Текст
SPOR
Marian
ORZECHOWSKI
O MARKSISTOWSKĄ
TEORIĘ
REWOLUCJI
Książka i Wiedza
Warszawa
1984
ПРЕДИСЛОВИЕ
В предлагаемой советскому читателю книге видного поль¬
ского историка-марксиста Мариана Ожеховского дается
конструктивная теоретическая разработка сложнейших
проблем социального развития, путей и форм перехода
от капитализма к социализму, закономерностей построе¬
ния нового общества. Многие животрепещущие пробле¬
мы современности рассматриваются и анализируются ав¬
тором сквозь призму острой полемики с А. Шаффом —
бывшим членом ПОРП, ставшим ныне на путь ревизио¬
низма, убежденным противником революционной партии.
М. Ожеховский концентрирует свое внимание на кри¬
тическом разборе прямых фальсификаций и различного
рода отклонений от марксистско-ленинской методологии
социального познания. Непосредственным полем острой
и непримиримой теоретической схватки, свидетелем
и участником которой будет читатель, является не толь¬
ко наследие классиков марксизма-ленинизма, опыт Вели¬
кого Октября и построения социализма в СССР, но и фор¬
мирование социалистических общественных отношений в
Польше, ставшей в 80-е годы наиболее горячей точкой не
только идейно-теоретических споров, но и политических
столкновений.
Опыт последних десятилетий, в том числе и события
в Польше, показал, что идеологические формы проявле¬
ния той классовой силы, которая противостоит рабочему
классу, марксизму-ленинизму и реальному социализму,
могут быть самыми разнообразными — от ярого антиком¬
мунизма, кликушествующего о «крестовом походе» про¬
тив социализма, до «искреннего» попечительства со сторо¬
ны «радетелей» за судьбы народов в странах «социали¬
стического режима», до скоропалительно испеченных ре¬
5
визионистских «теоретических» построений. Построений,
которые, как свидетельствует опыт, обладают поразитель¬
ной способностью мимикрировать в зависимости от скла¬
дывающейся ситуации. Но многообразие их форм и те¬
чений не может скрыть единой классовой сути всякого
рода ревизионистских извращений, претендующих на
опровержение марксизма-ленинизма. Мариан Ожехов-
ский убедительно показывает это на примере «теорети¬
ческих измышлений» А. Шаффа, спекулирующих на но¬
вых социальных реалиях, на сложностях мирового рево¬
люционного процесса, прежде всего на проблемах пере¬
хода к новому общественному строю, закономерностях
его функционирования и развития.
В документах КПСС, в советской философской науке
проблемам мирового революционного процесса, и в част¬
ности социалистической революции, уделяется большое
внимание. В посвященных этой теме исследованиях 1 все¬
сторонне разработаны вопросы, связанные с необратимо¬
стью революционных изменений в мире, раскрыта много¬
сложность диалектики общего и особенного в революцион¬
ных преобразованиях в разных странах, показано, что
конкретный путь дальнейшего развития революционного
процесса становится все более сложным и разноплановым.
Вскрыть эту диалектику единства и многообразия мирово¬
го революционного процесса, путей перехода различных
стран к социализму — задача, особенно значимая для мар-
ксиста-исследователя не только в теоретико-идеологиче¬
ском, но и в практическо-политическом отношении. Из¬
вестно, что революционное низвержение капитализма не
произошло одновременно во всем мире. Неравномерность 1 11 О 80-летии второго съезда РСДРП. Постановление ЦК КПСС
от 31 марта 1983 года. М., 1983; Федосеев П. Н. Марксизм в
XX веке. Маркс, Энгельс, Ленин и современность. М., 1972, Кова¬
лев А. М. Марксистско-ленинская теория социалистической ре¬
волюции и современность. М., 1967; Ленинская теория социалис¬
тической революции и современность. М., 1975; Красин Ю. А.
Теория социалистической революции: ленинское наследие и со¬
временность. М., 1977; Революционный процесс: общее и особен¬
ное. Отв. ред. В. В. Загладин. М., 1981; Красин Ю. А. Револю¬
ционный процесс современности. Теоретические очерки. М., 1981;
Селезнев М. А. Марксистско-ленинская теория социальной ре¬
волюции. М., 1982; О л е х Л. Г. Общее и особенное в революцион¬
ном процессе современности. М., 1982; Теория революции. История
и современность. М„ 1984.
6
экономического и политического развития капиталистиче¬
ских стран при империализме привела к разновременности
революций в различных странах. Развитие мирового рево¬
люционного процесса произошло так, как это предвидел
В. И. Ленин.
В изменившихся исторических условиях В. И. Ленин
разработал стройную теорию о возможности победы со¬
циализма первоначально в нескольких странах или в од¬
ной, отдельно взятой стране. Россия оказалась наиболее
слабым звеном в системе империализма, узловым пунк¬
том всех его противоречий. Здесь сложились необходи¬
мые условия для победы социалистической революции,
возникла революционная ситуация. Рабочий класс России
обладал исключительной революционностью, организо¬
ванностью, богатым опытом классовой борьбы и высокой
политической сознательностью. Во главе его стояла
марксистско-ленинская партия, вооруженная передовой
революционной теорией, закаленная в политических сра¬
жениях.
Партия сумела соединить в один поток пролетарскую
борьбу за социализм и движение крестьянских масс за
землю, освободительную борьбу народов России и их
стремление к миру и прогрессу, направить все это в еди¬
ное русло на свержение эксплуататорского строя.
Великая Октябрьская социалистическая революция
явилась переломным событием в мировой истории, опре¬
делила магистральные направления общественного раз¬
вития, его основные тенденции. Она положила начало
неодолимому всеобщему мировому процессу освобожде¬
ния труда, смене капитализма новой, коммунистической
общественно-экономической формацией. Впервые в исто¬
рии возникло государство диктатуры пролетариата. Рос¬
сийский рабочий класс, объединив вокруг себя всех тру¬
дящихся, первым приступил к решению задач переход¬
ного периода от капитализма к социализму, к созданию
основ социалистического общества.
По степени углубленности анализа, по смелости поста¬
новки и рассмотрения широкого круга самых актуальных
и сложных проблем мирового революционного процесса,
в том числе строительства социализма в Польше, книга
Мариана Ожеховского является заметным явлением в
современной марксистской литературе. Творческий, науч¬
ный подход к освещению ленинской теории социалисти¬
7
ческой революции в действии, решаемых ПОРП социаль¬
ных и политических задач в обстановке трудной борьбы
с классовыми и идейными врагами отражает широту
замысла, остроту мысли, принципиальность и партийную
убежденность автора настоящей работы.
Свою книгу М. Ожеховский начинает с аргументиро¬
ванной критики взглядов Адама Шаффа, выступающего с
претензией на то, что «современная марксистская кон¬
цепция социалистической революции» в его, А. Шаффа,
собственной интерпретации — и есть «подлинный марк¬
сизм». Однако его манипуляции со ссылками на К. Марк¬
са и Ф. Энгельса, «аргументы» и «оригинальные» ответы не
только не выясняют суть важнейших революционных
проблем современности, а наоборот, еще глубже иска¬
жают теорию научного коммунизма, практику револю¬
ционного процесса, исторический опыт и достижения
реального социализма.
Автор книги свидетельствует о том, как в своих «иссле¬
дованиях», и особенно в книге «Коммунистическое движе¬
ние на распутье», А. Шафф подтасовывает факты, фаль¬
сифицирует работы классиков марксизма-ленинизма. По
сути дела, приходит к выводу М. Ожеховский, «...класси¬
ки подверглись двойной подтасовке: во-первых, абсолюти¬
зировались и искусственно вырывались из цельной кон¬
цепции лишь отдельные ее положения и фрагменты, что
само по себе несовместимо с научной методологией. Во-
вторых, классикам марксизма приписывались оценки и
категории, которых просто нет в оригинальном тексте.
Лишь таким образом, до неузнаваемости искаженные, —
пишет Ожеховский, — они могли превратиться в свиде¬
телей обвинения на процессе против реального социализ¬
ма, только так «буква» марксизма могла быть превращена
в оружие против его «духа», революционной, антидогма-
тической сущности».
Действуя по такой методике, Шафф отыскивает «про¬
тиворечия», «разногласия», противопоставляет и сталки¬
вает мысли Маркса, Энгельса и Ленина. При этом неиз¬
бежно извращает существо и сам дух марксизма-лени¬
низма. Шафф заведомо искажает ленинское учение,
представляет его в упрощенно-догматизированном виде.
При этом предпринимается попытка извратить живую
душу ленинизма, сделавшую его марксизмом XX века.
«Стоит вспомнить, — подчеркивается в книге, — что в дог-
8
матизации, абсолютизации и упрощении идей Ленина, в
распространении этого упрощенного «ленинизма» в Поль¬
ше принял участие и сам Шафф».
О какой бы проблеме ни шла речь в работах А. Шаф-
фа, М. Ожеховский строго, логично и документально дока¬
зывает фальсификацию Шаффом действительных взгля¬
дов классиков, искажение их мыслей и высказываний
ради «обоснования» тенденциозных, нередко оголтелых
«обвинений» в адрес вождя Октябрьской революции, при¬
водит факты неточного употребления понятий и катего¬
рий, а то нередко и произвольного сочинительства их и
приписывания классикам.
Марксистско-ленинская теория социалистической рево¬
люции служит в книге основной отправной точкой, глав¬
ным полем идейной битвы с ревизионистской теорией
А. Шаффа. И это, конечно, не случайно. Ведь именно тео¬
рия социалистической революции является поистине крае¬
угольным камнем научного коммунизма, всего фундамен¬
та построения нового мира. Отсюда понятно стремление
врагов социализма оторвать его от основания, доказать «не-
научность», «неправильность», «непригодность» ленинской
теории революционного движения, предложить «свои»
пути построения, так сказать, общества социальной спра¬
ведливости. Соответствующее место в длинном ряду кри¬
тиков революционной теории пролетариата занимает
«откровенный марксист» (по не менее откровенной оцен¬
ке видного теоретика еврокоммунизма М. Аскарате)
А. Шафф, прямо стоящий на позициях еврокоммунизма.
В книге М. Ожеховского справедливо вскрывается дог¬
матическая, контрреволюционная сущность безапелля¬
ционного утверждения Шаффа о том, что все победившие
в мире социалистические революции были неправильны,
совершены «волюнтаристски», без учета объективных ус¬
ловий и субъективных факторов.
Автор указывает далее, что в понятии «первородного
греха» социализма, то есть в «преждевременности», «не¬
подготовленности» свершенных революций, Шафф видит
источник всех «искажений» реального социализма. Дока¬
зательству «первородного греха» автор «Коммунистическо¬
го движения на распутье» придает особое значение и при¬
влекает в свои единомышленники... Маркса и Энгельса.
Согласно высказываниям Шаффа, как отмечает М. Оже¬
ховский, большевики в России, пролетарские партии в ряде
9
других стран якобы не имели права даже заикаться
о революции, пока не выполнено требование Маркса и
Энгельса о соответствующей степени развитости произво¬
дительных сил.
Опираясь на произведения классиков марксизма, в
частности Энгельса, польский ученый убедительно опро¬
вергает новоявленного «теоретика» и показывает, что «не-
дозрелость» или «зрелость» условий перехода к социали¬
стическому обществу «нельзя сводить только к экономи¬
ческим формулам», что Маркс и Энгельс выделяли в
качестве критерия такой зрелости целый комплекс явле¬
ний, «в конечном счете определяемых уровнем развития
производительных сил». «Развитие производительных сил,
производственные отношения, не соответствующие этим
силам, развитие классовых противоречий, их уровень,
степень напряженности — это, согласно Марксу и Энгель¬
су, классическая триада, в рамках которой следует рас¬
сматривать вопрос о зрелости или незрелости страны для
социалистической революции и социалистических преоб¬
разований», — пишет Ожеховский. К. Маркс и Ф. Энгельс
в условиях XIX века создали целостное учение о социа¬
листической революции, об ее исторической неизбежно¬
сти, условиях победы, путях и формах развития. В борьбе
с прудонистами, бакунистами, бланкистами они заботли¬
во, по крупицам собирали опыт революционной борьбы
масс под руководством рабочего класса, творчески разви¬
вали теорию социалистической революции, учение об
объективных и субъективных условиях ее совершения.
«Первородный грех» реального социализма, ставший
лейтмотивом критики Шаффом нового мира, является на
поверку перепевом давно известных выпадов противников
марксизма, которые в свое время убедительно развенчал
В. И. Ленин. Вот как он ставил вопрос: «Для создания со¬
циализма, говорите вы, требуется цивилизованность. Очень
хорошо. Ну, а почему мы не могли сначала создать такие
предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание поме¬
щиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже
начать движение к социализму?» 1 Не случайно логика
современной классовой борьбы внутри той или иной
страны, созидающей социализм, в том числе ПНР, продол¬
1 Ленин В. И. Полн. собр. сот., т. 45, с. 381.
10
жает определяться в своем развитии как международны¬
ми, так и внутренними факторами.
В качестве яркого примера творческого марксизма
Ожеховский приводит ленинскую оценку революционной
ситуации в мире, менявшуюся накануне Великой Ок¬
тябрьской революции буквально в течение считанных ме¬
сяцев. В зависимости от объективного хода событий,
скажем, в апреле 1917 года Ленин исходил из возмож¬
ностей мирного перехода власти к рабочему классу, а в
июле того же года это уже было невозможным. Автор
книги подчеркивает в этой связи, что такая гибкость ради
достижения конечной цели вовсе не является отступле¬
нием от марксистских принципов, наоборот, полностью
соответствует методологии марксистского социального
познания и политической деятельности, самому духу
марксизма как живому, творческому методу революци¬
онных преобразований общества в соответствии с гумани¬
стическими идеалами пролетариата и всего человечества.
Именно за такое отношение к теории ратовали класси¬
ки марксизма, выступая как против ее использования в
качестве гербария готовых рецептов для любой ситуации,,
так и против абсолютизации, догматизации определен¬
ных положений, высказанных применительно к другой
исторической реальности и возможностям свершения
революции. А ведь именно так пытаются поступить
Шафф и его единомышленники — еврокоммунисты.
Марксист Ожеховский немедленно уличает ревизио¬
ниста Шаффа, когда тот пытается превратить Ф. Энгель¬
са в прекраснодушного либерала-утописта, допускающего
только мирные пути и легальные средства совершения
революции. «Операция совершенно безнадежная», — го¬
ворится в книге со ссылкой на слова самого Энгельса:
«...для меня как революционера, — писал соратник
К. Маркса, — пригодно всякое средство, ведущее к цели,
как самое насильственное, так и то, которое кажется са¬
мым мирным» 1. Известно также, что еще на самом ран¬
нем этапе своей деятельности Маркс и Энгельс не сом¬
невались в необходимости вооруженной борьбы для побе¬
ды революции: «Оружие критики не может, конечно, за¬
менить критики оружием, материальная сила должна
быть опрокинута материальной же силой...» — писал
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 275.
11
К. Маркс 1 Вместе с тем классики марксизма решитель¬
но выступали против абсолютизации как вооруженной
борьбы, так и легализма, заявляя, что они «никогда не
утверждали, что добиваться этой цели (то есть завоева¬
ния власти пролетариатом. — Р. Я.) надо повсюду одина¬
ковыми средствами» 2.
Главным объектом нападок Шаффа является Вели¬
кая Октябрьская социалистическая революция, которая
ему явно не по душе. Значение этого крупнейшего собы¬
тия XX века, положившего начало новой эпохе всемир¬
ной истории, его огромная созидательно-преобразующая
роль такова, что избежать соблазна принизить эту роль
и тем самым приобщиться к многоголосому хору «ниспро¬
вергателей» Великого Октября новоявленный теоретик
«аутентичного марксизма», конечно, не мог.
При всей претенциозности на новое слово, даже от¬
кровение в социальной мысли, теоретические пассажи
Шаффа удивительно жалки и трафаретны, а набор его
«обвинений» в адрес Великого Октября, по поводу реаль¬
ностей социализма являются не чем иным, как повторе¬
нием утверждений правых социал-реформистов и буржу¬
азных идеологов: при «недозрелости» социально-экономи¬
ческих условий совершение революции в России было яко¬
бы волюнтаристским актом и привело к разгулу насилия,
на котором, по словам Шаффа, основывается общество
реального социализма. При этом Шафф, естественно,
ссылается на произведения Маркса и Энгельса, цитируя
их по уже известному методу произвольного выдерги¬
вания отдельных фраз и «доказывая» тем самым свою
«правоту».
М. Ожеховский в своей книге убедительно показы¬
вает, что ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин «никогда не
трактовали марксизм как замкнутую теорию, нечувстви¬
тельную к импульсам изменяющейся социальной дейст¬
вительности». В книге аргументированно доказывается,
что сформулированные Марксом и Энгельсом условия
победы социалистической революции не были для Ленина
как истинного революционера «неизменными, раз и на¬
всегда данными пророчествами, но выступали как науч¬
ные прогнозы... В соответствии со всем духом марксизма 1 11 Маркс К. и ЭнгельсФ. Соч., т. 1, с. 422.
Е Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 154.
12
Ленин отрицал прямолинейную интерпретацию предви¬
дений Маркса и Энгельса... В предвидениях классиков
Ленин видел прежде всего их квинтэссенцию — направ¬
ление общественного развития, его объективно и субъек¬
тивно обусловленные тенденции. Социализм как цель,
согласно Ленину, обладает движущей силой человеческих
действий (классов, общественных групп, организаций,
массовых движений), в ходе которых возникают и усло¬
вия достижения этой цели. Эти условия, то есть пути,
ведущие к цели, этапы ее достижения, могут быть иными,
чем это предсказывали Маркс и Энгельс. Поэтому мысль
и деятельность Ленина соответствовали духу предвиде¬
ний Маркса...» В. И. Ленин внес много нового в теорию
социалистической революции. По некоторым вопросам
взгляды Ленина отличались от взглядов основоположни¬
ков марксизма, но их объединяла единая марксистская
методология, единая теория социалистической революции,
поэтому противопоставлять их взгляды недопустимо. По¬
зиции К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина теоретиче¬
ски и методологически едины.
Превосходно зная источники, Ожеховский на кон¬
кретных примерах с подробными ссылками на документы
доказывает, как развивались и обогащались взгляды
Маркса и Энгельса на реальные возможности совершения
социалистической революции начиная с 1847 года, когда
в обострении классовых конфликтов в Англии Маркс и
Энгельс увидели реальные предпосылки революции, затем
в 1848 году — во время июньского восстания во Франции
(и тогда, как известно, Маркс и Энгельс не ставили рито¬
рического вопроса: «созрели ли условия для победы
пролетариата и осуществления его социально-экономиче¬
ских и политических стремлений»), затем во время Па¬
рижской Коммуны. М. Ожеховский показывает, как по¬
степенно, шаг за шагом, под влиянием осмысления раз¬
вития капитализма во многих странах основоположники
марксизма пришли к выводу о множественности, много¬
образии путей осуществления социалистической револю¬
ции и перехода к социализму: вооруженное восстание
или иное взятие власти силой, «выкуп» собственности
или ее экспроприация, через демократическую республику
к социалистическому государству и т. д. Но каждый тео¬
ретический вывод основывался на строгом учете конкрет¬
ного соотношения классовых сил и ни в коем случае не
13
догматизировался в качестве универсального средства для
любой страны, любой исторической ситуации. Они виде¬
ли и представляли социалистическую революцию как
живое явление, глубоко понимали диалектику этого про¬
цесса.
Попытка же Шаффа вслед за ренегатами всех мастей
«подставить» к событиям Великой Октябрьской и других
социалистических революций фразы Маркса и Энгельса
и при нащупывании любого словесного несовпадения
поднять бешеный вой о «неправильности» этих революций
означает не что иное, как доктринерское, неизбежно
фантастическое предвосхищение «программы действий бу¬
дущей революции» которое осуждали классики марксиз¬
ма-ленинизма.
Автор книги убедительно доказывает, что пути и сред¬
ства достижения великой цели — коммунистического об¬
щества — были определены Марксом и Энгельсом в об¬
щей, принципиальной форме. Они носят характер общих
законов развития человеческого общества и блестяще
были подтверждены всем последующим ходом истории
в «позитивном и негативном смыслах». В позитивном
смысле, разъясняет автор, поскольку следование этим
закономерностям «было источником непреходящих свер¬
шений и достижений для стран, вступающих на путь со¬
циалистического развития». В негативном смысле — по¬
скольку забвение объективных законов неизбежно вело
к неудачам и поражениям.
В книге обращается внимание на возрастающий год
от года интерес Маркса и Энгельса к России, в основе ко¬
торого лежали постоянные надежды на революцию в Рос¬
сии, на ее наиболее важную роль в грядущих социальных
потрясениях. Широко осведомленные о социально-эконо¬
мическом положении российского государства, развитии
капитализма в России, классовых отношениях и т. д.
основоположники марксизма считали, что возник «один
из исключительных случаев, когда горсточка людей мо¬
жет сделать революцию, другими словами, одним неболь¬
шим толчком заставить рухнуть целую систему, находя¬
щуюся в более чем неустойчивом равновесии» 2. Вслед за
Марксом и Энгельсом В. И. Ленин блестяще опроверг все¬ 11 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 132.
2 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 36, с. 260.
14
возможные социал-реформистские доводы о «недозрело-
сти» России для революции, камня на камне не оставил
от попыток задним числом заявить о «неправильности»
Великого Октября.
М. Ожеховский обстоятельно показывает, что ленин¬
ские идеи сложились благодаря трезвому анализу неис¬
числимого количества факторов в сложнейшей их взаи¬
мосвязи и взаимозависимости, глубоко научной оценке
внутренних движущих причин и перспектив развития це¬
лого калейдоскопа событий, тенденций и явлений. Как
подчеркивает автор, В. И. Ленин, не отрицая относитель¬
ной отсталости России, учитывал ряд «совершенно свое¬
образных исторических условий»1 которые требовали
новаторских теоретических положений и беспрецедентных
способов политических действий. Вождь российского про¬
летариата прекрасно отдавал отчет и в том, что «России
в конкретной, исторически чрезвычайно оригинальной
ситуации 1917 года было легко начать социалистическую
революцию, тогда как продолжать ее и довести ее до кон¬
ца России будет труднее, чем европейским странам» 2.
Такой глубокий и всесторонний анализ возможностей и
путей свершения революции в сложных условиях Рос¬
сии ставит В. И. Ленина в истории социальной мысли
в один ряд с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Вклад его здесь
столь велик и значителен, что теория социалистической
революции по праву называется марксистско-ленинской.
Принижать роль этого вклада, отрицать всемирно-истори¬
ческое значение Великого Октября — как это делает
А. Шафф и ему подобные «опровергатели» Великого Ок¬
тября — значит, замечает автор, совершать непроститель¬
ное преступление против своей партии, по отношению к
собственному классу, к идеалам пролетарского движения.
С убежденностью и революционной страстностью ком¬
муниста автор книги защищает Октябрьскую революцию
от обвинений в «жестокости», пишет о неимоверно тяже¬
лых условиях, в которых Россия, выстоявшая после вой¬
ны и интервенции, начинала процесс революционных пре¬
образований: индустриализацию, коллективизацию, куль¬
турную революцию.
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с, 75.
2 Там же, с. 47—48.
15
В своей книге М. Ожеховский уделяет большое вни¬
мание и развенчанию нападок А. Шаффа на диктатуру
пролетариата. В антикоммунистической литературе уже
стала общим местом мысль о том, что государство дикта¬
туры пролетариата — вовсе не обязательное условие пе¬
рехода к социализму, якобы современное буржуазное
государство уже не является орудием политического гос¬
подства буржуазии, а выполняет роль социального по¬
средника между классами. По мнению антикоммунистов,
существующая форма буржуазной демократии сама по
себе обеспечивает переход к социализму. При этом не¬
способность (или нежелание) увидеть, что при всей мо¬
дификации системы буржуазной демократии и государ¬
ственной власти их классовая природа не изменилась,
означает либо политическую слепоту, либо сознательное
камуфлирование классовых интересов, совпадающих с ин¬
тересами буржуазии.
«Шафф целиком и полностью приветствовал бы отказ
коммунистических партий от понятия диктатуры проле¬
тариата...» — пишет Ожеховский и показывает, что этот
коренной вопрос современного рабочего движения и ре¬
волюционного социализма, самое существенное и основ¬
ное в понятии революции (В. И. Ленин), не случайно
находится в эпицентре идеологической борьбы с конца
XIX века. Автор напоминает читателям, что в отличие от
всех предшествующих диктатура пролетариата представ¬
ляет собой не диктатуру меньшинства над большинством,
а диктатуру огромного большинства народа. При этом
диктатура сама по себе подчиняется законам революции,
революционному праву 1. Она носитель революционной
законности, выражает волю большинства народа. «Источ¬
ник отрицания теории диктатуры пролетариата, — спра¬
ведливо замечает М. Ожеховский, — лежит... в стремле¬
нии приспособиться к предрассудкам, опасениям, умст¬
венным стереотипам средних слоев общества, а также тех
групп рабочего класса, которые остаются под влиянием
социал-демократии и христианской демократии». Опре¬
деляя классовую суть подобного рода концепций, автор
подчеркивает: «Такая установка... становится прямой до¬
рогой к оппортунизму и ревизии основных положений
научного социализма...» В связи с этим попытка Шаффа
1 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 383—384.
16
привлечь для доказательства «несостоятельности» теории
диктатуры пролетариата имена Маркса и Энгельса по¬
просту представляет собой умышленную фальсификацию.
М. Ожеховский убедительно и аргументированно дока¬
зывает это читателям своей книги.
Наряду с критикой диктатуры пролетариата как не¬
обходимого условия осуществления ведущим классом
современной эпохи своей всемирно-исторической миссии
главные нападки Шаффа направлены на ленинскую кон¬
цепцию партии нового типа.
Как известно, эта концепция вызывает особую ярость
у ревизионистов и буржуазных идеологов. На все лады
они пытаются доказать ненужность, неприменимость к
современным условиям ленинского учения об авангарде
рабочего класса, выхолостить революционный дух из по¬
литической организации «могильщика буржуазии» и тем
самым лишить революционное движение организованно¬
сти, стратегической направленности и тактической муд¬
рости, обречь его на заведомый провал, на неизбежную
неудачу даже при наличии всех других объективных и
субъективных условий социалистической революции. Сре¬
ди известного набора вариантов, предлагаемых рабочему
классу «взамен» революционной партии, — партия «филь¬
тра», аморфные «политические образования», лишенные
классовой основы. Лично Шафф склоняется к варианту
партии социал-демократического типа, со свободной игрой
политических сил, соблюдением норм буржуазной демо¬
кратии и т. д. Считая себя убежденным марксистом,
Шафф пытается противопоставить ленинский тип проле¬
тарской партии социал-демократическим партиям эпохи
Маркса и Энгельса, оболгать основные принципы деятель¬
ности коммунистической партии, и прежде всего — ее
неразрывную связь «со всей жизнью своего класса, а че¬
рез него со всей массой эксплуатируемых» 1.
Вскрывая несостоятельность представленных в работах
Шаффа извращений роли и места коммунистической
партии, М. Ожеховский со своей стороны видит эту
связь «квинтэссенцией ленинской концепции пролетар¬
ской партии», обращает внимание на научность и полити¬
ческую значимость ее деятельности как ведущей и на¬
правляющей силы социалистического общества, высочай- 1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 187.
2 Заказ № 1554
17
ший революционно-гуманистический смысл ее ответствен¬
ности перед народом и т. д. Приводимое автором знаме¬
нитое высказывание Энгельса о «классовой партии» как
необходимом условии победы пролетариата1 окончатель¬
но убеждает читателей, что в представлении классиков
марксизма «партия никогда не была самоцелью, самодов¬
леющей политической сущностью, она являлась оружием
рабочего класса в борьбе за власть и социальные преоб-
разования в обществе», что «мысль о создании партии,
тип которой раз и навсегда задан для всех времен и на¬
родов, исторических ситуаций... была и остается чуждой
Ленину и марксизму-ленинизму».
На примере противопоставления взглядов Маркса,
Энгельса и Ленина по поводу сущности революционной
пролетарской партии в книге обстоятельно вскрываются
нечестные приемы Шаффа, пытающегося в корне извра¬
тить научный, конкретно-исторический подход классиков
марксизма к рассмотрению любой проблемы. М. Ожехов-
ский приводит слова Шаффа о том, что основоположники
марксизма якобы считали «обязательной частью» внутри¬
партийной жизни «борьбу различных точек зрения и те¬
чений внутри партии», выступали за абсолютную недо¬
пустимость цензуры взглядов, исключения из партии из-за
«отклоняющихся мыслей». И здесь опять лучшим сред¬
ством опровержения шаффовского «марксизма» оказы¬
ваются произведения самих классиков. Автор книги разъ¬
ясняет, что Энгельс действительно высказывался за
необходимость внутрипартийной критики, которая явля¬
ется «жизненной стихией» рабочего движения, за «спо¬
ры» 2. Но он ратовал не за «абсолютную свободу обмена
мнениями» как догму, обязательную всегда и в любых
ситуациях, как самоценность, пишет Ожеховский. По глу¬
бокому убеждению автора, соратник Маркса понимал
такую свободу как особое средство консолидации и спло¬
чения партии, переживающей стадию перехода от отно¬
сительно малочисленной, узкой подпольной организации
к массовой. Считал, что это средство хорошо, когда оно
служит укреплению партии, но становится злом, если ос¬
лабляет партию, и применимо, если только «возможности
(раскола не приходится опасаться ни в малейшей степе¬
1 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 275.
2 См.: там же, с. ,277.
18
ни» 1. Более того, Энгельс признавал необходимость ис¬
ключения из партии, «когда налицо «открытые дейст¬
вия»... факты низости и предательства!» 1 2.
Такая же диалектическая целостность была присуща
и ленинскому пониманию партии нового типа, которое
наряду с требованиями железной дисциплины допускало
«свободу творческих дискуссий, для которых нерушимой
границей были идейные и политические принципы марк¬
систской партии...». В то же время В. И. Ленин «реши¬
тельно отвергал всякие абстрактные формулы, рассуж¬
дения о демократии и централизме вообще, о дисциплине
и свободе дискуссий вне их конкретного, исторического
контекста, в отрыве от целей, достижению которых это
могло бы благоприятствовать или мешать».
С принципиально классовых, марксистско-ленинских
позиций М. Ожеховский вскрывает и другие методологи¬
ческие пороки Шаффа в его оценке партии нового типа.
Так, временные особенности, обусловленные специфиче¬
скими обстоятельствами определенного периода или на¬
циональными условиями, Шафф считает «родовыми осо¬
бенностями» партии. Точно так же те нарушения ленин¬
ских норм партийной жизни, которые получили осужде¬
ние со стороны партии, объявляются Шаффом внутренне
ей присущими, характерными явлениями. По существу,
сознательная тенденциозность автора «Коммунистическо¬
го движения на распутье» демонстрирует позицию убеж¬
денного противника революционной партии как авангар¬
да рабочего класса, ведущей и направляющей силы в
осуществлении его всемирно-исторической миссии. Раз¬
деляя точку зрения сторонников еврокоммунизма, Шафф
хотел бы превратить подлинно революционную марксист¬
ско-ленинскую партию в «демократическую партию ре¬
форм», добиться «свободы внедрения в социализм буржу¬
азных идей и буржуазных элементов» 3.
Несостоятельность подобного рода взглядов, их непри¬
годность для осуществления революционных чаяний ра¬
бочего класса и его всемирно-исторической миссии дока¬
зана историей. Весь опыт пролетарского движения убе¬
дительно показывает объективную обусловленность и
1 Маркс К. и Э н г е л ь с Ф. Соч., т. 37, с. 373.
2 Там же, с. 379.
3 Ленин В И. Полл. собр. соч., т. 6, с. 9,
жизненную необходимость революционной партий ленин¬
ского типа. Как показал исторический опыт, только она
может объединить революционные силы, сконцентриро¬
вать революционную энергию, внести в рабочее движение
научную, марксистско-ленинскую идеологию, стать под¬
линным организатором революционной борьбы за свер¬
жение эксплуататорского строя.
Помимо ленинского учения, отмечает далее М. Оже-
ховский, особую неприязнь у автора «Коммунистического
движения на распутье» вызывает реальный социализм во¬
обще. Претензии на особую исключительность своих
суждений и обвинений в адрес реального социализма, ко¬
торые разрисованы пером Шаффа, предельно трафарет-
ны: нарушение объективных условий перехода от капи¬
тализма к социализму, «волюнтаристское» обращение с
социальными процессами и как результат якобы полная
деформация социализма. Злобствуя на реальный социа¬
лизм, подчеркивается по этому поводу в книге, Шафф
применяет тенденциозно искажающее увеличительное
стекло, сфокусированное только на одно — на кризис. Ре¬
альный социализм предстает в таком искривленном виде¬
нии, как совокупность ошибок, сбоев, отступлений от
теоретических принципов.
Убежденный в своей правоте М. Ожеховский со
знанием дела опровергает измышления своего оппонента
по поводу реального социализма, ленинского плана по¬
строения социализма, ставшего вершиной в развитии
марксистско-ленинской мысли в XX веке и имеющего
непреходящее значение для социалистической перспекти¬
вы человечества. Причем делает он это, не взмывая в за¬
облачные выси академизма, а оставаясь на классовых
позициях реальной жизни в условиях суровой обстановки
и ожесточенной политической борьбы за социализм в
Польше. В противоположность Шаффу, для которого
трудности становления социалистического общества и в
Советской России, разрушенной империалистической вой¬
ной и иностранной интервенцией, и в Польше, перенес¬
шей фашистскую оккупацию, остаются за чертой види¬
мости, М. Ожеховский как патриот своей социалисти¬
ческой родины и коммунист-интернационалист отстаивает
марксистско-ленинское понимание истории. В своей по¬
лемике с ренегатом он напоминает ему и о таких «про¬
заических» чертах реального социализма, как гигантский
20
экономический прогресс, ликвидация безработицы, ни¬
щеты, невиданный расцвет политической активности и
духовной культуры масс, новый тип отношений, сложив¬
шийся между классами, нациями и т. д.
Автор акцентирует внимание читателя на том, что Шафф
«упустил» и то обстоятельство, что история социализма
в Польше и особенно современные события — это борь¬
ба за настоящее и будущее народа, борьба во имя побе¬
ды социалистических идеалов. «Поэтому, — пишет Оже-
ховский, — первым долгом каждого истинного коммуни¬
ста и марксиста, не говоря уже о «глубоко убежденном
марксисте» и «коммунисте, исполненном заботой о дви¬
жении, к которому он принадлежит», является защита
свершений реального социализма». Анализируя в своей
работе логику «рассуждений» автора «Коммунистическо¬
го движения на распутье», его теоретическую скудость и
абсурдные нападки на реальный социализм, М. Ожехов-
ский считает концепцию Шаффа «вредной для развития
марксизма и рабочего движения», вскрывает ее гносео¬
логические корни и социальные классовые основы.
Обращаясь к анализу «грехопадения» А. Шаффа, ав¬
тор книги наводит на мысль — только ли в методологиче¬
ском примитивизме и политической слепоте здесь дело?
В угоду какому классовому интересу автор «Коммуни¬
стического движения на распутье» пытается ревизовать
основные теоретические положения марксизма, оболгать
реальный социализм? Ставя вопрос: «По какую сторону
классовых баррикад находится новоявленный «откровен¬
ный» марксист?», М. Ожеховский отвечает на него одно¬
значно. Как бы идеологи, подобные А. Шаффу, ни пыта¬
лись рядиться в тогу радетелей «подлинного» социализ¬
ма, их взгляды отражают классовые позиции той
общественной силы, которая заинтересована в подрыве и
ликвидации реального социализма и в конечном итоге в
реставрации капитализма.
В этом плане предлагаемая читателям книга М. Оже-
ховского вносит ощутимый вклад в бескомпромиссный
спор с политическими и идеологическими противниками
научного коммунизма и практики построения реального
социализма. Но не только благодаря тщательному ана¬
лизу марксистско-ленинской теории, построения и опыта
осуществления этой теории в СССР. Одним из самых убе¬
дительных доказательств несостоятельности обвинений
21
Шаффа и его единомышленников является представлен¬
ное в книге Ожеховского осмысление закономерностей
становления и развития социализма в Польше, героизма
польского рабочего класса и всего народа. В оценке ав¬
тором состояния и перспектив развития польского обще¬
ства в последние десятилетия дается честный, правди¬
вый анализ исторического развития страны, происшедшей
здесь кризисной ситуации 1980 года.
Тщательно анализируя истоки современных проблем,
историю становления социализма в Польше, Ожеховский
решительно опровергает измышления деятелей польской
контрреволюции о «первородном грехе» революции в
Польше, о непригодности — в силу якобы особенностей
исторического развития, национальной специфики и ду¬
ховной жизни — социализма для этой страны. Какими
сложными ни были бы перипетии борьбы рабочего клас¬
са и его союзников, каким сложным и извилистым ни
был бы путь к социализму, сколько ошибок и отступлений
от марксизма-ленинизма ни было бы совершено, все это,
по глубокому убеждению автора, не может перечеркнуть
«исторический прогресс, выпавший на долю польского
народа». Как убедительно показывает Ожеховский, про¬
гресс этот определяется социализмом, классовой борьбой
рабочего класса, крестьянства под руководством ПОРП,
а трудности и сложности, встреченные страной, связаны
не с «непригодностью» социализма для Польши, а, наобо¬
рот, с недостаточным уровнем развития социализма со
всеми сопутствующими последствиями в сфере сознания
и общественных взглядов.
Нельзя не отметить очень важную черту социальных
процессов в Польше, на которой особенно спекулируют
антикоммунисты в самой стране и за ее пределами. Речь
идет о тех особенностях, которые «относятся к социаль¬
но-психологическим процессам и аспектам социалистиче¬
ских преобразований», в том числе связанных с историей
страны и специфическими чертами национального созна¬
ния поляков. Это — устоявшиеся стереотипы националь¬
ного сознания, особенности отношений между церковью и
государством, которые тормозят процесс оздоровления
общественной атмосферы и в конечном счете социали¬
стического обновления Польши. Совершенно очевидно,
что это обновление неразрывно связано с социалистиче¬
ским интернационализмом, с движением к «социально
22
справедливой и нормальной Польше». Призыв этот все
ощутимее звучит в духовной атмосфере страны. Но он
не осуществим без социалистического интернационализма
как одного из главных принципов современной деятель¬
ности ПОРП.
Знакомство советского читателя с социально-полити¬
ческой и духовной ситуацией Польши последних десяти¬
летий, историей ее революционного процесса не только
обогатит представление о сложностях пути к социализму,
даст представление о серьезности и важности задач ук¬
репления социалистических начал в общественной жизни.
Книга станет еще одним убедительным аргументом не¬
состоятельности утверждений и выводов современных ре¬
визионистов, в том числе и Шаффа, о «непригодности»
социализма для Польши.
Мариан Ожеховский предваряет свою книгу словами
В. И. Ленина: «О философах надо судить не по тем вы¬
вескам, которые они сами на себя навешивают... а по тому,
как они на деле решают основные теоретические вопро¬
сы, с кем они идут рука об руку...» 1 И убедительно до¬
казывает, что, как бы ни ратовал Шафф за «правильную»
революцию, его «теория» является не только результатом
недостаточно глубокого знания марксизма-ленинизма,
свидетельством невладения им марксистским методом
постижения и преобразования действительности. Ожехов¬
ский не оставляет сомнений в том, каков классовый ха¬
рактер теоретической доктрины Шаффа, объективно слу¬
жащей тому, чтобы капитализм со всеми его «старыми
мерзостями» никогда не исчез с лица земли.
В крестовом походе против коммунизма Шафф идет
бок о бок с теми, кто защищает интересы буржуазии.
А то обстоятельство, что в руках у «глубоко убежденного
марксиста» икона собственного изготовления с «аутен¬
тичными» Марксом и Энгельсом, которые в изображении
Шаффа ничего общего с оригиналом не имеют, — это
обстоятельство дела не меняет. «Первородный грех» шаф-
фовских рассуждений состоит в том, что они обслужи¬
вают классовые интересы тех сил, которые беспочвенно
мечтают о сохранении капитализма и его реставрации в
странах социализма.
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 228.
23
Каждый крупный революционный переворот в исто¬
рии сопровождается возникновением нового типа обще¬
ства, которое формирует свой тип человека, его мировоз¬
зрение и политические взгляды. Естественно, что эта
закономерность во всем блеске проявляет себя в усло¬
виях величайшего в истории человечества революционного
социалистического скачка, поворота, какими явились
Великая Октябрьская социалистическая революция и все-
последующие революции социалистического типа.
Р. Г. Яновский
О философах надо судить не
но тем вывескам, которые они
сами на себя навешивают... а
по тому, как они на деле реша¬
ют основные теоретические во¬
просы, с кем они идут рука об
руку, чему они учат и чему они
научили своих учеников и по¬
следователей.
В. И. Ленин
ВВЕДЕНИЕ
«„Россия не достигла такой высоты развития производи¬
тельных сил, при которой возможен социализм”. С этим
положением все герои II Интернационала... носятся, по¬
истине, как с писаной торбой. Это бесспорное положение
они пережевывают на тысячу ладов, и им кажется, что оно
является решающим для оценки нашей революции»1.
Эти слова В. И. Ленина, написанные им в 1923 году,
приходят на память при чтении высказываний А. Шаффа
(в еженедельнике «Tu i Teraz», в польских научных жур¬
налах) о современном состоянии марксизма, о социали¬
стической революции, о странах реального социализма,
о пути, пройденном Польшей начиная с 1944 года.
Предназначенные для польского читателя, они пред¬
ставляют собой смягченное по форме и содержанию, бо¬
лее «удобоваримое» изложение мыслей, содержащихся в
обширной (свыше 220 страниц) книге, вышедшей в
1982 году в Вене, «Коммунистическое движение на рас¬
путье» (Die Kommunistische Bewegung am Scheideweg).
Автор этой книги рекомендуется читателям как «марк¬
сист», «глубоко убежденный марксист», «откровенный
марксист», «коммунист, исполненный заботой о движе¬
нии, к которому принадлежит», «коммунистический дис¬
сидент», «принципиальный критик реального социализма»
и сторонник еврокоммунизма, в котором он видит надеж¬
ду и спасение подлинного социализма. Не случайно, что
благожелательное предисловие к этой книге написал
Мануэль Аскарате, бывший член руководства Коммуни¬
стической партии Испании, ведущий теоретик евроком¬
мунизма. Аскарате хвалит «марксистскую теорию Шаф¬
фа», безапелляционно называет ее «относящейся к наи¬
более значительным в наше время». Особого признания
27
ведущего теоретика еврокоммунизма заслужила «серьез¬
ная и глубокая критика реального социализма, проводи¬
мая с позиции марксистских и коммунистических прин¬
ципов, во имя принципов свободы, равенства и справед¬
ливости». Становясь в позу единственного полномочного
истолкователя мыслей классиков, Аскарате утверждает,
что «сегодня без критики реального социализма не мо¬
жет быть развития марксизма», и в этой безудержной
критике реального социализма он и усматривает главную
ценность работы Шаффа. Так и выстраивается логиче¬
ская последовательность: Адам Шафф, «откровенный
марксист», возвращающийся «к источникам», провозгла¬
шает хвалу основным положениям еврокоммунизма. Ев¬
рокоммунизм — единственная надежда на коренное пре¬
образование реального социализма! Мануэль Аскарате
увидел в Шаффе не только идейного союзника. Для него
Шафф прежде всего теоретик, «по собственному опыту
знающий теорию и практику реального социализма».
Критикуя социализм, он дает еврокоммунизму исключи¬
тельно ценную, вызывающую доверие аргументацию. Так
замыкается этот ренегатский круг.
Лейтмотивом всех публикаций Шаффа является по¬
ложение о том, что ключом к объяснению проблем, перед
которыми стояли и стоят социалистические страны, явля¬
ется «первородный грех» осуществления социализма без
необходимых для этого «объективных и субъективных
условий», указанных Марксом и Энгельсом, а также на¬
рушения марксистами марксистской теории.
Шестьдесят лет назад несостоятельность подобных
взглядов доказал Ленин. «Для создания социализма, го¬
ворите вы, требуется цивилизованность, — писал он, об¬
ращаясь к предшественникам Шаффа. — Очень хорошо.
Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпо¬
сылки цивилизованности у себя, как изгнание помещи¬
ков и изгнание российских капиталистов, а потом уже
начать движение к социализму? В каких книжках прочи¬
тали вы, что подобные видоизменения обычного истори¬
ческого порядка недопустимы или невозможны?» 2
Взгляды Шаффа, как видим, далеко не единичное и
не новое явление. В длинном ряду «опровержений» уче¬
ния Маркса, Энгельса и Ленина под лозунгами «творче¬
ского марксизма» и «поворота к Марксу» эти взгляды —
очередное звено, подновленное «аргументами» и вносящее
28
свою ревизионистскую лепту в продолжающиеся уже
многие десятилетия споры о революции и социализме, их
сущности, современном осмыслении и путях, к ним веду¬
щих.
Представляя читателю эту книгу, автор хочет принять
участие в этой полемике. Споря со взглядами А. Шаффа,
я в то же время затрагиваю некоторые аспекты теории
социалистической революции и реального, сегодня почти
на всех континентах возникающего и развивающегося со¬
циализма.
Социалистическая революция в наше время является
всемирным явлением. Она зарождается в различных точ¬
ках мира капитализма, создает ростки нового обществен¬
ного строя, защищается от нападений и иногда погибает
под ударами более сильного врага, чтобы возродиться
вновь. Ее нынешнее реальное содержание намного бога¬
че тех конкретных представлений Маркса, Энгельса и
Ленина, которые основывались на их опыте. Ее современ¬
ная теория, опирающаяся на основные положения Маркса
и Энгельса, является обобщением опыта победивших и
потерпевших поражение революций, совершившихся в
развитых капиталистических и очень отсталых странах
под руководством марксистско-ленинских партий, обла¬
дающих богатыми традициями, партий, создаваемых в
процессе революции или после ее победы. Эти революции
совершались революционным большинством, а иногда и
революционным меньшинством, лишь постепенно привле¬
кающим на свою сторону для достижения целей рево¬
люции большинство трудящихся масс. Однако всегда — и
об этом следует помнить, чтобы не девальвировать слово
«революция», — революция является подлинной лишь в
том случае, когда она ведет к изменению общественно-
экономической формации, к высшим формам обществен¬
ной жизни, социально-экономическим фундаментом кото¬
рой, ее нравственным основанием является социальная
справедливость.
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 380.
2 Там же, с. 381.
ТЕОРЕТИКО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СИНДРОМ
А. ШАФФА
Наиболее важный для своих рассуждений и выводов те¬
зис о «первородном грехе» возникновения социализма
«без необходимых для этого условий» А. Шафф рассмат¬
ривает как частный случай собственной концепции «от¬
чуждения революции».
Таким способом он сразу претендует поднять свои
рассуждения до уровня социально-политической, социаль¬
но-философской доктрины и пытается при этом низвести
марксизм, под которым понимает главным образом идеи
молодого Маркса, выраженные в неопубликованных при
его жизни «Экономическо-философских рукописях
1844 года», до морального протеста против капитализма
и его пороков, выхолащивая революционно-преобразую-
щую природу марксизма, который при этом перестает
быть философией классовой борьбы и теоретическим
обоснованием исторической линии руководящей роли ра¬
бочего класса.
«Отчуждение революции», как его понимает А. Шафф,
выражается, помимо прочего, в том, что силы, организую¬
щие и проводящие революцию в экономически и социаль¬
но отсталой стране (то есть марксистско-ленинские пар¬
тии), в определенный момент вопреки своим первона¬
чальным планам и стремлениям «выпускают джинна из
бутылки» и утрачивают контроль «над его дальнейшими
действиями» 1. Это результат того, что все победившие до
настоящего времени социалистические революции, по мне¬
нию Шаффа, совершались «волюнтаристски», без учета
«объективных (Маркс) и субъективных (Грамши) усло¬
вий, которые марксизм считает обязательными для
успешного осуществления социалистической революции» 2.
При совершении революции в России не знали, а в
30
Польше и других странах и знать не хотели, продолжает
Шафф, что в «Немецкой идеологии» (опубликованной
только в 1932 году) Маркс ясно указывал на высокий
уровень экономического развития, позволяющий немед¬
ленно после революции приступить к разделению благо¬
состояния (эгалитаризм нищеты но есть социализм); вы¬
сокий уровень развития рабочего класса, соответствую¬
щий требованиям современной техники; одновременную
победу революций в главных капиталистических странах,
чтобы обезопасить революцию от внешней угрозы и пото¬
ка национализма. Ленин, замечает Шафф, позднее внес
изменение в эти требования, указав, что «революция не
обязательно может начаться одновременно в главных ка¬
питалистических странах, но не исключил этого условия)
полной победы социализма... Маркс метко заметил... что,
если эти условия не будут выполнены, возвратятся «die
ganze alte Scheisse» * — и он был прав, мерзости действи¬
тельно возвратились» 3.
Упоминание о сформулированных Марксом объектив¬
ных условиях победы социалистической революции и по¬
строения социализма повторяется многократно и в раз¬
ных формах. Наконец Шафф прямо заявляет, что «марк¬
систский социализм задуман для экономически высоко¬
развитых и богатых стран»4. В «Немецкой идеологии»
обязательным условием победы социалистической рево¬
люции, пишет Шафф, Маркс считал такой уровень
экономического развития страны, который позволил бы
быстрыми темпами приступить к обобществлению благо¬
состояния5. Квинтэссенцией марксистских взглядов на
социалистическую революцию является утверждение, что
«для осуществления социализма необходимой предпосыл¬
кой являются соответствующий уровень экономического
развития общества (такой, чтобы «не допустить всеобще¬
го распространения нужды») и соответствующий уровень
развития культуры его членов. Социализм должен опи¬
раться именно на высокоразвитые производительные си¬
лы, для использования которых необходима высокая
культура людей — так не раз повторял Маркс в своих
письмах. Объективные этапы развития общества нельзя
волюнтаристски перескочить» 6.
* Die ganze alle Scheisse {нем.)—все старые мерзости.
31
Приступая к осуществлению социалистической рево¬
люции и строительству социализма, утверждает Шафф,
не учитывались также субъективные условия этого про¬
цесса. На некоторые из этих условий указывал Маркс. Он
полагал, что утверждение «эгалитаризм нищеты не есть
социализм» относится также и к «общественному харак¬
теру людей». «Я не хочу, — провозглашает Шафф, — про¬
износить проповеди о чистых руках строителей социализ¬
ма. Здравый смысл, однако, подсказывает, каким не мо¬
жет быть человек при социализме. Он не может быть
дельцом, продажным мошенником, спекулянтом, расхити¬
телем общественной собственности. Такие люди, — заме¬
чает Шафф, — не построят социализм, а жульнически его
растащат»7. В этом замечании Шаффа как бы кроется
убеждение, что именно таковы люди общества реального
социализма, что его облик определяют спекулянты, воры,
мошенники! В странах реального социализма не счита¬
ются также с «субъективными условиями осуществления
социализма», конкретизированными А. Грамши в его тео¬
рии общественного согласия. Размышляя об опыте пер¬
вых лет социалистической революции в СССР, он считал,
что нельзя осуществить победоносную социалистическую
революцию без поддержки ее большинством населения:
речь идет не только о том, чтобы достичь такой поддерж¬
ки в борьбе против старого режима, но и в деле построе¬
ния нового, социалистического общества.
Приговор Шаффа гласит: нетрудно заметить, что в
странах реального социализма пренебрегли всеми этими
необходимыми условиями и требованиями марксизма. Не¬
однократно совершенно сознательно поступали вопреки
этим требованиям (например, в случае Польши), «в то
время как факты, свидетельствующие о ситуации, прямо
противоположной требованиям Маркса — Грамши, были
прекрасно известны тем, кто принимал соответствующие
решения». Но ведь «социализма нельзя и не должно
вводить ad libitum *, его можно осуществить только там,
где существуют необходимые условия, где для этого со¬
зрели экономические и общественные отношения»8.
Высказывания Маркса об объективных условиях со¬
циалистической революции и построения социализма, про¬
должает Шафф, «звучат как предостережение прежде¬
* Ad libitum (лат.) — по своему усмотрению.
32
временному введению социализма там, где нет объек¬
тивных предпосылок создания нового общественного
строя. Иначе говоря, их можно понимать как призыв к
революционному терпению даже тогда, когда власть как
будто бы «валяется на улице». Речь идет именно о том,
что партия, стоящая во главе революционной борьбы — в
особенности когда это пролетарская партия, — несет от¬
ветственность не только за сегодняшний день и сверже¬
ние власти эксплуататорских классов, но и за ближайшее
будущее, в котором предстоит удержать власть под на¬
тиском контрреволюционных сил, и, наконец, за отдален¬
ное будущее, в котором возникнет и разовьется новый
общественный строй» 9. Форсирование революции в стра¬
нах, которые не созрели для нее, «указывает на отсут¬
ствие социальной ответственности, за которую позднее
история предъявит свой счет» 10. Коммунисты должны
признать вытекающую из высказываний Маркса страте¬
гическую директиву о том, пишет Шафф, что может воз¬
никнуть ситуация, когда в соответствии с марксизмом
«следует отказаться от создания социалистического обще¬
ства в стране, в которой для этого нет объективных усло¬
вий, даже если в данный момент хаос, наступивший после
слома старого порядка, создает возможность захвата вла¬
сти марксистской партией. Разумеется, это не противоре¬
чит возможности и потребности проведения иной формы
революции» 11.
Нарушение этих принципов, пренебрежение Марксо¬
выми предостережениями неизбежно приводит, по Шаф-
фу, к полной деформации социализма. Наиболее глубо¬
кая причина этого заключается в том, что «социализм
был построен в обществах, в которых еще не было усло¬
вий (ясно определенных классической марксистской тео¬
рией) для такого строительства» 12. Шафф в отличие от
М. Аскарате не отказывает этим обществам в «праве на¬
зывать себя социалистическими» 13. Однако его идеалом
является общество, имеющее не только «социалистиче¬
ский характер» экономики, но также и «демократическую
политическую надстройку, сущность которой является
гуманистической» 14. Такой надстройкой, по его мнению,
не обладают страны «реального социализма» (Шафф упо¬
требляет этот термин всегда в кавычках). Шафф вроде
бы не скупится на похвалы в адрес Советского Союза и
других социалистических стран за то, что они на деле
3 Заказ № 1554
33
доказали, что можно жить без капиталистов и частной
собственности, но в то же время доходит до абсурда, ут¬
верждая, что в настоящее время «реальный социализм
стал преградой на пути дальнейшего развития социализ¬
ма; речь идет о деформированном, но все еще не утратив¬
шем свою сущность социализме» 15. Возврат «старых мер¬
зостей» — всеобщее отчуждение, тотальное насилие —
Шафф считает главными признаками этого «деформиро¬
ванного социализма». Да и социализм ли это? Его образ
для Шаффа отвратителен и страшен. «Поскольку был
совершен первородный грех осуществления социализма
без необходимых к тому условий... единственной возмож¬
ностью удержать этот строй является насилие. Умножа¬
ются отчужденные сущности: бюрократия, аппарат наси¬
лия и др. Строй слишком слаб, чтобы позволить себе
демократию, ибо она смела бы его с лица земли. Здесь
ничего не поделаешь...» 16 Революция, совершенная во
имя светлых идеалов, «развивается в направлении, про¬
тивоположном намерениям, и тем самым выходит из-под
контроля ее творцов», приобретает черты, «противореча¬
щие задуманным вначале, причем внешне сохраняются ее
признаки и прежняя идеологическая фразеология» 17. По¬
степенно нарастает всеобщая оппозиция к новому строю.
Нарушается тот принцип, что «победоносная революция
получает поддержку новых общественных слоев в ходе
ее осуществления», поскольку с самого начала революция
не имела поддержки большинства. Участие общественно¬
сти в борьбе против старой ненавистной власти не равно¬
значно автоматической поддержке новой власти. «Что
происходит, — спрашивает Шафф, — что должно проис¬
ходить, если не выполнено условие общественной под¬
держки новому общественному строю? Партия изолиро¬
вана, чувствует себя в опасности и действительно нахо¬
дится в опасности... Альтернативой капитуляции и
поражению становится только физическое насилие. Та¬
кое развитие неизбежно, оно в определенном смысле
становится объективной закономерностью. Она вытекает
из невыполнения основных марксистских условий победы
социалистической революции»18. Это приводит к тому,
что социалистическое общество якобы не может осущест¬
вить демократическую политическую систему и создает
систему, которая «в той или иной форме является дикта¬
торской, ограничивает гражданские права личности либо
34
совершенно их уничтожает» 19. Необходимость примене¬
ния «тотального насилия способствует разрастанию спе¬
циализированного бюрократического аппарата. Преобра¬
жается также и сама партия, и ее идеология — марксизм-
ленинизм. Традиционная идеология перестает соответство¬
вать новой, бюрократизированной, отчужденной партии.
Идеология становится «литургией», а один из ее наибо¬
лее существенных элементов — интернационализм — вы¬
тесняется национализмом, иногда даже расистски
окрашенным»20. «Реальный социализм», делает вывод
Шафф, является отрицанием демократии. «Ни жестокое
физическое насилие, ни отсутствие свободных выборов...
не являются высшей формой демократии, они суть ее
отрицание в самых элементарных проявлениях»21.
А. Шафф не ограничивается лишь одним диагнозом.
С позиции «всезнающего» и «правоверного марксиста» он
поучает, как следует поступать странам, стоящим перед
проблемой «проведения социалистической революции», и
странам «реального социализма», страдающим «болезнью
деформации социализма». Первым следует со всей осто¬
рожностью соблюдать сформулированные Марксом тре¬
бования перехода к социализму. «Не создавать социали¬
стических стран honoris causa *, когда государственные
интересы заставляют нас искать союзников и базы в
борьбе с влияниями империализма...»22 По отношению к
странам реального социализма Шафф настроен пессими¬
стически. Чтобы стать действительно социалистическими,
они нуждаются в далеко идущих реформах: введении
политического плюрализма, отказе от концепции партии
«нового типа», ограничении роли партии определением
политической линии государства через высшие партий¬
ные органы и т. д. «Я не верю в то, что такие реформы
могли бы быть осуществлены в странах существующего
социализма, —пишет Шафф. — Социально они слишком
слабы, а партийный аппарат в них слишком силен, что¬
бы отказаться от своих прерогатив. Его может принудить
к этому только катастрофа»23. С точки зрения Шаффа,
такой катастрофой была бы, например, победа социализ¬
ма иного типа, по еврокоммунистической модели. По су¬
ществу, реальный социализм нереформируем. В странах,
где коммунистические партии завоевали власть, «мало
* Honoris causa (лат.) — ради почета.
3*
35
что можно сделать, чтобы вызвать непосредственные и
глубокие перемены в системе власти... и освободить эту
систему от груза ошибок» 24.
Реальный социализм Шафф критикует, противопо¬
ставляя ему субъективно интерпретированные высказы¬
вания Маркса, Энгельса, Грамши и их осуществление в
социалистических странах. В связи с этим он приводит
некоторые общеизвестные истины. Это относится, на¬
пример, к наличию длительного переходного периода от
капитализма к социализму или к положению о том, что
«даже действительно революционные изменения общест¬
венно-политической системы не обязательно имеют без¬
относительно социалистический характер, хотя в длитель¬
ной перспективе могут вести к социализму» 25. Он приво¬
дит также менее известные высказывания Маркса, иногда
превратно, искаженно интерпретируя их смысл. Напри¬
мер, марксистская категория «экономическая формация
общества» (базис) необоснованно трансформируется
Шаффом в категорию «общественно-политическая форма¬
ция» (базис и надстройка). Это различие в терминах
имеет важное значение для марксистской теории, так как
показывает состояние несоответствия базиса и надстрой¬
ки на первоначальном этапе строительства социализма.
Говоря о первичном и подлинном смысле Марксовой ка¬
тегории «общественно-экономическая формация», Шафф
тем не менее выдвигает «претензии» к реальному социа¬
лизму за то, что его надстройка не сразу приобрела со¬
циалистический характер, не стала адекватной социали¬
стической по своей сущности «экономической обществен¬
ной формации».
Критикуя реальный социализм, ставя ему в вину
«первородный грех» и вытекающие из него разные «ос¬
новные грехи», Шафф применяет тенденциозно искажаю¬
щее увеличительное стекло, сфокусированное только на
одно — на кризис. Реальный социализм предстает в та¬
ком искривленном видении, как совокупность ошибок,
сбоев, отступлений от теоретических принципов. Стано¬
вясь в позу доктринального марксиста, обращающегося
к букве высказываний Маркса, Шафф применяет метод
далеко идущих обобщений, которые так же далеки от
теоретических постулатов Маркса, как и от реальности
социализма. Он рисует образ реального социализма в од¬
них только мрачных тонах, в то же время фарисейски
36
признавая, что благодаря обобществлению основных
средств производства и ликвидации эксплуататорских
классов, в результате того, что доказана возможность су¬
ществования общества без капиталистов и частной собст¬
венности, этот социализм есть «социализм в своей основе».
Однако эти бесспорные факты — не слишком большое
утешение для «истинного радетеля» марксизма, посколь¬
ку все, что выходит за пределы базиса (в материально-
техническом смысле), квалифицируется им как противо¬
речащее сущности социализма. Все, что принес социализм
в сфере надстройки: преобразование сознания и социаль¬
ных установок, отношения между классами и обществен¬
ными группами, между народами, — Шафф шельмует.
Все это отмечено клеймом «первородного греха» и «глав¬
ных грехов», представлено как «неизбежное зло». Это
клеймо можно только ретушировать, подвергать космети¬
ческим ухищрениям до тех пор, пока в Западной Европе
не победит еврокоммунизм. Лишь под его благословен¬
ным воздействием, надеется Шафф, произойдут в стра¬
нах реального социализма «модельные перемены».
Нарисованный, раскритикованный и отвергаемый
Шаффом реальный социализм есть его собственная, хотя
и далеко не оригинальная конструкция, сотворенная на
чудовищно преувеличенных фрагментов прошлой или
уходящей в прошлое действительности. С какой бы
страстностью ни защищал ее автор, какие бы изощренные
аргументы он ни приводил при этом, эта конструкция
останется миражем, фантомом, не имеющим никакого
отношения к современной реальности в какой бы то ни
было социалистической стране. Она не соответствовала
реальности и в прошлом. Эта конструкция выстроена не
только из «грехов молодости», субъективных ошибок и
достойных осуждения искажений социалистической прак¬
тики, которые Шафф возводит в ранг неизбежных по сей
день и имманентно присущих реальному социализму.
Важное значение имеет в ней и спекуляция на реальных
трудностях, которые далеко не всегда вытекают из «не¬
зрелости предпосылок для социализма», но связаны с та¬
кими полностью игнорируемыми Шаффом реалиями, как
сопротивление антисоциалистических сил и применяемые
ими методы «удушения» нарождающегося социализма,
навязывание гражданской войны, «белого террора», сабо¬
тажа, «психологической войны» и не прекращающейся, а
37
все более ожесточающейся борьбы империализма против
социализма.
Образ реального социализма складывается, по Шаф-
фу, из самых мрачных явлений: это деградация социаль¬
ного начала в человеке, подавление демократии и свободы
во всех ее проявлениях, всевластие бездушного аппарата,
подобно чудовищному спруту опутавшего и парализо¬
вавшего весь общественный организм, насилие и доноси¬
тельство, конформизация мышления, «диктатура над
пролетариатом» или в лучшем случае «диктатура от име¬
ни пролетариата». Жизнь в таком обществе, особенно
для мыслящего интеллигента, — это просто кошмар! Одна
надежда на еврокоммунизм!
В нарисованной Шаффом картине реального социа¬
лизма нет таких его «прозаических» черт и критериев,
как экономическое развитие, ликвидирующее источники
хронической безработицы, нужды и нищеты, социальный
и политический прогресс трудящихся масс — рабочего
класса и крестьянства, формирование новых отношений
между общественными классами и народами, расцвет
духовной культуры и цивилизованности, вначале выра¬
жающийся в ликвидации неграмотности (которая для
большинства стран реального социализма была жгучей
проблемой, преградой на пути общественного развития),
а затем развитии образования на всех уровнях, доступе
к благам и ценностям национальной культуры, развитии
науки и т. д. Два существенных обстоятельства упущены
у Шаффа, хотя не знать о них он не мог. Одно из них —
это тот факт, что именно эти самые реальные завоевания
реального социализма сегодня, как и в недалеком прош¬
лом, являются объектами систематических и массирован¬
ных атак его идеологических и политических противни¬
ков. Поэтому первым долгом каждого истинного комму¬
ниста и марксиста, не говоря уже о «глубоко убежденном
марксисте» и «коммунисте, исполненном заботой о дви¬
жении, к которому он принадлежит», является защита
свершений реального социализма. Вторым обстоятельст¬
вом является то, что очевидное для нас, живущих в ре¬
альном социализме, создающих его сегодняшний и зав¬
трашний день, вообще говоря, не так уже очевидно для
западноевропейского читателя, которому адресуется книга
Шаффа. Именно на безнаказанности фальсификационных
спекуляций и строится аргументация автора.
38
Изображая реальный социализм в кривом зеркале,
Шафф использует два разных приема. Первый из них,
как мы уже заметили, состоит в обращении к имеющим
распространение на Западе стереотипным, глубоко уко¬
ренившимся представлениям о социализме, сформиро¬
вавшимся в период «холодной войны» и «железного зана¬
веса». Шафф как бы содействует упрочению этих стерео¬
типов, приводя в их пользу аргументы, почерпнутые из
гипертрофированно изображенных событий, имевших ме¬
сто в СССР в период последних предвоенных лет и в по¬
следующем решительно осужденных партией, а также
событий конца 40-х — начала 50-х годов в странах народ¬
ной демократии. К этому материалу подверстывается все
то, что стало источником рабочего протеста в Польше в
августе 1980 года, а затем было подвергнуто критическо¬
му анализу и принципиальной оценке в решениях партии.
Читателю внушается — вот чем является реальный социа¬
лизм, вот как действует коммунистическая партия, вот
какую роль играет идеология марксизма-ленинизма, вот
каков истинный облик диктатуры пролетариата (социа¬
листическое государство), вот подлинный портрет социа¬
листического общества и человека при социализме? Неиз¬
бежный результат «первородного греха» и построения
социализма «без необходимых к тому предпосылок», объ-
ективных и субъективных, — а вовсе не чьей-то злой воли
или ошибочных действий! Так, мол, должно было быть —
и так произошло!
Ссылаясь лишь на вырванные из контекста фрагмен¬
ты истории стран реального социализма, Шафф игнори¬
рует динамику развития этих стран, подходит к нему ме¬
тафизически, антидиалектически. В результате создается
застывшее карикатурное изображение «одного момента»,
которое, однако, в книге Шаффа играет роль всеобъем¬
лющей панорамы явлений и процессов, якобы происхо¬
дящих в странах реального социализма как некоего
недифференцированного целого, в отрыве от их специфи¬
ки, от различия путей, ведущих к социализму, в различ¬
ных национальных условиях. По-видимому, это совсем
не случайный прием, который можно было бы оправдать
ограниченными размерами работы или же необходимо¬
стью максимального обобщения и синтеза. Дело в дру¬
гом: более пристальное рассмотрение различных путей
создания социализма и достигнутых результатов в каж-
39
дой отдельной социалистической стране поставило бы
под сомнение теоретические экскурсы и оценки
А. Шаффа.
Монголия и ГДР, Куба и Чехословакия, Польша и
Болгария — примеры этих стран обычно приводятся как
свидетельство различия путей и результатов построения
социализма в очень разных национальных условиях.
Монголия — пример страны, идущей от средневековья,
феодализма и теократии к социализму, подтверждающий
предвидения В. И. Ленина на II Конгрессе Коминтерна.
Наверное, было бы весьма поучительно, если бы А. Шафф
смог и захотел изложить свою концепцию отчуждения
при социализме, свое изображение реального социализма
как мира отчужденных людей и идей монгольским ара¬
там, для которых переход к новому строю — по сравне¬
нию с миром и условиями, в которых они жили ранее, —
был скачком в царство свободы и материального благопо¬
лучия.
Болгария — к началу строительства социализма самая
отсталая, не считая Албании, страна среди европейских
государств. В сентябре 1944 года (когда вспыхнуло анти¬
фашистское вооруженное восстание, организованное ком¬
мунистами) эта страна, по схемам автора «Коммунисти¬
ческого движения на распутье», была далека от зрелости
предпосылок перехода к социализму. Но именно на пути
строительства социализма в этой стране был достигнут до¬
стойный изумления прогресс. Из страны отсталого сельско¬
го хозяйства и слабой промышленности Болгария стала
страной высокоразвитого и высокопродуктивного сельско¬
го хозяйства и современной индустрии, в том числе элек¬
тронной. Болгария достигла этого постепенно, без потря¬
сений и кризисов, благодаря мудрой, взвешенной, после¬
довательной политике своей марксистско-ленинской
партии.
Куба — отсталая, полуколониальная страна, произво¬
дящая главным образом одну сельскохозяйственную куль-
туру — сахарный тростник, экономически и политически
зависимая от США. С точки зрения Шаффа, эта страна
также не созрела для социализма. Но разве созрела бы
когда-нибудь Куба для социализма (абстрагируемся здесь
от гипотетической победы социалистической революции
в США), если бы не штурм казарм Монкада и завоевание
политической власти, а также если бы не взятый курс на
социалистические преобразования как единственный ра¬
зумный путь решения социально-экономических, полити¬
ческих и культурных проблем?
Карикатурное изображение реального социализма,
предлагаемое Шаффом западноевропейскому читателю,
лишь в одном полезно для социалистических стран. Он
обращает наше внимание на то, что не все существующее
на сегодняшний день в реальном социализме является
социалистическим по своей сущности. Серьезная полити¬
ческая, теоретическая и в особенности пропагандистская
ошибка заключалась в том, что о социализме говорили
тогда, когда он еще не был построен, когда в отдельных
сферах общественной жизни (базис и надстройка, эконо¬
мика, политика, культура, классовая структура, нацио¬
нальные и международные отношения и т. д.) степень
социалистических преобразований была весьма различ¬
ной, когда социализмом называли то, что во многом со¬
циализмом не было и даже компрометировало и вредило
ему.
Эта серьезная и чреватая негативными последствиями
ошибка постепенно, но последовательно исправляется.
Это доказывает полную необоснованность, антисоциали¬
стический и, по существу, контрреволюционный характер
одного из главных тезисов Шаффа — о нереформируемо-
сти реального социализма, то есть о его неспособности к
совершенствованию и развитию. Практическая деятель¬
ность ПОРП, направленная на осуществление того, что
необходимо и возможно в существующих условиях, в то
же время показывает подлинный смысл понятия «рефор-
мируемость» реального социализма. Теоретическая и
практическая деятельность партии доказала, что рефор¬
мировать — значит совершенствовать, углублять сущность
социализма, создавать его в соответствии с его сущно¬
стью, рационально и последовательно разрешать прояв¬
ляющиеся в ходе его развития противоречия.
Именно так ПОРП практически осуществляет «возвра¬
щение к источникам», к Марксу и Ленину, к непрелож¬
ному и творческому опыту польских левых сил, прежде
всего Польской рабочей партии, первых лет Народной
Польши, опыту, накопленному в процессе социальных
преобразований социалистического характера или подго¬
товки таких преобразований в экономически отсталой
стране, разрушенной войной, в стране с особым истори¬
41
ческим опытом. Теория и практика ПОРП не игнорирует
того факта, что последствия победы социалистической ре¬
волюции именно в такой стране, как Польша, в такой
внутренней и международной ситуации, сказываются и
в настоящее время. Это нашло выражение в принятой
партией стратегии выхода из кризиса, социалистического
обновления и национального возрождения, стратегии
борьбы и соглашения в ходе всесторонних и последова¬
тельно осуществляемых реформ социально-экономическо¬
го и политического характера, в процессе воссоздания
партии, восстановления ее связи с рабочим классом под
лозунгом «партия та же, но не такая же». Кто этого не
замечает, кто не хочет замечать — тот ничего не понял в
том, что произошло с польским народом, социалистиче¬
ским государством и партией с августа 1980 года.
Совершенно иной смысл придает понятию «реформи-
руемость» реального социализма А. Шафф, хотя его вы¬
сказывания не содержат в себе ничего оригинального и
лишь повторяют и детализируют то, о чем уже давно
твердят еврокоммунисты, да и не только они.
«Спасение» реального социализма Шафф видит толь¬
ко в победе еврокоммунизма — этот тезис звучит почти с
каждой страницы его книги. Отбрасывая теорию и прак¬
тику реального социализма, он противопоставляет им все
аксиомы еврокоммунизма — абсолютизацию мирного пути
к социализму и возможности использования буржуазной
государственной машины для социалистического, демо¬
кратического переустройства общества; отрицание ленин¬
ской теории диктатуры пролетариата и противопоставле¬
ние ей политического плюрализма со свободной игрой
политических сил, «свободными выборами» как наиболее
совершенным выражением политической воли большин¬
ства, классическим, в духе Монтескье, разделением вла¬
сти; отрицание ленинской теории партии нового типа и
пролетарского интернационализма.
Упорное подсовывание еврокоммунистического еван¬
гелия как единственной панацеи от «пороков» и «несо¬
вершенств» реального социализма, поза герольда евро¬
коммунизма вызывают желание напомнить отрывок из
«Немецкой идеологии», в котором подвергается критике
немецкий идеалист, считавший, что «всякое преобразую¬
щее мир движение существует только в голове некоего
избранника, и судьба мира зависит от того, не получит
42
ли эта голова, обладающая всей премудростью как своей
частной собственностью, смертельного ранения от какого-
либо реалистического камня, прежде чем она успеет про¬
возгласить свои откровения» 26. 1Schaff A. Marksizm dzisiaj — “Studia filozoficzne”, 1983,
№ 3, s. 10.
2 Ibid., S. 11.
3 Ibid.
4 S c h a f f A. Die Kommunistische Bewegung am Scheideweg.
Wien, 1982, S. 60.
5 Ibid., S. 60-61.
6 Ibid., S. 46.
7 Ibid., S. 61.
8 Ibid., S. 45.
9 Ibid., S. 46.
10 Ibid., S. 50.
11 Ibid., S. 46, 50.
12 Ibid., S. 27.
13 Ibid., S. 17-18.
14 Ibid., S. 25, 27.
15 Ibid., S. 151.
16 Schaff A. Marksizm dzisiaj, S. 2.
17 Schaff A. Die Kommunistische Bewegung..., S. 50.
18 Ibid., S. 53.
19 Ibid., S. 129.
20 Ibid., S. 58.
21 Ibid., S. 53, 58.
22 Schaff A. Marksizm dzisiaj, S. 11—12.
23 S c h a f f A. Die Kommunistische Bewegung..., S. 123.
24 Ibid., S. 138.
25 Ibid., S. 49.
26 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 536.
ВОКРУГ «НЕМЕЦКОЙ ИДЕОЛОГИИ»
Азбучная истина гласит, — пишет Шафф, — что прове¬
дение изменений, имеющих характер социалистической
революции, при отсутствии необходимых объективных и
субъективных условий противоречит марксизму, даже
если коммунистические партии проводят такие измене¬
ния от имени марксизма-ленинизма... Маркс был в выс¬
шей степени принципиален, когда речь шла об объектив¬
ных условиях, которые необходимы для успеха социали¬
стической революции» 1Главным источником аргументов в пользу этого ут¬
верждения и теоретической платформой борьбы против
реального социализма, против будто бы переживающих
кризис марксистов и марксизма-ленинизма в целом явля¬
ется для Шаффа «Немецкая идеология», точнее, один ее
фрагмент, вырванный из контекста и соответствующим
образом препарированный. При этом классики марк¬
сизма подверглись двойной подтасовке: во-первых, абсо¬
лютизировалось и искусственно вырывалось из цельной
концепции даже не одно их произведение, а только лишь
один фрагмент из этого произведения, что само по себе
не совместимо с научной методологией; во-вторых, клас¬
сикам марксизма приписывались оценки и категории, ко¬
торых просто нет в оригинальном тексте. Лишь таким
образом, до неузнаваемости искаженные, они могли пре¬
вратиться в свидетелей обвинения на процессе против ре¬
ального социализма, только так «буква» марксизма могла
быть превращена в оружие против его «духа», револю¬
ционной, антидогматической сущности.
Обращаясь к «Немецкой идеологии», стоит напомнить
место и роль этого произведения в развитии марксист¬
ского учения. Оно было создано в 1845—1846 годах (а
44
ее в 1846 году, как ошибочно указано Шаффом) и яви¬
лось, по выражению Ф. Энгельса, «расчетом» с его и
К. Маркса «философской совестью». Эта книга возникла
в ситуации, когда коммунисты должны были «прежде
всего добиться ясности в своей собственной среде» 2. «Не¬
мецкая идеология» была прежде всего полемической ра¬
ботой, направленной «против немецкой философии и про¬
тив возникшего за это время немецкого социализма»3.
Своим острием она была направлена против «всевозмож¬
ных социальных знахарей», стоявших вне рабочего дви¬
жения и искавших поддержки у «образованных» клас¬
сов; они сознавали социальные бедствия, порождаемые
капитализмом, но «намеревались с помощью различных
всеисцеляющих средств и всякого рода заплат» устранить
эти бедствия, «не причиняя при этом ни малейшего вреда
капиталу и прибыли» 4.
Самыми характерными чертами их философской и по¬
литической позиции были идеализм и волюнтаризм, без¬
удержная вера в чудотворную силу идей. Как заметил
Энгельс, анализируя ситуацию в Германии, «вместо того
чтобы изучить положение Германии, создать себе общее
представление о нем и сделать из этого вывод, какие про¬
грессивные шаги, какого рода развитие и какие меро¬
приятия необходимы и возможны, вместо того чтобы
разобраться в сложных взаимоотношениях между отдель¬
ными классами Германии и в их отношениях с правитель¬
ством и вывести отсюда основы политики, которой
следует придерживаться, одним словом, вместо того чтобы
приспособить свою тактику к ходу развития Германии»,
они воображали, что само развитие Германии должно
равняться на них. Эти «социальные знахари», «истинные
социалисты» абстрагировались от реальной действитель¬
ности, провозглашали «вечные истины». Предлагаемые
ими проекты социального переустройства выступали как
«совершенно произвольно придуманные мещанские фан¬
тазии об улучшении мира» 5.
Против идеалистической философии было направлено
марксистское положение об определяющей роли матери¬
ального производства, против утопического социализма —
положение о необходимых материальных и духовных
предпосылках осуществления идеи социализма, социали¬
стического преобразования общества. Совместное произ¬
ведение Маркса и Энгельса содержит систему основных
45
положений марксистской идеологии, в особенности исто¬
рического материализма, в нем обосновывается необхо¬
димость коммунистической революции, которая «уничто¬
жает господство каких бы то ни было классов вместе с
самими классами, потому что эта революция совершается
тем классом, который в обществе уже не считается более
классом, не признается в качестве класса и является уже
выражением разложения всех классов, национальностей
и т. д.» 6 Когда Маркс и Энгельс писали эти слова, меж¬
дународное рабочее движение и современный ему социа¬
лизм существовали в «фазе эмбрионального развития», а
высказанные почти в то же самое время надежды Энгельса
и его предсказания (в работе «Положение рабочего класса
в Англии») о близкой социальной революции в Англии
были сделаны под влиянием «юношеской горячности» 7.
Два эти фактора: полемический характер «Немецкой
идеологии» и политическая ситуация в тогдашней капи¬
талистической Европе — определяли накал идей Маркса
и Энгельса о коммунистической революции, их место и
роль в развитии теории научного социализма. Анализируя
«Немецкую идеологию», не следует забывать также о со¬
держащемся в ней методологическом указании. К изуче¬
нию общественных явлений следует подходить, исходя из
«реальных предпосылок». Ни на миг не отступать от них,
рассматривать их «не в какой-то фантастической замкну¬
тости и изолированности, а в своем действительном, на¬
блюдаемом эмпирически, процессе развития, протекающем
в определенных условиях» 8.
Проблемы коммунистической революции и коммуниз¬
ма в целом Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» рас¬
сматривали широко, с общих позиций и особенных усло¬
вий ликвидации отчуждения, непрерывно производимого
и воспроизводимого экономическими и политическими от¬
ношениями при капитализме. Ликвидация отчуждения,
согласно Марксу и Энгельсу, требует выполнения трех
условий:
во-первых, отчуждение должно «стать «невыносимой»
силой, т. е. силой, против которой совершают революцию»;
во-вторых, отчуждение должно превратить «большин¬
ство человечества в совершенно «лишенных собственно¬
сти» людей, противостоящих в то же время существую¬
щему миру богатства и образования»;
в-третьих, «оба эти условия предполагают огромный
46
рост производительной силы, высокую степень ее разви¬
тия». По Марксу и Энгельсу, это «абсолютно необходи¬
мая практическая предпосылка» ликвидации отчужде¬
ния, поскольку без нее «имеет место лишь всеобщее рас¬
пространение бедности; а при крайней нужде должна
была бы снова начаться борьба за необходимые предме¬
ты и, значит, должна была бы воскреснуть вся старая
мерзость». Коммунизм, согласно Марксу и Энгельсу, «эм¬
пирически возможен только как действие господствую¬
щих народов, произведенное «сразу», одновременно, что
предполагает универсальное развитие производительной
Силы и связанного с ним мирового общения». Для Марк¬
са и Энгельса в период написания «Немецкой идеологии»
было характерно понимание общественного развития в
универсальных вненациональных, всемирно-исторических
категориях, убеждение в том, что мировой рынок являет¬
ся условием sine qua non * существования пролетариата;
«пролетариат может существовать, следовательно, только
во всемирно-историческом смысле, подобно тому как ком¬
мунизм — его деяние — вообще возможен лишь как «все¬
мирно-историческое» существование» 9.
Уже из этого частичного — хотя и более широкого и
полного, чем в «Коммунистическом движении на распу¬
тье», — анализа идей, содержащихся в «Немецкой идеоло¬
гии», ясно видно, что А. Шафф, прикрываясь лозунгом
«вот подлинный марксизм, вот вся правда о Марксовой
теории социалистической революции и социализма», до¬
вольно-таки произвольно излагает взгляды классиков.
В его интерпретации появляются категории и понятия,
которых нет в «Немецкой идеологии». Маркс и Энгельс
писали о «бедности» и «нужде», Шафф же вводит понятие
«благосостояние», которое к тому же должно быть разде¬
лено немедленно после победы революции. Маркс и Эн¬
гельс писали о необходимости существования «револю¬
ционного класса» — у Шаффа мы встречаем требование
наличия высокого уровня развития рабочего класса, что
позволило бы «удовлетворить требования современной
технологии». Маркс и Энгельс оперируют идеологически¬
ми, политическими и нравственными категориями —
Шафф подменяет их категориями организационно-техно¬
логическими и социотехническими.
* Sin qua non (лат.) —непременное, необходимое.
47
Невесть откуда, но только не из «Немецкой идеологии»
Шаффом взят и приписан классикам мотив «потока на¬
ционализма». Идея повсеместности и одновременности
социалистической революции исходила из их тогдашнего
понимания экономических закономерностей образования
капиталистической системы, товарного обмена. Универ¬
сальный характер коммунистической революции, по
Марксу и Энгельсу, вытекал из нескольких различных
предпосылок. Во-первых, только вместе с «универсаль¬
ным развитием производительных сил устанавливается
универсальное общение людей». Во-вторых, «факт суще¬
ствования «лишенной собственности» массы обнаружи¬
вается одновременно у всех народов (всеобщая конку¬
ренция), — каждый из этих народов становится зависи¬
мым от переворотов у других народов». В-третьих, этот
процесс приводит к тому, что «местно-ограниченные ин¬
дивиды сменяются индивидами всемирно-историческими,
эмпирически универсальными. Без этого 1) коммунизм
мог бы существовать только как нечто местное, 2) самые
силы общения не могли бы развиться в качестве универ¬
сальных, а поэтому невыносимых сил: они остались бы
на стадии домашних и окруженных суеверием «обстоя¬
тельств», и 3) всякое расширение общения упразднило
бы местный коммунизм» 10.
