В.  А.  Николаев
 ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ
 Географический  факультет  МГУ

МОСКОВСКИЙ  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ
им.  М.  В.  ЛОМОНОСОВА
 В.  А.  Николаев
 ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ
 Семинарские  и  практические  занятия
 Издание  второе,
переработанное  и  дополненное
 Географический  факультет  МГУ
2006

УДК  911.2(07)
ББК  26.82
Н62
 Рецензенты:  д-р  геогр.  наук  В.  Б.  Михно,
 канд.  геогр.  наук  А.  Н.  Иванов
 Николаев  В.  А.
 Н62  ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ.  Семинарские  и  практические
занятия.  Изд.  2-е,  перераб.  и  доп.-М.:  Географический  факультет
МГУ,  2006.-208  с.
 1БВМ  5-89575-103-2
 Рассмотрена  тематика  семинарских  и  практических  занятий  по  курсу
“Ландшафтоведение”,  читаемому  в  Московском  государственном  универ¬
ситете  на  первом  году  обучения.  Она  включает  важнейшие  разделы  курса:
системная  парадигма  ландшафтоведения,  структурный  анализ  и  синтез  при¬
родных  геосистем  локальной  и  региональной  размерности,  классификация
и  систематика  ландшафтов,  основы  учения  об  антропогенных  ландшафтах,
геоэкологические  проблемы  культурного  ландшафта,  ландшафтное  мо¬
делирование.
 Для  студентов,  аспирантов  и  преподавателей  географических  факуль¬
тетов  университетов.
 УДК  911.2  (07)
ББК  26.82
 ©  Николаев  В.  А.,  2006
©  Географический  факультет  МГУ,  2006
 ОДИ  5-89575-103-2

ПРЕДИСЛОВИЕ
 Курс  “Ландшафтоведения”  студенты  географического  факуль¬
тета  Московского  государственного  университета  им.  М.  В.  Ломо¬
носова  слушают  во  втором  семестре  первого  года  обучения.  Об¬
щий  объем  аудиторных  занятий  по  курсу  составляет  54  часа.  Из
них  36  часов  отведено  на  лекции,  18  часов  -  на  семинарские  и  прак¬
тические  занятия.  В  учебном  пособии  рассмотрены  разделы  кур¬
са,  которые  нуждаются  в  углубленной  теоретической  проработке,
в  том  числе  на  семинарских  и  практических  занятиях.
 Второе,  переработанное  и  дополненное  издание  пособия  суще¬
ственно  отличается  от  первого,  вышедшего  в  свет  в  2000  году  [66].
В  него  включен  новый  раздел,  посвященный  изучению  региональ¬
ных  ландшафтных  структур.  Кроме  того,  в  расширенном  объеме
излагаются  основы  учения  об  антропогенных  ландшафтах  и  гео¬
экологической  теории  культурного  ландшафта  как  ноосферного  об¬
разования.
 В  пособии  пять  частей.  В  первой  части  рассмотрены  теорети¬
ко-методологические  позиции  современного  ландшафтоведения,  ко¬
торые  базируются  на  общенаучной  системной  парадигме.  Теория
морфологии  ландшафта,  ставшая  научно-методическим  ядром
классического  ландшафтоведения,  изложена  во  второй  части  по¬
собия.  Ее  логично  завершает  структурно-генетическая  классифи¬
кация  ландшафтов.  Проблемы  регионального  ландшафтоведения
анализируются  в  третьей  части  пособия.  Главное  внимание  уделе¬
но  в  ней  важнейшим  закономерностям  организации  ландшафтной
оболочки  на  региональном  и  планетарном  геосистемных  уровнях.
Показаны  возможности  изучения  ландшафтной  структуры  физико-
географических  провинций,  стран,  материков  и  ландшафтной  обо¬
лочки  в  целом.
 3

Земля  -  планета  людей.  Большая  часть  ландшафтов  земной
суши  трансформирована  их  хозяйственной  деятельностью  и  нередко
экологически  дестабилизирована.  Поэтому,  естественно,  главны¬
ми  объектами  современных  ландшафтных  исследований  все  чаще
становятся  антропогенные  ландшафты.  Научное  обоснование  их
оптимизации,  превращения  в  истинно  культурные  ландшафты  -  наи¬
важнейшая  задача  географии  и  геоэкологии.  Этим  актуальным  воп¬
росам  посвящена  четвертая  часть  пособия.
 В  пятой  части  пособия  рассмотрена  проблематика  практичес¬
ких  занятий  по  курсу  “Ландшафтоведение”.  Главное  внимание  со¬
средоточено  на  важнейших  научных  моделях:  аэрокосмических
снимках,  ландшафтных  картах  и  профилях.
 Ряд  тем,  затронутых  в  пособии,  может  быть  рекомендован  уча¬
щимся  для  самостоятельного  изучения,  реферирования  и  подго¬
товки  научных  сообщений  и  докладов.  Обширный  список  учебной
и  научной  литературы,  приведенный  в  пособии,  позволяет  студен¬
там  и  аспирантам  во  многом  расширить  и  углубить  познания  в  об¬
ласти  ландшафтоведения.

Часть  I
 ГЕОСИСТЕМНАЯ  КОНЦЕПЦИЯ
ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЯ
 1.1. 	Единство  земной  природы  -  идейный  базис
ландшафтоведения
 И  .1.  Из  истории  представлений  о  природной  целостности
 С  незапамятных  времен  в  сознании  людей  укоренилось  пред¬
ставление  о  целостности  окружающего  нас  мира.  Античные  мыс¬
лители  воспринимали  его  как  великий  порядок,  именуемый  Космо¬
сом,  который  противостоит  разрушительной  стихии  хаоса.  Одним
из  первых  теоретиков  единого,  системно  организованного  космоса
выступил  Платон  (IV  век  до  н.  э.).  Во  Н-Ш  веках  до  н.  э.  идеи  о
системном  устройстве  мира  уже  прочно  утвердились.  Понятие
“система”  было  введено  в  научный  обиход  философами-стоика-
ми:  в  Древней  Греции  -  Зеноном  и  Хрисиппом,  в  Древнем  Риме  -
Сенекой  и  Марком  Аврелием.  Природа  виделась  им  и  как  выс¬
шая  мудрость,  воплощенная  в  системно  организованном  единстве.
Философы-стоики  утверждали,  что  целое  не  сводимо  к  простой
сумме  слагающих  его  частей;  оно  всегда  качественно  новое,  осо¬
бенное.
 Однако  в  последующие  века  развитие  научной  мысли  пошло  по
пути  расчленения  природы  на  ее  составные  части  и  изучения  каж¬
дой  из  них  в  отдельности.  Научный  анализ  стал  превалирующим,
затмив  на  время  системный  подход.  По-видимому,  такой  путь  раз¬
вития  науки  был  неизбежен,  так  как  стало  очевидно,  что  для  пони¬
мания  природы  как  целого  необходимы  знания  о  ее  составляющих.
Эволюция  естествознания  уподобилась  так  называемому  герме¬
 5

невтическому  кругу*,  в  котором  после  общего  восприятия  целого
следует  анализ  его  частей,  а  затем  выполняется  их  синтез  с  воз¬
вращением  к  пониманию  целого  на  основе  данных  анализа.  Если
так,  то  рано  или  поздно  следовало  ожидать  возврата  к  системному
синтезу,  но  на  более  высоком  витке  развития  научной  мысли.
 Вопреки  господству  в  конкретных  научных  исследованиях  ме¬
ханистических  подходов,  философы  ХУИ-ХУШ  веков  Б.  Спиноза
(1632-1677),  Г.  В.  Лейбниц  (1646-1716),  И.  Кант  (1724-1804)  и  др.
убеждали  в  своих  трудах,  что  сущность  сложно  организованных
объектов  не  исчерпывается  простым  набором  элементов.  В  глав¬
ном  она  зависит  от  тех  связей,  которыми  эти  элементы  объединя¬
ются  в  систему.  Родоначальник  немецкой  классической  филосо¬
фии  И.  Кант  в  своем  исследовании  “Критика  чистого  разума”  (1781)
рассматривает  природу  как  совокупность  явлений,  которые  “нахо¬
дятся  во  всепроникающей  связи  друг  с  другом  благодаря  некото¬
рому  принципу  причинности”  и  образуют  “динамическое  целое”  в
пространстве  и  времени  [44,  с.  398].
 К  середине  XIX  века  в  науках  о  природе  стала  остро  ощущать¬
ся  нехватка  знаний  о  сложных  системах,  не  познаваемых  путем
разложения  на  элементарные  части.  В  географической  науке  одни¬
ми  из  первых  осознали  это  требование  времени  великие  ученые-
мыслители,  основоположники  современной  географии  А.  Гумбольдт
(1769-1859),  К.  Риттер  (1779-1859),  В.  В.  Докучаев  (1846-1903).
Каждый  из  них  понимал,  что  география,  распавшись  на  множество
отраслевых  дисциплин,  подчас  никак  не  связанных  между  собой,
исчезает  как  единая  наука.  Целостному  природному  миру  предла¬
гается  неадекватное  ему,  раздробленное,  мозаичное  отражение,
состоящее  из  сведений  об  отдельных  земных  телах  и  явлениях,
изолированных  друг  от  друга.  Такая  расчлененная  картина  мира
искажала  его  системную  суть.
 Пытливый  исследователь,  неутомимый  путешественник,  уче¬
ный-энциклопедист  А.  Гумбольдт  на  склоне  лет  трудился  над  мно¬
готомным  сочинением  “Космос”.  На  первых  же  страницах  труда
он  сформулировал  свою  доктрину:  “...  природа  есть  единство  во
 *  Герменевтика-учение  о  понимании,  толковании  чего-либо;  использовалось  до
недавнего  времени  главным  образом  в  гуманитарных  науках,  ныне  получило
общенаучное  признание.
 6

множестве,  соединение  разнообразного  через  форму  и  смешение,
есть  понятие  естественных  вещей  и  естественных  сил  как  понятие
живого  целого”  [28,  с.  2-3].
 Его  знаменитый  современник  и  соотечественник,  необыкновен¬
ный  эрудит  К.  Риттер  возродил  понятие  “система”  применительно
к  земной  природе  и  географии.  В  своем  курсе  “Общее  землеведе¬
ние”  [87]  он  активно  внедряет  представления  о  ландшафте  как  не¬
обходимом  синтезирующем  звене  в  физической  географии.
 Но,  пожалуй,  наиболее  убедительно  звучат  для  нас  мысли
В.  В.  Докучаева,  высказанные  им  в  1898  г.  по  поводу  дезин¬
тегрированного  состояния  естествознания  в  конце  XIX  века  и  не¬
обходимости  создания  синтезирующей  науки  о  природе:  “Изуча¬
лись,  главным  образом,  отдельные  тела,  -  минералы,  горные  по¬
роды,  растения  и  животные,  -  и  явления,  отдельные  стихии,  -  огонь
(вулканизм),  вода,  земля,  воздух,  в  чем  ...  наука  и  достигла  ...  уди¬
вительных  результатов,  но  не  их  соотношения,  не  та  генетичес¬
кая,  вековечная,  и  всегда  закономерная  связь,  какая  существует
между  силами,  телами  и  явлениями,  между  мертвой  и  живой
природой,  между  растительными,  животными  и  минеральными  цар¬
ствами,  с  одной  стороны,  человеком,  его  бы4том  и  даже  духовным
миром  -  с  другой.  А  между  тем,  именно  эти  соотношения,  эти
закономерные  взаимодействия  и  составляют  сущность  позна¬
ния  естества,  ядро  истинной  натурфилософии,  -  лучшую  и  выс¬
шую  прелесть  естествознания.  Они  же  ...  должны  лежать  в  основе
и  всего  склада  человеческой  жизни  со  включением  даже  мира  нрав¬
ственного  и  религиозного...”  [33,  с.  317,  318].  В.  В.  Докучаев  при¬
зывает  изучать  “всю  единую,  цельную  и  нераздельную  природу,
а  не  отрывочные  ее  части”*  [32,  с.  224].
 Говоря  современным  языком,  В.  В.  Докучаев  видел  сущность
познания  естества,  концептуальное  ядро  новой  интеграционной  на¬
уки  о  природе  в  изучении  сложных,  системно  организованных  объек¬
тов,  какими  являются  природные  и  природно-антропогенные  ланд¬
шафты.
 Все,  к  чему  призывал  наш  великий  соотечественник,  не  было
только  общей  фразой.  Свои  идеи  он  всегда  стремился  воплотить  в
жизнь.  Наиболее  ярко  эта  черта  его  научной  деятельности  прояви¬
 ‘Курсив  автора  -  В.  Н.
 7

лась  в  работе  “Наши  степи  прежде  и  теперь”  (1892),  написанной  в
год  страшного  голода,  постигшего  Россию  из-за  засухи.  В  этом
труде  сконцентрированы  основные  идеи,  принципы,  направления
современного  ландшафтоведения.  Главные  среди  них:
 а) 	анализ  компонентов  природы  как  частей  единого  целого;
 б) 	изучение  не  только  естественной,  но  и  антропогенной  эволю¬
ции  природы;
 в) 	исследование  как  природных,  так  и  природно-хозяйственных
комплексов;
 г) 	естественноисторическое  (сейчас  бы  мы  сказали  -  геоэколо¬
гическое)  обоснование  системы  мероприятий  по  созданию
культурных  ландшафтов,  знаменующее  зарождение  созида¬
тельно-конструктивного  ландшафтоведения  [32].
 Спустя  более  века  после  В.  В.  Докучаева  мы  убеждаемся  в  том,
что  своими  трудами  он  на  многие  десятилетия  вперед  “запрограм¬
мировал”  развитие  ландшафтоведения  как  эколого-географической
науки.
 В  дальнейшем  ее  укрепляли  и  совершенствовали  многие  та¬
лантливые  российские  естествоиспытатели  XX  века.  Среди  них:
Г.  Н.  Высоцкий  (1865-1940),  Г.  Ф.  Морозов  (1867-1920),  Л.  С.  Берг
(1876-1950),  Б.  Б.  Полынов(  1877-1952),  В.  Н.  Сукачев  (1880-1967),
Л.  Г.  Раменский  (1884-1953),  Н.  А.  Солнцев  (1902-1991),  Д.  Л.  Арманд
(1905-1976),  В.  Б.  Сочава  (1905-1978),  Ф.  Н.  Милысов  (1918-1996),
В.  С.  Преображенский  (1918-1998),  А.  Г.-  Исаченко  (род.  1922)  и  др.
Все  они  исповедовали  принцип  системного  единства,  целостности
природы.
 В  одной  из  работ  Б.  Б.  Полынов  пишет:  “То  замечательное  на¬
правление  в  географической  науке,  которое  определяет  ее  будущее
значение  как  синтетического  естествознания,  следует  назвать  лан¬
дшафтным  направлением....  ландшафт  мы  должны  рассматривать
не  только  как  эффект  взаимодействия  природных  процессов,  но  и
как  систему,  осуществляющую  работу  этого  взаимодействия.  Из
этого  последнего  положения  вытекает  методологическое  следствие
о  необходимости  применения  исторического  метода  в  учении  о
ландшафтах”  [77,  с.  474,  509].  Таким  образом,  перед  ландшафто-
ведением  ставилась  задача  изучения  не  только  свойств  ландшаф¬
тов,  но  также  факторов,  их  обусловивших  в  ходе  ландшафтной
эволюции,  и  природных  процессов,  происходящих  в  ландшафтах.
 8

Иными  словами,  предусматривалась  необходимость  простран¬
ственно-временного  ландшафтного  анализа.  В  итоге  была  углуб¬
лена  и  модифицирована  известная  формула  В.  В.  Докучаева  “фак¬
торы  -  свойства”,  применявшаяся  им  в  почвенно-географических
исследованиях.  В  ландшафтоведении  она  приобрела  иной  вид:  фак¬
торы  —  эволюция  -  свойства  -  процессы.
 Подводя  итог  краткому  историческому  обзору,  отметим,  что  в
эпоху  перехода  к  системному  мышлению,  которым  было  охвачено
все  естествознание  на  рубеже  Х1Х-ХХ  веков,  география  активно
участвовала  в  решении  общенаучных  методологических  проблем.
Обосновав  учение  о  географическом  ландшафте,  географы  внесли
достойный  вклад  в  становление  системной  парадигмы.  В  после¬
дние  годы  ландшафтоведение  обогатилось  новыми  научно-мето¬
дическими  подходами.  Они  опираются  на  активное  использование
компьютерных  технологий,  идей  синергетики,  представлений  о
фрактальности  и  др.  [19,36,37,79,80,100].  Параллельно  идет  про¬
цесс  гуманитаризации  ландшафтоведения  [49,  58,  67].
 1.1.2. 	Главные  понятия  классического  ландшафтоведения:
 ландшафтная  оболочка,  природный  территориальный  комплекс,
 ландшафт
 Что  же  представляет  собой  наука,  именуемая  ландшафтоведе-
нием?  Каковы  объекты,  изучением  которых  она  занимается?  В  чем
специфические  свойства  ландшафтных  объектов?  Какое  простран¬
ство  и  какое  время  следует  считать  ландшафтным?
 Ответы  на  эти  принципиальные  вопросы  не  так  просты.  Они
могут  быть  достаточно  лаконичны,  но  в  то  же  время  требуют  не¬
малых  пояснений,  дополнений,  а  порой  и  новых  исследований.
 Наиболее  общими  определениями  могут  быть  признаны:
 а) 	ландшафтоведение  —  наука  о  ландшафтной  оболочке  Зем¬
ли  и  ее  структурных  элементах:  географических  систе¬
мах  планетарной,  региональной  и  локальной  размерности;
 б) 	ландшафтоведение  -  наука  о  природных  и  природно-ан¬
тропогенных  ландшафтах,  их  генезисе,  структуре,  дина¬
мике,  функционировании;
 в) 	ландшафтоведение  -  наука  о  ландшафтах  как  ресурсо¬
воспроизводящих  и  средообразующих  географических  си¬
стемах,  обеспечивающих  существование  человечества.
 9

Вероятно,  можно  продолжить  перечень  определений.  Все  они
характеризуют  нашу  науку  с  различных  позиций,  но  не  противоре¬
чат,  а  дополняют  друг  друга.
 Иногда  ландшафтоведение  рассматривается  как  некий  интег¬
рационный  раздел  физической  географии,  что  не  совсем  верно.  Дело
в  том,  что  важнейшими  структурными  составляющими  современ¬
ных  ландшафтов  и  ландшафтной  оболочки  в  целом  являются  че¬
ловеческое  общество  и  плоды  его  многовекового  труда.  В  связи  с
этим  интересы  ландшафтоведения  выходят  далеко  за  рамки  физи¬
ческой  географии.  Они  охватывают  как  естественноисторические,
так  и  социально-экономические  аспекты.  Поэтому  правильнее  счи¬
тать  ландшафтоведение  общегеографической  дисциплиной.  Поми¬
мо  географического  крыла,  у  этой  науки  есть  другое  —  экологичес¬
кое  крыло,  которое  год  от  года  становится  мощнее.  Отсюда  вы¬
вод:  ландшафтоведение  -  эколого-географическая  наука.
 До  сих  пор  дискуссионным  остается  вопрос  о  границах  ланд¬
шафтного  пространства.  На  этот  счет  географам  пока  не  удалось
выработать  единую  точку  зрения.  Однако  большинство  сходятся
на  том,  что  критерием  обособления  ландшафтного  пространства
должна  быть  наблюдаемая  в  нем  и  свойственная  только  ему  глу¬
бочайшая  интеграция  всех  состояний  вещества,  характерных  для
земной  поверхности:  абиогенного  -  твердого,  жидкого,  газообраз¬
ного  -  и  качественно  совершенно  особого  -  живого.  Поэтому  лан¬
дшафтное  пространство  занимает  ту  контактную  позицию  в  гео¬
графической  оболочке,  в  которой  наиболее  тесно  смыкаются,  про¬
низывают  друг  друга,  осуществляют  взаимный  обмен  веществом
и  энергией  литосфера,  атмосфера,  гидросфера  и  биосфера.  Если
первые  три  составляющие  большей  своей  частью  выходят  далеко
за  пределы  контактного  ландшафтного  пространства,  то  биосфера,
основной  своей  массой  сконцентрирована  именно  в  нем.  Ландшаф¬
тное  пространство  облекает  всю  нашу  планету.  Будучи  трехмер¬
ным  (объемным)  образованием,  оно  вместе  с  тем  имеет  “пленоч¬
ный1’,  пограничный  характер,  т.  е.  распластано  по  земной  поверх¬
ности.  В  последние  годы  его  нередко  именуют  ландшафтным
покровом.
 Качественно  охарактеризовав  ландшафтное  пространство,  мы
подошли  к  пониманию  особого  земного  тела  -  ландшафтной  обо¬
лочки  (сферы).  Согласно  Ф.  Н.  Милькову,  ландшафтная  сфера  в
 10

составе  географической  оболочки  образует  центральный,  очень
тонкий  слой,  который  по  насыщенности  органической  жизнью  “пред¬
ставляет  собою  биологический  фокус  географической  оболочки
Земли....  Ландшафтная  сфера  -  место  трансформации  солнечной
энергии  в  различные  виды  земной  энергии,  среда,  наиболее  благо¬
приятная  для  развития  жизни.  ...  Ландшафтная  сфера  -  это  сово¬
купность  ландшафтных  комплексов,  выстилающих  сушу,  океаны  и
ледниковые  покровы”  [60,  с.  14,  15].  При  непосредственном  учас¬
тии  или  под  контролем  живых  организмов  здесь  происходит  мно¬
жество  процессов  энерго-массообмена,  результатом  которых  ста¬
новятся  специфичные  ландшафтные  тела  (ландшафтная  субстан¬
ция),  которые  не  могут  возникнуть  и  существовать  в  каких-либо
иных  условиях.  Это  растительный  покров  и  животный  мир,  почвы,
коры  выветривания,  осадочные  горные  породы  (в  том  числе  мно¬
гие  полезные  ископаемые  гипергенного  происхождения),  ландшаф¬
тные  воды  и  приземный  (ландшафтный)  воздух.
 Особо  подчеркнем,  что  ландшафтная  оболочка  в  ходе  своей
длительной  эволюции  породила  человечество,  на  протяжении  ты¬
сячелетий  была  колыбелью  его  цивилизации  и  ныне  является  сфе¬
рой  обитания  человека  и  объектом  его  труда.  Со  временем  ланд¬
шафтная  оболочка  стала  антропогенной,  техногенной  и,  наконец,
как  считали  А.  Гумбольдт,  В.  И.  Вернадский,  П.  Флоренский  -
интеллектуальной  и  духовной.
 Каковы  вертикальные  границы  ландшафтной  оболочки?  Ниж¬
ний  рубеж  принято  ограничивать  зоной  проникновения  в  глубь  зем¬
ной  коры  процессов  гипергенного  преобразования  горных  пород  под
воздействием  атмосферы,  гидросферы  и  живых  организмов  (по
А.  И.  Перельману)  [73].  В  зоне  гипергенеза  образуются  почвы,
коры  выветривания,  осадочные  горные  породы,  грунтовые  воды.
Для  наземных  ландшафтов  нижней  границей  обычно  признается
подошва  горизонта  грунтовых  вод.  Что  касается  вопроса  о  верх¬
них  рубежах  ландшафтного  пространства  (оболочки),  то  решить
его  нелегко.  Для  этого  необходимо  определить  ту  толщу  приземно¬
го  слоя  воздуха,  которая  насыщена,  пропитана  вещественно-энер¬
гетическими  потоками  самого  ландшафта.  Условно  предлагается
ограничивать  эту  толщу  первыми  сотнями  метров  нижней  части
тропосферы.  В  ней  содержится  большая  часть  водяного  пара,  про¬
дуцируемого  ландшафтом,  аэрозоли  твердых  и  жидких  веществ,
 11

основная  масса  живых  организмов  аэробиосферы,  в  том  числе  аэро¬
планктон.
 В  итоге  мы  приходим  к  заключению,  что  ландшафтная  оболоч¬
ка,  хотя  и  является  относительно  малой  по  объему  частью  гео¬
графической  оболочки,  но  наиболее  сложно  организованной,  гете¬
рогенной,  энергетически  самой  активной  и  наиважнейшей  в  эколо¬
гическом  отношении.  В  обобщенном  виде  ее  определение  может
быть  следующим:  ландшафтная  оболочка  -  тонкий  приземный
(приповерхностный)  слой  географической  оболочки,  ее  “серд¬
цевина",  представляющая  зону  контакта,  взаимного  проник¬
новения  и  активного  энерго-массообмена  литосферы,  атмос¬
феры,  гидросферы  и  биосферы,  питаемую  лучистой  энергией
Солнца  и  энергией  внутриземного  происхождения,  сферу  наи¬
высшего  сгущения  жизни  на  Земле,  зарождения,  развития  и
современного  существования  человечества  и  земной  цивили¬
зации.  В  масштабе  всей  планеты  ландшафтная  оболочка  выгля¬
дит  как  тонкая  живая  “кожица”  на  теле  Земли  -  контактная  плен¬
ка,  земной  планетарный  экотон.
 Помимо  понятия  “ландшафтная  оболочка”,  в  классическом  лан-
дшафтоведении  закрепились  и  стали  профилирующими  понятия-
термины:  природный  территориальный  комплекс  (ПТК)  и  ланд  шафт.
Они  отображают  объекты  исследования  ландшафтоведения,  тол¬
куя  их  как  природные  единства.  Термином  ПТК  принято  обозна¬
чать  ландшафтно-географические  объекты  любой  размерности:  от
небольшого  верхового  болота  среди  тайги  или  отдельного  песча¬
ного  бархана  в  пустыне  до  целой  физико-географической  страны
(например,  Восточно-Европейской,  Западно-Сибирской  или  Кавказ¬
ской)  и  даже  всей  ландшафтной  оболочки.  ПТК  -  ландшафтное
понятие,  однозначно  интерпретируемое  практически  во  всех
трудах  ландшафтоведов  как  совокупность  взаимосвязанных
природных  компонентов  (литогенной  основы,  воздушных  масс,
природных  вод,  почв,  растительности  и  животного  мира)  в
форме  территориальных  образований  различного  иерархичес¬
кого  ранга.
 Иное  дело  -  понятие  “ландшафт”,  до  сих  пор  определяемое
по-разному.  Главное,  что  объединяет  различные  трактовки,  так
это  признание  за  ландшафтом  его  природного  единства,  целост¬
ности,  а  также  понимание  ландшафта  как  структурного  элемента
 12

ландшафтной  (в  иных  трудах  -  географической)  оболочки  Зем¬
ли.  В  московской  университетской  ландшафтной  школе  ландшафт
понимается  как  ПТК  региональной  размерности.  Ландшафты,
как  региональные  природные  единства,  закономерно  сочетаясь  в
пространстве,  образуют  такие  крупные  физико-географические  си¬
стемы,  как  физико-географические  провинции  и  страны,  зональ¬
ные  ландшафтные  области.  В  свою  очередь,  ландшафты  состоят
из  более  мелких  структурных  элементов  -  ПТК  локальной  раз¬
мерности.
 Несколько  слов  о  происхождении  термина  “ландшафт”.  Впер¬
вые  его  появление  отмечено  в  древневерхненемецком  языке  в  эпоху
раннего  европейского  средневековья  (IX  в.  н.  э.).  “Ландшафт”  -
сложное  составное  слово  -  композит,  изначально  имевшее  сакраль¬
ное  значение.  Согласно  исследованиям  Ю.  Г.  Тютюнника  [102],  оно
было  использовано  при  переводе  с  латыни  текста  Евангелия.  Мо¬
нахи  Фульдского  монастыря  (ныне  земля  Гессен,  ФРГ),  занимав¬
шиеся  переводом,  обозначили  словом  “ландшафт”  понятие:  “еди¬
ная  священная  земля  единой  паствы”.  Очевидно,  нечто  подобное
библейскому  понятию  “земля  обетованная”.
 Более  упрощенное  толкование  этимологии  слова  “ландшафт”
таково:  ланд  -  земля;  шафт  -  суффикс,  обозначающий  некое  со¬
членение,  соединение;  в  русском  языке  соответствует  суффиксу
“ств”  -  например,  единство,  содружество,  соседство  и  т.  п.  Как
видно,  этимология  термина  говорит  о  том,  что  ландшафт  -  не  про¬
сто  земля,  а  совокупность  земель  (земельных  участков).  Будучи
внутренне  неоднородным,  ландшафт  состоит  из  нескольких  взаи¬
мосвязанных  земельных  массивов,  образующих  территориально
организованное  целое.
 В  научную  географическую  литературу  термин  “ландшафт”
был  введен  немецким  географом  А.  Гоммейером  (180S).  Его
широко  применял  в  своих  трудах  К.  Риттер.  В  российской  художе¬
ственной  литературе  слово  “ландшафт”  впервые  встречается  в
повести  Н.  В.  Гоголя  “Сорочинская  ярмарка”  (1831),  а  в  научных
работах  -  у  В.  В.  Докучаева.  Вспомним  его  изречение:  “почва  -
зеркало  ландшафта”.
 В  немецкой  географической  литературе  указанным  термином,
как  правило,  обозначают  ландшафты,  преобразованные  хозяйствен¬
ной  деятельностью  человека.  Иных  в  Центральной  Европе  прак-

тически  нет.  В  России,  напротив,  сохранилось  еще  немало  природ¬
ных  ландшафтов.  Поэтому  целесообразно  особо  пояснять,  о  каких
ландшафтах  идет  речь  -  природных  (естественных)  или  природно¬
антропогенных.  В  дальнейшем  мы  еще  раз  вернемся  к  определе¬
нию  понятия  “ландшафт”  (см.  раздел  П.2.2).
 1.1.3. 	Системная  парадигма  в  ландшафтоведении.
 Геосистема.  Экосистема
 Парадигма  (греч.  paradeigma  -  пример,  образец)  -  это  сово¬
купность  теоретических  и  методологических  установок,  опреде¬
ляющих  общий  стиль  научного  мышления  и  практику  конкретных
исследований  на  том  или  ином  этапе  развития  науки.
 Зародившаяся  на  рубеже  Х1Х-ХХ  веков,  системная  парадигма
стала  естественной  реакцией  на  засилие  редукционизма  в  науке*.
Однако  широкое,  осознанное  внедрение  системных  идей  и  подхо¬
дов  в  естественнонаучные  исследования  началось  с  середины
XX  века.  Этому  в  значительной  мере  способствовали  два  важных
события:  а)  появление  общей  теории  систем,  главным  создателем
которой  стал  Л.  Берталанфи;  б)  зарождение  науки  об  управлении,
связях  и  переработке  информации  -  кибернетики,  основателем  ко¬
торой  считается  Н.  Винер.  С  тех  пор  системный  подход  получил
всеобщее  признание,  а  понятие  “система”  -  множество  взаимодо¬
полняющих  толкований.
 Чаще  других  находим  следующее  определение:  "Система  -  со¬
вокупность  элементов,  находящихся  в  отношениях  и  связях
между  собой  и  образующих  определенную  целостность,  един¬
ство"  [103,  с.  427].  Ключевыми  словами  в  определении  являются:
элементы,  связи,  целостность.  В  числе  важнейших  свойств  систе¬
мы  необходимо  отметить  следующие:
 •  наличие  структурных  элементов,  взаимосвязанных  между  со¬
бой;  каждый  из  них  может  существовать  в  системе  только  по¬
тому,  что  получает  что-то  от  других  элементов;  такая  связь
элементов  системы  возможна  лишь  тогда,  когда  элементы  ка¬
чественно  неоднородны;  закон  необходимого  разнообразия  -
один  из  важнейших  в  теории  систем;
 *  Редукционизм  -  способ  познания  сложно  организованного  системного  целого
путем  разложения  его  на  простые  структурные  составляющие.
 14

• 	целостность  системы,  несводимость  ее  к  простой  сумме  со¬
ставляющих  элементов,  обладание  новым  качеством  (эмерд-
жентностью);  через  тысячелетия  до  нас  дошел  афоризм  Ари¬
стотеля:  целое  больше  суммы  его  частей;  точнее  сказать,  це¬
лое  не  больше  и  не  меньше  суммы  частей,  оно  иное,  новое;
закон  целостности  следует  считать  первым  среди  других
системных  законов;
 • 	взаимодействие  со  средой  в  качестве  особого,  самостоятель¬
ного  единства  посредством  прямых  и  обратных  (положитель¬
ных  и  отрицательных)  связей;  кибернетический  закон  обрат¬
ной  связи;
 • 	иерархичность  структуры,  когда  система,  состоящая  из  под¬
чиненных  структурных  элементов,  сама  выступает  элементом
вышестоящей,  объемлющей  системы;  закон  системной
иерархичности.
 Если  взглянуть  на  состояние  теории  и  методологии  классичес¬
кого  ландшафтоведения  50-60-х  годов,  то  можно  убедиться,  что
перечисленные  системные  свойства,  безусловно,  находили  место
в  анализе  и  характеристиках  ПТК.  Откликаясь  на  зов  времени,
ландшафтная  география  активно  осваивала  новую  парадигму.  Про¬
цесс  этот  был  для  нее  вполне  естественным,  спонтанным,  так  как
еще  со  времен  В.  В.  Докучаева  утвердилось  понимание  природы,
и  собственно  ландшафта  как  целостного,  системно  организованно¬
го  единства.
 Значительную  роль  в  становлении  системной  парадигмы  в  лан-
дшафтоведении  сыграли  работы  В.  Б.  Сочавы  60-70-х  годов  про¬
шлого  века.  На  первых  же  страницах  своего  итогового  труда  “Вве¬
дение  в  учение  о  геосистемах”  (1978)  он  писал:  “Основная  теоре¬
тическая  задача,  которую  поставил  перед  собой  автор,  -  обеспечить
возможность  системного  подхода  в  физической  географии,  подго¬
товить  ее  сердцевину  -  ландшафтоведение  -  к  восприятию  сис¬
темных  идей,  показать  целесообразность  системной  концепции  в
географии”  [98,  с.  13].  В  1963  г.  В.  Б.  Сочавой  был  введен  в  нашу
науку  термин-понятие  “геосистема”.  Геосистема  (географичес¬
кая  система)  определялась  как  “земное  пространство  всех  раз¬
мерностей,  где  отдельные  компоненты  природы  находятся  в
системной  связи  друг  с  другом  и  как  определенная  целостность
взаимодействуют  с  космической  средой  и  человеческим  обще¬
 15

ством  ”  [98,  с.  292]  (рис.  1).  Это  определение  впитало  в  себя  важ¬
нейшие  общенаучные  представления  о  системах,  привязав  их  к
объектам  ландшафтных  исследований.  Взамен  уже  широко  при¬
знанного  понятия  ПТК  было  предложено  понятие  геосистема.  Тем
самым  подчеркивалась  необходимость  перехода  ландшафтоведе-
ния  на  системные  рельсы.
 Рис.  1.  Концептуальная  модель  природной  геосисте¬
мы.  Природные  компоненты:  1  -  литогенная  осно¬
ва;  2  -  воздушные  массы;  3  -  природные  воды;  4  -
почвы;  5  -  растительность;  6  -  животный  мир.  Свя¬
зи:  7  -  внутренние,  межкомпонентные;  8  -  внешние,
с  земной  и  космической  средой
 Важно  подчеркнуть,  что  геосистемы  являются  открытыми,  на¬
ходящимися  в  постоянной  вещественно-энергетической  связи  с
внешней  средой.  Этой  средой  для  них  служат  глубинные  структу¬
ры  земной  коры,  атмосфера  (выше  приземных  слоев  воздуха),  кос¬
мическое  пространство,  геосистемы  более  высокого  ранга  и  ланд¬
шафтная  оболочка  в  целом,  наконец,  современный  социум  с  его
мощной  техникой.  Главные  энергетические  источники,  обеспечи¬
вающие  существование  и  функционирование  природных  геосистем,
также  находятся  за  пределами  ландшафтной  оболочки.  К  экзоген¬
ным  источникам  относится  лучистая  энергия  Солнца  и  космичес¬
 16

кое  излучение.  В  числе  эндогенных  (теллурических)  сил  отметим
земное  тяготение  (потенциальную  гравитационную  энергию),  тек¬
тонические  движения  земной  коры  (включая  землетрясения  и  вулка¬
низм),  силу  вращательного  движения  земного  шара,  а  также  поток
внутриземного  тепла.  Что  касается  биогенной  энергии,  то  она  есть
не  что  иное,  как  трансформированная  лучистая  энергия  Солнца.
 Термин  “геосистема”,  как  и  ПТК,  безразмерен.  Им  можно  обо¬
значать  ландшафтные  объекты  планетарных,  региональных  и  ло¬
кальных  масштабов.  Как  любил  шутить  Д.  Л.  Арманд:  геосисте¬
мой  может  быть  и  болотная  кочка,  и  географическая  оболочка.
Термин  был  легко  освоен  разными  географическими  дисциплина¬
ми.  В  ландшафтоведении  принято  говорить  о  природных  и  природ¬
но-антропогенных  геосистемах.  Подразумевая  под  ними  либо  ес¬
тественные,  либо  антропогенно  измененные  ландшафтные  образо¬
вания.
 Так  как  современное  ландшафтоведение  является  эколого-гео¬
графической  наукой,  в  основе  его  методологии  лежит  не  только  гео¬
системная,  но  и  экосистемная  концепция.  Обе  они  выступают  как
взаимодополняющие.  Термин  “экосистема”  был  предложен  англий¬
ским  экологом  -  геоботаником  А.  Тенсли  в  1935  г.  Экосистема  по¬
нимается  как  совокупность  биологических  организмов,  их  со¬
обществ  и  среды  их  обитания  (рис.  2).  Экосистемный  подход
является  биоцентрическим,  с  акцентом  на  биоту  и  ее  отношения
со  средой  обитания  или,  что  важно  подчеркнуть,  на  человека,  со¬
циум  и  его  ландшафтную  среду.  Особенно  он  эффективен  при  изу¬
чении  природно-антропогенных  ландшафтов,  где  в  равной  мере  ис¬
пользуется  с  геосистемным  подходом.  Исследования  городских,
рекреационных,  сельскохозяйственных  и  ряда  других  природно-ан¬
тропогенных  ландшафтов  просто  немыслимо  без  экосистемного
подхода.
 1.1.4. 	Иерархия  природных  геосистем
 Параллельно  с  представлениями  о  единстве  окружающего  нас
мира  зародилась  идея  о  том,  что  мир  мозаичен,  состоит  из  мно¬
жества  взаимосвязанных  структурных  элементов.  В  античные
времена  принцип  атомизма  был  положен  в  основу  учения  о  диск¬
ретном  (прерывистом)  строении  материи.  Наряду  с  простейши¬
ми  единицами  -  атомами,  признавалось  существование  неких
 17

Рис.  2.  Концептуальная  модель  экосистемы.  Компо¬
нент  -  “хозяин":  1  -  биота.  Компоненты  “среды".
Абиотические:  2  -  литогенная  основа;  3  -  воздуш¬
ные  массы;  4  -  природные  воды.  Биокосный  -  5-
почва.  Связи:  6  -  внутренние,  7  -  внешние
 структурных  блоков,  разномасштабных  микро-,  мезо-  и  макро¬
скопических  материальных  систем.  Об  этом  догадывались  древ¬
негреческие  атомисты  Левкипп  и  Демокрит,  а  позже  писали  Пла¬
тон  и  Аристотель.
 Зернистое  и  одновременно  блочное  видение  устройства  мира
нашло  впоследствии  отражение  во  всех  естественных  науках.  Были
разработаны  иерархические  шкалы  объектов  -  от  простейших  до
самых  сложных.  В  геологии  такая  иерархия  объектов  исследова¬
ния  включает  (снизу  вверх):  кристаллы  -  минералы  -  горные  по¬
роды  -  геологические  формации  -  тектонические  структуры  раз¬
ных  порядков  -  земную  кору  -  земной  шар  в  целом.  В  геоморфо¬
логии  по  размерности  различают  формы  нано-,  микро-,  мезо-,  макро-
и  мегарельефа.  Биология  оперирует  иерархией  понятий:  молеку¬
ла  -  клетка  -  ткань  -  орган  -  организм  -  биоценоз  -  биом  -  био¬
стром  -  биосфера.
 Ландшафтная  оболочка  также  подчиняется  закону  иерар¬
хической  организации  слагающих  ее  частей.  В  ее  структуре  уча¬
ствуют  природные  геосистемы  различных  пространственно-вре¬
 18

менных  масштабов.  От  самых  крупных  и  долговечных  образова¬
ний  -  океанов  и  континентов  -  до  малых  и  очень  изменчивых,  по¬
добных  песчаной  отмели  на  речном  берегу  или  каменистой  осыпи
у  подножия  горного  склона.  От  мала  до  велика  они  составляют
многоступенную  систему  таксонов,  именуемую  иерархией  природ¬
ных  геосистем.
 Из  признания  факта  соподчиненности  разноранговых  геосистем
проистекает  методологическое  “правило  триады  ",  согласно  ко¬
торому  каждая  природная  геосистема  должна  изучаться  не  только
сама  по  себе,  но  обязательно  как  распадающаяся  на  подчиненные
структурные  элементы  и  одновременно  как  часть  вышестоящего
природного  единства.
 Предложено  несколько  вариантов  таксономической  классифи¬
кации  природных  геосистем.  Разумеется,  все  они  представляют
собой  лишь  приближенное  отражение  реальной  действительности.
В  табл.  1  демонстрируется  одна  из  подобных  классификаций.  По
предложению  Э.  Неефа  [62]  и  В.  Б.  Сочавы  [98]  многоступенную
иерархию  природных  геосистем  принято  членить  на  три  крупных
отдела,  или  уровня:  планетарный,  региональный  и  локальный.
 Таблица  1
 Иерархия  природных  геосистем
 Г  еосистемные  уровни
 Иерархические  таксоны  геосистем
 Планетарный
 Ландшафтная  оболочка
Географические  пояса
Континенты,  океаны
Субконтиненты
 Региональный
 Физико-географические:
 страны;
 области;
 провинции;
 районы;
 ландшафты
 Локальный
 Морфологические  единицы  ландшафта:
местности;
урочища;
подурочища;
фации
 19

На  первый  взгляд  иерархия  геосистем  воспринимается  как  мо¬
дель  пространственной  организации  ландшафтной  оболочки.  На
самом  деле  суть  ее  глубже.  В  ней  видится  диалектическое  един¬
ство  ландшафтного  пространства-времени.  Каждая  вышестоящая
в  иерархии  природная  геосистема  является  по  отношению  к  ниже¬
стоящим  объемлющей  не  только  пространственно,  но  и  историчес¬
ки,  эволюционно,  как  более  древняя  по  возрасту.  При  этом  иерар¬
хическая  соподчиненность  перерастает  в  пространственно-времен¬
ную,  структурно-эволюционную.  Например,  зональная  область
(природная  зона  в  пределах  физико-географической  страны)  обыч¬
но  древнее  слагающих  ее  ландшафтов.  А  ландшафты  долговечнее
своих  морфологических  единиц.
 К  настоящему  времени  в  ландшафтоведении  оформились  раз¬
делы,  соответствующие  основным  геосистемным  уровням  орга¬
низации  ландшафтной  оболочки.  Учение  о  ландшафте  и  его  мор¬
фологических  единицах,  а  также  региональное  ландшафтоведение
(включая  физико-географическое  районирование)  имеют  солидную
эмпирическую  базу  и  серьезные  теоретико-методологические  до¬
стижения.  Планетарное  ландшафтоведение  находится  в  стадии
зарождения.  Хотя  и  оно  отмечено  определенными  успехами  [42;
52;  112  и  др.].
 Вопросы  семинара
 1. 	Проблема  единства  природы  в  истории  естествознания.
 2. 	Ландшафтная  оболочка  и  ее  характерные  свойства.
 3. 	Понятия  “природный  территориальный  комплекс”  и  “природ¬
ная  геосистема”.
 4. 	Происхождение  термина  “ландшафт”.
 5. 	Общенаучные  представления  о  системах.
 6. 	Геосистемная  и  экосистемная  концепции  -  методологичес¬
кие  основы  современного  ландшафтоведения.
 7. 	Иерархия  природных  геосистем  и  ее  пространственно-вре¬
менной  характер.
 8. 	Основные  геосистемные  уровни  организации  ландшафтной
оболочки.
 20

Часть  II
 ЛАНДШАФТ  И  ЕГО  СТРУКТУРА
 Ландшафт  -  узловая  единица  в  иерархии  природных  геосистем.
Согласно  правилу  триады,  ландшафты  выступают  как  объемлющие
структуры  по  отношению  к  локальным  геосистемам  и  вместе  с  тем
как  структурные  элементы  региональных  и  планетарных  геосистем.
Поэтому  изучение  ландшафтов  в  равной  мере  необходимо,  более
того,  обязательно  при  крупномасштабных  исследованиях  на  локаль¬
ном  геосистемном  уровне  и  средне-мелкомасштабных  -  на  регио¬
нальном  и  даже  планетарном  уровнях.  Утрата  ландшафта  в  каче¬
стве  главного  объекта  изучения  ведет  к  выхолащиванию  системной
сути  ландшафтного  исследования.  Как  в  биологии  любое  изыскание
сводится  в  конечном  счете  к  живому  организму,  так  и  в  ландшафто-
ведении  все  фокусируется  на  узловой  геосистеме  -  ландшафте.
 11.1. 	Стратификация  ландшафта
 Стратификация  (от  лат.  stratum  -  слой)  -  характерное  свойство
земных  оболочек  -  атмосферы,  гидросферы,  литосферы.  Под  воз¬
действием  гравитационного  поля  Земли  вертикальному  расслое¬
нию  (стратификации)  подчиняется  и  ландшафтная  оболочка,  вклю¬
чая  все  составляющие  ее  природные  геосистемы  -  от  планетар¬
ных  до  локальных.
 11.1.1. 	Природные  компоненты  и  факторы
 Термином  “компонент”  обозначают  некую  составляющую  сис¬
темного  целого.  Природные  компоненты  -  это  основные  со¬
ставные  части  природного  территориального  комплекса  (при¬
родной  геосистемы),  взаимосвязанные  процессами  обмена  ве¬
 21

ществом,  энергией,  информацией.  Каждый  компонент  материа¬
лен,  представляет  собой  определенную  вещественную  субстанцию
ландшафтной  оболочки.
 Природными  компонентами  являются:  литогенная  -  геоло¬
го-геоморфологическая  основа  (верхняя  часть  земной  коры  в
пределах  зоны  гипергенеза  и  рельеф  ее  поверхности),  призем¬
ные  воздушные  массы,  природные  воды,  почвы,  раститель¬
ность  и  животный  мир.  Иногда,  помимо  названных,  в  число  при¬
родных  компонентов  включают  снежный  покров  и  льды,  которые,
по  сути  дела,  представляют  собой  природные  воды  в  особых  фазо¬
вых  состояниях.  В  вертикальном  расслоении  природных  компонен¬
тов  выражается  стратификация  ландшафта  (см.  разд.  II.  1.3).
 Со  времен  В.  В.  Докучаева  все  природные  компоненты  приня¬
то  было  разделять  на  так  называемую  “мертвую”  и  “живую”  при¬
роду.  Теперь  их  группируют  в  три  подсистемы.  Совокупность  не¬
органических  природных  компонентов  -  литогенная  основа,  воз¬
душные  массы,  природные  воды  (“мертвая”  природа)  -  образуют
геоматическую  подсистему  (геому);  растительность  и  животный
мир  (“живая”  природа)  -  биотическую  подсистему  (биоту).  Почву
рассматривают  как  промежуточную  или  биокосную  (органо-мине¬
ральную)  подсистему.
 Каждый  природный  компонент  обладает  неповторимыми  свой¬
ствами,  изменяющимися  в  ландшафтном  пространстве-времени.
Различают  свойства  вещественные  (например,  минералогический
состав  горных  пород,  газовый  состав  воздуха,  гумусированность
почв),  энергетические  (например,  температура  воздуха,  энергия
водного  потока,  запасы  питательных  элементов  в  почве),  инфор¬
мационные.
 Об  информационных  свойствах  природных  компонентов  следу¬
ет  сказать  особо.  Информация  -  одно  из  важнейших  понятий  ки¬
бернетики.  Различают  информацию  структурную  и  трансля¬
ционную.  Структурная  информация  свойственна  данному
объекту  и  характеризует  его  структурное  устройство;  она
представляет  собой  меру  упорядоченного  разнообразия  сис¬
темы,  меру  сложности  ее  организации.  Структурную  инфор¬
мацию  природных  компонентов  можно  видеть:
 •  в  закономерном  сочетании  форм  рельефа  (балочно-увалисто¬
го,  холмисто-котловинного,  ложбинно-гривистого);
 22

• 	в  чередовании  напластований  горных  пород,  слагающих  мес¬
тность  (глинистых  сланцев,  известковистых  песчаников,  мер¬
гелей);
 • 	в  мозаичной  пятнистости  (комплексности)  почвенного  и  расти¬
тельного  покрова  (характерной,  например,  для  полупустынной
зоны).
 Смены  сезонов,  подсезонов  и  погод  в  течение  климатического
года  тоже  могут  рассматриваться  как  структурная  информация  о
состоянии  воздушных  масс  того  или  иного  района.  В  этом  случае
следует  говорить  не  о  пространственной,  а  о  временной  структур¬
ной  информации.  Трансляционной  называется  информация,  пе¬
редаваемая  от  одного  объекта  к  другому.
 Вещественные,  энергетические,  информационные  свойства
природных  компонентов  выступают  в  геосистеме  в  качестве
факторов,  обеспечивающих  их  взаимодействие.  В  общенауч¬
ном  плане  фактор  понимается  как  движущая  сила  какого-либо  про¬
цесса,  явления.  Природными  факторами  в  связи  с  этим  называют
те  свойства  природных  компонентов,  а  также  внешней  природной
среды,  которые  оказывают  определенное  влияние  на  другие  при¬
родные  компоненты  и  на  геосистему  в  целом.
 Наиболее  сильными  природными  факторами,  определяющими
обособление  одной  природной  геосистемы  от  другой,  их  структур¬
ную  и  функциональную  специфику  принято  считать  рельеф  земной
поверхности,  ее  геологическое  строение,  местный  климат,  обвод¬
ненность  (гидроморфизм)  территории,  характер  растительного  по¬
крова.  Эти  факторы  действуют  внутри  ландшафтной  оболочки  и
потому  относятся  к  категории  внутренних  ландшафтообразующих
факторов.
 Но  так  как  природные  геосистемы  являются  открытыми,  на  них
оказывают  воздействие  факторы  внешней  среды.  К  внешним  фак¬
торам  ландшафтогенеза  относятся  макроклимат,  глубинные  тек¬
тонические  структуры  и  тектонические  движения  земной  коры,
вещественно-энергетические  влияния  смежных  или  отдаленных
природных  геосистем  (например,  селевые  потоки,  низвергающие¬
ся  вниз  по  долинам  вплоть  до  подножья  гор;  пыльные  бури,  зарож¬
дающиеся  в  пустыне  и  достигающие  оазисов  предгорий;  абрази¬
онно-аккумулятивная  деятельность  моря  на  побережье).  Геогра¬
фическое  положение  конкретной  геосистемы,  ландшафта  -  особый,
 23

исключительно  важный  фактор.  Он  называется  позиционным.  Его
анализ  необходим  для  понимания  роли  и  места  геосистемы  среди
других.  Характеристика  любого  ландшафта  обязательно  начина¬
ется  с  оценки  его  географического  положения,  позиции  в  системе
объемлющих  ландшафтно-географических  единиц.  Более  развер¬
нутый  анализ  позиционного  фактора  см.  в  разд.  III.  1.2.
 11.1.2. 	Межкомпонентные  связи
 Ландшафт  способен  существовать  только  при  условии  “движе¬
ния  через  него  потока  вещества,  энергии  и  информации”  [84,  с.  118].
Вещественные,  энергетические  и  информационные  свойства  при¬
родных  компонентов  теснейшим  образом  взаимосвязаны  и  отдельно
друг  от  друга  в  природе  не  существуют.  Поэтому  вещественно¬
энергетический  и  информационный  обмен  между  компонентами  и
геосистемами  в  целом  не  мыслим  в  их  раздельности.  Однако  в
ходе  ландшафтного  анализа  удается  различать  его  виды.
 Можно  привести  немало  примеров  вещественно-энергетичес¬
ких  связей  в  ландшафте.  Начнем  с  самого  простого:  речной  поток,
порожденный  атмосферными  осадками  и  таянием  высокогорных
нивально-гляциальных  покровов,  низвергается  вниз  по  ущелью,
благодаря  потенциалу  гравитационной  энергии  горного  рельефа,
который  был  создан  тектоническим  воздыманием  страны.  Размы¬
вая  скальные  породы  и  обломочный  материал  осыпей  и  обвалов,
поток  превращает  их  в  валунно-галечный  аллювий.  Его  водная
масса  насыщается  влекомым,  взвешенным  и  растворенным  мате¬
риалом.  Одновременно  происходит  жидкий,  твердый  и  ионный  сток.
Ущелье  со  временем  превращается  в  террасированную  долину.
В  деятельности  горного  потока  интегрируются  многие  факторы  аби¬
отической  природы  горного  ландшафта:  поверхностный  сток,  ат¬
мосферные  осадки,  снежно-ледовые  покровы,  горный  рельеф,  сла¬
гающие  ландшафт  горные  породы.
 Особенно  ярко  межкомпонентные  вещественно-энергетические
связи  прослеживаются  в  биогеохимическом  (малом  биологичес¬
ком)  круговороте,  наиболее  важном  в  превращении  ландшафта  в
целостную  геосистему.  Растительность  выступает  в  нем  самым
активным  компонентом.  Недаром  В.  Б.  Сочава  назвал  ее  крити¬
ческим  компонентом  ландшафта.  Непременными  и  незаменимы¬
ми  факторами  жизни  растений  служат,  как  известно,  свет,  тепло,
 24

воздух,  вода  и  элементы  минерального  питания.  Даже  из  простого
их  перечня  видно,  что  для  существования  растительного  покрова
необходимы  все  природные  компоненты  ландшафта.  Под  биологи¬
ческим  круговоротом  понимается  сложный  циклический,  много¬
ступенчатый  процесс.  Он  включает  поступление  химических  эле¬
ментов  (С,  N.  О,  Са,  К,  Ыа,  Р,  Б,  8!,  С1,  Ре  и  др.)  из  почвы,  воды
и  воздуха  в  живые  организмы,  главным  образом  в  зеленые  расте¬
ния,  и  превращение  их  под  воздействием  лучистой  энергии  Солнца
в  ходе  фотосинтеза  в  сложные  органические  соединения.  Ежегод¬
но  на  Земле  образуется  около  170  млрд  т  первичного  органическо¬
го  вещества.  При  этом  усваивается  30-320  млрд  т  С02  из  воздуха
и  выделяется  около  200  млрд  т  свободного  кислорода.
 Часть  созданного  растениями-продуцентами  биогенного  ве¬
щества-энергии  используется  в  трофических  цепях  животными.
В  результате  минерализации  растительного  опада  и  отмерших  орга¬
низмов  происходит  возвращение  химических  элементов  в  среду:
почвы,  воздух  и  воду.  Этот  круговорот  вещества  и  энергии  почти
замкнут.  Малая  доля  отмершей  органики  захороняется  или  выно¬
сится  за  пределы  геосистемы  путем  вещественно-энергетическо¬
го  обмена  с  ландшафтной  средой.  Примерно  0,004%  годичной  био¬
логической  продукции  резервируется.  Живое  вещество  выступает
как  аккумулятор  солнечной  энергии.  За  многие  миллионы  лет  в
ландшафтной  оболочке  накопились  большие  запасы  свободной
биогенной  энергии  (каустобиолиты,  почвенный  гумус),  исчисляе¬
мые  в  п  •  4235  Дж.  Однако  в  настоящее  время  человечество  за
одни  только  сутки  расходует  столько  энергии  ископаемого  орга¬
нического  топлива,  сколько  откладывалось  когда-то  в  среднем  за
300-350  лет.
 Информационные  связи  в  ландшафтах  прослеживаются  как  в
пространстве,  так  и  во  времени.  Суть  их  состоит  в  передаче  тер¬
риториального  и  временного  упорядоченного  разнообразия  одним
природным  компонентом  другому  компоненту,  и  наоборот.  Таким
образом,  компоненты  как  бы  стремятся  запечатлеть  свою  простран¬
ственно-временную  организацию  в  других  компонентах  и  геосис¬
теме  в  целом.  В  отношении  пространственной  организации  очень
сильное  информационное  давление  на  другие  природные  компонен¬
ты  оказывает  литогенная  основа.  Разнообразие  горных  пород,  а
главное,  неровности  рельефа  дневной  поверхности  находят  соот¬
 25

ветствующее  отражение  в  пространственных  сменах  почвенного  и
растительного  покрова,  водных  режимов  и  микроклимата.  Как  тер¬
риториально  дифференцирована  литогенная  основа,  так  в  главных
чертах  устроен  в  плане  и  ландшафт  в  целом.  (О  роли  оротектони-
ческого  фактора  в  дифференциации  ландшафтной  оболочки  на  ре¬
гиональном  и  планетарном  уровнях  см.  в  разд.  III.  1.2  и  Ш.4.1).
 Классическим  примером  информационного  влияния  рельефа  на
ландшафт  является  известное  правило  предварения  В.  В.  Але¬
хина  (1882-1946),  известного  геоботаника,  профессора  МГУ.  Со¬
гласно  правилу  предварения,  на  склонах  северной  экспозиции  раз¬
вивается  растительность  более  северных  зон,  подзон,  а  на  склонах
южной  экспозиции  -  более  южных.  В  лесостепной  зоне,  например,
склоны  долин  и  балок,  обращенные  на  север,  как  правило,  заняты
широколиственными  лесами,  а  склоны  южной  экспозиции  -  степ¬
ными  ценозами.
 В  информационных  ландшафтных  связях  можно  видеть  анало¬
гию  с  известным  принципом  симметрии  П.  Кюри  (1859-1906),  со¬
гласно  которому  симметрия  причины  сохраняется  в  симметрии
следствия.  Если  в  указанной  формуле  вместо  слова  “симметрия”
поставить  слово  “организация”,  то  она  в  полной  мере  будет  харак¬
теризовать  суть  трансляционной  информации  в  ландшафте.
 Межкомпонентные  связи  в  ландшафте  не  являются  абсолютно
жесткими.  Они  носят  вероятностный  характер.  Природные  компо¬
ненты  обладают  некоторой  степенью  свободы  в  своем  поведении.
Благодаря  этому  ландшафт  может  более  или  менее  пластично  ре¬
агировать  на  возмущающие  импульсы  внешней  среды.  До  опреде¬
ленных  пороговых  нагрузок  он  способен  оставаться  относительно
устойчивым.  Н.  Винер  писал,  что  “любое  строение  выдерживает
нагрузку  только  потому,  что  оно  не  является  стопроцентно  жест¬
ким”  [20,  с.  309].  Сравнивая  ландшафт  с  другими  природными  си¬
стемами,  А.  И.  Перельман  говорил:  “По  совершенству  связей  лан¬
дшафт  сильно  уступает  таким  системам,  как  кристаллы,  атомы,
организмы.  Ландшафт  -  это  система  не  только  с  другой  природой
связей,  но  и  с  более  “расшатанными”  связями,  более  слабой  ин¬
теграцией”  [73,  с.  18].
 К  тем  определениям  ландшафтоведения  как  науки,  которые  были
уже  даны,  можно  добавить  еще  одно:  ландшафтоведение  -  на¬
ука  о  внутриландшафтных  и  межландшафтных  системных
 26

связях.  Знание  таких  связей  позволяет  обоснованно  решать  мно¬
гие  проблемы  природопользования.
 11.1.3. 	Вертикальная  структура  природной  геосистемы
 Взаимосвязанные  природные  компоненты  образуют  вертикаль¬
ную  структуру  геосистемы.  Она  обладает  замечательной  зако¬
номерностью,  которую  можно  назвать  ландшафтной  страти¬
фикацией.  Все  геосистемы  -  будь  то  наземные,  подводные  или
водные  -  стратифицированы,  т.  е.  распадаются  по  вертикали  на
ряд  ландшафтных  слоев  -  геогоризонтов.  Каждый  геогоризонт
отличается  от  других  преобладанием  в  своем  составе  тех  или
иных  природных  тел  -  геомасс:  аэральных,  водных,  снего-ледо¬
вых,  биогенных,  биокосных,  минеральных  и  др.  Иными  словами,
геогоризонты  образованы  из  той  вещественной  субстанции,  кото¬
рой  располагают  природные  компоненты.  Важнейшим  фактором,
обусловливающим  ландшафтную  стратификацию,  является  гра¬
витационный.  Представления  о  геогоризонтах  были  разработаны
Ю.  П.  Бялловичем  [14]  и  развиты  впоследствии  в  трудах  Н.  Л.  Бе-
ручашвили  [12].
 Геогоризонты  можно  рассматривать  как  подсистемы  вертикаль¬
ного  разреза  (“слоеного  пирога”)  природной  геосистемы.  Существу¬
ет  их  иерархия.  Выделяются  геогоризонты  нескольких  порядков.
Геогоризонтами  первого  порядка  в  наземных  геосистемах  явля¬
ются  (снизу  вверх):  литогидрогенный  (горизонт  грунтовых  вод);
литогенный  (толща  горных  пород  в  пределах  зоны  гипергенеза);
биопедогенный  -  биокосный  (почвенный  горизонт  с  органикой,  ко¬
торая  его  насыщает,  включая  корни  растений);  аэрально-биоген-
ный  (надземная  часть  растительного  покрова,  животный  мир,  при¬
земный  воздух);  аэральный  (нижняя  часть  тропосферы).
 Названные  геогоризонты  разделяются  на  слои  (геогоризонты)
более  низких  порядков.  Известно,  например,  что  в  лесном  фитоце¬
нозе  выделяются  ярусы:  древостоя,  кустарниковый,  травянистый,
моховой.  Морфологический  профиль  почв  также  распадается  на
горизонты  А,  В,  С.  Толща  поверхностных  отложений  может  состо¬
ять  из  нескольких  слоев  покровных  и  коренных  отложений.  Грунто¬
вые  воды  тоже  стратифицированы:  сверху  могут  плавать  линзы
пресной  воды,  а  ниже  их  будут  подстилать  более  тяжелые  минера¬
лизованные  воды.
 27

ш
 Рис.  3.  Стратиграфия  (вер¬
тикальная  структура)  назем¬
ной  природной  геосистемы.
Геогоризонты:  1  -  авральный;
2  -  аэрапьно-биогенный;  3  -  био-
педогенный  (биокосный);  4  -  ли¬
тогенный;  5  -  литогидроген¬
ный  (горизонт  грунтовых  вод);
6  -  литогенный,  водоупорный.
Вертикальные  границы  геоси¬
стемы:  7  -  верхняя;  8  -  нижняя
 Таким  образом,  геогоризонт  -
структурный  элемент  (подсисте¬
ма)  вертикального  профиля  при¬
родной  геосистемы,  обладающий
специфичной  геомассой  и  сформи¬
рованный  определенным  природ¬
ным  компонентом  или  (чаще)  их
сочетанием.  Вертикальная  струк¬
тура  геосистемы  -  это  состав  и
вертикальные  (радиальные)  связи
слагающих  ее  природных  компо¬
нентов,  представленных  упоря¬
доченной  последовательностью
геогоризонтов.  Иными  словами,
вертикальная  структура  природ¬
ной  геосистемы  подчиняется  за¬
кону  ландшафтной  стратифика¬
ции  (рис.  3).
 Каждая  элементарная  геосисте¬
ма  обладает  своей  вертикальной
структурой.  Закономерно  сменяясь
в  пространстве,  элементарные  гео¬
системы  образуют  горизонтальную
структуру  ландшафта.
 Вопросы  семинара
 1. 	Природные  компоненты  ландшафта,  их  вещественные,  энер¬
гетические,  информационные  свойства.
 2. 	Природные  факторы  ландшафтогенеза.
 3. 	Межкомпонентные  связи.
 4. 	Геогоризонты  и  вертикальная  структура  природной  геосис¬
темы.
 11.2. 	Морфология  ландшафта
 Первые  соображения  о  морфологии  ландшафта  были  высказа¬
ны  Л.  Г.  Раменским  [82].  В  территориальной  организации  ландшаф¬
та  он  обнаружил  закономерную  соподчиненность  слагающих  лан¬
дшафт  структурных  единиц.  Более  того,  Л.  Г.  Раменский  обратил
 28

