Автор: Довженко А.Г. Прахье Б.С.
Теги: государство и право юридические науки чекисты одесщины борьба врождебные войска
Год: 1987
Текст
«.А ГЛАВНОЕ-
ВЕРНОСТЬ»
Очерки, статьи, воспоминания
о чекистах Одесщины
ОДЕССА
«МАЯК»
1987
ББК 67.99(2)116.2
All
Сборник посвящен героике борьбы чекистов Одес-
щины против враждебных происков, подрывных дейст-
вий нашего классового противника на различных эта-
пах деятельности советских органов государственной
безопасности. Пропагандируя заложенные В. И. Лени-
ным и Ф. Э. Дзержинским славные чекистские традиции
глубокой партийности и преданности социалистической
Родине, материалы сборника учат политической бди-
тельности, наступательности в борьбе с посягательства-
ми на наш государственный и общественный строй.
Для массового читателя.
Составители:.
А. Г. Довженко, Б. С. Прахье
Рецензенты:
В. Д. Листов, Н. А. Правдюк
ж 1203030000-070
А М217(04)-87
БЗ.33.6.87
(6) Издательство «Маяк», 1987
(охраняемые произведения
отмечены по тексту *>
Семидесятилетию
ВЧК —КГБ
посвящается
В условиях наращивания подрывной дея-
тельности спецслужб империализма против
Советского Союза и других социалистических
стран значительно возрастает ответственность,
лежащая на органах государственной безопас-
ности. Под руководством партии, строго со-
блюдая советские законы, они ведут большую
работу по разоблачению враждебных проис-
ков, пресечению всякого рода подрывных дей-
ствий, охране священных рубежей нашей Ро-
дины. Мы убеждены, что советские чекисты,
воины-пограничники всегда будут находиться
на высоте предъявляемых к ним требований,
будут проявлять бдительность, выдержку и
твердость в борьбе с любыми посягательства-
ми на наш государственный и общественный
строй.
ИЗ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДОКЛАДА
ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
КПСС XXVII СЪЕЗДУ
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ партии
СОВЕТСКОГО СОЮЗА
От составителей
Созданные по инициативе Владимира Ильича Ленина вскоре после победы
Великого Октября для защиты социалистической революции от ее врагов, орга-
ны ВЧК под руководством Коммунистической партии прошли большой и слож-
ный путь.
На современном этапе развития советского общества, в условиях расшире-
ния и углубления демократии, гласности, органы государственной безопасности
СССР, плоть от плоти советского народа, неукоснительно соблюдая законность,
опираясь на доверие и поддержку трудящихся, бдительно стоят на страже
интересов социалистической Родины.
Настоящий сборник, посвященный 70-летию органов ВЧК—КГБ, рассказыва-
ет об историческом пути чекистов Одесщины, который неотделим от истории
органов государственной безопасности республики и страны в целом. Сборник
подготовлен ветеранами-чекистами, сотрудниками Управления КГБ УССР по
Одесской области, при активном участии писателей и журналистов Москвы и
Одессы, давно и плодотворно работающих над чекистской тематикой, с помощью
КГБ СССР и КГБ УССР.
Вступительная статья к сборнику характеризует путь, пройденный чекистами
Одесщины за семьдесят лет, рассказывает, как в условиях перестройки и рево-
люционного обновления всех сторон жизни нашего общества, выполняя решения
XXVII съезда партии, январского и июньского (1987 года) Пленумов ЦК КПСС,
чекисты совершенствуют свою деятельность по разоблачению враждебных про-
исков, пресечению всякого рода подрывных действий империалистических спец-
служб, по охране священных рубежей Отчизны.
Первый раздел сборника «На страже революции» открывают отрывки из
воспоминаний Ф. Фомина — представителя славной когорты первых чекистов,
которые под руководством большевистской партии вместе с Ф. Э. Дзержинским
создавали органы ВЧК, мужественно сражались против многочисленных врагов
молодой Республики Советов. Эти воспоминания воскрешают отдельные страни-
цы борьбы чекистов с врагами революции в Одессе в годы гражданской войны
и иностранной военной интервенции. Материалы очерков «Господин с перламут-
ровой пуговицей» и «ЧК в концессию не сдается!» рассказывают о раскрытии
и ликвидации в Одессе в 1920 году крупной подпольной контрреволюционной
•рганизации, ориентировавшейся на белополяков и петлюровцев, поддерживаемой
5
штабом Врангеля, и о чекистской деятельности в начале 20-х годов в Одессе
Д. Медведева, в Великую Отечественную войну ставшего прославленным парти-
занским командиром, Героем Советского Союза. Очерк «Будни рыцаря револю-
ции» посвящен рассказу о втором приезде Феликса Эдмундовича Дзержинского
в Одессу в начале июня 1921 года, где он занимался вопросами восстановления
транспорта, укрепления нашей юиуюй и юго-западной границ, оказав большую
помощь местным органам Советской власти, чекистам в борьбе с разведками
Запада и внутренней контрреволюцией.
О вкладе чекистов Одесщины в победу советского народа над фашистской
Германией повествуют очерки, опубликованные в разделе сборника «Годы огне-
вые» — «Они защищали Дунай», «Всегда с народом», «Явка», отрывки из до-
кументальной книги «Повесть о чекисте» — «Земля горит».
В последнем разделе — «Делу партии верны» — представлены очерки «Бе-
резовское поле (Сроку давности не подлежит)», «Агент У-1103», «Вычеркнутые
из списков», «Деньги», рассказывающие о деятельности чекистов Одесщины в
послевоенные годы.
Заключительная статья сборника «Плоть от плоти советского народа» рас-
сказывает, как партком, партийные организации Управления КГБ УССР по
Одесской области, выполняя решения XXVII съезда КПСС, последующих пле-
нумов ЦК партии, заботятся об усилении идейной и нравственной закалки че-
кистских кадров, укреплении и расширении их связей с трудящимися, поддержка
которых так много значит в деле обеспечения государственной безопасности
СССР.
В данной книге представлены как публиковавшиеся ранее, так и новые
материалы об истории органов ВЧК—КГБ. Все материалы документальные,
в их основе лежат подлинные события и факты.
Включенные в сборник статьи, очерки, воспоминания, без сомнения, помогут
читателю получить представление о напряженных, полных опасности буднях че-
кистов Одесщины, стоящих на страже интересов нашей Родины. И ценность
этих материалов в том, что они не только предметно разоблачают враждебные
происки нашего классового противника на протяжении всего исторического пути
Страны Советов,.но и раскрывают образ советского чекиста, высший долг кото-
рого — беззаветное служение партии, народу, бессмертным ленинским идеям.
Сборник напоминает читателю об обязанности каждого из нас неустанно повы-
шать политическую бдительность, которая сегодня, в условиях нарастающей
подрывной деятельности империализма против СССР и других стран социализма»
приобретает особо важное значение.
Л. ХАЛИЛОВИЧ,
начальник Управления КГБ УССР
по Одесской области
СВЕРЯЯСЬ С ЛЕНИНЫМ,
ПОД РУКОВОДСТВОМ ПАРТИИ
Стране Советов — семь десятилетий. Наша революция — самое
выдающееся событие XX века, возвестившее начало новой эры
в жизни человечества. Время глубоко раскрыло ее непреходящее
значение, высветило гигантские возможности, которые открывает
социалистическое общественное развитие.
В Обращении ЦК КПСС к советскому народу в связи с подго-
товкой к 70-летию Великой Октябрьской социалистической револю-
ции ярко и емко, языком социалистической правды показана наша
история такой, какая она есть: со всеми успехами и трудностями.
Славный героический путь прошел наш народ за семь десятиле-
тий. Вместе с ним прошли этот путь и рожденные Октябрьской ре-
волюцией органы ВЧК—КГБ.
С первых дней существования молодая Советская Республика
столкнулась с отчаянным сопротивлением ее врагов. Свергнутые
эксплуататорские классы, опираясь на материальную и моральную
поддержку мирового империализма, взяЛи курс на ликвидацию
власти рабочих и крестьян, использовали самые крайние формы и
методы борьбы. Вооруженные мятежи и контрреволюционные вы-
ступления, заговоры и провокации, террор против активных деяте-
лей пролетарской революции, широкое использование контррево-
люционными элементами при содействии и прямом участии разве-
док капиталистического мира тайных методов и приемов подрыв-
ной деятельности ставили под угрозу завоевания Октября. Их за-
щита стала на том этапе одной из главных задач Коммунистиче-
ской партии. «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит,
если она умеет защищаться»,— подчеркивал В. И. Ленин *.
Молодой Советской стране нужен был щит для охраны от ее
врагов и меч, который карал бы их и обезвреживал. Таким надеж-
ным щитом и разящим мечом явилась Всероссийская чрезвычайная
комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), соз-
данная 20 декабря 1917 года по инициативе В. И. Ленина.
На ответственный и трудный пост Председателя ВЧК был по-
ставлен верный ученик и соратник В. И. Ленина, выдающийся дея-
1 Ленин В. И. Доклад на объединенном заседании ВЦИК, Московского Со-
вета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов, 22 окт.
1918 г. //Поли. собр. соч. Т. 37. С. 122.
7
тель Коммунистической партии, бесстрашный рыцарь революции
Ф. Э. Дзержинский. Партия направила в ВЧК коммунистов с боль-
шим партийным стажем и опытом партийкой работы: В. Р. Мен-
жинского, М. С. Кедрова, И. К. Ксенофонтова, М. И. Лациса,
Я. X. Петерса, М. С. Урицкого, В. В. Фомина и других верных ле-
нинцев.
В тяжелейшие годы иностранной военной интервенции, граж-
данской войны под повседневным руководством Коммунистической
партии, В. И. Ленина чекистские органы, опираясь на трудящиеся
массы, соблюдая революционную законность, наносили контррево-
люции удар за ударом. С помощью и при поддержке трудящихся
чекисты раскрыли многочисленные антисоветские заговоры и шпи-
онские гнезда, разгромили савинковский «Союз защиты родины и
свободы», ликвидировали анархистскую «черную гвардию», разоб-
лачили «заговор послов», обезвредили тысячи шпионов, диверсан-
тов, предателей, бандитов. В жесточайшей, непримиримой борьбе
с врагами Советской власти складывались замечательные чекист-
ские традиции: непоколебимая вера в победу коммунизма, безза-
ветная преданность великому делу Коммунистической партии и со-
циалистической Родине, чуткое, внимательное отношение к трудя-
щимся, нетерпимость к нарушениям социалистической законности,
пролетарский интернационализм, высокая политическая бдитель-
ность, героизм и готовность к самопожертвованию, большевистская
страстность и настойчивость в работе, высокий профессионализм,
кристальная честность.
Первые годы деятельности Одесской губернской чрезвычайной
комиссии после окончательного установления Советской власти на
Украине связаны с пребыванием здесь выдающегося деятеля Ком-
мунистической партии и Советского государства Ф. Э. Дзержин-
ского.
Впервые Феликс Эдмундович приехал на Украину военным ле-
том 1920 года. Время было грозное, молодая Республика Советов
отражала третий антисоветский поход империалистической Антан-
ты, начавшийся нападением войск буржуазно-помещичьей Польши
и последовавшим за ним наступлением из Крыма «черного барона»
Врангеля. Будучи назначенным начальником тыла Юго-Западного
фронта, Дзержинский посетил Одессу и здесь, опираясь на актив-
ную помощь одесского пролетариата, помог Одесской губЧК реши-
тельными действиями разгромить контрреволюционное белогвар-
дейское и петлюровское подполье, ликвидировать гнезда врангелев-
ского и антантовского шпионажа. По указанию В. И. Ленина
Ф. Э. Дзержинский принимал участие в укреплении обороны Одес-
сы, усилении охраны ее морской и сухопутной границы, осуществле-
нии мер по мобилизации сил для фронта. Одесса, являвшаяся чрез-
8
вычайно важным стратегическим пунктом, была превращена в на-
дежный форпост Советской страны.
После победы на фронтах гражданской войны главное внима-
ние органов ВЧК было направлено на окончательную ликвидацию
белогвардейских, буржуазно-националистических, меньшевистско-
эсеровских и других антисоветских организаций, искоренение поли-
тического бандитизма. Неоценимую помощь местным чекистам в ре-
шении этих задач оказал Ф. Э. Дзержинский в свой второй приезд
в Одессу в начале июня 1921 года.
Феликс Эдмундович Дзержинский тем самым ‘ способствовал
значительному усилению деятельности органов ЧК на Украине, по-
вышению их роли в разгроме объединенных сил внутренней и внеш-
ней контрреволюции на юге страны, упрочению Советской власти,
сплочению трудящихся в борьбе с хозяйственной разрухой, за эко-
номическое возрождение Советской Украины.
В историю борьбы Одесской губЧК с контрреволюцией, проис-
ками антантовских разведок, анархо-бандитизмом, саботажем,
хозяйственной разрухой, голодом и детской беспризорностью
вписаны имена многих славных бойцов из железной большевист-
ской когорты дзержинцев. Среди них — один из первых руководи-
телей губЧК Станислав Редене, впоследствии ставший крупным
партийным работником, сменивший его осенью 1920 года Макс
Дейч, который затем руководил крупным текстильным синдика-
том ВСНХ, Семен Дукельский — будущий нарком водного тран-
спорта.
Заместитель председателя губЧК в 1920—1921 годах Петр
Подзаходников был одним из организаторов знаменитой Лесной
забастовки 1912 года, руководителем одного из первых полковых
солдатских комитетов в 1917 году, во время Октябрьской револю-
ции участвовал во взятии Московского Кремля. После Одессы слу-
жил в погранвойсках, работал под руководством Ф. Э. Дзержин-
ского в Высшем Совете Народного Хозяйства. Другой заместитель
председателя губЧК Иван Пахомов-Кравченко был руководителем
созданной по заданию В. И. Ленина рабочей группы при больше-
вистской фракции 4-й Государственной думы, организатором Мур-
манского большевистского комитета, членом коллегии Саратовской
губЧК, начальником особого отдела 10-й армии. За участие в лик-
видации контрреволюционного подполья в Одессе был награжден
орденом Красного Знамени, погиб на посту заместителя председа-
теля Киевской губЧК при ликвидации подпольной контрреволюци-
онной организации, так называемой «казачьей рады», в 1922 году.
Михаил Мисошников — член большевистской партии с 1906 года,
возглавлял в губернской ЧК отдел по борьбе с анархо-бандитизмом.
В июне 1921 года, в день, когда ему предстояло докладывать
9
Ф. Э. Дзержинскому о работе отдела, лично участвовал в ликвида-
ции опасной банды.
Особую ударную группу ВЧК по ликвидации анархо-бандитизма
в Москве, Харькове, Екатеринославе и Одессе возглавлял Федор
Мартынов, которому лично Дзержинский вручил орден Красного
Знамени. В годы Великой Отечественной войны отважный чекист
руководил партизанским отрядом в Подмосковье.
В Одесской губЧК в 20-е годы работал Дмитрий Медведев —
будущий прославленный партизанский командир, Герой Советско-
го Союза. Он участвовал здесь в крупных операциях и возглавлял
чекистскую партийную организацию.
В годы первых пятилеток характер и содержание работы совет-
ских органов государственной безопасности соответствовали зада-
чам эпохи мирного социалистического строительства. Они продол-
жали борьбу с подрывной деятельностью разведок империалисти-
ческих государств и зарубежных белоэмигрантских организаций на
территории СССР, со шпионажем, экономической контрреволюцией,
активно участвовали в охране госграницы, в борьбе с контрабан-
дой — все это способствовало укреплению военно-экономического
могущества нашей страны. В годы, предшествовавшие Великой
Отечественной войне, чекисты нанесли ряд ощутимых ударов фа-
шистским спецслужбам, сорвали их попытки создать «пятую колон-
ну» в советском тылу. В 1940 году и первой половине 1941 года
органы госбезопасности обезвредили тысячи вражеских агентов.
Чекисты вписали яркие, поистине легендарные страницы в ге-
роическую летопись Великой Отечественной войны.
В тесном взаимодействии с командованием и политорганами
армии и флота чекисты настойчиво и последовательно выявляли и
ликвидировали гитлеровскую агентуру, стремившуюся проникнуть
в Советскую Армию, оберегали от врага оперативные планы ее
командования, проводили работу по дезинформации фашистских
разведорганов.
В памяти советского народа навечно сохранятся подвиги про-
славленных разведчиков Н. Кузнецова, В. Молодцова, В. Лягина,
командиров соединений Д. Медведева, К. Орловского, М. Прудни-
кова и других. Создавая подпольные разведывательно-диверсион-
ные группы и партизанские соединения, проникая в гитлеровские
разведывательные органы, чекисты вели героическую борьбу в ты-
лу врага, добывая ценнейшие данные о его планах, уничтожали
живую силу и технику противника, поднимали моральный дух со-
ветских людей.
Достойный вклад в победу над врагом внесли чекисты Одесщи-
ны. В дни героической обороны Одессы неувядаемой славой по-
крыли себя пограничники, истребительные подразделения местных
10
органов госбезопасности и внутренних дел. В период временной
фашистской оккупации в городе активно действовали разведыва-
телыно-диверсио!нные группы во главе с В. Молодцовым (Бадае-
вым), В. Авдеевым, Н. Гефтом и другие.
Верные принципам пролетарского интернационализма, чекист-
ские боевые группы успешно действовали за пределами нашей
Родины, они помогали чехам, словакам, полякам и другим брат-
ским народам в освобождении от фашистских захватчиков.
Выполняя священный долг перед Родиной, немало чекистов
в борьбе с врагами отдали свои жизни. Их имена живут и будут
вечно жить в памяти народа.
В послевоенный период органы государственной безопасности
провели большую работу по розыску бывших сотрудников фашист-
ских разведывательных и контрразведывательных органов и их
агентов, карателей, предателей, пособников оккупантов, по ликви-
дации вооруженного бандподполья в западных районах страны.
Всемирно исторический процесс социального и национального
освобождения, начатый Великим Октябрем, ознаменовался после
разгрома германского фашизма и японского милитаризма сверже-
нием власти эксплуататоров в ряде стран Европы, Азии, а затем
и Америки. Социализм, первоначально ставший действительностью
в нашей стране, превратился в мировую систему. Образование, фор-
мирование и укрепление социалистического содружества привело
к коренному изменению сил на мировой арене в пользу народов,
борющихся за социальный прогресс, демократию, национальную
свободу и мир. Однако агрессивные круги империализма, стремясь
удержаться в седле истории, повернуть се вспять, не отказались от
планов добиться военного превосходства над Советским Союзом,
ликвидировать, в конечном счете, социализм как общественный
строй. В осуществлении этих замыслов они значительное место от-
водят своим спецслужбам и зарубежным антисоветским организа-
циям.
Правящие круги США и других капиталистических государств
непрерывно увеличивают ассигнования на их содержание и оснаще-
ние. Достаточно сказать, что, по некоторым данным, бюджет Цент-
рального разведывательного управления США составляет 6 милли-
ардов долларов в год, а Агентству национальной безопасности, ко-
торому отводится важная роль в общей системе разведывательного
сообщества США, ежегодно ассигнуется 10—15 миллиардов долла-
ров. Спецслужбы США действуют в тесном сотрудничестве с раз-
ведывательными органами других стран НАТО. Сообща предпри-
нимаются настойчивые попытки компрометации внешней и внут-
ренней политики СССР, осуществления акций, направленных на
подрыв советской экономики, проникновение к нашим политиче-
11
ским, военным, экономическим и научно-техническим секретам,
в государственные учреждения, на важные оборонные объекты и
в научно-исследовательские институты. «Используя расширение
международных связей, империалистические разведки ищут в на-
шем обществе социальных перерожденцев, политически незрелых и
морально разложившихся людей, путем подкупа должностных лиц
пытаются получать от них информацию, составляющую государ-
ственную или служебную тайну»,— отмечал член Политбюро ЦК
КПСС Председатель КГБ СССР В. М. Чебриков на XXVII съезде
КПСС.
За последнее время органы государственной безопасности разоб-
лачили агентов американской разведки Толкачева, Суслова, Пав-
лова и других, о шпионской деятельности которых сообщалось
в печати, вскрыли ряд тяжких преступлений в области внешнеэко-
номической деятельности. В соответствии с законом разоблаченные
преступники понесли суровое наказание. Их всех на скамью подсу-
димых привели духовная опустошенность, эгоизм, стремление к стя-
жательству, наживе.
Объектом постоянных устремлений империалистических спец-
служб является, в частности, Одесская область. Ее ежегодно посе-
щают до 100 тысяч иностранных туристов и моряков. В учебных
заведениях Одессы обучаются тысячи зарубежных студентов. По-
давляющее большинство иностранных граждан имеет добрые наме-
рения. Однако некоторые из них, действуя по заданию империали-
стических спецслужб, пытаются заниматься здесь шпионажем и
другой подрывной деятельностью.
В свое время чекисты пресекли разведывательно-подрывную
деятельность в Одессе помощника военно-морского атташе посоль-
ства США в СССР Р. Дрейера. За деятельность, несовместимую
с дипломатическим статусом, он был выдворен из. Советского Со-
юза. В 1984 году в Одессу под предлогом знакомства с городом
прибыл помощник военного атташе посольства США Д. Реллерт
с супругой. Однако, как выяснилось, дипломата интересовали не
столько архитектурные и иные памятники истории и культуры,
сколько военные объекты, которые он и фотографировал при со-
действии жены. Пойманные с поличным, «гости» пытались вывер-
нуться, представиться туристами, которые, мол, не знают, где на-
ходятся и что фотографируют. 29 июля 1987 года военно-морской
атташе посольства Японии в СССР Н. Такэсима, находясь в Одес-
се, занимался разведывательной деятельностью, в связи с чем
японской стороне было указано на невозможность дальнейшего
пребывания Такэсими в Советском Союзе.
Как в разведывательных целях, так и для подрыва советской
экономики империалистические спецслужбы привлекают некоторые
12
иностранные фирмы и компании, отдельных коммерсантов, специа-
листов, ученых, приезжающих в Советский Союз по каналам науч-
но-технического и торгово-экономического сотрудничества. Так,
например, представители одной из фирм вовлекли в неслужебные
контакты инженера одесского научно-производственного объедине-
ния, и тот вначале выполнял их поручения бытового характера, а
затем постепенно был втянут в выполнение заданий, которые носи-
ли враждебный характер.
Спецслужбы капиталистических государств всячески поощряют
и инспирируют контрабандную деятельность, которая используется
для маскировки канала шпионских связей и также для направления
в нашу страну антисоветской литературы, а на Запад — клеветни-
ческих материалов о советской действительности. Кроме того, «чер-
ный бизнес» — контрабандная деятельность и незаконные валютные
операции — наносит ущерб нашей экономике, ее денежной и кре-
дитной системе. Этой цели служат, в частности, тайный вывоз из
Советского Союза крупных сумм советских денег, создание за рубе-
жом черного рынка для обмена их на иностранную валюту. В по-
следние годы в Одессе изобличены в контрабандной деятельности
и крупных валютных операциях ряд иностранных туристов, неко-
торых советских граждан. В 1980 году при отходе из Одессы теп-
лохода «Карелия» была пресечена попытка американского тури-
ста Мелихситяна тайно вывезти за границу бриллианты, изумру-
ды, антикварные изделия, золото, серебро, фарфор на сумму 2 мил-
лиона 700 тысяч рублей, добытые преступным путем советским
гражданином Мартиросяном. По заключению специалистов, эти
ценности, в случае реализации их на зарубежных аукционах, оце-
нивались бы в 10 миллионов долларов.
К сожалению, еще имеют место факты, когда отдельные мораль-
но разложившиеся и падкие на стяжательство советские граждане,
в том числе моряки загранплавания, студенты, вступают в преступ-
ные связи с иностранцами ради наживы. Так, в 1983 году органы
КГБ разоблачили группу дельцов во главе с бывшим студентом
Колозиным, которые занимались скупкой валюты у иностранных
моряков, туристов, учащихся. У них изъяты деньги и ценности на
сумму более 200 тысяч рублей. Преступники понесли суровое, но
справедливое наказание, организатор преступной группы Колозин
осужден к 15 годам лишения свободы. На пассажирском теплоходе
«Башкирия» отдельными членами экипажа вывозились за границу
в специально оборудованных тайниках крупные суммы денег, а вво-
зились золотые изделия и дефицитные товары. Как установило
следствие, преступники за короткое время вывезли из нашей стра-
ны свыше 100 тысяч рублей, а ввезли и сбывали по спекулятивным
ценам до 12 килограммов золота и тысячи метров парчи. Одесские
13
чекисты не только раскрыли и обезвредили преступную деятель-
ность этих и многих других контрабандистов, но и в значительной
мере возместили государству нанесенный ими экономический
ущерб. Достаточно сказать, что только за последние годы в ходе
осуществления оперативно-следственных мероприятий изъято и
передано государству свыше 100 килограммов золота, много других
ценностей, большие суммы советской и иностранной валюты.
Разведывательно-шпионские органы ведут подрывную работу
против социализма по всем линиям, в том числе и в сфере идеоло-
гии. В развязанной империализмом «психологической войне» про-
тив мира социализма особая роль отводится идеологической дивер-
сии. Классовый противник создал гигантскую машину массирован-
ной антисоветской, антикоммунистической пропаганды, оснащенную
современными техническими средствами, обслуживаемую колос-
сальным аппаратом вышколенных антикоммунистов и советоло-
гов, целью которых является идейно-политический подрыв совет-
ского общества. Под эгидой правительственных органов, спец-
служб действуют сотни различных советологических центров, ин-
ститутов, всевозможных антисоветских, эмигрантских и религиоз-
ных организаций. Мутные потоки антисоветской лжи и клеветы
изливают буржуазные средства массовой информации.
Так, радиокорпорация «Свободная Европа», работающая под
руководством ЦРУ, более 30 лет является основным центром под-
рывной пропаганды против СССР и европейских социалистических
стран. Конгресс США ассигновал ей на 1986/87 финансовый год
250 миллионов долларов. Радиокорпорация располагает 46 пере-
датчиками, в ее штате свыше 1800 сотрудников. Она ведет переда-
чи на Советский Союз общим объемом более 500 часов в неделю.
В подрывной деятельности против нашей страны западные спец-
службы и пропагандистские центры особую ставку делают на бур-
жуазный национализм. Важная роль при этом отводится междуна-
родному сионизму. Его организации, используя любые возможно-
сти, в частности, через засылаемых в СССР эмиссаров под видом
туристов из США и других западных стран, пытаются воздейство-
вать на советских граждан еврейской национальности, подстрекают
их к антиобщественным выступлениям, разжигают эмиграционные
настроения, собирают клеветническую информацию по так называ-
емому «еврейскому вопросу». При этом немалый интерес прояв-
ляется и к Одесской области. Так, эмиссар одной из зарубежных
сионистских организаций «туристка» из США Эльфрида Исаакс,
в частности, признала, что по заданию своих хозяев специально за-
нималась сбором интересующей их информации. Зашифрованные
клеветнические материалы были изъяты при досмотре в Одес-
ском аэропорту у американских «туристов» А. Картона и Ш. Мортон.
14
Все больше и больше свои подрывные действия классовый про-
тивник нацеливает на молодежь, что обусловливается усилением ее
социальной роли в жизни страны. Для этого в разведорганах США,
Англии, ФРГ и Франции созданы специальные подразделения, а в
системе НАТО действует «Совет по вопросам молодежи».
Империалистическая пропаганда стремится подорвать идейно-
политическое единство нашей молодежи, притупить ее классовое
сознание, присущий ей дух патриотизма и интернационализма, от-
влечь от активного участия в производственной и общественной
жизни, в развернувшихся процессах обновления, привить молодым
людям безыдейность, аполитичность, потребительское отношение
к жизни, эгоизм, стяжательство, индивидуализм, увлечение буржу-
азной «массовой культурой».
В последнее время участились попытки со стороны иностранных
граждан провезти через границу контрабандным путем, среди дру-
гих запрещенных предметов, идеологически вредные видеофильмы.
В них, зачастую, наряду с порнографией, сценами насилия, жесто-
кости и садизма, показом способов совершения преступлений, физи-
ческого и морального унижения человека, содержатся и сцены, про-
низанные махровым антикоммунизмом и антисоветизмом. По сути,
речь идет о проявлении наиболее утонченных видов идеологической
диверсии против нашей страны. Нередки случаи, когда и советские
граждане, находившиеся за рубежом, также пытаются провезти
подобную видеопродукцию — одни с целью наживы, другие — так
сказать, «из любви к искусству». Распространению видеолент, как
правило, сопутствуют такие преступления, как нарушение правил
о валютных операциях, спекуляция, в том числе в крупных и особо
крупных размерах. Не удивительно, что подобное антисоциальное
поведение отдельных наших граждан, подрывающее нравственные
устои в обществе, встречает всеобщее осуждение и терпимо быть не
может.
Постоянному враждебному воздействию подвергаются совет-
ские моряки загранплавания. Экипажи судов Черноморского и Ду-
найского пароходств, посещающие сотни портов более 120 госу-
дарств мира, во время пребывания за рубежом, особенно в США,
Англии, ФРГ, Канаде, сплошь и рядом становятся объектами идео-
логических диверсий и других враждебных происков спецслужб
империалистических государств и их пропагандистско-диверсионно-
го аппарата, нередко действующих под прикрытием религиозных
миссий, различных клубов («Летающий ангел», «Морская звезда»,
«Якорный дом» и другие), эмигрантских «центров» и «союзов».
Применяя самые изощренные методы и средства, классовый про-
тивник стремится оклеветать нашу страну, прельстить моряков
«ценностями» капиталистического образа жизни, склонить к преда-
15
тельству. Сотрудники информационных и пропагандистских орга-
нов, реакционно настроенные студенты, буржуазные националисты,
изменники Родины — вот далеко не полный перечень действующих
лиц в этих «заведениях».
Сейчас у западных антисоветчиков наступили трудные времена.
Революционная перестройка, развернувшаяся во всех областях
экономической и духовной жизни советского общества, его последо-
вательная демократизация камня на камне не оставляют от зава-
лов грязной лжи и безудержной клеветы на СССР, от злобных по-
туг изображать нашу страну как «империю зла». В результате вы-
нужден «перестраиваться» и классовый противник. «Смотрите, с ка-
кой пристрастностью, скрупулезностью на Западе изучается все, что
делается в нашей стране,— говорил М. С. Горбачев на встрече
с трудящимися города Ленинска в мае 1987 года.— Различные
советологические центры поставлены на это изучение. Они поня-
ли, что после январского Пленума дело коренным образом меня-
ется. Разворачивается серьезная работа по ускорению экономиче-
ского и социального развития страны. Так вот это-то определен-
ные круги на Западе больше всего и беспокоит. И они начали мас-
сированную атаку на перестройку. Если бы они выступили против
перестройки вообще, их никто не стал бы слушать. Видя это, они
теперь стремятся показать, что перестройка у нас — это полуме-
ра, что она недостаточно революционна и недостаточно эффектив-
на. Они хотят посеять сомнения в реальности наших планов».
Советские люди дают достойный отпор попыткам определенных
кругов на Западе помешать курсу КПСС на ускорение социально-
экономического развития и дальнейшую демократизацию советско-
го общества, извратить революционный характер перестройки и
суть новых мирных инициатив СССР на международной арене.
В деятельности органов государственной безопасности приори-
тетной является воспитательно-профилактическая работа. Чекисты
считают своим долгом бороться за каждого советского человека,
убедительно разъяснять недопустимость антиобщественных поступ-
ков и тот вред, который это наносит народу, способствовать пони-
манию взаимосвязи интересов отдельных личностей, советского об-
щества и надежного обеспечения государственной безопасности
нашей Родины.
Благодаря настойчивой профилактической работе органов КГБ
многие из ранее заблуждавшихся граждан, без враждебного умыс-
ла допускавшие политически неправильные действия, поняли и
осудили свои поступки и сейчас активно участвуют в производствен-
ной и общественной жизни. Один из них, немолодой уже профессор
Ш., изобличенный в сочинительстве и рассылке злопыхательских
анонимок, после бесед с ним писал: «Я глубочайше понял свою по-
16
рочную деятельность, осознал нравственную глубину моего паде-
ния... Я даю гарантию о прекращении ее не только в действиях и
словах, но даже в мыслях моих. В конце концов мне снова доверено
высшее благо трудиться в родной стране среди советских людей.
Я хочу искренне оправдать это доверие, хочу искренне служить на-
роду, самоотверженно трудиться на благо Родины. Прошу верить
мне». Через год, в другом письме, он сообщал, что работает много,
с увлечением и наслаждением отдаваясь избранному труду, «сво-
бодному от той накипи, которую с помощью чутких людей удалось
начисто снять...»
Линия на своевременное предупреждение подрывных акций
классового противника, противоправных поступков отдельных со-
ветских граждан полностью отвечает требованиям, которые предъ-
являет партия к органам государственной безопасности на совре-
менном этапе. Профилактическая работа ведется чекистами в раз-
личных формах, но ее непреложным условием является неукосни-
тельное соблюдение во всей деятельности органов КГБ социалисти-
ческой законности, личных прав и интересов граждан.
Основные принципы организации и деятельности советских
органов государственной безопасности сформировались под непо-
средственным влиянием В. И. Ленина, Коммунистической партии.
Владимир Ильич Ленин неоднократно подчеркивал, что партийное
руководство является первым и самым важным условием, обеспечи-
вающим успех их деятельности. При его личном участии Коммуни-
стическая партия выработала такие основные формы партийного
руководства органами ВЧК—КГБ, как определение основных на-
правлений их работы и задач в соответствии с генеральной линией
партии, подбор, расстановка и идейно-политическое воспитание че-
кистских кадров, контроль за работой органов государственной
безопасности. В. И. Ленин подчеркивал, что для того, чтобы быть
хорошим чекистом, необходимо прежде всего воспитать в себе ка-
чества, присущие настоящему коммунисту. Он сформулировал важ-
нейшие партийные требования к деятельности чекистов: «...реши-
тельность, быстрота, а главное — верность» *.
Другим важнейшим условием успеха работы органов ВЧК
В. И. Ленин считал способность чекистов поддерживать теснейшую
связь с трудящимися, опираться на их содействие. Он требовал от
чекистов неустанного укрепления связи с народом. Особое значение
В. И. Ленин придавал соблюдению принципов социалистической за-
конности в работе органов ЧК и рассматривал всемерное ее укреп-
ление как важнейшее условие обеспечения безопасности трудящих-
1 Ленин В. И. Речь на митинге-концерте сотрудников Всероссийской чрезвы-
чайной комиссии, 7 нояб. 1918 г. //Поли. собр. соч. Т. 37. С. 173.
17
<ся, повышения их сознательности и активности в строительстве
коммунизма.
Сформировавшиеся под непосредственным влиянием В. И. Лени-
на основные принципы деятельности советских органов государ-
ственной безопасности и славные чекистские традиции, выдержав
проверку на протяжении семи десятилетий, не утратили своего оп-
ределяющего значения и в наше время. Ленинские идеи о защите
социалистического государства от подрывной деятельности импе-
риализма развиты в документах XXVII съезда КПСС. Съезд дал
высокую оценку деятельности органов государственной безопасно-
сти и определил их задачи в современных условиях. Советские че-
кисты делают практические выводы из решений январского и июнь-
ского (1987 года) Пленумов ЦК партии, которые предъявляют
к ним высокие требования, вытекающие из многих факторов ост-
рой борьбы со спецслужбами империалистических государств, за-
рубежными антисоветскими центрами.
В настоящее время органы государственной безопасности ви-
дят одну из главных своих задач в том, чтобы максимально спо-
собствовать успешному развитию процесса перестройки в нашей
стране.
В условиях расширения демократии и гласности, в тесном вза-
имодействии с органами внутренних дел и другими правоохрани-
тельными органами, воинами Советской Армии, трудовыми коллек-
тивами, опираясь на повседневную помощь трудящихся, их высокую
лолитическую бдительность, настойчиво решают поставленные пе-
ред ними задачи и сотрудники Управления КГБ УССР по Одесской
области.
Самоотверженный труд многих одесских чекистов в послевоен-
ные годы отмечен высокими государственными наградами. Ими от-
мечены Н. Малых, А. Погорелов, Н. Проваков, Е. Рыжов, Ю. Сит-
нов, И. Судаков, Е. Шилин, В. Пикалов, А. Пузанов, С. Соболев,
А. Симонов, М. Ларионов, П. Брик, И. Калинин, М. Поздеев, В. Чух-
рий, П. Стерхов и другие. Рядом со старшими товарищами, исполь-
зуя их опыт, успешно овладевают профессиональным мастерством
и самоотверженно трудятся молодые чекисты, пришедшие на работу
в органы госбезопасности по наказу партии и велению сердца.
Семь десятилетий в советском народе сохраняется образ чекиста
как человека, воплощающего в себе многие лучшие черты больше-
вика-ленинца, активного борца за коммунизм. И это вполне законо-
мерно. Под руководством партии, вместе с партией, с первого дня
Советской власти, не щадя своей жизни, чекисты надежно оберега-
ют завоевания Великого Октября. Органы госбезопасности бережно
хранят и настойчиво развивают славные традиции, заложенные
в первые годы Советской власти Ф. Э. Дзержинским и твердо за-
18
крепленные Ю. В. Андроповым,—традиции воспитания чекистских
кадров в духе непоколебимой верности и беспредельной преданно-
сти Родине, непримиримости к классовым врагам, самокритичности,,
принципиальности, высокой партийности.
В благородной борьбе за выполнение решений XXVII съезда
партии, январского и июньского (1987 года) Пленумов ЦК КПСС,,
за перестройку и революционное обновление всех сторон жизни со-
ветского общества место солдат партии — чекистов — на переднем
крае. Действуя на основе положений Конституции СССР, в строгом
соответствии с законодательством, советские органы .государствен-
ной безопасности, располагающие идейно закаленными, преданны-
ми партии и народу профессиональными кадрами, бдительно стоят:
на страже интересов социалистической Родины.
НА СТРАЖЕ РЕВОЛЮЦИИ
Ф. Фомин
Из «Записок
старого чекиста»*
От составителей
Федор Тимофеевич Фомин принадлежит к славной когорте первых чекистов,
которые под руководством партии вместе с Феликсом Эдмундовичем Дзержин-
ским, стоя на страже завоеваний социалистической революции, создавали орга-
ны ВЧК, героически боролись с врагами молодой Республики Советов.
В декабре 1927 года в ознаменование десятилетия ВЧК — ОГПУ была на-
граждена орденами Красного Знамени группа старых чекистов, «имеющих особо
ценные заслуги и боевые отличия в борьбе с контрреволюцией, шпионскими,
’бандитскими и другими враждебными Советской власти организациями». Среди
награжденных был и Ф. Т. Фомин — почетный чекист, член КПСС с 1917 года.
В публикуемых здесь отрывках из его воспоминаний воскрешаются отдельные
•страницы истории этой борьбы в период гражданской войны и иностранной воен-
ной интервенции.
БОРЬБА С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ В ОДЕССЕ
В середине апреля 1919 года я был переведен из 1-й Украинской
советской армии в 3-ю Украинскую советскую армию, в Одессу, на
ту же должность начальника особого отдела ВЧК. Приехал я на
новое место назначения с несколькими сотрудниками— чекистами.
Первым делом представляюсь председателю губкома партии Яну
Гамарнику, секретарю Одесского городского комитета партии Еле-
не Соколовской. Затем иду к председателю Одесского губревкома
Ивану Клименко, показываю ему свой мандат и прошу помочь по-
лучить помещение для особого отдела.
Клименко, выслушав мою просьбу, сказал:
— Берите, товарищ Фомин, мой автомобиль, поезжайте по го-
роду. Как подберете что-либо подходящее, приезжайте, дам вам
ордер, и размещайтесь, как сочтете нужным.
* Печатается по: Фомин Ф. Т- Записки старого чекиста. Изд. 2-е.— М.: По-
литиздат. 1964. С. 60—^37; с изменениями.
20
Поехал я со своими сотрудниками по Одессе. Направились по
Приморскому бульвару — все хорошие помещения уже заняты. По-
’ехали по Екатерининской, Преображенской, Ришельевской ули-
цам — ничего подходящего нет. Едем на Херсонскую улицу. Вижу
двухэтажный серый дом, похожий на старинный замок. С левой
стороны —немецкая кирха, с правой — двухэтажный большой дом,
с улицы закрытый высокими, раскинувшимися деревьями.
Решили мы осмотреть этот особняк и соседний с ним дом. Вхо-
дим во двор, внутри его — большая площадка, по периметру ко-
торой — двухэтажное здание. Заходим в особняк. Нам открывает
пожилая женщина, видимо, прислуга. Спрашиваю: «Кто здесь про-
живает?»
Женщина молча приглашает в соседнюю комнату. Там сидит
небольшого роста полный мужчина лет шестидесяти. Он повернул
к нам свою седую голову, остриженную под ежик, и, как увидел
рядом со мной матроса, побледнел.
Действительно, вид у сопровождающего меня чекиста Васильева
был устрашающий: поверх матросского бушлата — ремни, на одном
из них — большая деревянная колодка с маузером. На бескозырке
большими буквами выведено: «Гроза контрреволюции». Эта
надпись сохранилась у Васильева еще с той поры, когда он коман-
довал бронепоездом, который назывался «Гроза контрреволюции».
Но, посмотрев на другого моего спутника, стоявшего с правой
стороны, толстенький господин несколько успокоился. .
А. Б. Кушнарев, одетый в штатское платье, своим интеллигент-
ным видом подействовал на него умиротворяюще. Тем временем
в комнату вошло еще несколько человек, проживающих в этом
доме.
— Вы хозяин этого дома? — спросил я.— Эти люди тоже живут
здесь?
— Да. Это мой собственный дом, и все, кого вы видите здесь,
проживают вместе со мной. Вот моя жена, артистка,— он указал
на молодую особу, лет двадцати пяти, очень красивую.— А это мой
повар и горничная.
Последней он представил уборщицу, бедно одетую женщину, ко-
торая открывала нам дверь.
— Вы всех представили,— сказал я,— но забыли представиться
сами.
— Моя фамилия Крупенский.
— А вы, гражданин Крупенский, где-нибудь работаете?
— Пока не работаю, но взят на учет в Одесском губсовнархозе.
Вот моя регистрационная карточка,— он вынимает бумажник и по-
казывает документ.— Ожидаю назначения на работу.
— На какие же средства вы живете, позвольте вас спросить?
21
— Я до революции состоял на государственной службе в Пет-
рограде и имею сбережения. На них я и живу с семьей.
Весь разговор происходил стоя: хозяин дома не предложил нам-
сесть. Так мы и стояли, переминаясь с ноги на ногу. Крупенский во-
время разговора стоял, наклонив голову, и сосредоточенно рассмат-
ривал паркет. А жена его бросала беспокойные взгляды на несго-
раемый шкаф, стоявший в углу кабинета. Она, видимо, очень боя-
лась, как бы мы не заинтересовались этим шкафом, но своими
настороженными взглядами сама же привлекла к нему наше вни-
мание. Я предложил Крупенскому открыть несгораемый шкаф и
показать, что там хранится. Нехотя он открывает дверцу у выни-
мает оттуда браунинг.
— А есть у вас разрешение коменданта города на хранение
оружия?
— Нет.
— Тогда сдайте револьвер мне.
Крупенский протягивает браунинг и поднимает на меня глаза.
Признаюсь, мне никогда не приходилось до этого видеть такой от-
кровенно злобный взгляд.
— Жаль, что я не успел хотя бы одну большевистскую сволочь
застрелить из него! — не выдержал Крупенский.
Я заявил ему, что он арестован.
Васильев отвел арестованного в другой угол кабинета и предло-
жил сесть. Пригласив комиссара домкома (в то время были и такие
комиссары), мы обыскали квартиру. В сейфе оказались валюта,,
ценности, документы.
— Валюта и драгоценности,— заявил Крупенский,— принадле-
жат моей жене — артистке Михайловой. Все это она заработала,,
снимаясь в кинематографе.
Как выяснилось из документов, Крупенский имел крупное име-
ние в Бессарабии, состоял долгие годы в монархической, черносо-
тенной организации «Союз русского народа».
Отправив его в следственную часть комендатуры города, я дал
указание, чтобы его держали в отдельной камере под усиленной
охраной.
На другой день губревком разрешил нам занять два дома (один
из них — особняк Крупенского) под особый отдел ВЧК 3-й армии.
А еще через несколько дней Крупенского из комендатуры перевели
в здание особого отдела и поместили в подвале его же собствен-
ного дома. И тут мне звонит комендант особого отдела Мельников:
— Товарищ начальник, пришла в' комендатуру артистка Михай-
лова и просит передать вам букет цветов.
Понимая, чего добивается жена Крупенского, я довольно громко-
сказал коменданту:
22
— Гоните ее вместе с цветами из комендатуры, и чтобы она
больше здесь не появлялась!
Мельников предложил ей покинуть комендатуру, но Михайлова
не успокоилась. По вызову в качестве свидетельницы она получила
пропуск в здание особого отдела и заприметила часового, охраняв-
шего Крупенского. А когда чекист сменился с поста и вышел на ули-
цу, Михайлова остановила его и снова атаковала своими прось-
бами.
— Я ничего не пожалею: ни денег, ни драгоценностей,— сказала
она.— Устройте побег моему мужу.
Красноармеец, молодой парень из рабочих, сразу оборвал ее:
— Я чекист и честь свою не продаю!
Он вызвал караульного начальника. Тот задержал Михайлову
я доложил мне о случившемся. Наведя справки об этой женщине, я
решил не привлекать ее к ответственности и, строго предупредив,
дал распоряжение отпустить.
Следствие по делу Крупенского было закончено и передано в во-
енный трибунал нашей армии...
В то время начальником штаба 3-й Украинской советской армии
был мой хороший друг Сергей Кассер. Еще до революции он окон-
чил Академю генерального штаба и в первую мировую войну был
капитаном. После Великой Октябрьской социалистической револю-
ции сразу перешел на сторону народа и занимал ответственные пос-
ты в Красной Армии. Долгое время работал на Украине с Антоно-
вым-Овсеенко, который его очень ценил.
В один из свободных дней Кассер пришел ко мне в особый отдел
ВЧК. Я показал ему документы и литературу, изъятые во время
обыска у арестованного монархиста Крупенского, и попросил его
разобраться в них.
Вскоре Кассер сообщил мне, что, как явствует из документов
Крупенского, в Одессе существует сильная монархическая орга-
низация «Союз русского народа». Председателем ее является про-
фессор Яворский, секретарем — учитель гимназии Дусинский.
Я выписал ордера на арест, обыск и изъятие документов в квар-
тирах Яворского и Дусинского.
Профессора Яворского Кушнарев доставил довольно быстро.
Документов, относящихся к одесской монархической организации,
при нем не оказалось. Правда, была монархическая литература.
Обыск, проведенный Кассером и чекистом Добрым у Дусинско-
го, занял значительно больше времени — часов шесть. Вернулись
они уже утром вместе с арестованным Дусинским. Кассер положил
на стол два больших свертка с документами, изъятыми во время
обыска на квартире секретаря организации. В них оказались спис-
ки членов «Союза русского народа», устав организации, чистые
23
бланки членских билетов, краткая история деятельности одесского
отделения «Союза русского народа» и другие документы.
На следствии Яворский и Дусинский сознались в том, что «Союз
русского народа» имел связи с другими монархическими организа-
циями Одессы. Своей целью он ставил объединение всех монархи-
ческих сил для захвата власти в городе на случай высадки дени-
кинского десанта с моря. Намечена была даже делегация для
встречи с хлебом и солью командующего войсками Добровольчес-
кой армии. И конечно, уже заготовлены списки для деникинской
контрразведки. В них были занесены все коммунисты, их семьи и
все, кто активно работал в Одессе при Советской власти.
После ликвидации этой монархической организации нам удалось
выявить в Одессе еще две — «Союз двуглавого орла» и «Союз Ми-
хаила-архангела».
В мае 1919 года в особый отдел зашел пожилой человек и молча
подал мне послужной список полковника белой армии по фамилии
Сугодзь. Читаю я эту бумагу: ну просто похвальная грамота!
Сплошные благодарности, награды, повышения в чинах. Высоко це-
нила белая армия кровавые подвиги своего героя!
— Как попал вам в руки этот документ?
— Видите ли, я портной. Один красноармеец принес мне коман-
дирский френч — почистить и выутюжить. Я взял его, перед тем
как утюжить, осмотрел все карманы. И вот, пожалуйста, нахожу
в боковом кармане этот список. Показал я его своей жене. Она в
говорит: неси скорей в чека, там быстро разберутся...
Я поблагодарил портного, а на прощание сказал:
— Если придут за френчем и будут спрашивать, куда делся из
кармана послужной список, отвечайте, что никакого списка вы не
видели.
Кто же такой Сугодзь? Как видно, он служит в Красной Армии.
Может быть, занимает солидный командный пост? Нужно срочно
навести справки...
Выяснилось, что Сугодзь является командиром советской Бело-
русской бригады. С послужным списком—единственным, но неопро-
вержимым документом, обличающим его,— отправился я в реввоен-
совет 3-й армии. Командующий армией Худяков дал согласие на
немедленный арест своего комбрига. Но когда сотрудники особого
отдела приехали в бригаду, Сугодзь проводил занятия в одной из
частей. Здесь же, на плацу, ему предъявили ордер на арест. Сугодзь
вскипел:
— Не имеете права! Это клевета, это насилие! Я не позволю!
Я комбриг Красной Армии!
И, обращаясь к бойцам и командирам, закричал:
— Братцы! Выручайте!