Несколько позднее в «Принципах коммунизма» (1847)
Энгельс рассмотрел проблему международного характе¬
ра социалистической революции в категориях, более по¬
литических и социологических по своему характеру. Боль¬
шая индустрия создала мировой рынок, сблизила и свя¬
зала народы мира, поставила их в зависимость от себя.
Выравнивание общественного и хозяйственного развития
во всех цивилизованных странах привело к тому, что-
буржуазия и пролетариат стали основными, определяю¬
щими общественными классами, а борьба между ними —
главной борьбой современности. В такой ситуации ком¬
мунистическая революция, писал Энгельс, не будет узко¬
национальной, но произойдет «одновременно во всех ци¬
вилизованных странах, т. е., по крайней мере, в Англии,
Америке, Франции и Германии. В каждой из этих стран
она будет развиваться быстрее или медленнее, в зависи¬
мости от того, в какой из этих стран более развита про¬
мышленность, больше накоплено богатств и имеется болен
значительное количество производительных сил. Поэтому
48
она осуществится медленнее и труднее всего в Германии,,
быстрее и легче всего в Англии» 11.
Следует также заметить, что Маркс и Энгельс, вначале-
полагавшие, что социалистическая революция победит-
одновременно — с точки зрения экономических причин —
в основных капиталистических странах: Англии, Север¬
ной Америке, Франции, Германии, уже в 70-х годах пред¬
ставляли себе социалистическую революцию как истори¬
ческий процесс. Революционный взрыв в одной стране дол¬
жен стать детонатором революционных событий в других
странах. Окончательную победу революция одерживает
после ее возникновения и укрепления в основных капита¬
листических странах.
Категории, которыми пользовались Маркс и Энгельс,,
трактуются Шаффом абстрактно, без какой бы то ни была
попытки более точного определения их содержания. Это>
относится хотя бы к таким важным понятиям, как «бед¬
ность» и «нужда». Эти исторически относительные по¬
нятия Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» разъяс¬
няют как отсутствие «возможности хотя бы ограничен¬
ного удовлетворения своих потребностей»12, вызванное
прежде всего принципами распределения благ при капи¬
тализме. «На одной стороне — несметные богатства и из¬
быток продуктов, которыми не в силах овладеть покупа¬
тели. На другой стороне — громадная масса общества,
пролетаризированная, превращенная в наемных рабочих
и именно поэтому оказавшаяся не в состоянии присваи¬
вать этот избыток продуктов. Раскол общества на немно¬
гочисленный непомерно богатый класс и на огромный
неимущий класс наемных рабочих приводит к тому, что
это общество задыхается в своем собственном изобилии,
в то время как огромное большинство его членов едва
защищено или совсем не защищено от самой крайней
нужды» 13. В связи с этим возникает естественный воп¬
рос, существенный с точки зрения рациональности рево¬
люции: разве справедливое (или хотя бы более справед¬
ливое, чем при капитализме) распределение даже в усло¬
виях всеобщей бедности не было и не продолжает быть
гигантским прогрессом, шагом вперед к социализму еще
и потому, что всегда, и в истории реального социализма,
оно означало ликвидацию эксплуататорских классов,
обобществление средств производства, отмену самых во¬
пиющих неравенств, ставящих людей на грань хрониче-
4 Заказ Ni 1554
49
«кого недоедания и болезней в масштабе общества.
Спустя несколько десятилетий после «Немецкой идео¬
логии» Энгельс несколько изменил свой взгляд на «ни¬
щету» рабочего класса. Он заметил, что «организация ра¬
бочих, их постоянно растущее сопротивление будут по
возможности создавать известную преграду для роста ни¬
щеты. Но что определенно возрастает, это необеспечен¬
ность существования» 14.
Рассмотрим поближе вводимую Шаффом категорию
«благосостояние», немедленное разделение которого у
него выступает как необходимое условие успеха социали¬
стической революции, ее целью и гарантией для социали¬
стического общества от возвращения «старых мерзостей».
«Здесь возникает несколько вопросов.
Во-первых, Шафф сознательно обходит тот факт, что
марксистская теория рассматривает в качестве первопри¬
чины революций неразрешимое противоречие между ма¬
териальными производительными силами общества и
производственными отношениями. В той же «Немецкой
идеологии» Маркс и Энгельс писали, что это противоре¬
чие «должно было каждый раз прорываться в виде рево¬
люции, принимая, вместе с тем, различные побочные фор¬
мы — как совокупность коллизий, как коллизии между
различными классами, как противоречия сознания, идей¬
ная борьба и т. д., политическая борьба и т. д.» 15. В соот¬
ветствии со сформулированным в «Немецкой идеологии»
положением о том, что «все исторические коллизии... ко¬
ренятся в противоречии между производительными си¬
лами и формой общения», чрезвычайно важно замечание,
что для возникновения этих коллизий, то есть революции
в данной стране, «вовсе нет необходимости, чтобы имен¬
но в этой стране противоречие это было доведено до
крайности» 16. Противоречие, ведущее к революции, может
возникнуть тогда, когда до «благосостояния» и возмож¬
ности его разделения еще очень далеко. Революции взры¬
ваются, кроме всего, еще и затем, чтобы разделение
имеющихся, производимых материальных благ и духов¬
ных ценностей было более справедливым и чтобы этих
благ производилось больше.
Во-вторых, Шафф также не замечает экономических
целей социалистической революции. В контексте поло¬
жений, приписываемых Марксу, о быстром или немедлен-
ном разделении уже существующего благосостояния эти
50
цели перестают рассматриваться как существенные, отхо¬
дят на задний план. Это, однако, не согласуется с духом
марксистского социализма, якобы предназначенного толь¬
ко для стран «экономически высокоразвитых и богатых».
В противоположность тому, о чем говорит Шафф, Маркс
полагал, что даже в наиболее развитых обществах нельзя
будет удовлетворить потребности согласно принципу все¬
общего благосостояния; потребности людей будут удов¬
летворяться в соответствии с трудовым вкладом каждого-
человека. Именно поэтому проблема производства мате¬
риальных и духовных благ приобретает после революции
первостепенное значение.
Энгельс еще в 1847 году предвидел, что народное хо¬
зяйство, освобожденное от «оков частной собственности»
«вступит в совершенно новую полосу расцвета и предо¬
ставит в распоряжение общества вполне достаточное ко¬
личество продуктов» 17. Общество будет производить до¬
статочное количество продуктов, чтобы удовлетворить
потребности всех его членов.
Наконец, в-третьих, — и это самое важное — тезис
Шаффа о «разделении благосостояния» сдвигает центр
тяжести в сферу распределения, а не производства.
В «Критике Готской программы» Маркс подчеркивал, что
«было вообще ошибкой видеть существо дела в так назы¬
ваемом распределении и делать на нем главное ударение»,
что «вульгарный социализм (а от него и некоторая часть
демократии) перенял от буржуазных экономистов мане¬
ру рассматривать и трактовать распределение как нечто
независимое от способа производства, а отсюда изобра¬
жать дело так, будто социализм вращается преимущест¬
венно вокруг вопросов распределения» 18. Энгельс в свою
очередь подчеркивал, что при социализме способ распре¬
деления также зависит «от того, какое количество про¬
дуктов подлежит распределению, и что это количество,
конечно, меняется в зависимости от прогресса производ¬
ства и организации общества» 19. Главное условие увели¬
чения количества продуктов Энгельс видел в «интенсифи¬
кации труда», усиливающейся в результате «улучшения
механизмов» социально-экономического развития20.
Абстрактно истолковывает Шафф также и категорию
«высокий уровень развития производительных сил».
Здесь существенны две оговорки. По Марксу и Энгель¬
су, хозяйственное развитие динамично, и потому нельзя
4*
51
«для любого момента подвести общий итог этим много¬
сложным и постоянно изменяющимся факторам, из кото¬
рых к тому же важнейшие большей частью действуют
скрыто в течение долгого времени, прежде чем внезапно
с силой прорваться наружу» 21. Как правило, лишь ех
post * — как это было в 1848 году — можно сделать вывод
о зрелости или незрелости социально-экономических от-
ношений для коммунистической революции.
Условия и предпосылки этой коммунистической рево¬
люции в «Немецкой идеологии» раскрыты гораздо глуб¬
же, нежели об этом можно судить на основании форму¬
лировок Шаффа.
Во-первых, коммунистическая революция возникает
лак принципиально новое и неповторимое, но неизбежное
звено в процессе освобождения человека от угнетающих
его социально-экономических и политических сил.
Во-вторых, успех революции определяется наличием
либо отсутствием «материальных элементов всеобщего
переворота, — а именно: с одной стороны, определенных
производительных сил, а с другой, формирования револю¬
ционной массы, восстающей не только против отдельных
сторон прежнего общества, но и против самого прежнего
«производства жизни», против «совокупной деятельности»,
на которой оно базировалось...». Конкретизируя понятие
«определенных производительных сил», необходимых для
проведения революции и осуществления ее целей, Маркс
и Энгельс писали о ступени развития, «на которой воз¬
никают производительные силы и средства общения, при¬
носящие с собой при существующих отношениях одни
лишь бедствия, являясь уже не производительными, а раз¬
рушительными силами» 22.
К вопросу о «материальных элементах всеобщего пе¬
реворота» Маркс и Энгельс неоднократно возвращались
в 1847 году, уточняя и обогащая свои размышления в
«Немецкой идеологии». Исключительно важное утверж¬
дение делает Маркс в «Нищете философии». «Для того
чтобы угнетенный класс мог освободить себя, нужно, что¬
бы приобретенные уже производительные силы и сущест¬
вующие общественные отношения не могли долее сущест¬
вовать рядом. Из всех орудий производства наиболее мо¬
гучей производительной силой является сам революцион-
* Ех post (лат.) — после совершившегося, задним числом.
52
ный класс. Организация революционных элементов как
класса предполагает существование всех тех производи¬
тельных сил, которые могли зародиться в недрах старого
общества»23.
Это утверждение важно с нескольких точек зрения.
Прежде всего, в нем подчеркнут гуманистический смысл
революции (и вместе с тем гуманистические ценности
марксистской теории социалистической революции!): ее
целью является освобождение угнетенного класса, а не
развитие производительных сил или «немедленное разде¬
ление благосостояния». Развитие производительных сил —
до революции как условие ее свершения, а после револю¬
ции как условие осуществления ее целей — это средство
освобождения людей, а благосостояние — только одно из
его следствий, Главным субъектом революции является
рабочий класс: его организованность выступает как симп¬
том исторической обреченности капитализма, свидетель¬
ством того, что капитализм исторически созрел для
революции. В этом пункте мы сталкиваемся с явным сме¬
щением акцентов и соотношений между такими «матери¬
альными элементами всеобщего переворота», как произ¬
водительные силы и революционный класс. Другое выска¬
зывание классиков, относящееся к тому же периоду,
вполне обосновывает такую интерпретацию. В настоя¬
щее время, то есть к 1847 году, указывал Энгельс, в капи¬
талистической Европе возникли такие производительные
силы и такие средства, которые позволяют «в короткий
срок до бесконечности увеличить эти производительные си¬
лы». «...Эти могучие, легко поддающиеся увеличению про¬
изводительные силы до такой степени переросли частную
собственность и буржуа, что они непрерывно вызывают
сильнейшие потрясения общественного строя. Поэтому
лишь теперь уничтожение частной собственности стало
не только возможным, но даже совершенно необходи¬
мым» 24. Напомним, что двумя годами раньше, в 1845 году,
в период создания «Немецкой идеологии» Энгельс считал
возможным установление коммунистической системы в
Германии! «...Современное положение Германии не мо¬
жет не привести в очень скором времени к социальной ре¬
волюции... эта неминуемая революция не может быть
предотвращена какими-либо мерами... единственным сред¬
ством предотвратить такую революцию, — революцию
более грозную, чем все потрясения предшествующей ис¬
53
тории, — является подготовка и введение коммунистиче¬
ской системы» 25.
Ликвидация частной собственности — задача проле¬
тарской революции. Энгельс представлял ее как процесс,
в ходе которого она сможет «постепенно преобразовать
нынешнее общество и только тогда уничтожит частную
собственность, когда будет создана необходимая для этого
масса средств производства»26. Выступая против «мора¬
лизаторской критики» действительности, Маркс указывал
на «человеческий» характер творения истории, матери¬
альных условий социального освобождения. В ходе исто¬
рии, в ее «движении» должны быть созданы материаль¬
ные условия, в которых отмена капиталистического спосо¬
ба производства «станет необходимостью». Люди «в самом
ходе своего развития должны... сперва произвести матери¬
альные условия нового общества, и никакие могучие уси¬
лия мысли или воли не могут освободить их от этой
участи» 27.
В-третьих, важнейшим фактором исторического про¬
цесса является совокупность наличных условий — насле¬
дие прошлых поколений, в которое новые поколения вно¬
сят свои изменения, но в то же время как бы навязываю¬
щее этим новым поколениям их собственные жизненные
условия, определяющие их развитие. «Условия жизни,
которые различные поколения застают в наличии, ре¬
шают также и то, будут ли периодически повторяющиеся
на протяжении истории революционные потрясения до¬
статочно сильны, или нет, для того, чтобы разрушить
основы всего существующего...» 28.
В-четвертых, для массового формирования коммуни¬
стического сознания, сознания «необходимости коренной
революции», а также для достижения самой цели, то есть
коммунистической революции и революционного преоб¬
разования общества, необходимо «массовое изменение
людей, которое возможно только в практическом движе¬
нии, в революции». «...Свергающий класс только в рево¬
люции может сбросить с себя всю старую мерзость и
стать способным создать новую основу общества» 29. Ком¬
мунистические пролетарии, совершающие революцию,
«революционизируют общество и ставят отношения про¬
изводства и форму общения на новую основу, — а такой
основой являются они сами в качестве новых людей, их
новый образ жизни», они не остаются прежними, посте¬
54
пенно освобождаются от всей духовной «мерзости», порож¬
денной капитализмом. Однако «прежними» они перестанут
быть «лишь при изменившихся обстоятельствах». Поэтому
также «в революционной деятельности изменение самого
себя совпадает с преобразованием обстоятельств» 30.
Таким образом, у Маркса и Энгельса нет и следа идеа¬
листического и морализаторского взгляда на то, что со¬
циализм могут создавать исключительно люди с «чистыми
руками», что вначале следует ликвидировать условия,
способствующие появлению и деятельности «спекулян¬
тов», «жуликов», «взяточников» и т. п., а лишь затем
строить социалистическое общество и формировать новых
«социалистических людей». Только в процессе революции
в сфере сознания и мировоззрения, создания нового об¬
щественного строя, в процессе значительно более труд¬
ном, чем возникновение «социалистической экономической
формации», «прежние» люди становятся «новыми». Этот
процесс рассчитан на поколения. Кто хочет измерить его
в масштабе двух десятилетий, совершает серьезную
ошибку, ведущую к утрате веры в социализм.
Описанные в «Немецкой идеологии» условия и пред¬
посылки коммунистической революции складываются в
определенную систему. Экономические предпосылки, и
прежде всего определенный уровень развития произво¬
дительных сил, играют решающую роль, поскольку позво¬
ляют выйти за рамки всеобщей бедности, предотвращают
борьбу за предметы первой необходимости, которая могла
бы исказить, затормозить процесс созидания социалисти¬
ческого общества и избавления от «старых мерзостей».
Однако в конечном счете революционный взрыв и успех
революции определяются совокупностью противоречий
между уровнем развития производительных сил и про¬
изводственными отношениями — их глубиной, широтой
охвата, формами проявления и т. д. Материальным выра¬
жением этого является наличие рабочего класса, гото¬
вого и способного совершить революцию.
В «Немецкой идеологии» предпосылки и условия ком¬
мунистической революции носят характер абстракций,
которые «сами по себе, в отрыве от реальной истории, не
имеют ровно никакой ценности. Они могут пригодиться
лишь для того, чтобы облегчить упорядочение историче¬
ского материала, наметить последовательность отдельных
его слоев. Но... эти абстракции отнюдь не дают рецепта
55
или схемы, под которые можно подогнать исторические
эпохи». По Марксу и Энгельсу, не теоретические конструк¬
ции и абстракции, но изучение реального жизненного про¬
цесса по определенным методологическим правилам имеет
или должно иметь решающее значение. В свою очередь и
эти методологические правила сами являются результатом
«изучения реального жизненного процесса» 31. Шафф, по-
видимому, как-то ухитряется забыть эти фундаменталь¬
ные и вместе с тем элементарные истины марксизма. Он
идет «собственным путем»: выискивает в «Немецкой идео¬
логии» нужный ему фрагмент, «преобразует» его в соот¬
ветствии с пропагандируемой им еврокоммунистической
версией марксизма, возводит ее в ранг новой догмы, вы¬
дает эту догму за критерий оценки реального социализма,
сторонниками которого являются марксисты, мыслящие
совсем не так, как он.
1Schaff A. Die Kommunistiche Bewegung..., S. 174.
2 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 4, с. 19.
3 Там же, т. 27, с. 398.
4 Там же, т. 22, с. 62.
5 Там же, т. 4, с. 269, 274.
6 Там же, т. 3, с. 70.
7 Там же, т. 22, с. 331, 332.
8 Там же, т. 3, с. 25.
9 Там же, с. 33—35.
10 Там же, с. 34.
11 Там же, т. 4, с. 334.
12 Там же, т. 3, с. 35.
13 Там же, т. 22, с. 211—212.
14 Там же, с. 233.
15 Там же, т. 3, с. 75.
16 Там же, с. 74.
17 Там же, т. 4, с. 335.
18 Там же, т. 19, с. 20.
19 Там же, т. 37, с. 370.
20 См.: там же, т. 39, с. 363, 364.
21 Там же, т. 22, с. 529.
22 Там же, т. 3, с. 38, 69.
23 Там же, т. 4, с. 184.
24 Там же, с. 331.
25 Там же, т. 2, с. 527.
26 Там же, т. 4, с. 332.
27 Там же, с. 299.
28 Там же, т. 3, с. 37—38.
29 Там же, с. 69—70.
30 Там же, с. 201.
31 Там же, с. 26.
ТЕОРИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ
РЕВОЛЮЦИИ
К. МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА
«Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть
установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться
действительность. Мы называем коммунизмом действи¬
тельное движение, которое уничтожает теперешнее со¬
стояние. Условия этого движения порождены имеющейся
теперь налицо предпосылкой» 1, — писали Маркс и Эн¬
гельс в «Немецкой идеологии». Определение коммунизма
как «состояния» и «движения» возникло в исторической
ситуации, когда действительное общественно-политиче¬
ское движение, уничтожающее состояние капиталистиче¬
ской действительности, еще не существовало, по крайней
мере в широком масштабе. Поэтому правомерен вопрос:
как изменялись, в каком направлении развивались взгля¬
ды Маркса и Энгельса, выраженные ими в «Немецкой
идеологии», в более поздний период, когда движение,
атакующее и уничтожающее капитализм, возникло и рас¬
ширилось в европейском масштабе, когда его предпосыл¬
ки и условия подверглись существенным изменениям.
Ответ на этот вопрос может дать анализ отношения
Маркса и Энгельса к революционным событиям в Европе:
революции 1848 года и в особенности июньскому вос¬
станию парижского пролетариата, Парижской Коммуне,
неудавшемуся восстанию анархистов в Испании в
1873 году, а также к перспективам изменения общест¬
венного строя в отдельных европейских странах, в том
числе и в России. Нельзя утверждать, нельзя создавать
впечатление, что понимаешь мысль Маркса и Энгельса,
их концепцию социалистической революции, социальных
изменений, социализма, если сущность этой теории, наи¬
более глубокий смысл, выходящий за рамки словесных
формулировок, оторвать от ее действительного основа¬
57
ния — классовых сражений во всей Европе с присущими:
им закономерностями и особенностями.
Впервые живую надежду на взрыв социалистической
революции у Маркса и Энгельса породил 1847 год. Тя¬
желые последствия торгового кризиса в Англии, тогдаш¬
ней твердыни мирового капитализма, вспышка голода в
Ирландии привели к тому, что открылась перспектива
революции в Англии2. До возможности «раздела благо¬
состояния» было далеко, и не это определяло взгляды
и предвидения Маркса и Энгельса, а напряженность клас¬
совых конфликтов, господствующие формы и методы экс¬
плуатации рабочих, разорение ремесленников, тяжелое
положение крестьянства, настроения, взгляды, действия
угнетенных слоев населения. В этих же явлениях они
видели реальные предпосылки пролетарской революции
и шансы на ее победу.
Надежды классиков на взрыв революции в Англии не
оправдались. «Французская революция 1848 г. спасла анг¬
лийскую буржуазию, — констатировал Энгельс спустя
почти сорок пять лет. — Социалистические лозунги побе¬
доносных французских рабочих напугали английскую^
мелкую буржуазию и внесли дезорганизацию в движение
английского рабочего класса... Как раз в тот момент^
когда чартистское движение должно было развернуться
в полную силу, оно оказалось надломленным изнутри...
Политическая деятельность рабочего класса была отодви¬
нута на задний план. Класс капиталистов одержал победу
по всей линии»3. Наблюдения и оценки Энгельса имели
глубокий смысл: они указывали на многообразные воздей¬
ствия революционных событий в одной стране на положе¬
ние в других странах. Революция во Франции стала исто¬
рическим уроком для английской буржуазии, существен¬
но повлияла на ее политическую стратегию борьбы с угро¬
зой революции, на отношение к рабочему классу и рабо¬
чему движению, к выдвигаемым ими требованиям повы¬
шения уровня жизни и политических свобод. Подобная
ситуация сложилась и после социалистической революции
в России, когда выводы из нее были сделаны буржуа¬
зией Западной Европы, что вызвало соответствующие
изменения в рабочем движении.
События революционного 1848 года, «когда револю¬
ционность буржуазной демократии уже умирала (в Евро¬
пе), а революционность социалистического пролетариата
58
еще не созрела» 4, стали для Маркса и Энгельса импуль¬
сом к размышлениям о революции как о процессе социаль¬
но-политических и культурных преобразований, началом
которого является взятие политической власти.
В ходе революции 1848 года Маркс и Энгельс пере¬
шивали и описывали ситуацию, когда логика событий
толкала только еще формирующийся пролетариат «даль¬
ше, чем это соответствует его средствам» 5. Они, однако,
не поучали пролетариев, что «не созрели условия», не
обвиняли сражающихся на баррикадах в преждевремен¬
ных действиях в той ситуации, когда они, «свергая пра¬
вительство, имели совершенно определенное намерение
свергнуть и буржуазный строй» 6.
Задолго до Парижской Коммуны, перед «грандиозней¬
шим событием в истории европейских гражданских
войн» 7, каким было июньское восстание парижского ра¬
бочего люда 1848 года, перед этой «первой крупной бит¬
вой между пролетариатом и буржуазией» 8, первой вели¬
кой битвой «за господство между пролетариатом и бур¬
жуазией», Маркс и Энгельс не имели ни малейшего сом¬
нения, что «начался великий решительный бой», который
«должен быть доведен до конца в течение одного дли¬
тельного и полного превратностей революционного перио¬
да, что завершиться, однако, он может лишь окончатель¬
ной победой пролетариата» 9.
В оценках и мнениях, высказанных «по горячим сле¬
дам» в «Neue Rheinische Zeitung» под впечатлением из¬
вестий, поступающих из Парижа, Маркс писал о перера¬
стании восстания в «величайшую революцию из всех, ко¬
торые когда-либо происходили, в революцию пролетариа¬
та против буржуазии». «...Победа народа, — продолжал
он, — более несомненна, чем когда-либо. Французская
буржуазия решилась на то, на что никогда не решались
французские короли: она сама бросила жребий»10. Он
писал также о «поистине изумительной» храбрости, с ко¬
торой сражались рабочие, о том, что «история отведет им
совершенно особое место, как жертвам первой решитель¬
ной битвы пролетариата» 11.
В самом существовании движения, в том, что оно бы¬
ло инстинктивным, стихийным и неудержимым, Маркс и
Энгельс видели историческое положение, «при котором
должна была увенчаться успехом революция, руководи¬
мая, правда, меньшинством, но на этот раз не в интере¬
59
сах меньшинства, а в самых доподлинных интересах боль¬
шинства» 12. Существенным обстоятельством, подтверж¬
дающим и усиливающим их оценки, уверенность и на¬
дежды, был тот факт, что пролетариат стал решающей
общественной силой, вокруг которой могли и начали
группироваться все трудящиеся массы. «Разве при этих
условиях нельзя было вполне рассчитывать на то, что
революция меньшинства превратится в революцию боль¬
шинства?» 13
Следует заметить, что в ходе революционных событий
в Европе, прежде всего во Франции, во время июньского
взрыва парижских пролетариев, Маркс и Энгельс не ста¬
вили риторического вопроса: созрели ли условия для
победы пролетариата и осуществления его социально-
экономических и политических стремлений. Революция
была фактом. Фактом было революционное, хотя, как
вскоре стало ясно, преждевременное действие пролета¬
риата. Однако оно могло стать фактором, ускоряющим —
в ходе революционных преобразований — созревание объ¬
ективных и субъективных предпосылок революции.
В процессе революции как теоретическое обобщение
ее опыта родилась марксистская концепция пролетарской
революции. Началом этой революции является револю¬
ция не обязательно пролетарская, но подрывающая су¬
ществующую систему социально-политических отноше¬
ний, а конечной ее целью — бесклассовое общество, унич¬
тожение производственных отношений, порождающих
классовые различия, уничтожение «всех общественных
отношений, соответствующих этим производственным от¬
ношениям», переворот «во всех идеях, вытекающих из
этих общественных отношений» 14. Несколько позднее, в
знаменитом «Обращении Центрального Комитета к Сою¬
зу коммунистов», Маркс и Энгельс указывали, что задача
коммунистов состоит в том, чтобы «сделать революцию
непрерывной до тех пор, пока все более или менее иму¬
щие классы не будут устранены от господства, пока про¬
летариат не завоюет государственной власти» 15.
Анализируя революционный взрыв парижского про¬
летариата, Маркс сформулировал исключительно важную
для понимания его теории социалистической революции
мысль. «Если восстает класс, в котором сосредоточиваются
революционные интересы общества, то он находит непо¬
средственно в своем собственном положении содержание
60
и материал для своей революционной деятельности: он
уничтожает врагов, принимает меры, диктуемые потреб¬
ностями борьбы, а последствия его собственных действий
толкают его дальше. Он не предается умозрительным
изысканиям относительно своих собственных задач»16.
Лишь спустя сорок пять лет Энгельс писал, что «в Па¬
риже самим пролетарским массам и после победы было-
совершенно неясно, каким путем им следует идти». До¬
подлинные интересы огромного большинства «тогда еще
отнюдь не были ясны этому огромному большинству» 17.
Парижские пролетарии «сознавали неизбежный антаго¬
низм, существующий между их собственным классом и:
буржуазией», однако «ни экономическое развитие страны,
ни духовное развитие массы французских рабочих не
достигли еще того уровня, при котором было бы возмож¬
но социальное переустройство. Поэтому плоды револю¬
ции достались в конечном счете классу капиталистов» 18.
Ход событий показал, что экономическое развитие на Ев¬
ропейском континенте еще не создало реальной возмож¬
ности устранения капиталистического производства. Ка¬
питалистическая система «обладала еще очень большой
способностью к расширению» 19.
«Искоренить деспотическое господство капитала над
трудом, то есть искоренить основу собственного парази¬
тического существования» — такой подход был характе¬
рен для Маркса и Энгельса, когда в Париже возникла
Коммуна. По их оценкам, «она была, по сути дела, пра¬
вительством рабочего класса, результатом борьбы произ¬
водительного класса против класса присваивающего; она!
была открытой, наконец, политической формой, при ко¬
торой могло совершиться экономическое освобождение
труда», первой революцией, в которой рабочий класс «был
открыто признан единственным классом, способным к
общественной инициативе», «предвестником нового об¬
щества» 20.
Анализируя события и опыт Коммуны, Маркс не имел
сомнений в том, что капиталистическое общество не
«пребывает... в девственной чистоте и непорочности».
В его недрах обострились его противоречия, раскрылись
все его самообманы, обнажилась «вся его проституиро¬
ванная действительность». Парижские пролетарии, пол¬
ностью осознавая свою историческую миссию и полные
героической решимости следовать ей, могли, по выраже¬
61
нию Маркса, «ответить презрительной улыбкой на пош¬
лую ругань газетчиков-лакеев и на ученые назидания
благонамеренных буржуа-доктринеров, которые тоном
непогрешимого оракула изрекают невежественные пош¬
лости и преподносят свои сектантские фантазии» 21. Стоит
и сегодня напомнить эти слова Маркса о «буржуа-доктри¬
нерах», «невежественных пошлостях» и «сектантских
фантазиях» всем тем, кто способен дать лишь один со¬
вет перед лицом реальных проблем реального социализ¬
ма: «Надо было помнить о предостережениях Маркса»,
«надо было повременить с осуществлением плана по¬
строения социализма, пока не созреют для этого усло¬
вия».
Маркс, указывая на ошибки Коммуны и ее слабости,
в то же время решительно защищал ее величие, доблесть
«штурмующих небеса» ее руководителей и участников.
Знаменательны его оценки, сформулированные в письмах
к Л. Кугельману, заявлявшему, что ожидать от путани-
ков-французов переворота в способе производства отнюдь
не приходится, да и вообще это не может быть осущест¬
влено отдельной нацией22: «Какая гибкость, какая ис¬
торическая инициатива, какая способность самопожерт¬
вования у этих парижан!.. История не знает еще примера
подобного героизма! Если они окажутся побежденными,
виной будет не что иное, как их „великодушие“» 23. Пись¬
ма Маркса к Кугельману звучат как отповедь всякому,
кто подходил к оценке Коммуны с обыденной меркой и
усматривал в ее деятельности одни лишь просчеты и
ошибки24. И эти слова стоит напомнить всем тем крити¬
кам реального социализма, которые, как некогда критики
Парижской Коммуны в период ее возникновения и после
ее подавления, замечают в нем только «первородный грех»
и «лишь просчеты и ошибки»25.
Июньское восстание 1848 года и Парижская Комму¬
на были для Маркса и Энгельса основным, но не единст¬
венным материалом для формирования их представлений
о социалистической революции, ее характере, целях, путях
и перспективах. Они внимательно наблюдали и анали¬
зировали положение в главных европейских странах и
Соединенных Штатах Америки — развитие капитализма,
рабочего класса и рабочего движения, революционные
события. Из этих наблюдений и оценок постепенно воз¬
никала мысль о множестве путей, ведущих к социалисти¬
62
ческой революции, а следовательно, и к социализму. От¬
мечая различия между отдельными странами, Маркс и
Энгельс полагали, что в США, Англии, Голландии суще¬
ствует возможность мирного взятия власти или даже (на¬
пример, в Англии) своеобразного «выкупа» рабочим клас¬
сом власти и собственности. В то же время во Франции
или Германии, утверждали создатели научного социа¬
лизма, решение вопроса может потребовать применения
силы. Лишь в конце XIX века, после отмены чрезвычай¬
ных законов против социалистов в Германии, в период
лавинообразного нарастания успехов социал-демократии
на выборах, Энгельс пришел к выводу, что открывается
возможность мирного перехода к демократической рес¬
публике, а от нее — к социалистическому государству.
Однако всегда для Маркса и Энгельса это был вопрос не
произвольных оценок, решений или пожеланий, а проб¬
лема, требующая учета конкретного соотношения клас¬
совых сил, характера, уровня их организации, политиче¬
ской зрелости, способности пролетариата к руководству
непролетарскими трудящимися массами и т. д.
Нельзя поэтому абсолютизировать, как это делает
Шафф, те или иные оценки Маркса и Энгельса, абстра¬
гируясь от исторического времени, к которому они отно¬
сились, забывать, что в наследии классиков есть также и
иные положения и оценки, возникшие в иных, изменив¬
шихся условиях. Так, например, в рукописи «Немецкой
идеологии» имеется отрывок, отражающий полемику с
Бруно Бауэром, с его точкой зрения, что «реальный гума¬
низм», то есть коммунизм, наступит мирно, как спасение,
«земля станет небом, а небо — землей». Бауэр, пишет
Маркс, «будет немало изумлен, когда неожиданно для
него наступит день страшного суда, в который все это
свершится, — день, утренней зарей которого будет заре¬
во пылающих городов, — когда среди этих «небесных гар¬
моний» раздастся мелодия «Марсельезы» и «Карманьолы»
с неизбежной при этом пушечной пальбой, а такт будет
отбивать гильотина; когда подлая «масса» заревет ca ira,
ca ira * и упразднит «самосознание» с помощью фонар¬
ного столба. У святого Бруно меньше всего оснований
рисовать себе утешительную картину „радости и блажен¬
ства из века в век“»26. Подобно тому как историческим:
* Ca ira, ca ira! — это придет! (Из французской песни.)
63
образцом для этого высказывания был опыт французской
революции XVIII века, в особенности ее якобинского эта¬
на, для оценки Энгельса источником была действительность
тогдашней Германии, предвидение направлений и тен¬
денций ее развития. Общим, связующим эти два высказы¬
вания звеном было то, что каждое из них отражало кон¬
кретную реальную обстановку данного исторического
периода и данной страны. Историческая теория Маркса,
писал Энгельс, является основным условием «всякой вы¬
держанной и последовательной революционной тактики;
чтобы найти эту тактику, нужно только приложить тео¬
рию к экономическим и политическим условиям данной
страны. Но для этого необходимо знать эти условия...» 27
Маркс и Энгельс прежде всего изучали конкретные
условия и отношения, всю их совокупность, взаимообус¬
ловленность и лишь на этой основе формулировали оцен¬
ки и выводы, касающиеся перспектив революционных
событий и социалистической революции вообще.
Возможность «выкупа» капитализма в Англии и на¬
дежду, что «социализм снова появится в Англии»28,
Маркс и Энгельс основывали на оценке характера и соот¬
ношения сил между буржуазией и рабочим классом.
Уже в начале 50-х годов они полагали, что в Англии
в связи с развитием промышленности и образованием
двух социальных полюсов может развернуться классовая
борьба. Промышленный пролетариат обладает силой, не¬
обходимой для завоевания политической власти. С дру¬
гой стороны, существуют также «материальные средства,
производительные силы, дающие ему возможность про¬
извести полную социальную революцию и окончатель¬
но устранить классовые противоречия» 29. В то же время
Маркс связывал большие надежды на победу рабочего
класса с перспективой введения в Англии всеобщего из¬
бирательного права. Он говорил, что «всеобщее избира¬
тельное право равносильно политическому господству
рабочего класса Англии, где пролетариат составляет ог¬
ромное большинство населения, где в ходе длительной,
хотя и скрытой, гражданской войны он выработал ясное
сознание своего положения как класса». В такой ситуа¬
ции введение всеобщего избирательного права «было бы
Гораздо большей степени социалистическим мероприя¬
тием, нежели любое другое мероприятие, которому на
континенте присваивается это почетное имя. Здесь его
64
неизбежным результатом является политическое господ¬
ство рабочего класса» 30.
Использование возможности достижения всеобщего
избирательного права и превращения его в инструмент
завоевания власти и «политического возрождения», со¬
гласно Марксу и Энгельсу, зависело от социально-эконо¬
мического положения рабочего класса. «...Когда рабо¬
чие полностью обеспечены работой и приличной опла¬
той труда, нельзя вызвать волнений, тем более револю¬
ции» 31.
Со временем оптимистические взгляды на мирное за¬
воевание власти подверглись корректировке. В год Па¬
рижской Коммуны Маркс писал, что перед рабочим клас¬
сом в Англии «открыт путь проявить свою политическую
мощь. Восстание было бы безумием там, где мирная аги¬
тация привела бы к цели более быстрым и верным
путем» 32. Но в то же время он утверждал, что англий¬
ская буржуазия легко власть не отдаст. «Английская бур¬
жуазия всегда проявляла готовность принять решение
большинства, пока она монопольно распоряжалась правом
голоса. Но поверьте, что в тот момент, когда она окажется
в меньшинстве по вопросам, которые она считает жизнен¬
но важными, мы будем иметь здесь новую войну рабовла¬
дельцев...» 33.
Пределы, до которых английская буржуазия шла на
уступки рабочему классу, определялись ее главными ин¬
тересами сохранения собственности и классового господ¬
ства. Однако в отличие от буржуазии на континенте анг¬
лийская буржуазия относительно рано поняла, что без
помощи рабочего класса ей «никогда не удастся добиться
полного социального и политического господства над
нацией. Так постепенно изменились взаимные отношения
обоих классов» 34. Это, между прочим, выражалось в со¬
циальном законодательстве, в изменении отношения к
тред-юнионам и забастовкам, в демократизации системы
осуществления власти, в образовании «рабочей аристо¬
кратии», выгодной «для всякого неглупого капиталиста в
отдельности и для класса капиталистов в целом» 35. «От¬
вратительной» чертой этой группы рабочего класса Эн¬
гельс называл «всосавшуюся в плоть и кровь» буржуаз¬
ную «респектабельность», укоренившееся чувство почте¬
ния перед «лучшими» и «высшими». Поэтому, говорил он,
«для буржуазии по-прежнему не представляет большого
5 Заказ № 1554
65
труда приманивать рабочих» 36. Английская буржуазия в
отличие от французской и немецкой, полагал Энгельс, «в
наибольшей степени сохранила до сего времени свое
классовое, то есть политическое, сознание». Она была «не
так глупо жадна, как французская, и не так глупо трус¬
лива, как немецкая»37. Делая рабочим уступки даже в
период своих величайших триумфов, она «обнаруживала...
известную способность выполнять, хотя бы до некоторой
степени, роль руководящего класса» 38. В настоящее вре¬
мя она уже отыграла эту свою роль, стала социально
излишней. В статье со знаменательным заголовком «Об¬
щественные классы — необходимые и излишние» Энгельс
писал, что пролетариат может «отлично управиться в
крупных отраслях промышленности нашей страны без
вмешательства класса капиталистов», что «их вмеша¬
тельство становится все более и более вредным. Мы сно¬
ва заявляем им: «Отойдите прочь! Предоставьте рабочему
классу вас сменить»39.
В конце 80-х годов XIX века, по оценке Энгельса, си¬
туация все больше меняется. Это относилось как к по¬
ложению рабочего класса, так и к положению буржуазии.
«...Что касается широкой массы рабочих, то степень ее
нищеты и необеспеченности ее существования в настоя¬
щее время так же велика, как была всегда, если только
не больше. Лондонский Ист-Энд представляет собой все
расширяющуюся трясину безысходной нищеты и отчая¬
ния, голода в период безработицы, физической и мораль¬
ной деградации при наличии работы»40. Такое же поло¬
жение существовало во всех других крупных городах.
Только положение «привилегированного меньшинства»
рабочих было иным, хотя и оно находилось под угрозой.
«Истина такова: пока существовала промышленная мо¬
нополия Англии, английский рабочий класс в известной
мере принимал участие в выгодах этой монополии. Вы¬
годы эти распределялись среди рабочих весьма неравно¬
мерно: наибольшую часть забирало привилегированное
меньшинство, но и широким массам изредка кое-что пе¬
репадало. Вот почему, с тех пор как вымер оуэнизм, в
Англии больше не было социализма. С крахом промыш¬
ленной монополии Англии английский рабочий класс по¬
теряет свое привилегированное положение, он весь, не
исключая привилегированного и руководящего меньшин¬
ства, окажется на таком же уровне, на каком находятся
66
рабочие других стран. И вот почему социализм снова
появится в Англии»41.
Предвестниками этого социализма Энгельс считал но¬
вые тред-юнионы. В отличие от старых, оппортунистиче¬
ских организаций они «совершенно иначе берутся за де¬
ло, ведут в бой куда более широкие массы, потрясают
общество значительно глубже, выдвигают гораздо более
далеко идущие требования»42. Английская буржуазия
все более явно утрачивает способность руководить обще¬
ством и государством. Она «не только сама заявляет о
своей отставке, но и признает в организованном рабочем
классе своего преемника, способного и призванного прий¬
ти к власти... у фабрикантов нет иного призвания, как
только поступить платными руководителями предприятий
на службу к организованным рабочим»43. В той же связи
пять лет спустя Энгельс ссылался на мысль, высказанную
ему Марксом, что «для нас было бы всего дешевле, если
бы мы могли откупиться от всей этой банды» 44.
Вопрос о «выкупе», сформулированный Марксом и
упомянутый Энгельсом, вновь возник в начале 1918 года
в полемике Ленина с Бухариным и так называемыми «ле¬
выми коммунистами». «Вдумайтесь в мысль Маркса, —
писал Ленин. — Дело шло об Англии 70-х годов прошлого
века, о кульминационном периоде домонополистического
капитализма, о стране, в которой тогда... всего более было
возможностей «мирной» победы социализма в смысле
«выкупа» буржуазии рабочими. И Маркс говорил: при
известных условиях рабочие вовсе не откажутся от того,
чтобы буржуазию выкупить. Маркс не связывал себе —
и будущим деятелям социалистической революции — рук
насчет форм, приемов, способов переворота, превосходно
понимая, какая масса новых проблем тогда встанет, как
изменится вся обстановка в ходе переворота, как часто
и сильно будет она меняться в ходе переворота» 45.
Мысль Маркса и Энгельса о «выкупе», о мирном под¬
чинении имущих классов рабочему классу родилась в
конкретных, строго определенных условиях Англии вто¬
рой половины XIX века. В то же время Энгельс совсем
по-другому оценивал перспективы социалистической ре¬
волюции во Франции, стране, «в которой историческая
классовая борьба больше, чем в других странах, доходила
каждый раз до решительного конца», в которой «борьба
поднимающего голову пролетариата против господствую¬
5*
67
щей буржуазии... выступает... в такой острой форме, кото¬
рая другим странам неизвестна»46. Революционные тра¬
диции рабочего класса, и в особенности характер фран¬
цузской буржуазии, считал Энгельс, должны будут опре¬
делять форму социалистической революции. «Француз¬
ская буржуазия, наиболее корыстолюбивая и падкая до
наслаждений по сравнению с буржуазией других стран,
ослеплена своим корыстолюбием и не видит своих собст¬
венных будущих интересов; она живет только сегодняш¬
ним днем; в бешеной погоне за наживой она идет на
самый скандальный подкуп, объявляет подоходный налог
государственной изменой социалистов, каждую забастов¬
ку встречает не иначе как ружейными залпами, и тем са¬
мым приводит к тому, что в республике со всеобщим из¬
бирательным правом у рабочих почти не остается иного
средства для достижения победы, кроме насильственной
революции»47. Несколькими годами ранее подобные мыс¬
ли высказывал Маркс. «Во Франции множество репрес¬
сивных законов и смертельный антагонизм между клас¬
сами делают, по-видимому, неизбежным насильственную
развязку социальной войны»48.
Энгельс, как и Маркс, следивший за событиями во
Франции «во всех подробностях», в начале 90-х годов не
без оснований полагал, что «внутреннее развитие Фран¬
ции снова приобретает сейчас первостепенную важ¬
ность» 49 для Европы, международного рабочего движе¬
ния и будущей социалистической революции. В то же
время он понимал, что путь к победе не будет легким.
В тогдашней Франции и в ее социалистическом движе¬
нии он видел ряд факторов, как ускоряющих, так и тор¬
мозящих его развитие. К числу первых он относил «ре¬
волюционный дух, который стал у них традицией на про¬
тяжении целого столетия»50. Энгельс верил, что
революционное прошлое Франции «найдет отражение в
ее социалистическом будущем», но решительно возражал
против мнения, что ей «предназначено играть в проле¬
тарской революции такую же роль (не только роль ини¬
циатора, но и определяющую роль), какую она играла в
буржуазной революции 1789—1798 годов» 51.
Замечание Энгельса об «инициаторе» и «определяю¬
щей роли» обращает внимание на еще одну, уже отме¬
ченную нами черту марксистской теории социалистиче¬
ской революции: понимание революции как процесса в
68
международном масштабе. «...Ни французам, ни немцам,
ни англичанам, никому из них в отдельности, не будет
принадлежать слава уничтожения капитализма; если
Франция — может быть — подаст сигнал, то в Герма-
нии, стране, наиболее глубоко затронутой социализмом
и где теория наиболее глубоко проникла в массы, будет
решен исход борьбы, и все же еще ни Франция, ни Гер¬
мания не обеспечат окончательной победы, пока Англия
будет оставаться в руках буржуазии. Освобождение про¬
летариата может быть только международным делом...»52.
Революция в трех наиболее развитых странах должна
была определить масштаб, но не обязательно вспыхнуть
в одно и то же время. Согласно Энгельсу, развитие рево¬
люции в Европе могло протекать в трехстепенной после¬
довательности: «сигнал» — «решение исхода борьбы» —
«окончательная победа». «Сигнал» в одной стране может
стать началом революционного решения исхода борьбы в
другой стране. В 1885 году Энгельс предполагал, что,
«случись революция во Франции, наш черед в Германии
мог бы наступить несколько раньше, но лишь в том слу¬
чае, если бы нас подхватил европейский ураган» 53.
Энгельс не представлял себе развития международ¬
ного рабочего движения без взаимной помощи, солидар¬
ности, использования опыта, хотя возражал против вся¬
ких претензий на исполнение роли «главы» и «центра»
одной партией. «...Немецкое практическое рабочее движе¬
ние, — писал он, — не должно никогда забывать, что оно
развилось на плечах английского и французского движе¬
ния, что оно имело возможность просто обратить себе на
пользу их дорого купленный опыт, избежать теперь их
ошибок... Где были бы мы теперь без образца английских
тред-юнионов и французской политической борьбы рабо¬
чих, без того колоссального толчка, который дала в осо¬
бенности Парижская Коммуна?»54
В конце 1892 года Энгельс оценивал развитие собы¬
тий во Франции весьма оптимистично. Его прогноз гла¬
сил, что «дело все ближе подходит к тому моменту, когда
наши люди во Франции станут единственно возможными
руководителями государства. Только пусть бы это не на¬
ступило слишком скоро; наши люди во Франции далеко
еще не созрели для власти» 55. Этот прогноз он делал
прежде всего на основании факта постепенной морально-
политической компрометации старых республиканских
69
партий. Однако он предвидел много неожиданностей.
Абсолютно непредсказуемыми он считал промежуточные
стадии развития — от кризиса буржуазной демократиче¬
ской республики до взятия политической власти социали¬
стами и провозглашения социалистической республики.
«Мне очень хотелось бы знать, — спрашивал Энгельс, —
скажется ли и на этот раз издавна присущая французской
истории неосознанная логика». «...Во Франции, всегда
полной неожиданностей, трудно предугадать промежу¬
точные стадии. Во всяком случае, многое может слу¬
читься, прежде чем на авансцену окончательно выступят
наши. Только если Париж совершит революцию, насту¬
пит очередь социалистов, ибо в Париже каждая револю¬
ция, как Коммуна, сама по себе становится социалисти¬
ческой» 56. Он верил, что, несмотря на все осложнения,
«внутренняя логика развития Франции, безусловно, возь¬
мет верх над всеми побочными моментами и препятст¬
виями» 57, постепенно очищая поле для великой классо¬
вой битвы, оставляя на нем три основных слоя француз¬
ского общества: буржуа, мелких буржуа и крестьян,
рабочих, — в столкновении которых должна была решить¬
ся судьба Франции. Такому ходу событий могла поме¬
шать опасность, угрожающая революции со стороны «ка¬
кого-нибудь генерала», «спасителя родины», а также неко¬
торые глубоко укоренившиеся политические взгляды
французов, в том числе и парижских рабочих: «отрица¬
тельная сторона парижского революционного характера —
шовинистический бонапартизм». «...После каждого круп¬
ного революционного усилия мы можем иметь рецидив
бонапартизма, взывания к спасителю, который должен
уничтожить подлых буржуа...» 58
При всей способности к практическому действию ре¬
волюционного движения Франции одним из главных пре¬
пятствий на пути к победе пролетарской революции была,
как считал Энгельс, его идейная и теоретическая слабость.
Настроения и взгляды пролетариев Парижа, а также их
традиции могли привести к преждевременному взрыву.
Поэтому нужны «уверенность, что не будет насильствен¬
ного вмешательства, и время, для того чтобы брожение
успело охватить всю страну» 59. Отмечая, что от попыток
преждевременного вооруженного выступления предохра¬
няет отсутствие оружия у народа и неуверенность отно¬
сительно возможной реакции армии, Энгельс указывал,
70
что великолепным, но все еще не до конца используемым
оружием является вот уже сорок лет существующее «все¬
общее избирательное право, если бы только умели им
пользоваться! Это дольше и скучнее, чем призыв к ре¬
волюции, но это в десять раз вернее и, что еще лучше, с
безупречной точностью указывает день, когда нужно бу¬
дет призвать к вооруженной революции» 60.
Особую роль среди факторов, определяющих развитие
революционного процесса, Энгельс отводил партии рабо¬
чего класса. Указывая на описанную П. Лафаргом «моду
на социализм во Франции», он видел в ней источник серь¬
езной опасности преждевременных действий, победы
«фразерства и демагогии», тем более что социалистиче¬
ская партия была разделена на различные группы: «марк¬
систов, бланкистов, аллеманистов, бруссистов и других
истов»61. Это «увлечение социализмом может привести
к решительному конфликту», в котором первые победы
одержат социалисты. «...Революционная традиция страны
и столицы, характер вашей армии, реорганизованной пос¬
ле 1870 г. на значительно более народной основе, — все
это делает возможным такой оборот событий. Но чтобы
обеспечить победу, чтобы сокрушить основы капитали¬
стического общества, вам нужна будет активная под¬
держка социалистической партии более сильной, более
многочисленной, более испытанной, более сознательной,
чем та, которой вы располагаете. Тогда осуществилось бы
то, что мы предвидели и предсказали много лет тому на¬
зад: французы подают сигнал, открывают огонь, а немцы
решают исход борьбы» 62.
Выборы, недооцениваемое и неиспользуемое во Фран¬
ции оружие социализма, стали реальным, в полной мере
осуществляемым и высокоценимым шансом немецкой со¬
циал-демократии. Немецкие рабочие, писал Энгельс, «с
редким умением воспользовались выгодами своего поло¬
жения. Впервые с тех пор, как существует рабочее дви¬
жение, борьба ведется планомерно во всех трех ее на¬
правлениях, согласованных и связанных между собой: в
теоретическом, политическом и практически-экономиче-
ском (сопротивление капиталистам). В этом... концентри¬
ческом нападении и заключается сила и непобедимость
немецкого движения»63. Особенное внимание Энгельса
привлекало политическое направление — парламентская
борьба, штурм социал-демократами представительских
71
учреждений. В глазах Энгельса выборы были своеобраз¬
ным смотром сил, важным фактором морального влияния
на рабочий класс и его потенциальных союзников, а не
единственным и решающим фактором борьбы за полити¬
ческую власть64. Однако Энгельс верил в грядущий, на¬
ступающий с «неотвратимостью естественного процесса»
успех на выборах немецкой социал-демократии. Акты
насилия, полицейский произвол, продажность суда — все
это должно было оказаться тщетным: «вперед, все быст¬
рее вперед продвигалась непрерывно возраставшая штур¬
мовая колонна» 65. Когда 20 февраля 1890 года социал-де¬
мократы получили на выборах свыше 1300 тыс. голосов
(удвоив их количество), Энгельс назвал это днем «начала
германской революции». «...Прежняя устойчивость, — за¬
явил он, — исчезла навсегда» 66.
Всеобщее избирательное право становилось оружием,
которое «в руках классово сознательных рабочих бьет
дальше и поражает вернее, чем малокалиберное магазин¬
ное ружье в руках вымуштрованных солдат»; это ору¬
жие — одно из самых острых — стало применяться как
«совершенно новый способ борьбы пролетариата, и он
быстро получил дальнейшее развитие»67. Внимательно
наблюдая действие этого оружия, Энгельс писал, что «в
Германии мы можем почти точно вычислить день, когда
государственная власть окажется в наших руках» 68. Эта
уверенность зиждилась на допущении, что социал-демо¬
кратия постепенно, но неуклонно приобретает поддерж¬
ку большинства промышленных рабочих, затем сельско¬
хозяйственных рабочих в восточных провинциях Пруссии,
большую часть средних слоев, мелкой буржуазии, мелких
крестьян, а в итоге — и армии.
«В течение трех лет, — писал Энгельс в 1890 году, —
мы можем завоевать сельскохозяйственных рабочих, и
тогда в наших руках будут образцовые полки прусской
армии». Когда на стороне социал-демократии окажется
«сельскохозяйственный рабочий, главная опора Пруссии...
тогда — огонь!», «старый режим пойдет прахом, и мы сде¬
лаемся господами положения»69. Уверенность относи¬
тельно поддержки сельскохозяйственных рабочих соче¬
талась с надеждами на приобретение к концу века голосов
большинства средних слоев общества, мелкой буржуазии
и крестьян и превращение социал-демократии в «решаю¬
щую силу, перед которой волей-неволей должны будут
72
склониться все другие силы» 70. В прогнозах Энгельса ре¬
шающая роль отводилась армии. По его оценкам, в
1891 году социал-демократия могла рассчитывать на
1 солдата из 5, через несколько лет — на 1 из 3, а к
1900 году армия в своем большинстве будет социалисти¬
ческой. «Это надвигается неотвратимо, как по велению
рока. Берлинское правительство понимает это не хуже
нас, но оно бессильно. Армия ускользает из его рук» 71.
В день, когда социал-демократия получит большинство
на выборах, «армия сознательно сделает то же, что ин¬
стинктивно сделала французская армия, отказавшись
стрелять в народ». В начале 90-х годов Энгельс был
убежден, что немцы не только объективно, но и субъек¬
тивно доросли в полной мере до социализма. Свержение
монархии и создание демократической республики могло,
по его мнению, совершиться за 24 часа. «Да, что бы ни
говорили напуганные буржуа, мы можем определить вре¬
мя, когда большая часть населения перейдет на нашу
сторону, наши идеи распространяются повсюду как среди
рабочих, так и среди учителей, врачей, юристов и пр.
Если нам придется взять власть в свои руки завтра, нам
потребуются инженеры, химики, агрономы... Я твердо
уверен, что многие из них уже будут с нами. А через
пять или десять лет у нас их будет больше, чем мы смо¬
жем использовать» 72.
Энгельс считал, что два препятствия могут стать на
пути к власти: нетерпеливость масс и контрудар имущих
классов. Он не скрывал опасения, что «успехи выборов
вскружили голову массам, в особенности недавно при¬
шедшим к нам, и они воображают, что штурмом могут
теперь добиться решительно всего. Если их не сдержи¬
вать, то будет сделано немало глупостей. А буржуа... ста¬
раются изо всех сил поощрять и провоцировать эти глу¬
пости ...»73 Имущие классы, правящие круги стоят перед
единственным выбором: капитулировать, признать неиз¬
бежность приговора истории или же попытаться задер¬
жать его исполнение, применив без всяких колебаний
одно-единственное средство — беспощадную пальбу и не¬
избежный жестокий террор. Это в конечном итоге, от¬
мечал Энгельс, создает для социал-демократии «положе¬
ние, наиболее благоприятное для совершения револю¬
ции» 74. «И только одно средство могло бы временно
задержать и даже отбросить на некоторое время назад
73
непрерывный рост социалистических боевых сил в Герма¬
нии: крупное столкновение с войсками, кровопускание,
как в 1871 г. в Париже. Со временем мы преодолели бы
и это. Нельзя стереть с лица земли партию, насчитываю¬
щую миллионы, для этого не хватит всех магазинных ру¬
жей Европы и Америки. Но это задержало бы нормаль¬
ный ход развития, в критический момент мы остались бы,
возможно, без ударного отряда, решающая битва была бы
отсрочена, отдалена и стоила бы более тяжелых жертв» 75.
По оценкам Энгельса, в начале 90-х годов было еще да¬
леко до возможности вступить в открытую борьбу. На¬
чать такую борьбу значило совершить преступление не
только против собственного рабочего класса, но и против
всей Европы и Америки, поскольку интернациональным
долгом немецкого рабочего класса и его партии было «не
потерпеть поражения, а победить в нужный момент, в
первом же большом сражении» 76.
Энгельс не сомневался в том, что правительство, не¬
смотря ни на что, пойдет на нарушение всех прав и за¬
конов, чтобы силой раздавить рабочее движение. «Без
сомнения, они будут стрелять первыми. В один прекрас¬
ный день немецким буржуа и их правительству надоест
пассивно наблюдать все возрастающий подъем социализ¬
ма; они прибегнут к беззаконию, к насильственным дей¬
ствиям» 77. В этом состояла особая «ирония всемирной
истории», которая «ставит все вверх ногами. Мы, «рево¬
люционеры», «ниспровергатели», мы гораздо больше пре¬
успеваем с помощью легальных средств, чем с помощью
нелегальных или с помощью переворота. Партии, назы¬
вающие себя партиями порядка, погибают от созданного
ими же самими легального положения... И если мы не
будем настолько безрассудны, чтобы в угоду этим пар¬
тиям дать себя втянуть в уличную борьбу, то им в конце
концов останется лишь одно: самим нарушить эту роко¬
вую законность... Против социал-демократического пере¬
ворота, которому в настоящий момент идет на пользу как
раз соблюдение законов, они могут пустить в ход лишь
переворот со стороны партий порядка, переворот, который
не может произойти без нарушения законов... Нарушение
конституции, диктатура, возвращение к абсолютизму,
regis voluntas suprema 1ех!»* Это «единственный способ,
* Regis vohmtas suprema 1ех! (лат.) — воля монарха — высший
закон. —Ред.
74
который можно было бы, пожалуй, пустить в ход против
рабочих, не позволяющих себя вовлечь в уличную борь¬
бу». Переворот, цель которого — задержать революцию,
означал бы нарушение общественного «договора между
государями и народом» и, следовательно, освобождение от
него также и социал-демократии, которая «будет свобод¬
на от своих обязательств и сможет поступить... как она
сочтет нужным» 78. Несмотря на ощущение силы и веру
в благоприятный исход решающей битвы, Энгельс с ис¬
ключительной последовательностью предостерегал руко¬
водителей немецкой социал-демократии перед возможны¬
ми провокациями со стороны имущих, обладающих вла¬
стью классов, которые могут попытаться спровоцировать
восстание, испробовать действие «кровопускания». По его
образному выражению, нельзя бросаться «на подставлен¬
ный нам меч», а нужно, «приставив ружье к ноге, выжи¬
дать под градом пуль, пока не наступит момент для
атаки». Главной стратегической задачей социал-демокра¬
тии он считал «способствовать не покладая рук этому
росту, пока он сам собой не перерастет через голову гос¬
подствующей правительственной системы, не уничтожать
этот крепнущий с каждым днем ударный отряд в аван¬
гардных схватках, а сохранять его в неприкосновенности
до решающего дня». Указания Энгельса вытекали из его
глубокого убеждения в ошибочности мнения о том, что
«„социалистическая партия получит большинство и за¬
тем возьмет власть“. Напротив, — подчеркивал он, — име¬
ется десять шансов против одного, что наши правители
еще задолго до этого времени применят против нас на¬
силие; а это перенесет нас с арены парламентской борь¬
бы на революционную арену» 79.
Предостережения и советы Энгельса руководителям
немецкой социал-демократии имели своим источником
также опыт бланкистов, в особенности уроки неудачного
восстания в Испании в 1873 году, в стране настолько от¬
сталой «в промышленном отношении, что там и речи
быть не может о немедленном полном освобождении рабо¬
чего класса», ибо для этого «Испания необходимо долж¬
на пережить еще различные предварительные ступени
развития и устранить с пути целый ряд препятствий.
Пройти эти предварительные ступени в возможно более
короткий промежуток времени, быстро устранить эти
препятствия, — таковы были шансы, которые открывала
75
республика» 80. Анархисты-бакунисты в значительной сте¬
пени эту возможность погубили, дав «в Испании неподра¬
жаемый образчик того, как не следует делать револю¬
цию» 81.
Особый интерес Энгельса, анализировавшего все про¬
явления рабочего движения и перспективы революции,
вызывали еще две как бы нетипичные страны: Соединен¬
ные Штаты Америки и Россия. Наблюдение рабочего дви¬
жения в Америке позволило Энгельсу еще раз подтвер¬
дить положение о том, что рабочий класс в каждой стране
идет «собственным путем». Американским рабочим «нель¬
зя вдалбливать... теорию с самого начала, но их собствен¬
ный опыт, их собственные ошибки и печальные послед¬
ствия этих ошибок в конце концов ткнут их носом в
теорию, и тогда все будет all right. Самостоятельные на¬
роды идут своим собственным путем...» Типичной чертой
американского рабочего движения, его собственного пути
был особый консерватизм. Источником этого консерва¬
тизма было то, что «Америка — чисто буржуазная стра¬
на, не имеющая даже феодального прошлого и гордя¬
щаяся поэтому своим чисто буржуазным строем»82. Энгельс
считал естественным, что в молодой стране, не знавшей
феодализма, с самого начала развивавшейся на буржуаз¬
ной основе, «буржуазные предрассудки крепко засели
также и в рабочем классе». Они состояли в том, что аме¬
риканский рабочий, как правило, верил, что «традицион¬
ная буржуазная форма хозяйства есть нечто по самой
своей природе и на все времена прогрессивное и превос¬
ходное» 83. Американские рабочие «освободятся от старо¬
го хлама традиционных предрассудков только благодаря
практике» 84.
Факторами, тормозящими развитие социалистического
движения, были также относительно высокий уровень
жизни коренного американского рабочего, определяющий
его место в арьергарде международного рабочего движе¬
ния; конкуренция со стороны эмигрантов, соглашаю¬
щихся на неквалифицированную, низкооплачиваемую
работу; использование капиталистами национальной
разнородности американского общества. Все это было
причиной того, что до завоевания политической власти
рабочим классом еще очень далеко. Однако Энгельс ве¬
рил, что «когда созреет момент, тогда дело... пойдет впе¬
ред с огромной быстротой и силой, но до этого может
76
пройти еще немало времени. Чудес нигде не бывает»85.
Начиная с 70-х годов Маркс и Энгельс живо интере¬
совались Россией. Они питали постоянные надежды на
революцию в России, на ее «наиболее важную роль». По
их убеждению, революция в России изменит лицо всей
Европы, ибо будет уничтожена «резервная армия евро¬
пейской реакции». Это будет сигналом к революции в
Германии, будет только началом революционной цепи86.
В середине 80-х годов общественно-политическая ситуа¬
ция в России дала Энгельсу основания заявить о том,
что эта страна неуклонно «приближается к своему
1789 году. Революция должна разразиться в течение оп¬
ределенного времени; она может разразиться каждый день.
В этих условиях страна подобна заряженной мине, к ко¬
торой остается только поднести фитиль». Своеобразие
экономического положения России, ее классовых отноше¬
ний, государственного строя и политики было причиной
того, что возник «один из исключительных случаев, ког¬
да горсточка людей может сделать революцию, другими
словами, одним небольшим толчком заставить рухнуть
целую систему, находящуюся в более чем неустойчивом
равновесии». Таким образом, акт, сам по себе незначи¬
тельный, может высвободить «такие взрывные силы, ко¬
торые затем уже невозможно будет укротить... Раз уж
порох будет подожжен, раз уж силы будут высвобождены
и народная энергия из потенциальной превратится в ки¬
нетическую... люди, которые подожгли фитиль, будут под¬
хвачены взрывом, который окажется в тысячу раз силь¬
нее их и будет искать себе выход там, где сможет, в за¬
висимости от экономических сил и экономического сопро¬
тивления» 87.
Предвидимый Энгельсом возможный ход революцион¬
ного процесса в России: дворцовый переворот, государст¬
венный переворот, революционный заговор, свержение
монархии и установление буржуазной республики, демо¬
кратическая «якобинская» республика, переход к «соци¬
альной республике» и социалистическим преобразовани¬
ям, — стал для него исходным пунктом рассуждений,
имеющих важное теоретическое значение. «Предположим,
эти люди воображают, что могут захватить власть, — ну,
так что же! Пусть только они пробьют брешь, которая
разрушит плотину, — поток сам быстро положит конец их
иллюзиям. Но если бы случилось так, что эти иллюзии
77
придали бы им большую силу воли, стоит ли на это жа¬
ловаться? Люди, хвалившиеся тем, что сделали револю¬
цию, всегда убеждались на другой день, что они не знали,
что делали, — что сделанная революция совсем непохожа
на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель на¬
зывал иронией истории, той иронией, которой избежали
немногие исторические деятели. Посмотрите на Бисмар¬
ка — этого революционера поневоле — и Гладстона, кото¬
рый в конце концов запутался со своим обожаемым
царем» 88.
Таким образом, мы видим, что слова Энгельса о лю¬
дях, хвалившихся тем, что «сделали революцию», отно¬
сятся к возможному развитию революционной ситуации
в России: «горсточка людей» совершает переворот, этот
«сам по себе незначительный акт» высвобождает «взрыв¬
ные силы, которые затем уже невозможно будет укро¬
тить», люди, которые «подожгли фитиль», будут подхва¬
чены взрывом, который пойдет в совершенно ином на¬
правлении, чем то, какое имелось в виду и к какому они
стремились. Так совершится очередной акт «иронии исто¬
рии». То, что Энгельс пишет далее, не оставляет никаких
сомнений в таком понимании. «По-моему, самое важное—
чтобы в России был дан толчок, чтобы революция раз¬
разилась. Подаст ли сигнал та или иная фракция, про¬
изойдет ли это под тем или иным флагом, для меня не
столь важно. Пусть это будет дворцовый заговор, он бу¬
дет сметен на другой же день. В стране, где положение
так напряжено, где в такой степени накопились револю¬
ционные элементы, где экономическое положение огром¬
ной массы народа становится изо дня в день все более
нестерпимым, где представлены все ступени социального
развития, начиная от первобытной общины и кончая
современной крупной промышленностью и финансовой
верхушкой, и где все эти противоречия насильственно
сдерживаются деспотизмом... — стоит в такой стране на¬
чаться 1789 году, как за ним не замедлит последовать
1793 год»89.
Вырывая фрагмент высказывания Энгельса из контек¬
ста, Шафф превращает его в аргумент против реального
социализма и в пользу своей концепции «объективного от¬
чуждения революции». Оно возникает, пишет Шафф, если
люди совершают революцию, «чтобы достичь определен¬
ной цели общественного развития. А между тем эта ре¬
78
волюция при конкретных общественных условиях разви¬
вается в непредусмотренном направлении, иногда даже
во многих отношениях противоположном своим намере¬
ниям, и тем самым выходит из-под контроля своих созда¬
телей. В подобных случаях говорят иногда о «предатель¬
стве» революции или, точнее... о ее искажении или вы¬
рождении. В свете марксистской теории, однако, всего
правильнее было бы говорить об отчуждении революции.
Именно это имел в виду Ф. Энгельс, замечает Шафф, ког¬
да писал в письме к Вере Засулич: „Люди, которые хва¬
лились тем, что сделали революцию, при свете дня всегда
убеждались, что они не знали, что творили, и что сделан¬
ная революция совсем непохожа на ту, которую они хо¬
тели сделать»90. В следующей, позднее зачеркнутой
строке, продолжает Шафф, Энгельс добавлял: возможно,
с нами всеми так произойдет. Комментарии здесь излиш¬
ни. Так, цитируя Маркса и Энгельса, можно доказать что
угодно.
Маркс и Энгельс проявляли исключительный интерес
к перспективам революции в самой России и в Западной
Европе. Они обращали внимание на возможный путь к
социализму в России, связанный с наличием крестьянской
общины, общинного во многих ее районах землепользо¬
вания. Община, по мнению классиков, могла стать «ис¬
ходным пунктом коммунистического развития»91, пере¬
хода к высшим общественным формам, если в Западной
Европе победит пролетарская революция, которая «пре¬
доставит русскому крестьянину необходимые условия для
такого перехода, — в частности материальные средства,
которые потребуются ему, чтобы произвести необходимо
связанный с этим переворот во всей его системе земле¬
делия» 92. В 1881 году Маркс писал, что община «явля¬
ется точкой опоры социального возрождения России, од¬
нако для того чтобы она могла функционировать как
таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетвор¬
ные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а
затем обеспечить ей нормальные условия свободного раз¬
вития» 93.
Год спустя Маркс и Энгельс еще раз вернулись к это¬
му вопросу, сформулировав следующий тезис: «Если рус¬
ская революция послужит сигналом пролетарской рево¬
люции на Западе, так что обе они дополнят друг друга,
то современная русская общинная собственность на зем¬
79
лю может явиться исходным пунктом коммунистического
развития» 94.
Надежды и ожидания Маркса и Энгельса не сбылись—
революция в Западной Европе не стала свершившимся
фактом и не спасла русскую общину. Ее судьба была
решена развитием капитализма. Энгельс констатировал
в 1893 году: «Если бы мы на Западе в свое время про¬
двинулись быстрее в своем экономическом развитии, если
бы мы оказались способными свергнуть капиталистиче¬
ский режим еще лет десять или двадцать тому назад, то
тогда Россия, быть может, имела бы еще время остано¬
вить тенденцию своей собственной эволюции в направ¬
лении к капитализму» 95.
Судьбы русской крестьянской общины, прогнозы ее
развития после победы социалистической революции в
Западной Европе стали для Энгельса основанием для
обобщений, касающихся отношений между странами
Западной Европы после победы социалистической рево¬
люции и странами более отсталыми, еще только становя¬
щимися на путь капиталистического развития. «Каждая
данная экономическая формация должна решать свои
собственные, из нее самой возникающие задачи; браться
за решение задач, стоящих перед другой совершенно
чуждой формацией, было бы абсолютной бессмыслицей» 96.
История подвергла пересмотру это утверждение — со¬
циалистическая революция в России и в большинстве со¬
циалистических стран по необходимости и как бы походя
решала проблемы «другой совершенно чуждой форма¬
ции». Выдвигая это утверждение, Энгельс вместе с тем
полагал, что после победы пролетариата, после перехода
средств производства в общее владение западноевропей¬
ских народов «не только возможно, но и несомненно»,
что «те страны, которым только что довелось вступить
на путь капиталистического производства и в которых
уцелели еще родовые порядки или остатки таковых, мо¬
гут использовать эти остатки общинного владения и со¬
ответствующие им народные обычаи как могучее средство
для того, чтобы значительно сократить процесс своего
развития к социалистическому обществу и избежать боль¬
шей части тех страданий и той борьбы, через которые
приходится прокладывать дорогу нам в Западной Европе.
Но неизбежным условием для этого являются пример и
активная поддержка пока еще капиталистического Запа¬
80
да. Только тогда, когда капиталистическое хозяйство бу¬
дет преодолено на своей родине и в странах, где оно
достигло расцвета, только тогда, когда отсталые страны
увидят на этом примере, «как это делается», как поста¬
вить производительные силы современной промышленно¬
сти в качестве общественной собственности на службу
всему обществу в целом, — только тогда смогут эти от¬
сталые страны встать на путь такого сокращенного про¬
цесса развития» 97. В конце жизни Энгельс отмечал, что
«приближающаяся гибель капиталистического общества
на Западе даст и России возможность значительно сокра¬
тить свое прохождение через стадию капитализма, кото¬
рое становится теперь неизбежным» 98.
В своих конкретных политических прогнозах Энгельс
оказался слишком большим оптимистом: переоценил си¬
лу рабочего класса, его зрелость и готовность в тог
момент к социалистической революции. То же можно ска¬
зать и о его оценках социалистического движения. В ре¬
шающие моменты оно, особенно в Германии, было недо¬
статочно сильным. Иллюзией оказалась вера в автомати¬
ческое, как бы самодвижущее действие всеобщего
избирательного права. С другой стороны, Энгельс не до
конца оценил и силу имущих классов, их способность
экономического, политического и идеологического проти¬
востояния социализму, сдерживание его марша к власти
без «кровопускания».
Однако это не значит, что прогнозы Энгельса — и бо¬
лее ранние прогнозы Маркса — лишены ценности. Как
верно отметил Ф. Меринг, «революционный мыслитель —
это нечто большее, значительно большее, чем отдельные-
революционные положения, однажды им высказанные.
И уж мыслитель такого масштаба, как Маркс, не стал бы
цепляться за формулы, если они перестали отвечать фак¬
там» 99. Выдвигая свои прогнозы, классики как бы очер¬
чивали некоторые типичные ситуации завоевания поли¬
тической власти рабочим классом, перехода от капитализ¬
ма к социализму, создавали основы теории социалистиче¬
ской революции, формировали наши о ней представления
и понятия, существенно отличающиеся от тех, которые
имели место в «Немецкой идеологии» и других работах
Маркса и Энгельса до 1848 года. В поражениях 1848 года
«погибала не революция», но «пережитки дореволюцион¬
ных традиций, результаты общественных отношений, не
6 Заказ М 1654
81
заострившихся еще до степени резких классовых противо¬
положностей, погибали лица, иллюзии, представления,
проекты, от которых революционная партия не была сво¬
бодна до февральской революции» 100. Когда вспыхнула
февральская революция 1848 года во Франции, вспоми¬
нал Энгельс спустя почти полвека после этих событий,
«все мы в своих представлениях об условиях и ходе рево¬
люционных движений находились под влиянием прошло¬
го исторического опыта, главным образом опыта Фран¬
ции», которая вновь дала «сигнал ко всеобщему перево¬
роту». «Поэтому было вполне естественно и неизбежно,
что наши представления о характере и ходе провозгла¬
шенной в феврале 1848 г. в Париже «социальной» рево¬
люции, революции пролетариата, были ярко окрашены
воспоминаниями о прообразах 1789—1830 годов»101.
В этом смысле 1848 год стал для основоположников марк¬
сизма великим уроком.
Согласно исключительно интересной оценке Энгель¬
са, революция 1848 года была периодом, когда формиро¬
вались «предварительные условия пролетарской револю¬
ции», когда предпринимались меры и выдвигались лозун¬
ги (например, лозунг «единой и неделимой республики»),
«подготовляющие нам плацдарм и расчищающие нам
путь». После 1848 года, писал Энгельс, «мы сможем на¬
чать прямо с „Манифеста“» 102.
Обобщая опыт революции 1848 года, Маркс пришел
к заключению, что «новые революции» нельзя мерить
«старыми мерками». Он анализировал каждую конкрет¬
ную революцию во всей совокупности ее неповторимых
обстоятельств и специфических черт, «доискиваясь, дает
ли она новое знание, которое могло бы помочь освободи¬
тельной борьбе пролетариата, не заботясь о том, будет ли
при этом опрокинута та или иная устаревшая фор¬
мула» 103.
В процессе осмысления опыта периода «штурма неба»,
прежде всего 1848 и 1871 годов, родилась и развивалась
теория социалистической революции Маркса и Энгель¬
са. В их понимании она не была (как у Л. Бланки или
М. Бакунина) явлением случайным, результатом герой¬
ского действия отдельной личности, просветительской
миссии «апостолов революции». Не была она также про¬
цессом произвольным, творимым по желанию, независи¬
мым от социально-экономических отношений, уровня зре¬
82
лости производительных сил, отношений между ними и
производственными отношениями, от характера и силы
рабочего класса. Согласно Марксу и Энгельсу, пролетар¬
ская революция представляет собой закономерный итог
длительного общественно-исторического процесса, в ходе
которого выявляются и углубляются экономические и по¬
литические противоречия, возникает кризис господст¬
вующего режима, формируется революционная армия
трудящихся, способная к борьбе за свержение власти экс¬
плуататорских классов и установление диктатуры рабо¬
чего класса 104.
В совокупности взаимообусловленных явлений и про¬
цессов (в том числе единичных, неповторимых, случай¬
ных) Маркс и Энгельс в соответствии с материалистиче¬
ской концепцией истории усматривали признаки зрело¬
сти объективных материальных условий, а именно опре¬
деленный уровень развития производительных сил и са¬
мого рабочего класса как ведущей силы и вдохновителя
социалистической революции. Этот подход возник в споре
с бланкистами и бакунистами. Бланки, как подчеркивал
Энгельс, является прежде всего политическим революцио¬
нером, социалистом по чувству, сердце которого остро
откликается на страдания народа, но «у него нет ни
социалистической теории, ни определенных практических
предложений социального переустройства» 105. Бланкизм
был философией и практикой «революционного дейст¬
вия», исходящим из убеждения и веры, что небольшое,
но хорошо организованное меньшинство, в соответствую¬
щий момент выступив с попыткой революционного пере¬
ворота, может несколькими первыми успехами увлечь за
собой народную массу и совершить таким образом побе¬
доносную революцию. Согласно бланкистам, революция
могла начаться в любой момент, поскольку ее необходи¬
мым и фактически единственным условием является
«действие революционного меньшинства». Из понимания
бланкистами революции как переворота, революционного
заговора, произведенного небольшим числом заговорщи¬
ков от имени и в интересах большинства, логически выте¬
кала необходимость диктатуры, но «не всего революци¬
онного класса, пролетариата, а небольшого числа лиц,
которые произвели переворот» 106.
Полемика с бланкистами не была спором с тенями
прошлого и устаревшими концепциями. Их взгляды на¬
6* 83
ходили основание в той ситуации, когда объективные и
субъективные условия социалистической революции еще
только зрели, а рабочий класс только формировал свой
боевой авангард, когда разрыв между социальной нуж¬
дой и возможностью ее уничтожения был еще огромен,
порождая нетерпеливость, переменчивость настроений,
установок и ожиданий, а также склонность к революци¬
онной фразе и социальной демагогии. Революционная фра¬
за и социальная демагогия особенно были характерны
для бакунистов-анархистов.
Маркс и Энгельс неоднократно разоблачали их «рево¬
люционную революционность», неэффективные методы
борьбы против реальных, существующих государств и
правительств, их отказ от средств, применяемых обычны¬
ми революционерами, их полные «громких и нравоучи¬
тельных фраз» нападки на абстрактное государство, го¬
сударство как таковое, их ожесточенную борьбу против
государства, «витающего в облаках». Классики высмеи¬
вали также бакунинскую идею о том, что достаточно
сотни революционеров, чтобы сделать революцию, кон¬
цепцию «тайной организации сотни людей», являющих
собой «привилегированных представителей революцион¬
ной идеи, находящийся в резерве генеральный штаб»,
фразу о единстве революционной мысли и действия, оз¬
начавшую «не что иное, как догматизм и слепое повино¬
вение» 107. Для бакунистов было характерно непонимание
необходимости объективных, социально-экономических
предпосылок социалистической революции, им был при¬
сущ крайний волюнтаризм. Споря с Бакуниным, Маркс
обвинял его в том, что тот «абсолютно ничего не смыслит
в социальной революции, знает о ней только политиче¬
ские фразы. Ее экономические условия для него не суще¬
ствуют... Воля, а не экономические условия, является ос¬
новой его социальной революции»108. В свою очередь
Энгельс критиковал П. Лаврова, который исследовал «со
всей серьезностью, готов ли народ к революции или нет,
имеют ли революционеры право, и при каких условиях,
призывать его к революции», и излагал «тому подобные
мудрствования, которые в столь общей форме имеют при¬
близительно такую же ценность, как исследования схола¬
стов о деве Марии. Сама революция становится при этом
нем-то вроде девы Марии, теория — верой, участие в дви¬
жении — культом, а все действие разворачивается не на
84
вашей грешной земле, а в заоблачных высотах общих
фраз» 109.
Выступая против провозглашаемых бакунистами-анар-
хистами концепций народа, всегда готового к революции,
против иррациональной веры в революцию, Маркс и Эн¬
гельс считали окончательным критерием всех теорети¬
ческих построений практику. «...Если ваш народ в любое
время готов к революции, если вы считаете себя вправе
в любое время призвать его к революции и если уж вы
совершенно не можете ждать, чего же ради вы еще на¬
доедаете нам своей болтовней, почему же, черт возьми,
вы не приступаете к делу?» Затрагивая этот вопрос в по¬
лемике с П. Ткачевым и его представлениями о револю¬
ции и социализме в России, Энгельс иронизировал: «Бо¬
лее легкой и приятной революции нельзя себе и предста¬
вить... Просто понять нельзя, как же это при такой
неимоверной легкости революция давно уже не произве¬
дена, народ не освобожден и Россия не превращена в
образцовую социалистическую страну» 110.
Социалистическая революция, как ее понимали Маркс
и Энгельс, прежде всего зависит от зрелости объективных
социально-экономических условий.
Проблематика «зрелости» или «незрелости» опреде¬
ленной страны для социалистической революции и социа¬
листических преобразований не была — вопреки мнению
Шаффа — развита и разработана Марксом и Энгельсом
категорически и однозначно, не приобрела вид вполне за¬
конченной теории. На основании некоторых, иногда про¬
тиворечащих друг другу высказываний можно реконст¬
руировать способ рассуждений Маркса и Энгельса отно¬
сительно объективных и субъективных условий и пред¬
посылок социалистической революции, логически следую¬
щих из их материалистической теории исторического
процесса.
Возьмем для начала высказывания Энгельса о «недо-
зрелости» условий для социалистической революции и
социализма, а также о вытекающей из этого стратегии
социалистических сил. Дело происходит в 1894 году, речь
идет об Италии и будущей итальянской революции. Эн¬
гельс проанализировал все основные экономические и
социально-политические факторы, по которым можно бы¬
ло судить о готовности Италии к революции, сосредото¬
чив внимание на характеристике отдельных обществен¬
85
ных классов, их взаимоотношениях и вытекающих из этого
перспективах революции. Итальянская буржуазия, писал
Энгельс, не сумела и не хотела довести свою победу до
конца, прежде всего в экономической сфере. «Она не
уничтожила остатков феодализма и не реорганизовала
национального производства на современный буржуазный
лад. Не способная обеспечить стране относительные и
временные преимущества капиталистического строя, бур¬
жуазия взвалила на нее все трудности, все тяготы этого
строя. Не довольствуясь этим, она, из-за своих грязных
финансовых афер, навсегда потеряла всякое уважение
и доверие». По другую сторону социальной баррикады
стоит «трудовой народ — крестьяне, ремесленники, сель¬
скохозяйственные и промышленные рабочие». Он зажат
в тиски «стародавних форм гнета, унаследованных не
только от феодальных времен, но и от античного мира»,
а также «самой хищнической налоговой системы, какую
когда-либо изобретал буржуазный строй» 111.
Таким образом, пример Италии стал иллюстрацией
и подтверждением слов Маркса о том, что «мы, как и
другие континентальные страны Западной Европы, стра¬
даем не только от развития капиталистического произ¬
водства, но и от недостатка его развития. Наряду с бед¬
ствиями современной эпохи нас гнетет целый ряд уна¬
следованных бедствий, существующих вследствие того,
что продолжают прозябать стародавние, изжившие себя
способы производства и сопутствующие им устарелые
общественные и политические отношения. Мы страдаем
не только от живых, но и от мертвых... Мертвый хватает
живого!»112. Положение, подобное существующему в Ита¬
лии, приводит, по мнению Энгельса, к кризису. «Повсюду
массы производителей приходят в возбуждение; в неко¬
торых местах они уже восстают. Куда приведет нас этот
кризис?» Отвечая на этот вопрос, Энгельс прежде всего
подчеркивает, что «социалистическая партия слишком мо¬
лода и в силу экономических условий слишком слаба,
чтобы надеяться на немедленную победу социализма».
Страна еще не дозрела для социализма, в ней нет ряда
существенных предпосылок для социалистических преоб¬
разований. «В стране гораздо больше сельского населе¬
ния, чем городского; в городах крупная промышленность
развита слабо, и вследствие этого там мало настоящего
пролетариата; большинство составляют ремесленники,
86
мелкие лавочники и деклассированные элементы, то есть
масса, занимающая неустойчивое положение между мел¬
кой буржуазией и пролетариатом. Это средневековая мел¬
кая и средняя буржуазия, находящаяся в состоянии
упадка и разложения, — в большинстве своем это буду¬
щие пролетарии, но еще не ставшие ими в данный мо¬
мент». Поэтому Италия стоит не перед социалистической,
а перед буржуазно-демократической революцией, перед
созданием не социалистической, а буржуазной респуб¬
лики. «Только этот класс, постоянно находящийся под
угрозой экономического разорения, а ныне доведенный
до отчаяния, и сможет выдвинуть массу борцов и вождей
революционного движения. Его поддержат крестьяне, ко¬
торые в силу территориальной распыленности и негра¬
мотности не в состоянии проявить настоящую инициати¬
ву, но которые, тем не менее, явятся сильными и необ¬
ходимыми союзниками».
