/
Автор: Слободчиков В.А.
Теги: история российского государства история история россии отечественная история
ISBN: 5-9524-1187-8
Год: 2005
Текст
ББК 63.3(2)-7
С48
Серия основана в 2000 году
Под общей редакцией авторов проекта
Валентины Алексеевны БЛАГОВО
и Сергея Алексеевича САПОЖНИКОВА,
членов Российского Дворянского Собрания
Оформление художника И.А. Озерова
Слободчиков В.А.
С48 О судьбе изгнанников печальной... Харбин. Шан¬
хай. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 431 с.
ISBN 5-9524-1187-8
Книга В.А. Слободчикова знакомит читателя с перипетиями судьбы человека, ро¬
дившегося в 1913 году в России, в дворянской семье и прошедшего через испытания
20-летней эмиграции в Харбине и Шанхае. Пройдя через подвалы Лубянки и Бутырскую
тюрьму, обретший Родину мемуарист стал заметной фигурой в советском и россий¬
ском просвещении — ученым-исследователем и автором школьных учебников француз¬
ского языка.
Воспоминания В.А. Слободчикова охватывают без малого столетие и представляют
собой многоплановый исторический документ, в котором есть жизнь во всей ее полноте
и реальности — без вымышленных имен и фактов.
Книга «О судьбе изгнанников печальной...», как и вся серия «РОССИЯ ЗАБЫТАЯ
И НЕИЗВЕСТНАЯ», рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечествен¬
ной историей, краеведов, гидов, генеалогов, исследователей историко-культурного аспекта
русского зарубежья, а также на государственных служащих и общественно-полити¬
ческих деятелей, ученых, причастных к формированию духовных ценностей возрождаю¬
щейся России.
ББК 63.3 (2)-7
© В.А. Слободчиков, 2005
© Художественное оформление
серии, ЗАО «Центрполиграф»,
2005
© ЗАО «Центрполиграф», 2005
ISBN 5-9524-1187-8
МНОГОГРАННОСТЬ жизни
Пришедший в мир в 1913 году, Владимир Александрович Слобод-
чиков за свою долгую жизнь увидел и пережил столько, что хватило
бы не на одну биографию. Посудите сами: педагог, преподаватель
французского языка, доцент, автор научных трудов и учебников для
средней школы, поэт, пианист, сочинитель музыки... Он играл с по¬
бедными результатами в теннис и бридж, занимался энтомологией
(и даже сделал в ней открытие), принимал участие в литературных
объединениях... Перечисление можно продолжать — столь много¬
гранна жизнь этого человека.
Родился В.А. Слободчиков в Самаре в семье присяжного поверен¬
ного и был причислен к дворянскому роду, имеющему внушительную
историю. Слободчиковы владели землями в Смоленской, Вологодской,
Самарской и других губерниях Российской империи и известны с пер¬
вой половины XVI века. Среди родственных фамилий — Племянни¬
ковы и Веденяпины.
Попав семилетиим мальчиком в Харбин, он получил там добротное
образование, окончив гимназию имени Достоевского и музыкальную
школу. Затем учился на юридическом факультете. Широкий круг инте¬
ресов В.А. Слободчикова складывался не только благодаря его природ¬
ным способностям и любознательности. Его развитию способствовала
культурная среда «русского Харбина» и интеллектуальная обстановка в
семье. Отец его, Александр Яковлевич, был известным в Харбине адво¬
катом, мать — Анна Александровна — увлекалась философией. Анна
Александровна часто брала сына на концерты, театральные и оперные
постановки, на собрания Общества изучения Маньчжурского края. Бы¬
вал он с мамой на литературных вечерах в домах интересных людей
Харбина того времени, где музицировали и читали стихи. Неизгладимые
впечатления от таких салонов, наверное, и привели молодого человека в
известную харбинскую «Чураевку» при ХСМЛ, где он начал постигать
секреты поэтического мастерства и постоянным членом которой он стал
с 1931 года.
1*
3
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Стихи В.А. Слободчикова как одного из представителей второго по¬
коления русского дальневосточного зарубежья печатались в изданиях
Харбина и Шанхая.
Шанхай в середине 1930-х годов стал неожиданным и значитель¬
ным поворотом в его судьбе. Жизнь в нем протекала иначе, чем в пат¬
риархальном Харбине. Он принес Владимиру Александровичу учебу в
университете «Аврора», а уже после окончания Второй мировой вой¬
ны отъезд — через Бутырку и Лубянку — в СССР.
Вторая половина жизни В.А. Слободчикова — после возвращения
на Родину — столь же насыщенна, как и первая: он окончил универ¬
ситет в Саратове, стал доцентом. Переехав в Москву, работал в одном
научно-исследовательском институте в области образования, писал на¬
учные статьи, создал учебный комплекс по французскому языку для
средней школы. Он автор интересных филологических изысканий.
Кроме того, Владимир Александрович — даритель специальной биб¬
лиотеки в 2000 томов факультету иностранных языков Липецкого пе¬
дагогического института.
В.А. Слободчиков встречался со многими интересными людьми ухо¬
дящей эпохи — представителями первой волны русской эмиграции, —
много видел, многим занимался и многое пережил. Поражает не толь¬
ко широта его интересов, но и его феноменальная память. И своими
воспоминаниями, бесценными для исследователей истории культуры
русского зарубежья, он всегда готов поделиться с теми, кто к нему
обращается.
Читателю предоставляется редкая возможность погрузиться во Все¬
ленную Владимира Александровича Слободчикова — уникальный, мно¬
голикий, полный поэзии мир, где на французском и английском гово¬
рят так же, как на русском, где нашлось место и звездам, бабочкам,
иероглифам, и Ф. Шаляпину, и А. Вертинскому, и службе во француз¬
ской полиции, и даже элементу детектива — похищению рассказчика
советскими спецслужбами...
Е. Таскана
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга написана по настоянию моих детей и внуков. Она
должна познакомить их с необычностью моего жизненного пути
и рассказать о трагической судьбе целого поколения русских
людей, оказавшихся в начале века на чужбине.
Сначала я назвал книгу «Под колесами истории». История
действительно была немилосердна к людям моего поколения, пе¬
режившим четыре войны (в том числе две мировых), нацио¬
нальную катастрофу (революцию), беженство, эмиграцию, япон¬
скую оккупацию и новое беженство. В ней на фактах моей
биографии описывается жизнь людей, потерявших все в своей
стране, потерявших, наконец, саму страну, но продолжавших
ощущать себя неотъемлемой частью своей утраченной Родины.
В книге показывается и то, как на островке русской общи¬
ны в условиях чужой страны сохранялись и крепли русская
культура, русские традиции и русский национальный дух.
Заброшенные в дальние края русские ученые постигали тай¬
ны никем не изученной маньчжурской природы и делились с
молодежью и жителями этих краев своими знаниями в созда¬
ваемых ими школах и высших учебных заведениях.
Мало кому известно, как на гостеприимной китайской зем¬
ле рождались произведения русских поэтов и писателей, расцве¬
тали полотна художников, звучала в церквах русская духовная
музыка.
Под натиском японской оккупации Китая русские рассея¬
лись по разным Америкам и Австралиям, неся туда свою неиз¬
менную русскость, которая, несмотря на все превратности, была
сохранена ими в трудные годы беженской жизни.
5
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
В России в последние годы пробудился интерес к культурной
и научной деятельности этих оторванных от своей страны лю¬
дей. В Китае сохраняются архивы и музеи с материалами рус¬
ских ученых, издаются каталоги публикаций тех лет на русском
языке.
В своем повествовании я рассказываю также об обстоятель¬
ствах и людях, с которыми свела меня судьба после возвраще¬
ния на Родину.
Книга является фактически историческим документом, в ко¬
тором нет ни одного вымышленного факта и даны подлинные
имена всех участников событий.
В.А. Слободчиков
О СУДЬБЕ
ИЗГНАННИКОВ
ПЕЧАЛЬНОЙ...
ХАРБИН. ШАНХАЙ
Арсений Несмехов
потомку
Иногда я думаю о том,
На сто лет вперед перелетая,
Как, раскрыв многоречивый том
«Наша эмиграция в Китае»,
О судьбе изгнанников печальной
Юноша задумается дальний.
На мгновенье встретятся глаза
Сущего и бывшего: котомок,
Страннических посохов стезя...
Скажет, соболезнуя, потомок:
«Горек путь, подслеповат маяк,
Душно вашу постигать истому,
Почему ж упорствовали так,
Не вернулись к очагу родному?»
Где-то упомянут, со страницы
Встану. Выжду. Подниму ресницы:
«Не суди. Из твоего окна
Не открыты канувшие дали,
Годы смыли их до волокна,
Их до сокровеннейшего дна
Трупами казненных закидали!
Лишь дотла наш корень истребя,
Грозные отцы твои и деды
Сами отказались от себя,
И тогда поднялся ты, последыш!
Вырос ты без тюрем и без стен,
Чей кирпич свинцом исковыряли.
В наше ж время не сдавались в плен,
Потому что в плен тогда не брали!»
И, не бывший в яростном бою,
Не ступавший той тропой неверной,
Он усмешкой встретит речь мою
Недоверчиво-высокомерной.
Не поняв друг в друге ни аза,
Холодно разъединим глаза.
И опять — года, года, года
До трубы Последнего Суда.
Харбин, 1942
Из сб. «Белая флотилия»
8
Глава I
В РОССИИ
1913 ГОД. 300 ЛЕТ ДОМУ РОМАНОВЫХ
Летом 1913 года моя мама Анна Александровна с детьми и ба¬
бушкой Елизаветой Николаевной отдыхали у моря в Алупке. Год
был юбилейный — Россия торжественно отмечала трехсотлетие
царствования дома Романовых. Флагами был украшен монумен¬
тальный дворец графа Воронцова. На натянутых канатах раска¬
чивались разноцветные китайские фонарики. Гуляя с бабушкой
и няней, маленький Коля, которому еще не исполнилось двух лет,
спросил: «Почему флажки и фонарики?» Бабушка отвечала: «Это
Россия празднует трехсотлетие дома Романовых». Явно не пони¬
мая смысла этих слов, Коля задумался и сказал: «Крышка дому
Романовых». «Что он говорит? — испуганно вмешалась няня. —
Какая крышка?» Польщенный интересом няни к своим словам,
Коля громко и весело повторил несколько раз: «Крышка, крыш¬
ка, крышка дому Романовых». Смущенная странными словами
ребенка, бабушка быстро повела детей домой. А тем временем
Коля, а с ним и старший брат Лева все громче и громче повторя¬
ли: «Крышка дому Романовых». Дома маме никак не удавалось
отвлечь детей от непонятных слов, которые они превратили в
игру. Хлопая в ладоши, они повторяли: «Крышка, крышка дому
Романовых».
Два этих ребенка были совсем не похожи друг на друга:
Лева — темный, с черными волосами и не то что карими, но
темными глазами, а Коля — со светлыми волосами, очень бе¬
лой кожей и светло-голубыми глазами. Мама ждала третьего
ребенка и очень хотела девочку. Этим третьим ребенком ока¬
зался опять мальчик. Это был я. Родился я, когда все уже вер¬
нулись в Самару, 30 сентября 1913 года.
9
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1913 год был годом невиданного подъема и процветания
России. По многим экономическим показателям страна зани¬
мала первые места. Романовский рубль был самой крепкой ва¬
лютой в мире. Бумажные деньги во всех банках России сво¬
бодно обменивались — рубль за рубль — на золотые монеты.
Бурно развивалась промышленность, а сельское хозяйство по¬
ставляло Европе отличнейшую продукцию. Это было время,
когда, по выражению Блока, над Россией «загорелась Амери¬
ки новой звезда».
Крушение началось в 1917 году. Вследствие военных неуспе¬
хов и вызванного войной продовольственного кризиса в Петро¬
граде 23 февраля вспыхнули массовые митинги. Под напором
мятежных сил император Николай II в начале марта отрекся
от престола в пользу своего брата Михаила, но тот не принял
трона, предоставив решить вопрос о форме государственного
правления Учредительному собранию. В тот же день Государ¬
ственная дума сформировала Временное правительство.
Неудачное участие России в Первой мировой войне способ¬
ствовало укреплению левых сил, в том числе партии большевиков,
принявшей курс на социалистическую революцию, которую боль¬
шевики считали началом мировой революции. Чтобы привлечь
симпатии народных масс, они выдвинули популярные лозунги:
«Мир — народам, земля — крестьянам, фабрики — рабочим».
В ночь на 25 октября (7 ноября по новому стилю) боль¬
шевики подняли вооруженное восстание, захватили Зимний
дворец в Петрограде и арестовали Временное правительство.
На следующий день были схвачены лидеры демократических
партий и запрещена оппозиционная печать. 8 ноября съезд
рабочих и крестьянских депутатов принял декреты о мире и
о земле и образовал рабоче-крестьянское правительство.
5 (18) января 1918 года 410 депутатов, прошедших в Учре¬
дительное собрание на основе всеобщего избирательного права,
собрались на первое его заседание, на котором большевики ока¬
зались в меньшинстве. Учредительное собрание абсолютным
большинством голосов отвергло декреты съезда рабочих депута¬
тов, и тогда большевики разогнали Учредительное собрание и
силой захватили власть. Были созданы карательные органы (ЧК),
10
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
установлена однопартийная диктатура и тоталитарный строй.
Произошла национальная катастрофа.
В значительной части России были национализированы бан¬
ки и частные предприятия, и заключено было перемирие с
Германией. Страна выходила из войны, бросая на произвол со¬
юзников и всю систему международных отношений. Рушилось
государство и частная жизнь граждан, были разгромлены дво¬
рянские усадьбы, и началось уничтожение несогласной интел¬
лигенции. Миллионы людей теряли все и становились нищи¬
ми. Исчезли пенсии, и отставные военные и чиновники вместе
со своими семьями оказывались выброшенными на улицу.
Большевики, с Лениным во главе, укрепляли захваченную ими
власть самыми жестокими мерами, главным образом расстрела¬
ми и заложничеством. Вскоре у крестьян будет отобрана земля,
заводы и фабрики остановятся из-за неумелого руководства, ра¬
бочих будут увольнять массами и направлять в Красную армию.
Все некогда популярные лозунги большевиков обернутся всеоб¬
щим развалом страны и повсеместным голодом. Начнется Граж¬
данская война.
Таковы были исторические события, положившие начало
той трагической эпопее, о которой пойдет речь в следующих
главах книги.
СЛОБОДЧИКОВЫ
Слободчиковы принадлежали к широко известному в Сама¬
ре роду, имевшему славную многовековую историю. Первые до¬
кументальные свидетельства о роде Слободчиковых относятся к
первой половине XVI века. По семейной легенде, потомок хана
Золотой Орды Солтан Слободчик, ведавший сбором податей,
принял православие, женился на русской боярышне знатного
рода и около 1530 года перешел на службу великому князю
Московскому Василию III. Его сын Иван Солтанович фигуриру¬
ет официально как брянский помещик. Имеющаяся подробная
родословная раскрывает генетические связи всего дворянского
рода Слободчиковых от Ивана Солтановича до сегодняшних
дней (см. приложение 1).
И
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Отец
Мой отец Александр Яковлевич родился 7 октября 1875 года
в Самаре. Он был пятым сыном моего деда Якова Дмитриеви¬
ча Слободчикова и его супруги Анфисы Андреевны, урожден¬
ной Племянниковой. Отец окончил в 1898 году с дипломом
первой степени юридический факультет Петербургского универ¬
ситета. После отбытия воинской повинности работал земским
начальником Самарского уезда, занимался строительством школ
и библиотек и учреждением новых банков, что давало ему боль¬
шое моральное удовлетворение.
Во время Японской войны отец был призван в армию в ка¬
честве прапорщика запаса и зачислен в Бузулукский полк. Один
из офицеров Березинского полка, недавно женившийся, опаса¬
ясь, что его полк будет первым отправлен на фронт, попросил
отца поменяться с ним местами. Отец согласился и подал соот¬
ветствующее прошение, на которое не получил ответа, вплоть
до отправки его полка в Маньчжурию. При подъезде к Харби¬
ну отец по распоряжению центра был переведен в Березинский
полк и остался в Харбине, в то время как его бывший полк
последовал дальше и попал прямо в бой под Янтаем, где в июле
1904 года большинство офицеров было убито, включая и того
офицера, который поменялся местом с моим отцом. Такова
была судьба.
После окончания войны отец вернулся в Самару, где был
полковым адъютантом Березинского полка. В 1906 году его де¬
мобилизовали, и он стал присяжным поверенным. В те годы
попасть в коллегию присяжных поверенных было нелегко. Со¬
вет, имевший прерогативу приема или неприема в коллегию
присяжных поверенных, находился в Саратове. В Совете бы¬
товало мнение, что земские начальники все закосневшие ре¬
акционеры и что таковых нельзя пускать в либеральное объе¬
динение. Отцу пришлось несколько раз ездить в Саратов для
объяснения своих прогрессивных устремлений, и вскоре его
вопрос был решен положительно.
В Саратове отец познакомился с Анной Александровной Со¬
пляковой, которая возвращалась в родное поместье из поездки
12
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
во Францию и Италию через Саратов. Ее отец Александр Яков¬
левич Сопляков владел крупным земельным угодьем на левом
берегу Волги напротив города Хвалынск. В трех верстах от при¬
стани села Духовницкое находилась усадьба Александровка, где
родилась Анна.
Вскоре в церкви села Духовницкое состоялось бракосочета¬
ние моего отца с его избранницей. Празднование должно было
состояться в Александровке. Предполагалось много гостей, обед
и танцы. Отец из Самары послал невесте в Александровку те¬
леграмму: «Нужен ли тапер?» Телеграфистка, не понимая, а
может быть, и не зная слова «тапер», подправила его, и мама
получила телеграмму: «Нужен ли теперь»? Удивившись стран¬
ному вопросу жениха в самый канун свадьбы, мама незамедли¬
тельно ответила: «Нет, не нужен». Папа приехал без тапера, да
он и действительно был не нужен, потому что среди гостей и
членов семьи было много тех, кто, как и сама мама, хорошо
играл на рояле.
После свадьбы молодожены уехали в Самару и вскоре посе¬
лились в собственном доме на Дворянской улице (№ 45?). Там
у них родилось три сына: Лев в 1910 году, Николай в 1911 году
и я, Владимир, в 1913 году.
В Самаре в качестве присяжного поверенного отцу удалось
успешно провести ряд сложных дел и стать юрисконсультом
ряда банков. Он был избран депутатом (гласным) Самарского
земства и членом Дворянского депутатского собрания, а также
гласным Самарской городской думы, где состоял председателем
финансовой комиссии. В это время отцу удалось сделать мно¬
гое для блага самарцев: по его инициативе был проведен трам¬
вай, улучшена система канализации, расширена электрическая
сеть, построены торговые ряды и заложен фундамент универ¬
ситета. Его деятельность встретила необоснованные препятствия
со стороны городского головы М.Д. Челышева, но при поддер¬
жке городской думы ему удалось заставить Челышева уйти в
отставку.
В 1914 году началась Первая мировая война, и отец был сно¬
ва призван по мобилизации и назначен старшим адъютантом по
хозяйственной части бригады 6-го Ополченческого корпуса, ко¬
13
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1^=
торый сначала направили в Персию через Туркестан, но затем
задержали в Ашхабаде. Штаб корпуса вскоре перевели в Куш¬
ку, самую южную точку России, а затем в Самарканд.
Путь в Самарканд был сложным, так как пролегал через Ка¬
ракумские пески и через заснеженные горы. Положение наших
войск осложнялось крупными и мелкими восстаниями местно¬
го населения, которые больше носили междоусобный характер,
но тем не менее чрезвычайно затрудняли выполнение постав¬
ленных перед войсками заданий.
Таким было, например, восстание номудов (туркмен) про¬
тив автономного хивинского хана. Несколько тысяч всадников
ворвались в город, разграбили его и перед дворцом хана пове¬
сили его министра. Россия имела договорные отношения с ха¬
ном Хивы и должна была оказать ему содействие, но в условиях
участия в Первой мировой войне не была в состоянии этого
сделать. Причиной восстания была вода, которой безраздельно
распоряжались хивинцы.
Кровавым было Джизакское восстание узбеков против закона
о трудовой повинности. После отказа генерал-губернатора осво¬
бодить молодых узбеков от направления на фронт железная до¬
рога между Самаркандом и Ташкентом, в особенности в районе
города Джизак, во многих местах была разрушена и много же¬
лезнодорожников, женщин и детей было убито. Население из
городов с оружием ушло в горы, и в городах остались только ста¬
рики да малые дети. В этом районе почти не было войск, а мя¬
тежников насчитывалось до 100 тысяч. Положение, по словам
отца, было крайне серьезным. Под начальством полковника Ива¬
нова, впоследствии генерала, были двинуты войска, которые же¬
стоко расправились с мятежниками, после чего ушедшие в горы
возвратились и выразили свою покорность, свалив вину на кучку
подстрекателей, а начальство освободило молодежь от трудовой
повинности на фронте.
Во время мятежа около Джизака погибла семья лесничего За-
порина. Его убили на глазах жены и дочери, был убит также его
старый отец, который только что приехал погостить к сыну.
Лесники были вооружены, но мятежники уговорили их сдать
оружие, обещав не трогать их. Когда же лесники сдали оружие,
14
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
то все были убиты, за исключением жены Запорина, красивой
женщины, отправленной в гарем, откуда впоследствии ей уда¬
лось бежать; это она рассказала моему отцу подробности гибе¬
ли ее мужа.
Восстаний было много, и в них погибло немало русских. Вос¬
ставшие разрушали железнодорожное полотно и мосты, речные
плотины. Главное недовольство населения вызывали закон о тру¬
довой повинности и поведение чиновников, их коррумпирован¬
ность. Восстаниями сартов и киргизов руководили, по слухам,
турецкие и немецкие офицеры, свободно проникавшие в Сред¬
неазиатскую Россию благодаря фактическому отсутствию государ¬
ственной границы. Русскими войсками была задержана группа
афганских подстрекателей, снабжавшая бунтарей новым англий¬
ским оружием. Отец рассказал мне забавный случай, который
как-то произошел с одним английским полковником, кажется,
Лоуренсом (Lowrence), проникшим на территорию России из
Афганистана с не совсем понятными целями. Приближение рус¬
ских военных к его палатке заставило полковника бежать. Он не
успел даже надеть свои именные сапоги. Сапоги были отправле¬
ны в Петроград, откуда министр иностранных дел переправил их
в Лондон с просьбой к британскому правительству вернуть их
полковнику Лоуренсу, забывшему их в России.
В начале 1917 года туркестанским генерал-губернатором был
назначен бывший военный министр Александр Николаевич Ку-
ропаткин. Генерал начал с чистки администрации: уволил губер¬
натора Сыр-Дарьинской области Галкина, губернатора Ферганы
Гиппиуса, полицмейстера Самарканда Игнатиуса и ряд других
высокопоставленных администраторов. Благодаря его энергич¬
ным действиям среднеазиатские восстания были подавлены.
В окрестностях Ургенча отец за несколько рублей приобрел
три древние римские монеты, найденные местным жителем в
руинах древнего мавзолея. Эти монеты впоследствии хранились
в коллекции моего брата Николая.
Перед отъездом из Самарканда отец купил в окрестностях
этого города небольшой участок земли и отдал его во времен¬
ное пользование знакомому сарту, имевшему небольшой домик
рядом с купленным участком.
15
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Мать
Моя мама Анна Александровна родилась 3 марта 1880 года
в родовом поместье ее отца Александровке. Она была старшей
дочерью моего деда Александра Яковлевича Соплякова и его
супруги Елизаветы Николаевны, урожденной Веденяпиной.
Анна училась в институте благородных девиц в Саратове; в
бывшем помещении института ныне расположен клуб им. К.
Либкнехта. В институте обучение велось на трех языках, в ос¬
новном русском, и два дня в неделю попеременно на фран¬
цузском и немецком. По этой причине мама хорошо владела
французским и немецким языками, английский язык тогда в
России был не в моде, но мама в отдельной группе учениц под
руководством учителя-англичанина освоила еще и этот язык.
Начальницей института была Татьяна Борисовна Семечкина,
урожденная Данзас, внучка Константина Данзаса, секунданта
Пушкина на его трагической дуэли с Дантесом. Татьяна Бо¬
рисовна унаследовала от своего деда целый ряд предметов, не¬
когда принадлежавших Пушкину, несколько его писем и его
рукописных стихотворений. На верхнем этаже института на¬
чальница оборудовала специальную комнату-музей, где было
собрано все, что имело отношение к Пушкину. Самым цен¬
ным экспонатом музея была посмертная гипсовая маска Алек¬
сандра Сергеевича. Известно, что одна из масок Пушкина в
свое время пропала, так вот именно эта маска хранилась у Се¬
мечкиной в институте, в котором училась моя мама. Вход в
«Пушкинскую комнату» разрешался только отличницам, к
числу которых относилась и моя мать; она несколько раз бы¬
вала в этом музее и отлично помнила хранившиеся там вещи,
в том числе и маску Пушкина. Мама говорила мне, что под¬
робно содержание «Пушкинской комнаты» было описано вы¬
пускницей института Ириной Федоровной Варниной (Мил¬
лер) в 1911 году.
Татьяна Борисовна Семечкина после революции переехала
в Петроград и увезла с собой все экспонаты «пушкинской
комнаты». Она скончалась в Петрограде в 1919 году. Вместе
с ней уехали ее горничная и две ее племянницы Катя и Вера.
16
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
О дальнейшей судьбе «пушкинской комнаты» мне ничего не
известно. Однако о нахождении пропавшей (четвертой?) мас¬
ки Пушкина в работах исследователей-пушкинистов как буд¬
то ничего не говорится. Может быть, она по сей день нахо¬
дится в частных руках. Историю о саратовской «пушкинской
комнате» я когда-то рассказал Ираклию Андроникову. Но он
в этой связи, насколько я знаю, не успел предпринять какие-
либо розыски.
Первый дед (отец моего отца)
Я не мог знать лично моего деда Якова Дмитриевича Сло-
бодчикова, так как он скончался за год до моего рождения,
но у меня есть фотография начала 60-х годов XIX столетия, на
которой он, молодой человек, запечатлен в группе членов
семьи Племянниковых, и есть его последняя фотография —
в гробу.
Дед родился в 1837 году. Он был еще гимназистом, когда на¬
чалась Крымская война. Он бросил гимназию и ушел воевать
добровольцем. После войны он в чине майора состоял Прави¬
телем Канцелярии Воинского Присутствия в Казани. Его пол¬
номочия распространялись на всю Волгу.
В 32 года дед заболел (порок сердца), вышел в отставку и
начал заниматься скотоводством. Степной ковыльный воздух и
кумыс излечили его от болезни сердца, и он стал работать на
общественном поприще депутатом (гласным) Бузулукского
уезда Самарского губернского земства, а затем депутатом Са¬
марской городской управы. Одновременно он был крупным
подрядчиком армейских заказов. Дед принимал участие в
строительстве Оренбургской и двух участков Самаро-Златоус-
товской железных дорог. Вследствие такой широкой деловой
активности он не занимался имениями. Большое хозяйство с
посевом в 2000 десятин земли, огромным инвентарем, двумя
мельницами, большой молочной фермой и многочисленным
рогатым скотом вела моя бабушка Анфиса Андреевна, урож¬
денная Племянникова.
2 - 2742
17
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Второй дед (отец моей матери)
Я мало знаю о моем деде Александре Яковлевиче Сопляко¬
ве, отце моей матери. Он родился в 30-х годах XIX столетия,
имел звание почетного потомственного гражданина. Мне из¬
вестно, что он был старообрядцем, потомком тех раскольни¬
ков, которые, не примирясь с церковной реформой патриарха
Никона, в пятидесятых годах XVII столетия ушли в глубокие
леса Заволжья вместе с переносными церквами и поселились
вдоль извилистых берегов Большого Иргиза. Дед соблюдал ка¬
ноны древнего русского христианства, не ел мяса животных,
имеющих нечетное число пальцев, не ел раков, устриц, каль¬
маров и других моллюсков. Был очень добрый и отзывчивый
на чужое горе человек.
Александр Яковлевич владел обширными сельскохозяйствен¬
ными угодьями на левом берегу Волги напротив города Хва¬
лынска. Его усадьба Александровка находилась на самом берегу
Волги и состояла из большого барского дома, ряда флигелей,
конюшен, фруктового сада и парка. Будучи специалистом в об¬
ласти земельного хозяйства, дед все свои земли засевал в
основном высшими сортами пшеницы и даже арендовал па¬
хотные участки у соседей. Собранный урожай он сдавал на
зерновую биржу, функционировавшую тогда в городе Нико¬
лаеве (ныне Пугачев). Пшеница использовалась в Самар¬
ской и Саратовской губерниях, отправлялась в разные регио¬
ны России и даже в Европу. Дед был одним из тех людей, кто
в европейских странах создавал России славу поставщика от¬
личной пшеницы. Он, быть может, одним из первых в Рос¬
сии использовал сельскохозяйственные машины, которые вы¬
писывал чаще всего из Германии. Помимо зерновых культур
он занимался коневодством и вывел свою породу лошадей: его
саратовские рысаки регулярно занимали призовые места на
скачках в Рыбинске и Нижнем Новгороде. Его сын Николай
стал известным в России коневодом — профессором Петров¬
ско-Разумовской академии, сотрудником академика К.А. Ти¬
мирязева.
18
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Были у моего деда в Сызрани брат Петр, коммерсант-мил¬
лионер, и сестра Александра — замужем за купцом первой
гильдии Антоном Красниковым. Александр Яковлевич был же¬
нат на Елизавете Николаевне Веденяпиной. У них было чет¬
веро детей: дочери Анна, Нина и Юлия и сын Николай.
Первая бабушка (мать моего отца)
Я лично не знал моей бабушки Анфисы Андреевны Племян¬
никовой, так как она скончалась за год до моего рождения, но
у меня есть фотография, на которой она запечатлена юной де¬
вушкой в группе ее сестер, и ее последняя фотография — в
гробу. Бабушка родилась в 40-х годах XIX столетия. Она была
дочерью Андрея Евграфовича Племянникова и его жены Елиза¬
веты Федоровны, урожденной Карамзиной, дочери Федора Ми¬
хайловича, родного брата историографа Николая Михайловича
Карамзина, то есть приходилась родной племянницей этому
знаменитому ученому.
Род Племянниковых является старинным дворянским родом.
Он ведет свое начало с XIV века.
Вторая бабушка (мать моей матери)
Моя бабушка Елизавета Николаевна Веденяпина родилась в
1854 году в родовом имении Веденяпиных — Веденяпинке, на¬
ходившемся в двух-трех верстах от поселка-пристани Духовниц-
кое на левом берегу Волги. В настоящее время там находится село
Веденяпинка. А совсем недалеко от Веденяпинки — село Чиче-
ринка, бывшее родовое поместье Варвары Лаврентьевны Чичери¬
ной, родной сестры отца моей бабушки Николая Лаврентьевича
Веденяпина.
Елизавета Николаевна принадлежит к роду потомственных
дворян. Ее предкам царь Алексей Михайлович пожаловал за
верную воинскую службу и отвагу земли в Тамбовской и Пен¬
зенской губерниях и на левом берегу Волги.
2*
19
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1^==
Родословная нашей семьи имеет корни в родах Племянни¬
ковых, Карамзиных, Веденяпиных, Юрасовых, Свечиных, Кро¬
поткиных, Корвин-Круковских и других. Здесь я указал только
самых близких моих родных: отца, мать и их родителей, а о
моих многочисленных родственниках я расскажу в конце пове¬
ствования — в приложениях, где покажу также родословное
древо всего рода Слободчиковых.
БЕЖЕНСТВО
Пока отец отбывал воинскую службу в Средней Азии, в Рос¬
сии совершались политические события первостепенной важно¬
сти. Массовые забастовки, начавшиеся в Петрограде, распростра¬
нились на Москву и другие важнейшие города европейской части
России. После отречения государя от трона несколько крупных
отрядов военных переходят в феврале 1917 года на сторону бас¬
тующих, и 27 февраля по инициативе Государственной думы со¬
здается Временное правительство России сначала под председа¬
тельством кадета Г.Е. Львова, а затем — эсера А.Ф. Керенского.
Временное правительство прилагает усилия для подавления рево¬
люционного движения, но созданные левыми силами Советы ра¬
бочих и солдатских депутатов набирают все большую силу и власть.
На хуторе Благодатный
Забастовочное движение распространяется на Самару. Мама,
понимая сложность создающегося положения, сдает в аренду
наш дом на Дворянской улице, и мы всей семьей переезжаем
в снятую квартиру в доме Филимонова на углу улиц Шихоба-
ловской и Льва Толстого.
В это время я неожиданно заболеваю корью, а затем скарла¬
тиной и коклюшем; состояние мое было настолько плохим, что
доктор сказал маме: «Не мучьте ребенка и дайте ему спокойно
умереть». Мама ответила фразой, которую потом мне передава¬
ли не раз: «Спокойно умереть ребенку я не дам ни за что», и увез-
20
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
да меня с другими детьми на хутор Благодатный. Мама впослед¬
ствии рассказывала, что когда мы выехали в степь возле хутора,
то я неожиданно поднял голову (а до того я так ослаб, что голо¬
вы поднять не мог) и даже попытался сесть. С этого момента я
пошел на поправку. У меня сохранился фотоснимок нас троих
детей с мамой и няней в степи.
Мы недолго пробыли на хуторе и вернулись в Самару, где си¬
туация была до крайности напряженной. Власть оказалась в ру¬
ках революционного комитета, руководимого большевиками.
Царил произвол. Рабочие захватывали заводы и фабрики, банки раз¬
граблялись и закрывались. В городе царили грабежи и убийства.
Власть большевиков
24—25 октября в Петрограде произошло восстание, в резуль¬
тате которого было свергнуто Временное правительство и уста¬
новилась власть большевиков. Повсеместно началось уничтоже¬
ние помещичьих усадеб, разграбление складов продовольствия,
амбаров с зерном. Мы получили сведения, что наш хутор Бла¬
годатный подвергся разгрому, наши мельница и складские по¬
мещения захвачены были бунтарями, разгромлена была усадьба
Александровка, и породистые рысаки уведены в неизвестном
направлении. Остававшаяся в Александрова мамина сестра
Нина была арестована как дочь помещика и вывезена неизвес¬
тно куда; усадьбы соседей, в том числе Чичеринка и Бурцево,
сожжены. Церковь в Духовницком полностью разграблена.
Папа был демобилизован в Самарканде в начале февраля
1918 года и с немалыми сложностями к концу месяца добрал¬
ся до Самары. На станции Чалнар поезд, в котором ехал отец,
был отправлен в депо, где красноармейцы высадили всех пасса¬
жиров и произвели обыск, отбирая все ценности. Кроме того,
на всех станциях действовали ревизионные комиссии. Папу еще
в Самарканде предупредили о положении на железной дороге,
и он ничего не вез с собой, кроме одной чарджуйской дыни, и
ехал в штатской одежде (двух офицеров, ехавших в форме, рас¬
стреляли прямо в вагоне).
21
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Отец рассказал, что по дороге произошло два крупных ин¬
цидента: перед поездом, в котором ехал он, шел эшелон сол¬
дат, возвращавшихся с фронта. Красноармейцы хотели обыскать
эшелон, но солдаты оказали решительное сопротивление и из¬
били красноармейцев. А второй инцидент произошел на стан¬
ции Казалинская, когда красноармейцы отобрали у киргизов
муку, которую они везли для своих голодающих семей. Кирги¬
зы оказали сопротивление и были тут же в вагоне убиты.
Приезд отца
Для нас приезд отца был неожиданностью, и мы всей семьей
были счастливы увидеть его живым и здоровым. Я на всю жизнь
запомнил аромат и вкус удивительной чарджуйской дыни.
Ознакомившись с ситуацией в городе, отец решил, что мы
должны покинуть Самару, и договорился со своим племянни¬
ком Иваном Аркадьевичем Гусельниковым, жившим в Уфе, что
тот подготовит для нас возможность переждать тревожное вре¬
мя в его городе. Нас задержало неожиданное обстоятельство: по
решению Самарского горисполкома во всех кварталах города
была введена самоохрана в виде квартальных советов. Наш отец
был вызван в исполком, и ему было приказано войти в состав
одного из квартальных советов, которые ведали самоохраной, са¬
нитарным, продовольственным и жилищным положением квар¬
тала. Штаб охраны города выдал квартальным советам ружья,
револьверы и патроны и приказал им уничтожать уличных гра¬
бителей на месте преступления. Отец был назначен председа¬
телем 8-го района и членом Центрального совета кварталов,
заведующим продовольствием.
Восстание чехов
В это время сорокатысячный контингент чешских военноплен¬
ных взбунтовался и, опасаясь расстрелов со стороны немцев, об¬
ратился к правительству Франции, прося разрешения отправиться
22
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
на французский фронт. Чешские эшелоны двинулись из центра
страны в направлении Владивостока, поскольку идти на запад они
не могли — там был фронт. Из-за полной беспомощности пра¬
вительства всем стал распоряжаться в Москве немецкий посол
граф Мирбах, который потребовал разоружения эшелонов и от¬
правки чехов назад, в лагеря военнопленных. Чехи решили про¬
биваться к Владивостоку собственными силами. Им удалось за¬
хватить Пензу, где они взяли много оружия, снарядов и патронов.
Вслед за Пензой они без выстрела захватили Сызрань и двинулись
на Самару, и, когда рабочие без сопротивления сдали чехам за¬
вод взрывчатых веществ в Иващенкове, где было много снарядов
и ручных гранат, среди большевиков началась паника. Ночью они
вывезли на пароходах запасы золота из Государственного банка.
Ходили слухи, что было решено сдать Самару без боя, однако
Троцкий, руководивший Революционным комитетом, настоял на
защите города до прихода помощи из Москвы. 6 июня со сторо¬
ны защитников города начался усиленный артиллерийский об¬
стрел другого берега реки Самарки, где расположились чехи. Чехи
выпустили по городу десятки снарядов, один из которых попал в
наш дом: перелетев через нашу квартиру, он образовал большой
проем во внутренней стене двора (я, как сейчас, помню эту зия¬
ющую дыру). Бой продолжался всю ночь, но к утру чехи овладе¬
ли городом. Население приветствовало их. Возбужденная толпа
растерзала комиссаров города Штыркина и Венцера, а также их
помощника Миронова. По городу взвились плакаты: «Вся власть
Учредительному собранию», «Аннулировать Брестский договор»,
«Распустить большевистскую власть». Троцкий и его подручный
Валериан Куйбышев бежали.
В Челябинск
Отец отправил нас в Уфу, но вынужден был сам остаться в
Самаре. В Уфе выяснилось, что там положение нисколько не
лучше, чем в Самаре, да и Ваня Гусельников не смог подгото¬
вить для нас какие-нибудь подходящие условия. Мама решила
податься с нами в Челябинск.
23
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Тем временем в Самаре шла подготовка к организации Все¬
российского Учредительного собрания и началось формирова¬
ние антибольшевистской Добровольческой армии, в которую
охотно записывались бывшие офицеры, особенно молодежь.
Опасаясь возрождения сильной России, немецкий посол граф
Мирбах приказал всем пленным немцам и мадьярам вступать
в ряды большевистских войск, что подстегнуло формирование
Добровольческой армии. Мирбах был вскоре убит эсером Яко-
вым Блюмкиным. В Самару пришли сведения, что в Мурман¬
ске и на Дальнем Востоке высадились значительные отряды
союзнических сил, чтобы усилить борьбу и с немцами, и с
большевиками.
Прибыв в Челябинск, мы первое время из-за наплыва бе¬
женцев не могли найти пригодного помещения и жили в теп¬
лушке; затем маме удалось снять в саманном домике на
окраине города комнату — достаточно большую для того, что¬
бы мы могли разместиться в ней всей семьей. У единственно¬
го окна стоял стол, за которым мы и завтракали, и обедали, и
ужинали. Вечером горела одна лампочка, которая едва освеща¬
ла комнату. Ночами мы слышали, как на чердаке над наши¬
ми головами настоящие бои устраивали крысы. Около моей
постели в стене крысами был проделан ход, по которому всю
ночь бегали эти грызуны. Но это еще не все. Здесь было под¬
линное крысиное царство. Вечером, когда мы ужинали, в ком¬
нате появлялись крысы и стояли около мусорного ведра у
двери, нагло глядя на нас черными пуговками глаз. Все это
очень не нравилось маме и бабушке, но не только не огорча¬
ло, но даже скорее забавляло нас, детей. Днем мама отправ¬
ляла нас на улицу погулять под руководством нашего старшего,
разумного и осторожного брата Льва. Улицы были полны гря¬
зи, вместо тротуаров были постланы доски, под которыми в
канаве текла черная жижа. Ничего подобного мы не видели в
Самаре.
Однажды с забора прямо на плечо Леве спрыгнул рыжий
котенок. Мы принесли его домой, и бабушка тут же дала ему
24
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
имя Кис-Кош. Котенок был ласковый и очень симпатичный. В
первую же ночь произошли чудеса: наутро мы нашли на полу
два обгрызенных полутрупа крыс. Кис-Кош загрыз крыс и съел
их головы, оставив остальную часть туловища валяться на полу.
То же самое повторилось на следующие сутки. Все это было
удивительно, потому что сам Кис-Кош был по размеру лишь
немногим больше крысы, и можно было опасаться, как бы кры¬
сы не загрызли нашего рыжего любимца.
В Омске
Я не помню, сколько времени мы пробыли в Челябинске,
но было уже совсем холодно, когда мама достала какой-то
пропуск и погрузила всех нас в теплушку, которая еще не¬
сколько дней стояла в тупике, прежде чем ее прицепили к
составу поезда. Теплушка была набита людьми, и все мы спа¬
ли на полу. Около меня в стенке была проломана дыра, из
которой дул морозный ветер. Мама затыкала дыру какой-то
одеждой, но это не спасало: подвинуться было некуда, и мне
было очень холодно. Наконец наш поезд тронулся, и мы по¬
ехали в Омск.
Вскоре после нашего приезда в Омск перебрался и отец. Он
рассказал нам, что уехал из Самары 6 октября, а на следую¬
щий день Самара была сдана большевикам (с 7 на 8 октяб¬
ря). Его черные усы стали седыми, и мама стала называть его
Белка. Когда я поинтересовался, почему она его так называет,
мама ответила, что у него белые волосы. Тогда я спросил, по¬
чему она не называет его папой, как все мы, и значит ли это,
что папа меняется и бывает разным — иногда белкой, а иног¬
да папой. Мама разъяснила, что разным бывает не он, а мы:
«Для тебя он папа, а для меня белка». Мне показалось это не¬
убедительным, и я упорствовал: «А вот стол, — значит, он для
разных людей бывает то стол, то что-то другое?» В это время
маму позвали куда-то, и я остался без ответа, по-детски упор¬
ствуя про себя в своем недоумении.
25
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
І^=
Колчак
К концу 1918 года Добровольческая армия насчитывала
около 400 тысяч бойцов, и в Омске Верховным Правителем
России был объявлен Александр Васильевич Колчак, адмирал,
бывший командующий Черноморским флотом. При Колчаке
военным министром стал полковник Галкин, начальником
штаба — Лебедев, командующим армией — генерал Михаил
Константинович Дитерихс, а главным интендантом — подпол¬
ковник Ананий Шереметинский. Знавший отца по Самаре,
Шереметинский пригласил его работать в интендантстве по
снабжению армии теплой одеждой. Работа велась под непо¬
средственным руководством генерала Дитерихса, с которым у
папы сложились отличные отношения. В первых числах марта
1919 года Шереметинский был неожиданно арестован без
предъявления обвинения, а 21 марта в качестве свидетеля был
взят под стражу и отправлен на гауптвахту наш отец. Мама
была у Дитерихса, который разъяснил ей, что оба ареста яв¬
ляются провокацией против него со стороны приближенных
к Колчаку лиц, а именно военного прокурора полковника По-
лидорова и генералов Лебедева и Сурина, ставшего к тому вре¬
мени товарищем военного министра. Через несколько дней
была образована следственная комиссия под председательством
генерала Разумихина, вполне порядочного человека. Следствен¬
ная комиссия установила, что папа ни в чем не виновен, и
16 апреля арестованные были освобождены из-под стражи.
Впоследствии было установлено, что провокация была иници¬
ирована Полидоровым и что она действительно была направ¬
лена против Дитерихса. Генерал Дитерихс, возмущенный дей¬
ствиями интриганов, подал Верховному прошение об отставке,
но Колчак не принял. Через несколько дней генерал Дитерихс
по поручению союзников выехал в Екатеринбург производить
следствие по делу об убийстве государя и его семьи. Кстати,
мне кажется, что результаты следствия генерала Дитерихса ни¬
когда не были обнародованы.
16 июля японцы предложили Омскому правительству взять
на себя охрану всей железной дороги от Владивостока до Ом¬
26
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ска и не допустить большевиков на Дальний Восток при усло¬
вии, однако, что им будет отдана Камчатка. Колчак отказал.
В Омске было довольно спокойно, и мы жили размеренной
сытой жизнью, ходили с мамой гулять, летом купались в Ирты¬
ше, на берегу которого были расчищены широкие песчаные пля¬
жи и устроены разноцветные кабинки. Однажды на пляже мама
подвела нас к группе военных и, указав на офицера, стоявшего в
середине группы, сказала нам, что это Верховный Правитель Рос¬
сии Колчак. Такая высокая должность на нас, детей, не произве¬
ла никакого впечатления, тем более что в это время мы наблюдали
за ящерицей, копошившейся в песке.
Папа жил с нами. Каждый день он приносил свежие газеты
и журналы. Газеты нас совсем не интересовали, а вот в журна¬
лах было много забавных картинок. В то время в России было
распространено новое направление в изобразительном искусст¬
ве и литературе. Оно тогда называлось футуризмом, а впослед¬
ствии стало именоваться авангардизмом. Я ничего не понимал
в этих изображениях, но тем не менее они меня забавляли и
даже привлекали. Так, однажды я увидел нечто поразившее мое
воображение. На картинке было изображено что-то совсем не¬
понятное сиреневого цвета с большими рогами, а перед рога¬
ми была голова какого-то животного с длинными клыками. Под
картинкой была подпись: «Лиловый бык лизал моржа». Другая
картинка была еще более нелепой: какой-то быкообразный суг¬
роб лежал в волнах снега. Под этой картинкой была подпись:
«Зверенье надснежное». Эти непонятные картинки запомнились
мне навсегда. Был, значит, какой-то смысл в футуристическом
искусстве, если его произведения запомнились ребенку на всю
долгую жизнь.
Военная ситуация складывалась неблагоприятно для Времен¬
ного правительства Колчака, и папа решил отправить семью из
Омска, поскольку предвидел возможность эвакуации города.
Мама понимала сложность положения так же хорошо, как и
папа, и согласилась отправиться с детьми и больной матерью в
Дальний путь — во Владивосток, где жила весьма пожилая сес¬
тра ее отца Александра Яковлевна Красникова с семьей. У на¬
ціей бабушки были больные ноги, и она временами с трудом
27
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
могла ходить. Мама отлично понимала, что все тяготы дальнего
путешествия лягут целиком на нее, но, будучи человеком актив¬
ным, все же решила ехать, отдавая себе отчет в сложности пред¬
принимаемого путешествия и полной неопределенности буду¬
щего.
Папа сумел достать билеты на поезд, и мы всей семьей
25 июня 1919 года отбыли из Омска. Папа оставался в городе,
так как предвидел возможность получить уже обещанную ему
министром оплаченную командировку в Харбин.
В ТОВАРНО-ПАССАЖИРСКОМ ПОЕЗДЕ
Путь оказался действительно очень сложным. Эшелоны вос¬
ставших чехов продвигались на восток, стремясь добраться до
Владивостока любой ценой. Колчак считал чехов своими друзья¬
ми и не препятствовал их продвижению по Сибири. Французс¬
кий и английский советники и вдохновители Колчака генералы
Жанэн (Janin) и Альфред Нокс (Knox) тоже покровительство¬
вали чехам. Пользуясь более или менее благоприятной для них
ситуацией, чехи требовали от правительства уплаты им жалова¬
нья наличными золотом, оплаты всех их долгов и невмешатель¬
ства в распоряжения их командования. Не получая удовлетворе¬
ния, они чинили полный произвол: останавливали поезда,
направляли их в тупики станций, отбирали паровозы и держали
составы неделями без движения, заставляли беженцев идти пеш¬
ком. А беженцев было все больше и больше. Волны беженцев,
бросив насиженные места, имущество, спасая свою жизнь и
жизнь своих детей, рвались на восток — только бы уйти от ужа¬
сов большевизма, от всего того, чего они нагляделись там, откуда
бежали: расстрелов, тюрем, ссылок и лагерей. В таких условиях
оказалась и наша семья. Надо удивляться и восхищаться силе духа
и мудрости нашей матери, которая в любой ситуации, в любом
положении умела найти выход и сохранить всех нас — детей,
себя и свою немощную мать. V нас почти не было вещей, только
одежда да сундучок с документами и кое-какими дорогими веща¬
ми и деньгами, еще папа успел принести нам в поезд ящичек с
28
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
консервами — военной тушенкой. Чехи остановили наш поезд и
перегнали пассажиров в товарно-пассажирский состав, двинув¬
шийся малой скоростью. Я поражаюсь, как сумела мама переве¬
сти нас и бабушку в другой поезд и перенести наш несложный,
но довольно тяжелый багаж.
В правительстве Колчака тем временем произошли значитель¬
ные перемены. Барон Будберг стал военным министром, заме¬
нив на этом посту генерала Дитерихса. Премьер-министр
П.В. Вологодский был заменен В.И. Пепеляевым. Генерал Ди-
терихс стал Главнокомандующим Северным и Западным фрон¬
тами. Генерал Ханжин был заменен самым молодым генералом
Николаем Павловичем Сахаровым. Министр иностранных дел
Сукин был снят с должности за проамериканизм, и этот порт¬
фель оказался свободным. На прежней должности оставался ми¬
нистр путей сообщения Л.А. Устругов. Главный управляющий
Канцелярией Верховного Правителя Тельберг был заменен мо¬
лодым доцентом Георгием Константиновичем Гинсом, команду¬
ющим Восточным фронтом был назначен один из самых блес¬
тящих молодых генералов Владимир Оскарович Каппель. Была
еще армия казаков, так называемая Оренбургская казачья ар¬
мия, во главе которой стал атаман и в то же время генерал
Александр Ильич Дутов.
По всей Сибири шли бои между силами Добровольческой
армии и Красной армии большевиков. Население держало
себя нейтрально и к белым, и к красным, проявляя полити¬
ческое безразличие, крестьяне в равной мере кормили и тех
и других, давали телеги и перевозили и красных, и белых,
хоронили и тех и других, бунтовали они и против белых, и
против красных только тогда, когда те отбирали скотину или
домашнюю птицу. В общем, большого ажиотажа не ощуща¬
лось.
Наш товарно-пассажирский поезд продвигался медленно. Же¬
лезнодорожники постоянно требовали с пассажиров взятки за
самые небольшие услуги, а то и без услуг. Машинисты паровозов
порой отказывались вести состав, пока пассажиры не принесут
Им водки. Однажды поезд остановился на небольшой станции;
Пока пассажиры бегали в поисках вина, другой поезд обогнал нас,
29
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
но до следующей станции этот поезд не дошел — частые дожди
привели к появлению бурных потоков в небольшой горной реке,
мост через которую неожиданно рухнул, и поезд, обогнавший
нас, целиком упал в реку. Погибли почти все пассажиры. Наш
поезд долго стоял, пока восстанавливали мост. Я хорошо помню
выглядывавшие из воды и лежавшие на боку вагоны; на пригор¬
ке было устроено кладбище, где захоронили погибших. А ведь это
была бы наша участь, если бы пассажиры нашего поезда вовремя
достали водку. Кроме этого крушения, у меня почти не осталось
впечатлений от поездки. Я не помню, кто ехал в нашем вагоне,
чем мы питались, кроме тушенки, где спали. Но осталось в па¬
мяти, как мы проезжали мимо больших полян, целиком покры¬
тых розовыми цветами иван-чая.
Так медленно и незаметно мы переехали российскую гра¬
ницу и добрались до Харбина. Наш поезд отвели на запасные
пути, где мы простояли много времени. Была сильная жара и
очень хотелось пить, но мама не давала нам ничего, кроме го¬
рячего чая: в городе свирепствовала эпидемия дизентерии. На¬
конец мы тронулись дальше и ночью приехали во Владивосток.
Я не помнил, как наш поезд приехал в этот город, как мы
добрались до родственников, где были братья, как меня уло¬
жили спать.
У Подставиных во Владивостоке
Проснулся я утром на мягком матрасе в какой-то чудесной
комнате с колоннами, большими окнами, картинами и полка¬
ми книг. После длительной поездки и тряски в поезде вся эта
обстановка произвела на меня незабываемое впечатление — мне
казалось, что я умер и нахожусь в раю. Было чувство неописуе¬
мой легкости и полета, и казалось, что не будет конца этому
прекрасному полету. Неожиданно в комнату вошла мама, я
бросился к ней и обнял ее за ноги. «Что с тобой, милый? —
сказала она. — Ты видишь, мы приехали и никуда больше не
поедем». Я хорошо помню, как залился слезами: «Мамочка,
мамочка!»
30
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Так мы оказались у наших гостеприимных родственников
Подставиных. Профессор Григорий Владимирович Подставин
был единственным в России того времени ученым-корееведом.
Он был ректором Ориентального института; таких институтов
в России было только два: один — в Петрограде, другой —
во Владивостоке. Ученые этих институтов изучали жизнь на¬
родов и стран всего Дальнего Востока, включая Японию и
Китай. Григорий Владимирович был женат на Александре
Павловне, урожденной Никитиной. Ее сестра Ольга была за¬
мужем за другим ученым-востоковедом — профессором Спаль-
виным — и жила в Японии, а брат был врачом в Петербурге.
У Подставиных было пять дочерей: Галина, Ольга, Мария,
Ирина и Ариадна. Галя была года на два старше нашего Левы,
а Адочка — моя ровесница. Мать Александры Павловны, Ва¬
лентина Антоновна, была дочерью Александры Яковлевны
Красниковой, родной сестры нашего деда Александра Яковле¬
вича, отца нашей мамы и мужа нашей бабушки Елизаветы
Николаевны; значит, Валентина Антоновна приходилась двою¬
родной сестрой нашей маме.
Александра Яковлевна, прабабушка девочек Подставиных,
была весьма преклонного возраста. Я не знаю точно, сколько
ей было лет, но знаю, что она была старше своего брата, мо¬
его деда, а дед умер в 1910 году в возрасте примерно семиде¬
сяти пяти лет. С тех пор прошло девятнадцать лет, и, следо¬
вательно, ей было около девяноста. Она неплохо ходила и даже
старалась что-нибудь делать по дому. Я всегда испытывал к ней
глубокое уважение и до сих пор хорошо помню эту старую
женщину.
Все Подставины были милые и обаятельные люди, и нашему
приезду они были явно рады. Однако появление двух взрослых с
тремя детьми не могло не поставить их в сложное положение, ибо
Жили они при институте, где посторонних людей не всегда было
Удобно размещать; меня, например, по приезде положили спать
в актовом зале. Было очень хорошо в этой семье, особенно нам,
Детям, однако наша мама была человеком деликатным и поэто¬
му, конечно, ощущала неловкость положения и довольно быстро
Нашла комнату, куда мы все перебрались.
31
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
і^==
В рабочей слободке
Мы поселились на горах в рабочей слободке, в доме портного
Пабруса, носившем № 32. Дом стоял на окраине горы, откуда от¬
крывался прекрасный вид на море и на весь Владивосток. Жена
портного, украинка, обладала хорошим голосом, и мне особенно
нравилась в ее исполнении песня «Над полями да над чистыми
месяц птицею летит».
Здесь я подружился с моим братом Колей. Удивительное дело:
за всю длинную дорогу — в Уфе, в Омске, в поезде — я совсем
не огцугцал присутствия братьев, даже тогда, когда в Челябинске
мы гуляли по городу под руководством старшего «мудрого» бра¬
та Льва. А здесь Коля стал неотъемлемой частью моего существо¬
вания. Я все время был с ним. Все интересы у нас оказались
общими. Мы вдвоем отправлялись вверх по горе в поисках япон¬
ских пуль, валявшихся там со времен войны. Мы вместе ловили
больших черно-переливчатых махаонов, которых владивостокские
дети, и мы тоже, почему-то называли курицами. Мы вместе ры¬
лись в земле в поисках кладов, оставленных нашими далекими
предками; кладов мы, конечно, не находили, потому что никаких
кладов там, естественно, не было. Мы вместе молились и по-дет¬
ски беседовали о нашей жизни, о нашей милой маме, которая
казалась нам ангелом-хранителем.
Мама каждый день спускалась с горы, чтобы на рынке купить
для нас какой-нибудь еды. Увы, во Владивостоке было такое кри¬
тическое положение, что на рынке ничего не было, кроме наваги
и больших двустворчатых морских раковин; не было даже хлеба.
Мы с удовольствием ели вареную навагу на завтрак, на обед и на
ужин, и такая еда нам очень нравилась. Раковины мы жарили на
костре во дворе дома и с наслаждением лакомились горячими
моллюсками.
Однажды налетел ураган неимоверной силы. Такие ураганы на
Востоке называют китайским словом «тайфун». Тайфуны довольно
часто посещают Владивосток. Ветер срывал крыши, и листы волни¬
стого железа неслись по воздуху, как большие листы бумаги. Один
такой железный лист ветер прижал к столбу прямо напротив окна
нашей комнаты и держал его прижатым очень долго. Ураган разва-
32
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
лил дом, стоявший у самого спуска с горы. Бедные жители раз¬
валившегося дома прибежали к нам; мы тоже дрожали за сохран¬
ность нашего дома. Но, слава богу, все обошлось благополучно.
Лева стал ходить в школу, которая находилась в городе. Од¬
нажды зимой он поскользнулся и скатился кубарем с горы. Его
принес домой какой-то мужчина, так как Лева сильно зашиб
ногу и не мог идти.
12 января 1920 года к нам совершенно неожиданно приехал
папа. Это был подлинный праздник. Папа привез конфет и сли¬
вочного масла. Ни того ни другого мы не видели уже много ме¬
сяцев. Папа рассказал о трудностях, которые ему пришлось
испытать при отъезде из Омска накануне взятия города боль¬
шевиками, о переправе через Ангару и о многих других ослож¬
нениях в пути. Радостным событием в его жизни было получе¬
ние командировки в Харбин и тот прием, который был ему
оказан управляющим Китайско-Восточной железной дорогой
(КВЖД) генералом Дмитрием Леонидовичем Хорватом и на¬
чальником учебного отдела дороги Николаем Викторовичем Бор¬
зовым. 21 января отец срочно выехал в Харбин, чтобы подгото¬
вить нам возможность переехать в этот город, так как во
Владивостоке назревали политические события.
24 января произошло восстание эсеров, и во Владивостоке
было создано новое Приморское правительство, а в Иркутске тем
временем эсеры передали власть большевикам. Был арестован
министр просвещения Преображенский и многие другие деяте¬
ли Временного правительства. Верховный правитель адмирал
Колчак мог бы со своей охраной пробиться на Восток, но союз¬
ники взяли его под свою опеку и предложили распустить охра¬
ну. Колчак все время верил в благородство союзников, и в этом,
видимо, была ею роковая ошибка. Чехи выдали ею большевикам —
фактически на расстрел. По-видимому, чехи охотились за золо¬
тым запасом, находившимся в распоряжении адмирала.
В то же время армия генерала Каппеля прорвала окружение
красных и, обойдя Иркутск, вышла в Забайкалье. К сожалению,
во время похода Каппель отморозил себе ноги и умер от гангрены.
Нам удалось вовремя выехать из Владивостока, и 19 февраля
1920 года мы приехали в Харбин.
з - 2742
Глава II
В ХАРБИНЕ
КВЖД
В 1894 году Япония напала на Китай. В упорных боях китай¬
ская армия и флот были полностью разбиты, и Китай по услови¬
ям Симоносекского кабального договора 1895 года был вынуж¬
ден отдать Японии остров Тайвань, Пескадорские острова,
Корею, Ляодунский полуостров, Южную Маньчжурию и выпла¬
тить завоевателю контрибуцию в размере 200 миллионов лянов
(600 миллионов рублей). Однако три великие державы — Рос¬
сия, Франция и Германия — выступили против таких чрезмер¬
ных требований, и Япония отказалась от аннексии Южной Мань¬
чжурии, увеличив сумму контрибуции до 230 миллионов лянов
(690 миллионов рублей). Выплатить эту сумму Китай не мог и
обратился за помощью к России, которая согласилась дать Китаю
заем в 100 миллионов золотых рублей. Соединенные Штаты Аме¬
рики отказались помочь Китаю урегулировать конфликт с Япони¬
ей и даже запретили иммиграцию китайцев в свою страну. Анг¬
лия в то время занимала позицию открытого сторонника Страны
восходящего солнца.
Россия в течение нескольких веков сохраняла дружеские отно¬
шения с Китаем, и тогда крупная финансовая поддержка явилась
новым дружественным актом в отношении соседа. Вслед за тем
русским Коммерческим банком при содействии группы француз¬
ских финансовых учреждений в 1910 году был организован спе¬
циальный Русско-Китайский банк, реорганизованный впослед¬
ствии в так называемый Русско-Азиатский банк. Его главной
целью было укрепление экономических связей России с Китаем.
Успехи в войне против Китая усиливали агрессивные планы
Японии на Дальнем Востоке, в особенности в отношении
34
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Маньчжурии. Лишившись плодов своей победы на этом участ¬
ке, Япония начала тайно готовиться к войне против России.
Подготовка шла не без участия Англии, которая на своих вер¬
фях строила для Японии современные военные суда, снабжала
эту страну новейшей военной техникой и вооружением. В Япо¬
нии развертывалась усиленная милитаристская пропаганда. Эта
подготовительная работа долгое время оставалась неизвестной в
России. Сергей Юльевич Витте, премьер-министр царского пра¬
вительства, был противником возможной войны с Японией, но
ощущал необходимость для России противостоять агрессивным
планам Японии в отношении Маньчжурии. Оторванность При¬
амурья и Приморья от центральных районов России требовала
соединения Владивостока с европейской частью страны. В это
время по инициативе царя строился Великий Сибирский же¬
лезнодорожный путь, и государю было предложено несколько
вариантов подключения Дальнего Востока к строящейся доро¬
ге. Николай II выбрал кратчайший — через Маньчжурию. Вит¬
те активно поддержал этот вариант.
Любопытно заметить, что на самом деле идея постройки
Великого Сибирского пути принадлежит императору Алексан¬
дру III, который еще в 1891 году дал следующий рескрипт на
имя цесаревича Николая: «Повелев ныне приступить к по¬
стройке сплошной, через всю Сибирь, железной дороги, име¬
ющей соединить обильные дарами природы сибирские области
с сетью внутренних рельсовых сообщений, я поручаю Вам
объявить таковую волю Мою. Вместе с тем возлагаю на Вас со¬
вершение во Владивостоке закладки Уссурийского участка Ве¬
ликого Сибирского рельсового пути».
Прокладка соединительного звена дороги через Маньчжурию,
то есть через территорию Китая, требовала специальных дого¬
воренностей с этой страной. После прихода в 1881 году к вла¬
сти в Китае вдовствующей императрицы Цы Си огромное
влияние на внешнеполитический курс страны приобрел круп¬
ный политический деятель Ли Хунчжан (1823 —1901). Став
канцлером, он играл на противоречиях между великими держа¬
вами, следуя принципу «использовать варваров против других
варваров». Поражение Китая в войне с Японией и агрессивные
3*
35
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
попытки этой страны в отношении Маньчжурии заставили ки¬
тайское правительство задуматься о возможном политическом
союзе с Россией против Японии. В этих условиях прокладка
Россией железнодорожного пути через Маньчжурию рассматри¬
валась Китаем как возможный шаг не только к политическому,
но и военному союзу с Россией. Китай был также заинтересо¬
ван в экономическом развитии своей отсталой северо-восточной
окраины, ее быстрейшем заселении. Российское же правитель¬
ство видело в строительстве железной дороги через Маньчжурию
возможность скорейшего укрепления русского Дальнего Восто¬
ка и вообще своих позиций на Дальнем Востоке. Таким обра¬
зом, налицо была обоюдная заинтересованность России и Китая
в строительстве дороги русскими через китайскую территорию.
Решению вопроса благоприятствовал приезд канцлера Китая
Ли Хунчжана в Москву. В мае 1896 года договор о союзе и о
постройке Китайско-Восточной железной дороги был подписан.
По инициативе Витте было создано Общество КВЖД, которое
должно было находиться в подчинении Министерства финансов
России, но китайское правительство назначало его председате¬
ля. Первым председателем общества (дубанем) был китайский
посланник в Петербурге Сюй Цзинчэн, считавший себя боль¬
шим другом России. Русское правительство гарантировало Об¬
ществу КВЖД покрытие всех его расходов как по строительству,
так и по эксплуатации дороги.
По условиям подписанного договора срок использования
КВЖД Россией устанавливался на 80 лет, по истечении кото¬
рых железная дорога со всем ее имуществом переходит совер¬
шенно бесплатно в собственность Китая. Земли, необходимые
для строительства дороги, если они принадлежат частным ли¬
цам, должны оплачиваться Обществом в полной мере. Извест¬
но, что на строительство КВЖД русская казна выделила 500
миллионов золотых рублей и что в дальнейшем казна продол¬
жала щедро оплачивать все непредвиденные расходы. Контракт
предусматривал проведение железной дороги на Владивосток от
станции Маньчжурия на западной границе до станции Погра¬
ничная на восточной границе. Строительство должно было быть
завершено в течение шести лет. На самом деле строительство
36
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
было закончено в более ранние сроки, и КВЖД была сдана в
эксплуатацию в 1903 году. Управляющим дорогой был назна¬
чен Дмитрий Леонидович Хорват.
В 1898 году китайским правительством было дано России пра¬
во на проведение еще дополнительной ветви КВЖД через Юж¬
ную Маньчжурию. Строительство этой ветви было возложено
также на Общество КВЖД и было завершено в кратчайший срок.
На должность главного инженера правление Общества при¬
гласило строителя КВЖД инженера путей сообщения Алексан¬
дра Иосифовича Юговича (1842—1925), а его помощником
стал крупный русский инженер путей сообщения Сергей Вла¬
димирович Игнатиус (1860—1906). Строительство южной ли¬
нии КВЖД осуществил инженер Феофил Осипович Гиршман.
Южная линия начиналась от пересечения основной дороги с
рекой Сунгари и оканчивалась городом Порт-Артур на самом
конце Ляодунского полуострова.
Небольшая китайская крепость Люйшунь была захвачена анг¬
личанами во время второй «опиумной войны». Они и переиме¬
новали ее в Порт-Артур. После войны Порт-Артур снова вернулся
во владение Китая. В японо-китайскую войну 1894—1895 годов
крепостью легко овладели японцы. Вынужденная под давлением
трех великих держав отказаться от аннексии Ляодунского полу¬
острова, Япония вернула Порт-Артур Китаю, который и предо¬
ставил России арендное право на этот порт как конечный пункт
южной ветки КВЖД.
ХАРБИН
В связи с работами по строительству Китайско-Восточной
железной дороги на территории Маньчжурии возникли три
новых города: Маньчжурия — в западной части страны, Даль¬
ний — на Ляодунском полуострове, на подступах к Порт-Ар¬
туру, и Харбин — на пересечении железнодорожной магист¬
рали с рекой Сунгари, крупным притоком Амура.
Необходимость создания базового пункта как центра строи¬
тельства всех линий КВЖД была обоснована главным строителем
37
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
І^=
дорог инженером Юговичем. Самым подходящим местом для
такого пункта ему представлялось пересечение дороги с большой
полноводной рекой Сунгари, по которой к этому месту из при¬
амурской России могли бы пароходами и баржами доставляться
необходимые строительные материалы. Этот базовый пункт был
назван поселок Сунгари. Благодаря удачному географическому
положению и интенсивному строительству КВЖД поселок Сун¬
гари очень быстро превратился в крупнейший город Северной
Маньчжурии, строителем которого был назначен князь Степан
Николаевич Хилков (1866 —1916). Вскоре среди жителей этого
нового города обиходным стало название Харбин. Нет подлинных
данных о происхождении этого названия, и в настоящее время
существует несколько версий. Мне представляется наиболее веро¬
ятной точка зрения, приведенная крупнейшим историографом
Маньчжурии Г.В. Мелиховым в его книге «Маньчжурия далекая
и близкая» (М.: Наука, 1991). По мнению этого ученого, назва¬
ние Харбин происходит от маньчжурского слова «Харба», что оз¬
начает «переправа». Это вполне соответствует местоположению
города. Следует заметить, что мой отец как участник Русско-япон¬
ской войны 1904 года побывал в Харбине, и жители этого города
говорили ему тогда, что название Харбин происходит якобы от
китайского слова, означающего «переправа через реку».
АГРЕССИЯ ЯПОНИИ
Ночью 26 января 1904 года японские миноносцы неожи¬
данно без объявления войны подвергли бомбардировке рус¬
скую эскадру у входа в Порт-Артурскую бухту; были
уничтожены два новейших русских броненосца, крейсер и
другие военные корабли. На следующее утро японская эскад¬
ра нанесла тяжелые повреждения крейсеру «Варяг» и канонер¬
ской лодке «Кореец». Война была объявлена Японией только
28 января.
Россия была совершенно не готова к войне. Великий Сибир¬
ский путь не был достроен. КВЖД, хотя и была введена в экс¬
плуатацию, имела большие недоделки. Сухопутных военных сил
38
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
на Дальнем Востоке Россия почти не имела. После ряда круп¬
ных поражений и тяжелых потерь на Ляодунском полуострове,
в боях под Мукденом, в Порт-Артуре и в Цусимском проливе
российское правительство согласилось на предложение японцев
о мире, переданное императору России через американского
президента Теодора Рузвельта. Япония предложила мир, в зна¬
чительной мере исчерпав в войне свои финансовые и матери¬
альные ресурсы и понеся огромные по японским масштабам
потери в человеческой силе: 135 тысяч убитых и 554 тысячи
раненых.
С.Ю. Витте, представлявший Россию на мирных переговорах
в Портсмуте (США), решительно отверг притязания Японии на
контрибуцию, заявив, что в этой войне «нет ни победителей,
ни побежденных», тем не менее по Портсмутскому договору
1905 года Россия отдала Японии южную половину Сахалина и,
с согласия Китая, арендное право на Ляодунский полуостров с
Порт-Артуром и Дальним, а также 740 верст южной линии
КВЖД от Порт-Артура до станции Куаньчэнцзы.
Война была тяжелым испытанием для Китайско-Восточной
железной дороги и Харбина, но как дорога, так и город быстро
восстановили потерянные силы: КВЖД исправила недоделки, а
Харбин с удивительной скоростью соединил в единый монолит
свои разрозненные дотоле части: Старый Харбин, Новый город
и Пристань.
КОНЕЦ долгого пути
Строительство Харбина (поселка Сунгари) началось в 1898 го¬
ду. Здесь была пустая заболоченная земля. Мы приехали в Харбин
19 февраля 1920 года. С момента, когда был поставлен первый
сруб, по день нашего приезда прошло только 20 лет. Что такое
20 лет для истории! Почти ничего. Пустячок. Щепотка времени,
но на месте Харбина вырос большой благоустроенный город с
красивыми домами, мощеными улицами, электрическим освеще¬
нием и водопроводом, магазинами, театрами. И все это велико¬
лепие было создано за такой короткий срок.
39
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
і^=
В жизни постоянно действуют две противоборствующие
силы: разрушительная и созидательная. Могучим разрушениям:
землетрясениям, извержениям вулканов, пожарам, наводнени¬
ям, циклонам, гниению, распаду и тому подобным явлениям —
противостоит в основном созидательная деятельность людей. К
сожалению, и деятельность людей может носить разрушитель¬
ный характер, как это бывает, например, во время войн и ре¬
волюций. Удивительно, что в Харбине так активно действовали
созидательные силы в то время, как в самой России все боль¬
шую и большую энергию набирали силы разрушительные —
всякие Ленины и иже с ними.
Несмотря на долгий и трудный путь, все мы приехали здоро¬
выми и в добром расположении духа. Отец поместил нас времен¬
но у своего давнего знакомого М.П. Носова, который первым
браком был женат в Самаре на какой-то папиной родственнице
и от этого брака имел сына Михаила, которого в семье звали Ва-
вой. Михаил Петрович был очень милый господин с пушистыми
светлыми усами и небольшой бородкой. Он занимал серьезную
должность на КВЖД, связанную с разъездами. Молва гласила, что
на каждой станции к нему радостно бросались ребятишки и кри¬
чали: «Папа приехал, папа, папа...»
Супруга Михаила Петровича Марья Николаевна носила пен¬
сне с синими стеклами на цепочке, и уже одним этим нам не
нравилась. Говорили, что она «с приветом». У Носовых, кроме
Вавы, было два чада: Шурочка, ровесница нашего Коли, и Кос¬
тя, мой точный ровесник. Впоследствии и Коля, и я учились в
гимназии с ними обоими в одних и тех же классах.
Носовы жили в Новом городе в казенном доме. Нам выдели¬
ли две комнаты, которые от других комнат квартиры отделяла
тяжелая скрипучая дверь. Мама поместилась в одной комнате, а
мы, дети, с бабушкой — в другой. Папа занялся обустройством
постоянного жилья для нас. В те времена в Харбине часто нару¬
шалась подача электричества, и в этой связи произошло одно яв¬
ление, запомнившееся мне своей странностью. Бабушка, вставав¬
шая по ночам, поставила свечку на тумбочку у постели, но забыла
положить спички. Ночью она вспомнила про спички, стала на¬
пряженно думать, где они могут быть, и решила, что коробок со
40
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
спичками она положила на подоконник. Лежа во мраке, она дол¬
го размышляла, как бы пойти и взять коробок. Думала, думала да
и заснула.
Утром мама рассказала: «Вечером мне очень хотелось спать.
Я легла в постель и стала засыпать. В полудреме я вдруг ощу¬
щаю, что кто-то стоит у моей постели. Кто бы это мог быть?
Ведь дверь не скрипела, и значит, никто не входил. Затем я
слышу, что на тумбочке у моей постели кто-то шарит рукой.
Я приподнялась на локтях, но во мраке ничего не вижу; далее
слышу, что этот «кто-то» отходит от моей постели и слегка
шаркающими шагами медленно подходит к окну. На подокон¬
нике «он» снова что-то ищет. Я напряженно думаю, что надо
бы встать и узнать, кто это мог бы быть: хотела встать... Да и
заснула».
Интересный случай материализации мысли, не правда ли?
ПОСТОЯННОЕ ЖИЛЬЕ
Мы прожили у Носовых всего несколько дней, и папа от¬
вез нас на подготовленную для нас квартиру. Мы поселились
на Пристани в небольшом, может быть, деревянном домике
номер 16 по Тюремной улице (Пристанью в Харбине назы¬
валась деловая часть города, примыкавшая к реке). В доме
было несколько комнат, и нам, детям, была выделена отдель¬
ная комнатка. Нам очень нравилось наше новое обиталище.
Папа стал работать как присяжный поверенный и открыл
неподалеку адвокатскую контору. Мама хлопотала по хозяйству
и кормила нас вкусными завтраками и обедами, а бабушка
вечерами приходила к нам в комнату, садилась к кому-нибудь
на постель и очень интересно рассказывала о своем имении
Александровка, что находится на берегу Волги. Днем мы бега¬
ли по улице и удивлялись китайцам, еще носившим в те вре¬
мена длинные косы. На улице мы иногда находили старые
китайские монеты с четырехугольными дырочками, называв¬
шиеся чохами, и удивлялись, почему они валяются на улице и
никто не берет их. Из нас троих особый интерес к монетам
41
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
проявлял Коля. В Харбине тогда ходили серебряные «доллары»
с изображением президента Китая Юань Шикая. Каждый
доллар состоял, как и теперь, из 100 центов, каждый цент
содержал 5 копперов, а один коппер был равен 10 чохам.
Таким образом, один доллар был равен 5000 чохам. Чохи дав¬
но не имели официального хождения, но уличные торговцы
кое-что еще расценивали на десятки чохов, например, кипя¬
ток, продававшийся из больших высоких самоваров, стоящих
прямо на улице, а также пампушки и соевое молоко. Русские
называли доллар рублем, а цент — копейкой.
Бабушка была прекрасной рассказчицей, и вечерами мы зас¬
лушивались ее повестями. Так, однажды она рассказала нам
историю о говорящем попугае. Муж сестры нашего деда Антон
Павлович Красников привез в Александровку в подарок нашей
бабушке красно-зеленого попугая. Попугай был способным линг¬
вистом, а Антон Павлович большим шутником; подсмеиваясь
над самим собой, он научил попугая говорить «Крррасников —
дуррак». И когда попугай, упиваясь раскатистыми звуками рус¬
ской речи, начинал уже слишком поносить доброго Антона
Павловича, тот делал в сторону попугая хватающий жест рукой
и говорил ему: «Я тебя цапну». Попугай замолкал, но с интере¬
сом слушал. Вскоре попугай стал сам говорить Антону Павло¬
вичу: «Я тебя цапну!» Попугай жил в большой клетке в гостиной
на радость всей семье.
Однажды попугай выскочил из клетки и сумел взлететь на
крышу дома. Прыгая по крыше, он свалился в трубу и застрял в
ней. Позвали трубочиста, сказав, что в трубу упала птица. Когда
трубочист полез в трубу, то оттуда раздался человеческий голос:
«Я тебя цапну...» и «Красников — дурак». Перепуганный Иван
чуть не скатился с крыши. Он отказался вынимать попугая, ска¬
зав, что там не птица, а нечистая сила, говорящая человеческим
языком. И что «нечистая сила» не только угрожает ему, но и на¬
зывает его красным дураком. За попугаем тогда полез дядя Коля
и не без труда извлек перепачканную в саже «нечистую силу».
Однажды бабушка, говоря о своей любимой Александров-
ке, рассказала нам другую забавную историю, связанную с са¬
довником. На краю широкой лестницы, выходящей из здания
42
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
в парк, был установлен, как было модно в те времена, боль¬
шой стеклянный шар, наполненный цветной жидкостью. К
дяде Коле приехали в гости его коллеги по Петровско-Разумов¬
ской академии, где он профессорствовал. Спускаясь по лест¬
нице, один из ученых гостей дотронулся рукой до стеклянно¬
го шара и был удивлен тем, что шар был холодным со стороны
ярко светившего солнца и, наоборот, теплым с другой сторо¬
ны. Ученые мужи начали обсуждать физические законы, воз¬
можно объясняющие это явление. Желая показать свою эру¬
дицию, дядя Коля подозвал садовника и пытался объяснить
ему законы преломления света. Садовник слушал вниматель¬
но, и когда дядя Коля закончил и спросил его: «А как ты,
Петр, объяснишь это странное явление?» — садовник ответил:
«Очень просто. Как раз перед вашим приходом я перевернул
шар на другую сторону». Вот вам и законы физики!
ЧУ МА
Зимой 1920/21 года в Харбине вспыхнула эпидемия чумы.
Болезнь поражала все больше и больше районов города, в осо¬
бенности в Фудзядяне, той части Харбина, где селилось много
пришлых китайских рабочих. В общем, все жители Фудзядяна
были пришлыми, поскольку до возникновения Харбина на ме¬
сте Фудзядяна был большой заболоченный пустырь, как, впро¬
чем, и на месте Пристани. Китайских рабочих привлекали боль¬
шие заработки на КВЖД и ее подсобных предприятиях. Они
селились в бараках, сколоченных на быструю руку, и жили очень
скученно. Болезнь сразу приняла огромный размах, практичес¬
ки все заболевшие в считаные часы умирали. В те времена никто
не знал о причинах возникновения чумы и о способах ее рас¬
пространения и лечения. Я не имею точных данных об эпиде¬
миях чумы в Китае, но мне известно, что в разных районах этой
большой страны эпидемии чумы возникали довольно часто и
что, в частности, в Маньчжурии небольшая эпидемия чумы
имела место в 1910 году. В качестве борьбы с чумой китайцы
Носили макет дракона и пытались прогнать болезнь хлопушка¬
43
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ми. Такую же борьбу они повели и в 1920 году, но меры эти
явно не помогали.
Что касается Европы, то данные о распространении чумы
в этой части земного шара доподлинно известны. В 1347 году
от чумы погибло почти все население таких крупных городов
Франции, как Монпелье и Авиньон. С 1349-го по 1351 год
погибли целые селения в Германии и Англии. В то же при¬
мерно время погибли 100 тысяч жителей Флоренции, а эпи¬
демия чумы, длившаяся четыре года, в XVII веке унесла жизнь
одной трети жителей Европы. В 1720 году из 90-тысячного на¬
селения Марселя эпидемия чумы унесла 80 тысяч жизней. Рас¬
пространившаяся из Марселя эпидемия поразила почти все
столицы Западной Европы, включая Париж и Лондон. Не обо¬
шла чума и Россию. Так, в 1771 году от чумы погибло почти
все население Москвы, куда болезнь была завезена из Грузии
через Молдавию.
В эти времена никто не знал о способах распространения
чумы и выдвигались разные теории. Самым распространенным
было мнение о чуме как каре Божьей за грешную жизнь. Аст¬
рологами было распространено мнение о том, что эпидемии
чумы вызываются неблагоприятными сочетаниями звезд, —
именно по этой причине при дворах королевских особ в ев¬
ропейских странах обязательно были штатные астрологи. Было
и мнение, что зараза переносится едой, в особенности питье¬
вой водой.
И только в начале XX века ученым удалось установить ис¬
тинные пути распространения чумы. Стало известно, что бак¬
терии чумы, называемые в микробиологии «pasterella pestis»,
переносятся блохами, живущими на грызунах. На земном
шаре имеются так называемые «эндемические» очаги, где на
диких грызунах (полевках, тушканчиках, мышах и крысах)
бактерии чумы живут всегда. Блохи — носители этих бакте¬
рий — питаются кровью грызунов и не склонны кусать чело¬
века. Входя иногда в контакт с домовыми крысами, они зара¬
жают последних, и, когда зараженные крысы погибают, блохи,
оставшиеся без питания, нападают на человека и заражают его
чумой. Так начинаются эпидемии. В прошлом, как я указы¬
44
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
-Ш==
вал, никаких способов лечения чумы не существовало, но было
замечено, что фармацевты города Кельна, имеющие дело с на¬
рушенной алкоголизированной водой, почти не заражаются
чумой. Осторожные люди, чтобы не заболеть чумой, стали
мыть руки и тело такой водой, которая получила название
«кельнская вода», а по-французски «eau de Cologne» — оде¬
колон. Эта вода лекарством от чумы, конечно, не была, но
отпугивала блох и тем до некоторой степени предохраняла лю¬
дей от заражения. Много лет спустя я познакомился с извест¬
ным чумологом профессором Евгенией Ильиничной Коробко¬
вой, которая впервые на свете создала сыворотку против чумы,
заразила себя вирулентной дозой бацилл и вылечилась соб¬
ственным средством — изобретенной ею вакциной. За этот
подвиг она была удостоена Государственной премии.
В Харбине в 1920 году для борьбы с чумой была организова¬
на специальная служба из наиболее опытных врачей. Тогда,
когда еще не были известны причины заболевания, многие вра¬
чи считали, что чумой заразиться нельзя, и доктор Синицын,
чтобы доказать правоту этой точки зрения, лизнул слюну боль¬
ного, заразился и умер. Дело было в том, что обычная бубонная
чума, переносимая только блохами, перешла тогда в Харбине в
легочную стадию, при которой не только слюна больного, но и
его дыхание являются заразными.
По городу ездили специальные кареты с докторами и други¬
ми самоотверженными борцами с эпидемией. Спасать им, ви¬
димо, никого не доводилось, так как заразившиеся погибали
почти мгновенно, и главной их обязанностью было собирать
трупы и отвозить их в огромные ямы за городом, заполненные
негашеной известью.
Много лет спустя один саратовский научно-исследователь¬
ский институт поручил мне сделать перевод монографии круп¬
ного английского чумолога д-ра Хэрста. Из этой книги я
почерпнул много интересных сведений об этом страшном биче
человечества. Так я узнал, что гибель почти всего населения
Марселя была вызвана завозом зараженных блох в тюках хлоп¬
ка из Ближнего Востока. В те времена по французским зако¬
нам корабль, на борту которого заболевал чумой хотя бы один
45
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
человек, немедленно сжигался, а весь экипаж судна запирался
на 40 дней в специальное помещение. От французского назва¬
ния числа 40 (quarante — карант) и произошло слово «ка¬
рантин». На этот раз на судне, везшем тюки хлопка, заболело
чумой сразу два человека. Однако капитан скрыл этот факт и
выбросил трупы в море. Об этом узнали власти Марселя, не¬
медленно заключили капитана в тюрьму, заперли экипаж на
40 дней, а хлопок и корабль сожгли. Однако купцы, заинте¬
ресованные в прибыли от продажи, успели тайно отправить
несколько тюков хлопка в Париж, а несколько продать в Мар¬
селе. В результате в столице вспыхнула смертоносная эпиде¬
мия, распространившаяся в дальнейшем на Лондон, а в
Марселе погибло почти все население. Удивительно то, что
провинившийся капитан остался живым: в тюрьму, куда он
был заключен, блохи не проникли.
В книге Хэрста описано много исторически интересных
фактов. Так, например, рассказывается о том, как в начале
XVII века Россия спаслась от чумы, скосившей треть населе¬
ния Западной Европы, и почему в России на многие-многие
годы утвердилась астрологическая теория происхождения мо¬
ровой язвы, как тогда называли на Руси чуму. А дело было так.
Придворный астролог царя Алексея Михайловича проведал, что
в западных странах мрут люди от моровой язвы. Он сообщил
царю, что якобы звезды ему сказали о грозящей стране страш¬
ной опасности. Волнуясь за державу, царь повелел наглухо зак¬
рыть западную границу России. Повсюду были установлены
кордонные посты, которые не пропускали ни людей, ни това¬
ры под страхом смертной казни. Действительно, чума в Рос¬
сию не проникла; царь, а за ним и народ надолго уверовали в
звездное происхождение чумы.
Много места в книге Хэрста уделено харбинской эпидемии
чумы 1920 года. Оказывается, сам ученый во главе группы за¬
падноевропейских врачей приезжал в Харбин для оказания по¬
мощи русским коллегам. По статистическим данным Хэрста, от
чумы в Харбине погибло 300 тысяч человек. Возможно, что эти
данные несколько преувеличены. В нашей семье и среди дру¬
зей нашей семьи, слава богу, никто не заразился.
46
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
БОРЬБА ЗА КВЖД
Пока наша семья обустраивалась в Харбине на оседлое жи¬
тельство, на Дальнем Востоке и в отношениях Китая с Росси¬
ей происходили существенные события. Во Владивостоке и в
Приморье несколько раз менялось правительство, и в верхах
чувствовалась полная неуверенность в дальнейшей судьбе этой
части России. 1 октября 1920 года Пекин объявил, что он не
допускает больше наличия на своей суверенной территории
российского судопроизводства. Работа моего отца как юриста
была целиком связана с судами, и, следовательно, этот приказ
существенно затрагивал жизнь нашей семьи. Китайские судьи
в это время не имели достаточной квалификации, и в связи с
этим вопрос приобретал особую остроту. Понимая сложность
ситуации, пекинское правительство объявило о признании су¬
дами иностранных советников и о допуске к судопроизводству
русских адвокатов. Иностранные (русские) советники были
введены даже при Министерстве юстиции Китайской Респуб¬
лики и при окружных судах. В Харбине таким советником
стал бывший председатель Российского пограничного суда
В.А. Скворцов, юрист высшей квалификации, работавший в
этой должности с 1898 года. Таким образом, сложный вопрос
оказался разрешенным вполне положительно, и отец продол¬
жил свою деятельность. Института нотариата в китайском
юридическом законодательстве не существовало, и русские но¬
тариусы продолжали по-прежнему свою работу.
Решение о прекращении деятельности российских судов яви¬
лось следствием другого декрета, объявленного 23 сентября 1920 го¬
да, и касалось прекращения полномочий посланника царской
России князя М.А. Кудашева и русских консульских представи¬
телей в разных городах Китая. Пекин, таким образом, перестал
признавать царскую Россию, но в то же время отказывался при¬
знавать Россию советскую до тех пор, пока она не будет призна¬
на великими державами. Такое положение ставило российских
эмигрантов и, в частности, нашу семью в более чем неопределен¬
ное состояние: мы лишались своего российского подданства, не
приобретая никакого другого, то есть становились бесподданны-
47
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ми. В совершенно особом положении оказывалась КВЖД. Еще
25 июля 1919 года Совет народных комиссаров РСФСР в обра¬
щении к китайскому народу и правительствам Северного и
Южного Китая заявлял, что он намерен безоговорочно вернуть
КВЖД Китаю без всякого вознаграждения. Это обращение носи¬
ло явно плохо обдуманный пропагандистский характер и было
вскоре дезавуировано советским правительством. В это же время
США и Япония, проявляя свою заинтересованность в КВЖД,
выдвинули идею о ее интернационализации. Князь Кудашев ука¬
зал Министерству иностранных дел Китая на неправомочность со¬
ветского правительства, не признанного еще всей Россией, и
заявлял, что договор китайского правительства был подписан в
1896 году с частным Обществом КВЖД, а контракт на построй¬
ку дороги — с Русско-Азиатским банком, являющимся частным
акционерным обществом. Пекинское правительство согласилось
с этими доводами и 2 октября 1920 года подписало с правлени¬
ем банка «Дополнительное соглашение об управлении КВЖД».
Таким образом, был решен вопрос о возможных претензиях Ки¬
тая на единоличное владение КВЖД, а также отведен вопрос о
возможности интернационализации дороги.
6 ноября 1920 года были проведены перевыборы правления
Общества КВЖД, в которое вошел, в частности, В.Д. Лачинов,
исполнявший в это время должность1 управляющего дорогой.
Управляющим КВЖД был избран инженер Б.В. Остроумов, а
Д.Л. Хорват освобожден от поста директора-распорядителя
правления Общества; такими мерами на КВЖД было сохране¬
но статус-кво еще на несколько лет, то есть вплоть до перехода
дороги в октябре 1924 года в совместное советско-китайское
управление.
Д.Л. Хорват был одним из тех людей, профессиональные
умения и такт которых венчали славой Россию на Дальнем Во¬
стоке. Он родился в 1859 году в старинной дворянской семье.
В чине генерала-лейтенанта в 1903 году был назначен на долж¬
ность управляющего Китайско-Восточной железной дорогой,
1 Исполнять должность — устойчивый оборот, принятый в официально-деловой
речи в XIX — начале XX в. (Примеч. ред.)
48
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
£2^
когда ее строительство еще не было завершено. В этой долж¬
ности он проработал 17 лет, включая особенно трудные годы
Русско-японской войны. Его умение ладить с китайскими вла¬
стями всех рангов и рядовым китайским населением вызыва¬
ли восхищение всех, кому приходилось иметь с ним дело.
Уважение китайского населения ярко выразилось в том, что
китайцы в 1915 году, при жизни, поставили ему памятник в
Харбине. Надпись на памятнике на русском и китайском язы¬
ках характеризовала Хорвата как человека, руководствовавшего¬
ся словами Конфуция о том, что «умение ладить с соседями —
великий дар», и о том, что «нельзя выгоду своей страны ста¬
вить выше моральных принципов и прав человека». Хорват
скончался в Пекине в 1937 году.
Исключительная энергия и профессиональная мудрость ново¬
го управляющего КВЖД Остроумова подняли состояние и резуль¬
тативность дороги на исключительную высоту. Дорога стала
приносить большие доходы, которые управляющий умело исполь¬
зовал на улучшение состояния дороги и на повышение благосо¬
стояния служащих. КВЖД стала процветающим предприятием,
что отразилось и на состоянии Харбина: число его жителей воз¬
растало с неимоверной быстротой как за счет бегства людей из
России от советского режима, так и за счет появления массы уча¬
стников разбитых белых армий.
АТАМАН СЕМЕНОВ
Белое движение потерпело крах. Погиб Колчак. Умер от ган¬
грены отморозивший себе ноги главный руководитель белых
армий генерал Каппель. Оставшиеся без настоящего руководства
бойцы стали бросать оружие и переходить китайскую границу
в Маньчжурию и уходить в Харбин, а казаки — в северо-запад¬
ную часть Хэйлундянской провинции, в так называемое Трех-
речье. Развалу Белой армии в значительной мере способствова¬
ла деятельность атамана забайкальских казачьих войск Григория
Михайловича Семенова. Расположившись за тысячу верст от
Фронта борьбы с большевиками, Семенов отказался признавать
4 ' 2742
49
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
власть Колчака и всеми способами пытался вредить ему и ру¬
ководимым им вооруженным силам: останавливал поезда с ору¬
жием, предназначенным для армии Колчака, арестовывал офи¬
церов, следовавших в Омск к Колчаку, реквизировал зерно и
товары, следовавшие на Восток из Центральной России или с
Востока в Россию, единолично творил суд и расправу. Семенов
захватил часть золотого запаса и устраивал другие безобразия.
Всеми своими действиями он способствовал победам красных
сил, в результате чего оттолкнул своих сторонников. Потерпев
поражение в Забайкалье, Семенов бросил все и бежал в Маньч¬
журию, но пекинское правительство отказалось впустить его на
китайскую территорию. Получив визу на въезд во Францию,
Семенов поехал через Соединенные Штаты. Однако в США он
был арестован в связи с обвинением в похищении в Чите това¬
ров на сумму в несколько миллионов американских долларов,
принадлежавших американским фирмам, а также в убийстве
американских солдат, чему были неопровержимые доказатель¬
ства. Американская пресса и общественность выдвинули про¬
тив Семенова множество обвинений. Американский Легион
обвинял атамана в убийствах детей и женщин, а Лига амери¬
канских женщин подала в комиссию сената петицию, обвиняя
его в убийстве американских женщин в Сибири, и потребова¬
ла суда над ним. Полковник Морроу, руководитель американ¬
ского экспедиционного корпуса, дал телеграмму государствен¬
ному секретарю США Хьюзу, в которой сообщал, что все
население Сибири знает Семенова как убийцу, вора и винов¬
ника жестоких преступлений, превосходящих всякое воображе¬
ние и делавших его чудовищем. Однако комиссия сената США
отклонила юридические претензии к Семенову на том основа¬
нии, что ею криминальные поступки были совершены вне тер¬
ритории США, и Семенов был освобожден из заключения.
Японские власти, с которыми у Семенова давно сложились осо¬
бые отношения, разрешили ему въезд в страну, но вскоре при¬
знали его присутствие нежелательным, и он был вынужден по¬
кинуть Страну восходящего солнца. Некоторое время он
прожил нелегально в курортном китайском городе Циндао, где
ему удалось добиться разрешения вернуться в Японию, власти
50
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
которой вскоре воспользовались им как своим ставленником на
Дальнем Востоке.
Известно, что Семенов был арестован в 1945 году советски¬
ми властями в его имении в поселке Какахаши под Дайреном,
был судим в Москве и по решению суда расстрелян.
ШКОЛА ЧЕСНОКОВОЙ
В сложившейся в Харбине ситуации адвокатские дела у мое¬
го отца пошли значительно лучше, и наша семья переехала из
маленькой квартиры на Тюремной улице в большую десятиком¬
натную квартиру на третьем этаже в доме Мееровича под но¬
мером 133 по Коммерческой улице. Отец перевел в новую квар¬
тиру свою контору, и у него появилось два помощника: молодой
адвокат Николай Иванович Прищепенко и секретарь Михаил
Юлианович Скопин, или попросту Миша.
Дети пошли учиться. Лучшим учебным заведением в Харби¬
не того времени было железнодорожное Коммерческое учили¬
ще отдельно для мальчиков и девочек. Училище имело три под¬
готовительных класса и семь общеобразовательных, то есть
обеспечивало полное десятилетнее обучение по программе рос¬
сийских дореволюционных гимназий. При училище функциони¬
ровала двухлетняя подготовительная школа родительского коми¬
тета. Заведующей школой была Клавдия Васильевна Чеснокова,
откуда в просторечии подготовительная школа называлась про¬
сто школой Чесноковой. Вследствие того что в первый класс
этой школы поступали дети, не умевшие ни читать, ни писать,
а я уже и читал и писал, то меня определили сразу во второй
класс. Надо было успешно пройти небольшой экзамен — на¬
писать диктовку. Я не сделал в тексте ни одной ошибки, зато
сразу сделал три ошибки в собственном имени: я написал «Во-
лодимер», чем вызвал усмешку экзаменатора. Меня определили
во 2-й «Б» класс, который вела моя первая учительница Екате¬
рина Афанасьевна. Главными занятиями было обучение калли¬
графии и тому, как надо сидеть и как держать ручку. Нам раз¬
вивали память путем заучивания коротких стихотворений,
4*
51
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
і^=
например, таких, как «Весна. Выставляется первая рама, и в
комнату шум ворвался, и благовест ближнего храма, и говор
народа, и стук колеса» или «Осень. Осыпается весь наш бедный
сад, листья пожелтелые по ветру летят» и других подобных.
Особенно мне хочется вспомнить небольшую инсценировку с
участием группы школьников. Каждый ученик произносил толь¬
ко одну фразу, а целое было таким: «Слава, Киев многовечный,
русской славы колыбель! Слава, Днепр наш быстротечный, Руси
чистая купель! Громко песни раздалися. В небе стих вечерний
звон. Вы откуда собралися, богомольцы, на поклон?» После это¬
го вступления учительницы по очереди говорили ученики:
— Я оттуда, где струится тихий Дон, краса степей.
— Я оттуда, где клубится беспредельный Енисей.
— Дик и страшен верх Алтая, вечен блеск его снегов. Там
страна моя родная.
— Мне отчизной старый Псков.
— Я от Ладоги холодной.
— Я от синих вод Невы.
— Я от Камы многоводной (моя реплика).
— Я от матушки-Москвы.
Удивительное воспитание детей федеративностью Российско¬
го государства!
Это был 1922/23 учебный год. По окончании школы Чесно¬
ковой я был переведен в 3-й приготовительный класс Коммер¬
ческих училищ.
ГОЛОД В РОССИИ
В конце 1921 года в Харбине были получены сведения о голо¬
де, надвигающемся на Россию, в частности на районы Поволжья.
Харбинцы немедленно создали общественные комитеты помощи
голодающим, установили связь с Всероссийским комитетом. В
конце ноября в Россию был отправлен первый продовольствен¬
ный поезд, состоявший из 30 вагонов, из которых 25 были запол¬
нены пшеницей отборных сортов и крупчаткой; один вагон —
какао и 4 вагона разного груза — сахара, чая, белья, обуви, одеж¬
ды и 36 пудов медикаментов. Груз прибыл в Самару, откуда со¬
52
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
провождавшие поезд представители Харбинского комитета сра¬
зу сообщили о тяжелейшем положении в городе и Самарской
области. Они написали, что на главной улице города видели тру¬
пы людей, поедаемые собаками, что в Самаре нет возможности
хоронить все трупы, так как бывает, что в день умирает от голо¬
да 800 человек.
Когда наш отец получил от родственников из Самары пись¬
мо об этих ужасах, он немедленно подключился к работе ко¬
митета и внес значительные суммы денег.
Управляющий КВЖД Остроумов организовал сбор помощи
по всем станциям КВЖД. В общей сложности было отправлено
7 поездов с продуктами и медикаментами. Управление КВЖД
передало Харбинскому комитету 180 тысяч золотых рублей для
закупки отправляемых в Россию продуктов. Москва распоряди¬
лась беспрепятственно пропускать все поезда с помощью, сле¬
довавшие из Харбина, и оказывать полное содействие сопровож¬
дающему персоналу.
Харбинский комитет провел огромную работу по организа¬
ции помощи голодающим, но первое место по борьбе с голо¬
дом в Поволжье занимала американская организация АРА
(American Relief Administration). По официальным данным, в
1922 году она кормила девять с половиной миллионов человек.
АРА осуществляла также отправление в Россию пищевых пере¬
водов. Деньги по этой статье принимал в Харбине Американ¬
ский Международный банк в пределах 50 американских долла¬
ров на человека. Эти деньги отоваривались в России местными
отделениями АРА, которое выдавали получателю перевода со
своего склада муку, рис, жиры, сахар, чай и консервированное
молоко. Наш отец ежемесячно вносил в Американский банк по
50 долларов в адрес своих сестер Татьяны, моей крестной, и
Надежды. Кроме того, он отправлял мужу тети Нади Алексею
Христофоровичу Дампелю отрезы дорогой английской шерсти
на костюмы. Мама отправляла аналогичные посылки своему
брату Николаю. В Харбине к этой работе подключилось мест¬
ное отделение Христианского союза молодых людей — ХСМЛ
(УМСА). Я храню до сих пор почтовую марку этой американ¬
ской организации (АРА), подаренную мне отцом.
53
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
В КОММЕРЧЕСКОМ УЧИЛИЩЕ
Итак, в 1923/24 учебном году я пошел в приготовительный
класс Коммерческого училища. Как я отмечал раньше, Коммер¬
ческие училища КВЖД были лучшими в то время учебными
заведениями в Харбине. Они располагались в двух отличных
зданиях на Большом проспекте, одно для мальчиков и другое —
для девочек. Классные комнаты были большие, с высокими по¬
толками и широкими окнами. В классах было светло и тепло.
У мальчиков было два параллельных класса — «А» и «Б». Меня
определили в класс «Б». Нас было в классе учеников тридцать,
и я помню начало алфавитного списка учащихся: Баллод, Белень-
ков, Володченко Михаил, Володченко Николай (два брата-близ-
неца) и другие. В нашем классе учились Юра Китаев, Кока
Кайдо, Лева Кричинский, Ника Михайлов, Вадим Наркевич,
Валя Новиков, Коля Зубчинский, Володя Жилин, Вадим Бонч-
Осмоловский, Коля Резгал, Свен Сторожев, Юра Тельтофт, Бо¬
рис Чекалин. Я хорошо запомнил фамилии соучеников, так как
впоследствии со всеми ними я часто встречался. Был у нас в
классе еще один мальчик — Панской, но он погиб. Торопясь
на поезд, он поскользнулся и попал прямо под колеса.
Был у нас в классе обрусевший китаец Шура Лютай, сын
известного в Харбине богача. Две его сестры работали в Лиге
Наций в Женеве.
Директором училищ был выдающийся педагог Николай
Викторович Борзов. Среди наших учителей я хорошо запом¬
нил двух: отца Иоанна Сторожева, бывшего духовника импе¬
ратора Николая II, и учителя русского языка Ивана Ивановича
Костючека. Иван Иванович считался выдающимся русистом,
но вся его методика обучения заключалась в бесконечном зау¬
чивании грамматических форм. Нас, малышей, он заставлял
заучивать падежные формы путем зубрежки: «голова, головы,
голове, голову, головой, о голове» и дальше несколько приме¬
ров, а потом вопросы к вызванному ученику: «Голове — это
какой падеж? А головы?» Энтузиазма учеников такие уроки
русского языка не вызывали, да и любви к русскому языку не
прививали.
54
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Был в училище зубоврачебный кабинет, и все учащиеся дваж¬
ды в году проходили обследование. По состоянию зубов выда¬
вались карточки трех цветов: белая — отличные зубы, серая —
посредственные и коричневая — плохие. Мой брат Николай
всегда получал белую карточку, а я, увы, коричневую.
Мы жили на Пристани, и до Коммерческого училища было
далеко. Утром три ученика — Вадим Наркевич, Юра Китаев и
я — собирались вместе и брали двухколесный экипаж, называв¬
шийся в Харбине «драндулет». Сложившись по 10 копеек, мы
ехали в школу через весь город. Нам очень нравилась эта поез¬
дка. На уроки мы никогда не опаздывали.
ПРИЗНАНИЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КИТАЕМ
В августе 1923 года в Харбине проездом из Москвы в Пекин
был дипломатический представитель советского правительства
Л.М. Карахан. Его приезд по-разному воспринимался русскими
жителями города: некоторые с восторгом приветствовали его,
чувствуя нем посланца Родины; бывшие участники Белого дви¬
жения отнеслись к нему с негодованием. В прессе появились
как приветственные, так и хулящие статьи. Мне запомнилась
издевательская выходка газеты «Русский голос». На полстрани¬
цы была опубликована совершенно нейтральная, чисто инфор¬
мативная статья о Карахане. Этой статье был предпослан круп¬
ными буквами заголовок: «Приезд советского посла Карахана».
В слове «посла» буква «п» съехала на целую строчку вниз. По¬
лучилось — сами понимаете что. На следующий день газета
поместила извинения: «По досадному недосмотру корректора в
заголовок статьи о Л.М. Карахане вкралась досадная типограф¬
ская помарка: следует читать не «осла», а «посла». Корректору
сделано строгое замечание».
Миссия Карахана не была успешной, но тем не менее были на¬
чаты официальные переговоры. Неожиданно 1 февраля следую¬
щего года английское правительство объявило о признании
Советской России, а 7 февраля советскую власть признала Ита¬
лия. Представители пекинского правительства говорили раньше,
что Китай не будет признавать советского правления до тех пор,
55
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
£2zz.
пока его не признают великие державы. Решения Англии и Ита¬
лии были признаны достаточным основанием, и Китай 31 мая
1924 года объявил о признании Советского Союза. Это прежде
всего коснулось КВЖД. По китайско-советскому договору было ре¬
шено владеть дорогой на паритетной основе. Председателем прав¬
ления КВЖД должен быть китаец, а управляющим дорогой —
русский. 3 октября ушел в отставку Б.В. Остроумов, самый блестя¬
щий руководитель дороги за все годы ее существования, и управле¬
ние дорогой перешло в руки назначенного Москвой А.Н. Иванова.
Через день после вступления в должность Иванов издал при¬
каз о кадрах, по которому на дороге могут работать только лица
советского и китайского гражданства, а все прочие должны быть
уволены. Это распоряжение больно ударило по русским эмигран¬
там, составлявшим на дороге абсолютное большинство. Приказ
Иванова не мог быть сразу приведен в исполнение, так как уволь¬
нение всех несоветских и некитайских граждан привело бы к
немедленному прекращению работы дороги. Создавшийся юри¬
дический казус привел к размежеванию русских служащих доро¬
ги на три категории: тех, кто решил сразу уволиться и оставаться
бесподданными эмигрантами; тех, кто обратился к китайским
властям с ходатайством о получении китайского гражданства и
немедленно получивших его и, наконец, тех, кто сдал соответству¬
ющее прошение в Советское консульство и получил квитанцию
о подаче ходатайства, которое советские власти почему-то не то¬
ропились удовлетворить. Таким образом, на дороге оставались ра¬
ботать или так называемые квитподданные или китподданные.
Подавляющее большинство русских жителей, не связанных с ра¬
ботой на КВЖД, продолжали оставаться эмигрантами. Директор
Коммерческих училищ Борзов, а также отец Иоанн Сторожев и
Костючек были по приказу Иванова уволены.
ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В КАНАДУ
Летом 1922 года в адвокатскую контору моего отца обрати¬
лось Канадское общество железных дорог. Оно планировало
проведение железной дороги по лесистой части канадской тер¬
56
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ритории и было заинтересовано в заселении прилегающих к
планируемой железной дороге земель энергичными людьми,
способными в будущем производить товары, перевозки которых
способны обеспечить продуктивную работу дороги. В это вре¬
мя мой отец выдвигал идею о заселении прилегающих к КВЖД
территорий — полосы отчуждения — бывшими участниками
белых армий, отступивших в Маньчжурию. На эту тему он вел
переговоры с Н.Л. Гондатти, начальником Земельного отдела
КВЖД. Переговоры не были успешными, вследствие того что
управление дорогой отказывало в выдаче субсидий, в то время
как отец выдвигал требование о субсидиях, прекрасно зная о
финансовой немощи потенциальных поселенцев. Найти же ча¬
стных инвесторов для такого мероприятия был делом совершен¬
но бесперспективным.
Перед представителями Канадского общества железных до¬
рог отец прежде всего поставил вопрос о субсидировании по¬
селенцев. Канадцы сразу согласились, но при этом возник воп¬
рос о размерах авансов и об условиях обеспечения возврата.
После двухмесячных переговоров было достигнуто соглашение
следующего содержания: отец обязуется в полугодовой срок
отправить в Канаду две тысячи семей любой европейской на¬
циональности. Семьи могут состоять из любого числа родствен¬
ников, но в каждой из них должно обязательно быть, как ми¬
нимум, два взрослых, не обремененных годами мужчин,
состоящих в близком родстве. Мужчины эти могли иметь
любую специальность или не иметь никакой, но обязательно
должны быть трудоспособными и здоровыми. По договору
Общество железных дорог обеспечивает переселенцев всеми
документами, требуемыми канадским правительством. Оно
обязуется также предоставить каждой семье следующую тех¬
нику: электрическую деревоповалочную пилу, агрегат для кор¬
чевания пней, один трактор с прицепом и построечные мате¬
риалы по указания переселенца по минимальным расценкам.
При этом общество выдает авансом каждой семье по 30 ты¬
сяч канадских долларов, которые семья должна вернуть через
25 лет. Никакого обеспечения не требуется. Отец добился этих
Условий с немалыми усилиями (особенно последнего). Он за¬
57
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ключил с Обществом железных дорог общий договор, но
каждая семья должна была заключать еще свой, индивиду¬
альный.
Желающих уехать в Канаду на этих условиях оказалось очень
много: в конторе отца выстраивались целые очереди. Большин¬
ство составляли бывшие военные, у которых не было денег и
никакой трудовой профессии. Переселение в Канаду для них
стало подлинным спасением от голода и нищеты. Все эти люди
заключили в конторе моего отца договоры, получили авансы и
уехали. Из моего класса уехала только одна девочка — Оля Зо¬
това — с родителями и старшими братьями.
За удачное проведение мероприятия отец получил солидный
гонорар и приобрел на станции Маоэршань прекрасную дачу
с огромным земельным участком, частично покрытым лесом,
с двумя домами солидной постройки. Впоследствии отец по¬
строил еще третий, саманный дом для китайца — сторожа по
имени Лян Фу, который жил там круглый год.
По завершении канадского мероприятия мы всей семьей и
с папиной конторой переехали на новую квартиру — в дом
номер 14 по Страховой улице. Главной причиной переезда были
жалобы папиных клиентов не неудобства, связанные с подъемом
на третий этаж по очень высокой лестнице.
На Страховой улице у нас был целый двухэтажный дом,
первый этаж которого занимали две небольшие квартирки и
широкий проезд во двор. У детей оказалось две комнаты: одна
Леве как старшему, а другая для Коли и меня. В Левиной ком¬
нате расположились гимнастические аппараты — тренажер,
турник и трапеция. Лева очень строго охранял свой покой
и не очень допускал нас заниматься гимнастикой в его ком¬
нате.
ПРИЕЗД РОДСТВЕННИКОВ
Вскоре к нам приехал отступивший в Маньчжурию с Белой
армией адъютант генерала Молчанова 28-летний папин пле¬
мянник Иван Аркадьевич Гусельников (Ваня). Наш двоюрод¬
58
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ный брат Ваня нам очень нравился — высокий, красивый, с
пушистой черной бородой и приветливыми голубыми глазами.
Он приехал в военной форме с вещевым мешком на плече, но
очень скоро преобразился в обычного жителя города. После
Вани из Советской России легально приехали папина сестра
Елизавета (тетя Ляля) с супругом — профессором русского
языка Степаном Васильевичем Кузнецовым. Все приехавшие
были размещены в двух квартирках на первом этаже. Тетя
Ляля, мать Вани, была дама полноватая, приветливая, но с ка¬
ким-то потухшим взглядом. Позднее мы узнали, что ее муж
был снят с поезда в Чите органами ЧК. Его допрашивали о
местопребывании какого-то скрывающегося полковника Цве¬
това, которого он знать-то не знал и ничего о нем не слыхал.
Агенты ЧК сказали ему, что видели, как он на какой-то стан¬
ции садился в поезд одновременно с Цветовым, а Степан Ва¬
сильевич на этой станции и быть-то никогда не был. Ему не
верили и посадили раздетым в камеру, набитую льдом. Дер¬
жали его там несколько дней, давая один раз в день миску ба¬
ланды. Допрашивали об одном и том же несколько раз, но не
били. Степан Васильевич нам говорил, что был уверен, что
пришел конец его жизни, так как каждый день арестованных
расстреливали. Но однажды к нему вошел чекист, бросил его
одежду и велел уезжать куда-нибудь вон из страны. Заявив:
«Нам не нужна гнилая интеллигенция», он дал какую-то бу¬
мажку: «Это пропуск через кордон, уваливайте». Этот рассказ
произвел на нас, детей, сильное впечатление, и нам очень жал¬
ко было этого тощего седого профессора в голубоватых очках.