внимание  на  их  вещественно-энергетическую  взаимосвязь,  “посто¬
янное  взаимодействие  соседних  местоположений  через  обмен  во¬
дой,  воздухом,  почвенными  частицами”  [82,  с.  162,  163].  Иными
словами,  речь  идет  о  латеральном  (боковом)  энергомассообмене,
который  объединяет  морфологические  части  ландшафта  в  единое
ландшафтное  целое.
 В  настоящую  научную  теорию  представления  о  морфологи¬
ческой  структуре  ландшафта  оформились  в  трудах  Н.  А.  Солнцева
[95;  97]  и  его  ландшафтно-географической  школы  [2].  В  результа¬
те  была  создана  научно-методическая  база,  которая  позволила  ши¬
роко  развернуть  полевые  ландшафтные  исследования  и  крупномас¬
штабную  ландшафтную  съемку.  Параллельно  появилась  возмож¬
ность  дистанционного  изучения  ландшафтов  по  материалам
аэрофотосъемки.  Ландшафт,  воспринимавшийся  ранее  как  умоз¬
рительная  конструкция,  стал  реальностью,  доступной  для  непос¬
редственного  морфогенетического  исследования.
 11.2.1. 	Локальные  геосистемы  -  морфологические
единицы  ландшафта
 Элементарной  единицей  морфологической  структуры  ландшаф¬
та  принято  считать  природную  геосистему  ранга  фации.  Разуме¬
ется,  признание  ее  простейшей  составляющей  ландшафта  в  опре¬
деленной  мере  условно.  Но  основания,  чтобы  считать  ее  ландшаф¬
тным  “атомом”  достаточно  веские.  Они  вытекают  из  самого
понятия  фации.
 В  географическую  литературу  термин  “фация”  был  введен  в
30-е  годы  XX  века  Л.  Г.  Раменским  [82].  К  тому  времени  этим  тер¬
мином  уже  около  столетия  пользовались  геологи.  Фацией  они  на¬
зывали  пачку  осадочной  горной  породы,  отличающуюся  одинако¬
вой  литологией  и  сходными  органическими  остатками.  Нередко
фацией  обозначают  не  только  относительно  гомогенные  геологи¬
ческие  тела,  но  и  физико-географические  условия,  в  которых  они
образовались.  По  аналогии  с  геологическим  пониманием  фации
Л.  Г.  Раменский  предложил  использовать  термин  “фация”  в  ланд-
шафтоведении.  Фацию  он  рассматривал  как  мельчайшую  единицу
ландшафта,  вся  территория  которой  характеризуется  однотипным
происхождением  и  экологическим  режимом  и,  соответственно,  оди¬
наковой  биотой.  Несколько  позже  термин  “фация”  для  использова¬
 29

ния  в  том  же  смысле  был  рекомендован  Л.  С.  Бергом.  После  того
как  Н.  А.  Солнцевым  была  разработана  теория  морфологии  ланд¬
шафта  [95],  представление  о  фации  как  элементарной  природной
геосистеме  получило  всеобщее  признание.
 Фация  -  единственная  природная  геосистема,  отличающа¬
яся  полной  гомогенностью.  На  всей  занимаемой  ею  площади
вертикальная  структура  геогоризонтов  одинакова.  В  харак¬
теристике  слагающих  фацию  природных  компонентов  рефреном
звучит  признак  однородности,  однотипности.  По  Н.  А.  Солнцеву,  в
пределах  фации  “сохраняется  одинаковая  литология  поверхност¬
ных  пород,  одинаковый  характер  рельефа  и  увлажнения,  и  один
биоценоз”  [2,  с.  14].
 Однако  ландшафтное  пространство,  согласно  общему  систем¬
ному  закону  необходимого  разнообразия,  структурно  дифференци¬
ровано.  Полная  природная  однородность  сохраняется  на  местнос¬
ти  лишь  на  очень  небольших  участках.  Поэтому  размеры  фаций
невелики.  В  равнинных  условиях  их  площадь  колеблется  от  10-20  м2
до  1-3  км2.  В  горах  она  еще  меньше.  Всюду  прослеживается  тер¬
риториальная  связь  фаций  с  нано-  и  микроформами  рельефа,  либо
элементами  последних.
 Дробной  фациальной  дифференциацией  отличаются  полупустын¬
ные  ландшафты  Прикаспийской  низменности.  На  глинистой  древ¬
неморской  плоскозападинной  равнине  господствует  трехчленный
ландшафтный  комплекс.  В  его  составе  фации:  а)  микрозападин  -
лугово-степные  закустаренные  с  лугово-каштановыми  почвами;
б)  микросклонов  к  западинам  -  пустынно-степные  полынно-злако¬
вые  со  светло-каштановыми  солонцеватыми  почвами;  в)  межза-
падинных  микроповышений  -  пустынные  солянково-полынные  с
солонцами  солончаковыми.  Поразительно,  но  смена  этих  контрас¬
тных  по  своей  природе  фаций  происходит  на  расстоянии  всего  10-
15  м,  а  амплитуды  относительных  высот  микрорельефа  не  превы¬
шают  25-30  см  (рис.  4).
 Фации,  связанные  друг  с  другом  горизонтальными  веществен¬
но-энергетическими  потоками,  образуют  объемлющие  геосисте¬
мы.  В  отличие  от  межкомпонентных  вертикальных  (радиальных)
связей,  межфациальные  связи  называют  латеральными  (или  боко¬
выми).  Они  могут  быть  обусловлены  многими  факторами  -  грави¬
тационными  силами,  переносом  воздушных  масс,  биогенной  миг-
 30

?  я  s  г  о
 Ss  Еа  с'За  °  «
s  S.?
 2,8  g¿  ó
 gol'lij»««.,
 >C^_ö<M^<DPO
 5  O  Si  3  5
 «О  ^  S*  g  Ьс
 2  S  ч.в^Р-
 Si  я  §  è“l  58  II  §'r
 S>3  ï  E
 £|p¡s
§1111
 'S*  У  —  (Q  S  ^
 5  CO  iâ  2
3  *0  Q>  £  (0  é
 ■
 Í  ®  O  .
 e  siïiiii
 «¿52.8.5  8  8  S-5  s  ï  H
g*8s&lE§£¿3
 О  CB  о
 9  >  5  rs 	u.«  c
 !§ïSE5"*Q-<o§q.
 i|g|e^l§aESf
 JcSftn«  з’-с  g  S  5
 	.  .^e-3
 §  ВДЗ3?gE«  g
 ^S-Dco^o
 SlISsIlsii
 «.  S  e  .<0  Ж  S  «C  s,  2  5  .O  «R
a  °-©  й  -2  3  СО  ф  î  œ  s.  с  э
 2  i  «ri  ?  ! 	1
 —•E§g8|ëô10?x-S§
 -  x-§§
 _  ,  «ssiicSS^S.
ï  -$  «о  «о  3  -2  ?  2  c;  Í7B  ë*
 §§l§  8§Я§
 §E&S|1
 31

рацией  вещества  и  т.  д.  В  результате  этих  вещественно-энергети¬
ческих  латеральных  связей  фации  вовлекаются  сразу  в  несколько
различных  по  своей  природе  и  генезису  объемлющих  геосистем.
Помимо  интеграции  в  морфологические  единицы  ландшафта  бо¬
лее  высокого  иерархического  ранга,  они  образуют  ряд  парагене-
тических  геосистем  (см.  разд.  Н.З),  что  приводит  к  полиструк¬
турности  ландшафтного  пространства.  Анализ  представле¬
ний  о  ландшафтной  полиструктурности  см.  в  разд.  III.  1.4.
 В  классическом  ландшафтоведении  фации  рассматриваются  как
структурные  элементы  природных  геосистем  ранга  урочища  и  по¬
дурочища.  Эти  фациальные  связки  обусловлены  в  первую  очередь
их  местоположением  в  пределах  одной  мезоформы  рельефа.  От¬
сюда  проистекает  не  простое  топогенное  соседство  фаций,  а  гене¬
тическая  и  функциональная  сопряженность  их.  Если  урочищам,  как
правило,  соответствуют  целостные  формы  мезорельефа  (холм,
балка,  котловина,  бархан),  то  подурочищам  -  элементы  (грани)  этих
форм  (вершина,  склоны,  подножье  холма;  склоны  и  днища  балки
и  т.  п.).  Таксон  ранга  урочища  признан  одной  из  важнейших  мор¬
фологических  единиц  ландшафта.  Подурочище  -  единица  факуль¬
тативная.  Дифференциация  природных  геосистем  на  уровне  поду¬
рочища,  чаще  всего,  происходит  в  районах  с  достаточно  расчле¬
ненным  рельефом.
 Термин  “урочище”  введен  в  научный  обиход  Л.  Г.  Раменским
[82].  Он  заимствован  из  народного  языка,  где  обозначает  мест¬
ность,  отличающуюся  по  своей  природе  от  окружающей  террито¬
рии.  Так,  на  Саггинском  учебно-научном  полигоне  географического
факультета  МГУ  в  бассейне  средней  Протвы  путем  опроса  старо¬
жилов  было  установлено  множество  местных  природных  урочищ:
Дубница,  Соколиха,  Серебряный  луг,  Баскаков  лес,  Черненовка,
Журавка,  Песьянская  пустошь  и  др.  В  научной  литературе  приня¬
то  более  строгое  определение  понятия  урочища.  Закрепилось  то,
которое  было  предложено  Н.  А.  Солнцевым:  “Урочищами  назы¬
ваются  природные  территориальные  комплексы,  представля¬
ющие  закономерно  построенную  систему  генетически,  дина¬
мически  и  территориально  связанных  фаций  или  их  групп  (по¬
дурочищ);  обычно  урочища  формируются  на  основе  какой-либо
одной  мезоформы  рельефа  и  являются  важной  составной  ча¬
стью  ландшафта"  [2,  с.  16,  17].  Типичные  урочища  равнинных
 32

ландшафтов:  балка  с  байрачным  лесом;  моренный  холм,  залесен¬
ный  темнохвойной  тайгой;  степная  сопка;  луговый  лиман  среди  сте¬
пи;  такыр  в  пустыне  и  т.  п.
 Что  касается  понятия  “географическая  местность”,  то  оно  не
получило  до  сих  пор  достаточно  четкого  определения  в  ландшафт¬
ной  литературе.  В  самом  общем  виде,  в  качестве  географичес¬
кой  местности  рассматривается  “...наиболее  крупная  морфо¬
логическая  часть  ландшафта,  характеризующаяся  особым  ва¬
риантом  сочетания  основных  урочищ  данного  ландшафта  ”
[2,  с.  20].  Дополняя  приведенное  определение,  следует  подчерк¬
нуть,  что  географическая  местность  всегда  сопряжена  не  с  одной
мезоформой  рельефа,  а  морфогенетической  совокупностью  их.  Важ¬
нейшими  интегрирующими  факторами  для  местности  служат:  по¬
зиционное  единство  в  рамках  того  или  иного  элемента  макрофор¬
мы  рельефа  и  связанный  с  ним  парагенезис  слагающих  ее  урочищ.
На  возвышенных  равнинах  европейской  части  России  в  лесостеп¬
ной  зоне  выявляются  следующие  местности:  плакорная  лугово-степ¬
ная,  склоновая  придолинная  с  нагорными  дубравами  и  овражно¬
балочной  сетью,  надпойменно-террасовая  боровая,  пойменная  лесо¬
луговая.  Географическая  местность  служит  связующим  звеном
между  локальными  геосистемами  ранга  урочищ,  подурочищ  и  лан¬
дшафтом.  В  ходе  конкретных  исследований  не  всегда  удается  про¬
вести  четкую  грань  между  собственно  ландшафтом  и  географи¬
ческой  местностью.
 11.2.2. 	Природный  ландшафт
 В  первой  части  пособия  была  показана  целесообразность  ис¬
пользования  понятия  “ландшафт”  для  обозначения  сложно  органи¬
зованных  природных  и  природно-антропогенных  геосистем  регио¬
нальной  размерности.  В  московской  университетской  ландшафт¬
ной  школе  эта  принципиальная  установка  всегда  оставалась
ключевой.  Хотя  некоторые  видные  отечественные  ландшафтове-
ды  считали  возможным  называть  ландшафтами  геосистемы  лю¬
бой  размерности  -  и  верховое  таежное  болото,  и  всю  западно-си¬
бирскую  тайгу;  и  горно-долинный  ледник,  и  весь  Кавказ.  Такая  так¬
сономическая  неопределнность  термина  вела  к  утрате  его  научного
содержания.  Напротив,  представление  о  ландшафте  как  геосис¬
темном  индивидууме  региональной  размерности  обеспечивает  воз¬
 33

можность  проведения  таких  важных  научных  операций,  как  ланд¬
шафтная  классификация,  систематика,  картографирование,  при¬
кладные  оценки,  ландшафтное  проектирование  и  прогнозирование.
 Подобно  многим  другим  научным  объектам,  природ  ный  ландшафт
в  ходе  его  всестороннего  исследования  получал  различные  опреде¬
ления  [71].  Большинство  из  них  являются  взаимодополняющими.
 По  Н.  А.  Солнцеву,  ландшафт  -  это  генетически  однородный  при¬
родный  территориальный  комплекс,  имеющий  одинаковый  геоло¬
гический  фундамент,  один  тип  рельефа,  одинаковый  климат  и  со¬
стоящий  из  свойственного  только  данному  ландшафту  набора  ди¬
намически  сопряженных  и  закономерно  повторяющихся  урочищ.
Говоря  о  генетической  однородности  ландшафта,  ее  следует  пони¬
мать  сугубо  относительно,  главным  образом  при  сравнении  ланд¬
шафта  с  вышестоящими,  более  сложно  организованными  и  еще
более  гетерогенными  природными  геосистемами.  Сам  же  по  себе
ландшафт  внутренне  неоднороден,  на  что  обращал  внимание  еще
Л.  Г.  Раменский.  Он  состоит  из  закономерно  сочетающихся  фа¬
ций,  урочищ,  местностей  различного  происхождения.  Таковы,  на¬
пример,  внутриландшафтные  сопряжения:  а)  холмистых  моренных
равнин  с  темнохвойными  лесами,  песчано-боровых  долинных  зан-
дров  и  заболоченных  низин  в  таежной  зоне  восточно-европейского
Севера;  б)  степных  увалов  и  балок  с  байрачными  лесами  на  воз¬
вышенностях  степной  зоны;  в)  навеянных  барханно-бугристых  по¬
луобнаженных  песков  и  дефляционных  солончаковых  котловин  в
песчано-эоловой  пустыне  и  т.  п.  Парагенезис  и  функциональная
(латеральная)  сопряженность  разнородных  урочищ  внутри  ланд¬
шафта  -  важнейшая  черта  его  системного  единства.
 Немного  в  ином  ракурсе  видится  ландшафт  А.  Г.  Исаченко.
Он  считает  нужным  кратко  определить  его  как  “генетически  еди¬
ную  геосистему,  однородную  по  зональным  и  азональным  при¬
знакам  и  заключающую  в  себе  специфический  набор  сопряжен¬
ных  локальных  геосистем”  [41,  с.  111].  В  отличие  от  Н.  А.  Солнце¬
ва,  А.  Г.  Исаченко  акцентирует  внимание  на  зональной  и  азональной
однородности  ландшафта.  На  этом  основании  он  приходит  к  зак¬
лючению  о  том,  что  ландшафт  следует  считать  узловой  единицей
во  всей  иерархии  природных  геосистем.
 В  обоих  определениях  ландшафта  лишь  косвенным  образом  зат¬
рагивается  вопрос  о  его  геосистемной  размерности.  В.  Б.  Сочава,
 34

напротив,  на  первое  место  ставит  этот  признак:  “ландшафт  -  наи¬
более  крупная  таксономическая  единица  топологической  размер¬
ности  и  наименьшее  подразделение  региональной  размерности”
[98].  Иными  словами,  ландшафт,  по  его  мнению,  находится  на  сты¬
ке  локальных  и  региональных  геосистем.
 Разумеется,  в  кратких  определениях,  которыми  обычно  пыта¬
ются  охарактеризовать  ландшафт,  невозможно  отразить  все  мно¬
гообразие  его  свойств  как  геосистемы.  В  связи  с  этим  возникает
желание  дать  и  другие  определения,  представляющие  этот  слож¬
ный  природный  объект  с  различных  сторон.  Главными,  на  наш
взгляд,  могут  быть  следующие.
 Природный  ландшафт  -  геосистема  региональной  размер¬
ности,  состоящая  из  взаимосвязанных  генетически  и  функ¬
ционально  локальных  геосистем,  сформировавшаяся  на  еди¬
ной  морфоструктуре,  в  условиях  определенного  местного  кли¬
мата.
 Ландшафт  -  территориально  организованная  геосистема’,
его  морфологические  элементы  (фации,  урочища,  местности)  за¬
кономерно  сменяют  друг  друга  в  пространстве,  образуя  опреде¬
ленного  типа  текстуру  (рисунок)  ландшафта.
 Ландшафт  -  эволюционирующая  геосистема,  со  свойствен¬
ными  ей  полигенезом  и  метахронностью  морфологической
структуры,  обладающая  исторической  памятью.
 Ландшафт  —  динамическая  геосистема,  представляющая
собой  закономерную  череду  переменных  состояний  в  рамках  раз¬
новременных  природных  ритмов  и  трендов.
 С  геоэкологической  точки  зрения,  ландшафт  -  средообразу¬
ющая  и  ресурсовоспроизводящая  геосистема,  обладающая  оп¬
ределенным  экологическим  потенциалом.
 Гармонически  организованный  пейзажный  облик  ландшаф¬
та  -  объект  эстетического  восприятия  и  главный  “учитель”  по¬
нимания  прекрасного  [67].
 Перечень  определений  можно  было  бы  продолжить,  ибо  ланд¬
шафт  как  объект  научного  исследования  поистине  неисчерпаем.
Проиллюстрируем  изложенное  выше  региональное  толкование  лан¬
дшафта  двумя  примерами  с  акцентом  на  морфологическом  уст¬
ройстве  ландшафта  и  его  сопряженности  с  геолого-геоморфологи¬
ческими  структурами.
 35

В  Южном  Подмосковье,  в  краевой  зоне  среднеплейстоценового
московского  оледенения  детально  изучены  ландшафты  бассейна
Средней  Протвы  [17].  На  междуречье  Протвы  и  ее  правого  прито¬
ка-  Лужи  отчетливо  обособлен  ландшафт  лесистой  (сураменной)
моренной  равнины,  поименованный  как  Сатинско-Бородухинский.
Площадь  ландшафта  156  км2.  Если  окрестные  зандровые  равнины
образуют  геоморфологический  уровень  с  отметками  170—175  м,  то
моренное  междуречье  приподнято  до  высоты  200-230  м  над  уров¬
нем  моря.  Ландшафт  локализован  в  пределах  горстообразного  гео¬
логического  блока  (или  древнеэрозионного  выступа)  кровли  корен¬
ных  пород,  представленных  известняками  и  глинами  среднего  кар¬
бона.  В  связи  с  этим  его  отличает  малая  (до  10  м)  мощность
четвертичных  отложений.  Поверх  карбона  залегает  московская
морена  перекрытая  чехлом  покровных  суглинков,  мощностью  око¬
ло  2  м.  На  месте  былых  влажноватых  лесов  сураменного  типа  в
Сатинско-Бородухинском  ландшафте  господствуют  вторичные
хвойно-мелколиственные.  В  приводораздельной  слабодренирован-
ной  части  междуречья  сохранились  западинные  низинные  болота.
Редкие  влажные  и  сырые  балки  залесены.  На  придолинных  скло¬
нах  междуречья  их  сменяют  балочные  и  овражные  долины  ручь¬
ев,  питаемых  грунтовыми  водами  карбона.  В  осевой  зоне  ланд¬
шафта  встречаются  камовые  всхолмления,  высотой  10-15  м.  Сло¬
женные  гравийными  песками  с  чехлом  песчанистого  суглинка,  они
образуют  редкие  судубравно-суборевые  урочища.  Пейзаж  возвы¬
шенного  моренного  междуречья  видится  со  стороны  сплошь  зале¬
сенным  пологим  куполом,  плавно  снижающимся  к  долинам  Про¬
твы  и  Лужи.  Его  структурное  и  генетическое  единство  не  вызыва¬
ет  сомнений.
 Другим  примером  географического  ландшафта,  понимаемого  как
региональная  геосистема,  может  служить  изученный  нами  в  Цен¬
тральном  Казахстане  островной  массив  Каркаралинских  гор  [65].
На  общем  фоне  степного  нагорного  мелкосопочника  с  абсолютны¬
ми  высотами  порядка  600-800  м  он  высится  четко  обособленной
глыбой,  достигающей  отметок  1200-1350  м  над  уровнем  моря.
Площадь  его  около  600  км2.  В  геологическом  отношении  горы  Кар-
каралы  -  герцинский  гранитный  батолит,  испытавший  блоковое  нео-
тектоническое  поднятие.  Его  выдавливание  из  недр  складчатого
палеозоя  сопровождалось  массовым  раскрытием  древних  разло¬
 36

мов  и  трещин  в  гранитной  толще.  Низкогорье  дробно  расчленено
как  эрозионными,  так  и  тектоническими  процессами.  Горный  мас¬
сив  представляет  собой  скалистые  нагромождения  с  резкими  пе¬
репадами  высот,  обрывистыми  уступами  и  узкими  ущельями  до¬
лин.  Внешне  горы  напоминают  разрушенные  башни,  замки,  крепо¬
стные  сооружения.  Потому  их  рельеф  называют  руинным.
 Другой  характерной  чертой  гор  Каркаралы,  расположенных  в
подзоне  сухих  степей,  является  их  залесенность.  Сосновые  остеп-
ненные  леса  и  редколесья  приурочены  к  выходам  интрузивных  гра-
нитоидов  -  субстрату,  свободному  от  карбонатно-солевых  накоп¬
лений  степного  литогенеза  и  в  то  же  время  богатому  пресными
трещинными  водами.  По  периферии  гранитного  низкогорья,  на  осып-
ных  и  пролювиальных  шлейфах  у  подножья  склонов,  лесная  расти¬
тельность  вытесняется  степной  и  кустарниково-степной.  Самую
нижнюю  ступень  в  структуре  горно-лесного  ландшафта  формиру¬
ют  гидроморфные  урочища  лугового  и  лесного  типов,  наличие  ко¬
торых  связано  с  разгрузкой  трещинных  грунтовых  вод  у  подножья
гранитного  массива.  До  70%  площади  горного  ландшафта  Карка¬
ралы  занимают  урочища  сосновых  лесов  и  редколесий  на  гранит¬
ных  вершинах  и  склонах  гор.  Около  20%  приходится  на  петрофит-
ные  степи  осыпных  и  пролювиальных  шлейфов  и  до  10%  на  гидро¬
морфные  природниковые  и  приручьевые  леса  и  луга.
 Как  видно,  ландшафт  -  сложно  организованная  природная  геоси¬
стема  региональных  масштабов.  Все  его  структурные  элементы  -
геосистемы  локальной  размерности  -  сопряжены  между  собой  па¬
рагенетически  и  функционально.  Особая  примета  ландшафта  —
его  локализация  в  границах  определенной  морфоструктуры,  чем
обеспечивается  оротектоническое  единство  геосистемы.
 11.2.3. 	Горизонтальная  (морфологическая)
структура  ландшафта
 Ландшафт  -  не  случайный,  хаотичный  набор  структурных  бло¬
ков,  представленных  локальными  геосистемами,  а  закономерно
территориально  организованное  природное  образование.  Его  гори¬
зонтальная  (морфологическая)  структура  -  плод  эволюции,  порой
весьма  длительной.  Разумеется,  она  не  остается  неизменной.  Со
временем,  а  иногда  внезапно,  катастрофично  может  подвергнуть¬
ся  кардинальной  перестройке.  Но  все  же  это  тот  инвариант  (от¬
 37

носительная  неизменность)  ландшафта,  который  сохраняется  при
смене  сезонных,  годичных  и  других  обратимых  состояний  природ¬
ных  геосистем.  По  морфологической  структуре  наиболее  надежно
осуществляется  идентификация  ландшафтов,  разграничение  их  на
местности,  на  аэрокосмических  снимках  и  картах.
 Под  морфологической  структурой  ландшафта  понимается:
 • 	состав  слагающих  ландшафт  природных  геосистем  ло¬
кальной  размерности,  именуемых  морфологическими  еди¬
ницами  ландшафта;
 • 	взаиморасположение  морфологических  единиц  в  простран¬
стве,  т.  е.  территориальная  организация  ландшафта;
 • 	парагенетическая  сопряженность  морфологических  единиц;
 • 	латеральный  энерго-массообмен  между  морфологически¬
ми  единицами.
 В  роли  морфологических  единиц  выступают  фации,  подурочи¬
ща,  урочища,  географические  местности.  В  зависимости  от  степе¬
ни  их  участия  в  строении  ландшафта  различают  доминирую¬
щие,  субдоминантные,  редкие  и  уникальные  морфологические
единицы.  Чаще  всего  подобным  образом  оценивается  ландшаф¬
тообразующая  роль  урочищ.  Доминирующие  урочища,  занимая
большую  часть  площади  ландшафта  (60-80%),  образуют  его  об¬
щий  фон.  Площадь  регулярно  повторяющихся  в  пространстве  суб¬
доминантных  урочищ  суммарно  обычно  не  превышает  20-40%  пло¬
щади  ландшафта.  На  общем  фоне  они  формируют  “рисунок,  узор”
ландшафта.  Редкие  урочища  образуют  частные  детали  этого  ри¬
сунка,  встречаются  спорадически  и  занимают  менее  10%  площа¬
ди  ландшафта.  Уникальные  урочища  единичны  (рис.  5).
 Если  в  морфологической  структуре  ландшафта  доминиру¬
ющую  роль  играет  только  один  вид  природных  урочищ,  то
ландшафт  определяется  как  монодоминантный.  Примером
могут  служить  степные  ландшафты  цокольных  междуречных  рав¬
нин  Южного  Зауралья.  В  их  морфологии  абсолютно  господствуют
лессово-суглинистые  плакоры  с  разнотравно-злаковыми  степями
на  черноземах.  Субдоминантную  роль  играют  солонцово-степные
литогенные  комплексы  покато-пологих  придолинных  склонов,  на
которых  денудацией  вскрыты  каолинитовые  глины  древней  коры
выветривания.  Редкими,  но  характерными  для  данного  ландшафта
являются  урочища  одиночных  кустарниково-степных  сопок  с  вы-
 38

50 	0 	50 	«0 	150 	300м
 Рис.  5.  Морфологическая  структура  южнотаежного  западно-си¬
бирского  пандшафтта.  Урочища:  1  -  пологоволнистая  песчаная
древнеаллювиальная  равнина  с  борами-черничниками  и  борами-
зеленомошниками  на  дерново-подзолистых  иллювиально-желе¬
зистых  почвах  (занимает  50-60%  площади  ландшафта);  2  -  деф¬
ляционные  котловины  с  торфяными  сфагновыми  болотами
(20-25%);  3  -  древнеэоловые  песчаные  дюны  с  борами-беломош¬
никами  (лишайниковыми)  и  борами-брусничниками  на  дерново¬
слабоподзолистых  псевдофибровых  почвах  (15%);  4  -  долины  ру¬
чьев  с  борами  травяными  на  аллювиальных  дерновых  глееватых
почвах  (5-8%);  5  -  эоловая  развеваемая  песчаная  дюна  (2-3%)
 39

ходами  скальных  пород  палеозойского  цоколя.  Это  монадноки  (ос-
танцы-твердыши)  древнего  зауральского  пенеплена.
 Если  же  в  морфологической  структуре  ландшафта  в  рав¬
ной  мере  представлены  два  или  несколько  урочищ  -  содоми-
нантов,  ландшафт  определяется  как  полидоминантный.  К  числу
полидоминантных  можно  отнести  лесостепные  ландшафты  Запад¬
но-Сибирский  равнины.  На  низменных  слабодренированных  меж¬
дуречьях  здесь  закономерно  чередуются  урочища  западинных  бе¬
резовых  и  осиново-березовых  лесов,  именуемых  колками,  и  луго¬
во-степных  межколочных  пространств.  На  долю  первых  приходится
до  40%  площади  ландшафта;  вторые  занимают  примерно  50%.
Остальная  площадь  занята  заболоченными  лугами,  луговыми  со¬
лончаками  и  солонцами.
 В  каждом  ландшафте  слагающие  его  морфологические  едини¬
цы  определенным  образом  пространственно  организованы.  Они
закономерно  сменяют  друг  друга,  нередко  ритмично  повторяясь.
При  этом  территориальное  (плановое)  устройство  ландшафта  при¬
обретает  тот  или  иной  рисунок  (узор).  Точнее,  это  свойство  морфо¬
логии  ландшафта  следует  называть  ландшафтной  текстурой.  Сло¬
во  “текстура”  в  переводе  с  латинского  означает  ткань,  строение,
сплетение.  В  геологии  термином  “текстура”  характеризуют  сово¬
купность  признаков  строения  горной  породы,  взаимное  расположе¬
ние  ее  составных  частей.  Под  ландшафтной  текстурой  понимает¬
ся  плановое  взаиморасположение  слагающих  ландшафт  морфоло¬
гических  единиц.  У  зрелых  ландшафтов  она  никогда  не  бывает
хаотичной,  и  напротив,  как  правило,  подчиняется  определенным  ма¬
тематическим  законам  [18;  19].
 В  подавляющем  большинстве  случаев  текстура  ландшафта
зависит  от  особенностей  его  литогенной  основы.  Главным  факто¬
ром,  формирующим  ее,  выступает  рельеф.  В  складчатых  облас¬
тях,  где  денудацией  бывают  вскрыты  дислоцированные  пласты  раз¬
личных  по  литологическим  свойствам  горных  пород,  ландшафтная
текстура  становится  зеркалом  геологического  строения  местнос¬
ти.  И  в  том,  и  в  другом  случаях  в  текстуре  ландшафта  мы  видим
результат  информационного  влияния  литогенной  основы  на  прочие
природные  компоненты  и  ландшафт  в  целом.
 Ландшафтных  текстур  наблюдается  сравнительно  немного.  “При¬
рода  часто  “повторяется”,  -  говорил  Н.  Ф.  Реймерс  [84,  с.47].  Встре¬
 40

чаются  текстуры  (рисунки):
дендритовые,  перистые,  пятни¬
стые,  ячеистые,  параллельно-
полосчатые,  веерные,  концен¬
трические  и  некоторые  другие
(рис.  6).  Дендритовые  тексту¬
ры  -  следствие  эрозионного
расчленения  территории.  Они
прослеживаются  от  субпо¬
лярных  до  экваториальных
широт.  То  же  можно  сказать
о  пятнистых  текстурах,  кото¬
рые  могут  быть  сформированы  процессами  карста,  суффозии,  тер¬
мокарста,  дефляции  в  самых  разных  по  своим  геолого-геоморфо¬
логическим  и  биоклиматическим  свойствам  ландшафтах.  Тексту¬
ра  (рисунок)  ландшафта,  как  правило,  хорошо  видна  на  аэро-  и
космических  снимках.
 Учитывая,  что  ландшафт  закономерно  организован  в  простран¬
стве,  Л.  Г.  Раменский  [82]  пришел  к  заключению  о  целесообразно¬
сти  введения  в  научный  обиход  такого  понятия  как  "площадь  вы¬
явления  ландшафта”.  Под  ней  подразумевается  то  минималь¬
ное  ландшафтное  пространство,  которое  необходимо  исследовать,
чтобы  получить  исчерпывающую  информацию  о  его  морфологии.
В  наше  время  в  аналогичном  смысле  используют  понятия:  мини¬
мум-ареал  ландшафта  или  характерное  ландшафтное  про¬
странство.  По  сути  дела,  это  ключевой  выдел  или  ключевая
трансекта  ландшафта.  При  этом  нет  необходимости  изучать  при¬
родный  ландшафт  сплошь  на  всей  занимаемой  им  территории.  До¬
статочно  умело  определить  его  характерное  пространство  (пло¬
щадь  выявления)  и  организовать  там  исследовательские  работы.
Экстраполяция  полученных  результатов  на  весь  ландшафтный  ареал
может  быть  произведена  на  основе  аэрокосмических  материалов.
 Как  видно,  морфологическая  структура  ландшафта  пред¬
ставляет  собой  его  горизонтальное  устройство.  По  мнению
А.  Г.  Исаченко,  “...латеральная,  или  горизонтальная,  структура  лан¬
дшафта  -  это  то  же,  что  морфологическая  структура”  [41,  с.  164].
Совместный  анализ  вертикальной  и  горизонтальной  структур  позво¬
ляет  судить  о  ландшафте  как  объемной,  трехмерной  геосистеме.
 Рис.  в.  Ландшафтные  рисунки:  1  -  ден-
дритовый;  2  -  перистый;  3  -  веерный;
4  -  радиально-лучевой;  5  -  пятнистый;
6  -  параллельно-полосчатый
 41

Вопросы  семинара
 1. 	Фация  -  элементарная  природная  геосистема.
 2. 	Урочища  и  географические  местности  -  морфологические
“блоки”  ландшафта.
 3. 	Ландшафт  и  его  дефиниции.
 4. 	Морфологическая  структура  ландшафта.
 5. 	Монодоминантные  и  полидоминантные  ландшафты.
 6. 	Текстура  (рисунок)  ландшафта.  Характерные  виды  текстур.
 11.3. 	Парагенетические  геосистемы
 Парагенетическими  называют  геосистемы  пространственно
смежные,  генетически  и  функционально  сопряженные.  Типичными
примерами  могут  служить  парагенетические  связки:  овраг  и  его
конус  выноса,  плесы  и  перекаты  в  речном  русле,  озерный  водоем  и
болотистые  топи  по  его  берегам,  котловина  выдувания  в  пустыне
и  сопровождающий  ее  с  подветренной  стороны  массив  перевевае-
мых  бугристых  песков.
 В  предыдущем  разделе  пособия  говорилось  о  парагенетичес-
ких  связях  морфологических  единиц  ландшафта.  Они  выражаются
в  виде  латерального  перемещения  вещества  и  энергии  от  одной
геосистемы  к  другой,  чем  в  определенной  мере  обеспечивается
системная  целостность  ландшафта.  Среди  такого  рода  парагене-
тических  сопряжений  наиболее  распространенными  являются  ка-
тенарные  и  нуклеарные  сопряжения.  Без  них  ландшафт  -  сложная
полигенетическая  и  функционально  взаимосвязанная  геосистема  -
просто  невозможен.  Изучение  указанных  парагенетических  геоси¬
стем  -  один  из  важнейших  аспектов  ландшафтного  исследования.
 11.3.1. 	Ландшафтные  катены
 Термин  “катена”  в  переводе  с  латинского  означает  “ряд”,  “це¬
почка”.  Впервые  он  был  введен  в  науку  английским  почвоведом
Дж.  Милном.
 Под  ландшафтной  катеной  понимается  функционально-ди¬
намическое  сопряжение  природных  геосистем,  последователь¬
но  сменяющих  друг  друга  в  направлении  от  местного  водо¬
раздела  к  местному  базису  денудации  (реке,  озеру,  днищу  деп¬
рессии  рельефа  и  т.  п.).  Катенарный  ряд  фаций,  подурочищ
 42

объединяется  в  целостную  геосистему  однонаправленным  пото¬
ком  вещества  и  энергии  сверху  вниз  по  склону.  В  нем  участвует
жидкий,  твердый,  ионный  поверхностный  и  подземный  сток,  а  так¬
же  перемещение  почвенно-грунтовых  масс  под  воздействием  гра¬
витационных  склоновых  процессов  (обвально-осыпных,  оползневых,
дефлюкционных,  солифлюкционных  и  др.).
 В  природе  существуют  ландшафтные  катены  различных  геоси¬
стемных  уровней.  Микрокатены  объединяют  фации,  расположен¬
ные  цепочкой  от  микроповышения  до  микрозападины.  При  этом
перепад  высот  в  таких  катенах  может  не  превышать  0,5—1,0  м.
Примером  служат  микрокатены  плоскозападинной  суглинистой
равнины  в  полупустыне  Северного  Прикаспия.  Они  находятся  в
рамках  природных  урочищ.  Мезокатены  сочленяют  подурочища  и
урочища,  расположенные  на  сопряженных  положительных  и  отри¬
цательных  формах  мезорельефа.  Таковы  ландшафтные  катены,
прослеживаемые:
 • 	от  вершины  моренного  залесенного  холма  к  смежной  заболо¬
ченной  котловине  в  таежных  ландшафтах;
 • 	от  гребня  степного  увала  к  соседней  балке  с  байрачным  бе¬
резняком.
 Эти  катены  обычно  являются  внутриландшафтными,  служат
“визитной  карточкой”  ландшафта  и  образуют  его  характерное  про¬
странство.  При  среднемасштабных  исследованиях  анализируют¬
ся  межландшафтные  макрокатены.
 Хотя  термин  “катена”  появился  в  науке  только  в  30-е  годы
XX  века,  катенарные  сопряжения  изучались  еще  во  времена
В.  В.  Докучаева  и  Г.  Н.  Высоцкого.  Основоположник  геохимии  лан¬
дшафта  Б.  Б.  Полынов  предложил  именовать  подобный  объект  гео¬
химическим  ландшафтом,  который  состоит  из  сопряженных  в  еди¬
ную  цепь  элементарных  геохимических  ландшафтов  (ландшафт¬
ных  фаций).  Согласно  М.  А.  Глазовской  [23],  сверху  вниз  по  склону
в  этой  цепи  сменяют  друг  друга:  автономные  элювиальные,  трансэ¬
лювиальные,  трансаккумулятивные,  супераквальные,  аквальные  и
субаквальные  элементарные  ландшафты  (фации)  (рис.  7).
 Многие  ландшафтные  катены  и  их  сочетания  входят  в  состав
речных  бассейнов.  Подобно  другим  геосистемам,  бассейновые
геосистемы  иерархически  соподчинены,  состоят  из  бассейнов  рек
разных  порядков.  Элементарные  бассейны  первого  порядка  могут
 43

"05  л
 9
 i.
 ВШ001ЯВ  ьеняивиипэоншо
 I  g  1  §  s
 *|S?|
 Í8--  1
 lll-
§  Nî
Sill
|!§||
а  §1  |S
 3  О  S  V  с;
 I-Si3  9  £
 I«  з  I  I
¡1  ii
«i¡il
sllfs
 |SÍ.«9Í
 t|*|
 ||-э
 rc4  JC
O  Q.
 O  r>  ü  Q
 s  I  §22
 щп
 t
 I
 y  iK  О  Ц
 lili
 'Ul«
 í  5  O  i
 á  S  с:  I
5  й*о<о
c  5  •  -
o?  *  §
 44

иметь  площадь  менее  1  км2,  т.  е.  быть  соразмерными  малым  урочи¬
щам  и  даже  фациям.  Самый  же  крупный  земной  бассейн  р.  Амазон¬
ки  занимает  площадь  свыше  7  млн  км2.  Ему  соответствует  целая
физико-географическая  страна  Амазония.  Бассейны  постоянных  и
временных  водотоков  представляют  собой  целостные  природные
геосистемы.  Их  генетическое  и  функциональное  единство  не  вы¬
зывает  сомнений.  О  необходимости  использования  бассейнового
подхода  в  ландшафтных  исследованиях  убедительно  сказано  в  тру¬
дах  Ф.  Н.  Милькова,  К.  Н.  Дьяконова,  А.  Ю.  Ретеюма  и  др.
 11.3.2. 	Ландшафтно-географические  поля
и  нуклеарные  геосистемы
 Представления  о  природных  образованиях  нуклеарного  харак¬
тера  зародились  давно.  Еще  в  античные  времена,  наряду  с  предпо¬
ложениями  об  атомном  строении  материальных  тел,  возникла  кон¬
цепция  поля,  ставшая  впоследствии  одной  из  важнейших  научных
теорий.  В  географии  учение  о  нукпеарных  геосистемах  было  раз¬
работано  в  трудах  А.  Ю.  Ретеюма.  Геосистемы  такого  рода  пред¬
ложено  называть  хорионами.  Структура  хорионов  состоит  из
ядра,  которое  “...окружено  более  или  менее  сплошными  обо¬
лочками”  [85,  с.  40].
 Ядро,  как  правило,  обладает  повышенным  вещественно-энер¬
гетическим  и  информационным  потенциалом,  что  позволяет  ему
создавать  оболочки  (поля)  латерального  влияния.  В  ландшафтной
сфере  функции  ядра  могут  выполнять  геологические  формации,
тектонические  структуры,  формы  рельефа,  скопление  природных
вод,  толщи  наземных  и  подземных  льдов,  растительные  сообще¬
ства,  колонии  животных  и  многие  другие  природные  объекты.  Важно
отметить,  что  каждая  природная  геосистема,  будь  то  фация,  уро¬
чище,  ландшафт,  физико-географическая  провинция  или  страна,
также  играют  роль  ядер  хорионов,  образуя  по  периферии  ряд  обо¬
лочек  -ландшафтно-географических  полей.
 В  зависимости  от  особенностей  ядра  А.  Ю.  Ретеюм  различает
хорионы  с  ядрами-скоплениями  и  ядрами-потоками.  Ландшафтным
хорионам  с  компактным  ядром  (ядерным  хорионом)  свойственна
радиально-лучевая  симметрия  и  симметрия  конуса  (симметрия  “ро¬
машки”).  Хорионы  с  ядром-потоком  (стержневые  хорионы)  обла¬
дают  билатеральной  симметрией  (симметрией  “листа”).  Геосис¬
 45

темы  вулканов,  изолированных  горных  вершин,  островов,  останцо-
вых  холмов  и  сопок,  озерных  котловин,  карстовых  воронок,  степ¬
ных  лиманов,  луговых  западин,  заболоченных  низин  образуют  ти¬
пичные  ядерные  хорионы.  Речные  долины  и  бассейны,  горные  цепи,
балки  и  овраги,  эоловые  гряды,  бэровские  бугры  -  хорионы  стерж¬
невого  характера.  В  роли  ядер  ландшафтных  хорионов  выступают
многие  антропогенные  элементы  ландшафтного  пространства:  во¬
дохранилища,  каналы,  трассы  газо-  и  нефтепроводов,  железные
дороги  и  автомобильные  магистрали,  защитные  лесополосы,  насе¬
ленные  пункты,  оазисы  в  пустыне  и  др.
 Ландшафтно-географические  поля  -  это  сфера  латераль¬
ного  вещественно-энергетического  и  информационного  влия¬
ния  геосистем-ядер  на  смежные  территории.  Классическим
примером  ландшафтно-географических  полей  могут  служить  зоны
барьерного  влияния  гор  на  примыкающие  равнинные  области.  Как
известно,  с  наветренной  стороны  горного  барьера,  стоящего  на  пути
влагонесущих  воздушных  масс,  наблюдается  увеличение  атмос¬
ферных  осадков,  а  с  подветренной  -  их  уменьшение.  Такова  ситу¬
ация  на  подгорных  равнинах  у  западного  наветренного  и  восточно¬
го  подветренного  склонов  Урала,  у  южного  наветренного  и  север¬
ного  подветренного  склонов  Гималаев.  В  полосе  горных  подножий
часто  происходит  разгрузка  трещинных  подземных  вод,  накоплен¬
ных  в  горных  массивах,  а  также  интенсивный  сброс  поверхност¬
ных  вод.  В  подгорных  сферах  повышенного  гидроморфизма  об¬
разовались  ландшафты  заболоченных  джунглей-тераев  у  южно¬
го  подножья  Гималаев,  солончаковых  лугов-сазов  в  пустынных  и
полупустынных  предгорьях  Тянь-Шаня  и  Джунгарского  Алатау,
заболоченных  “мочаров”  на  степных  равнинах  Предкавказья.  Лан¬
дшафтной  зональности  барьерных  подножий  посвящен  разд.  Ш.2.5.
 В  качестве  ландшафтных  хорионов  локальной  размерности  мож¬
но  представить  типичные  геосистемы  западно-сибирской  лесосте¬
пи.  Роль  ядра  в  них  играют  березовые  и  осиново-березовые  влаж¬
ные  и  сырые  травяные  колки  в  западинах  с  почвами  типа  солодей.
Их  окружает  множество  ландшафтно-географических  полей  (обо¬
лочек)  различного  генезиса.  Ближайшая  к  колку  кустарниковая
лугово-степная  опушка  обязана  своим  существованием  повышен¬
ной  увлажненности  местообитания  за  счет  наметания  к  окраинам
колка  снега  во  время  низовых  метелей  зимой  и  частичного  затене¬
 46

ния  кронами  деревьев  летом.  Причем  с  подветренной  стороны  и  в
зоне  инфляционной  тени  (главным  образом  к  северу  и  востоку  от
колка)  опушка  в  2-3  раза  шире,  чем  с  наветренной.  За  лугово-степ¬
ной  опушкой,  в  10-30  м  от  края  колка  следует  галофитная  степная
и  пустынно-степная  кайма  солонцов  солончаковых  и  луговых  со¬
лончаков.  Их  появление  связано  с  боковым  почвенно-грунтовым
оттоком  легкорастворимых  солей  от  колочного  ядра,  где  преобла¬
дает  промывной  водный  режим,  к  периферии  -  с  ее  десуктивно-
выпотным  режимом.  Подтягивание  солей  к  дневной  поверхности
бывает  здесь  настолько  интенсивным,  что  приводит  к  солончако¬
вому  вспучиванию  почвы.  Межколочные  луговые  степи  и  поля  на
их  месте  -  кормовая  арена  для  насекомоядных  птиц,  гнездящихся
в  колках:  грачей,  сорок,  ворон,  серой  славки,  завирушки  и  др.  Вслед¬
ствие  поступления  в  колок  биогенной  энергии  птичьего  помета  он
оказывается  трофически  сопряженным  со  своей  лугово-степной
периферией.  При  близком  расположении  колков  друг  от  друга  про¬
исходит  смыкание  сфер  их  латерального  влияния  (рис.  8).
 Рис.  8.  Нуклеарная  геосистема  березового  колка  в  западно-си¬
бирской  лесостепи.  Гидроморфное  ядро  в  западине:  1  -  низинное
травяное  болото;  2  -  березовый  травяной  колок.  Полугидромор-
фные  ландшафтно-географические  поля:  3  -  лугово-степная  ко¬
лонная  опушка;  4  -  лугово-солончаковая  кайма;  5  -  солонцовостеп¬
ная  периферия.  Автоморфная  фоновая  геосистема:  6  -  степной
плакор.  Стрелками  показан  боковой  отток  водорастворимых
солей  от  колонной  западины  к  ее  периферии
 Нуклеарные  геосистемы  могут  обладать  центробежными,  т.  е.
рассеивающими,  вещественно-энергетическими  поясами,  и  цент¬
ростремительными  -  стягивающими  к  ядру  потоки  вещества-энер¬
гии  (рис.  9).  Рассеивающие  ландшафтно-географические  поля  фор¬
мируют  вулканы,  горные  вершины  и  хребты,  ледниковые  купола  и
многие  другие  геосистемы,  обладающие  определенным  потенциа¬
лом  гравитационной  энергии.
 47

Стягивающие  поля  свой¬
ственны  разного  рода  депрес¬
сиям:  замкнутым  межгорным
котловинам,  бессточным  озер¬
ным  водоемам,  карстовым
воронкам,  суффозионно-про-
садочным  западинам  и  т.  п.
Нуклеарные  геосистемы  пер¬
вого  типа  являются  диссипа¬
тивными,  геосистемы  второ¬
го  типа  -  аттрактивными.
Многие  природные  хорионы
обладают  одновременно  и  рассеивающими,  и  стягивающими  по¬
лями.  Озерный  водоем,  например,  помимо  того,  что  стягивает  жид¬
кий,  твердый  и  ионный  сток  со  своего  бассейна,  оказывает  на  смеж¬
ную  территорию  климатические,  гидрогеологические  и  некоторые
другие  виды  латерального  воздействия.  Все  населенные  пункты,  и
прежде  всего  города,  сопровождаются  ландшафтно-географически¬
ми  полями  обоих  типов.
 По  мере  удаления  от  ядра  ландшафтного  хориона  его  воздей¬
ствие  на  окружающие  оболочки  ослабляется;  вещественно-энер¬
гетическая  и  информационная  напряженность  ландшафтно-геогра¬
фических  полей  уменьшается  и,  наконец,  их  влияние  полностью
иссякает.  Эта  закономерность  именуется  правилом  убывания,  или
так  называемой  “платой  за  расстояние”.
 Ландшафтное  пространство  представляет  собой  совокупность
смыкающихся  и  перекрестно  наложенных  друг  на  друга  хорионов.
Латеральное  сцепление  хорионов  образует  единое  ландшафтное
поле,  подобно  связи  ажурного  платка.
 11.3.3. 	Ландшафтные  экотоны
 Термин  “экотон”  был  введен  в  научный  обиход  американс¬
ким  геоботаником  Ф.  Клементсом  в  1928  г.  Значительно  позже  -
в  70-90-е  годы  XX  в.  он  стал  активно  применяться  в  ландшафто-
ведении.  В.  Б.  Сочава  писал:  “...  экотон  -  это  переходная  полоса
между  двумя  регионами...  Понятие  об  экотоне  вполне  уместно  в
учении  о  геосистемах”  [98,  с.  300].  Ф.  Н.  Мильков  дал  более  раз¬
вернутое  определение:  “Экотон  -  переходная  полоса  между
 А 	Б
 Рис.  9.  Модели  нуклеарных  геосис¬
тем:  А  -  центробежная;  Б  -  центро¬
стремительная  [85]
 48

смежными  ландшафтными  комплексами,  характеризующая¬
ся  повышенной  интенсивностью  обмена  между  ними  веще¬
ством  и  энергией,  разнообразием  экологических  условий  и,  как
следствие,  высокой  концентрацией  органической  жизни"  [101,
с.  278].  Очевидно,  что  ландшафтные  экотоны  формируются  в  сфе¬
рах  латерального  взаимодействия  геосистем,  в  их  ландшафтно¬
географических  полях,  наложенных  друг  на  друга.  Ими  всегда  со¬
провождаются  сочленения  контрастных  по  своей  природе  геосис¬
тем:  леса  и  степи,  гор  и  равнин,  моря  и  суши  и  т.  п.
 Ландшафтное  пространство  нашей  планеты,  дифференцирован¬
ное  на  геосистемы  планетарной,  региональной  и  локальной  размер¬
ности,  скреплено  воедино  множеством  экотонных  швов,  также
различающихся  своими  масштабами.  На  полярных  позициях  в
иерархии  ландшафтных  экотонов  стоят:  с  одной  стороны,  мельчай¬
шие  межфациальные  сочленения,  с  другой  -  ландшафтная  оболоч¬
ка  в  целом,  представляющая  собой  контактную  приповерхностную
живую  “пленку”  Земли  [68].
 Рубежи  морфологических  единиц  ландшафта  (фаций,  подурочищ,
урочищ,  местностей)  порой  рассматриваются  как  четкие,  практи¬
чески  линейные.  На  самом  деле  они,  как  правило,  имеют  экотон-
ный  характер,  образуя  относительно  узкую  экотонную  полосу.  Пол¬
века  назад  Д.  Л.  Арманд,  обсуждая  вопрос  о  ландшафтных  грани¬
цах,  верно  заметил,  что  граница  -  не  линия,  а  “пространство,  на
протяжении  которого  характерные  черты  одной  таксономической
единицы  сменяются  чертами  соседней...  Может  показаться  не¬
удобным  называть  “границей”  участок  поверхности,  но,  тем  не
менее,  такое  определение  соответствует  сущности  этого  природ¬
ного  явления.  Почти  всякая  природная  линейная  граница,  будучи
обследована  достаточно  детально,  оказывается  переходной  поло¬
сой”  [5,  с.  273].  Впоследствии  указанные  соображения  получили
теоретическое  обоснование  в  учении  о  континуальности  -  дискрет¬
ности  ландшафтной  оболочки.
 В  роли  переходных,  буферных  геосистем  локальной  размернос¬
ти  выступают  экотонные  фации,  серии  фаций,  подурочища.  В  каче¬
стве  классического  локального  экотона  обычно  рассматривается
лесная  опушка.  В  биогеографии  в  связи  с  этим  используется  поня¬
тие  “опушечный  (краевой)  эффект”,  которым  объясняется  повы¬
шенное  разнообразие  и  плотность  организмов  на  контактах  кон¬
 49

трастных  биогеоценозов,  относительный  рост  их  биопродуктивно¬
сти.  На  плакорах  средней  полосы  европейской  части  России,  в  зоне
смешанных  лесов,  опушечные  экотоны  формируются,  как  правило,
между  полем  или  лугом,  с  одной  стороны,  и  еловыми,  широколи¬
ственно-еловыми  лесами  -  с  другой.  При  этом  от  открытых  про¬
странств  хвойные  леса  “прикрывают“  себя  краевой  лентой  травя¬
ного  березняка.  Ширина  ее  редко  превышает  первые  десятки  мет¬
ров.  Играя  светозащитную,  теплоизоляционную  и  ветроломную
роль,  мелколиственный  опушечный  экотон  выступает  не  только  в
качестве  барьера,  но  и  своеобразной  ландшафтной  мембраны,  ко¬
торая  способствует  сохранению  специфического  фитоклимата  ело¬
вого  леса,  а  следовательно,  и  его  биогеоценоза.
 В  речных  долинах  роль  ландшафтного  экотона  локальной  раз¬
мерности  играют  геосистемы  прирусловой  поймы  уремного  типа.
В  Подмосковье  эти  пойменные  урочища  обычно  представлены
узкими  (10-30  м)  приречными  лентами  сероольшаника  и  ивняка  с
густыми  зарослями  крапивы  двудомной,  пустырника,  свербиги,
ясменника  приручейного,  кустами  черной  смородины,  ежевики  и
хмелем,  обвивающим  стволы  деревьев.  В  степной  зоне,  в  долинах
Дона,  Волги,  Оби,  Иртыша,  Урала,  уремы  нередко  состоят  из  двух
эшелонов  экотонного  буфера:  густых  зарослей  ивняка,  непосред¬
ственно  примыкающих  к  песчаным  прирусловым  отмелям;  парко¬
вых  дубрав,  ветляников  и  тополевых  лесов  на  гривистой  пойме  с
богатым  подлеском  из  жимолости,  боярышника,  спиреи  и  других
кустарников.  На  прирусловом  крае  уремы  преобладает  аккумуля¬
ция  песчаного  пойменного  аллювия,  в  значительной  мере  подавля¬
ющая  процесс  почвообразования.  В  глубь  уремы,  с  переходом  к
пойменному  лесу  аллювиальная  седиментация  становится  слабее,
создаются  условия  для  формирования  синлитогенных  слоистых
аллювиальных  почв.
 Пойменная  урема  -  настоящий  буферный  экотон.  Во  время  по¬
ловодья  в  ее  зарослях  резко  падают  скорость  и  транспортирующая
способность  полых  вод.  В  результате  происходит  сброс  влекомого
и  большей  части  взвешенного  аллювиального  материала.  В  преде¬
лы  же  центральной,  луговой  поймы  поступает  преимущественно
тонкий  наилок.  Ее  почвы  оказываются  защищенными  от  погребе¬
ния  аллювиальными  наносами  и  размыва  в  период  половодья.  Вме¬
сте  с  тем  берега  реки,  сопровождаемые  уремными  зарослями,  спо¬
 50

собны  противостоять  боковой  эрозии  руслового  потока.  Одновре¬
менно  приречная  урема  служит  эффективным  геохимическим  ба¬
рьером,  снижая  опасность  эвтрофикации  речных  вод.
 Практически  все  локальные  экотоны  играют  в  ландшафте  бу¬
ферную  амортизирующую  роль  на  пути  латеральных  веществен¬
но-энергетических  потоков.  Своими  ландшафтно-географически¬
ми  полями  они  поддерживают  относительную  стабильность  мор¬
фологической  структуры  ландшафта.  Сеть  экотонов  -  это  ее
естественный  экологический  каркас.  Его  разрушение  в  процессе
хозяйственного  освоения  территории  влечет  за  собой  снижение  по¬
тенциала  устойчивости,  а  нередко  и  деградацию  ландшафта  в  це¬
лом.  Отсюда  вывод:  локальные  ландшафтные  экотоны  должны  рас¬
сматриваться  как  приоритетные  объекты  охраны  природы.  В  ант¬
ропогенных  ландшафтах  необходимо  их  сохранение,  восстановление
или  создание  искусственных.
 Следует  обратить  внимание  на  одно  из  важнейших  геоэкологи¬
ческих  правил  ландшафтного  планирования:  в  культурном  ланд¬
шафте  экотонные  позиции  должны  предназначаться  для  раз¬
мещения  экологического  каркаса  -  зеленых  защитных  насажде¬
ний  и  других  природоохранных  геосистем.  Строго  продуманная
экотонизация  культурного  ландшафта  -  залог  его  динамичес¬
кой  устойчивости  и  оптимального  функционирования.
 Вопросы  семинара
 1. 	Ландшафтные  катены;  их  функциональные  звенья.
 2. 	Нуклеарные  геосистемы  -  ландшафтные  хорионы.
 3. 	Ландшафтно-географические  поля  и  причины  их  образования.
 4. 	Правило  убывания.
 5. 	Диссипативные  и  аттрактивные  геосистемы.
 6. 	Ландшафтные  экотоны  -  переходные,  буферно-мембранные
геосистемы  ландшафтного  континуума.
 11.4. 	Классификация  ландшафтов
 Создание  классификации  изучаемых  объектов  -  важнейший  этап
в  становлении  любой  науки.  Его  знаменует  переход  от  сугубо  эм¬
пирических  исследований  к  теоретическим  обобщениям.  В  связи
с  этим  классификацию  принято  считать  непременным  элементом
научной  теории.
 51

11.4.1. 	Методологические  основы  классификации
ландшафтов
 В  ландшафтной  географии  используются  две  основные  класси¬
фикационные  модели.  Первая  модель  представляет  собой  иерар¬
хическую  таксономию  природных  геосистем  в  соответствии  с  их
пространственно-временными  масштабами  -  от  фации  к  ландшафту
и  далее  вплоть  до  ландшафтной  оболочки.  Ее  логическим  основа¬
нием  служит  соотношение  части  и  целого.  Иерархическая  (таксо¬
номическая,  по  Д.  Л.  Арманду  [7])  классификация  геосистем  была
рассмотрена  выше  (см.  разд.  1.1.4).  Вторая  классификационная  мо¬
дель  -  типологическая.  Каждая  природная  геосистема,  будь  то
фация,  урочище  или  ландшафт,  -  географический  индивид.  Но  в  то
же  время  она  -  элемент  некоторой  типологической  совокупности.
Диалектическое  понимание  соотношения  индивидуального,
особенного  и  общего,  типического  -  основа  типологической
классификации.
 Объектами  типологической  классификации  в  ландшафтоведе-
нии  могут  быть  геосистемы  различного  таксономического  ранга  -
фации,  урочища,  местности,  ландшафты.  Однако  всегда  следует
помнить,  что  для  каждого  ландшафтного  таксона  должна  суще¬
ствовать  самостоятельная  классификация.  Одной  классификации,
пригодной  и  для  фаций,  и  для  урочищ,  и  для  ландшафтов  создать
невозможно.  Слишком  различны  они  структурно  и  генетически.
Невозможно  создать  и  в  геологии  единую  классификацию  для  кри¬
сталлов,  минералов,  горных  пород  и  геологических  формаций;  в
биологии  -  для  клеток,  живых  тканей,  органов,  организмов,  биологи¬
ческих  сообществ.  Иными  словами,  каждый  иерархический  таксон
требует  своей  классификации.  В  ландшафтоведении  наиболее  де¬
тально  разработана  классификация  узлового  таксона  -  ландшафта.
 В  научных  справочниках  и  энциклопедиях  понятиям  “классифи¬
кация”  и  “систематика”  порой  придается  почти  однозначное  тол¬
кование.  На  самом  же  деле  их  необходимо  различать.  В  ландшаф¬
товедении  целесообразны  следующие  нюансы  указанных  понятий.
Классификация  ландшафтов  -  логическая  операция  по  упоря¬
дочению  и  группировке  множества  индивидуальных  ландшаф¬
тов  в  классы,  типы,  роды  и  виды  согласно  строго  обусловлен¬
ным  признакам,  отражающим  их  сущностные  свойства.  Си¬
стематика  ландшафтов  -  результат  их  классифицирования,
 52

система  соподчиненных  типологических  совокупностей  реаль¬
но  существующих  ландшафтов  того  или  иного  региона,  кон¬
тинента,  а  в  конечном  счете,  ландшафтной  оболочки  в  целом.
Если  классификация  -  научный  подход,  программа  типологичес¬
ких  действий,  то  систематика  -  итог  их  применения  к  индивиду¬
альным  ландшафтам  конкретной  местности.  Систематика  играет
роль  научной  модели  ландшафтного  устройства  определенной  тер¬
ритории.  Можно  говорить  о  систематике  ландшафтов  России,  Ин¬
дии,  Китая,  Евразии,  Африки  и  т.  д.
 Известно,  что  ландшафт  -  сложная  природная  (или  природно¬
антропогенная)  геосистема.  В  зависимости  от  предметного  (тео¬
ретико-методологического)  видения  ландшафтов  возможно  пост¬
роение  нескольких  классификационных  моделей.
 К  настоящему  времени  наиболее  глубоко  разработанными  мож¬
но  считать  структурно-генетическую  и  геохимическую  классифи¬
кации  ландшафтов.  Первая  создавалась  усилиями  отечественных
географов-ландшафтоведов  Д.  Л.  Арманда,  Г.  Д.  Рихтера,  Н.  А.  Гвоз¬
децкого,  А.  Г.  Исаченко,  Ф.  Н.  Милькова,  В.  А.  Николаева  и  др.  Вто¬
рая  обоснована  в  трудах  географов-геохимиков  Б.  Б.  Полынова,
А.  И.  Перельмана,  М.  А.  Глазовской.  Предпринимаются  попытки
построения  геофизической,  геоэкологической,  эстетической  и  неко¬
торых  других  видов  ландшафтных  классификаций.  Мы  сосредото¬
чим  внимание  на  рассмотрении  наиболее  распространенной  в  со¬
временных  ландшафтных  исследованиях  структурно-генетической
классификации  ландшафтов.
 11.4.2. 	Принципы  структурно-генетической
классификации  ландшафтов
 Структурно-генетическая  классификация  ландшафтов  опреде¬
ляет  способ  их  типологической  группировки  на  основании  анали¬
за  истории  (эволюции),  генезиса  и  структуры  геосистем.  Исто¬
рия  и  генезис  ландшафтов  обусловливают  особенности  их  струк¬
туры.  В  свою  очередь,  структура  ландшафтов  представляет
собой  эволюционную  летопись  геосистем.  Она  может  быть  про¬
читана  не  только  в  пространственном,  но  и  временном  аспекте,
т.  е.  исторически.  Структурный  анализ  сам  по  себе  необходим
еще  и  потому,  что  он  обеспечивает  содержательную  субстантив¬
ную  основу  классификации,  рассмотрение  ландшафта  как  природ¬
 53

ной  целостности,  со  всеми  его  структурными  элементами  и  систе¬
мой  их  организации.
 Известно,  что  ландшафты  -  образования  исторические,  ко¬
торым  свойственна  метахронность  (последовательная  разновре¬
менность  образования)  и  полигенез  структурных  элементов.  Их  раз¬
витие  непрерывно.  В  этом  отношении  современная  структура  лан¬
дшафтов  -  лишь  стадия,  временной  “срез”  в  эволюции  геосистемы.
Из  сказанного  вытекает,  что  одним  из  главных  принципов  класси¬
фикации  ландшафтов  должен  быть  историко-эволюционный.
 Естественно,  что  исторический  подход  к  проблеме  класси¬
фикации  ландшафтов  теснейшим  образом  сопряжен  с  анали¬
зом  генезиса  природных  геосистем.  При  этом  следует  иметь  в
виду,  что  под  генезисом  ландшафтов  понимается  не  только  проис-
хождение  их  литогенной  основы,  но  всего  природного  комплекса,
включая  биокосные  (почвенные)  и  биотические  составляющие.
Особое  внимание  уделяется  группировке  ландшафтов  по  сходству
и  различию  их  биоклиматических  показателей,  типов  и  степени
увлажнения,  водных  режимов,  литоэдафических  особенностей  и  т.  п.
Вскрытие  причин  полигенеза  и  метахронности  ландшафтных
структур  регионов  -  одна  из  главных  задач  классификации
ландшафтов.
 В  структурном  отношении  ландшафты  анализируются  двояко.
Во-первых,  как  объемлющие  геосистемы,  состоящие  из  локаль¬
ных  морфологических  единиц.  Во-вторых,  как  элементы  более  круп¬
ных  региональных  единств  -  физико-географических  провинций,
зональных  областей,  физико-географических  стран.  Таким  обра¬
зом,  изучается  как  внутренняя,  так  и  внешняя  структура  ландшаф¬
тов.  Ввиду  того,  что  географические  ландшафты  внутренне  нео¬
днородны,  встает  вопрос:  какие  из  морфологических  частей,  их
слагающих,  принимать  во  внимание  прежде  всего,  полагая  в  осно¬
ву  классификации  в  качестве  наиболее  репрезентативных?  Здесь
помогают  представления  о  доминирующих,  субдоминантных  и  дру¬
гих  подчиненных  морфологических  единицах  ландшафтов.  Свой¬
ства  доминирующих  в  ландшафте  урочищ  признаются  главным
предметом  сопоставительного  типологического  анализа.  Субдоми¬
нантные  урочища  также  могут  дать  ценную  информацию  для  лан¬
дшафтной  диагностики,  но  они  учитываются  в  классификационных
моделях  во  вторую  очередь.
 54

