РАЗСКАЗЫ
ПЗЪ

ПО
РАСКОЛЬНИЧЬИМЪ РУКОПИСЯМЪ,
ПЕРЕДАІІПЫЕ

С. МАКСИМОВЫМЪ,

ИЗДАНІЕ

Д, Е. Кожанчикова.

СЪ ПОР'ГРЕТОШЪ ИНОКА КОРШШЯ.

САНКТПЕТЕРБУРГТ).

ТипограФія Товарищества «Общественная Польза».
1861.

Mf'GY
A Jo
РАЗСКАЗЫ
ІІЗЪ

no
РАСКОЛЬНИЧЫШЪ

РУКОПИСЯМЪ,

ПЕРЕДАННЫЕ

с. МАКШШВЫМЪ.

' Из Д А Н I E Д. Е. К о ж а н ч п к о в а .

CI) ІІОРТРЕТОМЪ ПЛОХА

КОРШІЯ.

CA IlKTH ЕТЕРБУ РГЪ.
Тнпогра«і>ія Товарищества «Общественная

HNOliZ

HOPNH/ІІЙ

1МЯ.

Польза

ПРЕДИСЛОВИЕ.

ПЕЧАТАТЬ П О З В О Л Я Е Т С Я ,
с ъ т ѣ м ъ , чтобы по отпечатаны было представлено в ъ Ц е н сурнын Коми т е т ь узаконенное число экземнляровъ. С . - П е тербургъ, 3 0 сентября 1861 года.
Ценсоръ Ѳ. Рахманинова

\

Во всѣхъ сочиненіяхъ о русскомъ расколѣ,
мы встрѣчаемъ одинъ весьма важный и существенный недостатокъ: это вообще недостатокъ
знанія внутреішой его жизни, объясненной въ
такомъ поучит елыюмъ и знаменательном?, обиліи въ сочинеиіяхъ, писанныхъ самими раскольниками. До сихъ поръ; мы слышали только о д иихъ противниковъ раскола, не слыхали его защитпиковъ и приверженцовъ; являлись только
одни обвинители и судьи, не видно было самихъ
обвиняемыхъ, не слышно ихъ оправданій. О т т о г о - т о вообще такая неясность и запутанность
понятій о самой сущности дѣла; оттого-то обиародованіе расколышчьихъ сочиненій столько же
необходимо, сколько и полезно. Они одни въ
состояніи выяснить окончательно этотъ туманный и запутанный вопросъ в ъ русской жизни,
1

дефект оригинал*

/

11
который заурядъ съ московской земщиной, съ
народными движениями на Дону, Волг*, У p a r t и
въ Новгород*, представляетъ самыя яркія и з а конченныя картины въ русской исторіи: это едва
ли не вся исторія русокаго народа.
Расколъ въ самомъ началѣ своего существованія — распространеніе сочиненій въ народѣ
принялъ самымъ дѣйствительнымъ и надежнымъ
средствомъ пропаганды. Сочиненій этихъ х о дило въ народѣ великое множество. Главная
цѣль первыхъ нзъ нихъ былъ натріархъ Никонъ, какъ обвиняемый п какъ подсудимый.
Протопопъ Аввакумъ написалъ нѣсколько посланій и статей, имѣвшихъ огромный успѣхъ въ
народѣ и породпвшихъ даже особую секту, носящую имя протопопа. Вслѣдъ за Аввакумомъ
писали: діаконъ Ѳедоръ (посланія), черный попъ
Ѳеоктистъ (объ антихристѣ), московски! архимандритъ Спиридонъ (о правой вѣрѣ), попы Никита и Лазарь (челобитныя), соловецкіе старцы
Азарій и Геронтій (также челобитную, сдѣлавшуюся символическою книгою). Съ началаXVIII
вѣка характеръ сочиненій этихъ измѣннлся: всѣ

III

опѣ были направлены исключительно противъ
правительства духовнаго и гражданскаго. У
расколышковъ завелась своя книжная торговля,
лавки и библіотеки, типограФІи и разнощики.
Ревностнѣе всѣхъ другихъ явились два даровитыхъ писателя Денисовы (Андрей и Семенъ).
Эти преимущественно занимались разработкою
біограФическихъ матеріяловъ о тѣхъ изъ поборниковъ старообрядства, которые, рѣзко выдѣляясь изъ толпы, произвели сильное и глубокое
вліяніе на массу русскаго народа. На этомъ именно отдѣлѣ раскольничьихъ сочиненій, мы решаемся остановиться. Цѣль наша — прослѣдить за
главными дѣятелями раскола по писаніямъ ихъ
единомышленниковъ, безъ всякой предвзятой
мысли и въ возможно-упрощенной Формѣ. З а ключеніямъ и выводамъ, мы даемъ мѣсто впослѣдствіи.
На этотъ разъ останавливаемся съ особенною охотою на старцѣ Корниліѣ, какъ на о д номъ изъ ревностнѣйшихъи счастливѣйшихъ распространителей раскола. Онъ почему-то былъ
незамѣченъ всѣми писавшими о русскомъ раско-

лѣ, и даже в ъ самыхъ поименныхъ перечнях!,
раскольничьихъ проповѣдниковъ, имя его было
пропущено. А между тѣмъ вотъ что разсказываютъ объ немъ.

1 ф IB ©
ДУШЕПОЛЕЗНА

О I

О ЖИТІИ

И

ЖИЗНИ

НРЕІІОДОБНАГО

ОТЦА НАШЕГО КОРНИЛІЯ,
иже бысть па Выгу рѣцѣ близъ озера Онега,
написанная подъ диктовку самого стари,а соэ/сителемъ
и ученикомъ его Патоміемъ, о/сившимъ также на Вынь

рѣкгь (1).

Въ дальныхъ и темныхъ ветлужскихъ л ѣ оахъ живетъ старецъ Капитонъ и съ нимъ, подъ
его началомъ, еще тридцать иноковъ. Разъ я в ляется къ Капитону юноша, кланяется ему въ
(*) Па принадлежащемъ мнъ экземпляр* приписано въ
концѣ житія: «еіе преписано съ самаго е г о инока ІІахомія
руки». Книгу эту пріобрѣлъ я въ Пустозерскѣ, на р ѣ к ѣ Печорѣ.

ноги, проситъ благословенія и молитвъ. Капит о н ъ , и м ѣ я ч и т священства, благословляешь его
рукою и говоритъ:
— Богъ д а благословитъ тя, чадо!
— Откуда еси, коего града и отъ кося веси?
— Азъ родихся на Тотьмѣ рѣцѣ, земледельца отца сынъ: пятинадесяти лѣтъ остахся сдинъ,
обучихся грамотѣ.
— Что есть имя твое?
— Имя мое Кононъ.
— Чего ради сѣмо пріиде?
— Пріидохъ сѣмовидѣти твое пренодобіе,
отвѣчаетъ Кононъ и, припавъ к ъ ногамъ Капитона, говоритъ ему :
Молю тя, честный отче, да пріимиши мя в ъ
сожительство братіп твоей и сотвориши мя инока: на се бо пріидохъ.
— Чадо Кононе!—отвѣчалъ ему Капитонъ,—
Богъ да исполнитъ желаніе твое, яко Самъ х о щетъ, но понеже юнъ еси и не можешь здѣ трудовъ иночества понести, ионеже и мѣсто сіе
пусто есть и кромѣ всякаго утѣшенія. Но даю
'тн совѣтъ благъ: да идеши въ Корниліевъ-мо-

пастырь комельскаго, и тамо тя нріимутъ с ъ
любовію и инокъ будеши и угодная Богу и себѣ
полезная ко спасенію души своей устроиши...
Но Капитонъ все-таки прожилъ тутъ только два
месяца. Что заставило его оставить родную д е ревню—неизвестно ( 2 ); за то причиною оставленія
новаго мѣста жительства послужила строгость
постничества и общежитія Канитона съ братіею:
самъ Капитонъ обложена, былъ тяжелыми железными веригами; томилъ себя постомъ и поклонами: ѣлъ въ два дни немного сухаго хлеба и 'сурово
зеліе по захожденіи солнца. Онъмало спалъ и все
время проводилъ то въ пеніи псалтыря, то въ
работахъ. Вместо свитки носилъ запот по п о ясъ, плечи нокрывалъ мамтіею до пояса же, на
ребрахъ не спалъ, но всегда сидя или стоя....
Того же требовалъ старецъ и отъ другихъ иноковъ.
( 2 ) Авторъ житія въ этомъ случаѣ говоритъ, что[у Корнилія
былъ двоюродный братъ Михаилъ, который совѣтовалъ ему жениться, но что Кононъ «всегда любляше иноческое жятіе и
аще обрѣташе г д ѣ какова либо инока, вопрошаше его о с пасен і и души и како спастися возможно, и мысль свою о т к р ы ваше во еже нпочествовати же.іаше».

к вотъ Конона уже у ворогь Корниліева-монастыря опрашиваете вратникъ: откуда, и з а чѣмъ пришелъ онъ?—и ведетъ къ игумену.
Игуменъ назначаете Конону двухгодичный
искусъ, и черезъ годъ постригаете его въ монахи
съ именемъ Корнилія, отдаетъ его старцу К о р нилію же именемъ, у котораго нашъ Корнилій живетъ 2 4 года. Вскорѣ по постриженіи онъ н а з начается в ъ пономарскую должность. Когда
умсръ наставникъ—для Корнилія, с ь благоеловенія игуменскаго, настаетъ время долгихъ и
миогихъ странствій. Онъ скитается изъ о д ного монастыря въ другой, включивши себя
такимъ образомъ въ то огромное число странниковъ-шатуновъ, которые толпами ходили по
монастырямъ въ то счастливое, безпечальное
время.
Былъ онъ в ъ Кирилловомъ и Сергіевомъ монастыряхъ, дошелъ до Москвы: былъ у Спаса на
Новомъ, жилъ в ъ Симонову в ъ 7 1 2 0 (Л 6 1 2 ) г.,
при царѣ Михаилѣ, в ъ т о время когда находился
въ Москвѣ прибывшій изъ Іерусалима патріархъ

ОеоФанъ ( 3 ). Изъ Симонова Корнилій перешелъ
жить въ Чудовъ монастырь, и затѣмъ опять въ
Сергіевъ. «Піянства же и празднословія г н у щаяся отъ дѣтства и до кончины житія своего
весьма сего сохраняйся», знаменательно прибавляетъ авторъ. Предлагали Корнилію санъ с в я щенника: онъ отказывался, но два года затѣмъ
пекъ у патріарха ІосиФа хлѣбы. Искусство его
въ этомъ родѣ дошло до того, что когда онъ
очутился въ Новгородѣ, тамошній митрополитъ
А Ф О І І І Й велѣлъ ему печь для себя по семи х л ѣ бовъ ежедневно. При немъ умеръ А Ф О Н І Й , и когда
Корнилій пришелъ во второй разъ въ Новгородъ,
на мѣсгѣ А Ф О Н І Я былъ уже ІІиконъ, будущій
злѣйшій врагъ Корнилія, но теперь ласкавшій
его и любимый имъ.
— Что т ы вѣдаешь, Корнилій? Никопъ-ми( 3 ) В ъ этомъ мѣстъ авторъ жнтія, ипокъ Пахомій, при^авляетъ отъ себя слѣдуюіцее: «азъ окаянный и многогръшный отъ десницы е г о благословенія сиодобихся иріятн — и
своима очнма известно и достойно видѣхъ, яко весьма б л а голепно и христоподражательно двѣма персты люди благослонляше и самого ся знаменоваше».

трополитъ — антихристъ ! —говорилъ ему разъ
какой-то Пименъ черной дьяконъ,

нришедшій

изъ Соловецкаго монастыря ( 4 ).
— Бѣснуешися, тако глаголеши! отвѣчалъ
ему Корнилій.
— Идемъ и посмотримъ, како людей благословляетъ; и видѣхомъ известно, яко по новому,
а не тако, яко же прежніе святители благословляли!—говорнлъ между тѣмъ Пименъ.
Корнилій, удостоверившись въ показаніи д ь я кона, пересталъ ходить подъ благословеніе митрополита. Никонъ замѣтилъ это:
— Корнильюшко, чесо ради ко благословенью не ходиши?
Корнилій промолчалъ.
— Хощеши ли убо сотворю тя игумена въ
Деревяницкой-монастырь?
Корнилій отказался, но вскоре уже говорнлъ
(«) Пименъ этотъ бѣжалъ впослѣдствіи изъ монастыря
Соловецкаго, во время его осады, и поселился близъ города
Олонца, въ такъ называемою» Березовѣ-наволокѣ, и потомъ
«ожженъ въ 1 6 7 7 , августа 9-го, въ числѣ будто бы 1,200
человъкъ (??.')•

противъ Никона игумену Досиѳею. Досиѳей о т вечала, что онъ и самъ видалъ, какъ неверно
слагаетъ митрополитъ персты и дивится и не
знаетъ что изъ того будетъ.
Корнилій между тѣмъ, мучимый непоседливоотію, уходитъ снова в ъ Москву и здесь иолучаетъ
отъ гіатріарха І О С И Ф Я приказаніе «при себебыти».
Патріархъ вскоре д а е т ъ ему службу въ Архангельскомъ-соборѣ «надсмотреніе надъ ионами и
дьяками ковать и смирять за некоторый вины».
Но Корнилію и з д е с ь не сидится: онъ переходить въ Чудовъ-монастырь и именно въ,то в р е мя, когда пріезжаетъ въ Москву изъ Новгорода
митрополитъ Никонъ.
Наступало время коренныхъ церковныхъ преобразование Являлись во множестве защитники и
противники сгараго порядка вещей. Ходило по
городу много разныхъ слуховъ про Никона, с л у ховъ въ большей части случаевъ ему неблагонріятныхъ. Говорили, что близокъ антихристъ,
и что антихристъ самъ Никонъ, въ исполненіе
пророчества Апокалипсиса, г д е сказано, в ъ г л а ве 1 3 , что число человеческо есть число а н -

— 12 —
,J

,

H

тихристово ( « s ) 6 6 6 . Наступалъ ayys ( 1 6 6 6 )
годъ. Явилась комета: ее приписали Никону.
Раз сказывались даже небылицы. Какой-то ч у довскій старецъ Симеоиъ толковалъчудовскимъ
монахамъ свое сонное видѣніе великаго, пестраго и страшнаго змія ; который, обогнувшись о к о ло стѣнъ царскихъ палатъ, голову и хоботъ
имѣлъ внутри палаты и шепталъ в ъ ухо царя.
Б ъ эту ночь, какъ оказалась, Никонъ бесѣдовалъ
съ Алексѣемъ. Тогда же говорили нѣкоторые
старцы, пришедшіе изъ Соловецкаго-монастыря,
что будто бы, когда еще Никонъ былъ инокомъ
тамошняго Анзерскаго-скита и, во время объдни читалъ евангеліе, св. Елеазарій (основатель
этаго скита) увидѣлъ, что около шеи Никона
обвился черный, пестрый змѣй и концами своими лежалъ но его плечамъ. Прибавляли при
этомъ, что Елеазарій сказалъ тогда же вслухъ
всей братіи: «о братіе! аще кто сего старца убилъ
бы, азъ грѣшный умолилъ бы за него Бога».
Другіе толковали, что когда былъ въ Москві;
іерусалимскій иатріархъ ѲеоФанъ—собранъ былъ

соборъ о нѣкоторыхъ церковныхъ сектахъ, что
на соборѣ этомъ засѣдалъ Филаретъ московскій,
много митрополитовъ, архіеписконовъ и егіископовъ, что каждый говорилъ полезное, и когда
кончилась бесѣда, ѲеоФанъ сказалъ вслухъ всѣмъ
следующее: «воистину глаголю вамъ, отцы и
братіе: нынѣ убо яко во всей поднебесной едино
солнце сіяетъ, тако в ъ московскомъ государствѣ единъ православный и благочестивый царь,
благочсстіемъ и православною вѣрою просвяіцается и свѣтится. А когда будетъ у васъ въ
Россіи царь съ первыя литеры, при томъ прсмѣнятся законы церковные и обычаи христіанскіе и будетъ гоненіе веліе и мучительство на
церковь христову».
— И вотъ у насъ царь съ первыя литеры съ
аза, и вотъ время, егда премѣнятся вся чины, и
законы церковный упразднятся, и новое нослѣдоваиіе, и новый богъ будетъ, и гоненіе веліе
на церковь Христову будетъ!—толковали между
тѣмъ многіе сказатели и изыскатели священнаго писангя. Иванъ Насѣтка и дьякъ Ѳедоръ,

книжный справщикъ у патріарха ІооиФа, были
первыми противниками Никона (*).

Вскорѣ за тѣмъ, въ 1 6 5 7 году, умеръ п а тріархъ І О С И Ф Ъ и на его мѣсто избранъ царскимъ

( 5 ) Иродолжаемъ далее разсказъ свой обо всѣхъ т ь х ъ н е благопріятиыхъ для Никона слухахъ, которые распространяли
о патріархѣ враги его. Мы намѣрены посвятить этому предмету особую статью, но теперь упомннемъ только о крайненелѣныхъ слухахъ, которые распространяли в ъ скитахъ уже
позднѣе, когда Инконъ былъ въ опалѣ и нодъ царскимъ гнѣномъ. Какой-то Дмитрій с ъ Волги, откуда быль и самъ Никонъ родомъ, разсказывалъ следующее: «некогда я иоймалъ
осетра и повезъ его къ Москве въ даръ отцу натріарху
Никону: другь онъ мне былъ и прежде. ІІптріархъ обрадовался мне, благословилъ и велелъ быть неотступно при себъ,
въ палате. Напоивъ меня питьями со удовольствіемъ, онъ
велѣлъ мне спать близъ себя, нъ другой каморе. Проснувшись ночью, я, сквозь малую скважину н ъ двери, видѣлъ
Никона в ъ большой палате, отъ многихъ бѣсовъ почитаема.
Они его любезно лобызали, посадили ня престолъ, ввнчали
какъ царя, кланялись ему и говорили:
— Во истину, любезный ты другь есть и болышй братъ
нашъ, яко ты иамъ поможе крестъ Маріина сына нзгнати,
низложити и Ііреодолети. Точію се неладно сотвори: чесо ради
пресна человека пустилъ ecu къ себе спати? слышитъ бо вся
наша действа, иди и удави его, да не иовѣеть сего.
Никонъ говорилъ имъ:
— «Другь ми есть достойный и соседъ Олижній, у пиве я,

Никонъ в ъ ответь:
— А з ъ шедъ, искушу его!
И придя ко мне, началъ будить, но я притворился будто
сплю. Тогда онъ началъ стрекать иглою пяты ногъ моихъ п
я едва скрепился, но выговорилъ:
— Я другу моему, отцу Никону объявлю.
И опять началъ хринать и спать. Никонъ ушелъ отъ меня
и затѣмъ в ъ соборъ, а я поіпелъ въ его ложницу и увидѣлъ
у постели ступни чернаго бархата. Посмотрѣвъ внутрь ихъ,
заметилъ стельки добраго сукна и, ощутивши въ нихъ что-то,
подпоролъ. Тамъ в ъ одной стелькѣ былъ образъ нречистыя
Богородицы, а въ другой — крестъ тричастный, изъ тонкаго
серебра. Когда вернулся Никонъ и спрашивалъ меня, ч,то я
видѣлъ, я отввчалъ:

спитпъ.
Они опять:
— Иди, удави!

— Не помню, владыко святой, токмо пяты болятъ, опохмеляться хотятъ.
Никонъ началъ смѣяться, опохмелилъ меня довольно, благословилъ и от пустилъ с ъ мнромъ».
Тоть же разсказъ о стелькахъ повторилъ и некто Кирикъ,
(бывшій некогда келейникомъ Никона в ъ Анзерскомъскиту
Соловецкаго-монастыря, также обласканный имъ и принятый
въ патріархіи) съ тою только разницею, что башмаки были съ
бархатными передам» и на одной стельке былъ крестъ, а в ъ
другой воплощеніе пресвятыя Богородицы съ предвѣчнымъ
младенцемъ. Ученике Никона, старецъ Андреянъ, нашелъ
тоже самое въ сапогахъ иатріарха и нлелъ новую сказку:
«азъ возненавидевъ его за то и началъ ему пререкати во

совѣтомъ и соборомъ Никонъ, который поспѣшилъ взять къ себе изъ заключенія, изъ Соловковъ, ссыльнаго старца Арсенія Суханова ( с ).
Вдвоевкъ они дѣятельно продолжали исправленіе, на пущее недовольство своихъ противниковъ. К ъ числу послѣднихъ вскорѣ явно присталъ и Корнилій. Онъ разсказывалъ, что разъ,
въ тонкомъ снѣ, увидѣвъ себя в ъ Успенскомъооборѣ, примѣтилъ двухъ человѣкъ, спорившихъ
вссмъ келейномъ послуіианіщ онъ многожды біяху мя за
пререканіе и разъярився зѣло, и окова нозѣ желѣзы тяжкими
и оловомъ заливъ и новелѣ заточити въ Палеострожскоймоиастырь, на Онежско-озеро, в ъ немъ же евятый Зосима бѣ
постриженъ».
(«) вИзвѣстнаго еретика, подобнаго себѣ ереси и вѣры а р менскія, по объявление духовному в ъ покаянін е г о , яко
трижды Христа отнергшагося, ради Ф И Л О С О Ф ^ С З Г О ученія»,
ругательно приоавляеіъ анторъ житія, и з а т ѣ м ъ продолжаегь:
«И нача казяти це|жонь Божію, еже есть всякое древнее
апостольское и святоотеческое православное, содержащее и з вѣстное благочестіе отмѣтами и придавати новое и неизвъстное, еретическое: еже есть вмѣсто двуперстчаго з н а м е нованія и благословенія, паче же самымъ Хрнстомъ преданнаго, треми персты себе знаменовати, a пятію персты литерословно, малаксовою, проклятою раскорякою люди благословляти
и всякая таинства совершати».

между собою: одинъ былъ благообразный, д р у гой темнообразный. Благообразный имѣлъ въ рукахъ трисоставный крестъ и говорилъ:
— Сей есть истинный крестъ Христовъ.
Темнообразный держалъ крестъ двоечастный
(«крыжъ латиискій», по выраженію старообрядцевъ) и отвѣчалъ первому:
— Но сіе знаменіе нынѣ иодобаетъ почитати,
а не оное.
Долго спорили они: темнообразный одолѣлъ
благообразиаго и оба ушли. Возставши отъ сна,
Корнилій пошелъ въ Успенскій-соборъ, на праздникъ Благовѣщенія, и услышалъ тамъ спорившихъ. Одинъ говорилъ:
— Пой по новому.
Другой отвѣчалъ:
— Не поемъ по новому, но по старому, како
научихомся, тако и поемъ, а по новому не поемъ,
и не умѣемъ.
И опять говорилъ первый:
— Какъ нибудь пой, токмо не по старому, а
по новому.

И долго потомъ они спорили, но одолѣли новолюбіщ.
Когда въ тотъ же день розданы были просФоры съ четвероконечнымъ крестомъ, многія
просФоры эти принесли на трапезу, показывали
другъ другу съ ужасомъ, но не ели. Иные, перестали ходить въ церковь и стали молиться въ
своихъ кельяхъ, но одиночке. Начали смелее и
чаще толковать о значеніи
и о пришествіи
антихриста.
Собранъ былъ соборъ; на немъ заявили себя
главные поборники стараго православія, каковы:
протоиопъ соборный Аввакумъ Петровичъ, протопопъ Даніилъ, соборный священникъ Лазарь,
соборный священникъ Никита, священноинокъ и
схимникъ Капитонъ (великій), дьяконъ Ѳедоръ,
старцы Авраамій и Исаія, архимандритъ Сниридонъ Потемкинъ и епискоггь коломеискій П а ве лъ.
Начала разъигрываться та страшная драма,
которая кончилась долгимъ стояніемъ Соловецкаго-монастыря и московскими мятежами.
Корнилій съ игуменомъ ДосиФеемъ разечи-

талъ на лучшее и более безопасное. Онъ у б е жалъ на Донъ и нрожилъ тамъ три года, в е р нувшись въ Москву, ДосиФей остался т у т ъ , а
Корнилій пробрался въ Кирилловъ-монастырь,
где, но словамъ житія его, «много благочестивыхъ иноковъ было. Изъ Кириллова же монастыря, продолжаетъ житіе, нріиде въ Нилову-пустыню, нрилучися ему скорби не малой быти
два. года, яко быти ему уже къ смерти». Здесь
онъ истощилъ все свое красноречіе, чтобы у б е дить старцевъ держаться старины и ставилъ
имъ въ примѣръ Гурія Хрипунова, который былъ
поставленъ Никономъ въ архимандриты на Валдае, и проживши тамъ годъ, умеръ безъ покаянія. «При смерти своея кричалъ и плакался
горько, яко ужасатися и ирочимъ отъ него, в о иіяше: увы мне ирельстихся и погибохъ в с я ч е ски! Скажите другу моему, отцу Корнилію, да помолитъ о мне Бога». «Блюдитеся, прибавлялъ
Корнилій при этомъ, дабы не пострадать т а кожде, яко же Гурій, да Григорій Нероновъ, м а ловременное житіе возлюбивше, въ новолюбной
прелести прельщены быша и ногибоша».

