунского офицера. С. 82—83.
524 Крымский конный полк. С. 129, 148—149, 173, 176, 246—247; Руб-
цов И. Петроградские уланы. № 7. С. 34.
525 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 26—27.
526 Попов К.С. Лейб-Эриванцы в Великой войне. Париж, 1959. С. 8.
527 Попов К. С. Воспоминания кавказского гренадера. С. 229, 278—280.
528 Кривошей А.Ю. Краткая история гренадерских частей в Гражданскую
войну // ВИВ. № 18. С. 24—25; Волков А.А. Гренадеры в Гражданской вой-
не // ВИВ. № 45/46. С. 35—36.
529 Чернопыский. 42-й пехотный Якутский полк в Гражданской войне //
ВБ. № 126. С. 41—44.
530 Алъмендингер В. В. Симферопольский офицерский полк. С. 30.
531 Перепеловский К.М. Киевское Военное Училище. С. 24—26.
532 Попов К. С. Воспоминания кавказского гренадера. С. 227.
533 Ч. № 40. С. 18—19.
534 Докин В. Сергиевское Артиллерийское училище в годы Гражданской
войны // ВБ. № 86. С. 13—14; Мамушин. Сергиевское артиллерийское учи-
лище // Ч. № 51. С. 14.
535 Ч. № 45. С. 19.
536 Корниловское военное училище. Памятка. Б.м., б.г. С. 1, 18—19.
537 Корниловцы. С. 128.
538 Щепинский Б.А. Последние годы военной жизни воспитанников кадет-
ских рот Морского училища // ВБ. № 118. С. 34—35.
539 Среди оставленных ими многочисленных воспоминаний см., напр.:
Аристов В. На «Живом» в Гражданскую войну // ВБ. № 94; Боголюбов Н.А.
Посыльное судно «Китобой» // ВБ. № 107; Ваксмут А.П. Моряки у
Корнилова // ВП. № 8; Варнек П.А. На фланге армии // ВБ. № 9; Нела-
вицкий И. Начало 2-го отряда судов и снятие с мели канонерской лодки «Те-
рец» // ВБ. № 101.
540 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 25.
541 Эльманович В. Морская рота Добровольческой армии // ВП. № 12.
С. 15.
542 Штром А.А. Памяти «белой молодежи» // Русская газета. 1967. № 50.
543 Варнек П.А. Образование флота Добровольческой армии // ВБ. № 129.
С. 13; Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 33—35.
544 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 42.
545 Варнек П.А. Образование флота Добровольческой армии. С. 16.
546 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 31.
441
с.в. ВОЛКОВ
547 Ваксмут А.П. Конец Каспийской флотилии времен Гражданской войны
под командой генерала Деникина // ВП. № 27. С. 3, 8, 10; Кадесников Н.З.
Краткий очерк Белой борьбы. С. 52—53.
548 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 253.
549 Моисеев М.А. Былое. С. 73.
550 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 248—250.
551 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 369—370.
552 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 350.
553 Алъмендингер В. В. Симферопольский офицерский полк. С. 6—7.
554 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 32—33; Ауком-
ский А.С. Из воспоминаний // АРР. VI. С. 117.
555 Там же. С. 8—9.
556 На службе Отечества. С. 364—365.
557 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 339.
558 Детшкия А.И. Очерки русской смуты. С. 382.
559 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 12. С. 16.
560 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 38, 72, 105.
561 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 255.
562 Штейфон В.А. Кризис добровольчества. С. 58—60.
563 Там же. С. 60—63.
564 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 250.
565 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 382—383.
566 Там же. С. 384—385.
567 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 92.
568 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 385—386.
569 Штейфон В.А. Кризис добровольчества. С. 82.
570 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 385.
571 Штейфон В.А. Кризис добровольчества. С. 12.
572 Вуденный С.М. Пройденный путь. Т. 1, М., 1958. С. 103, 126, 247.
573 Елисеев Ф.И. Отход от Маныча (в 1920-м году) // ПП. № 34. С. 31—32.
574 Фрунзе М.В. О принципах стратегии и тактики Красной армии // Воп-
росы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах 1917—
1940. М., 1965. С. 55.
575 Корниловский ударный полк. С. 150—151.
576 Марковцы-артиллеристы. С. 168; Аевитов М.Н. Материалы для истории
Корниловского ударного полка. С. 225.
577 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 234.
578 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 191.
579 Мамонтов С. Походы и кони. С. 445.
580 Деникин А.И. Очерки русской смуты.
581 См.: Спирин А.М. Классы и партии в Гражданской войне в России.
М., 1968.
582 Корниловский ударный полк. С. 57.
583 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 92.
584 Турку л А.В. Дроздовцы в огне. С. 36.
442
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
585 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 368.
586 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 360.
587 Терасименко К.В. Махно. С. 231, 234, 243.
588 Корниловский ударный полк. С. 123.
589 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 387.
590 Шкуро А.Г. Записки белого партизана. С. 221.
591 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 271.
592 Одесский кадетский корпус. С. 116—117.
593 фон Кампе А.А. Пути верных. С. 135—139, 143—150.
594 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 242.
595 Щтейфон Б.А. Кризис добровольчества. С. 109.
596 Мамонтов С. Походы и кони. С. 66.
597 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 127—128, 239.
598 Щепинский Б.А. Последние годы военной жизни воспитанников кадет-
ских рот Морского училища // ВБ. № 118. С. 36; см. там же. С. 48.
599 Марковцы-артиллеристы. С. 245.
600 Баумгартен А.А., Аитвинов А.А. Памятка кирасир Ее Величества. С. 102.
601 Крымский конный полк. С. 130, 148, 173.
602 Елисеев Ф.И. Лабинцы. // ПП. № 43. С. 25.
603 См.: Спирин А.М. Классы и партии в Гражданской войне в России.
604 Корниловцы. С. 50—55, 88, 102-106.
605 Кевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 259, 265-266.
606 Долгополов А. Отряд полковника Кутепова. С. 20—21. По другим све-
дениям, всего с 13-го по 16 января их погибло около 150 (Павлов В.Е. Мар-
ковцы в боях и походах. Т. 1. С. 96—97).
607 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 130.
608 Суворин Б.А. За родиной. Париж, 1922. С. 11; Аукомский А.С. Воспо-
минания. С. 239.
609 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 120.
610 Аукомский А.С. Воспоминания. С. 240.
611 Ледяной поход. С. 6. (Иногда встречаются утверждения, что погибла по-
чти половина участников похода и только под Екатеринодаром пало до 400 че-
ловек не считая 1500 раненых, но они не соответствуют действительности.)
612 Гуль Р. Ледяной поход (с Корниловым). М., 1990. С. 80. Иногда гово-
рится о 64 человеках (Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 204;
Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 189).
613 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 58, 60.
614 Кариус Э.Ф. Второй... // ВП. № И. С. 8.
615 Урланис Б.Ц. Войны и народонаселение Европы. М., 1960. С. 184.
616 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 165, 244.
617 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 154.
618 Буденный С.М. Пройденный путь. С. 247.
619 Агуреев К.В. Разгром белогвардейских войск Деникина. С. ИЗ —121;
См. также: История Латышских стрелков.
443
С.В. ВОЛКОВ
620 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 211.
621 Моисеев М.А. Былое. С. 93.
622 Мамонтов С. Походы и кони. С. 352.
623 Моисеев М.А. Воспоминания старого корниловца // ВП. № 92. С. 47.
624 Урланис Б.Ц. Войны и народонаселение. С. 184.
625 Суворин Б.А. За родиной. С. 203.
626 Ч. № 31. С. 10.
627 Ходнев ДД Л.-гв. Финляндский полк. С. 42, 46—47.
628 Армия и Флот. С. 100; Швецов А. К боевому прошлому лейб-грена-
дер // Ч. № 54. С. 18.
629 Лейб-гвардии Московский полк. С. 21—24.
630 Ч. № 39. С. 19—20.
631 Козлянинов В.Ф. Юбилейная памятка конногвардейца. Париж, 1931.
С. 60-61, 65-66.
632 Баумгартен А.А., Аитвинов А.А. Памятка кирасир Ее Величества за
время Гражданской войны. Берлин, 1927. С. V, LVI—LVII.
633 Попов К.С. Лейб-Эриванцы. С. 194, 242.
634 Подушкин К. 18-й гусарский Нежинский полк // ВБ. № 86. С. 29.
635 Сумские гусары. С. 321.
636 10-й гусарский Ингерманландский полк. С. 29—30.
637 Ч. № 81. С. 14.
638 Русская жизнь. 18.10.1968 г.
639 Ч. № 37. С. 12.
640 Байдак А.А. Участие Белгородских улан в Гражданской войне. С. 38—39.
641 Оприц И.Н. Лейб-казаки. С 5—6, 357.
642 История Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады. С. 15—19.
643 Аккерман фон. Лейб-гвардии 2-я артиллерийская бригада. С. 108.
644 Баумгартен А.А., Аитвинов А.А. Памятка кирасир Ее Величества. С. LIX.
645 Материалы по истории Донской артиллерии. С. 55, 59—60.
646 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 112.
647 Корниловский ударный полк. С. 76.
648 Корниловцы. С. 42.
649 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 180.
650 Корниловский ударный полк. С. 107, 109.
651 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 213.
652 Корниловский ударный полк. С. 118—119; Аевитов М.Н. Материалы
для истории Корниловского ударного полка. С. 232; Корниловцы. С. 42;
Матасов В.Д Белое движение на Юге России. С. 102.
653 Корниловцы. С. 83.
654 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 254.
655 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 412.
656 Корниловский ударный полк. С. 160.
444
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
657 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 461, 478.
658 Корниловский ударный полк. С. 182, 185, 191.
659 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 502-503.
660 Корниловский ударный полк. С. 201, 227.
661 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 54—55, 91, 95, 99,
114, 151, 208, 216, 232, 234.
662 Зайцов А.А. 1918 год. С. 221.
663 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 281, 290, 293, 324,
325, 328, 331, 333, 335, 349, 371, 375, 376.
664 Там же. Т. 2. С. 10, 14, 17, 27, 34, 39-40, 63, 66, 71—72, 90, 99, 102-
ЮЗ, 106, 128, 132—133, 138, 166—167, 197, 212, 219, 224, 233—234, 242,
257, 279, 305, 320, 326, 336.
665 Марковцы-артиллеристы. С. 283—287.
666 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 385.
667 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 104; Дроздов-
ский М.Г. Дневник. С. 153.
668 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 142. Данные о
потерях в этом бою расходятся. По другим — убито 70 и многие умерли от
ран (Туркул А.В. Дроздовцы в огне. С. 36) или 44 (Пронин Д, Александров-
ский Г., Ребиков Н. Седьмая гаубичная. С. 132), или свыше 100 человек, в
т. ч. 44 офицера (Матасов В.Д Белое движение на Юге России. С. 92).
669 Нилов С.Р. На броневике «Верный» // ВИВ. № 27—29. С. 10.
670 Дроздовский М.Г. Дневник. С. 167.
671 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 13. По другим дан-
ным, 26.01 2-я рота потеряла убитыми 31 человека (Туркул А.В. Дроздовцы в
огне. С. 51—52).
672 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 356, 372.
673 Там же. Т. 2. С. 29; Участник. Десант в Хорлах // Ч. № 353. С. 8.
674 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 68, 120, 143, 197.
675 Там же. Т. 1. С. 243, 245, 292; т. 2. С. 213.
676 Участник. Краткая выписка из боевой жизни 2-го конного имени ге-
нерала Дроздовского полка // Ч. № 48. С. 23.
677 Пронин Д, Александровский Г., Ребиков Н. Седьмая гаубичная. С. 221 —
222.
678 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 273.
679 Туркул А.В. Дроздовцы в огне. С. 3; Ч. № 501. С. 18.
680 Туркул А.В. Русский национальный фронт // Вестник общества Галли-
полийцев. № 32. С. 1.
681 Прянишников Б. Еще о «Белых мальчиках». С. 14.
682 Партизанский генерала Алексеева пехотный полк. 1917—1920. Сбор-
ник. 1974 (ПП. № 21). С. 10.
683 Павлов Б. Из истории Алексеевского полка. С. 14.
684 Долгополов А. Добровольческие десанты в Азовском и Черном морях / /
ВП. № 67. С. 8.
445
С.В. ВОЛКОВ
685 Попов КС. Воспоминания кавказского гренадера. С. 273; Кривошей А.Ю.
Краткая история гренадерских частей. С. 25; Волков А.А. Гренадеры в Граждан-
ской войне. С. 36. По другим данным, убито в бою и после пленения 200 чело-
век (Пылин Б. (Павлов). Первые четырнадцать лет. Калифорния, 1972. С. 160)
или — убито 58, в т. ч. 10 из пленных, 17 спаслось (Терентьев В. Последний
Кубанский поход // ВП).
686 Партизанский генерала Алексеева пехотный полк. С. 13.
687 Альмендингер В.В. Симферопольский офицерский полк. С. 17—21, 23.
По другим даным — с 20.08 по 14.09 потеряно 255 убитых и 317 раненых
(Альмендингер В.В. Гибель 2-го батальона Симферопольского офицерского
полка // ВБ. № 57. С. 42).
688 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 331.
689 Перепеловский К.М. Киевское Военное Училище. С. 25—26; Ч. № 41.
С. 9.
690 Армия и Флот. С. 124.
691 Ч. № 40. С. 18-19; Армия и Флот. С. 128.
692 ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 122, л. 3
693 Штейфон Б.А. Кризис добровольчества. С. 63.
694 Павлов Б. Из истории Алексеевского полка. С. 14.
695 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 79.
696 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 277.
697 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 254—255.
698 Лейб-драгуны дома и на войне. С. 140.
699 Елисеев Ф.И. Отход от Маныча. С. 32.
700 Лейб-драгуны дома и на войне. С. 141.
701 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 50.
702 По некоторым сведениям, Белая армия на Юге потеряла всего убиты-
ми 50, умершими от ран 8 и от болезней 60—70 тысяч человек — всего
примерно 120 тысяч (Урланис Б.Ц. Войны и народонаселение. С. 184—186).
Стало быть, погибших офицеров должно приходиться примерно 8 тысяч на
Добровольческую армию и 5 — на другие части. Однако с учетом того, что в
1918 г. Добровольческая армия составляла в среднем до 50 % всех белых
войск ц что удельный вес офицерских потерь был намного выше средних,
число погибших офицеров должно быть не менее 15—17 тысяч.
703 Агуреев К. В. Разгром белогвардейских войск Деникина. С. 122.
704 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 197.
705 Агуреев К.В. Разгром белогвардейских войск Деникина. С. 164, 168—169.
706 Варнек П.А. Эвакуация Одессы Добровольческой армией в 1920 г. //
ВБ. № 106. С. 16—17.
707 Штейнман Ф. Отступление из Одессы // АРР. VI. С. 97.
708 Елисеев Ф.И. Лабинцы. № 39. С. 17.
709 Родимый край. № 106. С. 45.
710 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. С. 392. По паничес-
ким слухам, распространявшимся в невоенных белых кругах под влиянием
новороссийской катастрофы, там было захвачено в плен чуть ли не 10 тысяч
офицеров (Валентинов А.А. Крымская эпопея // АРР. V. С. 343), причем в
446
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
советских работах именно эта курьезная цифра часто приводится вместо дан-
ных красного же командования.
711 Ваксмут А.П. Конец Каспийской флотилии. С. 7.
712 Агуреев К.В. Разгром белогвардейских войск Деникина. С. 198, 206—
207.
713 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 50.
714 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 320.
715 Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере. С. 51, 53.
716 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 186.
717 Там же. С. 212.
718 Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере. С. 60—61.
719 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 191.
720 Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере. С. 63.
721 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 7. С. 35.
722 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 201—202.
723 Там же. С. 208—209, 261.
724 РГВА, ф. 39829, on. 1, дд. 3, 5; ф. 39450, on. 1, дд. 174, 263—265, 284.
725 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 192.
726 Голдин В. И. Интервенция и антибольшевистское движение на русском
Севере 1918-1920. М., 1993. С. 114.
727 Зеленов Н.П. Трагедия Северной Области // Белый Север 1918—1920 гг.
Вып. 2. Архангельск, 1993. С. 11—212; Голдин В.И. Интервенция и антиболь-
шевистское движение на русском Севере. С. 120.
728 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 236—237.
729 Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на русском
Севере. С. 120.
730 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 261.
731 Зеленов Н.П. Трагедия Северной Области. С. 212.
732 Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на русском
Севере. С. 137.
733 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области // Белый Север 1918—1920 гг.
Вып. 2. Архангельск, 1993. С. 334.
734 Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на русском
Севере. С. 158.
735 Дерябин А.И. Белые армии. С. 5.
736 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 218, 226, 288.
737 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. // Белый Север 1918—1920 гг. Вып. 2. Архангельск, 1993. С. 53, 89—91.
738 Данилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у большеви-
ков. // АРР. XIV.
739 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 265.
740 Зеленов Н.П. Трагедия Северной Области. С. 205.
741 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 200, 213—214, 243.
742 Там же. С. 180.
743 Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на русском
Севере. С. 137.
447
с.в. ВОЛКОВ
744 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 244, 288, 329, 331. Число этих
офицеров по другим сведениям — около 400 или даже 700 (Зеленов Н.П. Тра-
гедия Северной Области. С. 212). Утверждается также, что вслед за Милле-
ром прибыло около 20 генералов, из которых только пять было на фронте, а
остальные — штабные или интенданты (Соколов Б.Ф. Падение Северной Об-
ласти. С. 344).
745 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. С. 94.
746 Типичный пример местных уроженцев-крестьян — братья Ракитины.
Прапорщик Максим Николаевич Ракитин — один из организаторов и руко-
водителей Шенкурского восстания, потом командир Шенкурского батальона,
его братья Петр, Александр и Илья — также активные участники Белого
движения; все, кроме последнего, расстреляны (Белый Север 1918—1920 гг.
Мемуары и документы. Вып. 2. Архангельск, 1993. С. 484).
747 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. С. 97-99.
748 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 340.
749 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 233—234.
750 Болдин В. И. Интервенция и антибольшевистское движение на русском
Севере. С. 119.
751 Миллер Е.К. Борьба за Россию на Севере. 1918—1920 гг. // Белый
Север 1918—1920 гг. Вып. 1. Архангельск, 1993. С. 24.
752 Зеленов Н.П. Трагедия Северной Области. С. 210.
753 Марушевский В.В. Год на Севере. С. 328; Добровольский С.Ц. Борьба за
возрождение России в Северной Области. С. 57—58.
754 Известия ВЦИК. 25.07.1919 г.
755 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. С. 55, 57, 173.
756 Миллер Е.К. Борьба за Россию на Севере. С. 27.
757 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. С. 194-195.
758 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 339—340.
759 Белый Север. С. 453—454.
760 Голдин В. И. Интервенция и антибольшевистское движение на русском
Севере. С. 175.
761 Белый Север. С. 437.
762 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 391, 410, 426—427.
763 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. С. 196.
764 Белый Север. С. 453.
765 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 409.
766 Данилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у большеви-
ков. С. 69.
767 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. С. 196.
768 Белый Север. С. 437.
448
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
769 Зеленов Н.П. Трагедия Северной Области. С. 231. По другим данным —
2000 (Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 412.).
770 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 412, 419.
771 Данилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у большеви-
ков. С. 72, 75; Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 418.
772 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 431.
773 Этилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у большеви-
ков. С. 80—88.
774 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 63, 65.
775 Северин А. Памяти Северо-Западной армии // Ч. № 388. С. 9; Аампе
фон А.А. Пути верных. С. 50.
776 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 73; Северин А. Памяти Северо-
Западной армии. С. 9.
777 Там же. С. 74; См. также: Пермикин Б. О Северо-Западной армии / /
Ч. № 390. По другим данным — он прибыл с Украины, набранный в ла-
герях военнопленных в начале 1919 года (Родзянко А.П. Воспоминания о
Северо-Западной армии. Берлин, 1921. С. 22), или (150 человек) был от-
правлен в Псков, как и Ярославский полк (50 человек), из бюро Южной
армии в Киеве Вермонтом-Аваловым (Авалов П. В борьбе с большевизмом.
С. 51).
778 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 76.
779 Северин А. Памяти Северо-Западной армии. С. 10.
780 Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 134; Ава-
лов П. В борьбе с большевизмом. С. 510.
781 Северин А. Памяти Северо-Западной армии. С. 10.
782 Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 134.
783 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 247.
784 Там же. С. 508.
785 Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 133.
786 Северин А. Памяти Северо-Западной армии. С. 11.
787 Памятка Ливенца. С. 55; Северин А. Памяти Северо-Западной армии.
С. 10.
788 Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 7—8.
789 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 112—117.
790 Аампе фон А.А. Пути верных. С. 51.
791 Памятка Ливенца. С. 14.
792 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 524.
793 Памятка Ливенца. С. 50, 114.
794 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 524.
795 Северин А. К истории Белого движения. К 35-летию основания «Ливен-
ского отряда» // Ч. № 345. С. 18.
796 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 248.
797 Там же. С. 122.
798 Памятка Ливенца. С. 32.
799 Барон Будберг И. Штаб Добровольческого Корпуса Светлейшего Князя
Ливена летом 1919 г. в Митаве // ВБ. № 70. С. 29—30.
15 СВ Волков «Трагедия русского офицерства»
449
с.в. ВОЛКОВ
800 Памятка Ливенца. С. 34; Северин к. К истории Белого движения. С. 19.
801 Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 59—60.
802 Там же. С. 94—95.
803 РГВА, ф. 40298, on. 1, д. 67.
804 Торн В. Гражданская война на Северо-Западе России // Деникин.
Юденич. Врангель. М., 1990. С. 281.
805 Аерябин А.И. Белые армии. С. 7—8.
806 Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 53—54.
807 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 44.
808 РГВА, ф. 40298, on. 1, д. 67. Списки Северо-Западной армии.
809 Памятка Ливенца. С. 111 —113.
810 Торн В. Гражданская война на Северо-Западе России. С. 281.
811 Куприн А.И. Эмигрантские произведения: Купол святого Исаакия Дал-
матского. Извощик Петр. М., 1992. С. 68.
812 По другим данным — на 17 тысяч штыков к концу кампании имелось
34 генерала и 12 было произведено после ликвидации армии {Торн В. Граж-
данская война на Северо-Западе России. С. 279).
813 Гражданская война и военная интервенция в СССР. Т. 1. С. 270.
814 Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 133; Ава-
лов П. В борьбе с большевизмом. С. 93.
815 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 44.
816 История латышских стрелков. С. 545.
817 Нео-Силъвестр Г. Белая армия у стен Петрограда // Ч. № 657. С. 7;
Памятка Ливенца. С. 187.
818 Там же; Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 529—530.
819 Там же. С. 52.
820 Аампе фон А.А. Пути верных. С. 51.
821 Памятка Ливенца. С. 33; Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 142—
143.
822 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 160.
823 РГВА, ф. 40147, on. 1, д. 37—38, 60—68; Авалов П. В борьбе с больше-
визмом. С. 190-191, 211-213, 226, 526.
824 Там же. С. 136, 142.
825 Памятка Ливенца. С. 49.
826 Ковалев Е. Из Польши на Украину с 3-й Русской армией генерала Вран-
геля // ВБ. № 27. С. 14; Моисеев М.А. Былое. С. 121.
827 Арский К. Генерал-партизан Булак-Булахович // Ч. № 645. С. 29.
828 Материалы по истории Донской артиллерии. С. 8, 51—52.
829 Филимонов Б. Б. На путях к Уралу. Шанхай, 1934. С. 7—8, 16.
830 Зайцов А.А. 1918 год. С. 169.
831 Вырыпаев В. Каппелевцы. № 28. С. 13—14.
832 Там же. № 29. С. 14.
833 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 7. С. 89.
834 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы (борьба с большевиками 1918—
1920 гг.). Сан-Франциско, 1974. С. 48.
835 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 24. С. 20.
450
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
836 Мейбом Ф.Ф. Гибель 13-й Сибирской стрелковой дивизии в боях под
городом Челябинском в 1919 г. // ПП. № 18. С. 54.
837 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 25. С. 5; № 26. С. 6.
838 Петров П.П. Роковые годы. Франкфурт, 1965. С. 111.
839 Лебедев В.И. Борьба русской демократии. С. 46.
840 Там же. С. 32.
841 Дерябин А.И. Белые армии. С. 24.
842 Сахаров К.В. Белая Сибирь. С. 11 —12.
843 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 7. С. 98—100.