Исходя  из  необходимости  учета  внешней  среды  ландшафтов,
структурно-генетическая  классификация  геосистем  должна  учи¬
тывать  их  региональную  позицию.  По  сути  дела,  каждый  ландшафт
находится  на  территории,  только  ему  одному  принадлежащей.
У  каждого  ландшафта  своя  неповторимая  географическая  по¬
зиция.  Ее  влияние  всегда  сказывается  на  истории,  генезисе  и  струк¬
туре  ландшафтов.  По  этой  причине  позиционный  принцип,  точнее,
элемент  регионализма  всегда  должен  присутствовать  в  ландшаф¬
тно-географических  классификационных  моделях.  Как  следствие,
подобные  классификации  из  чисто  типологических  превращаются
в  регионально-типологические.
 Итак,  четыре  принципа,  четыре  главных  подхода  -  истори¬
ческий,  генетический,  структурный  и  позиционный  (региональ¬
ный)  -  отличают  современную  классификацию  ландшафтов,
обеспечивая  ей  заслуженное  право  называться  “естествен¬
ной  ”.  Учитывая,  что  термины  “история”  и  “генезис”  близки  по
содержанию  (но  не  идентичны),  регионально-типологическую  клас¬
сификацию  ландшафтов,  построенную  на  указанных  принципах,  для
краткости  можно  именовать  структурно-генетической.
 Любой  научной  классификации  предшествует  отбор  при¬
знаков  -  оснований  деления  понятий.  Как  показывает  опыт  мно¬
гих  естественно-научных  классификаций  (почвенной,  геоморфо¬
логической,  геоботанической  и  др.),  одного  основания  (признака)
для  установления  и  разделения  всей  иерархии  типологических  так¬
сонов  найти  невозможно.  Более  того,  подобные  попытки  логичес¬
ки  не  оправданы.  Ибо  на  разных  уровнях  обобщения  классифи¬
цируемые  множества  интегрируются  неодинаковыми,  неравно¬
сильными  факторами.  Особенно  важно  это  иметь  в  виду  при
классификации  таких  сложных,  полигенетичных  геосистем,  каки¬
ми  являются  ландшафты.  В  то  же  время  необходимо  строго,  со¬
блюдать  требование  логики  о  единстве  основания  деления  поня¬
тий  на  каждом  определенном  таксономическом  уровне  класси¬
фикации.  Нельзя,  например,  в  один  и  тот  же  таксон  объединять
ландшафты  и  по  зональным,  и  по  азональным  признакам.  Они
независимы  и  должны  быть  отражены  в  различных  классифика¬
ционных  таксонах.  О  том  же  говорят  известные  положения  тео¬
рии  информации,  согласно  которым  максимальная  информация  и
наименьшая  неопределенность  (энтропия)  типологической  клас¬
 55

сификации  могут  быть  достигнуты  при  относительной  независи¬
мости  признаков  -  оснований  деления  различных  таксонов.  Отсю¬
да  неизбежны  множественность  оснований  и  иерархическая  мно¬
гоступенчатость  классификации.
 За  отбором  классификационных  признаков  следует  их  “взвеши¬
вание”  -  определение  относительной  роли  в  ландшафтогенезе  и
структуре  ландшафтов.  Классификация  нуждается  не  в  простом
наборе  признаков,  а  в  наборе  ранжированном.  В  связи  с  этим  в
ней  следуют  один  за  другим  основания  деления  понятий  от  наибо¬
лее  общих,  универсальных  к  частным,  локальным.  Первые  имеют
преимущественно  ассоциативный  характер,  говорят  о  факторах  лан-
дшафтогенеза,  вторые  -  субстантивный,  вскрывая  собственные
свойства  ландшафта.  Таким  образом,  классификация  представля¬
ет  собой  многоступенчатую  иерархию  типологических  таксонов
(классов,  типов,  родов,  видов),  сверху  вниз  все  более  и  более  сужа¬
ющих,  конкретизирующих  характеристики  геосистем.
 К  типологическим  классификациям  применим  закон  обратно
пропорционального  соотношения  объема  и  содержания  по¬
нятия.  Суть  его  в  том,  что,  чем  глубже  конкретизируется  ти¬
пологическое  понятие,  тем  оно  беднее  по  объему  (охвату)  ин¬
дивидуумов  и  богаче  по  содержанию.  Таксон  вида  ландшафтов
довольно  беден  по  объему  (количеству)  входящих  в  него  индиви¬
дуальных  ландшафтов,  в  то  же  время  очень  богат  по  содержанию.
Напротив,  класс  ландшафтов  достаточно  широк  по  охвату  класси¬
фицируемых  геосистемных  объектов,  но  беднее  содержательно  по
сравнению  с  родом  или  видом  ландшафтов.
 11.4.3. 	Система  классификационных  единиц
 Существует  несколько  вариантов  структурно-генетической  клас¬
сификации  ландшафтов.  Рассмотрим  один  из  них,  предложенный
автором  более  четверти  века  назад  [63]  и  получивший  достаточно
широкую  апробацию.
 Высшей  классификационной  категорией  ландшафтов  Земли  при¬
знан  отдел  ландшафтов.  В  основе  выделения  этого  типологического
таксона  лежит  такой  общий  показатель,  как  тип  контакта  и  взаимо¬
действия  геосфер  (литосферы,  атмосферы,  гидросферы)  в  вертикаль¬
ной  структуре  ландшафтной  оболочки.  Согласно  Ф.  Н.  Милькову,
следует  различать  четыре  отдела  ландшафтов:
 56

• 	наземных  (субаэральных);
 • 	земноводных  (речные,  озерные,  шельфовые);
 • 	водных  (поверхностный  ярус  ландшафтной  сферы  морей  и  оке¬
анов);
 • 	донных  (морских  и  океанических,  за  исключением  шельфовых).
 Наземные  ландшафты  группируются  в  крупные  типологи¬
ческие  выделы  -  разряды,  для  разделения  которых  предложе¬
но  использовать  важнейшие  показатели  солярной  энергети¬
ки  геосистем.  Разряды  ландшафтов  локализуются  в  пределах
термических  географических  поясов.  Наземные  ландшафты
Северного  полушария  представлены  разрядами:  арктических,  су¬
барктических,  бореальных,  суббореальных,  субтропических,  тро¬
пических,  субэкваториальных  и  экваториальных  ландшафтов.
 Ступенью  ниже  находится  таксон  подразряда,  отражающий
секторное  членение  географических  поясов  и  обусловленную  им
специфику  атмосферной  циркуляции  и,  как  следствие,  водно-теп¬
лового  баланса  геосистем.  В  составе  бореальных  ландшафтов
России  по  этому  признаку  с  запада  на  восток  сменяют  друг  друга
подразряды:  умеренно  континентальных,  континентальных,  резко
континентальных,  приокеанических  ландшафтов.  Из  приведенного
перечня  разрядов  и  подразрядов  ландшафтов  отчетливо  вырисо¬
вывается  их  поясно-секторная  локализация.
 Продолжая  систематизацию  ландшафтов  на  макрорегиональ-
ном  уровне,  приходим  к  выводу  о  необходимости  выделения  так¬
сона  семейства  ландшафтов.  Он  отражает  их  группировку  в  со¬
ответствии  с  дифференциацией  физико-географических  стран.  От
макропозиционного  фактора  во  многом  зависит  не  только  совре¬
менное  существование  (функционирование  и  динамика)  ландшаф¬
тов,  но  также  их  палеогеографическое  прошлое.  Историко-эволю¬
ционные  аспекты,  с  одной  стороны,  и  функционально-динамичес¬
кие  -  с  другой,  имеют  немалый  вес  для  выделения  таких  семейств
ландшафтов,  как:
 • 	бореальные  восточно-европейские  или  бореальные  западно¬
сибирские  и  восточно-сибирские;
 • 	суббореальные  восточно-европейские  или  суббореапьные  за¬
падно-сибирские,  центральноказахстанские,  туранские;
 • 	субтропические  средиземноморские  или  субтропические  цен¬
тральноазиатские  и  восточно-азиатские.
 57

Введение  в  классификацию  таксона  семейства  ландшаф¬
тов  придает  ей  региональный  аспект,  что  для  географичес¬
ких  моделей  вполне  оправдано,  более  того,  необходимо.  Хоро¬
шим  примером  тому  служит  систематика  ландшафтов  бывшего
СССР  и  всего  мира,  разработанная  А.  Г.  Исаченко  [40,  42].
 Следующей  классификационной  категорией  принято  считать
классы  ландшафтов.  В  пределах  разрядов,  подразрядов  и  семейств
выделяются  классы  равнинных  и  горных  ландшафтов.  Вследствие
высотных  различий  в  названных  классах  неоднозначно  проявляет¬
ся  природная  зональность:  широтная  (горизонтальная)  -  на  равни¬
нах,  высотная  (вертикальная)  -  в  горах.  Классы  ландшафтов  со¬
стоят,  в  свою  очередь,  из  подклассов.  Равнинные  ландшафты  вклю¬
чают  подклассы  возвышенных,  низменных  и  низинных  ландшафтов,
горные  ландшафты  -  подклассы  предгорных,  низкогорных,  сред¬
негорных,  высокогорных,  межгорнокотловинных  ландшафтов.  Вы¬
деление  классов  и  подклассов  ландшафтов  отражает  одну  из  важ¬
нейших  сторон  структуры  ландшафтной  оболочки  -  ее  высотную
ярусность.  Ландшафтная  ярусность  -  результат  неоднозначных
неотектонических  движений  земной  коры  блокового  и  сводово-бло¬
кового  характера.  Среди  многих  следствий  ландшафтной  яруснос-
ти  отметим  обусловленные  ею  генетические  различия  денудаци¬
онных  и  аккумулятивных  геосистем,  их  расчлененного  или  выпо-
ложенного  рельефа,  водных  режимов  и  дренажа,  геохимической
специфики.  Автоморфные,  полугидроморфные  и  гидроморфные
геосистемы  доминируют  в  различных  подклассах  равнинных  лан¬
дшафтов.  Один  класс  равнинных  ландшафтов  может  включать
подклассы,  представленные  как  зональными,  так  и  интразональ-
ными  геосистемами.  Ярусности  ландшафтной  оболочки  посвящен
разд.  Ш.4.
 Следом  за  классами  и  подклассами  в  системе  классификаци¬
онных  единиц  стоит  таксон  типа  ландшафтов,  отражающий
зональную  специфику  природных  геосистем.  Основанием  де¬
ления  типов  выступают  почвенно-геоботанические  характеристи¬
ки  ландшафтов  на  уровне  типов  почв  и  классов  растительных  фор¬
маций.  В  составе  автоморфных  ландшафтов  типы  ландшафтов  тер¬
риториально  соответствуют  природным  зонам  определенной
физико-географической  страны.  Так,  совокупность  суббореальных
умеренно  континентальных  восточно-европейских  равнинных  лан¬
 58

дшафтов  включает  типы:  широколиственнолесной,  лесостепной,
степной,  полупустынный,  пустынный.  Зональный  тип  ландшафтов
таксономически  близок  зональному  типу  почв,  что  естественно,
так  как  почва  -  “зеркало”  ландшафта,  продукт  его  функциониро¬
вания.
 Тип  ландшафтов  распадается  на  подтипы,  классификационны¬
ми  показателями  которых  являются  свойственные  им  подтипы  почв
и  подклассы  растительных  формаций.  Например,  таежный  тип  во¬
сточно-европейских  ландшафтов  образован  подтипами  северота¬
ежных,  среднетаежных  и  южнотаежных  ландшафтов;  степной  тип
восточно-европейских  ландшафтов  включает  подтипы  типичных  и
сухих  степей  и  т.  д.  Помимо  того,  на  уровне  подтипов  целесооб¬
разно  рассматривать  интразональные  (внутризональные)  ландшаф¬
ты.  В  таежном  типе  ландшафтов,  кроме  названных  выше,  возмож¬
но  выделение  болотного,  лесо-болотного,  болотно-лугового  и  дру¬
гих  подтипов.  В  степном  типе  ландшафтов  характерно  присутствие
интразонапьных  лесо-лугового,  лугового,  лугово-солонцового,  со¬
лончакового  подтипов.
 Ниже  по  лестнице  типологических  таксонов  находятся  катего¬
рии  рода  и  подрода  ландшафтов.  В  качестве  диагностирующих
за  ними  закреплены  геолого-геоморфологические  признаки,  харак¬
теризующие  литогенную  основу  ландшафта.  Морфология  и  гене¬
зис  рельефа  (генетический  тип  рельефа)  —  показатели  рода
ландшафтов.  Литологические  (литоэдафические)  свойства  по¬
верхностных  горных  пород  отличают  подроды  ландшафтов.
На  уровне  рода  в  классе  равнинных  ландшафтов  можно  выделять
ландшафты  междуречий  и  крупных  речных  долин.  Междуречные
равнинные  ландшафты  Восточно-Европейской  равнины,  как  извес¬
тно,  представлены  моренными,  водноледниковыми,  древнеаллю¬
виальными,  древнеморскими,  эоловыми  и  другими  морфогенети¬
ческими  родами.  К  самостоятельным  родам  могут  быть  отнесе¬
ны  ландшафты  долин  Волги,  Днепра,  Дона,  включающие
надпойменные  террасы  и  обширные  пойменные  и  дельтовые  про¬
странства.
 Литологический  фактор  на  уровне  подрода  ландшафтов  опре¬
деляет  набор  литоэдафических  вариантов  зональных  (подзональ¬
ных)  типов  (подтипов)  ландшафтов.  Среди  них  ландшафты  сугли¬
нистых  или  песчаных  равнин,  сложенных  карбонатной  мореной  или
 59

известняками,  лёссами  и  лёссовидными  суглинками.  Каждому  из
этих  субстратов  свойствен  особый  литоэдафический  вариант  зо¬
нальной  растительности.  Различают  пелитофитный  (суглинистый,
лёссовый),  псаммофитный,  петрофитный,  кальциефитный,  галофит-
ный  и  другие  варианты.  В  зоне  смешанных  лесов  Восточно-Евро¬
пейской  равнины  пелитофитный  вариант  (морена  с  плащом  покров¬
ных  суглинков)  представлен  широколиственно-еловыми  лесами,  а
псаммофитный  вариант  (зандровые,  аллювиальные  пески,  места¬
ми  поверхностно  перевеянные)  -  борами  и  суборями.  Влияние  ли-
тоэдафического  фактора  порой  становится  настолько  значитель¬
ным,  что  приводит  к  появлению  экстразональных  ландшафтов.  При¬
мером  могут  служить  островные  массивы  широколиственных  лесов
на  карбонатных  почво-грунтах  в  зоне  смешанных  лесов  или  сосно¬
вых  лесов  на  эоловых  песках  в  степной  зоне.
 Одной  из  низших  единиц  иерархии  типологических  таксонов  яв¬
ляется  вид  ландшафтов.  Он  представляет  собой  совокупность
индивидуальных  ландшафтов,  сходных  по  составу  доминиру¬
ющих  в  их  морфологической  структуре  урочищ.  Такое  подобие
обусловлено  высокой  степенью  общности  генезиса,  эволюции  и  фун¬
кционирования  геосистем.  Дальнейший,  уже  внутривидовой  типо¬
логический  анализ  ландшафтов  производится  путем  сравнения  их
морфологических  структур  на  уровне  субдоминантных  и  даже  ред¬
ких  урочищ.  При  этом  появляется  возможность  выделения  не  только
видов,  но  и  подвидов  (морфологических  вариантов)  ландшаф¬
тов  -  последнего  звена  типологической  классификации.  Примера¬
ми  могут  служить  подвиды  ландшафтов  сураменных  моренных
равнин  Подмосковья.  В  одних  случаях  они  осложнены  насажен¬
ными  на  моренное  основание  субдоминантными  камовыми  хол¬
мами,  в  других  -  сопровождаются  конечноморенными  холмами  с
известняковыми  отторженцами  в  ядре  и  сетью  древнеэрозион¬
ных  ложбин.
 Характеристики  всех  вышестоящих  таксонов  имеют  оп¬
ределяющее  значение  для  нижестоящих.  Каждый  вид  (подвид)
ландшафтов  получает  многоступенную  типологическую  идентифи¬
кацию.
 Приведем  для  примера  состав  типологических  характерис¬
тик  одного  из  видов  низкогорных  ландшафтов  Северо-Западно¬
 60

го  Алтая  (сверху  вниз  по  классификационным  признакам):  на¬
земный,  суббореальный,  континентальный,  алтайский,  низкогор¬
ный,  горно-степной,  эрозионно-складчато-глыбовый,  холмисто¬
грядовый,  перекрытый  лёссовыми  покровами,  с  ковыльно-бога¬
торазнотравными  луговыми  степями  и  остепненными  лугами  на
черноземах  горных,  выщелоченных,  высокогумусных,  средне¬
мощных,  среднесуглинистых,  осложненный  скалисто-каменис¬
тыми  останцовыми  закустаренными  сопками  и  кустарниковы¬
ми  логами.
 Описанная  выше  структурно-генетическая  классификация  ланд¬
шафтов  содержит  двенадцать  классификационных  таксонов  (табл.  2).
По  мере  движения  сверху  вниз  по  их  иерархической  лестнице  каж¬
дый  следующий  типологический  таксон  все  более  и  более  углуб¬
ленно  идентифицирует  классифицируемый  объект.  Если  на  верх¬
них  ступенях  классификации  главное  внимание  уделяется  важней¬
шим  факторам  ландшафтогенеза,  то  нижние  ступени  отражают
структурную  сущность  ландшафтов.  Иными  словами,  классифи¬
кационный  процесс  первоначально  имеет  генетический  ассоциатив¬
ный  характер;  затем  сменяется  субстантивным.
 В  таблицах  3  и  4  демонстрируется  систематика  нескольких  лан¬
дшафтов  Южного  Подмосковья  [17]  и  Алтайского  края  [65].
 Вопросы  семинара
 1. 	Виды  классификационных  моделей  в  ландшафтной  гео¬
графии.
 2. 	Понятия  “классификация”  и  “систематика”  в  естественных
науках  и  ландшафтоведении,  в  частности.
 3. 	Принципы  структурно-генетической  классификации  ланд¬
шафтов.
 4. 	Факторы  ландшафтогенеза  и  структурные  свойства  природ¬
ных  геосистем  как  основания  деления  классификационных  так¬
сонов.
 5. 	Позиционный  фактор  в  регионально-типологической  класси¬
фикации  ландшафтов.
 6. 	Иерархия  типологических  таксонов  структурно-генетической
классификации  ландшафтов  и  основания  их  деления.
 61

Структурно-генетическая  классификация  ландшафтов
 62

Систематика  ландшафтов  Южного  Подмосковья  (фрагмент)
 63

Систематика  ландшафтов  Алтайского  края  (фрагмент)
 ев
 5
 н
 64

Часть  III
 ЛАНДШАФТНАЯ  ОРГАНИЗАЦИЯ
РЕГИОНАЛЬНЫХ  ГЕОСИСТЕМ
 111.1. 	Исходные  положения
 111.1.1. 	Региональные  аспекты  ландшафтоведения
 Среди  ряда  отечественных  географов  долгое  время  бытовало
мнение,  что  ландшафтоведение  является  наукой  о  ландшафте  и  его
морфологических  единицах.  Объектами  ландшафтных  исследова¬
ний  признавались  природные  геосистемы  локальной  размерности
и  собственно  ландшафт  как  геосистема,  их  объемлющая.  Что  же
касается  природных  геосистем  более  высокого  таксономического
ряда,  таких,  как  физико-географические  провинции,  зональные  об¬
ласти,  страны,  то  они  рассматривались  как  объекты  другой  науч¬
ной  дисциплины  -  физико-географического  районирования  [96].  На
самом  деле,  физико-географическое  районирование  -  неотъемле¬
мая  часть  ландшафтоведения,  что  было  убедительно  обосновано
в  работах  Д.  Л.  Арманда  [7],  А.  Г.  Исаченко  [41]  и  других  автори¬
тетных  физико-географов.
 С  первых  же  шагов  своего  становления  ландшафтоведение
развивалось  как  наука,  изучающая  организацию  достаточно  об¬
ширных  регионов  -  природных  зон,  провинций,  стран,  целых  госу¬
дарств.  В  подтверждение  тому  можно  назвать  региональные  лан¬
дшафтные  исследования  В.  В.  Докучаева  [32],  Л.  С.  Берга  [9,10],
Б.  Б.  Полынова  [75],  А.  А.  Григорьева  [26],  3.  Пассарге,  А.  Гет-
тнера,  К.  Тролля.  Они  приходятся  на  конец  XIX  -  первую  половину
XX  века  и  предшествовали  появлению  работ  по  морфологии  ланд¬
шафта.
 65

Новый  импульс  региональные  ландшафтные  исследования  по¬
лучили  в  нашей  стране  во  второй  половине  XX  века,  когда  воз¬
никла  необходимость  комплексного  научного  обоснования  круп¬
ных  народнохозяйственных  программ.  Таких,  как  полезащитное
лесоразведение  в  степной  зоне,  гидромелиоративное  строитель¬
ство,  освоение  целинных  и  залежных  земель,  подъем  сельского
хозяйства  в  российском  Нечерноземье,  освоение  нефтегазовых
месторождений  в  Западной  Сибири,  строительство  БАМа  и  др.
Параллельно  активизировались  работы  по  мелко-  и  среднемасш¬
табному  ландшафтному  картографированию  административных
областей,  краев,  республик  и,  наконец,  всего  Советского  Союза
[113].  Исключительную  роль  в  совершенствовании  методов  и
упрочении  теоретических  основ  регионального  ландшафтоведе-
ния  сыграла  космическая  съемка  Земли.  Ее  материалы  стали
надежным  источником  информации  о  ландшафтной  структуре,
естественной  динамике  и  антропогенных  изменениях  природы
регионов.
 Придавая  ландшафтоведению  исключительную  роль  в  раз¬
витии  географии  как  целостной  научной  дисциплины,  академик
К.  К.  Марков  писал  в  те  годы:  “...ландшафтоведение...  преврати¬
ло  географию  в  исследовательскую  (полевую)  науку.  ...Ландшаф¬
товедение  вводит  географию  в  изучение  больших  пространств,
например,  географических  зон.  При  этом  географические  ландшаф¬
ты  исследуются  как  ключи  -  представители  обширных  про¬
странств”  [56,  с.  34].
 В  итоге  проведенных  изысканий  было  установлено,  что  ланд¬
шафтное  пространство  закономерно  организовано  на  всех  геосис¬
темных  уровнях:  локальном,  региональном  и  планетарном.  Ланд¬
шафтоведение  уверенно  освоило  все  эти  уровни  организации  зем¬
ной  природы.  Ныне  оно  по  праву  может  быть  признано  наукой  о
ландшафтной  оболочке  и  ее  структурных  составляющих  региональ¬
ной  и  локальной  размерности.
 Научно-методические  основы  регионального  дландшафтного
анализа  были  заложены  в  работах  А.  Г.  Исаченко,  В.  С.  Преоб¬
раженского,  В.Б.  Сочавы,  Ф.  Н.  Милькова,  Н.  А.  Гвоздецкого,
Е.  Н.  Лукашовой,  В.  А.  Николаева  и  др.  Вышли  в  свет  капиталь¬
ные  труды,  посвященные  изучению  ландшафтной  структуры  об¬
ширных  регионов  и  земной  суши  в  целом  [3,22,40,42,55,65,89].
 66

Ныне  региональное  ландшафтоведение  -  один  из  важней¬
ших  разделов  ландшафтной  географии.  Объектом  его  иссле¬
дования  являются  геосистемы  региональной  размерности,
а  главным  методом  -  морфогенетический  анализ  ландшафт¬
ной  структуры  регионов.  На  материалах  регионального  ландшаф-
товедения  базируются  фундаментальные  представления  о  строе¬
нии  ландшафтной  оболочки  в  целом  и  ее  крупных  структурных  бло¬
ков  -  материков,  физико-географических  стран,  ландшафтных  зон
и  провинций.  Региональные  ландшафтные  исследования  позволили
разработать  принципы  и  методы  классификации  ландшафтов  и  со¬
здать  замечательную  коллекцию  ландшафтных  карт  областей,  кра¬
ев,  республик  и  земной  суши  в  целом  [108,109,110,112,113].
 В  недрах  регионального  ландшафтоведения  зародилось  учение
об  антропогенных  ландшафтах.  Современная  геоэкология  также
приобретает  истинную  фундаментальность,  опираясь  на  материа¬
лы  регионального  ландшафтоведения.  Его  прикладными  направле¬
ниями  стали  аграрное,  мелиоративное,  рекреационное,  медицинс¬
кое  и  др.  Научным  стержнем  дистанционного  космического  мони¬
торинга,  ландшафтно-экологических  экспертиз  хозяйственных
проектов,  ландшафтного  планирования  служат  теоретико-методи¬
ческие  наработки  и  богатейший  эмпирический  материал  региональ¬
ного  ландшафтоведения.
 111.1.2. 	Природные  факторы  региональной  дифференциации
ландшафтной  оболочки
 Переход  от  локального  уровня  ландшафтной  организации
к  региональному  сопровождается  сменой  важнейших  струк¬
турирующих  факторов.  Если  морфологическая  структура  ланд¬
шафта  определяется  главным  образом  его  собственными,  внут¬
ренними  свойствами  (литогенной  основой,  местным  климатом,  гид¬
роморфизмом  и  т.  п.),  то  ландшафтная  структура  крупных  регионов
(физико-географических  стран,  областей,  провинций)  формируется
в  основном  под  действием  факторов  внешних  по  отношению  к  лан¬
дшафтной  оболочке.  Важнейшими  становятся  макроклимати-
ческий  и  морфоструктурный  (оротектонический)  факторы.  Их
энергетическими  источниками  служат,  соответственно,  солнечная
радиация  (экзогенная  энергия)  и  тектонические  движения  (текто¬
нические  структуры)  земной  коры  (эндогенная  энергия).  Оба  фак¬
 67

тора  независимы,  но  воздействуют  на  единый  объект  -  ландшафт¬
ную  оболочку  как  в  планетарном,  так  и  региональном  ее  аспектах.
 Солнечная  радиация  в  зависимости  от  географической  широты
местности  изменяется  на  земном  шаре  строго  зонально.  Погло¬
щенная  солнечная  радиация,  в  отличие  от  прямой  радиации,  прихо¬
дящей  на  верхнюю  границу  атмосферы,  испытывает  влияние  зем¬
ных  (ландшафтных)  условий,  например,  облачности,  альбедо  по¬
верхности,  однако  сохраняет  зональный  фон.  Таким  образом,
главные  климатообразующие  процессы  и  климат  в  целом  зональ-
ны.  Морфоструктуры  земной  норы,  напротив,  азональны.  Ими  обус¬
ловлено  распределение  континентов  и  океанов,  гор  и  равнин,  оро-
тектонических  геосистем  региональной  размерности  (возвышен¬
ностей,  низменностей,  горных  цепей,  нагорий,  межгорных  котловин
и  др.).  Воздействуя  на  процессы  атмосферной  циркуляции,  они  со
своей  стороны  отчасти  искажают  идеальную  зональность  макро-
климатических  условий,  низводят  их  на  региональный  ландшафт¬
ный  уровень.  Как  следствие,  ландшафтная  организация  регио¬
нальных  геосистем  создается  в  процессе  взаимодействия  зо¬
нальных  климатических  и  азональных  оротектонических
факторов.  Все  наземные  природные  геосистемы  являются  зо¬
нально-азональными,  как  климатогенными,  так  и  литогенны¬
ми  одновременно.  Их  двуединая  природа  формировалась,  под¬
чиняясь  принципу  суперпозиции*.  Воздействия  разнородных
факторов  на  целостный,  системно  организованный  объект  -
ландшафтную  оболочку  -  неизбежно  интегрировались,  при¬
водя  к  совокупному  эффекту.  В  связи  с  этим  представления  о
сугубо  зональных  (биоклиматических)  или  азональных  (геолого¬
геоморфологических)  региональных  геосистемах  весьма  услов¬
ны.  Они  полезны  лишь  в  аналитических  целях.  В  реальности  же
сами  по  себе  в  ландшафтной  оболочке  они  не  существуют.  Ибо
накрепко  спаяны  суперпозиционно.  Наличие  независимых  внешних
факторов  -  климатического  и  морфоструктурного  -  отнюдь  не  оз¬
начает  возникновение  столь  же  независимых  ландшафтных  струк¬
тур.  Подобные  структуры  искусственно  вычленяются  из  целост¬
 *  Согласно  общенаучному  принципу  суперпозиции,  следствия  взаимодействия
разнородных  факторов  на  единый  объект  представляют  интегрированную
совокупность  эффектов  каждого  фактора  в  отдельности.
 68

ного  ландшафтного  пространства  главным  образом  ради  упроще¬
ния  процесса  исследования.  Их  нельзя  признать  полными,  истин¬
но  ландшафтными  геосистемами.  В.  Б.  Сочава  [98]  предложил
рассматривать  такие  неполные  двух-,  трехкомпонентные  струк¬
туры  (например:  почва-растительность,  климат-растительность-
животный  мир,  рельеф-геологические  структуры  и  др.)  как  пар¬
циальные.
 Констатация  суперпозиционного  взаимодействия  эндогенных  и
экзогенных  сил  ландшафтогенеза  с  неизбежностью  приводит  нас  к
пониманию  чрезвычайной  значимости  хорологического  подхода  в
региональных  исследованиях.  Речь  идет  о  позиционном  факторе,
проще  говоря,  собственном,  неповторимом  географическом  поло¬
жении  каждого  региона.  Оно,  это  местоположение,  так  же,  как  и
его  ландшафтная  организация,  обеспечивают  суперпозиционный
эффект  внешних  ландшафтообразующих  сил.  Единство  места,  а
также  времени  приложения  этих  сил  -  одно  из  условий  их  совокуп¬
ного  ландшафтного  результата.
 Позиционный  принцип  относится  к  числу  важнейших  в  гео¬
графии.  Суть  его  проста:  свойства  геосистем  находятся  в  за¬
висимости  от  их  положения  в  географическом  пространстве.
Местонахождение  природного  региона  анализируется  относитель¬
но  других  -  смежных  с  ним  или  объемлющих  геосистем.  Всегда
следует  задаваться  вопросом:  какова  его  позиция  в  пределах  гео¬
графического  пояса,  сектора,  физико-географической  страны,  лан¬
дшафтной  зоны,  провинции,  в  системе  океан-континент,  относитель¬
но  наветренных  и  подветренных  макросклонов  гор,  в  катенарных
сопряжениях,  нуклеарных  геосистемах  и  т.  п.  При  этом  исследу¬
ются  латеральные  вещественно-энергетические  связи  региона  с
его  окружением.
 Каждая  природная  геосистема,  будучи  структурным  элементом
ландшафтного  пространства,  определенным  образом  организует¬
ся  и  управляется  им.  Она  эволюционирует  и  функционирует  под
контролем  того  ландшафтного  соседства  и  окружения,  в  недрах
которого  обособилась.  Вряд  ли  возможно,  например,  понимание
причин  возникновения  в  умеренном  поясе  Срединного  региона  Ев¬
разии,  на  45-48°  с.  ш.  пустынь  Северного  Приарапья,  Устюрта,  Бет-
пакдалы  без  оценки  их  географического  положения  в  ландшафтной
структуре  всего  материка.  Внутриматериковая  позиция,  обусловив¬
 69

шая  исключительную  континентальность  климата  -  главная  при¬
чина  проникновения  пустынь  в  столь  северные  края.  Стоит  напом¬
нить,  что  в  Западной  Европе,  на  тех  же  широтах  находится  зона
широколиственных  лесов.
 Значительную  роль  в  ландшафтной  организации  регионов  игра¬
ет  фактор  исторический  (эволюционно-географический).  Принцип
историзма  столь  же  важен,  как  и  позиционный.  Время  и  про¬
странство  структурируют  ландшафтную  оболочку.  Они  со¬
вместно  творят  ее  системное  разнообразие.  Поэтому  пози¬
ционный  и  исторический  факторы  рассматриваются  в  регио¬
нальном  ландшафтоведении  как  взаимодополняющие.
Пространство  и  время  -  атрибуты  природных  геосистем  лю¬
бой  размерности.
 Ландшафтное  время  так  же  иерархично,  как  ландшафтное  про¬
странство.  Масштабы  характерных  эволюционных  времен  у  гео¬
систем  планетарной,  региональной  и  локальной  размерности  суще¬
ственно  различаются.  Если  эволюционные  этапы  ландшафтной
оболочки  в  целом  сопоставимы  с  геологическими  периодами,  эра¬
ми,  зонами,  то  историческая  летопись  региональных  геосистем
членится  на  более  дробные  временные  отрезки.  Особенно  важен
анализ  неоген-четвертичного  времени  -  эпохи  исключительной
активизации  тектонических  движений  земной  коры,  которые  во
многом  определили  современную  региональную  организацию  лан¬
дшафтной  оболочки.
 Исторический  фактор  понимается  как  совокупность  пос¬
ледовательно  сменяющих  друг  друга  (диахронных)  палеогеог¬
рафических  событий,  породивших  ландшафтные  структуры
регионов  и  обособивших  их  в  пределах  объемлющих  геосис¬
тем.  Не  проследив  эволюцию  региона  на  протяжении,  по  крайней
мере,  новейшего  геологического  времени  (неоген-плейстоцен-го-
лоцен),  невозможно  понять  его  современное  ландшафтное  устрой¬
ство  и  пути  дальнейшего  развития.
 Показательны  в  этом  отношении  опыты  ландшафтного  (физи¬
ко-географического)  районирования  Восточно-Европейской  равни¬
ны.  Помимо  изучения  ландшафтной  структуры  этой  обширной  по
площади  физико-географической  страны,  анализируется  ее  бога¬
тая  событиями  плейстоцен-голоценовая  история.  Эпохи  материко¬
вых  оледенений  в  северной  половине  страны,  периодическое  обра¬
 70

зование  перигляциальной  зоны  на  юге,  трансгрессии  древнего  Кас¬
пия  -  все  это  запечатлелось  в  современном  ландшафтном  устрой¬
стве  регионов.  Наиболее  прочно  память  о  новейшей  геологической
истории  сохраняется  в  литогенной  основе  -  одном  из  сильнейших  диф¬
ференцирующих  факторов  ландшафтных  регионов.  Северная,  боль¬
шей  частью  залесенная  (таежная  и  смешаннолесная)  половина
Восточно-Европейской  равнины  характеризуется  преобладанием
моренных  ледниковых  и  зандровых  водноледниковых  отложений.
Южная  же,  в  основном  степная  и  лесостепная,  -  отличается  широ¬
ким  распространением  лессовых  и  лессовосуглинистых  периппя-
циальных  покровов.  Уже  этого  достаточно,  чтобы  наметить  на
Восточно-Европейской  равнине  один  из  важнейших  ландшафтно¬
исторических  рубежей.  Внутри  древнеледниковой  области  отчет¬
ливо  обособляются  ландшафтные  регионы,  связанные  с  разновоз¬
растными  эпохами  оледенений.  На  большинстве  схем  физико-гео¬
графического  районирования  Восточно-Европейской  равнины
рубежи  древних  оледенений  находят  себе  прямое  отражение.  Глав¬
ным  образом  на  уровне  ландшафтных  провинций.
 Любопытна  новейшая  история  полупустынных  регионов  При¬
каспийской  низменности.  Низменность  испытала  в  недавнем  гео¬
логическом  прошлом  несколько  трансгрессий  древнего  Каспия.
Поверхностная  толща  осадков,  ее  слагающих,  представлена  отло¬
жениями  позднеплейстоценовых  трансгрессий  -раннехвалынской
и  позднехвалынской.  Раннехвалынские  отложения  преимуществен¬
но  суглинистые,  позднехвалынские  -  песчаные.  Суглинки  высти¬
лают  ту  часть  Прикаспийской  низменности,  которая  лежит  выше
О  м  абс.  высоты,  пески  покрывают  нижележащую  территорию.
Именно  до  нулевых  отметок  поднимались  воды  позднехвалынской
трансгрессии.
 Что  поразительно:  этот  рубеж  является  не  только  палеогеогра¬
фическим,  литологическим,  но  и  ландшафтным.  Одновременно  со
сменой  возраста  и  литологического  состава  поверхностных  отло¬
жений  происходит  переход  от  северной  полупустыни  к  полупусты¬
не  южной.  Подзона  светло-каштановых  почв  с  пустынной  степью
сменяется  зоной  бурых  пустынно-степных  почв  с  остепненной  пу¬
стыней.  Рубеж,  как  видно,  имеет  зональное  значение  и  для  почво¬
ведов,  и  для  геоботаников.  В  ландшафтных  работах  ему  придает¬
ся  подзональный  статус.  Таким  образом,  по  бывшей  береговой  ли¬
 71

нии  древнего  Каспия  прослеживается  природная  граница  высокого
ранга,  демонстрируя  связь  палеогеографического  прошлого  с  лан¬
дшафтной  современностью.  Резкая  смена  литоэдафической  обста¬
новки  акцентирует  в  данном  случае  биоклиматический  межзональ¬
ный  экотон,  существенно  сужая  его.
 Разумеется,  помимо  рассмотренных  факторов,  в  ландшафтной
организации  региональных  геосистем  участвуют  и  другие.  Но  кли¬
матический,  морфоструктурный,  позиционный  и  исторический  фак¬
торы  признаются  как  главные,  определяющие  структурно-генети¬
ческую  специфику  регионов.  Без  их  анализа  не  обходится  ни  одно
серьезное  региональное  ландшафтное  исследование.
 111.1.3. 	Принципы  территориальной  организации  геосистем
 Из  сказанного  очевидно,  что  ландшафтная  организация  регио¬
нальных  геосистем  и  само  их  обособление  в  континуальном  лан¬
дшафтном  пространстве  есть  следствие  взаимодействия  целого
ряда  факторов.  Оценить  роль  каждого  из  них,  учитывая  эффект
суперпозиции,  крайне  трудно.  Поэтому  в  целях  упрощения  иссле¬
дования  используют  приемы  редукции,  сводя  проблему  к  выяв¬
лению  одного  или  двух-трех  ведущих  факторов.  Принцип  веду¬
щего  фактора  традиционно  применяется  в  физико-географичес¬
ком  районировании.  Однако  среди  географов  интерпретируется  он
по-разному.
 Ф.  Н.  Мильков  считал  целесообразным  выделять  разнородные
генетические  ряды  и  группы  ландшафтов:  климатогенных  (напри¬
мер,  муссонных),  тектогенных  (горных  и  равнинных),  литогенных
(например,  карстовых),  гидрогенных  (болотных,  пойменных,  солон¬
чаковых)  и  др.  В  зависимости  от  специфики  природных  условий
регионов  ведущая  роль  в  их  возникновении  и  развитии  может  при¬
надлежать,  по  его  мнению,  то  одному,  то  другому  фактору.  Отсю¬
да  делался  вывод  “о  равнозначности  ландшафтных  факторов”  [61,
с.  164].
 Принципиально  иной  позиции  придерживался  Н.  А.  Солнцев  [97].
Он  был  убежден,  что  главным  в  морфологической  организации  лан¬
дшафта  и  региональной  физико-географической  дифференциации
земной  суши  всегда  выступает  один  наиболее  “сильный”,  по  его
мнению,  геолого-геоморфологический  фактор.  Все  прочие,  в  том
числе  климатический,  играют  подчиненную  роль.  Активно  поддер¬
 72

жал  взгляды  Н.  А.  Солнцева  известный  геоморфолог  А.  Н.  Лас¬
точкин  [50].
 Принято  считать,  что  рельеф  и  слагающие  его  горные  породы
служат  той  матрицей  (“канвой”),  на  которой  создается  (“вышива¬
ется”)  “узор”  ландшафта,  его  текстура  (рисунок).  Нередко  даже
при  смене  зонально-климатических  условий  консервативная  лито¬
генная  основа  продолжает  “навязывать”  новому  зональному  типу
ландшафта  плановую  организацию,  унаследованную  от  былой  ста¬
дии  его  развития.  Примеров  тому  множество.  Так,  моренные  рав¬
нины  Подмосковья  многие  тысячелетия  сохраняют  главные  чер¬
ты  своего  ландшафтного  рисунка,  несмотря  на  то,  что  только  в
течение  голоцена  испытали  неоднократные  смены  зональных  ти¬
пов  ландшафтов:  таежных,  смешаннолесных,  широколиственнолес¬
ных.  Показательна  в  этом  отношении  и  морфологическая  структу¬
ра  песчано-боровых  ландшафтов  восточно-европейских  полесий,
знаменитых  Усманского  и  Бузулукского  степных  боров,  ленточных
боров  Западной  Сибири.  Все  они  большей  частью  организованы
дюнно-котловинным  мезорельефом  древнеэолового  происхождения,
который  унаследован  со  времен  позднеплейстоценовой  перигля-
циальной  аридизации.  Благодаря  консервативности  литогенной
основы  территориальная  ландшафтная  организация  региональных
геосистем  может  сохраняться  на  протяжении  их  длительной  эво¬
люции.  Она  выступает  как  хранитель  наследственных  свойств  лан¬
дшафта.
 В  последней  четверти  XX  века  принцип  ведущего  фактора  в
организации  систем  нашел  весомое  подтверждение  в  теории  си¬
нергетики*.  Исследованиями  Г.  Хакена  [104]  установлено,  что  дол¬
гоживущие  переменные  самоорганизующихся  систем  подчи¬
няют  себе  короткоживущие.  Поведение  разнородных  компо¬
нентов  системы  становится  когерентным  -  согласованным.
Этот  вывод  лег  в  основу  синергетического  принципа  подчинения
(принципа  Г.  Хакена).  Очевидно,  что  представления  Н.  А.  Солн¬
цева  относительно  ведущей  роли  литогенной  основы,  самого  кон¬
сервативного  (долгоживущего)  природного  компонента  в  террито¬
 *  Синергетикой  (от  греч.  зупег^епкоБ  -  совместный,  согласованно  действующий)
именуется  научное  направление,  изучающее  процессы  самоорганизации  систем.
Основоположниками  синергетики  были  И.  При  гожи  н  и  Г.  Хакен.
 73

риальной  организации  ландшафтов  и  других  региональных  геоси¬
стем  практически  аналогичны  взглядам  основателей  синергети¬
ки.  Более  того,  они  сформулированы  намного  раньше.  Думается,
целесообразно  ввести  в  научно-методический  арсенал  географии
ландшафтный  принцип  подчинения  -  принцип  Н.  А.  Солнцева.
Суть  его  такова:  в  территориальной  организации  геосистем
сравнительно  “слабые  ”  природные  компоненты  -  природные
воды,  почвы,  растительность,  животный  мир  -  “подчиняют¬
ся  ”  самому  “сильному"  компоненту  -  литогенной  основе,  ве¬
дут  себя  когерентно.  Принцип  подчинения  Н.  А.  Солнцева  наи¬
более  убедительно  проявляется  в  морфологической  структуре
ландшафта,  на  локальном  геосистемном  уровне.  Ландшафтная
организация  региональных  и,  тем  более,  планетарных  геосистем
в  неменьшей  мере  “подчиняется”  и  другому  мощному  фактору  -
климатическому.
 111.1.4. 	Полиструктурность  ландшафтного  пространства
 Представления  о  ведущих  факторах  дифференциации  природ¬
ных  геосистем  со  временем  трансформировались  в  концепцию  по¬
листруктурности  ландшафтного  пространства.  Первые  высказы¬
вания  о  ландшафтной  полиструктурности  мы  находим  в  трудах  ла¬
тышского  географа-ландшафтоведа  К.  Г.  Рамана.  Позже  эту  идею
подхватил  и  стал  активно  развивать  В.  Н.  Солнцев  [93;  94].  В  наше
время  концепция  полиструктурности  очень  популярна  среди  отече¬
ственных  ландшафтоведов.
 Предполагается,  что  в  одном  и  том  же  ландшафтном  простран¬
стве  параллельно  и  независимо  сосуществуют  разнородные  при¬
родные  структуры.  В  их  формировании  и  функционировании  веду¬
щую  роль  играют  различные  геофизические  поля,  выступающие
как  созидающие  и  управляющие  факторы.  Согласно  В.  Н.  Солнце¬
ву,  таких  полей  три:  геостационарное,  геоциркуляционное,  биоцир-
куляционное.
 Геостационарное  поле  -  геолого-геоморфологическое  по  своей
природе.  Оно  реализуется  в  геосистемах,  целостных  в  морфост¬
руктурном  и  морфоскульптурном  отношении.  Это  -  материки,  фи¬
зико-географические  страны,  провинции.  К  этой  же  категории  гео¬
систем  принадлежат  ландшафты,  в  их  классическом  региональ¬
ном  понимании,  и  морфологические  единицы  ландшафта  (урочища,
 74

фации).  Они  обособлены  и  морфологически  организованы  в  соот¬
ветствии  с  ячеистой  мозаикой  геостационарного  (геолого-геомор¬
фологического)  поля.  Векторные  геосистемы  типа  ландшафтных
катен,  речных  бассейнов  формируются  под  воздействием  геоцир-
куляционного  поля.  Системообразующую  роль  в  них  играют  кон¬
тролируемые  гравитационными  силами  латеральные  веществен¬
но-энергетические  связи.  Прежде  всего,  поверхностный  и  грун¬
товый  сток,  склоновая  денудация  и  другие  виды  однонаправленного
нисходящего  перемещения  вещества  и  энергии.  Биоциркуляцион-
ное  геофизическое  поле  обусловливает  существование  изопотен-
циальных  планетарных  и  региональных  геосистем  биоклимати-
ческого  характера.  Ведущим  энергетическим  фактором  здесь
выступает  солнечная  радиация.  Биоциркуляционное  поле  претво¬
ряется  в  географические  пояса,  ландшафтные  зоны  и  подзоны.
 Следует,  однако,  заметить,  что  названные  геополя,  сами  по  себе
относительно  независимые,  структурируют  единую  ландшафтную
оболочку.  Они  воздействуют  на  нее  суперпозиционно,  не  вырывая
из  системного  целого  отдельные  составляющие,  а  наделяя  это  це¬
лое  структурным  многообразием.  Поэтому  невозможно  согласить¬
ся  с  шокирующим  слух  географа-ландшафтоведа  утверждением
В.  Н.  Солнцева,  что  “любой  участок  геопространства  есть,  образ¬
но  говоря,  пучок  “торчащих”  в  разные  стороны  и  по-разному  “ше¬
велящихся”  ландшафтных  структур....  что  в  реальности  “тради¬
ционных”  ландшафтов,  как  целостного  единства  “места  и  време¬
ни”  всех  процессов  поликомпонентного  взаимодействия,
практически  не  существует”  [94,  с.  13].
 В  изложенных  представлениях  о  полиструктурности  ландшафт¬
ного  пространства  очевидно  стремление  свести  ландшафтное  ис¬
следование  к  “расслоению”  сложных  поликомпонентных  геосистем
на  ряд  парциальных  -  двух-,  трехкомпонентных.  На  самом  деле
синергетика  (совместное  действие)  факторов  (геофизических  по¬
лей)  характерна  для  всех  генетических  разновидностей  геосистем:
ячеистых  (классических  ландшафтных),  векторных  (катенарных),
нуклеарных  и  др.  Например,  зональные  и  подзональные  ландшаф¬
тные  структуры,  хотя  и  обособлены  биоциркуляционными  полями
крепко-накрепко  “сидят”  на  своей  литогенной  основе,  служащей  для
их  внутренней  территориальной  организации  устойчивой  матрицей.
Более  того,  сама  эта  основа  является  порождением  не  только  гео¬
 75

стационарного,  но  и  биоциркуляционного  (биоклиматического)  поля,
так  как  морфоскульптура  мезо-  и  микрорельефа,  коры  выветрива¬
ния,  осадочные  горные  породы,  грунтовые  воды  зональны  по  сво¬
ей  природе.
 Только  ли  геостационарные  поля  отвечают  за  ландшафтную
структуру  физико-географических  стран  и  провинций?  Нет,  конеч¬
но.  Каждой  из  них  сврйственны  определенные  спектры  ландшафт¬
ной  зональности,  катенарные  (геоциркуляционные)  структуры.
Игнорируя  биоциркуляционные  (зонально-секторные)  и  геостацио¬
нарные  (морфоструктурные)  поля,  невозможно  анализировать  лан¬
дшафтную  организацию  бассейновых  (геоциркуляционных)  геоси¬
стем.  В  их  ландшафтной  структуре  отражается  влияние  всех  на¬
званных  геофизических  полей  без  исключения.  Чтобы  убедиться  в
этом,  достаточно  сравнить  бассейновые  геосистемы  Волги,  Ама¬
зонки,  Нила.  Таким  образом,  необходимо  различать,  с  одной  сто¬
роны,  факторы  -  геофизические  поля,  участвующие  в  органи¬
зации  ландшафтного  пространства,  с  другой  -  сами  ландшаф¬
тные  структуры,  суперпозиционно  ими  создаваемые.  Если
факторы  могут  быть  относительно  независимыми,  то  гео¬
системы  -  плод  их  совокупного  действия.  От  мала  до  велика
они  полигенетичны.  Идея  полиструктурности,  скорее,  должна  со¬
стоять  в  том,  чтобы  в  каждом  из  регионов  сопряженно  исследо¬
вать  все  генетические  разновидности  геосистем:  классические  лан¬
дшафтные  морфологические  структуры,  катенарные,  бассейновые,
нукпеарные.  Они  и  образуют  многоликое,  но  единое  ландшафтное
пространство,  его  полиструктурность.
 111.1.5. 	Ландшафтное  разнообразие  региональных  геосистем
 Разнообразие  -  одно  из  фундаментальных  свойств  мира.
Любая  замкнутая  система  обладает  внутренним  разнообра¬
зием.  В  противном  случае  она  перестает  быть  системой.  Закон
необходимого  разнообразия,  сформулированный  У.  Р.  Эшби  [107],
связывает  системное  разнообразие  с  теорией  информации.  Разно¬
образие  представляется  как  мера  структурной  информации  сис¬
темно  организованных  объектов  (см.  разд.  II.  1.1).
 Свойством  структурного  разнообразия  обладают  все  лан¬
дшафтные  объекты  -  от  фации  до  ландшафтной  оболочки.  Эм¬
пирически  установлено,  что  ландшафтное  разнообразие  про¬
 76

грессивно  возрастает  одновременно  с  повышением  таксо¬
номического  ранга  геосистем.  Региональные  геосистемы  орга¬
низованы  сложнее  локальных.  А  планетарные  -  сложнее  регио¬
нальных.  Эта  закономерность  была  экспериментально  подтвер¬
ждена  картографо-математическим  анализом  ландшафтного
устройства  физико-географических  районов,  провинций,  стран  на  при¬
мере  западносибирско-казахстанского  суббореального  региона,
простирающегося  от  лесостепной  зоны  на  севере  до  пустынной  -
на  юге  [63].
 Если  учесть,  что  иерархия  природных  геосистем  является  про¬
странственно-временной  (см.  разд.  1.1.4),  то  следует  заключить:
ландшафтное  разнообразие  есть  функция  ландшафтного  простран¬
ства-времени.  Они  совместно  “порождают”  его.  К  аналогичному
выводу  приходят  Ю.  Г.  Пузаченко,  К.  Н.  Дьяконов,  Г.  М.  Алещен¬
ко:  “Более  высокие  пространственно-временные  уровни  организа¬
ции  поверхности  Земли  имеют  большее  разнообразие,  чем  ниж¬
ние”  [81,  с.  165].
 На  региональном  геосистемном  уровне,  так  же  как  и  на  локаль¬
ном,  ландшафтное  разнообразие  во  многом  определяется  свойствами
литогенной  основы,  главным  образом  рельефом.  Именно  геолого¬
геоморфологический  фактор  оказывает  наибольшее  информацион¬
ное  давление  на  все  прочие  природные  компоненты  и  геосистему
в  целом.  Следуя  принципу  подчинения  (принципу  Н.  А.  Солнце¬
ва),  можно  полагать:  насколько  разнообразны  геолого-геоморфо¬
логические  условия  региона,  настолько  разнообразна  его  ландшаф¬
тная  структура.
 Характеризуя  природные  условия  физико-географических  (лан¬
дшафтных)  районов,  провинций,  областей,  часто  подчеркивают
их  однородность.  Однако  необходимо  иметь  в  виду,  что  однород¬
ность  региональных  геосистем  -  понятие  сугубо  относительное.
Да,  физико-географические  районы  более  однородны  по  сравне¬
нию  с  объемлющими  их  физико-географическими  провинциями
или  зональными  областями.  Но  и  только.  Внутренне  они,  как  пра¬
вило,  состоят  из  разнородных,  но  генетически  и  функционально
взаимосвязанных  ландшафтов.  Структурно-генетическая  нео¬
днородность  (ландшафтное  разнообразие)  геосистем  -  яв¬
ление  абсолютное.  Однородность  же  -  понятие  относи¬
тельное.
 77

В  чем  же  видится  ландшафтное  разнообразие  природных  реги¬
онов?  Прежде  всего  в  обилии  (или  относительной  скудости)  видов,
родов,  типов  ландшафтов,  формирующих  их  структуру.  Но  этого
мало.  Оно  заключается,  помимо  того,  в  соотношении  (балансе)
площадей,  занимаемых  различными  видами  ландшафтов.  Нетруд¬
но  понять,  что  при  наличии  в  структуре  региона  природных  геосис¬
тем  нескольких  видов  его  ландшафтное  разнообразие  будет  выше
тогда,  когда  все  регионообразующие  виды  занимают  примерно  рав¬
ные  площади,  и,  напротив,  -  ниже,  если  один  из  видов  доминирует,
а  остальные  ограничены  малым  пространством.  То  же  самое  можно
сказать  о  разнообразии  морфологической  структуры  ландшафта
(см.  разд.  II.2.3).  Оно  выше  в  полидоминантном  ландшафте  и  ниже
в  монодоминантном.
 Дифференцированность  (раздробленность)  регионов  на  индиви¬
дуальные  ландшафтные  выделы  (контуры)  также  может  расцени¬
ваться  как  показатель  их  ландшафтного  разнообразия.  Кроме  того,
его  можно  обнаружить  в  различных  вариантах  ландшафтного  со¬
седства,  в  большей  или  меньшей  контрастности  их  территориаль¬
ных  сопряжений.
 Все  названные  показатели  ландшафтного  разнообразия  регио¬
нальных  геосистем  могут  быть  представлены  в  количественном
виде.  Для  этого  предложен  ряд  математико-статистических  коэф¬
фициентов,  при  расчете  которых  используются  данные  картомет¬
рического  анализа  типологических  средне-  и  мелкомасштабных
ландшафтных  карт  [18,63].
 Вопросы  семинара
 1. 	Место  и  значение  регионального  ландшафтоведения  в  физи¬
ческой  географии.
 2. 	Факторы  региональной  дифференциации  ландшафтной  оболочки.
 3. 	Суперпозиционное  взаимодействие  факторов  ландшафтного
полигенеза.
 4. 	Ландшафтная  синергетика  в  свете  “принципа  подчинения”.
 5. 	Как  понимать  полиструктурность  ландшафтного  простран¬
ства?  Чем  она  обусловлена?
 6. 	В  каких  аспектах  можно  рассматривать  и  оценивать  ланд¬
шафтное  разнообразие  регионов?
 78

111.2. 	Ландшафтная  зональность
 111.2.1. 	Зональность  -  важнейшая  закономерность
земной  природы
 Первые  соображения  о  природной  зональности  зародились  в
античной  натурфилософии.  Они  стали  следствием  логических  умо¬
заключений  о  неизбежности  неодинакового  поступления  солнечно¬
го  тепла  на  шарообразную  поверхность  Земли  в  разных  широтах.
Описывая  Ойкумену,  Геродот  (V  век  до  н.  э.)  разделял  ее  на  пять
термических  поясов:  тропический,  два  умеренных,  два  полярных.
Современные  научные  представления  о  природной  зональности
восходят  к  трудам  А.  Гумбольдта  и  В.  В.  Докучаева.  Опираясь  на
богатый  эмпирический  материал,  собранный  как  в  Старом  Свете,
так  и  в  малообжитых  регионах  Южной  и  Центральной  Америки,
А.  Гумбольдт  обнаружил  очевидную  зависимость  географическо¬
го  распределения  растительного  покрова  от  климатических  усло¬
вий.  “Эмпирическое  созерцание”,  как  любил  он  говорить,  вылилось
в  учение  о  растительно-климатических  зонах  -  широтных  на  рав¬
нинах,  высотных  -  в  горах.  Античная  гипотеза  о  зональности  кли¬
мата  переросла  в  теорию  биоклиматической  зональности.  Уста¬
новленная  А.  Гумбольдтом  зональность  еще  не  охватывала  все
компоненты  ландшафта.  В  его  глазах  она  имела  парциальный  ха¬
рактер,  ограничиваясь  связкой  “климат-биота”.
 В.  В.  Докучаев  пошел  дальше.  Заложив  основы  таких  синтети¬
ческих  научных  дисциплин,  как  почвоведение  и  ландшафтоведе-
ние,  он  закономерно  завершил  свой  творческий  путь  теоретичес¬
ким  обобщением  общеземного  масштаба:  учением  о  природной
зональности.  Докучаевские  природные  зоны  в  полной  мере  поли-
компонентные.  Помимо  климата  и  биоты,  в  них  зонально  взаимо¬
связаны  почвы,  поверхностные  и  грунтовые  воды,  покровы  рых¬
лых  отложений,  формы  мезо-  и  микрорельефа.  В  природной  (ланд¬
шафтной)  зональности  В.  В.  Докучаев  увидел  реальное  воплощение
закона  системной  целостности  земной  природы.  Он  назвал  его  “за¬
коном  содружества,  любви”  [34,  с.  357].
 В.  В.  Докучаев  рассматривал  выявленные  им  зоны  не  только
как  естественные  образования,  но  вместе  с  тем  хозяйственные  и
социальные.  Ныне  изучаемая  геоэкологией  система  “природа-со¬
циум”  толковалась  им  как  закон  соответствия  “...естественно-ис¬
 79

торических  зон  (горизонтальных  и  вертикальных)  и  сельскохозяй¬
ственных  царств,  а  равно..  .соотношений  между  зонами  природы  и
всей  жизнью,  всей  деятельностью  человека  -  даже  его  умствен¬
ным  и  нравственным  складом...”  [31,  с.  62].
 Докучаевское  учение  о  природной  (ландшафтной)  зональности
нашло  всеобщее  признание.  Его  развивали  многие  отечественные
и  зарубежные  географы.  Наиболее  значительный  вклад  в  теорию
природной  зональности  был  сделан  академиками  А.  А.  Григорье¬
вым  и  Л.  С.  Бергом.
 А.  А.  Григорьев  детально  изучил  системообразующий  фактор
природной  зональности  -  климатический.  Было  установлено,  что
зональность  зависит  от  ряда  его  показателей.  Важнейшими  среди
них  являются:  инсоляционное  тепло  в  совокупности  с  теплом  ад¬
вективным  и  количество  атмосферных  осадков.  Но  самым  глав¬
ным  показателем,  определяющим  зональную  дифференциацию
земной  суши,  признано  соотношение  тепла  и  влаги.  Еще  в  начале
XX  века  на  него  обратил  внимание  Г.  Н.  Высоцкий,  предложивший
соответствующий  коэффициент  атмосферного  увлажнения:  К=г/Е,
где  г  -  среднее  годовое  количество  атмосферных  осадков,  мм;  Е  -
испаряемость,  мм.  Так  как  величина  испаряемости  зависит  от
термических  ресурсов,  то  коэффициент  К  по  сути  своей  является
гидротермическим.  Позже  климатолог  Н.  Н.  Иванов  разработал
формулу  для  расчета  испаряемости,  и  коэффициент  атмосферного
увлажнения  был  назван  коэффициентом  Высоцкого-Иванова.
 А.  А.  Григорьев  использовал  другой  показатель  соотношения
тепла  и  влаги  -  радиационный  индекс  сухости,  предложенный  кли¬
матологом  М.  И.  Будыко.  Индексом  устанавливается  отношение
годового  радиационного  баланса  (в  калориях)  к  количеству  тепла,
необходимого  для  испарения  годового  количества  осадков  (в  кало¬
риях  скрытой  теплоты  испарения).  Его  формула:  1К=Я/Ьг,  где  Я  -
радиационный  баланс,  Ь  -  скрытая  теплота  испарения,  г  -  годовое
количество  атмосферных  осадков,  £.-  количество  тепла,  необхо¬
димое  для  его  испарения.  Как  видно,  индекс  также  является  гид¬
ротермическим  .
 Анализируя  изменения  радиационного  баланса  и  радиационного
индекса  сухости  по  широте,  А.  А.  Григорьев  и  М.  И.  Будыко  уста¬
новили  прямую  зависимость  от  них  географической  зональности.
В  разработанной  ими  системе  широтные  географические  пояса
 80

(полярный,  умеренный,  субтропический,  тропический  и  др.)  харак¬
теризуются  определенными  величинами  радиационного  баланса,  а
природные  зоны,  входящие  в  состав  поясов,  -  значениями  радиа¬
ционного  индекса  сухости.  Иными  словами,  географические  по¬
яса  исходно  предстают  как  термические  системы,  а  природ¬
ные  зоны  -  гидротермические.  Причем  первые  являются  объем¬
лющими  по  отношению  ко  вторым.
 Величина  радиационного  индекса  сухости  изменяется  в  диа¬
пазоне  от  0  до  5.  В  тех  географических  поясах  и  подчиненных
им  природных  зонах,  где  она  близка  единице,  биопродуктивность
ландшафтов  наибольшая.  Такая  ситуация  характерна  для  зоны
широколиственных  лесов  умеренного  пояса,  вечнозеленых  ле¬
сов  субтропиков,  экваториальных  дождевых  лесов  типа  гилей.
Когда  радиационный  индекс  сухости  возрастает  до  3,5-4,0,  на
разных  широтах  -  от  умеренного  пояса  до  тропиков  -  господ¬
ствуют  пустынные  ландшафты  с  крайне  низкой  биопродуктив¬
ностью.
 Авторами  была  выявлена  периодическая  повторяемость  при¬
родных  зон-аналогов.  Оказалось,  что  в  разных  географических
поясах,  но  при  близких  значениях  радиационного  индекса  сухо¬
сти,  формируются  “природные  зоны,  сходные  по  ряду  существен¬
ных  признаков”  [27,  с.  291].  Эта  повторяемость  зон-аналогов  лег¬
ла  в  основу  периодического  закона  географической  зональ¬
ности,  сформулированного  А.  А.  Григорьевым  и  М.  И.  Будыко
в  1956  г.  Откорректированный  вариант  периодической  системы
природной  зональности  предложил  впоследствии  Ф.  Н.  Мильков
(табл.  5).
 Первое  развернутое  монографическое  описание  ландшафтно¬
географических  зон  СССР  было  выполнено  Л.  С.  Бергом  [9].  Под
ландшафтными  зонами  понимаются  “области  преобладающего
развития  одних  и  тех  же  типично  зональных  ландшафтов  (тундро¬
вых,  таежных,  степных,  пустынных  и  др.).  Такие  зоны,  естествен¬
но,  располагаются  в  известном  соответствии  с  климатическими,  а
следовательно,  и  с  почвенно-растительными  зонами”  [10,  с.  86].
Главными,  определяющими  качественную  специфику  ландшафт¬
ных  зон  являются  их  биоклиматические  свойства.  Недаром  боль¬
шинство  ландшафтных  зон  поименовано  в  соответствии  с  господ¬
ствующим  в  их  пределах  типом  растительности.
 81

Периодическая  система  географических  зон  [61]
 л
 а
 х
 ■=:
 ю
 св
 н
 8
 о
 V
 с=:
 5
 е
 В
 о
 I
 I
 I
 §
 5
 §■
 х
 л
 о
 С
 х
 2
 н
 и
 >*
 С
 «  -
 «5  «о
 2Я  О  _
ОХ
 о  X  «в  я
 ^  Э  3  1
 Я  Я  е
Я
 а
 I
 2
 1
 -  о
I  X
 V  в>
 з:  2  х
 О  х  ж
 8  §  |
Е  §  |
 &*  §
 >*  я
 О
 С
 2
 х
 о.
 о
 а
 !  I
 а  ^
 а*  5
 -I.  °
 Я  о
 м
 §■1
 И
 8*
 I  6
 8  Й
 Е  |
 1-8
 5  <4*
 а  *2
 а  «
 с  2.
|!
11
 Н
 ь  ^
 м
 I
 I
 1.5
 ^  а
§  £
 п  х
О  О
Ш  2
 о  ;  х
 Ж  *  X
 оЙ?я
 ‘«И
 2  о
 О  X
*2*0
(2  $  о*
 П
 о  —
'Я  о
о  ч
 в  Б
 о  ™
 2  8
 о!ч  '°-
«г>
 Оч  П
 «Ч  Ь
о  А
 ?  8
2!  §
в®
 *  ■
 е  !
 2
 О
 X  я
X  °
 Ко
1»  с
2
>»
 о.  2
 о.  о
о  с
2
>*
 «2я
х  “  у
 и  *  "
 Ё  “  8
 2  2“
'*  8
|  б
&  «
О
 и  «  ^
 0*  С  *  ©
 I!
 ко  1
>>
О
 в
 2  О
8.x  х  |
 о  о  Я  СХ|
 &Б  &ё
5§°|
 8.
 ко
 >*
 о
 V
 О  4,  2  _
X  х  И  2
ж  з  о  ж
«  5  2  х
 О.  £  X  Я
 2  «в  5  со
2  е*  2  я
^  в  я  О
 §.
 £
 >»
 О
 Ь*
 I
 ко
 >>
 и
 ов>2
х 	х 	ж
 *  Ж
 и 	>5 	и
 о 	О. 	5 	2
 5 	* 	£- 	2 	2
 X 	х 	* 	а 	О
 0 	^ 	° 	5 	3
 р. 	X 	а 	5 	2
 1 	ч 	8 	ь
 «Мо81
 | 	з 	ё
 а 	8 	£
 2
N  |
 "  I
 в  2
 в  2
 О
 о.
 н
 о
 (2-
 82