Въ Нилову-пустыию, на то время, когда еще
жилъ тамъ Корнилій, явились изъ Москвы д о смотрщики и, увидѣвъ, что тамъ вся церковная
служба совершается по отаропечатнымъ книгамъ,
велѣли попу служить по новымъ. Попъ отказался и не сталъ служить. Велѣно было служить
новому попу. Скитскіе старцы составили заговоръ съцѣлію возбранить чужому служить по новымъ книгамъ и подговорили Корнилія, отправлявшаго по прежнему свою пономарскую должность, говоря ему:
— Е г д а новый попъ начнетъ служить по новому и покажи дерзновеніе, возбрани ему, а мы
тебя не покинемъ.
Началась служба, йовый попъ дѣлалъ свое
дѣло, Корнилій сказалъ ему:
— Престани бредить.
— Пономарь! знай свое дѣло, не указывай
намъ, отвѣтилъ священникъ.
До трехъ разъ затѣмъ начиналъ священникъ
по новому, до трехъ разъ останавливалъ его
Корнилій и наконецъ не выдержалъ, ударилъ
гіопа по головѣ кадиломъ, съ разженными у г о -

льями, и разбилъ голову до крови. Товарищи
новоставленнаго попа вбѣжали въ алтарь, схватили Корнилія за волосы и, въ свою очередь,
до крови разбили ему голову объ нолъ. Началась общая драка и «бишеся до пролитія крове».
Корнилій, воспользовавшись общею суматохою,
убѣжалъ вмѣстѣ съ гіисателемъ своего житія,
Пахоміемъ.
Послѣ многихъ и долгихъ странствій, пришли
*

они въ Олонецкій-уѣздъ, въ Пудожскую-волость
и поселились тамъ на рѣкѣ Водлѣ. Келья ихъ
была самородная: съ трехъ сторонъ образовали
ее гранитныя скалы, съ четвертой старцы прорубили дверь и окно; потолокъ и кровли сдѣлали деревянныя и сложили внутри печь, обнадеженные обѣщаніями сосѣднихъ жителей приносить хлѣбъ. Два года Корнилій жилъ здѣсь и
уже думалъ идти въ Соловецкій-монастырь.
На то время пришелъ къ нему оттуда б ѣ г лый старецъ ЕпиФаній, вмѣстѣ съ которымъ онъ
жилъ слишкомъ два года въ новой кельѣ, на
Кяткозерѣ. ЕниФаній звалъ Корнилія въ Москву,
но Корпилій отказался болѣзнію, a ЕпиФаній

ушелъ. Впослѣдствіи, уже черезъ шесть лѣтъ,
Корнилій услышалъ отъ бывшаго ипподьякона
Никонова, средней станицы, имепемъ Ѳедора, о
томъ, что ЕпиФаній подавалъ царю челобитную
и съ отрубленнымъ языкомъ отправленъ въ
ссылку на Печору, въ Пустозерскій-острогь, гдѣ
и сожженъ въ срубъ, вмѣстѣ съ Аввакумомъ,
Лазаремъ и Ѳедоромъ. Ишюдьяконъ этотъжилъ
съ Корниліемъ полтора года, но ушелъ въ Москву, гдѣ постигла его та же печальная участь,
какъ и ЕпиФанія.
Узнавши о смерти Ѳедора (въ инокахъ Ф и липпа), Корнилій переселяется за шесть верстъ
отъ прежняго скита своего на Нигозерѣ, гдѣ
строить келью и небольшую часовню, во имя
св. Николы. Отсюда онъ часто ходить для бесѣдъ въ Куржинскую-пустынь, гдѣ на то время
живетъ его другъ и товарищъ Д О С И Ф С Й . Н О
страсть къ перемѣнѣ мѣстъ влечетъ его далѣе
на Водлозеро. На Бѣломъ-острову этого о з е ра, онъ находит ь часовню, построенную до него ПрокоФІемъ, строитъ себѣ келью и живетъ
съ тремя старцами спокойно: «попъ водлозерскій

Павѳлъ поберегалъ ихъ, хотя въ то время вездѣ
гоненіе было веліе». Провѣдалъ, однако, про
Кориилія поповскій староста Семенъ Кижскій и
рѣшился поймать его. Корнилій, предувѣдомленный сосѣдями, бѣжитъ оттуда на Немозеро. Но
здѣсь встрѣчаетъ ту же неудачу: вытегорскій
попъ Ассонъ посылаетъ поймать его. Посланный, однако, самого Корнилія не взялъ, а о т нялъ у него все, что было и что нашелъ. Корнилій переселяется на Снигозеро и отсюда часто
уходить въ Каргополь, или отъ страха преслѣдователей, или ради собственныхъ нуждъ. «Въ
Каргополи же въ то время много добрыхъ людей было вѣрныхъ и рачителей благочестія: Исаковы и Кушниковы, и поберегли нашу братію».
Слухъ о покровительствѣ раскола въ Каргополѣ дошелъ до Москвы. Въ Каргополь посланы
были два монаха: ѲилоФей и Сергій, для увѣіцанія непокорныхъ ( 7 ). Корнилій держалъ съ ними
( 7 ) Сергін, производя иотомъ дальнѣйшее слѣдстпіе надъ
раскольниками к проѣзжая изъ Кожеезерскаго-монастыря,
свалился с ъ лошади и умеръ, разбитый копытами ея в ъ г о л о в у , — к а к ъ свидѣтельствуетъ далѣе тотъ же Пахомій.

споръ. «Далъ бо ему Богъ свободенъ языкъ ко
глаголанію о вѣрѣ».
— Молчи! говорили ему посланные, хотя н а ша неправа вѣра, да быть тому времени такъ.
«Оскорбить же злобно ничѣмъ не смѣли, понеже обороняли и защищали его посадскіе, да
игуменъ въ Каргополи же, Спасова-монастыря,
Е В Ф И М І Й (любилъ же старо-благочестіе и с л у жилъ по старому все). У него же, Е В Ф И М І Я , крыяхуся соловецкіе старцы Игнатій да Германъ, иже
въ Палѣостровѣ сожжены быша (да старецъ ІоСИФЪ сожженъ в ъ Пѵдоги) и иныхъ, человѣкъ
съ восемь,, все жили у Е В Ф И М І Я игумена, в ъ поварной келіи не мало время пребыша».
« Послѣди же того не задолго (продолжаетъ
далѣе Пахомій) пострадалъвъ Каргополи Андрей
Семиголовъ, да другой Андрей съ братомъ; много часовъ на мразѣ стояли и не прикоснулся
мразъ ихъ: вся претерпѣша Божіело помоіцію,
по многихъ иныхъ мукахъ, огнемъ сожжены
быша. Да и АФанасей кузнецъ, съ Озерецъ, п о страдалъ на Чаранды: въ трехъ застѣнкахъ былъ
битъ, потомъ клещами ребра ломали и пупъ т я -

нули, потомъ въ зимнее время, в ъ нестерпимые
мразы, обнаженъ стояше и студеную воду со
льдомъ на главу поливаху на многіе часы, донележе отъ брады его до земли соски смерзли,
аки норосшіе, послѣди же огнемъ сожженъ
бысть; тако скончаея».
«Сіи вен мученицы отъ отца Корнилія н а учены быша правовѣрію».
Самъ же Корнилій, вѣроятно, боясь сильнѣйшихъ ііреслѣдовапій — съ этого времени начинаетъ
замѣтно чаще перемѣнять мѣста жительства:
ограбленный, но пощаженный, онъоставилъ Немозоро и поселился на Мангозерѣ, но и здѣсь
жилъ не долго. Построивъ в ъ полуверстѣ отъ
Гавушезера въ лѣсу келію, перешелъ туда. «Послѣ
той кельи, продолжаетъ житіе, жили взабѣги недѣль шесть у Иудыі в ъ великіе мразы и много
нужды претерпѣша отъ гонителей; Корнилій же
крѣпляше братію». В ъ это время Корннлій иринялъ на себя право иостриженія: еще на Мангозерѣ иоотрнгъ онъ какого-то Серапіона, и потомъ, у Гавушезера, какого-то Варлаама. Сюда,
къ Гавушезеру, пришелъ къ нему нѣкто Сергій,

прося его переселиться къ нему, на Выгъ-рѣку,
на устье рѣки Лексы. Корнилій послушался, но
не ужился съ Сергіемъ и опять искалъ новаго
мѣста и нашелъ его повыше устья рѣки Лексы,
но рѣкѣ Выгу, у порога. Сергій съ Евтихіемъ
помогали ему строить келію, но вешняя вода
заставила его перенести эту келью насунротивъ, по другую сторону рѣки. Здѣсь-то наконецъ, кончилось его скитальчески-бродяжничья
жизнь, полная какнхъ-то тревожмыхъ нередвиженій, истекавшихъ и отъ исключительности его
положенія среди исповѣдниковъ исправленнаго
ученія и отъ какой-то болѣзненной страсти д ѣ лать частый и дальныя переселеныя. «Здѣоь, г о воритъ его другъ и ученикъ, и покой жизни
своея восиріялъ есть, ндѣже и иынѣ келія его
видѣти есть.
«Се покой мой въ В Ѣ К Ъ вѣка—говорилъ Корнилій братін. Здѣ вселися, яко тако Богъ изволи».
«И гірирече : нослѣднюю келію Корнилій
строитъ. Благословилъ же и другихъ двѣ келіи
ставить. И жили лѣтъ съ восемь».
Изъ дальнѣйшихъ судебъ его Пахомій разска-

зываетъ еще многое. Изъ товарищей Корнилія,
особенно указываетъ онъ на одного аскетика,
явившагося къ Корнилію лѣтъ черезъ пять.
Старца этого звали Виталіемъ. Виталій этотъ,
«имѣя птичее житіе», любилъ ходить отъ келіи
до келіи. Если кто давалъ ему пищи—онъ принимал ъ ее, если кто не звалъ его два или три
дня къ трапезѣ — онъ не гіросилъ; и все время
упорно молчалъ, такъ что нѣкоторые считали
его даже нѣмымъ отъ рожденья. Если слышалъ
про тѣхъ, которые не хорошо живѵтъ или
оквернословятъ, отвѣчалъ всѣмъ и всегда одно:
«то дѣло не наше, не къ намъ пришло; тогда
надобно внимать, какъ къ намъ гіридетъ». Для
сна и молитвы любилъ выбирать какой нибудь
чуланъ или укромное мѣсто; псалтырь читалъ
про себя; все свое носилъ въ кошелѣ: при себѣ
оставить было нечего. Однажды Пахомій спросилъ про Виталія у Корнилія: ктс онъ и откуда?
— Виталій родомъ изъ-за Москвы, былънѣкогда знатнымъ бояриномъ, и у прежнихъ царей
на службѣ в ъ великой чести и славѣ. Имѣлъ
несколько раиъ и былъ славный поединщикъ и

храбрый воинъ. Оставивъ міръ и славу его, поселился въ монастырѣ на рѣкѣ Сунѣ, у старца
Кирилла. Бѣгая на Сунѣ отъ людей, ознобилъ
онъ себѣ ноги т а к ъ , что у него отвалились
пальцы на обѣихъ ногахъ.
На рѣкѣ Выгѣ жилъ Виталій потомъдва года
и умеръ въ лѣсу, по правую сторону рѣки, въ
четырехъ верстахъ ниже Данилова (Даніила Викулова) общежительства.
Изъ послѣдующихъ событій, случившихся на
рѣкѣ В ы г ѣ , Пахомій указываетъ на голодъ,
когда позябъ хлъбъ и всякая овощь. Голодъ и
его послѣдствія продолжались круглый годъ.
Продолжая житіе Корнилія, Пахомій сообщаетъ далѣе все то, что разсказывалъ ему самъ
Корнилій, но безъ всякаго логическаго порядка
и, вѣроятно, по мѣрѣ того, какъ ему все это
разе называлось самому.
Нѣкогда—говоритъ онъ въ одномъ мѣстѣ —
когда Корнилій былъ еще въ Москвѣ, и когда
всѣ противники Никона (въ числѣ 10-ти человѣкъ) ( 8 ), собрались въ домѣ одного боярина,
(й)

Совѣтъ этотъ

составляли: архимаидриіъ

покровскій

«потаеннаго христіянина, обаче боголюбца, крыющагося гоневія ради» для совѣта, положено было:
всего нововведеннаго отложиться и все это предать клятвамъ ианаФСмамъС«тяжко порицательно устроивша соборъ»); «Никоніанское нынѣшнее
крещеніе за крещеиіе не вмѣнять, а если не с л у чится іерея прежняго посвященія, то по нуждѣ
дозволить совершеиіе обряда крещенія простолюдину (на основаніи наставленій св. НикиФора
патріарха, Иринея, блаженнаго Августина и номоканона).
Разъ, когда Корнилій былъ не подалеку отъ
того мѣста за Москвою, гдѣ простолюдинъ крестилъ татарина и отдыхалъ передъ огнемъ въ
лѣсу одинъ и пѣлъ повечеріе, явились 3 5 человѣкъ разбойниковъ. «Осмотрѣвши въ кошелѣ
моемъ (разсказывалъ Корнилій) и видѣвши н е большія нужныя мнѣ книги и случившіяся тутъ
повѣсти о спасшихся разбойникахъ, а денегъ
только десять алтыиъ, атаманъ велѣлъ мнѣ чи«оть убогихъ» Сииридо^., соборные протопопы Аввакумъ и
Даніилъ, игумны: Досиѳеіі о Капитонъ, священникъ Лазарь,
дьяконъ Ѳеодоръ, монахи: Авраамій, Исаія и Корнилій.

тать книги. Читалъ я имъ всю ночь; атаманъ
слушалъ внимательно и наконецъ прослезился,
примолвивъ: «отъ сего дня перестану я разбойничать, а ты, отче, ступай съ миромъ и не бойся».
И далъ мнѣ еще сверхъ того милостыню, примолвивъ: «блаженны вы есте*.
«Другой разъ, разсказывалъ Корнилій, случилось мнѣ заночевать у одной вдовы, красивой
лицомъ и не старой возрастомъ. Она пустила
меня, но сказала: «хотя пущу ночевать, да спать
тебѣ со мною». Я рѣшился ночевать з а крайней непогодою: дулъ сильный вѣтеръ со с н ѣ гомъ. Легъ я на мѣсто и уснулъ, хозяйка пришла и легла ко мнѣ, понуждая на дѣло блудное.
Я отсылалъ ее отъ себя и поучалъ о спасеніи
души ея H едва успѣлъ уговорить ее, увѣривъ
что «крѣпости плотскія на это дѣло не имамъ.
Тогда бо ми еще средовѣчіе имѣвшу, и яко во
огни в ъ страсти сея горящу».
Изъ послѣдуюіцаго разсказа о жизни Корнилія видно, что онъ послѣдніе годы своей жизни
гіосвятилъ исключительно догматичеокимъ б е сѣдамъ съ окрестными крестьянами: училъ ихъ

ii уговаривалъ иночествовать, «дѣвсгвенное и
целомудренное, безженное и постническое житіе нроходити»; ипыхъ училъ ірамотѣ, желающихъ постригалъ; другихъ «покрещиваше» (т. е.
перекрещивалъ). Когда слышалъ о тѣхъ, которые сообщались съ никоніанами въ моленіи,
пиіцѣ или иитьѣ, то не совѣтовалъ своимъ у ч е камъ имѣть с ъ ними общеніе до тѣхъ поръ, пока не нридутъ в ъ раскаяніе и не покаятся. «Егда
же кого иаказоваше, — противу страсти цѣльбу
приношаше: горделивыхъ страша — отпаденіе
сатаны отъ Бога; сластолюбивымъ—Еввино лакомство; сребролюбивымъ — Іюдшю отпаденіе
Владыки Христа; аще ли отъ добраго житія
ослабѣвающимъ — Лотову жену привождаше;
блудно живущимъ — содомское гореніе воспоминая. И просто рещи, аще и книгъ мало имѣя,
но самъ весь книга бяше. Время проводилъ въ
молитвѣ и трудахъ. Самъ рубилъ лѣсъ и когда
друзья его говорили ему: «можно того дѣла и
миновать»—онъ отвѣчалъ: «писано есть: праздный да не ястъ, и ироклятъ есть тунеядецъ».
Ѣлъ скудно, по большей части постное, либо

рубленную рѣпу съ солью и квасомъ; рыбу позволялъ себѣ только въ указные дни и во время
странствій (далѣе въ житіи слѣдуетъ порядокъ
его молитвъ, по часослову).
Сюда же на Выгъ-рѣку пришелъ къ нему изъ
сосѣдняго Тблвуйскаго-гюгоста (за 12 верстъ
отъ его келіи), человѣкъ, именемъ Захарій, съ
двумя еще молодыми племянницами. Корнилій
крестилъ ихъ и за тѣмъ часто навѣщалъ Захарія. Съ той поры Захарій сдѣлался извѣстенъ
всему окрестному люду, какъ наставникъ и просвѣтитель. Къ нему стали многіе являться за
совѣтомъ и крещеніемъ. Умножившееся число
скитниковъ побудило Захарія построить часовню
Богоявленія.
За тѣмъ главнымъ попеченіемъ Кориилія было учрежденіе общежитія. Не одобряя оообьяденія и пьянства, онъ совѣтовалъ имѣть всѣмъ
и все общее, обѣщая, что «они тогда пшенный
хлѣбъ за ржаной не воспріимутъ, и ржаной за
ячменной не вознегодуютъ; мѣсто же распространится и прославится во всѣхъ коицѣхъ. llo
умноженіи же поселятся съ матушками, и съ

дѣтками, и съ коровушками, и съ люлечками».
Ночувствовавъ приближеше смерти, онъ созвалъ братію: Дапіила назначилъ вмѣсто себя
отцомъ и наетавиикомъ: Андрею приказалъ быть
судьею и иравителемъ общежительства. Всѣ они,
it етарецъ Сергій, пришли на ту пору изъ своихъ
екитовъ нарочно и говорили:
— Оставляеіші иасъ, отче, сирыхъ въ сіе
мяогомятежное и плача достойпое время.
— Миръ Божій и благословеніе его на вѣки
буди со всѣми вами!—отвѣчалъ имънаэто Кориилій, но свидетельству его біограФа Пахомія.
И потомъ нродолжалъ:
— Стойте въ преданномъ вамъ благочестіи,
яко же пріялн есте и научистеся, тако и содержите—да возданіе благъ будущихъ не отпадете,
иже уготова Богъ любящимъ его и хранящимъ
законы его.
И опять говорнлъ:
— Мирны будите и любовны ко всѣмъ ч е довѣкомъ; кромѣ сея, никто же узритъ Бога.
И снова прибавилъ:

пробудите непреложны; новыхъ еретическихъ
преданій и ученій удаляйтеся, и никако не с о обіцайтеся имъ.
И заключилъ такъ:
— Испытайте паче всего учащее писаніе по
апостолу, яко вы въ нихъ имате животъвѣчиый,
и Ііроч.
Наконецъ заключаешь свое сказаніе Пахомій
но обыкновенію всѣхъ слѣдующимъ образомъ:
«Пріимше же прощеніе и благословеніе, о т ъ идоша: Данінло и Андрей съ братіею во общежительство, Сергій же въ келію свою. ІІо д е сяти же дней въ болѣзни тоя, преставися съ міромъ въ вѣчпое блаженство, добро теченіе скончавъ, вѣру соблюдъ иепорочну и неущерблену;
прочее тіо апостолу соблюдаетмися вѣнецъ правды, его же воздаешь ми Господь въ день онъ,
не точію мнѣ, но и всѣмъ возлюблыиимъ его.
Преставися же отецъ Корнилій, во глубочайшей
старости, сый 1 2 5 лѣтъ, лѣта 7 2 0 3 ( 1 6 9 5 ) ,
марта 30, въ великій поешь, на страстной пе-

дѣлѣ. Въ чемъ слава совершителю Христу Богу
нашему во вся вѣки, аминь». • "
Обязавши себя исключительно внимательнымъ
и подробнымъ разборомъ предлагаемаго житія,
мы имѣли въ виду представить — между прочимъ — и обращикъ сочиненія всѣхъ подобнаго
рода повѣстей о житіи первыхъ поборниковъ и
паставниковъ въ старообрядствѣ. Сдѣлали мы
это какъ для того, чтобы уже въ другой разъ
къ нимъ не возращаться, такъ въ особенности
и по той положительной причинТ», чтобы оконченное и подробное могъ выясниться этотъ
образъ гюлуграмотнаго, не высокаго чиномъ и
званіемъ расколышчьяго учителя, случайно ставшаго въ ряду такихъ сильныхъ эрудицш, съ
крѣпкою силою воли и удивительнымъ постоянствомъ, каковы протопопъ Аввакумъ, епископъ
коломенскій Иавелъ, Андрей Денисовъ Поморянинъ и другіе многіе. Во всякомъ случаѣ, пономарю Корнилію принадлежитъ не малая честь
и великое право называться однимъ изъ первыхъ основателей общежитій въ томъ углу Россіи, гдѣ протекала порожистая, лѣсная рѣка

Выгъ. Скиты но рѣкѣ этой, сильные матеріяльными средствами, богатые людьми съ крѣпкой
волей и характерами, впоелѣдотвіи занимали
одно изъ главнѣйшихъ мѣстъ въ ряду другихъ
расколышчьпхъ заоеленій по Роосіи. Отсюда
шли и идутъ до сихъ норъ тѣ рукописные сборники, которые, со времени ослабленія львовской
(лембергекой) типограФІи, служатъ замѣною печатныхъ книгъ н великимъ подспорьемъ къ у т верждена и скрѣпленію плотныхъ узъ старообрядскихъ толковъ и раскольничьяго братства.
Сюда, въ выгорѣцкіе скиты, бѣжалъ и находилъ радушный пріютъ весь людъ, преслѣдуемый законами и правительствомъ : и бѣглый
арестантъ изъ Сибири, и разбойнику и казиокрадъ изъ тюрьмы, и не терпимый за крайиія
беззаконія монастырскій служка, пьяные бѣлый
и черный попъ, и проч. Сюда, въ выгорѣцкіе
скиты, перешла большая часть тѣхъ иесмѣтныхъ богатствъ, который некуда было дѣвать,
расторговавшимся купцамъ людныхъ и торговыхъ русскихъ городовъ. Здѣсь, въ выгорѣцкихъ
скитахъ, корень и начало всѣхъ тѣхъ стран-

ных?, еектъ, который не въ рѣдкость по весьма
многим?, мѣстамъ Россіи: здѣсь были морельщики, самосжигатели, хлысты, скопцы, дѣтоубійцы, и нрочіе изувѣры. Отсюда, изъ в ы г о рѣцкихъ скитовъ, вышли огромны я толпы проповѣдниковъ, которые разбрелись потомъ во
миожествѣ по всей Россіи, ближней и дальней.
Отъ этихъ наконец?, выгорѣцкихъ скитовъ, въ
самое короткое время распространился расколу
который успѣлъ охватить весь огромный сѣверъ
Россіи, начиная государственною границею нашею съ Швеціею и оканчивая дальними предѣлами Сибири съ Китаемъ и сибирскими инородческими племенами. Но обо всемъ эгомъ по
частямъ и подробно мы предполагаемъ говорить
въ отдѣльныхъ статьяхъ далѣе. На первыхъ порахъ полагаемъ достаточнымъ познакомить съ
этимъ Корниліемъ. Не громко велъ онъ свои
дѣла, ио въ тишииѣ дѣлалъ большое дѣло и во
всякомъ случаѣ высоко чтимъ роскольниками,
которые до сихъ поръ съ великимъ наслажденіемъ чнтаютъ повѣсть о его житіи, предлагаемую теперь нами.

Въ концѣ ея написано слѣдующее:
«Сію же повѣоть и житіо писалъ, изъ самыхъ
устъ отца Корпилія слышащи, сожитель его
инокъ Пахомій, живый на Выгу рѣцѣ. Отъ него
же и постриженъ бысть во нночество і 2 лѣтъ.
И еже слышахъ, тако и написахъ отъ истины
въ пользу слушающимъ и чтущимъ душамъ и
въ наслажденіе живота вѣчнаго».
Перендемъ теперь но порядку к ъ перечисление и подробностями, всвхъ тѣхъ обвинений, к о торыя возлагали на Никона его противники. Всѣ
они собраны въ одну книгу, случайно попавшуюся намъ въ руки (на рѣкѣ Печорѣ, въ слободѣ Пустозерскѣ), которой мы и будемъ слѣдовать.

ПАТРІАРХЪ НИКОНЪ.
«Понеже убо по древлецерковнѣмъ, отеческомъ
благочестіи аще и горячею жалостію снѣдаемь
еемь и рачуся приступити къ повѣсти о б ы в шемъ искоренителе того православія сказати
хотящей. ІІо къ лютости того томптеля взирая,
боюся бесѣдою моею съ коварными его умышленіями сплестися, ибо той едпнъ, злобою своею
и коварствомъ, преодолѣ всю Россію, яко преимущія сладко-увѣщателыіыми бесѣдами лестію
помазанными, тако вельможныя высокихъ честей
и даровъ награжденіямн. Сице ничтожныя грозами и муками утомнвъ, победи и подобнымъ
себе иоволюбителемъ на вся хранители святоотечеокихъ законовъ и обычаевъ врата хулы и

томленія отверзе. И что с о т в о р и т е - н е вѣмъ:
молчаніемъ ли желаемую многими слышати
повѣсть покрыты, или преданную намь отъ
отецъ нашихъ бееѣду предъ очима чтущихъ и
нредъ ушима рлышащихъ поставити, обачс убо
надѣяся на молитвы пострадавшие за бдагочеотіе ревнителей, начинаю слово путемъ повѣсти
текущее».
Такимъ витіеватымъ приступомъ начинаете
Андрей Поморянинъ Дениоовъ, сильно пскусившійся в ъ реторическихъ тропахъ и Фигурахъ,
свою: Повѣсть о рождении и воспитаніи, и о
житіи и коптит Никона,, бывшаго патріарха
московского и всен Россіи, собранный отъ многихъ достовѣрныхъ повѣствователещ бывшихъ
во дни отецъ нашихъ.
Но на сколько хитроплетенъ приступъ, на
столько же просто и безхитростно все дальнейшее теченіе повѣствованія. Сухо и кратко излагаете онъ всѣ извѣстныя ему событія в ъ жизни
Никона и въ этой краткости можно уже отчасти
видеть правдивость его словъ, по крайней мѣрѣ
на столько, сколько позволяли ему разсказы

противниковъ натріарха. Невоздерженъ онъ и
впадаете в ъ наѳосъ (большею частію браннаго
характера) въ тѣхъ мѣстахъ, г д ѣ дѣло касалось
исповѣданія и дѣлъ церковныхъ. Измѣняя общему плавному теченію рѣчи своей, онъ и тутъ
остается вѣренъ себѣ по крайней мѣрѣ на
столько же, сколько позволяли ему давній н а выкъ и долгое умѣнье обращаться съ перомъ и
бумагою. Андрей Денисовъ, какъ известно, одинъ
изъ илодовитѣйшихъ раскольничьихъ писателей.
У него нѣтъ той глубины пониманія и той г р о мадной начитанности, которая сквозить изъ
каждой строки другаго плодовитаго раскольничьяго писателя — протопопа Аввакума, но за
то по всюду та же смелость въ выводахъ, та же
резкость и невоздержность в ъ бранныхъ в ы р а жсніяхъ. Несколько спокойнее и заметно у м е реннее стали иозднѣйшіе старообрядцы-писатели — и понятно: у первыхъ, помимо противоборства ихъ убѣжденіямъ, противоборства сильнаго, иоддерживаемаго правительствомъ иодержавшаго победу, примешивалось сверхъ того
оскорбленное до глубины души чувство само-

любія, — самолюбія, которое только и могло
высказаться бѳзсильяою, хотя и крутою браныо.
Мы беремъ на себя трудъ положить, впослѣдствіи, разницу между тѣмъ и другимъ раскольничьимъ писателемъ, между Андреемъ и А в в а кумомъ, но теперь переходимъ прямо къ разбору
сочиненія иерваго, именно къ его повѣсти о п а тріархѣ Никонѣ.
Никонъ — по словамъ этой біограФІи родился
1 6 1 3 года, мая 2 1 , во вторникъ, въ предѣлахъ
Нижняго-Новгорода, въ селѣ Вельдемановѣ (или
Курмышовѣ), отъ бѣдныхъ родителей: отца Мины, матери Маріаміи и названъ былъ при крещеніи Никитою.
По смерти матери, взяла его къ оебѣ к а к а я то Ксенія, которая воспитала его и научила
(«извыче») грамотѣ.
Чрезъ нѣкоторое время, онъ ушелъ въ м о настырь Макарія-Желтоводскаго и, живши тамъ,
сдружился с ъ монастырскими служками (клириками). Разъ шелъ онъ с ъ ними въ другой м о настырь «прогулу ради», и случилось имъ заночевать у какого-то татарина, ремесломъ колду-

на, умѣвшаго предсказывать каждому будущее.
«Волхвуя скверною своею бѣсовскою книгою и
палицею», татаринъ предсказалъ Никитѣ быть
государемъ великимъ. Никита ушелъ, не иовѣривъ словамъ татарина.
По смерти отца, взялъ онъ къ себѣ жену « я же бѣ піянчива и оплазива». Съ нею жилъ онъ
въ какомъ-то сель священникомъ, по избранію
жителей, «но для непостоянства своея жены,
бѣжалъ въ Москву и на нѣкоемъ монастырскомъ
подворьѣ, отъ нѣкоего скитающагося инока, п о стрижеся и преименованъ бысть Никонъ» ( 9 ).
«PI тако скитался, пріиде на островъ Анзерской-пустыни, иже стоитъ на Бѣломъ морѣ,
близъ отока Соловецкаго, и тамо пребываша во
ученичествѣ у начальника тоя обители, старца
богодухновенна и свята, нменемъ Елеазара, иже
согради екитъ той и • жительство въ немъ с о ставив ( l ü ) .
(") Несправедливо. Никонъ постригся на Анзерахъ. Жену, по
свидѣтельству Ивана ІІІушеріша, уговорилъ идти въ московскій
Алексѣевскій-моиастырь. Жили они вдвоемъ десять лѣтъ и
вмѣлн тронхъ дѣтей, которыя в с ѣ умерли.
«Келія отъ келіи на дна поприща отстояше и по еди-

Слѣдуетъ пророченіе Елеазара, приведенное
нами в ъ предъидущей статьѣ, и затѣмъ кратко
послѣдующія событія изъ жизни Никона.
Никонъ черезъ три года оставляетъ Анзерскій-скитъ, по ненависти къ нему Елеазара и
поселяется въ Каргонольскомъ-уѣздѣ, в ъ Кожеозерской-пустынѣ ( u ) . Здѣсь живетъ онъ три
года, и имѣя случай, ради монастырекихъ иотребъ, бывать въ Москвѣ, дѣлается тамъ извѣстенъ самому царю Алексѣю Михайловичу и
святѣйшему патріарху ІосиФу. Но чрезъ какія
представленіяі автору не вѣдомо. В ъ Москвѣ
дѣлаютъ его архимаидритомъ въ Спасовъ-монастырь на Новое ( 1 2 ). Царь поручаетъ ему
ному брату в ъ келіи жпвяху; в с ѣ х ъ же бяше братіи точно
дванадесятъ»—свидътельствуетъ Шушеринъ.
( " ) Бѣжитъ оиъ, по словамъ Шушерина, съ другимъ м о нахомъ, в ъ маломъ карбасѣ. На морѣ была буря, странники
едва не потонули, но пристали къ острову Кію, г д ѣ Никонъ
поставилъ крестъ, гіо обычаю в с ъ х ъ мѣстныхъ жителей. Б р а лая Кожеезерской-пустыни упросила его пойти въ Новгородъ.
Здѣсь митрополитъ А Ф О Н І Й посвятилъ его въ игумны той же
пустыни. (Обстоятельство, старообрядцами пропущенное).
«и тако возлюби его царь, еще прибавляет!, Ш у ш е ринъ, яко иовелѣ ему пріѣзжати по вся пятки к ъ нему, государю, в ъ верхъ, къ утрени».