844 См.: Спирин Л.М. Классы и партии в Гражданской войне в России.
845 Яконовский Е. Каргалла // ВБ. № 3. С. 36; Он же. Пугачевские доро-
ги // ВБ. № 12. С. 2.
846 Акулинин И. Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками.
Шанхай, б.г. С. 46, 51—52.
847 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 61. С. 31.
848 Еленевский А. Конец Оренбургского-Неплюевского корпуса в 1920 г. //
ВБ. № 29. С. 12.
849 Акулинин И. Г. Оренбургское казачье войско. С. 62, 70—71.
850 Масянов А.А. Гибель Уральского казачьего войска. Нью-Йорк, 1963.
С. 107.
851 Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско. С. 72.
852 Матасов В.Д. Белое движение на Юге России. С. 27.
853 Петров П.П. Роковые годы. С. 134.
854 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 120—121.
855 Познанский В.С. Очерки истории. С. 81.
856 Там же. С. 79.
857 Будберг А.П. Дневник. С. 176.
858 Ч. № 80.
859 Отчет о командировке из Добровольческой армии в Сибирь в 1918 году.
С. 300.
860 Аерябин А.И. Белые армии. С. 28.
861 Филимонов Б.Б. На путях к Уралу. С. 12.
862 Там же. С. 29-30.
863 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 4. С. 86—87.
864 Познанский В.С. Очерки истории. С. 173, 177, 183, 190.
865 Филимонов Б.Б. На путях к Уралу. С. 18—20, 23. По другим сведени-
ям — 120 человек во главе с ротмистром С. Лебедевым и Н. Львовым (Лен-
ков А. Никита Львов // ВП. № 57. С. 29).
866 Филимонов Б.Б. На путях к Уралу. С. 103; Ленков А. Никита Львов.
С. 30.
867 Филимонов Б.Б. На путях к Уралу. С. 25, 70.
868 Дерябин А.И. Белые армии. С. 21.
869 Познанский В.С. Очерки истории. С. 190, 233, 239.
870 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 277—278.
871 Познанский В.С. Очерки истории. С. 177, 195, 198—200.
872 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 63. С. 39.
451
с.в. ВОЛКОВ
*1Ъ Филимонов Б. Б. На путях к Уралу. С. 25—26.
874 Там же. С. 32-36, 60-63, 88, 136.
875 Там же. С. 67-68, 141, 145-146.
876 Познанский В.С. Очерки истории. С. 266—267.
877 Филимонов Б. Б. На путях к Уралу. С. 14.
878 Спирин Л.М. Классы и партии в Гражданской войне в России.
879 Познанский В.С. Очерки истории. С. 249—250, 257.
880 Спирин Л.М. Классы и партии в Гражданской войне в России.
881 Данные о численности Сибирской армии летом 1918 г. любезно пре-
доставлены автору А.Б. Езеевым.
882 Сахаров К. В. Белая Сибирь. С. 21—22.
883 Войнов В.М. Офицерский корпус белых армий на востоке страны
(1918—1920 гг.) // Отечественная история. 1994. № 6. С. 51.
884 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 9, 15, 17, 30.
885 Петров П.П. Роковые годы. С. 190.
886 Есть, в частности, упоминания о 1-м и 2-м Самарских, 1-м Сводном,
Отдельном Бессмертном Ударном имени генерала Гайды полках, 17-м Егерс-
ком батальоне, Красноуфимском добровольческом отряде и др. (Звегшщов В.В.
Добровольческие части в Сибири // ВБ. № 90. С. 25).
887 Еленевский А. Перечисление войсковых частей Поволжья и Сибири в
1918—1919 годах // ВБ. № 89. С. 36.
888 Там же. С. 35.
889 Петров П.П. Роковые годы. С. 187; Дерябин А.И. Белые армии. С. 25.
890 Сахаров К.В. Белая Сибирь. С. 127.
891 Еленевский А. Перечисление войсковых частей Поволжья и Сибири.
С. 37-38.
892 Серебренников И.И. Великий отход. Харбин, 1936. С. 32—33.
893 Дерябин А.И. Белые армии. С. 24.
894 Масянов А.А. Гибель Уральского казачьего войска. С. 121.
895 Дерябин А.И. Белые армии. С. 23.
896 Еленевский А. Перечисление войсковых частей Поволжья и Сибири.
С. 38.
897 Масянов А.А. Гибель Уральского казачьего войска. С. 121, 130, 132, 134.
898 Сахаров К.В. Белая Сибирь. С. 302; Мейтбом Ф.Ф. Тернистый путь.
№ 30. С. 8.
899 Звегинцов В.В. Добровольческие части в Сибири. С. 26; Филимонов Б.Б.
4 Белоповстанцы. Кн. 2. Шанхай, 1932. С. 23.
900 Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. США, 1971. С. 23—25.
901 Там же. С. 122-127.
902 Дерябин А.И. Белые армии. С. 21.
903 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 7. С. 99. По другим
сведениям — даже около 3000 бойцов (Вырыпаев В. Каппелевцы. № 33.
С. 17).
904 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 7. С. 118—119.
905 Дерябин А.И. Белые армии. С. 21.
906 Зайцов А.А. 1918 год. С. 216, 264.
452
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
907 Серебренников И.И. Великий отход. С. 236.
908 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 100.
909 Советская военная энциклопедия.
910 Эйхе Г.Х. Уфимская авантюра Колчака. М., 1960. С. 69; Петров П.П.
Роковые годы. С. 141.
911 Будберг А.П. Дневник. С. 257, 285, 302, 304.
912 Еленевский А. Перечисление войсковых частей Поволжья и Сибири.
С. 39; Дерябин А.И. Белые армии. С. 23, 25; Серебренников И.И. Великий
отход. С. 32.
913 Пучков Ф.А. 8-я Камская стрелковая дивизия в Сибирском Ледяном
походе // ВП. № 46. С. 13.
914 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 303.
915 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 64. С. 28.
916 Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход // ПП. №2. С. 11.
917 Пучков Ф.А. 8-я Камская стрелковая дивизия. № 51 — 52 С. 11.
918 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 68. С. 45.
919 Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход. С. 9.
920 Серебренников И.И. Великий отход. С. 45.
921 Петров П.П. Роковые годы. С. 251—252.
922 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 64. С. 28.
923 Петров П.П. Роковые годы. С. 253—254.
924 Советская военная энциклопедия.
925 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 63. С. 40; Филимонов Б.Б.
Белоповстанцы. Кн. 2. С. 13, 22.
926 Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С. 122—127.
927 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 1Л—28. С. 11; Мейбом Ф.Ф. Бронепо-
езд «Витязь» // ПП. № 4. С. 8.
928 Сахаров К.В. Белая Сибирь. С. 58.
929 Константинов С.И. Трагедия офицерского корпуса Белых армий на
востоке страны // Белая армия. Белое дело. № 1. Екатеринбург, 1996. С. 22.
930 Эйхе Г.Х. Уфимская авантюра Колчака. М., 1960. С. 69; Петров П.П.
Роковые годы. С. 141.
931 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 99 а—б.
932 Там же. С. 138, 141-142, 188.
933 Войнов В.М. Офицерский корпус Белых армий на востоке страны. С. 57.
934 Мейбом Ф.Ф. Бронепоезд «Витязь». С. 8. В другой статье приводится
цифра 22 (Мейбом Ф.Ф. Гибель 13-й Сибирской стрелковой дивизии в боях
под городом Челябинском в 1919 г. // ПП. № 18. С. 62).
935 Филимонов Б.Б. Белоповстанцы. Кн. 1. Шанхай, 1932. С. 28.
936 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 29. С. 9—10; № 30. С. 8; № 33. С. 8;
№ 34. С. 5—6.
937 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 63. С. 40.
938 Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С. 25—26, 90, 92, 180—182,
221.
939 Кадесников И.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 62—65.
940 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 35. С. 12.
453
С.В. ВОЛКОВ
941 Войнов В.М. Офицерский корпус Белых армий на востоке страны.
С.57-58.
942 Петров П.П. Роковые годы. С. 139.
943 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 33. С. 8.
944 Варнек П.А. Образование флота Добровольческой армии. С. 20.
945 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 57.
946 Сахаров К.В. Белая Сибирь. С. 122, 162.
947 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 27—28. С. 11 —12.
948 Сахаров К. В. Белая Сибирь. С. 111.
949 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 30. С. 7.
950 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 27. С. 19—20.
951 Хабаровский графа Муравьева-Амурского кадетский корпус. Сан-Фран-
циско, 1978. С. 83; Еленевский А. Военные училища в Сибири. №61. С. 31 —
34; № 62. С. 27-35; № 63. С. 38-41; № 64. С. 27-31.
952 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 61. С. 29—30; Масянов А.А.
Гибель Уральского казачьего войска. С. 130, 137.
953 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 70.
954 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 65. С. 29—34.
955 Еленевский А. Конец Оренбургского Неплюевского корпуса в 1920 г.;
Аднилевич М. Оренбургский Неплюевский кадетский корпус // ВБ. № 46.
С. 13.
956 Марков С. Краткий исторический обзор Первого Сибирского Императо-
ра Александра 1-го кадетского корпуса // ВБ. № 96. С. 2—5; Первый Сибир-
ский Императора Александра I кадетский корпус // КП. № 9. С. 51 — 55.
957 Соколов В. Первый Сибирский Императора Александра I кадетский
корпус: 175 лет со дня основания // КП. № 47. С. 115.
958 Хабаровский кадетский корпус. С. 85, 89, 104, 215—231.
959 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 12.
960 Эйхе Г.Х. Уфимская авантюра Колчака. М., 1960. С. 69; Петров П.П.
Роковые годы. С. 141.
961 Мейбом Ф.Ф. Гибель 13-й Сибирской стрелковой дивизии. № 17.
С. 43, 50.
962 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 72.
963 Молчанов В.М. Борьба на Востоке России и в Сибири // ПП. № 20.
С. 6.
964 Филимонов В.В. На путях к Уралу. С. 11.
965 Масянов А.А. Гибель Уральского казачьего войска. С. 121.
966 Акулинин И. Г. Оренбургское казачье войско. С. 79.
967 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 35. С. 12.
968 Филимонов В.В. На путях к Уралу. С. 121.
969 Будберг А.П. Дневник // АРР. XIII. С. 286.
970 Мейбом Ф.Ф. Гибель 13-й Сибирской стрелковой дивизии. № 18. С. 58.
971 Мейбом Ф.Ф. Бронепоезд «Витязь». С. 12.
972 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 63. С. 30.
973 Штром А.А. Флот в Белой борьбе // Русская газета. 1978. № 136.
974 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 86.
454
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
975 Ленков А. Никита Львов. С. 32.
976 Сахаров К.В. Белая Сибирь. С. 153; Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы.
С. 160.
977 Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско. С. 151.
978 Серебренников 14.14. Великий отход. С. 43—45. Приводятся также све-
дения, что из 11 тысяч человек дошла только 1 /4 (Масянов А.А. Гибель Ураль-
ского казачьего войска. С. 132, 138), или же из 16 тысяч — около 4 тысяч
(Дорошин Н. Уральское казачье войско // Голос зарубежья. № 26. С. 22).
979 Акулинин И. Г. Оренбургское казачье войско. С. 161.
980 Пучков Ф.А. 8-я Камская стрелковая дивизия. № 44. С. 19.
981 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 187, 212.
982 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 39. С. 8.
983 Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход. С. 11.
984 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 64. С. 31.
985 Пучков Ф.А. 8-я Камская стрелковая дивизия. № 44. С. 18.
986 Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход. С. 9; См. также:
Семчевская Е. Очерки из Сибирского Ледяного похода. 1919—1920 гг. Шан-
хай, б.г.; Марков С. Пятьдесят лет тому назад // ВБ. № 114.
987 Пучков Ф.А. 8-я Камская стрелковая дивизия. № 46. С. 12; № 51/52.
С. 10.
988 Эч В. Исчезнувший город (трагедия Николаевска-на-Амуре). Владиво-
сток, 1920. С. 22, 42.
989 Хабаровский кадетский корпус. С. 85; Серебренников 14.14. Великий
отход. С. 55—56.
990 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 63. С. 35; Филимонов Б.Б.
Белоповстанцы. Кн. 2. С. 38.
991 Филимонов Б.Б. Белоповстанцы. Ч. 2. С. 78.
992 Там же. С. 158.
993 Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С. 316, 346.
994 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 67. С. 19.
995 Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход. С. 11.
996 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 171, 213.
997 Масянов А.А. Гибель Уральского казачьего войска. С. 141, 143, 144; См.
также: Толстов В.С. От красных лап в неизвестную даль. Константинополь,
1921.
998 О судьбах офицеров-сибиряков можно судить и по тому, что, напри-
мер, из 13 погибших чинов персонала Хабаровского кадетского корпуса 1 был
убит в мировую войну, 8 погибли в Гражданскую и 4 от репрессий после ее
окончания, из 199 погибших выпускников 48 приходится на Первую миро-
вую, 77 на Гражданскую и 14 пали в борьбе с большевиками после ее окон-
чания (Хабаровский кадетский корпус. С. 233—239).
999 Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии 1917—1921 гг.
Сборник документов. М., 1958. С. 97.
1000 Казанович Б. Поездка из Добровольческой армии. С. 197—198.
1001 Зайцов А.А. 1918 год. С. 142, 145.
1002 Там же. С. 145.
455
с.в. ВОЛКОВ
1003 Нефедов Н. Июльские восстания 1918 года // Ч. № 579. С. 12.
1004 Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 7. С. 21.
1005 Бек Л., Годлевский Б. Ярославское восстание 1918 г. // Ч. № 508. С. 18.
1006 Голинков Д.Л. Крушение антисоветскою подполья в СССР. Кн. 1. М.,
1980. С. 179-182.
1007 Нефедов Н. Июльские восстания 1918 г. С. 12; Симонович С. Ярослав-
ское восстание // Ч. № 334. С. 25; Орлов Г. Еще о Ярославском восстании //
Ч. № 337. С. 15—16.
1008 Бек Л., Годлевский Б. Ярославское восстание 1918 г. С. 19. Называют-
ся также цифры 57 (Головин Н.Н. Российская контрреволюция. Кн. 1. С. 181)
или 428 человек (Нефедов Н. Июльские восстания 1918 г. С. 14); последняя,
видимо, и отражает реальность.
1009 Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов. С. 161.
1010 Деятельность подпольных организаций в силу закрытости соответству-
ющих советских архивов освещена очень плохо, найдя отражение только в ра-
ботах апологетов ВЧК, напр.: Лацис М.Я. Чрезвычайные комиссии по борьбе с
контрреволюцией. М., 1921; Бычков А. ВЧК в годы Гражданской войны. М.,
1940; Софинов П.Г. Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии
(1917—1922). М., 1960; Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии.
1917—1921 гг. Сборник документов. М., 1958; МЧК. Из истории Московской
Чрезвычайной комиссии. 1918—1921. Сборник документов. М., 1978.
1011 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 25—26.
1012 Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья. Кн. 1. С. 184.
1013 Там же. С. 140.
1014 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 58.
1015 Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере. С. 48.
1016 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 59—60.
1017 Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья. Кн. 1. С. 296—297.
1018 Николаев К.Н. Первый Кубанский поход. № 29. С. 24.
1019 Сумские гусары. С. 262.
1020 Нестерович-Берг М.А. В борьбе с большевиками. С. 177.
1021 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 190.
1022 Сумские гусары. С. 266—268.
1023 Лацис М.Я. (Судрабс). Два года борьбы на внутреннем фронте. М.,
1920. С. 23.
1024 Известия ВЦИК. 6.02.1920 г.
1025 Голинков ДА. Крушение антисоветского подполья. Кн. 1. С. 142—143.
1026 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 1. С. 36.
1027 Бек А., Годлевский Б. Ярославское восстание 1918 г. С. 18.
1028 Записки белогвардейца // АРР. X. С. 66.
1029 Вырыпаев В. Каппелевцы. № 28. С. 6—7.
1030 Марковцы-артиллеристы. С. 32.
1031 Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах. Т. 2. С. 111 —112.
1032 Голинков ДА. Крушение антисоветского подполья. Кн. 1. С. 145,
162-163.
456
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1033 Аацис М.Я. (Судрабс). Дъа, года борьбы на внутреннем фронте.
С. 74-75.
1034 Голинков Д.А. Крушение антисоветского подполья. Кн. 1. С. 322—324.
1035 Там же. С. 316—317.
1036 Рубцов И. Петроградские уланы. С. 32.
1037 ГАРФ, ф. 5827, on. 1, д. 128.
1038 Голинков ДА. Крушение антисоветского подполья. Кн. 1. С. 253—254.
1039 Гражданская война и военная интервенция в СССР. Т. 1. С. 219.
1040 Князь Искандер А.Н. Небесный поход // ВИВ. № 9. С. 8.
1041 Голинков Д.А. Крушение антисоветского подполья. Кн. 2. С. 53—54.
1042 Бек-Софиев А.О. Десант русской армии генерала Врангеля на Кубани
в 1920 г. // ВИВ, № 49/50. С. 68.
1043 Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 2. С. 177.
1044 Голинков ДА. Крушение антисоветского подполья. Кн. 2. С. 48.
1045 Там же. С. 64—66.
1046 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 171.
1047 Елисеев Ф.И. Кубань в огне // Кубанец. Донской атаманский вестник.
1996. № 1. С. 23.
1048 Голинков Д.А. Крушение антисоветского подполья. Кн. 2. С. 95—99.
1049 Филимонов Б.Б. Белоповстанцы. Кн. 2. С. 2; Серебренников И.И. Вели-
кий отход. С. 59.
1050 Голинков ДА. Крушение антисоветского подполья. Кн. 2. С. 111 —115,
127-133.
1051 Там же. С. 135—138.
1052 Хахулин А. Кубань в белом огне // Ч. № 639. С. 15—18.
1053 Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане. С. 60.
1054 Обвинительное заключение по делу о Базаровско-Незнамовской контр-
революционной организации. Новониколаевск, 1923.
1055 Долгополов А. Алтайское казачье войско // ПП. № 8. С. 14—15; См.
также: Голинков Д.А. Крушение антисоветского подполья. Кн. 2. С. 154.
1056 Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С. 365—366.
1057 Серебренников И.И. Великий отход. С. 227, 229, 233; Еленевский А.
1921 —1923 годы в Якутской области // ПП. № 31/32. С. 10, 13, 48—49;
№ 33. С. 12.
1058 Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия.
1059 Еленевский А. 1921 —1923 годы в Якутской области. № 33. С. 13—14.
1060 Голинков ДА. Крушение антисоветского подполья. Кн. 2. С. 184—
185, 243.
1061 См. также: Аарионов Б.А. Боевая вылазка в СССР. Париж, 1931.
1062 На службе Отечества. С. 483—484.
1063 Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане. С. 78.
1064 Горелов М. На реках Вавилонских // Новый журнал. № 183. С. 207—209.
1065 Дроздовский М.Г. Дневник. С. 126, 149.
1066 Матасов В.Д Белое движение на Юге России. С. 114
1067 Могилянский Н.М. Трагедия Украйны. С. 102—103.
1068 Тинченко Я. Украшське офщерство. С. 5, 8—9.
457
С.В. ВОЛКОВ
1069 Герасименко К.В. Махно. С. 216.
1070 Тинченко Я. Украшське офщерство. Табл. 5—8.
1071 Эти данные любезно предоставил автору Я. Тынченко.
1072 Нефедов Н. Железный занавес. Две великие провокации. Нью-Йорк,
1978. С. 47-48.
1073 Бережанский И. П. Вермонт в Прибалтике // Историк и Современ-
ник. Берлин, 1922. С. 75; На службе Отечества. С. 471—472.
1074 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 121, 246.
1075 На службе Отечества. С. 471—473.
1076 Авалов П. В борьбе с большевизмом. С. 241—264.
1077 Байков Б. Воспоминания о революции в Закавказье. С. 174.
1078 Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане. С. 57.
1079 Воронович И. Меж двух огней. С. 92.
1080 Попов К.С. Воспоминания кавказского гренадера. С. 209.
1081 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 111.
1082 Тинченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930—1931 годы.
М., 2000. С. 31.
1083 Мейбом Ф.Ф. Тернистый путь. № 36. С. 8.
1084 См.: Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров.
1085 Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых. Рига, 1923.
1086 Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. С. 273, 284.
1087 Познанский В.С. Очерки истории. С. 105.
1088 Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия.
1089 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 70.
1090 Тинченко Я. Голгофа русского офицерства. С. 57—58.
1091 Кисловский Ю.Г. Создание командно-политических кадров Красной
армии в годы Гражданской войны (1918—1920). Автореф. канд. дисс. М.,
1965. С. 14.
1092 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 91.
1093 Там же. С. 107.
1094 Там же. С. 95.
1095 Данные на 1918 г. и январь, апрель и май 1919 г. см.: Директивы
командования фронтов Красной армии (1917—1922). Т.4. М., 1978. С. 271 —
273; на февраль, март, июнь и июль 1919 г. см.: Кавтарадзе А.Г. Военные
специалисты. С. 166—167; табл. 17 — см.: Ненароков А.П. Восточный фронт
1918 г. М., 1969; табл. 18 — Директивы командования фронтов Красной
армии. С. 344—346.
1096 Директивы командования фронтов Красной армии. С. 274; Военные
специалисты // Гражданская война в СССР. Энциклопедия. М., 1987. С. 107.
1097 Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров; Во-
енные специалисты // Гражданская война в СССР. Энциклопедия. С. 107;
Зайцов А.А. 1918 год. С. 183.
1098 Этим данным не противоречат и другие встречающиеся сведения, кото-
рые вполне укладываются в промежуточные (по отношению к тем, что зафик-
сированы в таблицах) даты. К декабрю 1918 г. было призвано 36 645 лиц
458
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
командного и административного состава, в т. ч. 22 295 офицеров (Кислов-
ский Ю.Г. Создание командно-политических кадров Красной армии. С. 14), это
же число («около 37 тысяч военных специалистов» ) названо как результат при-
зыва за вторую половину 1918 г. (Гражданская война в СССР. Т. 1. С. 298).
А. Зайцов констатировал, что за весь 1918 г. (он берет число призванных) боль-
шевикам удалось привлечь около 10 % офицеров старой армии, а всего не бо-
лее 1 /4 (Зайцов А.А. 1918 год. С. 183—184). С лета и до конца года (т. е. за весь
1918 г.) было мобилизовано 22 315 бывших офицеров, 2409 военных чиновни-
ков и 2508 медицинских и ветеринарных врачей — всего 271 232 человека,
за 1919 г. (до 1 апреля) — 6095 офицеров, 510 чиновников и 1887 врачей, за
1920 г. (до 15 августа) — 19 999 офицеров, 7420 чиновников и 9554 врача (Ди-
рективы командования фронтов Красной армии. С. 342; Ефимов Н. Командный
состав Красной армии // Гражданская война 1918—1921 гг. Т. 2. М., 1928.
С. 1—96; Зайцов А.А. 1918 год. С. 182). С сентября 1918-го по март 1919 г.
призвано было 34 тысячи офицеров и военных чиновников и 21 тысяча медра-
ботников; это же число (4, 6 и 21 тысяча) называется как призванных по при»-
казам от 11 и 22 сентября 1918 г. (Гражданская война в СССР. Т. 1. С. 294).
Иногда число мобилизованных к данному моменту интерпретируется как чис^
ло состоящих в это время на службе. Определенные основания к этому есть,
т. к., как видно из таблиц, часто цифры последующих дат бывают меньше пре-
дыдущих, а потом опять растут, что наводит на мысль, что это данные по со-
стоянию налицо к соответствующей дате.
Встречаются также утверждения, что за весь 1919 г. призвано было 13 207
офицеров, 986 чиновников и 986 врачей, и на 1 сентября 1919 г. имелось
45 764 бывших офицеров, 3970 чиновников и 4897 врачей (Еинокуров А.В.
Политика коммунистической партии использования старых военных специа-
листов в Красной армии в период Гражданской войны. Автореф. канд. дисс.
М., 1969. С. 18—19). К 1 августа 1920 г. призвано 46 589 офицеров, в т. ч.
407 Генерального штаба (Кисловский Ю.Г. Создание командно-политическик
кадров Красной армии. С. 20). Иногда говорится, что за три года войны было
привлечено более 100 тысяч «военспецов» (Шатагин Н.И. Коммунистическая
партия — организатор Советской армии // Вопросы истории КПСС. 1958.