24
— Не отдадим командира! — начали волноваться красноар-
мейцы.
Обо всем этом по телефону доложили мне. Захватив с собой по-
служной список белого полковника, я поехал в бригаду. По моей
просьбе комиссар бригады выстроил полки. Перед всем строем я
зачитал документ, свидетельствующий о прохождении Сугодзем
службы в белой армии и о наградах, которыми отметило его бело-
гвардейское командование.
Все стало на свои места.
На следствии Сугодзь откровенно признался, что ненавидит Со-
ветскую власть и что поклялся бороться с нею. Он подробно рас-
сказал, как яростно сражался против красных, сколько и за что
получил наград и как дослужился до полковника...
Дело Сугодзя было передано в военный трибунал армии.
«КОРОЛЬ» ОДЕССКИХ ГРАБИТЕЛЕЙ
После освобождения Красной Армией Одессы положение в го-
роде было крайне тяжелым. Интервенты и петлюровцы оставили
после себя печальное наследие. В городе хозяйничали бандиты. Они
терроризировали весь город. Наше командование было крайне
обеспокоено положением Одессы. Этот вопрос рассматривался на
специальном совместном заседании РВС 3-й' армии и губкома пар-
тии. Решено было борьбу с бандитизмом и грабежами передать
в руки Одесской губчека и особого отдела ВЧК армии.
На этом заседании не раз упоминалось имя Мишки Япончика —
главаря одесского жулья.
Огромный, когда-то богатый, шумный и многолюдный город
жил, затаясь, тревожно, в постоянном страхе. Не только вечером
или тем более ночью, но и днем население боялось выходить на
улицы. Жизни каждого здесь постоянно угрожала опасность. Рас-
поясавшиеся молодчики средь бела дня останавливали на улицах
мужчин и женщин, срывали драгоценности, обшаривали карманы.
Бандитские налеты на квартиры, рестораны, театры стали обычным
делом.
Интервенты и городские власти при них не только не боролись,
но прямо способствовали дикому произволу бандитов. Они сами по-
давали «пример». Массовые расстрелы мирного населения, погро-
мы, грабежи — все это было в порядке вещей. Жителям города
самим приходилось заботиться о сохранении своей жизни. Каждый
защищался как умел. Возникали группы самообороны: мужчины
одного или нескольких соседних домов объединялись и поочередно
несли охрану вечером и ночью. Конечно, у них имелось и оружие.
25
Такие группы самообороны от налетчиков продолжали существо-
вать и после прихода Красной Армии.
Еще в день своего приезда в Одессу мы с командиром отряда
ВЧК Васильевым, возвращаясь от председателя губкома Я. Б. Га-
марника, увидели, как по улице беззаботно прогуливались люди,
одетые по-кавказски. Здоровые, крупные, они казались еще выше
в своих меховых шапках. Пересмеиваясь, они прошли мимо нас и
неожиданно свернули в переулок. Мне они почему-то показались
подозрительными, и я хотел было разузнать, кто они, но тут из со-
седней улицы вышла еще одна группа людей, одетых точно так же.
Эти тащили мешки, корзины, чемоданы, узлы.
— Стойте! — приказал я.— Кто вы такие? Откуда у вас эти
вещи?
Но они и не подумали остановиться, лишь небрежно покосились
в мою сторону. Один из них, толстый и красный, повернувшись
к нам с Васильевым, сверкнул белками и зловеще пригрозил: «Иди-
те, пока целы!»
Я отлично понимал, что остановить этих людей нам двоим не
удастся. Поэтому я шепнул Васильеву, чтоб он проследил, куда они
пойдут, а сам поспешил к себе, на Херсонскую № 60, где располо-
жился наш особый отдел ВЧК. Вскоре вернулся и Васильев. Он
рассказал, что эти люди остановились в двух гостиницах: одна из
них на Преображенской улице, другая — недалеко от нас, на
Херсонской.
Первым моим шагом была встреча с комендантом города Домб-
ровским.
— Это бандиты Мишки Япончика,— уверенно сказал Домбров-
ский. — Они не только по-кавказски, они по-турецки оденутся.
Кстати, у меня ведь отряд состоит из одних кавказцев. Так, навер-
ное, эти бандиты под моих молодцов и вырядились...
Домбровский произвел на меня странное впечатление. Молодой,
щеголеватый, подтянутый, с бравыми ухватками, он как-то уж очень
беззаботно, я бы сказал, даже весело, без тени тревоги, стал гово-
рить о положении в городе: да, бандиты Мишки Япончика террори-
зировали весь город, но он, комендант, со своим отрядом кавказ-
цев делает все, что в его силах.
При белых у Мишки Япончика было около десяти тысяч чело-
век. Он имел личную охрану. Появлялся где и когда вздумается.
Везде его боялись и потому оказывали почести прямо-таки королев-
ские. Его и называли «королем» одесских воров и грабителей. Он
занимал лучшие рестораны для своих кутежей, щедро расплачивал-
ся, жил на широкую ногу...
Бандиты Мишки Япончика совершали групповые и одиночные
грабежи и налеты. Главарю этой шайки надавали множество все-
26
возможных кличек: Мишка Япончик, Мишка Лимончик, Беня Крик
и т. д. Его фотографии были вывешены во всех полицейских участ-
ках, в витринах магазинов, ресторанов, в казино и гостиницах.
Начальник белогвардейского гарнизона полковник Бискупский
выделил специальные отряды с бронемашинами для охраны банков.
Мишке Япончику с его шайкой не раз приходилось вступать в пере-
стрелки, завязывались даже настоящие сражения.
Признаюсь, Домбровский меня удивил: он словно бы восхищал-
ся главарем бандитов.
— Это все было при белых,— говорю я ему.— А скажите, ка-
ково сейчас положение в городе? Как ведут себя налетчики Миш-
ки Япончика?
— Сейчас в городе сравнительно тихо. Но отдельные случаи
грабительских налетов все же имеют место.
— А какие вы принимаете меры против этого?
— Да что я могу поделать! Хоть и храбрый народ эти мои кав-
казцы, но ведь их не так много.
— Так дальше продолжаться не может,— прервал я его.—
Я получил специальное задание от РВС армии и губкома партии
ликвидировать банды, навести порядок в городе, обеспечить нор-
мальную жизнь людям. Силы у нас невелики, но нам поможет на-
селение. И вы сами с вашим отрядом не должны сидеть сложа ру-
ки. Сегодня же вечером начнем действовать. Теперь в отношении
вашего отряда, Виталий Маркович. Хорошо ли вы знаете своих
людей? Не могли ли в ваш отряд проникнуть налетчики из шайки
Мишки Япончика?
Домбровский надменно вздернул голову и сказал обиженно:
— Не думаю.
— Надо тщательно проверить. Не исключена возможность, что
налетчики вместе с вашими людьми ходят по квартирам и грабят
население.
— Этого быть не может,— категорически заявил комендант го-
рода.— Если же такие случаи обнаружатся, я не буду давать по-
щады.
Для наведения порядка в городе я предложил организовать
ночное патрулирование, конное и пешее.
В тот же вечер группа чекистов совместно с милицией вышла на
дежурство. Еще не успело как следует стемнеть, когда они услы-
шали крики и стрельбу. Налетчики вышли «на промысел». Крики
доносились из углового дома. Чекисты быстро оцепили его. Возле
парадного лежали двое убитых: пожилой мужчина и рядом под-
росток — видимо, отец с сыном. Душераздирающие женские во-
пли взывали о помощи. На втором этаже из окна в окно мета-
лись тени. Свет то погасал, то вспыхивал.
27
Пятеро чекистов кинулись в дом. Схватка была недолгой. Двое
наших чекистов были ранены, но, к счастью, не серьезно. Через не-
сколько минут из дома вывели обезоруженных бандитов. Их было
восемь человек. Они шли, пошатываясь, и, по-видимому, плохо по-
нимали, что произошло,— настолько были пьяны, да и появление
чекистов было для них, привыкших безнаказанно разбойничать,
неожиданностью.
Борьба с бандитами с этого дня началась беспощадная. За неде-
лю, не давая грабителям опомниться, мы очистили всю центральную
часть города. Бандиты попрятались в катакомбы и затаились на
окраинах.
Как-то сижу я в своем кабинете — раздается звонок. Доклады-
вает наш комендант Мельников:
— Товарищ Фомин, в комендатуре особого отдела сейчас нахо-
дится Мишка Япончик.
— Сам пришел?
— Да, сам. Пришел не один, со своим «адъютантом». Просит
разрешить ему повидаться для переговоров с вами.
— Выдайте пропуск. Но предварительно произведите у них лич-
ный обыск и, если будет обнаружено оружие, отберите.
Через несколько минут у меня в кабинете в сопровождении че-
киста Доброго появляются два человека. Оба среднего роста, одеты
одинаково, в хороших костюмах. Впереди скуластый, с узким япон-
ским разрезом глаз молодой мужчина. На вид ему лет 26—28.
— Я небезызвестный вам Мишка Япончик. Надеюсь, слышали
о таком? — не без бахвальства начал он.— А это мой адъютант.
— Что ж, садитесь,— я указал на кресла, стоявшие у моего
стола.
— Вас, конечно, интересует цель моего прихода. Я буду гово-
рить без стеснения: надеюсь, опасаться мне тут у вас нечего. Я при-
шел к вам добровольно, и вы должны гарантировать мне свободу.
Я ответил, что арестовывать его мы не собираемся, да, при-
знаться, сам он нас интересует в гораздо меньшей степени, чем его
шайка, бесчинствующая в городе. Заметно было, что это задело
несколько его самолюбие, но он ничего не ответил, только насупился.
— Вы видите, я с вами откровенен,— продолжал я.— И хочу,
чтобы вы тоже с полной чистосердечностью рассказали мне не толь-
ко о цели вашего посещения — а, видимо, вы сюда явились неспро-
ста,— но и о себе, о своих художествах. Говорите не стесняясь и
не бойтесь... Расскажите, что думаете делать теперь.
Мишка Япончик начал говорить о себе и своих приятелях, о том,
как они орудовали. Рассказывал он о своих одесских похождениях
довольно живописно. Грабили они, по'его словам, только буржуа-
зию, бежавшую в Одессу со всех концов Советской России. Кое-что
28
«прихватывали» и у местных, одесских буржуев. Совершали налеты
на банки, игорные дома, клубы, рестораны и другие заведения, где
можно было поживиться.
— С приходом Советской власти это все должно прекратить-
ся,— заверил он.— Я отдал приказ своим ребятам в городе никого
не трогать.
— Учтите,— сказал я,— если бандитские налеты и грабежи воз-
обновятся, если кто из вашей шайки будет продолжать заниматься
тем же и при Советской власти, то мы примем самые строгие меры.
Объявите всем, что губчека и особый отдел ВЧК армии расправят-
ся с бандитами беспощадно. Будем расстреливать прямо на месте
преступления и без всякого суда, так как Одесса находится на во-
енном положении. Чтобы обеспечить революционный порядок в го-
роде, мы с бандитами церемониться не станем.
— Заверяю вас своим честным словом,— сказал Мишка Япон-
чик,— теперь не будет грабежей и налетов! А если кто попытается
это сделать — расстреливайте этих людей. Со старым мы решили
покончить. Многие из моих ребят уже служат в Красной Армии, не-
которые поступили на работу... Но я пришел не каяться. У меня есть
предложение. Я хотел бы, чтобы мои ребята под моим командова-
нием вступили в ряды Красной Армии. Мы хотим честно бороться
за Советскую власть. Не могли бы вы дать мне мандат на формиро-
вание отряда Красной Армии? Люди у меця есть, оружие тоже,
в деньгах я не нуждаюсь. Мне нужно только разрешение и помеще-
ние. Как получу и то и другое, сразу могу приступить к формиро-
ванию отряда...
— Дать вам мандат никак не могу, не уполномочен. Могу толь-
ко доложить о вашей просьбе реввоенсовету 3-й армии.
Тут же я позвонил командующему армией Худякову, вкратце
изложил ему суть дела. Худяков попросил меня вместе с Мишкой
Япончиком приехать к нему. Приехали мы в реввоенсовет. Я пред-
ставил Мишку Япончика и его «адъютанта» командующему арми-
ей. Тот по телефону связался с членами РВС, и вскоре к нему в ка-
бинет вошли Ян Гамарник, Николай Голубенко и Датько-Фельд-
ман. В ходе беседы с Мишкой Япончиком кто-то из членов ревво-
енсовета поинтересовался, что за люди у него, из каких социаль-
ных слоев. Он весьма обстоятельно разъяснил, что отряд состоит
в основном из люмпен-пролетариев, большинство осталось в дет-
стве без отцов и матерей, были беспризорниками.
— Я научил их воровать и грабить, и я же берусь научить их
честно бороться и защищать Советскую власть!
Сказано это было очень горячо и даже, казалось, искренне. Во
всяком случае хотелось верить, что это настоящий порыв к новой
жизни. Вот, думалось нам, попытка людей, искалеченных старым
29
-строем, тем строем, против которого мы сражались не на жизнь, а
на смерть, попытка людей, брошенных на самое дно, подняться и
смыть с себя, может быть, и кровью своей всю грязь и весь позор
преступного прошлого.
Это уже позднее стало ясно, что для перевоспитания преступни-
ков, а тем более таких закоренелых, как «воспитанники» Мишки
Япончика, нужна, кроме доверия к ним, еще и длительная школа
трудового воспитания... Но в то горячее время, о котором я рас-
сказываю, когда враг брал нас за горло, сама обстановка была
для глубоких размышлений на педагогические темы не очень бла-
гоприятной.
И все же члены РВС армии долго обдумывали это необычное
предложение. Пришли к заключению: разрешить Виницкому — та-
кова была настоящая фамилия Мишки Япончика — сформировать
отряд, а политотделу армии прикрепить к отряду командиров и чле-
нов партии для идейно-воспитательной работы.
Получив разрешение, Мишка Япончик сразу приступил к фор-
мированию отряда. Через несколько дней он уже насчитывал около
двух тысяч человек. Отряд начал было заниматься учебой — воен-
ной и политической. Однако многие не являлись на занятия. Да и
сам Мишка Япончик больше всего любил маршировать во главе
своего отряда по улицам Одессы, явно желая обратить на себя
внимание населения.
В дальнейшем Мишка Япончик всячески старался показать, что
его отряд не похож на регулярную часть Красной Армии. Но вот
в июле 1919 года положение на фронте осложнилось. Восстали нем-
цы-колонисты в районах Татарки, Люстдорфа. В районе Возне-
сенск — Вапнярка — Винница стали проявлять активность петлю-
ровские части. Мишке Япончику предложили отправиться со своим
отрядом в район Вапнярка — Винница, на фронт против Петлюры.
Перед отъездом он попросил разрешение устроить прощальный
«семейный» вечер для своего отряда. Ему разрешили. Для этого он
избрал помещение консерватории. Среди гостей было много жен-
щин, из тех, которые раньше помогали своим дружкам: прятали и
сбывали краденые вещи и ценности. Разодеты они были в шелко-
вые платья ярких расцветок. На многих сверкали драгоценности.
На сцене и в зале стояли длинные столы. Все было сделано на
широкую ногу, с шиком, с явным желанием поразить, блеснуть.
Обилие вина, закусок, фруктов. Мишка Япончик восседал в середи-
не, на самом почетном месте.
«Семейный» вечер длился до утра.
Получив распоряжение погрузиться и отправиться на фронт про-
тив Петлюры, Мишка Япончик не очень спешил выполнить прика-
зание. А когда, наконец, его отряд прибыл на станцию и объявили
30
посадку, то со всех сторон раздавались крики, что в Одессе оста-
ется еще контрреволюция и если они выедут из Одессы, то контр-
революционеры возьмут город в свои руки. Три раза собирался"
отряд грузиться в эшелон, и три раза люди разбегались. Наконец
Япончику все же удалось погрузить в эшелон около тысячи чело-
век и доставить их в район Вапнярки. Этому, говорят, благопри-
ятствовал слух о том, что генерал Деникин собирается высадить
в Одессе десант. Мишка Япончик и его люди сообразили, что им-
не поздоровится за сотрудничество с красными. Всех тревожила
поведение Мишки Япончика и его отряда.
Решено было поручить органам ВЧК установить за отрядом
особое наблюдение.
По дороге дезертирство не прекращалось. На фронт прибыло не
более 700 человек. Здесь отряд был переименован в полк. Коман-
диром его оставили Виницкого. Военкомом полка назначили то-
варища Фельдмана.
Полк получил первое боевое задание: сдержать натиск петлюров-
ских частей. Но, как только появился противник, полк разбежался.
Фронт был открыт. Этим не замедлили воспользоваться петлю-
ровцы.
Вместе со всеми бежал и Мишка Япончик. Захватив паровоз
с классным вагоном, он направился в Вознесенск. Но там его уже
ожидали чекисты и начальник боевого участка уездвоенком
Н. И. Урсулов. Последний по распоряжений) чекистов расстрелял
Мишку Япончика.
Предательство Япончика обошлось нам дорого: петлюровцы
сумели проникнуть в глубь наших позиций. Командование вынуж-
дено было срочно перебросить на этот участок полк, не успевший
еще оправиться после кровопролитнейшего сражения, длившегося
беспрерывно почти двое суток.
РАЗОБЛАЧЕННЫЙ ВРАГ
В Одессу Домбровский был назначен не сразу. До этого он был
военным комендантом Екатеринослава, а еще раньше — начальни-
ком охраны штаба фронта. Именно в этой должности он и сумел
зарекомендовать себя как инициативный, находчивый работник.
Командующий фронтом и другие руководящие товарищи доверяли
ему.
Во время гражданской войны в прифронтовых районах военные-
коменданты городов были наделены исключительными правами.
В своих руках они сосредоточивали большую власть.
31
Как я уже писал, наличие в Одессе преступных элементов вызы-
вало сильное беспокойство губкома партии и реввоенсовета 3-й
Украинской советской армии. Было созвано специальное совеща-
ние для того, чтобы наметить мероприятия по наведению порядка
в городе. Совещание проводил председатель губкома партии Ян
Борисович Гамарник. Присутствовали секретарь горкома Елена
Соколовская, председатель губЧК Редене, комендант города Дом-
бровский, начальник милиции Шахваростов и я.
Выступал Гамарник. Он говорил о бездеятельности комендан-
та города.
— У нас нет основания обвинять вас,, товарищ Домбровский,
в попустительстве,— сказал он,— но ваша самоуспокоенность, я бы
сказал, какое-то благодушие всех нас очень тревожит. Ваш замес-
титель Матяш сообщил нам, что дисциплина в вашем отряде рас-
шатана. Как же намерены навести порядок в городе, если ваши
люди ведут себя недостойным образом? Кстати, нам стало извест-
но, что вы, по существу, отстранили от участия в работе своего за-
местителя, человека, которого мы все знаем и ценим.
Домбровский вскочил, лицо его раскраснелось. Положение в
Одессе, заявил он, совсем не такое, как это представляют себе
«некоторые», слухи о налетах бандитских шаек и беспорядках в го-
роде распространяются в провокационных целях.
— Нет, это не слухи,—вмешался Редене.— Мы располагаем са-
мыми точными сведениями. И источники не вызывают ни малейше-
го сомнения. Несколько часов тому назад я разговаривал с коман-
диром отряда особого назначения Одесской губчека. Если вам
самим не под силу навести порядок в городе, я могу дать в помощь
этот отряд.
— Как бы то ни было,— сказал в заключение Ян Борисович Га-
марник,—совместными усилиями мы должны в ближайшую неделю
навести в городе порядок. Ответственность за это возложить на
Фомина и Реденса. Грабители, воры, хулиганы для нас такие же
враги, как и деникинские лазутчики.
После совещания я направился к себе в особый отдел. За чте-
нием разного рода следственных материалов не заметил, как на-
ступил вечер. Только собрался было домой, как меня остановил
в дверях мой заместитель Кушнарев, заметно взволнованный.
— Что-нибудь случилось? — спросил я.
— Полчаса назад убит товарищ Матяш.
Эта весть меня ошеломила.
— Каким образом это произошло? — спросил я.
— Подробности скоро узнаем, на место происшествия уже по-
сланы наши люди. Там же находятся и работники губчека.
Зазвонил телефон. Я сразу узнал голос Домбровского.
32
— Товарищ Фомин, вы слышали?! Убит Матяш! Это ужасно!
— Убийцы схвачены? — спросил я.
— Нет, их упустили. Свидетели утверждают, что одеты оии бы-
ли по-кавказски. Это вздор!
— Как так вздор?
— Я не знаю, как там все происходило. Но тень падает на мой
отряд, который никакого отношения не имеет к этому происшест-
вию,— горячо говорил Домбровский.
По предложению Я. Б. Гамарника и командующего 3-й армией
Худякова реввоенсовет назначил заместителем Домбровского то-
варища Мизикевича. Это был стойкий большевик-ленинец, быв-
ший рабочий-железнодорожник, получивший хорошую партийную
закалку. Его высоко ценили как опытного военного командира.
Но кто же, в конце концов, Домбровский? И без того в Одессе
репутация у него была сомнительная, а после убийства Матяша
подозрения усилились. Кто же он? Враг, вкравшийся в доверие ру-
ководителей фронта, или просто пустой и легкомысленный человек,
не справляющийся со своими трудными обязанностями и дающий
себя обманывать?
Вскоре все прояснилось. В мае 1919 года атаман Григорьев,
изменивший Советской власти, занял Елисаветград. Нам стало из-
вестно о телефонном разговоре Григорьева с Домбровским: атаман
просил оказать ему помощь.
Мне было предложено немедленно выехать cq своими работни-
ками и отрядом особого назначения в Елисаветград для ликвидации
банд Григорьева и восстановления Советской власти в городе.
Уезжая, я дал указание Кушнареву, чтобы он доложил Гамар-
нику и Худякову об измене Домбровского. Было срочно созвано
заседание реввоенсовета армии. На этом заседании (проходило
оно в кабинете командующего) решено было немедленно аресто-
вать Домбровского.
— Может быть, вызвать Домбровского прямо сюда? — предло-
жил Кушнарев.
Худяков взял трубку.
— Виталий Маркович, срочно приезжайте ко мне.
Через четверть часа Домбровский явился в кабинет Худякова.
Увидев у командующего весь состав реввоенсовета, Домбровский
изменился в лице, но попытался овладеть собою:
— Явился по вашему вызову,— обратился он к Худякову.
— Именем революции по решению реввоенсовета 3-й армии вы
арестованы! — сказал, поднявшись с места, Кушнарев.—Предлагаю
вам сдать оружие.
— Я ничего не понимаю,— начал было Домбровский и принял-
ся непослушными пальцами отстегивать кобуру...
2 1341
33
Этой же ночью сотрудники и бойцы особого отдела разоружили
отряд Домбровского. В номерах гостиницы, которые занимали эти
грабители, были обнаружены каракулевые и котиковые манто, зо-
лотые часы, обручальные кольца, бриллиантовые колье, брошки
и т. д.
Так бесславно закончил тогда свою деятельность комендант
Одессы.
Однако впоследствии судьба еще раз столкнула меня с Домб-
ровским. Арестованный, он был направлен в Киев. Здесь он притво-
рился больным и попал в тюремную больницу. А вскоре в город
ворвались белые, и тогда Домбровский сразу «выздоровел». Как
выяснилось позже, он явился в «киевскую государственную стражу»
(так по-новому величала себя полиция) и отрекомендовался пору-
чиком царской армии, предъявив документ, который тщательно хра-
нил с царских времен...
Через некоторое время бойцы-чекисты, патрулировавшие на
Военно-грузинской дороге, остановили легковую машину и стали
проверять у пассажиров документы. Один из них предъявил доку-
мент на имя Волкова. Однако поведение этого человека, одетого
в штатское, настораживало. Держался он вызывающе. Бойцы-че-
кисты решили его обыскать, предполагая, что у него есть оружие.
Волков, хотя и протестовал, вынужден был подчиниться. При обыс-
ке один из чекистов нащупал что-то в подкладке пиджака. Под-
кладку распороли и из потайного кармана извлекли бумагу на
имя Виталия Марковича Домбровского.
Задержанный был арестован.
Волков-Домбровский давал такие путаные показания, что разо-
браться на месте было невозможно. Телеграфировали в Мос-
кву. Оттуда последовало распоряжение направить арестованного
в ВЧК.
В сопровождении двух конвоиров его направили в Москву, но
в Харькове ему удалось бежать. Перейдя линию фронта, он очутил-
ся в Севастополе, у Врангеля. Здесь Домбровского, как бывшего
царского офицера, определяют в военно-полевой суд для особых
поручений, но вскоре его арестовывает... врангелевская контрраз-
ведка. Дело в том, что в Севастополе находилось немало бежавших
от Советской власти крупных буржуазных дельцов, некоторые из
них были из Екатеринослава и Одессы. Они знали Домбровского
в качестве коменданта этих городов «при большевиках». Появились
письма и заявления на офицера Волкова, «который под именем
Домбровского служил коммунистам, занимая при этом руководя-
щие военные должности».
Домбровского заключили в севастопольскую тюрьму. Вранге-
левская контрразведка начинает следствие.
34
В начале ноября 1920 года Красная Армия перешла к активным
действиям на Перекопском перешейке. 15 ноября легендарная кон-
ница под командованием Буденного врывается в Севастополь. Го-
род в наших руках. И, конечно, первое, что было предпринято бу-
денновцами,— это освобождение политзаключенных, томящихся во
врангелевских застенках. Вместе с ними освобождают и Волкова-
Домбровского. Мало того, его назначают... председателем комиссии
по освобождению политических заключенных из тюрьмы. Опытный
шпион, ловкий и хитрый, и здесь остается верен себе: под видом
политических он освобождает много уголовных преступников, полу-
чая от их родственников крупные вознаграждения.
Спустя некоторое время Волкова-Домбровского назначают во-
енным комендантом Севастополя.
Проходит несколько недель. Начальнику особого отдела ВЧК
46-й дивизии поступает заявление о том, что комендант Севастопо-
ля вовсе не Волков, а Домбровский, в прошлом военный комен-
дант Одессы и Екатеринослава, а в Севастополе при белых слу-
живший под фамилией Волкова в военно-полевом суде.
Волкова арестовывают и начинается новое следствие. Но мате-
рый преступник ловко опровергает улики ложными показаниями:
да, он действительно служил у Врангеля... по заданию партийной
организации. Его, говорил он, направили специально в полевой суд
армии Врангеля, чтобы помогать коммунистам, схваченным белы-
ми. Разумеется, о том, что он дважды был арестован органами ВЧК
и оба раза бежал к белым, Волков-Домбровский умолчал, и на
следствии этот материал не фигурировал. Молодой, не имеющий
чекистского опыта начальник особого отдела ВЧК 46-й дивизии по-
верил показаниям подследственного и освободил его из-под ареста.
Теперь Волков-Домбровский назначается для особых поручений
к коменданту Севастопольской крепости, бывшему члену РВС
Балтфлота А. Баранову. Волков-Домбровский меняет свою такти-
ку: живет тихо и незаметно, стремясь как можно скорее войти
в доверие к своему новому начальнику. Он избегает людных мест,
прежнее разгульное времяпрепровождение забыто.
В декабре 1920 года меня назначают на должность заместителя,
а затем начальника особого отдела ВЧК морских сил Черного и
Азовского морей. И вот в руки мне попадает интересный документ:
письмо офицера, которого арестовала врангелевская разведка как
«агента большевиков». Письмо адресовано самому Врангелю. Автор
его подробно рассказывает о себе, как он, царский офицер в чине
поручика, служил в белой армии и был лично генералом Деники-
ным направлен к большевикам для разведывательной и диверсион-
ной деятельности. Ему дали специальное задание — постараться
проникнуть в Красную Армию, войти в доверие командования, до-
2*
35
биться ответственной должности и своими действиями восстанавли-
вать население против Советской власти. «Прошу Вас направить
мое прошение Его Высокопревосходительству генералу Деникину.
Он лично сможет подтвердить Вам, что все, изложенное мною,—
правда. И Вы, надеюсь, меня немедленно освободите из-под арес-
та»,— пишет этот офицер в конце своего прошения.
Я смотрю на подпись: Домбровский.
Знакомая фамилия! Но где он сейчас?!
И тут как раз мои сотрудники докладывают мне, что, по имею-
щимся у них сведениям, у коменданта Севастопольской крепости
для особых поручений есть некто Волков, который, как они предпо-
лагают, является не кем иным, как Домбровским, давно разыски-
ваемым ВЧК.
Я пошел к Баранову, но не открываю цели своего прихода. Мне
нужно было прежде всего увидеть Волкова, причем так, чтобы он
не заметил меня. Мне это удалось. Через стеклянную дверь каби-
нета я разглядел сотрудника для особых поручений Волкова. Да,
это тот самый Домбровский, Виталий Маркович.
Я затребовал дело Домбровского из ВЧК. Через неделю фельд-
связью оно было доставлено в Севастополь. Два дня я сидел и чи-
тал о похождениях Домбровского. Затем еще раз проверил сооб-
щения своих сотрудников и подписал ордер на арест.
Произвести арест я поручил одному из опытнейших чекистов —
Верному, дав ему в помощь еще одного человека. Когда Верный
предъявил Домбровскому ордер на арест и обыск, тот побледнел,
увидев мою подпись. Выхватив из кармана браунинг, он успел вы-
стрелить себе в сердце. Однако рука его, должно быть, дрожала.
Ранение оказалось не опасным для жизни. Через неделю он выздо-
ровел. Наш разговор с ним продолжался два вечера. Пойманный
с поличным, как говорят, припертый к стене, Домбровский понимал,
что от наказания ему никуда не уйти, что каждая из улик—грозное
обвинение. Он и не стремился скрывать свои преступления и рас-
сказывал теперь обо всем откровенно, в частности о том, что убий-
ство Матяша было организовано им.
Дело Домбровского передали на рассмотрение Коллегии ВЧК.
Вскоре я получил за подписью заместителя председателя ВЧК Ксе-
нофонтова телеграмму о том, что В. М. Домбровский приговорен
к расстрелу.
М. Калиновский
Господин
с перламутровой пуговицей
Летом 1920 года Одесса переживала очень трудное время. Лишь
несколько месяцев прошло с тех пор, как она была освобождена
войсками героической Красной Армии. Годы гражданской войны и
иностранной военной интервенции наложили тяжелый отпечаток на
город, на всю его жизнь. Остро ощущался недостаток во всем — и
в питьевой воде, и в топливе, и в продовольствии. Одесса была на-
воднена самой разношерстной публикой. Кто здесь только не встре-
чался — бывшие солдаты и офицеры белогвардейских армий, быв-
шие помещики и фабриканты, биржевые дельцы и торговые воро-
тилы. Сюда же съезжались и авантюристы всех мастей и рангов,
выдававшие себя то за «членов царской семьи», то за знатных цар-
ских сановников. А с наступлением ночных сумерек из тайных ук-
рытий выползали остатки банд Мишки Япончика и прочих «коро-
лей» темного мира. Процветала неслыханная спекуляция, причем
предметом купли-продажи служило все мыслимое и немыслимое.
Шпионы и резиденты империалистических разведок, агенты
внутренней контрреволюции устраивали свои пнезда под видом
различных официальных контор, «добровольных» обществ, союзов.
Немало их подвизалось в заведениях «чистильщиков обуви», полу-
кустарных предприятиях типа «червонной синьки», «пуха и пера»,
в разных промысловых артелях (например, «ренессанс ювелирных
изделий») и тому подобное.
На обстановку в городе влияло и вторжение на Советскую Ук-
раину белополяков, которые оккупировали большую территорию
республики, а в начале мая 1920 года захватили Киев. Агенты и
эмиссары панской Польши стали проникать и в Одессу, готовить
почву к захвату этого города. В Крыму засел барон Врангель, флот
которого блокировал побережье северо-западного Причерноморья,
высаживал разведывательно-диверсионные группы.
Вся эта нечисть стремилась организовывать саботаж, диверсии,
вредительство. Формировалось контрреволюционное подполье из
числа недобитых белогвардейцев, петлюровцев. А иностранные раз-
ведки использовали всех этих «борцов» для сбора информации
о деятельности органов Советской власти, о положении в городе,
о расположении и количестве войск Красной Армии, их вооружении
37
и боеготовности, дислокации их штабов, пытались проникнуть в них,
готовили вооруженные мятежи и заговоры. В большом количестве
изготовлялись фальшивые документы и бланки различных совет-
ских учреждений, которыми снабжались вражеские лазутчики.
Таким образом, Одесской губЧК, которая была организована
сразу же после освобождения города в феврале 1920 года, при-
шлось работать в очень сложной обстановке. К тому же не хватало
кадров, не было достаточного опыта борьбы с изощренным против-
ником. Однако чекисты с честью выполняли свой долг перед рево-
люцией, перед народом и партией.
Здесь мне хотелось бы рассказать о событиях, связанных с раз-
облачением в городе крупной контрреволюционной организации
петлюровской ориентации, у которой были связи ка,к со спецслуж-
бами панской Польши, так и с вооруженными бандами, действо-
вавшими вблизи Одессы.
В июне 1920 года (я тогда был назначен начальником разведки
и контрразведки губЧК) на границе, на Днестре, был задержан
курьер, направлявшийся в Одессу. Им оказался бывший белогвар-
дейский офицер, попавший в тяжелое материальное положение и
ради денег согласившийся выполнить задание белопольской раз-
ведки. Он признался, что должен был передать крупную сумму де-
нег и письмо представителям контрреволюционного подполья. По
его словам, в Одессу часто направляются такие же «посланцы»,
которые регулярно привозят обратно за границу шпионские дан-
ные. К кому конкретно он направлялся, не было известно. Этому
эмиссару его хозяева дали лишь один адрес в центре города, куда
следует обратиться. Кроме того, в качестве вещественного пароля
ему вручили темно-синюю пуговицу с четырьмя отверстиями.
По прибытии посланца по назначенному адресу должен был
произойти такой разговор:
— Простите, вы не скажете, как можно добраться до ближай-
шей аптеки?
— Да вы же с ней рядом. Она за углом.
Если обе эти фразы произносились правильно, курьеру гово-
рили:
— Рекомендуем в аптеке приобрести сернодегтярное мыло из
белого дегтя. Оно стоит два рубля девяносто копеек.
В аптеке, после очередной проверки, курьер получает пакет
с мылом, в котором заделана половинка пуговицы. После этого
следовало сказать аптекарю, что пришли к нему от Петра Ивано-
вича. На что аптекарь ответит, что Петр Иванович сейчас находит-
ся по такому-то адресу.
Там, на новой квартире, проверка опять будет продолжена.
Человеку, открывшему дверь, надо сказать следующий пароль:
38
— Я из библиотеки за книгой такой-то, которую вы непозволи-
тельно долго держите.
В комнате курьер должен, как бы случайно, взяться за пуговицу
на пиджаке. На это последует ответ:
— Да, да, простите, есть книга, — цела и невредима.
И покажут вторую половину пуговицы. Лишь после всего этого
курьер может быть уверен, что попал по назначению и должен пе-
редать посылку из-за границы...
Задержанный, кроме того, сообщил, что в Одессу в ближайшие
дни будет направлен важный проверяющий. С ним он случайно
встретился на конспиративной квартире в Кишиневе и услышал
о его поездке в город, куда направлялся и сам. Он успел внима-
тельно приглядеться к этому человеку и может его описать.
Конечно же, получив такие данные, чекистам необходимо было
срочно установить организацию, куда направлялись курьеры, и раз-
громить это вражеское гнездо.
В кабинете начальника отдела по борьбе с бандитизмом и контр-
революцией губЧК Михаила Осиповича Мисошникова собралось
оперативное совещание.
— Прежде всего надо проверить сведения, полученные от за-
хваченного курьера. Один адрес, который он сообщил, вероятно,
мало что даст. Естественно, уже сейчас следует присмотреться, кто
там проживает, чем занимается, кто посещает эту квартиру. Может
оказаться, что это начальный пункт и для других курьеров. Вам,
Михаил Васильевич,— обратился Мисошников ко мне,— немедлен-
но надо послать несколько сотрудников по этому адресу.
— Кроме того, очень важно,—продолжал Михаил Осипович,—
установить всю цепочку, о которой рассказал курьер. Она поможет
привести в самое логово, к руководителям подполья. Правда, на-
стораживает тот факт, что курьер, которому станет известно, и не-
мало, об этой организации, может — согласно предварительной до-
говоренности — после передачи денег и письма спокойно уехать
в центр страны якобы к родственникам. А возможно, что его долж-
ны ликвидировать для сохранения тайны... Короче, пускать чело-
века по всей цепочке опасно. Риск большой и все можно испортить.
— Нам все равно придется идти на риск,—вмешался член кол-
легии губЧК Иван Васильевич Кравченко. — А что, если вместо не-
надежного курьера направить нашего сотрудника? Можно найти
подходящего человека из числа недавно прикомандированных то-
варищей, которых еще не знают в городе.
— Ну что же, может быть, и так,— сказал Мисошников.— Есть
человек вполне подходящий. Служил в старой армии и сможет
сыграть роль бывшего офицера. Это Сергей Николаев, он и прибыл
к нам всего лишь неделю назад.
39
— Вот и хорошо. Пусть он подробно побеседует с задержанным,
получше его узнает и, главное, выяснит, есть ли знакомые у него
в городе. И сделать это надо весьма срочно, пока новый курьер не
успел прибыть в город. А задачу Сергею нужно поставить очень
ограниченную: прийти, передать деньги и письмо и тут же уйти.
Кроме того, придется и подстраховать его, проследить за всем
маршрутом, но делать это нужно крайне осторожно.
— Итак, с этим решено,— подвел итог Мисошников.— Теперь
в отношении следующего курьера, который готовится с проверкой.
Что нам известно? Это молодой человек'среднего роста, смугловат,
небольшие черные усики, какие носят многие одесские франты. Как
говорит первый курьер, одет элегантно: черный костюм, брюки за-
ужены и укорочены, пиджак однобортный, заужен в талии, шляпа-
тиролька, кремовая сорочка, светло-серая бабочка, туфли фасон-
ные. Курьер особо выделяет, что обратил внимание на наличие
у него какой-то особой перламутровой пуговицы на одежде, о чем
говорил офицер из белопольской разведки. Видно, это существен-
ная деталь для опознания. Если считать, что оба агента, уже задер-
жанный и неизвестный нам, появились на конспиративной квартире
в Кишиневе одновременно, то и ожидать прибытие этого неизвест-
ного надо буквально в ближайшие дни.
Михаил Осипович замолчал, ожидая, что скажут другие.
— Да, вопросов очень много,— начал я.— К кому он идет?
С чем? Имеет ли надежное место для укрытия или пойдет по той же
цепочке, о которой мы знаем? Если считать, что его броская одежда
будет на нем всегда, то и искать его следует в тех местах, где вра-
щаются подобные франты.
— На данный момент мы должны попытаться сделать все воз-
можное, исходя из того, чем располагаем,— сказал Кравченко.—
А имеем мы не так уж много: его внешний вид и ориентировочное
время появления. Значит, надо перекрывать все пути въезда в город
и все основные районы, где он может объявиться. Это и бульвар,
и рестораны, и кафе, и, может, пляжи, но начинать надо именно
с вокзалов. Следовательно, надо срочно сообщить его внешние дан-
ные всем сотрудникам. Однако может случиться и так, что этот
человек появится в городе в другой одежде. В общем, надо быть
готовыми к различным вариантам. Кстати, предлагаю назвать опе-
рацию «Господин с перламутровой пуговицей». Ваше мнение, Ми-
хаил Васильевич, по организации поиска этого «господина»?
Я подошел к висящей на стене карте города.
— Думаю, что действительно следует определить места, где
может появиться этот курьер. Нужно действовать так, чтобы ни
один возможный пункт въезда в город не остался без контроля. Но
вот что делать, если он будет обнаружен?
40
— Брать, и брать немедленно! — сказал Мисошников.— Он мо-
жет вывести нас на организацию.
— Хорошо,— заметил Кравченко.— Брать. А вдруг не удастся
взять живым? Может, если, конечно, обнаружим «господина с пер-
ламутровой пуговицей», сначала посмотреть, к кому он пойдет, чем
будет заниматься?
Так и было решено.
Началась напряженная работа. Чекисты вели усиленное наблю-
дение на вокзалах, в парках, на бульварах, в ресторанах, кафе, на
пляжах, внимательно приглядывались к фланирующим молодым
людям.
А в это время направленный по маршруту, сообщенному захва-
ченным курьером, сотрудник губЧК Сергей Николаев действитель-
но успешно дошел до руководителей контрреволюционной органи-
зации. Деньги и письмо у него получила артистка оперного театра
Татьяна Дмитриева. Николаева встретили с большим радушием,
обещали всяческую помощь в выезде из Одессы, а пока поместили
на «надежную квартиру» под присмотром нескольких бдительных
стражей.
Однако Сергею удалось незаметно исчезнуть с этой квартиры
и доложить о выполнении задания.
Проверка артистки Дмитриевой и ее близких знакомых сразу же
дала неожиданные результаты. Сама Татьяна была очень привле-
кательной женщиной, рядом с которой постоянно находились мно-
гочисленные поклонники. Правда, их визиты почему-то оказывались
очень короткими и носили, судя по всему, больше деловой, чем ли-
рический характер. Кроме того, что Дмитриева пела в оперном
театре, она одновременно работала в инженерной дистанции на
Софиевской улице, имела определенный доступ к документам о пе-
ревозках по железной дороге. Сестра Татьяны, Софья, низенького
роста, щупленькая девушка, всегда скрывающая свое лицо под
вуалью, якобы где-то училась. Но в первые же дни наблюдения
оказалось, что учеба ее совсем не интересовала. Софья Дмитриева
почти все время проводила в морском порту, на железнодорож-
ной станции, встречалась с различными людьми. Особое внимание
Софьи привлекали перевозки воинских частей, грузов, приходящие
под разгрузку суда.
Ближайшей и неразлучной подругой Татьяны Дмитриевой ока-
залась Анна Брониславовна Венгржановская, особа весьма деятель-
ная. Своим друзьям она «под большим секретом» сообщала, что
является племянницей главы польского государства Пилсудского.
О Венгржановской было известно, что еще до революции она окон-
чила Варшавский университет, хорошо владеет несколькими ино-
странными языками. У нее обширные связи из числа «бывших»:
41
офицеров, коммерсантов, домовладельцев. Мы получили данные
о том, что еще в 1918 году Венгржановская появлялась в тылах
Красной Армии, задерживалась по подозрению в работе на бело-
польскую разведку, однако доказать это тогда не удалось.
Позднее, в 1919 году, Венгржановская всплыла в захваченной
белогвардейцами Одессе и вращалась среди офицеров Доброволь-
ческой армии, в том числе имела знакомых и в белогвардейской
контрразведке. Когда Одесса была освобождена Красной Армией,
Венгржановская для прикрытия устроилась в школу учительницей.
Все эти данные усилили подозрения чекистов в отношении Дмит-
риевой и Венгржановской.
Тем временем продолжался напряженный поиск «господина
с перламутровой пуговицей». Несмотря на принятые меры, два дол-
гих дня прошли безрезультатно.
И вот, наконец, на третий день поиска в районе железнодорож-
ного вокзала был замечен неизвестный, одетый точь-в-точь как бы-
ло сказано в описании возможного курьера. Однако понаблюдать за
ним продолжительное время не удалось. «Господин» вел себя очень
нервозно. К тому же сказалось и то большое напряжение, с кото-
рым в течение первых дней вели поиск сотрудники ЧК. Так или
иначе, но, вероятно, был совершен какой-то неосторожный шаг, и
«господин» почуял опасность. Неожиданно для наблюдавших за
ним он бросился бежать, и сотрудникам ЧК пришлось преследовать
его. Все же «господина» задержали и доставили в губЧК на Мараз-
лиевскую, № 40. Здесь стало понятно, почему он вел себя так насто-
роженно: у него было обнаружено оружие и крупная сумма денег.
Вначале арестованный пытался выдать себя за «делового челове-
ка», совершающего различные торговые сделки. А оружие, мол, не-
обходимо для самозащиты в это «тревожное время». Но когда ему
напомнили о посещении квартиры белопольской разведки в Киши-
неве, «господин с перламутровой пуговицей» сдался. Действитель-
но, его направили в город для получения разведывательной инфор-
мации и с целью «инспекции» деятельности контрреволюционной
организации, активизации ее выступлений против Советской власти.
Для выхода на организацию «господин» получил адрес артистки
Дмитриевой, которой должен передать привет от «хозяина». По
словам «господина с перламутровой пуговицей», он ранее не встре-
чался с Дмитриевой, но она знает о его приезде. Одежда посланца
и, главное, перламутровая пуговица на пряжке брюк являются па-
ролем для опознания. Особое внимание курьер должен был обра-
тить на работу Анны Венгржановской и ее группы, состоявшей из
бывших офицеров. Кроме того, он сообщил, что деятельностью всех
контрреволюционных организаций в Одессе руководит человек, име-
ющий подпольную кличку Кавезо.
42
И вот в кабинете Мисошникова вновь собрались сотрудники
губЧК. Предстояло использовать задержание «господина с перла-
мутровой пуговицей» для выявления всех членов контрреволюцион-
ной организации и их своевременного задержания.
— Ну и какие будут мнения?— спросил Михаил Осипович, об-
ращаясь к собравшимся.
— Мы уже выявили много контактов сестер Дмитриевых и
Венгржановской, — заметил я. — Уже сейчас видно, что эта органи-
зация действительно многое может, ее члены бывают фактически во
всех районах города, имеют немалые связи. В общем, необходимо
незамедлительно ликвидировать эту угрозу, пока организация не
совершила каких-то крупных акций. Кроме того, о том, что это
«серьезные» люди, говорит хотя бы попытка ликвидировать став-
шего им ненужным курьера, роль которого сыграл Николаев. И по-
этому пойти на повторение подмены «господина» нашим сотрудни-
ком будет делом весьма опасным. Малейшая неточность, оплош-
ность могут привести к его гибели, организация же уйдет в глухое
подполье.
Мисошников задумался, а через некоторое время сказал:
— Понимаю ваши сомнения, Михаил Васильевич.— И все же
у нас нет времени и сил пассивно наблюдать за Дмитриевой и ее
связями. Надо рисковать. Предлагаю направить к Дмитриевой са-
мого «господина с перламутровой пуговицей», конечно, обеспечив
его строжайшим контролем. Другого выхода не вижу.
— А как сам «господин» оценивает свое положение? — спросил
Кравченко.—Не воспользуется ли он случаем, чтобы скрыться или
провалить нашу контригру?
— Курьер прекрасно понимает, что «хозяева» не простят ему
провала организации и его ждет неминуемая расплата. Значит, за
границу ему пути нет. А у нас он тоже не сможет скрываться беско-
нечно. Более того, он сам начал склоняться к тому, чтобы предло-
жить нам свои услуги.
— И тем не менее, безусловно, необходимо обеспечить постоян-.
ное наблюдение за каждым его шагом. Предупредить, что малей-
шие подозрения его в нечестности по отношению к нам ничем хо-
рошим для него не кончатся...
На этом вопрос был решен. Для «господина» подыскали надеж-
ную квартиру, куда он должен возвращаться после встреч с контр-
революционерами. Здесь постоянно находился сотрудник губЧК,
который принимал отчеты курьера, корректировал его линию пове-
дения.
И вот в соответствии с указаниями иностранной разведки на
квартиру Татьяны Дмитриевой явился «господин с перламутровой
пуговицей». О его приезде Дмитриева уже была предупреждена,
43
пароль гость предъявил правильно. Да и сам внешний вид курьера
в точности соответствовал договоренности. После проверки его
«полномочий» посланец из-за рубежа был допущен ко многим сек-
ретам заговорщиков, присутствовал на различных их встречах, со-
вещаниях. Информация, которую мы стали получать от «господи-
на», помогла раскрыть структуру организации, установить имена ее
участников, предотвратить совершение ими преступных действий
против Советской власти.
Особый интерес вызвали контакты Дмитриевой с неким Мака-
ревичем [он же Слюсарский, он же Сергей Павлович], выходцем из
дворян Киевской губернии. В Одессе он числился студентом ком-
мерческого института, куда перевелся из Новороссийского универ-
ситета. По заданию Венгржановской Макаревич собирал разведы-
вательные сведения военного характера, за что получал вознаграж-
дения от белопольской разведки. Он привлек к шпионской деятель-
ности бывших офицеров Лебля, Волкова, Борисенко, Адриади. Все
эти люди, также работавшие на белопольскую разведку, в свою
очередь установили связь с группой белогвардейского офицера
Ластовского, члены которой поддерживали связи с петлюровцами.
«Господин с перламутровой пуговицей» помогал нам держать
под контролем деятельность Дмитриевой, Венгржановской и их лю-
дей. Но однажды он с тревогой сообщил, что в организации обес-
покоены судьбой исчезнувшего курьера, которого центр приказал
ликвидировать. Кроме того, у заговорщиков уже накопилось много
информации, и им необходимо ее передать за границу своим хозяе-
вам. Вообще, в организации чувствуется нервозность в связи с пора-
жениями войск Пилсудского в боях с Красной Армией, усилилась
подозрительность по отношению друг к другу. В этих условиях и
«господин» стал было нервничать, беспокоиться о своем положе-
нии. Однако уже вскоре он возвратился от Дмитриевой повеселев-
шим: из-за границы прибыл новый курьер, привезший четыре мил-
лиона рублей от разведцентра для оплаты услуг русских белогвар-
дейцев, который подтвердил его полномочия. В ответ Венгржанов-
окая и Дмитриева решили отправить своим курьером за границу
Д. Волкова с особо важными документами.