каждую пятницу подавать прошеиія отъ обижепнмхъ къ его царскому величеству, и сіе
исполняя, щюславися предъ народ омъ, яко истинный пастырь и огней/) обидимымъ.
«Дивитися же и сему достойно, (продолжаетъ
затѣмъ Андрей) како таковый скверный сосудъ
на толь йысокія степени восходити начинаше.
Понеже убо и первіе не святый прозорливый
мужъ, но волхвъ-татаринъ, сѣдящимъ в ъ немъ
пытливымъ діавольскимъ духомъ иадхненъ, н а реклъ его быти великимъ государемъ. Потомъ
преподобный Елеазаръ анзерекій, въ служеніи
литоргіи, не голубя на немъ сѣдяіца видѣ, яко
же древле Флавіанъ патріархъ па Іоанновѣ г л а вѣ Златоустаго, но зхіія черна, страшна и велика,
около выи его обвнвшяся. Хотящія ли впредь
быти добродѣтели его, къ таковому великому
его сану ждущія, но богоотступная его святыхъ
образовъ Спасова и ІІречисткя Богородицы
скверными его ногами попранія и проч.».
Между тѣмъ оставляетъ новгородскій митрополичій ирестолъ А Ф О І І І Я за старостію лѣтъ,
безпамятствомъ и слѣнотою, и живетъ в ъ Спас-

скомъ-монястырѣ на Хутынѣ. Въ 1 6 3 9 году im
его место назначается Никонъ ( 1 3 ), который
спешить, вскоре но принятіи престола, навестить иокоившагося на Хутынѣ А Ф О Н І Ю : пришедъ в ъ келію, просилъ благословенія.
— Кто т ы и откуда, и како нарицаешися?
с просилъ

АФОНІЯ

(ибо глазами уже не видѣлъ

онъ въ то время).
— А з ъ есмь владыко Никонъ, митроиолитъ
новгородски!.
Вздохнулъ А Ф О Н І Я «вельми отъ всея души»
сказалъ:
— ІІріпде же время, яко и Никонъ въ митрополитахъ ( 1 4 ).
И потомъ прибавнлъ:
— Но воли Божіей оставляемъ о насъ полезная гіредусмотряти.
Когда А Ф О Н І Й былъ близокъ къ концу, то
( 1 3 ) При описиніи этого событія, авторъ разразился такою
бранью, которой не мѣсто въ печати.
( и ) Шушеринъ иначе разсказываетъ это еобытіе: когда
Никонъ просилъ бта осюненія АФОНГЯ, сіѣпой митроиолитъ,
назвавши Никона патріархомъ, са мъ просил ь его благоеловенія.

онъ зановѣдалъ близкимъ своимъ призвать д р у гаго архіерея, изъ другой епархіи, для иогребепія тела его, а не Никона, иримолвивъ:
— Заме Никонъ врагъ есть Божій.
Tain, утверждалъ знакомый уже намъ Корнилій, который, какъ известно, иерешелъ изъ к е ленниковъ умершаго А Ф О Н І Я В Ъ келейники къ
Никону.
«Никонъ же сѣдя на престоле премудрости
Божія (продолжаетъ житіе) — и гіервее иовелѣ
нагіисати образъ Благовѣщенія Пресвятыя Б о городицы, имѣющу въ нѣдрахъ младенца всего
совершенна. Тако же и раздѣлеішо-речное древнее знаменное иѣніе презирати нача, вмѣсто же
того повелѣваше нети нарѣчное и потомъ не
убояся вводити греческое и кіевское партесное
многоусугубляемое пѣніе. Еже слышавъ святѣйшій
[ О С И Ф Ъ натріархъ, воснрещаше ему о томъ. Обаче Никонъ помогаемъ бываетъ самодержцемъ и
духовцикомъ его Благовѣщенскаго-собора протопоиомъ СтеФаномъ ВониФантіевымъ, и того
ради не повиновашеся иатріарху» ( 15 j.
( 1 û ) Царь Алексий Михайловичу говорить Шушеринъ, по

В ъ 1 6 4 7 Никонъ оъ княземъ Иваномъ Никтичемъ Ховаыскимъ ѣдетъ въ Соловецкш-монастырь за мощами св. митрополита Филиппа ( ,(> ).
Посѣщая темницы тамошныя, Никонъ входнтъ
въ тотъ казаматъ, гдѣ заключенъ былъ монахъ Арсеній Сухановъ, сосланный сюда патріархомъ І О С И Ф О М Ъ . Арсеній гіривѣтствуетъ Никона
такими словами:
— Святѣйшій патріархъ Никонъ, благослови.
совѣту духовника своего, СтеФана В о ш і Ф а н т ь е в а , самъ з а велъ у себя тоже греческое и кіевское пѣніе. Изъ времени
цребыванія Никона в ъ Новгородѣ, старообрядцы огіускаютъ еще одно весьма важное обстоятельство, которыми
тотъ же ІИушерииъ дополняетъ свое сказаніе. Ннконъ в е лълъ приставнику своему Василію Вавилѣ, въ погребной налатѣ своей, кормить каждый день по 100, по 2 0 0 или 3 0 0
ннщихъ. Этотъ Василій Вавила (ходившін босымъ, лѣтомъ
и зимою) осматривалъ у нпщихъ кресты; ненмущимъ давалъ
свой.
( 1 ( і ) Старообрядцы еще забываюсь одно событіе. Шушеринъ
говорить о немъ такъ: «Бывшимъ па мори таковое волненіе воскіше, яко нп единой ладіи остатисл, но вен разбіени
быша, обаче людіе отъ потогіленія спасашяся, точію едина
ладія, ьъ ней же бя ие діякъ с ъ прочими, безвѣстно погибе.
Никонъ же, на ины суды сЬдъ, Соловсцкаго-монастыря д с стиже».

— Всяко соблазнился еси о мнѣ, о человѣче,
нарицая меие тако!отвѣчалъ ему Никонъ. Нѣсмь
бо патріархъ, но митрополитъ новгородскій.
Арсеній продолжалъ его называть патріархомъ и просилъ:
— Да егда будеши возведенъ на натріаршій
престолъ великія Россіи, воспомянн мене въ славь твоей и изведи отъ мрачныя сія темницы.
— Аще сія сбудется, отвѣчалъ ему Никонъ,
то исполнено будетъ прошеніе твое.
Пока былъ Никонъ въ Соловкахъ, умеръ патріархъ І О С І І Ф Ъ и на срѣтеніе мощей св. Филиппа, съ царемъ Алексіемъ, вышелъ уже митрополитъ ростовский и ярославский Варлаамъ, исполнявшій чреду святительскую еще при І О С И Ф Ѣ , НО
старый лѣтами и болѣзненный до того, что тутъ
же, на мѣстѣ принятія мощей, сѣлъ въ кресла
и умеръ ( п ) .
Далѣе приводится опять извѣстное уже намъ
видѣніе старцемъ Симеономъ пестраго змія, о б внвшагося вокругъ палаты грановитой.
( 1 T j Какъ раскольники, такъ и Шушеринъ, по случаю с к о -

Іюля 2 5 - г о Никонъ возведен ь былъ на патріаршій преетолъ. «И сый на престоле—прибавляешь Андрей Денисовъ—по седми тысящахъ
лѣтѣхъ прикрываешь своя звѣриныя острый ногти овчія кротости кожею и входитъ во всероссийское христіанское стадо» и затѣмъ хладнокровно, и даже съ нѣкоторымъ какъ будто сочувствіемъ онисываетъ первыя дѣла иатріарха:
построеніе наозерѣ Валдаѣ Иверскаго монастыря, на Кій-островѣ Бѣлаго-моря — монастыря
Кресгнаго и Новаго-Іерусалима или Воскресенскаго монастыря, на рѣкѣ Истрѣ. И затѣмъ А н дрей ІІоморянинъ, снова не сдержнваетъ своего
хладнокровия, и продолжаешь бранныя выходки,
приступая къ тому дѣлу исправления старопечатныхъ книгъ, которое затѣялъ вскорѣ Никонъ.
«Но не можаше, начинаетъ Андрей, сквернаго змія смертоносный ядъ въ сердцы лютаго
того волка надолзѣ крытися, восномянувъ убо
лже-пророка своего, ссыльнаго черица Арсенія,
его же изъ Соловецкаго Лавиринѳа, но обѣщаропостижной смерти митрополита,
умерь «яко точію верженія камеии».

прнбавлшгь,

что онъ

иле своему испустити повѣлѣ,—»не яко отъ темницы узника, но яко видѣ инаго тайновидцемъ
исходящаго изъ бездны, на попраніе иравославія звѣря. Его же вземъ, устрой его бьгги на печатномъ дворѣ справщикомъ. Той же окаянный
ЛьваСаврянина и лженророковъ его, богоубійцъжидовъ клевретъ, надхненный лютымъ латинскаго отстуйленія ядомъ, бысть богоотступнаго
звѣря Никона, подобонравное ему во всякой новолюбителыюй лжи и дерзости любимое ч а до» (lfij.
Затѣмъ кратко описываются событія, предшествовавшія открьггію собора, самый соборъ,
перечисляются нротивиики исправленія; съ н е навистью, злостію и насмѣшками встрѣчает( l s ) Шушеринъ такъ говорить объ Арсеніи: «Нослаше же
(Ннконъ) съ милостынею старца Арсснія Суханова во АФОНскую-гору и во ішыя святыя старожнтныя мѣста да оттуду
старописанпы і книги притяжутъ. Той же приносе изъ святыя
горы АФОНСКІЯ ЗВЛО много древнихъ на греческомъ языцѣ
пнсанныхъ киигъ, числомъ яко пятьсотъ. Е щ е же патріархи
н ииіи мнози не менѣе двоюсту различпыхъ древннхъ с в я т ы х ь кннп» приела». Т о т ъ же Арсеній посыланъ былъ пат"ріархомъ и в ъ Іерусалнмъ для снятія подлинной мѣры х р а ма Воскресенія, для Новаго-Іерусалима патріаршаго.

ся имя натріарха Паисія ( , 9 ), упоминается о к а комъ-то пророчестве какого-то старца Симеона. Припоминаются кстати свидетельства патріарховъ константпиопольскаго Ісреміи и іерусалнмскаго Ѳеоѳана о паденіи церквей восточн ы х ъ , — и гаковыя же Арсенія Суханова, монаха
Сергіева монастыря, посыланнаго на востокъ
царемъ Алексѣемъ Михайловичем'!,. Наконецъ,
приступаете авторъ къ перечисленію перемѣнъ,
«вновь положенпыхъ новинъ», по выраженію.
«О нихъ, (говоритъ онъ) здѣ показати потщуся: яко вместо трисоставнаго креста Христова двочастный крестъ, а по древнимъ исторіямъ, именуемый римскій крыжъ во всехъ с в я щеннодѣйствіяхъ воображепъ имѣти. Вмести
двоперстнаго сложенія триперстнымъ знаменоватися, а пятиперстнымъ благословляти. В м ѣ сто пишемаго и глаголемаго имени СнасоваІсусъ, съ при ложе ніемъ и — Іисусъ глаголати.
(1«) Той же александрійскій пардосъ (говоритъ Андрей) —
посяаніе Никоново, яко нѣкую сладчайшую поглотивъ снѣдь
(издавна бо желаше Россію отъ илагочестія обнажитн), и собирает* свой соборъ, противный восточней древнъй каѳолической церкви и составдяетъ соборное дѣяніе».

Вместо сугубьш аллилуйя, трегубое съ приглашсніемъ: «Слаб^тсбе Боже» пѣти. Церковная же
околохожденія противъ, а не по солнцу творити, и литургію на пяти, а не на седми просфорахъ елужити повелевающія. Прочія же множайшая новины и псремѣны, яже въ техъ книгахъ просыпа, ихъ же песка число превосходите, о техъ ныне за краткость слова молчаиіемъ претекаю». Следуютъ некоторые опровержения, которымъ здесь не место.
Приступая затѣмъ къ описанію полицейскихъ
мѣръ, принятыхъ правительствомъ при борьбе
съ противниками, Андрей снова впадаете въ
паѳосъ и продолжаетъ такъ: «Наполнишася абіе
узилища узішковъ, огустѣша улицы связанными исповедниками, обагришася спукуляторстіи бичи кровію страдальцевъ, взыграша техъ
мечи на исповѣдішческихъ выяхъ, покрышася
площади казненныхъ мучениковъ телесами. Не
толикос убо множество заяцей, увязшихъ въ
ловитвенныхъ тенетахъ видяшеся, елико повешенныхъ христіанъ за содержание благочестія
зряшеся. Всякаго убо града поле подобообраз-

ную халдейской римскую мучительную иещь на
себе разженную лютѣ ношаше и вметаемые въ
ню, не азаріины, но невѣсты Христовы церкве
чады пожигаше* ( 20 ). Среди этого описанія а в торъ упоминаетъ о томъ, что миогіе (особенно
престарелые) предавали себя самопроизвольной
смерти. Говоритъ далѣе о такихъ, которые,
собравшись въ какомъ нибудь доме, при появленіи преследователей, сжигали себя; некоторые,
говоритъ онъ, сжигались даже по одиночкѣ, или
топились, и даже убивали себя какимъ-либо
острымъ оружіемъ.
Заключая эта описанія словами: «И о семъ
убо до здѣ слово мое простреся», Андрей продолжаетъ далее такъ: «Что же начну о страшнемъ семъ звере, изшедшемъ изъ бездны о т ступленія, о Никоне глаголю, неусыпномъ ка''І Между многими орудіямп казни бичами, клещами,
трявками, плахами, мечами и срубами, авторъ останавливается на желѣзныхъ хомутахъ. «Хомуты, говоритъ онъ, пригягающія главу, руцт, и нозѣ во едино мѣсто, отъ которого
злѣйшаго мучительства, по хребту лежащіи кости по составомъ сокрушахуся; кровь же изъ устъ, и изъ ушей, и позлив,
и изъ очію болезненно издавлянлцися течаше».

ѳолическаго благочестія гонителе. Яко убо узре
римскую блудницу, сѣдящу на зміи чермнѣмъ,
уноену уже кровьми святыхъ исновѣдниковъ,
играше мыслію своею и глаголаше безумный,
въ сердце своемъ: нѣсть Бога и яко не искуси
Бога имѣти въ разуме. Сего ради предаде его
Богъ въ иеискусеиъ умъ творити неподобная.
По вся бо дни утучнѣвая себя ниташеся, яко
волъ па заколеніе. Вся же человеческія души,
лестьмн и томленіемъ поедая, снѣдаше въ хлеба
место, и тако убо живый пребываше не яко
пастырь, но яко волкъ и наемникъ».
Затѣмъ слѣдуетъ разсказъ Кирика о отелькахъ въ башмакахъ патріарха съ изображеніемъ
образа Сиасова и Богородицы ( 2 1 ), и подобные
же разсказы другаго Никонова келейника Андреяна, a ипіюдьяконъ Ѳедоръ увѣрялъ даже,

2

С21) Авторъ въ атомъ м ѣ с т ѣ ишиетъ такъ: «Узрѣ (т. е .
келейішкъ Кнрикъ) некогда ( о х ъ грозы нестерпимые, рвущід
нонѣстнующій нзыкъ мой отъ гортани!Ï въ бархатныхъ его
патріариінхъ башмакахъ, на одной сте.шЪ вышито распятіе
Господа нашего Іисуса Христа, а на другой (увы лютаго
страха, отъсмлющаго отъ ума моего память!; вышить образъ
Пресвятый Богородицы ноп.ющенія».

что видѣлъ подъ постелею патріарха образъ
раснятія Господня. Этотъ же дьяконъ Ѳедоръ,
сожженный впослѣдствіи съ Аввакумомъ в ъ
Пустозерскѣ въ срубѣ, говоритъ многое о с о домствѣ патріарха. Но этому описанію не мѣсто
въ печати. Монахъ НаФанаилъ (кіевлянинъ р о домъ) былъ уставщнкомъ у Никона. Разъ патріархъ говорилъ ему:
— При святомъ крещеніи, въ отреченіи с а таны, не подобаешь на него плевати, ибо не
знаючи у насъ то творятъ.
НаФанаилъ началъ съ нимъ спорить, говоря
одно:
— Подобаешь.
И поели долгихъ споровъ, сказалъ:
— Азъ плюю и на того, кто и за сатану
стоишь.
Разсерженный Никонъ приказали НаФанаила
бить плетьми и сослалъ его потомъ въ созданный имъ новый монастырь Крестный. Здѣсь
НаФанаилъ разсказывалъ старцамъ, что Никонъ
Христа ради-юродивыхъ иазывалъ бѣшеными и
не велѣлъ ихъ писать на иконахъ.

Григорій ІІероновъ, жившій при патріаршемъ
дворѣ свидѣтельствовалъ, что Никонъ назвалъ
нрсподобнаго ЕвФросина псковскаго за двойственную аллилуйя дуракомъ, въ соборной церкви,
при многихъ властяхъ. Тогда же ІОСИФЭ волоколамскаго ругалъ и всячески злословилъ, иазывалъ ябедникомъ и тогда же многихъ святыхъ
исключил'/, изъ помямовенія «и тако объюродѣвъ,
яко и въ царскомъ домѣ дерзну сотворити ничто не подобное. Увѣдавъ же о семъ самодержецъ, искаше времене подобна како бы его суду предаги, и гнѣвашес-я иань зѣло, яко и въ
велнкія празники в ъ соборную Успѣнія Пресвятыя Богородицы церковь не хождаше» ( " ) .
увидѣвъ гнѣвъ царскій, іюля 10-го
1 6 6 7 , въ праздиикъ Положенія ризы Господни,
совершивши литургію въ Успенскомъ-соборѣ,
снялъ съ себя святительскія одежды, поставилъ
жезлъ на патріаршемъ мѣстѣ и во всеуслышаніе сказалъ слѣдующее:
ІІІКОНЪ,

— Аще отселѣ буду я патріархъ московскому
государству, буду я проклятъ.
( - ) То же самое подтверждаете и Иванъ Шушеринъ.

И плюиувъ три раза, вышелъ изъ храма.
Затѣмъ отправляете къ государю иосланіе съ
просьбою дать ему келью на пребыванье.
Царь посылаетъ къ нему князя Алексея Никитича Трубецкаго, съ допросомъ: зачѣмъ оиъ
оставляетъ престолъ ыатріаршій?
— Яко вѣдый своя, яже къ Богу еогрѣшеиія
и многихъ ради грѣховъ моихъ начата быти
здѣ въ Росеіи многіе моры и войны, и вся злая,
и того ради престолъ оставляю! отвѣчалъ Никонъ и уѣхалъ въ Воскресенекій- монастырь.
«Пребывая же гамо перваго смрада гнусными
мотылами помазоваше скверное свое еретиче' ское волшебное тѣло, и пѣніе партесное пѣти
уставн» ( 23 ).
Вскорѣ Никита Зюзя, «хотя въ большой стыдъ
ввести и царскую ярость паче- восналити», присылаете къ иатріарху носланіе, какъ будто пи(23) «И возложи но см вериги желѣзны, и вдадеся посту и
воздержанію; пребывая же Никонъ въ Воскресенскомъ-монастырѣ, по вся дни по литургіи молебенъ нояше пресвятѣй
Богородацѣ греческим* ръченіемъ и согласіемъ; и еще къ
тому же приложи стихѣры Пресвятѣй Богородице кіевскнмъ
вогласіемъ, россійскимъ же рѣчсніемъ», добавляет* ІЫушерниъ.

санное но царскому повеленію, приказывая ему
возвратиться на престолъ. Никонъ, «яко изъ
младенчества славолюбіемъ поглощенный», по—
снѣшаетъ въ Москву, но остановленный стражами у Смолеискихъ-воротъ, отвечаете чрезъ
служителей своихъ, что идутъ-де власти Савинскаго-монастыря.
Войдя въ соборъ во-время заутрени ( 2 4 j, онъ
вошелъ на патріаршее место, взялъ жезлъ въ
руки и началъ благословлять. Первымъ подошелъ
подъ его благословеніе слѣпецъ loua, митрополитъ Ростовскій, и за тѣмъ другіе.
Услыхавъ обо всемъ этомъ, царь ириказалъ
ему возвратиться въ Воскресенскій-монастырь.
Никонъ исполняетъ гювеленіе, но берете посохь
митрополита Петра съ собою. На дороге посох ь
этотъ О Т І І Я Т Ъ былъ у него ( 2 5 j.
( 2 1 ) «Въ стихологін первыя каоизмы». прибавляет* LUymeринъ, онравдывающій боярина Зюзю тѣмъ, что онъ послалъ
свое посланіе, желая примирить патріарха съ царем*.
( 2 5 ) Шушериігь при опіісаніи этого событія говорить такъ:
«Никонъ же, возсѣдая в ъ сани свои, огрясе п р а х ъ о т ъ н о г ъ
с в о и х ъ , глаголя Господни словеса:» идѣ же не пріемлютъ
в а с * нсходяніе изъ града того, п прахъ ирилѣпшій къ н о -

В ъ слѣдующемъ году пріѣхали по нриглашенію
царя патріархи: алекеандрійскій Паисій и антіохійскій Макарій. На пріѣздъ ихъ, царю уже известно было все про Никона, чрезъ двухъ новокрещеныхъ евреевъ, жившихъ у патріарха въ
служеніи. Первый предательствовалъ чрезъ Даніила (тоже еврея), аптекаря царской аптеки.
Узнавши объ этомъ, Никонъ, подъ плетьми спрашивалъ его, но еврей не сознался, и былъ з а ключенъ въ тюрьму. Боясь въ свою очередь за
себя, другой еврей, товарищъ перваго, убѣжалъ
въ Москву и здѣсь закричалъ : «за мною слово
государево». Приведенный къ царю , онъ огласнлъ, что Никонъ взялъ ихъ женъ къ себѣ на
блудъ. Царь нриказалъ евреевъ этихъ, съ женами и съдѣтьми, отдать за стражу въ Чудовъмонастырь, на конюшній дворъ. Но «оніи жидове
и со стражею безъ вѣсти погибоша» ( 2 0 ).
гамъ вашимъ отрясите, по свидѣтельству на ня. Сего ради
и прахъ нрелѣпішй отрясаемъ вамъ». Полковннкъ же нѣкій
глагола ему: «Мы убо прахъ сей подметемъ». Тогда Никонъ
глагола ему : «размететъ убо в а с ъ сія метла, явившаяся на
небе си» (бѣ бо тогда звѣзда явившаяся комета)».
(26) Тоже самое сообщаешь и ІНушеринъ, обвиняя этихъ

Между тѣмъ, собранъ былъ соборъ ( 2 7 j. Никонъ съ Арсеніемъ, новгородскимъ архіепископомъ, двумя архимандритами и полковникомъ
стрѣлецкимъ ОстаФьевымъ, со стрѣльцами, приведенъ былъ въ Москву, на Архангельское подворье, въ Кремлѣ (декабря 2 - г о ( 2 8 j. Отсюда
евреевъ в ъ т о м ъ , что они жидовствовали. Подробности же
этого дѣла у Шушерина т ъ же самыя и почти слово въ слово.
( 2 7 ) О пребыванін Никона въ Воскресеяскомъ-монастырѣ
(когда въ Россін не было натріарха восемь лѣтъ и пять м ѣ сяцевъ) Шушеринъ свидѣтельствуетъ, что Никонъ ѣлъ всегда
с ъ братіею на т р а п е з ѣ , кормилъ страиныхъ и пришельцовъ,
H послъ обѣда всѣмъ странникамъ умывалъ ноги. <Бяху бо
во оная времена—добавляете Шушеринъ — и раскольницы
мнози, оть нѣкоего ересеначальнаго чернца, глаголемаго Капитона, размяожившіеся, и на него Никона за исправленіе
кішгъ многая хуленія глаголаху, нарицающе его антихристомъ.
Тогда же царь государь, ревнуя по церкви, повсюду Капитоновъ п раскольниковъ опѣхъ всячески пзыскиваше и пустынныя ихъ еретнческія жилища разоряше ; самихъ же онъхъ
вепокаряющихся, смертію, ранами и заточении смиряше».
С 28 ) Шушеринъ описываетъ подробности этого пути, какъ
самовидецъ, и въ одномъ мѣстт» говорить, что, когда въ понутномъ селѣ Черновѣ, явились ночью посланные отъ собора,
с ъ повелѣніемъ идти т у д а , Никонъ отвѣчалъ : «охъ лжи и
неправды исполненныя! чесо ради повелѣваете быти в ъ нощи
и съ малыми людьми , или убо такожде хощете удавити мя, яко
же Филиппа митрополита?—было на то время часа три ночи».