Впоследствии я очень подружился с ним, и он мне многое
поведал о происхождении и законах русского языка. Он, в ча¬
стности, рассказал, как его, когда он был профессором в Пе¬
тербургском университете, пригласили в комиссию по реформе
русского языка. Это была та комиссия, которая упразднила
твердый знак на конце слов, букву ять, ѣ, і, ижицу и фиту,
Изменила окончания «аго» и согласование прилагательных
Женского рода и другое. Эти рассказы Степана Васильевича
Меня очень интересовали. Реформа была осуществлена только
ЧеРез десять лет.
59
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
БРАТ АЛЕКСАНДР (ШУРИК)
В декабре 1924 года мама родила ребенка. Ей в то время
было 44 года. Она мечтала о девочке, но родился опять маль¬
чик. Его назвали в честь отца и деда Александром. Роды при¬
нимала тетя Ляля. Для ребенка сразу была взята няня Алексан¬
дра Ивановна Левицкая, энергичная интеллигентная женщина,
ставшая верной и любимой помощницей нашей мамы. Крес¬
тил Александра духовник нашей семьи. Когда он впервые по¬
явился в нашем доме, я был потрясен видом этого благообраз¬
ного слуги Божьего. Он был высокого роста, неимоверной
толщины, все лицо покрыто седой бородой, сквозь которую
смотрели большие, как бы светящиеся глаза. Мама рассказыва¬
ла, что, увидев отца Михаила, я не мог двинуться с места, не
мог вымолвить слова, и когда батюшка взял мою руку и подтя¬
нул к себе, то я уставился на него, как на икону, перекрестил¬
ся и тихо произнес: «Господи, благослови!» А сам я помню, что,
увидев отца Михаила, подумал, что это Господь, отец небесный,
снизошел на землю, чтобы благословить наш дом и нашу семью.
Моя рука утонула в его большой пухлой руке, и я ощутил теп¬
лую благодать добра, льющуюся на меня из ясных светящихся
глаз. Таким было мое первое впечатление, но при каждом по¬
следующем, очень редком, приходе отца Михаила я испытывал
почти такое же чувство.
Крестной матерью Шурика была тетя Ляля, а крестным отцом
был приглашен давний друг маминой семьи Григорий Алексее¬
вич Акимов.
Семья Акимовых владела усадьбой, находившейся в десяти
верстах от усадьбы маминого отца. Отец Григория Алексеевича
был предводителем дворянства Духовницкого уезда. Григорий
Алексеевич учился во Франции и затем поступил в высшее учеб¬
ное заведение (какое? не знаю), но не окончил его, так как ув¬
лекся азартными играми и все время проводил в Монте-Карло.
Наша бабушка рассказывала, что однажды, оставшись без
денег, он послал отцу телеграмму следующего содержания:
«Шесть щек целуют крупного кота» (по-французски это так:
«Six joues baisent gros chat», что читается: «Си жу без гро ша»,
60
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
на что отец ответил: «Нам здесь сказано», что по-французски
переводится: «Nous ici dit», а читается: «Ну и си ди». Юноша
был вынужден оставить Монте-Карло и дожидаться того време¬
ни, когда отец смилостивится над ним, единственным сыном.
Долго ждать не пришлось. Вскоре он получил деньги, но азарт¬
ными играми больше не занимался, а увлекся философией, в
особенности немецкой — Кантом, Шопенгауэром и Шеллин¬
гом, а также буддизмом. Вернувшись на родину, он продолжил
занятия философией, на этот раз русской. Его особенно привле¬
кали идеи Николая Федорова о развитии науки как средства
достижения бессмертия человека.
Григорий Алексеевич оказался в Харбине раньше нас, и од¬
нажды, когда мама шла со мной куда-то, мы вдруг встретили
Акимова. Пораженные неожиданностью встречи, мама и Гри¬
горий Алексеевич бросились друг к другу, и с тех пор старый
мамин знакомый стал довольно часто бывать у нас, а когда по
инициативе мамы у нас на квартире стали собираться члены
теософского общества, Алексей Григорьевич возглавил это обще¬
ство. Он в совершенстве владел французским языком и был
первым моим учителем по этому предмету, хотя еще до начала
наших занятий я довольно бегло объяснялся по-французски, так
как и мама и бабушка, обе хорошо говорившие по-француз¬
ски, с раннего детства приучили меня к двуязычию.
Григорий Алексеевич был женат на очень милой женщине
Елене Кузьминичне Рамзиной, дочери крепостного семьи Аки¬
мовых, родившейся еще до освобождения крестьян царем Алек¬
сандром II. Она была на десять лет старше своего мужа, кото¬
рый, говорят, отбил ее у своего отца. У них были дочь Мария и
сын Николай, имевший дочь примерно моего возраста. Григо¬
рий Алексеевич и Елена Кузьминична не были женаты и офор¬
мили свои отношения церковным браком только в 1935 году,
когда ей было восемьдесят лет, а ему семьдесят.
Акимов был корреспондентом французской газеты «Journal
de Changhai», издававшейся в Шанхае, его регулярные сообще¬
ния повествовали о жизни русских в Маньчжурии, о финанси¬
ровании КВЖД Русско-Азиатским банком, определенная доля
впитала которого принадлежала французским предпринимате¬
61
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
лям, и о многом другом интересном для французов. Кроме того,
Григорий Алексеевич издавал в Харбине небольшую «Медицин¬
скую газету». По всей видимости, он умел хорошо организовать
сбор рекламы, поскольку сам он к медицине не имел никакого
отношения.
ТЕОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО
Один раз в две недели — по четвергам — у нас на квартире
собиралось теософское общество. Оно не имело официального
статуса и регистрации, да, по-видимому, такая организация в те
времена в регистрации и не нуждалась. В четверг собирались у
мамы ее друзья (как в других домах собираются гости на жур¬
фикс: кто декламирует стихи, кто поет и играет на рояле, а кто
играет в карты. Кстати сказать, у нас тоже в другие дни соби¬
рались мамины и папины друзья для игры в винт или префе¬
ранс). Теософов было немного — человек пятнадцать. Они в
основном обсуждали произведения Елены Петровны Блаватской,
создательницы теософского движения во всем мире, и последо¬
вателей Блаватской англичан Анни Безант и Ледбиттера. Две
книги Блаватской, «Тайная доктрина» и «Эзотерическое хрис¬
тианство», изучались и обсуждались на моей памяти в течение
полутора лет. Эти книги тогда еще не были переведены на рус¬
ский язык, и все присутствующие читали их в подлинниках, а
затем обсуждали содержание по-русски. Я несколько раз при¬
сутствовал на этих обсуждениях, но, признаюсь, ничего не по¬
нимал, и все же, странное дело, мне нравилось слушать сооб¬
щения о единстве религии, науки и философии, обдумывать
мысли, которые волновали меня своей таинственной непонят¬
ностью. Тайны, раскрываемые Блаватской в христианской ре¬
лигии, были более понятны, но волновали еще сильнее мое фор¬
мирующееся сознание.
Много времени уделяли теософы изучению произведений рус¬
ских философов — Владимира Соловьева и Николая Федорова.
Маме удалось приобрести десятитомное Полное собрание сочи¬
нений Владимира Соловьева. В это полное собрание не входили,
62
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
к сожалению, стихотворения философа, которые меня особенно
интересовали и которые были изданы отдельной книгой, но ни
маме, ни мне так никогда и не удалось ее найти. Мама всегда
принимала активное участие в обсуждении вопросов, волновав¬
ших членов общества, а я, со своей стороны, удивлялся многогран¬
ности и широте маминых подходов. Обсуждения, как правило,
вел Григорий Алексеевич Акимов. Удивительной была его способ¬
ность читать сразу по-русски сочинения философов, написанные
на французском языке.
Папа никогда не присутствовал на заседаниях теософского
общества, так как был занят своими делами, а бабушка иног¬
да приходила, но вопросы теософии ее не интересовали. У нее
были другие интересы. Она рассказывала, что в ее молодые
годы почти вся русская интеллигенция увлекалась спиритиз¬
мом, и она не избежала этого увлечения. Это увлечение она
привезла и в Харбин. По ее просьбе папа купил круглый сто¬
лик на трех ножках, и она привлекала кого-нибудь из гостей
или соседей, а иногда и нас, детей, для участия в сеансах с
вызовом духов. Мы не очень увлекались этой забавой, но, при¬
знаюсь, все это было довольно интересно.
По указанию бабушки мы клали на столик руки, создавая из
них непрерывную цепь, и столик одной из своих трех ног на¬
чинал выстукивать слова, которые присутствующие составляли
из букв, произнося их в алфавитном порядке (на какой букве
столик останавливался, значит, эта буква входила в состав сло¬
ва). Духи в совершенстве владели русским языком и хорошо
знали русский алфавит.
Забава забавой, но иногда происходило нечто, что заставляло
задумываться. Так, бабушка рассказала, как во время сеанса у
них в Александровке перед довольно большим числом людей
столик поведал кое-что странное.
Среди гостей присутствовал мамин крестный, сосед по име¬
нию Александр Михайлович Михайлов. Он не был участником
^анса, но, говорит бабушка, неожиданно подошел и положил
свою большую ладонь на столик, сказав: «Посмотрим, кто из вас
тут качает стол». Столик вдруг выстукал: «Безухий к тебе при¬
вел». Александр Михайлович отдернул руку, как будто обжег¬
63
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ся, а участники сеанса стали обсуждать непонятную фразу, пред¬
полагая, что это был дух Пьера Безухова из романа Толстого
«Война и мир». Михайлов не стал ни с кем говорить, а попро¬
сил позвать его кучера и тут же уехал домой.
Долгое время этот случай был объектом пересудов и оставался
непонятным до тех пор, пока не узнали, как всегда бывало в бар¬
ских домах, через прислугу, ужасную веіць: Михайлов не был
женат, он жил со своей родной сестрой Верой, которая трижды
родила ему ребенка без ушей. Александр Михайлович, этот ми¬
лый и хорошо воспитанный человек, собственноручно душил ро¬
дившихся уродов, а трупики выбрасывал в Волгу. Никто из
участников спиритического сеанса, по уверениям бабушки, не мог
этого знать. Михайлов на следующий день после того, что случи¬
лось в Александровке, уехал неизвестно куда. Мама рассказыва¬
ет, что во время ее поездки в Европу она на Лионском вокзале в
Париже в толпе ожидавших поезда вдруг увидела своего крест¬
ного. Она бросилась к нему, но тот, явно заметив пробивавшую¬
ся к нему крестницу, надвинул на лицо широкополую шляпу и,
замешавшись в толпе, исчез. С тех пор никто ничего не знал о
нем. В имении осталась доживать свою жизнь одна Вера.
В ГИМНАЗИИ
Не желая брать советское или китайское гражданство, роди¬
тели детей, учившихся в Коммерческих училищах, решили пе¬
ревести их в другие школы. Оперативные американцы сразу же
создали в Харбине две школы для русских детей. Это были гим¬
назия при харбинском отделении Христианского союза молодых
людей, то есть гимназия ХСМЛ, и гимназия, созданная методи¬
стской христианской церковью США, с двумя отделениями —
на Пристани (Пристанское отделение Методистской гимназии)
и в Новом городе (Новогороднее отделение). Гимназию ХСМА
возглавил профессор Митчел при помощнике Алексее Алексее¬
виче Грызове, а Методистскую гимназию возглавил доктор Рит¬
тер при помощнике Владимире Ивановиче Касаткине. В эти
годы в Харбине было много средних учебных заведений, но
64
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ученики Коммерческих училищ ушли в гимназию ХСМЛ или в
Методистскую. Наши родители определили нас в Методистскую
гимназию — меня и Колю в Пристанское отделение, а Леву —
в Новогороднее, поскольку в Пристанском отделении было толь¬
ко четыре класса, а он шел в пятый.
Пристанское отделение американской Методистской гимна¬
зии помещалось в длинном одноэтажном доме на углу Диагональ¬
ной и Полицейской улиц. От нашего дома до школы было 15 — 20
минут пешего ходу. Директорами нашей гимназии были американ¬
цы Риттер и после него Дженкинс. Хотя гимназия принадлежала
христианской методистской (с нашей русской точки зрения —
сектантской) церкви, никаких явных уклонов в сектантство не
ощущалось, и я ни разу не слышал каких-либо высказываний,
критикующих наше православие. Перед началом занятий, вмес¬
то принятой в русских школах того времени общей молитвы, у
нас проводился «чапел» (chapel). Это была своеобразная молит¬
ва по-американски. На чапеле мы всем хором пели песенки бо¬
лее или менее религиозного содержания, в основном на
английском языке (например, «R.I.G.H.T. is right, as you all can
see, Jesus wants us all to live R.I.G.H.T.» или «Dear little stranger
sleeps in a manger...»)1.
Гимназическому хору аккомпанировала на рояле преподава¬
тельница пения Елена Михайловна Скорнякова. У Елены Ми¬
хайловны были дочь Злата, моя ровесница и соученица, и сын
Тэся (Мстислав), учившийся двумя классами старше. Завучем
школы, или, как тогда назывались завучи — инспектором, был
Владимир Иванович Касаткин, который также вел у нас курс
арифметики. Классным наставником моего класса был учитель
английского языка Игорь Александрович Мирандов, поразитель¬
ный мастер педагогики. Русский язык вела Валентина Иванов¬
на Смирнова, дочь которой Кука (Антонелла) училась в нашем
классе. Валентина Ивановна была супругой крупного железно¬
дорожного начальника (ее муж Владимир Александрович был
Управляющим восьмым участком КВЖД).
1 «Это правильно, как вы можете видеть. Иисус хочет, чтобы все мы жили пра-
вильно» или «Дорогой маленький новорожденный спит в яслях».
s - 2742
65
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Особо следует сказать о географии. Этот предмет мы изу¬
чали на английском языке. Вела занятия молодая американка,
не говорившая по-русски. Каждому ученику был выдан (бес¬
платно) учебник, изданный в США, с интересными картин¬
ками и картами. В учебнике было много географической
информации по США и почти никакой по России. Этим учеб¬
ником мы пользовались три года — в первом, втором и треть¬
ем классах.
Были уроки Закона Божьего. Их вел методистский пастор —
американец русского происхождения, прекрасно говоривший
по-русски. Его фамилия была Ясиницкий. Все три года пастор
давал нам для заучивания наизусть небольшие цитаты из Биб¬
лии, например: «И взял Господь Бог человека и поселил его в
саду Эдемском, чтобы возделывать и хранить его». Никаких
проповедей или религиозных наставлений господин Ясиницкий
не читал. Каждому ученику он подарил Библию, изданную на
русском языке в Соединенных Штатах Америки. Я до сих пор
храню эту бесценную книгу.
Интересно проходили уроки труда, во время которых пре¬
подаватель (к сожалению, не помню его имени) учил нас ра¬
ботать на токарном и фрезерном станках, объяснял приемы
измерения объектов труда, способы сочленения частей целого и
пр. Кроме того, во дворе школы было небольшое здание амбар¬
ного типа, куда желающие ученики могли приходить после за¬
нятий, чтобы осваивать переплетное и картонажное ремесла.
Мне очень нравились эти занятия. Школа брала платные зака¬
зы от библиотек на переплеты книг и от аптек на изготовление
коробочек для лекарств. Мы знали об этом, но сами никакой
платы за свою работу не получали.
Школа наша имела некоторые чисто американские особен¬
ности. Так, в школе действовал ученический старостат, в веде¬
ние которого администрация передавала решение некоторых
бытовых вопросов; от каждого класса ученики избирали двух
членов старостата — девочку и мальчика. От наших девочек
была избрана Гроуде, а от мальчиков — я. Раз в полугодие по
всем классам собирались анонимные оценки учениками рабо¬
ты учителей.
66
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
В моем классе учились дети разных национальностей: немка
Гроуде, француженка Жиро, англичанка Ворд, полька Романо¬
вич, еврейка Радовская, кореянка Пак, но основную массу уча¬
щихся составляли русские, из которых я особенно хорошо
запомнил Нику Михайлова (он сидел со мной за одной
партой), Володю Степанова, Аркашу Падерина, Куку Смирно¬
ву, Галю Морозову, Лизу Лякер и Вололю Третчикова.
Третчиков обладал от природы поразительным талантом ху¬
дожника. Сам по себе он был мальчик как мальчик: как все
мы, играл в мяч, бегал наперегонки, прыгал, получал по раз¬
ным предметам пятерки и двойки, но, когда он брал в руку
карандаш, происходило чудо: из-под его руки появлялись уди¬
вительные вещи: замки, рыцари, кони и повозки; лица наших
учителей и любого из нас он делал почти с фотографической
точностью. Я понял тогда, что всякий талант — это дар при¬
роды или, как говорили тогда, от Бога. Впоследствии он сде¬
лался известным художником, уехал в Индию, где, говорят,
прославился.
Я проучился в Методистской гимназии три года. На четвер¬
тый год меня и всех учащихся Пристанского отделения пере¬
вели в Новогороднее отделение, а гимназия на Пристани за¬
крылась.
Новогороднее отделение Методистской гимназии подверг¬
лось реорганизации. Под руководством Николая Львовича Гон-
датти был создан попечительский комитет, который с согласия
американцев взял на себя руководство этим учебным заведе¬
нием. В Харбине осталась только одна школа под руководством
американцев — гимназия Христианского союза молодых лю¬
дей (гимназия ХСМЛ).
Бывшая Методистская гимназия получила новое наименова¬
ние: гимназия имени Достоевского, или попросту гимназия
Достоевского, или еще проще — Достоевская. Мы с Колей на
Пристани закончили он пятый, а я третий классы, а Лева в
Новом городе закончил седьмой класс, то есть полный курс.
Седьмой класс являлся выпускным, поскольку гимназия имела
три приготовительных класса и семь общеобразовательных (пол¬
ный курс состоял из десяти лет обучения). Таким образом, в
5*
67
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
і^=
гимназии Достоевского Коля пошел в шестой класс, а я — в
четвертый. Аттестат зрелости с правом получения золотой ме¬
дали был выдан Леве Министерством просвещения Особого Рай¬
она Восточных Провинций по представлению педагогического
совета гимназии имени Достоевского.
Вследствие того что Лева окончил Методистскую гимназию,
считалось, что он выпускник гимназии Достоевского нулевого
выпуска. Он решил дальше идти учиться в Политехнический
институт, но тут возникли неожиданные сложности: по прика¬
зу нового советского управляющего КВЖД Иванова студентами
Политехнического института, подчиняющегося управлению до¬
роги, могли быть только или советские, или китайские гражда¬
не, а Лева оставался российским эмигрантом, то есть беспод-
данным. За право поступления Левы в институт папа уплатил
триста долларов, что являлось в те времена очень крупной сум¬
мой. Впоследствии условия для поступления в институт были
облегчены для эмигрантов.
Директором гимназии имени Достоевского был Василий Са¬
вельевич Фролов. Он же был преподавателем русского языка
и словесности в старших классах. Инспектором гимназии была
Елена Францевна Кудрявцева. Она же вела курсы алгебры и
геометрии. Закон Божий в 4-м и 5-м классах преподавал про¬
тоиерей отец Петр Рождественский, а в 6-м и 7-м — отец
Виктор Гурьев. В гимназии работал еще один священник —
отец Павел Шиляев, но он вел только пение у младших школь¬
ников. Его сын Андрей стал известным боксером, чемпионом
Харбина, а затем и Шанхая. Приглашенный в США, он одер¬
жал ряд блестящих побед, но встретился с недобросовестным
боксером, который, по слухам, заложил в свою перчатку кас¬
тет и разбил Андрею череп, отчего Андрей скончался. Я хо¬
рошо знал Андрея, потому что он в паре со мной играл в
волейбольной команде.
Учителем английского языка у нас была Евдокия Ивановна
Чураковская. Ее сын Володя погиб в 1942 году, попав на паро¬
ходе возле Гонконга под японскую бомбардировку, а дочь Вера
(Городилина) создала в Алапаевске Музей русских народных
инструментов и руководит им в течение последних сорока лет.
68
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Преподавательницей истории была Елена Николаевна Не¬
кипелова, создательница исторического кружка, председателем
которого был избран мой брат Николай.
Дифференциальные исчисления, анализ бесконечно малых
величин, тригонометрию и аналитическую геометрию на реаль¬
ном отделении вел профессор Политехнического института Вла¬
димир Михайлович Александров. В гимназии было два отделе¬
ния: начиная с 5-го класса все учащиеся делились на две группы
по их собственному желанию: гуманитарно-классическую и ре¬
альную. Ученики занимались раздельно только по некоторым
предметам. Так, на гуманитарно-классическом отделении дети
обучались латинскому языку, психологии, эстетике, а на реаль¬
ном — элементам высшей математики, достижениям современ¬
ной физики, минералогии. Забавно, что оба мои брата, Лев и
Николай, учились на гуманитарно-классическом отделении, а
потом оба стали политехниками, а я учился на реальном отде¬
лении, а впоследствии стал гуманитарием.
Учителем физики был Виктор Владимирович (Всеволодович?)
Шамраев. Законоведение и логику читал Николай Николаевич
Васильев, востоковедение преподавал Леонид Григорьевич Уль-
яницкий. Эстетике и рисованию обучал Александр Гаврилович
Никитин. В разных классах преподавали Ольга Родионовна Деп-
рерадович, Владимир Иванович Касаткин, Борис Николаевич
Полуэктов и Сергей Иванович Цветков. Классным наставником
у нас и руководителем спорта был Михаил Федорович Гречиш¬
кин. Секретарем гимназии был Сергей Васильевич Сперанский,
а гимназическим врачом Николай Николаевич Успенский. На
всех экзаменах присутствовал инспектор Департамента народ¬
ного просвещения Владимир Михайлович Анастасьев.
Гимназия располагалась в большом двухэтажном здании на
Новоторговой улице между Большим проспектом и Садовой
улицей. Позади здания был очень большой свободный участок,
на котором были расположены две волейбольные площадки,
одна баскетбольная и одна теннисная, круговая дорожка для
бега и специальные площадки для прыжков в длину, высоту и
с шестом; в теплое время туда выносились спортивные сна¬
ряды.
69
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Зимой вся спортивная территория превращалась в сплошной
каток, и мы имели возможность покататься на коньках не толь¬
ко на уроках физкультуры, но даже во время большой переме¬
ны, которая для этой цели зимой удлинялась до 30 минут.
Утром перед началом занятий вся гимназия собиралась на
молитву перед иконой святого Сергия Радонежского в зале на
втором этаже. После молитвы директор Василий Савельевич
Фролов произносил небольшую речь, посвященную историчес¬
кому событию, произошедшему в этот день. Он был блестя¬
щим оратором и умел в кратком слове воскресить «дела ми¬
нувших дней» и пробудить в сердцах молодых слушателей
чувство принадлежности к великой Родине. Его речь была в то
же время уроком истории нашего отечества, запоминающим¬
ся на всю жизнь. Никто так много не сделал для развития на¬
ших патриотических чувств, как этот удивительный человек.
Мне часто вспоминаются его уроки литературы, особенно те
уроки, когда он просто и доходчиво раскрывал перед нами
сложный мир Достоевского, произведениям которого в нашей
гимназии его имени отдавалось много внимания.
Проверяя тетрадки с нашими сочинениями, он ввел особую
систему — двойных оценок: одну за содержание, другую за гра¬
мотность. Это было вызвано тем, что некоторые из учеников, в
особенности, например, Костя Носов, писал содержательно, но
делал невероятное число ошибок. С другой стороны, наш соуче¬
ник китаец Кан Жумей писал по-русски безукоризненно гра¬
мотно, и когда Василий Савельевич, раздавая проверенные тет¬
ради, доходил до работы Кана, он с особым чувством говорил:
«Стыд и позор вам, русские дети» и, раскрывая сочинение ки¬
тайца, показывал листы без единого замечания.
Я точно не знаю судьбу В.С. Фролова, но, по слухам, с прихо¬
дом Советской армии в 1945 году он был арестован и отправлен
в ГУЛАГ, где погиб. С другой стороны, мне рассказывали, что кто-
то из жителей Дайрена якобы видел его могилу на русском клад¬
бище этого города. Два сына Василия Савельевича уехали в Со¬
ветский Союз, но о их судьбе я ничего не знаю.
Попечитель гимназии Николай Львович Гондатти являлся
крупным политическим деятелем царской России, имеющим
70
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
придворный чин, он был до революции генерал-губернатором
Новониколаевской губернии с резиденцией в городе Новонико-
лаевске (ныне Новосибирск) и генерал-губернатором Приамур¬
ского края. В 1919 году он избирался правителем Приморья, но
добровольно отказался от этого поста и переехал в Харбин, где
занял должность начальника Земельного управления КВЖД. В
1924 году с переходом дороги в совместное советско-китайское
управление был уволен одновременно с Остроумовым по при¬
казу нового советского начальника дороги Иванова. С тех пор
Гондатти занялся благотворительной деятельностью среди рос¬
сийских эмигрантов. Он обладал выдающимися способностями
и пользовался заслуженным уважением. Его пунктуальность
была примером для всех, в особенности для молодежи: он ни¬
когда никуда не опаздывал. Как попечитель гимназии он пред¬
седательствовал на заседаниях педагогического совета и на всех
торжественных собраниях. Николай Львович родился в Москве
в 1863 году и умер в бедности в Харбине в 1946 году.
Инспектор гимназии Елена Францевна Кудрявцева была жен¬
щиной энергичной и строгой. На ее попечении была вся дис¬
циплина, ее боялись и уважали. Как преподаватель алгебры и
геометрии она была требовательна и скупа на оценки. Под ее
особым руководством были все девочки-гимназистки. Ее супруг
работал в швейцарской фирме «Бриннер». В 1945 году с при¬
ходом Советской армии в Харбин он был арестован и отправ¬
лен в ГУЛАГ, где погиб, а Елена Францевна добровольно посе¬
лилась в Караганде, где скончалась в 1990 (?) году. Кудрявцева
являлась теткой известных джазовых музыкантов братьев Лунд-
стрем.
Отец Петр Рождественский очень нравился ученикам. На
Уроках Закона Божьего он не придерживался строгих церков¬
ных канонов, а пытался согласовать данные библейских сказа¬
ний с фактами современной науки. Так, например, он объяснял
нам, что под семью днями творения не следует формально при¬
нимать астрономическое понятие дня, как равное 24 часам. Под
библейским днем, говорил он, подразумеваются огромные ис¬
торические периоды времени вплоть до миллионов лет, в тече¬
ние которых совершалась эволюция природы и человека. Он
71
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
также объяснял с точки зрения современной науки некоторые
чудеса, совершенные Иисусом Христом. Он любил рассказывать
о своей жизни, как, например, во время гонения и уничтоже¬
ния советской властью 200 тысяч священников он побрил усы
и бороду, постриг волосы, достал кожаную куртку, купил удо¬
стоверение комиссара и в таком виде проехал по всей Сибири и
выехал за пределы страны. Он рассказал нам анекдот, бытовав¬
ший в те дни в России: Господь Бог, узнав о том, что в 1917 го¬
ду в Петрограде случилась какая-то «заварушка», решил полу¬
чить все подробности от очевидца. Он послал на Землю святого
Сергия, ждал, ждал, но вестей не было. Тогда Он отправил в
Россию святого Серафима, но опять никаких известий не при¬
шло. Тогда апостол Петр сам полетел в Москву. Через две не¬
дели в небесную канцелярию пришла телеграмма: «Жив, здоров,
комиссар Петров». Учительствовал отец Рождественский недо¬
лго, его заменили отцом Виктором Гурьевым, — по слухам, «за
разговорчики», не соответствующие его высокому сану.
Отец Виктор был полной противоположностью отцу Пет¬
ру. Худой, высокий, он слегка косноязычил и на уроках толь¬
ко читал подлинные евангельские тексты; мне кажется, что
даже притчей он побаивался и старался избегать их житей¬
ского толкования, отчего притчи теряли свое значение. В стар¬
ших классах у нас читался курс истории христианской церкви
с ересями, соборами и разногласиями между церквами. Здесь
отец Виктор чувствовал полную свободу, тем более что учащи¬
еся никак не могли одолеть суть этих разногласий. Он застав¬
лял нас учить много молитв наизусть. Весь класс никак не мог
одолеть Тропарь святому Сергию Радонежскому, и Костя Но¬
сов выдвинул блестящую идею — перед уроком Закона Божь¬
его он написал на классной доске Тропарь латинскими
буквами, а когда вошел отец Виктор, он ему сказал, что учи¬
тельница английского языка просила этот английский текст не
стирать. Оказалось, что все вызванные ученики в этот день
хорошо знали Тропарь. Ученики не любили отца Виктора и на
его уроках, по инициативе того же Кости, устраивали вполго¬
лоса псевдоцерковные бдения («отец благочинный пропил ту¬
луп овчинный, ножик перочинный перламутровый»).
72
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Владимир Михайлович Александров был выдающимся педа¬
гогом. Он умел так подавать математические истины, что они
как бы сами собой забивались в головы учеников. Надо отдать
должное нашему классу — у нас на реальном отделении, как
говорил наш классный наставник, собрались «светлые головы».
Нас было всего 16 реалистов, из них только три девочки —
Марианна Зеленкова, Тамара Николаева и Рогнеда Гантиму¬
рова, причем последняя явно по недоразумению; мы всем ре¬
альным отделением занимались с ней, чтобы она не снижала
общий средний балл оценок нашего отделения. Лучшим ма¬
тематиком класса был Гена Голобоков, который, однако, не
стал получать высшего образования, а уехал в Америку, где
проработал всю жизнь простым рабочим на заводе. Я встре¬
тился с ним в 1970 году в доме нашего соученика Пети Га¬
ряева; Гена сказал мне, что вполне удовлетворен жизнью
рабочего и не понимает, зачем нужно иметь высшее образо¬
вание. Он и сейчас (2000 год) живет в Сан-Франциско, по¬
лучая хорошую пенсию. Владимир Михайлович уехал в США,
где, по слухам, преподает математику в одном из универси¬
тетов.
Очень милым и каким-то застенчивым был преподаватель вос¬
токоведения Леонид Григорьевич Ульяницкий. Он с энтузиазмом
повествовал нам об истории продвижения России на Восток, о
знакомстве русских с народами, живущими в этой таинственной
части земного шара. Он хорошо знал историю Российской духов¬
ной миссии в Пекине, созданной еще при Петре Великом, а ее
Двух руководителей, монахов Иакинфа Бичурина и Палладия
Кафарова, считал гениальными русскими синологами. Много уро¬
ков в нашем классе он посвятил отношениям России с Китаем,
особенностям этой дружбы между соседями, имеющими много¬
тысячеверстную общую границу. Нам, живущим в Китае, он
впервые открыл глаза на эту удивительную страну, на ее древнюю
культуру, рассказывая о вкладе китайского народа в мировую
Цивилизацию. Мы узнали от него, что китайцами сделаны самые
^икие открытия человечества — принципы колесного передви¬
жения и ракетного полета, а также изобретение пороха. Он счи¬
тал, что все остальные открытия суть следствия этих трех. Осо¬
73
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
бенно подробно он объяснил нам значение КВЖД как для Рос¬
сии, так и для Китая. Мы узнали о Русско-японской войне то, чего
не знали не только мы, но и наши отцы, участники этой войны.
На цифрах он показал, что Япония предложила мир в полном
своем истощении, в то время когда Россия, несмотря на недо¬
строенные коммуникации и огромные расстояния, смогла, нако¬
нец, поднять силы, способные раздавить всю англо-японскую тех¬
нику. Он считал, что миф о Русско-японской войне как о
крушении царской России был придуман Лениным, чтобы демо¬
рализовать армию и развалить Россию. Ульяницкий был самым
уважаемым нашим учителем.
Любили мы также нашего учителя танцев и организатора
всех школьных торжеств Николая Андреевича Белого.
Наш классный наставник Михаил Федорович Гречишкин
был нам как собрат. Он досконально знал жизнь каждого уча¬
щегося, бывал дома у всех, знал родителей и их невзгоды. Он
был не столько учителем физкультуры, сколько организатором
спортивных команд. У нас никто не увлекался футболом —
любимой нашей игрой был волейбол. Ежегодно проводились
соревнования, и я был в числе лучших игроков. Один год мы
заняли даже первое место в городе, встретившись в финале с
лучшей командой гимназии ХСМЛ. Нашим неизменным тре¬
нером был наш классный наставник. Михаил Федорович был
также отличным аппаратным гимнастом; его выступления на
турнике и на параллельных брусьях были безукоризненно чи¬
стыми; мне же аппаратная гимнастика не давалась, и я уже в
шестом классе полностью прекратил ею заниматься, чем раз¬
дражал учителя на уроках физкультуры. После окончания гим¬
назии я не встречал Михаила Федоровича, но, по слухам, он
уехал в Советский Союз и продолжал учительствовать в одном
из провинциальных городов.
Я окончил полный курс гимназии имени Ф.М. Достоевского в
1931 году в ее четвертом выпуске. Нас, учащихся, было всего 40
человек: 20 девочек и 20 мальчиков, из которых 16 окончили по
реальному и 24 по гуманитарно-классическому отделению. На
реальном было 13 мальчиков и 3 девочки, а на гуманитарно-клас¬
сическом — 7 мальчиков и 17 девочек. Шести учащимся было
74
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
присвоено право на получение золотой медали: Марианне Зелен-
ковой, Тамаре Николаевой, Виталию Тимошевскому, Борису Коз¬
ловскому, Юрию Шамарину и мне — Владимиру Слободчикову.
СОУЧЕНИКИ
Я плохо знаю судьбу выпускников нашего класса. Вот те не¬
многие сведения о них, которыми я располагаю. Несколько че¬
ловек умерли от разных причин почти сразу после окончания
гимназии: Кира Барышникова, Вера Воробьева и Катя Попова.
Костя Носов, активный скаутмастер, стал священником в «Доме
Милосердия» при епископе Несторе и умер от какой-то инфек¬
ционной болезни, та же судьба постигла Виталия Тимошевско-
го, сидевшего со мной три года за одной партой. Он всегда про¬
являл большие склонности к литературе, был организатором
памятного журнала нашего класса, где опубликовал стихи и ху¬
дожественные очерки (в этом журнале были помещены мои
стихи), и стал профессиональным журналистом в газете «Хар¬
бинское время». Несколько его стихотворений было помещено
в журнале «Рубеж». Он заболел тифом и скончался в считаные
дни. Сережа Зеленков, Борис Козловский и Дима Абросимов
стали инженерами и оказались в разных странах: Зеленков —
в США, Козловский — в Австралии, а Абросимов — в Китае,
поселившись в Шанхае. В США уехали также Петя Гаряев, Глеб
Тулинцев, Яша Клестов и Борис Ваньков.
Гаряев женился на выпускнице нашей гимназии Ляле Тычко¬
вой из 5-го выпуска, и они вместе уехали в США, где оба окон¬
чили Зубоврачебный институт и стали стоматологами, получив
широкую известность в Сан-Франциско. Гаряев со временем стал
владельцем зубоврачебной клиники, которую оставил только в
пенсионном возрасте. После нескольких лет совместной жизни
Ляля ушла от Пети и вышла замуж за харбинского друга нашей
семьи Женю Сатрапинского. Мы с женой несколько раз были у
Сатрапинских и восхищались мастерскими поделками Ляли из
Кости и камня. Бывали мы и у Гаряевых в их богатом поместье
Под Сан-Франциско. Петя скончался в 1999 году.
75
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
О судьбе Тулинцева я не знаю ничего; мне известно толь¬
ко, что он жил, а может быть, и сейчас (2000 год) живет где-
то в предместьях Сан-Франциско. Яша Клестов, уехав с двумя
сестрами в США, поселился в Сан-Франциско, где женился на
девушке из Харбина. Их дети занимают выдающееся положе¬
ние в русской диаспоре этого города, один из его сыновей яв¬
ляется председателем Русского клуба. Сам Яша не так давно
скончался.
Галя Воличенко и Вера Горбунцова уехали в Австралию, Вера
(по мужу Осипова) решилась приехать в Советский Союз, жила
первое время в Ленинграде, а потом перебралась в Красноярск,
где скончалась от сердечного приступа. Коля Радин женился на
нашей соученице Магдусе Чечеткиной, и они поселились где-то
в Сибири. Тамара Николаева вышла замуж за Виталия Пусто¬
валова, и они жили в Дайрене, где у них родился сын. По слу¬
хам, они впоследствии переехали в Архангельск, а их сын
окончил мореходный институт и стал капитаном дальнего пла¬
вания. Юру Шамарина и Игоря Алексеева постигла печальная
участь: они были арестованы органами КГБ и отбыли десятилет¬
ний срок в ГУЛАГе. Юра навестил нас в Саратове, а Игорь тру¬
дился рабочим на строительстве пешеходного моста через Волгу.
Особая судьба у Мары Зеленковой. В Шанхае она вышла за¬
муж за английского полковника, возглавлявшего русский полк
при администрации Международного Сеттльмента. Накануне
войны они уехали в Великобританию, где во время войны ее
супруг получил чин генерала (его фамилия, кажется, Бэйкер).
Мать Мары Анна Порфирьевна многие годы была в Харбине
секретарем французского консульства. После войны Мара дава¬
ла объявления в дальневосточных газетах, разыскивая своего
отца Петра Евгеньевича, который, как я знаю, скончался во
время войны в Шанхае. О судьбе других моих соучеников я
ничего не знаю. В заключение мне хочется, любопытства ради,
упомянуть об удивительном собрании в нашем классе редких
женских имен собственных: две Капитолины, Магдалина, Ма¬
рианна, Клеопатра, Алевтина, Рогнеда, Кира.
Каждый год на Великий пост вся наша гимназия вместе с
учителями говела в Свято-Николаевском соборе. Таинства ис-
76
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
і^>
поведи и причастия совершал сам архиепископ Мефодий, и
только в случае его недомогания его заменял епископ Нестор
пли митрофорный протоиерей, настоятель собора. От говения,
как и от уроков Закона Божьего, освобождались иноверцы —
китайцы, евреи и мусульмане.
Совсем близко от нашей гимназии находилась гимназия
ХСМЛ. Она помещалась в большом трехэтажном здании Христи¬
анского союза молодых людей на Садовой улице, второй дом от
угла Новоторговой. Гимназия ХСМЛ считалась лучшим учебным
заведением Харбина, оттесняя нашу Достоевскую на второе мес¬
то. В 4-м выпуске гимназии ХСМЛ учились в основном бывшие
мои соученики по школе Чесноковой и Коммерческому училищу.
Это был мой параллельный класс, в котором я хорошо знал по¬
чти всех учеников и с многими из них дружил. Все данные о них
и даже их портреты представлены в № 34 журнала «Друзьям от
друзей», издающегося в Австралии Центральным Президиумом
Союза окончивших учебные заведения Харбинского ХСМЛ. Упо¬
мяну только некоторых из них. С Мишей Володченко, взявшим
себе впоследствии литературный псевдоним Михаила Волина, я
дружил всю жизнь. Мы вместе увлекались спортом, работали в
студии литературного объединения «Чураевка». Наша дружба
продолжалась и в Шанхае, вплоть до отъезда Миши в Австралию.
Позже мы переписывались с ним до самой его кончины.
Дружил я и с Колей Резгалом и всей его семьей, сестрой
Ксюрой и матерью Верой Николаевной, часто бывал у них дома.
На Белый бал окончивших гимназию ХСМЛ в 4-м выпуске из
нашего класса были приглашены только два ученика: Петю Га¬
ряева пригласила Лиза Лякер и меня — Ляля Панская. Мы и
потом часто встречались с этими девушками. Лиза Лякер впо¬
следствии вышла замуж за американского дипломата по фами¬
лии Райс (Rice) и уехала сначала в Австрию, а затем и в другие
страны по месту работы мужа. Лялю Панскую в детстве пре¬
следовали трагические обстоятельства: брат Ляли, мой соученик,
Погиб под колесами поезда. Ее отец, капитан Заамурского пол¬
ка» умер через год после гибели сына, а в 1929 году во время
Погони полиции за вооруженными бандитами случайной пулей
была убита ее мать.
77
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Ляля была талантливой ученицей, с золотой медалью она
окончила гимназию и затем с отличием — колледж ХСМЛ. За¬
вершив обучение и хорошо владея английским языком, она
стала работать секретарем в американских фирмах Харбина,
Дайрена и Шанхая, а также в Педагогическом университете
по подготовке учителей русского языка для китайских средних
школ. В 1957 году она уехала в Австралию, сначала в Сидней,
а затем в Канберру (столицу страны), где окончила факультет
восточных наук Австралийского университета и перешла на
работу научного сотрудника; она подготовила на английском
языке докторскую диссертацию, которая была издана отдель¬
ной книгой, посвященной исследованию деятельности выдаю¬
щегося синолога-архимандрита Палладия Кафарова, возглавляв¬
шего в XIX веке Российскую духовную миссию в Пекине. По
слухам, Людмила Панская в настоящее время (2000 год)
живет в Канберре.
Коля Володченко, брат Миши, был большим моим другом. В
паре со мной он играл в первой Харбинской волейбольной коман¬
де. Вдвоем с ним мы иногда выезжали за Сунгари, где вызывали
на соревнования любую местную команду из шести человек и
чаще всего одерживали победу. Коля несколько лет работал в
Дайрене представителем харбинского издательства «Заря», там он
женился и уехал в Австралию через Филиппины. С женой, деть¬
ми и внуками он живет сейчас (2000 год) в Сиднее. Рассматри¬
вая 34-й номер австралийского журнала «Друзьям от друзей», я
обратил внимание на то, что на коллективном снимке учащихся
4-го выпуска гимназии ХСМЛ изображен духовный руководитель
их класса отец Петр Рождественский, и порадовался и за него, и
за класс, ведь отец Петр был некогда нашим любимым учителем
Закона Божьего.
МУЗЫКА
Мы, все три брата Слободчиковы, начали учиться игре на
фортепиано одновременно — когда мне было двенадцать лет.
В учителя нам был приглашен Павел Павлович Каппель, дядя
78
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
покойного генерала. Наш учитель, седой высокий господин, был
прекрасным, но не профессиональным пианистом; он просто
очень хорошо играл на рояле. Его любимыми музыкальными
произведениями были рапсодии Листа. С особой виртуозностью
он исполнял Шестую рапсодию, где пассажи в октавах получа¬
лись у него с особым блеском.
Наша бабушка превосходно играла на рояле, и нас особен¬
но удивляло, что она любую совершенно ей незнакомую вещь
могли играть сразу с листа в указанном темпе. Она говорила,
что в годы ее молодости умение играть с листа было обязатель¬
ным компонентом обучения и что игра с листа приравнива¬
лась к умению с листа читать книги. Теперь игра с листа, даже
в консерваториях, предана забвению. Однажды я провел та¬
кой эксперимент: у нас дома было переложение для фортепи¬
ано Голубой симфонии Гершвина; я прекрасно знал, что это
произведение американского современного композитора, а ба¬
бушка этого знать никак не могла. И каково же было мое вос¬
хищение, когда она исполнила эту вещь так, как будто знала
ее с юных лет. Бабушка очень редко садилась за рояль из-за
подагрических болей в пальцах и плохого зрения, но иногда
она любила сыграть две-три композиции ее отца, нашего пра¬
деда Николая Лаврентьевича Веденяпина, который не был про¬
фессиональным пианистом, но сочинял неплохую музыку.
Мама тоже играла на рояле, но не так совершенно, как ба¬
бушка. Классических вещей она вообще не играла, но могла
неплохо аккомпанировать пению. У нее был абсолютный слух
и небольшой, но очень приятный голос. Она пела старинные
романсы, но не под аккомпанемент рояля, а под гитару. У нее
была удивительная способность: она играла на всех струнных
инструментах, в том числе и на скрипке; на гитаре, мандолине
и балалайке она быстро подбирала порой довольно сложный
аккомпанемент. Ей очень хотелось, чтобы мы, ее сыновья, пели
с ней ее любимые романсы. Но, увы, ни один из братьев не
обладал голосом, да и слухом тоже. В этом отношении мы все
Пошли в отца, который, несмотря на отсутствие голоса и слуха,
все-таки любил иногда кому-нибудь подпеть, чего мы никогда
Не делали.
79
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Занятия с Павлом Павловичем у нас не получились. Очень
скоро, первым, прекратил заниматься Лева. Вскоре отошел и
Коля. Дольше всех занимался я, но тоже без ощутимого успе¬
ха. Виной, видимо, были не только мы... Так все три брата ос¬
тавили музыку довольно надолго, но тем не менее мы любили,
в особенности на даче, послушать романсы в мамином испол¬
нении.
Мама постоянно брала меня на симфонические концерты,
которые проводились силами харбинских или приезжих музы¬
кантов. Мы почти не пропускали новых оперных постановок
на сцене Желсоба (Железнодорожного собрания). Помимо
прекрасного пения нас привлекали оригинальные декорации
(кажется, художника Степанова) и технические особенности
постановок. На меня, например, да и не только на меня, не¬
забываемое впечатление произвела постановка оперы «Сказка
о царе Салтане». Комар величиной с большую книгу, укусив
бабу Бабариху, вылетел со сцены прямо в зрительный зал и до¬
вольно долго летал по залу, к удивлению всех присутствующих,
особенно детей, которые визжали от восторга. Были мы с ма¬
мой и Колей на «Евгении Онегине», когда Ленского пел мо¬
лодой гастролер из Москвы Сергей Лемешев. Его голос и во¬
кальное искусство были превосходными, но он еще не
научился держаться на сцене. Во время пения он делал толь¬
ко два движения: шаг вперёд и руки широко раскрыты в раз¬
ные стороны, затем шаг назад, и руки прижаты к груди; зал
неодобрительно шикал. Бывали мы и на камерных концертах
разных музыкантов, чаще всего приезжих. Иногда устраива¬
лись концерты и с участием наших харбинских вундеркиндов,
выступления которых мы старались не пропускать. (Я имею
в виду концерты пианистов Винцы Томашевской и совсем
юного Толи Ведерникова, а также скрипача Шашкова.)
Любовь к музыке проснулась у меня в 6-м классе гимназии.
В доме были граммофонные пластинки с записью классических
произведений в исполнении Педеревского и француза Корто. Я
с жадностью слушал эти звуки, столь далекие от распространен¬
ных тогда синкопических мелодий фокстрота и танго. Характер¬
но, что меня интересовала не исполнительская, а композицион¬
80
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ная сторона произведений, и попросил родителей определить
меня в музыкальную школу: отец отвел меня в музыкальное
училище имени А. К. Глазунова. Проверка моей музыкальности
не вызвала восторга, и меня приняли без энтузиазма, сказав, что
у ребенка неважный слух, хотя с ритмом все благополучно. Я
был направлен в класс теории и композиции профессора Ури¬
эля Моисеевича Гольдштейна, а для прохождения обязательно¬
го курса фортепиано — к Марии Вениаминовне Рычковой,
молодой выпускнице этого училища.
Музыкальная школа помещалась в здании синагоги на Ар¬
тиллерийской улице. Каждый раз, как я приходил на занятия
в школу, я ощущал, что приобщаюсь к древней культуре. Ока¬
залось, что по теории и композиции я был у профессора един¬
ственным учеником, в то время как по классу скрипки —
человек пятнадцать. Гольдштейн был прекрасным скрипачом
и хорошим учителем; он был также прекрасным исполните¬
лем, но совершенно чуждым активного музыкального творче¬
ства. Под его руководством я быстро овладел теорией ладов и
элементарными законами гармонии, но не приемами компо¬
зиционного творчества. Я получал сухую теорию музыки в том
виде, в каком она изложена в учебнике Саккетти и в любых
других учебниках теории музыки. Это было явно не то, что
меня влекло.
Маруся Рычкова была милой и талантливой пианисткой, и за¬
нятия с ней доставляли мне удовольствие. Она давала уроки у
себя дома, в своей скромно обставленной маленькой квартирке
на Биржевой улице. Жила она одна, и ее достаток явно опре¬
делялся числом учеников, которых было немного. Помимо обя¬
зательных гамм и канонов, она давала мне для разучивания
небольшие пьесы классических композиторов — больше для
ознакомления с классикой, чем для развития моих фортепиан¬
ных возможностей. К концу первого года обучения учительни¬
ца предложила мне для разучивания этюды Геллера, из которых
один сразу поразил меня; этот небольшой этюд был удивитель¬
но похож на знаменитую Вторую прелюдию Рахманинова. Я
Далек от мысли допустить возможность заимствования Рахма¬
ниновым основной идеи этюда Геллера, но в них есть что-то
6 ' 2742
81
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
общее. Я настолько увлекся этим этюдом, что на экзамене, ма¬
стерски исполнив его, ввел в заблуждение главного экзаменато¬
ра Веру Исаевну Диллон, которая подумала, что во мне таится
виртуоз, и сразу перевела меня в свои ученики. Вскоре она убе¬
дилась, что я совсем не заинтересован в исполнительстве, и не
была разочарована, когда я попросил вернуть меня в класс тео¬
рии и композиции.
Для учеников училища читались лекционные курсы по ис¬
тории музыки и по эстетике. Преподаватель истории очень
сухо излагал сведения о композиторах, широко известные по
справочникам, и почти не касался исторического развития гар¬
монии и музыкальных форм. Совсем иным было содержание
лекций по эстетике. Михаил Архипович Талызин говорил о
развитии в искусстве столкновений, вечно присущих человече¬
ству, противоборствующих начал добра и зла; об отражении
этой борьбы в грубых наскальных рисунках первобытного че¬
ловека и в великолепных полотнах эпохи Возрождения. Он
разъяснял национальные особенности эстетического восприя¬
тия человеком природы, самого человека и отношений между
людьми. Он объяснял суть чудес мятущейся кисти Рафаэля в
соборе Святого Петра в Ватикане и смысл жизнеутверждаю¬
щих росписей в храме Христа Спасителя в Москве.
На лекциях по эстетике слушатели боялись шелохнуться,
дабы не прервать колдующий поток мыслей удивительного
лектора. «Кто такой этот человек?» — задавал я вопрос себе,
боясь пропустить хоть одну его лекцию. Он жил в Харбине под
псевдонимом Талызин, но, говорят, его настоящая фамилия
была Суганов. Он тогда недавно приехал в наш город, не¬
легально перебравшись через границу Советского Союза. По
слухам, в Москве он занимал большую должность по Мини¬
стерству культуры1, но разошелся во взглядах с партийным ру¬
ководством.
Я проучился в училище имени Глазунова около двух лет и
добровольно покинул его, не окончив ни курса композиции,
1 Должность по министерству — устаревшее выражение, характерное для офици¬
ально-деловой речи XIX — начала XX в.
82
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ни обязательного фортепиано, примерно в 7-м классе гимна¬
зии. На Белом балу нашего выпуска я блеснул исполнением
двух первых частей Лунной сонаты Бетховена, не включив в
программу самую сложную часть из-за моих недостаточно раз¬
витых технических возможностей и из-за вполне достаточно
развитой совести.
Вскоре после окончания гимназии я познакомился с ком¬
позитором Львом Михайловичем Тереховым, преподавателем
2-го Харбинского музыкального училища. Лев Михайлович был
натурой увлекающейся и, встретив во мне ученика, жаждав¬
шего приобщиться к подлинным тайнам музыкального твор¬
чества, готов был отдать мне все, что накопила за всю жизнь
его творческая натура. Он готов был заниматься со мной с
раннего утра до поздней ночи. То, что давал мне этот чело¬
век, ставило на ноги отрывочные представления о творчестве,
блуждавшие в моем воображении. Он объяснил мне, что твор¬
чество, как все в мире, имеет форму и содержание и что путь
к творчеству проходит три стадии: первая стадия — просто¬
ты, от неовладения сложностью; вторая стадия — избыток и
неорганизованность; и третья стадия — вторичной простоты
от преодоления сложности. Только на третьей стадии возмож¬
но подлинное творчество, так как образуется четкая форма,
способная вместить новое содержание. Сочиненная музыка
становится произведением искусства только в том случае, если
новое содержание вложено в четкую форму. Поэтому первым
шагом ученика-композитора должно быть овладение музыкаль¬
ными формами. Он показал на примерах из Шопена и Бет¬
ховена, как мелодии вкладываются в предложения из четырех
тактов и что эти четыре такта являются не обузой для мело¬
дии, а, наоборот, дают ясность музыкальной мысли. Лев Ми¬
хайлович показал далее на примере многих классических про¬
изведений, как предложения собираются в двухчастные и
трехчастные песни (здесь термин «песня» не имеет прямого
отношения к вокалу) и как далее образуется форма сонаты,
распространяющаяся на симфонии и концерты. Музыка при¬
дана передавать чувства, размышлял учитель. А что такое му-
зьіка? Как буквы для передачи по телеграфу представляются
6*
83
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
знаками системы Морзе, так чувства человека представляются
звуками музыки. В этом ее секрет. В звуках речи, словах ма¬
териализуются мысли человека, они представляются в форме,
возможной для передачи, так и в звуках музыки материализу¬
ются чувства в доступной для восприятия форме. И если сло¬
ва должны быть организованы в предложения, то и звуки
музыки должны быть представлены в адекватной форме; ина¬
че набор слов будет бессмыслицей, а набор звуков — какофо¬
нией. Говорят, что музыка вызывает чувства, нет, она не вы¬
зывает чувств, она сама и есть не что иное, как
материализованная форма чувств, уверял Лев Михайлович. Он
увлекался импровизацией и говорил, что создание музыкаль¬
ного произведения начинается с того, что он называл «болтов¬
ней на рояле», и что в «болтовне» постепенно выкристаллизо¬
вываются музыкальные мысли, которые затем воплощаются в
произведение. Исходя из этих соображений, он всячески по¬
ощрял мои импровизационные наклонности — по его выра¬
жению, «болтовню».
Канвой для своих импровизаций Лев Михайлович брал ка¬
кой-нибудь поэтический или прозаический текст, и получалась
мелодекламация. Такая работа мне очень нравилась, так как
меня одновременно влекло и музыкальное, и поэтическое твор¬
чество. Я брал наиболее значимые для меня стихотворения и,
читая их вслух, импровизировал музыку, то есть фактически
делал то же, что мой учитель. В это время я активно работал
в поэтической студии молодежной организации «Чураевка» и
принимал участие в открытых «Вторниках» этой организации
(см. раздел «Чураевка» этой книги). Сначала робко, затем
смелее я стал выступать на «Вторниках» с моими мелодекла¬
мациями, беря за основу какой-нибудь стихотворный текст.
На вечерах «Чураевки» иногда выступал руководитель этой
организации Алексей Алексеевич Ачаир с чтением своих сти¬
хотворений под заранее им сочиненную музыку. Кто из чура-
евцев не знал его замечательные мелодекламации?! «В ночную
тьму глядит созвездье Веги, / Горят в лучах узорные хребты...»
или «Там, где бродит тигр, где стонут верблюды, / Где от
смертных игр кровавые следы...». Время от времени он повто¬
84
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
рял свои выступления под одну и ту же музыку, сочиненную
им специально для этих слов. Я же заранее музыку не сочи¬
нял, а импровизировал ее в процессе выступления. В этом
была моя тайна, которой никто не знал.
Однажды Алексей Алексеевич сказал мне: «Воля, прошлый
раз вы читали это же самое стихотворение под другую музы¬
ку. Почему вы заменили ее?» Мне пришлось признаться, что
я читаю стихи всегда под разную музыку, потому что я ее им¬
провизирую каждый раз во время исполнения. За время мое¬
го сотрудничества я прочел в «Чураевке» много мелодеклама¬
ций, в основном это были небольшие стихотворения, но были
и большие: так, например, я выступал с мелодекламациями на
слова Мережковского «Сакья-Муни», на слова Майкова «Ем¬
шан» и на слова Блока «На поле Куликовом». Я не записывал
своей музыки, но по настоянию того же Ачаира я записал му¬
зыку к словам «Сакья-Муни». Эту запись я сохранил по сегод¬
няшний день. Были у меня черновые наброски к словам Май¬
кова «Емшан», и по настоянию того же Алексея Алексеевича
я записал полностью музыку к словам Георгия Иванова «По¬
гляди». Спустя 50 лет я получил от писателя Всеволода Ива¬
нова письмо, в котором он пишет, что до сих пор помнит мои
мелодекламации, в частности, на слова Гумилева «Мужик».
Мне хочется составить перечень всех моих мелодекламаций,
ушедших в Лету, но сейчас, видимо, я этого сделать уже не
смогу. Да и надо ли? Лев Михайлович Терехов своих импро¬
визаций тоже не записывал, но одну из них, по моему насто¬
янию, он записал. Это музыка на слова Тургенева «Умер ве¬
ликий Пан». Рукопись эта хранится у меня.
Одним из самых выдающихся преподавателей музыки в
Харбине был пианист Борис Матвеевич Лазарев. Его жена Ки-
риена Александровна была внучкой известного русского меце¬
ната Павла Михайловича Третьякова, основателя Третьяков¬
ской галереи, и дочерью знаменитого петроградского пианиста
Александра Ильича Зилоти, двоюродного брата Сергея Васи¬
льевича Рахманинова, бывшего его учеником. Лазарев был пре¬
85
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
красным пианистом, но он никогда не выступал с концерта¬
ми или в концертах, так как обладал пороком памяти — во
время выступления он неожиданно полностью забывал продол¬
жение исполняемой вещи.
НОВАЯ КВАРТИРА
Вскоре после рождения Шуры мы переехали на новую квар¬
тиру. Папа договорился со своим клиентом Иосифом Абрамо¬
вичем Рабиновичем о том, что угловая квартира в его большом
доме на углу Китайской и Диагональной будет предоставлена
нашей семье. Квартира находилась на втором этаже и имела
отдельный парадный вход специально для этой квартиры. Ее
центральное расположение на главной улице города и удобство,
связанное с отдельным входом, нравились папиным клиентам.
Комнат было немного, но все они были большие, с высокими
потолками. К комнате, отведенной под спальню родителям,
примыкал широкий балкон, выходивший полукругом на две
улицы. Отдельная комната была отведена под контору, где раз¬
местились папины помощники. Из конторы был прямой ход в
папин кабинет, что было очень удобно и папе, и помощникам.
Для малютки Шуры и его няни была выделена небольшая ком¬
ната, примыкавшая к спальне родителей. Самая большая комната
использовалась в качестве гостиной и столовой, а в часы приема —
от 5 до 7 вечера — превращалась в приемную для клиентов. Для
нас, троих детей, была оборудована отдельными рабочими стола¬
ми комната, часть которой была отделена перегородкой для ба¬
бушки; конечно, для бабушки это было не так удобно, как было
на Страховой улице, где у нее была отдельная комната. Мне же,
наоборот, нравилось, что бабушка живет с нами в одной, можно
сказать, комнате, потому что я очень любил слушать ее рассказы
о дальних и совсем каких-то иных днях ее жизни в молодости.
А ведь она родилась еще во времена Николая I.
Отдельное крыло квартиры занимали служебные комнаты:
ванная, туалет, кухня, комната для повара, две комнатки для
продуктов и разных не очень нужных вещей. Из кухни был
86
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
отАельны^> так называемый черный выход во двор, которым
самостоятельно пользовались наши друзья — доберман-пинчер
Треф и кот со стандартным именем Васька. Родственники,
ясившие с нами на Страховой улице, разъехались по своим
квартирам. Наш двоюродный брат Ваня Гусельников женился
и поселился недалеко от нас на Китайской улице; он, получив¬
ший юридическое образование в Московском университете,
открыл свою консультацию по гражданским делам. Его жена
Елизавета Николаевна Рачинская работала в швейцарской фир¬
ме «Бриннер». Степан Васильевич Кузнецов организовал Пе¬
дагогический институт и поселился вместе с супругой, сестрой
нашего отца Елизаветой Яковлевной, в Новом городе на Боль¬
шом проспекте в отдельной квартире.
Как только мы переехали в новую квартиру, я заболел; у меня
начались сильные боли в правой части живота, и доктор Спас¬
ский, наш домашний врач, определил у меня аппендицит. Сроч¬
ную операцию сделал мне известный в Харбине хирург доктор
Соколов.
В гимназии, где я учился, среди учеников был очень развит
велосипедный спорт. Многие приезжали в школу на своих ве¬
лосипедах. В Харбине фирма «Фишер и К0» продавала немец¬
кие велосипеды с большой рассрочкой платежа. Я попросил
отца купить мне велосипед. Отец согласился, но на особых ус¬
ловиях: он дает 50 долларов для уплаты аванса в фирму, кото¬
рая выдает мне велосипед по моему выбору и предоставляет
рассрочку платежа из расчета по пять долларов в месяц. Отец
всегда давал нам каждому по 20 центов в день на проезд до
школы и обратно. Но, согласно условию, получив велосипед,
я должен буду ездить на нем в школу, а выдаваемые мне ежед¬
невно 20 центов копить для уплаты в фирму. Я с радостью со¬
гласился и оформил договор с фирмой Фишера на покупку ве¬
лосипеда немецкой марки «Грицнер» за 120 долларов на
Условиях, предложенных отцом. Другими словами, я должен
был «отрабатывать» велосипед в течение 17 месяцев, если счи¬
сть, что три летних месяца мы в школу не ходим. Велосипед
оказался превосходным и доставлял мне удовольствие в тече¬
ние последующих семнадцати лет жизни.
87
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Возвращаясь к новой квартире, отмечу, что мы, подрастающие
дети, устраивали в ней, с разрешения и с помощью родителей, ве¬
черинки на святки и на семейные торжества — Левины или Ко¬
лины именины (день святого Владимира — 28 июля — выпадал
из этой затеи, так как летом мы уезжали на дачу); у нас сформи¬
ровалась постоянная группа подростков, приходивших на вече¬
ринки, которые в Харбине назывались по-иностранному
«парти— party». Квартира позволяла собирать довольно много
гостей. Сейчас по прошествии многих десятков лет я хочу вспом¬
нить основных участников наших постоянных вечеринок и взгля¬
нуть сквозь почти вековую толщу времени на такие разные судь¬
бы этих харбинских детей. Из нас, трех братьев, в живых остался
только я (2003 год), Лева и Коля свои дни закончили в полном
благополучии в США, и оба похоронены на Сербском (Русском)
кладбище в Сан-Франциско (Лева в 1983 году, Коля в 1991 году).
Левин сын Феликс (родился 25 июля 1939 года в Шанхае) жи¬
вет под Сан-Франциско и является директором приюта для пре¬
старелых имени Иоанна Кронштадтского. Он женат на моей до¬
чери Ирине — адвокате, докторе юриспруденции. Дочь Феликса
Катюша от первого брака с Ириной Соломиной и ее дочь Саша
живут в Лос-Анджелесе. Колин сын Константин (родился 23 ап¬
реля 1944 года в Шанхае) работает профессором биологии
Флагстафского университета. Его сын Михаил (родился 22 марта
1975 года) и дочь Катюша (родилась 16 марта 1978 года) живут
во Флагстафе.
Алеша Исакович, Левин соученик по гимназии, умер в
1985( ?) году в Бельгии. Родители Алеши были друзьями наших
родителей; мать Надежда Киприяновна, урожденная княжна
Кугушева, погибла в 1945 году, сбитая на улице Харбина военным
грузовиком, а отец Владимир Яковлевич, в прошлом директор
Владивостокского отделения Русско-Азиатского банка, затем
управляющий лесной концессией на станции Мулин КВЖД, был
арестован в 1945 году органами НКВД и скончался в пересылоч¬
ном вагоне. Женя Сатрапинский и его сестра Верочка живут в
Сан-Франциско. Женя два раза был у нас в Москве и иногда зво¬
нит нам по телефону. Бывали у нас Ира и Таня Штенгель, доче¬
ри друзей наших родителей Ольги Ивановны и Константина Ан¬
88
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
тоновича, скончавшихся в Сан-Франциско. Ира (бывшая заму¬
жем за Леонидом Степановичем Скоблиным) живет в Барлингей-
ме под Сан-Франциско, с ней живет ее дочь Марина; Таня скон¬
чалась в 1993 году в Сан-Франциско, где живет ее сын Донат
Гуменюк. Таня Нисневич живет с дочерью Таней в Самаре; ее
муж Лева Чекалин был репрессирован в Дайрене и, отбыв 10 лет
ГУЛАГа, приехал к семье в Самару, где вскоре скончался. Кука
Смирнова уехала в Дайрен, где вышла замуж за японца по фами¬
лии Имура, они поселились в собственном доме в пригороде Дай¬
рена Хашигаура, и я бывал у них дважды. Кука была очень счаст¬
лива, выписала из Харбина своего повара китайца Мишу, который
хорошо говорил по-русски, но ни слова не знал по-японски, в то
время как муж Куки не говорил ни по-китайски, ни по-русски.
Надя Зайцева, моя соученица, уехала в Австралию, где поселилась
с мужем Мураренко и двумя сыновьями в городе Брисбене; в
начале 50-х годов я думал уехать из Шанхая в Австралию и по¬
просил Надю прислать мне вызов, что она немедленно сделала, но
я ее документами не успел воспользоваться по не зависящим от
меня обстоятельствам... Ляля (Вера) Аксакова, дочь Сергея Сер¬
геевича Аксакова, прямого потомка славного рода писателей-сла-
вянофилов, вышла в Шанхае замуж за Виктора Меншикова, ро¬
дила двух девочек и уехала с семьей в Сан-Франциско. Я дважды
виделся с ней в Сан-Франциско: первый раз — в 1970 году, вто¬
рой — в 1993 году. После смерти Виктора она вышла замуж за
моего бывшего соученика Вадима Наркевича. Недавно (в 1999 го¬
ду) пришли сведения, что Ляля скончалась. Игорь Адамович,
сын друзей наших родителей Наталии Игнатьевны и бывшего
генерала Льва Михайловича, закончил в Харбине Политехниче¬
ский институт и, став инженером-строителем, уехал с родителя¬
ми в Шанхай, а впоследствии, при подходе китайской коммуни¬
стической армии к Шанхаю, уехал на остров Тайвань, оплот
антикоммунистического Китая. На Тайване он строил взлетные
полосы для военных (американских) самолетов и береговую обо¬
рону. Создал китайско-американскую строительную фирму, зара¬
ботал очень большие деньги и в 1990 году поселился в фешене¬
бельном пригороде Сан-Франциско Хилсборо (Hillsborough), где
Приобрел усадьбу. Игорь сам рассказал мне историю своей жиз¬
89
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ни, когда мы встретились в 1993 году в доме Ирины Скоблиной.
К тому времени Игорь очень постарел, с трудом передвигался и
вскоре после нашей встречи скончался.
Такова вкратце судьба тех детей, которые составляли нашу
постоянную группу участников семейных торжеств в квартире
на углу Китайской и Диагональной. С этой квартирой связаны
в моей памяти многие события и явления жизни нашей семьи.
СЕМЕЙНЫЕ ЧТЕНИЯ
По вечерам, по маминой инициативе, мы устраивали лите¬
ратурные чтения. Мама выбирала какое-нибудь литературное
произведение, чаще всего роман, и собирала всю семью в кру¬
жок. Главная роль — роль чтеца — отдавалась Коле, у которо¬
го, по заключению мамы, была четкая дикция «без обертонов»,
наличие которых у диктора особенно утомляет слушающих. За
сравнительно короткое время мы прослушали в Колином испол¬
нении несколько небольших рассказов Бунина и Чехова и три
больших произведения: «Анну Каренину» Толстого, «Обрыв»
Гончарова и его же «Фрегат «Паллада». Коля сам увлекался по¬
рученной ему ролью и готов был по полтора-два часа без пере¬
рыва читать, не отрываясь от книги. Бабушка слушала с неиз¬
менным интересом давно ей известные вещи, в особенности
«Обрыв». Она рассказала, что, когда Гончаров опубликовал этот
роман, ей было пятнадцать лет и она училась в Мариинской
гимназии в Казани (где в то время учительствовал Илья Нико¬
лаевич Ульянов, ставший впоследствии директором народных
училищ). Начальница гимназии строго запретила воспитанни¬
цам читать этот, как он говорила, аморальный роман, но все
девочки класса тайно доставали его и читали. Бабушка говори¬
ла, что роман произвел на нее тогда незабываемое впечатление
и что она до сих пор помнит некоторые подробности отноше¬
ний Верочки с Марком Волоховым.
Чтение «Фрегата «Паллада» несколько раз прерывалось ма¬
миными пояснениями. Она говорила, что во времена путеше¬
ствия Гончарова перед Россией стояли большие задачи, кото¬
90
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
рые решались с огромным напряжением в условиях значитель¬
ной опасности. Крымская кампания, организованная англо¬
французскими силами, была направлена на поражение России.
Англичане владели почти всем Тихим океаном и всячески пре¬
пятствовали проникновению русских в зоны их владычества.
Мало кто знает, что война велась не только в Крыму, что
англичане пытались высадиться на Камчатке, но получили здесь
решительный отпор от малочисленных, но смелых российских
сил. Гончаров показывает государственные задачи того време¬
ни. Парусный корабль «Паллада» как бы отражает уходящую
эпоху русского флота. Он повсюду сталкивкется с механизи¬
рованными пароходами западного мира. Но, несмотря на это,
путешествие «Паллады» было твердой заявкой на участие Рос¬
сии в решении мировых проблем.
Мы все любили наши литературные чтения и иногда заслу¬
шивались до полуночи. На чтениях изредка бывали друзья на¬
ших родителей. Чаще других — Г.А. Акимов. Мне запомнилось,
как он однажды сказал, что все современные и будущие дости¬
жения техники меняют только условия, в которых живет чело¬
век, но не самого человека. Я помню также, как на чтении рас¬
сказа Чехова «Палата N° 6» присутствовала чета Адамовичей и
как Наталья Игнатьевна приняла горячее участие в развернув¬
шемся обсуждении.
ОБНОВЛЕНИЕ ИКОНЫ
В это время в нашей семье произошло чрезвычайное собы¬
тие — обновилась икона. За несколько лет до того, когда мы
Жили еще на Тюремной улице, мама приобрела у продавца ста¬
рых вещей, каких в то время было много в беженском Харби¬
не, старинную икону. Продавец сказал, что это старообрядче-
(Жая икона Божьей Матери, но изображения было невозможно
рассмотреть: вся икона была покрыта черным налетом — я
Хорошо помню эту черную доску. В новой квартире икону по¬
91
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
весили в прихожей, не желая путать ее с другими красочными
иконами, размещенными в жилых комнатах.
Однажды Коля заметил, что на этой черной доске появилось
два более или менее светлых пятна. Коля сказал об этом мне,
но мы не придали значения этому явлению. Через пару недель
Коля заметил, что светлые пятна увеличились в размерах: одно
побольше, другое поменьше. Мы сочли необходимым сказать об
этом маме. Мама посмотрела, но ничего не сказала. Через ка¬
кое-то время мама позвала нас к иконе и сказала: «Посмотри¬
те, на месте большего пятна проглядывает лицо Божьей Матери,
а на месте меньшего — лицо младенца». Мы стояли в полном
оцепенении, и нам показалось, что появилось еще одно светлое
пятнышко, в котором проглядывалась рука. Собралась вся се¬
мья, и скептический Лева сказал, что в этом нет ничего удиви¬
тельного, так как масляные краски со временем часто меняют
оттенки, а бабушка перекрестилась и сказала, что Божья Матерь
посылает нашей семье свое благословение, и тут же рассказала
о том, что произошло в Александровке много лет тому назад.
В семье Веденяпиных, в их родовом имении, была старин¬
ная икона с изображением Богородицы, которая, по семейно¬
му преданию, плакала перед нашествием Наполеона на Рос¬
сию. Эту икону бабушка, выходя замуж за нашего дедушку,
взяла с собой в Александровку. И вот однажды все заметили
слезы на глазах Божьей Матери. Бабушкина мама Анна Ни¬
колаевна сказала, что это «к худу» и что нашей России грозят
тяжелые беды. И в самом деле, «тяжелые беды» забросили нас
в далекий Харбин.
Со временем изображения на нашей иконе совсем прояс¬
нились, и родители сочли необходимым пригласить отца Ми¬
хаила Филологова, который отслужил молебен и предложил
перенести икону в Софийскую церковь для всеобщего обозре¬
ния, но родители предпочли оставить обновившуюся икону у
себя дома. После смерти наших родителей Коля, уезжая в
Америку, взял эту икону. После смерти Коли икона должна
была достаться его сыну Котику, однако сын Котика Миша
ничего не знает о теперешнем местонахождении этой замеча¬
тельной реликвии. А жаль!
92
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
КОЛИНА УЧЕБА В БЕЛЬГИИ
Закончив в 1929 году гимназию с золотой медалью, Коля
захотел продолжить свое образование в Бельгии, и отец отпра¬
вил его в город Льеж, где он поступил в славившийся на всю
Европу Политехнический институт. Вместе с Колей в инсти¬
туте обучалось несколько его сверстников из Харбина: Борис
Лачинов, Женя Пушторский, Женя Жуковский, Юра Миро¬
нов, Алеша Ильин и Костя Полидоров, а в городе Генте учи¬
лись девушки из Харбина: Муся Харитонова и Лера Сурина.
Жизнь Коли в Бельгии дорого обходилась отцу, который еже¬
месячно переводил ему 1200 франков, что нелегким бременем
ложилось на бюджет нашей семьи.
Я с Колей регулярно обменивался письмами и был, таким
образом, в курсе его жизни. Как-то он описал студенческую
экскурсию на авиационный завод в Брюсселе, где строились
военные самолеты для Германии, производство которых в са¬
мой Германии запрещалось условиями Версальского договора.
Самолеты строились якобы для гражданской авиации, но ру¬
ководители экскурсии охотно показывали студентам, как в
считаные минуты они могли быть переделаны в военные, для
чего на них были предусмотрены все необходимые приспособ¬
ления. Коля написал и о том, как их водили на реку Маас, где
показывали, как между двумя фабриками, принадлежащими
немецким владельцам, стоящими напротив друг друга, были
проложены по дну реки металлические тросы, которые в слу¬
чае войны могли быть подняты, чтобы обеспечить переправу
тяжелой военной техники. Все это объясняли бельгийским сту¬
дентам профессора-бельгийцы, не придавая этому никакого
значения, однако во время Второй мировой войны именно та¬
кие дальновидные приготовления обеспечили фашистской Гер¬
мании возможность быстрой победы над Бельгией. Коля
как-то писал, что на чердаке дома, где он снимал комнату,
были свалены черновики рукописей Ленина, который некото¬
рое время жил в этом доме. Кроме этих черновиков, там были
пИсьма от разных авторов, в том числе от Троцкого и Бухари¬
ну Ход на чердак был возможен только через комнату, в ко¬
93
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
торой жил один украинец (Коля называл его фамилию, кото¬
рую сейчас я не могу вспомнить), который пользовался этим
заброшенным архивом и продавал кому-то отдельные черно¬
вики и письма, чем обеспечивал себе безбедное существование
(занимался он спортивной тренировкой студенческих ко¬
манд).
оимк
(Общество изучения Маньчжурского края)
Мама интересовалась жизнью людей и природными особенно¬
стями Маньчжурии. Она посещала собрания членов Общества
изучения Маньчжурского края (ОИМК), которые проходили в
музее Общества, расположенном в Московских торговых рядах на
Соборной площади. Собрания бывали открыты для всех желаю¬
щих, но посетителей бывало, как правило, немного; в основном
это были хорошо к тому времени известные ученые, посвятившие
свою жизнь научно-исследовательской работе. На эти собрания
мама брала меня и иногда Леву, который интересовался культу¬
рой и языком Китая. Мне запомнилось несколько выступлений,
в частности, Алексея Павловича Хионина о значении сближения
России с народами Азии. Он отмечал, что продвижение русских
в сторону азиатских стран было существенно иным, чем анало¬
гичное движение западных стран, которые были заинтересованы
только в эксплуататорском извлечении выгод из угнетения пора¬
бощаемых народов. В качестве примера он привел «опиумные
войны», которые вела Англия, заинтересованная исключительно
в финансовых прибылях от торговли наркотиками, игнорируя
вред, приносимый китайскому народу. Россия же стремилась к
сближению с народами Азии, познанию их культурного духа.
Алексей Павлович указывал на многие примеры обогащения рус¬
ского быта путем знакомства с предметами китайского обихода,
такими, например, как приготовление пельменей или использо¬
вание самовара для кипячения воды. К сожалению, русский на¬
род остался равнодушным к широко распространенным в Китае
самоварам для супа. Строительство КВЖД не преследовало ника-
94
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ких эксплуататорских стремлений, а было связано с решением
чисто российских проблем — скорейшим подключением русско¬
го Дальнего Востока с городом Владивостоком к российским эко¬
номическим центрам. Оно велось не захватническим путем, а
было основано на взаимовыгодных договоренностях между Кита¬
ем и Россией.
Исключительно интересным был доклад Павла Васильевича
Шкуркина по истории развития иероглифической письменно¬
сти Китая. Я узнал, что письменность в Китае зародилась бо¬
лее семи тысяч лет тому назад и прошла тысячелетние перио¬
ды становления от подражательных изображений (солнца,
луны, воды, гор и пр.) через так называемые «головастиковые»
условные обозначения к иероглифам, вкладывающимся в квад¬
раты. Принципиально определяющим в системе китайских
иероглифов было изобретение ключевых знаков, которые дали
возможность сгруппировать все понятия человека по их при¬
надлежностям к тем или иным категориям. Так, иероглифы,
обозначающие деревья и все, что сделано из дерева, имеют
ключевой знак «дерево» все, что женское или женщи¬
на, имеет ключевой знак «женщина» ) и так далее. Все
обилие китайских иероглифов — а их насчитывается до 70 ты¬
сяч — сводится, таким образом, в обозримые группы легко за¬
поминающихся знаков. Даже если иероглиф неизвестен, кита¬
ец по его ключевому знаку сразу получает представление, о чем
идет речь. Число иероглифов столь велико, что в Китае возник¬
ла необходимость выделить для широких масс населения не¬
большую группу наиболее простых и часто встречающихся. Эта
группа содержит примерно около пяти тысяч иероглифов, и
наблюдается тенденция к упрощению их написания. Каждый
китайский иероглиф обозначает понятие, идею, поэтому ки¬
тайская письменность называется идеографической, в то вре¬
мя как буквы в европейских языках обозначают звуки, из ко¬
торых составляются слова, поэтому европейскую систему
письма принято называть фонетической (от греческого слова
«фоне», означающего «звук»).
На собраниях членов ОИМК я встретил многих выдающих¬
ся востоковедов, с некоторыми из них подружился мой брат
95
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Лев, увлеченно интересовавшийся всем, что связано с Востоком,
в особенности Китаем. Эти Левины друзья, бывшие значитель¬
но старше его, признавали в нем талант научного исследовате¬
ля и часто приходили к нам в дом для беседы с ним. Большой
заслугой Общества было создание музея, хранившего экспона¬
ты, сдаваемые учеными или добровольными сотрудниками. При
музее на правах самостоятельного отдела функционировал та¬
рифно-показательный Музей КВЖД, которым руководил Влади¬
мир Яковлевич Толмачев, действительный член Русского архео¬
логического общества, исследователь Маньчжурского края.
Особенно хочу отметить знакомство с Евгением Евгеньевичем
Яшновым, известным экономистом, автором многих трудов по
экономике сельского хозяйства Маньчжурии. Евгений Евгенье¬
вич был женат на Любови Георгиевне, урожденной Симоновой.
Мой отец знал двух сестер Симоновых — Любовь и Веру — еще
по Самаре, где они славились особой восточной красотой своих
глаз; говорили, что они потомки персидской княжны, некогда
похищенной казаками. Любови Георгиевне Симоновой была
посвящена мастерски написанная поэма Георгия Маслова «Ав¬
рора». Подлинную рукопись этой поэмы Любовь Георгиевна
оставила мне в Шанхае перед отъездом в Советский Союз; по
ее словам, Маслов был офицером Белой армии, сражавшейся с
большевиками. «Аврора» была опубликована в Петрограде;
Юрий Тынянов приводит ее целиком в издании «Картинный
домик» в 1920 году в Петербурге (Ленин, б-ка И300/473, 474;
В 43/269).
Яшнов был не только ученым, но и хорошим поэтом. Он
общался когда-то с Максимом Горьким, который хорошо отзы¬
вался о его стихах.
хоткс
(Харбинское общество теннисного и конькобежного спорта)
Я много времени отдавал спортивным занятиям. В гимназии
я увлекался волейболом и делал в этой игре большие успехи. Я
был одним из игроков лучшей команды гимназии Достоевско-
96
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
to, а также членом первой команды ХСМЛ, и мы неоднократ¬
но выигрывали первенство Харбина. Зимой я нечасто ходил на
Юродской каток на Биржевой улице и никогда не был хорошим
конькобежцем, в то время как мой отец в прошлом был чем¬
пионом фигурного катания в Петрограде. Иногда он вместе со
мной приходил на каток, и тогда вокруг него собирались целые
толпы любителей конькобежного спорта, чтобы полюбоваться
фигурами его мастерства. Конечно, его фигуры ни в какое срав¬
нение не могут быть поставлены с теперешним мастерством
фигуристов. Папе тогда было уже под шестьдесят, и можно
только удивляться его силе и спортивной энергии, которые он
проявлял на катке.
После окончания гимназии я перестал увлекаться волейбо¬
лом, и весь мой спортивный интерес сосредоточился на тен¬
нисе. Я поступил в Харбинское общество теннисного и конь¬
кобежного спорта (ХОТКС), где были созданы первоклассные
условия для теннисных тренировок и соревнований. В это вре¬
мя в Харбине было немало теннисных площадок, но лучшие
корты были в Английском клубе и в ХОТКСе. Эти корты со¬
здавались по новейшим техническим требованиям, и их по¬
крытие соответствовало мировым стандартам. Корты в город¬
ском саду на Пристани и у частных предпринимателей были
значительно более низкого качества. В ХОТКСе было шесть
кортов и работала целая бригада мальчиков, подававших мячи.
Игра в теннис была платной, но для молодых теннисистов,
вроде меня, плата была минимальной: Общество получало суб¬
сидию от КВЖД, несколько высших китайских руководителей
которой были энтузиастами Общества.
Всем хозяйством клуба и подготовкой кортов ведал Иван Его¬
рович Голощапов, которому деятельно помогала его жена Ма¬
рия Ивановна. У четы Голощаповых было два сына — Никита
и Николай (по прозвищу Сыч); оба юноши, выросшие на кор¬
тах, были хорошими теннисистами и охотно за плату занима¬
лись обучением и тренировкой начинающих игроков.
Среди молодых теннисистов быстро создались дружные ко-
^анды, члены которых всегда были рады играть друг с другом.
Моими партнерами были братья Борис и Вадим Дризули, Гуля
7 - 2742
97
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
(Ераст) Индриксон и Володя Огильви. Дризули были сыновья¬
ми широко известного в Харбине Яна Андреевича Дризуля,
директора и владельца частной гимназии, а по совместительству
пастора Лютеранской церкви. Гуля Индриксон был сыном Фе¬
дора Николаевича Индриксона, шведа по происхождению, док¬
тора физико-математических наук, профессора Политехничес¬
кого института (в старших классах гимназии мы изучали физику
по его учебнику). Володя Огильви, как и Гуля, был в это время
студентом Политехникума. Среди теннисисток ХОТКСа особен¬
но широко известна была Маргарита (Маруся) Подставина,
дважды выигрывавшая первенство Харбина по теннису среди
женщин и один раз взявшая первое место на Всеманьчжурском
турнире. В теннис играли также Валя (Валерия) Огильви, сест¬
ра Володи, а также Нина и Лида Белые, дочери нашего учителя
танцев и постоянного организатора и руководителя всех гимна¬
зических празднеств. Было, конечно, в ХОТКСе много других
теннисистов и теннисисток, имена которых я сейчас затрудня¬
юсь перечислить. В здании правления ХОТКСа регулярно уст¬
раивались вечеринки с танцами, на которые собиралась хотк-
совская молодежь, иногда с гостями — не членами Общества.
Молодые люди знакомились и вполне культурно, без выпивок,
проводили время.
Кроме молодежи, в ХОТКСе было немало пожилых (как
нам казалось) мужчин, ревностно преданных искусству игры
в теннис. Среди этих последних мне хочется вспомнить изве¬
стного в Харбине журналиста Николая Павловича Выготского,
писавшего под псевдонимом Веселовский, и художника Бори¬
са Ивановича Ковалевского. Членами ХОТКСа было несколько
китайцев, работавших на КВЖД. Особенно мне запомнились
два Чжана: Чжан Инкуй и Чжан Хуалян. Оба они безукориз¬
ненно владели русской речью. Я иногда нарочно прислушивал¬
ся к тому, как они говорили, с тщетным желанием подметить
хоть малейшее отклонение от русского стандарта. Я не знаю
историю жизни Чжан Инкуя, но говорили, что он столь блес¬
тяще овладел русской речью во время работы преподавателем
математики в одном из петроградских технологических инсти¬
тутов. Чжан Хуалян шестилетним сиротой был подобран и
98
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
усыновлен русским князем, командовавшим в Маньчжурии
полком во время Русско-японской войны. Приемный отец дал
ему наравне со своими родными детьми прекрасное образо¬
вание и обеспечил ему возможность занять ответственную
Ядолжность на КВЖД. Оба эти китайца были по-русски вы¬
сокоинтеллигентными людьми, и мы относились к ним с боль¬
шим уважением.
Зимой вся территория теннисных кортов заливалась водой и
устраивался первоклассный каток, где помимо беговых соревно¬
ваний проводились хоккейные состязания. Зимой на каток в
ХОТКС я не ходил, но иногда приходил полюбоваться хоккей¬
ным матчем, хотя сам в эту игру никогда не играл. Вообще,
хоккей в те времена еще не был популярен.
Летом я с Мишей Волиным отправлялся за Сунгари, где на
пушистых пляжах солнечного острова нас ласкало жаркое
маньчжурское солнце и где мы дышали удивительным возду¬
хом, наполненным ароматами далеких западных степей. Мы
загорали быстро, но по-разному: Миша становился черновато¬
лиловым, а я буро-коричневым. Часто с нами ездил Арсений
Несмелов, которому нравились «поездки с поэтами», во вре¬
мя которых он увлеченно рассказывал истории, случившиеся
с ним во время Первой мировой и Гражданской войн. Он не
любил читать свои стихи, но всегда просил нас почитать что-
нибудь из Волошина или Гумилева. Слушать наши писания он
не любил, и, зная это, мы никогда не читали ему своих сти¬
хотворений, хотя нам всегда было бы интересно знать его ост¬
рое критическое мнение.
Однажды мы были за рекой, купались, загорали, подбирали
камешки из полупрозрачного кварца. На берегу стояли кабин¬
ки для переодевания. Одну из кабинок снимал (а вернее, про¬
сто занимал) Василий Степанович Логинов. Несмелов захотел
навестить старого друга-поэта, и мы зашли к нему. Вся обста¬
новка его «квартиры» состояла из двух набитых книгами дере¬
вянных ящиков из-под мандаринов, служащих столиком для
писем и стихов, и одного еще ящика как опоры для сиденья. В
Углу лежал большой примятый ворох сена, а на гвоздике у две¬
ри висел, как он выразился, радиоактивный халат. Мы слыша¬
7*
99
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ли, что сунгарийская тина обладает лечебными радиоактивны¬
ми свойствами. Логинов был рад приходу друзей и с азартом
рассказал нам о его недавней встрече с японским писателем, ко¬
торый, проезжая через Ленинград, встречался там с Анной Ах¬
матовой, подарившей ему свою «Белую стаю».
Другой раз, уже без Несмелова, мы с Мишей гуляли по за-
сунгарийским лугам, и нас остановил незнакомый нам человек.
Он сказал, что видел нас раньше и знает, что мы чураевские
поэты. Он сразу представился: «Болотов, личный охранник Род-
заевского». У нас не было желания вести беседу с этим госпо¬
дином, но он цепко не отпускал нас и повел рассказ о подроб¬
ностях своей нелегкой работы. «Я прошу вас, запомните мой
рассказ, и, когда меня уже не будет на свете, — с оттенком
горечи сказал он, — поведайте миру мою страшную историю».
Из его слов следовало, что его гложет совесть за ту грязную
работу, которую ему приходится делать. Эта работа связана с
судьбами разных ни в чем не повинных людей, которые стано¬
вились жертвами этого явного маньяка. Мы поторопились уйти,
но он еще долго кричал что-то нам вслед.
МАОЭРШАНЬ
Каждое лето мы, все три брата, выезжали с мамой за го¬
род. Первый раз это было, когда мы только-только переехали
на Коммерческую улицу. Папа снял тогда для нас небольшой
домик на станции Шаныни на восточной линии КВЖД. Стан¬
ция была маленькой, со всех сторон ее окружал лес. Недале¬
ко от нашего домика было небольшое озеро, где было много
карасей и еще больше пиявок. Их было так много, что купать¬
ся в озере было практически нельзя: как только вы входили в
воду, к ногам тут же присасывались эти хищные черви. К озе¬
ру было опасно подходить, потому что вокруг него водились
змеи. Мы раньше нигде не встречались с этими чудищами
природы, тем более в таком непостижимом количестве.
100
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Начальник станции, молодой симпатичный мужчина, охот¬
но поделился с нами своими знаниями об этих пресмыкаю¬
щихся жителях Маньчжурии. Самыми распространенными
змеями здесь являются щитомордники. Это ядовитые змеи,
укус которых опасен для человека, но не смертелен; он вызы¬
вает сильную боль и большую опухоль в укушенной ноге или
руке. Значительно распространены здесь были обыкновенные
гадюки, укус которых очень опасен для человека, особенно в
жаркое время дня. По словам нашего собеседника, в Маньч¬
журии встречается, правда, не очень часто, особый род неядо¬
витых змей — амурские полозы. Это длинные, до двух мет¬
ров длиной, змеи толщиной примерно с человеческую руку.
Полозы обладают большой гипнотической силой, которую они
используют для ловли птиц и мелких зверюшек. Они легко ла¬
зают по деревьям и живут обычно парами. Названий других
специфически маньчжурских змей, которых было немало, наш
симпатичный собеседник не знал.
Об ужах и говорить нечего — они ползали везде вокруг озера
и плавали в воде. Такое обилие змей очень препятствовало наше¬
му веселому детскому времяпрепровождению. Мама запретила
нам уходить куда-либо с площадки перед домом, но и там мы
боялись наступить на гадюку или щитомордника. О прогулках в
лес мы даже не мечтали. Такое положение вещей делало наш
отдых скучным и неинтересным. Отдых был нам не в отдых.
Интересными бывали только ночи, когда лес оживал бесконечны¬
ми живыми голосами. Среди этих голосов нам хотелось услышать
рев тигра, но наше желание оставалось тщетным, да и где было
нам, детям, отличить рев тигра от уханья филина или крика изюб¬
ра! По словам начальника станции, маньчжурские (уссурийские)
тигры благожелательно относятся к человеку, пока они случайно
не попробуют человеческой крови; тогда они начинают охотить-
ся на человека, и людям приходится выслеживать такого людо-
еДа и убивать его.
Глядя на ужей, ползающих по площадке перед домом, мы
вспомнили забавный рассказ бабушки о том, как ей в Алексан-
Аровке кто-то принес ужа. Бабушка поселила его в своей спаль-
и поила его молоком. Она несколько дней любовалась на
101
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
него, пока ее супруг, наш дедушка, не заявил в сердцах: «Или
уж, или муж». После чего уж был выброшен из дома, и бабуш¬
ка горевала, но муж был ей дороже ужа.
На следующий год папа приобрел дачу на станции Маоэр-
шань той же восточной линии КВЖД. Сама станция распола¬
галась в небольшой долине, с двух сторон которой возвышались
горы средней высоты. К железнодорожной станции примыка¬
ли хутора, где успело осесть небольшое число русских поселен¬
цев и жили служащие железной дороги. С другой стороны от
дороги, на горе, стояли дачи, одну из которых приобрел наш
отец. Дача состояла из двух домов, один из которых имел пять
комнат с тремя верандами. Дом был из дерева, большой, креп¬
кой постройки, крытый железом. Другой дом был значительно
меньше, имел всего три комнаты, две веранды, был построен из
самана и крыт толем. Первый дом отец сдавал внаем, а во вто¬
ром жили мы. При нашем доме была пристройка из двух ма¬
леньких комнат, где помещалась кухня и жил сторож китаец
Лян Фу. Около домов прямо в горе были вырыты ледники для
хранения продуктов в жаркое время года. Зимой Лян Фу наби¬
вал их льдом, накрывая его соломой. В этих ледниках все лете
сохранялась достаточно низкая температура. В Маоэршани не
было электричества, и вечерами мы пользовались керосиновы¬
ми лампами или карбидовыми светильниками.
Я никогда не видел бывшего хозяина дачи, строителя обоих
домов, и знаю только, что его фамилия была Корецкий. Этот
господин передал нашей семье дома в отличном состоянии с
прекрасными фруктовыми деревьями и ягодниками. Фруктовых
деревьев было немного: четыре китайских ранета с небольши¬
ми яблочками на длинных черешках, несколько абрикосов, две-
три груши с небольшими круглыми малосъедобными плодами,
пять-шесть слив и много вишневых полукустарников двух ти¬
пов: имяньповская (от имени китайского поселка Имяньпо) с
плодами, сидящими прямо на сучке, и ажихейская (от имени
древнего маньчжурского поселения Ажихе) с плодами на длин¬
ных черешках. Ягоды были разные: в основном малина, кры¬
жовник и земляника; впоследствии отец приобрел несколько
кустов канадской ежевики с крупными сладкими ягодами.
102
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Наши российские яблони и высокие вишневые деревья в Мань-
чясурии не растут, но зато дико растет стройный, высотой до
25 метров, маньчжурский орех, какого у нас в России нет.
Территория нашего дачного поселения была обширной. Вок¬
руг домов стоял лес из не очень высоких, но тесно растущих
деревьев и кустарников разных пород.
Ниже дачи, у самого полотна железной дороги, стоял со¬
лидный каменный дом, принадлежавший КВЖД; в нем жила
семья дорожного мастера. А выше нас по горе была располо¬
жена небольшая дача, принадлежавшая некоему господину, ко¬
торый сам в ней не жил, а сдавал ее каждое лето разным по¬
стояльцам.
За нашей горой простиралась долина в 4—5 километров
длиной. По долине протекала небольшая река, которую жи¬
тели называли Маоэршанкой, но она, как я узнал впослед¬
ствии, являлась верховьем довольно крупной реки Ажихе, впа¬
давшей в Сунгари недалеко от Харбина. Маоэршанка достигала
в ширину 40—50 метров и была местами достаточно глубока,
что обеспечивало возможность хорошего купания. Вблизи стан¬
ции река пересекала полотно железной дороги, и находились
любители нырять в реку с высокого железнодорожного моста,
что было сопряжено с большим риском. Недалеко от станции
параллельно полотну дороги находилось довольно большое ки¬
тайское поселение, можно сказать, небольшой городок с тор¬
говыми лавками, где продавалась китайская еда, живность и
китайские лекарственные препараты, включая усы, лапы и дру¬
гие части тигров. Жители городка говорили, что их поселение
имеет древнее происхождение, что подтверждалось наличием
в нем захоронений чжурдженского происхождения, относя¬
щихся по нашему летоисчислению примерно к XII—XIII столе¬
тиям.
Маоэршанские горы представляют собой отроги Большого
Хингана. Примерно в десяти километрах от станции высится
Самая высокая гора, покрытая лесом, из которого поднимается
скала высотой около 200 метров. Эту гору со скалой местные
Нсители называли Сахарной Головой; именно ею особенно сла-
®Ился Маоэршань. О наших походах на Сахарную Голову я рас¬
103
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
скажу немного дальше, а теперь вернусь к упомянутой выше
долине, которая частично была занята сельскохозяйственными
посевами, принадлежавшими двум небольшим китайским хо¬
зяйствам, а все остальное пространство было не тронуто рукой
человека. Китайские крестьяне относились очень приветливо к
нам, русским подросткам, приглашали зайти в фанзу, угощали
пампушками и соевым молоком, предлагали переночевать, если
время шло к ночи. Земли засевали соей, арахисом, чумизой,
кукурузой и гаоляном. По обочинам дороги высевалась коноп¬
ля, которая, по утверждениям крестьян, хорошо защищает поля
от дорожной пыли. Китайцы, во всяком случае в Маньчжурии,
не едят говядины или баранины и поэтому в хозяйствах не было
рогатого скота. Из живности в китайском дворе преобладала
птица: гуси, утки, куры, были и поросята.
Я несколько раз наблюдал забавную картину, как гуси «гусь¬
ком» направляются к озеру, а утки строем ковыляют за ними.
Маньчжурские гуси внешним видом отличаются от российских:
у них нет рогового нароста над клювом и шея значительно ко¬
роче, но гогочут они точно так же, как и наши. Китайцы не
любят куриных яиц, но охотно едят утиные.
Вообще, природа в Маньчжурии существенно отличается от
природы в Европейской России. Это совсем другой мир как в
отношении фауны, так и особенно в отношении флоры. Основ¬
ная часть долины, которая не занята сельскохозяйственными
угодьями, густо покрыта разнообразными травами и мелкокус¬
тарниковой порослью. Здесь обитают бесчисленные полевки,
мыши, землеройки, тушканчики и сурки. На все это безобид¬
ное семейство грызунов обрушивается целая армия хищников:
ястребы, соколы, коршуны, совы, сычи, филины; они непрестан¬
но носятся над долиной днем и ночью. Известно, что сова во
время гнездования уничтожает за ночь более сотни грызунов. Из
всех этих хищников мое внимание особенно привлекали луни;
на медленных крыльях они в сумерки носятся над землей, как
белые привидения, и неожиданно падают на землю, чтобы схва¬
тить мышку или тушканчика.
Особенностью долины является обилие фазанов. Они букваль¬
но выскакивают из-под ног идущего и очень быстро — верти¬
104
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
кально — взлетают вверх, на мгновение застывают в одной точ¬
ке и, перестроившись, летят дальше — уже горизонтальным
полетом. Опытные охотники стреляют в фазанов именно в тот
момент, когда они застывают в перестройке полета. Летом охота
на фазанов в Маньчжурии запрещена, и, надо сказать, китайцы
скрупулезно следуют этому запрету.
Ежегодно из Маньчжурии в Европу, в особенности в Вели¬
кобританию, экспортируется до десяти миллионов фазанов, что
объясняется их неимоверным обилием в этом крае, террито¬
рия которого в два раза превышает Францию и больше сово¬
купной территории таких европейских стран, как Франция,
Великобритания и Италия. В Харбине на базарах фазаны про¬
давались дешевле кур; за пару — самца и самочку — брали
35 копеек, а продавались они парами из-за большой разницы
в размерах тушки петушка и курочки.
Дальний конец долины упирается в гору, к которой вплот¬
ную подходит река. Здесь Маоэршанка не очень широка, но
довольно глубока. Когда мы впервые отдыхали на даче, в этом
месте не было моста, но на высоких сваях лежали длинные
бревна, по которым можно было переправиться на другой бе¬
рег, держась за толстую веревку, протянутую над бревнами.
Для нас это была радостная забава. Здесь было место водопоя
диких животных, и мы много раз наблюдали, как стаи косуль
бросались врассыпную при нашем приближении.
Когда у нас появилась дача и семья запланировала летние по¬
ездки на природу, отец решил, что нам, мальчишкам, нужен гу¬
вернер, чтобы не только воспитывать в нас джентльменство, но
и обучать английскому языку. Нашим первым воспитателем
оказался очень приятный, обросший рыжеватой бородкой и
усами молодой мужчина, которого звали Георгий Петрович По-
плавский. Офицер армии, он в конце Первой мировой войны
оказался в Индии, где прожил несколько лет, совершенствуясь
в английском языке, которому — по инициативе его дальновид¬
ных родителей — он обучался с детства в родном Петрограде.
Он провел с нами только одно лето в Маоэршани и одну зиму
в Харбине, оставив самые приятные воспоминания о своих де¬
ликатных манерах и об увлекательных рассказах о далекой стра¬
105
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
не чудес. Большого прогресса в английской речи мы не ощути¬
ли, поскольку все увлекательные рассказы велись по-русски.
Уйдя от нас, Георгий Петрович основал свою школу английско¬
го языка и машинописи под названием «Школа Поплавского»,
которая просуществовала в Харбине многие годы и пользовалась
заслуженным успехом. Лева уверял, что Поплавский разбудил в
нем влечение к иностранным языкам.
Нашим вторым гувернером был Леонид Максимович Васи¬
льев, из офицеров. На войне Васильев был ранен немецкой пу¬
лей в правое плечо, у него было перебито сухожилие, отчего
высохла вся правая рука. Он очень ловко приспособился все
делать и писать левой рукой. Леонид Максимович был широко
образованным человеком, особенно интересовавшимся истори¬
ей. Он встретил полное понимание моего среднего брата Ни¬
колая, тоже увлекавшегося историей. Леонид Максимович
провел с нами в Маоэршани два или три лета и оказал на всех
трех братьев сильное воспитательное влияние. Он всегда оста¬
навливал и поправлял нас, когда мы допускали мальчишеские
отклонения от этикетной русской речи. Особенно частые заме¬
чания доставались брату Николаю, который — по горячности
характера — иногда срывался на резкости.
В нашей семье речи всегда уделялось много внимания. Ба¬
бушка была особой ревнительницей чистоты русского языка.
Она любила беседовать с нами о русской речи, сама не допус¬
кала отклонений, хотя нередко употребляла архаизмы, кото¬
рые в наше время уже звучали забавно. Так, она говорила
«кушать чай или кушать кофе», «профессоры» или «докторы»,
и когда кто-нибудь из нас произносил «доктора», то она по¬
правляла, говоря, что скоро она от нас услышит «офицера»;
бродячих китайских торговцев, которые по утрам кричали под
нашими окнами «укроп, свекла, калатошка», называла коро¬
бейниками или офенями. Некоторые ее замечания представ¬
ляли явный лингвистический интерес: так, она уверяла, что в
годы ее ранней молодости скульптурное изображение челове¬
ка называлось «статуй» и было мужского рода; у нее иногда
срывалось с языка: «Что он стоит как статуй?» Затем, говори¬
ла он, «статуй» стал женского рода и произносился «статуя»
106
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
(удар, на «у); наше произношение «статуя» (удар, на «а») она
считала ошибкой. Были с ее стороны и другие интересные
наблюдения об исторических изменениях в русской речи.
Леонид Максимович много водил нас по лесам и долинам и
рассказывал о природе. Он открывал неизвестные нам тайны
взаимозависимости всего, что обеспечивает существование и
продление жизни на земле. От него мы узнали о связи насеко¬
мых с растениями, растений с составом почвы и с животным
миром, о противостоянии лесов разрушительным силам ветров
и морозов; о кругообмене всех веществ и элементов Вселенной.
Леонид Максимович, несомненно, разбудил во мне особый ин¬
терес к явлениям природы, тот интерес, который привел меня
к заинтересованному общению с Обществом изучения Маньч¬
журского края, с такими людьми, как Владимир Яковлевич Тол¬
мачев, Петр Алексеевич Павлов и Василий Николаевич Алин.
Когда Леонид Максимович решил уйти от нас на предложен¬
ную ему должность ученого секретаря в Педагогическом инсти¬
туте, мы, все три брата, были очень огорчены. Я спросил его,
чем он недоволен, работая нашим гувернером. «Что такое гу¬
вернер? — спросил он. — Это няня у подросших детей. Мне
очень хорошо у вас, но не хочется всю жизнь оставаться няней».
Нашим третьим и последним гувернером был Леонид Анд¬
реевич Кузин, молодой человек родом из Саратова, вернее, из
Хвалынска. Он был сыном директора банка в этом городе и,
оказывается, бывал в Александровке. Наша бабушка знала его
еще подростком и вспомнила сочиненную кем-то эпиграмму:
«Кто в подъеме грузен? Это Леня Кузин». Он во всех отно¬
шениях уступал нашим прежним воспитателям, хотя был хо¬
рошим товарищем, водившим нас и охранявшим в походах по
Дальним окрестностям Маоэршани. Мы исходили с ним все
Долины и горы.
В долинах было немало заболоченных мест, а горы были по¬
крыты лесом. Зараженные интересом к природе, мы по-особо-
МУ относились ко всему, что видели. Так, в долинах, и особенно
в заболоченных местах, было много диковинных растений; нас
Поражали паслены, разные сорта которых удивляли окрасками
ягод; «бешеный огурец» взрывался от малейшего прикоснове¬
107
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ния; белена, дурман и белладонна с их пахучими цветами рос¬
ли как на плантациях. Все лето цвели разнообразные лилии.
Такое собрание лилий можно встретить разве только в специ¬
альных цветочных магазинах. Тс же самое можно сказать об
ирисах: фиолетовые, сиреневые и желтые, они густо заселяли
берега водоемов. Множество других цветов, названий которых
я не знаю и которых я доселе нигде не видел, было щедро раз¬
бросано по долинам.
В лесах росли знакомые и незнакомые нам деревья. Из не¬
знакомых особенно неприятным было «чертово дерево», ствол
которого был густо усеян длинными колючками, которые немед¬
ленно вонзались в руку, стоило только схватиться, пусть даже
ненароком, за этот ствол. В некоторых местах было невозмож¬
но пройти из-за лианоподобных деревьев, плотно преграждав¬
ших все пути. Дикий маньчжурский виноград поднимался до
верхушек деревьев. Мне никогда не удавалось узнать вкус его
черно-синих ягод, созревавших поздней осенью, когда мы уже
уезжали учиться в Харбин, но я знаю, что из этих ягод специа¬
листы делали вкусное красное вино. В лесах было много ос, ко¬
торые нещадно нападали на нас, если случалось разрушить или
потревожить их гнезда. Я не помню, чтобы в лесу мы встреча¬
ли змей, но в долинах и по берегам реки они часто выскальзы¬
вали из-под самых ног, поэтому всегда приходилось ходить с
особой осторожностью. Нам хотелось найти женьшень, но мы
никогда его не находили. Говорят, что женьшень растет только
в тех горных лесах, где залегают урановые руды, и является вер¬
ным показателем наличия урана; именно этой особенностью
объясняются его чудодейственные лечебные свойства. По китай¬
ской легенде, каждый росток этого корня охраняется тигром,
но тигра мы тоже нигде не встретили.
Маоэршанка примыкала вплотную к задней стороне горы, на
которой находилась наша дача, но мы редко ходили купаться
через гору, так как проще было идти по ровному месту через
железнодорожный мост. На реке было две запруды, которые
каждое лето строились кем-то на одних и тех же местах и об¬
разовывали два достаточно глубоких водоема, вполне пригодных
для купания; одна запруда называлась мужской, другая женской.
108
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Река была горной, и вода в ней все лето бывала холодной. В реке
водилась рыба, но было ее немного; в основном на перекатах
ловилась форель, для ужения которой мы использовали спин¬
нинг, но пользовались им не так, как это принято: мы не под¬
тягивали блесну к себе, а, наоборот, отпускали ее вниз по тече¬
нию; форель лучше всего клевала на кузнечиков.
На верхушке «нашей» горы каждое лето обустраивался па¬
латочный городок скаутов, где отдыхало до сотни мальчиков.
Скаутским лагерем руководил старший скаут-мастер Сильвестр
Николаевич Рудин. Вечерами веселые скаутские песни доноси¬
лись до нашей дачи и неизменно радовали нас, в особенности
такие чисто скаутские, как «Ах ты, милая картошка, тошка,
тошка... Без тебя жить не могу, гу, гу...», или патриотические,
вроде: «Взвейтесь, соколы, орлами! Полно горе горевать. То ли
дело под шатрами в поле лагерем стоять!»
Леонид Андреевич, наш гувернер, водил нас на Сахарную
Голову. Пройдя по долине около десяти километров, мы пе¬
реправлялись через реку по новому, недавно выстроенному де¬
ревянному мосту и шли еще по ровной местности около пяти
километров по направлению к Сахарной Голове. Здесь насто¬
ящей дороги уже не было, и мы шли по тропинкам, времена¬
ми по руслу пересыхавшего летом ручья, по берегам которого
высились маньчжурские (грецкие) орехи, образуя шатер из
пальмообразных листьев, расположенных высоко на верхушках
стройных стволов. У подножия горы расположен китайский
монастырь, и Лева быстро нашел общий язык с монахами,
приветливо впустившими нас за свою ограду. Они рассказали
нам, что никто не помнит, когда и кем был основан монас¬
тырь, но, судя по хранящимся в нем записям, монастырю
несколько сотен лет. Они сказали Леве, что у них имеются
манускрипты на китайском и маньчжурском языках, но по¬
здние никто из них прочесть не может. Выяснилось, что
Монахи увлекаются игрой в китайские шахматы, условия ко¬
торой сильно напоминают правила игры в наши европейские
Ніахматы, завезенные на Русь из Индии еще в IX веке. Су¬
щественным отличием является в китайских шахматах полоса
Посередине доски, изображающая реку, за которую не могут
109
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1^
переправляться некоторые фигуры; сам «король» не может
выходить за пределы квадрата, изображающего дворец, а вме¬
сто «королевы» у него два сановных чиновника, охраняющих
«его величество». Лева тоже увлекался китайскими шахмата¬
ми и напросился на приглашение. Впоследствии он много раз
приходил в этот монастырь, чтобы поиграть в шахматы и усо¬
вершенствоваться в китайском языке.
За монастырем начинался настоящий лес. Тропинка выве¬
ла нас на хребет горы, по которому мы поднялись до самой
скалы, подойдя к которой обнаружили, что с тыловой сторо¬
ны она густо покрыта мелким кустарником. По этой стороне
мы двинулись вверх и скоро оказались на самой верхушке
скалы. Отсюда открывалась удивительная панорама. Везде вок¬
руг видны были горы, покрытые лесом; все они с высоты Са¬
харной Головы казались совсем крохотными холмами, хотя на
самом деле были довольно высокими. Казалось, горы уходили
за горизонт, были частью неба, потому что цвет дальних гор
был светлым, голубым, таким же, как и небо. Верхушка ска¬
лы, куда мы добрались с таким трудом, была совсем круглой,
шагов тридцать в диаметре. Она была покрыта довольно вы¬
сокой травой и небольшими кустиками каких-то полудеревь-
ев; пестрели цветы и летали бабочки. Налюбовавшись далями,
мы сели отдохнуть, съели сандвичи и собрались в обратный
путь. Вот тут произошло то, чего мы не ожидали. Подойдя к
краю площадки, мы взглянули вниз и обомлели от страха:
показалось невозможным опускаться в эту бездну простран¬
ства. Мы довольно долго простояли в оцепенении и размыш¬
лении: как быть? Не оставаться же навсегда на этой вершине
скалы! Леонид Андреевич предложил спускаться задом, дер¬
жась за кустики, и не смотреть вниз. Скрепя сердце мы дви¬
нулись в путь; кустики казались такими зыбкими, а спуск
таким длинным. Все время мы испытывали страх и ощущали
непомерную тяжесть собственного тела. Наконец мы добра¬
лись до уступа, после которого начинался лес. Веселой посту¬
пью мы шли домой, смело и легко, как бы совсем не ощущая
дороги и собственного тела, — так завершился первый наш
поход на заманчивую Сахарную Голову.
ПО
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
БРАТЬЯ
С возрастом у всех нас, трех братьев, стали ярче проявлять¬
ся определенные черты характера, склонности и интересы. Мы
были как бы разделены невидимой чертой. Лев, старший брат,
был мальчиком замкнутым, не склонным делиться с братьями
своими мыслями. Николай был очень привязан ко мне и де¬
лился со мной всем, что его интересовало, на что я отвечал ему
полной взаимностью. Таким образом, наш триумвират состо¬
ял из одного плюс двух. Эта семейная особенность проявилась
очень рано и продолжалась всегда.
Лев обладал выдающимися умственными способностями и
склонностью к овладению иноязычной речью. Его интересы
имели концентрированную направленность. В гимназии он был
лучшим учеником класса, с явно выраженными гуманитарны¬
ми способностями. С одного прочтения он мог дословно вос¬
произвести целые страницы прозаического текста, получая от
этого удовольствие сам для себя, что было видно оттого, что
присутствие при этом Коли или меня было для него явно не¬
обязательным. Он увлекался латинским языком, много и часто
читал наизусть произведения Горация. Я так хорошо запомнил
непонятные мне тогда слова стихотворения «Памятник», что
много-много лет спустя на экзамене в университете воспроиз¬
вел целиком этот удивительный памятник античной литерату¬
ры. Лева интересовался Китаем, но больше всего китайским
языком, в особенности иероглифами. Он собирал книги, где
хоть что-нибудь говорилось о китайской письменности, прин¬
ципах ее организации и о ее распространении в странах Азии,
таких как Япония, Корея и Индокитай.