Получив такие сведения, губЧК организовала наблюдение за
выездом Волкова из Одессы, и в Рыбнице, где он пытался перейти
границу, его задержали. Изъятые у Волкова документы помогли
позже изобличить многих заговорщиков из группы Дмитриевой.
Через несколько дней «господин с перламутровой пуговицей»
сообщил, что в организации обсуждаются различные варианты вы-
полнения задания, полученного от врангелевцев, о взрыве Одесско-
Беляевского водопровода, являющегося единственным источником
снабжения города пресной водой. Сделать это намечалось накануне
44
планируемого контрреволюционерами восстания в городе, чтобы
облегчить его захват белыми бандами Врангеля. Одновременно
участились случаи проникновения в Одессу белогвардейских эмис-
саров из Крыма. Местом их встреч служили квартиры Дмитриевой
и Венгржановской. Основной целью всех проводившихся тогда со-
вещаний было согласование совместных действий белогвардейской
и белопольской армий, а также установление более тесных свя-
зей с бандами украинских буржуазных националистов.
Конечно, губЧК не могла позволить подпольной антисоветской
организации действовать, и, используя получаемую информацию,
мы постепенно задерживали отдельных заговорщиков, не давая им
возможности совершать диверсионные акты и прочие вредитель-
ства. Проникновение «господина с перламутровой пуговицей», а
затем и сотрудников губЧК в контрреволюционную организацию
позволяло нам, кроме того, контролировать прибытие из-за грани-
цы курьеров, у которых изымалось оружие, деньги, инструкции.
А в августе 1920 года почти все члены организации были обезвре-
жены.
А. Куварзин
Будни
рыцаря революции*
Проходят десятилетия, но не меркнет в памяти народной образ
рыцаря революции Феликса Эдмундовича Дзержинского.
После победы Великого Октября выдающийся деятель Комму-
нистической партии и Советского государства не раз бывал на
Украине. Партия, В. И. Ленин поручали ему помочь братской рес-
публике решить жизненно важные для нее вопросы: защитить себя
от натиска интервентов и подавить внутреннюю контрреволюцию,
поднять из руин народное хозяйство и заложить прочные основы
строительства новой жизни.
» Летом 1920 года, в грозный момент, когда Страна Советов отра-
жала третий антисоветский поход Антанты, Ф. Э. Дзержинский на
протяжении 70 дней находился на Украине, непосредственно на
Юго-Западном фронте, в качестве особоуполномоченного ЦК
РКП (б) и Совнаркома РСФСР и начальника тыла ЮЗФ. В ноябре
1920 года он дважды выезжал в Донбасс и провел там в общей
сложности около месяца, чтобы помочь на месте добиться увеличе-
ния добычи и отгрузки угля — этого «хлеба промышленности», в
ожидании которого останавливались фабрики и заводы, гасли топ-
ки паровозов и пароходов, замирала жизнь в рабочих центрах: топ-
ливный кризис двойной петлей голода и холода затягивал города.
Вскоре после X съезда РКП (б), сплотившего партию и провоз-
гласившего новую экономическую политику Советской власти,
в мае — июне 1921 года комиссия НКПС во главе с Ф. Э. Дзержин-
ским в течение трех недель вела сверхнапряженную работу на
железных дорогах, в морских и речных портах Украины по восста-
новлению транспорта железнодорожных и водных путей, этой, по
ленинскому выражению, материальной опоры для оборота промыш-
ленности и земледелия. Комиссия Дзержинского, советуясь с боль-
шевиками Украины, трудящимися, намечала пути ликвидации
разрухи на главном стратегическом направлении хозяйственного
фронта, развертывание которого означало вступление Советской
страны в новую, мирную полосу своего развития.
* Печатается по: (Р) Куварзин А. И. Дорогами нескончаемых битв. — Киев:
Политиздат Украины, 1%2 (Люди и подвиги). С. 51—128; с изменениями.
46
В поездках Ф. Э. Дзержинского — председателя ВЧК/ОГПУ,
наркома внутренних дел, наркомпути и председателя Временного
совещания по Донбассу при Совете Труда и Обороны, а в последу-
ющие годы и председателя ВСНХ СССР — наглядно выражалась
постоянная забота большевистской партии и Советского прави-
тельства, лично В. И. Ленина о братской Украине, развитии ее го-
сударственности, безопасности границ, подъеме экономики, благо-
состоянии трудолюбивого украинского народа. В общении с «же-
лезным Феликсом» партийные и советские работники, хозяйствен-
ники, труженики транспорта, сотрудники чрезвычайных комиссий
обретали опыт мудрой ленинской школы хозяйствования и управ-
ления, учились в условиях жесточайшей послевоенной разрухи и
острой классовой борьбы сплачивать и поднимать массы под лозун-
гами партии, разумно вести порученное дело, находить и выделять
в нем основное звено и туда бросать главные силы. Своей огромной
волей, неукротимой энергией и редкостной трудоспособностью при
многогранном могучем организаторском таланте Ф. Э. Дзержин-
ский умел охватить важнейшие стороны политической и социально-
экономической жизни и живо откликался на все самые жгучие
проблемы и «проклятые» вопросы действительности, помогая найти
для них правильные решения. От этих решений в немалой степени
зависело и развитие революции, и сама судьба молодого Советского
государства.
Трудные задачи социалистического строительства, перед кото-
рыми Страна Советов оказалась после шести с лишним лет разру-
шительных войн, грабительской иностранной интервенции и не-
скольких неурожайных лет, сплетались на Украине в узел особо
сложных социально-экономических, политических и национальных
проблем. Украинская земля была плацдармом последних больших
сражений гражданской войны, а после этого еще долго оставалась
полем ожесточенных классовых битв. Сопротивление классово-
враждебных сил и течений советскому строю и новому укладу жиз-
ни здесь было отчаянно упорным и проявлялось в самых острых
формах. В такой чрезвычайной обстановке Ф. Э. Дзержинскому
приходилось во время своих поездок на Украину ежечасно решать
множество самых разнообразных вопросов практической организа-
ции и перестройки хозяйственного, продовольственного, админист-
ративного аппарата, составлявших суть коренных проблем после-
военного советского строительства в республике. О ходе и резуль-
татах этих поездок Феликс Эдмундович докладывал ЦК партии,
лично В. И. Ленину.
И в каждое свое пребывание на Украине Ф. Э. Дзержинский
уделяет много времени и внимания перестройке работы украин-
ских чекистов применительно к изменившимся условиям и новым
47
задачам. Он разъясняет решения X съезда партии и задачи органов
ВЧК и НКВД в проведении новой экономической политики, восста-
новлении транспорта и промышленности, налаживании дела с про-
довольствием и топливом, в укреплении смычки рабочего класса и
трудового крестьянства. Но при всем этом, учитывая опасность
новых военных авантюр врагов Советской страны, нужно было со-
хранять боеготовность и не ослаблять бдительность, быть начеку,
готовыми дать отпор новой интервенции мировых империалистов.
Органы ВУЧК, учреждения и войска НКВД получают от Ф. Э. Дзер-
жинского указания и предметные уроки борьбы с заговорщически-
ми антисоветскими организациями, антантовским шпионажем, ку-
лацким бандитизмом.
Будучи с января 1921 года председателем Комиссии по улучше-
нию жизни детей при ВЦИК, которая вела большую работу по спа-
сению от голода и эпидемий миллионов беспризорных детей, Фе-
ликс Эдмундович и на Украине направляет часть сил ЧК на помощь
бедствующим детям.
Как всегда, в самой гуще неотложных и сжигающих забот и
дел, он во всем создавал атмосферу делового, творческого горения;
на всех, как вспоминал первое пребывание его в Одессе старый
сотрудник ЧК, Дзержинский «производил впечатление неистощи-
мого вулкана энергии». В чертах удивительной, кристально чест-
ной личности, в стиле, в поступках людям открывался чистый, бо-
гатый нравственный мир и душевная красота революционера-ле-
нинца, и чекисты духовно, идейно «примеривались» к своему ру-
ководителю, как одному из тех представителей нового социально-
го строя, за которых, по словам Ленина, «можно ручаться, что они
ни слова не возьмут на веру, ни слова не скажут против совести»,
не побоятся «признаться ни в какой трудности» и не побоятся «ни-
какой борьбы для достижения серьезно поставленной себе цели»1.
Революционер, воин, защитник и созидатель нового мира — та-
ким народная память сохраняет образ Дзержинского в суровых
буднях ликвидации последнего нажима контрреволюции — так на-
зывал он время разгрома белопольских интервентов и врангелев-
щины — и первого мирного года строительства социализма в Стра-
не Советов. Таким-'он и был: всегда на передовой, всегда в самом
огне борьбы.
♦ ♦ ♦
Итак, поздней осенью двадцатого года наконец утих ураган, что
более шести лет с разрушительной силой бушевал из края в край
нашей страны, нанося ей глубокие раны и причиняя неисчислимые
1 Ленин В. И. Лучше меньше, да лучше //Поли. собр. соч. Т. 45. С. 391—392.
48
потери. Сменив фронты, трудящиеся молодой Республики Советов
под руководством партии большевиков вступили в страдную пору
перехода от чисто военных задач всецело к созидательной работе
по восстановлению народного хозяйства, к борьбе «за просвещен-
ную, светлую, сытую и здоровую Россию» *. В. И. Ленин охаракте-
ризовал хозяйственный фронт «как самый главный и как основ-
ной» 1 2.
Переход от военных битв к делам мирного строительства совер-
шался в чрезвычайно трудных условиях. Страна входила в новую
полосу своего развития экономически разоренная, с одной десятой
долей довоенного народного богатства. Шесть с лишним лет войны,
к тому же почти сплошь неурожайных, бросили ее промышлен-
ность, сельское хозяйство, транспорт в когти жесточайшей раз-
рухи.
Пути сообщения молодой Советской Республики находились
в катастрофическом состоянии. Всей своей тяжестью разруха дави-
ла на становой хребет транспортной системы, каковым являлись
железные дороги. Более 40 тысяч верст пути—две трети общей про-
тяженности железнодорожной сети России — белогвардейцы и ин-
тервенты при отступлении подвергли варварскому разрушению.
Были сожжены или испорчены каждые два из трех локомотивов,
выведен из строя каждый четвертый вагон, взорваны свыше четы-
рех тысяч мостов, в том числе через Волгу, Днепр, многие крупные
реки Сибири. В разгар зимы 1920/21 годов, когда резко обострил-
ся топливный кризис, железные дороги вообще оказались под уг-
розой полного паралича.
Крайне тяжелый кризис переживал водный транспорт. В разва-
линах лежали сооружения крупнейших портов и гаваней, сотни
кораблей — 40 процентов русского морского торгового флота, не
считая военных судов, белогвардейцы и их «просвещенные союз-
ники» сожгли, пустили на дно или угнали за границу.
Партия и правительство принимали меры, чтобы наладить рабо-
ту транспорта. Дело, однако, не поддавалось и, как свидетельство-
вал Г. М. Кржижановский, тогдашний руководитель Госплана, гро-
мадный транспортный механизм республики, включавший пять
округов — 30 железных дорог с сетью в 64 тысячи верст и пять
пароходств с 76 морскими и речными портами — скрежетал во всех
своих скрепах и грозил совсем остановиться. Между тем именно
здесь с весны 1921 года — В. И. Ленин назвал его «годом неслыхан-
1 Ленин В. И. Речь на беспартийной конференции рабочих и красноармейцев
Пресненского района, 24 янв. 1920 г. //Поли. собр. соч. т. 40. С. 71.
2 Ленин В. И. VIII Всероссийский съезд Советов /Доклад Всероссийского
Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров о
внешней и внутренней политике, 22 дек. 1920 г. //Поли. собр. соч. Т. 49. С. 137.
49
ной тяжести»1— находилась главная позиция в борьбе за осущест-
вление одобренной X съездом партии новой экономической поли-
тики.
Таким образом, в той сложной обстановке значение транспорта
как решающего звена в осуществлении всех хозяйственных начи-
наний еще более возрастает. Транспорт, оставаясь безраздельно
в руках государства, становится одной из основных забот партии,
главной ставкой Советской власти и в то же время, как предупреж-
дает В. И. Ленин, самым трудным местом на новом, бескровном
фронте труда 2. «Все силы — транспорту!» — провозглашает партия.
В. И. Ленин, подчеркивая значение транспорта и ответственность
полуторамиллионного отряда железнодорожников и водников, го-
ворит 27 марта 1921 года на Всероссийском съезде транспортных
рабочих, что от «работы этой части пролетариата непосредственно
больше зависит судьба революции, чем от остальных частей его» 3.
Поэтому, решило Политбюро ЦК, у руководства транспортом дол-
жен стоять человек железной воли, титанической энергии и непре-
клонного действия, твердый в проведении линии партии и пользу-
ющийся безусловным авторитетом в рабочей массе. Так, по свиде-
тельству современников, Ленин обычно отзывался о председателе
ВЧК, поручая Феликсу Эдмундовичу очередное трудное дело «не
по его специальности».
5 апреля 1921 года, пригласив Дзержинского в свой кремлев-
ский кабинет, приветливо, как всегда, с ним поздоровавшись, Вла-
димир Ильич без предисловий решительно заявляет о возложении
на него особых полномочий по НКПС:
— Вам, Феликс,— говорит Ильич, называя его по имени, как
это было принято еще в партийном подполье, в тесном кругу сорат-
ников,— придется сейчас же, не ожидая декрета ВЦИК, взяться за
наркомство по Комиссариату путей сообщения. Понимаю, тяжело...
Но считайте вопрос решенным, такова воля ЦК.
И уже 14 апреля ВЦИК назначил Ф. Э. Дзержинского народным
комиссаром путей сообщения РСФСР и УССР (НКПС входил
в число семи общих наркоматов Российской Федерации и Украи-
ны) , причем с оставлением на постах председателя ВЧК и наркома
внутренних дел, председателя Временного совещания по Донбассу
при СТО. По совету Ленина он в основном переключается на орга-
низацию работы транспорта, оставив за собой в ВЧК и НКВД об-
щее руководство. «Для него партийная директива была всем»,—
1 Ленин В. И. IX Всероссийский съезд Советов /О внутренней и внешней по-
литике республики: Отчет ВЦИК и СНК 23 дек. 1921 г. //Поли. собр. соч.
Т. 44. С. 304.
* См.: Ленинский сборник. Т. XXXIV. С. 276.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 142, 143.
50
скажет потом В. Р. Менжинский. Да, вся воля, все действия Фелик-
са Эдмундовича с этого момента направлены к одному — отладить
транспортный механизм, с его помощью привести в действие всю
систему хозяйственной жизни, экономически соединить все районы
страны и таким образом укрепить смычку рабочих и крестьян —
основу основ диктатуры пролетариата.
* * *
В громадности забот и неотложных дел ждали на Украине при-
езда Ф. Э. Дзержинского после X съезда партии и назначения его
на пост народного комиссара путей сообщения.
Южная житница, всероссийская кочегарка, разоренная ино-
странными интервентами и внутренней контрреволюцией, приходи-
ла в движение, превращалась в театр новых, на сей раз мирных
сражений. Упорные бои с разрухой начались на стальных и водных
магистралях Украины. В своем циркулярном письме в партийные
организации в марте 1921 года ЦК КП(б)У отмечал, что «сети ук-
раинских железных дорог и водные пути находятся в катастрофи-
ческом состоянии». Так, железные дороги республики могли обес-
печить грузоподъемность в 7,5 раза меньше, чем перед войной, а
у Черноморского парового торгового флота остались морские суда,
общий тоннаж которых составлял не более 5 процентов довоенного.
Поездке комиссии Дзержинского на юг, за чем последовали
важные правительственные решения по коренным проблемам орга-
низации транспорта, предшествовала беседа Ленина с Феликсом
Эдмундовичем. Она состоялась 18 апреля в Кремле. Тщательно
рассматривались предложения по реорганизации аппарата НКПС,
основным вопросам восстановления и развития транспортной си-
стемы на началах плановости и хозяйственного расчета, анализи-
ровались связи транспорта с народным хозяйством отдельных ре-
гионов в целях обеспечения единства с экономикой всей страны,
проблемы перевооружения дорог на современной технической ба-
зе (основы ее были заложены в план ГОЭЛРО).
Владимир Ильич, одобрив намеченные работы в главных частях
многосложного транспортного хозяйства, поставил перед НКПС и
большие задачи в области транспорта водных путей. В особенности
это касалось коммерческого морского судоходства, подготовки чер-
номорских портов и флота к возобновлению экономических связей
с заграницей. К портам и морю «подталкивало», в частности, за-
ключенное в марте торговое соглашение с Англией; к тому же от-
крытие морских торговых линий имело, помимо экономических
выгод, большое политическое и интернациональное значение, укреп-
51
ляя связи с трудящимися разных стран и континентов. Ленин обе-
щал всяческую поддержку Наркомпути в деле скорейшего восста-
новления портов и возрождения торгового флота на Черном море и
в других бассейнах.
12 мая Центральный Комитет постановил командировать
Ф. Э. Дзержинского на юг Советской России для руководства под-
готовкой железнодорожного и водного транспорта к предстоящим
продовольственным и топливным перевозкам. Вместе с тем прак-
тически цели поездки распространялись на все главнейшие проб-
лемы, которыми после X съезда жила Украины и партийная ор-
ганизация республики. В состав Комиссии НКПС (в печати она
называлась еще «Комиссией т. Дзержинского») вошли руководи-
тели основных главков наркомата — ЦУЖЕЛа и ЦЕМОРа, спе-
циалисты Гидростроительства и Судоподъема, а также уполно-
моченные от Военморведа («Комиссия Зофа», названная так по
имени ее руководителя помощника командующего ВМС В. И. Зо-
фа), представители Цектрана (Объединенного профсоюза транс-
портников), наркоматов РКП и внешней торговли, руководители
ряда главных служб ВЧК.
В таком составе комиссия Наркомпути 25 мая 1921 года выеха-
ла спецпоездом из Москвы в столицу Советской Украины Харьков
с тем, чтобы дальше побывать в Александровске (ныне Запоро-
жье), Екатеринославе (ныне Днепропетровск), Николаеве, Херсо-
не, Одессе и Киеве.
В Харьков комиссия НКПС прибыла 26 мая. Накануне прези-
диум ВУЦИК подготовил и утвердил проект резолюции по докла-
ду наркомпути, который предполагалось заслушать на заседании
ЦИК УССР. Однако ввиду срочного отъезда председателя ВУЦИК
Г. И. Петровского и других руководителей республики в Москву,
где в этот день открывалась внеочередная X Всероссийская конфе-
ренция РКП (б), было решено рассмотреть проблемы развития
транспорта «по итогам работы комиссии тов. Дзержинского».
В Южном округе путей сообщения (ЮОПС) нарком обсуждал
с руководящим составом готовность дорог харьковской зоны к обес-
печению напряженных народнохозяйственных перевозок и прежде
всего продовольствия и топлива, ознакомил актив с проектом «Но-
вой схемы организации НКПС» в порядке ее «обкатки» — так посо-
ветовал В. И. Ленин. Часть членов правления ЮОПС встретили
проект реформы довольно сдержанно, за некоторыми мнениями
проглядывала возможность сопротивления ее реализации. Разъяс-
нения Феликса Эдмундовича были терпеливыми и, как отмечал один
из участников обсуждения, исключительно доказательными и обос-
нованными, опирались на конкретные факты и цифры. В частности
анализируя таблицу соотношения «управленец — конторщик—ра-
52
ботник линии» у нас и в европейских странах, нарком указывал на
громоздкость аппарата НКПС (10 тысяч человек!) и управлений,
на необходимость разгрузить их и приблизить к линии, к местам.
В ночь на 27 мая Дзержинский и представители ВЧК, руководи-
тели контрразведывательного отдела (КРО), экономического управ-
ления (ЭКУ), транспортного отдела (ТО), Особого отдела границы
провели совещание в ВУЧК. В нем участвовали Уполномоченный
РВС Республики, командующий вооруженными силами Украины и
Крыма М. В. Фрунзе, временно исполнявший обязанности замести-
теля председателя СНК, и другие представители правительства и
ЦК КП (б) У. Приехавшие выяснили, какую помощь могут оказать
местные ЧК транспорту, как надежно защитить железные дороги
от бандитов, расхитителей, спекулянтов-мешочников. Кроме того,
обсуждались проблемы общей перестройки органов ВЧК, охраны
границы, ликвидации бандитизма. По всем обсуждавшимся вопро-
сам были даны четкие указания.
27 мая состоялось заседание Постоянного совещания Совнарко-
ма УССР по борьбе с бандитизмом и по вопросам охраны государ-
ственной границы с участием Ф. Э. Дзержинского и М. В. Фрунзе,
а также С. И. Гусева, С. В. Косиора, В. Н. Манцева, В. П. Антоно-
ва-Саратовского (наркомвнудел Украины). Ввиду некоторого
оживления политического бандитизма (участилась переброска во-
оруженных банд с Запада через границу с панской Польшей и ко-
ролевской Румынией, в Екатеринославской и- ряде уездов смежных
с ней губерний проявлял активность «клята язва» Украины Махно)
руководители ВУЧК В. Манцев и Е. Евдокимов незадолго перед
тем выезжали в Москву, где вопрос этот рассматривался в ВЧК и
с военными властями. Представленные ими Постоянному совеща-
нию предложения были одобрены, причем внимание органов ВЧК
было обращено на раскрытие в Одесской и других пограничных гу-
берниях заговорщических контрреволюционных организаций, кото-
рые имели связи с зарубежными белогвардейскими и петлюровски-
ми штабами и местными бандами. А разработка военно-оператив-
ных и иных мер усиления охраны границы по всему юго-западному
сектору, включая побережье Черного моря, выносилась на рассмот-
рение выездной коллегии ВУЧК в Одессе 2 июня с участием пред-
ставителей военного и военно-морского командования. Кроме того,
руководители пограничных губЧК и Особых отделов военных окру-
гов и погранвойск юга получили из Харькова предписание прибыть
к 30 мая в Николаев, чтобы детально ознакомиться с положением
погранохраны в портах и на боевых участках от Крыма до Днестра.
Туда же выехали входившие в состав Комиссии НКПС начальники
КРО ВЧК и Особых отделов ВУЧК А. Артузов и Е. Евдокимов
вместе с представителями командования погранвойск.
53
Перед отъездом из Харькова Ф. Э. Дзержинский обсуждал
с партийными, советскими и хозяйственными руководителями во-
просы мобилизации сил и средств для восстановления транспорта,
каменноугольной и металлургической промышленности и для успеш-
ного проведения на Украине продовольственной кампании. Силы
требовались большие, внимание — повседневное. Продовольствен-
ное положение складывалось неблагоприятно из-за засухи и уже
очевидного недорода в будущем. Требовались экстренные и энер-
гичные меры, чтобы собрать оставшуюся за республикой — причем
уменьшенную — продразверстку и организованно приступить к вы-
полнению продналога. Часть хлеба сразу же занаряжалась для
Донбасса, где из-за нехватки продовольствия наблюдался отток
с шахт рабочих, уходивших на лето в деревню, на «самозаготовки».
Феликс Эдмундович особо отметил, что его настораживают факты
саботажа и сокрытия запасов на продзаготовках и в угольных шах-
тах, он указывал на слабую борьбу за очищение продовольствен-
ного аппарата и хозяйственных органов в Донбассе от эсеровско-
меньшевистских и других враждебных элементов.
В беседах в ВУЧК Ф. Э. Дзержинский подчеркивает важность
нанесения мощных ударов противнику на экономическом фронте.
Имелось в виду, что наряду с окончательной ликвидацией антисо-
ветского подполья и очагов политического бандитизма, последнего
вооруженного резерва контрреволюции, наряду с противодействием
антантовскому шпионажу необходимо было усилить борьбу с вре-
дительством, саботажем и диверсиями в важнейших отраслях на-
родного хозяйства. (Кстати, экономическое направление деятель-
ности ВЧК закреплялось созданием на местах, как и в центре, спе-
циальных подразделений для борьбы с так называемой технической
контрреволюцией — ЭКО. Феликс Эдмундович заключает свои ука-
зания работникам ВУЧК напоминанием слов Ленина о том, что
в напряженной борьбе на фронте хозяйственном органы ЧК долж-
ны стать орудием проведения централизованной воли пролетариата,
орудием создания такой дисциплины, которую большевики сумели
создать в Красной Армии. Именно так говорил Владимир Ильич
год назад, обращаясь к делегатам IV конференции губернских
чрезвычайных комиссий с речью (было это 6 февраля 1920 года)1.
Из Харькова основной состав комиссии во главе с наркомом от-
правился поездом в Александровск, а работники ЦУЖЕЛа в Ека-
теринослав. Харьковские газеты, сообщая о работе «Комиссии
Дзержинского», писали, что с этих пунктов — Александровского
водного участка нижнего Днепра и Екатерининской железной доро-
ги— начинается сверхнапряженнейшая работа по капитальному
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 40. С. 120.
54
переустройству путей сообщения Украинской Советской Республи-
ки. В морские порты для обследования технико-экономического со-
стояния их выехали группы ЦЕМОРа; специалисты ВМС по транс-
портному флоту и судоподъему из комиссии В. И. Зофа направи-
лись в Севастополь, оттуда — в Херсон, Николаев и Одессу.
Поезд ндркома шел через Лозовую, Синельникове и дальше на
юг. На всем пути встречались разрушенные полустанки, обгорев-
шие станционные здания, кое-как починенные мосты. По обочинам
грудились вагонная щепа и железный лом, разбитые повозки и ис-
кареженные лафеты орудий, к сельским церквам подступали клад-
бища еще неухоженных солдатских могил.
Все вокруг говорило о пронесшейся здесь осенью последней
военной буре.
...Рассвет встретили на приднепровских перегонах. Запорожская
степь опахивала лицо теплом и речным туманом, но дым от ночных
палов напоминал о продолжавшейся борьбе: бесчинствовали еще
в степях банды, мешая становлению мирной жизни.
Дни с 28 на 31 мая прошли в обследовании членами комиссии
крупнейшей на Днепре Александровской головной пристани, депо
и мастерских станции Александровск, эксплуатационных и ремонт-
ных служб Екатерининской (ныне Днепропетровская) железной
дороги, пристаней, судоремонтной и судостроительной базы ниж-
него течения Южного Буга и Днепра.
Побывав 29 мая в Екатеринославе и проведя там итоговое сове-
щание в управлении Екатерининской железной дороги, нарком и
его сотрудники прибыли в Николаев, разместившись на пришедшем
из Одессы колесном пароходе «Нестор-летописец».
При осмотре порта и крупнейших в Европе верфей Ф. Э. Дзер-
жинский поднимался на ремонтирующиеся грузовые пароходы
«Курск» и «Игнатий Сергеев». Ремонт вели рабочие заводов «На-
валь» и «Руссуд». В беседах с корабелами и портовиками нарком
интересовался их жизнью и производственными нуждами, выяснял
возможности расширения фронта восстановительных работ, уско-
рения ввода в эксплуатацию судов дальнего плавания, постройки
новых судов. Пока, начиная с апреля, через порт шел незначи-
тельный грузопоток, в основном из Донбасса и Криворожья. Пере-
валка грузов производилась вручную. Единственный механичес-
кий перегружатель руды и портовая электростанция были разру-
шены. Доковое хозяйство, речная пристань, подходы к причалам,
рельсовый путь — все нуждалось в расчистке и ремонте.
Начальник и комиссар Николаевского порта Г. В. Баглай, позд-
нее известный советский капитан дальнего плавания, отмечал, что
«народный комиссар не просто требовал от нас ускорения восстано-
вительных работ в порту и на кораблях, он требовал и здесь же
55
помогал решить трудный вопрос с металлом, с доставкой в порт не-
обходимых для работы материалов». Возглавлявший в то время
водный транспорт Южного Буга и нижнего Днепра И. П. Яворский,
вспоминая о пребывании Ф. Э. Дзержинского в Николаеве и Херсо-
не, рассказывал: «Он тут же на месте оказывал помощь и давал
указания, как устранить обнаруженные недостатки. Все мы видели,
как вдумчиво и детально т. Дзержинский вникал в работу водного
транспорта, с каким большим рвением изучал новую для него от-
расль работы, прислушивался к советам. Был он добрым, отзывчи-
вым и заботливым товарищем».
Важной задачей нарком считал создание на Черном море и
в Днепровско-Бугском бассейне нефтеналивного флота, который бы
обеспечил транспортировку морем и по рекам, кроме наливных гру-
зов, имеющейся в большом запасе крымской и одесской соли. Из-
вестно, что В. И. Ленин, Совет Труда и Обороны уделяли большое
внимание морским нефтеперевозкам, а также добыче и развозке
водным путем соли, которой в Крыму и в одесских лиманах было
не менее, чем в Баскунчаке.
Нарком дал высокую оценку работе судоремонтников и порто-
виков, многим из них объявил благодарность. Его глубоко взволно-
вали самоотверженность и энтузиазм людей. Не имея необходимого
инструмента, они вручную обивали корпуса судов и заделывали
пробоины, снимали ржавчину с уцелевших при потоплении меха-
низмов, собирали судовые машины, дробили и укладывали камни
в причальные проломы, забивали сваи, сгружали руду и уголь.
Итоги обследования и предложения комиссии по вопросам экс-
плуатационной готовности морского порта, судоремонта, развития
портового и докового хозяйства были рассмотрены и одобрены на
совещании в губкоме партии с участием руководителей советских и
хозяйственных организаций, а также с активом водников.
Ф. Э. Дзержинский поддержал предложение о выделении работ
на восстановлении глубоководных причалов, ремонте судов и судо-
строении в ударный участок и расширении фронта этих работ. На
месте совместно с комиссией Совнархоза Украины решили вопрос
о срочном металлообеспечении морского порта и судоверфей. В пе-
речень основных ремонтно-восстановительных работ в морском и
речном портах и по расширению базы судоремонта и судостроения,
разработанный комиссией с участием местных работников, вошел
пункт о переоборудовании так называемых элпидифоров — мелко-
сидящих транспортных морских судов. Это была горячо одобрен-
ная Дзержинским инициатива группы николаевских инженеров-су-
достроителей, предложивших приспособить для нефтеналива и со-
леперевозок небольшие самоходные баржи емкостью 70—90 тонн,
которые прежде использовались для доставки бочковых и сыпучих
56
грузов. По расчетам судостроителей уже к августу такие суда мог-
ли бы образовать на Черном море флотилию грузовместимостью
более 500 тысяч пудов.
В конце дня 30 мая Феликс Эдмундович приехал в Николаев-
скую губЧК. Здесь закончила работу специальная пограничная ко-
миссия во главе с А. Артузовым и Е. Евдокимовым. Комиссия до-
ложила подготовленные ею совместно с председателями пригранич-
ных губернских ЧК предложения. Основной их смысл сводился
к усилению взаимодействия между пограничниками, подразделе-
ниями Красной Армии и частями Военно-Морских Сил, что имело
первостепенное значение для охраны государственной границы. Во-
прос этот предстояло детально рассмотреть и коллегии ВУЧК
в Одессе. В. Манцев и Е. Евдокимов проинформировали Дзержин-
ского о разработанном вместе с председателем Одесской губЧК
М. Дейчем плане ликвидации раскрытого на юго-западе республи-
ки антисоветского заговора. Нити заговора и связи подпольщиков
с заграницей оказались в руках одесских чекистов благодаря высо-
кой бдительности советских людей и содействию со стороны пат-
риотов-интернационалистов из болгарского города Варны.
Монархические элементы, блокируясь с буржуазными национа-
листами и уголовными бандами, по директивам из-за границы гото-
вились поднять восстание в Одессе и в других городах Украины,
чтобы подготовить тем самым почву для нового нападения сил
международного империализма. По данным нашей разведки, Вран-
гель формировал за рубежом из остатков своих регулярных частей
ударные группы, снаряжая их для переброски через границу. Пет-
люра создал на Правобережье так называемый «центральный пов-
станком» и готовился с началом хлебоуборки и продовольственной
кампании дать сигнал о «выступлении по всей Украине».
«Достоверные известия о подготовке целого ряда набегов име-
лись в нашем распоряжении,— отмечал позже М. В. Фрунзе в бе-
седе с корреспондентом РАТАУ,— мы знали также, что все это де-
лается под покровительством и при помощи наших соседей с за-
пада».
«Центр» заговорщиков находился в Одессе, вооруженные его
ответвления — в Елисаветграде, Николаеве и Кривом Роге. Орга-
низацию возглавляли петлюровский полковник и врангелевский
агент Евстафьев, полковник царской гвардии Мамаев и правый
эсер Дубовицкий. В их распоряжении, помимо подпольных боевых
«пятерок» и «десяток», находились уголовные банды с базой в ка-
такомбах пригорода Одессы и шайки атаманов Заболотного, Ко-
шевого и Лыхо, которые оперировали в смежных уездах Одесской,
Николаевской и Подольской губерний и имели связь с Петлюрой и
белополяками, получая от них оружие и материальную поддержку.
57
ЧК держала под наблюдением подпольную организацию в Одес-
се, контролировала поддерживавшуюся морем связь Евстафьева со
штаб-квартирой Врангеля на Балканах. Курьеры пользовались
услугами контрабандистов, эмиссары с Балкан приходили, достав-
ляя инструкции и оружие, на иностранных судах под видом членов
судовых команд и возвращающихся на родину бывших солдат бе-
лой армии. В докладе Врангелю, содержание которого стало из-
вестно ЧК, Евстафьев доносил о намерении начать выступление
в ночь на 1 июня захватом Одесского губкома и губернской ЧК„
обещая в течение пяти часов овладеть городом и продержаться
до подхода отрядов Заболотного и Кошевого, конницы Петлюры
из-за Днестра и ударных сил самого барона «с кораблями союз-
ников». Через своих людей, которым удалось проникнуть в штаб
заговорщиков, ЧК добилась отсрочки выступления, пока не будет
получено согласие «верховного главнокомандующего».
Ознакомившись с представленными материалами, Дзержинский
сказал, что необходимо все самым тщательным образом проверить
на предмет исключения возможной дезинформации со стороны про-
тивника.
— Нет, Феликс Эдмундович,—возразил председатель Одесской
ЧК,—это исключается. Планы и расстановка сил подполья в глав-
ных пунктах заговора нам известны, нашим людям там верят. Но
все же меры на случай неожиданностей предусмотрены и прово-
дятся...
По просьбе Дзержинского его ознакомили с этими мерами,
В Одессе из коммунистов и комсомольцев сформирована особая
часть для охраны важных учреждений и морского порта. В помощь
ЧК губком выделил группу ответственных партийных работников.
В городе создана временная чрезвычайная военная комендатура,
с 1 июня вводится ограниченный комендантский час. Уполномочен-
ным ВЧК на Правобережье в зоне готовящегося заговора приведе-
ны в боевую готовность все чрезкомы, соответственно скорректиро-
ваны планы местных военных совещаний по борьбе с бандитизмом.
Действия ВУЧК и ее местных органов и представленные планы
операций Ф. Э. Дзержинский в целом добрил. Однако, сказал он,
оттягивать ликвидацию белогвардейских и петлюровских подполь-
ных штабов и объединившихся с ними банд нецелесообразно, боль-
ше того — недопустимо. Одесская губЧК, как головная в этом кон-
кретном деле, получила задание закончить разработку плана опера-
ции к приезду комиссии в Одессу.
Из Николаева Ф. Э. Дзержинский отправил 30 мая две
телеграммы. Одна была подробным докладом В. И. Ленину в ответ
на его депешу от 27 мая с просьбой обратить «усиленное внимание»
на борьбу с мешочничеством, которое грозит разрушить начатую и
58
дающую уже хорошие результаты заготовку хлеба для голодающих
центров Республики», и сообщить, «принимаются ли экстренные
меры, каковые именно меры и каковы их результаты» *. Получив
депешу в пути за Харьковом, Дзержинский тогда же сообщил в
Москву, в ВЧК и НКВД, о решениях, принятых совместно с Фрунзе
в Харькове 26—27 мая и затем в Екатеринославе. Теперь, после
ознакомления с обстановкой в Николаевской губернии, где особен-
но донимали спекулянты (в этой связи губерния была упомянута
с трибуны X Всероссийской партконференции), и после обсуждения
с руководителями украинских ЧК Феликс Эдмундович докладывал
о дополнительно принятых мерах к защите дорог от всеразъеда-
ющего мешочничества, которое, как саранча, накатывалось на юж-
ные губернии. В частности, на транспорте вводилась суровая ответ-
ственность должностных лиц за бездействие или потворство мешоч-
никам, грозившим сорвать успешно начатую заготовку хлеба.
К борьбе со спекуляцией хлебом и с хищениями продовольственных
грузов на транспорте привлекались все органы ВЧК. «Надо,— пи-
сал Феликс Эдмундович своему заместителю в ВЧК И. С. Уншлих-
ту после получения ленинской телеграммы,— положить предел
хищениям на железных дорогах, а здесь, на Украине, и мешочниче-
ству. Оно убивает всю продовольственную кампанию. Мы решили
здесь повести беспощадную борьбу».
Вторая телеграмма за подписями наркомпути и представителя
Цектрана была адресована руководителям всех транспортных ор-
ганов и профсоюзных организаций и требовала от них немедленно
принять меры по улучшению продовольственного снабжения ра-
ботников транспорта.
Одновременно Дзержинский направил записку Укрсовтрударм
и телеграммы в некоторые правительственные учреждения Москвы,
где просил содействовать поступлению на Украину мануфактуры
и других промышленных изделий как товарообменного и поощри-
тельного фонда в делах, связанных с хлебом. Ответом на это яви-
лась телефонограмма В. И. Ленина в ВЧК, НКПС и Наркомпрод
от 31 мая, обязывающая указанные ведомства установить «самый
строжайший надзор за быстрейшим продвижением мануфактуры
из Москвы в Харьков на Украину для товарообмена» *.
Ранним утром 31 мая комиссия НКПС прибыла в Херсон. В на-
чальный период торговли молодой Республики Советов с заграни-
цей Херсонский порт являлся одним из важнейших на юге транзит-
1 Ленин В. И. Телеграмма Ф. Э. Дзержинскому, 27 мая 1921 г. //Поли. собр.
соч. Т. 52. С. 218.
2 Ленин В. И. Телефонограмма И. С. Уншлихту, В. В. Фомину, Н. П. Брю-
ханову, 31 мая 1921 г. //Поли. собр. соч. Т. 52. С. 232.
59
но-тр экспортных пунктов для экспорта сырья и сельскохозяйствен-
ной продукции.
Здесь были приняты важные решения, направленные на укреп-
ление материально-технической базы Херсонского водного района
и обеспечение планомерных внутренних и внешних грузоперевозок.
В обсуждении этих мер участвовали представители губернских и
уездных организаций, военного командования, Черномортрана —
объединенного Черноморского водного транспорта с центром в Одес-
се. Речь шла о восстановлении речного пути на всем нижнем тече-
нии Днепра, ускоренном вводе в эксплуатацию судов технического
и транспортного флота, передаче водному транспорту завода речно-
го судостроения, находившегося в ведении Совнархоза УССР, и
некоторых технических судов из ВМС. Бригады на судоремонте и
дноуглубительных работах было решено пополнить квалифициро-
ванными рабочими с предприятий города и усилить временными
нарядами специалистов из частей Черноморского военного флота.
В составе рабочего пополнения уездный комитет партии направил
на водный транспорт значительное число коммунистов — до этого
в порту работало всего восемь членов партии. Дзержинский считал
необходимым всячески поднимать роль партийных организаций
в деле восстановления транспорта. Особая военно-продовольствен?
ная комиссия губернии, по договоренности наркомпути с военными
властями, выделила специальный фонд для снабжения продуктами
питания землечерпальных команд, работа которых протекала
в очень тяжелых условиях.
Все принятые решения подтвердило состоявшееся 31 мая под
председательством Ф. Э. Дзержинского межведомственное совеща-
ние, в котором участвовали представители руководящих партийных,
советских, хозяйственных, профсоюзных органов Николаевской гу-
бернии и Херсонского уезда, Черномортрана, военного и военно-
морского ведомства и ЧК. Совещание утвердило в виде «протокола
№7» конкретную программу и технический план-задание из 15 пунк-
тов, подготовленные рабочей группой комиссии Наркомпути и на-
правленные на обеспечение открытия регулярного судоходства по
нижнему Днепру и на морских линиях уже в навигацию 1921 года.
Под намеченный план выделялись определенные минимально необ-
ходимые материально-производственные и продовольственные фон-
ды. Все технические участки укреплялись рабочими и инженерными
кадрами. В Херсоне организовывались Главные судоремонтные
мастерские для речных и морских судов. Именно с реализации это-
го плана в низовьях Днепра и Южного Буга началось создание
мощной судостроительной и судоремонтной базы советского мор-
ского и речного флота.
Ф. Э. Дзержинский утвердил разработанные комиссией меры
60
организационного характера. Главной из них было создание на ба-
зе Николаевского и Херсонского воднотранспортных районов Днеп-
ровско-Бугского линейного отдела с подчинением Черномортрану.
Отдел охватывал границы нижнего течения Днепра и Южного
Буга, порты Херсон и Николаев. Александровский участок укруп-
нялся за счет верхнего района в границах своей губернии и выде-
лялся в непосредственное подчинение Южному округу путей сооб-
щения.
Так по инициативе Дзержинского было положено начало линей-
ной организации управления водным транспортом, соответству-
ющей границам административных районов (губерний). Новый
принцип организации управления отвечал общей установке на со-
гласованную работу транспорта со всем народным хозяйством и
содействие развитию экономики на местах. Ф. Э. Дзержинский вы-
ступал за предоставление железным дорогам и управлениям вод-
ного транспорта большей самостоятельности и прав в хозяйствен-
ной деятельности и во взаимоотношениях с местными органами
власти при строгой централизации управления. «Как народный ко-
миссар путей сообщения,— говорил Феликс Эдмундович на совеща-
нии в Херсоне,— я должен заявить, что транспорт был слишком
оторван от мест, был слишком обособлен и это вызывало много не-
правильных взаимоотношений. Сейчас в НКПС другое направление:
должна быть полная согласованность и связь с местной властью».
При этом Дзержинский предостерегал от местнических тенденций
в подходе к транспортным и общеэкономическим проблемам.
В партийных органах Николаева и Херсона с участием
Ф. Э. Дзержинского были рассмотрены положение в сельском хо-
зяйстве, подготовка к продовольственной кампании. Губком и уезд-
ные комитеты партии готовились организованно провести сбор
продналога и закупки хлеба в порядке товарообмена, без потерь
подвезти зерно к ссыпным пунктам, создать семенной фонд для
будущих увеличенных запашек. Были намечены дополнительные
меры борьбы против кулацкого саботажа и спекуляции. Большой
объем перевозок предстояло осуществить железнодорожным и реч-
ным транспортом.
Межведомственным совещанием в Херсоне комиссия Наркомпу-
ти завершила первый этап своей работы— по восстановлению и
отлаживанию транспортного механизма в Приднепровье, результа-
том чего стало оживление в днепровско-бугских портах и на желез-
ных дорогах региона. Ф. Э. Дзержинского и его комиссию ожида-
ло широкое поле еще более напряженной деятельности в главном
пункте поездки — Одессе, крупном центре большого экономическо-
го края, перекрестке важных морских путей Черноморского бассей-
на, служившего выходом на пути океанские.
61
* * *
Из-за плохой обстановки иа фарватере в низовьях реки пароход
«Нестор-летописец» стал «а морскую волну только на рассвете
1 июня. Море было пустынно. За весь переход повстречалось всего
несколько шаланд, возвращавшихся с ночного лова. Ближе к Одес-
се во многих местах стали попадаться, суживая фарватер, торчащие
из воды трубы и мачты, обгорелые остовы корпусов, развороченные
надстройки — все, что осталось от более чем 30 морских судов, по-
топленных белогвардейцами и интервентами при отступлении.
Каменная ограда одесских гаваней — внешний мол и встроен-
ная в него беломраморная башня с известным морякам всего мира
маяком — были повреждены. Осторожно продвигаясь вперед, «Нес-
тор-летописец» в полдень 1 июня ошвартовался в Одесском порту
у стенки Военного мола.
Среди встречающих была группа чекистов и военных, Феликс
Эдмундович обрадовался, увидев двух своих старых знакомых
П. Е. Дыбенко и С. П. Урицкого. Они три дня тому назад приехали
в Одессу, первый — на должность начальника западного сектора
обороны Черного моря, второй — начальника Одесского укреплен-
ного района морской обороны. В годы гражданской войны П. Е. Ды-
бенко был председателем Центробалта, затем командовал первыми
рабоче-крестьянскими отрядами и красными дивизиями. С. П. Уриц-
кий, один из организаторов комсомола в Одессе, в гражданскую
войну руководил оперативными отделами штабов прославленных
дивизий и армий, после войны стал ответственным работником
Главного штаба РККА. Назначение в Одессу, на участок незатуха-
ющей борьбы против происков внешней и внутренней контрреволю-
ции, оба восприняли как ответственное задание партии, проявляв-
шей постоянную заботу об укреплении безопасности юго-западных
рубежей страны.
Разгвор шел о положении в сельском хозяйстве, о закончившей-
ся в Москве X Всероссийской конференции РКП (б), созванной по
предложению В. И. Ленина специально по практическим вопросам
проведения в жизнь новой экономической политики.
Общую озабоченность и тревогу вызывал неурожай. С востока
тянуло мертвящим суховеем. Фронт засухи продолжал расширять-
ся, охватывая все новые районы страны: На Украине начинали вы-
горать поля в Екатеринославской и Одесской губерниях. ВЦИК
поставил перед руководством Одесской губернии задачу ускорить
выполнение продразверстки. Была получена телеграмма В. И. Ле-
нина о незамедлительной погрузке и отправке 60 тысяч пудов хле-
ба в пролетарские центры, где сложилось крайне тяжелое поло-
жение с продуктами питания.
62
В Одессе тоже с продовольствием было очень непросто. В мае
рабочие получали по полфунта хлеба на взрослого едока. Но зада-
ние Всероссийского ЦИК и Владимира Ильича Ленина трудящие-
ся города восприняли как руководство к действию. На предприя-
тиях состоялись собрания и митинги. Их участники принимали
резолюции: поделиться всем, чем возможно, с петроградскими и
московскими рабочими. Коллектив Главных железнодорожных мас-
терских постановил открыть дополнительный участок ремонта ва-
гонов под хлебные грузы. Проходившая 30 мая сессия Одесского
Совета единогласно вынесла решение: «Задание ВЦЙК и дополни-
тельное задание лично т. Ленина выполнить в сжатые сроки».
В Одессе комиссии НКПС предстояло работать четыре дня. За
это время необходимо было решить неотложные задачи возрожде-
ния торгового порта, коммерческого флота, развития Одесского
узла железных дорог.
Сразу же по прибытии комиссия разделилась. Путейцы в сопро-
вождении руководителей Одесского отдела Юго-Западных желез-
ных дорог направились на станцию Одесса-Порт. А нарком с пред-
ставителями Цемора и Черномортрана на буксирном катере начали
обход порта. Были осмотрены все четыре коммерческие гавани,
причалы и другие портовые сооружения, судоремонтные мастерские
и судостроительные верфи. Пояснения давали управляющий и ко-
миссар порта Иван Липоман и Михаил Владимиров, руководители
Черномортрана — начальник и комиссар Н. А. Иванов и начальник
политотдела Ф. С. Богуш.
Перед войной Одесский порт принимал и грузил на суда в сред-
нем шестьсот вагонов, а в периоды наибольшего напряжения — до
тысячи вагонов в сутки. Ныне же грузопоток на внутренних линиях
значительно уменьшился и осуществлялся главным образом между
Одессой и близлежащими портами. Ввоз из-за границы, начавший-
ся в марте, за первые два месяца составил всего 1000 пудов камен-
ного угля, 507 пудов огородных семян и разных мелких товаров,
52 тысячи аршин мануфактуры. Однако уже ожидали суда с углем,
оборудованием и потребительскими товарами из портов Велико-
британии.
От довоенного Черноморского торгового флота осталось всего
29 ограниченно годных паровых судов общей грузоподъемностью
16,5 тысячи тонн. Одни из них ремонтировались в доках, другие
ожидали ремонта. Только 10 судов находились в рабочем состоя-
нии, но без топлива и при неукомплектованных экипажах. Людей
не хватало везде, на всех участках восстановления. Но особенно
остро ощущалось это на флоте вследствие военных мобилизаций,
а также того, что при отступлении белогвардейцы и интервенты все
захваченное в портах имущество вывозили морем, насильно застав-
63
ляя команды судов идти в Крым, а затем — за границу, в порты
стран Антанты. В Черномортране с его 14 портами, флотом, заво-
дами и агентствами число работающих составляло 4 347 человек.
В плавании числился 51 моряк, включая и 20 членов команды
«Нестора-летописца».
— Ну что же,— сказал Феликс Эдмундович,— пятьдесят один
моряк в плавании — это уже ячейка советского торгового флота
на Черном море. Есть, следовательно, с кем начинать строить боль-
шой флот, а когда за постройку возьмемся по-настоящему, то и за
людьми дело не станет,— будет кому корабли делать и водить...
По всему фронту подготовки портов и флота к обеспечению рас-
тущего обмена перевозок члены комиссии НКПС наблюдали само-
отверженную работу водников. Производственные коллективы тру-
дились сплоченно, с высоким сознанием пролетарского долга. При-
мер показывали коммунисты. В портах работали 270 членов пар-
тии, объединенных в 21 партячейку. Феликс Эдмундович интересо-
вался расстановкой коммунистов на производственных участках,
просил комиссара порта и политотдел Черномортрана уделять это-
му вопросу постоянное внимание, укреплять производственное яд-
ро партийных ячеек и их влияние среди водников. Расширение и
укрепление связей с массами, подчеркнул он, является главной за-
дачей политических органов.