взять былъ сначала подъякъ патріаршій, Иванъ
Шушеринъ (авторъ житія) къ допросу, но Ш у шеринъ ничего не показалъ и былъ сосланъ въ
Новгородъ, въ заточеніе ( 2Э ),
Поутру, на другой день, приведенъ былъ и
самъ Никонъ въ деревянную, столовую палату,
при церкви Благовѣщенія. Оігь трижды поклонился царю ( 3 0 ), вселеискимъ натріархамъ, церковному собору и затѣмъ царскому синклиту.
Царь сошелъ съ трона и подошелъ къ столу,
('-'•') Вотъ это мѣето: «у врать николаевскнхъ повслѣша ми
сиити съ кони и от дата крестъ (Никонъ, по натріаршему
обычаю, ѣхалъ предшествуемый крестомъ). Азъ же снидохъ
съ коня и отдахъ крестъ Никону патр-іарху. Мене же вземше
дна стрѣльца, приведоша к ъ государю единому в ъ верхъ.
Начать же ве.шкій государь вопрошати мя о невѣдомыхъ
в е щ ѣ х ъ , мнѣ же отрицающуся и ничто же вѣдатн глаголюшу.
Великій же государь глагола ми:» Глаголи ты мнѣ нынѣ, аще
же мнѣ не учнепш глаголати, а не мнѣ скажешь же; и буд е т ъ ти сидѣти доколѣ и Богъ изволить». И абіе посаженъ
былъ у тайныхъ дѣлъ и сидѣхт» I I дней. ГІослѣ же отдашь
былъ полковникомъ за крѣпкую стражу и сидѣхъ три лета
и больше. Иосемъ же сосланъ былъ въ Великій-Новгородъ,
в ъ ссылку».
( 3 0 ). Царь же стоя мало главу свою преклоняше», свидѣтельствуетъ Шушеринъ.

за которымъ сидѣли патріархи, нросилъ суда
ихъ на Никона, приказывая спросить его: з а чѣмъ онъ оставилъ престолъ и паству, ушелъ
въ монастырь, и зачѣмъ ругалъ нѣкоторыхъ
архіереевъ и царскихъ совѣтниковъ? Никонъ отвѣчалъ грубостями, «яко лютый змій уязвляше
государя словесы нелѣпыми, ими же утруждаше
лютѣ его царскую душу, которыми его тяжкими
грубостьми понемалу утрудився», царь приказываешь его безчестно вывести подъ карауломъ и
не давать ему ни пищи, ни питья ( 3 | ).
1 2 - г о декабря снова былъ собранъ соборъ
(•") Три дня действительно не ѣлъ Никонъ, не ирішнмали
пищи н е г о приставники. Патріархъ проснлъ сотника донести
объ этомъ царю н дать свободу входить н выходить его людямъ за потребнымъ. «Сотннкъ же за настоящій страхъ не
с м ѣ того сотворнти». Никонъ тогда вышелъ «на высоту х р а мины своея» и закричалъ вслухъ в с ъ м ъ , чтобъ возвѣстили
царю, дабы не новелѣлъ в с ѣ х ъ голодною смертію поморить.
Бояре доложили государю, н Алексѣй Михайлоішчь поспѣшилъ
прислать изъ дворца своего множество пищи и питья. Но
Никонъ и х ъ не принять, сказавши: «Лучше есть зеліе ясти
съ любовію, нежели телецъ упитанный со враждою». С.іышаиъ
то, царь оскорбился и сказалъ натріархамъ, но къ Никону
велелъ входить и выходить. Т а к ъ продолжалось до 1 2 - г о
декабря.

въ Чудовѣ-монастырѣ, въ Благовещенской-церкви, надъ воротами, «въпритворѣхъ». Здѣсь председательствовали, кроме царя и д в у х ъ патріарховъ, 1 3 русскихъ архіереевъ. Произнесено было решеиіе, которое состояло въ лишеніи Никона
святите л ьскаго сана и въ осуждении на ссылку (приводится подлинникъ этого «объявленія»).
Объявленіе это чнталъ Никону Иларіонъ, рязанскій епнскопъ, но Никонъ перебилъ его, бранилъ патріарховъ, называя ихъ просаками и нищими, а судъ ихъ баснею, правила лживыми,
номоканонъ книгою восточною, закоиъ царскій
еретпческпмъ. Иларіонъ обличалъ его жестоко, нарпцая убійцею, блудпикомъ, хищникомъ и
иными многими безчестиыми глаголы» н затѣмъ
опять продолжал?, перечисление обвинений. Никонъ слушал?, кротко, но когда патріархи приказали снять съ головы его черный клобукъп съ
шеи панагію, Никонъ началъ говорить и кричать:
— Вы есте просаки и грабители, а не п а с т ы ри, и пришли есте не да пользу кую здѣ сотворите, по лестію и похлёбствомъ жестоконрав-

ныхъ человѣкъ сердца похитите и именемъ патріаршества точію, а не деломъ нраву ихъ разрешение учините, и тѣмъ не сытую вашу, сребролюбную и аду подобную, гортань наполните,
и проч.
Паисій, не вытерпев?, оскорбленія, посохомъ
своимъ сшибъ съ Никоновой головы клобукъ на
землю. Затѣмъ, они начали другъ друга укорять и поносить, но «обаче одоле греческій левъ
россшскаго пардоса», прибавляешь Андрей.
Когда сняли съ Никона клобукъ, съ жемчужнымъ крестомъ, и панагію, усыпанную драгоценными камнями, Никонъ сказалъ патріархамъ:
— Бе яко пришельцы и невольницы суще, аще
сія себе разделите, потребу и отраду отъ всѣхъ
скорбныхъ, бываюіцихъ вамъ, на некое время
обрящете.
Сослали Никона въ Ферапонтов ь-монастыры
въ Бѣлозерокрмъ уезде, подъ присмотръ архимандрита и стрѣлецкаго головы Аггея Шепелева, съ 1 5 0 - ю стрельцами ( з а ). Здесь верстахъ
( л -) «И введенъ Оысть въ больничную коптѣлую

3

келію,

въ двухъ отъ монастыря, на острову (длиною въ
2 0 , шириною въ 5 саж.), Никонъ водрузилъ
крестъ, съ иадписашемъ, что «ноставленъ бысть
т о г ь крестъ Никономъ патріархомъ, сущимъ въ
заточенін» ( 3 3 ). Этотъ крестъ нослужилъ впослѣдсгвіи причиною къ новымъ клеветамъ на
Никона. Бывшій съ шімъ въ заточеніи моиахъ
Воскресенскаго-монастыря Іона, искуссный р ь щикъ, озлобившись на Никона, разсказывалъ
стрѣлецкому головѣ Шепелеву ( и письменно засвидѣтельствовалъ), что Никонъ къ тому
кресту, поставленному имъ на южной лѵдѣ, ѣ з дилъ бесѣдовать съ дьяволомъ. Дьяволъ иохоIIГіо той монастырь до гірпшествія Никонова погорѣлъ бяше»,
говорить Шушеринъ.
Шушеринъ такъ списалъ это надписаиіе:
«Никонъ, Божіею мнлостію патріархъ, постави сій крестъ
Господень, будучи въ заточенш за слово Божіе и за свитую
церковь на Б ѣ л ѣ - е з е р ѣ , въ Ферапонтовѣ монастырѣ, в ъ
иорьмѣ». Мимо того креста шла дорога зимняя. Крестъ этотъ
даремъ Ѳедоромъ былъ снять и надписи 'стерты. «Таковмя
надписанін бяху на в с ѣ х ъ его сосудѣхъ келейныхъ (и на
двухъ другихъ крестахъ но распутьямъ), и тая вся изтроша
и загладнша. Рѣзавый же та наднисанія, моиахъ Воскресенскаго-монастыря Іона, отай приходя къ приставнику, многая
ложная на Никона сшиваше».

дилъ къ нему въ образѣ змія. Никонъ обнималъ
его, цѣловалъ и спрашивалъ, что объ немъ г о ворить въ иародѣ и что гдѣ дѣлается? Обо всемъ
этомъ голова донесъ царю, и Ѳедоръ Алекбѣевичъ послалъ туда тульскаго архимандрита Павла н дворянина Ивана Желябовскаго, и на основаніи показаній ихъ, Никонъ, въ 1 6 8 7 году,
іюня 2 - г о , переведенъ былъ въ Кирилло-Бѣлозерскій-монастырь.
Но и на время заточенія его въ этомъ монастырь, на Никона плетется иная клевета, которой также не мѣсто въ печати.
Въ 1 6 9 3 году, Никонъ, 2 6 - г о апрѣля, чувствуя приближеніе часасмертнаго,принимаетъ схиму. По этому случаю, архимандритъ того монастыря Никита, спрашиваетъ патріарха Іоакима о
томъ, гдѣ похоронить Никона, если онъ умретъ,
и какое пѣть надъ нимъ погребеніе. Патріархъ,
но соввту царя, повелѣлъ перевести тѣло Никона въ Воскресенской-монастырь, a погребеніе пѣть
простое, монашеское, а не натріаршее.
Но Никонъ, не доѣзжая Ярославля ( 34 ), умерь
( 3 4 ) Везли его на стругѣ рЪкою Шексною въ Волгу.

1 8 - г о августа, противъ Спасскаго монастыря, на
рѣкѣ Которостѣ, а 2 6 - г о августа погребенъ
былъ в ъ Воскресенскомъ монастырь, в ъ церкви,
называемой «темница» ( 3 о ).
«Отъ таковыя же глубины темнаго ада да
избавить насъ Христосъ Богъ, и да утвердить
насъ в ъ древле церковныхъ закоиѣхъ и обычаѣхъ, и въ сохраненіи заповѣдей Божіихъ до конца жизни нашея иребытн, и во оставлены г р ѣ ( З й ) Вотъ по Шушернпу подробности этого событія: царь
посылалъ за натріархомъ Іоакимомъ, но тотъ не пошелъ.
Ѳедоръ Алексѣевичъ самъ отправился, съ иовгородскимъ митронолитомъ Корниліемъ
и четырьмя архимандритами па
встречу тѣда Никона и самъ пѣ.гь с ъ клириками стихиру кіевскимъ согласіемъ: «Днесь благодать святаго д у х а насъ с о бра». Это было въ первомъ часу дня, при переменномъ благовесте в ъ колокола. Чинъ погребеиія былъ архіереыскій, но
царь приказалъ митрополиту но всякомъ прошеніи поминать
Никона патріархомъ. Десять часовъ съ половиною царь былъ
неотступно при тѣлѣ Никона. «Освященіе же церкви Воскресения, заканчиваетъ свою исторію Шушеринъ, бысть в ъ лето
1685, генваря 4 8 - г о дня. На освященіи же тоя церкви быша.
ВарсоноФій, митрополитъ крутицкій, Ганріилъ, архіепископъ
вологодский и бѣлозерскій, АФанасій, архіепискоиъ архангельскій и холмогорскій. Изволнша же быти на томъ освященіи:
велнкій государь, царь Іоаннъ Алексеевиче и государыни
царевны: Татіяка Михайловна, СОФІЯ Алексіевна».

ховъ чистое покаяніе ему, всещедрому Бладыцѣ,
принести и вѣчныхъ благъ нолучити».
Такъ оканчиваетъ Андрей свое сказаніе о Никон ѣ.
В ъ книгѣ, доставшейся въ наши руки, с л ѣ дуетъ за тѣмъ подлинное рѣшеніе суда иатріарховъ, за подписью 1 5 - т и рукъ. То же письмо и
также на особомъ листѣ, написано было и погречески, съ подписью т ѣ х ъ ж е рукъ. Далѣеслѣдуеть статья, подъ заглавіемъ: «Отъ извѣстія, писаннаго о рожденіи и воспитаніи, и о житіи б ы в шаго Никона, патріарха московскаго, ипподья-кономъ его Иваномъ Шушеринымъ». Болѣе интересныя свѣдѣнія изъ этой статьи, мы пустили
примѣчаніями, въ пополненіе, или онроверженіе
тѣхъ Ф Я К Т О В Ъ , которые даны разбираемою нами
расколышчьею біограФІею Никона. Замѣчательно
при этомъ то обстоятельство, что Шушеринъ
хитро заключилъ свою исторію о Никонѣ. Онъ
приписалъ в ъ концѣ ея слѣдующее:
«Имя же пиоавшаго исторію о Никонѣ, патріархѣ московскомъ, хотяй вѣдати, да разумѣетъ.
Оное же пять литеръ имать. В ъ нихъ же три

самогласныхъ, согласная же едина и ирипряжиогласная, едина же дебелая; суть же четверосложно во пріобіценіи. Число же имать 1 1 3 .
Отечество же имать литеръ 1 3, отъ нихъ же
согласныхь 6, самогласныхъ 4 , припряжногласныхъ 3; въ нихъ же двѣ тонкихъ, едина же д е белая; суть же четверосложно во нріобщеніи. Число же имать тпг.
Прозваніе же имать литеръ 8 ; въ нихъ же согласныхъ 4-. самогласоыхъ 3, припряжногласная. едина дебелая; суть же трисложно во пріобщеніи. Число же имать <|>gr.
Имя же того и отечество, съ прозваніемъ,
имать великое число
По описанію сему будетъ: Іоаннъ Корнильевичъ Шушеринъ.
ï оа иеу
нк рлв чш
ъ
Самогласныя.

Согласныя.

ь
Лрипряжногласное тонкое.

Припряжио-

дебелая.

HI.

О НИКОНЪ.
(ПОСЛАН I E ПРОТОПОПА

АВВАКУМА).

ІІротопопъ Аввакѵмъ Петровичу по отношеніямъ своимъ къ личности датріарха Никона,
былъ несравненно послѣдовательнѣе всѣхъ о с тальныхъ противниковъ патріарха. Сильный и
неподражаемый діалектикъ, онъ не прибѣгалъ
къ мелкой брани и ругательствамъ, которыми
пересыпаны всѣ другія сочиненія и въ особенности тѣ, который вышли изъ Ііодъ пера А н д рея-Поморянина. Обладая огромною, поразительною начитанностью, онъ давалъ своимъ сочиненіямъ тотъ колоритъ, какимъ рѣзко отличаются
всѣ его такъ называемый толкованія и посланія:
произведенія протопопа прежде всего отличают-

ся законченностью выводовъ, крайнею выработанностью выражений. Знакомый со всяческими
дѣлами на Москвѣ, и церковными, и гражданскими, онъ в ъ исторической части своихъ работъ
поучительнее и знаменательнее всѣхъ остальыыхъ раскольничьихъ писателей. Не имея нужды
прибегать къ пасквилямъ, сплетнямъ и уловкамъ, онъ, при помощи огромной своей начитанности и громадномъ знаніи, успѣлъ сделать то,
что сочиненія его преимущественно прошли въ
массу народа и даже породили, какъ мы уже
разъ прежде сказали, особую секту, названную
по
протопопа—аввакумовшиной. Зная лично и ітритомъ коротко патріарха Никона, онъ не
позволилъ себе ни разу пуститься въ мелкій и
дробный анализъ особенностей характера, ч т о бы потомъ привязками омрачить его передъ міромъ многочислеивыхъ враговъ патріарха. Это
дело онъ предо ставил ъ другимъ; себе оставилъ
часть самую важную и въ этой части онъ именно былъ и необыкновенно послѣдователенъ и
логиченъ. Протопопъ главнымъ образомъ видѣлъ
в ъ патріархе противника старой вѣры, и не б у и

м

е

н

и

дучи въ состояніи разъ примириться с ъ мыслію
объ «отступничестве» Никона, по времени шелъ
въ своихъ обличевіяхъ все дальше и дальше и,
наконецъ, въ одномъ изъ последнихъ своихъ посланій къ некоей дщери христовой ( 1 ) видитъ
въ Никонѣ нредреченнаго антихриста. ~
На этомъ-то именно посланіи мы и решаемся
остановиться на этотъ разъ, столько же для того, чтобы познакомить с ь его содержаніемъ,
сколько и для того, чтобы представить образчикъ сочиненій протопопа.
«Колико отъ отецъ навыкохъ разумети писаиіе (говоритъ онъ самъ за себя), и да познаеши
время се совершенно (т. е. иришествіе въ міръ
антихриста), — отвечаетъ онъ назапросъ о в р е мени пришествія противника Христова. И продолжаетъ: многіе говорить, по неведенію божественнаго писанія, что антихристъ явится въ н а стоящемъ Іерусалиме; иные говорятъ, что на
земле чувственной скоро будетъ преставленіе
этого света, другіе уверяютъ, что на чувственf 1 ) Можетъ быть къ Ѳевроніи, такъ называемой
ской.

муром-

ной землѣ нророкамъ божіимъ Иліѣ и Еноху не
быть, и что многіе люди нридутъ послушать ихъ
благовѣстіе человѣческому роду и никто ихъ не
поймешь. Когда же кончутъ они свои пророчества в ъ «нолчетверталѣта», тогда, но попущенію
Божію, онъ «предреченный звѣрь» (т. е. антихристъ) убьетъ ихъ и твла ихъ оставишь непогребенными на стогнахъ великаго города Египта
(«иже духовке наречется Содомъ»). Полежать
эти тѣла на земли полчетверта лѣта(«во образъ
пророчества ихъ») и духъ жизненный снидетъвъ
л ихъ II возмутся они на небо. Потомъ антихристъ
убьетъ Іоанна Богослова (будутъ великія бѣды
еще и до того времени) и кто промедлишь, тотъ
легко и удобно плѣненъ будетъ дьяволомъ. Но
ты, дщерь Христова, мужайся и укрѣнляйся въ
истинѣ, и еслп уже ииеьмомъ своимъ просила
меня и предала мнѣ свою душу, то увѣрься во
всемъ, о чемъ я тебъ скажу словами свяіценнего
ішсанія. Пророкъ говоришь: «отъ сѣвера лукавство
сказуетъ намъ». Какое же лукавство сказуетъ иамъ
пророкъ явно? Явно, что возвѣстилъ антихристу

быть въсѣверной страиѣ. Аѳанасій-Великій объявилъ Антіоху, что антихристъ будешь въ К и ФОПОЛИ. СКИФОПОЛЬ же — сѣверная страна, наша
русская земля. Св. Іоанлъ Златоустъ (въ бесѣдахъ на посланія апостола Павла), указываешь
быть антихристу въ Римѣ; а св. Кирилъ во многихъ мѣстахъ своей книги («во знаменіяхъ»)
вспоминаешь, что царство противника Христова
будетъ въ Римѣ. Съ нимъ соглашаются и многіе
другіс. Святой же Селиверстъ папаримсиій («еда
съ небеси поелалъ къ Ѳ И Л О Ф С Ю , патріарху Ц а ряграда») нашу русскую землю, за ея благочестіе признаешь третьимъ Римомъ, да и въ Кормчей книгѣ русскую землю пишуть: «третьему
Риму», а греческое царство тамъ называется вторымъ Римомъ. Св.Кириллъ въ писаніи объ антихристъ говорить, что онъ будетъ ни отъ ц а рей, ни отъ роду царскаго, а блаженный Петръ
Дам а скинь, что онъ будетъ чернецъ и имѣетъ
возстать въ сѣверной странѣ и всѣхъ древнихъ
еретиковъ превзойдетъ въ своей ереси. Э т о т о л кованіе весьма похоже на нынѣшнее время. « И з бранный сосудъ» Павелъ апостолъ въ посланіи

своемъ пишете объ антихрист!, что «аще не
прійдетъ отступленіе, прежде открыется человѣкъ беззаконію сынъ погибели» (противник!,).
Св. Златоустъ, толкуя это пооланіе, говоритъ,
что отступлсніе—это самъ антихристъ, что о т ступленіе придетъ отъ вѣры, ибо самъ антихристъ явится благочестивымъ, а потомъ самъ
же учшштъ отступленіе и потому прозовется
сыиомъ ногибельнымъ. По той причинѣ нечестіемъ своимъ погубите многія души, если «не у т резвлятся; прельстите избранныхъ и потомъ н а падете отъ власти на безначаліе и поел! себя
приготовит ь весьма да дѣлаютъ лукавая». Все это,
похоже на то, что по истин! «люто» дѣлаютъ т е перь ученики его (подразумевая подъ этимъ,разумѣется, противниковъ старой вѣры). Св. Ипполите говоритъ объ антихристѣ, что онъ
льстивъ, беззаконный и отречется отъ своей
славы. Св. отцы писали въ Нексаріи, что онъ
остановится станомъ въ Іерусалимѣ; св. Инполитъ прибавляете къ этому, что онъ соорудите
каменный храмъ, такой же, какъ въ Іеруоалимѣ,
а св. Кириллъ все это завершаете тѣмъ извѣс-

тіемъ, что антихристъ покусится создать деревянную Соломонову церковь, «со инымъ богомоліемъ», но что до конца этого храма не сможете
довести, даже не успѣетъ покрыть ея верхъ. Да
и въ толковомъ апокалипсисѣ острожской п е чати писано, что антихристъ будетъ изображать
изъ себя Христа въисполненіе пророчества «воздвигну скинію падшую Давидову, изриновеніе
ея паки воздвигну», и таковымъ дѣломъ во
всемъ изображаете изъ себя Христа. Писано объ
немъ, что онъ льстецъ. Во всемъ этомъ хочетъ
ему быть иодобенъ и Никонъ «пагубникъ», к о торый построилъ въ сѣверной страяѣіерусалимъ
и рѣку прозвалъ Горданомъ, и церковь такую же,
какъ въ Іерусалимѣ, построилъ, и въ томъ своемъ льстивомъ Іерусалимѣ сапомъ уставился.
«Время же Никона — время антихриста». Объ
этомъ ясно пишете сішсатель книги «Правыя в ! ры», говоря, что «но тысяч!, отъ воплощепія Божія
Слова Римъ отпалъ, совсѣми западными странами, отъ восточный церкви: въ пятьсотное же
лѣто, девять-дееять пятой тысячи жителіе отъ
вѣрьт отпали и въ семь за ручную грамоту дали

римскому папѣ: и сіе второе отторганіе христіанъ отъ воеточныя церкве. И тогда же Литва о т пала отъ веры. Оберегая наше московское г у сударство, писали святіи отцы: едва исполнится
отъ воплощенія Божія слова j(gs л е т о , тогда и
намъ подобаешь имѣти оиасеніе, чтобы такиже
не пострадати, якоже и римляне, и Литва. И,
ведая, не онаслись. «Сатана же со своимъ с о су домъ, съ Никономъ, на томъ году вѣру издъся изгубилъ, а ныне и досталь истребили
ученицы его». Сиисатель книги "Правый веры»
говоритъ, что тушь и кончина века, а потому
многіе и недоумеваютъ объ этомъ и говоришь,
что уже пришло то время, о которомъ писано
въ книге «Правой веры». Но сиисатель, вспомянувши объ этомъ выше въ томъ же слове, не
могъ и сделать иначе: св. Іоаниъ Богословъ въ
«Апостоле» и въ «Апокалипсисе», в ъ 8 - й главе/
пишешь, что сатана связанъ на тысячу летъ,
а св. Ипполитъ пополняешь это предсказаніе объясненіемъ такого рода, что евязаігь сатана на
тысячу летъ, считая годы эти отъ сошеотвія во
адь Господа нашего Ісѵса Христа. Когда, пи-

шешь Ипполитъ, пройдешь тысяча летъ отъ сошествия во ад ь, и когда, после той тысячи летъ,
ИСПОЛНИТСЯ ЧИСЛО летъ
и тогда, говоритъ,
будетъ коиецъ, гіридутъ на землю пророки. Не
пророчествую я, но пишу отъ пророкъ: напри—
мѣръ, Даніилъ свидетельствуешь объ одной н е д е л е , въ половине которой будутъ на землю
пророки и возвестятъ «со дерзновеніемъ» время
времени. Писали же святые отцы и вспоминали
со слезами, что быть-де великому развращенію
во всѣхъ людяхъ, особенно когда, въ среде
самыхъ христіанъ люди разделятся на три части. И теперь видимъ это и не дивимся: Г о с подь говоритъ: «горе миру о соблазне». И ты,
госпожа, разеуждай объ этомъ, и что съумеешь отделить отъ суеверного въ отеческихъ
предаиіяхъ, о томъ умалчивай. Разеужденіямъ
страдальцовъ повинуйся во всемъ, о чемъ я помянул?» выше. Вѣрю, что когда ты такъ начнешь
поступать, не удалится отъ тебя спасеніе твоей
да будетъ с/ь тобою благодать Господа нашего
Ісуса Христа. Аминь».
Въ конце посланія сделана приписка рукою

самого Аввакума, приписка слѣдующаго содержанія: «A нынѣшніе ученицы Никоиовы піаницы,
ФилосоФй слѣиіи, вожди всѣ возбѣсиіиася, яко пси
лаютъ на церковь Христову и святыхъ отецъ
облыгаютъ, и нась православныхъ христіанъ
проклинаютъ и мучатъ. Апостолъ глаголетъ:
гонимый христіанинъ Христа въ себѣ носить, а
гонящій—саганѣ работаетъ».