Библиофильство было характерной чертой нашей семьи и яв¬
лялось, как говорил отец, наследственным. У каждого была своя
библиотека в соответствии с интересами: у папы были собраны
книги по русской и китайской юриспруденции; у мамы — по
философии; у Левы — по ориенталистике. В Харбине было мно-
1X5 букинистических магазинов и небольших лавок, где мы быва¬
ли постоянными посетителями и куда мы несли свои скромные
сбережения. Разная судьба постигла наши библиотеки: папины
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
профессиональные книги при переезде в Шанхай были просто
оставлены в нашей квартире в Харбине; после маминой смерти,
при нашем отъезде из Харбина, ее библиотека, содержащая много
книг по теософии, была подарена Акимову; Левина библиотека
при его отъезде из Шанхая во Вьетнам была продана дилеру
(dealer), увезшему ее в Бразилию; Колина бесценная библиоте¬
ка, в которой был ряд уникальнейших книг (например, 72-том¬
ный каталог китайских монет, изданный в XIV веке), была пос¬
ле его кончины продана по неразумию его сыном Котиком за
гроши (кажется, за одну или две тысячи долларов) перекупщи¬
ку книг в Сан-Франциско; только моя библиотека сохранилась,
после ряда сложнейших пертурбаций была привезена в Москву,
и сейчас она со мной.
Коля был медлительным в движениях, степенно-рассудитель¬
ным, но при этом вспыльчивым и неудачливым в играх, в осо¬
бенности спортивных. Я легко обыгрывал его в настольный тен¬
нис, но, опасаясь его реакции как старшего и физически более
сильного, часто нарочно проигрывал ему. Несмотря на очень
добрые отношения, он готов был наброситься на меня, если
проигрывал партию в шахматы или карты. Дело кончалось тем,
что я старался не играть с ним — один на один — ни в какие
игры. В Маоэршани почти каждый вечер организовывался во¬
лейбол. Лева редко принимал участие в игре, но если прини¬
мал, то мы, все три брата, играли в одной команде. Здесь уме¬
стно отметить, что среди маоэршанской молодежи не было
ровно никакой политической розни: нас совершенно не инте¬
ресовало, был ли участник игры советским гражданином, китай¬
ским подданным или эмигрантом, — все мы были друзьями-
спортсменами, и все на равных основаниях, вместе принимали
участие в играх.
Коля всегда интересовался историей. В гимназии он был
председателем исторического кружка, за год делал до десяти
докладов, в основном по истории Древней Руси, о Боярской
думе, о татаро-монгольском нашествии. Я тоже состоял в этом
кружке, но сделал всего два доклада: «О царствовании Елизаве-
112
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
^ —
хы Петровны» и «Освещение Лесковым исторических событий».
Исторический кружок насчитывал примерно 30 постоянных
членов. Руководила кружком учительница истории Елена Нико¬
лаевна Некипелова. Она считала моего брата Николая самым
выдающимся учеником гимназии. Лучи Колиной славы как ис¬
торика распространялись и на меня: Елена Николаевна всегда
ставила мне «пятерки», хотя не всегда я их заслуживал.
В Маоэршани Коля познакомился с пожилым китайцем по
фамилии Сюй, который приехал на эту станцию с целью ра¬
зыскать в пригородах китайского городка древние могилы
чжурчжэней. В Коле он нашел интересующегося историей со¬
беседника, но ничего не знавшего о чжурчжэнях. Сюй доволь¬
но прилично говорил по-русски. Это был высокий господин со
слегка рыжеватыми волосами, умными, не совсем карими гла¬
зами и интеллигентной манерой говорить. Коле он сразу по¬
нравился, а Коля, видимо, понравился ему. Сюй рассказал, что
его предки являются потомками чжурчжэней, некогда обитав¬
ших в Маньчжурии. Этот сильный народ обладал хорошей по
средневековым понятиям государственностью и экономикой,
выплавлял разные металлы, получал сталь, делал фарфор, вы¬
ращивал пшеницу, гаолян и другие зерновые культуры, разво¬
дил волов и лошадей.
Сюй рассказал о многих интересных исторических подроб¬
ностях. Чжурчжэни, говорил он, образовали свое государство в
конце X века и быстро набирали силу, подчиняя себе прилега¬
ющие к Маньчжурии земли. В начале XII века они основали
империю Цин, включившую значительную часть Монголии, рай¬
он Амура, Приморье и весь Северный Китай, охватывая терри¬
тории, сопредельные с великой китайской рекой Хуанхэ. Эта
Рока служила основным средством перевозки грузов и людей и
имела колоссальное значение для государства, орошая огромные
сельскохозяйственные площади. Над созданием и постоянным
Поддержанием в порядке плотин на Хуанхэ трудились сотни
тьісяч человек под непосредственным руководством чжурчжэн-
СКИХ специалистов.
Вокруг империи чжурчжэней существовало в то время не-
сКолько территориальных образований разных племенных групп,
8 - 2742
113
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
таких, например, как тунгуты, кипчаки, кидани, уйгуры и другие.
Большим, хорошо сформированным государством был Китай,
имевший с империей Цин дружеские договорные отношения.
На запад от реки Аргунъ вдоль берегов реки Керулен находилось
поселение монголов.
В самом начале XIII века великим ханом монголов стал не¬
кто Темучин, человек неясного происхождения. Он не умел ни
читать, ни писать, но был энергичным, смелым и беспощадным.
Великий хан был назван Чингисханом. Его государство не было
в подлинном смысле государством, в нем не имелось никакого
административного устройства: был великий хан, его сподвиж¬
ники и огромное скопище воинов-рабов, именуемое ордой.
Чингисхан сразу развязал завоевательные войны и походы про¬
тив народов Азии, беспощадно уничтожая всех непокорных, их
поселения и угодья. Однако непреодолимым препятствием на
его пути оказались чжурчжэни. Неоднократные его нападения
не увенчались успехом, и он бросился завоевывать процветаю¬
щие, но слабые государства Центральной Азии. Он послал сво¬
его старшего сына, лучшего полководца Орды Субудая, дальше
на запад. Войска Субудая разгромили Персию и Грузию и че¬
рез узкую полосу земли между горами и Каспийским морем
около древнего поселения Дербент вышли в открытые примор¬
ские степи, где на реке Калке (в 1223 году) разбили совмест¬
ное войско русских князей и половцев.
Перед ними открывалась широкая и легкая возможность
дальнейшего продвижения вперед, но они получили неожидан¬
ный приказ Чингисхана немедленно возвращаться назад. Ока¬
залось, великий хан узнал об изобретении чжурчжэнями неви¬
данного доселе мощного оружия и очень испугался. Это были
«огненные чугунные горшки», наполненные порохом, которые
зажигались и катапультами выстреливались в наступающую
орду, повергая всех в ужас и бегство. Были у чжурчжэней еще
и «огненные копья» — некий прототип современных китай
ских праздничных ракет. «Так жизнь и деятельность чжурчжэ¬
ней, — не без гордости говорил Коле Сюй, проявляя завидные
знания исторических событий, — повлияла на спасение Русско¬
го государства».
114
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Несколько лет Чингисхан с младшими сыновьями и Субу-
даем собирал, формировал и вооружал войско, но так и не
смог одолеть чжурчжэней. Два года спустя после похода Орды
в русские степи на чжурчжэней обрушилась неслыханная ка¬
тастрофа — полноводная река Хуанхэ под влиянием каких-то
географических явлений около древней столицы Китая Лоян
вдруг изменила направление своего русла почти под прямым
углом и залила водой несметные территории. Это бедствие по¬
вергло чжурчжэней в смятение, чем сразу воспользовался Чин¬
гисхан, бросив против них свое войско. Однако даже в таких
тяжелейших условиях империя Цин не сдалась.
В 1227 году великий хан умер, так и не добившись успеха. На
всемонгольском курултае великим ханом избирается один из сы¬
новей Чингисхана — Угедей. Огромная орда под руководством
Угедея и Субудая наносит поражение обессиленным чжурчжэ-
ням. На курултае решается начать новые завоевания на западе
Азии и в Европе. Возглавить поход поручено Батыю, внуку Чин¬
гисхана. Это произошло в 1229 году, но поход был начат только
в 1236 году из-за того, что чжурчжэни продолжали сопротивле¬
ние. Однако их организованное сопротивление было окончатель¬
но подавлено, и империя Цин перестала существовать. Отдельные
чжурчжэнские силы рассеялись в Приморье, по берегам Амура,
в лесах уссурийской тайги, в Маньчжурии и на Корейском полу¬
острове. С годами они перемешались с местным населением. «Вот
и я теперь, — не без грусти говорил Сюй, — не знаю, какой я
национальности, официально я китаец, а по сердцу продолжаю
быть чжурчжэнем».
В Маоэршани Коля и Сюй чжурчжэнских могил не нашли.
Но Николай был растревожен рассказами своего нового знако¬
мого и, вернувшись осенью в Харбин, бросился искать труды о
чжурчжэнях в библиотеках монахов-китайцев, Пекинской пра¬
вославной миссии Иакинфа Бичурина и Палладия Кафарова.
Этим интересом Коля заразил нашего старшего брата Льва,
который с той же целью стал изучать китайские источники. На
следующее лето в Маоэршани снова появился господин Сюй,
что очень обрадовало Николая. Сюю пришло в голову, что на
скале Сахарная Голова могут быть чжурчжэнские надписи или
8*
115
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
рисунки. Два наших совместных похода на Сахарную Голову, к
сожалению, не увенчались успехом. Те полусмытые дождем и
снегом закорючки, которые Сюй готов был принять за чжурч-
жэнские надписи, явно не были сделаны рукой человека.
Сюй рассказал нам, что в горных лесах около станции Сяо-
лин он обнаружил два явно чжурчжэнских захоронения. В од¬
ном из них, по его словам, он нашел обломки чугунного горшка,
того самого смертоносного снаряда, который поверг Чингисха¬
на в ужас. Мы с Колей этого обломка не видели, но поверили
Сюю на слово.
В этот приезд господин Сюй поведал нам свои кое-какие
биографические данные. Оказывается, его дед был сановником
при дворе императрицы Цы Си. В группе подростков из со¬
стоятельных семей он был направлен во Владивосток, где про¬
вел три года и легко освоил русский язык. Зная свое чжурч-
жэнское происхождение, он познакомился там с людьми,
имевшими кое-какие представления об этом народе, но их
сведения были очень скудными, и он занялся доскональным
изучением проблемы. Далее ему пришла идея отправиться в
Маньчжурию на поиски чжурчжэнских реликвий, но осуще¬
ствить эту идею он смог только через много лет. Сюй объез¬
дил многие районы Маньчжурии и вот приехал в Маоэршань,
где, по его сведениям, должны были быть могилы чжурчжэ-
ней, а может быть, и другие реликвии. В Коле он нашел че¬
ловека, явно готового ему помогать.
После отъезда Сюя Коля продолжал интересоваться историей
чжурчжэней и всем, что связано с жизнью этого удивительного
народа, находя все больше доказательств связи их деятельности с
некоторыми не совсем понятными фактами в истории Древней
Руси.
СОЗВЕЗДИЯ
Каждый вечер после ужина мы отправлялись с мамой на про¬
гулку. По бровке полотна железной дороги, перейдя мост над Ма-
оэршанкой, мы шли до семафора в сторону разъезда Эрдаохэд-
116
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
зы. Отдохнув у семафора, мы неспешно возвращались на дачу.
Прогулка занимала от часа до полутора и всегда была связана с
очень интересными разговорами. Мама хорошо знала звездное
небо и рассказывала нам о созвездиях, вне зависимости от того,
были видны звезды или нет, а в августе мы возвращались уже за¬
темно, и созвездия горели как живая иллюстрация ее словам. Мы
узнавали от нее сведения, о которых нам ничего не говорили в
гимназии, и эти знания по-странному волновали нас. Мы не зна¬
ли раньше, что созвездия выделены человеком просто ради удоб¬
ства изучения звездного неба, что каждому из созвездий присво¬
ено наименование, что звезды — тоже для удобства изучения —
определяются по величине в зависимости от их яркости; некото¬
рые созвездия, как, например, Большая Медведица, состоят це¬
ликом из звезд первой величины. Мы научились — по указанию
мамы — находить Полярную звезду и по ней определять направ¬
ление на Северный полюс, узнавать многие созвездия. Так в нашу
жизнь вошли созвездия Лиры (в котором находится одна из са¬
мых ярких звезд — Вега), Весов, Льва, Скорпиона, Малой Мед¬
ведицы (с Полярной звездой) и многие другие. Прежде нам ка¬
залось, что звезды оборачиваются ежесуточно вокруг Земли,
однако на самом деле вращаются не они, Земля вместе с нами.
То же самое происходит с Солнцем и Луной. «Однако, — гово¬
рила мама, — в нашем языке отражены старые неверные астро¬
номические представления: мы говорим «восход» или «закат сол¬
нца» или «взошла луна», хотя ни Луна, ни Солнце никуда не
восходят и не закатываются». Особенно нас волновали мамины
рассказы о Солнечной системе, о том, как вращаются вокруг на¬
шего светила темные планеты, светящиеся в ночном небе отра¬
женным от Солнца светом. Мы узнавали во время этих прогулок,
ЧТО Солнечная система является частью Галактики (само это на¬
звание мы никогда не слышали раньше) и что галактик бессчет¬
ное число в бесконечном пространстве Вселенной. Мама расска¬
зывала, что каждая галактика содержит миллиарды звезд; что
звезды нашей галактики настолько удалены друг от друга, что их
совокупность для нас сливается в то, что мы называем Млечным
Путем, а целые дальние галактики кажутся нам крохотной звез¬
дочкой или неясной туманностью. При обдумывании всего, что
117
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
узнавали, мы начинали ощущать себя сопричастными какой-то
великой тайне, остающейся для нас непостижимой. Эти мысли
настраивали на желание вникнуть в сущность человеческого ес¬
тества, этой ничтожнейшей пылинки во всеобъемлющем миро¬
вом пространстве, понять возможности и роль человека, ограни¬
ченного земным существованием. Нам думалось, что человек с его
развивающимся интеллектом должен когда-нибудь постичь глу¬
бины Вселенной и что, может быть, он сам является на Земле
пришельцем оттуда.
Слушая мамин рассказ о непостижимости Вселенной, о за¬
гадочных галактиках, наполненных бесчисленными звездами, я
вспомнил чье-то стихотворение:
Звезды ясные, звезды прекрасные
Нашептали цветам сказки чудные.
Лепестки улыбнулись атласные,
Задрожали листы изумрудные.
И цветы, опьяненные росами,
Рассказали ветрам сказки нежные,
И распели их ветры мятежные
Над землей, над волной, над утесами.
И земля под весенними ласками,
Наряжался тканью зеленою,
Переполнила звездными сказками
Мою чистую душу влюбленную.
И теперь, в эти дни многотрудные,
В эти темные ночи ненастные
Возвращаю вам, звезды прекрасные,
Ваши сказки задумчиво-чудные.
После одной из вечерних прогулок я обменивался с Колей
крамольными мыслями: «Ведь сказано: да будет свет». (Какой
«свет» — наше Солнце или вся Галактика?) «И неожиданно
увидел Бог, что свет хорош». (Почему «неожиданно»? Если ска¬
зано, что Бог увидел, что свет хорош, или, как далее говорится
в Библии: «И увидел Бог, что это хорошо» — значит, до сотво¬
рения света Бог не знал, что это будет хорошо, а следовательно,
это было неожиданным. Да и о сотворении человека не все
ясно). Подобные мысли навевали на нас с Колей сомнения в
истинности библейских сказаний.
118
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Мама увлекалась живописью. Она хорошо владела масляными
красками и часто, взяв мольберт, ящичек с красками и расклад¬
ной стульчик, отправлялась на берег реки в поисках подходяще¬
го пейзажа. Обычно она брала с собой нашего маленького бра¬
тишку Шурика, которому не было еще и пяти лет, его няню
Александру Ивановну Левицкую, а порой и ее сестру — Валю,
иногда гостившую у нас на даче. Шурик под присмотром двух
молодых женщин не очень мешал маминым художественным
подвигам. Мы же, три брата, утрами предоставленные сами себе,
подходили иногда полюбоваться рождающейся картиной. Зимой
мама приглашала профессионального художника, который обучал
нас, братьев, своему ремеслу. Мы научились грунтовать полотна
и копировать картины мастеров. Наш учитель страдал повышен¬
ной любовью к вину, и по этой причине, как считала мама, его
собственные картины были выполнены в мрачных тонах. Наши
занятия продолжались недолго. Как-то в морозный вечер, спус¬
каясь в подвальчик на нетвердых ногах, наш милый художник
поскользнулся и разбился насмерть.
Папа приезжал на дачу только на воскресенье, в эти годы у
него было много работы, а бабушка не любила дачи: утомленная
годами беженских неудобств, она предпочитала оставаться летом
в комфортной городской квартире. В Маоэршань приезжали зна¬
комые. Дважды гостила у нас чета Ягубовых: Анна Павловна и
Артемий Аркадьевич; их дочерей-близнецов — Лену и Лилю —
я никак не мог отличить друг от дружки; приезжала мамина при¬
ятельница художница Ольга Михайловна Смирнова, дама со стран¬
ностями: она подражала Чюрленису, в особенности тем ею карти¬
нам, которые выставляются в психиатрических больницах в качестве
примера не совсем здорового творчества (я видел только одну ее
картину «Змий» и ничего в ней не понял). Ольга Михайловна чи¬
тала стихи Апухтина: «В темную ночь непроглядную / Думы та¬
кие несвязные / Бродят в моей голове. / Люди и призраки раз¬
ные ходят по желтой траве». Приезжал кто-то из маминых
теософов. Как-то на целую неделю приехали на велосипедах мои
Мученики, руководимые Юрой Шамариным и Петей Гаряевым.
119
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
В Маоэршани на соседних дачах жили многие знакомые и
друзья наших родителей. Я снял как-то на фотокарточку груп¬
пу с мамой и Шуриком, на которой были запечатлены профес¬
сор Устрялов с супругой и двумя сыновьями, профессор Сетниц-
кий с дочерью и Галя Подставина. Я, к сожалению, не сохранил
эту исторически ценную фотографию, но я знаю, что она сохра¬
нилась у дочери Сетницкого Е.Н. Берковой в Москве. Профес¬
сора Устрялов (Николай Васильевич) и Сетницкий (Николай
Алексеевич) вскоре уехали в Советский Союз, где были аресто¬
ваны и расстреляны.
БАБОЧКИ
У моих братьев были свои интересы, у меня — тоже. С лег¬
кой руки нашего гувернера Леонида Максимовича Васильева я
увлекся маньчжурской природой. Мои прогулки по лесам за¬
ключались в том, что я рассматривал каждое растение, каждое
насекомое, каждую норку живых обитателей леса. Постепенно
основным моим интересом стали бабочки и их гусеницы. Мне
очень повезло. Я познакомился с одним из членов Общества
изучения Маньчжурского края, директором Тарифно-показа¬
тельного музея КВЖД Владимиром Яковлевичем Толмачевым.
Прекрасный человек, это был ученый в самом высоком пони¬
мании этого звания. Его деликатность и умение общаться были
удивительными. Когда я рассказывал ему о каких-нибудь моих
детских наблюдениях, он слушал с таким неподдельным внима¬
нием, что у меня возникало впечатление, что я открываю ему
нечто совершенно неизвестное, сообщаю ему новые научные
истины.
Видя мой интерес к научным наблюдениям, он согласился
стать моим наставником, что было для меня подлинным счас¬
тьем. Владимир Яковлевич научил меня организовывать наблю¬
дения и вести записи научно значимых фактов, различать, что
важно и что не важно в работе исследователя. Мой наставник
всецело разделял мой интерес к бабочкам. От него я узнал, что
бабочка — это окончательная стадия развития насекомого, ос-
120
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
^ ^
новная жизнь которого проходит в форме гусеницы, что фак¬
тически бабочка претерпевает четыре стадии развития: яичка,
гусеницы, куколки и взрослой бабочки, именуемой имаго. Има¬
го бывают женского и мужского пола. Самка бабочки отклады¬
вает яички на строго определенные растения, листьями которых
будет питаться гусеница. Фактический ареал распространения
того или иного вида бабочки всецело зависит от района произ¬
растания того вида растения, листьями которого питается гусе¬
ница (ее кормового растения).
Ввиду большого разнообразия видов флоры, населяющих тер¬
риторию страны, в Маньчжурии распространено чрезвычайно
много разных бабочек. Жизнь имаго очень коротка: самка по¬
гибает сразу после того, как она отложит яички, а самец —
сразу после оплодотворения самки. У большинства бабочек
имаго живет от 2—3 дней до двух недель. Но есть бабочки,
переживающие зиму, и тогда их жизнь длится несколько меся¬
цев. Некоторые бабочки откладывают яички летом по одному
или сразу несколько на одно растение, и тогда крохотные чер¬
вячки-гусеницы появляются на свет через 15—20 дней. Другие
бабочки откладывают яички на зиму, чаще всего покрывая их
слоем мохоподобной пыльцы. Личинки из этих яичек вылупля¬
ются только с приходом теплых весенних дней. Каждый вид
бабочки имеет свою характерную форму гусеницы, которая
живет от 30 до 60 и даже 70 дней, активно питаясь листьями
кормового растения. За свою жизнь гусеница обычно четыре
раза «линяет», то есть меняет кожу, при этом изменяется ее
внешний вид, форма и даже окраска. На стадии развития ли¬
чинки в имаго гусеница окукливается, то есть принимает непод¬
вижную форму куколки, внутри которой формируется взрослая
°собь насекомого — бабочка.
Природа обеспечивает сохранность куколок разными спосо¬
бами. Чаще всего гусеница, превращаясь в неподвижную фор-
успевает сплести вокруг себя защитную оболочку-кокон,
Используя для этой цели вырабатываемую ею нить. Коконы
Некоторых гусениц служат людям сырьем для выработки тка-
Нн: коконы тутового шелкопряда дают натуральный шелк, ко-
Ноны дубового шелкопряда — плотную шелковую ткань, назы-
121
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ваемую чесуча. Гусеницы других бабочек перед окукливанием
закапываются в землю или заворачиваются в опавшие листья.
Многие гусеницы, превращаясь в куколки, прикрепляются зад¬
ними ножками к кормовому растению.
Бабочки в любой стадии развития служат отличным кормом
для разных насекомоядных. Яички, особенно зимой, выклевы¬
ваются птицами. Гусеницы уничтожаются целым роем врагов:
во-первых, это те же птицы, для которых они представляют
собой лакомый и питательный корм. В огромном количестве
погибают гусеницы от других насекомых, личинки которых
развиваются в их теле, так называемых наездников — ихнев-
монид. Некоторые виды ос уколом своего жала парализуют гу¬
сеницу, приводя ее в недвижимое состояние до тех пор, пока
отложенное в ее тело яичко осы не разовьется в личинку, а
личинка не сформируется во взрослую особь. Особенно при¬
влекательными для хищников являются куколки, свободно ви¬
сящие на растениях. Они не только склевываются птицами, но
и поедаются мелкими лесными зверюшками. Зарытые в зем¬
лю куколки уничтожаются насекомоядными животными —
землеройками и кротами, специально отыскивающими этих
безобидных существ, в особенности в зимнее время года. Само
взрослое насекомое — бабочка — тоже уничтожается птица¬
ми, но в значительно меньшей степени, чем гусеницы и ку¬
колки, по причине их порхающего полета, затрудняющего пти¬
цам возможность схватить бабочку на лету.
Против налетов крылатых хищников гусеницы осуществляют
разные способы обороны, самый элементарный из которых —
уподобление сучку (при опасности гусеница застывает в форме,
настолько напоминающей сучок, что птица ее не находит); не¬
которые бабочки, садясь на растение, уподобляются листику. Ряд
гусениц обладает способностью брызгать пахучей жидкостью,
отгоняющей хищника; другие гусеницы покрыты колючими игол¬
ками, впивающимися в нападающего. В Маньчжурии есть гусе¬
ницы — «жгучки», — прикосновение к ним вызывает острое
ощущение ожога с последующим покраснением и воспалением.
Все эти способы обороны все-таки настолько несовершенны, что
бессчетное количество гусениц и куколок погибает, не развившись
122
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
в бабочку; самыми опасными и многочисленными их врагами
являются другие насекомые — «наездники» и осы.
Бабочки бывают дневными и ночными: летающих ночью в
сотню раз больше, чем летающих днем. Есть бабочки, летающие
только вечером (бражники, тропические махаоны и др.).
Бабочки составляют в классе насекомых (Insecta) отряд че¬
шуекрылых (Legidoptera) или просто бабочек. По существую¬
щей классификации, отряд бабочек делится на семейства, в со¬
ставе которых выделяются роды и, наконец, виды. В начале
моего увлечения бабочками меня мало интересовала эта клас¬
сификация — я был увлечен красотой и разнообразием этих
«летающих цветков», и собираемая мной коллекция не имела
никакого научного обоснования.
По рекомендации отца я вкалывал бабочек в застекленные
ящички с пробковым основанием. Опыт собирательства вел
меня к размышлениям и развитию интереса к собираемому
материалу. Из энциклопедического словаря я узнал, что эво¬
люционное развитие бабочки протекало миллионы лет. В ходе
непрестанной борьбы за выживание формировались особенно¬
сти строения и поведения каждого вида бабочек. Разнообра¬
зие видов настолько велико, что в настоящее время трудно
определить численность бабочек, населяющих земной шар. В
то время, когда составлялся словарь, в Европе, Китае, Японии,
Маньчжурии, русском Дальнем Востоке, включая территории,
прилегающие к рекам Амур и Уссури, ученым было извест¬
но около 25 тысяч чешуекрылых, из которых только полторы
тысячи видов дневных бабочек. С точки зрения человека, не¬
которые бабочки полезны, другие — вредны. Бабочки являют¬
ся хорошими опылителями цветущих садов, хотя в этом они
Уступают пчелам и шмелям. Некоторые гусеницы питаются
сорняками и очищают поля от вредных трав. Коконы шелко-
Ирядов дают сырье для выработки тканей. С другой стороны,
гусеницы приносят ущерб сельскому хозяйству и лесам. Всем
огородникам знаком вред, который наносит капустница, а
также те чешуекрылые, которые питаются плодами фруктовых
^ов. Моль, что портит шерстяную одежду, тоже относится
К отряду бабочек.
123
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ЭЛЕКТРОМАГНИТНАЯ СВЯЗЬ
Я считаю, что только после знакомства с Владимиром Яковле¬
вичем Толмачевым проснулся мой подлинно научный интерес к
миру чешуекрылых. Отец, поговорив с моим научным руководи¬
телем, решил создать мне наилучшие условия для работы. Он за¬
казал для меня два больших садка, где могли бы развиваться и
окукливаться гусеницы, выводиться и размножаться бабочки, дал
мне денег для приобретения специальных сачков, стеклянных
банок, хлороформа и эфира для ловли бабочек. К новому коров¬
нику была пристроена для моих занятий комната с большим
широким окном. Здесь я проводил все свободное время. Я попро¬
сил Владимира Яковлевича дать мне конкретное задание, но он
сказал, что поначалу я должен присмотреться сам к тому, чем
собираюсь заниматься. И действительно, первое лето я бродил по
лесам и лугам, собирал гусениц, замечал кормовые растения, на¬
ходил куколки и коконы и все найденное помещал в садки, но
ничего не записывал. Я учился ловко орудовать сачком и морил
беззащитных бабочек в банках с хлороформом или эфиром.
Приглядевшись, я стал замечать некоторые особенности по¬
ведения обитателей этого особого мира. У харбинских букини¬
стов мне удалось приобрести два красочных каталога, изданных
в Петрограде, по которым я смог определять пойманных бабо¬
чек. Специфика маньчжурской флоры настолько отличается от
европейской, что большинство собранных бабочек я не находил
в каталогах. Это обстоятельство вызвало во мне повышенный
интерес к начатому делу. Я почувствовал себя первооткрывате¬
лем, хотя на самом деле мое первооткрывательство было про¬
сто результатом незнания. Здесь я почувствовал необходимость
помощи со стороны научного руководителя. Владимир Яковле¬
вич порекомендовал мне записывать в специальную тетрадь все,
что покажется особенным. Но «особенным» мне казалось слиш¬
ком многое. Тогда Владимир Яковлевич посоветовал из всего
«особенного» выделить что-то одно и на этом сосредоточить все
внимание.
Мой интерес привлекли странности в поведении самок и сам"
цов бабочек, которых я условно отнес к семейству пядениц. Боль"
124
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ.
J^
ціие белые самки, вылупившись из куколки, остаются сидеть там,
где появились на свет. Самцы этих бабочек совсем не похожи на
самок. Они небольшого размера, светло-коричневого цвета, пор¬
хающим полетом быстро носятся по лесу, отыскивая самок. Я
заметил, что самки, которые вывелись из гусениц в моем закры¬
том садке, привлекают самцов, которые прилетают из леса и
упорно бьются в окно комнаты, а при открытом окне пытаются
пробиться в садок. Я обратил внимание, что усики у самок тон¬
кие нитевидные и совсем не похожи на широкие перистые уси¬
ки самцов. Самки не издают никаких звуков, запахов или других
осязаемых сигналов, могущих указать самцам на их местонахож¬
дение, и остается только предположить, что самка посылает ка¬
кие-то особые сигналы, свободно проникающие через стеклянные
преграды, и что ее нитевидные усики являются передатчика¬
ми, а перистые усики самцов являются аналогами антенн, при¬
емниками этих сигналов. Недаром само слово «антенна» в радио¬
технике произошло от энтомологического слова «усики», по-
французски «antenne», а по-английски «antenna». О своем
предположении я сообщил научному руководителю, который
сказал, что мое предположение похоже на открытие.
Владимир Яковлевич рассказал мне, что в середине XIX века в
Бельгии работал крупнейший французский энтомолог член Брюс¬
сельской академии наук Жан Теодор Лакордэр (Lacordaire), ав¬
тор прославленного труда по бабочкам Histoire naturelle des
insects, «Естественная история насекомых» (1850 г.). В этой ра¬
боте академик высказал несколько мыслей о роли усиков в жиз¬
ни чешуекрылых. Он, в частности, предположил, что усики
бабочек являются органом восприятия особого чувства, которого
нет у человека и о котором мы даже не можем иметь представ¬
ления (буквально: le siege d’un sens particulier qui nous manque
^ dont nous ne pouvons nous faire ancune idee). «Ваш экспери¬
мент, — говорил мне Владимир Яковлевич, — подтверждает пра¬
вильность предположения французского ученого, работавшего в
10 время, когда человечество не предполагало о существовании
Электромагнитных сигналов. Самка, появившаяся на свет в зам-
ІСІ*УТом садке, находящемся в закрытой комнате, была лишена
^зможности подавать в лес какие-либо обонятельные или звуко¬
125
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
вые сигналы, а тем не менее ее призывы позволяли самцам осу¬
ществлять настойчивый поиск. В настоящее время мы вполне
можем допустить, что бабочки осуществляют электромагнитную
связь».
Я продолжал экспериментировать с другими видами бабочек
и получал дальнейшее подтверждение высказанному ранее пред¬
положению. Ни мне, ни моему руководителю не пришла мысль
сделать официальную заявку на мое открытие. А жаль!
ASTIAS MANJURICA
В Маньчжурии водится очень красивая ночная бабочка светло-
голубого цвета с хвостиками. Местные жители называет ее ним¬
фой, а ее латинское название Astias manjurica. В размахе крыль¬
ев нимфы достигают 20 и даже 25 сантиметров. Это самая
большая бабочка, которую мне приходилось видеть. Нимфы
встречаются довольно редко. Как все ночные бабочки, они летят
на яркий свет, и мне удавалось ловить их в лесу на освещенную
белую простыню. Как-то Владимир Яковлевич сказал мне, что в
атласах и справочниках нигде нет описания гусеницы этой бабоч¬
ки, и предложил мне отыскать ее загадочную гусеницу. С этой
целью я собирал в лесу разных гусениц и в моих садках выводил
бабочек. И вот однажды из куколки, в которую обратилась одна
из пойманных гусениц, появилась на свет эта замечательная ним¬
фа. Ее появление было подлинным праздником для меня. Одна¬
ко увидеть и даже сфотографировать гусеницу — не значит опи¬
сать ее: необходимо изложить все этапы ее развития от яичка и
вплоть до окукливания, что требует длительного наблюдения и
скрупулезной фиксации всего, что с ней происходит. Я уже теперь
знал, что кормовым растением нимфы является лесной орех, но,
все лето осматривая все орешники, так ничего и не нашел. На
следующее лето я возобновил поиск, и тут произошло событие,
изменившее ход всей моей работы: пойманная нимфа неожидан'
но отложила несколько яичек, которые я тут же поместил в саД'
ки. Теперь я имел возможность проследить все моменты развИ'
тия гусеницы. Я фиксировал все, что происходило с предметами
126
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
моего наблюдения, и в результате получил полную картину раз¬
вития нимф от яичка до имаго. Владимир Яковлевич высоко оце¬
нил проделанную мной исследовательскую работу и поздравил
меня с успехом, назвав представленное ему описание подлинным
трудом ученого.
• В эти годы координационный центр энтомологических иссле¬
дований в Европе находился в Лейпциге, в Германии. Много лет
спустя, уже в Шанхае, я узнал, что Владимир Яковлевич сооб¬
щил в центр о сделанной мной работе, ни словом не упомянув
о том, что работа была осуществлена под его руководством. Он
показал мне сообщение координационного центра о признании
моего приоритета на открытие и первичное описание всех эта¬
пов развития гусеницы Astias manjurica.
CALIPAGON RELICTUM
В реликтовых отложениях янтаря в районе Балтийского моря
сотрудниками Петербургской академии наук в начале XIX века
были обнаружены отпечатки нигде не встречавшегося ранее
крупного жука, которому было присвоено название «калипагон
вымерший» (Calipagon relictum). Случилось так, что при про¬
кладке Китайско-Восточной железной дороги работал член ака¬
демии, специализировавшийся в области энтомологии. В районе
строительства восточной ветки рабочие принесли ученому два
Живых жука невиданной величины, один из которых имел боль¬
шие рога и в длину достигал 15 сантиметров. Предположив, что
он имеет дело с реликтовым насекомым, ученый отправил обо¬
их жуков в Академию наук, откуда пришло подтверждение, что
это калипагоны, которые считаются вымершими.
Находка в Маньчжурии двух живых calipagon relictum была
сенсацией и послужила объектом научных публикаций. Влади¬
мир Яковлевич Толмачев, рассказавший мне об этом событии,
Пояснил, что с тех пор как событие имело место в самом нача-
^ века, он знает только об одном случае поимки калипагона в
Районе КВЖД. Отправляясь с сачком на охоту за бабочками, я
втайне всегда мечтал поймать это вымершее чудовище. И вот
127
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
однажды не где-нибудь, а на вершине нашей горы, прямо
навстречу мне медленно летело что-то большое, что мне пока¬
залось птицей. Безо всякого труда мне удалось это плавно летя¬
щее что-то заполучить в мой сачок. Это был безрогий калипа-
гон, — самки жуков не имеют рогов. Что было делать с ним?
Травить эфиром было жаль, а сохранить живым? Зачем? Мне
все равно придется сдать его в музей, и я безжалостно сунул его
в банку с эфиром. Через несколько дней в Маоэршань приехал
мой научный руководитель, который подтвердил, что я поймал
калипагона. Владимир Яковлевич сам сдал моего жука в музей
Общества изучения Маньчжурского края, где он был помещен
на видном месте с табличкой, на которой была указана моя
фамилия, дата и точное описание места, где жук был пой¬
ман. Мой друг Петр Петрович Лапикен, посетивший Харбин в
1990 году, с гордостью рассказал мне, что мой калипагон до сих
пор выставлен в музее на почетном месте.
Радуясь своим открытиям, я как-то сказал маме, что выяв¬
ление научных законов и вообще наука привлекает меня как
будто больше всего, и, наверное, я буду научным исследовате¬
лем. Мама осторожно ответила: «Помни, дорогой, увлечение
наукой может иссушить человека; законы выявляются на ос¬
нове анализа огромного количества фактов, а это требует боль¬
шого всепоглощающего труда. Мой совет тебе, — сказала
мама, — занимайся наукой, но не теряй чувства прекрасного,
находи его во всем, читай стихи, слушай музыку, наслаждай¬
ся красотой природы».
И я следовал этому совету всю жизнь, никогда не был слеп, как
Гомер, и глух, как Бетховен, а стремился находить прекрасное во
всем комплексе: в научных исследованиях, в стихах, которые чи¬
тал и писал, в музыке, которую слушал и сочинял, в природе,
которой никогда не уставал восхищаться. Спасибо тебе, мама, за
это наставление, я помню его всю жизнь.
В Маоэршани я ловил много разных бабочек, и мне трудно
сказать, какие из них представляют особый интерес для науки;
возможно, что никакого, что все они давно известны и обетоя-
128
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
•тельно описаны. Я хочу, однако, отметить те из них, которые
привлекали мое пристальное внимание и казались мне особен¬
ными, интересными. Прежде всего — это довольно крупная
бабочка, которую называют «мертвая голова». На оголенной
спинке этой бабочки четко вырисовывается человеческий череп;
по причине этого рисунка бабочка вызывает неприятное чувство,
и не хочется помещать ее в коллекцию рядом с красивыми
нежными «летающими, цветками». У «мертвой головы» и гусе¬
ница особая — толщиной с человеческий большой палец — и
напоминает крупного дождевого червя темно-красного цвета.
Она быстро ползает по земле и, если до нее дотронуться, ис¬
пускает отталкивающий запах. При окукливании она роет в
земле довольно глубокую ямку, где до весны будет созревать ее
ничем не прикрытая куколка без кокона. Насекомоядные зем¬
леройки ее почему-то не трогают.
Полную противоположностью «мертвой голове» составляют
приятные, удивительно нежные бабочки с длинными хвостика¬
ми, которых мы в Маоэршани называли сарацинами, но науч¬
ное название их, как я узнал впоследствии, серицины Монта-
нелло. Серицины немногим больше капустницы: самка белая с
красными и голубыми пятнышками у хвостиков, чем слегка
напоминает трехцветный флажок; самцы — светло-коричневые,
но по размеру и форме такие же, как самочки, и тоже с цвет¬
ными пятнышками у хвостиков. Гусеницы питаются невысо¬
ким, специфически маньчжурским вьющимся растением, назва¬
ния которого я не знаю.
Еще хочу отметить бабочку, которую Владимир Яковлевич
Толмачев называл тропическим махаоном. Это бабочка средне¬
го размера, черного цвета, с длинными, слегка загнутыми хвос¬
тиками. Тропические махаоны вечером, на закате солнца, мед¬
ленно пролетают высоко над землей. Поймать их бывает очень
трудно. Особенность этих бабочек в том, что их гусеницы се¬
лятся вместе, большим сообществом на высоких крупнолистных
вязах. Крупнолистных вязов в России нет (за исключением рос¬
сийского Дальнего Востока). Это чисто маньчжурское дерево.
У него крупные листья, по форме совсем не похожие на листья
°6ьікновенного вяза, а вот их плодовые летучки по форме та¬
9 - 2742
129
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
кие же, но много больше по размерам, с крупным ядрышком
в середине. Эти ядрышки на вязе напоминают лесной орех без
скорлупы. Люди и белки охотно едят их. Гусеницы тропичес¬
ких махаонов покрыты чистым белым налетом, напоминающим
снег, и, когда колония этих гусениц поселяется на дереве, то
создается впечатление, что оно покрыто хлопьями снега. Мне
известны попытки ученых акклиматизировать широколистный
вяз в средней полосе России, но эти попытки успеха не имели.
В Маньчжурии много разных насекомых, в основном они те
же, что и в средней полосе России. По приезде в Харбин мы
сразу обратили внимание на сороконожек, которые чаще всего
неподвижно сидели на потолке. Нам сказали, что эти сороко¬
ножки называются скутигерами. Мы опасались их, но, как вско¬
ре выяснилось, зря — они не только не вредят человеку, но
даже полезны ему, потому что уничтожают мух (вот еще при¬
мер постоянной борьбы за выживание в несправедливом мире
насекомых).
ЗМЕИ
В Маоэршани было немного змей, тем не менее на эту стан¬
цию каждое лето приезжал знаменитый змеелов, член Общества
изучения Маньчжурского края Петр Алексеевич Павлов. Я бы¬
стро познакомился с ним как с другом и сослуживцем моего
научного руководителя. Павлов останавливался на даче, распо¬
ложенной на той же горе, что и наша. Посередине его большой
темноватой комнаты стоял длинный тяжелый стол. В комнате
не было ничего, кроме лежанки и трех-четырех стульев. Мы
сели за стол, и я с интересом стал слушать увлекательный рас¬
сказ ученого о его поисках маньчжурского удава.
Я не знал раньше, что в маньчжурских лесах водится осо¬
бый, маньчжурский вид удава и что суеверные китайские мо¬
нахи строят небольшие кумирни, куда заключают пойманных
удавов и кормят их курами. Говорят, что старые маньчжуры,
130
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
^ ^
потомки чжурчжэней, почитают горы Большого Хингана за
окаменевшего дракона, а редко встречающихся в этих горах
удавов за полудраконов (сяо-лун). Якобы именно в связи с
этим удавами река «Амур» по-китайски называется Хэйлун¬
цзян (река Черного дракона), а восточная часть Маньчжурии
по имени реки названа тоже Хэйлунцзян. Я был настолько ув¬
лечен рассказом Петра Алексеевича, что не заметил, как на
стол сразу с двух сторон выползли два щитомордника. Я чуть
не упал со стула, а мой собеседник спокойно рукой сбросил
змей на пол. Я удивился его хладнокровному поступку, как
вдруг увидел, что по всей комнате ползают змеи. Петр Алек¬
сеевич мне пояснил, что всем пойманным им ядовитым зме¬
ям он сразу же удаляет зубы и что свободно ползающие не
представляют никакой опасности. На мою просьбу продол¬
жить рассказ об удавах он поведал мне случившуюся с ним
презабавную историю.
Как-то раз в окрестностях станции Гао Линцзе в жаркий
июльский день он отправился на ловлю змей, взяв с собой ме¬
шок и палку с развилиной на конце, чтобы придавливать змею
к земле. Выйдя на заброшенную каменоломню, он вдруг уви¬
дел огромного удава, дремлющего в лучах полуденного солнца.
Совершенно растерявшись и не зная, как поступить, он бро¬
сился на удава, обняв его обеими руками. Перепуганный нео¬
жиданным нападением, удав бросился со сна убегать, таща на
себе напавшего. Чуть-чуть приподнявшись, Петр Алексеевич
увидел, как удав головой отбрасывал каменюки налево и на¬
право. Сильно дернувшись, он сбросил ученого на камни и бы¬
стро скрылся в кустах. Увы! Находка ушла, но осталось
воспоминание: Павлов всю жизнь мог гордиться, что катался
на змее.
Хотя в Маоэршани змей было немного, но все-таки они
время от времени попадались на пути, и приходилось остере¬
гаться. В лесу и во влажных долинах, покрытых травой, надо
было прощупывать дорогу палкой. В мужской запруде, где мы
Купались, змеи встречались довольно часто. Молодые купаль-
9*
131
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
щики любили забавляться: схватить плывущую змею за хвост
и отдернуть ее назад и повторять эту затею каждый раз, как
только змея снова пытается уплыть. Однажды такая забава
дорого обошлась моему соученику и полуродственнику Косте
Носову — он ловко отдернул уплывающего щитомордника, но
змея оказалась ловчее и успела укусить его в большой палец
правой руки. Вся рука от ладони и до плеча в считаные мину¬
ты распухла так, что стала напоминать бревно. Оказавшийся
на пляже врач сказал, что необходимо принимать немедлен¬
ные меры и что, если опухоль достигнет сердца, то это может
привести к летальному концу. Он указал, что единственным
противоядием против укуса щитомордника является алкоголь.
Костю напоили спиртом, но отправить его в город было не на
чем, потому что по расписанию поезд шел только через пять
часов. Начальник станции отправил тогда мальчика в Харбин
на специальной дрезине. Его сразу положили в больницу, от¬
куда он вышел только через неделю. Вот какие бывают нера¬
зумные детские игры.
Как я уже отмечал, в Маоэршани изредка встречались амур¬
ские полозы. Обычно род полозов относят к семейству ужей.
Но в этом отношении есть сомнение. Словарь Даля считает
полозов удавами, а полозов, живущих на Северном Кавказе,
называют удавчиками. Мне кажется, что амурских полозов сле¬
дует рассматривать как разновидность удавов (я имею в виду
их особые свойства, каких не имеют ужи, да и другие змеи).
Полозы в Маньчжурии обладают даром гипноза; я сам видел,
как полоз взглядом парализовал волю пичужки, которая, как
ни пыталась, не могла спастись от гибели и была съедена на
моих глазах. Амурские полозы легко и ловко лазают по дере¬
вьям, чего не может делать ни уж, ни какая-либо другая змея.
Одно лето нашу дачу облюбовала пара изящных амурских
полозов. Веранда со стороны маминой комнаты была покры¬
та толем только наполовину, что давало возможность солнеч¬
ным лучам проникать внутрь помещения. Так вот, эта парочка
неожиданно выглядывала с прикрытой толем половины на не-
132
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Прикрытую, где мама любила отдыхать в качалке с котенком
па коленях. Они никакого вреда не приносили и никого не
тревожили, но наш рыжий кот в панике убегал в комнату.
Шагах в пятидесяти от дома была устроена «купалка», обне¬
сенная циновками, в купалке — лежанка, а над нею довольно
большой резервуар для воды в виде ванны с душевым выходом;
в ясный день вода становилась почти горячей от солнца. Так вот,
в эту почти горячую воду повадились купаться эти два симпа¬
тичных создания; они так хулиганили, что брызги летели во все
стороны.
КОНЕЦ МАОЭРШАНИ
В 1929 году Коля уехал учиться в Бельгию, а Лева через два
года получил диплом Политехнического института и уехал ра¬
ботать в Шанхай. В Маньчжурии китайцы пытались — не
очень успешно — вести партизанскую борьбу против япон¬
ских войск, оккупировавших страну. На японские военные
эшелоны, проходившие по железной дороге, из окружавших
лесов кое-где изредка пытались вести стрельбу снайперы.
Японцы решили оголить все прилегающие к дороге районы и
приказали вырубить все придорожные леса. В немилость по¬
пала покрытая лесом гора, на которой находились дачи, вклю¬
чая нашу. Сами постройки, по мнению японских военных,
служили удобным прикрытием для партизан. До 1933 года в
Маоэршани было все спокойно, и ни о каких партизанах мы
ничего не слышали, но в конце лета пришел приказ японско¬
го военного командования убрать все постройки и вырубить
лсс. Отец решил этой работой не заниматься и бросил дачу на
произвол судьбы. Впоследствии мы узнали, что кто-то из рус¬
ских поселенцев разобрал наши дома и вывез их как строи¬
тельный материал в Харбин, неплохо на этом заработав. Так
Печально закончилась судьба нашей чудесной Маоэршани, где
Мы провели около десяти, пожалуй, самых важных для фор¬
мирования личности лет. Как и мы, Маоэршань оказалась под
Колесами исторических событий.
133
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
«ЧУРАЕВКА»
«Чураевка» — одно из примечательных явлений литературной
жизни Харбина 20-х и в особенности первой половины 30-х го¬
дов нашего многотрудного века. Оторванное от центров русской
и мировой культуры, оно являло собой исключительное по свое¬
образию и широте охвата объединение, где билась творческая
жизнь интеллектуальных кругов русских людей, заброшенных
волей судеб в далекий русско-китайский город.
Я примкнул к «Чураевке» в 1931 году, а мама и Коля посе¬
щали ее открытые собрания значительно раньше, в те времена,
когда молодежь собиралась в небольшом зале гимназии ХСМЛ
за чашкой чая. Чуть позже я вошел в инициативную группу,
которая собиралась для решения организационных вопросов.
Поскольку члены инициативной группы почти все писали сти¬
хи, то вскоре ее собрания приобрели характер поэтического
кружка, который затем превратился в поэтическую студию.
Здесь осваивались законы поэтического мастерства, оттачивались
особенности творчества формирующихся чураевских поэтов.
Немалую роль в становлении харбинского литературного
объединения сыграли возникшие в конце 20-х годов «салоны»,
типа знаменитых салонов Зинаиды Волконской или мадам Ре-
камье. Сюда можно отнести и Русское теософское общество,
о котором я уже упоминал ранее. Еженедельные собрания об¬
щества происходили у нас на квартире, и его постоянным сек¬
ретарем была моя мама. Я уже писал о содержании занятий,
подчеркну только, что большое внимание, наряду с индийской
и китайской философией, уделялось основным течениям рус¬
ской философской мысли конца XIX и начала XX века. Осо¬
бенно интересовали членов общества идеи Владимира Соловь¬
ева о всеобщей любви и мировой душе и Николая Федорова
о воскрешении усопших и вечной жизни за гробом. От этих
идей веяло проблесками космического сознания и достижени¬
ями новейшей науки в области клонирования.
Мама часто брала меня в концерты, на собрания Общества
изучения Маньчжурского края, и однажды мы были на встрече
поэтов у Александры Паркау. Если на собраниях Русского тео-
134
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
с0фского общества изучалась философия, то в семье Александ¬
ры Петровны, писавшей стихи под своей девичьей фамилией
Паркау, звучали произведения харбинских поэтов.
Дом Александры Петровны и ее мужа Евгения Хрисанфо-
вича Нилуса был открыт для всех писателей и поэтов. Я при¬
сутствовал на вечере у Нилусов всего один только раз, но и это
одно пбсещение произвело на меня, мальчика, неизгладимое
впечатление на всю жизнь. Я увидел поэтов, некоторые из них
потом активно сорудничали с «Чураевкой». Все они считались
тогда «начинающими», хотя некоторые из них издали к тому
времени уже не одну книгу стихов. Сама Паркау, несомнен¬
но талантливый поэт, писала стихи по-русски и по-француз¬
ски, мастерски переводила на французский язык стихотворения
Анны Ахматовой, в то время еще мало известной харбинской
публике. В тот вечер ровным, негромким, как мне показалось,
застенчивым голосом читал стихи Арсений Несмелов. В отли¬
чие от Несмелова, Леонид Ещин громко и четко декламиро¬
вал Маяковского, жестикулируя так, будто словами поэта жа¬
ловался на свою судьбу:
Мороз повел суровым глазом,
С таким морозом быть греху —
Мое пальто подбито газом,
Мое пальто не на меху.
Именно он, Ещин, познакомил Харбин с поэзией Маяковско¬
го, который был известен там только понаслышке. Хотя содержа¬
ние стихов Маяковского дисгармонировало с общим настроем
присутствующих, Ещин захватил внимание всех громким всплес¬
ком эмоциональности и поэтического подъема. На вечере в фу¬
туристическом жанре выступили Федор Камышнюк, Георгий
Машуков, Михаил Спургот. Читали стихи, как я помню, также
Вс.Н. Иванов, Леонид Стахов, Евгений Яшнов, Алексей Ачаир,
Елизавета Рачинская и другие. Было много молодых людей. Всех
этих поэтов я видел впервые, кроме Всеволода Никаноровича
Иванова, у которого до этого однажды вместе с отцом был в гос¬
тинице на Участковой улице, где Иванов временно жил.
Другой гостеприимный дом в Харбине принадлежал Ольге
Николаевне и Владимиру Андреевичу Барри. Инженер Барри
135
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
был одним из выдающихся строителей молодого Харбина. Его
инженерному мастерству, в частности, обязан своим рождени¬
ем виадук, соединивший две части города: Пристань и Новый
город. Ольга Николаевна, в прошлом актриса одного из мос¬
ковских театров, декламировала с захватывающим мастерством
стихи русских поэтов начала XX, так называемого Серебряно¬
го века. До сих пор я слышу ее низкий, с некоторым надры¬
вом голос, читающий Волошина — «Дикое Поле» или «Святая
Русь»:
Русь! Встречай роковые годины:
Разверзаются снова пучины
Неизжитых тобою страстей...
ИЛИ
Я ль в тебя посмею бросить камень?
Осужу ль страстной и буйный пламень?
В грязь лицом тебе ль не поклонюсь,
След босой ноги благословляя, —
Ты — бездомная, гулящая, хмельная,
Во Христе юродивая Русь!
В салоне Барри было примерно так же, как у Нилусов, с
той, пожалуй, разницей, что в доме Барри вслед за хозяйкой
гости выступали в основном не со своими стихами, а со сти¬
хами уже признанных поэтов; немного веяло декадентством и
авангардизмом.
Были, видимо, в Харбине того времени и другие дома, где
звучали стихи, но я их не знаю. Выступали в разных местах с
чтением стихов и прозы Ольга Ивановна Штенгель, мать наших
подруг Иры и Тани. В ее исполнении я впервые услышал неиз¬
вестные мне дотоле стихи Анны Ахматовой, о которой в Хар-
бине было известно только, что она была женой расстрелянного
большевиками поэта Николая Гумилева. Странная это вещь —
в годы всеобщей разрухи и переживаемых тягот множество
людей, в особенности молодежь, тянулись к поэзии, находя в
ней живительную замену хлебу насущному. По всей видимос¬
ти, именно этому феномену обязана «Чураевка» своим возник¬
новением и небывалым всплеском.
136
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Однажды после очередной встречи у Александры Паркау
группа молодежи, не желая расходиться, еще долго толковала
о стихах на улице возле ее дома. Как передавали, к группе по¬
дошел поэт Алексей Ачаир (Грызов) и предложил продолжить
дискуссию в помещении гимназии Христианского союза мо¬
лодых людей (ХСМЛ), где он был секретарем и администра¬
тором гимназии. Встреча состоялась в ближайший вторник за
чашкой чая, организованной самими гостями. Здесь было ре¬
шено создать объединение молодых любителей русской словес¬
ности, и Ачаир предложил назвать объединение «Молодая Чу-
раевка». Он объяснил, что его кумир, сибирский писатель
Георгий Гребенщиков, в своей книге «Братья Чураевы» опи¬
сал интересную инициативу группы молодых людей, объеди¬
нившихся для совместной творческой работы. Название понра¬
вилось присутствующим и было единогласно принято. Была
создана инициативная группа под непосредственным руковод¬
ством самого Ачаира. Группу возглавил студент Политехничес¬
кого института Николай Кичий.
Мне трудно говорить о том, как развивалась «Чураевка» с мо¬
мента ее организации и до 1931 года, когда я стал регулярно
бывать на ее собраниях. В этот период «Чураевку» время от
времени посещали мама и мои старшие бртья; с их слов я знаю,
что вначале ее заседания проводились за чашкой чая один раз в
месяц. С докладами выступали представители старшего поколе¬
ния, в частности, Алексей Ачаир, Всеволод Иванов, Григорий
Сатовский-Ржевский, Иосиф Пуцято и другие, но темы их док¬
ладов мне неизвестны. И только к 1930 году число посетителей
настолько возросло, что чашки чая были отменены и собрания
перенесены в актовый зал гимназии, где рядами были расстав¬
лены стулья. Собираться стали еженедельно по вторникам. На
сцену ставили кафедру для докладчиков, а около сцены — стол,
На котором стояла лампа с зеленым абажуром и лежал альбом,
в который желающие заносили пожелания, оценки и стихи.
Работа литературного объединения приобрела регулярный ха¬
рактер: открытые для всех желающих «Вторники» с докладом
Кого-либо из приглашенных деятелей культуры и закрытые
* Пятницы» (поэтическая студия). Все вечера «Чураевки» были
137
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
бесплатными. Поскольку открытые собрания «Чураевки» уже
получили достаточно широкое освещение в печати, а о поэти¬
ческой студии известно мало, мне хочется рассказать именно о
работе студии. Особенно ярко вспоминаются «Вторники» док¬
ладами Дмитрия Григорьевича Сатовского-Ржевского (о фило¬
софии Анри Бергсона), Михаила Архиповича Талызина-Сугано-
ва (о проблемах эстетического развития России) и Николая
Константиновича Рериха (о подвиге Сергия Радонежского).
Сразу замечу, что все докладчики, как правило, покоряли слу¬
шателей, особенно молодежь, глубокой эрудицией и отличным
лекторским мастерством.
Сатовские-Ржевские — отец и два его сына — были посто¬
янными сотрудниками «Чураевки». Отец, Григорий Григорье¬
вич, и старший сын, Дмитрий Григорьевич, широко известные
в Харбине журналисты, работали в газете «Заря», а младший,
Григорий Григорьевич, или попросту Гарри, был начинающим
журналистом, писал стихи и как поэт посещал чураевскую сту¬
дию.
Доклад Д.Г. Сатовского-Ржевского поразил меня настолько,
что до сих пор остаются в памяти его основные положения,
звучавшие тогда откровением, да и теперь, видимо, не потеряв¬
шие значения. Анри Бергсон, французский философ, живший
тогда и работавший в Париже, привлек особое внимание чура-
евцев оригинальным разграничением подходов к изучению не¬
одушевленною и одушевленного миров, видя в этом разграниче¬
нии суть разницы между наукой и философией. Наука, указывал
философ, изучая материальный мир в деталях, никогда не смо¬
жет постичь мир в его целостности, ибо всякое целое представ¬
ляет собой нечто большее, чем совокупность всех его частей.
Так, медицина, изучая органы, пытается, но никогда не сможет
постичь суть целого организма. Вот это большее и есть предмет
изучения философии. Докладчик приводил множество приме¬
ров, когда разъятие целого на части ведет к потере понимания
целого, и это особенно касается живых организмов, потому что
живое именно потому и есть живое, что его нельзя разъять на
части и что, будучи разъято на части, оно перестает быть жи¬
вым.
138
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Доклад живо обсуждался участниками «Вторника» и вызвал,
видимо, особый интерес еще и потому, что Бергсону только что
(в 1927 году) была присуждена Нобелевская премия.
Другой докладчик, Михаил Архипович Талызин, был препо¬
давателем эстетики в Высшей музыкальной школе имени
А.К. Глазунова. Тема доклада — эстетическое развитие России.
Что было у нас, спрашивал лектор, когда на Западе гремела слава
Леонардо да Винчи, Рафаэля, Данте, Шекспира, Мольера и дру¬
гих великих мастеров прошлого? Ничего. Отдельные всплески
вроде «Слова о полку Игореве» не имели фона. И вот неожидан¬
но для всей Европы XIX век дал России множество великих имен,
которые превзошли Запад. Русское искусство опередило мир. И
причина этого кроется в том, что русская литература, музыка, жи¬
вопись не подражали европейским канонам, а одушевлены были
чувством своей национальной эстетики. Они создавали не вещи,
а связи между ними: все виды искусства как бы взаимно прони¬
кали друг в друга и взаимообогащались. Как на осуществленный
символ этого явления докладчик указал на «Мистерию» Скряби¬
на, где по замыслу автора музыкальная фраза переходила в жест
и заканчивалась образом поэтическим, и все это окрашивалось в
соответствующие тона и краски. Высший источник этого син¬
теза искусств докладчик видел в православном богослужении,
которое и являлось источником этой эстетической симфонии ис¬
кусств. Невольно вспоминался Вертинский, который так мастер¬
ски сочетал слово, музыку и жест.
Я слушал лекции Михаила Архиповича в музыкальной шко¬
ле, но это выступление в «Чураевке» было особенно замечатель¬
ным. Он сидел на стуле вполоборота к слушателям и говорил
спокойным, почти тихим голосом, хотя в зале было до тысячи
человек. Мне говорили многие из присутствовавших, — да я и
°ам испытал это чувство, — что создавалось впечатление, будто
Докладчик говорит лично с вами и только с вами, в каком угол¬
ке зала вы ни находились бы.
Заканчивая выступление, Михаил Архипович повернулся к
стоявшей на столе зеленой лампе. «Эта лампа, — сказал он, —
^ тихий вечерний свет — символ любовного отношения к
Культуре, культуре хрупкой, нежной, но могучей по своим ка¬
139
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
чествам. Под сенью этой лампы осуществляется свидание ото¬
рванных от родины людей с величайшей духовной культурой
мира, культурой русской, образ которой вы понесете через всю
жизнь и передадите вашим потомкам».
И наконец, «Вторник», о котором я испытываю потребность
рассказать, связанный с выступлением в «Чураевке» Николая
Константиновича Рериха.
Рерих с сыном Юрием и группой последователей направлял¬
ся через Харбин в Тибет с целью достичь священной горы Кай¬
лас. Мы вместе со Щеголевым посетили Николая Константино¬
вича и пригласили его выступить в «Чураевке». Нас удивило, что
он уже слышал похвалу нашей молодой организации и охотно
согласился. Свое выступление он никак не хотел называть, а
просто сказал, что будет говорить о том, что подскажет ему
сердце.
Огромный зал на третьем этаже здания ХСМЛ был опять
переполнен в основном молодыми людьми, жаждавшими уви¬
деть и услышать великого художника и мыслителя. Сам облик
и манеры Рериха настраивали на внимание. «Если в мире есть
разрушительные силы, — начал он, — то в противовес им дол¬
жны быть силы созидания, силы Мудрости и Красоты. Чело¬
век определяется тем, насколько его сердце согрето теплотой
Мудрости и способно воспринимать Красоту».
Говоря о России, он назвал ее беспредельным океаном земель,
являющим собой особый мир, отличный от Запада и Востока, но
сочетающий в себе мудрость и красоту и того и другого. Океан
земель определяет некоторые особенности русского человека,
довлеет над ним, огромные земли дают ему все: ведь одна только
русская Сибирь больше Соединенных Штатов Америки и Запад¬
ной Европы, вместе взятых. Россия идет по своему, ни с чем не
сравнимому пути. России свойственны глубочайшие связи с ее
сыновьями, те связи, которыми не обладает Запад с его развитым
понятием гражданственности, той регламентированной системой
норм, которая еще ни приняла развитых форм в России. Приме¬
ром этих уникальных связей, подчеркнул докладчик, служит по¬
140
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
вышенный интерес русских в Харбине, да и во всем мире, к сво¬
ей матери-России. «Русская культура нежная, беззлобная, — го¬
ворил Рерих, — исключительна по своим могучим качествам. Ее
сила сочетается с тонкой просвещенностью Вольтера, с глубокой
философией Канта и Шопенгауэра, с озаряющими заветами
Иоанна Златоуста и Сергия Радонежского, светится во всеобъем¬
лющем сиянии воскресшего Христа. В русской культуре дышит
природа, слышится шум волн русских морей, бьющихся о крым¬
ские и соловецкие берега, в ней отражаются главы Киевской лав¬
ры и Сергиева Посада, сверкает роскошь Кремля. Прекрасные
образы русской культуры, которые веками формировали образ
мыслей русских людей, живут и будут вечно жить в их потомках.
Никуда не ушла эта могучая сила русской культуры, — ска¬
зал более уверенным тоном философ, — некуда ей деваться со
своей земли!»
В соседнем зале была развернута выставка привезенных Ре¬
рихом его собственных картин. Он говорил, что картины — это
музыка духа. Кажется, Ачаир, рассматривая картины, сказал, что
Рерих в начале своего творческого пути был привязан к прошло¬
му России, а теперь смотрит в космические дали. Особое вни¬
мание посетителей привлекало изображение Сергия Радонеж¬
ского, и многим казалось, что лицо святого напоминает облик
самого художника.
Считаю нужным отметить, что чураевский поэт Валерий
Перелешин в своих мемуарных воспоминаниях «Два полустан¬
ка», изданных в Амстердаме в 1987 году, не совсем верно
представил описанное мною выше выступление Рериха в «Чу-
раевке», делая упор на действительно имевшем место нетак¬
тичном выступлении Лапикена, прочитавшего стихи Дон-Ами-
падо, высмеивающие друга Рериха Махатму Ганди. Перелешин
Приписал чураевской молодежи реакцию прямо обратную той,
какая на самом деле имела место. Я по поручению большой
Труппы слушателей и самого Лапикена принес Николаю Кон¬
стантиновичу извинения за поступок Петра Петровича, кото-
Рый сам сказал, что не знал о дружбе художника с Ганди и
в коей мере не хотел омрачить прекрасное выступление
^ериха в «Чураевке».
141
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Сердцем «Чураевки», ее движущей силой была поэтическая
студия. Председателем студии был поэт Николай Щеголев, а
фактическим руководителем «Чураевки» — поэт Алексей Ача-
ир. В актив студии в это время входили такие поэты и писате¬
ли, как Лариса Андерсен, Николай Светлов, Николай Кичий,
Петр Лапикен, Василий Обухов, Наталья Резникова, Лидия Ха-
индрова, Михаил Шмейссер и Александр Шнапштис.
Хотя заседания студии считались закрытыми, на правах го¬
стей ее стали посещать молодые люди, увлекавшиеся литера¬
турным творчеством. Некоторые из них, наиболее активные,
становились ее членами. Так к студии примкнули Михаил Во¬
лин, Георгий Гранин, Тамара и Нина Мокринские, Валерий
Перелешин, Николай Петерец, Сергей Сергин, Ольга Тель-
тофт, Галина Худыковская, Людмила Энгельгардт, Виктория
Янковская и я, Владимир Слободчиков. Изредка на заседания
приходили поэты Тамара Андреева, Мария Визи, Маргарита
Достоевич, Елена Жемчужная, Нина Ильнек, Галина Копыто¬
ва, Аркадий Упшинский и писатели Владимир Рамбаев, Борис
Юльский и Альфред Хейдок. Студию посещали и писатели
старшего поколения Всеволод Н. Иванов, Василий Логинов,
Арсений Несмелов, Евгений Яшнов, Елизавета Рачинская, Гри¬
горий Сатовский-Ржевский и журналисты Леонид Астахов,
Николай Веселовский и Виктор Петров.
В студии царила сугубо деловая атмосфера, и поначалу основ¬
ное внимание уделялось вопросам стихосложения, изучались
труды В. Брюсова («Основы стиховедения»), Б. Томашевского
(«Теория литературы»), В. Жирмунского («Теория стиха» и
«Рифма, ее история и теория»), А. Белого («Символизм») и
практическое руководство Н. Шульговского («Теория и прак¬
тика поэтического творчества»). Объем знаний, которые стре¬
мились приобрести члены студии, значительно превосходил со¬
держание соответствующих курсов филологических факультетов
университетов. Хотя предполагалось, что теоретические знания
должны быть приобретены всеми студийцами (чего, разумеет¬
ся, в полной мере не было и не могло быть), главным в работе
считалось владение поэтическим мастерством: все участники
должны были читать свои произведения, которые тут же под¬
142
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
вергались основательному разбору. Каждое новое стихотворение
читалось автором дважды: первый раз для создания общего впе¬
чатления и второй — для оценки композиции и образов. Пос¬
ле чтения стихотворения представлялись для зрительного вос¬
приятия. Острота внимания была настолько велика у многих
членов студии, что некоторые из них запоминали новое стихо¬
творение после двойного прослушивания, а Михаил Волин, об¬
ладавший исключительной памятью, запоминал стихотворение
из четырех-пяти строф с первого предъявления.
Работа поэтов в студии была очень активной. Все ее члены
еженедельно читали свои стихи, выслушивали критические за¬
мечания в свой адрес и высказывали мнение о стихах товари¬
щей. Работали дружным, слаженным коллективом. Студийцам
была полностью чужда богемность.
На открытых «Вторниках» выступали с докладами о совре¬
менном состоянии литературы, искусства, науки представите¬
ли старшего поколения. После доклада обязательными были
выступления студийцев с уже доработанными стихами. В сущ¬
ности, именно эти выступления и являлись главной частью со¬
брания, представляли «лицо» «Чураевки». Наряду с поэтами
выступали музыканты. «Чураевка» по договоренности с руко¬
водством Первой и Второй музыкальных школ предоставляла
сцену учащимся этих учебных заведений; выступали также уче¬
ники частных преподавателей пения.
Часто на чураевских «Вторниках» выступал и я с моими ме¬
лодекламациями, о которых уже писал в разделе «Музыка». Ме¬
лодекламировал также Алексей Ачаир.
На правах самостоятельной студии был в «Чураевке» теат¬
ральный кружок, насчитывавший около полутора десятков чле¬
нов, вынужденных для постановки спектаклей привлекать доб¬
ровольцев со стороны. Из-за недостаточной активности своего
Руководства кружок не получил должного развития и ограни¬
чивал свою деятельность редкими — два-три раза в год — по¬
становками общеизвестных пьес Чехова и небольших пьес ма¬
лоизвестных авторов. Один спектакль ярко запомнился мне по
143
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
эпизоду, вызвавшему хохот всей аудитории. А произошло вот
что: член кружка Шура Нилу с изображал статую Перуна с
простертой к небу рукой. Вдруг в зале сначала раздался ше¬
пот, затем хихиканье и, наконец, всеобщий хохот. Зрители
увидели, что на протянутой руке древнего бога Перуна красу¬
ются наручные часы, которые Шура забыл снять перед спек¬
таклем. Были и другие забавные эпизоды: однажды один из
артистов по ошибке вместо своей реплики произнес коммен¬
тарий автора пьесы, подсказывающий, как себя следует вести
при этих словах. Но что бы то ни было, надо отметить, что
выступления наших самодеятельных артистов всегда радовали
чураевскую молодежь.
Характерной особенностью работы поэтической студии
было попеременное увлечение творчеством поэтов разных на¬
правлений. Всеобщими мэтрами признавались Валерий Брю¬
сов и Андрей Белый. Поклонение Белому как мастеру стиха
принимало иногда чрезмерные формы. Так, если о чьем-либо
стихотворении говорилось, что оно напоминает Белого, то это
уже была высшая похвала. Белым увлекались только как мэт¬
ром стиха и ни в какой мере не разделяли его философские
взгляды, особенно антропософию и поклонение Рудольфу
Штейнеру.
Любитель шуток Петр Петрович Лапикен (или попросту
Мура, как его звали чураевцы) как-то распространил слух, что
он переписывается с Белым. Однажды он принес в студию свое
стихотворение, объявив, что это новое произведение, которое
поэт прислал лично ему. Хотя стихотворение не отличалось боль¬
шим мастерством, студийцы стали находить в нем поразитель¬
ные черты совершенства. Особенно восхищался Николай
Щеголев, на которого и было направлено острие шутки Лапи-
кена. Когда восторги поутихли, Мура объявил, ко всеобщему
конфузу, что это стихотворение он написал сам, и тут Щеголев
вскрыл в нем бесконечные огрехи.
Нельзя сказать, что в эти годы мы восхищались Блоком, но
отпечаток его поэзии лежал на большинстве создаваемых сту~
144
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
дийцами стихотворений. Мы не примыкали ни к одному из
речений русской поэзии последних лет, а просто увлекались тем
или иным поэтом вне зависимости от того направления, кото¬
рое он представлял. Некоторые черты поэтов нас пленяли, а
другие, наоборот, отталкивали. Так, короткое время мы были
увлечены Маяковским, но всякое политизирование любого на¬
правления считалось у нас недостатком поэзии. Были ли чура-
евцы представителями «чистого искусства» ? Я так не думаю, но
всякая «гражданственность» в стихах нам претила, в том числе
и в стихах Арсения Несмелова. Нас привлекала в поэтах высо¬
та их поэтического мастерства и особые черты этого мастерства
в каждом отдельном поэте. Я не припомню, чтобы мы увлека¬
лись акмеистами — Гумилевым или Ахматовой, — но высоко
ценилось то, что именно поэты этого направления оттачивали
стих до предельного совершенства; поэтому «Письма о русской
поэзии» Гумилева были какое-то время нашей настольной кни¬
гой. Гумилеву у нас подражал только Василий Обухов, а наши
поэтессы были далеки от поэзии Ахматовой, и, пожалуй, толь¬
ко у Наталии Резниковой проглядывали «ахматизмы». Мы все
отрицательно относились к футуристам с их псевдореволюцион-
ным энтузиазмом. Их декларация, опубликованная в сборнике
«Пощечина общественному вкусу» и подписанная Бурлюком,
Хлебниковым, Маяковским и Крученых с призывом «сбросить
Пушкина, Достоевского и Толстого с парохода современности»,
не вызывала даже соболезнования.
Вычурность не пользовалась уважением студийцев, однако
стихи нашего председателя Николая Щеголева с явными ее
признаками привлекала аудиторию. Щеголев ходил по залу как
хозяин со слегка закинутой назад головой, отчего некоторым
казалось, что он «задирает нос», хотя на самом деле он был
человеком вполне скромным. А вот читал стихи он манерно,
м°Жно даже сказать, что у него была своя, четко выраженная
Манера декламации в погоне за особенными рифмами, да и
СтИхи его были не столько вычурными, сколько манерными,
и читал он их с придыханиями1.
Все стихи я привожу по памяти. Возможны неточности.
* 2742
145
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Неделя протекала хлопотно,
К субботе ты совсем раздряб,
Пошел к реке, нырнул и хлоп о дно!
Оставив пузыри и рябь.
Но на мостках матрос внимательный
Не потерял момента... и,
Стругая гладь, спешит спасательный
Мотор, надежду затаив.
Прыжок — и вынут утопающий
Свободе личности назло.
— Ах, вымокшая шантрапа, еще
Печалится, — не повезло.
Беда! Становишься ехидною.
Беседуя с тобой, ты — тот,
Кто жизнь считает панихидою.
Тогда как жизнь — переворот.
Тогда как жизнь — великий заговор
Громов и ловля на лету
Клинков, взлетающих зигзагово
В нетронутую темноту.
Однако погоня за вычурными рифмами, как и манерность,
не были характерными чертами творчества чураевских студий¬
цев. Как пример ясной простоты приведу строчки другого чу-
раевского поэта, Валерия Перелешина:
Заботы о насущном хлебе —
Печальная земная быль,
И вечный ветер, в вечном небе
Клубящий лёссовую пыль,
И замкнутость, полусиротство
(Везде — один, всегда — один)
И преждевременных морщин
Невыносимое уродство...
А ты? И ты почти мертва.
Ушедшая на край планеты:
Изнашиваются слова,
Выветриваются обеты,
И все бледнее и бледнее
Твои черты, и в беге дней
Другое кажется нужнее,
Другие кажутся нежней.
Достаточно прочным, но не всеобщим был интерес к поэзии
Марины Цветаевой. Сережа Сергин временами останавливался
и произносил, увидев звезду:
146
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Над домом — глянь — остановилась
Как вкопанная — глянь — звезда.
Нравились стихи «К Блоку». Всем памятна была строчка: «Ка¬
мень, брошенный в тихий пруд, всхлипнет так, как тебя зовут».
Нередко студийцы повторяли не совсем скромную строфу Цве¬
таевой:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Видимо, каждому чураевцу хотелось, чтобы эти слова отно¬
сились и к его стихам.
Однажды мы с Перелет иным поместили в нашей литератур¬
ной газете стихотворение Сергина «Челюскинцу», посвященное
спасению экипажа парохода «Челюскин», раздавленного льдами
в районе Чукотки. Там была фраза «Алеют флаги на полярном
льду». Не успела газета выйти в свет, как я был вызван в полицей¬
ское управление в качестве ответственного за газету. Японский
чиновник в штатском на плохом русском языке грозил мне суро¬
выми карами за коммунистическую пропаганду; он гремел: «Фла¬
ги алеют, алые — значит, красные, красные — значит, советские,
коммунистические...» В это время в комнату вошел наш бывший
гувернер Леонид Андреевич Кузин, который, оказывается, рабо¬
тал в управлении полиции и занимал ответственную должность.
Он увидел меня и сразу успокоил японского коллегу, опасавше¬
гося за безопасность Страны восходящего солнца. Заступничество
Кузина спасло меня от неминуемой кары.
Прошла по нашей студии и волна увлечения Пастернаком,
Чему способствовало мастерское чтение его стихов тогдашним
Председателем «Чураевки» Александром Шнапштисом. Он дей¬
ствительно захватывал аудиторию своеобразной манерой, когда
Декламировал, подчеркивая аллитерации:
Мчались звезды. В море мылись мысы.
Слепла соль, и слезы высыхали.
Были темны спальни. Мчались мысли.
И прислушивался сфинкс к Сахаре.
10*
147
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Мчались звезды, и казалось, стынет
Кровь Пророка, заплывали губы
Голубой улыбкою пустыни.
В час отлива ночь пошла на убыль.
Море тронул ветерок с Марокко.
Шел самум, храпел в снегах Архангельск.
Плыли свечи. Черновик Пророка
Просыхал и брезжил день на Ганге.
Долго еще наши студийцы выискивали в стихах товарищей
« пастернакипь».
С особым благоволением относились чураевцы к Максими¬
лиану Волошину. Хотя студийцы были недоброжелательны ко
всякой гражданственности в поэзии, но для стихов Волошина
делалось исключение: его стихи били прямо в беженское серд¬
це харбинской молодежи. Чуждые политики, чураевцы больно
переживали потерю родины и творимое там бесправие. Нельзя
было без содрогания читать эпиграф из протопопа Аввакума,
предпосланный Волошиным к своим стихам:
Выпросил у Бога светлую Россию Сатана,
Да очервленит ю кровью мученической.
Особенно часто цитировал строчки из Волошина религиозно
и патриотически настроенный Сережа Сергин. Один раз в сту¬
дии он сказал, что по утрам молится словами Волошина:
О, Господи, разверзни, расточи,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Германцев с запада, монгол с востока,
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда!
Совершенно особой популярностью пользовался цикл соне¬
тов Волошина «Пламенники Парижа», посвященный событи¬
ям Французской революции. Отдельные строчки из этих
стихов знали наизусть поголовно все чураевцы. Курьезные раз¬
вития революционных событий, с документальной подлинно¬
стью отраженные в сонетах, поражали студийцев виртуозным
поэтическим мастерством. Так, запись в дневнике Людовика
XVI «14 Juillet 1789 - Rien» нашла отражение в строчках Во¬
лошина:
148
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Король охотился с утра в лесах Марли.
Борзые подняли оленя. Но пришли
Известия, что мятеж в Париже. Помешали...
Сорвали даром лов. К чему? Из-за чего?
Не в духе лег. Не спал. И записал в журнале:
«Четыр-надца-того и-юля. Ничего».
Все знали сонет, посвященный мемуарной записи Бонапар¬
та: «Je me manque deux betteries pour balayer toute cette
canaille-la»1.
Париж в огне. Король низложен с трона.
Швейцарцы перерезаны. Народ
Изверился в вождях, казнит и жжет.
И Лафайет объявлен вне закона.
Марат в бреду и страшен, как Горгона.
Невидим Робеспьер. Жиронда ждет.
В садах у Тюильри водоворот
Взметенных толп и львиный зев Дантона.
А офицер, не знаемый никем,
Глядит с презреньем — холоден и нем —
На буйных толп бессмысленную толочь,
И, слушая их исступленный вой,
Досадует, что нету под рукой
Двух батарей «рассеять эту сволочь».
Импонировали читателям сонеты Волошина тем, что отобра¬
женные в них события Французской революции удивительно на¬
поминали события, происходившие в России. Этот сонет особен¬
но хорошо запомнился чураевской молодежи еще и потому, что
он был положен на музыку и часто исполнялся Александром Вер¬
тинским, увлечение песнями которого буквально захлестнуло хар¬
бинскую молодежь того времени. Пластинки Вертинского были
почти в каждом доме, а слова его песен даже отражались в сти¬
хах чураевских студийцев. Так, например, Щеголев писал: «Вер-
тинский, я опять всю ночь не сплю, — ведь это Вами про нее
пропето: «Не потому, что я ее люблю, а потому, что с ней не надо
света». Щеголев слегка переиначил слова песенки Вертинского, в
Которой говорится: «Не потому, что я ее любил, а потому, что мне
«Мне недостает двух батарей, чтобы смести всю эту сволочь».
149
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
темно с другими». Хотя, надо признаться, сам Вертинский изме¬
нил подлинный текст автора этих слов Иннокентия Анненского,
который писал: «Не потому, что я ее любил. А потому, что я том¬
люсь с другими». Щеголев так вольно поступил со словами песен¬
ки Вертинского, видимо, потому, что он знал, насколько свобод¬
но переиначивал Вертинский слова даже таких широко известных
поэтов, как Блок или Ахматова.
Совершенно особо следует говорить об отношении чураевцев
к стихам русских поэтов, писавших на Западе (в особенности
в Париже), главным образом, таких, как Георгий Адамович,
Георгий Иванов, Довид Кнут, Антонин Ладинский, Алексей
Эйснер, Юрий Мандельштам, Борис Поплавский, Владислав
Ходасевич, Анатолий Штейгер.
Пожалуй, самой прочной оказалась любовь к Ладинскому,
преклонение перед которым, например, Валерий Перелешин
сохранил на всю жизнь. Восхищали стихи Ходасевича, некото¬
рые его каламбурные обороты поражали своей новаторской
логичностью («перелети, перенесись, перескочи, перечтохочешь,
но вырвись калшем из пращи, звездой сорвавшейся в ночи... сам
затерял, теперь ищи, — Бог знает, что себе бормочешь, ища
пенсне или ключи»). Георгий Иванов увлекал не только стиха¬
ми эпохи «Цеха поэтов» и «Садов», но и стихотворениями па¬
рижского цикла:
Россия — счастье. Россия — свет.
А может быть, России вовсе нет.
И Пушкин на снегу не умирал.
И нет ни Петербурга, ни Кремля —
Одни снега, снега, поля, поля...
Снега, снега, снега... А ночь темна,
И никогда не кончится она.
Но не все в творчестве Георгия Иванова, считавшегося на
Западе лучшим поэтом русского зарубежья, принималось чура-
евцами благосклонно. Так, несправедливое отношение поэта к
музыке вызывало недоумение. Он писал:
Музыка мне больше не нужна,
Музыка мне больше не слышна.
Пусть себе, как черная стена,
К звездам поднимается она!
150
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
1^»
Пусть себе, как черная волна,
Глухо рассыпается она!
Ничего не может изменить
И не в силах ничему помочь
То, что только плачет, и звенит,
И туманит, и уходит в ночь.
И совсем уже отрицательное отношение студийцев вызвала
своей патологичностью книга Георгия Иванова «Распад атома».
Творчество Дбвида Кнута воспринималось как совершенство.
Его слова «О, бедность наша, будь благословенна» находили жи¬
вой отклик в сердцах многих эмигрантов, и как кусочек счастья
звучали его слова:
Ты меня никогда не забудешь,
И не властны над встречей из встреч
Ни соблазны, ни время, ни люди,
Ни томленье надгробное свеч.
В этом мире, где камни непрочны,
Где святые и ангелы лгут,
Я тебе обещаю бессрочный
Нерушимый и нежный приют.
Ты забудешь, над чем горевала,
С кем встречала в России весну.
Копоть, смрад и лотки у вокзала
(Где мой полк уходил на войну)...
Все отдашь. Только память о чуде
Наших встреч — навсегда сбережешь.
Будешь помнить, как скудные будни
Озарила любовная ложь.
Будешь помнить дремучие сферы,
Где восторженно слушала ты,
Как кружились над счастьем без меры
Ветры гибели и пустоты.
Кнут находил слова, которые были подлинным языком поэзии:
Прикосновений, взглядов и молчаний
От рук к рукам, от глаз — к родным глазам,
От сердца к сердцу шли живые токи
Той радости, которой нет названия,
Той прелести, которой меры нет,
Той щедрости, которой нет предела.
151
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Стихи Довида Кнута были наполнены какой-то библейской
мудростью и тоской и, отравляя, тянули к себе еще не окреп¬
шие в жизни молодые чураевские сердца.
Чем-то близок к Довиду Кнуту был автор удивительных сти¬
хотворений-поэм «Человек начинается с горя» и «Конница»
Алексей Эйснер, человек мятущейся судьбы, участник войны
испанского народа против фашизма, боец французского Со¬
противления; вернувшийся по убеждению в Советский Союз,
он отбыл десятилетний срок незаслуженного заключения и
окончил в нищете свои последние дни в Москве. Стихи Эйс-
нера написаны с большим мастерством, но содержание его
«Конницы» вызывает смутное удивление: конный разъезд, оли¬
цетворяющий российскую армию, по замыслу автора, захваты¬
вает Польшу, Германию и вторгается в Париж, что в какой-то
мере имитирует посленаполеоновский поход 1814 года. Опуб¬
ликованная в 1928 году поэма предупреждает Европу о гря¬
дущем разгроме, ошибочно предполагая, что угроза надвигается
со стороны России (советской), а не со стороны нацистской
Германии.
Очнись, блаженная Европа,
Стряхни покой с красивых век, —
Страшнее труса и потопа
Далекой Азии набег.
Но ты не веришь. Ты спокойно
Струишь пустой и легкий век;
Услышишь скоро гул нестройный
И скрип несмазанных телег.
Молитесь, толстые прелаты,
Мадонне розовой своей.
Молитесь — русские солдаты
Уже седлают лошадей.
Анатолий Штейгер поражал чураевцев скупой лаконичностью
и неожиданным финалом своих многочисленных миниатюр:
Перемена людей и мест
Не поможет. Напрасно бьешься.
Память — самый тяжелый крест...
(Под кладбищенским разогнешься.)
152
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Подражая Штейгеру, я прочел на студии свою миниатюру:
Ты говоришь о деле, как знаток,
Рассудочно, красиво и умело,
Но дело знает лучше тот, кто мог,
Не говоря, спокойно делать дело.
Современными прозаиками интересовались мало. Больше
других, пожалуй, нравился Владимир Сирин (тогдашний псев¬
доним Набокова). Щеголев признавал за совершенство роман
Бунина «Жизнь Арсеньева». В студии изредка делились свои¬
ми прозаическими произведениями чураевские авторы Борис
Юльский, Владимир Рамбаев, Альфред Хейдок.
Трудно рассказать о всех членах чураевской студии, хотя
творчество большинства из них представляет значительный ин¬
терес как отражение развития русской поэзии за рубежом.
Почти все они опубликовали сборники стихотворений, прини¬
мали участие в коллективных сборниках, были представлены
в мировой печати и в какой-то мере отражали лицо эпохи.
Мне хочется особо остановиться только на некоторых чураев-
ских поэтах, поведение которых и отношения между которы¬
ми сыграли решающую роль в деятельности и даже в самом
существовании «Чураевки». Я имею в виду Гранина и Пете-
реца.
Георгий Гранин (Сапрыкин) был секретарем студии. Он
имел большой успех на «Вторниках». Его манера читать стихи
нравилась публике. Мягкий, мелодичный голос, четкая дикция.
Была в нем некоторая манерность: он таинственно поднимал
правую бровь, когда хотел выразить что-то такое, за чем стоит
тайна. Гранин не хотел учиться. С трудом поступив в Политех¬
нический институт, он бросил учение на первом же курсе. С
занятиями по стиховедению у него дела шли тоже неважно.
Когда его упрекали за неподготовленность, он поднимал бровь
и говорил, что он, поэт Божией милостью, не нуждается в обу¬
чении. Этот его подход противоречил общему настрою, когда
Ка^кдый из нас где-нибудь учился (в Политехникуме, на юри¬
дическом факультете, в Ориентальном институте, в колледже
153
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ХСМЛ). Очень скоро на студии стали замечать ущербность его
эрудиции: стихов он писал мало и редко высказывался о стихах
товарищей, его собственные стихи отличались слабой логикой.
Он любил повторять, что поэт только тогда поэт, когда он в
кого-нибудь влюблен, не важно в кого, лишь бы был влюблен,
если нет подлинной любви, ее можно и нужно придумать. «Ни¬
чего, если ты об этой предназначенной девушке позабудешь
потом», — писал он в одном из стихотворений.
Полной противоположностью Гранину был Николай Пете-
рец. Он появился в студии немного позже других, почти од¬
новременно с Перелешиным, примерно в конце 1932 года.
Маленький, в очках, временами как будто немного косивший,
он обладал эрудицией, в чем-то превосходившей других сту¬
дийцев. Он был старше товарищей и в студии очень скоро
занял лидирующее положение. Главным его достоинством было
умение заметить малейшие недостатки в стихах товарищей и
подсказать нужный поворот или эпитет. Сам он писал тща¬
тельно обработанные, но тяжелые, вычурные стихи.
Если, как я указывал, нам были чужды политика и всякое
проявление в стихах гражданственности, Петерец почти сразу
объявил, что он легитимист по убеждениям и не чужд даже то¬
талитарным и силовым направлениям. Он преклонялся перед
Муссолини:
Закутанная в звездный иней
Капитолийская скала.
Сквозь блеск витринного стекла
Портрет Бенито Муссолини.
Не им ли влита в воздух синий
Встревоженная тишина,
И пробуждаются от сна
Потрескавшиеся руины.
Даже его патриотические стихи были с оттенком преклоне¬
ния перед силой:
Нет, не Москва, где каждый палисадник,
Где каждый двор — в миниатюре Русь,
Преодолеть мне помогает грусть
О родине, а устремленный всадник,
Воспетый Пушкиным. Он по сей день
И грозен, и победен...
154
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Мы все знали, что Петерец родился в Риме, был католиком,
поМанным Чехословакии, и в нашей русской среде его ура-пат¬
риотизм звучал забавно. Он был очень непрост, и нам, молодым,
было трудно понять, что именно нас привлекало в нем. Ясно
было одно: это человек, способный вести за собой. Вести, но
куда? Вот в этом было трудно разобраться. Он не скрывал лич¬
ных симпатий и неприязней, и последних, к сожалению, было
у него больше первых. Так, почти с самого начала он снисходи¬
тельно и даже немного презрительно отнесся к Гранину, кото¬
рого настолько превосходил в интеллектуальном отношении, и
так любил показать это во время разбора стихов в студии, что
порой становилось грустно за симпатичного секретаря. Петерец
громил стихи Гранина и подавлял железной логикой, выявляя
недостатки. А делать это было нетрудно, потому что стихи Гра¬
нина были полны несуразностей:
За Ваше холодное имя,
За Ваши холодные плечи
Закатную чашу подымет,
Наверное, завтрашний вечер. (?)
Но пока дело касалось критики стихов, все шло в русле нор¬
мальной работы студии. Очень скоро, однако, Петерец перешел
на личность Юры, стал писать эпиграммы, больно задевая его.
Гранин, как это часто бывает у не очень разумных людей, сты¬
дился своего сельского происхождения, своей простой семьи и
Даже своей не очень звучной фамилии, и Петерец как-то про¬
читал студии, а потом раздал всем письменный текст:
Ты не Гранин, а Сапрыкин.
Не Георгий, а Егор
Будешь зваться с этих пор.
Маслом благостно-лампадным
Ты помажешь кудри ладно
И такой явишь пробор,
Наш Сапрыкин, наш Егор!
Гранин не нашел слов, чтобы соответственно отреагировать,
11 На глаза его навернулись слезы. Он встал и вышел.
Петерец, однако, этим не ограничился, а написал свои стиш-
*и в чураевский альбом, который лежал всегда около зеленой
155
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
лампы и был доступен для обозрения всем присутствующим на
«Вторниках». Это было мелкой пакостью, и мы взяли Гранина
под защиту, настояв на том, чтобы Петерец своей рукой зама¬
рал написанное в альбоме. Через пару недель Петерец разразил¬
ся новыми злыми эпиграммами в адрес бедного Юры.
Мотивы вспышки антипатии Петереца к Гранину не были
нам понятны. Но вскоре они прояснились. Одной из сотрудниц
студии была юная Лариса Андерсен. Она была всеобщей люби¬
мицей: стройная, с ясными синими глазами, слегка вьющими¬
ся волосами, прекрасными, очень простыми и привлекательны¬
ми манерами. Но не за эти внешние атрибуты и природную
интеллигентность любили Лару, а за удивительную образность
ее стихов, в которых буквально как искры рассыпались поэти¬
ческие находки: девочка в беленьком — как веточка в инее;
счастье} осыпающее серый день искрами тепла; луна, рождаю¬
щаяся изогнутой двуострой шпагой; узенькая дорожка, бегущая
по груди откоса; дом, сладко зажмуривший тугие ставни; сер¬
дце — молодой бунтарь, не думающий о расплате; девичьих
губ томящийся цветок и многие, многие другие.
Лариса прочитала как-то:
Лучшие песни мои не спеты,
Лучшие песни мои со мной.
Ачаир улыбнулся и сказал: «Ее лучшая песня — это она
сама».
Случилось так, что в Ларису влюбился Петерец. Острый,
рассудительный, он осыпал свою любовь сказочными именами:
Сольвейг, Валькирия, Джоконда — и писал стихи, не очень
открыто признаваясь в любви. В то же время он, умный и
трезвый, понимал, что вряд ли может рассчитывать на взаим¬
ность.
Черный парус рояля поднят
В волнах звуков, весел и юн,
Усмехается из преисподней
Ненавистный лживый Пер Гюнт.
Пахнет терпкой морскою солью,
И снега в предзакатном огне,
Но грустит синеглазая Сольвейг
Все ж о нем, а не обо мне.
156
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
£2^
В то же время Гранин то ли придумал свою любовь к Ла¬
рисе, то ли в самом деле влюбился в свою придумку, но в ин¬
теллектуальной борьбе с Петерецем, имея огромное преиму¬
щество во внешности, терпел полное фиаско. Трудно говорить
о чувстве Ларисы к ее новым поклонникам. Как тонкий поэт,
не могла она не видеть поэтическую бледность, если не ска¬
зать несостоятельность, Гранина. С другой стороны, вряд ли ее
могла привлекать желчность Петереца. После заседаний сту¬
дии оба пытались проводить Лару до дому, но натыкались все¬
гда на Павлика Здоренко, ее верного пажа, ожидавшего Ла¬
рису у двери.
Гранин вообще любил говорить о смерти. Как-то он прочел
мне стихотворение парижского поэта Владимира Смоленского:
Юра неожиданно спросил меня: «А твоя рука перекрестит
лоб, если повезут мой гроб?»
Я принял это за шутку и ответил: «Ты же знаешь мое доб¬
рое отношение к тебе. Зачем спрашивать?»
Но через несколько дней он принес в студию и зачитал «Бал¬
ладу о гимназисте», кажется, Штейгера:
Какое дело мне, что ты умрешь?
...И если завтра повезут твой гроб,
Моя рука не перекрестит лоб.
На пятнадцатый год
Показалось ему,
Что так жизнь не идет,
Что так жить ни к чему.
Он писал в дневнике:
«Правды нет. Я умру.
Не в Твоей ли руке
Кончу эту игру?»
РУ]
?»
Из багрового сер
Становился закат.
На столе револьвер
Оставлял его брат.
Звук был ясен и чист
На весь дом, на весь свет.
Был у нас гимназист,
А теперь его нет.
157
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Петерец рассмеялся. «Что за стишки! — воскликнул он. —-
Какая нелепая концовка. Можно сказать, не стихотворение, а
протокол какой-то: было-де то-то, а теперь вот то-то пропало.
Ха-ха!»
Как я уже писал, мы в это время увлекались парижскими по¬
этами, но стали замечать, что у них наблюдаются упаднические
настроения, которые были нам чужды. Мы даже пытались как-
то противодействовать этому панихидному настрою. По просьбе
наших студийцев я послал Мандельштаму, с которым переписы¬
вался, два стихотворения Перелешина, заканчивающиеся строфа¬
ми, — одно:
Пойди к понесшим кораблекрушение, —
Да ведают, что их издалека
Настигнет наших уст благословение,
Простертая благословить рука.
И другое:
Пусть мы бедны и несчастливы
И выбираемся едва,
Но мы выносливы и живы,
И в нашем образе жива —
Пусть звезды холодны чужие —
Отрубленная голова
Неумирающей России.
И — мое стихотворение со словами:
И сумрак могильный,
И смерть безобразны,
Ты — бодрый и сильный —
Не слушай соблазнов...
С надеждой на Бога
(Так просто и ясно)
Земная дорога
Легка и прекрасна.
И стихотворение Лидии Хаиндровой со строками:
И возлюбив свой мир, — свой светлый дом,
Я презираю гордое стремленье
Разрушить все, что создал ты с трудом,
С таким нечеловеческим терпеньем.
158
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Наши попытки, конечно, не имели никакого эффекта, и па¬
рижане продолжали смаковать брюсовские идеи «Демона само¬
убийства» .
Он верный друг, он принца датского
Твердит бессмертный монолог...
И у моста, где воды сонные
Бьют утомленно о быки,
Вздувает мысли потаенные
Мехами злобы и тоски...
Среди наших студийцев Гранин был, пожалуй, единствен¬
ным, кто, как мне казалось, обольщался упадническими настро¬
ениями. Он с удовольствием читал вслух:
Не лучше ли уснуть, не лучше ли потом
Не видеть никому не нужного рассвета.
ИЛИ
или
Рифмы падали на сердце
Тяжелей камней могильных.
(Ю. Мандельштам)
Вот в такие минуты совершаются темные вещи,
И простор поднебесный вдруг темней подземелья крота.
Все слова безнадежней, все обиды старинные резче,
И вокруг человека равнодушно растет пустота.
(А- Кнут)
И как бы в поддержку Гранину Петерец принес на очеред¬
ное собрание студии стихотворение того же Штейгера:
Синеватое облако,
Холодок у виска.
Синеватое облако
И еще облака.
Все какое-то русское.
Улыбнись и нажми...
Это облако узкое,
Точно лодка с людьми.
В Гранине чувствовались перемены: неожиданно для всех он
СТал появляться в нетрезвом состоянии. В студию его в таком
159
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
виде не пускали, и он стал приходить на открытые «Вторники»,
куда могли прийти все желающие, тогда его, пьяного, осторож¬
но выводил Щеголев. Дело дошло до того, что встал вопрос о
его исключении из «Чураевки».
Петерец продолжал писать на Гранина эпиграммы, но теперь
несколько иного содержания.
Гранин перестал появляться в «Чураевке», и вскоре мы уз¬
нали, что он поступил в Русскую фашистскую партию, руково¬
димую К.В. Родзаевским, а фактически японской жандармери¬
ей, и что он стал сотрудником фашистской газеты «Наш путь».
Очень скоро в этой газете стали появляться статьи под разны¬
ми именами, порочащие ХСМЛ и «Чураевку». Появились фель¬
етоны, рассказывающие фантастические истории из жизни «Чу¬
раевки», с указанием слегка измененных имен чураевцев. Так,
однажды была описана сцена масонского «действа», во время
которого некие Ахсатир (читай: Ачаир) и Пупикен (читай:
Лапикен) с кинжалами в руках совершают заклание девушки
Галины Кудыковской (читай: Галины Худыковской) в жертву
какому-то масонскому духу зла. Во время заклания в зал вры¬
вается Заводчиков (то есть я) с друзьями и останавливает «дей¬
ство». Эту дикую чушь Гранин не постеснялся подписать сво¬
им именем.
На одной из «Пятниц» Петерец и Щеголев объявили, что
они создают новую организацию поэтов на базе «Чураевки», и
предложили назвать ее «Круг поэтов». Они тут же зачитали за¬
ранее подготовленную «Декларацию «Круга поэтов». Это было
неожиданным, и никто от растерянности не возразил. На сле¬
дующий день Петерец настоял, чтобы я как представитель «Чу¬
раевки» пошел с ним познакомиться с приехавшим в Харбин
главой европейских легитимистов неким Казем-беком. Этот
господин сказал нам, что он рад принять под свое высокое по¬
кровительство «Круг поэтов». Я понял, что разыгрывается какой-
то сценарий, и при большом недовольстве Петереца ответил, что
не уполномочен говорить от лица поэтов «Чураевки», и пред'
почел сразу уйти.
Создание «Круга поэтов» было направлено против руководи¬
теля «Чураевки» Алексея Ачаира. Появление этой новой орга¬
160
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
низации тем не менее никак не отразилось на «Чураевке»; и
ясизнь ее шла как прежде, в особенности на «Вторниках». Хо¬
чется сразу отметить, что все, что говорится о «Чураевке» этого
периода в известной статье Ю.В. Крузенштерн-Петерец, и в
особенности о создании «Круга поэтов», который автор статьи
ошибочно называет «Цехом поэтов», полностью искажает дей¬
ствительность и представляет случившееся в желаемом для Пе-
тереца виде. Сама Крузенштерн никогда не бывала в студии и
пишет явно со слов Петереца, за которого она позже вышла
замуж.
Петерец стал руководителем и секретарем студии вместо
Щеголева, добровольно уступившего свое председательское ме¬
сто. Мы как-то не сразу заметили, что Петерец все больше и
больше старается направить работу поэтов на политические
рельсы. Под его влиянием Щеголев стал писать политические
стихи антисоветского содержания: «Одиночество, да, одиноче¬
ство злее марксизма...» Таких перлов у нас еще не бывало.
Петерец развернул борьбу против Ачаира и стал писать на
него эпиграммы. Сначала они были более или менее невин¬
ными:
Ваши пальцы пахнут ладаном.
Вы совсем скелет на вид.
Не жениться было надо вам,
А уйти в сибирский скит.
Собирать сухие веточки,
Ворошить седые мхи,
На коре чертить заметочки,
Позабыть стихи.
Затем он написал две эпиграммы уже совершенно гадкого со¬
держания. Я частично помню их, но не хочу приводить здесь,
чтобы не осквернять память любимого нами Ачаира, тонкого
поэта и прекрасного человека. Петерец добился того, что Ача-
ИР перестал бывать в «Чураевке». Петерец записал свои безоб¬
разные эпиграммы в чураевский альбом, где были уже две новые
ЭпИграммы на Гранина. Вскоре альбом исчез, и мы подозрева-
*и Гранина. Все очень жалели о пропаже альбома, в котором
ь^о много интересных и остроумных записей, сделанных раз-
ІІЬіМи людьми за все годы существования «Чураевки».
' 2742
161
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Почти все в городе знали байку Петереца о Е.Х. Нилусе, бро¬
сившем свою талантливую супругу А. Паркау. А дело было так.
В начале 30-х годов мы переехали на новую квартиру и по¬
селились в доме бывшего полицмейстера Даниэля по Мостовой
улице, в доме 93.
Однажды из кабинета моего отца таинственно исчез очень
важный документ — доверенность братьев Касьяновых, уехав¬
ших в Америку, владельцев торгового дома «Чурин». Пропажа
этого ценного документа лишала моего отца возможности вес¬
ти порученную ему как адвокату защиту интересов владельцев
«Чурина».
Против Касьяновых в китайском суде был возбужден иск на
крупную сумму со стороны оставшейся в Харбине их сестры
Корейши. Ее супруг при странных обстоятельствах был объяв¬
лен ненормальным и заключен в дом для душевнобольных, в
Швейцарии. Я хорошо помню Николая Ивановича Корейшу,
этого милого и деликатного человека. Его место занял Евгений
Хрисанфович Нилус, бросивший ради богатой дамы свою Алек¬
сандру Паркау.
Неожиданно Нилус, часто посещавший моего отца, как ад¬
вокат адвоката, а в данном случае и как доверенный мадам
Корейши, представил в суд по ошибке вместо своей доверен¬
ности пропавшую доверенность моего отца. Не разбираясь в
китайских иероглифах, он перепутал доверенности, и судья
любезно вернул моему отцу его потерянную доверенность. Пе-
терец, питавший недобрые чувства к Паркау, узнав историю
о доверенностях, сочинил байку о том, что Нилус пишет кни¬
гу под названием «Скорейший путь к богатству», что понима¬
лось всеми как «С Корейшей путь к богатству». Эта его злая
шутка получила широкое распространение в Харбине и силь¬
но подрывала репутацию Нилуса.
Один из наших поэтов, Сергей Сергин (Петров), был че¬
ловеком тихим, и даже застенчивым. Он писал хорошие сти¬
хи под Марину Цветаеву, но с каким-то особым, ему только
одному присущим содержанием. Многие его стихи были с ре"
лигиозным оттенком: они говорили о борьбе зла с добром, 0
душевном смятении, о трудных путях грешников к святости*
162
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Он часто приходил ко мне, чтобы прочитать новое стихотво¬
рение, которое, как правило, потом никогда не читал в сту¬
дии. Сергин закончил Политехнический институт, но работы
ему найти не удавалось.
Однажды Сергин пришел ко мне без предупреждения, взвол¬
нованный, с явным намерением сказать что-то очень важное,
но вдруг заторопился и ушел, так ничего и не сказав. Через
несколько дней после этого странного визита позвонила его мать
Евгения Александровна и попросила о помощи. Она сказала, что
Гранин в фашистской форме с револьвером в кобуре стал часто
приходить к Сереже и подолгу остается в его комнате, ведя
какие-то непонятные беседы. Сережа скрывал суть этих разго¬
воров.
Я посоветовался с друзьями, и мы решили пригласить Гра¬
нина и выяснить причины его странного поведения в отноше¬
нии «Чураевки» и Сережи Сергина. Встреча состоялась 17 марта
1934 года у меня дома. Были Волин, Перелешин, Петерец, Ла-
пикен и Щеголев. Гранин вел себя резко и активно и произво¬
дил странное впечатление человека, теряющего равновесие.
Можно было подумать, что он находится под влиянием нарко¬
тика. Он упрекал нас в том, что мы якобы третируем его, и
поэтому он волен писать о «Чураевке» все, что Сережа — его
самый близкий, может быть, единственный друг и что он не
обязан отчитываться о разговорах с ним. Нас прервала бонна
моего братишки Шурика, Анна Павловна Ступина, сообщив¬
шая, что моей маме плохо, а отца нет дома. Все разошлись,
ничего не добившись от Гранина.
Мама обладала ясным умом, умела формулировать мысли и
на поставленный вопрос отвечать конкретно по существу воп¬
роса. К ней часто обращались за советом. Однажды мамина
Приятельница Ольга Ивановна Штенгель приехала с дочерью
Ириной просить маминого совета о том, следует ли соглашать-
^ На брак Ирины с недавно вернувшимся из Америки Лео¬
нидом Скоблиным, сыном известных харбинских богачей,
^^ельцев крупного скобяного предприятия, сделавшим ее до-
*еРи предложение. Просьба совета состояла в следующем: се-
***** Штенгель была семьей высокоинтеллигентной и сама
II*
163
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Ирина была не лишена гуманитарных талантов, в то время как
купцы Скоблины не отличались ни высокой культурой, ни
большим интеллектуальным развитием. Сам Леонид произво¬
дил очень хорошее впечатление и нравился Ирине. Он полу¬
чил в Соединенных Штатах высшее образование с дипломом
«инженер коммерции» (странное по тогдашним нашим поня¬
тиям звание!) и явно был увлечен Ирой. Боязнь Ольги Ива¬
новны состояла в том, как бы купеческая семья не затянула
ее дочь в трясину бескультурья. Мама посоветовала Ирину за
Леонида выдать, но сейчас же поселить молодых в отдельной
квартире, чтобы изолировать от Скоблиных, лучше в другой ча¬
сти города. Штенгели так и поступили. Вскоре я был шафе¬
ром на свадьбе Ирины, а молодая чета поселилась в уютной
двухкомнатной квартире в Новом городе на Гиринской ули¬
це, в то время как родители Леонида жили далеко — на При¬
стани.
Вскоре после свадьбы Ирины и Леонида женился Иван, брат
Леонида, на славной девушке Зиночке Пинаевой. Свадьба была
организована с большим размахом — гостей было человек пол¬
тораста. Мой отец произнес красивую речь, пожелав молодым
бесконечной любви и согласия. Он, между прочим, сказал, что
ожидает в ближайшем будущем справить свадьбу своего сына
Льва с Татьяной, сестрой Ирины. Это пожелание было прият¬
ной неожиданностью и для Тани, и для Льва. Брак Ивана с
Зиночкой распался месяца через два. Оказалось, что Иван со¬
стоит в интимной близости со своей родной сестрой Ольгой,
которая не захотела уступать место Зине, а Зина не хотела тер¬
петь двусмысленность положения в семье.
17 марта, как рассказала Анна Павловна, мама позвала ее к
себе в спальню и попросила принести воды. Когда она принес¬
ла воду, мама как-то странно посмотрела на нее и сказала:
«Вода. Зачем? Я ничего не просила». Анна Павловна, привык¬
шая к маминой рассудительности, поняла сразу, что с мамой
происходит что-то неладное, и бросилась звать меня. Когда я
вошел в спальню, мама лежала на постели и пыталась, но не
могла говорить. Я бросился к телефону, чтобы вызвать нашего
врача Александра Михайловича Спасского, который приехать
164
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
отказался, а когда я сказал ему, что мама умирает, то доктор
ответил: «Я сам умираю» (и действительно, Александр Михай¬
лович скончался через несколько дней). Я не знал, где папа, и,
видя, что ничем не могу помочь маме, позвонил известному в
Харбине врачу Князеву, никогда раньше не бывавшему у нас.
Доктор приехал очень быстро, посмотрел маму и сказал, что у
нее обширное кровоизлияние в мозг и что он уже не может ни¬
чем помочь. Она ничего сказать не могла и только слегка шеве¬
лила рукой. Буквально через несколько минут мама скончалась,
и врач констатировал смерть. Маму похоронили на Новом клад¬
бище. На похоронах было много людей, знавших и уважавших
маму; были почти все учителя гимназии, которую окончили три
ее сына. Лева и Коля на похоронах быть не могли, так как Лева
был в Шанхае, а Коля в Бельгии. Отец был потрясен неожидан¬
ной кончиной жены и говорил, что перед его уходом ничто не
предвещало трагического конца. На самом деле было кое-что,
над чем можно задуматься.
Я не знаю, верила ли мама в перевоплощение душ. Думаю,
что нет, но, как ревностный теософ, она могла допускать спра¬
ведливость некоторых положений индийской философии. Од¬
нажды она попросила меня вглядеться в выражение ее лица,
спросив, не замечаю ли я чего-нибудь особенного. На мой от¬
рицательный ответ она повторила: «А ты все-таки вглядись; у
меня на лице выражение развоплощающегося человека». Мне
на мгновение показалось, что я действительно замечаю что-то
неуловимое, особенное, но тут же это впечатление пропало.
Мама продолжила: «Вот, если ты у кого-нибудь заметишь та¬
кое же выражение лица, знай, что этот человек уже начинает
Развоплощаться и его душа вскоре прекратит свое земное су¬
ществование». Я сказал маме, что я не знаю, что именно мне
НаДо замечать, но я постараюсь. Признаюсь, что мне никогда
Не пришлось воспользоваться этим маминым советом, но вско-
Р6 После этого разговора у мамы действительно произошел ин-
^льт. Аналогичный разговор произошел у мамы не только со
С>й, но и с Ваней Гусельниковым, к которому она относи¬
сь с большой симпатией, и Ваня рассказал мне об этом раз-
^пворе за день до маминой кончины.
165
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
4^
МАМИНЫ ЗАПИСИ
После маминой смерти я заинтересовался ее записями. Она
оставила десятки толстых тетрадей, куда вносила свои разроз¬
ненные мысли. По одной из первых по годам тетрадей я по¬
нял, что ее записи не носят системного характера и поэтому не
являются мемуарами. Мемуары, пишет она сама, ведутся в стро¬
гой хронологической последовательности и тогда являются ле¬
тописью эпохи на базе жизнеописания одного человека. Жизнь
моего поколения, продолжает она, — сплошная трагедия. Вой¬
ны и революции не волнуют человека, пока они происходят
вдали от его дома, а наша революция поразила нас в собствен¬
ном доме, который пришлось бросить и бежать, спасая един¬
ственное, что оставалось, — жизнь свою и своих детей. Говорят,
революция — это заря будущего, но так можно думать, пока
не испытаешь ее на своем опыте. И теперь я вправе сказать,
что наша революция окровавлена не зарей, а заревом пожара,
в котором сгорает страна.
Мама писала: «Коммунисты уверяют, что все делается для
блага человека, ради свободы и демократии, обещают земной
рай для каждого человека; ради этого мифического рая убива¬
ют тысячи неповинных людей. Мне только что сказали, что
после покушения на Володарского было взято десять тысяч
человек в «заложники»; из них 500 расстреляли сразу, а еще
500 — на следующий день. Заложников берут для устраше¬
ния количеством убиваемых, и все это в целях построения
земного рая. Я не Пимен и летописи не веду, но считаю дол¬
гом записать то, что знаю.
Все неслышное услышится.
Не простится никогда.
Все, что было, все запишется,
Сохранится навсегда.
«Люди привыкают к любому злу, — пишет мама, — лизни¬
те крови и станете людоедом. Если даже Святую землю полить
кровью, получится грязь. Но я никак привыкнуть не могу, да #
не хочу привыкать к бесчеловечным расстрелам, к льющейся
крови ни в чем не повинных граждан моей любимой страны*
166
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Всех убиенных помяни, Россия,
Егда приидеши во царствие Его!
Не могу простить, так как всепрощение только способствует
новому насилию. Я как христианка должна верить в искупи-
тельность страдания, но когда узнаешь, что расстреляны сот¬
ни тысяч священнослужителей и по всей России разрушают¬
ся Христовы храмы, то понимаешь, что все обещания земного
рая — это иллюзия, а иллюзия всегда ложь и обман. Всепро¬
щение — это только страдальческий путь к добровольной Гол¬
гофе. Христос страдал и нам велел страдать, но за что? За что?!
Александр Блок написал: «В белом венчике из роз впереди
Иисус Христос». Что это? — Христос ведет революцию? Не
может быть!! Прости меня, Господи, за колебание совести
моей! Нет, она кровавая, безбожная, не может быть с Ним,
но Он — с ней, потому что Он везде, со всеми и во всем, прав
Блок!
Новая власть провозглашает свободу личности и демокра¬
тию. Но свобода не должна быть безграничной: «Я свободен
делать так, как хочу». Такая свобода — произвол одного чело¬
века и рабство для всех других. Каждый человек вправе иметь
не свободу действий, но неограниченную свободу мнения.