Перед лицом буржуазно-демократической революции,
говорил Энгельс, социалисты должны поступать в соот¬
ветствии с тем, что было записано в «Коммунистическом
Манифесте»: представлять интересы рабочего класса и
рабочего движения в целом, сочетать борьбу за достиже¬
ние ближайших целей с целями перспективными, отда¬
ленными. Социалисты принимают «активное участие на
каждой из стадий развития борьбы между этими двумя
классами, никогда не теряя из виду, что эти стадии яв¬
ляются лишь ступенями, ведущими к главной великой
цели: к завоеванию пролетариатом политической власти
как средства преобразования общества. Их место — в
рядах тех, кто борется за достижение любого непосред¬
ственного успеха в интересах рабочего класса; но все эти
успехи, политические или экономические, они принимают
только как уплату по частям. Поэтому они рассматривают
всякое революционное или прогрессивное движение как
шаг в направлении их собственного пути; их особая за¬
дача состоит в том, чтобы толкать вперед другие рево¬
люционные партии и в случае победы одной из них от¬
стаивать интересы пролетариата. Эта тактика, никогда не
теряющая из виду великой цели, предохраняет социали¬
стов от разочарований, которым неизбежно поддаются
другие, менее дальновидные партии... которые принимают
за конечную цель движения то, что является простым
этапом». Политическая победа «находящейся в состоя¬
87
нии разложения мелкой буржуазии и крестьян», создание
буржуазной республики дало бы социалистам «новое
оружие, которым не следует пренебрегать», хотя бы вре¬
менно еще более расширило свободу для движения, созда¬
ло новую, благоприятную для них атмосферу. Социалисты
совершили бы величайшую ошибку, если бы воздержа¬
лись от участия в революционном движении и от сотруд¬
ничества с «соседними» партиями, хотя последние и не
представляют «движение именно того класса», от имени
которого выступают социалисты. «Если мы обязаны под¬
держивать всякое действительно народное движение, то
мы обязаны также не жертвовать понапрасну только что
сформировавшимся ядром нашей пролетарской партии
и не допускать, чтобы пролетариат истреблялся в бес¬
плодных местных мятежах». Партия должна участвовать
в общенародном движении, но всегда — как сила незави¬
симая, временно находящаяся в союзе с другими партия¬
ми, но не питающая иллюзий относительно результата
борьбы в случае победы. «...Этот результат никак не мо¬
жет нас удовлетворить, а явится для нас только одним из
достигнутых этапов, лишь новой операционной базой для
дальнейших завоеваний... в самый день победы наши пути
разойдутся... с этого дня мы составим по отношению к
новому правительству новую оппозицию, но оппозицию
не реакционную, а прогрессивную, оппозицию крайней
левой, которая будет побуждать к новым завоеваниям,
выходящим за пределы уже завоеванного» 113.
Подробно цитируемый здесь текст Энгельса, написан¬
ный в конце его жизни, представляет собой обобщение
его взглядов на предпосылки социалистической револю¬
ции и стратегию социальных преобразований, краткий
синтез опыта европейских революций с 1848 года и евро¬
пейского рабочего движения. В нем содержится несколь¬
ко важных положений: во-первых, определяются объек¬
тивные признаки «недозрелости» страны для социалисти¬
ческой революции и социалистических преобразований,
указываются явления, вызывающие кризис, а также объ¬
ективные социально-экономические и политические цели,
обусловливающие необходимость революции и определяю¬
щие ее характер; во-вторых, описывается соотношение
классовых и политических сил революции, ее движущие
и действующие силы; наконец, в-третьих, определяется
стратегия пролетарской партии в непролетарской револю¬
88
ции, в которой, однако, современный, промышленный про¬
летариат выступает как самостоятельная общественная и
политическая сила.
Из высказываний Энгельса недвусмысленно следует,
что «недозрелость» или «зрелость» для социализма нельзя
сводить только к экономическим формулам; здесь затра¬
гивается весь комплекс явлений, в конечном счете опре¬
деляемых уровнем развития производительных сил. В этой
связи наиболее часто цитируют фрагмент из предисловия
к работе Маркса «К критике политической экономии», в
которой указывается, что на определенном уровне разви¬
тия производительные силы общества вступают в проти¬
воречие с существующими производственными отноше¬
ниями. «Из форм развития производительных сил эти
отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает
эпоха социальной революции... Ни одна общественная
формация не погибает раньше, чем разовьются все про¬
изводительные силы, для которых она дает достаточно
простора, и новые более высокие производственные отно¬
шения никогда не появляются раньше, чем созреют мате¬
риальные условия их существования в недрах самого
старого общества. Поэтому человечество ставит себе всег¬
да только такие задачи, которые оно может разрешить,
так как при ближайшем рассмотрении всегда оказы¬
вается, что сама задача возникает лишь тогда, когда
материальные условия ее решения уже имеются налицо,
или, по крайней мере, находятся в процессе становле¬
ния» 114.
Вывод Маркса может быть истолкован по-разному, на¬
пример как эвристический очерк проблем и предлагае¬
мых решений (так считал сам Маркс); как «краткое под¬
ведение итогов, в котором в мировоззренческой форме
излагаются некоторые результаты исследований и фор¬
мулируются определенные рабочие гипотезы; как суть
марксистского исторического материализма, охватываю¬
щая развитие всей человеческой истории, которую нужно
еще конкретизировать, чтобы получить указания к дей¬
ствию» (так считал К. Каутский). Можно согласиться с
тем, что из вывода Маркса можно «получить только самые
общие указания к действию. Непосредственно следующее
из его схемы утверждение, что революционный переход
к социализму наступит лишь тогда, когда капиталистиче¬
ские производственные отношения сами собой распадутся
из-за внутренних противоречий, на практике оказывается
мало пригодным и даже вводящим в заблуждение» 115.
Действительно, высказывания Маркса вызывают мно¬
жество вопросов: какую конкретную связь между высо¬
ким уровнем развития производительных сил и социали¬
стической революцией имел в виду Маркс; идет ли речь
о завоевании власти как средстве социальных преобра¬
зований, составляющих содержание социалистической ре¬
волюции, или же о самих этих преобразованиях; являет¬
ся ли окончательным свидетельством «исторического
исчерпания» капитализма его упадок, можно ли это кон¬
статировать лишь ех post или же существуют другие
измеримые признаки, например общественная произво¬
дительность труда, способность приспосабливаться к но¬
вым условиям, возможность мирного разрешения соци¬
альных конфликтов, положение трудящихся масс, их отно¬
шение к капитализму и т. д. Между прочим, такого рода
сомнения имел в виду А. Грамши, когда указывал, что
положения Маркса должны быть вначале критически
развиты во всей своей последовательности и очищены от
всевозможных механистических и фаталистических на¬
слоений 116.
Чтобы избежать «механистической и фаталистической»
интерпретации положений Маркса, нужно рассматривать
их в историческом контексте и одновременно с другими
высказываниями классиков по вопросам революции и ее
предпосылок. «К критике политической экономии» была
работой полемической, теоретическим обоснованием су¬
ществования пролетарской партии, революционного со¬
циалистического движения. «...При дальнейшем развитии
нашего материалистического тезиса и при его примене¬
нии к современности нам сразу открывается перспектива
великой, величайшей революции всех времен»117, — пи¬
сал Энгельс в статье «Карл Маркс. „К критике полити¬
ческой экономии». Формулируя тезис о том, что в клас¬
совом обществе противоречия между развитием произ¬
водительных сил и производственными отношениями
ведут к социальной революции, Маркс тем самым указы¬
вает научный метод исследования возникновения, разви¬
тия и падения общественно-экономических формаций, ме¬
тод изучения развития человеческого общества.
Второй аспект вопроса вызывает аналогию с ленин¬
ским подходом к парламентаризму в Западной Европе
90
после победы социалистической революции в России.
В полемике с «левыми коммунистами», критикуя их «дет¬
скую болезнь», выражающуюся в бойкоте выборов и
парламентов, Ленин разделял их мнение о том, что пар¬
ламентаризм исторически изжит. «Но всякий знает, что
от этого до практического преодоления еще очень далеко.
Капитализм уже много десятилетий тому назад можно
было, и с полным правом, объявить «исторически изжи¬
тым», но это нисколько не устраняет необходимости очень
долгой и очень упорной борьбы на почве капитализма» 118.
Капитализм «изжит», исчерпал свои исторические воз¬
можности — шансы «в смысле всемирно-историческом», то
есть закончилась эпоха капитализма, началась эпоха про¬
летарских революций. «Но всемирно-исторический мас¬
штаб считает десятилетиями. На 10—20 лет раньше или
позже, это с точки зрения всемирно-исторического мас¬
штаба безразлично, это — с точки зрения всемирной ис¬
тории — мелочь, которую нельзя даже приблизительно
учесть» 119. Изжив себя во всемирно-историческом мас¬
штабе, капитализм как формация не изжил себя в мас¬
штабе конкретной страны. Это выражалось в том факте,
что имущие классы еще могли его успешно защищать, а
трудящиеся массы не были в состоянии его свергнуть
либо из-за питаемых по отношению к нему иллюзий, либо
из-за отсутствия достаточно действенных средств борьбы
с имущими классами.
Первым условием, основой зрелости определенной
страны для социалистической революции и социалисти¬
ческих преобразований, согласно Марксу и Энгельсу, яв¬
ляется определенный уровень развития производительных
сил. «Только на известной, даже для наших современных
условий очень высокой, ступени развития общественных
производительных сил, становится возможным поднять
производство до такого уровня, чтобы отмена классовых
различий стала действительным прогрессом, чтобы она
была прочной и не повлекла за собой застоя или даже
упадка в общественном способе производства. Но такой
степени развития производительные силы достигли лишь
в руках буржуазии» 120. Это высказывание Энгельса имеет
особо важный смысл, поскольку оно содержит метод
исследования капитализма, социализма и условий, необ¬
ходимых для перехода от первого ко второму. Во-первых,
Энгельс рассматривает развитие производительных сил не
91
как автономный, в себе и для себя процесс, но как при¬
знак определенных социальных процессов, их меру и ус¬
ловие их развития. Во-вторых, точкой отсчета для него
являются цели, к которым стремится социализм: унич¬
тожение классовых различий как выражение социального
прогресса, развитие общественного способа производства,
общественного богатства. В-третьих, наконец, согласно
Энгельсу, зрелая капиталистическая формация как тако¬
вая, то есть в историческом смысле, создает объективные
возможности перехода к социализму. Анализируя ход ре¬
волюции 1848 года во Франции, обосновывая вывод, что
французский рабочий класс «еще не был способен осу¬
ществить свою собственную революцию», Маркс указы¬
вал, что пролетариат еще не приобрел «широкое нацио¬
нальное существование, способное поднять его револю¬
цию до общенациональной». В этом общенациональном
масштабе еще не существовали «современные средства
производства, служащие в то же время средствами его
революционного освобождения». Это совершается лишь
тогда, когда господство буржуазии «вырывает материаль¬
ные корни феодального общества и выравнивает почву,
на которой единственно возможна пролетарская револю¬
ция». «Господство промышленной буржуазии возможно
лишь там, где современная промышленность преобразо¬
вала по-своему все отношения собственности; а этой сте¬
пени могущества промышленность может достигнуть
лишь тогда, когда она завоевала мировой рынок, так как
национальные границы недостаточны для ее развития» 121.
Однако переход от капитализма к социализму не со¬
вершается автоматически, а сама по себе историческая
зрелость капиталистической формации для социальной
революции не является достаточной предпосылкой такого
перехода. Развитие производительных сил, производст¬
венные отношения, не соответствующие этим силам, раз¬
витие классовых противоречий, их уровень, степень на¬
пряженности — это, согласно Марксу и Энгельсу, класси¬
ческая триада, в рамках которой следует рассматривать
вопрос о зрелости или незрелости страны для социали¬
стической революции и социалистических преобразований.
Отношения между членами этой триады по своей сущно¬
сти диалектичны. Высокий уровень развития производи¬
тельных сил не приводит автоматически — через классо¬
вую структуру и классовые отношения — к такому же
92
высокому уровню классовых противоречий, не опреде¬
ляет с естественной необходимостью времени и способов
разрешения этих противоречий.
Обратной стороной «зрелости» производительных сил
для революции является, во-первых, неспособность иму¬
щих классов к выполнению роли гегемона нации, а во-
вторых, способность, «зрелость» для этого рабочего клас¬
са. «Но наш черед придет, — писал Энгельс в 1885 году, —
таков медленный, но неуклонный ход истории, — только
тогда, когда буржуазные и мелкобуржуазные партии на
деле наглядно докажут свою неспособность руководить
страной и зайдут в тупик» 122. Рабочий класс может взять
на себя эту роль только тогда, когда возникает крупно¬
промышленный пролетариат в национальном масштабе.
Указывая на слабость рабочего класса во Франции в
1848 году, Маркс писал: «...Если французский пролета¬
риат в момент революции обладает в Париже фактиче¬
ской силой и влиянием, толкающими его дальше, чем это
соответствует его средствам, то в остальной Франции, бу¬
дучи сосредоточен лишь в отдельных, разбросанных про¬
мышленных центрах, он почти исчезает в подавляющей
массе крестьянства и мелкой буржуазии» 123. Ту же мысль
подчеркивал Маркс, когда утверждал, что «радикальная
социальная революция» возможна «только там, где вме¬
сте с капиталистическим производством промышленный
пролетариат занимает, по меньшей мере, значительное
место в народной массе» 124.
Рабочий класс может взять на себя роль гегемона в
обществе и творца нового строя только тогда, когда обла¬
дает соответствующими этой роли интеллектуальными
достоинствами, организаторскими способностями и т. д.
По оценкам Энгельса, сделанным в конце его жизни,
рабочий класс в главных капиталистических странах та¬
кими достоинствами обладал. Социализм состоит, писал
он, «в организации производства на основе общей собст¬
венности сначала отдельной нации на все средства произ¬
водства. На пути осуществления завтра же этого перево¬
рота — речь идет о постепенном осуществлении — я не
вижу совершенно никаких трудностей. Что наши рабочие
способны на это, доказывают их многочисленные произ¬
водственные и потребительские товарищества, которые...
управлялись так же хорошо и гораздо более честно, чем
буржуазные акционерные общества» 125. С этой точки зре¬
93
ния интересен ответ Энгельса на вопрос-мнение Отто Бё-
нигка, данный в письме от 21 августа 1890 года. Коррес¬
пондент просил Энгельса ответить на вопрос о целесооб¬
разности и возможности социалистических преобразова¬
ний при существующих различиях в образовании, в
уровне сознания и т. д. различных классов общества 126.
Отвечая на этот вопрос, Энгельс подчеркнул три аспекта.
Во-первых, нельзя говорить о «невежестве масс в Герма¬
нии после блестящего доказательства политической зре¬
лости, которое наши рабочие дали в победоносной борьбе
против закона о социалистах». Во-вторых, рабочему клас¬
су, идущему к власти, «не хватает еще техников, агроно¬
мов, инженеров, химиков, архитекторов и т. д.». Но посте¬
пенно он приобретет их, а «на худой конец мы можем
купить их для себя так же, как это делают капиталисты».
В-третьих, отсутствие соответствующего сознания дейст¬
вительно «имеет место — но со стороны образованных,
вышедших из дворянских и буржуазных кругов, которые
не представляют даже, сколь многому они должны еще
учиться у рабочих» 127.
По теории Маркса и Энгельса, необходимым условием
победы рабочего класса является образование великой
армии социалистов в масштабах страны и всего мира,
усиливающейся «по своей численности, организованности,
дисциплинированности, сознательности и уверенности в
победе» 128. Взгляды Маркса и Энгельса на создание этой
пролетарской армии эволюционировали от идеи револю¬
ции, руководимой меньшинством, но в самых доподлин¬
ных интересах большинства, к идее о том, что «револю¬
ция меньшинства превратится в революцию большин¬
ства» 129. В соответствии с духом марксистского понима¬
ния исторического процесса там, где речь идет о преоб¬
разовании общественного строя, «массы сами должны
принимать в этом участие, сами должны понимать, за
что идет борьба, за что они проливают кровь и жертвуют
жизнью» 130.
В последние годы перед кончиной Энгельс подчерки¬
вал, что уже минули времена, когда революции соверша¬
лись небольшим, хорошо организованным и сознающим
свои цели меньшинством, стоящим во главе бессознатель¬
ных масс. Однако было бы серьезным упрощением рас¬
сматривать эти идеи Маркса и Энгельса вне их контекста,
действительного полемического смысла, направленного
94
против идеалистических, утопических, апостольских те¬
чений в социализме, против понимания революции как
дела «революционного меньшинства» — группы револю-
ционеров-заговорщиков. В соответствии с материалисти¬
ческим и диалектическим пониманием истории Маркс и
Энгельс рассматривали формирование революционной ар¬
мии в ходе «революции большинства» как процесс, эта¬
пами которого были: предреволюционный кризис, взрыв
революции и ее протекание, переходный период от капи¬
тализма к социализму.
Проблема «революционной армии социалистов» тесно
связана с двумя другими фундаментальными вопросами:
о партии рабочего класса и ее союзниках. «Для того что¬
бы пролетариат в решающий момент оказался достаточно1
сильным и мог победить, — писал Энгельс, — необходи¬
мо — Маркс и я отстаивали эту позицию с 1847 г., —
чтобы он образовал особую партию, отдельную от всех
других и противостоящую им, сознающую себя как клас¬
совая партия» 131. Необходимость такой партии стала оче¬
видной в свете опыта Парижской Коммуны. Ее слабостью
было именно отсутствие партии, сознающей себя как
классовая. Это привело к тому, что в ее ряды проникли и
смогли даже в отдельных случаях сыграть значительную
роль «люди другого покроя»: «участники и суеверные по¬
клонники прежних революций, не понимающие смысла
настоящего движения, но еще сохраняющие влияние на
народ вследствие своей всем известной честности и сво¬
его мужества или просто в силу традиций; таковы, с дру¬
гой стороны, простые крикуны, из года в год повторяю¬
щие стереотипные декламации против существующих
правительств и приобретающие поэтому репутацию рево¬
люционеров высшей пробы... Насколько было в их силах,
они задерживали истинное движение рабочего класса,
так же как раньше люди такого сорта мешали полному
развитию всех прежних революций» 132.
Маркс и Энгельс учили, что условием успеха классо¬
вой борьбы пролетариата, победы социалистической рево¬
люции является то, что рабочие массы, «впервые начав¬
шие движение в общем направлении», должны найти
соответствующее выражение для своих общих интересов,
форму организации, наиболее подходящую для борьбы,
дисциплину, необходимую для обеспечения победы, а так¬
же единство мысли и действия 133. Единая национальная
96
рабочая армия не может существовать, надлежащим об¬
разом выполнять свою задачу без правильной организа¬
ции, без «общего плана кампании», без «действительной
программы рабочего класса» 134.
Среди факторов, обеспечивающих победу революции,
Маркс и Энгельс особую роль отводили теории, теорети¬
ческому вооружению партии и трудящихся масс в целом.
По их убеждению, штурмующий капитализм рабочий
класс должен знать не только чего он не хочет, но и то,
что он хочет, к чему и зачем стремится. «Одна общепри¬
знанная, до предела ясная теория Маркса, четко форму¬
лирующая конечные цели борьбы», а не «множество ту¬
манных евангелий различных сект с их панацеями» 135—
вот что, по Энгельсу, является необходимым условием
успеха действий пролетарской армии и источником всех
ее прежних достижений. Известно мнение Энгельса об
отношении рабочего класса нескольких западноевропей¬
ских стран к теории, указывающее на ее необходимость
для рабочего движения. Один из источников быстрого
развития движения в Германии он усматривал именно в
том, что немецкие рабочие «принадлежат к наиболее тео¬
ретическому народу Европы и что они сохранили в себе
тот теоретический смысл, который почти совершенно
утрачен так называемыми «образованными» классами в
Германии». «А как необъятно велико это преимущество,
это показывает, с одной стороны, то равнодушие ко вся¬
кой теории, которое является одной из главных причин
того, почему английское рабочее движение так медленно
двигается вперед, несмотря на великолепную организа¬
цию отдельных ремесел, — а с другой стороны, это пока¬
зывают та смута и те шатания, которые посеял прудо¬
низм, в его первоначальной форме у французов и бель¬
гийцев, в его карикатурной, Бакуниным приданной,
форме — у испанцев и итальянцев» 136.
Говоря о партии, ее роли и месте в совокупности пред¬
посылок и условий социалистической революции, опре¬
деляющих степень ее зрелости, следует обратить внима¬
ние еще на два вопроса, тесно связанных с марксистской
теорией революции и ее истолкованием А. Шаффом. Пер¬
вой вопрос — это превращение партий кадровых, охваты¬
вающих относительно узкий круг рабочих и интеллиген¬
тов, в партии массовые. В конце жизни Энгельс был
свидетелем этого во Франции и прежде всего в Германии.
96
В социал-демократическую партию стали массами всту¬
пать выходцы из технической интеллигенции, студенчест¬
ва, еврейской мелкой буржуазии. Энгельс советовал со¬
блюдать определенную осторожность по отношению к
многочисленному наплыву в партию представителей дру¬
гих социальных слоев, говоря о необходимости вниматель¬
но присматриваться к их способностям и характерам, в
особенности к тем, чьи требования больше, чем талант и
знания 137.
Монолитность программы, основанной на революцион¬
ной марксистской теории, подчинение принципам внут¬
рипартийной жизни были для Энгельса обязательным
условием успешности действий партии. В его понимании
партия никогда не была самоцелью, самодовлеющей по¬
литической сущностью, она являлась оружием рабочего
класса в борьбе за власть и социальные преобразования
в обществе. Характер партии, принципы ее построения,
нормы внутрипартийной жизни не были раз навсегда
установленной догмой. Они зависели от задач, стоящих
перед партией, исторического времени, в котором пред¬
стояло бороться за их решение. Поэтому нельзя, как это
делает Шафф, категорически противопоставлять социал-
демократические партии эпохи Маркса и Энгельса ленин¬
ской партии нового типа, а высказывания Энгельса о нор¬
мах партийной жизни вырывать из их исторического кон¬
текста и использовать как аргумент в пользу партии
совершенно иного типа. Шафф подчеркивает, что в соот¬
ветствии со взглядами классиков «массовая рабочая пар¬
тия должна быть в своей внутренней жизни демократи¬
ческой партией. Обязательной частью демократической
жизни считалась борьба различных точек зрения и тече¬
ний внутри партии; абсолютно недопустимыми они счи¬
тали цензуру взглядов инакомыслящих со стороны пар¬
тийного руководства, тем более исключение из партии
из-за иных точек зрения» 138. Для подтверждения этого
положения, продолжает Шафф, «возможно, стоит здесь
привести несколько примеров соответствующих высказы¬
ваний, тем более что речь идет о вопросах, которые тща¬
тельно избегаются официальной пропагандой и потому
мало известны широкой общественности» 139.
По поводу этого последнего замечания Шаффа можно
сказать, что оно по меньшей мере необдуманно, если не
является сознательным искажением фактов. Во-первых,
7 Заказ № 1654
97
сочинения Маркса и Энгельса издаются в социалистиче¬
ских странах большими тиражами, и каждый, кто захо¬
чет, может ознакомиться с полным текстом цитируемых
Шаффом писем Энгельса. Во-вторых, вопросы, по словам
Шаффа «тщательно избегаемые официальной пропаган¬
дой», были предметом многих научных публикаций, ка¬
сающихся тех или иных аспектов истории и теории марк¬
сизма. Таким образом, Шафф не является здесь ни пер¬
вооткрывателем, ни тем более разоблачителем «офици¬
альной пропаганды». Однако последуем за ним в его
рассуждениях. Итак, свидетельство первое: письмо Эн¬
гельса Герсону Триру от 18.ХII 1889 года, касающееся
борьбы между двумя внутренними течениями в социал-
демократической партии Дании. Представитель ее лево¬
го, классово-пролетарского крыла был исключен из пар¬
тии в 1889 году и совместно с другими создал новую
организацию явно левацкого и сектантского образца. Эта
организация отвергала, помимо прочего, всякие компро¬
миссы во имя абстрактно понятых принципов, что Эн¬
гельс недвусмысленно критиковал. По поводу исключения
Трира Энгельс писал: «Какой-нибудь из ныне существую¬
щих социалистических рабочих партий, конечно, вряд ли
пришло бы в голову... обращаться с возникающей в ее
собственных рядах оппозиций по датскому образцу. Жиз-
ни и росту каждой партии обычно сопутствует то, что в
ее недрах развиваются и борются друг с другом умерен¬
ное и крайнее направления, и тот, кто без дальнейших
околичностей исключает крайних, только способствует их
росту. Рабочее движение основано на острейшей критике
существующего общества; критика является его жизнен¬
ной стихией, как же может оно само избежать критики,
стремиться запретить споры? Неужели же мы требуем
от других свободы слова для себя только для того, чтобы
вновь уничтожить ее в наших собственных рядах?» 140 Но
в том же письме Энгельс вспоминает и другие факты
исключения. Особенно интересно его замечание об ис¬
ключении из партии чартистов «при диктатуре О’Конно¬
ра» — руководителя течения, провозглашавшего необхо¬
димость применения силы в борьбе за права народа в
противовес сторонникам применения «моральных средств».
«Но чартисты, — замечает Энгельс, — были партией, ор¬
ганизованной для непосредственной атаки, как показы¬
вает уже само название, поэтому они подчинялись дик¬
98
татуре, и исключение являлось военным мероприяти¬
ем» 141.
Свидетельство второе: письмо Энгельса Адольфу Зор¬
ге от 9.VIII 1890 года. Фрагмент, приведенный Шаффом,
звучит так: «В Германии подготовляется маленький скан¬
дальчик к съезду (речь идет о съезде немецкой социал-
демократии в Галле 12—18 октября 1890 года, первом
съезде после отмены исключительного закона против со¬
циалистов.— М. О.). Г-н Шиппель — взращенный Либк-
нехтом — и другие литераторы хотят выступить против
партийного руководства и создать оппозицию. После отме¬
ны закона против социалистов запретить это было бы про¬
сто невозможно. Партия настолько велика, что абсолютная
свобода обмена мнений внутри нее является необходи¬
мостью... Но эти самодовольные литераторы, стремящиеся
насильственно добиться удовлетворения своей мании ве¬
личия, из всех сил интригуют и умничают и этим причи¬
няют руководству партии массу дополнительных хлопот
и огорчений и вызывают гораздо большее раздражение
против себя, чем они заслуживают. Вследствие этого пар¬
тийное руководство вело борьбу крайне неумело. Либк-
нехт то и дело угрожает «вышвырнуть вон», и даже Бе¬
бель, обычно такой тактичный, в пылу раздражения
опубликовал не совсем умное письмо... Я думаю, что уви¬
жусь здесь с Бебелем и Либкнехтом еще до съезда; поста¬
раюсь убедить их в неразумности всяких вышвыриваний,
которые основаны не на убедительном доказательстве
вредных для партии действий, а только на обвинениях в
организации оппозиции. Самая большая в империи пар¬
тия не может существовать без того, чтобы в ней не про¬
являлись в изобилии всякого рода оттенки, и надо избе¬
гать даже видимости диктатуры на манер швейцеров-
ской» 142.
Способ изложения этого фрагмента из письма Энгель¬
са особенно показателен для метода Шаффа. Он полно¬
стью проигнорировал недвусмысленное пожелание Энгель¬
са: «соответствующие места» его писем «публиковать в
контексте» 143. В цитируемом фрагменте, в его середине,
оказался выпущенным очень важный и существенный
фрагмент, описывающий конкретную историческую ситуа¬
цию и определяющий взгляды на нее и на положение
в немецкой социал-демократии, на необходимые для ее
работы нормы внутрипартийной жизни, которых придер¬
7*
99
живался Энгельс. После слов об «абсолютной свободе об¬
мена мнений» идут следующие опущенные Шаффом вы¬
сказывания: «Иначе просто нельзя ассимилировать и
воспитать многочисленные новые элементы, пришедшие
в партию за последние 3 года; частично это совершенно
незрелый, сырой материал. Новому пополнению в 700 000
человек за 3 года (считая только участвующих в выбо¬
рах) нельзя ничего вдалбливать как школьникам; тут
необходимы дискуссии и даже небольшая потасовка, это
полезно на первых порах. Возможности раскола не при¬
ходится опасаться ни в малейшей степени; эту опасность
устраняет 12-летнее существование гнета» 144.
В этом фрагменте заключено весьма важное содержа¬
ние. Во-первых, в нем виден конкретно-исторический под¬
ход Энгельса к данной проблеме. Энгельс не трактует
абсолютную свободу обмена мнениями как догму, обяза¬
тельную всегда и в любых ситуациях, как самоценность.
Он понимает ее как особое средство: без нее нельзя было
бы консолидировать и сплотить партию, вышедшую из
подполья, переходящую от нелегальной работы к легаль¬
ной, превращающуюся из небольшой партии в массовую,
самую многочисленную партию Германии, нельзя было
бы «ассимилировать и воспитать» ее новых членов, «не¬
зрелый, сырой материал» в политическом и теоретическом
отношениях. Во-вторых, этот фрагмент показывает, что
для Энгельса отправной точкой при оценке значения,
смысла, потребности в «абсолютной свободе дискуссии»,
политики изгнания или терпимости внутри партии по
отношению к оппозициям «всех оттенков» была способ¬
ность партии к действию, к выполнению своих задач. Все
это хорошо, если служит укреплению партии, и становит¬
ся злом, если ослабляет партию. В связи с этим очень
показательно замечание Энгельса о расколе. Можно по¬
зволить «абсолютную свободу обмена мнениями», если,
как он выражается, «возможности раскола не приходится
опасаться ни в малейшей степени». Все это напоминает
и другие тексты, исключенные Шаффом из письма Эн¬
гельса, а именно: дело тех «господ литераторов», которые
«кричат теперь о подавлении свободы выражения мне¬
ний» 145, когда против них публично выступил А. Бебель.
«Литераторы», «молодые», которыми предводительствовал
Макс Шиппель, создали группу в анархистском, левацко-
сектантском духе, попытавшуюся навязать партии псев¬
100
дореволюционную фразеологию и методы действия. Они
подвергали нападкам руководство социал-демократии за
защиту интересов мелкой буржуазии, оппортунизм, по¬
давление внутрипартийной демократии и т. п. В октябре
1891 года Эрфуртский съезд СДП исключил из партии
главных деятелей оппозиции. Энгельс решительно высту¬
пал против «молодых» и «литераторов», выражал удов¬
летворение тем, что «маленький студенческий бунт в Гер¬
мании был быстро ликвидирован Бебелем» 146.
Свидетельство третье (выступающее как дополнение
ко второму): письмо Энгельса Вильгельму Либкнехту от
10.VIII 1890 года. Вот как выглядит текст, излагаемый
Шаффом: «Энгельс замечает, что после отмены законов
против социалистов неизбежно замешательство в созна¬
нии новых, еще не вышколенных членов партии. Эти
проблемы нельзя решить путем исключения из партии,
так как то же явление наступит заново» 147. «Не созда¬
вайте без необходимости мучеников, покажите, что у вас
царит свобода критики, и если уж необходимо кого-либо
исключить, то только в тех случаях, когда налицо «от¬
крытые действия», на самом деле яркие и полностью до¬
казуемые факты низости и предательства!» 148, — цитирует
Шафф Энгельса.
В изложении Шаффа создается впечатление, что, го¬
воря об «исключении» из партии, Энгельс имел в виду
новых, невышколенных членов партии, в головах у кото¬
рых была путаница. Дело обстояло несколько по-иному.
Энгельс вновь поднимает вопрос об огромном численном
росте партии. «За 3 года вы получили массовый прирост
в миллион человек. Эти новые люди в условиях закона
против социалистов не могли в достаточной мере читать
литературу и быть охваченными агитацией, чтобы стоять
на уровне старых членов партии. У многих из них нет
ничего, кроме доброй воли и благих намерений, которыми,
как известно, вымощен ад. Было бы чудом, если бы они
также не пылали рвением, свойственным всем новообра¬
щенным. Они представляют собой поэтому материал, ко¬
торый может легко поддаваться влиянию, а также и зло¬
употреблениям со стороны пробравшихся вперед литера¬
торов и студентов, стоящих в оппозиции к вам, как мы это
видим, например, в Магдебурге. В этом заключается
опасность, которую нельзя недооценивать. Ясно, конечно,
что на этом съезде вы справитесь с этим шутя. Но поза¬
101
ботьтесь о том, чтобы не были посеяны семена для затруд¬
нений в будущем» 149.
Этот фрагмент, не замеченный (?) Шаффом, придает
несколько иной смысл ранее приведенным высказыва¬
ниям. Речь прежде всего идет о «самодовольных литера¬
торах», навязывающих партии опасную тактику, апелли¬
рующих к массам, не обладающим опытом революцион¬
ной борьбы. Именно в этом заключена «опасность, кото¬
рую нельзя недооценивать». Проблема для Энгельса
состоит только в том, как исключить эту опасность без
ущерба для партии и ее единства, так чтобы не посеять
«семена для затруднений в будущем».
Свидетельство четвертое: письмо Энгельса Августу
Бебелю от 1—2.V 1891 года «о недопустимости партийной
цензуры и необходимости свободного обмена мнениями
внутри партии»150 — так определяет его содержание
Шафф. Далее он цитирует: «Вам, партии, — пишет Эн¬
гельс, — нужна социалистическая наука, а она не может
существовать без свободы развития. Тут уж приходится
мириться со всякими неприятностями, и лучше всего де¬
лать это с достоинством, без нервозности. Даже легкая
размолвка, не говоря уж о разрыве, между немецкой пар¬
тией и немецкой социалистической наукой была бы ни
с чем не сравнимым несчастьем и позором... Вы совер¬
шенно не представляете себе, какое странное впечатле¬
ние производит эта склонность к насильственным мерам
здесь, за границей, где люди привыкли видеть, как без
стеснения привлекаются к ответу перед партией старей¬
шие лидеры этой же партии... И затем вы не должны за¬
бывать о том, что в большой партии дисциплина ни в коем
случае не может быть столь же суровой, как в маленькой
секте, и что закон против социалистов... теперь уже более
не существует» 151.
Приведенный Шаффом отрывок из письма Энгельса
переносит вопрос уже в несколько иную плоскость — он
касается отношений между партией и научным социа¬
лизмом как наукой, между теорией и практикой. Никто
никогда не отрицал и не отрицает, что теория не может
развиваться «без свободы движения», и проблема состоит
только в границах этой свободы, то есть в том, является
ли она самоцелью и самоценностью, или же она подчи¬
нена, зависима от более высоких ценностей для рабочего
движения и социализма. В этом моменте вывод Шаффа
102
оказывается достаточно сомнительным. Он продолжает
следовать избранному им методу выборочного цитирова¬
ния и произвольного толкования и тогда, когда затраги¬
вает тему о партийной дисциплине — то есть практически
использует метод подтасовок. Дело в том, что после слов
«закон против социалистов» в письме Энгельса содер¬
жатся следующие слова: «сплотивший воедино лассаль¬
янцев и эйзенахцев *... и вынуждавший к такому тесному
сплочению». Выпущенный Шаффом фрагмент ясно обна¬
руживает конкретно-исторический подход Энгельса к ха¬
рактеру партии и нормам внутрипартийной жизни, по¬
казывает безосновательность попыток приписать ему
мнение о каком-либо предпочтении абстрактной «модели
партии».
Свидетельство пятое: письмо Энгельса Августу Бебе¬
лю от 19. XI 1892 года, в соответствии с трактовкой Шаф-
фа — о «создании прессы, независимой от партии» 152.
Шафф цитирует: «Ваше «огосударствление» печати мо¬
жет иметь большие недостатки, если зайдет слишком
далеко. Вам, безусловно, необходимо иметь в партии прес¬
су, независимую непосредственно от Правления и даже
от партийного съезда, то есть прессу, имеющую возмож¬
ность в рамках программы и принятой тактики свободно
выступать против тех или иных шагов, предпринятых
партией, а также, не преступая границ партийной этики,
подвергать свободной критике программу и тактику» 153.
И этот фрагмент вырван из более широкого, предшест¬
вующего и последующего за ним контекста. На берлин¬
ском съезде СДП (ноябрь 1892 г.) дискуссия о партийной
печати сопровождалась прениями о размерах оклада
Вильгельма Либкнехта как главного редактора «Vor-
warts», прениями, которые, по замечанию Энгельса, носи¬
ли «весьма неприятный характер». «Я давно уже убе¬
дился, — пишет в этом письме Энгельс, — что это — одно
из проявлений ограниченности кругозора рабочих, выте¬
кающей из тех жизненных условий, в которых они до сих
пор находятся. Те же люди, которые считают вполне
естественным, что их кумир Лассаль жил на собственные
средства настоящим сибаритом, обвиняют Либкнехта,
* Лассальянцы и эйзенахцы — две группировки в немецком
рабочем движении перед возникновением единой партии. — Прим,
автора.
103
когда тот в качестве оплачиваемого ими редактора прожи¬
вает едва третью часть этих денег... Быть зависимым,
даже от рабочей партии, — тяжкий жребий. Но даже
отвлекаясь от денежной стороны дела, быть редактором
газеты, принадлежащей партии, — неблагодарный пост
для каждого, кто обладает инициативой. Маркс и я всегда
были согласны в том, что никогда не займем такого по¬
ста, а сможем только издавать газету, независимую в де¬
нежном отношении даже от партии» 154. После фрагмента,
содержащего высказывания против «огосударствления»
печати, Энгельс вновь возвращается к мысли, что «партия
перерастает рамки существовавшей до сих пор жесткой
дисциплины; при двух-трех миллионах членов и постоян¬
ном притоке «образованных» элементов требуется боль¬
шая свобода действий, чем та, которая предоставлялась
до сих пор и была не только достаточна, но приносила
даже пользу тем, что ставила известные границы. Чем
скорее вы приспособитесь сами и приспособите партию
к этому изменившемуся положению, тем лучше. И пер¬
вое, что требуется, это формально независимая партий¬
ная пресса» 155.
Конструируя из высказываний Энгельса аргументы
против ленинской теории партии нового типа, современ¬
ных марксистско-ленинских партий, Шафф «просмотрел»
два характерных обстоятельства. Во-первых, Энгельс ука¬
зывает, что граница свободы партийной печати, право
на критику действий партии и ее руководства определя¬
ются программой партии и партийной этикой, то есть
соблюдением ее идейных принципов, норм внутрипартий¬
ной жизни, «единством мысли и действия». Энгельс также
пишет о праве на свободную критику программы и так¬
тики партии. Однако эти слова не следует абсолютизи¬
ровать, отрывать от наказа не преступать границ партий¬
ной этики. Критика программы партии и политики ее
осуществления есть обязанность членов партии, ее теоре¬
тиков и руководителей тогда, когда эта программа и эта
политика не соответствуют идейно-политическим принци¬
пам партии, ее актуальным и перспективным целям, когда
эти принципы неправильно формулируются, когда наме¬
чаются неудачные и ошибочные пути и способы их осу¬
ществления, когда они перестают отвечать достигнутому
этапу развития рабочего класса. Пример такого поведе¬
ния многократно давали Маркс и Энгельс, достаточно
104
вспомнить о их критике ряда программ немецкой социал-
демократии.
Во-вторых, Энгельс был крайне далек от мысли о пол¬
ной независимости партийной печати от партийного ру¬
ководства или партийного съезда. Он писал только о
формальной независимости, о необязательности «прямой
зависимости». Это лишний раз подтверждало его общие
взгляды на характер пролетарской партии, на ее цели,
принципы действия и организационной структуры.
Обобщающий комментарий Шаффа к пяти фрагмен¬
там из писем Энгельса прост: «Образ пролетарской пар¬
тии, вырисовывающийся из высказываний Энгельса, явля¬
ется однозначным: речь идет о партии глубоко демокра¬
тической с точки зрения ее структуры, в которой жела¬
тельна борьба различных мнений, а какое-либо вмеша¬
тельство сверху, со стороны руководства партии, которое
пытается ограничить такого рода дискуссии, и тем более
исключение из партии за неортодоксальность мнений —
решительно осуждаются» 156. Так, взгляды Энгельса аб¬
солютизируются и догматизируются, а он сам представ¬
ляется по образу и подобию дюжинного либерала. По¬
строенная Шаффом со ссылками на авторитет Энгельса
модель партии пролетариата — это партия дискутирующая,
а не борющаяся за власть, заботящаяся о духовном ком¬
форте «самодовольных литераторов и студентов», а не
создающая «пролетарскую армию» и привлекающая на
свою сторону новые боевые отряды.
Приписываемое Энгельсу мнение о сущности и роли
пролетарской партии, о принципах ее внутренней жизни
и деятельности — это не только субъективная, односторон¬
няя, тенденциозная реконструкция действительных взгля¬
дов соратника Маркса. Прежде всего важна ее прямая
зависимость от выдвигаемых Шаффом еврокоммунистиче-
ских положений, а в особенности от его собственного
понимания партии, полностью отличающегося от того,
какое было выдвинуто Энгельсом и воплощено в жизнь
Лениным. Это партия, отвергающая демократический
централизм, однозначную мировоззренческую ориентацию
и мотивацию внутрипартийного воспитания и действий,
допускающая «свободу дискуссии» и «свободу критики»
вплоть до фракционной деятельности и отбрасывания
принципа идейно-политического и организационного един¬
ства партии. Соответствующий традициям марксизма,
105
вытекающий из его сущности лозунг «свободы дискуссии»
и «свободы критики» в подаче еврокоммунистов и Шаф-
фа становится, по сути, дымовой завесой для критики
основных положений марксизма-ленинизма, направляет¬
ся против концепции авангардной и революционной пар¬
тии, диктатуры пролетариата и классовой борьбы, якобы
уже неприменимой в демократических обществах, уважаю¬
щих свободно выражаемую волю большинства и т. д.
В начале XX века Ленин заметил, что провозглашаемая
современными ему ревизионистами «свобода критики»
есть свобода превращения революционной партии в «де¬
мократическую партию реформ, свобода внедрения в со¬
циализм буржуазных идей и буржуазных элементов» 157.
Слова Ленина не утратили своей актуальности и сего¬
дня.
Опираясь на собственное понимание партии, Шафф
противопоставляет Энгельса Ленину, не видит того обще¬
го, главного, что объединяет взгляды обоих марксистов.
При этом полностью игнорируется история мирового
коммунистического движения.
Маркс и Энгельс тесно связывали вопрос о социали¬
стической революции, о характере партии как авангарда
рабочего класса с вопросом союза рабочего класса с не¬
пролетарскими трудящимися массами, стоящими между
ним и буржуазией. Для Маркса и Энгельса такой союз
был фундаментальной предпосылкой революции, необхо¬
димым условием ее прочного успеха. «Французские ра¬
бочие, — писал Маркс, — не могли двинуться ни на шаг
вперед, не могли ни на волос затронуть буржуазный
строй, пока ход революции не поднял против него, против
господства капитала, стоящую между пролетариатом и
буржуазией массу нации, крестьян и мелких буржуа, и
не заставил их примкнуть к пролетариям как к своим пе¬
редовым борцам» 158. В своей деятельности Маркс и Эн¬
гельс неоднократно возвращались к вопросу о союзе рабо¬
чего класса с непролетарскими массами, прежде всего с
крестьянством. Главным образом на примере Франции
Энгельс формулировал мысль, что «против воли мелкого
крестьянина» никакой прочный социалистический пере¬
ворот невозможен, что для социалистов «прочная победа
возможна лишь в том случае, если они предварительно
привлекут на свою сторону широкую массу народа, то
есть... крестьян» 159. Шансы на победу пролетариата за¬
106
висят от того, сможет ли он «сделать для крестьян непо¬
средственно по меньшей мере столько же, сколько фран¬
цузская буржуазия во время своей революции сделала
для тогдашнего французского крестьянина» 160.
Производным от отношения рабочего класса к непро¬
летарским народным массам было отношение пролетар¬
ских партий к непролетарским прогрессивным и револю¬
ционным партиям. Энгельс решительно восставал против
левацко-сектантских тенденций, полемизировал с имев¬
шим хождение в СДП тезисом об «одной реакционной
массе». «До тех пор, — писал он, — пока мы недостаточ¬
но сильны, чтобы взять власть в свои руки и осуществить
наши принципы, не может быть, строго говоря, и речи об
одной реакционной массе по отношению к нам. Иначе
вся нация делилась бы на реакционное большинство и
бессильное меньшинство» 161.
Столь же однозначно Энгельс отвергал концепции
современной ему «детской болезни левизны», состоящей
в отрицании всяких компромиссов и союзов с непролетар¬
скими партиями. Он считал, что союзы и компромиссы
необходимы «в том случае, если польза непосредственно
для нас или для исторического развития страны по пути
к экономической и политической революции неоспорима
и стоит того, чтобы ее добиваться; и все это при условии,
что пролетарский классовый характер партии тем самым
не ставится под вопрос» 162.
Революция в понимании Маркса и Энгельса — это диа¬
лектический процесс, сочетание явлений объективных и
субъективных, устойчивых и случайных, конкретных и
всеобщих. Сочетание этих факторов, как благоприятных,
так и неблагоприятных для революции, приводит к тому,
что никогда нельзя заранее предвидеть все ее возможно¬
сти. «Творить мировую историю было бы, конечно, очень
удобно, если бы борьба предпринималась только под
условием непогрешимо-благоприятных шансов. С другой
стороны, история носила бы очень мистический характер,
если бы «случайности» не играли никакой роли. Эти слу¬
чайности входят, конечно, и сами составной частью в
общий ход развития, уравновешиваясь другими случай¬
ностями. Но ускорение и замедление в сильной степени
зависят от этих «случайностей», среди которых фигури¬
рует также и такой «случай», как характер людей, стоя¬
щих вначале во главе движения» 163.
107
«...Во всякой борьбе, — писал Энгельс, — тот, кто под¬
нимает перчатку, рискует быть побежденным, но разве это
основание для того, чтобы с самого начала объявить себя
разбитым и покориться ярму, не обнажив меча?» «Пора¬
жение после упорного боя — факт не меньшего револю¬
ционного значения, чем легко выигранная победа» 164. 1 111 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 3, с. 34.
2 См.: там же, т. 22, с. 333.
3 Там же.
4 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 21, с. 256.
5 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 7, с. 17.
6 Там же, т. 22, с. 381.
7 Там же, т. 8, с. 126.
8 Там же, т. 21, с. 362.
9 Там же, т. 3, с. 33, 34; т. 22, с. 532—533.
10 Там же, т. 5, с. 121.
11 Там же, с. 137.
12 Там же, т. 22, с. 534.
13 Там же, с. 535.
14 Там же, т. 7, с. 91.
15 Там же, с. 261.
16 Там же. с. 16.
17 Там же, т. 22, с. 534, 535.
18 Там же, с. 381—382.
19 Там же, с. 535.
20 Там же, т. 17, с. 346, 347—348, 366.
21 Там же, с. 346, 347.
22 См.: Карл Маркс. Биография. М., 1968, с. 537.
23 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 33, с. 172.
24 См.: Карл Маркс. Биография, с. 537.
25 Там же.
26 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 3, с. 70.
27 Там же, т. 36, с. 260.
28 Там же, т. 21, с. 205.
29 Там же, т. 8, с. 221.
30 Там же. с. 361—362.
31 Там же, с. 237.
32 Там же, т. 17, с. 635.
33 Там же, с. 637.
34 Там же, т. 21, с. 200.
35 Там же, с. 202.
36 Там же, т. 37, с. 270.
37 Там же, т. 21, с. 397.
38 Там же, с. 398.
Там же, т. 19, с. 299.
40 Там же, т. 21, с. 202.
41 Там же, с. 204—205.
108
42 Там же, т. 37, с. 269.
43 Там же, т. 21, с. 401—402.
44 Там же, т. 22, с. 523.
45 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 304.
46 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 258—259.
47 Там же, с. 397.
48 Там же, т. 17, с. 635.
49 Там же, т. 38. с. 473.
50 Там же, с. 423.
51 Там же, т. 39, с. 75—76.
52 Там же, с. 76.
53 Там же, т. 36, с. 320.
54 Там же, т. 18, с. 499.
55 Там же, т. 38, с. 480.
56 Там же, с. 480, 472.
87 Там же, т. 37, с. 238.
58 Там же, с. 328, 329.
59 Там же, т. 38, с. 473.
60 Там же, с. 439.
61 Там же, т. 39, с. 215.
82 Там же, с. 215.
463 Там же, т. 18, с. 499.
44 См.: там же, т. 19, с. 98.
165 Там же, т. 22, с. 10.
86 Там же, т. 37, с. 304.
67 Там же, т. 22, с. 462, 540.
88 Там же, т. 39, с. 194.
459 Там же, т. 37, с. 309, 312, 323.
70 Там же, т. 22. с. 546.
71 Там же, с. 253.
72 Там же, с. 564.
73 Там же, т. 37, с. 323.
74 Там же, с. 309; т. 38, с. 439.
75 Там же, т. 22, с. 546.
76 Там же, т. 38, с. 15.
77 Там же, т. 22, с. 254
78 Там же, с. 546—547.
79 Там же, с. 6, 10, 546, 287.
80 Там же, т. 18, с. 458.
81 Там же, с. 474.
82 Там же, т. 37, с. 289, ,297.
83 Там же, т. 38, с. 476.
84 Там же, т. 37, с. 297.
85 Там же, т. 38, с. 156.
86 См.: там же, т. 19, с. 123, 124, 146.
87 Там же, т. 36, с. 260—263.
88 Там же, т. 36, с. 263.
89 Там же, с. 260—263.
90 S с h a f f A. Die kommunistische Bewegung..., op. cit., S. 48.
91 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 19, с. 305.
82 Там же, т. 18, с. 546.
93 Там же, т. 19, с. 251.
84 Там же, с. 305.
85 Там же, т. 39, с. 34.
109
96 Там же, т. 22, с. 445.
97 Там же, с. 445—446.
98 Там же, с. 435.
99 Mehring F. Gesammelte Schriften, t. 45. Berlin, 4966,
S. 769.
100 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 7.
101 Там же, т. 22, с. 532.
102 Там же, т. 28, с. 490.
103 Mehring F., ор. cit., S. 764.
104 См.: Фридрих Энгельс. Биография. М., 1977, с. 588.
105 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 18, с. 511.
106 Там же, с. 511.
107 Там же, с. 338, 341—342.
108 Там же, с. 615.
109 Там же, с. 524.
110 Там же, с. 524, 546—547.
111 Там же, т. 22, с. 457.
112 Там же, т. 23, с. 9.
113 Там же, т. 22, с. 457—460.
114 Там же, т. 13, с. 7.
115Mendelski Т. Twórcze życie czy dogmatyczna śmierć,
“Realizm”, t. 1, 1983.
118 Cm.: Gramsci A. Pisma wybrane. Warszawa, 1961, t. 1,
s. 588.
117 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 13, с. 491.
118 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 39—40.
119 Там же, с. 40.
120 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 18, с. 537.
121 Там же, т. 7, с. 16—17.
122 Там же, т. 36, с. 320.
123 Там же, т. 7, с. 17.
124 Там же, т, 18, с. 612.
125 Там же, т. 37, с. 380.
126 См.: там же, с. 514.
127 Там же, с. 380—381.
128 Там же, т. 22, с. 536.
129 Там Же, с. 535.
130 Там же, с. 544.
131 Там же, т. 37, с. 275.
132 Там же, т. 17, с. 352,
133 См.: там же, т. 21, с. 352; т. 18, с. 341—342.
134 См.: там же, с. 352.
135 Там же, т. 22, с. 536.
136 Там же, т. 18, с. 498.
137 См.: там же, т. 38, с, 198,
138 См.: Schaff A. Die kommunistische Bewegung..., ор. cit.,
S. 96-97.
139 Ibid., S. 97.
140 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 277.
141 Там Же, с. 276.
142 Там же, с. 373—374.
143 Там Же, с. 499.
144 Там же, с. 373—374.
145 Там Же, с. 374.
110
146 Там же, с. 382.
147 S с h a f f A. Die kommunistische Bewegung..., op. cit., S. 98.
148 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 37, с. 379.
149 Там же. с. 376—379.
150 S с h a f f A. Die kommunistische Bewegung..., op. cit., S. 99.
151 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 38, с. 77—78.
152 S с h a f f A. Die kommunistische Bewegung..., op. cit., S. 99.
153 Маркс К. иЭнгельс Ф„ Соч., т. 38, с. 441—442.
154 Там же, с. 441.
155 Там же, с. 442.
156 S с h a f f A. Die kommunistische Bewegung..., op. cit.,
S. 99-100.
157 Л e н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 9.
158 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 7, с. 17.
159 Там же, т. 22, с. 517, 544.
160 Там же, т. 18, с. 612.
161 Там же, т. 38, с. 153—154.
162 Там же, т. 37, с. 275.
163 Там же, т. 33, с. 175.
164 Там же, т. 8, с. 80—81
ПУТИ К СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ
РЕВОЛЮЦИИ И СОЦИАЛИЗМУ
«Борьба за политическую власть», «борьба за победу»,
наконец, сама «победа» — понятия многозначные. Прежде
всего в самих этих понятиях нет ответа на вопрос, имею¬
щий принципиальное теоретическое и практическое зна¬
чение: как происходит борьба, какими путями, с помощью
каких методов и орудий. Проблема пути рабочего класса
к власти и победе, характер, вид, форма социалистиче¬
ского государства — все это в течение многих лет при¬
влекало внимание и мысль Маркса и Энгельса. Перед
лицом близкого, ожидаемого с году на год взятия власти
рассуждения о путях к революции и власти носили да¬
леко не абстрактно-академический характер, а непосред¬
ственно относились к практике социалистических партий
в наиболее крупных западноевропейских странах, в осо¬
бенности в Германии.
К взглядам Маркса и Энгельса обращается и Шафф.
Он в характерной для него манере противопоставляет
эти взгляды взглядам Ленина и изображенной в оруел-
ловском духе практике реального социализма. Как пра¬
вило, препарированная мысль Маркса и Энгельса под пе¬
ром Шаффа превращается в оружие против Ленина и
ленинизма, против реального социализма, становится ар¬
гументом в пользу еврокоммунистических концепций.
Исходным пунктом в рассуждениях Шаффа является
следующее утверждение: «Многие считают, что марксизм
дает им благословение на антидемократические действия
в рамках социализма, если эти действия оправдываются
диктатурой пролетариата, без признания которой, по
мнению Ленина, нельзя называться „марксистом”» 1
В свете подлинного марксизма, однако, продолжает
Шафф, это — недоразумение, которое в процессе разви¬
112
тия существующей формы социализма настолько глубоко
укоренилось в общественном сознании, что «коммунисти¬
ческие партии на Западе отказываются от самого поня¬
тия, чтобы отмежеваться от одиозной традиции, которой
это понятие отягощено»2. Шафф берет на себя задачу
«реабилитировать» понятие диктатуры пролетариата, как
оно часто употреблялось Марксом и Энгельсом, «очистить»
марксизм от ленинских «искажений».
Так называемые «аутентичные» взгляды классиков
по этому вопросу, как это представляет Шафф, сводятся;
к следующему: классики, Маркс и Энгельс, в действи¬
тельности понимали под диктатурой пролетариата корот¬
кий переходный период от капитализма к социализму,
коммунизму. Диктатура пролетариата, считали они, озна¬
чает господствующую роль пролетариата, который дейст¬
вует как ведущая сила государства в интересах самых
широких масс. Диктатура пролетариата может принимать
самые разные формы, которые ни в коем случае не долж¬
ны быть всегда диктаторскими, в смысле — антидемокра¬
тическими. Это пролетарская демократия, но не в том
смысле, что черное становится белым, что социалистиче¬
ская демократия отменяет демократию вообще, а в том,
что диктатура пролетариата является формой государ¬
ства, в котором пролетариат образует господствующий
класс. Господство пролетариата может также осущест¬
вляться в государственно-правопорядковой форме, может
быть демократическим, как это предсказывал Маркс для
ряда стран (во всяком случае, для Англии, Соединенных
Штатов и Голландии), в которых можно было рассчиты¬
вать на мирный переход к социализму. В конце своей
жизни, продолжает Шафф, Энгельс заявлял, что демокра¬
тическая республика является особой формой диктату¬
ры пролетариата. Так же, как Маркс для Англии, США и
Голландии, Энгельс для Германии предсказывал мирный
переход к социализму путем победы на парламентских
выборах 3.
Выводы Шаффа сводятся к нескольким основным
положениям: диктатура пролетариата — это форма прав¬
ления во время переходного периода от капитализма к
социализму; наиболее подходящей формой диктатуры
пролетариата — или переходного периода — является «де¬
мократическая республика» (какая? — М. О.); Маркс и
Энгельс предвидели для основных европейских стран мир¬
8 Заказ № 1554
па
ный, парламентский путь взятия власти и перехода к со¬
циализму; это был бы путь демократический. «Демокра¬
тическим» для Шаффа является тот путь, который не
нарушает традицию парламентской буржуазной демо¬
кратии и в настоящее время выступает как главная
часть политического арсенала еврокоммунизма — много¬
партийность, свободная игра политических сил, всеобщие
выборы как (до сих пор) наиболее совершенный инстру¬
мент выражения коллективной воли и общественного «со¬
гласия» и т. д.
Своей интерпретации взглядов классиков о путях к
власти и тиле социалистического государства Шафф про¬
тивопоставляет взгляды Ленина, практику первой побе¬
доносной социалистической революции, опыт стран реаль¬
ного социализма. Ленин, дескать, исказил в «Государстве
и революции» взгляды Энгельса на демократическую рес¬
публику как «особую форму диктатуры пролетариата».
Революция в России победила в далеко не передовой в
экономическом отношении стране. Понятие диктатуры,
по словам Шаффа, было отождествлено здесь с не огра¬
ниченным какими бы то ни было правовыми нормами
господством, опирающимся на насилие. В процессе разви¬
тия социалистического государства было принято, пишет
Шафф, совершенно лажное допущение, что, согласно
марксизму, особой формой новой политической системы
является диктатура пролетариата. Поэтому социалистиче¬
ская демократия — как, якобы, по мнению Шаффа, ее
понимает марксизм — есть не что иное, как отрицание
демократии и гражданских свобод. «И находятся орто¬
доксы, — восклицает Шафф, — которые провозглашают
подобный абсурд, считая, что таким образом служат
марксизму и говорят от его имени».
Антидемократический, диктаторский характер поли¬
тической системы социалистического государства явля¬
ется, по мнению Шаффа, необходимостью, обусловлен¬
ной слабостью этой системы. Слабость, страх перед соб¬
ственным обществом, заявляет он, толкает на применение
террора, направленного не только против врагов социа¬
лизма, но против народных масс и даже (иногда, главным
образом) против «своих же сторонников и борцов за дело
социализма, которые слишком буквально понимают свою
идеологию и хотели бы применить ее на практике». Ло¬
гика такого положения «приводит не только к созданию
114
соответствующего аппарата насилия, но также к его от¬
чуждению, которое мы каждый день наблюдаем в совре¬
менных социалистических обществах... Это прямо-таки
хрестоматийный пример для теории отчуждения полити¬
ческих институтов»4. Таким образом, круг замыкается.
Исходный пункт — победа революции в отсталой стране —
вопреки учению и предостережениям Маркса и Энгельса
приводит Шаффа к вполне закономерной конечной точ¬
ке — отчуждению революции.
Поэтому вернемся к исходному пункту — к взглядам
Маркса и Энгельса, которые якобы лежат в основании
«теории» Шаффа. Многосторонние, продолжавшиеся поч¬
ти полстолетия теоретические изыскания основополож¬
ников марксизма глубоко уходили корнями в реальность
современного им исторического периода, в условия За¬
падной Европы, в особенности Германии, к концу века
приблизившейся к завоеванию власти рабочим классом.
Это убеждение, разделяемое большинством членов СДП,
было причиной того, что Энгельс в последние годы своей
жизни почти постоянно поднимал, особенно в переписке
с деятелями немецкой социал-демократии, вопрос о путях,
ведущих к власти.
В раннем периоде своей деятельности Маркс и Эн¬
гельс однозначно и решительно подчеркивали, и это было
их глубоким убеждением, что завоевание власти прои¬
зойдет в результате вооруженной борьбы, которую они
представляли себе по образцу французской революции
XVIII века, прежде всего ее якобинской стадии. «Оружие
критики не может... заменить критики оружием, матери¬
альная сила должна быть опрокинута материальной си¬
лой...» 5 — писал Маркс на рубеже 1843 и 1844 годов.
Год спустя, в 1845 году, Энгельс неоднократно гово¬
рил о надвигающейся социальной революции и ее харак¬
тере. «Неизбежным следствием существующих у нас со¬
циальных отношений... — писал он, — будет социальная
революция... Это открытая война бедных против богатых».
Это будет борьба более острая и кровавая, чем все ей
предшествовавшие, поскольку в ней «явно и открыто вы¬
ступают наружу все пружины и причины, действовавшие
ранее во всех исторических конфликтах неясно и скры¬
то». Приближающаяся и предвидимая социальная рево¬
люция вызывала исторические реминисценции, напоминала
образ французской революции конца XVIII века. «...Все
8*
115
современное европейское социальное движение пред¬
ставляет собой лишь второй акт революции, лишь подго¬
товку к развязке той драмы, которая началась в 1789 г.
в Париже, а теперь охватила своим действием всю Евро¬
пу...» Поэтому «вполне своевременно напомнить о той
великой године, когда целый народ на время отбросил
всякую трусость, всякое себялюбие, всякую мелочность,
когда были люди, обладавшие мужеством противозакон¬
ности, не отступавшие ни перед чем». Приближающаяся
немецкая революция должна была стать более грозной,
чем «все потрясения предшествующей истории» 6.
Годом позднее Энгельс выразил убеждение, что в бли¬
жайшее время в Англии, если «английская буржуазия не
образумится», наступит революция, «с которой ни одна из
бывших до сих пор революций сравниться не сможет. До¬
веденные до отчаяния пролетарии примутся за поджоги,...
народная месть прорвется с такой яростью, о которой и
1793 год не может нам дать никакого представления. Вой¬
на бедных против богатых будет самой кровавой из всех
войн, которые когда-либо велись между людьми. Даже
переход части буржуазии на сторону пролетариата, даже
улучшение нравов всей буржуазии не помогут... Револю¬
ция неизбежна: уже слишком поздно предлагать мирный
выход из создавшегося положения; но революция может
принять более мягкие формы, чем те, которые я здесь
обрисовал. Это будет зависеть не столько от развития бур¬
жуазии, сколько от развития пролетариата. Чем больше
пролетариат проникнется социалистическими и коммуни¬
стическими идеями, тем менее кровавой, мстительной и
жестокой будет революция» 7.
Как бы итогом предшествующих высказываний клас¬
сиков о путях к власти и путях революции стали слова
«Коммунистического Манифеста» об «открытой револю¬
ции» и «насильственном ниспровержении» господства
буржуазии. Маркс и Энгельс были убеждены, что бур¬
жуазия без борьбы власти не отдаст, а пролетариат,
крайне неудовлетворенный своим положением, будет
склонен прибегнуть к оружию и насилию. Поэтому они
ожидали, что ухудшение экономического положения
масс пролетариата и обострение классовых антагониз¬
мов приведет к вооруженным выступлениям рабочих и
свержению господства буржуазии. Существовавший в то
время политический строй капиталистических государств
116
не предоставлял возможности легального и мирного пере¬
хода власти к рабочему классу; политические права про¬
летариата были слишком ограничены, еще нигде не было
всеобщего избирательного права 8.
Однако в то же самое время Энгельс не исключал воз¬
можности мирного взятия власти. Можно было бы поже¬
лать, писал он в «Принципах коммунизма» (1847), чтобы
уничтожение частной собственности произошло мирным
путем, и «коммунисты, конечно, были бы последними, кто
стал бы против этого возражать... Они очень хорошо зна¬
ют, что революции нельзя делать предумышленно и по
произволу и что революции всегда и везде являлись необ¬
ходимым следствием обстоятельств, которые совершенно
не зависели от воли и руководства отдельных партий и
целых классов. Но, вместе с тем, они видят, что развитие
пролетариата почти во всех цивилизованных странах на¬
сильственно подавляется и что тем самым противники
коммунистов изо всех сил работают на революцию» 9. По
мнению Энгельса, ключ к решению вопроса заключался
в позиции имущих классов. Эту мысль он афористически
выразил спустя несколько десятилетий: «Пусть буржуа¬
зия, пришедшая в упадок, откажется от власти или по¬
гибнет...» 10
В 70-х годах тезис о мирном взятии власти начинает
появляться чаще, хотя присутствуют и иные, отличные
от него высказывания. В 1872 году Маркс высказывает
мысль, как бы подчеркивающую их общий с Энгельсом
взгляд о том, что «мы никогда не утверждали, что доби¬
ваться этой цели (то есть завоевания власти пролетариа¬
том.— М. О.) надо повсюду одинаковыми средствами. Мы
знаем, что надо считаться с учреждениями, нравами и
традициями различных стран; и мы не отрицаем, что су¬
ществуют такие страны, как Америка, Англия, и если бы
я лучше знал ваши учреждения, то может быть прибавил
бы к ним и Голландию, в которых рабочие могут добить¬
ся своей цели мирными средствами». Но тут же Маркс
добавляет: «Но даже если это так, то мы должны также
признать, что в большинстве стран континента рычагом
нашей революции должна послужить сила; именно к си¬
ле придется на время прибегнуть, для того чтобы окон¬
чательно установить господство труда» 11.
Почти в то же время (1873 г.) в полемике с бакуни¬
стами Энгельс так говорил о революции: «Революция есть
117
акт, в котором часть населения навязывает свою волю
другой части посредством ружей, штыков и пушек, то есть
средств чрезвычайно авторитарных. И если победившая
партия не хочет потерять плоды своих усилий, она долж¬
на удерживать свое господство посредством того страха,
который внушает реакционерам ее оружие»12. Как и
Маркс, Энгельс не представлял догматически вопрос о
единственном успешном пути, не абсолютизировал какую-
либо одну модель. «...Ближайшая цель рабочего движе¬
ния — завоевание политической власти для рабочего
класса самим рабочим классом... Наилучшая тактика для
каждой страны та, которая скорее и вернее всего ведет к
цели» 13. Когда нет реакционного насилия, которое может
быть преодолено только силой, — «не может быть и речи
о каком-либо революционном насилии; ведь нельзя же
совершать революцию против того, что даже нет необ¬
ходимости свергать» 14. В такой ситуации возникает шанс
добиться власти мирным путем. «Можно себе предста¬
вить, что старое общество могло бы мирно врасти в по¬
вое в таких странах, где народное представительство со¬
средоточивает в своих руках всю власть, где конститу¬
ционным путем можно сделать все, что угодно, если
только имеешь за собой большинство народа: в демокра¬
тических республиках, как Франция и Америка, в таких
монархиях, как Англия, где предстоящее отречение ди¬
настии за денежное вознаграждение ежедневно обсуж¬
дается в печати и где эта династия бессильна против воли
народа» 15. По Марксу, процесс общественного переворота
будет развиваться в формах более жестоких или более гу¬
манных «в зависимости от уровня развития самого рабо¬
чего класса» 16, но также и буржуазии, от системы отно¬
шений между рабочими и капиталистами, от формы прав¬
ления, от политической культуры и т. д.
В последние годы XIX века, после отмены антисоциа¬
листических законов в Германии и после первых впечат¬
ляющих успехов СДП на выборах, вопрос о пути к власти
стал предметом многочисленных дискуссий внутри пар¬
тии, но в то же время источником многих иллюзий у ее
членов. В партии распространились явно оппортунисти¬
ческие взгляды и мнения, согласно которым «теперешний
законный порядок в Германии» должен быть признан
«достаточным для мирного осуществления всех ее требо¬
ваний». Те, кто разделял эти мнения, «убеждают самих
118
себя и партию в том, что „современное общество врастает
в социализм”» 17. Эти иллюзии — Энгельс прекрасно это
понимал и неоднократно подчеркивал — поддерживались
и укреплялись имущими классами, использовавшими для
этого все доступные средства духовного воздействия на
сознание и взгляды народных масс. «Сколько раз требо¬
вала от нас буржуазия, чтобы мы при любых обстоятель¬
ствах отказывались от применения революционных мето¬
дов..!» 18 С другой стороны, он также подчеркивал, что
имущие и правящие классы, которые требуют от народ¬
ных масс уважения к закону, сами в любой момент готовы
нарушить законность для защиты собственных интересов.
Чрезвычайные законы против социалистов должны были
стать для рабочего класса доказательством того, «чего
стоят конституционные свободы, когда пролетариат поз¬
воляет себе принимать их всерьез и использовать их для
борьбы против господства капитализма» 19. Тот факт, что
в Германии нельзя было открыто выдвинуть республи¬
канскую программу, был для Энгельса подтверждением,
«насколько сильна иллюзия, будто в этой стране можно
идиллически-мирным путем установить республику, и не
только республику, но и коммунистическое общество».
Энгельс подчеркивал «самообман тех, кто желает легаль¬
ным путем преобразовать подобные порядки в коммуни¬
стическое общество» 20. Несмотря на столь недвусмыслен¬
ные заявления, он все же считал, что немецкая социал-
демократия должна до конца использовать политические
и психологические преимущества легализма, возможность
действовать в рамках закона. Мы заявляем, писал он,
что «в данный момент отнюдь не мы находимся в поло¬
жении тех, кого «законность убивает». Напротив, она
так превосходно работает в нашу пользу, что мы были
бы глупцами, если бы нарушили ее, пока дело идет та¬
ким образом» 21. Вполне допуская, что в данный момент
немецкая социал-демократия должна «выступать, на¬
сколько возможно, мирно и легально и избегать всяких
предлогов для столкновений», он решительно восставал
против абсолютизации легализма и мирных, парламен¬
тарных форм борьбы за власть. «...Филиппики против на¬
силия в любой форме и при всех обстоятельствах я нахо¬
жу неприемлемыми, — писал он Вильгельму Либкнехту,—
во-первых, потому, что ни один противник тебе в этом
все равно не поверит, — ведь не настолько же они глу¬
пы, — а во-вторых, потому, что... я и Маркс тоже оказа¬
лись бы анархистами, так как мы никогда не собирались
подобно добрым квакерам подставлять левую щеку, если
кому-нибудь вздумалось бы ударить нас по правой» 22.
К двум указанным мотивам прибавлялся еще третий:
идейно-политическая зрелость рядовых членов партии,
пролетарской армии. Пропаганда легализма, фетишиза¬
ция мирного пути к власти и социализму только углубля¬
ли оппортунистические взгляды и настроения, вызывали
иллюзии. Энгельс считал, что социал-демократическая
партия ничего не выиграет, если будет проповедовать
«абсолютный отказ от насильственных действий. Этому
никто не поверит, и ни одна партия ни в одной стране
не заходит так далеко, чтобы отказаться от права проти¬
востоять беззаконию с оружием в руках». Он объяснял
руководителям СДП, что не может примириться с их го¬
товностью «присягнуть в верности абсолютной законности,
законности при любых обстоятельствах, законности даже
в отношении законов, нарушаемых теми, кто их издает,
короче говоря, проповедовать политику, требующую, что¬
бы получивший удар по правой щеке подставлял левую».
Выступая против практических и теоретических оши¬
бок руководства СДП, состоящих в том, что временные,
относительные тактические действия они превращали «в
тактику, имеющую абсолютное значение» («Этого я не
сделаю, не могу сделать, не опозорив себя на вечные
времена»), Энгельс сформулировал требование: «Закон¬
ность — до тех пор и поскольку она нас устраивает, но
никакой законности любой ценой, даже на словах!» Мир¬
ную, во что бы то ни стало противонасильственную так¬
тику он одобрял и рекомендовал в 1895 г. только для тог¬
дашней Германии, «да и то со значительной оговоркой.
Во Франции, Бельгии, Италии, Австрии этой тактики
нельзя было бы придерживаться целиком, а для Герма¬
нии она уже завтра может стать неприемлемой» 23. Вы¬
нужденное обстоятельствами «обязательство соблюдать
законность является юридическим, а не моральным...
действие этого обязательства полностью прекращается,
если власть имущие нарушают законы» 24.
Абсолютизация легальных путей к власти, попытки
превратить необходимости и возможности, диктуемые
данной ситуацией, в политические и даже теоретические
добродетели были для Энгельса забвением «великих, ко¬
120
ренных соображений из-за минутных интересов дня».
«Погоня за минутными успехами и борьба из-за них без
учета дальнейших последствий, это принесение будущего
движения в жертву настоящему, — может быть, происхо¬
дит и из-за «честных» мотивов. Но это есть оппортунизм
и остается оппортунизмом, а «честный» оппортунизм, по¬
жалуй, опаснее всех других»25. Не признавая соблюде¬
ния законности «моральным обязательством, действитель¬
ным при всех обстоятельствах» 26, он решительно заявлял,
что легальные методы борьбы не означают отречения от
«права на революцию» 27, ибо «пролетариат не может за¬
воевать политическое господство — единственную дверь в
новое общество — без насильственной революции» 28. Ре¬
шительно протестуя против того, чтобы на страницах
«Vorwarts» его выводили в виде «миролюбивого поклон¬
ника законности во что бы то ни стало» 29, Энгельс по¬
стоянно возвращался к мысли о «решающем столкнове¬
нии», о «критическом моменте», о вооруженной схватке
с силами, стоящими на страже старого мира, о революции,
совершаемой не мирным путем, а прибегающей к поли¬
тике «ultima ratio», то есть к насилию.
Революция в понимании Энгельса была актом автори¬
тарным, навязыванием воли рабочего класса также и пу¬
тем насилия, или, как именует Шафф, «недемократиче¬
скими» методами. Это относилось также и к переходному
периоду, когда сила, насилие, диктатура были средства¬
ми защиты (когда это необходимо) завоеваний революции
и прямого навязывания воли рабочего класса его врагам.
Перекраивать Энгельса в либерала-утописта, верящего во
всесилие мирных и легальных средств, — операция совер¬
шенно безнадежная. Против нее выступал сам Энгельс.
«Отвлекаясь от вопроса морали — об этом... здесь речи
нет... — для меня как революционера пригодно всякое
средство, ведущее к цели, как самое насильственное, так
и то, которое кажется самым мирным. Такая политика
требует проницательности и характера, но какая же поли¬
тика этого не требует?»30 Нельзя «обрушиваться на на¬
силие как на нечто неприемлемое само по себе, в то время
как все мы знаем, что, в конечном счете, без насилия
нельзя ничего добиться!»31 Здесь следует заметить, что
революционное насилие или даже революционный террор
никогда не были для Маркса и Энгельса тем же самым,
что произвол; такое отождествление им иногда приписы¬
121
вали или же, приравнивая произвол к насилию, доказыва¬
ли, что классики были против применения революционного
насилия. При этом без каких-либо оснований ссылались на
слова Маркса о Парижской Коммуне, о том, что революция
парижского пролетариата «оставалась... свободной от ак¬
тов насилия, подобных тем, которыми изобилуют револю¬
ции и особенно контрреволюции „высших классов”» 32.
Революция должна была проложить путь к взятию
пролетариатом политической власти, без которой он мо¬
жет, «подобно первым христианам, пренебрегавшим и от¬
вергавшим политику, лишиться навсегда своего царства
на земле»33, к построению социалистического государ¬
ства как главного инструмента социальных преобразова¬
ний. Классики лишь вскользь высказывались на тему та¬
кого государства, его вида и формы, а оставленные ими
замечания не образуют единой целостности. В 1892 году
Энгельс писал: «Маркс и я в течение сорока лет без кон¬
ца твердили, что для нас демократическая республика
является единственной политической формой, при кото¬
рой борьба между рабочим классом и классом капитали¬
стов может сначала приобрести всеобщий характер и за¬
тем завершиться решительной победой пролетариата»34.
В письме Карлу Каутскому 29 июня 1891 г., подвергая
решительной критике миролюбивый оппортунизм, а так¬
же бодро-скромно-весело-свободное врастание старого
свинства «в социалистическое общество» 35, Энгельс под¬
черкивал, что не подлежит никакому сомнению, что «наша
партия и рабочий класс могут прийти к господству толь¬
ко при такой политической форме, как демократическая
республика. Эта последняя является даже специфической
формой для диктатуры пролетариата, как показала уже
великая французская революция» 36.
Считая демократическую республику возможной, же¬
лательной формой диктатуры пролетариата, Энгельс был
весьма далек от какого-либо идеализирования республи¬
ки. «...Американцы с давних пор доказали европейскому
миру, что буржуазная республика — это республика капи¬
талистических дельцов, где политика лишь коммерческое
предприятие, как и всякое другое; французы же, у кото¬
рых правящие буржуазные политики уже давным-давно
знали это и втихомолку применяли на практике, тоже
начинают наконец... осознавать эту истину в националь¬
ном масштабе» 37.
122
Практика демократических республик в США и Фран¬
ции показала, что противоречия и различия между мо¬
нархией и республикой не так уж велики. «...Вы не мо¬
жете больше противопоставлять монархиям вашу бур¬
жуазную республику как нечто такое, к чему другие
нации должны бы стремиться. И ваша республика, и на¬
ши монархии в равной степени противостоят пролетариа¬
ту». Современная демократическая республика «ничуть не
менее буржуазна, чем все наши монархические правитель¬
ства, и не следует думать, что криками: «Да здравствует
республика!», на другой день после Панамы, вы привлече¬
те к себе хотя бы одного приверженца во всей Европе» 38.
Оценивая таким образом буржуазную республику, Эн¬
гельс делал существенные и далеко идущие выводы. Во-
первых, республика переставала быть для него вещью,
«которая желательна для пролетариата сама по себе».
Во-вторых, «республиканская форма», как показал амери¬
канский и французский опыт, — «это только простое от¬
рицание монархии — и ниспровержение монархии будет
просто неизбежным следствием революции». Наконец,
в-третьих, «в Германии буржуазные партии настолько
исчерпали себя, что мы должны будем перейти от монар¬
хии непосредственно к социальной республике» 39. К со¬
жалению, Энгельс так и не уточнил понятия «социальная
республика», а также различия между «социальной рес¬
публикой» и «демократической республикой» буржуаз¬
ного типа. Однако в его высказываниях появилась явно
сдержанная нота в оценке республиканской формы госу¬
дарственного управления. Так, например, говоря о воз¬
можном создании в Италии буржуазной республики, он
замечает: «Это еще больше расширило бы свободу и
поле нашей деятельности», — но тут же добавляет: «по
крайней мере на некоторое время» 40. В 1894 году Энгельс
как бы подвел итог своим высказываниям о значении
республиканской формы правления для рабочего класса.
«...Республика по отношению к пролетариату отличается
от монархии только тем, что она является готовой поли¬
тической формой для будущего господства пролетариа¬
та... Но республика, как всякая другая форма правления,
определяется своим содержанием; пока она является
формой господства буржуазии, она так же враждебна нам,
как любая монархия (если отвлечься от форм проявле¬
ния этой враждебности). Таким образом, принимать ее
123
за форму по существу социалистическую или доверять ей,
пока она во власти буржуазии, социалистические зада¬
чи — это ничем не обоснованная иллюзия. Мы сможем
вырвать у нее уступки, но никогда не возложим на нее
осуществление наших собственных задач; разве только
если бы мы могли контролировать ее меньшинством, на¬
столько сильным, что оно в любой день могло бы превра¬
титься в большинство» 41.
Революционный акт взятия власти рассматривался
Марксом и Энгельсом как начало великого преобразова¬
ния, «связанного с некоторыми лишениями, но во всяком
случае очень полезного в нравственном отношении пере¬
ходного времени» 42 от капитализма к социализму. По Эн¬
гельсу, «это самый трудный вопрос из всех, какие только
существуют, так как условия беспрерывно меняются» 43.
Переходный период — это время, когда пролетариату надо
«выдержать продолжительную борьбу, пережить целый
ряд исторических процессов, которые совершенно изме¬
нят и обстоятельства и людей»44. Капитализм перерож¬
дает обстоятельства и людей, создавая материальные и
духовные предпосылки победы социалистической рево¬
люции и перехода к социалистическому обществу. Социа¬
листическая революция, завоевание политической власти
создают условия и средства построения нового общества.
Приход этого нового, лучшего общества требует доста¬
точной силы и воли от людей, которые будут его строить,
требует людей высокого сознания, воли, революционной
энергии именно для того, чтобы преобразовать общество,
которое «во всех отношениях, в экономическом, нравст¬
венном и умственном, сохраняет еще родимые пятна ста¬
рого общества, из недр которого оно вышло» 45.
В произведениях Маркса и Энгельса о переходном пе¬
риоде говорится немного. По мнению Маркса, высказан¬
ному им в 1881 году, «доктринерское, неизбежное фанта¬
стическое предвосхищение программы действий будущей
революции только отвлекает от борьбы сегодняшнего
дня» 46. «Неправильно поставленным вопросом» он считал
также рассмотрение проблем законодательства, которые
возникнут после установления власти рабочего класса и
которые надо будет решить, чтобы обеспечить победу
социализма. «Что следует делать в какой-либо определен¬
ный момент в будущем, делать непосредственно, конечно,
целиком зависит от данных исторических условий, в ко¬
124
торых придется действовать». Маркс был убежден, что
«научное понимание неизбежного и постоянно происхо¬
дящего на наших глазах разложения господствующего
общественного строя», сознание и взгляды народных масс,
доводимых «до бешенства правительствами, которые во¬
площают в себе призраки прошлого», «развитие средств
производства, движущееся вперед гигантскими шагами, —
все это служит нам порукой, что в тот момент, когда
вспыхнет настоящая пролетарская революция, будут на¬
лицо и условия (конечно, совсем не идиллические) ее не¬
посредственного, ближайшего modus operandi *» 47.
По предвидениям классиков, формирующееся социа¬
листическое общество, как и всякий другой обществен¬
ный строй, будет подвержено «постоянным изменениям
и преобразованиям»48. Процесс обновления всей общест¬
венной жизни будет «снова и снова замедляться и задер¬
живаться сопротивлением традиционных интересов и
классовых эгоизмов», а также «стихийным действием за¬
конов общественной экономики свободного и ассоцииро¬
ванного труда»49.
Социалистическое общество переходного периода бу¬
дет создаваться в условиях классовой борьбы и сопротив¬
ления экспроприированных и лишенных политической
власти классов. «Социалистическое правительство, — пи¬
сал Маркс, — не придет к власти в стране, где условия
еще не настолько созрели, чтобы можно было немедлен¬
но, приняв необходимые меры, так скрутить буржуазию
в бараний рог, что будет осуществлено первое desidera-
tum** — время для дальнейших действий» 50. Взяв власть
в свои руки, рабочий класс будет использовать ее в своих
интересах. «Покуда существуют другие классы, в особен¬
ности класс капиталистический, покуда пролетариат с
ним борется (ибо с приходом пролетариата к власти еще
не исчезают его враги, не исчезает старая организация
общества), он должен применять меры насилия, стало
быть, правительственные меры; если сам он еще остается
классом и не исчезли еще экономические условия, на
которых основывается классовая борьба и существование
классов, они должны быть насильственно устранены или
преобразованы, и процесс их преобразования должен быть,
насильственно ускорен» 51.
* Modus operandi (лат.) — способ действия.
** Desideratum (лат.) — требование, условие.
Г25
В замечаниях Маркса и Энгельса о переходном пери¬
оде и социалистическом обществе (при явном их нежела¬
нии делать научно необоснованные прогнозы) наиболь¬
шую, непреходящую ценность имеют их мысли, размыш¬
ления, наблюдения, как бы являющиеся конкретизацией
сформулированных ими законов общественного развития,
и обобщение опыта Парижской Коммуны и международ¬
ного рабочего движения. В них прежде всего определя¬
ется конечная цель рабочего движения (коммунизм),
указываются пути и средства достижения этой цели. Эти
мысли и наблюдения имеют наиболее общий, универсаль¬
ный характер, являются составной частью всех оценок
и прогнозов Маркса и Энгельса. Здесь надо прежде всего
назвать такие проблемы, как завоевание политической
власти и установление революционной диктатуры проле¬
тариата; руководящая роль рабочего класса в процессе
завоевания власти, преобразования социально-экономиче¬
ских, политических и идеологических отношений в социа¬
листическом духе; установление союза рабочего класса
с крестьянством, с непролетарскими трудящимися масса¬
ми в целом; необходимость защиты завоеванной власти
и революции всеми доступными средствами, поскольку
сила и величие каждой революции измеряются также ее
способностью защищаться; подавление сопротивления
классов, лишенных власти и собственности, «скручивание
буржуазии в бараний рог» с применением также и средств
принуждения; роль партии как идейного и политического
авангарда рабочего класса, ее стратегии — реалистиче¬
ской и дальновидной, не выпускающей из поля зрения
великой цели, и тактики, гибкой, не отдаляющей, а при¬
ближающей к цели; развертывание творческой инициа¬
тивы трудящихся масс и их организаций; роль полити¬
ческой власти как основного инструмента общественных
преобразований; ее «деспотическое» вмешательство в сфе¬
ру отношений собственности и обобществления средств
производства; осуществление принципа социальной спра¬
ведливости, выражающегося в организации производства
и распределения; формирование нового человека как
творца новых общественных отношений и их результатов;
международная солидарность, сотрудничество и взаимная
помощь народов, строящих социализм.