IV
ВТОРОЕ ПОСІАНІЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА.
Второе «посланіе протопопа Аввакума», обращенное ко всѣмъ, стоявшимъ за прежній іюрядокъ церковныхъ дѣлъ (соборное), носить на
себѣ двойной характеръ. Первая половина его
состоитъ изъ тѣхъ отвлеченныхъ схоластическихъ умствованій, въ которыхъ вообще любилъ
упражняться начитанный протопопъ. Наэтотъ
разъ общій характеръ его стремленій носить на
себв печать глубочайшаго смиренія и самоуниженія, которыми вообще любили прикрывать
себя первые учители старообрядства. Сколько
происходило это отъ искренности чувствъ и было
въ духѣ всѣхъ реФорматоровъ цѣлаго свѣта, столь-

ко - ж е и изъ личныхъ выгодъ ради возбужденія
къ себѣ большаго сочувствія, а стало-бытьа вниманія, какъ къ лицу страждущему и угнетенному.
Мы останавливаемся на этой первой половинѣ посланія, чтобы показать характеръ всѣхъ пристуиовъ и введеній, предпосылаемыхъ А в в а к у момъ къ своимъ посланіямъ. Въ нихъ много общаго п сходнаго. Но для насъ собственно в а ж нее и поучительнѣе вторая половина. Она н о сить на себѣ исключительно историческій и
автобіограФическій характеръ. Протопопу нечего
было скрываться передъ единомышленниками
Ii не для чего. Судьба его уже была рѣшена на
этотъ разъ тюрьмою, которая сулила ему въ
будуіцемъ немного хорошаго. Еще одно посланіе въ Москву — и протопопъ съ четырьмя
сообщниками былъ гюотавлеиъ въ деревянный
срубъ и—сожженъ.
Посланіе Аввакума (о которомъ мы трактуемъ)
начинается бесѣдою «человѣка грѣшна, человѣка
безобразна и безславна, человѣка неимуща в и дѣнія, ни доброты, ниже подобія». «По истинѣ
рещи (самоуниженно говорить Аввакумъ) яко не

есмь человѣкъ, но гадъ или овинія, яко-же и
она питается рожцы, тако и азъ грѣхми; рожцы
во вкусѣ имѣютъ въ гортаиѣ сладко, во чревѣ
же бредкость, тако и азъ, яко юнѣйшій блудный
еынъ, заблудилъ отъ дому отца моего, пасохся
со свиніями яже есть съ бѣсы ; гштаемъ грѣхми;
услаждая плоть — огорчевая душу дѣлы и словесы злыми». Основывая всю ФИЛОСОФІЮ свою
на словахъ Священнаго Писанія, онъ расположилъ остальные выводы на словахъ апостола Павла, сказавшаго: «законъ духовенъ есть,
азъ-же илотянъ есмь, иродаиъ иодъ грѣхомъ».
Что дѣлаю — того не понимаю, и дѣлаю не то,
что хочу, а то, что ненавижу ; и творю все это
не я самъ, по «живый во мнѣ грѣхъ». «Азъ же
( заключаетъ Аввакумъ) илотолюбецъ окаянный—
нѣсмь человѣкъ». Человѣкъ былъ Іовъ праведный, непорочный, незлобивый; человѣкъ Божій—
Моисей Боговидѣцъ; былъ человѣкъ вождь Навинъ «молитвою ностави небеси текущее солнце»;
человѣкъ былъ царь Давидъ, какъ сказано о
иемъ: «обрѣтохъ Давида сына Іессеева, мужа но
сердцу моему», былъ человѣкъ пророкъ Авва-

кумъ, котораго принесъ ангелъ изъ Іерусалима
въ Вавилонъ съ пищею въ ровъ къ Даніилу; «но
не азъ окаянный Аввакумъ» (умышленно замечаете протопопъ). Я — говоритъ онъ тотчасъ
же со всею полнотою преднамѣреннаго смиренія — я и самъ сижу во рвѣ душею и тѣломъ,
нагой, безъ одежды.
Закончивши такимъ-образомъ предусмотренное и вынужденное отступленіе, Аввакумъ продолжаете: пророкъ Іеремія, отъискивая днемъ
челов ека, ходилъпо городу съ зажженною свѣчей.
— Чесо ищеши , пророче? — спрашивали его
люди.
— Ищу человѣка! — отвѣчалъ онъ имъ.
— Како невидиши? — говорили ему люди.
Зри: полна митрополія великая человѣкъ : вездѣ
люди.
— Вижу и азъ — отвѣчалъ имъ пророкъ —
яко много плоти, но нѣсть человека. Человѣкъ
тотъ, кто праведенъ и благоугоденъ и живетъ
въ заповѣдяхъ господнихъ , а эти люди — «зміи
и керасти звѣріе, волцы и рыси , львы и мед-

веди, нотому-что ирезираютъ велѣнія Божіи и
не ходятъ въ заповѣдяхъ Господнихъ.
Златоусте, толкуя дѣяніе св. апостолъ, говорите въ нравоученіи слѣдуюіцее: «егда человѣкъ
льстите—тогда змій бываете; а егда блудите—
тогда оселъ бываете, а когда чужая похищаете—
тогда волкъ бываете, а егда гнѣвается — тогда
рысь лютъ бываете; егда-же упивается—тогда
самъдьяволъ бываете».
«Видите людіе и чудитеся безобразству н а шему (пишете уже отъ себя Аввакумъ) и плавите и рыдайте вси погубившіи всю образа г о сподия красоту и доброту, яко же Іеремія плакаше Іеруоалима». Особенно намъ теперь, въ настоящее время надобно плакать, ибо Антихристъ
у дверей: пришелъ къворотамъ двора; слушайте
всѣ послушающіи «дастъ бо вамъ Господь разумъ
о всемъ». «Увы мнѣ, увы мнѣ мати моя! кого мя
роди? но Іову: проклятъ день въ-онь-же родихся и
нощь она буди тьма, иже изведе мя изъ чрева
матере моея». Такъ сильно заключаете свой
приступъ, заканчиваете первую часть своего
посланія протопопъ Аввакумъ, вѣря во всю силу

и многознаменательность своихгь памековъ, понятныхъ и намъ въ настоящее время почти чрезъ
двѣсти лѣтъ послѣ смерти автора, a тѣмъ болѣе
вразумительныхъ и убѣдительныхъ для современниковъ.
Но возвратимся къ самой существенной и интересной части—ко второй исторической половинѣ разбираемаго нами посланія.
«Въ 7 1 0 0 году ( 1 6 5 2 ) — говоришь Аввакумъ — во второй день іюля вкрался «попуіценіемъ Божіимъ» на патріаршескій престолъ бывшій попъ Никита Миничъ, въ монахахъ Никонъ,
обольстивши святую душу царскаго духовника
СтеФана, который уговорилъ царя и царицу назначить его Никона на мѣсто ІосиФа («явлься бо
ему яко ангелъ, а внутрь сын дьяволъ»). Тогда
и я въ тѣхъ палатахъ шатался «яко въ безднѣ
мнозѣ»: много мы съ протонопомъ говорили о
томъ между-собою секретно («потомку»), но спрошу объ одномъ: за что меня мучатъ теперь, за
что тогда мучили? Когда этотъ злой вождь Никонъ сдѣлался патріархомъ и началъ искажать
правую вѣру, повелѣвая креститься тремя паль-

цами и великимъ постомъ въ церкви творить
«метанія» (поклоны) поясныя, только перстами
дотрогиваясь до полу—мы съ отцами и братіей,
не смолчавши, стали обличать еретика и предтечу антихристова. Оиъ-же, много насъ мучивши,
разослалъ всѣхъ въ ссылку : и были мы разсѣяны какъ въ великую годину при апостолѣ
СтеФанѣ. Такимъ-образомъ разослалъ онъ отцовъ
и братій много: епископа коломенскаго Павла
мучилъ и сжегъ въ Новгородскихъ предѣлахъ;
протопопа костромскаго Даніила, много мучивши, уморилъ въ земляной тюрьмѣ въ Астрахани,
муромскаго протопопа Логина остригъ п преслѣдовалъ въ Муромѣ ; Гавріилу — священнику
въ Нижномъ приказалъ отрубить голову : попа
Михаила «безвѣстно погубилъ», и также погубилъ безъ вѣсти двѵхъ священниковъ Вологжанъ. А со мной сидѣло 6 0 человѣкъ и всѣхъ
онъ насъ мучилъ и билъ и проклиналъ, и въ
тюрьмѣ держалъ : немногіе теперь остались въ
живыхъ. Меня сослалъ въ Даурскую землю
(«отъ Москвы чай тысячей будетъ съ двадцать
(? !) за Сибирь»). Таская меня взадъ и внередъ

двенадцать л е т ъ , снова вытащили въ Москву
«яко непотребнаго мертвеца, зело уиотчивали
палками по бокамъ и кнутомъ по спинѣ 8 2 удара, а о прочихъ мукахъ иотонку неколи писать:
(всяко на хребте моемъ дѣлаша грешницы»).
Когда-же выѣхалъ я на Русь — поиалъ на с т а рыя цепи и беды. Видите, какъ нагъ я, протопоиъ Аввакумъ, и въ землю посажеиъ. Жена
моя, протопопица Анастасія съ детьми также
сидитъ въ земле; старецъ Соловецкой пустыни
ЕпиФаній также нагой сидитъ въ земле: дважды
резали ему языкъ «Никоніане» за исноведаніе
христіанской веры и руку отсекли «и паки ему
третій языкъ Богъ далъ». Лазарь иопъ сидитъ
нагой и въ земли казненъ. Ѳедоръ и Кипріанъ
нагіе — говорятъ — съ нами же мучатся въ
тюрьме, за нравославіе, въ ирошломъ году были
пытаны. Соловецкій монастырь семь летъ находится отъ Никоніанъ въ осаде. На Мезени изъ
моего дому никоніане-еретики двухъ человекъ
удавили на виселице. Въ Москве страдальца
Авраамія — моего духовнаго сына — сожгли во
дворе у Иеаіи Салтыкова. Старца Іону—казанца

въ кольскомъ остроге разсекли на пять частей.
Въ Холмогорахъ сожгли Ивана юродиваго ; въ
Боровске сожгли священника Поліевта и съ
нимъ вместе четырнадцать человекъ. Въ Нижномъ сожгли народу много; въ Казани тридцать
человекъ; въ Кіеве — стрельца Иларіона: а живущихъ на Волге въ городахъ, въ селахъ и деревенькахъ и не хотевшихъ принять антихристовой печати—клали подъ мечь тысячами. Некоторые ревнители христіанскаго закона «уразумевая лесть отступленія да не иогубнутъ
зле духомъ своимъ» собирались на дворахъ своихъ съ женами и детьми и сожигались по своей
воле. «Блаженъ изволилъ сей о Господе». Мы
же оставшісся изъ нихъ творимъ поминаніе жертвою слезною и изъ глубины сердечной Ч«неизглаголанными воздыханьми») скажемъ такъ:
«упокой Господи души рабъ всЬхъ, пострадавІІІИХЪ отъ Никоніанъ на всякомъ месте и учини
ихъ, иде же ирисещаеть светъ лица твоего.
Рабамъ Божіимъ побіеннымъ — вечная память!
Почивайте миленькіе до общаго воскрееенія и
о насъ молитеся: да ту же чашу испіемъ о Г о -

сподѣ, которую и вы пили чашу. Мы же подщимся, Господа ради, подщимся, нелѣностно
подвигнемся и потецемъ», пока есть время. Посмотрите: кто с ъ нами? Вотъ княгиня Ѳеодосія
ІІрокопьевна Морозова и сестра ея Евдокія Прокопьевна Урусова, и Даниловыхъ дворянская жена Марья Ерасимовна съ другими мучатся въ
Боровск!. ІІосл! многихъ мукъ и нытокъ, поел!
разграбленія ихъ имущества, закопаны о н ! живыми въ землю, алчутъ ижаждутъ ( «такіе столпы великіе, имъ-же не точенъ весь міръ»). Женщины о н ! «немощн!йшая чадь, а со зв!ремъ по
человѣку борются». Имѣла крестьянъ 8 тысячъ,
да при мѣдномъ завод! 1 0 , 0 0 0 и больше, не
пощадила и сына своего единороднаго. А теперь
вмѣсто позлащенныхъ одровъ въ землю закопаны за старое православіе (дѣти о н ! мнѣ духовный, знаю объ нихъ изъ вѣрныхъ устъ).
Послаиіе это Аввакумъ заключаете такъ : «И
о семъ Господь рече: міръ своихъ любить, а
Христовыхъ ненавидите. A міру сему держатель дьяволъ : онъ тако ноучаетъ дѣлати Христовымъ рабомъ; людей и насъ вяжетъ и куетъ;

мучите и смерти предаете , потому что онъ не
любите Христа. А и д ! - ж е запов!дь Христова
соблюдается—ту благодать Духа Святаго преобладаете, a діаволя сила отгоняется».

V,
ТРЕТЬЕ ПОСІАНІЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА.
Третье посланіе протопопа Аввакума адресовано было къ самому царю Алекоѣю Михайловичу. ( 1 )Мы передаемъ его въ возможно-полномъ
и подстрочномъ переводѣ, съ тѣмъ замѣчаніемъ,
что оно было послѣднимъ посланіемъ въ жизни
протопопа, рѣшившимъ вскорѣ смерть его сожженіемъ въ срубѣ. Гіосланіе это носить на себѣ
характеръ задушевной, откровенной иоиовѣди.
Самая смѣлость его и наивность изложенія —
одинаково поразительны и знаменательны. Ме(') «Сицево послакіе послано къ царю отъ протопопа А в в а кума съ сотннкомъ 168 года (1080) изъ нустозерскія т е м ницы« — сказано въ имѣющемся у насъ сиискѣ.

жду старообрядцами посланіе это пользуется глубочайшимъ уваженіемъ, да иначе и быть нельзя.
Б отъ содержаніе этого посланія:
Царь государь и великій князь Алексѣй Ми—
хайловичъ! Много разъ я писалъ къ тебѣ прежд е и иросилъ тебя примириться съ Богомъ и
оставить отдѣленіе свое отъ церковнаго тѣла.
И теперь посылаю тебѣ мое плачевное моленіе,
говорю съ тобой изъ темницы какъ изъ гроба,
я, грѣшной, протопопъ Аввакумъ. Помилуй единородную свою душу и войди опять въ первое
свое благочестіе. въ которомъ ты порожденъ
съ бывшими прежде тебя благочестивыми царями, родителями своими и прародителями, и
съ нами, твоими богомольцами: ты освященъ въ
одной святой купѣли, «единой сіонской церкви
святыхъ сосецъ ея нелестнымъ млекомъ», воспитанъ съ нами же^ наученъ здравымъ, догматамъ единой православной вѣры съ нами же отъ
юности. Зачѣмъ ты братію свою такъ оскорбляешь? — вѣдь всѣ мы имѣемъ одного отца, иже
есть на небесахъ, по святому Христову Евангелію. И не покручинься, царь, что я такъ съ

тобой говорю, вѣрь истинѣ. Царь есть господина»
надъ всеми, но у Бога онъ также рабъ заурядъ
со всеми. Господииомъ назовется наипаче тотъ,
кто владеешь собою и безместнымъ страстямъ
своимъ не работаешь, но имеешь поборникомъ
непобедимаго самодержца безсловесныхъ страстей, который в с е похоти низлагаешь всеоруженіемъ цѣломудрія.
«Честь царева судъ любишь», по словамъ пророка. Что-же ересь наша? — или какой расколъ
внесли мы въ церковь? какъ говоритъ объ насъ
Никоніане, называя въ лукавомъ и богомерзкомъ
Жезле раскольниками и еретиками, а въ иныхъ
местахъ и предтечами антихриста. Не постави
имъ, Господи, греха сего: не вѣдятъ бо, бѣдніи,
что творятъ! Ты, самодержецъ — за всѣхъ о т вечать будешь, ибо т ы первый даль имъ с м е лость нападать на насъ. Мы не видимъ в ъ себе
даже следу к а к и х ъ - л и б о ересей или раскольства:
пощади насъ Сынъ Божій и впредь отъ такого
нечестія. Богъ свидетель и пречистая Богородица и в с е святые: если мы раскольники и еретики, то и в с е святые отцы наши и прежше

благочестивые цари и святейшіе патріархи —
таковые же. О небо, и земля! слыши глаголы
сія потопныя и языки велеречивыя! По истине,
царь государь (смело говоримъ это), дерзаете
вы, но не на пользу себе. Кто-бы смѣлъ в ы г о ворить такія бранныя слова на святыхъ, еслибы
«твоя держава» не попустила быть тому. П о слушай, государь! ты своею правдою хочешь
встать на етрашномъ Хриотовомъ суде передъ
ангельскими тьмами и передъ всеми племенами
вѣрныхъ и неверныхъ народовъ. Если-же въ
отеческихъ святыхъ книгахъ и въ догматахъ
нашего православія хотя одна ересь или какаяиибудь хула на Христа Бога и на церковь его
найдется, то ради мы просить прощенія передъ
всѣми православными. Особенно-же ради мы
просить ирощенія за то, если мы какіе-нибудь
соблазны или расколы внесли въ церковь отъ
себя. Но нетъ, Ііетъ! в с е наши церковныя з а копоположенія правы (и непогрешимы) для всѣхъ
тѣхъ, кто понимаетъ истину, имеешь здравой
умъ но Христе Joyce, а не по стихіямъ этого
міра. За церковь эту мы страждемъ, умираемъ

и проливаемъ свою кровь. Просмотри, царь хрпстіанскій, Писанія и ты тамъ увидишь, что въ послъднія времена исправленія вѣры нигдѣ нѣтъ и
не будетъ правды; но вездѣ писано: «въ последняя времена отступятъ вѣры, а не исправятъю,и
исказятъ писанія, и нревратятъ, и внесутъ ереси
погибельныя и многихъ нрельстятъ». Во всѣхъ
писаніяхъ т ы увидишь это. И не удивляйся: эту
истину оказалъ самъ Христосъ. «Егда пріидетъ
Сынъ человѣческій — обрящетъ-ли вѣру свою
на земли?» Наши богословы отвѣчаютъ: «не~
обряіцетъ, кромѣ малыхъ избранныхъ, забѣгшихъ въ горы и пустыни, а во градѣхъ и селахъ
не обрящется не единого православна епископа
и попа». Такъ и будетъ по славу Христову.
Вспомни Ноевы времена. Много ли благочестивыхъ осталось передъ потопомъ? — знай, что
только восемь человѣкъ. И ври скончаніи вѣка
также будетъ малое стадо Христово, и большое воинство сатаны и антихриста. И не х в а лись: иалъ ты глубоко, а не восталъ искривлеиіемъ, а не исправленіемъ богоотметника и еретика Никона; умеръ душею отъ ученія его, а не

воскресъ. И не прогнѣвайся, что мы называемъ
его богоотметникомъ: если правдою спросишь
иасъ—мы скажемъ тебѣ о томъ ясно, изъ устъ
въ уста, съ очей на очи. Еоли-же не допустишь
ты сдѣлать такнмъ-образомъ — передадимъ на
судъ Христовъ. Тамъ и тебѣ будетъ тошно, да
ни мало ѵже не пособишь себѣ. Здѣсь ты намъ
»/

не даль справедливая суда съ отступниками,
но тамъ ты самъ будешь отвѣчать всѣмъ намъ;
a льстящіе и иотакающіе тебѣ (судомъ которыхъ
судилъ насъ), такъ-же сами осудятся Христомъ
и святыми его. «Въ ию же мѣру мѣриша намъ—
возмѣрится имъ отъ Сына Божія». «Нечего уже
намъ говорить съ ними: все дѣло въ тебѣ, царѣ,
затворилося и за однимъ тобою стоить. Жаль
намъ твоей царской души, и всего семейства
твоего. Сильно соболѣзнуемъ о тебѣ, да пособить не можемъ: самъ т ы не хочешь помощи
къ спасенію своему. А о греческихъ властяхъ и
нынѣшней вѣрѣ ихъ самъ ты прежде посылалъ
Арсенія Суханова разузнать у нихъ и знаешь,
что у Грековъ изсякло благочестіе, по предреченію святыхъ: царя Константина, папы Селивер4

ста и ангела Божія, явившихся тогда и сказавшихъ о томъ Филоѳею, патріарху цареградскому.
Знаешь-ли, что обо всемъ этомъ писано въ «Исторіи о бѣломъ клобуцѣ»? а если зналъ, — то
зачѣмъ истину принимаешь за ложь? Вотъ за
то и открывается гнѣвъ Божій на васъ и т ы
много разъ былъ наказанъ отъ Бога со всѣмъ
своимъ царствомъ: да не опомнились. А если
не велишь нашихъ мертвецовъ погребать у
церкви и живущихъ велишь лишать исповѣди и
святыхъ тайнъ, то Христосъ не лишитъ насъ
своей благодати. Онъ съ нами теперь, съ нами
же и будетъ. Надѣемся на Него крѣпко и ни
одинъ смертный и тлѣнный не можешь разлучить насъ съ Нимъ, ибо съ Нимъ мы страждемъ
съ Нимъ и ѵмираемъ. Хорошо ты, царь, придумалъ со властями своими, чтобы, по смерти нашей, грѣшныя тѣла наши побросать псамъ или
отдать на растерзаніе птицамъ. Знаемъ мы, да
и ты слышишь каждый день в ъ церкви, что святымъ мученикамъ (ни одному изъ нихъ) не
было честнаго погребенія отъ убійцъ и отъ
тѣхъ, которые морили ихъ въ темницахъ: т ѣ -

ла ихъ брошены были въ нечистыя мѣста, въ
воду, во рвы, иныхъ въ калъ, а мощи другихъ
и сожигали; но Христосъ ихъ ни гдѣ не забылъТакъ точно и насъ нигдѣ не забудешь надежда
наша: снова соберешь наши кости вмѣстѣ съ
•

первыми въ послѣдній день и мертвенныя тѣла
наши оживотворить духомъ святымъ. Нисколько мы не лучше древнихъ мучениковъ и испо«ѣдниковъ. Хорошо намъ такъ валяться на з е мли: святые отцы добровольно не велѣли погребать себя въ землю ради великаго смиренія,
да большую мзду пріимутъ отъ Христа Бога.
Чѣмъ больше ты насъ оскорбляешь, мучишь и
томишь, тѣмъ больше мы тебя, царя, любимъ, и
молимъ Бога о тебѣ до смерти твоей и своей.
Гласи, Господи, всѣхъ клянущихъ насъ и обрати
ко истинѣ своей! Если не обратитеся, то всѣ
погибнете на вѣки, а не временно. Прости
«Михайловичъ свѣшь!» Лучше мнѣ умереть потомъ, но прежде скажу то, что тебѣ знать надо («и никакъ не лгу — ниже притворяяся г о ворю»): мнѣ сидящему въ темницѣ, какъ во г р о бу, что надобно?—развѣ смерть одну. «Ей тако»!
%

Одинъ разъ я молился о тебѣ съ горькими
слезами съ вечера и до полуночи («зѣло стужающу Божеству, дабы изцѣлитися душею своею
и живу быти передъ нимъ») и отъ труда своего
я, многогрѣшный, падши на лицо свое, плакалъ и горько рыдалъ. Отъ великаго напряженія, забывшись, лежалъ я на земли и видѣлъ
передъ собою тебя стоящаго, или ангела твоего, умиленно-подпершагося правою рукою. Я
же, обрадовавшись, началъ тебя цаловать и
обнимать съ умиленными словами, но, увидѣвъ
на брюхѣ твоемъ огромную язву, наполненную
множествомъ гноя, испугался. «Вострепетахъ
душею своею», я положилъ тебя навзничь на
войлокѣ евоемъ (на которомъ творю молитвы и
поклоны), и началъ язву на брюхѣ твоемъ кропить своими слезами, а руками сводить. И с т а ло брюхо твое цѣло и здраво, какъ будто-бы
никогда и не болѣло. Душа-же моя возрадовалась о Господѣ и о здравіи твоемъ. И снова,
обернувши тебя вверхъ спиною, увидѣлъ я спину
твою, сгнившую больше брюха. Язва эта оказалась больше первой. Когда же я съ горькими

слезами началъ сишшую язву твою сводить руками, она «мало мало посошлаоя», но исцѣлѣла
не вся. Опомнился я отъ этого видѣнія, все-таки
не уепѣвши всего тебя исцѣлить совершенно.
Нѣтъ, видно, государь, надо перестать мнѣ плакать о тебѣ — вижу: не исцѣлить тебя. Ну,
прости же ради Господа, прощай до-тѣхъ-поръ,
пока не увидимся мы тамъ, о чемъ и говорплъ
на Угрѣшѣ твоими устами и тобою присланный
ко мнѣ Юрій Лутохинъ: «разсудитъ-де протонопъ меня съ тобою праведный судія Хриотосъ»!
И я положилъ на томъ же: будь такъ по волѣ
твоей: тебѣ, государь, такъ угодно, да и мнѣ
такъ любо. Ты — царствуй многи лѣта; а я —
буду мучиться многи лѣта: и пойдемъ вмѣстѣ въ
вѣчныя своя домы, когда угодно то будетъ Богу.
Ну, государь! хотя ты меня и собакамъ приказалъ выкинуть, но я еще благословлю тебя
иослѣднимъ моимъ благословеніемъ, а потомъ
прости: ужъ только того и жду.
Царь Государь Алексѣй Михайловичъ ! по
любви моей къ тебѣ исповѣдаюсь всѣмъ сердцемъ моимъ и повѣдаю тебѣ всѣ чудеса Г о -

сподня: «Ей не лгу»! и если будетъ все это
ложь, то стать мнѣ сь тобою за ложь эту
на страшномъ судѣ нередъ лицомъ Господнимъ.
Ради того хочу разсказать тебѣ, что кажется
Господь не замедлишь моею смертію: думаю,
скоро будетъ отложеніе тѣлу моему: крѣпко
ѵтомилъ т ы меня, да къ тому и самъ я мало
j
забочусь о здѣшной жизни. Послушай, «Державне», что разскажу тебѣ какъ бы лицомъ къ
лицу:
Въ нынѣшнемъ 187 году ( 1 6 7 9 ) , въ великой
постъ, на первой недѣлѣ, по обыкновенію своему
въ понедѣльникъ я не ѣлъ хлѣба, также во вторникъ и въ среду не ѣлъ; потомъ и въ четвергъ
пробылъ не ѣвши, а въ пятницу дочасовъ, иачалъ
я келейное правило (Псалмы Давидовы) пѣть.
И напала на меня страшно сильная озноба, такъ
что и «на печи зубы мои разбило съ дрожи». Но
я, лежа на печи, въ умѣ своемъ перебиралъ
псалмы (ибо Богъ далъ мнѣ способность знать
всю псалтырь наизусть). Прости, государь, невѣжеству моему: отъ дрожи той напалъ на меня
мытъ: и я такъ изнемогъ, что даже отчаявался
'

въ жизни настоящей: не иринималъ я гіищи уже
дней до десяти и больше. Лежа такимъ образомъ на постелѣ своей, я упрекаю себя, думая,
что вотъ въ такіе великіе дни не могу класть
правила и поклоны, но только по четкамъ считаю молитвы. И «божіимъ благоеловеніемъ»
ночью второй недѣли, накавунѣ иятницы, распространился языкъ мой и сталъ очень великъ,
потомъ и зубы мои сдѣлались большими, а вотъ
и руки и ноги стали велики, потомъ и весь я
широкъ и гіространенъ нодъ небомъ: распространился но всей землѣ. А потомъ Богъ гюмѣстилъ
въ меня небо и землю и всю тварь. Я же въ то
время, ненереставая, читалъ молитвы и перебиралъ «лѣствицу» (лѣстовку). Такъ продолжалось
сь небольшимъ полчаса. За тѣмъ я всталъ съ
постели легко и поклонился Господу до земли,
a иослѣ Господняго посѣщенія, началъ и хлѣбъ
ѣсть въ славу Божію. Видишь ли, Самодержецъ!
Tbl царствуешь на свободѣ, владѣя одною Русскою
землею, a мнѣ, за темничное сидѣніе, Сынъ Б о жій нодарилъ небо и землю. Ты, идя изъ здѣш«аго своего царства въ вѣчной свой домъ возь-