Власть, не допускающая инакомыслия, создает тоталитарное
государство, в котором задыхаются люди. Такими системами,
удушающими человека, являются фашизм и коммунизм, при
которых все граждане обязаны высказывать только мнения,
разрешенные властью. Это моя идеология, не допускающая оп¬
позиционного суждения.
Демократия предполагает власть народа, власть большинства
НаА меньшинством, но судьбу нашу творят всегда личности, а
Не толпа. Права государства или нации суть права толпы, и
°ни насильствуют над правами отдельного человека. Человек
связан со всем всемирным, сверхличностным. Права отдельной
личности — это только часть какого-то всемирного целого, за¬
мыкающая мир в личных интересах отдельного человека, в
^рспективе рая для одного. Для человека человечество — это
1,0 Же, что муравейник для муравья, и человек (как часть) без
^ловечества (как целого) — ничто со всеми его правами.
167
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Ясно, что свобода действий, демократия и права отдельной
личности должны быть отграничены чем-то другим. Править
должны не люди, а законы».
В маминых тетрадях записано много ее соображений, свя¬
занных с теософским видением человеческого естества, но при¬
веденные выше мысли о роли личности и государства не имеют
отношения к теософии и говорят о том, что она остро пережи¬
вала политические события и пыталась философски осмыслить
суть происходящего в России.
Не хочется касаться маминых теософских размышлений не
только потому, что мне трудно судить о них, но и потому, что
я даже не смогу вразумительно изложить их, а вот маминым
рекомендациям по поведению русского интеллигентного чело¬
века мне хочется уделить внимание, тем более что в одной из
своих тетрадей мама не просто сформулировала их, но и выде¬
лила рамкой. Под заголовком «Моим сыновьям — российским
дворянам» она пишет:
«1. Не измени Отечеству.
2. Блюди свою честь и честь родных.
3. Выполняй все свои обещания; держи слово.
4. Чти память предков.
5. Охраняй природу.
6. Помогай чем можешь друзьям, попавшим в беду, не до¬
жидаясь их просьбы.
7. Будь благодарен за помощь и даже за только выраженное
желание тебе помочь.
8. Ни при каких обстоятельствах не присваивай чужое.
9. Не унижай никого, в особенности подчиненных.
10. Не сквернословь».
Во многих маминых тетрадях я находил раскрытие сути этих
рекомендаций на примерах из жизни нашей семьи и наших
родственников. И по некоторым из этих примеров я понимал»
что мама благодарна неизвестным мне людям за спасение на'
шей семьи и отца от грозившей гибели под колесами преследУ"
ющих нас исторических событий.
168
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
САМОУБИЙСТВО ГРАНИНА И СЕРГИНА
В один из понедельников (6 декабря 1934 года) рано ут¬
ром мне позвонил мой школьный товарищ, поэт Виталий Ти-
ліошевский, который работал в той же газете, что и Гранин,
и сообщил, что Гранин и Сергин застрелились в гостинице
«Нанкин». Я бросился туда и застал трагическую картину: оба
были мертвы. Лица были спокойными. Гранин лежал без ру¬
башки с пулевым ранением в области сердца. Крови не было.
Сережа, напротив, был в рубашке, и его пулевого ранения я
не видел. Никаких записок в комнате я не нашел. Здесь на¬
ходились какие-то люди. Они тоже сказали, что записок не
видели. Потрясенный, я уехал домой.
На следующий день в газетах было сообщение о совместном
самоубийстве двух поэтов — Гранина-Сапрыкина и Сергина-
Петрова. Отмечалось, что они оставили две записки. Я не по¬
мню, что говорилось о записке Гранина, но меня поразило
содержание записки Сергина: «Слава великому Сталину. Похо¬
роны гражданские. Папа и мама, простите». В газете «Заря»,
которую мы получали, комментариев к запискам не было, а
фашистская газета «Наш путь» объявила, что коммунист Пет¬
ров застрелил честного фашиста Сапрыкина, а потом застрелил¬
ся сам, чтобы избежать ответственности. Он оставил записку,
подтверждавшую, что он коммунист. Газета подняла в связи с
этим бурю всякой клеветы против «Чураевки» и «покровитель¬
ствующих ей жидо-масонских сил». Верить газете «Наш путь»,
конечно, нельзя, но Валерий Перелешин в своих мемуарах «Два
полустанка» поддерживает, со слов своей матери, видевшей за¬
писки, ту же версию. Я решительно не согласен с этой версией
самоубийства поэтов. Не согласен с этой версией и Михаил
Болин, который в своих мемуарах пишет прямо, что «эта вер¬
сия, конечно, не соответствует действительности». При мне за¬
писок самоубийц не было. По всей видимости, они были сразу
^яты какими-то людьми и вместо них положены другие, сре-
Аактированные в желательном для этих людей смысле. Этими
^Дьми могли быть только сторонники фашистов, а что Сергин
Ни при каких обстоятельствах не мог написать так, как гово¬
169
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
рит газета «Наш путь», для меня не подлежит сомнению, — я
хорошо знал Сережу и его антикоммунистические убеждения.
Есть еще вопрос. Перелешин и Волин считают, что Гранин
не имел силы застрелиться сам и что по его просьбе его застре¬
лил Сергин, который спустя два часа застрелился сам. Вместе с
тем оба они утверждают, что у Гранина было в области сердца
два пулевых ранения, а у Сергина — одно. Почему? Я склонен
думать, что они оба застрелились сами. Я решительно утверж¬
даю, что у Гранина было одно, а не два пулевых ранения.
Я четко видел это своими глазами и утверждаю, что кожа во-
круг раны не была обожжена, как это бывает, когда стреляют
из приставленного к телу револьвера. Это аргумент в пользу
того, что выстрел был произведен с некоторого расстояния и что
стрелял, возможно, Сергин. В двух независимых газетах — «Рус¬
ское слово» и «Католический вестник» — была дана совсем
другая версия содержания двух записок. Гранин якобы написал:
«Прошу не измышлять громких и трогательных версий о не¬
счастной любви. К тому же, ее и вообще не было». А Сергин
писал: «Стреляю в себя. Сможет ли Юра взять из рук у меня
револьвер и застрелиться». Что действительно было в записках,
теперь установить невозможно. Ясно одно: все, что писалось в
газетах, было вымыслом.
Некоторые авторы в своих воспоминаниях связывают пре¬
кращение деятельности «Чураевки» с самоубийством Гранина и
Сергина. И даже рассматривают ее ликвидацию как прямое
следствие этого самоубийства. Это не соответствует действитель¬
ности. Хотя самоубийство двух поэтов было потрясением для
всех, «Чураевка» продолжала работать в прежнем темпе. Фа¬
шистский «Русский клуб», пытаясь воспользоваться переживае¬
мым ударом, старался всеми средствами завлечь нас к себе.
Делалось это так. Утром в газетах мы читали объявление: сегод¬
ня в такое-то время в «Русском клубе» состоится доклад тако¬
го-то (например, Щеголева или Лапикена) и после докладов вы¬
ступят со своими стихами такие-то поэты (далее перечислялись
имена чураевских поэтов). Нас никто не приглашал и с нами
вопроса не согласовывал, но общеполитическая обстановка в
Харбине была уже такая, что не пойти было опасно. Хочется
170
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
вспомнить, как Мура Лапикен делал доклад на тему «История
танцев». Он ничего не готовил заранее, а все придумывал с лету.
Он начал рассказ с пауков, которые, создавая паутину, танцева¬
ли, по его мнению, невиданные доселе танцы, которые повто¬
ряли затем люди. Он все время ссылался на авторитет древне¬
греческих и даже египетских философов. Как из рога изобилия,
он сыпал именами библейских мудрецов, якобы подтверждав¬
ших его псевдоисторические россказни. Когда после доклада я
спросил Муру: «Как можно так беззастенчиво врать?» — он
рассмеялся и ответил: «Все равно они (показав на аудиторию)
не знают, что говорили упоминаемые мной авторитеты. Зато все
выглядит солидно».
Ситуация в городе настолько усложнилась, что начался мас¬
совый исход русских из Харбина. Молодежь оказалась в особен¬
но критическом положении. Японцы и руководимые ими фа¬
шисты стали создавать военизированные отряды, куда насильно
забирали русских молодых людей. Больше половины чураевцев
разъехались уже к началу 1935 года и мы перестали выпускать
нашу литературную газету, но зато нам удалось издать сборник
стихов, который мы, может быть, не очень удачно назвали «Из¬
лучины». Сборник получил множество отзывов в харбинской и
шанхайской печати. Откликнулись Сатовский-Ржевский, Роко¬
тов, Мария Шапиро, Логинов, Светлов, Щербаков, Несмелов и
многие другие. Большинство отзывов были теплыми и снисхо¬
дительными. Даже Логинов, шутливо озаглавивший свой отзыв
♦Из лучины», был более чем доброжелательным. Одобрительно
оценили наши стихи такие крупные европейские авторитеты,
как Ладинский, Адамович, Терапиано и Ходасевич, давший лест¬
ную оценку, в частности, моим стихам.
Где еще в среде дальневосточной или европейской эмиграции
На открытие вечера «У зеленой лампы» собиралось до тысячи слу-
п^телей, жаждавших приобщиться к воздуху русской культуры ?!
Разбросанные по всему миру, доживающие теперь свои положен¬
ие сроки, бывшие чураевцы с теплотой и нежностью вспоми-
На*от молодые «чураевские годы», осмысливают незабываемые
171
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
встречи с людьми, отдавшими им частицу своей русской души.
Среди этих людей немало таких, чьи имена уже занесены в
скрижали поэзии и истории, но много и тех, чья известность еще
только набирает историческую высоту. Имена некоторых, воз¬
можно, не прозвучали и не прозвучат на страницах печати, но
люди эти внесли свою лепту в формирование молодых душ как
частиц великой русской души. Эти люди, рассеянные теперь по
всему миру, по всем Америкам, Австралиям и Европам, связаны
той русскостью, которая объединяет их, живущих вдали от
России, со своей исторической родиной. А может быть, люди
старшего поколения, выступавшие с докладами на чураевских
«Вторниках», оказали косвенное, но неизгладимое влияние на
формирование и привязанности многочисленных потомков быв¬
ших чураевцев, — увы! — даже не говорящих на родном русском
языке. Эти люди сделали свое большое русское дело.
«Чураевка» оставила богатое литературное наследство. За годы
ее активной деятельности издано четыре сборника стихотворе¬
ний: «Лестница в облака», «Семеро», «Багульник» и «Излучины».
Широкое признание получили поэтические сборники Андерсен,
Ачаира, Визи, Скопиченко, Янковской, Жемчужного, Логинова,
Обухова, Светлова, Тельтофт, Перелешина, Резниковой, Сатов-
ского-Ржевского, Хаиндровой, Энгельгардт и многих других; ряд
книг издали прозаики Лапикен, Хейдок, Резникова, Янковская.
Произведения чураевцев разбросаны по периодическим издани¬
ям Дальнего Востока и Западной Европы. Некоторые члены по¬
этической студии, уехавшие из Харбина в разные страны, продол¬
жали активную творческую жизнь и проявили себя как в области
поэзии, так и в других сферах литературной и научной деятель¬
ности, используя знания и умения, приобретенные в «Чураевке».
Так, Валерий Перелешин издал в Бразилии 15 сборников стихо¬
творений, в том числе «Поэму без предмета», содержащую авто¬
биографические «онегинские» строфы; книгу воспоминаний и
переводы стихов с китайского и португальского. Михаил Волин
опубликовал в Австралии стихи на русском языке с переводом на
английский; 12 книг на английском языке по индийской фило¬
софии и множество статей и рассказов. Его книги переведены на
разные языки. Елизавета Рачинская издала в Париже и Сиднее
172
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
две автобиографические книги («Летят перелетные птицы» и
«Калейдоскоп жизни»), Нина Макринская выпустила в США два
тома воспоминаний под названием «Моя жизнь». Леван Хаинд-
рава опубликовал целый ряд рассказов и большой автобиографи¬
ческий труд, озаглавленный «Отчий дом», о жизни в Харбине.
Наталья Ильина опубликовала в Москве свои мемуары в книге
«Возвращение», где, к сожалению, представила события в иска¬
женном виде, по всей видимости, в угоду приютившим ее
партийцам. Наталия Резникова издала книгу стихов и несколько
романов, Виктория Янковская, выпустив несколько произведений
в прозе, продолжала регулярно печатать новые стихи в США. На¬
конец, я сам опубликовал много стихотворений в Шанхае и
США, около сотни научных статей и комплекты учебников фран¬
цузского языка в России. Писатель Альфред Хейдок, доживший
почти до столетнего возраста, опубликовал в России ряд прозаи¬
ческих произведений. Многое сделано чураевцами в разных об¬
ластях литературы, науки и искусства. Как своеобразное явление
русской культуры представители чураевской школы, несомненно,
станут объектом тщательного изучения и исследования специали-
стами-литературоведами и учеными широкого профиля.
За последние годы (1990—2000) в российской печати, на те¬
левидении и радио уделяется много внимания работам русских
писателей и поэтов, в том числе чураевцев, живших в Китае.
Примечателен тот факт, что особый интерес к их творчеству про¬
является и в Китае, где издаются книги с подробным перечнем
всех работ, включая отдельные стихотворения, опубликованные
Русскими эмигрантами в Харбине и Шанхае [см. например, кни¬
гу профессора Диао Шаохуа «Литература русского зарубежья в
Китае (в Харбине и Шанхае)». Библиография (список книг и
публикаций в периодических изданиях)].
ЛЯЛЯ
По пятницам на еженедельных собраниях чураевской сту-
АИи нас регулярно собиралось человек пятнадцать—двадцать
Пишущих стихи. Среди студийцев я обратил особое внимание
173
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
на одну из самых молодых поэтесс, которую все сокращенно
называли Лялей. Высокая, стройная, с пышной прядью русых
волос, ниспадавших на лоб и прикрывавших живые карие гла¬
за, она писала очень личные и хорошо скомпонованные стихи
и публиковала их в журнале «Рубеж» под именем Ольги Баш¬
кировой. Она была общительной и легко вступала в беседу. Ее
подготовка в области стиховедения удивляла студийцев неожи¬
данными познаниями, накопленными еще до поступления в
«Чураевку». Она бегло цитировала мало кому известные строч¬
ки Иннокентия Анненского или Михаила Кузмина, читала
наизусть «Стихи о Прекрасной Даме» Александра Блока, от¬
мечая скрытые аллитерации и игру гласных звуков, удивляла
знанием таких поэтов, как Ходасевич и Георгий Иванов; зна¬
нием современных авторов она превосходила многих из авто¬
ритетных членов студии. Ее критические замечания по поводу
стихов чураевских поэтов были всегда доброжелательными и
отличались ясностью и логичностью.
Ляля окончила гимназию ХСМЛ в шестом выпуске вместе
с Лялей Аксаковой, дочерью друзей моих родителей — Сер¬
гея Сергеевича Аксакова и Веры Евгеньевны (урожденной Уса-
ковской) из семьи соседей моего отца в Самарской губернии.
В это время Ляля была студенткой английского отделения кол¬
леджа ХСМЛ, бегло говорила и читала по-английски, деклами¬
ровала стихи английских поэтов, в особенности любила Шел¬
ли (Shelley). Все это, как и ее общий облик, привлекало меня
с первых дней знакомства.
Однажды Ляля неожиданно пригласила меня к себе, чтобы
познакомить со своей матерью. В этот день у меня было назна¬
чено состязание в волейбол, о чем я сразу сказал ей. Но при¬
глашение принял.
После развода родителей Ляля жила у матери, а ее млад-
шая сестра Муся — у отца. Их старший брат Юра после окон¬
чания гимназии был сразу отправлен отцом в США для про¬
должения образования. Квартира, где жила Ляля, находилась
на втором этаже большого дома в Новом городе. Подходя к
двери квартиры, я прочел табличку: «Валентина Гавриловна
Тельтофт». Эта фамилия была мне знакома. На подготовитель-
174
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ЯОМ отделении Коммерческого училища в одном классе со
длной учился Юра Тельтофт, оставивший в моей памяти недо¬
брое воспоминание: он был уличен в том, что взломал дверцу
шкафа нашей классной наставницы, нашел свой дневник и из¬
менил в нем отметки по ряду предметов. Это воспоминание
больно кольнуло мое сердце, — видимо, Ляля была сестрой
того самого Юры!
Дверь открыла Ляля и сразу пригласила меня пройти в гос¬
тиную. Комната была большой, с паркетным полом; в ней по¬
чти не было мебели, только три глубоких кресла, диван и тум-
бочка-виктрола. Ляля сказала, что любит Вертинского, и пошла
поставить пластинку, но в это время вошла ее мама; она по¬
смотрела на меня критическим оком и, не подавая руки, ска¬
зала: «Так вот вы какой! Воля Слободчиков!» Ясно, что у Ляли
был обо мне разговор с матерью. Ляля была смущена, да и я
тоже. «Садитесь и продолжайте беседу», — сказала она, хотя
мы еще ни о чем не говорили. Пока я усаживался в кресло, Ва¬
лентина Гавриловна вышла из комнаты. Ляля, чувствуя нелов¬
кость, заговорила о Вертинском, как бы продолжая не начатую
беседу. Она упрекала певца в том, что, используя в своих пе¬
сенках стихи известных поэтов, таких как Блок или Ахматова,
он их изменяет по своему произволу. Как поэт, она защищала
поэтов. Я с удовольствием прослушал поставленную Лялей пла¬
стинку «Мадам, уже падают листья». Этой песенки я еще не
знал. Прослушав Вертинского, мы перешли на поэзию. Ляля
заговорила о стихах Ахматовой, о которых я, увы, мало что мог
сказать, так как не знал ни одного из упоминавшихся ею сти¬
хотворений. На ее предложение выпить чаю я сказал, что мне
нМо торопиться на волейбольные состязания и что на чай у
Меня, к сожалению, уже нет времени; поблагодарил за пригла¬
шение и ушел.
Состязание по волейболу было удачным: наша команда ХСМЛ
победила противника в двух играх, набрав в первой игре 15 —
ІО очков и во второй 15—4. Во время игры я увидел, что в груп-
Пе зрителей стояла Ляля. Это было для меня сюрпризом, я не ду-
А*ал> что она пойдет посмотреть на мою игру, а играл я, по
°®Чему признанию, мастерски.
175
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
На следующую пятницу Ляля пригласила к себе Лапикена,
а меня не пригласила. Это задело меня, и я подумал, что ее
мама отнеслась ко мне недоброжелательно. Однако через два
дня Ляля позвонила мне по телефону и пригласила прийти с
Лапикеном. Я договорился с Мурой, и мы пришли вместе. На
этот раз Лялиной мамы не было дома. Ляля угостила нас ужи¬
ном, который приготовила сама, хотя у них был повар-кита¬
ец. Мы очень интересно провели вечер и засиделись почти до
одиннадцати ночи, а мамы все еще не было. После этого дня
мы вскоре договорились встретиться в парке и долго гуляли, в
первый раз целовались. В ближайшее воскресенье мы поехали
на могилу моей мамы на Новое кладбище, а в следующие дни
вечерами опять гуляли в парке. Я подумал, что Ляля была бы
мне хорошей женой, но думать о женитьбе было еще слиш¬
ком рано, — я был студентом без самостоятельных средств к
существованию. В это время у меня уже был куплен билет на
поезд, и через несколько дней я уехал в Дайрен к морю. Боль¬
ше тогда мы с Лялей не виделись.
ЮРФАК
После окончания гимназии передо мной встал вопрос о
высшем образовании. Коля, окончив гимназию в 1929 году,
уехал в Бельгию, где в Льеже постигал потом премудрости про¬
фессии инженера в одном из лучших в Европе политехничес¬
ких институтов. Лева был уже на четвертом курсе Харбинского
политехникума. Меня отец стал готовить к отъезду в Льеж,
хотя обучение техническим наукам меня нисколько не влек¬
ло. В Маньчжурии в это время произошли значительные по¬
литические события: организованный японцами под Мукденом
взрыв поезда, в котором ехал правитель Маньчжурии маршал
Чжан Цзолинь, привел к его гибели. Не поладив с сыном мар'
шала и его наследником молодым Чжан Сюэляном, японцы
ввели в Маньчжурию войска. Харбин был занят японской ар'
мией фактически без сопротивления китайских властей. Сам
собой отпал вопрос о моем отъезде в Бельгию.
176
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
В Харбине было несколько высших учебных заведений: По-
дитехнический институт (ректор П.А. Устругов), Институт
ориентальных и коммерческих наук (ректор Алексей Павлович
Хионин), Педагогический институт (ректор Степан Васильевич
Кузнецов), колледж ХСМЛ, Высшее зубоврачебное училище
(директор Екатерина Христофоровна фон Арнольд) и юриди¬
ческий факультет. Меня, как сына юриста, прельстил этот пос¬
ледний, хотя явных склонностей к юридическим наукам я не
имел, но понимал их общеобразовательное значение. Прельща¬
ло еще и то, что в составе лекторов факультета были выдающи¬
еся ученые, имеющие звания профессоров и доцентов россий¬
ских дореволюционных университетов. Хотя факультет работал
по планам российских институтов, в нем наблюдался значитель¬
ный краеведческий уклон.
Особенностью факультета было дружное сотрудничество
эмигрантских, китайских и советских сил, что являлось, впро¬
чем, особенностью всего харбинского общества в то время. Это
содружество проявлялось не только в студенческой среде, но
и в среде профессорской. Наряду с общепринятыми дисцип¬
линами, такими как общая теория права, государственное
право, история русского права, история римского права, чи¬
тались новые курсы, такие как социология, политическая эко¬
номия, экономическая география Восточной Азии, китайское
государственное, гражданское и уголовное право и в то же вре¬
мя — изучение советского права и экономической географии
СССР. Такой широкий охват правовых знаний способствовал
расширению общеобразовательного кругозора харбинского сту¬
денчества тех лет и в значительной мере привлекал меня. Осо¬
бенно нравились мне лекции профессора Николая Васильеви-
Ча Устрялова, бесподобного эрудита и мастера лекционного
мастерства; профессора Валентина Александровича Рязановско-
специалиста в области российского гражданского права,
^ена многих зарубежных научных учреждений; профессора
Георгия Константиновича Гинса, разностороннего специалис-
Та» в прошлом члена правительства А.В. Колчака; Гинс читал
^Новной курс римского права, а также курс новой дисцип-
лИны — социологии, декан факультета профессор Николай
‘2- 2742
177
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Иванович Никифоров читал курс новейшей истории; профес¬
сор Владимир Викторович Энгельфельд, специалист в области
государственного права Китая, читал курс административного
права. Многие преподаватели, не имевшие высоких профессор¬
ских званий, читали самостоятельные курсы в области разных
дисциплин. Так, секретарь факультета Сергей Федорович Ки¬
чин вел курс уголовного права, бывший генерал Белой армии
Виктор Ильич Сурин читал курс статистики. Ипполит Гаври¬
лович Баранов руководил семинаром по этнографии Китая, а
Николай Александрович Сетницкий проводил семинар по пси¬
хоанализу Фрейда, на который собирались студенты всех кур¬
сов факультета. Интересно заметить, что Сетницкий является
одним из первых, если не первым, исследователем стиховеде¬
ния методом статистики, получившим широкое распростране¬
ние в более поздние годы; в 1922 году он опубликовал в Одес¬
се отдельным оттиском из журнала «Статистический вестник»
свою работу «Статистика, литература и поэзия», случайно со¬
хранившуюся у меня. Мне хочется также упомянуть лекции
по политической экономии, которые читал молодой Андрей
Ионович Гражданцев, уехавший вскоре в США и ставший там,
по слухам, советником президента; курс истории русского
права, который вел выпускник факультета Николай Евгеньевич
Эсперов. Мария Лазаревна Шапиро, тоже выпускница факуль¬
тета на латинском языке, знакомила студентов с «Институци¬
ями» Юстиниана, являющимися обзором правовых норм рим¬
ского частного права.
Занятия на факультете были вечерние и проводились три раза
в неделю, что позволяло мне совмещать их с работой в конторе
моего отца и посещением открытых «Вторников» и студийных
«Пятниц» в «Чураевке». Летом 1935 года, после того как я сдал
все положенные экзамены за 4-й курс на юридическом факуль¬
тете и уже начал подготовку к завершающим государственным
экзаменам, я отдыхал у моря в курортном местечке Хашигаура»
что находится на полпути между Дайреном и Порт-Артуром-
Старая генеральша Сараева, в чьем доме я совместно с Димои
Дризулем, чемпионом Маньчжурии по теннису, снимал комна¬
ту, была удивительно интересной рассказчицей, и от нее я У3'
178
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
нал много мелких бытовых подробностей о жизни русских во
время осады Порт-Артура и Дайрена.
Я уже был готов возвращаться в Харбин, как неожиданно
получил срочную телеграмму отца: «Немедленно уезжай в Шан¬
хай». Я был поражен, но, понимая, что приказ отца должен
иметь серьезные основания, я на последние деньги приобрел
билет на японский пароход «Сакаки-мару» и через два дня
выехал в Шанхай. В этом городе в семье друзей наших родите¬
лей Адамовичей жил мой старший брат Лев. Я знал, что эта
семья окажет и мне гостеприимство.
В Шанхае меня никто не встречал, и мой приезд для семьи
Адамовичей был неожиданностью, тем не менее Наталья Игна¬
тьевна и Лев Михайлович встретили меня радушно и поместили
в комнате Левы, который, как и Игорь, сын Адамовичей, был в
это время на работе. На следующий день я навестил папиного
школьного друга доктора Александра Вениаминовича Сивре, ко¬
торый, как и его супруга, встретили меня ласково. Он безо вся¬
кой просьбы или намека с моей стороны дал мне серебряными
монетами двадцать долларов, которые, на самом деле, были очень
кстати. О причине моего неожиданного приезда никто ничего не
знал, и я сам оставался в неведении вплоть до дня, когда от папы
пришло письмо, рассеявшее туман. Оказалось, что на мое имя
папа получил повестку от японских властей о призыве меня в
формируемые фашистами воинские соединения для охраны
маньчжуро-советской границы.
Здесь уместно рассказать немного о ситуации, сложившейся
в Харбине после оккупации Маньчжурии японскими войсками.
Я уже упоминал, что Харбин был занят японской армией по¬
чти без сопротивления со стороны китайских властей. Неболь¬
шие бои произошли только в дальних предместьях города, где
полегло много бедных китайских солдат, не имевших ни насто¬
ящего вооружения, ни надлежащей военной подготовки. Не-
^отря на оккупацию, город продолжал жить своей обычной
^Покойной жизнью. Японцы вели себя так, как если бы их не
было. К русским отношение было скорее благоприятное: появи¬
сь плакаты, говорящие о дружбе народов, населяющих Мань-
ЧзкУрию; на плакатах были изображены обнимающиеся японец,
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
маньчжур, китаец, монгол и русский. Вскоре был объявлено о
создании особого самостоятельного государства Маньчжоу-Го, во
главу которого был поставлен японцами в качестве «верховного
правителя» 26-летний император Цинской династии Китая Пу
И, родившийся в Пекине 7 февраля 1906 года. После смерти
императора Гуансюя новым императором был провозглашен
трехлетний Пу И, а регентом стал его отец князь Чунь. Синь-
хайская революция, руководимая Сунь Ятсеном, в 1911 году
свергла Цинскую монархию, и вдовствующая императрица Лун
Юй объявила об отречении малолетнего Пу И от престола. До
1924 года бывший император продолжал жить в император¬
ском дворце на «льготных условиях», предоставленных ему рес¬
публиканским правительством. В 1924 году республиканская
армия изгнала Пу И из Пекина. Он бежал в Тяньцзин и обо¬
сновался на территории японской концессии под защитой и
покровительством японских войск и полиции. В конце 1931 го¬
да он был перевезен в Маньчжурию, оккупированную японской
армией.
С образованием Маньчжоу-Го начали происходить явления,
вовлекавшие русскую диаспору в круговорот событий. В Харби¬
не японской жандармерией было образовано Бюро по делам
российских эмигрантов, в задачи которого входил персональный
учет всех проживающих в стране русских и выдача им удосто¬
верений, играющих роль паспортов. Эмигрантское население
антагонистически встретило создание Бюро, как принудитель¬
ной организации, тем более что его руководство составили яв¬
ные и неявные сотрудники японской жандармерии, включая
Родзаевского, который вершил в Бюро всеми делами. Такого в
Харбине еще никогда не было — все русские эмигранты сво¬
бодно жили в стране, передвигались по ней и выезжали когда
и куда хотели. Плакаты о дружбе народов, расклеиваемые по¬
всеместно, претерпели изменение: из числа обнимающихся был
удален русский. Появилась цензура, запрещающая писать кри~
тические замечания в отношении событий и положения дел в
стране.
Одним из самых громких дел того времени было похиЩе"
ние Семена Каспе, сына владельца одного из крупных ювелир'
180
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
^
цых магазинов. Молодой человек только что приехал в Харбин
из Парижа, где закончил с отличием консерваторию по клас¬
су фортепиано. Семен дал несколько блестящих концертов в
большом зале гостиницы «Модерн» (принадлежащей, кстати,
его отцу) и стал кумиром всего музыкального мира Харбина.
Однажды Семен ехал в автомобиле по Артиллерийской улице
со своим другом, харбинским пианистом Наной Шварцбургом,
и Леночкой Гора. Вооруженные люди остановили машину и
увезли Семена в неизвестном направлении. Вскоре отец похи¬
щенного получил письмо с требованием уплатить выкуп в раз¬
мере ста тысяч долларов. Отец не реагировал. Семен был
французским гражданином, и его отец надеялся на помощь
влиятельных иностранцев, но пришло повторное требование с
угрозами расправиться с похищенным. Отец опять промолчал.
На телефонную угрозу он ответил отказом платить. Тогда по
почте он получил отрезанное ухо сына, но тем не менее на
повторный телефонный звонок сказал, что платить не будет.
Новая посылка принесла ему отрезанный палец пианиста.
Отец упорно не хотел расставаться с деньгами. Через несколь¬
ко дней неизвестный сообщил ему адрес, по которому он
может найти труп сына. Французский консул сообщил Каспе-
отцу, что японская жандармерия отказала ему в каком-либо
содействии, и Семен был убит.
По инициативе японской жандармерии стала усиленно раз¬
виваться Российская фашистская партия, генеральным секре¬
тарем которой был Константин Владимирович Родзаевский. С
самого начала Родзаевский повел активную юдофобскую кам¬
панию, в основе которой лежало вымогательство денежных
средств у богатых евреев. Одновременно он подключил партию
к Деятельности против масонов; здесь Родзаевскому предостав¬
лялась возможность шантажировать людей любой националь¬
ности. Партия издавала свою газету «Наш путь», являвшуюся
°сновным пособником ее криминальной активности. Японская
Жандармерия способствовала во всем фашистской партии, а
^Дельные жандармы извлекали при этом личную выгоду (на¬
пример, полковник Эгучи). Первое время деятельность Родза-
е*ского мало затрагивала широкие массы русских эмигрантов,
181
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
но, войдя в силу, он как руководитель партии и Бюро стад
формировать из молодых эмигрантов военизированные отря¬
ды для охраны границы Маньчжурии якобы для того, чтобы
препятствовать проникновению коммунистических агентов.
Молодежь, не желая стать пушечным мясом, стала массово по¬
кидать Харбин. Японская жандармерия в помощь Родзаевско-
му ввела систему выездных виз и тем ограничивала бегство
молодых людей из Маньчжурии. Именно таким положением
вещей было вызвано решение моего отца отправить меня из
Дайрена прямо в Шанхай, пожертвовав при этом государ¬
ственными экзаменами и дипломом юридического факультета.
Понимая исключительность создавшейся в Харбине политиче¬
ской ситуации, ректорат юридического факультета выдал мне
справку о прохождении мною полного 4-летнего курса обуче¬
ния на факультете.
ВОЗВРАЩЕНИЕ КОЛИ
По распоряжению японских оккупантов была остановлена
работа китайских судов, где по делам российских эмигрантов
выступали русские адвокаты, в том числе и наш отец. Прекра¬
щение работы всех судебных учреждений тяжело отразилось на
нашем положении. Окончились все папины дела и, следователь¬
но, все доходы, на которые существовала семья. У отца сложи¬
лась настолько сложная финансовая ситуация, что он не смог
больше высылать Коле денег на жизнь в Бельгии и был вынуж¬
ден срочно отозвать его домой. У папы не было средств, чтобы
оплатить Коле дорогостоящую дорогу от Марселя до Шанхая.
Он взял под большие проценты заем в «Пригородном банке»,
заложив в обеспечение долга все семейные драгоценности, ко¬
торые мама сумела сохранить, несмотря на трудности нашего
беженского бегства. Коля не смог закончить курс и, очень рас¬
строенный, вернулся в Харбин. На основании полученных им в
Бельгии документов он был принят на пятый курс Харбинско¬
го политехнического института и в течение года сумел получить
диплом инженера-электрика.
182
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Суды не работали. У отца не было дел, и он не смог вовре¬
мя выкупить заложенные бриллианты. Директором банка был
папин хороший знакомый Константин Петрович Харитонов,
но он не смог ничем помочь, потому что совет директоров
банка во главе с профессором Гинсом решительно воспрепят¬
ствовал давать папе отсрочку, и банк якобы продал наши дра¬
гоценности с торгов за бесценок. У папы было убеждение, что
бриллианты попросту были присвоены членами правления.
=^3L
Глава III
В ШАНХАЕ
ВО ФРАНЦУЗСКОЙ КОНЦЕССИИ
Лев Михайлович Адамович, в прошлом полный генерал Рос¬
сийской Императорской армии, был приглашен властями
французской концессии в Шанхае сформировать отряд русских
волонтеров в помощь полиции, которая состояла из небольшо¬
го числа французов и примерно одной тысячи аннамитов, как
тогда назывались жители французского колониального Индо¬
китая. Основной же контингент французской полиции состав¬
ляли китайцы. В Китае набирали силу коммунистические эле¬
менты, и французы, опасаясь брожения в среде китайских
служащих, решили укрепить полицию силами русских эми¬
грантов, которые в большом числе стали в это время приез¬
жать в Шанхай из Харбина. Волонтеры русского полка гене¬
рала Адамовича не имели никаких полицейских функций, они
именовались «вспомогательными ажанами», и в их обязанно¬
сти было патрулирование улиц концессии «на всякий случай».
Но за все время существования полка «случая» такого не про¬
изошло. Русский полк на французской концессии сыграл по¬
ложительную роль, давая возможность русским беженцам из
Маньчжоу-Го «приткнуться» в Шанхае на пути их переселе¬
ния в разные страны света.
Супруга генерала Наталья Игнатьевна была женщиной про-
свещенной. Она собирала молодежь, читала лекции на темы
современной философии; в чем-то она была похожа на нашу
маму. Их сын Игорь, молодой инженер-строитель, работал в
крупном строительном предприятии и специализировался на
возведении современных зданий для богатых китайцев. Он хо¬
рошо овладел шанхайским и пекинским (гуань хуа) наречия-
184
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
J*. — ^
китайского языка. Увлекался китаянками. Квартира Адамо¬
вичей была типичной шанхайской постройкой, где все комна¬
ты располагались по разным этажам, и Леве, моему старшему
брату, была отдана комната на третьем этаже. Семья Адамови¬
чей, и мы в том числе, обедали и ужинали в большой комнате
на первом этаже. Еду готовил опытный повар-китаец, а квар¬
тиру убирала молодая китайская чета: бой и ама. Адамовичи ни¬
какой платы за комнату с Левы не брали и питали нас обоих
совершенно бесплатно как гостей. Лева работал в небольшой
англо-китайской фирме в качестве инженера-электрика и полу¬
чал за свой труд скромную по шанхайским масштабам оплату.
Вскоре приехал Коля и привез старенькую бабушку и кое-
какие мелочи и документы на получение отправленных через
транспортную фирму ящиков с вещами и книгами. Мы с Ко¬
лей сразу переехали в «бординг хауз» (инициативные русские
женщины снимали многокомнатные квартиры и сдавали за
недорогую цену отдельные комнаты русским приезжим из
Харбина. Поселенцев кормили обедами. Все это очень устраи¬
вало беженцев, тем более что и рента за комнату, и плата за
питание давались в кредит), а Лева остался на некоторое вре¬
мя у Адамовичей, собираясь обзавестись самостоятельной квар¬
тирой и новой, лучше оплачиваемой работой. В Шанхае всегда
можно было найти работу, но требовалось знание английско¬
го языка, а Лева хорошо владел и английским, и французским,
и китайским языками.
Наша комната в бординге на рут Валлон была маленькой,
но уютной. Зинаида Ивановна, хозяйка, была женщиной ин¬
теллигентной и отнеслась к нам с симпатией. На первом же
°беде я узнал, что в нашем бординге этажом выше живет мой
старый друг — чураевец Николай Петерец, и решил навестить
ето. Когда я вошел в его комнату, он со своей женой был за¬
нят необычным делом: курили героин. Такой картины я не
вИдел еще никогда: горела свеча, Коля насыпал щепотки бело-
1,0 Порошка на алюминиевую фольгу и держал ее над пламе¬
нем свечи. У обоих во рту были тонкие картонные трубки,
^Рез которые они вдыхали пары, поднимавшиеся с фольги.
'Эта процедура доставляла им явное удовольствие. Оба куриль-
185
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
щика нисколько не смутились при моем неожиданном появ¬
лении, и только когда весь порошок испарился, Коля весело
приветствовал меня и представил меня своей жене Юстине
Владимировне Крузенштерн, внучке прославленного морехода
Ивана Федоровича Крузенштерна. Они совсем недавно соче¬
тались браком.
О пристрастии Петереца к наркотикам мы подозревали
еще в Харбине, но только подозревали, потому что никто из
нас не видел его за этим незавидным занятием. А теперь я
своими глазами видел, как он вместе с женой открыто, ничуть
не таясь, предается этому порочному пристрастию. Мы дума¬
ли, что его стихи, описывающие его пагубное увлечение, —
просто фантазия одинокого человека, пустое бахвальство под¬
выпившего поэта, а теперь вот оно, опровержение! Петерец
писал еще в «Чураевке»:
Каждый день над телом новый опыт...
Что же жизнь не блещет, как аи.
Я курю из длинных трубок опий,
Нюхаю блестящий кокаин.
И когда над маленькой спиртовкой
С опием вращается игла,
Чувствую — соседка по циновке
Не спускает подведенных глаз
С глаз моих... Возможность приключений
Не ласкает сердца четкий ритм —
От любви моей уже ключей нет,
Тело трудно страстью покорить...
Я над трубкой поправляю опий
Опытным движением иглы.
В Шанхае Петерец и его супруга жили скромным литератур'
ным трудом: он писал передовицы для разных газет, она сочи¬
няла фельетоны и пародии для «Шанхайской зари» под псевдо¬
нимом Машка Дьявол или Mary Devil, где соперничала с не
менее остроумной Натальей Ильиной, скрывавшейся под псев¬
донимом Miss Реп. Их соперничество в борьбе за построчные
гонорары доходили иногда до открытых конфликтов, чуть не
потасовок.
186
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Л2^
ЛЕВИНА ЖЕНИТЬБА
Вскоре Лева обзавелся своей небольшой, но отдельной кварти¬
рой в «Paris Court» на авеню Дюбай. Совершенно неожиданно он
пригласил Колю, меня и Игоря Адамовича на свою свадьбу. Не¬
вестой оказалась совсем юная (ей, кажется, еще не было шест¬
надцати лет) красивая нежная ученица французского колледжа,
полуполька Антонина (Тося) Майхровская. Тося жила с родите¬
лями в Joffre Terrace в квартире, которую они делили с семьей
сослуживца Тосиного отца Константина Ивановича Гора. Отец
Тоси Франц Александрович был мужчина высокого роста, что
называется, «в теле». Он говорил с небольшим польским акцен¬
том, чуть-чуть шепелявя. Мать Тоси Екатерина Ивановна была
простой русской женщиной, очень приветливой и скромной. Она
мастерски вела хозяйство и содержала дом в чистоте и уюте. У
Тоси была сестренка Юля лет на пять-шесть моложе ее. Юля учи¬
лась в Public school на английском языке, которым владела как
прирожденная англичанка. Франц Александрович был музыкан¬
том. Он играл на нескольких духовых инструментах, но в основ¬
ном на кларнете. Он руководил небольшим оркестром, игравшим
по вечерам в разных увеселительных местах. У Франца Алексан¬
дровича была странность: он мог вдруг забыть дальнейший ход
музыкальной вещи и неожиданно остановиться. Его друзья-орке¬
странты, зная его особенность, умели дружно восполнить паузу
так, что публика ничего не замечала.
Женитьба Левы была полной неожиданностью для семьи, и
все мы думали: «А что же Таня Штенгель, объявленная папой
Левина невеста? Жаль ее, бедную, она так полюбила Леву».
Гостей на свадьбе было мало: мы, братья, включая маленького
Шурика; родители невесты; Игорь Адамович и Леночка Гора
с Родителями. Я не помню, была ли Тосина сестра Юля. Еды
было немного, зато много было вина, и я под дружное подна-
^Чвание гостей выпил много вишневой наливки и первый раз
в Жизни сильно опьянел. Когда Игорь отвозил нас домой, я,
СиАя рядом с водителем, часто хватал его за руку, так как мне
Казалось, что телеграфные столбы падали на улицу прямо пе-
РСД нашей машиной.
187
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Вскоре после свадьбы молодые переехали в новую квартиру
на рю Буржа (Rue Bourgeat), и Лева перешел на хорошо опла¬
чиваемую работу во французской полиции. Вообще, служба во
французской и международной полициях считалась в Шанхае
привилегированной, ответственной и хорошо оплачивалась.
Приехал папа, и мы сняли другую квартиру в том же доме
на рю Буржа. Коля, хорошо владевший французским языком,
устроился, как Лева, во французскую полицию. Лева был назна¬
чен на пост Маллэ (poste Mallet), а Коля — на пост Фош (poste
Foch). Лева стал любимцем своего начальника инспектора Лам-
бало (Lambalot), а Коля всегда конфликтовал со своим началь¬
ством.
Я же пошел учиться во французский университет «Аврора»
(l’Aurore). Учитывая мой харбинский университетский стаж,
меня приняли сразу на четвертый курс, но декан счел необ¬
ходимым направить меня сначала на специальный курс по усо¬
вершенствованию во французском языке, особенно в юриди¬
ческой терминологии, под руководство отца Тостена (рёге
Tosten). Университет «Аврора» был основан и финансировал¬
ся французскими иезуитами. Высококвалифицированные про¬
фессора, доктора наук всех факультетов, включая физический
и медицинский, принадлежали ордену и носили сутаны. Рус¬
ские студенты, которых было много, образовали свой универ¬
ситетский клуб, председателем которого в мое время был Вик¬
тор Смольников, ставший в будущем выдающимся врачом —
главным анестезиологом Советского Союза. Я окончил курс у
отца Тостена и получил соответствующий диплом, но на фа¬
культете мне учиться не пришлось из-за того, что Лева насто¬
ял, чтобы я определился на работу.
По путям моих братьев я подал заявление во французскую по¬
лицию и после маленького экзамена был направлен на пост
Жоффр (poste Joffre) под руководство милейшего инспектора
Мезерга (Mesergues), который отнесся ко мне с отеческой забо¬
той. Вместе со мной был принят Колин соученик по льежскому
политехникуму Юра Миронов. Перед тем как мы приступили *
работе на своих постах, нас двоих направили на обучение муни-
ципальным правилам и владению оружием на двухмесячные ста¬
188
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
жерские курсы под руководство инструктора Элара (Elard). Этот
^сподин не отличался высокой культурой и обращался с нами,
интеллигентными молодыми людьми, по-солдатски грубовато,
особенно в процессе обучения стрельбе. Как выяснилось впослед¬
ствии, Элар был человеком хотя и грубым, но высокопорядочным.
Папа открыл свой юридический кабинет, но работать ему
было трудно, так как все дела были связаны с иностранными
учреждениями, а иностранными языками он не владел. Бабуш¬
ка, перенеся тяжелую для нее поездку и перемену климата, за¬
немогла; ей было под девяносто лет. Врачи не нашли у нее
никаких заболеваний, кроме старческого склероза, и она, пола¬
гая, что по морю приехала в Алупку, тихо скончалась. Ее похо¬
ронили на кладбище Люкавей во французской концессии.
ШАНХАЙ
Шанхай состоял из трех частей: международного Сеттльмен¬
та, французской концессии и безбрежных китайских пригоро¬
дов — Нантао, Чаппей, Путунг, Зикавей, Лунхва и др. То, что
у иностранцев было принято называть Шанхаем, включало толь¬
ко Сеттльмент и французскую концессию. Сеттльмент принад¬
лежал Великобритании, Соединенным Штатам Америки, Япо¬
нии, Италии и России, причем последняя по декрету Ленина
отказалась от своих прав. Французская концессия, естественно,
принадлежала только Франции. Большой Шанхай управлялся
тремя выборными муниципальными Советами в зависимости от
подведомственной территории. Русские беженцы из Маньчжоу-
Го селились в основном на территории французской концессии.
®ьезд в Шанхай и проживание в городе не было ограничено
Никакими условиями, визами или паспортным режимом.
Концессия местами приобретала характер русского поселе¬
ния, — во всех магазинах, включая китайские, говорили по-
РУсски, было много разных русских предприятий, ресторанов,
А*астерских, всевозможных бюро и бордингов. Русских покой-
**ИКов хоронили, главным образом, во французской концессии
Н* Кладбище Люкавей. Но на территории Сеттльмента в райо¬
189
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
не Бабблинг-Велл-роуд (Bubbling Well road) было кладбище, на
котором был захоронен прах моряков, погибших на крейсере
«Варяп> во время Русско-японской войны. Этот факт ліало кому
известен. На разных территориях действовали соответствующие
органы охраны порядка и держались незначительные воинские
подразделения, но на реке Хуан-пу, возле Шанхайской набереж¬
ной, обычно стояли иностранные военные суда.
Шанхай являлся крупнейшим в мире морским портом, и
само название города Шанхай по-китайски означает «на море».
Но на самом деле он стоит не на море, а на притоке великой
китайской реки Янцзы, самой длинной реки Азии и Европы; ее
длина 5800 километров. Ширина реки Янцзы в устье такова,
что, когда морской корабль входит в ее устье, то с обеих сто¬
рон не видно берегов. Шанхай был образован на основе дого¬
воров и в мое время насчитывал около 3 миллионов жителей.
По легенде, 800 километров территории от Ханьчжоу до Шан¬
хая намыто за тысячи лет великой китайской рекой. Грунт в
Шанхае действительно зыбкий, и вода местами находится на
глубине всего одного метра, что значительно осложняет строи¬
тельство крупных и высотных зданий. В Шанхае много каналов,
часть которых засыпана и превращена в извилистые улицы (на¬
пример, Avenue Edouard VII, Avenue Foch, rue Wagner, Zi-Ka-
Wei и др.). В других каналах жители ловили креветок чуть не в
самом центре города.
Шанхай в то время переживал тревожные времена: вокруг
шли бои между японскими захватчиками и китайскими сила¬
ми обороны.
На моих глазах произошел трагический случай, о котором
даже страшно вспоминать. Японцы подступали к пригороду
Нантао. Десятки тысяч китайских беженцев бросились со
скарбом через французскую концессию по бульвару Монтини
в сторону международного Сеттльмента. Особенно много лЮ'
дей скопилось на площади возле китайского многоэтажного
театра Дасыка. Китайские самолеты, скрываясь от японского
преследования и желая освободиться от тяжелого груза, сбро~
сили две бомбы, которые упали прямо в гущу народа. ЛюА*1
были бѵквально разорваны на куски. Я нес службу в броневИ"
190
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
^3 ^
ке и находился в ста метрах от места трагедии. Человеческая
кровь потоком лилась в коллектор, как дождевая вода. Влас¬
тями были приняты все возможные меры по спасению ране¬
ных. Были забиты все больницы на французской концессии и
на Сеттльменте. На уборку трупов и частей человеческих тел
был направлен отряд в две сотни военнослужащих. Много лет
спустя я прочел в английской книге подробное описание этой
трагедии. В книге говорилось, что описание дается с моих слов
(была приведена моя фамилия). Я понял, что в основу рас¬
сказа английский автор положил мой служебный отчет, как-
то попавший в его руки.
Ведя военные действия вокруг иностранных территорий Шан¬
хая, японцы подвели под самую набережную Шанхая свой дред¬
ноут «Идзуми», с которого повели огонь из тяжелых орудий по
китайским частям города. Однажды японский адмирал пригла¬
сил на совещание высших представителей вооруженных сил ино¬
странных держав. Он был очень любезен, этот японский коман¬
дир; извиняясь за причиненное беспокойство, он объяснил, что по
стратегическим соображениям японцы вынуждены посылать сна¬
ряды через Сеттльмент и французскую концессию для уничтоже¬
ния скопления китайских солдат в приграничных зонах. «Мои
пушки, — заискивающим тоном сказал он, — очень старого об¬
разца, а мои моряки не имеют современной военной подготов¬
ки. И вы, конечно, понимаете, господа военные, что в таких об¬
стоятельствах возможны промахи и снаряды могут по ошибке
попасть не туда, куда надо. Так вот, — закончил он, — я заранее
приношу вам извинения от лица японского командования».
«О да, мы вас понимаем, — сказал американский генерал, —
Па войне всегда могут быть ошибки». — «Это очень печально, но
^ нам делать? — спросил английский командир. — Будем на¬
деяться на Бога и Его милость». Слово взял французский адмирал
Ае Биго: «Я внимательно выслушал вас, господин адмирал, и дол-
сказать, что мои пушки самого новейшего образца, и коман-
^ Моя получила самую современную подготовку. Так вот, я
Должен сказать вам кратко, по-военному, чтобы ни один ваш
^аряд не упал на французской территории! Я уверен, что вы
МеНя поняли, господин адмирал».
191
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
На следующий день два японских снаряда разорвались по-
чти в самом центре Сеттльмента на Нанкин-роуд, причинив
значительные разрушения, и один снаряд попал в высотное зда¬
ние английской газеты «North China Daily News», стоящее на
набережной (Bund) почти напротив японского дредноута. Ни
один снаряд не попал «по ошибке» на территорию француз¬
ской концессии. Снаряды перелетали концессию и с порази¬
тельной точностью разрывались за ее пределами.
Япония уважала территориальную неприкосновенность фран¬
цузской концессии в Шанхае. В ходе военных действий против
китайских сил обороны японское командование обратилось к
французским властям, прося их разрешения пропустить их ар¬
мейское подразделение через Французскую набережную (Quai
de France) в сторону международного Сеттльмента. Француз¬
ские власти отказали. Предвидя возможность своевольного по¬
ступка японцев, начальник полиции полковник Фабр (Fabre)
распорядился сосредоточить в районе набережной значительные
силы французской полиции. Все улицы, ведущие от набережной
в глубь города, были перегорожены броневиками, одним из
которых, в частности, командовал я, временно в группе пяти¬
десяти русских служащих полиции откомандированный во
французскую армию. Как и следовало ожидать, японское воин¬
ское подразделение под командованием полковника двинулось
из китайского пригорода Нантао в сторону набережной. На
границе японцев встретил небольшой наряд французской поли¬
ции, в составе которого был хорошо мне знакомый Лев Тома¬
шевский. Он встал на середину улицы с широко разведенными
руками, преграждая путь военным. К нему подошел командир
подразделения и жестом приказал ему опустить руки. Всю эту
картину я наблюдал из амбразуры стоявшего недалеко броне¬
вика. Томашевский не подчинился. Тогда японец выхватил саб¬
лю и замахнулся на полицейского. Лев моментально выхватил
револьвер и, взведя курок, направил его на полковника. На ка¬
кое-то мгновение оба застыли в позе. Это мгновение решало
судьбу возможного крупного международного конфликта. Пер"
вым нарушил позу японец, медленно опустивший саблю. Тогда
Томашевский тоже медленным движением опустил револьвер-
192
Автор воспоминаний
Владимир
Александрович
Слободчиков
Слободчиков
Александр Яковлевич,
отец автора.
Харбин, 1936 г.
Слободчиков Александр Яковлевич. Слободчиков Александр
1904 г. (Русско-японская война) Яковлевич. Самара, 1916 г.
Слободчикова Анна Александровна.
Самара, 1900 г.
Слободчикова Анна Александровна.
Харбин, 1930 г.
Слободчикова Анна Александровна с детьми.
Хутор Благодатный, 1914 г.
Семь
бушк
Семья Слободчиковых. Сидят: А .Я. Слободчиков, Е.Н. Веденяпина — ба¬
бушка (в центре), А.А. Слободчикова; стоят дети: Николай, Владимир, Лев
Метрическое свидѣтельство.
По указу ИГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА, изъ Самар¬
ской Духовной Консисторіи выдано сіе метрическое со ид ютельстив
за надлежащей подписью и ел при. южсніем ъ казенной печати на осно¬
ваніи S?4 cm. IX Том. Свод, закон, (изд. ISO 0 г.) вс. іи,дет о і с*ц£о тенію
A jy./j/. Ос- , Осі^Ж'P'S. A . ^
„У .. ; у :..вь томъ, что въ метрической -
ктшь ?%'OS/K<X^<sCsS'<sGCbo sCO^of b&s... r \^Gcх4сс*<ло4^.
« \ i за тысяча
отъ tnJuM-<scJ$-<jGc/'n4*sbc .
%
yUj<x*rt*v(*. , ('r?lf/ty.. год&,\ въ . J часть.
о...-.fui&uJU&M-oCA*^ подъ Ni '/ft!}......, написано буквально:
tJM/PltiUj/b, &Ыс//>г*лХл*1 Jb&QycJfMtSlj. G?*.cctfe+yt
. в$/’\Л/С4/0'іЛу\Лл‘/C^ds^ /l*d~icAsi« •'+ /&>
^(^ІЛуссіл/і . yC/\Уоа<Л'С&*y/t/t . CGyjy€&$'Cst4'/£<>&& <*-
gc*£ /ilOffyf«x С^іаз 1*і&с4СОі- ei&ce*^ ^ /7,
td&UssuJU<*<xj ѵгш: /и
j/j *4.1 IrC+tfSb 'fili'yfS-c/ fJdi'w. iOr/tf 6 s./зДіР /*Уьс*4*г £t //.. /&£*****
fyu e^-fi \мл,ілы«л.
fxi/yOCCotyOtyi-Ap /^///.^
. /Оъ^ДЗ^еел^иьі/Г'Оляс'і..
2^7'
a^fJbbuctA
Гербовымъ сбитомъ оплачено:
\oGf г. eS/£c*Xkct//?tf*20 Ohm.
Ж ,. (. ■'//, в ■
7. іенъ h онсисшоріу,'/./с&-с'
yjc* Секретаря t/sf
J/i Cm о. юна пальнику t .
Метрическое свидетельство Владимира Слободчикова № 1683
Свято-Николаевский собор в Харбине. С акварели Г. Казакова
-It»iff** КЙЩЙЯ»&
Харбин. Центральная часть — Рынок на Пристани. 1930 г. {левая
часть панорамы)
Железнодорожный вокзал в Харбине
Харбин. Универсальный магазин «И.Я. Чурин и К°»
Хар(
Харбин. Центральная часть — Рынок на Пристани. 1930 г. (правая
часть панорамы)
Отделение.
Выдан студент у
г $*А*ЛлМ *
курса
ОеГел н
ей^тудѳнт должен всегда иметь
не может пользоваться им.
йЫв'ѣидом на жительство. ГЧГ
Билет студента IV курса Юридического факультета
Банд, набережная Шанхая
Французский клуб
Памятник А.С. Пушкину
в Шанхае (1937 г.)
Обложка литературно-художест¬
венного журнала «Сегодня»
А.Н. Вертинский
Ф.И. Шаляпин
Гостиница «Катей Мэншнс», где останавливался А.Н. Вертинский
Здание ХСМЛ в Харбине, где проводились еженедельные собрания
«Чураевки»
А. Ачаир (Грызов) — инициатор
«Чураевки»
Е. Яшнов
Первый групповой снимок поэтов «Чураевки». Слева направо:
В. Обухов, М. Шмессер, Н. Ильнек, А. Андреева, А. Ачаир
Актив «Чураевки» (1934 г). Первый ряд слева направо: А. Шнапштпс,
С. Желиховская (преподаватель гимназии ХСМЛ), Г. Добротворская
(Грызова), В. Слободчпков, В. Михайлова, А. Ачаир (Грызов). За Гры¬
зовым: 3. Казакова (жена Всеволода Н. Иванова), Крестовский (лек¬
тор), Европейцев (лектор), Федоровский (лектор) и его дочь, между
ними Б. Юльскпй, и дальше справа налево — Г. Худыковская, А. Хэіі-
док, журналист Н. Веселовский, В. Перелешин, В. Мациевская (пиа¬
нистка), между ними П. Лапикен, М. Волин (Володченко), Н. Спири¬
на (пианистка), Н. Кичин, С. Сергин (Петров), Д. Сатовский-Ржсв-
скпй, Н. Щеголев. За Шнапштпсом: Соловьева-Мацѵлевич (препода-
ватель пения), Н. Ильнек, Г. Копытова п Н. Резникова
н. Петерец и Л. Ещин
В. Слободчиков
П. Лапикен
О. Тельтофт
А. Несмелов Е. Рачинская В. Янковская
(Гусельникова)
Н. Мокринская Е. Индриксон (Гуля) Л. Андерсен
Н. Резникова Г Гранин В. Перелешин
М. Волин
Л. Хаиндрова
Б. Юльский
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Японский полковник резко отвернулся и скомандовал солдатам
повернуть назад. Колонна двинулась в обратном направлении.
Командующий полицейским подразделением лейтенант Бланшэ
(Blanchet), шурин Фабра, молча обнял Томашевского. Мне по¬
палось, что у них обоих навернулись слезы.
Как я уже отметил, после двухмесячного стажерского курса
я был определен на пост Жоффр и мне был присвоен номер
198. В отделении я был единственный русский. Всех сотрудни¬
ков полиции можно разделить на две категории: руководящие
и обычные. К руководящим на посту Жоффр относились
Mezergues, Magalon, Salun-Panquert, Mercier, а к обычным
Desjardins, Laudignon, Raufast, Tatibouette, Darrielat, Arnoux,
Dimegliot, Weys, Mayer и я. Немного позже к нам на пост
Жоффр был переведен многолетний сотрудник полиции русский
Крупин, который неплохо владел разговорной французской ре¬
чью, но совершенно не освоил грамматических согласований на
конце слов при письме. Я иногда для забавы смотрел его запи¬
си в книге дежурных. В своих коротких отчетах он все слова
заканчивал бесформенной змейкой «догадайся, мол, сама!».
Все французы на посту были в достаточной мере интеллек¬
туальными и культурными людьми. Меня они приняли как
своего, и я никогда не чувствовал к себе какого-нибудь пред¬
взятого отношения. Они все между собой и со мной были на
«вы», кроме Татибуэта, — в этом бретонце чувствовалась де¬
ревенская простота. Он часто спрашивал меня, как пишется
то или иное французское слово, и, когда я его спросил однаж¬
ды, почему с этими вопросами он обращается именно ко мне,
°н ответил, что ему, как французу, такие вещи спрашивать у
Французов неудобно. Особенно симпатичен мне был Лодинь-
°Н; он пригласил меня к себе, познакомил со своей женой и
сыном, которому я подарил редкую французскую книгу «Ис-
^рия Шанхая», изданную в 80-х годах XIX столетия. Все рус¬
ские, не имевшие французского гражданства, назывались
Personnel auxiliaire, то есть нестроевой персонал, но в работе
Ыеэкду ними и французами не было никакой разницы, если не
13
- 2742
193
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
считать зарплаты, которая у русских была несколько ниже, чем
у французов.
Европейский персонал нес в основном контрольную службу,
а всю чисто полицейскую работу выполняли аннамиты и китай¬
цы, составлявшие основной костяк французской полиции в кон¬
цессии.
ИЕРОГЛИФЫ И НАРЕЧИЯ
Китайцы в разных частях огромной территории веками вели
оседлый образ жизни. Они почти не переезжали с места на мес¬
то. До сих пор у них сохранился обычай: китаец должен быть
похоронен там, где он родился. Эта оседлость жизни китайского
народа привела к возникновению специфических особенностей:
некоторые группы настолько обособлялись, что порой станови¬
лись особой китайской народностью. Так возникли в Китае осо¬
бые местные наречия, или диалекты. Разница в произношении
между ними настолько велика, что китайцы одной местности не
понимают китайцев, живущих в другой местности. За основное
наречие, по постановлению центрального пекинского правитель¬
ства, был принят пекинский диалект, так называемый «гуань хуа».
Этому наречию с недавних пор стали обучать всех китайцев и в
средних, и в высших учебных заведениях. Единственное, что под¬
линно объединяло китайцев, — это письменность: иероглифы, со¬
зданные во II веке до нашей эры и претерпевшие только некото¬
рые изменения в начертании.
Иероглифы — это тип идеографической письменности, от¬
личающейся от распространенной в Европе алфавитной пись¬
менности тем, что каждый иероглиф обозначает идею, поня¬
тие, а не звук. Поэтому каждый иероглиф по всей территории
Китая имеет одно значение, но может произноситься или чи¬
таться в разных частях Китая по-разному. Есть классификация,
считающая наличие в Китае семи диалектных групп, но на са¬
мом деле их значительно больше. Шанхайское наречие сильно
отличается от пекинского. Приведу для примера следующие
слова: по-шанхайски местоимение «я» будет «а ла», а по-пе¬
194
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
кински «уо»; по-шанхайски «5» будет «носовое н», а по-пе¬
кински — «у» и т. д. Однако общий строй языка во всех на¬
речиях одинаков. Некогда многие страны Юго-Восточной Азии
пользовались иероглифической письменностью: Корея, Япония,
Вьетнам и некоторые другие. Вьетнам сравнительно недавно
французы перевели на латиницу, а Япония и сейчас пользует¬
ся иероглифами, добавляя к ним знаки своего слогового алфа¬
вита.
Хорошо владея пекинским наречием китайского языка, мой
брат Лев очень быстро освоил шанхайский диалект. Исполь¬
зуя английские источники, в частности учебник Хоке Пота, он
составил учебник шанхайского наречия, единственный учеб¬
ник, написанный для русских на русском языке. Его учебник
пользовался большим спросом среди новоприезжих. Лева вы¬
дал мне сотню учебников, и я, поставив лоток прямо на аве¬
ню Жоффр, главной магистрали французской концессии, за
два-три дня продал все его учебники.
ФРАНЦУЗСКАЯ ПОЛИЦИЯ
Я уже отмечал, что Лева был определен на пост Маллэ,
Коля — на пост Фош, а я — на пост Жоффр. Всего французская
полиция имела шесть постов: l’Est, Mallet, Joffire, Central, Foch и
Petain. Главное управление располагалось на Центральном посту.
Здесь же находились внутренние службы: уголовный отдел (Ѵоіе
publique), криминальная бригада (Brigade criminuelle), дакти¬
лоскопический отдел (Dactyloscopia), политическая служба
(Service politique) и транспортный отдел (Brigade de transport и
Service de circulation). Французскую полицию возглавлял подков¬
ок Фабр (Fabre). Его помощниками были Жобэз (Jaubez), воз¬
главлявший юридический отдел, Сарли (Sarly) — руководитель
Мминистрации, Плесси (Plessis) — начальник отдела кадров,
Залантэн (Valentin) — начальник уголовного отдела и Шарлё
(Charleux) — заведующий политической службой. На всех по-
Сгах было небольшое число русских служащих; больше всего рус-
сКих работало во внутренних службах. Так, в уголовном отделе
13*
195
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
работали опытные детективы Иванов и Мерцалов (оба были уби¬
ты уголовниками), Лукницкий, Гребенщиков, Сташко и Мутов¬
кин. В политической службе — Емельянов, Усаковский, Росси и
Борис Апрелев, в дактилоскопическом отделе работал Марков, в
транспортном — Крашенинников, Сахаров, два брата Ваксмуты,
Шаров, Делимарский, Граматин, Грибановский, Волков и Анато¬
лий Апрелев. Из числа русских служащих самую большую долж¬
ность главного инспектора (Inspecteur principal) занимал Юрий
Ананьевич Емельянов, он был французским подданным. Все со¬
трудники французской полиции ежегодно получали месячный
отпуск, а русским служащим, кроме того, один раз в шесть лет
полагался большой девятимесячный отпуск. Во французском кон¬
сульстве работал князь Ухтомский, который официально числил¬
ся откомандированным в консульство сотрудником полиции. Он
так дорожил своим местом, что никогда не брал ни месячных, ни
больших отпусков, боясь, как бы его за время отпуска не заме¬
нили другим работником. На особом персональном положении
работал в полиции французский подданный Павел Михайлович
Янковский. Он был командирован из России во Францию во вре¬
мя Первой мировой войны вместе с Борисом Петровичем Апре-
левым и Михаилом Васильевичем Щербаковым, служащим в на¬
ружной полиции. Все русские, прослужившие в полиции не
менее трех лет, имели право на получение французского граждан¬
ства. Этим правом успел воспользоваться еще до войны мой стар¬
ший брат. Из русских служащих уголовного отдела французским
подданным был только Вениамин Васильевич Гребенщиков, став¬
ший гражданином Франции после того, как прослужил пять лет
во французском Иностранном легионе в Африке. Все служащие
при бракосочетании получали ежемесячную прибавку к жалова¬
нью 15 процентов и при рождении каждого ребенка столько же.
БРАКОСОЧЕТАНИЕ С ЛЯЛЕЙ
Я очень быстро освоился со своей работой, и у меня сложи¬
лись не просто хорошие, но дружеские отношения со всеми
сослуживцами, не только французами, но и китайцами и анна-
196
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
щитами (выходцев из Индокитая французы называли то анна¬
митами, то тонкинцами). Я почувствовал прочность моего по¬
ложения и подумал о Ляле, оставленной в Харбине. Я написал
ей письмо, в котором рассказал о прочности моего служебного
положения. Ответ не заставил ждать. Ляля писала о катастро¬
фически ухудшающемся положении в Харбине и вообще в
Маньчжоу-Го, что я понял за намек на возможность ее согла¬
сия выйти за меня замуж, и я прямо сделал ей предложение.
Ответ пришел очень быстро. Ляля согласилась. В день ее приез¬
да я был на службе и не мог ее встретить. Встретил ее Коля, а
я ее увидел только около девяти вечера после окончания рабо¬
ты. Мы оба были очень рады. Я ей сказал, что подумал о браке
с ней еще в Харбине, и она призналась, что аналогичная мысль
тоже тревожила ее сердце. Мы справили бракосочетание 2 мая
1938 года в соборе на рю Поль Анри. Совершал таинство вла¬
дыка Иоанн. Шаферами были Юра Миронов, Володя Огильви,
Гуля Индриксон и Борис Соколов. Моей посаженой была
Анастасия Николаевна Никольская, а невесту, за неимением ее
родителей в Шанхае, ввел в храм мой отец. Званый обед был
устроен в ресторане «Аркадия». На обеде присутствовали Коля
и наш папа, Лева с Тосей, глава русской колонии Карл Эдуар¬
дович Мецлер с супругой, Адамовичи, Никольские с дочерью
Аллой, Аксаковы, Скоблины, Нехорошков с супругой и ее до¬
черью Галей, Майхровский с женой, Маруся, Оля и Ира Под-
ставины, Мура Лапикен, Гуля Индриксон и Наташа Ильина,
Володя и Валя Огильви, Ада фон Даттан, чета Фомишкиных,
Борис Рождественский с женой, швейцарец Бюрген с женой,
англичане Кинг и Риттер, Корнилов с женой, все французы —
Мои сослуживцы по посту Жоффр — Крупин, Павел Корни¬
лову Кузнецов, Таня Брауне, Борис Соколов. Домой нас отвез
в своей машине Карл Эдуардович Мецлер. Я снял отдельную
комнату в квартире г-на Залкана этажом выше нашей общей
квартиры.
Через несколько дней мы переехали в двухкомнатную кварти¬
ру в пансионате англичанки Ritter на рю Маснэ, где нас посетил
Директор немецкой фирмы «Кунст и Альберс» г-н фон Даттан с
Дочерью Адой, подругой Ляли, и мой сослуживец Loic Raufast.
197
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Недели через две мы сняли две комнаты в квартире Ильиных в
пассаже 51 по Route de Grouchy. Николай Николаевич Ильиных
был женат на Елене (Ёлочке) Дурасовой, и тогда еще жива была
бабушка Дурасова, которую наша бабушка и мама знали по Рос¬
сии. Я не помню почему, но мы очень вскоре перебрались в та¬
кие же точно комнаты по соседству в квартире Сережи Краше¬
нинникова, потомка известного путешественника, исследователя
Камчатки, академика Степана Петровича Крашенинникова.
Сюда к нам приехали Валентина Гавриловна, мать Ляли, и ее
младшая сестра Муся.
Вскоре мой сослуживец Крупин получил девятимесячный
отпуск, который решил провести вместе с семьей в Индокитае.
Он предложил мне на это время занять его квартиру в здании
«Савой» на углу Route de Grondy и Route Say-Zoong. За это
время Валентина Гавриловна открыла собственное ателье мод в
фешенебельном здании «Гровенор» на рю Кардиналъ Мерсье, а
Муся устроилась на работу в американскую фирму. Они сняли
отдельную небольшую квартиру, а мы с Лялей переехали в очень
хорошую квартиру Крупина.
В УГОЛОВНОМ ОТДЕЛЕ
За это время у меня по работе произошли существенные
изменения, я был переведен в уголовный отдел (Ѵоіе
publique). Для обучения новой работе я был на первое время
прикомандирован к опытному детективу Вениамину Василье¬
вичу Гребенщикову. Дядя Веня (как его звали русские сослу¬
живцы) был человеком образованным и интеллигентным с
трудно сложившейся историей жизни. В 1923 году он выехал
из только что образовавшегося Советского Союза на Балканы
и затем в Экваториальную Африку, где определился рядовым
во французский Иностранный легион. Он прослужил в легио¬
не пять лет, стал офицером, принимал участие в ожесточен¬
ных вооруженных столкновениях с бедуинами. По истечении
срока службы он, как положено, получил французское граж¬
данство и выехал во Францию. Проведя в Париже в поисках
198
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
J^
работы около года, он нанялся по контракту во французскую
полицию в Шанхае и был сразу определен в уголовный отдел.
Быстро освоившись с новой работой, он стал одним из лучших
детективов отдела. После двухмесячного срока обучения под
руководством Гребенщикова я был направлен в группу, руко¬
водимую инспектором Brunet-Lavigne. Эта группа, как и весь
уголовный отдел (Voie publique), занималась расследованием
небольших уголовных дел, в то время как расследование круп¬
ных дел находилось в ведении Brigade criminuelle, где из рус¬
ских работали два следователя — Иванов и Мутовкин. После
гибели Иванова здесь остался один Мутовкин.
Жорж Мутовкин был сыном владельца Русского острова под
Владивостоком, конфискованного советской властью. Он учился
в Лионе, где стал чемпионом Франции по метанию диска. Жорж
обладал огромной физической силой, смелостью и вспыльчивым
характером. Однажды с ним произошел такой случай. Начальник
отдела инспектор Saint-Oyant (Сент-Уайан) позволил себе гру¬
бость по отношению к подчиненному ему Мутовкину. Жорж
вспылил и схватил начальника за некоторую часть тела и за ши¬
ворот, поднял его над своей головой и выбросил за дверь. Он сел
затем за свой стол и стал собирать вещи в полной уверенности,
что он сейчас же будет уволен. Но вскоре в комнату вошел кита¬
ец-бой с подносом, на котором стояло два больших бокала с ви¬
ном. Бой сказал, что это от господина Сент-Уайана. Через
несколько минут вошел и сам начальник и извинился за допущен¬
ную грубость.
Дядя Веня познакомил меня с сотрудниками отдела. Первым,
кому он меня представил, был Лукницкий. Владимир Всеволо¬
дович что-то писал и не поднял головы. Над его столом круп¬
ными русскими буквами было написано: «Абатардишка». Я с
Удивлением понял, что это странное русское слово является
Производным от французского глагола abatardiz, что означает
^вырождаться». Лукницкий, бросив писать, вскочил и обнял
м®ня за плечи. «Я хорошо знаю двух ваших великолепных бра¬
тьев, — сказал он. — Как приятно познакомиться с третьим!
Вы только не слушайте дядю Веню, — продолжал он, — он
*Нутник и не знает в лицо ни одного вора».
199
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Вскоре я узнал, что Лукницкий обладает удивительной памя¬
тью на лица и знает в лицо всех русских карманников.
Следующий, с кем меня познакомил дядя Веня, был Стащ-
ко. Этого мужчину все русские сослуживцы звали Гришей, а на
самом деле у него было замысловатое имя, его звали Грациан
Антонович. Еще совсем юным он принял участие в Советско-
польской войне на стороне польской армии. В 1921 году ока¬
зался в Бельгии, где работал на заводе, изготовлявшем египет¬
ские антикварные вещи. В его обязанностях было придание
свежеизготовленным предметам вида древности путем обработ¬
ки разными кислотами. Изготовленный таким образом псевдо¬
антиквариат отправлялся в Египет, где продавался туристам за
предметы, якобы найденные при раскопках. В уголовном отде¬
ле Гриша ведал борьбой с наркоманией и распространением
наркотиков. Особенность этой его работы заключалась в том,
что наркотиками торговали корейцы, бывшие тогда японскими
подданными и потому пользовавшиеся правами экстерритори¬
альности, — они не подлежали ни французской, ни китайской
юрисдикции. Арестовать корейца, распространяющего наркоти¬
ки, французская полиция имела право, только схватив его в
самый момент продажи им наркотика, и, арестовав, должна
была немедленно передать его и вещественные доказательства
японской консульской полиции. Вскоре арестованный снова за¬
нимался тем же делом, и так до бесконечности. Надо сказать,
что на всей территории Китая, включая шанхайский Сеттльмент
и французскую концессию, действовали китайские законы.
Французская полиция осуществляла свои полицейские функ¬
ции по поддержанию порядка, но человек, обвиненный в уголов¬
ном деянии, судился китайским судом по обвинительному акту
(libelle), подготовленному юридическим отделом полиции. Не
подлежали китайской юрисдикции только подданные стран, об¬
ладающих правом экстерриториальности, то есть подчинялись
законам только своей страны. В то время такими странами явля¬
лись Великобритания, Соединенные Штаты Америки и Япония.
Наркомания, при содействии Японии, стала все больше и
больше поражать молодежь, и поэтому борьба с этим злом яв¬
лялась принципиально важной. Англия, к сожалению, тоже
200
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
внесла свою лепту в распространение наркотиков в Китае. В
сущности, само существование Шанхая явилось следствием по¬
беды Англии в войне с Китаем (в 1842 году) за право ввозить
в страну дотоле неизвестный там опий. Наркомания быстро
распространилась и стала одним из основных зол китайского
народа. Все следователи по уголовным делам назывались по-
французски «detectives», и отсюда по-русски их звали «детек¬
тивами». Русских детективов во французской полиции, как мы
видим, было немного, но все они имели богатый жизненный и
профессиональный опыт. Я же не имел ни того ни другого, но
быстро освоился с работой, тем более что моими руководите¬
лями были такие опытные и доброжелательные ко мне детек¬
тивы, как Гребенщиков и Брюнэ Лавинь.
ПОИМКА ГРАБИТЕЛЕЙ
Почти одновременно Коля и я попали в переделки. На тер¬
ритории полицейского участка Фош было совершено ограбление
небольшого китайского банка. Коля с нарядом китайских по¬
лицейских выехал на место ограбления и застал одного из бан¬
дитов на месте преступления. Бандит бросился бежать, и Коля
погнался за ним. Чтобы избежать ареста, преступник сделал на
бегу два выстрела в Колю, но промахнулся. Коля ответным вы¬
стрелом ранил убегающего в бедро. Тут же бандит был схвачен
и обезоружен подоспевшими полицейскими. Коля был удосто¬
ен медали за храбрость.
По тревоге я с Брюнэ Лавинем и китайскими детективами
выехал на место ограбления богатого китайского дома. Грабите¬
лей уже не было. Я обходил комнаты и подошел к большому де¬
ревянному ящику. Как только я поднял крышку ящика, раздал¬
ся выстрел, видимо, в меня, но пуля пролетела мимо. В ящике с
^столетом в руке лежал грабитель. Его тут же схватили детек-
^ВЫ. Я, как и Коля, тоже был премирован медалью, но не за
храбрость, как он, а «за хорошую службу».
Во французской концессии вооруженных грабителей было
^Инято называть «пиратами» (по-китайски «чжан-дао»), хотя
201
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
к морскому разбою они не имели никакого отношения. Пират¬
ские нападения случались довольно часто. Так, однажды ночью
мой бывший сослуживец Лодиньон погнался за пиратами. Став
за столбом, он вел огонь по бандитам. Тихо, со спины подошел
к нему пират и в упор расстрелял моего друга.
Лодиньон умер на месте, а пират скрылся.
ПРИЕЗД ШАЛЯПИНА И ВЕРТИНСКОГО
Почти одновременно в Шанхае было получено два сообще¬
ния о приезде выдающихся артистов того времени: Вертинско¬
го и Шаляпина. Популярность Вертинского среди харбинской
и шанхайской русской молодежи была исключительно велика.
Почти во всех домах имелись целые горы пластинок с песенка¬
ми, напетыми Вертинским во Франции и в Германии. Качество
этих пластинок было великолепным. Молодые люди знали наи¬
зусть почти все песенки этого артиста. Шаляпина знали мало,
но его прежняя всемирная слава заставляла преклоняться перед
великолепным мастерством этого выдающегося певца. О Шаля¬
пине ходили целые легенды, связанные, главным образом, с его
прославленными выступлениями в итальянской опере «Ла Ска¬
ла» (La Scala), центре мировой оперной культуры.
Вертинский
Вертинский остановился в фешенебельной высотной гостини¬
це «Катей» (Cathay Mansions), почти напротив того дома, где
жили мы. В первые же дни по приезде Александр Николаевич
пригласил к себе поэтов. Он сказал, что в Париже он всегда об-
щался с русскими поэтами, которые помогали ему сочинять пес¬
ни, и поэтому первым делом в Шанхае он хочет познакомиться
именно с ними. Почти все поэты харбинской «Чураевки» к это¬
му времени перебрались в Шанхай, где при деятельном участии
поэтессы Ольги Скопиченко и журналиста Виктора Петрова был*
организована шанхайская «Чураевка». На встрече у Вертинского
202
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
были чураевцы Петерец, Щеголев, Волин, Светлов, Померанцев,
Скопиченко, Янковская, Хаиндрова с братом Леваном и я. Были
также шанхайские журналисты Петров, Панченко, Батурин,
Петрухин и Присяжников-Валь.
Вертинский произвел прекрасное впечатление, был гостепри¬
имен и аристократически приветлив, но, я сказал бы, излишне
манерен. Он объяснил суть задуманной им встречи, которую он
рассматривал как подготовку к дальнейшей совместной творче¬
ской работе. Он сказал, что надеется на содействие шанхайских
поэтов в смысле обогащения его репертуара новыми, главным
образом восточными мотивами. С ответным словом первым
выступил Щеголев, сказавший, что вся дальневосточная русская
эмиграция очарована Вертинским и что он сам, в частности,
посвятил стихи этому новатору песенного творчества. Прекрас¬
ный настрой встречи был омрачен последовавшим выступлени¬
ем Петереца, который сказал, что он удивлен желанием певца
использовать поэтов в качестве своих подручных. Несмотря на
популярность песенок Вертинского, не следует забывать, подчер¬
кнул он, что песенки эти не очень высокого культурного каче¬
ства, что в них чувствуется плотская сексуальность, которая
чужда высоким эстетическим чувствам дальневосточных поэтов,
но близка только фокстротным увлечениям парижан. Певец —
это только интерпретатор чувств и мыслей поэта, и плохо, если
вокалист полагает себя выше поэта, — таков был вывод Пете¬
реца. Вертинский молчал. С решительной отповедью Петерецу
выступили Волин и Светлов. Они оба указали, что тот дает лож¬
ную личностную интерпретацию идеи Александра Николаеви¬
ча о творческом сотрудничестве с поэтами, что сотрудничество
Не есть подчинение и что они, в частности, будут рады сотруд¬
ничать с Вертинским. Несмотря на выступление Волина и Свет¬
ова и некоторых других в поддержку идеи о сотрудничестве,
встреча прошла как-то скомканно из-за неуместного выступле-
І*Ия Петереца, оставившего неприятный след.
Первый концерт Вертинского в театре «Лайсеум» был под-
дНнным триумфом певца. Публика буквально ломилась к билет-
кассам и встретила Вертинского аплодисментами, которые
*°лго не смолкали. Он пел:
203
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Где вы теперь? Кто вам целует пальцы?..
И снилось мне потом — в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр вам подает манто...
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король...
И в вечернем дансинге, как-то ночью мая,
Где тела сплетенные колыхал джаз-банд,
Я так нежно выдумал вас, моя простая,
Вас, моя волшебница...
Я безумно боюсь золотистого плена...
Все эти песни были такие знакомые! Но затем прозвучало
что-то новое, что взволновало почти задремавшие эмигрантские
чувства и обожгло болью сегодняшнего дня. Вертинский спел:
Тут шумят чужие города
И чужая светится звезда...
Надо жить, не надо вспоминать,
Чтобы больно не было опять...
Чтобы сердцу больше не кричать...
Все прошло, и вьюгой замело,
Оттого так пусто и светло...
Тут живут чужие господа,
И чужая радость и беда,
Мы для них чужие навсегда.
В этом окружении по-новому, свежо прозвучала уже извест¬
ная шанхайцам песнь.
Молись, кунак, в стране чужой,
Молись, кунак, за край родной,
Молись за тех, кто сердцу мил,
Чтобы Господь их сохранил.
Пускай теперь мы лишены
Родной семьи, родной страны,
Молись, кунак, чтобы Господь
Послал нам сил все побороть!..
И после таких тревожащих душу слов Вертинский спел со¬
всем нечто новое, только что им сочиненное, проездом через
Сан-Франциско:
...Что пора остановиться,
Как-то где-то отдохнуть
И спокойно согласиться,
Что былого не вернуть.
204
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
14 еще понять беззлобно,
Что свою, пусть злую мать,
Все же как-то неудобно
Вечно в обществе ругать.
Зал затих без аплодисментов, и Вертинский, тонкий худож¬
ник, понял момент размышления и без промедления объявил
«Палестинское танго» и запел:
...Ив том краю, где нет ни бурь, ни битвы,
Где с неба льется золотая лень,
Еще поют какие-то молитвы,
Встречая ласковый и тихий Божий день.
И люди там застенчивы и мудры,
И небо там как синее стекло,
И мне, уставшему от лжи и пудры,
Мне было с ними тихо и светло...
Сразу повеяло какой-то светлой прозрачностью, и зал, очнув¬
шись, загремел аплодисментами.
Прежде чем поехать на гастроли в Харбин, Вертинский дал
в Шанхае еще несколько концертов. Но я был только на этом,
первом.
Шаляпин
Федор Иванович Шаляпин прибыл в Шанхай из Марселя на
японском пароходе «Хакона-мару» в конце января 1936 года,
когда Вертинский был уже в Харбине. Оказалось, что он сле¬
дует далее в Японию на том же пароходе и что только после
гастролей в японских городах он приедет в Шанхай. В этот
крупнейший китайский город с уже достаточно большим рус¬
ским населением Шаляпин приехал только 22 февраля. Почти
^азу по приезде, 24 и 27 февраля, Федор Иванович дает в те-
атре «Grand» два концерта, о которых в воспоминаниях мно-
^ шанхайских авторов написано в деталях так много, что я
Нахожу необходимым в моих биографических заметках до¬
бавлять еще что-нибудь, тем более что мое личное общение
с Шаляпиным и его семьей началось только после этих кон¬
вертов.
205
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Федор Иванович изъявил желание познакомиться с этим
«дальневосточным Вавилоном», как он выразился, и вообще
немного посмотреть Китай. «Шаляпинский комитет» возглавлял
известный композитор и профессор Шанхайской консерватории
С. С. Аксаков, внук прославленного славянофила. Сергей Серге¬
евич назначил меня быть гидом Шаляпина по Шанхаю, и для
этой цели мне выделена была машина с водителем-китайцем,
хорошо знавшим все улицы и проулки города. Когда я приехал
в Cathay Hotel и прошел в апартаменты, снимаемые великим
певцом, мне сказали, что он предупрежден о возможности по¬
знакомиться сегодня с Шанхаем и что сопровождать его будет
молодой человек, хорошо знающий город и владеющий китай¬
ским языком, что было сильным преувеличением. Федор Ива¬
нович встретил меня в голубом халате, пожал руку и тут же
познакомил со своим аккомпаниатором Жоржем Годзинским,
молодым человеком моего возраста. Федор Иванович пошел оде¬
ваться, а ко мне подошла дама с девочкой и сама представи¬
лась. «Мария Валентиновна, а это, — сказала она, — наша дочь
Дасенька». Дася, быстроглазая девушка лет пятнадцати, протя¬
нула мне руку. У меня было поползновение поцеловать руку, но
я воздержался.
Федор Иванович пришел очень скоро, и мы все вместе, но
без Годзинского, вышли на улицу и сели в машину. Певец сел
рядом с шофером, а его супруга — рядом со мной. Дася села
слева от матери. Cathay Hotel находился на углу Nanking road
и Bund, то есть набережной. Федор Иванович первым делом
захотел взглянуть на бывшее российское, теперь советское кон¬
сульство. Мы переехали Garden bridge и свернули направо. Ког¬
да мы проезжали мимо консульства, Шаляпин посмотрел на
красный флаг и покачал головой из стороны в сторону, но ни¬
чего не сказал. Он пожелал затем проехать по границе Сеттль¬
мента и французской концессии, и, когда мы проезжали по
авеню Эдуарда VII и по авеню Фош, певец удивился тому, что
по одну сторону улицы стояли полицейские-индусы в характер'
ных головных уборах, а по другую — полицейские-аннамиты в
треугольных шлемах и французы в кепи. Федор Иванович оста'
новил машину около одного француза, подозвал его жестом и
206
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
С0росил по-французски название этой улицы. Француз был явно
рад поговорить по-французски, но Федор Иванович поблагода¬
рил его и пожелал ехать дальше. Шаляпин захотел проехать по
местам максимального расселения русских. И, когда мы проез¬
жали по авеню Жоффр, увидев вывеску магазина «Вольта», по¬
просил остановиться и послал меня спросить, не является ли
пкподин Лузин владельцем этого магазина. Я вышел из маши¬
ны, но в это время к нам подошел сам хозяин магазина, ока¬
завшийся старым московским другом Федора Ивановича —
Сергеем Сергеевичем Лузиным. Радость была взаимной. Федор
Иванович взял у супруги свой портрет и пошел с Лузиным в
магазин. Я — с ними. В магазине певец сделал размашистую
надпись на портрете «Старому другу Сереже с радостью. Ша¬
ляпин», и, обнявшись с Лузиным, подарил ему портрет. Мы
проехали по улицам концессии, где на многих магазинах были
вывески на русском языке и толпа на улицах была европейской,
в отличие от Сеттльмента, где на улицах были только китайцы.
Федор Иванович захотел посмотреть православный собор, и
мы проехали на рю Поль Анри. С женой и дочерью он зашел
в храм, где литургию служил епископ Иоанн. Владыка увидел
Шаляпина, подошел к нему и благословил. Я предложил затем
проехать на кладбище Bubbliy Well Road, где захоронены мат¬
росы, погибшие на крейсере «Варяг» во время Русско-япон¬
ской войны, но поездка не удалась — кладбище было закрыто,
и я так и не смог добиться, чтобы нас пропустили. Федор Ива¬
нович пожелал посетить чисто китайские районы города, вер¬
нее, его пригороды. Мы поехали по бульвару Двух Республик
в Китайский пригород Нантао, а оттуда через японскую часть
Сеттльмента Хонкью — в Чаппей. В общей сложности мы ез-
АИли больше четырех часов, и путешественники сильно утоми¬
сь, хотя почти не выходили из автомобиля.
В гостинице нас встретил Годзинский и просил меня заехать
3* Ним завтра в 9 утра. Жорж оказался очень интересным и
дружелюбным собеседником. Ему хотелось пообщаться с моло-
Аежью, и мы поехали к нам домой. Я позвонил Тамаре Саядянц,
Догорая пригласила нас приехать. У нее были ее друзья Лиля
гУбова и Тигрик Петросян. В этой компании мы провели два
207
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
дня. Тамара подарила Годзинскому игрушечный рояль, который
в руках мастера заговорил голосом настоящего инструмента.
Жорж уехал в Харбин раньше Шаляпина. После Харбина
они все уехали в Японию, и оттуда в Соединенные Штаты. Из
Японии Жорж прислал мне два письма, в которых рассказы¬
вал не о харбинских гастролях великого певца, а о том, как
он влюбился в очаровательную харбинку Лидочку Белую. На
первое письмо я ответил сразу и сообщил ему, что я хорошо
знаю Лиду и поздравляю его с хорошим выбором. Мы с Жор¬
жем прониклись взаимной симпатией, и он примерно через
год написал мне письмо из Финляндии, и все о том же. Боль¬
ше мы с Жоржем не виделись. Он стал знаменитым не толь¬
ко пианистом, но и дирижером и композитором. Совсем
недавно (2001 г.) в московской газете «Известия» была ста¬
тья о Годзинском. Я немедленно написал ему письмо и про¬
сил автора статьи передать его пианисту, но вскоре пришла
печальная весть о кончине Жоржа.
Еще о Вертинском
Вернувшись в Шанхай, Александр Николаевич дал несколь¬
ко успешных концертов. Группа женщин, поклонниц певца, во
главе с Барановской и Буби Фоминых, организовали тайный
сбор денег и устроили для Вертинского ночной «клуб одного
артиста» — самого Вертинского. «Гардения» — так было назва¬
но это заведение — находилась за пределами Сеттльмента в
районе так называемых Bad Lands. Все помещение было затя¬
нуто серым крепом. Круглую платформу для танцев окружало
возвышение, на котором стояли столики для гостей. В качестве
«главного угощения» пел Вертинский.
Я бывал в «Гардении» несколько раз. Нельзя сказать, чтобы
зал ломился от публики, но публика была изысканная, ценив¬
шая искусство. Там я встретил Мишу Волина, который, памЯ'
туя об обещании, данном на встрече в «Cathay Mansions»»
написал для Вертинского несколько стихотворений, из которыя
артист выбрал одно, считая остальные хорошими, но не под*0'
208
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
X2z-
дящими для его песен. Он выбрал «Игуменью», которую сразу
положил на музыку и стал исполнять в «Гардении», каждый раз
объявляя, что слова написаны шанхайским поэтом Волиным.
\1иша был очень горд, и я за него тоже. Сам Вертинский на¬
писал и стал исполнять несколько новых песен, например,
«Dancing girl» и «Прощальный ужин»; последняя песня пользо¬
валась исключительным вниманием требовательной, но иногда
подвыпившей аудитории.
Анатолий Панченко, бывший на той памятной встрече с
поэтами, тоже сочинил кое-что, но Вертинскому для песен не
подошло, зато сам Вертинский в благодарность ему написал
стихотворение «Ты сказала, что смерть носит котомку...». Пол¬
ный текст этой песни сохранился у меня с посвящением «Ана¬
толию Панченко». Любвеобильные дамы помогли Вертинскому
издать большой крупноформатный сборник его песен и стихов.
Сборник был немедленно раскуплен и уже в Шанхае стал биб¬
лиографической редкостью. Мне удалось сохранить один экзем¬
пляр. У меня также есть небольшой сборник песен Вертинского,
изданный в Харбине в 1930 году. «Гардения» работала недолго,
спонсорши разорились, и Александр Николаевич пошел петь в
ресторан «Ренессанс» на авеню Жоффр. Там стала популярной
никогда раньше не исполняемая им песня:
Твои глаза зеленые,
Твои слова обманные
И эта песня звонкая
Свели меня с ума...
Однажды я зашел в «Ренессанс» и увидел Вертинского с моей
бывшей соученицей по Методистской гимназии Линой Тычин¬
кой. В бытность мою в школе Лина вместе с нашим соучени¬
ком Кузнецовым были исключены из гимназии за легкость
поведения. Я состоял членом старостата, и не без моего учас¬
тия голосование оказалось не в пользу «Кузнетычинских», о чем
3Нала Лина. Но здесь в Шанхае, увидев меня, она обрадовалась,
Подозвала и представила Вертинскому: «Мой соученик Слобод-
*Піков». И, обратившись ко мне, сказала: «Воля, забудем про-
HUoe. Посиди с нами — «все прошло, как с белых яблонь дым».
14 - 2742
209
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
В это время хозяин ресторана подошел и сказал, что гости про-
сят Александра Николаевича спеть. Вскоре послышалось «Твои
глаза зеленые...», а у Лины глаза были как раз с зеленым оттен¬
ком. Лина рассказала мне о ее счастливой жизни с мужем —.
французским бароном д’Оксьон де Рюффе (cTAuxion de Ruffe)
и о том, что она на днях уезжает в Париж. Через несколько
дней в шанхайском журнале «Прожектор» появилось стихотво¬
рение за подписью «Александр Вертинский». Оно содержало
некоторые подробности интимных отношений автора с женщи¬
ной, которой оно было посвящено. А посвящено оно было Се¬
лине Тычинской, о чем красочно и смело говорило посвящение.
Был скандал. Многие возмущались и звонили в редакцию, так
как знали Тычинскую как супругу уважаемого в городе челове¬
ка. Я не знаю, насколько это правда, но передавали, что барон
де Рюффе застрелился. Во всяком случае, Лина в Париж не по¬
ехала.
ПУШКИНСКИЕ ДНИ В ШАНХАЕ
В 1937 году исполнялось сто лет со дня прискорбной кончи¬
ны великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина.
В Шанхае был организован Пушкинский комитет, который взял
на себя благородную роль — достойно почтить память велико¬
го человека. Столетие со дня смерти Пушкина отмечалось не
только русской общественностью во всех местах эмигрантского
рассеяния, но и во многих передовых странах мира. В разных
государствах было создано около ста Пушкинских комитетов.
В Шанхае намечалось несколько крупных мероприятий. Во-
первых, было решено воздвигнуть памятник поэту, первый па¬
мятник Пушкину за пределами России. Совладелец крупной
фирмы Le Materiel Technique г-н Покровский договорился с
французским муниципальным Советом о том, что Совет не
только разрешает установку памятника на территории фран¬
цузской концессии, но и предоставляет сквер на углу улиц
Pichon и Ghisi (кстати, рядом с резиденцией г-на Покров¬
ского) под установку памятника, берется полностью оборуА0'
210
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
^5-
вать территорию и подготовить каменный подиум. Отлить
бюст Пушкина из бронзы было поручено талантливому скульп¬
тору Каменскому, который решил сначала создать оригиналь¬
ный бюст из белой глины. С этой целью он поехал в китай¬
скую фирму на Gordon road, которая до революции поставляла
каолин прославленному Кузнецовскому фарфоровому заводу в
Петербурге. Вследствие того что скульптор неумеренно покло¬
нялся Бахусу, ему был назначен сопровождающий, чтобы сбе¬
речь деньги. Этим сопровождающим оказался я. В китайской
фирме я разглядел на стене запыленные дипломы, украшенные
двуглавыми орлами, свидетельствующие о фирме как постав¬
щике доброкачественной глины. Закупка не состоялась, а та¬
лантливый Фидий на следующий день запил, и Комитет пере¬
дал заказ на создание памятника другому — художнику и до
некоторой степени скульптору Подгурскому, который блестя¬
ще справился с работой.
Бюст Пушкина был установлен на пьедестале под защитой
каменной стенки. Работа была завершена к 11 февраля, как раз
ко дню освящения и открытия памятника. Богослужение при
огромном стечении народа совершил епископ Иоанн. Я тоже
присутствовал на торжестве. Из уважения к владыке Иоанну не
хотелось бы об этом говорить, но преосвященный трижды на¬
звал Александра Сергеевича Александром Степановичем.
Значительно позже — во время японской оккупации Сеттль¬
мента с памятником произошла досадная история — бронзо¬
вый бюст Пушкина был ночью украден (бронза была в большой
Цене). Примерно через два месяца детектив французской по¬
лиции Мутовкин обнаружил его на набережной в груде метал¬
лолома, готового к погрузке на японский пароход. Бюст был
установлен на прежнем месте. Мне передавал Лапикен, посе¬
тивший в 1981 году Шанхай и присутствовавший в 1937 году
На инаугурации памятника, что в настоящее время стоит дру¬
гой бюст Пушкина и, как сказали китайцы, старый бюст был
Увезен в СССР, а из Москвы был почему-то прислан другой,
Ничем не лучше прежнего.
Другим крупным мероприятием Пушкинского комитета
бьіло издание книги, посвященной юбилейной дате, под назва¬
14*
211
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
-4^
нием «Пушкинские дни в Шанхае». Книга содержит четыре
раздела: русский, французский, английский и китайский.
К написанию статей были привлечены лучшие литературные
силы города. Книга богато иллюстрирована портретами поэта,
фотографиями и репродукциями знаменитых русских писате¬
лей с выдержками из их работ, посвященных Пушкину. В
книге опубликованы программы чествования поэта по случаю
столетия со дня смерти. Помещены также редкие портреты
ближайших родственников поэта: отца Сергея Львовича, ма¬
тери Надежды Осиповны, внучки «арапа Петра Великого» —
Ганнибала, и дяди Василия Львовича, известного в свое время
поэта. Эти портреты были предоставлены для печати семьей
Лачиновых, проживавших в то время в Шанхае, некогда —
ближайшими соседями Пушкиных по Михайловскому. 5 фев¬
раля в «Alliance Fran9aise» были прочитаны доклады, посвя¬
щенные произведениям великого поэта, и неизданные перево¬
ды на французский язык стихотворений Пушкина, сделанные
шанхайскими авторами A. Nilus (А.Р. Parkau) и Nicolet de
Chollet. Объявленный в опубликованной книге доклад доцен¬
та Парижского университета г-жи Клод Ривьер (Claude
Rivere) не состоялся и был заменен двумя выступлениями на
французском языке: Е.Х. Нилус рассказал о переводах Пушки¬
ным стихотворений французских поэтов, и я говорил об от¬
ношениях Пушкина с Проспером Мериме. Этой драгоценной
книги нет даже в Пушкинском Доме в Петербурге, но в моей
библиотеке сохранился ее экземпляр.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ЖИЗНЬ В ШАНХАЕ
К 1935 году в Шанхай перебрались почти все активисты «Чу-
раевки», и по примеру харбинской была организована шанхай¬
ская «Чураевка». Однако подобия харбинской «Чураевки» в
Шанхае не получилось: не было еженедельных открытых «Втор¬
ников» и не работала литературная студия. Из поэтов в Харби¬
не оставались Алексей Ачаир, Арсений Несмелов, Василий Обу¬
хов, Василий Логинов, Елизавета Рачинская и прозаик Борис
212
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Юльский. Из молодежи временно задержались, но в ближай¬
шие годы тоже оказались в Шанхае Михаил Волин, Валерий
Перелешин и Ольга Тельтофт. Литературные силы русского
Шанхая стали четко концентрироваться вокруг трех человек:
Михаила Васильевича Щербакова, Александры Петровны Пар-
ісау и Валентина Сергеевича Присяжникова (Валя), а «Чураев-
ка» существовала только номинально.
М.В. ЩЕРБАКОВ
Михаил Васильевич Щербаков — человек сложной судьбы. Он
родился в Москве в 1890 году. С детства обучался языкам —
немецкому и французскому (впоследствии освоил и англий¬
ский). Окончил Императорское высшее техническое училище,
ныне переименованное в Московский технический университет
им. Н.Э. Баумана (МВТУ). Работал в подмосковном научно-ис¬
следовательском институте физики над проблемами атомной
энергетики. Уверяет, что учеными института в конце Первой
мировой войны был теоретически решен вопрос о возможнос¬
ти цепной ядерной реакции. В августе 1914 года Щербаков был
мобилизован и направлен в группе молодых офицеров, владею¬
щих французским языком, во Францию, где в Лионе прошел
краткосрочный курс военной фотоаэросъемки. Затем он был
отправлен в Салоники, где принимал участие в борьбе француз¬
ской авиации на германском фронте, что было связано с боль¬
шим риском для жизни, поскольку авиация в то время еще не
пользовалась парашютами для спасения летчиков с подбитого
самолета. После войны ему было предоставлено французское
гражданство и работа в Индокитайском банке в Ханое (Banque
de Tlndo-Chine). Не получая удовлетворения от конторской
работы в банке, Щербаков из Ханоя перебрался во Владивосток,
где занялся литературным трудом. Он близко сошелся с поэта¬
ми Борисом Буткевичем (Бета), Леонидом Ещиным, Всеволо¬
дом Ивановым, Арсением Несмеловым и Леонидом Тяжеловым
И Принял участие в технической подготовке к изданию альма¬
наха «Парнас между сопок». В 1922 году перед приходом во
213
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Владивосток большевиков он в большой группе беженцев уехал
в Шанхай, где снова стал работать в Индокитайском банке.
Прельщенный, однако, возможностью иметь каждые шесть лет
девятимесячный отпуск, он перешел на службу во французскую
полицию.
С юношеских лет Михаил Васильевич увлекался литературой.
Он много читал, в особенности по истории человечества. Его
влекли археологические изыскания, открывающие пласты неиз¬
вестного. Владея в совершенстве четырьмя языками, он стремил¬
ся сопоставлять данные международных печатных источников.
Не лишенный писательского таланта, он пытался создавать свои
литературные образы людей, вскрывающих тайны человеческо¬
го бытия.
В первый же свой длительный отпуск Щербаков отправился в
плавание по тихоокеанским островам. Будучи почти профессио¬
нальным фотографом, он все замеченное фиксировал на пленке.
Особенно его заинтересовал остров Пасхи, где маленькое вулка¬
ническое образование всего в полтораста квадратных километров
в восточной части Тихого океана таит удивительные следы погиб¬
шей культуры. Огромные каменные статуи, привезенные неизве¬
стно кем, неизвестно откуда и неизвестно как, дощечки с
письменами неведомого языка явно скрывают тайны погибшей
цивилизации. Все это увлекало и очаровывало Щербакова, застав¬
ляло глубже искать истоки исторических событий, дошедших до
нас только в массе бесформенных мифов.
После каждого своего путешествия в глубь неведомого Ми¬
хаил Васильевич собирал друзей, чтобы с ними разделить неудер¬
жимо обуревающие его мысли и чувства. Не могу забыть его
рассказ о найденном им на острове Пасхи каменном изобра¬
жении головы женщины со змеями вместо волос, копирующем
голову Медузы, одной из трех горгон, убитой, по греческой
мифологии, сыном Зевса и Данаи. Сходство настолько порази¬
тельно, что невольно приходится думать о наличии общего ми¬
фологического источника между Грецией и островом Пасхи.
Легко входя в контакт с людьми, Щербаков оказывался маг¬
нитом, стягивающим вокруг себя людей ищущих, мыслящих,
творчески одаренных. Так, после раскола объединения «Поне-
214
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
дельник», где он был председателем, как бы сама собой орга¬
низовалась под его руководством сильная группа талантливых
дюдей, задумавшая новое литературно-художественное объеди¬
нение «Восток». Связи Востока и Запада давно будоражат умы
русской интеллигенции. Россия географически и исторически
стоит на слиянии несходных, но равновеликих культур и века¬
ми питается из их глубинных источников. Сила русской куль¬
туры не в их ли животворном синтезе?!
В объединение «Восток» вошли следующие деятели: Борис
Апрелев, Лев Арнольдов, Кирилл Батурин, Лев Гроссе, Дмитрий
Густов, Иван Жавроцкий, Виктор Качоровский, Александр Лав¬
рентьев, Аполлинарий Ненцинский, Дмитрий Петрухин, Сам¬
сон Шахматов и Михаил Щербаков. На правах членов-коррес-
пондентов в него были включены харбинцы Всеволод Иванов и
Арсений Несмелов. Члены объединения развили заметную ак¬
тивность. Они издавали ряд литературно-художественных жур¬
налов, в каждом из которых ответственным редактором был
кто-нибудь из членов «Востока»: «Парус», «Понедельник»,
«Прожектор», «Врата», «Феникс», «Новый мир» и «Сегодня».
Члены объединения и примыкавшие к нему литераторы
опубликовали немало книг, так или иначе связанных с Восто¬
ком. Сам Щербаков издал очерк «Одиссея без Итаки», рома¬
ны «Токсин любви», «Корень жизни», «Черная серия», перевод
с английского книги П. Вудхауза «Оптимист» и сборник сти¬
хотворений «Отгул».
Как фотограф Михаил Васильевич принял участие во Всешан-
хайском конкурсе на лучший снимок. В конкурсе участвовали
многие китайские специалисты. Первое место на конкурсе было
присуждено снимку Щербакова за исключительную красоту за¬
печатленного ландшафта. Еще до изобретения цветной фотогра¬
фии Михаил Васильевич осуществлял цветные фотоснимки пу-
сочетания нескольких линз и применяя изобретенную им
Методику. Образцы его снимков сохранились у моей дочери в
Сан-франциско.
Как-то, вернувшись из очередного путешествия, Щербаков
^брал друзей. В числе приглашенных оказались приехавшие
113 Парижа композитор Черепнин с супругой. В честь гостя
215
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
был организован концерт под руководством и при личном
участии профессора Шанхайской консерватории Сергея Сер¬
геевича Аксакова. В знак благодарности композитор подарил
устроителю только что вышедшие ноты своего «Трепака» с
личной надписью.
Узнав, что во Франции два брата Ру (Roux) открыли способ
фотографирования и красочного печатания снимков без приме¬
нения красителей, то есть что-то похожее на созданный им
метод, Щербаков решил ехать во Францию для встречи с бра-
тьями-изобретателями. Перед отъездом он пригласил меня и
сообщил, что, по всей видимости, он вряд ли вернется в Китай.
Боясь, что имеющиеся у него книги дальневосточных авторов
(многие из них с авторскими надписями) без него погибнут, а
взять их с собой он не имел возможности, Михаил Васильевич
передал их мне, сказав при этом, что, если мне удастся их со¬
хранить, он был бы рад, если я пожелал бы когда-нибудь пере¬
дать их в государственное хранилище в России. Щербаков не
вернулся в Китай. Он скончался во Франции в 1956 году (по
слухам, застрелился или выбросился в окно), о чем мне напи¬
сал его друг Всеволод Никанорович Иванов.
На мой взгляд, Перелешин в своих воспоминаниях дает Щер¬
бакову совершенно несправедливую характеристику, я бы сказал,
прямо противоположную правде. Ведь нельзя же в самом деле
сказать о нем «одинокий, трудный, не умевший или не хотевший
сходиться с другими человек». Видимо, он совсем не знал Миха¬
ила Васильевича. Можно подумать, что Валерий характеризует
самого себя.
А.П. ПАРКАУ
Александра Петровна родилась в 1889 году на Кавказе в се¬
мье крупного государственного чиновника. Ее муж адвокат Ев¬
гений Хрисанфович Нилус в 1916 году получил назначение
военным прокурором в управление КВЖД и вместе с женой
и сыном приехал в Харбин. Александра Петровна хорошо вла¬
дела французским языком и с ранней юности писала стихи по-
216
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
русски и по-французски, переводила русские стихи модных ав¬
торов на французский язык, а французские стихи — на рус¬
ский. Перевела, в частности, книгу «Тоі et шоі» («Ты и я»)
Поля Жеральди (Paul Geraldy), которая, по слухам, была из¬
дана в Харбине. Александра Петровна и ее супруг вели широ¬
кую общественную деятельность. Более или менее регулярно
они устраивали встречи людей, интересующихся литературой,
организовывали чтение новых прозаических произведений и
стихов. Одну из таких встреч, на которую мама взяла меня с
собой, я подробно описал в разделе об организации «Чураев-
ки». В 1933 году семья Нилу сов переехала в Шанхай, где Ев¬
гений Хрисанфович оставил Александру Петровну и поселился
у своей возлюбленной Нины Александровны Корейша, но каж¬
дое воскресенье навещал свою преданную ему супругу.
По своему харбинскому примеру Александра Петровна и в
Шанхае устроила у себя «день открытых дверей» по средам. В
этот день недели у нее собирались поэты и просто любители
поэзии. Постепенно «Среды» превратились в центр, где соби¬
рались все бывшие чураевские пииты. «Среды» Паркау в Шан¬
хае стали примерно тем же, чем бывали в «Чураевке» «Пятни¬
цы», с той разницей, что на «Средах» прочитанные стихи не
подвергались такому критическому разбору, как это было на чу-
раевских «Пятницах». Кроме бывших чураевцев, на «Средах»
регулярно присутствовали шанхайцы Варвара Николаевна Иев¬
лева и Михаил Васильевич Щербаков. Из чураевцев не бывали
У Паркау Щеголев и Петерец, работавшие в советской газете
♦Новая жизнь». Редко, приходил Перелешин, бывший тогда
Монахом — отцом Германом и работавший в Телеграфном агент¬
стве Советского Союза (ТАСС); работа Перелешина в агентстве
ТАСС была сопряжена с курьезом. Агентство ТАСС помещалось
в одном из фешенебельных зданий на набережной (Bund).
Поднявшись на лифте, вы входили через широкие застеклен¬
ные двери в большой холл и сразу натыкались на монаха, подо¬
бравшего под себя полы рясы и быстро печатавшего на пишу¬
щей машинке переводы из китайской прессы. Несовместимость
Ыонаха с коммунистическим агентством шокировала каждого
Ходящего.
217
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Обилие интеллектуальных деятелей на «Средах» у Паркау при-
влекло внимание одного из руководителей агентства ТАСС Ми¬
хаила Федоровича Якшамина, который стал приходить к Паркау,
поскольку вход на «Среды» был для всех свободным. Организо¬
ванная выходцами из Харбина шанхайская «Чураевка» существо¬
вала только номинально, поскольку собраний она не проводила,
а весь чураевский актив ходил на «Среды» к Паркау. За это вре¬
мя чураевцами, в том числе и мной, было написано много сти¬
хотворений. Приведу здесь мое «Письмо к Симонову».
Простите, Симонов, что, Вас не зная,
В победную, великую пору
Я Вам пишу из дальнего Китая
Как старшему собрату по перу.
Вы прогремели всесоюзной славой,
По всей земле во фронтовой пыли
Вы вдохновенно по стезе кровавой
С бойцами Родины бойцом прошли.
А я, Ваш брат, томился мукой тайной,
Когда вдали от боевых полей
Упрямо с гордостью необычайной
Я верил в славу Родины моей.
Полумладенцем — за грехи мои ли? —
Покинул я родной Владивосток.
Меня чужие люди напоили,
Чужого хлеба сунули кусок.
Но мне сиял с неудержимой силой
Сквозь тьму юдольных и бездомных лет
Моей страны, моей отчизны милой
Спасительный и вдохновенный свет.
И сердце жило тайною мечтою.
Я сохранил в его ларце живом
Со всякой чужеземной мишурою
Родную кровь и веру в отчий дом.
Я, может быть, сумею, вставши рядом,
Товарищем среди родных бойцов
Разить врага сметающим снарядом
Из лучшей стали кованых стихов.
Я молод, стоек, кровь во мне густая,
В стихах бурлящая, как на огне.
Через границу древнего Китая
Тепло — по-русски — дайте руку мне.
218
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Л^
Сама Александра Петровна принимала на «Средах» актив¬
ное участие не только как хозяйка, но и как поэт. Когда нача-
дась война и гитлеровские полчища вторглись на территорию
Советского Союза, ее патриотические оборонческие стихи были
у всех русских шанхайцев на устах.
Молнии рвутся косые,
Дым от пожарищ стоит...
Наша воюет Россия,
Бой на границе кипит...
Русское сердце бунтует,
Братская кровь — не вода...
Наша Россия воюет,
Наши горят города!..
Родной стране, стране исконных братьев,
Разъединенных с нами столько лет,
В час грозных бед, в час горького проклятья,
Родной стране — дочерний мой привет.
Эти слова — «Россия», а не «Советский Союз», — да еще
не только «Россия», а «наша Россия» — жгли ум и эмигрант¬
ские сердца, вызывали чувство сопричастности к великой беде
разъединенных с нами, но родных русских людей — нашей
России.
В канун войны Александра Петровна опубликовала сборник
стихотворений «Огонь неугасимый», а в 1942 году сборник
«Родной стране».