№ 1. С. 17; О военно-теоретическом наследии В.И. Ленина. М., 1964. С. 112).
Эта цифра возникла, очевидно, потому, что, во-первых, под «военспецами»
понимаются все классные чины (в т. ч. врачи и военные чиновники), во-втх>
рых, учитываются служившие в армии попавшие в плен офицеры Белых ар-
мий. С их учетом общее число офицерских и классных чинов составит 97 087
человек, а с учетом поступивших до мобилизаций действительно превысит
100 тысяч.
1099 Ефимов Н. Командный состав Красной армии. С. 97, 107.
1100 Котов А.Т. Победа Великой Октябрьской социалистической революции
и проблема использования старой интеллигенции // Ученые записки Бело-
русского института физкультуры. Вып. 2. Минск, 1958. С. 40.
1101 Гринишин Д.М. Военная деятельность В.И. Ленина. М., 1960. С. 383.
1102 А.Г.Кавтарадзе (Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 176, 214)
выводит ее на основании того, что на 1 января 1921 г. из 130 932 человек
459
С.В. ВОЛКОВ
1^=
комсостава у % — 57 610 отсутствовала всякая предварительная подго-
товка (почему-то зачисляя сюда и краскомов, окончивших курсы), следо-
вательно, 56 %, т. е. 73 311 человек считает бывшими офицерами (округ-
ляя потом до 75 тысяч). Но эта доля противоречит всем другим оценкам
(см. ниже), согласно которым бывшие офицеры (причем вместе с военны-
ми чиновниками!) составляли в 1920 г. 42 %, в 1921-м — 34, но никак не
56 %. Кроме того, он складывает 8 тысяч «добровольцев», 48,5 мобилизо-
ванных и 12 бывших белых (хотя к концу 1920 г. множество офицеров
перешло к белым или погибло), а также исходит из того, что «военные спе-
циалисты составляли примерно 13 —16 % от общего числа командно-адми-
нистративного состава» — на 1 апреля 1920 г. 28 410 из 216 280 (13 %),
на 15 августа 1920 г. 48 409 из 314 180 (15 %), на 1 января 1921 г. —
71,5 тысячи из 446 729 (16 %) — см.: Ефимов Н. Командный состав Крас-
ной армии. С. 94—96. Но под военными специалистами могли иметься в
виду и военные чиновники, кроме того, цифра на 15 августа 1920 г. — это,
как указано выше, число призванных к этой дате. Так что подсчеты на ос-
нове этих цифр недостоверны.
1103 См.: Спирин Л.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров.
1104 Антонов-Овсеенко В. Строительство Красной армии в революции. М.,
1923. С. 31.
1105 Кисловский Ю.Г. Создание командно-политических кадров Красной
армии. С. 23.
1106 Пять лет власти Советов. М., 1922. С. 157.
1107 См.: Орджоникидзе Г.К. Избранные статьи и речи 1918—1937. М.,
1945.
1108 Петров Ю.П. КПСС — руководитель и воспитатель Красной армии
(1918—1920). М., 1961; Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. М.,
1972; Гражданская война в СССР. Т. 1; Военные специалисты // Гражданс-
кая война в СССР. Энциклопедия.
1109 Насколько можно уяснить из книги А.Г. Кавтарадзе (наиболее по-
дробного исследования на эту тему), речь идет о тех, кто вступил до 1 марта
1918 г., причем их было бы достаточно для укомплектования 20 дивизий. Не-
понятно, то ли это взято из доклада начальника Генштаба Н.М. Потапова
Н.И. Подвойскому, то ли из беседы последнего с Ф.В. Костяевым в 1921 г.
А.Г. Кавтарадзе (с. 70, 116) ссылается на архивное дело с этой беседой. Од-
нако далее выясняется, что в этой беседе (ссылка на тот же лист дела), Под-
войский говорил не о 20, а о 9—10 дивизиях, т. е. о 4 тысячах, а о цифре
8 тысяч говорится только как о бытующей в советской литературе на основе
возможности комплектования пресловутых 20 дивизий (с. 166, 212). Более
того, Кавтарадзе признает, что офицеры, поступившие в феврале, после Бре-
стского мира ушли или были уволены, т. к. армия насчитывала тогда всего
150 тысяч человек.
1110 Советская военная энциклопедия.
1111 Следует заметить, что советские авторы, благожелательно настроен-
ные к бывшим офицерам, стремились в целях «реабилитации» русского офи-
церства преувеличить долю офицеров, служивших большевикам, утверждая,
460
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
например, что у них служило около половины всех офицеров, занижая по-
чти вдвое их общее число — приводимая цифра 157 884 человека относит-
ся только к составу Действующей армии (Федюкин С.А. Великий Октябрь и
интеллигенция), всего же офицеров было не менее 270—280 тысяч (см. гла-
ву 1). Другие, принимая численность офицерства за 250 тысяч, а офицеров
в Красной армии за 75, говорят о 30 %, (Кавтарадзе А.Г. Военные специ-
алисты. С. 176 —177). Интересно, что Н. Ефимов (автор наиболее до
80-х годов квалифицированной и основанной на документальных источни-
ках работы) часто упрекался в «преувеличении роли офицеров и приниже-
нии роли краскомов». Между тем сообщается, что все советские военно-
учебные заведения в 1918 г. выпустили 1773, в 1919 г. — 10 918 и в
1920 — 25 326 краскомов, всего 38 017 (Директивы командования фрон-
тов Красной армии. С. 343; Винокуров А.В. Политика коммунистической
партии использования старых военных специалистов. С. 19), что показыва-
ет несостоятельность утверждений, не подкрепленных, кстати, какими-либо
ссылками (Кисловский Ю.Г. Создание командно-политических кадров Крас-
ной армии. С. 23.) о якобы подготовленных за войну «около 100 тысяч ко-
мандиров и более 25 тысяч политработников». Кстати, именно такой под-
ход был характерен для советских работ, в которых утверждалось, что
решающую роль в создании Красной армии и достижении первых побед
играли кадры, подготовленные на курсах и те, «которые никаких курсов не
проходили», а «вторым источником командных кадров» были офицеры ста-
рой армии (Гражданская война в СССР. Т. 1. С. 174).
1112 Познанский В.С. Очерки истории...
1113 Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров. С. 12.
1114 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 178. Характерно, что автор,
говоря о том, что эти данные сверены им по спискам генералов и полковни-
ков на 1916 г., избегает упоминать, сколько же всего лиц в этих списках чис-
лилось.
1115 О социальном составе бывших офицеров в красных войсках косвен-
но может свидетельствовать такой факт. В 1920 г. на Западном фронте из
378 командиров и преподавателей курсов (349 бывших офицеров и 29 крас-
комов) рабочих было 31, крестьян — 94, интеллигенции 236, прочих 17
(Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция).
1116 Таковы, в частности, списки призванных по Владимиру и уезду 14 сен-
тября 1918 г., находящихся на службе в Лепельском уезде Витебской губер-
нии, состоящих инструкторами в Тверской губернии в ноябре—декабре
1918 г., подлежащих мобилизации в мае 1919 г. офицеров и военных чинов-
ников Харьковской губернии и Рязани на 15 апреля 1919 г. и предназначен-
ных на должности в Петрограде 9 августа — 3 декабря 1918 г.
1117 История латышских стрелков.
1118 Попов К.С. Воспоминания кавказского гренадера. С. 231.
1119 Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция.
1120 А.Г. Кавтарадзе в своей книге (с. 179—180) перечисляет «наиболее
известных военных специалистов» (кроме пехоты и Генштаба). Сопровож-
дая списки их по родам войск «и др.», однако ясно, что названы все соответ-
461
с.в. ВОЛКОВ
ствующие лица, известные ему по его картотеке (соотношение между при-
веденными в списке лицами по чинам — то же, что и общее — см. выше).
Поэтому небезынтересно будет представить его данные в виде таблицы (25),
дающей представление о соотношении между ними по чинам и родам войск.
1121 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 186.
1122 Именно осенью 1918 г. сразу после массовой мобилизации отмечен
наибольший процент офицеров Генштаба в Красной армии — 30—35, тогда
как в Белые армии основная масса их прибыла позже. К 1 декабря 1918 г. в
Добровольческой армии было около 10 % и в Донской около 3 %; 10 %
офицеров Генштаба к этому времени уже погибло {Аисовой Я.М. Генеральный
штаб // Донская волна. № 9 (37). 24.02.1919 г.).
1123 Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров.
С. 12. При определении доли служивших в Красной армии Спирин исходил
из неверного представления, что к осени 1917 г. их было примерно 1350 (око-
ло 500 генералов, 580 полковников и подполковников и 270 капитанов), и
еще около 100 окончили курс в начале 1918 г.
1124 Эйхе Г.Х. Уфимская авантюра Колчака. М., 1960. С. 69; Петров П.П.
Роковые годы. С. 141.
1125 Баиов А.К. Генеральный штаб во время Гражданской войны // Ч, 84.
Исходя из численности Генштаба на февраль 1917 г. и советского списка на
15 июля 1919 г. (418 человек, за исключением не состоявших на февраль 1917 г.
98), он говорит о служивших у красных 319 офицерах (21 %) Генштаба.
1126 Зайцов А.А. 1918 год. С. 184—187. Он исходит из численности офице-
ров Генштаба примерно в 1400 человек, полагая, что выпуски после 1913 г.
(когда численность была именно такой) примерно компенсируют потери в
войне. По «Списку Генерального штаба» Красной армии на 24 мая 1920 г. офи-
церов Генштаба числится 283 человека (по выпуск 1916 г. включительно; глав-
ная масса — выпуска 1898—1904 гг. — 96 человек и 1909—1912 гг. — 44; по
чинам более половины — 156 генералов, в т. ч. 13 полных и 30 генерал-лейте-
нантов), т. е. 20, 3 % их во время Гражданской войны служило у красных.
В таком же списке на 1 марта 1923 г. их значится 265 (эта цифра отражает как
убыль старых, так и прибыль новых: из 283 офицеров, числившихся на 24 мая
1920 г. к 1923 г. ушло 75 и поступило других 57 человек), таким образом, мак-
симальное число когда-либо служивших у красных составит 340 человек, или
24 % всего состава офицеров Генштаба. Разница в цифрах происходит, возмож-
но, и оттого, что в Красной армии под «лицами Генштаба» понимались не толь-
ко офицеры Генерального штаба, но все вообще офицеры, когда-либо окончив-
шие Военную академию. См. также: Горяйнов 14. Офицеры Генштаба в Великой
войне и в Русской Смуте // Ч. № 620. С. 15—16.
1127 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 195—196. На 25 октября
1917 г. А.Г. Кавтарадзе числит только 1494 человека (660 генералов, 639 штаб-
и 195 обер-офицеров), а общее число генштабистов, служивших у больше-
виков, определяет в 639 человек: 252 генерала, 239 штаб- и 148 обер-офице-
ров (407 из списка 7 августа 1920 г. минус 21 не состоявших в Генштабе,
129 отсутствовавших в этом списке, но числившихся в списках 15 июля 1919 г.
и «Дополнительном» по Украине 1 сентября 1919 г. и 124 не числившихся в
462
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
списках, но «сотрудничавших с Советской властью с ноября 1917 г.»). До-
бавляя к 1494 человекам на 25 октября 1917 г. 133 переведенных красными в
1918 г. и 305 окончивших курсы в Сибири у Колчака, он получает 1932 че-
ловека, от коих служившие в Красной армии составляют 33 %. Однако, во-
первых, он включает сюда переведенных в Генштаб 1917—1919 гг. (а это, как
сказано выше, 81 плюс 133 плюс 305 человек), но не включает 90 уволенных
за «реакционность» (в большинстве потом бывших в Белой армии), во-вто-
рых, учитывает как «красных» (но не числит у белых) всех, когда-либо со-
трудничавших с большевиками, хотя бы они потом при первой возможности
бежали к белым (хотя сам же указывает, что не изменили большевикам толь-
ко 475 человек).
1128 Березовский Н.Ю. Военспецы на службе в красном флоте. С. 57.
1129 См.: Герои Октября. Т. 1—2. Л., 1967; Октябрь в Москве. М., 1967.
1130 См.: Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров.
1131 Директивы командования фронтов Красной армии. С. 325. Иногда
говорится о более 13 тысяч к концу 1919 г. {Федюкин С.А. Великий Октябрь
и интеллигенция).
1132 В 1919 г. из 5144 курсантов, ранее служивших в армии, было 217
(4,2 %) бывших офицеров, 36 (0,7 %) военных чиновников, 2017 (39 %) ун-
тер-офицеров, 1727 (33,6 %) солдат, 1129 (22 %) красногвардейцев и 18
(0,5 %) — с командных постов в Красной армии. По происхождению —
24,7 % крестьян, 37,5 рабочих и 37,8 прочих. Среди слушателей академии Ген-
штаба во 2-м и 3-м приеме рабочие и крестьяне составляли вовсе незначитель-
ный процент, а в 1-ми последующих — лишь половину, всего бывшие офице-
ры составляли 65 %, «краскомы» 5, солдаты 18 и невоенные 12 % слушателей
(См.: Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров).
1133 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 198.
1134 Директивы командования фронтов Красной армии. С. 529—595.
1135 Примерно такие же данные приводит А.Г. Кавтарадзе (с. 208—209),
который учитывал занимавших должности не позже 1920 г. и в каждой кате-
гории не учитывал лиц, занимавших потом более высокие должности: 85 %
командующих фронтами (17 из 20), 100 % (все 25) начальников штабов фрон-
тов, 82 % (82 из 100) командующих армиями (еще у 5 чин неизвестен, и сле-
дует считать из 95, т. е. 86 %), 83 % (77 из 93) начальников штабов армий
(еще у 8 чин неизвестен, и следует считать из 85, т. е. 91 %), 90 % (327 из
367) начальников дивизий (всего 485, у 118 чин неизвестен) и 100 % (все 173)
начальников штабов дивизий (всего 524 минус 78 учтенных как начальники
дивизий, 133 занимавших должность менее месяца и 140 с неизвестным
чином).
1136 Спирин А.М. В.И. Ленин и создание советских командных кадров. С. 15.
1137 Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция.
1138 Ефимов Н. Командный состав Красной армии. Из всей этой массы
61 % имел низшее образование, 67,3 % происходили из крестьян, 12 — ра-
бочие, и 20,7 приходилось на долю образованных слоев. Иногда заявляется,
что с положением о том, что большинство командных должностей было за-
нято бывшими офицерами, «нельзя согласиться» — на том основании, что
463
С.В. ВОЛКОВ
должности командиров взводов и рот были в основном заняты не офицерами
(Гавлин М.А. Рецензия на статью Д. Джонса «Офицеры и Октябрьская рево-
люция» (Soviet Studies. Glasgaw. 1976. N 2) // Вопросы истории, 1977. № 11,
что довольно глупо, т. к. должности взводных командиров для бывших офи-
церов и не предполагались.
1139 Гражданская война в СССР. Т. 1.
1140 Поликарпов В.Д. Начальный этап Гражданской войны. М., 1980.
1141 Гражданская война в СССР. Энциклопедия; Советская военная энцик-
лопедия.
1142 Поликарпов В.Д. Начальный этап Гражданской войны. С. 84—85, 92.
1143 См.: Спирин А.М. Классы и партии в Гражданской войне в России.
1144 Найда С.Ф. О некоторых вопросах истории Гражданской войны в
СССР. М., 1958.
1145 Аенин В.И. ПСС. Т. 40. С. 199, 218; Т. 39. С. 406.
1146 Поликарпов В.Д Начальный этап Гражданской войны. С. 99—100.
1147 Там же. С. 80, 96.
1148 Ростунов 14.14. Генерал Брусилов. М., 1964. С. 202.
1149 Винокуров А.В. Политика коммунистической партии использования
старых военных специалистов. С. 19.
1150 Арбатов З.Ю. Екатеринослав 1917—1922 гг. // АРР. XII. С. 113.
1151 Данилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у большеви-
ков. С. 84—86.
1152 Там же. С. 96.
1153 Виноградов И.И. О волевом столбняке антибольшевиков. С. 15.
1154 Бонч-Бруевич МД Вся власть Советам. С. 285.
1155 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 66. С. 23.
1156 Ефимов А.Г. Ижевцы и Воткинцы. С. 312.
1157 Сахаров К. В. Белая Сибирь. С. 122.
1158 Пермикин Б. О Северо-Западной армии // Ч. № 390. С. 10; Родзян-
ко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. С. 49.
1159 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 49.
1160 Критский М. Красная армия на Южном фронте // АРР. XVIII. С. 270—
271.
1161 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 386.
1162 Известия ВЦИК. 16.10.1919 г.
1163 Известия ВЦИК. 21.10.1919 г.
1164 Добровольский С.Ц. Борьба за возрождение России в Северной Облас-
ти. С. 154.
1165 Бонч-Бруевич М.Д Вс^ власть Советам. С. 345.
1166 Доклад Центрального Комитета Российского Красного Креста // АРР.
VI. С. 359.
1167 Буденный С.М. Пройденный путь. С. 112.
1168 Известия Тамбовского губернского Совета. 8.09.1918 г.
1169 Известия Пермского Совета. 6.08.1918 г.
1170 Известия Пермского Совета. 1.08.1918 г.
1171 Известия ВЦИК. 25.12.1918 г.
464
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1172 Северная Коммуна. 4.07.1918 г.
1173 Известия ВЦИК. 24.12.1919 г.
1174 Деникин А.И. Очерки русской смуты. С. 121 —122.
1175 Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 66.
1176 Дроздовский М.Г. Дневник. С. 202—203.
1177 Аевитов М.Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка.
С. 227-228.
1178 Соколов Б.Ф. Падение Северной Области. С. 375.
1179 Самойло А.А. Две жизни. М., 1958. С. 233.
1180 Бонч-Бруевич МД. Вся власть Советам. С. 319—320.
1181 Голинков ДА. Крушение антисоветского подполья. Кн. 1. С. 270.
1182 Брангель П.Н. Воспоминания. Т. 2. С. 168.
1183 Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Ев-
ропе 20-х годов. М., 1994. С. 10—11.
1184 Матасов В.Д Белое движение на Юге России. С. 163; Павлов В.Е. Мар-
ковцы в боях и походах. Т. 2. С. 365; Врангель П.Н. Воспоминания. Т. 2. С. 242.
Встречаются также утверждения, что на 126 кораблях было около 135 тысяч
человек, среди которых до 70 тысяч бойцов (Аевитов М.Н. Материалы для ис-
тории Корниловского ударного полка. С. 566), или 70 тысяч военных из 150
(Аампе фон А.А. Пути верных. С. 60).
1185 Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Ев-
ропе. С. 12.
1186 Там же. С. 57—60; Ершов В. Русская армия генерала П.Н. Врангеля в
Галлиполи 1920—1921 гг. // Октябрь 1920-го. Последние бои Русской армии
генерала Врангеля за Крым. М., 1995. С. 106. См. также: Даватц В., Аьвов Н.
Русская армия на чужбине. Белград, 1923; Галлиполи—Лемнос—Чаталджа—
Бизерта. Голливуд, 1955; Русские в Галлиполи. Сборник. Берлин, 1923; Станю-
кович Н.В. Еще о жизни в Галлиполи // Ч. № 548; Рытченков С. 259 дней Лем-
носского сидения. Париж, 1933; Казаки на Лемносе в 1920—1921 гг. Б.м., 1924;
Казаки за границей. Б.м., 1931.
1187 Шатилов П.Н. Расселение Армии по Балканским странам // ВИВ.
№ 39. С. 25. № 41. С. 19.
1188 Корниловцы. С. 136.
1189 Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Ев-
ропе. С. 15, 61.
1190 Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане. С. 76.
1191 Спирин А.М. В.И.Ленин и создание советских командных кадров. Ин-
тересно, что в эмиграции о ней никто не слышал, и в «Часовом» после цити-
рования этих данных стоит «(!!??)» (Ч. № 504. С. 5). Возможно, имеется в
виду перепись, о коей см. ниже.
1192 Российская эмиграция в Турции, Юго-Восточной и Центральной Ев-
ропе. С. 62—63.
1193 Там же. С. 65-67.
1194 Там же. С. 69-71, 75.
1195 Справочник-альманах. Под ред. Г.В. Франка. Берлин, 1922; Русский
эмигрантский календарь на 1922 год. Варшава, 1922.
465
С.В. ВОЛКОВ
1196 Слащев-Крымский Я.А. Требую суда общества и гласности. Константи-
нополь, 1921.
1197 Шкаренков А.К. Агония белой эмиграции. М., 1987. С. 74, 77.
1198 Там же. С. 23.
1199 Каржанский Н. Зарубежная Россия // Новый мир. 1926. № 8—9.
1200 Берестовский. Русский отряд в Албанской армии // ПП. № 30. С. 52.
1201 Сукачев А.В. Из воспоминаний. № 33. С. 16—22; № 34. С. 28—29;
Берестовский. Русский отряд в Албанской армии.
1202 Доценко В.Д Эхо минувшего. С. 7.
1203 Турчанинов Г. Русские в Эфиопии // ВИВ. № 45/46. С. 12—13.
1204 Яремчук 2-й А.П. Русские добровольцы в Испании. Сан-Франциско,
1983. С. XVII, 365—373.
1205 Русский Парагвай // Ч. № 144. С. 16.
1206 Белые русские офицеры в Парагвае // НВ. 1982. С. 17.
1207 Серебренников 14.14. Великий отход. С. 61, 74—76, 90, 103, 148—149;
Макеев А.С. Бог войны — барон Унгерн. Шанхай, 1934. С. 34.
1208 Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско. С. 156.
1209 См.: Елавский 14. Голодный поход Оренбургской армии. Пекин, 1921.
1210 Серебренников 14.14. Великий отход. С. 35, 121 —139.
1211 Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско. С. 157.
1212 Серебренников 14.14. Великий отход. С. 35—40.
1213 Там же. С. 40, 238—244.
1214 Там же. С. 42, 104—112, 176-193.
1215 Там же. С. 47, 69, 93, 97, 100—102.
1216 Там же. С. 141 — 150.
1217 Там же. С. 94, 150—175.
1218 Доценко В.Д. Эхо минувшего. С. 7.
1219 Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья. С. 355—356, 358—359.
1220 Серебренников 14.14. Великий отход. С. 211—214, 219—221.
1221 О положении русских эмигрантов в Китае см.: Киржниц А.Д. У порога
Китая. М., 1924; Камский. Русские белогвардейцы в Китае. М., 1923; Поле-
вой Е. По ту сторону китайской границы. Белый Харбин. М.—А., 1930; Каза-
ков В.Е. Немые свидетели. Шанхай, 1938.
1222 Аурилене Е.Е. Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурс-
кой империи // Белая армия. Белое дело. № 1, Екатеринбург, 1996. С. 101 —
102, 108.
1223 Серебренников 14.14. Великий отход. С. 258—262.
1224 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 66. С. 21, 23; На служ-
бе Отечества. С. 423, 480.
1225 Марков А. Кадеты и юнкера. С. 245.
1226 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 66. С. 22—23; На служ-
бе Отечества. С. 481. По другим данным — отряд потерял убитыми всего
2000 человек (Аенков А. Никита Львов. С. 34).
1227 Серебренников 14.14. Великий отход. С. 255—257.
1228 Еленевский А. Военные училища в Сибири. № 62. С. 35.
1229 Хабаровский кадетский корпус. С. 233—239.
466
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1230 Офицерское собрание в Шанхае. 1926—1941. Шанхай, 1941. С. 38—52.
1231 Армия и Флот. С. 141; Алексеев В. Шанхайский русский полк // Рус-
ская жизнь. 2.09.1995; Красноусов Е.М. Шанхайский русский отряд. 1984;
Краткая история Сююза Русских Военных Инвалидов в Шанхае. Шанхай,
1936.
1232 Бобаръгков И. Парижские военно-научные курсы генерала Головина //
ВИВ. № 35—36. С. 18—22; Шуберский А.Н. К 25-летию со дня основания Выс-
ших военно-научных курсов проф. генерала Головина в Белграде. Ментона,
1955. С. 59-64.
1233 Армия и Флот. С. 139—140.
1234 Аюбимов А. На чужбине // Новый мир. 1957. № 2—4.
1235 Ч. № 41. С. 9.
1236 Перепеловский К.М. Киевское военное училище. С. 26—27.
1237 Ершов В. Русская армия генерала П.Н. Врангеля в Галлиполи. С. 106.
1238 Корниловцы. С. 128.
1239 Марков А. Кадеты и юнкера. С. 275.