Во время осмотра гаваней с берега доложили о том, что в два-
дцати милях от порта сел на мель американский углевоз «Камилла
Джилберт», шедший под норвежским флагом. В его трюмах было
500 тысяч пудов каменного угля — из закупленных Внешторгом
в Англии 18,5 миллиона пудов. К месту аварии вышли на двух
имевшихся в распоряжении порта буксирах представители Главной
морской инспекции и руководитель Транспортного отдела ВЧК
Г. И. Благонравов (в дни штурма Зимнего он был революционным
комендантом Петропавловской крепости). В. И. Зоф и П. Е. Дыбен-
ко распорядились в случае необходимости подготовить аварийно-
спасательные средства ВМС.
Группа наркома, соединившись на берегу с путейцами, продол-
жала осматривать порт на пути от станции Одесса-Порт к Военно-
му молу, возле которого стоял пароход-штаб «Нестор-летописец».
Ремонтно-восстановительные бригады возвращали к жизни прича-
лы и пакгаузы, расчищали железнодорожную колею. Убирались
груды спутанной колючей проволоки — с ее помощью интервенты
и белые разделяли порт на «зоны владения». Рабочие станции ру-
били колючие мотки на мелкие части — заготавливали крепления
для дорожных снеговых щитов. Феликс Эдмундович взял этот спо-
соб на заметку, чтобы указать на него на широком железнодорож-
ном совещании 3 июня, а затем специальным распоряжением обра-
64
тить внимание НКПС и Южного округа путей сообщения «на при-
мененный в Одессе способ изготовления снеговых щитов с употреб-
лением вместо гвоздей старой проволоки». Ведь железа в стране
производилось тогда невероятно мало: менее 10 фунтов на душу
населения. Гвозди на трудовом фронте имели такое же значение,
как оружие и боеприпасы на фронте, когда красноармейцы считали
каждый снаряд, каждый патрон, стремясь поразить ими цель.
Пассажирские причалы порта были безлюдны. Но возле не пол-
ностью еще отстроенного вокзала наблюдалось движение и слы-
шался шум голосов. Дзержинский и его спутники знали, что это
вернулась из-за Проливов очередная партия бывших врангелев-
цев — преимущественно трудовые кубанские и донские казаки. Не-
давние враги, осознавшие свое заблуждение, теперь, выступая на
митингах, говорили о том, как горек хлеб изгнания и круты чужие
лестницы, благодарили Советскую власть за великодушное проще-
ние, клялись честным трудом искупить свою вину перед Россией.
Возвращение бывших солдат-белогвардейцев свидетельствовало
о начавшемся разложении белой эмиграции и, по замечанию
В. И. Ленина, разряжало кулак, который собирали против Совет-
ской Республики Врангель и другие белогвардейские генералы не-
подалеку от ее границ1. В 1921 году через Одесский порт верну-
лось на родину 17 тысяч бывших солдат белой армии.
Разведки Запада и белоэмигрантские центры пытались внедрить
в число тех, кто возвращался на родину, своих агентов, перепра-
вить партии оружия и взрывчатых материалов. Но в большинстве
случаев это им не удавалось. Возвращавшиеся сами помогали со-
ветским пограничникам и чекистам пресекать попытки врагов.
С решительным протестом против действий Запада выступил в мае
Наркоминдел УССР в ноте державам Антанты и в обращении
к Международному бюро Красного Креста. По указанию Дзержин-
ского Особый отдел ВУЧК и Одесская губЧК готовили на 2 июня
к заседанию коллегии подробный доклад и предложения по этому
вопросу.
В штабе Ф. Э. Дзержинского ожидало донесение из погранич-
ного поста, в зоне которого потерпел аварию углевоз. Погранични-
ки сообщали о подходе посланных буксиров, об отсутствии на суд-
не существенных повреждений и предположительном выводе его на
фарватер к концу следующего дня. Внешторг со своей стороны из-
вещал о выходе из Босфора в Черное море назначением в Одессу
английского парохода «Мад-оф-Делос» с грузом технического обо-
рудования и большой партией различных хозяйственных товаров.
В телеграмме перечислялось до десятка судов, которые заканчива-
1 См.: Серебровский А. Ленин на хозяйственном фронте. Сб. М., 1934. С. 70.
3 65
ли погрузку в иностранных портах и готовились к рейсам на Одес-
су, Херсон, Николаев и Новороссийск.
После обследования порта Ф. Э. Дзержинский провел неболь-
шое совещание с В. И. Зофом, П. Е. Дыбенко и С. П. Урицким по
поводу назначенной на 2 июня выездной коллегии ВУЧК. Услови-
лись до заседания коллегии побывать на пограничных постах и
в пунктах береговой обороны. Обсудили переданное из Харькова
сообщение об утверждении Совнаркомом УССР 31 мая Положения
об охране и обороне железнодорожных и водных путей сообщения
на Украине, разработанного с участием ВУЧК и ЮОПС. Согласно
новому положению, железнодорожные войска и железнодорожная
милиция в республике передавались в состав войск ВЧК.
Затем Дзержинский направился в Одесскую губЧК. Прошел год
со времени его предыдущего пребывания в Одессе. За это время ее
положение как форпоста на крайнем юго-западе Советской Рес-
публики упрочилось. Но годы военных испытаний тяжело отрази-
лись на жизни города. Последствия хозяйничанья интервентов и бе-
логвардейцев, причинивших большие разрушения промышленности,
транспорту и городскому хозяйству, устранялись медленно. Сохра-
нившиеся предприятия выпускали 18—19 процентов довоенной
промышленной продукции. Огромными были потери производствен-
ного времени из-за перебоев с сырьем, топливом, электроэнергией.
В целом низкой оставалась трудовая дисциплина. Плохо работал
городской транспорт. Особенно тяжело было с водоснабжением,
извечной бедой Одессы. Еще в порту приехавшие читали расписа-
ние — весьма скудное — подачи воды жителям города и предприя-
тиям.
В Одесской ЧК Ф. Э. Дзержинский говорил о задачах ее эко-
номических подразделений в связи с общей обстановкой в регионе.
Прежде всего необходимо, подчеркивал он, более глубоко анализи-
ровать положение в промышленности и на транспорте как с точки
зрения производственных показателей, так и с точки зрения усло-
вий труда и быта рабочих, всемерного улучшения этих условий.
Феликс Эдмундович поручил Экономическому отделу и местной
транспортной ЧК на примере нескольких основных предприятий
разобраться в действительных причинах больших простоев на про-
изводстве и низкой дисциплины труда, в частности — в причинах
слабой явки на работу, наблюдающейся даже в известных своей
пролетарской сплоченностью коллективах. Он рекомендовал глу-
боко ознакомиться не только с условиями работы, но и с тем, как
живут рабочие, каким транспортом пользуются, и т. д. Нужно, кро-
ме того, выяснить, знают ли хозяйственные руководители, где про-
живает основная масса работающих, сколько рабочих переселено
с окраин в городские кварталы, какое время тратят живущие
66
в «слободках» на то, чтобы добраться до места работы. После это-
го подготовить конкретные, глубоко аргументированные предложе-
ния для скорейшего решения проблемы.
Заместители председателя Одесской ЧК П. И. Подзаходников
и И. В. Кравченко (Пахомов), оба члены партии с дореволюцион-
ным стажем и чекисты декабрьского призыва семнадцатого года,
доложили Дзержинскому и присутствовавшим на заседании работ-
никам ВЧК и ВУЧК доработанный план ликвидации белогвардей-
ско-петлюровского заговора, информировали о деятельности контр-
революционного подполья в последнее время.
Согласно данным ЧК, заговорщики интенсивно готовились к вос-
станию. Их активность наблюдалась как в самой Одессе, так и
в полосе железной дороги Одесса — Жмеринка. Заговорщики за-
кончили составление списков ответственных партийных и советских
работников города, подлежащих захвату и уничтожению. В заго-
вор вовлечено несколько лиц из комсостава воинских частей, рас-
положенных на территории Одесской и смежных с ней губерний.
Савинков прислал в Одессу своего агента, который должен был
содействовать подготовке вооруженного выступления против Со-
ветской власти и одновременно создавать подчиненный только Са-
винкову «Черноморский областной Союз защиты родины и свобо-
ды». По заданию Дубовицкого и его «политцентра», представляв-
ших в заговоре петлюровскую «линию», Заболотный пытается объ-
единить мелкие шайки в северных уездах Одесской губернии.
Цель — оттянуть на их подавление войсковые подразделения из
Одессы, а затем в нужный момент соединиться с главными силами
восставших. Эти сведения подтверждались и документами, захва-
ченными при ликвидации банды Кошевого. 31 мая летучий отряд
ЧК и бойцы 153-й бригады перехватили банду на переходе и раз-
громили ее. У убитого в бою атамана нашли явки, шифр связи
с Дубовицким и план движения на соединение с бандой Заболот-
ного. И Дубовицкий, и Заболотный поддерживали контакты с пет-
люровским Центроповстанкомом. В Балтскую уездную ЧК посту-
пили сведения о том, что в мае местные банды получили из-за кор-
дона от штаба Петлюры пулеметы и 10 пудов динамита.
Более того, сельская разведка ЧК сообщала, что в бандах по-
явились отдельные демобилизованные красноармейцы и что глав-
ный мотив ухода их «в лес» — неустроенность деревенской жизни,
плохое обеспечение. Дзержинского это чрезвычайно встревожило.
Сразу же после совещания он отправил в Совнарком Украины те-
леграмму с просьбой срочно оказать помощь демобилизованным
в снабжении и решительно пресекать факты равнодушного отноше-
ния на местах к их нуждам. Правительство республики приняло не-
обходимые меры для решения вопроса.
3'
67
Доклады Подзаходникова и Кравченко (Пахомова), все пред-
ставленные Одесской губЧК материалы не оставляли сомнения
в том, что организаторы заговора всячески форсируют подготовку
восстания в Одессе. В то же время за рубежом Врангель, Савинков,
Петлюра и другие вожаки так называемой «активной части белой
эмиграции» на тайных встречах с представителями генштабов и
военных миссий Англии, Франции, Италии и Польши обсуждали
планы и намечали «последние сроки» нового похода на Советскую
Россию. Они замышляли совершить вооруженный переворот в Пет-
рограде, Северной и Северо-Западной областях, к разгару убороч-
ной страды поднять «всеукраинское народное восстание», частью
которого являлся заговор Евстафьева — Мамаева — Дубовицкого.
На территории Польши и Румынии заканчивалась подготовка к пе-
реброске на Украину 10 тысяч вооруженных «народных повстан-
цев», накопивших под началом Петлюры большой опыт погромов,
грабежей, убийств. Объединенная контрреволюция, вынашивая
планы военных нападений, заговоров и восстаний, немалые надеж-
ды возлагала на голод и разруху. Паралич транспорта представ-
лялся ее воображению свершившимся фактом, а в охватывавшем
Советскую страну голоде врагам революции виделся смертный час
большевиков.
Многое из тайных планов и замыслов врагов, обсуждавшихся на
антибольшевистских совещаниях и конференциях в европейских
столицах, вовремя узнавала молодая советская разведка. Наша
контрразведка в ВЧК поставлена превосходно, говорил Владимир
Ильич Ленин еще в декабре 1920 года1. М. В. Фрунзе в беседе
с корреспондентом РАТАУ отметил, что своевременно предупреж-
денное о грозящей опасности Советское правительство приняло со-
ответствующие предупредительные меры. В ряду таких мер была
и ликвидация контрреволюционного заговора с центрами в Одессе,
Елисаветграде (ныне Кировоград) и еще в нескольких городах
Украины.
План операции был утвержден. Феликс Эдмундович высказался
за то, чтобы приступить к операции в ближайшие 10—15 дней. Он
посоветовал руководителям ЧК по завершении дела публично рас-
сказать трудящимся о заговоре белогвардейцев и петлюровцев,
о целях, которые ставились его главарями и участниками и их по-
кровителями на Западе. Приказ председателя ВЧК, его указания
и советы были точно выполнены чекистами. 11 июня Одесская губ-
ЧК захватила ударную боевую группу «повстанцев» во главе с ге-
нералом Укке, участником эсеровского мятежа в Ярославле летом
1 Ленин В. И. Собрание актива Московской организации РКП (б), 6 дек.
1920 г.: Доклад о концессиях //Поли. собр. соч. Т. 42. С. 62.
68
1918 года, а к 23 июня полностью разгромила подпольные штабы
и главные силы заговорщиков в Одессе. Сообщая об этом, газеты
писали о «полной ликвидации заговорщической сети в целом ряде
городов Украины», о том, что срыв открывающейся торговли с За-
падом и ухудшение экономического положения Советской Респуб-
лики было одной из целей готовившегося восстания в Одессе. Газе-
ты приводили следующее высказывание одного из главарей заго-
вощиков: «Для Европы смута в Одессе, куда начали приходить
иностранные суда, была бы представлена Бурцевым, Савинковым
и другими как нечто крупное, так как этот город является ворота-
ми Советов в Европу... Печать всего мира раздула бы это событие,
и ни один заграничный пароход не пришел бы в советские порты».
Газета «Известия ВЦИК» опубликовала доклад ВЧК о ликвидации
в мае — июне 1921 года ряда антисоветских заговоров. Как свиде-
тельствовали захваченные во время операции документы, причаст-
ными к белогвардейско-петлюровскому заговору на юге оказались
эсеры, меньшевики, сионисты.
А тогда, в начале июня, в продолжавшихся допоздна беседах
Ф. Э. Дзержинского в Одесской губЧК обсуждались вопросы че-
кистской работы, ее организации и методов в условиях новой эко-
номической политики, открытия портов для торговли с заграницей,
усилившейся активности белогвардейской военщины и подрывных
антисоветских центров в полосе границы с Россией. К тому времени
переформированные Врангелем полки численностью не менее 26 ты-
сяч солдат и офицеров при содействии «союзных» держав переме-
щались из Турции, с греческих островов в Болгарию и Югославию
и размещались в ближайших к портам гарнизонах, сохраняя ору-
жие и полную военную организацию. Следуя советам своих зару-
бежных хозяев, в Варне основал разведывательный центр и базу
для связи с монархическим подпольем и шпионской сетью в Крыму
и на юге Украины небезызвестный деятель «белого движения»
Шульгин. В тайных посланиях сообщникам он писал, что хочет при-
близить время, когда белая русская армия в союзе с другими анти-
советскими силами еще раз бросится в бой и уничтожит красных.
На территории Польши, вблизи советской границы, сосредоточи-
лось 18 тысяч петлюровцев и крупные банды Савинкова и Булак-
Балаховича. Все это, отмечал Дзержинский, означает, что для ЧК
война не окончена, впереди много горячих боев, поэтому от нас
требуется знать врага, предугадать и предупреждать его злонаме-
рения.
— А для этого,— говорил Феликс Эдмундович,— нужно внима-
тельно наблюдать за противником, изучать его организацию и при-
емы борьбы с Советской властью здесь, внутри страны, и за рубе-
жом, где укрылись остатки белогвардейщины. Чекист должен по-
69
стоянно и напряженно думать, чтобы суметь проникнуть в планы
и замыслы врага, будь это контрреволюционер-подпольщик, бандит
или разведчик-белоэмигрант. Проникновение — это сердцевина то-
го мастерства и искусства, которыми все в нашей ЧК должны овла-
деть. Но овладеть этим без глубоких и разносторонних знаний не-
возможно. Без пополнения знаний и расширения своего политиче-
ского кругозора чекист отстанет и одеревянеет, а стоя на месте или
наблюдая жизнь из-под козырька своей фуражки,— далеко не уви-
дишь и врага не разглядишь. Противник перед нами бывалый, на
его стороне — опыт, техника, связи в контрреволюционной среде
у нас в стране, ему помогают сильнейшие разведывательные служ-
бы Европы...
По воспоминаниям М. О. Мисошникова, который в то время воз-
главлял отдел по борьбе с бандитизмом Одесской губЧК, Ф. Э. Дзер-
жинский в своих выступлениях изложил основы зарождающегося
оперативно-чекистского искусства, которому никто из них никогда
п нигде не обучался. Оно возникло из революционного сознания
необходимости подавления контрреволюции во всех ее видах и ме-
тодах. ВЧК на деле вырабатывала ту более прочную, надолго ус-
тановившуюся тактику, о которой говорил чекистам В. И. Ленин
и которая на целые десятилетия определяла характер действий
советских органов государственной безопасности по защите роди-
ны социалистической революции.
...Председатель губернской ЧК М. Дейч посмотрел на усталое
бледное лицо Дзержинского и решительно распахнул окно каби-
нета, выходившее в парк к морю.
— Накурили, не продохнешь,— сказал он.— А скоро рассвет...
— И что ж тогда? — спросил Феликс Эдмундович.
— Тогда вам не удастся отдохнуть,— ответил Дейч.— Потому
что рано утром вы выступаете как докладчик в губкоме по вопро-
сам транспорта и промышленности, а в 10 часов — отъезд на гра-
ницу.
— Отдохнуть, говорите...
Отодвинул бумаги, достал папиросу, подошел к распахнутому
окну. Над морем занималась заря.
Закурив, продолжал:
— Отдохнуть, конечно, надо. А как? И я не знаю, и вы все, по
глазам вижу, не знаете. В этом все дело: отдыхать нам еще неког-
да. А к тому же днем я — наркомпути, когда же мне остается пред-
седательствовать в ВЧК, как не ночью?..
Голос Дзержинского звучал строго, а в глазах, вспоминает Ми-
сошников, светились теплые огоньки. Выкурил папиросу, вернулся
к столу, стал дослушивать заинтересовавшее его дело. Старинные
часы на стене отбили три четверти четвертого...
70
2 июня местные газеты вышли с сообщением ЮгукрРОСТА:
«Вчера в Одессу прибыл наркомпути РСФСР и Украины т. Дзер-
жинский, который объезжает порты Черного моря с целью ознаком-
ления с их состоянием. В тот же день т. Дзержинский в сопровож-
дении состоявших при нем представителей НКПС и лиц портовой
администрации совершил осмотр Одесского порта». Такие же лако-
ничные сообщения о пребывании народного комиссара путей сооб-
щения в Одессе появлялись в прессе и в последующие дни: неболь-
шая информация о встречах и беседах с представителями различ-
ных губернских организаций, краткий деловой отчет о совещании
у железнодорожников и в Черномортране, заметка в несколько
строк о решениях, принятых с участием Ф. Э. Дзержинского в губ-
коме и губисполкоме. Несмотря на свой лаконизм, эти материалы
свидетельствовали о невероятной работоспособности наркома, ре-
шавшего огромное количество вопросов и проблем, передавали ат-
мосферу царившего вокруг него делового напряжения. «Тов. Дзер-
жинский,— писала газета одесских железнодорожников,— работая
беспрерывно днем и ночью, проводит прием представителей и це-
лых организаций, участвует в многочисленных совещаниях... Со-
трудники его производят осмотр и знакомятся с техническим со-
стоянием служб и объектов Одесского отдела Юго-Западных желез-
ных дорог и Черноморского водного транспорта, присутствуют на
рабочих собраниях. О своих осмотрах представители НКПС дела-
ют подробные доклады тов. Дзержинскому, который глубоко инте-
ресуется вопросами поднятия транспорта и улучшения условий
труда и быта пролетариата».
Начался второй день работы комиссии НКПС в Одессе. В губ-
коме партии и губисполкоме при ее участии были предварительно
рассмотрены ближайшие задачи и практические меры транспорт-
ного развития Северочерноморья в связи с открытием портов и
морского судоходства. Наркомпути сделал краткое сообщение по
транспорту. Технико-экономические предложения по его развитию
были разработаны и согласованы с губкомом приезжавшими в
Одессу в апреле по заданию Ленина И. Н. Борисовым и группой
технических специалистов ЦЕМОРа. Комиссия НКПС внесла в них
уточнения по каждому объекту и по всем видам восстановительных
и эксплуатационных работ с учетом замечаний, высказанных
В. И. Лениным в беседе с Дзержинским 18 апреля.
На совещании 2 июня обсуждалось также положение в ведущих
отраслях одесской промышленности, которое оставалось крайне не-
благоприятным и продолжало ухудшаться. Было решено провести
в качестве временной меры сокращение числа неполностью загру-
женных предприятий, состоящих на государственном обеспечении,
перебросив рабочую силу на жизненно необходимые заводы и фаб-
71
рики, обеспечив их сырьем, материалами и инвентарем. Одновре-
менно решили заняться изысканием на месте сырьевых и топлив-
ных источников. Губсовнархозу предстояло сократить число своих
предприятий с 74 до 47 с количеством занятых рабочих 8—8,5 тыся-
чи человек. Некоторые незагруженные, а также бездействующие
предприятия передавались железной дороге и водному транспорту,
мелкие было рекомендовано сдавать в аренду.
Принятые по этому общехозяйственному вопросу решения отве-
чали условиям момента. Но, как подчеркивалось в ходе обсуждения
и на что обращал особое внимание Дзержинский, эта мера достига-
ла цели лишь при кропотливой, настойчивой организаторской ра-
боте партийных, хозяйственных, профсоюзных организаций, на-
правленной на повышение производительности труда, снижение
материальных затрат и ликвидацию расхлябанности на произ-
водстве.
После совещания Дзержинский совершил поездку в юго-запад-
ный сектор границы.
Еще 19 января 1921 года В. И. Ленин подписал постановление
Совета Труда и Обороны о создании войск ВЧК. Этот новый особый
вид вооруженных сил сформировался на базе войск внутренней
службы, и на него возлагалась охрана границ, а также железнодо-
рожных станций и пристаней. Особое беспокойство вызывала юго-
западная граница, как сухопутная, так и морская. И на суше, в по-
граничной полосе с Польшей и Румынией, и на море политические
проблемы государственной безопасности тесно переплетались с за-
щитой границы от сильно развившейся здесь контрабанды. Она
разрушала монополию внешней торговли, наносила стране нема-
лый экономический ущерб. Вместе с тем контрабанда создавала на
границе неблагоприятную обстановку для борьбы с иностранным
шпионажем, терроризмом белогвардейщины и политическим банди-
тизмом. Поэтому вопросы усиления охраны границы регулярно
рассматривались в ЦК КП (б) У и в правительстве Украины, об-
суждались в ВЧК и ВУЧК. Сейчас Дзержинский собирался лично
ознакомиться с обстановкой на месте.
— Доклады докладами,— говорил Феликс Эдмундович чекис-
там и командирам, сопровождавшим его в поездке,— а граница —
это всегда живая ткань нашей республики, ее чувствительная обо-
лочка. У нее свой особый пульс, и нам полезно его послушать...
Был у Феликса Эдмундовича к тому же и собственный «погра-
ничный» опыт — десятки нелегальных переходов границы по делам
партии в начале девятисотых годов.
Ближайший пограничный пикет и взаимодействующая с ним
морская батарея береговой обороны находились сразу за Аркадией,
на одной из станций Большого Фонтана, известного своими пляжа-
72
ми и дачами. Пограничники и батарейцы располагались в летних
дачных строениях, утепленных и приспособленных под казармы,
Дзержинский осмотрел помещения, ознакомился с распорядком,
дня, беседовал с бойцами, интересовался их жизнью, нуждами,,
спрашивал, четко ли налажены служба, взаимодействие всех ее
звеньев, привлекается ли к охране границы и побережья местное,
население.
За пикетом шла по самому краю берега, круто обрываясь к мо-
рю, дорога. Так ехали верст двадцать. Затем спустились в широкую
зеленую лощину, миновали село рыбаков и виноградарей Люст?
дорф (сейчас Черноморка) и направились в хутор Ольгино, где на-
ходился опорный пограничный пункт с особым отделением ЧК по
границе. Поблизости от него стоял «морбат» — батарея дальнобой-
ных морских орудий.
В пограничном морском гарнизоне тепло и радушно встретили
гостей, показали боевые службы и огневое хозяйство, провели по
чисто прибранным казармам и прочно сделанным укрытиям. Бесе-
дуя с бойцами и командирами, Ф. Э. Дзержинский особо интересо-
вался тем, что касалось взаимодействия пограничной и морской
службы. Дело это представляло определенную сложность, посколь-
ку в зоне морских портов на границе, наряду с пограничными час-
тями ВЧК, подразделениями береговой обороны и кораблями Воен-
но-Морских Сил, действовали еще и патрули водной милиции, за-
градительные посты Наркомпрода и Наркомвнешторга по борьбе
с контрабандой, полевые части Красной Армии, расположенные
в 15-верстной погранполосе. В связи с этим назрела необходимость
в дополнительных решениях относительно организации погранич-
ной охраны, чтобы добиться практического осуществления взаимо-
связей и согласованных действий всех сил границы и ее ближайше-
го тыла.
Внимание Дзержинского привлекли разбитые на хуторской
окраине, у самого моря, палатки и их шумные обитатели. Это был
летний лагерь Детского городка, над которым шефствовали воины-
пограничники и губернская ЧК. Ребятишки восторженной толпой
окружили председателя самой главной для них — Детской — ко-
миссии ВЦИК. Феликс Эдмундович обрадовался неожиданной
встрече. Он очень любил детей, умел находить с ними контакт, лег-
ко вступал в беседу. Жалко было расставаться с ребятами, но впе-
реди было много дел.
Дальше решили идти морем, на моторной лодке. Она была
единственным моторизованным плавсредством на всем многоверст-
ном участке пограничного поста и находилась в распоряжении ко-
мандира морбата. Через полтора часа вынуждены были пристать
к берегу — из-за сильной встречной волны преждевременно кончи-
73
лось горючее. Находящийся в моторке комморбат Андриан Гонча-
ров (известный в Приднестровье организатор партизанских отря-
дов в 1918—1919 годы, а позднее — активный участник строитель-
ства портов и торгового флота на Черном море), вспоминая этот
эпизод, рассказывал:
— Товарищ Дзержинский никого из нас ни в чем не упрекал,
отнесся к случившемуся с пониманием, а к нашему положению —
с участием. Он тогда крепко нас и пограничников выручил — рас-
порядился выдать нам на общие боевые и хозяйственные нужды
70 пудов бензина. При тогдашней всеобщей бедности это был бес-
ценный дар нам и нашим друзьям-пограничникам...
Пришлось пересесть в машины. Там, где начиналась Днестров-
ская коса, дорога круто поворачивала на север и до Овидиополя
шла вдоль границы берегом Днестровского лимана. В Овидиополе,
старинном селе и центре большого Нижнеднестровского погранич-
ного участка, побывали на пикетах, ознакомились с оперативной
обстановкой. Участок захватывал границу по лиману, устье реки
и часть плавней. Обстановка здесь была крайне неспокойной. На
противоположном берегу западные разведки держали хорошо осна-
щенные плавсредствами нелегальные переправочные пункты, через
которые забрасывали отдельных агентов или целые шпионские
группы. Вот и в конце минувшей недели перед приездом в Одессу
«Комиссии Дзержинского», противник предпринял попытку пере-
править на нашу землю диверсантов, а «на свою сторону» перевести
через границу врангелевского резидента и бывшего белогвардей-
ского генерала. Однако пограничники сорвали их замыслы.
В сводке, составленной Одесской губЧК по обстановке на Днест-
ре, отмечалось: «К пограничной линии с обеих сторон транспорти-
руется белогвардейское и петлюровское охвостье. Стычки с терро-
ристами, диверсантами, разведывательно-боевыми группами и бан-
дами не прекращаются по всей линии Днестра». В состоявшемся
кратком разборе обстановки было обращено внимание на активное
использование в береговой пограничной службе местных участков
Черноморско-Азовской водной милиции, располагавшей на Днестре
катерами, а также на более широкое привлечение к охране грани-
цы населения приднестровских сел.
В Овидиополе объезд границы заканчивался. На обратном пути
сделали остановку в подшефном ЧК совхозе (ныне это земли кол-
хоза имени Дзержинского), беседовали с работниками, интересо-
вались их участием в охране границы. По. возвращении в Одессу
Ф. Э. Дзержинский принял участие в выездном заседании коллегии
ВУЧК. Как сказано в документах Постоянного совещания при Сов-
наркоме УССР, это заседание «проходило совместно с т. Дзержин-
ским, с морским военным ведомством и другими учреждениями,
74
которых касается охрана границы и охрана Черноморского побе-
режья». В заседании участвовали члены коллегии, сотрудники
ВЧК, пограничных ЧК правобережья Днепра и особых отделов
украинских военных округов, руководители районной транспортной
ЧК Юго-Западных железных дорог, Военно-портового контроля,
Черномортрана, а также П. Е. Дыбенко и С. П. Урицкий. В повест-
ке дня стояли вопросы: 1) Об охране юго-западных границ. 2) Об
охране побережья Черного моря. 3) О водной милиции.
Вопросы эти были взаимосвязаны и в совокупности охватывали
весь комплекс проблем охраны сухопутной и морской границы.
Коллегия выработала важные меры в области организационного
устройства, комплектования и обучения пограничных войск, их во-
оружения и технического обеспечения, улучшения материальных
условий и продовольственного снабжения личного состава, усиле-
ния партийно-политической работы в войсках и среди населения.
В принятых решениях исключительное внимание уделялось под-
готовке пограничных кадров — рядового, командного и политиче-
ского состава, укреплению политорганов и особотдельских аппара-
тов. Особому отделу Киевского военного округа, как головному
в охране юго-западной границы по суше и по морю, поручалось
срочно организовать курсы подготовки младших командиров, а под-
ведомственным ВУЧК территориальным и транспортным орга-
нам — провести мобилизацию оперативных работников с целью
усиления чекистской работы на границе. Коллегия постановила
ходатайствовать перед ЦК КП (б) У и Политуправлением РККА
о направлении на юго-западную границу партийных и политических
работников. Отдельным пунктом в постановлении по первому во-
просу записано: «Послать телеграмму ЦК РКП (б) и Особотделу
ВЧК о том, что для постановки охраны границы на должную высо-
ту необходимо пополнение в 500 человек, просить о производстве
мобилизации для этой цели, а т. Дзержинскому поставить данный
вопрос в ЦК РКП (б)». Было намечено также послать на работу
в уездные подразделения Подольской и Одесской губЧК не менее
20 работников из аппарата ВУЧК, рекомендовать создать в этих
губерниях временные особые тройки «по укреплению органов Со-
ветской власти в пограничных уездах».
На морских рубежах обеспечивалась четкая организация вза-
имодействия пограничной охраны и местных чрезвычайных комис-
сий с Военно-Морскими Силами и частями Красной Армии. Для
осуществления практических мер в этой области была образована
Пограничная координационная комиссия — Погрантройка в составе
начальника Западного сектора обороны Черного моря и председа-
телей Одесской и Николаевской ЧК. Вопрос о водной милиции рас-
сматривался и решался в плане более полного использования ее
75
для охраны портов и для борьбы против контрабанды и шпионажа.
Коллегия обратилась к Ф. Э. Дзержинскому с ходатайством о пе-
редаче водной милиции Черного и Азовского морей в распоряжение
ВУЧК. Еще до отъезда из Одессы Феликс Эдмундович подписал
приказ, предписывавший Управлению водной милиции Черномор-
ско-Азовской области перейти в полное подчинение ВУЧК с 4 июня
1921 года. Об этом решении он телеграфно известил Совнарком
Украины. А 5 июня 1921 года в составе НКВД республики была
создана милиция водного и железнодорожного пути.
На рассмотрение Реввоенсовета республики и правительства
Украины коллегия внесла предложения об укреплении материаль-
но-технической базы границы и улучшении условий службы и быта
ее защитников. Отдельно были рассмотрены вопросы организации
оперативной работы в приграничной полосе, имевшей целью сбор
информации о белогвардейских формированиях, их военных при-
готовлениях, о происках разведок противника. В условиях возрас-
тающей активности вражеских спецслужб закордонная работа, или
(по тогдашней терминологии) внешняя контрразведка, являлась
чрезвычайно важным фактором в защите безопасности Советской
Республики, становилась насущной потребностью, делом повседнев-
ных забот ВЧК, ее местных органов и особых отделов границы.
Необходимо, подчеркивалось в решениях коллегии, наладить чет-
кое взаимодействие закордонной разведки и пограничной охраны
с разведывательными подразделениями РККА. Все их усилия дол-
жны быть направлены на то, чтобы перехватить врага на линии
границы, не допустить выхода нарушителя и лазутчика на опера-
тивный простор, не пропустить на советскую территорию воору-
женные банды.
Работа выездной коллегии ВУЧК, участие в ней Ф. Э. Дзержин-
ского стали важной вехой на пути строительства и укрепления со-
ветских границ, развития и совершенствования всего дела погра-
ничной охраны. Выводы коллегии нашли отражение в новом Поло-
жении об охране границ РСФСР, утвержденном ВЦИК Ю июля
1921 года. Положение устанавливало полную ответственность ВЧК
за охрану государственной границы, четко определяло круг дея-
тельности особых отделов по границе и пограничных войск, в обя-
занность которых вменялась охрана границы в военно-политиче-
ском отношении, осуществление контроля за передвижением людей
и грузов и борьба с бандитизмом в пограничной полосе. Полностью
отвечая за положение на границе, войска ВЧК осуществляли ее
охрану в тесном взаимодействии с другими родами войск и заинте-
ресованными ведомствами.
Закончилось заседание коллегии. Но рабочий день Дзержин-
ского продолжался. 2 июня состоялись еще встречи и беседы с пред-
76
ставителями ряда губернских организаций, делегациями общест-
венности, сотрудниками ЧК. Представители губкома информиро-
вали Феликса Эдмундовича о первых итогах проходящих в городе
общерайонных и кустовых партийных собраний, на которых обсуж-
дались материалы X партийной конференции и брошюра В. И. Ле-
нина «О продовольственном налоге». Участники собраний в своих
выступлениях говорили о восстановлении экономики, перспективах
развития промышленности и транспорта, вносили деловые, кон-
кретные предложения. Руководители отдела Наробраза и Детко-
миссии просили, чтобы губернская ЧК оказала им помощь в рабо-
те. Дзержинский сказал, что обязательно поговорит об этом с че-
кистами, поделился впечатлениями от посещения оздоровительного
детского лагеря в Ольгино, высказал ряд замечаний. Сотрудники
отдела управления губисполкома, который являлся местным орга-
ном НКВД и осуществлял наблюдение за правильным толкованием
и исполнением законов, пришли к Дзержинскому за разъяснениями
некоторых вопросов революционной законности. Законность, стро-
гое соблюдение декретов и постановлений центральной власти
в условиях мира и новой экономической политики выдвигались на
первый план во всех звеньях государственного управления.
В порт Феликс Эдмундович уехал, как и накануне, под утро. Все
удивлялись его энергии, работоспособности. «Работоспособность
т. Дзержинского,— отмечал П. И. Подзаходников,— была порази-
тельна. На всех он производил впечатление неистощимого вулкана
энергии». Товарищи Феликса Эдмундовича, сподвижники по рабо-
те в ВЧК и НКПС говорили, что его, как и плавильную печь, невоз-
можно остановить. И действительно, прибыв на пароход, в свою
небольшую, тускло освещенную каюту, Дзержинский брал книгу
с закладкой. Книга была из «серьезной железнодорожной литера-
туры». Заложенные страницы уводили в мир коэффициентов и из-
мерителей, коммерческих скоростей и осе-вагоно-верст, ремонтов
и перевыручек. Регулярные ночные занятия по изучению транс-
портных наук велись со дня прихода его в Наркомат путей сооб-
щения. «Ученичество,— писал старый товарищ Феликса Эдмундо-
вича по партии И. С. Уншлихт,— было самое добросовестное, самое
усидчивое. Он изучает порученные ему области хозяйственной жиз-
ни. Он скоро овладевает новым делом». Дзержинский не раз гово-
рил о том, что нарком дорог должен разбираться не только в об-
щих вопросах транспорта, но и знать экономику, уметь охватить
техническую сущность дела, вникнуть в смежные отрасли народно-
го хозяйства. Эту черту его характера отмечал В. В. Куйбышев.
«Не было отрасли хозяйства и вообще сферы государственной дея-
тельности, — указывал он, — которую бы не знал Дзержинский,
к которой бы он не подходил пытливо».
77
3 июня с утра Ф. Э. Дзержинский побывал в железнодорожном
депо, на товарном и сортировочном пунктах. Затем совещался
с прибывшими из Киева начальником Юго-Западных железных до-
рог Бажановым, их комиссаром Слюсаренко и председателем Дор-
профсожа Чухманенко. Они доложили о состоянии дорог, деятель-
ности профсоюзной организации. Вместе с ними Феликс Эдмундо-
вич проанализировал сообщения членов комиссии, которые занима-
лись обследованием Одесского отдела ЮЗЖД. «С особым внимани-
ем,— сообщала в хронике этого дня газета «Южный транспорт»,—
наркомпуть т. Дзержинский знакомится с положением в Главных
железнодорожных мастерских. Он с удовлетворением заслушал до-
клад начальника и комиссара округа т. Рудого, который по его
поручению совершил продолжительный и детальный осмотр мас-
терских».
К началу года в Одесском отделе Юго-Западных железных до-
рог требовали ремонта 79 процентов паровозов и более 30 процен-
тов вагонов. Большие задачи в связи с этим стояли перед паровозо-
вагоноремонтными мастерскими. Через два года в приветствии
трехтысячному коллективу Одесских железнодорожных мастерских
по случаю 60-летнего юбилея наркомпуть назовет их «первоклас-
сной кузницей возрождаемого транспорта». Но это через два года.
А сейчас ремонт, особенно в локомотивном парке, продвигался тя-
жело и медленно. За месяц мастерские с трудом восстанавливали
одну машину, в мае впервые на линию были выпущены два паро-
воза, в июне планировалось отремонтировать четыре. Сколько же
потребуется при таких темпах времени, чтобы вернуть в строй все
поврежденные машины? Помимо трудностей производственного и
технического характера, мастерские испытывали острую нехватку
квалифицированных рабочих.
Из доклада Рудого и бесед с представителями мастерских нар-
ком узнал, что в мастерских трудится много старых, опытных мас-
теровых, которые высказывают желание обучать молодежь в про-
цессе работы, стать ее учителями. Дзержинский горячо одобрил
предложение ветеранов труда, назвав его пролетарской инициати-
вой, и распорядился освобождать старых кадровых рабочих
(в мастерских насчитывалось 152 мастеровых со стажем от 20 до
30 и более лет) от тяжелых работ, поручать им руководство моло-
дыми, необученными, которых и ставить на их место к станкам.
Днем в Одесском отделе ЮЗЖД состоялось совещание партий-
но-хозяйственного актива, которое обсудило выводы комиссии
НКПС и задачи восстановления и развития железной дороги. В про-
токоле, подписанном Ф. Э. Дзержинским, отмечено, что это было
особое совещание представителей НКПС, ВЧК, Южного округа
путей сообщения, Цектрана, ЮЗЖД» Дорпрофсожа, Политотдела
78
и др. В повестке дня стояло два вопроса: 1). Доклады начальника
отдела инженера А. А. Гарбузова, начальников служб и Главных
мастерских; 2). Организационный вопрос — доклад от Наркомпути
«О проекте новой схемы организации НКПС».
Председательствующий на совещании Дзержинский, открывая
его, указал на важное народнохозяйственное значение Одесского
отдела ЮЗЖД, отметил энергичную деятельность его сорокатысяч-
ного коллектива над задачами восстановления. Все службы отдела,
сказал Феликс Эдмундович, организованы и производят большую
работу, разруха ликвидируется, хотя имеются еще и нерешенные
проблемы. Затем он коротко обрисовал положение в стране, роль
транспорта и задачи транспортного пролетариата, призвал участ-
ников совещания обсудить работу железной дороги и перспективы
ее развития в тесной связи с задачами морского транспорта и хозяй-
ственными потребностями юго-западного экономического района.
Актив глубоко и самокритично обсудил хозяйственную деятель-
ность отдела и техническое состояние основной ремонтно-восстано-
вительной и эксплуатационной базы, наметил мероприятия по улуч-
шению дела, сосредоточив внимание на вопросах организации ра-
боты и борьбы за использование внутренних резервов. А резервы,
указывалось в выводах комиссии, в докладах и выступлениях, есть
немалые. Они заключаются в повышении производительности тру-
да, в уменьшении эксплуатационных затрат, экономии материалов
и топлива, в ликвидации простоев подвижного состава, ремонтной
техники и оборудования из-за серьезных недостатков в организа-
ции труда, низкой трудовой дисциплины. По каждому разделу и
направлению были выработаны и после обсуждения приняты соот-
ветствующие предложения. В частности, инженеры Главных мас-
терских предложили перевести часть локомотивов с угля и дров на
нефтяное топливо, не такое дефицитное и более экономичное, если
его перевозить морем. Нарком это предложение одобрил. В даль-
нейшем оно было реализовано и распространено на другие до-
роги.
На активе поднимались волновавшие всех вопросы жилья, прод-
снабжения, выплаты жалованья, школьного обучения детей желез-
нодорожников. Его участники советовались с народным комиссаром
о том, где взять средства на строительство жилья, из каких источ-
ников погасить или хотя бы уменьшить двухмесячную задолжен-
ность по зарплате, интересовались, можно ли рассчитывать на по-
мощь наркомпути в организации рабочего огородничества, будут ли
воссозданы в системе НКПС общеобразовательные школы, как это
практиковалось ранее, и каково мнение по данной проблеме това-
рища Ленина? На эти и другие вопросы Феликс Эдмундович дал
подробные разъяснения.
79
После актива, как сообщали газеты, Ф. Э. Дзержинский вновь
совещался с представителями различных организаций «по вопросу
об улучшении быта транспортного пролетариата». Среди ряда дру-
гих были приняты решения о постройке рабочего поселка для же-
лезнодорожников и содействии в устройстве пригородного хозяй-
ства и развитии коллективного огородничества.
Доклад комиссара Главпути по второму пункту повестки дня
вызвал на совещании оживленную дискуссию в связи с предложе-
нием комиссии выделить Одесский отдел из Юго-Западных дорог
в самостоятельную дорогу, то есть по новой схеме организации
НКПС — в Линейный отдел со всеми правами железной дороги и
с подчинением непосредственно Южному округу путей сообщения.
Новая схема организации НКПС означала переход железнодо-
рожного и водного транспорта полностью на систему округов, соз-
даваемых в границах административно-экономических районов,
с преобразованием управлений дорог в линейные отделы. Главная
идея новой схемы НКПС, как отмечалось в докладе, состояла
в укреплении связи Наркомата с местами, дорог — с местной эко-
номикой, предоставлении округам и дорогам большей хозяйствен-
ной самостоятельности, сокращении и удешевлении громоздкого
центрального аппарата НКПС. За организационными изменениями
должны были последовать коренные изменения в эксплуатацион-
ной деятельности и в экономике транспорта, что и произошло
в действительности. В соответствии с подписанным В. И. Лениным
декретом от 9 июля вводилась платность услуг. В результате это-
го, а также с переходом на хозрасчет железные дороги республики
должны были отказаться от дотаций из напряженного государ-
ственного бюджета.
Вопрос о выделении Одесского отдела из Юго-Западных желез-
ных дорог имел большое значение для экономики Одессы, для пор-
тов, для экономической жизни всего Причерноморского края. Одна-
ко в вопросе о предполагаемой реорганизации, как и на совещании
в Харькове 26 мая, мнения участников особого совещания разде-
лились. Противники новых форм и порядков в управлении транс-
портом настаивали на том, что еще не настало время для реорга-
низации наркомата, а следовательно, и для реформы в Одессе и что
«ломка» причинит ущерб работе в период напряженных летних и
осенне-зимних перевозок.
Подводя итоги обсуждения организационного вопроса,
Ф. Э. Дзержинский сказал:
— Одесский линейный отдел фактически уже есть, он хозяй-
ственно сложился и функционирует. Так о какой же ломке здесь
говорили те, кто не хочет самостоятельности железным дорогам,
отвергает линию на развязывание хозяйственной инициативы на
80
местах?.. У нас в НКПС нет никаких опасений в отношении
«ломки».
Феликс Эдмундович говорил о том, что в перестройке управле-
ния транспортом НКПС будет твердо следовать принятому новому
курсу. Наша задача, задача центра, подчеркнул он, состоит в том,
чтобы все железные дороги были самостоятельны в своих хозяй-
ственных действиях, это только принесет пользу. Самостоятель-
ность дорог, спаянность их не только с центром, но и с местными
органами Советской власти — губисполкомами, совнархозами и
т. д.— есть важнейший инструмент в укреплении транспорта, в при-
способлении его работы к потребностям народного хозяйства.
Актив единогласно одобрил проект новой схемы организации
НКПС и проводимые транспортные реформы. Вопрос о выделении
Одесского отдела нарком поставил на поименное голосование всех
участников совещания (представители ВЧК и ее органов на дороге
в голосовании не участвовали), против было подано всего три го-
лоса.
В речи при закрытии совещания Ф. Э. Дзержинский обратился
к активу и ко всем труженикам Одесской железной дороги с при-
зывом самоотверженно бороться за полную ликвидацию разрухи,
выполнить задания по ремонту пути и подвижного состава, осу-
ществить выработанные мероприятия по улучшению их эксплуата-
ции, организовать работу на основе жесткой экономии. Вся дея-
тельность коллектива дороги, отмечал он, должна строиться на
основе таких измерителей, которые отражали бы уровень требова-
ний и преимуществ экономики строящегося социализма. Довоенные
показатели и рубежи — это всего лишь отправная точка в ликвида-
ции прямых последствий войны и первая станция на подъеме, за
ними начнется строительство передового транспорта, способного
обеспечить экономическую независимость Советской Республики и
ее безопасность — именно этим и должны измеряться успехи транс-
портного развития. Нарком говорил также об отношении к старым
специалистам, указывал на необходимость смелее привлекать их
к работе, отнестись с полным доверием и вниманием к тем техни-
ческим руководителям, которые честно, самоотверженно трудятся
над возрождением транспорта.
«Наркомпуть т. Дзержинский,—отмечалось в газетном отчете,—
особо остановился на выступлении начальника материально-техни-
ческой службы дороги, который жаловался на бюрократизм. Он
констатировал ненормальность такого положения, когда возникают
трения, препятствующие работе, из-за необходимости по каждому
случаю обращаться в центр». Ф. Э. Дзержинский призвал реши-
тельно бороться с канцелярской волокитой и бюрократизмом, под-
рывающими в корне все начинания в деле восстановления транс-
81
порта. За бумажную отписку, подчеркнул он, прячется и саботаж-
ник, и бюрократ из старого чиновничества, и разгильдяй, все, кому
есть интерес парализовать живое революционное творчество трудя-
щихся. Позднее нарком пути издал специальный приказ о мерах
борьбы с бюрократизмом аппарата НКПС в центре и на местах.
В заключение своего выступления Феликс Эдмундович посове-
товал руководителям и работникам Одесского отдела сразу же, не
ожидая формальных предписаний НКПС, приступать к работе по
принципу самостоятельного Линейного отдела со всеми правами
управления дороги. Приказ НКПС об этом последовал 7 июля.
Новая дорога получила дополнительно 440 верст линии, общая ее
протяженность составила 1 600 верст.
Газета «Южный транспорт» в статье «На новые рельсы», посвя-
щенной итогам железнодорожного совещания, писала: «С вступле-
нием Ф. Э. Дзержинского на пост народного комиссара путей сооб-
щения стали долетать к нам из центра его ободряющие приказы,
предвосхищающие новый пролетарский курс всей железнодорож-
ной политики. С посещением т. Дзержинским Одессы мы имеем
случай воочию убедиться и окончательно в твердости взятого курса.
Все присутствовавшие 3 июня в клубе имени Парижской коммуны,
где проходило железнодорожное совещание, постигли смысл его
ответа сторонникам косности, что намеченные к проведению желез-
нодорожные реформы «нельзя и нет оснований откладывать и что
первой ласточкой в этом грандиозном деле обновления будет выде-
ление Одесского отдела ЮЗЖД в самостоятельную дорогу».
После совещания Ф. Э. Дзержинский снова приехал в губерн-
скую ЧК. Он ознакомился с оперативными сводками по обстановке
в губернии и республике, подписал телеграммы в ВЧК Менжинско-
му и в Совнарком УССР о принятых накануне коллегией ВУЧК
решениях по границе, решил с Экономическим отделом и транс-
портной ЧК ряд вопросов о работе предприятий. Затем провел со-
вещание, посвященное задачам сотрудников губЧК по борьбе с дет-
ской беспризорностью, беседовал с представителями губернской
комиссии по улучшению рабочего быта (после X съезда партии
Дзержинский в течение двух месяцев возглавлял такую комиссию
при Московском комитете партии и президиуме Моссовета).
Сотрудники экономических подразделений ЧК по заданию
Дзержинского проанализировали причины низкой дисциплины на
предприятиях. Как и предполагалось, большая часть прогулов и
опозданий на работу объяснялась неналаженностью транспорта и
неустроенностью быта рабочих. Многие рабочие ведущих произ-
водств и предприятий транспорта продолжали жить на окраинных
слободках, в местах, которые в годы войны подвергались наиболь-
шему разрушению. Транспорт работал плохо, и им приходилось
82
ежедневно затрачивать на дорогу 4—5 часов. В центре же города
все дома сохранились, и многие из них, принадлежавшие бежавшей
буржуазии, пустовали. Районные Советы и общественные органи-
зации города с участием ЧК и милиции выявили около трех тысяч
свободных квартир. В июне в них было переселено с окраин 1 559
рабочих и красноармейских семей. Городской Совет приступил
к восстановлению конки и трамвайных путей, идущих в промыш-
ленные районы города. Энергично приступила к работе комиссия по
улучшению быта рабочих при губкоме КП (б) У, на крупных пред-
приятиях расширялась сеть рабочих столовых, организовывались
продпункты, формировались ударные рабочие отряды по ремонту
водопровода и хлебопекарен.