Сын Нилусов Александр (Шурик) женился в Шанхае на
Аиде, дочери друзей моих родителей — Ягубовых. Я знал Лилю
и ее сестру-близнеца Лену со дня их рождения. У Лили с Шу¬
риком родился сын Юра. Александра Петровна с сыном и его
^мьей приехали в Советский Союз в 1954 году, а Евгений Хри-
сзнфович уехал к своей возлюбленной сначала в Южную Аме-
рику, а потом, говорят, в Швейцарию, где и скончался. А
Александра Петровна поселилась в Шарапинском совхозе Чка¬
ловской области, где в 1954 году скончалась от рака. Шурик с
СеМьей уехал в Ереван, где заболел раком крови и умер, а Лиля
Сколько раз приезжала в Москву, бывала у нас, приходила с
*^фой и его женой и сказала, что архив Александры Петровны
219
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
находится в Ереване в квартире, где живет первая жена Юры
обещала привезти нам стихи и французские переводы Алексан¬
дры Петровны, но попала в аварию и погибла. Где теперь Юра
Нилус, я не знаю.
ВАЛЕНТИН ВАЛЬ (ПРИСЯЖНИКОВ)
Третьим лицом, собиравшим у себя поэтов, литераторов и
художников, был поэт Валь, тот самый Валь, о котором Ни¬
колай Светлов сочинил бойкую эпиграмму, ставшую популяр¬
ной в Шанхае:
Поэт ли Валя Валь?
Едва ль.
Валь приплыл в Шанхай на каком-то пароходе из Владивос¬
тока в 1923 году и сразу окунулся в литературную деятельность.
В те годы в Шанхае было немного газет и журналов, но Валь
стал сотрудничать во всех и проявлял как журналист удивитель¬
ную оперативность. Он писал романтико-детективные книги,
рассчитанные на широкого потребителя и издавал их под раз¬
ными псевдонимами.
В начале 30-х годов он достиг кульминации, став главным ре¬
дактором популярного литературно-художественного еженедель¬
ного журнала «Прожектор». Как журналист и писатель, он
принимал деятельное участие в руководимом Щербаковым объ¬
единении «Понедельник», но после скандального литературного
суда над писателем Павлом Северным, уличенным в плагиате
(«Косая Мадонна»), Валь принял участие в расколе объедине¬
ния и с небольшой группой сторонников закрепил за собой
название погибшего «Понедельника». Он снимал на рут де ГрУ'
ши (Route de Grouchy) довольно большое помещение бывше¬
го гаража и объявил каждый понедельник «днем открытых две¬
рей». У Валя подобралась своя группа посетителей. Это был*1
поэты, писатели, художники и просто дамы, интересующиеся
творчеством. Я был постоянным посетителем «Сред» у Парк^У»
но часто приходил и к Валю по понедельникам. Меня привл^'
220
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
У&ьм бывавшие здесь поэты Светлов, Гроссе, Скопиченко, Во¬
лин, художники Кичигины и Подгурский, и особенно писатель
Я философ Евгений Шевшуков; из просто «интересующихся»
наиболее привлекательной была Буби Фоминых, читавшая в
особой, только ей свойственной манере стихи поэтов Серебря¬
ного века и чураевцев, многие из которых она знала наизусть.
Бывали у Валя журналисты Панченко, Петров и другие. У меня
с Валем установились дружеские отношения. Главным недостат¬
ком «Понедельников» было то, что Валь, а с ним и некоторые
посетители, были любителями выпить и при чрезмерном по¬
треблении «веселительного» литературное собрание превраща¬
лось в пиршество. На встречах у Валя всегда присутствовала его
жена Вера Николаевна, писавшая маленькие забавные расска¬
зы, и ее дочь Алла. Самым интересным был Шевшуков, кото¬
рый озадачивал публику неожиданными выкладками на тему
сегодняшнего дня на основе соображений и постулатов древне¬
греческих философов. В 1947 году Валь получил персональную
визу в Советский Союз. Перед отъездом он просил разрешения
переехать ко мне, опасаясь преследования, как мне казалось,
мнимого, со стороны английской разведки. Я, конечно, разре¬
шил, и он с семьей выехал в Союз из моей квартиры. С отъез¬
дом Валя окончились «Понедельники», и осталось только два
убежища для литераторов: у Щербакова и у Паркау. Но вскоре
народилось небольшое объединение из двенадцати поэтов —
«Остров», но об этом потом.
10 февраля 1939 года мой брат Николай женился на Вале¬
рии Константиновне Огильви, с которой познакомился еще в
Харбине. Ее отец Константин Николаевич был главным врачом
на Уссурийской железной дороге и проживал с семьей в горо¬
де Маньчжурия на границе России и Китая. В 1929 году между
Китаем и Советским Союзом произошел конфликт, и прибли¬
жение советских воинских подразделений заставило семью
Сильви бежать в Монголию, а затем в Харбин, где Константин
Николаевич, первоклассный хирург, стал работать в больнице
^ени Казем-бека. Его сын Володя и дочь Валя, получив сред-
образование, поступили в высшие учебные заведения: Во-
*Одя — в Политехнический институт, а Валя — на экономи¬
221
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ческое отделение юридического факультета. Оба успели получить
высшее образование до того, как семья решила перебраться
в Шанхай. Доктор Огильви стал в Шанхае работать главным
хирургом в русской больнице, а Володя устроился в большую
американскую фирму IBM (International Business Machines
Corporation). Как это произошло? Володя узнал, что директо¬
ром шанхайского отделения этой фирмы состоит американский
инженер по фамилии Огильви. Володя попросился на прием к
директору, и, когда тот спросил русского посетителя, чего он
желает, Володя сказал, что ему ничего не надо, и он просто
хотел посмотреть на человека, который носит ту же фамилию,
что и он. Удивленный директор расспросил Володю о его про¬
исхождении и семейных подробностях русских Огильви; поняв,
что, видимо, они родственники, и узнав, что Володя — дипло¬
мированный инженер, директор предложил ему работать в их
компании. Володя с радостью принял предложение, и с тех пор
он всю жизнь работал в этой фирме не только в Шанхае, но и
в Сан-Франциско.
Русский род Огильви сложился не сразу. Шотландский фельд¬
маршал Александр Огильви (Ogilvy) был приглашен царем
Петром I на командную должность в российскую армию во
время русско-шведской войны. Фельдмаршал разошелся с Пет¬
ром во взглядах на тактику боя и, не одержав победы под
Нарвой, вернулся в Шотландию. Однако его сын Александр
(1765—1845) в чине адмирала флота приехал в Россию и по¬
желал служить русскому трону. В 1841 году ему было предо¬
ставлено российское подданство и звание личного дворянина.
Его сын, родившийся в 1805 году, Александр Александрович
в чине коллежского советника получил потомственное дворян¬
ство и занимал ряд государственных должностей. Сын Алек¬
сандра Александровича — Николай, родившийся в 1847 году»
стал горным инженером. У Николая Александровича было три
сына: Константин (1875), врач-хирург; Александр (1877)»
доктор минералогических наук и директор бальнеологическо¬
го института в Пятигорске, и Владимир, горный инженер-
Александр Николаевич был не только доктором наук, но и
заслуженным деятелем науки СССР, тем не менее он был не¬
222
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
заслуженно арестован вместе с женой и погиб в ГУЛАГе. Два
ею сына, Николай (1907) и Александр (1909), были лише¬
ны права получать высшее образование, но тем не менее оба
стали докторами наук — гидрологами. У Николая Александ¬
ровича был один сын Александр (1936), тоже гидролог, кан¬
дидат наук; он неожиданно скончался в Москве от заболева¬
ния печени. После него остались жена Вера Сергеевна и три
дочери — Александра, Наталья и Татьяна. Все дочери замужем
и имеют детей.
Вернемся к моему брату Николаю, который женился на Ва¬
лерии, дочери врача Константина Николаевича Огильви. Валя
была на год старше Коли. Торжественное празднование бра¬
косочетания было организовано в доме Мироновых. Вера Ге¬
оргиевна и Михаил Терентьевич проявили большую заботу о
молодой семье, потому что любили Колю, как родного сына.
Молодые поселились в большом доме родителей Вали номер
56/1 по рут Думер. Коле для его занятий историей была от¬
ведена отдельная комната над кухней, где он сложил все свои
книги и папки с собранными им архивными материалами.
Здесь он царствовал беспредельно, и к тому, что он называл
«мой порядок», никто не мог прикасаться. В эти годы он по¬
купал много книг и активно пополнял свою коллекцию китай¬
ских монет, насколько ему позволяла его вполне приличная
заработная плата, к тому же все расходы по дому и питанию,
насколько я знаю, обеспечивал Валин отец. Коля принимал
активное участие в историческом кружке, который собирался
У известного в Харбине, а затем и в Шанхае адвоката Михаи¬
ла Эммануиловича Гильчера. На моей памяти Коля выступил
с тремя обстоятельными докладами о государственном устрой¬
те Московской Руси и, в частности, о роли Боярской думы.
Михаил Эммануилович имел большую библиотеку, состоя¬
щую из книг по истории России. Он не только покупал все, что
найти у харбинских и шанхайских букинистов, но и выпи-
сЫвал из Москвы через агентство «Международная книга» ред-
чайщие книги из разных московских и петербургских храни-
АИЧ, включая бывшие царские библиотеки. Он показывал мне
Десятки книг с личными автографами Александра II и Алексан¬
223
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
дра III, была у него и книга с личной росписью Николая I. Он
жаловался, что ему не всегда удавалось получить заказанную им
книгу из царского хранилища, потому что, пока его заказ шел
из Шанхая в Москву, книга оказывалась перекупленной другим
заказчиком, а желающих купить царские книги во всем мире
было много, тем более что продавались они, как он выражался,
«по задаром». Гильчер был весьма состоятельным человеком, и
его понятие «по задаром» следует принимать с большой поправ¬
кой. В доме, который снимал Гильчер, было довольно большое
гаражное помещение, которое он сдавал известному в Шанхае
писателю Кириллу Викторовичу Батурину, который оборудовал
его под типографию, установил печатающую машину и приспо¬
собления для литья буквенных блоков. Он сам писал и сам пе¬
чатал свои антисемитские размышления. Но кроме антисеми¬
тизма Батурин занимался изучением вопросов оккультизма и
состоял членом Русского оккультного центра в Шанхае. Им было
издано несколько книг, в том числе два тома справочника по
оккультизму под названием «Истоки тайноведения». «Тайнове-
дение, — писал он, — есть изучение скрытых сил природы для
подчинения их разуму и воле человека». Эти два тома содержат
много интереснейших исторических данных, подкрепленных
сведениями из Священного Писания, Корана и древних индий¬
ских и китайских источников. Книги содержат уникальный
подбор библиографических сведений и, я думаю, для интересу¬
ющихся мистикой и в настоящее время представляют большой
интерес.
РОЖДЕНИЕ ДОЧЕРИ ИРИНЫ
Мать Ляли, моей жены, Валентина Гавриловна скептически
относилась ко мне как мужу ее дочери. Она вообще за «муЖ-
чин» считала только англичан, и ее идеалом мужественного че¬
ловека был Уинстон Черчилль. Когда Ляля сказала, что ЖАеТ
ребенка, Валентина Гавриловна встала на дыбы и стала угова¬
ривать дочь сделать аборт. Аборты по действующему законодЗ'
тельству были запрещены и разрешались только в особых саТ
224
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
q2#x> а именно, когда заболевание матери грозило ее жизни. Это
условие было лазейкой для предприимчивых гинекологов, кото¬
рые всегда находили соответствующие причины. Валентина Гав¬
риловна уговорила Лялю сделать рентгеновский снимок легких
в клинике ее знакомого врача. Снимок показал небольшое за¬
темнение в правом легком, и этого оказалось достаточно для
Валентины Гавриловны, чтобы беспрестанно уговаривать мою
жену сделать аборт. А мне очень хотелось иметь ребенка, и Ляля
как будто разделяла мою точку зрения. Однажды мне позвони¬
ла на работу Лялина сестра Муся и сообщила, что Валентина
Гавриловна уговорила Лялю сделать аборт и что они сейчас едут
в клинику доктора Антоновой на Грейт-Вестерн-роуд (Great
Western Road). Я сейчас же взял машину и оказался в клинике
раньше их. Валентина Гавриловна была возмущена моим появ¬
лением, а Ляля, наоборот, была, как мне показалось, очень до¬
вольна. Мне даже пришло на ум, что Муся позвонила мне по
Лялиной просьбе. Валентина Гавриловна не захотела возвращать¬
ся с нами, и мы с Лялей поехали вдвоем. Мать Ляли несколько
дней не приходила к нам и не звонила по телефону. Но когда
она появилась, то первым делом сказала, что у Ляли очень уз¬
кие бедра и поэтому она не может родить ребенка. Мы поеха¬
ли к одному из лучших гинекологов Шанхая доктору А.В. Сив-
ре, который обследовал Лялю и сказал, что он не видит причин,
препятствующих родам.
19 ноября 1939 года Ляля родила ребенка. Роды принимал
Доктор Миндлин в госпитале «Кантри» (Country Hospital).
Доктор позвонил мне по телефону в 8 часов утра и сообщил,
что родилась девочка и что мать и ребенок чувствуют себя пре¬
красно (он именно так и сказал — прекрасно). Я был счаст¬
лив и сейчас же сообщил приятную весть Валентине Гавриловне,
^усе, моему отцу и братьям. Был ясный воскресный день. Я
Навестил Лялю в больнице, а на четвертый день привез ее с
Ребенком домой. Наученный старшими, я сам нес ребенка и не
Анпал девочку в руки Ляле. Через несколько дней дочку крестил
Приглашенный мной архимандрит Макарий. Назвали ее Ири¬
ной. Епископ Иоанн прислал мне через несколько дней офици-
^Ное письмо с требованием объяснить, на каком основании я
15
‘ 2742
225
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
пригласил отца Макария крестить новорожденную дома. Ока¬
зывается, епископ все время искал за отцом Макарием каких-
либо нарушений канона. В ответе я написал, что пригласил
архимандрита по личной инициативе к себе домой, так как
ребенок недомогал. Этим конфликт духовных лиц был исчерпан.
Одновременно с Лялей ребенка ждала Левина жена Тося
которая 25 июля родила мальчика. С именем Тосиного сына
вышли затруднения: Лева предлагал разные имена, а Тося, же¬
лая угодить своему отцу, настаивала на польском имени Феликс.
Это имя вызывало у всех нежелательную ассоциацию с именем
Дзержинского, с чем была согласна и Тося. Но все же найти
другое такое имя, чтобы оно было польским и одновременно
числилось в списке православных крестных имен, она не могла.
Лева конкретного имени не предлагал и в результате уступил
жене, — мальчик был назван Феликсом.
Валя с Колей не торопились иметь потомство. Шла война,
и оба они считали, что несвоевременно обзаводиться детьми.
И все же 23 апреля 1944 года, то есть почти через пять лет
после рождения нашей Ирочки, Валя произвела на свет сына,
которому в честь Валиного отца было дано имя Константин,
он полный тезка деда — Константин Николаевич. Таким об¬
разом, старшим в семьях Слободчиковых был Феликс. На че¬
тыре месяца его моложе была наша Ирочка и совсем «моло¬
дым» был Котик. Незадолго до рождения Ирочки риелторская
фирма предложила нам двухкомнатную квартиру на третьем
этаже Georgia Apartments на Avenue Petain, и мы вернули
Крупину его квартиру. Лева с женой и сыном продолжали
жить в той же квартире на Rue Bourgeat, а Коля оставался в
доме родителей Вали на Route Doumer.
ВОЙНА
Политическая обстановка в Европе осложнялась. Гитлеров-
ские полчища 1 сентября 1939 года вторглись в Польшу, что
признается за дату начала Второй мировой войны. Через два дня
Великобритания и Франция объявили войну Германии.
226
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
&
10 мая 1940 года нацистские войска вошли в Бельгию, кото¬
рая капитулировала 29 мая, взяли Нидерланды и Люксембург,
Данию и Норвегию. Занятая германскими войсками Франция
ісапитулировала 22 июня. В июле 1940 года маршал Петен об¬
разовал в городе Виши сепаратное правительство с премьер-
министром Лавалем во главе, которое вошло в сотрудничество
с нацистскими властями. Сразу после капитуляции Франции
генерал де Голль (de Gaulle) создал в Лондоне движение «Сво¬
бодная Франция» из патриотически настроенных французских
эмигрантов. В 1942 году это движение получило название «Сра¬
жающаяся Франция» и официально примкнуло к антигитлеров¬
ской коалиции.
Италия вступила в войну на стороне Германии в июне 1940 го¬
да, а в апреле 1941 года Германия захватила Югославию и
Грецию. Предполагая неизбежность войны, советское прави¬
тельство, чтобы оттянуть ее начало, заключило с Германией в
1939 году пакт о ненападении с секретными протоколами, на¬
рушавшими нормы международного права. Несмотря на пакт,
22 июня 1941 года гитлеровская Германия напала на СССР,
планируя провести молниеносную войну («6лицкрир>). Красная
армия, ослабленная массовыми репрессиями Сталина, не была
готова к обороне, но отдельные ее части, расположенные в при¬
граничной зоне, оказали героическое сопротивление. Гитлеров¬
ские войска быстро продвигались в глубь страны, но не смогли
ни взять Москву, ни сломить оборону Ленинграда. Стратегия
«блицкрига» сорвалась. Сталинградская операция 1942 —
1943 годов и Курская битва танков 1943 года заставили войска
Германии вместе с войсками ее союзников Италии, Венгрии и
Румынии отступить на запад. В сентябре 1943 года капитули¬
ровала Италия, а 6 июня 1944 года союзники открыли долго¬
жданный второй фронт во Франции. При активной поддержке
сил французского Сопротивления освобождена была почти вся
территория Франции. 2 мая 1945 года Советской армией под
Командованием маршала Г.К. Жукова был взят Берлин, а 8 мая
Германия подписала Акт о безоговорочной капитуляции. Глав¬
ой организатор Второй мировой войны Гитлер покончил с
Собой при вступлении сил Советского Союза в Берлин.
15*
227
СЛОБОДЧИКОВ B.A.
На востоке Япония активно поддерживала Германию. 7 де¬
кабря 1941 года по военно-морской базе США Пёрл-Харбор
(Pearl Harbor) на Гавайских островах она нанесла неожидан¬
ный удар и вывела из строя основные силы американского
флота в Тихом океане. Нанесение внезапных ударов по силам
потенциального противника без объявления войны является
обычным методом Японии. Этот коварный прием применял¬
ся неоднократно. Японо-китайская война 1894 года началась
с внезапного нападения японских сил и привела к захвату Япо¬
нией Кореи и острова Тайвань. Нападение на русские кораб¬
ли в Цусимском проливе в 1905 году было тоже внезапным.
Япония неожиданными ударами неоднократно приобретала
значительные выгоды. Так и при нападении на Пёрл-Харбор
она получила значительный перевес над силами США, но
перевес этот оказался временным. Тем не менее в 1941 —
1942 годах Япония успела захватить Филиппины, Индонезию,
Индокитай, Сингапур и многие острова в Тихом океане. Она
завладела огромной частью Китая. Англо-американские воору¬
женные силы в упорных боях постепенно оттеснили японцев
с занятых позиций. 6 и 8 августа 1945 года американцы сбро¬
сили атомные бомбы на японские города Хиросима и Нагаса¬
ки. Я не знаю, была ли в этих бомбардировках военная целе¬
сообразность, но от них погибло 200 тысяч мирных жителей,
и след этой бомбардировки тянется и по сей день.
Немедленно после бомбардировки Пёрл-Харбора (в русских
источниках она именуется «Жемчужная гавань») японцы захва¬
тили шанхайский Сеттльмент. Они ввели в город большое число
танков, оборудованных пулеметом и управляемых одним челове¬
ком. В условиях интенсивного уличного движения в Шанхае та¬
кое вооружение оказалось наиболее целесообразным. Француз¬
скую концессию японские войска не затронули.
События, происходившие в Европе, — оккупация и капи¬
туляция Франции, образование правительства коллаборациони¬
стов в Виши, движение де Голля — оказали большое влияние
на состояние умов французов, работавших во французской ад¬
министрации в Шанхае. Французская политика в городе оп¬
ределялась французским консульством, которое возглавлял
228
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
роланд де Маржери (Roland de Margerie). Я не знаю, какую
позицию приняло консульство, по всей видимости никакую, но
в среде французского персонала полиции, где в то время слу¬
жили мы — все три брата, началось брожение. Небольшое
число сотрудников одобряло позицию маршала Петена и в то
ясе время считало целесообразной деятельность де Голля. Они
считали, что в критические моменты истории общество долж¬
но иметь две полярно противоположные ориентации. Победит
ли та или другая сторона, во всех случаях победа будет за
Францией. Все же подавляющее число французов было на сто¬
роне де Голля. Началось бегство в Лондон. Молодежь массово
уезжала, и администрация полиции препятствий к отъезду не
чинила. Даже более того, отъезжающим выдавались значитель¬
ные суммы денег, как бы выходные. Одним из первых уехал
мой друг Лоик Рофаст (Loic Raufast), за ним потянулись дру¬
гие. Интересной была позиция выходцев из Эльзаса: они были
немецкого происхождения, имели немецкие фамилии, но были
французами по паспорту: Мейер, Вагнер, Вейс, Корман, Жер-
спак (Meyer, Wagner, Veys, Korman, Gerspach) и другие. Все
они были настроены против Гитлера, и, мне кажется, искрен¬
не, а вот среди русских был некто Гребер, который настолько
не скрывал своих прогитлеровских симпатий, что на руке от¬
крыто носил свастику. Французы коробились, но не посмели
запретить, а русские его сторонились.
НЕУДАЧНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
Моя работа в уголовном отделе продолжалась недолго. Случи¬
лось несколько крупных дел, которые мне пришлось расследовать.
Из Японии приехал в Шанхай богатый предприниматель — по-
луяпонец английского происхождения по фамилии Демби
(Demby). Он владел фабриками консервов в Хакодате. Г-н Дем¬
би был женат на русской, которую звали Мария Ивановна. С ней
вместе в Шанхай приехала ее сестра, жена в прошлом состоятель¬
ного русского финансиста (фамилии не помню). Демби с супру¬
ги и свояченицей поселились во французской концессии в «Кинг
229
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Альберт апартменс» (King Albert Apartments). Они привезли с
собой много дорогих бриллиантов, надеясь реализовать их в Шан ¬
хае. Эти бриллианты у них украли, о чем г-н Демби сделал заяв¬
ление в полицию. Дело было поручено мне как дежурному
следователю. Показания свидетелей и отпечатки пальцев застави¬
ли подозревать в краже знакомого семьи португальца Майера,
который часто посещал Демби. Бриллианты оценивались в под-
миллиона долларов. Когда все было уже ясно, дело о пропаже
бриллиантов Демби было передано старшему следователю ин¬
спектору Жерспаку, который быстро запутал дело настолько, что
обыск и арест португальца стали необоснованными и недопусти¬
мыми. Таким образом, пропавшие бриллианты не были найдены,
а инспектор Жерспак уволился и уехал во Францию.
Мария Ивановна и ее сестра были родом из Самары, и мой
отец знал их еще незамужними. Они рассказали мне историю
английской семьи Демби. Оказывается, со слов г-жи Демби,
потом подтвержденных и самим Демби, в середине XIX века
в северных водах Тихого океана орудовала шайка пиратов, во
главе которой были три человека: англичанин Демби, швейца¬
рец Бриннер и поляк Янковский. Эти пираты, по словам са¬
мого Демби, никого не убивали, но обложили все торговые
суда, курсировавшие в подконтрольных им водах, своим нало¬
гом и грозили в случае неуплаты потопить строптивые кораб¬
ли. Все платили.
Пираты старели и постепенно переходили на оседлый об¬
раз жизни: Бриннер женился на русской женщине, приобрел
поместье и поселился с семьей во Владивостоке; Янковский
женился на польке и поселился в Корее; Демби женился на
японке и поселился в Хакодате. Все разумно использовали на¬
житые капиталы, поместили их в предприятия и зажили спо¬
койной трудовой жизнью. На этих предприятиях до сих пор
сменяют друг друга их новые поколения. Наименее удачно ус¬
троили жизнь Янковские, поселившиеся в Корее, где нечем
было заниматься, кроме охоты.
Другое дело было связано с кражей большого набора сереб¬
ряной посуды, принадлежащей англичанину Кадури. Японцы
интернировали всех американцев# и англичан. Кадури передал
230
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
сВое серебро бывшему председателю Верховного суда во Фран¬
ки Ривелену Кофману (Rivelain Kauffman), с которым состо-
цд в близкой дружбе. Председатель с супругой занимали боль¬
шой дом на Эдинбург-роуд (Edenbourg Road). Однажды ночью
неизвестные взломали вход и вынесли все серебряные вещи,
француз Ривелен заявил о пропаже во французскую полицию,
и дело досталось мне как дежурному. Председатель сказал мне,
что в краже он подозревает владельцев крупного антикварного
ддагазина братьев Барук. Навестив братьев, я сразу заметил в
витрине пару вещей, по описанию напоминающих украденные.
На мой вопрос о происхождении этих вещей братья Барук сразу
сказали, что вещи эти, как и многие другие, принадлежат их
другу Кадури. Удивленный такой откровенностью, я попросил
подробностей и узнал, что Кадури перед интернированием обе¬
щал все свое серебро подарить братьям Барук за какую-то
серьезную услугу, оказанную ему раньше. Эту версию с возму¬
щением отверг Кофман. Поскольку братья Барук жили и дер¬
жали магазин на Сеттльменте, я вынужден был передать дело в
ведение полицейских властей Сеттльмента. Однако те контак¬
ты, которые я имел за это время с председателем суда, распо¬
ложили последнего ко мне и сыграли впоследствии большую
роль в моей жизни.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ ПОЛИЦИИ
Администрация организовала для всех работников внутрен¬
них служб повышенный курс так называемой «научной поли¬
ции» (police scientifique). Руководителем курса был специалист
высшей квалификации француз Делорм (Delorme). Курс содер¬
жал много самых современных положений полицейской науки,
особенно в области дактилоскопии, и представлял большой ин-
"^рес для следователей, вооружая их методами открытия и до¬
казательства достоверности уголовного процесса. На экзамене я
Получил высшую оценку. Вскоре я был переведен из уголовного
отдела в Service politique (политическую службу), работа в ко¬
брой считалась самой привилегированной. Она имела большие
231
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
преимущества: во-первых, ограничивалась офисными часами —
с 8 утра до 6 часов вечера, с двухчасовым перерывом на обед;
во-вторых, каждому сотруднику полагался отдельный кабинет ц
отдельный высококвалифицированный переводчик (Lettre-
traducteur), плюс машина или мотоцикл «Харли-Дэвидсон»
(Harley-Davidson) с коляской в персональное распоряжение. Я
был удивлен, так как не ожидал таких благ. Я подумал, что
причиной моего перевода в Service politique были мои «блестя¬
щие» ответы на экзамене по научной полиции, но впоследствии
узнал, что причина заключалась в том, что я один из всех рус¬
ских служащих полиции имел юридическое образование (хотя
и незаконченное!). Лева негодовал, так как считал, что именно
он, владеющий двумя китайскими наречиями и несколькими ев¬
ропейскими языками, имеет на такую преимущественную ра¬
боту особые права. Коля отнесся спокойно: он понимал, что
постоянно конфликтующий со своим ближайшим начальством
не может рассчитывать на подобную работу.
Заведовал этим отделом инспектор Шарлё (Charleux). Он
немного знал меня, так как недолго заведовал частью уголов¬
ного отдела, куда входило мое звено. Он отнесся ко мне ис¬
ключительно доброжелательно. Его помощником был инспек¬
тор Крое (Cros), полуфранцуз-полувьетнамец с блестящим
парижским образованием. В Service politique работали четве¬
ро русских.
Самую высокую должность, не только по Service politique, но
и по всей полиции, занимал старший инспектор (Inspecteur
principal) Юрий Ананьевич Емельянов. Он был французским
подданным и работал в полиции давно, при этом был челове¬
ком хорошо воспитанным и интеллигентным, явно хорошего
происхождения (хотя о его родословной я ничего не знаю). С
его мнением все начальство очень считалось. В мое время он
много пил. В ящике его письменного стола всегда находилась
бутылка джина и, как мне кажется, простой русской водки. Его
склонность, видимо, не очень мешала его работе.
Другим русским был совершенно замечательный человек
Борис Петрович Апрелев. Потомок старинного дворянского
рода, он был хорошо и разносторонне образован. Он родился
232
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
в 1888 году в родовом имении Апрелевых Знаменское в Нов¬
городской губернии. Окончив с отличием Морской корпус, Бо¬
рис Петрович получил назначение на императорскую яхту
«Штандарт» и вскоре был переведен сотрудником в Морской
штаб. Товарищи по штабу рассказали ему, как в мае 1895 года
они присутствовали на испытаниях физиком Александром Сте¬
пановичем Поповым (1859 —1906) установки, использующей
электромагнитные волны для беспроволочного телеграфирова¬
ния. Более усовершенствованная установка Попова была ис¬
пользована русскими кораблями во время войны с Японией.
Эта установка, по словам Апрелева, передавала информацию
на расстояние до 150 километров, но связь прерывалась, если
между связующими сторонами оказывалась преграда, в част¬
ности вражеский или свой корабль. Известно, что итальян¬
ский ученый Маркони (Marconi) (1874 —1937) с 1894 года
в Италии, а затем в Великобритании вел опыты по использо¬
ванию электромагнитных излучений в целях беспроволочного
телеграфирования и в 1897 году подал заявление на изобрете¬
ние. Попов и Маркони вели опыты независимо друг от друга,
но Попов заявлений на изобретение не подавал.
В начале Первой мировой войны Апрелев был командирован
Штабом в качестве офицера связи во Францию, где оставался
вплоть до революции 1917 года. Он не захотел возвращаться в
Россию, был определен во французский военный флот в звании
капитана 2-го ранга и командовал французским кораблем в Сре¬
диземном море. Демобилизовавшись, он жил одно время на Бал¬
канах, а затем уехал в Харбин и Шанхай, где поступил на работу
во французскую полицию. В Service politique Апрелев ведал ар¬
хивами. В помощниках у него были француз Гийом (Guillaume)
и Десять китайцев во главе с Ло Квейлином.
Борис Петрович ревизовал всю систему архивов и ввел из¬
вестные ему по работе в Морском штабе кодовые обозначе¬
ния. Работа была так хорошо поставлена, что из Франции спе¬
циально приезжали архивариусы знакомиться с системой
Апрелева, чем очень гордилось полицейское начальство. При
^Пе произошел такой случай. За отличную работу Апрелев был
представлен к какому-то незначительному ордену. Ордена
233
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
преимущества: во-первых, ограничивалась офисными часами
с 8 утра до 6 часов вечера, с двухчасовым перерывом на обед-
во-вторых, каждому сотруднику полагался отдельный кабинет и
отдельный высококвалифицированный переводчик (Lettre-
traducteur), плюс машина или мотоцикл «Харли-Дэвидсон»
(Harley-Davidson) с коляской в персональное распоряжение. Я
был удивлен, так как не ожидал таких благ. Я подумал, что
причиной моего перевода в Service politique были мои «блестя¬
щие» ответы на экзамене по научной полиции, но впоследствии
узнал, что причина заключалась в том, что я один из всех рус¬
ских служащих полиции имел юридическое образование (хотя
и незаконченное!). Лева негодовал, так как считал, что именно
он, владеющий двумя китайскими наречиями и несколькими ев¬
ропейскими языками, имеет на такую преимущественную ра¬
боту особые права. Коля отнесся спокойно: он понимал, что
постоянно конфликтующий со своим ближайшим начальством
не может рассчитывать на подобную работу.
Заведовал этим отделом инспектор Шарлё (Charleux). Он
немного знал меня, так как недолго заведовал частью уголов¬
ного отдела, куда входило мое звено. Он отнесся ко мне ис¬
ключительно доброжелательно. Его помощником был инспек¬
тор Крое (Cros), полуфранцуз-полувьетнамец с блестящим
парижским образованием. В Service politique работали четве¬
ро русских.
Самую высокую должность, не только по Service politique, но
и по всей полиции, занимал старший инспектор (Inspecteur
principal) Юрий Ананьевич Емельянов. Он был французским
подданным и работал в полиции давно, при этом был челове¬
ком хорошо воспитанным и интеллигентным, явно хорошего
происхождения (хотя о его родословной я ничего не знаю). С
его мнением все начальство очень считалось. В мое время он
много пил. В ящике его письменного стола всегда находилась
бутылка джина и, как мне кажется, простой русской водки. Его
склонность, видимо, не очень мешала его работе.
Другим русским был совершенно замечательный человек
Борис Петрович Апрелев. Потомок старинного дворянского
рода, он был хорошо и разносторонне образован. Он родился
232
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
в 1888 году в родовом имении Апрелевых Знаменское в Нов¬
городской губернии. Окончив с отличием Морской корпус, Бо¬
рис Петрович получил назначение на императорскую яхту
«Штандарт» и вскоре был переведен сотрудником в Морской
штаб. Товарищи по штабу рассказали ему, как в мае 1895 года
они присутствовали на испытаниях физиком Александром Сте¬
пановичем Поповым (1859 —1906) установки, использующей
электромагнитные волны для беспроволочного телеграфирова¬
ния. Более усовершенствованная установка Попова была ис¬
пользована русскими кораблями во время войны с Японией.
Эта установка, по словам Апрелева, передавала информацию
на расстояние до 150 километров, но связь прерывалась, если
между связующими сторонами оказывалась преграда, в част¬
ности вражеский или свой корабль. Известно, что итальян¬
ский ученый Маркони (Marconi) (1874—1937) с 1894 года
в Италии, а затем в Великобритании вел опыты по использо¬
ванию электромагнитных излучений в целях беспроволочного
телеграфирования и в 1897 году подал заявление на изобрете¬
ние. Попов и Маркони вели опыты независимо друг от друга,
но Попов заявлений на изобретение не подавал.
В начале Первой мировой войны Апрелев был командирован
штабом в качестве офицера связи во Францию, где оставался
вплоть до революции 1917 года. Он не захотел возвращаться в
Россию, был определен во французский военный флот в звании
капитана 2-го ранга и командовал французским кораблем в Сре¬
диземном море. Демобилизовавшись, он жил одно время на Бал¬
канах, а затем уехал в Харбин и Шанхай, где поступил на работу
ВО французскую полицию. В Service politique Апрелев ведал ар¬
хивами. В помощниках у него были француз Гийом (Guillaume)
и десять китайцев во главе с Ло Квейлином.
Борис Петрович ревизовал всю систему архивов и ввел из¬
вестные ему по работе в Морском штабе кодовые обозначе¬
ния. Работа была так хорошо поставлена, что из Франции спе¬
циально приезжали архивариусы знакомиться с системой
^Прелева, чем очень гордилось полицейское начальство. При
произошел такой случай. За отличную работу Апрелев был
представлен к какому-то незначительному ордену. Ордена
233
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
утверждались и выдавались адмирал-губернатором Индокитая.
Каково было удивление всего руководства полиции, когда из
Ханоя, столицы французского Индокитая, от губернатора при¬
шло личное письмо Апрелеву с приложением самого высоко¬
го индокитайского ордена (кажется, «Десять тысяч слонов»)!
Такого ордена в Шанхае никто не имел. В письме француз¬
ский губернатор просил Бориса Петровича вспомнить молодо¬
го мичмана, служившего в годы Первой мировой войны на
корабле под командованием капитана Апрелева. Мичман стал
адмиралом и сохранил глубокое уважение к своему бывшему
командиру. (В качестве курьеза хочется отметить, что другой
самый высокий французский гражданский орден — командо¬
ра Почетного легиона — носил в Шанхае только один чело¬
век, и он был тоже русским — Михаил Константинович Ди-
терихс.)
Борис Петрович был прекрасным рассказчиком, и я за мою
совместную с ним работу узнал много интересных историчес¬
ких фактов.
Когда в самом начале Русско-японской войны русский Чер¬
номорский флот отправился на Дальний Восток, то английские
власти не позволили ему пройти через Суэцкий канал, и флоту
пришлось совершить многодневное плавание вокруг Африки. Во
всех индийских портах, контролируемых англичанами, русским
кораблям было отказано в пополнении горючим. Когда русский
крейсер «Владимир» входил в порт Калькутты, его пытался та¬
ранить английский военный корабль, и положение спас реши¬
тельный русский капитан, который приказал все орудия крей¬
сера навести на англичан и сообщить им, что английский
корабль будет потоплен, если он немедленно не изменит курс.
Корабль в последнюю минуту повернул в сторону.
Забавный случай с лейтенантом Старком (он впоследствии
стал адмиралом) произошел в Гонконге во время визита дружбы
российских кораблей. Лейтенант Старк был русским офицером
английского происхождения. Об этом знало военное руководство
Гонконга. На торжественный обед англичане прислали приглаше¬
ние одному только Старку, игнорируя адмирала, командовавше¬
го флотом. Старк отказывался идти, но адмирал приказал ему
234
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
пойти. Старк сказал, что за нарушение англичанами этикета он
ответит достойным образом. Когда заканчивался обед и были
поданы фрукты, то перед каждым гостем была поставлена пиала
с водой, чтобы можно было ополоснуть в ней пальцы рук. Сделав
вид, что не знает, для чего поставлена вода, он поднял пиалу и,
объявив здравицу в честь королевы Великобритании, выпил ее.
Все англичане были вынуждены последовать его примеру.
Борис Петрович рассказал, как однажды Морской штаб дал
кораблям рекомендацию ни в каком случае не терять инициа¬
тивы. Один корабль, попавший в переделку, был вынужден спа¬
саться от преследовавших его японцев. Командир корабля по¬
слал в штаб отчетную телеграмму следующего содержания: «Не
теряя инициативы, мы поставили неприятеля в догоняющее по
отношению к нам положение». Телеграмма была выставлена в
штабе как пример оригинальной находчивости капитана.
Когда Апрелев плыл на французском пароходе в Шанхай,
он проводил время в рубке капитана. При подходе к городу
к судну подошел китайский таможенный катер, чиновники с
которого поднялись на борт и ломиками стали вскрывать стен¬
ку рубки. В стенке оказались спрятанными пакеты с нарко¬
тиками, которые таможенники взяли с собой. Капитан, до¬
вольный, потирал руки. Борис Петрович был потрясен и мог
сказать только: «Какой позор!» Капитан, однако, уверил Ап-
релева, что нет никакого позора, что это единственный спо¬
соб доставить «товар» в город, так как в порту действуют
опытные международные таможенники, которые ни за что не
пропустят наркотики в Шанхай.
Борис Петрович был не только интересным рассказчиком, но
и хорошим писателем. За время его пребывания в Шанхае он
опубликовал до десятка книг, названия некоторых из них я за¬
помнил: «На «Варяге», «Нельзя забыть», «Исторические очер¬
ки», «Нашей смене». Он говорил, что самым заинтересованным
И аккуратным подписчиком его публикаций была Московская
библиотека имени Ленина.
Еще в Service politique было два русских сотрудника: Вла-
АИмир Эмильевич Росси и Александр Евгеньевич Усаковский.
р0сси (Rossi), потомок знаменитого российского архитектора,
235
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
бежал от советской власти без всяких средств к существованию,
работал вагоновожатым в парижских и римских трамваях, пока
не переехал в Шанхай, где сразу устроился на хорошо оплачи¬
ваемую работу во французской полиции. Он прекрасно владел
несколькими европейскими языками и был сразу определен в
отдел печати, где нашел свое призвание.
Усаковский был родом из Самарской губернии. Имение Уса-
ковских соседствовало с принадлежащим Слободчиковым хуто¬
ром Благодатный и с поместьями Карамзиных и Аксаковых.
Сестра Александра Евгеньевича Вера Евгеньевна была первой
женой композитора Аксакова и матерью его старшей дочери
красавицы Ляли (Веры). Усаковский в Service politique зани¬
мался «советскими делами».
На территории французской концессии Шанхая в то время
не было никаких политических ограничений и была полная сво¬
бода заниматься любой политической деятельностью. Полити¬
ческая служба ежедневно просматривала все печатные матери¬
алы, издающиеся на территории концессии, с единственной
целью фиксации материалов, касающихся Франции и ее инте¬
ресов на Дальнем Востоке. Такие материалы переводились на
французский язык, и краткая сводка о них отправлялась в Па¬
риж. На территории концессии издавались и распространялись
советские газеты и материалы ТАСС, работал единственный в
Шанхае Советский клуб (на авеню Фош). Газеты, материалы и
клуб, как и все прочее, никакой цензуре или контролю не под¬
вергались, но все, что касалось Франции и ее интересов, фик¬
сировалось на общих основаниях. Такой работой занимался
отдел печати, и советскими изданиями на общих основаниях
ведал Росси. Чем именно занимался Усаковский, я не знаю, но
предполагаю, что в круг его интересов входила экспансионист¬
ская деятельность Коммунистической партии Советского Союза
на Дальнем Востоке и особенно в Китае.
С китайскими коммунистами складывались не очень благопри¬
ятные отношения. Французские полицейские власти терпели их
и не вмешивались в их деятельность, но они вели себя порой весь¬
ма агрессивно. В Service politique был отдел, который занимался
урегулированием профсоюзных эксцессов. Отделом заведовал
236
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
.4^
спокойный и выдержанный сотрудник по фамилии Ришар
(Richard). Конфликты возникали между рабочими и владельца¬
ми предприятий, причем рабочих подначивали коммунистичес¬
кие агенты. Скандалы доходили до того, что недовольные рабо¬
чие начинали крушить имущество предприятий. Здесь полиции
приходилось вмешиваться, но опять-таки не политической служ¬
бе, а наружной полиции. Если та или другая сторона подавала
заявление в полицию, то суть конфликта приходилось разбирать
Ришару, но с единой целью — урегулировать отношения сторон.
Поскольку коммунистические силы развивались в Китае все ак¬
тивнее и с севера двигались в направлении Шанхая, то число кон¬
фликтов, инициированных коммунистами, росло с каждым днем.
В отделе работало десять китайских сотрудников, при этом, по
мнению Ришара, не все они были беспристрастными. Порой
конфликты бывали столь ожесточенными, что справиться с ними
было почти невозможно, и я удивлялся долготерпению и спокой¬
ной выдержке француза.
Меня сначала направили в отдел печати в помощь Росси, но
вскоре я перешел в отдел учета цен на продукты потребления.
Такого отдела раньше не было, и его создание было вызвано
событиями вокруг Шанхая. Отдел издавал экономический бюл¬
летень, который к 12 часам дня должен был быть представлен
высшему руководству полиции. Я был назначен руководить от¬
делом, в котором работало двадцать китайцев, в обязанности
которых входил сбор информации за прошедший день на все
изменения в ценах на основные продукты питания. Особое
внимание уделялось рынкам. Фактически моя работа заключа¬
лась в создании и редактировании этого печатного издания. Ко
мне сведения поступали с 8 утра, и к 10 часам я уже имел пол¬
ный комплект информации. За остающиеся два часа я должен
был скомпоновать брошюру, отредактировать все ее содержа¬
ние и сдать в множительный цех, чтобы там успели все отпеча¬
тать к полудню. Работа требовала большого напряжения.
На нашем отделе была еще одна сложная обязанность: так
все места на рынках были платными, то распределением
Мест ведал соответствующий отдел муниципального совета, во
главе которого стоял некто Мишурин. Все заявки на места по¬
237
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ступали из муниципалитета в мой отдел для контроля на пред¬
мет выявления возможных злоупотреблений. Я просматривал
их и подозрительные раздавал сотрудникам для обследования.
Однажды Мишурин предложил мне сделку: он будет отмечать
некоторые заявки, которые я не буду давать на проверку. За
эту «услугу» он каждый месяц будет приносить мне довольно
крупную сумму «вознаграждения». Я, конечно, отказался, но
он, наверное, обошелся без меня, однако моя совесть остава¬
лась чиста.
Однажды заведующий Service politique Шарлё (Charleux)
получил анонимное письмо, в котором требовалось прекратить
вмешиваться в профсоюзные конфликты и содержалась угроза
возмездия. Шарлё собрал руководителей отделов, рассказал об
анонимке, но просил не придавать ей никакого значения и
продолжать работать, как прежде. Недели две спустя в кабинет
заведующего кто-то подбросил конверт с блохами, которые сра¬
зу же разбежались. Несколько насекомых было изловлено и
отправлено в Институт микробиологии для анализа, который
показал, что они являются носителями бактерий сыпного тифа
(Typhus exanthematique). Следует сказать, что в России сыпной
тиф переносится вшами, а в Китае — блохами. Все здание было
подвергнуто тогда антиблошиной дезинфекции. Через несколь¬
ко дней Шарлё и его помощник Крое почувствовали недомога¬
ние. Неожиданно Шарлё пришел ко мне в кабинет и сказал,
что его и Кроса кладут в инфекционную больницу. Он передал
мне пакет, сказав, что в нем довольно большая сумма его лич¬
ных денег и что, если все будет благополучно, я должен буду
вернуть ему пакет. Ну а если нет, то он просит меня передать
пакет его жене. Шарлё дал мне ее номер телефона. Я был удив¬
лен таким доверием и спросил, почему он не оставит деньги
кому-нибудь другому из сотрудников. Он ответил, что его лич¬
ное дело он не хочет никому доверять, кроме меня, так как уве¬
рен в моей порядочности. Увы! Шарлё не вернулся из больницы;
его торжественно похоронили на кладбище Лю Кавей. Я позво¬
нил мадам Шарлё и сообщил ей, что у меня есть пакет для нее
от мужа. Она немедленно пришла, и я передал ей пакет с день¬
гами, о котором она ничего не знала.
238
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Шарлё был прекрасным начальником, и весь отдел скорбел
о его утрате. Мне было особенно жаль потерять его, так как мне
хорошо работалось под его руководством. После Шарлё началь¬
ником политической службы был назначен Морэ (Moret), мо¬
лодой человек без достаточной подготовки к весьма сложной
работе.
«Блошиное дело», однако, еще не было завершено. Однаж¬
ды я увидел блоху на листе бумаги, лежавшем на моем столе. Я
быстро успел накрыть насекомое носовым платком, свернул его
и сообщил начальству о поимке «нарушителя». Была вызвана
инфекционная служба, которая отвезла платок с блохой в Ин¬
ститут микробиологии. Блоха оказалась зараженной. Как толь¬
ко она уцелела после тщательной дезинфекции ? Благодарю Бога,
что она не успела меня укусить! На этом случае блошиная эпо¬
пея была завершена, если не считать того, что все здание снова
было подвергнуто обеззараживанию.
ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ АКТЫ
Европейские события развивались стремительно. Ось Бер¬
лин— Рим—Токио своим концом упиралась в Дальний Восток.
Японские фирмы и их контрагенты скупали стратегические
материалы по всему Тихому океану, отправляя их через бывшую
КВЖД и по Великому сибирскому пути в гитлеровскую Герма¬
нию. На приграничной станции Маньчжурия была организова¬
на перевалка грузов, на которой работало несколько немцев из
Харбина, хорошо говоривших по-русски. Это помогало им лег¬
ко договариваться с советскими железнодорожниками, которые
Имели распоряжение из Москвы давать «зеленую улицу» транс¬
порту грузов в Германию. Очень активно закупала в Шанхае
стратегические материалы для японцев фирма «Агмол», органи¬
зованная моим бывшим соучеником Андреем и его братом
Юрием Молоствовыми. Особенно много денег заработали здесь
ІІредставители крупных гонконгских фирм.
Политическая ситуация в Шанхае становилась все сложнее и
Ложнее. На рут Валлон (Vallon) был убит некто Мамонтов,
239
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
владелец небольшой частной детективной конторы. Эта конто¬
ра изредка использовалась французским уголовным отделом в
целях розыска тех или иных преступников. Было известно, что
Мамонтов конфликтовал с известным в городе политическим
информатором Ховансом, работавшим на японскую жандарме¬
рию. Хованс был колоритной фигурой. Он действовал под раз¬
ными псевдонимами, чаще всего как Хованс или Пик, но его
настоящая фамилия была Кожевников. Он появился в Китае как
агент ЧК при миссии Бородина, который на самом деле был
Блюхером, в то время еще не маршалом.
Миссия Бородина была послана из Москвы на помощь гене¬
ралу Чан Кайши, тогда еще не набравшему полной силы. Ко¬
жевников отказался возвращаться в Москву и остался работать
сначала на китайские разведывательные органы, а потом на кого
угодно. За Ховансом числилось немало шантажных, а может
быть, и «мокрых» дел. Бригада уголовного розыска во главе с
опытным следователем Сергеем Ивановичем Лапиным произве¬
ла обыск на квартире Хованса и обнаружила под черепицей
крыши пистолет. Хованс был задержан и отправлен в следствен¬
ный изолятор. Анализ найденного оружия и сопоставление его
с найденными на месте убийства Мамонтова двумя гильзами и
двумя пулями, извлеченными из тела, показали, что Мамонтов
был убит из другого пистолета. Но в это время при покушении
на жизнь одного богатого китайского купца был задержан ки¬
таец, профессиональный киллер. Его револьвер оказался имен¬
но тем, из которого был убит Мамонтов. На допросе киллер
признался, что он убил европейца на рут Валлон и что за это
убийство он получил от господина Хованса 500 долларов. След¬
ственный изолятор, как и все судебные органы, был в ведении
и под охраной китайских властей, хотя территориально нахо¬
дился во французской концессии. Пока шло следствие, япон¬
ские жандармы явились в изолятор, взяли Хованса и увезли
неизвестно куда. Уголовное дело об убийстве Мамонтова за от¬
сутствием обвиняемого было временно прекращено.
2 августа 1940 года в своей машине был застрелен глава рос¬
сийской диаспоры Карл Эдуардович Мецлер, бывший советник
при Викторе Федоровиче Гроссе, генеральном консуле России-
240
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ского Императорского консульства в Шанхае. После революции
Карл Эдуардович возглавил на общественных началах сначала
небольшую, а затем сильно выросшую колонию русских эми¬
грантов. Он продолжал признаваться властями Шанхая как пред¬
ставитель России в этом городе, несмотря на приезд официаль¬
ных представителей советской власти, долго не признаваемой
иностранными державами. Японцы, еще не имевшие официаль¬
ного статуса руководителей города, собрали группу эмигрантов
во главе с В.Д. Косыгиным и потребовали замены Мецлера на
Бюро по делам российских эмигрантов. Подобное бюро уже
существовало в Харбине и было подвластно японской жандар¬
мерии. Многочисленные шанхайцы не хотели такого бюро и
продолжали поддерживать Русский эмигрантский комитет и его
главу Мецлера. Убийство Карла Эдуардовича было единственной
возможностью освободить путь для продвижения немногочис¬
ленных сторонников Косьмина и жандармерии. Следствие по
убийству Мецлера тянулось вплоть до захвата Сеттльмента япон¬
цами и было прекращено примерно в декабре 1941 года.
Вместо убитого на должность главы Русского эмигрантского
комитета был избран адвокат Н.А. Иванов, который продолжил
политику Мецлера. 15 сентября 1941 года он также был убит у
входа в свою квартиру.
Павел Михайлович Янковский — французский подданный —
числился инспектором без указания отдела и был просто
инспектором при руководстве полицией. Он хорошо владел
японским языком, и в этом проявлялась особенность его по¬
ложения. Он был инспектором по франко-японским отноше¬
ниям. А отношения эти приобретали сложный характер. Ког¬
да Сеттльмент был захвачен японскими силами и китайские
®ойска, оборонявшие Шанхай и всю прилегающую террито¬
рию Китая, были рассеяны, оказалось, что французская кон¬
цессия стала островком в бушующем океане событий. Фран¬
цузы пытались вести независимую политику, насколько это
б*іло возможно в этих сложных условиях. Франция была ок-
ІСУНирована нацистами, друзьями и союзниками Японии, Ин¬
16
• 2742
241
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
докитай, французский оплот в Юго-Восточной Азии, был за¬
хвачен самими японцами, а французы в Шанхае обладали
столь мизерными силами, что и говорить было не о чем: два
небольших военных корабля, стоявших прямо под пушками
японского гиганта «Идзумо», полторы тысячи колониальных
солдат (полуфранцузов-полуафриканцев) и ничтожные силы
полиции с единственно надежной частью — Русским вспомо¬
гательным полком генерала Адамовича, который не хотел, да
и не мог вмешиваться в международные конфликты.
И все-таки японцы не трогали концессии и проявляли ува¬
жение к французам. Видимо, в умах жителей Азии еще силен
был престиж великой державы. Вот в этих условиях Янковско¬
му приходилось «крутиться» и улаживать эксцессы, которые все
же имели место.
Крупным событием была сдача оружия разгромленной япон¬
цами китайской армии и переход безоружных китайских сол¬
дат на территорию французской концессии. К бульвару Двух
Республик из Нантао подошла многотысячная армия китайцев,
которые попросили у французов разрешения пройти в концес¬
сию. Французы разрешили при условии добровольной сдачи
оружия на границе. Китайским военным оставалось или силой
вторгнуться на французскую территорию, или принять условия
французов. Они согласились на последнее. Французская адми¬
нистрация сосредоточила на границе все полицейские силы,
кроме китайцев, и ночью начался прием оружия. Я помню, как
к утру безоружные солдаты рассеялись по французской концес¬
сии, а на границе оставались горы оружия, которые еще двое
суток всеми видами транспорта свозились в арсенал, где при¬
емкой оружия ведал бывший русский генерал Николай Павло¬
вич Сахаров. Дня через два к начальнику полиции полковнику
Фабру (Fabre) приехал японский генерал и потребовал передать
японской армии все собранное оружие. Вот здесь Янковскому
пришлось употребить весь свой такт и дипломатическую сно¬
ровку, чтобы временно миром уладить надвигавшийся кон¬
фликт. Я не знаю, как они договорились, но предполагаю,
что Фабр обещал все-таки сдать в будущем китайское оружие
японцам.
242
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Еще одно обстоятельство чуть не довело до конфликта, но
опять Янковский сумел уладить дело. В 40-е годы в Шанхай
стало приезжать большое число еврейских эмигрантов из на¬
цистской Германии. Советский Союз свободно пропускал их
Транзитом по Великому сибирскому пути с условием, что они
поедут куда-нибудь дальше. Дальше они ехали в Шанхай и се¬
лились в основном во французской концессии. Власти, не зная,
что делать с наплывом непрошеных гостей, ввели регистрацию
поселенцев. Был срочно организован специальный отдел под ру¬
ководством инспектора Бертье (Berthier), которые занялся вы¬
дачей регистрационных свидетельств (carte de residence). Все
это, однако, не понравилось японцам, друзьям Гитлера. Они
потребовали высылки еврейских беженцев с французской тер¬
ритории в специально организованное ими гетто в районе Уэй-
сайда (Way-side). Французы пытались сопротивляться, но вы¬
нуждены были сдаться. Все переговоры и попытки отклонить
японское требование опять-таки вел Янковский, но на этот раз
ему не удалось защитить французскую позицию. Его настойчи¬
вость сильно не понравилась японцам, которые просили заме¬
нить его кем-нибудь другим из сотрудников полиции, но он был
незаменим. Евреи были отправлены в гетто, где обязаны были
Носить специальные нарукавные повязки. Выход их из гетто был
ограничен. Выдача carte de residence понравилась французской
администрации, так как приносила немалый доход, — свиде¬
тельства были платными, но касались только европейцев, кото¬
рые дотоле не имели никаких паспортов или удостоверений
личности. Регистрационный отдел был также открыт на посту
Фош, на территории которого было основное сосредоточение
российских эмигрантов. Заведовать отделом на Фош был назна¬
чен мой брат Лев.
Прошло немного времени с тех пор, как был не очень кра¬
сиво урегулирован вопрос с беженцами из Германии, как Ян¬
ковский стал получать анонимные письма с угрозами. Помощ-
Фабра Сарли (Sarly) пригласил меня и Сергея Ивановича
Лапина и просил оставить временно всю нашу работу и сопро¬
вождать Янковского при его выезде в город, обеспечив ему та¬
ким образом охрану от коварных анонимщиков. Однажды в
16*
243
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
воскресный день, около 8 часов утра, когда Павел Михайлович
был дома, кто-то позвонил в дверь. Хозяин открыл, и в упор
через сетку от комаров грянуло несколько выстрелов, сразивших
Янковского наповал. Анализ трех гильз от пистолета «маузер»,
найденных у двери, показал, что пистолет этот не был ранее ис¬
пользован в Шанхае. Кто стрелял? Почему?
Потеря Янковского осложнила положение французской ад¬
министрации. В Шанхае не было француза, знавшего японский
характер и говорившего по-японски. Были, конечно, русские,
приехавшие из Харбина и говорившие по-японски, но они не
знали французского и, следовательно, были бесполезны. Ната¬
лья Николаевна, супруга Павла Михайловича, и дочь Татьяна
были в Корее и не смогли приехать на похороны из-за отсут¬
ствия связи. Руководство полиции вручило М.В. Щербакову,
ближайшему другу убитого, крупную сумму денег для передачи
Янковским. Щербаков позвал меня, и мы вместе отправились в
контору «Бриннер», где Щербаков в моем присутствии передал
все деньги на хранение заведующему конторой Александру Сте¬
пановичу Остроумову. Как я узнал много лет спустя из письма
Тани Янковской (в замужестве Бордовской), жившей в Ново-
зыбкове Брянской области, никаких денег из французской по¬
лиции Шанхая ни она, ни ее мать не получали. Деньги пропали
при ликвидации фирмы «Бриннер».
Было в Шанхае несколько литераторов и деятелей культуры,
не примыкавших ни к какой группировке, например Клавдия
Васильевна Шендрикова. Ее супруг Илья Никифорович был из¬
вестным в Шанхае адвокатом, в прошлом крупным деятелем
коммунистической партии в России; о нем и его брате упоми¬
нает Сталин в первом издании «Истории ВКП(б)» как о лю¬
дях, присвоивших крупные партийные деньги на юге России и
бежавших за кордон. Присвоение партийных касс Сталин име¬
нует термином «шендриковщина». В Шанхае Шендриков по¬
литической деятельностью не занимался, зато его супруга писала
и издавала романы весьма сомнительного качества. О характе¬
ре ее романов можно судить уже по названиям: «В паутине
244
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ЦІанхая», «Женщина из бара» и несколько аналогичных «пер-
дов изящной словесности». Как-то в Шанхай приехал на гаст¬
роли чемпион мира по шахматам Александр Алехин. Он дал
сеанс игры вслепую против группы лучших шахматистов горо¬
да. В зале был поставлен длинный стол, на котором размеща¬
лись шахматные доски, а за стол усаживались с обеих сторон
игроки; среди игроков был и чемпион Шанхая Поляков. Для
Алехина ставилось кресло, в которое он садился с повязкой на
глазах спиной к столу. По его просьбе на пол была поставлена
четверть (то есть бутыль, вмещающая три стандартные бутыл¬
ки) водки. Игра велась так: диктор объявлял номер доски и
напоминал Алехину сделанный им ход, а затем — ответный ход
противника. После этого чемпион делал свой ход. Время от
времени Алехин освежал горло глотком спиртного. В разгар
игры к столу подошла Шендрикова и, увидев происходящее,
громко воскликнула: «Алехин! Гений! И пьет водку!» Эта фраза
надолго запомнилась присутствующим и, когда впоследствии
речь заходила о Шендриковой, вспоминалось: «Гений! И пьет
водку». Из двадцати пяти игроков Алехин выиграл у двадцати
(в том числе у Полякова), с двумя сыграл вничью, а трем про¬
играл.
Ряд талантливых людей, не примыкавших ни к каким груп¬
пировкам, бывали гостями известной в Шанхае художницы и
меценатки Таисии Павловны Жаспар. Ее супруг Андре Жаспар
(Andre Jaspar) занимал солидное место во французской диас¬
поре города: он был председателем Французского благотвори¬
тельного фонда, в ведении которого было, между прочим, и
проведение тиражей благотворительной лотереи, главный выиг¬
рыш которой достигал суммы в 50 тысяч долларов. Андре про¬
исходил из знатного дворянского рода потомков прославленных
средневековых рыцарей-крестоносцев, владел наследственным
замком в Бретани и состоял в родстве с Шарлем де Голлем (de
Gaulle). Чета Жаспар жила на рут де Сийес (Route de Seyes) в
фешенебельном замкоподобном особняке с обширным садом.
Особняк, по слухам, был оставлен Жаспару одним из китай¬
ских богачей-компрадоров с целью его сохранения в случае воз¬
никновения бурных политических событий.
245
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Таисия Павловна устраивала по средам вечера, на которые
приглашала «избранных» гостей. Большинство гостей было
чем-то знаменито: Madame de Margerie — супруга француз,
ского генерального консула в Шанхае и племянница поэта и
драматурга Эдмона Ростана (Rostand) — вдохновенно читала
наизусть отрывки из «Сирано де Бержерака», чем вызывала
неподдельный восторг слушателей; Всеволод Никанорович Ива¬
нов, гигант человеческих габаритов, доктор философии и кра¬
сочный описатель естества российского эмигранта, иногда чи¬
тал свои сонеты, но был куда интереснее, когда говорил
прозой; Иосиф Александрович Путята, потомок киевского во¬
еводы XII столетия, знаток русской литературы Серебряного
века и занимательный рассказчик из жизни поэтов; Лев Грос¬
се, сын бывшего генерального консула Российской империи в
Шанхае, автор десятка книг мистической поэзии. Полностью
окунала нас в мистику странная, но очень симпатичная жен¬
щина Изида Орлова, нечасто бывавшая у Жаспар. Ее сборник
стихотворений «Мистические розы» являлся как бы откликом
на поэзию Льва Гроссе. Но не стихами уводила нас Изида То-
машевна в мир мистических настроений, а музыкой. Она хо¬
рошо играла на рояле и сочиняла сама неожиданные сплете¬
ния звуков, чуждые традиционной гармонии и ясному ритму,
но теребящие сокровенные струны души. Михаил Сергеевич
Бутурлин был потомком дипломата и генерала Василия Васи¬
льевича, -защищавшего Украину и Богдана Хмельницкого от
агрессии польских войск. Сам Михаил Сергеевич в молодые
годы был дипломатом и служил в российском посольстве при
королеве Виктории. Он живо интересовался историей Руси и
раскопал в английских архивах данные о варяжском князе
Рюрике, призванном кривичами на княжение в Великий Нов¬
город. Он нашел указания на то, что еще до призвания на Русь
Рюрик завоевал Лондон, высадившись со своей новой морской
ратью (sea news men) и преданными воинами (true war
men), а затем с ними же прибыл в Новгород. По предполо¬
жению Бутурлина, в древних русских летописях «sea news men»
превратились в брата Рюрика Синеуса, a «true war men» — в
другого брата, Трувора. Недаром, говорил Михаил Сергеевич,
246
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
никогда не были найдены могилы братьев Рюрика, потому что
самих братьев никогда не существовало.
Бывал у Жаспар мой ближайший друг Гуля Индриксон, пора¬
жавший удивительной памятью на стихи харбинских поэтов, в
частности Арсения Несмелова, с которым он несколько лет ра¬
ботал вместе в харбинской газете «Рупор». Иногда приходил к
Таисии Павловне неприкаянный писатель Аркадий Пантелеев.
Он бежал из Советского Союза и мастерски повествовал бытовые
сценки из жизни людей при советской власти. Он опубликовал
сборник рассказов «Кромешники», один из которых, «Курица»,
настолько ярко — по-зощенковски — представил жизнь простого
советского человека, что самого Пантелеева прозвали курицей и
стали говорить: «Пантелеев. Какой это Пантелеев? Ах, курица!»
Я часто выступал, по просьбе гостей, с моими мелодекламация¬
ми, музыку которых каждый раз импровизировал, что заметила
и одобрила Изида Орлова. Со своими религиозными стихами
выступала моя жена Ольга Тельтофт.
Самым примечательным гостем мадам Жаспар был Миша
Волин — это удивительное создание природы, на которое она
не поскупилась выдать все лучшие черты, хранящиеся в ее тай¬
никах. Он был на редкость привлекателен. Как выдающийся
спортсмен, владел совершенной фигурой и осознанной ритми¬
кой в движениях.
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока
Хранить молчанье в важном споре...
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Была наука страсти нежной...
Да простит мне Пушкин эти цитаты, но они поистине и
Кстати отражают подлинное лицо очаровательного Миши, од¬
ного из моих лучших друзей.
На вечерах у Таисии Павловны он читал мягким, но муж¬
ским голосом свои красивые стихи и вызывал симпатии всех
Присутствующих, в особенности дам. Не удивительно, что ху-
Аожник и тонкая натура, Таисия Павловна сделала Мишу сво¬
247
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
им избранником. Она писала его портреты в разных поворо¬
тах лица и фигуры, готова была просто любоваться им и, ви¬
димо, искать взаимного чувства. А он? «В чем истинный был
гений, что знал он тверже всех наук»... Monsieur Jaspar, буду¬
чи значительно старше жены и, следовательно, умудреннее ее,
понимал, но не поощрял ее увлечение. Он с большой симпа¬
тией относился ко мне, и я могу сказать, что мы, несмотря
на разницу лет, были друзьями. Как с другом, он делился со
мной своим переживанием, но ничего не предпринимал, что¬
бы не огорчать любимую подругу.
Был в Шанхае еще один неприкаянный писатель, не при¬
мыкавший ни к какой группировке; не примыкавший не по¬
тому, что не хотел «примыкать», а просто потому, что никто
не хотел его принимать. Это Павел Северный, а по-настояще¬
му барон фон Ольбрих. Он был плодовит и пользовался успе¬
хом у дам, почти таким же, как и дама-писательница Шенд-
рикова. За короткий срок он издал романы «Женщины у
Полярных звезд», «Золото на грязи», «Лики неповторимой
России», «Лэди» и перл его творчества — «Косая Мадонна».
Этот перл оскандалил его, потому что дотошные зоилы раско¬
пали первоисточник: оказалось, что он полностью списан с
произведения одного советского писателя. Конкуренты-писате¬
ли плагиатов не прощают, и было устроено публичное суди¬
лище, на котором он был признан виновным. Впоследствии
Северный уехал в Советский Союз, где издал еще несколь¬
ко книг.
кружок ПОЭТОВ «ПЯТНИЦА»
Лавры барона не давали покоя директору шанхайского от¬
деления Телеграфного агентства Советского Союза Владимиру
Николаевичу Рогову, и он решил привлечь на свою сторону
бывших чураевских поэтов. Для этого у него было два верных
помощника, работавших в советских газетах, субсидируемых
ТАСС, — Петерец и Щеголев. В агентстве ТАСС работал пере¬
водчиком еще и Перелешин, но у него с Роговым были прохлада
248
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
яьіе отношения на почве оспаривания авторства переводов про¬
изведений китайского писателя Лу Синя.
Петерец и Щеголев вместе с Роговым разработали идею созда¬
ния в Шанхае кружка русских поэтов. Цель этого кружка поэтов —
постепенно приучать поэтов к служению Советскому Союзу, но
делать это мягко, полузаметно втягивая эмигрантских поэтов в
преемственную связь с советской поэзией и приучая их к безого¬
ворочному признанию превосходства социалистической культуры.
В случае успеха Рогов обещал финансировать издание стихов «со¬
знательных» поэтов. Работая в политическом отделе французской
полиции, я знал эту задумку руководителя ТАСС и уклонился от
участия в кружке, которому организаторы присвоили наимено¬
вание «Пятница».
Два Коли — Петерец и Щеголев — пришли ко мне, чтобы
уговорить меня принять участие в кружке, к которому уже
примкнули восемь моих друзей-поэтов. Двум Колям я откровен¬
но сказал, что мне как чиновнику французской администрации
негоже вступать в советскую организацию. Я был удивлен: оба
Николая отнеслись совершенно спокойно к тому, что я назвал
их кружок советской организацией. Я был в дружественных
отношениях и с Петерецем, и с Щеголевым и считал, что наш
разговор носит доверительный характер. Щеголев сказал, что он
понимает меня правильно и просит не говорить Перелешину о
том, что инициатива создания «Пятницы» исходит от Рогова.
Щеголев подчеркнул, что если Перелешин узнает об этом, то он
может отказаться от участия в кружке, что нежелательно. Меня
это опять удивило, так как Перелешин был на службе совет¬
ского учреждения ТАСС и участие в советской «Пятнице» не
Должно бы его шокировать. Но я обещал не говорить о содер¬
жании нашего разговора не только Перелешину, но и вообще
никому, что устраивало и меня по разным причинам.
Рогов сдержал свое обещание и полностью оплатил дорого¬
стоящее издание стихов поэтов «Пятницы» в объемной анто¬
логии под названием «Остров». Впоследствии я понял, что
Щеголев действительно был прав и что Перелешин оставался в
Неведении, так как Валерий прозрачно написал об этом в сво¬
их мемуарах: «Щеголев обещал в предисловии «безоговорочно
249
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
лояльное отношение к новой духовной культуре, творимой в
социалистическом государстве... хотя, возможно, что без такого
заявления антология вообще не была бы издана (хотя в то вре¬
мя я и не знал, почему бы это могло быть так)» («Два полу¬
станка», с. 109).
Ясность вносят и другие слова Перелешина: «Владимир Сло-
бодчиков уклонился тогда от участия в «Пятнице» по каким-
то своим соображениям» («Два полустанка», с. 96). Значит,
Петерец и Щеголев ничего Перелешину, действительно, не
рассказали.
НАПАДЕНИЕ ГЕРМАНИИ НА СССР
22 июня 1941 года нацистская Германия напала на Совет¬
ский Союз, что вдохновило Японию на активизацию своего по¬
ведения в Китае. Все еще признавая суверенитет французской
концессии, японское военное руководство потребовало освобо¬
дить три нижних этажа всех зданий, находящихся в южной
части концессии. По мнению японцев, на этих этажах могли
скрываться китайские снайперы. После рождения дочери мы
получили предложение от владельцев «Джорджия апартаменте»
(Georgia Apartments) переехать из двухкомнатной в трехком¬
натную квартиру в южном крыле здания, что нас очень устро¬
ило. Но наша трехкомнатная квартира была расположена как
раз на третьем этаже и, следовательно, подпала под суровое рас¬
поряжение японских военных властей.
На пятом этаже того же здания жил мой знакомый сириец
Кодзи (Codzy) с русской женой. Они вдвоем занимали боль¬
шую четырехкомнатную квартиру. Опасаясь, как бы их не ста¬
ли насильно уплотнять, они решили уплотниться по своей воле
и предложили нам переехать к ним, предоставив две комнаты
с отдельным туалетом (Rest room). Мы переехали.
Господин Кодзи был интересным человеком. Он сразу про¬
никся к нам доверием и не скрывал своей не очень обычной
профессии: он торговал бриллиантами. Группа из пяти сирий¬
цев, друзей детства, жила в разных странах и занималась кон¬
250
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
трабандной пересылкой драгоценных камней. Сфера нашего
Кодзи — Соединенные Штаты Америки. Он рассказывал, что
в США таможенный налог на ввоз бриллиантов составлял 100
процентов их исходной стоимости. Таким образом каждый ка¬
мешек, ввезенный без уплаты пошлины, приносил сразу при¬
быль в 100 процентов его цены. Все остальное понятно. Дру¬
зья-сирийцы под видом туристов из разных стран умели
провозить дорогостоящие бриллианты и имели в разных горо¬
дах Америки налаженный рынок. Кодзи показал нам коллекцию
бесподобных камней и рассказал, в чем именно заключается их
подлинная ценность.
Мы жили тихой размеренной жизнью. Каждый день, кроме
воскресенья, я уходил на работу и возвращался к 7 вечера.
Иногда приезжал на обед. Каждую среду мы ходили на литера¬
турные встречи к Паркау, которая жила в том же доме, что и
мы, но в центральной его части. Читали и слушали стихи. И я,
и Ляля в это тревожное время много сочиняли и много читали
стихов, получаемых из Союза, особенно популярными были сти¬
хи Константина Симонова, и его книжка «С тобой и без тебя»
была почти в каждом эмигрантском доме.
Имея в своем распоряжении прекрасный мотоцикл с ко¬
ляской, мы почти каждый день совершали прогулку по широ¬
ким и спокойным улицам района авеню Петен. Я усаживал
Лялю с Ирочкой в коляску (side саг), а сам садился на седло.
Иногда маленькая Ира хотела ехать на запасном седле позади
меня, крепко обхватывая меня ручонками, чтобы не упасть.
Люди удивлялись, как это ребенок сидит один позади водите¬
ля. Ира привлекала симпатии всех окружающих; она была не
по возрасту общительна. Ее постоянная компания состояла из
трех ровесниц, трех Ир: big Ира (дочка нашего приятеля
холеного грузина Туския), little Ира (наша Ирочка) и про¬
сто Айрин (Irene), дочь Аксаковых.
В центральной части здания на седьмом этаже в точно та¬
кой же квартире, что и квартира Кодзи, жила семья неопреде¬
ленной национальности по фамилии Heimendenger. Их было
три неженатых тридцатилетних брата. В центральной части го¬
рода они владели салоном по продаже американских автомоби¬
251
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
лей. Братья были буквально очарованы нашей «литл Ира», бра¬
ли ее покататься на машине, приглашали к себе. Мы не боя¬
лись отпускать девочку к ним, так как это были люди вполне
добронадежные. Однажды Ирочка совершила побег: она вошла
в центральную часть здания, затем в лифт, разобралась в кноп¬
ках, нажала на седьмой этаж и сама явилась к братьям. Наша
паника была успокоена телефонным звонком от братьев, кото¬
рые сообщили, что Ирочка у них. Ее способность запоминать
номера телефонов была удивительна. Так, однажды, оставаясь
одна дома, она позвонила Вале, Колиной жене, и рассказала ей,
как она каталась на мотоцикле. Оказывается, следя за тем, как
мы звоним Коле, она запомнила сочетание цифр, а ей было
всего четыре года! Удивительными были языковые способности
детей в Шанхае. Так, наша Ирочка с китаянкой-амой говорила
по-китайски, с детьми на улице и в саду говорила по-англий¬
ски, а дома — по-русски и никогда не путала, с кем на каком
языке надо говорить.
РАЗВОД С ЛЯЛЕЙ
Однажды пропала Ляля. Ирочка сказала, что приходил дядя,
и они вместе ушли, не сказав куда. Ляля вернулась только около
четырех утра и сказала, что за ней зашел Слава Семенов и что они
поехали в дансинг на Ю-Иен-роуд, где очень хорошо провели
время. Я не стал расспрашивать и был рад, что все хорошо и что
Ляля уже дома. Но через несколько дней Ляля попросила меня
дать ей развод и вообще отпустить ее. Для меня это было громом
среди ясного неба. Я спросил, что случилось? Она ответила: «Ни¬
чего не случилось, просто я хочу изменить жизнь». Я опять спро¬
сил: «Не Слава ли причина?» Она: «Нет, нет. Слава тут ни при
чем. Я просто хочу уехать назад в Харбин». — «А как же Ироч¬
ка?» — «А Иру я возьму с собой». Я твердо сказал: «Я не хочу
расставаться с Ирочкой». — «Ну, что же делать?! — возразила
она. — Я просто не хочу с тобой больше жить». Этот довод был
решающим. «Ну что же? — сказал я. — Насильно я тебя жить с
собой не заставлю. Твоя воля. Как хочешь!»
252
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Мы прожили вместе шесть лет, как мне казалось, дружно
и достаточно хорошо. Мы никогда, ни разу не ссорились. Нам
было интересно вместе. У нас не было никогда никаких, даже
мелких, разногласий. У нас были общие интересы — поэзия,
но Ляля никогда не интересовалась моей работой, несмотря на
опасность, которой я иногда подвергался.
Я рассказал отцу о Лялиной просьбе о разводе, и он согла¬
сился, что заставлять насильно жить с собой нельзя, но посо¬
ветовал не отдавать ребенка, к которому он очень хорошо от¬
носился. «Знаешь, — сказал он, — если ты сейчас отдашь
Ирочку, то может случиться, что ты ее никогда больше не уви¬
дишь. Жизнь — хитрая штука. Не отдавай!» Я был согласен с
папой, но куда я мог взять ребенка? Кто будет за ним смот¬
реть, вовремя кормить? Ведь я целый день на работе. Да и
квартиры по-настоящему у меня сейчас нет. Пусть пока Ироч¬
ка остается у Ляли! Мне больно было терять ребенка, да и
Лялю.
Валя и Коля тоже согласились, что заставлять Лялю жить со
мной насильно нельзя и глупо.
В Шанхае разводы оформлялись в конторах поверенных.
Ляля сама договорилась с адвокатом Рачинским (однофамилец
жены нашего двоюродного брата Вани Гусельникова), и мы
подписали развод, но продолжали жить в одной квартире, и
отношения между нами оставались самые дружественные.
Вскоре Ляля с Ирочкой на пароходе уехала в Харбин. Их со¬
провождали Лялина сестра Муся и Слава Семенов. Слава рабо¬
тал во французской электрической компании. Он был сыном
заслужившего дурную репутацию атамана Григория Михайло¬
вича Семенова, жившего последнее время в собственном поме¬
стье в поселке Какахаши под Дайреном. Слава был сыном ата¬
мана от первого брака. После развода его мать уехала с сыном
во Францию, где Слава окончил какой-то колледж. Последние
годы он подолгу живал в Какахаши, где неплохо овладел япон¬
ским языком. Он не был человеком большой культуры, и я не
Могу понять, как Ляля могла заинтересоваться этим человеком.
® Шанхае Слава появился недавно. Он не был женат, но жил с
Женщиной, владевшей небольшой лавкой подержанной мебели
253
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
на рут Пер Робер (Route Pere Robert). В Дайрене Ляля обвен¬
чалась со Славой, чем привела в недоумение своего отца Яро¬
слава Мариановича, имевшего старые счеты с атаманом, захва¬
тившим в Чите товары, которые отец Ляли выписал для своей
фирмы. Товары, в том числе меха, были захвачены Семеновым
и разворованы его казаками. Ярослав Марианович сам написал
мне из Харбина милое соболезнующее письмо, где рассказал,
между прочим, и об этой истории.
РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПОЛИЦИИ
Японское военное командование между тем потребовало пе¬
редачи французской концессии в японские руки. Французские
силовики — начальник полиции полковник Фабр и командую¬
щий военными полковник Артиг (Artigue) — пытались сопро¬
тивляться, но, понимая, что дальнейшее сопротивление чревато
большой кровью для населения, сдались и подписали капитуля¬
цию. Тут же в кабинете Фабра, где они подписали протокол,
они оба застрелились. Фабр скончался на месте, а пуля Артига
скользнула по внутренней стороне черепной коробки, и он был
в беспамятном состоянии доставлен во французский госпиталь
Сент-Мари, где пролежал два месяца и выписался полным ин¬
валидом.
После захвата концессии японцами французская полиция
подверглась реорганизации. Политический отдел был упразднен,
а уголовный был объединен с таким же отделом на бывшем
Сеттльменте. Служащие французских внутренних служб, и я в
том числе, были переведены в центральное здание бывшего Глав¬
ного управления Сеттльмента. Наша работа была полностью
объединена с работой аналогичных отделов полиции Сеттльмен¬
та. Вся структура полиции Сеттльмента была сохранена, и во
главе объединенного уголовного отдела был поставлен японец
Сайто (Saito), бывший крупный чиновник международной по¬
лиции, имевший богатый опыт работы с иностранцами и хоро¬
шо владевший английским языком. Надо сказать, что рабочим
языком оставался английский. Все бывшие сотрудники француз'
254
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ской полиции достаточно хорошо владели этим языком, чтобы
вести следственные протоколы на этом языке.
В самые первые дни реорганизации полиции мне позвонил
бывший председатель французского суда Ривелен Кофман
(Rivelain Roufrnann) и предложил разделить с ним бесплатно
часть его большого особняка на Эдинбург-роуд (Edinbourg
road). Я с радостью согласился и переехал от Кодзи в дом пре¬
зидента. Мне было выделено целое крыло из трех комнат на
втором этаже и кухни на первом, соединяющиеся внутренней
дверью с основной частью дома, которую занимали президент
с супругой. Дом был расположен в глубине большого сада. Боль¬
ше никто в доме не жил. Немного спустя президент вселил в
две большие комнаты первого этажа прямо под моими комна¬
тами бывшего моего сослуживца по французской полиции фран¬
цуза Годаля (Godal) с русской женой и ребенком. Я быстро
понял причину такой щедрости пожилого президента: он нуж¬
дался в вооруженной охране от беспокоивших его китайских и
русских (братья Тауц) полусотрудников китайской «охранки»,
помещавшейся в доме номер 76 Джесфилд-роуд (76, Jesfield
road), недалеко от его дома.
Работа в полиции перестала меня интересовать по ряду
причин: прежде всего, нам, европейскому персоналу, на 50
процентов сократили заработную плату; при этом в Шанхае
из-за колоссального наплыва беженцев и бывших военных,
оказавшихся без жилья и без работы, возросло число грабежей
и других преступлений, что увеличило опасность работы в уго¬
ловном отделе; кроме того, мне не хотелось работать под на¬
чалом японцев, хотя японцы, вышедшие в начальство, являлись
бывшими сотрудниками полиции международного Сеттльмен¬
та, привыкшими к корректному отношению с товарищами по
работе. Нашей группой, в которой я оказался вместе с не¬
сколькими бывшими сотрудниками французского уголовного
Розыска, руководил инспектор Сугано, в общем милый и хо¬
рошо знающий дело господин. Начальником всей новой поли¬
ции был назначен приехавший из Японии майор Гото, кото¬
рый оказался членом коммунистической партии Японии и был
Вскоре уволен.
255
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Прошло совсем немного времени, как все европейские слу¬
жащие полиции были уволены, за исключением всего двух рус¬
ских инспекторов полиции бывшего Сеттльмента. Уволенные
получили положенные выходные. Некоторое время я оставался
без работы, но потом неожиданно получил предложение о со¬
трудничестве от братьев Генкиных, владельцев довольно круп¬
ной импортно-экспортной фирмы. Сотрудничество заключалось
в том, что я должен был вести на английском языке всю тех¬
ническую работу фирмы, за что была обещана третья часть чи¬
стого дохода фирмы. Меня это устраивало, тем более что пока
не будет чистого дохода, мне была положена небольшая прожи¬
точная зарплата.
БРАТЬЯ ГЕНКИНЫ
Генкины были людьми интересными. Их было два брата:
Миша и Гриша (Михаил Яковлевич и Григорий Яковлевич).
Всеми делами руководил старший, Миша, солидный красивый
мужчина лет пятидесяти. Гриша регулярно являлся на работу,
но в фирме ничего не делал. Он был большим любителем жен¬
щин и все «рабочее» время отдавал бесконечным разговорам
с дамами по специально для него поставленному телефону. Ис¬
тория братьев заслуживает внимания.
После Октябрьской революции четыре брата Генкиных не
могли найти себе применения и прозябали в эпоху «военного
коммунизма» вплоть до весны 1921 года, когда Лениным была
провозглашена новая экономическая политика, получившая со¬
кращенное название нэп. Усилиями коммунистической партии
страна приведена была к тому времени в состояние полной
разрухи. Главной особенностью нэпа было использование рыноч¬
ных отношений и частного капитала. Здесь люди типа Генки¬
ных оказались нужны. Их активностью создавались небольшие
производства, приносившие огромные доходы. Денежная ре¬
форма 1923 года превратила рубль в конвертируемую валюту,
что дало нэпманам возможность перевести свои доходы в золо¬
то и драгоценности. Пришедший к власти Сталин начал сворЗ'
256
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
цивать новую экономическую политику, золото и драгоценно¬
сти реквизировать, а нэпманов арестовывать и даже расстрели¬
вать. Инициативный Миша Генкин понял, что ему пора бежать
за границу.
Миша рассказывал, что нэпманами была разработана продук¬
тивная система бухгалтерского учета, так называемая «тройная
советская бухгалтерия»: один бухгалтерский отчет представлялся
властям для оплаты налогов, другой, тоже фиктивный, — для
компаньона и третий — настоящий — для себя. Если при обыс¬
ке «настоящий отчет» находили, то нэпмана расстреливали. Бра¬
тья Генкины имели свыше двадцати предприятий в разных горо¬
дах, которые все были зарегистрированы на имя одного Гриши.
Вследствие того что махинации братьев постоянно обнаружива¬
лись, аресту подвергался всегда только один Гриша. Его отправ¬
ляли в ссылку в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН),
заключали в Соловецкую тюрьму особого назначения (СТОН)
или отправляли куда-нибудь на Крайний Север. За десять лет
нэпа Гришу арестовывали и ссылали двенадцать раз, но каждый
раз его «выкупали» братья, которые хорошо знали, кому, где и в
какой форме надо давать взятки за его освобождение, а взятки в
то время брали все, от кого что-нибудь зависело.
Миша взял с собой Гришу и отправился на Дальний Восток,
где, по его разведданным, действовали проводники, переправ¬
лявшие беглецов в китайскую Маньчжурию. Естественно, он
взял с собой накопленные драгоценности, главным образом,
лучшие бриллианты. Проводники устроили братьев в запертый
вагон поезда, пересекавшего без остановки «ничейную» зону на
границе России и Китая и высаживавшего путешественников на
китайской территории. На всякий случай они дали Мише ключ
от одной из запертых дверей вагона. Все шло по плану, но вдруг
в нарушение нейтралитета зоны советские пограничники откры¬
ли огонь и пытались остановить поезд. Миша успел отпереть
Дверь, и братья вывалились под откос насыпи в кусты. Миша
залег в какую-то канаву и не был найден торопившимися по¬
граничниками, а Гриша был ранен в ногу и увезен назад в Рос¬
сию. Миша добрался через остаток ничейной зоны до китайской
Территории, где на станции Пограничная снял комнату в не¬
17 - 2742
257
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
большой гостинице, хозяин которой, русский эмигрант, предуп¬
редил его, что ночью могут явиться чины китайской полиции
для обыска и отберут все ценное. Миша отнес драгоценности в
лес и закопал их под отмеченной им сосной. Действительно,
ночью пришла полиция, искали оружие и драгоценности, но
ничего не нашли. Через пару дней Миша откопал бриллианты
и уехал по КВЖД в Харбин. Из этого города он быстро пере¬
брался в Шанхай, где цены на бриллианты были значительно
выше харбинских.
В Шанхае Миша реализовал часть камней за иностранную
валюту. Полученных денег было достаточно, чтобы начать им¬
портно-экспортный бизнес. Гриша тем временем опять был
выкуплен оставшимися в России братьями и через год-другой
отыскал Мишу в Шанхае. Ни Миша, ни Гриша не владели
иностранными языками, что для работы в Шанхае было боль¬
шим недостатком. Именно это обстоятельство привело брать¬
ев к решению пригласить меня в компаньоны, а со мной они
познакомились раньше, когда мне как сотруднику уголовного
отдела французской полиции пришлось заниматься делом, свя¬
занным с занятиями Генкиных.
КАПИТУЛЯЦИЯ ЯПОНИИ
Развитие событий в Европе имело определенное воздействие
на поведение японцев в Шанхае, и японские сотрудники быв¬
шего международного Сеттльмента не скрывали своего беспо¬
койства. Тегеранская конференция антигитлеровской коалиции
в ноябре 1943 года и особенно открытие второго фронта в июне
1944 года были восприняты как удар по оси Берлин — Рим—
Токио, а капитуляция Италии развалила ось окончательно. Япо¬
ния остановила военные операции в Китае. Выход Красной
армии на германскую территорию и смелый тон решений Ял¬
тинской конференции в феврале 1945 года окончательно разру¬
шили надежды японцев на победу.
Успехи американцев в Тихом океане, захват острова Окинава
и решительное продвижение советских войск в Германии не ос¬
258
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
тавляли сомнений в близящемся торжестве союзников. Амери¬
канские «летающие крепости» начали бомбить Шанхай. Амери¬
канцы вели себя тактично: они заранее сбрасывали листовки,
предупреждая население об опасности приближения к тому или
иному объекту, который в определенный час будет подвергнут
бомбежке, вот почему в Шанхае не было жертв среди мирного
населения. Интересно, что американская авиация ни разу не
сбросила бомб на жизненно важные для города объекты, такие
как электростанция (Shanghai Power С°) и водоканал (Water¬
works С°) (эти объекты принадлежали американцам).
8 мая 1945 года Германия капитулировала. 6 и 9 августа
1945 года американцы впервые в истории подвергли атомной
бомбардировке японские города Хиросима и Нагасаки. Убито и
ранено было 215 тысяч человек. 9 августа 1945 года СССР объя¬
вил войну Японии, и в кратчайшие дни была разбита самая мощ¬
ная японская армия — Квантунская; все это заставило Японию
2 сентября подписать Акт о безоговорочной капитуляции.
Сразу после капитуляции Японии вся власть в бывших Сет¬
тльменте и французской концессии перешла в руки китайцев,
боровшихся с японскими оккупантами. Было объявлено, что все
реквизированные японцами квартиры возвращаются прежним
хозяевам. Я получил назад мою трехкомнатную квартиру, но
добровольно отказался от нее в обмен на мою бывшую двухком¬
натную. Дела фирмы братьев Генкиных развивались успешно, и
я получал третью часть дохода.
В это время в Шанхай стали приезжать американцы, кото¬
рые обеспечивали хозяйственно-медицинскую деятельность, свя¬
занную с военными силами США. Они были заняты работой в
разного рода продовольственных и материальных складах, ре¬
монтных и прочих мастерских, конторах по покупке необходи¬
мых запасов и продаже накопившихся излишков медицинского
оборудования, лекарственных средств и т. п. Эти предприятия
Нуждались в местных кадрах и очень охотно принимали на ра¬
боту молодых русских женщин.
Вообще в Шанхае отношение американцев к русским было
Превосходным — доброжелательным и доверительным. Из лю¬
дей разных национальностей, живших в Шанхае, американцы
17*
259
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
явное предпочтение отдавали русским. Многие русские девуш¬
ки не только получили хорошую работу, но и завели знакомства,
приведшие их впоследствии к заключению законных браков с
американцами. Среди таких женщин мне хочется упомянуть
Аллу Эрнст, красивую молодую девушку, жившую в одной квар¬
тире с семьей Димы Браунса, моего друга юности, соученика по
гимназии им. Достоевского. Алла поступила на работу в меди¬
цинское учреждение, где заведующим был Richard Crone, во¬
енный доктор медицины, влюбившийся в Аллу, женившийся на
ней и проживший с нею в счастливом браке долгую жизнь. Алла
проявила большие литературные способности и стала выдаю¬
щейся американской писательницей, издавшей в США до де¬
сятка книг.
ДЕГОЛЛЕВЦЫ И ПЕТЕНОВЦЫ
Президент Кофман еще в разгар японской оккупации орга¬
низовал вокруг себя группу французского Сопротивления, на¬
считывавшую 30 молодых сторонников де Голля, не успевших
уехать в Лондон. Группа разработала на всякий случай проект
захвата стратегически важных точек Шанхая. Президент, кро¬
ме того, составил компромат на ведущих руководителей фран¬
цузской концессии, признавших власть Петена и сотрудничав¬
ших с коллаборационистским правительством Виши (Vichy).
Все эти материалы он запаковал в отрезки резиновых камер
от велосипедных шин и опустил в затопленную водой кладо¬
вую рядом с моей кухней. Президент поручил мне отвезти ма¬
териалы, подготовленные французской группой Сопротивле¬
ния, одному из бывших китайских руководителей французской
полиции Жозефу Ши (Joseph Shi), оказавшемуся деятелем ки¬
тайского подпольного антияпонского движения. Опасаясь один
выполнять такое рискованное поручение, я познакомил с за¬
дачей моего верного друга Жоржа Мутовкина, и мы вместе
передали материалы по указанному адресу.
Неожиданно дом президента был окружен со стороны сада
большим числом французов-пропетеновцев. Пока они ломи-
260
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
дись в запертую дверь к президенту, он успел через внутрен¬
нюю дверь перебраться в мою часть дома, где собрались его
сторонники. Они помогли ему вылезти через окно моей кух¬
ни в небольшой дворик, не имевший выхода в сад, и перелезть
через высокую двухметровую кирпичную стену соседнего вла¬
дения, выходившего на другую улицу. Ему помогали члены его
группы, среди которых я запомнил Виктора Шарова. Не най¬
дя президента, петеновцы ворвались в мою часть дома, сразу
оборвали телефон и отобрали у меня оружие. Бывшие у меня
сторонники президента Годаль (Godal) и Ранну (Rannou) по
приставной лестнице, которую я успел затем убрать, пробра¬
лись через лаз в потолке в чердачное помещение, где петенов¬
цы их не нашли. Группой ворвавшихся ко мне руководил
бывший инспектор Ламбало (Lambalot), всех остальных я
тоже знаю поименно. Обыскав мою квартиру и ничего не
найдя, непрошеные гости удалились, принеся мне извинение
«за беспокойство» и вернув револьвер. Президент тайно посе¬
лился во флигеле дворца своего друга Кадури (Kadoory’s Marble
Hall). Через два-три дня мне позвонил Жаспар и просил,
как друга, не придавать налету юридических последствий.
Я обещал.
НОВЫЙ муж МОЕЙ БЫВШЕЙ ЖЕНЫ
Слава был арестован и увезен неизвестно куда. Ляля осталась
одна и написала мне скорбное письмо, в котором сожалела о
нашем разрыве и выражала надежду на возвращение. Она пи¬
сала, что Ирочка очень переживает мое отсутствие и хочет быть
с отцом и что Слава не сумел привлечь любовь ребенка. Ляля
описала случай, как однажды они на извозчике ехали (почему-
то) на кладбище, и вдруг Ирочка говорит: «Пусть дядя Слава
бежит как лошадка, а здесь с нами пусть сядет папа». На это
Письмо я немедленно ответил приглашением вернуться ко мне.
Я долго не получал ответа, а Валентина Гавриловна, мать Ляли,
Получила от Муси письмо с сообщением о трагической кончи¬
не Ляли от сердечного приступа 1 октября (в это время почто¬
261
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
вая связь между Харбином и Шанхаем была нарушена из-за
военных действий). Месяц спустя я получил Лялино письмо, в
котором она благодарила меня за реакцию и писала, что выез¬
жает... Отец Ляли, Ярослав Марианович, сообщил мне, что ее
похоронили на «старом кладбище» в Харбине, а Ирочку он взял
к себе.
В конце 1945 года заболел мой отец. У него возникли не¬
лады с мочевым пузырем. Лет десять тому назад у него был
обнаружен камень в пузыре. Известный японский хирург док¬
тор Чикамори раздробил этот камень на мелкие кусочки, ко¬
торые свободно вышли. На этот раз папа подумал, что его
снова беспокоит камень, и лег в больницу к доктору Огильви.
Константин Николаевич счел необходимым сделать операцию
и, вскрыв пузырь, обнаружил, что он поражен раковой опу¬
холью. Поражение было настолько большим, что доктор не
нашел возможным что-либо сделать. Папа вернулся домой, но
состояние его быстро ухудшалось, и он захотел переехать ко
мне, так как нуждался в уходе. У меня была домработница,
некая Мария Ивановна, простая, очень заботливая украинка.
Она взяла на себя заботы о моем отце.
Последние годы папа снимал две большие комнаты в квар¬
тире на рут Кардинал Мерсье (Route Cardinal Mercier), где
он жил со своим младшим сыном, моим братишкой Шури¬
ком, которому было примерно двадцать лет. Шура был спо¬
собным молодым человеком. Он окончил английскую Паблик
Скул (Public School) и работал в Регистрационном отделе
французской полиции. Он прекрасно говорил по-английски и
немного освоил французский язык, хотя его начальник г-н
Бертье хорошо говорил по-русски. Шура каких-то особых ин¬
тересов не проявлял, и я даже не могу сказать, чем он в это
время интересовался. Была у него девушка Ира, с которой он
ходил в кино и вечерами гулял по авеню Жоффр.
Папа почти не работал, потому что у русского адвоката в
Шанхае не было клиентов, нуждавшихся в юридической по¬
мощи. Единственным его делом была регистрация браков и
разводов (по китайским законам функции ЗАГСа выполняли
адвокаты, имеющие специальную регистрацию). За неимени-
262
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ем средств папа вынужден был обращаться за помощью к сы¬
новьям, и мы посильно помогали отцу, который столько сил
и средств затратил на то, чтобы нас поднять и дать нам обра¬
зование.
СМЕРТЬ ПАПЫ
Папа прекрасно понимал, что он умирает. Я перестал ходить
на работу, а Шура переехал ко мне. Мы вместе с Марией Ива¬
новной делали все возможное, чтобы облегчить ему последние
дни его жизни. Как-то он сказал нам: «Знайте, дорогие мои
дети, что все, что происходит с Россией, когда-нибудь пройдет.
Народ проснется и не сможет дальше терпеть коммунистичес¬
кое иго. Это случится обязательно. Этого не может не быть.
Тебе, Воля, я завещаю — опиши всю историю твоей жизни, но
ничего не придумывай. Пиши только правду, пиши то, что дей¬
ствительно случалось с нашей семьей. Пиши так, чтобы на фоне
твоей жизни видны были реальные исторические события, по¬
кажи, как история страны несла и давила нас, как меня разда¬
вила, а что будет с тобой — одному Господу известно, но, может
быть, Он даст тебе увидеть великие перемены. Живи честно и
береги честь и достоинство всего нашего славного рода, всегда
честно служившего нашей великой России. Я написал четыре
памятки и оставляю их тебе, Воля, в надежде, что они помогут
твоей автобиографической работе. Может быть, если возникнет
возможность, ты издашь кое-что из них. История страны нуж¬
дается в показаниях свидетелей. Так вот, что я оставляю:
1. Что мои дети и внуки должны знать — 17 стр.
2. Записки русского адвоката о китайском суде — 14 стр.
3. Причины неудач Белого движения при адмирале Колчаке
И Комитете Учредительного собрания (Комуч) — 60 стр.
4. О восстании туземцев в Туркестане и Семиречье во время
Германской войны 1914 —1918 гг. — 19 стр.
Мои рукописи лежат в нижнем ящике рабочего стола.
Возьми их и храни у себя или отдай их Коле; он историк, он
Поймет».
263
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
С каждым днем состояние папы ухудшалось, и он впал в по¬
лусознательное состояние, хотя болей не было. Иногда прихо¬
дил Коля, а Лева не мог прийти, поскольку, как французский
подданный, был отправлен в Индокитай, где французы безус¬
пешно затевали попытки снова подчинить себе страну. Фран¬
ция начала там войну, и все французы, служащие муниципали¬
тета и французской полиции, в том числе бывшей шанхайской
концессии, были отправлены воевать. Леве повезло. Он как линг¬
вист попал в администрацию города Сайгон, откуда изредка
писал папе не очень утешительные письма. Одно из его писем
пришло в день папиной кончины 30 января 1946 года, и мы
положили его в гроб, опущенный затем в могилу на Ханьчжо-
уском кладбище.
После смерти отца Шурик вернулся в папину квартиру, где
и жил раньше. Он ликвидировал пишущие машинки и продал
лежавшую у отца мою коллекцию марок, чего он, конечно, не
должен был делать. Он сказал мне, что приходил Коля и взял
папины рукописи, о которых, оказалось, папа еще раньше го¬
ворил и ему. Потеря марок была мне неприятна, а передачу
Коле папиных рукописей я счел вполне обоснованной.
КОНЕЦ БОЛЬШОЙ СЕМЬИ
Исторические события, под колеса которых попала наша се¬
мья, привели к тяжелым последствиям. Первой жертвой стала
наша мама; на нее легла самая тяжелая ноша. Я до сих пор удив¬
ляюсь, откуда она, молодая женщина, брала силы, чтобы в тече¬
ние двух лет, в условиях мучительных переездов сохранять нас,
трех малолетних детей, и нашу больную, почти обезноженную
бабушку. Трудно даже представить, чем она нас кормила и как
устраивала в теплушках постоянно останавливавшихся поездов,
подолгу застревавших в тупиках Великого сибирского пути. Это
был подлинный материнский подвиг, — он измотал ее хрупкий
организм. В Харбине у нее стало подниматься артериальное дав¬
ление выше всяких пределов; врачи не могли справиться, и, как
я уже писал, она скончалась от кровоизлияния в мозг.
264
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Очередной жертвой событий стала наша старенькая бабуш¬
ка. Она тяжело переживала потерю дочери (нашей мамы) и
родных, покинутых в России; она также оплакивала гибель ее
любимой Александровки, где прошли лучшие годы ее жизни и
где оставались дорогие могилы ее родителей и мужа. Пережи¬
вания тяготили ее память, она замолкла и тихо отошла в мир
иной.
Наш отец, привыкший к деятельной самостоятельности, чув¬
ствовал себя в Шанхае потерянным и почти беспомощным. При¬
выкший всем помогать, он понимал, что события вынуждают его
искать помощи своих детей, а это очень тяготило его. Переехав
после операции ко мне, он вскоре скончался в полном сознании
того, что умирает.
Со смертью отца мы, сыновья, лишились обоих родителей.
И разрушение нашей в прошлом большой семьи пошло быс¬
трыми темпами. После смерти от сердечного приступа в Хар¬
бине моей бывшей жены Ольги мою дочь Ирочку взял ее дед
Ярослав Марианович, который вскоре увез ее в Америку.
После захвата японцами французской концессии все фран¬
цузы были эвакуированы в Индокитай, бывшую французскую
колонию. Лева, как французский гражданин, был отправлен в
Сайгон. Уезжая в Индокитай, Лева оставил в Шанхае свою
жену Тосю с малолетним сыном Феликсом. Последнее время
у него не очень ладились отношения с женой, которая обвиня¬
ла его в неверности и придавала, видимо, несправедливо, повы¬
шенное значение его дружбе с Ириной Скоблиной (урожден¬
ной Штенгель), оставшейся без мужа, посаженного японцами
в лагерь для пленных американцев в Путунге. Лева был когда-
то почти женихом Ириной сестры Тани, и его тяготение к се¬
мье Штенгель казалось мне вполне естественным и безобидным.
А Тося судила иначе, тем более что ей казалось, что Лева не лю¬
бит их сына. Тося была очень милой и хорошей женщиной, но
°На не обладала теми качествами, которые влекли бы Леву и
сплачивали бы их жизнь общим интересом.
После отъезда Левы Тося развелась с ним и вышла замуж
34 американца Барреси (Barrese) итальянского происхожде-
**Ия, который усыновил Феликса. Тося с мужем и сыном уеха-
265
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
да в США, где погибла в автокатастрофе; приехавший в Аме¬
рику Лева взял на себя заботы о сыне.
В Шанхае советским консульством была объявлена репатри¬
ация, и мой младший брат Шурик в группе репатриантов уехал
в Советский Союз.
К Шанхаю приближалась коммунистическая армия, и многие
русские торопились покинуть город. Семья Огильви, включая
Колину жену Валерию и их малолетнего сына Котика, улетели в
Сан-Франциско, а Коля поплыл отдельно на грузовом теплоходе
вместе со всем семейным багажом.
Таким образом, вся наша большая семья после смерти ро¬
дителей разъехалась в разные края, а из членов семьи в Шан¬
хае остался только я один.
Чтобы не оставаться одному, я оформил брак с Любовью
Васильевной Кировской, бывшей женой Константина Лобаче¬
ва, главного редактора шанхайской газеты «Вечерняя заря». Я
ее почти не знал, но она производила на меня приятное впе¬
чатление, была красивой и приветливой женщиной моего воз¬
раста. Лобачев был известным в Шанхае журналистом. Он
страдал запоем, и, по словам Любы, жизнь с ним была сплош¬
ной пыткой.
О ВОЗВРАЩЕНИИ НА РОДИНУ
В конце 1945 года КВЖД была занята Красной армией, о
появлении которой и ее бесчинствах содержательно расска¬
зано Елизаветой Рачинской в книге «Калейдоскоп жизни»
(с. 249 — 262). Русские жители Маньчжурии рассматривались
как «враги народа», то есть враги советской власти, и подвер¬
гались всяким измывательствам. Наехавшими сотрудниками
НКВД было в одном только Харбине арестовано и подвергну¬
то насильственной репатриации более 15 тысяч человек. Лю¬
дей везли в Хабаровск, где было устроено нечто вроде суда,
приговаривавшего каждого к 10 годам заключения. Некоторые
харбинцы гибли во время перевозки. Так, в вагоне замерз на¬
смерть друг моих родителей Владимир Яковлевич Исакович,
266
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
0огиб лучший поэт Дальнего Востока Арсений Несмелов. Не¬
сколько человек вместо Хабаровска были отправлены в Моск¬
ву, где были расстреляны.
Летом 1947 года в Шанхай приехал депутат Верховного Сове¬
та СССР некто Стеценко. Совместно с генеральным консулом
Союза Халиным он обратился ко всем русским эмигрантам Шан¬
хая с призывом прийти на собрание, на котором он обещал сде¬
лать важное сообщение.
На собрание, проводившееся на открытой площадке, пришло
несколько тысяч человек, желавших узнать государственные
новости из уст депутата Верховного Совета. Стеценко объявил,
что по решению высшего органа советской власти всем россий¬
ским эмигрантам предоставляется право стать гражданами
СССР. Он далее заявил, что по решению Верховного Совета и
Советского правительства окончательно прекращаются пресле¬
дования эмигрантов за так называемую «антисоветскую деятель¬
ность» и что это решение не имеет срока давности, другими
словами, все участники Белого движения и члены всех антиком¬
мунистических организаций полностью освобождаются от ответ¬
ственности. Это заявление было встречено аплодисментами.
Выступивший затем генеральный консул Федор Халин подтвер¬
дил заявление депутата и сказал, что соответствующее распоря¬
жение Министерства иностранных дел уже получено консуль¬
ством в Шанхае. Он также заявил, что с завтрашнего дня
.консульство открывает свободную выдачу советских паспортов
всем русским эмигрантам. На следующий день все русские и
иностранные газеты Шанхая опубликовали заявления ответ¬
ственных государственных представителей Советского Союза.
Большинство газет воздержалось от комментариев, хотя неко¬
торые газеты сочли нужным заметить, что заявлениям Совет¬
ского Союза нельзя полностью доверять и что советские заяв¬
ления, сделанные даже на самом высоком уровне, нуждаются в
Подтверждении практикой.
Халин, кроме того, сделал отдельное заявление о том, что в
ближайшем будущем в Шанхай прибудет советский теплоход,
Па котором все советские граждане, желающие вернуться на
Родину и подавшие соответствующее заявление в консульство,
267
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
могут бесплатно уехать в Союз. В последовавшие дни тысячи
эмигрантов получили советские паспорта и стали гражданами
СССР, в том числе и я с Любой и Шуриком.
Коля и особенно Валя, как и все семейство доктора Огиль-
ви, слышать ничего не хотели о советских паспортах, заявляя,
что все это враки, что коммунисты никогда не простят деятель¬
ность против них и что, как только эмигранты попадут в лапы
Советского Союза, начнутся репрессии и расстрелы. Они напом¬
нили судьбу харбинцев, уехавших в Союз после продажи КВЖД
японцам. Почти все они были арестованы и осуждены на тя¬
желые лагерные работы.
В этой связи уместно напомнить содержание Оперативного
приказа народного комиссара внутренних дел Союза ССР за
№ 00593 от 20 сентября 1937 года. Вот что пишет комиссар:
«Учетные агентурно-оперативные материалы показывают, что
выехавшие в СССР харбинцы в подавляющем большинстве со¬
стоят из бывших белых офицеров, полицейских, жандармов,
участников различных эмигрантских шпионско-фашистских
организаций и т. п. Комиссар приказывает: аресту подлежат все
харбинцы: а) изобличенные и подозреваемые в террористичес¬
кой, диверсионной, шпионской и вредительской деятельности;
б) бывшие белые, реэмигранты, как эмигрировавшие в годы
Гражданской войны, так и военнослужащие разных белых фор¬
мирований; в) бывшие члены антисоветских политических
партий (эсеры, меньшевики и др.); г) участники троцкистских
и правых формирований, а также все харбинцы, связанные с де¬
ятельностью этих антисоветских формирований; д) участники
разных эмигрантских организаций («Российский общевоинский
союз», «Черное кольцо», «Христианский союз молодых людей»,
«Русское студенческое общество», «Братство русской правды»,
«Трудовая крестьянская партия»; е) слркившие в китайской по¬
лиции и войсках как до захвата Маньчжурии японцами, так и
после образования Маньчжоу-Го; ж) служившие в иностранных
фирмах, прежде всего японских, а также белогвардейских
(фирма «ЧУРИНА» и др.); з) окончившие в Харбине известные
курсы «Интернационал», «Славия», «Прага»; и) владельцы и со¬
владельцы различных предприятий г. Харбина (рестораны, гос-
268
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
синицы, гаражи и проч.); к) нелегально въехавшие в СССР без
установленных по закону советских документов; л) принимав¬
шие китайское подданство, а затем переходившие в советское
гражданство; м) бывшие контрабандисты, уголовники, торгов¬
цы опиумом, морфием и т. п.; н) участники контрреволюци¬
онных сектантских группировок.
Аресты произвести в две очереди:
а) в первую очередь арестовать всех харбинцев, работающих
в НКВД, служащих в Красной армии, на железнодорожном и
водном транспорте, в гражданском и воздушном флоте, на во¬
енных заводах и оборонных цехах всех других заводов, в элект¬
росиловом хозяйстве всех предприятий, на газовых и нефтепе¬
регонных заводах, в химической промышленности;
б) во вторую очередь — всех остальных харбинцев, работа¬
ющих в советских учреждениях, совхозах, колхозах и проч.
Всех арестованных харбинцев разбить на две категории:
а) к первой категории — отнести всех харбинцев, изобли¬
ченных в диверсионно-шпионской, террористической, вреди¬
тельской и антисоветской деятельности, которые подлежат
расстрелу;
б) ко второй категории — всех остальных, менее активных
харбинцев, подлежащих заключению в тюрьмы и лагеря сроком
от 8 до 10 лет.
Отнести арестованных харбинцев к 1-й и 2-й категориям на
основании агентурных и следственных данных.
Освобождение из тюрем и лагерей ранее осужденных хар¬
бинцев, отбывающих наказание за шпионаж, диверсию и вре¬
дительство — ПРЕКРАТИТЬ».
Конечно, никто из нас не знал тогда об этом приказе, а со¬
ветское консульство открыло запись желающих уехать в СССР.
Однако не все взявшие советский паспорт торопились уехать на
Родину. Многие хотели посмотреть, что будет на родной земле
с теми, кто уедет в первую очередь. Из моих ближайших дру-
*й подали заявление на отъезд Гуля Индриксон, Коля Щеголев,
Наташа Ильина с мужем Львом Гроссе и Яшновы.
Некоторые из отъезжающих репатриантов договорились с ос-
^^Щимися в Шанхае друзьями, что по приезде в Союз напи¬
269
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
шут им всю правду об отношении к ним коммунистических
властей, так как аналогичный опыт с репатриацией харбинцев
был в высшей степени печальным.
Уехало много людей. Я пришел провожать отъезжающих. С
парохода долго махали мне платками брат Шурик, Коля Щего¬
лев и Гуля Индриксон и многие другие, кого я знал еще по
Харбину.
Вскоре в Шанхай стали поступать письма, содержащие све¬
дения, закамуфлированные с изощренной виртуозностью. Как
и ожидалось многими, байки Стеценко и Халина оказались за¬
манчивым обманом, — почти сразу начались аресты и другие
преследования. Сообщения были понятны только друзьям. Во¬
лину писал друг из Ташкента: «Юра решил закаляться и поехал
на Север»; Юстине Крузенштерн писала подруга: «Ваня с радо¬
стью поехал навестить отца» (а было известно, что харбинец
отец Вани отбывает срок в лагере на Крайнем Севере); Ганти¬
мурову писали: «Коля счастлив — он увидит дядю Костю» (а
харбинец дядя Костя был расстрелян в 1947 году); мать Тоси
Екатерина Ивановна получила письмо из Свердловска, в кото¬
ром было написано: «Передайте Воле, что Шурик бросил учебу
и решил отдыхать». Я понял, что мой брат арестован. Было
много других, не менее тревожных сообщений, которые вызва¬
ли подлинный бум среди бывших эмигрантов в Шанхае, и они
бросились в консульство отказываться от советского граждан¬
ства. По закону требовалось дать объявление в газете о своем
решении вернуть паспорт и указать его номер, дату и место
выдачи. Отказывающихся оказалось десятки тысяч. Английская
газета North Chine Daily News охотно публиковала такие объяв¬
ления. Иногда объявлений было так много, что газета выпуска¬
ла дополнительные страницы, целиком заполненные ими. Это
был настоящий позор для советских консульских властей. Сре¬
ди отказавшихся от гражданства оказались многие мои друзья,
например, Крузенштерн-Петерец, Марианна Колосова, Волин с
братом Николаем, супруги Орловы, семья Гантимуровых, Пан¬
ченко и многие-многие другие.
Получив такое печальное известие о судьбе Шурика, мы с
Любой решили, что нам надо уезжать из Шанхая. Отказывать¬
270
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ся от советского гражданства нам не хотелось. Я написал в Ав¬
стралию моей соученице Наде Зайцевой (Мураренко) просьбу
выслать нам приглашение. Очень скоро я получил Надино при¬
глашение и подал заявление китайским властям на выезд, а так¬
же обратился в английское консульство за визой на проезд через
Гонконг.