нужда влечетъ. Въ тотъ разъ впалъ я в ъ тоску
и сильно тяготился отъ кручины, размышляя
мешь только гробъ и саванъ: я же «приоуждепро себя: что это такое?! в ъ старину такъ надъ
деніеиъ вашимъ» и того не удостоюсь, но г о еретиками не ругалися, какъ наругаются теперь
лыя кости мои будутъ растерзаны и влачимы
надо мною: волосы и бороду остригли, и прокляно землѣ псами и птицами небесными. Хорошо
и такъ: пріятно мнѣ и на землѣ лежать, свѣтомъ ли, и въ темницу затворили? Никоніане, больше
отца своего Никона, натворили козней надо
одѣянному и небомъ покрытому: и небо мое, и
мною несчастнымъ! И жалуясь (стужахъ)о томъ
земля моя, и свѣтъ мой и вою тварь Бѳгъ мнѣ
далъ, какъ о томъ я уже и сказалъ выше. И не Божеству да не сдѣлаетъ безцѣльными мои
бѣдныя страданія, я, в ъ полночь, читалъ н а для перваго меня сдѣлано такъ (читай, Державизусть святое евангеліе (утреннее), стоя надъ
ный, если хочешь книгу Палею). Когда еще въ
ледникомъ на соломѣ, в ъ одной рубашкѣ и безъ
древнія времена великій ангелъ Алтезъ восхипояса. Это было в ъ день Вознесенія Господня.
тялъ Авраама высирь, т. е. на высоту къ Богу
Вдохновился я: (') и всталъ близъ меня по праи показалъ ему вся отъ вѣка сохраненная»,
вую руку ангелъ мой хранитель, ласкаясь и
такъ было угодно Богу. А теперь, думаешь:
прикасаясь ко мнѣ («и милея дѣя»). Я же читалъ
изнемогъ Б о г ъ ? Нѣтъ, нѣтъ! Тотъ же Богь
всегда и нынѣ, и присно,ивовѣкивѣкомъ, аминь. святое евангеліе не скоро, радуясь пришествію
ангела. И вотъ потомъ изъ облака явилась ко
Хвалиться мнѣ не прилично, только по немомнѣ Госпожа Богородица, потомъ и Христосъ
щамъ моимъ, да вселится въ меня сила Хрисъ силами многими. Христосъ сказалъ мнѣ: «нестова и вселилась она не только теперь, но н
бойся: азъ есмь с ъ тобою»! Я къ тому времени
въ тотъ разъ, когда темныя твои власти остригуспѣлъ уже прочесть святое евангеліе до конца
ли мнѣ волосы и бороду и, предавши проклятие,
I1) По подлиннику «и Оысть в ъ дусѣ весь».
держали на Угрѣшѣ въ темницѣ за твоимъ карауломъ. О горе мнѣ: не хочется говорить, да

и, сказавши: «слава тебѣ, Господи»—упалъ на
землю и лежалъ такимъ образомъ долгое время.
Когда «отыйде слава Господня» всталъ я — и
началъ кончать утреню: радость для меня была
неизреченная, объ ней нельзя и разсказать т е перь.
По любви къ тебе, Государь Михайловичу
сказано все это. Готовясь умереть, объ одномъ
только прошу я тебя, Христа ради: не разсказывай врагамъ моимъ Никоніянамъ тайны этой,
«да не поругаютъ Христа Сына Божія и Бога.
Глупы ведь, они дураки! бл...тъ и на самаго
Бога нечестивые глаголы. Горе имъ, беднымъ
будетъ»!
За темъ, государь, миръ ти и снова б л а гословеніе, если только исполнишь то, о чемъ
я прошу твою царскую душу; если же нѣгъ —
«буди воля твоя, яко же хоіцеши. Не хотелося
было мне въ тебѣ некрепкодушія того: вѣть
то всячески всяко будешъ вместе не ныне, ино
тамо увидимся. Аминь».

VI.

ИСТОРШ
0 ВЗЯТІИ СОЛОВЕЦКАГО МОНАСТЫРЯ.
«Какъ древній творецъ Омиръ много труда
положилъ для того, чтобы описать начало и
раззореніе города Трои и восхвалить мужей иеполиновъ, ноложившихъ жизнь свою за отечество;—
такъ точно и мыjпостараемся разсказать исторію, но не города, знаменитаго твердостью
стѣнъ и крепостью духа обитателей, но монастыря свята и пречудна, его же яко начало
свято, избранно и боголюбезно, тако жительство христоподражательно, преподобно и боголюбезно».
Такъ издалека и витіевато началъ Андрей
Мышецкой свой приступъ къ описанію Исторіи о

запорѣ и о взятіи Соловецкаго монастыря.
Мы не будемъ подстрочно слѣдить за его с к а заніемъ, готовые на этотъ разъ оставить за
собою только одно право-. — обнародовать т ѣ
событія изъ этого дѣла, которыя были (по к а кимъ бы то ни было причинамъ) пропущены
всѣми историками не изъ раскольниковъ.
Авторъ этой «Исторіи», не стѣсняясь во многихъ мѣстахъ прибѣгать къ самымъ замыеловатымъ и мудренымъ риторическимъ украшеніямъ, во всѣхъ остальныхъ приводите Факты,
полученные имъ изъ первыхъ рукъ и в ъ первые мѣсяцы послѣ описываемыхъ имъ событій.
Мы не имѣемъ права отказать ему в ъ правдивости многая, имъ сообщаемая, тѣмъ болѣе,
что имѣемъ подъ руками онисаиія того же ообытія, сдѣланныя противниками раскола. Въ то
же время не обязываемъ себя идти за авторомъ въ
сторону отъ Фактовъ, группирующихся около
описываемая имъ событія. Андрей Мышецкой,
въ подражаиіе Гомеру и с ъ образца Иліады,
ведетъ свое повѣствованіе отъ времени осиованія Соловецкаго монастыря. На этомъ мѣстѣ

мы не останавливаемся ради крайней извѣстности сообщаемыхъ Фактовъ. Далѣе авторъ в о с хваляете всѣхъ тѣхъ соловецкихъ монаховъ, которымъ могли сочувствовать защитники старой
вѣры. Это мѣсто мы относимъ въ особую статью,
а теперь прямо переходимъ къ тому времени, когда вновь исправлениыя гіатр. Никономъ и о т печатанный въ Москвъ церковныя книги получены были въ монастырѣ Соловецкомъ. Это
было въ 1 6 5 6 г. Патріархъ Никонъ уже находился тогда подъ гнѣвомъ царскимъ.
Старцы собрали соборъ; книгъ не приняли;
посланнымъ дали отвѣтъ, чтобы они возвратились назадъ, но архимандрите Илія «мужъ д о вольная разсужденія» совѣтовалъ разсмотрѣть
въ книгахъ разницу и несогласія. Старцы послушались: книги отданы были на рецензію
знающимъ, но для службы не употреблялись.
Между тѣмъ Илія умеръ, и на его мѣсто поставленъ былъ Варфоломей. При немъ въ монастырь начали стекаться с ъ разныхъ сторонъ всѣ
тѣ, которые сочувствовали дѣлу противленія
Ннконовымъ реФормамъ и между прочими при-

— ІІО —

— Hi —

шолъ, въ 1 6 6 6 г., въ Соловки, на покой, бывшій архимандритъ Саввина монастыря и Чарской
духовникъ Никаниръ.
Между-тѣмъ дошолъ слухъ о дѣлѣ Соловецкихъ монаховъ до патріаршаго намѣстника и
другихъ архіереевъ. «Сіи языки поостривше н е праведно иа праведныя, подходятъ, царя клевещутъ, возжигаютъ гнѣвъ, воспаляютъ самодержца». Царь посылаешь указь, чтобы взять а р химандрита къ Москве. Старцы собрали с о в е т у
рѣшившій написать къ царю молитвенное про—
шеніе, «да ослабитъ имъ по огеческимъ уставамъ во обители жиги», извѣіцая нредъ Богомъ,
что никогда не смѣютъ принять Никоиовыхъ
новопреданій и что—если и гнѣвъ царскій разжется иа нихъ—готовы не только терпѣть нужды и скорби, «но и кровопролитіемъ и главоположеніемъ своимъ вой едииомысленно со в с е усерднымъ желаніемъ готовы печатствовати».
Челобитную эту старцы отправили къ царю съ
соборнымъ монахомъ Александромъ Стуколовымъ, упросивши въ то же время ехать вмѣстѣ
съ нимъ и Никанора, бывшаго духовника цар-

скаго ( 1 ). Посольство было неудачно: царь не
только не хотѣлъ послабить желайію монастыря, но даже не прочелъ и посланія (2). Никанора, ласками, увѣщаніями и страхомъ. прибывшіе
на это время въ Москву вселеискіе патріархи
успели склонить на свою сторону «и клобукъ
греческій рогатый на главу его возложиша».
Ииканоръ, вмѣстѣ съ архимандритомъ Варѳоломеемъ и ІОСИФОМЪ, отправлены были въ Соловки для увѣщанія покориться царю, принять новоисправленныя книги и архимандрита, вновь назначеннаго, ІооиФа, бывшаго прежде строителемъ Соловецкаго подворья въ Москве. Старцы приняли иосланныхъ съ подобающею честію, но отъ требоваиій ихъ о т к а -

(') Соловецкая лѣтоішсь говоритъ, что челобитная отправлена къ царю съ соборнымъ старцомъ Кириломъ и двумя
послушиками.
( 2 ) Челобитную эту обличали: Пикич оръ Оеотокіи, бывшій
астраханский архіепископъ в ъ с в о и х ъ отвѣтахъ, изд. 1780
г . и Юрій Сербяыинъ въ письменной книгѣ «Облпченіе на
Соловецкую челобитную». В ъ 1834 и 1 8 3 5 г. ее снова
опровергали въ б е с ь д а х ъ к ъ глаголемому старообрядству.

зались, говоря, что всѣ единодушно желаютъ
лучше умереть, нежели измѣнить отеческимъ
нреданіямъ ( 3 ). Варѳоломей и ІОСИФЪ отправлены назадъ въ Москву, а Никаноръ остался въ монастырѣ, ибо «смиренно прощеніе отцѣмъ к и новіи принесе». Вскорѣ царскимъ указомъ онъ
былъ потребованъ в ъ Москву, во не поѣхалъ
туда, сколько по собственному желанію, столько-же и съ согласія старцовъ. Вмѣсто Никанора отправленъ былъ въ Москву соборный с т а рецъ Герасимъ Ѳирсовъ «яко мужъ во святыхъ
иисаніяхъ, тако и во внѣшномъ наказаніи зѣло
искусенъ». Ѳирсова, в ъ Москвѣ, духовные власти до царя не допустили, но на пути («яко извЬстніи глаголютъ»), какъ Филиппа-митрополита, задушили. Между-тѣмъ царь не переставалъ
посылать въ Соловки для увѣщанія многихъ
духовныхъ лицъ просьбами, ласками, обѣщаніями. Тоже дѣлалъ и митрополитъ новгородской.
Царь Алексѣй наконецъ рѣшился дѣйствовать

( а ) Соловецкая лѣтопись говоритъ, что Соловецких* мон а х о в * Варѳоломея и ІОСИФЭ ВЪ монастырь не пустили.

силою. Въ Киновію ( 4 ) Соловецкую отправленъ
былъ воевода-стряичій Игнатій Волоховъ съ
сотнею стрѣльцовъ. Съ нимъ поѣхалъ и вновь »
назначенный архимаидритъ ІОСИФЪ. «Отсюду отцѣмъ Соловецкимъ подвигъ натружненія н а ста»—добавляете авторъ.
Предложено было на двое: или покориться,
ради «привременныя сладости житія», или «смерть
горчайшую получити». Старцы, въ соборной
кельѣ, собрали всѣхъ наличныхъ монаховъ, объявили имъ царскій гнѣвъ и рѣшеніе воеводы и
совѣтовали «крѣпкодушнымъ» мужамъ остаться
въ монастырѣ, немощнымъ же и «страшливымъ
сердцемъ къ брани», съѣхать на берегъ (такихъ
оказалось мало). Всѣхъ же, рѣшившихся стоять
въ монастырѣ за старую вѣру, насчитывалось
до 1 5 0 0 человѣкъ. Всѣ они отказали Волохову
на требованіе его покориться и заперлись въ
монастырѣ 1 6 6 7 году( 3 ). Воевода съ войскомъ
( 4 ) «Киновія—по объясненію автора, есть общежительство,
собранное о т ъ стекшихся иноковъ во едино-нмянное и едииотрапезное, паче же единомышленное спасительное пребывание»:
( 5 ) Главнымь начальником* в ъ монастырѣ с о б о р * стар-

стоялъ ІІОДЪ монастыремъ четыре года. Весною
онъ становился подъ монастырь, лѣтомъ жилъ
на островѣ Заяцкомъ, а осенью нереѣзжалъ на
берегъ въ Сумскій острогъ, «веліе утѣшеніе и
нужду и веліе насиліе и скорбь монастырю творяще»: не дозволялъ никому выходить изъ монастыря, выходившихъ велѣлъ хватать и, различно мучивши, предавалъ смерти. Такимъ образомъ пойманы были: Иванъ Захарьевъ, б ы в цовъ назначили келаря Савватія Абрютина (постриженнаго
въ монашество изъ московскихъ дворннъ). Званія сотниковъ, пятндесятнпковъ, пушкарей, затинщиковъ и камнеметателей разобрали себѣ соборные рядовые старцы (чнсломъ
болѣе 500 ч е л о в ѣ к ъ ) . Но при этомъ важно еще одно о б стоятельство, о которомъ почему-то умолчалъ иащъ авторъ,
и о которомъ разсказываетъ Игпатій, мнтрополитъ сибирской, пострижении къ соловецкій, (тотЧасъ послѣ осады три
года живщій в ъ монастыри на ноелушаши в ъ зваиіи экклес і а р х а церковпаго уставщика). Вь одномъ изъ трехъ своихъ,
извѣстныхъ посланій, онъ говорить, что в ъ обитель пришли
изъ Астрахани сообщники Стені.ки Разина, пойманного уже
и казненваго. Явясь в ъ Соловкахъ, они поснѣшили расположить въ свою пользу всю братію, и, увѣривпш ихъ в ъ
своемъ зеанін военнаго дѣла, успѣли поставить своихъ н а чальниковъ Ѳаддея кожевника и Ивана СараФанова. Эти
начали противиться не только новопреданіямъ Никона, но

іііій Соловецкій писарь, иустынникъ Пименъ и
учеиикъ его Григорій. На иихъ донесъ воеводѣ
какой-то крестьянину воевода послалъ стрѣльцовъ разыскивать мѣсто ихъ уединснія. Стрѣльцы нашли Пимена, Григорія и Ивана Захарьева,
связали ихъ и привели къ воеводѣ въ Сумскій острогъ. Воевода сначала увѣщалъ ихъ
«многимъ ласканіемъ и обѣщаніемъ чести и богатства, также гроженіемъ и прещеніемъ м у чений», но ни въ чемъ не успѣлъ. Разгнѣванный,
H царя Алексѣя «не в о с х о т ѣ і и себѣ в ъ государя имѣти».
Донскіе казаки говорили старцамъ: «постойте, братіе, за
истинную вѣру и не креститеся тремя персты: это—печать
антихристова». Похулили такимъ образомъ икону св. Троицы «въ т р е х ъ перстѣхъ изображенную». «Сеже они казаки
т о г о ради съ ними и протворяхуся, яко да время воспріемше, онѣхъ убо во обители братство же и мірскихъ в с ѣ х ъ
убо побіютъ; богатство же разбойнически изъ обители в о с пріемшн, сами кождо гдѣ можетъ убѣжатн» —прибавляетъ
далѣе Игнатій. Но предвѣщаніе это—какъ извѣстно—не
оправдалось и самое подозрѣніе не имѣетъ достаточныхъ
основаній. Дѣло противленія было дѣломъ общимъ; личные
интересы исчезли. «Донскіе казаки, никого-же въ обитель
пущаху приходящпхъ, ниже молитвы ради, ниже инаго какова потребствованія»—говоритъ в ъ другомъ м ѣ с т ѣ тотъ-же
Игиатій.

онъ посадилъ ихъ въ острогъ, гдѣ они и пробыли цѣлый годъ «дручими гладомъ и жаждою
и прочими томительными озлобленіи». Тоже с а мое и въ тоже время терпѣли въ Кандалажокомъ монастырѣ два другихъ монаха—Сила и
Алексѣй. Къ нимъ Іоавнъ отправилъ письмо,
въ которомъ хвалилъ старые уставы и порицалъ новые. Письмо это «погрѣшеніемъ носящаго» было обронено, найдено и передано въ
руки воеводы. Прочитавши письмо, воевода «зѣло разгнѣвася и отъ самодержца чрезъ писаніе власть пріемъ»,—началъ мучить Захарьева.
Сначала изломалъ ему руки встряскою, потомъ
билъ его кнутомъ, затѣмъ велѣлъ поджигать
тѣло его на огнѣ и наконецъ «отъ сожженнаго
толика тѣла ребра клещами разженными извлачити повелѣ». Но и тогда воевода не н а с ы тился— прибавляешь авторъ: остригши на головѣ Захарьева волосы, приказалъ лить на темя
холодную воду, въ теченіе нѣсколькихъ часовъ.
Двои сутки продолжались эти истязанія. Натретій день воевода гіриказалъ страдальцу отрубить голову, «въ субботу по пягьдесятницѣ въ

небесное оубботство страстотерпца главо-усѣченіемъ предпосла». Нѣкоторые Сумляне собрали было деньги, приготовили гробъ и «погребальная», принесли икону Богоматери, чтобы
похоронить Ивана съ честью, но воевода имъ
не позволилъ; трупъ, обернутый въ рогожу,
стрѣльцы закопали въ землю безъ пѣнія и молитвъ. «Се первый плодъ, говорить въ заключение авторъ—и добрѣйшій или истѣе рещи гроздь
сладчайшій Соловецкаго монастыря преподобныхъ отецъ всесвятѣйшаго винограда въ точилѣ мученій изгнѣтшійся на божественнѣйшую
вечерю ко всѣхъ царю и Богу принесеея».
Когда же воевода позвалъ къ себѣ Пимена и
велѣлъ его раздѣть и когда всѣ увидѣли, что
тѣло старца было обложено тяжелыми желѣзными веригами—воевода устыдился: наказаній
не продолжалъ и даже, продержавши Пимена
ВМѢСТѢ съ его ученикомъ
нѣкоторое время въ
тюрьмѣ, отпустилъ потомъ снова въ пустыню.
Вскорѣ послѣ этого событія изъ монастыря
вышли еще трое: Дмитрій, Тихонъ и бѣлецъ
Іовъ, которыхъ также схватили, посадили въ

тюрьму и неоднократно пытали до того, что
они воѣ трое въ скоромь времени умерли и
были погребены рядомъ съ тѣмъ-же Иваномъ
Захарьевымъ.
Но возвратимся къ Соловецкой обители^.) Воевода Волоховъ, простоявши передъ монасты(') Авторъ нашъ опять, неизвестно по какой причине, д е лаете пропуске. Еще прежде нрибытіч воеводы Волохови
явились (въ 1667 г . ) о т ъ царя архимандрите Сергій с ъ
иатріаріинмъ бонрскимъ сыномъ Григоріемъ Юрокскимъ.
У в ѣ щ а е і я ихъ были не приняты. Изъ монастыря были взяты
ссыльный князь Львовъ и келарь Абрютинъ, за которыми
нарочно присланъ былъ стрѣлецкій голова Иванъ Лонатинъ.
На м ѣ с т о Абрютина старцы избрали в ъ келари монаха
Азарія—будильника, а в ъ казначеи іеромонаха Геронтія.
Такъ, покрайнѣй-мѣръ, свидетельствуете Соловецкая л е т о пись. Она-же у к а з ы в а е т е на втораго миротворца—стольника Александра Хитрово, явнвшагося въ Сумской острогъ
в м ѣ с т ѣ с ъ Савватіемъ Абрютинымъ, обратившимся в ъ нравославіе. Соловецкіе монахи и ихъ не послушались. Во
время осады стряпчимъ Волоховымъ, въ 1 6 7 0 году, в ы ъхалъ изъ гавани в ъ море чернецъ Азарій съ 13 монахами и
24 человеками мірскихъ людей на вооруженныхъ л о д к а х ъ
для ловли рыбы, но были захвачены въ плѣнъ и отосланы в ъ
Сумскій острогъ для строжайшаго содержанія подъ карауломъ. Это событіе также почему-то пропущено нашимъ
авторомъ, во в с ѣ х ъ другихъ случаяхъ не упускающимъ м а лѣйшехъ подробностей этаго дѣла.

ремъ неполныхъ четыре года, взять былъ къ
Москвѣ, а на его мѣсто съ тысячью новыхъ
стрѣльцовъ присланъ былъ полковникъ (голова,
московскихъ сгрѣльцовъ) Климентъ Іевлевъ,
«человѣкь лютый и немилостивый». Онъ отобралъ всѣхъ коровъ и лошадей, сжегь дрова,
снасти, мережи, невода и всѣ запасы, сдѣланные монахами и сложенные внѣ стѣнъ монастырскихъ, a вмѣстѣ с ъ - т ѣ м ъ и всѣ келліи, расположенныя кругомъ обители. «Все неблагій
онъ безчеловѣчно сожже, но и мзду за сіе отъ
Бога немедленно прія: пораженъ бысть язвою
согнитія и червей воскипѣніемъ». Страдая цыигою, Іевлевъ вытребованъ былъ къ Москвѣ( 1 )
гдѣ вскорѣ и ѵмеръ, а на его мѣсто , прибыль *
подъ монастырь (съ 1 , 3 0 0 свѣжаго войска)
Иванъ Мещериновъ—столыіикъ и воевода «лютый
мучитель», иже пришедъ подъ киновію со многими стѣнобитными хитростями всяку кознь, всяко умыщленіе къ раззоренію киновіи черезъдва
(') Соловецкій л втописецъ добавляете, что Іевлевъ вытребованъ былъ в ъ Москву за насильственные поступки и за притѣсненіе монастырскихъ крестьянъ.

лѣта показа» (Іевлевъ стоялъподъ монастыремъ
тоже два Года). Мещериновъ все лѣто стоялъ подъ
стѣнами киновіи, на зиму съѣзжалъ на берегъ,
но монастырю сдѣлать вреда не могъ. Старцы
«видяще самодержца отъ архіереевъ на гнѣвъ
и ярость весьма воспалена, помощи и милости
человѣческія весьма отчаевшеся, къ единому
Владыцѣ всѣхъ и Богу прибѣгаху, больше молитвами и слезами и дненощными молнтвостояніи вооружахуся и молитвенными противу
ратныхъ стрѣляху стрѣлами». Установлено было
пѣть по два молебна въ сутки и рѣшено, во чтоб ы - т о ни стало, не пускать московскаго войска
в ъ монастырскія стѣны. Въ послѣднемъ рѣшеніи
осажденные не ослабѣли и на то время, когда
между ними началась цынга и иные постригались, ради близости смертнаго часа, в ъ монахи,
иные принимали схиму и, причастившись, умирали (таковыхъ насчитываете авторъ до 7 0 0
(?!). Мещериновъ, между-тѣмъ, продолжалъ
етрѣлять въ монастырь изъ пищалей и пушекъ:
одно ядро, улучивши въ окно, попало въ образъ
Спаса, находившейся въ алтарѣ.

На третій годъ Мещериновъ велѣлъ всему
своему войску зазимовать на островѣ и тѣмъ
причинилъ монастырю .еще большія невзгоды:
«повелѣ хитрецамъ три гранатныя пушки отъ
древа содѣлати и множество порохомъ начиневныхъ ядръ вмѣщающія: ова бо изъ нихъ
1 9 0 ядръ, ова же 2 9 0 , ова же 3 9 0 ядръ
вмыцающе быша». Пушки эти — по сказанію
автора — успѣха не имѣли: одно ядро (пущенное изъ первой) разсыпалось, не долетѣвши до
стѣнъ монастырскихъ; другое (пущенное изъ
второй пушки) разорвалось, перелетѣвиш м о настырь, въ пустынѣ. В ъ третій разъ ядра,
брошенныя изъ третьей пушки, восходя на в ы с о т у , устрашили всѣхъ осажденныхъ «елико
презельнымъ стремленіемъ, толико необычнымъ
шумѣніемъ, яко врани стадомъ паряще». Возлѣтѣвши на высоту прямо надъ церковью Спаса,
ядра эти «скрежетаніемъ шума и клокотаніемъ
огня и жупела» привели всѣхъ в ъ страхъ и уныніе. Всѣ ожидали конечной гибели и утверждались въ этой надеждѣ по мѣр!-того, какъ ядра,
достигши высоты, быстро устремились къ низу.