Городские организации, одесская ЧК прилагали большие уси-
лия для ликвидации беспризорности. Приюты, советские хозяйства
и коммуны, многие пролетарские семьи приняли более четырех ты-
сяч детей из голодающего Поволжья и из Донбасса, восемьсот ре-
бятишек были размещены в летних оздоровительных лагерях у мо-
ря. Но полностью решить проблему не удавалось. В городе находи-
лось более двенадцати тысяч бездомных сирот и полусирот. Полу-
голодные, оборванные, они стайками кружили на базарах, на
вокзальной площади, в парках и скверах. Дети нуждались в сроч-
ной помощи.
Старый большевик Н. Л. Мер, работавший в те годы сотрудни-
ком губернской ЧК, вспоминает о проведенном 3 июня 1921 года
Ф. Э. Дзержинским совещании по борьбе с беспризорностью. Нар-
кому доложили план, разработанный губернскими Чрезвычайной
и Детской комиссиями, а также отделом народного образования,
который возглавлял В. П. Потемкин. Николай Львович Мер также
принимал участие в составлении этого плана.
— Феликс Эдмундович, — рассказывает старый большевик,—
когда приехал в ЧК, то прежде всего ознакомился с нашим планом.
После этого он выступил перед сотрудниками. Феликс Эдмундович
подчеркнул, что забота о детях, ликвидация детской беспризорно-
сти есть такой же фронт и такая же благородная цель, как и борь-
ба с контрреволюцией, как и ликвидация хозяйственной разрухи.
Он призывал всех пойти на помощь детям, чтобы уберечь их от го-
лодной смерти и приобщить к труду, к участию в строительстве
государства. <Чем больше наши ЧК проявят заботы о детях,— го-
ворил товарищ Дзержинский,— тем больше Советская власть при-
обретает в каждой рабочей и крестьянской семье своих сторонни-
ков и защитников, а вместе с тем широкую опору в борьбе с врага-
ми революции». Это — главная мысль январской директивы ВЧК;
разъясняя ее, Феликс Эдмундович требовал, чтобы мы в ЧК доско-
нально знали положение в детских учреждениях города и губер-
83
нии, непосредственно участвовали в организации и контроле детско-
го питания, снабжения, лечения, в трудоустройстве подростков,
в подыскании для детей лучших помещений. Каждый сотрудник ЧК
должен взять на себя конкретное дело: шефство над приютом, пат-
ронирование семьи, взявшей на воспитание беспризорного ребенка,
контроль за работой детской столовой, помощь в ремонте помеще-
ния и так далее. Свое выступление товарищ Дзержинский закончил
словами о том, что почетное дело спасения детей, будущего нашей
революции и будущей опоры коммунистического строя, поручено
ВЧК товарищем Лениным, и мы, чекисты, как всегда, должны ис-
полнить его с деятельной энергией, достойной стражей революции.
Острый разговор состоялся у Дзержинского с членами комиссии
по улучшению рабочего быта и представителями транспортного
профсоюза. Материальное и продовольственное положение работ-
ников водного транспорта оставалось чрезвычайно тяжелым. Вод-
ники получали четвертую долю хлебного пайка и не более 10 про-
центов положенных жиров, по зарплате образовалась огромная
задолженность — более полутораста миллионов рублей. В судоре-
монтных мастерских и на верфях много рабочих мест были на про-
стое. На трудностях спекулировали меньшевистско-эсеровские про-
вокаторы. Они пересчитывали невыплаченную зарплату на рыноч-
ный хлеб и продукты, подбивали людей на забастовки.
— И что же обозначают меньшевистские «пересчеты»? — поин-
тересовался Дзержинский.
Оказалось, что на рынке за эти деньги можно купить около двух
тысяч пудов хлеба. Ни хлеба, ни денег, чтобы погасить долги Чер-
номортрана по зарплате, у Южного округа путей сообщения и
у наркомата не было, не было на это средств и в местных фондах.
Но НКПС располагал керосином, который достался Черномортрану
и железной дороге при разделе старых фронтовых запасов. Южная
деревня испытывала крайнюю нужду в керосине, который стоил
вдвое дороже хлеба. Быстро сделали подсчеты. После этого Феликс
Эдмундович соединился по телефону с губисполкомом и по оконча-
нии разговора написал разрешение выдать из фонда НКПС объ-
единенному кооперативу водников и железнодорожников 3 750 пу-
дов керосина в виде товарообменного фонда для приобретения про-
дуктов. Нарком отметил, что хлеб и другие продукты в обмен на
керосин по твердым ценам транспортная кооперация найдет в се-
лах, которые справляются с государственными поставками, что губ-
исполком обещает свое содействие через Советы и комнезамы.
Субботой 4 июня завершалось четырехдневное пребывание
Ф. Э. Дзержинского и его комиссии в самом крайнем юго-западном
пункте Советской Республики — в морской Одессе. В этот день
итоги работы комиссии НКПС обсудило чрезвычайное собрание
84
работников Черноморского водного транспорта. Для участия в нем
в Одессу приехали делегаты от всех портов, расположенных в ни-
зовьях Днепра и Южного Буга и по морскому побережью от устья
Днестра до Керченского пролива. Совещание проходило под пред-
седательством народного комиссара путей сообщения и, как писали
газеты, было «многолюдным, оживленным и исключительно дело-
вым». Вместе с водниками в собрании участвовали руководящие
работники губкома и губисполкома, хозяйственно-экономических
органов и профсоюзных организаций, представители Одесского от-
дела железной дороги, Внешторга, Военно-морского ведомства и
ЧК.
Во вступительном слове Ф. Э. Дзержинский обратил внимание
собравшихся на особую важность стоящей перед нами задачи: на-
метить кратчайшие пути к превращению южных портов и заново
создаваемого торгового флота в мощную систему, содействующую
ускоренному развитию народного хозяйства. Собрание всесторонне
обсудило проблемы, нужды и предстоящие реформы большого хо-
зяйства Черномортрана. Главное внимание в них было сосредото-
чено на восстановлении грузовых участков и глубоководных прича-
лов в одесских гаванях, ремонте судов и полном укомплектовании
их командами, на вопросах судоподъема, устройства радиосвязи и
навигационной службы, топливоснабжения и организации нефтепе-
ревозок, поставок металла для судостроения, подготовки кадров.
Сразу же после выступлений, в которых затрагивались вопросы
большой практической важности, нарком, не откладывая «на зав-
тра», обращал дело к исполнению или отдавал распоряжение до-
полнительно изучить поднятый вопрос и о результатах доложить
в округ и в наркомат. Назначались конкретные исполнители, опре-
делялись сроки, вопрос брался на контроль, в особо важных случа-
ях контроль устанавливался двойной: наркомпути и председателя
ВЧК. Во время собрания оперативно были решены вопросы о пере-
даче Черномортрану из ведения Совнархоза эллингов и завода
бывшего «Товарищества Беллино-Фендерих», приспособленного для
нужд судостроения, о выделении Одесскому порту для производ-
ства технических и противоминных обследований группы водолазов
из укрепрайона ВМС. На первых порах Черномортрану предостав-
лялось право пользоваться для связи со своими судами возмож-
ностями Военведа, но вместе с тем ему было разрешено начать
подготовку к строительству собственной радиотелеграфной стан-
ции. Ф. Э. Дзержинский поручил Цемору дополнительно изучить
поступившие предложения и подготовить материалы для рассмот-
рения в Совете Труда и Обороны о создании в НКПС единой тех-
нической службы портов и передаче наркомату из Военно-морского
ведомства вместе с судоподъемом всей навигационной службы и
85
спасательных станций. Эти предложения были одобрены Совнарко-
мом УССР и утверждены Советом Труда и Обороны. Летом 1921
года НКПС были переданы все судоподъемные работы на Черном
море. С конца 1923 года их стала осуществлять созданная при ак-
тивном участии Ф. Э. Дзержинского Экспедиция подводных работ
особого назначения (ЭПРОН).
Собрание утвердило развернутую и напряженную программу
восстановления и обновления водных путей сообщения, которые
оживят внутренние артерии страны и свяжут советские гавани
с портами Европы и других континентов. Восстановительные рабо-
ты в морских портах должны проводиться строго по плану, который
исходил из установленных правительством сроков, был увязан
с развитием железных дорог и смежных отраслей народного хозяй-
ства. Устанавливался жесткий график для работ на судоремонте,
было возбуждено ходатайство о переводе их в разряд ударных, что
создавало более благоприятные условия финансирования, металло-
обеспечения и продвольственного снабжения.
Значительно укреплялась материально-техническая база водно-
го транспорта. В принятых решениях предусматривалось «демоби-
лизовать» из Вооруженных Сил новые отряды транспортных судов,
возвратить в подчинение гражданских властей большую часть пор-
товых территорий с пакгаузами в Одессе, Николаеве и Севастопо-
ле, передать Черномортрану ряд вспомогательных промышленных
предприятий для использования, как говорилось в телеграмме
ВСНХ, «в производственных интересах транспорта и для удовле-
творения бытовых нужд транспортников». Были приняты меры
к налаживанию топливоснабжения портов и судоремонтных заво-
дов. В качестве единовременной помощи Черномортран и Одесский
линейный отдел железных дорог получали 80 тысяч пудов угля из
трюмов снятого с мели американского углевоза «Камилла Джил-
берт».
Важнейшей общехозяйственной задачей являлась организация
морских нефтеперевозок. Нефтепродуктами республика располага-
ла в достаточном количестве. Их хватало как для внутреннего рын-
ка, так и для вывоза на рынок внешний, поэтому с открытием
внешней торговли они становились исключительно ценным товаром
на экспорт, для погашения расходов по промышленным и продо-
вольственным закупкам за границей. В мае В. И. Ленин подписал
постановление СТО, обязывавшее Внешторг срочно зафрахтовать
за границей суда для доставки нефти по портам Черного моря.
Перед НКПС же была поставлена задача искать решение пробле-
мы нефтеразвоза внутренними силами. Решили под «малые танке-
ры» передать железные самоходные баржи (в Одессе было 9 таких
барж). Наркомпути поддержал инициативу, и по его требованию
86
перестройка барж в Николаеве, Одессе и других городах осущест-
влялась ускоренными темпами. Благодаря этому уже в ближайшие
недели можно было подручным флотом и кратчайшим путем до-
ставлять нефть из Грозного и Баку портам, железным дорогам,
промышленным предприятиям Украины, Крыма и Приазовья. Чер-
номортран держал вопрос под постоянным контролем. «Согласно
приказанию наркома путей сообщения т. Дзержинского изыскать
меры к скорейшему приспособлению судов типа «элпидифор»
к нефтеналиву»,—говорилось в изданном им приказе. Были утверж-
дены подробный перечень и жесткие сроки переделочных работ
с подключением к ним основных предприятий судоремонта и судо-
строения. В результате уже к середине июля порты бассейна распо-
лагали отрядом нефтеналивных судов общей емкостью более 500
тысяч пудов. Часть перестроенных барж была поставлена на «соля-
ную линию». Работы эти нарком контролировал лично.
В предложениях комиссии НКПС большое внимание уделялось
вопросам быта транспортников. «Совещанием под председатель-
ством т. Дзержинского,— писала газета «Моряк» 7 июня,— рас-
смотрен и предрешен положительно вопрос об улучшении матери-
ального и экономического положения работников Черноморского
водного транспорта и усилении их снабжения и питания, которое
сейчас находится в катастрофическом состоянии». Ф. Э. Дзержин-
ский настоятельно требовал, чтобы командиры и комиссары водно-
го транспорта постоянно занимались вопросами улучшения быта
трудящихся, их жилищных и материальных условий.
Как отмечала местная и республиканская печать, совещание
приняло рабочую программу морского возрождения — основную
часть общего плана работы транспортного пролетариата по выпол-
нению директив X съезда партии, указаний Владимира Ильича
Ленина, выступившего 27 марта на Всероссийском съезде работни-
ков железнодорожных и водных путей с большой речью. «На Чрез-
вычайном собрании водников,— отмечали газеты,— приняты важ-
ные решения, предопределяющие возрождение торгового флота
Черного и Азовского морей и касающиеся ближайших судеб всего
водного транспорта. Общие выводы докладов и выступлений были
горячо поддержаны всеми участниками собрания и т. Ф. Дзержин-
ским, который обещает сделать все возможное для того, чтобы все
требования Черномортрана, его нужды и пожелания его работни-
ков были проведены в жизнь в срочном порядке».
В кратком заключительном выступлении Ф. Э. Дзержинский
говорил о том, что в обследованных комиссией портах и на желез-
ных дорогах есть все необходимое для победы над разрухой. Пер-
воосновой поднятия транспорта являются сохранившиеся кадры
железнодорожного и водного пролетариата, их самоотверженная
87
работа и готовность, невзирая на трудности и лишения, победить
на хозяйственном фронте. Из рабочей массы выделились дельные
командиры и способные организаторы. Вместе со всеми честно тру-
дится на восстановлении транспорта большая группа старых спе-
циалистов, осознающих свою роль не как наемных слуг, вынужден-
ных обстоятельствами работать, а как участников единого творче-
ского процесса в великом деле нашей коммунистической стройки.
Это — главный и бесспорный вывод как комиссии, так и наркома
путей сообщения.
Люди охвачены трудовым порывом, и это — решающее условие
подъема транспорта. Однако, подчеркнул нарком, нельзя забывать
о трудностях, для преодоления которых недостаточно одного ге-
роического порыва. Здесь требуется высокая активность партий-
ных, хозяйственных и профсоюзных организаций, организаторское
умение командиров и политработников, квалифицированное испол-
нение порученного дела каждым членом трудовой ячейки и произ-
водственного коллектива в целом, пролетарская спайка и строгий
порядок на производстве. Феликс Эдмундович напомнил собрав-
шимся слова из выступления В. И. Ленина на съезде железнодо-
рожников и водников о необходимости работать в десять раз друж-
нее, в сто раз более сплоченно Ударные силы наступления есть,
они сплочены, задача партией поставлена, дело теперь за тем, что-
бы соединить пролетарское усилие и ударничество с культурой и
грамотой, слить революционный порыв с организованностью и же-
лезной дисциплиной труда. Без знаний, без грамоты, подчеркнул
Дзержинский, нет плавания на кораблях, нет движения на желез-
ных дорогах, немыслимо эффективное использование преимуществ,
которые предоставляет народному хозяйству советская экономика.
Грамота и поднятие квалификации в соединении с трудовым энту-
зиазмом— вот условия, соблюдение которых позволит трудящим-
ся транспорта преодолеть все трудности восстановления и даст силу
хозяйственному движению Советского государства по неразруши-
мым рельсам социализма.
— Все намеченные к рассмотрению вопросы разобраны и реше-
ния по ним приняты,— сказал в заключение Феликс Эдмундович.—
Мы, комиссия Народного комиссариата путей сообщения, уезжаем
отсюда в твердой уверенности, что черноморцы — моряки и речни-
ки, все труженики транспорта исполнят стоящие задачи с той высо-
кой ответственностью, которая возложена на нас, работников вод-
ных и железнодорожных путей, большевистской партией и Совет-
ской властью. Все за работу!
1 Ленин В. И. Речь на Всероссийском съезде транспортных рабочих, 27 мар-
та 1921 г. //Поли. собр. соч. Т. 43. С. 143.
88
После собрания нарком спросил у портовиков о том, когда пред-
полагается разгрузка американского углевоза. Ему доложили, что
судно бросило якорь на рейде, к утру будет поставлено под выгруз-
ку. Авария произошла в районе маяка «Санжейка» по вине капи-
тана, являвшегося совладельцем судна. Он не пожелал воспользо-
ваться услугами «красного» лоцмана. Дзержинский улыбнулся и
сказал:
— «Первый блин» у «Санжейки» — это прежде всего наука ка-
питану: запомнит, как большевики с мели сняли и, может быть, сам
не станет и другим закажет шарахаться от всего красного, словно
черт от ладана.
Феликс Эдмундович попросил телеграфировать ему по месту
нахождения о начале разгрузки, чтобы он мог доложить об этом
Совнаркому и лично Владимиру Ильичу.
— Владимиру Ильичу,— сказал Феликс Эдмундович,— приятно
будет узнать, что и на Черном море, следом за Балтикой и Петро-
градом, пошел деловой оборот с Европой.
В. И. Ленин внимательно следил за ходом восстановительных
работ в Одесском и других южных портах, за работой комиссии,
возглавляемой Дзержинским. Владимир Ильич направил Черно-
мортрану телеграмму, в которой просил информировать его о по-
ложении в портах и обо всех нуждах, связанных с восстановлени-
ем морского транспорта. В случае необходимости, подчеркивалось
в телеграмме, обращайтесь непосредственно в Совет Труда и Обо-
роны или к председателю Совнаркома и СТО *. Верой в силы транс-
портного пролетариата была проникнута упоминавшаяся речь
вождя на Всероссийском съезде транспортников. О ней взволно-
ванно рассказал своим товарищам делегат съезда большевик
Н. В. Пынти, один из руководителей Одесского райкомвода. Забо-
та и внимание Владимира Ильича вдохновляла работников транс-
порта на новые свершения в социалистическом строительстве. Са-
моотверженно трудились и черноморские водники, успешно выпол-
няя задания партии и правительства, указания наркома путей
сообщения Ф. Э. Дзержинского.
В ночь на 5 июня комиссия НКПС, закончив работу в Одессе,
выехала в Киев. По дороге останавливались в Бирзуле (ныне го-
род Котовск Одесской области), Жмеринке и Казатине. Осматри-
вали депо, службы, уцелевшие станционные здания. Последствия
войны были заметны всюду — от Вапнярки до Киева, конечных
пунктов прошлогоднего продвижения белополяков. Хозяйничали
в этих местах и гайдамаки, и «добровольцы», и интервенты, и бан-
ды националистов. Бои здесь не стихали около трех лет.
1 См.: Моряк (Одесса). 1921. 26 апр.
89
6 июня комиссия прибыла в Киев. Наркома здесь ожидала сроч-
ная почта. Среди телеграфных сообщений одно было из Одессы.
Черномортран докладывал о начале выгрузки угля с «Камиллы
Джилберт» и приходе английского сухогруза «Мад-оф-Делос»,
просил содействия в обеспечении рабочей силой, так как решение
этой проблемы задерживается. Ф. Э. Дзержинский сразу же на-
правил губисполкому и профсовету Одессы телеграмму с просьбой
срочно решить ранее согласованный вопрос использования высво-
бождающейся в городе рабочей силы на ремонтных и строительных
работах в порту, сообщив ему результат в двухнедельный срок.
К концу недели губисполком и губпрофсовет сообщили в НКПС
о направлении в порт нужного числа мостовщиков, каменщиков,
плотников и разнорабочих. По прямому проводу Дзержинский до-
ложил в Москву, в Кремль, о разгрузке углевоза и приходе в Одес-
ский порт английского торгового судна.
В Киеве Феликс Эдмундович провел ряд важных совещаний по
вопросам транспорта в губкоме партии, Управлении Юго-Западных
железных дорог, в Главных мастерских и на Киевском водном
участке, побывал в Киевской губЧК-
8 июня Феликс Эдмундович выехал в Москву. Так закончилась
очередная поездка его на Украину. Потом он еще не раз бывал
здесь. Деятельность Ф. Э. Дзержинского оставила заметный след
в истории Советской Украины. Трудящиеся республики, как и все
советские люди, свято хранят память о рыцаре революции, верном
соратнике В. И. Ленина.
Т. Гладков
«ЧК в концессию не сдается!»*
8 сентября 1922 года, сдав перед тем в Донбассе дела своему
преемнику, Дмитрий Медведев прибыл для продолжения службы
в распоряжение Одесского отдела ГПУ. Южный город, во всем
особенный — от свежего аромата пропитанного морской солью воз-
духа до своеобразного говора жителей,— очаровал его сразу и на-
всегда. Спустя десятилетия Дмитрий Николаевич с доброй улыбкой
и охотнее, чем любые другие, вспоминал годы, проведенные в Одес-
се, с удовольствием использовал каждую возможность снова побы-
вать в этом городе.
...Щурясь под слепящими лучами солнца, на краю перрона вкус-
но и ловко лузгал семечки долговязый рыжеволосый парень в па-
русиновом пиджачке и таких же широченных штанах. На ногах
парня красовались штиблеты никогда ранее не виданного Медведе-
вым фасона — сплошь в дырочках. С виду безмятежно предаваясь
нехитрому занятию, рыжеволосый лениво и, как будто ни на кого
не глядя, пропускал мимо себя поток разношерстных пассажиров,
но точно выхватил из него того, кого, очевидно, поджидал.
— Вы Медведев будете?
— Медведев...
Незнакомец протянул щедро усыпанную веснушками руку:
— Я из комендатуры, зовут Пашей. Пожалуйте к фургону...
То был особый одесский шик. Хотя до известного каждому одес-
ситу дома на Маразлиевской от вокзала было, в сущности, рукой
подать, каждого нового сотрудника, прибывающего в город, встре-
чали на перроне и каждому непременно подавали экипаж. В даль-
нейшем, правда, чекисту приходилось полагаться в основном на
собственные ноги: с транспортом дело обстояло плохо.
— Домой сначала, на квартиру, или на службу? — разбирая
вожжи, спросил Паша.
— Сначала в ЧК,— после секундного размышления ответил
Медведев.
* Печатается по: (g Гладков Т. К. Медведев. — М.: Мол. гвардия, 1985
(Жизнь замечат. людей. Сер. биогр. Вып. 10 (657)). С. 79—103; с дополнениями
и изменениями.
91
— Не в ЧК, а в ге-пе-у,— назидательно поправил возница и,
звонко цокнув языком, тронул лошадей с места.
— Ну, давай в ГПУ,— охотно согласился Медведев.
Как и другие чекисты «со стажем», Медведев не сразу свыкся
с новой аббревиатурой — ГПУ. Как известно, изменение наимено-
вания отражало глубокие перемены во внешнем и внутреннем поло-
жении страны. Переход к восстановлению сильно пострадавшего
в ходе двух фактически непрерывавшихся войн народного хозяй-
ства к мирному социалистическому строительству поставил новые
задачи перед органами госбезопасности.
Выступая с отчетом ВЦИК и СНК на IX Всероссийском съезде
Советов 23 декабря 1921 года, В. И. Ленин говорил о ВЧК: «...это
то учреждение, которое было нашим разящим орудием против бес-
численных заговоров, бесчисленных покушений на Советскую
власть со стороны людей, которые были бесконечно сильнее нас...
Без такого учреждения власть трудящихся существовать не может,
пока будут существовать на свете эксплуататоры, не имеющие же-
лания преподнести рабочим и крестьянам на блюде свои права
помещиков, свои права капиталистов» *.
Отдав должное заслугам ВЧК в ходе революции и гражданской
войны, В. И. Ленин указал на необходимость подвергнуть ее рефор-
ме, определить функции и компетенцию в новых условиях, и преж-
де всего — ограничить ее деятельность задачами сугубо политиче-
скими. В том же выступлении В. И. Ленин сказал: «Чем больше мы
входим в условия, которые являются условиями прочной и твердой
власти, чем дальше идет развитие гражданского оборота, тем на-
стоятельнее необходимо выдвинуть твердый лозунг осуществления
большей революционной законности, и тем уже становится сфера
учреждения, которое ответным ударом отвечает на всякий удар
заговорщиков. Таков результат опыта, наблюдений и размышлений,
который правительство за отчетный год вынесло» 1 2.
6 февраля 1922 года ВЦИК принял декрет, согласно которому
ВЧК и ее органы на местах упразднялись. Для решения же тех
задач, которые раньше исполняла ВЧК, прежде всего подавле-
ния открытых контрреволюционных выступлений и бандитизма,
борьбы со шпионажем, охраны путей сообщения, охраны государ-
ственной границы и т. п., в системе Наркомата внутренних дел уч-
реждалось Государственное политическое управление — ГПУ.
Одновременно укреплялись все звенья социалистической закон-
ности. Впредь все дела о преступлениях, направленных против го-
сударственного строя, подлежали рассмотрению в судебном поряд-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 327—328.
2 Там же. С. 329.
92
ке революционными трибуналами или народными судами. Общий
надзор за расследованием дел ГПУ был возложен на Наркомат
юстиции. Были укреплены судебные органы, началась разработка
твердых законов первого в мире государства рабочих и крестьян —
кодексов. Уже в мае того же 1922 года сессия ВЦИК приняла Уго-
ловный, Уголовно-процессуальный кодексы и Положение о проку-
рорском надзоре. По этому Положению деятельность органов до-
знания, а по делам о контрреволюции — и органов предварительно-
го следствия ГПУ становилась поднадзорной прокурору.
После того как в декабре 1922 года советские народы объедини-
лись в Союз ССР, для обеспечения безопасности в пределах всей
страны было образовано Объединенное государственное политиче-
ское управление (ОГПУ) при Совете Народных Комиссаров СССР.
Председателем ОГПУ был назначен Ф. Э. Дзержинский, его пер-
вым заместителем В. Р. Менжинский. Тогда же в связи с пятой
годовщиной создания органов ВЧК—ОГПУ Ф. Э. Дзержинский дал
интервью корреспонденту «Правды», в котором осветил и путь,
пройденный ВЧК, и задачи, стоящие перед ее преемником ОГПУ.
Медведев долго держал на своем письменном столе под стеклом
эту вырезку из «Правды», не раз перечитывал слова Дзержинского:
«В самый разгар гражданской войны, когда нас сжимало огненное
кольцо блокады, когда нас давили голод, холод и разруха, когда
внутренние белогвардейцы и заграничные империалисты подбира-
лись к сердцу республики, ВЧК и ее органы на местах развивали
самоотверженную героическую работу.
Длинной шеренгой тянутся раскрытые заговоры и восстания.
Зоркий глаз ВЧК проникал всюду. ВЧК была орудием диктатуры
трудящихся. Пролетариат выделил для работы в органах ЧК луч-
ших сынов своих. И не удивительно, что враги наши люто ненави-
дели ЧК и чекистов. Их ненависть вполне заслужена. ВЧК может
гордиться тем, что она была объектом неслыханной травли со сто-
роны буржуазии. ВЧК гордится своими героями и мучениками,
погибшими в борьбе.
Закончилась война. Наступила полоса мирного строительства.
Явилась необходимость перестроить наши чрезвычайные органы.
Организовывается ГПУ. Теперь нам нужно особенно зорко при-
сматриваться к антисоветским течениям и группировкам.
ГПУ сжало свой аппарат, но оно укрепило его качественно. ГПУ
сознает, что задачи, которые оно должно разрешить, огромны, но
доверие широких пролетарских масс дает работникам ГПУ твердую
уверенность в том, что они свое дело сделают.
Только доверие рабочих и крестьян дало силу ВЧК и затем ГПУ
выполнить возложенную революцией на них задачу — сокрушить
внутреннюю контрреволюцию, раскрыть все заговоры низвержен-
93
ных помещиков, капиталистов и их прихвостней. Это доверие при-
шлось завоевывать долгой, упорной, самоотверженной, полной
жертв борьбой, в результате которой ВЧК стала грозной защитни-
цей рабоче-крестьянской власти. Контрреволюция у нас разбита,
но она еще сильна, питаясь силами, средствами и замыслами миро-
вой контрреволюции и приливом энергии возрождающейся бур-
жуазии.
Нынешнее ГПУ и сейчас с той же энергией и преданностью делу
рабочей революции и коммунизму будет добиваться доверия рабо-
чих и крестьян для окончательной победы над происками мировой
контрреволюции и для обеспечения победы советским республикам
на мирном фронте восстановления разрушенного хозяйства».
Итак, на смену ЧК пришло ГПУ. В дальнейшем органы госу-
дарственной безопасности еще трижды сменят свое официальное
наименование, но слово «чекист» сохранится навсегда. До конца
дней своих будет с гордостью называть себя чекистом и ответствен-
ный сотрудник Одесского отдела ГПУ первой половины 20-х годов
Дмитрий Николаевич Медведев.
Назначение Медведева в Одессу не было обычным перемеще-
нием по службе. Руководство органов государственной безопасно-
сти, как правило, направляло в этот город только сильных, опыт-
ных сотрудников, способных самостоятельно решать серьезные за-
дачи.
Сложность оперативной обстановки в Одессе и в описываемый
период, и в последующие годы объяснялась всей предыдущей исто-
рией города, его трудной судьбой в период революции и граждан-
ской войны.
Старая Одесса была городом разительных социальных контра-
стов. В ее центре на красивых улицах и площадях, бульварах воз-
вышались роскошные дворцы и особняки богачей. А десятки тысяч
тружеников, возводивших этот город, трудившихся от зари до зари
ради куска хлеба, жили на убогих окраинах — Молдаванке, Сло-
бодке, Пересыпи, в жалких лачугах, в сырых ночлежках. Это был
город крупных торговцев и мелких коммерсантов, босяков и вся-
кого рода авантюристов, стекавшихся сюда в поисках наживы.
В этом городе одинаковой известностью пользовались миллионер
Анатра и «король» налетчиков М. Виницкий по прозвищу Мишка
Япончик. Но существовала и другая, пролетарская, Одесса, город
давних трудовых и революционных традиций, город крупного отря-
да рабочего класса, возглавлявшегося большевиками.
Одесса 1922 года являлась центром обширного края, в который
входили Николаев, Херсон, Александрия, Тирасполь, Балта, Ели-
саветград с уездами и другие города и территории. Город был со-
ветский, но в нем еще очень много оставалось и от Одессы дорево-
94
люционной, и от Одессы периода иностранной военной интервенции,
деникинщины и сменявших друг друга иных «властей».
Перед революцией население города составляло около 400 тысяч
человек. Однако к моменту окончательного освобождения Одессы
Красной Армией в феврале 1920 года в ней находилось до полу-
миллиона обитателей. В бурные годы революции и гражданской
войны сюда стекались беженцы из числа «бывших» со всей Рос-
сии: сенаторы и вице-губернаторы, помещики и заводчики, фрей-
лины императорского двора и полицмейстеры, владельцы доходных
домов и великосветские кокотки. И, конечно же, офицеры белой
армии всех чинов и родов войск. Часть этой разношерстной публи-
ки бежала за границу, но часть не успела или не смогла. По дан-
ным ЧК, в Одессе после ее освобождения насчитывалось несколько
десятков тысяч бывших офицеров, не считая тех, кому удалось
скрыть свое золотопогонное прошлое. Кроме того, в городе имелась
многотысячная армия профессиональных бандитов. Причем именно
налетчиков, то есть вооруженных грабителей, организованных
в банды со строгой иерархией и жестокими порядками. «Деликат-
ные» ширмачи, а попросту карманники и прочие обладатели
сравнительно «тихих» уголовных профессий в эту цифру не вклю-
чались.
— Оружием владеете хорошо? — это был один из самых первых
вопросов, который задал Медведеву заместитель председателя ГПУ
в ходе предварительного знакомства. Получив утвердительный от-
вет, приказал:
— Пистолет носите всегда, и с досланным патроном...
Наконец, Медведев узнал еще об одной специфике Одессы:
в ней проживало полторы тысячи лиц, обладавших иностранными
паспортами. Кто из них есть кто, почему не стал эвакуироваться из
города накануне прихода красных войск, хотя имел на то и право,
и возможность, чекистам еще предстояло разобраться. Знакомясь
с данными по этому контингенту, Медведев даже присвистнул от
удивления: подавляющее большинство иностранных подданных
были родом из Киева, Херсона, Балты, той же Одессы... Но обхо-
диться с ними требовалось тем не менее в высшей степени осто-
рожно: начинался сложный, нередко болезненный процесс норма-
лизации дипломатических отношений Советской страны с капита-
листическими государствами.
Согласно международной практике, для защиты интересов ино-
странных граждан и подданных в Одессе, как во многих других
крупных портах, существовали консульства ряда стран. Временами
их число доходило до двух десятков. На лучших особняках и гости-
ницах города красовались гербы Североамериканских Соединен-
ных Штатов, Великобритании, Франции, Бельгии, Швеции, Италии,
95
Греции и т. д., вплоть до очень далекой Аргентины и очень малень-
кой Дании.
Чекистам доподлинно было известно, что многие из генеральных
консулов, просто консулов, вице-консулов и в царское, и в бело-
гвардейское, и вот теперь в советское время на самом деле пред-
ставляли те учреждения своих государств, которые в печати приня-
то из вежливости именовать «спецслужбами». К началу 20-х годов,
понятно, число консульств поубавилось, однако род занятий их, по
данным ГПУ, существенно не изменился.
Что же касается «спецслужб» в чистом виде, то, как узнал
Дмитрий Медведев, когда приступил к исполнению своих обязан-
ностей в секретном отделе ГПУ, в период белогвардейщины и ино-
странной интервенции (а частично и позже) в Одессе действовало
до тринадцати вражеских разведок и контрразведок. Американ-
скую представляли аппарат бывшего военного атташе в Петрограде
подполковника Риггса, «миссия» некоего мистера Соуэра, «эконо-
мическая миссия». Французскую — «международная миссия» посла
Нуланса, ряд других лиц. Английскую — миссия полковника Вей-
да, итальянскую — подполковника Тонини и т. д. В городе «рабо-
тали» деникинская контрразведка военного генерал-губернатора
Одессы Гришина-Алмазова (начальник подполковник Логвин-
ский), контрразведка командующего войсками Добровольческой
армии в районе Одессы (полковник Глобачев), «Азбука»—дени-
кинская разведывательная организация во главе с известным мо-
нархистом В. В. Шульгиным (ее руководящие деятели носили псев-
донимы по названиям букв старой русской азбуки, так, сам Шуль-
гин укрывался под кличкой «Веди»), петлюровская контрразведка
князя Кочубея (поступившего затем на службу к деникинцам),
французская контрразведка полковника Порталя (в нее, между
прочим, удалось проникнуть внуку парижского коммунара чекисту
Жоржу Деларозу), контрразведка английского военного командо-
вания, в которой активно работал Сидней Джордж Рейли, являв-
шийся уроженцем Одессы, контрразведка штаба войск «главнона-
чальствующего Новороссийской области» генерал-лейтенанта Шил-
линга и др. Существовала даже «частная» контрразведка некоего
поручика Брауде.
От некоторых из этих учреждений к 1922 году сохранилась
только зловещая память. Но иные продолжали свою антисоветскую
деятельность в новых условиях и, естественно, новыми методами.
В городе сохранилось также никому точно не ведомое количе-
ство бандитских притонов, воровских «малин», тайных домов тер-
пимости, квартир, где можно было с одинаковой легкостью сбыть
партию кокаина, приобрести маузер или бразильский паспорт. По-
прежнему оставались в Одессе крупные подпольные негоцианты,
96
ворочавшие с давних времен всей контрабандой на юге России
У них имелись свои люди по обе стороны границы, давние и широ-
кие связи, тайные склады, перевалочные пункты на суше и воде.
Контрабандисты поддерживали тесные отношения с бандами на-
летчиков, некоторыми влиятельными лицами из корпорации ломо-
вых извозчиков, именовавшихся тогда «биндюжниками», и — закор-
донными спецслужбами.
Подпольный мир Одессы был опытен и изворотлив. Его «дове-
ренные» проникали в советский аппарат губернии и города, порой
занимали важные хозяйственные должности; им удавалось иногда
втереться и в милицию, и в уголовный розыск, и даже в ЧК- Там
же, куда не удавалось пролезть непосредственно им самим, они
стремились отыскать неустойчивого морально человека, которого
подкупали взятками, брали шантажом. И всегда за уголовниками,
бандитами и контрабандистами и иже с ними маячили тени анти-
советчиков и шпионов. Это обстоятельство осложняло в то время
работу чекистам в Одессе, как ни в одном другом городе Украины.
Порты часто называют морскими воротами города, страны.
В описываемую пору эти ворота, применительно к Одессе, можно
сказать, не имели надлежащих засовов, да и хорошие заборы тоже
отсутствовали. Пограничная охрана побережья только налажива-
лась, не хватало опытных кадров, надлежащего количества плав-
средств. Имевшиеся в распоряжении пограничников катера были
дряхлыми тихоходами, давно выработавшими все положенные ре-
сурсы и много сверх того. Конечно, ни контрабандисты, ни тем бо-
лее вражеские агенты с «того берега» не высаживались на одесский
причал прямо напротив «главного трапа» города — подножия зна-
менитой Потемкинской лестницы. Но уже в районе Аркадии или
Дачи Ковалевского принять кое-кого глухой ночью на борт или,
наоборот, высадить на сушу незваного «гостя» особого труда не со-
ставляло.
Наконец, чекистам приходилось считаться и с наличием одес-
ских катакомб — выработанных штолен, где многие десятилетия
добывался ракушечник—камень, из которого были построены
почти все дома в городе. Протяженность катакомб, по слухам, до-
стигала едва ли не ста верст. Точного их плана никто никогда не
составлял. Эти рукотворные пещеры предоставляли надежное убе-
жище всем, кому требовалось на время укрыться от уголовного
розыска или ЧК.
К моменту прибытия Медведева в Одессу местные чекисты уже
уничтожили крупнейшие городские банды, возглавляемые пресло-
вутыми «королями Молдаванки» М. Виницким, Н. Масальским и
С. Сторожинским. Но остатки этих банд еще долгое время продол-
жали держать в напряжении население города, изрядно отравлять
4
97
ему жизнь и — пополнять агентуру обосновавшихся за кордоном
белогвардейских центров и иностранных разведок.
По ордеру коменданта ГПУ Дмитрий Медведев поселился на
улице Бебеля, № 4, на втором этаже высокого дома, в котором
жили многие одесские чекисты. Холостяки образовывали своеоб-
разные поэтажные коммуны. Медведеву, однако, предоставили
отдельную квартиру — потому что в Одессу он приехал из Бахмута
уже семейным человеком. Его жена Марьяна Александровна к по-
ре их знакомства тоже работала в ЧК — машинисткой.
Обставить разнокалиберной мебелью две комнаты с высочен-
ными потолками Дмитрию помог новый сослуживец Марк Штарк-
ман. Невысокого роста, худощавый, темноволосый, коренной одес-
сит, он отличался живостью характера и энергией. В свои двадцать
лет Марк был уже комсомольцем со стажем, успел повоевать про-
тив белополяков, получил на фронте ранение в ногу. Теперь он уже
второй год работал в Одесском отделе ГПУ.
Жизнь в доме на улице Бебеля была веселая и шумная, иногда
даже слишком шумная, потому что народ в нем обитал молодой
и заводной. Но соседи, они же сослуживцы, Медведеву нравились.
Он и сам в быту был человеком общительным, любил шутку и ценил
юмор в других.
До службы из дома-коммуны было рукой подать. Стоило только
выйти из подъезда, свернуть налево к Канатной, и на стыке ее
с улицей Бебеля войти через комендантскую в служебную дверь.
И вот оно — огромное, на целый квартал здание, бывший «доход-
ный дом» Гойнинген-Гюне, в котором размещалось ГПУ. Почти
рядом, налево через Канатную, в особняке — клуб чекистов. Напро-
тив ГПУ — Михайловское подворье, тайное скопище враждебно
настроенных церковников и контрреволюционеров. Левее — сильно
запущенный Александровский сад, еще совсем недавно одно из са-
мых опасных мест города, где могли запросто раздеть и ограбить
не только с наступлением темноты, но и средь бела дня.
...Незаметно пролетела первая неделя пребывания Дмитрия
в новой должности и в новом городе. Она прошла в долгих, основа-
тельных беседах с председателем Одесского ГПУ М. А. Дейчем, его
заместителями и руководителями основных отделов, знакомстве
с сотрудниками. Все говорили с ним самым уважительным образом,
как с уже сложившимся и перспективным сотрудником. Несомнен-
но, здесь было известно и об его именных золотых часах от колле-
гии ВУЧК, и о других отличиях. Но ох как нелегко будет ему оправ-
дать здесь эту свою высокую репутацию, ведь на старых заслугах
далеко не уедешь.
Медведев побывал в губкоме партии, у пограничников, в совет-
ских учреждениях, с которыми ему предстояло контактировать
98
в дальнейшем. И, конечно же, сразу, хотя и не детально — это еще
впереди,— ознакомился с делами своего отдела. Сегодня он специ-
ально задержался в кабинете после окончания рабочего дня, чтобы
подвести итог первым впечатлениям, от обилия которых у него, если
честно признаться, голова шла кругом.
Да, его честно предупредили в Харькове, что Одесса — не толь-
ко повышение по службе, не только жизнь в большом, интересном
городе... Он в общих чертах знал, что его ожидало, но все-таки не
представлял в полной мере, с какими сложными делами придется
теперь иметь дело, с каким сильным врагом бороться'.
Работая в Старобельске и Бахмуте, Медведев хорошо изучил
повадки кулацких банд, тактику и методы белогвардейских заго-
ворщиков, в основном — вчерашних деникинских офицеров-строе-
виков, ушедших в подполье, деятельность саботажников, крупных
спекулянтов. Но он еще ни разу не имел дело с настоящим агентом
иностранной разведки, прошедшим профессиональную выучку
в специальной школе в Германии, Англии или Франции. Тайные
офицерские организации в Одессе также существенно отличались
от тех, с какими ему пришлось сталкиваться в Донбассе. Тамошние
пытались бороться с Советской властью из-за угла, в основном, до-
морощенными способами, иногда просто примитивными. Здесь —
совсем другое дело. В Одессе в подполье заправляли умелые конс-
пираторы, офицеры белых разведок и контрразведок, иногда чины
царской охранки и жандармерии, то есть опять же профессионалы
с опытом, связями, специальными техническими средствами, забра-
сываемыми из-за кордона.
Дмитрию в который раз пришло на ум дело «Азбуки», которое
он успел пролистать целиком,— оно с трудом вмещалось в добром
десятке пухлых томов. Ничего не скажешь, широко разветвленная
(филиал ее был даже в Киеве) организация Шульгина была по-
ставлена грамотно. Конспиративные квартиры, явки, каналы свя-
зи, методы вербовки новых членов, их проверка и перепроверка,
многочисленные источники информации, собственная внутренняя
контрразведка и охрана руководителей — все на высоком профес-
сиональном уровне. Настоящие симпатические чернила иноземного
производства, а не простое молоко, сложные шифры, управиться
с которыми по зубам только обученному дешифровщику — не то,
что бандитские записки, в которых атаманы Шуей и Струки «хитро-
умно» именовали патроны «семечками», а гранаты «огурцами»
в глубоком убеждении, что подобная тайнопись в случае перехвата
чекистами окажется для тех секретом за семью печатями.
Или вот еще пример. Утром Медведев читал показания активно-
го участника подпольной монархической организации, которому
было поручено следить за одним красным командиром, занимав-
4‘
99
шим высокую должность. Старик, работавший филером охранки аж:
с девяностых годов прошлого века, был настоящим специалистом!
своего дела. Взяли его совершенно случайно — шпика опознал на
улице старый партиец, помнивший его хорошо по собственному
аресту незадолго до мировой войны. Дочитывая протокол допроса
с откровениями арестованного, Дмитрий Николаевич вник в такие
тонкости наружного наблюдения, о которых даже и не подозревал...
От выкуренной за день пачки папирос «Сальве», мигающего'
света горящей в полнакала лампы разболелась голова. Дмитрий
подошел к умывальнику, стоящему в углу кабинета, и с удоволь-
ствием сполоснул лицо холодной водой. Теперь он точно знал, что-
сделает завтра с утра: придет на службу часом раньше положенно-
го, чтобы использовать эти лишние шестьдесят минут для внима-
тельнейшего, до деталей, изучения старых дел своих коллег именно1
под углом зрения повышения квалификации — своей и своих со-
трудников. И будет так поступать каждодневно, начав именно1
завтра утром. Точнее, сегодня утром, потому, что большие наполь-
ные часы с медными гирями в виде сосновых шишек уже давно*
пробили полночь...
А через несколько дней при добивании остатков крупнейшей
некогда на Одесщине банды атамана Заболотного Медведеву пред-
ставилась возможность показать, что он умеет вести себя должным!
образом под пулями. Личная храбрость в чекистской среде цени-
лась, хотя и воспринималась как нечто само собой разумеющееся.
Товарищи одобрили, однако и виду не показав, его выдержку, на-
ходчивость, умение ориентироваться в сложной обстановке.
Что же касается повышения уровня профессионального мастер-
ства, практического багажа специфических знаний и опыта — воз-
можности для всего этого Одесса предоставляла каждому чекисту
предостаточно.
На Одесщине в те годы в ГПУ работали неординарные развед-
чики и контрразведчики, чьи имена прочно, хотя, разумеется, и не
широковещательно, вошли в историю органов государственной без-
опасности нашей страны. Самой яркой фигурой был Макс Абелевит
Дейч, которого Медведев, к своему сожалению, застал уже уходя-
щим — вскоре его перевели в столицу республики. Ученик портного»
в захолустном местечке бывшего Царства Польского, Дейч под-
ростком принял участие в революционном движении, был пригово-
рен царским судом к смертной казни, замененной ему по малолет-
ству каторгой. С каторги Дейч бежал, много странствовал за рубе-
жом, в дальних краях познакомился с известным революционером-
большевиком Артемом (Ф. А. Сергеевым), под его влиянием стал
марксистом. В Россию Дейч вернулся после февраля 1917 года»
вступил в РСДРП (б), и лично Дзержинским (который слышал
100
о его необычайной храбрости еще в 1905 году) был приглашен на
работу в ЧК, стал высококвалифицированным контрразведчиком.
За активное участие в ликвидации в 1921 году крупнейшего петлю-
ровского заговора так называемого «Всеукраинского центрального
повстанческого комитета» (Цупкома) его, одного из немногих тог-
да чекистов, наградили орденом Красного Знамени. Неординарными
личностями были и другие руководители и сослуживцы Медведева:
старый большевик Петр Позаходников, Семен Дукельский (талант-
ливый пианист, он закончил в свое время одесскую консервато-
рию), Владимир Гарин.
Из Николаева наезжал интереснейший человек — Валерий Ку-
дельский. Участник студенческих волнений в Одессе в годы первой
русской революции, он был вынужден эмигрировать и вернулся
в Россию лишь после свержения самодержавия. Во Франции Ку-
дельский познакомился с Анатолием Васильевичем Луначарским,
который, в свою очередь, представил его Анатолю Франсу и Ромэ-
ну Роллану. О творчестве Франса Валерий Михайлович впослед-
ствии напишет книгу. В 1917 году Кудельский сотрудничал в изда-
вавшейся в Одессе газете «Солдатская мысль» и стал широко
известен в городе под псевдонимом В. Горожанин. Псевдоним со
временем вытеснил его настоящую фамилию. Впоследствии он вы-
растет в крупного организатора советской разведки. Кудельский
был мастером тонкой комбинационной игры с противником, при-
чем, как правило, добивался тем больших успехов, чем более хит-
рый и изворотливый враг ему противостоял.
Работая в Одессе, Медведев познакомился с Дмитрием Бары-
шевым, грозой налетчиков и видным организатором органов внут-
ренних дел, долгие годы возглавлявшим в Одессе уголовный
розыск. С сотрудниками угрозыска Дмитрию Николаевичу Медве-
деву не раз приходилось участвовать в совместных операциях по
ликвидации банд. В числе других он знал инспекторов угро Евгения
Катаева и Александра Козачинского. Первый под фамилией Петров
стал одним из авторов популярных произведений «Двенадцать
стульев» и «Золотой теленок», второй написал оригинальную при-
ключенческую повесть — на одесском, разумеется, материале —
«Зеленый фургон».
Как известно, переход к новой экономической политике в стране
был воспринят многими партийцами, в том числе в Одессе, весьма
болезненно. В самом деле, в то время как в городе стояли из-за не-
хватки сырья и энергии десятки предприятий, голодали тысячи
жителей, на Дерибасовской и Ришельевской, Пушкинской и Екате-
рининской снова засияли витрины магазинов и лавок, ресторанов
и кафе, где подавали все, что только могло прийти в голову посети-
телю с деньгами, притом немалыми,— от белужьей икры до воз-
101
душных пирожных «от Печерского». За столиками возродившихся
знаменитых кафе Рабина и Фанкони снова объявились личности
в канотье и белых манишках, деловито обсуждающие курсы фран-
ков и долларов, фунтов и лир. Если и упоминались рубли, то не
обесцененные «совецкие» (их и официально-то называли даже не
деньгами, а всего лишь дензнаками), а золотые, то есть николаев-
ской чеканки десятки и пятирублевики. (Правда, вскоре в стране
была проведена денежная реформа, исчезли «дензнаки» и появи-
лись золотые червонцы).
Сначала робко, потом все более откровенно и нагло стал выпол-
зать частник, и не только мелкий,— в Одессе того времени хватало
по-настоящему богатых людей, сумевших пережить самые трудные
для них времена словно в анабиозе. Появились на улицах и извоз-
чики-лихачи, и красавицы, доступные только за твердые ценности.
По вечерам гремели в бесчисленных злачных местах мелодии тан-
го, канканов и только что объявившегося чарльстона.