1240 Каратеев М. Белогвардейцы на Балканах. Буэнос-Айрес, 1977. С. 97;
А}окин В. Сергиевское Артиллерийское училище в годы Гражданской войны //
ВБ. №87. С. 11.
1241 Армия и Флот. С. 130; Мамушин. Сергиевское артиллерийское учили-
ще. С. 14.
1242 Кадесников Н.З. Краткий очерк Белой борьбы. С. 38, 85—86.
1243 Кадетские корпуса за рубежом. 1920—1945. Монреаль, б.г. С. 53,
126, 152—155, 161 —162, 165—169, 172—176; Марков А. Кадеты и юнке-
ра. С. 279.
1244 Кадетские корпуса за рубежом. С. 303—306, 312—314.
1245 Там же. С. 14, 415—416, 435—437, 491—502. См. также: Русский
кадетский корпус. Сараево, 1925.
1246 Русский кадетский корпус-лицей имени Императора Николая I в Вер-
сале. Париж, 1939.
1247 Зарубежный союз русских военных инвалидов 1920—1938 гг. Париж,
1938; Армия и Флот. С. 143 —144.
1248 Армия и Флот. С. 62—78.
1249 Там же. С. 56—57, 79—81.
1250 Галушкин Н.В. Собственный Его Императорского Величества Конвой.
Сан-Франциско, 1964.
1251 Poon С.Х. Служба лейб-гусар царю и родине. Т. 1—2. Париж, 1956.
1252 Скуратов К.Н. Мирное и боевое прошлое л.-гв. Конно-гренадерского
полка. Т. 1 — 5. Нью-Йорк, 1951.
1253 История Аейб-гвардии Конного полка. Т. 1 — 3. Париж, 1964—1967.
1254 См. также: Бороздин Г.А. Псковский кадетский корпус. Б.м., б.г.; Су-
воровский кадетский корпус. Памятка 1899—1949 гг. Б.м., 1949; Констан-
тиновское военное училище. 1865—1922. Горная Джумая, б.г.; Нечаев П.А.
Алексеевское военное училище. Париж, 1964; Перепеловский К.М. Киевское
Великого Князя Константина Константиновича военное училище. Париж,
1965; Апостолов Н.А. Николаевское артиллерийское училище // ВБ. № 92;
467
с.в. ВОЛКОВ
Лейб-гвардии Шестая донская казачья Его Величества батарея л.-гв. конной
артиллерии. Париж, 1930; Стефановичи П.А. и К.Л. Памятка Общества ста-
рых офицеров л.-гв. Конно-гренадерского полка. Париж, 1929; Совещания
старейших Улан Его Величества. Белград, 1937; Танутров Г.Ф. Общество быв-
ших юнкеров Николаевского кавалерийского училища. Париж, 1935; Стра-
кач. Памятка о жизни николаевцев за рубежом. Париж, 1936.
1255 В частности: Бек-Софиев Л. О. Кубанский десант русской армии гене-
рала Врангеля в 1920 г. // ВИВ. № 47—50; барон Будберг Н. Северо-запад-
ная армия генерала Юденича и Петроградская операция 1919 года // ВБ.
№ 39; Булгаков Л. Хорлы // Ч. № 586—587; Воробьев А. Восстание на Ижев-
ском и Воткинском заводах в августе 1918 года // Ч. № 663; Ефимов А.Г. Бой
под Уфой // ПП. № 4; Б.В.(Видяхин). Краткая записка о возникновении
Северного корпуса и дальнейшей его боевой деятельности. Эстония, 1919;
Белый Офицер ( Кузьмин-Караваев Д.Д.). Октябрьское наступление на Петро-
град и причины неудачи похода. Финляндия, 1920; Варнек П.А. Действия флота
в северо-западном районе Черного моря в 1920 году // ВБ. № 108; Голубин-
цев В. Рейд генерала Мамонтова // ПП. № 9; Горбач А. Белое движение в
Терской области // ВБ. № 83; Гражданская война на Волге. Сборник. Па-
риж, 1930; Елисеев Ф.И. Партизан Шкуро и его отряд // ПП. № 27—28;
Какурин И. Разгром конной группы Жлобы 20 июня 1920 г. // ПП. № 10;
Ковалев Е. Действие 2-го Донского отдельного корпуса с началом Мамонтов-
ского рейда // ВБ. № 37; Он же. Бой с конной армией Буденного у Батайска
и Ольгинской // ВБ. № 77; Пивоваров А. Восстание в станице Барсуков-
ской // ПП. № 10; Промтов М. К истории Бредовского похода // Ч. № 107;
Он же. Еще о Бредовском походе // Ч. № 125—126; Раух Г.Г. Бой с Буден-
ным 6—8 января 1920 г. под Ростовом // ВБ. № 81; Филимонов Б. Бой-
ко-Павлов в Хабаровске // ПП. № 8; Штейфон Б.А. Бредовский поход // Ч.
№ 110-111.
1256 Помимо упоминавшихся выше, см. также: Звегинцов В.В. Кавалергар-
ды в Великую войну и Гражданскую. Т. 3. Париж, 1966; Баумгартен, Аитви-
нов. Памятка кирасир Ее Величества за время Гражданской войны. Берлин,
1927; Станюкович Н. Александрийские гусары в Гражданской войне // ПП.
№ 29; Гетц В.И. 6-я Корниловская // Ч. № 407—411; Омские стрелки. Б.м.,
1921; Власов А.А. О бронепоездах Добровольческой армии // ВБ. № 98—108;
Трембовельский А. Эпизоды из жизни 3-го отряда танков // ПП. № 3, 4, 6,
14, 16; Терская гвардейская сотня в десанте на Кубани в августе 1920 г. //
Терский казак. № 20. Ноябрь 1937; Деятельность особого Маньчжурского
Атамана Семенова Отряда. Харбин, 1919; Елисеев Ф.И. Аабинцы и последние
дни на Кубани. Кн. 1—9. Нью-Йорк, 1962—1964; Он же. С Корниловским
конным полком в 1918—1919 гг. в Закубанье, Ставрополье и Астраханских
степях. Нью-Йорк, 1959; Он же. С хоперцами от Воронежа до Кубани в
1919—1920 гг. Кн. 1 — 5. Нью-Йорк, 1962; А.Д Закубанские черкесы в пер-
вых двух Кубанских походах 1918 г. // ВП. № 76—78; Уход в изгнание. (Из
дневника Терско-Астраханской бригады). // Терский казак. № 28. Июль
1938; Зуев А.В. Оренбургские казаки в борьбе с большевизмом. 1918—1922 гг.
Харбин, 1937; Красноусов Е.М. Вторая батарея 1-го Сибирского казачьего кон-
468
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
но-артиллерийского дивизиона. Брисбен, 1958; Варнек П.А. Линейный корабль
«Генерал Алексеев» и его пушки // ВБ. № 101; Каспийская военная флоти-
лия 1918—1919 гг. // Морские записки. № 13; Старк Ю.К. Отчет о деятель-
ности Сибирской флотилии 1921 —1922 гг. // Там же.
1257 Григорьев И. Генерал Корнилов. Болгария, 1937; Елисеев Ф.И. Парти-
зан Шкуро. Нью-Йорк, 1955; Аиньков А. Атаман Семенов. Чита, 1919; Ни-
колаев К.Н. Генерал Алексеев. Келлерберг, 1948; Он же. Генерал Корнилов.
Келлерберг, 1948; Нилов С.Р. Рыцарь духа // Ч. № 512; Партизаны отряда
атамана Дутова. Александр Ильич Дутов, атаман Оренбургского казачьего
войска. Оренбург, 1919; Смирнов М.И. Адмирал Александр Васильевич Кол-
чак. Лондон, 1930; Тинский Г. (Гортынин). Атаман Семенов. Его жизнь и
деятельность. Токио, 1920; Федорович А.А. Генерал Владимир Оскарович Кап-
пель. Мельбурн, 1967; Хан Хаджиев. Великий Бояр. Б.м., 1929; Атаман Бо-
гаевский. Сборник статей. Париж, 1935; Шаблиевка. Париж, 1933.
1258 См., напр.: Алексеев М.В. Из дневника. Прага, 1929; Шатилов П.Н. В
Добровольческой армии // ВИВ. № 33 — 36; Витковский В.К. В борьбе за
Россию. Воспоминания. Сан-Франциско, 1963; Денисов С.В. Записки. Граж-
данская война на Юге России. 1918—1920 гг. Кн. 1. Константинополь, 1921;
Махров П.С. В штабе генерала Деникина // Русское прошлое. Кн. 3. 1992;
Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых. Рига, 1923; Федич-
кин ДИ. Записки // ПП. № 17; Атаман Семенов. О себе. Б.м., 1938; Гоп-
пер К. Четыре катастрофы.Рига, б.г.; Вишневский Е.К. Аргонавты белой мечты.
Харбин, 1937; Филатъев Д.В. Катастрофа Белого движения в Сибири 1918 —
1922. Париж, 1985.
1259 Бердник М.Ю. Из мира неведомого // ВП. № 71/72; Буря КВ. К 55-ле-
тию Крымской эвакуации // ВИВ. № 45 /46; Васильев К.И. Бой у хутора
Новолокинского и др. // ВП. № 47 /48, 49; ПП. № 1; Волошинов Ю. Отход
к Ростову // НВ. № 276; Голеевский Н. С Волжской батареей под Ином.
Последние одиннадцать выстрелов и др. // ВБ. № 61, 65, 67, 92; Голубов М.А.
Сильные духом // ВП. № 53/54; Дявапщ В. На Москву. Париж, 1921; Дол-
гополов А. Возмездие и др. // ПП. № 2; ВП. № 49, 61/62; Думбадзе Г. То,
что способствовало нашему поражению в Сибири в Гражданскую войну //
ВП. № 24; Елисеев Ф.И. На берегах Кубани. Нью-Йорк, 1955; Он же. Горь-
кие уроки // Ч. № 664; Енборисов Г.В. От Урала до Харбина. Шанхай, 1932;
Оношкович-Яцына Е. Взятие Ростова 7—8 февраля 1920 г. // ВБ. № 78; Ива-
нов. По следам па. гяти // ВП. № 30—45; Игнатьев И.И. Последний бой
1-го Партизанского генерала Алексеева пехполка — 1920 г. // ПП. № 12;
Каменский В. Воспоминания курьера генерала Врангеля // ВИВ. № 12; Ке-
фели Я.И. С генералом А.В. Шварцем в Одессе (осень 1918-го — весна 1919-
го) // ВИВ. № 35—37; Киборт И. Один из малоизвестных эпизодов Велико-
го Сибирского Ледяного Похода // ПП. № 18; Кисиль Н. Мои заметки //
ВП. № 14; Коваленский М. Из дневника добровольца // ВП. № 31/32; Кра-
маров Ф. Эпизоды Гражданской войны // Ч. № 196; Красноусов Е.М. В Шил-
кинской речной флотилии боевых судов // ВБ. № 68; Аиманский И. Парти-
занский отряд полковника Кучук Улагая // ПП. № 12; Аитвинов А. На
«Моряке» в Добровольческую армию в 1918 г. // ВБ. № 54; Марченко ДА.
469
С.В. ВОЛКОВ
На боевых постах // Ч. № 564—573; Михайлов А- Как воевали ижевцы,
покинув заводы // ПП. №9; Н. В камышах Кубани // ВБ. № 106; Ники-
тин А. Встреча со Стариком // ВП. № 49; Оболешев Ф. Против бронепо-
ез-да // Ч. № 118/119; Орехов В. Из пережитого. Эпизоды из Гражданской
войны. // Ч. № 635; Павленко К. Орлик // РМ. 15.01.1970; Пантюхов О.
О днях былых. Нью-Йорк, 1969; Прюц Н. Очерки. Лос-Анджелес, 1967; Ръгх-
линский В.А. Года 1918—1919 —1920. Из Германии на Юг России. Б.м., б.г.;
Рябинский А. Братья-славяне. Бронеавтомобиль «Витязь» и др. // ВП. № 28,
45, 46; Сагацкий И. Атаманское военное училище под Каховкой. Бой под стан-
цией Должанской и др. // ВБ. № 11, 17, 28—30, 39—40, 47—48, 53; Сыро-
ватка. Из далекого прошлого // ВП. № 76/78; Трембовелъский А. Посвяща-
ется Варе Салтыковой, сестре милосердия Корниловского ударного полка //
ВП. № 76/77/78; Усаров Г.А. Три похода в Хорлы в 1920 году // ВБ. № 119;
Хартлинг К.Н. На страже Родины. Шанхай, 1935; Чуйков А. Их было четве-
ро // ВП. № 86 /87; Энвалъд С. Каиново семя. // ПП. № 20; Яконовский Е.
После Канделя // ВБ. № 14.
1260 См.: Беринг А.А. Материалы к библиографии русской военной печати
за рубежом. Париж, 1968.
1261 Ч. № 31. С. 10.
1262 Ч. № 39. С. 19—20.
1263 Армия и Флот. С. 97.
1264 Куторга Г. Черниговские гусары в Гражданскую войну. С. 14.
1265 Армия и Флот. С. 100.
1266 Там же. С. 127.
1267 Материалы по истории Донской артиллерии. С. 53, 55.
1268 Баумгартен А.А., Аитвинов А.А. Памятка кирасир Ее Величества.
С. LXXVIII—LXXIX.
1269 Аккерман фон. Лейб-гвардии 2-я артиллерийская бригада. С. 107, 283.
1270 Уланы Его Величества. С. 46.
1271 Козлянинов В.ф. Юбилейная памятка конногвардейца. С. 75—80.
1272 Ходнев Д.Д. Л.-гв. Финляндский полк. С. 42.
1273 Ч. № 81. С. 14.
1274 Лейб-гвардии Московский полк. С. 25; ВБ. № 52.
1275 Ч. № 190. С. 22.
1276 Мирошников И.А. 81-й пехотный Апшеронский императрицы Екатери-
ны Великой полк // ВБ. № 77. С. 42.
1277 Сумские гусары. С. 322.
1278 10-й гусарский Ингерманландский полк. С. 27.
1279 Шишков Л. 4-й гусарский Мариупольский полк. № 112. С. 20.
1280 Ч. № 41. С. 9.
1281 На службе Отечества.
1282 Незабываемое прошлое славной Южной школы. 1865—1965.
1283 Арценко В.Аг Эхо минувшего. С. 7—9, 13—15.
1284 Русский Корпус 1941 —1945 гг. Нью-Йорк, 1963. С. 14.
1285 Там же. С. 404—405. См. также: Верные долгу. 1941 —1961. Найяк,
1961.
470
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
1286 Хабаровский кадетский корпус. С. 233—239.
1287 Штром А.А. Флот в Белой борьбе //Русская газета. 1978. № 137.
1288 Хофманн Й. История власовской армии. Париж, 1990. С. 237. См.
также: Трагедия казачьей силы // Ч. № 275. С. 8 —10.
1289 На службе Отечества. С. 481.
1290 Ч. № 318. С. 21.
1291 Колтышев П.В. На страже русской чести (Париж, 1940—1941 гг.) //
Русское прошлое. Кн. 3. 1992.
1292 Шкаренков А.К. Агония белой эмиграции. С. 207.
1293 Иванов И.Б. Русский Обще-Воинский Союз. СПб., 1994. С. 24.
1294 Аднилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у большеви-
ков. С. 88.
1295 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 252, 274.
1296 Арбатов З.Ю. Екатеринослав 1917—1922 гг. //АРР. XII. С. 103.
1297 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 62—65.
1298 Моисеев М.А. Былое. С. 98—99.
1299 Красный террор в годы Гражданской войны. С. 328—330; Пагануг^-
ци П. Красный террор в Крыму после Врангеля // КП. № 28. С. 28—43.
Встречается мнение, что в Крыму после эвакуации было расстреляно 80 ты-
сяч человек (^Арнилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у боль-
шевиков // АРР. XVI. С. 166) или только до 15 тысяч человек {Аампе фон А.А.
Пути верных. С. 62).
1300 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 66—68.
1301 Там же. С. 71—73, 76—79, 81—85.
1302 Там же. С. 78; Красный террор в годы Гражданской войны. С. 318—
320.
1303 Независимая газета. 26.01.1996 г.
1304 Моисеев М.А. Былое. С. 105.
1305 Елисеев Ф.И. Кубань в огне. С. 21—22; Он же. Агония Кубанской ар-
мии // НРС. 13.11.1971.
1306 Сергеев А. Белогвардейцы «на воле» и в лагерях //НРС. 10.09.1974.
1307 Мельгунов С.П. Красный террор. С. 60—62, 165—166. См. также:
Елисеев Ф.И. Кубань в огне. С. 21 (автор был в числе этих офицеров).
1308 Советская военная энциклопедия.
1309 А&нилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у большеви-
ков // АРР. XVI. С. 210.
1310 Ефимов Н. Командный состав Красной армии. С. 88, 97, 107.
1311 Изменения социальной структуры советского общества 1921-го — се-
редина 30-х годов. М., 1979. С. 150.
1312 Федюкин С.А. Советская власть и буржуазные специалисты. М., 1965;
Он же. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972.
1313 Ефимов Н. Командный состав Красной армии; Большая Советская эн-
циклопедия. Замещавшие увольняемых бывших офицеров краскомы состоя-
ли из рабоче-крестьян в 1918 г. на 67,4 %, в 1919-м — на 71,6, 1920-м —
81,3 и в 1921 г. — на 78,8 % (см.: Федюкин С.А. Советская власть и буржу-
азные специалисты); на 1 октября 1920 г. 37,5 % их происходили из рабо-
471
С.В. ВОЛКОВ
чих, 24,7 из крестьян и 37,8 из образованных слоев (См.: Спирин А.М. Клас-
сы и партии в Гражданской войне в России); на 1 июня 1919 г. на команд-
ных курсах Москвы рабочих было 40 %, крестьян 24, 3, прочих — 35 %, на
других курсах в 1918 г. соответственно 40, 24 и 36, в 1919 г. — 37,5, 24,7 и
37,8, в 1920 г. — 27,7, 51,0 и 21,3 % (Кисловский Ю.Г. Создание командно-
политических кадров Красной армии. С. 18).
1314 См.: Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских воен-
ных трудах 1917—1940. М., 1965; Вопросы тактики в советских военных
трудах 1917—1940. М., 1970.
1315 В 1925—1927 гг. училища подготовили 135 тысяч командиров (за
Гражданскую войну 60 тысяч), за 1925—1937 гг. — 148 тысяч. С 1939-го по
1940-й — еще 77, за войну — около 2 миллионов; к 1938 г. было 75 учи-
лищ, к началу войны — 203 с 240 тысячами курсантов, в годы войны — бо-
лее 220 (Советская военная энциклопедия).
1316 Доценко В.Д Эхо минувшего. С. 7—8; Березовский Н.Ю. Военспецы на
службе в красном флоте. С. 58.
1317 Сергеев А. Белогвардейцы «на воле» и в лагерях //НРС. 10.09.1974 г.
1318 Тинченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930—1931 годы.
М., 2000. С. 114.
1319 Стахевич М.С. Из деятельности «Морского журнала» за 100 месяцев //
Морской журнал. № 100. С. 65.
1320 Сергеев А. Белогвардейцы «на воле» и в лагерях //НРС. 11.09.1974 г.
1321 Тинченко Я. Голгофа русского офицерства. С. 29—30.
1322 Там же. С. 263-311.
1323 X. После корпуса // ВБ. № 128. С. 9.
1324 Тинченко Я. Голгофа русского офицерства. С. 30.
1325 См.: Некрич А. 22 июня 1941 г.; Верт А. Россия в войне.
1326 Мейснер ДИ. Миражи и действительность. М., 1966. С. 257.
1327 Мейснер ДИ. Миражи и действительность. М., 1966. С. 257.
1328 Доценко ВД Эхо минувшего. С. 5.