Они уже были недалеко отъ крестовъ соборной
церкви, какъ «внѣзапу духъ нѣкій дуну отъ
церкве — и расточи оныхъ, виѣ монастыря,
окрестъ оградныя стѣны обители». Только три
ядра упали середи двора: одно у хлебопекарни,
другое — въ другомъ мѣстѣ, и третье у самой
гробницы или часовни ііренодобнаго Германа.
— Когда ядро у гробницы чудотворца Г е р мана разорвалось (разсказывалъ потомъ братіи
одинъ моиахъ, зажигавшій на то время свечи въ
Германовой часовнѣ) —я видѣлъ «очезрительно»
столѣтняго старца, вошедшаго въ церковь. Сгарецъ былъ малъ ростомъ. Подойдя къ священнымъ ковчегамъ, онъ возогіилъ: «Братіе Зосимо
и Савватіе! возстаиите! Идемъ къ праведному
Судіи Христу Богу нашему — суда праведиаго
на обидящія ІІЫ иросити, которые намъ покоя
и въ земли дати не терпятъ»! Преподобные
приподнялись въ ракахъ своихъ, сели и ответствовали: «Брате Германе! И д и — почивай: прочее уже бо отмщеніе обидящихъ ны носылает-

ся». «И тако возлегше — уеиоша». И нришедшій
отолѣтній старецъ невидимъ сгалъ.
Такъ разсказывалъ «свѣщевозжигатель». Старцы дивились и затѣмъ соборомъ пѣли молебенъ.
Надежда на спасеніе обители укрепилась въ
нихъ еще более, и не ослабевала даже на все
то время, когда Мещериновъ когіалъ кругомъ
стенъ рвы и строилъ городки. Одинъ изъ осаждеиныхъ, белсцъ и служитель Димитрій, имелъ
даже на столько храбрости, что кричалъ со стенъ
стрельцамъ, ходившимъ кругомъ монастыря,
следующее:
— Почто много, о любиміи, труждаетеся и
толикія подвиги и поты туне и всуе проливаете,
приступающего стенамъ града, зане и пославый васъ Государь-царь косою смертною посекается: света сего отходить.
Слышавшіе слова Димитрія приняли ихъ за
юродство и ругательства, но слова эти впооледетвіи сбылись, «показалися истиною»—прибавляешь авторъ.
Между темъ рвы были выкопаны; городки
выстроены, высоты равной со стенами мона-

стырскими ( 3 ), подкопы сдѣланы и засыпаны порохомъ; къ стѣнамъ приставлены были лѣстни-"
ц ы : войско московское пошло на ириотупъ; а
соловецкіе с т а р ц ы — в ъ соборную церковь. Тамъ
они слезами и молитвами просили себѣ з а с т у пленія. На стѣнахъ остались стражи и слуги
монастырскіе, которые не позволяли воинамъ
всходить на стѣну и «охрабрившеся» сбрасывали лѣстницьі. Нриступъ былъ иеудаченъ. Воевода былъ въ отчаяніи ( 4 ).
«Но понеже — продолжаетъ далѣе а в т о р ъ —
случается домомъ великимъ отъ домашныхъ
развращатися: случается и исполиномъ храбрымъ отъ приближающихся умерщвлятися; с л у чается градовомъ крѣпкимъ и необозримымъ
отъ своихъ соплеменниковъ предаватися». Т о же случилось и с ь монастыремъ Соловецкимъ.
Одинъ монахъ, именемъ Ѳеоктистъ, вышедъ
ночью ( 8 - г о ноября) изъ обители, рѣшился
( 3 ) В с ѣ х ъ городковъ, т . - е . баттарей и орустверовъ — но
свидѣтельству Соловецкой лѣтописи—сдѣлано было 13.
( 4 ) Этотъ первый гіриступъ произведенъ былъ (по Соловецкому лѣтописцу) 2 3 - г о декабря 1 6 7 6 г .

предать своихъ единомышленниковъ. Придя къ
воеводѣ, онъ объявилъ ему, что въ монастырской стѣнѣ есть проходъ изъ сушильной палаты,
черезъ который носили прежде воду въ эту
палату. Когда старцы затворились въ обители;
калитку эту они заложили кирпичами, но не
слишкомъ крѣпко. Ѳеоктистъ обѣщалъ безъ
всякаго труда взять обитель : воевода согласился идалъ ему 5 0 сгрѣльцовъ. Отъ дня Рождества Христова до 2 9 - г о января, ходилъ Ѳ е октистъ съ этими воинами къ тому пролазу, но
не могъ улучить времени, чтобъ сдѣлать ч т о нибудь рѣшителыюе : ночи стояли во все это
время необычайно тихія и свѣглыя. В ъ пятницу
съ вечера ( 2 8 - г о января) ( 5 ) 1 6 7 7 поднялась
страшная буря; на монастырь повалилъ густой
снѣгъ; иаступалъ непроглядный мракъ, а за нимъ
и глухая полярная ночь. Сотникъ Логинъ, н а значенный на этотъ разъ главнымъ досмотрщи( 5 ) Здъсь оба сличаемые н а м в автора противорѣчатъ: Соловецкій лѣтописецъ относить событіе взятія монастыря къ
2 2 - м у числу января. Ѳеоктисту помогалъ в ъ дѣлѣ прохода
черезъ калитку маіоръ Келенъ—начальникъ отряда.

комъ надъ караульными но стѣнамъ, заснулъ и
спалъ крѣпко. Нѣкто пришолъ къ нему и будилъ
его, говоря:
— Логине! возстани, что спиши? — Воинство
ратныхъ подъ стѣною града и во градъ будутъ
скоро.
Воспрянувъ о т ъ сна, Логинъ осмотрѣлся и,
не видя никого, перекрестился, снова легъ и
заснулъ.
Во второй разъ ему послышался т о т ъ - ж е голосъ:
— Логине! возстани! что безнечально спиши? — Се воинство ратныхъ во градъ в х о д и т ь .
« В о з б н у в ъ - ж е и нерекрестився», Логинъ д у малъ, что это хочетъ б ы т ь и въ явѣ ли все это
творится

или только соблазнительный

сонъ.

Зная-же, что стражи зорко творятъ свое дѣло:
онъ снова легъ и усыулъ и снова въ третій разъ
слышитъ голосъ, будившій его и бранившій. Г о лосъ повторялъ:
— Логине! возстани! — воинство ратующихъ
уже во градъ внидс!
Скоро собравшись и дрожа отъ страху, Л о -

гинъ побѣжалъ къ стражамъ и, увидѣвши всѣхъ
на своихъ мѣстахъ и найдя подъ стѣнами все
тихо, пошелъ къ старцамъ и разсказалъ имъ
явленіе. Старцы испугались, разбудили о с т а л ь ную братію: стали пѣть молебенъ, a затѣмъ н о луноіцницу и утреню «по чину». И такъ-какъ
на то время было еще глубокое утро и густая
тьма лежала надъ монастыремъ, то старцы снова разошлись но кельямъ.
В ъ послѣдній часъ ночи, к о г д а уже занималась («заводилась») заря и новые стражи пришли на смѣну старымъ — «предреченный предатель ( т о - е е т ь Ѳеоктистъ), вынулъ изъ окна,
при помощи желѣзныхъ ломовъ, кирпичи (плинФЫ), и пропустилъ такимъ-образомъ одного за
другимъ, в с ѣ х ъ 5 0 стрѣльцовъ. Стрѣльцы эти
отбили замки и отворили городскія ворота, к у д а вступило все наличное войско Мещеринова.
Стражи, услыхавши шумъ и говоръ на стѣнѣ,
бросились было къ защитѣ, но, видѣвши войско,
разсыпавшееся но стѣнамъ и в ъ воротахъ, у ж а снулись и ничего уже не могли сдѣлать. Напрасно самые храбрые изъ нихъ, Степанъ и Анто-

ній, в ъ чиолѣ тридцати человѣкъ, рѣшились противодѣйствовать напору осаждавшихъ: всѣ они
были изрублены въ святыхъ воротахъ. Бой продолжался не долго. «Старцы-же и прочіи слуги
и трудницы», бѣжали в ъ свои кельи и тамъ з а перлись. Воевода, не входя въ обитель, послалъ
гуда своихъ сотниковъ просить и увѣщать иноковъ, чтобы они ничего не боялись, выходилибы изъ келій, обѣщая ничего не дѣлать съ ними («и клятвою крѣпкою свое обѣщаніе печатствова»). Старцы, повѣривъ на слово, вышли на
встрѣчу съ честными крестами и святыми иконами, но воевода кресты и иконы велѣлъ о т о брать, монаховъ и бѣльцовъ развести по к е л і ямъ и оставить тамъ за карауломъ; самъ-же,
вернувшись в ъ станъ свой, велѣлъ привести къ
себѣ главнаго сотника Самуила и спрашивалъ
его:
— Почто сопротивлялся самодержцу и воинство отъ него посланное отбивалъ отъ ограды 7
— Не самодержцу азъ противихся — мужественно отвѣчалъ на это Самуилъ,—но заД>теческое благочестіе и за святую церковь «Іуже*

отвовахъ и хотящихъ

разорить преподобныхъ

отецъ, ноты, не пущалъ во ограду.
Разгневанной воевода приказалъ бить С а муила пястицами д о - т ѣ х ъ - и о р ъ , пока несчастный не палъ гіодъ ударами. Трупъ Самуила бросили въ ровъ.
За Самуиломъ нотребованъ былъ архимандритъ Никаноръ («иже отъ старости и трудовъ
молитізѳ-нредстоянія многолѣтныхъ, ногами х о дити не можаше»). Е г о привезли на неоолынихъ
саночкахъ. Воевода обратился къ нему съ тѣмиже вопросами:
— Чесо ради противился Государю? чесо р а ди, обещавшись увѣщать другихъ къ покорности, не только преступилъ обѣщаніе, но и самъ
с ъ ними на сопротивленіе царю согласился? З а чѣмъ царское войско не пѵскалъ въ обитель и
хотсвшііхъ войти отбивалъ оружіемъ?
На это старецъ отвѣчалъ :
— Самодержавному Государю не толь, о не
нротнвлялся, но- даже и не мыслилъ к о г д а - н и будь нротивляться, ибо научился отъ отцовъ
больше всего оказывать царямъ

чествованья,
5

какъ училъ самъ Христосъ: воздавать кесарева
кесареви, и Божія Богови. Но какъ вновь в н е сенныя уставы и «новшества» патріарха Никона
не позволяютъ соблюдать божескіе неизменные законы и апостольскія и отеческія преданія, то и удалился изъ міра и убѣжалъ изъ в с е ленной въ морской отокъ. Здесь «въ стяжаніи
преподобныхъ чудотворцовъ» поселился, желая
руководствоваться ихъ правилами и уставами
и ходить по ихъ же стопамъ къ благочестію.
Васъ же, пришедшихъ растлить древлецерковпые уставы, обругать труды преподобныхъ
отецъ и сокрушить богоспасательные обычаи,
въ обитель праведно не пускали.
Это и тому подобное говорилъ Никоноръ. Свободная речь, твердый голосъ, смелый взглядъ
старца раздражили воеводу. Мещериновъ н а чалъ ругаться и укорами своими довелъ до того
Никанора, что т о т ъ отвѣчалъ ему:
—

Что т ы величаешься, и что т ы высишься?

Не боюсь я тебя, ибо и душу самодержца въ
руке своей имею.
Мещериновъ отъ послѣднихъ словъ оконча-

тельио пришолъвъ ярость: онъ вскочилъ со скамьи
своей и началъ бить Никанора тростью по г о л о ве, по плечамъ и по спине. Билъ его до той поры,
пока не выбилъ послѣдніе зубы, a затѣмъ в е лѣлъ привязать его веревкой за ноги и влачить
съ смѣхомъ и ругательствами за монастырскую
ограду («мера влаченія яко полпоприща»). Тамъ
Никаноръ брошенъ былъ въ ровъ въ одной сорочке, съ разбитою о камни и ледъ головою. Целую
ночь мучился страдалецъ, борясь съ морозомъ и
ранами; на утре, передъ разсветомъ, испустилъ
духъ: «изыде, какъ прибавляетъ авторъ, отъ
тьмы настоящего житія въ немерцающій и при—
сносущный светъ; отъ глубокаго рва въ превысочайшее небесное царство».
Теми же вопросами и угрозами встречаетъ
Мещериновъ и соборнаго старца Макарія. Тоже
и почти тѣми-же словами отвечаетъ старецъ
этотъ воеводе, какъ отвечалъему архимандритъ
Никаноръ. Ответомъ Макарія, «яко стрелою»,
былъ пораженъ воевода, и вскочивши съ места,
«руками своими бія блаженнаго немилостивно
по голове и по щекамъ, а потомъ и палкой т о -

лико, елико изнемощи біющему». Никанораи Макарія тѣмъ же путемъ и со связанными руками,
стръльцы утащили на морской берегъ и положили на смерзшемся льдѣ. Здѣсь, отъ холоду и
р а н у «страдалецъ отъ студености временнаго
житія къ безсмертнаго царствія блаженнѣйшей
веснѣ прейде».
Вслѣдъ затѣмъ Мещериновъ продолжалъ судъ
и казни. «Истязавъ ХрисанФа — древорѣзца хитраго и Ѳеодора, живописца мудраго, со ученикомъ Андреемъ, воевода повелѣ смертію лютѣйшею казнити : руцѣ и нозѣ имъ отсещи, таже
и самыя главы отрѣзати». Наконецъ выведены
были и з ъ - з а караула 6 0 человѣкъ „монаховъ и
бѣльцовъ. Всѣ они, въ свою очередь, были преданы смерти и казни: иныхъ воевода велѣлъ
повѣсить за шею, другихъ за ноги, «овыя и
множайшія междоребрія острымъ желѣзомъ прорѣзавше икрюкомъ продѣвши—на немъ обѣсити
каждаго на своемъ крюкѣ. « Блаженные же
страдальцы (свидѣтельствуетъ далѣе авторъ),
съ радостію выи въ вервь вдѣваху; съ радостію
нозѣ свои къ небеси тещи уготовляху; съ радо-

стію ребра на прорѣзаніе дающе и широчайше
прорѣзывати моляху». Такимъ образомъ казнено
было 1 2 человѣкъ.
«Иные же отъ отецъ звѣросердечный мучитель, за нозѣ вервію оцѣпивши, къ коннымъ хвостамъ привязывати повелѣ и безмилостивно влачити но отоку, доидеже души испустятъ» —
прибавляешь далѣе авторъ и свидѣтельствуетъ,
что Мещериновъ не пощадилъ даже больныхъ
и престарѣлыхъ. Найдя ихъ твердыми въ древлецерковныхъ правилахъ, воевода приказываешь
связать подвое спинами и вытащить на морской берегъ, въ однихъ свиткахъ и во время
лютаго и нестерпимаго мороза. Здѣсь на льду
сдѣлана была прорубь (іордань), но не п р о у ченная насквозь. Вся эта прорубь наполнена
была больничными старцами (числомъ до 1 5 0 ) ;
въ нее пропущена была вода и всѣ мученики
такимъ образомъ, примерзая ко льду, «конецъ
житія прінмаху». Всѣхъ пострадавшихъ во все
время казней авторъ насчитываешь до 4 0 0 человѣкъ «или до пятисоту яко же нѣціп г л а г о лаша».

Казни прекратились. Воевода остальныхъ уже
не хогѣлъ предавать смерти. Изъ нихъ вытребованъ былъ только одииъ Димитрій, кричавшій
со стѣны. Тѣже слова, что государя царя нѣтъ
уже въ живыхъ, повторилъ Димитрій и передъ
лицомъ воеводы. Воевода велѣлъ посадить его
съ прочими въ тюрьму, примолвивъ : «поомотримъ, какъ сбудется твое пророчество». Димитрій, вскорѣ освобожденный изъ подъ присмотра, отправленъ былъ въ ссылку въ Мезень,
но не доѣхалъ до этого города и отъ множества
ранъ умеръ въ дорогѣ. Вслѣдъ за Димитріевой ссылкой начались и другія ссылки въ отдаленные русскіе города ипо ближнимъ тюрьмамъ.
Монастырь оиустѣлъ; но много труповъ висѣло
кругомъ стѣыъ, много валялось на землѣ по
морскому заливу.
Мещериновъ, окончивши казни и « обрѣтъ
время, нача грабити вещи монастырскія, даже
и до иконъ святыхъ дерзаше». Противъ такого
насилія возсталъ инокъ ЕгшФаній, бывшій казначей монастырскій. Воевода поступилъ съ
нимъ круто: ключи отъ казны и сокровищъ о т -

нялъ силою, а самаго ЕпиФанія предалъ такой
же казни, какъ и прежнихъ; велѣвши вытащить
его на морской берегъ за ноги, и тамъ заморозилъ (*). Новой царь московскій Ѳеодорз>, у с л ы хавши о неистовствахъ и грабежахъ Мещеринова, поспѣшилъ отозвать его въ Москву («безвестно взяти»). «И тако оный мучитель немилостивый распудитель святыя киновіи, звѣрокровный лютѣйшій кроволіятель, ругательно и ж е лѣзоносяще къ царствующему граду свезенъ,
0 ) Далѣе у автора отступленіе отъ повѣствоваеія, ради
разсказа о смерти царя Алекеѣя «въ самую недѣлю блуднаго за седмицу до разоренія виновен». Передъ смертію
царь, по свидетельству нашего автора, несколько разъ посылал* просить патріарха Іоакима, позволить ему отозвать
отъ монастыря Соловецкаго войско. Патріархъ на троекратную просьбу царя не соглашался. Когда предсмертныя болезни царя Алексея умножились, онъ, не спросясь никого,
отпраинлъ прямо отъ себя гонца къ Мещерннову. Но воевода, взявши монастырь и совершивши казпи, успѣлъ уже о т править своего гонца къ Москвѣ. Оба : ти гонцы, царской и
воеводской, встретились въ Бологдѣ и оба возвратились в ъ
Москву. «Егда—пишетъ авторъ—воевода кровавую оную соверши богонеугодную жертву, тогда въ осмый часъ того дня
государь царь оставляет* своего царствія скипетръ, о с т а в ляет* власть міродержанія и смертію отъ сего житія уМираетъ».

и помалѣ времени отъ суда земнаго къ небесному, неумытному восхищенъ, мучительныхъ и
кроволіятелыіыхъ прегорчайшихъ плоды сѣяній
пожинати».
— И что-же?—спрашиваешь затѣмъ авторъ:
этотъ второй Іуда—виновникъ страшнаго кровопролитія — безъ наказанія, безъ отміценія
умеръ? Ile сбылось надъ нимъ словъ священнаго писанія: «предавый мя тебе — болій грѣхъ
имать?
— «Никако-же! отвечаешь самъ за себя а в торъ, но якоже множайшую сотвори злобу, т а ко множайшее и томленіе получивъ»;— и подтверждаетъ слова свои сообщеніемъ с л е д у ю щаго Факта: «По взятіи монастыря посылается
на приказъ на Вологду и попущеиіемъ Божіимъ
въ неискусенъ умъ предався: внаде въ страсти нечистыя — въ скверны блуднаго разліянія;
по семъ впаде въ болезни струйного ирокаженія: все-бо тело окаяннаго отъ главы и до ногу
лютымъ гноемъ кипяше. Таковымъ тяжкимъ
мученіемъ, толикими нестерпимыми струноболіи
зле томимъ на многа времена—и зле исировер-

же презлейшую душу свою отъ временнаго къ
безконечному мученію немилоотивно взяоя». Н о —
возвратимся и мы, в ъ следъ за авторомъ «къ
предлежащему теченію повестнаго пути».
Тела убитыхъ и казиенныхъ лежали на земле очень долго: по случаю холодовъ и поздней
весны неповрежденными и по случаю неполученія царскаго указа непогребенными. Когда полученъ былъ последній, все трупы, валявшіеся на
льду, но берсгамъ залива, и висевшіе на столбахъ собраны были вместе и погребены въ о д ной яме, выкопанной на морской лудѣ (острове),
такъ называемой Женской Коргѣ, не подалеку
отъ острововъ соловецкихъ.
На этомъ авторъ поканчиваетъ Фактическую
сторону своей исторіи и, верный основной мысли
поучеиія и возбужденія сочувотвія къ страдальцамъ, переходишь къ известной рутинной Форме
выводовъ: не скупится на реторическія украшеиія, не стесняется прибегать къ суевернымъ
толкованіямъ самыхъ простыхъ обыденныхъ явленій и не боится подводить самыя смелыя и
невероятный заключенія. В ъ одііомъ месте онъ

— Н а говоришь, что причиною, побудившею начальствующихъ надъ монастыремъ къ ногребепію г и і ю щихъ труновъ, были сонныя видѣнія. Убіенные
пришли къ начальникамъ и говорили: «если х о т и те, чтобы ледъ растаялъ—соберите наши тѣла
и предайте погребеиію: д о - т ѣ х ъ - и о р ъ , пока т р у пы наши будутъ лежать сверху земли и льда
— л е д ъ не растаешь». Когда же совершено было
погребеиіе—весь ледъ и с н е г ъ исчезли. В ъ д р у гомъ месте авторъ увѣряетъ, что и в ъ весеннее
время «и въ горячайшія солнца гіечепія» тѣла у б н т ы х ъ пребывали нетленными, какъ бы живыхъ
или спящихъ. По поводу населенія опустелаго
монастыря новыми монахами изъ разныхъ р у с скихъ монастырей, авторъ окончательно приходить в ъ паѳось негодованія и говоритъ: «вместо
древнихъ оныхъ и добродетелыіыхъ отецъ н о вые мниси въ стяжаніе ггредобныхъ чудотворцевъ собрашеся; вместо благоговейиыхъ — н е благочиніи, вместо трезвенныхъ—піянстволюбивіи; вместо цѣломѵдренныхъ—оплазливіи; в м е сто молитвенниковъ—молвотворніи; вмѣсто б о голюбивыхъ и пустыннолюбивыхъ о т е ц ъ — м і р ъ

и житіе міра сего любящіи; вмѣсто общежительиыхъ — всякъ свое имѣніе притяжающіи ч е л о вецы». «Отсюду—продолжаетъ онъ д а л е е — в ъ
киновіи умножишася мятежи и безчинія; умножишася по келіямъ особьяденіе, варенія и пирогощенія; умножися винопитія и піянства и р а ж дающіи піянство—питій содержаніе. Оставляются яже на пеніяхъ молитвословія, исполняютъ
кликовъ безчинія, яже учащеніе празднословія,
срамословія и лаяній неподобныхъ взношенія:
яже табаки держанія и табакопитія и прочія н е благолѣпныя обычаи и деянія».
Продолжая далее в ъ такомъ же д у х е и тонѣ
свое повествованіе, авторъ заключаетъ свое сказание собственно объ осадѣ Соловецкаго монастыря следующими словами: «Мы же любопрепарателыюе оставиши о оставшихъ отцѣхъ с о ловецкой киновіи в ъ мале повѣствованіе и пристанищу отишія лодійцу словесе ниспустивше:—
успокоимся». Авторъ ниспускаешь лодійцу словесе въ пристанище отишія и успокоивается только для того, чтобы в ъ последующемъ разсказѣ
повѣдать дальнейшую судьбу т ѣ х ъ изъ с о л о -

вецкихъ старцовъ, которые стояли за д р е в н е церковное благочестіе и которые уцѣлили отъ
казней Мещеринова; но опускаетъ изъ виду еще
одно важное обстоятельство, о которомъ говоритъ лѣтописецъ соловецкій.
Правительство московское, усмиривши соловецкое возстаніе, само окончательно не успокоилось. Оно цѣлой годъ держало в ъ монастырь
3 0 0 стрѣльцовъ изъ разныхъ городовъ съ н а чальными людьми, боясь новаго, возстать могу щаго, зіятежа. В ъ это же время стольникъ и
воевода Владиміръ Волконскій, при помощи д ь я ка Алмаза Чистаго, отписывалъ за монастырь
волости.

VII.

О СТРАДАЛЬЦАХЪ СОЛОВЕЦКИХЪ.
Приступая къ описаиію осады монастыря Соловецкаго, Андрей Поморянинъ говоритъ о т ѣ х ъ
изъ монаховъ, которымъ вообще могли и должны
были сочувствовать всѣ державшіеся за древлецерковное благочестіе. Мсжду-ними конечно на
первомъ мѣстѣ авторъ вспоминаешь о первыхъ
соорудителяхъ монастыря Зосимѣ и Савватіѣ,
«отъ нихъ же яко отъ благаго корене благой
садъ и многоплоденъ собраніи израсти добрыя
вѣтви». Таковы: Іоаннъ и пономарь Василій; І о аннъ и Логгивъ «бывшіе киновіи служебники,
нынѣ же новоявленіи Яренстіи чудотворцы»; Филипнъ «святый, старый киновіи многотщатель-

ный ктиторъ и воероссійскій чудотворецъ и архіерей»; Іаковъ-игуменъ «многотрудный ч у д наго стѣішозданія соградитель». Иринархъ-игуменъ «и дивный пустынножитель». Діодоръ,
«трудиикъ и общежитель», осиовавшій впослѣдствіи Юрьегорскій монастырь; Андрей — проживиіій 5 8 лѣтъ въ пустынѣ; Елеазаръ Анзерскій, соорудившій скитъ (въ иослушаніи у котораго жилъ долгое время Никонъ—въ послѣдствіи патріархъ); Илія игуменъ и первый архимандритъ, воздержный до такой степени, что
ѣлъ одинъ только х л ! б ъ с ъ водою, а чтобы не
показать этого братіи: на трапез!, вмѣсто в а рева, употреблялъ одну только теплую воду;
Іоаннъ юродивый «въ человѣчестѣмъ буйств!,
небесною мудростію обогативыйся», предвидѣвшій день своей смерти. Много дней ходилъ онъ
по монастырю и кричалъ громкимъ голоеомъ:
«кто мнѣ будетъ спутникъ до Іерусалима?» —
и никто не могъ понять его. Вечеромъ-же «передъ конечною ночью», онъ пришолъ къ одному
изъ усмарей, своему другу, и говорнлъ ему:
«друже! иойдемь со мною до Филиппова колод-

да; я тебѣ желаю показать дивную вещь». Другъ
его отказывался но причин! поздней поры, о б ! щаясь идти съ нимъ поутру. Но когда усмарь
пришолъ на следующее утро къ Филиппову к о лодцу, то нашолъ своего друга Іоанна уже
умершимъ. Все это онъ разсказалъ братіи «и
тогда разум!ша вси, яко въ небесный Іерусалимъ блаженный спутника с е б ! зваше». Гурій
«блажснствомъ житія великихъ чудод!яній изводитель показася»: онъ, живя въ пекари!, в х о дилъ въ печь тотчасъ поел! того, какъ вынуты
были изъ нея х л ! б ы и въ этомъ неотериимомь
жару (причемъ закрывалъ еще устье нечи) т в о рилъ, стоя, поклоны и молитвы. Этотъ Гурій
задолго предрекъ о п р і ! з д ! Никона за св. мощами Филиппа Митрополита. Встр!чая старца
Игнатія, онъ говорнлъ ему:» Игнатіе! изыдеши
изъ монастыря сего, ибо свой монастырь равный
собереши». Это — по словамъ автора нашего —
означало то, что Игиатій «въ Палеостровскомъ
монастыр! за благочестіе со д в ! м а тысящами
и седмистами народа отъ нашествія воиновъ
огнемъ скончася».