Закон  природной  зональности  и  реальность  природных  зон  мало
кем  оспаривается.  Однако,  встает  вопрос:  равнозначны  ли  встре¬
чающиеся  в  географической  литературе  термины  “географическая
зональность”,  “природная  зональность”,  “ландшафтная  зональ¬
ность”?  Разумеется,  все  природные  зоны  являются  географичес¬
кими.  Поэтому  термины  “географическая  зональность”  и  “природ¬
ная  зональность”  часто  используются  в  качестве  синонимов.  Хотя
правильно  было  бы  их  различать,  понимая  под  географическими
зонами  не  только  природные,  но  и  природно-хозяйственные  зоны.  С
другой  стороны,  можно  ли  считать  природные  зоны  ландшафтны¬
ми,  действительно  поликомпонентными?  Большинство  географов
отвечают  на  этот  вопрос  положительно.  Но  не  все.  Особую  пози¬
цию  на  этот  счет  занимал  Н.  А.  Солнцев.  Признавая  природные
зоны  объективной  реальностью,  он  полагал  невозможным  рассмат¬
ривать  их  в  качестве  ландшафтных,  т.  е.  полных  природных  тер¬
риториальных  комплексов.  Причина,  по  его  мнению,  кроется  в  том,
что  “любая  зона  ложится  на  самые  разнообразные  по  генезису  и
последующей  истории  развития  участки  литогенной  основы”  [97,
с.  234-235].  Литогенной  основой  ландшафта,  по  Н.  А.  Солнцеву,
служит  земная  кора.  Конечно,  ни  о  какой  климатогенной  зонально¬
сти  всей  ее  толщи  говорить  не  приходится.  Отсюда  два  важных
вывода  Н.  А.  Солнцева:  а)  природные  зоны  не  могут  быть  призна¬
ны  в  полной  мере  ландшафтными,  в  основном  они  являются  по¬
чвенно-климатическими  и  биоклиматическими;  б)  ландшафт,  как
истинно  полный  (поликомпонентный)  природный  территориальный
комплекс,  включающий  среди  прочих  природных  компонентов  ли¬
тогенную  основу  (азональную  земную  кору),  не  может  быть  при¬
знан  зональным  образованием.
 Однако,  после  того  как  утвердились  представления  о  ландшаф¬
тной  оболочке  как  тонкой  контактной  “пленке”,  выстилающей  зем¬
ную  поверхность  (см.  разд.  1.1.2),  отпали  какие-либо  сомнения  в
зональной  природе  литогенной  основы  ландшафтов.  Входящие  в  ее
состав  коры  выветривания,  осадочные  горные  породы,  а  также  эк¬
зогенный  рельеф  формируются  под  определяющим  влиянием  био-
климатических  факторов  и  характеризуются  очевидными  черта¬
ми  зональности.  Достаточно  сослаться  на  широко  известные  тру¬
ды  Б.  Б.  Полынова  [76],  Н.  М.  Страхова  [99],  А.  И.  Перельмана
[72],  И.  С.  Щукина  [105],  посвященные  проблемам  лито-  и  морфо¬
 83

генеза.  Не  вызывает  сомнения  зональность  грунтовых  вод.  Един¬
ственно,  что  следует  иметь  в  виду:  литогенная  основа,  самый  кон¬
сервативный  природный  компонент,  может  быть  древнее  других
компонентов  ландшафта.  В  этом  случае  она  выступает  носитель¬
ницей  информации  о  былой  ландшафтной  зональности  региона.  Так,
современные  степные  ландшафты  европейской  части  России  сфор¬
мировались  на  лессовой  перигляциального  происхождения  литоген¬
ной  основе,  порожденной  в  эпохи  четвертичных  оледенений.  Лен¬
точные  боры  степного  Приобья  развиты  на  рыхлых  дюнно-котло¬
винных  песках,  которые  имеют  древнеэоловый  генезис  и  связаны
с  ксеротермической  эпохой  позднего  плейстоцена.
 Сложнее  обстоит  дело  с  литогенной  основой  эрозионно-денуда¬
ционных  возвышенных  равнин  и  горных  регионов.  Здесь  реализу¬
ется  так  называемая  “стирающая”  модель  эволюции,  в  ходе  кото¬
рой  продукты  педогенеза  и  литогенеза  современной  и  предшеству¬
ющих  эпох  уничтожаются  денудацией.  К  поверхности  выводятся
древние  геологические  толщи,  как  правило,  не  имеющие  генети¬
ческих  связей  с  ландшафтами  недавнего  прошлого,  тем  более  со¬
временными.  Им  еще  предстоит  “вживание”  в  современный  ланд¬
шафт,  превращение  под  воздействием  гипергенных  процессов  в  его
кору  выветривания,  первоначально  грубообломочную,  а  впослед¬
ствии  и  более  глубоко  переработанную.
 Из  сказанного  вытекает:  а)  природные  зоны  являются  в  пол¬
ной  мере  ландшафтными,  включая  весь  состав  слагающих  их
природных  компонентов;  б)  ландшафт  (вместе  с  его  литоген¬
ной  основой)  -  зональная  геосистема.
 Каждой  ландшафтной  зоне  присущ  свой,  особый  зональ¬
ный  тип  ландшафта  с  характерными  для  него:  климатическими
условиями,  пластикой  (морфоскулыпурой)  экзогенного  рельефа,
почвенным  и  растительным  покровом,  животным  миром.  Ланд¬
шафтным  зонам  соответствуют  зональные  типы  морфоли-
тогенеза,  водных  режимов,  стока,  почвообразования,  биоло¬
гического  круговорота,  характерная  ритмика  сезонов  года.
Каждую  ландшафтную  зону  отличает  определенная,  только
ей  свойственная  совокупность  процессов  ландшафтогенеза.
 Однако  это  не  значит,  что  ландшафтная  структура  зон  проста  и
однородна.  Помимо  зонального  климата,  в  ее  формировании  уча¬
ствуют  геолого-геоморфологические,  гидрологические,  гидрогео¬
 84

логические  и  другие  факторы.  Они  варьируют  зональную  природу,
поэтому  ландшафтная  зональность  многолика.  Наиболее  значитель¬
ные  региональные  вариации  ландшафтной  зональности  связаны  с
крупными  орографическими  структурами.  Оротектонический  фак¬
тор  во  многом  преобразует  и  даже  искажает  идеальную  картину
зональности.  На  равнинно-платформенных  территориях  и  в  горно-
складчатых  областях  она  представлена  двумя  самостоятельными
типами.  На  равнинах  зональность  находится  в  зависимости  от  гео¬
графической  широты,  в  горах  -  от  высоты  местности.  Соответ¬
ственно,  ландшафтная  зональность  равнинных  регионов  име¬
нуется  широтной,  а  зональность  горных  стран  -  высотной.
Были  попытки  называть  зональность  равнин  горизонтальной,  а  зо¬
нальность  гор  -  вертикальной.  Но  они  не  нашли  поддержки.
 Ландшафтная  зональность  подчиняется  не  только  географичес¬
кой  поясности,  но  и  географической  секторности  материковой  суши
(см.  разд.  III.3).  Поэтому  она  зависит  как  от  широтных,  так  и  дол¬
готных  климатических  изменений.  Ведущую  роль  в  секторной  диф¬
ференциации  ландшафтных  зон  играет  позиционный  фактор  -  поло¬
жение  регионов  в  пределах  материка  и  его  географических  секто¬
ров.  Секторность  определяющим  образом  влияет  на  ландшафтную
структуру  зон,  их  эволюцию  и  современное  функционирование.  На
примере  таежной  и  степной  зон  Северной  Евразии  она  продемон¬
стрирована  в  разделах  Ш.3.2.  и  Ш.З.З.
 Оротектонический  фактор,  в  свою  очередь,  накладывает  печать
на  ландшафтную  организацию  зон,  придавая  ей  черты  местной  спе¬
цифичности  -  провинциальности.  Ландшафтными  провинциями
являются  крупные  внутризоналъные  природные  регионы,  ло¬
кализованные  в  пределах  макроформ  рельефа  или,  точнее  го¬
воря,  морфоструктур  1-11  порядка.  Такого  рода  морфострукту-
рами  выступают:  возвышенности  -  антеклизы,  низменности  -  си¬
неклизы,  горные  хребты  -  антикпинории  или  горсты,  межгорные
котловины  -  тектонические  впадины,  грабены  и  т.  п.  Ландшафт¬
ные  зоны  представлены  системой  сменяющих  друг  друга  ландшафт¬
ных  провинций.  Каждая  ландшафтная  зона  провинциальна.
 Для  примера  назовем  несколько  ландшафтных  провинций  Вос¬
точно-Европейской  равнины.  В  таежной  зоне:  Двинско-Мезенская,
Тиманская,  Печорская,  Северных  Увалов.  В  зоне  смешанных  ле¬
сов:  Северо-Белорусская,  Смоленско-Московская,  Мещерская.
 85

В  лесостепной  зоне:  Среднерусская,  Окско-Донская,  Приволжская.
В  степной  зоне:  Причерноморская,  Донецко-Донская,  Приволжс¬
кая,  Низкого  Заволжья,  Общего  Сырта.  В  полупустынной  зоне:
Ергенинская,  Прикаспийская.
 В  зависимости  от  геолого-геоморфологической  специфики  про¬
винций  варьирует  их  зональная  природа.  То  она  предстает  в  виде
низменных  аккумулятивных  равнин  заболоченной  печорской  тай¬
ги.  То,  напротив,  в  виде  возвышенных,  эрозионно  расчлененных,
преимущественно  автоморфных  таежных  лесов  Северных  Увалов.
Каждой  ландшафтной  провинции  свойствены  определенный  состав
родов  и  видов  ландшафтов,  особая  плановая  организация  и  харак¬
терные  катены  (см.  разд.  Ш.4.2).  Специфичны  эволюционные  судь¬
бы  провинций.
 Ландшафтная  провинция  является  той  региональной  геосисте¬
мой,  для  диагностики  которой  в  равной  мере  важны  как  зональные,
так  и  азональные  структурно-генетические  параметры.  Провин¬
ция  -  плод  суперпозиционного  взаимодействия  равносильных  фак¬
торов  -  климатического  и  геолого-геоморфологического.  Поэтому
во  многих  региональных  ландшафтно-географических  работах  она
выступает  одной  из  главных  операционных  единиц  исследования
[9,40,55,59,65].
 Ландшафтным  зонам,  как  на  равнинах,  так  и  в  горах,  свойствен¬
на  подзональная  дифференциация.  Естественно,  она  связана  с  внут-
ризональными  климатическими  изменениями,  главным  образом
гидротермического  характера.  Поэтому  в  первую  очередь  отра¬
жается  на  смене  подтипов  почв  и  подклассов  растительной  фор¬
мации,  местных  климатах  и  вариациях  водных  режимов.  Напри¬
мер,  на  Восточно-Европейской  равнине  по  биоклиматическим
показателям  таежная  зона  разделяется  на  северотаежную,  сред¬
нетаежную  и  южнотаежную  подзоны,  степная  зона  -  на  подзоны
типичной  и  сухой  степи,  полупустынная  зоны  -  на  подзоны  опусты¬
ненной  степи  и  остепненной  пустыни.  В  структурно-генетической
классификации  ландшафтов  подзонам  соответствует  таксон  под¬
типа  ландшафтов  (см.  разд.  Н.4.3)»
 111.2.2. 	Ландшафтные  зоны  равнинных  территорий
 В  структуре  ландшафтных  зон  на  равнинах  следует  различать
автоморфные  и  гидроморфные  (полугидроморфные)  природные
 86

геосистемы.  Первые  образуются  и  функционируют  в  условиях  ис¬
ключительно  атмосферного  увлажнения;  вторые,  помимо  атмос¬
ферного,  дополнительно  обводнены  за  счет  натечного,  грунтового
или  пойменного  увлажнения.  В  составе  автоморфных  геосистем
преобладают  собственно  зональные.  В  числе  гидроморфных  -  ин-
тразональные.
 Типично  зональными  принято  считать  плакорные  геосис¬
темы.  Понятие  “плакор”  было  введено  в  естествознание  в  начале
XX  века  Г.Н.  Высоцким.  Плакором  именуется  приводораздель¬
ная,  субгоризонтальная  (<3°),  слаборасчлененная  автоморф-
ная  равнина,  сложенная  или  перекрытая  плащем  суглинков
либо  лессов.  Литологически  иные  равнинные  геосистемы  (песча¬
ные,  каменистые  и  др.)  плакорными  не  признаются.  На  плакорах
развиты  типично  зональные  природные  геосистемы:  смешаннолес¬
ные  и  широколиственнолесные,  лесостепные,  степные  и  др.  Пла-
коры  -  эталоны  ландшафтной  зональности  равнин.  Они  на¬
дежно  индицируют  климатически  обусловленную  зональность.
 Термин  “интразональный”  (от  лат.  т(га  -  внутри  и  греч.  гопе  -
зона)  обозначает  “внутризональный”.  Его  давно  применяют  в  поч¬
воведении  и  геоботанике,  говоря  об  интразональных  почвах  и  рас¬
тительности.  Уместен  он  и  в  ландшафтоведении.  Интразональ-
ными  являются  такие  геосистемы,  которые,  не  образуя  само¬
стоятельной  ландшафтной  зоны,  участвуют  в  структуре
других  зон  в  виде  внутризональных  включений.  Примерами  мо¬
гут  служить:  болота  таежной  зоны,  лесо-луговые  поймы  в  степях  и
полупустыне,  соровые  солончаки  и  дельтовые  плавни  в  пустыне.
Интразональные  геосистемы  ни  в  коем  случае  нельзя  считать  азо¬
нальными.  Они  повсюду  зональны,  но  их  зональная  природа  специ¬
фична.  Чаще  всего  она  обусловлена  повышенным  гидроморфиз¬
мом.  Однако,  прослеживая  гидроморфные  геосистемы  от  одной
зоны  к  другой,  нетрудно  убедиться  в  том,  что  и  они  подчиняются
закону  зональности.  Невозможно,  например,  не  увидеть  структур¬
ных  и  функциональных  различий  между  лесо-болотными  поймами
таежной  зоны,  пойменными  дубравами  широколиственнолесной  и
лесостепной  зон,  луговыми  и  лесо-луговыми  поймами  степной  зоны,
пойменными  тугаями  в  пустыне.  То  же  можно  сказать  о  болотных
геосистемах  недренированных  междуречных  равнин.  В  каждой  из
ландшафтных  зон  -  от  тундры  до  влажных  тропиков  -  они  отлича¬
 87

ются  и  структурно,  и  функционально.  Таким  образом,  параллельно
с  автоморфным  рядом  зональности  существуют  гидроморфные
ряды:  пойменный,  болотный  и  др.
 Зональное  варьирование  геосистем  зависит  также  от  литоэда-
фических  особенностей  местности*.  В  структуре  ландшафтных  зон
участвуют  несколько  литоэдафических  вариантов  ландшафтов.  На
равнинах  различают  следующие  литоэдафотопы:  суглинистый  (пели¬
тогенный),  песчаный  (псаммогенный),  каменистый  (петрогенный),
карбонатный,  соленосный  (галогенный)  и  др.  Нередко  встречают¬
ся  литоэдафотопы  переходного  характера  -  супесчаные,  суглинис¬
то-щебенчатые  и  др.  В  систематике  почв  по  гранулометрическо¬
му  составу  верхнего  горизонта  почвенного  профиля  также  выделя¬
ется  особый  таксон  -  разновидность  почв.  И  в  геоботанике  принято
различать  растительные  сообщества  по  их  литоэдафической  при¬
роде:  псаммофитные.  петрофитные.  калыжефитные.  галофитные
и  др.  Аналогичные  подразделения  имеют  место  в  типологической
классификации  ландшафтов.  Им  соответствует  таксон  подрода
ландшафтов  (см.  разд.  11.4.3).
 Литоэдафические  вариации  -  одна  из  характерных  черт
ландшафтной  структуры  природных  зон.  Наиболее  контраст¬
но  они  проявляются  в  аридных  и  семиаридных  зонах,  где  литоэда¬
фические  условия  играют  роль  одного  из  главных  регуляторов  по¬
чвенно-грунтового  увлажнения,  крайне  дефицитного  в  этих  краях.
Поэтому  в  степных,  полупустынных  и  пустынных  регионах  ланд¬
шафты  традиционно  подразделяют  по  литоэдафическому  призна¬
ку.  Классификация  пустынь,  предложенная  в  начале  прошлого  века
И.  Вальтером  [15]  и  Л.  С.  Бергом  [8],  в  основе  своей  является  ли¬
тоэдафической.  Выделены  пустыни:  песчаные,  глинистые,  лессо¬
вые,  каменистые,  солончаковые.  Ландшафтную  структуру  Саха¬
ры  образуют:  эрги  (массивы  песчаных  дюн),  хамады  (каменистые
плато),  реги  (гравийно-песчаные  древнеаллювиальные  равнины  с
известково-гипсовой  палеогидроморфной  корой  в  основании),  сери-
ры  (щебенчатые  и  галечные  равнины),  шотты  (солончаковые  впа¬
дины).
 *  Под  литоэдафическими  условиями  (от  греч.  //7Ло$  -  камень,  ес1арНо8  -  основание,
почва)  понимаются  гранулометрический  состав  и  физико-химические  свойства
почв  и  почвообразующих  пород.
 88

Не  столь  броско,  на  первый  взгляд,  литоэдафическое  варьиро¬
вание  степных  ландшафтов.  Однако  невозможно  не  отличить  по
положению  в  рельефе,  почвам  и  растительности  степи  лессовых
плакоров,  песчаных  надпойменных  террас,  каменисто-щебенчато¬
го  мелкосопочника.
 В  типологии  лесов  умеренного  пояса  также  обязательно  учи¬
тываются  литоэдафические  условия  их  произрастания.  Согласно
Г.  Ф.  Морозову,  рамень  -  тип  елового  леса  (ельник-зеленомошник)
на  суглинистой  относительно  дренированной  равнине.  В  то  же  вре¬
мя  бор  лишайниковый  или  бор-брусничник,  как  правило,  тяготеют
к  песчаным  равнинам.
 Литоэдафическое  своеобразие  местности  порой  становится  при¬
чиной  проникновения  в  ландшафтную  зону  природных  геосистем,
свойственных  другим,  смежным  с  нею  зонам.  Такого  рода  ланд¬
шафтные  “анклавы”  определяются  как  экстразональные  (от  лат.
extra  -  вне,  сверх  и  греч.  zone  -  зона).  В  большинстве  случаев  они
представлены  геосистемами  локальной  размерности,  достаточно
контрастными  по  сравнению  с  типично  зональным  окружением.  При¬
мерами  могут  служить:  а)  изолированные  массивы  широколиствен¬
ных  лесов  на  выходах  карбонатных  пород  среди  таежных  и  смешан¬
ных  лесов  Восточно-Европейской  равнины;  б)  островные  сосновые
леса  на  древнеэоловых  дюнно-котловинных  песках  в  степной  зоне;
в)  пустынные  полынно-солянковые  урочища  на  выходах  соленосных
древнеморских  и  древнеозерных  глин  в  степях  и  полупустыне.
 Одна  из  характерных  причин  ландшафтной  экстразональности
равнин  кроется  в  геотопологической  дифференциации  геосистем.
Их  положение  в  мезорельефе,  на  склонах  противоположной  соляр¬
ной  экспозиции  сказывается,  прежде  всего,  в  микроклиматических
различиях:  температурном  режиме,  влажности  приземного  слоя
воздуха  и  почв,  испарении  и  др.  Наибольшей  контрастности  они
достигают  на  склонах  северной  и  южной  экспозиции.
 Экспозиционная  асимметрия  -  ландшафтная  закономер¬
ность,  которая  лежит  в  основе  “правила  предварения",  рас¬
смотренного  в  разд.  II.  1.2.
 Естественно,  чем  более  расчленен  рельеф,  тем  богаче  зональ¬
ная  ландшафтная  структура  экстразональными  элементами.  Наи¬
большей  выразительности  экспозиционная  асимметрия  достигает
в  ландшафтных  зонах  -  экотонах  (см.  разд.  Ш.2.3).  Примером  мо¬
 89

жет  служить  гривистая  лесостепь  Западно-Сибирской  равнины.
Гривы,  относительной  высоты  8-12  м,  строго  ориентированы  здесь
в  направлении  запад-юго-запад  -  восток-северо-восток  и  распола¬
гаются  параллельно  друг  другу.  Лесостепной  ландшафт  гривистых
систем  построен  согласно  правилу  предварения.  Уплощенные  вер¬
шины  грив  заняты  луговыми  степями  на  выщелоченных  чернозе¬
мах,  склоны  северо-северо-западной  экспозиции  -  травяными  бе¬
резняками  на  серых  лесных  почвах.  Склоны  же  юго-юго-восточ¬
ной  экспозиции  типично  степные  с  черноземами  обыкновенными.
 Ярко  выраженная  экспозиционная  асимметрия  сопровождает
склоны  логов  и  балок  в  прикаспийской  полупустыне.  Густой  разно-
травно-злаковый  степной  травостой  и  заросли  степных  кустарни¬
ков  сплошь  покрывают  склоны  северной  экспозиции.  Тогда  как  на
противоположных  склонах  господствует  полынно-солянковая  пус¬
тыня.  На  расстоянии  всего  в  несколько  десятков  метров  можно
наблюдать  сразу  два  типа  экстразональных  геосистем  в  полупус¬
тыне:  степной  и  пустынный.
 Таким  образом,  проводниками  экстразональных  геосистем  в
ландшафтную  структуру  зон  могут  служить  как  литоэдафические,
так  и  геотопологические  условия  (факторы).  Иногда,  действуя  со¬
вместно,  они  усиливают  общий  эффект  экстразональности.  Так,  в
таежных  районах  Восточно-Европейской  равнины  склоны  южной
экспозиции,  сложенные  карбонатной  мореной  или  известняками,
часто  становятся  убежищами  неморальной  -  широколиственнолес¬
ной  растительности.  А  в  степях  Тургайской  страны  крутые  арид¬
но-денудационные  склоны  южной  экспозиции,  сложенные  соленос¬
ными  глинами  морского  палеогена,  несут  на  себе  почти  лишенную
растительности  литогенную  солончаковую  пустыню.
 Подводя  итог  рассмотрению  ландшафтной  зональности  равнин¬
ных  территорий,  обратим  внимание  на,  казалось  бы,  тривиальное,
но  часто  игнорируемое  правило  (закономерность):  каждая  ланд¬
шафтная  зона,  зональная  область,  зональная  провинция  все¬
гда  внутренне  неоднородны.  Несмотря  на  сравнительную  общ¬
ность  макроклиматических  (зональных  и  подзональных)  условий.
Главная  причина  внутризонального  разнообразия  кроется  в  том,  что
зарождение  и  эволюция  зональной  ландшафтной  структуры  проте¬
кает  под  жестким  контролем  местной,  как  правило,  неоднородной
геолого-геоморфологической  основы.
 90

чО
 §
 £
 еЗ
 40
 Л
 X
 о
 X
 о
 X
 с
 н
 о
 2
 О
 *
 о
 X
 н
 0
 8
 ел
 ев
 *
 1
 о
 *
 о
 ю
 5
 О
 о
 X
 §
 §
 СП
 ев
 О
 X
 £
 СО
 3
 4
 X
 ев
 Ч
 11лошаль
подзон  и
региона  в
целом
 */о
 38,3
 61,7
 о
 _1МЯ  ГИЯ
 260,5
 419.5
 0089
 Природные  геосистемы,  %  |
 Долинные  и  озерно¬
котловинные
 Э1ЯНЯП>ЯЯу
 тГ
 ГЧ'
 *4
 гч'
 го
 ГЧ
 Пой
 мен-
 ные
 Э1ЯЯ03/С[/
 Песчано-
гл  им  истые
 Г+Г
 гч
 гг
 Надпойменно¬
 террасовые
 ЭПЯОМВЬН01ГОО
 -0Я0.1/0г
 -0Я0ПН0103
 «лГ
 ©^
 V
 ЭПНиЭХЭ-ОЯОЛйГ
 -ояопншго^
 »о
 о'
 15,4
 го
 энниэхз
 эпнеьоэи
-ояолиньэит  I
 1
 ос
 ГО
 го
 ГЧ
 Равнинные  междуречные
 Э1ЯНЦЭХЭ
 -овотХц-ояоп  Н01Ю  з
 Суглини¬
 стые
 г-^
 гч'
 1
 О
 Э1ЯНиЭХЭ-0Я03/(|Г
 -0Я0ПН01/0Э-0НЬ01Г0}|
 1
 чС
 ЭПНЦЭХЭ-ОЯОП  Н01Г0;)
 Э1ЯХЭИНИ1Л]
 -0Н00НЭ1Г03
 ГЧ
 «О
 10,6
 00
 Степные
 Э1янеьоэио1г\п(]
 1
 'Я
 го'
 гч
 гч
 эинекоэиуСо
 -онеьоэи
 ГО
 го
 *4
 ос
 этой  ни  ю/<э
-ояоооэц-
 48,1
 о
 гч
 го
 го
 оо
 1
 гч
 ГО
 Э1ЯНЦЭХЭ-0НЬ01ГО>|
 эпнеьоэиЛо
 -онеьээц
 1
 *Г)
 ©'
 эпннэниэхэо  энн  ээ  и
 эпняьоэиотоя^
 гч
 О
 го
 00
 гч'
 Мелкосопочные
 Э1ЯНиЭЮ-0Я0ЛН01Г0Э
 энхвьнэдэш
 -охэинишХэ
 -
 го'
 гч'
 ЭПНЦЭ1Э
 Скалисто-каменисто-
 щебенчатые
 »п
 гч'
 ©^
 оо'
 эиниэхэ-оээ^
 г-
 о'
 1
 го
 о'
 Низко¬
 горные
 эпниэхэ
 1
 V©
 04
 гч'
 эпннэниэхоо  ЭННЭЭЦ-
 о'
 г-
 ©'
 1ЧН0£1Г0и  Э1ЯН1Г0С1и<]Ц
 Типичная
 степь
 Сухая
 степь
 Регион  в
целом
 91

Помимо  типично  зональных  геосистем  ландшафтную
структуру  зоны  формируют  их  литоэдафические  варианты,
интразональные  и  экстразональные  геосистемы.  Все  они,  бе¬
зусловно,  зональны,  но  зональны  по-своему.  Целесообразно
различать  несколько  рядов  зональности:  плакорный,  поймен¬
ный,  болотный,  псаммогенный,  петрогенный  и  др.  Нетрудно
понять,  что  причина  внутризонального  разнообразия  кроется  в  су¬
перпозиционном  взаимодействии  нескольких  независимых  ланд¬
шафтообразующих  факторов.
 В  качестве  иллюстрации  ландшафтного  разнообразия  приведем
данные  (в  процентах)  о  ландшафтной  структуре  Западносибирско-
Казахстанского  степного  региона  (табл.  6).  Они  получены  пу¬
тем  картометрического  анализа  ландшафтной  карты  в  масштабе
1:1  500  000.  Установлено,  что  зональные,  т.  е.  собственно  степные
ландшафты  занимают  в  регионе  немногим  более  половины  общей
площади  (54,7%).  Что  же  касается  эталонов  природной  зональнос¬
ти  -  степных  плакоров,  то  они  составляют  лишь  31,1%.  Зональная
природа  всех  остальных  ландшафтов  в  той  или  иной  мере  искаже¬
на  под  влиянием  гидроморфизма,  литоэдафических  и  других  фак¬
торов.  На  гидроморфные  и  полугидроморфные  ландшафты  прихо¬
дится  24,5%  территории  региона.  Литоэдафически  обусловленные
экстразональные  степные  боры  (на  выходах  гранитоидов  и  рыхло¬
песчаных  эоловых  отложениях)  сохранились  на  3,5%  площади.  Хотя
в  прошлом  -  до  начала  хозяйственного  освоения  региона  (неолит  -
эпоха  бронзы)  -  они  занимали  по  меньшей  мере  вдвое  больше  зе¬
мель  [65].
 Проведенный  анализ  убеждает  в  том,  что  природные  зоны  яв¬
ляются  полигенетическими  образованиями,  отнюдь  не  толь¬
ко  биоклиматическими,  но  истинно  ландшафтными.
 111.2.3. 	Зональные  экотоны
 Термин  “зональный  экотон”  впервые  был  использован  Г.  Валь¬
тером  и  Е.  Боксом  в  1976  г.  В  качестве  зонального  (подзонально¬
го)  буферного  экотона  В.  Б.  Сочава  рассматривал  амурскую  под¬
тайгу.  Зональным  ландшафтным  экотонам  был  посвящен  ряд  ис¬
следований,  выполненных  В.  С.  Залетаевым,  Э.  Г.  Коломыцем,
В.  А.  Николаевым  и  др.  Типичными  зональными  экотонами  пред¬
ставляются  лесотундра,  лесостепь,  полупустыня.  В  их  число,  ве¬
 92

роятно,  следует  включить  и  зону  смешанных  лесов.  Они  играют
двоякую  роль,  с  одной  стороны,  выступая  в  качестве  межзональ¬
ного  континуума,  с  другой  -  скачкообразного  зонального  рубежа.
Последнее  объясняется  тем,  что  в  сравнительно  узкой  полосе  зо¬
нального  экотона  происходит  кардинальная  перестройка  всей  со¬
вокупности  биоклиматических  процессов  ландшафтогенеза.  Один
тип  ландшафта  сменяется  другим:  тундровый  -  таежно-лесным,
лесной  -  степным,  степной  -  пустынным  и  т.  д.  [68].
 Показательна  в  этом  отношении  система  ландшафтной  зональ¬
ности  Срединного  региона  Северной  Евразии,  расположенного  в  кон¬
тинентальном  западносибирско-казахстанском  секторе  материка.
В  ее  составе  чередуются  основные  и  переходные  (экотонные)  зоны.
В  числе  первых  тундровая,  таежная,  степная,  пустынная  (суббо-
реальная).  В  роли  зональных
эшгонов  выступают  лесотун¬
дра,  лесостепь,  полупустыня.
 Основные  зоны  простирают¬
ся  с  севера  на  юг  на  многие
сотни  километров  (рис.  10).
 При  этом  градиенты  гидротер¬
мических  показателей  в  их
пределах  сравнительно  неве¬
лики.  В  то  же  время  экотон¬
ные  зоны  в  несколько  раз  уже,
но  нарастание  сумм  активных
температур  в  южном  на¬
правлении  здесь  происходит  в
2-3  раза  быстрее,  а  мериди¬
ональные  градиенты  атмос¬
ферных  осадков  увеличива¬
ются  более  чем  пятикратно
(табл.  7,  рис.  11).
 Столь  резкие  изменения
важнейших  климатических
параметров  в  недрах  зональ¬
ных  экотонов  влекут  за  собой
стремительную  трансформа¬
цию  теплового  и  водного  ба-
 Рис.  10.  Ландшафтные  зоны  Сре¬
динного  региона  Северной  Евразии:
1  -  тундра;  2  -  лесотундра;  3  -  тай¬
га;  4  -  лесостепь;  5  -  степь;  6-по¬
лупустыня;  7  -  суббореальная  пус¬
тыня
 93

Таблица  7
 Гидротермические  показатели  ландшафтных  зон
Срединного  региона  Северной  Евразии
 Ландшафтная
 зона
 Меридио¬
 нальная
 протя¬
 женность,
 км
 Сумма  активных
температур
 Среднегодовая  сумма
атмосферных  осадков
 Зональный
 диапазон,
 °С
 Меридио¬
нальный
градиент,
°С/100  км
 Зональный
 диапазон,
 мм
 Меридио¬
нальный
градиент,
мм/100  км
 Тундра
 500-650
 200-400
 40-80
 350-380
 5-6
 Лесотундра
 100-200
 500-800
 150-300
 400-500
 50-100
 Тайга
 1100
 900-1850
 85
 500-600
 7-10
 Лесостепь
 200-250
 1900-2300
 160-200
 380-500
 55-70
 Степь
 500-600
 2350-2750
 70-80
 310-370
 10-12
 Полупустыня
 150-200
 2800-3100
 150-200
 200-300
 50-65
 Северная
(суббореаль-
ная)  пустыня
 700
 3150-4000
 120
 120-190
 10
 лансов,  водных  режимов,  смену  типов  почв,  биоты  и  ландшафтов  в
целом.  Все  это  еще  раз  подтверждает  заключение  о  том,  что  лан¬
дшафтной  оболочке  свойственны  в  равной  мере  черты  кон¬
тинуальности  и  дискретности,  выступающие  как  взаимодо¬
полняющие.  Причем  дискретность  обеспечивается  дифферен¬
цированностью  не  только  литогенной  основы,  но  и
биоклиматической  составляющей.
 В  силу  того,  что  в  ландшафтной  структуре  зонального  экотона
происходит  взаимопроникновение  природных  геосистем  смежных
зон,  в  его  территориальной  организации  необычайно  возрастает  роль
местных  геотопологических  и  литоэдафических  факторов.  Геосис¬
темы,  представляющие  в  экотоне  различные  зональные  типы,  раз¬
межевываются,  подчиняясь  прежде  всего  “правилу  предварения’'
В.  В.  Алехина.  Именно  здесь,  в  контактных  зональных  позициях,
оно  проявляется  с  максимальной  выразительностью.  Столь  же
велико  влияние  литоэдафического  фактора  на  ландшафтную  диф¬
ференциацию  зонального  экогона.
 94

200  200  600  1000
1—1—I 	I 	1 	■ 	«
 О  400  800  км
 Рис.  11.  Гидротермические  показатели  ландшафтных  зон
Срединного  региона  Северной  Евразии  (по  меридиану  70*в.  д.):
 1  -  тундра;  2  -  лесотундра;  3  -  тайга;  4  -  лесостепь;  5  -  степь;
 6  -  полупустыня;  7  -  суббореальная  пустыня;  8  -  сумма  актив¬
ных  температур,  °С;  9  -  среднегодовые  атмосферные  осадки,  мм
 Наряду  с  позиционным  географическим  фактором  не  меньшую
роль  в  развитии  неоднородной  ландшафтной  структуры  зональных
экотонов  сыграла  их  специфичная  флуктуационная  эволюция.  Нео¬
днократные  смены  ландшафтных  трендов  -  характерная  черта
новейшей  истории  многих  зональных  экотонов.  Трудами  палеоге¬
ографов  установлено,  что  в  умеренном  поясе  Северной  Евразии
климатические  колебания  голоцена  вызывали  значительные  ши¬
ротные  смещения  природных  зон  амплитудой  в  сотни  километров.
В  первую  очередь  эти  подвижки  проявлялись  в  зональных  экото¬
нах,  приводя  к  глубоким  преобразованиям  и  усложнению  ландшаф¬
тной  структуры.  Их  современная  природа  должна  рассматривать¬
ся  как  итог  исторического  полигенеза,  включавшего  процессы  и
 95

трансформирования,  и  наследования  геосистем.  Ее  отличает  бога¬
тая  ландшафтная  “память”,  представленная  реликтами,  доживши¬
ми  до  наших  дней  с  предшествующих  эпох  развития.  По  этой  при¬
чине  зональные  экотоны  служат  наиболее  привлекательным  объек¬
том  для  ретроспективного  анализа.  Чтение  и  расшифровка  их
естественно-исторической  “памяти”  -  обязательный  элемент  па-
леоландшафтного  исследования.
 Чаще  всего  природные  реликты  зональных  экотонов  представ¬
лены  геосистемами  локальной  размерности.  В  течение  веков  и
тысячелетий  они  сохраняются  в  убежищах  (рефугиумах)  среди
чуждой  им  современной  природной  среды.  Таковы,  например,  не¬
большие  массивы  липово-дубовых  лесов  с  богатым  неморальным
широкотравьем  и  лещиной  в  подлеске,  встречающиеся  в  зоне  сме¬
шанных  лесов  Центральной  России.  Приуроченные  к  склонам
южной  экспозиции,  они  расцениваются  как  наследие  эпохи  клима¬
тического  оптимума  среднего  голоцена  (5-7  тыс.  лет  назад).  Судя
по  палинологическим  данным,  очевидно,  с  этого  же  времени  дожи¬
ли  до  наших  дней  дубовые  байрачные  леса  в  балках  восточного
склона  Ергенинской  возвышенности,  расположенной  в  полупустын¬
ной  зоне.  Сравнительно  благоприятной  для  сохранения  лесных  ре¬
ликтов  в  полупустыне  была  также  плювиальная  эпоха  позднего
средневековья,  известная  в  палеогеографии  как  “малый  леднико¬
вый  период”.  О  ней  напоминают,  в  частности,  лесные  урочища
в  Терских  песках  Восточного  Предкавказья:  Ак-Терек,  Киссык,
Ахмет-Сарай  и  др.
 Как  видно,  альтернативная  ландшафтная  взаимозаменяе¬
мость  и  в  пространстве,  и  во  времени  является  характерной
чертой  эволюции  зональных  экотонов.  Среди  прочих  природ¬
ных  зон  равнинных  территорий  зональные  экотоны  отличаются  наи¬
большим  ландшафтным  разнообразием.
 111.2.4. 	Ландшафтная  зональность  горных  стран
 Впервые  природная  зональность  гор  была  детально  изучена
А.  Гумбольдтом.  В  течение  длительной  американской  экспедиции
(1799-1804  гг.)  он  совершал  неоднократные  восхождения  на  вер¬
шины  Анд  (в  том  числе  г.  Чимборасо  -  6  267  м),  вулкан  Попокате¬
петль  (5  452  м)  на  юге  Мексики  и  ряд  других  горных  вершин.  Все
восхождения  сопровождались  замерами  абсолютной  высоты,  оп¬
 96

ределениями  важнейших  метеопоказателей,  тщательными  описа¬
ниями  растительности.  А.  Гумбольдтом  была  открыта  и  объясне¬
на  одна  из  важнейших  закономерностей  ландшафтной  оболочки  -
высотная  зональность  гор.  Впоследствии  учение  о  высотной  зо¬
нальности  в  горах  обогатилось  многими  замечательными  труда¬
ми.  Весомый  вклад  внесли  в  него  российские  естествоиспытате¬
ли:  П.  П.  Семенов-Тян-Шанский,  А.  П.  Федченко,  В.  В.  Докучаев,
И.  С.  Щукин,  Э.  М.  Мурзаев,  К.  В.  Станюкович,  Н.  А.  Гвоздецкий,
А.  Е.  Федина,  Г.  С.  Самойлова,  Г.  Н.  Огуреева  и  др.  Весьма  инфор¬
мативная  монографическая  сводка,  посвященная  природе  гор  все¬
го  мира,  была  создана  Н.  А.  Гвоздецким  и  Ю.  Н.  Голубчиковым
[22].  Среди  новейших  работ  по  горному  ландшафтоведению  отме¬
тим  учебное  пособие,  подготовленное  на  кафедре  физической  гео¬
графии  и  ландшафтоведения  географического  факультета  МГУ  [1],
и  концептуальную  статью  ее  сотрудников  -  Г.  С.  Самойловой,
И.  А.  Авессаломовой  и  М.Н.  Петрушиной  [91].
 Главной  причиной  смены  ландшафтных  зон  в  горах  служит
сравнительно  быстрое  изменение  климатических  условий  с
высотой.  В  первую  очередь  оно  выражается  в  закономерном  сни¬
жении  термических  ресурсов  по  мере  подъема  в  горы.  Вертикаль¬
ный  температурный  градиент  в  горах  в  сотни  раз  превосходит  го¬
ризонтальный  на  равнинах.  В  среднем  на  каждые  100  м  поднятия
температура  в  горах  понижается  на  0,5-0,6°С.  Причем  происходит
это,  несмотря  на  увеличение  интенсивности  солнечной  радиации.
На  каждые  1000  м  высоты  ее  прибавление  составляет  около  10%.
Причиной  тому  служит  сокращение  потерь  солнечной  радиации  из-
за  уменьшения  мощности  и  плотности  атмосферы  в  горах  и  увели¬
чения  ее  прозрачности.  Однако  параллельно  еще  более  возрастает
длинноволновое  излучение  поверхности  гор  и  атмосферы  -  радиа¬
ционный  баланс  с  подъемом  в  горы  убывает.
 Другим  фактором  ландшафтной  зональности  в  горах,  как  и  на
равнинах,  служит  атмосферное  увлажнение.  Здесь  оно  оказывает¬
ся  под  жестким  контролем  орографических  барьеров.  Восхожде¬
ние  влагонесущих  воздушных  масс  перед  горным  экраном  приво¬
дит  к  их  адиабатическому  охлаждению,  конденсации  водяного  пара
и  вынужденному  выпадению  осадков.  Высотные  уровни  конденса¬
ции  пара  и  наибольшего  выпадения  атмосферных  осадков  изменя¬
ются  от  места  к  месту.  В  приокеанических  секторах  материков
 97

они  находятся,  как  правило,  ниже,  чем  во  внутриконтинентальных.
В  умеренном  поясе  Евразии  их  высота  возрастает  с  запада  на  во¬
сток  следующим  образом:  Пиренеи  -  1  000-1500  м;  Альпы  -  око¬
ло  2000  м;  Кавказ  -  от  2  400  м  (на  западе)  до  3  000  м  (на  востоке);
Тянь-Шань  -  от  3  000  до  4  000  м.
 Определяющее  значение  имеет  ориентация  горных  макроскло¬
нов  относительно  господствующих  направлений  влагонесущих  воз¬
душных  масс.  Наветренные  склоны  более  увлажнены,  чем  под¬
ветренные.  К  тому  же  воздушные  массы,  уже  отдавшие  большую
часть  влаги  на  наветренном  макросклоне,  перевалив  через  хребет
и  опускаясь  по  подветренному  склону,  адиабатически  нагревают¬
ся  и  удаляются  от  состояния  насыщения.  В  этих  условиях  на  под¬
ветренных  склонах  возможно  возникновение  теплых  и  сухих  фено¬
вых  ветров.
 Падение  атмосферного  давления  с  высотой  сопровождается
ростом  интенсивности  испарения.  При  сходных  термических  ре¬
сурсах  испаряемость  в  горах  выше,  чем  на  равнинах.  А  это  значит,
что  при  равных  среднегодовых  термических  показателях  и  коли¬
честве  атмосферных  осадков  коэффициент  атмосферного  увлаж¬
нения  Высоцкого-Иванова  в  горах  оказывается  ниже,  чем  на  рав¬
нинах.  На  наветренных  “дождевых”  макросклонах  гор  подобный
гидротермический  эффект  почти  незаметен.  Тогда  как  на  подвет¬
ренных,  суммируясь  с  феновыми  явлениями,  он  еще  более  усугуб¬
ляет  их  иссушение.
 Наряду  с  климатическим  фактором  не  менее  значимую  роль
в  горном  ландшафтогенезе  играет  фактор  геотопологичес-
кий.  Речь  идет  о  положении  природных  геосистем  в  сложно
организованном  горном  рельефе,  где  явным  преобладанием
пользуются  склоновые  позиции.  Если  на  равнинах  доминируют
субгоризонтальные  поверхности  (крутизной  <3°),  полого-покатые
и  покатые  склоны  (до  5-7°),  то  в  горах  -  покато-крутые,  крутые
и  очень  крутые  (крутизной  от  10-25°  и  более).  Исключение  со¬
ставляют  уплощенные  днища  межгорных  и  внутригорных  котло¬
вин  и  так  называемые  “нагорные  равнины”,  нередко  представляю¬
щие  собой  древние  пенепленизированные  поверхности,  поднятые
на  значительную  высоту  неотектоническими  движениями  земной
коры.  Интересны  в  этом  отношении  морфометрические  подсчеты,
выполненные  Ф.  А.  Максютовым  [53]  для  территории  Южного  Пре-
 98

дуралья  и  Южного  Урала.  По  его  данным,  на  подгорных  низмен¬
ных  равнинах  с  абс.  высотами  до  200  м  доля  склоновых  местнос¬
тей  составляет  15-22%  территории;  на  возвышенных  равнинах  при
средней  абс.  высоте  300  м  -  45%;  в  предгорьях  с  высотами  500-
600  м  -  70-75%;  в  горах  -  90-95%  и  более.
 В  условиях  безусловного  господства  склоновых  геосистем
в  горном  ландшафтогенезе  резко  возрастает  роль  экспозици¬
онного  фактора.  Экспозиционная  асимметрия  становится
непременным  (атрибутивным)  свойством  горного  ландшаф¬
та.  Она  проявляет  себя  как  в  инсоляционном,  так  и  циркуля¬
ционном  вариантах.  Поэтому  принято  за  правило  анализировать
и  сопоставлять  высотную  ландшафтную  зональность  горных  мак¬
росклонов  соответствующих  экспозиций.  Например,  северного  и
южного  макросклонов  Большого  Кавказа,  западного  наветренного
и  восточного  подветренного  макросклонов  Урала,  южного  навет¬
ренного  и  северного  подветренного  макросклонов  Гималаев  и  т.  п.
 Экспозиционная  асимметрия  свойственна  не  только  горным  мак¬
росклонам,  но  и  склонам  второго  и  третьего  порядков  -  горнодо¬
линным,  внутригорно-котловинным  и  др.  Как  следствие,  на  одних
и  тех  же  высотах  одного  и  того  же  горного  макросклона  нередко
образуются  склоновые  геосистемы  различных  зональных  типов:
тундровые  и  лесные,  лесные  и  степные,  степные  и  пустынные.  Так,
в  Приполярном  Урале  на  высотах  600-800  м  склоны  северной  и
северо-восточной  экспозиции  имеют  гольцово-тундровый  облик,
а  южной  и  юго-западной  -  заняты  горной  тайгой.  В  среднегорье
северного  макросклона  Заилийского  Алатау  (2  000-2  500  м  над  уров¬
нем  моря)  развита  лесо-лугово-степная  высотная  зона.  Ее  слага¬
ют  горнолесные  геосистемы  из  тяныпанской  ели  на  склонах  се¬
верной  экспозиции  и  горные  лугово-степные  -  на  склонах  южной
экспозиции.
 К  экспозиционному  фактору,  осложняющему  структуру  вы¬
сотных  ландшафтных  зон,  необходимо  присовокупить  и  фак¬
тор  литоэдафический.  В  условиях  интенсивной  денудации  на  гор¬
ных  склонах  нередко  наблюдается  частая  смена  горных  пород,  что
сразу  же  отражается  в  ландшафтных  структурах:  на  едином  мак-
роскпоне  возможно  варьирование  геосистем  нескольких  типов.  Так,
в  низкогорьях  северного  макросклона  Алтая  (800-1000  м)  сосед¬
ствуют:  луговые  степи  на  лессовидных  покровах,  черневая  тайга
 99

на  древних  глинистых  корах  выветривания,  сосновые  леса  на  вы¬
ходах  гранитоидов,  березовая  лесостепь  на  песчаниках  и  алевро¬
литах.
 В  добавление  к  сказанному  следует  напомнить,  что  обладая
очень  высоким  гравитационным  потенциалом,  горные  ландшафты
отличаются  исключительной  динамичностью.  Их  развитие  и  функ¬
ционирование  протекают  под  знаком  господства  эрозионно¬
денудационных  процессов,  вследствие  чего  перманентно  транс¬
формируется,  обновляется  даже  такой  относительно  консервативный
природный  компонент,  как  литогенная  основа.  Многим  горным  ланд¬
шафтам  свойственна  так  называемая  стирающая  эволюция-
динамика,  когда  эрозионными,  обвально-осыпными,  оползневыми
и  другими  денудационными  процессами  периодически  “сдергива¬
ется”  весь  ландшафтный  покров  вплоть  до  склонового  основания.
Для  эрозионно-денудационных  горных  геосистем  стадия  эволюци¬
онной  зрелости  оказывается  трудно  достижимой.  Они  находятся
на  промежуточных,  постоянно  обновляемых  стадиях  развития.
Поэтому  природные  компоненты  горных  ландшафтов  менее  тесно
коррелятивно  сопряжены  между  собой,  нежели  на  равнинах.  Ис¬
ключение  составляют  ландшафты  межгорных  котловин,  нагорных
равнин  и  те,  которым  свойственны  покровы  хорошо  сформирован¬
ных  кор  выветривания  (лессовых,  ферралпитных  и  др.).
 Таким  образом,  следует  констатировать:  высотная  ландшаф¬
тная  зональность  горных  стран  формируется  под  воздействи¬
ем  сложнейшего  комплекса  взаимодействующих  природных
факторов.  Все  они,  и  прежде  всего  климатический  и  геолого¬
геоморфологический,  отличаются  сугубо  горной  специфично¬
стью.  Поэтому  высотная  зональность,  как  ландшафтный
феномен,  не  является  простым  повторением  в  вертикальной
плоскости  широтной  зональности  равнинных  территорий,  как
иногда  полагают.
 Высотные  ландшафтные  зоны  в  горах  идентифицируются  по
господствующим  на  макросклонах  типам  ландшафтов.  В  умерен¬
ном  поясе  ими  могут  быть  горно-степные,  горно-лесные,  горно¬
луговые,  горно-тундровые,  гляциально-нивальные  и  др.  При  более
детальном  изучении  высотных  ландшафтных  зон  в  их  пределах
возможно  выделение  высотных  поясов  (аналогов  подзон  на  равни¬
нах).  Так,  на  северном  макросклоне  западной  части  Большого  Кав¬
 100

каза  горно-лесная  зона  включает  пояса  широколиственных,  сме¬
шанных  и  хвойных  лесов.  Горно-луговая  зона  представлена  субаль¬
пийским,  альпийским  и  субнивальным  поясами.
 Самым  главным  показателем  ландшафтной  зональности
горных  стран  принято  считать  не  отдельные  высотные  зоны,
а  их  совокупности,  охватывающие  весь  горный  макросклон  от
подножья  до  гребневой  части.  Такие  ряды  последовательно
сменяющих  друг  друга  высотных  ландшафтных  зон  именуют¬
ся  спектром  или  структурой  высотной  зональности.  В  горном
ландшафтоведении  анализ  структур  высотной  ландшафтной  зональ¬
ности  имеет  первостепенное  значение.  Согласно  Н.  А.  Гвоздецко¬
му  [22],  для  северного  макросклона  Большого  Кавказа  характерен
северо-кавказский  спектр  высотной  зональности.  По  мере  нарас¬
тания  континентальности  климата  с  запада  на  восток  он  испыты¬
вает  структурную  перестройку  и  потому  разделяется  на  типы
структур  высотной  зональности  -  западно-кавказский  и  восточно¬
кавказский.  В  западно-кавказском  типе  нижнюю  высотную  зону
образуют  луговые  степи  с  массивами  дубовых  лесов  (низкогор¬
ную  лесостепь).  Все  среднегорье  охватывает  горно-лесная  зона.
Выше  ее  сменяют  горно-луговая  и  гляциально-нивальная  зоны.  Пос¬
ледняя  начинается  с  высот  2  750-3  200  м  над  уровнем  моря.  Вос¬
точно-кавказский  тип  структуры  высотной  зональности  отличает¬
ся  заметной  аридизацией.  У  основания  гор  он  представлен  полупу¬
стыней  и  сухими  степями.  Горно-лесная  зона  резко  сужена  по
высоте  и  частично  замещается  кустарниковыми  зарослями  типа
шибляка,  среднегорными  степями  и  лугостепями.  Горно-луговая
зона  также  несет  признаки  ксерофитизации.  Снеговая  граница  ле¬
жит  на  0,5-1,0  км  выше,  чем  в  Западном  Кавказе,  а  гляциально-
нивальная  зона  развита  значительно  слабее.
 Структуры  высотной  ландшафтной  зональности  зависят
от  положения  горных  стран  в  пределах  определенного  гео¬
графического  пояса,  сектора  и  широтной  ландшафтной  зоны.
Об  этом  упоминается  в  замечательной  книге  “Жизнь  гор”  [106,
с.  161]:...  “структуру  ландшафтной  поясности  горных  стран  можно
объяснить,  лишь  рассматривая  ее  на  фоне  соответствующей  гори¬
зонтальной  климатической  и  ландшафтной  зоны”.
 Спектры  высотной  ландшафтной  зональности  могут  быть  пол¬
ные  (многочленные)  и  неполные  (редуцированные).  В  полярных
 101

и  субполярных  широтах  обедненность  спектров  высотной  зональ¬
ности  обусловлена  в  первую  очередь  дефицитом  тепловых  ресур¬
сов.  Здесь,  независимо  от  высоты  гор,  преимущественное  разви¬
тие  получают  гляциально-нивальные  и  субнивальные  (перигляци-
альные)  ландшафтные  зоны.  Такая  высотная  зональность
характерна  для  гор  Арктики,  Антарктиды,  Полярного  Урала,  Чу¬
котского  полуострова,  Аляскинского  хребта  и  др.  Во  внеполярных
широтах  укороченные,  двух-трехчленные  спектры  высотной  зональ¬
ности  свойственны  низкогорьям,  где  главным  лимитирующим
фактором  выступает  малый  диапазон  высот,  а  в  континентальных
областях  -  и  сухость  климата.  Примерами  могут  служить  спект¬
ры  ландшафтной  зональности  Мугоджар,  Тарбагатая,  среднеази¬
атских  гор  Каратау,  Копетдага  и  др.  В  Чу-Илийских  горах  Южного
Казахстана  высотой  до  1  000-1  300  м  над  уровнем  моря  не  без
труда  можно  различить  лишь  три  высотные  ландшафтные  зоны:
пустынных  предгорий,  полупустынных  и  сухостепных  низкогорий.
В  условиях  исключительной  аридности  (200-400  мм  атмосферных
осадков  в  год,  коэффициент  атмосферного  увлажнения  0,2-0,3)  гор¬
ные  склоны  южной  экспозиции  порой  здесь  вообще  лишены  расти¬
тельного  покрова.  Их  обнаженные  скалистые  поверхности  покры¬
ты  черной  пленкой  пустынного  загара,  состоящей  из  окисных  со¬
единений  железа  и  марганца.  На  некоторых  из  них  автору
посчастливилось  наблюдать  целую  галерею  неолитических  наскаль¬
ных  рисунков  (петроглифов),  изображающих  горных  баранов  (арха¬
ров),  козлов,  сайгаков,  куланов  и  охотящихся  на  них  людей.  Защит¬
ная  пленка  пустынного  загара  на  протяжении  тысячелетий  сохра¬
нила  плоды  художественного  творчества  древнего  человека.
 Наиболее  полные,  развернутые  спектры  высотной  зональности
характеризуют  горные  системы,  включающие  все  высотные  яру¬
сы  -  от  предгорий  и  низкогорий  до  высокогорий.  Важно  отметить,
что  эти  высокие  горы  расположены  во  внеполярных  регионах  и
доступны  для  адвекции  атмосферной  влаги.  Сложный  многочлен¬
ный  спектр  высотной  зональности  свойствен  южному  макроскло¬
ну  Восточных  Гималаев,  наветренному  по  отношению  к  индийско¬
му  муссону.  Равнины  у  его  подножья  заняты  труднопроходимыми
заболоченными  джунглями  тераев.  Сам  макросклон  включает  сле¬
дующие  высотные  зоны  (снизу  вверх):  1)  вечнозеленых  субэква¬
ториальных  и  тропических  лесов  из  сала,  баньяна,  пандануса,  маг¬
 102

нолий,  манго,  бамбука  (400-1  500  м  над  уровнем  моря);  2)  вечно¬
зеленых  субтропических  лесов  из  дуба,  каштанов,  лавров,  клена,
рододендрона  (1  500-2  750  м);  3)  хвойных  елово-пихтовых  лесов,
с  участием  лиственницы,  цуги,  можжевельников  (2  750-3  700  м);
4)  криволесья  (3700-4000  м);  5)  субальпийских  и  альпийских  лугов
(4  000-5  000  м);  6)  гляциально-нивальную  (выше  5  000  м).
 Совершенно  иным  по  структуре  высотной  зональности  представ¬
ляется  северный  (подветренный)  макросклон  Восточных  Гимала¬
ев.  Его  отличает  редуцированный  спектр  высотной  ландшафтной
зональности,  включающий  высокогорную  пустыню  на  высотах
3  000-4  500  м,  субнивальную  зону  пустошей,  голых  скал,  кустар¬
никовых  зарослей  и  альпийских  лугов  (4  500-5  500  м),  наконец  -
гляциально-нивальную  зону  (выше  5  500  м).  Бедность  спектра
объясняется,  с  одной  стороны,  подветренной  аридизацией  север¬
ного  макросклона,  с  другой  -  высоким  положением  примыкающе¬
го  с  севера  Тибетского  нагорья.
 Таким  образом,  спектры  высотной  зональности  горных
стран  зависят  от  целого  ряда  причин.  Среди  них  важнейшие:
а)  зонально-секторное  положение  страны;  б)  абсолютная  и
относительная  высота  гор;  в)  инсоляционная  и  циркуляцион¬
ная  экспозиция  горных  макросклонов.  Сравнительный  анализ
спектров  высотной  зональности  горных  стран  позволяет  произво¬
дить  их  ландшафтную  типизацию.  Одновременно  он  используется
как  один  из  самых  надежных  приемов  физико-географического  рай¬
онирования  гор.  Горные  физико-географические  страны,  области,
провинции  обязательно  характеризуются  спектрами  высотной  зо¬
нальности.
 111.2.5. 	Ландшафтная  зональность  барьерных  подножий
 Подгорные  равнины  находятся  в  сфере  влияния  атмосферно-
цикуляционных  полей  смежных  гор.  Под  действием  горного  орогра¬
фического  экрана  здесь  существенным  образом  трансформируется
климат.  Изменяется  и  ландшафтная  зональность.  При  этом  смена
ландшафтных  зон,  согласно  правилу  убывания  (см.  разд.  П.3.2),
происходит  в  зависимости  от  близости-удаленности  территории
относительно  гор.  Подгорный  тип  ландшафтной  зональности
называют  зональностью  барьерных  подножий  (или  барьеро¬
генной  зональностью).  Изучением  подгорной  ландшафтной  зо¬
 103

нальности  занимались  многие  отечественные  физико-географы:
А.  И.  Яунпутнинь,  Н.  А.  Гвоздецкий,  А.  Г.  Исаченко,  В.  Б.  Сочава
и  др.  Специальное  исследование  барьерогенных  ландшафтов  было
предпринято  Ф.  А.  Максютовым  [53,  54].
 Атмосферно-циркуляционные  поля,  создаваемые  орографически¬
ми  барьерами  гор,  могут  простираться  на  сотни  километров  в  пре¬
делы  равнин.  Они  по-разному  проявляют  себя  с  наветренной  и  под¬
ветренной  сторон  горной  системы.  Соответственно  асимметрична
ландшафтная  зональность  противоположных  барьерных  подножий.
Предвосхождение  воздушного  потока  происходит  задолго  до  его
непосредственного  контакта  с  наветренным  макросклоном  гор.  При
этом  на  подгорных  равнинах  активизируется  фронтальная  деятель¬
ность  и  увеличивается  количество  атмосферных  осадков.  Такая  си¬
туация  складывается,  например,  перед  муссонным  дождевым  экра¬
ном  Восточных  Гималаев.  В  180  км  южнее  передовых  горных  це¬
пей,  на  плато  Шиллонг  (1  500  м  над  уровнем  моря),  в  местечке
Черрапунджи  установлена  максимальная  в  мире  годовая  норма  осад¬
ков  -10  900  мм.  Случаются  годы,  когда  выпадает  20  000-22  000  мм.
 Противоположные  условия  атмосферной  циркуляции  складыва¬
ются  за  орографическим  барьером,  с  его  подветренной  стороны.
Перевалив  через  горную  преграду,  воздушные  массы  приходят
сюда  обедненные  влагой.  Их  иссушающее  воздействие  захваты¬
вает  не  только  подветренный  макросклон  гор,  о  чем  говорилось
выше,  но  и  подветренные  подгорные  равнины.  Примером  барьер¬
ной  ландшафтной  асимметрии  служат  равнины  Южного  Предура-
лья  и  Южного  Зауралья,  лежащие  в  пределах  степной  широтной
зоны  Евразии  (табл.  8).
 Последовательность  смены  зон  в  спектрах  ландшафтной  зональ¬
ности  барьерных  подножий  часто  оказывается  обратной  сравни¬
тельно  с  широтной  зональностью  равнин.  Классическим  примером
служат  равнины  Западного  и  Среднего  Предкавказья  с  характер¬
ным  для  них  гумидно-предгорным  вариантом  зональности.  Вектор
его  спектра  противоположен  восточно-европейскому.  Прослежива-
ясь  на  расстоянии  200-250  км  севернее  подножья  Большого  Кав¬
каза,  он  включает  (с  севера  на  юг):  сухие  степи  -  типичные  сте¬
пи  -  луговые  степи  -  лесостепь  -  широколиственные  леса.  Чем
южнее,  чем  ближе  к  подножью  гор,  тем  гумиднее  становятся  лан¬
дшафты  Предкавказья.
 104

Таблица  8
 Атмосферное  увлажнение  и  ландшафтная  зональность  равнин
Южного  Предуралья  и  Южного  Зауралья  (53°10'-53°35'  с.  ш.)
 Географическое
 положение
 Предуралье
 Зауралье
 Циркуляционная
 позиция
 наветренная
 подветренная
 Метеостанции
 Бугуруслан
 Стерлитамак
 Магнитогорск
 Кустанай
 Высота  над
уровнем  моря,  м
 82
 142
 383
 170
 Удаленность  от
подножья  гор,
км
 275
 50
 25
 325
 Среднее  годовое
количество
осадков,  мм
 513
 603
 437
 373
 Коэффициент
 атмосферного
 увлажнения*
 0,80
 0,98
 0,68
 0,52
 Ландшафтная
зона  (подзона)
 слабозасушливая
 степь
 лесостепь
 умеренно¬
 засушливая
 степь
 засушливая
 степь
 *  Коэффициент  этмоа
 верного  увлажнения  -  отношение  атмо»
 1ерных  осадков  к  испаряемости  за
 год
 В  ряде  регионов  барьерных  подножий  зональность  теряет  свою
субширотную  ориентацию,  становясь  близкой  к  субмеридиональ¬
ной.  Такая  ситуация  наблюдается  на  юго-восточной  окраине  За¬
падно-Сибирской  равнины.  Обширная  территория  Кулундинской
равнины,  Приобского  плато,  Бийско-Чумышской  возвышенности,
Предалтайской  равнины  находится  здесь  в  поле  атмосферно-цир¬
куляционного  влияния  соседних  горных  барьеров  -  Алтая,  Сала-
ирского  кряжа,  Кузнецкого  Алатау.  Обрамляя  алтайские  равнины
с  юга  и  востока,  горы  образуют  орографическую  “ловушку”  на
пути  господствующего  западного  и  северо-западного  переноса  воз¬
душных  масс.  На  протяжении  500  км  -  от  Кулундинской  равнины
на  западе  до  Салаирского  кряжа  на  востоке  -  годовая  норма  ат¬
мосферных  осадков  возрастает  с  300-350  до  550-600  мм,  а  коэф¬
фициент  атмосферного  увлажнения  с  0,4-0,5  до  1,0-1,2.  При  этом
 105

ландшафтные  зоны  и  подзоны  приобретают  почти  субмеридиональ¬
ную  ориентацию,  сменяя  друг  друга  с  запада  на  восток  в  такой
последовательности:  сухая  степь,  типичная  степь,  колочная  степь,
лесостепь,  мелколиственная  (березовая)  подтайга.  На  Салаирском
кряже  (500-550  м  над  уровнем  моря)  подгорный  спектр  зонально¬
сти  завершается  черневой  осиново-пихтовой  тайгой  (рис.  12).
 Рис.  12.  Ландшафтная  зональность  барьерного  подножья  на  рав¬
нинах  Алтайского  края.  Степь:  1  -  сухая;  2  -  засушливая;  3  -
умеренно-засушливая.  Лесостепь:  4  -  колонно-степная;  5  -  лесо-
лугово-степная;  6  -  лесо-луговая.  Тайга:  7  -  березовая  подтай¬
га;  8  -  черновая  (осиново-пихтовая)  тайга;  9  -  песчаные  боры
(ленточные  и  надпойменно-террасовые);  10  -  луговая  и  лесо¬
луговая  пойма
 Как  и  следовало  ожидать,  ландшафтному  континууму  не
свойствен  резкий,  контрастный  переход  от  широтной  зо¬
нальности  равнин  к  высотной  зональности  горных  террито¬
рий.  Он  осуществляется  постепенно  -  через  промежуточный
вариант  барьерогенной  зональности  подгорных  экотонов
(см.  разд.  II.3.3).
 106

Вопросы  семинара
 1. 	Представления  А.  Гумбольдта  и  В.В.  Докучаева  о  природ¬
ных  зонах.
 2. 	Периодический  закон  географической  зональности.
 3. 	Природные  зоны  -  ландшафтные  зоны.
 4. 	Зональные,  интразональные,  экстразональные  геосистемы.
 5. 	Литоэдафические  варианты  зональных  геосистем.
 6. 	Ландшафтная  структура  природных  зон  равнинных  терри¬
торий.
 7. 	Зональные  экотоны.
 8. 	Факторы  ландшафтной  зональности  горных  стран.
 9. 	Структура  высотной  зональности  горных  макросклонов.
 .  10.  Экспозиционная  ландшафтная  асимметрия  в  горах.
 11. 	Ландшафтная  зональность  барьерных  подножий.
 111.3. 	Ландшафтная  секторность  материков
 111.3.1. 	Секторность  географических  поясов
в  системе  океан-суша
 Наряду  с  зональностью,  секторность  -  одна  из  важнейших  за¬
кономерностей  ландшафтной  оболочки.  Географические  секто¬
ры  представляют  собой  долготные  отрезки  географических
поясов,  соответствующие  атмосферно-циркуляционным  по¬
лям  в  системе  океан-суша.  Главную  роль  в  этих  полях  играют
процессы  адвекции  воздушных  масс,  осуществляющие  межрегио¬
нальный  перенос  тепла  и  влаги.  Географическая  секторность  нахо¬
дит  себе  адекватное  ландшафтное  выражение.  Она  предстает
в  виде  “долготной  ландшафтной  дифференциации”  материков  [21,
с.  102].
 Одни  секторы  земной  суши  отличаются  интенсивной  адвектив¬
ной  связью  с  океаном,  другие  -  ослабленной.  Большое  значение
при  этом  имеет  позиционный  фактор  -  положение  региона  в  систе¬
ме  океан-суша.  По  мере  проникновения  в  пределы  суши  адвек¬
тивные  гидротермические  поля  океанов  постепенно  иссякают.
До  глубинных  частей  материка,  тем  более  блокированных  орог¬
рафическими  барьерами  (например,  Центральной  Азии),  они  прак¬
тически  не  достигают.  Сказывается  известное  “правило  убыва¬
ния”  (см.  разд.  11.3.2).  Здесь  формируются  внутриматериковые  воз¬
 107