Продолжателем этих великих идей и размышлений
о социалистическом строе и путях, к нему ведущих, стал
126
В. И. Ленин. Они были подтверждены и обогащены в его
теоретической и практической деятельности.
В позитивном и негативном смыслах их подтвердила
также история международного рабочего движения и со¬
циализма. В позитивном смысле потому, что следование
этим идеям, их неуклонное применение было источни¬
ком непреходящих свершений и достижений для стран,
вступающих на путь социалистического развития. В нега¬
тивном смысле потому, что отход от них, их забвение
вели к ошибкам и неудачам, к социальным конфликтам
и напряженностям, ослаблению или даже разрыву связи
партии с рабочим классом.
Фундаментальный, универсальный характер этих идей
был подтвержден также историей неудавшихся револю¬
ций, потерпевших поражение из-за собственных слабостей
и ошибок, а также в результате интервенции империали¬
стических сил. История Венгерской Советской респуб¬
лики является одним из самых печальных примеров. Она
пала под натиском империалистической интервенции,
геройски защищалась, но силы ее сопротивления были
ослаблены собственными ошибками, на которые неодно¬
кратно обращал внимание Ленин. Одной из ее главных
слабостей был характер центральной власти революцион¬
ной Венгрии, прежде всего состав коммунистической
партии, в которой после объединения с социал-демокра¬
тами оказались реформисты и оппортунисты. «Ни один
коммунист не должен забывать уроков Венгерской Совет¬
ской республики. Объединение венгерских коммунистов
с реформистами дорого стоило венгерскому пролетариа¬
ту» 52. В правительстве и в коммунистической партии на
руководящих постах оказались люди, которые, «видя не¬
удержимое влечение масс к большевизму и к Советской
власти, ищут (и часто находят!) выход в словесном при¬
знании диктатуры пролетариата и Советской власти, на
деле оставаясь либо врагами диктатуры пролетариата,
либо людьми не способными или не желающими понять
ее значение и проводить ее в жизнь». Гибель Венгерской
Советской республики, подчеркивал Ленин, показывает,
«как громадна, как велика опасность от такого рода зла».
Словесные декларации в пользу диктатуры пролетариата
и социализма, а на деле — колебания, малодушие, забега¬
ние к буржуазии, а иногда открытый саботаж и измена —
вот что, по Ленину, составляло одну из главных причин
127
гибели советской власти в Венгрии. «Окружающие вен¬
герскую Советскую республику всемирно-могущественные
разбойники империализма... сумели, конечно, использо¬
вать эти колебания внутри правительства венгерской Со¬
ветской власти и зверски задушили ее...» 53 Общий и не¬
однократно повторяемый вывод Ленина из опыта венгер¬
ской революции был однозначным: «Имея в своих рядах
реформистов, ...нельзя победить в пролетарской револю¬
ции, нельзя отстоять ее. Это очевидно принципиально» 54.
Вторая основная слабость социалистической револю¬
ции и советской власти в Венгрии заключалась в отноше¬
нии к трудящемуся крестьянству. Установление советской
власти не привело к реальному изменению положения
венгерской деревни. Батраки не ощутили пользу, а мел¬
кое крестьянство ничего не получило от конфискованных
советской властью крупных земельных владений. Основы¬
ваясь на венгерском опыте, Ленин сформулировал поло¬
жение о том, что социалистическая революция должна
дать крестьянам «нечто, весьма для них существенное...
Иначе мелкий крестьянин и не заметит разницы между
тем, что было прежде, и советской диктатурой. Если про¬
летарская государственная власть не будет проводить
этой политики, она не сможет удержаться» 55.
Еще об одной стороне проблемы свидетельствует ис¬
тория падения правительства С. Альенде в Чили. При¬
чины падения заключались во внутренних слабостях вла¬
сти, беспощадно использованных американским империа¬
лизмом и внутренней контрреволюцией. Эти слабости
понимал и сам С. Альенде, когда он за несколько месяцев
до своей трагической гибели указывал, что правитель¬
ство и партия не довели до сведения рабочих, каких мас¬
штабов достигли угрозы процессу революционных преоб¬
разований; они не распустили парламент, тем самым
углубляя иллюзии о «мирных» путях развития общест¬
венных изменений; они оставили армию в руках реакци¬
онных и контрреволюционных сил; не мобилизовали в до¬
статочной степени революционную бдительность рабочего
класса.
1 Schaff А.
S. 129—130.
2 Ibid., S. 130.
Die
kommunistische
Bewegung...,
op. cit.,
128
9 Ibid.
4 Ibid., S. 131.
5 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. I, с. 422.
6 Там же, т. 2, с. 527, 552, 589.
7 Там же. с. 515—516.
8 См.: Waldenberg М. Rewolucjia i państwo w myśli poli¬
tycznej W. Lenina. Warszawa, 1978, s. 288.
9 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 4, с. 331.
10 Там же, т. 22, с. 188.
11 Там же, т. 18. с. 154.
12 Там же, с. 305.
13 Там же, т. 39, с. 41—42.
14 Там же, т. 38, с. 419—420.
15 Там же, т. 22, с. 236—237.
16 Там же, т. 23, с. 9.
17 Там же, т. 22, с. 236.
18 Там же, с. 253.
19 Там же, т. 19, с. 157.
20 Там же, т. 22, с. 238—239.
21 Там же, с. 253.
22 Там же, т. 37, с. 310.
23 Там же, т. 50, с. 490, 492; т. 39, с. 376, 379.
24 Там же, т. 50, с. 491.
25 Там же, т. 22, с. 237.
26 Там же, т. 50, с. 491.
27 Там же, т. 22, с. 545.
28 Там же, т. 37, с. 275.
29 Там же, т. 39, с. 373.
30 Там же, т. 37, с. 275—276.
31 Там же, т. 33, с. 518—519.
32 Там же, т. 17, с. 333.
33 Там же, т. 18, с. 154.
34 Там же, т. 22, с. 287.
35 Там же, т. 38, с. 105.
36 Там же, т. 22, с. 237.
37 Там же, т. 38, с. 479.
38 Там же, т. 39, с. 77.
39 Там же, с. 78, 77.
40 Там же, т. 22, с. 459.
41 Там же, т. 39, с. 184.
42 Там же, т. 22, с. 212.
43 Там же, т. 38, с. 108.
44 Там же, т. 17, с. 347.
45 Там же, т. 19, с. 18.
46 Там же, т. 35, с. 132.
47 Там же, с. 132—133.
48 Там же, т. 37, с. 380.
49 Там же, т. 17, с. 553—554.
50 Там же, т. 35, с. 132.
51 Там же, т. 18, с. 611.
52 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 205.
53 Там же, т. 40, с. 131.
54 Там же, т. 41, с. 416.
55 Там же, с. 252.
9 Заказ М 1554
А. ГРАМШИ:
КОНЦЕПЦИЯ ЭТИКО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ГЕГЕМОНИИ
Следуя по стопам еврокоммунистов, противопоставляю¬
щих идеи Грамши ленинизму, трактующих его мысли во¬
преки теории и практике реального социализма, А. Шафф
ищет в нем теоретического союзника, сторонника своей
концепции социалистической революции и ее субъектив¬
ных условий и предпосылок. «Если Маркс ясно подчер¬
кивал объективные условия революции, — пишет Шафф,—
то Грамши в своих работах (все еще мало известных и
недооцениваемых) в более позднее время, опираясь на
опыт советской революции, теоретически разработал субъ¬
ективные условия социалистической революции. Без со¬
гласия общества нельзя успешно провести революцию,
и прежде всего нельзя осуществить диктатуру пролета¬
риата как этико-политическую гегемонию (а не как адми¬
нистративное принуждение...). Этот консенсус нужно
достичь соответствующей идеологической работой, отсю¬
да та выдающаяся роль, которую Грамши в своей теории
отводил интеллигенции» 1.
«Становление пролетариата в качестве господствую¬
щего класса, — продолжает Шафф, — означает создание
государства нового типа, что не противоречит тезису о
том, что это новое государство в необходимых случаях
применяет насилие, чтобы подавить сопротивление ста¬
рых господствующих классов. Именно об этом думал Эн¬
гельс, когда говорил, что демократическая республика
является особой формой диктатуры пролетариата; о том
же думал... Грамши, когда подчеркивал противополож¬
ность между понятием этико-политической гегемонии
пролетариата и понятием административным, то есть та¬
кой гегемонии, которая осуществляется через насилие и
не основывается на каком-либо общественном согласии» 2.
130
Обратим внимание на те приемы, которые использует
Шафф, ссылаясь на Грамши как на своего сторонника,
чьи идеи якобы свидетельствуют против реального со¬
циализма.
Во-первых, Шафф использует контекст, свидетельст¬
вующий о том, что свою концепцию Грамши создавал
будто бы в оппозиции первой социалистической рево¬
люции.
Во-вторых, ссылаясь на Энгельса, Шафф не упоминает
о Ленине. В этом содержится намек на то, что теория
этико-политической гегемонии и общественного согласия
Грамши являлась критическим откликом на ленинизм,
который, по Шаффу, есть явление ограниченное специ¬
фическим опытом до- и послереволюционной России.
Шафф полностью игнорирует факт, на который обращал
внимание П. Тольятти, заявляя, что марксизм Грамши —
это «марксизм новый и актуальный, его исходным момен¬
том является открытие, сделанное Лениным и служившее
Ленину ориентиром в его деятельности».
Противопоставление идей А. Грамши, а также П. Толь¬
ятти ленинизму — типичный прием с далеко идущими
целями теоретиков еврокоммунизма. Но это — прикрытие,
а суть в том, что сторонники еврокоммунизма отказыва¬
ются от призвания ленинизма в качестве продолжения
и развития марксизма в современных условиях. Именно
в этом вопросе проходит главное различие между марк¬
систско-ленинскими партиями и еврокоммунизмом. Отсю¬
да берут начало все остальные расхождения в теории на¬
учного социализма и представлениях о практике реаль¬
ного социализма. Эту позицию недвусмысленно выразил
М. Аскарате, написавший предисловие к книге А. Шаф-
фа. В своей статье «Жизненность ленинизма сегодня»
он пишет: «Как теория, марксизм является исторической
необходимостью для прогресса человечества в эпоху пе¬
рехода от капитализма к социализму. В этой области ле¬
нинизм был его творческим приложением в определенных
специфических географических условиях и в определен¬
ный исторический момент». И далее он добавляет: «Воп¬
рос заключается в том, чтобы положить конец рассмот¬
рению ленинизма как абсолюта»3. Мысль М. Аскарате
ясна — убедить, что ленинизм ограничен временем и
местом.
Апеллируя к авторитету Грамши в противопоставле¬
9*
131
нии своих воззрений ленинизму, Шафф становится эпи¬
гоном не только М. Аскарате, но еврокоммунизма в це¬
лом. При этом он искажает целостную мировоззренческую
концепцию Грамши, который по основным принципиаль¬
ным вопросам революционного процесса стоял на марк¬
систско-ленинских позициях. Оценивая отношение Грам¬
ши к ленинизму, П. Тольятти писал: «Появление и раз¬
витие ленинизма на мировой сцене было решающим
фактором всей эволюции Грамши как мыслителя и как
политика действия» 4.
Вырабатывая свою концепцию, Грамши полностью
опирался на ленинское учение о государстве как практи¬
ческом выражении господства одного класса над другими
в условиях общества, основанного на эксплуатации. Ле¬
нин и Грамши действовали в разных странах, их внима¬
ние часто привлекали разные аспекты действительности.
То, что Ленин решал на практике, Грамши часто мыс¬
ленно моделировал по отношению к специфике собствен¬
ной страны. Но несмотря на эти различия, между Лени¬
ным и Грамши существует полное единство.
Ленин, как писал Грамши в своей статье «Вождь»
(«L’Ordine Nuovo», март 1924 г.), был «зачинателем нового
процесса развития истории». Тому были три главные при¬
чины. Во-первых, Ленин выразил и завершил весь про¬
цесс развития прошлой истории не только России, но и
всего мира. Во-вторых, Ленин подтвердил жизненность
марксизма как адекватной и наиболее глубокой теории
природы и общества. Теория марксизма дополнила и обо¬
гатила «гениальную интуицию политического деятеля»
безошибочным методом, инструментом высочайшей точ¬
ности, который «позволяет проникать в будущее, предви¬
деть события массового масштаба, направлять их и, сле¬
довательно, добиваться желаемого исхода». В-третьих,
«российская коммунистическая партия и ее вождь Ленин
так тесно связали себя со всем развитием русского
пролетариата... что невозможно даже и представить себе
одно без другого» 5.
Ленинизм был для Грамши новым и важнейшим эта¬
пом в развитии марксизма. В 1925 году он говорил, что
«ленинизм заключает в себе собственную концепцию
мира, без которой сегодня уже нельзя понять Маркса...
О соотношении между марксизмом и ленинизмом можно
сказать, что Ленин продолжил и актуализировал Марк¬
132
са...» 6 «Ядром» ленинизма, его политической и теорети¬
ческой квинтэссенцией была теория диктатуры пролета¬
риата. «Одна из главных отличительных черт лениниз¬
ма — это его колоссальная внутренняя цельность и
последовательность. Ленинизм есть единая система мыс¬
ли и практического действия, в которой все — от общей
концепции мира до самых мелких проблем организа¬
ции — взаимосвязано и взаимообосновано. Основная суть
ленинизма в области практического действия — это дик¬
татура пролетариата, и с вопросом о подготовке и орга¬
низации пролетарской диктатуры связаны все тактиче¬
ские и организационные проблемы ленинизма» 7.
Отношение Грамши к российской революции не всегда
было одинаковым, оно эволюционировало под влиянием
знакомства с мыслью Ленина. В известной уже по само¬
му многозначительному заголовку статье «Революция про¬
тив „Капитала”» (1918) Грамши заявлял, что Октябрь¬
ская революция поставила под сомнение обоснованность
марксистского положения о том, что необходимым усло¬
вием победы социалистической революции является вы¬
сокий уровень развития производительных сил. Факты,
считал он, оказались сильнее теории, сильнее идеологи¬
ческих схем.
Это высказывание было направлено прежде всего про¬
тив фаталистической и экономической интерпретации
марксизма, которая в то время должна была оправдывать
политику трусливой осторожности в рабочем движении
и которая превратила революционную теорию Маркса в
доктрину «апатии пролетариата». Грамши был, однако,
в то время убежден, что «источник этих искажающих
интерпретаций заключен в самой марксистской теории,
а именно в том ее аспекте, который связан с выходом за
рамки идеалистической философии ценой приобретения
позитивистского и натуралистического налета». Победа
Октябрьской революции была выражением примата воли
народа над объективными законами экономических отно¬
шений. Под влиянием деятельности и мысли Ленина,
анализа российского опыта Грамши все глубже усваивал
идеи Маркса, а первоначальное расхождение между
марксизмом и ленинизмом постепенно для него превра¬
щалось в «оригинальную конвергенцию»8. Постепенно
освобождаясь от волюнтаризма, все глубже вникая в слож¬
ность социалистической революции и социалистических
133
преобразований в такой отсталой стране, как Россия, он
сформулировал очень интересную мысль о «чудовищной
дани, которую был вынужден заплатить русский народ».
В опубликованной в 1919 году «L’Ordine Nuovo» статье
«Дань истории» он писал, что трудности и преграды, ко¬
торые должна преодолеть пролетарская революция, ока¬
зались неизмеримо большими, чем все преграды, преодо¬
леваемые какой-либо революцией в прошлом.
Уже в конце 1918 года, подытоживая первый опыт
Советской республики, он заметил, что социальный строй,
осуществленный в России, дает международному проле¬
тариату ценный позитивный урок, метод действий, на¬
правленных на преобразование мира, практику, ожив¬
ляющую теорию и объединяющую отдельных людей в но¬
вую форму общества. Рабочий класс России создает новую
форму общества, в корне отличную от капиталистической
действительности во всех сферах общественной жизни9.
В социалистической революции, совершившейся в России,
в действиях марксистской революционной партии рабо¬
чего класса он видел подтверждение предвидений Маркса
о том, что буржуазия вырождается, социально дегенери¬
рует, поскольку все больше отдаляется от процессов про¬
изводства, замыкается «в узкой сфере наслаждений, на¬
силий, коррупции; русский пролетариат обрел свою гро¬
мадную силу вследствие того, что оказался способен
отбросить формы буржуазной демократии, уйти в сферу
труда и производства...» 10. С исключительным вниманием
и удовлетворением он отмечал все непреходящие сверше¬
ния революции. В уже упоминавшейся статье о Ленине
он писал: «Диктатура пролетариата действует путем рас¬
ширения своего влияния, а не репрессиями. Осуществля¬
ется постоянное движение снизу вверх, постоянный
обмен посредством всех тончайших общественных кана¬
лов, постоянный кругооборот людей. Вождь, которого
мы оплакиваем сегодня, застал общество, находившееся
в состоянии разложения, превратившееся в распыленную
людскую массу, лишенную всякого порядка и дисципли¬
ны, ибо за пять лет войны иссякло производство — ис¬
точник всякой общественной жизни. И все — от фабрик
до правительства — было заново приведено в порядок и
перестроено средствами, присущими пролетариату, под
руководством и под контролем пролетариата — нового
класса у руля власти и на сцене истории». Верными сви¬
134
детельствами социалистических преобразований Грамши
считал все то, что произошло в сфере надстройки, в со¬
знании и взглядах людей, их отношении к самим себе и
к миру — охватившее массы «новое мессианское движе¬
ние», колоссальный сдвиг в развитии культуры, борьба
с неграмотностью, распространение идей социализма, до¬
шедших до самых отсталых слоев населения, гордость со¬
ветских людей за свержение позорного рабства и выход
на путь к лучшему будущему. В то же время он пони¬
мал, что это было «хождение по мукам». Муки эти были
вызваны войной, интервенцией, общей отсталостью стра¬
ны. «Россию разорила и превратила в огромное скопище
дымящихся руин не революция, которая и в Москве, и в
Петрограде, и во всей стране совершилась в течение не¬
скольких дней, а интервенция, осуществленная в под¬
держку белых армий великими европейскими держава¬
ми... По вине белых армий, то есть либеральной и демо¬
кратической буржуазии Франции и Англии, крестьяне
перестали возделывать землю, железные дороги были
разрушены, фабрики покинуты, города разграблены, и
если вопреки всему советский строй победил, то это само
по себе доказывает, что он имел поддержку громадного
большинства русского народа. Никакой другой режим ни
в какой другой стране Европы не смог бы выдержать
того испытания, через которое прошел советский строй.
Следовательно, достаточно поразмыслить над тем, в ка¬
ких условиях началась революция, чтобы понять, что
если трудящиеся России не обрели молочных рек и ки¬
сельных берегов, то смешно и глупо обвинять в этом ком¬
мунизм. Наоборот, результаты, которых удалось добиться
на сегодня, — подъем промышленного и сельскохозяйст¬
венного производства до предвоенного уровня, улучшение
положения трудящихся — следует рассматривать почти
как чудо» 11.
Грамши не отделял судьбу российской революции от
судеб революции в Европе и во всем мире, не считал ее
явлением побочным, периферийным, не связанным с ма¬
гистральным ходом истории. В советской системе он
склонен был видеть основу государства нового типа, а не
отражение специфических условий советского опыта. Со¬
веты были для него пригодными и для иного опыта, в
котором отражается обычная классовая борьба в странах
более развитых в капиталистическом отношении.
135
В российской революции Грамши видел начало рево¬
люционного процесса во всемирном масштабе и потому
искал в ней уроки и опыт, пригодные для борьбы италь¬
янского рабочего класса и революции на его собственной
родине. «Русская пролетарская революция, — писал он в
1921 году, — это первая великая пролетарская революция,
которая победоносно завершилась завоеванием власти
пролетариатом в самой большой капиталистической стра¬
не мира и установлением впервые в истории пролетарской
диктатуры». Ее исторический опыт имеет огромное зна¬
чение для «всего международного пролетариата и его ос¬
вободительной борьбы» 12. Признавая, что революция по¬
бедила «на почве отсталой и примитивной капиталисти¬
ческой цивилизации», он спорил с А. Бордигой, который
считал, что тактика большевистской партии отличается
«крайним волюнтаризмом и театральностью, потому что
только огромным усилием воли можно было добиться от
масс в России революционного действия, которое не было
обусловлено исторической ситуацией». Исходя из этого,
Бордига утверждал, что эта тактика для более развитых
стран Центральной и Западной Европы не подходит или
совершенно бесполезна, поскольку в этих странах «меха¬
низм истории функционирует по всем марксистским свя¬
щенным канонам» 13.
В противоположность Бордиге Грамши понимал все¬
мирно-исторический смысл российского опыта, видел в
Советской России оплот, «центр пролетарской свободы в
мире», в борьбе за ее защиту — борьбу международного
рабочего класса за собственное освобождение, за револю¬
цию, за свое будущее. «Проникаясь пониманием собы¬
тий, происходящих в Советской России, международный
рабочий класс проникается пониманием своей револю¬
ции... выковывает в себе характер и психологию господ¬
ствующего класса» 14.
Опыт российской революции позволил Грамши значи¬
тельно глубже и точнее, чем прежде, понять сложные
проблемы социалистической революции. Освобождаясь
от собственного волюнтаризма, он резко подчеркивал зна¬
чение субъективного фактора как предпосылки револю¬
ции. Но не потому, что игнорировал или недооценивал
значимости объективных факторов. Для него проблема
объективных основ революции была в принципе решена,
поскольку уже имелись опыт Октябрьской революции,
учение ленинизма.
136
Так же, как и Маркс, а затем и Ленин, он видел в
социалистической революции «длительный историче¬
ский процесс, который связан с возникновением и разви¬
тием определенных общественных сил (которые мы соби¬
рательно обозначаем термином «пролетариат»), проис¬
ходит в определенной исторической обстановке (которую
мы характеризуем выражениями «система частной собст¬
венности», «капиталистический способ производства»,
«фабрично-заводская система организации труда», «орга¬
низация общества в парламентарно-демократическое го¬
сударство»)» 15.
Грамши подчеркивал, что действительный процесс
пролетарской революции нельзя приравнивать к разви¬
тию и деятельности революционных организаций; это
длительный исторический процесс возникновения и раз¬
вития определенных производительных сил в определен¬
ной исторической обстановке.
Среди основных причин, лежащих в основе револю¬
ционного процесса и взятия власти рабочим классом, он
указывал на следующие явления и процессы, относящие¬
ся к субъективному фактору: активная роль надстройки
по отношению к базису; классовое сознание пролетариа¬
та, его убежденность в том, что он способен создать новый
строй; роль пролетарской партии как организатора и ру¬
ководителя революционной армии; образование под ру¬
ководством рабочего класса блока классовых сил, заин¬
тересованных в революционных преобразованиях. Он
полагал, что в рассуждениях о степени зрелости капита¬
лизма для революции нужно прежде всего учитывать
взгляды рабочих и крестьянских масс, их зрелость для
революции, возникающую под действием многих факто¬
ров. «Для коммунистов, придерживающихся марксистско¬
го учения, масса рабочих и крестьян дает единственно
подлинное и свободное от какого-либо искажения выра¬
жение исторического процесса развития капитала. Сти¬
хийные, неудержимые выступления масс трудящихся,
получающие все более широкий размах, их идеологиче¬
ские позиции, по-новому характеризующие их различные
слои, указывают точный смысл исторического развития,
выявляют его дальнейший ход и формы, предвозвещают
разложение и развал капиталистической организации об¬
щества... С точки зрения марксистского учения их надо
рассматривать как проявление исторической необходи¬
137
мости. Для коммунистов они имеют реальное значение
в той мере, в какой они обнаруживают зарождение новой
жизни масс, их способность и стремление к созданию но¬
вых институтов, исторически возникшую тенденцию к
коренному обновлению человеческого общества. Для ком¬
мунистов они имеют значение в той мере, в какой они
выявляют, что процесс развития крупного промышлен¬
ного производства создал условия, при которых рабочий
класс осознает свою особую роль в истории, осознает воз¬
можность создания — путем улучшения организации и
дисциплины своего труда — новой системы экономиче¬
ских и правовых отношений, основанных на особой функ¬
ции, выполняемой в жизни человеческого общества рабо¬
чим классом» 16.
Рассматривая сознание и действительное движение
масс сквозь призму опыта российской революции и уче¬
ния Ленина, Грамши развивал также идею гегемонии
рабочего класса в революции и в процессе социалистиче¬
ских преобразований. В своем письме, адресованном
ЦК ВКП (б) в октябре 1926 года, он прямо определяет
ленинизм как «доктрину гегемонии пролетариата», гово¬
ря о необходимости, возможности и обязательных усло¬
виях превращения рабочего класса в ведущую силу обще¬
ства, в его гегемон.
Таким образом, концепция «этико-политической геге¬
монии» Грамши не была, как полагают еврокоммунисты
и пытается убедить нас Шафф, противоположной опыту
революции в России и ленинизму. Она была попыткой
их творческого применения и вместе с тем теоретического
обогащения в специфических итальянских условиях, в
обстановке поражения революционного движения в За¬
падной Европе, спада революционной волны в 20-х годах.
Грамши было свойственно ясное, предельно четкое соз¬
нание отличия и вместе с тем изменчивости исторической
ситуации в Западной Европе после первой мировой вой¬
ны. Так, он замечал, что «в Центральной и Западной Ев¬
ропе развитие капитализма не только обусловило форми¬
рование широких слоев пролетариата, но и одновременно
создало его верхний слой — рабочую аристократию вме¬
сте с ее дополнениями: профсоюзной бюрократией и со¬
циал-демократическими группами. Обусловленность, кото¬
рая в России была прямой (что толкало массы на улицы
для революционного штурма), в Центральной и Западной
138
Европе осложняется наличием всех этих политических
надстроек, созданных более высоким развитием капита¬
лизма, придает действию масс более медленный темп и
более осторожный характер и, следовательно, требует,
чтобы вся стратегия и тактика революционной партии
были более сложными и рассчитанными на более дли¬
тельное время, чем стратегия и тактика большевиков в
период с марта по ноябрь 1917 года» 17.
Он отчетливо понимал и многократно говорил об этом,
строил на этом собственную концепцию революционного
процесса, что победа социалистической революции в Рос¬
сии, существование первого в мире социалистического
государства оказывают серьезное влияние также и на
стратегию и тактику защиты капитализма имущими клас¬
сами, вынуждают их искать новые средства и методы
удержания власти. Буржуазия создает новые политиче¬
ские и теоретические средства, чтобы противостоять ра¬
бочему классу, практически доказавшему свою способ¬
ность быть гегемоном, способность, которую он приобрел
вместе с большевистской революцией, с ленинизмом.
Комментируя мысль А. Грамши, П. Тольятти справед¬
ливо заметил, что общественный класс может стать клас¬
сом, руководящим всем обществом, если навяжет ему свое
господство. Но этот класс становится народным классом,
только если решает проблемы жизни всего общества.
Если он делает эти проблемы своими, чтобы преобразить
жизнь всего народа, и действительно преображает ее; это
было бы невозможно, если бы в свою очередь проблемы
народа не стали проблемами этого класса.
Таким образом, определение условий и предпосылок:
1) неизбежного объединения под руководством рабочего
класса «всего бесконечного многообразия революционных
сил, которые порождает в своем неумолимом поступа¬
тельном движении машина капиталистической эксплуа¬
тации и угнетения»; «приведения народных масс в дви¬
жение, распространяющееся вглубь и вширь», как необ¬
ходимого условия социалистической революции; 2) созда¬
ния после завоевания власти «нового интеллектуального
и морального порядка, или общества нового типа», что
требует «более тонкого и эффективного идеологического
оружия» 18, — образует стержень теоретических размыш¬
лений Грамши, его концепции этико-политической геге¬
монии. Эта концепция предусматривает практическую и
139
теоретическую деятельность, с помощью которой правя¬
щий класс не только оправдывает и удерживает свою
власть, но и получает активное одобрение со стороны
управляемых. В концепции революции и создания социа¬
листического общества он видел признание ценности
культурных явлений, идейно-воспитательной работы как
элементов обязательных наряду с чисто экономическими
и политическими факторами, признание значимости куль¬
турных фактов и работы мысли в историческом развитии.
Основой концепции этико-политической гегемонии
Грамши были: общность главных интересов рабочего
класса и непролетарских трудящихся масс, а также их
политическое согласие, находящее выражение в компро¬
миссе. Гегемония должна характеризоваться сочетанием
силы и одобрения, которые дополняют друг друга, нахо¬
дясь в относительном равновесии, но так, чтобы сила не
слишком перевешивала одобрение. Таким образом, суще¬
ствование гегемонии предполагает учет интересов и
стремлений тех социальных групп, над которыми эта
гегемония осуществляется, а также создание определен¬
ного компромиссного равновесия; это значит, что руко¬
водящая группа приносит некоторые жертвы в хозяйст¬
венно-корпоративной сфере. Разумеется, эти жертвы и
этот компромисс не связаны с принципиальными вопро¬
сами, и этико-политическая гегемония не может одно¬
временно не быть экономической гегемонией, она должна
опираться на ведущую роль, какую играет руководящая
группа в хозяйственной системе.
Таким образом, этико-политическая гегемония харак¬
теризуется следующими чертами:
— совпадение основных интересов рабочего класса и
других угнетенных и эксплуатируемых классов и общест¬
венных групп;
— их пассивное или активное одобрение (активное
согласие) революции и социальных преобразований;
— руководство со стороны рабочего класса, превра¬
щение господства в осуществление ведущей и направ¬
ляющей функции;
— принуждение.
В концепции Грамши гегемония была процессом, фор¬
мирующимся и развивающимся до и после взятия власти.
Из его высказываний также не следует, что установление
этико-политической гегемонии является непременным
140
условием завоевания власти. Большинство, писал он, мо¬
жет быть и меньшинством, убежденным в том, что станет
абсолютным большинством. Опираясь на мысль Ленина
и развивая ее, он говорил, что такое меньшинство уста¬
навливает переходную диктатуру, чтобы создать возмож¬
ность для подлинного большинства организоваться, осо¬
знать свои внутренние потребности, установить свой
порядок, исключающий всякий априоризм, соответствую¬
щий естественным необходимым законам.
Перенесение центра тяжести на идеологические вопро¬
сы следовало из вполне реалистической оценки основ и
предпосылок господства буржуазии в Западной Европе,
политической и духовной инфраструктуры, «гражданско¬
го общества», этой, как говорил Грамши, «длинной цепи
крепостей и казематов», на которой держится господство
буржуазии. Именно поэтому социалистическая револю¬
ция в Западной Европе не может ограничиться взятием
государственной власти. Поскольку господство буржуазии
основано как на принуждении, так и на «согласии» (пас¬
сивном и косвенном) подчиненных классов, достигнутом
при помощи мощного и развитого «гражданского общест¬
ва», революция на Западе, считал Грамши, вначале, ско¬
рее всего, приобретет характер затяжной позиционной
войны рабочего класса — именно в сфере «гражданского
общества» — против гегемонии господствующего класса и
его идеологии. Пролетариат и партия рабочего класса по¬
этому должны до завоевания государственной власти бо¬
роться за свою гегемонию в «гражданском обществе», за
преодоление идеологического господства эксплуататоров
над эксплуатируемыми. Из теоретических разработок
Грамши непосредственно следует вывод о необходимости
четкого представления о механизме идеологического гос¬
подства буржуазии, выработки правильной политики для
преодоления этого механизма. Борьба за гегемонию в этой
сфере должна поэтому, в соответствии со взглядами Грам¬
ши, предшествовать взятию политической власти.
Согласно Грамши, экономическое и политическое ос¬
вобождение трудящихся должно активно сопровождаться
их идеологическим освобождением. Он считал, что проч¬
ность или критическое состояние данного исторического
блока власти зависит от эффективности или неэффектив¬
ности «гражданского общества». На этом был основан
его вывод о необходимости создания пролетариатом соб¬
141
ственной структуры «гражданского общества», чтобы ре¬
волюция на основе достижения широкого согласия бла¬
годаря методам убеждения и воспитательной работе могла
как можно быстрее привести к идеологическому единству
общества. Последнее в свою очередь должно обеспечить
прочность нового общества как экономической и полити¬
ческой структуры. Бороться в рамках капиталистического
общества за овладение инструментами власти и гегемо¬
нию с целью революционного поворота от капитализма К
социализму — одно из главных положений, намеченных в
работах Грамши.
В связи с этой идеей уместен вопрос: согласуется ли
это положение со всей стратегической линией, разработан¬
ной Грамши? Разрешима ли эта проблема в условиях ка¬
питализма?
Во-первых, Грамши не сводил задачи рабочего класса
только к достижению этико-политической гегемонии. Он
подчеркивал необходимость добиться перевеса сил на
всех решающих фронтах революционной борьбы: эконо¬
мическом, политическом, социальном и военном.
Во-вторых, полной гегемонии в «гражданском обще¬
стве» рабочий класс может достичь не ранее, чем одержит
полную победу над буржуазией во всех областях обще¬
ственной жизни.
В-третьих, взгляды Грамши, как и любое учение, еще
должны быть подтверждены революционной практикой»
Такие специфические особенности выдвинутой им стра¬
тегической линии, как необходимость борьбы за гегемо¬
нию рабочего класса во всех звеньях «гражданского об¬
щества» еще до совершения социалистической револю¬
ции, как способ привлечения на сторону рабочего класса
широких народных масс, в том числе непролетарских, как
постановка перед революционной интеллигенцией задачи
обеспечения прочности соединения всех компонентов рав¬
новесия между базисом и надстройкой в новом обществе,
требуют подтверждения на практике 19.
Таким образом, независимо от полемических акцентов
во взглядах Грамши, несмотря на гипотетический харак¬
тер некоторых положений, составляющих его концепцию
этико-политической гегемонии, между этой концепцией
и классической, сформулированной Лениным теорией
диктатуры пролетариата имеется принципиальное совпа¬
дение. Это совпадение касается целей, осуществляемых
142
политической властью пролетариата, а также характера
ее как власти, рожденной революцией.
Грамши никогда не сомневался в том, что диктатура
пролетариата предполагает действительное или потен¬
циальное насилие, без применения которого (когда в нем
существует потребность) нельзя добыть власть, удержать
ее и осуществить основную цель социалистической рево¬
люции — ликвидировать эксплуатацию человека челове¬
ком. Он понимал также, что диктатура пролетариата в
России была осуществлена в своеобразных и исключи¬
тельных условиях ожесточенного сопротивления экспро¬
приированных и отстраненных от власти классов, вызван¬
ной этим гражданской войной, белого террора и иностран¬
ной интервенции. Особые условия России привели к то¬
му, что диктатура пролетариата была вынуждена приме¬
нять насилие в столь широком масштабе, прибегать к
чрезвычайным мерам. Понимая это, Грамши в то же вре¬
мя выступал против того, чтобы в диктатуре пролетариа¬
та видеть только разрушительный и репрессивный эле¬
менты. Он также подчеркивал, что деятельность по раз¬
рушению старого (применяемое принуждение) и по
установлению пролетарского контроля (с угрозой при¬
менения насилия) «должна одновременно сопровождаться
позитивной созидательной и производственной работой.
Если эта работа не удастся, то ни к чему и политическая
сила — диктатура не сможет удержаться» 20. Такими же
были взгляды Ленина.
1Schaff A. Die kommunistische Bewegung..., ор. cit., S 175.
2 Ibid., S. 134.
3 Azcarate M. Leninism is relevance today. — “Marxism to-
day”, London, 1979, № 9, p. 121.
4 “Unita”, 1977, 28.IV.
5 Грамши А. Избранные произведения. M., 1980, с. 144.
6 Антонио Грамши — пролетарский революционер, — «Комму¬
нист», 1977, № 6, с. 95.
7 Там же, с. 96.
8Gerratana V. Gramsci jako myśliciel rewolucyjny albo:
pojęcie rewolucji w myśli Gramsciego, w: Filozofia i Kultura włoska.
Wrocław, 1980, s. 94—95.
9 См.: Антонио Грамши— пролетарский революционер, цит.
соч., с. 97.
10 Там же, с. 96.
143
11 Там же, с. 103—104.
12 Там же, с, 102.
13 Там же.
14 Там же, с. 99—100.
15 Грамши А. Избранные произведения в трех томах, т. 1.
М., 1957, с. 166.
16 Там же, с. 134.
17 Антонио Грамши — пролетарский революционер, цит. соч.,
с. 103.
18 Грамши А. Избранные произведения в трех томах, т. 1,
с. 167, 204.
19 См.: Smirnow G. Antonio Gramsci: polityka.—“Prezenta¬
cje”, 1978, № 9, s. 34-38.
20 Грамши А. Избранные произведения в трех томах, т. 1,
с. 68.
ЛЕНИНСКИЙ ПЛАН РЕВОЛЮЦИИ
И ПОСТРОЕНИЯ СОЦИАЛИЗМА
В рассуждениях Шаффа о социалистической революции
и реальном социализме, начало которому было положена
в России, мысли Ленина приводятся довольно часто, но,
как правило, в двусмысленном контексте, фактически в
подтасованном виде. Отношение автора «Коммунистиче¬
ского движения на распутье» к Ленину и его идеям дву¬
значно. С одной стороны, Шафф будто бы «защищает»
Ленина от более поздних искажений его наследия как в
теории, так и на практике. С другой стороны, он стара¬
тельно подчеркивает все то, что, по его меркам, будто бы
являлось отходом Ленина от марксистских истоков.
Прежде всего это касается теории диктатуры пролетариа¬
та и пролетарской партии нового типа.
Маркс и Энгельс, напоминает Шафф, «признавали не¬
обходимость диктатуры пролетариата как переходного
периода». Маркс видел в этом положении «свой ориги¬
нальный вклад в теорию классовой борьбы: однако не
подлежит сомнению, что Маркс и Энгельс придавали это¬
му положению иной смысл, чем это делал позднее Ле¬
нин — особенно в нескольких крайне заостренных фор¬
мулировках времен гражданской войны... Из-за того, что
в обоих случаях под одним и тем же термином понима¬
ются разные вещи (сравним, например, энгельсовское оп¬
ределение диктатуры пролетариата как демократической
республики и ленинскую формулу господства, не ограни¬
ченного никакими законными предписаниями), возни¬
кает опасность семантического недоразумения. Поэтому
отказ от определения, ведущего к заблуждению... выгля¬
дит обоснованным» 1. Таким образом, Шафф целиком и
полностью приветствовал бы отказ коммунистических
10 Заказ № 1554
145
партий от понятия диктатуры пролетариата, поскольку в
этом случае речь идет не только об «элиминации опреде¬
ленных слов»2. В марксизме, продолжает Шафф, речь
идет не о словах, не о мистифицирующей действительно¬
сти логомахии, но о реальном положении вещей. Суть
дела в этом случае ясна и проста: если социально-поли¬
тическая система так называемого реального социализма
называется диктатурой пролетариата — а именно такое
название уже вошло в оборот, — то еврокоммунистические
партии не желают никакой диктатуры пролетариата, не
хотят такой диктатуры пролетариата 3.
«Такой диктатуры пролетариата!» — восклицает
Шафф. Гораздо точнее звучало бы у него — никакой дик¬
татуры пролетариата, поскольку в определении «дикта¬
тура пролетариата — краткий переходный период» нет
другого содержания, кроме констатации, что между свер¬
жением буржуазии, взятием власти рабочим классом и
созданием социалистического общества существует «пе¬
реходный период».
Рассуждения Шаффа вновь возвращают нас к спорам,
ведущимся в международном рабочем движении с конца
XIX века, Значительно обострявшимся в периоды рево¬
люционного напряжения и революций, если вспомнить
хотя бы 1905—1907 годы и период социалистической ре¬
волюции в России. Ленин с полным основанием считал,
что вопрос о диктатуре пролетариата есть коренной воп¬
рос современного рабочего движения и революционного
социализма, самое существенное и основное в понятии
«революция». Без понятия «диктатура», отмечал Ленин,
нельзя дать точного классового определения революции,
так же как «без подготовки диктатуры нельзя быть рево¬
люционером на деле». «Кто не понял необходимости дик¬
татуры любого революционного класса для его победы,
тот ничего не понял в истории революций или ничего не
хочет знать в этой области» 4.
В идейном наследии Ленина имеется много частичных,
затрагивающих какой-либо аспект, определений дикта¬
туры пролетариата, которые лишь в совокупности обра¬
зуют теорию. Обратимся к тем, по выражению Шаффа,
«нескольким крайне заостренным формулировкам» (сде¬
ланным Лениным в конце 1920 года), поскольку именно
они позволяют лучше всего понять сущность ленинской
концепции, а также суть рассуждений Шаффа об этой
146
концепции. Диктатура пролетариата, как всякая дикта¬
тура класса, классовая диктатураt по словам Ленина, оз¬
начает власть «неограниченную, опирающуюся на силу»,
«ничем не ограниченную, никакими законами, никакими
абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на
насилие опирающуюся власть». В связи с этим следует
обратить внимание на несколько обстоятельств. Во-пер¬
вых, формулировки Ленина относятся не только к дикта¬
туре пролетариата, но и диктатуре класса вообще. Ленин
прямо обвиняет буржуазных людей науки в том, что они
«даже свою гимназическую латынь извращали, чтобы
принизить революционную борьбу», и говорит о научном
понятии диктатуры5. Во-вторых, вопреки тому что заяв¬
ляет Шафф, эти «крайне заостренные формулировки»
или, как говорил Ленин, научные определения диктату¬
ры вообще не имеют ничего общего с гражданской вой¬
ной, с историческим периодом их возникновения. Соглас¬
но Ленину, победа каждого революционного класса тре¬
бует установления его диктатуры. Поэтому вначале
следует оспорить это утверждение, чтобы теоретически
обоснованным образом отвергнуть концепцию диктатуры
пролетариата. В-третьих следует напомнить, что Ленин
пользовался такими разными понятиями, как «диктату¬
ра меньшинства над большинством» и «диктатура огром¬
ного большинства народа», и в этом видел основное раз¬
личие между диктатурой буржуазии и диктатурой проле¬
тариата.
Ленинская теория диктатуры пролетариата особенно
часто подвергалась нападкам за ее определение как ни¬
какими законами, никакими абсолютно правилами не¬
стесненной власти, непосредственно опирающейся на на¬
силие. Эта характеристика диктатуры пролетариата
является объектом критики со стороны антикоммуни¬
стов, якобы «забывающих», что, по Ленину, она свойст¬
венна всякой классовой диктатуре. Несколько замечаний
в связи с этим. Подчеркнутая Лениным «неограничен¬
ность» является, однако, относительной, поскольку она
относится к законам и предписаниям буржуазии, выра¬
жающим ее господствующую волю. Она означает непри¬
знание «никакой другой власти и никакого закона, ника¬
кой нормы, от кого бы то ни было исходящей», создание
новой социальной действительности (например, «захват»
народом политической свободы), «без всяких прав и за¬
10*
147
конов и без всяких ограничений». «Хорошо ли это, что
народ применяет такие незаконные, неупорядоченные, не¬
планомерные и несистематические приемы борьбы, как
захват свободы, создание новой, формальной никем не
признанной и революционной, власти, применяет наси¬
лие над угнетателями народа? Да, это очень хорошо» 6,—
пишет Ленин. Особыми, присущими диктатуре пролета¬
риата «ограничениями» являются: революционная сво¬
бода и законы, устанавливаемые революцией, самой же
диктатурой пролетариата, революционное право, творимое
самим народом, применяемое и охраняемое революцион¬
ной властью.
Нарушение этой законности, практика, противореча¬
щая ленинскому учению и никогда не находившая в нем
оправдания, стали для еврокоммунистов основной пред¬
посылкой для того, чтобы отвергнуть ленинскую теорию
диктатуры пролетариата. «Одиозность», о которой упо¬
минает Шафф, отягощала практику, но зачем же отвер¬
гать сам смысл теории? Это не согласуется с логикой са¬
мого Шаффа, который упорно, с удивительной настой¬
чивостью провозглашает, что ошибки марксистов, плохая
практика не могут, не должны возводиться в вину тео¬
рии марксизма. Источник отрицания еврокоммунистами
теории диктатуры пролетариата лежит глубже — в стрем¬
лении приспособиться к предрассудкам, опасениям, умст¬
венным стереотипам средних слоев общества, а также
тех групп рабочего класса, которые остаются под влия¬
нием социал-демократии и христианской демократии. Та¬
кая установка, которую можно было бы расценить как
тактический прием, как ориентация пропаганды и воспи¬
тания (поскольку эта деятельность не может быть успеш¬
ной без учета подобных опасений, предрассудков и сте¬
реотипов), становится прямой дорогой к оппортунизму и
ревизии основных положений научного социализма, когда
фактическую необходимость превращают в теоретическую
и стратегическую добродетель.
Новая ситуация в высокоразвитых капиталистических
странах (иная, чем в России перед социалистической ре¬
волюцией и в странах Восточной Европы после второй
мировой войны) в силу обстоятельств должна была по¬
родить новые проблемы, а вместе с ними и поиск их наи¬
более правильного решения. Это необычайно трудная за¬
дача, и свидетельством этой трудности является отход
148
некоторых коммунистических партий или, точнее, их ру¬
ководства от основных принципов марксизма-ленинизма.
Это характерно именно для так называемых еврокомму-
нистических партий. Дорога, па которую они вступили
под лозунгом «творческого марксизма», «поворота к Марк¬
су», «критической оценки опыта социалистических стран»,
привела их к ревизии Маркса, отрицанию ленинизма и
того универсального содержания, которым он обогатил
учение Маркса и Энгельса (диктатура пролетариата, тео¬
рии партии нового типа, теория государства и пролетар¬
ской демократии и др.), к тотальной, доходящей до ниги¬
лизма критике достижений и опыта стран реального
социализма и проблем пролетарского интернационализма.
Итогом — на данный момент — стало нечто обратное пер¬
воначальным намерениям: ослабление партий, разрыв их
связи с основными отрядами рабочего класса, подрыв
идейного и организационного единства, потеря части
(иногда весьма значительной) избирателей. Ревизия
марксизма, поворот от Ленина привели еврокоммунистов
к потере революционного характера их марксистских пар¬
тий, утрате идейно-политической целостности и принци¬
пиальности.
Подобное явление наблюдал и критиковал Ленин пос¬
ле революции в России. Полемизируя с Каутским и вы¬
ступая против теоретического искажения учения Маркса
и Энгельса о государстве и диктатуре пролетариата, Ле¬
нин заметил, что «Каутский берет из марксизма то, что
приемлемо для либералов, для буржуазии... и выкидывает,
замалчивает, затушевывает в марксизме то, что неприем¬
лемо для буржуазии (революционное насилие пролета¬
риата против буржуазии для ее уничтожения)» 7. Не¬
сколько лет спустя Ленин вернулся к этому вопросу в
несколько иной связи. «Теперь, в 1920 году, можно бы
добавить, что и в Германии и в Италии либеральные бур¬
жуа или, по крайней мере, наиболее образованные и лов¬
кие из них готовы «признать революцию». Но «признавая»
революцию и в то же время отказываясь признать дикта¬
туру определенного класса (или определенных классов)...
обнаруживают этим свой реформизм, свою полную негод¬
ность в качестве революционеров» 8.
Для Маркса, Энгельса и Ленина характерна трактовка
диктатуры пролетариата прежде всего как инструмента,
средства достижения определенных целей — ликвидации
149
капиталистических отношений и источников эксплуатации
человека человеком, организации социалистического спо¬
соба производства, уничтожения классов, преобразования
общественного сознания, взглядов людей, превращения
всех членов общества в трудящихся, успешного подавле¬
ния сопротивления имущих классов с применением всех
необходимых для этого средств — суровых, быстрых, ос¬
новательных и эффективных9.
Одной из предпосылок теории диктатуры пролетариа¬
та было наличие сопротивления классов, отстраненных
от экономической и политической власти, хотя формы и
сила этого сопротивления понимались как переменные,
зависящие от исторических обстоятельств и националь¬
ных условий. В связи с этим было бы правильным ска¬
зать, что для основоположников марксизма-ленинизма
формы, виды, способы осуществления функций диктату¬
ры пролетариата были вопросом не принципов, а целесо-
образности, определяемой несколькими обстоятельствами.
Первое из них — это способ взятия власти (мирный, воо-
руженное восстание и т. д.). Второе — масштаб общест¬
венной поддержки этой власти. Третье — сила и формы
сопротивления экспроприированных и лишенных власти
классов. Четвертое — идейное «качество», политическая
и моральная сила рабочего класса и его союзников,
уровень их классовой сознательности, политической
культуры, определяющие способ, каким они начина¬
ют творить историю, воплощать в жизнь «принципы и тео¬
рии» 10.
Ленин многократно подчеркивал, что диктатура про¬
летариата — «не только насилие, хотя она невозможна
без насилия». Она означает также «организацию труда
более высокую, чем предыдущая организация», организа¬
торскую, идейно-воспитательную работу, направленную
на сплочение вокруг рабочего класса широких непроле¬
тарских масс, установление рабоче-крестьянского союза.
«Диктатура пролетариата есть особая форма классового
союза между пролетариатом, авангардом трудящихся и
многочисленными непролетарскими слоями трудящихся
(мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики, крестьянство, ин¬
теллигенция ит. д.), или большинством их... в целях пол¬
ного свержения капитала, полного подавления сопротив¬
ления буржуазии и попыток реставрации с ее стороны...
окончательного создания и упрочения социализма». Сле¬
150
довательно, диктатура пролетариата «не есть только на¬
силие... и даже не главным образом насилие» 11.
Ленинская теория диктатуры пролетариата поражает
всесторонностью, соответствием действительности. Опреде¬
ляя сущность диктатуры пролетариата, Ленин прежде
всего анализировал ее классовый характер как государ¬
ственной власти в переходный период от капитализма к
социализму; осуществляемые через нее цели и их отдель¬
ные стороны; функции диктатуры пролетариата в различ¬
ных сферах государственной и общественной жизни;
методы, формы и способы осуществления целей и функ¬
ций.
Игнорирование этой всесторонности ленинской теории
диктатуры пролетариата, сосредоточение лишь на одном
из ее аспектов легко приводит к искажению перспективы,
в которой она рассматривается, и критериев ее оценки,
к тезису об «одиозности», отягощающей эту теорию, и о
необходимости так называемого «поворота к Марксу».
Ленин не создавал теорию диктатуры пролетариата
на пустом месте. Исходным пунктом для него было уче¬
ние Маркса, его основной вывод из опыта Парижской
Коммуны, теоретическое заключение о необходимости
переходного периода от капитализма к социализму и го¬
сударстве этого периода как революционной диктатуре
пролетариата.
Ленинская теория диктатуры пролетариата как твор¬
ческое и универсальное обогащение теоретического на¬
следия Маркса уже несколько десятилетий подвергается
различным манипуляциям и фальсификациям. Антиком¬
мунистические «марксологи» и «ленинологи», к которым
в последние годы присоединились теоретики еврокомму¬
низма, пытаются доказывать, что Маркс — в противопо¬
ложность Ленину, стороннику и представителю авторитар¬
ного, диктаторского способа осуществления власти после
победы социалистической революции, — был представите¬
лем и сторонником демократии, созданной путем демо¬
кратических выборов в органы политической власти ра¬
бочего класса.
Продолжающаяся уже столько лет фальсификация,
преследующая очевидные идейные и политические цели,
не имеет никаких реальных оснований в идеях Маркса
и Ленина. Создавая свое учение в различные эпохи и в
разных исторических условиях, они указывали (Маркс
151
на основании опыта Парижской Коммуны, а Ленин —
трех российских революций), что источником власти ра¬
бочего класса является не закон, уже функционирующий,
установленный имущими классами, а непосредственная
инициатива масс, их революционное творчество. Маркс,
анализируя ход и опыт Парижской Коммуны, говорил о
революции как о «легальной власти», как об источнике-
власти и закона. Ленин многократно указывал на непо¬
средственное завоевание власти. Революционная дикта¬
тура пролетариата была для него властью, опирающейся
«прямо на революционный захват, на непосредственный
почин народных масс снизу, не на закон, изданный цен¬
трализованной государственной властью» 12. И Маркс, и
Ленин подходили к вопросу о легальности и законности-
диктатуры пролетариата с точки зрения ее генезиса и
целей, которым она служит. Законным и легальным была
для них то, что служило и благоприятствовало развитию
и укреплению революции, достижению ее целей. Пробле¬
ма формального вступления в законную силу путем вы¬
боров уже существующей, революцией рожденной власти
является вторичной, подчиненной главному вопросу —
упрочению власти рабочего класса. С этой точки зрения
Маркс, например, критиковал Центральный Комитет На¬
циональной гвардии за то, что он отказался от похода на
контрреволюционный Версаль и потратил драгоценное
время, которого и без того было слишком мало, на орга¬
низацию выборов в Коммуну. Маркс и Ленин не отри¬
цали значение демократических норм и форм функцио¬
нирования революционной диктатуры пролетариата, но
прежде всего они неизменно подчеркивали главное — ин¬
тересы революции и рабочего класса.
К вопросу о диктатуре пролетариата Ленин подходил
с двух сторон. С одной стороны, он подчеркивал, что
диктатура пролетариата — «слово большое, жесткое, кро¬
вавое, слово, выражающее беспощадную борьбу не на
жизнь, а на смерть двух классов, двух миров, двух все¬
мирно-исторических эпох. Таких слов на ветер бросать
нельзя» 13. С другой стороны, он решительно выступал
против понимания диктатуры пролетариата как «иконы»:
«на икону надо помолиться, перед иконой можно пере¬
креститься, иконе надо поклониться, но икона нисколько
не меняет практической жизни, практической полити¬
ки» 14. Для Ленина были важны не слова, лозунги, закля¬
152
тия, определения, а их истинное существо. С его точки
ярения, диктатура класса — это только орудие, которым
«разные классы могут и должны пользоваться (и уметь
пользоваться) в своих классовых целях» 15.
С Шаффом можно согласиться в том смысле, что в
марксизме «речь идет не о словах», но о «реальном поло¬
жении вещей». Еврокоммунисты же в действительности
отвергают не только слова, но и это «реальное положение
вещей», то, что в марксистской теории социалистической
революции и переходного периода от капитализма к со¬
циализму наиболее существенно. «Существенно не то,
употребляются ли те или иные слова, например диктату¬
ра пролетариата (хотя выбор терминов, принадлежащих
определенной традиции, небезразличен), важно то, что
имеют в виду, когда говорят об осуществлении власти
рабочим классом, о том, какими средствами и каким об¬
разом рабочий класс стремится осуществить цели социа¬
лизма, с учетом как общих принципов марксизма, так и
национальной обусловленности» 16. Возникает принципи¬
альный вопрос — можно ли все это осуществить в усло¬
виях «свободной игры политических сил», без руковод¬
ства со стороны коммунистической партии, без партии,
соединяющей в себе мысль и действие, или с партией,
лишенной такого внутреннего стержневого сплава, каким
является демократический централизм, без использования
насилия для защиты добытой власти против имущих
классов и сил международного империализма, прибегаю¬
щего к насилию, к психологической войне и пропагандист¬
ской агрессии всюду, где затрагиваются его интересы?
Но Шафф отвергает не только ленинскую теорию дик¬
татуры пролетариата. То же самое он делает с ленин¬
ской концепцией партии нового типа. Еврокоммунистиче-
ские партии, считает он, не правы в том, что «судорожно
хватаются за определенную концепцию партии демокра¬
тического централизма, которая в своей сегодняшней
форме не является ленинской концепцией». Ленинская
концепция партии нового типа была свидетельством ге¬
ниальности Ленина, признает Шафф, выражением «твор¬
ческой ревизии взглядов классиков» в особых, неповто¬
римых условиях царской России — конспирация, отсутст¬
вие демократии и т. п. После первой мировой войны
ленинскую модель приняли как обязательную для всех
коммунистические партии, «не уловившие многих нюан¬
153
сов». И по сей день ее придерживаются даже еврокомму-
нистические партии 17.
Шафф, таким образом, закрывает глаза на то, что ле¬
нинская партия нового типа не является застывшей, раз
и навсегда данной, неизменной идейно-политической и
организационной структурой, но есть живое единство
идей, людей и действий, служащее свержению капита¬
лизма и построению социализма. Черты, свойственные ей
в период нелегальности и борьбы с самодержавием, он
принимает за ее родовые особенности. Все, что было яв¬
ным отходом от ленинских принципов, их нарушением
или забвением, Шафф называет внутренне присущими и
определяющими характер партии нового типа явлениями
и характеристиками. Он не замечает или не хочет заме¬
тить постепенных изменений, происходящих внутри пар¬
тий в странах реального социализма, их приближение —
также через кризисы и переломы, как в Польше, — к под¬
линно ленинскому типу партии. Наконец, он не заме¬
чает, что ленинская партия «нового типа» — это партия
не только периода написания «Что делать?», но также, и
прежде всего, партия советского периода, первых лет фор¬
мирования социалистической демократии и выполнения
коммунистической партией функций руководства и уп¬
равления в советском обществе и государстве. В то время
для Ленина главной проблемой была необходимость на¬
хождения наиболее адекватных, наиболее эффективных
решений (в том числе институциональных) дилемм, выте¬
кающих из двух различных аспектов деятельности ком¬
мунистической партии — необходимого единства мысли и
действия, а также развития и упрочения демократических
форм внутрипартийной жизни как необходимого условия
для творческого подхода к новым, ни одной теорией не
предвиденным вопросам.
В ленинской стратегии построения социализма в Со¬
ветской России коммунистическая партия была не только
центром общественно-политической жизни, но прежде
всего необходимым условием, наиболее успешной гаран¬
тией социалистического народовластия.
Из многих возможных и предлагаемых решений — ка¬
ким должно быть место партии в советской системе и ка¬
ким нормам должна подчиняться внутрипартийная
жизнь — Ленин однозначно и решительно высказывался
за те, благодаря которым могла обогатиться идейная
154
жизнь партии, чтобы она могла выполнять роль кузницы
новых творческих мыслей, способов решения проблем
рождающегося социалистического общества. Условия вы¬
полнения такой роли партией коммунистов Ленин видел
прежде всего в ее отношении к социальной действитель¬
ности, в учете идущих от реальности импульсов для тео¬
ретической и практической деятельности, а также в соз¬
дании соответствующих структур для ее успешной рабо¬
ты (каналы поступления информации и импульсов снизу,
система консультаций коммунистической партии с тру¬
дящимися массами, прежде всего с рабочими, при приня¬
тии решений, демократические нормы внутрипартийной
жизни).
С точки зрения Ленина, диалектическую целостность
составляли: единство действий партии, опирающейся при
необходимости на железную дисциплину, а также и сво¬
боду творческих дискуссий, для которых нерушимой гра¬
ницей были идейные и политические принципы марксист¬
ской партии, успешность ее деятельности, способность к
достижению ее целей.
Ленинское понимание коммунистической партии как
партии правящей, вся ленинская концепция партии
рождались в борьбе с иными взглядами, в частности троц¬
кистов, так называемой «рабочей оппозиции». Ленин не
сомневался относительно того, что может произойти, если
в партии победят подобного рода концепции. Ясным вы¬
ражением этого были его предложения, адресованные
XII съезду РКП (б).
Польский опыт доказывает, что Шафф, рассматривая
модель партии нового типа, «не заметил» пресловутого
слона, то есть то, что составляет квинтэссенцию ленин¬
ской концепции пролетарской партии — связь с рабочим
классом, с трудящимися массами. Ленин считал, что для
партии самым важным вопросом является «правильное
соотношение между руководящей, коммунистической, пар¬
тией, революционным классом, пролетариатом, — и мас¬
сой, т. е. всей совокупностью трудящихся и эксплуати¬
руемых. Только коммунистическая партия... если эта
партия сумела связать себя неразрывно со всей жизнью
своего класса, а через него со всей массой эксплуатируе¬
мых и внушить этому классу и этой массе полное дове¬
рие, — только такая партия способна руководить проле¬
тариатом в самой беспощадной, решительной, последней
155
борьбе против всех сил капитализма» 18. На II Конгрессе
III Интернационала Ленин подчеркивал, что «новые пар¬
тии, партии иные» — это те, «которые находились бы по-
стоянно в действительной связи с массами и которые
умели бы этими массами руководить» 19.
У Ленина партия всегда выступает и функционирует
в системе: народные массы — рабочий класс и его аван¬
гард — политическое руководство — цели. Только так и
только на этой основе Ленин рассматривал историческое
развитие демократии и централизма как нормы внутри¬
партийной жизни. Он решительно отвергал всякие абст¬
рактные формулы, рассуждения о демократии и центра¬
лизме вообще, о дисциплине и свободе дискуссий вне их
конкретного, исторического контекста, в отрыве от целей,
достижению которых это могло бы благоприятствовать
или мешать.
Возникновение партии нового типа в ленинском
смысле, как показывает и опыт ПОРП, есть длительный и
трудный процесс. «В повседневной жизни переделать
тип партийной работы, преобразовать обыденщину, до¬
биться того, чтобы партия стала авангардом революцион¬
ного пролетариата, не отходя от масс, а все более и бо¬
лее сближаясь с ними, поднимая их к революционному
сознанию и революционной борьбе, это — самое трудное,
но и самое важное дело» 20.
Ленинская теория пролетарской партии не была ни
запоздалым рецидивом бланкизма, ни зародышем более
поздних бюрократических искажений. Она была прежде
всего результатом соединения учения Маркса и Энгельса
о сущности и функциях политического руководства в
борьбе за власть, социалистическую революцию и по¬
строение социализма с критически осмысленными тра¬
дициями революционных движений, рабочего движения в
России, партий II Интернационала, в особенности немец¬
кой социал-демократии.
Ленинское учение о партии исходит из того социаль¬
ного факта, что общественный класс, чтобы иметь воз¬
можность политического действия, успешно защищать
свои интересы, должен создать политическую организа¬
цию. «У пролетариата, — повторял Ленин, — нет иного
оружия в борьбе за власть, кроме организации»21. Со¬
гласно ленинскому учению, массы определенного класса
могут научиться проводить свою политику лишь тогда,
156
когда их наиболее активные и сознательные группы, пе¬
редовые отряды, организуются политически. «Чтобы об¬
служивать массу и выражать ее правильно сознанные»
интересы, передовой отряд, организация, должна всю
свою деятельность вести в массе, проверяя на каждом
шагу, тщательно и объективно, поддерживается ли связь
с массами, жива ли она» 22.
Тип, модель такой партии передовых бойцов, руково¬
димых передовой теорией, зависит, по словам Ленина, ог
трех различных — постоянных и переменных — факто¬
ров 23.
Во-первых, от революционного характера партии: это
должна быть партия социальной революции, а не реформ
в рамках капитализма.
Во-вторых, от классового характера партии, выражаю¬
щегося в том, что она руководствуется классовым инте¬
ресом пролетариата и в этом смысле является классовой
партией, а не партией трудящихся масс или народа в
целом. С этой точки зрения особое значение приобретает
подчеркиваемая Лениным связь с массами собственного
класса. Нарушение или разрыв этой связи наступают
тогда, когда действия партии не находят поддержки или
понимания у масс, либо когда массы не считают эти дей¬
ствия своими и, даже соглашаясь с ними, не склонны
принимать участие в них.
В-третьих, от исторического времени, которое склады¬
вается из множества различных факторов, обусловливаю¬
щих действия партии: находится партия у власти или в
оппозиции, характер общественного строя и способ осу¬
ществления власти, система классовых и политических
сил, международное положение, «качество» собственное
класса и класса капиталистов и т. д. и т. п.
Мысль о создании партии, тип которой раз и навсегда
задан для всех времен, народов, исторических ситуаций,
без каких-либо отклонений, была и остается чуждой Ле¬
нину и марксизму-ленинизму. Однако, с другой стороны,
в ленинском учении о партии нового типа, действующей
в период борьбы за власть, во время революции, построе¬
ния социализма, формулируются определенные общие,
универсальные закономерности, вытекающие именно из
характера рабочего класса и его исторических классовых
целей. К этим общим, универсальным характеристикам
марксистско-ленинской партии как партии социалистиче¬
157
ской революции и социализма прежде всего нужно отне¬
сти то, что она руководствуется в своей деятельности
марксизмом-ленинизмом, применяя его творчески, разви¬
вая его вместе с революционной практикой. Марксистско-
ленинская партия является коллективным политическим
руководителем класса, его коллективным мыслителем,
высшей формой его организации. Источником ее идей¬
ной, политической и моральной силы служит тесная связь
с массами, а основой деятельности — демократический
централизм.
Связь с массами — это очень широкое, многоаспектное
понятие. С одной стороны, оно включает обязанности
рабочего класса по отношению к своей партии (способ¬
ность вдохновлять ее, оценивать и осуществлять контроль
за ее действиями, за тем, как она выполняет свою руко¬
водящую роль, указывать на ее ошибки, неправильные
решения и т. д., выражать общественное одобрение или
неодобрение действиям ее руководителей и т. д.), с дру¬
гой — обязанности партии по отношению к своему классу
(согласовывать с ним свои программы и решения, инфор¬
мировать о своей политике, говорить правду, как бы она
ни была горька, чутко следить за изменениями в созна¬
нии, настроениях и взглядах рабочих, подчинять частные
и сиюминутные интересы классовым, историческим инте¬
ресам, вносить социалистическое сознание в рабочий
класс и т. д.). Выполнение задач марксистско-ленинской
партии как передового отряда рабочего класса требует
единства мысли и действия, непримиримой борьбы со все¬
ми проявлениями фракционности, сектантства, ревизио¬
низма, оппортунизма и догматизма, но в то же время
отвержения концепции «монолита, высеченного из одной
скалы». Все это выражается в демократическом центра¬
лизме, который наиболее эффективно гарантирует имен¬
но единство мысли и действий в условиях массовой пар¬
тии, не лишенной разногласий, отражающих противоре¬
чия в обществе, в котором партия работает, частью
которого она является. Из интернационального характера
целей и борьбы рабочего класса проистекает пролетар¬
ский интернационализм, служащий существенной и уни¬
версальной характеристикой марксистско-ленинской пар¬
тии. Он выражается не только в международной солидар¬
ности и совместных действиях рабочего движения и
коммунистических и рабочих партий, но и в том, что
158
каждая из них критически анализирует собственный и
международный опыт рабочего движения, внося в это об¬
щее достояние свой вклад.
Не скупясь на специфические комплименты Ленину,
Шафф в то же время явно преуменьшает его роль в раз¬
витии марксистской мысли. Значение его теоретического
наследия он ограничивает Россией и ее особым, местным
и неповторимым опытом. Не находит признания у Шаф-
фа и понятие «ленинизм», которое якобы было введено
Бухариным в тот период, когда смертельная болезнь вы¬
рвала Ленина из политической деятельности. «Ленинизм»
в сегодняшнем обыденном смысле, по словам Шаффа,
выступает как результат «популяризации», во многих мо¬
ментах отходящей от Ленина. Сама по себе популяриза¬
ция идей Ленина, считает Шафф, была оправданной, так
как Ленин, несомненно, «внес в теорию марксизма много
новых элементов»24. Однако можно сказать, продолжает
Шафф, что «аутентичный ленинизм включает в себя мно¬
гое, что может быть понято на фоне потребностей рос¬
сийского рабочего движения, но не может быть механиче¬
ски перенесено в практику других стран, особенно высо¬
коразвитых (например, структура партии или понятие
диктатуры пролетариата...)». Отсюда следует вывод, что
ленинизм не является обобщением опыта мирового ра¬
бочего движения и потому не может быть повсеместно
применен. «Развитие научной теории (в отличие от ре¬
лигии) никогда не может быть завершено, и это, конечно,
касается также и марксизма. Именно поэтому при всем
уважении к гениальности Ленина и его роли в междуна¬
родном рабочем движении не следует создавать такое
положение, при котором «тирания слова» могла бы сдер¬
живать развитие марксизма. Тем более что в настоящее
время мы должны отказаться, — по мнению Шаффа, —
от ряда положений аутентичного, не говоря уже о мни¬
мом «ленинизме», чтобы вернуться к источникам. Поэто-
му было бы справедливым отдавать должное вкладу
Ленина в развитие марксистской теории в программных
документах, но в то же время столь же справедливым
было бы вновь определять эту теорию только как марк¬
сизм (без добавлений)» 25, — заключает Шафф.
По поводу подобных приемов и выводов, выставляю¬
щих Ленина и его идеи в особом свете, надо заметить
следующее:
159
Во-первых, стоит напомнить, что в догматизации, абсо¬
лютизации и упрощениях идей Ленина, в распростране¬
нии этого примитивизированного «ленинизма» под фла¬
гом «творческого развития марксизма» и искоренения
политических, идейных, теоретических «извращений»,
«право-националистического уклона» принял значитель¬
ное участие сам Шафф.
Во-вторых, Шафф в книге «Коммунистическое движе¬
ние на распутье» прекрасно продемонстрировал, что, по
сути дела, сам он до сих пор так и не вышел за рамки
именно такого понимания генезиса и значения лениниз¬
ма. Собственное понимание ленинизма, затверженное им
в 40-х и 50-х годах, он пытается представить как послед¬
нее слово в развитии теории и как нынешнюю практику
марксизма-ленинизма 80-х годов, состояние сознания сов¬
ременного поколения марксистов, в том числе польских
марксистов.
В своей критике ленинизма и марксизма-ленинизма
Шафф не оригинален. Он следует по проторенной евро¬
коммунистами дороге, а те в свою очередь повторяют из¬
мышления буржуазных «советологов», распространяющие¬
ся уже десятки лет, а также так называемых «марксоло-
гов» и «ленинологов». Различие между ними только в том,
что еврокоммунисты борются против Ленина и марксиз¬
ма-ленинизма под лозунгом «поворота к Марксу», «твор¬
ческого марксизма» и т. п.
Показательным примером этого может служить уже
упоминавшийся Аскарате, который в 1978—1979 годах
высказал положения, повторенные Шаффом в «Коммуни¬
стическом движении на распутье». Аскарате так же, как
ныне Шафф, предлагал отказаться от понятия марксиз¬
ма-ленинизма, поскольку: 1) марксизм-ленинизм является
выражением «идеологического и инструментального» по¬
нимания марксизма; 2) ленинизм — это хотя и творческое
применение марксизма, но исключительно в специфиче¬
ских условиях России и лишь в определенный историче¬
ский момент; 3) Ленин творчески применял к российской
реальности учение Маркса, но вместе с тем и «редуциро¬
вал» его, например теорию государства, односторонне
интерпретируя Марксовы оценки опыта Парижской Ком¬
муны, абсолютизируя определенную модель партии ра¬
бочего класса и т. п.
Лозунгом «поворот к Марксу» и к «творческому марк¬
160
сизму» еврокоммунисты — а за ними и Шафф — пытают¬
ся прикрыть ревизионистскую попытку лишить марксизм
его революционной сущности, притупить его острие как
идейного оружия рабочего класса в борьбе за власть и
социалистическое преобразование общественных отно¬
шений.
В ревизионистской трактовке лозунга «поворот к
Марксу» (или «поворот от Ленина») ленинизм выступает
в роли заурядной интерпретации марксизма. В этом
смысле ленинизм — это «марксизм III Интернационала»,
«марксизм по своим источникам творческий, но затем
догматизированный и омертвленный» после смерти Ле¬
нина в результате идейно-политической борьбы внутри
Российской Коммунистической партии (большевиков),
«марксизм отсталых стран» («восточный марксизм») и
т. п.
Так мистифицируется и фальсифицируется сущность
ленинизма, все самое главное, творческое, непреходящее,
универсальное в нем, все, что делает его «марксизмом но¬
вой эпохи», эпохи социалистических революций и построе¬
ния социализма на значительной части земного шара,
обогащением теоретического наследия Маркса и Энгельса,
имеющим всемирно-историческое значение — и прежде
всего в том, что касается ленинской теории империализ¬
ма, революции, государства, партии. Ленинское обогаще¬
ние идей Маркса — Энгельса было не только существен¬
ным и непреходящим, всеохватывающим по масштабу, но
и соответствующим глубинному содержанию марксизма
и вместе с тем — отвечающим требованиям новой эпохи,
тенденциям ее развития. Именно это и позволяет говорить
о марксизме-ленинизме как о великой, единой, целостной
революционной теории. Правда заключается в том — и
этого сегодня никто не скрывает, не отрицает и не пре¬
уменьшает, — что марксизм-ленинизм, мысль Маркса и
мысль Ленина подвергались в определенный период дог¬
матической интерпретации, в том, что Ленин — как не¬
когда Маркс, — наблюдая за догматическим, искажаю¬
щим истолкованием своих мыслей, мог бы сказать: «Я
знаю только, что я не ленинист»! Но можно ли считать
это достаточной причиной, чтобы отказываться от поня¬
тий ленинизма и марксизма-ленинизма, выплескивать из
купели пресловутого ребенка? Можно ли отказаться от
того, что благодаря Ленину стало творческим, непреходя¬
11 Заказ № 1534
161
щим, что означало прогресс, новый этап в развитии
марксизма, что позволяет утверждать: «Вне и помимо
ленинизма марксизм в наше время попросту невозмо¬
жен»? 26
Марксизм-ленинизм в представлении еврокоммуни¬
стов и Шаффа — это теоретическая система, завершен¬
ная и замкнутая, окаменевшая, раз и навсегда опреде¬
ленная. В действительности же, заявляют они, марксизм
постоянно развивается и обогащается, в этом процессе
принимают участие и другие, помимо Ленина, теоретики
и руководители международного рабочего движения (на¬
пример, Роза Люксембург, Антонио Грамши и другие) -
Последнее утверждение — очевидная истина. Марксизм-
ленинизм — открытую, развивающуюся, постоянно обога¬
щающуюся теоретическую систему — нельзя сейчас
представить вне идейного наследия А. Грамши или
Р. Люксембург. Это учение нельзя также рассматривать
без учета совместного творчества всего коммунистиче¬
ского движения, его руководителей и организаторов на
всех континентах, творчества марксистско-ленинских
партий, выполняющих роль коллективного мыслителя ра¬
бочего класса — без марксистских общественных наук,
развивающихся в рамках коммунистического движения.
Но также очевидно, что процесс обогащения марксизма
происходит на основе фундаментальных положений и
принципов, сформулированных Марксом, Энгельсом, Ле¬
ниным. Именно поэтому мы с полным правом употреб¬
ляем понятие марксизма-ленинизма. Именно поэтому
предложения об отказе от него, от этих, по словам Шаф¬
фа, «добавлений», мы воспринимаем как попытки выхо¬
лостить марксизм, лишить его главных и по сути своей
революционных элементов.
Замалчивание и принижение взглядов Ленина, сведе¬
ние ленинизма к «национальному варианту» марксизма —
это не случайность, а сознательное противопоставление
Энгельса Марксу, Маркса и Энгельса — Ленину, модный
прием, распространенный ныне среди буржуазных «марк-
сологов» и «ленинологов», а также еврокоммунистов.
Отношение Шаффа к Ленину и ленинизму выражает¬
ся также в тенденции к игнорированию или специфиче¬
скому истолкованию позиции Ленина в вопросе о зрело¬
сти России для революции и социализма. В 1905 году,
пишет Шафф, Ленин выступал против выдвижения лозун¬
162
га социалистической революции как непосредственной
цели борьбы рабочего класса. В 1917 году он выдвинул
этот лозунг потому, что, подобно большинству тогдашних
революционеров, был убежден, что революция в России
вызовет мировую революцию и Россия тогда станет, как
он ясно выражался, снова отсталой страной, но уже в
рамках мировой социалистической системы27. По сути
дела, Шафф тщательно замалчивает все то, что Ленин
говорил о «зрелости» или «незрелости» России для социа¬
листической революции и социалистических обществен¬
ных преобразований, какие теоретические и практические
выводы делал вождь победоносной партии, создатель и
руководитель первого социалистического государства на
основании его развития.
Проблема «зрелости» или «незрелости» России для со¬
циалистической революции и социалистических преобра¬
зований вызывала многочисленные дискуссии в между¬
народном рабочем движении, особенно в немецкой со¬
циал-демократии. Это были интересные и весьма поучи¬
тельные дискуссии, особенно, если сформулированные
тогда аргументы, оценки, выводы сравнить с тем, что спу¬
стя почти 60 лет может сказать по этому поводу Шафф.
Ф. Меринг, открывший дискуссию о российской рево¬
люции, видел ее дилемму в вопросе: «трагедия или без¬
рассудство?». Согласно мэтру немецкой социал-демокра¬
тии, логика событий, социально-политическое положение
в России вынуждали большевиков делать то, чего они
делать не хотели, и не делать того, что они хотели бы и
должны были сделать, если бы были хозяевами своих ре¬
шений. Меринг защищал большевиков от обвинений в
том, что они не считались с объективными условиями,
поскольку хотели «создать социалистическое общество в
стране, в которой на 90% крестьян едва приходилось
10% промышленных рабочих», что противоречит «самым
элементарным понятиям марксизма» 28. Более определен¬
но на вопрос о зрелости России для социалистической
революции ответила К. Цеткин. Она писала, что положе¬
ние вещей и люди созревают для революции, когда широ¬
кие народные массы признают определенные отношения
невыносимыми, когда они уже не верят в желание и спо¬
собности правящих сил в обществе снять с их плеч не¬
посильный груз, когда они верят уже только в собствен¬
ные силы.
163
С позиции «ортодоксального» марксизма критиковал
революцию в России, большевистскую партию и ее вождя
К. Каутский. Его основное и исходное положение гласи¬
ло, что Россия не дозрела для организации современного
социалистического производства, а пролетариат не спосо¬
бен руководить государством. Как следствие — России
грозит хаос и регресс социального развития. Такое разви¬
тие событий, заявлял он, станет моральной компромета¬
цией революции, откроет и облегчит дорогу контрреволю¬
ции. Однако если бы России удалось преодолеть встаю¬
щие перед ее рабочим классом трудности, то произошло
бы нечто небывалое — наступила новая эпоха в истории
человечества. Более развернутой критике Каутский под¬
верг российскую революцию в своей брошюре «Диктату¬
ра пролетариата». В ней он рассматривает российскую
действительность сквозь призму своих теоретических
представлений о том, какие условия должны быть выпол¬
нены, чтобы «современный социализм стал возможным»,
когда страна «созревает для революции». Исходными
предпосылками осуществления социализма Каутский при¬
знавал: 1) «волю к социализму», создаваемую крупной
промышленностью, доминирующей в народном хозяйстве;
в стране с преобладанием мелкотоварного хозяйства со¬
циалистическая революция и социализм невозможны;
2) материальные предпосылки обобществления экономики
и осуществления «воли к социализму»; 3) наличие обще¬
ственной силы, которая хочет и может осуществить социа¬
лизм. «Те, кто хотят социализма, должны быть сильными,
сильнее тех, кто его не хочет; эта социальная сила, как
и социализм, идет от города, от промышленности, а не от
деревни и сельского хозяйства; 4) способность пролета¬
риата к правильному применению своей силы, его поли¬
тическую зрелость. Является ли пролетариат «достаточно
сильным и мудрым», чтобы создавать социализм в сфере
экономики, — это решает вопрос о зрелости для социализ¬
ма. Согласно Каутскому, ни одно из этих условий не было
выполнено в России. В результате большевики не могли
обеспечить благосостояние трудящимся массам. Чем в
меньшей степени наличествуют материальные и духов¬
ные предпосылки осуществления целей, поставленных
революцией, тем в большей мере большевики, якобы были
вынуждены заменять то, чего нет, «принуждением непри¬
крытого насилия, диктатурой» 29.
164
Со взглядами Каутского о незрелости России для со¬
циализма и вытекающими из нее последствиями спорили
прежде всего представители левого крыла социалистов.
«Великий теоретик «болота» и все, кто подобно ему пол¬
ны доброжелательства, но в то же время пессимистически
оценивают переворот в России, — заявляла группа «Спар¬
так», — может, и были правы, если бы Россия находилась
на Луне... Дозрела ли Россия для социальной революции?
Вот в высшей степени гениальный вопрос. Как будто со¬
циальная революция была «национальным» вопросом,
который в одной только России нашел свои движущие
силы и свое завершение. То, о чем забывают эти добро¬
желательные защитники российского переворота, заклю¬
чается в том, что этот переворот в его особом течении был
возможен только как продукт не одного российского, но
мирового развития капитализма и его классовых проти¬
воречий». Спартаковцы видели в русской революции про¬
лог европейской пролетарской революции. Если же евро¬
пейские рабочие, и в особенности немецкие, будут к
дальше лишь доброжелательно присматриваться к русской
революции, то Советскую власть ожидает судьба Париж¬
ской Коммуны. Такие взгляды разделяла также и
Р. Люксембург. Она говорила, что «диктатура пролета¬
риата... будет обречена (в случае, если международная:
революция не создаст для нее вовремя соответствующего
тыла) на такое сокрушительное поражение, что в срав¬
нении с ним судьба Парижской Коммуны выглядит дет¬
ской забавой» 30.
В высказываниях сторонников тезиса о «незрелости»
России для социалистической революции мы находим не¬
сколько общих положений, удивительно перекликающих¬
ся с тем, что по этому поводу написал автор «Коммуни¬
стического движения на распутье».
Во-первых, это утверждение, что большевики вопре¬
ки учению Маркса взяли власть в капиталистической сла¬
боразвитой стране, не созревшей для революции. Осозна¬
вая это, они пытаются волюнтаристски перескочить через
стадии общественного развития.
Во-вторых, не располагая поддержкой большинства
населения, не будучи в состоянии удовлетворить его по¬
требности и материальные нужды, в унисон твердят ста¬
рые и новоявленные противники Великого Октября, боль¬
шевики прибегают к террору, к «неприкрытому насилию»,
165
чтобы удержаться у власти. А также не признают «демо¬
кратической воли», направленной против новой власти.
В-третьих, своим поведением, «бланкизмом», «анар¬
хизмом», «революционным нетерпением» и т. п. больше¬
вики дискредитируют социализм и марксизм.
В-четвертых, революция в России является сугубо на¬
ционально-русской, локальной. На Западе Европы сущест¬
вуют иные условия, и потому социалистическая револю¬
ция будет протекать там иначе.
Явно по душе пришлись эти утверждения теоретикам,
которые и не пытаются рядиться в тогу «аутентичных»
марксистов, — идеологам буржуазии, охотно повторяющим
подобные теоретические откровения.
* * *
Позиция Ленина по вопросу о предпосылках и усло¬
виях победы социалистической революции, формулируе¬
мая им перед ее свершением, в ходе революции и после
ее победы не была неизменной. Она менялась под влия¬
нием опыта революции 1905 года, февральской револю¬
ции 1917 года, начала социалистических преобразований
и угасания надежд на победу мировой социалистической
революции, когда стало ясно, что Россия на долгое время,
до очередного подъема революционной волны в Европе,
останется единственным социалистическим государством.
Ленин подчеркивал, что с 1905 по 1917 год «ушла
вперед страна, шагнул вперед капитализм, дошло до не¬
виданных размеров разорение, которое потребует (хочет
ли этого кто-нибудь или нет), потребует шагов вперед,
к социализму. Ибо иначе идти вперед, иначе спасать
страну, истерзанную войной, иначе облегчать муки тру¬
дящихся и эксплуатируемых нельзя» 31. Ничто, однако, не
указывает на то, будто Ленин считал, что в ближайшее
время должна возникнуть «мировая социалистическая
система», в рамках которой Россия станет «снова отста¬
лой страной». Кстати, следует заметить, что Шафф дале¬
ко не точно передает мысль Ленина. В 1920 году в «Дет¬
ской болезни левизны в коммунизме» Ленин писал, что
«после победы пролетарской революции хотя бы в одной
из передовых стран наступит, по всей вероятности, кру¬
той перелом, именно: Россия сделается вскоре после этого
не образцовой, а опять отсталой (в «советском» и в со¬
циалистическом смысле) страной» 32.