1329 Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты. С. 170, 177.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абальянц 427
Абамеликов, подполковник 190
князь Абашидзе 17
Абель И. 302
Аборин Я. И. 229
Абраменков, полковник 131
Абрамов, есаул 130
Абрамов, полковник 270
Абрамов Ф.Ф. 132, 140, 185, 370,
372, 379
Абрамовский, полковник 192
Абрамцев А.И. 369
Абутков, генерал 187
князь Авалов, полковник 186, 192
Авалов П. — см. Вермонт-Авалов
Аврамов Н.С. 193
Аврамов, подъесаул 131
Автономов А.И. 325
Авчинников, полковник 186
Агапеев, генерал 167, 187
Агафонов, подъесаул 32
Агоев К. К. 81, 186
Агуреев К. В. 443, 446, 447
А.Д. (псевдоним) 428, 468
Адамович В.В. 369
Аджемов, полковник 194
Аджиев, ротмистр 191
фон Адлерберг В.А. 221
Азарьев, полковник 266
Айвазов Г. В. 189
Айсер, полковник 191
Акацатов М.Е. 126
фон Аккерман 440, 444, 470
Акимов, есаул 191
Акулинин И.Г. 269, 451, 454, 455,
466, фото
Акутин В.И. 239, 269
Акутин, полковник 215
Александр I, король Югославии 356
Александров 291
Александров, полковник 187, 192,
228, 270
Александрович, генерал 68
Александровский Г. 438, 445
Алексеев В. 290, 467
Алексеев В.А. 222, 228
Алексеев Г. 425
Алексеев М.В. 31, 38, 103, 105, 107
109, 113
Алексеев Н.М. 191
Алексеев, поручик 82
Аленич, генерал 186
Алиханов К. 82, 288
Алмазов А.Д. 297
Алмазов, полковник 270
Алферов З.А. 132, 133
Альбокринов, полковйик 247
Альмендингер В.В. 426, 437, 438,
441, 442, 446
Альтфатер Д.В. 68, 232
* Указатель составили Н.В. Покровский и С.А. Сапожников
473
С.В. ВОЛКОВ
Ананьин В.А. 222, 228
Ангелеев В.И. 378
Андгуладзе, генерал 186
Андерс, полковник 289
Андерсон Ф.Н. 224, 229
Андогский А.И. 266, 333
Андреев В.С. фото
Андреев, полковник 229
Андриевский, капитан 124
Андрющенко, поручик 32
Анзоров, генерал 186
Аникеев, штаб-ротмистр 124, 125
Анисимов, генерал 68
Анисимов, полковник 231
Аничков, генерал 278
Анненков Б.В. 240, 250, 254, 269,
359, 360, 364
Антоненко, поручик 193
Антонов Д. 229
Антонов, есаул 192
Антонов, поручик 20
Антонович, полковник 264
Антонов-Овсеенко В.А. 324, 460
Ануфриев, полковник 191
Апин, офицер 302
Апостолов Н.А. 467
Апрелев Г.П. 191
Апухтин С. 425
Апушкин А.А. 164
Аралов С.И. 325, 334
Арбатов З.Ю. 464, 471
Арбузов, генерал 176, 186, 196
Аргамаков, полковник 215
Аргунов, полковник 270
Арджеванидзе, генерал 305
Аристов А. 440
Аристов В. 441
Арон 434
барон Арпсгофен, генерал 187
Арсеньев А.А. 429
Арсеньев Е.К. 228
Арский К. 450
Артюхов В.С. 229
Архангельский А.П. 370, 379
Архипов А.Д. 378
Архипов А.А. 232
Архипов М.Н. 215, 232
Арцишев, генерал 187
Арянин, капитан 361
Асеев, полковник 191
Ассор А. 302
Астафьев А.С. 67, 296
Астахов И.П. 193
Ататюрк К. 347
Аурилене Е.Е. 466
Афанасьев А.И. 193
Афанасьев В.С., поручик фото
Афанасьев В.А., генерал-майор 26,
276
Афанасьев Н. 290
Афанасьев, полковник 221, 222
Афанасьев С. 440
Афанасьев Я. И. 193
Афросимов, генерал 186
Ахаткин, полковник 187
Ахматова А.А. 59
Ахмет Зогу, король Албании 356
Ачаиров, полковник 361
Ашехманов Б. 232
Бабарыков И.И. 426, 428
Бабенко, полковник 194
Бабиев Н.Г. 185, фото
Бабицын Н. 226
Бабкин, генерал-майор 369
Бабкин И.И. 193, 233
Бабкин Н.В. 348
Бабкин Ф.И. 193
Багдасаров, генерал 306
Багиянц Я.Б. 247, 270
Баграмян И.X. 307
Бадендык К. Г. 222, 228
Базавов М.В. 131
Базаров — см. Жвалов
Базильский Г. 297
Баиов А.К. 323, 462
Байдак А.А. 191, 440, 441, 444
Байков Б. 426, 458
Байков, полковник 194
Бакеев, полковник 194
Бакич А.С. 236, 269, 358-360
Бако Г.А. 60
474
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Бакшеев А.П. 239
Балабанов, поручик 270
Балабин Е.И. 379
Балаев 285
Балалаев, полковник 269
Балихин Е.А. 130, 131
Баллод И. 301, 302
Балтушевский, офицер 303
Балясный М.Я. 67
Бангерский, генерал 269
Бандарев, полковник 270
Банин Н.Д. 118
Банковский, генерал 68
Банников, капитан 288
Баньковский В. 296
Баранов Д.Г. 193
Баранов П.М. 214
Баранов, прапорщик 32
Барат Л. 426
Баратов Н.Н. 53, 370
Барбович И.Г. 69, 141, 185, 189,
фото
Барбович Н.П. 215, 356
Барвинский Б. 299
Бардж К.Л. 120, 433
Баркалов, полковник 192
Барсуков Е.З. 390
Бартенев, ротмистр 264
Барышников, генерал 269
Басов, полковник 26
Бассов Н.И. 434
Баталин, полковник 194
Баташев, генерал-майор 75
Бательт Э. 229
Батрук, генерал 67
Батурский, полковник 192
Бауман А. 302
Баумгартен А.А. 440, 443, 444, 468,
470
Бахирев М.К. 45, 280
Бахтерев, полковник 270
Башинский Э.И. 297
Б.В. (псевдоним) 228, 468
Без-Корнилович, генерал-майор 192
Безладнов, полковник 191, 192
Безладный, полковник 191
Безручко М.Д. 297
Бек Л. 456
Беккер А. 224
Беклемишев В. 226
Бек-Мамедов, полковник 270
князь Бекович-Черкасский, генерал
186, 457, 468
Бек-Софиев Л.О. 457, 468
Беликов, полковник 187, 191
Белинин С.В. 193
Беличенко А. 285
Белобродский 282
Белов Г.А. 269, 287
Белогорцев В.Ф. 186, 378
Белозор, генерал 125
Белый И. 192
Белый, полковник 192
Бельдюгин М.В. 228
Бельские братья 239
Бельский, капитан 190
Бельский, подполковник 270
Белявский, полковник 191
Беляев И.Т. 192, 270, 357
Беляев П.Д. 193
Беляев С.Т., полковник 270, фото
Белянушкин, полковник 270
Бем Е.Ю. 214, 366, 367
Бенау, генерал 68
Бенескул, генерал-майор 68, 75
Бенкендорф, полковник 228
граф Беннигсен А.П. 191
Бенсон, генерал 187
Бенуа А.М. 232
Бенысовский, капитан 119
Берг М.А. — см. Нестерович
Бердник М.Ю. 469
Бережанский Н.П. 458
Березин 270
Березлов, войсковой старшина 192
Березовский А.И. 67
Березовский Е.П. 41 *
Березовский Н.Ю. 423, 463
Беренс М.А. 45, 165
Берестовский, полковник 356, 466
Беретти, офицер 313
Берзин Р.И. 310, 324, 338
475
С.В. ВОЛКОВ
Вермонт-Авалов П.Р. 55, 126, 224,
230, 231, 349, 449, 450, 456,
458
Бернацкий В.А. 162
Бернис Ф.П. 190
Берс А.А. 208—210
Бершов К. Г. 121
Бершов, полковник 194
Биарсланов О.-Б. 60
Бибиков А.И. 221, 222, 224
Билибин 279
Бирих В.Г. 224, 228
Бирюков И.А. 88
Бискупский В.В. 68, 349
Битгенбиндер А.Г. 186, 188, 427
Бичерахов А.Ф. 56
Блаватский, полковник 284
Блавдзевич, капитан 192
Благовещенский, штабс-капитан 276
Блейш А.Н. 186, 188
Блохин, генерал 270
Блохин, есаул 242
Бобарыков И. 467
Бобошко А.А. 69, 228, 232, 233
Бобриков Г. Г. 379
Бобров, есаул 130
Бобрышев И.И. 392
Богаевский А.П. 68, 111, 115, 119,
121, 132, 185, 190, 432, 433,
469, фото
Богданов А. 232
Богданов М.В. 379
Богданов, подъесаул 238
Богданович, генерал 20, 282
Боголюбов Н.А. 441
Боголюбский В.Н. 433
Боголюбский Н. 1-й 189
Богословский Б.П. 269
Богословский, полковник 270
барон де Боде, штаб-ротмистр 278
Бодиско, генерал-майор 192
Бодров, полковник 269
Боженко 75
Бойе, подполковник 41
Бойко, есаул 285
Бойко, полковник 286
Бойко-Павлов 468
Болбочан 76
Болдырев В.Г. 247, 269, 354
Болдырев, полковник 191
Болмасов А. Б. 290
Болонкин, поручик 247
Болонкин, штабс-капитан 270
Болотов 172
Болтунов, генерал 187
Болтунов, капитан 41
Болховитинов А.М. 175
Бондалетов П.А. 245
Бондарь А.Е. 188
Бонч-Бруевич М.Д. 18, 30, 46,
312-315, 333, 336, 425, 429,
458, 464, 465
Бордзиловский, генерал 269
Борель М. 440
Борисевич, генерал 186
Борисов, подполковник 109
Борисов, полковник 191
Борк, генерал 68
Борнгаупт, полковник 304
Боровский А.А. ПО, 118, 135, 136,
185, 188, 348, фото
Бородаевский М. 284
Бородаевский, полковник 187
Бородин, подполковник 31
Бородин, подъесаул 238
Бородин, полковник 194
Бородин С.К. 269, 270, 378
Бороздин Г.А. 467
Бортников, сотник 86
Бортновский А.Г. 67, 296
Ботт 285
Бочаров, полковник 81
Бочевский А.В. 193
Бочевский А.Ф. 194
Бочкарев, войсковой старшина 289,
290
Бочковский, генерал 67
Бредис Я. 276
Бредихин 283
Бредов Н.Э. 185, 233, 344
Бредов Ф.Э. 187
Бресслер, генерал 187
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Бржезинский, капитан 82
Бриллиант 49
Бриммер А.М. 215
Бродянский, полковник 215
Бронский В.М. 67, 296
Брун, поручик 82
Брусилов А.А. 18, 90, 331
Брызгалин А.А. 193
Брылкин А.Д. 67
Бугураев М. 436
барон Будберг А.П. 45, 375, 425,
429, 451—454
барон Будберг Н. 449, 468
Буденный С.М. 337, 343, 395, 437,
442, 443, 464, 468
Будзилович А.А. 228
Будянский Д.А. 190
Бузун П.Г. 190
Буйвид И.Ф. 70, 186, 270
Букретов Н.А. 119
Булак-Булахович С.Н. 222, 223, 224,
228, 233, 349, 450, фото
Буланов, полковник 32
Булаткин А.С. 189
Булацель С. 426
Булгаков, капитан 238
Булгаков Л. 468
Булгаков М.А. 71, 376
Булгаков, полковник 187, 194, 270
Булюбаш Е.Г. 105, 431
Бунаков, полковник 290
Буравченков А.А. 422
Буренин, штаб-ротмистр 283
Бурков А. 208
Бурков П. 208
Бурков, полковник 192
Бурковский А. 297
Бурлаков 288
Бурневич М.Я. 190
Бурьян, капитан 188
Буря К. В. 469
Буряк, полковник 191
Буряк Ф.Н. 348
Бутаков А.Г. 16
Бутаков Г.И. 164
Бутаков, полковник 186
Бутенин 285
Буткевич, полковник 245
Бутков В.Н. 381
Бухгольц Э.Э. 219
Бучевский, полковник 191
Бучинский, подполковник 221
Бушей Б.М. 163, 164, 192
Бушман Э.Э. 228
Буяченко А.Я. 190
Быкадоров И.Ф. 132, 133
Быканов Е.Ф. 190
Быков, полковник 27, 270
Былим-Косовский, генерал 68
Бычков Л. 456
Бьеркелунд Б. 423
Бялковский Н.П. 188
Вагин А.Н. 269
Ваденшерн Т.К. 214, 219
Ваксмут А.П. 163, 164, 434, 441,
442, 447, фото
Валентинов А.А. 446
фон Валь В.В. 222
Вальден П.Б. 40, 324
Вальрос, полковник 192
Вальшевский, сотник 224
Вандам А.Е. 221, 228
Ваньчиков 239
Ванюков, генерал 270
Ванягин 360
Варес Й. 302
Варженский В. 453, 455
Варнек П.А. 441, 446, 468, 469
Василенко В.А. 84
Васильев А.А. фото
Васильев В. 426
Васильев, войсковой старшина 239
Васильев, генерал 30, 67
Васильев К.И. 469
Васильев, капитан 242
Васильев М.И. 228
Васильев, полковник 192
Васильев, прапорщик 22
Васильченко И.М. 67, 69, 75
Ватягин Г. К. 235
фон Вах, полковник 270
477
С.В. ВОЛКОВ
_____________________
Вахрушев М.Н. 185
Вацетис И.И. 325
Вашакидзе, генерал 305
Введенский, полковник 194
Вдовенко Г.А. фото
Веденеев, есаул 132
Веденников, поручик 276
Веденяпин Н. 424
Веденяпин, полковник 103, 278
Вейгелин Г. 226
фон Вейс К.А. 228
Векслер А. 432
Венярский 243
Веревкин, генерал 276
Вержбицкий Г.А. 243, 251, 269
Вержболович, капитан 243, 270
Верт А. 472
Вертопрахов Р.А. 289
Верховский А.И. 19, 30
Верховский С.З. 224
Верховцев, полковник 26
Верцинский, поручик 270
Вершинин, поручик 247
Веселаго Г.М. 208
Ветвеницкий, генерал 187
Ветренко Д.Р. 69, 221, 228
Видяхин — см. В.В. (псевдоним)
Вийтак Н. 302
Викорст Н.Э. 207, 214
Вильдт, прапорщик 31
Вильке, полковник 194
барон Вилькен П.В. 285
Вильчевский, генерал 187
Вилямовский, полковник 126
Винберг Ф. 72, 278, 349
Винниченко 63
Виноградов, генерал 175
Виноградов, капитан 243, 245, 433
Виноградов И.В. фото
Виноградов Н.И. 427, 430, 435,
464
Виноградов, полковник 269
Виноградский, войсковой старшина
84
Винокуров А.А. 190, 229
Винокуров А. В. 459, 461, 464
фон Вирен Р.Н. 16
Витковский В.К. 185, 189, 348, 469,
фото
Витковский, полковник 26
де Витт Д. 440
де Витт Л. 440
Виц И.Н. 273
Вицентьев П.К. 190
Вишневский В.А. 381
Вишневский Е.К. 84, 270, 289, 469
Владиславлев П.П. 90
Власов А.А. 428, 437, 468
Власов, полковник 246
Власов, есаул 435
Власьев К. С. 228
Вовк А.Н. 297
Вознесенский, подполковник 243,
270
Вознесенский, штабс-капитан 193
Войлошников, войсковой старшина
239
Войналович М.К. 125
Войнов В.М. 452—454
Войцеховский, полковник 26
Войцеховский С.Н. 234, 249, 254,
269
Волкобой П.М. 67
Волков А.А. 424, 427, 429, 441,
446
Волков В.И. 84, 242, 245, 247, 363
Волков, генерал 269
Волков Н. 215
Волков С.В. 422
Волков-Муромцев Н.В. 440
Волнянский С.Г. 189
Вологдин В.П. 247
Володкевич 270
Волосов, поручик 283
Волошинов, полковник 191
Волошинов Ю. 469
Волховский М.Н. 67, 69, 186
Волшанский, полковник 191
Вольский, полковник 270
Вольтищев 75
барон Вольф, полковник 221
Вонсяцкий А.А. 440
478
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Воробьев А. 468
Воронец Д.Н. фото
Воронов 286
Воронов, поручик 193
Воронович Н. 427, 434, 458
Воротников, полковник 263
Востросаблин А.П. 325
барон Врангель П.Н. 22, 62, 136,
138, 144, 175, 181, 184, 185,
232, 340—347, 354, 367, 375,
423, 427, 432, 436-440, 443-
446, 451, 454, 465, 468, 469,
фото
Врасский И.Я. 370
Врублевский, офицер 313
Вуличевич Б.Н. 215, 219
Выгран В.Н. 186, 382
Вырголич, полковник 231, 232
Вырыпаев В.О. 235, 270, 430, 450,
456
Высевко, капитан 192
Высоколян С.Л. 357
Вышгородский, штабс-капитан 22
Вышинский, генерал 306
Вязьмитинов В.Е. 187, 348
Габаев Б.А. 229, 305
Гавлин М.А. 464
Гаврилов Л.М. 423
князь Гагарин А.А. 190
Гагинский 285
Гадд, полковник 192
Гаджемуков В. 433
Гаджиев, полковник 82
Гаевский Б.А. 125, 189
Гайда Р. 234, 269
Гайдук, поручик 42
Гайкович, подполковник 270
де Гайлеш К. 424
Гакен, ст. лейтенант 259
Галаев П. 119, 120
Галдин, подъесаул 130
Галкин А.С. 67, 269, 296, 298
Галкин Н.А. 235, 282
Галушкин Н.В. 467
Галушко В.В. 120, 191
Гамалий, полковник 191
Гамель, подполковник 190
Гамов И.М. 239
Гампер, полковник 270
Гамченко Е.С. 391
барон Ган, полковник 304
Гарковенко А.Н. 266
Гартман 302
Гартман Б.Г. 373
Гартман, капитан 194
Гаттенбергер Б.П. 149, 189
Гаттенбергер Г.П. 151, 189
Гвоздаков С.С. 27, 190
Гегелашвили С.Д. 188
Гедеванов, генерал 305
Гейдеман В.И 188
Гейман А А 136
Гейман П Н. 186, 215
Геллерт Б С. 245
Генбачев 67
Геннинг, поручик 82
Геннинге Э.В. 228
Георг М.Е. 228
Георгиевич, генерал 187
Герасименко К.В. 428, 443, 458
Герасимов А.М. 163, 368
Герасимов МН. 423
Гербов, полковник 359
Геринг А.А. 381, 470
Герман Ю.П. 287
Гернберг С.Н. 434
Гернгросс Б.В. 68, 191
Геруа А.В. 280
Геруа Б.В. фото
Герцо-Виноградский Н.А. 263
Гершельман А.К. 220, 221
Гершельман А.С. 229
Гершельман ВС. 108, ПО, 118, 157,
191
Гескет Б. С. 378
Гескет С. 278
Гетманов М.Д. 191, 348, 434
Гетц В.И. 188
Гефтер А. 430
Гиацинтов Э. 423
Гильбих, полковник 354
479
С.В. ВОЛКОВ
Гире А.К. 16
Гиршфельд, генерал-лейтенант 31
Глазенап П.В. 118, 191, 228, фото
Глебов А. 439
Глебов И.А. 191
Глебов Ф.А. 269, 363
Глебовский А.П. 215
Глинский, полковник 194
Гловацкий, генерал 303
Гловинский, полковник 47
Глотов Е.А. 188
Глудкин, подполковник 270, 411
Глухарев В.А. 84
Глухарев, капитан 81
Глушков А. 440
Гнесин Ф. 425
Гнилорыбов М.Н. 131, 287
Говорухин И.И. 193, 233
Говорущенко С.Д. 185
Годлевский А. 296
Годлевский Б. 456
Годлевский, генерал 68
фон Гоерц Н.Н. 228
фон Гоерц, полковник 187
Гокканен Д. 290
Гокканен Н. 290
Голдин В.И. 447, 448
Голеевский М.Н. 162, 432, 438, 440
Голеевский Н. 469
Голинков Д.Л. 456, 457, 465
Голицын В.В. 249, 270
Голицын В.С. 193
князь Голицын Н.В. 440
Голицын П.А. 193
Голованенко 286
Головань Г. 434
Головин Н.Н. 12, 13, 31, 35, 38, 99,
128, 366, 374, 375, 379, 422—
424, 428, 430, 435, 437, 442,
447, 450, 451, 456, 467
Головин, полковник 191
Головко, полковник 191
Головшилов, ротмистр 32
Голубинцев А.В. 185, 428, 436—439
Голубинцев В. 468
Голубинцев С. 425
Голубинцев Я.И. 193
Голубов М.А. 469
Голубь 379
Голунец, полковник 26
Гольдар А. 82
Гольденвейзер А.А. 427
фон дер Гольц, генерал 230
Голяско, поручик 285
Гонорский, полковник 192
Гонтарев Б. В. 378 Г
Гончаренко Н.М. 191
Гончаров, полковник 191
Гоппер К. Г. 270, 277, 469
Горбач А. 468
Горбов, генерал 68
Горбунов, поручик 287
Гордеев, поручик 85, 245
Гордиенко К.П. 187
Горелов М. 457
Горелов П. 428
Горелов Ф.И. 193
Горкунов В.В. 189
Горн В. 450
Горский, генерал-майор 194
Горский Н.А. 193
Гортынин — см. Тинский Г.
Горшков, полковник 270
Горяйнов И. 439, 462
Гоштовт Г.А. 221, 427
Грабовский С.Л. 215
Грабский, полковник 262
Грабчик, поручик 242
Гравицкий Ю.К. 189, 190, 354, 392
Гранберг В.И. 229
Гранитов В.В. 381
Греве А.П. 185
Греков А.П. 296, 299, 427
Греков И.М. 194
Греков, сотник 130
Гречко А.А. 67
Гривин, генерал 269
Григорович, полковник 192
Григорьев 276
Григорьев, атаман 77
Григорьев В.Д. 118
Григорьев В.Ф. 228
480
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Григорьев Д.С. 276
Григорьев И. 469
Григорьев Н.А. 297
Григорьев, подполковник 192
Григорьев, полковник 194
Григорьев Ф.Л. 311
Грин, полковник 287
Гринев, подполковник 250
Гринишин Д.М. 459
Гришин-Алмазов А.Н. 77, 84, 241,
243
Грищенко, полковник 191
Громов, офицер 280
Громыко, полковник 192
Гроссевич, полковник 194
Гротенгельм, полковник 194
Грудзинский Н.Ц. 262
Груздев, полковник 210
Грузинов А.Ф. 193
Грушевский 63
Грюнвальд, подполковник 228
Грязнов Ф.Ф. 191
Губин, генерал 186
Губкин, полковник 191
Гудима В. 297
Гудима, полковник 192
Гулидов В.П. 241
Гулыга И 'Е. 119
Гулый-Гуленко А. 287
Гулый-Гуленко Т. 297
Гуль Р. 428, 443
Гульковиус, полковник 26
Гумбин, подполковник 192
Гуреев В. 428
Гурко В.И. 128
Гурский, полковник 192
Гуртих, полковник 194
Гусев, подполковник 27
Гусев, полковник 75
Гусельщиков А.К. 134, 186
Гуссак Г. 434
Густомесов Н.П. 287
Гутан А.Р. 259
Гутиев, полковник 191
Гуцунаев, полковник 191
Гущин, полковник 23
16 СВ Волков «Трагедия русского офицерства*
Даватц В. 465, 469
Давыдов, генерал 72
Давыдов М.А. 280
Давыдов, полковник 123
Дандаров, полковник 306
Даниленко, полковник 187
Данилов А.Д. 221, 222, 224, 228
Данилов, врач 22
Данилов, генерал 219
Данилов И.А. 215, 447—449, 464,
470, 471
Данилов А.А. 193
Данилов М.Ф. 191
Данилов, офицер 287
Данилов, полковник 186, 189, 287
Данилов Ю.Н. 374
Данишевский, полковник 32, 85
Даннер, полковник 26
Дараган П.М. 232
Даровский, полковник 187
Дастуров, полковник 285
Даценко, генерал 68
Дашкевич М.Н. 187, 188, фото
Дашкевич-Горбатский В.В. 67
Дедов, поручик 17
Деев, генерал 187
Дейло Е.М. 118
Дейнега, войсковой старшина 191
барон Деллингсгаузен, полковник
304
Делль Р.ф. 228
Делов, полковник 192
барон Дельвиг С.Н. 67, 296
Демченко 286
Демьянович, генерал 68
Демяник Н.М., полковник 121,
433
Деникин А.И. 19, 46, 54, 69, 73,
76, 100, 104, 107, 116, 128, 129,
143, 164, 166, 168, 172, 173,
180, 185, 332—334, 342, 343,
374, 375, 397, 423, 427, 431,
464, 465, 469, фото
Денисов, генерал 359, 360
Денисов С.В. 132, 429-434, 436,
438, 469
481
С.В. ВОЛКОВ
__
Дерябин А.И. 447—451
Десино К.Н. 228
Джавров, поручик 82
Джаксон П.А. 188
Джентимиров 288
Джехадзе, генерал 305
Джизкаев, полковник 192
Джонс Д. 464
Джонсон Г.Г. 126
Джунковский Е. 284
Дзевалтовский-Гинтовт, штабс-капи-
тан 22
Дзеваницкий, полковник 300
Дзерожинский А.ф. 221, 222, 228
Дзичканец, генерал-лейтенант 26