душные  массы,  в  свою  очередь  оказывающие  адвективное  влия¬
ние  на  смежные  территории.  Пример  тому  -  зимний  азиатский  ан¬
тициклон,  зарождающийся  в  Забайкалье  и  Монголии,  своим  мощ¬
ным  западным  отрогом  (ось  Воейкова)  достигающий  Урала,  а  вре¬
менами  и  Предуралья.
 На  адвективные  процессы  оказывают  воздействие  морские  те¬
чения,  омывающие  окраины  материков.  Их  теплые  или  холодные
воды  генерируют  соответствующие  воздушные  массы,  которые  в
свою  очередь  определяют  характер  ландшафтной  зональности  при-
океанических  секторов  материков.  Так,  по  обе  стороны  Северной
Атлантики  на  одних  и  тех  же  широтах  50-55°  с.  ш.:  у  северо-за¬
падных  берегов  Европы,  благодаря  теплому  Северо-Атлантическо¬
му  течению  (Гольфстрим),  естественные  ландшафты  Британских
островов  -  широколиственнолесные;  тогда  как  на  восточном  побе¬
режье  Северной  Америки,  на  полуострове  Лабрадор,  омываемом
одноименным  холодным  течением,  -  тундровые  и  лесотундровые.
 Основы  учения  о  географической  секторности  заложены  в  тру¬
дах  В.  Л.  Комарова,  И.  П.  Герасимова,  Г.  Д.  Рихтера,  Н.  А.  Гвоз¬
децкого,  А.  Г.  Исаченко,  К.  Тролля.  Палеогеографический  анализ
географических  секторов  позволил  К.  К.  Маркову  обосновать  за¬
кон  эволюционной  метахронности  (последовательной  разновремен¬
ности  развития)  природных  регионов  [57].
 При  самом  упрощенном  подходе  материковую  сушу  принято
разделять  на  три  основных  сектора:  западный  приокеанический,
срединный  внутриматериковый,  восточный  приокеанический.  При-
океаническим  секторам  свойствен  морской  климат.  Срединному
сектору  -  климат  континентальный.  Детальное  изучение  долгот¬
ных  климатических  и  ландшафтных  различий  позволяет  устано¬
вить  более  дробную  секторную  дифференциацию  материков.
В  умеренном  поясе  Северной  Евразии  А.  Г.  Исаченко  [41]  счел  воз¬
можным  выделить  семь  секторов.  В  направлении  с  запада  на  вос¬
ток  они  сменяют  друг  друга  в  следующем  порядке:  Западно-Евро¬
пейский  приокеанический  (Атлантический);  Центральноевропейский
слабоконтинентальный  (или  полуконтинентальный);  Восточно-Евро¬
пейский  умеренно  континентальный;  Западносибирско-Казахстанс¬
кий  континентальный;  Восточно-Сибирский  резко  континентальный;
Центральноазиатский  (Монголия,  Забайкалье)  крайне  континен¬
тальный;  Дальневосточный  приокеанический  (Тихоокеанский).
 108

Каждому  географическому  сектору  свойственна  особая
структура  (спектр)  ландшафтной  зональности.  В  приокеани-
ческих  секторах  умеренного  пояса,  в  условиях  влажного  морского
климата  характерно  преобладание  гумидных  ландшафтов:  таеж¬
ных  и  широколиственнолесных.  Разнообразие  и  контрастность  спек¬
тров  ландшафтной  зональности  здесь  сравнительно  невелики.  Бо¬
лее  дробное  -  зональное  и  подзональное  членение  затруднитель¬
но.  Широтная  ландшафтная  дифференциация,  обусловленная
различиями  суммарной  солнечной  радиации,  маскируется  актив¬
ной  адвекцией  тепла  и  влаги  со  стороны  океана.
 Иная  организация  ландшафтной  зональности  отличает  внутри-
материковые  секторы,  где  в  условиях  ослабления  адвекции  радиа¬
ционный  фактор  широтной  ландшафтной  дифференциации  приоб¬
ретает  ведущее  значение.  Внутриматериковые  секторы  представ¬
лены  многочленными  спектрами  ландшафтной  зональности.
Например,  в  умеренно  континентальном  Восточно-Европейском
секторе  с  севера  на  юг  в  границах  умеренного  пояса  прослежива¬
ются:  таежная,  смешаннолесная,  широколиственнолесная,  лесостеп¬
ная,  степная,  полупустынная  ландшафтные  зоны.  Западносибирс¬
ко-Казахстанский  сектор  включает:  таежную,  лесостепную,  степ¬
ную,  полупустынную  и  даже  пустынную  (суббореальную)  зоны.
Примечательно,  что  семигумидные,  семиаридные  и  аридные  лан¬
дшафты  -  лесостепные,  степные,  полупустынные  и  пустынные
локализуются  исключительно  в  срединных  секторах  Северной  Ев¬
разии,  нигде  не  приближаясь  к  побережьям  океана.
 Секторное  членение  -  характерное  свойство  не  только  гео¬
графических  поясов,  но  и  составляющих  пояса  ландшафтных
зон.  Зонам  так  же,  как  географическим  поясам,  свойственна
долготная  дифференциация.  При  переходе  от  одного  сектора
к  другому  происходит  структурная  и  функциональная  пере¬
стройка  зональных  ландшафтов.  В  качестве  примера  проанали  ¬
зируем  географическую  секторность  таежной  и  степной  зон  Се¬
верной  Евразии.
 111.3.2. 	Секторность  евразийской  тайги
 Климатическая  секторность  таежной  зоны  выразительно  ил¬
люстрируется  совокупностью  гидротермических  показателей
(табл.  9).
 109

Таблица  9
 Климатические  различия  ландшафтных  секторов  таежной  зоны
 Северной  Евразии
 Г  идротермические
показатели
 Секторы
 Скандинавский
приокеанический
слабо  континен¬
тальный
 Восточно-
Европейский
умеренно  кон¬
тинентальный
 Западно-
 Сибирский
 континен¬
 тальный
 Восточно-
 Сибирский
 резко
 континен¬
 тальный
 Метеостанции
 Куопио
(Финляндия),
№110  м
 Вельск
(Архангель¬
ская  обл.),
№90  м
 Ханты-
Мансийск,
№44  м
 Якутск,
№99  м
 Средняя  температура
воздуха  самого  хо¬
лодного  месяца,  °С
 -9,3
 -12,7
 -19,8
 -43,2
 Средняя  температура
воздуха  самого  теп¬
лового  месяца,  °С
 16,8
 17,0
 17,5
 18,7
 Годовая  амплитуда
средних  месячных
температур,  °С
 26,1
 29,7
 37,3
 61,9
 Абсолютный  мини¬
мум  температуры,  °С
 -41
 -50
 -50
 -64
 Абсолютный  макси¬
мум  температуры,  °С
 31
 36
 37
 38
 Сумма  средних
суточных  температур
выше  10°С
 1610
 1595
 1568
 1565
 Среднее  годовое
количество  атмо¬
сферных  осадков,  мм
 577
 514
 569
 247
 Средняя  годовая
испаряемость,  мм
 430
 452
 439
 536
 Средний  годовой
коэффициент  атмо¬
сферного  увлажнения
 1,34
 из
 1*29
 0,46
 Н  -  высота  над  уровнем  моря
 Данные  табл.  9  демонстрируют  неуклонное  усиление  континен-
тальности  климата  в  направлении  с  запада  на  восток  -  в  глубь  ма¬
терика,  соответственно  преобладающему  в  умеренном  поясе  за¬
падному  переносу  воздушных  масс.  Особенно  впечатляет  нарас¬
тание  суровости  зим.  Средняя  январская  температура  в  Якутии
 ПО

более  чем  в  четыре  раза  ниже  наблюдаемой  в  Финляндии.  Сказы¬
вается  выхолаживающее  влияние  азиатского  антициклона,  захва¬
тывающего  зимой  внутриматериковые  регионы  Северной  Евразии.
Годовая  амплитуда  среднемесячных  температур  в  том  же  направ¬
лении  возрастает  почти  в  2,5  раза.  Тогда  как  средняя  многолетняя
норма  атмосферных  осадков  сокращается  более  чем  в  два  раза.
Что  касается  коэффициента  атмосферного  увлажнения,  то  в  Якут¬
ской  тайге  он  настолько  низок,  что  скорее  напоминает  о  сухостеп¬
ных,  а  не  таежных  условиях.
 Однако  ландшафтное  своеобразие  секторов  таежной  зоны  оп¬
ределяется  не  только  современной  климатической  обстановкой,  но
и  недавним  геологическим  прошлым,  которое  протекало  под  зна¬
ком  еще  более  резко  выраженных  секторных  различий.  В  этом
убеждают  очень  различные  эволюционные  судьбы  восточно-ев¬
ропейской  и  восточно-сибирской  тайги.  Северная,  таежная  полови¬
на  Восточно-Европейской  равнины  в  течение  плейстоцена  нео¬
днократно  подвергалась  материковому  покровному  оледенению.  На¬
ряду  с  общим  похолоданием,  причиной  тому  была  достаточная
увлажненность  умеренно  континентального  сектора  Северной
Евразии.  Но  самое  главное  в  том,  что  питающим  центром  средне-
европейских  и  восточно-европейских  ледниковых  покровов  была
Фенноскандия  -  приокеанический  район,  омываемый  водами  Се¬
верной  Атлантики.  Адвекция  влаги  с  океана  стимулировала  здесь
аккумуляцию  льдов  огромной  мощности  (предположительно  2  000  м
и  более).  Под  давлением  собственной  тяжести  они  “растекались”
по  Среднеевропейской  и  Восточно-Европейской  равнинам.  Пози¬
ционный  фактор  играл  в  данном  случае  главенствующую  роль  в
развитии  четвертичных  ледниковых  покровов  в  указанных  регио¬
нах  Северной  Евразии.
 Типичными  для  восточно-европейской  тайги  являются  ландшаф¬
ты,  связанные  с  ледниковым  морфолитогенезом.  Преобладают
моренные  равнины  с  темнохвойной  тайгой  из  ели  европейской,  в
меньшей  мере  -  сибирской,  и  зандровые  флювиогляциальные  рав¬
нины  со  светлохвойной  тайгой  из  сосны  обыкновенной.  Многолет¬
няя  мерзлота  отсутствует.  Таежные  подзолы  и  подзолистые  по¬
чвы  формируются  в  условиях  промывного  или  промывного,  перио¬
дически  водозастойного  водного  режима.  Характерно  обилие  болот,
приуроченных  к  недренированным  участкам  междуречий.
 1)

Все  по-иному  -  и  прошлое,  и  настоящее  -  в  восточно-сибирской
тайге,  лежащей  в  секторе  с  резко  континентальным  климатом.
В  течение  плейстоцена,  несмотря  на  неоднократные  эпохи  похоло¬
даний,  каких-либо  значительных  покровов  материковых  льдов  здесь
не  формировалось.  Лишь  в  горных  массивах  Северо-Восточной
Сибири  периодически  возникало  горно-долинное  оледенение.
В  целом  же  Восточная  Сибирь  была  районом  не  наземного,  а
“подземного”  (по  выражению  К.  К.  Маркова)  оледенения.  Конти-
нентальность  климата,  острая  нехватка  атмосферной  влаги  и  ин¬
тенсивное  выхолаживание  в  антициклональных  условиях  были  глав¬
ной  тому  причиной.  Подземное  оледенение  привело  к  образованию
мощных  толщ,  скованных  многолетней  мерзлотой,  с  включениями
пластовых  и  полигональных  жильных  льдов.
 Общее  охлаждение  и  аридизация  усугублялись  синхронным
с  эпохой  позднеплейстоценового  оледенения  понижением  уровня
Мирового  океана  примерно  на  100  м.  В  результате  осушения  об¬
ширных  шельфовых  пространств  Северного  Ледовитого  океана  и
северной  окраины  Тихого  океана  образовалась  огромная  низмен¬
ная  страна  Берингия.  Соединяя  Евразию  с  Северной  Америкой,  она
блокировала  водообмен  между  названными  океанами.  При  этом
площадь  Северо-Восточной  Сибири  увеличивалась  более  чем  на
6  млн  км2  [57],  а  континентальность  еще  более  возрастала.
 Четвертичный  ландшафтогенез  протекал  в  криоксеротических
перигляциальных  условиях  холодных  тундро-степей.  Многое  в
современных  ландшафтах  восточно-сибирской  тайги  унаследо¬
вано  с  той  поры.  Перигляциальная  “память”  лучше  всего  сохра¬
няется  в  литогенной  основе  ландшафтов.  Главное  наследие  лед¬
никовых  эпох  плейстоцена  -  многолетняя  мерзлота.  В  течение
всего  голоцена  она  поддерживалась  суровым  климатом  Восточ¬
ной  Сибири.  На  древнеаллювиальной  Центральноякутской  равни¬
не  мерзлая  толща  достигает  мощности  400-500  м,  а  в  некоторых
районах  бассейна  р.  Вилюя  1  000-1  500  м.  В  состав  перигляциаль-
ной  формации  входят:  аллювиальные  отложения  с  включениями
пластовых  льдов,  солифлюкционные  и  дефлюкционные  покровы
склоновых  шлейфов,  глыбовые  россыпи  курумов,  лессовые  тол¬
щи  Якутии  и  даже  древнеэоловые  пески.  Их  сопровождает  экзо¬
генный  рельеф  с  характерной  мерзлотной  пластикой:  бугры  пуче¬
ния,  гидролакколиты  (“булгунняхи”),  каменные  многоугольники,
 112

термоэрозионные  ложбины  и  овраги,  термокарстовые  депрессии
(озера,  аласы)  и  т.  п.
 Вместе  с  современным  резко  континентальным  климатом  пе-
ригляциальная  литогенная  основа  определяет  структуру  и  функци¬
онирование  ландшафтов  восточно-сибирской  тайги.  В  ней  господ¬
ствуют  лиственничные  леса  (из  лиственницы  даурской,  а  в  более
южных  районах  -  из  лиственницы  сибирской).  Обладая  поверхнос¬
тной  корневой  системой,  лиственница  способна  произрастать  на  мно¬
голетнемерзлых  породах.  Песчаные  надпойменные  террасы  доли¬
ны  Лены  и  ее  притоков  заняты  сухими,  нередко  остепненными  со¬
сновыми  лесами.  На  лессовых  покровах  Якутии  сохранились
реликтовые  перигляциальные  степи.  В  термокарстовых  понижени¬
ях  аласов,  помимо  озер,  развиты  заболоченные  и  остепненные  луга,
луговые  солончаки.  Почвообразование  в  восточно-сибирской  тай¬
ге  протекает  в  пределах  деятельного  (сезонно  оттаивающего)  слоя
мощностью  до  2-3  м.  В  условиях  специфического  мерзлотного
водного  режима  формируются  мерзлотно-таежные  почвы,  отне¬
сенные  в  новой  классификации  почв  России  [45]  к  отделу  криозе-
мов.  Криоксеротизация  восточно-сибирского  сектора  сказалась,  по¬
мимо  того,  в  сравнительно  незначительной  заболоченности  таеж¬
ной  зоны.  В  этом  отношении  восточно-сибирская  тайга  заметно
уступает  не  только  западно-сибирской,  но  и  восточно-европейской.
 Проведенное  сравнение  восточно-европейских  и  восточно-си¬
бирских  таежных  ландшафтов  показывает  сколь  велика  роль  сек-
торности  в  региональной  дифференциации  материков.
 111.3.3. 	Секгорность  степной  зоны  Северной  Евразии
 Евразийские  степи  -  внутриматериковая  геосистема.  Они  про¬
стираются  субширотно  на  8  тыс.  км  -  от  Валахии  и  Добруджи  на
западе  до  Манчжурии  на  востоке.  Естественно,  континентальность
степей  возрастает  в  том  же  направлении,  достигая  наивысших  зна¬
чений  в  срединных  регионах  материка  -  Западносибирско-Казах¬
станском  и  Центральноазиатском  (Восточная  Сибирь,  Монголия)
(табл.  10).  Обращает  на  себя  внимание  заметный  сдвиг  азиатских
степей  к  северу  по  сравнению  с  восточно-европейскими..  Если
в  низовьях  Дуная  северные  рубежи  степей  лежат  у  46°с.  ш.,  в  Ук¬
раине  -  49°с.  ш.,  в  Поволжье  -  51  °30'с.  ш.,  то  за  Уралом,  на  равни¬
нах  Западной  Сибири  контакт  степей  и  лесостепья  приходится  на
 113

54-55°с.  ш.  Заметим,  что  в  центральном  регионе  европейской  час¬
ти  России  на  этих  же  широтах  проходит  рубеж  смешанных  и  широ¬
колиственных  лесов.
 В  ландшафтной  структуре  восточно-европейских  степей  явно
преобладают  типичные  -  черноземные  степи.  Сухие  степи  на  тем¬
но-каштановых  и  каштановых  почвах  занимают  не  более  трети
площади.  Обратная  картина  наблюдается  в  Западносибирско-Ка¬
захстанском  секторе,  где  на  долю  сухих  степей  приходится  свыше
60%  общей  площади  [65].  Этот  очевидный  показатель  аридизации
степей  восточнее  Урала  дополняется  рядом  других,  не  менее  убе¬
дительных.  Примечательно  широчайшее  распространение  солон¬
цово-степных  комплексов.  В  Западной  Сибири  и  Казахстане  они
нисколько  не  уступают  по  площади  степным  плакорам  с  типично
зональными  почвами  (см.  табл.  6).  Однако  и  зональные  почвы  -
суглинистые  черноземы  и  каштановые  -  здесь  часто  солонцеваты
и  карбонатны.
 Велики  флористические  различия  ландшафтных  секторов  степ¬
ной  зоны.  Если  флора  восточно-европейских  степей  в  основном
представлена  выходцами  из  Понтического  флористического  цент¬
ра  (например,  ковылями:  Stipa  ukrainica,  S.  stenophyla,
 S. 	pulcherriima),  то  в  азиатских  степях  широким  распространени¬
ем  пользуются  представители  даурско-монгольской  флоры.  В  сте¬
пях  Центрального  Казахстана  характерно  присутствие  криоксеро¬
фитов  -  реликтов  былых  перигляциальных  степей  (например,  ов-
сеца  пустынного  -  Helictotrichon  desertorum,  ковыля  восточного  -
Stipa  orientalis,  полыни  холодной  -  Artemisia  frígida).  Вместе  с
тем  типичны  пустынные  галофиты  -  мигранты  из  Арало-Каспийс¬
кого  (Туранского)  флористического  центра.
 Секторность  евразийских  степей  имеет  глубокие  исторические
корни.  Согласно  палеогеографическим  данным  [63,65],  “великое  ос-
тепнение”  Северной  Евразии  происходило  в  течение  нескольких  мил¬
лионов  лет,  постепенно  продвигаясь  из  центральных  регионов  мате¬
рика  на  запад.  Зарождение  степного  типа  ландшафтов  на  равнинах
Казахстана  и  Сибири  палеогеографы  датируют  ранним  миоценом
(25  млн  лет  назад).  На  месте  былых  лесных  ландшафтов  (тургайс-
кая  флора)  первоначально  появились  субтропические  степи,  а,  начи¬
ная  с  плиоцена,  -  суббореальные.  Аридизация  срединных  регионов
материка  была  вызвана  их  орографической  изоляцией  вследствие
 114

Таблица  10
 Климатические  различия  ландшафтных  секторов  степной  зоны
Северной  Евразии
 Г  идротермические
показатели
 Секторы
 Восточно-Европейский
умеренно  континентальный
 Западносибирско-
 Казахстанский
 континентальный
 Восточно-
Сибирский
резко  конти¬
нентальный
 Степи
 украинские
 волго¬
 донские
 казахстанские
 хакасские
 Метеостанции
 Кировоград,
#=112  м
 Михайловка,
#=81  м
 Кустанай,
#=170  м
 Абакан,
#=245  м
 Средняя  температура
воздуха  самого  хо¬
лодного  месяца,  °С
 -5,4
 -9,8
 -17,7
 -20,8
 Средняя  температура
воздуха  самого
теплового  месяца,  °С
 21,0
 22,0
 20,2
 19,7
 Годовая  амплитуда
средних  месячных
температур,  °С
 26,4
 31.8
 37,9
 40,5
 Абсолютный  мини¬
мум  температуры,  °С
 -35
 -38
 -51
 -49
 Абсолютный  макси¬
мум  температуры,  °С
 39
 41
 42
 39
 Сумма  средних
суточных  температур
выше  10°С
 2915
 2959
 2359
 2037
 Среднее  годовое
количество  атмо¬
сферных  осадков,  мм
 561
 538
 373
 347
 Средняя  годовая
испаряемость,  мм
 803
 885
 716
 576
 Средний  годовой
коэффициент  атмо¬
сферного  увлажне¬
ния
 0,70
 0,60
 0,52
 0,60
 Продолжительность
вегетационного
периода,  дни
 160-180
 150-160
 120-130
 110-120
 Н  -  высота  над  уровнем  моря.
 115

неотектонических  движений  земной  коры.  Цепи  возрожденных  гор¬
ных  систем  (прежде  всего  Урала)  превратились  в  орографические
барьеры  на  пути  адвекции  океанических  воздушных  масс.
 В  то  же  время  на  юге  Восточно-Европейской  равнины  вплоть
до  среднего  и  позднего  плиоцена  господствовали  лесные  ландшаф¬
ты.  Мезофильные  хвойно-широколиственные  леса  состояли  из  бо¬
гатой  листопадными  формами  сарматской  и  тургайской  флоры.
Позднеплиоценовое  остепнение  восточно-европейских  степей  про¬
исходило  в  климатических  условиях  близких  к  субтропическим.
Об  этом  свидетельствуют  позднеплиоценовые  красноцветы  скиф¬
ских  глин  и  синхронная  им  теплолюбивая  ископаемая  фауна  млеко¬
питающих  хапровского  комплекса.  Лишь  с  раннего  плейстоцена
восточно-европейские  степи  обретают  суббореальный  характер.
 Очевидно,  что  “великое  остепнение”  Северной  Евразии  протека¬
ло  метахронно  в  различных  ее  секторах.  Этот  эволюционный  про¬
цесс  в  глубине  материка  опередил  аналогичные  события  в  Восточ¬
ной  Европе  почти  на  весь  миоцен,  т.  е.  примерно  на  14  млн  лет.
Более  того,  причерноморские  степи  до  самого  плейстоцена  оста¬
вались  субтропическими  (субсредиземноморскими),  тогда  как  их
азиатские  аналоги  уже  с  плиоцена  (на  7-8  млн  лет  раньше)  пере¬
шли  в  состояние  суббореальных.  Следовательно,  степная  зона
Северной  Евразии  в  разных  ее  секторах  имеет  различный  возраст.
Азиатские  степи  значительно  древнее  восточно-европейских.  Из¬
ложенные  материалы  говорят  о  том,  что  секторность  необходимо
изучать  не  только  в  пространственном,  но  и  временном  -  истори¬
ческом  аспектах.  Секторность  и  метахронность  -  явления  сопря¬
женные,  пространственно-временные.  По  мнению  К.  К.  Маркова
[57],  метахронность  -  одна  из  важнейших  закономерностей  эволю¬
ции  природы  Земли.  Ею  связываются  воедино  ландшафтное  про¬
странство  и  время.
 Секторность  евразийских  степей  -  понятие  не  только  ландшаф¬
тно-географическое,  но  и  аграрное.  Степное  земледелие,  степные
агроландшафты  отличаются  секторной  спецификой.  В  этом  нетрудно
убедиться,  сравнивая  системы  зернового  земледелия  и  урожай¬
ность  сельскохозяйственных  культур  в  степях  Украины,  европейс¬
кой  части  России,  Северного  Казахстана,  Западной  и  Восточной
Сибири.  Агроландшафтная  секторность  евразийских  степей  осо¬
бенно  глубоко  была  осознана  после  массового  освоения  целинных
 116

и  залежных  земель  в  Северном  Казахстане,  Западной  и  Восточной
Сибири  в  50-60-е  годы  XX  века.  Целинное  земледелие  столкну¬
лось  в  азиатских  степях  с  рядом  тяжелейших  агроэкологических
проблем.  В  их  числе:
 • 	высокая  рискованность  сухого  земледелия  ввиду  резкого  де¬
фицита  атмосферного  увлажнения;
 • 	недостаточное  естественное  плодородие  степных  почв;
 • 	крайняя  неустойчивость  пахотных  земель  к  дефляционным  про¬
цессам;
 • 	угроза  аграрного  опустынивания  степей  при  массовой  распашке;
 • 	низкая  урожайность  зерновых  культур  при  значительной  вариа-
бильности  ее  показателей  от  года  к  году.
 Повторяемость  засух  в  западносибирско-казахстанских  степях
в  среднем  за  XX  век  составляла  50%.  Тогда  как  в  степях  Украины
она  не  превышает  15-20%,  а  на  Ставрополье  -  25%.  Коэффициент
вариации  урожайности  зерновых  на  севере  Казахстана  достигал
65%,  более  чем  вдвое  превосходя  аналогичные  показатели  для
волго-донских  степей.  Средняя  многолетняя  урожайность  зерно¬
вых  в  степях  Украины  и  европейской  части  России  в  50-80-е  годы
XX  века  была  на  уровне  25-30  ц/га,  в  сибирско-казахстанских  сте¬
пях  -  в  пределах  8-12  ц/га.  В  азиатских  степях,  помимо  названных
выше  причин,она  обусловлена  невозможностью  возделывания  ози¬
мой  пшеницы  (более  продуктивной,  чем  яровая)  из-за  исключитель¬
ной  суровости  зим.
 Таким  образом,  ландшафтная  секторность  -  явление  не
только  природное,  но  социально-экономическое.  Ее  невозмож¬
но  игнорировать  в  хозяйственном  планировании.
 Вопросы  семинара
 1. 	Атмосферно-циркуляционные  поля  в  системе  “океан-суша”
и  ландшафтная  секторность  материков.
 2. 	Зональная  структура  приокеанических  и  внутриматериковых
ландшафтных  секторов.
 3. 	Секторность  таежной  зоны  Северной  Евразии.  Сравнитель¬
ный  анализ  восточно-европейской  и  восточно-сибирской  тайги.
 4. 	Секторность  евразийских  степей  и  степных  агроландшафтов.
 5. 	Секторность  и  эволюционная  метахронность  региональных
геосистем.
 117

111.4. 	Ярусность  ландшафтной  оболочки
 Ландшафтное  пространство  объемно.  Оно  организовано  как  в
горизонтальной  плоскости,  так  и  по  вертикали.  Ранее  была  рас¬
смотрена  вертикальная  структура  природных  геосистем,  представ¬
ляющая  собой  стратифицированную  совокупность  геогоризонтов
(см.  разд.  11.1.3).  Что  касается  вертикальной  структуры  слож¬
но  организованных  региональных  геосистем,  то  она  состоит,
кроме  того,  из  разновысотных  морфогенетических  уровней,
которые  именуются  ландшафтными  ярусами.  Ярусность  -
столь  же  характерное  для  ландшафтной  оболочки  явление,
как  зональность  и  секторность.  Она  обусловлена  членением
макрорельефа  регионов  на  геоструктурные  уровни.  Покровный
характер  ландшафтной  оболочки  вынуждает  ее  следовать  мега-  и
макронеровностям  рельефа  земной  поверхности.  Наиболее  инер¬
ционная  из  геосфер  -  литосфера  подчиняет  своей  внешней  пласти¬
ке  ландшафтную  оболочку.  Плащеобразно  облекая  важнейшие  гео¬
морфологические  уровни,  ландшафтная  оболочка  приобретает  ана¬
логичные  черты  ступенчатости  (ярусности).
 111.4.1. 	Неотекгоника  и  ландшафтная  ярусность
 Исходные  представления  о  ландшафтной  ярусности  коре¬
нятся  в  учении  о  морфоструктурах,  которое  служит  теорети¬
ческим  ядром  современной  структурной  геоморфологии.  Ее  осно¬
вы  были  заложены  в  трудах  И.  П.  Герасимова,  К.  К.  Маркова,
Ю.  А.  Мещерякова,  Н.  И.  Николаева  и  др.  Главное  внимание  в
структурной  геоморфологии  уделяется  тектоническим  движениям
земной  коры  новейшего  геологического  времени,  которые  отрази¬
лись  в  рельефе  земной  поверхности.  В.  А.  Обручев  предложил  на¬
зывать  их  неотектоническими.  Начало  неотекгонического  этапа  в
эволюции  земной  коры  приходится  на  конец  палеогена  -  начало
неогена.  Неотектонические  движения  имели  планетарный  харак¬
тер.  Ими  были  сформированы  такие  макроуровни  земной  суши,  как
низменные  и  возвышенные  равнины,  низкогорья,  среднегорья,  вы¬
сокогорья,  межгорные  котловины.  Все  они  связаны  с  крупными
тектоническими  структурами  и  потому  рассматриваются  в  гео¬
морфологии  как  морфостуктурные  (оротектонические)  образова¬
ния.  Таковы  возвышенности  (антеклизы),  низменности  (синеклизы),
 118

горные  хребты  (антиклинории),  межгорные  котловины  (тектоничес¬
кие  впадины)  и  т.  п.  Их  орографические  рубежи  обычно  сопровож¬
даются  глубинными  разломами  или  флексурами  в  толще  земной
коры  -  так  называемыми  линеаментами.
 Высотная  дифференциация  макрорельефа  не  могла  не  повли¬
ять  на  ландшафтную  организацию  региональных  геосистем.  Ее
изучением  занимались  многие  отечественные  естествоиспытатели:
В.  В.  Докучаев,  Г.  Н.  Высоцкий,  Б.  Б.  Полынов,  Ф.  Н.  Мильков,
Н.  А.  Гвоздецкий,  А.  Г.  Исаченко,  В.  А.  Николаев  и  др.  Все  они  от¬
мечали,  что  даже  в  одной  и  той  же  ландшафтной  зоне  генезис,  струк¬
тура,  функционирование  природных  геосистем  разных  геоморфо¬
логических  уровней  существенно  отличаются.  Так  в  ландшафто-
ведении  оформилось  учение  о  ландшафтной  ярусности.
 В  структурно-генетической  классификации  ландшафтов  ланд¬
шафтная  ярусность  находит  себе  отражение  в  таких  важных  так¬
сонах,  как  классы  и  подклассы  равнинных  и  горных  ландшафтов.
Класс  равнинных  ландшафтов  включает  подклассы  -  ярусы:  воз¬
вышенных,  низменных  и  низинных  ландшафтов.  Класс  горных  лан¬
дшафтов  разделяется  на  подклассы  -  ярусы:  предгорных,  низко¬
горных,  среднегорных,  высокогорных,  межгорнокотловинных  и  внут-
ригорнокотловинных  ландшафтов.
 Таким  образом,  ландшафтный  ярус  -  это  высотный  макро¬
уровень  ландшафтной  оболочки,  характеризующийся  морфо¬
логическим,  генетическим  и  функциональным  своеобразием,
сопряженный,  как  правило,  с  морфоструктурой  высокого
(чаще  всего  второго)  порядка.
 111.4.2. 	Ландшафтные  ярусы
равнинно-платформенных  регионов
 Равнинные  физико-географические  страны  включают  ландшаф¬
тные  ярусы  возвышенностей,  низменностей,  низин.  Возвышенные
равнины  приурочены  к  крупным  платформенным  морфострукту-
рам,  испытавшим  неотектонические  поднятия.  На  Восточно-Ев¬
ропейской  равнине  они  образуют  геоморфологический  уровень  в
пределах  высот  от  170-200  м  до  300—400  м  над  уровнем  моря.
Таковы  Приднепровская,  Среднерусская,  Приволжская,  Бугульмин-
ско-Белебеевская  возвышенности,  Общий  Сырт,  Ергени  и  др.  Дли¬
тельное  развитие  в  условиях  тектонического  воздымания  и  преоб¬
 119

ладания  эрозионно-денудационных  процессов  привело  здесь  к  об¬
разованию  расчленненого  холмисто-увалистого  рельефа  с  доста¬
точно  густой  эрозионной  сетью,  состоящей  из  речных  долин,  ло¬
гов,  балок  и  оврагов.  При  этом  амплитуда  относительных  высот
составляет  несколько  десятков,  а  порой  достигает  и  сотни  метров.
 Соответственно  велико  геотопологическое  разнообразие  геоси¬
стем.  Согласно  Ф.  Н.  Милькову,  для  междуречий  возвышенных
равнин  характерны  останцово-водораздельный,  плакорный  и  скло¬
новый  присетьевой  (придолинный  и  прибапочный)  типы  местнос¬
ти.  Речные  долины  включают  склоновый,  надпойменно-террасо¬
вый  и  пойменный  типы  местности.  Хорошо  развиты  ландшафтные
катены.
 В  ландшафтном  ярусе  возвышенных  равнин  безусловным
преобладанием  пользуются  автоморфные  элювиальные  и
трансэлювиальные  геосистемы.  Среди  первых  (при  наличии  суг¬
линистых  или  лессовых  покровов)  -  эталоны  ландшафтной  зональ¬
ности  -  плакоры:  смешаннолесные  на  Смоленско-Московской  воз¬
вышенности,  широколиственнолесные,  лесостепные  и  степные  на
Среднерусской  возвышенности,  полупустынные  на  Ергенях  и  др.
 Наряду  с  типично  зональными,  характерны  интразональные
и  экстразональные  геосистемы.  Таковы  низинные  болота  и  согры
в  логах,  балках,  поймах  речных  долин  таежных  ландшафтов  Се¬
верных  Увалов,  Валдайской,  Вепсовский,  Верхнекамской  возвышен¬
ностей,  а  также  нагорные  и  байрамные  дубравы  в  степях  Средне¬
русской,  Калачской  и  Приволжской  возвышенностей.
 На  водораздельных  останцовых  массивах  и  склонах  эрозион¬
ных  форм  рельефа  из-под  плаща  рыхлых  четвертичных  отложений
нередко  вскрываются  коренные  породы  (известняки  и  доломиты,
мергель  и  мел,  песчаники,  глинистые  сланцы  и  др.),  что,  в  свою
очередь,  обусловливает  литоэдафическое  разнообразие  геосистем.
Так,  сосновые  леса  на  выходах  гранитоидов  -  обычное  явление
для  степей  Зауральского  плато  и  Кокчетавской  возвышенности.  По
денудационным  склонам  Тургайского  плато,  сложенным  соленос¬
ными  морскими  глинами  палеогена,  далеко  в  пределы  степей  про¬
никают  солонцово-солончаковые  пустынные  комплексы.
 Густая  эрозионная  сеть  возвышенных  равнин  обусловлива¬
ет  характерный  дендритовый  рисунок  их  плановой  ландшаф¬
тной  организации.
 120

Иной  морфогенетический  вариант  того  же  ландшафтного  яруса
представляют  региональные  геосистемы  пластовых  слаборасчле-
ненных  равнин  -  плато.  В  Северной  Евразии  таковы  Подуральское
и  Тургайское  плато,  Устюрт,  Западная  Бетпак-Дала,  плато  Север¬
ного  Приарапья  и  др.,  приподнятые  до  200-300  м  над  уровнем  моря.
Сложенные  мощной  толщей  недислоцированных  осадочных  пород
позднего  палеозоя  и  мезокайнозоя,  они,  как  правило,  являются  об¬
ращенными  морфоструктурами.  В  неотектоническую  эпоху  здесь
произошла  кардинальная  смена  знака  движений  земной  коры:  дли¬
тельное  прогибание  сменилось  общим  воздыманием.  Плато  отли¬
чаются  уплощенным,  иногда  столово-ступенчатым  рельефом.  Он
обусловлен  как  пластовой  геологической  структурой,  так  и  слабым
эрозионным  расчленением.  Названные  плато  находятся  в  аридных
и  семиаридных  внутриконтинентальных  регионах  Евразии.  Доми¬
нируют  на  плато  автоморфные  плоскоравнинные  типы  местности.
Они  могут  охватывать  пространства  в  сотни  квадратных  километ¬
ров,  например,  боялычевая  пустыня  Бетпак-Далы  или  полынно-зла¬
ковая  полупустыня  Тургайского  плато.  Склоновый  тип  местности
занимает  сугубо  подчиненное  положение  в  ландшафтной  структу¬
ре  плато.  Он  сопровождает  их  внешние  рубежи,  часто  индицируя
морфоструктурные  линеаменты.  Интенсивная  аридная  денудация
склонов  плато  придает  им  облик  пустынных  чинков  -  обнаженных
уступов,  крутизной  до  25-30°.
 Следует  особо  подчеркнуть,  что  возвышенные  равнины  оказы¬
вают  заметное  орографическое  влияние  на  процессы  атмосферной
циркуляции.  На  их  наветренных  макросклонах  возможно  обостре¬
ние  фронтальных  явлений  и  некоторое  увеличение  атмосферных
осадков  по  сравнению  с  зональной  нормой.  В  результате  с  барьер¬
ным  эффектом  возвышенных  равнин  нередко  связаны  существен¬
ные  отклонения  в  широтном  простирании  ландшафтных  зон.  Так,
в  Северном  Казахстане  барьерная  преграда  Кокчетавской  возвы¬
шенности  обусловливает  формирование  лесостепного  высотного  по¬
яса  в  пределах  степной  зоны.  А  восточнее,  в  дождевой  тени,  на
тех  же  широтах  по  низменным  равнинам  Прииртышья  далеко  на
север  проникают  сухие  степи  [65].
 Принципиально  иные  морфогенетические  черты  характеризуют
ландшафтный  ярус  низменных  равнин.  Приуроченные  к  морфост-
руктурам,  испытавшим  в  новейшее  время  тектонические  опуска¬
 121

ния,  низменные  равнины  являются  преимущественно  аккумулятив¬
ными:  древнеаллювиальными,  древнеозерными,  озерно-аллювиаль¬
ными,  водноледниковыми,  древнеморскими.  Их  выстилают  срав¬
нительно  молодые,  преимущественно  четвертичные  рыхлые  отло¬
жения:  песчаные,  супесчаные,  лессовые,  суглинистые  и  др.
Примером  могут  служить  Средне-  и  Нижнедунайская,  Приднеп¬
ровская,  Окско-Донская,  Кулундинская  и  многие  другие  низменно¬
сти.  При  абсолютных  высотах,  не  превышающих  150-170  м  над
уровнем  моря,  глубина  их  эрозионного  расчленения  находится  в  пре¬
делах  первых  десятков  метров.  Характерны  междуречные,  час¬
то  бессточные  плоскоместья.  Им  свойственны  не  столько  ден-
дритовые,  сколько  пятнистые  ландшафтные  рисунки,  кото¬
рые  обусловлены  развитием  просадочных  форм  рельефа
различного  генезиса  (суффозионного,  термокарстового  и  др.).
Классическим  примером  может  служить  плоскозападинная  колон¬
ная  лесостепь  Западно-Сибирской  равнины.
 Водная  аккумуляция  наносов  на  низменных  равнинах  происхо¬
дила  в  течение  большей  части  неоген-четвертичного  времени,
в  том  числе  раннего  и  среднего  плейстоцена.  Лишь  в  позднем  плей¬
стоцене  и  раннем  голоцене  ландшафты  постепенно  начали  перехо¬
дить  от  гидроморфной  стадии  развития  к  неоэлювиальной.  Одна»)
“память”  о  недавнем  прошлом  в  них  до  сих  пор  сохраняется.  Чаще
всего  она  представлена  геохимическими  реликтами  былого  гид¬
роморфизма:  палеогидроморфными  карбонатными  и  гипсовыми  ко¬
рами  в  аллювиальных  и  озерно-аллювиальных  толщах  степных  и
пустынных  равнин,  ферраллитными  корами  (латеритными  кираса¬
ми)  субэкваториальных  саванн  и  др.
 Палеогидроморфизм  ландшафтов  низменных  равнин  ска¬
зывается  в  их  почвенном  покрове.  В.  В.  Докучаев,  В.  А.  Ковда
и  ряд  других  отечественных  почвоведов  считали,  что  черноземы
низменных  аккумулятивных  равнин  пережили  в  недавнем  геологи¬
ческом  прошлом  луговую  или  болотно-луговую  стадию  развития.
Ее  следствием  являются:  повышенная  гумусированность,  карбо-
натность,  остаточная  олуговелость,  солонцеватость  и  солончако-
ватость,  слитость  и  щельность  черноземов.  По  поводу  происхож¬
дения  степных  почв  Западно-Сибирской  равнины  В.  В.  Докучаев
писал:  “В  огромном  большинстве  случаев  сибирский  чернозем  име¬
ет  очевидную  (генетическую)  связь  с  почвами  несомненно  болот¬
 122

ными,  солонцеватыми  и  озерными;  вследствие  этого  и  сам  степ¬
ной  чернозем  нередко  приобретает  невыгодные  особенности  почв
нечерноземных”  [3$,  с.  379].  Солонцово-степная  комплексность  по¬
чвенного  покрова  низменных  равнин  также,  как  правило,  является
наследием  былого  гидроморфизма.
 Помимо  двух  описанных  ландшафтных  ярусов,  на  равнинно-плат¬
форменных  территориях  встречаются  регионы  очень  низких  рав¬
нин.  Они  образуют  ярус  ландшафтных  низин.  Примером  могут  слу¬
жить  Среднеобская  и  Кондинская  низины  Западно-Сибирской  рав¬
нины,  Яно-Индигирская  низменность,  Прикаспийская  низменность,
равнины  Нидерландов,  низовья  рр.  Ганга  и  Брахмапутры,  Амазонки,
Миссисипи,  побережья  п-ва  Флорида  и  др.  Морфоструктурно  сопря¬
женные  с  тектоническими  депрессиями  (синеклизами,  мульдами),
они  испытали  наиболее  значительные  неотектонические  опускания
и  в  большинстве  своем  продолжают  унаследованно  погружаться.
 Ландшафтный  ярус  низин  представлен  плоскими,  плоскозапа-
динными,  плосковолнистыми  равнинами,  которые  занимают  самую
нижнюю  гипсометрическую  ступень  земной  суши.  Редко  когда  они
превышают  100  м  абс.  высоты.  А  порой  лежат  ниже  уровня  Миро¬
вого  океана.  Ничтожна  вертикальная  расчлененность  их  рельефа.
Она  не  более  первых  метров,  иногда  (как,  например,  в  Прикаспий¬
ской  низменности)  определяется  лишь  десятками  сантиметров.  Все
низины  аккумулятивные,  главным  образом  аллювиального,  озер¬
но-аллювиального  и  морского  генезиса.  В  их  сложении  участвуют
мощные  (в  сотни  и  тысячи  метров)  толщи  рыхлых  неоген-четвер-
тичных  отложений.
 Однако  главной  отличительной  чертой  ландшафтного  яру¬
са  низин  является  крайне  слабый  дренаж.  Нередко  он  вообще
отсутствует.  Ландшафты  низин,  образно  говоря,  покоятся  на  “по¬
душке”  грунтовых  вод,  зеркало  которых  находится  на  глубине  все¬
го  2-5  м,  а  кайма  капиллярно-подпертой  влаги  поднимается  вплоть
до  гумусово-аккумулятивного  горизонта  почвы.  Супераквалъные
геосистемы  доминируют  в  низинных  ландшафтах.  Это  ярус
гидроморфных  и  полугидроморфных  геосистем,  большей  час¬
тью  интразональных:  болотных,  лугово-болотных,  лесо-болот¬
ных  -  в  гумидных  регионах;  луговых,  болотно-луговых,  лугово-со¬
лончаковых,  солонцово-солончаковых  -  в  регионах  семиаридных  и
аридных.
 123

В  ландшафтном  ярусе  низин  на  правах  особого  подъяруса  целе¬
сообразно  выделять  крупные  (региональной  размерности)  речные
дельты  и  поймы.  К  ним  относятся:  дельты  Ганга-Брахмапутры,
Меконга,  Амазонки,  Миссисипи,  Нила,  Волги,  Дуная,  Лены;  Волго-
Ахтубинская  пойма,  поймы  нижнего  и  среднего  течения  Оби,  Лены,
Амура  и  др.  Пойменно-дельтовый  подъярус  низин  образуют  гид-
роморфные  интразональные  геосистемы,  функционирующие  попе¬
ременно  как  супераквальные  и  субаквальные.  Таковы  пойменные
дубравы  Волго-Ахтубы,  нижнеобские  соры  (пойменные  разливы,
пересыхающие  к  концу  лета),  тугайные  леса  в  поймах  среднеази¬
атских  рек,  дельтовые  плавни  Дуная,  Волги,  Амударьи,  мангры  на
авандельтах  тропических  морских  побережий.  Многие  пойменно¬
дельтовые  ландшафты  юго-восточной  Азии  почти  нацело  превра¬
щены  в  антропогенные  сельскохозяйственные.  Это  так  называе¬
мые  рисовые  ландшафты.  В  последние  десятилетия  появились  они
и  в  России  -  в  дельтах  Кубани  и  Волги.
 Ландшафтные  ярусы  равнин  образуют  в  совокупности  мно¬
гоуровневую  систему,  в  которой  сверху  вниз  закономерно  сме¬
няют  друг  друга  ландшафты  различного  генезиса  и  морфоло¬
гии.  Принципиально  важным  представляется  переход  от
эрозионно-денудационных,  автоморфных,  элювиальных  и
трансэлювиальных  ландшафтов  возвышенных  равнин  к  акку¬
мулятивным  неоэлювиальным  (палеогидроморфным)  низмен¬
ных  равнин  и  далее  к  гидроморфным  и  полугидроморфным  лан¬
дшафтам  низин  вплоть  до  пойменно-дельтовых.  Одновременно
вниз  по  лестнице  ярусов  ландшафтные  структуры  становят¬
ся  моложе.  По  мере  выполаживания  рельефа  происходит  за¬
мещение  дендритовых  ландшафтных  рисунков  пятнистыми.
Исключением  из  правила  являются  ландшафты  пойменно-дель¬
тового  подъяруса.  Параллельно  упрощается  ландшафтная
организация  региональных  геосистем,  уменьшается  их  ланд¬
шафтное  разнообразие.  Подтверждением  тому  служат  резуль¬
таты  картографо-математического  анализа  ландшафтных  струк¬
тур  двух  разновысотных  степных  регионов:  Кокчетавской  возвы¬
шенности  и  Прииртышской  низменности  [63].  Коэффициент
ландшафтной  неоднородности  (разнообразия)  природных  районов
возвышенности  колеблется  в  пределах  0,7-0,8,  а  для  низменных
районов  он  очень  мал  -  всего  0,2-0,3.
 124

111.4.3. 	Ландшафтная  ярусность  горно-складчатых  областей
 Ландшафтная  ярусность  горных  стран  не  без  труда  поддается
научному  анализу  и  обобщению.  Ее  изучение  осложнено  исключи¬
тельным  структурным  разнообразием,  динамической  мобильнос¬
тью  горных  геосистем.  Важнейшим  фактором  горного  ландшаф-
тогенеза  выступает  гравитационная  энергетика  рельефа  гор.  По
сути  своей  она  представляет  орографически  преобразованную  эн¬
догенную  энергию  Земли.  Ею  обусловлена  высокая  активность
экзодинамических,  главным  образом  эрозионно-денудационных,
процессов  в  горах.  В  этом  одна  из  причин  невысокой  инерционной
устойчивости  горных  геосистем,  их  частого  сукцессионного  омо¬
ложения  и  трансформации.  Жизнь  гор  протекает  в  условиях  перма¬
нентного  удаления  и  возобновления  продуктов  ландшафтного  ме¬
таболизма  (биотического  покрова,  почв,  кор  выветривания).
 По  совокупности  гипсометрических,  геоморфологических  и  лан¬
дшафтных  показателей  в  горах  принято  различать  следующие  вы¬
сотные  уровни:  предгорья,  низкогорья,  среднегорья,  высокогорья.
В  качестве  особого  звена  в  системе  высотных  уровней  выделяют
межгорные  и  внутригорные  котловины.  Диапазоны  абсолютных
высот,  на  которых  располагаются  названные  ступени  (ярусы)  гор¬
ного  рельефа  и  горных  ландшафтов,  варьируют  от  одного  природ¬
ного  региона  к  другому.  В  геоморфологических  руководствах  они
не  очень  жестко,  но  все  же  ограничиваются  следующими  гипсо¬
метрическими  пределами:  предгорья  -  до  700-800  м  над  уровнем
моря,  низкогорья  -  до  1  500  м,  среднегорья  -  до  2  500-3  000  м
(во  влажных  тропиках  -  до  4  000  м).  Все,  что  выше  3  000-4  000  м
над  уровнем  моря  признается  высокогорьем.  Что  касается  горных
котловин,  то  они  могут  располагаться  на  различных  высотных  сту¬
пенях,  вплоть  до  высокогорных.
 Вместе  с  тем  в  географической  литературе  можно  встретить
иное  -  ландшафтно-типологическое  толкование  ярусности  гор.  За
основу  в  нем  принимается  облик  горных  ландшафтов,  независимо
от  их  высотного  положения.  Например,  согласно  К.  Троллю,  на  ка¬
ких  бы  высотных  уровнях  в  горах  ни  развивались  гляциально-ни-
вальные  или  тундровые  ландшафты,  они  повсюду  должны  быть
признаны  высокогорными.  Одинаково  высокогорными  приходится
считать  и  горы  Полярного  Урала  и  Бырранга,  не  превышающие
1500  м,  и  действительно  высокогорные  хребты  Тянь-Шаня,  Пами¬
 125

ра,  Гималаев.  При  данном  подходе  разделения  горных  стран  на
ярусные  ступени  игнорируется  их  поясно-зональное  и  секторное
положение,  от  которого  зависит  структура  высотной  зональности
гор.  Вряд  ли  целесообразно  считать,  например,  высокогорными
арктические  острова  Земли  Франца-Иосифа,  Новой  Земли,  Се¬
верной  Земли  только  потому,  что  для  них  характерны  гляциально-
нивальные  ландшафты.  По  сути  дела,  гляциально-нивальным  или
тундровым  может  быть  любой  ландшафтный  ярус  гор.  Это  зави¬
сит  от  географического  зонально-секторного  положения  горной
страны.
 Ярусность  горного  рельефа  наиболее  контрастна  в  так  называ¬
емых  возрожденных  горах  (Тянь-Шань,  Джунгарский  Алатау,  Тар-
багатай,  Алтай,  Западный  и  Восточный  Саяны  и  др.).  Их  складча¬
тые  структуры  имеют  палеозойский  (каледонский  или  герцинский)
возраст.  В  посторогенную  стадию  эволюции  они  пережили  длитель¬
ный  эпипалеозойский  этап  эрозионно-денудационного  разрушения
и  выравнивания  (пенепленизации).  В  неотектоническую  эпоху  оро¬
генез  возобновился.  Древний  и  достаточно  жесткий  складчато-кри¬
сталлический  фундамент,  помимо  сводовых  деформаций,  был  раз¬
бит  на  множество  блоков.  Воздымание  одних  блоков  сопровожда¬
лось  компенсационным  погружением  других.  Эпипалеозойские
пенеплены  превратились  в  сводово-глыбовые  горы,  в  которых  по
глубоким  тектоническим  разломам  контрастно  соседствуют  раз¬
новысотные  хребты  и  горные  котловины.  Таков  Алтай,  на  юго-во¬
стоке  которого  Курайский,  Северо-Чуйский  и  Южно-Чуйский  хреб¬
ты  разделены  Курайской  и  Чуйской  котловинами.  Или  Тянь-Шань,
где  между  хребтами  Кунгей  Алатау  и  Терскей  Алатау  тектоничес¬
ки  опущена  котловина  оз.  Иссык-Куля.  Зайсанская,  Алакольская,
Ипийская  межгорные  котловины  разделяют  в  юго-восточном  Ка¬
захстане  горные  массивы  Южного  Алтая,  Тарбагатая,  Джунгарс¬
кого  Алатау,  северные  цепи  Тянь-Шаня.  В  горах  альпийского  оро¬
генеза  (Альпы,  Кавказ,  Гималаи  и  др.),  не  испытавших  региональ¬
ной  пенепленизации,  а  также  в  силу  меньшей  роли  глыбовой
тектоники,  ярусность  макрорельефа  выражена  менее  четко  и  кон¬
трастно.  Поэтому  ее  изучение  представляет  большие  трудности,
нежели  в  горах  возрожденных.
 Ландшафтный  ярус  предгорий  играет  роль  подножья  гор¬
ных  массивов.  Его  контактная  позиция  на  стыке  гор  и  равнин
 126

влечет  за  собой  возникновение  подгорного  ландшафтного  эко¬
тона,  сочетающего  черты  равнинной  и  горной  природы.  Ре¬
льеф  предгорий  по  морфометрическим  характеристикам  чаще
бывает  сходен  с  рельефом  возвышенных  равнин,  нежели  гор.  Он
может  быть  увалистым,  холмистым,  мелкосопочным,  иногда  хол¬
могорным.  Размах  относительных  высот  обычно  не  превышает
80—100  м,  а  крутизна  склонов  междуречий  -  10-15°.
 В  зависимости  от  условий  тектонического  сочленения  гор  и  рав¬
нин  предгорья  могут  развиваться  по  аккумулятивному  или  эрози¬
онно-денудационному  пути.  Аккумулятивными  они  становятся  тог¬
да,  когда  к  горному  мегантиклинорию  примыкает  передовой  про¬
гиб.  Заполненный  молассовыми  толщами  (продуктами  разрушения
горного  массива),  он  втягивается  со  временем  в  общее  орогени-
ческое  поднятие  и  образует  его  краевую  зону  -  предгорья.  Приме¬
ром  могут  служить  степные  “прилавки”,  образующие  подножье
северного  макросклона  Заипийского  Алатау,  адыры  Памиро-Алая
и  западного  Тянь-Шаня.  Сложенные  в  своей  основе  аллювиально¬
пролювиальными  галечниками,  они  перекрыты  толщей  лессов  того
же  генезиса.  При  отсутствии  краевого  прогиба  непосредственно  у
подножья  гор  предгорья  приобретают  денудационный  характер.  Они
представляют  собой  либо  остатки  былого  разбитого  на  тектони¬
ческие  блоки  пенеплена,  либо  педиплен,  т.  е.  денудационную  рав¬
нину  горного  подножья.  На  их  скальном,  складчато-кристаллическом
основании  покровы  рыхлых  отложений  маломощны  и  фрагментар¬
ны.  Рельеф  образуют  холмистые  цокольные  равнины,  мелкосопоч-
ник  и  даже  холмогорья.  Денудационные  предгорья  развиты  в  Юж¬
ном  Зауралье  (так  называемый  Зауральский  пенеплен),  вдоль  се¬
верного  подножья  Алтая  и  Тарбагатая,  вокруг  островных  глыбовых
низкогорий  Центрального  Казахстана  (Улутау,  Чингизтау)  и  Сред¬
ней  Азии  (Букантау,  Султануиздаг).
 В  тех  случаях,  когда  горный  массив  круто  поднят  глыбовой  тек¬
тоникой  и  оконтурен  разломами  глубоких  сбросов,  предгорья  у  его
подножья  могут  вообще  отсутствовать.  Тогда  к  горам  непосред¬
ственно  примыкают  подгорные  аккумулятивные  равнины.  При  этом
контакт  гор  и  равнин  приобретает  исключительную  контрастность.
Подобное  резкое  сочленение  разновысотных  ландшафтных  ярусов
можно  наблюдать,  приближаясь  по  Чуйскому  тракту  к  северному
фасу  Алтая.  Здесь  он  почти  отвесной  стеной  высоко  поднят  над
 127

плоской  аллювиальной  равниной  Нижней  Катуни.  А  перепад  отно¬
сительных  высот  достигает  700  м.
 Независимо  от  различий  литогенной  основы  ландшафты  пред¬
горий  повсеместно  находятся  под  влиянием  барьерного  поля  смеж¬
ных  гор.  Их  барьерогенная  зональная  природа  служит  исходным
нижним  звеном  спектра  высотной  зональности  всего  горного  мас¬
сива.  Вместе  с  тем  предгорья,  будучи  горно-равнинными  ландшаф¬
тными  экотонами,  сохраняют  многие  особенности  природы  той
широтной  зоны,  в  которой  находятся.  Высотная  ландшафтная  зо¬
нальность  здесь  только  зарождается,  являя  собой  барьерогенный
вариант  широтной  зональности  равнин  (рис.  13).  При  этом  ланд¬
шафтное  разнообразие  предгорий  в  условиях  горно-равнинного  эко¬
тона  очень  велико  [68].
 Рис.  13.  Предгорья  Северного  Алтая.  1  -  лесостепные  холмого-
рья;  2  -  лугово-степные  холмистые  цокольные  равнины;  3  -  луго¬
во-степные  древнеаллювиальные  плоскоеолнистые  равнины;  4  -
степной  мелкосопонник;  5  -  степное  цокольное  плато;  6  -  степ¬
ное  аллювиально-пролювиальное  плато;  7  -  боровые  надпоймен¬
ные  террасы;  в  -  лесо-лугово-кустарниковые  поймы
 Низкогорья  представлены  как  целостными  горными  массивами
(Крымские  горы,  Мугоджары  и  Каратау  -  в  Казахстане,  горы  Быр-
ранга  -  на  п-веТаймыре,  горы  Гарца  в  Германии,  Апеннинские  горы
в  Италии),  так  и  передовыми  хребтами  по  периферии  среднегорий
и  высокогорий  (хребты  Крыктау  и  Ирендык  восточного  обрамле¬
 128

ния  Южного  Урала,  Калбинский  хребет  Западного  Алтая,  Колы-
ванский  хребет  Северного  Алтая).  Им  свойственны  сравнительно
небольшие  для  горных  территорий  амплитуды  относительных
высот.  При  глубине  эрозионных  врезов  в  пределах  100-250  м  низ-
когорья  характеризуются  мелкорасчлененным  рельефом,  от  250
до  500  м  -  среднерасчлененным  [51].  Крутизна  склонов  междуре¬
чий  в  низкогорьях  редко  превышает  20-25°.
 Коренные  склоны  речных  долин,  а  также  останцово-водораздель-
ные  сопки  и  гряды  могут  быть  скалисты,  утесисты.  Однако  боль¬
шая  часть  низкогорий  обычно  характеризуется  мягкими  очерта¬
ниями  рельефа.  Особенно  в  горах,  несущих  рыхлые  покровы  гли¬
нистой  ферраллитной  или  каолинитовой  коры  выветривания.  Таковы
влажно-тропические  лесные  низкогорья  юго-восточного  Китая,
Индокитая,  Филиппинских  островов  и  островов  Индонезии,  южно¬
го  Индостана  и  Шри-Ланки,  Талыша  и  др.  Многие  из  них  давно
обезлесены  человеком.  На  месте  сведенных  лесов  созданы  ис¬
кусственно  террасированные  сельскохозяйственные  ландшафты
для  выращивания  риса,  чайного  куста  и  других  теплолюбивых  куль¬
тур.  Еще  более  сглаженными,  как  бы  “зализанными”  выглядят  не¬
которые  центрально-азиатские  низкогорья,  скрытые  под  “мягким
одеялом”  эоловых  лессов.  К  ним  относятся  пустынно-степные
массивы  Барлык,  Майли,  Уркашар,  часть  степных  и  лугово-степ¬
ных  низких  гор  Северного  и  Западного  Алтая,  северного  макро¬
склона  Джунгарского  Алатау.  Этот  ландшафтный  феномен  убеж¬
дает  в  том,  что  в  горах,  наряду  с  денудационными  процессами,  при
определенных  условиях  возможна  аккумуляция  рыхлых  отложений
путем  привноса  мелкозема  воздушными  потоками  со  смежных
равнин  и  осаждения  его  на  орографических  барьерах  [70].
 Ландшафты  низкогорий  -  то  звено  в  структуре  высотной
зональности  горных  стран,  которое  наиболее  тесно  связано  с
их  географическим  зонально-секторным  положением.  Его  при¬
рода  несет  очевидную  печать  климата  прилегающих  равнин,
характеризуется  определенной  преемственностью  с  их  ланд¬
шафтами.  Высотная  ландшафтная  зональность  низкогорий  ярче
проявляется  там,  где  они  служат  внешним  обрамлением  высокой
горной  страны.  На  них  простирается  поле  ее  барьерного  циркуля¬
ционного  влияния,  обостряя  атмосферные  процессы.  В  краевых
низкогорьях  наветренных  позиций  это  приводит  к  ускоренной  сме¬
 129

не  высотных  ландшафтных  зон.  Как,  например,  на  северо-запад¬
ном  Кавказе,  где  низкогорья  заняты  широколиственными,  преиму¬
щественно  дубовыми  лесами  на  горно-лесных  бурых  почвах.  Тог¬
да  как  соседние  равнины  Предкавказья  находятся  в  степной  зоне.
 Слабее  высотная  зональность  проявляет  себя  на  локальных  (ос¬
тровных)  низкогорьях,  за  которыми  не  высятся  более  значитель¬
ные  орографические  преграды.  Ландшафтная  структура  таких  низ-
когорий  находится  под  более  жестким  контролем  их  зонально-сек¬
торной  позиции,  в  первую  очередь  климатических  условий  региона.
Но  и  здесь  высотная  ландшафтная  зональность  все  же  сказывает¬
ся.  Так,  расположенные  в  полупустынной  зоне  Казахстана  горы
Мугоджар,  Улутау,  Чингизтау  несут  сухостепные  ландшафты,  а  в
арктической  тундре  Таймыра  горы  Бырранга  заняты  тоже  аркти¬
ческой,  но  уже  горной  пустыней.
 В  среднегорном  ландшафтном  ярусе  энергия  рельефа  значитель¬
но  возрастает.  Амплитуды  относительных  высот  достигают  мно¬
гих  сотен  метров,  приближаясь  или  даже  превышая  1  000  м.  Сред¬
няя  крутизна  склонов  достаточно  велика  и  составляет  25-40°.  На
водораздельных  массивах  она  может  быть  и  меньшей,  но  резко
возрастает  в  глубоко  врезанных  речных  долинах.  Скалистые  уте¬
сы  горных  ущелий  почти  отвесны,  иногда  даже  нависают  над  реч¬
ным  руслом.  Пример  тому  -  долины-каньоны  рр.  Черека  и  Чеге¬
ма  в  Кабардино-Балкарии,  буквально  вспарывающие  известняко¬
вый  Скалистый  хребет  северного  макроскпона  Большого  Кавказа.
Не  менее  сильное  впечатление  своей  дикой  природой  производят
Дарьяльское  ущелье  долины  р.  Терека,  так  называемые  бомы  (от¬
весные  скалистые  стены)  в  долинах  рр.  Катуни  и  Чуй  на  Алтае,
Боомское  ущелье  долины  р.  Чу  в  горах  Тянь-Шаня  и  др.  Ввиду
значительной  крутизны  склоны  речных  долин  очень  динамичны,
постоянно  подвергаются  воздействию  обвально-осыпных  и  дру¬
гих  гравитационных  процессов.  Многие  из  них  сопровождаются
вдоль  подножья  конусами  осыпей  и  глыбистыми  нагромождения¬
ми  обвалов.
 Хребты,  увенчанные  скалистыми  водораздельными  гребнями,
служат  непосредственным  продолжением  склонов  речных  долин.
Они,  как  и  склоны  долин,  очень  динамичны.  В  горных  странах,  об¬
разовавшихся  на  месте  былых  пенепленов,  водораздельные  мас¬
сивы  среднегорий  более  выположены.  Их  гребни  имеют  характер
 130

округлых  сводов.  Иногда  водораздельные  пространства  представ¬
ляют  собой  пологохолмистую  почти  равнину.  Это  древние  поверх¬
ности  выравнивания,  поднятые  до  2  000-3  000  м  над  уровнем  моря.
Нагорные  равнины  -  пенеплены  -  типичны  для  возрожденных  гор
Алтая,  Саян,  Тарбагатая.  Сохраняющиеся  на  них  фрагменты  древ¬
ней  мезозойско-палеогеновой  каолинитовой  коры  выветривания
свидетельствуют  о  сравнительной  консервативности  рельефа.
 Среднегорный  ландшафтный  ярус  -  та  высотная  ступень
горного  рельефа,  которая  в  наибольшей  степени  оказывает
барьерное  влияние  на  процессы  атмосферной  циркуляции.
Именно  в  этом  ярусе  вследствие  восхождения  воздушных  масс
происходят  самые  сильные  фронтальные  обострения.  На  навет¬
ренных  макросклонах  выпадает  максимальное  для  данной  горной
страны  количество  атмосферных  осадков.  Если  обратиться  к
горным  системам  умеренного  пояса  Евразии,  то  в  большинстве
из  них  атмосферное  увлажнение  яруса  среднегорий  в  несколько
раз  превосходит  аналогичные  показатели  соответствующей  широт¬
ной  зоны  и  сектора.  Так,  в  наветренных  районах  Пиренеев  выпадает
2  000-2  500  мм  осадков  в  год,  в  Западных  и  Северных  Альпах  -
от  2  000  до  3  000  мм,  Западных  Карпатах  -  1500  мм,  Западном
Кавказе  -  2  000-3  000  мм,  Южном  Урале  -  1  000-1  500  мм,  За¬
падном  и  Северном  Алтае  -  1  500-2  000  мм,  Западном  Саяне  -
до  1  000-1  200  мм.
 Львиная  доля  стока  горных  рек  обеспечивается  за  счет  атмос¬
ферных  осадков,  выпадающих  в  среднегорьях.  Получая,  помимо
того,  ледниковое  питание  с  высокогорий,  многие  реки  среднегорно¬
го  яруса  очень  полноводны,  обладают  бурным  течением,  крутым
падением  и  значительным  энергетическим  потенциалом.  Таковы
рр.  Терек,  Катунь,  Нарын,  Вахш,  Пяндж  и  др.
 Обильное  атмосферное  увлажнение  -  главная  причина  прак¬
тически  повсеместной  облесенности  среднегорного  яруса  в
умеренных  широтах  Евразии.  От  Пиренеев  и  Альп  на  западе  до
гор  Южной  Сибири  на  востоке  в  среднегорьях  господствуют  гор¬
но-таежные  ландшафты.  Исключение  из  правила  -  некоторые  внут-
ригорные  массивы,  орографически  блокированные  от  влагонесу-
щих  воздушных  масс,  лежащие  в  “дождевой  тени”.  В  отличие  от
таежных  среднегорий  умеренного  пояса  Евразии,  в  юго-восточных
влажно-тропических  областях  материка  этот  же  ландшафтный  ярус
 131