Эти, как тогда говорили, «гримасы нэпа» породили смуту в раз-
ных умах. Многие рабочие и крестьяне, вчерашние красноармейцы,
попросту растерялись. Не все могли сразу понять подлинный смысл
нэпа. Между тем такие меры, как замена продразверстки продна-
логом, разрешение под строгим контролем государства частной тор-
говли, мелких капиталистических предприятий, замена натуральной
зарплаты денежной по количеству и качеству труда и другие при-
званы были в тех условиях послужить укреплению союза рабочего
класса с крестьянством, укреплению Советской власти. При условии
сохранения Советским государством командных высот в экономике
(тяжелая промышленность, финансы, транспорт, внешняя торговля
и т. п.) нэп способствовал восстановлению разрушенного войнами
и иностранной интервенцией народного хозяйства, его социалисти-
ческому переустройству.
Но даже тем, кто разумом все понимал, сердцем трудно было
смириться с этим всполохом наглого богатства на фоне всеобщей
бедности. Был характерный случай — зимой двадцать третьего года
Медведев осуществлял руководство операцией по ликвидации одной
серьезной контрреволюционной группы. Для завершения операции
оставалось лишь выявить до конца всех ее участников. Но неожи-
данно все застопорилось: заговорщики вдруг стали с невиданной
легкостью уходить от наблюдения. Довести дело до конца Дмитрий
Николаевич сумел, но на это ушло больше времени, чем он рассчи-
тывал. Что к чему, он сумел выяснить лишь после ареста контрре-
волюционеров. Оказывается, достаточно опытные конспираторы
уходили от наблюдения потому, что легко определяли сотрудников
ГПУ по ...примелькавшейся им паре «безразмерных» теплых боти-
нок, которую передавали, сменяясь, друг другу подчиненные Мед-
102
ведева. Второй пары приличной обуви в отделе ни у кого не име-
лось, как не было и второй теплой тужурки...
На собрании комячейки один молодой чекист задал вопрос: как
совместить деятельность ГПУ со всеми этими частными лавочками,
концессиями, с легализацией новой «советской» буржуазии и т. п.
В зале зашумели — вопрос вызывал искреннюю тревогу у многих.
Когда страсти накалились до предела, .послышался ироничный го-
лос Дейча:
— А ты не переживай! ЧК в концессию не сдается!
Поднявшись на трибуну, председатель Одесского ГПУ убеди-
тельно разъяснил глубинный смысл и цели нэпа, задачи в этой
связи органов госбезопасности как надежного щита диктатуры
пролетариата. Фраза эта стала крылатой, ибо в ней было сформу-
лировано главное: временное экономическое отступление не озна-
чает никаких политических уступок со стороны Советской власти
ни старой, ни новой буржуазии. Чекистский же аппарат, как и
прежде, будет подавлять все попытки врага реставрировать капита-
лизм и самодержавие в нашей стране.
Как уже говорилось, товарищи по работе сразу отметили в Мед-
ведеве его партийную принципиальность, оперативное мышление,
образованность, личную храбрость, доброжелательность. Именно
этим и можно объяснить, почему всего через несколько месяцев по
приезде в Одессу Дмитрия Николаевича. избирают членом бюро
партячейки (а затем и заместителем секретаря), а уже в марте
1923 года за большие заслуги в борьбе с контрреволюцией Одес-
ский губисполком награждает его серебряным портсигаром. В июле
того же года он становится начальником отдела. Конечно же, Мед-
ведеву приходилось нелегко, времени на все — исполнение служеб-
ных обязанностей, деятельность в партячейке, преподавание чекист-
ских дисциплин в пограншколе, наконец, собственную учебу (он
стал студентом-заочником математического факультета института
народного образования) — хватало лишь каким-то чудом. А тут
прибавились хоть и радостные, но все же заботы и в семье — ро-
дился сын, названный Кимом. Но такой ритм жизни был в те годы
скорее нормой для чекистов, нежели исключением.
В служебной характеристике Д. Н. Медведева за 1923 год чи-
таем: «Самостоятельный работник. Инициативен. Подбирать работ-
ников и руководить ими умеет. Организаторские и административ-
ные способности имеются. Активный испытанный работник, усерд-
ный, настойчивый, добросовестный, спокойный... Энергичен и дис-
циплинирован. Настойчив в проведении принятых решений. Вы-
держанный. Признает ошибки и их исправляет. Хороший това-
рищ. Политически развит, широкий кругозор. Системный ра-
ботник».
103
Последующая характеристика во многом повторяет предыду-
щую. Но есть и новое. В частности, подчеркивается: «Имеет боль-
шую склонность к живой оперативной работе... Умеет разбираться
в обстановке... Отношение к подчиненным товарищеское. То же и
к начальству».
Чекистская оперативная работа есть работа политическая. Эту
истину Медведев усвоил твердо, ибо подрывная вражеская деятель-
ность всегда тесно увязывалась с внутренним положением СССР,
международной обстановкой.
К 1923 году внутриполитическое положение СССР значительно
окрепло. Победой молодой Республики Советов завершилась граж-
данская война. Были выброшены с советской земли последние от-
ряды интервентов на Дальнем Востоке, в основном подавлен орга-
низованный политический бандитизм. Прекратили свое политиче-
ское существование мелкобуржуазные партии эсеров, меньшевиков,
анархистов и их национальные разновидности, поддерживавшие
контрреволюционные устремления «своей» и зарубежной буржуа-
зии. Однако тайная война мирового империализма с Советской
страной не прекращалась. Ее главными организаторами стали спец-
службы ведущих европейских держав и США. Перейдя, по сути, на
их довольствие, активизировали свою деятельность из-за кордона
белогвардейские и буржуазно-националистические организации и
центры.
Учитывая изменившуюся обстановку, враги меняли методы. Пос-
ле перехода нашей страны к мирному социалистическому строи-
тельству контрреволюция и международная реакция делают ставку
на развал экономики СССР, замаскированное вредительство и ди-
версии. Попутно предпринимаются попытки активизировать шпи-
онскую работу — в ожидании скорого, как полагали многие наши
враги, еще одного «крестового похода» против коммунизма.
...21 января 1924 года в Горках скончался Владимир Ильич
Ленин. Смерть основателя Коммунистической партии и Советского
государства, вождя мирового пролетариата и всех угнетенных яви-
лась непоправимой утратой для трудящихся. За нашими же рубе-
жами, в стане врагов революции она усилила надежды на рестав-
рацию капитализма, старых порядков в стране, создала иллюзию
появления благоприятных возможностей для шпионско-подрывной
работы. Этим надеждам не суждено было осуществиться. И в том—
немалая заслуга органов государственной безопасности СССР.
Объединенное государственное политическое управление тогда
направило всем своим полномочным представительствам в респуб-
ликах, краях, губернским, транспортным и особым отделам ОГПУ
телеграмму Ф. Э. Дзержинского, в которой всем предлагалось со-
хранять полное спокойствие, мобилизоваться, повысить бдитель-
104
ность, еще теснее сплотиться вокруг ленинской партии, ее Цент-
рального Комитета.
В глубоком горе переживал смерть Владимира Ильича Ленина
и Дмитрий Медведев. Как личное задание на всю оставшуюся
жизнь — надежно и прочно обеспечивать безопасность Советского
государства — воспринял он вместе со своими товарищами теле-
грамму Дзержинского.
Борьба одесских чекистов, чекистов всей нашей страны стала
демонстрацией их выдержки, мужества, преданности Родине и
большевистской партии, примером самоотверженного исполнения
гражданского и воинского долга.
...В сентябре 1924 года пограничники на месте преступления за-
держивают известного контрабандиста Б. Байдера по кличке Аэро-
планчик, пытавшегося переправить через границу на правый берег
Днестра какую-то подозрительную личность. Аэропланчик, выстре-
ливая тысячу слов в минуту, клянется и божится, что перебежчика
не знает, что, мол, сгубила жадность — взялся переправить того на
румынскую территорию за деньги. Хотел подзаработать, вот черт
и попутал. Медведев с группой сотрудников расследует дело. Опыт,
хорошее знание обстановки на границе, наконец, правильный под-
ход к задержанному позволили с достоверностью установить: Аэро-
планчик не обычный контрабандист, каких на Одесщине еще нема-
ло. Он давний агент военной разведки и политической полиции
боярской Румынии — сигуранцы. По их заданиям переправляет на
советскую территорию и в обратном направлении агентов ино-
странных (и не только румынских) спецслужб. В результате пред-
принятых оперативных мер Медведев выявляет адреса явочных
квартир в Одессе и других местах. Их можно ликвидировать хоть
завтра.
Однако, докладывая руководству о ходе расследования, Дмит-
рий Николаевич предлагает повременить с решительными шагами.
У него есть несколько вариантов плана, как использовать эту ин-
формацию в интересах советской разведки. После обсуждения при-
нимается вариант, признанный оптимальным. В перспективную
операцию включаются новые чекисты. Уже им предстоит сыграть
главную роль в операции, для которой арест контрабандиста по-
служил отправной точкой. Незадачливого Аэропланчика к его не-
малой радости осуждают лишь как контрабандиста. Это — чтобы
не спугнуть не ко времени его хозяев по ту сторону Днестра...
В том же 1924 году в результате кропотливой оперативной рабо-
ты, анализа множества разрозненных и вроде бы случайных фак-
тов, изучения многолетней давности полицейских досье удается
разоблачить и арестовать крупного провокатора царской охранки
А. Ляховецкого по кличке Черный Саша. Выявляются спустя дрл-
105
гие годы причины тяжелых провалов в революционных организа-
циях Одессы. Но дело не ограничивается далеким прошлым. От
Саши тянутся нити уже к нынешней контрреволюционной группе.
Ядро ее составляют бывшие чины жандармерии и охранки. Связа-
ны они и с иностранными разведками. С этой опасной группой,
готовящей и террористические акты, никаких «игр» чекисты уже не
затевают. Всех заговорщиков арестовывают.
...Под станцией Кавуны банда останавливает и грабит поезд.
Следы ведут в село Благодатное. Здесь чекисты совместно с сотруд-
никами уголовного розыска выявляют опасную банду «Бим-Бом»,
состоящую из местных кулаков и одесских налетчиков. Бандиты
оказывают вооруженное сопротивление. Их обезвреживают. Схва-
чены главари — кулак Ф. Телегин, профессиональный грабитель
А. Лехер, их ставленник Г. Рошковский, которого кулачье протащи-
ло на пост председателя сельсовета.
Последнее обстоятельство особо настораживает Медведева.
У него уже собралось несколько фактов аналогичного характера.
Быть может, совпадение? Вряд ли. Дмитрий Николаевич тщательно
изучает следственные материалы по ряду дел. И с несомненностью
устанавливает, а потом находит тому и прямое подтверждение, что
бандиты, принаравливаясь к новым условиям, разработали для
прикрытия преступной деятельности своеобразную тактику: про-
таскивали на ответственные посты в местные Советы своих людей.
Эти последние, кроме всего прочего, осведомляли бандитов о наме-
чаемых милицией операциях, обеспечивали документами, прикры-
вали имеющимися в их распоряжении средствами. Для достижения
своих целей кулаки и их приспешники запугивали крестьян, терро-
ризируя, вынуждали их на сельских сходах голосовать за своих
ставленников.
Несколько раньше чекисты вскрыли вопиющие факты изувер-
ства, творимого контрреволюционерами-церковниками. Об этом
деле долго с возмущением говорили в Одессе. А началось все с то-
го, что в подворье католического костела обнаружили тайный за-
стенок. Его узниками, месяцами не видевшими солнечного света,
были... дети. Голодом и истязаниями, запугиванием, жестокими
карами «на том свете» за непослушание, одуряющими молениями
«святые отцы» пытались подготовить из них религиозных фанати-
ков с открыто антисоветской ориентацией. Пришлось арестовать
двух ксендзов; старший, как установило следствие, оказался дав-
ним резидентом белопольской разведки. Он был связан с контрре-
волюционно настроенными священнослужителями иных храмов,
в том числе и нехристианских.
Самым трудным в этом громком деле стало вовсе не изобличе-
ние изуверов-ксендзов и их прислужников. Чекисты были озадаче-
106
ны физическим и душевным состоянием десятков детей, находив-
шихся долгое время воистину под сатанинским воздействием «слуг
божьих». Дети были измождены, страдали нервно-психическими
расстройствами и другими болезнями. Девочки успели превратить-
ся в истеричек, способных слепо исполнить любое, даже преступное
приказание своих «духовных пастырей».
Детей разместили по лучшим госпиталям и больницам Одессы.
Чекисты взяли над ними шефство. Для детей по всему городу соби-
рали одежду, постельное белье, игрушки. Жены сотрудников из
скромной зарплаты мужей выкраивали деньги для приобретения
маленьким пациентам овощей и фруктов на одесских базарах. Меж-
ду тем бюро партячейки ГПУ решало еще один серьезный вопрос —
что делать с ребятишками после их излечения. Большинство детей
было сиротами, или же, во всяком случае, не имели никакого пред-
ставления о своих родителях.
Дмитрий Николаевич объехал несколько детских домов и при-
шел к выводу, что этих детей туда передавать нельзя.
— Ребята там уж больно боевые, из беспризорных,— откровен-
но сказал сщ тогдашнему заведующему Одесским губенрским отде-
лом народного образования Владимиру Петровичу Потемкину
(впоследствии народный комиссар просвещения РСФСР, акаде-
мик). А наши забитые, запуганные, в развитии отставшие...
— Да-да, вы правы, товарищ Медведев.— Потемкин и сам все
это хорошо понимал.— Обычный порядок устройства детей в вос-
питательные учреждения тут не годится.
Совместно они нашли нужное решение проблемы. Детей после
излечения следует определить на воспитание в Детский городок
имени Коминтерна, причем поначалу образовать для них специ-
альные группы, и лишь после того, как новые воспитанники пол-
ностью освоятся в обстановке, перестанут дичиться, перевести их
в обычные классы.
Детгородок имени Коминтерна был создан по инициативе
В. П. Потемкина на территории бывшего кадетского корпуса, дач
«Аркадия» и общества «Самопомощь». По мысли Владимира Пет-
ровича, он должен был стать моделью детского учреждения нового
типа, советского, принципиально отличающегося от печальной па-
мяти «воспитательных домов» царской России. Первым директором
Детгородка был знаменитый в пролетарской Одессе Дед Трофим —
старый революционер-большевик Андрей Васильевич Трофимов.
После разговора с Потемкиным Медведев направился в Детго-
родок, встретился и с Дедом Трофимом и с другими воспитателями.
Общими усилиями педагогов и чекистов были созданы условия для
того, чтобы освобожденные из церковных застенков подростки рос-
ли нормальными людьми.
107
Но, конечно же, основные силы и время занимала оперативная
деятельность. Новые методы подрывной работы врага, действовав-
шего все более изощренно и коварно, требовали совершенствования
деятельности органов госбезопасности СССР. Поэтому чекисты
начали постепенно внедряться во вражеские, антисоветские орга-
низации различной окраски — монархические, мелкобуржуазные,
националистические и прочие, связанные со спецслужбами импе-
риалистических государств,— чтобы выявлять их участников и за-
мыслы, способствовать разложению изнутри. Классическими при-
мерами таких действий стали известные чекистские операции
«Трест» и «Синдикат-2». В этих условиях первый заместитель пред-
седателя ОГПУ В. Р. Менжинский (ставший после смерти в 1926
году Ф. Э. Дзержинского его преемником) требовал от чекистов
уделять особое внимание «тонкости методов работы ЧК ввиду бес-
силия контрреволюции в СССР и явного заграничного шпионского
происхождения контрреволюционных организаций последнего вре-
мени, живущих на средства заграничных разведок».
Требование «тонкости» для практических оперативных работни-
ков, каким был и Медведев, означало прежде всего необходимость
повышения своей квалификации, уровня профессиональной компе-
тенции и навыков. И Дмитрий Николаевич, ни на день не отстраня-
ясь от повседневных дел, постоянно расширяет сферу своих инте-
ресов, круг своих познаний. Он тщательно и глубоко изучает струк-
туру и методы подрывной деятельности иностранных разведок, их
историю, сведения о руководящем составе, формы работы бело-
гвардейских военных, монархических, буржуазно-националистиче-
ских, контрреволюционно-церковных и прочих антисоветских орга-
низаций, документы контрреволюционных партий, остатки которых
ушли в подполье, откуда и пытались продолжать свою враждебную
деятельность.
Именно в этот период чекист Дмитрий Медведев становится при-
знанным мастером тонкого комбинационного переигрывания про-
тивника и его агентуры, умелого разложения контрреволюционных
организаций путем использования противоречий и антагонизма
между главарями и рядовыми участниками, зачастую обманом или
по несознательности втянутыми в их состав.
Несмотря на относительную молодость, Медведев являлся ра-
ботником хорошо организованным: сотруднику он скорее был готов
простить ошибку, нежели расхлябанность и безответственность. Не
будучи педантом, он вместе с тем высоко ценил в людях глубокую
внутреннюю дисциплину как непременное условие для успешного
выполнения своего долга и обязанностей. Общеизвестно, какая
огромная нагрузка лежала в те годы на плечах чекистов, особенно
занимавших руководящие должности. Но Дмитрий Николаевич ни
108
тогда, ни в последующие годы не позволял себе стать рабом соб-
ственной служебной занятости.
За счет продуманного и четкого планирования больших и малых
дел, высокой работоспособности, умения концентрировать внима-
ние на ключевых вопросах, правильного подбора и загрузки подчи-
ненных — словом, всего того, что сегодня мы называем научной
организацией труда (хотя сам термин НОТ появился в нашей стра-
не как раз в 20-х годах), Дмитрий Николаевич мог уделять много
внимания партийным и общественных делам, находил время для
отдыха и увлеченных занятий спортом. С годами характер Медве-
дева стал более суровым, но ни в коем случае не черствым. Суро-
вость в серьезных служебных делах органично сочеталась у Дмит-
рия Николаевича со способностью понимать других людей, счи-
таться с их индивидуальностью.
В свободное время Медведев любил заниматься с малышом Ки-
мом, читать, играть в волейбол. Иногда он позволял себе побывать
в театре — знаменитая одесская опера после пожара вновь откры-
лась 8 октября 1926 года. Любил кино, иногда посещал футбольные
матчи, которые снова стали проводиться в Одессе. Не чурался и
дружеских вечеринок, что устраивались изредка в доме на улице
Бебеля или в клубе на Маразлиевской, хотя крепких спиртных на-
питков не употреблял никогда.
Но лучшим отдыхом для Медведева являлись часы, проведен-
ные на море. Он полюбил его на всю жизнь. Одного-двух часов на
пляже для него было достаточно, чтобы зарядиться бодростью на
всю рабочую неделю. Медведев никогда из Одессы на время отпус-
ка не уезжал. Он познакомился с одним старым рыбаком и за не-
дорогую плату снимал у него глинобитный домик на берегу моря
между Ланжероном и спуском от Французского бульвара. У хозяи-
на была и своя щаланда под парусом с названием «Миля» на но-
су — у одесских рыбаков было в давнем обычае давать своим лод-
кам женские уменьшительные имена. Здесь, в малолюдном тогда
уголке побережья, и проводил Медведев свой отпуск, а в рабочую
пору летом и некоторые выходные дни. Рыбачил, жарил на аромат-
ном подсолнечном масле выловленных бычков, загорал, купался
до звона в ушах.
У Дмитрия Николаевича всегда было несколько постоянных по-
ручений от партийного бюро. С особым удовольствием он выполнял
нелегкие обязанности партприкрепленного к комсомольской орга-
низации аппарата ГПУ, может быть, потому, что и сам еще, в сущ-
ности, был очень молод. Авторитет его среди сослуживцев возра-
стал год от года. В характеристиках последних двух лет работы
Дмитрия Николаевича в Одессе читаем: «Являлся руководителем,
проявлял инициативу... Особенно настойчив в проведении принятых
109
решений...» И наконец: «Он нам известен как хороший, вполне со-
ответствующий своему назначению работник».
Последняя строчка связана с выдвижением Дмитрия Николае-
вича на более ответственный пост уже в Одесском окружном отделе
ГПУ.
И лишь одно обстоятельство затрудняло порой работу Дмитрия
Николаевича за пределами здания на Маразлиевской — очень уж
приметная внешность. Высокий рост, статная фигура, красивое
с классическими чертами лицо невольно запоминались всеми, кто
хоть раз встречал этого человека.
Как-то произошел курьезный случай. Дмитрий Николаевич
явился на службу изрядно озадаченный и даже расстроенный. Тут
же пригласил к себе Марка Штаркмана:
— Ты знаешь фотографию Лурье на Торговой улице?
Штаркман знал все частные лавочки в городе.
— Знаю. А что случилось с этим Лурье? На него есть материал?
— Материала на него у меня нет, зато у него есть мой портрет!
— Серьезно? Откуда известно? — изумился Марк.
— Сам видел. Размером в квадратный аршин. Висит в витрине...
Штаркман помчался на Торговую. Действительно, в витрине
салона красовался огромный портрет улыбающегося Медведева!
Это было более чем неприятно: фотография одного из ответствен-
ных сотрудников ГПУ выставлена на всеобщее обозрение. Подписи,
правда, никакой не было, но это почти не меняло сути дела.
Штаркман быстро разобрался в этой истории. К счастью, ника-
кого криминала в ней не было. Все объяснялось до смешного про-
сто. В Одессе со времен изобретения фотоаппарата существовал и
существует поныне интересный обычай: профессиональные фото-
графы снимают на улице прохожих, а потом вручают им квитанции
(раньше — свои визитные карточки) — на случай, если люди захо-
тят купить снимки. Один из таких уличных «пушкарей» и снял без
всякого злого умысла Дмитрия Николаевича на Соборной площади.
«Пушкарь» работал от Лурье. Увидев контрольный отпечаток, вла-
делец решил, что увеличенный портрет случайно попавшего в объ-
ектив рослого красавца с мужественным лицом может послужить
прекрасной рекламой для его заведения. Так фотография Медведе-
ва и очутилась в витрине рядом с изображением томной опереточ-
ной дивы из заезжей труппы.
Происшествие изрядно развеселило чекистов, но фотографию
начальника одного из ведущих отделов ГПУ с витрины все-таки
убрали.
К середине двадцатых годов одесские чекисты, как, впрочем, и
коллеги их в других местах, в совершенстве овладели различными
методами работы. В частности, они стали успешно проникать
110
в центры вражеских разведок на сопредельной территории. Им уда-
лось выявить и взять под строгий и, естественно, неприметный
контроль главные переправочные пункты иностранных и белогвар-
дейских спецслужб на Днестре, в том числе самый важный — близ
Аккермана (ныне Бел город-Днестровский) на той стороне и Ови-
диополя на советском берегу. Под тщательным наблюдением нахо-
дились и другие «окна» на границе, вплоть до Тирасполя. Факти-
чески иностранные разведки, пользовавшиеся этими окнами, теперь
работали впустую.
Сотрудники ГПУ взяли под не менее действенный контроль и
морскую линию Варна — Одесса, которой пользовались врангелев-
цы и британская Интеллидженс сервис. В то время на территории
Болгарии находилось до 20 тысяч бывших врангелевских офицеров
и солдат. Из этих людей РОВС *, а при его посредничестве британ-
ская и французская разведки вербовали свои кадры шпионов и ди-
версантов.
Большое значение для одесских чекистов имела братская соли-
дарность, практическая помощь, которую оказывали СССР болгар-
ские патриоты. Рабочие-портовики и моряки Варны, выполняя свой
пролетарский, интернациональный долг, помогали держать под
контролем деятельность белогвардейцев в порту. В результате
о каждом намечаемом рейсе шпионов и диверсантов в сторону со-
ветских берегов чекисты узнавали заблаговременно и точно.
Наконец, путем проникновения чекистов в контрреволюционную
среду и ее разложения Одесскому ГПУ удалось оторвать от анти-
советской деятельности немало бывших офицеров, разочаровавших-
ся в белом движении, осознавших свои заблуждения и готовых де-
лом искупить вину перед Родиной. «Проникновение в контрреволю-
ционную среду»... За этими словами стоит трудная, тщательно
разрабатываемая и всегда смертельно опасная для исполнителя
операция. Вот как проходило, к примеру, осуществленное Медве-
девым внедрение нашего контрразведчика под псевдонимом Вяз.
...От чекиста, работавшего в Варне под псевдонимом Луг, при-
шло важное сообщение. Ему удалось выйти на агента сразу трех
разведок: румынской, английской и французской (не считая РОВС)
некого Плята. Луг сообщал, что Плят имеет связь в Одессе с неиз-
вестным лицом, снабжающим его секретной военной информацией.
В прошлом Плят — поручик, офицер контрразведки белых.
Медведев был встревожен не на шутку. Утечка важной военной
информации всегда чрезвычайное происшествие. Она должна быть
пресечена немедленно, а источник обезврежен. Дмитрий Николае-
* «Русский общевоинский союз» — монархическая контрреволюционная ор-
ганизация, во главе которой находился ярый враг СССР генерал А. П. Кутепов.
111
вич подверг тщательнейшему анализу все материалы, какими толь-
ко располагал (в частности, Луг установил, что связь с Одессой
поддерживалась морским путем). Медведев дал указание Лугу воз-
держаться от дальнейших контактов с Плятом, чтобы не вызвать
у того подозрения.
Затем Дмитрий Николаевич проанализировал данные по соста-
ву и деятельность тех белогвардейских групп, которые были чеки-
стами уже установлены, но еще по оперативным соображениям не
тронуты. Сопоставив возможности каждой такой группы, Медведев
пришел к заключению, что, скорее всего, Плят обеспечивает связь
иностранных разведок с действующей в Одессе офицерской орга-
низацией полковника Гниденко, который ранее служил в контрраз-
ведке деникинской, а затем врангелевской армий.
Так осенью 1924 года под руководством Дмитрия Медведева
началась разработка большой чекистской операции. Ее ключевым
моментом стала подмена при участии болгарских моряков в катере,
шедшем из Болгарии, связника от Плята к Гниденко на специально
подготовленного чекиста Вяза. Эта акция удалась. Наш контрраз-
ведчик смог получить пароли и явки, а затем, после высадки на со-
ветском берегу, войти в состав подпольной контрреволюционной
организации, укомплектованной почти исключительно замаскиро-
вавшимися белыми офицерами. Несколько недель отважный чекист
жил в Одессе на положении нелегала. Медведев поддерживал
с ним действенную связь — в высшей степени осторожно и только
бесконтактную.
Когда все участники организации оказались выявленными, ее
ликвидировали одним внезапным ударом. Около сорока опасных
заговорщиков было арестовано, несколько убито в перестрелке.
Для надежного прикрытия внедренного в организацию чекиста бы-
ла инсценирована его гибель. Медведев лично арестовал шпиона,
снабжавшего поручика Плята особо важной военной информацией.
Им оказался бывший штабс-капитан, сумевший проникнуть на
работу в центральный телеграф Одессы. При обыске у него изъяли
подготовленный к передаче связнику из-за кордона совершенно
секретный план минирования пограничных вод в районе Одессы.
Были выявлены и обезврежены лица, снабжавшие шпиона подобной
информацией.
Тогда же при содействии Медведева были выведены на совет-
скую территорию некоторые видные махновцы. Еще в период граж-
данской войны в агитотдел штаба Махно был внедрен под именем
Матвея Бойченко чекист Марк Спектор. С этим невысоким, подвиж-
ным, как ртуть, пареньком с копной вьющихся волос Дмитрий Ни-
колаевич познакомился еще в Старобельске. Тогда Марк помог ему
в ликвидации сильной махновской банды Савонова. В свое время
112
у Бойченко завязались с некоторыми махновцами своеобразные
связи. В ходе их разработки чекисту стало ясно, что в настроении
кое-каких сподвижников «батьки» произошли определенные изме-
нения, они стали разочаровываться в анархистском учении, да и
в своем былом кумире. Видя, как опустился спившийся в Париже
Махно, как превратились в обыкновенных наемных шпионов после-
довавшие за ним его сторонники, они немало передумали. В этот
психологически важный переломный момент и нашли чекисты под-
ход к группе бывших махновцев.
Кончилось все тем, что эта группа ночью переплыла реку и
добровольно явилась с повинной. В дальнейшем с ними работали,
и очень успешно, Горожанин и Спектор. От перебежчиков, в част-
ности, потянулась первая ниточка к так много нашумевшим махнов-
ским кладам.
Еще в те времена, когда его банды бесчинствовали на Украине,
Махно закапывал в укромных местах награбленные им сокрови-
ща — от платиновых колец с бриллиантами до пудовых серебря-
ных паникадил. Один такой клад был случайно найден крестьяна-
ми и передан властям. Чекисты позаботились, чтобы слух об этом
докатился до переулка близ улицы Ришелье в Париже, где жил
в эмиграции Махно. Встревоженный «батько» отреагировал так,
как и требовалось: он направил на Украину своего доверенного че-
ловека с заданием спасти уцелевшие клады и переправить хоть
часть сокровищ в Париж. Махновского порученца на советской
территории встретил «надежный человек» — Матвей Бойченко.
Несколько недель эмиссар и Бойченко-Спектор колесили по уез-
дам, разыскивая спрятанные клады. И повсюду за ними следовала
незримо группа прикрытия, которой командовал Дмитрий Медве-
дев. Эмиссар был опытным, крайне осторожным боевиком, способ-
ным на все, и чекистам пришлось нелегко. А в одном из сел крестья-
не опознали махновца и едва не прикончили его на месте за совер-
шенные им здесь некогда преступления. Дмитрий Николаевич вы-
нужден был проявить максимум изобретательности, чтобы обеспе-
чить махновцу правдоподобно обставленный «побег» после того,
как сам же со своими бойцами с трудом отбил эмиссара и Марка
от возмущенных сельчан. В результате этой операции были обна-
ружены, изъяты и возвращены Советскому государству значитель-
ные ценности — свыше полутораста килограммов золотых монет,
изделий из золота и драгоценных камней.
...Около четырех лет проработал Дмитрий Медведев в Одессе.
Никогда позже ему уже не придется служить так долго на одном
месте. Его отзывали в Харьков. С грустью покидал он город у Чер-
ного моря, привязанность и любовь к которому сохранил на всю
жизнь.
113
ГОДЫ ОГНЕВЫЕ
А. Бачинский
Они защищали
Дунай
Который раз в этот июньский день начальник 79-го Измаиль-
ского пограничного отряда подполковник Савва Игнатьевич Грачев
раздвигал шторки, закрывавшие оперативную карту, и вглядывал-
ся в хорошо знакомые очертания дунайского участка государствен-
ной границы. Он уже давно мог бы пройти его весь с закрытыми
глазами. Начинаясь в широко разветвленной дунайской дельте,
граница извилистой лентой почти на 170 километров тянулась вверх
по реке. В районе Рени она круто изгибалась вправо и далее по
Пруту, у Джурджулешт, уходила в расположение соседнего 25-го
Кагульского пограничного отряда. Каждый раз при взгляде на кар-
ту Грачева охватывала острая тревога. Волны военного шторма,
бушевавшего в Европе, все ближе подкатывались к границам
СССР. Возрастающая угроза явственно ощущалась и здесь, на
крайнем юго-западном рубеже. Фашистская клика, правившая
в королевской Румынии, превратила страну в послушного сателли-
та гитлеровской Германии.
Раздумья Грачева прервал телефонный звонок. Звонил майор
Иван Никифорович Бурмистров, начальник 3-й (Килийской) по-
транкомендатуры:
— Товарищ подполковник! — слышно было, что майор взволно-
ван.— В дунайских плавнях рыбаки «изловили» крупную добычу —
матерого фашистского шпиона, пытавшегося перейти границу, и до-
ставили его на Салманскую заставу. Отправляем его к вам в штаб...
Окончив разговор с Бурмистровым, Савва Игнатьевич с теплотой
•и чувством признательности подумал о сотнях советских патрио-
тов — рабочих, рыбаках, крестьянах, помогавших пограничникам
в их нелегком воинском труде по охране границы. А ведь прошел
всего год с тех пор, как трудящиеся придунайских земель вошли
в братскую семью советских народов.
С. И. Грачев был непосредственным участником этих историче-
ских событий и хорошо знал, каким долгим и нелегким был для
трудящихся края путь к свободной жизни.
114
В 1918 году буржуазно-помещичья Румыния в сговоре с импе-
риалистами Антанты и сворой белогвардейцев, молдавской и укра-
инской буржуазно-националистической контрреволюцией по-раз-
бойничьи захватила Бессарабию. Советский Союз никогда не при-
знавал аннексии края. Упорно и настойчиво боролся он за мирное
решение вопроса о возвращении незаконно отторгнутых земель, нс*
правительство королевской Румынии постоянно отклоняло все ми-
ролюбивые предложения СССР.
На Днестр — именно по нему до лета 1940 года проходила де-
маркационная линия — С. И. Грачев прибыл после службы в жар-
кой Киргизии, где он отличился в операциях по ликвидации басма-
ческих банд, стал орденоносцем и депутатом Верховного Совета
республики. Штаб пограничного отряда, в командование которым
он вступил, располагался в широко раскинувшемся на левом берегу
реки селе Маяки. Здесь Савва Игнатьевич еще раз убедился в том,,
что советский народ никогда не забывал о своих братьях по ту сто-
рону Днестра. Это проявлялось и в том, что граница здесь офици-
ально была не границей, а демаркационной линией, хотя охрану ее
советские пограничники несли так же бдительно и строго, как на-
стоящей границы. И в том, что его, Грачева, отряд, несший службу
по Днестру от Овидиополя до Каролино-Бугаза, именовался Изма-
ильским.
Здесь Савва Игнатьевич еще сильней осознал, сколь глубока и
непоколебима у трудящихся Бессарабии любовь к Советской Ро-
дине, сколь неистребима их вера в воссоединение с ней. Не про-
ходило и дня, чтобы через Днестр, рискуя жизнью, не переходили
на советскую сторону, спасаясь от произвола и насилий оккупан-
тов, рыбаки, рабочие, крестьяне.
Служба на границе всегда была непростой, ответственной и на-
пряженной. Но особенно положение усложнилось с весны 1939 года,
после подписания между королевской Румынией и фашистской
Германией экономического соглашения, положившего начало сго-
вору против СССР. Вскоре началась мировая война. Разгромив
буржуазно-помещичью Польшу, гитлеровская Германия вышла не-
посредственно к границам Советской страны. Активизировалась и
румынская военщина. Грачев помнил ориентировку командования
погранвойск НКВД УССР, поступившую в мае 1940 года: «Обста-
новка на демаркации с Румынией с каждым днем усложняется
подготовкой к войне с СССР... Идет сосредоточение в пограничной
с нами полосе крупных воинских гарнизонов. Широко развернуто
строительство военных объектов, минируются мосты и дороги.
Участились случаи провокационных действий румынской погран-
охраны в отношении наших пограничных нарядов. Отмечается уси-
ление в приграничной полосе на территории Румынии политическо-
115
го гнета, полицейского и пограничного режима». Бессарабия пре-
вращалась в плацдарм агрессии против СССР.
В условиях нараставшей военной угрозы Советское государство
вынуждено было принимать все необходимые меры для укрепления
своей безопасности. 26 июня 1940 года Советское правительство
решительно потребовало от королевской Румынии возвратить не-
законно захваченную Бессарабию и передать СССР Северную Бу-
ковину, украинское население которой веками стремилось воссо-
единиться со своей Родиной. Правительство Румыни приняло мир-
ные предложения Советского Союза. 28 июня 1940 года Красная
Армия начала освобождение Бессарабии и Северной Буковины.
И сейчас перед Саввой Игнатьевичем встают картины тех не-
забываемых дней. В середине дня 28 июня Грачев получил приказ
подготовиться к переправе на бессарабский берег. В 18 часов под-
разделения Измаильского отряда, стремительно форсировав на
•пограничных катерах широкий Днестровский лиман, высадились
у стен древней Аккерманской крепости. Радость встречи местным
населением советских воинов-освободителей не имела предела.
«Первых бойцов и командиров атакуют толпы людей,— писал при-
сутствовавший на одной из таких встреч корреспондент журнала
«Наша страна».— Женщины и девушки целуют их, старики и мо-
лодые пожимают руки, дети выпрашивают советские монеты, неко-
торые обрывают на память пуговицы гимнастерок. У каждого бойца
оказывается в руках по букету цветов...» Не склонный к внешним
проявлениям эмоций, Грачев составил свое денесение об этом весь-
ма лаконично: «Во всех приднестровских селах правого берега на-
блюдаются массовые демонстрации с красными флагами. Населе-
ние приветствует группы пограничников, занимающих плутоны-пи-
кеты».
Вскоре к Аккерману начали подтягиваться части прославленной
25-й Чапаевской стрелковой дивизии. Вслед за чапаевцами, при-
крывая их тылы, двинулись к Дунаю и заставы отряда Грачева.
И встречи, встречи, встречи с ликующим населением, выносившим
бойцам хлеб-соль и цветы. В Вилкове рыбачки устилали дорогу
перед пограничниками цветами и домоткаными коврами. Но одна
встреча на Дунае навсегда осталась в памяти Саввы Игнатьевича
как символ торжества исторической справедливости. Упруго пока-
чиваясь на дунайских волнах, ощетинившись пушками, гордо шел
по реке монитор «Железняков». Как будто легендарный герой воз-
вращался туда, откуда он с горсточкой матросов, отчаянно отбива-
ясь от наседавших интервентов, уходил в 1918 году...
8 июля 1940 года Измаильский пограничный отряд, сменив поле-
вые части РККА, встал на охрану государственной границы по
Дунаю. Инструкция, полученная тогда С. И. Грачевым от коман-
116
дования погранвойск, гласила: «...взаимоотношения с местным насе-
лением организовать таким образом, чтобы всем было ясно, что
пограничные войска НКВД СССР защищают безопасность страны,
обеспечивают условия для мирного труда населения и полны ре-
шимости защищать государственную границу».
С тех пор прошел год. Трудящиеся стали хозяевами своей судь-
бы. Советское Подунавье охватили глубокие, всеобъемлющие со-
циалистические преобразования, коренным образом изменившие
весь старый жизненный уклад. Труженики Измаильской области,
самой молодой области УССР, уже подводят итоги, готовясь торже-
ственно и радостно отметить свой первый год жизни на освобожден-
ной земле. Свой вклад во всенародное торжество внесли и совет-
ские пограничники, с гордостью думал Савва Игнатьевич...
Телефонные звонки отвлекли Грачева от размышлений. Звонили
сразу с двух противоположных участков границы: с низовий Дуная
и устья Прута. Из 4-й погранкомендатуры, что располагалась
в Вилкове, ее начальник капитан С. А. Башмаков доносил: пере-
бежчик с румынской стороны, рыбак из села Переправа, рассказал,
что к 20 июня в селе не осталось ни одного жителя. Все граждан-
ское население выселено жандармами. В селе установлена батарея
дальнобойной артиллерии. От себя Салават Алимович добавил, что,
как и в предыдущие ночи, к пристани на противоположном берегу
подходили суда, был слышен стук и лязг, сопровождающий круп-
ную выгрузку.
Из 1-й (Ренийской) комендатуры звонил капитан Павел Нико-
лаевич Сорокин. Против участка, занимаемого заставами его ко-
мендатуры, в районе города Исакча, сосредоточено большое коли-
чество артиллерийско-минометных батарей, пехотные части, завер-
шено сооружение трех укрепленных полос. В ночь с 20 на 21 июня
в гарнизонах на сопредельной стороне объявлялась тревога: отра-
батывалась высадка десанта. 21 июня границу на участке 4-й за-
ставы в селе Картал нарушил фашистский разведывательный само-
лет, углубившийся в тыл до двух километров. Заставы усилили
охрану границы, увеличили число нарядов, вооруженных ручными
пулеметами.
Савва Игнатьевич хорошо знал, что на сопредельной стороне
шло непрерывное наращивание сил: возводились береговые укреп-
ления, подтягивались пехотные и артиллерийские части, в малопри-
метных местах сосредоточивались десантные плавсредства. По
данным разведки, стянутые к границе фашистские войска в восемь
раз превосходили по численности советские пограничные части.
С 22 мая 1941 года на противоположном берегу началось размини-
рование подходов к границе. Среди румынских пограничников все
чаще стали появляться гитлеровские офицеры и солдаты.
117
Усиливающееся напряжение чувствовалось буквально во всем:
в резкой активизации наблюдения и разведки советского берега,
в наглых и откровенных провокациях румынской военщины, в учас-
тившихся нарушениях границы. Только в полосе 79-го Измаиль-
ского пограничного отряда с января по 22 июня 1941 года был»
зарегистрировано 158 таких нарушений. Вот и сегодня, 21 июня,
четыре раза разведывательные самолеты, прилетавшие со стороны
Румынии, пересекали нашу границу. Зашевелились и притаившиеся
с лета 1940 года контрреволюционные классово-враждебные эле-
менты, разные «бывшие»: помещики и торговцы, белогвардейские
офицеры и оккупационные чиновники, функционеры различных бур-
жуазно-националистических партий и союзов и еще не бывшие, а
настоящие кулаки и их подголоски. Совсем недавно с помощью
рабочих Килии органы госбезопасности обезвредили тщательно
законспирированную диверсионно-террористическую группу под
претенциозным названием «Гордый национал». Эти, с позволения
сказать, «гордые националы» из «бывших» действовали по задани-
ям зарубежных фашистских центров, планируя в случае начала
войны убийства партийных и советских работников, сотрудников
НКВД, командиров Красной Армии.
«Все ли сделано для того, чтобы укрепить безопасность нашей
границы?» — спрашивал себя Грачев. С 5 ноября 1940 года увели-
чено количество линейных и резервных застав, с 15 января 1941
года перешли на усиленную охрану границы, а с 29 мая все заста-
вы приведены в состояние боевой готовности. Повсеместно соору-
жались огневые точки, блокгаузы, оборудовались траншеи. В охра-
не границы 79-й Измаильский погранотряд взаимодействовал с 4-м
Черноморским отрядом пограничных судов, которым командовал
капитан-лейтенант Иван Константинович Кубышкин. Хорошие от-
ношения сложились у пограничников с командованием 25-й Чапа-
евской и 51-й Перекопской стрелковых дивизий, входивших в 14-й
корпус, с моряками Дунайской военной флотилии. Эти соединения
непосредственно прикрывали границу, и подразделения 79-го по-
гранотряда неоднократно отрабатывали вместе с ними необходи-
мые элементы взаимодействия не только по охране границы, но и
по борьбе с большими группами регулярных войск противника,
имеющими на вооружении танки и артиллерию. Воздушное при-
крытие границы осуществляли 96-я отдельная авиаэскадрилья и
46-й отдельный зенитный артдивизион.
С 17 июня на повышенную оперативную готовность перешла
Дунайская военная флотилия. Ее корабли, рассредоточившись на
три группы: ренийскую, измаильскую и килийско-вилковскую, ус-
тановив прямую связь с погранкомендатурами, прикрыли наиболее
опасные направления.
118
Савва Игнатьевич распахнул окно, и в комнату ворвался про-
хладный влажный ветерок с ночного Дуная. Но только Грачев, не
раздеваясь, прилег на диван, как ему доложили о сообщении на-
чальника штаба Дунайской военной флотили капитана 2-го ранга
Виссариона Виссарионовича Григорьева: морчасти перешли на опе-
ративную готовность № 1.
«Заснуть, по всей вероятности, уже не удастся»,— успел поду-
мать Савва Игнатьевич, и тут раздался оглушительный грохот...
В ту же минуту в кабинет без стука влетел оперативный дежурный,
докладывая еще от двери, что с румынского берега' по городу и
порту открыт артиллерийский, минометный и ружейно-пулеметный
огонь. Грачев взглянул на часы: 4 часа 00 минут 22 июня 1941 года.
Грохот все усиливался. Савва Игнатьевич понял: по всей веро-
ятности, началось... Приказав дежурному вызвать начальника шта-
ба, начальника разведки и командира маневренной группы, Грачев
распорядился соединить его со штабом флотилии, обкомом партии
и облисполкомом. У моряков ответил начальник оперативного отде-
ла штаба флотилии капитан-лейтенант Филипп Васильевич Тетюр-
кин. Он сообщил, что корабли и батареи сектора береговой оборо-
ны ведут огонь на подавление огневых точек противника и уничто-
жение его десантных средств с целью недопущения прорыва к на-
шему берегу.
В кабинет вошли начальник политотдела батальонный комиссар
Иван Тимофеевич Прибылов, начальник штаба майор Игнатий
Степанович Афанасьев и начальник разведки майор Федор Петро-
вич Некрасов. Через несколько минут появился и командир манев-
ренной группы капитан Алексей Николаевич Гордиевский. Дежур-
ный доложил: звонил начальник штаба 2-й (Измаильской) комен-
датуры майор Павел Михайлович Гореватый. По сообщению на-
чальника 6-й заставы лейтенанта И. Р. Ходосова, из Тульчинского
гирла Дуная правее и левее заставы противник при поддержке трех
мониторов высаживает десант силами до батальона. Наряды всту-
пили в бой. Одновременно наметилась угроза высадки врага
в районе Измаильской крепости, порта и на участках 8-й, 9-й и 10-й
застав.
— Вы, товарищи,— обратился Грачев к Афанасьеву и Некра-
сову,— срочно свяжитесь со всеми заставами и комендатурами,
выясните обстановку и силы, которыми атакует противник. Майору
Гореватому прикажите вместе со штабом комендатуры выдвинуть-
ся на передовую, организовав командный пункт на 8-й заставе. Ка-
питан Гордиевский,— распорядился далее Грачев,— часть манев-
ренной группы отправьте на боевые позиции в район крепости, а
три стрелковых и пулеметный взводы перебросьте на стык 1-й и
2-й комендатур и укрепите оборону 6-й заставы у села Новая Не-
119
красовка. Вас же, Иван Тимофеевич, очень прошу установить кон-
такты с обкомом партии и советскими органами. Их помощь нам
сейчас особенно необходима...
Вскоре батальонный комиссар И. Т. Прибылов, связавшись
с первым секретарем Измаильского обкома КП (б) У Михаилом
Георгиевичем Кузнецовым, уже сообщил Грачеву, что поднятый по
тревоге партийный и советский актив получает оружие и вместе
с оперативными группами сотрудников НКВД направляется на по-
зиции вдоль берега Дуная в помощь пограничникам.
К 7 часам утра связь с большинством застав, прерванная после
нападения противника, была восстановлена. Обстановка постепенно
прояснялась. Все 20 линейных застав отряда подверглись артилле-
рийскому, минометному и ружейно-пулеметному обстрелу и в ряде
случаев бомбовым ударам с воздуха. Под прикрытием этого огня
вражеские части пытаются форсировать Дунай и Прут и овладеть
плацдармами на советском берегу.
Особое давление противник оказывает на участках Ренийской
и Измаильской комендатур.
Поступившие в отряд донесения с застав и комендатур говорили
о необыкновенном мужестве, героизме и самоотверженности совет-
ских пограничников. Нигде нет ни паники, ни растерянности. Со-
бранность, ответственность, дисциплину, стойкость, отличную воин-
скую выучку и мастерство продемонстрировали советские погранич-
ники с первых же часов вражеского вторжения.
Один из первых массированных ударов фашисты нанесли на
правом фланге отряда, по участку Джурджулешти — Рени — Кар-
тал, занимаемому заставами 1-й (Ренийской) комендатуры. В пред-
рассветной мгле ураганный артиллерийский, минометный и ружей-
но-пулеметный огонь обрушился на 1-ю заставу, расположенную
у Джурджулешт в районе автогужевого моста. Вслед за тем через
мост попытались прорваться пехотные части врага. Отбивая первую
атаку, погиб начальник заставы старший лейтенант Александр
Григорьевич Плотников. Фашистские разведчики захватили полит-
рука заставы Семена Арсентьевича Фесенко. Но прорвать здесь
границу врагу не удалось. Командование заставой принял на себя
помощник начальника лейтенант Петр Антонович Тындик. Отбита
одна, вторая, третья атаки. Загорелись постройки заставы, но по-
граничники не отошли ни на шаг.
К середине дня на заставу прибыл из Рени помощник началь-
ника штаба 1-й комендатуры лейтенант Иван Михайлович Шевцов,
организовавший круговую оборону. Вскоре к нему присоединился
вырвашийся из рук фашистов политрук С. А. Фесенко: при попытке
вражеских солдат переправить его через реку он выпрыгнул из
лодки и, проплыв под огнем около двадцати метров, раненный в но-
120
гу, добрался до поста СНИС (служба наблюдения и связи) Дунай-
ской флотилии.
Вскоре на помощь пограничникам пришли корабли Ренийской
группы флотилии под командованием капитан-лейтенанта Всево-
лода Александровича Кринова. Огнем корабельной артиллерии
противник был отброшен с советской территории, а деревянный
мост разрушен. Тогда враг попытался высадить лодочный десант.
На ряде участков фашистам удалось зацепиться за наш берег. По-
граничники контратаковали противника, но сбросить его в реку не
смогли. К концу дня по наседавшему неприятелю ударили 152-мил-
лиметровые орудия 724-й батареи береговой обороны и пулеметы
17-й отдельной пулеметной роты Дунайской флотилии, а подоспев-
ший батальон 31-го стрелкового полка 25-й Чапаевской дивизии
сбросил фашистов с левого берега Прута. Шесть атак отбили в тот
первый день войны пограничники 1-й заставы.