Диденко, генерал-майор 67, 75
Дикий, полковник 191
Дилакторский П.А. 209, 215
Димов 239
Дитерихс М.К. 46, 234, 248, 258,
261, 269, 375, фото
Дитмар С.Ф. 85
Длусский М. 191
Дмитриев Г.Д. 287
Дмитриев, капитан 361
Дмитриев, полковник 190, 262
Дмитриев, прапорщик 22
Дмитриев С. 259
Добранов 241
Добринский 285
Добровольский, полковник 192,
194
Добровольский С.Ц. 215, 447, 448,
464
Добронравов, штабс-капитан 179
Добророльский С. К. 140, 185
Добротворский, подполковник 288
Добрынин 437
Добрынин А.М. 194
Добрынин В.А. 57, 426
Добрянский, полковник 194
Довбор-Мусницкий И.Р. 300, 324,
325
Довгирд С.А. 280
Докукин И.П. 188
Долгово-Сабуров, полковник 270
Долгополов А.Ф. 192, 381, 431, 432,
443, 445, 457, 469
князь Долгорукий С.А. 228
князь Долгоруков А.Н. 72
Доленго-Ковалевский Г.А. 191
Долженко, полковник 75
Долинский А.А. 232
Долуд А. 296
Доманов Т.И. 379
Домашнев, полковник 281
Домбровский 285
Домбровский, полковник 194
Доможиров, полковник 270
Дондуков Н. 193
Донецкое, подъесаул 238
Донсков В.И. 265, 270
Донской 289
Дончиков В. 432
Дорофеев К. К. 40, 105
Дорошевич Н.Н. 156, 188, 190
Дорошевский, генерал 172
Дорошенко Д.И. 296
Дорошин Н. 455
Дорошкевич А.В. 67
Достовалов Е.И. 60
Доценко В.Д. 423, 466, 470, 472
Драгневич В.И. 348
Драгомиров А.М. 18, 139* 185, 379,
фото
Драудин Т. 425
Драценко Д.П. 141, 185, 206, 378,
фото
фон Дрейер В.Н. 280
Дро, генерал 306
Дробинин В.Н. 247, 270, фото
Дроздовский М.Г. 32, 67, 102,
123-125
Дрон В.С. 189
Дружинин, полковник 194
Дрындин, полковник 82
Дубинин, полковник 269
Дубовсков, есаул 131
Дубовской А.А. 193
Дубяго М.А. 186, 190
Дуганов, полковник 289
Дударев, ротмистр 110
482
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Думбадзе Г. 469
Дунин, полковник 31
Дурново, подполковник 287
Дурново, полковник 282
Дуров Б.А. 214
Дутов А.И. 233, 237, 238, 265, 267,
269, 325, 359, 364, 469, фото
Духонин Н.Н. 45, 46, фото
Духопельников Л.Я. 233
Дыдоров К.И. 223, 224, 228
Дынников, генерал 68
Дьяков В.И. 381
Дьяконов, полковник 186
Дюкин В. 441, 467
Дядюра В.Я. ПО
Дядюша С.И. 67, 296
Дяченко П. 299
Евреинов, полковник 231
Евстафиев, полковник 194
Егоров 21
Егоров А.И. 337, 390
Егоров, генерал-майор 378
Егоров П.В. 324
Егоров, полковник 187, 194
Единевский С.П. 290
Ежевский К.А. 228
Езеев А.Б. 452
Елавский И. 466
Елагин, поручик 117
Елачич, капитан 2-го ранга 288, 360
Еленевский А. 422, 425, 451—457,
464, 466
Еленин А.И. 215
Елецкий, подполковник 189
Елисеев, полковник 186
Елисеев Ф.И. 186, 422, 429, 437,
442—446, 457, 468—471
Елисеевы братья 79
Елчанинов, генерал 68
Ельшин А.Я., генерал 26
Емельянов Е.Ф. 190
Енборисов Г.В., подъесаул 238, 469
Енько Д.П. 190
Епихов Н.Н. 132
Ерарский, полковник 284
Ергольский, подполковник 192
Еремеев Ф.Е. 228
Еременко, полковник 191
Еремин, полковник 274
Ермоленко, полковник 187
Ермолов, капитан 192
Ерогин А.М. 107, 118, 188, фото
Еронин М.И. 193
Ерофеев, генерал-майор 369
Ерохин, полковник 191
Ерошевич П.К. 67, 296, 299
Ершов, мичман 259
Ершов В. 465, 467
Есиев, полковник 194
Есимантовский, полковник 156
Ефимов А.Г. 270, 375, 450—455,
464, 468, фото
Ефимов Н. 459—463, 471
Ефимов Н.П. 185
Ефремов, полковник 192
Ещенко Н.Д. 297
Жвалов И.Д. 288
Жгун Т.И. 229
Ждановских, штабс-капитан, 43
Жебрак-Русанович М.А. 124, 179,
189, фото
Желтовский, офицер 287
Женцов, есаул 285
Жилинский 270
Жилинский В.А. 213, 214
Жилинский, капитан 243
барон Жирар де Сукатон 270
Житенев М.С. 193
Житков, генерал 186
Жлоба 468
Жнов, генерал 68, 187
Жук А.Я. 391
Жук, прапорщик 22
Жукас К. 302
Жуков, генерал 75, 192, 269, 358
Жуков И. 189
Жуков, подполковник 191, 288
Жуков, полковник 191
Жуков, прапорщик 242
Жуковский А. 296
483
С.В. ВОЛКОВ
Жуковский Н.Е. 395
Жуковский, полковник 190
Жуковский С. К. 303
Жуланов, полковник 270
Журавлев, штабс-капитан 247
Журавский, полковник 192
Журули, полковник 306
Заалов А.М. 264, 270
Забиякин, ротмистр 361
Загребин К.И. 239
Загродский А. 297
Заздравный, капитан 192
Зайончковский А.М. 390
Зайцев, генерал 358
Зайцев И.М. 284
Зайцев, капитан 334
Зайцов А.А. 323, 375, 422, 426,
435, 445, 450, 452, 455, 458,
459, 462
Зайцов В.А. 228
Закрепа, войсковой старшина 191
Залесский, генерал 129
Зальф, генерал 68
Замбржицкий, полковник 187
Заметнов, капитан 32
Замшин В.И. 215
Занфиров, полковник 192
Запольский, полковник 191
Зару баев, контр-адмирал 287
Захаревский, полковник 186
Захарин И.Е. 426
Захаров, полковник 186, 191, 194
Захаров, прапорщик 22
Зборовский В.Э. 378
Звегинцов В.В. 452, 468
Звегинцов Н.И. 208
Звягин М.А. 189, 190
Зебзиев, поручик 246
Зейдлиц В.В. 223, 228
Зейме, капитан 117
Зейналов, полковник 305
Зеленецкий, полковник 190, 192
Зеленин Е.И. 190, 354, 392
Зеленков, подъесаул 130
Зеленов Н.П. 215, 447—449
Зеленой, подполковник 270
Зеленый, атаман 297
Зелик П.А. 193
Зелинский В.П. 68, 296
Зелинский, полковник 300
Зелинский Е. 278
Зелихан, поручик 287
Зилов С. 424
Земцев, полковник 186
Зиборов, генерал 32
фон Зигель, генерал 187
Зиневич, генерал 269
Зинкевич А.М. 278
Зинкевич, генерал 187
Зиновьев (Радомысльский) 92, 422
Златомрежев, поручик 85
Змиенко В.Е. 297
Зозулин, полковник 194
Золотарев И.И. 193
Золотаревский И.Д. 348
Золотухин Г.В. 287
Золотухин М.Е. 239
Зольднер, генерал 68
Зоммер, полковник 82
Зотов, полковник 110
Зощенко, генерал 270
Зощенко, полковник 26
Зубарев-Давыдов И.А. 84
Зубов Г.С. 193
Зубов, полковник 132
Зубор, генерал 186
Зубржицкий, полковник 281
Зуев, подполковник 192
Зуев, полковник 270
Зуев А.В. 468
Зултан, полковник 270
Зыков, генерал 186
Ивайницкий В.В. 279
Ивакин, полковник 270
Иваненко, поручик 288
Иванов 469
Иванов, генерал 68, 72, 187
Иванов, генерал-майор 192, 215
Иванов Б. 189
Иванов Б.М. 381
484
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Иванов Е. 191
Иванов И.Б. 471
Иванов И.И. 190
Иванов Л.Л. 214
Иванов Н.И. 129
Иванов, офицер 243
Иванов П.И. 228
Иванов, подполковник 42
Иванов, прапорщик 85
Иванов, ротмистр 191
Иванов С.Д. 192, 194, 270, 285, 365
Иванов-Ринов П.П. 241—245, 269,
фото
Ивановский, полковник 187
Игнатович В.Е. 67
Игнатьев, генерал 68
Игнатьев И.И. 469
Ижбулатов, генерал 270
Изенбек Ф.А. 189
Изергин, полковник 269
Изюшевский, полковник 26
Икишев С.М. 107, 118, 192
Ильин А.Н. 193
Ильин, полковник 190
Ильин-Женевский А.Ф. 324
Илькевич, генерал 192
Ильяшевич Л.Л., полковник 192,
фото
Имшенецкий, генерал 270
Имшеник-Кондратович, полковник
192
Индейкин В.И. 187
Иович Н.И. 381
Ионин, полковник 192
Ионов А.М. 86, 269, 373, фото
Иордан, полковник 187
Ирманов, генерал 186
Исаев, полковник 221, 265
князь Искандер А.Н. 440, 457
Истомин К.Е. 379
Истомин, полковник 192
Ишлинский, офицер 303
Хабаров М.А. 189
Кавтарадзе А.Г. 5, 318, 323, 397,
422-424, 429, 445, 457—464,
478
Кавтарадзе, генерал 305
Кадесников Н.З. 423, 425, 439—
442, 450—456, 467
принц Каджар М.М. 82, 305
Казагранди Н.Н. 243, 244, 361, 411
Казаков В. Г. 466
Казаков, подполковник 224
Казаков, полковник 191
Казамаров П.Т. 433
Казанович Б.И. 69, 114, 136,
185, 190, 280, 428, 438, 455,
фото
Казанцев И.Г. 286, 361, 362
Казанцев Н.А. 422
Казарновский, капитан 2-го ранга
276
Казачинский, полковник 192
Казимирский, полковник 221
Казначеев В.В. 41
Казначеев, офицер 243
Казьмин Н.А. 161
Кайгородов А.П. 288, 360, 361
Какурин И.И. 434, 439, 468
Какурин Н.Е. 255, 328, 390
Калачев Н.Х. 161, 187
Каледин А.М. 28, 78, 103, 105, 111,
ИЗ, 130, 234, 278, 428, 432,
436, фото
Калинин И.М. 426
Калинин 354
Калинин 354
Калинин Н.П. 185
Калиниченко П.А. 381
Калмыков И.П. 239, 255, 269
Калугин С. 426
Калюжный 114
Камбалин, полковник 270
Каменский В. 469
Каменщиков В.В. 46, 310
Камионко И.Д. 190
Камов, полковник 194
Камский 466
Камьин 286
Кандыба, мичман 30
Кандаков, полковник 191
Кандырин — см. Кондырин
485
С.В. ВОЛКОВ
Канин В.А. 163
Канцеров П.Г. 186, 188
Каньшин, подполковник 192
Каплинский, полковник 194
Капнин К.Л. 187
Капоцинский Д. 290
Каппель В.О. 235—237, 249, 254,
258, 269, 469, фото
Капустянский М.Н. 297
Карасевич А.А. 288
Каратеев, генерал 68
Каратеев М. 467
Караулов М.А. 81
Карахан, прапорщик 22
Каргальсков Г.Д. 70, 131
Каргин А.И. 193
Карнанский Н. 466
Кариус Э.Ф. 434, 443
Карликов, генерал 238
Карлов, полковник 364
Карнаухов, полковник 270
Карницкий, генерал 300
Каро-Сосуни 307
Карпинский, полковник 192
Карпов, генерал 276
Карпов В.В. 439
Карпов П.П. 277
Карпов, полковник 270
Карпович, полковник 31
Карташев, полковник 251, 270
Карцов В.А. 121
князь Касаткин-Ростовский 284
Катаев, полковник 243
Катанаев А. В. 247
Катхе, полковник 27
Качании, полковник 27
Кашинский В. 285, 302
Каширин С. К. 379
Каширины братья 325
Каширский, ротмистр 220, 365
Квецинский М.Ф. 214
Квятковский, ротмистр 365
Кедрин В.И. 391
Кедров М.А. 163, 373
граф Келлер Ф.А. 72, 74, 114, 221,
223, 224, 231, фото
Келчевский А.К. 185
Кельберер, полковник 192
Кельнер, генерал 186
Кельнер К.А. 189, 190
Керенский А.Ф. 18, 19, 29, 30, 35,
38, 177
Керенцев 270
лорд Керзон 95
Керманов, полковник 357
Керсковский, полковник 228
Кестер О. 302
Кефели Я.И. 469
Киборт И. 469
Кира-Динжан А.Д. 212
Киреев Г.А. 132, 133
Киреев, штабс-капитан 192
Кирей В.Ф. 69
Кирей, генерал 68
Кирениус, подполковник 30
Киржниц А.Д. 466
Кириенко, комиссар 424
Кириенко И.К. 105, 109, 378, фото
Великий князь Кирилл Владимиро-
вич 353
Кирилов Е.М. фото
Кирилович, полковник 19
Кирнин, полковник 284
Кирпичев А.Н. 70, 72, 73, 75
Кирьянов А.А. 193
Кирьянов Д. 286
Киселев, полковник 244, 270
Киселевский, генерал 187
Кисиль Н. 469
Кислицин, генерал 68, 428
Кислов Г.Я. 63, 69
Кисловский Ю.Г. 458—461
Кислый, генерал-майор 75
Китицын М.А. 265
Кишкурно, офицер 302
Киянец, капитан 193
Клаассен М. 302
барон Клейст, полковник 304
Клембовский В.Н. 328
граф Клейнмихель 17
Клепинин, поручик 22
Клесинский, полковник 221
486
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Клименко, генерал 67
Климентьев 379
Климов 270
Климов В.В. 193
Клоченко И.И. 235
Клочков И.В. 186, 354
Клыков А.М. 163
Клюев Н.А. 215
Ключарев, капитан 85
Клячкин, прапорщик 22
Князев А.С. 189
Кобылкин А.В. 239
Кобылкин И.В. 291, 365
Ковалев В.А. 193
Ковалев Е.Е. 130, 193, 431, 437,
450, 468
Ковалевский, врач 283
Ковалевский, капитан 125
Ковалевский М.Е. 191, 469
Ковалинский ДА. 191
Коваль-Недзвецкий Н.А. 67, 296
Ковальский, генерал 270
Кованько, генерал 68
Козаков Н.А. 228
Козинец, полковник 192
Козликов, подполковник 290
Козлов, есаул 193
Козловский А.Н. 286
Козлянинов В.Ф. 444, 470
Козьма А. 297
Коитбеков Р.Б. 82
Кокорев, прапорщик 22
Колдаев Я.Я. фото
Коленковский А.К. 390
Колесников, капитан 192
Колецкий, полковник 47
Колзаков Б.Я. 124, 125, 189
Колобов, капитан 27
Колодий Ф.А. 68, 74, 296
Коломацкий В. 188
Колосов, капитан 287
Колосовский, генерал 186
Колосун-Пышинский, прапорщик
22
Колпак О. 301
Колтышев П.В. 471
Колчак А.В. 56, 159, 227, 240, 247,
248, 257, 261, 267, 269, 322,
329, 343, 397, 463, 469, фото
Кольчевский, полковник 232
Колюбакин Б.М. 266
Колюбакин И.А. 379
Комаровский, генерал 239, 358
Кондаратский, поручик 84, 242
Кондзеровский П.К. 228
Кондратович А.А. 284
Кондратьев, мичман 30
Кондратюк, поручик 22
Кондрашев Ф.Д 193
Кондырев Н.К. 379
Кондырин Н.И. ПО, 133
Коневега В.И. 263
Коновалов Г.И. 75, 185
Кононов И.А. 163
Кононов, полковник 269
Константинов В.С. 453
Коньков, есаул 130
Коньков И.Г. 193, 233
Копавин, прапорщик 22
Копейкин, капитан 282
Копейкин П.С. 41
Коптев, полковник 192
Корбутовский П.А. 188
Корвин-Круковский А.В. 186, 282
Корганов, полковник 306
Коренев В.С. фото
Корзунь, поручик 22
Коркмасов Н. 82
Корнилов А.А. 118, 122
Корнилов А.Г. 28—31, 46, 84,
103, 107, 108, ИЗ, 116, 159,
180, 185, 195, 276, 434, 469,
фото
Корнилов П.Г. 284
Корноухов, войсковой старшина
238
Коробейников, корнет 289
Коровиченко П.А. 42
Королев Ф.П. 188
Корольков А. К. 77
Корольков, генерал 187
Корсун А.К. 119, 121, 433
487
с.в. ВОЛКОВ
Корюхов, полковник 361
Косинов Г.Я. 120, 122
Косинов, генерал 186
Косицкий Н.А. 190
Коссиковский Д.В. 191
Коссовский, капитан 192
Костанди А.В. 213, 219
Костецкий, капитан 192
Костров, полковник 365
Кострюков, войсковой старшина
131
Кострюков П.И. 193
Костяев Ф.В., полковник 27, 460
Косьмин, генерал 269
Котляревский, подполковник 41
Котляревский, полковник 192
Котов А.Т. 459
Котомин, полковник 261, 334,
335
Коттер, капитан 149
Кох, полковник 194, 440
Коххаль 302
Кочанов Е. 231
Кочкин Б.П. 159, 160, 186, 190
Кочнев Д.В. 359
Кравцевич, генерал 187
Кравцов, генерал 186
Кравченко В. 375, 435—439, 442—
447, 457
Кравченко, полковник 191
Краковецкий А.А. 39, 84, 354
Крамаренко, генерал 270
Крамаров В.Я. 120, 121, 192, 433,
434
Крапивянский Н.Г. 329
князь Крапоткин, генерал 26
князь Крапоткин, полковник 191
Красильников И.Н. 248, 270
Краснов В. 429
Краснов П.Н. 40, 126, 132, 133,
228, 349, 375, 379, 424, 435,
436, фото
Краснов С.Н. 379
Краснопевцев, генерал 194
Краснопевцев, полковник 194
Краснописцев, полковник 75
Красноусов Е.М. 467—469
Красноярцев, войсковой старшина
238
Красовский, полковник 192
Крат М.М. 299
Крачкевич И.З. 425
Крейтер В.В. 186, 379
Крейтон, полковник 72
Кременецкий В. 232
Кривошеин, капитан 280
Кривошей А.Ю. 441, 446
Кривошлыков М.В. 310
Критский М. 438, 464
Крицкий А. 431—434
Кришевский Н. 424, 426
Криштафович, генерал 68
Кроль, инженер 118
Кромиади К. Г. 378
Круглевский, генерал 270
фон Крузенштерн К.А. 222
Крутелев В.И. 229
Круус X. 302
Кручинин, генерал 270
Крыжановский В.В. 176, 186, 189
Крыжановский, полковник 285,
379
Крыжановский, поручик 82
Крыленко Н.В. 45—47, 51, 310
Крым-Шамхалов, полковник 191
Крымшикалов 288
Крюков В.С. 130
Крюков Л.М. 193
Крянев, поручик 82
Куббо Э. 302
Кубышкин 285
Кувшинов 286
Кудинский Г.Н. 324
Кудревич В.В. 189
Кудрявцев, полковник 287, 297
Кудряшев 102
Кузнецов Б.М. 82, 426, 429, 457,
458, 465
Кузнецов В.А. 193
Кузнецов, войсковой старшина
243
Кузнецов, есаул 131
488
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Кузнецов, капитан 82
Кузнецов, полковник 120, 121, 192,
364, 433
Кузнецов, поручик 270
Кузьмин Н., большевик 339
Кузьмин-Караваев Д.Д. 468
Кузьминский, генерал 232
Кузьминский, полковник 288
Куксенко, подпоручик 31
Кулжинский С.Н. 68, 296, 298
Кун Б. 384
Кунцевич, мичман 287
Кунцевич, полковник 192
Куприн А.И. 227, 450
Купчинский, генерал 68
Купчинский Н.Н. 76
Куравец Д.П. фото
Курбановский, капитан 270
Курбатов, генерал 187
Куренков, капитан 242
Курин, полковник 270
Куропаткин Н.Н. 39
Куроченков, полковник 283
Курочкин В. 130
Курчин, подполковник 20, 27
Кусонский, генерал 187, 346
Кусонский П.А. 46
Кусургашев В. 288
Кутейников, поручик 276
Кутепов А.П. 108, 109, 117, 140,
141, 185, 187, 196—199, 340,
346, 348, 366, 370, фото
Куторга Г. 441, 470
Кутузов В.В. 423
Кутузов М.И. 395
Кутяшев, капитан 194
Кучапов, войсковой старшина 31
Кучковский 85
Кучук Улагай — см. Улагай
Кушакевич А.Е. 67
Кушелевский В.В. 279
Кушнарев, капитан 245
Кущ В.М. 297
Куявский А. 190
Кюлаотс В. 302
Кюнс, поручик 239
Лавочников, полковник 349
Лаврентьев, полковник 109
Лавский, прапорщик 22
Лагодовский, полковник 192
Лагутин, подпоручик 193
Ладыго, генерал 303
Лазарев, капитан 190, 192
Лазарев Р.Г. 130, 134
Лазо С.Г. 310, 325
Лайдонер И. 322
фон Лампе А.А. 349, 371, 379,
381, 426, 443, 449, 450, 465,
471
Ланге В.В. 42
Лансберг, прапорщик 22
графиня Ланская 280
Ланской Н.Н. 278
Лапин, поручик 82
Ларионов В.А. 290, 423, 424, 431,
457
Ларка А. 302
фон дер Лауниц 276
Лахтионов, генерал 68, 192
Лацис М.Я. 456—458
Лащенов, полковник 186
Лебедев 67, 395
Лебедев В.И. 430, 451
Лебедев Г.А. 188
Лебедев Д.А. 269
Лебедев Д.Д. 228
Лебедев С. 451
Лебедев, полковник 75, 186, 187,
192, 221
Лебурдье 290
Левашев, полковник 194
Левиков В.П. 189
Левитов М.Н. 103, 188, 348, 428—
458, 465, фото
Левковец, генерал 68
Леднев, станичный атаман 243
Лейтис, офицер 302»
герцог Лейхтенбергский Г., 126,
428, 435
герцог Лейхтенбергский Д., 278
Леман А.М. 212
Ленивов, войсковой старшина 130
489
С.В. ВОЛКОВ
Ленин (Ульянов) 29, 92, 99, 179,
336, 342, 422, 459-464
Ленков А. 451, 455, 466
Леонов А.А. 193
Леонов Б.А. 193
Леонов, полковник 289
Леонтович, генерал 62, 433
Леонтьев В. 75
Лепилин А.М. 189
Лепко Н.И. 41
Лермонтов Г.М. 191
Лесевицкий Н.Н. 120
Лесли Г.Д. 125
Лесниченко, полковник 42
Либер, полковник 26
Либерт, офицер 302
св. кн. Ливен А.П. 55, 223, 224,
228
Ливенцев, генерал 26
Лигнау А.Г. 67
Лилль П. 302
Лиманский И. 469
Линдеман А.Ю. 162
Линеен И.-С.Ф. 215, 219
Линьков А. 469
Лион Н. 287
Липко П.И. 296
Липский Е.И. 228
Лисенко И. 425, 434
Лисовой Я.М. 424, 462
Литвиненко Н. 299
Литвиненко, полковник 191
Литвинов А.А., полковник 81,
440-444, 468-470
Литкенс, штабс-капитан 270
Лихачев М.М. 262
Аишин Н.Н. 164
Лобанов, корнет 287
Лобачев А.И. 193
Лобов, генерал 186
Лобыня-Быковский Н.И. 193
Ловцевич, полковник 269
Ловягин, войсковой старшина 79
Логвинов, полковник 190
Лойко, полковник 192
Ломбард, англ, священник 95
Ломновский П.Н. 72
Лопата, полковник 191
Лопухин, ротмистр 280
Лосев, генерал 270
Лосиевский В. 190
Лотов М.Е. 228
Лохвицкий Н.А. 251, 269
Лошунов, генерал 27
Лу Юн-сян маршал 364
Луканин, поручик 22
Лукашевич, подпоручик 243
Лукин, войсковой старшина 238
Аукомский А.С. 29, 46, 107, 116,
128, 185, 375, 427-435, 442,
443, фото
Аукомский В.С. 164
Лукьянов, сотник 130
Лукьяновский, подпоручик 22
Лунич 307
Лунский, генерал 68
Луцкалов, капитан 189
Лысенко, полковник 131
Лысенков, полковник 130
Львов Н. 451, 455, 465, 466
Львов Н.Н. 429, 432, 433
Львов, ротмистр 250
Любарский Г. 427
Любашев 282
Любимов Л. 467
Любимцев, прапорщик 243
Любицкий Я. Я. 20
Люндеквист В.Г. 280
Люсилин 411
Ляй, прапорщик 22
Лянскоранский, генерал 303
Ляпунов 270
Ляхов В.П. 136, 185
Ляхов, полковник 131
Ляшенко, полковник 133
Лященко, офицер 60
Маасинг Р. 302
Князь Магалов, полковник 305
Магнитский, капитан 192
Маевский В.А. 438
Маевский, капитан 194
490
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Мазанко, полковник 191
Мазниев, генерал 305, 306, 354
Майде Я. 302
Майковский В.Д. 193
Май-Маевский В.З. 137, 185, фото
Майнагашев С. 241
Макаревич, полковник 31, 110
Макаров А.Д. 163
Макаров В.А. 229