занят  вечнозелеными  лесами,  которые  на  высотах  2  000-2  500  м
сменяются  хвойными  (Западно-Бирманские  горы,  Восточные  Ги¬
малаи).  В  субтропическом  поясе  Северной  Америки  на  наветрен¬
ных  среднегорьях  Кордильер  (хр.  Сьерра-Невада)  господствуют
семигумидные  сосновые  леса.  А  в  Мексиканском  нагорье  (Цент¬
ральная  Меса)  в  нижней  части  среднегорного  яруса  развиты  сме¬
шанные  леса  с  листопадными  широколиственными  породами  (дуб,
липа),  выше  2  000  м  -  хвойные  (сосна,  пихта).  Горная  гилея  сплошь
охватывает  среднегорный  ярус  Анд  в  экваториальном  поясе  Юж¬
ной  Америки.
 Ландшафтная  неоднородность  среднегорий  различных  поясно¬
секторных  позиций  очевидна.  Однако,  за  исключением  аридных  и
семиаридных  внутриконтинентальных  регионов,  а  также  полярных
и  субполярных  широт,  среднегорный  ярус  является  носителем
преимущественно  горно-лесных  ландшафтов.  Облесенность
большинства  среднегорий  мира  подмечена  давно.  Среди  исследо¬
вателей  гор  бытует  эмпирическое  правило:  “до  тех  высотных  пре¬
делов,  пока  в  горах  господствует  лесная  растительность,  можно
не  сомневаться,  что  вы  находитесь  в  области  средних  гор”  [105,
т.  2,  с.  242).
 Атмосферное  увлажнение  в  наветренных  среднегорьях  возрас¬
тает  настолько,  что  оказывается  достаточным  для  обеспечения
эвапотранспирации  горно-лесных  геосистем  во  всех  внеполярных
регионах.  Зонально-секторное  ландшафтное  разнообразие,
столь  характерное  для  предгорий  и  низкогорий,  с  подъемом
на  уровень  среднегорий  идет  на  убыль.  А  эффект  "давления
места  ”  -  географического  положения  -  становится  слабее.
 Ландшафтогенез  высокогорий  протекает  в  совершенно  специ¬
фических  климатических  и  геофизических  условиях.  Они  выведе¬
ны  тектоническими  поднятиями  в  те  слои  тропосферы,  где  царит
очень  низкая  температура  воздуха.  Её  среднегодовое  значение
может  быть  много  ниже  0°С.  По  расчетам  А.  П.  Горбунова,  на
семитысячниках  Западного  Памира  среднегодовая  температура
близка  к  -25°С.  Высокогорьям  свойствен  климат  свободной  ат¬
мосферы.  Он  почти  не  зависит  от  подстилающей  поверхнос¬
ти  и  формируется  под  воздействием  воздушных  течений,  ха¬
рактерных  для  соответствующего  географического  пояса.  При
сокращенной  мощности  тропосферы  здесь  возрастает  интенсив¬
 132

ность  прямой  солнечной  радиации  и  потоков  космических  лучей.
Часты  магнитные  бури,  ионосферные  возмущения  и  другие  геофи¬
зические  катаклизмы.  Параллельно  через  толщу  разреженного
воздуха  идет  мощное  длинноволновое  инфракрасное  и  коротковол¬
новое  ультрафиолетовое  излучение.
 Высокогорья  многих  горных  стран  внедряются  в  пределы
хионосферы  -  той  части  тропосферы,  в  которой  на  земной  повер¬
хности  возможно  зарождение  и  развитие  многолетних  снежно-ле¬
довых  покровов.  Нижняя  граница  хионосферы  фиксируется  в  горах
снеговой  линией.  Выше  этой  линии  баланс  твердых  атмосферных
осадков  положительный.  В  экваториальных  и  тропических  широ¬
тах  снеговая  линия  находится  на  высотах  4  500-5  000  м.  В  горах
Западного  Кавказа  она  снижается  до  2  750-3  200  м.  На  Тянь-Шане  -
колеблется  от  3  600-3  800  м  на  хребтах  северного  обрамления  гор¬
ной  страны  до  4  200-4  450  м  -  во  внутригорных  районах.  В  аридных
и  семиаридных  высокогорьях  широким  распространением  пользу¬
ется  многолетняя  мерзлота.  На  слаборасчленненых  нагорьях  Во¬
сточного  Памира,  Тибета,  Внутреннего  Тянь-Шаня  ее  мощность,
по  данным  А.  П.  Горбунова,  достигает  нескольких  сотен  метров.
 Необычайно  суровые  условия  высокогорной  среды  ведут  к  тому,
что  соответствующий  ландшафтный  ярус  образуют  почти  безжиз¬
ненные  ппяциально-нивапьные  геосистемы  и  геосистемы  перигля-
циального  характера,  отличающиеся  очень  бедной,  угнетенной  био¬
той.  В  горных  странах  перигляциальными  принято  считать  холод¬
ные  безлесные  внеледниковые  ландшафты  горной  каменистой
пустыни,  горной  тундры,  альпийских  и  субальпийских  лугов  [24].
В  тех  регионах,  где  периппяциальные  ландшафты  сопровождают
периферию  горного  оледенения,  располагаясь  ниже  снеговой  ли¬
нии,  создается  целостная  гляциально-перигляциальная  нуклеарная
геосистема  (горный  хорион).  Роль  ядра  в  ней  играют  ледниковые
покровы,  а  их  ландшафтно-географическими  полями  служат  аль¬
пийские  луга,  горные  пустыни  и  тундры.  Во  внутриконтиненталь-
ных  аридных  областях,  где  высокогорья  лишены  необходимого  для
развития  оледенения  количества  атмосферных  осадков,  перигля-
циальные  ландшафты  становятся  доминирующими,  занимая  прак¬
тически  весь  ландшафтный  ярус.
 Таким  образом,  высокогорный  ландшафтный  ярус  включа¬
ет  два  подъяруса:  верхний  -  гляциально-нивальный  и  нижний  -
 133

перигляциальный.  В  идеальной  схеме  их  могла  бы  разграничи¬
вать  снеговая  линия.  Однако  в  действительности  горные  ледники,
зарождаясь  и  развиваясь  в  области  питания,  спускаются  языками
ниже  снеговой  линии  -  в  область  абляции.
 Гляциально-нивальные  ландшафты  формируют  свой,  особый  -
альпийского  типа  горный  рельеф.  Его  характерными  морфологи¬
ческими  элементами  являются  острые  скалистые  гребни  и  пики,
каровые  террасы,  отделенные  друг  от  друга  крутостенными  усту¬
пами,  крутые  ригели,  троговые  ледниковые  долины.  В  условиях
проявления  интенсивного  морозного  выветривания,  нивальных,  эк-
зарационных  и  обвально-осыпных  процессов  литогенная  основа
ппяциально-нивальных  ландшафтов  чрезвычайно  динамична  и  очень
молода,  несмотря  на  то,  что  развивается  на  древних  скальных  по¬
родах.
 Нижележащему  перигляциальному  подъярусу  высокогорий  чаще
свойствен  более  спокойный,  сравнительно  сглаженный  рельеф.  Его
мягкие  очертания  реже  обостряются  выходами  скального  основа¬
ния.  По  мнению  ряда  авторитетных  исследователей  (И.  С.  Щукин,
К.  К.  Марков  и  др.),  частичная  планация  высокогорного  яруса  обус¬
ловлена  экзарационной  деятельностью  древнего  плейстоценового
оледенения,  которое  вследствие  депрессии  снеговой  линии  могло
охватывать  области  развития  современных  перигляциальных  лан¬
дшафтов.  Помимо  того,  в  ряде  так  называемых  возрожденных  гор
до  наших  дней  сохраняются  громадные  пространства  древних  (ме¬
зозойско-палеогеновых)  пенепленов,  поднятых  неотектоникой  до
уровня  высокогорий.  Такого  рода  поверхности  выравнивания  изве¬
стны  во  внутреннем  Тянь-Шане,  юго-восточном  Алтае,  Западном
и  Восточном  Саяне,  других  горах  Центральной  Азии.  Во  внутри-
континентальных  регионах  они  большей  частью  заняты  горной  тун¬
дрой  или  холодной  каменистой  пустыней.
 По  сравнению  с  другими  ландшафтными  ярусами  горных  стран
природа  высокогорного  яруса  в  наименьшей  степени  зависит
от  позиционного  фактора,  т.  е.  зонально-секторного  положе¬
ния  региона.  Связано  это  с  тем,  что  ярус  находится  в  преде¬
лах  свободной  атмосферы,  воздушные  массы  которой  подчи¬
няются  не  региональным,  а  глобальным  термическим  и  цирку¬
ляционным  закономерностям  в  рамках  географических  поясов.
В  результате  в  высокогорьях  сглаживаются  региональные  лан¬
 134

дшафтные  различия.  Происходит  межрегиональная  ландшафт¬
ная  унификация.  Ф.  Н.  Мильков  справедливо  считает,  “что  климат
и  другие  компоненты  высокогорных  ландшафтов,  несмотря  на  их
территориальную  удаленность  и  даже  принадлежность  к  разным
природным  зонам,  имеют  много  общих  черт”  [59,  с.  227].
 Наиболее  сходны  во  всем  мире  высокогорные  гляциально-ни-
вальные  ландшафты.  И  в  умеренном  поясе,  и  в  тропиках,  и  в  эква¬
ториальных  широтах  они  почти  однотипны.  Влияние  позиционного
зонально-секторного  фактора  сказывается  на  них  главным  обра¬
зом  в  различной  высоте  снеговой  линии  и  степени  развития  горно¬
го  оледенения.  Более  мощного  в  приокеанических  гумидных  реги¬
онах  и  меньшего,  фрагментарного  -  во  внутриконтинентальных,
аридных.
 В  гумидных  высокогорьях  мира  во  многом  сходны  альпийские
и  субальпийские  нивально-луговые  ландшафты.  Они  прослежива¬
ются  в  перигляциальных  областях  Альп,  Кавказа,  Гималаев,  Кор¬
дильер.  По  мнению  Ю.  Н.  Голубчикова,  перигляциапьный  горно¬
луговой  тип  природной  среды,  наблюдаемый  во  многих  высокого¬
рьях,  является  важным  признаком,  говорящим  о  преобладании
общих  черт  ландшафтогенеза  над  локально-региональным  по  мере
“приближения  к  снеговой  линии”  [24,  с.  43].  То  же  следует  сказать
о  перигляциальных  горных  пустынях  и  тундрах,  характерных  для
большинства  высокогорий  Центральной  Азии  и  Сибири.  Таким  об¬
разом,  высшие  ступени  ярусной  лестницы  горных  стран  отли¬
чаются  сравнительной  однотипностью  ландшафтных  струк¬
тур,  сокращением  ландшафтного  разнообразия.
 Межгорные  и  внутригорные  котловины  -  особое  звено  в  ярус¬
ной  системе  горных  стран.  Связанные  с  тектоническими  деп¬
рессиями  типа  грабенов,  синклинальных  прогибов,  они,  в  отли¬
чие  от  окружающих  эрозионно-денудационных  гор,  являются
областями  аккумуляции  молассового  материала  и  потому  ха¬
рактеризуются  сравнительно  выровненным  рельефом.  В  силу
своей  орографической  изолированности  горные  котловины,
независимо  от  их  высотного  уровня,  часто  выступают  в  роли
аридных  очагов  в  ландшафтной  структуре  гор.  Таковы  Курай-
ская  степная  и  Чуйская  полупустынная  котловины  в  юго-восточ¬
ном  Алтае,  Иссык-Кульская  пустынно-степная  на  Тянь-Шане,  пу¬
стынные  Ферганская  на  контакте  гор  Тянь-Шаня  и  Памиро-Апая,
 135

Кашгарская  (Таримская)  в  Центральной  Азии,  Долина  Смерти  в
Кордильерах  и  др.
 Ландшафтные  ярусы  горных  стран  выступают  в  роли  объем¬
лющих  геосистем  по  отношению  к  высотным  ландшафтным  зо¬
нам.  Высотная  ландшафтная  зона  -  структурный  элемент  лан¬
дшафтного  яруса  в  горах.  Многие  из  ландшафтных  ярусов  в
горах  состоят  не  из  одной,  а  нескольких  высотных  зон.  Зо¬
нальная  структура  ландшафтных  ярусов  на  примере  Джунгарско¬
го  Алатау  показана  в  табл.  11.  Среднегорный  ярус  северного  мак¬
росклона  хребта  включает  (снизу  вверх)  лесостепную  и  лугово¬
лесную  зоны.  Аналогичный  ярус  северного  макросклона
Заилийского  Алатау  представлен  лесо-лугово-степной  и  горно-та¬
ежной  высотными  зонами.  Высокогорный  ландшафтный  ярус  тех
же  гор  охватывает  гляциально-нивальную  зону  и  перигляциальную
зону  нивальных  лугов  и  горных  тундр.
 Таблица  11
 Ландшафтные  ярусы  и  высотная  зональность
Джунгарского  Алатау  (абс.  высота,  м)
 Ландшафтные
 ярусы
 Высотные
ландшафтные  зоны
 Северный
 макросклон,
 м
 Южный
 макросклон,
 м
 Высокогорный
 гляциально-нивальная
 выше  3  300
 выше  3  700
 альпийская  и
субальпийская  луговая
 2  300-3  300
 2  500-3  700
 Среднегорный
 лугово-лесная
 1  800-2  300
 лугово-степная
 (лесостепная)
 1  200-1  800
 1  500-2  500
 Низкогорный
 степная
 800-1200
 1  000-1  500
 Предгорный
 полупустынная
 350-800
 400-1  000
 пустынная
 до  350
 до  400
 По  мнению  А.  Г.  Исаченко,  “представление  о  ярусности  имеет
подлинно  комплексное  ландшафтно-географическое  содержание,
оно  более  емкое,  чем  понятие  “высотная  зональность”.  В  отли¬
чие  от  высотных  поясов...  ландшафтные  ярусы  имеют  универ¬
сальное  значение  при  ландшафтном  делении  горных  стран  и  обес¬
печивают  сравнимость  горных  ландшафтов  при  их  классифика¬
ции”  [41,  с.  89].
 136

Характеризуя  высотные  ландшафтные  зоны,  невозможно  игно¬
рировать  их  ярусную  принадлежность.  Поэтому  вряд  ли  правомер¬
но  считать  однотипными:  а)  горно-таежные  ландшафты  среднего¬
рий  Большого  Кавказа,  с  одной  стороны,  и  горно-таежные  ланд¬
шафты  низкогорий  Северного  Урала  или  Салаирского  кряжа;
 б) 	холодные  горные  пустыни  и  тундры  высокогорий  Восточного  Па¬
мира  и  Внутреннего  Тянь-Шаня,  среднегорий  Станового  хребта  и
низкогорий  Полярного  Урала.  Глубокие  структурно-генетические
различия  их  ярусной  природы,  не  говоря  уже  о  зонально-секторных
несоответствиях,  не  позволяют  этого  делать.  Недаром  в  струк¬
турно-генетической  классификации  ландшафтов  таксон  “подклас¬
са  ландшафтов”,  соответствующий  их  ярусному  положению,  по¬
ставлен  выше  таксона  “тип  ландшафтов”,  имеющего  в  основном
зональное  содержание  (см.  разд.  II.4.3).
 111.4.4. 	Важнейшие  закономерности  ярусного  членения
ландшафтной  оболочки
 Подводя  итог  сказанному  в  разд.Ш.4,  приходим  к  заключению:
ландшафтная  оболочка  многоярусна.  Ландшафтные  ярусы  -
не  “голые"  гипсометрические  ступени  земной  поверхности,  а
полноценные  природные  геосистемы,  специфичные  в  эволю¬
ционном,  структурном  и  функциональном  отношении.
 Конечно,  рассмотренная  выше  система  ландшафтных  ярусов  -
лишь  грубая  обобщающая  схема  реальной  действительности.  Сле¬
дуя  снизу  вверх  по  ее  “лестнице”,  мы  выделяем  ярусы:  1)  самых
низких  равнин,  именуемых  низинами,  в  том  числе  пойменно-дель¬
товый  подъярус;  2)  низменных  равнин;  3)  возвышенных  равнин;
4)  предгорный;  5)  низкогорный;  6)  среднегорный;  7)  высокогорный,
состоящий  из  перигляциального  и  гляциально-нивального  подъя¬
русов;  8)  межгорных  и  внутригорных  котловин.  Соотношение
площадей,  занимаемых  равнинами  и  горами,  примерно  соот¬
ветствует  известному  правилу  золотого  сечения  [67].  Суммар¬
ная  площадь  равнинных  ландшафтных  ярусов  составляет  60-62%
площади  всей  земной  суши,  горных  ярусов  (включая  предгорья)  -
38-40%.
 Сравнительный  анализ  ландшафтных  ярусов  позволяет  гово¬
рить  об  определенных  закономерностях,  которым  подчиняется  их
совокупность.  Первая  и  наиболее  яркая  -  это  ландшафтная  поля¬
 137

ризация  ярусов,  свойственная  ландшафтной  оболочке  внеполярных
широт.  Она  нарастает  как  вниз,  так  и  вверх  по  ярусной  лестнице.
Максимальных  контрастов  вертикальная  поляризация  ланд¬
шафтной  оболочки  достигает  в  крайних  звеньях  общей  сис¬
темы  ярусности,  которые  представлены  ландшафтными  ан¬
типодами*:  гидроморфными  геосистемами  равнинных  низин,
с  одной  стороны,  и  криогенными  геосистемами  высокогорий  -
с  другой.  Их  природная  антиподальность  демонстрируется  дан¬
ными  в  табл.  12.  По  мере  удаления  от  крайних  позиций  ярусной
системы  к  срединным  ландшафтная  контрастность  слабеет.  На¬
конец,  в  ландшафтном  ярусе  предгорий  происходит  экотонное  вза¬
имопроникновение  равнинных  и  горных  геосистем.  Вертикальная
поляризация  ярусной  структуры  ландшафтной  оболочки  со¬
поставима  с  горизонтальной  поляризацией  ландшафтной  зо¬
нальности  полушарий  -  от  полярных  ледяных  пустынь  до  эк¬
ваториальных  гилей.  Обе  эти  закономерности  одного  -  пла¬
нетарного  порядка.
 Вторая  характерная  особенность  ярусной  системы  внеполяр¬
ных  территорий  состоит  в  закономерном  уменьшении  ландшафт¬
ного  разнообразия  от  срединных  ступеней  ярусности  к  крайним  -
полярным.  Как  было  показано  выше,  значительное  ландшафтное
разнообразие  свойственно  ландшафтным  ярусам  возвышенных
равнин,  предгорий  и  низкогорий.  Среди  них  наиболее  разнообразны
в  ландшафтном  отношении  предгорья,  что  соответствует  их  эко¬
тонной  позиции  на  контакте  гор  и  равнин.  Вместе  с  тем  очевидна
тенденция  убывания  ландшафтного  разнообразия  как  на  более  низ¬
ких  ярусах  равнинных  территорий,  так  и  на  более  высоких  ярусах
горных  стран.  Наименьшими  межрегиональными  ландшафтными
различиями  в  пределах  данного  географического  пояса  отличают¬
ся  пойменно-дельтовый  подъярус  равнинных  низин,  с  одной  сторо¬
ны,  и  гляциально-нивальный  подъярус  высокогорий  -  с  другой.
Сглаживание  межрегиональных  различий  в  пойменно-дельтовом
подьярусе  обусловлено  повышенным  гидроморфизмом,  в  гляциапь-
но-нивальном  -  криогенезом.  Можно  утверждать:  ландшафтное  раз¬
нообразие  закономерно  нарастает  от  крайних  звеньев  ярусной  сис-
 *  Антиподы  ландшафтные  (от  греч.  antipodes  -  противоположный)  -  геосистмы,
диаметрально  противоположные  по  своим  природным  свойствам.
 138

Таблица  12
 Ярусная  поляризация  ландшафтной  оболочки
(внеполярные  гумидные  территории)
 Природные  факторы
ландшафтогенеза
и  характерные  свойства
геосистем
 Ландшафтные  ярусы
 равнинные
 низины
 высокогорья
 Неотектонические  дви¬
жения  земной  коры
 опускания
 интенсивные
 поднятия
 Климат
 региональный,
приземных
воздушных  масс
 поясно-секторный,
воздушных  масс
свободной  атмосферы
 Рельеф
 выровненный,
 аккумулятивный
 резко  расчлененный,
денудационный
 Г  равитационный
потенциал  рельефа
 ничтожный
 очень  высокий
 Фазовое  состояние
ландшафтных  вод
 жидкое
 твердое
 Латеральные
вешественно-
энергетические  потоки
 аттрактивные
 (стягивающие)
 диссипативные
 (рассеивающие)
 Г  осподствующий
геосистемный  процесс
 гидроморфизм
 криогенез
 Биогеохимический
 метаболизм
 интенсивный
 заторможенный
 Биомасса  и  биопродук¬
тивность
 значительные
 малые,  либо  практи¬
чески  отсутствуют
 Ландшафтная  эволюция
 наследующая
 стирающая
 Зональный  статус
 интразональный
 межзональный
 темы  к  ее  экотонному  ядру,  в  роли  которого  выступают  предгорья.
Видимо,  неслучайно  средняя  абсолютная  высота  большинства
материков  соответствует  высотам  яруса  предгорий:  Евразия  -
840  м;  Африка  -  750  м;  Северная  Америка  -  720  м;  Южная  Аме¬
рика  -  600  м;  а  суша  в  целом  -  870  м.  В  этом  видится  определен¬
ная  закономерность.  Правда,  еще  не  очень  понятная.  И  все  же  ярус
предгорий  -  некая  срединная  ступень  вертикальной  структуры  лан¬
дшафтной  оболочки,  обладающая  наибольшим  межрегиональным
ландшафтным  разнообразием.  Это  факт.
 139

Анализ  ландшафтной  ярусности  -  эффективный  прием  изуче¬
ния  ландшафтной  структуры  региональных  геосистем.  В  конкрет¬
ных  исследованиях  рассмотренная  выше,  обобщенная  модель
ярусности  может  быть  адаптирована  к  местным  условиям  и  со¬
ответствующим  образом  детализирована.  В  качестве  примера,
охарактеризуем  ландшафтную  ярусность  Центральноказахстан¬
ской  физико-географической  страны.  Регион  часто  именуется  Ка¬
захским  степным  мелкосопочником.  Действительно,  ландшафт¬
ный  ярус  мелкосопочника  -  характерная  черта  его  природы.  Од¬
нако,  согласно  картометрическим  данным,  он  занимает  лишь  25%
площади  физико-географической  страны.  Мелкосопочник  можно
принять  за  аналог  предгорий.  Вышележащий  ярус  составляют  цен¬
тральноказахстанские  низкогорья.  В  совокупности  на  них  прихо¬
дится  около  15%  площади  региона.  Высотная  зональность  в
горах  проявляется  сравнительно  слабо.  Главная  ее  примета  -
частичная  мезофитизация  петрофитных  горных  степей.  Горно-со¬
почные  ярусы  -  результат  неотектонических  сводово-блоковых
поднятий  и  эрозионного  расчленения  древнего  (мезозойско-па¬
леогенового)  пенеплена.  Сам  же  пенеплен  сохранился  до  наших
дней  на  26%  территории  страны.  Он  образует  ярус  степных  и
пустынно-степных  возвышенных  равнин.  Их  палеозойский  склад¬
чато-кристаллический  цоколь  перекрыт  древней  каолинитовой
корой  выветривания  -  характерным  наследием  эпохи  пенепле-
низации.  При  наличии  лессово-суглинистого  плаща  пенеплен
предстает  как  типичный  степной  плакор.  Параллельно  с  горсто-
выми  блоками  горно-сопочных  массивов  компенсационно  в  нео-
тектоническую  эпоху  были  заложены  многочисленные  долины  -
грабены  и  озерные  котловины  -  мульды.  Суммарно  ими  охва¬
чено  33%  площади  страны.  В  их  пределах  располагаются  два
нижних  ландшафтных  яруса:  а)  неоэлювиальных  степных  и  пус¬
тынно-степных  древнеаллювиальных  равнин  -  террас;  б)  гидро-
морфных  и  полугидроморфных  солонцово-степных  и  солончако¬
во-солонцовых  низких  надпойменных  террас,  солончаково-луго¬
вых  пойм  и  лиманов.
 Система  ландшафтных  ярусов  с  успехом  может  быть  исполь¬
зована  при  оценке  контрастности  ландшафтной  структуры  регио¬
нов  [63].
 140

Вопросы  семинара
 1. 	Роль  неотектоники  в  высотной  дифференциации  земной  суши.
 2. 	Сравнительный  анализ  ландшафтной  структуры  возвышен¬
ностей,  низменностей,  низин.
 3. 	Ландшафтная  структура  предгорий.
 4. 	Ландшафтные  ярусы  в  горах.
 5. 	Ярусная  поляризация  -  вертикальная  антиподальность  ланд¬
шафтной  оболочки.
 6. 	Ландшафтное  разнообразие  в  системе  ландшафтных  ярусов.

Часть  IV
 УЧЕНИЕ  ОБ  АНТРОПОГЕННЫХ  ЛАНДШАФТАХ
 1У.1.  Концепция  антропогенного  ландшафта
 IV. 	1.1.  Исторические  вехи
 Интерес  к  изучению  антропогенных  ландшафтов  был  изначаль¬
но  свойствен  ландшафтоведению.  С  первых  же  шагов  становле¬
ния  наука  о  ландшафте  вовлекла  в  сферу  своего  внимания  очело¬
веченную  природу,  ставшую  средой  земной  цивилизации.  В  ряде
стран,  прежде  всего  в  России  и  Германии,  ландшафтоведение  за¬
рождалось  и  развивалось  главным  образом  на  почве  изучения  ан¬
тропогенных,  а  не  девственных  ландшафтов.  Наиболее  показа¬
тельной  в  этом  отношении  была  эволюция  ландшафтных  идей  в
отечественном  естествознании.  Они  формировались  в  процессе  ком¬
плексных  исследований  сельскохозяйственных  земель,  организо¬
ванных  в  конце  XIX  века  В.  В.  Докучаевым.  И,  видимо,  это  неслу¬
чайно.  Эффект  обратной  связи,  проявившейся  в  цепных  реакциях
природы  на  хозяйственные  воздействия,  убеждал  исследователей
в  ее  системной  целостности  и  наличии  теснейших  связей  между  ее
структурными  составляющими.  Изучение  взаимоотношений  при¬
роды  и  социума  стало  одним  из  главных  стимулов  возникновения
особой  научной  дисциплины,  именуемой  ныне  ландшафтоведением.
 В  своем  учении  о  природных  зонах  В.  В.  Докучаев  [31]  рассмат¬
ривает  их  как  сложный  природно-хозяйственно-социальный  комп¬
лекс.  Он  находит  в  этих  зонах  теснейшую  генетическую  связь
между  климатом,  почвами,  растительностью,  животным  миром,
с  одной  стороны,  и  человеком  “во  всех  проявлениях  его  жизни’’  -
с  другой.  В  его  хозяйственной  деятельности,  приемах  обработки
 142

земли,  возделываемых  сельскохозяйственных  культурах  и  видах
разводимого  скота,  типах  поселений,  трудовых  навыках  и  обыча¬
ях,  быте,  одежде,  пище,  нравах,  традициях,  эстетических  предпоч¬
тениях,  религии  и  т.  д.  Уже  тогда,  в  конце  XIX  века,  в  отечествен¬
ной  географии  утверждалось  широкое  понимание  ландшафта  как
естественно-исторической,  социально-экономической,  этнокультур¬
ной  геосистемы.
 Вскоре  ландшафт  стал  центральным  объектом  географических
исследований.  На  заре  XX  в.  Л.  С.  Берг  совершенно  определенно
заявил:  география  должна  изучать  ландшафты  -  как  природные,
так  и  культурные.  Последними  он  считал  такие,  “в  которых  чело¬
век  и  произведения  его  культуры  играют  важную  роль.  Город
или  деревня...  суть  составные  части  культурного  ландшафта”
[II,  с.  116].  Иными  словами,  перед  географами  ставилась  задача
исследования  хозяйственно  преобразованных  -  антропогенных  лан¬
дшафтов.  В  дальнейшем  концептуальные  основы  учения  об  антро¬
погенных  ландшафтах  разрабатывались  рядом  видных  российских
географов:  А.  И.  Воейковым,  С.  С.  Неуструевым,  В.  П.  Семено-
вым-Тян-Шанским,  Л.  Г.  Раменским,  Ю.  Г.  Саушкиным,  Д.  Л.  Ар¬
мандом  и  др.
 В  20-е  годы  XX  в.  в  немецкой  географической  школе  оформи¬
лось  учение  о  “тотальном  ландшафте”  (А.  Геттнер,  О.  Шлютер
и  др.).  Утверждалось  хорологическое  единение  природы,  хозяйства
и  человека  (социума),  включая  его  материальную  и  духовную  куль¬
туру.  Вместе  с  французской  школой  географии  человека,  английс¬
кой  традицией  изучения  использования  земель  {land  use)  и  аме¬
риканским  инвайронментализмом  оно  привело  к  формированию  в
странах  западного  мира  современной  ландшафтной  экологии,
близкой  по  сути  отечественному  учению  об  антропогенных  ланд¬
шафтах.
 В  отечественной  географии  теоретико-методологическое  обсуж¬
дение  проблемы  культурного  (антропогенного)  ландшафта  продол¬
жалось  в  течение  всего  XX  века.  В  первые  послевоенные  годы  в
дискуссию  активно  включился  Ю.  Г.  Саушкин.  Согласно  его  пред¬
ставлениям:  “Культурным  ландшафтам  называется  такой  лан¬
дшафт,  в  котором  непосредственное  приложение  к  нему  тру¬
да  человеческого  общества  так  изменило  соотношение  и  вза¬
имодействие  предметов  и  явлений  природы,  что  ландшафт
 143

приобрел  новые,  качественно  иные,  особенности  по  сравне¬
нию  с  прежним,  естественным,  своим  состоянием.  При  этом,
конечно,  культурный  ландшафт  не  перестал  быть  природным  в  том
смысле,  что,  будучи  изменен  в  связи  с  теми  или  иными  потреб¬
ностями  общества  в  направлении,  нужном  производству,  он  про¬
должает  развиваться  по  законам  природы”  (курсив  автора  -  В.  Н.)
[92,  с.  289].  Как  видно,  от  Л.  С.  Берга  и  до  Ю.  Г.  Саушкина  поня¬
тие  “культурный  ландшафт”  применялось  к  любому  ландшафту,  из¬
мененному  целенаправленной  хозяйственной  деятельностью.
 Новым  импульсом  для  активизации  работ  в  указанной  области
послужило  возникновение  угрозы  глобального  экологического  кри¬
зиса,  которая  была  осознана  во  второй  половине  XX  в.  В  отече¬
ственном  ландшафтоведении  этот  этап  был  ознаменован  трудами
Ф.  Н.  Милькова,  В.  С.  Преображенского,  А.  М.  Рябчикова  и  др.
Сформировались  соответствующие  научные  школы  “антропоген¬
ного  ландшафтоведения”.  В  его  составе  получили  развитие:  сель¬
скохозяйственное,  городское,  рекреационное  ландшафтоведение,
учение  о  горно-промышленных  комплексах,  линейно-транспортных
геосистемах  и  др.  Как  о  крупном  теоретическом  достижении  не¬
обходимо  сказать  о  разработанной  в  те  годы  концепции  геотехни¬
ческой  системы  [78,  86].  Впоследствии  она  стала  методологичес¬
ким  базисом  изучения  и  проектирования  антропогенных  ландшаф¬
тов  [38].
 После  работ  Ф.  Н.  Милькова  [58],  термин  “культурный  ланд¬
шафт”  в  изложенном  выше  понимании  был  заменен  термином  “ан¬
тропогенный  ландшафт”.  “В  настоящее  время  большинство  иссле¬
дователей  под  антропогенным  ландшафтом  подразумевают
такие  комплексы,  в  которых  на  всей  или  на  большей  их  площа¬
ди  коренному  изменению  под  воздействием  человека  подверг¬
ся  любой  из  компонентов  ландшафта,  включая  раститель¬
ность”  [101,  с.  53].  Среди  антропогенных  ландшафтов,  согласно
выполняемым  ими  социально-экономическим  функциям,  различа¬
ют  ресурсовоспроизводящие  (сельскохозяйственные,  промышлен¬
ные,  лесохозяйственные),  средообразующие  (селитебные,  рекреа¬
ционные),  природоохранные  и  др.
 К  антропогенным  ландшафтам  относятся  и  те,  которые  возни¬
кают  вследствие  непреднамеренного  изменения  человеком  природ¬
ных  условий.  Так  нередко  происходит  в  сферах  латерального  воз¬
 144

действия  -  ландшафтно-географических  полях,  которые  формиру¬
ются  вокруг  каких-либо  антропогенных  объектов.  Например,  на
подтопленных  заболачивающихся  побережьях  водохранилищ;  по
периферии  оазисов  в  аридных  районах,  подвергающихся  вторично¬
му  засолению;  у  подножья  гор,  испытывающих  катастрофические
сели  из-за  вырубки  лесов  на  вышележащих  склонах.
 Учитывая,  что  антропогенный  ландшафт  создается  на  природ¬
ной  основе,  правильнее  было  бы  именовать  его  не  антропогенным,
а  природно-антропогенным.  Однако  приоритетным  правом  пользу¬
ется  первый  термин,  узаконенный  в  толковых  словарях  [71;  83;  101  ]
и  ГОСТах.  Далее  мы  также  будем  пользоваться  термином  ант¬
ропогенный  ландшафт  как  нормативным,  признавая  за  ним  не¬
которую  семантическую  неполноту.
 Что  касается  термина  “культурный  ландшафт”,  то  он  приоб¬
рел  новое  семантическое  значение  и  используется  как  в  геоэко¬
логии,  так  и  в  работах  по  культурному  и  природному  наследию[49].
Параллельно  развиваются  две  дополняющие  друг  друга  концеп¬
ции  культурного  ландшафта.  Геоэкологическая  концепция,  ноос-
ферная  по  своей  сути,  главную  цель  видит  в  научно-техническом
и  экологическом  совершенствовании  антропогенных  ландшафтов.
Другую  -  этнокультурную  концепцию  можно  сопоставить  с  пред¬
ставлениями  П.  А.  Флоренского  о  существовании  на  Земле  не
только  сферы  разума  (ноосферы),  но  и  сферы  духа  (пневматос-
феры)  [74].  Ее  общая  направленность  заключается  в  познании
этнической  духовности  обжитых  ландшафтов.  Таким  образом,
антропогенный  ландшафт  рассматривается  как  носитель  и  мате-
ральной,  и  духовной  культуры.
 Ввиду  того,  что  культура  многонациональна,  давно  оформи¬
лось  направление  посвященное  изучению  этнических  ландшафтов
(см.  разд.  IV.  1.3).
 IV. 	1.2.  Антропогенные  ландшафты  -
социоестественные  геосистемы
 Антропогенными  принято  считать  ландшафты,  есте¬
ственная  структура  и  функционирование  которых  либо  со¬
знательно,  целенаправленно  изменены  человеком,  либо  не¬
преднамеренно  трансформированы  вследствие  косвенного
воздействия  на  природную  среду.  Структурными  составля-
 145

ющими  антропогенного  ландшафта  являются  природная,
хозяйственная  и  социальная  подсистемы,  причем  главной,
целеполагающей  и  управляющей  среди  них  выступает  пос¬
ледняя  (рис.  14).  Исходная  природная  среда  создаваемого  антро¬
погенного  ландшафта  хозяйственно  обустраивается  в  соответствии
с  теми  социально-экономическими  функциями,  для  которых  он  пред¬
назначен,  будь  то  сельскохозяйственные,  промышленные,  сели¬
тебные  или  др.
 7Р77>
 Рис.  14.  Концептуальная  модель  антропогенного
ландшафта.  Подсистемы:  1  -  природная,  антро¬
погенно  преобразованная  ;  2  -  производственная;
3  -  социальная.  Внутренние  связи:  4  -  веществен¬
но-энергетические;  5  -  информационные;  6  -  управ¬
ления;  7  -  внешние  связи
 При  создании  антропогенных  ландшафтов  всегда,  так  или
иначе,  решается  проблема  природно-хозяйственной  и  соци¬
ально-экологической  адаптивности,  причем  адаптация,  как
правило,  имеет  двусторонний  (встречный)  характер.  Реали¬
зуется  принцип:  приспосабливаясь,  приспосабливаю.  Люди
веками  обустраивали  ландшафты  в  соответствии  со  своими  тра¬
 146

дициями  природопользования,  хозяйственными  нуждами  и  произ¬
водственными  возможностями  -  исторически  формировались  ан¬
тропогенные  ландшафты,  специфика  которых  определялась  мест¬
ными  природными  условиями  и  ресурсами,  типом  хозяйственного
использования,  культурой  живущего  и  работающего  в  ландшафте
этноса.
 Таким  образом,  антропогенные  ландшафты  являют  собой
сложный  географический  феномен.  Они  нуждаются  в  комп¬
лексных  исследованиях,  важнейшими  аспектами  которых  дол¬
жны  быть  как  геоэкологические,  так  и  этнокультурные  в  их
историческом  развитии.
 IV. 	1.3.  Национальный  (этнический)  ландшафт
 Этноисторический  и  культурологический  подходы  издавна
были  характерны  для  географии,  особенно  французской  и  россий¬
ской  школ  (Видаль  де  ля  Блаш,  Ж.  Брюн,  А.  Деманжон,  Э.  де  Мар-
тонн,  В.  В.  Докучаев,  Л.  С.  Берг,  В.  П.  Семенов-Тян-Шанский,
Ю.  Г.  Саушкин,  Р.  М.  Кабо  и  др.).  Особое  место  в  истории  раз¬
вития  представлений  об  обжитых  ландшафтах  принадлежит
Л.  Н.  Гумилеву  [29,30].  С  его  именем  связана  концепция  этничес¬
кого  ландшафта.  Согласно  Л.  Н.  Гумилеву,  этнос  и  его  ландшафт¬
ное  окружение  неразрывны.  Каждый  этнос  вживается  в  свой  кор¬
мящий  его  ландшафт,  создает  и  обустраивает  его.  Одновременно
ландшафт  активно  участвует  в  формировании  нравственно-духов¬
ного  облика  этноса,  его  менталитета.  Образуется  этноландшафт-
ная  геоэкосистема,  в  которой  прослеживаются  прямые  и  обратные
связи  между  этнической  и  ландшафтной  подсистемами.  Помимо
материально-энергетических  связей,  в  ней  ярко  проявляют  себя
всевозможные  информационные  связи,  в  том  числе  духовные,
вплоть  до  сакральных,  выражающихся  в  священном,  обрядовом
единении  этноса  и  ландшафта.
 В  последние  годы  историко-культурологическая  концепция  ант¬
ропогенного  ландшафта  получила  новый  импульс  развития  в  связи
с  происходящей  в  наше  время  гуманитаризацией  ландшафтоведе-
ния.  Согласно  этой  концепции,  освоенные  человеком  ландшафты
во  многом  представляют  собой  продукт  истории  населяющих  их
народов,  их  материальной  и  духовной  культуры.  При  этом  антропо¬
генный  ландшафт  рассматривается  как  своего  рода  отражение,
 147

отпечаток  преобразующего  его  социума.  Установлена  закономер¬
ность:  каково  общество,  его  культура,  менталитет  и  исто¬
рические  судьбы,  таков  и  ландшафт,  им  созданный.  Ландшафт  -
лицо  страны,  лицо  нации.  Как  по  состоянию  и  убранству  квартиры
или  дома  можно  судить  о  хозяевах,  так  по  антропогенному  ланд¬
шафту  -  о  культуре,  трудовых  навыках  и  традициях  его  социума.
Если  архитектура  старинных  городов  расценивается  как  история,
запечатленная  в  камне,  то  антропогенный  ландшафт  в  немень¬
шей  мере  читается  как  историческая  летопись.
 Очевидно,  при  классификации  антропогенных  ландшафтов  дол¬
жны  учитываться  не  только  их  природная  и  производственная  под¬
системы,  но  вместе  с  тем  и  социокультурная.  Есть  основания  го¬
ворить  о  национальных  ландшафтах:  испанских  и  французских,
немецких  и  польских,  финских  и  карельских,  израильских  и  палес¬
тинских.  Несмотря  на  географическое  соседство  и  сходство  при¬
родных  условий,  им  свойственна  ярко  выраженная  этнокультурная
специфика.
 При  пересечении  границы  России  и  стран  Балтии  бросаются  в
глаза  поразительные  различия  в  облике  сельских  ландшафтов  и
провинциальных  городов  названных  стран.  И  это,  несмотря  на  пол¬
ное  сходство  природных  условий.  Ухоженный  западноевропейский
ландшафт  Балтии  невозможно  спутать  с  северо-западным  россий¬
ским,  лишенным  европейского  лоска.
 В  полупустыне  Северного  Прикаспия  рубеж  России  и  Казах¬
стана  отмечен  не  пограничными  столбами,  а  резкой  сменой  сельс¬
кого  ландшафта.  В  волгоградском  Заволжье  его  распаханность  до¬
стигает  50-70%,  тогда  как  на  западе  Казахстана  она  не  превыша¬
ет  20%.  Русские  переселенцы  в  начале  XX  века  привнесли  в  эти
аридные  края  культуру  земледелия,  местные  казахи  -  продолжа¬
ют  придерживаться  традиционного  пастбищного  животноводства.
 Казалось  бы  еще  в  Средние  века  завершилась  реконкиста  в  Ис¬
пании.  Страна  избавилась  от  иноземного  гнета.  Но  до  сих  пор  ис¬
панские  ландшафты  юга  Пиренейского  полуострова  сохраняют
своеобразный  мавританский  облик  и  дух.  Прошедшие  столетия  не
могли  стереть  отпечаток  арабской  средневековой  культуры  с  ант¬
ропогенных  ландшафтов  Андалусии.
 Национальный  ландшафт  -  "эстафета  ”  поколений.  С  ним
от  эпохи  к  эпохе  передаются  накопленные  веками  материальные  и
 148

духовные  богатства  нации.  Одновременно  культурная  ландшафт¬
ная  среда  растит  и  формирует  свой  будущий  социум.  Люди  строят
и  оберегают  родные  этнические  ландшафты,  а  ландшафты  ду¬
ховно  созидают  и  воспитывают  людей.  В  системе  “социум  -
ландшафт”  существует  прямая  и  обратная  духовная  связь.
 А. 	М.  Горький,  повидавший  на  своем  веку  множество  российских
и  западноевропейских  ландшафтов,  писал  по  этому  поводу:  “Чело¬
век  Запада  еще  в  раннем  детстве,  только  что  встав  на  задние  лапы,
видит  всюду  вокруг  себя  монументальные  результаты  труда  его
предков.  От  каналов  Голландии  до  туннелей  Итальянской  Ривьеры
и  виноградников  Везувия,  от  великой  работы  Англии  до  мощных
Силезских  фабрик  -  вся  земля  Европы  тесно  покрыта  грандиозны¬
ми  воплощениями  организованной  воли  людей...  Это  впечатление
всасывается  ребенком  Запада  и  воспитывает  в  нем  сознание  цен¬
ности  человека,  уважения  к  его  труду  и  чувство  своей  личной  зна¬
чительности  как  наследника  чудес  труда  и  творчества  предков”
[25,  с.  9].
 IV. 	1.4.  Геоэкологическая  классификация  ландшафтов
 Геоэкологическая  классификации  ландшафтов  во  многом  от¬
личается  от  известных  моделей  структурно-генетической  клас¬
сификации  геосистем,  так  как  построена  на  социально-экономи¬
ческих  и  социально-экологических  принципах  природопользования.
В  качестве  главных  оснований  деления  понятий  используются  сле¬
дующие  геоэкологические  критерии:  а)  степень  антропогенной
измененности  ландшафтов,  с  учетом  сохранности  или  нарушен-
ности  их  естественного  инварианта;  б)  наличие  или  отсутствие
антропогенной  регуляции;  в)  социально-экономические  функции,
выполняемые  ландшафтами.  Общие  контуры  геоэкологической
классификации  ландшафтов  можно  представить  в  следующем
виде.
 А.  Природные  ландшафты  (сохраняющие  естественный  ин¬
вариант).
 АЛ.  Условно  коренные,  хозяйственно  не  используемые.
 А.П.  Слабоэксплуатируемые  (сукцессионно  восстановимые).
 А.Ш.  Особо  охраняемые  природные  территории  (заповедники,
национальные  парки  и  др.).
 149

Б.  Антропогенные  ландшафты  (утратившие  естественный  ин¬
вариант).
 Б.1.  Целенаправленно  созданные,  антропогенно  регулируемые.
Б.1.1.  Природно-хозяйственные.
 Б.1.1.1.  Сельскохозяйственные.
 Б.1.1.2.  Лесохозяйственные.
 Б.1.1.3.  Водохозяйственные.
 Б.1.1.4.  Городские  и  другие  селитебные.
 Б.1.1.5.  Рекреационные.
 Б.1.1.6.  Промышленные.
 Б.1.1.7.  Транспортные.
 Б.1.2.  Природоохранные.
 Б.1.2.1.  Экологические  сети  “мягкого”  ландшафтного  ре¬
гулирования.
 Б.1.2.2.  Техногенные  -  “жесткого”  ландшафтного  регули¬
рования.
 Б.П.  Нарушенные,  хозяйственно  не  используемые  и  нерегули¬
руемые.
 Б.П.  1.  Непреднамеренно  трансформированные,  сформировав¬
шиеся  в  ландшафтно-географических  полях  латераль¬
ного  вещественно-энергетического  влияния  антропоген¬
ных  объектов  (зоны  промышленно-энергетического  заг¬
рязнения,  подтопления,  заболачивания,  засоления
и  т.  п.).
 Б.П.2.  Постхозяйственные  (утраченные,  заброшенные  и  др.).
Вопросы  семинара
 1. 	Почему  изучение  антропогенных  ландшафтов  стало  одним
из  главных  стимулов  зарождения  ландшафтоведения?
 2. 	Геоэкологическая  концепция  антропогенного  ландшафта.
 3. 	Природная,  хозяйственная  и  социальная  подсистемы  антро¬
погенного  ландшафта  в  их  взаимодействии.
 4. 	Концепция  этнокультурного  ландшафта.
 5. 	Принципы  и  структура  геоэкологической  классификации  со¬
временных  ландшафтов.
 150

1\Л2.  Антропогенизация  ландшафтной  оболочки
 1\/.2.1.  Хозяйственные  преобразования
и  дестабилизация  природной  среды
 По  самым  грубым  подсчетам  суммарная  площадь  антропо¬
генных  ландшафтов  на  всех  материках  Земли  (исключая  Ан¬
тарктиду)  составляет  в  наше  время  около  60%.  Сюда  входят
не  только  используемые  земли,  но  и  все  прочие,  так  или  иначе  транс¬
формированные  человеком.  В  начале  XX  века  их  площадь  была  в
три  раза  меньше  современной  -  всего  20%.  Антропогенизация  лан¬
дшафтной  оболочки  за  последние  100  лет  шла  стремительно.  Наи¬
большая  доля  хозяйственно  освоенных  земель  -  в  Европе,  в  насто¬
ящее  время  она  составляет  84%.  В  еще  не  очень  плотно  заселен¬
ных  Южной  Америке  и  Австралии  показатель  антропогенизации
составляет  около  40%,  в  России  он  колеблется  в  пределах  35-40%.
 Среди  антропогенных  ландшафтов  наибольшие  площади  зани¬
мают  сельскохозяйственные.  В  мире  в  целом  (без  Антарктиды)
они  составляют  35%  земной  суши.  Из  них  11%  приходится  на  об¬
рабатываемые  земли,  24%  -  на  пастбища  и  сенокосы  (без  учета
тундровых  и  лесотундровых  оленьих  пастбищ).  В  России  соответ¬
ствующие  показатели  существенно  иные.  Обрабатываемые  зем¬
ли  (агроландшафты)  по  состоянию  на  начало  2000  г.  составляют
7,3%  площади  страны  (125  млн  га),  а  кормовые  угодья  -  5,3%
(90,6  млн  га).  Под  воздействием  распашки  в  сочетании  с  пастбищ¬
ными  нагрузками  образовались  громадные  по  площади  сельскохо¬
зяйственные  регионы,  по  своей  природе  ранее  не  свойственные
нашей  планете.  Почти  полностью  лесо-лугово-полевыми,  лугово¬
полевыми  стали  в  умеренном  поясе  природные  зоны  смешанных  и
широколиственных  лесов,  лесостепная  зона.  Степи  Восточной  Ев¬
ропы  на  80%  представлены  полевыми  ландшафтами.  В  субтропи¬
ческих  и  тропических  широтах  через  стадию  аграрного  преобра¬
зования  прошли  зоны  саванн,  кустарников  и  редколесий  типа  чапа-
раль,  гаррига,  маквис  и  др.  Современный  облик  нашей  планеты
невозможно  представить  без  специально  созданных  и  веками  воз¬
делываемых  сельскохозяйственных  ландшафтов,  предназначенных
для  выращивания  риса,  хлопчатника,  чайного  куста,  кофе,  кокосовой
и  финиковой  пальм,  цитрусовых,  бананов,  винограда  и  пр.  Сельско¬
хозяйственный  ландшафтогенез  приобрел  общеземные  масштабы.
 151

Застроенные  территории  (города  и  прочие  селитебные  геоси¬
стемы,  промышленно-энергетические  комплексы,  транспортная
сеть,  нефте-  и  газопроводы,  ЛЭП,  дамбы,  каналы)  -  наиболее
глубоко  преобразованные  техногенные  ландшафты  -  занимают  в
наше  время  примерно  6-7%  земной  суши.  Особенно  значитель¬
ны  их  площади  в  развитых  странах  западного  мира  и  Японии,
где  уже  не  одно  десятилетие  идет  процесс  интенсивной  урбани¬
зации  и  субурбанизации,  в  том  числе  путем  захвата  сельскохо¬
зяйственных  земель.  В  США  застроенные  территории  составля¬
ют  11%  земельного  фонда  страны,  во  Франции  -  13,  в  Нидерлан¬
дах-  31%.  В  России  они  занимают  24  млн  га,  т.  е.  1,6%  площади
государства.
 Вместе  с  тем,  как  отмечалось  выше,  среди  антропогенных  лан¬
дшафтов  есть  немало  в  большей  или  меньшей  степени  непредна¬
меренно  нарушенных  земель,  порой  доведенных  до  состояния  ант¬
ропогенного  бедленда.  К  ним  относятся  территории:  вторичного
засоления  в  районах  древнего  и  современного  искусственного  оро¬
шения,  антропогенно  подтопленные  и  заболоченные,  эродирован¬
ные  пустоши,  занятые  отвалами  вскрышных  (часто  токсичных)  по¬
род  в  горно-промышленных  комплексах,  экологически  опасные  вслед¬
ствие  интенсивного  (в  том  числе  радиоактивного)  загрязнения  и
многие  другие.  Их  объединяет  одно  негативное  свойство  -  утрата
природно-ресурсного  потенциала,  невозможность  хозяйственного
использования  без  радикальной,  как  правило,  очень  дорогостоящей
рекультивации.  По  данным  ФАО  на  80-е  годы  XX  века,  глубоко  на¬
рушенные  человеком  земли  суммарно  занимали  3%  суши,  или
4,3  млн  км2,  что  составляет  почти  половину  территории  Китая  или
США.  Трудно  поверить  приведенным  цифрам,  говорящим  о  пла¬
нетарном  размахе  цивилизационного  деструктивизма  природной
среды.
 Его  общим  следствием  стала  экологическая  дестабилизация
ландшафтной  оболочки,  которая  приобрела  системный  характер
и  затронула  все  природные  компоненты.  Одновременно  произошло
значительное  обеднение  естественного  биологического  и  лан¬
дшафтного  разнообразия,  а  за  этим  последовало  и  существен¬
ное  ослабление  биосферных  регулятивных  механизмов.
 Особенно  губительным  было  массовое  сведение  лесов.  До  на¬
чала  неолитической  (сельскохозяйственной)  революции  леса  зани¬
 152

мали  предположительно  около  70%  земной  суши.  К  настоящему
времени  планетарная  лесистость  сократилась  до  25%  и  продол¬
жает  год  от  года  стремительно  снижаться.  Зарубежная  Европа  в
доагрикультурном  прошлом  была  облесена  на  90%,  теперь  же
всего  на  одну  треть,  главным  образом  за  счет  скандинавских  стран.
За  2  500  лет  до  н.  э.  все  равнины  Китая  от  Маньчжурии  на  севере
до  р.  Янцзы  на  юге  были  покрыты  девственными  лесами  и  боло¬
тами.  Уже  многие  века  эти  бескрайние  сельскохозяйственные
земли  совершенно  безлесны.  Подобных  примеров  можно  было
бы  привести  множество.  В  последние  десятилетия  обезлесение
планеты  происходило  с  ошеломляющей  скоростью  -  до  20  га
в  минуту.
 Другим  дестабилизирующим  ударом  по  ландшафтной  оболочке
стало  осушение  болотных  массивов.  Площадь  болот  в  Великобри¬
тании  и  Финляндии  сократилась  на  50%,  в  Германии  -  на  61,  в  Да¬
нии  -  на  70,  в  Нидерландах  -  на  95%.
 Параллельно  с  вовлечением  земель  в  сельскохозяйственное
производство  с  нарастающей  силой  шел  процесс  деградации  по¬
чвенного  покрова.  Ускоренная  сельскохозяйственная  эрозия  и
дефляция  почв  были  и  остаются  одной  из  главных  экологических
угроз.  Даже  в  высокоразвитых  странах  с  ними  не  удается  спра¬
виться.  Только  за  последние  полтора  века  в  США  более  100  млн  га
пашни  и  пастбищ  выведены  эрозией  и  дефляцией  из  строя  либо
сильно  повреждены.  И  это  при  том,  что  современный  пахотный
фонд  страны  составляет  190  млн  га.  Не  лучше  обстоит  дело  с  эро¬
зией  почв  в  степных  и  лесостепных  регионах  России.  Особенно
тревожными  выглядят  показатели  эрозии  почв  в  странах  третьего
мира.  Если  с  полей  США  ежегодно  в  среднем  смывается  9,6  т
почвы  с  1  га,  в  Бельгии  -  от  10  до  25,  то  в  Индии  -  75,  в  Китае
в  разных  районах  -  от  11  до  251,  а  в  горных  частях  Эквадора-
до  564  т/га.  Подсчитано,  что  при  сохранении  нынешних  темпов  ус¬
коренной  сельскохозяйственной  эрозии  и  дефляции  пахотные  земли
мира  будут  уничтожены  через  150  лет.
 Антропогенная  трансформация  ландшафтов  суши  неиз¬
бежно  спровоцировала  ее  аридизацию.  Несмотря  на  попытки
искусственного  удержания  ландшафтных  вод  путем  строительства
оросительных  систем  и  водохранилищ,  на  протяжении  веков  ари-
дизация  нарастала.  Одним  из  первых  на  процесс  антропогенного
 153

иссушения  суши  обратил  внимание  А.  Гумбольдт,  связавший  его
с  “искоренением  лесов”  и  аграрным  освоением  земель.  Анало¬
гичной  точки  зрения  придерживались  многие  российские  есте¬
ствоиспытатели.  Среди  них  такие  авторитетные  специалисты,
как  И.  В.  Мушкетов,  П.  А.  Кропоткин,  Г.  Е.  Грумм-Гржимайло,
 В. 	А.  Обручев  и  др.  Наконец,  глубокие  исследования  В.  А.  Ковды
[47]  не  оставили  никаких  сомнений  в  антропогенном  иссушении  кон¬
тинентов.  Наиболее  отчетливо  этот  процесс  проявился  в  после¬
дние  десятилетия,  когда  повторяемость  засух  в  южном  Нечерно¬
земье  европейской  части  России  выросла  до  35-40%,  а  в  Нижнем
Поволжье  и  на  юге  Западной  Сибири  -  до  55-60%.  Частыми  гос¬
тями  засухи  стали  в  Западной  Европе  и  Северной  Америке.  Вспом¬
ним  катастрофическую  жару  в  Европе  летом  2003  г.,  когда  стол¬
бик  термометра  несколько  недель  стоял  на  отметке  40-50°С.
 В  конечном  счете  все  вышеназванные  “рукотворные”  деструк¬
тивные  явления  не  могли  не  вызвать  массового  опустынивания  зе¬
мель.  Впервые  оно  было  признано  как  общечеловеческая  угроза  в
1977  г.  на  конференции  ООН  в  Найроби  (Кения).  В  материалах  кон¬
ференции  отмечалось,  что  в  мире,  помимо  климатических  пустынь,
занимающих  около  48  млн  км2  (36%  суши  Земли),  к  концу  XX  века
образовалось  9  млн  км2  пустынь  антропогенных,  почти  7%  площа¬
ди  земной  суши.  Достаточно  сказать,  что  в  60-70-е  годы  XX  века
под  воздействием  опустынивания  южная  граница  Сахары  смести¬
лась  еще  южнее  -  на  100-300  км  в  зону  Сахели.
 Антропогенное  опустынивание  ландшафтов  имеет  глубокие  ис¬
торические  корни.  В  степных  и  пустынно-степных  районах  север¬
ной  Евразии  его  начало  приходится  на  эпоху  ранних  кочевников
(бронзовый  век).  Под  воздействием  неумеренного  выпаса  скота
псаммофитные  степи  испытали  в  то  время  небывалую  дигрессию
и  как  следствие  -  региональное  перевевание  песчаного  субстра¬
та.  Образовались  крайне  неустойчивые  к  выпасу,  а  тем  более  к
распашке  псаммогенные  семиаридные  геосистемы.  В  их  числе  пес¬
чано-эоловые  массивы  Черных  земель  в  Калмыкии,  Терско-Кумс-
кие,  Астраханские,  Донские  и  многие  другие  слабозакрепленные  и
развеваемые  пески.  Общая  площадь  земель  Российской  Федера¬
ции,  подверженных  в  настоящее  время  антропогенному  опустыни¬
ванию,  составляет  более  100  млн  га,  почти  6%  территории  страны.
Наиболее  дестабилизированы  опустыниванием  степные  и  полупус¬
 154

тынные  песчано-эоловые  ландшафты  площадью  6,3  млн  га.  Их  ант¬
ропогенное  происхождение  не  вызывает  сомнений.
 Антропогенные  преобразования  ландшафтной  оболочки  не  мог¬
ли  не  сказаться  на  ее  воздушной  составляющей.  Приземные  слои
атмосферы,  системно  связанные  с  подстилающей  поверхностью,
отреагировали  соответствующими  изменениями  газового  состава
воздушных  масс,  участившимися  климатическими  экстремумами
и  трудно  предсказуемыми  трендами.  Значительное  увеличение
содержания  парниковых  газов  (двуокиси  углерода,  метана,  окси¬
дов  азота,  сугубо  антропогенного  хлорфторупперода  и  др.)  и  свя¬
зываемое  с  ним  глобальное  потепление  климата  стали  предме¬
том  острых  дискуссий  в  последние  годы.
 Установлено,  что  в  течение  XX  века  концентрация  в  атмосфере
двуокиси  углерода  -  главного  виновника  парникового  эффекта  -
возросла  на  четверть  (с  280-290  до  360  ррту,  т.  е.  частей  на  мил¬
лион),  а  содержание  метана  удвоилось.  Сильно  обедненный  чело¬
веком  растительный  покров  планеты  вместе  с  загрязненным  океа¬
ном  ныне  не  в  силах  перерабатывать  всю  массу  углекислого  газа,
поступающего  в  приземную  атмосферу  вследствие  функциониро¬
вания  как  природных,  так  и  антропогенных  геосистем.  Ожидается,
что  при  сохранении  современного  уровня  техногенных  выбросов
его  концентрация  возрастет  к  концу  XXI  века  примерно  до  500  ррту,
т.  е.  почти  вдвое  по  сравнению  с  той,  какая  была  до  начала  про¬
мышленной  революции.
 Многими  авторитетными  исследовательскими  коллективами,
в  том  числе  Межправительственной  группой  экспертов  по  про¬
блеме  изменения  климата,  учрежденной  ООН,  с  увеличением  кон¬
центрации  парниковых  газов  в  атмосфере  связываются  наблю¬
давшееся  в  последнее  столетие  глобальное  потепление  и  нарас¬
тающая  разбалансированность  климата.  Установлено,  что  в
XX  веке  средняя  годовая  температура  воздуха  на  Земле  возрос¬
ла  на  0,6-0,7°С.  На  последние  15  лет  приходятся  10  самых  теплых
лет  когда-либо  наблюдавшихся  за  все  время  инструментальных
метеонаблюдений.  Участились  засухи,  наводнения,  катастрофи¬
ческие  снегопады,  ураганы.  Однако  у  гипотезы  антропогенного
потепления  есть  немало  противников,  полагающих,  что  мы  име¬
ем  дело  лишь  с  естественной  флуктуацией  климата.  Будущее
покажет,  кто  прав.
 155

N2.2.  Антропогенная  энергетика  современных  ландшафтов
 Антропогенизация  ландшафтной  сферы  -  это  не  только  ее
структурная,  но  и  энергетическая  трансформация.  Наряду  с
естественными  энергетическими  источниками  (экзогенными  и  эн¬
догенными),  антропогенные  ландшафты  субсидируются  энергети¬
чески  со  стороны  хозяйствующих  субъектов.  Громадному  разно¬
образию  видов  природопользования  соответствует  неменьшее  раз¬
нообразие  антропогенных  энергетических  вложений.
 Функционирование  агроландшафтов  обеспечивается  в  одних
случаях  энергией  тяглового  скота  и  самого  человека,  в  других  -
энергетическими  расходами  на  создание  и  работу  парка  сельско¬
хозяйственных  машин,  химизацию,  мелиорацию  и  другие  виды  ин¬
тенсификации  растениеводства.  Подсчитать  совокупную  величи¬
ну  агроландшафтной  энергетики  практически  невозможно.  Слиш¬
ком  велико  разнообразие  энергетических  субсидий  в  современное
сельское  хозяйство,  начиная  с  добычи  железной  руды  и  выплавки
стали  для  производства  сельскохозяйственных  машин  до  селекции
новых  культур.  Все  же  удалось  определить  расходы  ископаемого
топлива  в  растениеводстве  ряда  стран.  Так,  в  США  на  получение
1  ккал  пищевого  белка  при  выращивании  риса  затрачивается
10  ккал  ископаемого  топлива,  при  выращивании  пшеницы  -  3,4;
кукурузы  -  3,6  ккал.  В  то  же  время  в  странах,  где  механизация
полеводства  остается  на  низком  уровне,  а  для  обработки  земель
используется  главным  образом  живая  сила,  затраты  ископаемого
топлива  по  сравнению  с  США  во  много  раз  ниже:  при  возделыва¬
нии  риса  на  Филиппинах  -  в  8  раз,  пшеницы  в  Индии  -  в  100  раз,
кукурузы  в  Мексике  -  в  40  раз.  Приведенные  данные  свидетель¬
ствуют,  что  повышение  энергетических  субсидий  в  агроландшаф¬
тах  сопровождается  снижением  его  КПД  и  нарастающей  диссипа¬
цией  антропогенной  энергии.  Установлено,  что  во  время  “зеленой
революции”  60-70-х  годов  XX  века  в  западных  странах  для  удвое¬
ния  урожайности  ведущих  сельскохозяйственных  культур  суммар¬
ные  энергетические  затраты  в  аграрном  секторе  пришлось  увели¬
чить  в  10  раз.  Согласно  закону  снижения  энергетической  эф¬
фективности  природопользования,  дальнейший  их  рост  будет
приносить  все  меньшую  и  меньшую  отдачу  [84].
 Но  если  в  агроландшафтах  главная  составляющая  их  биопро¬
дуцирования  (процесс  фотосинтеза)  в  основном  обеспечивается
 156