165
Эта мысль красной нитью проходит в различных ле¬
нинских работах. Два месяца спустя после возникновения
Венгерской Советской республики Ленин пишет ее руко¬
водителям, что «в смысле организованности венгерский
пролетариат, видимо, уже обогнал нас. Это понятно, ибо
в Венгрии выше общий культурный уровень населения,
затем неизмеримо выше доля промышленных рабочих во
всем населении... наконец, и переход к советскому строю
к диктатуре пролетариата был в Венгрии несравненно
более легким и мирным». Венгерские коммунисты, писал
Ленин, «дали миру еще лучший образец, чем Советская
Россия, тем, что сумели сразу объединить на платформе
настоящей пролетарской диктатуры всех социалистов» 33.
Несколько позднее Ленин вновь замечает, что проле¬
тариат России идет «вперед любой Англии и любой Гер¬
мании по нашему политическому строю, по силе поли¬
тической власти рабочих», но в то же время Россия на¬
ходится «позади самого отсталого из западноевропейских
государств по организации добропорядочного государст-
венного капитализма, по высоте культуры, по степени
подготовки к материально-производственному «введению»
социализма» 34.
Ленин не только констатировал, что в момент взятия
власти большевиками Россия не вполне созрела в соци¬
ально-экономическом и культурном отношении в целом
для непосредственных социалистических преобразований,
особенно в сфере экономики, но делал из этого выводы,
касающиеся стратегии социалистического строительства,
преобразования хозяйства, политической системы, куль¬
туры, общественного сознания и взглядов людей, роли и
места в этих процессах коммунистической партии. Его
теоретические размышления, выводы и предложения от¬
носились к материалу, который давал опыт России, но в
то же время они обладали достоинством всеобщности,
являли собой шаг вперед в развитии марксистской теории
революции и построения социализма.
У Ленина не было никаких сомнений в том, что опыт
Октябрьской революции и первых лет построения социа¬
лизма не согласуется с предвидениями Маркса и Энгельса,
в особенности же с тем, как эти предвидения были пред¬
ставлены в догматизированной и застывшей форме теоре¬
тиками II Интернационала. Осознание этого факта явно
проявляется в выступлениях Ленина против рабской под¬
167
ражательности прошлому, до невозможной степени пе¬
дантского восприятия, отношения к марксизму, непони¬
мания «решающего в марксизме» — «его революционной
диалектики», против игнорирования прямых указаний
Маркса на то, что «в моменты революции требуется мак¬
симальная гибкость»35. Отправной точкой для Ленина,
теоретика и практика революции, была сама жизнь.
«...Марксист должен учитывать живую жизнь, точные
факты действительности, а не продолжать цепляться за
теорию вчерашнего дня, которая, как всякая теория, в
лучшем случае лишь намечает основное, общее, лишь
приближается к охватыванию сложности жизни» 36.
В полемике с Каутским Ленин ставил в связи с опы¬
том революции в России вопрос: «бывают ли историче¬
ские законы, касающиеся революции и не знающие ис¬
ключения? ...нет, таких законов нет. Такие законы имеют
в виду лишь типичное, то, что Маркс однажды назвал
«идеальным» в смысле среднего, нормального, типичного
капитализма» 37. Взгляды Ленина на «исторические зако¬
ны революции» вытекали из анализа современных рево¬
люций — их массового характера, сплетения в них вполне
рациональных и иррациональных явлений, предвидимых
и непредвидимых, постоянных и мимолетных, случайных
фактов, событий, тенденций. «История вообще, история
революций в частности, всегда богаче содержанием, раз¬
нообразнее, разностороннее, живее, «хитрее», чем вооб¬
ражают самые лучшие партии, самые сознательные аван¬
гарды наиболее передовых классов. Это и понятно, ибо
самые лучшие авангарды выражают сознание, волю,
страсть, фантазию десятков тысяч, а революцию осущест¬
вляют, в моменты особого подъема и напряжения всех
человеческих способностей, сознание, воля, страсть, фан¬
тазия десятков миллионов, подхлестываемых самой острой
борьбой классов» 38.
Так же, как Маркс и Энгельс, Ленин понимал рево¬
люцию как сложнейший процесс политических и экономи¬
ческих потрясений, обостренной борьбы и классовых
столкновений, гражданских войн и контрреволюции, про¬
цесс, протекающий не одинаково в странах с разным уров¬
нем зрелости для свершения социалистической революции
и социалистических преобразований. Творческим выраже¬
нием этого была ленинская идея перерастания буржу¬
азно-демократической по своей сущности революции в
168
революцию социалистическую, мысль о том, что общена¬
родные, демократические задачи, которые, однако, осу¬
ществляются под решающим влиянием рабочего класса
и его партии, значительно расширяют социальную базу
социалистической революции, втягивают в борьбу за со¬
циализм новые полупролетарские слои населения. Теория
перерастания революции буржуазно-демократической в
социалистическую являлась фактически подтверждением
мысли Ленина о том, что «революции не делаются по за¬
казу, не приурочиваются к тому или другому моменту, а
созревают в процессе исторического развития и разража¬
ются в момент, обусловленный комплексом целого ряда
внутренних и внешних причин» 39.
Социалистическая революция в России, как указывал
Ленин, была не простым, автоматическим итогом сложив¬
шихся общественно-экономических отношений, независи¬
мым следствием достигнутого уровня производительных
сил, но вытекала из особой, исключительной ситуации —
экономической, политической, духовно-психологической.
Анализируя опыт революции 1905 года в России, Ленин
заметил, что «отсталая Россия, под влиянием ряда совер¬
шенно своеобразных исторических условий, первая пока¬
зала миру не только скачкообразный рост самодеятель¬
ности угнетенных масс во время революции... но и значе¬
ние пролетариата, бесконечно более высокое, чем его доля
в населении...»40.
Многократно повторяя, что революцию нельзя «создать
по заказу», хотя она объективно неизбежна, Ленин ука¬
зывал, что она нуждается в «той великой подземной ра¬
боте, которая совершалась в глубинах народного созна¬
ния». Поэтому, говорил он, «декретировать революцию мы
не можем, но способствовать ей можем и мы» 41.
Синтезом ленинских размышлений о предпосылках и
условиях революции была его концепция революционной
ситуации. «Для марксиста не подлежит сомнению, что ре¬
волюция невозможна без революционной ситуации, при¬
чем не всякая революционная ситуация приводит к рево¬
люции» 42. По Ленину, существуют три главные признака
революционной ситуации: «1) Невозможность для господ¬
ствующих классов сохранить в неизмененном виде свое
господство; тот или иной кризис «верхов», кризис поли¬
тики господствующего класса, содержащий трещину, в
которую прорывается недовольство и возмущение угне¬
169
тенных классов. Для наступления революции обычно бы¬
вает недостаточно, что «низы не хотели», а требуется
«еще, чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обост¬
рение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных
классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных
причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя
грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как
всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к са¬
мостоятельному историческому выступлению. Без этих
объективных изменений, независимых от воли не только
отдельных групп и партий, но и отдельных классов, рево¬
люция — по общему правилу — невозможна. Совокупность
этих объективных перемен и называется революционной
ситуацией» 43. Но Ленин указывал также, что «не из вся¬
кой революционной ситуации возникает революция, а
лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше
объективным переменам присоединяется субъективная,
именно: присоединяется способность революционного
класса на революционные массовые действия, достаточно
сильные, чтобы сломить (или надломить) старое прави¬
тельство, которое никогда, даже и в эпоху «кризисов», не
«упадет», если его не „уронят”» 44.
Ленинская теория революционной ситуации была
творческим обогащением марксистской теории револю¬
ции и в то же время ее своеобразным переосмыслением.
По теории Ленина, объективные условия революции, в
том числе социалистической революции, — это прежде
всего такое положение, когда «вся экономическая и поли¬
тическая обстановка необыкновенно богата горючими
материалами и поводами для их неожиданного воспламе¬
нения» 45. В этой системе экономический фактор — соот¬
ветствующий уровень развития, но также и недоразвития
производительных сил — выступает как определяющая,
конечная причина прочих факторов. «...Передовая роль
пролетариата России в мировом рабочем движении, —
писал Ленин, — объясняется не хозяйственным развитием
страны. Как раз наоборот: отсталость России, неспособ¬
ность так называемой отечественной буржуазии спра¬
виться с огромными, связанными с войной, так и с ее лик¬
видацией, задачами, побудили пролетариат на захват им
политической власти и на осуществление своей классовой
диктатуры»46. Ленин говорил также о другом условии
для революции, условии субъективного характера — «кро¬
170
ме подготовленности пролетариата, — ...общее состояние
кризиса во всех командующих и во всех буржуазных пар¬
тиях». Тактика революционной партии «должна быть по¬
строена на трезвом, строго объективном учете всех клас¬
совых сил данного государства (и окружающих его
государств, и всех государств, в мировом масштабе), а
также на учете опыта революционных движений»47.
Важным переосмыслением классической теории рево¬
люции, и прежде всего концепции II Интернационала и
его главной партии — немецкой социал-демократии, было
положение Ленина о завоевании большинства. В этом
вопросе Ленин в отличие от теоретиков западноевропей¬
ской социал-демократии видел два разных аспекта. Пер¬
вый из них — это возможность формирования социалисти¬
ческого сознания у большинства рабочего класса до взя¬
тия власти. Теоретики социал-демократии усматривали
такую возможность и на этом строили свои представле¬
ния о субъективных предпосылках революции. Ленин был
гораздо большим реалистом, он зорче видел, какой силой
и эффективностью обладает воздействие имущих классов
на сознание и взгляды рабочего класса. «...Приукрашива-
нием капитализма и буржуазной демократии, ...обманом
рабочих является обычное у старых партий и старых
вождей II Интернационала допущение мысли о том, будто
большинство трудящихся и эксплуатируемых способно
в обстановке капиталистического рабства, под гнетом
буржуазии, который принимает бесконечно разнообразные
формы, тем более утонченные и в то же время жестокие
и беспощадные, чем культурнее данная капиталистиче¬
ская страна, — способно выработать в себе полную
ясность социалистического сознания, твердость социали¬
стических убеждений и характера» 48. Ленин считал, что
лишь после взятия власти авангард пролетариата «осво -
бодит эксплуатируемых от их рабского положения, улуч¬
шит их условия жизни немедленно на счет экспроприиро¬
ванных капиталистов, только после этого и в самом ходе
острой классовой борьбы осуществимо просвещение, вос¬
питание, организация самых широких трудящихся и экс¬
плуатируемых масс вокруг пролетариата, под его влия¬
нием и руководством, избавление от их эгоизма, раздроб-
ленности, пороков, слабости, порождаемых частной
собственностью, превращение их в свободный союз сво¬
бодных работников» 49.
171
Второй аспект — это поддержка большинства рабоче-
го класса, трудящихся масс действий авангарда как не¬
обходимое условие взятия и главное — удержания власти.
Ленин писал о поддержке авангарда пролетариата всем
единственно революционным, классом или большинством
его. Еще весной 1917 года он заявлял, что попытка взя¬
тия власти, свержения буржуазного Временного прави¬
тельства «без прочного (т. е. сознательного и сорганизо¬
ванного) большинства народа на стороне революцинного
пролетариата... либо есть фраза, либо объективно сво¬
дится к попыткам авантюристического характера» 50; Ле¬
нин считал, что «попытка взять власть была бы авантю¬
рой или бланкизмом... пока нет поддержки большинства
народа» 51. Его взгляды не были априорными положения¬
ми, а вытекали из конкретного анализа ситуации в России
после февральской революции 1917 года. Ленинская
оценка основывалась на следующих моментах: 1) отсут¬
ствие прямого, физического насилия по отношению к ра¬
бочему классу и трудящимся массам вообще. «Чтобы
стать властью, сознательные рабочие должны завоевать
большинство на свою сторону: пока нет насилия над мас¬
сами, нет иного пути к власти. Мы не бланкисты, не сто¬
ронники захвата власти меньшинством»52; 2) наличие
такой свободы, что можно легко определить волю боль¬
шинства, например по составу Советов, по итогам всеобще¬
го референдума и т. п.; 3) ощутимая слабость буржуаз¬
ных правительств, их готовность уйти в отставку и т. п.
Решение большевиков взять власть в октябре 1917 го¬
да было основано на уверенности, что они обладают под¬
держкой большинства, поскольку воля этого большинства
выражалась уже достаточно убедительно и эту волю вы¬
ражала большевистская программа.
В ходе уже первых споров и дискуссий вокруг проб¬
лемы «незрелости» России для социалистической револю¬
ции и социалистических преобразований и вытекающих
из этого следствий для (стратегии большевистской партии
Ленин сформулировал исключительно интересную мысль
о сравнительной легкости начала революции в России и
сложности проведения социалистических преобразований.
«...России в конкретной, исторически чрезвычайно ори¬
гинальной ситуации 1917 года было легко начать социа¬
листическую революцию, тогда как продолжать ее и до¬
вести ее до конца России будет труднее, чем европейским
172
странам» 53. Ленин писал: «Страшно трудно дается рево¬
люция в такой высокоразвитой, с прекрасно организован¬
ной буржуазией стране, как Германия, но тем легче
будет закончить победоносно социалистическую револю¬
цию после того, как она вспыхнет и зажжется в передо¬
вых капиталистических странах Европы»54.
Обобщением его взглядов по вопросу о зрелости Рос¬
сии для социализма стали положения статьи «О нашей
революции», опубликованной в 1923 году. Ленин высту¬
пил против «бесконечно шаблонного довода» о том, что
Россия «не доросла» до социализма, поскольку «у нас
нет, как выражаются разные «ученые» господа... объек¬
тивных экономических предпосылок для социализма.
И никому не приходит в голову спросить себя: а не мог
ли народ, встретивший революционную ситуацию, ...не мог
ли он, под влиянием безвыходности своего положения,
броситься на такую борьбу, которая хоть какие-либо шан¬
сы открывала ему на завоевание для себя не совсем обыч¬
ных условий для дальнейшего роста цивилизации?» 55
Обогащая теорию революции Маркса и Энгельса, из¬
меняя под влиянием нового опыта и собственные взгляды,
Ленин писал: «Если для создания социализма требуется
определенный уровень культуры (хотя никто не может
сказать, каков именно этот определенный «уровень куль¬
туры», ибо он различен в каждом из западноевропейских
государств), то почему нам нельзя начать сначала с за¬
воевания революционным путем предпосылок для этого
определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-
крестьянской власти и советского строя, двинуться дого¬
нять другие народы» 56.
Но у Ленина не было никаких иллюзий относительно
того, что догнать другие народы тогдашняя Россия могла
только «хождением по мукам».
1Schaff A. Die kommunistische Bewegung..., ор. cit., S. 143—
2 Ibid., S. 143.
3 Ibid., S. 144.
4 Л e н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 369, 372, 373.
5 Там же, с. 376, 383.
6 Там же, с. 379, 380, 383, 384—385.
7 Там же, т 37, с. 251—252.
8 Там же, т. 41, с. 372—373.
173
9 См.: там же, т. 38, с. 385.
10 См.: там же, т. 12, с. 327.
11 Там же, т. 38, с. 368, 377; т. 39, с. 13.
12 Там же, т. 31, с. 145.
13 Там же, т. 40, с. 132.
14 Там же, с. 133.
15 Там же. с. 11.
16 Ochocki К Lenin, Gramsci i euro komunizm,—“Z pola walki’*
1982, № 1—2, s. 12.
17 Schaff A. Die kommunistische Bewegung..., op. cit., S. 100—
102.
18 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 187.
19 Там же, с. 237.
20 Там же, т. 44, с. 420—421.
21 Там же, т. 8, с. 403.
22 Там же, т. 24, с. 37.
23 См.: там же, т. 6, с. 25.
24 Schaff A. Die kommunistische Bewegung..., op, cii, S, 103-e
104.
25 Ibid., S. 146-147.
26 «Коммунист», 1983, № 3, c. 11.
27 Cm.: Schaff A. Die kommunistische Bewegung..., op. cit.r
S. 53.
28Mehring F. Gesammelte Schriften, op. cit., S. 755—757.
29Kautsky K. Die Diktatur des Proletariats. Wiedeń, 1919,
S. 7, 12, 29, 32.
30 Цит. no: W a 1 d e n b e r g M. Rewolucija i państwo, op. cit.,
s. 232-235.
31 Л e н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 311.
32 Там же, т. 41, с. 3—4.
33 Там же, т. 38, с. 384, 388.
34 Там же, т. 43, с. 216.
35 Там же, т. 45, с. 378.
36 Там же, т. 31, с. 134.
37 Там же, т. 37, с. 246—247.
38 Там же, т. 41, с. 80—81.
39 Там же, т. 36, с. 531.
40 Там же, т. 41, с. 75.
41 Там же, т. 35, с. 60—61.
42 Там же, т. 26, с. 218.
43 Там же , с. 218—219.
44 Там же, с. 219.
45 Там же, т. 41, с. 188.
46 Там же, т. 36, с. 529.
47 Там же, т. 41, с. 47, 186, 188.
48 Там же, с. 186.
49 Там же.
50 Там же, т. 31, с. 319.
51 Там же, с. 332.
52 Там же, с. 147.
63 Там же, т. 41, с. 47—48.
64 Там же, т. 36, с. 531.
55 Там же, т. 45, с. 380.
66 Там же, с. 381.
ДИЛЕММЫ РЕВОЛЮЦИИ
В ОТСТАЛЫХ СТРАНАХ
В теории Маркса, Энгельса, Ленина революционный
взрыв, свержение политического господства буржуазии,
переход власти к пролетариату зависят не столько от взя¬
тых абстрактно понятий «высокий уровень производи¬
тельных сил», «определенный уровень культуры», сколько
от всей сложно сплетенной совокупности внутренних и
внешних факторов, среди которых особую роль играют
формы и степень интенсивности эксплуатации и угнете¬
ния, классовые противоречия, уровень сознания и зрелость
политических установок, политический опыт основных
общественных сил — рабочего класса и буржуазии, сте¬
пень и формы их организованности.
Совокупность условий и обстоятельств, в которых
вспыхивает революция и рабочий класс приходит к вла¬
сти, может быть исключительно сложной. Это как бы свое¬
образный непрерывный спектр, в котором каждое из объ¬
ективных и субъективных условий революции имеет раз¬
личные степени, по которым можно судить, «дозрели»
они или нет для социалистических преобразований.
Динамический, изменчивый, «ситуативный» характер
этой совокупности условий и предпосылок революции, по
которым определяется та или иная степень готовности
страны к революции, — причина того, что нельзя говорить
о неизменных, не имеющих исключений, исторических
законах революции, особенно когда речь идет о способах
осуществления. То, что в одной ситуации было нормаль¬
ным, закономерным, допустимым, в другой становится не¬
возможным, а с идеологической точки зрения, учитывая
задачу политического воспитания революционной армии,
даже вредным. В апреле 1917 года В. И. Ленин призна¬
вал возможность мирного развития революции в России,
175
а в июле того же года это было уже невозможно. В конце
XIX века Энгельс не исключал (хотя считал маловероят¬
ной) возможность мирного перехода власти к рабочему
классу в некоторых странах Западной Европы.
В 1919 году Ленин внимательно следил за событиями
в Венгрии — мирным переходом власти к коммунистам
в результате добровольной отставки буржуазного прави¬
тельства. Он рассматривал это как исключительно важный
опыт еще и потому, что в мирном завоевании власти от¬
четливо проявлялась сущность Советской власти. В июле
1920 года на II Конгрессе Коминтерна Ленин указывал,
что «при той конкретной обстановке, которая во всем
мире и больше всего в наиболее передовых, могуществен¬
ных, самых просвещенных и свободных капиталистиче¬
ских странах создана милитаризмом, империализмом,
удушением колоний и слабых стран, всемирной империа¬
листской бойней, Версальским «миром», — всякое допу¬
щение мысли о мирном подчинении капиталистов воле
большинства эксплуатируемых, о мирном, реформистском
переходе к социализму является не только крайним ме¬
щанским тупоумием, но и прямым обманом рабочих,
подкрашиванием капиталистического наемного рабства,
сокрытием правды». Необходимость разрешения противо¬
речий и выхода из революционной ситуации средствами
революционного насилия была не произвольным решением
Ленина и руководимой им партии, не стремлением при¬
дать собственной стратегии и тактике всеобще-теорети¬
ческое оправдание, приписать им универсальность и не¬
преложность застывшего закона; она вытекала из реаль¬
ной оценки положения, когда стала ясной установка бур¬
жуазии на активную защиту капиталистического строя.
Иная оценка была бы ничем другим, как «сокрытием
правды», неминуемо приводящим к поражению револю¬
ции. «Правда эта, — продолжал Ленин, — состоит в том,
что буржуазия, самая просвещенная и демократическая,
уже сейчас не останавливается ни перед каким обманом
и преступлением, перед избиением миллионов рабочих и
крестьян для спасения частной собственности на средст¬
ва производства. Только насильственное свержение бур¬
жуазии, конфискация ее собственности, разрушение всего
буржуазного государственного аппарата снизу доверху
...вплоть до поголовного изгнания или интернирования
эксплуататоров наиболее опасных и упорных, установле¬
176
ние над ними строгого надзора для борьбы с неизбежны¬
ми попытками сопротивления и реставрации капитали¬
стического рабства, только подобные меры в состоянии
обеспечить действительное подчинение всего класса экс¬
плуататоров»
Победа революции в отсталой, но огромной, потенци¬
ально богатой стране, какой была Россия, перспектива
революции в Западной Европе ставили на повестку дня
не только вопросы стратегии построения социализма в
экономически слаборазвитой стране, но выдвигали также
проблему революции и социализма в странах, находящих¬
ся на докапиталистической стадии развития, главным об¬
разом в колониях и полуколониях Азии. На II Конгрессе
Коминтерна Ленин признал вполне реальной возможность
революции в этих странах, создания государства типа
советского и постепенного перехода к социализму, минуя
капитализм. Свою концепцию, представляющую собой
значительный шаг вперед в марксистской теории револю¬
ции (по своей сути это было развитие идеи Маркса и Эн¬
гельса о возможном революционном пути России после
победы рабочего класса в высокоразвитых странах Запад¬
ной Европы), он основывал на трех главных предпосыл¬
ках: опыте работы коммунистов в колониальных окраи¬
нах царской России, характере Советской власти как
формы диктатуры пролетариата, принципе международ¬
ной солидарности рабочего класса, его интернациональ¬
ном долге.
Опыт работы российских коммунистов в Средней Азии
поставил перед ними совершенно новую проблему — ка¬
ким образом применять коммунистическую тактику и по¬
литику в докапиталистических условиях, когда еще «не
может быть и речи о чисто пролетарском движении».
Опыт большевиков свидетельствовал, что в этих странах
приходится преодолевать колоссальные трудности, но так¬
же доказал, что «можно пробудить в массах стремление
к самостоятельному политическому мышлению и к само¬
стоятельной политической деятельности и там, где нет
почти пролетариата».
Наиболее важным уроком, полученным коммунистами,
работавшими в Средней Азии среди масс трудящихся,
которые еще не дошли до капитализма, было то, что «кре¬
стьяне, находящиеся в полуфеодальной зависимости, от¬
лично могут усвоить идею советской организации и осу-
12 Заказ № 1554
177
ществить ее на деле», что угнетенные массы «могут при¬
менять это оружие, этот вид организации и в своих
условиях. Идея советской организации проста и может
быть применяема не только к пролетарским, но и к кре¬
стьянским феодальным и полуфеодальным отношени¬
ям».
Основываясь на принципе международной солидарно¬
сти как на фундаменте рабочего и национально-освобо¬
дительного движения, Ленин сформулировал тезис о том,
что «не может быть никаких споров о том, что пролета¬
риат передовых стран может и должен помочь отсталым
трудящимся массам и что развитие отсталых стран мо¬
жет выйти из своей нынешней стадии, когда победонос¬
ный пролетариат советских республик протянет руку этим
массам и сможет оказать им поддержку». И далее
В. И. Ленин пишет: «Если революционный победоносный
пролетариат поведет среди них систематическую пропа¬
ганду, а советские правительства придут им на помощь
всеми имеющимися в их распоряжении средствами, тогда
неправильно полагать, что капиталистическая стадия раз¬
вития неизбежна для отсталых народностей». Ленин счи¬
тал долгом III Интернационала, марксистской теории в
целом развитие и обоснование тезиса о том, что «с по¬
мощью пролетариата передовых стран отсталые страны
могут перейти к советскому строю и через определенные
ступени развития — к коммунизму, минуя капиталисти¬
ческую стадию развития» 2.
Победа социалистической революции в экономически
отсталых странах поставила перед теорией и практикой
коммунистического движения совершенно новые, непред¬
виденные классиками задачи и проблемы. Реальные ди¬
леммы революции возникли сразу после завоевания влас¬
ти, когда на очередь стал вопрос социальных преобразо¬
ваний, правильного использования власти как главного,
наиболее эффективного инструмента этих преобразований.
Это хорошо понимал Энгельс, когда дважды — в 1845 и в
1887 годах — подчеркивал, что главная проблема победо¬
носной революции — это способ использования добытой
власти, и ставил вопрос — «что делать с этой властью,
когда она будет достигнута» 3.
История революционных движений и революций знает
несколько типичных решений, применявшихся в странах,
которые экономически и в культурном отношении не впол¬
178
не созрели для революционных преобразований. Исключи¬
тельно интересную историческую ситуацию описывает
Энгельс в «Крестьянской войне в Германии». «Самым
худшим из всего, что может предстоять вождю крайней
партии, является вынужденная необходимость обладать
властью в то время, когда движение еще недостаточно
созрело для господства представляемого им класса и для
проведения мер, обеспечивающих это господство. То, что
он может сделать, зависит не от его воли, а от того уров¬
ня, которого достигли противоречия между различными
классами, и от степени развития материальных условий
жизни, отношений производства и обмена, которые всегда
определяют и степень развития классовых противоречий.
То, что он должен сделать, чего требует от него его соб¬
ственная партия, зависит опять-таки не от него самого,
но также и не от степени развития классовой борьбы и
порождающих ее условий; он связан уже выдвинутыми
им доктринами и требованиями, которые опять-таки вы¬
текают не из данного соотношения общественных классов
и не из данного, в большей или меньшей мере случайно¬
го, состояния условий производства и обмена, а являются
плодом более или менее глубокого понимания им общих
результатов общественного и политического движения.
Таким образом, он неизбежно оказывается перед неразре¬
шимой дилеммой: то, что он может сделать, противоречит
всем его прежним выступлениям, его принципам и непо¬
средственным интересам его партии; а то, что он должен
сделать, невыполнимо»4. Аналогичная мысль содержится
также в письме Энгельса И. Вейдемейеру, написанном в
начале 50-х годов. Мне думается, писал он в ожидании
нового революционного взрыва, что «в одно прекрасное
утро наша партия вследствие беспомощности и вялости
всех остальных партий вынуждена будет стать у власти,
чтобы в конце концов проводить все же такие вещи, ко¬
торые отвечают непосредственно не нашим интересам,
а интересам общереволюционным и специфически мелко¬
буржуазным; в таком случае под давлением пролетарских
масс, связанные своими собственными, в известной мере
ложно истолкованными и выдвинутыми в порыве партий¬
ной борьбы печатными заявлениями и планами, мы будем
вынуждены производить коммунистические опыты и де¬
лать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколь¬
ко они несвоевременны...» 5
12
179
Энгельс еще возвратился к этому вопросу спустя нес¬
колько десятилетий, на рубеже 1889—1890 годов, указав,
что «это превращение в свою противоположность, это до¬
стижение в конечном счете такого пункта, который по¬
лярно противоположен исходному, составляет естественно
неизбежную судьбу всех исторических движений, участ¬
ники которых имеют смутное представление о причинах
и условиях их существования и поэтому ставят перед
ними чисто иллюзорные цели. «Ирония истории» неумо¬
лимо вносит здесь свои поправки»6.
Высказывания Энгельса относились не только к проле¬
тарской революции. В них содержится несколько идей и
проблем, которые можно отнести ко всякой революции,
ставящей перед собой цель преобразования социальных
отношений.
Во-первых, Энгельс указывал на исторические ситуа¬
ции, в которых революционный класс, революционная
партия были вынуждены взять власть, хотя непосредст¬
венно не могли осуществить свои прямые классовые ин¬
тересы, поскольку для этого не созрели объективные со¬
циально-экономические условия.
В уже упоминавшемся письме к Вейдемейеру Энгельс
не исключал, что такая ситуация может возникнуть в
современной ему Германии. «В такой отсталой стране, как
Германия, в которой имеется передовая партия и которая
втянута в передовую революцию вместе с такой передо¬
вой страной, как Франция, — при первом же серьезном
конфликте, как только будет угрожать действительная
опасность, наступит черед для этой передовой партии
действовать, а это было бы во всяком случае преждевре¬
менным. Однако все это не важно...» 7
Во-вторых, социальная база революционной партии,
пробужденная ее декларациями, обещаниями, может вы¬
нудить партию предпринять преждевременные «комму¬
нистические эксперименты и скачки», выходящие за пре¬
делы реальных возможностей.
В-третьих, преждевременные эксперименты порождают
двоякую реакцию: 1) обращение к насилию, которое лишь
тогда может дать желаемый результат, когда применяю¬
щие его, как неоднократно подчеркивал Ленин, имеют
«экономические основания», опираются на передовой об¬
щественный класс, на более высокие рациональные прин¬
ципы социалистического строя, порядка и организации;
180
2) победу контрреволюции. «При этом, — замечает Энгельс
в цитируемом письме к Вейдемейеру, — мы потеряем го¬
ловы, — надо надеяться, только в физическом смысле, —
наступит реакция и, прежде чем мир будет в состоянии
дать историческую оценку подобным событиям, нас станут
считать не только чудовищами, на что нам было бы на¬
плевать, но и дураками, что уже гораздо хуже» 8.
В-четвертых, из всего рассуждения Энгельса следует,
что центральной проблемой для него были стратегия и
тактика революционной партии, которая приходит к влас¬
ти в стране, где условия еще не вполне созрели для осу¬
ществления конечных целей партии.
Показательно, что вывод Энгельса неоднократно по¬
вторялся в дискуссиях внутри рабочего движения. Так
было в период революции 1905—1907 годов в России, ког¬
да он выдвигался как аргумент меньшевиков и Г. В. Пле¬
ханова против Ленина, его концепции революционной
диктатуры пролетариата и крестьянства и перерастания
буржуазно-демократической революции в социалистиче¬
скую. В полемике с Лениным тогда выдвигались рассуж¬
дения, как бы предвосхищавшие современные дискуссии
вокруг выступлений А. Шаффа. Подчеркивая, что Энгельс
«указывает на опасность положения вождя, когда он post
factum констатирует расхождение между принципами и
действительностью, между словами и фактами»9, Ленин
выступал против того, чтобы слова классиков вырывались
из их исторического контекста и трактовались как догма.
В полемике с меньшевиками, стоя на позициях творче¬
ского марксизма, он протестовал против повторения «нес¬
кольких излюбленных словечек» вместо приведения «до¬
казательств по существу» и ограничения теоретического
багажа «парой не к месту приведенных цитат». Такому
пониманию марксизма и такому применению его в рево¬
люционной деятельности Ленин противопоставлял необ¬
ходимость ставить «вопрос на конкретную почву, учиты¬
вая реальные общественные силы», в конкретных нацио¬
нальных и исторических условиях, делать выводы «на
основании анализа реальной ситуации. К сожалению, —
пишет Ленин, — Маркс этой ситуации не знал и о ней
не писал. И поэтому ни подтверждать, ни опровергать
одними только цитатами из Маркса анализа этой ситуа¬
ции нельзя»10. Кстати отметим, что мысль о том, что
«Маркс этой ситуации не знал и о ней не писал», поле¬
181
мически направленная против ортодоксов и доктринеров,
встречается в теоретических трудах Ленина неоднократ¬
но. Уже в советский период, в спорах с «левыми комму¬
нистами», ссылавшимися на Маркса при обсуждении во¬
проса о государственном капитализме, Ленин замечал:
«Даже Маркс не догадался написать ни одного слова по
этому поводу и умер, не оставив ни одной точной цитаты
и неопровержимых указаний». Высмеивая метод «загля¬
дывания в старые книги», в которых «написано совершен¬
но не про то», он решительно утверждал, что существуют
положения, явления и процессы, которых «никакой Маркс
и никакие марксисты не могли... предвидеть». Поэтому
не следует «смотреть назад», а нужно в методе Маркса:
искать ключ к правильному пониманию новых явлений,
«выкарабкиваться самим» 11.
Накопленный опыт стран реального социализма и тех
стран, где власть взяли коммунистические и революцион¬
ные партии, показывает, что возможны различные, непо¬
хожие друг на друга стратегии социальных преобразова¬
ний. Их общей чертой, центральной проблемой является
отношение между партией и рабочим классом и трудящи¬
мися массами в целом. Суть дела кратко выразил Ленин:
«Только тот победит и удержит власть... кто окунется
в родник живого народного творчества» 12.
Отношение между партией и рабочим классом и тру¬
дящимися массами имеет несколько аспектов. Среди них,
например, реальные возможности удовлетворения в дан¬
ных условиях интересов рабочего класса и народных масс,
прежде всего экономических интересов, процессы форми¬
рования партией социалистического сознания у масс,
авангардная роль партии, заключающаяся, помимо проче¬
го, в том, что партия лучше и зорче, чем массы, чем
класс как таковой, замечает и формулирует цели дви¬
жения и возможности их достижения, что она предвидит
события, стихийное движение масс и т. д. Окончательной
проверке отношения между партией и массами подлежат
в общественной практике. Именно практика и позволяет
выделить две стратегические линии отношений с массами
и построения социализма.
Одна из этих стратегических линий — это искусствен¬
ное ускорение социального развития, опережающее соци¬
ально-экономические возможности, политическую и идео¬
логическую зрелость рабочего класса, готовность масс к
182
принятию изменений и деятельному в них участию.
Проблема «перескакивания этапов», «искусственного
ускорения» социального развития была четко поставлена
уже в полемике Маркса и Энгельса с бланкистами и ба-
кунинцами. Полемизируя с бланкистами, с их теориями,
отвергающими всякий компромисс, «промежуточные стан¬
ции» на пути к социализму, поскольку они отдаляют по¬
беду, Энгельс заметил, что бланкисты «воображают, что
раз они хотят перескочить через промежуточные станции
и компромиссы, то и дело в шляпе, и что если, — в чем
они твердо уверены, — на этих днях «начнется», и власть
очутится в их руках, то послезавтра «коммунизм будет
введен» ...Что за детская наивность — выставлять собст¬
венное нетерпение в качестве теоретического аргумента!..»
В отличие от бланкистов, писал Энгельс, формулируя ис¬
ключительно важное для рабочего движения стратегиче¬
ское указание, коммунисты «через все промежуточные
станции и компромиссы, созданные не ими, а ходом исто¬
рического развития, ясно видят и постоянно преследуют
конечную цель: уничтожение классов и создание такого
общественного строя, при котором не будет места частной
собственности на землю и на все средства производст¬
ва» 13.
После победы революции в России социализм из тео¬
рии, «догмы, книжки, программы» перешел в сферу со¬
циальной практики. Рабочие и крестьяне собственными
руками начали строить социализм. По словам Ленина,
минули безвозвратно «те времена, когда спорили о социа¬
листических программах по книжкам. Ныне о социализме
можно говорить только по опыту» 14. В делах миллионов
народных масс социализм становился реальным явлением.
«Социализм живой, творческий, есть создание самих на¬
родных масс», — говорил Ленин15.
Социализм в Советской России возник в условиях, от¬
личавшихся от тех, которые предсказывали Маркс и Эн¬
гельс, из которых исходили вожди II Интернационала,
в особенности немецкой социал-демократии. Новым по от¬
ношению к традиционным прогнозам была не только по¬
беда революции в экономически и культурно отсталой
стране, но и ужасная разруха и падение уровня жизни,
вызванные длительной войной. Следует, однако, напом¬
нить, что Энгельс еще в 1887 году предвидел возможность
победы социалистической революции в результате миро¬
183
вой войны, построение социализма в ситуации, осложнен¬
ной крайне неблагоприятными экономическими и мораль¬
но-психологическими последствиями войны. «От восьми до
десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объ¬
едать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как
никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, при¬
чиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяже¬
нии трех-четырех лет и распространенное на весь конти¬
нент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так
и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная
путаница нашего искусственного механизма в торговле,
промышленности и кредите; все это кончается всеобщим
банкротством; крах старых государств и их рутинной го¬
сударственной мудрости, — крах такой, что короны дю¬
жинами валяются по мостовым и не находится никого,
чтобы поднимать эти короны; ...только один результат аб¬
солютно несомненен: всеобщее истощение и создание усло¬
вий для окончательной победы рабочего класса» 16. Ленин
назвал эти предсказания Энгельса гениальным пророчест¬
вом, пророческими словами. Гениальные пророчества ста¬
ли для него отправным пунктом в размышлениях об ус¬
ловиях создания социалистического общества в России и
для беспощадной критики «человеков в футлярах», «хлю¬
пиков из буржуазной интеллигенции», называющих себя
«социал-демократами» и «социалистами», которые «подпе¬
вают буржуазии, сваливая проявления одичания или неиз¬
бежную жестокость мер борьбы с особенно острыми слу¬
чаями одичания на революцию, — хотя ясно как день, что
создано это одичание империалистической войной и что
никакая революция без долгой борьбы, без ряда жестоких
репрессий освободиться от таких последствий войны не в
состоянии». Столь же беспощадно Ленин обрушивался на
тех, кто «готовы «теоретически» допустить революцию
пролетариата и других угнетенных классов... только чтобы
эта революция свалилась с неба, а не родилась и не росла
на земле, залитой кровью в четырехлетней империалист¬
ской бойне народов, среди миллионов и миллионов людей,
измученных, истерзанных, одичавших в этой бойне».
Вспоминая слова Маркса о родах революции, о том, что
эти «роды бывают легкими и бывают тяжелыми», Ленин
продолжает: «Маркс и Энгельс, основатели научного со¬
циализма, говорили всегда о долгих муках родов, неиз¬
бежно связанных с переходом от капитализма к социа¬
184
лизму. И Энгельс, анализируя последствия всемирной
войны, просто и ясно описывает тот бесспорный и оче¬
видный факт, что революция, следующая за войной,
связанная с войной... есть особенно тяжелый случай ро¬
дов».
Революция в России была для Ленина именно таким
«особенно тяжелым случаем родов». «...Во всем мире для
старого капиталистического общества, беременного социа¬
лизмом, начались родовые схватки. На нашу страну, хо¬
дом событий выдвинутую временно в авангард социали¬
стической революции, падают теперь особенно тяжелые
муки первого периода начавшегося акта родов» 17.
Осознание трудностей, связанных с построением со¬
циализма в России, росло постепенно. До революции, до
взятия власти, до гражданской войны и интервенции мог¬
ло казаться, что слом старой государственной машины и
создание новой, хорошо работающей, обеспечивающей
«каждой кухарке» возможность участия в управлении
государством, — задача относительно не трудная. Эту воз¬
можность Ленин прежде всего видел в том, что социали¬
стическая революция обладает «чудесным средством», что¬
бы сразу, «одним ударом удесятерить наш государствен¬
ный аппарат», пришедший на смену старой, разбитой
государственной машине, средством, «которым ни одно
капиталистическое государство никогда не располагало и
располагать не может. Это чудесное дело — привлечение
трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе
управления государством» 18. Разумеется, Ленин не был
утопистом, его оптимизм, опирающийся на реальные пред¬
посылки, был трезвым. «Мы знаем, — писал он за нес¬
колько недель до начала социалистической революции в
знаменитой статье «Удержат ли большевики государст¬
венную власть?», — что любой чернорабочий и любая ку¬
харка не способны сейчас же вступить в управление го¬
сударством». Большевики, однако, требуют «немедленного
разрыва с тем предрассудком, будто управлять государст¬
вом, нести будничную, ежедневную работу управления в
состоянии только богатые или из богатых семей взятые
чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государст¬
венного управления велось сознательными рабочими и
солдатами и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к
обучению этому немедленно начали привлекать всех тру¬
дящихся, всю бедноту» 19.
185
На пороге революции, на ее начальной стадии, когда
разрушение старого еще преобладало над созданием но¬
вого, а революционный энтузиазм еще творил чудеса, ком¬
мунизм представлялся уже «не за горами», а был целью,
вполне достижимой даже для живущего поколения совет¬
ских граждан. «Чудесное пророчество есть сказка. Но на¬
учное пророчество есть факт»20. В своем первомайском
выступлении в 1919 году он, указывая на детей, говорил:
«Внуки наши, как диковинку, будут рассматривать доку¬
менты и памятники эпохи капиталистического строя.
С трудом смогут они представить себе, каким образом
могла находиться в частных руках торговля предметами
первой необходимости, как могли принадлежать фабрики
и заводы отдельным лицам, как мог один человек эксплуа¬
тировать другого, как могли существовать люди, не за¬
нимавшиеся трудом. До сих пор, как о сказке, говорили
о том, что увидят дети наши, но теперь, товарищи, вы
ясно видите, что заложенное нами здание социалистиче¬
ского общества — не утопия. Еще усерднее будут строить
это здание наши дети»21.
Постепенно, однако, казалось бы, близкая цель стано¬
вилась все более отдаленной, а путь к ней — все более
трудным, полным опасностей и непредвиденных препят¬
ствий. Создание новой государственной системы, исправно
работающей, отвечающей ожиданиям масс и по мере по¬
требностей осуществляющей различные формы прямой де¬
мократии, всеобщего участия трудящихся в управлении
государством, столкнулось с огромными трудностями. Од¬
ним из препятствий здесь была культурная отсталость
масс, почти всеобщая неграмотность (безграмотный чело¬
век стоит вне политики, говорил Ленин), отсутствие опы¬
та и навыков участия в общественных делах. Все чаще
Ленин подчеркивал, что создание основ социализма — это-
«работа целых десятилетий», для выполнения которой
«сроки намечаются весьма долгие» 22.
Цель — социализм — становилась уходящей высоко в
небо вершиной. Знаменитая ленинская метафора дает
необыкновенно яркий образ пути, ведущего к этой вер¬
шине.
«Представим себе человека, совершающего восхожде¬
ние на очень высокую, крутую и не исследованную еще
гору. Допустим, что ему удалось, преодолевая неслыхан¬
ные трудности и опасности, подняться гораздо выше, чем
186
его предшественники, но что вершины все же он не до¬
стиг. Он оказался в положении, когда двигаться вперед по
избранному направлению и пути оказалось уже не только
трудно и опасно, но прямо невозможно. Ему пришлось
повернуть назад, спускаться вниз, искать других путей,
хотя бы более длинных, но все же обещающих возмож¬
ность добраться до вершины. Спуск вниз на той невидан¬
ной еще в мире высоте, на которой оказался наш вообра¬
жаемый путешественник, представляет опасности и труд¬
ности, пожалуй, даже большие, чем подъем: легче
оступиться; не так удобно осмотреть то место, куда ста¬
вишь ногу; нет того особо приподнятого настроения, ко¬
торое создавалось непосредственным движением вверх,
прямо к цели, и т. д. Приходится обвязывать себя верев¬
кой, тратить целые часы, чтобы киркой вырубить уступы
или места, где бы можно было крепко привязать веревку,
приходится двигаться с черепашьей медленностью и при¬
том двигаться назад, вниз, дальше от цели, и все еще
не видеть, кончается ли этот отчаянно опасный, мучи¬
тельный спуск, находится ли сколько-нибудь надежный
обход, по которому можно бы опять, смелее, быстрее,
прямее двинуться вперед, вверх, к вершине» 23.
Решающим фактором успеха при подъеме на эту
«очень высокую, крутую гору» была правильно, последо¬
вательно проводимая стратегия коммунистической партии,
верный план построения социализма.
Взглядам Ленина, его отношению к факту победы со¬
циалистической революции в отсталой стране, свойствен¬
ны две черты: ясное понимание конечной цели, ее сущ¬
ности, а также необычайно острое чутье ко всем опаснос¬
тям, угрожающим этой цели, вытекающим из отсталости
-страны и ее одиночества во вражеском, капиталистиче¬
ском окружении.
Ленин решительно отстаивал марксистский, научный,
а значит, — реалистический взгляд на сущность социализ¬
ма как общественного строя, свободного от эксплуатации
человека человеком, в котором человек является наивыс¬
шей ценностью и мерой всех вещей и проблем. Социализм
предстает в его теории как дело народных масс, творимое
в соответствии с их чувством того, что справедливо и
нравственно.
Оппозиционные по отношению к Ленину концепции,
касающиеся как самого общества (например, представля¬
187
ющие социализм как идеальное общество, свободное от
противоречий), так и путей, к нему ведущих (построе-
ние социализма как процесс самодвижущийся, спонтан¬
ный), были лишены реализма.
В основе ленинской стратегии построения социализма
было убеждение в том, что социализм не может быть соз¬
дан меньшинством населения, силами одной только пар¬
тии. Это под силу только десяткам миллионов трудящихся,
считал Ленин. «Построить коммунистическое общество
руками коммунистов, это — ребячья, совершенно ребячья
идея. Коммунисты — это капля в море, капля в народном
море. Они только в том случае сумеют повести народ по
своему пути, если правильно определят путь не только
в смысле всемирного исторического направления... И в
нашей родине, в своей стране, мы должны этот путь опре¬
делить правильно».
Коммунисты, учил Ленин, могут успешно управлять
только тогда, когда они правильно выражают то, что на¬
род сознает. «Без этого коммунистическая партия не бу¬
дет вести пролетариата, а пролетариат не будет вести за
собою масс, и вся машина развалится» 24. Сплачивающая
сила коммунистической партии берет свое начало не толь-
ко в правильности ее идеи, величии целей, провозглашае¬
мых ею, но также в способности воплощать их в жизнь,
объединять вокруг них широчайшие беспартийные массы.
«Без союза с некоммунистами в самых различных облас¬
тях деятельности ни о каком успешном коммунистическом
строительстве не может быть и речи» 25.
«Социализм», «социалистическое общество» — эти по¬
нятия были лишь абстракциями, идеальными конструк¬
циями, которые не могли быть воплощены в жизнь «ина¬
че, как через ряд разнообразных, несовершенных конкрет¬
ных попыток создать то или иное социалистическое
государство» 26.
«Погибшими наверняка надо бы признать тех комму¬
нистов, — писал Ленин, — которые бы вообразили, что
можно без ошибок, без отступлений, без многократных
переделываний недоделанного и неправильно сделанного
закончить такое всемирно-историческое «предприятие»,
как завершение фундамента социалистической экономики
(особенно в стране мелкого крестьянства)»27. «Доделы¬
вать, переделывать, начинать с начала придется нам еще
не раз. Каждая ступень, что нам удастся вперед, вверх в
188
деле развития производительных сил и культуры, должна
сопровождаться доделыванием и переделыванием нашей
советской системы...»
Построение социализма, по мысли Ленина, было про¬
цессом непрерывным, но — до тех пор, пока социалисти¬
ческая революция не победит в других странах — непол¬
ным, односторонним. «Только ряд стран отделает и доде¬
лает советский строй и всяческие формы пролетарской
диктатуры. У нас недоделанного в этой области еще очень
и очень много. Непростительно было бы не видеть это¬
го» 28.
Большинство этих недоделок вытекало из социально-
экономической и культурной отсталости России. Проблема
влияния этой отсталости на процесс построения социа¬
лизма, на его форму, а в исторической перспективе —
на объективные и субъективные источники искажения его
осуществления, представляла собой важнейшее направле¬
ние ленинской мысли, ключ ко многим теоретическим
размышлениям, предложениям и практическим дейст¬
виям.
Ленин вполне осознавал последствия и опасности, вы¬
текающие для процесса построения социализма в России
из-за ее культурной отсталости, усугубленной еще и та¬
кими обстоятельствами, как мировая война, продолжитель¬
ная и разрушительная гражданская война, внешняя ин¬
тервенция, экономическая блокада со стороны империали¬
стических государств. Первым из этих последствий было
удлинение периода создания основ социализма, необходи¬
мость довершения того, что не было осуществлено капи¬
тализмом в сферах экономики, политических отношений,
просвещения, культуры.
Цели социализма, к которым призывали большевики
во время революции, образ лучшего, совершенного обще¬
ства, о котором говорили агитаторы, которым вдохновля¬
лась революционная поэзия, оказывались довольно отда¬
ленными, а дороги к ним были полны лишений и труд¬
ностей. Это должно было порождать и порождало
различные реакции: на одном полюсе — разочарование в
революции и провозглашаемых ею лозунгах, на другом —
революционное нетерпение, революционный авангардизм,
стремление любой ценой приблизиться к социалистиче¬
скому завтра. Это выражалось в левацко-сектантских тен¬
денциях внутри самой партии.
189
Отстаивая реалистическую программу построения со¬
циализма в России, являвшуюся творческим соединением
всеобщей сущности социализма с требованиями историче¬
ского времени и специфическими особенностями развития
России, Ленин боролся на два фронта. Уже в 1918 году
в споре с Бухариным и так называемыми «левыми ком¬
мунистами» он предостерегал от двоякого рода ошибок и
опасностей, угрожающих партии рабочего класса, социа¬
листической революции, процессу построения социализма
в экономически отсталой стране.
Во-первых, Ленин предостерегал от вывода, что не
следовало брать власть в ситуации, когда существовало
несоответствие экономических и политических сил. Так
рассуждают «человеки в футлярах», писал он, забывая,
«что «соответствия» не будет никогда... что только путем
ряда попыток, — из которых каждая, отдельно взятая, бу¬
дет одностороння, будет страдать известным несоответст¬
вием, — создастся цельный социализм из революционного
сотрудничества пролетариев всех стран» 29. Ленин утверж¬
дал, что «политическая партия вообще — а партия пере¬
дового класса в особенности — не имела бы права на су¬
ществование, была бы недостойна считаться партией,
была бы жалким нолем во всех смыслах, если бы она
отказалась от власти, раз имеется возможность получить
власть» 30.
В рассуждениях «человеков в футлярах» экономиче¬
ский фактор играл главную роль. В полемике с Лениным,
критикуя начинания партии большевиков, К. Каутский
неизменно повторял, что подлинный, марксистский, науч¬
ный социализм означает «наивысшее развитие производ¬
ства», что «без производства не может удержаться ни ка¬
питализм, ни социализм», что «социализм — это рост про¬
изводительности труда» и т. д.
Ленин, конечно, не отвергал подобные аргументы. Они
были очевидными, относились к азбуке теории научного
социализма. Но он критиковал доктринерскую ориентацию
тех, кто лишь бряцал этими аргументами, отрываясь от
реалий эпохи, объективно становясь на антиреволюцион-
ные и антисоциалистические позиции. «Книжки вы чита¬
ли, господа хорошие, книжки вы писали, в книжках вы
ничего не поняли», — возражал Ленин Каутскому. Кто
упрекает коммунистов разоренной страны за упадок,
а часто и полную остановку производства, «тот либо пол¬
190
ный идиот, хотя бы он называл себя трижды вождем
бернского Интернационала, либо предатель рабочих» 31.
Во-вторых, Ленин предостерегал от перескакивания
необходимых этапов революционного процесса, от искус¬
ственного ускорения социалистических преобразований.
«Явной ошибкой, — писал он, — было бы дать волю кри¬
кунам и фразерам, которые позволяют себя увлечь «яр¬
кой» революционностью, но на выдержанную, продуман¬
ную, взвешенную, учитывающую и труднейшие переходы
революционную работу не способны» 32. В этой связи Ле¬
нин полемизировал с «левыми коммунистами», которые
обвиняли большевиков в соглашательстве за то, что, учи¬
тывая экономическую необходимость, они считали целе¬
сообразным использовать буржуазных специалистов. Отве¬
чая на нападки «левых коммунистов», Ленин писал, что
«недостаточно быть революционером и сторонником со¬
циализма или коммунистом вообще. Надо уметь найти в
каждый особый момент то особое звено цепи, за которое
надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь
и подготовить прочно переход к следующему звену, при¬
чем порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие
друг от друга в исторической цепи событий не так прос¬
ты, и не так глупы, как в обыкновенной, кузнецом сде¬
ланной цепи».
Тактика, предлагаемая и практикуемая «нетерпеливы¬
ми коммунистами», была несовместима с основными, эле¬
ментарными принципами политики, без которых эффек¬
тивное управление становится невозможным: маневриро¬
ванием, отступлением, выжиданием, компромиссами.
«Удивительно ли, что некоторых «революционеров», когда
они слышат это, охватывает благородное негодование,
и они начинают «громить» нас за забвение традиций
Октябрьской революции, за соглашательство с буржуаз¬
ными специалистами, за компромиссы с буржуазией, за
мелкобуржуазность, за реформизм и прочее и тому по¬
добное?
Беда этих горе-революционеров состоит в том, что даже
у тех из них, кто руководится лучшими в мире побужде¬
ниями и отличается безусловной преданностью делу со¬
циализма, недостает понимания того особого и особо-«не-
приятного» состояния, через которое неминуемо должна
была пройти отсталая страна, истерзанная реакционной и
несчастной войной, начавшая социалистическую револю¬
191
цию задолго раньше более передовых стран; — недостает
выдержки в трудные минуты трудного перехода»33.
Авангардизм в построении социализма состоял также
в стремлении добиваться своей цели любой ценой, не счи¬
таясь с издержками и побочными последствиями. Это ка¬
салось также применения административных средств и
решений там, где нужны были идеологические и полити¬
ческие средства, мышление в категориях глобальных, ка¬
тегориях «массы», которая является всем, а отдельный
человек «ничем».
В болезни революционной фразы, в левацкой демаго¬
гии Ленин в то время усматривал исключительно серьез¬
ную опасность для коммунистических партий. Именно
поэтому он вел столь острые бои против болезни «левиз¬
ны», выявлял ее симптомы и источники, указывал на
заключенную в ней угрозу для социалистического преоб¬
разования России, подчеркивал, что во время революции
«карой за глупость бывает поражение» 34.
Решительно выступая против «социализма чувства»,
то есть социализма, основанного только на эмоциях, Ле¬
нин возвращал подлинный смысл понятиям «революция»,
«реформа», «конечная цель», «стратегия», «политический
рассудок». Полемизируя с «революционными коммуниста¬
ми», он писал: «Откуда следует, что «великая, победо¬
носная, мировая» революция может и должна применять
только революционные приемы? Ниоткуда этого не сле¬
дует. И это прямо и безусловно неверно. Неверность этого
ясна сама по себе на основании чисто теоретических по¬
ложений, если не сходить с почвы марксизма. Неверность
этого подтверждается и опытом нашей революции» 35. Это
суждение Ленина тесно связано с его периодизацией ре¬
волюционных преобразований в России.
Независимо от всякой периодизации в хронологиче¬
ском смысле Ленин выделял два качественно различных
этапа социалистической революции в России, а также со¬
ответствующие им методы, планы, систему действий. Ре¬
волюционный этап — это прежде всего разрушение старо¬
го строя, непосредственные революционные изменения.
Революция на этом этапе выступает как процесс социаль¬
ных преобразований, который «ломает старое в самом
основном и коренном, а не переделывает его осторожно...
стараясь ломать как можно меньше»36. Этап реформ —
это эволюционные общественные изменения, медленное,
192
осторожное, постепенное продвижение вперед, восстановле¬
ние и перестройка социально-экономической системы,
укрепление и совершенствование советской государствен¬
ности, ликвидация культурной отсталости.
В ленинской концепции двух фаз осуществления це¬
лей социалистической революции существенную роль иг¬
рает расстановка акцентов, касающихся зависимости меж¬
ду революцией и реформой. После победы революции, хо¬
тя бы в одной стране, соотношение между революционным
и реформистским действием подвергается существенным
изменениям, хотя с принципиальной, теоретической точ¬
ки зрения реформы остаются побочным продуктом рево¬
люции, революционной борьбы классов. «Принципиально
дело остается тем же, но по форме является изменение,
которого Маркс лично предвидеть не мог, но которое осо¬
знать можно только на почве философии и политики мар¬
ксизма» 37.
Оставаясь во всемирном масштабе, как указывал Ле¬
нин, этим самым «побочным продуктом», они становятся
для страны победившей революции «необходимой и закон¬
ной передышкой в тех случаях, когда сил заведомо, после
максимальнейшего их напряжения, не хватает для рево¬
люционного выполнения такого-то или такого-то перехо¬
да». Достижения предыдущего этапа революции становят¬
ся условием успеха — и вообще возможности — политики
реформ. Они позволяют продолжить его в материальном
смысле — сохранить достаточный перевес сил над против¬
ником, а также в моральном — «не дать себя деморали¬
зовать, дезорганизовать, сохранить трезвую оценку поло¬
жения, сохранить бодрость и твердость духа...». Претво¬
рение в жизнь задач обоих этапов революции требует от
масс, их организаторов и вождей совершенно разных ха¬
рактеристик. Осуществление революции, свержение старой
власти, создание новой, ее защита от нападений внутрен¬
ней и внешней контрреволюции требует прежде всего
всеобщего энтузиазма, подъема, героизма, самопожертво¬
вания, которые были и останутся «навсегда памятником
того, что делает революция и что она могла сделать»38.
Но иные качества нужны, чтобы справиться с задачами
социально-экономическими, связанными с созданием но¬
вой жизни. Это — знания, организованность, систематиче¬
ская, упорная работа, которая не может основываться ис¬
ключительно на порывах, героизме, всеобщем энтузиазме.
13 Заказ М 1564
193
Ленин, однако, понимал и то, что революционная не¬
терпеливость, тенденция волюнтаристского забегания
вперед также были выражением давления со стороны
масс, в том числе значительных групп рабочего класса,
их нетерпения, стремления воспользоваться «здесь и те¬
перь» плодами революции, о которых говорили програм¬
мные заявления коммунистических партий.
Глубоко веря в творческие силы и способности рабо¬
чего класса, народных масс в целом, Ленин, однако,
не питал иллюзий относительно уровня их сознания, уме¬
ния на практике создавать основы нового общественного
строя. Пролетариат, писал он, «не лишен недостатков и
слабостей капиталистического общества. Он борется за
социализм, и вместе с тем борется против своих собствен¬
ных недостатков» 39.
«Недостаточно умения... авангарда рабочего класса...—
писал Ленин, — чтобы непосредственно ведать, и чтобы
определить границы, и чтобы размежеваться, и чтобы под¬
чинить себе, а не быть подчиненным. Тут нужно только
умение, а его у нас нет»40. Социально-экономическое раз¬
витие, считал он, тормозится также «силой привычки и
темноты широких масс» 41. Это было непосредственно свя¬
зано с изменением состава рабочего класса, его значитель¬
ным ослаблением в результате мировой войны и граждан¬
ской войны. В ряды рабочего класса, то есть наиболее
сознательного, политически подготовленного крупнопро¬
мышленного пролетариата, массами хлынули мелкобур¬
жуазные элементы. Однако представление о рабочем не
изменилось, что особенно неблагоприятно влияло на ха¬
рактер пополнения большевистской партии. «Несомнен¬
но, — писал Ленин, — что у нас постоянно считаются за
рабочих такие лица, которые ни малейшей серьезной шко¬
лы, в смысле крупной промышленности, не прошли.
Сплошь л рядом в категорию рабочих попадают самые
настоящие мелкие буржуа, которые случайно и на самый
короткий срок превратились в рабочих». В связи с этим
он считал безусловно необходимым «определить понятие
«рабочий» таким образом, чтобы под это понятие подхо¬
дили только те, кто на самом деле по своему жизненному
положению должен был усвоить пролетарскую психоло¬
гию. А это невозможно без многих лет пребывания на
фабрике без всяких посторонних целей, а по общим усло¬
виям экономического и социального быта»42.
194
Особым, как бы синтезирующим показателем отстало¬
сти трудящихся масс, силы привычек и навыков было их
отношение к труду в условиях нового строя. Между тео¬
ретическим положением о том, что «производительность
труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное
для победы нового общественного строя»43, и реальной
производительностью и отношением к труду как всеобще¬
му, массовому явлению существовала огромная дистанция.
Ленин не питал никаких иллюзий относительно того, что
«дело переработки всех трудовых навыков и нравов», со¬
здание новой дисциплины труда, новых, основанных на
труде и его ценностях форм социальной связи между
людьми, новых методов общественного и индивидуального
приобщения к труду — это дело десятилетий, это процесс,
который нужно «выстрадать», процесс, происходящий в
ходе борьбы нового со старым44.
И по этому вопросу Ленину пришлось вести идейные,
теоретические и политические бои с «левыми коммуни¬
стами». Лозунг укрепления дисциплины труда они трак¬
товали как «шаг назад», как путь, ведущий к параличу
классовой творческой инициативы, социальной активности,
к «закрепощению» труда. Ленин в подобных взглядах ви¬
дел «неслыханную реакционную вещь», «угрозу револю¬
ции». Отвергая демагогические аргументы левых комму¬
нистов, он писал: «Это неправда: если бы это было так,
наша русская революция в ее социалистических задачах,
в ее социалистической сущности стояла бы у краха. Но это
неправда. Это деклассированная мелкобуржуазная интел¬
лигенция не понимает того, что для социализма главная
трудность состоит в обеспечении дисциплины труда. Об
этом социалисты писали давно, об этом в далеком прош¬
лом больше всего думали социалисты, на это напрягали
наибольшую заботливость и анализ, они понимали, что
тут для социалистической революции начинаются дейст¬
вительные трудности. И до сих пор бывали революции
неоднократно, которые сбрасывали беспощадно буржуа¬
зию, не менее энергично, чем мы, но когда мы дошли до
того, что создали Советскую власть, этим самым мы по¬
казали, что делаем практический переход от экономиче¬
ского раскрепощения к трудовой самодисциплине, что на¬
ша власть это есть власть, которая должна быть действи¬
тельно властью труда... Наша диктатура пролетариата
есть обеспечение порядка, дисциплины, производительно¬
сти труда...» 45
13*
195
Неоднократно указывая на рост общественной произ¬
водительности труда и высшую его организованность как
на главный показатель преимущества социализма над ка¬
питализмом, на необходимость искоренения «проклятого
правила» — «каждый за себя, один бог за всех», Ленин
называл два основных направления для осуществления
этой задачи — создание материальной основы крупной ин¬
дустрии и применение новейшей техники, а также повы¬
шение уровня образования и культуры широких масс46.
Ленин высмеивал утопические, фантастические мечта¬
ния о «новых людях», заранее воспитанных и образован¬
ных, творящих социализм «чистыми руками». «Старые со¬
циалисты-утописты воображали, что социализм можно по¬
строить с другими людьми, что они сначала воспитают
хорошеньких, чистеньких, прекрасно обученных людей и
будут строить из них социализм. Мы всегда смеялись и
говорили, что это кукольная игра, что это забава кисей¬
ных барышень от социализма, но не серьезная полити¬
ка»47. «Мы можем (и должны), — доказывал Ленин,—
начать строить социализм не из фантастического и не из
специально нами созданного человеческого материала,
а из того, который оставлен нам в наследство капитализ¬
мом. Это очень «трудно», слов нет, но всякий иной подход
к задаче так не серьезен, что о нем не стоит и гово¬
рить» 48. «Мы никогда не были утопистами и не вообра¬
жали, что коммунистическое общество мы будем строить
чистенькими руками чистеньких коммунистов, которые
должны рождаться и воспитываться в чисто коммунисти¬
ческом обществе. Это — детские побасенки» 49.
Для определенной части рабочего класса и трудящих¬
ся масс были характерны требования повышения заработ¬
ной платы, улучшения жизненных условий, не связанные
с необходимостью повышения производительности и ка¬
чества затрачиваемого труда. Показательно отношение
Ленина к подобным взглядам. «И когда со всех сторон мы
видим новые требования, мы говорим: это так должно
быть, это и есть социализм, когда каждый желает улуч¬
шить свое положение, когда все хотят пользоваться бла¬
гами жизни. Но страна бедна, страна нищая, — удовлет¬
ворить все требования невозможно пока...» 50
Противоречие между обоснованными (а часто и чрез¬
мерно разросшимися из-за неправильной пропаганды и
недостатков политического воспитания) потребностями и
196
притязаниями, с одной стороны, и возможностями их
удовлетворения — с другой, порождало ряд политических
и идеологических проблем и конфликтов, которые могли
быть решены только путем развития производительных
сил, материальной базы социализма. Во время граждан¬
ской войны, всеобщего голода неотложной задачей для
Советской власти было спасение крупнопромышленного
пролетариата (прежде всего в Петрограде и в Москве)
от голодной смерти. «В стране, которая разорена, первая
задача — спасти трудящегося. Первая производительная
сила всего человечества есть рабочий, трудящийся. Если
он выживет, мы все спасем и восстановим»51.
После окончания гражданской войны и интервенции
на первый план выдвинулись уже иные задачи и меро¬
приятия.
Во-первых, создание материальных основ социализма
не только в результате дальнейшего развития производи¬
тельных сил, но и путем рационального, бережного ис¬
пользования уже существующих. Во-вторых, доведение до
всеобщего сознания, что производство имеет определяю¬
щее, первичное значение для решения социальных проб¬
лем. В-третьих, перевоспитание общества, изменение об¬
щественного отношения к труду и к государству. Ленин
подчеркивал, и эти его слова сохраняют непреходящее
значение и по сей день, что классовая борьба в переход¬
ный период от капитализма к социализму заключается
также и в том, что надо «охранять интересы рабочего
класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упор¬
но держатся традиций (привычек) капитализма и продол¬
жают смотреть на Советское государство по-прежнему:
дать «ему» работы поменьше и похуже, — содрать с «не¬
го» денег побольше» 52.
Культурная отсталость масс, отсутствие традиций и
сформированных навыков участия в общественной жизни
были объективной предпосылкой ленинской программы
культурной революции, привлечения для удовлетворения
потребностей нарождающегося социалистического обще¬
ства достижений науки и культуры предшествующих
эпох. От этой объективной предпосылки отталкивались и
пролеткультовские концепции «начинания заново», «очи¬
щения полотна»; на ней зиждились и тенденции к под¬
мене творческой деятельности масс действиями работни¬
ков государственного и партийного аппаратов, известная
197
часть которых обнаруживала склонность к отчуждению,
к постепенному возникновению особой для них этики,
норм поведения, а в результате и особых, отдельных от
общества интересов.
Не без оснований Ленин в последний период своей
жизни, когда он уже с некоторой дистанции мог наблю¬
дать и оценивать деятельность Советской власти, отме¬
чал: «Самый худший у нас внутренний враг — бюрократ,
это коммунист, который сидит на ответственном (а затем
и неответственном) советском посту и который пользует¬
ся всеобщим уважением, как человек добросовестный» 53.
С исключительной страстностью и нескрываемыми
опасениями писал Ленин о том, как коммунистов «затяги¬
вает поганое бюрократическое болото в писание бумажек,
говорение о декретах, писание декретов», о «бумажном
море», в котором тонет живая работа, о том, что «умные
саботажники умышленно нас затягивают в это бумажное
болото», а «большинство наркомов и прочих сановников
«лезет в петлю» бессознательно», что в «отвратительно¬
бюрократической» работе теряются важнейшие дела и жи¬
вые люди54. Ленин писал о мании заседаний, восторжен¬
ном сочинительстве оторванных от жизни планов улуч¬
шения этой жизни. «Мы, действительно, находимся в
положении людей, и надо сказать, что положение это
очень глупое, которые все заседают, составляют комиссии,
составляют планы — до бесконечности. Был такой тип
русской жизни — Обломов. Он все лежал на кровати и
составлял планы. С тех пор прошло много времени. Рос¬
сия проделала три революции, а все же Обломовы оста¬
лись, так как Обломов был не только помещик, а и
крестьянин, и не только крестьянин, а и интеллигент, и не
только интеллигент, а и рабочий и коммунист. Достаточно
посмотреть на нас, как мы заседаем, как мы работаем в
комиссиях, чтобы сказать, что старый Обломов остался и
надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы ка¬
кой-нибудь толк вышел» 55.
Особое беспокойство вызывал у Ленина бюрократизм
местных властей, непосредственно работающих с людьми,
доходящие до него жалобы на «самоуправные», недемо¬
кратические, а иногда и прямо-таки скандальные дейст¬
вия местных властей, особенно в глубокой провинции.
«Нет сомнения, что в деревнях труднее поставить пра¬
вильный контроль и надзор за местными властями, что
198
иногда примазываются к коммунистам худшие элементы,
недобросовестные люди» 56.
Исключительное внимание уделял Ленин работе хо¬
зяйственного аппарата. Помимо уже упоминавшегося не¬
достаточного уровня культуры, отсутствия опыта, на низ¬
кое качество этой работы влияло нежелание многих ком¬
мунистов участвовать в ней. В особенности бывшие фрон¬
товики отказывались от «черной, тяжелой, многолетней
хозяйственной работы, требующей выдержки, тяжелых
испытаний, длительной работы, аккуратности и настойчи¬
вости», отговариваясь «воспоминаниями о том, что мы
великое сделали вчера» 57.
В наибольшей мере это касалось торговли, которая в
период перехода к новой экономической политике играла
важнейшую, ключевую роль. Ленин прямо писал о том,
что коммунисты попадают «во власть... старорусскому, по-
лубарскому, полумужицкому, патриархальному настрое¬
нию, коим свойственно безотчетное пренебрежение к тор¬
говле» 58.
В высказываниях Ленина о проявлениях и опасностях
бюрократизма последний представал в разных обличьях.
Это — и способ вершить дела, та бездушная, чуждая чело¬
веку «канцелярская волокита», проявление «самоуправст¬
ва» и автократизма, от которых больше всего страдают
рядовые граждане, обращающиеся по своим личным во¬
просам в учреждения. Это — и постепенное подчинение
бюрократическому аппарату представительских органов
Советской власти. При низком уровне культуры масс, от¬
мечал Ленин, «Советы, будучи по своей программе орга¬
нами управления через трудящихся, на самом деле явля¬
ются органами управления для трудящихся через передо¬
вой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы» 59.
Драматизм подобной ситуации нашел выражение в крат¬
кой заметке Ленина, написанной в конце 1922 года:
«Часто: не нам принадлежит этот аппарат, а мы при¬
надлежим ему...»60. Коммунистам, занимающим руководя¬
щие посты, писал Ленин, не хватает культуры. Численная
слабость коммунистов, из-за которой они оказывались пре¬
словутой каплей внутри бюрократической машины — этой
«огромной груды», вызывала тревогу и сомнения Ленина:
«...кто кого ведет? Я очень сомневаюсь, чтобы можно бы¬
ло сказать, что коммунисты ведут эту груду. Если правду
говорить, то не они ведут, а их ведут», хотя культура
199
бюрократии «мизерная, ничтожная, но... она больше, чем
у нас»61.
Бюрократизм, наконец, был образом жизни группы
людей, связанных с работой аппарата, для которых было
характерно подчинение «интересов дела интересам карье¬
ры, обращение сугубого внимания на местечки и игнори¬
рование работы...» 62
Беспощадная критика бюрократической ржавчины в
работе административного аппарата показывает, что Ле¬
нин видел в его четкой деятельности условие подлинной
реализации целей, осуществления задач Советской власти,
а в его бюрократизации, отчуждении, возвышении над
массами — серьезную угрозу для этих целей, опасность
искажения сущности Советской власти и советской демо¬
кратии. Не случайно, что противодействие угрозе обособ¬
ления и отчуждения аппарата, борьба с возникающей
опасностью бюрократического перерождения государства,
опасностью осуществления власти от имени масс, но без
определяющего их влияния на характер этой власти и ее
методы — а иногда и цели, — находились в центре внима¬
ния Ленина.
Он неустанно искал пути, способы и методы улучше¬
ния работы государственного и хозяйственного аппарата,
предотвращения опасности его отчуждения, превращения
в стоящую над массами бюрократию. Планы и предложе¬
ния Ленина шли в двух направлениях. Одно из них свя¬
зывало улучшение и совершенствование работы аппарата
с постепенным развитием производительных сил, повыше¬
нием общего культурного уровня, политической культуры
масс, с более высоким уровнем культуры хозяйствова¬
ния.
Второе касалось непосредственно самого аппарата:
подбора кадров, принципов организации и действия,
а также контроля за его работой. Вопрос контроля, созда¬
ние институциональных форм, гарантирующих его эффек¬
тивность, занимали центральное место в размышлениях
Ленина о государственном аппарате. Ленин подчеркивал:
«Мы хотим, чтобы правительство всегда было под контро¬
лем общественного мнения своей страны» 63, — считая, что
«не может быть речи о том, можно ли или нельзя позво¬
лить себе резкой критики, эта критика составляет долг
революционера, и народные комиссары не считают себя
непогрешимыми» 64.
200
Но самое значительное место в заботах и интересах
Ленина занимала коммунистическая партия, ее роль в об¬
ществе и государстве, ее дееспособность, «единство мысли
и действия», нормы внутрипартийной жизни. Это вполне
понятно.
В ленинской концепции построения социализма партии
отводилось ведущее место. Основные показатели, по кото¬
рым определялась ее роль в предшествующий период, не
изменились, более того, к ним прибавились новые. Они
прежде всего вытекали из громадности той задачи, реше-
нием которой ей следовало руководить, а также из внут¬
ренних и внешних социально-экономических, политиче¬
ских и культурных условий, в которых это руководство
должно было осуществляться.
Марксистско-ленинская партия рабочего класса, его
авангард и организатор, является и должна являться, ес¬
ли она стремится выполнить свою роль, глашатаем и за¬
щитником общего классового интереса пролетариата, ко¬
торый не всегда, не в каждой ситуации совпадает с ин¬
тересами частными, сиюминутными, вызванными
конкретным социально-экономическим положением, уров¬
нем классового сознания, интеллектуальным горизонтом и
опытом отдельных групп рабочего класса. Без партии,
вносящей в него социалистическое сознание, рабочий
класс, как показал в своей работе «Что делать?» В. И. Ле¬
нин и как доказывает история современных ему и нынеш¬
них социал-демократических партий, не в состоянии выйти
за рамки эмпирического опыта, ограниченного капитали¬
стической системой.
Этот общий принцип также относится и к периоду
построения социализма (хотя принимает иные формы),
и не только в относительно отсталых странах. Опыт ра¬
бочего класса или его отдельных отрядов не выходил за
рамки сиюминутных его интересов и потребностей (как
правило, взятых вне их производственного контекста),
с одной стороны, и за туманные очертания «лучшей жиз¬
ни», мира «без эксплуатации и угнетения», «всеобщего
братства народов», «мировой революции» — с другой. В та¬
кой ситуации коммунистическая партия должна была вы¬
полнять три главные функции.
Первая из них — это внесение социалистического со¬
знания, социалистическое (в теории и на практике) вос¬
питание рабочего класса, возвышение его до уровня и
201
достоинства подлинного гегемона общества и хозяина
страны.
Ленин понимал эту деятельность как обязанность всей
партии, всех ее звеньев. «В том-то и состоит, между про¬
чим, значение партийной организации и партийных вож¬
дей, заслуживающих этого звания, чтобы длительной,
упорной, разнообразной, всесторонней работой всех мыс¬
лящих представителей данного класса вырабатывать необ¬
ходимые знания, необходимый опыт, необходимое — кроме
знания и опыта — политическое чутье, для быстрого и
правильного решения сложных политических вопросов» 65.
Осуществление этой работы — длительный процесс, необ¬
ходимый на каждом этапе социалистических преобразова¬
ний. Получить право хозяина и стать хозяином — настоя¬
щим, мудрым, рачительным — далеко не одно и то же.
Народу, свершившему социалистическую революцию, при¬
ходится еще долго осваивать свое новое положение вер¬
ховного и безраздельного собственника всего обществен¬
ного богатства — осваивать и экономически, и политиче¬
ски, и, если угодно, психологически, вырабатывая
коллективистское сознание и поведение66.
Вторая функция марксистско-ленинской партии — это,
с одной стороны, поддержание в общественном сознании
веры в конечную цель (социализм, коммунизм), а с дру¬
гой — указание наиболее эффективных путей и определе¬
ние опосредующих этапов, ведущих к ней. Это прежде
всего вопрос стратегии и тактики коммунистической пар¬
тии, умелого соединения идейной принципиальности с по¬
литической гибкостью, готовностью идти на компромиссы,
приближающие осуществление цели, готовностью отка¬
заться от того, что по сути своей правильно, но в данный
конкретный момент может отдалить от цели, способностью
полного использования актуально существующих возмож¬
ностей. Ленин был уверен в том, что лучше строить со¬
циализм дольше, ценой колоссальных лишений («лучше
меньше, да лучше»), чем пасть жертвой собственных глу¬
постей и ошибок, отсутствия подлинной, а не показной
решимости, проявляемой и по отношению к настроениям
собственного класса и части партийного ядра. Он неодно¬
кратно повторял, что «завоевать власть в революционную
эпоху гораздо легче, чем суметь правильно этой властью
пользоваться» 67.
Главной чертой и вместе с тем условием правильно
202
выполняемого политического руководства является умение
мыслить и действовать перспективно. Ленин решительно
выступал против политической философии «со дня на
день», «до завтра», указывая, что нельзя успешно руко¬
водить процессом социалистического строительства, «не
имея плана, рассчитанного на длительный период и на
серьезный успех»68. Требование мыслить перспективно,
в категориях «длительного ряда лет», было направлено
против двух негативных явлений: абстрактных политиче¬
ских рассуждений и того, что Ленин называл «политиче¬
ской трескотней»6Э. Меньше общих рассуждений и аб¬
страктных лозунгов, которыми услаждаются неопытные и
не понявшие своих задач коммунисты, писал он. «Поболь¬
ше знания фактов, поменьше претендующих на коммуни¬
стическую принципиальность словопрений» 70. «Политиче¬
ская трескотня» —опасная болезнь партийного актива —
была для него синонимом оторванных от жизни «интел¬
лигентских рассуждений», пустословия, болтовни, митин-
гомании, потока постановлений и резолюций, революцион¬
ной фразы, лишенных реального содержания. Этой «по¬
литической трескотне» он противопоставлял лозунг «ближе
к жизни», требование внимательного изучения и анализа,
новых явлений.
Значение этого требования подчеркивалось отношени¬
ем Ленина к таким росткам нового, как коммунистические
субботники и коммуны (производственные, потребитель¬
ские и др.). Проведенные весной 1919 года в Москве,
в трудное голодное время, коммунистические субботники
были попыткой разорвать проклятый круг голода: «чтобы
поднять производительность труда, надо спастись от го¬
лода, а чтобы спастись от голода, надо поднять произво¬
дительность труда». «Известно, что подобные противоре¬
чия разрешаются на практике прорывом этого порочного
круга, переломом настроения масс, геройской инициати¬
вой отдельных групп, которая на фоне такого перелома
играет нередко решающую роль. Московские чернорабо¬
чие и московские железнодорожники... это — трудящиеся,
которые живут в условиях, отчаянно трудных. Недоедание
постоянное, а теперь, перед новым урожаем, при общем
ухудшении продовольственного положения, прямо голод.
И вот эти голодные рабочие, окруженные злостной контр¬
революционной агитацией буржуазии, меньшевиков и эсе¬
ров, устраивают «коммунистические субботники», работа¬
203
ют сверхурочно без всякой платы и достигают громадного
повышения производительности труда, несмотря на то, что
они устали, измучены, истощены недоеданием. Разве это
не величайший героизм? Разве это не начало поворота,
имеющего всемирно-историческое значение?» 71
Эти настоящие ростки коммунизма Ленин советовал
окружить заботой и вниманием, видел в них диаметраль¬
ную противоположность обилию фраз, суетни, свары, бол¬
товни о планах, системах и т. п., чем «болеет» постоянно
мнящая о себе непомерно много «интеллигенция» или
скороспелые «коммунисты» 72. С другой стороны, он реши¬
тельно выступал против «старого», выступающего под
флагом «нового», протестовал против злоупотребления сло¬
вом «коммуна». «Всякое предприятие, заводимое комму¬
нистами или при их участии, — писал он, — сплошь и ря¬
дом сразу уже объявляется «коммуной», — и при этом
нередко забывается, что столь почетное название надо
завоевать долгим и упорным трудом, завоевать доказан¬
ным практическим успехом в строительстве действительно
коммунистическом». Поэтому, предлагал Ленин: «Было бы
очень полезно слово «коммуна» изгнать из ходячего упот¬
ребления, запретить хватать это слово первому встречно¬
му, или признавать это наименование лишь за дейст¬
вительными коммунами, которые действительно доказали
на практике (и единодушным признанием всего окрест¬
ного населения подтвердили) способность, уменье поста¬
вить дело коммунистически. Сначала докажи свою способ¬
ность на бесплатную работу в интересах общества, в ин¬
тересах всех трудящихся, способность «работать
по-революционному», способность повышать производи¬
тельность труда, ставить дело образцово, а потом протя¬
гивай руку за почетным званием „коммуны”!» 73
Образцовые коммуны должны были выполнять роль
воспитателей, учителей отсталых коммун. Те коммуны,
которые упорно держались традиций капитализма, то есть
лодырничанья, анархии, спекуляции, по предложению Ле¬
нина должны были помещаться на «черную доску» совет¬
ской прессой. Он также предлагал, чтобы отличившиеся
коммуны награждались сокращением рабочего дня, «по¬
вышением заработка, предоставлением большего количе¬
ства культурных или эстетических благ и ценностей»74.
Отношение Ленина к коммунистическим субботникам
и коммунам ясно иллюстрирует его тезис о процессе по¬
204
строения социализма как бесконечных попытках прибли¬
жения к поставленной задаче: «выдержка, настойчивость,
готовность, решимость и умение сотни раз испробовать,
сотни раз исправить и во что бы то ни стало добиться
цели» 75; «когда новый класс выдвигается в качестве вож¬
дя и руководителя общества на историческую сцену, это
никогда не обходится без периода... неуверенных шагов,
экспериментов, колебаний, шатаний насчет выбора новых
приемов, отвечающих новой объективной обстановке»76.
Наконец, третья организаторская функция партии вы¬
ражалась прежде всего в сплочении усилий народных
масс в условиях острой классовой борьбы наиболее эф¬
фективным образом найти самые правильные пути по¬
строения социализма.
Ленин понимал все опасности, угрожающие партии в
процессе выполнения ею указанных функций. Говоря в
наиболее общей форме, эти опасности заключались в утра¬
те партией ее классового, авангардного характера; в на¬
рушении соотношения между централизмом и внутрипар¬
тийной демократией, в формализме и бюрократизме, под¬
рывающих ее деятельность; в отрыве от масс.
С необычайной зоркостью и проницательностью он
подмечал и анализировал все последствия, вытекающие
из самого изменения исторического положения партии —
ее превращения из партии оппозиционной в партию пра¬
вящую, государственную. «Нужны, разумеется, не недели,
а долгие месяцы и годы, чтобы новый общественный класс,
и притом класс доселе угнетенный, задавленный нуждой
и темнотой, мог освоиться с новым положением, осмот¬
реться, наладить свою работу, выдвинуть своих организа¬
торов. Понятно, что у руководящей революционным про¬
летариатом партии не могло сложиться опыта и навыка
больших, на миллионы и десятки миллионов граждан рас¬
считанных, организационных предприятий, что переделка
старых, почти исключительно агитаторских навыков — де¬
ло весьма длительное» 77. Трудности этого периода углуб¬
лялись, а его продолжительность удлинялась изменением
состава партии. «Нет сомнения, что наша партия теперь
по большинству своего состава недостаточно пролетарская.
Я думаю, никто не может оспорить этого, и простая справ¬
ка со статистикой подтвердит это положение. Со времени
войны фабрично-заводские рабочие в России стали гораз¬
до менее пролетарскими по составу, чем прежде, ибо во
205
время войны поступали на заводы те, кто хотел уклонить¬
ся от военной службы. Это — факт общеизвестный. С дру¬
гой стороны, так же несомненно, что партия наша теперь
является менее политически воспитанной в общем и сред¬
нем (если взять уровень громадного большинства ее чле¬
нов), чем необходимо для действительно пролетарского
руководства в такой трудный момент, особенно при гро¬
мадном преобладании крестьянства, которое быстро про¬
сыпается к самостоятельной классовой политике»78.