Макаров, ст. лейтенант 193
Макеев А.С. 446
Макеев, генерал 192
Макеев, есаул 361
Маклаков А.А. 340
Максимов, адмирал 19
Максимов, генерал 68
Максимов П.И. 191
Максимов, поручик 85
Максимович, генерал 31
Макуха, подполковник 60, 61
Малиновский Д.А. 264
Малишевский, полковник 26
Малышенко, полковник 191
Малышкин В.Ф. 379
Мальм В. К. 188
Мальцев, генерал 192
Мальцов В. 299
Мальчевский А. 1Л1
Малютина, жена полковника 49
Малявин В.С. 221
Мамаев, 238, 270
Мамонов, генерал 186
Мамонтов С. 424, 425, 430, 439,
444
Мамонтов К.К. 130, 132—134, 185,
196, 436, фото
Мамушкин 441, 467
Манакин, полковник 186
Мандзенко И. 299
Мандзенко К. 299
Манеев 241
Манжетный М.М. 243
Барон Маннергейм К.Г.-Э. 301
Мантуров Е.Ф. 190
Манучаров, полковник 27
Маншин И. 188
Манштейн В.В. 184, 188, 189, фото
Манштейн, генерал 186, фото
де Маньян, полковник 233
Мариюшкин 425
Мария Федоровна, Императрица
352
Маркевич, полковник 282
Марков А.А. 466, 467, фото
Марков В.М. 193, 437
Марков В.Н. 163
Марков, войсковой старшина 361
Марков, капитан 2-го ранга 192
Марков Н.Е. 2-й 279
Марков П.А. 193
Марков, полковник 231
Марков С.Л. 46, 107, 116—118,
121, 135, 181, 185, 188, 195,
фото
Марковский В.И. 42
Марсов, ротмистр 250
Мартирос 307
Мартынов, войсковой старшина
130, 132
Мартынов М.Ф. 238, 239, 265
Мартыновский Д.С. 191
Мартынюк И.П. 67
Мартьянов Н.И. 278
Марушевский В.В. 54, 208, 213,
214, 426, 447, 448
Мархинин М.И. 365
Марцинишин, полковник 26
Марченко Д.А. 183, 188, 469, фото
Марченко, полковник 288
Масленников, генерал 187
Масленников, штабс-капитан 189
Маслов, большевик 314
Маслов В.Н. 214
Маслов Г. К. 369
Маслов А.А. 190
Масловский Е.В. 185
Мастыка, полковник: 110
Масянов А.А. 451—455
Матасов В.Д 427, 428, 437, 440,
444, 445, 451, 457, 465
Матвеев 105
Матвеев, генерал 287
491
ъ С.В. ВОЛКОВ
Матвеев К.К. 40
Матвеев, сотник 83
Матегорин, ротмистр 82
Матросов, капитан 194
Махин, полковник 269
Махин Ф.Е. 235, 254, 333
Махно Н.И. 180, 202, 297, 428
Махров П.С. 69, 185, 469
Мациевский, генерал 269
Мачавариани, генерал 305
Машин П.Н. 189
Машинский, есаул 243
Машуков Н.Н. 162, 163
Мдивани, генерал 305
Меандров М.А. 379
Медведев А.К. 124, 125, 189
Медведев В.Н. 214
Медведев К.Л. 193
Медведев С. 163
Медиокритский В.Е. 280
Медь С.Н. 240
Медяник Л.Е. 81
Мезерницкий М.В. 109, 191, 431
Мейбом Ф.Ф. 270, 430, 450—454,
458
Мейер Ю.К. 379, 440
Мейзе, капитан 287
Мейснер Д.И. 472
Мелентьев, прапорщик 42
Мелик-Шахназаров А.П. 307
Мелихов, сотник 131
Мельгунов С.П. 92, 97, 427—430,
471
Мельников А.А. 194
Мельников В. 189, 379
Мельников Н.М. 428, 432, 436
Мельников, полковник 270
Мелянин, сотник 238
граф Менгден 17
Менде Г.К. 41
Менк, полковник 192
Менысов, прапорщик 179
Мержанов В.А. 378
Мерсье М. фото
Месснер, генерал 187
Месснер Е.Э. 187, 379
Мехмандаров С.-Б. 26, 305
Мешковский Е.В. 297
Мещерининов, генерал 68
Микадзе, генерал 305
Миклашевский, генерал 186, 194,
356
Микоша А.И. 221, 222, 228
Милеев Н.В. 188
Миллер Е.К. 214, 217, 370, 448
Миллер, юнкер 238
Милович, генерал 270
Милоданович В. 427, 428
Милостанов, генерал 192
Мильковский, генерал 354
Милюков П.Н. 100, 430
Минаев, полковник 194
Минервин М.М. 188
Миних В.С. 228
Мино Н.Н. 106
Миончинский Д.Т. 118, 189, фото
Мирзе, штабс-капитан 20
Миронич, полковник 192
Миронов, капитан 270
Миронов, офицер 395
Мистулов Э.А. 81
Митрофанов, поручик 244
Михайлов А.А. 189
Михайлов Г. 283
Михайлов Д.М., 470, фото
Михайлов, генерал 26
Михайлов, мичман 30
Михайлов, подъесаул 238
Михайлов, полковник 20, 270, 361
Михайлов, поручик 247
Михайлов, штабс-капитан 22
Михеев И.И. 215
Михеев, полковник 193
Михно, штабс-капитан 189
Миштовт И. 353
Могилянский Н.М. 64, 427, 457
Моисеев М.А., полковник 270,
424—426, 442, 444, 450, 471,
фото
Мокрицкий, полковник 192
фон Моллер А.Н. 190
Моллер Н.Н. 131
492
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Моллин К. А. 229
Моложанов, полковник 194
Молоствов А.В. 285
Молчанов В.М. 246, 256, 268, 269,
фото
Молчанов, врач 20
Молчанов, капитан 192
Мордалевич, полковник 297
Морданов 285
Морилин, полковник 192
Морилов П.Г. 190
Морозко 21
Морозов А.А. 188
Морозов В.И. 186, 378
Морозов, капитан 188
Морозов, полковник 109
Москаленко А.В. 189, 264
Мотасов И.А. 193
Моторный, генерал 269, 274
Мохов, полковник 270
Муравьев В.В. 348
Муравьев М.А. 40, 63, 64, 89, 324
Муравьев, полковник 186, 191
Муратов, поручик 22
Мурзаев, полковник 191
Муромцев, капитан 192
князь Мурузи А.А. 207, 213, 215
Мусалаев, полковник 82
Мусаэлян С. 307
Мусин-Пушкин А.В. 190
Мут В. 302
Мутсо К.И. 188, 302
Мухин В.Д. 42
Мыльников В.С. 193
Мясников А.Ф. 310
Мясоедов, полковник 264
Мяч А. 433
Нагорнов Н.К. 208
Нагорнов С.Г. 193
Надзоров, есаул 239
Надиров, генерал 305
Назарбеков, генерал 305, 306
Назаров А.М., фото
Назаров, поручик 193
Назаров Ф.Д. 130, 436
Назимов В.Ф. 110, 436
Найда С.Ф. 464
Найдовский, подпоручик 22
Нарбут В.Д. 266
Наркевич, полковник 188
Настопка, генерал 303
Натиев, генерал 68, 295
Натус Н. 188
Науменко В.Г. 119, 120, 186, 379,
433, 434, фото
Наумов А.С. 189
Наумов, полковник 191
Нахибашев А. 82
Нахибашев, полковник 82
Нахимсон С.М. 310
Нахобов 85
Небольсин А. К. 16
Невадовский Н.Д. 125, 192
Невзоров А.Г. 424
Недзвецкий Н. 299
Недзелькович, капитан 192
Недодаев А.И. 193, 194
Неженцев М.И. 118, 187, фото
Неживов Т.Т. 130, 131, 193
Незнамов — см. Карасевич
Незнамов А.А. 330
Некрасов М.В. 278
Некрашевич, штабс-капитан 105
Некрич А. 472
Нелавицкий И. 441
Нелидов Д.Д. 222
Нелюбовский, офицер 87
Неметчик И.Ф. 118
Немира, полковник 75
Немирко, полковник 284
Немцов, полковник 233
Немчинов, поручик 41
Ненароков А.П. 458
Ненюков Д.В. 163
Нео-Сильвестр 450
Непенин А.И. 16
Непенин, генерал 186
Неплюев, полковник 221
Неподкупной, полковник 191
Несмашный, войсковой старшина
191
493
с.в. ВОЛКОВ
Нестеренко, подъесаул 238
Нестерович М.А. 71, 87, 115
фон Неф Г.Г. 221, 222
Нефедов В.М. 193
Нефедов, капитан 192
Нефедов Н. 456, 458
Нефедьев К. 435
Нечаев К.П. 270, 364
Нечаев П.А. 467
Нечай, полковник 297
Нжде, полковник 306, 307
Никитин, генерал 358
Никитин А. 470
Никитин Д.П. 189
Никитин М.П. 42
Никитин Н.Н. 121
Никифоров, генерал-майор 221
Николаев А. 352, 353, 373
Николаев А.П. 340
Николаев И.А. 392
Николаев К.Н. 422, 425, 432—435,
456, 469
Николаев Н.Н. 194, 364
Николаев П.В. 190
Николаев, штабс-капитан 85
Николай II, Император 15, 339
Никольский, генерал-лейтенант 26
Никольский М.И. 16
Николя В.В. 163
Никонов 27
Никонов М.П. 262
Никонов Н.А. 292
Никонович, прапорщик 22
Нилов, капитан 246
Нилов, полковник 286
Нилов С.Р. 123, 189, 445, 469
Нилус А.А. 68, 161
Нилус, полковник 363
Новиков Н. 340
Новиков, полковник 270
Новиков С.И. 191, 425
Новицкий, поручик 287
Новицкий, штаб-ротмистр 62
Новосильцов, полковник 30
Ногаец, есаул 191
Нокс, генерал 85, 263
барон Нолысен, лейтенант 164
Норенберг, капитан 192
Носков, полковник 27
Носков, генерал 27
Нотбек В.В. 333
Нюхалов, капитан 194
Оберучев К.М. 425
Обневский, полковник 283
Оболешев Ф. 470
Образ В.Н. 121
Образцов Д.В. 188
Овсянников 285
Оглоблин П.П. 42
Огонь-Догановский, полковник 192
Одарченко Д. 424
Одинцов, генерал 340
Озеров Н.А. 191
Ойдерман X. 302
Ойнас П. 302
Окушко, полковник 192
Олейников, подпоручик 291
Оленгрен, полковник 283
Оленич — см. Аленич
Олимпиев, полковник 194
Олиферов, полковник 289
Ольшевский В.В. 297
Олюнин Н.А. 212
Омельянович-Павленко И.В. 296
Омельянович-Павленко М.В. 297
Омелюсик М. 299
Онищенко 284
Оношкович-Яцына Е. 440, 469
Опатович, генерал 68
Оприц И.Н. 428, 429, 436, 440, 444
Орановский, генерал 30
Орджоникидзе Г. К. 460
Ордовский-Танаевский К.Д. 164
О’Рем 186
Орел А.П. 278
Орехов В.В. 375, 470
Орлов А.П. 209
Орлов Г. 456
Орлов, полковник 240, 264, 290,
363
Орлов, поручик 287
494
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Орловский, генерал 68
Орфенов, полковник 191
Осецкий А.В. 167, 296
Осипов А. 423, 439
Осипов К.П. 285
Осипов М.П. 381
Основин, штабс-капитан 22
Оссовский, генерал 186
Остальский, капитан 244, 270
Остапенко, полковник 20
Осташев, генерал 283
Остелецкий П.П. 163
Остолопов А.А. 163
Острецов В. 434
Островский, генерал 68
Островский, полковник 192, 360,
361
Остроградский М.М. 67
Острянский, генерал 68
Отмарштейн, полковник 270, 287
Очиров 239
Ощепков, прапорщик 270
Павленко В.А. 297
Павленко К. 470
Павличенко, генерал 186
Павлов А.А. 186, 196
Павлов Б. 435, 438, 445, 446
Павлов В.Е. 189, 375, 422-428,
431—447, 456, 465
Павлов В.Н. 324
Павлов, полковник 270, 287
Павлов С.Д. 325
Павловский Б.А. 314
Павловский Б.Ю. 290
Павловский С.Э. 287
Павлуновский И.П. 324
Пагануцци П. 471
Падалкин 436
Падерна, поручик 290
Падчин, полковник 189
граф Пален А.П. 22, 228, 233
Палибин, полковник 284
Пальчинский, генерал 281
Панафутин, генерал 26
Панков, подполковник 243, 270
Панкратов, полковник 242
Панов, генерал 270
Панченко Н.М. 284
Папа-Федоров, генерал 192
Папенгут, полковник 364
Паруцкий В.В. 228
Парфенов В.Д. 103, 105, 109, 127
Пархомов А.Н. 264
Пархомович, полковник 190
Парыгин, полковник 361
Патронов И.Ф. 438
Паттон П.И. 45
Пашкевич 180
Пашкевич Я.А. 169, 188
Пашков, есаул 130
Пашков, полковник 192
Пащенко, генерал 68
Пенно Р. 302
Пепеляев А.Н. 84, 243, 245, 269,
289, 290
Первенко А.В. 193
Перебейнос Н.Н. 189
Перебоев 239
Переладов, подпоручик 291
Перельман А.А. 121
Перепеловский К.М. 425, 436, 441,
446, 467
Пересада-Суходольский М.С. 297
Пермикин Б.С. 221, 228, 232, 379,
449, 464
Пермяков Л. 434
Перрет Е.В. 369
Перфильев, полковник 192
Перфильев, поручик 22
Перхуров А.П. 270, 275, 276, 277
Песчанников С.А. 189
Петерс 290
Петерс Е.Б. 189
Петлюра С.В. 69 — 74, 295, 297
Петренко, генерал 68, 219
Петренко П.П. 215 '
Петренко Я.М. 188
Петриченко, прапорщик 297
Петров В.Н. 296
Петров Г.К. 325, 340
Петров, генерал 47, 187, 284
495
С.В. ВОЛКОВ
___________________
Петров, капитан 109, 187
Петров П.П. 269, 311, 451—454,
458, 469
Петров, хорунжий 361
Петров, штабс-ротмистр 220
Петров Ю.П. 460
Петровский Н.А. 191
Петровский, полковник 192
Петропольский М.М. 60
Петрухин, поручик 40
Петухов, поручик 40
Пешня, генерал 186
Пешня М.А. 187
Пивоваров А.П. 193
Пивоваров Л. 468
Пилкин В.К. 45
Пилсудский 300
Пильберг Г. К. 190
Пилькевич А.В. 297
Пименов, полковник 192
Пименов, поручик 287
Пионтек, капитан 82
Пио-Ульский А.Г. 188
Пирумов, генерал 306
Писарев П.К. 140, 185, 190, фото
Питка Й. 302
Пичугин, полковник 269
Платов, полковник 194
Плесковский, капитан 192
Плетняков С.М. 193
Плешко Н. 428
Плешковы 26, 240, 261, 263
Плотников, капитан 244, 270
Плющик-Плющевский, генерал 187
Плющинский, полковник 192
Повалишин Н.И. 16
Погодин, полковник 191
Погорецкий В.В. 163
Погосский, генерал 232
Подвойский Н.И. 460
Подгорецкий, генерал 192
Поджио Б. 68, 296
Подушкин К. 444
Позднышев, полковник 186
Познанский В.С. 425, 429, 451,
452, 458, 461
Покровский 286
Покровский В.А. 119, 120, 135,
136, 185, 186, 348, 422, 433,
фото
Покровский М.Н. 430
Покровский Н.В. 473
Покровский, подполковник 228
Полевой Е. 466
Полетаев М. 229
Полетика, лейтенант 193
Ползиков М.Н. 124, 125, 189
Поливанов А. 425
Поликарпов В.Д. 464
Полковников, полковник 39
де Поллини Б.Б. 189
Половцев А.П. 82
Половцев А.В. 434
Положенцев, полковник 192
Полухин Д.К. 193
Польской, полковник 191
Поляков А.И. 193
Поляков, генерал 290
Поляков И.А. 379, 425, 431, 435,
436
Поляков К.С. 132
Поляков Н.Я. 238
Полянский Е. 119, 433
Полянский, прис. пов. 280
Пономарев, прапорщик 22
Пономарев, хорунжий 285
Понэ, офицер 302
Попков 285
Поплавский, генерал 68
Попов А. 188
Попов А.Г. 68, 269, 369
Попов Д.А. 233
Попов И.Д. 131, 185
Попов И.И. 277
Попов К.С. 426, 439—446, 458, 461
Попов М.Н. 259
Попов, капитан 361
Попов П.Х. 130, 132, 185, фото
Попов, полковник 373
Попов, поручик 276
Попов С.В. 121
Попов С.П. 191
496
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Попов, сотник 130
Попов Ф.Н. 194
Попов, штабс-капитан 193
Поповкин И.З. 194
Попов-Кокоулин Н.Н. 378
Поползухин, поручик 361
Поротиков, подъесаул 242
Поспехов Н. 188
Поссевин, полковник 191
Постников, полковник 215
Постовский, генерал 186
Потапов Н.В. 164
Потапов Н.Д. 207
Потапов Н.М. 460
Потемкин В.Н. 109, 162, 163, 192
Потоцкий, полковник 127, 231
Поцверов, поручик 82
Поцепухов О.П. 193
Правденко, поручик 243
Прей И. 302
Преображенский, полковник 191
Пржевальский, генерал 288
Примаков В.М. 324
Присовский, генерал 68
барон Притвиц, полковник 186
Приходько Ф.К. 67
Прокопенко Д.М. 190
Прокопович А.А. 228
Прокопович, капитан 192
Промтов М.Н. 137, 185, 369, 468
Пронин Д. 438, 445
Проскуряков, капитан 288
Протазанов Т.М. 68, 187, 296
Протасович В.А. 189
Протопопов В.Н. 16
Прохорович А.И. 67
Прошкин, сотник 194
Прудников, поручик 287
фон Прюссинг О. 424
Прюц Н. 470
Прянишников Б. 438, 445
Псиол Г.Н. 191
Пузицкий А. 297
Пургасов, генерал 27
Пуржинский, полковник 192
Пуришкевич В.М. 39, 103, 106, 278
Пускар В. 302
Пустынников А.Н. 193
Пух Р.Ф. 188, фото
Пухальский Ф.В. 433, 437
Пучков Ф.А. 269, 453, 455
Пшерадский, офицер 313
Пыдвер Э. 362
Пылин Б. 446
Пышнов Б.М. 164, 261
Пята, полковник 191
Пятигоров А. К. фото
Пяте К. 302
Равич-Богемский, генерал 232
Рагинский, полковник 194
Рагоза А.Ф. 67
Рагоза, полковник 75
барон Раден Ф.В. 228
Радзевич, полковник 235
Радзинь, офицер 302
Радкевич, полковник 194
Радкович 290
Радко-Дмитриев, генерал от инф. 90
Радус-Зенькович, генерал 303
Радченко, полковник 190
Радыгин, полковник 270
Раевский, капитан 120
Развозов А.В. 45, 280
Разумов-Петропавловский, капитан
192
Рак, генерал 68
Ракин, штабс-капитан 243
Ракитин, генерал 270, 289
Ракитины братья 448
Раковский Г.Н. 436, 438
Рар В.Ф. 40, 224, 304, фото
Рар, полковник 194
Растегаев, полковник 191
Расторгуев, генерал 186
Ратманов С.М. 77
Ратьков-Рожнов 117'
Раудвере О. 302
Раух Г.Г. 191
Раух, генерал 68
Рауш фон Траубенберг К.П. 215
Рахлин, генерал 68
С.В. ВОЛКОВ
________________________
Рачевский, капитан 190
Рашпиль Г.А. 120, 122
Ребдев И.А. 120
Ребдев, полковник 187
Ребиков Н. 438, 445
Ревишин, генерал 68, 186
Редько А.И. 26, 392
Редько М.И. 188
Резухин Б.П. 360
Рей А. 302
Рейман Р. 302
Рейнгардт Г. 434
Ремнев, прапорщик 22
Рененгарт, полковник 289
Ренненкампф П.К. 90
Ренников, генерал 186
фон Рентельн Э.В. 228
Репчанский, полковник 365
Репьев, генерал 192
Ретивов Г. И. 130, 193
Ретивов С.А. 193
Решетинский А.П. 190
Решетников Е.Н. 228
Решетников, капитан 274
Реэк Н. 302
Ржевуцкий, полковник 82, 192
Ржевуцкий, поручик 82
Римский-Корсаков В.В. 162, 369,
370
Римский-Корсаков М.М. 76
Ринк И. 302
Рипке, капитан 192
фон Рихтер 303
Робачевский Н.Н. 190
Рогальский, прапорщик 22
Рогожин А.И. 378
Рогоза — см. Рагоза
Родзевич, полковник 270
Родзянко А.П. 222, 223, 227, 288,
449, 450, 464
Родионов В.А. 193
Рожанский М.П. 229
Рождественский Г.А. 209, 215
Розанов В.А. 369
фон Розенберг В.Г. 220—223, 279
Романенко, поручик 20
Романовский, генерал 68
Романовский И.П. 46, 185, фото
Романовский, полковник 270
Ромашев М. 226
Poon С.Х. 467
Роппонет Ю.Н. 188, 189
Росляков, генерал 192
Российский Н.В. 228
Ростовцев, полковник 270
Ростунов И.И. 464
Ротберг Т. 302
Ртищев П.Ф. 81
Рубанов А.Н. 133
Рубанов, полковник 72
Рубашкин, генерал 191
Рубашкин, полковник 285
Рубцов, капитан 85, 243
Рубцов И. 437—441, 457
Руднев, генерал 186
Руднев, полковник 285
Рудницкий, подполковник 193
Рудсон, генерал 81
Рудько, полковник 186, 191
Ружейников, полковник 191
Рузский Н.В. 90
Руммель В.А. 124, 189, фото
Румянцев, офицер 313
Русин, капитан 333, 364
Русинов, генерал 194
Русинов, полковник 356
Русеет Е.В. 226
Руссов А. 190
Рутковский, полковник 191
Рыбасов, полковник 191
Рыков, подполковник 20
Рыковский И.И. 162, 369
Рымкевич С. К. 228
Рытченков С. 465
Рыхлинский В.А. 470
Рычков, генерал 276
Рюмкин Ф.Ф. 239
Рябинин А.А. 296
Рябинин Н.А. 67, 164
Рябинский А. 470
Рябов, полковник 127
Рябоконь, подполковник 288
498
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Рябцев К.И. 30, 41, 91
Рябышев, полковник 191
Ряснянский С.Н. 191, 379, 434
Саарсен В. 302
Саблин М.П. 163
Саблин, полковник 284
Саблин Ю.В. 325
Саввич С.С. 214
Савелов К.П. 365
Савельев, генерал 186, 269
Савельев М.Ф. 189
Савельев, полковник 186
Савин 285
Савинков Б.В. 99, 276
Савинков В.В. 287
Савицкий В.Д. 120
Савицкий, генерал 192
Савицкий, капитан 192
Савицкий, полковник 288
Савчук, полковник 269
Сагайдачный П.Я. 189
Сагатский И. 470
Садомцев, поручик 82
Саевский, полковник 192
Сазневский, полковник 192
Саиев Ю.Р. 241
Сакс, полковник 192
Саладжюс, офицер 303
Салтыкова В. 470
Сальников Д.Н. 188
Сальников, есаул 233
Сальников, полковник 186
Сальский Б. 432
Сальский В.П. 296
Самарин С.Н. 42, 213, 214
Самойло, генерал 465
Самойлов, полковник 363
Самойлов, поручик 241, 243
Самсонов В.Н. 193
Самсонов, полковник 17, 186
Самутин П. 299
Самуэлов А.А. 189
Санников, генерал 187
Сапожников Л.Н. фото
Сапожников С.А. 473
Саппо, полковник 191
Сарсенов Б. 85, 241
Сартыков, полковник 270
Сасионков М.А. ПО
Сатунин Д.В. 243, 288, 360
Сафонов, полковник 194
Сахаров И.К. 378
Сахаров К.В. 269, 429, 451, 455,
464
Сахаров Н. 1Л1
Сахаров Н.К. 263
Сахаров Н.П. 270
Сахно-Устимович, генерал 186
Сварыка В.М. 297
Сватош, полковник 287
Свежевский В. 287
Свеколкин, войсковой старшина
193
Свечников М.С. 40, 310
Свидерский Д.Д. 425, 428, 432
Свидин, полковник 191
Свириденко, офицер 287
Свирчевский 67
Свистедка, прапорщик 22
Свистунов, генерал 27
Свобода, подполковник 229
князь Святополк-Мирский А.С. 72,
105
Севастьянов А.Н. 379
Северин А. 449, 450
Седергольм, генерал 27
Седов, капитан 244, 270
Сейдлер, полковник 192
Сейман А. 302
Секретев А.С. 186, 354, 392
Селиванов, полковник 20
Селиков, полковник 192
Селимов, генерал 305
Семашкевич, генерал 68
Семенов 83
Семенов В.В. 126, 189
Семенов Г.М. 234, 239, 240, 246,
251, 255, 256, 263, 267, 269,
325, 359, 360, 380, 468, 469,
фото
Семенов, генерал 125, 127, 133, 186
499
с.в. ВОЛКОВ
Семенов Д.Ф. 239
Семенов И.В. фото
Семенов М.А. 272, 379
Семилетов, хорунжий 290
Семилетов Э.Ф. 130, 132, 186, 436
Семин, прапорщик 22
Семпер Й. 302
Семчевская Е. 455
Сенотрусов А. К. 340
Серафимович, полковник 191
Сербин Ю.В. 422, 433