В преддверии отъезда я упаковал в семь объемных деревян¬
ных ящиков все мои книги и сдал их на хранение в швейцар¬
скую фирму «Бриннер», где главным управляющим в то время
был мой друг Дмитрий Арсеньевич Петрухин. Я полагал, что
в случае моего удачного отъезда солидная иностранная фирма
сможет отправить ящики в любую страну по моему указанию.
На мою просьбу о визе был, однако, получен отказ, и мы
оказались запертыми в Шанхае как в мышеловке, с единствен¬
ной возможностью выезда только в Советский Союз. Некото¬
рые русские успешно выезжали в Марокко, и я решил все-
таки добиваться разрешения на выезд и написал в Касабланку.
Но получил тоже отказ. Мы оказались в безвыходном положе¬
нии. Я не понимал, в чем дело, потому что многие мои дру¬
зья (Гантимуровы, Мутовкины, Лапины и другие) уже благо¬
получно уехали в Австралию, но я ничем не мог объяснить
такое отношение к нам.
Собираясь уезжать, мы продали свою двухкомнатную квар¬
тиру, а после отказа в выезде оказались без жилья. Временный
приют нам предложила Любовь Георгиевна Яшнова, и мы пе¬
реехали к ней. Я очень подружился с ее мужем Евгением Евге¬
ньевичем, с которым был в приятельских отношениях и раньше.
Неожиданно ночью он умер, видимо, от сердечного припадка.
По просьбе его жены все заботы и расходы по его похоронам я
взял на себя. В это время по приглашению Любови Георгиевны
К Ней переехал Валерий Перелешин, и я вместе с ним подгото¬
вил к изданию книгу стихов покойного.
Вскоре ожидался пароход, на котором Яшнова должна была
^ать в Россию. Она просила нас куда-нибудь переехать, и мне
с Любой пришлось поселиться в гостинице. Перед отъездом
Любовь Георгиевна подарила мне несколько книг и рукопись
Поэмы Георгия Маслова «Аврора». Я узнал, что поэт Маслов был
271
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ХО^
когда-то увлечен Любовью Георгиевной и посвятил ей эту пре¬
красную поэму. На рукописи его собственной рукой было на¬
писано посвящение Любови Георгиевне. Яшнова объяснила нам,
что, отправляясь в Советский Союз, она не хочет брать руко¬
писи Маслова, поскольку он был белым офицером и воевал про¬
тив Советов.
СОТРУДНИЧЕСТВО С ФИРМОЙ SUNRISE
Работая с Генкиными, я развил большую деловую активность.
Главным моим партнером был сириец Шафик Матук. Он зани¬
мался в основном валютными операциями и знал котировки
всех европейских и американских валют на любой момент. Мой
друг по французской полиции француз Колле (Collet) предста¬
вил и рекомендовал меня главному управляющему крупной
импортно-экспортной фирмы Sunrise Development Company
китайцу Ли Юнгчину (Lee Yungchin — У .С.), которого все зва¬
ли Уай Си. С этой фирмой, по моей инициативе, мы с Генки¬
ными провели несколько крупных деловых операций. Уай Си
блестяще владел английским языком. Он окончил университет
в какой-то англоязычной стране и являлся специалистом по эко¬
номическим вопросам, особенно в области международных от¬
ношений.
Мои дела развивались успешно, и я зарабатывал хорошие
деньги. Помимо дел с Матуком и у.С. Lee у меня добрые дело¬
вые и личные отношения возникли с индусом Гопальдасом Бхар-
вани, владельцем China-India Trading Company, специализиро¬
вавшейся на ввозе магнитофонов, бывших тогда новинкой для
Шанхая и имевших неисчерпаемый рынок сбыта. Я увлекся
тогда игрой на бирже ценных бумаг и покупал акции крупных
китайских предприятий. Должен признаться, что в этом воп¬
росе я не имел успеха и потерял немало общих с Генкиными
средств. Я не учел, что приближавшаяся к Шанхаю коммуни¬
стическая армия Мао Цзэдуна нанесет удар по частному пред¬
принимательству и разрушит те процветающие предприятия,
акции которых так бойко продавались на бирже.
272
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
А тем временем коммунистическая армия действительно
Приближалась к Шанхаю и вызывала кризисное волнение в де¬
ловом городе. Опытный руководитель бизнеса У.С. (Уай Си)
поделился со мной своими соображениями о тех изменениях,
которые принесет приход коммунистов: производственные
предприятия будут реквизированы, импортно-экспортные опе¬
рации перейдут в руки государства, и, следовательно, таким
компаниям, как Sunrise, делать будет нечего. Он сказал, что,
как при старом правительстве все преимущества имели капи¬
талистические государства (США, Великобритания, Франция и
другие), так при коммунистах преимущества будут на сторо¬
не советских граждан. В этой связи он объявил, что Sunrise
Development в Шанхае ликвидируется и переводится в Гон¬
конг, а он сам уезжает в эту британскую колонию. Уай Си был
уверен, что коммунисты в Шанхае не продержатся долго и что
через два-три года он и его фирма вернутся в Шанхай.
Коммунисты приближались, и Уай Си начал ликвидацию
фирмы. Он арендовал грузовой теплоход, на который были по¬
гружены товары, принадлежащие Sunrise. Не поместились на
пароход примерно 100 ящиков разных импортных грузов, ко¬
торые мой патрон предложил взять на хранение мне. Он так¬
же предложил мне переехать в занимаемый им дом на рут
Мажи (Route Magy), в котором до того жила владелица фир¬
мы Sunrise, дочь богатого китайского компрадора Эйч Эйч Кун¬
га (Н.Н. Kung). Я, конечно, согласился, потому что жизнь в
гостинице была сопряжена со многими неудобствами.
Уай Си предложил мне образовать небольшую фирму, в рас¬
поряжение которой он передавал груз бертолетовой соли, хра¬
нившейся на складе в Путунге.
Эту соль он — из риска взрыва — не мог погрузить на арен¬
дованный теплоход вместе с другими товарами. Я зарегистри¬
ровал небольшую фирму, взяв в компаньоны бывшего диктора
Светской радиостанции в Шанхае Юлиана Аркадьевича Камен¬
ного, и пригласил на бухгалтерскую работу Колиного соучени-
^ по Льежскому политехническому институту Алексея Михай¬
ловича Осколкова. Уай Си передал нашей фирме большой
°собняк на рут Сийес с огромным садом и рекомендовал с це¬
18 - 2742
273
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1о~
лью сохранения сдать его клубу советских граждан. Все эти
предположения У ай Си мы реализовали очень быстро: 100
ящиков импортных товаров мы перевезли на склад к Матуку,
для нашей фирмы арендовали комнату в том же здании, где по¬
мещалась Sunrise, зарегистрировали особняк на рут Сийес на
имя нашей фирмы и подписали договор на передачу особняка
в аренду Советскому клубу.
После массированной бомбежки Путунга (к счастью, наш
груз бертолетовой соли не пострадал) коммунистическая
армия вошла в пригороды Шанхая. Начались бои между си¬
лами Мао Цзэдуна и силами Чан Кайши в самом городе. Об¬
разовался фронт, охвативший район между набережной
(Bund) и Тибет-роуд (Thibet road), то есть практически ос¬
новную часть делового Шанхая. Бои в городе продолжались
7 дней. Многие служащие контор с трудом добирались до ме¬
ста работы и, досидев до вечера, вынуждены были ночевать на
работе.
Курьезный случай рассказала мне моя соученица Галя. Она
жила в районе Уэйсайд (Wayside), а работала в английской
фирме на Kiangse road. Ее остановил коммунистический часо¬
вой и потребовал предъявить паспорт, которого у нее не было.
Не зная, что делать, она вынула аттестат об окончании гимна¬
зии, выданный китайским Министерством просвещения на рус¬
ском и китайском языках и украшенный государственными
флагами. Солдат развернул документ и прочел по-китайски: за¬
кон Божий — пять, геометрия — пять, алгебра — четыре...
Закрыв аттестат, часовой отдал честь и пропустил бывшую уче¬
ницу. Через несколько улиц аналогичная картина повторилась
с солдатом армии Чан Кайши. Галя в течение семи дней спо¬
койно ходила на работу, дважды в день пересекая линии фрон¬
та двух воюющих держав на основании свидетельства об обра¬
зовании.
Я проводил У ай Си из нашего дома буквально за несколько
часов до того, как бойцы Красной армии вышли на рут Мажж
Его ждал на летном поле зафрахтованный им самолет. Вечером
он позвонил мне по телефону из Гонконга и сообщил о благо¬
получном полете.
274
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Квартира хозяйки фирмы Sunrise была полна дорогой мебе¬
ли, ковров и редких китайских антикварных вещей (кюрио).
Все это богаство Уай Си оставил мне в доме, но я понимал, что
оно мне не принадлежит. Я осознавал, что мое проживание в
доме дочери крупного китайского компрадора может быть ис¬
толковано новыми властями не в мою пользу.
В это время пан Залевский предложил мне купить его вин¬
ный завод «Атлантик» (Atlantic) за 10 тысяч американских
долларов. Завод находился в престижной части бывшей фран¬
цузской концессии на рут Деластр (Route Delastre), состоял
из обширного заводского дома, большого земельного участка и
хорошего двухэтажного дома, в котором на первом этаже рас¬
полагались склады, лаборатория и контора, а на втором — две
хорошо оборудованные квартиры — трехкомнатная и двух¬
комнатная.
Я располагал достаточными средствами, чтобы расплатиться
с паном, который боялся коммунистов и торопился уехать на
Филиппины, где он должен был построить завод металлической
мебели. До революции Залевский владел во Владивостоке круп¬
ным консервным заводом, продукция которого была широко
известна на Дальнем Востоке и в Японии. Пришедшие к влас¬
ти коммунисты не только отобрали завод и разграбили склады,
но и продержали самого Залевского в тюрьме в течение несколь¬
ких месяцев.
Я расплатился с владельцем «Атлантика», мы с Любой пере¬
ехали на завод, и тогда я сдал дом на рут Мажи лицу, указан¬
ному Уай Си, не воспользовавшись ничем, что находилось в нем.
НЕУДАЧИ В ДЕЛАХ
Поначалу я собирался продолжать винное дело пана Залев¬
ского и для этой цели пригласил специалиста — винных дел
Мастера Григория Ефимовича Попова, хорошо владевшего ки¬
тайской разговорной речью. Наше винное дело, однако, не по-
*Ыло, и я счел более целесообразным сдать помещение завода с
Квартирами внаем. Желающим арендовать оказался китайский
18*
275
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Шанхайский университет, согласившийся выплачивать мне
вполне устраивавшую меня арендную плату. А нам с Любой
опять пришлось переезжать. Я снял квартиру в доме моего зна¬
комого Ивана Ильича Жавроцкого на той же рут Деластр не¬
подалеку от «Атлантика». В этой квартире до нас жил молодой
врач Володя с женой, сын моего большого друга Алексея Григо¬
рьевича Чибуновского.
Я расстался с Генкиным и занялся своими делами без их
помощи. 100 ящиков товаров, доверенных мне Уай Си, были
реквизированы коммунистами, которые, как и ожидалось, на¬
чали арестовывать и казнить своих противников.
Я обрел пристанище у доктора Суна, управляющего фирмой,
состоявшей из многочисленных бывших сотрудников француз¬
ского муниципалитета и, частично, французской полиции. Сам
доктор Сун хорошо говорил и по-французски, и по-английски.
(Надо сказать, что в Китае тогдашнего времени приставка «док¬
тор» к имени того или иного лица не имела никакого отноше¬
ния к медицине, а была только знаком уважения к этой персо¬
не.) Чем занималась фирма, было трудно понять. Ее делами я
не занимался, а числился официальным представителем гонконг¬
ской фирмы Sunrise Development и решал ее проблемы. О, чу¬
деса капиталистического мира! Фирма Sunrise поставляла ком¬
мунистам столь необходимую здесь нефть. Интересно, что
коммунисты, опасаясь бомбежек, успевали за одну ночь разгру¬
зить танкер и увезти нефть подальше от пристани.
Уай Си в благодарность и в поддержку прислал мне несколь¬
ко ящиков дорогих немецких красителей (Dyes). Беда заклю¬
чалась в том, что пароход с моим грузом попал под бомбежку,
и мои красители вместо Шанхая были выгружены в Циндао.
Мне было очень сложно оформлять документы и регулировать
таможенные процедуры. Время шло, и таможенный штраф за
хранение превысил мои финансовые возможности. Мне помог
мой бывший сослуживец Крое (Cros), ставший управляющим
французской фирмы «Рондон», которая оплатила все чрезмер¬
но возросшие расходы, взяв в обеспечение моего долга докумен¬
ты на владение заводом «Атлантик». Привезенные в Шанхай
красители были проданы, но вырученная за них сумма не по¬
276
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Ш-
крыла моего долга фирме «Рондон». Фактически я терял завод,
а у меня уже была договоренность с университетом о сдаче его
в аренду, которая не могла осуществиться без документов. Спа¬
сибо Кросу, он выдал мне документы и полностью списал мой
долг фирме «Рондон», которая в это врелія ликвидировалась.
В кабинете Суна я познакомился с англичанином по фами¬
лии Ниринг (Nearing). Этот мужчина во время революции жил
во Владивостоке, где с ним приключилась забавная история.
Однажды зимой его остановили на улице два подвыпивших вер¬
зилы и насильно сняли с него дорогую енотовую шубу. Граби¬
тели бросили ему взамен старый грязный пуховичок и скрылись
в темноте. Придя домой, он увидел, что из-под подкладки пу¬
ховика видны какие-то бумажки. Он распорол подкладку и
обнаружил, что пуховик набит американскими долларами. Он
понял, что кто-то закамуфлировал деньги в грязный пуховичок,
который все-таки попал в руки грабителей, которым в голову
не пришло искать в нем что-то запрятанное. Ниринг сказал, что
он нежданно получил такую сумму денег, что смог безбедно
прожить несколько лет, купить другую дорогую шубу и уехать
из Владивостока в Шанхай.
Как-то Сун рассказал мне неприятную историю, в которую
он попал во время японской оккупации Шанхая. Ему надо было
перевести в США значительную сумму денег, а в это время все
валютные операции и переводы были под запретом. Его позна¬
комили с очень приятным господином по фамилии Ионин,
который предложил ему драфт (draft) Нью-Йоркского город¬
ского банка на подходящую сумму. Сун уже готов был купить
этот драфт, как узнал от друга, бывшего детектива полиции
международного Сеттльмента, что Ионин является мастером по
подделке подписей и что за ним числится несколько крупных
уголовных дел.
Наведенные справки позволили узнать, что во время Граж¬
данской войны в России, получив в Омске образцы так называ¬
емых «сибирских» денег, он уехал в Шанхай, где напечатал этих
Денег на несколько миллионов рублей. С этими деньгами он
вернулся в Харбин и «выпустил» их на рынок в тот день, когда
Должны были быть выпущены новые правительственные банк¬
277
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ноты. Он обменял свои деньги на японские иены и уехал в
Шанхай. Эта операция сильно подорвала доверие населения к
сибирской валюте, которую ни один банк не желал принимать,
опасаясь подделок. На этом Ионин не успокоился и, желая
похвалиться своим мастерством, издал имитацию ходивших в
Шанхае китайских долларов. На свободной полоске внизу та¬
ких банкнот бывала издателем напечатана рекламная надпись:
«American banknote С°». Так вот, вместо этой надписи Ионин
на своих подделках нарисовал по-русски «А наш не хуже ваше¬
го» , мастерски сымитировав эту надпись под надпись американ¬
ской компании.
ШАНХАЙ В ПОСЛЕВОЕННОЕ ВРЕМЯ
Среди солдат Красной армии мы увидели русских парней,
одетых в китайскую форму. Мы давно знали, что Советский
Союз активно помогает коммунистам Мао Цзэдуна оружием,
самолетами и военным руководством, но не подозревали, что
советские солдаты воюют в китайской армии. Первое время
русские ребята в китайской форме свободно ходили по ули¬
цам Шанхая, но вскоре их поместили в специальную зону в
районе Ханчжао-роуд. Нам забавно было узнать, что русских
солдат китайской армии принимали в больницах под китай¬
скими именами и отмечали в регистратуре как китайцев. Все
больницы в Шанхае принадлежали европейцам, в том числе и
русским, и сохранить тайну русско-китайских солдат было
трудно. Большинство врачей не симпатизировали коммунистам
и охотно разглашали «тайну» их пациентов.
По улицам Шанхая в эти дни с гулом сирены часто проез¬
жали «красные марии», в которых везли на публичное покая¬
ние и последующую казнь неизвестно в чем повинных узни¬
ков. Арестованным оказался Сарли (Sarly), бывшее второе
лицо во французской полиции после застрелившегося Фабра.
Ему инкриминировали передачу японцам оружия саморазору-
жившихся китайских солдат. Когда концессия была взята
японцами, то они забрали все, что могли, в том числе и фран-
278
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
уузскии арсенал, в котором хранилось упомянутое оружие, и
jc его передаче японцам Сарли не имел никакого отношения.
Но здесь играло роль другое, как ни странно лингвистическое,
обстоятельство. После крушения французской концессии все
бывшие сотрудники французской полиции, и мы в том числе,
продолжали числиться на работе. После смерти Фабра Сарли
было присвоено звание общего инспектора, что по-француз¬
ски звучит «Inspecteur generale». Так вот, это звание новыми
властями было понято как «генерал-инспектор», и в этом ге¬
неральском звании он был привлечен как основной японский
пособник.
В преследование Сарли свою лепту внес и мой благодетель,
бывший президент французского суда Ривелен Кофман (Rivelain
Kauffman), но по другим причинам: он считал Сарли ответ¬
ственным за сотрудничество с коллаборационистским прави¬
тельством Виши. Для дачи показаний он ездил в тюрьму на
Вард-роуд и просил меня сопровождать его, боясь выходок пе-
теновцев. Вскоре ко мне домой приехал метр Преме, адвокат
Сарли, и просил не давать показаний против Сарли. Я сказал
ему, что всегда питал чувство глубокого уважения к его подза¬
щитному и ни при каких обстоятельствах показаний против
него давать не буду.
По совершенно непонятным причинам коммунистами был
арестован бывший русский сотрудник французской полиции
Миша Делимарский. Был ли еще арестован кто-нибудь из
французской полиции, я не знаю, но, кажется, что нет. Даль¬
нейшую судьбу и сроки задержания Сарли и Делимарского я
не знаю, но мне известно, что Миша впоследствии женился на
Докторе Антоновой, той самой докторе-гинекологе, которая
Должна была не допустить рождения моей дочери Ирины. Де¬
лимарский с женой, по моим сведениям, уехал в Бразилию и
ГІроживал то ли в Сан-Паулу, то ли в Рио-де-Жанейро, где док-
продолжала ограничивать чрезмерное распространение че¬
ловеческого рода.
Французы покидали Шанхай. В это время во Франции пре¬
зидентом республики был избран Феликс Гуэн (Gouin), старый
^Руг Кофмана. При содействии советской радиостанции Коф-
279
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ман связался с другом и пожаловался на свое тяжелое положе¬
ние. Президент республики выслал бывшему президенту суда
свой личный самолет, на котором тот вместе с супругой улетел
на родину. До последнего момента он скрывался во флигеле у
Кадури. Перед отлетом Кофман собрал свою группу Сопротив¬
ления и пригласил меня. Он оставил мне свой парижский ад¬
рес на бульваре Сент-Мишель и пригласил приехать к нему в
гости, но его приглашением я никогда не воспользовался.
Уезжал во Францию и мой друг Андре Жаспар. Перед отъез¬
дом его ждали большие личные неприятности. Его любимая жена
Тайс после отъезда Миши Волина в Австралию увлеклась Мосей
Косовским, владевшим совместно с братом Соломоном портняж¬
ной мастерской на авеню Жоффр. Я понимал, когда Таисия ув¬
лекалась Мишей, но не мог понять, чем мог привлечь эту тонкую
натуру Моея Косовский.
Но факт есть факт, Таисия отказалась ехать с мужем во
Францию, и он уехал один. Андре и Тайс были венчаны по ка¬
толическому обряду, не допускающему развода. Таисия отказа¬
лась от французского паспорта и подала заявление на советское
гражданство.
Став советской гражданкой, она обратилась в консульство
с просьбой о визе в СССР. Виза ей была предоставлена: в свое
время она как художница написала картину «Партизанка» с
изображением Зои Космодемьянской. Эта картина, написан¬
ная француженкой мадам Жаспар, была с энтузиазмом при¬
нята советской общественностью и помещена в картинную
галерею. Это обстоятельство ускорило предоставление въездной
визы в индивидуальном порядке.
Впоследствии Таисия Павловна, не имея развода с Андре, выш¬
ла замуж за художника по имени Константин (фамилии его я не
знаю) и поселилась в Киеве, где ей предоставили двухкомнатную
квартиру. Андре Жаспар скончался во Франции, и Таисия Пав¬
ловна предъявила претензии на наследство как супруга покойно¬
го. А наследство включало родовой замок, много ценных вещей,
библиотеку старинных книг и коллекцию древних китайских
картин на шелку, которые Жаспар собирал всю жизнь, пока жил
в Китае. В наследстве Таисии отказали, однако в порядке умирот¬
280
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ворения отдали коллекцию китайских картин, которая оценива¬
лась в два миллиона франков. Везти картины в Союз она не мог¬
ла, так как не имела средств на оплату огромной таможенной
пошлины, и она решила подарить коллекцию в одну из совет¬
ских картинных галерей. За этот дар ей были предоставлены ка¬
кие-то особые привилегии.
Будучи на конференции в Киеве, я посетил Таисию Павлов¬
ну и познакомился с ее очень милым супругом. Из Киева Та¬
исия ездила в Италию, чтобы навестить свою сестру Надю,
бывшую замужем за итальянским доктором Сагѵепі. Моея Ко¬
совский приехал в Союз и поселился в Одессе. Вскоре, одна¬
ко, он связался в братом, который из Шанхая уехал в Амери¬
ку, и, получив разрешение на выезд, уехал в США. Таисия
Павловна раза два приезжала в Москву, где я с ней виделся.
Она мне сказала, что живет с мужем в полном согласии, что
Киев ей очень нравится, но что она не прочь уехать во Фран¬
цию, куда французы ее не пускают.
Во Францию уехал также Михаил Васильевич Щербаков. Бу¬
дучи отличным фотографом и изобретателем особого способа
цветной фотографии, он заинтересовался информацией о том,
что два брата француза Ру (Roux) изобрели способ фотографи¬
рования и печатания снимков в красках без применения кра¬
сителей. Способ же Щербакова заключался в том, что для дос¬
тижения цветного эффекта один и тот же сюжет надо было
фотографировать три, а то и четыре раза, каждый раз меняя
цветные линзы. Эта процедура была весьма сложной и требо¬
вала, чтобы объект съемки не шевелился, пока меняются лин¬
зы. Изобретение братьев Ру не требовало столь сложных про¬
цедур, и цветная фотография получалась путем одноразового
снимка без перемены линз.
Уезжая, Михаил Васильевич оставил мне все свои книги и
сказал, чтобы я их взял, если он по каким-либо причинам не
сможет вернуться в Шанхай. Щербаков писал из Парижа, что
ему не удается узнать секрет операций Ру, так как братья, с
одной стороны, держат свое изобретение в полном секрете, с
Другой — они ведут переговоры с американскими фирмами,
готовыми заплатить большие деньги за то, чтобы уничтожить их
281
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
изобретение, которое может развалить налаженную индустрию
Кодахрома, в которую уже вложены огромные средства.
В другом письме Михаил Васильевич писал, что он не бу¬
дет возвращаться в Шанхай и остается во Франции, поэтому
я должен взять оставленные им книги себе. (Уезжая, Щерба¬
ков сложил книги в подвале того здания, где жил. За время
его отсутствия подвал был залит водой, и я смог взять только
книги, сохранившиеся сухими, а остальные просто погибли.)
Я долго не имел вестей от Щербакова или о нем. Значительно
позже мне написал Всеволод Никанорович Иванов, что Миха¬
ил Васильевич заболел во Франции депрессией и покончил с
собой в момент приступа.
АРЕСТ
Однажды утром, когда я вышел из дому, чтобы идти на ра¬
боту, ко мне подошли три китайца и попросили сесть с ними в
стоявшую рядом машину. В машине мне предъявили ордер на
мой арест. Аресты при коммунистах были делом обычным, и я
нисколько не удивился, что очередь дошла до меня, тем более
что я знал, что неделю тому назад был арестован мой компань¬
он по фирме Юлиан Каменский. Меня отвезли в китайскую
часть города Нантао, где поместили в следственный изолятор.
Вели себя вежливо и вполне корректно. Мне был присвоен но¬
мер 18964.
В камере, куда меня поместили, было уже человек пятна¬
дцать молодых китайцев. Они отнеслись ко мне с явной сим¬
патией. Я быстро узнал, что все они обвиняются в троцкизме
(в то время как в Советском Союзе обвинения в троцкизме,
после убийства Троцкого, как-то уже подзаглохли). На следую¬
щий день меня вызвал следователь, говоривший по-китайски.
Его слова переводила на английский язык переводчица-китаян¬
ка. Меня спрашивали о моих отношениях с англичанином, но¬
сящим распространенную фамилию Смит (Smith). Я знал толь¬
ко одного полукитайца-полуангличанина по фамилии Смит, он
занимался подъемом затонувших кораблей, но к его работе я не
282
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
имел никакого отношения. Я быстро понял, что арестован по
ошибке. Меня вызывали несколько раз, но всегда это был Смит,
Смит и Смит. Я понял бы, если следователь назвал бы имя мо¬
его друга Уай Си. Это был их противник, враг или не враг —
не знаю, но криминала в моих с ним отношениях не было ни¬
какого. Через две недели бессодержательных разговоров со сле¬
дователем меня привели в приемную комнату, где меня ждала
Люба. Оказалось, что в день моего ареста целая группа чинов¬
ников нагрянула в нашу квартиру, где перевернули буквально
все вверх дном. Что искали? Непонятно, но, разумеется, ниче¬
го не нашли. Увезли мои рукописи, письма, стихи, фотографии,
но через несколько дней все вернули. Любу ни о чем не спра¬
шивали и оставили в покое. Вскоре к Любе пришел Батурин и
сказал, что он знает о моем аресте и что она, наверное, нужда¬
ется в дружеской поддержке. Он дал ей 300 долларов и обещал
принести еще, если понадобится.
Мой следователь через переводчицу сказал, что китайские
власти не имеют ко мне никаких претензий, арестован я по
распоряжению советских органов НКВД.
Глава IV
НА РОДИНЕ
ЧИТА—БУТЫРКА—ЛУБЯНКА—ЧИТА
Меня и Любу (ей разрешили взять с собой чемодан лич¬
ных вещей) отвезли на вокзал и в сопровождении двух детек¬
тивов отправили на поезде через Нанкин и Харбин до станции
Маньчжурия, где передали русским сотрудникам НКВД. Нас
посадили в грузовик и без оформления каких-либо докумен¬
тов повезли через границу СССР до поселка Борзя, где нас
встретил и допросил полковник Астологов.
Мы проследовали далее до города Чита, где Любу оставили,
а меня погрузили в вагон для заключенных, прицепленный к
поезду. Меня охраняла бригада из четырех солдат под началом
майора Маслова. После долгого путешествия вагон остановился
на железнодорожных путях возле Казанского вокзала в Москве.
Меня ждал «воронок», в котором я был отвезен в Бутырскую
тюрьму.
В Бутырке я оказался в одной камере с Джеймсом Семено¬
вичем по фамилии Лев, интеллигентным химиком, получившим
высшее образование во Франции. Мы быстро нашли общий
язык — французский. Джеймс Семенович еще до меня пытал¬
ся покончить жизнь самоубийством. Он отколол от стены ку¬
сочек изразца, которым хотел вскрыть вены, но безуспешно. Он
рассказал, что в последние годы занимался разработкой новых
методов производства эмалей и что ему и его сотруднице, в
частности, удалось открыть секрет древней русской финифти. За
что арестован? Понятия не имеет. «Но, — говорил мой сока¬
мерник, — разве нужны нашим органам безопасности причи¬
ны для ареста? Достаточно того, что зовут меня Джеймс, что
учился в капиталистической Франции, что владею французским
28 4
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ц английский языками...» Наконец, Джеймс указал в качестве
возможной причины ареста то, что он еврей, то есть соплемен ¬
ник преступных «врачей в белых халатах». Добавил еще, что,
может быть, где-нибудь что-нибудь неловко сказал, не похвалил
в нужный момент вождя народов. Да что там говорить! Пустое
дело искать причину.
Я подумал: мы с ним коллеги, ведь я тоже не знаю, за что
арестован, почему давят меня колеса событий. В Бутырке я
пробыл недолго, но достаточно для того, чтобы познакомить¬
ся с некоторыми архитектурными чертами этой старинной Ба¬
стилии. Меня ни разу не вызывали на допрос.
Однажды утром вошел дежурный и сказал: «Слободчиков, со¬
бирайтесь, с вещами». Я всегда был готов, но без вещей, кото¬
рых у меня не было. Джеймс Семенович сказал: «Раз с вещами,
значит, переведут куда-нибудь. Прощайте! Мы больше не уви¬
димся». И действительно, меня опять повезли в «воронке» мимо
памятника Дзержинскому и ввезли в огромные чугунные воро¬
та монументального здания НКВД. Это то, что теперь называ¬
ется «Лубянка».
Меня поместили в камеру, где было три человека: Гурвич
Перси Борисович, армянин по имени Ашот и молодой человек,
которого звали Константин Иванович (фамилий этих двух по¬
следних не знаю). Я сразу ощутил симпатию к Гурвичу, сочув¬
ствие к Ашоту и подозрительность к Константину Ивановичу.
Я узнал, что Перси Борисович — рижанин, кандидат истори¬
ческих наук, специалист по древнему миру. Во время войны он
был интернирован немцами, теперь — советскими, видимо, за
ТО, что был у немцев.
На следующий день я познакомился с моим следователем,
Молодым человеком по фамилии Шулепов, который не вызвал
мне резко отрицательных эмоций. Он был достаточно кор¬
ректен, вполне вежлив и не соответствовал образу кровожад¬
ного коммунистического чекиста, который сложился в пред¬
ставлении всех людей цивилизованного мира. Шулепов начал
с Моего рождения, спокойно и последовательно, ни в чем не
°бвиняя. Первое время мы встречались ежедневно и говорили
^лько о моей биографии. Наконец, возник мистер Смит, все
285
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
тот же мистер Смит, постоянный и настойчивый. Я наизусть
помнил все, что говорил об этом мистере китайскому следо¬
вателю, да и говорить-то было нечего. Временами молодой
следователь пропадал на неделю, а то и на две. Тогда мы с
Перси Борисовичем занимались древней историей, мифами
классической древности.
Мой новый друг обнаружил, что я ничего не знаю об истори¬
ческом материализме, и взялся меня просветить. Его лекции были
очень интересными, и я чувствовал, что врастаю в сознательность
советского интеллигента. Я даже начинал проникаться доверием
к некоторым идеям Маркса и Энгельса. Должен признаться, что,
воспитанный в буржуазном обществе, я не только ничего не знал
об Энгельсе, но даже никогда не слыхал его имени, а тут Перси
излил на меня такую мудрость, что я начинал проникаться ува¬
жением к марксизму и понимать, что если так с малолетства об¬
рабатывать еще незрелый ум советского подростка, то он может
всерьез проникнуться обаянием пролетарской философии. За что
только такого человека, как Гурвич, можно было держать взапер¬
ти, когда его настоящее место — университетская кафедра, а
может быть, и кафедра академическая.
Когда после перерывов Шулепов вернулся к нашим беседам,
я понял, что этот интервал он использовал для наведения спра¬
вок обо мне, что он встречался с людьми, хорошо знавшими
меня по Шанхаю. Я даже по отдельным словечкам понимал, с
кем именно он беседовал, и это радовало меня, так как я был
уверен в благорасположении этих людей.
Наш сокамерник Ашот был человеком простым. Он попал за
решетку за то, что вздумал обзавестись маленьким личным про¬
изводством. Он придавал кусочкам дерева форму пуговиц и по¬
крывал их лаковой эмалью разных цветов. Получались прекрас¬
ные пуговицы, которых так не хватало для женских пальто. Они
продавались нарасхват. Это уголовное деяние грозило наказани¬
ем в десяток лет тяжкого каторжного труда. Кто такой был Кон¬
стантин Иванович, мы с Перси так и не разгадали. Его деятель¬
ность нуждалась в сугубой секретности от нас.
Время шло, но мне ничего не могли поставить в вину, кр°"
ме связей с таинственным Смитом. Все подозрения развеял
286
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
мой друг — поэт Валь-Присяжников. Нам дали очную став¬
ку, на которой выяснилось, что обвинение меня в шпионаже
и в связях с английским разведчиком Смитом было сфабри¬
ковано лично моим другом Валем. На очной ставке он чисто¬
сердечно признался и покаялся.
Через несколько дней меня вызвал Шулепов и сказал, что он
завершил работу со мной и что мое дело передается подполков¬
нику Михайлову. На прощание он поведал, что произведенное
тщательное расследование показало, что подозреваемый в свя¬
зях со мной мистер Смит никаким разведчиком не является.
Через несколько дней подполковник Михайлов вызвал меня
в свой кабинет. Когда я вошел, он протянул руку и крепко
пожал мою. Я был удивлен, так как знал, что чекисты никогда
не подают руки арестованным. После этого он дал мне бумагу,
которую я тут же прочел. Это была справка Министерства внут¬
ренних дел СССР от 20 января 1954 года за № 128. В ней было
написано: «Выдана гражданину Слободчикову Владимиру Алек¬
сандровичу, 1913 года рождения, уроженцу города Куйбышева,
в том, что он с 12 марта 1953 года содержался в местах заклю¬
чения МВД СССР. В соответствии со статьей 204 п. «б» Уго¬
ловно-процессуального кодекса РСФСР дело в отношении
Слободчикова В.А. прекращено, и он 20 января 1954 года из-
под стражи освобожден». Под документом было две подписи,
обе неразборчивые: начальник отдела МВД СССР и заместитель
начальника отделения, — и стояла печать МВД СССР. Кро¬
ме этой справки, Михайлов выдал мне два моих документа:
1) выписку из метрической книги о родившихся за 1913 год и
метрическое свидетельство, выданное вследствие отношения
Самарского Дворянского депутатского собрания от 24 января
1914 года, за № 31.
Подполковник сказал, что моя жена живет в Чите, что им куп¬
лен для меня плацкартный билет до Читы и что он проводит меня
До поезда, а по дороге покажет самый красивый в мире Москов¬
ский метрополитен. Он также сказал, что сейчас в Москве 20 гра¬
дусов мороза, а в Чите может быть за 40 градусов, и выдал мне
старое потрепанное пальто, поскольку у меня, кроме пиджака, не
было другой одежды. Мы вместе вышли из здания НКВД, посе¬
287
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
тили несколько станции метро, и он посадил меня в вагон поез¬
да, следовавшего до Читы. Он просил меня не разглашать тот
факт, что я был арестован органами НКВД в Шанхае, незаконно,
поскольку арест был осуществлен за пределами юрисдикции Со¬
ветского Союза. В вагоне подполковник дал мне расписаться под
заранее заготовленной бумагой о получении от него какой-то (я
не видел какой) суммы денег. Я расписался, но денег не получил.
В кармане выданного мне пальто я нашел сто рублей.
В моем отделении вагона оказался офицер МВД, работающий
в одном из северных лагерей для заключенных. Он поведал мне,
что в июне 1953 года был арестован, а в декабре того же года
расстрелян министр внутренних дел СССР Л.П. Берия и что в
связи с его расстрелом органы НКВД освободили из-под след¬
ствия большое число невинно арестованных. Офицер сказал, что,
по его мнению, из лагеря, где он работает, будут тоже освобож¬
дены многие отбывающие наказание за надуманные преступле¬
ния, а таких, как он полагал, будет много. Я понял, что фортуна
была милостива ко мне и что я попал в число освобожденных в
результате уничтожения Берии, основного инициатора репрес¬
сий и массовой гибели ни в чем не повинных людей.
ОТЪЕЗД В САРАТОВ
В Чите стоял сорокаградусный мороз. Люба встретила меня
с ватником, в котором я благополучно добрался до ее комнаты,
которую она снимала в квартире симпатичной женщины, муж
которой ежедневно напивался, буянил, ломал стулья и дверцы
шкафов в поисках спрятанных денег. За время моего заключе¬
ния Любе из Шанхая органы НКВД привезли сундук с ее лич¬
ными вещами, некоторые из этих вещей ей удалось продать на
толкучке, и полученные деньги вместе с деньгами, данными ей
Батуриным, помогли ей скромно просуществовать это время.
Дважды приходил к нам сотрудник читинского НКВД и уго¬
варивал нас никуда не уезжать из Читы, обещая устроить меня
на работу, но я сказал, что читинский климат мне не подходит
и что мы поедем куда-нибудь в Европейскую Россию. Ехать мы
288
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
действительно собрались, но ехать было не на что. Я написал в
адресный стол Свердловска, запросив адрес Яшновой. Адрес я
получил довольно быстро и сразу написал Любови Георгиевне
письмо, изложив все, что со мной случилось, и положение, в
каком мы с Любой находимся в Чите. Яшнова сразу перевела
мне 3000 рублей. Мы решили ехать в Саратов, где жила моя
тетя Юлия Александровна Попова, младшая сестра моей мамы.
Мы двинулись в путь и 9 апреля 1954 года прибыли в Саратов.
Остановились в Доме крестьянина и через адресный стол
узнали, где живет семья Поповых. Встреча была радостной и
слезной. Тетя Юля, Николай Павлович, ее супруг, и Лиля, их
дочь, жили в маленькой квартире в полторы комнаты — без
кухни и туалета — в доме номер 11 по улице Севрина. Кухней
служила маленькая прихожая, а туалет был во дворе. Вся семья
Поповых была неподдельно рада нашему появлению, но не зна¬
ла, что с нами делать и куда поместить. Полторы комнаты были
заняты двумя роялями, двумя кроватями и тахтой.
Тетя Юля была профессиональной пианисткой и работала
концертмейстером в Саратовском оперном театре, а Николай
Павлович был скрипачом того же оперного театра. Тетя Юля
окончила Саратовскую консерваторию по классу профессора
Гаука. Лиля была тоже музыкантом: она училась в консерва¬
тории по классу хорового пения. Работа музыкантов, даже выс¬
шей квалификации, оплачивалась в то время очень плохо, и
Поповы были вынуждены давать частные уроки для поддержа¬
ния среднего уровня жизни. Тетя Юля и Николай Павлович
Делали все возможное, чтобы поддержать нас морально и от¬
части материально, делясь с нами запасами картофеля, храня¬
щегося у них в погребе.
В УСЛОВИЯХ СОВЕТСКОГО БЫТА
Но жить нам было негде, и тетя Юля уговорила соседкѵ Клав¬
дию Васильевну Иванову приютить нас временно в ее доме.
Нам никак не удавалось устроиться на работу, так как всех ра¬
ботодателей пугало наше шанхайское происхождение, а попыт¬
- 2742
289
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ки продать или сдать в ломбард что-нибудь из Любиных вещей
оказывались тщетными, из-за того что сшитые по последней ев¬
ропейской моде, они казались советским людям совершенно не¬
приемлемыми. Наконец директор областной библиотеки Смир¬
нов скрепя сердце согласился давать мне печатать каталожные
карточки на моей машинке, привезенной из Шанхая в сундуке
вместе с Любиными вещами. Эта скудно оплачиваемая работа
давала нам возможность скромного пропитания, правда, у нас
еще сохранялась часть денег из присланных Яшновой.
Я подал заявление на имя товарища Бобылева, председателя
Саратовского горисполкома, с просьбой предоставить мне сроч¬
но жилплощадь на основании того, что я был необоснованно
арестован по делу, которое было прекращено из-за отсутствия
состава преступления. Бобылев меня не принял, а заявление мое
передал сотруднику исполкома Неходе, который обещал обес¬
печить меня жильем в кратчайший срок. Действительно, через
несколько дней он вручил мне ордер на две комнаты в доме
номер 9 по улице Некрасова; одна из этих комнат не имела
отопления и обогревалась через стенку из соседней квартиры.
На грех, соседи временно выехали, и в нашей комнате было
очень холодно, а у меня случился приступ гриппа с температу¬
рой выше 39 градусов. Мне пришлось срочно пригласить мас¬
тера, который смонтировал в этой комнате печь. Тут в дело
вмешался председатель райисполкома Иванов, который был
возмущен тем, что горисполком выдал ордер на жилье в его
районе, минуя райисполком. Он потребовал сломать печь и за¬
претил нам вселяться, повесив замок на дверь. Я обратился к
районному прокурору, который сказал, что у него нет управы
на Иванова, который не подчиняется прокуратуре, но, сказал
он, Иванов подчиняется только персонально одному человеку »
горисполкоме — заместителю председателя Всеволожскому.
Я обратился с жалобой к этому господину, который дейстг-п-
тельно умиротворил разбушевавшегося хозяина райисполкома,
и мы вселились по ордеру. Наша жизнь осложнилась тем, что в
третью комнату нашей трехкомнатнои квартиры вселился не¬
кто Челышев с супругой, оказавшийся братом того Челышева,
председателя Самарского городского совета, который был сме¬
290
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
щен с должности по инициативе моего отца. Моя фамилия —
Слободчиков — была для него как красная пелена для быка, и
он стал чинить нам всякие бытовые неприятности. Молодой
научный работник Скотников поручил мне перепечатку его кан¬
дидатской диссертации, что явилось предлогом для Челышева
обвинить меня в нелегальной работе на дому и в печатании не¬
известно чего подозрительного на незарегистрированной пишу¬
щей машинке иностранного производства. Он написал донос в
налоговое управление, и ко мне явились налоговики для обыс¬
ка. Выяснилось, что незадолго до этого была официально отме¬
нена обязательная регистрация пишущих машин любого про¬
изводства, а перепечатку диссертации я объяснил как дружеское
неоплачиваемое одолжение молодому ученому. Представители
Налогового управления были удовлетворены моим объяснением,
Но Челышев совместно со своей женой продолжали чинить мне
и Любе разные мелкие неприятности.
ПИСЬМО ОТ ДОЧЕРИ ДЖЕКА ЛОНДОНА
Ко мне обратился журналист Леонид Иванович Прокопенко
с просьбой помочь ему разобраться в одном деле, требующем
знания английского языка. Дело заключалось в том, что он, ко¬
паясь как литературовед в старых саратовских газетах, обнару¬
жил заметку журналиста Бурд-Ьосходова об интервью, данном
ему всемирно известным американским писателем Джеком
Лондоном о поездке писателя в Россию в І9і3 году. Бот как
саратовский журналист описывает беседу:
«Джек Лондон сказал, я посетил вашу Сибирь раза два, был но
разу в I іетероурге и Москве, спустился вниз по Волге... никто
Меня в России не беспокоил, иоо ездил я под чужим именем...
— Под каким же именем Бы разъезжали-;
Писатель порылся, вытащил растрепанную тетрадку, раскрыл
и, улыбнувшись, сказал:
— А вот этого я и не скажу вам. ьудѵ V вас этим лсыом на
Ваших амурских приисках, оттуда — вновь в і іетероург, буду
Иматре у Аеонида Андреева.
19*
2е) 1
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
В настоящее время Лондон занят большой повестью, где
много внимания будет уделено России».
Эта заметка саратовского журналиста представляет особый ин¬
терес, поскольку ни биографам Лондона, ни литературоведам ни¬
чего не известно о посещении американским писателем России.
Прокопенко обратился ко мне в апреле 1956 года просьбой
написать по-английски письмо вдове Джека Чармиак Лондон,
пережившей на 40 лет мужа, покончившего жизнь самоубий¬
ством в сорокалетием возрасте. В моем письме я задал вдове
прославленного писателя следующие вопросы:
«1. Что известно Ьам о самом факте беседы Джека Лондона
с Бурд-Восходовым?
2. К каким годам относятся те поездки Д. Лондона в Рос¬
сию, во время которых он посетил два раза Сибирь, был по разу
в Петербурге и Москве, а затем спустился вниз по Волге? Что
Вам известно о впечатлениях Лондона от этих поездок по Рос¬
сии? В каких городах на Волге он останавливался?
3. Состоялась ли поездка Лондона в Россию в 1913 году и
посетил ли он, как намеревался, амурские прииски, Петербург
и Иматру, где жил тогда Леонид Андреев?
4. Побывал ли он в гостях у русского писателя Леонида Анд¬
реева? Если да, то что Вам известно об этой встрече? Не встре¬
чался ли Д. Лондон с другими русскими писателями, где и когда?
5. Переписывались ли Лондон и Андреев до или после того,
когда в Петербурге, в 1914 году, начало выходить собрание сочи¬
нений Джека Лондона со вступительной статьей Леонида Андре¬
ева? С кем из русских писателей Лондон переписывался еще?
6. Сохранилась ли та «растрепанная» тетрадка, в которой
Лондон делал свои записи о поездках в Россию? Если сохра¬
нилась, то нельзя ли познакомиться с ее содержанием в той
части, которая касается России, а также с другими заметками
Лондона о России?
7. Известно ли Вам, под каким именем Джек Лондон ездил
в Россию? Что это за повесть, в которой много внимания уде¬
лено России?»
К сожалению, Чармиан Лондон скончалась, пока наше по¬
слание шло по почтовым инстанциям. Однако наше письмо не
292
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
осталось без ответа. На него ответила Джоан Лондон, дочь ве¬
ликого писателя. Вот что пишет она:
«В связи с различными вопросами, поднятыми в очень инте¬
ресном письме из Саратова, я должна дать отрицательный ответ
на первый и основной из них, а именно: мой отец Джек Лондон
не был в России ни в 1913-м, ни в каком-либо другом году.
1) Он был в Европе только однажды — летом и осенью
1902 г. Большую часть этого времени он провел в Англии, со¬
бирая материал и работая над «Людьми из бездны». Затем он
провел несколько недель в путешествиях по Германии. Фран¬
ции и Италии.
2) В Азии он был только однажды — в первой половине
1904 г., когда он ездил в качестве корреспондента для сбора
материала о Русско-японской войне. Большую часть этого вре¬
мени он провел в Корее, а остальное время в Японии.
3) Год, о котором идет речь, 1913-й, он целиком провел в
Калифорнии. В январе он начал писать «Бунт на «Зльсиноре»,
который закончил в августе. К этому времени Ьыл почти закон¬
чен «Волчий дом» (Вулф-Хаус), который он строил на своем
ранчо в Глен-Эллен, в графстве Сонома (в долине Луны). 6
июля в Окленде ему была произведена операция аппендицита,
а 22 августа «Волчий дом» сгорел дотла, причем Джек Лондон
лично присутствовал при этой ужасной катастрофе. В октябре
месяце он провел несколько недель на своей яхте, путешествуя
по Сан-Францисскому заливу и реке Сакраменто. Вторую по¬
ловину 1913 года, за исключением этого путешествия, он про¬
вел на своем ранчо в хлопотах по восстановлению «Волчьего
дома» (восстановить который ему так и не удалось), построил
первую железобетонную силосную яму в Калифорнии и особый
свинарник (чтобы подтвердить свою мысль о том, что свиньи
Не будут валяться в грязи, если в их распоряжении будет про¬
точная вода).
Я очень сожалею, что ничем не могу быть полезна в связи
с очень интересным вопросом о пребывании Джека Лондона
в России».
Такова забавная история о якобы имевшей место поездке
*фупнейшего американского писателя в Россию. Хочется ска-
293
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
4^
зать, что упоминание о планировании Лондоном поездки ьа
Иматру для встречи с Леонидом Андреевым кажется весьма
правдоподобным вследствие того, что Андреев действительно
жил в это время на Иматое. а тот факт, что Анлпеев на следу¬
ющий год согласился участвовать в подготовке к изданию собра¬
ния сочинений Джека Лондона в России на русском языке,
говорит о том, что американский и русский писатели действи¬
тельно встречались. Кроме того, данные, которые приводит
Джоан Лондон о жизни ее отца в 1913 году, оставляют доста¬
точно времени для краткосрочной поездки в Россию. Все это
говорит за то, что выводы дочери Джека,, может быть, не /год¬
ностью соответствуют действительности.
В БИБЛИОТЕКЕ САРАТОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Одновременно с Прокопенко ко мне обратилась доцент Са¬
ратовского университета Мария Несторовна Боброва с просьбой
перепечатать ее докторскую диссертацию посвященную твор¬
честву Маока Твена. Я выполнил просьбу БоРровой и. возвра¬
щая ее рукопись, высказал мнение о том, что ряд английски>
терминов и имен собственных неверно переводятся в диссер¬
тации на русский язык Мария Несторовна поблагодарила меня
за замечания и сказала, что она рекомендовала меня для рабо¬
ты в научную библиотеку государственного университета как
человека, владеющего иностранными языками.
Вскоре Вера Александровна Артисевич, директор научной биб¬
лиотеки, предложила мне разобрать и обработать книги из пере¬
данной университету библиотеки графов Нессельроде. Библиотеке
была реквизирована в 1918 году, вывезена из поместья графов ѵ
свалена в подвале школы поселка 1 Іокровск. В 1950 году она был?
передана Саратовскому университету и хранилась на складе. Биб¬
лиотека состояла из книг, изданных в 1700-х голах и ранее на
латинском, Французском, итальянском, английском языках, име-
лось несколько книг на немецком языке.
Карл Васильевич Негсельрол^ с 1816-го по 1856 год был уп¬
равляющим лелал-'и и министром иностранных дел, а таюкб
294
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
канцлером России при императорах Александре 1 и Николае І
ц в значительной мере направлял в эти годы политику Россий¬
ской империи. Когда у англо-германского союза после круше¬
ния Наполеона возникла идея о полном расчленении Франции,
то Нессельроде, как представитель России в этом союзе, реши¬
тельно возразил против этого намерения и тем спас Францию.
Это, однако, не помешало спасенному Россией государству вы¬
ступить в антирусской Крымской коалиции. Такова политика
приоритета временных выгод.
У Карла Васильевича было три брата: один был посланни¬
ком России в Лондоне, другой — советником посольства в
Турции, а третий брат оставался в России и вел хозяйство в
обширном имении графов в северной части Саратовской гу¬
бернии. Он обеспечивал других братьев, включая Карла, денеж¬
ным довольствием. Все братья Нессельроде были библиофила¬
ми, приобретали книги в разных странах и отправляли их
российскому брату, который в саратовском имении собрал ту
уникальную библиотеку, которая благодаря инициативе про¬
грессивных ученых Саратовского университета и, в частности,
усилиям энергичной Веры Александровны была спасена и со¬
хранилась в научной библиотеке университета. Именно эти
книги мне было поручено разобрать и обработать.
Работа была увлекательной. Она позволила мне проникнуть
в ту витиеватую сложность политической ситуации в Европе во
время и после Наполеона, которая создала небывалую славу и
мощь России и вместе с тем вызвала страх перед ее могуще¬
ством у большинства европейских политиков, намеренно создав¬
ших дипломатическую изоляцию России во время Крымской
войны. За выполнение этой сложной работы мне было присво¬
ено звание «старшего библиотекаря».
ПЕРЕХОД НА ПОСТОЯННУЮ РАБОТУ В УНИВЕРСИТЕТ
Моя деятельность в университетской библиотеке создала мне
Известность в университетских и учительских кругах Саратова,
И мне было предложено вести группу английского языка ь Ин¬
295
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ституте усовершенствования учителей. Эта работа была значи¬
тельной вехой в моей жизни, — в числе слушателей была Люд¬
мила Николаевна Хмелева, впоследствии ставшая моей женой.
Одновременно меня пригласили работать на кафедру иностран¬
ных языков университета.
Заведующая кафедрой Фаина Викентьевна Окорокова поручи¬
ла мне обучать студентов механико-математического факультета
французскому языку, выделив для занятий всего только несколь¬
ко часов в неделю. Малое число недельных уроков лишало меня
права на полную ставку преподавателя, и я стал работать вне¬
штатным преподавателем на почасовой основе. Такие условия
работы лишали меня многих нормальных условий, которыми
пользовались преподаватели, работающие в штате, так как в моем
случае оплата производилась только за реально данные уроки, и
я, таким образом, не имел оплаченного отпуска и оставался все
лето без заработка. В моем критическом положении меня устра¬
ивали и такие условия — самое главное: у меня появилась регу¬
лярная работа с перспективой на будущее.
КОРОБКОВЫ
Основным преподавателем французского языка на мате¬
матическом факультете был обаятельный Григорий Иванович
Коробков. Он учился в Париже во всемирно известном Ин¬
ституте Пуанкаре (Poincare). Хорошо владея французским
языком и будучи математиком по образованию, он был пре¬
красным преподавателем языка, являющегося приоритетным
языком математики. Понимая сложность моего положения и
явную необеспеченность, Григорий Иванович сделал шаг, на
который я даже не мог рассчитывать, — он отказался от сво¬
их утюков в мою пользу, обеспечив мне таким образом пол¬
ный набор учебных часов, необходимый для штатного препо¬
давателя. Заведующая кафедрой передала мне все его часы и
тут же ввела в штат.
Григорий Иванович был женат на Евгении Ильиничне, изве¬
стном ученом-микробиологе, докторе медицинских наук. Она
296
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
работала профессором научно-исследовательского противочумно-
Ю института «Микроб» и была высокооплачиваемым сотрудни¬
ком, поэтому Григорий Иванович мог отказаться от своего
заработка ради того, чтобы помочь человеку, действительно
остро нуждавшемуся в заработке. Я высоко ценю этот благород¬
ный поступок человека, в общем-то еще совершенно не знав¬
шего меня, но чувствовавшего ситуацию, ввергнувшую меня в
бедственное положение.
Евгения Ильинична Коробкова была крупным специалистом
в области микробиологии и иммунологии особо опасных ин¬
фекций и производства лечебных бактерийных препаратов.
Она является автором 170 научных статей и четырех моногра¬
фий. Е.И. Коробкова изобрела первый в мире противочумный
препарат — сыворотку, названную в мировом медицинском
лексиконе «сывороткой Коробковой». Будучи смелым экспери¬
ментатором, она привила себе чуму и излечилась от уже на¬
чавшегося процесса болезни изобретенной ею сывороткой. За
этой смелый поступок она была удостоена Государственной
премии и награждена медалью.
Григорий Иванович пригласил меня с женой к себе и по¬
знакомил со своей супругой, в чьем лице мы нашли верного
друга и покровителя. У Коробковых был сын Жорж, пошед¬
ший по стопам матери и ставший впоследствии микробиоло¬
гом, доктором медицинских наук. В семье Коробковых жила
жена покойного брата Евгении Ильиничны — Валентина Вик¬
торовна Ратнер. Она была фактической хозяйкой дома и об¬
служивала Евгению Ильиничну, постоянно зан ясу го на раооте.
Коробковы отнеслись к нам. с отеческой заботой. Они устрои¬
ли для нас праздничный оосд, на котором позк яком или ѵ- не¬
сколькими выдающимися учеными, сыгравшими впоследствии
значительную роль в нашей жизни. В числе приглашенных
были доктор математических наук, профессор Саратовско¬
го университета Виктор Владимирович Вагнер, док гора меди¬
цинских наук, хирурги Александр Николаевич Спиридонов
И Андрей Васильевич Бельский, профессор Ефим Юльевич
Махлин.
297
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ВИКТОР ВЛАДИМИРОВИЧ ВАГНЕР
Профессор Вагнер был выдающимся ученым, рано проявив¬
шим свои научные способности. В двадцать четыре года он защи¬
тил свою кандидатскую диссертацию, за которую ему сразу была
присуждена степень доктора математических наук и предостав¬
лена должность профессора на механико-математическом факуль¬
тете Саратовского университета. С тех пор тридцать лет он
возглавлял кафедру математического анализа и топологии и читал
студентам наиболее сложные математические дисциплины. Он
руководил аспирантурой и ко времени нашего знакомства под¬
готовил более семидесяти молодых ученых, успешно защитивъ //:
кандидатские диссертации. Часть их стала докторами наук.
Виктор Владимирович живо интересовался лингвистикой, вла¬
дел несколькими языками. Его часто приглашали читать лекции
в разные зарубежные страны, и он во Франции читал лекции т
французском языке, в Англии — на английском, в Германии и
Австрии — на немецком, а в Швеции — на шведском. Когда он
вернулся из Франции, то рассказал курьезный случай, который
произошел с ним в Институте Пуанкаре. В институтской столо¬
вой, где он каждый день обедал, его принимали за англичанина
из-за его, как многим казалось, английского акцента. Однажды
кассирша, принимая от него плату за обед, говорит ему: «Госпо¬
дин профессор, а я отгадала — вы не англичанин, а вы — рус¬
ский». Вагнер спросил ее: «А как же вы это отгадали?» — «А
очень просто, — ответила она, — только русский может за обе¬
дом съесть три куска хлеба».
На следующий день после обеда у Коробковых Вагнер при¬
гласил меня к себе и познакомил со своей матерью Юлией
Францевной, с которой жил вдвоем в большой квартире, сверху
донизу заставленной полками с книгами. Он не был женат. Мы
очень подружились, и частые встречи доставляли нам взаимное
удовольствие. Я спросил его однажды: «Виктор Владимирович
почему вы не женаты?» Ответ был лаконичным: «Я ученый, мне
надо постоянно работать, чтобы быть в курсе мировой наѵки
А женщине захочется пойти в театр или в кино. Я не могу на¬
страчивать мое время». А Юлия Францевна как-то сказала мне:
298
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
«Витенька был когда-то женат на очень интересной бывшей
ясене одного северного исследователя. Они прожили два года, и
она Витеньку бросила и вернулась к своемѵ северному другу.
Когда ее спросили: «Почему?», она ответила: «Мне с Игорьком
и в северных льдах весело, а с Витенькой и на юге скучно».
Виктор Владимирович интересовался жизнью русских в Хар¬
бине и Шанхае и объяснял мне особенности советского быта.
«Знаете, — говорил он, — у нас многое не так, как в других стра¬
нах. Вот, например, если вам дан ордер на квартиру, а вы обна¬
руживаете, что кто-то уже поставил в ней свои вещи и повесил
на входную дверь свой замок, ни в коем случае не обращайтесь с
жалобой в милицию, в прокуратуру или в исполком. Всякая ваша
жалоба пойдет по инстанциям, пройдут месяцы, вы будете ждать
законной справедливости, а кто-то в это время будет спокойно
жить в вашей квартире. Нет. V нас надо поступать иначе: не раз¬
думывая долго, сорвите замок и выбросите чужие вещи на ули¬
цу. Пусть он, другой, жалуется на вас. И вообще знайте, что у нас
никогда не надо жаловаться, пусть кто-то другой жалуется на
вас». Виктор Владимирович дал мне много поучительных уроков,
советской жизни, включая то, как надо вест и себя на работе.
Я очень благодарен ему за науку, использовать которую мне не
однократно пришлось з сложных житейских обстоятельствах,
сильно отличавшихся от тех, к которым я привык раньше.
Вагнер был откровенен со ми ой, н.; при этом был очень ос¬
торожен там. где дело касалось политики. У меня проходил
стажировку по французскому языку Шайн, аспирант Вагнера.
Зная, что я жил за границей, он попросил меня дать ему по¬
читать Гумилева, если ѵ меня есть книги этого расстрелянного
в Союзе поэга, Вагнер знал, что у меня есть несколько томи¬
ков Гумилева, но посоветовал не говорить об этом его аспи¬
ранту, Он сказал, что абсолютно доверяет Шайну, но что
Шайн — молодой человек, а молодость всегда неосторожна и
Может сказать лишнее там, где не надо
Виктор Владимирович очень оберега л свое зд оровье и до ку¬
рьеза опасался прост-ѵлы Так он надевал затнѵю курточку
Каждый раз когда брал что-нибудь из холодильника. Однаж¬
ды во время войны он был в Сѵюскзе по каком у то медицин¬
САОБОДЧИКОВ В.А.
скому вопросу. Ему как человеку, имевшему научную бронц
надлежало явиться в комендатуру. Когда он назвал свою фа¬
милию, полковник поинтересовался, не родственник ли он
композитору Вагнеру. Получив отрицательный ответ, комен¬
дант сказал: «Я обожаю музыку Вагнера, а раз вы его однофа¬
милец, то я все для вас оформлю без промедления» — и на¬
правил Виктора Владимировича для консультации в лучшую
«закрытую» больницу военного ведомства. Вагнер любил слу¬
шать стихи на французском языке и записал на магнитофон
несколько стихотворений Верхарна в моем исполнении.
Забегая вперед, я хочу сказать о последних днях жизни Вик¬
тора Владимировича. После кончины Юлии Францевны он пол¬
ностью обслуживал себя сам. Однажды, возвращаясь из загра¬
ничной командировки, Вагнер почувствовал себя в поезде плохо,
но никого не позвал на помощь. Пограничный контроль нашел
бездыханного человека, скончавшегося, видимо, от инфаркта. По
адресу в паспорте была дана телеграмма в Саратов, но никто на
нее не отреагировал — Вагнер жил один, и в квартире никого не
было. Пограничные власти не знали, что делать, пока кто-то не
догадался телеграфировать в Саратовский университет. Мертвый
Виктор Владимирович пролежал в Бресте восемь дней, пока его
не увезли приехавшие из Саратова коллеги. Так неуютно окон¬
чил жизнь этот выдающийся, но совершенно одинокий человек.
ЕФИМ ЮЛЬЕВИЧ МАХЛИН
Отец профессора Махлина, провизор и владелец аптеки в Сыз¬
рани, в 1911 году отправил сына-абитуриента в Париж учиться
на врача. Молодой Ефим проявил незаурядные способности и в
медицине, и в лингвистике, в кратчайший срок овладев языком
и житейским остроумием Вольтера и Дидро. Он полностью слил¬
ся с передовой массой французского студенчества. Молодой сту-
дент из России окончил третий кѵрс, когда в июле 1914 года
началась Первая мировая война. Германские войска, быстро раз¬
громив Бельгию, начали энергичное продвижение по французской
территории к Парижу. Французские студенты медицинского
300
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
факультета, проникнутые патриотическими чугхтвами, все пошли
на фронт, составив группу не совсем доучившихся военных вра¬
чей. В этой группе был и Махлин. Ефим Юльевич пробыл на
фронте во французской армии вплоть до полного поражения Гер¬
мании. После заключения Версальского мирного договора недо¬
учившиеся, но набравшие огромный опыт врачи вернулись на
студенческую скамью, и в их числе Махлин. Ефим Юльевич по¬
лучил диплом врача только в і92і году, после чего вернулся в
родную Сызрань. Он защитил две диссертации, был удостоен уче¬
ной степени доктора медицинских наук и должности профессо¬
ра на медицинском факультете Саратовского университета.
В Саратове он прославился как выдающийся врач-терапевт.
Его диагнозы были точными и безошибочными. Единственным
французским собеседником Махлина в Саратове был Григорий
Иванович Коробков (Евгения Ильинична, рано потерявшая
слух, не могла быть ему достойным устным собеседником). И
вдруг он встретил меня, свободно говорящего по-французски.
Его душа, требовавшая общения на языке энциклопедистов,
прониклась ко мне симпатией. Он почти каждый день звонил
мне по телефону только для того, чтобы поболтать по-фран-
цузски. Меня поражали его знания языка и французской ли¬
тературы. Он мог читать наизусть наиболее выдающиеся мо¬
нологи из пьесы Ростана «Сирано де Бержерак», знал много
тонких музыкальных стихов Верлена, увлекался пессимистиче¬
ским урбанизмом Верхарна. Эти увлечения Ефима Юльевича
казались мне несовместимыми с его чисто практической дея¬
тельностью искусного лекаря.
У Ефима Юльевича и его супруги пипы Ефимовны был един¬
ственный сын, уехавший на Чукотку и бросивший родителям
свою жену Веру Ивановну с двумя сыновьями Виктором и Иго¬
рем. Оба мальчика были способными, и семейный совет решил
что их надо учить языкам. Какому языку с Дед сказал: конечно
Французскому, но женский коллектив семьи настоял на англий¬
ском. Ефим Юльевич, обиженный за французский язык, со сму¬
щением пригласил меня обучать его внуков не очень им любимо¬
му английскому языку. Виктор очень быстро и с удовольствием
°Владел языком прославленных покорителей колоний и менее
301
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
=^3,
прославленных современных бизнесменов, а Игорь не проявлял
большого рвения, плохо выполнял задания, а главное, у него был
дефект речи — он заикался.
Все лучшие логопеды города, друзья Ефима Юльевича, были
бессильны помочь мальчику, который сам очень страдал от свое¬
го недостатка. Вера Ивановна, мать Игоря, была родом из дерев¬
ни Турки, что стоит на берегу славной реки Хопер, изобилующей
раковинами, моллюсками которых всю войну достаточно сытно
питалось население прибрежных районов реки. Виктор и Игорек
как-то летом отдыхали в деревне у бабушки.
Мать Веры Ивановны, совсем простая русская женщина,
взялась вылечить внука от заикания. Она положила на голову
мальчика тарелку с зажженной церковной свечкой, поставила
Игоря перед иконой и заставила его повторять нараспев за ней
слова молитвы и народного заговора. После трех «сеансов» у
Игоря прошли судороги, и он стал говорить немного медлен¬
нее, но не заикаясь. Рассказывая эту историю, Ефим Юльевич
говорил, что ему, как доктору медицины, стыдно признаться,
как знахарским методом был вылечен его внук, тогда как клас¬
сическая медицина была бессильна. Но факт остается фактом.
В то время в Саратове была острая нехватка самых необ¬
ходимых продуктов питания. Мясо или, вернее, мясной фарш
продавался не в магазинах, а в уличных киосках. Очереди по¬
купателей выстраивались с вечера и, простояв всю ночь, поду¬
чали утром ограниченное количество продукта. Сахара совсем
не было в продаже все лето. Ефим Юльевич, как выдающийся
врач и доктор наук, пользовался особыми привилегиями и по¬
лучал все нужные его семье продукты. Узнав, что мы с женой
целое лето не видели сахара, он стал делиться им с нами и до¬
ставал для нас некоторые другие продукты. Ь случае неоохо-
димости он обеспечивал нас нужными лекарствами.
БОЛЕЗНЬ ЛЮБЫ
Я ощущал большое внимание к себе этого человека, при всем
том, что он делал для нас, он полностью оплачивал мои уроки его
внукам. Можно сказать, что все годы моей жизни в Саратове
302
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
1^»
Ефим Юльевич Махлин был моим ангелом-хранителем. Он бес¬
корыстно делал все возможное, чтобы облегчить мое существова¬
ние в это трудное для меня время. Он был первым человеком,
обратившим мое внимание на начавшееся психопатическое забо¬
левание моей жены Любы. Я и раньше чувствовал странности в
ее поведении, но приписывал их переутомлению и всему тому,
что было пережито ею за мое годовое отсутствие. Но Ефим Юль¬
евич, как врач, сказал, что ее болезнь иного происхождения, что
такой психоз обычно бывает наследственным, и я вспомнил, что
муж ее матери Фелицаты Евгеньевны писал мне о тяжелом пси¬
хическом недуге, которым страдала эта женщина.
Ефим Юльевич проявил инициативу в созыве консилиума из
авторитетных психиатров города. Консилиум составили психи¬
атры Кутании, Рязанский и Малкина. По их мнению, Люба
нуждалась в стационарном лечении. Кутании определил ее в
свою клинику под непосредственное наблюдение доктора Мал¬
киной. Через неделю Марианна Григорьевна Малкина сообщи¬
ла мне, что, несмотря на принимаемые меры, психические
нарушения у Любы прогрессируют и ее психоз направлен про¬
тив меня: Любе кажется, что ночами я летаю по воздуху и вы¬
летаю в маленькую форточку на свидание с неизвестными
женщинами. Малкина предупредила, что такие больные (а у
нее их было несколько) представляют большую опасность, и
были случаи, когда такие психопатки наносили ножевые ра¬
нения и пытались убить объект их заболевания. Я навестил
Любу в клинике, и она умоляла меня взять ее домой. Я пони¬
мал сложность положения: с одной стороны, беря ее домой,
я подвергал себя опасности, а с другой — я не мог оставлять
ее без моего ухода. И все-таки из сочувствия я взял ее домой.
Мне кажется, что Люба сама понимала тяжесть своего забо¬
левания, но не могла ничего сделать — психоз сильнее разу¬
ма. Я провел несколько очень тяжелых дней и ночей, когда мы
оба понимали бессилие своего положения. Неожиданно для
Меня приехала из Новосибирска Любина сестра, которой она,
Оказывается, написала письмо еще до поступления в клинику.
Через несколько дней обе сестры уехали из Саратова, не оста¬
вив мне адреса. Малкйна сказала, что моя совместная жизнь
303
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
с Любой в будущем невозможна, что у таких больных бывают
временные ремиссии, но что болезнь неизлечима. Марианна
Григорьевна сообщила, что закон предоставляет автоматичес¬
кий развод с такими больными без судебного оформления.
Через несколько месяцев я получил письмо от Любы поче¬
му-то из Кемерова, в котором она просила меня выделить ей
документально одну из наших двух комнат, так как у нее есть
желающий отдать хорошую комнату в Кемерове в обмен на
любую комнату в Саратове. Кроме того, она писала, что чувству¬
ет себя хорошо и что у нее появился друг — полковник-пенси¬
онер, который хочет на ней жениться. Она просит меня быстро
оформить развод, так как она знает, что со справкой от Кута-
нина я могу получить развод без тяжбы, но при этом, чтобы в
документе не была указана причина.
Я быстро произвел раздел комнат и выслал Любе по указан¬
ному в ее письме адресу документ райисполкома, подтвержда¬
ющий принадлежность ей одной из наших комнат. Я также
написал ей, что наш развод уже оформлен и что теперь она
свободна устраивать жизнь по своему желанию, но документа
о разводе не посылал.
Через некоторое время Люба написала о получении докумен¬
та на комнату, а также о том, что документ о разводе ей посы¬
лать не надо, потому что мое сообщение ее устраивает и без
документов.
Интересно заметить, что во время разговоров о болезни
Любы Ефим Юльевич показал мне статью одного французского
психиатра, в которой очень подробно анализируется психичес¬
кая патология основных героев шекспировских трагедий. По
мнению француза, герои Шекспира больны и в пьесах дается
точная клиническая картина их заболеваний. Более того, пишет
французский врач, в трагедиях описываются способы лечения
этих заболеваний в том виде, как они были известны медицине
ХѴІ века, и называются лекарственные средства, которыми ле¬
кари того времени пытались лечить эти заболевания; в статье
говорилось, что переводчики Шекспира по незнанию латинских
и народных названий этих средств переводили их в искажен¬
ном виде. В заключение автор статьи указывал, что заболевания
304
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
героев Шекспира как поражали человечество до Шекспира, так
и продолжают поражать его в настоящее время и что именно в
неизменности этих психозов заключается неизменность воздей¬
ствия шекспировских трагедий на зрителя любой эпохи.
Как-то у тети Юли, сестры моей мамы, я встретился со сво¬
ей дальней родственницей Марией Георгиевной Свечиной. Эта
умная и энергичная женщина сыграла в дальнейшем большую
роль в моей жизни. Она проявляла родственную заботу обо
мне. Однажды она пришла ко мне (на Некрасовскую улицу)
и, увидев, что я обитаю в одной не очень благоустроенной
комнатке, сказала, что жилье надо менять (в это время я уже
работал преподавателем в университете). Через несколько дней
она снова неожиданно пришла, чтобы сообщить о том, что ее
знакомые, муж и жена Макуловы, живут на Панкратьевской
улице в квартире с соседом — молодым человеком по имени
Валерий, — который хотел бы переехать куда-нибудь побли¬
же к Волге. Она сказала, что расхвалила меня и что Макуловы
не будут возражать, если мне удастся уговорить Валерия. Я на¬
вестил Макуловых, и мне очень легко удалось найти общий
язык с молодым человеком об обмене нашими комнатами.
Макуловы — Алексей Владимирович, Вера Адриановна, а
также ее мать Елизавета Федоровна — были очень милыми
людьми, и мне удалось договориться с ними о преобразовании
наших квартир: их трехкомнатной и моей однокомнатной. В
результате общая проходная комната отошла ко мне, составив
отдельную дополнительную комнату. Прихожую в своей части
я отделил от кухни и поставил в ней ванну и унитаз. У меня
получилась изолированная двухкомнатная квартира со всеми
Удобствами. В трехкомнатной части Макуловых я переобору¬
довал прихожую в кухню, провел туда газ и поставил плиту.
Между нашими двумя квартирами мы сохранили дверь, что¬
бы была возможность постоянного общения.
Надо поражаться чуткости Марии Георгиевны, которая пони¬
мала, что на оборудование новой квартиры у меня может не хва¬
тать средств, и умела вовремя дать немного денег без того, чтобы
об этом попросили. Я вспоминал, как мама меня наставляла:
^Одолжи другу денег до того, как он тебя об этом попросит».
20 - 2742
305
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Мария Георгиевна рассказала интересную историю с руко¬
писью Лермонтова. Ее подруга Анна Артемьевна Кизерицкая
бывала в Териоках в поместье ее соученицы Утиной. Там она
познакомилась с профессором литературы Гельсингфорсского
института Павлом Александровичем Висковатым, у которого
хранилась подлинная рукопись «Демона» Лермонтова. Эту ру¬
копись Анна Артемьевна видела своими глазами. Профессор
Висковатый скончался в 1910 году в помещении гимназии на
7-й линии Васильевского острова в Петербурге, где он неког¬
да был директором. Были сведения, что перед кончиной он пе¬
редал драгоценную рукопись своей дочери, бывшей замужем
за Шмитом, ставшим директором этой гимназии. У Шмитов
были дети, и, возможно, рукопись перешла к ним, но даль¬
нейшая ее судьба неизвестна.
ПИСЬМО ИЗ АМЕРИКИ
Однажды в университет на мое имя пришло письмо из Сан-
Франциско. Два-три года тому назад такое невинное событие
вызвало бы бурю подозрений и привело бы к негативному от¬
ношению ко мне руководителей учебного заведения. К счастью,
к тому времени ситуация уже изменилась, и появление письма
из Америки не вызвало дурной реакции.
Письмо оказалось от Володи Огильви, моего друга и брата
Колиной жены. Он писал, что в Сан-Франциско узнали о моем
освобождении и о том, что я работаю в Саратовском универ¬
ситете, что все были бы рады получить от меня лично подтверж¬
дение правоты этих слухов. Володя сообщал, что особенно
волнуется и ждет от меня весточки Ирочка, которая живет у
деда и учится в американской школе. Он просил писать на его
домашний адрес на San Jacinto N° 58. Я немедленно написал
Володе письмо, в которое вложил небольшую отдельную вес-
точку для моей любимой доченьки.
Письма шли долго — почти месяц, но тем не менее у меня
завязалась переписка с Валей, Колиной женой, и с Ирочкой,
которая писала очень ласковые письма, говорила о том, что
306
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
помнит и любит меня, мечтает о встрече, сообщала некоторые
подробности своей жизни. Все эти Ирочкины письма я сохра¬
нил и мечтаю, что когда-нибудь они вернутся к ней.
Мне сразу пришла мысль взять к себе Ирочку, оставшуюся
без матери. Я написал ей об этом, но ответ пришел не от нее,
а от Али, жены ее деда. Аля очень аргументированно писала
о нецелесообразности такого поступка, поскольку жизнь в пос¬
левоенном Советском Союзе еще очень неопределенна и по¬
луголодна, а что в Америке Ирочка уже полностью адаптиро¬
валась и что все ее любят за чудный характер и, желая ей
добра, не хотят расставаться с ней. Через некоторое время
пришло письмо и от Ирочки, в котором она писала, что очень
любит меня и хотела бы жить со мной, но что... и она повто¬
рила Алины аргументы, с которыми трудно было не согласить¬
ся. Я и сам понял, что Ирочке лучше оставаться там, где она
сейчас живет, а мне после всех потрясений еще надо крепче
встать на ноги. Я писал Ирочке, что согласен с ее доводами и
что, хотя мне очень жаль, но, видимо, нам еще не время объ¬
единяться.
Завкафедрой предложила мне взять дополнительную группу
студентов 4-го курса исторического факультета, что потребова¬
ло разработки новой методики обучения и составило для меня
некоторую трудность.
Математический факультет находился в 3-м корпусе универ¬
ситетского городка, что было совсем недалеко от моего нового
жилья, в то время как исторический и филологический факуль¬
теты располагались отдельно в здании бывшей биржи на углу
Радищевской и Ленинского проспекта, вдали от университет¬
скою городка. В здание исторического факультета была недавно
перенесена межфакультетская кафедра педагогики, и в большой
аудитории 4-го курса ей было временно уделено место, отгоро¬
женное книжными шкафами. Однажды во время моего урока
Через аудиторию прошла молодая дама — лаборантка кафедры
Педагогики. Хотя я знал эту даму по моим занятиям в Инсти¬
туте учителей, но здесь я обратил особое внимание на ее изящ¬
ную манеру держаться, на ее улыбку и привлекательные черты
лица. Это была Людмила Николаевна Хмелева, не только лабо¬
20*
307
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
рантка, но и аспирантка заведующего кафедрой профессора
Ильи Сергеевича Каменоградского. С тех пор я часто видел
ее, потому что место ее работы находилось там же, где я вел
занятия.
НА КАФЕДРЕ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ
Кафедра иностранных языков обслуживала все факультеты
университета, и на ее заседания собирались преподаватели всех
четырех языков, преподаваемых в университете: английского,
французского, немецкого и латинского.
Партийное руководство считало тогда знание иностранных
языков ненужным пережитком дореволюционных времен, но,
как это ни звучит парадоксально, экзамен по иностранному язы¬
ку был обязательным компонентом вступительного экзамена в
университет. Фаина Викентьевна Окорокова, ввиду своего пре¬
клонного возраста, была не в состоянии должным образом руко¬
водить кафедрой, и практически все дела кафедры вела доцент
Нина Владимировна Геминова. Она обучала студентов английско¬
му языку, которым владела в совершенстве. Английский язык не
был в фаворе, и преподавали его в основном пожилые люди, ко¬
торые едва справлялись со своими обязанностями. Однако уже
при мне кафедра была усилена по инициативе Геминовой двумя
высокоодаренными молодыми специалистами — Людмилой Пав¬
ловной Зайцевой и Иосифом Соломоновичем Тышлером.
Моя работа со студентами математического факультета раз¬
вивалась довольно успешно. Я написал мой первый педагоги¬
ческий труд — хрестоматию на французском языке по элемен¬
тарной математике — арифметике, алгебре, геометрии — и
использовал эту хрестоматию для обучения студентов языку на
первых двух курсах. Впервые я применил статистический ана¬
лиз для определения частоты употребления французских слов
в математических текстах «Вестника Французской академии
наук». Оказалось, что в этих текстах 80 процентов слов те же,
что и в элементарной математике, и знание этих слов я по¬
требовал от студентов, занимающихся по созданной мной хре¬
308
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
стоматии. Это привело к тому, что мои студенты старших кур¬
сов могли без словаря читать любой математический текст, в
то время как студенты, изучавшие английский и немецкий
языки, не могли обойтись без словаря.
Фаворитом среди языков в университете был немецкий,
обучение которому вела группа природных немок из числа не¬
мецких колонистов, переселенных из Германии по инициати¬
ве Екатерины Великой в обмен на группу русских колонистов,
посланных из России в Германию. Немецкие колонисты жили
в основном в Саратовской губернии на левом берегу Волги, где
создали процветающие хозяйства, поставлявшие в Саратов
продукты питания. Во время войны немецкие хозяйства были
уничтожены, а жители насильственно переселены в Сибирь.
Выселение немцев-колонистов подорвало экономическое по¬
ложение Саратова, который даже много лет спустя не мог
достигнуть прежнего продовольственного благополучия. Эту
эпоху восстановления застал я по приезде в Саратов 9 апреля
1954 года.
Немки, бывшие замужем за русскими, не подлежали высе¬
лению, и они составляли основной контингент учителей; поми¬
мо прекрасного владения языком, они обладали подлинным
даром методистов, и студенты под их руководством легко и
хорошо овладевали немецким языком. Помимо природных не¬
мок на кафедре работали несколько русских преподавателей
высокой квалификации: Юлия Георгиевна Мурзаева, Антонина
Ивановна Волокитина, Людмила Александровна Мраморнова,
Галина Ивановна Чучина, и последним я упомяну Бориса Ива¬
новича Бунтякова. Почему последним? Потому что он прекрас¬
но владел языком, но обладал склочными чертами характера.
Весьма любвеобильный, он вызывал раздоры среди молодых
Женщин кафедры, но, пожалуй, самое главное заключалось в
ТОМ, что, будучи временно назначенным руководить немецкой
группой кафедры, он намеренно создал такие условия работы,
Чтобы все немки — лучшие преподаватели — покинули кафед-
РУ. Сам Бунтяков недолго проработал на кафедре: он перевелся
в Воронежский университет, и с ним уехала в Воронеж одна из
сильных преподавателей английского языка Тамара Леонидов¬
309
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
на Рудницкая. До нас дошли слухи о том, что из Воронежского
университета Бунтяков был уволен после скандального случая,
когда он в не очень уверенном состоянии скатился с парадной
лестницы прямо к ногам высокопоставленных иностранных го¬
стей.
За два года на кафедре произошли значительные перемены:
скончались Геминова и Мурзаева, ушли на пенсию из-за пре¬
клонного возраста Окорокова и Лобанова (обе они обучали
французскому языку еще до революции); из Оренбурга переве¬
лась Инна Андреевна Мнушкина, сильный преподаватель фран¬
цузского языка.
ЩАПОВЫ
Среди преподавателей французского языка выделялась свои¬
ми познаниями и педагогическим тактом Екатерина Францев¬
на Щапова, выбравшаяся из осажденного Ленинграда вместе с
мужем — профессором консерватории Арсением Петровичем.
Екатерина Францевна сразу проявила ко мне большое внима¬
ние и ввела меня в курс непростых отношений между членами
кафедры.
Щаповы были вывезены из Ленинграда в состоянии крайне¬
го истощения и через Ладожское озеро по льду Дороги жизни
доставлены в Киров, где в течение нескольких месяцев поправ¬
ляли здоровье в больнице. Из Кирова они приехали в Саратов,
так как из ближайших городов только в Саратове имелась кон¬
серватория.
Арсений Петрович после окончания в 1914 году Петроград¬
ской консерватории по классу Феликса Михайловича Блумен-
фельда совершенствовался в области теории пианизма в Париже
у Рауля Пюньо и всемирно известного музыковеда и пианиста
Альфреда Корто.
В Саратове Поповым было создано два капитальных труда —-
«Фортепианная педагогика» и «Некоторые вопросы фортепиан¬
ной техники». В редактировании обеих книг принял участие
Д.М. Серов, племянник знаменитого художника Валентина Се-
310
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
рова. Дмитрий Михайлович Серов только что приехал с женой
Сусанной Павловной из Шанхая, куда он после окончания кон¬
серватории в Москве был командирован для подготовки моло¬
дых китайских пианистов. Я познакомился с Серовыми случай¬
но во время купания на Волге и быстро подружился с ними.
Оба они были интересными людьми. Сусанна — родственница
поэтессы Агнии Барто — увлекалась поэзией и сама писала
оригинальные стихи. Щаповы проявили ко мне родительскую
заботу, и их дом стал для меня, одинокого, постоянным при¬
ютом.
ЖЕНИТЬБА
Я стал все чаще и чаще встречаться с Людмилой Николаев¬
ной, развилось чувство взаимного расположения, даже более
того, чувство обоюдной симпатии и взаимопритяжения. Мы
вместе посещали собрания, сидели рядом и делились сообра¬
жениями. Мои сведения о ней были скудными: я знал, что она
не живет с мужем, что ее семья — мать и двое детей, что она
талантливая аспирантка и пользуется большим уважением со¬
служивцев.
Мне захотелось познакомиться с ее матерью, увидеть детей.
Она жила далеко от центра, занимая одну комнату в двухком¬
натной квартире, а в другой комнате жила одинокая пожилая
дама Елизавета Львовна. Евгения Ивановна, мать Людмилы
Николаевны, произвела на меня прекрасное впечатление, а
Дети — Танюша и Леночка — просто очаровали. Во время
первой встречи с детьми мы долго гуляли по парку, и я по¬
нял, что мы должны объединить наши жизни. Через некото¬
рое время я сделал Людмиле Николаевне предложение, и она
согласилась стать моей женой. О нашем намерении объеди¬
ниться я сказал только одной Екатерине Францевне Щаповой,
Которая энергично одобрила нашу идею, — она располагала о
Людмиле Николаевне самыми добрыми сведениями, а ее жи¬
тейский опыт подсказывал ей, что эта женщина будет для
Меня надежным оплотом.
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Шли последние дни декабря 1960 года, и Екатерина Фран¬
цевна сказала, что раз выбор сделан, то его осуществление не
надо затягивать; она пригласила нас обоих встречать у них на¬
ступающий Новый год и на встрече официально объявить о
нашем объединении. Встреча Нового года была радостной и
запомнилась мне как один из самых счастливых дней моей
жизни.
Мы поселились в квартире рядом с Макуловыми, а бабуш¬
ка Евгения Ивановна осталась с Таней в прежней квартире в
Нагорном проезде, маленькую же Леночку мы взяли с собой;
она сразу очаровала всех Макуловых, которые приняли ее как
своего долгожданного ребенка. Первыми мы посетили тетю
Юлю с Николаем Павловичем и Лилей. Все они радостно при¬
няли Людмилу Николаевну — Люсю — в родственный круг.
Оказалось, что Николай Павлович однажды видел нас вместе
на улице и подумал, что мы вместе неспроста. Люся уже тог¬
да понравилась ему, о чем он поведал тете Юле. Получилось
так, что наш визит не был неожиданным. Затем мы посетили
Коробковых и Махлиных.
Люся рассказала мне, что во время ее поездки в Тулу, где она
посещала свою подругу, последняя познакомила ее с директо¬
ром техникума Петром Федоровичем Иваненко, который с пер¬
вого взгляда влюбился в Людмилу. Он был вдовец и имел двух
взрослых дочерей. Некоторое время спустя он приехал в Сара¬
тов и сделал Люсе предложение выйти за него замуж. Он был
вполне обеспеченным человеком, был хорош собой, имел дос¬
тойные манеры. Люся не дала ответа, но познакомила его с
коллективом кафедры, как с женихом, и он всем понравился.
Петр Федорович уехал в Тулу, где работал, и писал ей частые
любовные письма. В одном из писем он сообщал, что обе его
дочери восстают против его женитьбы и не хотят, чтобы у них
была молодая «мачеха», но что он ради Люси готов оставить
дочерей. Это привело Люсю в смущение; она подумала, что
влюбленность пройдет, а ей придется жить постоянно под уг¬
розой интриг со стороны недовольных дочерей мужа. Она на¬
ходилась в раздумье, когда появился я, который, как оказалось,
ей давно нравился, да и знала меня Люся гораздо лучше. Люся
312
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
сделала выбор в мою пользу, что вызвало почему-то недоволь¬
ную реакцию со стороны большинства членов ее кафедры.
Дело дошло до того, что по инициативе недовольных было
созвано собрание кафедры, на котором был поставлен вопрос о
недостойном поведении члена партии Хмелевой. Многих возму¬
щало, что она отдает предпочтение не всеми уважаемому, за¬
служенному директору крупного учебного заведения, а малоиз¬
вестному человеку, не имеющему никаких партийных заслуг и
притом воспитанному в буржуазных условиях. Реакция сослу¬
живцев больно ударила Люсю, во время собрания у нее даже
навертывались слезы, но слово взял заведующий кафедрой про¬
ректор университета профессор Каменоградский. Он сказал:
«Вы, друзья, судите не по-партийному. Людмила Николаевна
отдала предпочтение члену нашего университетского коллекти¬
ва, который хотя и провел часть жизни в условиях буржуазного
общества, но находится теперь среди нас; для него жизнь род¬
ной страны выше тех благополучий, в которых прозябает бур¬
жуазное общество. Таких людей надо ценить, а не унижать, и
я радуюсь за Людмилу Николаевну, что она смело сделала вы¬
бор по зову чувства». Люся почувствовала, как отхлынула боль
от обиженного сердца, и убедилась, что наставник ее аспирант¬
ских стремлений, один из ведущих руководителей университе¬
та, — человек большой и тонкой души.
Встал вопрос о разводе Людмилы Николаевны с ее бывшим
мужем Хмелевым, который, как и мы, жил в этот момент в
Саратове. Неожиданно оказалось, что Хмелев, регистрируя брак
с Людмилой Николаевной, не оформил развода с его прежней
женой, и получилось, что формально у него было одновременно
две жены. Мы проконсультировались с юристами и выяснили,
что юридически при двоеженстве второй брак автоматически
считается недействительным. Е.Ю. Махлин взялся юридически
оформить аннулирование брака Люси с Хмелевым. Буквально
через неделю он передал нам официальный документ о недей¬
ствительности этого брака. Перед нами открылась возможность
Юридически оформить наш брак. В Саратовском ЗАГСе нам был
Назначен ближайший срок регистрации — 3 марта 1961 года.
При ЗАГСе имелся зал для торжественных приемов. Мы при¬
313
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
гласили всех родственников и ближайших друзей. Встал вопрос
о приглашении «бунтующей» Люсиной кафедры. Мы решили
пригласить всех членов кафедры — придут? не придут? — это
их дело. На свадьбу собрались все родственники и друзья, всего
70 человек. Профессор Спиридонов в знак солидарности и под¬
держки пришел со всей семьей: с женой и сыном. Каменоград-
ский поздравил, но прийти не смог из-за болезни. С кафедры
пришел один только Лев Петрович Доблаев.
Жизнь в новой квартире рядом с Макуловыми была очень
приятной. Наши милые соседи проявляли к нам заботу, пыта¬
ясь облегчить наше существование. Уходя утром на работу, мы
знали, что Леночка остается под бдительным оком разумных и
доброжелательных людей. Каждое воскресенье, когда мы еще
едва успевали проснуться, раздавался стук в нашу общую дверь
и голос Елизаветы Федоровны объявлял: «Пироги уже на столе.
Ждем вас с Леночкой». Пироги у Макуловых бывали всегда от¬
менными, а хозяева радушными.
МАРИЯ ГЕОРГИЕВНА И ЕЕ МУЖЬЯ
Я уже писал о Марии Георгиевне и о той важной роли, ко¬
торую она сыграла в моей жизни. Я хотел бы подробнее оста¬
новиться на личных качествах этой удивительной женщины, на
ее способности привлекать к себе симпатии со стороны всех,
кто с ней общался. Эта способность оставалась постоянной
чертой ее характера. Когда ей не было еще тринадцати лет,
молодой офицер Борис Свечин был настолько очарован ею, что
сделал ей предложение и согласился ждать до ее совершенно¬
летия.
Жизнь, однако, была не очень милосердна к ней и вела ее
по крутым дорогам личных отношений. Ей суждено было пере¬
жить четырех преданно любивших ее мужей.
Брак Бориса Свечина и Марии Прокудиной-Горской был за¬
ключен в 1907 году, а в 1909 году Мария родила первого сына
Кирилла, а через несколько лет второго — Владимира. В 1914 го¬
ду Борис Свечин был призван на войну и попал в плен. Замечу,
314
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
1^=
что во время Первой мировой войны немцы еще не додумались
до создания концентрационных лагерей, и русские пленные
офицеры размещались в гостиницах и питались наравне с не¬
мецкими офицерами. Свечин в Германии заразился скрытой
формой тропической лихорадки и вскоре после возвращения в
Россию скончался.
Через некоторое время после смерти Бориса Мария Георги¬
евна вышла замуж за ректора Саратовского автодорожного ин¬
ститута профессора Карпенко, но продолжала носить фамилию
своего покойного супруга Свечина. Она прожила с Карпенко
более двадцати лет. Я ничего не знаю об этом человеке, кроме
того, что он был хорошим и что эта супружеская пара жила
дружно и в полном согласии.
После смерти профессора Мария Георгиевна вновь вышла за¬
муж за очень милого человека — Бориса Николаевича Ситни¬
кова, не отягощенного никакими учеными степенями или про¬
фессорскими должностями. До революции Борис Николаевич
работал в Государственном банке, где заведовал отделом ипоте¬
ки. Через его отдел в Саратове прошло много операций с не¬
движимым имуществом, и он профессионально знал историю
строительства и приобретения многих домов в городе. Так, он
рассказывал, что дом с колоннами на Советской улице, где после
войны помещался туберкулезный диспансер, был некогда при¬
обретен Е.А. Арсеньевой, бабушкой Лермонтова, и поэт подро¬
стком неоднократно живал в этом доме. Он знал, что Дом уче¬
ных на Ленинском проспекте до революции принадлежал графу
К. Нессельроде, а ряд домов на Вольской улице были собствен¬
ностью П.А. Столыпина, здание на Советской улице, где до по¬
следнего времени располагался областной комитет коммунисти¬
ческой партии, было по инициативе Столыпина специально
построено для Крестьянского банка.
От Бориса Николаевича я услышал интересные сведения, свя¬
занные с Отечественной войной 1812 года. Оказывается, арми¬
ей Кутузова было захвачено в плен немало французских воен¬
ных. Все пленные отправлялись на поселение в Саратов, где им
Давалась свобода и предлагалось самоустройство. Среди поселив¬
шихся в Саратове французов были инженеры, ученые, врачи и
315
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
профессиональные военные. Здесь оказался и двадцатичетырех-
летний математик Жан Виктор Понселе, получивший всемир¬
ную известность и ставший впоследствии членом-корреспонден-
том Петербургской академии наук; французским инженерам
обязано создание в Саратове парка с бассейнами, точной копии
парка в Версале, и строительство нескольких домов в стиле
французского классицизма. Среди военнопленных были род¬
ственники Александра Дюма, что побудило французского писа¬
теля познакомиться с Саратовом в 50-х годах XIX столетия.
В 1816 году саратовским поселенцам было разрешено вернуть¬
ся во Францию, но большинство из них уже женились на русских
женщинах, обзавелись семьями и предприятиями и предпочли
остаться в России. В Саратове появилось целое поколение их пол¬
ностью обрусевших потомков, сохранивших французские фами¬
лии. Одной из кафедр географического факультета Саратовского
университета заведовала доцент Татьяна Петен, явно родственни¬
ца маршала Петена (Petain), командовавшего французскими
армиями в Первую мировую войну. У меня был сосед, имевший
не совсем русские отчество и фамилию — Павел Жанович Сен-
Венсанов, а сотрудница адресного стола мне сказала, что в Сара¬
тове Дюпонов и Дюпюи больше, чем Ивановых.
Борис Николаевич рассказал также, что в далекие времена
возле Саратова проходил «шелковый путь» из Азии в Европу.
Немногим южнее теперешнего железнодорожного моста была
переправа через Волгу, и у переправы возникло небольшое по¬
селение с каменными конюшнями и мечетью. Особенностью
мечети было то, что она отапливалась дымовыми ходами, про¬
веденных в каменных стенах и под полом. Такого отопления не
было нигде в России. В молодости Борис Николаевич навестил
это место, называвшееся Увек, и своими глазами видел забро¬
шенную и полуразвалившуюся мечеть. Позже мечеть и конюш¬
ни были разобраны, а кирпич и камень были использованы для
строительства улиц у Саратове. Стены мечети были окаймлены
красивыми изразцами, которые вместе с кирпичом попали на
прокладку улиц и до сих пор, видимо, таятся где-то иод асфаль¬
том. Борис Николаевич уверял, что каждый год при отступле¬
нии вешних вод на песчаном берегу Волги около Увека маль¬
316
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
чишки находили старинные монеты римской и византийской
чеканки.
Нечто подобное тому, о чем говорил муж Марии Георгиев¬
ны, рассказывается в интересной книге Ф.Б. Баллода «Саратов¬
ские Помпеи».
Я любил слушать рассказы Ситникова, обладавшего, несмот¬
ря на свой почти девяностолетний возраст, отличной памятью.
Мария Георгиевна выносила его плетеное кресло на тротуар, где
он любил сидеть и просто смотреть на проходивших мимо лю¬
дей. Как-то я подошел к нему, и он с грустью сказал: «Вот я
сроку один, а мимо проходят люди, много людей, и я никого
не знаю, все чужие лица. А ведь сколько у меня было друзей!
Все они мечтали о том, чтобы их жизнь была легкой и счастли¬
вой, а где они? Все они умерли, умерли. Все прошло. Никого
не осталось, только я и моя ненужная память об ушедших. А
зачем? Зачем я их вспоминаю? Вот и вы, Воля, когда-нибудь
вспомните меня, ушедшего. Но и ваша память недолговечна. Все
мы, как тени на подмостках театра: вот идем, а вот прошли, и
нет нас больше; а может быть, и не было? Sic transit gloria
mundi».
Говоря о Борисе Николаевиче, я вспомнил стихотворение
Ивана Хоржевского:
Легкой жизни я просил у Бога:
«Погляди, как мрачно все кругом».
Бог ответил: «Подожди немного,
Ты еще попросишь о другом».
Вот уже кончается дорога;
С каждым годом тоньше жизни нить;
«Легкой жизни ты просил у Бога,
Легкой смерти надо бы просить!»
Недолго мне довелось общаться с Борисом Николаевичем: он
скончался вскоре после моего приезда в Саратов.
В Москве жили две мои тетки, сестры моего отца: Надежда
Яковлевна (тетя Надя) и моя крестная Татьяна Яковлевна (тетя
Таня). Тетя Надя была замужем за Алексеем Христофоровичем
317
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Дампелем, которого мы звали дядя Леля. Тетки скончались в
1957 году (Надя в мае, а Таня в октябре), и дядя Леля остался
вдовцом. Обе мои тетки жили вместе с Алексеем Христофоро¬
вичем в Верхне-Михайловском проезде, и я всегда посещал их,
когда бывал в Москве. Они занимали большой деревянный дом,
чудом не уничтоженный пожаром во время нашествия Напо¬
леона. Почти рядом находился круглый одноэтажный каменный
дом, где во времена императора Павла собиралась масонская
ложа и где, по уверению дяди Лели, готовились к выступлению
декабристы. Дядя Леля был большим знатоком старой Москвы
и знал историю почти всех домов-памятников прошедших
времен.
Мария Георгиевна в то время жила в Саратове и после смер¬
ти Бориса Николаевича очень грустила. Она не знала лично дядю
Лелю, знала только, что у тети Нади был муж по фамилии Дам-
пель. Люсе пришла плодотворная мысль объединить оставшихся
вдовцов. Ее усилия оказались успешными. После обмена письма¬
ми Мария Георгиевна и дядя Леля решили встретиться и затем
соединиться узами законного брака. Они как нельзя лучше под¬
ходили друг для друга: оба умные, интеллигентные, образованные,
умеющие ценить и уважать благорасположение партнера. В цер¬
кви их не хотели венчать, а в ЗАГСе — регистрировать их брак,
предполагая, что 76-летняя саратовчанка пленяет 80-летнего мос¬
квича ради благоустроенной московской квартиры. Действитель¬
но, незадолго до кончины тети Нади Алексей Христофорович
получил однокомнатную квартиру в районе метро «Академиче¬
ская». Мария Георгиевна сумела доказать неподкупность их стар¬
ческой привязанности, и их брак был все-таки оформлен и по
церковным, и по гражданским законам. Дядя Леля оказался пре¬
данным Ромео и ревновал свою жену к любому мужчине, случай¬
но оказавшемуся рядом.
С дядей Лелей, как и с Борисом Николаевичем, у меня бы¬
вали интересные беседы. Он любил порассуждать и высказать
социально-философские мысли, одолевавшие его все долгие годы
жизни.
Требование суверенитета, говорил он, это первый шаг к
междоусобному расколу страны. Идея русского Китежа — это
318
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
вечный поиск истины, объединяющей всех людей в единое ве¬
ликое государство. Объединение — не есть толпа, потому что
при объединении каждый остается самим собой, а в толпе он
становится песчинкой, теряющей свою индивидуальность и
творящий то, что надо толпе и чего он, как отдельная лич¬
ность, никогда не стал бы делать. Закон толпы безжалостен и
безрассуден. В Советской России провозглашается торжество
коллектива, но коллектив — это та же толпа, которая подав¬
ляет личность, ее автономное бытие. Там уверяют, что наука
создается коллективами ученых, но это неверно, — все под¬
линно новое открывается отдельными личностями, а члены
коллектива приписываются к открытию. Ведь вся история че¬
ловечества — это борьба одного со всеми, личности с обще¬
ством, с коллективом.
«Демократия тоже не права — она решает важнейшие воп¬
росы жизни в зависимости от мнения большинства, но, я счи¬
таю, — говорил дядя Леля, — что количество не должно пра¬
вить судьбой личностей, не должно подавлять право на свободу
отдельного человека, хотя права отдельного человека — это толь¬
ко попытка построить земной рай для одного. Вот в какой пу¬
танице живет наше поколение: и коллектив — не то, и демок¬
ратия — не то, и права человека — не то».
«А что же «то»?» — спросил я дядю Лелю. «Я и сам не
знаю, — ответил он, — знаю только, что права поговорка: «На
ретивого коня и вожжи нужны, и кнут».
Дядя Леля был увлекающимся рассказчиком. Он любил
вспоминать время, проведенное им на Русско-японской вой¬
не. Его рассказ изобиловал курьезными фактами. Так, однаж¬
ды под знаком Красного Креста он стоял со своим медицин¬
ским обозом где-то под Мукденом. Вдруг он видит, что к обозу
приближаются три японца с большим белым флагом. «Сда¬
ются, что ли?» — подумал он. Но нет, японцы подходят к
обозу и на сносном русском языке просят его как офицера
обоза передвинуть обоз в другое место. «Ваш обоз с ране¬
ными находится под защитой Красного Креста, и мы не
Можем обстреливать это место, чтобы наши снаряды не по¬
пали в обоз, — сказал японский офицер, — позади обоза рас¬
319
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
полагается ваша воинская часть, которую мы должны уничто¬
жить» .
Японцы поклонились и ушли. Дядя Леля оценил любезность
врагов: при выборе нового места для расположения обоза встре¬
тился с военным топографом, который затруднился назвать ему
подходящее место, сказав, что китайцы все свои населенные
пункты в Маньчжурии называют одинаково — одним и тем же
словом «Бутунда». Кто-то из сотрудников дяди Лели, немного
говоривший по-китайски, объяснил ему, что «Бутунда» по-ки¬
тайски не является названием деревень, а означает «не пони¬
маю» .
Забавным мне показался рассказ дяди Лели о том, как он
покупал кур у разносчика-китайца. Он заметил, что все прода¬
ваемые куры делятся на два сорта: одни продаются по 35 ко¬
пеек за штуку, другие точно такие же — по 25. «В чем разни¬
ца?» — спросил он у продавца. Китаец ответил: «Курицу за
35 копеек я сам «кантромил» (на русско-китайском жаргоне
«кантроми» означает «убить»), а курица за 25 копеек «сама по¬
дыхай». А мы-то, вздохнул дядя Леля, прельщенные дешевиз¬
ной, покупали кур именно за 25 копеек.
Дядя Леля скончался за десять лет до смерти Марии Георги¬
евны — 17 января 1968 года. Оставшись одна, она переехала к
младшему сыну Владимиру, который вместе с женой Ольгой
жил на проспекте Мира. Перед переездом Мария Георгиевна
.подарила мне серебряную столовую ложку моего деда Якова
Дмитриевича, сделанную в 1843 году. Я очень ценю эту семей¬
ную реликвию, как и медаль моего прадеда за участие в Боро¬
динском сражении 1812 года. Эта медаль хранится у моей
дочери Ирины в Сан-Франциско. Была у меня еще одна релик¬
вия семьи Слободчиковых — сургучная печать, которую я по¬
дарил брату Николаю и которая, видимо, хранится теперь у его
сына Константина в штате Аризона.
31 августа 1979 года скончалась Мария Георгиевна, которой
исполнилось 90 лет. Этот юбилей был торжественно отмечен
всеми ее потомками, съехавшимися со всей страны, главным
образом из Киева, где жил и работал ее старший сын Кирилл.
Ничто тогда не предвещало ее кончины.
320
ІІУІ'ЛШІЛ
Ежемѣсячная литературная газета
НРУЖКА ИСКУССТВ. НАУКИ И ЛИТЕРАТУРЫ ЧУРАЬвНА Х.С.М.Л. В ХАРБИНѢ.
т 4 (10) 14 ноября 1ВЗЗ г.
ЦѢНА ОТД.' Я--ЭО п.. жж в
Bit Хврвава—то ж» ■ г«р
В Яюіів ■ ВорвЬ-то а» I
В А аіравѣ ■ Варовѣ оті. >
Пошей пот год»— 59 ж
К СВѢДѢНІЮ АВТОРОВ:
Руаоавсв іоіаіы быть titio ааааса-
■ы иі аавтчатввы іа одаой стороіѣ псп.
во стврой ор*огрв*Ів.
Рвівваіа оетвіааіт аа собой о ром сов¬
ращать в всаршаті враслаааый матаріаа.
АДРВС РЕДАКЦІИ:
ЧУРАВВКА. ХСМЛ. Сиона, ів. Har¬
bin. Mancharla. Тав. «20
14 ноября 193-і
Рвбота в области національ¬
ной культуры и искусства,
выполненіе нашего долга перед
Россіей так формулировал кру¬
жок свою основную задачу
на порогѣ 8-го года своего
существованія.
’ Конечно, не полгола назад
родилось наше нзшоіильное
чувство.bio декларировать дог'
маты приходиіея только тог¬
да, когда начинают их оспа¬
ривать. Вот почему нам н
пришлось говорить для соѣдѣ-
нін русской эмигрантской об¬
щественности, нсѣх сочуист
вующих нам и недовольных
нами, о своем заостренном
націонализмѣ, о твердом со¬
знаніи необходимости вести
свою скромную работу н пло¬
скости служенія родной куль¬
турѣ.
В теченіи семи лѣт Чураепкз
не кричала о том, что она свя
зывяет русскую культурную
видуальнона поприщѣ дорого¬
го для нас искусства, постоль¬
ку мы оставляем каждому
широкую возможность думать
желать и творить так. как
каждый, из нас считает для
себя пріемлемый.
Наш принцип и цѣль—на¬
ціональная культурная работ,
на основѣ полной идеологиче
ской свободы. Твочество ис>
гда должно быть свободны:
и національный. Спаянные вѣ
рой в это, мы убѣждены,
несмотря ни на какіе вымы
слы. нападки. обвиненія
внѣшнія препятствія, мы
иѣем и в дальнѣйшей лрово
лить свою работу, не откло¬
няясь от поставленной перед
собой цѣли.
Я близок к устью
Больших ДОРОГ...
И—что ж!—я рад
Нести все время,
Всю жизнь мою
Себя, как бремя,
В разлад со всѣми,
И даже с тѣми,
Кого люблю.
II—через много
Шумящих лѣт
Я столь же строго
Взі ляиу на свѣт, —
Да, он мнѣ ближе!
Но—чго скрывать?—
Вѣдь я увижу,
Что я опять
Все так же занят
Одним—одним...—
МилльОн терзаній...
Бѣлесый дым...
НИКОЛАИ ЩЕГОЛЕВ.
Путь К Голгофѣ.
Но по дорогѣ из толпы
Одна из женщин отдѣлилась..
.Он зрѣнье возвращал слѣпым.
Вѣдь жалость к падшему—не
милость!*
И вытерла платком своим
Сочившуюся кровь из ссадин,
И отошла—опять, как нимб.
Вокруг лица упали пряди.
Он вновь идет, едва дышв,
Как шаг усталаго неровен!
И скоро каждая душа
Спасется праведною кровью.
СЕРГЪИ СЕРГИН.
У ОКНА.
СлЬоаа вотъ jctbiu іиуритеа...
Газета «Чураевка»
ИЗЛУЧИНЫ.
СТИХИ Виктора Ветлугина.
Михаила Волина.
Валерія Перелѣшина.
Наталіи Резниковой.
Сергея Сергина.
Владиміра Слободникова
Лидіи Хаиндровой.
Николая Щеголева.
ХАРБИНЪ
1935
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ
СБОРНИК
КНИГА ПЕРВАЯ
ХАРБИН
1931
Обложка сборника стихов
чураевских поэтов «Излучины
Обложка литературно-художест¬
венного сборника чураевцев
«Багульник»
Мария Ярославовна Тельтофт, сестра Ольги, покойной жены
В.А. Слободчикова
Библиотека Саратовского университета
Коробкова Евгения Ильинична Свечина Мария Георгиевна,
родственница В.А. Слободчикова
И.С. Тышлер, Л.П. Зайцева и В.А. Слободчиков, инициаторы
создания романо-германского отделения Саратовского университета
Супруги Слободчиковы
Александр, младший брат В.А. Сло-
бодчикова, с женой Галиной
Попова Юлия Александровна, родная сестра матери
В.А. Слободчикова, ее муж Николай Павлович и дочь Елизавета
Щаповы Екатерина Францевна и Арсений Петрович
Президиум научной конференции в Липецке (слева направо):
ЕЕ. Ведель, Е.М. Розенбаум, К.И. Саломатов, П.Б. Гурвич,
Е.И. Пассов, В.А. Слободчиков и А.П. Старков
Татьяна, дочь В.А. Слободчикова, Елена, дочь В.А. Слободчикова,
с мужем Полом Мандпнгом с мужем Игорем Ломакиным
В.А. Слободчиков (второй справа) с дочерью Ириной в гостях у
семьи Огильви: слева направо — Николай Александрович, Татьяна
Дмитриевна и Александр Николаевич
Михаил и Екатерина Слободчиковы — внуки Николая Слободчикова
(справа), в гостях у Елены Слободчиковой
В.А. Слободчиков (в центре) и его бывшие студентки Ольга Иевлева,
Надежда Кондрашина, Лариса Козлова и Галина Каргальская
Юлией и Анной
В.А. Слободчиков с внучками —
Брат В.А. Слободчикова Николай (справа), его жена Валерия, брат
Валерии Владимир Огильви и его жена Татьяна
Николай Слободчиков с дочерью Три брата Слободчпковы:
В.А. Слободчикова Ириной и се Владимир, Лев и Николай
мужем Феликсом Барреси
Константин Слободчиков, доктор
биологических наук, профессор
Флагстафского университета США
В.А. Слободчиков с чураевской
поэтессой Наталией Резниковой и
ее мужем скульптором Глебом Де-
рюжинским в Нью-Йорке (1970 г.)
Сергей, Дмитрий и Вадим, внуки В.А. Слободчикова — сыновья его
дочери Ирины
Дмитрий, внук В.А. Слободчикова, с женой Кристи
Внук В.А. Слободчикова Сергей, его жена Дебора, их дети: Матвей,
Андрей и Нина
Слева направо: Людмила — жена автора воспоминаний, Алексей Яков¬
левич Слободчиков — племянник, Юля — внучка, Елена — дочь,
В.А. Слободчиков, Ирина Кузмичева, Кира Юрасова — двоюродная се¬
стра, Людмила Маркова, Евгений Кузмичев и его дочь Анастасия
В.Я. и З.П. Уздинские (крайние слева и справа), Людмила
Слободчикова, внуки Дмитрий и Юлия, ее муж Андрей
Анатолий Петрович Старков, его жена Раиса Аркадьевна и Елена
Петровна Кириллова (Таскина) с внучками В.А. Слободчикова
Владимир Вениаминович Агено-
сов с дочерью В.А. Слободчикова
Ириной
Галина Захарова (Подет) —
потомок Беллинсгаузена,
открывшего Антарктиду
Алла и ее муж Ричард Крон со Слободчиковыми
Лидия Белая (Наркевич) и ее дочь Ника с мужем Томом Уинном
Евгения Лапикен (дочь звезды немого кино Веры Холодной), Нина
Машарова, Людмила Слободчикова и Ирина Скоблина (Штенгель)
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
МОЯ ЖЕНА ЛЮДМИЛА
Людмила Николаевна Ананко, ставшая в 1961 году моей
женой, родилась 6 мая 1926 года в селении Табулды Крымской
области возле Симферополя. Ее отец Николай Иванович Анан¬
ко после революции был командиром Красной армии. В мир¬
ное время он работал главным бухгалтером в разных сельско¬
хозяйственных предприятиях. В 30-х годах его несколько раз
арестовывали по ложным обвинениям в промышленном вреди¬
тельстве, но через несколько месяцев освобождали. В 1936 году
после очередного ареста он не вернулся.
Патриархальная семья Ананко происходила из белорусского
города Сморгонь; у Николая Ивановича было несколько брать¬
ев и сестер, но я не располагаю сведениями об этой многочис¬
ленной семье.