С утра 23 июня противник, подтянув свежие силы, опять пытал-
ся форсировать реку, но в результате двухчасового ожесточенного
боя вновь был отбит. Обстрел заставы усилился. В журнале боевых
действий 79-го погранотряда читаем: «12.50. В районе Джурджу-
лешт ведется артподготовка зажигательными снарядами». «С 19.20
по 20.00. Артиллерия противника открыла огонь по Джурджулеш-
там... В 20.00 авиация противника — 8 бомбардировщиков — бом-
била Джурджулешты. С нашей и их стороны идет артиллерийская
перестрелка». Пять дней фашисты непрерывно обстреливали и ата-
ковали заставу, но пройти через ее позиции не смогли. На шестой
день, 27 июня, вновь пытаясь любыми средствами сломить сопро-
тивление пограничников, враг высадил в тылу заставы за селом
воздушный десант, переодев своих солдат в красноармейскую фор-
му. Но обмануть чекистов не удалось. Пограничники и бойцы-чапа-
евцы уничтожили десант, захватив при этом в плен одного офицера.
Все бойцы и командиры 1-й заставы, представлявшие одиннадцать
национальностей нашей страны, были отмечены за мужество и
стойкость орденами и медалями СССР.
Непрерывным артобстрелам, бомбардировкам с воздуха и ата-
кам подвергал противник 4-ю, 5-ю и 6-ю пограничные заставы на
участке Рени — Картал.
В 3 часа 22 июня начальник 4-й заставы капитан Никита Фила-
тович Щабаев, получив донесение старшего пограннаряда красно-
армейца Борисенко о том, что со стороны Исакчи к нашему берегу
движутся лодки с неприятельскими солдатами, приказал занять
позиции и приготовиться к отражению десанта. Далее события
развивались так: в 3.40 лодки подошли к берегу. На окрик «Бросай
оружие!» фашисты открыли ружейно-пулеметный огонь по нашим
нарядам. Завязалась перестрелка. С румынского берега ударили
121
артиллерийские батареи, минометы и станковые пулеметы. Но, не-
смотря на ожесточенный обстрел, пограничники с задачей справи-
лись: высадка врагу не удалась. Понеся большие потери, фашисты
повернули обратно.
В 4.45 противник вновь повторил попытку прорвать на этом
участке границу и вновь был отброшен. Тогда, усилив артиллерий-
ский обстрел и нанеся бомбовой удар с воздуха, в 15.15 фашисты
крупными силами начали форсировать Дунай, стремясь овладеть
плацдармами на советском берегу и закрепиться на них. Однако
эта и еще три последующие атаки оказались безрезультатными
для врага.
Лишь поздно ночью капитану Н. Ф. Шабаеву удалось на не-
сколько минут связаться с комендатурой и попросить о поддержке.
Положение заставы стало критическим: росли потери в личном со-
ставе, кончались боеприпасы, связь с комендатурой и штабом отря-
да оказалась прерванной. А в 4 часа 23 июня враг снова начал
обстрел и возобновил атаки. И хотя бойцы экономили каждый пат-
рон, фашисты не прошли и на этот раз. До 4 июля бессменно сра-
жались пограничники 4-й заставы у села Картал, отразив 24 попыт-
ки противника закрепиться на советском берегу. Большую помощь
им оказывали мониторы и бронекатера Дунайской флотилии, дей-
ствовавшие у озера Ялпух, и 725-я и 726-я батареи сектора берего-
вой обороны, которые своим огнем подавляли артиллерию против-
ника и поражали вражеские десанты.
Даже бывалых пограничников поразили в эти дни стойкость
и мужество двух небольших групп бойцов 4-й заставы, сражавших-
ся в тяжелейших условиях против превосходящих сил врага и вы-
шедших победителями. Одна из них, в составе сержанта Бочарова,
ефрейтора Еремина и красноармейцев Васякина и Семенова, боль-
ше суток вела под артиллерийско-минометным обстрелом бой на
дамбе с несколькими десятками фашистских десантников. Отбив
все атаки, четверо пограничников захватили шесть пленных и мно-
го оружия.
Свой боевой пост оставили лишь 1 июля по приказу начальника
заставы. За этот подвиг все они были удостоены орденов Красного»
Знамени.
Вторая группа бойцов во главе с лейтенантом И. Колесовым
несла службу на островах в районе озера Картал. Обнаружив де-
сантные лодки врага, в которых находилось до сотни солдат, погра-
ничники не дрогнули. «Нас было на островах восемь чекистов,—
рассказывал потом И. Колесов.— И мы решили действовать по-че-
кистски: драться с врагом до последнего вздоха». Умелыми дей-
ствиями бойцы отразили противника и взяли в плен большую груп-
пу фашистских солдат.
122
Центр обороны Советского Подунавья находился в Измаиле.
Здесь располагались областной комитет КП (б) У, штабы Дунай-
ской военной флотилии и 79-го пограничного отряда, органы управ-
ления и связи. Поэтому сюда фашисты нацеливали один из главных
своих ударов. Сначала противник повел обстрел города из дально-
бойной береговой и полевой артиллерии и минометов, а затем под-
верг бомбовому удару с воздуха. Одновременно западнее и восточ-
нее Измаила, прикрываясь огнем мониторов и плавучих батарей,
вражеские войска высадили десанты со стороны Тулчи, мыса Сату-
Ноу и села Пардина. Но замысел врага успеха не имел. На всем
протяжении измаильского участка границы, за исключением поло-
сы 6-й погранзаставы, где фашисты наносили основной удар на
этом направлении, все попытки противника форсировать реку были
отбиты с большими для него потерями. Пограничники, рота мор-
ской пехоты Дунайской флотилии совместно с батальонами 287-го
стрелкового полка, расстреливали вражеские десанты почти в упор,
а мониторы «Ударный», «Мартынов» и 725-я батарея береговой
обороны успешно подавили огневые точки врага. Небо надежно
-прикрыли летчики-истребители 96-й отдельной авиаэскадрильи и
46-й зенитный артдивизион. В первый же день над Измаилом было
сбито пять фашистских самолетов.
Героически сражались бойцы 6-й заставы лейтенанта Ивана
Романовича Ходосова. В 4.20 22 июня фашисты открыли по заставе
шквальный огонь из орудий береговой и корабельной артиллерии,
а затем попытались высадить десант, но были отбиты. Подтянув
к берегу два монитора, противник с близкого расстояния начал
обстреливать наши позиции. На заставе загорелись постройки, бы-
ла прервана связь со штабом комендатуры и отрядом. Высадивший-
ся на берег батальон вражеских солдат атаковал пограничников
с флангов. Отбиваясь от наседавшего врага, наряды прорывались
к заставе, где была организована круговая оборона. Положение
еще больше осложнилось, когда фашисты взяли заставу в полу-
кольцо. Но в этот критический момент из сел Новая Некрасовка
и Матроска на лодках и катерах «ЗИС» к заставе прорвался пуле-
метный взвод маневренной группы под командой капитана Нико-
лая Егоровича Бодрунова. Совместными усилиями советских по-
граничников атака врага была отбита. Тем не менее противнику под
прикрытием мощного артиллерийского огня удалось зацепиться за
наш берег. Учитывая, что застава находится под непрерывным об-
стрелом, подполковник С. И. Грачев по радио отдал приказ отойти
на другие позиции к селу Новая Некрасовка.
Однако прочно овладеть плацдармом на советском берегу фа-
шисты не смогли. Получив подкрепление от своих соседей, погра-
ничники 6-й заставы вместе с морскими пехотинцами сбросили вра-
123
га в Дунай. Стойкость и мужество защитников границы сделали
свое дело. 23 июня в 11.30 в журнале боевых действий отряда по-
явилась краткая запись: «Правый фланг участка очищен от групп
противника».
Успокоили С. И. Грачева и донесения с левого фланга отряда —
Килийско-Вилковского участка. И здесь пограничники 3-й и 4-й ко-
мендатур майора И. Н. Бурмистрова и капитана С. А. Башмакова,
сражаясь плечом к плечу с моряками 4-го Черноморского отряда
пограничных судов под командой И. К. Кубышкина и бронекатеров
Дунайской флотилии, во взаимодействии с бойцами 23-го стрелко-
вого полка 51-й Перекопской дивизии и артиллеристами 717-й, 65-й
и 7-й батарей береговой обороны успешно отразили все попытки
противника перейти государственную границу.
На этом участке враг сосредоточил значительные силы пехоты
и артиллерии в районе города Килия-Веке (Старая), села Перепра-
ва и в Сулине. Первый артналет и бомбовый удар авиации фашисты
нанесли по нашим заставам в Новой Килии и летнему лагерю 23-го
стрелкового полка. Но заблаговременно выведенные на огневые
позиции подразделения потерь не понесли. А вскоре, попав под
огонь пулеметов пограничной охраны и полковой артиллерии пере-
копцев, захлебнулся вражеский десант.
Неудачей кончилась попытка фашистов высадить десант на
участке 16-й заставы в направлении Вилкова. Потеряв два мони-
тора, сопровождавших высадку, враг вынужден был отступить.
Стойко отражали атаки противника бойцы 18-й и 19-й застав
под командованием лейтенанта Виталия Васильевича Русинова и
старшего лейтенанта Якова Ефимовича Зеленина. Расположены
они были на отдаленных островах дунайской дельты при выходе
в море и в непосредственной близости от фашистской военой базы
в Сулине. Враг держал эти заставы под непрерывным артиллерий-
ско-минометным и ружейно-пулеметным огнем, но прорвать здесь
границу оказался не в силах. Вскоре скорректированный погранич-
никами огонь 717-й батареи берегового сектора обороны подавил
огневые точки противника и рассеял скопления его пехоты, гото-
вившейся к форсированию реки. Более того, бойцы 4-й комендату-
ры, используя пограничные катера, уничтожили затем вражеские
пикеты и наблюдательные пункты в дунайской дельте.
К исходу дня 22 июня стало ясно: граница выстояла, враг не
прошел.
Но обстановка оставалась крайне сложной. Непрерывно попол-
няя свои силы огневыми средствами, противник держал под посто-
янным артиллерийским и минометным огнем пограничные заставы,
придунайские города и села, причалы. Вражеские обстрелы мешали
маневрам боевых кораблей Дунайской флотилии, сковывали дей-
124
ствия Измаильского порта, через который из Одессы поступало*
вооружение, боеприпасы, горючее. Ни на минуту не снималась
опасность новых попыток высадки десантов в район Измаила и
Килии.
Вражеские батареи необходимо было во что бы то ни стало
заставить замолчать. И тогда возник дерзкий и смелый замысел:
прикрываясь огнем береговой и корабельной артиллерии Дунай-
ской флотилии, высадить на румынском берегу десанты и ликвиди-
ровать фашистские укрепления. В случае успеха под контроль со-
ветских войск переходили оба берега реки, прекращались прицель-
ные обстрелы приграничной полосы. Все это делало более устойчи-
вым положение на левом дунайском фланге Южного фронта.
Вскоре группа специального назначения, сформирования ns
наиболее решительных и смелых бойцов погранотряда, получив за-
дание у начальника разведки майора Федора Петровича Некрасо-
ва, пошла через Дунай. Время тянулось медленно и томительно..
Наконец в 18.00 оперативный дежурный доложил: поисковая груп-
па, захватив восемь пленных, вышла в расположение 5-й заставы.
Данные разведки, сведения из захваченных штабных документов,
врага и показания пленных позволили уточнить количество и места
сосредоточения сил противника, выявить наиболее уязвимые участ-
ки в его укрепленной полосе. Но, самое главное, получив решитель-
ный отпор на всех участках дунайской границы и понеся большие
потери, фашисты растерялись. Условия для осуществления контр-
наступательной операции складывались благоприятно.
Вновь медленно потянулось время. Ждали решения командова-
ния Одесского военного округа и Военного совета Черноморского-
флота. К исходу дня 22 июня «добро» было получено.
...Ночь с 23-го на 24-е, как впрочем и предыдущую, Грачев про-
вел почти без сна. Окружающим Савву Игнатьевича командирам
казалось, что усталости для него не существовало. А он ее просто-
не замечал, будучи убежден: первая удача решит исход всей опе-
рации. Между тем сил в общем-то было маловато. В первый эше-
лон десанта удалось выделить лишь сводный отряд в 150 погранич-
ников из застав 2-й (Измаильской) комендатуры, маневренной
группы и взвод морской пехоты под общим командованием капи-
тана Николая Егоровича Бодрунова. Но именно этот отряд должен
был обеспечить успех высадки.
В 2.50 по мысу Сату-Ноу, куда планировалось десантирование,
ударили залпы 725-й батареи береговой обороны и 46-го зенитного
артдивизиона. Ведя огонь на ходу, двинулись к мысу мониторы
«Ударный» и «Мартынов». Обгоняя их, стремительно мчались
к вражескому берегу катера с пограничникам. Ошеломленный про-
тивник вначале молчал, а затем начал огрызаться ружейно-пулемет-
125
яым огнем. Вот берега достигли первые группы десантников и, пры-
гая прямо в воду, зацепились за землю. По ним в упор, с 20—30
метров, ударили станковые пулеметы врага. С ними вступает в бой
пулеметная группа Кустова. Фашисты контратакуют. Из десяти
наших бойцов в живых остается двое. И все же, отстреливаясь из
ручных пулеметов, Кустов и его помощник отбивают атаку. Рядом
высаживается группа старшего лейтенанта Стана, заместителя на-
чальника 2-й комендатуры. Штыковым ударом она отбрасывает
фашистов от берега. На укрепленных точках мыса (гарнизон про-
тивника здесь насчитывал более 200 солдат и офицеров) завязы-
ваются ожесточенные схватки. Наконец, после полуторачасового
*боя, сопротивление неприятеля было сломлено. Враг потерял свыше
100 человек убитыми, 70 солдат сдалось в плен. Уцелевшие фашис-
ты бежали и скрылись в плавнях.
Одновременно шла подготовка к нанесению основного удара.
Направлялся он на этот раз против Килии-Веке, которую против-
ник превратил в сильный узел обороны.
В десант были выделены сводный отряд 3-й погранкомендатуры,
23-й стрелковый полкт 51-й Перекопской дивизии, четыре бронека-
тера и десять пограничных катеров. Непосредственное руководство
•операцией возлагалось на командира 23-го полка капитана Павла
Никифоровича Сироту и капитан-лейтенанта Ивана Константино-
вича Кубышкина, командира Килийско-Вилковской группы кораб-
лей Дунайской флотилии.
На рассвете 26 июня на позиции противника обрушился шкваль-
ный огонь орудий полковой артиллерии и 65-й батареи береговой
обороны, пушек и пулеметов мониторов «Мартынов» и «Ударный».
К неприятельскому берегу рвутся катера. Спрыгивая в воду, нака-
тываются на колючую проволоку противодесантных укреплений
пограничники 3-й комендатуры и бойцы стрелкового батальона ка-
питана Тихона Васильевича Васицкого. Ломая отчаянное сопротив-
ление врага, десантники выбивают фашистов из первой траншеи.
Постепенно растекаясь, бой охватывает окраины и центр Килии-
Веке. Через два часа после начала штурма прекращает сопротивле-
ние последняя группа неприятельских солдат, засевшая на коло-
кольне. К середине дня плацдарм, которым овладели советские бой-
цы в результате десантных операций, расширился до 75 километров
по фронту.
Вместе с бойцами 23-го стрелкового полка и моряками-дунай-
•цами высокие образцы воинской доблести и мужества показали по-
граничники. Бойцы 3-й комендатуры Зазбиев и Дюмин, пробрав-
шись в тыл скапливавшимся для контратаки фашистским солдатам
на окраине Килии-Веке, внезапно ударили по врагу из ручных пу-
леметов. Воспользовавшись паникой, начавшейся среди неприяте-
-126
ля, пограничники захватили в плен около четырехсот фашистских:
солдат и офицеров.
Закрепившись на плацдарме, советские войска подвели итоги
операции. В адрес командования пошло донесение: «26.06.1941
в 6.00 батальон 23-го стрелкового полка при участии разведыва-
тельных групп, созданных из красноармейцев и младших команди-
ров 3-й комендатуры, при поддержке 13-й и 14-й застав и... Дунай-
ской флотилии, форсировали Дунай и заняли с боем на правом бе-
регу реки город Килия-Веке. Противник численностью около полка
пехоты и кавалерии пытался оказывать сопротивление, но, понеся!
большие потери, в панике отступил в направлении города Тулча».
Успех десантной операции упрочил положение советских частей
на дунайском участке Южного фронта. Левый фланг и тыл 9-й ар-
мии, сдерживавшей в ожесточенных боях натиск фашистских войск
в Молдавии, был надежно прикрыт. Большое значение имел и мо-
ральный фактор: перенос военных действий на вражескую терри-
торию в самом начале войны, когда Красная Армия вынуждена
была отступать, вселял в советских людей уверенность в неизбеж-
ность конечной победы. Служивший в начале войны в городе Бел-
граде полковник Николай Иванович Крылов (впоследствии Мар-
шал Советского Союза) писал в своих воспоминаниях: «Насколько-
я знаю, больше нигде на всем фронте советскому солдату не дове-
лось в то время ступить на землю врага и хоть ненадолго на ней
закрепиться. Батальоны, переправленные моряками через Дунай,
словно напомнили агрессору от имени всей Красной Армии: рано-
или поздно мы придем туда, откуда на нас напали, и кончать вой-
ну будем там».
...30 июля 1941 года, в связи с изменившейся обстановкой наг
Южном фронте, С. И. Грачев получил приказ начальника Молдав-
ского пограничного округа генерал-майора Н. П. Никольского пе-
редать границу частям РККА. 79-й погранотряд отводился на берег
Днестровского лимана для несения службы по охране тыла и ком-
муникаций действующих на фронте войск. В начале июля подраз-
деления отряда сосредоточились в районе Аккерман — Щабо, где
прикрывали переправу на Каролино-Бугазе, а затем 10 июля заня-
ли линию Паланка—Беляевка, Аккерман—Овидиополь—Бугаз.
С горечью уходили пограничники-дунайцы с берегов родной
реки. Уходили в полной уверенности, что еще вернутся сюда.
За II дней боев на участке Измаильского погранотряда было>
убито и ранено около 1200 фашистских солдат, 810 взято в плен..
Советские воины сбили 7 вражеских самолетов, захватили 15 ору-
дий, 18 пулеметов, свыше 700 винтовок, большое количество бое-
припасов. Было сорвано более ста попыток фашистских войск про-
рвать нашу границу. Впоследствии составители сборника «Погра-
127
яичные войска СССР в Великой Отечественной войне: 1941 г.» отме-
тят: «Это был единственный участок, где пограничные отряды на
всем протяжении советско-румынской границы организованно пе-
редали ее в ведение командования Красной Армии и перешли на
охрану тыла действующего фронта», а Маршал Советского Союза
Н. И. Крылов добавит: «Без стойкой обороны у Дуная и Прута,
а затем на Днестре,— вряд ли удалось бы остановить врага под
Одессой».
С честью прошли пограничники-дунайцы по нелегким дорогам
Великой Отечественной. Более трехсот отличившихся в первых боях
бойцов и командиров отряда были влиты в состав 2-й отдельной
мотострелковой дивизии особого назначения, оборонявшей в 1941
году Москву. Из части пограничников 2-й и 3-й комендатур в ав-
густе 1941 года был сформирован 280-й отдельный батальон, нахо-
дившийся в распоряжении особого отдела Южного фронта. Возгла-
вили его начальник 2-й (Измаильской) комендатуры майор Нико-
лай Георгиевич Дубов и заместитель по политической части началь-
ника 3-й (Килийской) комендатуры батальонный комиссар Панте-
лей Петрович Грищенко. Основная часть отряда, переформирован-
ная в 79-й пограничный полк НКВД, стойко обороняла в августе
1941 года Кировоград, с беспрерывными боями отходила по Днеп-
ропетровщине, где сражалась, не щадя жизни. Здесь, 19 августа,
после ожесточенного боя у села Кринички командующий Южным
фронтом генерал армии И. В. Тюленев и член Военного совета
фронта С. Б. Задионченко прямо на поле сражения объявили по-
граничникам благодарность, а 183 из них вручили боевые награды.
Потом у пограничников были тяжелые оборонительные бои
в Харьковской и Ворошиловградской областях, прорыв из окруже-
ния. В одном из таких боев 26 мая 1942 года под селом Чепель
Балаклейского района Харьковской области погибли их героиче-
ский командир подполковник С. И. Грачев и старший батальонный
комиссар И. Т. Прибылов. Воины-пограничники поклялись быть
достойными погибших героев. Клятву свою они сдержали. Стойко
и самоотверженно сражались пограничники-дунайцы у стен Ста-
линграда. 12 марта 1943 года Военный совет Южного фронта по-
становил присвоить 79-му Измаильскому пограничному полку за
проявленные его личным составом мужество и отвагу при обороне
Сталинграда почетное звание Сталинградского.
Помнят и чтут подвиг пограничников молодые часовые дунай-
ской границы. В честь героев возвышаются на берегах реки памят-
ники и обелиски, их именами названы улицы и площади городов
и сел придунайского края. Их портреты, оружие, документы хра-
нятся как святыни в десятках народных музеев. Они и теперь
в строю, они всегда с нами.
128
А. Куварзин
Всегда с народом* **
На высоком морском берегу стоит обелиск Неизвестному мат-
росу. Он виден всем кораблям, что днем и ночью входят в Ьдесскую
бухту. От него, от зажженного на гранитном цоколе Вечного огня
идет в глубь парка широкая и тенистая Аллея Славы. Здесь под
мраморными плитами покоится прах героев, боровшихся на земле
Одесщины в годы Великой Отечественной войны за свободу и неза-
висимость своей Родины. Золотом высечены на мраморе дорогие
имена и среди них — имена похороненных рядом Героя Советского
Союза москвича коммуниста Владимира Молодцова (Бадаева) и
одессита комсомольца Яши Гордиенко.
Автору не довелось участвовать в описываемых здесь событиях.
Но вскоре после освобождения Одессы, а затем и всей Украины от
оккупантов мы пошли по горячим следам героев подполья. Беседо-
вали с оставшимися в живых, через потайные ходы проникали
в мрачные каменоломни села Нерубайского — на главную парти-
занскую базу, изучали захваченные документы гестапо, румынских
ССИ и сигуранцы *♦. Так удалось со временем воссоздать волну-
ющую картину борьбы Одесского подполья против кровавого режи-
ма фашистской оккупации. И в этой борьбе чекисты проявили себя
как верные сыны народа.
...В грозные дни октября 1941 года наши войска после 73-днев-
ной ожесточенной битвы на подступах к городу, дорого стоившей
противнику, по приказу Ставки оставляли Одессу и перебрасыва-
лись на защиту Крыма. В ночь на 16 октября Приморская армия,
защищавшая город, в полной скрытности от противника снялась
с рубежей обороны и погрузилась на ожидавшие в гавани корабли.
Перед рассветом из порта вышли последние транспорты. И тотчас
же в бой с фашистами вступили солдаты «невидимого фронта»: под-
польщики, партизаны, разведчики, тысячи советских патриотов.
* Печатается по: © Куварзин А. И. Всегда с народом //Фронт без линии
фронта. — М.: Московский рабочий, 1975. С. 76—98; с дополнениями и измене-
ниями.
** ССИ, сигуранца — «Специальная служба информации» и тайная полити-
ческая полиция (охранка) буржуазно-помещичьей Румынии, выполнявшие функ-
ции разведки и контрразведки.
5 1341
129
Прикрыв огнем отход наших войск с последних рубежей, под-
польщики и партизаны стали уходить в подземелье, чтобы оттуда
наносить новые удары по фашистским захватчикам. В катакомбы
к утру 16 октября спустились: разведывательно-подрывные отряды
чекистов Молодцова и Калошина, партизанский отряд Солдатенко,
боевые группы Одесского пригородного и Овидиопольского под-
польных райкомов партии, разведгруппа Особого отдела Примор-
ской армии, некоторые ячейки областного партийного подполья,
а также многие одиночки-патриоты, коммунисты и беспартийные,
которые хотели в тяжелый для Родины час выполнить до конца
свой патриотический долг.
Так в Одессе и на ее окраинах возник единственный в своем роде
подземный партизанский край. Сами оккупанты назвали его «Вто-
рая Одесса». В течение 907 дней оккупации города партизаны и
подпольщики, базируясь на знаменитых одесских катакомбах, ве-
ли непримиримую борьбу с фашистскими захватчиками, утверж-
дая свою боевую славу. Уже в первые дни мужеством, решимо-
стью и стойкостью отличились бойцы отряда Бадаева.
Бадаев — это подпольное имя В. А. Молодцова, начальника
одного из подразделений центрального аппарата органов государ-
ственной безопасности. Владимир Александрович был сыном же-
лезнодорожника; прежде чем стать чекистом, работал забойщиком
в шахте под Москвой, там вступил в комсомол, а в 1931 году —
в партию. В Одессу он прибыл 19 июля, на другой день после по-
становления ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу герман-
ских войск». Центральный Комитет требовал от всех органов пар-
тии возглавить народное сопротивление на временно оккупирован-
ных территориях, придать ему широкий размах и боевую актив-
ность, направить для организации подпольных ячеек, партизанских
отрядов наиболее стойких партийных, советских, комсомольских
работников, а также преданных Советской власти беспартийных
товарищей, хорошо знающих местные условия.
Тяжелая обстановка на фронтах вынудила нашу армию оста-
вить ряд южных районов страны. Наркомат внутренних дел, посы-
лая Молодцова в Одессу, поручил ему с помощью местных партий-
ных и чекистских органов создать на базе одесских катакомб раз-
ведывательно-подрывную организацию и в случае эвакуации
наших войск из Одессы возглавить ее деятельность в этом районе.
При наступлении наших армий или высадке десантов перед под-
польной организацией ставилась задача поддерживать их боевыми
ударами в тылу противника.
Областной комитет, горком и райкомы партии выделили в рас-
поряжение Молодцова группу коммунистов. В подземный отряд
прежде всего были отобраны люди, знакомые с местными горными
130
выработками (этим выработкам и обязаны своим происхождением
многоярусные, протянувшиеся на сотни километров одесские ката-
комбы). В большинстве своем в отряде собрались активисты при-
городных сел, прилегающих к каменоломням: председатель колхо-
за села Фомина Балка, будущий секретарь парторганизации бада-
евского отряда Константин Зелинский, успевший побывать в боях
под Одессой; профуполномоченный по шахтам Пригородного райо-
на Павел Пустомельник; председатель Нерубайского сельсовета
Иван Медерер. Сын Медерера, тринадцатилетний пионер Коля, по-
просился вместе с отцом и стал полноправным бойцом отряда. Маль-
чик, знавший от деда-колониста кое-что по-немецки, не раз ходил
со связными Молодцова в Одессу, выполнял порученные ему зада-
ния. Старый коммунист, десятник нерубайских шахт Иван Никитич
Клименко, партизанивший здесь в годы белогвардейщины и ино-
странной военной интервенции, стал начальником подземного гар-
низона и главным советником бадаевцев по минному делу, а его
ровесник Иван Гаркуша — партизанским проводником по многоки-
лометровым глухим лабиринтам. Им обоим не раз удавалось выз-
волять отряд из беды: они находили неведомые фашистским мине-
рам лазы на поверхность, отрывали чистый колодец, когда в других
каратели отравляли воду, при атаках лагеря удушливыми газами
выводили людей к затерявшимся в нераспаханной степи воздушным
колодцам. Горняки стали надежной опорой отряда, крепкими ни-
тями связывали его с окрестным населением.
Бойцами и разведчиками в организацию Молодцова вступали и
жители Одессы и ее пригородов, добровольно оставшиеся в тылу
врага для участия в подпольной борьбе. Отделение подрывников
возглавил механик парохода «Красный Профинтерн» И. И. Иванов,
за два года до этого вызволенный из фашистской тюрьмы, куда по-
пал вместе с другими моряками, доставлявшими в республикан-
скую Испанию продовольствие и оружие. Его жену Галину Мар-
цышек, когда-то работавшую в шахтах Донбасса, командир отряда
назначил в группу связных.
Добился зачисления в партизанские разведчики и 56-летний
Иван Егорович Буняков. На гражданской войне он потерял ногу
и теперь, оставшись в Одессе, для удобства передвижения между
городом и партизанскими базами на окраинах получил какую ни
на есть лошаденку, и, когда настала пора действовать, Буняков раз-
возил по подпольным группам в районы Молдаванки, Большого
Фонтана и Дальних Мельниц тол и оружие. Предатель выдаст его
сигуранце и та, перед тем как расстрелять патриота, сделает в сво-
их кровавых регистрах против его фамилии такую запись: «Будучи
без ноги, он не мог вызвать у наших властей и агентов ни малей-
шего подозрения в связях с партизанами, а поэтому, получив от
5‘ 131
Бадаева лошадь и повозку, будучи по профессии извозчиком, сво-
бодно перевозил на Большой Фонтан и в другие места боеприпасы
и продукты питания для своей организации. Кроме того, информи-
ровал Бадаева о грозящей организации опасности. Будучи 29 янва-
ря арестованным, показаний не дал...»
На Большом Фонтане Молодцов создал из колхозников-рыба-
ков группу разведки по морскому побережью во главе с потом-
ственным здешним рыбаком Григорием Шилиным и пожилой ры-
бачкой Ксенией Булавиной — тетей Ксютой. Ксения Васильевна
проживала в небольшом собственном домике (ул. Панченко, № 4),
который с приходом оккупантов стал конспиративной квартирой
подпольщиков; сюда, в потайной склад, Буняков завез 25 винтовок,
5 ящиков патронов, 4 ящика взрывчатки и большое количество
«партизанского чертополоха» — специальных металлических ши-
пов, изрядно попортивших впоследствии шины вражеских машин.
Особое место отводилось в организации «Яшиной десятке» —
так партизаны называли группу добровольцев-комсомольцев, руко-
водимую Яшей Гордиенко, Яшуней. Командир десятки был одно-
временно связным руководителя подпольной организации. Неза-
долго до ухода в катакомбы Молодцов, разговаривая с Москвой,
сообщил, что для разведки и связи он подобрал «пять замечатель-
ных юношей в возрасте от 16 лет». Это были Яша Гордиенко и его
брат Алеша, Шурик Чиков, Саша Хорошенко и Фима Кац, входив-
шие в боевое звено особой комсомольско-молодежной группы.
«Яшина десятка» являлась частью второго отряда организации Мо-
лодцова — городского, или, как его называли в катакомбах, верхо-
вого. Отряд «наверху» состоял из пяти-шести хорошо вооруженных
разведывательных групп, численностью от шести до десяти человек
каждая, он имел свои боесклады и конспиративные квартиры.
Оперативное ядро подполья составили сотрудники одесских
территориальных и транспортных органов госбезопасности: опера-
тивный уполномоченный Тамара Межигурская (среди товарищей по
отряду — Тамара первая, «Тамара меньшая», так как была еще од-
на Тамара) вошла в группу связных при командире отряда; опера-
тивный работник Петр Болонин, знакомый с транспортом, устроился
на железной дороге и, как отмечалось позднее в документах сигу-
ранцы, «являлся одним из наиболее опасных сотрудников Бадаева
по линии шпионской деятельности»; вместе с Болониным в городе
остались сотрудники оперативных служб Павел Шевченко — для
связи с подпольными группами и Николай Шевченко, руководи-
тель десятки,— для выполнения особых заданий. Помощник комен-
данта управления НКВД по боевой подготовке Иван Петренко
пришел в отряд из истребительного батальона, имея на своем снай-
перском счету не один десяток фашистов. В катакомбах он стал
132
еще и мастером по минам — без его участия не обходилась ни одна
подрывная операция. Остались в подполье коммунисты-чекисты
20-х годов П. Вишневский и П. Милан.
Наряду с коммунистами-чекистами вступили в ряды подполь-
щиков их младшие товарищи по службе — комсомольцы Иван Не-
известный (комсорг отряда, радист), Даниил Шенберг, Иван Грин-
ченко, Харитон Лейбенцун.
Партийная организация в отряде Молодцова поначалу насчи-
тывала девять коммунистов. В дальнейшем в партию были приняты
отличившиеся на выполнении боевых заданий заместитель началь-
ника штаба отряда, в прошлом сотрудник Одесского уголовного
розыска Яков Васин, комсомолец Иван Неизвестный и другие.
Своей преданностью делу партии, Родине, верой в победу над вра-
гом коммунисты цементировали отряд и добились того, что неболь-
шая горстка патриотов вскоре стала наводить ужас на врага.
При формировании отряда местные органы государственной
безопасности помогли Молодцову создать в Одессе и некоторых
важных пунктах южного Приднестровья небольшую по численно-
сти особую группу не связанных между собой разведчиков. Она
состояла из 11 человек — людей разного социального происхожде-
ния, профессий и национальностей; в их числе были и немцы. Это
были подготовленные для разведывательной работы, проверенные
люди. В их задачу входило: сбор информации о противнике, про-
никновение в его оккупационные органы. Разведчикам приходилось
играть трудную роль «пособников оккупантов» и таким путем со-
бирать наиболее ценные сведения. Связь с руководителем подполья
они поддерживали как непосредственно во время выходов Молод-
цова в город, так и через его связных.
Бадаевская организация вступила в борьбу с оккупантами, на-
считывая в своих рядах 75—80 партизан и разведчиков. В процессе
боевых действий отряд в катакомбах и разведывательные группы
в городе, а также в расположенных вблизи каменоломен селах зна-
чительно выросли. «В добровольцах нет недостатка,— сообщал Мо-
лодцов в Центр.— Вот где я ощущаю, что значит для чекиста опи-
раться на массы...»
Основные силы партизан сосредоточились в северных пригород-
ных катакомбах около Хаджибейского лимана — в районе сел Не-
рубайского, Усатова, Фомина Балка и Куяльник. Здесь же, в шахте
№ 2 четвертого карьера, разместился командный пункт Молодцо-
ва. Вместе с командиром и. его тремя связными подземный гарни-
зон насчитывал 26 партизан, его «тыл» составляли врач, две пова-
рихи и четверо ребятишек.
Катакомбы имели множество выходов в села, к лиману и в степь,
расстояние между ними доходило до 15 километров. База была
133
заранее подготовлена в боевом и других отношениях и обеспечена
надежной радиосвязью с Москвой (имелась запасная связь на Се-
вастополь). Еще в августовские и сентябрьские дни, когда герои
одесской обороны продолжали отбивать ожесточенные атаки 4-й
румынской армии и поддерживавших ее немецко-фашистских час-
тей, нерубайские каменоломни расчищались от завалов, узкие за-
бои расширялись и приспосабливались под «общежитие», «кухню»,
«пекарню», «столовую», «красный уголок», «баню»; отрывались
забитые питьевые и воздушные колодцы. Позднее в катакомбы бы-
ло доставлено оружие, запасы продовольствия на пять-шесть меся-
цев, электродвижок, рация, аппараты внутренней связи и необходи-
мое в условиях подземелья коммунальное хозяйство. В гарнизоне
было 7 пулеметов, 60 винтовок, около 200 гранат, до тонны тола,
несколько десятков пистолетов, 40 тысяч патронов.
Утром 16 октября в подземелье у развернутого знамени парти-
заны-бадаевцы поклялись, не щадя жизни, бороться с фашистами до
полной нашей победы. И уже в полдень они вели бой с фашистски-
ми разъездами. В первые три дня оккупации Одессы их пули ско-
сили не менее 60 гитлеровцев. Спустя несколько дней полетел под
откос вражеский эшелон. Мины для подрыва изготовили в подзем-
ном «арсенале» Петренко и Иванов, они же и опробовали их на
противнике. Десятки эсэсовцев, многие агенты-провокаторы сигу-
ранцы находили смерть от партизанских пуль у входов в катаком-
бы и на улицах города. В первую неделю ноября «бесследно исчез»
начальник городской полиции Ион Попов. По сводке полиции за
14 ноября, «партизаны на Слободке совершили неожиданное напа-
дение на большую группу румынских и союзных солдат и причи-
нили им потери убитыми и ранеными...». В ночь на 16 ноября Ива-
нов и Зелинский у станции Дачная пустили под откос следовавший
из Бухареста специальный поезд с персоналом «администрации для
управления Одессой и территориями между Днестром и Бугом».
Этим крушением было уничтожено около 250 оккупантов. Инфор-
мацию о прибывающем поезде и намерении властей устроить при-
езжающим торжественную встречу раздобыли городские разведчи-
ки, а в катакомбы Молодцову доставил ее Яша Гордиенко.
До конца 1941 года подрывные группы Молодцова, действуя
с главной базы под Нерубайским, пустили под откос на участке
Одесса—Раздельная четыре железнодорожных состава с солдатами
и боевой техникой. Они не раз вступали в открытые боевые схват-
ки с карателями, совершали дерзкие нападения на жандармские
посты, поджигали военные объекты и склады, разрушали связь,
минировали шоссейные дороги, выводили из строя автотранспорт.
Благодаря широкой поддержке населения и хорошо поставленной
разведке им удавалось наносить внезапные и точные удары по вра-
134
гу. Из документов гестапо и ССИ видно, что оккупанты первое
время были уверены, будто в катакомбах Одессы «скрывается не
менее двух русских дивизий со штабами и всем необходимым для
длительной борьбы» и что в одних только шахтах Нерубайского—
Усатова «большевиками оставлены 400 партизан во главе с фана-
тичным коммунистом Бадаевым, со значительными складами ору-
жия и большими запасами продовольствия...»
А много лет спустя гитлеровский генерал Типпельскирх в своей
«Истории второй мировой войны» писал о «Второй Одессе»: «Остав-
ляя осенью 1941 года Одессу, русские создали в городе надежное,
преисполненное величайшего фанатизма партизанское ядро. Пар-
тизаны обосновались в катакомбах... Это была настоящая подзем-
ная крепость с расположенными под землей штабами, укрытиями,
тыловыми учреждениями всех видов, вплоть до собственной пекар-
ни и типографии, в которой печатались листовки... Партизаны
совершали нападения на солдат и плохо охраняемые военные объ-
екты... Кроме того, велась активная разведывательная работа.
Бунтовщики, годами жившие под землей без света и солнца, доб-
ровольно обрекали себя на тяжелые физические страдания... Когда
русские войска 10 апреля 1944 года вступили в город... из 10 тысяч
советских партизан, вышедших навстречу своим войскам, свыше
половины были оснащены оружием немецкого и румынского про-
изводства».
У страха, как говорится, глаза велики: Но поистине вся Одес-
са — на земле и под землей, как и вся временно оккупированная
гитлеровскими захватчиками советская земля, — воздавала фашис-
там за их злодеяния полной мерой.
Каждый подполыцик-бадаевец был одновременно воином-мсти-
телем, разведчиком и политическим работником среди населения,
поднимавшим народ на сопротивление фашистскому режиму.
В документах, захваченных у врага, в частности в докладе одесско-
го центра ССИ и в материалах румынского военно-полевого суда,
содержится много указаний на то, что подпольщики не ограничи-
вались диверсиями и уничтожением оккупантов в открытом бою.
Они распространяли среди населения антифашистские листовки,
сводки Совинформбюро, выступления руководителей Коммунисти-
ческой партии и Советского правительства.
Патриоты вели большую разведывательную работу. По донесе-
ниям, поступавшим от них в Центр, советская авиация намечала
цели и бомбила военные объекты противника. Так, нашими само-
летами были уничтожены крупные склады горючего под Первомай-
ском, разгромлена мотоколонна, уничтожено 129 автомашин и до
двух батальонов вражеской пехоты.
От разведчиков в катакомбы, в штаб Молодцова, а от него
135
в Москву ежедневно, обычно в 22.30, передавалась самая разнооб-
разная военная, политическая, экономическая и оперативная ин-
формация, касающаяся всего района Междуречья — территории
между Днестром и Южным Бугом. За «Корресподентом № 12» —
бадаевской радиостанцией — охотилась особая команда фашист-
ских контрразведчиков, ее засекали вражеские пеленгаторы. Но
она, строго соблюдая график, выходила в эфир и передавала сведе-
ния о береговой и зенитной обороне одесского побережья, движении
вражеских войск на советский фронт, дислокации и командном
составе воинских частей захватчиков, об оккупационной админи-
страции и ее агентуре. Разведчики передавали в центр неприятель-
ский «план защиты Одессы»: оккупанты, у которых горела под
ногами земля, уже тогда опасались подземного, морского, воздуш-
ного десантов. По этому «плану» на улицах рылись траншеи и воз-
водились баррикады, на мостах и высоких домах днем и ночью вы-
ставлялись вооруженные посты.
Военно-полицейские власти оккупантов в донесении высшему
гитлеровскому командованию 12 декабря 1941 года так характери-
зовали положение в Одессе: «Настроение населения крайне враж-
дебное. Повсюду говорят, что... советские войска перешли в крупное
контрнаступление по всему фронту... Распространены выдержки из
последнего выступления Сталина. В последнее время широко рас-
пространяется среди населения убеждение в том, что советская
власть здесь будет скоро восстановлена... Партизаны зачастую как
днем, так и ночью появляются в городе. Используя уличные барри-
кады, разрушенные здания и обломки автомашин, они внезапно
нападают на учреждения местных властей, высокопоставленных
лиц, чинов полиции и солдат...»
Разведчикам Молодцова удалось проникнуть и в военную среду,
в полицейские и другие учреждения оккупантов. Фима Кац из
«Яшиной десятки», хороший рисовальщик и самоучка-электрик, по
заданию организации вошел в доверие к комиссару одного из го-
родских районов полиции. При содействии этого полицейского ему
под именем Федора Королькова удалось поступить в полицию на
должность художника-чертежника и получить документы о том, что
он является «секретным информатором полиции Баковым Никола-
ем». По позднейшему признанию ССИ, бадаевец «использовал до-
верие г. комиссара в целях партизан». Выполняя задания чекистов,
«секретный информатор» водил за нос полицейское начальство
и спасал партизан. Его документы не раз выручали подпольщиков
при выходе на явки и в катакомбы. Когда над ним нависла угроза
провала, он с помощью Гордиенко ушел в партизанский лагерь и
там «рисовал» для отряда пропуска и печати, ничем не отличав-
шиеся от настоящих.
136
Немало ценной информации сумела получить разведчица Еле-
на из группы 11-ти. «...Эта женщина, — говорится о ней в досье
вражеской контрразведки,— завоевала в глазах офицера 38-го пе-
хотного полка Никулеску такое доверие, что он сообщал ей не
только сведения военного характера, но и о фактах отрицательных
отношений между румынскими и германскими офицерами. Собран-
ные через офицеров сведения она передавала Бадаеву».
Развертывая боевую работу организации, Молодцов налаживал
контакт с другими силами сопротивления, действовавшими в Одес-
се и за ее пределами,— с представителями партийного подполья,
с отрядом Калошина и его наземной группой, руководимой чекис-
том Александром Мельником («Бадаев имеет связь и с отрядом,
который дислоцируется в катакомбах под Молдаванкой», — читаем
в более поздних отчетных материалах ССИ), с руководителем под-
польной группы на заводе имени Январского восстания Павлом
Кудриным. По заданию Москвы Молодцов готовился установить
связь с киевскими подпольщиками-чекистами. Для этого под видом
командировки за сырьем для одесского пивоваренного завода
в Киев в феврале 1942 года должны были отправиться Милан и
Вишневский. Во главе же этого завода стоял партизанский развед-
чик Петр Продышко, пристраивавший на завод и других бадаевцев.
Подпольщики выезжали для разведки в города области, в Никола-
ев, Первомайск. В начале 1942 года, примерно за месяц до начав-
шихся в Одессе арестов подпольщиков, с- Молодцовым установил
связь руководитель разведывательно-диверсионной организации,
действовавшей в городе Николаеве, чекист Виктор Лягин (Корнев);
об этом стало известно совсем недавно из документальных мате-
риалов о деятельности партийного подполья на территории Никола-
евской области. Действия бадаевцев приобретали все более широ-
кий и наступательный характер.
Небезынтересны оценки и выводы, которые делали ССИ и гит-
леровские специальные службы относительно боевой и разведыва-
тельной активности Одесского чекистского подполья. Эти оценки
относятся к периоду февраля — июня 1942 года, когда руководи-
тель подполья и многие его разведчики из городских групп в ре-
зультате предательства оказались в фашистских застенках. Вот что
свидетельствовала тогда «ССИ-3 Одесса» в своих докладах:
«...Многочисленные, с хорошо подобранными кадрами и хорошо
оснащенные организации — те, что оставлены НКВД... Организа-
ция Бадаева связана системой катакомб, протянувшихся на десят-
ки километров, с другими организациями. Поэтому легко предста-
вить, какая огромная и не ликвидированная еще сила находится
в ее распоряжении. Она оснащена всем современным оборудова-
нием и вооружением и представляет большую опасность и постоян-
137
ную угрозу властям... Разведчики Бадаева находятся как в городе,
так и в области. Особенно необходимо отметить тот тревожный
факт, что агенты Бадаева завербованы из числа тех лиц, на кото-
рых новый режим возлагал надежды в деле преобразования мо-
ральной, культурной и экономической жизни на новых территориях
и которым удалось проникнуть в доверие к администрации... По
своей социальной и профессиональной принадлежности они состоят
из всех слоев населения. Благодаря им Бадаев был постоянно
в курсе всех событий и мог сообщать в Москву точные сведения
в отношении дислокации войск, об экономическом положении,
враждебном повсеместно настроении населения к властям, о руко-
водителях администрации, сведения на которых запрашивала
Москва и которых он мог в любое время уничтожить. Из всех рас-
крытых до настоящего времени организаций эта... наиболее актив-
но приступила к широкому выполнению своей программы. Это
вполне объяснимо, если мы примем во внимание личность самого
Бадаева, фанатичного коммуниста, волевого, не считающегося ни
с чем... Ущерб, нанесенный нам организацией Бадаева, не подда-
ется учету... Партизаны-катакомбисты представляют собой невиди-
мую коммунистическую армию на оставленных территориях... Они
активно действуют в целях выполнения заданий, с которыми остав-
лены...»
«В общем, все население города — одни сознательно, другие не-
сознательно — оказывает содействие партизанам,— говорится да-
лее в этом документе, заканчивающемся откровенно людоедским
выводом: — А поэтому в борьбе против них мы должны употреб-
лять средства уничтожения на месте не только тех, против кого
имеются доказательства, но и тех других, в отношении кого есть
хотя бы только одни предположения и подозрения».
Но ничто не могло загасить разгоревшееся пламя народного
мщения. Боевые операции бадаевцев сливались с ударами, которые
наносили по оккупантам другие партизанские и подпольные пат-
риотические группы, боровшиеся в Одессе и на территории области.
Большинство этих групп действовало под руководством Одесского
подпольного обкома, городских и сельских райкомов партии. Под-
польщики нападали на небольшие гарнизоны и маршевые части и,
как отмечала сигуранца, при этом «вооружались оружием румын-
ских и немецких солдат и полицейских». Продолжались поджоги
и диверсии на транспорте. Актом возмездия фашистам был взрыв
военной комендатуры: вечером 22 октября мощный заряд взрыв-
чатки со страшной силой поднял в воздух и вмиг рассыпал много-
этажное здание в южной части улицы Энгельса, похоронив под
обломками коменданта города генерала Глугояну, префекта поли-
ции Давилу и с ними еще полторы сотни офицеров и других воен-
138
ных и полицейских чинов. Ликвидаця фашстского персонала, пу-
щенные под откос поезда, саботаж на предпрятиях, листовки
с призывами беспощадно уничтожать оккупантов — все это не толь-
ко держало врага в постоянном страхе, но и заставляло оттягивать
с фронта на охрану тыла значительные воинские силы.
С октября 1941-го по июнь 1942 года отряд Молодцова, под-
польщики Пригородного райкома партии и другие группы патрио-
тов, действовавшие в катакомбах, отвлекали на себя временами до
16 тысяч солдат противника, в том числе отборные части СС и жан-
дармерии. Корпус часовых охранял двери «Второй Одессы» — око-
ло 400 ходов в катакомбы в радиусе 40—50 километров, от извест-
ной Аркадии до Хаджибейского лимана.
Вражеская охранка неистовствовала. Гестапо, сигуранца, ССИ
чинили дикие расправы над советскими людьми. Только в первую
неделю оккупации, с 16 по 24 октября 1941 года, фашисты расстре-
ляли, повесили и заживо сожгли более 45 тысяч жителей Одессы.
Несло потери и подполье. В ноябре попали в лапы жандармов и
были казнены двенадцать участников разведгруппы Особого отдела
Приморской армии. В декабре—январе полиции удалось выследить
и захватить восемь разведчиков из группы А. Мельника. Каратели
хватали и убивали жителей Молдаванки, Нерубайского, Усатова,
заподозренных в содействии партизанам, пушечным огнем сносили
дома, расположенные возле катакомб.
Стремясь во что бы то ни стало уничтожить подполье в ката-
комбах, фашисты забивали и минировали входы в подземелье,
отравляли воду в прилегающих колодцах. В конце 1941 года окку-
панты, понимая, что им не справиться с патриотами, решили зажи-
во замуровать их под землей, на глубине 40—45 метров. Специаль-
ные команды забетонировали все известные им выходы из ката-
комб. Но и это не помогло. «Замурованные нашими саперами
выходы из катакомб,— констатировала сигуранца 31 января 1942
года,— несколько дней назад открыты партизанами с помощью жи-
телей». После этого захватчики идут на новое чудовищное преступ-
ление: они начинают нагнетать в замурованные катакомбы ядови-
тые газы.
Несмотря на это, партизаны держались стойко. С помощью
местных жителей они отводили газы в пустые штольни, находили
«окна» в степные балки, переходили на время в безопасные выра-
ботки.