Превращение партии большевиков из оппозиционной
в правящую было причиной также и того, что она не мог¬
ла избежать «грязной пены»— «авантюристов и жуликов,
хвастунов и горлопанов» 79. «Соблазн вступления в прави¬
тельственную партию, — писал Ленин в начале 1922 го¬
да, — в настоящее время гигантский». Внутренняя и меж¬
дународная стабилизация положения советской страны
вела к тому, что «напор в партию элементов мелкобур¬
жуазных и прямо враждебных всему пролетарскому воз¬
растет в гигантских размерах»80. Уже на VIII съезде
РКП (б) Ленин говорил о «карьеристах» и «авантюри¬
стах», которые «присосались» кое-где к партии, «которые
назвались коммунистами и надувают нас, которые полез¬
ли к нам потому, что коммунисты теперь у власти, пото¬
му, что более честные «служилые» элементы не пошли к
нам работать вследствие своих отсталых идей, а у карь¬
еристов нет никаких идей, нет никакой честности»81.
Ленин видел большую опасность в том, что «к правя¬
щей партии примыкают худшие элементы уже потому,
что эта партия есть правящая». В «примазывании» к
партии карьеристов, людей безыдейных, «тех, кто хочет
только «попользоваться» выгодами от положения членов
правительственной партии» 82, он видел угрозу самой ос¬
нове партии, ее связи с массами, которые внимательно
следили за всем тем, что говорила и делала партия
не только как целое, но и устами и руками ее отдельных
членов.
В изменившемся составе партии, в наплыве в нее
карьеристских элементов, безыдейных или просто недо¬
статочно опытных людей, Ленин видел еще и другую
опасность: слишком большое влияние на ее деятельность
тех отношений, которые сложились внутри ее руководяще¬
го актива, отношений между партийными руководителями.
«Если не закрывать себе глаза на действительность, то
206
надо признать, что в настоящее время пролетарская по¬
литика партии определяется не ее составом, а громадным
безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который
можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно
небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет
его будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен
настолько, что решение будет уже зависеть не от него» 83.
Все эти явления были причиной того, что Ленин счи¬
тал мероприятия по очищению партии, проводимые регу¬
лярно, великим делом. Благодаря им партия становится
«гораздо более сильным авангардом класса, чем прежде»,
очищение партии «сделает ее авангардом, более крепко
связанным с классом, более способным вести его к победе
среди массы трудностей и опасностей» 84.
Постоянное очищение рядов партии коммунистов, на¬
ходящейся у власти, партии революционного класса, за¬
бота не об увеличении численности ее членов, а о повы¬
шении их идейного и политического уровня — это, считал
Ленин, объективное требование ее развития и нормальной
деятельности. Процесс чистки партии был направлен так¬
же на укрепление ее связи с беспартийными массами,
на возрастание их доверия к партии, к советскому строю
и социализму. «Конечно, не всем указаниям массы мы
подчинимся, ибо масса тоже поддается иногда — особенно
в годы исключительной усталости, переутомления чрезмер¬
ными тяготами и мучениями — поддается настроениям
нисколько не передовым. Но в оценке людей, в отрица¬
тельном отношении к «примазавшимся», к «закомиссарив-
шимся», к «обюрократившимся» указания беспартийной
пролетарской массы, а во многих случаях и указания
беспартийной крестьянской массы, в высшей степени цен¬
ны. Трудящаяся масса с величайшей чуткостью улавлива¬
ет различие между честными и преданными коммунистами
и такими, которые внушают отвращение человеку, в поте
лица снискивающему себе хлеб, человеку, не имеющему
никаких привилегий, никаких „путей к начальству”» 85.
Понимая эту грозную опасность, Ленин решал проб¬
лему, быть партии «кадровой или массовой», диалектиче¬
ски, то есть всесторонне учитывая условия места и вре¬
мени. Партия оппозиционная, нелегальная, действующая
в условиях самодержавия, не могла быть партией массо¬
вой, но была партией кадровой, в которой главную роль
играло ее «ядро» — профессиональные революционеры.
207
Партия правящая, особенно в огромной, крайне разнооб¬
разной по своим условиям стране, чтобы эффективно вы¬
полнять свою ведущую и руководящую роль, уже не мог¬
ла быть партией кадровой, хотя бы уже из-за масштаба
ее задач и функций. Рамки изменения партии, ее превра¬
щения из партии кадровой в партию массовую, согласно
Ленину, определялись способностью идейного, политиче¬
ского и организационного воспитания вступающих в нее
членов. «Партия, — писал он, — должна быть узкой на¬
столько, чтобы вбирать в себя вне рабочего класса только
тех выходцев из других классов, которых она имеет воз¬
можность испытать с величайшей осторожностью» 86. Это
означало создание партии подлинно рабочей, без «прима¬
завшихся», в которую войдут только «элементы рабочие и
наиболее надежные элементы из других классов» 87, толь¬
ко искренние сторонники коммунизма, только добросовест¬
но преданные рабочему государству, только честные тру¬
женики, только настоящие представители угнетавшихся
при капитализме масс.
Следствием изменившегося социального состава пар¬
тии, а также и общего низкого культурного уровня было
явление, названное Лениным «коммунистическим чванст¬
вом», означающим, что «человек, состоя в коммунистиче¬
ской партии и не будучи еще оттуда вычищен, воображает,
что все задачи свои он может решить коммунистическим
декретированием»88. Это «коммунистическое чванство»-
было неразлучно с «политической трескотней», выражав¬
шейся, как едко замечал Ленин, в готовности «в любую
минуту дня и ночи написать «тезисы», выдвинуть «лозун¬
ги», преподнести голые абстракции»89, оторванные от
жизни, от реальных жизненных задач.
Способ обуздания такого явления Ленин видел, поми¬
мо прочего, в уже упоминавшемся постоянном очищении
партийных рядов, в укреплении и правильном функциони¬
ровании механизмов внутрипартийной демократии, созда¬
нии системы непрерывного партийного воспитания с
целью осуществления лозунга «учиться, учиться и еще
раз учиться». «Цель политической культуры, политиче¬
ского образования, — писал Ленин, — воспитать истых
коммунистов, способных победить ложь, предрассудки и
помочь трудящимся массам победить старый порядок и
вести дело строительства государства без капиталистов,
без эксплуататоров, без помещиков» 90.
208
В связи с партийным политическим образованием сле¬
дует напомнить и поныне актуальные ленинские замеча¬
ния о двух его сторонах: усвоении книжного знания, все¬
го того, что накоплено человеческим знанием, без чего
нельзя быть коммунистом, и увязывании этого знания с
его практическим применением, его обогащением в труде
и борьбе. «Без работы, без борьбы книжное знание ком¬
мунизма из коммунистических брошюр и произведений
ровно ничего не стоит»91. Знание, желание его приобре¬
тать и углублять, применение знания в практике вырас¬
тали, по словам Ленина, до роли факторов, определяю¬
щих облик подлинного коммуниста. «Если я знаю, что
знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше, но если
человек будет говорить, что он коммунист и что ему и
знать ничего не надо прочного, то ничего похожего на
коммуниста из него не выйдет» 92.
Однако самой большой опасностью для партии с точки
зрения ее роли и места в процессе построения социализ¬
ма был отрыв от народных масс, вбирающий в себя уже
описанные выше опасности и выступающий как их след¬
ствие. Связь с беспартийными массами, особый с их сто¬
роны контроль и проверка деятельности партии, их кри¬
тика партийной работы, ответственность партии перед ни¬
ми—это лишь некоторые названные Лениным необходимые
условия успешного выполнения партией ее исторической
миссии. К ним относится также необходимость говорить
массам правду, всю правду и только правду, а также от¬
ношение партии к своим собственным ошибкам. «Не оши¬
бается только тот, кто ничего не делает» 93, — говорил Ле¬
нин. Суть дела, однако, заключалась в том, чтобы, во-
первых, не совершать существенных политических
ошибок, ибо тогда построение социализма «будет подреза¬
но, тогда придется заниматься тем, чтобы вести споры об
исправлении и направлении» 94. Суть дела была и в том,
во-вторых, чтобы признавать совершенные ошибки и де¬
лать из них правильные выводы. Открытое и честное при¬
знание ошибок —«вот это признак серьезной партии, вот
это исполнение ею своих обязанностей, вот это — воспита¬
ние и обучение класса, а затем и массы» 95.
К проблеме создания условий и механизмов надлежа¬
щего выполнения коммунистической партией ее функций,
к проблеме изменений в политической структуре относи¬
лись также адресованные XIII съезду РКП(б) предло-
Н Заказ № 1554
209
жения Ленина увеличить немногочисленный тогда Цент¬
ральный Комитет до 100 членов и ввести на съезде в его
состав рабочих. Это должно было способствовать повы¬
шению авторитета ЦК (и, следовательно, партии), со¬
действовать организации «серьезной работы по улучше¬
нию нашего аппарата», предотвращению того, чтобы
«конфликты небольших частей ЦК могли получить слиш¬
ком непомерное значение для всех судеб партии». «Такая
реформа, — считал Ленин, — значительно увеличила бы
прочность нашей партии и облегчила бы для нее борьбу
среди враждебных государств...» Говоря о прочности пар¬
тии, он имел в виду меры, направленные против раско¬
ла — основной надежды русской и международной контр¬
революции. Источники разногласий, которые могли бы
привести к расколу, Ленин усматривал прежде всего в
структуре советского общества и, следовательно, партии,
в том, что партия «опирается на два класса и поэтому
возможна ее неустойчивость и неизбежно ее падение, ес¬
ли бы между этими двумя классами не могло состояться
соглашения»; в личном составе руководства партии, в мо¬
ментах «чисто личного свойства» 96.
В связи с этим следует напомнить уже приводившееся
высказывание Энгельса о характере людей, принимающих
участие в революционном движении, стоящих во главе
этого движения, как о «случайности», которая, однако,
в значительной мере может задержать или ускорить со¬
бытия. Роль таких «случайностей» возрастает в исключи¬
тельных обстоятельствах, к которым можно отнести по¬
беду революции в отсталой стране. К признакам этой
отсталости можно отнести почти всеобщую неграмотность,
отсутствие общих навыков участия народных масс в об¬
щественной жизни, их существование вне политики, низ¬
кий уровень политической и правовой культуры, которые
как бы автоматически повышают роль «личностных мо¬
ментов».
В таких личностных характеристиках руководителей,
как грубость, нелояльность, нетерпимость, невежливость,
неуважение к чужому мнению, капризное самомнение,
заносчивость, неумение располагать к себе людей, увле¬
чение решениями и методами чисто административного
плана, Ленин видел серьезную опасность для партии и
государства, искал эффективные способы их устранения
или сведения до минимума их влияния.
210
Ленин прекрасно понимал (хотя и не был знаком с
«Немецкой идеологией»), что не были выполнены две
основные предпосылки, сформулированные Марксом и
Энгельсом. Первая — что социалистическая революция
победит в стране развитого капитализма (в прогнозах
классиков указывались Англия, Франция, Германия). Вто¬
рая — что социалистическая революция победит в нес¬
кольких наиболее развитых странах, хотя вспыхнет она
вначале в одной стране, которая как бы даст сигнал ос¬
тальным. Таким образом, социализм возникнет как «все¬
общее историческое явление».
В отличие от того, что предсказывали классики, со¬
циалистическая революция победила в одной из наиболее
отсталых стран, сначала в единственной, а затем еще в
нескольких, но также в основном более отсталых по
сравнению с передовыми капиталистическими странами.
Социализм возник — обращаясь к терминологии «Немец¬
кой идеологии» — как «локальное явление».
Ленин, однако, никогда не трактовал марксизм как
замкнутую теорию, нечувствительную к импульсам из¬
меняющейся социальной действительности. Сформулиро¬
ванные Марксом и Энгельсом условия победы социали¬
стической революции (определенные не только в «Немец¬
кой идеологии») не были для него неизменными, раз и
навсегда данными пророчествами, но выступали как на¬
учные прогнозы, исторически обусловливаемые, которые
могли бы исполниться при определенных обстоятельствах.
В соответствии со всем духом марксизма Ленин отрицал
прямолинейную интерпретацию предвидений Маркса и
Энгельса — либо будут выполнены условия, либо социа¬
листической революции (победоносной) и социализма
не будет. В предвидениях классиков Ленин видел прежде
всего направление общественного развития, его объектив¬
но и субъективно обусловленные тенденции. Социализм
как цель, согласно Ленину, обладает движущей силой че¬
ловеческих действий (классов, общественных групп, орга¬
низаций, массовых движений), в ходе которых возникают
и условия достижения этой цели. Эти условия, то есть
пути, ведущие к цели, этапы ее достижения, могут быть
иными, чем это предсказывали Маркс и Энгельс. Поэтому
мысль и деятельность Ленина соответствовали духу пред¬
видений Маркса в той же степени, в какой не соответ¬
ствовали марксизму мысли и действия большинства пар¬
14*
211
тий II Интернационала, которые, оставаясь формально
верными словам Маркса, на деле отказывались от осуще¬
ствления указанной им цели.
Ленин, так же как Маркс и Энгельс в их замечаниях
о переходном периоде, рассматривал возникновение со¬
циалистического общества в отдаленной, измеряемой де¬
сятилетиями, временной перспективе. На удлинение этой
перспективы и увеличение связанных с этим издержек
влияло также то обстоятельство, что революция победила
первоначально в одной-единственной стране (не считая
Монголии), к которой лишь после второй мировой войны
присоединились другие. Все они, даже в Европе и в Азии,
не говоря уже о Латинской Америке и Африке, остаются
«локальными явлениями», несмотря на их территориаль-
ные, демографические и экономические возможности и
масштаб воздействия на ход истории современного чело¬
вечества. Капитализм не примирился с существованием
социализма: ведь социализм — это исторический вызов ка¬
питализму, это доказательство того, что человечество мо¬
жет существовать и развиваться без капитализма. Совре¬
менные социалистические государства, так же как Со¬
ветская Россия, а затем Советский Союз во времена
Ленина, были и остаются объектами постоянных, усили¬
вающихся и расширяющихся угроз со стороны империа¬
лизма. Во времена Ленина эти угрозы принимали форму
непосредственной вооруженной интервенции, помощи
внутренней контрреволюции, экономической блокады,
«санитарного кордона» и т. п. Современная империали¬
стическая угроза — в обстановке существования двух сис¬
тем — принимает форму угрозы термоядерной войны и
гибели человечества. Цена, заплаченная социализмом с
самого начала его существования за отражение этих на¬
падок, была огромной, с далеко идущими социальными
последствиями. В период, когда Советская Россия в оди¬
ночестве противостояла капиталистическому миру, глав¬
ным было любой ценой защитить первое социалистическое
государство, а впоследствии, в годы «холодной войны», —
защитить еще только образующуюся, относительно слабую
систему социалистических государств. В наше время глав¬
ной, жизненно важной проблемой стало сохранение мира,
предотвращение гибели человечества.
Ни для кото не секрет, что. цена, заплаченная за защи¬
ту социализма и мира, была и остается колоссальной,
212
и мы напоминаем об этом здесь только для того, чтобы
представить в подлинном свете соотношение между тем,
что удалось и чего не удалось свершить реальному социа¬
лизму. Эту цену вынуждали платить неизбежные, необхо¬
димые обстоятельства, в которых находилась осажденная
со всех сторон и непрерывно подвергающаяся нападениям
крепость социализма: создание тяжелой промышленности,
расходы на вооружение, необходимость содержания мно¬
гочисленного аппарата и учреждений, служащих оборо¬
не государства, со всеми вытекающими из этого послед¬
ствиями социально-экономического, политического и куль¬
турного плана. Для стран менее развитых или просто
отсталых это было двойной тяжестью.
Все это было и остается причиной того, что дорога,
ведущая к осуществлению той цели, какой является со¬
циализм, становится более долгой. К этому постепенно
добавляются и другие трудности: нехватка сырья и ис¬
точников энергии при постоянно растущей численности
населения. Осуществление тезиса о постоянно возрастаю¬
щем благосостоянии встречает огромные препятствия,
по крайней мере до того времени, когда человечество
не откроет для себя новых источников энергии и новые
сырьевые кладовые.
Объединение усилий стран реального социализма, тру¬
дящихся масс и прогрессивных сил человечества — един¬
ственная возможность избежать гибели человечества и
построить социализм во всемирном масштабе. Укрепление
реального социализма, его совершенствование является
существенным условием того, чтобы человечество не упус¬
тило свой шанс.
В иных измерениях, в иной исторический период осо¬
знавал и анализировал эти проблемы Ленин. Результаты
его размышлений и его предложения мы находим в ле¬
нинском плане построения социализма в отдельно взятой
стране. Ленин отдавал себе отчет во всех опасностях,
вытекающих из победы революции в одной отсталой стра¬
не. Путь к социализму становился более долгим и более
трудным в сравнении с ранее высказанными прогнозами
и представлениями, а также надеждами и ожиданиями
народных масс.
Ленин обращал внимание на то, что более длитель¬
ный, трудный процесс построения социализма был в то
же время огромным ускорением прежнего ритма социаль¬
213
ных изменений в России. С начала социалистической ре¬
волюции за несколько десятилетий Советский Союз, дру¬
гие социалистические страны осуществили путь развития,
для прохождения которого при капитализме им потребо¬
валось бы значительно больше времени. При этом они
построили и упрочили основы своего независимого и са¬
мостоятельного существования и развития. За эти деся¬
тилетия произошел также огромный, в иных условиях
невозможный прогресс во всех сферах общественной жиз¬
ни — в экономике, политике, культуре.
Ленин неоднократно возвращался к мысли, что под¬
линные революции, в особенности народные революции —
те, в которых трудящийся люд выступает главной силой,
которые совершаются в интересах народа, — не происхо¬
дят по заказу. Роль партии как авангарда рабочего класса
заключается в том, чтобы указать цель, возможность ее
достижения, самые эффективные пути к ней, способы и
методы ее реализации. Ленин считал, что непроститель¬
ным преступлением партии по отношению к собственно¬
му классу, пренебрежением его интересами был бы отказ
от государственной власти тогда, когда революционная
ситуация делает взятие власти возможным и объективно
необходимым. Главный вопрос после завоевания власти —
это ее правильное использование как орудия для осуще¬
ствления целей революции. Но что означало в ленинском
понимании правильное использование завоеванной власти?
Во-первых, это значило сделать ее — по осуществляе¬
мым ею задачам, по организации и образу действия —
властью подлинно народной, пролетарской, то есть защи¬
щающей классовые интересы пролетариата, созданной из
его представителей. Ленин признавал временной, вынуж¬
денной обстоятельствами, но все же слабостью системы
Советов депутатов, в какой-то мере искажением ее сущ¬
ности то, что она часто была властью для народа, а не
властью самого народа, хотя и пользовалась его довери¬
ем, признанием. Ленинский план построения социализма
в политической области включал всю совокупность сто¬
явших в то время и вновь возникающих проблем и задач,
связанных с политической надстройкой строящегося со¬
циалистического общества. Комплекс этих проблем и за¬
дач выстраивался в определенную логическую последо¬
вательность, главными звеньями которой были: укрепление
диктатуры пролетариата — укрепление в политической об¬
214
ласти союза рабочих и крестьян — создание институцио¬
нальных и внеинституциональных (социально-экономиче¬
ских, культурных, психологических) условий упрочения
руководящей роли рабочего класса — укрепление и раз¬
витие прямых и опосредованных форм социалистической
демократии, обогащение ее содержания. В области более
конкретных целей это означало: определение задач, функ-
ций, структуры, методов и способов деятельности совет¬
ского государства и его учреждений; точное определение
места и роли в общественно-политической системе мас¬
совых общественных организаций (профсоюзов, молодеж¬
ных организаций, культурно-просветительных, спортивных
и т. д.); определение принципов и норм, по которым
устанавливаются отношения между государством и цер¬
ковью. В круг практических и теоретических интересов
Ленина входили многие важнейшие вопросы, связанные с
деятельностью советского государства, в особенности ка¬
сающиеся принципов работы государственного аппарата и
отношений между ним и партийным аппаратом, а также
между его отдельными звеньями.
Во-вторых, опираясь на поддержку и симпатии народ¬
ных масс, необходимо было подавить сопротивление клас¬
сов, отстраненных от власти и лишенных собственности,
применяя все необходимые (даже самые суровые, беспо¬
щадные) меры, соответствующие, однако, данной ситуа¬
ции, действительным опасностям для революции, находя¬
щие общественное одобрение трудящихся масс, отвечаю¬
щие их нравственному чувству.
В-третьих, следовало построить социально-экономиче¬
ские основы социализма так, чтобы обобществление средств
производства было источником роста общественной про¬
изводительности труда и постепенного улучшения жиз¬
ненного положения трудящихся масс. Ленинский план
создания социалистической экономики прежде всего пре¬
дусматривал ликвидацию частной собственности на сред¬
ства производства, плановое развитие экономики, обеспе¬
чивающее социалистическое расширенное воспроизводство,
распределение благ в соответствии с интересами развития
общества как целого и вознаграждение производителей в
зависимости от количества и качества труда. Способ, пути,
методы решения этих задач Ленин тесно связывал со сте¬
пенью социально-экономического развития России и зре¬
лости материально-технических предпосылок социализма.
215
Это нашло выражение в ленинском плане индустриализа¬
ции, коллективизации сельского хозяйства, а также стра¬
тегии социально-экономического и морального стимули¬
рования роста производительности труда.
В-четвертых, необходимо было постоянно и последова¬
тельно работать над перестройкой общественного созна¬
ния, социальных установок людей в социалистическом
духе, применяя методы, соответствующие цели, учитывая
всегда конкретное состояние общественного сознания,
взглядов людей. Совокупность этих задач Ленин объеди¬
нил в понятии культурной революции. Оно означало со¬
циалистическое воспитание и перевоспитание рабочего
класса как руководящей силы в обществе и государстве;
перевоспитание широких слоев крестьянства и мелкой
буржуазии, имея в виду их дальнейшее участие в строи¬
тельстве социализма; создание условий для интеллекту¬
альной гегемонии марксизма-ленинизма в общественной
жизни.
Правильное использование завоеванной власти, как
указывал Ленин, требовало выполнения многих необхо¬
димых условий.
Во-первых, знания реального положения дел, его оцен¬
ки, независимой от чьих-либо желаний, учета всех тен¬
денций его развития.
Во-вторых, правдивого, честного разговора с массами,
с собственным классом о реальном положении дел.
В-третьих, поддержки, развития инициативы народных
масс, поскольку социализм — это и есть дело всего на¬
рода.
В-четвертых, создания институциональных и внеин-
ституциональных гарантий против опасностей, угрожаю¬
щих построению социализма, так чтобы они не стали ис¬
точником серьезных ошибок, уродующих цели социализ¬
ма. Основную, решающую гарантию Ленин видел в
коммунистической партии, в ее идейно-политической силе,
ее «качестве», нормах и принципах работы.
В-пятых, не забывать о том, что реальный социализм —
это то, что можно оптимальным образом осуществить в
данных, конкретных условиях. Ленин говорил об истин¬
ном социализме как о некоторой перспективной цели,
к которой надо стремиться, всегда иметь ее перед глаза¬
ми. По отношению к этой цели реально существующий и
развивающийся социализм — всегда только некоторое при¬
216
ближение, он всегда неполон и несовершенен, вплоть до
того времени, когда возникнут условия, чтобы социализм
стал в полной мере всемирно-историческим в марксист¬
ском понимании этого слова.
План построения социализма, очерченный еще Марк¬
сом и Энгельсом, развитый и практически реализованный
Лениным, состоял, таким образом, в поиске путей и ме¬
тодов преобразования общества в соответствии с ритмом
его развития, без искусственного ускорения (подлинным,
мощным ускорением развития стала сама революция)
и перескакивания неизбежных этапов социально-экономи¬
ческого и культурного развития. Это стратегия использо¬
вания возможностей, которые создает революция и завое¬
вание власти. Пример ряда стран, приступивших к со¬
циалистическим преобразованиям, ясно показывает, что
может означать и что означает это «использование воз¬
можностей». Оно всегда зависит от многих факторов.
Субъективный фактор, прежде всего партия, ее качество,
ее теоретическая вооруженность и политический опыт,
ее связь с собственным классом, играет здесь решающую
роль.
Отношение Ленина к последствиям победы революции
в отсталой стране, его дальнозоркость, его предвидение
того, что может произойти, если не будут созданы и при¬
ведены в движение определенные структуры и механизмы
в политической системе, внутри коммунистической пар¬
тии, являются в то же время аргументом в пользу того
положения, что никакого проклятия «первородного греха»
на социалистической революции и процессе создания со¬
циализма в отсталой стране нет. Возможные опасности
становятся реальными только в результате стечения об¬
стоятельств, среди которых важнейшую роль играет пар¬
тия — ее стратегия, учитывающая либо игнорирующая по¬
следствия отсталости страны; характер ее связи с рабочим
классом и трудящимися массами; нормы внутрипартий¬
ной жизни; «качество» партии (в смысле единства дейст¬
вий, интеллектуальных возможностей, черт характера ру¬
ководителей и т. д.). 1 11 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 185—186.
2 Там же, с. 246.
217
3 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 21, с. 348.
4 Там же, т. 7, с. 422.
5 Там же, т. 28, с. 490.
6 Там же, т. 22, с. 21—22.
7 Там же, т. 28, с. 491.
8 Там же, с. 490—491.
9 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 10, с. 128.
10 Там же, с. 133—134.
11 Там же, т. 45, с. 84, 117.
12 Там же, т. 35, с. 61.
13 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 18, с. 515—516.
14 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 499.
15 Там же, т. 35, с. 57.
16 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 21, с. 361.
17 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 475—476, 47
18 Там же, т. 34, с. 313.
19 Там же, с. 315.
20 Там же, т. 36, с. 472.
21 Там же, т. 38, с. 325.
22 Там же, т. 44, с. 326, 327.
23 Там же, с. 415—416.
24 Там же, т. 45, с. 98, 112.
25 Там же, с. 23.
26 Там же, т. 43, с. 212.
27 Там же, т. 44, с. 418.
28 Там же, с. 224.
29 Там же, т. 36, с. 306.
30 Там же, т. 34, с. 290—291.
31 Там же, т. 38, с. 358, 359.
32 Там же, т. 36, с. 306—307.
33 Там же, с. 205, 207.
34 Там же, т. 44, с. 223.
35 Там же.
36 Там же, с. 222.
37 Там же, с. 228.
38 Там же, с. 229, 324.
39 Там же, т. 38, с. 197—198.
40 Там же, т. 45, с. 85.
41 Там же, т. 39, с. 155.
42 Там же, т. 45, с. 18, 20.
43 Там же, т. 39, с. 21.
44 См.: там же, т. 41, с. 108, 314.
45 Там же, т. 36, с. 260—261.
46 См.: там же, т. 41, с. 108; т. 36, с. 188.
47 Там же, т. 38, с. 53—54.
48 Там же, т. 41, с. 33.
49 Там же, т. 38, с. 197.
50 Там же, т. 36, с. 501.
51 Там же, т. 38, с. 359.
52 Там же, т. 37, с. 90.
53 Там же, т. 45, с. 15.
54 См.: там же, т. 44, с. 364.
55 Там же, т. 45, с. 13.
56 Там же, т. 37, с. 480.
218
57 Там же, т. 44, с. 324.
58 Там же, с. 227.
59 Там же, т. 38, с. 170.
60 Там же, т. 45, с. 441.
81 Там же, с. 95, 96.
62 Там же, т. 8, с. 351.
63 Там же, т. 35, с. 19.
84 Там же. с. 87.
65 Там же, т. 41, с. 52—53.
66 См.: «Коммунист», 1983, № 3, с. 12.
67 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 26.
88 Там же, т. 42, с. 153—154.
69 См.: там же, с. 330.
70 Там же, с. 347.
71 Там же, т. 39, с. 21.
72 См.: там же, с. 25.
73 Там же, с. 26.
74 Там же, т. 36, с. 192.
75 Там же, т. 40, с. 316.
76 Там же, т. 36, с. 192.
77 Там же, с. 192—193.
78 Там же, т. 45, с. 19.
79 Там же, т. 36, с. 193.
80 Там же, т. 45, с. 19.
81 Там же, т. 38, с. 199.
82 См.: там же, т. 39, с. 224, 361.
83 Там же, т. 45, с. 20.
84 Там же, т. 44, с. 123.
85 Там же, с. 122—123.
86 Там же, т. 39, с. 361.
87 Там же, с. 255, 361.
88 Там же, т. 44, с. 173.
89 Там же, т. 42, с. 347.
90 Там же, т. 41, с. 404.
91 Там же, с. 302.
92 Там же, с. 305—306.
93 Там же, т. 45, с. 30.
94 Там же, с. 113.
95 Там же, т. 41, с. 41.
96 Там же, т. 45, с. 343, 344.
«ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ» РЕВОЛЮЦИИ
В ПОЛЬШЕ
Если проследить историю социалистической революции и
социалистических преобразований в Польше, то можно
со всей ясностью увидеть, что никакого «первородного
греха» у социалистической революции в отсталой стране
не существует.
Шафф в своей книге Польше уделяет особое внима¬
ние: последняя, самая обширная часть «Коммунистиче¬
ского движения на распутье» называется «Польский урок»
и посвящена только лишь польским проблемам. В основе
польских кризисов и трудностей лежат, по мнению Шаф-
фа, три «главных греха» польской революции против
марксизма и научного социализма: 1. Попытка введения
социализма в стране, в которой для этого не было ни объ¬
ективных, ни субъективных условий. 2. Попытка введения
социализма без учета особенностей социальной психоло¬
гии. 3. Действия, приведшие к отчуждению партии как
необходимой в социалистической системе руководящей
силы 1.
Основой двух последних «главных грехов», в соответ¬
ствии со всей концепцией Шаффа, является первый грех,
называемый им также «первородным грехом». Все то, что
произошло в Польше с 1980 года — внезапный надлом
всей системы, взрыв общественного негодования, полити¬
ческий кризис трехмиллионной партии, появление воин¬
ствующего антикоммунизма, «социальной анархии», — по¬
нять невозможно, «если не вернуться к началу, не начать
с первородного греха. Он состоит в том, — утверждает
Шафф, — что обществу, которое не имело к тому объек¬
тивных условий и с явной враждебностью относилось к
попыткам такого рода, была навязана силой социалисти¬
220
ческая система (при наличии Красной Армии на осво-
божденных от гитлеровцев польских территориях)»2.
Эта система, твердит Шафф, навязана стране, для ко¬
торой характерны, по его мнению, многочисленные при¬
знаки «незрелости» социализма: а) слабость рабочего
класса, насчитывавшего до 1939 года 12% от общего чис¬
ла населения и растворявшегося в крестьянском море
(75% населения); б) общая отсталость, нищета, разоре¬
ние войной и оккупацией; в) глубоко укоренившийся ка¬
толицизм; г) патриотизм, направленный против России;
д) антикоммунизм широких общественных слоев.
Страна «была враждебно настроена против каких-либо
социалистических перемен, которые считались непроше¬
ным подарком русских». В результате в первые послево¬
енные годы в Польше имелось «много свидетельств, под¬
тверждающих, что польское население не только не вы¬
ражало согласия на изменение системы («согласия»,
которого требовал Грамши как условия социалистической
революции), но и относилось к такому изменению с от¬
крытой враждебностью». «Сразу после окончания войны
в Польше не было обеих групп условий — объективных и
субъективных. Сознавали ли это тогдашние марксисты,
когда они принимали решения о судьбах социалистиче¬
ской революции в Польше вопреки учению марксизма-
ленинизма? Во всяком случае, они должны были об этом
знать, и были такие, кто не только об этом знал, но и
открыто предостерегал против ошибки навязывания стра¬
не социализма силой, стране, которая не созрела для
этого» 3.
«Единственным справедливым» человеком, который
не только знал, но и открыто предостерегал, был, по сло¬
вам Шаффа, А. Лампе *, «выдающийся руководитель и
теоретик Коммунистической партии Польши», автор до¬
кумента, имеющего, по мнению Шаффа, «фундаменталь¬
ное значение для польской партии, и не только для нее»,
известного только «посвященным» как «Политическое за¬
вещание Альфреда Лампе». Согласно Шаффу, автор до¬
кумента, пессимистически оценивая социальную и хозяй¬
ственную ситуацию в Польше во время войны, пришел к
следующим выводам: «Перед Польшей не стоит проблема
* Лампе Альфред (1900—1943) —деятель польского рабочего и
коммунистического движения. — Прим, ред,
социалистической революции; вместо этого речь должна
идти о правительстве народного единства, которое долж¬
но совершить демократическое восстановление разоренной
страны». А вот что сказано в используемых Шаффом
фрагментах из документа А. Лампе: «С момента завоева¬
ния независимости тотчас перед страной встанет вопрос
о путях восстановления. Наше положение: а) крупное
капиталистическое хозяйство вновь делает нас объектом
эксплуатации чужого капитала и сводит нашу независи¬
мость к фикции... Это отсталость и слабость Польши;
б) Польша не стоит перед социальной революцией. Огром¬
ные разрушения, причиненные немцами в экономике,
уничтожение ими большой части населения — все это ста¬
вит на очередь не гражданскую войну, а соединение уси¬
лий «всех солидаризируемых сил» (всех творческих сил
народа) для восстановления страны. Путь, пройденный
Россией с 1917 года, не годится для Польши 1943 года;
в) Польше нужен собственный путь развития — а не ко¬
пирование образцов Запада или Востока. Следует защи¬
тить Польшу от разгула спекуляции, от попыток навя¬
зать ей политический режим (фашизм) или экономиче¬
ский режим (господство иностранного капитала) извне,
от развязывания... гражданской войны. Первым условием
национального возрождения является свобода выбора при
определении собственных путей развития». Лампе, про¬
должает Шафф, высказывается против всякого вмешатель¬
ства в польские дела. Любое «внешнее вмешательство, —
пишет Лампе, — должно вызвать в Польше огромный про¬
тест, разногласия и борьбу, что в свою очередь вынудило
бы к еще большему вмешательству. Учитывая соотноше¬
ние сил, на которые можно несомненно рассчитывать,
такое положение было бы самым нежелательным как для
СССР, так и для нормального, постепенного развития
Польши» 4.
Шафф задает вопрос: «Если это положение было столь
ясным для руководителей коммунистического движения
в Польше, ясным с точки зрения марксистской теории и
здравого политического смысла, почему же, несмотря на
это, было принято решение ввести в Польше социализм
насильно, вопреки воле и сопротивлению польского об¬
щества?» Это произошло, считает Шафф, по двум причи¬
нам. Во-первых, «военно-государственные интересы
СССР — без польского «коридора» нельзя было удержать
222
часть Германии как социалистического государства; вооб¬
ще же речь шла о продвижении сферы влияния Совет¬
ского Союза на Запад, что было санкционировано ялтин¬
ским соглашением. Лишний раз здесь сыграло свою роль
общеизвестное геополитическое положение Польши».
Во-вторых, «определенную роль сыграла также ложная
доктрина, гласящая: «Власти не отдадим», то есть не от¬
дадим областей, уже занятых Красной Армией. Эта док¬
трина подтолкнула польских коммунистов к принятию
данного решения, несмотря на отсутствие объективных
предпосылок для этого. Не нужно повторять, что эта дог¬
матическая позиция ложна, с марксистской точки зрения.
Решает не то, что в данной стране власть «валяется на
улице», а то, дозрела ли эта страна — по своим объектив¬
ным и субъективным условиям — для изменений общест¬
венно-политического строя. В соответствии с духом мар¬
ксизма ошибочен не только «экспорт» революции, но так¬
же ее преждевременное проведение, даже если оно
происходит только внутренними силами; это важный урок,
который до сих пор не усвоен коммунистическим движе¬
нием, несмотря на все словесные декларации» 5.
Мы привели аргументы А. Шаффа, чтобы отвести об¬
винения в их «сокрытии», «замалчивании», «фальсифика¬
ции» и т. п. Прежде всего, нужно отметить, что подбор
аргументов против социалистической революции в Польше
не оригинален и не нов. Мы сталкиваемся с ним уже
почти сорок лет. В той или иной форме к этим аргумен¬
там прибегали сначала представители тех общественных
классов, против которых была направлена революция,
а затем — все противники социализма, вплоть до экстре¬
мистов «Солидарности». Разница только в том, что Шафф,
утверждая то же самое, пытается сослаться на Маркса
и Грамши, на марксизм в целом. Аргументы Шаффа про¬
тив социалистической революции, ее «недозрелости» в
Польше основаны на шатком фундаменте. Он не подвер¬
гает анализу, а скорее изрекает приговоры, втискивая
польскую действительность в абстрактные формулы, вы¬
рванные из исторического контекста, взятые из иной эпо¬
хи. Исходной точкой для него остается формула, а не ана¬
лиз социальной действительности с помощью той методо¬
логии, которую дает исследователю марксизм-ленинизм.
Проблеме объективных и субъективных предпосылок
революции в Польше посвящена богатая литература.
223
Простая добросовестность исследователя, элементарное
требование научной объективности предполагают по
крайней мере учет этой литературы. Мимоходом заметим,
что было время, еще довольно далекое от «периода оши¬
бок и заблуждений», когда сам А. Шафф не сомневался
в том, что Польша созрела и для революции, и для со¬
циалистических преобразований. Это было время, когда
было издано его «Введение в теорию марксизма», полу¬
чившее широкую известность среди сторонников и защит¬
ников марксизма.
В этом «Введении», о котором сейчас Шафф, по-ви¬
димому, забыл, он в соответствии с сущностью, духом
марксизма расценивал «зрелость» революции в Польше
и самой Польши для социалистических преобразований
как процесс, в ходе которого завоевание власти является
только началом постепенного преобразования экономиче¬
ской базы и общественной структуры, началом сознатель¬
ного курса на социализм. Этот процесс нельзя понять,
не проанализировав ряд изменений в базисе, надстройке,
классовой структуре, общественном сознании и общест¬
венно-политических взглядах основных общественных
классов в период последних лет Второй республики и
войны, нельзя понять, не выходя за рамки «аргументов»
А. Шаффа.
Рабочий класс в довоенной Польше был количествен¬
но слаб, особенно по сравнению с крестьянством, — это
факт. Но его «зрелость» или «недозрелость» для револю¬
ции, для выполнения в ней руководящей роли никогда
не были в прямой зависимости от его численности, а оп¬
ределялись прежде всего его сознательностью, взглядами,
степенью организованности, способностью воздействия на
непролетарские массы трудящихся, прежде всего на
крестьянство. Нельзя считать аргументом против незре¬
лости Польши для социалистических преобразований со¬
отношение численности рабочего класса и крестьянства
(12% и 75%), если не учитывать общественно-политиче¬
ских взглядов крестьянства, его готовности или отсутствия
готовности принять революционные перемены, а также
способность рабочего класса создать реально действующий
рабоче-крестьянский союз и выполнить в нем роль геге¬
мона, создать «этико-политическую гегемонию», если при¬
бегнуть к терминологии А. Грамши. Все связанные с этим
предпосылки революции и социалистических преобразова¬
224
ний существовали в Польше, хотя можно спорить и об¬
суждать вопрос о том, какие именно это были предпосыл¬
ки: готовность крестьянства, его революционная зрелость,
вытекающая прежде всего из опыта войны и предвоенного
периода, всеобщего, революционизирующего «голода по
земле» и стремления к участию в государственной власти;
рабоче-крестьянский союз, формирующийся на почве со¬
впадения основных политических и социально-экономиче¬
ских интересов; потенциальная способность рабочего
класса к руководящей роли по отношению к трудящемуся
крестьянству, подтвержденная и обогащенная в процессе
общественно-экономических и политических преобразова¬
ний после 1944 года (создание структур народной власти,
земельная реформа, заселение возвращенных земель).
Факторами, стимулирующими осознание необходимости
политических изменений, были также общая отсталость
страны, бедность, разорение, принесенные войной и окку¬
пацией. В том же направлении действовал опыт, приобре¬
тенный после первой мировой войны. Накладываясь на
опыт социально-экономического развития Польши в меж¬
военный период, эти факторы заставляли сделать вывод,
что в рамках буржуазных государственно-политических
структур и капиталистических хозяйственных механизмов
нельзя быстро и эффективно выйти из состояния общей
отсталости и нищеты, преодолеть последствия войны и
оккупации.
К типично произвольным, безосновательным суждени¬
ям надо отнести высказывание Шаффа о том, что фак¬
тором, подрывающим готовность Польши к революции и
социалистическим преобразованиям, был укоренившийся
католицизм. Прежде всего, здесь проблема переносится в
совершенно новую плоскость, где возникают многочислен¬
ные вопросы и сомнения. Первый и главный из них свя¬
зан с тем, можно ли вообще рассматривать вероисповеда¬
ние, веру или неверие в бога, в райские небеса и т. п.
как факторы, способствующие или тормозящие проведе¬
ние революции, начало общественных преобразований.
Имел ли вообще вопрос, поднимаемый Шаффом, практи¬
ческое значение в послевоенной Польше, являлось ли
разделение на католиков и некатоликов, верующих и
неверующих платформой и действительным изначальным
источником политических разногласий? Не стоял ли во¬
прос иначе, приобретая форму выбора определенной стра¬
15 Заказ М 1654
225
тегической линии, — как в католической стране эффек¬
тивно созидать социализм, что нужно сделать, чтобы
не вмешивать в политику, в общественную жизнь разли¬
чия в вероисповедании? Именно этот вопрос был одним из
исходных пунктов политической стратегии ППР и ППС *,
а ответ на него — элементом так называемого польского
пути к социализму.
Шафф, перенося проблему в иную плоскость, ставит
под сомнение возможность успешного свершения социа¬
листической революции и социалистических преобразова¬
ний в странах «глубоко католических», к числу которых
относятся также Италия, Испания, ряд стран Латинской
Америки и т. д.
Столь же произвольным, необоснованным, поверхност¬
ным и просто искажающим польскую действительность
является его мнение о «патриотизме, направленном про¬
тив России», или «антикоммунизме широких обществен¬
ных слоев», а также о стране, «враждебно настроенной
против каких-либо социалистических перемен, которые
считались непрошеным подарком русских». Поражает
прежде всего способность к далеко идущим обобщениям,
принципиально упрощающим обзор и оценку социальной
действительности. К таким обобщениям следует отнести
высказывание о характере польского патриотизма или об
отношении польского общества к «коммунизму» и «ка¬
ким-либо социалистическим переменам».
Польский патриотизм — и это следует из самой сущ¬
ности патриотизма как положительного чувства, творче¬
ской установки — не был направлен против кого бы то
ни было. Направленный против других народов, он пере¬
стал бы быть патриотизмом, превратившись в нечто со¬
всем иное. Если все же придерживаться терминологии
и стоящей за ней направленности замечаний Шаффа, то
следовало бы отметить, что польский патриотизм во время
второй мировой войны и после ее завершения был преж¬
де всего обращен против немецких оккупантов, особенно
резко направлен против фашизма, империализма, герман¬
ской агрессии и т. д. В противоположность естественному
и понятному росту антинемецких настроений в период
войны и оккупации наблюдалась своеобразная нейтрали¬
* В 1948 году на Объединительном съезде Польской рабочей
партии (ППР) и Польской социалистической партии (ППС) была
создана Польская объединенная рабочая партия (ПОРП).
226
зация, упадок антирусских настроений и вместе с тем
рост просоветских и пророссийских симпатий как выра¬
жение политического реализма, понимания того, что Со¬
ветский Союз «громит немцев» и несет свободу Польше.
О процессе изменений в сознании и социальных уста¬
новках свидетельствует источник, относящийся к так на¬
зываемому лондонскому эмиграционному правительству.
В конце 1943 года главнокомандующий Армии Крайовой
докладывал в Лондон: «Под влиянием немецкого террора
и русских побед в обществе ослабевает антисоветская
установка и усиливаются настроения, приветствующие
Советы как избавителей. В таких условиях СССР может
стать привлекательной силой и в том, что касается его
общественного строя». Несколько позже, в начале 1944 го¬
да, ЦК ППР указывал на «далеко продвинувшийся про¬
цесс изменения отношения к Советскому Союзу в поло¬
жительном смысле. Перед лицом жестокости гитлеровско¬
го террора «пугало» большевизма все менее воздействует
на польское общество. Ожидание прихода Красной Армии
является всеобщим даже в тех общественных слоях, ко¬
торые выступают противниками советского строя»6.
Тезис Шаффа о стране, «враждебно настроенной про¬
тив каких-либо социалистических перемен», не учитывает
дифференцированности польского общества, а также по¬
ложительных сдвигов в годы войны и оккупации. Поэто¬
му ставить на одну доску, трактовать как однородную
реакционную «католико-антикоммунистическую» массу
рабочий класс и буржуазию, крестьянство и помещиков,
мелкую буржуазию, духовенство, членов ППС и сторон¬
ников Пилсудского — значит впадать в абсурд или от¬
кровенную ложь.
Процесс формирования просоциалистических взглядов,
а шире — взглядов, сочувствующих структурным общест¬
венным преобразованиям, был в Польше долгим и труд¬
ным. Он продолжался весь межвоенный период и был
ускорен глубоким экономическим кризисом. Выражением
этого процесса, помимо прочего, была общественно-поли¬
тическая радикализация польских крестьян и рабочего
класса в 1935—1938 годах, результаты последних перед
войной выборов в органы самоуправления. Эти процессы
были ускорены в последние годы войны, когда прибли¬
жалось освобождение и все более актуальной и жгучей
становилась проблема будущего социально-политического
15*
227
строя Польши. И в этом вопросе мнения и наблюдения
различных политических течений и группировок — и пра¬
вых, и левых — были сходными. На рубеже 1943—1944 го¬
дов процессы радикализации общества все чаще и оче¬
виднее отмечались в оценках различных агентов эмигра¬
ционного правительства, действующих в стране. Они
говорили об «усилении подчас радикальных настроений
рабочих слоев, которые и без коммуны все громче требуют
социальных реформ». Главное командование Армии Край-
овой отмечало в мае 1944 года: «Сильный сдвиг миро¬
воззрения влево. Сильная радикализация, в особенности
среди крестьян и беднейшей интеллигенции. Почти все¬
общее стремление к общественному контролю над хозяй¬
ственной жизнью, ликвидации сосредоточения благ в
частных руках сверх определенного минимума и приви¬
легий отдельных лиц или социальных групп. Власть, ко¬
торая попыталась бы затормозить этот процесс, привела
бы страну к тяжким потрясениям».
По оценкам, относящимся к концу 1943 года, общест¬
венность промышленного сердца Польши — Шлёнска —
«подверглась сильной социальной радикализации. Рабо¬
чие слои надеются на коренную перестройку общественно¬
го уклада в освобожденной Польше» 7.
Необычайно шаткими с точки зрения фактов и тен¬
денциозными, мистифицированными с точки зрения их
интерпретации являются аргументы в поддержку тезиса
о недозрелости Польши для социалистической революции
и социалистических преобразований. Тенденциозно пред¬
ставляя взгляды А. Лампе, Шафф не заметил, точнее,
не захотел заметить, что глубинный смысл положений
Лампе заключается в том, чтобы выбрать наиболее эф¬
фективные пути социалистических преобразований в спе¬
цифических национальных и исторических условиях Поль¬
ши. Сводить содержание документа А. Лампе к тому, что
он якобы предостерегал против социалистической револю¬
ции и социалистических преобразований в Польше,
не только бессмыслица, но и фальсификация взглядов
выдающегося теоретика и деятеля, который «в переоценке
старых понятий, в поиске новых путей дал ясные указа¬
ния на самостоятельный вклад польского революционно¬
освободительного движения в дело борьбы с гитлеризмом,
борьбы за независимую Польшу» 8.
Следует добавить, что «Тезисы» Лампе были выраже¬
228
нием его личных размышлений и сомнений, вопросов, ко¬
торые он ставил перед собой относительно развития Поль¬
ши, ее возможного и желательного будущего. Они не бы¬
ли предназначены для публикации и широких
обсуждений, о чем свидетельствует и форма, в которой
они выражены.
Исходным пунктом «Тезисов» было особое внимание
автора к проблеме зависимости международного положе¬
ния и роли Польши от формы ее общественного устройст¬
ва. «Историческая действительность не дает возможности
такого строительства Польши, при котором радикальная
смена внешней ориентации произошла бы без глубоких
внутренних преобразований». Эта задача, считал Лампе,
чрезвычайно трудна для решения:
а) за исключением коммунистов, все традиционные
политические направления были антисоветскими либо ан¬
тирусскими. В Польше не было и нет ориентации на
СССР, такой, как, например, в Чехословакии. «Историче¬
ское развитие Польши и Чехословакии шло разными пу¬
тями, и политические традиции были совершенно иными
в той и другой стране»;
б) в заключительной фазе войны благодаря освобож¬
дению Польши Красной Армией в стране создалась атмо¬
сфера, благоприятная для Советского Союза. Возможно,
возникнет правительство, ориентирующееся на сотрудни¬
чество с Советским Союзом. Но такое положение не мо¬
жет быть устойчивым, продолжительным. Возвращение
антисоветской эмиграции, зависимость польской экономи¬
ки от Запада, «миражи крупных инвестиционных креди¬
тов» толкнут «Польшу в скором времени в объятия круп¬
нокапиталистической западной ориентации, при которой
не могут не возродиться антисоветские тенденции, суще¬
ствовавшие накануне 1939 года».
Основной вывод Лампе формулировался следующим
образом: «Без слома старых общественно-политических
структур Польша не может переориентироваться серьезно
и надолго». Выполнение этой исторической задачи он счи¬
тал исключительно трудным. Оценка степени этой труд¬
ности вытекала из пессимистической и вместе с тем од¬
носторонней оценки революционных сил в Польше. Лампе
вообще не учитывал роль социалистических левых сил и
радикального крестьянского движения (оставаясь, таким
образом, в рамках «традиционного сектантства польских
16 Заказ № 1554
229
коммунистов», которое сам же критиковал). Создавая
свои «Тезисы», он не знал в точности о процессах, про¬
исходящих в стране, о программных дискуссиях, резуль¬
татом которых стала идейно-программная декларация
ППР «За что боремся», об инициативах руководства ППР,
направленных на создание Народного фронта. Лишь в
этом свете становится понятной критика ППР за «тради¬
ционное сектантство», «отсутствие великих идей и выда¬
ющихся деятелей», а также вывод, что «все это не по¬
зволяет рассчитывать (вопреки оппортунистическим сооб¬
щениям) на завоевание ППР большого влияния и
решающего значения в образовании новой Польши». Из
таких предпосылок автор «Тезисов» делал вывод, что
«прежние формы воздействия на польскую действитель¬
ность — ППР, Гвардия Людова, корпус Союза польских
патриотов — могут оказаться недостаточными для дейст¬
вительного и глубокого изменения облика Польши внут¬
ренними силами. А такое изменение является возможным
u единственным в своем роде».
Своеобразие положения в послевоенной Польше, со¬
гласно Лампе, определялось следующими факторами:
1) исключительная слабость крупнокапиталистических
элементов; 2) распыление пролетариата (насильственный
угон в Германию), отсутствие явного антагонизма по
отношению к собственной буржуазии, значительная без¬
работица в связи с возвращением сотен тысяч угнанных
за кордон людей и приостановкой военного производства;
3) традиционно значительная роль крестьянства и город¬
ской мелкой буржуазии, в частности многочисленной и
влиятельной интеллигенции, и вытекающее из этого «до¬
минирование так называемых общенародных проблем»;
4) физическое отсутствие правящих кругов, высшей бю¬
рократии и многих руководителей старых политических
партий и т. д., что лишь в небольшой степени компенси¬
ровалось возвращением военнопленных из немецких ла¬
герей.
В такой ситуации, по мнению Лампе, был возможен
следующий план стратегических преобразований общест¬
венно-политического характера в Польше:
1. Ликвидация возможности возврата собственности и
влияния крупного капитала (национальные лозунги).
2. Ликвидация помещиков как экономической и по¬
литической силы (землю — крестьянам).
230
3. Ликвидация материальной основы реакции и анти¬
советизма, дополненная полным отстранением от дел ре¬
акционных и фашиствующих заправил, находящихся за
границей.
4. Открытие перед Польшей новых путей развития,
несхожих с либерально-капиталистическим путем, но и
не копирующих тот путь, которым шел СССР с 1917 года.
5. Слом старых партийных перегородок, разделявших
политические направления, различные школы и концеп¬
ции, и создание новой политической надстройки в
Польше.
6. Новый тип политической демократии.
Из этого своеобразия Лампе выводил теоретическую
возможность мирного развития социалистической револю¬
ции в Польше, без гражданской войны и даже без прину¬
дительного экспроприирования «того, что в Польше оста¬
лось от буржуазии». Эта теоретическая возможность, счи¬
тал Лампе, может стать «фундаментом новой стратегии
и тактики пролетариата, который получает базу для сво¬
ей общенародной деятельности. Открытое провозглашение
этой позиции позволит доказать ложность опасений, буд¬
то коммунисты только притаились и симулируют свой
патриотизм. С другой стороны, ликвидируется узкий прак¬
тицизм в среде коммунистов, бесперспективность, которая
слишком часто граничит с беспринципностью и покрывает
всевозможные взгляды — от ложного курса на социали¬
стическую революцию и диктатуру пролетариата до спол¬
зания на либерально-буржуазные позиции... Считаясь с
тем, что общеевропейская ситуация не ставит в порядок
дня проблемы революции, а положение в Польше также
не таково, чтобы решать эти проблемы по образцу,
возникшему в конце прошлой войны, следует дать
новый выход из этой войны и новую перспективу разви¬
тия».
Перспективу развития Польши, проблему, стоящую пе¬
ред польским народом, Лампе рассматривал как выбор
пути между двумя крайними полюсами: 1) капиталисти¬
ческой экономикой, вновь делающей Польшу сферой при¬
ложения иностранного капитала, сводящей к фикции го¬
сударственную независимость, означающей отсталость и
слабость Польши; 2) социальной революцией, понимаемой
Лампе как повторение пути России с 1917 года вместе с
гражданской войной. Отвергая полярные решения, он при¬
16*
231
знавал за Польшей «собственный путь развития». В об¬
ласти экономики это прежде всего означало:
1. Переход в руки государства крупной промышленно¬
сти (в которой преобладал иностранный капитал) и пре¬
образование ее в национальный фонд восстановления и
развития народного хозяйства. Польские частные собст¬
венники должны были получить пожизненную ренту как
«допустимое возмещение». Национальный фонд, согласно
Лампе, должен был стать «основным средством для уско¬
рения восстановления всех производственных участков в
стране», двигателем экономического развития Польши.
2. Возвращение конфискованной немцами частной соб¬
ственности польских граждан, государственную помощь
в ее восстановлении. Национализация этой собственности
лишь в тех случаях, когда этого требуют общенародные
интересы, должна проводиться только с условием допу¬
стимой и достаточной компенсации. Торжественный и
законодательный отказ от экспроприации, принятие прин¬
ципа компенсации должны: а) служить доказательством
действительного отказа от революционного пути; б) устра¬
нить опасения мелкой буржуазии и мелких ремесленников
в том, что они будут лишены имущества; в) лишить
контрреволюцию козыря борьбы за частную собственность;
г) стать ценой, которую революции приходится платить
за постепенность своего развития; д) облегчить сплоче¬
ние блока пролетариата, крестьянства и мелкой буржуа¬
зии без крупнокапиталистических элементов. Нейтрали¬
зовать и обезопасить скрытые буржуазные элементы.
3. Полное осуществление лозунга «земля — крестья¬
нам» (и сельскохозяйственным рабочим).
Упоминая на I съезде ППР (1945) «Тезисы» А. Лам¬
пе, А. Завадский заметил, что «если бы мы сегодня пе¬
речитали эти положения, то нашли бы в них ряд прин¬
ципиальных моментов... в области политических оценок...
и хозяйственных проблем» 9. Это была правильная оценка.
Диагнозы, мнения, предложения Лампе были совместно
выработанной позицией польских левых. Тот же ход и
направление рассуждений программного плана представ¬
лен, между прочим, в декларации ППР в ноябре 1943 года
«За что боремся», в программных документах Крайовой
Рады Народовой, в Манифесте Польского комитета на¬
ционального освобождения, в программных заявлениях
Союза польских патриотов и польских левых в Советском
232
Союзе. В связи с «Тезисами» Лампе представляет инте¬
рес разработанный в конце 1943 года польскими комму¬
нистами в СССР, предназначенный для публикации и
адресованный польской общественности «Проект програм¬
мной декларации Польского национального комитета».
Эта декларация ясно формулировала цель демократической
и мирной политики Польши: «После выигранной войны
выиграть мир, заложить незыблемый фундамент нашей
свободы, нашего возрожденного государства, расцвета на¬
шей народной жизни». Главное условие осуществления
этой цели в декларации определялось как «подлинное
объединение всех творческих сил народа для борьбы за
восстановление суверенной, независимой, демократической
Польской Республики». Подлинное объединение здесь вы¬
ступает как противоположность гражданской войне и про¬
литию братской крови, которое должно быть предотвра¬
щено, а также «напрасному расходованию народной
энергии во внутренней борьбе». В сфере политических и
общественно-экономических требований декларация в
принципе совпадала с «Тезисами» Лампе10.
Политическая мысль польских левых как в самой
Польше, так и в эмиграции затрагивала одни и те же
проблемы судьбы польского народа, стояла перед теми
же дилеммами, которые пыталась разрешить, руководст-
вуясь сходной системой идейно-политических ценностей и
теоретико-методологических директив, создавала общий
облик и программу будущей Польши — независимой, су¬
веренной, демократической. Главными элементами этого
программного облика были: необходимость поиска и на¬
хождения собственных путей развития, содействующих
социальному прогрессу, учитывающих опыт 1918 года, по¬
следних лет второй республики, периода войн и оккупа¬
ции; признание в качестве ближайшей цели, объединяю¬
щей весь польский народ (в смысле сущности, значения
и возможности привлечения для ее осуществления самых
широких народных масс), основание народного государ-
ства, «созданного народом для народа», независимого, су-
веренного, демократического, национального, то есть вклю¬
чающего все польские земли, обеспечивающего безопас¬
ность перед лицом угрозы со стороны германского импе¬
риализма через прочный союз со своими славянскими
соседями, и прежде всего с Советским Союзом; лишение
классов, владеющих собственностью, экономического и
233
политического влияния на судьбы страны; признание
прочного объединения всех демократических и патриоти¬
ческих сил под идейно-политическим руководством рабо¬
чего класса в качестве необходимой и разумной платфор¬
мы для разрешения общенациональных и общесоциальных
проблем и задач; понимание социализма как перспектив¬
ной цели, осуществление которой должно происходить
не только в соответствии с сущностью социализма, опре¬
деленной творцами марксизма, но и в соответствии с на¬
циональными особенностями и опытом Польши («поль¬
ский путь к социализму»); постепенное, эволюционное
«подведение» общества к порогу социалистических изме¬
нений при условии как можно меньших социальных по¬
терь.
Шафф сформулировал дилеммы польской действитель¬
ности 1944 года, перспективы ее развития в совершенно
ложном свете. Они заключались не в том, созрела или
не созрела Польша для революции. В этом вопросе никто
из руководителей революции и сознательных ее участни¬
ков не сомневался. Спустя почти сорок лет можно, пере¬
фразируя слова К. Маркса, сказать, что взятие власти в
1944 году, начало польской революции было «славнейшим
подвигом нашей партии» 11. Под ее политическим руко¬
водством демократические силы в Польше совершили
«действия, равных которым мы не найдем в тысячелетней
польской истории. В этом нет никакого преувеличения.
Оттеснение агрессивного германизма за Одру, возвраще¬
ние ограбленным на протяжении столетий крестьянам
земли, наконец, отстранение от власти помещиков и круп¬
ных капиталистов, эта троекратная победа, победа нацио¬
нальная, социальная, политическая, не имеет себе равных
в истории Польши» 12.
Дилеммы революции в Польше заключались в том, ка¬
ким образом использовать завоеванную власть как ин¬
струмент постепенных, эволюционных социалистических
преобразований, какую применить стратегию достижения
программных, перспективных целей.
234
1 См.: Schaff Л. Die kommunistische Bewegung..., op. cit.,
S. 173.
2 Ibid.
3 Ibid., S. 173—175.
4 Ibid., S. 175.
5 Ibid., S. 175—178.
6 Nazarewicz R. Drogi do wyzwolenia. Warszawa, 1979,
s. 313.
7 Ibid., S. 311.
8 Zawadzki A. na I Zjeździe PPR, 1945. Archiwum КС PZPR,
9 Ibid.
10 Kształtowanie się podstaw programowych Polskiej Partii Ro¬
botniczej w latach 1942—1948. Warszawa, 1958, s. 474)—475.
11 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 33, с. 172,
12 F i е d 1 е г F. na I Zjeździe PPR, 1945. Archiwum КС PZPR,
СТРАТЕГИЯ ПОСТРОЕНИЯ СОЦИАЛИЗМА
В ПОЛЬШЕ.
ОПЫТ 1944-1955 ГОДОВ
Левые силы в Польше, составлявшие в начальный пери¬
од революции «революционное меньшинство», но пользо¬
вавшиеся объективной поддержкой большинства населе¬
ния, вполне сознавали дилеммы революции. Это вытекало
из двух обстоятельств: 1. Большинство населения высту¬
пало за быстрое и победоносное завершение войны, воз¬
вращение мира для польского народа; за воссоединение
родины с западными и северными областями — с Вроцла¬
вом и Щецином; нормализацию отношений Польши с ее
соседями; создание надежных гарантий безопасности
польского государства; быстрое восстановление страны;
создание общественно-экономических и политических ус¬
ловий ликвидации отсталости; мир и порядок внутри стра¬
ны. 2. Осуществление этих общенародных целей новая,
народная власть считала своей программой. Постепенное,
но неуклонное достижение этих целей было главной ос¬
новой подлинного признания народной власти, превраще¬
ния «революционного меньшинства» в «революционное
большинство».
Особые проблемы стояли перед Польской рабочей пар¬
тией, главным и наиболее сильным звеном польского ле¬
вого фронта. Каким образом быть одновременно и правя¬
щей, государственной партией, и идейным и политическим
авангардом рабочего класса, укреплять государство и его
структуру и вместе с тем занимать критическое, в извест¬
ном смысле «оппозиционное» положение по отношению к
нему? Каким образом укреплять сотрудничество с Поль¬
ской социалистической партией и другими отрядами фор¬
мирующегося Народного демократического фронта,
не утрачивая при этом собственной, марксистско-ленин¬
ской платформы? Как быть партией, выражающей подлин-
236
ные интересы рабочего класса (прежде всего в сфере эко¬
номики), защищающей эти интересы, и в то же время
обладать смелостью противостоять тем настроениям рабо¬
чего класса или его отдельных групп, тем сиюминутным
требованиям, которые выходят за пределы реальных эко¬
номических возможностей?
Эти проблемы могли быть осуществлены путем поисков
решений программных вопросов внутри рабочих партий и
практикой построения основ социалистического строя в
первые годы существования народной Польши, поисков
наиболее правильных и эффективных путей социальных
преобразований, осуществления целей социалистической
революции в стране. Наиболее значительным свидетель¬
ством этих поисков была теоретическая и практическая
деятельность Польской рабочей партии (ППР). Она яв¬
ляла собой пример творческого применения и обогащения
марксизма, который «не является каким-то бездушным
догматом», «неким окаменевшим талмудом», но есть преж¬
де всего диалектический метод исследования обществен¬
ных явлений, их оценки и выработки на этой основе пра¬
вильной стратегии политического действия. Обращаясь к
сущности марксизма-ленинизма и опыту Советского Союза
и стран Восточной Европы, В. Гомулка напоминал, что
«история доказывает, что нет каких-либо универсальных
рецептов для социальных преобразований, для перехода
народов от одного строя к другому. Нет также и универ¬
сальных средств, с помощью которых можно достичь со¬
циалистического строя» 1.
В соответствии с духом марксизма-ленинизма он видел-
главную причину различий путей построения социализма
в особенностях исторического периода, «во внутреннем и
внешнем соотношении классовых сил». У ППР, заявлял
он, «нет намерений отказываться от стремления к социа¬
лизму», и в то Же время указывал, что «путь к социализ¬
му не является близким и не может быть упрощенным» 2.
Этот путь, как его понимала ППР, начинался с народной
демократии, создающей условия и предпосылки перехода
к социалистической демократии. Таким образом, это была
стратегия, ориентирующаяся на поиск наиболее адекват¬
ных решений, вытекающих из существа марксизма-лени¬
низма и национальных условий. В. Гомулка подчеркивал:
«Мы хотим построить и строим наш общенародный дом,
исходя из потребностей и возможностей польского народа.
237
Мы внимательно следим за образцами строительства у
других народов, учитываем их хорошие и плохие сторо¬
ны, но строим наш дом по собственным планам». Иная,
чем в России 1917 года, исходная точка развития Поль¬
ши, возможность оптимального использования ее эконо¬
мического потенциала, помощь Советского Союза позволя¬
ли, считал Гомулка, отказаться от развертывания индуст¬
рии за счет сельского хозяйства3. Это была также стра¬
тегия максимального использования исторической
возможности. «История лишь однажды может создать
столь удобные и столь безболезненные условия развития
для народа» 4.
Так же как А. Лампе, Гомулка выводил своеобразие
положения в Польше непосредственно из изменений в
период второй мировой войны. Согласно его оценкам, на
первый план выдвигаются: 1. Изменения в производст¬
венных отношениях, уничтожение оккупантами монополи¬
стического капитала, приведшее к перемене соотношения
классовых сил. 2. Преобразования в сознании и взглядах
широких масс, «отвращение от старых общественных от¬
ношений и массовое стремление к поиску новых форм
жизни», которые выразились в бурном росте демократиче¬
ских сил. Процессы, происшедшие во время войны и ок¬
купации, привели к тому, что преобразования, совершен¬
ные после освобождения Польши, «приобрели характер
глубоких революционных изменений, хотя и произошли
без революции. Той революцией, какая привела к этим
изменениям, была война, завершившаяся поражением фа¬
шизма. Эти изменения совершены были демократическими
силами... освобожденными в результате поражения фашиз¬
ма». Из этого хода исторических событий вытекало поло¬
жение, представленное на I съезде ППР (1945) и одоб¬
ренное им, о том, что «в условиях народной демократии
при укреплении политической власти и государственного
аппарата за счет последовательно демократических эле¬
ментов при развитии национализированного производства
вполне возможен путь постепенных общественных изме-
нений и постепенного перехода к социалистическому
строю»5. Следует отметить, что постановления I съезда
не были сформулированы категорически, а лишь указы¬
вали на возможность постепенного, мирного пути к социа¬
лизму. На I съезде были представлены взгляды, не исклю¬
чающие и другого пути развития. «Сегодня перед нами
238
не стоит проблема непосредственной борьбы за комму¬
низм. Мы идем к коммунизму через демократизацию
Польши. Будем ли мы идти к социализму путем воору¬
женной борьбы, сегодня трудно предрешить». Путь раз¬
вития Польши определяется деятельностью партии, ее
теоретической мыслью и политической стратегией, способ¬
ностью к «сплочению вокруг себя широких масс... Тогда
мы придем к цели без вооруженной борьбы, без вооружен¬
ного восстания» 6.
Центральным пунктом стратегии ППР было положе¬
ние о сплочении вокруг программы польских левых сил
самых широких народных масс, о привлечении на ее сто¬
рону прежде всего средних слоев. Вопрос о союзниках
стоял в центре дискуссии на I съезде ППР. Наиболее
остро, без каких-либо прикрас ее выразил Ф. Фидлер,
тогдашний главный редактор «Трибуны вольносчи»: «Мы
берем демократические, мелкобуржуазные массы такими,
какими они являются сегодня, с их прописными доброде¬
телями, со всеми их предрассудками. Эти массы боятся
социализма, эти массы боятся революции. Наконец, эти
массы состоят из верующих, католиков, доверяющих
ксендзам. Мы должны пытаться привлечь их на свою сто¬
рону со всеми этими предрассудками» 7.
Привлечение на свою сторону этих масс было залогом
успеха польской революции, использование этой возмож¬
ности зависело от силы партии рабочего класса, програм¬
мы и стратегии ее осуществления. «Поскольку мелкая
буржуазия пойдет с нами в деле расширения и углубле¬
ния демократии, мы сможем постепенно привести эти мас¬
сы к социализму бескровным путем, без насильственной
революции. Социализм выступает как самая последова¬
тельная форма демократии, как демократия, наполненная
социалистическим содержанием». Формулируя такую стра¬
тегию, руководство ППР (прежде всего В. Гомулка) осо¬
знавало все сложные проблемы польской революции: пси¬
хологические, социально-экономические и политические.
Сложной социально-психологической проблемой поль¬
ской революции являлась общественная психология поль¬
ского народа, на которую так часто ссылался В. Гомулка,
устойчивые, исторически сформировавшиеся особенности
его сознания и установок. Наиболее важными проявле¬
ниями этих особенностей, способными облегчать или, на¬
против, тормозить процесс общественных изменений, сле¬
239
дует признать, не делая из этого каких-либо тайн, особую
польскую чувствительность к ценностям и символам, свя¬
занным с деятельностью собственного, национального го¬
сударства, его независимостью и суверенностью, а также
мифы, предрассудки и стереотипы, отражающие отноше¬
ние к России, русскому народу, Советскому Союзу. «Вой¬
ны, вековая зависимость соответственно озлобляли душу
народа». «Национальное прошлое» оказывает влияние и на
современность, на все ее сферы. Мы, марксисты, говорил
Гомулка, «умеем понимать ход событий, но средний по¬
ляк исходит из того, что Россия отобрала у Польши часть
ее земель» 8. Эта особенность общественного сознания, не¬
зависимо от того, как она соотносится с действительно¬
стью, «имеет существенное, глубокое значение для всей со¬
циальной политики». Народ, который в течение 150 лет
был порабощен, — замечал на I съезде ППР Фидлер, —
обладает исключительной, болезненной чувствительностью.
Еще очень многие не отличают советской власти от рос¬
сийской власти»9. Именно к этой болезненной чувстви¬
тельности, к предрассудкам, враждебности, к темным сто¬
ронам национальной психологии обращались силы контр¬
революции, идейные и политические противники нового
строя. Особенно часто и интенсивно они эксплуатировали
миф о «советизации Польши», который, как сказал В. Го¬
мулка на майском Пленуме ЦК ППР в 1945 году, «глу¬
боко извращает душу Польши, стремления значительной
части польского народа, извращает подлинные намерения
наших союзников»10, а также миф «коллективизации»,
широко распространяемый среди крестьян. Польская ра¬
бочая партия и весь демократический лагерь признавали,
что антисоветские и антироссийские настроения являлись
существенным фактом польской действительности, фактом,
который нельзя было игнорировать. Поэтому, помимо про¬
пагандистской и воспитательной работы, объяснения роли
и места союза и дружбы с СССР, партия подчеркивала
необходимость суверенного выбора собственного пути раз¬
вития в экономике и политике, государственной незави¬
симости, а также, анализируя конкретные факты дейст¬
вительности, боролась за преодоление антисоветских взгля¬
дов. «Мы обязаны преодолеть антисоветские предрассудки.
По это нам удастся сделать лишь по мере того, как мы
будем все более сильными, когда станем во главе движе-
ния за восстановление страны... Тогда уши, до тех пор
240
глухие, откроются навстречу нашей аргументации» 11.
Проблемой (и не только экономической) революции в
Польше был уровень жизни широких масс, необходимость
выхода из проклятого круга «справедливого распределе¬
ния нищеты». Рабочий класс, заметил В. Гомулка, «добы¬
вая власть или участие в осуществлении власти, должен
долго страдать за грехи своих правящих предшественни¬
ков. Нет таких средств, которые могли бы вместе с лик¬
видацией буржуазно-помещичьего господства автоматиче¬
ски ликвидировать недостатки жизненного уровня трудя¬
щихся масс»12. Эта истина, осознаваемая наиболее
передовыми группами рабочих, не определяла, однако, со¬
знание и взгляды рабочего класса в целом. Это проявля¬
лось в различных манифестациях, забастовках, требова¬
ниях повышения зарплаты, не считающихся с реальными
возможностями и т. п., иногда подогревавшихся сектант¬
ско-левацкими элементами внутри ППР.
Стратегия постепенных, поэтапных общественных пре¬
образований вырабатывалась в ходе идейно-политических
разногласий с сектантско-догматическими тенденциями в
ППР. На майском Пленуме ЦК ППР в 1945 году В. Го¬
мулка прямо заявил, что линия партии «в течение дли¬
тельного времени на практике существенно искажалась в
сектантском направлении, вредном в сегодняшней ситуа¬
ции» 13.
Сектантско-левацкие тенденции имели разнородные ис¬
точники. Одним из них было непонимание сущности мар¬
ксизма, неспособность его применения в исторически но¬
вых условиях, поиск для объяснения и оценки фактов
нынешнего дня аналогов в прошлой истории. Источником
сектантских тенденций были неспособность вжиться в но¬
вую ситуацию, понять ее, пережитки нигилистического
отношения к народу и его национальным ценностям, «не¬
умение почувствовать душу польского народа». На I съез¬
де ППР Гомулка крайне резко выступил против узких
сектантов, которые не могли мыслить категориями народа,
государства. Сектантские тенденции проявлялись в проти¬
вопоставлении принципов марксизма-ленинизма, принци¬
пов классовой борьбы политике демократического народ¬
ного фронта, лозунгов социализма лозунгам демократии,
которые для сектантов «звучат непонятно, если исходят
из наших уст» 14.
Выражением сектантско-догматической позиции было
241
также и сведение сложной революционной ситуации в
Польше и перспектив ее развития лишь к словам о «поль¬
ском пути развития». «Надо сказать, — подчеркивал Го¬
мулка, — о сути этого пути. Ибо если кто-то вкладывает в
это понятие старое содержание, то мы будем решительно
против него бороться, поскольку это не что иное, как ста¬
рое сектантство».
К проявлениям этого старого содержания, ошибочных
путей Гомулка, между прочим, относил тот взгляд, что
дальнейшие цели, то есть социализм, можно и нужно до¬
стигать «с помощью каких-то насильственных, революци¬
онных средств» 15. Вполне обоснованно выступая против
различных проявлений оппортунизма, против потери пер¬
спективы социалистического развития Польши, узкие сек¬
танты явно упрощали темпы и характер исторического
процесса. Не различая стратегию и тактику, они «пере¬
скакивали через этапы, переоценивали ситуацию, упроща¬
ли наиболее сложные явления, отрывали партию от масс,
заменяли тактику и стратегию ура-революционными фра¬
зами» 16. Народной демократии они противопоставляли ло¬
зунг диктатуры пролетариата, демократическим, общена¬
циональным задачам — задачу непосредственного перехода
к решению проблем социализма, многопартийной систе¬
ме — требование однопартийности, сотрудничеству ППР и
ППС — недоверие к ППС как таковой. Их далеко идущие
требования, политический авангардизм, заключающийся в
утрате связи с широкими массами своего же класса, ста¬
новились политически вредными, были типичным переска¬
киванием через исторические этапы. «Мы говорим о стрем¬
лении к социалистическому обществу и должны об этом
говорить, — отмечал Фидлер на I съезде ППР. — Но на
данный момент не это стоит на очереди... Поэтому мы
не должны выдвигать на первый план борьбу за со¬
циализм, и прежде всего не говорить об этом в той
форме, какая могла бы отпугнуть мелкобуржуазные мас¬
сы» 17.
О том же самом в свое время говорил и В. И. Ленин:
«Для настоящего революционера самой большой опас¬
ностью, — может быть, даже единственной опасностью, —
является преувеличение революционности, забвение гра¬
ней и условий уместного и успешного применения рево¬
люционных приемов. Настоящие революционеры на этом
больше всего ломали себе шею, когда начинали писать
242
«революцию» с большой буквы, возводить «революцию»
в нечто почти божественное, терять голову, терять спо¬
собность самым хладнокровным и трезвым образом сооб¬
ражать, взвешивать, проверять, в какой момент, при ка¬
ких обстоятельствах, в какой области действия надо уметь
действовать по-революционному и в какой момент, при
каких обстоятельствах и в какой области действия надо
уметь перейти к действию реформистскому» 18.
Не без оснований поэтому в сектантско-левацких тен¬
денциях, так и не преодоленных до конца в ППР, начи¬
ная с 1947 года и усиливавшихся, В. Гомулка видел глав¬
ную идейную и политическую опасность для партии, а тем
самым и для процесса построения социализма в Польше.
Их проявления были различными — преклонение перед
устаревшими схемами и концепциями; упрощение соци¬
ально-экономической и политической ситуации в Польше,
схематизм в анализе ее классовой структуры и классовых
отношений; игнорирование социальной психологии и об¬
щественных настроений как фактора политического по¬
ведения, имеющего определенное влияние на политику
партии рабочего класса; недооценка патриотических
чувств и взглядов польского народа, усмотрение национа¬
лизма и его проявлений там, где их не было; пренебреже¬
ние особенностями исторического развития Польши и
польского народа; недооценка изменений, наступающих
в сознании и взглядах польского общества с 1944 года,
стремление к искусственному их ускорению, что исходило
из ошибочного убеждения, будто наследие столетий в сфе¬
ре сознания можно изменить за короткое время; пере¬
оценка в политике, в государственной деятельности адми¬
нистративных методов, использующих принуждение
не только по отношению к явным противникам и врагам,
но и к тем, кто колеблется, выжидает, по принципу «кто
не с нами — тот против нас». Самым опасным следстви¬
ем сектантских тенденций было то, что практически они
приводили к подрыву доверия, завоеванного ППР, к воз¬
никновению опасных трещин между нею и рабочим клас¬
сом, трудящимися массами.
Сектантские тенденции, были, таким образом, направ¬
лены против основного пункта стратегии социальных пре¬
образований, ее краеугольного камня: против способности
партии к руководству рабочим классом, сплочению вокруг
себя широких демократических сил народа. В. Гомулка,
243
отчетливо видевший эту опасность, настойчиво повторял,
что «направление и характер развития положения в Поль¬
ше, перерастание одного общественного строя в другой
будут прежде всего определяться силой нашей партии» 19.
Осуществляемая ППР и польскими левыми силами
стратегия была рассчитана на постепенное решение задач
революции, осторожное и систематическое приближение к
порогу социализма без искусственного ускорения общест¬
венных процессов и пропуска их необходимых стадий.
Только так в относительно отсталой и столь своеобразной
стране, какой была Польша, можно было ликвидировать
эту отсталость без потрясений и отрицательных побочных
последствий, а вековые наслоения в сознании и общест¬
венных взглядах нейтрализовать, постепенно преобразо¬
вать, устранить своеобразную неравномерность социаль¬
ных перемен в различных областях общественной жизни:
в экономике, политических отношениях, культуре.
Переломным в осуществлении этой стратегии социаль¬
ных преобразований в Польше стал 1947 год. Закончился
период непосредственной борьбы за удержание и укрепле¬
ние завоеванной власти, а основная проблема всякой ре¬
волюции — «кто кого» — была решена в пользу власти
народной. После победоносных для этой власти выборов
в Сейм начался период прочной стабилизации, как поли¬
тической, так и экономической (вместе с началом осуще¬
ствления трехлетнего плана). Так создавались политиче¬
ские, социально-экономические и психологические пред¬
посылки перехода к новому этапу социалистической
революции. Главным содержанием периода стали социа¬
листические преобразования в социально-экономической и
духовной сферах. Следует заметить, что в предыдущем
периоде (1944—1947) на первый план выдвигались со¬
циалистические преобразования в политической области
(завоевание власти, создание нового государственного ап¬
парата, подавление сопротивления со стороны эксплуата¬
торских классов), а также общедемократические, общена¬
родные преобразования в социально-экономической и
духовной сферах (сельскохозяйственная реформа, восста¬
новление страны после военной разрухи, заселение и
освоение земель на Одре, Нысе Лужицкой и Балтийском
побережье, борьба с неграмотностью и ее постепенная
ликвидация).
В первый период социалистическая революция разре¬
244
шала ряд социально-экономических и политических про¬
тиворечий: между рабочим классом и буржуазией путем
перехода крупной и средней промышленности под конт¬
роль рабочего класса, а затем ее национализации (1946);
между крестьянством и помещиками путем земельной ре¬
формы; между общенародным характером восстановления
страны и неравномерностью обеспечения этого восстанов¬
ления со стороны различных классов и общественных
групп (примером может служить так называемая битва за
торговлю, выигранная рабочим классом, хотя самому ра¬
бочему классу, как оказалось позднее, был нанесен опре¬
деленный ущерб этой операцией); между демократиче¬
скими, просоциалистическими силами и буржуазно-либе¬
ральными, защищающими старый строй, между
трудящимися классами (рабочий класс, крестьянство,
средние городские слои) и имущими классами. Либераль¬
но-буржуазные силы были разбиты, лишены легальной
политической поддержки, но не ликвидированы. Они
не сложили оружия, не отказались от борьбы с новым
строем; важную роль в борьбе между социалистическими
силами и международным империализмом за место и роль
Польши в Европе имел союз с СССР и странами народной
демократии.
Однако ряд противоречий продолжал существовать и
требовал разрешения в процессе достижения целей социа¬
листической революции. В своей теоретической и практи¬
ческой деятельности ППР ясно сознавала факт существо-
вания сложных противоречий, хотя вопросы о сравнитель¬
ной значимости, характере и глубине этих противоречий,
а в связи с этим и о способах их разрешения рассматри¬
вались по-разному, что, естественно, приводило к разно¬
гласиям, спорам и конфликтам.
Основное противоречие усматривалось между провоз¬
глашаемым, действительным характером революции (ре¬
волюция в интересах народа, трудящихся масс, поднима¬
ющая их до уровня хозяина государства и т. д.), с одной
стороны, и существованием сильного мелкотоварного сек¬
тора на селе, в частной промышленности и торговле —
с другой. Деятельность этого сектора порождала эксплуа¬
тацию человека человеком (в 1947 году в частной про¬
мышленности, ремесленных и торговых предприятиях бы¬
ло занято около 330 тыс. наемных рабочих физического
труда) и опасность возрождения капиталистических тен¬
17 Заказ № 1554
245
денций со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Наличие мелкотоварного капиталистического производст¬
ва, частной торговли и ремесла, присваивающих часть
национального дохода, развращающих не только часть го¬
сударственного аппарата, но и рабочий класс, способст¬
вовало сохранению социальной несправедливости. Между
провозглашенным социалистической революцией принци¬
пом социальной справедливости и реальным охватом и
возможностями его реализации сохранялось явное несо¬
ответствие. Подобное положение вызывало противоречие
между социально-экономическими притязаниями и ожида¬
ниями рабочего класса и возможностями относительно
быстрого и полного их удовлетворения.
Способы разрешения этих противоречий были различ¬
ными. По отношению к одним применялось постепенное,
поэтапное их ограничение, смягчение напряженности и
числа проявлений (например, так велась битва за торгов¬
лю, направленная против спекуляции, нездоровых явле¬
ний, сопутствующих функционированию частного сектора
народного хозяйства). Противоречия ликвидировались в
результате укрепления и развития обобществленного сек¬
тора экономики и последовательного снижения роли част¬
ного сектора в народном хозяйстве. В основе такой осто¬
рожной политики лежала необходимость решения перво¬
очередной проблемы — снабжения населения и постепен¬
ного повышения жизненного уровня трудящихся масс с
учетом конкретного социального контекста и реальных
возможностей ее практического осуществления. При этом
«ставилась задача избегать возникновения новых очагов
«социальной напряженности.
Другая возможность разрешения накопившихся про¬
тиворечий заключалась в признании того, что единствен¬
ными рациональными эффективными средствами должны
«быть ускоренная индустриализация и коллективизация
«сельского хозяйства, порождающие временные, как пола¬
гали, трудности, но ликвидирующие в полной мере опас¬
ность постепенной, как бы незаметной реставрации капи¬
талистических отношений.
В области политики основное противоречие заключа¬
лось в имеющем объективное оправдание расхождении
между идеей политической и духовной гегемонии рабочего
класса и его конкретными характеристиками: преимуще¬
ственно крестьянским происхождением, слабостью его яд-
246
pa в крупной промышленности, относительно низким (по
сравнению с масштабом и характером задач, стоявших пе¬
ред ним) уровнем классового сознания. Это противоречие-
проявилось в несоответствии между революционным тре¬
бованием обобществления средств производства и кон¬
кретными стадиями его выполнения. Процесс этот как бы
задержался на первой, решающей, но все же лишь на¬
чальной стадии — национализации.