естественной  энергетикой,  то  многие  другие  антропогенные  геоси¬
стемы,  например,  промышленные,  транспортные,  функционируют
только  за  счет  антропогенной  энергии.  Параллельно  с  наращивани¬
ем  энергетических  субсидий  возрастают  их  непроизводительные
потери.  Известно,  что  крупные  города  и  промышленно-энергети¬
ческие  комплексы  превращаются  в  “острова  тепла”  и  очаги  теп¬
лового  загрязнения  прилегающих  территорий.  Высота  “тепловой
шапки”  над  нашей  столицей  достигает  нескольких  сотен  метров.
 По  данным  метеорологов  Московского  государственного  уни¬
верситета,  за  последние  100  лет  среднегодовая  температура  воз¬
духа  в  Москве  повысилась  на  2,3  °С  (тогда  как  глобальная  на
0,6-0,7°С).  Особенно  теплыми  стали  зимы  и  первые  два  месяца
весны,  когда  среднемесячная  температура  возросла  на  3,7°С.  Во
время  зимних  похолоданий  температура  воздуха  в  центре  Москвы
может  быть  выше,  чем  в  Подмосковье  (в  50-70  км  от  города),  на
10-12°С.
 Попытки  подсчета  суммарных  энергетических  вложений  в  хо¬
зяйственно  используемые  земли  дают  сугубо  ориентировочные
результаты.  Но  и  они  не  оставляют  сомнений  в  колоссальной  мощи
современного  антропогенного  давления  на  ландшафтную  среду.  На
конец  80-х  гт.  XX  века  общеземная  энергетическая  нагрузка  чело¬
вечества  определялась  громадной  величиной  -  2,9-1020  Дж/год,  что
всего  в  3,8  раза  меньше  эндогенной  (внутриземной)  энергии,  по¬
ступающей  в  ландшафтную  оболочку.
 1Ч/.2.3.  Техногенное  вещество  -  антропогенный
ландшафтный  компонент
 В  антропогенных  ландшафтах  происходит  образование  и  накоп¬
ление  специфического,  сугубо  искусственного  компонента  -  техно¬
генного  вещества.  Со  временем  оно  насыщает  все  геогоризонты
ландшафтной  сферы  и  вступает  в  процессы  гипергенного  метабо¬
лизма.  Техногенное  вещество  -  собирательное  понятие.  Им  обозна¬
чается  совокупность  самых  разнообразных  материальных  продук¬
тов,  созданных  трудом  человека.  В  одних  случаях  это  могут  быть
природные  тела,  но  специально  обработанные  (например,  изделия  из
дерева,  камня),  в  других  -  чуждые  природе,  специально  синтезиро¬
ванные  материалы  (пластмассы,  ядохимикаты,  взрывчатые  веще¬
ства).  В  процессе  металлургического  производства  в  ландшафтной
 157

сфере  происходит  накопление  многих  металлов,  которые  в  свобод¬
ном  состоянии  в  природе  встречаются  в  небольшом  количестве
или  совсем  не  встречаются  (медь,  железо,  цинк,  алюминий  и  др.).
Металлизация  антропогенных  ландшафтов  -  характерная  чер¬
та  техногенеза  последних  столетий.  Ориентировочно  подсчитано,
что  современный  мировой  металлофонд  определяется  в  17  млрд  т.
 В  особенно  значительных  объемах  человечество  внедряет  в
застраиваемые  ландшафты  огромное  множество  техногенных  гор¬
ных  пород  (бетон,  кирпич,  асфальтовые  смеси,  асбестоцемент,  стек¬
ло  и  др.).  Кроме  того,  с  давних  времен  используется  обработан¬
ный  естественный  камень.  За  всю  историю  земной  цивилизации  и
до  первых  десятилетий  XX  века  в  ходе  строительства  различных
сооружений  (от  египетских  пирамид  и  Великой  китайской  стены  до
плотины  Днепрогэса)  людьми  было  использовано  примерно  70  млрд  т
естественных  и  техногенных  горных  пород,  а  за  период  с  1930  г.  по
конец  XX  века  еще  200  млрд  т,  главным  образом  техногенных.
 Чтобы  представить,  насколько  велики  объемы  техногенного
вещества,  поступающего  ежегодно  в  ландшафтную  сферу,  стоит
привести  лишь  несколько  цифр.  В  наше  время  в  мире  только  за  год
выплавляется  около  1  млрд  т  различных  металлов,  производится
до  100  млн  т  синтетических  материалов,  на  обрабатываемые  сель¬
скохозяйственные  земли  вносится  700-800  млн  т  минеральных
удобрений,  около  5  млн  т  ядохимикатов.  В  состав  техногенного
вещества,  внедренного  человеком  в  ландшафты,  входят  колоссаль¬
ный  парк  машин  и  множество  разнообразных  сооружений  -  зда¬
ния,  дороги,  плотины,  дамбы,  аэродромы,  нефте-  и  газопроводы,
ЛЭП  и  др.
 К  техногенным  веществам  необходимо  относить  и  всевозмож¬
ные  отходы  производства,  которые,  к  сожалению,  неизбежны.  Если
природный  метаболизм  практически  замкнут  и  безотходен,  то  тех¬
ногенезу  это  недоступно.  Как  говорил  В.  И.  Вернадский,  чело¬
вечество  постепенно  “утопает”  в  отходах  своего  хозяйства.  Так,
в  горнодобывающей  промышленности  ежегодно  перемещается
200-230  млрд  т  горных  пород  (преимущественно  вскрышных).
За  один  год  сброс  промышленных  и  коммунальных  стоков  дости¬
гает  300-350  млрд  т,  детергентов  (моющих  средств)  -  свыше
10  млн  т.  Выбросы  оксидов  углерода  составляют  30  млрд  т,
серы  -  200  млн  т,  азота  -  70  млн  т.  Общая  масса  брошенного  ав¬
 158

тотранспорта  определяется  в  50  млн  т/год.  К  концу  XX  века  в  За¬
падной  Европе  было  накоплено  около  800  млрд  т  твердых  отходов.
При  равномерном  распределении  их  по  всей  территории  западно¬
европейских  стран  мог  бы  образоваться  “культурный”  слой  мощ¬
ностью  около  10  см.  В  России  на  сегодняшний  день  в  отвалах,  на
свалках  и  полигонах,  в  разного  рода  хранилищах  скопилось
90  млрд  т  отходов.  В  их  числе  1,5  млрд  т-  токсичные.  Каждый
год  к  ним  добавляется  90  млн  т  токсически  опасных  продуктов
переработки,  в  первую  очередь  нефти.
 Таким  образом,  в  течение  многих  веков,  но  главным  образом  в
XX  веке,  ландшафтная  оболочка  насыщалась  техногенным  веще¬
ством,  которое  стало  выступать  как  самостоятельный  структур¬
ный  компонент  антропогенных  геосистем,  участвуя  во  многих  про¬
цессах  энергомассообмена.  По  самым  грубым  подсчетам  общая
масса  техногенного  вещества  на  земном  шаре  определялась  к  кон¬
цу  XX  века  в  7,8*1012  т.  Она  превосходит  планетарную  биомассу,
составляющую  в  живом  весе  6,5-1012  т.  Если  же  оценивать  био¬
массу  в  сухом  веществе,  то  по  разным  расчетам  ее  земные  запа¬
сы  колеблются  от  1,8*1012  до  2,4*  1012  т,  т.  е.  в  3-4  раза  уступают
созданному  человеком  техногенному  веществу.  Невольно  встает
вопрос:  в  какой  среде  мы  живем  -  биосферной  или  техносферной?
 Вопросы  семинара
 1. 	Основные  направления  и  механизмы  антропогенизации  ланд¬
шафтной  оболочки.
 2. 	Ландшафтно-экологические  следствия  антропогенного  обез¬
лесения,  ускоренной  эрозии,  опустынивания,  общей  аридизации  зем¬
ной  суши.
 3. 	Антропогенная  энергетика  техносферы.
 4. 	Проблема  глобального  потепления  климата.
 5. 	Объемы  и  виды  техногенного  вещества  в  современной  ланд¬
шафтной  оболочке.
 1У.З.  Культурный  ландшафт
 1\/.3.1.  Идейные  истоки
 В  течение  тысячелетий  европейская  духовная  культура  воспи¬
тывалась  и  развивалась  на  библейских  устоях  христианства,  со¬
гласно  которым  человечеству  даровано  свыше  право  владения  зем-
 159

лею*.  В  эпоху  Возрождения,  годы  Реформации  и  возникновения
европейского  протестантизма  (ХУ-ХУ1  вв.)  как  богоугодное  дело
провозглашался  кропотливый,  неустанный  труд  на  земле,  рачитель¬
ное  хозяйственное  освоение  и  окультуривание  природы.  Не  сми¬
ренное  созерцание  ее  божественной  красоты,  а  совместная  твор¬
ческая  работа  с  ней  -  такова  главная  геоэкологическая  установка,
родившаяся  в  ту  пору.
 Высоко  ценился  ухоженный  и  разумно  обустроенный  сельскохо¬
зяйственный  ландшафт.  Сельское  хозяйство  рассматривалось  как
большое  прикладное  искусство.  Леонардо  да  Винчи  (1452-1519)
был  убежден,  что  человек  своим  трудом,  “возделанными  нивами  и
садами,  полными  отрады”  [4,  с.  642]  облагораживает  природу,  со¬
здает  вместе  с  нею  совершенную  среду  жизни  людей.  Как  уче¬
ный,  инженер-конструктор  и  художник  он  мечтал  о  полностью  за¬
регулированном,  рукотворном  ландшафте.
 Наиболее  полное  воплощение  идея  культурного  ландшафта  на¬
шла  в  трудах  английского  философа  Ф.  Бэкона  (1561-1626).  Им  был
провозглашен  лозунг  разумного  преобразования  природы  на  осно¬
ве  ее  глубокого  научного  познания.  То  не  был  бездумный  призыв
покорения  природы.  Напротив,  Ф.  Бэкон  неустанно  повторял:
“Власть  человека  над  вещами  заключается  в  одних  лишь  искусст¬
вах  и  науках,  ибо  над  природой  не  властвует,  если  ей  не  подчиня¬
ются”  [13,  с.  78].  Мудрость  природы  он  ставил  выше  интеллекту¬
альных  возможностей  человека.  На  склоне  лет  английский  фило¬
соф  с  увлечением  разрабатывал  проект  культурного  островного
ландшафта,  названного  им  “Новой  Атлантидой”.  В  нем  он  попы¬
тался  сочетать  хозяйственные  объекты  с  элементами  экологичес¬
кого  назначения:  заповедниками,  зонами  здоровья,  парками.  Так
зародились  первые  представления  об  экологическом  каркасе  в  ан¬
тропогенном  ландшафте.
 *  На  первых  же  страницах  Библии  сказано:
 “26.  И  сказал  Бог:  сотворим  человека  по  образу  Нашему;  и  да  владычествуют  они
над  рыбами  морскими,  и  над  птицами  небесными,  и  над  всею  землею,  и  над
всеми  гадами,  пресмыкающимися  на  земле...
 27. 	И  сотворил  Бог  человека  по  образу  Своему...
 28. 	И  благословил  их  Бог,  и  сказал  им  Бог:  плодитесь  и  размножайтесь,  и  наполняйте
землю.  И  обладайте  ею..”
 160

Культ  человека  и  его  творческого  труда  в  природе  на  многие  века
утвердились  в  европейском  мировоззрении.  В  эпоху  научной  рево¬
люции  ХУИ-ХУШ  веков  они  еще  более  окрепли  и  стали  перерас¬
тать  в  идеологию  покорения  природы.  Один  из  крупных  естествоис¬
пытателей  того  времени  Ж.  Бюффон  (1707-1788)  заявлял,  что  толь¬
ко  человеку  доступно  навести  порядок  в  окружающем  мире,  создать
гармонию  природы.  В  этом  видится  земное  назначение  человека.
 Вплоть  до  середины  XX  века  идеология  покорения  природы  ос¬
тавалась  господствующей  в  Европе.  Английский  историк  и  социо¬
лог  А.  Д.  Тойнби  (1889-1975)  с  сожалением  отмечал,  что  Западом
забыты  традиции  античной  культуры,  когда  “природа  оставалась
богом”,  а  не  превращалась  в  рутинные  “природные  ресурсы  и  про¬
мышленное  сырье”,  как  в  наши  дни.
 Некоторые  религиозные  мыслители  и  философы  также  разделяли
идею  необходимости  очеловечения  природы.  Укажем  в  связи  с  этим
на  труды  русских  философов-космистов,  известных  теологов  конца
XIX  -  начала  XX  веков  Н.  Ф.  Федорова  (1828-1903)  и  С.  Н.  Бул¬
гакова  (1871-1944).  В  них  говорится  о  так  называемом  “общем
деле”,  суть  которого  не  в  пассивном  созерцании  мира,  а  в  “управле¬
нии  силами  слепой  природы”  [90].  В  главном  своем  труде  “Филосо¬
фия  общего  дела”  Н.  Ф.  Федоров  сурово  критикует  науку  и  филосо¬
фию  за  “преклонение  пред  всем  естественным”.  По  его  мнению:
“Повиноваться  природе  для  разумного  существа  значит  управлять
ею,  ибо  природа  в  разумных  существах  обрела  себе  главу  и  прави¬
теля”.  “Истинное  отношение  разумного  существа  к  неразумной  силе
(природе)  есть  регуляция  естественного  процесса”.  Наведение  “по¬
рядка”  в  хаосе  бытия  -  вот  главное  предназначение  человечества.
 Венцом  европейского  рационализма  и  сциентизма  стала  извест¬
ная  концепция  ноосферы  (сферы  разума),  разработанная  В.  И.  Вер¬
надским  (1863-1945)  и  П.  Тейяром  де  Шарденом  (1881-1955).
В  ней  всемерно  превозносится  преобразующая  природу  деятель¬
ность  человека,  опирающаяся  на  достижения  научно-техническо¬
го  прогресса.  Вот  кредо  В.И.  Вернадского  -  великого  натуралиста
и  философа,  высказанное  им  в  конце  жизни  (1944):  “Человечество,
взятое  в  целом,  становится  мощной  геологической  силой.  И  перед
ним,  перед  его  мыслью  и  трудом,  становится  вопрос  о  перестрой¬
ке  биосферы  в  интересах  свободно  мыслящего  человечества  как
единого  целого.
 161

Это  новое  состояние  биосферы,  к  которому  мы,  не  замечая  это¬
го,  приближаемся,  и  есть  “ноосфера”.
 Ноосфера  есть  новое  геологическое  явление  на  нашей  планете.
В  ней  впервые  человек  становится  крупнейшей  геологической  си¬
лой.  Он  может  и  должен  перестраивать  своим  трудом  и  мыслью
область  своей  жизни,  перестраивать  коренным  образом  по  сравне¬
нию  с  тем,  что  было  раньше.  Перед  ним  открываются  все  более  и
более  широкие  творческие  возможности”  [90,  с.  309].
 Лишь  к  концу  XX  века,  когда  человечество  оказалось  на  грани
глобальной  экологической  катастрофы,  в  науке  и  мировоззрении
Запада  взяли  верх  иные  представления  о  путях  и  способах  сохра¬
нения  окружающей  среды.  Было  признано,  что  “природа  знает  луч¬
ше”  [48].  Сложилась  парадоксальная  ситуация,  когда  люди  осозна¬
ли  необходимость  защиты  биосферы  от  создаваемой  ими  же  ноос¬
феры.
 IV.3.2.  Ландшафтно-экологические  проблемы  устойчивого
развития  земной  цивилизации
 Последние  десятилетия  XX  в.  ознаменовались  поиском  путей
перехода  земной  цивилизации  к  "устойчивому  развитию  ".  После
обсуждения  на  многих  международных  форумах,  проходивших  под
эгидой  ООН  (Комиссия  Г.  X.  Брутланд  -1987,  Конференция  Рио  -
1992  и  др.),  устойчивым  развитием  решено  считать  такую  систе¬
му  природопользования,  которая,  оптимально  удовлетворяя  потреб¬
ности  ныне  живущего  населения,  сохраняет  природный  потенциал
Земли  для  обеспечения  всеми  необходимыми  ресурсами  последу¬
ющие  поколения.  Много  ранее  эту  же  мысль,  но  кратко,  по-настоя¬
щему  афористично  высказал  Д.  Л.  Арманд,  назвав  свою  книгу,  по¬
священную  охране  природы,  “Нам  и  внукам”  [6].
 Научной  общественностью  мира  были  предприняты  энергичные
шаги  с  целью  разработать  соответствующую  устойчивому  разви¬
тию  социально-экологическую  стратегию  действий.  В  рамках  по¬
ставленных  задач  всестороннему  обсуждению  и  оценке  подверг¬
лись  известные  концепции  ноосферы  (В.  И.  Вернадский,  П.  Тейяр
де  Шарден),  Геи  (Дж.  Лавлок),  а  также  обоснованная  сравнитель¬
но  недавно  в  России  концепция  биотической  регуляции  (В.  И.  Да¬
нилов-Данильян,  В.  Г.  Горшков,  К.  Я.  Кондратьев,  В.  М.  Котляков,
К.  С.  Лосев).  Было  признано,  что  устойчивого  развития  мож¬
 162

но  добиться  не  путем  глобального  превращения  биосферы  в
ноосферу,  о  чем  мечталось  в  начале  XX  века,  а  в  результате
сбалансированного  сочетания  в  структуре  ландшафтной  обо¬
лочки  совершенных  в  социально-экологическом  отношении
антропогенных  геосистем,  а  также  естественных  ландшаф¬
тов,  наиболее  надежно  гарантирующих  стабильность  окру¬
жающей  среды  за  счет  гомеостазиса  биосферы.  Иными  сло¬
вами,  названные  выше  концепции  стали  расцениваться  ныне  в  ка¬
честве  взаимодополняющих,  а  не  противоборствующих,  как
представлялось  ранее.
 Таким  образом,  для  перехода  земной  цивилизации  к  устой¬
чивому  развитию  необходимо  решить  две  взаимосвязанные  лан¬
дшафтно-экологические  задачи.  Первая  состоит  в  оптимиза¬
ции  всех  существующих  антропогенных  ландшафтов  с  целью
превращения  их  в  истинно  культурные  (ноосферные).  Вторая  -
в  сбережении,  уходе  и  восстановлении  естественных  природ¬
ных  комплексов,  с  крайне  осторожным  (в  случае  острой  необходи¬
мости)  и  строго  лимитированным  введением  их  в  хозяйственный
оборот.  Решение  первой  из  поставленных  выше  задач  особенно
актуально  и  вместе  с  тем  чрезвычайно  сложно  как  в  научном,  так
и  в  технико-экономическом  отношении.  Немаловажную  роль  здесь
должна  сыграть  геоэкологическая  концепция  культурного  лан¬
дшафта.
 №3.3.  Культурные  ландшафты-
структурные  блоки  ноосферы
 С  позиций  геоэкологической  парадигмы  культурными  при¬
нято  считать  не  все  антропогенные  ландшафты,  а  только  те
из  них,  которые  действительно  отвечают  высоким  экологи¬
ческим  требованиям  рационального  природопользования.  Со¬
гласно  А.  Г.  Исаченко,  “...культурному  ландшафту  должны  быть
присуши  два  главных  качества:  1)  высокая  производительность  и
экономическая  эффективность  и  2)  оптимальная  экологическая
среда  для  жизни  людей”  [39,  с.  155].  В  толковом  словаре  “Охрана
ландшафтов”  мы  находим  следующее  определение  понятия:  “Куль¬
турный  ландшафт  -  сознательно  измененный  хозяйственной  дея¬
тельностью  человека  для  удовлетворения  своих  потребностей,  по¬
стоянно  поддерживаемый  человеком  в  нужном  для  него  состоя¬
 163

нии,  способный  одновременно  продолжать  выполнение  функций  вос¬
производства  здоровой  среды”  [71,  с.  112].  Более  лаконично,  но  в
том  же  духе  характеризует  культурный  ландшафт  один  из  крупней¬
ших  отечественных  экологов  Н.  Ф.  Реймерс:  “Ландшафт  культур¬
ный  -  целенаправленно  созданный  антропогенный  ландшафт,  обла¬
дающий  целесообразными  для  человеческого  общества  структурой
и  функциональными  свойствами”  [83,  с.  62.].  Из  приведенных  опре¬
делений  очевидно,  что  в  составе  современных  антропогенных  ланд¬
шафтов  могут  быть  ландшафты  различной  степени  экологического
совершенства.  К  истинно  культурным  ландшафтам,  к  сожалению,
относится  лишь  их  малая  часть.  Преобладают  же  антропогенные
ландшафты,  нуждающиеся  в  оптимизации  природопользования.
 Культурный  ландшафт,  как  и  другие  природно-антропоген¬
ные  геосистемы,  включает  три  основные  составляющие,  три
подсистемы:  природную,  социальную  и  производственную.
Названные  составляющие  взаимодействуют  посредством  прямых
и  обратных  вещественных,  энергетических  и  информационных  свя¬
зей.  Образование  культурного  ландшафта  становится  возможным
тогда,  когда  это  взаимодействие  достигает  полной  гармонии.  Гар¬
моничность  культурного  ландшафта  определяется  прежде  всего
антропогенным  фактором,  способностью  и  стремлением  социума
вести  экофильное,  рациональное  природопользование.
 Из  сказанного  вытекает  непреложный  вывод:  в  культурном  лан¬
дшафте  социальная  составляющая  должна  обладать  высо¬
кой  экологической  культурой.  Какой  бы  совершенный  сельскохо¬
зяйственный  ландшафт  ни  создали  мелиораторы,  но  если  крестья¬
нин-хлебороб  не  научился  по-настоящему  культурно  работать  в  нем,
то  деградация  земель  неизбежна.  То  же  можно  сказать  о  городс¬
ких,  рекреационных  и  других  культурных  ландшафтах,  эксплуата¬
ция  которых  -  большой  не  только  физический,  но  интеллектуаль¬
ный  и  духовный  труд.
 Использование  культурного  ландшафта  должно  быть  таким,
чтобы  он  оптимально  выполнял  свойственные  ему  социально-эко¬
номические  функции  (ресурсовоспроизводящие,  средообразующие,
природоохранные  и  др.).  В  связи  с  этим  необходимо  постоянное
поддержание  его  производственно-экологического  потенциала.
В  геоэкологии  и  социальной  экологии  это  требование  нашло  отра¬
жение  в  законе  социально-экологического  равновесия.  Суть  его
 164

в  следующем:  “Общество  развивается  до  тех  пор  и  постольку,  по¬
скольку  сохраняет  равновесие  между  своим  давлением  на  среду  и
восстановлением  этой  среды  -  природно-естественным  и  искус¬
ственным”  [84,  с.  147].  У  Б.  Коммонера  на  этот  счет  есть  меткое
высказывание:  “ничто  не  дается  даром”.  К  нему  он  добавляет  по¬
яснение:  “...глобальная  экосистема  представляет  собой  единое
целое,  в  рамках  которого  ничего  не  может  быть  выиграно  или  по¬
теряно,  ...все,  что  было  извлечено  из  нее  человеческим  трудом,
должно  быть  возвращено.  Платежа  по  этому  векселю  нельзя  из¬
бежать;  он  может  быть  только  отсрочен”  [48,  с.  32].  Один  из  глав¬
ных  законов  земледелия  так  и  называется  -  “закон  возврата”.  Он
требует  искусственного  возмещения  потерь  плодородия  возделы¬
ваемых  земель  путем  внесения  органических  и  минеральных  удоб¬
рений,  восстановления  структуры  почвы,  оптимизации  ее  водного
и  воздушного  режимов.
 В  свою  очередь  поддержание  устойчивого  функционирования
культурного  ландшафта,  будь  он  сельскохозяйственным,  городским
или  рекреационным,  невозможно  без  организации  постоянного  кон¬
троля  за  его  состоянием.  Иными  словами,  непременной  частью
культурного  ландшафта  должен  быть  мониторинг,  главная
цель  которого  -  обеспечение  текущей  информацией  систем  управ¬
ления  культурным  ландшафтом.
 Культурный  ландшафт  -  управляемая  геосистема.  В  при¬
родных  ландшафтах  регуляция  всех  процессов  осуществляется  ес¬
тественными  механизмами,  выработанными  в  ходе  длительной
эволюции  ландшафтной  сферы.  Биогеохимический  круговорот  ве¬
щества  и  энергии  -  главный  фактор  ее  саморегуляции.  В  антропо¬
генных  ландшафтах  не  удается  избежать  трансформации,  а  нередко
и  полного  разрушения  этого  круговорота.  Утраченная  саморегуля¬
ция  замещается  антропогенным  управлением.  Без  него  культур¬
ный  ландшафт  существовать  не  может.  В  случае  прекращения  или
ослабления  управления,  ухода  и  охраны  со  стороны  человека  куль¬
турный  ландшафт  деградирует,  теряя  способность  выполнять  за¬
данные  ему  социально-экономические  функции.  Так  происходит  с
заброшенными  пахотными  землями,  превращающимися  в  бурья-
нистую  залежь;  дичающими  без  должного  ухода  садами  и  парка¬
ми;  населенными  пунктами,  дорогами  и  мостами,  лишившимися
текущего  и  капитального  ремонта.
 165

Важнейшим  условием  сохранения  ландшафтно-экологического
потенциала  земель  следует  считать  строжайшее  нормирование
антропогенных  нагрузок.  Превышение  их  пороговых  значений
всегда  ведет  к  деградации  антропогенного  ландшафта.  Так
происходит,  например,  когда  в  леспромхозе  не  соблюдается  рас¬
четная  лесосека,  на  пастбищах  допускается  перевыпас  скота,  а  в
зонах  отдыха  -  чрезмерный  неуправляемый  наплыв  рекреантов.
 Помимо  того  различают  два  основных  вида  управления  ант¬
ропогенными  ландшафтами:  “мягкое  ”  и  “жесткое  ”.  “Мягкое”
управление  направлено  на  мобилизацию  природных  сил  самого  лан¬
дшафта  для  поддержания  его  устойчивости.  Оно  производится
путем  воздействия  главным  образом  на  биоту  и  природные  воды.
Еще  А.  И.  Воейков  и  В.  В.  Докучаев  призывали  окультуривать  при¬
родную  среду,  преобразуя  ее  растительный  покров,  поверхностные
и  подземные  воды.  Эти  компоненты  ландшафта  легче  других  под¬
даются  искусственным  изменениям  и  служат  эффективными  ры¬
чагами  мягкого  управления.
 Естественная  и  культурная  растительность  и  водоемы  -  глав¬
ные  элементы  экологического  каркаса  культурных  ландшафтов,
функция  которого  состоит  в  поддержании  в  устойчивом  состоянии
природно-производственных  геосистем.  Таковы  защитные  лесона¬
саждения,  массивы  искусственного  залужения,  парки,  лесопарки,
озера,  пруды,  реки.  К  мягкому  регулированию  ландшафта  относит¬
ся  гидромелиорация,  ориентированная  на  оптимизацию  водных  ре¬
жимов  земель  посредством  осушения,  орошения  и  обводнения.  Ты¬
сячелетия  функционируют  оазисы,  созданные  на  орошаемых  зем¬
лях  в  пустынных  районах.  Уже  в  эпоху  бронзы  существовали
Самаркандский,  Бухарский  и  Хорезмский  оазисы  в  Узбекистане,
Мургабский  и  Тедженский  -  в  Туркмении.  В  результате  искусст¬
венного  осушения  в  цветущие  сады  и  плантации  превращены  ра¬
нее  заболоченные  земли  Колхиды,  освоены  под  сельскохозяйствен¬
ные  угодья  болота  Полесья.  Только  с  помощью  “мягкого”  регули¬
рования  (полезащитных  лесонасаждений,  прудов  и  водоемов)  создан
по  проекту  В.  В.  Докучаева  культурный  сельскохозяйственный  лан¬
дшафт  в  Каменной  степи  на  юге  Воронежской  области.
 “Жесткое”  ландшафтное  регулирование  производится,  как  пра¬
вило,  путем  строительства  инженерно-технических  сооружений:
гидроузлов,  плотин,  шлюзов,  каналов,  всевозможного  рода  защит¬
 166

ных  объектов  в  виде  дамб,  волноломов,  водоотводов,  опорных  сте¬
нок,  водосливных  лотков  и  т.  п.  Они  способны  защищать  от  разру¬
шительных  природных  процессов  города,  поселки,  железные  и  шос¬
сейные  дороги,  промышленные  и  энергетические  объекты,  рекре¬
ационные  комплексы  и  др.  Для  примера  сошлемся  на  опыт  защиты
южноказахстанского  города  Алматы  (бывшая  столица  Казахста¬
на)  от  катастрофических  селей.  Со  дня  основания  в  середине
XIX  века  город  неоднократно  подвергался  их  разрушительному
воздействию.  Сели  сходили  с  гор  Заилийского  Алатау  по  долинам
рек  Малой  Алматинки  и  Большой  Алматинки.  В  60-е  годы  высоко
в  горах,  в  урочище  Медео  была  возведена  грандиозная  противосе-
левая  плотина  высотой  около  300  м.  С  тех  пор  она  не  раз  спасала
город  от  катастрофических  селей.
 Другой  пример.  Вдоль  черноморского  побережья  Кавказа  от
Туапсе  до  Сухуми  тянется  узкая  лента  железнодорожного  полот¬
на.  Она  зажата  между  горами  и  морем.  Железная  дорога  постоян¬
но  находится  под  угрозой  разрушения  абразионными  процессами
со  стороны  моря,  обвалами,  оползнями,  оплывинами  и  селями  -  со
стороны  гор.  На  большей  части  своего  протяжения  она  “жестко”
защищена  множеством  инженерно-технических  сооружений.  Сре¬
ди  них:  железобетонные  буны,  волноломы,  волноприбойные  стенки
вдоль  берега  моря,  бетонированные  водосливы,  водоотводы,  опор¬
ные  стенки  у  подножья  гор.
 Инженерно-технические  сооружения,  внедряемые  в  ландшафт,
как  правило,  являются  в  нем  чужеродным  образованием.  Они  бы¬
стро  стареют  и  разрушаются  природными  процессами  и  сами  нуж¬
даются  в  постоянном  уходе  и  охране.  Экологическая  и  экономи¬
ческая  эффективность  их  со  временем  падает.  Начинает  работать
“правило  старого  автомобиля”,  согласно  которому  поддержание
разрушающегося  инженерно-технического  сооружения  обходится
подчас  дороже  строительства  нового.  Помимо  того,  техногенные
изменения  среды  способны  вызывать  неблагоприятные  цепные
реакции  в  ландшафтах,  которые,  к  сожалению,  не  всегда  учитыва¬
ются.  Примером  тому  может  служит  антропогенная  катастрофа
Аральского  моря,  водный  баланс  которого  был  грубо  нарушен  в
результате  неумеренного  разбора  воды  из  Амударьи  и  Сырдарьи.
 Как  видно,  жесткое  управление  ландшафтом,  хотя  и  является
иногда  единственно  возможным,  сопряжено  с  большими  экономи¬
 167

ческими  затратами  и  чревато  зачастую  неблагоприятными  побоч¬
ными  эффектами.  Прежде  чем  прибегать  к  нему,  необходимо  мо¬
билизовать  все  резервы  естественной  регуляции  ландшафта  путем
“мягкой”  перестройки  его  структуры  и  функционирования.  Это  тре¬
бование  в  первую  очередь  касается  культурных  ландшафтов.
 Здоровая,  экологически  благоприятная  среда  обитания  -
еще  одна  характерная  черта  культурного  ландшафта.  Не
может  быть  ландшафт  культурным,  если  он  непригоден  для  нор¬
мального,  безопасного  проживания  в  нем  человека.  Как  бы  ни
был  благоустроен  городской  ландшафт,  но  если  его  воздушный
бассейн  насыщен  выхлопными  газами  автотранспорта,  выброса¬
ми  промышленных  и  энергетических  предприятий,  его  невозмож¬
но  отнести  к  культурным  ландшафтам.  Как  бы  ни  было  эффек¬
тивно  растениеводство,  если  оно  сопровождается  накоплением
ядохимикатов  (пестицидов)  и  азотных  соединений  в  нижних  зве¬
ньях  агроландшафтной  катены,  то  этот  ландшафт  далек  от  куль¬
турного.
 Особые  требования  предъявляются  и  к  внешнему  облику  куль¬
турного  ландшафта  -  его  пейзажу.  Восприятие  культурного  ланд¬
шафта  должно  удовлетворять  высоким  эстетическим  требовани¬
ям.  Проще  говоря,  культурный  ландшафт  должен  быть  кра¬
сив.  В  древнегреческой  натурфилософии  как  бесспорная  истина
признавалось:  красивое  есть  полезное  (Сократ).  Эта  простая  оцен¬
ка  красоты  апробирована  временем.
 О  непреходящей  ценности  красоты  ландшафта  писал  один  из
крупнейших  отечественных  ландшафтоведов  Д.  Л.  Арманд.  В  пол¬
ном  согласии  с  античными  мыслителями  он  полагал,  что  разум¬
ное,  как  правило,  должно  быть  красиво,  что  “в  большинстве  случа¬
ев  воспринимаются  как  красивые  те  творения  рук  человеческих,
которые  сделаны  целесообразно  и  добротно”  [6,  с.  224].  Он  призы¬
вал  сохранять  красоту  естественной  и  рукотворной  природы,  в  том
числе  и  в  целях  эстетических,  воспитательных,  ибо  со  временем
она  должна  “обернуться  и  материальной  прибылью”.  Красивый
ландшафт  способен  растить  нравственно  и  духовно  богатого  чело¬
века.  Видно,  неслучайно  в  чарующей  красоте  царскосельских  са¬
дов  и  парков  вырос  поэтический  гений  А.  С.  Пушкина  и  А.  А.  Ах¬
матовой.  Напротив,  изуродованный  производством  ландшафт  ду¬
ховно  растлевает  своих  обитателей.
 168

Эстетика  ландшафта  -  одно  из  перспективных  направлений  лан¬
дшафтной  географии  (В.  П.  Семенов-Тян-Шанский,  А  Геттнер).
Однако  лишь  в  последние  десятилетия  оно  оформилось  концепту¬
ально  и  теоретически,  обрело  прикладное  значение  в  дизайне  куль¬
турного  ландшафта  [67].
 Итак,  главные  особенности  культурного  ландшафта  как  гео¬
экологической  системы  выражаются  в  следующем:  а)  гармо¬
низация  природной,  социальной  и  производственной  подсис¬
тем;  б)  оптимальное  и  устойчивое  функционирование;  в)  ми¬
нимизация  деструктивных  процессов;  г)  здоровая  среда
обитания;  д)  наличие  постоянного  мониторинга;  е)  антропо¬
генная  регуляция,  охрана  и  уход;  ж)  высокое  художественное
достоинство  пейзажного  облика.
 В  современном  мире  пока  немного  антропогенных  ландшафтов,
которые  с  полным  основанием  можно  было  бы  признать  культур¬
ными  в  геоэкологическом  отношении.  К  ним  принадлежат:  куль¬
турный  сельскохозяйственный  ландшафт  Каменной  степи,  создан¬
ный  по  проекту  В.  В.  Докучаева  в  черноземной  полосе  Центра
России;  голландские  польдеры  на  землях,  отвоеванных  у  моря;
рисовые  ландшафты  на  искусственно  террасированных  горных
склонах  юго-восточной  Азии  (Китай,  Индия,  Филиппины,  Вьетнам);
садово-парковые  ансамбли  пригородов  Санкт-Петербурга  (Петер¬
гоф,  Павловск,  Царское  Село);  регулярные  и  пейзажные  парки  За¬
падной  Европы;  парки  и  сады  Китая  и  Японии;  всемирно  извест¬
ные  курорты  Лазурного  Берега;  спортивные  комплексы  Альп;  на¬
циональные  парки  США,  Западной  Европы.  Люди  научились
создавать  по-настоящему  культурные  ландшафты.  Крупнейший
российский  ландшафтовед  В.  Б.  Сочава  называл  такие  ландшаф¬
ты  “доминионами  ноосферы”  -  сферы  разума  и  бережного  сотвор¬
чества  человека  с  природой  [98].
 1\/.3.4.  Принципы  и  правила
создания  культурных  ландшафтов
 Проектирование  и  строительство  культурных  ландшафтов  пред¬
полагает  строгое  соблюдение  целого  ряда  ландшафтно-экологичес¬
ких  принципов  и  правил.
 Принцип  природно-хозяйственной  адаптивности  нацеливает
на  определенное  сближение,  приспособление  структуры  и  функци¬
 169

онирования  антропогенного  ландшафта  к  особенностям  местного
природного  ландшафта.  Нельзя,  например,  планировать  размеще¬
ние  пахотных  угодий  на  склонах  крутизною  более  3-6°  и  не  пре¬
дусматривать  при  этом  введения  почвозащитных  севооборотов  и
мелиоративных  мероприятий  для  защиты  земель  от  смыва  и  раз¬
мыва.  Из-за  опасности  овражного  расчленения  не  распахиваются
прибровочные  части  междуречий,  примыкающие  к  крутым  скло¬
нам  эрозионных  форм  -  речных  долин  и  балок.  Оптимальное  со¬
вмещение  хозяйственных  объектов  с  ландшафтной  структурой  ре¬
гиона  необходимо  не  только  в  сельском  хозяйстве,  но  и  во  всех
других  видах  природопользования:  градостроительстве,  прокладке
железных  дорог  и  автотрасс,  нефте-  и  газопроводов,  линий  элект¬
ропередачи,  гидроэнергетическом  и  гидромелиоративном  строитель¬
стве,  лесном  хозяйстве,  создании  рекреационных  комплексов.  Оп¬
тимальная  вложенность,  вписанность  хозяйственных  объектов
в  морфологическую  структуру  естественного  ландшафта  -
один  из  обязательных  признаков  культурного  ландшафта.
 Не  только  в  пространстве,  но  и  во  времени  культурный  ланд¬
шафт  должен  быть  адаптирован  к  особенностям  местной  приро¬
ды.  Важно  вовремя,  в  соответствии  с  сезонными  (подсезонными)
и  погодными  условиями:  а)  произвести  сев  сельскохозяйственных
культур,  их  подкорму  и  защиту  от  сорной  растительности  и  вреди¬
телей;  б)  организовать  сенокос  на  лугах,  чтобы  не  потерять  кор¬
мовые  достоинства  трав;  в)  начать  и  окончить  отопительный  се¬
зон  в  городах  и  т.  п.
 Принцип  природно-хозяйственной  адаптивности  предполагает
поиск  таких  технологий  природопользования,  которые  позволяют
сделать  производство  в  культурном  ландшафте  малоотходным  или
почти  безотходным.  Технологические  меры  оптимизации  культур¬
ного  ландшафта  очень  разнообразны  и  определяются  их  социаль¬
но-экономическими  функциями.  К  ним  можно  отнести:
 • 	внедрение  биологических  систем  земледелия  в  качестве  аль¬
тернативных  современному  химизированному  сельскохозяй¬
ственному  производству,  позволяющих  отказаться  от  приме¬
нения  в  растениеводстве  ядохимикатов;
 • 	внедрение  в  энергетику  солнечных,  геотермальных,  ветровых,
приливных  электростанций,  использующих  возобновляемые
естественные  источники  энергии;
 170

•  включение  в  состав  городского  транспорта  средств  передви¬
жения  на  электротяге  (включая  электромобиль)  и  параллель¬
ное  вытеснение  с  городских  улиц  двигателей  внутреннего  сго¬
рания,  загрязняющих  воздушный  бассейн  выхлопными  газами.
 Многие  из  подобных  технологических  мер  составляют  суть  гео-
ники  (термин  Т.  В.  Звонковой),  цель  которой  -  структурное  и  фун¬
кциональное  сближение  культурных  ландшафтов  с  природными  гео¬
системами.
 Один  из  важных  законов  ландшафтного  проектирования  -
закон  необходимого  разнообразия  природно-хозяйственных
геосистем.  По  сути,  он  повторяет  общий  системный  закон,  со¬
гласно  которому  существование  и  функционирование  любой  сис¬
темы  возможно  лишь  тогда,  когда  в  ее  составе  участвуют  и  вза¬
имодействуют  неоднородные,  но  взаимодополняющие  элементы.
Ненарушенный  естественный  ландшафт  всегда  отвечает  этому
закону.
 Упрощение  структуры  ландшафта,  которое  часто  происходит  в
процессе  его  хозяйственного  освоения,  далеко  не  безобидно.  Оно
нередко  влечет  за  собой  дестабилизацию  антропогенных  ландшаф¬
тов  под  воздействием  ускоренной  эрозии,  дефляции  и  других  раз¬
рушительных  процессов.  Разумеется,  человеку  проще  иметь  дело
с  относительно  однородным  ландшафтом,  в  хозяйственном  исполь¬
зовании  которого  можно  применять  стандартные  приемы.  Однако
в  реальности  такие  ландшафты  крайне  редки.  Они  всегда  морфо¬
логически  дифференцированы,  и  с  этим  приходится  считаться.
Морфологическая  структура  ландшафта  -  сильный  фактор  стаби¬
лизации  геосистемы,  который  должен  быть  использован  и  в  куль¬
турном  ландшафте.
 Еще  в  конце  XIX  века  В.  В.  Докучаев,  закладывая  основы  уче¬
ния  о  культурных  сельскохозяйственных  ландшафтах,  говорил  о
необходимости  соблюдения  на  сельскохозяйственных  землях  “норм,
определяющих  относительные  площади  пашни,  лугов,  леса  и  вод”,
которые  “конечно,  должны  быть  соображены  с  местными  клима¬
тическими,  грунтовыми  и  почвенными  условиями,  а  равно  и  с
характером  господствующей  сельскохозяйственной  культуры”
[32,  с.  220].  Таким  образом  В.  В.  Докучаев  говорил  о  необходимом
разнообразии  угодий  и  об  адаптации  сельскохозяйственного  исполь¬
зования  земель  к  местным  природным  условиям.  Для  южного  Не¬
 171

черноземья  Центра  России  приемлемым  принято  считать  такое
соотношение  типов  земель:  пахотные  земли  -  40%;  луговые  паст¬
бища  и  сенокосы  -  25-30;  леса  -  30;  земли  населенных  пунктов,
промышленности  и  транспорта  -  5%.
 Докучаевские  идеи  перекликаются  с  известными  положениями
современной  теории  управления,  согласно  которой  управляющая
система  тогда  способна  справиться  с  возложенной  на  нее  задачей,
когда  ей  придается  организация,  адекватная  по  разнообразию  струк¬
туре  управляемого  объекта.  В  кибернетике  это  положение  получи¬
ло  название  закона  необходимого  разнообразия  [107].  Применитель¬
но  к  ландшафтному  проектированию  закон  интерпретируется  сле¬
дующим  образом:  антропогенный  ландшафт  тем  лучше
поддается  управлению,  чем  ближе  его  территориальная  и
временная  организация  приспособлена  к  морфологии  и  дина¬
мике  природного  ландшафта.
 Согласно  требованиям  указанного  закона,  структура  культурно¬
го  ландшафта  включает  не  только  производственные,  но  и  экологи¬
ческие  геосистемы.  Наличие  экологического  каркаса  (экологи¬
ческой  инфраструктуры)  обязательно  для  культурного  ланд¬
шафта.  Экологический  каркас  -  это  совокупность  естественных
и  искусственных  геосистем,  выполняющих  функцию  защиты  окру¬
жающей  среды  и  “мягкого”  управления  ландшафтом.  Экологичес¬
кий  каркас  предназначен  для  поддержания  оптимального  функцио¬
нирования,  динамической  устойчивости  ландшафта  и  создания  в
нем  благоприятной  среды  обитания.  Обычными  элементами  эко¬
логического  каркаса  в  сельскохозяйственных,  городских,  рекреа¬
ционных  ландшафтах  являются  разного  рода  зеленые  насаждения
и  водоемы  (рис.  15).
 Экологический  каркас  культурного  ландшафта  должен
быть  целостным,  представлять  единую  сеть  соединенных  друг
с  другом  звеньев  -  экологических  ниш  и  экологических  коридо¬
ров.  Тем  самым  в  нем  создаются  благоприятные  условия  для  по¬
селения,  размножения  и  миграции  полезных  представителей  орни¬
тофауны,  териофауны,  насекомых,  обеспечивающих  существова¬
ние  биоценоза.  Целостной  структурой  отличается,  например,
экологический  каркас  западноевропейского  сельскохозяйственно¬
го  ландшафта  типа  “бокаж”,  в  котором  экологическими  нишами
служат  островные  массивы  (рощи)  широколиственных  лесов,  а  эко-
 172

Рис.  15.  Экологический  каркас  центрального  района  столицы
Австрии  (Вены)  -  ансамбль  садов,  скверов,  парков  и  бульваров,
охватывающий  зеленым  полукольцом  центральный  район  го¬
рода
 логическими  коридорами  -  защитные  лесополосы,  выращенные  по
границам  полей,  пастбищ  и  вдоль  дорог.
 Так  же,  как  и  прочие  структурные  элементы  культурного  ланд¬
шафта,  его  экологический  каркас  должен  быть  адаптивно  вписан  в
морфологию  местного  ландшафта.  Шаблоны  здесь  нежелатель¬
ны.  Можно  лишь  сформулировать  общее  правило:  все  переходные
(экотонные)  зоны,  возникающие  на  контактах  разнородных
элементов  ландшафта,  необходимо  отводить  под  земли  эко¬
 173

логического  каркаса.  В  сельскохозяйственных  ландшафтах  к  ним
относятся  рубежи  разного  рода  угодий,  подверженные  деструктив¬
ным  процессам:  крутосклоновые,  прибровочные,  прирусловые  по¬
зиции;  в  городских  ландшафтах  -  сочленения  промышленных,  се¬
литебных  и  рекреационных  зон.
 Культурный  ландшафт  всегда  функционально  зонирован.
Под  функциональным  зонированием  хозяйственно  освоенно¬
го  ландшафтного  пространства  понимается  его  членение  на
геосистемы,  предназначенные  для  выполнения  определенных
социально-экономических  функций.  Для  современного  городского
ландшафта  характерны  следующие  типы  функциональных  зон:  се¬
литебная  (жилая),  административно-культурная,  промышленная,
рекреационная  (парки,  лесопарки,  скверы,  пляжи),  лечебно-оздоро¬
вительная  (детские  сады,  родильные  дома,  поликлиники,  больни¬
цы,  дома  для  престарелых),  транспортная,  коммунально-складс¬
кая.  Так  как  большинство  крупных  городов  формировалось  на  про¬
тяжении  веков,  редко  когда  их  функциональные  зоны  достаточно
четко  дифференцированы.  Подчас  они  сливаются  друг  с  другом,
перемежаются  пространственно,  внедряются  одна  в  другую.  Толь¬
ко  те  города,  которые  были  созданы  сравнительно  недавно  и  по
единому  архитектурному  плану,  демонстрируют  ярко  выраженное
функциональное  зонирование  ландшафтного  пространства.  К  ним
принадлежит  современная  столица  Бразилии  г.  Бразилиа  (проект
С.  Ф.  Нимейера),  город  Чандигарх  в  Индии  (проект  Ш.  Э.  Ле  Кор¬
бюзье),  Новосибирский  академгородок  и  немногие  другие.
 В  планировке  города  важно  решить  проблему  соотношения  зас¬
троенных  земель  и  открытых  водно-зеленых  пространств,  играю¬
щих  роль  экологического  каркаса.  Согласно  современным  требо¬
ваниям  городского  проектирования,  доля  земель  экологического
каркаса  в  городском  ландшафте  в  оптимуме  должна  достигать
30—40%.  Редко  какой  из  крупных  городов  может  похвастаться  та¬
кими  показателями.  Москва  в  границах  МКАД  занимает  площадь
70  тыс.  га.  Из  них  на  лесонасаждения  приходится  18  тыс.  га  (25%).
По  территории  города  они  размещены  очень  неравномерно.  Боль¬
шая  часть  их  приходится  на  зеленые  клинья  лесопарков,  внедряю¬
щиеся  в  пределы  Москвы  со  стороны  лесопаркового  защитного
пояса  города.  Центральная  же  часть  города  ощущает  явную  не¬
хватку  зеленых  насаждений.
 174

В  национальных  парках  функциональное  зонирование  является
обязательным  условием  организации  территории.  Выделяются  зоны
четырех  основных  типов:
 • 	заповедная,  в  пределах  шторой  запрещаются  все  виды  хозяй¬
ственной  деятельности,  предназначенная  исключительно  для
научных  исследований;
 • 	регулируемого  рекреационного  использования,  главным  обра¬
зом  в  виде  экологического  туризма  (осмотр  природных,  исто¬
рических,  архитектурных  достопримечательностей  со  строго
локализованными  и  жестко  нормированными  антропогенными
нагрузками);
 • 	культурно-бытового  обслуживания  посетителей  (гостиничные
комплексы,  кемпинги,  рестораны);
 • 	хозяйственно-административная  (хозяйственные  постройки,
поселки  сотрудников  службы  управления,  мониторинга,  науч¬
ных  лабораторий);  по  периметру  национального  парка  созда¬
ется  буферная  зона,  в  пределах  которой  обычно  находятся  хо¬
зяйственно-административные  объекты  парка.
 Хотя  в  различных  по  социально-экономическому  назначению
антропогенных  ландшафтах  функциональное  зонирование  специфич¬
но,  при  его  планировании  желательно  следовать  правилу  функцио¬
нальной  поляризации  [88].  Функциональная  поляризация  -  одно
из  важных  свойств  культурного  ландшафта.  Она  реализуется
путем  максимально  возможного  пространственного  разобщения
экологически  опасных  промышленно-энергетических  и  транспорт¬
ных  зон,  с  одной  стороны,  и  средообразующих  -  селитебных,  рек¬
реационных,  лечебно-оздоровительных  -  с  другой.  Цель  поляриза¬
ции:  предотвращение  или  ослабление  загрязняющего  воздействия
производственных  объектов  на  смежные  территории  жилых  и  рек¬
реационно-оздоровительных  комплексов.  Защитный  эффект  функ¬
циональной  поляризации  возрастает  при  разделении  названных  про¬
тивостоящих  функциональных  зон  буферными  зонами  экологичес¬
кого  каркаса.  Параллельно  необходим  учет  “правила  вектора",
согласно  которому  распространение  полей  загрязнения  среды  в  зна¬
чительной  степени  зависит  от  направления  господствующего  пе¬
реноса  воздушных  масс,  поверхностного  и  подземного  стока,
антропогенного  перемещения  промышленных  и  бытовых  отходов.
В  Москве  этот  вектор  ориентирован  с  запада  на  восток  и  юго-вос¬
 175

ток.  Недаром  жилье  в  западной,  наветренной  части  города  значи¬
тельно  дороже,  чем  на  юго-востоке,  в  подветренной  позиции.
 Наконец,  непременным  элементом  проектирования  культурного
ландшафта  должен  стать  ландшафтный  дизайн,  т.  е.  обустройство
ландшафта  по  законам  эстетики  [67].
 Вопросы  семинара
 1. 	Философы  и  естествоиспытатели  прошлого  о  культурном  лан¬
дшафте.
 2. 	Культурный  ландшафт  и  поиск  путей  к  устойчивому  разви¬
тию  земной  цивилизации.
 3. 	Основные  геоэкологические  требования,  предъявляемые  к
культурному  ландшафту.
 4. 	Культурный  ландшафт  -  регулируемая  природно-хозяйствен¬
ная  геосистема.  Нормирование  антропогенных  нагрузок,  “мягкое”
и  “жесткое”  управление.
 5. 	Принцип  природно-хозяйственной  адаптивности  в  ландшафт¬
ном  планировании.
 6. 	Геоэкологическая  интерпретация  закона  необходимого  разно¬
образия.
 7. 	Экологический  каркас  культурного  ландшафта.
 8. 	Функциональное  зонирование  и  функциональная  поляризация
культурного  ландшафта.
 9. 	Ландшафтный  дизайн.

Часть  V
 ЛАНДШАФТНОЕ  МОДЕЛИРОВАНИЕ:
ПРАКТИЧЕСКИЕ  ЗАНЯТИЯ
 Моделирование  -  непременный  элемент  исследовательского
процесса.  Научная  модель  -  это  условный  образ  изучаемого  объек¬
та,  представленный  в  виде  карты,  графика,  схемы,  математичес¬
кой  формулы  и  т.  п.  Модели  бывают  вербальные  (словесные),  ма¬
тематические,  графические,  макетные.  Они  выполняют  целый  ряд
познавательных  функций,  в  том  числе  заместительную,  информа¬
ционную,  эвристическую.
 С  помощью  моделей  удалось  совершить  немало  крупных  на¬
учных  открытий.  Например,  благодаря  периодической  системе
элементов,  созданной  Д.  И.  Менделеевым,  был  открыт  ряд  дото¬
ле  неизвестных  химических  элементов.  Построенная  в  1889  г.
А.  А.  Тил  л  о  первая  гипсометрическая  карта  европейской  части
России  позволила  выявить  на  Восточно-Европейской  равнине  це¬
лостную  макроформу  рельефа  -  Среднерусскую  возвышенность.
Современная  теория  литосферных  плит  зародилась  в  трудах  А.  Ве¬
генера  (1912)  как  гипотеза  дрейфа  материков  также  вследствие
анализа  картографических  моделей.  Не  только  научный  поиск,  но
и  его  результаты  воплощаются  в  виде  научных  моделей.  По  сути
дела,  весь  теоретический  багаж  науки  -  это  собрание  научных
моделей.
 Одна  из  древнейших  научных  моделей  -  географическая  кар¬
та.  До  сих  пор  она  остается  важнейшей  во  всех  географических
дисциплинах.  Ее  ценным  дополнением  часто  выступают  географи¬
ческие  профили.  Географические  карты  и  профили  относятся  к  числу
графических  моделей.  Наряду  с  ними  с  середины  XX  века  бога¬
 177

тейшим  источником  географической  информации  стали  дистанци¬
онные  модели  -  аэрокосмические  снимки.
 Названные  три  вида  географических  моделей  занимают  главен¬
ствующее  положение  в  современном  ландшафтоведении.  Им  оно
обязано  открытием  и  изучением  основных  закономерностей  орга¬
низации  ландшафтного  пространства  -  времени.  С  их  помощью
производится  оценка  природно-хозяйственного  потенциала  земель,
перспективное  ландшафтное  планирование,  экологическая  экспер¬
тиза  хозяйственных  проектов,  разработка  региональных  программ
рационального  природопользования  и  охраны  природы.  Вот  поче¬
му  на  практических  занятиях  по  ландшафтному  моделированию
главное  внимание  сосредоточено  на  указанных  научных  моделях.
 V.1.  Аэрокосмические  снимки
 Дистанционное  зондирование  Земли  -  один  из  эффективных
методов  ландшафтного  исследования.  Материалы  аэрофотосъ¬
емки  давно  признаны  ценнейшими  источниками  информации  о
морфологической  структуре  и  динамике  ландшафтов.  Начиная
с  60-70-х  годов  XX  века,  ведется  регулярная  съемка  Земли  из  кос¬
моса.  Космические  снимки  позволили  значительно  расширить  ди¬
апазон  дистанционных  исследований,  включив  в  них,  наряду  с  ло¬
кальными  геосистемами,  региональные  и  даже  планетарные  [46,64].
 Съемка  Земли  из  космоса  представляет  бесценный  материал
для  средне-  и  мелкомасштабного  ландшафтного  картографирова¬
ния.  Особенно  богаты  ландшафтной  информацией  фотографичес¬
кие  и  сканерные  космические  снимки  в  масштабах  от  1:1  000  000
и  крупнее.  К  ним  относятся  снимки  высокого  и  сверхвысокого  раз¬
решения,  полученные  с  отечественных  искусственных  спутников
“Космос”,  “Ресурс  Ф”,  американского  “Landsat”,  французского
“Spot”  и  др.
 Космические  снимки  отображают  современные  ландшафты  во
всем  многообразии  их  естественных  и  антропогенных  состояний.
Повторная  многовременная  съемка  из  космоса  становится  базо¬
вой  в  региональном  ландшафтном  мониторинге.  Открывается
увлекательная  перспектива  построения  не  только  структурно-ге¬
нетических,  но  и  динамических  ландшафтных  карт.  При  этом  воз¬
можно  картографирование  как  природных,  так  и  природно-антро¬
 178

погенных  -  сельскохозяйственных,  лесохозяйственных,  городских
и  других  ландшафтов.
 Цель  настоящего  задания  -  познакомить  студентов  первого  кур¬
са  с  аэрокосмическими  снимками  и  приемами  их  ландшафтного
анализа.  Преподаватель  подбирает  необходимое  количество  сним¬
ков  различных  регионов  России  и  мира.  Снимки  следует  сопро¬
вождать  кратким  пояснительным  текстом,  в  котором  указывает¬
ся:  масштаб  снимка,  какой  аппаратурой  произведена  съемка  (фо¬
тографической,  сканерной),  в  каких  спектральных  диапазонах,
географический  район  и  время  съемки.  Помимо  того,  дается  крат¬
кая  природная  характеристика  района.
 Для  географической  привязки  снимка  к  определенной  местнос¬
ти  используются  листы  физической  и  гипсометрической  карт.  При
работе  с  космическими  снимками  подсобным  материалом  могут
служить  гипсометрическая  карта  СССР  в  масштабе  1:2  500  000
или  “Географический  атлас  России”  [111],  большая  часть  карт  ко¬
торого  имеет  масштаб  1:1  000  000  и  1:2  S00  000.
 На  основании  визуального  анализа  плотности  тона,  цветовой  гам¬
мы  и  рисунка  дистанционного  изображения,  взаимного  расположе¬
ния  географических  объектов,  их  размеров,  очертаний  и  других  пря¬
мых  дешифровочных  признаков  студентам  предлагается  опознать
на  снимке  главные  элементы  ландшафтного  устройства  региона:
горные  хребты,  равнины,  реки,  озера,  морское  побережье,  ледники,
крупные  населенные  пункты,  водохранилища,  оазисы  и  т.  п.
 Если  анализируется  аэрофотоснимок  (масштабов  1:10  000  -
1:25  000),  ставится  задача  охарактеризовать  основные  черты  мор¬
фологической  структуры  ландшафта,  в  том  числе  определить  до¬
минирующие  и  субдоминантные  урочища  междуречий  и  речных
долин,  порядок  их  взаиморасположения,  текстуру  (рисунок)  ланд¬
шафта,  а  также  задача  анализа  приуроченности  антропогенных  эле¬
ментов  ландшафта  (пахотных  угодий,  пастбищ  и  сенокосов,  насе¬
ленных  пунктов,  дорожной  сети)  к  его  естественной  морфологи¬
ческой  структуре.
 На  региональных  космических  снимках  (масштабов  1:400  000  -
1:2  000  000)  можно  видеть  изображение  нескольких  ландшафтов,
и  даже  ландшафтных  провинций.  Студенту  следует  опознать  их
и  разграничить.  При  этом  наиболее  достоверным  показателем  сме¬
ны  одного  ландшафта  другим  служит  изменение  типа  ландшафт¬
 179

ного  рисунка  (например,  дендритового  на  пятнистый),  хорошо  чи¬
таемого  по  снимку.  Рубежи  ландшафтных  провинций  и  многих  лан¬
дшафтов  сопровождаются,  помимо  того,  линеаментами  -  оротек-
тоническими  контактами  соответствующих  морфоструктур.  В  боль¬
шинстве  случаев  они  отчетливо  прослеживаются  по  снимкам.  При
достаточно  высоком  разрешении  космические  снимки  надежно
отображают  морфологическую  структуру  ландшафтов,  вплоть  до
урочищ  и  даже  подурочищ.  Параллельно  изучается  антропогенная
трансформированность  ландшафтов.  По  снимкам  возможно  оце¬
нить  их  экологическое  состояние,  в  частности,  эрозионную  нару-
шенность  пахотных  земель,  дигрессию  пастбищных  угодий,  заг¬
рязнения  воздушного  бассейна  промышленных  центров  и  городс¬
ких  агломераций.
 М.2.  Ландшафтные  карты
 Ландшафтные  карты,  как  и  все  прочие  географические  карты,
относятся  к  числу  образно-знаковых  (семиотических)  простран¬
ственных  моделей.  Различают  общенаучные  ландшафтные  карты,
отражающие  ландшафтную  структуру  регионов  как  таковую,  и  спе¬
циализированные,  решающие  определенную  научно-методическую
или  прикладную  задачу.  Первые  выступают  как  базовые  для  со¬
ставления  специальных  картографических  моделей  -  оценочных,
прогнозных,  проектных  и  др.
 Картографированию  принадлежит  почетное  место  в  истории
развития  ландшафтных  идей.  По  сути  дела,  в  ходе  крупномасш¬
табной  полевой  ландшафтной  съемки  формировались  представле¬
ния  о  морфологической  структуре  ландшафтов,  их  иерархическом
системном  устройстве.  В  процессе  составления  обзорных  средне-
и  мелкомасштабных  ландшафтных  карт  разрабатывались  принци¬
пы  и  методы  классификации  ландшафтов,  а  вслед  за  этим  ланд¬
шафтная  систематика  географических  регионов.  Ландшафтное
картографирование  послужило  одной  из  методических  основ  со¬
здания  земельного  кадастра  и  качественной  оценки  земель.  В  со¬
четании  с  дистанционными  аэрокосмическими  материалами  оно
стимулировало  зарождение  и  развитие  особого  научного  направле¬
ния  -  ландшафтной  индикации.  Наконец,  ландшафтная  карта,  как
синтетическая  природная  модель,  стала  тем  организующим  науч¬
 180

но-методическим  базисом,  который  позволяет  создавать  серии
взаимосвязанных  и  дополняющих  друг  друга  комплексных  и  от¬
раслевых  карт  природы.  Примером  тому  могут  служить  комплек¬
сные  региональные  географические  атласы  Северного  Казахста¬
на  и  Алтайского  края  [108,109].  Вся  совокупность  карт  природы  и
прикладных  карт,  представленная  в  них,  образует  системное  це¬
лое,  благодаря  их  построению  на  единой  ландшафтной  основе.
 Ландшафтное  картографирование  и  систематика  ландшафтов
находятся  в  тесной  логической  связи.  Они  соотносятся  между  со¬
бой  как  два  способа  моделирования  ландшафтной  структуры  тер¬
ритории,  дополняющие  друг  друга.  Если  в  традиционной  ландшаф¬
тной  систематике  видится  структурно-генетическая  модель  ланд¬
шафтного  устройства  региона,  то  в  ландшафтной  карте,  прежде
всего,  -  модель  пространственная.  При  этом  легенда  ландшафт¬
ной  карты  есть  не  что  иное,  как  генерализованная  систематика
ландшафтов.  А  ландшафтное  картографирование  можно  рассмат¬
ривать  как  моделирование,  одновременно  отражающее  как  про¬
странственные,  так  и  структурно-генетические  закономерности.
 Масштабу  карты  должен  соответствовать  таксономический  ранг
моделируемой  природной  геосистемы.  Опыт  показывает,  что  лан¬
дшафтное  картографирование  равнинных  территорий  на  фациаль¬
ном  уровне  возможно  лишь  в  сверхкрупных  масштабах  -  от  1:100
до  1:500.  Карты,  а  точнее  планы,  составленные  с  такой  степенью
детальности  морфологического  анализа  ландшафта,  пока  крайне
редки.  Примером  может  служить  карта-план  фациальной  органи¬
зации  полупустынного  ландшафта  Северного  Прикаспия  (рис.  16).
Природные  геосистемы  ранга  подурочищ  и  урочищ  картографи¬
руются  в  крупном  масштабе,  в  интервале  от  1:5  000  до  1:50  000.
Географические  местности  и  крупные  урочища  -  главный  объект
среднемасштабной  ландшафтной  съемки  -  от  1:100  000до  1:500  000.
Наконец,  ландшафты  -  геосистемы  региональной  размерности  -
удел  мелкомасштабного  картографирования.  Большинство  издан¬
ных  карт,  на  которых  представлены  собственно  ландшафты,  пост¬
роены  в  масштабе  от  1:1  000  000  до  1:5  000  000.
 Названные  масштабы  не  являются  абсолютно  жесткими  для
картографирования  разноранговых  геосистем.  Известны  образцы
мелкомасшабных  карт,  на  которых,  помимо  ландшафтов,  получа¬
ют  отображение  некоторые  географические  местности  и  даже
 181

крупные  урочища.  С  другой  стороны,  при  крупномасштабном  лан¬
дшафтном  картографировании  геосистем  локальной  размерности,
вполне  возможно  и  даже  целесообразно  представлять  объемлю¬
щие  геосистемы  более  высокого  таксономического  ранга  -  ланд¬
шафты,  физико-географические  районы,  провинции.  Для  этого  ле¬
генда  карты  соответствующим  образом  структурируется.  Виды
локальных  геосистем  (урочищ,  местностей)  группируются  в  ней
по  принадлежности  к  различным  ландшафтам,  районам.  Для  уси¬
ления  визуального  восприятия  объемлющих  региональных  геосис¬
тем,  отображенных  на  карте,  применяются  специальные  сочетания
изобразительных  средств,  а  ландшафтные  границы  ранжируются.
Подобные  приемы  максимальной  эксплуатации  разрешающей  спо¬
собности  масштаба  карты  существенно  увеличивают  ее  инфор-
 2  ^5  ШШ*  ^5
 ^6  ГТТТШ
 КИППЕ!
 Рис.  16.  Фациальная  структура  микрокомплексной  прикаспийской
полупустыни  (Джаныбекский  стационар  РАН  в  25  км  к  северо-вос¬
току  от  оз.  Эльтон)  [по  69].  Плоскозападинная  суглинистая
древнеморская  равнина  (абс.  высота  25-27  м;  минерализованные
 182