Мать Людмилы Евгения Ивановна Гарлова родилась в 1899 го¬
ду в поселке Креславка под Витебском. Она была дочерью бе¬
лоруса Ивана Соколова, служащего железной дороги. Женой
Ивана, бабушкой Людмилы, была Вера Ивановна Маркианович,
дочь священника из села Лепель около Витебска. Когда началась
Первая мировая война и немецкие войска двинулись в сторону
Витебска, все население района было эвакуировано в город Егорь¬
евск Московской губернии и его пригороды. Весной 1919 года
Евгения Ивановна сочеталась браком с поручиком Романом Ро¬
мановичем Гарловым, который погиб при выводе британских
оккупационных сил из Архангельска и фамилию которого она
носила до своих последних дней. В 1920 году Евгения Иванов¬
на вышла замуж за Николая Ивановича Ананко, у которого от
первого брака была дочь Елизавета, 1915 года рождения, ныне
(2003 г.) проживающая в городе Владимире.
Людмила была единственной дочерью Евгении Ивановны.
Окончив в 1941 году семилетку в Уфе, она поступила в Уфим¬
ский авиационный техникум, однако в связи с тяжелым ма¬
териальным положением семьи и требованиями военного
времени оставила его на 2-м курсе и начала работать монтаж¬
ницей на военном заводе. Свое общее образование Людмила
Продолжила в вечерней школе рабочей молодежи. Проработав
21 - 2742
321
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
на заводе почти полтора года, в сентябре 1944 года она ре¬
шила уйти в воюющую армию, о чем сохранилась архивная
справка с завода.
После окончания школы Люда поступила в Уфимский авиа¬
ционный институт. В апреле 1945 года областной комитет ком¬
сомола, учитывая журналистские склонности Людмилы, реко¬
мендовал ее на работу в редакцию областной газеты «Красная
Башкирия» литературным сотрудником в отдел промышленно¬
сти и транспорта.
В 1946 году Людмила зарегистрировала брак с талантливым
журналистом Валерием Венедиктовичем Автономовым, от кото¬
рого родила дочь Татьяну. Жизнь молодой четы Автономовых,
однако, не заладилась по причине постоянных конфликтов, вы¬
зываемых безосновательной ревностью Валерия. В 1952 году
Людмила через суд оформила развод с Автономовым; ей была
оставлена дочь и возвращена девичья фамилия Ананко. В том
же году она вышла замуж за старшего лейтенанта Советской
армии Николая Федоровича Хмелева и приняла фамилию мужа.
В 1953 году в связи с переводом мужа семья переехала в
Кунгур Пермской области. По окончании Пермского (Молотов-
ского) пединститута Людмила получила диплом учителя русско¬
го языка и литературы средней школы и была рекомендована в
аспирантуру по педагогике.
19 ноября 1953 года у Хмелевых родилась дочь, которую на¬
звали Еленой.
Хмелев был прекрасным человеком, внимательным мужем и
заботливым отцом; он по-сыновьи ладил с тещей, но, при всех его
положительных качествах, у него обнаружился тяжелый недуг —
он оказался запойным алкоголиком. Подчиненные ему солдаты не
раз привозили его домой, иногда в совершенно непотребном
виде. Над Хмелевым был устроен офицерский товарищеский суд,
после чего он был уволен из армии. В поисках трудоустройства
Николай уехал в Саратов, куда позже переехала Людмила с дву¬
мя дочерьми и матерью; все надеялись на то, что урок, получен¬
ный Хмелевым в армии, пойдет впрок, и он бросит пить.
В ноябре 1956 года Людмила была принята на должность
старшего лаборанта кафедры педагогики Саратовского государ¬
322
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ственного университета, где ей была обещана аспирантура и
куда в октябре 1958 года после успешной сдачи экзаменов она
была зачислена. Руководителем новоиспеченной аспирантки
стал заведующий кафедрой педагогики, проректор универси¬
тета профессор Илья Сергеевич Каменоградский. Здесь Люд¬
мила начала и завершила работу над диссертацией на тему
«Взаимодействие учителя и учащихся как одна из закономер¬
ностей педагогического процесса». Диссертация была одобре¬
на большим ученым советом университета и рекомендована к
защите, однако по чисто формальным причинам защита не со¬
стоялась.
В том же году Людмила была назначена на должность за¬
местителя директора Саратовского областного института усо¬
вершенствования учителей. На новой работе она проявила ис¬
ключительные способности и энергию. Ею был разработан и
внедрен в жизнь совершенно новый метод повышения квали¬
фикации учителей с групповым выездом сотрудников инсти¬
тута в районы Саратовской области. Ее лекции для руководи¬
телей школ, обобщающие опыт лучших из них, вызывали
такой интерес, что на них съезжались директора буквально
всех областных школ. Специализируясь на работе с руководи¬
телями школ, Людмила подготовила и издала несколько ме¬
тодических документов, в том числе «Вопросы составления
общешкольного плана», «Схема руководства и контроля за
организацией учебно-воспитательного процесса в школе» и др.
За умелое руководство, обобщение и внедрение передового
опыта в Саратовской области она была награждена знаком
«Отличник народного просвещения РСФСР». Ее авторитет
признавался всеми единодушно.
ПЕРЕЕЗД НА НОВУЮ КВАРТИРУ
В 1962 году произошли существенные изменения в нашем
Жилье. Совершенно случайно я познакомился на рынке с мо¬
лодым человеком, оказавшимся однофамильцем наших влади¬
востокских родственников — Подставиным. Именно по этой
21*
323
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
причине я разговорился с ним и узнал, что он хочет обменять
свою двухкомнатную квартиру на Михайловской улице, пря¬
мо напротив Крытого рынка, на аналогичную квартиру в рай¬
оне Нагорных проездов, где жила Евгения Ивановна и где он
работал. Такой обмен меня заинтересовал, поскольку в это
время я вел переговоры с бывшим прокурором Румянцевым,
желавшим разменять свою большую пятикомнатную кварти¬
ру на улице Сакко и Ванцетти на две квартиры, чтобы выде¬
лить одну из них своей взрослой дочери.
Обмен квартиры бабушки на квартиру Подставина был осу¬
ществлен сразу: Евгения Ивановна с Таней и их соседка Елиза¬
вета Львовна переехали на Михайловскую улицу, а переговоры
с Румянцевым задержались из-за болезни Елизаветы Львовны.
Состояние больной ухудшалось, и через два месяца она сконча¬
лась; двухкомнатная квартира на Михайловской отошла цели¬
ком Евгении Ивановне. Это обстоятельство дало толчок моим
переговорам с Румянцевым. Мы договорились об обмене: за
квартиру прокурора мы отдавали нашу квартиру на Панкратов-
ской и бабушкину квартиру на Михайловской. Жаль было рас¬
ставаться с такими приветливыми соседями, как Макуловы, но
важнее было объединить собственную семью — Люсину маму
с Таней и нас с Еленой.
Квартира на Сакко и Ванцетти находилась на втором этаже.
Это был солидный каменный дом дореволюционной построй¬
ки, когда-то принадлежавший личному врачу Столыпина. Ком¬
наты были большие, с высокими потолками и голландскими
печами с газовыми форсунками.
Сразу после состоявшегося обмена мы всей семьей перееха¬
ли на новую квартиру в дом номер 31 по улице Сакко и Ван¬
цетти и поселились, таким образом, почти в самом центре Са¬
ратова. Я, с согласия Хмелева, удочерил Лену, которой по
решению Фрунзенского райсовета Саратова была 17 января
1963 года присвоена фамилия Слободчикова и отчество Вла¬
димировна, о чем в книге записей актов гражданского состо¬
яния городского ЗАГСа произведена соответствующая регист¬
рационная запись за № 16. Усыновление Тани не состоялось
вследствие возражений со стороны Автономова.
324
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
4^,
МОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В СССР.
ПОЛУЧЕНИЕ МОИХ КНИГ
Моя работа в университете развивалась успешно, и меня
избрали членом методического совета Министерства высшего и
среднего специального образования. Заседания совета проходи¬
ли раз в месяц в Москве, и мне пришлось ежемесячно ездить в
столицу. В совете я познакомился с выдающимися методиста¬
ми из Воронежа Г.Е. Веделем и А.П. Старковым. Почувствовав
под ногами прочную почву, я подумал о возможности вызволить
оставленные в Шанхае книги и о необходимости получить
справки о моем трудовом стаже и образовании. На всякий слу¬
чай я записался на государственные центральные курсы заочно¬
го обучения иностранным языкам и, выполнив все предусмот¬
ренные программой требования, сдал выпускные экзамены по
французскому языку, что было для меня чрезвычайно просто, и
получил б июля 1959 года свидетельство № 366 об окончании
курсов. Это было моим первым документом об образовании в
Советском Союзе. Кроме того, я еще раньше поступил на заоч¬
ное отделение филологического факультета Саратовского универ¬
ситета и, окончив его, получил в 1964 году диплом с отличием
№ 848615 со званием «филолог, учитель русского языка и ли¬
тературы» .
Заботясь об оставленных в Китае книгах и желая все-таки
иметь справку о своем трудовом стаже, я написал в Шанхай
два письма: одно Алексею Григорьевичу Чибуновскому, пред¬
седателю Союза советских граждан, и второе Дмитрию Ар¬
сеньевичу Петрухину, управляющему швейцарской фирмы
«Бриннер». На оба письма быстро пришли ответы. Чибунов-
ский прислал две заверенные советским консульством справ¬
ки — одну о моем трудовом стаже и вторую — о дипломе
французского университета «Аврора», а Петрухин сообщил о
полной сохранности моих книг и о том, что фирма готова вы¬
слать их мне при условии выплаты мной 800 китайских юаней
за хранение книг на складе фирмы и за пересылку их в Рос¬
сию. Учитывая особую ситуацию с вывозом меня из Шанхая,
Министерство иностранных дел удовлетворило мою просьбу
325
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
о привозе книг, а Министерство финансов разрешило мне
перевести в Шанхай фирме «Бриннер» 800 юаней при усло¬
вии оплаты их в советских рублях по курсу дня. Я оформил
все необходимое и стал ждать книг. Ящики с книгами при¬
были по адресу нашей квартиры на Панкратьевской улице за
несколько дней до нашего переезда на улицу Сакко и Ван-
цетти.
ДЕНЬГИ ЛУЗИНОЙ
В самый момент нашего переезда меня разыскала Евдокия
Романовна Лузина, жена того С.С. Лузина, к которому я при¬
водил в Шанхае Шаляпина. Она пришла просить моего содей¬
ствия в одном сложном деле. Когда-то ее муж перевел из Шан¬
хая в Сан-Франциско несколько тысяч американских долларов.
Перевод был оформлен драфтами на имя его жены. После ус¬
тановления коммунистической власти в Китае Соединенные
Штаты Америки наложили запрет на выплаты каких-либо де¬
нег, переведенных из Китая. Деньги Лузиной подпадали под
этот запрет. Евдокия Романовна тщетно обращалась в Государ¬
ственный банк в Саратове, там ей отказали в содействии. При¬
дя ко мне, она сказала, что помнит меня по Шанхаю и думает,
что я, как сын известного адвоката, не откажу ей в помощи.
Она спросила меня, помню ли я, как Шаляпин подарил ее мужу
свой портрет. Я конечно же не забыл этого. Тогда она сказала:
«Так вот, этот портрет я привезла с собой. Он у меня здесь, в
Саратове». Е.Р. Лузина передала мне для ориентации один драфт
сан-францисского отделения Уэлс-Фарго-банка (Wells Fargo
bank).
Я немедленно написал письмо в Сан-Франциско, рассказал
о трудном положении Лузиной в Саратове и просил войти в
ее положение; при этом я сослался на дату и номер драфта,
переданного мне. Я получил ответ от Уэлс-Фарго-банка, в ко¬
тором господин Слит (Sleet) сообщал, что американский зап¬
рет предусматривает возможность выплаты владельцам «китай¬
ских» сумм, не превышающих ста долларов в месяц, и что
326
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
банк согласен выплачивать Лузиной такую сумму, если мы
докажем, что это та Лузина, на имя которой были положены
деньги из Шанхая. Я занялся оформлением личных докумен¬
тов Лузиной и отправкой их через государственные инстанции
в Сан-Франциско. Господин Слит написал мне, как доверен¬
ному Лузиной, что Уэллс-Фарго-банк удовлетворен полученны¬
ми документами и будет переводить для Лузиной через банк
в Саратове ежемесячно сто долларов для выплаты в счет пред¬
варительно предъявленных драфтов.
Наконец из Сан-Франциско стали поступать деньги. Вся эта
процедура в условиях существовавшей в СССР административ¬
ной системы была чрезвычайно сложной и заняла много ме¬
сяцев. Получая деньги для Лузиной, саратовский банк оставлял
валюту себе, а Лузиной выплачивал по искусственному курсу
ничтожно малую сумму в советских рублях. Я занялся этим
вопросом и выяснил, что возможна такая система, при кото¬
рой получаемую из-за границы валюту можно в Москве кон¬
вертировать в особые сертификаты, на которые в специальных
торговых точках приобретать дефицитные товары по умерен¬
ной цене. Лузина отказалась заниматься процедурой получе¬
ния сертификатов (для чего надо было каждый раз ездить в
Москву) и предложила мне брать себе сертификаты, с тем
чтобы выплачивать ей повышенную сумму денег в рублях, до¬
бавив, что вообще никакие дефицитные товары ее не интере¬
суют.
Успешно осуществленная мной сложная операция по вызво¬
лению денег из-за границы дала возможность Лузиной обога¬
титься, а нашей семье приобретать нужные продукты питания
и товары, в особенности одежду. Е.Р. Лузина была бесконечно
благодарна за все, что мне удалось сделать для нее, и спросила,
как она может отблагодарить меня за труды. Я ответил, что
Получение сертификатов является достаточной наградой и ни¬
каких других наград мне не надо. Впоследствии я пожалел, что
Не попросил Евдокию Романовну подарить мне портрет Шаля¬
пина с его собственноручной росписью. После смерти Лузиной
он, наверное, просто погиб среди полуистлевших харбинских и
Шанхайских платьев и газет.
327
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
О СОЗДАНИИ ФАКУЛЬТЕТА РОМАНО-ГЕРМАНСКОЙ
ФИЛОЛОГИИ
Как-то мы с Людмилой Павловной Зайцевой зашли в буки¬
нистический магазин на улице М. Горького и, копаясь в старых
учебниках, обнаружили книги по языку эсперанто с печатями
кафедры иностранных языков Саратовского университета. Это
были «Полный эсперантско-русский словарь» Н. Кабакова, из¬
данный в Москве в 1913 году, и «Полная грамматика эсперан¬
тского языка» того же Н. Кабакова, изданная в 1914 году. Был
еще «Краткий курс латинской грамматики» А.Н. Попова с той
же университетской печатью. Я, как библиофил, немедленно
купил эти книжки и до сих пор храню их в своей библиотеке.
Но особенно нас заинтересовала другая книга — «Словарь цы¬
ганского языка» с печатью факультета романо-германской фи¬
лологии Саратовского университета. «Но такого факультета у нас
нет», — сказала Людмила Павловна. «Видимо, был», — возра¬
зил я. «А почему бы нам не восстановить этот утраченный фа¬
культет, хотя бы в виде отделения филфака!» — заинтересован¬
но продолжала Зайцева. «Действительно! Почему бы?» —
поддержал я. Этой идеей мы поделились с нашим коллегой
Иосифом Соломоновичем Тышлером, который горячо поддер¬
жал ее.
Втроем мы обсудили детали возможного создания факульте¬
та и решили, что, прежде чем что-либо делать у нас в универ¬
ситете, надо узнать отношение к нашей задумке в министерстве.
«Провентилировать» вопрос поручили мне, поскольку я был
членом методического совета и постоянно общался с сотрудни¬
ками министерства. Первым, с кем я поговорил, был Василий
Васильевич Пассек, бывший тогда председателем совета. Пассек
полностью поддержал нашу идею и взялся сам поговорить «с
кем надо». Через месяц Пассек сообщил мне, что «кто надо»
отнесся положительно и рекомендовал поговорить с министром,
что с министром он сам уже говорил и что тот одобряет идею
и готов принять меня лично. Министр принял меня, но беседа
была очень короткой. Михаил Алексеевич Прокофьев сказал, что
ему нравится наша идея и что об этом он поговорит с руководи
328
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ством университета. Мы решили срочно ввести ректора универ¬
ситета Павла Андреевича Бугаенко в курс нашего проекта.
Людмила Павловна захотела идти к ректору вместе с деканом
филфака, но опоздала, — оказалось, что министр уже погово¬
рил с Бугаенко. Павел Андреевич позвал меня. Он сказал, что
вынесет мне строгий выговор за то, что я без согласования с
партийной организацией и ректоратом обсуждаю какие-то при¬
ватные проекты прямо с министром. Этого он не потерпит! Но
потерпел: на следующем совещании в министерстве, видимо,
министр охладил его пыл и посоветовал разработать админист¬
ративные условия создания отделения романо-германской фи¬
лологии в Саратовском университете по аналогии с подобными,
уже существующими в других университетах.
Бум закончился, и началась работа; никакого выговора мне
не последовало. Разработку технических деталей отделения ро¬
мано-германской филологии взяла на себя декан факультета
Светлана Александровна Бах. Заведующей отделением была оп¬
ределена Зайцева, ведать английским языком назначался Тыш-
лер, французским — я, а немецким — Волокитина. Мы вчет¬
вером оставили межфакультетскую кафедру под началом Фаины
Ивановны Носовой.
Рассматривая купленный мной курс латинской грамматики,
я обратил внимание, что рядом с печатью Саратовского универ¬
ситета печать «проверено», поставленная явно цензурой Коми¬
тета госбезопасности. Я поинтересовался у продавца, зачем надо
было проверять латинские тексты. «А как же! — сказал тот. —
А если в речах Юлия Цезаря есть антимарксистские или анти¬
советские высказывания?» Больше я не стал спрашивать, так
как ответ не нуждался в комментариях...
Латинский язык преподавался только на филологическом и
историческом факультетах, и мы решили пригласить оттуда трех
латинистов: Николая Ивановича Степанова, Александра Алек¬
сандровича Дерюгина и Василия Львовича Рудакова. Важно за¬
метить, что до этих преподавателей латинскому языку обучали
три весьма пожилых латиниста, которыми восхищались студен¬
ты и говорили, что они, обучая языку, давали попутно столько
Интереснейших знаний о жизни древнего мира, сколько невоз¬
329
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
можно было найти ни в одной книге. Я, к сожалению, не по¬
мню их достойные имена. Но бывшие студенты хранят память
об этих скромных людях наравне с памятью о таких работав¬
ших в то время в Саратовском университете выдающихся дея¬
телях мировой культуры, как Н.И. Вавилов, В.М. Жирмунский,
А.Д. Фурсаев, Б.А. Можаровский, А.П. Скафтымов и другие.
Я решил набрать в группу французского языка абитуриентов,
не изучавших французский в школе. Это был смелый, но пол¬
ностью оправдавший себя по результатам шаг; я до сих пор
горжусь этой моей первой группой французских студентов.
Таким было начало романо-германского отделения филологи¬
ческого факультета, которое стало постепенно одной из суще¬
ственных ячеек формирования молодого поколения интеллиген¬
ции нашей страны. На отделении романо-германской филологии
я проработал до января 1971 года.
ОБ ОБУЧЕНИИ ЯЗЫКУ ПО ПОРОЖДАЮЩИМ МОДЕЛЯМ
Еще до образования кафедры романо-германской филологии
я работал несколько лет на филологическом факультете. Это
были годы формирования моей научной деятельности. Филфак
Саратовского университета был богат научными силами. Кафед¬
ру русского языка возглавляла Ольга Борисовна Сиротинина, вы¬
дающийся ученый-лингвист. Она же руководила философско-ме¬
тодологическим семинаром. Я сразу почувствовал, что именно
в контакте с Сиротининой, участвуя в ее семинаре, я могу при¬
вести в порядок, или структурировать, как сказали бы теперь,
свои неосознанно бродящие мысли. Занимаясь обучением фран¬
цузскому языку, я обратил внимание на несовершенство обще¬
принятых методов обучения, в основе которых лежало прежде
всего изучение грамматики. Я понимал, что положения грамма¬
тики должны базироваться на едином принципе, в то время как
даже элементарное выделение частей речи не соответствует это¬
му требованию. Так, если имя существительное означает пред¬
мет, а глагол означает действие или состояние, то есть в основе
выделения этих частей речи лежит прямое называние явления,
330
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
то прилагательное означает признак явления, наречие — при¬
знак действия (состояния) или качества. Значит, в основу оп¬
ределения этих частей речи положен совсем другой принцип, а
предлог или междометие выделяются опять по иным призна¬
кам. А местоимение указывает на предмет, не называя его; здесь
используется принцип прямо противоположный тому, который
лежит в основе определения существительного или глагола. Мно¬
гообразие принципов, положенных в основу определения час¬
тей речи, придает этим последним многообразие грамматиче¬
ских категорий, что создает неимоверную сложность отношений;
именно эта сложность является одной из основных трудностей
при обучении иноязычной речи. Эти собственно филологиче¬
ские сведения, составляющие самостоятельную, отдельную на¬
уку, на мой взгляд, не имеют отношения к обучению речи.
В последние десятилетия в поисках точных методов познания
стал использоваться системно-структурный анализ. Для ясности
припомним суть основных терминов этого анализа: система и
структура. Системой является объединение взаимосвязанных эле¬
ментов, выступающее в различных процессах как целостное об¬
разование, при этом подразумевается наличие особого качества,
которое не является простой суммой качеств составляющих эле¬
ментов. Структурой же — определенный порядок отношений
между элементами системы. (В последнее время в средствах мас¬
совой информации, в особенности в газетах, наблюдается путани¬
ца и термин «структура» часто неверно употребляется вместо
«система».)
Осмысление языка как одной из систем, служащих для пе¬
редачи и хранения информации, то есть в целях коммуникации,
открывает возможность исследования языка в одном ряду с
другими информационными системами. Распространяя методы
познания всех информационных систем на изучение языка,
необходимо установить сначала, что представляет собой сама
система, а затем — как эта система функционирует в целях
Коммуникации. Под самой системой подразумевается то, что
Принято называть собственно языком. Функционирование же
системы называется речью. Таким образом, отличие языка от
речи является основополагающим. Недаром в русском языке
331
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
подсознательно закрепились разные термины: изучение языка и
обучение речи.
При общении людей между собой мы имеем дело с функ¬
ционированием системы, следовательно, с речью. Язык как си¬
стема, порождающая речь, обладает целой иерархией знаков,
каждый из которых имеет, как и знаки всех информационных
систем, две стороны: материальную и смысловую. Для осуще¬
ствления коммуникации информация должна быть закодирова¬
на, то есть материальной формой информации при передаче ее
языковыми средствами является звуковой комплекс, передаю¬
щийся в виде звуковых волн. С образами звуковых комплексов
в сознании человека связаны понятия и их отношения. Если, для
примера, взять слово, то оно, как и другие языковые знаки, яв¬
ляется звуковым комплексом, имеющим значение. Звуковая сто¬
рона слова выступает материальным носителем обозначаемого
им понятия. В искусственных кодах при необходимости пере¬
дать небольшое число понятий имеется возможность обозначить
каждое понятие простым знаком. Так, при телеграфировании
каждая буква обозначена, например, в системе Морзе одним
простым знаком. Если же использовать то же число знаков для
обозначения большего числа понятий, возникает необходимость
обозначать каждое понятие уже не одним знаком, а их сочета¬
нием. Такое сочетание простых знаков становится новым зна¬
ком более высокого порядка, то есть таким сложным целым, в
котором каждый простой знак теряет свое индивидуальное зна¬
чение. Для иллюстрации можно привести всем понятный при¬
мер. Так, если для обозначения девяти чисел-понятий в нашем
распоряжении имеется десять цифр-знаков, то каждое число
может быть представлено одним простым знаком — от 1 до 9.
Например, 2, или 3, или 8. Однако, если возникает необходи¬
мость при помощи того же набора десяти знаков передать боль¬
шее число понятий, то мы вынуждены прибегнуть к сочетанию
этих знаков; при таком сочетании каждый простой знак теря¬
ет свое индивидуальное значение, а совокупность знаков стано¬
вится одним сложным знаком, передающим новое понятие.
Так, знак 23 не означает ни число 2, ни число 3, ни сумму этих
чисел, то есть 5, а называет новое самостоятельное число 23.
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
.4^
Если возникает необходимость обозначить при помощи того же
набора простых знаков еще большее число понятий, то прибе¬
гают к созданию еще более сложных знаков, каждый из кото¬
рых будет состоять из 3, 4 или большего числа простых знаков,
например знаки 234, 432 или 2344, 4232 и т. п. Сложный знак,
состоящий из простых знаков, является знаком нового поряд¬
ка, новым целым, таким целым, в котором отдельный простой
знак теряет свое индивидуальное значение. Усложнение систе¬
мы знаков вызывается нехваткой знаков одного порядка.
Все искусственные информационные системы призваны об¬
служивать небольшие области действительности, в то время как
естественный язык должен обеспечить возможность передать
все, что только человек может себе представить: он является
самой мощной знаковой системой. Это — та особенность че¬
ловеческого языка, которая именуется его универсальностью.
Универсальность языка требует большой сложности системы
языковых знаков и может быть обеспечена только знаками
многих порядков или ярусов. В ряду таких порядков, видимо,
могут располагаться: 1) морфемы, 2) слова, 3) группы слов,
4) простые предложения и 5) сложные предложения. Знаки
каждого порядка состоят из определенных сочетаний знаков не¬
посредственно предшествующего порядка.
В языке, как и в других кодовых системах, знаки одного
порядка, становясь элементами знаков более высокого поряд¬
ка, должны терять свое индивидуальное значение. Другими
словами, на уровне каждого порядка у знаков возникает но¬
вое качество, которое не является простой суммой качеств
знаков предшествующего порядка. Рассматривая систему язы¬
ковых знаков в связи с реальными фактами жизни, мы видим,
что действительность выражается тем знаком, который приня¬
то называть предложением, и что слова или группы слов вы¬
ражают действительность только в рамках предложения. Ин¬
тересно отметить тот факт, что точный перевод мысли с
одного языка на другой возможен только на уровне предло¬
жения. Более того, число предложений одного языка, выража¬
ющих законченную мысль, остается тем же при переводе этой
Мысли на другой язык.
333
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
При использовании искусственного кода мы заранее знаем
его систему и способ ее функционирования. Язык как система
нам заранее не дан, и мы наблюдаем его только в речи, то есть
в процессе коммуникации. В этом заключается сложность по¬
знания языковой системы: наблюдая речь, мы должны выявить
неизвестную нам систему, которая ее порождает.
Форма и содержание могут с успехом изучаться статически¬
ми методами наблюдения и анализа, но этими методами невоз¬
можно познать систему в процессе ее функционирования. Здесь
необходим иной метод познания; именно таким методом ока¬
зывается метод модели. Модель является рабочей гипотезой,
одним из средств познания функционирующих систем. Имен¬
но по этой причине метод моделей (моделирование) является
качественно новым в науке и получил за последнее время такое
значительное распространение.
Мы приняли за факт, что реально действительность выра¬
жается в языке таким знаком, как простое предложение, но
понять, как оно функционирует в речи, можно, только по¬
строив его модель. Элементами каждого сложного знака, как
мы уже отметили, являются знаки предшествующего порядка.
Элементами простого предложения, по моему представлению,
являются группы слов, которые я называю лексическими груп¬
пами. Я подчеркиваю, что таково мое представление, так
как общепринято, что предложение состоит просто из слов.
Я пришел к заключению, что слова, образующие предложения,
составляют его не непосредственно, а в форме структурно
организованного, самостоятельного целого — лексической
группы. Недооценка лексической группы как самостоятельно¬
го знака заставляла лингвистов искать закономерности обра¬
зования предложений непосредственно из слов, минуя ярус
лексической группы. Такие поиски приводят к созданию чрез¬
вычайно сложной и запутанной сетки отношений и, видимо,
обречены на неудачу, поскольку примерно равносильны тому,
как если бы физики стали искать закономерности образования
молекул непосредственно из атомных ядер и электронов, ми¬
нуя уровень атома как самостоятельного материального обра¬
зования.
334
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Во французском языке я выделил три типа лексических
групп: а) именную, б) глагольную и в) адвербиальную. Струк¬
тура каждой лексической группы характеризуется отношением
составляющих ее элементов, то есть слов. Я проанализировал
строение всех трех типов лексических групп и опубликовал ре¬
зультаты моего анализа в статье «К вопросу о формализации
групп как самодовлеющих единиц современного французского
языка» («Вопросы романо-германского языкознания», выпуск
третий, СГУ). Далее я построил модели разных типов простых
предложений французского языка. Эти модели, являясь матема¬
тическими абстракциями, реально существуют только в виде
своих воплощений в конкретной речи, которые я назвал модель¬
ными фразами. Таким образом, модель является абстрактным
построением, а модельная фраза — ее конкретной реализаци¬
ей в речи. Если предложение является единицей системы, то
есть языка, то фраза представляет собой единицу речи, то есть
конкретную реализацию системы в процессе коммуникации.
Реализацию языковых моделей в речи можно рассматривать как
процесс наполнения моделей конкретными словами; от выбора
слов зависит порождение моделью множества разных фраз,
поэтому такие модели называются порождающими.
Все эти исследования я приводил с целью найти самый вер¬
ный научно простой метод обучения иноязычной речи, в дан¬
ном случае французской речи. Такая ориентация привела меня
к необходимости решить три основных вопроса, а именно:
1) установить ограниченный набор моделей, способных по¬
родить в процессе функционирования все возможные фразы;
2) определить на основе точных критериев набор слов, необхо¬
димых для обеспечения нормальной речевой коммуникации;
3) определить закономерности наполнения элементов моделей
словами, то есть установить алгоритм порождения речи. Таким
образом, возникло три вопроса: что наполнять, чем наполнять
и как наполнять.
Мне удалось решить первый из поставленных вопросов пу¬
тем построения системы из 37 порождающих моделей, отра¬
жающих все структурные связи, возникающие во французской
речи на уровне простого предложения. Если рассматривать в
335
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
качестве объекта исследования структуру не простого, а слож¬
ного предложения, то, следуя тому же принципу, можно по¬
строить другие модели, в которых за исходное был бы принят
ярус простого предложения (лексическая группа — простое
предложение — сложное предложение). Однако в учебных це¬
лях я не считаю целесообразным прибегать к построению до¬
полнительных моделей, способных порождать структуры слож¬
ных предложений, так как практически всякое сложное
предложение может быть легко построено из готовых простых
предложений.
Для решения второго из поставленных вопросов — выделе¬
ние набора слов в учебных целях — я прибегнул к методу ста¬
тистического анализа. Учеными разных стран были проведены
статистические исследования частоты употребления слов во
французской речи. Установлено, например, что во всех языках,
включая французский, весьма незначительное число слов состав¬
ляет основную часть всякого текста. Американец Г. Дьюи
(G. Dewey) определил, что 10 самых распространенных слов со¬
ставляют 26,6 процента, 100 слов — 54,3 процента и 1000 —
78,3 процента всех слов любого достаточно большого текста на
английском языке (Relative frequency of English speech sounds.
Cambridge, 1923). Американка Елена Итон установила, что в
ряде европейских языков первая сотня самых распространен¬
ных слов составляет около 60 процентов любого текста, что
первая тысяча — в среднем 80 процентов, а первые 4000 слов —
97,5 процента любого достаточно большого текста, в то время
как на остающиеся 2,5 процента текста падает от 40 до 50 ты¬
сяч разных слов (Eaton Н. Semantic frequency list for English,
French, German and Spanish. Chicago, 1940). Статистически
установлено, что во французском языке так называемые струк¬
турные слова составляют в среднем 50 процентов всех слов в
речи (Guiraud Р. Les Characteres statistiques du Vocabulaire. Paris,
1956). Французским ученым удалось выявить 1368 самых рас¬
пространенных слов французской разговорной речи (Le Fran^ais
Foundamental, Ministere de l’Education Nationale. Paris, 1959)*
Анализ показал, что имена существительные и прилагательные
идут на последнем месте: их очень мало в высоких частотах.
336
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Глаголы распределяются более или менее равномерно по всему
материалу, однако на долю двух только глаголов etre и avoir
падает 8,2 процента всех слов речевого потока. По данным
П. Гиро, обіцее число глагольных форм, встречающихся во фран¬
цузских прозаических произведениях XX века, составляет 16 про¬
центов. Если принять во внимание высокую частоту употреб¬
ления двух глаголов etre и avoir, то станет понятным, что
подлинный удельный вес глагольных форм во французском ре¬
чевом потоке невелик, что отвергает общераспространенное, но
научно не обоснованное мнение.
Если число глаголов составляет 16 процентов от числа всех
слов в процессе коммуникации, то, следовательно, на долю не-
глаголов падает 84 процента слов, взаимосвязанных между со¬
бой. Обучение должно дать возможность овладеть наибольшей
массой слов, не утруждая себя с первых шагов заучиванием
сложной системы глагольных форм.
Интересным мне кажется распределение слов внутри грам¬
матических категорий. Так, английский статистик Дж. Юл
установил, что в исследуемых им текстах 9 имен существитель¬
ных составляют 11,5 процента, а 60 — более 50 процентов
всех имен существительных (Yule G. The statistical study of
Literary vocabulary. Cambridge, 1944). П. Гиро пишет, что
20 глаголов составляют 26 процентов всех глаголов речевого
потока, 320 — 72 процента всех употребляемых глаголов, в то
время как на остающиеся 28 процентов падает 4000 глаголов.
Еще показательнее положение с наречиями: 50 наиболее рас¬
пространенных из них составляет 82 процента общего числа
употребляемых наречий. Приведенные примеры с особой яс¬
ностью показывают, что, если не знать 320 самых распрост¬
раненных глаголов, то и знания 4000 глаголов не даст возмож¬
ности понимать и выражать самые элементарные мысли.
Знание всех наречий, исключая 50, все же не даст возможно¬
сти понимать 82 процента случаев употребления наречий во
французской речи.
Статистический анализ всего словарного материала речи ука¬
зывает, какие именно лексические единицы должны браться для
обучения иноязычной речи и в какой последовательности. На¬
22 - 2742
337
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
полнение моделей словами ни в коем случае не может предо¬
ставляться на произвол учителя или несведущего автора учебни¬
ка, но должно быть научно обоснованным. Как математический
метод построения самих моделей, так и точная научная обра¬
ботка всего словарного материала, полностью устраняющая
субъективные оценки и произвол, являются самыми существен¬
ными сторонами отбора материала для обучения иностранно¬
му языку по порождающим моделям.
Для решения третьего из поставленных вопросов существен¬
ным является понимание того, что языковая коммуникация
представляет собой обмен информацией. В процессе комму¬
никации человек слушает и говорит. В первом случае он вос¬
принимает речь по элементам, из которых его мозг создает
совокупный смысл. Во втором случае говорящий, наоборот, из
элементов составляет речь. Можно сказать, что при слушании
действует алгоритм анализа, а при говорении — алгоритм син¬
теза. Для гармоничного развития двусторонних умений необ¬
ходима такая система упражнений, которая в равной мере
одновременно обеспечивала бы как аналитические, так и син¬
тетические механизмы (слушание и говорение). Такой систе¬
мой является вопросно-ответный диалог.
При обмене информацией важно знать, как и какая инфор¬
мация может быть представлена в кодовых знаках. Заведующий
кафедрой алгебры и теории чисел Саратовского университета
Дмитрий Николаевич Ленской разъяснил мне, что теория ин¬
формации считает, что информация может фиксировать только
конкретный факт действительности в утвердительной повество¬
вательной форме. Например, «книга лежит в шкафу». Таков
факт. Однако к этому факту в процессе коммуникации возмож¬
ны разные подходы со стороны человека; он может сомневать¬
ся в нем, может интересоваться деталями, принимать или от¬
вергать его ит. п. Разные субъективные подходы к факту,
фиксируемому информацией, создают функциональные вариан¬
ты, что находит отражение в разных функциональных типах
предложения, являющихся его трансформами. Теория информа¬
ции утверждает, что таких субъективных подходов к факту дей¬
ствительности может быть только пять:
338
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
1. Положительный, когда вопрос соответствует
приведенному выше факту: лежит ли книга в шкафу? Да, кни¬
га лежит в шкафу.
2. Отрицательный, когда вопрос не соответствует
факту: лежит ли книга на стуле? Нет, книга лежит не на стуле,
а в шкафу.
3. Первый альтернативный, когда вопрос
содержит два положения, одно из которых соответствует, а дру¬
гое не соответствует факту: лежит ли книга в шкафу или на
стуле? Книга лежит в шкафу, а не на стуле.
4. Второй альтернативный, когда вопрос
содержит два положения, ни одно из которых не соответствует
факту: лежит ли книга на стуле или на диване? Нет, книга ле¬
жит не на стуле и не на диване, а в шкафу.
5. Специальный или частичный, когда вопрос
направлен на выяснение одной из частей факта: а) где лежит
книга? В шкафу; б) что лежит в шкафу? Книга.
Только в специальном подходе возникает необходимость в
вопросительных словах: где, что, кто, какой, когда и т. д.
Структура побудительного типа не входит в число пяти под¬
ходов, так как она свойственна только для глагольной лексиче¬
ской группы и рассматривается в ее комплексе.
Механизм пяти подходов позволяет практически развернуть
каждую модельную фразу по всем ее трансформам. Он обеспе¬
чивает овладение процессом порождения моделью практически
неограниченного числа модельных фраз и дает возможность че¬
ловеку выражать свои собственные мысли в связи с конкретны¬
ми фактами действительности.
В процессе наполнения моделей конкретными словами воз¬
никает необходимость некоторых указаний, связанных с особен¬
ностями выбираемой лексики, например, о согласовании каче¬
ственных определений с определяемым словом в роде или числе,
о зависимости выбора личной формы глаголов от субъекта дей¬
ствия, о временных формах глагола и пр. Являясь сводкой прак¬
тических рекомендаций, она существенно отличается от тради¬
ционной грамматики. Эти грамматические рекомендации
весьма невелики по объему, практически конкретны и лишены
22*
339
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
абстракций. Они исключают все то, что не является совершен¬
но необходимым для построения грамматически правильных
фраз французского языка, и настолько просты, что доступны
даже малолетним.
При построении учебного материала по порождающим мо¬
делям необходимо было решить вопрос о представлении инфор¬
мации в сигналах, способных передаваться на расстояние. Я уже
отмечал, что материальным носителем информации при пере¬
даче ее языковыми средствами является звуковой комплекс, пе¬
редаваемый в виде звуковых волн. Уже более столетия тому
назад было установлено различие между звуками и буквами язы¬
ка. Было определено также, что восприятие звуковой речи у че¬
ловека, овладевающего родным (первым) языком, происходит
путем соотношения фактов объективной действительности со
знаками звукового кода.
Первичность звукового кода по отношению к буквенному как
будто не оспаривается уже никем, однако значение этой первич¬
ности до сих пор недостаточно осмысливается многими методи¬
стами и филологами, которые в силу исторически сложившихся
обстоятельств привыкли не только к обучению языку от буквен¬
ных текстов, но и ко всему тому кругу лингвистических и мето¬
дических понятий, которые сложились под влиянием графичес¬
кого восприятия речи. Смешение явлений звукового и буквенного
кодов недопустимо по ряду обстоятельств, главнейшими из кото¬
рых мне представляются следующие: декодирование сигналов зву¬
кового кода происходит в сопоставлении с фактами объективной
действительности, в то время как декодирование знаков буквен¬
ного кода происходит в сопоставлении с системой звукового кода
того же языка, буквенный код кодирует не внеязыковую инфор¬
мацию, а последовательность знаков звукового кода, и таким об¬
разом буквенный код связан с внеязыковой информацией не
непосредственно, а через посредство звукового кода. Это прин¬
ципиальное различие в природе звукового и буквенного кодов
обязывает положить звуковой код в основу обучения речи.
Системы звуковой речи во всех европейских языках значи¬
тельно проще и доступнее буквенной речи, но грамматика язы¬
ков исторически складывалась на письменной основе и до сего
340
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
времени, даже для европейских языков, еще нет полной объек¬
тивной грамматики на звуковой основе. Все же уходить от ре¬
шения такого важного вопроса я считаю недопустимым, и при
обучении французской речи по порождающим моделям я при¬
нимаю за основу звуковую речь, звуковую, а не буквенную грам¬
матику. Это то, что называется устной основой обучения, кото¬
рая, однако, не является устным вводным курсом. На звуковой
основе ведется обучение всем сторонам языка, включая чтение
и письмо, при этом все языковые явления должны быть строго
разделены по принадлежности к звуковому или буквенному
кодам.
На описанной научной основе я разработал полный курс
обучения французскому языку в средней общеобразовательной
школе. Материалы курса прошли пятнадцатилетнюю экспери¬
ментальную проверку в школах Российской Федерации, во вре¬
мя которой корректировались многие детали новой системы
обучения. Со мной работала большая группа учителей-энтузи-
астов во главе с Раисой Ивановной Романовой. Саратовская
школа № 80 по согласованию с отделом народного образова¬
ния и директором школы Галиной Михайловной Нестеровой
была целиком переведена на обучение французскому языку по
порождающим моделям и работала под моим руководством.
Я лично взял на обучение группу школьников 5-го класса и
провел ее вплоть до выпускных экзаменов. Отработанные по¬
сле экспериментальной проверки мои учебники подверглись
министерской проверке и были приняты для обучения фран¬
цузскому языку во всех общеобразовательных школах Россий¬
ской Федерации и Украины.
ЗАЩИТА ДИССЕРТАЦИИ
Работа на филологическом факультете меня сильно увле¬
кала, главным образом благодаря контактам с учеными-линг-
вистами. Центром моих научных интересов оставался фило¬
софско-методологический семинар, организованный доктором
филологических наук профессором Ольгой Борисовной Сиро-
341
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
тининой. Я дважды выступал там с докладами, в которых из¬
ложил суть моих научных концепций, и был явно поддержан
участниками семинара и самой Ольгой Борисовной, которая
попросила меня взять профессорскую группу и показать на
практике эффективность системы порождающих моделей. В
группу вошла и сама Сиротинина, которая сказала мне потом,
что мои модели, как живые организмы, сами заставляют го¬
ворить по-французски.
Я изложил мои научные концепции и данные практической
работы в диссертации и после одобрения ее на кафедре и уче¬
ном совете факультета представил на обсуждение в Академию
педагогических наук. Обсуждение состоялось в секторе методи¬
ческих проблем обучения иностранным языкам под председа¬
тельством академика Рахманова. Сотрудниками сектора был
высказан ряд критических замечаний, связанных, главным об¬
разом, с неприятием ими теоретико-информационного подхо¬
да к изучению языка. Рахманов проявил явное внимание к
моему научному подходу, хотя с его стороны тоже были сдела¬
ны замечания. Наибольшую заинтересованность проявил про¬
фессор Миролюбов, который даже предложил мне изложить в
отдельной статье вопрос о построении метамодели структуры
предложения и об использовании в обучении языку математи¬
ческих моделей. Моя статья была опубликована в книге «Воп¬
росы обучения устной речи и чтению на иностранном языке»
под редакцией А.А. Миролюбова (1965 г.).
После небольших поправок я передал рукопись диссертации
в ту же академию на предмет представления ее к защите
и получил резко отрицательный отзыв на нее за подписью
В.С. Цетлин и С.В. Калининой. В личной беседе Валентина Са-
мойловна предложила мне ряд требований, при моем согла¬
сии на которые сектор АПН может согласиться представить
мою работу к защите. Главными из этих требований были:
отказ от устной основы обучения и рассмотрения языка как
кодовой системы. Дело в том, что Цетлин только что защити¬
ла докторскую диссертацию по грамматике французского язы¬
ка, где она опиралась на традиционные графические представ¬
ления о языке, а устная основа и информационно-кодовое
342
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
представление языка не устраивали ее лично. Ясно, что согла¬
ситься на ее требования я не мог и взял диссертацию назад.
Меня поддержали в Белоруссии, где ряд ученых уже сами
подходили к моим концепциям о языке. Доцент С. Б. Аблам
направил меня к ученому секретарю совета по защитам диссер¬
таций в Минске Татьяне Матвеевне Куриленко, которая, озна¬
комившись с диссертацией, сочла возможным передать ее в
совет для защиты. Защита состоялась в 1969 году и получила
поддержку всех членов совета. Рецензентами были А.А. Леон¬
тьев и С.Б. Аблам, но совет потребовал еще дополнительного
рецензента математика, и тогда на заседании ученого совета
выступил Д.Н. Ленской, полностью поддержавший математи¬
ческий аппарат моей диссертации.
Высшая аттестационная комиссия (ВАК) под председатель¬
ством профессора Аракина утвердила меня в ученом звании и
выдала мне 17 октября 1969 года диплом кандидата педагогичес¬
ких наук за № ООЗЗОО. Академия педагогических наук продолжа¬
ла и, кажется, продолжает бойкотировать мои работы. А.Д. Кли-
ментенко и С. В. Калинина неизменно дают отрицательные
отзывы на рукопись каждого готовящегося к печати моего учеб¬
ника. Тем не менее учебники выходили в свет, а за последние три
года в Санкт-Петербурге был опубликован новый полный курс
моих учебников для общеобразовательной школы (7 этапов обу¬
чения); последний 7-й том вышел в свет в 2000 году. Я хочу от¬
метить имена некоторых выдающихся ученых филологического
факультета, всегда поддерживавших меня и являющихся автора¬
ми выдающихся научных работ. Это О. Б. Сиротинина, М.Б. Бо¬
рисова, Е.П. Никитина, С.А. Бах, Л.И. Баранникова, Г.Г. Поли¬
щук и Р.А. Резник. В мое время еще работал на факультете
девяностолетний профессор Александр Митрофанович Лукьянен¬
ко. Он не успевал ознакомиться с новыми течениями в языко¬
знании, но сам был живым свидетелем отошедшего в историю
сравнительно-исторического подхода, знал в деталях теорию древ¬
неиндийского языковеда Панина, соглашался с лингвистической
концепцией Аристотеля, но ничего даже не слыхал о современ¬
ном структурализме. Это был интересный ученый, и я не пропус¬
кал ни одной его лекции.
343
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Проявляли ко мне внимание некоторые ученые историческо¬
го факультета. Так, С.М. Стам познакомил меня с подлинной ру¬
кописью XIII века на латинском языке, которую вручил ему для
изучения по заказу Саратовского университета специальный ку¬
рьер из Парижа. Хроника повествовала о коммуне, существовав¬
шей в Средние века в городе Монпелье (Montpellier). А соста¬
витель монументальной монографии о Чернышевском И.В.
Порох обратился ко мне с просьбой перевести с французского
языка никогда не публиковавшуюся в России большую статью
французского историка Шарля де Мазада «Россия при императо¬
ре Александре II». Я с большим энтузиазмом сделал перевод, ко¬
торый вошел в монографию и занял в ней 40 страниц (Дело Чер¬
нышевского: Сборник документов. Саратов, 1968. С. 550—589).
По просьбе Р.А. Резник я перевел совместно с И.М. Брюсо¬
вой первоначальную редакцию фантастического рассказа Баль¬
зака «Неведомый шедевр». Наш перевод опубликован в книге
академического издания 1966 года «Оноре де Бальзак. Неведо¬
мый шедевр. Поиски абсолюта».
Работа молодого романо-германского отделения развивалась
успешно. Оказалось, что у саратовской молодежи большая тяга
к изучению иностранных языков. Была создана кафедра рома¬
но-германского языкознания с четырьмя отделениями по язы¬
кам. Неожиданно Зайцева получила приглашение из Москвы
на заведование кафедрой иностранных языков в Институте
электроники с предоставлением квартиры в Зеленограде. Люд¬
мила Павловна приняла приглашение, и вместо нее заведовать
кафедрой был определен Александр Александрович Дерюгин,
который продолжал преподавать латинский язык. С латинис¬
тами вышло, однако, затруднение: Степанов уехал работать в
Ленинград, а Рудакову предложили найти другое место из-за
того, что он принимал от студенток зачеты и даже экзамены
у себя на квартире, что противоречит университетским пра¬
вилам. Для преподавания латинского языка были приглашены
две молодые выпускницы университета. Дерюгин быстро ос¬
воился со своими новыми обязанностями, к удовольствию всех
сотрудников. На романо-германской кафедре была создана
редакционная коллегия для издания научных трудов в составе
344
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Зайцевой, уехавшей в Москву, Слободчикова и Тышлера. Из¬
дание решено было назвать «Вопросы романо-германского
языкознания». Первый выпуск «Вопросов» удалось издать в
1967 году. В этом и последующих выпусках были опубликова¬
ны следующие три мои статьи: «К вопросу о лексическом на¬
полнении математических моделей в связи с кибернетическим
пониманием языка при обучении иностранной речи», «По¬
рождающие математические модели и обучение иноязычной
речи», «К вопросу о формализации групп как самодовлеющих
единиц современного французского языка». В развитие моей
языковой концепции были также опубликованы две статьи
моей бывшей студентки Л.И. Долгиной: «Об особенностях
функционирования именной группы в современном француз¬
ском языке» и «Некоторые особенности комбинирования
постпозитивных членов поликомпонентных групп (GN) в со¬
временном французском языке», а также статья преподавате¬
ля кафедры В.Г. Владимировой «О ситуации как источнике ин¬
формации при обучении по порождающим моделям».
ПЕРЕМЕНЫ В СЕМЬЕ
У нас в семье произошли важные события. Таня окончила
четырехлетний курс обучения в авиационном техникуме и как
лучшая студентка курса была принята без экзамена сначала на
вечернее, а затем на дневное отделение механико-математиче¬
ского факультета Саратовского университета. Надо отметить, что
Таня с малолетства проявляла особую склонность к математи¬
ческим наукам и во всех классах средней школы была отлични¬
цей по математике. Декан факультета Алексей Иванович Бара¬
банов проявлял к ней повышенное внимание и говорил мне, что
она удивляет иногда профессуру своими оригинальными само¬
стоятельными решениями некоторых сложных математических
проблем.
В 1967 году Таня вышла замуж за студента физического фа¬
культета, очень милого юношу Марка Юдовича. Люся догово¬
рилась с администрацией Дома учителя, и мы торжественно
345
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
справили свадьбу в его огромном зале. Гостей было более ста
человек. Снимки этого события хранятся и сейчас. Молодым
была выделена отдельная комната в нашей большой квартире.
В 1968 году Таня родила девочку, которую назвали Юлия. Люся
и Евгения Ивановна разделили с Таней значительную долю за¬
бот о ребенке, и Таня смогла успешно продолжить занятия в
университете.
А школьница Лена увлеклась изучением английского языка,
и мы по ее просьбе перевели ее из обычной школы в другую, с
преподаванием ряда предметов на английском языке.
Мой младший брат Шурик освободился из заключения и
приехал в Саратов. Люся сумела устроить его старшим пре¬
подавателем английского языка в педагогический институт. Он
быстро встал на ноги и женился на студентке юридического
института Гале Тузовой.
Люся продолжала руководить Институтом усовершенствова¬
ния учителей и опубликовала в педагогической прессе ряд мето¬
дических статей. Однако вскоре она предпочла оставить работу в
институте и перешла на должность директора средней школы
№ 54. Со свойственным ей энтузиазмом она реорганизовала ра¬
боту всей школы, и директора других школ приходили изучать ее
методы, чтобы переносить их в свои коллективы.
Мы продолжали поддерживать дружеские отношения с Мах-
линым, Коробковыми и Бельскими. По рекомендации этих дру¬
зей мы сдружились с семьей профессора А.Д. Степуховича и
профессора Г.М. Герштейна. Завсегдатай саратовских лесов ма¬
тематик Е.А. Мурзаев охотно отправлялся со мной в походы и
знакомил меня с разнообразием грибов, растущих под Сарато¬
вом. С этих пор мы с женой пристрастились к этой «тихой
охоте» и до сих пор каждое лето совершаем грибные походы. УУ СЕМЕЙНЫХ ИСТОКОВ
Тетя Юля несколько лет подряд снимала дачный домик в ок¬
рестностях Хвалынска, что расположен на самом берегу Волги,
на полпути между Саратовом и Самарой. Прямо против Хва-
346
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
лынска на другом берегу великой русской реки в трех верстах
от пристани Духовницкое находится бывшее имение моего деда
Александровка, родовое поместье, где родились моя мама, две
ее сестры Нина и Юля и брат Николай. Дачный домик, кото¬
рый снимала тетя Юля, принадлежал демобилизованному участ¬
нику Великой Отечественной войны П.Н. Аникину. Два года
подряд мы арендовали половину этого большого капитального
дома и наслаждались прекрасными предместными лесами, рыб¬
ной* ловлей и купаньем в Волге.
Один раз мы вместе с тетей Юлей предприняли поход в
имение деда. На подступах к усадьбе тетю Юлю узнали сосед¬
ские женщины, хотя тетя Юля покинула родительский дом,
когда ей было восемнадцать лет, а теперь, когда мы пришли,
ей было за шестьдесят. Женщины обнимали ее, плакали, вспо¬
минали давние времена. В доме нашу группу приняли за кон¬
трольную комиссию, так как знали Люсю как саратовское
школьное начальство. Нам охотно показали весь дом, в кото¬
ром оказались размещенными начальная школа, детский сад
и три квартиры для учителей. Три сосны, посаженные моей
бабушкой сто лет тому назад у выхода из дома в парк, не про¬
изводили впечатления старых деревьев. В селе Духовницкое
была старая церковь, в которой венчались мои родители. У
меня сохранился фотоснимок мамы с папой при выходе их из
церкви. Недалеко от Александровки находилось бывшее име¬
ние предков моей бабушки Веденяпинка. Нам сказали, что на
месте бывшего имения сейчас разрослась довольно большая де¬
ревня, сохранившая название имения. Сохранил название Чи¬
черин и поселок, расположенный рядом с Веденяпинкой на
территории бывшей усадьбы моей прабабушки Чичериной.
ИЗ ЖИЗНИ САРАТОВА
Вспоминаются сейчас некоторые курьезные факты из жизни
Саратова. По приезде в этот город я застал немало интересного.
Так, в северной части Саратова тянулся длинный и довольно
глубокий Глебучев овраг, вдоль которого высилась глинобитная
347
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
стена, называвшаяся валом. Она охраняла город от проникно¬
вения бродячего люда, которого в былые времена много ходило
по правому берегу Волги. На месте бывшего вала теперь шла
неказистая Валовая улица. Совсем близко от нее и от улицы
Севрина, где жила тетя Юля, находился открытый рынок под
названием Пешка. На рынке летом собирались странные люди.
С Беломорья до Приазовья
Поднимались на клич удальцов
Воровские круги Понизовья
И низы вечевых городов.
О великая Русь! Ты до сих пор полна этими перехожими
странниками, не имеющими ни дома, ни семьи, ни удостове¬
рения личности, несущими по океанам российских земель свой
творческий землепроходческий дух.
Летом перехожие люди промышляли кто чем мог: по бече¬
ве бурлаки тянули баржи, кочегарили на пароходах, собирали
в заброшенных «барских» садах фрукты, ловили осетров и про¬
давали их на таких рынках, как Пешка, промышляли и чем-
то еще, мне неизвестным, но никак не хотели менять свою
бродячую жизнь на что-нибудь оседлое. Зимой они временно
селились на чердаках прибрежных домов в Нижнем, Сызра¬
ни, Хвалынске, Саратове, Камышине и других городах Право¬
бережья.
В большом доме моих знакомых Мягковых на чердаке, где
было тепло от проходившего там дымохода, каждую зиму по¬
селялось человек пятнадцать перехожих. Они порой шумно
справляли какое-нибудь торжество, но никогда никого не оби¬
жали и старались быть приветливыми, как умели, иногда при¬
носили черной икры, но денег не брали. Перехожие люди охот¬
но рассказывали вымыслы и были из их бродяжнического быта,
например о том, как великий царь Петр Алексеевич задумал
соединить речку Иловлю, текущую в Дон, с речкой Камышин¬
кой, впадающей в Волгу, чтобы военным его судам было пря¬
мое плавание из Волги в Дон, а затем в Азовское и далее в Чер¬
ное море, на Туретчину. На царские работы отправилась тьма
их перехожих предков, но царепротивники посеяли в народе
байку, что дело это не богоугодное, что как Бог повелел рекам
348
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
речь, так и должно им течь и что изменять направление их есть
дело противное воле Божьей. И народ разошелся — кто вверх
по Волге, а кто в казачьи станицы по Дону. Напрасно матушка
Екатерина пыталась вновь собрать людей, но кто же пойдет на
дело, противное воле Божией?!
Дом Мягковых стоял у берега в самом начале Волжской ули¬
цы. Немного поодаль по улице Чернышевского находился един¬
ственный в России того времени рыбный институт. Группу
ученых-ихтиологов в институте возглавлял мой добрый знако¬
мый профессор Александр Степанович Константинов. Группа
много лет трудилась над скрещиванием белуги со стерлядью,
рыб одной осетровой породы. В результате их трудов был полу¬
чен гибрид, который был назван «бестер» (белуга-осетр). Са¬
мое сложное заключалось в том, чтобы закрепить гибридную
наследственность бестера. Для этой цели в институте были по¬
строены большие аквариумы с проточной водой, в которых пла¬
вало множество мальков, которые только через семь лет будут
способны продолжить род то ли белужий, то ли стерляжий, а
то вдруг (о, мечта!) и «бестеровский». Большие пятилетние
бестеры вскармливались отдельно в ожидании их семилетней
зрелости. И вдруг на экспериментаторов свалилось несчастье —
в институт приехал первый секретарь обкома сам Алексей Ива¬
нович Шибаев. Он царской своей волей пожелал, чтобы к его
столу был зажарен самый большой и, наверное, самый вкусный
бестер. Напрасно ученые, робко прижимаясь к стенке, пытались
сказать что-то невнятное, начальник цыкнул, и все замолчали.
Один Александр Степанович пытался выступить в защиту свое¬
го детища. Но Шибаев ему в ответ: «Ты что? Не уважаешь
партию? Запомним!» И повелел своему прислужнику вытащить
из аквариума бестера, на которого он указал перстом. Через
месяц в институт пожаловал шофер Шибаева и заявил, что хо¬
зяин повелел взять еще одну рыбину, так как первая была очень
вкусной. Он грубо растолкал сотрудников института и вытащил
одного из лучших бестеров. Константинов написал жалобу в
обком и в ЦК партии, но ответа не получил и уволился из рыб¬
ного института; он сейчас же был принят на работу в какой-то
Московский институт и по сей день работает в Москве.
349
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
.
ПОЕЗДКА В АМЕРИКУ
Весной 1970 года мы с Люсей получили приглашение от до¬
чери из Америки погостить у нее в Сан-Франциско. Пришла
официальная бумага, засвидетельствованная личной подписью
государственного секретаря Соединенных Штатов Роджерса. Я
подал докладную на имя ректора университета с просьбой сан¬
кционировать поездку во время моего летнего отпуска. Меня
вызвал секретарь партийного комитета университета милый
Борис Павлович Хохлов и просил показать ему приглашение.
У бедного секретаря задрожали руки, когда он увидел личную
подпись такого высокопоставленного американского чиновни¬
ка, как госсекретарь. «Вы что, знакомы с ним?» — слегка за¬
дыхаясь, спросил он меня. Я успокоил его, сказав, что таков
порядок приглашений в Америке и что я, конечно, с ним лич¬
но не знаком. Затем меня пригласили на заседание специаль¬
ной комиссии при ректоре, посвященное моему ходатайству.
Комиссия из 15 человек заседала в кабинете ректора под пред¬
седательством В.Н. Шевчика, временно исполнявшего тогда
обязанности ректора. Я уже не помню, сколько вопросов было
мне задано, наверное, более тридцати. В большинстве комис¬
сию интересовали причины, по которым моя дочь оказалась в
Америке.
Никто из членов комиссии не знал о моем незаконном аре¬
сте советскими органами за пределами великой советской им¬
перии, и вопросов на эту тему не было, отношение членов
комиссии было явно доброжелательным. На следующий день
мне позвонил кто-то из КГБ и ласковым тоном сказал, что орга¬
ны не будут возражать против нашей поездки, но просят ни¬
кому в Америке не рассказывать о том, что случилось в Шанхае.
Я обещал, хотя прекрасно знал, что все американские родствен¬
ники и так знают все, что случилось там.
Люсина мама Евгения Ивановна оставалась с Леной, Таней,
Марком и их двухлетней дочкой Юлей, а мы с Люсей погру¬
зились в Москве на «Ту-62» и впервые совершили полет через
океан. В самый день нашего отъезда я получил письмо из Мос¬
квы от академика Н.С. Сунцова, директора научно-исследова¬
350
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
тельского института школ, недавно созданного Министерством
просвещения РСФСР, с предложением перейти на работу в
этот институт и обещанием уладить вопрос с пропиской моей
семьи в столице. Я тут же отправил Сунцову ответ с моим со¬
гласием, но ничего не сказал об этом у себя на работе. Встре¬
ча в Сан-Франциско была огромной радостью для всех, ведь я
расстался с Ирочкой, когда ей было шесть лет, а теперь ей
было около тридцати. Колю с Валей я не видел с 1949 года, а
Леву и того больше. Ирочка стала такой же очаровательной
женщиной, каким была ребенком в детстве. Шумной компа¬
нией мы разместились в машине и поехали к Коле с Валей на
Сорок третью авеню, где нам был приготовлен приют. По до¬
роге, еще в аэропорту, были сделаны моментальные снимки,
и мы до сих пор бережно храним их.
Коля с Валей старались сделать интересным и приятным
наше пребывание у них. Их сын Котик был аспирантом Берк-
лейского университета и жил в кампусе. Коля сразу увлек меня
в гаражное помещение, где на полках была размещена его
чудесная библиотека, показал свое бесценное сокровище —
72-томный каталог китайских монет, изданный на рисовой бу¬
маге 800 лет тому назад с репродукцией всех известных к тому
времени монет, и дал мне взглянуть на его коллекции китай¬
ских и русских монет. У Коли в библиотеке я видел сборник
рассказов и стихотворений нашего отца, изданный в Самаре в
1901 году под псевдонимом А.Я.С. (Александр Яковлевич Сло-
бодчиков). Вообще Коля, как и раньше, был полон интереса к
истории России и Китая. В соседнем доме жила наша старая
харбинская приятельница Лидочка Белая с сестрой Ниной и ее
мужем художником Борисом Ивановичем Ковалевским, кото¬
рых я тоже хорошо знал еще по Харбину. Встреча была очень
приятной.
Володя Огильви, Валин брат, познакомил нас с городом, сво¬
зил на Форт-Росс и показал леса, называемые Red Woods с трех¬
тысячелетними секвойями высотой до 100 метров и диаметром
до 11 метров. Это чудо природы растет только в Калифорнии,
они старше египетских пирамид, и нет их нигде в мире, кроме
Калифорнии.
351
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Поездка в Форт-Росс была очень интересной. Что такое Форт-
Росс? Все началось с походов русских землепроходцев-открыва-
телей Сибири. В XVII—XVIII столетиях они, двигаясь на восток
до Чукотки, в погоне за морскими котиками дошли по льду Се¬
верного моря до ранее никому не известной земли, получившей
впоследствии название Аляска. На этой земле они основали в
1789 году первое русское поселение и послали императрице Ека¬
терине II послание о присоединении Аляски к Российской импе¬
рии. Люди, жившие на этой земле, все те же алеуты и эскимосы,
что жили на севере Сибири, отнеслись к русским пришельцам
доброжелательно. Видимо, умели наши землепроходцы не толь¬
ко ладить, но и привлекать симпатии коренных жителей осваи¬
ваемых ими земель. В 1799 году на Аляске была создана Русско¬
американская корпорация с монопольным правом пользоваться
промыслами и ископаемыми.
Беспокойные казаки под предводительством нашего однофа¬
мильца, а может быть, и родственника Сысоя Слободчикова дви¬
нулись вдоль берега Тихого океана на юг и достигли Калифорнии,
где в это время распоряжались испанцы. Здесь, примерно в 1800
году они решили осесть и, опасаясь, с одной стороны, испанцев,
а с другой — индейцев, населявших эту страну, решили обору¬
довать укрепленное поселение, которое именуется теперь Форт-
Росс. В этом отношении очень интересной является иллюстриро¬
ванная статья, опубликованная в журнале «Наука и жизнь» № 4
за 1966 год (с. 126 —127). В ней дается краткая информация о
Сысое Слободчикове, под заглавием «Отчизны славные сыны»:
«Дон Сысой — лицо историческое. Это отважный землепрохо¬
дец и мореход, живший в прошлом столетии на Аляске. В 1806 го¬
ду Сысой Слободчиков совершил плавание к устьям реки Колум¬
бии. Вслед за этим он достиг Калифорнии, а оттуда поплыл к
Сандвичевым (Гавайским) островам. Там он зимовал. Слободчи¬
ков подружился с королем Гавайским и заключил с ним торговый
договор. Вскоре Сысой снова посетил Калифорнию. На берегу
губы Тринидадской, под 41° северной широты, он зарыл в землю
памятную железную плиту с изображением российского герба.
Сысой Слободчиков был в числе первых русских поселенцев в
Калифорнии. Известно, что в 1813 году он заключил торговое
352
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
условие с испанцами». Статья украшена четырьмя рисунками:
1. Портрет Сысоя Слободчикова в его кабинете; 2. Старинный
рисунок Форт-Росса; 3. Рисунок ранчо Черных; 4. План участка
Калифорнии с Форт-Россом и реками: Русской (Славянкой) и
Сакраменто.
Я не знаю, откуда взялось название Форт-Росс, но, видимо,
оно было дано испанцами. Сведения, сохранившиеся в русских
архивах, говорят о том, что испанцы, опасаясь индейцев, отнес¬
лись к русским пришельцам доброжелательно, как к европей¬
цам. С другой стороны, индейцы рассчитывали на содействие
русских в их борьбе против испанцев. Первые правители посе¬
ления Кусков и Резанов, по всей видимости, умело пользовались
ситуацией антагонизма между испанцами и индейцами и не
имели никаких военных осложнений. В 1867 году российское
правительство продало Аляску Соединенным Штатам Америки,
и русские покинули Форт-Росс за ненадобностью, потому что
Форт был нужен только как поставщик русским на Аляске мяса,
овощей и фруктов.
Форт-Росс обнесен высоким тыном, в амбразурах которого
до сих пор — дулами на океан — смотрят русские пушки, от¬
литые в Туле; опасность могла возникнуть только со стороны
океана, потому что скалы и дремучий лес сзади форпоста не
позволяли возможному неприятелю подвезти артиллерию. На
склоне горы неподалеку от бастиона стоит высокий православ¬
ный крест в окружении заросших травой холмиков. Это быв¬
шее кладбище, где под холмиками вот уже 150 лет покоится
прах русских людей, поселившихся здесь еще до прихода аме¬
риканцев. На территории форпоста только два здания: дом ко¬
менданта и церковь. Мы посетили и то и другое и любовались
старыми русскими реликвиями, а в церкви горела лампадка,
зажженная чьей-то богомольной рукой.
В доме коменданта мы встретили русского профессора Стан-
фордского университета Николая Ивановича Рокитянского, ко¬
торый много лет изучает подробности жизни наших предков в
этой очень далекой российской окраине. Володя Огильви рас¬
сказал нам легенду о трогательной любви знатной испанки
(Консепсион) и русского коменданта крепости Резанова, кото¬
23 - 2742
353
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
рые решили пожениться, но не могли этого сделать из-за раз¬
ницы конфессий: она — католичка, он — православный. Он
отправился в Петербург, чтобы получить разрешение на брак от
царя и благословение от Синода, но по дороге в Сибири забо¬
лел и умер, а верная данному обещанию испанка ждала его и
до самой своей кончины не верила слухам о его смерти.
По дороге в Форт-Росс мы дважды пересекали довольно ши¬
рокую речку, которая носит название Русская речка (Russian
river), данное ей американцами, а в русских архивах она назы¬
вается Славянка. Русская речка — излюбленное место курортно¬
го отдыха всего многочисленного русского населения Сан-Фран¬
циско. Здесь в небольшом домике долгое время жила чураевская
поэтесса Виктория Янковская, которая продолжала активно пи¬
сать и публиковать свои таежные стихи.
Все основное время мы проводили с Колей и Валей. Валя
работала в небольшой импортной фирме, а Коля служил инже¬
нером в муниципальном совете Сан-Франциско по части элек¬
трификации города. Все свободное время он отдавал Русскому
музею, председателем которого был с 1965 года.
Часто к нам приезжала Ирочка и брала нас к себе. У нее был
муж — наш племянник Феликс, сын брата Льва, и четверо де¬
тей: старшая Катюша, дочь Феликса от первого брака, и трое
Ириных сыновей: Сережа, Вадик и Димочка. Все дети были
приветливыми, и мы чувствовали очарование большой ласковой
родной семьи; наши дети — Таня и Леночка — были бы под
стать в этом окружении. Я рад, что Феликсу удалось заснять на
фото меня и Люсю со всеми этими детьми, а теперь, когда все
они уже давно взрослые и имеют собственных детей, а мы уже
утратили свою молодость, нам особенно приятно иногда взгля¬
нуть на фотографию, запечатлевшую навсегда нас, молодых, в
окружении этих чудных малышей!
В Сан-Франциско нас разыскал мой старый друг и соученик
по гимназии им. Достоевского Петя Гаряев. Он уехал в Амери¬
ку вместе со своей возлюбленной Лялей Тычковой, учившейся
на класс моложе нас. Их преданность друг другу была широко
известна в ученических кругах и вызывала удивление, посколь¬
ку такая школьная любовь в нашей гимназии была большой
354
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
редкостью. Лялина тетя, жившая в Америке, прислала им обо¬
им приглашение и денег на дорогу, что позволило им почти
сразу после школы уехать в Сан-Франциско. В Америке оба они
получили диплом зубного врача, по очереди учась и работая. И
дела пошли успешно, и они приобрели самостоятельный зубо¬
врачебный кабинет, а также обзавелись небольшим поместьем
в северном предместье Сан-Франциско — Сан-Анселмо, с пла¬
вательным бассейном, теннисным кортом и двумя верховыми
лошадьми. Они пригласили нас погостить у них в Сан-Ансел¬
мо, и мы все вместе проехали в описанную Джеком Лондоном
Лунную долину, посетили развалины его сгоревшего полудвор¬
ца «Волчий дом» и посетили скромную могилу великого амери¬
канского писателя, сделанную наподобие могилы Льва Толстого.
Феликс и Ирочка предложили нам увлекательную поездку в
город сплошных казино — Рино. Этот город находится в штате
Невада, так как в Калифорнии игорные дома запрещены. Выдан¬
ная нам в Москве виза на въезд в США ограничивала наше пре¬
бывание в США городом Сан-Франциско и не предусматривала
возможности поездки в штат Невада, где велись ядерные испы¬
тания и въезд куда был запрещен гражданам СССР, каковыми мы
являлись. Мы с Колей отправились в паспортный отдел за разре¬
шением, но мало верили в успех нашего предприятия. Симпатич¬
ный господин в этом отделе стал уговаривать нас не ездить в Рино,
называя этот город непристойным (dirty) и уверяя нас, что там
мы потеряем последние наши доллары, которых у нас, по его
мнению, не должно быть много. Он молча вернул нам паспорта,
в которых, к нашему удивлению, мы обнаружили, что поездка в
Рино нам разрешена.
Путь на Рино лежал через Сакраменто, столицу Калифорнии,
и горы Сьерра-Невада. За рулем был Феликс. В Сакраменто мы
не останавливались и столицы не видели. Говорят, это неболь¬
шой город, основанный в середине XIX века, когда в Калифор¬
нии было открыто месторождение золота и началась «золотая
23*
355
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
і^=
лихорадка». Зато в горах Сьерра-Невада мы останавливались
несколько раз. Первый раз, когда Феликс захотел показать нам
туалет на обочине дороги. Это небольшое здание облицовано
снаружи и внутри голубыми изразцами. Краны с проточной
водой в полном порядке. Чистота безупречная. Такие туалеты
построены повсеместно вдоль дороги. Рассказывают, что в 20-х
годах, когда началось строительство этих сооружений, в каждом
из них был поставлен человек, обучавший посетителей культур¬
но пользоваться ими.
Далее мы остановились на берегу небольшой быстрой речки.
Феликс сказал, что такие речки богаты золотом. Мы стали за¬
гребать в пригоршни песок из воды и убедились, что в нем дей¬
ствительно поблескивают золотые крупинки. Промывая песок
прямо в ладонях, мы набрали немало драгоценных крупинок.
Я удивился, почему никто не занимается здесь такой простой
добычей золота. Феликс объяснил, что стоимость собранного за
день золота не покроет расходов на один день пропитания зо¬
лотоискателя.
Егце одну остановку мы сделали на берегу высокогорного
озера Тахо. Это водохранилище поражает удивительной кра¬
сотой. Оно как бы врезано в горы. У самой воды в окруже¬
нии громадных сосен стоят отели для приезжих.
Мы подъехали к городу Рино, когда смеркалось. Будет некор¬
ректно сказать, что город хорошо освещен. Нет. Он залит све¬
том. Улицы и все помещения тонут в неоновом и электричес¬
ком пламени. Здесь ночью светлее, чем днем. Феликс и Ирочка
выдали Люсе и мне по 200 долларов и сказали, чтобы мы про¬
играли эти деньги в свое удовольствие. Люся стала играть, на¬
деясь на милость машины, которая в просторечии по-русски
называется «однорукий бандит», а я сел за рулетку, игра, кото¬
рая привлекала меня еще в Шанхае. Я не знаю, каков был ус¬
пех у Люси, думаю, что средний, а мне сразу повезло и вскоре
я стал обладателем 600 долларов. Люся и Ирочка стали угова¬
ривать меня бросить игру, оставив себе выигранные деньги. Но
на то эта игра и называется азартной, что остановиться бывает
очень трудно, и я продолжил. Вскоре у меня остались только
200 долларов, данные мне на игру, плюс 60 из выигранных, и
356
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
я прекратил это азартное занятие. Феликс, великий мастер игры
в 21 очко, в этот раз выиграл; не знаю сколько, но много. Что-
то выиграла и Ирочка.
Мы переночевали в заказанной заранее двухкомнатной квар¬
тирке и поутру, объехав весь город, отправились в обратный путь,
в общем, довольные знакомством с этим, как выразился чинов¬
ник паспортного стола, «непристойным» городом. Нам Рино
показался городом вполне даже «пристойным» и интересным:
таких городов мы еще не видели. Через пару дней за нами заехал
Колин сын Котик и увез нас в город Беркли, где познакомил со
своей невестой Аннушкой Юстис (Anne Eustis). Ее отец — про¬
фессор французской литературы Берклейского университета —
был в отъезде (во Франции), и нас приняла бабушка Аннушки,
очень приветливая пожилая женщина. Она пригласила нас в
японский ресторан, где нам подали традиционное японское блю¬
до — сукияки и тушеные лягушачьи ножки, которые очень по¬
нравились Люсе. Я едал лягушек и в Шанхае, а Люся пробовала
это отменное блюдо впервые. Бабушка Юстис не говорит по-рус¬
ски, а Люся не говорит по-английски, тем не менее, пока я с Ко¬
тиком ходил в его университетскую комнату, они прекрасно по¬
говорили о массе житейских мелочей.
Мы с Люсей очень жалели, что наш отпуск на работе такой
короткий, и было ясно, что за один месяц мы не можем как
следует познакомиться с Сан-Франциско. Мы рассказали Коле
с Валей и Ирочке о приглашении на работу в Москву и о не¬
минуемом нашем переезде в столицу. Ирочка оценила эту но¬
вость как приятное событие, но сказала, что всякий переезд
сопряжен с большими расходами, и предложила организовать
родственников на помощь нам деньгами на переезд. Коля под¬
держал эту идею. Володя, Валин брат, доброжелательно отнесся
к идее и дал Ире для нас 250 долларов, сама Ирочка выделила
нам тоже 250 долларов, и Коля с Валей дали тоже столько же.
Собралась солидная сумма в 750 долларов. Оставался еще Лева,
но он сказал, что у него затруднения с деньгами и что он не
может выделить более 150 долларов. Всю собранную сумму в
900 долларов Ирочка передала мне на переезд, что было очень
кстати.
357
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Заканчивая описание нашего пребывания в Америке, мне
хочется сказать несколько слов о музее, председателем которо¬
го был брат Николай. Музей был основан агрономом П.Ф. Кон¬
стантиновым, служившим в прошлом в Петрограде у нашего
дяди, папиного брата Дмитрия Яковлевича, который был дирек¬
тором Департамента земледелия. Тогда музей был просто не¬
большим собранием экспонатов, относящихся к истории нашего
государства. Коля активно и с большим интересом подключил¬
ся к работе задуманного музея и, став его председателем, сумел
в кратчайший срок привлечь в музей группу энтузиастов, среди
которых особенно энергичным был Николай Лапикен, брат чу-
раевского литератора П.П. Лапикена. Ко времени нашего при¬
езда в музее было уже собрано немало ценных материалов и
архивных сокровищ, таких, например, как архив П.А. Столы¬
пина, архив дочери Александра II, много писем выдающихся
деятелей русской культуры. Особенно нас привлекло оружие с
поля Куликовской битвы — наконечники, стрелы, куски коль¬
чуги русских воинов. Все это сохранил и передал в музей чело¬
век, дедушка которого владел имением неподалеку от Куликова
поля. Соседние крестьяне, работая в поле, выкапывали из зем¬
ли и продавали соседу драгоценные остатки битвы, имевшей
место в 1380 году и положившей начало освобождения Руси от
монголо-татарского ига. «Цель музея, — говорит Коля, — хра¬
нить вещественную память о прошедших славных и горьких
днях наших предков, в особенности о пережитой ими эпохе
бессмысленной и беспощадной, как писал Пушкин о русском
бунте».
Мы с грустью покинули Калифорнию и расстались со всем
сонмом наших родных, родственников и близких друзей. По
приглашению моих старых шанхайских друзей Миши и Гали
Клюге мы по дороге сделали остановку в Нью-Йорке. Мать
Гали Дарья Семеновна помогла мне когда-то в Шанхае отре¬
гулировать мои тогда несовершенные знания в области грам¬
матики французского языка. В Нью-Йорке Клюге дружили с
чураевской поэтессой Наталией Резниковой, бывшей замужем
за известным скульптором Глебом Владимировичем Дерюжин-
ским. Я был рад встретить Наташу, с которой меня объеди¬
358
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
няли многие годы дружной творческой работы в «Чураевке».
Мы запечатлели нашу встречу на фотоснимке, который я хра¬
ню как дорогую память о далеких чураевских годах.
ПЕРЕЕЗД В МОСКВУ
В Саратове нас ждало письмо от Сунцова, подтверждавше¬
го его приглашение на работу, и от нашего друга А.П. Стар¬
кова из Воронежа. Старков писал, что Сунцов пригласил его
на заведование иностранным отделом Института школ и что
он рекомендовал Сунцову пригласить меня на работу в новый
институт. Я получил также два письма от известного в Харби¬
не писателя Всеволода Никаноровича Иванова, обосновавше¬
гося в Хабаровске. В одном из них он сообщал печальную весть
о самоубийстве во Франции известного в Шанхае писателя
Михаила Васильевича Щербакова. Он также вспоминал о моих
мелодекламациях, которые он слышал в «Чураевке». Я немед¬
ленно отправил благодарственные письма Сунцову и Старкову
и поблагодарил Иванова за его память обо мне. Мы с Люсей
объявили у себя на работе о том, что мы уезжаем в Москву.
Я проработал в Саратове с 1954 года и очень привык к моей
работе со студентами и вообще к людям, которые нас окружали.
Надо отметить, что Саратов — один из наиболее культурных го¬
родов России. Помимо прекрасного университета в городе насчи¬
тывается 15 высших учебных заведений, и Саратов полон десят¬
ками тысяч студентов и целым сонмом обучающих их ученых и
научных руководителей. Его стороной обошла война, и в нем со¬
хранилась хорошая наследственная русская интеллигенция. В нем
можно найти уникальные реликвии предков. В качестве приме¬
ра могу сказать, что муж тети Юли скрипач Николай Павлович
приобрел в Саратове подлинную скрипку итальянского мастера
XVII века Амати, а сотрудникам музея имени Радищева удалось
отыскать в частных руках картины прославленных европейских
мастеров. Наследники сосланных в Саратов ветеранов нашествия
Наполеона хранят и поныне письма, книги и разные предметы
359
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
французского обихода, оставленные их предками. После полово¬
дья жители У века находят на берегу Волги реликтовые остатки от
путников и воинов, проезжавших по Великому шелковому пути
из Азии в Европу, а наш знакомый Слава Аникин на мелководье
под Хвалынском собрал целую коллекцию старых русских монет.
В горах и в лесах под тем же Хвалынском хранятся в старых мо¬
настырях уникальные рукописные книги. На старообрядческом
кладбище возле усадьбы нашего деда на могилах мы видели ико¬
ны XVI и XVII веков. Моя двоюродная сестра Лиля, посетившая
это кладбище в 1961 году, увы, констатировала, что все иконы,
открыто простоявшие на могилах по 300 и более лет, были раз¬
ворованы современными варварами за последнюю пару десят¬
ков лет.
Я знал, что, уезжая в Москву, я перехожу полностью на на¬
учно-исследовательскую работу и расстаюсь с чисто педагоги¬
ческой деятельностью, с моими студентами, с моими учени¬
ками 80-й школы. Я прекращаю также мои частные занятия
с учениками, к которым я не просто привык, но и полюбил
их (с Ирочкой Бах, с братьями Махлиными, с Таней Прозо¬
ровой, с Андреем Васильевичем Бельским, который, готовясь
к длительной командировке во Францию, с увлечением зани¬
мался со мной французским языком). Я расстаюсь с группой
моих студентов, состоящей из бывших учеников 80-й школы,
обучавшихся по моей системе порождающих моделей, среди
которых были такие талантливые, как Таня Баталова и Олег
Шоммер. Я, наконец, расстаюсь с учеными, от которых вос¬
принял дух старого русского университета, дух, который не
может быть заменен никакими современными новшествами.
НА НОВОМ МЕСТЕ
6 января 1971 года Люся и я вдвоем уехали в Москву. Мы
сняли комнату в доме около станции метро «Красные ворота»,
и я 27 января определился в порядке перевода из Саратовского
360
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
университета на работу в научно-исследовательский институт
школ на должность старшего научного сотрудника.
По инициативе Сунцова Моссовет дал мне разрешение на
приобретение кооперативного жилья. Я обошел все места и
предприятия, где мне могли бы предложить квартиру. В Та¬
ганском райсовете мне предложили купить четырехкомнатную
квартиру в строящемся доме в районе Вешняков. Я сразу при¬
нял предложение и оформил заявку на эту квартиру. На пер¬
вый вступительный взнос за нашу квартиру мы истратили все
те деньги, которые организовала для нас Ирочка в Америке,
и даже пришлось взять в долг некоторую сумму у брата Шуры.
По условиям договора с Таганским райсоветом мы обязались
выплачивать остающиеся деньги за квартиру ежемесячными
взносами в течение пятнадцати лет.
Наше саратовское жилье мы перевели на имя Тани, которая
4 июня 1968 года родила своего первого ребенка — очарова¬
тельную дочку Юлю.
Лена к этому времени закончила школу и поступила на пер¬
вый курс романо-германского отделения филологического фа¬
культета Саратовского университета. За ней ухаживал студент
3-го курса физического факультета Сережа Глазков.
В НИИ школ, где я начал работать, меня направили в сек¬
тор иностранных языков. В это время здесь работали только два
сотрудника — Владимир Фомич Нечипоренко и молодая Надя
Долгих. Старков еще не приехал из Воронежа в ожидании пре¬
доставления ему обещанной квартиры в Москве.
Директор института в первый день моей работы предложил
срочную командировку в Грузию в помощь Наде Долгих, где
она должна была защищать кандидатскую диссертацию. Я по¬
мог Наде подготовить ответы на все предложенные ей вопро¬
сы, и ученый совет университета присвоил ей звание канди¬
дата наук. После защиты я был приглашен на вечер,
устроенный с чисто грузинским размахом, с кахетинскими
винами и красивыми речами. За бокалами вина обнаружилось,
что все доктора наук университета являются бывшими грузин¬
скими князьями. После сабантуя я был приглашен домой к
специалисту в области изучения иностранных языков профес¬
361
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1^
сору Гварджаладзе, у которого я познакомился с выдающимся
грузинским педагогом Амонашвили.
Остававшаяся некоторое время без работы Люся обратилась
в Министерство просвещения СССР, где работала Н.А. Филип¬
пова, знавшая ее по работе в Саратовском институте усовершен¬
ствования учителей, и по рекомендации этой дамы она была
принята 2 марта на работу в орготдел министерства на долж¬
ность инспектора-методиста.
В апреле наш дом был достроен, и мы въехали в свою новую
квартиру номер 202, дом номер 6 по Косинской улице.
ЗАМУЖЕСТВО ЕЛЕНЫ
В мае к нам из Саратова приехала Люсина мама Евгения
Ивановна с трехлетней Таниной дочерью Юленькой. В августе
приехала Лена, которая к этому времени закончила 1-й курс,
со своим женихом Глазковым, и мы вместе с его родителями
справили свадьбу молодым.
Родители Глазкова работали врачами в советских воинских
частях, расквартированных в Германии. Мы согласились с их
желанием обеспечить Лену с Сережей отдельной квартирой на
паритетных началах. Однако на уплату нашей половины за квар¬
тиру Лены с Сережей у нас больше не было денег, и нам при¬
шлось продать самые ценные из моих шанхайских книг. Мы
продали 84 тома энциклопедии Брокгауза и Ефрона, два пол¬
ных комплекта петербургских художественных журналов «Весы»
и «Аполлон», все петербургские и берлинские издания Гумиле¬
ва и парижские издания Марины Цветаевой.
Вместе с родителями Сережи мы приобрели для наших мо¬
лодых двухкомнатную квартиру в районе Орехово-Борисово, и
Лена с Сережей уехали от нас. Встал вопрос о переводе их из
Саратовского в Московский университет. Эта проблема оказа¬
лась сложной. Администрация Московского университета не
была склонна принимать студентов из другого университета.
Помощь нам оказала методист Министерства просвещения Рос¬
сийской Федерации Елена Васильевна Стужина. Она уговорила
362
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
министра рекомендовать Московскому университету принять
наших саратовских студентов на соответствующие курсы. Лена
была принята на 2-й курс, а Сережа — на 4-й курс.
Совместная жизнь у Лены с Сережей, однако, не сладилась,
и Лена в 1973 году рассталась с ним. Она вернулась к нам,
оставив Сереже квартиру, купленную с таким трудом и жерт¬
вами.
Закончив университет, Лена получила направление в Одес¬
ское морское пароходство, где некоторое время плавала на теп¬
лоходе «Шота Руставели» в качестве переводчика, а затем —
администратора ресторана. На теплоходе она познакомилась со
старшим штурманом Игорем Петровичем Ломакиным, за ко¬
торого вскоре вышла замуж. 6 марта 1980 года у них родилась
дочь, которую назвали Анной. Моя мама родилась тоже в мар¬
те ровно сто лет тому назад, и ее тоже назвали Анной. Я же¬
лаю малышке Анечке быть такой же умной и энергичной, какой
была ее прабабушка.
В НИИ ШКОЛ
А.П. Старков, не дождавшись обещанной квартиры, при¬
ехал в Москву и занял должность заведующего сектором обу¬
чения иностранным языкам. Он быстро укомплектовал сектор
кадрами. На место добровольно ушедшего Нечипоренко он
пригласил молодого специалиста по английскому языку Ана¬
толия Юрьевича Горчева; на вакантную должность методиста
по немецкому языку — Марию Наумовну Шепер.
Все сотрудники сектора разделяли единый подход к задачам,
стоящим перед школой в области обучения иностранным языкам.
Мы считали, что главной целью является не приобретение учащи¬
мися знаний о языке, а практическое овладение им, и что при
этом язык должен обеспечивать передачу информации, быть сред¬
ством коммуникации. Передача информации осуществляется в
процессе функционирования языка путем порождения речевых
высказываний. Поэтому за ведущий принцип обучения иностран¬
ному языку мы принимали функциональность. Согласно этому
363
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
принципу, конкретной задачей обучения для нас являлось форми¬
рование у учащихся механизма восприятия и порождения речи,
которая должна иметь коммуникативную направленность,
поскольку язык есть средство коммуникации. Таким образом,
коммуникативная направленность понималась нами как часть
функциональности. Однако одна направленность речи еще не
определяет сути информации, которая содержится не в направ¬
ленности, а в языковом материале речи, организуемом соответ¬
ствующим образом в педагогических целях. Вопросу организации
языкового материала для обучения речи посвящена была моя те¬
ория порождающих моделей, о чем подробно я уже рассказал
раньше в настоящем биографическом очерке.
Наши методические концепции разделял начальник управле¬
ния школами Министерства просвещения РСФСР Степан Гри¬
горьевич Броневщук. Он, побывав на наших открытых уроках,
убедился в правоте нашего подхода и требований практическо¬
го овладения учащимися иноязычной речью. Направленность
обучения на практическое владение языком разделили также
методисты министерства: по английскому языку — Елена Ва¬
сильевна Стужина, по французскому языку — Лидия Анатоль¬
евна Шемарулина и по немецкому языку — Лариса Яковлевна
Садчикова. Ярыми противниками нашей функциональной ме¬
тодики обучения оказались сотрудники Академии педагогичес¬
ких наук — В.С. Цетлин, А.Д. Климентенко и Е.Б. Ройзенблит.
Сторонники сознательно-сопоставительного метода, они сто¬
яли за приобретение учащимися знаний об иностранном языке
путем грамматического разбора письменных текстов. Они были
авторами всех школьных учебников по иностранным языкам.
Ввиду того что обучение школьников языкам осуществлялось
плохо и что никто из выпускников советских школ практичес¬
ки не владел иноязычной речью, министерство поручило наше¬
му сектору создать новые учебники по нашей методике. Мы
активно принялись за порученное дело.
Старковым еще в Воронеже были созданы учебники англий¬
ского языка, которые доказали свою эффективность. Созданные
мной в Саратове учебники французского языка прошли десяти¬
летнюю экспериментальную проверку в школах двенадцати об¬
364
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ластей под общим руководством Р.И. Романовой. Особенно ус¬
пешно работали учителя Ленинграда и Ленинградской области,
где экспериментом руководила Злата Вячеславовна Васильева.
Приезжавшая в Саратов на семинар учителей французского язы¬
ка методист Московского института усовершенствования учите¬
лей Августа Павловна Шапко была поражена успехами учеников,
обучавшихся по созданным мной учебникам, и стала сторонни¬
ком моего метода порождающих моделей. Я пригласил ее на ра¬
боту в НИИ школ, чтобы помочь мне в подготовке московских
учителей к работе по моим учебникам.
Сотрудник нашего сектора М.Н. Шепер еще не имела под¬
готовленных учебников, и министерство решило внедрить в
школы учебники немецкого языка нового направления, подго¬
товленные талантливой аспиранткой Академии педагогических
наук Инессой Львовной Бим.
Наша задача заключалась в основном в том, чтобы подгото¬
вить учителей всей страны к обучению языкам по новой мето¬
дике, на устной основе. Надо подчеркнуть, что молодые учителя
с радостью принимали новый подход, а учителя, привыкшие
работать по сознательно-сопоставительному методу на грамма¬
тико-письменной основе, с трудом обучались работать на уст¬
ной основе, и в их среде сторонники Академии педагогических
наук находили оппозиционную поддержку. В наши обязанно¬
сти входило проведение научных конференций, с привлечени¬
ем максимального числа учителей и научных сотрудников. Мы
постоянно выезжали для участия в семинарах, которые органи¬
зовывали министерства Российской республики и Украины. На
семинары со мной, как правило, выезжала моя жена Людмила
Николаевна, которая с марта 1974 года стала фактическим ру¬
ководителем всесоюзного журнала «Русский язык в националь¬
ной школе», и при выездах умело сочетала свою работу с моей.
Я не могу перечислить все семинары и конференции, в кото¬
рых мы приняли участие; их было очень много. Одни из самых
удачных были проведены в Перми, Пятигорске, Ялте, Киеве,
Ужгороде, Львове, Полтаве и Харькове.
Мы провели несколько больших конференций, где нашими
сторонниками выступали такие выдающиеся методисты страны,
365
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
как Е.И. Пассов, Г.В. Рогова, Р.К. Миньяр-Белоручев, Н.В. Ба¬
рышников и Г.И. Трубим. Постепенно наши учебники завоева¬
ли повсеместное признание, их оценили учителя, но их против¬
никами упорно продолжали оставаться сотрудники Академии
педагогических наук, понимавшие бесперспективность своего
метода, но не желавшие официально сдавать свои позиции.
Моя работа в НИИ школ развивалась успешно, и я обно¬
вил мои учебники для всех классов средней общеобразователь¬
ной школы. По желанию учителей министерство предложило
мне издать отдельные книги для учителя, в которых давались
бы рекомендации по ведению каждого урока. К этой работе
я привлек А.П. Шапко, которая по подготовленным мной кон¬
спектам писала рекомендации. Желая придать моей сотрудни¬
це больше уважения со стороны учителей, я стал издавать
учебники и книги для учителя под нашими общими именами,
хотя к написанию учебников Шапко не имела никакого от¬
ношения.
За время работы в НИИ школ я опубликовал ряд научных
работ, излагающих основы обучения французскому языку по по¬
рождающим моделям, и принципы построения учебников (спи¬
сок работ дается в отдельной «Библиографической справке»).
Люся тоже опубликовала свои соображения об обучении русско¬
му языку в национальных школах. В 1979 году она была принята
в члены Союза журналистов СССР. Наиболее интересной частью
ее работы как руководителя журнала «Русский язык в националь¬
ной школе» было участие в международных конгрессах русистов,
которые проводились в разных странах начиная с 1973 года. Она
выступала с докладами на конгрессах в Германии, Чехословакии,
Польше и ряде других стран. Ее доклады и тезисы опубликованы
в трудах Международной ассоциации преподавателей русского
языка и литературы.
По указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня
1945 года Люся была награждена медалью «За доблестный труд
в Великой Отечественной войне 1941 —1945 гг.», а по указу Пре¬
зидента Российской Федерации — юбилейной медалью «50 лет
Победы в Великой Отечественной войне 1941 —1945 гг.». Есть у
нее также юбилейная медаль «За доблестный труд» в ознамено¬
366
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
вание 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. Мы оба были
удостоены званий «Отличник народного просвещения» и «Отлич¬
ник просвещения СССР», и нам обоим было присвоено звание
«Ветеран труда» с вручением медали ветерана.
СМЕРТЬ ЕВГЕНИИ ИВАНОВНЫ
Летом 1975 года мы с Люсей поехали в Ригу, чтобы поку¬
паться в море и набраться немного сил для дальнейшей работы
зимой. В первых числах августа рано утром неизвестный врач
позвонила нам по телефону из Москвы и сообщила, что серьез¬
но заболела Евгения Ивановна и что она отправлена в больни¬
цу, а ребенок (Юля) остался без присмотра. Я буквально си¬
лой втиснулся в отлетавший самолет и в 8 утра был уже дома.
Юлю я нашел у соседки. Через час прилетела Люся, и мы вме¬
сте начали поиски Евгении Ивановны. Найти было нелегко, так
как врачи не оставили никаких ориентиров. Мы нашли Евгению
Ивановну в новой больнице в районе Измайлово с диагнозом
«инфаркт миокарда». 14 августа она скончалась.
ИНФАРКТ
С самых первых дней нашей подготовки к переезду из Са¬
ратова в Москву у меня возникли боли в сердце. Кардиолог
определил начало ишемической болезни и назвал мои боли сте-
нокардическими. Я не обратил серьезного внимания на состо¬
яние моего сердца и не принял никаких мер. 16 марта 1977 го¬
да у меня возникли нестерпимые боли, и я вызвал врача,
который установил инфаркт миокарда. Раиса Аркадьевна Ко-
ванева, сестра Таниного мужа Марка, и ее брат Семен Доб-
рушкин связались с Институтом кардиологии, и меня отпра¬
вили в кардиологический центр Академии медицинских наук.
Меня поместили в отдел реанимации, где я был окружен пол¬
ным вниманием врачей. Мое состояние было тяжелым, и
Люсе, которая каждые несколько часов справлялась о моем со¬
стоянии, говорили, что ничего утешительного сказать не мо¬
367
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
гут. Но активные действия врачей под руководством самого
академика Чазова оказали благотворное воздействие, и мое
состояние начало улучшаться. Меня перевели в терапевтиче¬
ское отделение, где борьбой с моим недугом занялся молодой
и энергичный врач Александр Александрович Агапов. Я не
могу забыть его исключительное внимание и заботу.
Я пролежал в больнице целый месяц, и меня отправили на до¬
лечивание в санаторий «Подлипки», где я пробыл еще месяц (с
24 мая по 22 июня) с диагнозом «постинфарктный кардиоскле¬
роз аорты и коронарных артерий. Нарушение ритма». Из сана¬
тория меня направили в ГЭК (Государственная экспертная
комиссия), которая выдала мне малоутешительное заключение:
«Инвалидность II группы (без срока). Без права работать». На
заключении было напечатано: «Это заключение должно быть
представлено администрации, где работает инвалид, который
должен быть немедленно уволен». Я с грустью представил это
печальное заключение директору института Сунцову. Николай
Степанович, опытный руководитель, прочел заявление и вернул
его мне со словами: «Вы мне его не представляли. После инфар¬
кта работа действует благотворно. Идите и спокойно продолжай¬
те вашу работу. А о дальнейшем я позабочусь». Я был счастлив от
такой реакции директора и с радостью вернулся к моим учебни¬
кам. Сунцов обратился в городскую ГЭК, дав обещание облегчить
мой труд и не посылать меня в командировки. Городская ГЭК на
моем первичном заключении сделала надпись: «Работа разреше¬
на в облегченных условиях и без командировок». Я действитель¬
но почувствовал, что работа меня вдохновляет и улучшает мое
состояние. Мои товарищи по работе оказывали мне всяческую
помощь, не позволяли мне поднимать что-нибудь тяжелое и даже
носили мой портфель, если в нем были книги.
ПОВТОРНЫЙ ИНФАРКТ
Летом 1983 года мы с Люсей по приглашению Татьяны Мат¬
веевны Куриленко поехали погостить у нее в Минске и позна¬
комиться с удивительными грибными лесами Белоруссии. Ее
368
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
супруг Михаил Данилович, знаток белорусских грибов, водил нас
по лесам и знакомил с их грибными достоинствами. Мы сами,
хорошо знающие подмосковные грибы, впервые узнали от Ми¬
хаила Даниловича о существовании грибов, называемых колпа¬
ками. Он объяснил нам, что в Белоруссии колпаки считаются
одними из самых ценных и вкусных грибов. Впоследствии нам
удалось кое-где в Подмосковье найти эти грибы, которые мест¬
ные жители считают поганками.
В Белоруссии мы получили много познавательной информации
и были очень довольны поездкой. Однако во время активных
прогулок по лесам я почувствовал приступы неожиданных болей
в сердце. По возвращении в Москву я обратился к кардиологу,
который по кардиограмме констатировал у меня ухудшение кро¬
воснабжения в зоне рубцов, оставшихся после инфаркта, и фор¬
мирование повторных очаговых изменений в передне-перегоро¬
дочной и передне-боковой областях миокарда. Меня тут же
определили в клинику, где консилиум нашел наличие у меня по¬
вторного инфаркта в задней стенке миокарда. Меня продержали
в больнице четыре недели, подвергая мое сердце усиленной тера¬
пии. После больницы я почувствовал себя как бы обновленным
и с прежней энергией приступил к работе.
СМЕРТЬ ШУРИКА. ГИБЕЛЬ МАРКА
7 ноября 1989 года мы получили телеграмму от Светы,
жены моего брата Шурика, о его неожиданной смерти 6 но¬
ября. Он скончался от инсульта в больнице города Орехово-
Зуево. Мы узнали, что аналогичные телеграммы были получены
нашими друзьями А.П. Старковым и Е.П. Кирилловой. Потря¬
сенные этой информацией, мы решили высказать соболезно¬
вание сыну Шурика Георгию (Жорику) и позвонили ему в
Калугу. Выяснилось, что Света ему не сообщила эту трагиче¬
скую весть. 10 ноября Марк заехал за нами на машине и от¬
вез нас в Орехово-Зуево. Туда же приехал и Жорик со своей
женой Мариной; он принял активное участие в организации
похорон по православному обряду.
24 - 2742
369
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
В мае 1990 года нас потрясло другое трагическое событие: на
Марка, Таниного мужа, спокойно ехавшего на своем автомобиле
в районе станции метро «Павелецкая», налетел грузовик. Пья¬
ный водитель не справился с управлением и, переехав на встреч¬
ную полосу улицы, врезался в машину Марка. Машина была
совершенно разбита, а Марк в тяжелом состоянии отправлен в
больницу. Врачи-реаниматоры три дня боролись за спасение его
жизни, Таня доставала плазму и другие заморские препараты
для спасения его жизни, но ничто не помогло, и 20 мая Марк
скончался. В это время у нас гостили мой внук, Ирочкин стар¬
ший сын Сережа с его женой Деборой (Debbie). Они оба были
на похоронах Марка. На похороны собрался буквально весь
штат НИИ школ, начиная с директора и кончая сторожами.
Марк недавно перешел из Саратовского университета в этот
московский научно-исследовательский институт и за короткий
срок сумел завоевать уважение и симпатии всего коллектива
ученых.
НА ПЕНСИИ
В 1984 году Люся вышла на пенсию, а через четыре года,
когда мне исполнилось 75 лет, я последовал ее примеру. Выход
на пенсию ни в какой мере не означал прекращение нашей
активной деятельности. Мы по-прежнему много читали, встре¬
чались с друзьями, гуляли. Люся энергично улучшала наш до¬
машний быт, а я продолжал усовершенствовать мои учебники
французского языка.
Появившееся свободное время мы с большим интересом по¬
святили укреплению дружеских связей. Особенно теплые отно¬
шения у нас сложились с Раисой Аркадьевной и Анатолием
Петровичем Старковыми, которые, к счастью, живут рядом с
нами. Со Старковым меня еще в институте сблизила общность
научного направления, а теперь мы нашли повышенный инте¬
рес во взаимном общении с этими интеллигентными и образо¬
ванными людьми, живо интересующимися событиями в стране
и за рубежом и книжными новинками. Мы стали отдавать по¬
370
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
.4^
явившееся свободное время походам в подмосковные леса и
тихой охоте за грибами. Раиса Аркадьевна, прекрасный врач,
является, по существу, нашим консультантом по вопросам здо¬
ровья.
Мы стали чаще и ближе встречаться с семьей Кузьмичевых.
Выезды к ним на дачу дали приятную возможность не только
более тесно общаться с этими милыми людьми, но и совершать
оздоровительные прогулки по окружающим их дачу лесам. Люся
стала крестной матерью их дочери Анастасии.
Мы по-прежнему поддерживаем дружбу с саратовчанами Зи¬
наидой Павловной и Владимиром Яковлевичем Уздинскими. У
них растет внук Вовочка, сын их дочери Алены; талантливый
пианист, он в свои десять лет является лауреатом многих меж¬
дународных конкурсов и получает призы за лучшее исполнение
сложных классических произведений.
За последние годы мы сдружились с Еленой Петровной Ки¬
рилловой, которая под псевдонимом Елены Таскиной опубли¬
ковала ряд статей в разных московских и петербургских из¬
даниях о жизни русских в Китае, и в частности в Харбине.
Она родилась в этом городе в 1927 году, училась в англий¬
ской школе, затем окончила гимназию ХСМЛ и лично знала
многих харбинцев. В Москве она работала в педагогическом
институте, где заведовала кафедрой английского языка. По ее
просьбе я написал статью о харбинской «Чураевке», которая
была опубликована в книге Елены Петровны «Русский Хар¬
бин», изданной в 1998 году Московским университетом. Су¬
пруг Кирилловой Измаил Алексеевич Мухин, знаменитый фо¬
тоохотник, издал в Москве несколько книг, содержащих его
изумительные снимки дикой природы — результат его мно¬
голетней работы.
В числе наших ближайших друзей последнего времени я хочу
назвать двух профессоров — доктора филологических наук ака¬
демика Владимира Вениаминовича Агеносова и доктора исто¬
рических наук Георгия Васильевича Мелихова. Объемная книга
первого из них «Литература русского зарубежья» освещает ли¬
тературу русского зарубежья от 1918 года до настоящих дней,
рассказывает о творчестве наиболее крупных писателей русской
24
371
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
диаспоры, анализирует творчество парижских поэтов Георгия
Иванова и Бориса Поплавского, а также хорошо мне лично
известных дальневосточных поэтов Арсения Несмелова и Вале¬
рия Перелешина, и других еще мало известных писателей и
поэтов русского зарубежья. Агеносов почти каждый год выез¬
жает в Китай, где по приглашению Пекинского университета
читает лекции по русской литературе.
Профессор Мелихов является автором монографических тру¬
дов по истории Маньчжурии, на широкой документальной ос¬
нове рассказывает о постройке русскими и китайскими строи¬
телями Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), о
строительстве Харбина. В совершенстве владея китайским язы¬
ком, он часто ездит в Китай, где продолжает свою исследова¬
тельскую работу. Он родился на западной линии КВЖД и ве¬
дет свое повествование не только как глубокий ученый, но и с
полным авторитетом очевидца.
Каждое лето в Россию приезжала бывшая жена Колиного
сына Котика Аня вместе с уже большими детьми — сыном
Мишей (родился 22 февраля 1975 года) и дочерью Катюшей
(родилась 16 марта 1978 года). Аня, американка по рожде¬
нию, быстро и неплохо овладела русским языком и препода¬
вала этот язык в университете города Флагстафа (Flagstaff).
Она договорилась с администрациями этого университета и
университета города Барнаул об обмене студентами, изучаю¬
щими русский и английский языки. Именно по этой причи¬
не она каждый год привозила американских студентов в
Россию и виделась с нами. Миша закончил дипломатический
факультет в Вашингтоне, достаточно хорошо владеет русским
языком и несколькими европейскими языками, увлекается
изучением истории Российского государства. По окончании
факультета он совершенствовался в русском языке, работая
преподавателем в Барнаульском университете. Здесь он позна¬
комился с преподавательницей английского языка Таней Сте¬
паненко, на которой женился. Он приходил к нам вместе с
ней, чтобы познакомить нас со своей избранницей, которая
произвела на нас приятное впечатление. Сестра Миши —
Катюша — закончила среднюю школы во Флагстафе и продол¬
372
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
жает свое образование в одном из американских высших учеб¬
ных заведений. Миша оформил себе официально двойную фа¬
милию — Слободчиков по отцу и деду и Огильви (Ogilvie) по
бабушке и стал таким образом Slobodchikoff-Ogilvie.
Колина жена Валерия Огильви обожала единственного сына
Котика и обоих внуков, которые жили далеко — в штате Ари¬
зона, — но раза два-три в год приезжали в Сан-Франциско,
чтобы повидаться с родителями и дядей Володей Огильви, бра¬
том Валерии. О роде Огильви я уже рассказывал и еще расска¬
жу позже. Их предок фельдмаршал Александр был приглашен
императором Петром Великим, но пробыл в России недолго.
Зато его сын приехал в нашу страну и поселился в Санкт-Пе¬
тербурге. От него пошла русская ветвь рода Огильви. В Москве
и сейчас (2002 г.) после смерти молодого гидрогеолога Алек¬
сандра остались его жена Верочка и три дочери — Шурочка,
Наташа и Таня. Мы знаем дочерей со дня рождения, но теперь
они все трое замужем и уже обзавелись потомством. Мы не
часто встречаемся с ними, но очень любим эту молодую интел¬
лигентную русскую поросль древнего шотландского рода.
СНОВА В АМЕРИКЕ
Имея стабильную пенсию и хорошую квартиру в Москве, мы
почувствовали себя прочно устроенными и захотели еще раз
повидаться с Ирочкой и ее детьми, нашими внуками.
Меня восхищает моя дочь Ирина, в раннем возрасте поте¬
рявшая мать, неожиданно скончавшуюся от сердечного при¬
ступа, и при практическом отсутствии отца, контакт с кото¬
рым был потерян, она воспитывалась в семье деда. Закончив
медицинский колледж в Сан-Франциско, она работала ассис¬
тенткой при хирургических операциях. Ирина рано вышла
замуж и воспитала трех чудесных мальчиков: Сережу, Вадика
и Димочку. Она параллельно обучалась юридическим наукам
в Калифорнийском университете и позже получила степень
доктора юриспруденции. Ириша стала широко известным аме¬
риканским адвокатом, хорошо владеющим русским языком.
373
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Члены большой русской диаспоры Сан-Франциско постоянно
пользуются ее консультациями.
Все ее сыновья получили высшее образование: Сережа и Вадик
в Берклейском университете, а Димочка — в Стэнфордском. Они
стали специалистами в области ультрасовременных технологий.
Сережа и Дима женаты. Жена Сережи Дебора, или просто Деб¬
би, родила двух сыновей — Матвейчика и Андрюшу — и дочь
Нину, она проявляет о них не только большую материнскую за¬
боту, но и является также образцовой хозяйкой. У Димочки две
дочери — Аня и Лиза, умело воспитывает которых их мать Кри¬
сти. Вадик еще не женат. Все эти малыши, внуки моей дочери,
являются моими правнуками.
У Катюши, дочери от первого брака Ириного мужа Фелик¬
са, есть дочь Сашенька, которая занимается дизайном. Это
правнучка моего брата Льва и, следовательно, моя внучатая
племянница. Ее мать Катюша росла и воспитывалась Иришей
наравне с ее сыновьями. Таким образом, у Иры шесть внуков,
которыми она гордится и о которых проявляет постоянную
заботу; они являются генетически продолжателями рода моих
предков, заброшенными волей исторической судьбы далеко в
заокеанские края.
Была весна 1993 года. Как и в первый раз, в аэропорту нас
встречала Ирочка и все родственники, кроме, увы, моих двух
братьев — Левы и Коли — и Вали, Колиной жены. Они по¬
кинули этот мир за прошедшие годы: Лева скончался 6 сен¬
тября 1983 года, Валя — 28 февраля 1984 года, а Коля —
совсем незадолго до нашего приезда — в 1991 году, немного
не дожив до 80-летнего возраста. Ирочка с Феликсом жили в
южном пригороде Сан-Франциско — Санни-Вейл (Sunny
Vale), и в их доме в это время был ремонт. Сережа с Дебби
повезли нас к себе во Фремонт (Fremont). Их дом находится
по другую сторону залива, и мы проехали по самому длинно¬
му в Калифорнии мосту через залив. Нам выделили отдельную
комнату, и Дебби с Сережей окружили нас большим внима¬
нием и всеми возможными удобствами. Нам было очень хо¬
рошо в этом гостеприимном доме. Год тому назад, 12 мая
1992 года у Дебби родился сын, наш правнук, которого на¬
374
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
звали Матвейчиком (Mathew). Каждое утро мы гуляли с ним
в парке, и нас восхищала его радость жизни, когда ребенку
впервые открывается удивительный мир окружающих красок
и форм.
Приближалась православная Пасха, и Ирочка пригласила нас
пойти в церковь в Барлингейме встретить на заутрени светлое
Христово Воскресение вместе с ней, детьми и Феликсом, а по¬
том поехать разговляться в ее свежеотремонтированный дом.
После разговления мы остались у Иры. В наше распоряжение
был предоставлен весь второй этаж: две комнаты, зала, душе¬
вая и туалет.
После работы Ирочка поднималась к нам, и мы долго и ин¬
тересно обсуждали все сложные перипетии нашей советской
и ее американской жизни, радовались успехам ее адвокатской
работы. Мы узнали, что Дмитрий Ильин, владелец юридиче¬
ской конторы на Клемент-стрит, с которой сотрудничала Ири¬
ша, собирается завершать свою адвокатскую деятельность и
высказывает желание передать контору Ирине, считая ее со¬
зревшей для самостоятельного руководства учреждением. Эта
весть была радостной, так как сулила укрепление финансово¬
го положения, но и требовала повышенной ответственности.
Как-то Ириша передала нам приглашение от сестры ее по¬
койной матери Муси приехать в ближайшую субботу к ней в
Санта-Роза (Santa Rosa) на встречу с моими бывшими харбин¬
скими и шанхайскими друзьями. Ирочка повезла нас в этот
удивительный уголок, где поселились многие русские выходцы
из Китая. Один из моих друзей сказал, что Санта-Роза — это
подлинный кусочек рая, упавший на калифорнийскую землю,
чтобы приютить намыкавшихся русских беглецов из своей не¬
счастной родины.