И это противоречие также могло разрешаться прин¬
ципиально различными путями. По одному из них рабо¬
чая партия и народная власть шли в 1944—1945 годах.
Он основывался на внимательном изучении явлений и
изменений, происходящих внутри рабочего класса после
завоевания власти и начала крупных социальных реформ.
Их сущность можно определить как естественный, хотя и:
стимулируемый рабочей партией процесс превращения ра¬
бочего класса в класс-гегемон, класс, выступающий в ка¬
честве хозяина страны, осознающий свою историческую
миссию и располагающий необходимыми условиями ее
выполнения. Путь этот, помимо прочего, пролегал через
создание необходимых социально-экономических, полити¬
ческих, духовных, психологических условий. Он означал:
также создание определенных институционально-правовых
рамок, благоприятствующих развитию активности рабоче¬
го класса, проявлению его инициативы, самоуправления
и т. д.
Вторая возможность разрешения противоречия или,
скорее, «несоответствия» между задачами и миссией, воз¬
ложенными самой историей на польский рабочий класс,
и его действительной готовностью к их выполнению по¬
рождала определенный соблазн «подменить» рабочий класс
специальным государственным и партийным аппаратом
(представители которого, как правило, были выходцами
из рабочего класса), заменить его творчество и инициа¬
тиву деятельностью центральных органов, выступающих
от его имени. Это особенно касалось различных форм
самоуправления, участия рабочего класса в управлении
предприятиями как звеньями национализированной сис¬
темы производства в процессе их дальнейшего обобществ¬
ления. Исходя из реального состояния рабочего класса,
можно было это считать предпосылкой, придающей ра¬
циональный смысл теоретическому положению о том, что-
«высшей и вместе с тем единственной формой эффектив-
17
247
ного обобществления средств производства является на¬
ционализация», что «марксизм всегда понимал обобщест¬
вление средств производства как их переход в собствен¬
ность государства» 20.
В идеологической области характер и масштаб общест¬
венных преобразований вступили в противоречие с обще¬
ственным сознанием, находящимся в значительной мере
под влиянием и воздействием католической церкви. Здесь
также были возможны различные стратегические пути.
Один из них, учитывающий природу общественного со¬
знания, сложность процессов его формирования и преоб¬
разования, мог состоять в постепенной его переориентации
под влиянием собственного опыта масс в ходе социали¬
стического строительства и под влиянием новой системы
народного образования. Второй мог предполагать соблазн
искусственного ускорения духовных изменений, например
с помощью административных средств и мер.
Разрешение этих и других противоречий, предотвра¬
щение потенциально содержащихся в них конфликтов
не могло, однако, происходить, в особенности в тогдашних
условиях, гладко, без противоборства и острых столкнове¬
ний. Этому способствовал ряд явлений и обстоятельств.
Во-первых, существование двух рабочих партий, име¬
ющих общие цели и идеологическую основу, но с разными
взглядами на желательную форму социализма, с разными
представлениями о путях, методах, способах его построе¬
ния.
Во-вторых, социальная дифференциация рабочего клас¬
са.
В-третьих, идущие еще со времен войны разногла¬
сия внутри руководящих органов ППР. Они существова¬
ли как бы в скрытой и смягченной форме, но спорадиче¬
ски давали о себе знать. Проблемы стратегического мас¬
штаба: «что дальше», «как идти вперед» — должны были
привести к их оживлению и активизации.
В-четвертых, международное положение, его новый
этап («холодная война»), совпавший в Польше с перехо¬
дом от одного этапа социалистической революции к дру¬
гому.
Противоречия, связанные со стратегией построения со¬
циализма в Польше, выразились в дискуссии вокруг так
называемого «польского пути к социализму». Она каса¬
лась ряда вопросов теоретического характера и практиче-
248
ских проблем. Существуют ли, независимо от конкретных
исторических условий, универсальные закономерности со¬
циалистической революции, социалистических преобразо¬
ваний в экономике, политике, общественном сознании,
культуре? Какова их сущность, масштаб и каковы воз¬
можности их применения в различных странах, вступаю¬
щих на путь социалистических преобразований, но раз¬
личающихся в значительной степени уровнем развития
социально-экономической и классовой структуры, специ¬
фикой национальных отношений, геополитическим поло¬
жением, особенностями связей с соседними странами и
традициями в международной политике и т. д.? Обладает
ли опыт Советского Союза, и если да, то в какой мере и
в каком смысле, всеобщим характером или же опыт этот
является конкретно-историческим и неповторимым, специ¬
фически национальным? Что значит применять этот опыт
«творчески», «диалектически» или «нетворчески», «меха¬
нически»? Какой смысл следует вкладывать в понятие
«польского (чехословацкого, венгерского, югославского,
болгарского и т. д.) пути к социализму»? Где проходит
граница между национальной ограниченностью, прямым
национализмом и творческим применением марксизма-ле¬
нинизма в конкретных исторических и национальных ус¬
ловиях? Какова совокупность фактов, представляющих
собой историческое своеобразие послевоенной эпохи, и ка¬
ково ее отличие от эпохи социалистической революции в
России, а также национальных особенностей, определяю¬
щих «национальный путь к социализму»? Какую роль
среди этих факторов играют польские национальные тра¬
диции, в том числе исторически сформировавшаяся систе¬
ма общественно-политических ценностей? В дискуссии
вокруг польского пути к социализму столкнулись две
ориентации, две школы политического мышления и раз¬
личные политические стратегии.
Одна из них опиралась на следующие взаимозависи¬
мые теоретические посылки. Во-первых, на утверждение
об универсальном характере сущности социализма как
строя общественной справедливости. «Нет двух идей со¬
циализма — пепеэровского и пепеэсовского... Социализм
только один, не польский, не русский, не английский или
скандинавский, но общий для международного рабочего
класса — марксистский» 21. Во-вторых, на достаточно оче¬
видную истину о взаимозависимости между универсаль¬
249
ной, интернациональной сущностью социализма и кон¬
кретно-историческими и национальными условиями его-
осуществления.
Концепция «польского пути к социализму» в ее прак¬
тической, конструктивной форме никогда не была сфор¬
мулирована однозначно. Это было не только теоретиче¬
ское новшество (представленное В. И. Лениным в наи¬
более общей форме как очевидное положение о взаимоза¬
висимости между всеобщим содержанием социалистиче¬
ской революции и социалистического строя и конкретно¬
историческими и национальными условиями их осущест¬
вления), но и чрезвычайно сложная, тонкая в политиче¬
ском и психологическом отношениях проблема. Она легко
могла завлечь в ловушку мании национального величия
и национализма.
Понимание этого обстоятельства нетрудно обнаружить
спустя почти сорок лет в программных, хотя и слишком
общих, часто неясных и неоднозначных высказываниях
В. Гомулки. В них переплетаются в один узел теоретиче¬
ские и пропагандистско-практические, стратегические и
тактические, принципиальные и конъюнктурные линии.
Так, например, Гомулка неоднократно подчеркивал, что
в Польше не будет коллективизации сельского хозяйства,
что, однако, не означало отказа ППР от обобществления
сельского хозяйства, придания ему социалистического ха¬
рактера, хотя подобные высказывания могли пониматься
и действительно истолковывались именно таким образом.
Далее, подчеркиваемые различия между народной демо¬
кратией и диктатурой пролетариата указывали не на
классовые различия государства народной демократии и
государства диктатуры пролетариата (Советского Союза),
а на исторически обусловленные особенности в способе
осуществления власти. В своих высказываниях Гомулка
исходил не из научного, ленинского понимания диктатуры
как сущности всякого классового господства, а из обыден¬
ного понимания — как способа осуществления классового
господства, как метода осуществления власти, исполнения
воли пролетариата и т. д. Однако отсутствие четкой, од¬
нозначной трактовки различий между народной демокра¬
тией и диктатурой пролетариата давало его противникам
повод приписывать ему положение о мнимой классовой
противоположности двух исторических форм власти проле¬
тариата.
250
Новизна и политическая деликатность проблематики,
связанной с так называемым «польским путем к социа¬
лизму», привели к тому, что она так и не сформировалась
в систему теоретических взглядов. Подчеркивалось, что
ППР не следует чужим образцам, но ведет польский на¬
род к социализму, опираясь на научный анализ истории
национальных традиций и условий. Вместе с тем не бы¬
ло достаточно глубоко выяснено ключевое для концепции
«польского пути к социализму» понятие «национальных
особенностей», «национальной специфики». Из отдельных
замечаний на эту тему можно лишь допустить, что эта
категория была общим наименованием многих весьма раз¬
личных явлений: международных (существование Совет¬
ского Союза, победа демократических сил во второй ми¬
ровой войне, ослабление империализма, возникновение на¬
родной демократии, рост национально-освободительных
движений и т. д.); социально-экономических (уровень
хозяйственного развития, территориальное размещение
производительных сил, экономическая структура страны,
уровень и условия жизни населения, классовая структура,
социальная позиция и значение отдельных классов и со¬
циальных слоев в целостной общественно-экономической
жизни народа); политических (характер отношений меж¬
ду основными общественными классами, масштаб и ха¬
рактер их политического влияния, содержание, формы и
позиции классовой борьбы, партийная система, роль и
место в этой системе рабочих партий, формы и методы
деятельности рабочих партий, традиции политических
сражений, теоретические модели и практические образцы
руководителей и политических деятелей, конституцион¬
ные и парламентарные традиции, геополитическое поло¬
жение государства, характер его традиционных отношений
с соседними государствами); культурных (различия в ми¬
ровоззрении, в вероисповедании, общественная и полити¬
ческая позиция церкви, уровень образования и просве¬
щения, искусства и культуры, их общественный ранг
и т. д.); общественно-психологических особенностей (на¬
циональный характер, духовный склад и обычаи, полити¬
ческая культура, национальные традиции, степень и ха¬
рактер национального единства, чувство национальной
принадлежности, приверженность традиционным нацио¬
нально-патриотическим ценностям и т. д.).
В сложившейся ситуации комплекс «национальных
251
особенностей» был признан «имеющим место фактом».
В своей политической стратегии ППР как руководящая
сила рабочего класса и народа исходила из того обстоя¬
тельства, что национальные особенности, национальное
наследие по самой своей природе сложно, многослойно ж
внутренне противоречиво: оно может быть положительным
и отрицательным, творческим и разрушительным, дейст¬
венным и дисфункциональным по отношению к полити¬
ческой системе и решаемым ею задачам.
Такой диалектический подход к учету национальных
особенностей объясняет смысл конкретных высказываний
В. Гомулки по этому вопросу. В. Гомулка настойчиво
подчеркивал, что ППР «черпает образцы устройства на¬
циональной жизни Польши из демократического духа
польского народа», поскольку «каждая страна и каждый
народ имеет различные особенности, особые условия жиз¬
ни, особую историю». Однако, с другой стороны, он также
подчеркивал, что, хотя у польского народа великое исто¬
рическое будущее, ему приходится нести определенный
груз исторического прошлого. Рядом с великими события¬
ми и годовщинами, «великими деяниями наших предков»,
«символами борьбы за свободу Польши с притеснителями
польского народа» (1410, 1831, 1848, 1863, 1905 гг.
и т. д.*), в которых польский народ «черпает животворя¬
щие соки своего национального существования и разви¬
тия» 22, имеет место и определяет современные взгляды
поляков такая особенность, как чувствительность к вопро¬
сам независимости, свободы и национальной суверенности,
которая не всегда облегчает проведение рациональной
международной политики. Напоминает о себе также ис¬
торический груз, отягчающий польско-славянские (поль¬
ско-российские, польско-украинские, польско-чешские)
и польско-немецкие отношения, а также так называемый
«шляхетский комплекс» и т. п.
Из убеждения о неоднородном характере националь¬
ного наследия и его воздействии на процесс социальных
* 1410 — Грюнвальдская битва, 1831 т. — польское восстание за
независимость против царизма, 1848 г— национально-освободи¬
тельное восстание в Познанском великом княжестве против прус¬
ского господства, 1863 г. — январское национально-освободительное
восстание, 1905 г. — Лодзинское восстание 22—24 июня в ходе ре¬
волюции 1905—1907 гг. в России. — Прим. перев.
252
преобразований вырастала своеобразная стратегия: как
использовать это наследие в процессе общественных из¬
менений. Определяющую роль в выборе этой стратегии
играло рассчитанное на длительную перспективу, терпе¬
ливое воспитательное воздействие, направленное на ней¬
трализацию всего того, что в этом наследии признавалось
отрицательным, деструктивным, мешающим социалисти¬
ческим преобразованиям, но также и на максимальное
использование всего того, что способствовало этим пре¬
образованиям. Учет всех этих обстоятельств в планах и
реальной практике формирования социалистического об¬
щества в Польше должен был свести к минимуму труд¬
ности переходного периода, обеспечить прочность изме¬
нений и способствовать их принятию обществом.
Некоторые конструктивные элементы, содержащиеся в
высказываниях В. Гомулки о «польском пути к социа¬
лизму», о «собственном пути развития», приобрели дол¬
говременное значение. К ним относились:
— в сфере международных отношений — признание ве¬
дущей роли Советского Союза как первого и наиболее
могущественного социалистического государства, освобо¬
дителя Польши, готовность к творческому использованию
его опыта и образцов социалистических преобразований,
сотрудничество с вновь возникшими государствами народ¬
ной демократии, открытые отношения с Западом, особенно
со странами, традиционно дружественными Польше, та¬
кими, как Франция;
— в сфере социально-экономической — признание це¬
лесообразности и общественной полезности (в дополнение
к обобществленному хозяйству) так называемой частной
инициативы, контролируемой и направляемой государст¬
вом, отказ от коллективизации сельского хозяйства в той
форме, в какой она проводилась в Советском Союзе, и
поиск иных форм обобществления индивидуального сель¬
ского хозяйства, его тесной связи с общенациональной
системой социалистической экономики, всестороннее раз¬
витие разнородных форм кооперации и экономического
самоуправления;
— в политико-управленческой сфере — отказ от меха¬
нического перенесения политического опыта, приобретен¬
ного Россией в 1917 году, в условиях гражданской войны
и иностранной интервенции, отказ от политических образ¬
цов, предлагаемых рабочим движением (главным образом
253
социалистическим, но также и коммунистическим) на за¬
паде Европы (Франция, Италия), признание многопартий¬
ности как прочной основы польской политической систе¬
мы, равноправности обеих рабочих партий, что не исклю¬
чало постепенного преодоления разделяющих их различий
и прокладывания пути к их органическому единству, по¬
строение отношений между партиями рабочего класса
(в потенциале — объединенной партии рабочего класса)
и союзными партиями на принципах признания руково¬
дящей — в политическом и моральном смыслах — роли ра¬
бочего класса и его марксистско-ленинской партии, а так¬
же партнерства и равноправного сотрудничества, создание
правовых основ деятельности народной власти и опора на
прогрессивные традиции польского парламентаризма и
конституционализма (Конституция 3 мая 1791 г., Мартов¬
ская конституция 1921 г.). Следование традициям поль¬
ского парламентаризма и конституционализма должно бы¬
ло также подтвердить заявления ППР об отказе от при¬
писываемого ей силами внутренней контрреволюции
«копирования чуждых образцов» и стремления к «совети¬
зации Польши» и т. д. Присоединяясь к основным прин¬
ципам Конституции 1921 года, ППР подчеркивала то об¬
стоятельство, которое она стремилась прочно внедрить в
массовое общественное сознание, что социалистическая
революция в Польше не прерывает ход национальной ис¬
тории, а является ее продолжением, придавая ей новый
смысл, новое содержание традиционным лозунгам и прин¬
ципам демократии, требованиям свободы и суверенности
в соответствии с условиями новой исторической эпохи и
задачами, стоящими перед народом и его государством.
В то же время сторонники этой ориентации решитель¬
но и недвусмысленно подчеркивали, что преобразования,
отвечающие духу национального своеобразия, будут про¬
водиться глубоко и по-революционному. Учет националь¬
ных особенностей ни в коем случае не означает соглаше¬
ния с силами реакции или отступления рабочего класса
и его движения перед эксплуататорскими классами во имя
«согласия и единства нации». В области идеологии миро¬
воззренческий плюрализм признавался устойчивым явле¬
нием не только в культуре, но и в политике. Плюрализм
на практике проявился в возникновении политических
католических группировок, принимающих программу на¬
родной власти. Были сделаны выводы из глубокой укоре¬
254
ненности католического вероисповедания в широких слоях
польского народа и значения этого фактора в его исто¬
рическом развитии. В области национальной культуры —
учет традиций и чувства национальной принадлежности
был признан фактором большого политического значения,
проникающим во все сферы общественной жизни, опреде¬
ляющим способ мышления и деятельности поляков.
Существовал и другой подход к строительству социа¬
лизма в стране. Понятие «польского пути к социализму»
принималось только на словах, и ему придавался совер¬
шенно иной смысл. Оно лишалось реального содержания.
Введенная Гомулкой теоретическая и практическая поли¬
тическая конструкция «польского пути к социализму»
интерпретировалась явно тенденциозным образом. Ее ав¬
торы обвинялись в том, будто они замазывают факт, что
«польский путь к социализму» является только вариантом
общего пути, им приписывалось положение о полнейшей
обособленности так называемого «польского пути к со¬
циализму», желание принизить или вовсе забыть ту ис¬
тину, что «польский путь к социализму, несмотря на
некоторое своеобразие, не является чем-то качественно
отличным, но есть лишь разновидность общего пути к
социализму, разновидность, которая возникла именно бла¬
годаря предшествующей победе социализма в СССР, раз¬
новидность, основанная на опыте социалистического стро¬
ительства в СССР с учетом возможности нового истори¬
ческого периода и специфических условий исторического
развития Польши». Препарированную и окарикатурен¬
ную концепцию «польского пути к социализму» было лег¬
ко дискредитировать как будто бы явное искажение
теории марксизма-ленинизма, «опасную брешь», открываю¬
щую путь «антимарксистским, антипартийным концепци¬
ям», как выражение национальной ограниченности, кос¬
ности, «которая сужает политический кругозор, не позво¬
ляет увидеть в нынешней эпохе тесной связи между
национальными стремлениями и интернационализмом,
ведет к ложным и очень опасным на практике политиче¬
ским выводам» 23.
Понятие «польского пути к социализму» в окарикату¬
ренном виде все чаще стало появляться в контексте сте¬
реотипов, характерных для образа мышления и способов
выражения некоторых руководителей ППР: «узкий нацио¬
нализм», «мелочная самонадеянность», «мелкобуржуазный
255
национализм», «капитулянтство», «оппортунизм», «аген¬
тура», «классовый враг», «неверие в силы и способности
рабочего класса», «недооценка роли Советского Союза»,
«традиция национализма», «революционная бдительность»,
а с другой стороны, «класс», «классовая борьба», «под¬
линный патриотизм», «интернационализм», «диктатура
пролетариата», «использование непревзойденных советских
образцов», «верность марксистско-ленинской идеологии»
и т. д.
Сторонники второй ориентации, однако, формально
не отказались от понятия «польский путь к социализму».
Берман, один из наиболее рьяных и последовательных
разоблачителей и противников «правонационалистическо¬
го уклона», пытавшийся своей рьяностью как бы выма¬
рать и перечеркнуть свое недавнее согласие с «линией
Гомулки» именно в этом вопросе, писал: «ППР претворя¬
ет в жизнь в условиях польской действительности кон¬
цепцию народной демократии, находя для нее конкретные
формы народной государственной власти, экономической
политики и политической структуры, формы, соответству¬
ющие усилению классовой борьбы и ее отдельных стадий
и изменяющиеся по мере развития этой борьбы... Польская
Народная демократия, польский путь к социализму есть
и остается творческой попыткой осуществления принципов
марксизма-ленинизма применительно к конкретным и спе-
цифическим польским условиям классовой борьбы и ис¬
торического развития. Поэтому, используя прежний рево¬
люционный опыт, в особенности опыт русской революции,
опыт ВКПб), мы избегаем механического, слепого копи-
рования, избегаем следовать броским словесным форму¬
лировкам, так как это было бы отступлением от марксиз¬
ма-ленинизма» 24.
Более общие формулировки содержались в заключи¬
тельном слове Б. Берута на августовском Пленуме
ЦК ППР в 1948 году, в котором подчеркивалось, что ППР
взяла на себя ответственность построения социализма
«в наших особенных национальных условиях. Своеобразие
этих условий определяется наследием прошлых столетий,
наследием борьбы и трагических переживаний, наследием
экономики, культуры и национальной психологии». За¬
метим, что сами по себе формулировки Берута лишь
утверждали существование «наследия прошлых веков»
как объективный факт, но в них не содержалась и из
256
них не выводилась оценка этого наследия: оставалось-
неясным, являлись ли эти «особенные национальные ус¬
ловия» позитивным, творческим и созидательным факто¬
ром или же они играли негативную, разрушительную,
тормозящую роль. Однако, взятые в конкретном контек¬
сте, эти высказывания приобретали определенный и спе¬
цифический смысл. Так, Берут подчеркивал, что «только
в упорной революционной борьбе можно сломить всевоз¬
можное сопротивление, оказываемое новому строю стары¬
ми общественными отношениями, основанными на экс¬
плуатации и унижении человека. Старые общественные
отношения на протяжении веков укрепляли старую идео¬
логию, соответствующую потребностям и притязаниям
привилегированных классов»2. «Наследие прошлых ве¬
ков» и «особые национальные условия» явно связывались,
ассоциировались со «старыми общественными отношения¬
ми» и «старой идеологией», по сути тормозящими созда¬
ние «новых отношений» и распространение «новой идео¬
логии». В таком контексте «наследие прошлых веков»,
национальное наследие, традиции выступают в виде
«призраков», тянущих назад живые силы народа, и, кроме
того, как явления, которыми злоупотребляют враги со¬
циализма. О национальных особенностях поэтому стали
писать и говорить прежде всего в контексте «мелкобур¬
жуазных предрассудков и мещанской психологии», к ко¬
торым «гомулкинисты» приспосабливались, вместо того
чтобы активно бороться против них и преодолевать «не-
перепаханную еще жирную почву националистических
предрассудков, старательно подстрекаемый классовыми
врагами антироссийский и антисоветский комплекс»26.
В подобном толковании «национальные особенности» на¬
ходились в опасной близости к национализму, и потому
их введение в концепцию «польского пути к социализму»
могло потенциально угрожать зарождавшемуся в то вре¬
мя единству стран народной демократии.
На этом фоне становится понятным нежелание нового
руководства ППР вдаваться в небезопасные для него и
объективно исключительно сложные вопросы сущности
нации, связи между рабочим классом и народом в целом,
патриотизма, интернационализма, национальной гордости,
национальных ценностей вообще, вторгаться в такие проб¬
лемы, как особое пристрастие к механическому разделе¬
нию (если не противопоставлению) класса и народа, клас¬
257
совой борьбы и национального единства, ответственность
перед рабочим классом и ответственность перед на¬
родом, упрощенное понимание сущности отношения меж¬
ду патриотизмом, национализмом и интернационализмом.
Эти опасения, нежелания и упрощения приводили к по¬
степенному отказу от концепции «польского пути к со¬
циализму» или такому ее истолкованию, при котором
прилагательное «польский» становилось совершенно из¬
лишним, необоснованным. Свойствами особенно характер¬
ными для польского пути к социализму стали называть
лишь более быстрые, чем в других странах народной де¬
мократии, «темпы демократизации государственных звень¬
ев», «построение на изначально классовых принципах
важнейших звеньев государственного аппарата» (армия,
органы безопасности, милиция), некоторые формы осу¬
ществления сельскохозяйственной реформы, способы на¬
ционализации промышленных предприятий и т. д.
Развернутое изложение «польской разновидности об¬
щего пути к социализму» было представлено Б. Берутом
на Объединительном съезде ППР и ППС в 1948 году, где
он доказывал, что «наша разновидность общего пути —
если отвлечься от неизбежных отличий, вытекающих из
национальной специфики, — есть прежде всего следствие
того положения вещей, что мы родились в результате
разгрома фашизма во второй мировой войне как народная
демократия благодаря помощи и поддержке Советского
Союза». Польские особенности, в частности, выводились
Берутом из разнородных предпосылок: 1. Польше не угро¬
жала вооруженная интервенция благодаря присутствию
Красной Армии. 2. Экономическая помощь Советского
Союза предотвратила экономическую, а вслед за нею и
политическую зависимость от империалистических стран.
3. Польша имела возможность использовать опыт Совет¬
ского Союза. Таким образом, согласно Беруту, в основа¬
нии польских особенностей построения социалистического
общества «лежит всесторонняя помощь и опора на опыт
и достижения победившей диктатуры пролетариата, имен¬
но благодаря этому мы можем в рамках народной демо¬
кратии по-иному осуществлять функции диктатуры про¬
летариата» 27. Следует обратить внимание на несколько
важных моментов в высказываниях Берута. Во-первых,
«национальная специфика» становится составной частью
«польской разновидности общего пути к социализму»,
258
от которой можно попросту отвлечься. Во-вторых, полное
нежелание попытаться определить сущность и характер
этих «неизбежных отличий, вытекающих из националь¬
ной специфики». В-третьих, наконец, отказ от попыток
уточнения, в чем состоит польский, в отличие от совет¬
ского, способ осуществления «функций диктатуры проле¬
тариата».
Теоретической предпосылкой всех подобных истолко¬
ваний, которые фактически означали отказ от концепции
«польского пути к социализму», явилась упрощенная
трактовка ленинской мысли. Подчеркивался только один
из аспектов ленинской теории национального вопроса..
Внимание обращалось прежде всего на то, что стратегия
и тактика коммунистической партии любой страны могут
быть правильными лишь в том случае, если они не за¬
мыкаются в круг интересов «своей» страны, «своего» оте¬
чества, «своего» пролетариата, а, наоборот, учитывая усло¬
вия и обстановку своей страны, ставят во главу угла
интересы международного пролетариата, интересы рево¬
люции в других странах, то есть если они по существу,
по духу своему являются интернационалистическими, ес¬
ли они проводят максимум осуществимого в одной (своей)
стране для развития, поддержки, пробуждения революции
во всех странах28. Из этого высказывания схоластически
выводилась неизбежность борьбы с «ограниченностью и
обособлением от других партий и стран народной демо¬
кратии», необходимость для ППР подняться «над собст¬
венными узконациональными рамками». Эти категории
приобретали чисто субъективный, инструментальный ха¬
рактер, а границы между ними и категориями патриотиз¬
ма, национальной гордости, осуществления национальных
интересов утрачивали свою определенность, становились
раcтекаемыми. Вся проблема «национальной политики
рабочего класса» сводилась к борьбе за социализм, пони¬
маемой таким образом, что ее наиболее существенными
элементами, чаще других выдвигаемыми на первый план,
стали борьба против оппортунизма, национализма, мирно¬
го врастания в социализм, против веры в затухание клас¬
совой борьбы и т. д.
Здесь мы вплотную подходим уже к вопросу о страте¬
гии осуществления социализма в Польше. По этому во¬
просу внутри ППР также столкнулись две различные-
стратегии. Сторонники первой из них исходили из следу¬
259
ющих предпосылок: 1. После победы на выборах Демо¬
кратического блока и принятия Малой конституции, за¬
крепляющих в политической и правовой сферах свершив¬
шиеся революционные преобразования в Польше, основной
вопрос каждой революции — «кто кого» — был необратимо
решен в пользу сил социального прогресса и социализма.
2. Силы «старого строя» перешли к обороне, были лише¬
ны наиболее важных инструментов экономического, поли¬
тического и духовного воздействия на взгляды и действия
народных масс. 3. Социальная база социалистической ре¬
волюции значительно расширилась, и дальнейший про¬
гресс в этом направлении стал в основном зависеть от
политики народной власти, ее реальных достижений во
всех областях общественной жизни, ее способности за¬
воевывать доверие и уважение, проявлявшееся, помимо
прочего, в выдвижении на первый план глубоко народ¬
ного, патриотического характера социалистической рево¬
люции. 4. Подчеркивание значения национального, пат¬
риотического характера социалистической революции
не означает ни отрицания классовой борьбы как реально¬
го процесса, оказывающего глубокое воздействие на раз¬
витие преобразований в хозяйственной и духовной облас¬
тях, ни отхода Польши от союза и сотрудничества с Со¬
ветским Союзом и странами народной демократии,
основанных на общих стремлениях и интересах, ни от¬
каза от использования их опыта.
Из этих предпосылок вытекала стратегическая ориен¬
тация, выдвигающая на первый план все то, что объеди¬
няло рабочее движение, политические партии, действую¬
щие в его рамках, то, что определяло единство народа.
В более узком, относящемся только к рабочему движению
смысле это выражалось в решительном противодействии
сектантскому, одностороннему рассмотрению интегратив-
но-консолидирующих процессов лишь как победы ППР в
борьбе против принижения «колоссальной работы, выпол¬
ненной совместно обеими партиями, работы, начатой еще
перед войной», работы, которая «сближает, ломает барье¬
ры между людьми, изменяет их» 29.
В более широком, общенародном масштабе это прояв¬
лялось в том, что в своей теоретической и практической
деятельности партия использовала все материальные и
духовные факторы, которые объединяли народ, могли слу¬
жить платформой для взаимопонимания и сотрудничества
260
всех просоциалистических патриотических сил. «Мы хо¬
тим построить партию народа и построим ее, если отбро¬
сим все сектантские ошибки... если соединимся с народом,
будем жить для этого народа, будем вести и направлять
этот народ к победе» 30. Конкретизацией этого положения
была концепция фронта народного единства. Определение
«фронт» подчеркивало элемент борьбы за социализм, за
социально-экономическую и культурную перестройку, за
укрепление и обоснование суверенности, за мир и т. д.,
против антисоциалистических сил внутри страны и в
международном масштабе. Определение «народное един¬
ство» означало объединение интересов и стремлений боль¬
шинства народа ради того, к чему следует стремиться,
что уже воплощалось в жизнь и могло быть в полной ме¬
ре осуществлено.
Ориентация на единство, сплочение, основанная на ве¬
ре в польский народ, в рабочий класс и его способность
руководить народом, опирающаяся на убеждения, что
только путем завоевания его доверия, укрепления автори¬
тета народной власти можно «революционное меньшинст¬
во» превратить в «социалистическое большинство», эта
ориентация также определяла принципиальное отношение
к прошлому народа и его традициям. Интегративная стра¬
тегия была предпосылкой поиска путей к взаимопонима¬
нию всех патриотических сил, всего того, что могло спло¬
титься вокруг общенародных целей и задач.
Сторонники второй стратегической линии, в корне про¬
тивоположной, квалифицировали политический и психо¬
логический мотив «опасения оказаться в изоляции от на¬
рода», лежащий в основе первой стратегии, как национа¬
листический, антимарксистский, внеклассовый по своей
сущности. «Говорить об изоляции от народа вне классово¬
го анализа этой проблемы, не разбирая вопроса о том,
из каких классов складывается народ и изоляцию от ка¬
ких классов означает эта мнимая изоляция от народа, —
значит вступать в противоречие с марксизмом... Изоляция
от народа, понимаемая по-нашему, по-марксистски, озна¬
чала бы изоляцию от рабочего класса и союзников рабо¬
чего класса. Такая изоляция... может наступить при нере¬
волюционной и антимарксистской постановке вопроса о
союзниках рабочего класса» 31.
В выдвижении лозунга «общенародной платформы»
усматривалась потенциальная угроза «притупления клас¬
261
сового чутья членов партии», а перед лицом «напора мел¬
кобуржуазной стихии» на ППР — прямая опасность утра¬
ты ею «классового, пролетарского идеологического стерж¬
ня», притупление «классового чутья», растворение ППР
в «общенациональном котле», «соскальзывание с марк¬
систско-ленинской позиции».
Вдохновители и пропагандисты этой стратегической
ориентации исходили из нескольких предпосылок: 1. Пос¬
ле победы на выборах и провала оппозиционной партии
Миколайчика — «Польске строництво людове» (ПСЛ) —
изменился лишь фронт классовой борьбы и ее методы.
«Наш классовый враг как бы утратил свое политическое
воплощение, стал менее осязаемым, менее ощутимым».
2. Политические метаморфозы классового врага и самой
классовой борьбы привели к тому, что внутри ППР, в ее
руководящих звеньях и первичных организациях, насту¬
пила как бы утрата перспектив классовой борьбы, ощу¬
щения ее остроты и в результате — притупление «классо¬
вой остроты». 3. На месте старых фронтов классовой борь¬
бы появились новые: «определенные крути духовенства
стали центрами сосредоточения сил реакции»; фронтом
классовой борьбы является выполнение производственных
задач, поэтому ошибочно «отрывать борьбу за расширение
производства и улучшение продукции от содержания клас¬
совой борьбы как таковой». Главным участком конфрон¬
тации классовых сил становится деревня, где «происхо¬
дит непрерывный рост капиталистической стихии», где
«обостряется классовая борьба». В этой новой ситуации
«боевая готовность нашей партии заключается именно в
распознании классового врага». 4. Классовая борьба обост¬
рилась в масштабе страны и во всех областях обществен¬
ной жизни — от экономики и производства до культуры
и просвещения. 5. Обострение классовой борьбы — или
политики в ее экстремальном выражении — привело к
тому, что она пронизывает всю общественную жизнь, все
ее проявления; классовой борьбой и классовой политикой
стало все: борьба с налогоплательщиком, уклоняющимся
от выплат и тем самым обкрадывающим государственную
казну, «злостное» невыполнение производственных пла¬
нов, задержка с ликвидацией залежных земель, сдержива¬
ние продвижения на ответственные посты молодых рабо¬
чих и крестьян, искажение сущности трудового соревно¬
вания, преодоление бюрократизма и чиновнического
262
бездушия, достижение лучших результатов в науке, ме¬
тодологическая перестройка общественных наук и т. д.
6. Особым объектом проникновения классового врага,
«преобладающих в стране... мелкобуржуазных элементов»,
и тем самым объектом классовой борьбы становится и
сама партия — «недостаточно закаленная... молодая, быст¬
ро выросшая» 32.
Тезис о партии как особом, но податливом объекте
идеологического и политического проникновения классо¬
вого врага, как правило, мотивировался двумя обстоятель¬
ствами: «специфическими историческими традициями» и
своеобразием народной демократии, характеризующейся
многообразной системой свобод и гражданских прав. «Мы
имеем дело с преобладанием капиталистических элемен¬
тов, к которым примыкает также мелкая буржуазия, ко¬
леблющаяся между капиталистическими элементами и со¬
циалистическими. Наша страна обладает специфической
исторической традицией. Национально-освободительная
борьба в нашей стране стала наиболее органичной частью
национальной традиции, пронизывая собой литературу и
все области народной жизни. В Польше больше, чем в
других странах, сказывается наследственный груз шля¬
хетства, наследие определенных традиций, свойственных
не только имущим классам, но проникающих в крестьян¬
ские и рабочие слои. В этих условиях в нашей стране
ощущается более, чем в других странах, влияние буржу¬
азной, мелкобуржуазной идеологии на рабочий класс,
а вследствие этого и на его авангард, на пролетарскую
партию. Наша партия молода и потому склонна к легким
уступкам перед напором со стороны чуждых классовых
элементов. Имеются серьезные возможности влияния со
стороны этих элементов на партию, и, несомненно, такие
явления в нашей партии были, есть и еще будут давать
о себе знать» 33.
Традиция здесь изображается лишь как «призрак»,
«груз», «гиря на ногах», устранение, отбрасывание кото¬
рой предстает как непременное условие марша к социа¬
лизму. Практические последствия такой позиции должны
были, однако, проявиться лишь в ближайшем будущем,
после объединения рабочего движения и образования
ПОРП.
Далеко идущими политическими последствиями были
чреваты и ссылки на гражданские свободы как на факто¬
263
ры, способствующие проникновению в партию классового
врага. «...Стратегия и тактика, свойственные нашим си¬
лам при строе народной демократии, непосредственно свя¬
заны с большей, чем когда-либо, опасностью проникнове¬
ния чуждого влияния в наши ряды. Мы идем разверну¬
тым строем, и между нашими шеренгами идут различные
союзники, и попросту попутчики, и будущие враги. Такой
развернутый строй создает удобную почву для идеологи¬
ческого проникновения врага. Линия франта у нас сплошь
и рядом проводится нечетко... Эта специфика создает ил¬
люзии, демобилизует, ослабляет бдительность, способст¬
вует возникновению лазеек для этих чуждых влияний.
Создается положение, когда враг подпускается гораздо
ближе, чем это возможно при диктатуре пролетариата» 34.
Теоретической основой такой стратегии построения со¬
циализма в Польше была концепция «двух наций» внутри
национальной общности, между которыми происходит
непрерывная борьба, тем более острая, чем очевиднее ста¬
новится тот факт, что одна из этих «двух наций» —иму¬
щие классы с примыкающими к ним и находящимися под
их влиянием мелкобуржуазными слоями — сходит с арены
истории. Эта беспощадная борьба не исключает, однако,
существования некоторых «частных и ограниченных об¬
щих задач». Вместе с тем над подобными задачами всегда
довлеют противоречия основных интересов.
Такое понимание сущности национальной общности в
сочетании с положением о преобладании мелкобуржуаз¬
ных элементов и влиянии их идеологии на рабочий класс
и его партию вело к следующим выводам с далеко иду¬
щими практическими последствиями: принципиальному
недоверию к собственному народу и рабочему классу,
неверию в его политическую зрелость, способность понять
все «исторические необходимости», вытекающие из про¬
граммы и генеральной линии социалистического строитель¬
ства. Подозрительность и недоверие приводили к практи¬
ке навязывания рабочему классу и обществу программных
решений, а также их реализации не «с обществом», а «для
общества» и «вопреки обществу» при помощи разросше¬
гося и постоянно увеличивающегося, приобретающего са¬
модовлеющую автономию партийного и государственного
аппарата. Сюда добавлялось также недоверие со стороны
руководящих партийных центров, прежде всего аппарата,
«профессиональных деятелей и политиков», к партийным
264
низам, «недостаточно закаленным», легко подверженным
давлению чуждой идеологии и т. д. Результатом такого
недоверия становился чрезмерный централизм, падение
внутрипартийной демократии, бюрократизация и форма¬
лизм в партийной работе.
Знаменательной чертой этой стратегии была трактовка
классовой борьбы и связанных с ней категорий — дикта¬
туры пролетариата, государственной власти, революцион¬
ного насилия, революционной бдительности и других —
не только как всеобщей закономерности общественного
развития в условиях создания основ социализма, но и
как автономной ценности, обладающей собственной нрав¬
ственной значимостью, на основе которой создаются образ¬
цы подражания и формируется сама личность (неприми¬
римый и беспощадный в разоблачении и ликвидации
классового врага боец). По отношению к этой ценности
другие ценности, такие, как независимость, суверенность,
политические права и гражданские свободы, человеческое
достоинство, наконец, сам человек, получали как бы вто¬
ричное и инструментальное значение. Создание социали¬
стического общества понималось прежде всего как борьба,
сознательное образование различных ее фронтов, раскры¬
тие и пресечение махинаций и поползновений классового
врага.
Поверхностно понимаемая диалектика вела к выводу
о том, что всякое развитие является только классовой
борьбой, доведение которой до логического конца, до ко¬
нечных итогов должно было облегчить осуществление со¬
циалистических преобразований. Стратегия борьбы на
практике признавала наличие антагонизма в обществе,
хотя и не исключала и даже ставила своей целью дости¬
жение социального единства; она умножала ряды врагов
и противников народной власти и в то же время стреми¬
лась к расширению круга своих сторонников. Она, наконец,
отмечала антагонизмы в самой партии — не только пото¬
му, что партия являлась частью общества и не была изо¬
лирована от процессов, происходящих в обществе, но еще
и прежде всего потому, что, создавая миф постоянной
угрозы партийной сплоченности, проникновения в партию
враждебных взглядов, миф «правонационалистического
уклона», эта стратегия заранее пресекала все каналы
внутрипартийной дискуссии, диалога между «верхами»
и «низами», возможности открытого высказывания сомне¬
18 Заказ № 1554
265
ний, различных взглядов и точек зрения, без чего партия
перестает быть живым и творческим организмом.
Стратегия борьбы, понимаемая как методологическая
директива оценки прошлого, национального наследия и
традиций, предписывала усматривать в прошедшей исто¬
рии народа и рабочего класса прежде всего борьбу и
противоречия, выявлять и подчеркивать их, а иногда даже
искусственно конструировать. То, что объединяло разные
классы и слои национальной общности и течения в рабо¬
чем движении, отодвигалось на задний план, то, что было
компромиссом, согласованием позиций, превращалось в
идейное и политическое зло, в деструктивный историче¬
ский фактор, тормозящий и деформирующий обществен¬
ный прогресс. С точки зрения стратегии борьбы только
одна из противоборствующих сторон могла быть абсолют¬
но правой, даже если совершала ошибки. Только то, что
разделяло, было предметом борьбы, а сама борьба пони¬
малась. как основная движущая и творческая сила ис¬
тории.
Существенным элементом стратегии построения социа¬
лизма в Польше как не столь отдаленной перспективы
была концепция роли и функций партии в среде рабочего
класса, национальной общности во всей ее совокупности,,
того способа, каким партия должна была выполнять свою
руководящую, авангардную миссию. И по этому вопросу
в ППР сталкивались две ориентации.
Одна из них исходила из следующих двух предпосы¬
лок: во-первых, подчеркивался классовый и вместе с тем
народный характер марксистско-ленинской партии, источ¬
ник ее силы — тесная связь с народом. «Мы являемся
партией рабочего класса и трудящихся масс города и де¬
ревни, мы — партия польского народа. Мы выросли из
боли и страданий, крови и борьбы, из самых патриотиче¬
ских и самых революционных стремлений польского на¬
рода, и с ним мы связаны плотью и кровью... Мы гордим¬
ся польским народом, ибо мы вышли из его лона, за его
свободу и независимость вместе с ним мы проливали
свою кровь...» Вторая предпосылка заключалась в том,
что партия служит интересам рабочего класса и народа,
является эффективным орудием для возвышения широ¬
чайших народных трудящихся масс до уровня и достоин¬
ства «хозяев Польши», для создания гарантий и условий
реального, решающего влияния трудящихся на «судьбу
266
Польши и польского народа как условий, необходимых
для укрепления их силы и развития». Связь с рабочим
классом — правильное выражение и эффективное осуще¬
ствление его интересов — выступала как основной источ¬
ник силы партии, доверия масс к ней и ее политике, а от¬
рыв от рабочего класса, изоляция, утрата фактической и
эмоциональной связи с ним — как самая большая опас¬
ность. «Неслучайно, — писал Гомулка, — что эти массы
ожидают от нас больше, чем от других... ибо они знают,
и это знание коренится в чутье, в психологии труженика,
что от нас можно и нужно требовать большего». По суще¬
ству, лозунг партийной пропаганды — «партия как целое
и каждый член партии в отдельности обязаны жить и в
то же время руководить жизнью рабочего класса и тру¬
дящихся масс, жизнью всего народа и государства» —
имел более глубокий смысл, поскольку не только точно
выражал определенную философию и политическую эти¬
ку, но и заключал в себе целую систему политических и
моральных директив и предписаний, четко обрисовывал
идеальную, желаемую модель отношений между рабочим
классом и трудящимися массами, между общностью на¬
рода и марксистско-ленинской партией как целым, а так¬
же ее отдельными звеньями и членами. Этот лозунг вы¬
ражал требуемый образец выполнения ППР ее руководя¬
щей роли в системе государственного управления.
Можно выделить следующие важнейшие элементы та¬
кой философии и политической этики:
1. Прочность народной власти зависит от действитель¬
ной — политической, моральной, организационной — под¬
держки со стороны самых широких народных масс. «Про¬
тивопоставляя себя собственному народу, никто не сможет
править длительное время, ни одно правительство не. мо¬
жет существовать вопреки народу»35.
2. Поддержка, доверие масс в политике являются боль¬
шим и ценным капиталом, над которым надо очень долго
работать, чтобы его добыть. Гораздо легче и быстрее мож¬
но его утратить. Вновь вернуть его значительно трудней,
поскольку между партией и массами остается тень не
только политического, но и морального недоверия, подо¬
зрительности.
3. Поддержка и доверие зависят от осуществляемых
партией целей, а также от средств и методов, какими эти
цели достигаются. Партия также должна заслужить об¬
18*
267
щественное одобрение. «На нас смотрит народ, ожидаю¬
щий от нас правильной политики. Мы являемся и хотим
быть руководящей партией польского рабочего класса...
партией польского народа. Мы хотим заслужить доверие
польского народа правильной политикой, правильной дея¬
тельностью...» 36
Политическое и моральное обоснование руководящей
роли партии в обществе, ее действия как «одного из ре¬
шающих факторов, формирующих общественно-политиче¬
ский облик Польши», представители этой ориентации
рассматривали в двух плоскостях — общесоциологической,
в которой партия бралась как целое, и микросоциологиче-
ской, где речь шла об отдельных организационных звень¬
ях партии, и прежде всего об отдельных ее членах. В об¬
щесоциологической плоскости выделялось несколько ос¬
новных групп показателей идейно-политического
руководства, руководящей роли партии и организации
развития творческих сил народа:
1. Создание новых идей, программных положений, пер¬
спектив развития народа и государства, выражающих на¬
дежды, потребности и интересы народа, являющихся вы¬
ражением марксистско-ленинского анализа социальной
действительности, правильной оценки явлений и полити¬
ческих процессов. «Надо уметь оценивать эти явления,
смотреть на них объективно, нанимать свой народ, пони¬
мать происходящие в нем процессы и на этой основе
формировать линию поведения, тактическую линию,
сплачивать народ вокруг политики, провозглашаемой на¬
шей партией»37. Ведущая роль партии в осуществлении
этих идей и программных положений заключается в соот¬
ветствии между словом и делом («ППР — партия дела,
а не фразы»).
2. Связь с прогрессивными, демократическими и рево¬
люционными традициями рабочего класса и всего народа,
роль партии как вдохновителя освободительной борьбы в
период оккупации, что в условиях подполья создавало
основы современной польской государственности. «Наша
кровь и жизнь легли в фундамент возрождающейся Поль¬
ши. Мы были пионерами ее освобождения, в борьбе, в кро¬
вавой схватке мы завоевали свое право определять ее
облик, ее будущее. Наша политическая линия оказалась
правильной, наши политические оценки прошли испыта¬
ние самой жизнью».
268
3. Умение правильно анализировать прошлое народа
и делать из этого анализа конструктивные и оптимисти¬
ческие выводы (даже если они зачастую противоречат
прежним традиционным представлениям народа о самом
себе, своей исторической роли, о перспективах и возмож¬
ностях развития в условиях послевоенной Европы), сме¬
лость «смотреть правде в глаза независимо от того, яв¬
ляется ли она приятной либо неприятной для нас».
4. Ведущая роль в создании основ народной государ¬
ственности, в формировании ее границ и обеспечении
условий прочной безопасности. «Проблема безопасности
страны должна в первую очередь влиять на формирование
общественного мнения, на отношение народа к другим,
государствам и народам... Правительство, которое не уме¬
ет осуществлять политику безопасности своего народа и
государства, во главе которого оно стоит, всегда наихуд¬
шее правительство, несчастье для народа».
5. Деятельность в рамках правопорядка, проведение
революционных по своему содержанию преобразований в
границах закона, то есть в соответствии с легально уста¬
новленным законодательством. «Люди хотят порядка. Это
выступает как норма в стремлениях, в психологии широ¬
ких масс. Если мы введем этот порядок, а его можно ввес¬
ти с помощью обязательных предприятий, путем примене¬
ния правильно функционирующего государственного ап¬
парата... это прибавит нам сил». Правопорядок,
установленный законом и поддерживающий нормальное
течение жизни, занимал в теоретических положениях
ППР исключительное место; всеобщность этих положе¬
ний относилась также и к противникам народной власти.
«Государственный аппарат может проводить борьбу и ре¬
шать вопросы... только в границах обязательных установ¬
лений. Выходить за эти границы нельзя. Не потому, что
мы проникнуты неким отупляющим легализмом. Такого
рода понятия нам чужды. Мы хотим ввести правопорядок
в Польше. Мы хотим, чтобы наш государственный аппа¬
рат способствовал не анархии, но был силой, с помощью
которой мы ликвидируем всякую анархию... Обладая эти¬
ми средствами, имея это оружие, надо уметь его пра¬
вильно применять, чтобы оно выполнило свое назначе¬
ние» 38.
Другим обоснованием руководящей роли партии в бо¬
лее узком смысле должна была стать индивидуальная по-
269
зиция каждого из ее членов, работающих в конкретных
социальных группах, коллективах, организациях и учреж¬
дениях. В соответствии с пониманием партии как инстру¬
мента служения рабочему классу в социальном пере¬
устройстве ее руководство выдвинуло марксистско-ленин¬
ское гуманистическое требование о том, что партия как
целое сильна личным авторитетом своих членов, что об¬
щество оценивает партию по тому, как представляют ее
отдельные члены. Практическая руководящая роль пар¬
тии поэтому зависит от поведения и нравственного уров¬
ня члена партии. Из этого общего принципа выводился
ряд требований, предъявляемых членам партии, форми¬
рующих ее идейно-политическую передовую роль, конкре¬
тизирующих и укрепляющих ее.
Среди этих требований, как правило, на передний план
выдвигались следующие: 1) соответствие слов и дела;
2) идейность, верность принципам партии; 3) умение в
собственной среде, среди членов партии, применять эти
принципы, находить близкие и понятные для этого аргу¬
менты и язык среды; 4) понимание принадлежности к
партии, ее задач и функций как служения народу, един¬
ственной наградой за которое является общественное ува¬
жение. Этому служению народу по самой своей сути долж¬
ны противоречить такие нравственные извращения, как
злоупотребление властью для удовлетворения эгоистиче¬
ских притязаний и стремлений, карьеризм, самодурство,
взяточничество, бездушие и бюрократизм и т. п.; 5) быть
примером в труде, конкретные и соразмерные результаты
которого являются критерием оценки каждого члена пар¬
тии и каждого гражданина39.
К числу требований, предъявляемых членам партии,
как рядовым, так и активистам, относилось также изуче¬
ние истории партии, ее традиций, распространение и
укрепление этих традиций в обществе. Знание истории
становилось необходимым элементом идейно-политическо¬
го багажа членов партии. «Прежде всего следует воспи¬
тывать наш актив на истории нашего парода. Без знания
истории Польши трудно понять сущность сегодняшних
общественно-политических изменений... Только тогда
можно воспитать партийный актив в духе марксизма, ес¬
ли тесно связывать марксизм с нашей польской действи¬
тельностью, как дня сегодняшнего, так и прошлой. Наша
партия, марксистская партия, — это партия рабочего клас-
270
ca и польского народа. Мы должны учиться марксизму
на почве истории нашего народа... Упрощая, можно было
бы сказать, что нашей партии следует научиться польско¬
му марксизму... Чтобы поднять уровень нашего актива,
следует укрепить идеологическую основу каждого члена
партии, следует начать воспитание прежде всего с исто¬
рической науки в духе марксизма» 40.
Рассматриваемая нами модель руководящей силы пар¬
тии в государственном управлении, ее «идейно-политиче¬
ской передовой роли» была в то же время моделью обос¬
нования этой роли, завоевания партией морального авто¬
ритета у рабочего класса и трудящихся масс. У этой
модели имелось два аспекта, касающихся «управляющих»
и «управляемых», тех, кто обладал властью, и тех, кто
подчинялся власти, субъекта идейно-политического руко¬
водства и объекта этого руководства. Для первых (управ¬
ляющих, осуществляющих власть, обладающих идейно-по¬
литическим первенством) такая модель являла собой до¬
статочную и вполне принципиальную основу требовать от
вторых признания власти, ее первенствующей роли, за¬
конно и морально обоснованной. Эта модель предполагала
не просто молчаливое, пассивное ее одобрение, а дейст¬
венную поддержку, что проявлялось, помимо прочего, во
вступлении в партию передовых, политически наиболее
развитых групп рабочего класса и трудящихся масс, в ак¬
тивном одобрении партийной программы, выражающемся
в открытых политических волеизъявлениях (в референду¬
мах, выборах в органы производственного самоуправле¬
ния, выборах в Сейм и т. д.), в производственной деятель¬
ности (выполнение хозяйственных планов, трудовое сорев¬
нование).
Для вторых (управляемых, подчиняющихся власти, ве¬
домых «идейно-политическим руководством»), в соответ¬
ствии с их представлениями, эта модель должна была
стать достаточной основой признания власти ППР не толь¬
ко законной, легитимированной, во «своей», в двояком по
крайней мере смысле. С одной стороны, как власть в
классическом социологическом смысле, то есть как реаль¬
ная способность осуществления своей воли, она была вы¬
разителем воли рабочего класса и трудящихся масс. С дру¬
гой стороны, выполняя роль государственного аппарата,
эта власть происходила главным образом из рабочего
класса и крестьянства, была связана с ними не только
271
генетически, но и функционально, «обслуживала» их по¬
требности и интересы, выполняла служебную по отноше¬
нию к ним роль.
В основе понимаемой таким образом модели выполне¬
ния партией руководящей роли и ее легитимизации лежал
революционный акт взятия власти в 1944—1945 годах.
Однако легитимизация была не одноразовым действием,
но непрерывным процессом, а то, что было сделано пар¬
тией в эти годы, по крайней мере на первых порах су¬
ществования Народной Польши, еще не могло рассматри¬
ваться обществом как единственно верный путь, для этого
требовалось время, исторический опыт. Правильность это¬
го пути должна была доказываться, постоянно подтверж¬
даться верностью партии принципам революции, марксиз¬
ма-ленинизма, заветам борцов за свободу и социализм.
Партия прежде всего должна была доказать соответствие
своих практических действий в самых различных областях
общественной жизни принципам нового строя, соответст¬
вие, которое проверялось самой жизнью. С другой сторо¬
ны, эти действия должны были быть созвучны не только
главным целям, ценностям и стремлениям рабочего класса
и трудящихся масс, но и отвечать их сегодняшним, зло¬
бодневным настроениям и чаяниям. От этого прежде всего
зависели формы и методы претворения в жизнь целей и
ценностей, получивших общественное признание.
Исключительно важную роль играло отношение пар¬
тии к прошлому, национальному наследию и традициям.
Признание традиций рабочего класса и народа, искренняя
и открыто провозглашаемая готовность поддерживать эти
традиции, укреплять их в памяти народа — все это, по су¬
ществу, входило в содержание идейно-политического на¬
следия, но в то же время было его необходимым услови¬
ем. Следует, однако, заметить, что обращение к традици¬
ям революционного прошлого, борьбы за власть, создания
народного государства, хотя и приобретает все большее
значение по мере того, как современность все более отда¬
ляется от революционных событий, само по себе перестает
быть достаточным условием легитимизации власти, струк¬
тура которой стабилизировалась. Как показала последую¬
щая практика, слишком частое применение этого социо-
технического пропагандистского приема стало уменьшать
его эффективность.
Имея в виду историческую обусловленность, сущность
272
и главные характеристики описанной модели выполнения
ППР ее руководящей роли, ее можно было бы назвать
революционно-харизматической *. Она свойственна опре-
деленной, фактически исключительной и неповторимой ис¬
торической ситуации. Это была ситуация революции и
перелома, когда потерпели крах прежние политические
системы и присущие им системы ценностей, господствую¬
щие классы и политическая элита, формы и методы
управления и в то же время родилась открыто выражае¬
мая общественная потребность в новых идеях и новых
руководителях, как коллективных, так и отдельных, —
личностях, выступающих борцами за эти идеи и их во¬
площение в новые формы общественной жизни.
Роль проводника и борца, организатора массовой борь¬
бы против прежнего мира выполняла именно ППР — пар¬
тия, рожденная задачами и потребностями чрезвычайной
исторической ситуации, представляющая собой творческую
и революционную власть народных масс. Ее руководство,
идейно-политическая передовая роль сочетали в себе ис¬
ключительность исторической ситуации с исключительны¬
ми, в известном смысле «чрезвычайными» чертами марк¬
систско-ленинской идеологии, программы и деятельности.
Они состояли в том, что партия лучше и дальновиднее,
острее других политических сил в Польше видела и по¬
нимала переломный, кризисный, революционный характер
ситуации, заключенные в ней неповторимые возможности
изменения хода исторических событий в жизни народа,
диктуемые этими возможностями задачи, пути и способы
их решения. Исполненная революционной верой в свою
историческую миссию, она смогла, выражая интересы и
стремления только одного класса, объединить их с инте¬
ресами всего народа, подняться над относительной классо¬
вой ограниченностью, от которой ни теоретически, ни тем
более практически не был свободен польский рабочий
класс и его партия.
Идейно-политическая передовая роль ППР является
продуктом исторической ситуации, выдвинувшей общест¬
венную потребность в такого рода исключительном, чрез¬
вычайном руководстве. Оно оказалось необходимым в то
время, когда «нормальные», традиционные способы удов¬
* Харизматическое лидерство — лидерство, основанное на иск
ключительных качествах личности, ее авторитете. — Прим. ред.
273
летворения разнородных общественных потребностей,
в том числе потребности сохранения национальной общ¬
ности, вовлеченной в процесс революционных преобразо¬
ваний, стали непригодны, когда появилась необходимость
принимать решения, имеющие переломное для всего на¬
рода значение, определяющие нынешнюю и будущую
судьбу народа, его общественный строй, место и роль в
Европе, отношения с соседними странами и т. д. Партия
как коллективный вождь сумела овладеть чрезвычайной
ситуацией, упростить ее, подчинить себе, изучая ее ха¬
рактер и тенденции развития. Провозглашая идеи, цен¬
ности, цели, лозунги, наиболее верно отражающие
не только данную ситуацию, но и новую эпоху, смысл
человеческой цивилизации и человеческого бытия (смысл,
заключенный в понятиях свободы, демократии, права че¬
ловека на развитие и самовыражение, развития творче¬
ских сил и величия народа), указывая массам идеал бу¬
дущего и путь к «лучшим временам и счастливому бере¬
гу», выражая тем самым светлые надежды и чаяния масс,
выдвигая на первый план их стремления и потребности,
ППР завоевывала доверие народа и вместе с тем полу¬
чала возможность направлять совместные усилия в задан¬
ном направлении. Это совпало с моментом, когда массы,
разобщенные, утратившие веру в прежних руководителей,
в провозглашаемые ими ценности и пути их реализации,
испытывающие внутренний разлад, жаждали революцион¬
ного обновления, как никогда прежде были готовы дове¬
рять партийным вождям, организаторам и борцам. Чув¬
ство доверия, необычайная вера в историческую миссию
партии были поэтому существенным, неотъемлемым эле¬
ментом харизматического идейно-политического руковод¬
ства. С политической и нравственной стороны это оправ¬
дывало применение государственным аппаратом, в кото¬
ром главную роль играла партия, средств революционного
принуждения в тех случаях, когда оно оказывалось един¬
ственным эффективным инструментом, прокладывающим
путь новым идеям и общественным отношениям, парали¬
зующим сопротивление консервативных, контрреволюци¬
онных сил.
Мера и в то же время границы этого доверия опреде¬
лялись соответствием между провозглашаемыми идеями,
целями и предпринимаемыми для их осуществления дей¬
ствиями, успехом, достигаемым при этом. В революцион¬
274
ной ситуации первых лет народной власти показателями,
по которым можно было судить об успехе, определяющем
степень и характер доверия масс к партии, либо о ев
неудачах и поражениях, можно было считать: создание
народной государственности, нового государственного ап¬
парата, происходящего из гущи народных масс л тесно с
ними связанного; сельскохозяйственную реформу; нацио¬
нализацию промышленности; воссоединение с территория¬
ми за Одрой, Нысой Лужицкой и на Балтийском побе¬
режье, их заселение, освоение л включение в единую сис¬
тему польской экономики; восстановление Варшавы;
ликвидацию послевоенной разрухи. Все эти успехи народ¬
ной власти, со всей очевидностью преобладавшие над ее
неудачами и поражениями, позволяли народным массам
считать ее своей властью. Разделение между «мы» и
«они», «управляющими» и «управляемыми», «властью» и
«обществом» не было слишком резким, оно не имело
большого значения для образа мысли и форм практиче¬
ской деятельности народных масс. Оно появилось как
значительное политическое и психологическое явление
несколько лет спустя, вместе с уменьшением масштаба
успехов народной власти не только в экономической, но в
политической и духовной областях.
Революционно-харизматическая модель руководящей
роли ППР имела и другие особенности. Харизматически¬
ми, то есть экстраординарными, чрезвычайными призна¬
ками и характеристиками была наделена вся партия как
единство идей, людей и действий, как организм живой,
полный жизни, вырастающий из стремлений рабочего
класса, противостоящий бездушной машине, безличному
аппарату, абстрактной идее, оторванной или отрываю¬
щейся от своих первичных источников, которым она при¬
звана служить, превратившейся в самоцель.
Но в то же время харизматическими чертами и способ¬
ностями наделялись люди — члены партии, активисты,
деятели и вожди, что без труда выделяло их из окруже¬
ния. Революционная ситуация, крушение старого строя я
создание нового требовали особого типа «политических
людей» — апостолов «новой истины» и революционеров —
организаторов масс, воплощающих эту истину в жизнь,
наделенных такими чертами, как глубокая вера в идею и
великое дело, готовность отдать им все свои силы и уме¬
ние, теснейшая связь с массами, прекрасное знание их
275
настроений, чувств, образа мыслей, привычек, умение го¬
ворить с ними, обращаться к ним — и в печати, но преж¬
де всего живым словом на митингах, собраниях и т. д.
В революционно-харизматической модели партия —
руководитель масс — не только действовала от их имени,
в соответствии с их интересами, во и через эти массы,
рассматривая их как подлинные субъекты революционно¬
го действия, поднимала и направляла их активность.
В масштабе всей, еще формирующейся, политической сис¬
темы народной демократии эта модель проявлялась как
осуществление партией функций идейно-политического
руководства демократическими методами и методами парт¬
нерства. По отношению к ППС, второй правящей партии,
это означало равноправие и диалог между партнерами,
совместное определение общей линии поведения; по от¬
ношению к государственному аппарату — признание его
лишь в качестве инструмента осуществления целей, оп¬
позиционное отношение к «правительственному фетишиз¬
му», стремление к преобразованию исполнительного аппа¬
рата в «хороший», то есть действенный, демократический,
умело реализующий правильную политику народной влас¬
ти. Роль ППР по отношению к государственному аппа¬
рату выполнялась главным образом путем совместного с
ППС определения основных направлений и принципов его
работы, воздействия на него через членов партии, осу¬
ществления политического, прежде всего кадрового, конт¬
роля за ним. Этот контроль проводился путем привлече¬
ния к нему соответствующих учреждений или народных
советов, что придавало самим этим учреждениям еще
больший авторитет и вместе с тем подчеркивало тот факт,
что контроль над государственным аппаратом осуществ¬
ляется так, «как его должна проводить партия, участвую¬
щая в управлении страной, — государственным, законным
путем»41. По отношению к массовым общественным орга¬
низациям свою идейно-политическую передовую роль ППР
реализовала или должна и обязана была реализовать че¬
рез своих членов в этих организациях, через диалог с их
руководителями, путем применения средств политическо¬
го, идейного и морального воздействия, тем самым партия
приобретала союзников и способствовала созданию народ¬
ного единства. В числе этих средств важную роль играло
Признание самостоятельности массовых организаций, их
права на выбор собственных средств деятельности в рам¬
276
ках народной демократии, права на создание и распро¬
странение собственных традиций как части общенародных
традиций в целом.
Революционно-харизматической модели выполнения
ППР ее руководящей роли противопоставлялась другая,
условно именуемая нами авторитарно (директивно)-пере¬
даточной моделью.
Эта модель возникла из недоверия к обществу, неве¬
рия в его способность понять и принять «дальновидную»
концепцию руководства партии. Это выражалось в том,
что общество, в том числе рабочий класс, впрочем, еще
молодой, образующийся посредством наплыва сельской
молодежи в промышленность, трактовалось как объект, а
не основной субъект политики; такая трактовка проявля¬
лась даже в языке политики и пропаганды, использовав¬
ших такие понятия, как «втягивание», «организация»,
«мобилизация», «приведение в боевую готовность», «пре¬
ображение», «вытеснение», «выкорчевывание» и т. п. Кон¬
кретным выражением неверия в общество было также от¬
ношение ППР к другим партиям и массовым общественно-
политическим организациям, которые считались «переда¬
точными механизмами». В задачу этих «передаточных
механизмов» прежде всего входило принятие, но не твор¬
ческое претворение в жизнь директив партии, а также их
«доведение до мест».
Однако наиболее важным следствием неверия в обще¬
ство было убеждение, что социализм можно и должно
создавать даже вопреки обществу, хотя и «для него».
Эго выражалось также в своеобразной фразеологии, при¬
меняемой в пропаганде, в ее лозунге о том, что «партия
дала» (например, крестьянам — землю, рабочим — фабри¬
ки, неграмотным — просвещение, ученым — возможность
творческого труда и т. д.). Исходя из ложного противопо¬
ставления либо «партия — авангард классовой борьбы,
либо только проповедник революционного сознания», сто¬
ронники авторитарно-передаточной модели утверждали ис¬
тинность лишь первого, к тому же односторонне понятого
определения. Это обнаруживалось во многих симптомах:
в постепенном превращении партии в некую самоцель,
в утрате необходимости служения рабочему классу, выте¬
кающей из самой сущности партии; в выборе идеального
образца «сплоченной как монолит» партии, что на прак¬
тике означало постепенное сужение внутрипартийной де¬
277
мократии, а также признание главной проблемой внутри¬
партийного развития борьбы с национализмом и оппорту¬
низмом; в сведении сущности государства — всеобщей по¬
литической организации общества—к аппарату власти;
в характеристике аппарата принуждения в качестве «яд¬
ра» государства как основной материальной опоры поли¬
тической системы.
Дополнением к подобного рода взглядам была особая
«антилиберальная» политическая философия, направлен¬
ная своим острием против всех, кто вместо последователь¬
ной борьбы за удержание завоеванной власти, за обеспе¬
чение и упрочение социальных изменений, как считали
сторонники этой философии, «выскакивает с псевдогума-
нистическими предостережениями, начинает сомневаться,
не правим ли мы слишком сурово. Для рабочего движе¬
ния и для революции было небезопасно, если бы эти
псевдогуманисты и мечтатели взяли на себя ответствен¬
ность за осуществление власти. Ведь преждевременные ре¬
цидивы, я бы сказал, капризы либерализма в период, когда
революция еще не окрепла, заставили бы потом еще боль¬
шей ценой удерживать власть под натиском разнуздав¬
шихся в условиях этого либерализма врагов революции» 42.
Другие проявления этих тенденций заключались:
в признании других партий лишь «передаточными меха¬
низмами» между партией и массами; в построении отно¬
шений между партией и ее аппаратом по принципу ко¬
мандования и подчинения, издания директив и пассивно¬
го, послушного их выполнения; в далеко идущем упроще¬
нии проблем легитимизации власти, сведения ее к акту
взятия власти в 1944—1945 годах, а также в весьма об¬
щих риторических рассуждениях о руководящей роли ра¬
бочего класса и его партии.
Две стратегические линии построения социализма в
Польше исходили из многих общих предпосылок. Общим
был исходный пункт, анализ реальных (антагонистических
и неантагонистических) социально-экономических, поли¬
тических и идеологических противоречий, а также созна¬
ние того, что после победы на выборах сил, стоящих на
стороне революции, начался ее новый этап.
Сложность ситуации, определяемая положением внут¬
ри рабочего движения, обстановкой, сложившейся в ППР,
была объективным источником дискуссий и разногласий,
в которых столкнулись две точки зрения и выявились
278
очертания двух различных стратегий. Одна из них, пред¬
ставленная В. Гомулкой, в самых общих чертах осущест¬
влялась в первые годы Народной Польши. Вторая, вы¬
двинутая главным образом Б. Берутом и Ю. Берманом,
стала основой политики руководства ППР с лета
1948 года.
Определение двух различных стратегических линий в
ходе острого столкновения взглядов, конфликтов, борьбы
между ними, а не согласования позиций и выработки об¬
щего подхода привело к тому, что каждая из этих стра¬
тегий была в определенной степени односторонней и уяз¬
вимой. Одна из них правильно понимала и определяла
основные противоречия нового периода развития револю¬
ции в Польше, но слишком оптимистично, по-видимому,
оценивала достигнутый уровень общественной консолида¬
ции вокруг программы левых сил и дальнейшее ее разви¬
тие. Эта ориентация подчеркивала фактор национальной
интеграции, консолидации народа, общественного согла¬
шения и в то же время как бы преуменьшала фактор
борьбы с антисоциалистическими силами, как внутрен¬
ними, так и внешними. Это проистекало не только из пе¬
реоценки масштабов и прочности достигнутых преобразо¬
вании, но также из недостаточно полного учета всех опас¬
ностей для социалистических изменений в Польше со
стороны международной реакции.
Вторая ориентация достаточно ясно видела основные
противоречия нового периода развития революции в
Польше, но в то же время слишком пессимистически оце¬
нивала уже достигнутый уровень общественной консоли¬
дации вокруг программы левых. Слишком пессимистиче¬
ски она рассматривала также реальные возможности само¬
го рабочего класса и его партии как ведущей силы об¬
щества, его способность выполнить свою идеологическую
и политическую миссию. Эта ориентация выдвигала на
первый план фактор борьбы и недооценивала фактор ин¬
теграции, народного сплочения, соглашения. В противо¬
положность первой ориентации она настойчиво подчерки¬
вала фактор международной опасности для социалистиче¬
ских преобразований в Польше.
Однако из реальной логики борьбы и преобразователь¬
ных процессов в Польше, логики развития революции
не следовало, что победит вторая ориентация, в целом
догматико-сектантская, авангардистско-левацкая. Главным
279
фактором, приведшим к ее преобладанию, стало развитие
международных событий — политико-идеологическая аг¬
рессия американского империализма под лозунгами «осво¬
бождения от социализма», «отбрасывания коммунизма»,
а также политика «холодной войны». Это был главный,
но не единственный фактор. К внутренним факторам, на¬
пример, можно отнести постепенное угасание настроений
революционного перелома, подъема и энтузиазма, стаби¬
лизацию политической системы, упрочение и автономиза-
цию бюрократических, непрерывно разрастающихся в ко¬
личественном отношении партийных и государственных
аппаратов, появление рутины в формах и методах ее ра¬
боты, замену самодеятельных форм политического учас¬
тия народных масс деятельностью формальных институ¬
тов (например, постепенное прекращение митингов, де¬
монстраций и т. д.).
Партии не удалось ни в рамках политических институ¬
тов, ни вне этих рамок создать гарантии, которые бы
препятствовали консервации, окостенению политической
системы, способов и методов осуществления власти или
по крайней мере вовремя предупреждали и нейтрализова¬
ли в их начальных стадиях негативные последствия этого,
в общем закономерного социологического процесса. Здесь
следует указать на две причины создавшегося положения.
Первая причина заключалась в безоговорочной вере
В. Гомулки и его ближайших сотрудников в нравственно
очищающую силу народной революции, в ее как бы са¬
мопроизвольную способность освобождаться от всевозмож¬
ных моральных недугов и опасностей, при этом в качест¬
ве панацеи от этих опасностей виделся сверхрассудочный
«классовый инстинкт» народных масс, прежде всего ра¬
бочего класса. Гомулка верил в изначально присущее на¬
родным массам чувство нравственности и общественного
порядка. Это в еще большей степени относилось к самой
партии как коллективному «мышлению и совести» рабоче¬
го класса, без особого труда избавляющегося от возникаю¬
щих искажений, моральных и политических отклонений,
неизбежных в молодой, недостаточно опытной, да еще
подвергающейся нападкам с разных сторон, партийной
среде. В этом, по-видимому, заключался главный, хотя и
не единственный источник явной недооценки Гомулкой
предостережений, исходящих из рядов ППР и ее концеп¬
ции институциональных гарантий, против которой со всей
280
остротой выступали сторонники авторитарно-передаточной
модели.
Решительно и бескомпромиссно они выступали против
теории институциональных гарантий свобод и демократи¬
ческих прав, общественного контроля над деятельностью
исполнительных органов. Они считали, что наиболее дей¬
ственной гарантией контроля и влияния общественности
на деятельность органов власти должен стать состав го¬
сударственного аппарата, определяющий участие рабочих
партий в управлении государством. Для такого образа
мышления была характерна трактовка представительских
и выборных органов (советов предприятий, народных со¬
ветов) как составной части государственного аппарата,
сведение так называемой хозяйственной демократии (то
есть участия рабочих масс в управлении хозяйственными
подразделениями) к «переходу основных средств произ¬
водства к представителю всего народа — народному госу¬
дарству». В то же время участие рабочих коллективов в
вопросах хозяйственного планирования, кадровой полити¬
ки и др. квалифицировалось как «своего рода капитализм
с коллективной собственностью на отдельные производст¬
венные участки, со всеми минусами капиталистического
строя, с производственным хаосом, с кризисами и безрабо¬
тицей». Единственным средством против опасностей тако¬
го рода признавалось «еще дальше идущее сближение го¬
сударственного аппарата с народными массами, еще более-
тщательное очищение его «от элементов старого строя,
от пережитков психологии, оставшихся от старого госу¬
дарства, государства эксплуататорских классов» 43.
На внутренние факторы накладывались опасения меж¬
дународного характера, ставящие под угрозу завоевания
социализма, настоятельно требующие объединения сил и
действий всех стран народной демократии вокруг Совет¬
ского Союза, принятия чрезвычайных общественно-эконо¬
мических, политических и идеологических мер, направ¬
ленных на обеспечение безопасности перед угрозой извне.
Страны народной демократии, вполне осознавая вытекаю¬
щие из этого последствия, были вынуждены принять вы¬
зов, стать лагерем, защищающимся от массированных
атак сил империализма.
В первые месяцы и годы стратегического поворота
не без основания считалось, что осуществление принятой
на Объединительном съезде программы построения основ:
19 Заказ Nk 1554
281
социализма в Польше будет самым веским аргументом в
пользу социализма и стратегии его осуществлении.
Авторитарно (директивно)-передаточная модель сфор¬
мировалась и победила, когда уже стабилизировалась по¬
литическая система народной демократии, была решена
проблема государственной власти, когда выбор социали¬
стического пути развития был сделан. Ее победа стала и
причиной, и в то же время симптомом глубокого полити¬
ческого и идеологического поворота, приведшего как бы
по цепной реакции ко многим новым явлениям, чреватым
в будущем кризисами. Не будучи до конца преодоленны¬
ми, сохраняя свои «корни», эти явления должны были
привести и приводили к дальнейшим, все более частым и
обширным социально-экономическим, политическим, идео¬
логическим и моральным потрясениям.
С самой общей точки зрения источником этих потря¬
сений и кризисов стали противоречия между:
а) социально-экономическими, политическими и духов¬
ными притязаниями общества, его усилиями, жертвами,
самоотверженностью ради их удовлетворения и результа¬
тами политики партии и государства;
б) политическими ожиданиями общества, его стремле¬
нием к сотрудничеству и совместному решению социаль¬
ных проблем и формами осуществления власти, границами
свобод и гражданских прав, формами участия в общест¬
венной жизни;
в) уровнем национального самосознания и народного
единства, уровнем развития интегративных тенденций и
формами его воплощения в жизнь, содержанием, вклады¬
ваемым в эти формы, его отношением к социальным за¬
просам населения, предлагаемыми и выдвигаемыми по¬
литической системой (прежде всего в области народного
образования, в социальных науках, в массовой пропаган¬
де, в литературе).
Вопреки некогда высказываемым оценкам и вопреки
сохраняемой видимости, поворот 1948 года был весьма
глубоким, затрагивающим все общество, хотя наиболее
драматично и болезненно он коснулся руководящих кру¬
гов ППР и ППС. По сути, он охватил все сферы обще¬
ственной жизни нации и государства: общеполитическую
(изменение модели социализма и путей социалистических
преобразований, переориентирование функций государст¬
ва, разрастание его репрессивной деятельности, изменение
282
отношений между законодательными и исполнительными
органами и т. д.); партийно-политическую (победа модели
партии-монолита, управляемой автократически, преобла¬
дание аппарата над выборными органами, сужение демо¬
кратизма, сведение союзных партий и организаций к
простым «передаточным механизмам» и т. д.); экономиче¬
скую (форсирование индустриализации, радикальное из¬
менение приоритетов в хозяйственной политике, коллек¬
тивизация сельского хозяйства, проводимая методами ад¬
министрирования, постепенное забвение гуманистических
целей социалистической экономики); идеологическую (по¬
беда догматико-сектантского подхода к марксизму-лени¬
низму как набору догм и готовых формул практической
деятельности, инструментализм в трактовке идеологии,
теория обострения классовой борьбы, миф правонациона¬
листического уклона и т, д.); национально-культурную
(инструментальный подход к национальным ценностям,
упрощенное, схематичное понимание связей между клас¬
сом и нацией, патриотизмом, национализмом и интерна¬
ционализмом, отказ от конкретного исторического подхода
к прошлому народа и рабочего движения и т. д.).
Поворот 1948 года повлиял на сознание и взгляды
миллионов людей, прежде всего рабочих и крестьян, при¬
вел к изменению состава партии в результате исключения
из рядов ППС и ППР тысяч наиболее активных, крити¬
чески мыслящих членов, посеял и усилил апатию, поро¬
дил двойственную мораль. Он был настолько глубок, что
отклонения и искажения во внутренней жизни партии,
ее функционировании в рамках политической системы,
в отношениях между партией и государством не были до
конца преодолены и дали о себе знать с достаточной си¬
лой во время кризиса 1980—1981 годов.
Победа в руководстве ППР (а затем ПОРП) догмати¬
ко-сектантской линии означала отказ от важнейших ха¬
рактеристик ранее осуществляемой стратегии социальных
преобразований и развития революции в Польше. Однако
эта стратегия осталась как особый почин всех устойчивых
изменений, совершенных в Польше в период 1944—
1948 годов, изменений, которых уже нельзя было отме¬
нить, а также как источник идейно-политических и мо¬
ральных ценностей, связанных с существованием незави¬
симого, суверенного и демократического польского госу¬
дарства, с общественным прогрессом и социализмом,
19*
283
постепенно, но прочно входящих в общественное созна¬
ние поляков, прежде всего рабочего класса, трудящихся
масс.
К этим непреходящим свершениям и ценностям, к ис¬
токам научного социализма и его сущности, к началу со¬
циалистической революции и Народной Польши рабочий
класс и его партия неизменно возвращались в периоды
кризисов, потрясений и общественных надломов, усматри¬
вая их основную причину в отходе от сущности этих свер¬
шений и ценностей.
Развитие Народной Польши, создание основ социали¬
стического общества, отход от истоков и возвращение к
ним всегда происходили — как бы подтверждая этим ло¬
гику истории и ценность ее материалистического пони¬
мания — в условиях острой борьбы с собственными сла¬
бостями и ошибками, а также классовой борьбы с внут¬
ренними и внешними врагами, которые никогда не
оставляли попыток уничтожить социализм. В Народной
Польше, как и во всех странах народной демократии,
классовая борьба была и остается существенной чер¬
той переходного периода от капитализма к социализму.
Именно об этом А. Шафф в своей книге ухитряется
забыть.
Исключительно сложный процесс развития Народной
Польши и построения основ социализма состоит в следу¬
ющем: в создании и постепенном умножении элементов
социалистических общественно-экономических, политиче¬
ских и культурных преобразований, составляющих непре¬
ходящее наследие польского народа и современной Поль¬
ши, предпосылку, основу и гарантию выхода из кризиса
на путь социалистического развития; в осознании и ис¬
правлении собственных ошибок и недостатков, обуслов¬
ленных объективными и субъективными причинами.
Ф. Энгельс, говоря о Парижской Коммуне, выступая про¬
тив ее канонизации и провозглашения ее безошибочности,
заметил: «Во всякой революции неизбежно делается мно¬
жество глупостей так же, как и во всякое другое время;
и когда, наконец, люди успокаиваются настолько, чтобы
вновь стать способными к критике, они обязательно при¬
ходят к выводу: мы сделали много такого, чего лучше
было бы не делать, и не сделали многого, что следовало
бы сделать, поэтому дело и шло скверно»44. Комментируя
эти слова, В. И. Ленин писал: «Теоретически: во время
284
революции делаются глупости, как и во всякое другое
время, — говорил Энгельс, — и говорил правду. Надо ста¬
раться поменьше их делать и поскорее исправлять сде¬
ланные, учитывая как можно трезвее, какие задачи и
когда можно и какие нельзя решать приемами револю¬
ционными» 45.
Слова Энгельса вполне можно отнести к некоторым
страницам истории Народной Польши, Польской объеди¬
ненной рабочей партии. Сегодня, после стольких трудных,
часто болезненных испытаний, мы понимаем это лучше,
чем когда-либо. Этой истины не видит, не хочет видеть
Шафф. Придуманный им «первородный грех» Народной
Польши целиком заслонил для него действительную ис¬
торию, не позволил увидеть исторический прогресс, вы¬
павший на долю польского народа. Там, где совершался
социальный процесс преодоления социального отчужде¬
ния, порождаемого и воспроизводимого капитализмом,
обретение народными массами подлинной экономической,
политической и социальной свободы, Шафф видит только
отчуждение индивида, ограничение его свободы, его про¬
тивопоставленность чуждым и враждебным обществу раз¬
личным аппаратам. Переистолкованные по-своему поло¬
жения Маркса, Энгельса, Грамши заводят Шаффа в идей¬
но-политическую западню, в сторону от марксизма и
научного социализма.
Опыт построения социализма в Польше, как и в дру¬
гих странах, противоречит самым решительным образом
некоему историческому фатализму, абсолютизации одного
из факторов этого процесса. Отсталость страны, последст¬
вия войны и оккупации в первые годы народной власти,
«холодная война», постоянный и растущий натиск импе¬
риализма — таков клубок всевозможных внутренних и
внешних факторов. Именно они явились причиной того,
что строительство социализма проходило не так, как того
хотели бы созидающие его силы, как объективно могло бы
происходить при других обстоятельствах.
‘Gomułka W. W walce o demorację ludową. Warszawa, 1947,
t. 1, s. 150, 300.
2 Ibid., s. 155.
285
3 Gomułka W. na Plenum КС PPR, maj 1945. Archiwum КС
PZPR.
4 Gomułka W. W walce o demokrację..., op. cit., s. 305.
5 Ibid.
6 Kowalski A. na I Zjeździe PPR, 1945. Archiwum
КС PZPR.
7 F i e d 1 e r F. na I Zjeździe PPR, 1946. Archiwum КС PZPR.
8 Gomułka W. na Plenum КС PPR, maj 1945. Archiwum КС
PZPR.
9 F i e d 1 e r F. na I. Zjeździe PPR, 1945. Archiwum КС PZPR.
10 G o m u ł к a W. na Plenum КС PPR, maj 1945. Archiwum КС
PZPR.
11 F i e d 1 e г F. na I Zjeździe PPR, 1945. Archiwum КС PZPR.
12 Gomułka W. W walce o demokrację..., op. cit., t. 2, s. 260—
262.
13 Gomułka W. na Plenum КС PPR, maj 1945. Archiwum
КС PZPR.
14 Gomułka W. W walce o demokrację..., op. cit., t. 1, s. 150,.
323.
15 Ibid.
16 К o w a 1 s к i A. na I Zjeździe PPR, 1945. Archiwum КС PZPR..
17 Fiedler F. na I Zjeździe PPR, 19415. Archiwum КС PZPR,
18 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 223.
19 Gomułka W. na I Zjeździe PPR, 1945. Archiwum КС PZPR,
20 M i n с H. Character i tendencje rozwojowe naszego przemys¬
łu. — “Nowe Drogi”, 194/7, № 3, s. 203.
21 Gomułka W. Na nowym etapie. — “Nowe Drogi”, 1948,.
№ 8, s. XXII.
22 G o m u ł к a W. Artykuły i przemówienia, t. I. Warszawa,.
1962, s. 310.