Сербинович, генерал 278
Сергаско, подпоручик 22
Сергеев А. 471, 472
Сергеев А.И. 164
Сергеев А.П. 193
Сергеев Г.В. 193
Сергейчук 286
Сергиевский Б.Н. 46
Сердуль, поручик 22
Серебренников И.И. 452—457, 466
Серебряков, полковник 288
Серебряков Р.И. 193
Серебряков-Даутоков, полковник
186
Сиверс Р.Ф. 325
Сиверс Ф.Р. 310
Сивков, полковник 289
Сидорин В.И. 130
Сидорин А.А. 139, 185
Сидоров, есаул 85, 243
Сикевич В. 297
Силиков, генерал 306
Силин, офицер 287
Силин, полковник 186
Силкин Д.А. 189
Симановский В.Л. 109, 118
Симанский П.Н. 221, 223
Симонов 282
Симонович С. 456
Синегуб, поручик 39, 424
Синклер В.А. 67, 296, 299
Сипайлов Л. 239
Сипягин, капитан 192
Сипягин, полковник 190
Сиротенко Г. 296
Ситников, сотник 42
Скалой В.Е. 48
Скалой М.Н. 185
Скалой Н.Д. 191
Скандилов Н.Д. 193
Скаржинский 379
Скасырский К.И. 109
Скаткин, капитан 192
Скворцов, полковник 186
Скипетров, генерал 186
Скипетров А.Н. 42
Склаутин, ротмистр 288
Скляров, генерал 186
Скляров К.Д. 193
Скобельцын В.С. 215
Скоблев, полковник 187
Скоблин, генерал 186
Скоблин Н.В. 187, фото
Скопин, полковник 192
Скоритовский, полковник 192
Скородумов М.Ф. 377
Скоропадский П.П. 65, 69, 72, 126,
128, 221, фото
Скрылов А.И. 433
Скуратов К.Н. 467
Скурихин, поручик 242
Сладков, полковник 269
Сладков Т.И. 274, фото
Слащев Я.А. 140, 185, 354, 431, 466
Слезкин Ю.А. 426, 440
Слесарев К.М. 238, 265
Сливинский К.М. 67
Словарецкий 288
Слоновский Д.А. 188
Слотов, сотник 238
Слюсарев Н.П. 130, 436
Слюсаренко В.А. 67
Смагин, генерал 186
Смагин М.А. 191
Смельницкий, полковник 190
Смеречинский, поручик 31
Смильг-Бенарио М. 429
Смирнов, генерал 186, 270
Смирнов К. К. 221, 229
Смирнов, капитан 192
Смирнов, летчик 279
500
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Смирнов М.И. 259
Смирнов, полковник 194
Смогоржевский Д.А. 188
Смолин А.Я. 228, 362
Смолин 411, табл. 10
Смолин И.С. 244, 269, 271
Смольнин-Терванд, полковник 359
Смольянинов, полковник 270
Смольянников 360
Смолянников, капитан 288
Снесарев, генерал 68
Снитко 285
Собецкий В.И. 163, 164
Собецкий, капитан 22
Соболев А. В. 340
Соболевский М. 76
Соколов Б. 216, 341
Соколов Б.Ф. 447—449, 465
Соколов В. 454
Соколов П.А. 189, 424
Соколовский А.А. 229
Соколовский, атаман 297
Соколовский В.К. 279
Соколовский В.Ф. 215
Соколовский, полковник 187
Сокольницкий В.Ю. 360
Сокольский, подпоручик 22
Солдатов, капитан 246
Соллогуб, полковник 192
Соловьев, генерал 187
Соловьев, капитан 2-го ранга 259
Соловьев Н.Ф. 190
Солодовников, подполковник 39
Соломахин, есаул 191
Соотс И. 302
Сорокин И.А. 325
Сорокин, прапорщик 32
Сорочинский, полковник 246
Сотников А.А. 42
Сотников, полковник 270
Софинов П.Г. 456
Спиридович, генерал 68
Спиридонов З.И. 193
Спирин А.М. 397, 422, 423, 442,
443, 451, 452, 458-465
Сполатбог Е.Н. 263
Стааль, генерал 68
Стадницкий-Колендо В.И. 189
Сталин (Джугашвили) 394
Станкевич А. В. 340
Станкевич, генерал 186
Станюкович Н.В. 465, 468
Стариков, генерал 132, 186
Старк Г.К. 45, 259, 469
Староверов, полковник 191
Старосельский В.Д. 53
Стасиков, прапорщик 22
Стахевич М.С. 397, 472
Стейнманн Н. 302
Стельницкий, генерал 68
Степанов 287, 289
Степанов А.К. 243, 235
Степанов, генерал 30, 359
Степанов Н.Н. 259
Степанов, офицер 313
Степанов, полковник 193, 270
Степанов, прапорщик 179
Степин, полковник 283
Степун Ф. 332
Стессель А.А. 190
Стефанов А.А. 193
Стефанович-Стеценко 67
Стефановичи 427, 468
Стогов Н.Н. 87
Столбин, полковник 192
Стомпчевский, полковник 26
Столыпин А.А. 423—425, 440, 441
Стопчанский, генерал 192
Стопчинский, генерал 176
Стоякин, полковник 228
Стратонов, капитан 60
Стратонов, полковник 194
Стрекопытов М.А. 283
Стремковский 285
Стремоухов, полковник 192
Стресснер А. 357
Стригин, поручик 361
Стрижевский, полковник 20
Строев Н.Н. 290
Стронский Н.В. 16
фон Струве 304
Стружинский, подпоручик 22
501
ь С.В. ВОЛКОВ
Струк, полковник 297
Ступин, полковник 194
Ступницкий, полковник 288
Ступницкий-Гончаренко Н. 299
Суворин Б.А. 443, 444
Суворов М.Н. 228, 280
Судрапс — см. Лацис
Судьбин, поручик 188
Сузи А. 302
Сукачев А.П. 425, 432, 441, 466
Сукин, есаул 238
Сукин Н.Т. 260, 269
Сулавко, подполковник 363
Султан-Кадыр-Гирей, полковник
191
Султан-Келеч-Гирей, генерал 120—
121, 186, фото
Султан-Крым-Гирей, полковник 120
Сумароков Н.Н. 84
Сумароков, полковник 242
Сумбат 307
Сумбатов, генерал 305
Сумбатов, полковник 305
Суровецкий Н.В. 369
Сутулов, полковник 186
Сухарев, сотник 361
Сухоребров, прапорщик 22
Сырнев, прапорщик 22
Сыровой Я. 234
Сырцов Б. 425
Сытин И.П. 175
Сычев, генерал 289
Сычев, полковник 186, 194
Тадышев С. 288
Талышханов, генерал 305
Талят-Келпш Г.М. 228
Танутров Г.Ф. 468
Тапилин Е.И. 132
Тарановский, генерал 27
Тарановский К.Д. 194
Тарановский, капитан 229
Тарарин В.С. 193
Тарасов, полковник 194
Тарасов С.М. 193
Тарасов-Соболев, штабс-офицер 379
князь Тарковский Н.Б. 82
Тарло, полковник 187
Тарновский, капитан 42
Тарнопольский К. Г. 42
Тарханов 307
Татаркин Г.В. 186, 379
барон Таубе А.А. 313, 340
барон Таубе, полковник 279
барон Таубе Г.Н. 303, 304, фото
барон Таубе Ф.Н. 191
Тацин, есаул 130
Ташкинов Т. 288
Телегин, подпоручик 22
Телешов, генерал 68
Телятьев, штабс-капитан 242
Тенно П. 229
Теплов, генерал 186
Тер-Арутюнянц М.К. 310
Тер-Давидянц, поручик 307
Терентьев, полковник 228, 446
Тер-Саркисов, полковник 194
Тетруев, полковник 251
Тизенко, лейтенант 30
Тилло П.Э. 190
Тимановский, генерал 186
Тимановский Н.С. 77, 188
Тимашев, сотник 238
Тимирев С.Н. 45
Тимонов, чиновник 47
Тиморенко-Кривицкий, полковник
190
Тимофеев, сотник 244, 429
Тинский Г. 469
Тинченко Я. 427, 428, 457, 458
Тирбах А.И. 239
Титарев, полковник 285
Тито 377
Титов В.С. 189
Титов, полковник 264
Титов, штабс-капитан 242
Тихменев, генерал 186, 187
Тихменев П.В. 259
Тихменев С.И. 259
Тихменев, полковник 189
Тихонович, генерал 68
Тихонравов М.И. 191
502
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
Тишаев, прапорщик 22
Тишевский В.В. 189
Тищенко П.Е. 284
Ткачев В.М., полковник 190, фото
Ткаченко, прапорщик 85
Ткачук Н. 297
Токарев, полковник 287
Токарев, хорунжий 359
Толкушкин, генерал 186
Толмачев, полковник 192
Толмачев, хорунжий 243
Толоконников В.И. 193
Толоконников П.Н. 132
Толстиков, полковник 239
Толстов, офицер 60
Толстов А.И. 324
Толстов В.С. 114, 115, 269, 274,
455, фото
Толстоухов, капитан 289
Томашевский М.В. 378
Томашенский, полковник 276
Томберг Р. 302
Томилин, полковник 263
Томилов П.А. 185
Топорков С.М. 186, 439, 440
Травников, полковник 21
Трейман Ф.Ф. 118
Трембовельский А. 424, 435, 468,
470
Трепов, полковник 192
Трескин А.Н. 40
Третьяков А.Н. 118, 186, 188—190
Третьяков В.И. 433, 434, фото
Третьяков, полковник 287
Тржесяк Ю.В. 194
Трифонов И.Я. 430, 456
Трофимов, поручик 87
Трофимов, штабс-капитан 287
Трошин Г.З. 188
Трояновский Б.П. 193
князь Трубецкой С.Е., 278
Трусов В.А. 228, 233
Трусов, полковник 188
Трухачев, генерал 187
Трухин Е.Л. 239, 244
Трухин Ф.И. 379
Трушевский А.А. 191
Тряпицын, полковник 270
Туган-Мирза-Бароновский Д.И. 191
Тугаринов, капитан 47
Тудаяков 241
Туксам Г. 302
Тулупов, полковник 285
Тундутов, князь 127
Туненберг Р.М. 121
Турданкин 288
Туржанский С.Л. 439
Туркин Б.Е. 193
Турков 270
Турков, полковник 270
Туркул А.В. 102, 184, 186, 189, 348,
379, 427, 442, 445, фото
Туроверов Б.И. 193
Туроверов Н. 436
Туроверов, генерал 132
Турчаниновы 433, 466
Тухарели, полковник 305
Тухачевский М.Н. 328, 391
Туцевич В.П. 190
Тучанский А.Г. 263
Тучинский, полковник 281
Тушканов, войсковой старшина 269
Тыниссон А. 302
Тырванд И. 302
Тыртов Д.Д. 226
Тычинский, атаман 243
Тютюнник В. 296
Тютюнник Ю. 296
Тяжельников М.И. 186
Уваров, полковник 186
Угневенко, подпоручик 283
Удачин, прапорщик 20
Удовиченко А.И. 297
Удовиченко М.Д. 190
Удовиченко Н.И. 297
Улагай К.К. 348, 356’, 436, 469
У лагай СТ. 119—121, 136, 185,
фото
Улитко, подпоручик 20
барон Унгерн фон Штернберг, мор-
ской офицер 281
503
С.В. ВОЛКОВ
___________________________
барон Унгерн фон Штернберг Р.Ф.
228, 239, 255, 267, 358—361,
466
Унт И. 302
Упорников А.А. 130, 193
Упорников Н.Н. 193
Урбонос О.Г. 303
Урланис Б.Ц. 443—446
Урфалов А.С. 189
Урчукин, полковник 192
Усаров Г.А. 470
Успенкий Н.М. 120, 186
Участник (псевдоним) 445
Ушаков Б.Ф. 234, 245
Ушаков Г. 278
Фабрициус, генерал-майор 26
Фабрицкий С.С. 163
Фаддеев, полковник 269
Фадеев П. 420
Фадеев 270
Феденяк-Белинский А.К. 68, 296
Федичкин Д.И. 246, 247, 469
Федоров, капитан 123
Федоров Н.В. 435
Федоров П.А. 193
Федоров, полковник 192, 310
Федорович А.А. 469
Федорович М.Г. 259
Федотов В.М. 193
Федюкин С.А. 460—463, 471, 472
Федяй, генерал 27
феодосьев П.П. 259
Фетисов К.Н. 193
Филатьев Д.В. 469
Филимонов А.П. 120, 186
Филимонов Б.Б. 450, 451, 457, 466,
468
Филиппов И.Ф. 193
Филиппов, подпоручик 22
Филиппов, полковник 235
Филипповский, полковник 276
Филипский И.Л. 188
Финютин, полковник 194
Фирсов, генерал 187
Фирсов, полковник 186
Фицхелауров А.П. 76, 132, 133, 186
Флеровский, прапорщик 22
Флуг В.Е. 84, 185
Фок А.В. 192, 357
Фомин Н.Ю. 259, 365
Форапонов А.С. 193
Фостиков, генерал 191, 285
Франк, сотник 364
Франц Г. В. 465
Франц И.И. 188
Фрейберг, капитан 279
Фрейберг Э.Г. 83
Фрейлих, подполковник 20
Фрейман К. 302
Фрейман, офицер 302
Фрейтаг фон Лорингофен 303, 426
Фриде Б.А. 189
Фролов М.Ф. 233
Фрунзе М.В. 177, 442
Фукин М.Н. 243, 270
Хабаев, полковник 191
Хабалов В.С. 120
Хан Хаджиев 469
Халафов, прапорщик 280
Халецкий, полковник 187
Халилов, генерал 305
Халютин В.Г. 188
Хамин, генерал 187
Ханжин М.В. 245, 269
Хапилин, капитан 289
Харжевский В.Г. 184—189, 381,
фото
Хартлинг К.Н. 470
Харченко, полковник 283
Харченков А.П. 193
Харченков П.П. 193
Харьковцев Б.В. 189
Харьковцев, капитан 193
Хаустов, поручик 22
Хахулин А. 457
Хачатуров, генерал 306, 307
Хилковский В.И. 262
Хитрово, полковник 72, 428
Хмара, штабс-капитан 290
Хоботов, полковник 361
504
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
князь Хованский И.К. 105, 106,
188
князь Хованский Н.К. 105
Ходак-Ходаковский Н.Н. 188
Ходзинский, полковник 191
Ходкевич, полковник 186
Ходнев Д.Д. 439, 444, 470
Ходнев Д.И. 228
Ходорович, генерал 373
Холберг Й. 302
Хольмстон-Смысловский Б.А. 379
Хоменко, полковник 191
Хомутов А.Д. 279
Хомяков И.П. 228
Хоперский, сотник 130
Хоранов И.З. 82
Хоранов М.И. 186
Хофман Й. 471
Хорват Д.Л. 240
Хорошилов, полковник 130
Хохлачев, полковник 270
Храпко, полковник 187
Хрещатицкий Б.Р. 239
Хрипунов, войсковой старшина 131
Христинич Н. 191
Хрусталев А.Г. 238
Хрущев, генерал 270
Худяков, полковник 194
Худяков, поручик 42
Цанков 348
Цвиленев А.А. 215
Цеплит И. 302
Цепушелов А.И. 85
Церетели, полковник 305
Циглер, полковник 192
Циркулинский, войсковой старшина
361
Цывинский Г.Ф. 430
Цыганов, капитан 246
Цыганок, полковник 191
фон Цур-Мюлен, ротмистр 228
Чайка, поручик 22
Чайковский 54
Чайковский, полковник 186, 224
Чапликас, генерал 302
Чаплин Г.Е. 207, 209, 214, 217, 279,
430, 447, 456
Чапчиков, полковник 191
Чарковский М.М. 215
Чеботарев П.Г. 162
Чевалков 241
Чеглов, генерал 187
Чегураков К. и Г. 288
Чекалов, полковник 120, 191
Чекатовский И.И. 159, 189
Чекин Г.Г. 193
Челядинов В.В. 188
Чемоданов Г.Н. 425
Чепилко, полковник 287
Чепилко, штабс-капитан 287
Черемисов В.А. 38
Черемисов, генерал 18
Черепанов 289
Черепов А.Н. 107, 109, 186, 378,
431
Череп-Спиридович А.А. 93
Череп-Спиридович В.А. 93
Черешнев В. 434
Черкасов, подполковник 243, 270
князь Черкасский М.Б. 45, 76
Черкезов, полковник 191
Черкес, полковник 270
Чернавин В.В. 185
Чернецов В.М. 109, 111, 130, 436,
фото
Чернецов, генерал 186
Чернов 289
Чернокнижников А.Е. 369
Чернояров Д.Н. 107
Чернушенко, полковник 131
Черный К.К. 119
Черский П.В. 190
Чертков А.А. 190
Черячукин А.В. 72, 369
Черячукин, генерал Т86
Чеславский, генерал 68
Чеснаков Н.В. 189, 190
Чеснаков, полковник 126, 281
Чечек С. 234, 237, 254
Чжан Зун-чан 364
505
с.в. ВОЛКОВ
Чжан Цзо-лин, правитель Маньчжу-
рии 364
Чибирнов, поручик 194
Чивадзе К.А. 67
Чигвинцев П. 238
Чижов, лейтенант 193
Чичинадзе, генерал 186
Чуб, поручик 32
Чубашек Э. 218
Чуйков А. 470
Чурин 86
Шабанов, полковник 130
Шаберт К. Г. 190
Шайдицкий В.И. 361, 365
Шаколи Н.А. — см. Шоколи
Шамов, полковник 192
Шандрук П.Ф. 298, 299
Шаповал А. 296
Шаповал Н.Е. 297
Шапошников Д.Д. 215
Шапринский, генерал 186
Шапрон дю Ларре А.Г. 103, 189
Шаркунов, штабс-капитан 83
Шатагин Н.И. 459
Шатилов Д.В. 279
Шатилов П.Н. 185
князь Шаховской П.П. 162
Шварц А.В. 469
Шведов В.Г. 287
Швецов А. 444
Шебеко А.Н. 191
Шевелев 283
Шевелев К.В. 45
Шевцов И.Я. 215
Шевченко В. К. 69, 186
Шеин А.А. 189
Шекеров, полковник 194
Шелковников, генерал 306
Шемелин Д. 239
Шемелин И. 239
Шеметов, генерал 359
Шеметов, полковник 270
Шемякин А.И. 232
Шепель В.Г. 297
Шерстобитов, поручик 288
Шершнев, полковник 20
Шестоперов, полковник 270
Шидловский М. 280
Шиллинг Н.Н. 139, 185
Шильдбах К.К. 126, 281
Шильников И.Ф. 289, 358
Шильников П.Ф. 239
Шимановский, полковник 194
Шиманский А.С. 228
Шимкевич, поручик 193
Шинкаренко Н.В. 186, 357
Шинкевич А.ф. 188
Ширвинт 437, 440
Ширковский Д. 188
Широков, есаул 239
Ширяев, полковник ПО
Шифнер-Маркевич, генерал 186
Шихлинский А.А. 305
Шишкин, войсковой старшина 358,
360
Шишкин, генерал 269
Шишко П.А. 226, 228
Шишков А.Н. 439, 440, 470
Шкапский, генерал 303
Шкаренков Л.К. 466, 470
Шклейник, полковник 190
Шкловский В. 14, 33, 46, 424, 425
Шкуратов Н.П. 193
Шкуро А.Г. 81, 136, 152, 185, 189,
349, 355, 379, 429, 436, 443,
468, 469
Шлегель, генерал 192
Шлейснер, генерал 68
Шляхов, полковник 191
Шмагайлов, полковник 305
Шмелев, генерал 191
Шмидт Е.В. 105, 107, 118
Шмидт, полковник 192
Шмотин, войсковой старшина 238
Шнапперман, полковник 243, 264
Шоколи Н.А. 106, 107, 378
Шокоров В.Н. 234
Шорин, офицер 395
Шперлинг А.А. 183, 189
Шпигель, полковник 192
Шрейдер, поручик 276
506
ТРАГЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРСТВА
барон Штакельберг, генерал 186
Шталь, полковник 228
Штанаков 288
фон Штейн, полковник 221, 279
Штейфон Б.А. 169, 170, 175, 190,
378, 439, 442, 446, 468
Штригель, полковник 191
Штрик-Штрикфельд В. 378
Штром А.А. 441, 454, 471
Штыров Н.А. 278
Шуберский А.Н. 187, 366, 467
Шувалов С.И. 225, 229
Шульга В. фото
Шульгин В.В. 63, 128
Шульгин, генерал 281
Шульц, полковник 194
Шумилин, войсковой старшина 193
Шуньянц, поручик 349
Шустов, сотник 239, 243
Щавинский В.В. 189
Щавинский, ротмистр
Щастный А.М. 90, 335
Щеглов В.П. 188
Щеголев, полковник 192
Щекачев, подпоручик 242
Щелканов, капитан ПО
Шепинский Б.А. 441, 443
Щепихин С.А. 236, 269
Щепкин 93
Щепкин, полковник 229
Щербачев Д.Г. 124, 213
Щербович-Вечор А.О. 161
Щербович-Вечор В.О. 161
Щербович-Вечор Е.О. 161
Щербович-Вечор С.О. 161
Щетинкин П.Е. 325
Щукин, капитан 130, 131
Эверт А.Е. 90
Эверт, полковник 187
Эгерштром, полковник 17
Эйдеман Р.П. 310
Эйн Э. 302
Эйхгольц А.А. 378
Эйхе Г.Х. 257, 310, 323, 453, 454,
465
Эйхенбаум И. 434
Экк В.Э. 372
Эллерц-Усов А.В. 27, 84, 242, 269
Эльвенгрен Г.Е. 287
Эльманович В. 441
Эмануэль, генерал 68, 186
Энвальд С. 470
Энкель А.К. 310
Эрасмус, прапорщик 22
Эрдели И.Г. 46, 57, 80, 116, 120,
135, 139, 185, 355, фото
Эрдман, генерал 82, 192
Эрдман, полковник 287
Эрн Н.Ф. 357, 373
фон Эссен В. 190
Эфендиев, полковник 305
Эч В. 455
Юганов Ф.Ф. 193
Юденич Н.Н. 54, 69, 220, 227, 230,
231
Юзефович Я.Д. 38, 178, 185
Юлатов, полковник 194
Юнаков Н.А. 68, 296
Юнкур И. 302
Юнович, генерал 303
Юрьев Г.Н. 246, 247
Юрьев, генерал 232
Юрьев, капитан 193
Юрьев, мичман 40
Юрьев, полковник 192, 194, 270
Юшкевич, прапорщик 22
Яблочков, полковник 192
Яворский С. 287
Ягубов А.Г. 189
Якайтис, генерал 303
Якобсон, полковник 126
Яковец, полковник 194
Яковицкий, полковник 26
Яковлев М.И. 233
Яковлев, полковник 130
Яконовский Е. 438, 451, 470
Якубович, полковник 270
507
С.В. ВОЛКОВ
Якушев, генерал 186
Яманов, сотник 131
Яницкий Д.В. 229
Яницкий Т.А. 67
Янковский Е. 440
Янов Г.Д. 228
Янович-Канеп, подполковник 224
Янсон Ю. 302
Янушевский 67
Янушевский Г.Е. 296
Янушкевич Н.Н. 90
Янчевский Н.Н. 297
Янченко В.А. 297
Яныгин, капитан 289
Яремчук А.П. 466
Ярославцев Н.В. 228
Ярошевский, генерал 68
Ярошенко, капитан 288
Ярушин, полковник 245
Ярцев, полковник 264
Яськевич С. 299
Яхонтов В.А., генерал 68, 425
Яцев Б.Н. 118
Яшниченко Н. 297
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие.................................................3
Глава 1. РУССКИЙ ОФИЦЕРСКИЙ КОРПУС В 1917 ГОДУ..............9
Глава 2. ОФИЦЕРЫ И РАЗЛОЖЕНИЕ ФРОНТА.......................15
Март — август...........................................15
Август — октябрь........................................28
После октября...........................................37
Глава 3. ОФИЦЕРСТВО ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ РУССКОЙ АРМИИ.........50
Глава 4. ОФИЦЕРСТВО В БЕЛОМ ДВИЖЕНИИ.......................99
Юг.....................................................103
Север..................................................207
Запад..................................................220
Восток.................................................233
Борьба в большевистском тылу...........................275
Общие выводы...........................................291
Глава 5. ОФИЦЕРЫ В АРМИЯХ ЛИМИТРОФНЫХ ГОСУДАРСТВ..........294
Украина................................................295
Польша и Финляндия.....................................299
Прибалтика.............................................301
Закавказье.............................................304
Глава 6. БЫВШИЕ ОФИЦЕРЫ НА СЛУЖБЕ У БОЛЬШЕВИКОВ...........308
Глава 7. РУССКОЕ ОФИЦЕРСТВО ПОСЛЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ........344
Эмиграция..............................................344
В Советской России.....................................382
Заключение.............................................. 397
Список сокращений.........................................400
ТАБЛИЦЫ...................................................403
Примечания................................................422
Именной указатель.........................................473