мационную  емкость,  демонстрируя  иерархическую  организацию
ландшафтного  пространства.
 Масштабом  ландшафтных  карт  определяется  не  только  их  со¬
держание,  но  и  способы  составления.  Методически  во  многом  раз¬
личаются  крупномасштабное  картографирование,  с  одной  сторо¬
ны,  средне-  и  мелкомасштабное  -  с  другой.  Если  первое  информа¬
ционно  обеспечивается  главным  образом  непосредственными
натурными  исследованиями  с  опорой  на  соответствующие  топог¬
рафические  карты  и  материалы  аэрокосмической  съемки,  то  вто¬
рое  предполагает  обязательное  обобщение  уже  имеющихся  обще¬
географических  и  тематических  картографических  источников  и
дешифрирование  космических  снимков.  Крупномасштабная  ланд¬
шафтная  съемка  -  в  значительной  мере  полевой  процесс,  средне-
и  мелкомасштабное  картографирование  -  преимущественно  каме¬
ральный.  Хотя  в  любом  случае  полевые  наблюдения  очень  полез¬
ны.  Методики  ландшафтного  картографирования  изложены  в  ряде
руководств  [16,43].
 грунтовые  воды  на  глубине  4-5  м).  Лугово-степные  фации  мик¬
розападин  (h*-  0-5  см;  почвы  -  лугово-каштановые):  1  -  заросли
степных  кустарников  (Spiraea  hypericifolia);  2  -  остепненный  луг
(Elytrigia  repens,  Роа  pratensis,  Stipa  zalesskii).  Степные  фации
микрозападинной  периферии  (h=5-10  см;  почвы  -  луговато-каш-
тановые):  3  -  богаторазнотравно-ковыпьная  (Stipa  zalesskii,
S.  capilleta,  Verónica  spicata,  Phlomis  tuberosa,  Medicago  románica,
Galium  ruthenicum);  4  -  разнотравно-ковыльно-типчаковая
(Festuca  valesiaca,  Stipa  capilleta,  Medicago  romanice).  Пустынно¬
степные  фации  микросклонов  к  западинам  и  межзападинных  мик¬
роложбин  (h=10-15  см;  почвы  светло-каштановые,  солонцева¬
тые):  5  -  полынно-типчакоео-ковыльная  (Stipa  capillata,  Festuca
valesiaca,  Artemisia  lercheana);  6  -  полынно-типчаковая  (Festuca
valesiaca,  Artemisia  lercheana).  Галофитно-пустынно-степные  и
галофитно-пустынные  фации  микроповышений  (h=15-25  см;  по¬
чвы  -  солонцы  солончаковые):  7  -  прутняково-полынно-типчако-
вая  (Festuca  valesiaca,  Kochia  prostrata,  Artemisia  lercheana);  8  -
прутняково-чернополынная  (Artemisia  pauciflora,  Kochia  prostrata).
Опустыненные  фации  сусликовин  (h=25-35  см):  9  -  прутняково-
солянковая  (Salsola  laricifolia,  Kochia  prostrata)  на  свежих  суслико-
винах;  10-  типчаково-полынковая  (Artemisia  austriaca,  Festuca
valesiaca)  на  старых  заброшенных  сусликовинах
 *И  -  относительное  превышение  над  самой  низкой  точкой  днища
.микрозападины.
 183

При  крупномасштабной  съемке  главными  объектами  полевых  ис¬
следований  выступают  природные  геосистемы  ранга  урочищ  и  поду¬
рочищ.  Они  изучаются  на  точках  комплексных  ландшафтных  наблю¬
дений,  заложение  которых  на  местности  производится  с  учетом  кате-
нарных  сопряжений  геосистем,  т.  е.  преимущественно  в  виде  серии
ландшафтных  профилей.  Так  как  каждая  точка  характеризует  конк¬
ретную  фацию,  то  в  первую  очередь  исследуются  и  описываются  фации,
доминирующие  в  урочищах,  подурочшцах.  Затем  по  мере  возможно¬
сти  изучаются  субдоминантные  и  редкие  фации.  Ландшафтные  опи¬
сания  на  точках  рекомендуется  делать  на  специальных  бланках,  кото¬
рые  программируют  полевые  исследования,  обеспечивают  полноту
и  однотипность  собираемой  ландшафтной  информации.  Описания  дол¬
жны  характеризовать  вертикальную  структуру  фаций  и  их  положе¬
ние  в  горизонтальной  (катенарной)  структуре  объемлющего  урочи¬
ща  (подурочища).  Обязательно  отражается  антропогенная  транс-
формированность  и  виды  хозяйственного  использования  геосистем.
 В  процессе  полевого  крупномасштабного  изучения  территории,
а  затем  в  ходе  камерального  обобщения  собранной  информации
производится  типология  природных  геосистем,  выявляются  оп¬
ределенные  видовые  группировки  урочищ,  подурочищ,  их  антро¬
погенных  модификаций.  Структурно-генетическое  сходство
доминирующих  фаций  служит  главным  критерием  их  выделения.
В  итоге  создается  номенклатура  видов  геосистем  и  закладывают¬
ся  основы  типологической  (или  регионально-типологической)  ле¬
генды  крупномасштабной  ландшафтной  карты.
 Непременной  основой  крупномасштабного  ландшафтного  кар¬
тографирования  следует  считать  топографическую  карту,  аэрофо¬
тоснимки  и  космические  снимки  высокого  разрешения.  Желатель¬
но,  чтобы  масштаб  топографической  карты  был  в  1,5-2  раза  круп¬
нее  того,  который  запланирован  для  окончательного  варианта
составляемой  ландшафтной  карты.  Эти  исходные  модели  обеспе¬
чивают  возможность:  во-первых,  правильно,  с  полным  охватом  всего
ландшафтного  разнообразия  территории  заложить  сеть  профилей  и
точек  полевых  наблюдений;  во-вторых,  территориально  экстрапо¬
лировать  информацию,  полученную  на  точках,  в  пределах  опреде¬
ленных  ландшафтных  контуров.  Если  на  точках  наблюдений  вни¬
мание  исследователя  сосредоточено  главным  образом  на  позна¬
нии  самой  структурно-генетической  сути  природных  геосистем,  то
 184

с  помощью  топокарты  и  снимков  устанавливается  их  простран¬
ственная  локализация,  взаимная  дифференциация.
 Крупномасштабные  топографические  карты  посредством  ри¬
сунка  горизонталей  хорошо  изображают  мезоформы  рельефа  и  их
основные  грани  -  вершины,  склоны,  подножия,  днища  и  т.  п.  На  них
читаются  элементы  пластики  земной  поверхности,  в  пределах  ко¬
торой  локализуются  геосистемы  ранга  урочищ  и  подурочищ.  В  свя¬
зи  с  этим  по  рисунку  горизонталей  топокарты  достаточно  успешно
определяются  контурные  очертания  объектов  крупномасштабной
ландшафтной  съемки.  Картографический  анализ  гидросети,  конту¬
ров  леса,  полей,  пастбищ  и  других  хозяйственных  угодий  также
полезен  в  этом  деле.  Топографические  карты  содержат  немало
чисто  ландшафтной  информации.  На  них,  например,  принято  особо
изображать  такие  важные  элементы  ландшафтной  структуры,  как
болота,  солончаки,  степные  лиманы  и  падины,  такыры,  очаги  разве¬
ваемых  песков,  останцовые  сопки,  каменистые  развалы  и  другие  виды
урочищ,  которые  обычно  играют  роль  субдоминантных,  но  весьма
репрезентативных  для  ландшафта.  Таким  образом,  ландшафтное
прочтение  топографической  карты  следует  считать  обязательным
элементом  крупномасштабного  ландшафтного  картографирования.
 Еще  более  ценную  информацию  получает  географ-ландшафто-
вед  при  дешифрировании  аэро-  и  космических  снимков,  анализу
которых  было  посвящено  предыдущее  задание.  Контурная  сеть
крупномасштабной  ландшафтной  карты  нередко  воспроизводится
на  самих  снимках  или  фотопланах.  Создаваемые  таким  путем  аэро¬
фотокарты  и  космокарты  служат  ценным  промежуточным  доку¬
ментом  в  процессе  ландшафтного  картографирования.
 Разумеется,  в  целях  составления  крупномасштабной  ландшаф¬
тной  карты  могут  быть  использованы  уже  имеющиеся  для  данной
территории  отраслевые  тематические  карты  природы:  геоморфо¬
логическая,  четвертичных  отложений,  почвенная,  геоботаническая
и  др.  Они  обогатят  физико-географическую  информацию  о  регио¬
не  и  облегчат  составительские  работы.  Однако  следует  предосте¬
речь  будущих  авторов  от  попыток  механического  наложения  ука¬
занных  карт  друг  на  друга  с  целью  формального  определения  свя¬
зей  природных  компонентов  в  геосистемах.  Известно  немало
абсурдных  заключений  ландшафтного  синтеза  из-за  несогласован¬
ности  отраслевых  карт  между  собой.
 185

В  качестве  примера  крупномасштабной  ландшафтной  карты
предлагается  фрагмент  карты  заповедника  “Аркаим”  (рис.  17),  рас¬
положенного  в  степных  предгорьях  Южного  Зауралья  (Челябинс¬
кая  обл.).  Карта  составлена  В.  А.  Николаевым,  И.  В.  Копыл  и
А.  Н.  Бахмановой  по  материалам  полевой  ландшафтной  съемки.
 Рис.  17.  Фрагмент  ландшафтной  карты  заповедника  “Аркаим"
(Челябинская  область).  Авторы:  В.  А.  Николаев,  И.  В.  Копыл,
А.  Н.  Бахманова.
 Степные  предгорья  Южного  Зауралья.  I.  Эрозионно-денудацион¬
ное  горстово-глыбовое  холмогорье.  1.  Куполовидные  базальто¬
вые  и  андезито-базальтовые  сопки  (Н=360-380  м):  1а  -  скальные
вершины  сопок  с  колониями  накипных  лишайников  и  мхов  на  обна¬
женных  базальтовых  плитах  и  разреженными  кустарниково-степ¬
ными  петрофитными  группировками  (Spiraea  hypericifolia,
Cotoneaster  melanocarpus,  Orostachis  spinosa,  Onosma  simplicissima,
Artemisia  frígida)  на  литоземах  сильноскелетных;  16  -  покатые  ка¬
менистые  склоны  сопок  с  разнотравно-злаковыми  петрофитны-
 186

Продолжение  подписи  к  рис.  17
 ми  степями  (Helictotríchon  desertorum,  Stipa  capillata,  Festuca
rupicola,  Veronica  incana,  Potentilla  humifusa)  на  литоземах  среднеске¬
летных;  1в  -  нивальные  скально-щебенчатые  ниши  соленных  подно¬
жий  с  кустарниково-травяными  березняками  (Betula  pendula,
Caragana  frutex,  Spiraea  crenata,  Brachypodium  pinnatus,  Rubus
saxatilis)  на  дерновых  суглинисто-скелетных  почвах.  2.  Цокольные
суглинисто-щебенчатые  межсопочные  равнины  (Н-340-350  м)  с
разнотравно-злаковыми  петрофитными  степями  (Helictotríchon
desertorum,  Festuca  rupicola,  Stipa  capillata,  Veronica  incana,  Pulsatilla
multifída,  Galium  ruthenicum,  Phlomis  tuberosa)  на  черноземах  сугли¬
нисто-среднескелетных.  II.  Речная  долина  -  грабен.  3.  Коренные
эрозионно-денудационные  склоны  долины  (Н-320-340  м):  За  -  кру¬
тые,  скально-каменистые  с  нагорными  травяно-кустарниковы¬
ми  березняками  (Betula  pendula,  Caragana  frutex,  Spiraea  crenata,
Amygdalus  nana,  Rubus  saxatilis)  на  дерновых  суглинисто-скелет¬
ных  почвах;  36  -  покатые  и  круто-покатые  каменистые  с  разно¬
травно-злаковыми  петрофитными  степями  (Helictotríchon
desertorum,  Festuca  rupicola,  Stipa  capillata,  Thymus  marschallianus,
Veronica  incana)  на  литоземах  среднескелетных;  Зе  -  останцо-
вые  скально-каменистые  холмы-сопки  с  разреженными  петро-
фитно-степными  группировками  (Festuca  rupicola,  Helictotríchon
desertorum,  Onosma  simplicissima,  Artemisia  frígida)  на  литоземах
сильноскелетных.  4.  Делювиально-пролювиальный  щебенчато¬
суглинистый  шлейф  (Н-315-325  м)  коренного  склона  долины  с
разнотравно-злаковыми  степями  (Stipa  zalesskii,  Fectuca  valesiaca,
Galium  rutnenicum,  Phlomis  tuberosa)  на  черноземах  суглинистых
слабоскелетных.  5.  Вторая  надпойменная  терраса  (Н-318-320  м;
h—3—10  м),  песчаная,  псаммофитно-степная  с  черноземами  супес¬
чаными.  6.  Первая  надпойменная  терраса  (Н-315-317  м;  h=5-7  м)
суглинистая,  галофитно-степная  (Fectuca  valesiaca,  Stipa  capillata,
Crinitaria  villosa,  Artemisia  schrenkiana,  Leymus  ramosus,  Limonium
gmelini)  с  черноземами  суглинистыми  солонцеватыми  и  солонца¬
ми  солончаковатыми.  7.  Пойма  (Н-312-314  м;  h-1,5-4  м)  суглинис¬
тая  галофитно-луговая  (Elytrigia  repens,  Limonium  gmelini,  Artemisia
nitrosa,  Piccinellia  tenuissima,  Atriplex  verrucifera)  с  аллювиальными
луговыми  солончаковыми  почвами  и  луговыми  солончаками.
III.  Эрозионная  сеть  временых  водотоков.  8.  Лога  и  балки  кустар-
никово-лугово-степные  (Stipa  zalesskii,  Filipéndula  vulgaris,  Phleum
phleoides,  Spiraea  hypericifolia,  S.  crenata).  IV.  Антропогенные  эле¬
менты  ландшафта.  9.  Остатки  городища  Аркаим  (эпоха  бронзы).
 10. 	Граница  заповедника  ‘Аркаим".  Примечания:  а)  Н-  абс.  высота,
h  -  отн.  высота  над  меженным  уровнем  реки;  б)  названия  почв  даны
в  соответствии  с  современной  ‘Классификацией  почв  России"  [45]
 187

Топографической  основой  послужила  карта  масштаба  1:10  000.
Кроме  того,  были  использованы  аэрофотоснимки  масштаба  1:12  000.
На  карте  представлены  геосистемы  локальной  размерности  -  гео¬
графические  местности,  урочища,  подурочища.  Вместе  с  тем  и  на
карте,  и  в  ее  легенде  показаны  объемлющие  региональные  геоси¬
стемы:  ландшафт  денудационно-глыбового  холмогорья  и  ландшафт
долины  -  грабена.  В  данном  варианте  ландшафтная  карта  пред¬
стает  как  многоуровенная  (иерархическая)  геосистемная  модель.
 Студенты-географы,  независимо  от  их  узкой  специализации,
должны  уметь  читать  не  только  общегеографические,  но  и  тема¬
тические  карты:  геологические,  геоморфологические,  почвенные,
геоботанические  и  др.  Они  должны  разбираться  в  богатой  инфор¬
мации  ландшафтных  карт.  Исходя  из  этого,  практическое  задание
ориентировано  на  приобретение  опыта  обращения  с  ландшафтной
картой  как  с  научной  моделью.  Студентам  предлагается  проана¬
лизировать  серию  ландшафтных  карт  различных  масштабов.
 Наиболее  доступными  для  практических  занятий  являются  лан¬
дшафтные  карты,  содержащиеся  в  комплексных  региональных  гео¬
графических  атласах  областей,  краев  и  республик  бывшего  СССР
[108-110].  Не  менее  полезны  в  этом  отношении  изданные  для  ву¬
зов  настенные  ландшафтные  карты  [112,113],  а  также  многие  ру¬
кописные,  главным  образом  крупномасштабные,  карты.
 Рекомендуется  примерный  план  анализа  общенаучной  ландшаф¬
тной  карты.  Его  можно  так  или  иначе  модифицировать  в  зависимо¬
сти  от  характера  картографических  моделей,  отобранных  для  прак¬
тических  занятий.
 План  анализа  общенаучной  ландшафтной  карты
 1. 	Ландшафтная  структура  какого  региона  представлена  на  карге?
 2. 	Каков  масштаб  карты?
 3. 	Природные  геосистемы  какой  размерности  отражены  на  кар¬
те:  ландшафты,  географические  местности,  урочища,  подурочища,
фации?
 4. 	По  какому  типу  построена  легенда  карты?  Является  ли  она
текстовой,  табличной  (матричной)  или  какой-либо  другой?
 5. 	Из  каких  основных  разделов  состоит  легенда?
 188

6. 	Какие  способы  изображения  используются  на  карте?  Для
показа  чего  применяются  цветовой  качественный  фон,  штриховки,
значки,  индексы  и  другие  обозначения?
 7. 	Находят  ли  отражение  на  карте  и  в  ее  легенде  объемлющие
региональные  геосистемы  ранга  ландшафтных  зон,  провинций,  рай¬
онов?
 8. 	Показаны  ли  на  карте,  помимо  зональных,  интразональные  и
экстразональные  природные  геосистемы?
 9. 	Если  карта  характеризует  ландшафтную  структуру  горной
территории,  определите,  какие  спектры  высотной  зональности  свой¬
ственны  горным  макросклонам  различной  экспозиции?
 10. 	Читается  ли  на  карте  ландшафтная  ярусность  равнин  и  гор?
Если  да,  то  какие  ландшафтные  ярусы  представлены?
 11. 	Как  охарактеризованы  на  карте  и  в  легенде  геолого-геомор¬
фологические  и  гидро-климатические  особенности  геосистем,  их
почвенный  и  растительный  покров?
 12. 	Какие  парагенетические  сопряжения  ландшафтных  струк¬
тур  свойственны  данному  региону:  ландшафтные  катены,  нуклеар-
ные  и  бассейновые  геосистемы?
 13. 	Показаны  ли  на  карте  антропогенные  элементы  ландшаф¬
тов?  Какие  виды  антропогенных  изменений  природы  представле¬
ны  и  с  помощью  каких  изобразительных  средств?
 14. 	Сопровождается  ли  карта  ландшафтными  профилями,  кар¬
той  физико-географического  районирования,  диаграммами,  табли¬
цами?  Какую  дополнительную  информацию  они  дают?
 13.  Критическая  оценка  карты:
 а) 	достаточно  ли  логично  построена  легенда  карты?
 б) 	не  страдает  ли  карта  чрезмерной  схематичностью?
 в) 	не  считаете  ли  Вы,  что  карта  перегружена  информацией  и  в
связи  с  этим  трудно  читается?
 г) 	удачно  ли  использованы  изобразительные  картографические
средства  (цветовой  качественный  фон,  штриховки,  значки,  индек¬
сы  и  др.)?
 Ответы  на  заданные  вопросы  представляются  в  письменном
виде.
 189

У.З.  Ландшафтные  профили
 Ландшафтный  профиль  -  традиционная  для  ландшафтных  иссле¬
дований  научная  модель.  Главное  его  преимущество  по  сравнению  с
аэрокосмическими  и  картографическими  моделями,  дающими  пла¬
новое  изображение  земной  поверхности,  состоит  в  одновременном
отражении  как  вертикальной,  так  и  горизонтальной  структуры  при¬
родных  геосистем.  Ландшафтное  пространство  предстает  на  лан¬
дшафтных  профилях  в  виде  стратиграфического  разреза.
 Однако  ландшафтные  профили  уступают  аэрокосмическим  и
картографическим  моделям  в  том,  что  моделируют  ландшафтную
организацию  лишь  узкой  полосы  изучаемой  территории,  не  охва¬
тывая  ее  в  целом.  Часто  они  выступают  в  роли  ключевой  трансек-
ты  -  характерного  пространства  ландшафтного  региона.  В  связи  с
этим  ландшафтные  профили,  как  правило,  используются  в  сочета¬
нии  с  ландшафтными  картами.  Вместе  они  образуют  пару  взаимо¬
дополняющих  моделей,  представляя  ландшафтное  пространство  в
его  трехмерном  -  объемном  облике.
 При  составлении  ландшафтных  профилей,  так  же  как  и  ланд¬
шафтных  карт,  необходимо  иметь  в  виду  определенную  зависи¬
мость  таксономического  ранга  изображаемых  геосистем  от  мас¬
штаба  модели.  Крупномасштабные  профили,  как  правило,  пред¬
назначены  для  показа  вертикальной  и  горизонтальной  структур
собственно  ландшафтов,  а  также  их  морфологических  единиц  -
местностей,  урочищ,  подурочищ  и  даже  фаций.  При  этом  наряду  с
картографическими  материалами  используются  данные  натурных
полевых  наблюдений.  Средне-  и  мелкомасштабные  ландшафтные
профили  демонстрируют  ландшафтную  структуру  региональных
геосистем  ранга  провинций,  зональных  областей  и  стран.  Интерес¬
ны  профили,  моделирующие  ландшафтную  организацию  целых
континентов  или  субконтинентов.  Такого  рода  профили  создают¬
ся  камеральным  путем.  Информационной  базой  служат  картогра¬
фические  источники,  литературные  и  статистические  материалы,
космические  снимки  и  др.
 Ландшафтные  профили  более  убедительно,  чем  ландшафтные
карты,  характеризуют  границы  природных  геосистем.  Обусловлен¬
ные  в  большинстве  случаев  геолого-геоморфологическими  факто¬
рами,  эти  рубежи  хорошо  читаются  на  вертикальных  разрезах  про¬
 190

филей.  Без  особого  труда  на  крупно-  и  среднемасштабных  профи¬
лях  обособляются  ландшафтные  структуры  речных  долин  и  меж¬
дуречий  со  всем  набором  свойственных  им  морфогенетических
элементов  (пойм,  надпойменных  террас,  склонов,  плакоров,  водо-
раздельно-останцовых  массивов  и  др.).  Как  и  ландшафтным  кар¬
там,  профилям  доступна  демонстрация  иерархической  организа¬
ции  ландшафтной  структуры  регионов.  С  этой  целью  ландшафтные
границы  таксономически  ранжируются  и  соответствующими  по  зна¬
чимости  линейными  знаками  фиксируются  на  профиле.  Примером
могут  служить  мелкомасштабные  ландшафтные  профили  в  комп¬
лексных  географических  атласах  Северного  Казахстана  [109]  и  Ал¬
тайского  края  [108].  На  них  нашли  отражение  ландшафтные  грани¬
цы  физико-географических  стран,  провинций,  районов  и  ландшафтов.
 Если  рассматривать  ландшафтные  профили  в  качестве  репре¬
зентативных  ключевых  моделей,  то  очень  ответственным  стано¬
вится  выбор  их  направлений.  Одним  из  наиболее  распространен¬
ных  вариантов  ландшафтных  профилей  крупного  и  среднего  масш¬
таба  является  модель  ландшафтной  катены.  Именно  катена  служит
тем  характерным  пространством,  которое  с  необходимой  и  доста¬
точной  полнотой  отражает  латеральные  сопряжения  локальных  и
региональных  геосистем.  Нередко  для  показа  всего  анизотропно¬
го*  разнообразия  ландшафтных  структур  приходится  составлять
несколько  катенарных  профилей  с  различными  векторами.  Так,  на¬
пример,  поступают  в  отношении  ландшафтных  катен  различной
инфляционной  и  атмосферно-циркуляционной  экспозиции,  морфо¬
логически  асимметричных  склонов  речных  долин  и  горных  хреб¬
тов,  многих  других  случаев  ландшафтной  анизотропии.  Обязатель¬
ным  элементом  катенарного  ландшафтного  профиля  должен  быть
показ  основных  звеньев  катены:  автономного  элювиального,  трансэ¬
лювиального,  трансаккумулятивного,  супераквального,  аквального
и  др.  Пример  крупномасштабного  профиля  ландшафтной  катены
см.  в  разд.  11.3.1,  рис.7.
 *  Изотропность  (от  греч.  isos  -  равный,  одинаковый  и  tropos  -  направление)  -
одинаковость  свойств  объекта  во  всех  направлениях  его  организации.
Анизотропность  (от  греч.  anisos-неравный,  неодинаковый  и  tropos-направление)  -
зависимость  свойств  объекта  от  направления  (вектора)  его  структурной  органи¬
зации.  Среди  природных  геосистем  изотропной  является  только  фация,  все  про¬
чие  геосистемы  -  анизотропны.
 191

Не  менее  популярны  в  ландшафтных  исследованиях  профили,
секущие  речные  долины  и  междуречья,  горные  хребты  и  межгор¬
ные  котловины,  другие  территориальные  сопряжения  локальных  и
региональных  геосистем.  При  этом  необходимо  очень  вниматель¬
но  относиться  к  выбору  вектора  профиля  с  тем,  чтобы  тот  отра¬
жал  типичные  для  данного  региона  ландшафтные  структуры.  Пред¬
почтение  отдается  направлениям,  которые  закладываются  в  крест
простирания  форм  мезо-  и  макрорельефа:  балок  и  увалов,  речных
долин  и  водораздельных  равнин,  горных  долин  и  горных  хребтов.
Профиль  должен  представлять  их  билатеральную  (двустороннюю)
структуру.
 Следуя  требованиям  позиционного  принципа,  необходимо  опре¬
делить  положение  ландшафтного  профиля  в  рамках  объемлющих
природных  геосистем,  а  также  полей  влияния  внешних  ландшаф¬
тообразующих  факторов:  региональных  оротектонических  струк¬
тур,  ландшафтно-географических  секторов,  зон  и  подзон.  Необ¬
ходимо  располагать  информацией  о  климатических  условиях  ре¬
гиона.
 Построение  ландшафтного  профиля  начинается  с  его  гипсомет¬
рической  кривой*.  Она  дает  представление  о  рельефе  земной  по¬
верхности  -  граничного  рубежа,  с  которого  начинается  процесс
ландшафтогенеза.  Образно  говоря,  этот  граничный  рубеж  “обрас¬
тает”  и  вверх,  и  вниз  ландшафтными  геогоризонтами.  Становясь
стержневым  в  стратифицированной  вертикальной  структуре  гео¬
системы,  он  и  сам  не  остается  неизменным  в  ходе  ее  развития.
 Степень  детальности  показа  неровностей  рельефа  должна  со¬
ответствовать  избранному  масштабу  профиля.  Если  профиль  круп¬
номасштабный,  то  на  его  гипсометрической  кривой  изображаются
мезоформы  рельефа  и  их  элементы  (грани  мезоформ).  Это  требо¬
вание  необходимо  соблюдать  в  связи  с  тем,  что  объектами  круп¬
номасштабного  профилирования  служат  главным  образом  морфо¬
логические  единицы  ландшафта  (урочища,  подурочища),  как  изве¬
стно,  сопряженные  с  формами  и  элементами  форм  мезорельефа.
 *  Линию  профиля,  изображающую  неровности  земной  поверхности,  точнее  было
бы  назвать  гипсографической  (от  греч.  hypsos  -  высота,  graphes  -  пишу).  Но
термин  “гипсографическая  кривая”  давно  закреплен  за  графиком,  который
показывает  в  прямоугольных  координатах  площадное  распределение  высот  суши
и  глубин  моря  на  земном  шаре  в  целом.
 192

Так  как  амплтуда  высот  мезорельефа  измеряется  десятками  мет¬
ров,  то  и  вертикальный  масштаб  профиля  следует  подбирать  соот¬
ветствующим  образом.  Гипсометрическая  кривая  профиля  обычно
создается  на  основе  гипсометрической  (топографической)  карты  того
же  масштаба.  Реже  при  очень  детальном  крупномасштабном  про¬
филировании  для  построения  гипсометрической  кривой  производится
инструментальное  нивелирование.
 Следующий  шаг  в  построении  ландшафтного  профиля  -  насы¬
щение  его  геологическим  содержанием.  Важно  при  этом  акценти¬
ровать  внимание  на  связи  форм  рельефа  с  их  геологическим  стро¬
ением.  Подход  к  показу  аккумулятивных  и  выработанных  форм
рельефа  разный.  Если  на  гипсометрической  кривой  профиля  в  реч¬
ной  долине  вырисовываются  аккумулятивные  надпойменные  тер¬
расы  и  пойма,  они  подтверждаются  толщей  слагающего  их  аллю¬
вия  соответствующего  возраста.  Если  же  на  профиле  представле¬
ны  останцово-денудационный  холм  или  эрозионно-денудационные
коренные  склоны  долины,  то  они  изображаются  как  выработанные
в  горных  породах  более  древних,  чем  сама  форма  рельефа.
 Для  построения  профиля  привлекается  вся  доступная  геологи¬
ческая  информация.  Наиболее  надежными  являются  описания  ес¬
тественных  геологических  обнажений  и  разрезов  буровых  скважин.
Помимо  того,  используются  геологические  карты  (в  том  числе  и
четвертичных  отложений),  геологическая  литература  и  отчеты  из
геологических  фондов.  К  сожалению,  при  крупно-  и  среднемасш¬
табном  профилировании  приходится  сталкиваться  с  нехваткой
геологической  информации.  В  этом  случае  можно  прибегнуть  к
испытанным  приемам  ландшафтной  индикации.  Представления  о
литоэдафической  специфичности  природных  геосистем  отчасти
помогает  восполнить  недостающие  сведения  о  геологическом  суб¬
страте.  Если  на  надпойменных  террасах  в  речных  долинах  сред¬
ней  полосы  России  господствуют  сосновые  леса,  можно  уверен¬
но  полагать,  что  террасы  сложены  песчаным  аллювием.  А  в  сте¬
пях  Зауралья  и  Северного  Казахстана  сосновые  леса  надежно
индицируют  лишь  две  разновидности  подстилающих  горных  по¬
род:  либо  выходы  палеозойских  гранитоидов  на  возвышенных  и
мелкосопочных  междуречьях,  либо  древнеэоловые  пески  на  ал¬
лювиальных  равнинах  и  надпойменных  террасах.  В  качестве  лан¬
дшафтного  индикатора  геологического  субстрата  иногда  могут
 193

выступать  и  почвы.  На  денудационном  плато  Индостана,  напри¬
мер,  красные  (ферраллитные)  почвы,  как  правило,  говорят  о
близко  залегающем  гранитном  фундаменте,  а  черные  (так  на¬
зываемые  регуры,  относимые  к  классу  слитоземов)  -  о  базаль¬
товых  лавовых  покровах.
 Геологический  разрез  крупномасштабного  ландшафтного  про¬
филя  необходимо  сопроводить  показом  уровня  грунтовых  вод  и,
если  возможно,  их  минерализации.  Вообще  информация  об  увлаж¬
нении  геосистем  очень  ценна  для  понимания  их  генезиса  и  функци¬
онирования.  Поэтому  важен  показ  на  ландшафтных  профилях  та¬
ких  характеристик,  как  типы  увлажнения  геосистемы,  их  гигрото-
пы,  водные  режимы.
 Непосредственно  под  гипсометрической  кривой  ландшафтного
профиля  изображается  педогенный  горизонт  (почва),  а  над  нею  -
биогенный  (растительность).  С  чисто  графической  точки  зрения
сделать  это  непросто.  Да  еще  в  соответствующем  масштабе.  По¬
этому  нередко  на  профиле  сохраняется  лишь  геологическое  строе¬
ние  и  растительность  (см.  рис.  на  обложке).  Возможен  и  такой
вариант,  когда  над  геолого-геоморфологической  основой  профиля
располагается  таблица-матрица,  в  каждой  из  строк  которой  харак¬
теризуются  свойства  геосистем,  графически  трудновоспроизводи¬
мые.  Над  литогенной  основой  профиля  выстраиваются  своего  рода
стратиграфические  колонки  природных  геосистем.  Образец  упро¬
щенного,  но  информационно  достаточно  богатого  и  легкочитаемо¬
го  ландшафтного  профиля  показан  на  рис.  18.
 Что  касается  климатических  параметров,  то  для  крупномасш¬
табных  ландшафтных  профилей  они  могут  быть  получены  посред¬
ством  микроклиматических  наблюдений.  Эти  данные  до  сих  пор
остаются  уникальными,  так  как  доступны  только  при  проведении
стационарных  исследований.  Большинство  крупномасштабных  лан¬
дшафтных  профилей  остаются  без  климатической  информации.
Лучше  обстоит  дело  в  мелкомасштабном  профилировании,  когда
профилем  охватываются  территории  крупных  регионов.  При  этом
используются  данные  государственной  сети  метеостанций,  а  так¬
же  климатические  карты.  Характеристика  термических  ресур¬
сов,  атмосферного  увлажнения,  гидротермических  коэффициен¬
тов  показывается  на  самом  верхнем  “этаже”  профиля  изолиния¬
ми  [108,  109].
 194

Для  приобретения  навыков  составления  и  чтения  ландшафтных
профилей  студентам  предлагается  соответствующее  практичес¬
кое  задание.  Суть  его  в  построении  виртуального  учебного  профи¬
ля  в  крупном  масштабе  (см.  рис.  18).  На  нем  воспроизводится
морфологическая  структура  условного  ландшафта  зоны  смешан¬
ных  лесов  средней  полосы  России.  Профиль  демонстрирует  ха¬
рактерный  состав  урочищ  и  местностей  речной  долины  и  смеж¬
ной  водораздельной  равнины.  Все  они  представлены  разнообраз¬
ными  видами  лесных  геосистем.  Отсюда  и  название  профиля  -
“Русский  лес”.
 Графически  на  профиле  показаны  гипсометрическая  кривая  и
геологическое  строение  региона.  Другие  характеристики  природ¬
ных  компонентов  должны  быть  отражены  студентами  в  таблице-
матрице,  расположенной  непосредственно  над  линией  профиля.
В  ее  строках  снизу  вверх  дано:  а)  морфология  и  генезис  рельефа;
б)  водный  режим  геосистем;  в)  почвы;  г)  коренная  растительность
лесов.  В  клетках  матрицы  следует  проставить  числовые  индексы
(номера),  под  которыми  соответствующие  свойства  природных  ком¬
понентов  фигурируют  в  легенде  профиля.  В  итоге  по  столбцам  мат¬
рицы  воспроизводится  вертикальная  покомпонентная  структура
геосистем.
 Составление  ландшафтного  профиля  невозможно  без  хорошего
знания  ландшафтно-экологической  специфики  лесов  средней  поло¬
сы  России.  Поэтому  перед  началом  работы  необходимо  дать
студентам  исчерпывающую  информацию  на  этот  счет.  В  ее  основе
лежит  учение  о  типах  леса  Г.  Ф.  Морозова  и  В.  Н.  Сукачева.
 При  работе  над  профилем  важен  учет  климатических  особен¬
ностей  региона*,  местных  геотопологических  и  литоэдафических
условий,  типа  и  степени  увлажнения  геосистем,  водного  режима,
трофности  местообитаний.  Составив  профиль,  студенты  должны
ответить  на  следующие  вопросы.
 *  Климатические  показатели  Центрального  региона  России  в  зоне  смешанных  лесов:
средняя  температура  января  -10°С;  средняя  температура  июня  18°С;  сумма
температур  за  период  со  средней  суточной  температурой  выше  10°С  -2000°;  среднее
годовое  количество  атмосферных  осадков  600-620  мм;  коэффициент  атмосферного
увлажнения  (отношение  годовой  суммы  осадков  к  испаряемости)  -1,1.
 195

196

Рис.  18.  Ландшафтный  профиль  ‘Русский  лес"  -  задание
 Горные  породы.  Голоценовые.  1.  Делювиально-осыпные,  суглинис¬
то-щебенчатые.  2.  Пролювиальные,  щебенчато-суглинистые.
 3. 	Аллювиальные,  легкосуглинистые  (пойменная  фация).  4.  Аллю¬
виальные,  песчаные  (русловая  фация).  5.  Аллювиальные,  суглинис¬
тые  (старичная  фация).  6.  Торф  верховой.  Позднечетвертичные.
 7. 	Солифлюкционно-делювиальные,  суглинистые.  8.  Покровные
суглинки.  9.  Озерные,  суглинистые.  10.  Аллювиальные,  песчаные,
поверхностно  перевеянные.  Среднечетвертичные.  11.  Гпяциальныв,
валунно-суглинистые  (морена  московской  эпохи  оледенения).  До-
четвертичные.  12.  Аллювиальные,  галечниково-песчаные  (неогено¬
вые).  13.  Известняки  (среднего  карбона).  Прочие  обозначения.
14.  Тектонический  разлом  в  толще  коренных  пород.  15.  Уровень
грунтовых  вод.
 Рельеф.  Морфология  и  генезис.  1.  Пологохолмистая  моренная  рав¬
нина.  2.  Покатый  (5-7‘)  придолинный  склон  моренной  равнины.
 3. 	Древнеозерное  (термокарстовое)  понижение  на  моренной  рав¬
нине.  4.  Коренной,  круто-покатый  (10-15  )  делювиальный  склон
речной  долины.  5.  Коренной,  крутой  (20-30),  эрозионно-денуда¬
ционный  склон  речной  долины.  6.  Покатый  (4-6‘)  пролювиальный
шлейф  коренного  склона  речной  долины.  7.  Надпойменная  терра¬
са,  пологовсхолмленная,  поверхностно  перевеянная.  8.  Дефляци¬
онное  понижение  на  надпойменной  террасе.  9.  Пойма  прирусло¬
вая.  10.  Пойма  внутренняя.  11.  Пойма  притеррасная  (староречье).
Водный  режим.  1.  Промывной.  2.  Промывной,  периодически  водоза¬
стойный.  3.  Непромывной.  4.  Пойменный.  5.  Пойменный  водоэас-
тойный.  6.  Сточно-мочажинный  (в  условиях  разгрузки  грунтовых
вод).  7.  Водозастойный  (атмосферно-натечного  увлажнения).
 8. 	Водозастойный  (атмосферного  увлажнения).
 Почвы.  1.  Дерново-среднеподзолистая,  глееватая,  суглинистая.
 2. 	Дерново-слабоподзолистая,  суглинистая.  3.  Дерново-слабопод¬
золистая,  суглинистая,  неполноразвитая.  4.  Дерново-подзолис¬
тая,  иллювиально-железистая,  песчаная.  5.  Дерново-карбонатная,
суглинисто-щебенчатая,  малоразвитая.  6.  Дерново-карбонатно-
глеевая,  щебенчато-суглинистая.  7.  Аллювиальная  дерновая  кар¬
бонатная,  легкосуглинистая.  8.  Аллювиальная  дерново-глеевая,
суглинистая.  9.  Аллювиальная  слоистая  супесчано-суглинистая,
малоразвитая.  10.  Торфяная  (олиготрофная).  11.  Торфяно-пере-
гнойно-глеевая,  суглинистая  (эутрофная).
 Леса.  1.  Широколиственно-еловый  папоротниково-зепеномошный,
влажный.  2.  Широколиственно-еловый,  лещиновый,  разнотравно¬
папоротниковый,  свежий.  3.  Еловый,  чернично-кисличный,  свежий.
 4. 	Сосновый  лишайниковый,  сухой  и  бруснично-черничный,  свежий.
 5. 	Сосновый  редкостойный,  сфагновый,  мокрый.  6.  Липоводубовый,
лещиновый,  широкотравный,  свеже-сухой.  7.  Дубовый,  травяной,
влажный.  8.  Березовый  на  травяном  болоте,  мокрый.  9.  Серооль-
шаник  влажнотравный,  сырой.  10.  Черноольшаник  влажнотравный,
сырой.  11.  Ивняк  крупнотравный  влажный
 197

198
 Рис.  19.  Ландшафтный  профиль  *Русский  лес"  -  решение  задания.  Условные  обозначения  см.  рис.  18

1. 	Какие  из  геосистем  на  профиле  являются  типично  зональны¬
ми?  Имеются  ли,  помимо  них,  интразональные  и  экстразональные
геосистемы?  Чем  они  обусловлены?
 2. 	Где  и  почему  получили  развитие  гидроморфные  геосистемы?
Какие  почвы  и  какие  типы  лесов  им  свойственны?
 3. 	Каковы  ландшафтные  следствия  экспозиционной  асимметрии
коренных  склонов  речной  долины?  Подтверждается  ли  на  профиле
“правило  предварения”  В.  В.  Алехина?  Если  да,  то  каким  образом?
 4. 	Какие  литоэдафические  варианты  геосистем  нашли  отраже¬
ние  на  профиле?  Как  они  различаются  по  трофности  местообита¬
ний,  характеру  почв  и  породному  составу  лесов?
 5. 	В  каких  ландшафтных  условиях  в  данном  регионе  существу¬
ют  лесо-болотные  геосистемы?  Как  сказывается  их  положение  в
рельефе  на  трофности  экотопов,  процессах  почвообразования  и  ра¬
стительном  покрове?
 6. 	Какая  закономерность  свойственна  плановой  организации
природных  геосистем  пойменной  местности?  Чем  она  объясня¬
ется?
 7. 	Каковы  важнейшие  факторы  ландшафтогенеза  и  ландшафт¬
ного  разнообразия  данного  региона.  Подтверждается  ли  профилем
вывод  о  ландшафтном  полигенезе?
 Для  проверки  правильности  выполненного  задания  на  рис.  19
ландшафтный  профиль  “Русский  лес”  представлен  в  завершенном
виде.

ЛИТЕРАТУРА
 1. 	Авессаломова  И.  А.,  Петрушина  М.  Н.,  Хорошев  А.  В.  Горные  ландшаф¬
ты:  структура  и  динамика.  М.:  Изд-во  Моек,  ун-та.  2002.158  с.
 2. 	Анненская  Г.  Н.,  Видина  А.  А.,  Жучкова  В.  К.  и  др.  Морфологическое
изучение  географических  ландшафтов  //Ландшафтоведение.  М.:  Изд-
во  АН  СССР.  1963.  С.  5-28.
 3. 	Анненская  Г.  Н.,  Жучкова  В.  К.,  Мамай  И.  Ии  др.  Ландшафты  Московс¬
кой  области  и  их  современное  состояние.  Смоленск:  Изд-во  СГУ.  1997.
295  с.
 4. 	Антология  мировой  философии.  М.:  Мысль.  1970.  Т.  2.775  с.
 5. 	Арманд  Д.  Л.  Происхождение  и  типы  природных  границ  //  Изв.  ВГО.
1955.  Т.  87.  Вып.  3.  С.  266-278.
 6. 	Арманд  Д.  Л.  Нам  и  внукам.  М.:  Мысль.  1966.254  с.
 7. 	Арманд  Д.  Л.  Наука  о  ландшафте  (основы  теории  и  логико-математи¬
ческие  методы).  М.:  Мысль.  1975.288  с.
 8. 	Берг  Л.  С.  Формы  русских  пустынь.  Добавление  в  книге  Вальтера  И.
Законы  образования  пустынь.  СПб.,  1911.  С.  164-178.
 9. 	Берг  Л.  С.  Ландшафтно-географические  зоны  СССР.  Ч.  1.Л.,  1930.401  с.
 10. 	Берг  Л.  С.  Опыт  разделения  Сибири  и  Туркестана  на  ландшафтные  и
морфологические  области  //  Избр.  труды.  М.:  Изд-во  АН  СССР.  1958.
Т.  2.  Физическая  география.  С.  86-111.
 11. 	Берг  Л.  С.  Предмет  и  задачи  географии  //  Избр.  труды.  М.:  Изд-во  АН
СССР.  1958.  Т.  2.  Физическая  география.  С.  112-119.
 12. 	Беручашвили  Н.  Л.  Геофизика  ландшафта.  М.:  Высшая  школа.  1990.286  с.
 13. 	Бэкон  Ф.  Сочинения  в  2-х  томах.  М.:  Мысль.  1978.  Т.  2.575  с.
 14. 	Бяллович  Ю.  П.  Биогенетические  горизонты  //  Тр.  МОИП.  Отд.  биол.
М.,  1960.  Т.  3.  С.  43-60.
 15. 	Вальтер  И’  Законы  образования  пустынь  в  настоящее  и  прошлое  вре¬
мя.  СПб.,  1911.201  с.
 16. 	Видина  А.  А.  Методические  вопросы  полевого  крупномасштабного  лан¬
дшафтного  картографирования  //  Ландшафтоведение.  М.:  Изд-во  АН
СССР.  1963.  С.  102-127.
 17. 	Видина  А.  А.,  Джерпетов  И,  В.,  Низовцев  В.  А.  Факторы  ландшафтной
дифференциации  и  ландшафты  Сатинского  учебного  полигона  и  смеж¬
ных  территорий  //Комплексная  географическая  практика  в  Подмоско¬
вье.  М.:  Изд-во  Моск.ун-та.  1980.  С.  153-202.
 200

18. 	Викторов  А.  С.  Рисунок  ландшафта.  М.:  Мысль.  1986.181  с.
 19. 	Викторов  А.  С.  Математическая  морфология  ландшафта.  М.:  ТРАТЕК.
1998.191  с.
 20. 	Винер  Я.  Я  -  математик.  М.:  Наука.  1964.355  с.
 21. 	Гвоздецкий  Я.  А.  Основные  проблемы  физической  географии.  М.:  Выс¬
шая  школа.  1979.223  с.
 22. 	Гвоздецкий  Я.  А.,  Голубчиков  Ю.  Я.  Горы.  М.:  Мысль.  1987.400  с.
 23. 	Глазовская  М.  А.  Геохимические  основы  типологии  и  методики  иссле¬
дования  природных  ландшафтов.  М.:  Изд-во  Моек,  ун-та.  1964.230  с.
 24. 	Голубчиков  Ю.  Я.  География  горных  и  полярных  стран.  М.:  Изд-во  Моек,
ун-та.  19%.  304  с.
 25. 	Горький  М.  О  русском  крестьянстве  //  Огонек.  1991.  №49.  С.  9-12.
 26. 	Григорьев  А.  А.  Субарктика.  М;  Л.,  1946.172  с.
 27. 	Григорьев  А.  А.  Закономерности  строения  и  развития  географической
среды.  М.:  Мысль.  1966.382  с.
 28. 	Гумбольдт  А.  Космос.  Опыт  физического  мироописания.  Т.  1.  М.,  1866.
408  с.
 29. 	Гумилев  Л.  Н.  Этносфера.  История  людей  и  история  природы.  М.:  Экоп-
рос.  1993.544  с.
 30. 	Гумилев  Л.  Н.  Этногенез  и  биосфера  Земли.  СПб.:  Азбука-классика.
2002.607  с.
 31. 	Докучаев  В.В.  Учение  о  зонах  природы.  М.:  Географгиз.  1948.63  с.
 32. 	Докучаев  В.  В.  Наши  степи  прежде  и  теперь  //  Избр.  соч.  М.:  Сельхозгиз.
1949.  Т.  2.  С.  161-228.
 33. 	Докучаев  В.  В.  К  учению  о  зонах  природы  //  Избр.  соч.  М.:  Сельхозгиз,
1949.  Т.З.  С.  317-329.
 34. 	Докучаев  В.  В.  Лекции  о  почвоведении  //  Избр.  соч.  М.:  Сельхозгиз.  1949.
Т.  З.С.  339-374.
 35. 	Докучаев  В.  В.  По  вопросу  о  сибирском  черноземе  //  Сочинения.  Т.  2.
М.:  Изд-во  АН  СССР.  1950.  С.  357-381.
 36  .Дьяконов  К.  Н.  Взаимодействие  структурного,  эволюционного  и  функ¬
ционального  направлений  в  лан  дшафтных  исследованиях  //  Вести.  Моек,
ун-та.  Сер.  5.  География.  2002.№  1.  С.  13-21.
 37.Дьяконов  К.  Н.  Базовые  концепции  ландшафтоведения  и  их  развитие  //
Вестн.  Моек,  ун-та.  Сер.  5.  География.  2005.№  1.  С.  4-12.
 201

38. 	Дьяконов  К  Н.,Дончева  А.  В.  Экологическое  проектирование  и  экспер¬
тиза.  М.:  Аспект  Пресс.  2002.384  с.
 39. 	Исаченко  А.  Г.  Оптимизация  природной  среды.  М.:  Мысль.  1980.264  с.
 40. 	Исаченко  А.  Г.  Ландшафты  СССР.  Л.:  Изд-во  Ленингр.  ун-та.  1985.320  с.
 41. 	Исаченко  А.  Г.  Ландшафтоведение  и  физико-географическое  райони¬
рование.  М.:  Высшая  школа.  1991.368с.
 42. 	Исаченко  А.  Г,  Шляпников  А,  А.  Природа  мира.  Ландшафты.  М.:  Мысль.
1989.504с.
 43. 	Жучкова  В.  В.,  Раковецкая  Э.  М  Методы  комплексных  физико-геогра¬
фических  исследований.  М.:  Академия.  2004.368  с.
 44. 	Кант  И.  Сочинения  в  6-ти  томах.  М.:  Мысль.  1964.  Т.3.799  с.
 45. 	Классификация  почв  России.  М.:  Почвенный  институт  им.  В.  В.  Доку¬
чаева  РАСХН.  1997.236  с.
 46. 	Книжников  Ю.  Ф.,  Кравцова  В.  И,  Тутубалина  О.  В.  Аэрокосмические
методы  географических  исследований.  М.:  Академия.  2004.336  с.
 47. 	Ковда  В.  А.  Аридизация  суши  и  борьба  с  засухой.  М.:  Наука.  1977.272  с.
 48. 	Коммонер  Б.  Замыкающийся  круг.  Природа,  человек,  технология.  Л.:
Гидрометеоиздат.  1974.274  с.
 49. 	Культурный  ландшафт  как  объект  наследия.  М.;  СПб.:  Изд-во  “Дмитрий
Буланин”.  2004.619  с.
 50. 	Ласточкин  А.  Н.  Системно-морфологическое  основание  наук  о  Земле
(геотопология,  структурная  география  и  общая  теория  геосистем).  СПб.:
СПб.  ун-т.  2002.782  с.
 51. 	Леонтьев  О.  K.t  Рычагов  Г.  И.  Общая  геоморфология.  М.:  Высшая  шко¬
ла.  1979.288  с.
 52. 	Лукашова  Е.  Н.  Основные  закономерности  природной  зональности  и
ее  проявление  на  суше  Земли  //  Вести.  Моек,  ун-та.  Серия  5.  Геогра¬
фия.  1966.  №  6.  С.  11-25.
 53. 	Максютов  Ф.  А.  Проблемы  барьерогенных  ландшафтов.  Уфа:  Издание
Башкирского  ун-та.  1979.88  с.
 54. 	Максютов  Ф.  А.  Барьерные  ландшафты  СССР.  Саратов:  Изд-во  Саратов¬
ского  ун-та.  1981.140  с.
 55. 	Макунина  А.  А.  Ландшафты  Урала.  М.:  Изд-во  Моек,  ун-та.  1974.158  с.
 56. 	Марков  К.  К.  Два  очерка  о  географии.  М.:  Мысль.  1978.127  с.
 57. 	Марков  К  К.,  Величко  А.  АЛазуков  Г.  И.,  Николаев  В.  А.  Плейстоцен.
М.:  Высшая  школа.  1968.304  с.
 202

58. 	Милъков  Ф.  Н.  Человек  и  ландшафты.  М.:  Мысль.  1973.224  с.
 59. 	Милъков  Ф.  Н.  Природные  зоны  СССР.  М.:  Мысль.  1977.295  с.
 60. 	Мильков  ф.  Н.  Физическая  география:  современное  состояние,  законе*
мерности,  проблемы.  Воронеж:  Изд-во  Воронежского  ун-та.  1981.400  с.
 61. 	Мильков  Ф.  Н.  Общее  землеведение.  М.:  Высшая  школа.  1990.336  с.
 62. 	Нееф  Э.  Теоретические  основы  ландшафте  ведения.  М.:  Прогресс.  1974.
219с.
 63. 	Николаев  В.  А.  Проблемы  регионального  лацдшафтоведения.  М.:  Изд-
во  Моек,  ун-та.  1979.160  с.
 64. 	Николаев  В.  А.  Космическое  ландшафтоведение.  М.:  Изд-во  Моек,  ун¬
та.  1993.81  с.
 65. 	Николаев  В.  А.  Ландшафты  азиатских  степей.  М.:  Изд-во  Моек,  ун-та.
1999.288  с.
 66. 	Николаев  В.  А.  Ландшафтоведение.  Семинарские  и  практические  заня¬
тия.  М.:  Изд-во  Моек,  ун-та.  2000.94  с.
 67. 	Николаев  В.  А.  Ландшафтоведение.  Эстетика  и  дизайн.  М.:  Аспект  Пресс.
2003.176  с.
 68. 	Николаев  В.  А.  Ландшафтные  экотоны  //  Вести.  Моек,  ун-та.  Сер.  5.  Гео¬
графия.  2003.  №  6.  С.  3-10.
 69. 	Николаев  В.  А.,  Копыл  И.  В.,  Пичугина  Н.  В.  Фациальная  структура
полупустынного  ландшафта  в  Северном  Прикаспии  //  Вести.  Моек,  ун¬
та.  Сер.  5.  География.  1995.  №2.  С.  74-84.
 70. 	Обручев  В.  А.  К  вопросу  о  происхождении  лесса  (в  защиту  эоловой  ги¬
потезы)  //  Избр.  работы  по  географии  Азии.  Т.  3.  М.:  Географгиз.  1951.
 С. 	197-242.
 71. 	Охрана  ландшафтов.  Толковый  словарь  /  Под  ред.  В.  С.  Преображенско¬
го.  М.:  Прогресс.  1982.272  с.
 72. 	Перельман  А.  И.  Геохимия  эпигенетических  процессов  (зона  гиперге-
неза).  М.:  Недра.  1968.331  с.
 73. 	Перельман  А.  И.,  Касимов  Н.  С.  Геохимия  ландшафта.  М.:  Астрея-2000.
1999.768  с.
 74. 	Переписка  В.  И.  Вернадского  и  П.  А.  Флоренского  //  Новый  мир.  1989.
№2.  С.  194-203.
 75  .ПолыновБ.  Б.  Пески  Донской  области,  их  почвы  и  ландшафты  //  Тр.  Почв.
Ин-таАНСССР.  1926.  Выл.  1.198  с.;  1927.Вып.  2.198  с.
 76.  Полынов  Б.  Б.  Кора  выветривания.  Л.,  1934.242  с.
 203

П.ПапыновБ.  Б.  Избранные  труды.  М.:  Изд-во  АН  СССР.  1956.751  с.
 78. 	Природа,  техника,  геотехнические  геосистемы  /  Под  ред.  В.  С.  Преобра¬
женского.  М.:  Наука.  1978.152  с.
 79. 	Пузаченко  Ю.  Г.  Измерение  сложности  ландшафта  //  Изв.  РАН.  Сер.
геоф.  1995.  №4.  С.  38-50.
 80. 	Пузаченко  Ю.  Г.  Приложение  теории  фракталов  к  изучению  структуры
ландшафта  //  Изв.  РАН.  Сер.  геоф.  1997.  №  2.  С.  24-50.
 %\.  Пузаченко  Ю.  Г.,  Дьяконов  К.  Н.,  Алещенко  Г.  М.  Разнообразие  ландшаф¬
та  и  методы  его  измерения  //  Геофафия  и  мониторинг  биоразнообра¬
зия.  М.:  Изд-во  НУМЦ.  2002.  С.  143-302.
 82. 	Раменский  Л.  Г.  Введение  в  комплексное  почвенно-геоботаническое  ис¬
следование  земель.  М.:  Сельхозгиз.  1938.620  с.
 83. 	Реймерс  Н.  Ф.  Природопользование.  Словарь-справочник.  М.:  Мысль.
1990.640  с.
 84. 	Реймерс  Н.  Ф.  Экология.  Теории,  законы,  правила,  принципы  и  гипоте¬
зы.  М.:  Молодая  Россия.  1994.367  с.
 85. 	Рет&ом  А.  Ю.  Земные  миры.  М.:  Мысль.  1988.270  с.
 86. 	РетеюмА.  Ю.,  Дьяконов  К.  Н„  Куницын  Л.  Ф.  Взаимодействие  техники
с  природой  и  геотехнические  геосистемы  //  Изв.  АН  СССР.  Сер.  геоф.
1972.№4.С.  46-55.
 87. 	Риттер  К.  Общее  землеведение.  М.,  1864.188  с.
 88. 	Родоман  Б.  Б.  Поляризация  ландшафта  как  средство  сохранения  био¬
сферы  и  рекреационных  ресурсов  //  Ресурсы,  среда,  расселение.  М.:
Наука,  1974.  С.  150-162.
 89. 	Романова  Э.  П.  Современные  ландшафты  Европы.  М.:  Изд-во  Моек,
ун-та.  1997.311  с.
 90. 	Русский  космизм.  Антология  философской  мысли.  М.:  Педагогика-
пресс.  1993.368  с.
 91. 	Самойлова  Г.  С.,  Авессаломова  И.  А.,  Петрушина  М.  Н.  Горные  ланд¬
шафты.  Уровни  пространственной  организации  //География,  общество,
окружающая  среда.  Т.  2.  Функционирование  и  современное  состояние
ландшафтов.  М.:  Изд.  дом  “Городец”.  2004.  С.  84-100.
 92. 	Саушкин  Ю.Г.  К  изучению  ландшафтов  СССР,  измененных  в  процессе
производства//Вопросы  географии.  Сб.24.  М.:  Геофафгиз.  1951.  С.  276-
299.
 93. 	Солнцев  В.  Н.  Системная  организация  ландшафтов  (Проблемы  методо¬
логии  и  теории).  М.:  Мысль.  1981.240  с.
 204

94. 	Солнцев  В.  Н.  Структурное  ландшафтоведение:  основы  концепции  //
Структура,  функционирование,  эволюция  природных  и  антропогенных
ландшафтов.  М.;СПб.,  1997.  С.  11-14.
 ,95.  Солнцев  Н.  А.  О  морфологии  природного  географического  ландшафта  //
Вопросы  географии.  Сб.16.  М.:  Географгиз.  1949.  С.  61-86.
 96. 	Солнцев  Н.  А.  Основные  проблемы  советского  ландшафте  ведения  //  Изв.
ВГО.  1962.  Т.  94.Вып.  1.С.  3-14.
 97. 	Солнцев  Н.  А.  Учение  о  ландшафте  (избранные  труды).  М.:  Изд-во  Моек,
ун-та.  2001.384  с.
 98. 	Сочава  В.  Б.  Введение  в  учение  о  геосистемах.  Новосибирск:  Наука.
1978.320с.
 99. 	Страхов  Н.  М.  Типы  литогенеза  и  их  эволюция  в  истории  Земли.  М.:
Госгеолтехиэдат.  1963.536  с.
 100. 	Сысуев  В.  В.  Физико-математические  основы  ландшафтоведения.  М.:
Изд-во  Моек,  ун-та.  2003.245  с.
 101. 	Терминологический  словарь  по  физической  географии  /  Под  ред.
Ф.  Н.  Милькова.  М.:  Высшая  школа.  1993.288  с.
 102. 	Тютюнник  Ю.Г.  О  происхождении  и  первоначальном  значении  слова
“ландшафт”  //  Изв.  РАН.  Сер.  геогр.  2004.  №  4.  С.  116-122.
 103. 	Философский  словарь.  М.:  Изд-во  полит,  лит.  1987.592  с.
 Ю4.Хакен  Г.  Синергетика.  М.:  Мир.  1980.404  с.
 105. 	Щукин  И.  С.  Общая  геоморфология.  М.:  Изд-во  Моек,  ун-та.  Т.  1,1960,
615  с.;Т.  2,1964,564  с.;Т.  3,1974,382  с.
 106. 	Щукин  И.  С.,  Щукина  О.  Е.  Жизнь  гор.  М.:  Географгиз.  1959.288  с.
 107. 	Эшби  У.  Р.  Введение  в  кибернетику.  М.:  ИЛ.  1959.430  с.
 Географические  атласы  и  карты
 108. 	Алтайский  край.  Атлас.  Т.  1.  М.;  Барнаул:  ГУГК.  1978.222  с.
 109. 	Атлас  Северного  Казахстана.  М.:  ГУГК.  1970.208  с.
 110. 	Атлас  Тюменской  области.  М.;  Тюмень:  ГУГК.  1971.
 111. 	Географический  атлас  России.  М.:  Картография  .  1998.164  с.
 112. 	Географические  пояса  и  зональные  типы  ландшафтов.  Масштаб
1:15  000000.  М.:  ГУГК.  1986.
 113. 	Ландшафтная  карта  СССР.  Масштаб  1:4  000  000.  М.:  ГУГК.  1988.
 205

Содержание
 ПРЕДИСЛОВИЕ 	3
 Чаешь  /.  ГЕОСИСТЕМНАЯ  КОНЦЕПЦИЯ  ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЯ 	5
 1.1. 	Единство  земной  природы  -  идейный  базис  ландшафтоведения.  5
 1.1.1. 	Из  истории  представлений  о  природной  целостности 	5
 1.1.2. 	Главные  понятия  классического  ландшафтоведения:
 ландшафтная  оболочка,  природный  территориальный
комплекс,  ландшафт 	9
 1.1.3. 	Системная  парадигма  в  ландшафтоведении.  Геосистема.
 Экосистема 	14
 1.1.4. 	Иерархия  природных  геосистем 	17
 Часть  //.  ЛАНДШАФТ  И  ЕГО  СТРУКТУРА 	21
 11.1. 	Стратификация  ландшафта 	21
 11.1.1. 	Природные  компоненты  и  факторы 	21
 11.1.2. 	Межкомпонентные  связи 	24
 11.1.3. 	Вертикальная  структура  природной  геосистемы 	27
 Н.2.  Морфология  ландшафта 	28
 11.2.1. 	Локальные  геосистемы  -  морфологические  единицы
 ландшафта 	29
 М.2.2.  Природный  ландшафт 	33
 Н.2.3.  Горизонтальная  (морфологическая)  структура
 ландшафта 	37
 11.3. 	Парагенетические  геосистемы 	42
 11.3.1. 	Ландшафтные  катаны 	42
 П.3.2.  Ландшафтно-географические  поля  и  нуклеарные
 геосистемы 	45
 И.3.3.  Ландшафтные  экотоны 	48
 11.4. 	Классификация  ландшафтов 	51
 11.4.1. 	Методологические  основы  классификации  ландшафтов 	52
 Н.4.2.  Принципы  структурно-генетической  классификации
 ландшафтов 	53
 11.4.3. 	Система  классификационных  единиц 	56
 206

Частью.  ЛАНДШАФТНАЯ  ОРГАНИЗАЦИЯ  РЕГИОНАЛЬНЫХ
 ГЕОСИСТЕМ 	65
 111.1. 	Исходные  положения 	65
 N1.1.1.  Региональные  аспекты  ландшафтоведения 	65
 ИМ.2.  Природные  факторы  региональной  дифференциации
 ландшафтной  оболочки 	67
 111.1.3. 	Принципы  территориальной  организации  геосистем 	72
 III. 	1.4.  Полиструктурность  ландшафтного  пространства 	74
 ИМ.5.  Ландшафтное  разнообразие  региональных  геосистем 	76
 111.2. 	Ландшафтная  зональность 	79
 N1.2.1.  Зональность  -  важнейшая  закономерность  земной
 природы 	79
 111.2.2. 	Ландшафтные  зоны  равнинных  территорий 	86
 111.2.3. 	Зональные  экотоны 	92
 111.2.4. 	Ландшафтная  зональность  горных  стран 	96
 111.2.5. 	Ландшафтная  зональность  барьерных  подножий 	103
 111.3. 	Ландшафтная  секторность  материков 	107
 N1.3.1.  Секторность  географических  поясов  в  системе
 океан-суша 	107
 111.3.2. 	Секторность  евразийской  тайги 	109
 111.3.3. 	Секторность  степной  зоны  Северной  Евразии 	113
 N1.4.  Ярусность  ландшафтной  оболочки 	118
 N1.4.1.  Неотектоника  и  ландшафтная  ярусность 	118
 111.4.2. 	Ландшафтные  ярусы  равнинно-платформенных  регионов  ...  119
 111.4.3. 	Ландшафтная  ярусность  горно-складчатых  областей 	125
 111.4.4. 	Важнейшие  закономерности  ярусного  членения
 ландшафтной  оболочки 	137
 Часть  IV.  УЧЕНИЕ  ОБ  АНТРОПОГЕННЫХ  ЛАНДШАФТАХ 	142
 IV.1.  Концепция  антропогенного  ландшафта 	142
 IV.1.1.  Исторические  вехи 	142
 IV. 	1.2.  Антропогенные  ландшафты  -  социоестественные
 геосистемы 	145
 IV.1.3.  Национальный  (этнический)  ландшафт 	147
 IV. 	1.4.  Геоэкологическая  классификация  ландшафтов 	149
 IV.2.  Антропогенизация  ландшафтной  оболочки 	151
 IV.2.1.  Хозяйственные  преобразования  и  дестабилизация
 природной  среды 	151
 IV.2.2.  Антропогенная  энергетика  современных  ландшафтов 	156
 IV.2.3.  Техногенное  вещество  -  антропогенный  ландшафтный
 компонент 	157
 207

IV. 	З.  Культурный  ландшафт 	159
 №3.1.  Идейные  истоки 	159
 1\Л3.2.  Ландшафтно-экологические  проблемы  устойчивого
 развития  земной  цивилизации 	162
 №3.3.  Культурные  ландшафты  -  структурные  блоки  ноосферы 	163
 №.3.4.  Принципы  и  правила  создания  культурных  ландшафтов 	169
 Часть  V.  ЛАНДШАФТНОЕ  МОДЕЛИРОВАНИЕ:
 ПРАКТИЧЕСКИЕ  ЗАНЯТИЯ 	177
 V. 	1.  Аэрокосмические  снимки 	178
 У.2.  Ландшафтные  карты 	180
 План  анализа  общенаучной  ландшафтной  карты 	188
 У.З.  Ландшафтные  профили 	190
 ЛИТЕРАТУРА 	200
 Учебное  издание
 НИКОЛАЕВ  Владимир  Александрович
 ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ
 Семинарские  и  практические  занятия
 Издание  второе,
переработанное  и  дополненное
 Редактор  В.  А.  Стряпчий
Верстка  Т.  Г.  Левчич
Корректор.  Л.  С.  Горюнова
 Подписано  в  печать  07.07.2006,  Формат  60x90/16.  Печать  РИЗО.
 Уел.  печ.  л.  13,0.  Тираж  500  экз.  Заказ  №  1008.
 Отпечатано  в  Полиграфическом  отделе  географического  факультета.
 119992,  Москва,  Ленинские  горы,  МГУ  им.  М.  В.  Ломоносова,  географический
факультет.