23 В i e г u t В. O odchyleniu prawicowym i nacjonalistycznym
w kierownictwie Partii i o sposobach jego przezwyciężenia. — “Nowe-
Drogi”, 1948, № 11, s. 26-27.
24 Berman J. O dorobku ideologicznym PPR i zadan ach par¬
tii w przededniu zjednoczenia. — “Nowe Drogi”, 1948, № 10, s. 74.
25 Bierut В. O odchyleniu..., op. cit., s. 208.
26 Bierut B. Wypełnimy godnie i zwycięsko swe historyczna
zadanie. — “Trybuna Wolności”, 7—13. IX. 1948.
27 В i e r u t B. Podstawy ideologiczne zjednoczonej partii. —
“Trybuna Wolności”, 21-27. XII. 1948.
28 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 304.
29 Fiedler F. W przededniu zjednoczenia. — “Nowe Drogi”,
1948, № 9, s. XI—XII.
30 Gomułka W. W walce..., op. cit., t. 1, s. 323.
3lJędrychowski S. Głos w dyskusji na Plenum КС PZPR
31.VIII—3.1Х.1948.—“Nowe Drogi”, 1948, № 11, s. 111.
32 Berman J. O dorobku ideologicznym..., op. cit., s. 74—75.
33Wierblowski S. Głos w dyskusji na Plenum КС PZPR,
6—7.VI 1.1948.—'“Nowe Drogi", 1948, № 10, s. 109.
34 Mat win W. Glos w dyskusji na Plenum КС PZPR, 6—7.VII.
1948.—“Nove Drogi”, 1948, № 10, s. 119.
35 Gomułka W. W walce..., op. cit., t. 1, s. 114, 133, 307, 318.
38 Gomułka W. Artykuły i przemówienia, op. cit., t. 1, s. 283.
37 Ibid., s. 271.
286
38 G o m u ł к a W. W walce..., op. cit., t. 1, s. 100—101, 229, 318;
t. 2, s. 299.
39 Gomułka W. Artykuły i przemówienia, op. cit., t. 1, s. 269—
270, 283.
40 Ibid., t. 2, s. 394-395.
41 Gomułka W. W walce..., op. cit., t. 1, s. 318.
42 Cyrankiewicz J. Przez jednolity front ku jedności ruhu
robotniczego.—“Nowe Drogi”, 1948, № 8, s. XVII.
43 W e r f e l R. O wyjaśnienie zasadniczych zagadnión. — “Nowe
Drogi”, 1948, № 7, s. 135.
44 Маркс К. иЭнгельс Ф. Соч., т. 18, с. 516.
45 Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 223—224.
МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ
ПЕРЕД НОВЫМИ ПРОБЛЕМАМИ
Процесс построения социализма в Польше и в особенно¬
сти события последнего десятилетия ставят перед марк¬
систско-ленинской теорией ряд ответственных и трудных
задан.
Основной и непосредственной задачей является нахож¬
дение соответствующих сущности и методу этой теории
ответов на новые вопросы, порождаемые в практике строи¬
тельства социализма в Польше и в международном мас¬
штабе, поставленные развитием современной цивили¬
зации.
Отсюда вытекает ряд задач, относящихся к идеологи¬
ческой деятельности партии: восстановление и укрепление
доверия к идеалам социализма; идейное вооружение пар¬
тии, формирование современной политической культуры;
формирование научного исторического, экономического,
философского и правового сознания; воспитание уважения
к труду как источнику материальных благ и духовных
ценностей; распространение идей интернационализма
и т. д.
Решить проблемы, поставленные современностью пе¬
ред теорией марксизма-ленинизма, — значит правильно
понять ее роль в общественных процессах. Роль, которую
так кратко и содержательно определил К. Маркс в зна¬
менитом одиннадцатом тезисе о Фейербахе: «Философы
лишь различным образом объясняли мир, но дело заклю¬
чается в том, чтобы изменить его».
Одним из проявлений отхода от принципов социализ¬
ма было нарушение связи и зависимости между теорией
и практикой, теорией и социальной действительностью.
Волюнтаризму в практике сопутствовал апологетический,
нетворческий характер теории. Это, между прочим, озна¬
288
чало отказ от критического отношения к каждой конкрет¬
ной реальной ситуации, рассмотрение лишь тех проблем,
которые указывались руководящими органами партии,
а не тех, которые ставило объективное развитие общества,
неспособность прогнозировать направления этого разви¬
тия, отвечать на вопросы, что делать, как добиться успе¬
ха, какую избрать стратегию эффективных общественных
преобразований в соответствии с сущностью социализма.
Марксизм-ленинизм постепенно приобретал в стране
парадный характер, становился теорией, пригодной лишь
«для торжественных речей», метатеоретическим построе¬
нием, схемой, применяемой только для анализа и оценки
«великих исторических событий, рассматриваемых с ог¬
ромным историческим размахом, с помощью глобальных
всеохватных категорий» 1. В таком понимании и приме¬
нении марксизм-ленинизм, по сути, оказывался бессиль¬
ным перед конкретными проблемами конкретной эпохи и
конкретной страны.
Под действием разнородных причин и обстоятельств
был замедлен, а во многих случаях и отброшен назад про¬
цесс завоевания марксизмом-ленинизмом идейной, интел¬
лектуальной гегемонии в жизни страны. Достижение и
обоснование такой гегемонии в польской научной и об¬
щественной жизни, возвышение марксизма-ленинизма до
уровня подлинного и успешного орудия социалистических
преобразований, осуществления исторических стремлений
рабочего класса, превращение его в точный инструмент
исследования социальной действительности становятся за¬
дачей всей партии, обязанностью всего ее идеологического
фронта.
Постепенное осуществление программы завоевания
марксизмом-ленинизмом интеллектуальной гегемонии в
нашей стране требует ответа на многие важные вопросы:
что мы понимаем под марксизмом-ленинизмом в Польше
80-х годов; что сегодня означает лозунг «возвращения к
источникам» или «возвращения к Марксу» (лозунг, столь
модный и распространенный в еврокоммунистических
кругах); какое место занимает сейчас марксизм в интел¬
лектуальной жизни страны, в общественных науках, в по¬
вседневном сознании рабочего класса, польского общества
в целом.
Таким образом, речь идет о теоретической основе вос¬
питания членов партии, об осознании ими, чем является
289
марксизм-ленинизм, почему его нужно и должно изучать,
усваивать его научную значимость. Речь идет об овладе¬
нии методами и исследовательскими нормами изучения
социальной действительности как о необходимом условии
ее сознательного, целенаправленного преобразования в
соответствии с сущностью социализма; о выработке образа
будущего, его прогнозировании; нахождении правильных
ответов на вопросы «к чему и как стремиться», «за что
бороться».
Все это ставит перед марксистскими теоретиками в
Польше проблемы и задачи, которые можно объединить в
своеобразной триаде: вернуться к источникам — искать от¬
веты на новые проблемы действительности — творчески
развивать, обогащать марксизм-ленинизм.
На первый план в этой триаде выдвигается возвраще¬
ние к источникам. Мы понимаем это возвращение как
знание подлинного содержания марксизма-ленинизма, пра¬
вильное понимание его сущности и правильное его при¬
менение в общественной практике. Лозунг «возвращения
к источникам» следует понимать и в буквальном смысле —
как необходимость распространения, знания и изучения
подлинных текстов Маркса, Энгельса, Ленина. Не секрет,
что уровень такого знания сравнительно низок не только
у членов партии в целом, но и у работников идеологиче¬
ского фронта и даже у теоретиков, для которых марксизм-
ленинизм, его история, современное состояние являются
основным предметом. Без усвоения всей сокровищницы
наследия классиков, их метода, почерпнутого из самих
их произведений, нельзя быть современным, образованным
марксистом.
«Возвращение к источникам» — это также возвращение
к философской насыщенности интеллектуальной жизни
Польши марксизмом-ленинизмом, его глубокому влиянию
на вое области общественной жизни. Возвращение к тра¬
диции, насчитывающей уже свыше ста лет, имеет осо¬
бый идейный и политический смысл в ситуации, когда
раздаются голоса о чуждости марксизма польской куль¬
туре.
«Возвращение к источникам» — это также возвращение
к философскому и идеологическому тождеству и однознач¬
ности марксизма и марксистов, осознание необходимости
и овладение способностью «быть самим собой» в любой
ситуации, в любом столкновении взглядов и теорий.
290
На Первой идеологическо-теоретической конференции
ПОРП 1982 года В. Ярузельский говорил о необходимости
открытия «марксизма-ленинизма как бы заново, раскрытия
его ценности, его привлекательности для трудящихся и
для ученых», превращения его в «мощное оружие партии
в происходящей идеологической борьбе»2.
Это «открытие как бы заново» марксизма-ленинизма
имеет несколько аспектов. Во-первых, оно означает новое
прочтение и продумывание всеобщих принципов марксиз¬
ма-ленинизма, а также особых национальных условий его
применения. Во-вторых, оно означает определение главных
направлений и основного содержания идейно-воспитатель¬
ной работы. Долговременной задачей становится восста¬
новление в общественном сознании, в социальной прак¬
тике естественного равенства между понятием социализма
и социальной справедливостью, гражданской свободой, на¬
родовластием и т. п., очищение этих фундаментальных
ценностей социализма от всевозможных искажений, воз¬
вращение им подлинного, первоначального марксистско-
ленинского смысла. Слова Маркса о идее, которая стано¬
вится материальной силой, движущей взгляды и действия
людей, приобретают в наших конкретных условиях особое
значение. В-третьих, «открытие марксизма-ленинизма как
бы заново» означает необходимость ответа на ряд теоре¬
тических и практических вопросов. Эти вопросы касаются
уровня развития социализма в Польше в различных об¬
ластях общественной жизни, дальнейших перспектив этого
развития; классовой структуры польского общества и су¬
ществующих внутри него противоречий, проявлений клас¬
совой борьбы, уровня общественного сознания и тенден¬
ций его роста, а также механизмов его формирования;
характера и роли социалистического государства, направ¬
лений его укрепления и развития; сущности направляю¬
щей и руководящей роли партии в нынешних условиях,
форм ее выполнения и т. д. и т. п.
Требование прочитать марксизм-ленинизм «как бы за¬
ново» отвечает партийным решениям последних лет. Оно
конкретизируется в постановлении XII Пленума ЦК ПОРП
о распространении произведений классиков марксизма-ле¬
нинизма и наследия польской революционной марксист¬
ской мысли. Содержащиеся в этом постановлении выводы
и требования — о том, что марксистско-ленинский харак¬
тер партии и ее способность успешно руководить борьбой
291
рабочего класса должны основываться на творческом
усвоении теоретического наследия Маркса, Энгельса и Леп¬
нина, на изучении опыта социалистического строительст¬
ва, международного рабочего и коммунистического движе¬
ния, постоянном анализе собственного опыта каждой пар¬
тии. Всестороннее и глубокое усвоение произведений
Маркса, Энгельса и Ленина, польской марксистской мыс¬
ли имеет принципиальное значение для укрепления ПОРП
и возрастания ее руководящей роли в строительстве со¬
циализма. Оно является партийным долгом и программой
действий всех звеньев теоретической и идеологической
структуры партии, — действий, направленных на восста¬
новление подлинного авторитета марксизма-ленинизма,
на создание условий его интеллектуальной гегемонии в
духовной жизни польского общества.
В наших условиях приобрело особенно понятный
смысл высказывание Энгельса, адресованное в 1874 году
руководителям немецкой социал-демократии: «В особен¬
ности обязанность вождей будет состоять в том, чтобы все
более и более просвещать себя по веем теоретическим-
вопросам, все более и более освобождаться от влияния
традиционных, принадлежащих старому миросозерцанию,
фраз и всегда иметь в виду, что социализм, с тех пор как
он стал наукой, требует, чтобы с ним и обращались как с
наукой, то есть чтобы его изучали» 3.
Правильное понимание сущности марксизма-ленинизма
противостоит со всей очевидностью иным его интерпрета¬
циям, проявляющимся в теории и практике. Первая ив
них, догматическая, начетническая, трактует марксизм
как замкнутую систему, как своеобразный цитатник, из¬
речения которого применимы буквально для любых об¬
стоятельств, независимо от исторического контекста, ив
которого они выхвачены. Догматизм как теоретическая
установка, обращающаяся к букве марксизма-ленинизма,
предполагает по крайней мере хорошее знакомство с про¬
изведениями классиков и в этом отличается от примити¬
визма, вырастающего из незнания даже и буквы марксиз¬
ма. Такой примитивизм, например, проявляется в том,
что утверждение: «Убеждение, что в книгах Маркса,
Энгельса и Ленина можно найти детальный ответ на во¬
прос, как строить социализм в сегодняшней Польше, ил¬
люзорно. Таких детальных рецептов нельзя найти и в
опыте других стран. Путь к социализму — это последова¬
292
тельные попытки приближения, предпринимаемые в кон¬
кретных условиях», квалифицируется как проявление-
«польского социализма», для которого «непригоден
научный социализм Маркса, Энгельса и Ленина, непри¬
годен опыт строительства социализма в других странах
и т. д. Для теоретического догматизма характерна глу¬
хота к требованиям настоящего момента, беспомощ¬
ность перед этими требованиями, стремление втиснуть
новое в старые, хорошо известные схемы. Теорети¬
ческий догматизм — это слепое следование букве мар¬
ксизма-ленинизма и непонимание либо неумение приме¬
нить его диалектический метод. В политике детищем
догматизма является сектантство, «революционный рево-
люционаризм», авантюризм, выступающий под флагом
авангардизма. Как правило, этому сопутствует определен¬
ная психологическая установка, глубоко консервативная,
утверждающая, что можно вернуться к старым, уже ис¬
пытанным методам и практике строительства социализма,
но без ошибок и несовершенств, она проявляется в недо¬
верии ко всему, что еще ново, неизвестно, не до конца-
проверено и т. д. Против этой установки решительно вы¬
ступали сами классики. «...Материалистический метод, —
писал Энгельс, — превращается в свою противоположность,
когда им пользуются не как руководящей нитью при
историческом исследовании, а как готовым шабло¬
ном, по которому кроят и перекраивают исторические
факты» 4.
Понимание исторического процесса, по Энгельсу, — это
«прежде всего руководство к изучению, а не рычаг для
конструирования на манер гегельянства. Всю историю на¬
до научать заново...» 5 Стоит напомнить, что против «мар¬
ксизма», отличающегося «полным незнанием решающих в
каждый данный момент исторических фактов», решитель¬
но протестовали сами классики. В 1890 году Энгельс, вы¬
ступая против искажений марксизма, писал, что «Маркс
предвидел и подобных учеников, когда заявил по поводу
«марксизма», который в конце семидесятых годов был
широко распространен среди некоторых французов: «... я
знаю только то, что сам я не „марксист”» 6.
Вторая установка — ревизионистская, как правило, вы¬
ступающая под лозунгами «творческого марксизма», его
развития, модернизации. Противопоставляя требования
марксизма проблемам современности, она утрачивает его
293
сущность, забывает о границах, за которыми начинается
уже нечто совсем иное. Как правило, это проблемы, свя¬
занные с политическими аспектами марксизма-ленинизма,
с теорией научного социализма. (Эти проблемы включают
характеристику всеобщих закономерностей социализма,
определяющих его сущность: национальных конкретно-ис¬
торических условий его построения; классовой борьбы и
ее последствий; характера социалистического государства и
его функций; деятельности марксистско-ленинской партии,
ее характера, принципов работы и выполнения направля¬
ющей и руководящей роли.)
Современный ревизионизм в целом, в международном
масштабе, в области политической теории и практики про¬
тивопоставляет революции реформы, постепенное, мирное
и «безболезненное» врастание в социализм; классовой
борьбе — классовое соглашательство; диктатуре пролета¬
риата — политический плюрализм, свободную игру полити¬
ческих сил, демократию, независимо от ее классовой обус¬
ловленности; партии нового, ленинского типа — «свободу
дискуссий» и «свободу критики», означающую фракцион¬
ную деятельность.
Ревизионизм идет рядом с политическим оппортуниз¬
мом, то есть приспособленчеством к существующим соци¬
альным, экономическим и политическим условиям, при¬
знающим эти условия незыблемыми. Теоретическим вы¬
ражением этого - выступает, например, концепция
«польской модели социализма» или «польского социализ¬
ма», согласно которой устойчивыми, конструктивными
элементами социализма признаются характеристики, при¬
сущие исторически обусловленной социально-экономиче¬
ской ситуации в Польше начала 80-х годов (плюрализм
мировоззрений, мелкотоварное хозяйство, рыночный ме¬
ханизм). Преувеличивая национальные особенности, ре¬
визионизм тем самым отрицает опыт других стран, по¬
скольку он якобы выражает иные, также исторически
неповторимые условия. Таким образом, ревизионизм смы¬
кается с партикуляризмом, национальной манией величия,
национальной ограниченностью и, наконец, просто с на¬
ционализмом.
Следует отметить, что у догматизма и ревизионизма
одна и та же общая теоретическая основа: это непонима¬
ние диалектики, взаимосвязей и зависимостей между по¬
стоянным и изменяющимся, всеобщим и особенным, непо¬
294
вторимым, закономерным и случайным. Догматизм абсо¬
лютизирует устойчивость, неизменность; ревизионизм —
рост, изменчивость, относительность явлений и процессов
в обществе.
Третья установка, прагматическая, выражается в яв¬
ной недооценке роли теории, в ее инструменталистской
трактовке. Прагматизм стоит на точке зрения обыденных
представлений о том, что «мы страдаем сегодня не столько
из-за недостатка теории, идеологии, сколько из-за недо¬
статка товаров, условно говоря — хлеба. Но это неверно.
Здесь нет дилеммы «либо — либо». Нужно и то, и другое.
Недостаток хлеба как раз и происходит из-за волюнтариз¬
ма, из-за пренебрежения идейными принципами, что еще
более усугубляется демагогией, идеологией социального
разрушения, чуждой социализму и жизненным интересам
польского народа» 7.
Четвертая установка, схоластико-сциентистская, заклю¬
чалась в трактовке марксизма как теории «в себе» и «для
себя», подлежащей различным, но по своей сути спеку¬
лятивным интерпретациям и переистолкованиям в рамках
собственных, абстрактно понимаемых категорий, оторван¬
ных от социальной действительности, сопоставляемых
только с другими теоретическими системами.
«Возвращение к источникам», к сущности марксизма-
ленинизма было бы, однако, не полным, половинчатым,
если бы не давало импульса к поиску ответов на вопросы,
поставленные современностью, в том числе развитием и
результатами общественных наук. Это не менее сущест¬
венный аспект «возвращения к источникам», если вспом¬
нить, как внимательно классики следили за развитием об¬
щественных наук, переосмысливали их результаты, обоб¬
щали их, применяя диалектико-материалистический метод
анализа и оценки общественных явлений. Такой анализ и
оценка были, как правило, опосредованы состоянием от¬
дельных общественных наук (напомним хотя бы, как
Ф. Энгельс использовал данные и выводы современной
ему этнографии для марксистской интерпретации проис¬
хождения семьи, частной собственности и государства).
Это еще более важно, если учесть, что Маркс и Энгельс
использовали достижения идеалистически ориентирован¬
ных общественных наук, тогда как современные теорети¬
ки-марксисты могут использовать достижения марксист¬
ских наук об обществе.
295
Современность ставит перед теоретиком-марксистом
ряд вопросов, имеющих фундаментальное значение для
общественной практики. Большинство из них сформули¬
ровал IX съезд ПОРП. Выступая как коллективный мыс¬
литель, с позиции творческого марксизма-ленинизма, съезд
обсудил ряд проблем, вызванных ходом событий в Польше
после августа 1980 года. Постановления съезда, принятые
в жарких дискуссиях, как итог подлинной борьбы мнений,
были подготовлены невиданным ранее в истории партии,
идущим снизу доверху интеллектуально-оздоровительным
.движением и характеризуются некоторыми чертами, име¬
ющими непреходящее значение.
Во-первых, решения съезда явились итогом теоретиче¬
ской мыслительной деятельности, в которую было вовле¬
чено большинство членов партии, все ее звенья. Они вы¬
ражали настроения, взгляды, действия, но в то же время
колебания и заблуждения миллионов ее рядовых членов.
В предсъездовской дискуссии, на самом съезде звучала
правда, и это отразилось в программном постановлении о
партии — коллективном мыслителе, выражающем классо¬
вые интересы трудящихся, о рабочем классе, непосредст¬
венно участвующем в коллективном творческом мысли¬
тельном процессе, в котором определяются его собствен¬
ные интересы и интересы всего общества. Другое дело,
в какой степени классовый интерес трудящихся нашел
полное, однозначное отражение в формулах постановлений
съезда и какие изменения внес в них ход послесъездов¬
ски х событий.
Во-вторых, решения были свидетельством творческих
поисков наиболее правильных, наиболее эффективных пу¬
тей сочетания всеобщих принципов социализма «с исто¬
рическими традициями и потребностями нашей страны»,
а с другой стороны — отказа от узкого прагматизма в
практической деятельности.
В-третьих, они представляли собой попытку однознач¬
ного определения идеологических и политических прин¬
ципов, которыми должна руководствоваться ПОРП как
марксистско-ленинская, рабочая, идущая в авангарде
борьбы за социализм партия.
В-четвертых, в решениях съезда по-новому определя¬
лись критерии партийности, идейные, политические, нрав¬
ственные и организационные требования, которые дол¬
жны выполняться каждым, кто хочет оставаться и быть
296
членом партии, заслужить высокое звание коммуниста.
В-пятых, эти постановления по-новому формулирова¬
ли положение о направляющей и руководящей роли пар¬
тии. Это положение выводилась не только из соответст¬
вующей статьи Конституции, но также из требования о
том, чтобы партийная работа была «служением рабочему
классу и народу».
В-шестых, в них определялись сущность, цели и рамки
социалистического обновления во всех областях общест¬
венной жизни и в самой партии, основные, непременные
факторы этого обновления.
Съезд прежде всего подчеркнул марксистско-ленинский
характер партии, то, что ее целью является основанное на
марксистско-ленинской теории и на изучении реальной
действительности осуществление «программ деятельности,
рассчитанных на будущие перспективы общества». Борясь
на два фронта — против наиболее опасного в то время для
партии оппортунизма и против сектантства, съезд выска¬
зался за творческое применение марксизма-ленинизма,
требующее тщательного анализа действительности, в том
числе анализа ошибок, допущенных в процессе созидания
социалистического общественного строя. Таким образом,
съезд подтвердил ленинский вывод о том, что «отношение
политической партии к ее ошибкам есть один из важней¬
ших и вернейших критериев серьезности партии и ис¬
полнения ею на деле ее обязанностей к своему классу и
к трудящимся массам» 8, что для «борющейся партии пе¬
редового класса не страшны ошибки. Страшно было бы
упорствование в ошибке, ложный стыд признания и ис¬
правления ее»9. Поднимая проблемы, перед которыми
стоял польский рабочий класс и ПОРП, съезд в целом
успешно решил эти проблемы, сделал попытку творче¬
ского применения марксизма-ленинизма в специфиче¬
ских условиях Польши, создания условий его интеллек¬
туальной гегемонии в общественных науках (как одного
из основных условий проведения правильной политики
партии и избежания ошибок и искажений) и в духовной
жизни Польши в целом.
Съезд ПОРП поставил ряд вопросов и проблем, ре¬
шение которых — долг теоретиков-марксистов. Эти вопро¬
сы касаются: сущности социализма, форм общественного
бытия в областях экономики, политики, культуры, меж¬
личностных и международных отношений, его целей и
20 Заказ № 15р4
297
принципов. На первый план выдвигаются проблемы, свя¬
занные с пониманием принципа равенства и социальной
справедливости одновременно с принципом «какой труд —
такая плата»; проблемы универсальных закономерностей
построения социализма и национальных конкретно-исто¬
рических условий, в которых оно осуществляется; вопро¬
сы о сущности и характере социальных противоречий,
о способах их разрешения; о достигнутом Польшей уров¬
не построения социализма в различных областях общест¬
венной жизни; о структуре классов в польском обществе,
о классовых взаимоотношениях, об основном содержании,
проявлениях и формах классовой борьбы; о характере и
целях национального согласия.
Ряд существенных вопросов был обсужден на I Все-
польской партийной теоретико-идеологической конферен¬
ции 1982 года, и среди них вопрос о реализации принци¬
пов социальной справедливости и социалистического гума¬
низма; о развитии социалистической демократии, а также
о формах внутрипартийной демократии; о формировании
и развитии сознания государственности и чувства граж¬
данской ответственности за дела социалистического госу¬
дарства; о хозяйственной политике партии и деятельности
партийных организаций в промышленных предприятиях;
об участии рабочего класса в управлении; о социальном
содержании хозяйственной реформы; о новых явлениях в
профессиональном и молодежном движениях; о социаль¬
ных противоречиях и конфликтах. Были рассмотрены
нравственные проблемы, в том числе о социальной пато¬
логии и проявлениях необуржуазности; проблемы изуче¬
ния и оценки общественного мнения; вопросы устранения
наболевших отклонений и последствий неудач. Эти проб¬
лемы не потеряли актуальности и сегодня, а некоторые из
них имеют особо важное значение. К ним относится при¬
зыв найти «углубленный, тщательный ответ, используя
опыт идеологической и политической борьбы, а также до¬
стижения фундаментальных общественных наук — фило¬
софии, социологии, политэкономии, политических наук» 10.
Теоретического раздумья требуют проблемы современ¬
ной цивилизации: изменения в технологии производствен¬
ных процессов (автоматизация, компьютеризация, приме¬
нение роботов) и их социальные последствия, угроза вой¬
ны, опасности для естественной среды обитания человека.
Мы далеки от того, чтобы недооценивать и игнориро¬
298
вать значение реальных проблем, трудных теоретических
и практических вопросов, затрагиваемых Шаффом. Эти
проблемы, помимо прочего, относятся к социально-психо-
логическим процессам и аспектам социалистических пре¬
образований, еще слишком мало изученным и еще хуже
используемым марксистскими общественными науками,
к гуманистическому смыслу и гуманистическим ценностям
социалистической революции и социализма. Это также
вопросы о роли и месте личности в социалистическом об¬
ществе и о формах постоянной легитимизации государст¬
венной власти и руководящей роли партии рабочего класса
в обществе.
Поиск в марксизме-ленинизме, в его диалектико-мате¬
риалистическом методе ответов на новые вопросы, кото¬
рые социальная действительность и практика рабочего
движения не ставила перед классиками, — это в то же
время его развитие, обогащение новыми идеями, мыслями
и теоретическими предложениями.
Из множества проблем общественного, политического
и культурного развития Польши, вопросов о путях к со¬
циализму в польских условиях, требующих теоретических
размышлений и предложений, некоторые вопросы заслу¬
шивают особого внимания — о сущности социалистическо¬
го обновления; об уровне социалистических преобразова¬
ний; об их всеобщих и национальных закономерностях;
о перспективах социалистических преобразований; о том,
какой должна быть Польша после выхода из кризиса,
«об ответе на вопрос «куда мы идем».
* * *
Сегодня в середине 80-х годов, мы уже можем гово¬
рить не только о теоретических характеристиках социа¬
листического обновления, но и о «практической филосо¬
фии» этого процесса, о его социально-политической,
институциональной и языково-психологической инфра¬
структуре.
Социалистическое обновление как понятие, как сгусток
мысли, как категория укоренилось в самых широких
представлениях о проблемах современной Польши. Более
того, возникла прямо-таки гипертрофированная социаль¬
ная чувствительность к тому, что является и что не яв¬
ляется обновлением в общественно-экономической и по¬
литической жизни. Понятие обновления стало политиче-
2С*
29Э
ским и моральным критерием оценки власти и
политических сил.
Но вместе с тем понятие «социалистическое обновле¬
ние» не было вполне определено ни теоретически, ни прак¬
тически. Различные группы и силы в обществе и в поли¬
тике вкладывают в это понятие различное, часто
противоположное содержание. Понятие «обновление» ис¬
пользовали антисоциалистические силы до и после 13 де¬
кабря 1981 года. Стратеги антисоциалистической оппози¬
ции под вывеской «Солидарности» охотно оперировали
понятием «обновление», более того — признали свою ор¬
ганизацию на ее I съезде единственным и подлинным по¬
борником и гарантам «обновления». Термин «обновление»
в их интерпретации имел, по сути, единственный смысл:
он понимался как синоним «начинания заново», то есть
создания Польши, полностью отличной от Польской На¬
родной Республики по социально-экономическому и поли¬
тическому строю (так называемая ««республика самоуправ¬
ления»), а в будущем, в результате изменения сложив¬
шегося после второй мировой войны международного
положения, — также и в территориальном отношении. Та¬
кое «обновление» было явной попыткой воспрепятствовать
социализму и осуществляемому ПОРП социалистическому
обновлению. «Обновление», как его понимали антисоциа¬
листические силы, было направлено против социализма,
означало более или менее закамуфлированный отход от
него. Подобным попыткам, как и их теоретическим ин¬
терпретациям, был положен конец 13 декабря 1981 года.
Целью, сущностью социалистического обновления яв¬
ляется укрепление основ социализма в социально-эконо¬
мической, политической и идеологической сферах. В част¬
ности, оно означает: отбрасывание всего плохого, что име¬
лось в прежней практике строительства социализма в
Польше. Возвращение подлинного смысла основным гума¬
нистическим ценностям социализма и обогащение новыми
ценностями, возникающими из опыта, культуры, тради¬
ций польского народа, из требований исторического вре¬
мени.
Сущность социалистического обновления выступает
как восстановление в жизни страны фундаментальных
ценностей социализма, а в жизни партии — идейно-теоре¬
тических принципов марксизма-ленинизма; возврат к
практическому осуществлению идеи социальной справед¬
300
ливости и принципов нравственности, создание условий
для формирования гуманистических отношений между
людьми и уважения достоинства человека — трудящегося
и гражданина; ориентация на глубокие хозяйственные ре¬
формы; развитие социалистической демократии; укрепле¬
ние правопорядка и общественной дисциплины; повыше¬
ние руководящей роли партии.
Краеугольным камнем социалистического обновления
является та бесспорная истина, что лишь социализм яв¬
ляется рациональной формой народной жизни, формой,
отвечающей его интересам, стремлениям, обеспечивающей
его подлинное величие, место в ряду европейских стран,
соответствующее его реальным возможностям. Ведущей
силой и гегемоном всего народа в процессе построения
социализма является рабочий класс. Историческая миссия
марксистско-ленинской партии, ее задача служения рабо¬
чему классу заключается в том, чтобы своей деятельно¬
стью способствовать подтверждению руководящей роли
рабочего класса во всех сферах общественной жизни, его
существенному влиянию на принятие важнейших решений
на всех уровнях власти.
Рассмотренное с точки зрения фундаментальных по¬
ложений марксизма-ленинизма, в свете опыта минувшего
десятилетия и последних лет, это утверждение, имеющее
принципиальное значение для практики построения со¬
циализма, требует уточнения. Речь должна идти не просто
о существенном влиянии рабочего класса на важнейшие
решения, принимаемые на всех уровнях власти, но о
решающем, определяющем его влиянии на всю деятель¬
ность и принимаемые решения органов власти. Иначе го¬
воря, особенно в последекабрьскюй деятельности ПОРП
проявляется непреклонная уверенность в том, что работа
органов власти, всего социалистического государства, их
решения должны быть выражением классовых интересов
и классовой воли рабочих, если социализм в Польше —
действительно социализм, а государство — социалистиче¬
ское государство.
Особенно важным проявлением, основой и условием
осуществления миссии л роли рабочего класса, создания
социалистической Польши и в то же время необходимым
элементом социалистического обновления стала провозгла¬
шенная IX съездом ПОРП идея общенародного соглаше¬
ния, «на основе здравомыслия и гражданской ответствен¬
301
ности». Предпосылкой этого провозглашенного съездом
положения является убеждение, смысл которого с наи¬
большей глубиной и актуальностью становится очевидным
именно теперь, — убеждение в том, что задачи, составля¬
ющие программу социалистических преобразований, «не
могут быть решены силами одного только рабочего клас¬
са. Не опираясь в своей деятельности на широкий фронт
патриотических сил прогресса и демократии, нельзя вы¬
вести страну из кризиса». Эти идеи в настоящее время
воплощает в жизнь теоретическая и практическая деятель¬
ность Патриотического движения национального возрож¬
дения.
В постановлениях съезда четко выражена концепция
«аильного государства» — подлинной силы, организующей,
осуществляющей и гарантирующей социалистические пре¬
образования. Сильного — то есть опирающегося на четкие
законы, понятные всем и для всех обязательные. Распо¬
лагающего реальными возможностями приводить эти за¬
коны в исполнение и неукоснительно соблюдающего их,
обладающего административным аппаратом, подчиненным
потребностям общества, аппаратом действенным, эконом¬
ным, скромным, пользующимся общественным доверием.
Государства, которое сильно, как отмечал В. И. Ленин,
не всемогуществом и техническим совершенством своего
аппарата, но общественной поддержкой, признанием, со¬
знанием масс. Идея «сильного государства»—это (и это
еще один непременный элемент социалистического обнов¬
ления) самоуправление как форма участия трудящихся в
осуществлении власти, в решении собственных проблем,
как местных, так и общенародных, как условие восстанов¬
ления и упрочения доверия между обществом и властью,
условие развития социализма в целом. Партия считает,
что сила государства и авторитет его аппарата возможны
только в условиях повседневной реализации подлинного
народовластия, самоуправления, гласности общественной
жизни и общественного контроля над всеми ее сферами.
Важным звеном социалистической демократии явля¬
ются независимые и самоуправляемые профсоюзы. Они
политически однородны, поскольку классовый интерес ра¬
бочих един и неразделим. Они независимы от работода¬
теля, администрации, аппарата власти. Они самоуправляе¬
мы в организации профсоюзной жизни, в том, что отно¬
сится к формам, методам решения стоящих перед ними
задач. Они признают руководящую роль партии рабочего
класса, но строят свои отношения с ней на принципах
партнерства. Они несут совместную ответственность за
умножение национального дохода, за формирование эко¬
номической и социальной политики. Профсоюзы представ¬
ляют трудовые интересы в самом широком смысле и по¬
требности развития народного хозяйства. Они обладают
правом критики всех ошибок в управлении государством,
в осуществлении интересов рабочего класса, в его поли¬
тике. Они служат созиданию, а не ослаблению социализма,
действуя в интересах всего общества.
Обязательным элементом социалистического обновле¬
ния является экономическая реформа — главное условие
успешности программы выхода из кризиса и создания
эффективной, рациональной экономики. Эффективная и
рациональная экономика не является самоцелью, но есть
условие осуществления социальной справедливости. Выс¬
шая цель социализма — это благо трудящихся.
Гарантом социалистического обновления выступает
ПОРП — руководящая и направляющая сила в обществе
и государстве. Сущность социалистического обновления
заключается прежде всего в том, что источником и осно¬
вой направляющей и руководящей роли партии является
ее служение интересам рабочего класса и общества, вы¬
ражающееся во всей ее деятельности. В партийных ре¬
шениях подчеркивается: 1) программа партии как прояв¬
ление ее коллективного разума вырабатывается в процессе
широкого обсуждения; 2) партия как идейно-политиче¬
ское, нравственное и организационное единство идейных
и активных людей руководствуется нерушимыми, обяза¬
тельными для всех ее членов принципами внутрипартий¬
ной демократии и централизма, единства действий и от¬
ветственности. В партийной жизни нормой должны стать
простые, непосредственные, искренние отношения между
всеми товарищами, независимо от выполняемых ими
функций, добросовестность и прямодушие членов партии,
их гражданское мужество и чувство ответственности, тре¬
бовательность к самим себе, крепкое ощущение идейной
связи и взаимное доверие.
Процесс построения социализма в Польше протекает
более 40 лет, и потому вполне правомерен вопрос: где мы
теперь находимся, как далеко продвинулись вперед со¬
циалистические преобразования? Этот вопрос настолько
303
важен, что мы не сможем идти успешно далее, не сможем
дать верный ответ на вопрос «куда мы идем», если не
представим себе достаточно ясно, где мы находимся
сейчас.
На такие вопросы непросто, нелегко дать однозначный
ответ. Не подлежит сомнению, что мы уже прошли зна¬
чительное расстояние по сложному и извилистому пути
социалистических преобразований. Пройденный путь вста¬
ет перед нами тем отчетливее, чем яснее мы представим,
каким был наш исходный пункт, чем мы были как госу¬
дарство и общество в начальный момент, в 1944—1945 го¬
дах. На первом после старта отрезке пути были заложены
основы основ социализма в Польше *.
Спустя более четырех десятилетий, отделяющих совре¬
менное поколение польского общества от тогдашних со¬
бытий и процессов, мы можем утверждать, что в то время
были заложены прочные, крепкие основы социализма.
Во многих областях социальной жизни, таких, как госу¬
дарство и общество, мы далеко вышли за рамки этапа
заложения фундамента.
Все это позволяет отвергнуть две крайние точки зрения
(если оставить в стороне мнение о том, что создаваемое
в Польше вообще не является социализмом или по боль¬
шей мере есть «социализм в базисе», учитывая факт об¬
щественной собственности на средства производства).
Первая из них состоит в том, что мы не построили основ
социализма, поскольку в сельском хозяйстве преобладает
мелкотоварное индивидуальное производство, а в городе
существенную роль играет мелкотоварный капиталистиче¬
ский сектор. Вторая заключается в том, что мы уже
создали материальные и духовные предпосылки развитого
социалистического общества.
В дискуссиях вокруг концепции развитого социалисти¬
ческого общества за последние годы можно было встре¬
титься с поверхностными оценками и критикой. Говорили,
что концепция «развитого социализма», «развитого социа-
* Для этого процесса были характерны: создание нового госу¬
дарственного организма, его радикальная демократизация; нацио¬
нализация промышленности, банков, что означало ликвидацию
класса капиталистов; земельная реформа, давшая землю крестья¬
нам и уничтожившая класс помещиков; ликвидация неграмотно¬
сти, открытие доступа народным массам к благам и ценностям на¬
циональной культуры, перспектива их социального развития.
304
листического общества» — это одно из более всего вводя¬
щих в заблуждение проявлений так называемой «пропа¬
ганды успеха». Здесь следует заметить, что «развитой
социализм», «развитое социалистическое общество» — это
теоретические понятия, одна из основных категорий со¬
временного научного социализма, прочно вошедшая в
язык политики, публицистики и науки во всех странах
социалистической системы. Теоретические понятий, кате¬
гории анализа нельзя отбрасывать только потому, что им
не всегда и не везде соответствует действительность.
Не теоретическая концепция была скомпрометирована,
а ее польские пропагандисты, триумфально возвещавшие,
что в Польше уже создано развитое социалистическое
общество, — и это как раз в то время, когда симптомы
кризиса, не только социально-экономические, ощущались
и наблюдались всеми.
Мы отвергаем не теоретическое понятие, а определен¬
ную призму, сквозь которую действительность предстает в
искаженном виде, определенную оценку степени социа¬
листических преобразований в нашей стране, то, насколь¬
ко глубоко внедрился социалистический образ жизни в
самых различных социальных сферах.
Становление социализма — это процесс динамический,
но и неравномерный как в глобальном, международном,
так и в местном, национальном масштабе. Отдельные об¬
щества и государства развиваются по направлению к со¬
циализму медленнее или быстрее в зависимости от стар¬
товой точки, сочетания внутренних и внешних условий
общественного развития, среди которых, между прочим,
можно выделить расстановку классовых сил, численность,
силу и идейно-политическую зрелость рабочего класса, его
реальную способность выполнить роль гегемона в общест¬
ве, силу марксистско-ленинской партии, ее умение руко¬
водить процессами социалистических преобразований.
Процесс построения социализма в отдельно взятой
стране был и остается неравномерным. Эта неравномер¬
ность касается не только отдельных сторон общественной
жизни (экономика, политика, идеология), но также и от¬
дельных районов внутри одной и той же страны. Нетруд¬
но также заметить неравномерность развития во времен¬
ном измерении. Существуют периоды как бы ускоренного
и периоды замедленного развития, а также периоды, когда
развитие тормозится и даже идет вспять. Социализм в
305
Польше переживал период регресса, отступления не толь¬
ко в экономическом отношении (недоразвитость произво¬
дительных сил, неиспользование экономического потен¬
циала, низкая производительность труда и т. п.), но и в
социальном (углубление социального расслоения, обостре¬
ние классовых противоречий), а также в духовном (де¬
формация общественного сознания с точки зрения системы
ценностей и целей социализма, особенно исторического
сознания и т. д.).
Особенность современного этапа развития социализма
в Польше заключается в том, что принципиальное зна¬
чение приобретает вопрос восстановления его позиций во
всех сферах общественной жизни, развитие и укрепление
его содержания и ценностей. Здесь следует заметить, что
строительство социализма, строя социальной справедливо¬
сти, происходит в стране, расположенной на скрещении
великих дорог и европейских культур, стране, играющей
важную роль в содружестве социалистических государств
и народов. Социализм строится в обществе, обладающем
особым и неповторимым опытом, к которому относится
также период военного положения, наложивший заметный
отпечаток на его социальную структуру. Это общество
обладает особым представлением о своей роли и месте в
Европе, особым национальным характером и националь¬
ной психологией. Социализм возникает в определенный
исторический период, характеризующийся сосуществова¬
нием и борьбой двух противоположных социально-эконо¬
мических, политических и идеологических систем, борь¬
бой, в которой Польша играет в настоящее время как бы
двойственную роль, вытекающую, с одной стороны, из ее
принадлежности к миру социализма, а с другой — из осо¬
бого к ней интереса, проявляемого империализмом, отво¬
дящим ей особую функцию в своих планах разрушения
реального социализма.
Все эти обстоятельства приводят к тому, что ПОРП
в своей программно-теоретической и практической дея¬
тельности основывается на всеобщих принципах (зако¬
номерностях) , ценностях и целях социализма, которые
«она разделяет и защищает, но при этом также стремится
обогатить их национальными элементами и традициями.
Всеобщие принципы и закономерности построения со-
циализма прежде всего вытекают из его сущности как
общественного строя, уничтожающего угнетение человека
306
человеком. Они подтверждаются предшествующей прак¬
тикой, условиями и средствами воплощения его в жизнь.
Именно поэтому определение правильного пути к социа¬
лизму в отдельной стране невозможно без тщательного,
всестороннего исследования, обобщения и использования
опыта стран социалистической системы, и прежде всего
страны, проложившей путь остальным к социализму, —
Советского Союза. Использование опыта других стран,
чтобы избежать совершенных ими ошибок и перенять все
ценное, творческое, накопленное годами и десятилетиями,
становится, таким образом, общей, универсальной законо¬
мерностью построения социализма и вместе с тем — пат¬
риотическим долгом марксистско-ленинской партии.
Среди всеобщих ценностей, принципов и целей социа¬
лизма как общественного строя и процесса его созидания
следует выделить: социальную справедливость, ликвида¬
цию угнетения человека человеком, народовластие, досто¬
инство человека и труда, равные для всех возможности
развития, равноправие, мир и сотрудничество между на¬
родами; обобществление средств производства, наличие
социалистического государства как выражение политиче¬
ской и духовной гегемонии рабочего класса, рабоче-кресть¬
янский союз как основу социальной консолидации вокруг
осуществления целей социализма, руководящую и направ¬
ляющую роль марксистско-ленинской партии как аван¬
гарда рабочего класса; пролетарский, социалистический
интернационализм, находящий конкретное выражение в
союзе и дружбе с Советским Союзом, всем социалистиче¬
ским содружеством.
Однако всеобщие ценности, принципы и цели социа¬
лизма реализуются всегда в конкретных, национальных
условиях. Когда в начале 1894 года руководители Социа¬
листической партии итальянских трудящихся попросили
Энгельса высказаться о тактике, которую их партия
должна применить в условиях назревающего революцион¬
ного кризиса, он ответил: «Что касается общей тактики,
то в правильности ее я убеждался в течение всей своей
жизни; она ни разу меня не подводила. Что же касается
применения ее к нынешним условиям Италии, то тут дело-
другое; этот вопрос надо решать на месте, и решать его
должны те, кто находится в центре событий» 11. Так же
рассуждал и поступал В. И. Ленин в период, когда рос¬
сийская социал-демократия определяла основные положе-
307
ния своей программы. В 1899 году он писал: «Мы вовсе
не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное
и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она
положила только краеугольные камни той науки, которую
социалисты должны двигать дальше во всех направлени¬
ях, если они не хотят отстать от жизни. Мы думаем, что
для русских социалистов особенно необходима самостоя¬
тельная разработка теории Маркса, ибо эта теория дает
лишь общие руководящие положения, которые применя¬
ются в частности к Англии иначе, чем к Франции,
к Франции иначе, чем к Германии, к Германии иначе,
чем к России» 12. При обсуждении программы своей пар¬
тии Ленин настойчиво подчеркивал недопустимость заб¬
вения «особенностей России, которые должны найти пол¬
ное выражение в особенностях нашей программы» 13.
Широко известны также слова Ленина о том, что «все
нации придут к социализму, это неизбежно, но все придут
не совсем одинаково, каждая внесет своеобразие в ту или
иную форму демократии, в ту или иную разновидность
диктатуры пролетариата, в тот или иной темп социали¬
стических преобразований разных сторон общественной
жизни» 14.
В высказываниях Энгельса и Ленина заключен и бо¬
лее глубокий смысл, поскольку они указывают (если рас¬
сматривать их в контексте), каким должен быть современ¬
ный марксизм, чтобы стать руководством для практиче¬
ской эффективной деятельности. «Партийность и
конкретность — главные отличительные черты ленинского
развития марксизма. В оперативном анализе они высту¬
пают как необходимые условия связи марксизма с дейст¬
вительностью, связи, имеющей две стороны: 1) действи¬
тельность становится главным предметом исследования;
2) марксизм входит в социальную действительность как
важный ее элемент и участник» 15.
С этой точки зрения, чтобы найти правильные, дейст¬
вительно помогающие партии ответы на вопросы о по-
строении социализма в Польше, надо вдумчиво проанали¬
зировать развитие процесса социалистической революции
в Польше в последние десятилетия. В связи с этим стоит
напомнить, что всеобщие принципы марксизма-ленинизма
и научного социализма всегда применяются к неповтори¬
мым условиям определенного исторического периода раз¬
вития конкретного народа и государства.
308
К конкретным национально-историческим особенно¬
стям можно отнести: исторический опыт польского народа,
традиции борьбы за национальное освобождение, нало¬
жившие отпечаток особой чувствительности сознания по¬
ляков к вопросам суверенности и независимости; влияние
католической церкви на ход общенародных дел, а также
совокупность отношений между церковью и государством,
верующими и неверующими, марксистами и немарксиста-
ми. Хочет того кто-либо или нет, но существенной чертой
построения социализма в Польше является необходимость
сосуществования и сотрудничества государства и церкви,
верующих и неверующих. Принципы, нормы, механизмы
и структуры сосуществования и сотрудничества — во имя
высших интересов государства и народа — становятся ис¬
ключительным по важности вопросом дальнейшего хода
строительства социализма в Польше. Несмотря на то что
первостепенной задачей в области сельского хозяйства
является продовольственное обеспечение народа и добро¬
вольность решения крестьян о переходе к высшим, более
рациональным формам хозяйствования, открывающим
путь развитию цивилизации на селе, отказу от многове¬
ковой психологии собственничества в Польше, сохраняется
устойчивое существование индивидуальных крестьянских
хозяйств, имеющее длительную перспективу социалисти¬
ческих преобразований сельского хозяйства и деревни.
Своеобразие путей развития каждого народа, неповто¬
римость его истории накладывает прочный отпечаток
не только на его психологию и национальный характер,
что вполне очевидно, но также и на классовую структуру,
роль и место отдельных классов и прослоек в этой струк¬
туре. Польский опыт показывает, что в системе ценностей
и целей социализма необычайно важное, решающее зна¬
чение приобретает идея социальной справедливости. Веко¬
вой опыт, углубленный событиями последних лет, свиде¬
тельствует о том, что национальной проблемой огромного
значения стало построение и упрочение сильного государ¬
ства.
Из этого опыта также вытекает и то обстоятельство,
что именно проблеме обогащения всеобщих ценностей со¬
циализма национальными ценностями и традициями при¬
дает столь важное значение ПОРП. Экстремисты из «Со¬
лидарности», прибетая к традиционному арсеналу анти¬
коммунизма, делали все, чтобы в сознании масс создать
309
образ ПОРП как партии с антинародным характером и
происхождением, партии, чуждой народным традициям и
ценностям, служащей непольским интересам, оторванной
от родной почвы. Тем самым они явно обнаружили свою
идейную связь со всеми теми, кто еще сто лет назад при¬
зывал бороться против первых социалистов, будто бы сею¬
щих на польской почве чуждые польской культуре и тра¬
дициям зерна социализма. Антисоциалистические силы
рядились в тогу единственных подлинных, истинных за¬
щитников национальных ценностей, народной чести, до¬
стоинства и величия нации. Трескучим фразам о патрио¬
тизме и народе, националистической заносчивости по от¬
ношению к соседним странам, антисоветской истерии,
которыми была наполнена вся пропаганда «Солидарно¬
сти», сопутствовали действия, подрывающие международ¬
ное положение Польши, бросающие тень на ее доброе
имя, подлинное достоинство и величие.
13 декабря 1981 года перечеркнуло этот процесс, поло¬
жило начало возвращению всего того, что принадлежало
традициям революционного рабочего движения, ПОРП и
предшествующих ей рабочих партий. В обращении Пред¬
седателя Военного совета национального спасения от
13 декабря 1981 года содержались знаменательные вы¬
сказывания о величии Польши и необходимости вернуть
понятию «Польша» уважение и симпатии Европы и всего
мира: «Мы за великую Польшу — великую своими дости¬
жениями, культурой, формами общественной жизни, по¬
ложением в Европе. Единственным путем к этой цели
является социализм, поддерживаемый обществом, посто¬
янно обогащаемый жизненным опытом. Такую Польшу мы
будем строить. Такую Польшу мы будем защищать.
36-миллионный народ в самом сердце Европы не может
бесконечно долго оставаться в постыдной роли просителя.
Мы не можем не замечать того, что вновь оживают язви¬
тельные мнения о «Речи Посполитой, что беспорядкам
держится». Надо сделать все, чтобы такие мнения были
отправлены на помойку истории».
В обращениях Председателя Военного совета и Пер¬
вого секретаря ЦК ПОРП вновь получили права граждан¬
ства и подлинный смысл такие фундаментальные катего¬
рии и понятия о народе, как «величие Польши», «досто¬
инство народа», «национальная гордость». В переменчивой
судьбе этих понятий отразились все перипетии истории
310
польского рабочего движения вплоть до наших дней. Еще
первые польские социалисты провозглашали «величие
Польши через социализм». Против «принижающих Поль¬
шу» пилсудчиков боролись публицисты Коммунистической
партии Польши, В социальной перестройке Польши на
принципах демократии, в создании условий ее полного
экономического и культурного развития, в упрочении ми¬
ра в Европе, в стабилизации границ по Одре и Нысе,
по Балтийскому побережью видела источник и проявле¬
ние подлинного величия Польская рабочая партия.
Сегодня эти великие идеи, имеющие огромный поли¬
тический смысл понятия благодаря Польской объединен¬
ной рабочей партии не только возвращаются в язык пуб¬
лицистики и политики, но и становятся конструктивными
элементами образа социалистической Польши, социализма,
создаваемого в Польше самим польским обществом и для
польского общества.
Образ социализма в Польше, его ближайшего и отда¬
ленного будущего стоит в ряду великих вопросов, подни¬
мавшихся политическими мыслителями, писателями и
поэтами, историками, — вопросов, всегда остро стоявших в
поворотные периоды народной истории. Полтора столетия
назад подобный вопрос выразил в поэтической форме
Юлиуш Словацкий:
Выкликая: «Польша, Польша», —
Шли они, исполнясь пыла,
И однажды это слово
На устах у них застыло.
Но, желая, чтобы пыл их
Все же господом был признан,
Вновь пошли они в дорогу
С криком: «Милая отчизна!»
И господь им объявился
Из куста, в огне сверкая,
И спросил у них одно лишь:
«Пусть отчизна, но какая?» *
На этот вопрос отвечали первые польские социалисты,
противопоставляя Польше уходящей — шляхетской, «от
моря до моря», «грозной и сражающейся», «отсталой и
темной», «воинственной и богобоязненной» — новую Поль¬
* Перевод А. Арго.
311
шу, Польшу социалистическую. Продолжала и обогащала
ответ на этот вопрос Польская рабочая партия, когда в
своем обращении «За что сражаемся» писала о Польше
демократической — с народом для народа, Польше свобод¬
ной и независимой, Польше — национальном достоянии
широчайших трудящихся масс, а позже — о Польше со¬
циалистической.
В конце 1943 года на организационном собрании на¬
ходящейся в подполье Крайовой Рады Народовой Б. Берут
говорил о демократической Польше, то есть Польше, опре¬
деляющей путь своей жизни в опоре на сознательное и
действенное участие, свободные решения и волю самых
широких слоев народа — рабочих, крестьян, ремесленни¬
ков и трудящейся интеллигенции.
Каждое поколение поляков создавало свой собственный
образ Польши, искало свое место в процессе его воплоще¬
ния в жизнь. В этом непрерывном творчестве поколений
выражались неудовлетворенность сегодняшним днем,
стремление улучшить положение и даже коренным обра¬
зом его изменить. Создавая образ будущей желанной
Польши, эти поколения иногда соразмеряли свои силы со-
своими желаниями, иногда же желания со своими сила¬
ми, в зависимости от того, как сильны были их устремле¬
ния. Двойственный, противоречивый подход к своему на¬
циональному прошлому и будущему пыталось преодолеть
социалистическое движение, сочетая романтизм, величие
образа социалистической Польши, Польши — страны со¬
циальной справедливости с позитивным указанием пути,
ведущего к ней, — через повседневную борьбу со всеми
проявлениями социального зла и творческий труд по со¬
зданию и умножению материальных и духовных благ.
Послевоенным поколениям выпала судьба создавать
различные образы Польши. Осовремененный образ «Поль¬
ши домов из стекла», Польши хозяйственной, зажиточной,
культурной предложил обществу, и прежде всего молодому
поколению, Объединительный съезд в декабре 1948 года,
на котором была создана Польская объединенная рабочая
партия. Этот образ пленял воображение, увлекал своим
революционным размахом, ожидаемой глубиной преобра¬
зований, охватывающих всю полноту народной жизни. Ход
событий не позволил реализовать этот образ, каким он
представал вначале, хотя и сегодня, спустя более чем
35 лет, поколение Союза польской молодежи с глубоким
312
душевным волнением находит в нем выражение своих
мечтаний и надежд, великую, всегда живую цель — социа¬
листическую Польшу, страну социальной справедливости.
Образ «второй Польши» пропагандировался ПОРЛ
незадолго до августа 1980 года. В нем содержалось, не¬
смотря на неудачность формулировки, как бы наводящей
на мысль о разрыве с прежней, «первой Польшей», из¬
вестное рациональное зерно: провозглашение темпов со¬
циально-экономического развития, модернизации страны,
социалистических по своему содержанию изменений об¬
щественного сознания (в особенности исторического и
экономического), политической культуры, патриотизма.
Однако очень скоро образ «второй Польши» подвергся
эрозии, девальвации и даже прямой компрометации в
глазах общества. Это произошло в тот момент, когда нача¬
ла давать трещину ориентация развития Польши, приня¬
тая в начале 70-х годов. Повседневная социально-экономи¬
ческая действительность все более явно переставала соот¬
ветствовать программным заявлениям, а в теории и прак¬
тике укрепилась концепция «государства — опекуна», ко¬
торое всем дает и за все «добавляет и доплачивает».
Образ Польши социалистической и современной, до¬
стойной наших мечтаний и стремлений, отражен в партий¬
ных документах последних лет.
В новой ситуации программу Польши, достойной на¬
ших мечтаний и стремлений, надо не отвергать, сопостав¬
ляя с противоречащими ей фактами, а конкретизировать
и приводить в соответствие с реальностью, прежде все¬
го — в соответствие с нашими реальными возможностями.
В этом как раз и состоит ее первое изменение: мечтания
и стремления измерять возможностями общества и госу¬
дарства, чтобы избежать излишних разочарований, чтобы
программа и действительность как можно больше совпа¬
дали друг с другом, чтобы повседневные, актуальные,
краткосрочные начинания приближали к этому образу,
а не отдаляли нас от него.
С этим связан вопрос, имеющий более широкое значе¬
ние, вопрос, относящийся к самой теории марксизма-ле¬
нинизма, ее способности предугадывать будущее. Сама по
себе эта теория не содержит никаких специальных про¬
гнозов общественного развития, кроме таких глобально-
масштабных предсказаний, как наступление смены капи¬
талистического строя социалистическим, если будут вы¬
31 321 Заказ На 1554
полнены определенные объективные и субъективные,
условия. Марксистско-ленинская теория для партии явля¬
ется прежде всего орудием анализа современного положе¬
ния и тенденций его развития.
Из всесторонней оценки этих тенденций, их сопостав¬
ления с социальными ценностями, отстаиваемыми партией,
возникает прогноз, то есть сознательная, целенаправлен¬
ная поддержка определенной тенденции развития. Эта
тенденция осуществляется организованными усилиями об¬
щества, руководимого партией.
Необходимым становится также второе изменение. Де¬
ло в том, что лозунги, правильные сегодня, завтра приоб¬
ретают дополнительный смысл, становятся более актуаль¬
ными, связывая воедино все прочие размышления и про¬
граммные образы. Таким лозунгом является прежде всего
.социальная справедливость. Тому есть ряд причин.
Во-первых, идея социальной справедливости, возник¬
шая в классовом обществе, разделенном борьбой интере¬
сов между классами эксплуататоров и эксплуатируемых,
с самого начала была связана с рабочим движением —
от стихийного до сознательно-организованного. Научный
социализм воспринял эту идею, освободив ее от утопиче¬
ской шелухи, указал на все ее исторические и классовые
ограничения и реальные пути к ее осуществлению.
Во-вторых, в польском обществе, и в частности в ра¬
бочем классе, создалась особая чувствительность полити¬
ческого и психологического характера ко всем проявлени¬
ям социальной несправедливости, прежде всего такой
несправедливости, истоки которой находятся в деятельно¬
сти собственного, народного социалистического государст¬
ва, собственной партии, руководящей этим государством.
Подтверждается народная мудрость, которая гласит, что
никакая, даже самая большая обида, нанесенная чужими
и врагами, не так болит, как причиненная своими и близ¬
кими. Если говорить об искажениях в построении социа¬
лизма, то самое большое из них относится именно к осу¬
ществлению принципа социальной справедливости. В этой
сфере расхождения между теорией, декларациями и про¬
граммными обещаниями, с одной стороны, и практикой,
жизнью, отражением этих расхождений в пропаганде
(«пропаганде успеха»), общественном воспитании —
С другой, были наибольшими, самыми болезненными, рез-
че всего бросались в глаза. После августа 1980 года ра¬
314
бочие шли в «Солидарность» именно потому, что полагали,
будто найдут в ней защитника народной, рабочей справед¬
ливости. Они жестоко ошиблись, но проблема осталась.
Корни недостатков социализма в Польше уходили в
деформацию всей сложной системы его целей. Но начина¬
лись они, как правило, со средств, инструментов достиже¬
ния этих целей — народовластия, экономической полити¬
ки, социальной политики государства, с форм и методов
осуществления руководящей роли партии. Подчеркивая
факт деформации цели и ее структуры, мы не должны
преуменьшать роль средств и методов, какими она дости¬
галась, поскольку именно они приводили к искажению
этой цели, ущемляя интересы большинства населения,
прежде всего рабочих, влияли на формирование преврат¬
ных представлений о социализме в сознании масс. Это ве¬
ло к тому, что понятия социализма (как цели) и понятия
составляющих его элементов, например социальной спра¬
ведливости (структура цели), начинали функционировать
в общественном сознании раздельно, как бы независимо
одно от другого. А ведь исключительно важно добиться
того, чтобы и в общественной практике, и в общественном
сознании цель (социальная справедливость) и средства ее
достижения (экономическая и социальная политика го¬
сударства, законодательство, форма и содержание руково¬
дящей роли партии) составляли неразрывное целое.
В-третьих, лозунг социальной справедливости приоб¬
ретает исключительную остроту и актуальность в условиях
повсеместно ощутимой нехватки многих основных благ;
конечно, гораздо легче осуществлять принцип справедли¬
вости в условиях всеобщего изобилия.
Программной целью ПОРП является создание общест¬
ва, свободного от эксплуатации человека человеком, в изо¬
билии обеспеченного материальными благами и духовны¬
ми ценностями, демократического, правового, самоуправ¬
ляемого. Социализм — это прежде всего строй социальной
справедливости. Именно поэтому ПОРП и называет себя
партией социальной справедливости, партией решитель¬
ной, непримиримой борьбы со всеми проявлениями угне¬
тения человека человекам, со всем, что противоречит чув¬
ству справедливости у рабочего, труженика, то есть с
нечестными доходами, растаскиванием и разбазариванием
общественного имущества, спекуляцией и тунеядством,
бюрократическим, бездушным администрированием, ис-
21*
315
(пользованием служебного положения для извлечения лич¬
ной выгоды, с незаконными привилегиями для отдельных
лиц.
В нынешней социально-экономической ситуации в
Польше имеется много объективных причин неравного и
несправедливого распределения материальных благ и
культурных ценностей при формально одинаковом для
всех праве на них. Ленинское замечание о равном праве
как применении «одинакового масштаба к различ-
ным людям, которые на деле не одинаковы, не равны
друг другу» 1б, и потому являющемся фактически наруше¬
нием равенства и справедливости, находит подтверждение
в том, что хорошо известно большинству населения, что
особенно болезненно ощущается в переломные и кризис¬
ные периоды.
Социальная справедливость — это сложное, неодномер¬
ное понятие. Ее осуществление должно затрагивать все
сферы общественной жизни: от производства, способа его
организации, места и роли в нем непосредственного про¬
изводителя, от первичного и вторичного распределения,
доступа к благам культуры, участия в решениях, прини¬
маемых органами власти, от общественного признания
заслуг человека, его престижа вплоть до возможностей
саморазвития личности, осуществления ее жизненных
устремлений и т. д.
Осуществление принципа социальной справедливости
требует полного понимания классового характера государ¬
ства и руководящей им партии, учета состояния и харак¬
тера общественного сознания, особенно коренящегося в
сознании и взглядах рабочего класса чувства справедли¬
вости — жизненных понятий о том, что справедливо и что
несправедливо, что способствует осуществлению справед¬
ливости, а что ему мешает, что укрепляет чувство спра¬
ведливости, а что его подрывает и ослабляет. С народным,
рабочим чувством справедливости сегодня может согла¬
совываться лишь то, что гарантирует обществу обеспече¬
ние минимальных жизненных потребностей. Без этого
никак нельзя рассчитывать на сознательное согласие с
временными лишениями, снижением жизненного уровня.
С чувством справедливости согласуется то, что, отвечая
самой сущности социализма, обеспечивает равенство воз¬
можностей и равенство жизненного старта, что способст-
вует все более полному осуществлению принципа «от
316
каждого по способностям, каждому — по его труду».
В отмеченных выше трех элементах, подтверждающих
и укрепляющих народное, рабочее чувство справедливо-
сти, по сути, состоит политика социалистического госу¬
дарства — жилищная и транспортная (например, предпо¬
чтение общественным видам транспорта), территориальное
освоение страны, охрана здоровья и окружающей среды,
распределение культурных благ, создание материально-
технических предпосылок л гарантий равных возможно¬
стей для детей и подростков из рабочих и крестьян (по¬
литика государства в области производства одежды, спор¬
тивного инвентаря, игрушек), дошкольное воспитание,
система образования от начальной школы до университе¬
та, система зарплаты и налогов.
Реализация этих элементов ведет к осуществлению
трех взаимосвязанных и взаимообусловленных целей: со¬
зданию для всех трудящихся условий достойной жизни,
постепенному устранению наиболее существенных разли¬
чий между классами и общественными прослойками и
формированию нового трудового этоса. Труд имеет фун¬
даментальное значение для осуществления идеи социаль¬
ной справедливости — ведь только трудом создаются бла¬
та и ценности, которые можно и должно справедливо рас¬
пределять. Иначе говоря, будущая Польша, чтобы быть
справедливой, должна быть прежде всего Польшей вдох¬
новенно и рационально трудящейся, творческой и тво¬
рящей.
Но и здесь, в сфере производства, а не только в сфере
распределения благ, должен действовать принцип спра¬
ведливости, отвечающий жизненным народным представ¬
лениям о том, что справедливо и несправедливо. Показа¬
телями действия принципа справедливости в сфере про¬
изводства, труда являются: достоинство труда,
закрепленное в общественном сознании, место труда как
ценности в общей системе ценностей данного общества,
то, как в обществе организован труд, насколько этот спо¬
соб организации устраняет труд только кажущийся, бес¬
полезный, формальный, бездумный, бестолковый, нера¬
циональный. Вернуть этим показателям их значимость,
вернуть глубокий смысл, заключенный в народной, к со¬
жалению, часто забываемой мудрости: «Страны не зла¬
том — трудом богаты», «Сидя на печи, не спечешь кала¬
чи», выработать и укрепить убеждение в том, что личные
317
и коллективные усилия не пропадут зря, но умножат
народное богатство, — это начальное и необходимое усло¬
вие осуществления идеи социальной справедливости и и
то же время это огромное, еще далеко не освоенное поле
деятельности для партии.
Какая Польша? В бесконечных дискуссиях по этому
вопросу, идущих не только в партии, чаще всего встре¬
чаются такие определения, как: справедливая, демокра¬
тичная, правовая, самоуправляемая, трудящаяся и творя¬
щая, сильная, суверенная, национально-самотождествен-
ная. Множеству этих определений Польши соответствуют
также представления о поляках, достойных такой отчиз¬
ны. Это должны быть люди, для которых честный и доб¬
росовестный труд является нормой, люди, умом и сердцем
вовлеченные в труд своего народа и государства, труд,
ставший делом их жизни.
Во всех определениях, отвечающих на вопросы «какая
Польша», «какие поляки», «какой социализм», часто
встречаются слова: нормальная, нормальные, нормальный»
Нормальность является своеобразной политической про¬
граммой, в которой отражается стремление к тому, отсут¬
ствие чего в Польше ощущалось чаще и болезненнее-
всего.
Ненормальностью был прежде всего кризис. Ненор¬
мальностью было военное положение со всеми его прояв¬
лениями и последствиями. Ненормальностью были слабо¬
сти партии, слишком длительный период ее возмужания,
собирания с силами, поиска своего идейного и политиче¬
ского лица. Было и все еще остается в Польше много
ненормальных явлений и процессов, противоречащих жи¬
тейским и традиционным представлениям людей о том,
что является нормальным) и естественным.
Нормальность, по которой стосковались люди в Поль¬
ше, имеет несколько измерений. Прежде всего речь идет о
нормальности, связанной с самой сутью социального строя
в Польше, — нормальности, которая именуется социаль¬
ной справедливостью, равенством, народовластием, гегемо¬
нией рабочего класса, уважением трудящегося человека и
результатов его труда. Далее, речь идет о нормальности,
вытекающей из национального самосознания польского
народа, — нормальности, которая зовется достоинством и
величием народа, добрым именем Польши в Европе и во
всем мире, уважением собственных традиций и т. д.
318
Нормальная Польша — это страна, в которой власть
действительно принадлежит трудящимся города и деревни,
а рабочий класс выступает как гегемон. Нормальная
Польша — страна, в которой гегемония рабочего класса
проявляется в двух аспектах — объективном и субъектив¬
ном, то есть в подлинном участии в осуществлении власти,
во влиянии на принятие решений, имеющих определяю¬
щее значение для государства и общества, в характере
партии, в том, насколько она выражает классовые инте¬
ресы рабочих, в составе ее рядов и руководящих органов,
вплоть до Центрального Комитета, в стиле работы; в ощу¬
щении рабочего класса, что на деле, а не на словах он
является гегемоном общества, силой, воля которой — аль¬
фа и омега политики партии и государства.
Обрисованный здесь образ Польши — социально спра¬
ведливой и нормальной — шире рамок проблемы «выхода
из кризиса», «возвращения на прямую развития». Его ос¬
новные черты отвечают на важнейшие социальные вопро¬
сы: чего мы хотим как народ, что мы можем сделать,
какие условия необходимы, чтобы стало реальностью то,
чего мы хотим и что можем сделать.
Образ Польши, социально справедливой и нормальной,
является реалистическим, смелым, социально активизи¬
рующим.
Реалистическим, ибо в нем отражены не только воз¬
можности, но и препятствия, в частности вытекающие из
имеющегося и пока даже увеличивающегося отставания
технического уровня Польши от других стран, из расту¬
щего дефицита сырья и энергии, быстрого увеличения
численности населения, уменьшения обрабатываемых зе¬
мельных площадей, все более грозящей опасности для
окружающей среды и т. д.
Смелым, ибо он основывается на оптимальном исполь¬
зовании реальных потенциалов — производственного, де¬
мографического, духовного, преимуществ социалистическо¬
го строя в области культуры.
Социально активизирующим, ибо его осуществление
представляется вполне реальным в сознании общества и
потому побуждает к действию — стоит осуществлять то,
что можно осуществить.
Путь к социально справедливой и нормальной Польше
не легок, не прост и не короток. До конца XX и начала
XXI века осталось всего полтора десятка лет. Это так
319
мало, но и так много, если мерить этот срок по шкале
потребностей, стремлений и возможностей. Прежде всего
его нужно использовать для расчистки путей развития,
создания социально-экономических, политических и ду¬
ховных условий великого изменения цивилизации, в осно¬
ве которого будет использование ядерной энергии в мир¬
ных целях, покорение космоса, компьютеризация и авто¬
матизация производственных процессов, растущий уровень
образования, постепенно ликвидирующий различия меж¬
ду умственным и физическим трудом.
Начальным и необходимым шагом к этому великому
изменению является удовлетворение основных обществен¬
ных потребностей (обеспечение продовольствием, решение
жилищной проблемы, образование, развитие культуры,
охрана здоровья и окружающей среды), устранение еще
существующих сегодня социальных неравенств, полное
использование производственных возможностей в про¬
мышленности и сельском хозяйстве, ликвидация социаль¬
ных бедствий как явления, укрепление социалистической
демократии.
Решение этих великих социальных проблем является
частью и необходимым условием претворения в жизнь об¬
раза Польши, достойной наших мечтаний и стремлений,
Польши социально справедливой и нормальной.
1 Mendelski Т. Alert w sprawie materializmu historycznego,
w: Marksizm i problemy nauk społecznych,—WSNS przy КС PZPR,
Warszawa, 1983, s. 68.
2 I Ogólnopolska partyjna Konferencja Ideologiczno-Teoretyczna
2-3. IV. 1982. Warszawa, 1982, s. 10.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 499.
4 Там же, т. 22, с. 86.
5 Там же, т. 37, с. 371.
6 Там же, т. 22, с. 74.
7 I Ogólnopolska partyjna Konferencja..., ор. cit., s. 10.
8 Л e н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 40—41.
9 Там же, т. 34, с. 263.
10 I Ogólnopolska partyjna Konferencja..., ор. cit., s. 13.
11 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 460.
12 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 184.
13 Там же, с. 220.
14 Там же, т. 30, с. 123.
15 Mendelski Т. Uwagi о sposobach uprawiania marksizmu
w Polsce.—“Ideologia i polityka”, 1983, № 7—8, s. 153.
16 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 93.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
История построения социализма насчитывает около семи¬
десяти лет, а в Польше — четыре десятилетия. В глобаль-
ном масштабе это очень малый срок, если, например,
вспомнить, что сорок лет — это немногим больше полови¬
ны средней продолжительности жизни современного по¬
ляка. Это также очень мало по сравнению с периодом
возникновения и развития капиталистической обществен¬
ной формации. Основным наиболее развитым на сего¬
дняшний день капиталистическим странам понадобилось
несколько сот лет, чтобы построить и упрочить основы
буржуазного общественно-политического строя, найти свой
путь через перевороты, свержения правительств, граждан-
ские войны, вооруженные конфликты, колониальные за¬
воевания.
Ни один прежний общественный строй не возникал в
«толь неблагоприятных внутренних и внешних условиях,
в столь враждебном окружении.
С точки зрения интересов и характера враждебного
социализму империалистического окружения «первород¬
ным грехом» социалистической революции было то, что
она победила, не пала, как некогда Парижская Коммуна,
под натиском внутренних и внешних врагов, сумела ус¬
пешно защититься от них. «Первородным грехом» созида¬
ющегося социализма было также и то, что он на практике
начал воплощать в жизнь идею социальной справедливо¬
сти и народовластия. Обе эти идеи стали великим и по¬
стоянным вызовом капитализму, вынуждая его к измене¬
нию стратегии собственной защиты, к социально-экономи¬
ческим и политическим уступкам рабочему классу.
В этом — всемирно-историческая заслуга реального социа¬
лизма.
321
Особое значение она приобретает сегодня, когда со¬
временная цивилизация стоит на распутье, а перспектива,
ее развития чревата опасностями ядерной войны, эколо¬
гической катастрофы, растущей нищетой стран, которые
в рамках прежних социально-экономических и политиче¬
ских структур не имеют возможностей выбраться из тис¬
ков отсталости и бедности. Современное развитие произ¬
водительных сил, новая технология могут служить умно¬
жению материальных и духовных благ, ликвидации,
нищеты. Но они могут вести к ее углублению, к ката¬
строфам, угрожающим самому существованию человече¬
ства.
Реальный социализм не только предлагает человечест¬
ву гуманистический план его развития, использование
возможностей, заключенных в развитии производительных
сил для его блага, но и блокирует стремление империа¬
лизма навязать миру решения жизненно важных проблем,
идущие вразрез с интересами человечества.
Ни одна общественная формация не сделала столько
для освобождения народных масс, для изменения их ис¬
торических судеб, социального прогресса, не пробудила
столь великих надежд и стремлений, часто перерастающих
реальные возможности их исполнения.
В образовании и развитии прежних формаций субъек¬
тивный фактор — сознательная деятельность обществен¬
ных классов, групп и отдельных людей, организованных в
политические партии, — не играл столь значительной роли.
Ни одна из них — в отличие от социализма — не была в
связи с этим столь чревата последствиями собственных,
то есть человеческих, коллективных и личных ошибок,
неправильных прогнозов, неверных решений.
По своей сущности социализм является строем, в ко¬
тором ходом социальных процессов управляли и управля¬
ют не безличностные, анонимные силы и рыночные меха¬
низмы, а решения, принимаемые людьми. Отсюда и мно¬
гообразные последствия для процесса его формирования'
и развития. Значительно увеличивается пространство
подлинной свободы, в отличие от свободы кажущейся,
формальной, иллюзорной. Наступает освобождение трудя¬
щихся масс из-под влияния множества безликих сил в
различных областях жизни, прежде всего в экономике и
политике. Процесс социального развития приобретает бо¬
лее ясный, чем прежде, альтернативный характер. Это
322
обнаруживается в многочисленных тенденциях и возмож¬
ностях развития, выбор и осуществление которых зависит
от человеческих действий или отказа от них.
Правильная оценка ситуации, расстановки классовых
сил, тенденций развития сама по себе не ведет автомати¬
чески к одинаково правильным решениям, не является
еще единственно верной, наиболее рациональной с точки
зрения целей социалистической революции и социализма
тенденцией развития. В связи с изменившимся характе¬
ром развития социальных процессов в условиях реального
социализма особую роль играет марксистско-ленинская
партия как инструмент классовой борьбы в эпоху социа¬
листической революции, социальных преобразований в пе¬
риод построения социализма. Необходимость ее деятель¬
ности обусловлена несколькими разными причинами:
изменением исторической роли рабочего класса (возраста¬
ние роли и значения рабочего класса приводит к возрас¬
танию роли и значения его идейного и политического
авангарда); внутренней дифференцированностью рабочего
класса, его интересов, уровня классового сознания; необ¬
ходимостью союза с непролетарскими слоями трудящихся,
заинтересованными в свержении капитализма, но обла¬
дающими собственными интересами, не всегда совпадаю¬
щими с интересами рабочего класса.
Учитывая внутреннюю и внешнюю обусловленность
возникновения и развития реального социализма, можно
понять и оценить его место и роль в современном мире.
Можно также дать ответ на вполне обоснованный вопрос:
во имя чего, во имя каких идеалов произошла революция
в России, Монголии, в странах Центральной и Восточной
Европы, в Китае, в Индокитае, на Кубе; что принесла
она трудящимся массам в их материальной и духовной
жизни; можно ли было достичь того, что дала социали¬
стическая революция народным массам, обществам и го¬
сударствам, при другом общественном строе; почему
не были исполнены и осуществлены полностью все на¬
чальные надежды и планы; какую роль в этом сыграли
внутренние явления и процессы, зависящие от воли и
действий вождей, организаторов и участников социалисти¬
ческой революции и социалистического строительства,
а также внешние процессы и явления, связанные, напри¬
мер, с воздействием враждебного империалистического
окружения.
323
Процесс построения социализма всегда имел не только
сторонников и сочувствующих, а также явных и тайных
врагов, но и посторонних наблюдателей и критиков. Эти
критики всегда, начиная с социалистической революции
России, все знали лучше всех — чем является и чем
не является социализм, что согласуется с Марксом, а что
нет, что Маркс сказал и чего не говорил. Они не высту¬
пали против социализма как такового и против диктатуры
пролетариата (хотя это понятие всегда поражало их двоек
«грубостью», называнием вещей своими именами), но и у
них всегда были претензии к Ленину, к партии больше¬
виков — будто создаваемый социализм вообще не является
социализмом, а диктатура пролетариата нечто совсем иное-
по сравнению с замыслом Маркса. Как замечал Г. Лукач
в 1924 году, людям такого склада те, кто строит социа¬
лизм в победоносной революции, кажутся «законченными
преступниками», а сам процесс созидания такого социа¬
лизма и в такой ситуации может иметь лишь временный
характер. Их «социализм», их «диктатура пролетариата
должны были быть совсем иными, не от мира сего. Ос¬
новные явления созидаемого социализма и категории, в ко¬
торых эти явления выражались — социалистическая демо¬
кратия, диктатура пролетариата, трудовая дисциплина,
производительность труда и т. п., — для таких наблюда¬
телей и критиков имели прежде всего моральное измере¬
ние. Их упреки обращались против реального социализм»
потому, что он не создавался легко, безболезненно, как в
гипнотическом сеансе. Они возражали против действитель¬
ности вообще, поскольку она не желала быть такой, ка¬
кой они ее себе воображали.
Кому бы не хотелось, чтобы расхождение между идеа¬
лом, образом социализма и действительностью было как
можно меньшим и чтобы цена, заплаченная за построение
нового строя, была как можно более низкой. Даже те,
на ком лежит столь большая ответственность за отход от
идеалов социализма в Польше, тоже этого хотели. Избран¬
ная ими и осуществляемая стратегия ускоренного темпа
построения социализма, перескакивания ведущих к нему
стадий развития, искусственного опережения историческо¬
го времени имела в своей основе не только внешние необ¬
ходимости, вытекающие из существования и действий
враждебного окружения, но и желание сократить те «ро¬
довые муки» социализма, о которых так выразительно и
324
реалистично писал Ленин. Кто не замечает этого, так как
не желает или не может заметить, не имеет никакого мо¬
рального и политического права выносить суждения о
реальном социализме.
Позиция наблюдателей и критиков указывает на столк¬
новение двух типов логического анализа социалистиче¬
ской революции и реального социализма.
Один из них — это логика догмы, чистой теории, кото¬
рая узурпирует право навязывать свои принципы жизни,
отвергать ее, объявлять ее лишенной смысла, если она
противоречит чистой теории. Это логика, которую в спо¬
рах с Лениным применял К. Каутский, а теперь — совре¬
менные еврокоммунисты и им сочувствующие. Реальный
социализм — плохой, «несоциалистический», поскольку его-
возникновение (с самого рождения до наших дней) про¬
текало не так, как гласили прогнозы, как того хотела бы
чистая теория, как указывали проекты социального раз-
вития, исходящие из совершенно других реалий.
Существует, однако, и другая логика — логика рабо¬
чего класса, борющегося против капитализма, трудящихся
масс, стремящихся к изменению условий своего существо¬
вания, и логика их идейного и политического авангарда,
определяющего пути к достижению этих целей. Это логи¬
ка борьбы против капиталистической эксплуатации в мик-
росоциальном масштабе (трудовое предприятие, город,,
регион), когда еще нет возможности ее полного уничто¬
жения, и в макросоциальном масштабе, когда создается
революционная ситуация, как ее понимал Ленин. Это ло¬
гика, в которой нет места колебаниям и сомнениям: «со¬
зрели ли условия», «пришло ли время», «может ли борьба
принести победу», «что дальше».
Трудящиеся массы борются за решение проблем, озна¬
чающих изменение их социально-экономического положе¬
ния, за свои политические права, а решение одной из
таких проблем создает реальные возможности для реше¬
ния очередных. Роль партии, идейного и политического-
авангарда масс, заключается в выяснении существа по¬
ложения, тенденций его развития, смысла деятельности
масс, в обобщении опыта борьбы, теоретического преобра¬
зования этого опыта и внесении теории в сознание рабо¬
чего класса. В историческом процессе борьбы за народо¬
властие и социальную справедливость реальный социализм
представляет собой удачную, в меру реальных возможно—
325
стей, попытку осуществления этих проблем, превращения
в твердые принципы и нормы коллективной жизни.
Творческие силы реального социализма сознают при¬
сущие ему ограниченности и недостатки, вытекающие из
независимых обстоятельств и из субъективных ошибок,
но вместе с тем и его свершения, его подлинную роль и
место в борьбе сил прогресса и реакции, мира и войны.
Именно поэтому они уверены, что признание реального
социализма, его развитие, совершенствование, защита яв¬
ляются политическим и моральным долгом всех тех, для
кого мир без войн, эксплуатации и угнетения, цивилиза¬
ция, осуществляющая социальную справедливость, высту¬
пают как идеал и достижимая цель.
Польская Народная Республика накануне X съезда
Польской Объединенной рабочей партии. Съезд определит
направления развития социалистической Польши до конца
нынешнего столетия. Новая Программа партии, которая
после всенародного обсуждения будет принята на съезде,
продолжает революционные традиции польского рабочего
движения. В ней определены цели и задачи, стоящие перед
ПОРП в политической, социальной, экономической обла¬
стях, а также в сфере международных отношений. Новая
Программа еще раз подтверждает марксистско-ленинский
характер партии, ее роль как руководящей силы строи¬
тельства социализма в Польше.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 5
Введение 27
Теоретико-политический синдром А. Шаффа . 30
Вокруг «Немецкой идеологии» 44
Теория социалистической революции К. Маркса
и Ф. Энгельса 57
Пути к социалистической революции и социа¬
лизму . 112
А. Грамши: концепция этико-политической геге¬
монии 130
Ленинский план революции и построения соци¬
ализма 145
Дилеммы революции в отсталых странах . . 175
«Первородный грех» революции в Польше . 220
Стратегия построения социализма в Польше.
Опыт 1944—1955 годов 235
Марксизм-ленинизм перед новыми проблемами 288
Заключение . 321
Мариан ОЖЕХОВСКИЙ
Спор о марксистской
теории революции
ИБ Nb 14750
Редактор И. В. Колосова
Художник В. В. Кулешов
Художественный редактор Г. Н. Губанов
Технический редактор Е. В. Величкипа
Корректоры В. В. Евтюхина; Н. И. Мороз.
Сдано в набор 24.12.85. Подписано в печать 30.04.86.
Формат 84Х108‘/з2. Бумага типограф. Nb 1. Гарнитура
обыкновен. Печать высокая. Условн. печ. л. 17,22.
Усл. кр.-отт. 17,64. Уч.-изд. л. 17,90. Тираж 3000 экз.
Заказ Nb 1554. Цена 1 р. 50 к. Изд. Nb 40851.
Ордена Трудового Красного Знамени издательство
«Прогресс» Государственного комитета СССР по де¬
лам издательств, полиграфии и книжной торговли.
119841, ГСП, Москва, Г-21, Зубовский бульвар, 17.
Московская типография Nb 11 Союзполиграфпрома при
Государственном комитете СССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли. Москва, 113105, На¬
гатинская, 1.