Муся еще в Харбине сочеталась первым браком с молодым
поляком по фамилии Цыдзик, от которого имела двух сыновей —
Рики и Эда. Отправившись в Южную Америку, Муся развелась
там с мужем, забрав обоих сыновей, уехала в Калифорнию. В
этой благословенной части США она вышла замуж за немоло¬
дого, но состоятельного американца Жоржа Уорена (George
Warren), брак с которым оказался очень благоприятным. Чета
375
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Уоренов приобрела просторный дом и поселилась в Санта-Роза
среди многих Мусиных бывших «китайских» друзей. Жорж
произвел на нас впечатление милого человека. На приеме у
Муси было много моих бывших друзей: Ира и Дима Мухано-
вы, Клио и Коля Киселевы (Коля — мой сослуживец по фран¬
цузскому муниципалитету в Шанхае), чета Подетт (Галя За¬
харова, бывшая моя соседка по шанхайской квартире на рю
Буржа, родственница прославленного открывателя Антарктиды
русского мореплавателя Ф. Беллинсгаузена) и Костя Подгорец-
кий, учившийся вместе со своей сестрой в харбинской гимна¬
зии ХСМЛ, Муся и Дима Браунсы (Дима — мой гимназичес¬
кий соученик), Алла Крон (бывшая Эрнст), Оля и Коля
Беленьковы (Коля — бывший мой соученик по харбинскому
коммерческому училищу), Виктор Салатко-Петрище, бывший
чураевец, брат поэта Валерия Перелешина, Галя Ребман, Коли¬
на соученица Тихонова и многие другие харбинцы.
Вечер был оживленным; он воскресил в моей памяти облик
давно забытых близких друзей моей юности и доставил мне
много радостных переживаний. К Мусе не смогла прийти Вик¬
тория Янковская, но она просила меня встретиться с ней на
следующий день в православной церкви. Там же должен был
быть мой старый шанхайский друг и сослуживец Павлик Гри-
бановский, который за прошедшие годы принял сан священни¬
ка и получил широкое признание в русской среде Сан-Францис¬
ко и пригороде, в том числе и в Санта-Роза. Мы действительно
на следующий день встретились и с Грибановским, и с Янков¬
ской. Виктория подарила нам новую книгу своих стихов и фо¬
тографию русской церкви в Санта-Роза, а нашу встречу с отцом
Павлом мы запечатлели на фотоснимке.
Я в Шанхае близко дружил с Павликом Грибановским. Он
тогда был чиновником французской администрации, а теперь,
став священнослужителем, обрел философско-религиозную на¬
правленность мыслей. Некоторые из его высказываний мне хо¬
рошо запомнились. Так, он говорил: 70 лет мы ждали правды
и добра, забывая, что от кривой палки не может быть прямой
тени. Все годы в нашей стране строилась башня на костях уби¬
того Бога и порабощенного человека. Но Бога нельзя убить, а
376
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
дух человека — поработить навечно. Человек борется за свою
свободу, а тот, кто меняет свободу на колбасу, не имеет ни того
ни другого. Все делалось, чтобы усилить военную и руководящую
мощь власти, а ведь меч поднимают не от силы, а от слабости,
из страха потерять власть. Господь милостив и все простит, но
люди никогда не забудут и не простят миллионов невинных,
уничтоженных сталинской властью. Ведь американцы даже не
знают о тех ужасах, что творились на нашей российской земле.
Когда мы вернулись в Санни-Вейл, то узнали, что Иринина
сотрудница Мэри Келли (Mary Kelley) уезжает с мужем в от¬
пуск на Гавайи и предлагает нам пожить в Сан-Франциско в ее
большом особняке на улице Валлехо (Vallejo). Мы с радостью
приняли предложение, потому что жизнь в Сан-Франциско нам
облегчала возможность общения с друзьями. Валлехо проходит
по гористой части Сан-Франциско, и нам казалось удивитель¬
ным, что автомобили поднимаются в гору в полувертикальном
положении.
Дом Келли стоит в непосредственной близости к русскому
консульству, и мы сочли необходимым посетить родное пред¬
ставительство. Нас любезно принял сам консул В.Р. Абрамов. Он
знал нашу Иришу как выдающегося американского адвоката,
хорошо говорящего по-русски, с которой консульству приходи¬
лось часто иметь деловые отношения. Забавным оказалось, что
в Москве он живет на той же Косинской улице, что и мы, в
доме, расположенном почти рядом с нашим.
В особняке Келли нас посетили многие наши друзья, из ко¬
торых одним из первых был мой соученик Петя Гаряев; он
свозил нас в свое поместье в Сан-Анселмо (San Anselmo), где
мы славно провели время, покупались в бассейне, покатались
на лошадях. Приезжал Женя Сатрапинский, друг моего дет¬
ства, со своей женой Лялей, урожденной Тычковой (Ляля учи¬
лась в харбинской гимназии имени Достоевского на класс
моложе меня, и я хорошо помнил ее по школе).
У Сатрапинских был собственный дом в фешенебельном рай¬
оне Хилсборо (Hillsborough), где мы не раз бывали впослед¬
377
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
і^=
ствии и любовались удивительными скульптурами из кости и
глины, которые мастерски создавала Ляля, эта талантливая жен¬
щина. Побывали у нас на Валлехо также Галя и Костя Подетт,
которые, как и Келли, пригласили нас пожить у них в Санта-
Роза пару недель, пока они уедут куда-то в отпуск.
В это время по приглашению Ники и Тома Уинн (Wynn)
приехала в Сан-Франциско наша Таня с 8-летней дочерью Ли¬
зой, которая родилась 8 мая 1985 года до гибели Марка.
Мать Ники, Лиду Белую, как и ее сестру Нину, я знал с юно¬
сти. Они были дочерьми учителя и организатора всех торжеств в
гимназии имени Достоевского, когда там учился я и мои братья.
Лидочка была в Харбине активной участницей Общества теннис¬
ного и конькобежного спорта (ХОТКС), где мы с ней постоян¬
но встречались. Она вышла замуж за моего соученика по Коммер¬
ческому училищу и друга детства Вадима Наркевича, и от этого
брака родилась Ника. Том, работая по космической части, при¬
езжал в командировку в Москву, и наша Таня сумела обеспечить
его хорошим жильем, что и вызвало его желание отблагодарить
Таню приглашением в США.
Из дома Келли Ирочка перевезла нас с Таней и Лизой в дом
Подеттов в Санта-Роза. Здесь мы общались главным образом с
Мухановыми, которые проявили к нам много внимания и за¬
боты. Через две недели Ирочка отвезла нас к себе в Санни-Вейл.
ОПЕРАЦИЯ НА СЕРДЦЕ
У меня начались опять приступы стенокардических болей. Я
глотал нитроглицерин, таблетку за таблеткой, но мне ничего не
помогало. Ирочка с Люсей отвезли меня в медклинику, где были
приняты всевозможные меры, но и они не помогли. Меня пе¬
реотправили тогда в Сан-Франциско, где опытный врач с рус¬
ской фамилией Рыжков, но не говорящий по-русски, провел
катетеризацию моего сердца и обнаружил, что из всех моих
коронарных сосудов только один пропускает кровь, а все осталь¬
ные закупорены бляшками. Доктор пригласил ведущего хирур¬
га Александра Япа (Alexander Yap) из госпиталя Святой Марии
378
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
(St. Mary’s Hospital and Medical Center), который, ознакомив¬
шись с диаграммой катетеризации, сказал, что в настоящем
состоянии сосудов моего сердца я смогу прожить еще не более
месяца; нужна срочная операция — шунтирование (Open heart
surgery). Я сказал, что я гость из России и не располагаю
средствами на оплату операции. На что хирург ответил: «Пере¬
до мной, как перед врачом, стоит только одна альтернатива:
операция необходима или нет. Если необходима, то я обязан ее
делать. В вашем случае она необходима. Если у вас нет денег, я
оплачу стоимость операции из моих собственных средств». Я
был поражен таким решением хирурга, но в это время в разго¬
вор вступила Ириша, которая сообщила, что только что она
подключила меня, как отца, к ее семейному страховому полису
и что страховая фирма оплатит операцию. Тут выяснилось, что
доктор Яп, американский китаец, является сыном бывшего сту¬
дента Шанхайского университета Святого Джонса (St. John’s
university), где я, как студент параллельного французского уни¬
верситета, часто бывал. Тогда доктор Александр добавил: «Зна¬
чит, вы могли в Шанхае встретиться с моим отцом». — «Вполне
вероятно», — добавил я.
Наутро — это было 28 сентября — мне сделали укол сно¬
творного, и дальше я ничего не помню. Люся рассказывает, что
доктор Александр разрешил ей с Ирочкой прийти в приемную,
где он будет после операции. В приемной он сообщил, что опе¬
рация прошла благополучно и что они могут навестить меня в
моей палате вечером. Вечером я еще не был в полном созна¬
нии от анестезии, а на следующий день они застали меня за
едой. Узнав, что уже 29 сентября, я поздравил Люсю с днем ее
ангела, чем поразил и саму Люсю, и Ирочку: они не ожидали,
что после такой тяжелой операции я могу помнить Люсин день
именин. Через день мне было разрешено ходить и принять душ,
а на шестой день меня выписали из больницы.
В течение двух недель ко мне приходили ежедневно две ме¬
дицинских сестры, которые проверяли состояние моего сердца
и послеоперационного шва. Все было в порядке.
После операции я ожил: у меня полностью прекратились
боли в сердце и я почувствовал прилив энергии и желания
379
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
жить и трудиться. Эта удивительная операция сразу постави¬
ла меня на ноги. Я уже давно привык к моим постоянным
болям в сердце и к необходимости глотать таблетки нитрогли¬
церина. Первое время я даже чувствовал странность своего об¬
новленного состояния, хотелось двигаться, гулять, читать газеты
и слушать новости. Ко всем этим мелким радостям жизни я
уже давно потерял интерес. Что за чудо совершает над чело¬
веком эта операция! Постепенно я полностью обрел мои преж¬
ние утраченные силы.
В ПРАВОСЛАВНОМ СОБОРЕ САН-ФРАНЦИСКО
Желая дать нам возможность радостного общения с друзья¬
ми, Ирочка сняла для нас отдельную маленькую квартирку в по-
лугостиничном доме в центральной части Сан-Франциско на
углу улицы Гэри (Garry) и Двадцать шестой авеню. Этот дом
выходил фасадом прямо на православный собор, и мы с Люсей
стали часто посещать его. (Надо заметить, что родившиеся в
России в советское время, как правило, не подвергались обряду
христианского крещения. Люся, 1926 года рождения, тоже не
была крещена. Но в 90-е годы все советские предрассудки были
изжиты, и Люся решила стать православной в соответствии с
христианскими канонами. Таинство крещения было соверше¬
но 21 ноября 1991 года в Патриаршем Богоявленском соборе
Москвы. Позже мы с Люсей оформили наш брак церковным
обрядом.)
На богослужениях мы встречали много знакомых. Так, однаж¬
ды мы встретили известного мне еще по харбинской «Чураевке»
писателя Виктора Петрова, недавно введенного в Палату славы
Конгресса русских американцев. Виктор Порфирьевич Петров
начал свою литературную деятельность журналистом сначала в
Харбине и затем в Шанхае. Он еще в Китае издал две книги рас¬
сказов: «Под американским флагом» (1933) и «В Маньчжурии»
(1937) и роман «Лола» (1934). Особенно сильно расцвел его
писательский талант после того, как он обосновался в США, где
он опубликовал более двадцати книг исследовательских очерков,
380
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
рассказов и романов. Его исследования глубоко содержательны и
интересны, такие, например, как «Русская духовная миссия в
Китае» (1968), «Колумбы российские» (1971), «Русская Амери¬
ка» (1975), «Форт-Росс и его культурное наследие» (1977), «Го¬
род на Сунгари» (1984), «Шанхай на Вампу» (1985), «По сле¬
дам инков и майя» (1987), «Русские в истории Америки»
(1988), «Русские в Америке, XX век» (1992) и др. Его «Китай¬
ские рассказы», изданные в 1962 году в Вашингтоне, привлекали
внимание читателей удивительным колоритом живого свидетеля
подлинной китайской жизни. Два изданных в Вашингтоне рома¬
на «Катаклизмы» и «Изгои» посвящены эмигрантским мытар¬
ствам русских людей в эпоху страшных государственных потря¬
сений.
Вместе с Петровым мы спустились в подвальный этаж со¬
бора, где была оборудована усыпальница архиепископа Иоан¬
на, и прислужница выдала нам по маленькому флакону елея.
Иоанн Шанхайский (Максимович) заслужил глубокое уваже¬
ние верующих и по решению Зарубежной православной цер¬
кви причислен к лику святых. Я несколько раз лично встре¬
чался с епископом Иоанном в Шанхае и часто присутствовал
на его богослужениях.
Питая полное уважение к решению патриархата Зарубежной
церкви, я не могу воздержаться от того, чтобы не вспомнить, как
я получил от владыки Иоанна грозное послание, упрекавшее меня
в том, что я без его санкции пригласил архимандрита Макария к
себе в дом крестить мою новорожденную дочь Ирину. Мне сто¬
ило тогда немалых усилий доказать владыке беспочвенность его
аргументов.
В Шанхае у епископа Иоанна были разногласия с работав¬
шим в его подчинении поэтом Валерием Перелешиным, быв¬
шим в те времена иеромонахом Германом. Справедливости
ради следует сказать, что в разногласии с отцом Германом вла¬
дыка был явно прав. Он как духовный руководитель монаха
не хотел терпеть того, чтобы в монастырскую келью священ¬
нослужителя чуть ли не каждый вечер приходили молодые не¬
православные китайцы, которые часто оставались там на ночь.
Отец Герман объяснял, что посетители помогают ему в изуче¬
381
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
нии иероглифической письменности. Терпение владыки Иоан¬
на было окончательно утрачено после того, как Валерий Пе-
релешин написал стихотворение, в котором изобразил монахов
как черных пуделей, лакомых до всего вкусного.
В соборе я встретил человека, который много лет прожил в
русском поселке при железнодорожной станции Маоэршань. Мы
детьми проводили в Маоэршани каждое лето, но жизнь не свела
нас близко с этим мальчиком, почти нашим ровесником. Отец
Коли Портникова, так звали мальчика, владел небольшой фабри¬
кой бочек и держал сына в строгости и повиновении. У нас на
покрытой лесом горе был большой участок земли, на котором еще
прежним владельцем были построены два дачных дома, один из
которых был солидной постройкой. Я подробно уже писал рань¬
ше о нашей даче и о том, что японцы, оккупировавшие Маньч¬
журию в 1932 году, приказали снести все постройки на горе,
полагая, что в них могут скрываться китайские партизаны. Отец,
не имея возможности заняться этим вопросом, оставил дачу на
произвол судьбы. Шестьдесят лет спустя мы узнали от Портни¬
кова о судьбе оставленных нами домов. Оказалось, что кто-то из
жителей поселка (Поршников назвал ничего не говорящую мне
фамилию) разобрал наши дома и отправил как строительный
материал в Харбин, где выручил от его продажи значительную
сумму денег, позволившую ему и его семье уехать в Америку. Я
могу только порадоваться за человека, проявившего такую ини¬
циативу, и пожалел, что мы и наш отец действительно в то вре¬
мя не имели возможности заняться этим делом.
Мы познакомились также с молодым священником отцом
Сергием и его женой матушкой Масей, которая оказалась род¬
ственницей бывшего управляющего КВЖД и фактического рус¬
ского управителя Маньчжурии Дмитрия Леонидовича Хорвата.
НА УЛИЦЕ ГЭРИ
Полностью оправданным оказался замысел Ирочки поселить
нас в русскоязычной части Сан-Франциско, чтобы облегчить нам
возможность частого общения с нашими многочисленными рус¬
382
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
скими друзьями. Одним из первых наших гостей был профес¬
сор Стэнфордского университета Николай Иванович Рокитян-
ский. Он много лет занимался изучением Форт-Росса в Кали¬
форнии. В какой-то мере именно ему принадлежит инициатива
превращения старого русского поселения в музей и привлече¬
ния к нему интереса и вкладов американских властей. Он пред¬
ложил нам поехать в свое детище и обещал рассказать интерес¬
ные подробности истории и быта этого первого русского
поселения на Калифорнийской земле. Мы с радостью согласи¬
лись, предвкушая особенно заманчивую поездку.
По просьбе профессора нас повез на своем автомобиле его
бывший студент Пол Мандинг (Paul Munding) — очень милый
человек лет сорока пяти. Пол изучал русский язык и вообще
интересовался всем русским. Он мастерски вел машину, и было
видно, что по крутым прибрежным дорогам он ездил в Форт-
Росс неоднократно. С нами вместе посмотреть эту старую рус¬
скую цитадель поехали Таня и Лиза. Эта поездка оставила у нас
неизгладимое впечатление. Когда мы вернулись домой, Пол по¬
просил разрешения еще раз встретиться с нами, — ему явно
понравилась Таня.
Приезжали к нам мой шанхайский друг и сослуживец Коля
Киселев и мой харбинский соученик Коля Беленьков; они оба
жили с семьями в Санта-Роза. Особенно часто нас навещал
Коля Лапикен, старший брат моего чураевского друга, писа¬
теля Муры Лапикена. Колю Лапикена мы раньше не знали. Он
как-то пришел к нам и сам представился, сказав, что от по¬
койного брата он много хорошего слыхал о Воле Слободчико-
ве и захотел сам познакомиться с ним. Его жена Женя была
дочерью известной до революции русской актрисы немого
кино Веры Холодной. Коля Лапикен рассказал, что от Муры
остался большой архив, связанный в основном с «Чураевкой».
Он обещал познакомить нас с материалами этого архива. Но
к сожалению, архив нам не удалось повидать. Коля, однако,
успел подарить нам несколько старых фотоснимков, на кото¬
рых, в частности, был запечатлен наш отец и некоторые дру¬
гие выдающиеся харбинцы. Старшая сестра Лапикенов была
замужем за сыном прославленного востоковеда Павла Василь¬
383
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1^*
евича Шкуркина, о котором я писал раньше. Внук Павла Ва¬
сильевича Владимир Владимирович и по сей день (2003 г.)
живет в Сан-Франциско. Он сохраняет архивы своего деда и
обоих братьев Лапикен.
Изредка мы встречались с Димой Браунсом, моим бывшим
соучеником (он учился в гимназии имени Достоевского на один
класс моложе меня). Дима после смерти моего брата Николая
стал директором Русского музея в Сан-Франциско. Мы побы¬
вали в его доме в районе Уолнат-Крик (Walnut Creek), худо¬
жественно убранным его женой Мусей (урожденной Тидеман),
которую я хорошо помнил еще по шанхайским временам.
Мы часто посещали приветливую харбинку Нину Машарову,
жившую в собственном небольшом доме на Сорок восьмой аве¬
ню. Нина была страстная филателистка, и такой богатой кол¬
лекции американских марок, как у нее, мне никогда не прихо¬
дилось видеть.
На городском транспорте, поскольку у нас не было своей ма¬
шины, мы три раза ездили с пересадками в дальний район Сан-
Франциско — Колма (Colma), где жила известная мне по
Шанхаю поэтесса Мария Генриховна Визи (Vezey), которую
наши общие друзья-бриджистки звали попросту Муся. Мусе было
90 лет, но она была легка в движениях и выглядела совсем моло¬
дой, оправдывая тем самым известное выражение Бальзака о том,
что женщинам не бывает больше 35 лет. Визи писала хорошие
стихи. Первая книга ее стихов вышла еще в Харбине, и многие
склонны называть ее чураевской поэтессой, что не совсем верно,
потому что она, хотя и бывала в «Чураевке», но формировалась
как поэт где-то самостоятельно, вне чураевской студии, которую
почти не посещала. Второй сборник ее стихотворений был опуб¬
ликован в Шанхае, а последний, третий, «Голубая трава», увидел
свет только в 1973 году в Сан-Франциско.
Я склонен считать Марию Визи одной из лучших русских
поэтесс Дальнего Востока: подчеркиваю — русских, потому что
по рождению она американка. Ее отец, Генри Визи, американ¬
ский журналист, до революции работал в Петербурге, где и ро¬
дилась будущая поэтесса. Отец ей дал русское образование, ко¬
торое считал лучшим в мире. Семья Визи переехала в Китай,
384
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
где Генри стал издавать газету на английском языке «Харбин¬
ские ежедневные новости» (Harbin Daily News), еженедельным
приложением к которой была литературная страница «Молодая
«Чураевка». Мария недолго прожила в Харбине и уехала в Шан¬
хай, где вышла замуж за Е.Ф. Туркова и стала работать журна¬
листкой. Стихов писала мало. Из писателей и поэтов встреча¬
лась, насколько я знаю, с Паркау, Юстиной Крузенштерн и
Щербаковым, который и познакомил меня с ней. Бывала на
«Средах» у Паркау, но своих стихов не читала.
В Сан-Франциско Визи жила уединенно с дочерью Ольгой, ко¬
торая помогала ей по хозяйству. Крузенштерн оставила ей весь
свой обширный архив, состоявший в основном из черновиков
статей, писем и стихов Петереца. Она познакомила меня с содер¬
жанием архива, но мне не попалось ничего в нем интересного:
много злости и отклонений от правды. У нее сохранился также
большой хорошо изданный альбом шанхайских нотаблей. Визи
прочитала нам только что написанное ею стихотворение «Рекви¬
ем по разрушенному храму», которое затем с некоторыми ис¬
правлениями прислала нам по почте вместе с ее книгой «Голубая
трава». Надо отметить, что в это время я писал много стихов,
которые охотно публиковала газета «Русская жизнь» в Сан-Фран¬
циско. Стихотворение «Раскол» было, кроме того, опубликовано
в Нью-Йорке. Его перепечатали многие другие издания. Приво¬
жу его полностью.
РАСКОЛ
Я их виню, что, в лес забравшись бойко,
Себе в награду иль себе в укор,
Три человека (Боже, снова «тройка»)
Осуществили страшный приговор.
Я их виню, что оборвалась в море,
Я пучину бед великая скала,
И от нее на всем земном просторе
Взметнулась небывалая волна.
И вслед пошли крутые перемены.
В борьбе за власть, в гуманность обрядясь,
Рванулись вверх клубами мутной пены
Со дна души амбиции и грязь.
25 - 2742
385
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
А мы, больные, тихо и смиренно
Покорные желанию врача,
Глотаем столько власти суверенной,
Что все дрожит и рвется сгоряча.
Не знаем мы, что за войной законов,
Расколом сил и бешенством страстей
С улыбкою следит из-за кордона
Довольный глаз друзей и недрузей.
Я их виню, что нашим добрым людям
Пришлось бежать неведомо куда,
Бросая дом, уклад привычных буден,
Могилы предков, может, навсегда.
Я их виню, что стали мы бездомны,
Безродны, безъязычны и слабы,
Что заселяют наш простор огромный
Чужие пограничные столбы.
За в небеса поднявшиеся цены,
За их дальнейший соколиный взлет,
И за указы, и за их отмены,
За гибнущий от голода народ.
За то, что нашим малолетним шкодам
Завидует безумный Герострат,
Как и другим беспамятным уродам,
Что памятники прошлого крушат,
Что без конца гремит язык захлестный,
Что в темноте отточены ножи
И что царят на тихих перекрестках
Ночные и дневные грабежи.
За боль и крик кавказского народа,
За то, что, в маску счастья нарядясь,
Всех предала желанная свобода
И вместо счастья кровью пролилась.
Да! Хорошо, что удалось разрушить
Тот страшный мир, в котором жили мы;
Но что же делать, если наши души
Упали в ад безверия и тьмы?
И ждать ли нам счастливого исхода,
И будет ли спасеньем для души
Для блага обнищавшего народа,
Коль царство зла заменим царством лжи?
И все же ясно: поздно или рано
Пройдет междоусобная игра,
И люди вспомнят Грозного Ивана,
И Калиту, и смелого Петра.
386
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
И вот тогда, достойно справив тризну,
История перелистнет года
И вспомнит тех, кто расколол Отчизну,
И заклеймит позором навсегда.
От стариков, отброшенных в бессилье,
Прославленных боями и трудом,
Я приношу земной поклон России
И свято верю в наш великий Дом.
Совсем недалеко от нас по улице Гэри в Юинг-Террас
(Ewing Terrace) жила бывшая жена Ирочкиного деда Альфия
Брониславовна (Аля). Она родилась в 1916 году и совсем
юной девушкой вышла замуж за Ярослава Мариановича, отца
трех почти взрослых детей. В 1936 году она родила единствен¬
ную дочь Ангелину (Гелю), которая была всего на три года
старше нашей Ириши, ее племянницы, и две девочки росли
как сестры. После смерти Ириной мамы Аля много внимания
уделила Ире и фактически заменила ей мать. В 1953 году
Ярослав Марианович уехал в семьей в Сан-Франциско, где Геля
вышла замуж за харбинца Сашу Лаврушина и родила четырех
девочек (Наташу, Маргариту, Сусанну и Юлю). Когда девоч¬
ки выросли, Геля оставила мужа и уехала в гористую местность
Калифорнии, где мы посетили ее; Геля проявила завидные спо¬
собности к коммерции и на куплях и продажах домов зара¬
ботала немалые средства.
После смерти Ярослава Мариановича Аля вышла замуж за
пенсионера Федора Вагина, с которым мы познакомились, ког¬
да навещали Ирочку в 1970 году. Федор оставил Але дом, где
она прожила всю оставшуюся жизнь и где мы неоднократно
навещали ее.
В Барлингейме под Сан-Франциско жила моя старая знако¬
мая Ирина Скоблина, урожденная Штенгель, с которой, как и
с ее сестрой Татьяной, все мы, браться Слободчиковы, дружи¬
ли в дни нашей юности. После кончины ее мужа Леонида Ира
жила со своей дочерью Мариной. Несмотря на дальность рас¬
стояния, мы как-то выбрались навестить Скоблину и были удив¬
лены неожиданной встрече с нашим давнишним другом Игорем
Адамовичем. О семье Адамовичей и о завидной судьбе Игоря я
уже рассказывал в моих воспоминаниях, поэтому не буду по-
25*
3,37
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
вторятъ историю его поистине поразительной жизни. Игорь был
очень слаб, и мы едва смогли посадить его в машину, когда он
в сопровождении своего друга-китайца отправлялся к себе до¬
мой. Помимо Игоря мы тоже неожиданно встретили у Скоб-
линой дядю нашей Ирочки — Юру Тельтофта, которого ч знал
с детства и о котором уже писал в воспоминаниях; к Юре я не
питал большого чувства привязанности.
НА СЕРБСКОМ КЛАДБИЩЕ
Как-то раз Ирочка повезла нас на Сербское кладбище, где
хоронили русских покойников города Сан-Франциско. Это
кладбище официально называется «Сербским», но в просторе¬
чии его называют Русским. Проходя среди могил, я то и дело
останавливался перед надгробиями со знакомыми именами.
Как в калейдоскопе, вставали передо мной живые лица. Вот
большая мраморная гробница семьи Огильви; Мария Федоров¬
на, Константин Николаевич и дочь их Валерия, жена моего
брата Николая, а вот и он сам, мой любимый брат, скончав¬
шийся всего только два года тому назад. Рядом с могилой ро¬
дителей — памятник их сыну Володе, моему другу, разыскав¬
шему меня в России после моей катастрофы. Володино
неожиданное письмо определило всю мою дальнейшую жизнь,
вернуло меня, потерянного, любимой дочери и братьям. А вот
мой старший брат Лев, живший какой-то своей, обособлен¬
ной от семьи жизнью, но оберегавший нас, младших и еще
глупых братьев, от нечаянных ошибок. Старший брат обладал
поразительными лингвистическими способностями. Зачем-то
знал многие тысячи китайских иероглифов и владел вьетнам¬
ским и рядом европейских языков. Этот русский кладезь не¬
востребованных знаний бесцельно упокоен в Калифорнийской
земле. Вот два брата Апрелевых, моих сослуживцев; они хра¬
нили письма Тургенева к их бабушке и по моей инициативе
отправили их в Россию. Бродя по кладбищу, я боялся насту¬
пить на прах кого-нибудь из моих друзей, бывших когда-то
участниками моей тревожной жизни, попавших, как и я, под
388
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
тяжкие колеса истории. А вот мой друг Сережа Крашенин¬
ников, потомок славного академика-путешественника, впер¬
вые, по указанию императора Николая I, описавшего дальне¬
восточный рубеж России — Камчатку (Лапчатку).
Сережа работал во французской администрации Шанхая в
одном отделе с Николаем Павловичем Сахаровым, генералом
Белой армии, тоже покоящемся в этой земле. Мы не сразу на¬
шли могилу Ирочкиного деда Ярослава Мариановича, зато урна
с прахом Валентины Гавриловны, его первой жены и моей
тещи, стоит на видном месте в кладбищенской нише. Пора¬
зительно красивая статуя во весь богатырский рост стоит на
могиле пока еще здравствующего Саши Лаврушина — мужа
Гели. Не пожалел Саша денег, чтобы заранее увековечить па¬
мять о самом себе. И не зря — мы недавно узнали, что Саша
разбился насмерть, якобы соскользнув с высокого дерева; кто-
то, видимо, помог этому скользкому человеку побыстрее оп¬
равдать его намогильную задумку.
Нет на этом кладбище могил моих родителей, они оба
окончили жизнь в Китае: мама в Харбине в 1934 году, а папа
в 1946 году в Шанхае, и никто не охраняет их могилы, пото¬
му что маминой могилы вообще больше нет, так как она была
уничтожена хунвейбинами в эпоху «культурной революции»,
а место, где был похоронен наш отец, теперь заселено ново¬
стройками. Всякое кладбище хранит память о людях, давших
животворную частицу своей души потомкам, чтобы те несли
ее дальше в глубь грядущих веков. Но, боже мой, как бывает
иногда коротка эта кладбищенская память. Есть народы, стро¬
го чтящие культ предков, но и у них порой поднимается злая
рука, чтобы уничтожать дорогие кому-то могилы.
Каждый вечер после работы Ирочка приходила к нам на
Гэри, а в обеденный перерыв часто приходил Ирочкин сын,
наш внук Сережа; он, дипломированный химик, приобретал
в университете вторую — юридическую — специальность и
проходил стажировку в адвокатской конторе своей матери. Мы
с интересом выслушивали спокойные новости о размеренной
389
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
і^=
американской жизни и делились соображениями о горбачев¬
ских реформах, сбросивших власть коммунистической партии
и пытающихся поставить страну на прочные международные
рельсы. Само собой разумеется, мы не могли не коснуться раз¬
вала СССР. Жителям США, в том числе и русским, все пред¬
ставлялось только в том виде, как это трактовали американ¬
ские средства массовой информации: ведь сам президент
Буш-старший торжественно одобрил гибель Советского Союза.
Для нас же, жителей этой страны, ее развал был трагедией,
ведь в условиях горбачевских реформ погибала не коммунис¬
тическая Страна Советов, а великая империя, та страна, что
столетиями создавалась нашими предками, в своем большин¬
стве на основе добровольного волеизъявления народов.
8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще Л.М. Кравчук
(Украина), Б.Н. Ельцин (Россия) и С.С. Шушкевич (Белорус¬
сия) заявили о ликвидации Союза Советских Социалистичес¬
ких Республик. Три человека, как говорят, в не очень трезвом
состоянии самовольно решили судьбу великой державы. Гор¬
бачев, президент страны, растерялся и промолчал, вместо того
чтобы арестовать государственных преступников на месте пре¬
ступления.
Можно считать, что в Беловежской Пуще произошел один
из крупнейших мировых переворотов XX века. Возможно ли
было его избежать, учитывая, что в Стране Советов уже про¬
изошли в структуре власти положительные горбачевские пере¬
мены? Ситуация становилась все сложнее. Союзные республи¬
ки переросли сложившиеся формы их отношений с правящим
центром, в основном состоявшем из русских. Национальные
интересы республик требовали перемен. Начались национали¬
стические выступления в Прибалтике, Грузии и некоторых
азиатских республиках. Горбачев уже начал радикальную пе¬
рестройку, но высшие эшелоны власти цепко держались за
привилегии центра и препятствовали реформам. Особенно
много вреда принес в это время Ельцин, пытавшийся всеми
правдами и неправдами свергнуть Горбачева. Он призывал все
национальные образования захватывать столько суверенитета,
сколько они могут «проглотить», не видя, что его личные ам¬
390
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
биции грозят целостности не только Советского Союза, но и
России.
Год спустя после Беловежского катаклизма мы поняли, что
Советского Союза больше нет, но что нам осталась от него Рос¬
сия, пусть даже с пустым и амбициозным президентом. Мы
поняли, что вместо того, чтобы пытаться восстановить рухнув¬
шую империю, нам вместе со всем русским народом надо воз¬
рождать нашу исконную родную Россию. Не в первый раз она
рушилась, но всегда возрождалась из пепла, и колокола святого
города Китежа поднимали русский народ на великую стройку.
ЗАМУЖЕСТВО ТАНИ
Прожив некоторое время у Уиннов, наша Таня задумала ос¬
таваться в США, но решить успешно этот вопрос оказалось
делом сложным. Дипломированный математик, профессор выс¬
шего учебного заведения, она никак не могла найти себе рабо¬
ту по специальности и была вынуждена соглашаться на времен¬
ную работу по уходу за маленькими детьми (baby sitter).
Неожиданно наша поездка в Форт-Росс направила события по
иному пути. Возившему нас в дальнюю поездку Полу Мандин-
гу, бывшему студенту профессора Рокитянского, с первого взгля¬
да понравилась Таня, а он приглянулся ей. Пол был холост и
никогда не был женат. На следующий день после поездки он
пригласил Таню в ресторан и стал каждый день приглашать ее
поехать куда-нибудь. Когда он узнал, что Таня два года назад в
автокатастрофе потеряла мужа, он сделал ей предложение стать
его женой, и Таня согласилась. Ирочка с мужем устроили мо¬
лодым свадебный обед, на который собрались все ее сыновья со
своими дамами, были Ника и Том Уинн с матерью Ники —
Лидой Наркевич и, конечно, мы с Люсей. Около Тани сидели
Лиза и наш маленький правнучек, Матвейчик, сын Сережи и
Дебби. Все присутствующие очень удачно вышли на общей фо¬
тографии, которую мы храним на долгую память. Таня счаст¬
лива в замужестве и теперь преподает математику в колледжах
Калифорнии.
391
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В МОСКВУ
Недостатком снятой для нас Ирочкой квартиры было то, что
на той же Двадцать шестой авеню была расположена пожар¬
ная команда. Днем и ночью с грохотом и звоном неслись мимо
наших окон пожарные машины. Иногда выезды случались не
один раз за сутки. (Район прилегающих к Гэри улиц истори¬
чески заполнялся деревянными постройками из боязни часто
случающихся в Калифорнии больших и малых землетрясений.
По этой причине пожарные команды были неотъемлемой и
важной частью городского быта, и жители спокойно терпели
грохот от проезжающих мимо спасателей.) В целом наша квар¬
тирка была для нас уютным и приятным пристанищем. Дру¬
гим недостатком квартиры была ее высокая арендная стоимость.
Ирочка аккуратно, никогда не пропуская сроков, платила уп¬
равляющей домом ежемесячно 800 долларов и при этом добав¬
ляла нам на текущие расходы, по нашим понятиям, значитель¬
ную сумму. Это обстоятельство очень тяготило нас, хотя Ирочка
говорила, что ее адвокатские заработки позволяют ей нести та¬
кие расходы за удовольствие видеть нас около себя. Нам тоже
было приятно общение с дочерью, но мы полагали, что не име¬
ли права на такую ее щедрость, имея в Москве прекрасную
четырехкомнатную квартиру и пенсию, пусть небольшую. Кро¬
ме того, в Москве были у нас дочери и внучки, которые тоже
заботились о нас. После долгих раздумий мы пришли к заклю¬
чению, что должны возвращаться в Россию, — совесть взяла
верх над эмоциями. Мы не сразу сказали Ирочке о принятом
решении, тем более что, кроме указанной причины, были и
другие, о которых мы не хотели говорить ей.
Ирочка очень огорчилась, когда мы ей сказали о нашем ре¬
шении вернуться в Россию, и стала нас уговаривать не уезжать.
Но наше решение было твердым. Мы хотели взять Лизу, но
Таня твердо решила оставить ее у себя, тем более что девочка
очень быстро и хорошо овладевала американским1 языком.
Проводить нас в аэропорт пришли Ирочка с мужем, Таня с
1 Имеется п ініду американский вариант английского языка.
392
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Полом и Лизой и все наши внуки со своими дамами, Дебби
взяла и Матвейчика. У Ирочки были на глазах слезы, и у меня
тоже: я вспомнил слова отца: «Не расставайся с дочерью — в
жизни может случиться так, что ты никогда ее не увидишь
больше». И я подумал: «Быть может, именно сейчас я расста¬
юсь с дочерью навсегда». Ирочка как бы в ответ на мои мыс¬
ли сказала: «Продавайте вашу московскую квартиру и приез¬
жайте к нам, будем с нетерпением ждать». Мы пообещали. В
московском аэропорту Шереметьево нас встретил муж Лены
Игорь и отвез нас домой. В нашей квартире за время нашего
отсутствия жили наша внучка Юленька с мужем, так что квар¬
тира была в полном порядке. Как хорошо иметь дом и чув¬
ствовать, что ты опять дома!
ДОМА. НА КОСИНСКОЙ. В МОСКВЕ
После операции на сердце я вернулся другим человеком.
У меня не было бесконечных приступов стенокардических бо¬
лей, я свободно ходил по улицам, не останавливаясь через каж¬
дые пять минут, легко мог нести вещи весом в два-три кило¬
грамма, был рад гостям. Какое это чудо!
Учитывая трудности нашего преклонного возраста и ослож¬
нения у Люси с ногами, Юля и Анечка предложили приносить
нам продукты питания, а Лена, кроме того, захотела добавлять
к нашей пенсии ежемесячно сто долларов, понимая недостаточ¬
ность нашего пенсионного обеспечения. Таня тоже постоянно
помогала нам. Анечка в это время училась на старших курсах
Московского университета, а Юленька была заместителем глав¬
ного редактора ультрасовременного компьютерного журнала, в
котором также работал ее муж Андрей.
Неожиданно я получил письмо из Петербурга от издатель¬
ства «Специальная литература», сообщавшее, что учителя
французского языка просят издать учебники но моей системе
обучения и что издательство готово положительно ответить на
просьбу читателей, если я соглашусь издать новый комплект
учебников из семи этапов, покрывающих полный курс обуче¬
393
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ния французскому языку в средней общеобразовательной шко¬
ле. Я ответил согласием, и приехавший представитель издатель¬
ства подписал со мной соответствующий договор.
Я тут же занялся творческой работой. Для подборки и ком¬
поновки литературных текстов для чтения я пригласил Наталью
Борисовну Жукову, ранее бывшую завкафедрой грамматики
французского языка института имени М. Тореза.
Уже в 1996 году вышел из печати на хорошей бумаге прекрас¬
но оформленный и снабженный оригинальными рисунками учеб¬
ник первого этапа обучения. Мне удалось создать учебник,
содержащий также материал для учителя, обычно составляющий
отдельную книгу, — объединение учебника и книги для учителя
в одном томе является новаторством в деле создания школьных
учебников иностранного языка. За четыре года были созданы и
изданы учебники всех этапов. Последний, седьмой этап увидел
свет в самом начале 2000 года.
Завершив работу над учебниками, я по просьбе Люси, Ироч¬
ки и Юли, а также других моих родственников начал писать
историю моего поколения на основе фактов моей личной био¬
графии. Я назвал этот труд «О судьбе изгнанников печальной...
Харбин. Шанхай».
ПРИЛОЖЕНИЯ
ИСТОРИЯ РОДА
Поиски имен предков связаны с благородным желанием по¬
томков познать историю своей семьи. Годы покрывают пеленою
целые эпохи, унося в небытие имена людей, творивших жизнь
этих эпох.
«Река времен в своем теченье, — писал Державин, —
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей».
Род моих предков Слободчиковых корнями уходит в глубо¬
кие века; он тесно связан с историей нашей страны, потому что
страна наша создавалась их жертвенными судьбами и судьбами
людей, таких, как они. Увы, могильные камни и те не вечны.
Вечен только никогда не умолкающий голос памяти людской.
Моему отцу Александру Яковлевичу и его двоюродному брату
Константину Ивановичу удалось по архивным источникам соста¬
вить родословное древо рода Слободчиковых с последовательным
указанием всех членов рода с начала XV века по 1890 год. Я и мой
брат Николай дополнили этот документ дальнейшими именами,
вплоть до сегодняшних дней.
СЛОБОДЧИКОВЫ
Мой прадед Дмитрий Прокофьевич Слободчиков, потом¬
ственный дворянин Смоленской губернии Красниковского уез¬
да, владел имением Сосновый Бор в 25 верстах от Смоленска.
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Он был женат на княжне Кропоткиной Хионии Ивановне,
скончавшейся неожиданно в 1846 году, оставив мужу 8 сыно¬
вей (см. родословную Слободчиковых), сведений о судьбе и
потомстве которых семейная память не сохранила, за исклю¬
чением Ивана, родившегося в 1840 году и скончавшегося в
1911 году, и Якова, моего деда, родившегося в 1839 году и
скончавшегося в 1912 году. Иван Дмитриевич имел чин дей¬
ствительного тайного советника и был сначала председателем
Государственного Контроля, а затем директором Департамен¬
та окладных сборов, сенатором 1-го департамента. Он был
женат на Алле Николаевне Корвин-Круковской, двоюродной
сестре выдающегося математика, действительного члена Рос¬
сийской академии наук Софье Васильевне Ковалевской, урож¬
денной Корвин-Круковской (1850—1891). Известно, что один
из ближайших родственников Аллы Николаевны Корвин-Кру¬
ковской выехал в Америку и стал выдающимся ученым и орга¬
низатором науки в Соединенных Штатах Америки.
У Ивана Дмитриевича и Аллы Николаевны было 6 сыновей
и 2 дочери (см. родословную Слободчиковых). Сын Борис был
строителем железных дорог в Югославии и африканских стра¬
нах (Марокко, Тунис и др.). Сохранилась протокольная запись
Государственного Совета под председательством В.И. Ленина с
участием Троцкого и Сталина. Среди приглашенных на заседа¬
ние специалистов высокого уровня был другой сын Ивана Дмит¬
риевича — Сергей. Среди потомков Сергея Ивановича в на¬
стоящее время (2003 год) проживают в Москве его внучка
Алла Сергеевна Гуськова (р. 1948) и ее две дочери Светлана
(р. 1975) и Наталья (р. 1987). У Светланы дочь Кристина.
Дочь Ивана Дмитриевича Антонина Ивановна была заму¬
жем за З.Д. Белаго. У нее было две дочери — Наталья, по
слухам, уехавшая в Парагвай, и Евгения, бывшая замужем за
известным писателем Робертом Александровичем Штильмар-
ком, шведского происхождения, автором среди прочих книг
русского бестселлера «Наследник из Калькутты». Сын Штиль-
марков Феликс Робертович, биолог, доктор наук, организатор
российских заповедников, с супругой Надеждой Константинов¬
ной и двумя дочерьми Евгенией и Натальей проживает в на¬
398
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
£2z-
стоящее время (2003 г.) в Москве. Он тоже, как и его отец,
автор многих интересных книг.
Другой сын моего прадеда — Яков Дмитриевич — был же¬
нат на Племянниковой Анфисе Андреевне. У них было 10 че¬
ловек детей: 5 мальчиков и 5 девочек. Старший сын Дмитрий
(1857 —1957) окончил Московский университет по юридичес¬
кому факультету, сначала служил в Петербурге в Таможенном
департаменте, затем был земским начальником в Бузулукском
уезде Самарской губернии, председателем Самарской губерн¬
ской земской управы, вице-директором Департамента земледе¬
лия и, наконец, директором Департамента земледелия при
министре Кривошеине. В бытность директором Департамента
земледелия Дмитрий Яковлевич сделал многое для улучшения
сельскохозяйственного положения в России. После революции
он переехал в Москву, где служил в Московском народном бан¬
ке. По доносу его арестовали, но быстро выпустили, однако
вскоре после этого он умер. После него умерла и его жена Ели¬
завета Александровна Прыткова. Они оба похоронены на клад¬
бище Новодевичьего монастыря в Москве (3-й ряд, проход 27,
3-я могила налево). У них было два сына: Яков (1891 —1920),
способный юрист, золотомедальник Петербургского универси¬
тета; он был женат на Надежде Петровне Зубовской, дочери
правителя канцелярии Министерства земледелия (1892 —1979).
У них — один сын Алексей (р. 1920) ныне здравствующий
(2003 г.), профессор Московского автодорожного института,
женатый на Рогнеде Михайловне Лезгинцевой; их дочери —
Ольга (р. 1952) и Евгения (р. 1953) — обе пошли по стопам
отца как инженеры-проектировщики мостов. Евгения замужем
за Мишиным Сергеем Ивановичем и имеет сына Евгения
(р. 1977) и дочь Ольгу (р. 1979).
Второй сын Дмитрия Яковлевича — Дмитрий (1893 —1956),
естественник; служил в Министерстве земледелия при совет¬
ской власти. После кончины его брата Якова он женился на его
вдове Надежде Петровне. Была у Дмитрия Яковлевича, кроме
двух сыновей, еще и дочь Вера, а у нее — дочь Людмила Васи¬
льева (1924 —1998); у Людмилы — дочь Надежда и сын Сер¬
гей, у которого две дочери — Юлия и Анна.
399
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Второй сын моего деда Якова Дмитриевича — Андрей окон¬
чил Московский университет по медицинскому отделению; был
земским начальником в Бузулукском уезде и непременным чле¬
ном Воинского присутствия в Самаре. Он внезапно умер моло¬
дым. Он был женат на Матильде Артуровне Лет.
Третий сын Якова Дмитриевича — Яков окончил естествен¬
ный факультет Петербургского университета; был земским на¬
чальником Самарского уезда. Он был женат дважды: на Марии
Гавриловне Хильск и от нее имел детей Надежду и Якова, и на
Вере Семеновне Головановой, от которой тоже имел двух де¬
тей — Бориса и Александру. Борис был женат на Чиковой Вас¬
се Михайловне (р. 1918), от которой имел сына Николая
(р. 1948), биолога; у Николая две дочери — Елена и Вера
(р. 1980). Дочь Якова Яковлевича и Марии Гавриловны — На¬
дежда была замужем дважды: от первого мужа Зеленцова име¬
ла дочь Наталью (р. 1924), которая работала врачом в Омске
и Новосибирске. Дочь Якова Яковлевича и Веры Семеновны
Александра была замужем за ответственным работником и жила
на юге в Конотопе; у нее была дочь Вера (р. 1927), врач-гине¬
колог, жила под Ташкентом.
Четвертый сын моего деда Якова Дмитриевича — Николай
был женат дважды: первая его жена Вера Семеновна, бывшая
жена его брата Якова, и вторая — Нина Миронова, артистка в
Воронеже. У Николая и Нины был сын Николай (Котик), ро¬
дившийся в 1947 году. Николай Яковлевич был арестован, и
дальнейшая его судьба мне не известна.
Пятый сын моего деда Якова Дмитриевича — Александр,
мой отец, родился 7 октября 1875 года. Подробно о моем отце
рассказано в начале этого повествования в специальном разделе
«Отец».
У моего деда Якова Дмитриевича, кроме уже перечисленных
выше пяти сыновей, было пять дочерей.
Первая дочь Екатерина не имела потомства. Она скончалась
в 1942 году и похоронена в Москве на Даниловском кладби¬
ще (примета: по правую руку — могила «Грант», за ней в 3 —
4 ряду налево могила сестер Слободчиковых — Бирюлиной и
Дампель).
400
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Вторая дочь моего деда — Елизавета (тетя Ляля) была заму¬
жем за Аркадием Гусельниковым и вторым браком за профес-
сором-русистом Степаном Васильевичем Кузнецовым. От брака
с Гусельниковым у нее было четверо детей: Иван, Яков, Зоя
и Аркадий. Иван был женат на Елизавете Николаевне Рачинс-
кой, издавшей две книги воспоминаний: «Перелетные птицы»
(1982 г.) и «Калейдоскоп жизни» (1990) и писавшей хорошие
стихи; жила в Харбине, детей не имела. Иван был арестован в
1945 году и после 10-летней ссылки в ГУЛАГ поселился в Ка¬
раганде в доме для престарелых. Я имел от него несколько пи¬
сем. Он умер в 1980 году. В супружестве с Кузнецовым тетя
Ляля детей не имела. Она умерла в Харбине. Зоя была замужем
за Дмитрием Романовым. У них были две дочери: Елизавета
(р. 1928 в Омске) инженер, и Галина (р. 1924). У Елизаветы
есть дочь Елена (р. 1949).
У Якова Гусельникова был сын, и у Аркадия Гусельникова
было несколько детей, о которых я ничего не знаю.
Третья дочь Якова Дмитриевича — Татьяна, моя крестная,
родилась в 1877 году и скончалась в Москве в 1957 году. Она
была замужем за врачом Бирюлиным, который погиб на фрон¬
те в Великую Отечественную войну. По приезде в Советский
Союз я несколько раз встречался с тетей Таней; она полностью
потеряла слух и общаться с ней можно было только письмен¬
но. Она была в прошлом педагогом и делегатом II съезда про¬
свещенцев. В Москве она жила со своей младшей сестрой На¬
деждой. Я сохранил несколько ее писем.
Четвертая дочь Якова Дмитриевича — Надежда была заму¬
жем за Алексеем Христофоровичем Дампелем, ученым агроно¬
мом; у них был сын Игорь, который погиб во время Великой
Отечественной войны, будучи арестован органами НКВД в
Ташкенте. Дядя Леля, так мы звали мужа тети Нади, работал
в Министерстве сельского хозяйства, как до революции, так и
после нее; практически до конца дней своей жизни он был
архивариусом министерства (об А.Х. Дампеле я рассказывал
подробнее в предыдущих главах).
Последняя, пятая дочь моего деда Якова Дмитриевича —
Анфиса была замужем за Евгением Запесошным. Их дочь, тоже
26 - 2742
401
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Анфиса, была замужем за врачом Ильей Гуслицером. У Гусли-
церов было два ребенка: Галина (р. 1925) и Евгений (р. 1939).
У Галины — дочь Марина, а у Марины — дочь Наталья. Гали¬
на скончалась в 1997 году.
В 1909 году у моего деда Якова Дмитриевича произошло
кровоизлияние в мозг, после которого он, хотя и в общем по¬
правился, но стал плохо говорить и потерял трудоспособность.
Бабушка возложила ведение всего обширного хозяйства на мо¬
его отца, которому досталась нелегкая доля — совмещать ве¬
дение хозяйства с его работой присяжного поверенного. В это
время отец откупил у Племянниковых для бабушки участок
земли в Самаре с двумя домами на углу Саратовской и Вос¬
кресенской улиц.
ЗЕМЕЛЬНЫЕ ВЛАДЕНИЯ СЛОБОДЧИКОВЫХ
Род Слободчиковых считался дворянским родом Смоленской
губернии, хотя Слободчиковы (Тимофей, Карп, Дементий, Афа¬
насий, Савелий, Павел и Василий) владели землями с 1500 года
в окрестностях Брянска и считались также брянскими помещи¬
ками, а Карп Афанасьевич и Андрей Васильевич владели, кро¬
ме того, землями на Вологодчине и считались также вологод¬
скими помещиками. Мой прадед Дмитрий Прокофьевич владел
родовым имением Сосновый Бор, находившемся в Красников-
ском уезде в 25 верстах от Смоленска; после смерти прадеда в
1869 году имение перешло к моему деду Якову Дмитриеви¬
чу, отцу моего отца Александра Яковлевича, и частично к брату
деда — Ивану Дмитриевичу — и его сыновьям. Сын Ивана
Дмитриевича Борис скупил все доли совладельцев имения и стал
единоличным владельцем поместья. Борис был женат на Любо¬
ви Владимировне Ковалевской, дочери министра торговли и
промышленности Владимира Ивановича Ковалевского.
Мой дед Яков Дмитриевич купил большое имение в Самар¬
ской губернии в Юмуран-Табинской волости Бузулукского уезда
и, выйдя в отставку в чине майора, занялся сельским хозяйством
и скотоводством. Дед постепенно прикупал дополнительные
402
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
участки земли под посевы пшеницы, и в конце концов его владе¬
ния достигли 12 тысяч десятин в 3200 квадратных саженей каж¬
дая. Кроме того, дед приобрел участок земли под Самарой. Глав¬
ная усадьба имения называлась хутор Благодатный; она была
расположена на высоком берегу р. Ток, впадавшей в р. Самару,
или Самарку, как ее называют там. Ток в этом месте являлся гра¬
ницей между Самарской и Оренбургской губерниями.
Против деревни Юлты находился второй участок степной
земли в 300 десятин, принадлежавший деду, а в 10 верстах от
этого участка был расположен его третий участок в 800 деся¬
тин земли под названием Светлое Озеро; этот участок нахо¬
дился на отрогах Уральских гор и в значительной мере был
покрыт березовыми колками и перелесками из смешанных
пород деревьев. Далее в 12 верстах был еще один участок деда
в 600 десятин горной местности, называвшийся Дурасовский;
под Самарой деду принадлежало 300 десятин заливных лугов.
Кроме этих земель деда, в том же районе наша бабушка вла¬
дела собственным чисто степным имением в 2800 десятин под
названием Юринское: хутор стоял на мысе около очень боль¬
шого пруда, куда было выпущено много отличных карасей.
Все же ввиду большого объема посевов и нужд скотоводства
деду не хватало его собственной земли, и он снимал в аренду
ежегодно до 3000 десятин. Главными сортами посевной пше¬
ницы были «кубанка» и «египка», а также «русская улька».
Для обработки своего урожая у деда были две водяные муко¬
мольные мельницы; одна в селе Яшкино (оно же Гаврило-
Архангельское) — между станцией Сорочинская и хутором
Благодатный-Яковлев, а другая — в 12 верстах от села Богда-
новка Оренбургской губернии.
КАК ПРОЕХАТЬ НА ХУТОР БЛАГОДАТНЫЙ
На хутор наша семья ехала от железнодорожной станции
Самара поездом Оренбургской железной дороги до станции
Сорочинская, где около станции находились принадлежавшие
нам маленький дом и очень большие амбары вместимостью до
26*
403
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
300 тысяч пудов пшеницы. Амбары примыкали непосредствен¬
но к полотну железной дороги, чтобы было удобнее производить
погрузку хлеба прямо в вагоны.
От села Сорочинское надо было ехать на лошадях около
30 верст по направлению села Токодавки через село Грачевку
до села Яшкино (Таврило-Архангельское). От села Яшкино до
имения Благодатный всего считается 20—25 верст, но через
12 верст начинается наша земля, а через 15 верст видны по¬
стройки хутора; дорога идет все время под гору до самого
хутора. Верстах в девяти от хутора справа от дороги начина¬
ется большой овраг под названием Благодатный, покрытый бе¬
резовым лесом.
Главный хутор стоял на обрыве, под которым текла р. Ток.
Как все степные реки, Ток состоял из целой системы озер, со¬
единенных между собой, вследствие чего он местами достигал
40 саженей ширины, а местами был не более 10 саженей.
Река была быстрая, вода — светлая и мягкая. В реке водилось
много рыбы и раков.
Помимо прямого родословного древа Слободчиковых, я рас¬
полагаю проверенными данными о предках и родственниках
моей бабушки по отцу — Племянниковых и бабушки по мате¬
ри — Веденяпиных.
ПЛЕМЯННИКОВЫ
Родоначальником Племянниковых считают Леонтия (Левну)
Племянника, который во второй четверти XV века был послухом
(свидетелем) у грамоты, данной Г.Ф. Муромцевым Троице-Сер-
гиеву монастырю на село Никольское (на р. Воре в Московском
уезде).
Племянников Семен Леонтьев — дьяк1 великого князя
(1507 г.) — с дьяком Максимом Гориным вел записную книгу
1 Д ь я к — правитель в канцелярии, письмоводитель. Длль В. Толковый словарь.
С. 439.
404
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
выдаваемых Василием Ивановичем жалованных грамот; в на¬
чале XVI века служил в Твери.
Племянников Владимир Семенович — дьяк; с ноября
1517-го по июль 1518 года посол к цесарю Священной Рим¬
ской империи — Максимилиану.
РОДОВАЯ ВОТЧИНА ПЛЕМЯННИКОВЫХ — ДЕРЕВНЯ
НОВОЕ ХОТИЛОВО В КОРЗЕНЕВЕ
У отца моей бабушки Андрея Евграфовича Племянникова
было большое имение в Бузулукском уезде Самарской губер¬
нии. После его смерти имение перешло его сыновьям Федору
и Василию. Федор Андреевич жил в Самаре в собственном
доме на углу Саратовской и Воскресенской улиц. Супругу его
звали София Андреевна. У них было пятеро детей: Николай,
Андрей, Елизавета, Анна и Любовь. Один из братьев уехал во
Францию. 11 февраля 2000 года в Париже скончался в возра¬
сте 72 лет прославленный французский кинорежиссер Роже
Вадим русского происхождения. Известно, что подлинная фа¬
милия кинорежиссера была Племянников. По всей видимо¬
сти, это был сын или внук одного из братьев моей бабушки,
эмигрировавшего во Францию. У Роже в Париже остался сын
Кристиан, французский потомок славного русского рода Пле¬
мянниковых.
Я знаю, что второй сын моего прадеда Василий Андреевич
был председателем Самарской земской управы, но о его даль¬
нейшей судьбе мне ничего не известно.
По словам моего отца, в имении Племянниковых в Бузулук¬
ском уезде была картинная галерея с портретами предков. Гале¬
рея была разграблена во время революции. А в доме Федора Ан¬
дреевича в Самаре хранился сундучок с обширной перепиской
Племянниковых и Карамзиных с выдающимися писателями на¬
чала XIX столетия, в том числе с Пушкиным. Когда этот дом был
приобретен моим отцом, его мать перевезла сундучок в имение
Слободчиковых на хутор Благодатный. Судьба сундучка неизвест¬
на, но как-то в газетах я прочел заметку о том, что где-то в Сверд¬
405
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
ловской области был найден сундучок с перепиской Карамзиных
с Пушкиным. Не тот ли это сундучок?
У моей бабушки Анфисы Андреевны, кроме братьев Федора
и Василия, было еще четыре сестры: Александра, Надежда, Со¬
фья и Елизавета.
Сестра моей бабушки Александра была замужем за доктором
Глассоном Николаем; их сын Александр был управляющим Ни¬
жегородским удельным округом; он погиб во время революции
в Алапаевском заводе около Екатеринбурга.
Сестра бабушки Надежда была замужем за Иваном Игнатье¬
вичем Ковзаном. Их сын Александр был членом Государственной
думы последнего созыва. Его брат Иван, инженер, заведовал во¬
дяной Дистанцией на Волге, и у него было три сына: Николай,
Вячеслав и Борис. Два первых сына погибли во время революции,
а Борис был военным летчиком во время Великой Отечественной
войны; он совершил четыре тарана, за что был удостоен звания
Героя Советского Союза. Третий сын Ковзанов — Петр имел двух
дочерей, одна из которых (Наталья) вышла замуж за сына изве¬
стного профессора-невролога Владимира Бехтерева и стала впо¬
следствии сама известным ученым-биологом, академиком.
Сестра бабушки — Софья была замужем за Эдуардом Викен¬
тьевичем Свенцицким, и у них было много детей: Андрей, Ви¬
кентий, Петр, Анфиса и Елизавета (Кудрина).
Четвертая сестра бабушки — Елизавета была замужем за
Фридериксом, и у них была дочь Александра.
ВЕДЕНЯПИНЫ
У меня нет полной родословной рода Веденяпиных, но у
моего брата Николая хранилась подлинная купчая раздела зем¬
ли между братьями Веденяпиными, датированная временем
императрицы Елизаветы Петровны. В документе один из бра¬
тьев назван Климентием (Климом) Ивановичем, значит, был
Иван и был Климентий. У Климентия был сын Лаврентий, а
у Лаврентия — сын Николай и две дочери — Екатерина и
Варвара. Варвара была замужем за Чичериным, а Екатерина —
406
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
за владельцем пароходов, ходивших по Волге, — Вадимом
Крыловым.
Веденяпины — довольно редко встречающаяся фамилия. По
нашей прямой линии все члены веденяпинского рода унаследо¬
ваны потомками женского пола (см. родословная Веденяпиных).
Однако мне приходилось встречать Веденяпиных, никак не упо¬
минаемых в нашей родословной. Так, в Шанхае жил бывший
полковник царского времени Веденяпин, ничего не знавший по
истории его рода. В настоящее время в московских газетах появ¬
ляются статьи журналиста-поэта Дмитрия Веденяпина, а также
Марии Александровны Веденяпиной. Мне удалось установить, что
они оба родились в Москве: Мария Александровна в 1957 году, а
Дмитрий — в 1959 году и что Мария Александровна заведовала
отделом восточной литературы в Государственной библиотеке
иностранной литературы. Мне не удалось установить данные об
их возможных связях с родом моей бабушки. Я знаю, что в «Оно-
мастиконе» Веселовского упоминаются Данило и Мелентий За-
харьевичи Веденяпины под 1590 годом.
Отец моей бабушки Николай Лаврентьевич Веденяпин был
уланом во времена царствования Николая I. Он унаследовал
родовые земли в Заволжье, прекрасно играл на рояле и сочи¬
нял музыку. Николай Лаврентьевич был женат на пензенской
красавице Анне Николаевне Юрасовой. У меня сохранилась
фотография юной Анны Николаевны, а у моего брата Нико¬
лая была ее фотография в старости. У Николая Лаврентьевича
и Анны Николаевны было четверо детей: Елизавета, моя ба¬
бушка; Ольга, бывшая замужем за Евгением Яковлевичем Му¬
хиным; Мария — замужем за врачом Лавровым Серафимом
Михайловичем; и сын Митрофан, женатый на немке Екатери¬
не Арведовне Эрн.
У моей бабушки было три дочери: Анна, моя мама, Нина и
Юлия, и сын Николай. Анна родилась в 1880 году и скончалась
внезапно в Харбине от кровоизлияния в мозг в 1934 году; Ни¬
колай родился в 1882 году и скончался в 1936 году в Москве.
Нина родилась в 1884 году, после революции была арестована
в Хвалынске как дочь помещика и погибла в ГУЛАГе; Юлия
родилась в 1896 году и скончалась в Саратове в 1972 году.
407
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
1^==
Потомство Анны Александровны и ее супруга Александра
Яковлевича Слободчиковых, моих родителей, поименно отраже¬
но в родословной рода Слободчиковых (см. приложение № 1).
Вторым ребенком моей бабушки Елизаветы Николаевны был
сын Николай. Он окончил сельскохозяйственную Петровско-
Разумовскую академию, был оставлен в аспирантуре и стал про¬
фессором академии, заведующим кафедрой коневодства. Будучи
сыном известного в Поволжье помещика, Николай, опасаясь
репрессий со стороны революционных властей, взял в 1919 году
фамилию своей бабушки Юрасовой. Еще в студенческие годы
он начал писать научно-теоретические работы, а с 1903 года —
печатать статьи по теории коннозаводства и рысистых пород
лошадей. Эти статьи уже в те годы принесли ему заслуженную
известность. В 1910 году он участвует в работе Всероссийского
съезда в Москве. Он работает некоторое время в Киеве, а за¬
тем на Урале. В 1922 году его переводят в Москву, в отдел ко¬
неводства Наркомзема и в Госплан. Эта сторона деятельности
нашла отражение в его большом опубликованном труде «Сель¬
ское хозяйство на Урале» (1924). В январе 1927 года Юрасов
становится действительным членом зоотехнического ученого
совета при управлении сельского хозяйства Наркомзема РСФСР.
Здесь в течение почти пяти лет он публикует большое число
статей, брошюр и докладов, посвященных улучшению породы
крестьянских лошадей. Изучение теории племенного дела и
успешная практическая коннозаводская работа в своем хозяй¬
стве, талантливая научно-литературная деятельность создали
Николаю Александровичу исключительный авторитет. К этому
времени относится сочиненная им автобиографическая поэма
«Облако весны», мастерски написанная пятистопным ямбом.
Эта поэма отражает незаурядный поэтический талант автора и
представляет исключительный интерес еще и в силу того, что
она красочно отражает жизнь нашей семьи в Александрова в
молодые годы моей мамы. Николаю Александровичу удалось со
случайной оказией переслать нам в Харбин экземпляр этого
драгоценного семейного сокровища.
В 1930 году Николай Александрович был одним из активных
организаторов коневодческого факультета Московского зоотехни¬
408
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
ческою ветеринарного института, преобразованного в 1931 году
в специальный зоотехнический институт коневодства. В этом
институте Юрасов до последних дней жизни возглавлял кафедру
коневодства. В последние годы жизни он много работал над со¬
зданием учебника по коневодству для студентов зоотехнических
вузов. Этот широко известный учебник Н.А. Юрасова «Коневод¬
ство» вышел в свет только после смерти автора.
Николай Александрович был женат на Марии Алексеевне
Богдановой, отец которой, Алексей Петрович, был нашим со¬
седом по Александровке. Ее мать Марья Макарьевна была до¬
черью Макария Михайловича Тенякова, предводителя дворян¬
ства Николаевского уезда; Марья Макарьевна первым браком
была замужем за Василием Свечиным; от этого брака у нее
было два сына: Борис, ставший впоследствии мужем нашей
«тетки» Марии Георгиевны, и Николай, военный артиллерист.
Николай — впоследствии генерал-майор Советской армии —
был арестован в 1937 году и расстрелян, но впоследствии ре¬
абилитирован. От брака с Богдановым у Марьи Макарьевны
был сын Петр; будучи офицером в армии Колчака, он застре¬
лился при отступлении армии.
У Алексея Петровича Богданова было две сестры — Любовь и
Надежда. Любовь Петровна была замужем за Людвигом Стравин¬
ским, двоюродным братом композитора Игоря Федоровича Стра¬
винского. А Надежда Петровна была женой Владимира Сергиев¬
ского и имела двух сыновей — Юрия, ставшего директором
Исторического музея в Москве, и Максима (1892—1946), про¬
ректора и профессора Московского университета, выдающегося
языковеда. Потомки Максима Владимировича и сейчас живут в
Москве.
У Марьи Макарьевны была сестра Софья, которая вышла
замуж за Сергея Сергеевича Модестова и имела двух дочерей —
Елизавету и Татьяну. Мне посчастливилось видеться с Софьей
Макарьевной в Москве, когда ей было почти 100 лет, но она
была в абсолютном здравии ума и памяти. У Елизаветы Серге¬
евны был сын Андрей, носивший по отцу фамилию Подольский.
Жена Андрея Наталья Владимировна работала в Институте рус¬
ского языка Академии наук и стала выдающимся русистом,
409
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
X2Z.
доктором филологических наук, специалистом в области топо¬
нимики славянских языков. У Андрея и Натальи Подольских —
сын Александр, получивший в Москве юридическое образо¬
вание.
Когда после революции начались преследования дворян и по¬
мещиков, Софья Макарьевна Модестова-Тенякова бросила по¬
местье и перебралась с семьей в Москву, где никто не знал о ее
дворянском происхождении. Она поселилась в доме на Суворов¬
ском бульваре (дом 6, кв. 16), единственном уцелевшем при
пожаре Москвы во время нашествия Наполеона.
После захвата большевиками маминого родового поместья
Александровка и ареста маминой сестры Нины мамин брат
Николай переменил свою широко известную в Поволжье по¬
мещичью фамилию Сопляков на менее выразительную фами¬
лию своей бабушки Юрасов.
У моего дяди Николая Александровича и его жены Марии
Алексеевны было пятеро детей: Ариадна (1909 —1993), Борис
(умер ребенком от менингита), Алексей (1915—1984), Игорь
(погиб в войну на фронте) и Кира (1924, ныне живет в Мос¬
кве).
Младшей дочерью моей бабушки Елизаветы Николаевны
была Юлия. Она родилась в 1896 году в Александровке. Юлия
училась в Саратовском институте благородных девиц, хорошо
владела французским языком и с детства отличалась большой
музыкальностью. Она в 1916 году поступила в только что от¬
крывшуюся в Саратове консерваторию по классу рояля и учи¬
лась у профессора Гаека, впоследствии директора консерватории
в Праге. В революцию ей как консерваторке было разрешено
сохранить за собой семейный рояль. Она была блестящей пиа¬
нисткой и после окончания консерватории стала работать кон¬
цертмейстером Саратовской оперы. Она вышла замуж за
скрипача Николая Павловича Попова, уроженца Уфы, где его
отец был директором Городского банка. Ее муж работал тоже
в Саратовской опере. Кроме этой основной работы, они оба
преподавали в музыкальном училище и давали частные уроки.
Изредка они ездили в гастрольные турне по стране, в частно¬
сти в Якутию.
410
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
У Поповых была одна дочь, названная Елизаветой (Никола¬
евной) в честь бабушки. Елизавета (Лиля) пошла по стопам
матери и стала пианисткой, закончив ту же, что и мать, Сара¬
товскую консерваторию. Она была замужем за В.В. Ериным, но
не имела детей. Лиля, моя двоюродная сестра, родилась в Са¬
ратове в 1920 году и умерла там же в январе 1990 года.
Известно, что после восстания декабристов в 1825 году по¬
следними в списке осужденных фигурировали два брата Веде-
няпиных: Аполлон (был сослан на поселение в Сибирь) и
Алексей (сослан в Верхнеуральский гарнизон Оренбургской
губернии, разжалован в солдаты; позднее — участник похода
в Эрзерум, умер в 1847 году). Дворяне с XVIII века, за уча¬
стие в восстании лишены дворянства. Мне в точности не из¬
вестны родовые нити, связывающие этих двух братьев-декаб-
ристов с нашими прямыми предками. Все, что я знаю о них, —
это то, что рассказала о них моя бабушка Елизавета Никола¬
евна, однако бабушка не любила говорить об этих Веденяпи-
ных, так как в ее время и в ее кругах декабристы не почита¬
лись героями и вроде даже как компрометировали репутацию
рода Веденяпиных. Со слов своего отца бабушка рассказыва¬
ла, что задолго до ее рождения декабрист Алексей проездом
на Кавказ был в Саратове и посетил Веденяпинку. Это обсто¬
ятельство, по словам бабушки, хранилось в секрете, и о нем
не принято было говорить, хотя о самом факте посещения она
знала. Все это подтверждает, что какая-то родственная связь
между линией Веденяпиных-декабристов и нашими предками
Веденяпиными существует и что эти две линии рода Веденя¬
пиных имеют общий корень. Я знаю, что отца декабристов
звали Василий Никитич и что у них были еще братья Ни¬
колай, Александр, Иван и Павел, а также сестра Надежда.
Они были дворянами с начала XVII века. Почти все мужчи¬
ны Веденяпины были военными и отличались отвагой и пре¬
данностью Родине, за что царями им в награду жаловались
земли.
Род Веденяпиных впервые упоминается при царе Алексее
Михайловиче. Веденяпиным пожалованы земли в Тамбове, Пен¬
зенской губернии и на Волге (напротив Хвалынска).
411
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
У декабриста Алексея Веденяпина было много детей: две до¬
чери и три сына, одного из которых звали Митрофаном и кото¬
рый родился в Пензе. Алексей родился в 1804 году, его брат
Аполлон был двумя годами старше. Последние годы жизни Алек¬
сей был управляющим имением министра юстиции Дашкова в
Симбирской губернии. Он скончался в 1847 году и похоронен
возле Христорождественской церкви села Царев Курган (ныне
поселок Волжский) на территории владения Дашкова. Сведени¬
ями о судьбе его брата Аполлона я не располагаю.
СОПЛЯКОВЫ
В добавление к тому, о чем написано в начале книги о моем
деде Александре Яковлевиче Соплякове, считаю нужным отме¬
тить, что у его сестры Александры, бывшей замужем за Анто¬
ном Красниковым, было две дочери — Валентина и Маргари¬
та. Валентина Антоновна, двоюродная сестра моей матери, была
замужем за доктором Павлом Никитиным, у них был сын
Михаил — врач, и три дочери — Лидия, Ольга и Александра.
Ольга была замужем за профессором-японоведом Спальвиным
и после революции поселилась в Японии. Александра Павловна
была замужем за профессором-корееведом Григорием Владими¬
ровичем Подставиным, ректором Ориентального института во
Владивостоке. У Подставиных было пять дочерей: Галина, Оль¬
га, Маргарита, Ирина и Ариадна. Галина свои последние годы
прожила в Японии, Ольга умерла в Канаде, Маргарита и Ири¬
на жили в США и скончались в Сан-Франциско, а Ариадна
умерла в Австралии.
Веденяпин Иван
(имеется документ времен Елизаветы Петровны)
Климентий (Клим)
ПЛЕМЯННИКОВЫ
(фрагмент начала родословной росписи с XVIII в.)
rt
Я
а
о
<
2
2
й °
I &
>> %
а о
о ^
Я и
u С5
Р- О
а> к/
V8
>5 > £■ И
О
О
>я о
о £
Я о
5 I
а ^
*2
ST о
< (у
< rt
Й *
X
2
Я
Я —і
ПІ гг
к -1
и
* Я
s«
§ SL
:>
о
U
г-
о
с?
JQ
<
Михаил Семен
L. Старое Хотилопо им. Новое Хотилово
Евграф
ж. Карамзина Елизавета Федоровна
п
сх
Солтан Слободчик — потомок хана Золотой Орды, ведавшего сбором податей.
Женился на русской боярышне, крестился и около 1530 г. перешел на службу великому князю Василию III
s S
Е о
_ С я
|ія'
3 я
< U
я
iS 3 Ян
_1§_|ю
й‘і J1
“I р
р <
С- о
ю 2
Ч, s
|Г
1
В С
-S >2 я
S rt ^
С- < о
2 X ZJ
I II
2
Z
я я
-Я. с_
2
3*
О
< О
О С
-в
в «
О 2
2 З'
У й
< <
S«
U s
*
у о
- Я Я -
В 0?
О Ян
Я Ю
О
U
в ь*
Sg
>2
2
‘У
О
О
Ян
і2
О >2
-в- Я
- О
2
2 ^
г~ 05
Н Ян
О
:>
_ О ч/
‘S 8-2
< * З1
и!
>2
2
ѵ
Ч Ян
«н rt
= £
* rt >S
: < у
: о Ян
о
! Яѵ*-
rt 2 2
-е- я
*< >2 о
ІІ
,2 * О
Сі
I fs ег
<‘S§-
и
:>
я°-
0-0
-5*я-
О 2
я- 3
О О
-§ІЧ
е "
і2
2
я rt
^ Я
|-s.
О СО
Я
>2
Я- 2
о а
* Я
3?
S ^
3 о
2 с
2
3
о
2
О
я
»s
2
я
я с
rt
В
о
Я
« пі
is
>2 ^
5 2
Іб
О
<
о
е-а-І?
U
о я
Я о
я .
Ян
я
Ян
. о
2 О g
и
я
$
s-l
о. .е g-
§£.«8
Я
I- Й я
л 6
>2
2
« Я тГ
■‘ ^оо
о т
ь
я >•
я
. ^
я С,
'S 3
2 О
Я < я с
ч п _ а >5
2
5 -
< g
г>
<
О
2
3"
о
12 І <
“ я >я 9-
J § <
00 2 я
3
<
о
:►
U
12
2
= § М
-а и_ jf
fj’i s
и в о
s _ в >s
I® a g
-5“s и
2 ^ о
&£ |2.
rt
rt Н У
Я40 S 2
* в
0.00 2 «и
&
rt Ч ѵ/
« І*
PU ^ -
Ян
2
Г
Я
Н CN
>2 ѴО
2 4-00
Е- я7
2 S' I
< О CN
4і§
я ^
н
о
я
о
Ян ~н
X "Я ^
гг 'Л
И
г»
О
CQ
2 Я
-
я2 s
н У г-
0 <ч:
я S 2 ос
rt >> и г-
е .. rt
S 5
sir
1 S.S
X i-
T-I
Я- g*
U U
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Аблам С.Б. 343
Абрамов В.Р. 377
Абросимов Д. 75
Аввакум 148
Автономов В. В. 322, 324
Агапов А.А. 368
Агеносов В.В. 371, 372
Адамович Георгий 150
Адамович И.Л. 89, 90, 91, 179,
184, 187, 287, 288
Адамович Л.М. 89, 91, 179, 184,
197
Адамович Наталья 89, 91, 179,
184, 197
Акимов Ал. 61
Акимов Г.А. 60, 63, 91
Акимова М.Н. 61
Аксаков С.С 89, 174, 197, 206,
216, 235
Аксаков Ю. 174
Аксакова В. (Ляля) 89
Аксакова В.Е. (ур. Усаковская) 174
Аксакова И. 251
Аксакова Ляля 174 —176
Аксакова Муся (сестра Ляли) 174
Александр I 295, 389
Александр II 61, 223, 344, 358
Александр III 35, 224
Александров В.М. 69, 73
Алексей Михайлович 19, 224
Алехин А.А. 245
Алин В.Н. 107
Амати 359
Амонашвили Ш.А. 362
Ананко Л.Н. 321 — 323, 345
Анастасьев В.М. 69
Андерсен Л.Н. 142, 156, 157, 172
Андреаш Ш. 68
Андреев Л. 68, 291, 292
Андреева Тамара 142
Аникин П.Н. 347, 360
Анненский И.Ф. 150, 173
Антонелла (Кука) 65
Антонова 225
Антонова И. 76, 279
АПН, Академия педагогических
наук 342
Апрелев Б.П. 196, 215, 232—235,
388
Апухтин А.Н. 119
ARA, Американская организация,
помогавшая голодающим Повол¬
жья 53
Аракин В.Д. 343
Аристотель 343
Арнольд фон Е.Х. 177
Арнольдов Л.В. 177, 215
Арсеньева Е.А. 315
Артисевич В.А. 294, 295
Астахов Леонид 142
Астрологов 284
Ахматова Анна 100, 135, 136, 145,
175
Афанасьева Ек. 51
418
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Ачаир А.А. (Грызов) 64, 84, 85,
135, 137, 141, 143, 156, 160,
161, 172, 212
Баллод Ф.В. 54, 317
Бальзак О. 344
Баранникова Л.И. 343
Баранов А.И. 345
Баранов И.Г. 178
Барановская 208
Барреси (Barrese) 265
Барри В.А. и О.Н. 135, 136
Барто А. 311
Барук 231
Барышников Н.В. 366
Барышникова К. 75
Баталова Т. 360
Батурин К.В. 203, 215, 224, 283,
288
Батый 115
Бах С.А. 329, 343, 360
Бахус 211
Башкирова Ольга (псевдоним Оль¬
ги Тельтофт) 174
Безант Анни 62
Безухов Пьер 64
Бейкер 76
Белаго З.Д. 398
Беленьков, Володченко, Китаев и
другие, всего 30 человек — со¬
ученики В. Слободчикова по
Коммерческому училищу 54, 383
Беленьковы Ольга и Николай 383
Белые Лидия и Нина 98, 207, 351,
378
Белый Андрей 74, 142, 144
Белый Н.А. 98
Бельские 346
Бельский А. В. 297
Бергсон Анри 138, 139
Берия Л.П. 288
Беркова Е.Н. 120
Бертье 243, 262
Бетховен 83, 125
Бим И.Л. 365
Бирюлин 401
Бичурин (о. Иакинф) 73, 115
27*
Блаватская Е.П. 62
Бланше (Blanchet) 193
Блок 85, 144, 167, 175
Блуменфельд Ф.М. 310
Блюмкин Я.М. 24
Боброва М.Н. 294
Бобылев 290
Богданов 409
Болотов 100
Бонч-Осмоловский 53
Борзов Н.В. 33, 54, 56
Борисова М.Б. 343
Бородин (Блюхер) 240
Брауне Д. 384
Брауне Татьяна 197, 260
Бриннер 230
Брисбен 82
Броневщук С. Г. 364
Брюне Лавинь (Brunet-Lavigne) 201
Брюсов В.Я. 142, 144
Брюсова И.М. 344
Бугаенко П.А. 329
Будберг, Гинс, Каппель, Пепеляев,
Сахаров и Шереметинский —
члены правительства Колчака в
1919 г. 29, 33, 49
Бунин 90, 153
Бунтяков Б.И., Мурзаева Ю.Г., Чу-
чина Г.И. и Мраморнова Л.А. —
преподаватели немецкого языка
кафедры иностранных языков
СГУ 309, 310
Бурд-Восходов 291, 292
Буткевич Б. 213
Бутурлин В.В. 246
Бутурлин М.С. 246
Бурлюк Д.Д. 145
Бухарин 93
Буш (ст.) 390
Бухарвани Гопальдас 272
Бюрген с женой 197
Вавилов Н.И., Жирмунский В.М.,
Можаровский Б.А., Скартымов
А.П., Фужаев А.Д. — выдающи¬
еся ученые, работавшие в разное
время в СГУ 330
419
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
«^3,
Вагин Ф. 387
Вагнер 229
Вагнер В.В. 142, 297—300
ВАК, Высшая аттестационная ко¬
миссия 343
Ваксмут(ы), братья 196
Валантэн 195
Ваньков Б. 75
Варвара Лаврентьева 19
Варнина 16
Василий III 11
Васильев Л.М. 106, 107, 120
Васильева Н.Н. 69
Васильева З.В. 365
Ведель Г.Е. 325
Веденяпин Н.Л. 79
Веденяпины 5, 16, 19, 20, 79, 347,
406, 407, 410, 412
Ведерников А. 80
Вейс 229
Венцер и Штыркин 23
Верлен (Verlaine) Поль 300
Беркова Е. 120
Вертинский А.Н. 6, 150, 175,
203—205
Веселовский П.Н. (Выготский) 98,
142
Верхарн 300
Визи М.Г. 142, 172, 384, 385
Виктория, королева 246
Висковатый П.А. 306
Витте С.Ю. 35, 3&
Виши — правительство маршала
Петена; название города, где на¬
ходилось 260, 279
Воличенко Г. 76
Волков 196
Волконская Зинаида 134
Вологодский 29, 166
Володин М. 213
Володченко М. 53
Володченко Н. 53
Волокитина А.И. 308, 329
Волохов М. 90
Волошин М.А. 99, 136, 148
Вольтер (Франсуа Аруэ) 141, 300
Ворд 67
Воробьева В. 75
Воронцов С. Г. 9
Всеволожский 290
Вудхауз П. 215
Галкин, Дитерихс, Ледебев,
Полидоров, Сурин,
Шереметинский — военные
руководители Белого движения
в Сибири 15, 26, 29, 234
Ганди Махатма 141
Ганнибал 212
Гантимуров 270, 271
Гантимурова Р. 73
Гарлов Р.Р. 321
Гаряев Петр
Гаук 289
Гварджаладзе 362
Геллер 81
Гельберг 29
Геминова Н.В. 308, 310
Генкины М.Я. и Г.Я. 256, 272,
276
Гербер 229
Герман от 382
Гершвин 79
Герштейн Г.М. 346
Гийом Эмиль (Guillaume) 233
Гильчер М.Э. 223
Гинс Г.К. 177
Гиппиус 15
Гиро П. (Guiraud) 337
Гиршман Ф.О. 37
Гитлер 227, 229, 343
Глазков С.Л. 361 — 363
Глазунов А.К. 81, 82
Глассон Н. 406
Годаль (Godal) 255, 261
Годзинский Жорж 207, 208
Голль де (de Gaulle) 228, 229, 244
Голобоков Геннадий 73
Голоіцапов И.Е. 96
Голощапов Никита 97
Голощапова М.И. 87
Гольдштейн У.М. 81
Гомер 125
420
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Гондатти Н.Л. 57, 67, 70, 71
Гончаров И.А. 90, 91
Гора Е.К. 181, 187
Гора К.И. 187
Горбачев М.С. 389
Горбунова В. (Осипова) 76
Гросс 215, 221
Гроссе В.Э. 240
Гроуде 66, 67
Городилина Вера 68
Горчев А.Ю. 363
Горький М. 96
Гото 255
Гражданцев А.И. 178
Граматин 196
Гранин Георгий (Сапрыкин) 142,
153-157, 159-161, 163, 169,
170
Гребенщиков В.В. 196, 198, 199,
201
Гребер 196
Гречишкин М.Ф. 69, 74
Грибановский Павел 196
Грызов А.А. — см. Агаир
Гуансюй — император Китая 180
Гуменюк Д. 89
Гумилев Н.С. 85, 99, 136, 145, 299
Гурвич П.Б. 285
Гурьев (о. Виктор) 68, 72
Гусельников И.А. 22, 23, 58, 59
Гусельников А. 401
Гусельников В. 87, 165, 253
Гуслицер И. 402
Гусо Д. 215
Густов Д.И. 215
Гуэн Ф. 280
Даль Владимир 132
Да Винчи Леонардо 139
Дампель 412
Дампель А.Х. 53, 320, 401
Дампель М.Г. 318
Даная 214
Данте 139
Делимарский 196
Делимарский И. 279
Даттан фон Ада 197
Делорм (Delorme) 231
Демби (Demby) 229, 230
Депрерадович О.Р. 69
Дерюгин А.А. 329, 344
Дерюжинский Г.В. 358
Дженкинс 65
Дзержинский Ф.Э. 226
Диао Шаохуа 173
Дидро (Diderot) Дени 300
Дитерихс — см. Галкин
Доблаев Л.П. 314
Добрушин С. 367
Долгина Л.И. 345
Долгих Н.И. 361
Дон Аминадо 141
Достоевич Маргарита (Александра
Михайловна Носова) 142
Достоевский 145
Дризуль Д. 178
Дризули, Борис и Вадим 97, 98
Дризуль Я.А. 98
Дурасова Е. 198
Дутов А.И. 29
Дюма (Dumas) Александр 316
Дьюи (Dewey) 336
Дьявомашка 186
Ельцин Б.Н. 390
Екатерина Великая 26, 309, 349
Ерин В.В. 410
Емельянов Ю.А. 196, 232
Ещин Леонид 135, 213
Жавроцкий И.И. 276
Жанэн 28
Жаспар Андре (Jaspar) 245, 248,
280
Жаспар Т.П., в девичестве Филип¬
пович 245—248, 280
Жемчужная Е.А. 142
Жемчужный Александр 172
Жеральди Поль (Ger?ldy) 217
Жерспак (Gerspack) 229, 230
Жилин В. 53
Жирмунский В.М. 142, 330
Жиро 67
Жобэз (Jobez) 195
421
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Жуков Г. К. 227
Жукова Н.Б. 394
Жуковский Евгений 93
Жулит К. 73
Зайцева А.П. 308, 328, 329, 344,
345
Зайцева Н. 89
Зальский 275
Залкан Г.Н. 197
Запесошный Е. 401
Запорин 14
Запорина, жена 15
Здоренко Павел 157
Зевс 214
Зилоти А.И. 85
Зеленков П.Е. 76
Зеленков С. 75
Зеленкова А.К. 76
Зеленкова М. 73, 75, 76
Зотова Ольга 58
Зубинский К. 153
Иван Солтанович 11
Иваненко П.Ф. 312
Иванов — детектив французской
полиции в Шанхае, убит банди¬
тами 196, 198
Иванов, предс. райисполкома 290
Иванов А.Н. 56, 68, 71
Иванов В.Н. 85, 135, 137, 142,
213, 215, 216, 246, 282, 359
Иванов Георгий 85, 150, 151, 174,
372
Иванов Н.А. 241
Иванова К.В. 289
Игнатиус С.В. 37
Иевлева В.Н. 217
Иисус Христос 72, 167
Ильин А. 93
Ильин Д.К. 275
Ильина Н.И. 173, 186, 197, 269
И мура 89
Индриксен Е.Ф. (Гуля) 98, 197,
247, 269
Индриксон Ф.Н. 98
Иоанн Златоуст 141
Иоанн, епископ 211, 225
Ионин 277, 278
Исакович Алексей 88
Исакович В.Я. 266
Исакович Н.К., урожденная княж¬
на Кугушева 88
Итон Елена (Eaton) 336
Кабаков Н. 328
Кадури 231, 261, 280
Казем-Бек 221
Кайдо 53
Калинина С.В. 342, 343
Каменоградский И.С. 308, 313,
314, 323
Каменский 211
Каменский Ю.А. 273, 282
Камышнюк Федор 135
Кант Эммануил, Шопенгауэр, Шел¬
линг 61, 141
Каппель В.О. 49, 79
Каппель П.П. 78, 80
Карамзин Н.М. 19, 235
Карахан Л.М. 55
Карпенко 315
Касаткин В.И. 64, 65, 69
Каспе Семен 180, 181
Кафаров (о. Палладий) 73, 78, 115
Качоровский В.А. 215
Квейлин Ло 233
КВЖД - 36-40, 43, 47-49, 53,
54, 57, 61, 71, 97—100, 102,
103, 216, 239, 258, 266, 268,
372, 382
Керенский А.Ф. 20
Кизерицкая А.А. 306
Кинг 197
Кириллова (Таскина) Е.П. 4, 368,
371
Кировская Л.В. 268, 270, 271, 275,
276, 283, 284, 288, 289, 291
Киселевы, Клеопатра и Николай
383
Китаев Ю. 53-55
Кичигин М.А. 221
Кичий Н.А. 142
Кичин Николай 137
422
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Клестов Я. 75, 76
Климентенко А.Д. 343, 364
Клюге Михаил 358
Кнут ДМ. 150-152, 159
Князев 165
Князев Алексей 165
Ковалевская С.В. 398
Ковалевский Б.И. 98, 351
Кованева Р.А. 367
Ковзан И. 406
Кодзи (Codzi) 250, 251
Колле (Collet) 272
Колчак А.В. 26-29, 33, 49, 50,
177, 263, 409
Консепсион 353
Константинов А.С. 349
Константинов П.Ф. 358
Конфуций 49
Копытова Галина 142
Корвин-Круковский 20
Корейша Н.А. 162, 217, 219
Корейша Н.И. 162
Корнилов с женой 197
Коробков Г.И. 296, 297, 300, 312,
346
Коробкова Е.И. 296, 297, 300, 312,
346
Королева Великобритании 235
Козлов 75
Корто (Cortot) Альфред 80, 310
Косовский Моисей 280, 281
Костючек И.И. 54
Кососова М. 270
Косьмин В.Д. 241
Кофман 229, 231, 260
Кравчук Л.М. 390
Красников А. 412
Красникова А.Я. 27
Крашенинников 196
Крашенинников С. 198, 389
Крашенинников Степ. П. 198
Кричинский Л. 53
Крон (Crone) Алла (до замуже¬
ства — Эрнст) 260, 376
Крон Ричард 260
Кронштадтский Иоанн 68
Крое (Cros) 232, 238, 276, 277
Кропоткина Х.Ч. 398
Крузенштерн И.Ф. 186
Крузенштерн Ю.В. 161, 185—186,
270, 385
Крузенштерн Петерец 270
Крупин 193, 197, 198, 226
Крученых А.Е. 145
Кудашев М.А. 47, 48
Кудрявцев 71
Кудрявцева Е.Ф. 68, 71
Кузин Л.А. 107, 109, 110, 147
Кузмин М. 174
Кузнецов 209
Кузнецов П.К. 197
Кузнецов С.В. 59, 87, 177
Кузнецова Е.Я. (тетя Ляля), по
первому браку — Гусельникова
59, 87
Куйбышев В.Вл. 23
Кунг Эйч Эйч (Н.Н. Kung) 273
Куриленко Д. 368
Куриленко Т.М. 368
Куропаткин 15
Кусков 353
Кутании, Рязанский и Малкина
303, 304
Кутузов М.И. 315
Лаваль (Laval) Пьер 227
Лавров С.М. 407
Лаврушин А. 387, 389
Ладинский А.П. 150, 171
Лазарев Б.М. 85
Лазарев К. 85
Лакордэр (Lacordaire) Жан Теодор
125
Ламбало (Lambalot) 188, 261
Лапикен Н.П. 358
Лапикен П.П. (Мура) 128, 170—
172, 176, 197, 211, 358, 383,
384
Лапин С.И. 141, 142, 144, 160,
163, 240, 243, 271
Лачинов Борис 93
Лачинов В.Д. 48
Лачинова Е. 212
Лебедев — см. Галкин
423
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Ле Биго (Le Bigo) 191
Лезгинцева 399
Лев Д.С. 284, 285
Левицкая А.И. 60, 119
Ледбиттер 62
Лемешев С. 80
Ленин 11, 74, 93, 367
Ленской Д.Н. 338, 343
Леонтьев А.А. 343
Лермонтов 306, 315
Ли Уай-си (У. С.) 272—276, 283
Ли Хунчжан 35, 36
Лобанова 310
Лобачевк. 266
Логинов В.С. 99, 100, 142, 172,
219
Лодиньон (Laudignon) 202
Ло Квейлин 223
Ломакин И.П. 363
Лондон Джек 291—294, 355
Лондон Джоан 293, 294
Лондон Чармиан 292
Лоуренс 15
Лузин С.С. 207
Лузина Е.Р. 326, 327
Лукницкий В.В. 196, 198, 200
Лукьяненко А.М. 343
Лун Юй 180
Людовик XVI 148
Лютай Шура 53
Лякер Елизавета 67, 77
Лян Фу 58, 102
Мазад де (de Mazade) Шарль 344
Майер 229, 230
Майков Аполлон 85
Майхровская А.Ф. 187
Майхровская Е.И. 197
Майхровский Ф.А. 197
о. Макарий 225, 226
Макринская Н. 173
Макулов А.В. и Макулова В.А. 314,
323
Мамонтов 239, 240
Мандельштам Юрий 150, 158, 159
Мандинг (Munding) Пол 391
Мао Цзэдун 272, 274, 278
1^»
Маржери де (de Margerie) Рональд
229, 246
Марианович Я. 387, 389
Маркианович В.И. 321
Марков Юрий 196
Маркони Гульельмо 233
Маркс 286
Мархлана М.Е. 300
Маслов, майор 284
Маслов Георгий 96, 271, 272
Матук Шафик 272, 274
Махлин Е.Ю. 297, 300—304, 312,
313, 346
Махлина В.И. 312
Махнины, братья 360
Махрейская Ю. 187
Машарова Н. 384
Машуков Георгий 135, 145
Маяковский Владимир 135, 145
МВТУ 213
Меерович 51
Мезерг (Mezergue) 188, 193
Мелихов Г.В. 37, 371, 372
Меншиков Виктор 89
Мережковский Дмитрий 85
Мериме Проспер 212
Мерцалов 196
Мефодий, арх. 77
Мецлер К.Э. 197, 240, 241
Миндлин 224
Миньяр-Белоручев Р.К. 366
Мирандов И.А. 65
Мирбах 23, 24
Миролюбов А.А. 342
Миронов Юрий и его брат Вален¬
тин 23, 93, 188, 197
Митчел 64
Михаил отец 60
Михайлов А.М. 63, 64
Михайлов Н. 53, 54, 57
Михайлов П., полк. 286
Михайлова Вера 63
Миша 89
Мишурин Василий 237, 238
Мнушкина И.А. 310
Модестов С.С. 409
Можаровский Б.А. 330
424
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Мокринская Н.Г. (Фушье) 142
Мокринская Т.Г. 142
Молоствовы, Андрей и Юрий 239
Молчанов А.Н. 58
Мольер 138
Морзе 84, 332
Морроу 50
Морэ Андре 239
Мотай, его сын и две сестры 53
Мраморнова Л.А. 309
Мураренко 89
Мурзаев Е.А. 346
Мурзаева Ю.Т. 309, 310
Муссолини 154
Мутовкин Г.П. 196, 198, 211, 260,
271
Мухановы, Ирина и Дмитрий 376,
278
Мухин И.А. 371
Мягковы 348, 349
Наполеон Бонапарт — 149, 295,
318, 359
Наркевич Вадим 54, 55, 89, 378
Наркевич Л. 391
Некипелова Е.Н. 69, 113
Ненцинский А.Д. 215
Несмелое (Митропольский) А.И. 3,
99, 100, 135, 142, 145, 171, 212,
213, 215, 247, 267, 372
Нессельроде К.В. 294, 295, 315
Нестерова Г.М. 341
Нестор, еп. 75, 77
Нехорошков А.А. 197
Нехода 290
Нечипоренко В.Ф. 361, 363
Никитин А. Г. 69
Никитин П. 412
Никитина Е.П. 343
Никифоров Н.И. 178
Николаева 73, 75, 76
Николай I 86, 224, 295
Николай II 10, 35, 54
Никольская А.Н. 197
Никольские 197
Нилус Е.Х. 135, 136, 144, 162, 212
Ниринг (Nearing) 277
Нисевич Т. 89
Новиков В. 53
Нокс (Knox) 28
Носов К. 38, 70, 72, 75, 132
Носов М.П. 40
Носова (Достоевич) Александра 40
Носова Ф.И. 329
Обухов Василий 142, 172, 212
Огильви А.Н. 222, 223, 373
Огильви В.К. 98, 197, 221-223,
266, 268, 351, 354, 357, 373, 388
Огильви В.К. 98, 197, 221, 222,
306, 351, 353, 388
Огильви К.Н. — выдающийся хи¬
рург, отец Валерии и Владимира
88, 221-223, 262, 388
Огильви К.Н. — доктор биологи¬
ческих наук, профессор Флаг-
стафского университета в США,
сын Н. Слободчикова 226
ОИМК — Общество изучения
Маньчжурского края 94, 95
Оист Ф. 79
Окорокова Ф.В. 296, 308, 310
Оксьон де Рюффе (d’Auxion de
Ruffe) 210
Осколков A.M. 273
Остроумов А.С. 48, 56
Остроумов Б.В. 48, 56
Орлова И.Т. 246, 247
Орловы 270
Пабрус, супруги 32
Павлов П.А. 130, 131
Павел I, имп. 318
Падерин А. 67
Пак 67
Панин, языковед 343
Панской 53
Панская Людмила (Ляля) 77
Пантелеев Аркадий 247
Панченко Анатолий 203, 209, 221,
270
Паркау А.П. (Нилус) 134, 135,
137, 162, 212, 213, 216-221,
251, 383
425
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Пассек Василий 328
Пассов Е.И. 366
Пастернак Б.Л. 147
Педеревский 80
Пепеляев 29
Перелешин В.Ф. ( Салатко-Петри-
ще) 141, 142, 146, 147, 150,
154, 158, 163, 169, 172, 213,
216, 217, 247, 248, 250, 271,
372, 380, 382
Петен (Petain) 229, 260
Петерец Николай 142, 153 —163,
185, 186, 203, 217, 248
Петров В.П. 142, 203, 221, 380
Петр I 73
Петросян Тигрик
Петрухин Д.А. 207
Печкин Иван 42
Пимен 166
Пинаева 3. 164
Племянникова А.А. 399
Племянниковы 5, 17, 19, 20, 402,
404
Плесси (Plessis) 195
Подгурский 221
Подет (Захарова) Галина 276, 378
Подставины 30, 31, 120, 197, 323,
412
Покровский 210
Полидоров 26
Полидоров Константин 93
Полищук Г.Г. 343
Полуэктов Б.Н. 69
Поляков 245
Померанцев 203
Понселе (Poncelet) Жан Виктор
316
Поплавский Борис 150, 372
Поплавский Г.П. 105, 106
Попов А.Н. 328
Попов А.С. 233
Попов Г.Е. 275
Попов Н.П. 289, 410
Попова К. 75
Попова Ю.А. 289
Порох И.В. 344
Поршников Николай 382
Преме 279
Преображенский 33
Присяжников В.С. 203, 213, 220,
221, 287
Прищепенко Н.И. 51
Прозорова Т. 360
Прокопенко Л.И. 291, 294
Прокофьев М.А. 328
Пуанкаре (Poincare) Жюль 296
Пу И 180
Пустовалов В. 76
Пуцято И.А. 137
Пушкин В.А. 212
Пушкин С.А. 212
Пушкина Н.О. 212
Пушторский Евгений 93
Пюньо (Pugno) 310
Рабинович И.А. 86
Радин Н. 76
Радовская 67
Разановский В.А. 177
Разумихин 26, 28
Райс 77
Радонежский Сергий 72, 138, 141
Рамбаев Владимир 142, 153
Рамзина Е.К. 61
Ранну 261
Ратнер В.В. 297
Рафаэль 82, 139
Рахманинов С. В. 85
Рачинская Елизавета 87, 135, 142,
172, 212, 266
Рачинский 253
Резгал Н. 53, 77
Резник Р.А. 343
Резникова Наталия 142, 145, 172,
173, 358
Рекамье (Recamier) Жанна Фран¬
суаза 134
Рерих Н.К. 138, 140, 141
Ривелен-Кофман (Rivelain-Kofman)
255
Рилвен 231
Ривьре Кл. 212
Риттер 65, 197
Ришар (Richard) 237
426
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Рогов В.Н. 248—250
Рогова Г.В. 366
Роджерс (Rodgers) 350
Родзаевский К.В. 100, 160, 180—
182
Рождественский (о. Петр) 68, 71,
78, 197
Ройзенблит Е.Б. 364
Рокитанский Н.И. 353, 383, 391
Романова Р.И. 341, 365
Романович 67
Росси В.Э. 196, 235, 234
Ростан Эдмон 246, 300
Рофаст Аоик (Raufast) 229
Ру (Roux) 280
Рудаков В.Л. 329, 344
Рудин С.Н. 109
Рудницкая Т.Л. 310
Рузвельт Теодор 39
Румянцев 324
Рычкова М.В. 81
Рюрик 247
Резанов 353
Рязановский В.А. 197
Садчикова Л.Я. 364
Сайто (Saito) 254
Саккеты, 81
Салатко-Петрище (Ветлугин) Вик¬
тор 376
Сараева 178
Сарли (Sarly) 195, 243, 278, 279
Сатовский-Ржевский Г.Г. 137, 138,
171, 172
Сатовский-Ржевский Д.Г. 137, 138,
172
Сатрапинский Е.Д. 75, 88
Сахаров Н.П. 196, 242, 389
Саядянц Тамара 207
Светлов Николай 142, 172, 203,
220, 224
Свечин Б.В. 314, 315
Свечин В. 409
Свечины 20
Свечина М.Г. 305, 306, 314, 315,
317, 318
СГУ — Саратовский государствен¬
ный университет 294—298,
306-310, 313, 314, 322, 328
Северный (Ольбрих) Павел 220
Семенов Г.М. 49—51
Семечкина Т.Б. 16
Сен-Венсанов П.Ж. 316
Серафим 72
Сергин Сергей 142, 146, 148, 162,
163, 169, 170
Серов ДМ. 310, 311
Серова В.С. 310
Серова С.П. 311
Сетницкий Н.А. 120, 178
Сивре А.В. 179, 225
Симонов 218
Симонов К. 96
Симонова В. 96
Симонова Л. 96
Синицын, доктор 45
Сирин (Набоков) 153
Сиротинина О.Б. 330, 340—343
Скафтымов А.П. — см. Вавилов
Н.И.
Скоблина И. 265
Скоблина И. 90, 387
Скоблина Т. 164
Скопин М.Ю. 51
Скопиченко Ольга 172, 203
Скорнякова Е.М. 65
Скорнякова Злата 65
Скотников 231
Скриченко 221
Скрябин А.Н. 139
Слободчиков Георгий 369
Слободчиков А.Я. 351
Слободчиков К.Н. 351, 357
Слободчиков Сысой 352, 353
Слободчикова (Юстис) Анна 357
Слободчикова 11, 20
Смирнов 290
Смирнов Кука 67, 89
Смирнова В.И. 65
Смирнова О.М. 119
Смут 282, 283, 286, 287, 326
Смольников Виктор 188
Соколов Б. 197
427
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Соколов И. 321
Соловьев Владимир 62, 134
Соломина И. 88
Сопляковы 10, 12, 13, 16, 18, 21,
42
Соученики Николая Слободчикова
по Льежскому политехникуму —
см. Лачинов Борис
Спальвин 31
Спасский А.М. 87, 164, 165
Сперанский С.В. 69
Спиридонов А.Н. 297, 314
Спиридонов А.А. 297
Спургот (Пурга) Михаил 135
Сталин 169, 227, 244
Стам С.М. 344
Старк 234, 235
Старков А.П. 325, 359, 361, 364,
368
Стахов А. 134
Сташко Г.А. 196, 200
Степанов Вова 67
Степанов, художник 80
Степанов Н.И. 329, 344
Степухович А.Д. 346
Стеценко 267, 270
Столыпин П.А. 315, 358
Сторожев (о. Иоанн) 54, 56
Стравинский И.Ф. 409
Стужина Е.В. 162—164, 362, 364
Субудай 114, 115
Сугано 255
Сун 275, 277
Сунцов Н.С. 350, 351, 359, 361,
368
Сунь Ятсен 180
Сурин В.И. 178
Сурина Валерия 93
Сент Уайан (Saint Oyant) 198
Сюй ИЗ, 115, 116
Сюй Цзинчэн 113, 115, 116
Талызин-Суганов М.А. 138, 139
ТАСС 248, 249
Татибуэт 193
Твен М. 294
Тауц Сергей и его брат 255
Тельтоф (Вагина) А.Б. 174
Тельтофт О.Я. 142, 172, 213, 247
Тельтофт Ю.Я. 54, 175, 388
Темучин 114 —116
Тенякова М.М. 409
Терапиано Юрий 171
Терехов А.М. 83, 84, 85
Тидеман М. 384
Титров — см. Сергин С.
Тимирязев К.А. 18
Тимошевский Виталий 75, 169
Толмачев В.Я. 96, 107, 120, 124—
129
Толстой 64, 90, 145, 355
Томашевский Борис 142
Томашевский Лев 192, 193
Томашевский В. 80
о. Тостен 188
Третчиков Владимир 67
Третьяков П.М. 85
Троцкий (Бронштейн) Лев 23, 93,
282, 398
Трубий Г.И. 366
Трувор 247
Тузова Г. Г. 346
Тулинцев Г. 75, 76
Тургенев И. 85, 388
Туския И. 251
Тычинская Л. 209, 210
Тычинская Селина 209, 210
Тычкова Ольга (Ляля) 75, 354
Тышлер И.С. 308, 328, 345
Тяжелов Л. 213
Угедей 115
Уздинские З.П. и В.Я. 371
Уинн (Wynn) Ника и Том 378,
391
Ульяницкий Л.Г. 69, 73
Ульянов И.Н. 90
Уоррен (Warren) М.Я. 375, 376
Упшинский Аркадий 142
Усаковский А.Е. 235, 236
Успенский Н.Н. — врач гимназии
им. Достоевского в Харбине.
У стругов 29
Устругов П.А. 177
428
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Устрялов Н.В. 120
Утина 306
Ухтомский И.В. 196
Фабр (Fabre) — полковник, на¬
чальник французской полиции в
Шанхае 192, 193, 195, 242, 243,
254, 278, 279
Федоров Николай 61, 62, 134
Феликс 88, 112, 226, 265, 266,
354-357
Фидий 211
Филиппова Н.А. 362
Филологов (о. Михаил) 92
Фоминых Буби 208, 221
Фомишкин Алексей и его жена
Ирина, урожденная Торновская
197
Фрейд 3. 178
Фридерикс 406
Фролов В.С. 68, 70
Хаиндрава А.И. 142, 157, 172
Хаиндрова Лидия 173
Халин Федор 267
Хан Хивы 14
Харитонов 183
Харитонова Мария 93
Хейдок Альфред 142, 153, 171, 173
Хилков С.Н. 37
Хионин А.П. 94, 177
Хлебников Велимир (Виктор Вла¬
димирович) 145
Хмелев Н.Ф. 322, 324
Хмелева 296
Хмелева Е. 314, 323
Хмелева Л.Н. 307, 312, 313
Хмельницкий Б. 240
Хованс (Кожевников) 240
Ходасевич В.Ф. 150, 171, 174
Хоке Пот 195
Холин 270
Холодная В. 383
Хорват Д.Л. 33, 37, 48, 49, 382
Хоржевский Иван 317
Хохлов Б.П. 350
ХСМЛ — Христианский союз мо¬
лодых людей 64, 65, 67, 74, 77,
78, 97, 134, 140, 154, 174, 177,
371, 376
Худыковская Галина (Кунина) 142,
160
Хэрст 45, 46
Хьюз 50
Цветаева Марина 146, 147, 162,
362
Цветков С.И. 59, 69
Цезарь 323
Цетлин В.С. 342, 364
Цы Си 116
Чазов Е.И. 368
Чан Кайши 240, 274
Чекалин Б. 53
Чекалин Л. 89
Челышев М.Д. 13, 290, 291
Черепнин А.Н. 215
Черных 353
Чернышевский 344
Черчилль у. 224
Чеснокова К.В. 51, 52, 77
Чехов 90, 91
Чжан Инкуй и Чжан Хуалян 98
Чжан Сюэлян 176
Чжан Цзолинь 176
Чжурчжэни ИЗ, 116
Чибуновский А.Г. 325
Чибуновский В.А. 276
Чикамори, доктор 262
Чикова 400
Чичерина 347
Чунь 180
Чураковская Е.И. 68
Чураковскй В. 68
Чучина Г.И. 309
Чюрленис Микалоюс 119
Шайн 299
Шаляпин Ф.И. 6, 205—208, 326
Шамарин Ю. 75, 76, 119
Шамраев В.В. 69
429
СЛОБОДЧИКОВ В.А.
Шанхайский И. Ен. (Максимов)
380
Шапко А.П. 365, 366
Шарлё (Charleux) 195, 232, 238,
239
Шаров Виктор 196, 261
Шахматов С.Г. 215
Шварцбург Нана 181
Шевчик 350
Шевшуков Евгений 221
Шекспир В. 139, 364
Шелли 174
Шемарулина Л.А. 364
Шендриков И.Н. 244
Шендрикова К.В. 244, 245
Шепер М.Н. 363, 365
Шереметинский — см. Галкин
Шибаев А.И. 349
Ши Кенсин Жозеф 260
Шиляев (о. Павел) 68
Шишков 80
Шкуркин П.В. 95, 384
Шмейссер Михаил 142
Шмидт 306
Шнапштис Александр 142, 147
Шоммер Олег 360
Шопен 83
Шопенгауэр 141
Штейгер Анатолий 150, 152, 157
Штенгель О.И. и К.А. 88, 89, 164
Штилмарк Ф.Р. 398
Штильмарк Р.А. 398
Шулепов и Михайлов 285—287
Шульговский Н.Н. 142
Шушкевич С.С. 390
Щапов А.П. 310
Щапова Е.Ф. 310-312
Щеголев Николай 140, 142,
144, 145, 150, 153, 160, 161,
162, 170, 203, 217, 248, 269,
270
Щербаков М.В. 171, 196, 213,
214-217, 220, 221, 281, 282,
359
Эгучи 181
Эдуард VII 206
Эйснер Алексей 150, 152
Элар (Elard) 189
Энгельгардт Людмила 142, 172
Энгельс 286
Энгельфельд В.В. 178
Эрн 407
Эсперов Н.Е. 178
Юань-Шикай 42
Югович А.И. 37, 38
Юлок 10
Юл Д. (G. Yule) 337
Юльский Борис 142, 153, 213
Юрасова 408, 409
Юрасовы 20
Юстиниан 178
Юстис А. 357
Ягубов А.А. 119
Ягубова Е.А., в замужестве Чекаль-
ян 119, 219
Ягубова Елизавета (Лиля) 119,
207, 219
Якшамин М.Ф. 218
Янковская Виктория 142, 172, 173
Янковский Б.М. 241—244
Янковский П.М. 196
Яп (Yap) Александр 378, 379
Ясницкий 66
Яшнов Е.Е. 96, 135, 142
Яшнова Л.Г. (Симонова) 96, 269,
271, 289
^ ^
СОДЕРЖАНИЕ
Е. Таскина. Многогранность жизни 3
Предисловие 5
Арсений Несмелов. Потомку 8
Глава I. В России 9
Глава II. В Харбине 34
Глава III. В Шанхае 184
Глава IV. На Родине 284
Приложения
История рода 397
Слободчиковы 397
Племянниковы 404
Веденяпины 406
Сопляковы 412
Указатель имен 418
ISBN 5-9524-1187-8
785952 41 1 876
Научно-просветительное издание
Владимир Александрович
Слободчиков
О СУДЬБЕ ИЗГНАННИКОВ ПЕЧАЛЬНОЙ...
Харбин. Шанхай
Ответственные редакторы В.А. Благово, С.А. Сапожников
Редактор И. В. Карлина
Художественный редактор ИЛ. Озеров
Технический редактор Л.И. Витушкина
Корректор Т.В. Соловьева
Подписано в печать с готовых диапозитивов 19.10.2004.
Формат 60*90Уіб- Бумага типографская. Гарнитура «Лазурского».
Печать офсетная. Уел. печ. л. 27,0.
Уч.-изд. л. 24,85 + 2 альбома = 27,0.
Тираж 3 000 экз. Заказ N° 2742.
ЗАО «Центрполиграф»
125047, Москва, Оружейный пер., д. 15, стр. 1,
пом. ТАРП ЦАО
Для писем:
111024, Москва, 1-я ул. Энтузиастов, 15
E-MAIL: CNPOL@DOL.RU
www.centrpoligraf.ru
ГУП Московская типография N°2 Федерального
Агентства по печати и массовым коммуникациям.
129085. Москва, пр-т Мира. 105. Тел.: 282-24-91