Далее авторъ вспомииаетъ еще многихъ изъ
старцевъ, жившихъ въ монастыре около в р е мени его разгрома. Таковы: юродивый Іоанпъ.
Этотъ, когда еще миръ господствовалъ въ Соловецкой обители, ходилъ по монастырю и кричалъ:
«бежимъ отсюда, къ обители иноземцы идутъ».
А когда некто Амосъ пріехалъ въ монастырь,
Іоаннъ просилъ взять его съ собою на берегъ.
«Почто? спрашивалъ тотъ; отвечалъ: «иноземцы
будутъ разоряти обитель». Взявши блаженнаго
въ лодыо, Амосъ снова опросилъ его и у с л ы шалъ, что царское войско придешь и разоритъ
киновію и обычаи и уставы монастырскія изменятся. Пріехавши на берегъ, Іоаннъ жилъ въ
селе Налгалакшѣ и деревняхъ съ нимъ сосѣднихъ, переходя съ места на место, юродствуя
по обычаю. Разъ какой-то пьяный наскочилъ на
Ивана и ударилъ о землю почти до полусмерти.
Придя въ себя, юродивой взглянулъ на убійцу и
сказалъ ему: «какую же пользу получилъ отъ
этого? вскоре псами будешь растерзанъ и следу
костей твоихъ не останется. «Слово блаженнаго—пигаетъ а в т о р ъ — д е л о абіе бываете: по

малѣ грядущу тому въ весь некую нагіадше на
него псы и всего разтерзаше и ниже следу костей оставиша по глаголу блаженнаго». Ходя и
юродствуя по всему поморью, Иванъ догаелъ
наконецъ до города Архангельскаго. Здесь онъ
началъ стоять за древнецерковное благочестіе и
свободно о томъ проповедовать. Его схватили и
увезли въ Холмогоры. Въ этомъ городе, после многихъ истязаній и мученій, онъ приговоренъ былъ
къ сожженію. На зрелище это собралось огромное
количество пароду; пріехалъ и самъ воевода съ
маленькимъ сыномъ на рукахъ. Когда блаженнаго поставили въ срубъ и онъ, ставши на в о стоке, началъ молиться и когда огонь охватилъ
весь срубъ и опалилъ страдальца — ребенокъ
закричалъ отцу, указывая пальцемъ: «смотри,
смотри, — вонъ Иванъ пошолъ вверхъ, вонъ на
небо восходите». Это слышали многіе, «бывшіе
отъ народа» прибавляете авторъ и говорите
далее, что и въ самой обители предъ самымъ
временемъ искушенія были «зело велицы подвижницы и молитвенницы»; таковы: 1) тотъ
велемудрый братъ, который предъ кончиной

отцу своему духовному исповѣдалъ, «яже отъ
келейнаго правила впередъ на тридцать л ѣ т ъ
начиталъ и наготовилъ»; 2 ) д ь я к о н у у котораго
отъ долгаго стоянія напухли ноги и онъ, идя
однажды на пѣніе, завязалъ свою ногу, а когда
ее высвободилъ и нашолъ сапогъ полный крови,
то не задумался: снова вложилъ в ъ сапогъ ногу
«на пѣніе с ъ радостію поспѣшно идяше, яко
ничтоже пострадавъ».
В ъ заключеніе своихъ воспоминаній авторъ
приводить имена еще д в у х ъ лицъ: именно Г е расима Фирсова и Игнатія. Про перваго онъ г о воритъ слѣдующее: «мужъ довольнаго ученія,
иже во время Никона патріарха новопредаиій
слово о крестномъ знаменіи, иже на лицахъ с о чинивъ добрѣйше, мудрости своея по себѣ изображение остави»; а про Игнатія, что онъ «мудрости воду яко губапочерпе», утвердилъ стоять
в ъ древнихъ правилахъ всѣ олонецкіе и к а р гопольскіе станы и иаселилъ жителями непроходимыя пустынныя выгорѣцкія дебри.
В ъ концѣ своей исторіи о взятіи Соловецкаго
монастыря Андрей Денисовъ упоминаетъ о т ѣ х ъ

проповѣдникахъ старой вѣры, которые вышли
изъ Соловецкаго монастыря, таковы:
1) ЕпиФаиій, вышедшій изъ монастыря н е задолго до осады съ однимъ черноризцомъ и
поселившійся в ъ онежской странѣ. Здѣсь онъ
многихъ .убѣдилъ твердо стоять за старыя
церковныя преданія и старыя книги. Затѣмъ
на Сунѣ-рѣкѣ жилъ долгое время вмѣстѣ съ
старцемъ Кирилломъ. Этому ЭниФанію авторъ
приписываешь даръ пророчества и чудеса: «нѣкоему, злѣ живущу, послѣдняя житія въ д о бромъ покаяпіи, другому злодѣю внѣзапную и
горькую смерть предрече, и вышерѣченному К и риллу хотящую быти скорбь біенія и узы и о т ъ
мѣста избѣжаніе иредглагола». Разставшись съ
Кирилломъ, ЕииФаній ушолъ в ъ Москву и здѣсь
дѣйствовалъ за одно с ъ Аввакумомъ, Лазаремъ
и Ѳедоромъ, за что «въ земляной тюрьмѣ многолѣтно томимъ б ы с т ь ; еще же и двократное
языка рѣзаніе претерпѣвъ—чудеснѣ Богомъ и с цѣленный паки глаголаше! Наконецъ въ 1 6 6 1
году «въ самый страстей Христовыхъ день, си
есть въ великій пятокъ» вмѣстѣ съ товарищами

сожженъ былъ в ъ Пустозерекѣ. 2) Савватій,
уйдя изъ Соловковъ, долгое время ходилъ по
многимъ пустынямъ, «яко зѣло бяше искусенъ,
благопостояненъ и опасенъ в ъ обученіяхъ». Когда
молился одинъ въ келіи или въ сборе со м н о гими и когда случалось что либо необычайное:
шумъ или смятеиіе или громкой разговоръ, никогда не обращался иазадъ, даже не шевелилъ
головой, не шевелилъ глазами, но «яко столбъ и
яко камень недвижимъ,—молитвенною цевницею
в ъ небо ударяя». И не только все это дѣлалъ, но
другпмъ воспрещалъ озираться, говоря: «случай
низвлачится да некогда Бога прогнѣваемъ». Этотъ
Савватій ушолъ въ Москву съ Никитою, тамъ былъ
схвачееъ, влачимъ по тюрьмамъ и наконецъ ему
отрубили голову. 3 ) ДіаконъІІгнатій, бывшій экклесіархомъ в ъ монастыре Соловецкомъ, до т а кой степени былъ начитапъ и уменъ, что возбуждалъ къ себе уваженіе даже въ противникахъ
своихъ—новолюбителяхъ, изъ которыхъ одинъ
говорилъ про него следующее: «Игиатій Соловецкій—сусудънолпыймудрости и нагнетенъесть».
Этотъ Игнатій, уйдя изъ Соловковъ, жилъ д о л -

г о е время по монастырямъ и въ странахъ Онежскихъ и Каргопольскихъ, г д е успелъ убедить мног и х ъ стоять твердо въ убежденіяхъ и правилахъ
старой веры. Многіе, по его совету, бежали и
основались на рѣке В ы г е . Ему приписывается между многими д о б л е с т я м и — д а р ъ пророчества и
предвиденія.Жизнь свою кончилъ Игнатій въ Па*
леостровскомъ монастыре, г д е о н ъ с о ж ж е н ъ былъ
в м е с т е съ двумя тысями семьюстами человекъ,
твердо стоявшими за древнее благочестіе, не
взирая на то, что монастырь осаждало войско.
4 ) Германъ «смиренномудрый и кротки!», сначала
вмѣстѣ съ Пименомъ, заключенъ былъ в ъ тюрьму Сумскаго острога. Освобожденный оттуда,
онъ вновь посаженъ былъ въ тюрьму въ Н о в г о роде. Отсюда онъ во второй разъ былъ освобожденъ, но впоследс/гвіи также былъ сожжеиъ и
въ томъ же Палеостровскомъ монастыре. 5) І о С И Ф Ъ «глаголемый сухой» жилъ долгое время въ
Соловецкомъ монастыре, откуда перевезенъ былъ
в ъ Суѵтской острогъ, г д е , вместе с ъ Пимен о м ъ , посаженъ бьтлъ въ тюрьму. Проживши
тамъ целое лето, оиъ былъ освобожденъ, б е -

жалъ в ъ окрестности Каргополя, г д ѣ многихъ
утвердилъ стоять за древлецерковное благочестіе. Поселившись в ъ Дорской пустынѣ, онъ
собралъ множество народа, чтобы предать себя
и всѣхъ на сожженіе, но заблаговременно х и т ростно былъ схваченъ и увезенъ в ъ Каргополь.
Здѣсь испыталъ онъ в с ѣ невыгоды темничнаго
заключенія, ноуспѣлъ у й д т и и д о л г о с т р а н с т в о валъ потомъ по рѣкѣ Онегѣ. В ъ 1.692 году І о С И Ф Ъ собралъ в ъ Пудожской волости
огромную
толпу народа, которая протнводѣйствовала н а паденію стрѣльцовъ; произошла схватка: ТоС И Ф Ъ былъ убитъ пулей, всѣ остальные с х в а ч е ны и преданы сожженію: «числомъ суще т ы с я ща двѣети душъ»—ѵвѣряетъ авторъ. 5 ) Е в ѳ и мій «дивный: его же яко зачатіе и рожденіе чудно, тако и житіе свято и преподобно». Евѳимій
этотъ двѣнадцати лѣтъ постригся в ъ монашество, ходилъ по разнымъ монастырямъ, но долгое
время жилъ в ъ Соловецкомъ. Во время осады
послѣдняго, онъ вышелъ оттуда и переправился
въ Поморье, но отсюда ушолъ въ Онежскій уѣздъ
и затѣмъ восемь л ѣ т ъ прожилъ тамъ на о д и -

иокомъи пустынномъ острову в ъ Виданской в о лости. Молока, рыбы и сыра никогда не ѣ л ъ ,
теплой о д е ж д ы не носилъ, ходилъ в ъ одной и
той же рясѣ зимой и лѣтомъ «тѣмъ и благодать
предвидѣти будущая пріимъ»: предсказалъ н а водиеніе рѣки и наносы льду на Виданскую в о лость в ъ такомъ огромномъ количеств!, что три
н е д ! л и стояло наводиеніе, о которомъ никто и
не слыхалъ ни прежде, ни поел! того. Дважды
оклеветанный, онъ былъ пойманъ, связанъ, о б руганъ, заключенъ в ъ тюрьму, но бѣжалъ о т т у д а при помощи единомышленниковъ и еще д о л гое время потомъ скитался по пустынямъ: в ъ
одной изъ нихъ умеръ. 6 ) Серапіонъ дьяконъ и
7 ) Логинъ слуга, прожившіе много л ! т ъ н а м о р скомъ острову в ъ безмолвіи, жили прежде в ъ
м о н а с т ы р ! Соловецкомъ, откуда вышли в о в р е мя осады и пере!хали на островъ Великій близъ
селенія Ковды. Тридцать л ! т ъ прожили они т у т ъ
нев!домые. Даже рыболовы и зв!ропромышлснн и к и, часто прі!зжавшіе на островъ, не только
не видали ихъ, по и не знали, что они живутъ
тамъ. «Въ толикая убо л ! т а о т к у д у пищу, о т к у -

да одежду тѣлеси, о г ъ кіихъ житнице, отъ кіихъ
сокровищъ пріобрѣтаху? о г ъ человѣкъ сіе у т а ися»! восклицаетъ авторъ и затѣмъ разсказываетъ следующее. Ковденскіе рыболовы, бродя но
острову, случаяно нашли келію и живуіцаго в ъ
ней старца Павла («прочимъ уже ко Господу о т шедшимъ»). Со старцемъ этомъ рыболовы д о л гое время беседовали, узнали в с е объ немъ и
спостникахъ его, вкусили пищи и приняли б л а гословеніе. Прибывши в ъ волость, объявили
жителямъ о виденномъ и слышанномъ: жители
волости снарядили лодью со всѣмъ потребнымъ пріѣхали на о с т р о в ъ , долго о т ы с к и в а ли пустынниковъ, но никого не нашли, не
только самого Павла, но и кельи его, и не
тсглько на этотъ разъ, но и после того н е однократно. Черезъ г о д ъ некоторые изъ ковденскихъ жителей видели надъ тВмъ островомъ
«столпъ огненный о т ъ земли до неба сіяющъ
и видѣвше разумеша, яко нустынныя отцы ко
Господу отъиде». 8 ) Гениадій Качаловъ, одинъ
изъ соборныхъ соловецкихъ старцовъ, обошедшей много городовъ и пустынь и пойманный в ъ

Нижнемъ Новгороде. Терпя общую участь, т. с.
заключенный в ъ тюрьму и оттуда бѣжавшій, оігь
т а к ж е точно поселился в ъ пустыне около г о рода Тихвина, гдѣ прожилъ ровно 1 2 л е т ъ . За
тѣмъ онъ перешолъ въ Олонецкій уѣздъ в ъ в ы горѣцкія пустыни и прожилъ тамъ много л е т ъ ,
поучая старой вѣрѣ «умиленіе-жетолико стяжа,
яко иикогда-же пеніе безъ слез ь препровождавше: аще вечерню и повечерницу пояше стояше,
толико слезяше, яко многажды в ъ забвеиіе прихождавше отъ миогаго хлиианія». Умеръ онъ в ъ
той ж е выгорѣцкой пустыне, в ъ которой и и с т ратилъ послѣдніе годы своей скитальческой
жизни: умеръ, не лежа на одре, но сидя и ч и тая молитвенное правило ( 2 ) .
(-) В ъ доиолненіе перечня святымъ, чтимымъ старообрядцами, приводимъ другой дополнительный СНІІСОКЪ, в ъ которомъ упомянуты еще слѣд: 1 ) Максимъ Г р е к ъ , ФИЛОСОВЪ;
2 ) Діонисій священникъ «священный обители Сергісвой, премудрый пастырь; 3 ) Діодоръ Юрьегорскій отшельникъ, «прогнавшій враговъ молитвами черезъ озеро»; 4) Никодимъ К о жеезерскій; 5) Лазарь Муромскій, «обонежскій просвѣтитель»;
6) Корнилій Иальеостровскій, «пресвѣтлая з в ѣ з д а обонежская»
7) Триѳонъ «вятской;варвары научивъ» 8 ) Иринархъ Ростовскій;

Закончивши такимъ образомъ перечисление
всѣхъ т ѣ х ъ страдальцевъ и проповѣдниковъ,
имена которыхъ памятны и почтены старообрядцами, авторъ увѣряетъ, что и по взятіи
монастыря Соловецкаго многіе изъ оставшихся
тамъ монаховъ стояла за старую вѣру и с т а рыя преданія, оставаясь «никому же вѣдоміи». И
наконецъ заключаешь свое сказаніе т а к ъ : «возрадуемся же и возвеселимся, яко в ъ послѣдняя
сія и горькоплачевная времена дивный отецъ
полкъ, все-изрядное мученикъ воинство возсіяв9 ) Авраамій городецкій «чухломскій свѣтилыіикъ и галицкій
благовѣстникъ», 10) Пахомій Костромскій; 1 1 ) Пансій; 12) Андреянъ, 13) Геннадій русскій; 14) ЕВФІІМІЙ архангелогородскій;
15) ЁВФросинъ андомекій; 1 6 ) Іаковъ Боровицкій; 17) ІакимъКорчежникъ, «на угляхъ сожженный»; 1 8 ) Исидоръ ростовекій
19) Іоаннъ велнкоколпачникъ; 2 0 ) Никита Кочановъ; 2 1 ) В и кулъ Псковскій спаситель; 2 2 ) Анна кашинская; 2 3 ) Елена
московская игуменья; 2 4 ) Іуліанія муромская; 2 5 ) великая
княгиня Евдокія «вознесенскія обители изрялнѣйшая красота»;
26) Премудрая Ѳевронія «заря муромская, всебогатая хитрословіемъ, искусная врачеваніемъ, иобѣждающая Галіяновы и
Асклипіодовы самомысленныя хитрости». «Воспомянемъ, г о воритъ далѣе нензвѣстный авторъ, твердые и крѣпкіе мужи:
Меркурія смоленскаго, Исидора ливонскаго, Аитонія, Ioaiiiiu,
ЕВСТОФІЯ ви.іенскихъ, Іоанна казанскаго, Стефана и Петра

ши возблиста!... веледушію оныхъ удивимся,
преславной храбрости возчудимся, многострадательнымъ боренісмъ возговѣимъ, многоревностное о правдѣ стояніе ублажимъ и елико
удивляемся пречудныя оныхъ подвиги объемлюще сердцы, толико и всееладчайшія хваленія
благосердія прекраснѣйшія благотвореній принесше цвѣтособранія побѣдныя соплетающе вѣнц ы , всесвященныя главы страдавшихъ увязше
вѣнчаемъ. Возжелаемъ оныхъ теплой ревности,
непоколебимой в ъ благочестіи; твердости, н е низложимой в ъ терпѣніи, крѣпости непревратказанскихъ же». «Ей! (заключаетъ авторъ), претеплыя з а с т у п ницы и наши предстатели: ущедрите призывающія д е р ж а в ную вашу помощь, разсыплите мраки страстей, раеточнте,
гоненіе уставите, ереси низложите, церковные раздоры п о г а сите, междоусобныя свары утишите, упремудрите начальствующія, упасите пастиуемыя, вразумите с т а р ы я , у ц ѣ л о мудрите юныя; накажите безчинныя, утѣшите малодуганыя и
вся ны милостивно научите и наставите б л а г и х ъ дѣлъ, б о гатство пространно въ д у ш а х ъ нашихъ всаждающе; волю н а шу вселенной Господни воли покаряюще, в ъ преславнѣй правд ѣ Божіей яко вѣрою, тако дълы совершенны являющи и
всякими благими добротами, всякими спасительными прибыліи
исполнимы, направите в ъ тихое и пресладчайшее будущіе р а дости пристанище, в ъ пресвѣтлый царствія небеснаго градъ».

наго о правдѣ стоянія и даже до смерти в ъ
ономъ страданіи. Возлюбимъ сихъ дѣянія, молитвъ присные Фиміамы, умиленія реки, воздержанія брозду, смиренія сребро, цѣломудрія здравость, терпенія твердость, разсужденія с в е т лость, упованіе высокое любви превосходящее и
прочихъ добродетелей всеизрядное богатство
сокровище... Сими же и мы всеми спасенія с т я зями, во слѣдъ грядуще, благоревностно и н е заблудно шествуемъ, яко да и въ будущемъ
преблаженномъ вецѣ тая же радости вѣчныя,
тая же славы безконечныя, тая же чести с в я тымъ уготованныя сподобимся получити о Христе Царе и Б о з е всяческихъ. Аминь»
Трактуя съ возможною подробностію т е к с т ъ
«Исторія о запоре и о взятіи Соловецкаго монанастыря», мы имели въ виду то важное и с у щественное значен!е его, что онъ послужилъ
первообразомъ и образцомъ для в с е х ъ послѣдующихъ расколышчьихъ авторовъ. В ъ онисаніи рѣдкаго изъ важнейшихъ событій въ жизни
русскаго раскола: б у д е т ъ - л и то описаніе противоборства гражданской власти и военной

силе, — или жизпеописаніе новаго мученика
за старую веру — в е з д е мы видимъ резкіе
слѣды вліянія этого сочиненія Андрея Поморянина. Особенно поргзителыю это сходство
в ъ т ѣ х ъ сочиненіяхъ, который принадлежатъ
по времени къ прошедшему столетію. Неутрачиваютъ этой силы вліянія и т е изъ нихъ,
которыя писаны въ нынешнемъ столетіи, х о тя уже въ нихъ и изчезла правильность церковно-славянскихъ оборотовъ речи, проскользаетъ грубая подделка, приметна искусственность склада, подъ-чпсъ изменяющая даже с а мой цели сочиненія. Особенно резко это въ
двухъ сочиненіяхъ, находящихся у насъ подъ
руками. Первое изъ нихъ: «Посланіе о святыхъ
отцахъ, иже на Мезенѣ—рѣцѣ за древнецерковное
благочестіе во огни смерть воспріяху* и второе
«Синаксарь или воспоминаніе страдальческихъ
подвиговъ діравославныхъ христіанъ богоспасаемаго монастыря Свято-Покровскаго, н а р е ченнаго Новопечерскимъ Кіевскимъ и посадовъ
Климовскаго, Зыбковскаго и Злынскаго, совершившихся въ 1 7 9 1 году, по переселеніи изъ

Вѣтки». останавливаемся въ настоящей стать!,
на первомъ, ради краткости сообщаемыхъ Фактовъ.

VIII,
САМОСЖИГАТЕЛИ НА МЕЗЕНѢ.
Событіе это относится къ 7 2 5 2 ( 1 7 4 4 ) году.
Нѣкто Артемій Ванюковъ, крестьянинъ Окладниковой слободы (вошедшей въ послѣдствіи в ъ
составъ города Мезени), ходитъ по мезенскимъ
скитамъ долгое время, в ы п ы т ы в а е т е и вызнаетъ
обо всѣхъ дѣлахъ, затѣвасмыхъ скитниками, по
рѣкамъ Мезени и по Печерѣ. Удовлетворившись
въ своихъ изысканіяхъ и распросахъ, Ванюковъ
этотъ обо всемъ видѣнномъ и слышанномъ д о носите холмогорскому архіерею. На то время
каѳсдру занималъ архіепископъ Варсонофій —
человѣкъ строгій къ духовенству, неумолимый
въ своихъ рѣшеніяхъ и резолюціяхъ, которыя

о т ъ него исходили. Къ дѣламъ старообрядцевъ
онъ относился еще съ большею строгостію и
нетерпимостью, и потому, тотчасъ по полученіи
доноса, потребовалъ отъ гражданской власти
военной силы. По его иредставленію, изъ А р хангельска отправлены были 8 0 человѣкъ с о л д а т ъ с ъ офицеромъ и Фузеями. Войску велѣно
было содержать цѣль своего похода въ в о з - *
можной тайне, а потому посланные распространяли повсюду елухъ, что и д у т ъ в ъ Пустозерскій острогъ. На дорогѣ схватили они печорца,
по имени Парѳена, ѣхавшаго съ рыбой. Собравши отъ него нужныя свѣдѣнія, самого его о т правили в ъ Мезень. Обо всемъ этомъ узналъ
одинъ изъ друзей скитниковъ, который и поспѣшилъ известить своихъ единомышленниковъ о
приближающейся грозе за два дни до прихода
военнаго отряда. «И оные но совету, кіи и з в о лиша страдати за Христа, собралися во у г о т о ванную на то храмину, заперлися наготово в ъ
верхнюю жиру, что надъ столовой поставлена,
г д е братія службу церковную служили и л е с т ницы разломали и щиты предъ враты іГокиы

сделали и запустили, а два окна оставили пблы
для разговоровъ и уготоваша на зажиганье
смолье и бересто, которое уже прежде запасено и сохнуло, а овое лишнее книги и иконы
отнесоша уже перво, а овос и по извѣстіи во
устроенныя тайнмя в ъ л ѣ с ѣ х ъ келіи и двухъ ч е ловѣкъ отпустиша добрыхъ людей, гдѣ могутъ
укрытися, кои сіе знали.»
Пришельцы оцѣпили скитъ накануне осенняго
Николина дня и уговаривали запершихся въ
окно. Эти спросили указъ—подали архіерейской.
Указъ возвратили чрезъ тоже окно на веревке
и просили указу губернаторскаго—указу этого
осаждавшіе д а т ь не могли, но уговаривали:
— Сдайтеоя! не бойтеся—отворите запоры.
Совѣтъ этотъ принятъ не былъ.
Осаждавшіе решились послать въ избу н а х о дившегося въ среде войска одного мезенца, знакомаго скитникамъ, дочь котораго находилась
вмѣстѣ с ъ осажденными. «И оный былъ, у г о в а ривалъ и дочь свою уговорилъ — выпросилъ, а
дочь своеволіемъ и пошла. После, попа къ окну
на канате подняли, посланнаго изъ разряду для

>

уговорки и съ попомъ довольно о вѣрѣ г о в о рили.» Увѣщаній однако не послушались, но в ы просили сроку себѣ для

размышленія на два

мѣсяца «и давали имъ въ почесть не малое число и дали гостинцы не малые, а стояли близъ
двои сутки. Созвали солдатъ изъ лѣсу и начали
на другой день жестоко говорите. «что сдайтсся,
сроку вамъ не дадимъ, станемъ добиватнея и
ломать.»
Скитники, не внимая этимъ обѣщаніямъ, пѣли
молебны, и когда осаждавшіе стали приставлять
лѣстницы, чтобы взять ихъ всѣхъ живыми, скитники «сожгошася и загорѣся храмина и бысть
шумъ пламенной яко громъ и пламень огненной,
въ мгиовеніе ока охвати всю храмину и тако
старѣйшій Іоаннъ Анкидиновъ ( 3 ) скончася о г немъ и съ нимъ обоего пола, мужескаго и ж е н скаго, числомъ 8 6 душъ, мѣсяца декабря в ъ 7
день ( 1 7 4 4 г.) Между трупами найденъ одииъ
старецъ «вериги желѣзиыя около его» и другой
( 3 ) Этотъ Иванъ Анкидиновъ, по словамъ сказанія, былъ
родомъ изъ Ростова. Жилъ долгое время на рѣкѣ В ы г ѣ . На
рѣку Печору пришолъ по знакомству с ъ Парѳеномъ.

бѣлецъ (оба-де несгорѣвшіе). Келіи были сожжены, остальные скитники всѣ переловлены:
иные привезены были сперва на Мезень, a всѣ
остальные потомъ отданы были архіерею и о т везены для этого въ Холмогоры. IIa запустѣломъ мѣотѣ оставленъ былъ сначала солдатъ, а
потомъ поселены крестьяне.
В ъ концѣ сказанія приводится весьма н е з а мѣчателыіая подробностями біограФія этого І о анна, составленная имъ самимъ, когда онъ былъ
уже «близъ сущій вратъ смертныхъ.» Авторъ
признается, что въ молодости онъ былъ о х о т никъ до женскаго пола, даже и при жизни жены
своей и вообще «всю волю дьявольскую с о т в о рихъ», часто хворалъ и наконецъ бѣжалъ изъ
семьи, но былъ пойманъ, содержался въ архіерейскомъ домѣ въ Олонцѣ, но и отсюда также
бѣжалъ. Затѣмъ в ъ житіи этомъ слѣдуютъ с ѣ тованія на грѣхи и ругательства надушу, омраченную такими дѣяніями, но — и только. А въ
заключении «аще благоволите Господь Б о г ъ по
мою унылую грѣшиую душу, какимъ ни есть
случаемъ, какъ онъ нашъ милостивой Господь

Б о г ь Іисусъ Христосъ своимъ изволенісмъ и
милосердіемъ, по воли своей снятѣй, изволить:
иомолитеся о миѣ окаяннѣмъ и иомозити ми въ
страшное оно слово положен іе; нотрудитеся,
Господа ради, не презрите сего моего послѣдняго къ вамъ прошенія въ сіе самое нужное мпѣ
время; a тѣло мое окаянное, недостойное и скверное, вервицею за ноги задѣвше, повергните внѣ
монастыря или гдѣ пригодится въ неугодное
мѣсто, въ блатное или въ ровъ псомъ, звѣремъ
и итііцамъ на съѣдеиіе, того оное и достойное.
Не смиреиія ради сія глаголю, но истинно того
достойно: аще желахъ и просихъіу Господа
Бога, чтобы посредѣ града влачиму и поругаиу
быти и иовергнуту звѣремъ и птицамъ на съѣденіе. Но воля нашего общаго В л а д ы к и и Создателя Господа Бога, какъ Онъ Свѣтъ нашъ милостивой по моей немощи благоволить, и яко
же Ему годѣ, тако и буди имя Господне благословенно отъ нынѣ и до вѣка. Аминь.»
Такія простыя, искренныя и откровенный слова
написалъ этотъ Иванъ Аикидиновъ за нѣскодько
часовъ до смерти.