Однако зимой 1942 года в подпольных группах бадаевцев нача-
лись провалы. Охранке, изощренной в вероломстве и провокациях,
удалось подослать к участникам сопротивления своих агентов и
таким образом напасть на след подпольщиков. В 11 часов вечера
9 февраля на городской конспиративной квартире были схвачены
139
Молодцов, Яша и Алеша Гордиенко, Чиков и Межигурская. Руко-
водил карательной операцией начальник так называемого «бюро
партизанских расследований» ССИ-3 Аргир-Кочубей, в прошлом
матерый деникинский контрразведчик, бежавший в 1920 году за
границу из Одессы от наступавшей Красной Армии. Он распоря-
дился отвезти партизан в секретный застенок специального отряда
карателей из ССИ, на квартире же устроил засаду. Через два дня
в засаду попала связная Молодцова — Тамара Шестакова ( в от-
ряде комсомолку Шестакову звали Тамарой второй, Тамарой
большой), посланная штабом на розыски командира. Идя по ее
следу, ищейки из ССИ выявили адреса Шевченко, Вишневского, Бо-
лонина... Аресты в верховом отряде продолжались весь февраль
и март.
Но партизаны в катакомбах и не затронутые провалами город-
ские группы продолжали сражаться: как и прежде, выполняли бое-
вые задания, вели разведку, выявляли и уничтожали провокаторов.
Молодцов и его товарищи по организации и в застенках вели
борьбу с фашистскими палачами. Арестованных жестоко избива-
ли, лишали пищи и сна. Молодцов молчал. Чекисты, все бадаевцы
также бесстрашно вели себя на допросах, не сдавались под пытка-
ми, поддерживали друг друга. На их стороне была сила правды,
идейность, непреклонная воля и решимость выстоять до конца.
Палачи изощрялись в жестокости. Для пыток в сигуранце был
сооружен электрический стул. Фашистский следователь, пойман-
ный впоследствии органами государственной безопасности, при-
знал, что во время допросов бадаевцев он «избивал их резиновым
шлангом, кулаками и применял электрический ток». Со спокой-
ствием профессионального палача он описал дьявольскую техноло-
гию электропытки...
Велика была сила духа патриотов! Никакими истязаниями вра-
гу не удалось сломить их волю. Единоборствуя со своими истяза-
телями, они и в последние дни и часы жизни думали не о себе, а
о тех, кто будет жить после них, кто будет продолжать борьбу,
стремились предупредить об опасности.
Ожидавший казни Н. И. Милан передал родным белье и в нем
изорванный платок. По краям лоскута кровью было написано: «На-
шим... Бойков пре...» Мужественный патриот предупредил остав-
шихся на воле о подлом предательстве Бойкова-Федоровича. (Пре-
датель пытался бежать с оккупантами, но был пойман и понес
заслуженную кару. Не ушел от возмездия и пытавший Милана
Аргир-Кочубей. Но этот фашист так и не узнал, что еще в 1920 году
сотрудник Одесской ЧК Милан под видом офицера-серба вместе
с ним участвовал в заседаниях заговорщического штаба контрре-
волюционеров. После ликвидации заговора Милан получил золо-
140
тые часы от ВУЦИК с надписью: «За умение и энергию в борьбе
с контрреволюцией»).
Молодая коммунистка Межигурская перед расстрелом писала
друзьям по подполью: «Дорогие товарищи! Нас скоро расстреляют.
Не огорчайтесь, мы ко всему готовы и на смерть пойдем с поднятой
головой. Передайте моему сыну Славику (он на Алтае) все, что вы
знаете обо мне. 14.6.42».
Предсмертное письмо И. Н. Петренко заканчивается обращени-
ем к сыну: «Вовочка, к тебе папкина просьба, последняя просьба:
будь непримирим и безжалостен к тем, кто против Советской власти
и нашей партии,— это враги твоего отца, а, следовательно, и твои.
Будь верным партии, своему народу и Родине, и если нужно будет,
то отдай свою жизнь, как отдал отец». По отцовскому завету ком-
сомолец Владимир Петренко весной 1944 года добровольно пошел
на фронт. В октябре, едва вступив в совершеннолетие, младший
лейтенант Петренко на дальней западной пограничной высоте
«749», у села Ольховец, пал смертью храбрых в бою с фашистами.
Стойко, с чувством превосходства над врагом вела себя на
следствии Галина Марцышек. Связная руководителя подполья по-
пала в засаду летом 1942 года. Муж ее погиб в бою с карателями,
защищая вход в нерубайские катакомбы. Фашисты требовали,
чтобы она отреклась от Родины, предала товарищей. А она, как
свидетельствуют найденные в архивах ССИ протоколы допроса,
с достоинством отвечала палачам:
«В отряд я вступила добровольно, никто меня не принуждал.
Я хотела выполнить слово, данное Родине, и была готова отдать
мою жизнь борьбе, презирая смерть. Помилования не прошу, а так-
же не дорожу жизнью, умирая для своей страны... С радостью
говорю, что наш отряд был глубоко советским, и если были какие
ошибки, то я прощаю их каждому, кто не унизился перед врагом
и будет смотреть без трусости в глаза смерти... Мой муж убит ва-
шей пулей, он умер за идею. И я у вас помилования просить не
буду, готова умереть за Родину...»
Советская Армия в 1944 году освободила Г. П. Марцышек от
вечной каторги, на которую обрекли ее враги.
Гордым орленком, высоко поднявшимся на могучих крыльях
сыновней любви к матери-Отчизне, до последней минуты жизни
остался Яша Гордиенко. В борьбе он брал пример со старших и
прежде всего с Владимира Александровича Молодцова. В тюрьме
Яше исполнилось 17 лет — это было 16 апреля сорок второго года,
за три с половиной месяца до казни. Перед войной он закончил
8 классов и год учился в военно-морской спецшколе, с друзьями де-
лился мечтой стать чекистом-разведчиком. Комсомольская органи-
зация Одессы, награжденная за подвиги в Великой Отечественной
141
войне орденом Красного Знамени, может гордиться славным своим
воспитанником — истинным героем.
В организации Молодцова юноша выполнял ответственные зада-
ния. По поручению командира он ходил на явки с разведчиками
особой группы, с важными донесениями пробирался в блокирован-
ные карателями катакомбы — пробирался бесснежными полями,
голыми балками, где не найдешь ни валуна, ни кустика, чтоб
укрыться от шарящих по степи лучей прожектора. Галина Марцы-
шек вспоминала о нем: «С появлением Яши будто светлее стано-
вилось в нашем мрачном подземелье. Перед озаренностью, которую
излучали не только его светлые глаза, но и весь он, крепкий и
юный, с выбившимися из-под кубанки мальчишескими вихрами, от-
ступала гнетущая тишина, на смену подавленности приходило на-
строение приподнятости... Потом мы все, кто был свободен от зада-
ний, провожали отчаянно смелого паренька к выходу и, прощаясь,
мысленно желали обойти все опасности, подстерегавшие его на
каждому шагу более чем двадцатикилометрового пути...» За осень
и зиму Гордиенко не менее десяти раз проделывал этот путь, и уж
кто, как не он, наизусть знал расклеенные на улицах города и в-се-
лах приказы, которые начинались и заканчивались предупрежден
нием: «Выход из города и переход из села в село карается расстре-
лом на месте».
Ребята из группы Гордиенко собирали сведения о расположении
фашистских штабов, военных объектов, помогали связным Молод-
цова, разносили доставляемое из катакомб оружие, расклеивали
партизанские листовки. Когда было решено уничтожить изменни-
ка, командир отряда поручил это Чикову и Гордиенко: он знал, как
ненавидят комсомольцы фашистов и их пособников. Н. Шевченко
привлек их к подготовке взрыва консульства фашистской Германии.
На следствии Гордиенко вел себя достойно — ни пытки, ни обе-
щания жандармов и офицеров разведки не заставили его выдать
товарищей. При истязаниях молчал, на посулы отвечал упрямо
и зло:
— Мы, комсомольцы... не продаемся!
Яшины письма из камеры смертников, тайно от жандармов пе-
реданные на волю через четырнадцатилетнюю сестренку Нину,
полны презрения к смерти. В них он напоминает друзьям о клятве
верности, которую все они дали комсомолу и Родине, с непоколеби-
мой верой говорит о нашей Победе, просит мстить врагам за убий-
ство Молодцова, брата Алеши, Чикова, Межигурской, за кровь
патриотов.
«...На следствии я вел себя спокойно,— писал он родным,— Три
раза водили меня бить и били на протяжении 4—5 часов. За это
время три или четыре раза терял память... Били резиной, опутан-
142
ной тонкой проволокой, грабовой палкой метра полтора, по жилам
на руках — железной палочкой. Никакие пытки не вырвали у меня
фамилий... Прощайте, дорогие, не падайте духом. Крепитесь, победа
будет за нами... Если буду жив — хорошо (только не через суд...),
а если нет, то что поделаешь, этого Родина требует. Все равно на-
ша возьмет».
Сестра и мать сберегли все двенадцать записок Яши — двена-
дцать клочков бумаги, написанных кровью сердца. И вот последние
Яшины строчки. Итог семнадцати лет жизни, последнее слово к жи-
вущим, забота о них и вера в Победу:
«Дорогие, пишу вам последнюю свою записку... Мой срок исте-
кает... Помилования я не жду... Жаль, что я не сумел развернуться.
Моя группа много кое-что бы сделала... Вы не унывайте. Наше дело
все равно победит... За кровь партизан... они ответят в тысячу раз
больше. Мне только больно, что в такую минуту я не могу помочь
моим друзьям по духу... Мы выросли и воспитались в духе свобо-
ды... Я не боюсь смерти. Я умру как подобает патриотам Родины.
Прощайте, дорогие... Прошу только не забыть про нас и отомстить...
Целую вас крепко, крепко. Не падайте духом. Крепитесь. Привет
всем родным. Победа будет за нами! 27.VII.42 г. Яша».
Через три дня, 30 июля 1942 года, фашисты расстреляли Яшу
Гордиенко с группой других бадаевцев. Когда его со связанными
проволокой руками выводили на расстрел, он запел. Тюрьма слу-
шала гордую песню революции «Смело, товарищи, в ногу...».
Партизанская война в условиях оккупации города и особенно
в тяжелейших, ни с чем не сравнимых условиях катакомб — без
солнца, света, свежего воздуха, в изоляции от внешнего мира,—
требовала от каждого бойца большой духовной силы, мужества
и отваги.
Однажды, когда подземный лагерь из-за нехватки продоволь-
ствия н блокирования попал в исключительно тяжелое положение,
а сам Молодцов был схвачен и подвергался нечеловеческим истяза-
ниям в застенках ССИ, жандармы взорвали ими же забетониро-
ванный ход в каменоломни и втолкнули туда сына партизана Мыт-
никова. При мальчике было письмо-ультиматум, в котором бадаев-
цам предлагалось «в течение 48 часов сдаться без всяких условий».
До истечения «срока» голодные, измученные отсутствием вестей
о судьбе командира и его связных партизаны напали на усатовскую
комендатуру и разгромили ее...
Бадаевцы продолжали боевые действия и разведку. Они держа-
ли связь с партийным подпольем и по-прежнему широко опирались
на помощь населения. Горожане и жители сел, рабочие каменоло-
мен и колхозники снабжали их продуктами, помогали в разведке,
предупреждали о появлении карателей. И именно в постоянном
143
общении с народом черпали свои силы чекисты-подпольщики. Со-
ветские люди всегда были рядом с ними, помогали им, не страшась
ни пыток, ни смерти, и не представляли себе иной жизни, кроме
жизни на своей свободной земле. Во имя этой жизни они и вступи-
ли в смертный бой.
Умер под пытками, никого не выдав, нерубайский колхозник
В. С. Капышевский, деливший последний кусок хлеба с партизана-
ми. Погиб партизанский разведчик и проводник И. А. Кужель. Ге-
ройской смертью пал колхозник из села Куяльник Василий Ивано-
вич Иванов. Каратели поставили партизана к стене его хаты и,
требуя признания, автоматными очередями выводили на стене
контуры его головы. Но и такая пытка не заставила его заговорить.
Казнили Иванова на глазах у жены и дочери. Последнее слово,
с которым он обратился к родным, было: «И вы молчите!» Фашист-
скими карателями был расстрелян его старший сын Леонид, осуж-
дены к пожизненной каторге дочь Мария и жена Евдокия Федоров-
на, и лишь младшему, Ивану, удалось скрыться в бадаевских шах-
тах и присоединиться к партизанам.
В памяти несмирившейся Одессы навсегда остался день 27 июня
1942 года. В этот день фашисты, в устрашение народу, водили по
городу Молодцова, Гордиенко, Межигурскую и других партизан.
На улице Франца Меринга от толпы отделилась бедно одетая жен-
щина, подошла к человеку, на груди которого висела дощечка
с крупной надписью «Бадаев», и положила на окованные канда-
лами руки связку домашних бубликов. Пока жандармы пришли
в себя, люди спрятали ее. Это была Екатерина Васина, жена одного
из бадаевских партизан. Сигуранца позднее сумела схватить патри-
отку и расстреляла ее, но та успела передать товарищам мужа
слова Молодцова: «Нас предал Бойков».
Тогда же, в июне 1942 года, в надднестровском селе Маяки трус
и предатель мельник Коваленко выдал жандармам И. Г. Гаркушу
(он назвался Аркушенко) и его друга И. Ф. Медерера. Иван Гав-
рилович и Иван Францевич вдвоем вышли из катакомб с заданием
достать муку: в лагере начинался голод. Оба партизана устроились
работать на мельницу, стали понемногу делать запасы и переправ-
лять в катакомбы. И вот — жандармский пост, побои и допросы.
Какую богатырскую силу духа надо иметь, чтобы, ничего не
страшась, вот так смело и открыто дурачить жандармов, как это
делал на допросах старый Гаркуша! Это под его диктовку был со-
ставлен 19 июня протокол, в котором записано буквально следу-
ющее:
«Я, начальник поста с. Маяки, Орхей, приказал допросить за-
держанных. При этом назвавшийся Аркушенко, 68 лет, украинец,
рабочий в катакомбах, от военной службы освобожден, показал;
144
я находился в каменоломнях под селом Нерубайским с 16 октября
1941 года по 7 июня 1942 года. В этих каменоломнях, именуемых
катакомбами, скрывается целая советская армия, тысячи человек,
вооруженных пулеметами, автоматами, имеют много мин, имеют
свое организованное НКВД, а из продуктов — пшеницу, картофель,
вино, спирт... В каменоломнях имеются установки для электриче-
ства, радио и телефона, есть мельница, поддерживается связь
с Москвой и другими городами. В этих каменоломнях-катаком-
бах — примерно около трех дивизий, если не больше. Имеются
вода, бани, хорошие помещения для сна и есть улицы, по которым
проходят люди. Имеется площадь для собраний, где собираются на
митинги и для инструктажа. Имеется также один генерал (имя его
не знаю) и много офицеров. Имеется большая радиостанция, кото-
рая принимает все страны... Мы пришли в село Маяки не по зада-
нию, а в поисках работы. Не придав значения тому, чтобы лично
прийти в ваш жандармский пост, мы были задержаны жандармами
и силой доставлены туда...»
Долго фашистские следователи допрашивали партизана, упор-
но твердившего о несметной силе, скрытой под толщей земли в мно-
гоярусных галереях. В ноябре 1943 года военно-полевой суд приго-
ворил его к пожизненной каторге, но каратели убили его в тюрьме,
как убили и Медерера, как убили без суда Алешу Гордиенко, Сашу
Чикова, И. Н. Клименко и многих других патриотов.
Николай Шевченко был схвачен контрразведкой при подготов-
ке взрыва в военном представительстве и консульстве фашистской
Германии. Он покончил с собой, приняв яд. ССИ с раздражением
от неудачи доносила в Бухарест: «...Этот человек мог бы внести
много ясности в данное дело... Активный партизан, он создал десят-
ку, которой Бадаев поручал совершать террористические акты про-
тив руководителей новых властей...»
Командир отряда В. А. Молодцов являл собой пример несгибае-
мой твердости, мужества, преданности партии и народу. В застен-
ке, когда заключенным было особенно тяжело, он говорил о Роди-
не, о нашей близкой Победе. «Разговор этот,— вспоминал после
войны бывший узник сигуранцы Д. С. Капышевский, брат парти-
зана, заключенный в одну камеру с бадаевцами,— всегда зачинал
товарищ, которого фашисты подвергали на допросах нечеловече-
ским пыткам. Все мы знали его как Бадаева».
Подсаженный к заключенным провокатор Боярчук, бывший
петлюровец, выдавал себя за члена подпольной организации. В дей-
ствительности же он был агентом ССИ и одновременно состоял
в организации украинских буржуазных националистов. Провокатор
доносил шефу контрразведки Курерару: «Преимущественно ночью
заключенные собираются в камере вокруг Бадаева, и он укрепляет
145
в них надежду на скорый приход Красной Армии и освобождение
Украины. Все верят ему, потому что видят, что он держится стойко,
ни в чем не сознается».
После войны провокатора поймали и по приговору трибунала
расстреляли.
В «Деле Бадаева и его организации» (лишь год спустя после
расстрела чекиста оккупанты узнали его настоящую фамилию),
попавшем к нам в числе других документов ССИ и сигуранцы, мы
обнаружили запись его показаний от 2 мая 1942 года. Из этой запи-
си видно, что три месяца Молодцов молчал — не помогли палачам
ни электрический ток, ни побои, ни другие пытки, которым его под-
вергали. Но вот наконец командир заговорил. Он решился на это
незадолго перед судом с одной лишь целью: попытаться смягчить
участь товарищей. Как никто другой, он понимал бессмысленность
комедии предстоящего судилища, знал, какая участь ждет под-
польщиков и его самого, но тем не менее всеми силами стремился
снять ответственность с других и взять ее на себя. «В операциях не
участвовал»,— говорил Молодцов об одном боевом разведчике.
«В отряде занимался подсобными работами»,— следовал ответ
в отношении другого и т. д. Что же касается отношения Молодцова
к оккупантам, то оно и в этом единственном разговоре по «делу»
характеризуется как жгучая ненависть и презрение. В упомянутой
записи показаний, сделанной фашистским следователем, Молодцов
называет их ворами, грабителями, разбойниками, говорит о священ-
ном праве народа на мщение.
«Суд» над бадаевцами, схваченными вместе с командиром, на-
чался 25 мая 1942 года. Среди подсудимых не было участника
организации Бойкова-Федоровича: сигуранца опасалась за жизнь
провокатора. На суде Молодцов потребовал, чтобы тот присутство-
вал — нужно было до конца разоблачить изменника и предупре-
дить тех, кто еще ничего не знал о его предательстве. В замеша-
тельстве судьи прервали судебное заседание. Возобновилось оно
28 мая оглашением справки тюрьмы и полиции, в которой сообща-
лось о «побеге» арестованного Бойкова-Федоровича из-под стражи.
«Теперь нам все ясно»,— сказал кто-то из партизан. Весь суд свел-
ся к тому, что было зачитано обвинительное заключение. Все обви-
няемые на вопрос судьи, признает ли принадлежность к партиза-
нам-катакомбистам, отвечали: «Да», «Признаю», «А как же!»...
Приговор партизанам объявили 29 мая во дворе тюрьмы, куда
стража согнала всех заключенных. Командир отряда и обе его
связные были приговорены к смертной казни. После приговора
прокурор огласил «милосердное соизволение королевы-матери»,
разрешавшее осужденным подать прошение о помиловании в Бу-
харест. Тогда вперед вышел командир. Высокий, широкоплечий,
146
русоволосый, с отпущенными в подполье усами и бородой, в разо-
рванной косоворотке, он гневно и громко бросил в лицо тюрем-
щикам:
— У нас есть только один суд — советский, только одно прави-
тельство — в Москве. Мы — русские и на своей земле помилования
у врагов не просим!
— Другого приговора от фашистов мы не ждали,— произнесла,
презрительно улыбнувшись, Межигурская.
Шестаковой Тамаре, ожидавшей ребенка, прокурор предложил
хлопотать о помиловании перед румынской королевой особо.
«Нет!» — произнесла в ответ подпольщица. В камере в ожидании
казни у нее родилась дочь. Через три с половиной месяца после
родов ей объявили, что «период кормления истек», и в ночь на
4 января 1943 года мужественную партизанку расстреляли. Перед
казнью она передала заключенному П. В. Николаенко, разведчику
из отряда А. Солдатенко, записку, просила передать нашим, когда
придут, и сообщить им, кто выдал подпольщиков, рассказать о ее
погибших друзьях, о том, как стойко вели они себя в застенках
врага.
Даже смерть патриотов пугала врагов. Глубокой ночью, воров-
ски, тайком от всех заключенных, жандармы вывели Молодцова
и Межигурскую из тюрьмы и на одном из кладбищ разыграли ин-
сценировку расстрела. После этого советских разведчиков увезли
в степь и там в лесопосадках Люстдорфской (ныне Черноморская)
дороги расстреляли, а тела героев закопали на дороге. Это было
30 июня 1942 года.
Почти все подполыцики-бадаевцы погибли. Одни — в боях, дру-
гие — в фашистских застенках. Народ свято чтит их подвиг. За
образцовое выполнение специальных заданий в тылу противника
и проявленные при этом отвагу и геройство В. А. Молодцову (Ба-
даеву) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября
1944 года посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Многие разведчики и бойцы его отряда, и в их числе Я. Гордиенко,
И. Иванов, Г. Марцышек, Т. Межигурская, Т. Шестакова, К. Зелин-
ский, К. Булавина, И. Петренко, были награждены орденами Ро-
дины.
Именами героев-чекистов названы улицы Одессы и других горо-
дов, Дворцы пионеров и школы, шахты и морские суда.
Славные патриоты социалистической Отчизны достойны этой
вечной славы и навсегда останутся в памяти народа, с которым
всегда были вместе и за освобождение которого отдали свои жизни.
147
В. Михайлов
Земля горит* **
От составителей
Публикуемый здесь отрывок из документальной книги Виктора Михайлова
«Повесть о чекисте» знакомит читателя с событиями в оккупированной немецко-
фашистскими захватчиками Одессе. В центре повествования советский разведчик
Николай Гефт и его боевые друзья, подпольщики: Валерий Бурзи и Артур
Берндт, Иван Рябошапченко и Эдуард Лопатто, Иван Мындра и Михаил Берен-
чук, Василий Тихонин и Юлия Покалюхина и другие патриоты.
Николай Артурович Гефт — талантливый инженер, специалист по судовым
двигателям, добровольно вступает на трудный и полный опасностей путь развед-
чика. Заброшенный на самолете в июне 1943 года на территорию временно за-
хваченной фашистами Одесщины, Гефт появляется на одесском судоремонтном
заводе, где утверждает себя как знающий дело, опытный инженер и добивается
признания у оккупационных властей. Созданная им подпольная группа советских
патриотов ведет разведку, распространяет сводки Совинформбюро и антифашист-
ские листовки, выявляет агентуру врага, совершает диверсии на кораблях про-
тивника.
Николай Гефт постоянно находится между двух огней — опасностью разоб-
лачения контрразведкой оккупантов и ненавистью советских людей, видящих
в нем пособника захватчиков. В этих исключительно сложных условиях, требую-
щих полного напряжения всех духовных и физических сил, Гефт проявляет
исключительное мужество и самообладание, смелость, изобретательность и с че-
стью выполняет свой патриотический долг.
ТРЕВОЖНЫЕ ДНИ
...В преддверии близкого конца «Транснистрии» чтобы энер-
гичнее завершить ограбление Одессы, 29 января 1944 года военно-
фашистский правитель Румынии маршал Ион Антонеску заменил
губернаторство Алексяну военной диктатурой генерала Потопяну.
Террор усилился. Тюрьмы и лагеря переполнены арестованными
заложниками. Грабь-армия и многочисленные чиновники с лихора-
дочной поспешностью вывозят из города все, что представляет
* Печатается по: Михайлов В. С. Повесть о чекисте. — М.: Политиздат,
1965. С. 325—372; с изменениями.
** Так захватчики называли временно оккупированную буржуазно-поме-
щичьей Румынией территорию СССР между Днестром и Южным Бугом.
148
собой хоть какую-нибудь ценность. Комендантский час наступил
раньше. Усиленные отряды полиции патрулируют улицы...
Но патриоты Одессы не сложили оружия, они борются и нано-
сят чувствительные удары оккупантам...
Уже три недели, как Бурзи готов к переходу, развединформация
собрана, зашифрована и вписана невидимыми чернилами в немец-
кий справочник автомобилиста. Но чтобы быть ближе к линии
фронта, он должен на легальных основаниях, не рискуя быть задер-
жанным первым же патрулем, добраться хотя бы до Голты. Одна
женщина со Слободки твердо, «как в аптеке», обещала пропуск, но
через две недели отказалась, вернув сто марок. Использовав свои
связи, Гефт с трудом достал пропуск до Голты. Но когда Бурзи
предъявил документы для регистрации в первом отделении поли-
ции, комиссар потребовал паспорт. Увидев, что Бурзи эвакуирован
из-за Буга, он выдать пропуск в Голту отказался. Тогда Артур
Берндт через жену достал справку об освобождении из тюрьмы на
имя Андрея Галущенко из хутора Галупова Березовского уезда,
где Бурзи мог бы у Матрены Моисеенко дождаться прихода наших
войск. Но и от этого варианта пришлось отказаться. До наших на-
до было бы опять добираться две-три недели, а стремительно насту-
пающие советские войска могли бы занять Одессу значительно
раньше.
В это время Красноперову и Шульгиной удалось отправить
в Центр связную. Бурзи перед уходом повидался с ней и поручил
передать майору Полуде или капитану Лесникову, что «Золотников
и он шлют привет и просят прислать папирос». На их условном
языке папиросы были взрывчаткой.
Так Бурзи остался в Одессе, принимая деятельное участие в ра-
боте группы Николая Гефта.
Шли дни. Казалось, что встреча с Земской * сойдет Гефту с рук,
но 20 февраля в «Зеентранспортштелле», разыскивая Николая Ар-
туровича Гефта, явился офицер из гестапо и, к своему удивлению,
вместо Николая набрел на Артура Гефта в скромной роли шефа
столовой рабочих порта.
Когда офицер стал выспрашивать у Артура Готлибовича о сыне,
старик быстро сообразил, в чем дело, и дал адрес «Стройнадзо-
ра» — Мечникова, № 2, отлично зная, что в это время Николай на
заводе.
Как только офицер из гестапо ушел, Артур Готлибович поспе-
шил на завод, чтобы предупредить сына. По дороге старик очень
* Муж Н. Земской в начале войны был осужден советским судом. Гефт на
этом суде давал свидетельские показания. И вот, случайно встретив Гефта в ок-
купированной Одессе, Земская угрожала выдать его...
149
волновался. Он сопоставлял отдельные эпизоды, вспоминал послед-
нюю ссору. Так, пересматривая факты, он приходил к заключению,
что напрасно беспокоился за сына: работая у гитлеровцев, Николай
работал против них! Как же он не мог сообразить этого раньше!
Теперь Николая разыскивает гестапо, и, быть может, поздно при-
шло к нему сознание ненужных, мелочных нападок на сына...
Николай увидел встревоженное, напряженное лицо отца возле
эллинга и сразу все понял. Окликнув Артура Готлибовича, он спус-
тился со стапеля. Уже идя по трапу, прогибающемуся в ритме era
шага, Николай успокоился, подошел к отцу, взял его под руку,
отвел в сторону пирса и спросил:
— Были дома?
— Нет. В «Зеетранспортштелле»...
— Понимаю, эта истеричка написала, что я моряк.
— Какая истеричка? Кто написал? — переспросил отец.
— Ты ее не знаешь. Что им было нужно?
— Спрашивали тебя.
— Рядовой?
— Нет, офицер.
— Что ты ему сказал?
— Что ты работаешь в «Стройнадзоре», и дал адрес...
— Хорошо, стало быть, у меня еще есть время...
— Тебе надо скрыться? — тревожно спросил отец.
— Ничего, отец. Это все уладится...
Николай действительно был спокоен: дома у него нет ничего, чта
могло бы навести на след. Пусть делают обыск. Вагнер даст отлич-
ную характеристику. Можно сослаться на адмирала Цииба. Нако-
нец, вся эта давняя история с Зиновием Земским не может их
всерьез интересовать. Что им до какого-то безвестного инженера,
которого еще в сорок первом году посадили в Туапсе за решетку!
— Не волнуйся. Все образуется, — сказал Николай, провожая
отца к проходной.— Я тебе очень благодарен, старик, за оператив-
ность. И, пожалуйста, ничего не рассказывай маме, зачем достав-
лять ей лишнее беспокойство?.. '
В тот же день, вечером, у Юли Покалюхиной собрались Рябо-
шапченко, Бурзи и Николай. Они распределили обязанности на слу-
чай ареста Гефта. Обсудили тактику на допросе, разумеется, если
его вызовут по заявлению Земской, а не по какой-либо другой
причине. О местонахождении тайника знали все четверо. Если
в день вступления советских войск в Одессу почему-либо Гефта не
будет, тетрадь с его докладом будет передана в Управление.
— Есть у меня еще один вопрос,— сказал Николай.— Умный
человек (а Гофмайера я дураком не считаю), анализируя причины
взрывов на германских судах, может легко установить некоторую
150
закономерность: эсминец «РВ-204», самоходная баржа «Шпрее»,
истребитель подводных лодок «КТ-39» подорвались после выхода
из заводского ремонта.
— Чтобы до этого додуматься, не надо быть особо проницатель-
ным...— пожал плечами Рябошапченко.
— Что ты предлагаешь? — спросил Бурзи.
— Подорвать судно, не заходившее на ремонт в заводской ковш.
У двадцать второго причала судно грузится продуктами для груп-
пировки фашистских войск в Крыму. Кажется, «Бессель», водоиз-
мещением пять тысяч тонн. Может быть, взрывчатку подбросит
в бункер один из грузчиков? Погрузка на двадцать втором идет
вручную...— ответил Рябошапченко.
— У тебя есть на примете определенный человек, на которого
можно положиться? — спросил Николай.
— Подумаю...
— Подумай, Иван Александрович.
На следующий день Гефт с утра отправился в «Стройнадзор»,
к Вагнеру, якобы проконсультироваться по вопросу ремонта кор-
пуса минного тральщика, поднятого вчера со стапеля эллинга.
Ответив на деловые вопросы Гефта, он сказал:
— Вчера у баурата * был офицер из гестапо. Представь, он
интересовался тобой!..
— Мной? — удивился Гефт.— Евгений Евгеньевич, вы шутите?!
— Какие там шутки? Загнер оставил офицера у себя в каби-
нете и пришел ко мне справляться о твоих политических взглядах.
— И что же вы?
— Мне веришь? — спросил я.— Можешь так же верить Гефту!
Я рассказал ему о твоих счетах с советской властью и подчеркнул
честную службу фюреру...
— А Загнер?
— Что он, слепой?! Согласился. Зайди к нему сам. Разумеет-
ся, я тебе ничего не рассказывал.
Николай поблагодарил Вагнера и пошел к баурату. Майор
принял его приветливо и даже пошутил:
— А, политический преступник! Заходите!
— В чем же я перед вами провинился? — здороваясь, спросил
Гефт.
— Не передо мной. Гестапо проявляет к вам подозрительный
интерес.
— Гестапо? С чего бы это?
— Какое-то заявление... Старые грехи... Я дал вам отличную
характеристику, но все же будьте осторожны. С гестапо шутить
* Ба урат — советник по строительству (яел!.).
151
опасно; если они начали варить компот, то варят до тех пор, пока
в кастрюле не останутся одни абрикосовые косточки!..
Казалось, что в гестапо удовлетворились полученной характе-
ристикой майора Загнера и решили расследование по заявлению
Земской прекратить. Но неделю спустя, поздним вечером, когда
Николай, поужинав, только надел фуражку, собираясь к Юле,
в дверь постучали. Вошел немец в штатском пальто с поднятым
воротником, справился о нем, предъявил удостоверение гестапо на
имя шарфюрера СС * Франца Гедике и предложил следовать за
ним.
Все это произошло быстро и спокойно. Гестаповец говорил не
повышая тона, был официально вежлив, терпеливо ждал, пока
Гефт нарочито медленно укутывал шею шерстяным шарфом и на-
девал фуражку.
— Коля, ты уходишь? — не проявляя тревоги, спросила мать.
Она выглянула из своей комнаты, увидела постороннего человека
и поздоровалась.
— Да, мама. Возможно, я задержусь, не ждите меня, ложи-
тесь,— спокойно ответил Николай и вышел следом за Гедике.
Они шли молча всю дорогу: впереди Гефт, на некотором рас-
стоянии за ним гитлеровец. Николай знал адрес, поэтому до самой
Маразлиевской они не проронили ни слова.
При входе Гедике предъявил дежурному заранее заготовлен-
ный на Гефта пропуск. Они поднялись по лестнице. У двери второ-
го этажа гестаповец снова предъявил пропуск. Оставив Гефта до-
жидаться в коридоре, гестаповец вошел в одну из комнат.
В конце коридора окно, забранное решеткой. Оно выходит во
двор. Слева видны силуэты деревьев Александровского парка, за
ними угадывается море, его голос доносится сюда сквозь приот-
крытую форточку. Впервые в жизни Николаю захотелось курить.
В кармане он носил сигареты — турецкую контрабанду: за сигаре-
той легче завязывается разговор с малознакомым человеком. Он
вынул из пачки сигарету, но спичек не было... В коридоре под са-
мым потолком горит тусклая синяя лампа, в ее мертвящем свете
люди точно привидения, они изредка выходят из дверей, обитых
войлоком, идут мимо, не удостаивая взглядом, и входят в другие
такие же двери. Ожидание томительно своей неизвестностью, вол-
нение растет, и Николай начинает чувствовать, как у виска беспо-
койно дергается нерв. Он знает, что его заставляют ждать не пото-
му, что гестаповцам некогда. Нет. Они «выдерживают» его, нагне-
тают тревогу, это система психологической подготовки к допросу.
Вдруг сквозь приоткрывшуюся дверь послышался сдавленный
* Шарфюрер — унтер-офицерский чин в СС.
152
женский крик, от которого все внутри словно оборвалось... Дверь
захлопнулась, и снова наступила тишина. Время идет нестерпимо
медленно... Всю жизнь Николай, человек неистощимой энергии,
действия, не умел ждать. Для него не было ничего мучительнее
ожидания.
В коридор вышел гестаповец с сигаретой.
— Разрешите прикурить,— обратился к нему Гефт.
Посмотрев точно сквозь него, не замечая, не слыша, гестаповец
прошел мимо. Легкое облачко табачного дыма некоторое время ви-
село неподвижно в воздухе, затем вытянулось к форточке и исчезло.
Проходит час времени. Где-то за одной из дверей глухо бьют
консольные часы. Десять.
В приоткрытой двери показался Гедике и поманил его пальцем.
Не спеша Николай вошел в грязную, запущенную комнату,
пахнущую сургучом и мышами.
Спиной к зашторенному окну за большим письменным столом
сидел гестаповец — как потом Николай узнал, гауптшарфюрер
СС * Краузе — мрачный человек, стриженный бобриком, с усами
под фюрера, щеточкой, водянисто-бесцветными глазами навыкате
в обрамлении красных воспаленных век. На правой руке Краузе не
хватало двух пальцев. Рядом с ним сидел Гедике. Он много курил
и молча, в упор, рассматривал Гефта. Зрачки темных глаз Гедике
прилипли к нему словно пиявки. Николай чувствовал этот тяжелый
взгляд и все больше нервничал.
— Ваше имя, фамилия, национальность, год, место рождения,
профессия, работа, должность? — монотонно, скрипуче по-немецки
перечислил Краузе, пододвинул к себе лист бумаги и приготовился
писать.
Гефт так же по-немецки ответил на анкетные вопросы, и Краузе
записал в протокол.
— Расскажите о своей работе в Туапсе,— проскрипел Кразуе.
— В тридцать пятом году я поступил в «Совтанкер» на долж-
ность инженера-конструктора. Последнее время перед войной я был
заместителем главного инженера. 4 октября сорок первого года
меня, как немца, уволили и вместе с семьей сослали в Сибирь,
в Семипалатинскую область на станцию Аул. Инженер, специа-
лист по судовым двигателям оказался в роли моториста движка
пимокатной артели...
— Что есть «пимокатной»? — по-русски спросил Краузе.
— Пимы — это теплые сапоги, валенные из овечьей шерсти. Ар-
тель, которая делает теплые сапоги...
— Так. Я понял.— Краузе снова перешел на немецкий.
* Гауптшарфюрер — унтер-офицерский чин в СС.
153
— В Ауле жилья не было. Нас приютила одна бедная женщина,
и мы жили с ней под одной крышей,— продолжал Гефт.— Получал
я гроши... Продукты вздорожали. Мои мальчики часто ложились
спать голодными... Жаловаться некому. На каждом шагу мне да-
вали понять, что я немец, враг... — рассказывая эту жалостливую
историю, Гефт старался вызвать сочувствие, и, кажется, ему это
удалось.
Беспалый, как его мысленно окрестил Гефт, отложил перо и
слушал его, подперев голову руками. Гедике сопровождал рассказ
сочувственными восклицаниями и курил, прикуривая одну сигаре-
ту от другой.
— Расскажите, герр Гефт, о том, как вы попали из Сибири
в Одессу,— сказал Краузе. В его голосе появилась интонация жи-
вого интереса.
«Это хорошо, что я уже стал «герром»,— подумал Николай.—
Проверить меня им уже не удастся, но упоминание деталей произ-
ведет хорошее впечатление».
— Живя в Ауле, я каждый день думал об одном и том же: как
вырваться из этой удушливой, враждебной атмосферы? Я больше
не мог находиться в ссылке и обдумывал план перехода линии
фронта. В конце сорок второго года меня, как инженера, мобили-
зовали и отправили в штрафной батальон 137-й стрелковой диви-
зии. Все это время я не оставлял мысли перейти фронт, но обстоя-
тельства были против меня. 16 февраля, вечером, наш батальон со
стороны Чугуева вошел в только что захваченный русскими Харь-
ков. На второй день я заболел сыпным тифом. Десять дней был без
памяти. Когда я пришел в себя, слышалась близкая канонада: это
крупные танковые соединеиня фюрера начали контрнаступление на
Харьков. Госпиталь эвакуировался. Я решил, что такого второго
случая не представится. И вот, ослабевший от тяжелой болезни, я
все же нашел в себе силы, чтобы спуститься вниз, пройти через
котельную и спрятаться в угольном бункере. Через день ваши вой-
ска вступили в Харьков. Я написал карандашом на клочке бумаги:
«Он немец!» — и приколол записку к рубашке. В тот же день меня,
потерявшего сознание, нашли немецкие санитары. Так я оказался
в госпитале, а после выздоровления, как лицо немецкой националь-
ности, был отправлен по месту постоянного жительства. В Одессу
я прибыл в двадцатых числах июня. Мне выдали аусвайс и пропи-
сали. Я получил работу по специальности. Я делал свое любимое
дело! Я занял подобающее мне положение в обществе! Я был
счастлив! Я служил фюреру! Адмирал Цииб представил меня к на-
граде Железным крестом третьей степени! Эту награду я постара-
юсь оправдать всей своей жизнью! Хайль Гитлер! — закончил
Гефт, вскинув руку.
154
— Хайль Гитлер! — вскочив, рявкнули гестаповцы.
Гефт вынул платок и приложил к глазам, боясь, что беспалый
заметит его театральную выспренность и заподозрит в неискрен-
ности.
Но Краузе, проникнувшись сочувствием, открыл ящик стола,
достал заявление Земской и положил перед Гефтом:
— Вот! Почитайте-ка, что пишет о вас эта... эта...— Он не нашел
слова и закончил ударом кулака по столу.
Гефт внимательно прочел заявление — ничего нового. Земская
называла его предателем, коммунистом и даже чекистом! Она вы-
искивала для него такие громкие эпитеты, что выглядели они гро-
моздко и неправдоподобно.
Заметив, что Гефт прочел и положил заявление на стол, Краузе
спросил:
— Ну что вы скажете по поводу этого заявления?
— Муж этой дамы, Зиновий Земской, действительно превозно-
сил успехи германского оружия. Но, знаете, герр гауптшарфюрер,
услужливый дурак опаснее врага. Если дурак попал в руки чекис-
тов, что оставалось делать мне? Сунуть и свою голову в петлю?
Я предпочел выжить, чтобы бороться и победить!..
— Она называет вас предателем! — вставил шарфюрер Гедике.
— Я ее понимаю. Женщина потеряла мужа. А я живу, работаю,
радуюсь жизни! Естественно, она завидует.
Краузе посмотрел на часы, закрыл папку с начатым протоко-
лом, положив туда же заявление Земской, и предложил, потяги-
ваясь:
— А не выпить ли нам по стакану вина?
— Уже поздно...— нерешительно произнес Гефт.
— Я знаю здесь неподалеку одно местечко... Там часто засижи-
ваюсь до утра,— сказал Гедике.
— Пойдем! Отметим наше знакомство! — решил Краузе, отме-
тил пропуск, поставил печать и вручил Гефту.
Гестаповцы надели одинаковые штатские пальто, черные фет-
ровые шляпы, и втроем они спустились на улицу.
Было безветренно. Шел крупный пушистый снег.
Дважды их останавливал румынский патруль, оба раза Гедике,
распахнув пальто, демонстрировал им гестаповскую форму и по-
немецки посылал жандармов к черту и даже дальше...
К удивлению Гефта, шарфюрер привел их в бодегу * на Новой
Рыбной. Дверь оказалась закрытой. Гедике постучал. Послышался
голос Босуля.
— Открывай! То есть гестапо! — по-русски сказал Гедике.
* Бодега — закусочная, небольшой третьеразрядный ресторан (ру.ч).
155
Упал крючок, и дверь распахнулась.
Они вошли в зал. Несколько столов еще не было занято. За
одним из них Гефт увидел Нину Земскую.
Гестаповцы сбросили пальто и уселись за столик. Гефт снял
тужурку, не удержался и махнул Земской рукой.
Приложив к глазам очки, женщина посмотрела в их сторону»
узнала Гефта и, возмущенная, что-то сказала своему партнеру.
Тот повернулся, посмотрел и громко бросил:
— Оставь, Нина! Ты что, не видишь? Это гестаповцы!
— Кто эта женщина? — заинтересовался Краузе.
— Это и есть Нина Ивановна Земская, благодаря которой мы
познакомились.
— Черт! — возмутился Краузе.— Он еще с ней здоровается?
Хозяин! Есть отдельный комнат?
Босуль угодливо поклонился.
— Для вас, господин обер-лейтенант,— польстил он,— комната
найдется! Прошу!..
И они втроем, захватив пальто и куртку, пошли за Босулеи
в уже знакомую Гефту комнату, оклеенную красными обоями.
ПРАВАЯ РУКА
На следующий день, как только Гефт пришел на завод, к нему
заглянула секретарь дирекции, сказав:
— Николай Артурович, уже два раза звонили из «Стройнадзо-
ра». Вас вызывает майор Загнер.
— А шефа?
— Приглашают вас одного. Шеф сказал, что вы можете вос-
пользоваться его машиной.
Николай поехал на улицу Мечникова, но у баурата были какие-
то военные из оберверфштаба *, и он заглянул к Вагнеру.
Профессор разговаривал по телефону и жестом указал ему крес-
ло напротив.
— Господин консул, это не паникерство,— говорил он по-немец-
ки.— У меня семья, и я обязан думать о будущем моего сына... Бла-
годарю вас!.. Я завтра зайду. Хайль Гитлер!..— Положив трубку на
рычаг, он спросил, озабоченно перебирая бумаги: — Что у тебя?
Я тороплюсь.
— Этой ночью за мной приходили из гестапо...
Вагнер отложил бумагу, встал и, опершись о стол, весь подался
вперед. На лице его была написана неподдельная тревога.
*Оберверфштаб — учреждение оккупантов, ведавшее ремонтом и
строительством судов.
156
«Ах, да! Вагнер рекомендовал меня в «Стройнадзор» и теперь
боится за свою шкуру!» — подумал Николай.
— Донос одной легкомысленной женщины. Вопрос исчерпан,
дело прекращено, и напоследок следователь поставил бутылку вина.
— Слава богу! — выдохнул Вагнер.— Поздравляю! Расскажи
об этом майору.
— Кстати, Евгений Евгеньевич, вы не знаете, зачем меня вызы-
вал Загнер? — спросил Гефт.
— Могу предположить. Получено секретное предписание из
Киля. В середине марта «Стройнадзор» ликвидируется, майор Заг-
нер назначен директором судоремонтного завода, помощником по
корпусной части — я, по механической — ты. Это держится в стро-
гом секрете, но...
— Понимаю. Простите за нескромный вопрос, вы разговарива-
ли по телефону с консулом...— осторожно начал Гефт.
— Да, Николай, я разговаривал с консулом об эвакуации моей
семьи. Я смотрю в будущее с надеждой, оно рисуется мне в самых
светлых, радужных красках, но... На всякий случай... Да, на всякий
случай...— повторил он и уткнулся в бумаги.
— Пойду к баурату.— Гефт поднялся с кресла.
— По поводу секретного предписания из Киля я тебе ничего не
говорил. От тебя я ничего не скрываю, но и об эвакуации моей
семьи...
— Понимаю. Нем как рыба! — успокоил его Гефт и, постучав
к баурату, открыл дверь.
— А, инженер! Входите! — Майор был полон энергии.— Я вы-
звал вас по чрезвычайно важному вопросу; если некоторые секрет-
ные сведения просочатся в румынские круги (а такая возможность
не исключена), наши союзнички начнут демонтаж и эвакуацию
станков. Вы, инженер Гефт, моя правая рука на заводе. Вы должны
незамедлительно сообщать мне о всякой попытке демонтажа.
Я распорядился установить в вашем кабинете прямой телефон. Под-
берите себе на должность секретаря надежного человека.
— Господин майор, этой ночью меня вызывали в гестапо...
— Я знаю! — перебил его баурат.— Мне с утра звонил гаупт-
шарфюрер Краузе. Все оказалось простым недоразумением.
Я очень рад! Поздравляю вас!
— Я могу идти?
— Да, идите. И будьте настоящим хозяином! Мы достаточно
либеральничали с румынами. Их добыча в Одессе не пропорцио-
нальна их военным усилиям!
Гефт поехал на завод, зашел к шефу и объяснил свой вызов
в «Стройнадзор» повышенным интересом баурата к ремонту пяти
фишкутеров из четвертой флотилии.
157
Купфер успокоился и как бы между прочим сказал:
— В механическом производятся работы по моим личным ука-
заниям. Мне бы не хотелось, чтобы бригаде чинили препятствия...
— Хорошо, шеф. Я присмотрю за ними,— успокоил его Гефт и
направился в механический.
Рябошапченко сообщил ему, что по личному приказу Купфера
бригада румынских специалистов начала демонтаж большого рас-
точного станка.
Гефт пришел в цех, загроможденный огромными ящиками для
упаковки, понаблюдал за работой и, к удивлению Ивана Александ-
ровича, дал несколько деловых указаний бригадиру, затем поспе-
шил в конторку. Рябошапченко как тень следовал за ним.
— Лизхен! — обратился Гефт к секретарше.— Очень важное по-
ручение: надо, чтобы вы незаметно вышли с территории завода и
наняли извозчика. Вот вам десять марок.— Он положил кредитку
на стол. — Поедете в «Стройнадзор» и передадите майору Загнеру
лично...
Она оживилась, вынула из сумочки зеркало и поправила при-
ческу.
— Слушайте, Лизхен, внимательно. Меня прислал Гефт, скаже-
те вы. Николай Артурович поручил мне передать вам, что по лично-
му распоряжению шефа Купфера сегодня утром начали демонтаж
большого расточного станка. Ясно?
— Ясно. Но... Почему я должна выйти с территории незамет-
но? — спросила она, засовывая в сумочку десять марок.
— Я подозреваю, что через проходную вас могут просто не вы-
пустить.
— Ха! Я пройду через фабрику-кухню...
— Правильно. Вы умница, Лизхен. И помните, никому ни слова!
Она быстро вышла из цеха и направилась к фабрике-кухне.
— Ты можешь объяснить мне, что все это значит? — спросил
Рябошапченко.
— Могу. Только давай пойдем отсюда куда-нибудь...
— На эллинг?
— Давай на эллинг.
Они прошли через весь цех, вышли к эллингу, поднялись на ста-
пель и забрались в рубку тральщика.
— События, Иван Александрович, не ждут. Фронт приближа-
ется к Одессе. «Транснистрия» перестала существовать и превра-
тилась в «территорию между Днестром и Бугом». Гитлеровцы на-
чинают вытеснять своих союзников со всех командных постов.
Через несколько дней они приберут к своим рукам и завод. Союз-
ники об этом знают и хотят напоследок урвать побольше.
— Н-да! — протянул Рябошапченко.— Стало быть, вор у вора?..
158
— Стало быть. И учти, Иван Александрович, у немцев чемодан-
ное настроение, но перед уходом они будут, как всегда, жечь и
взрывать то, что не успели вывезти. В Одессу начали прибывать
части «Айнзатцгруппе», близится кровавая расправа с населением.
Нам следует подумать об убежище, где могло бы человек пять от-
сидеться несколько дней перед вступлением в город наших войск.
Я думаю, что лучше места, чем у тебя на Тенистой, не придумаешь.
Сегодня вечером мы с Валерием заглянем к тебе, посмотрим, по-
советуемся...
— Хорошо, буду вас ждать.
— Как с подрывом «Весселя»?
— Есть один парень, Тимка Козлов, корешок Васи Тихонина.
Он грузчик, работает на двадцать втором причале.
— Постарайся сегодня же с ним встретиться. «Прощупай», чем
он дышит, и решай. Сам решай. «Уголек» у тебя есть?..
— Целых три.
— Они нам еще пригодятся.
Внизу, возле лебедок эллинга, появился посыльный дирекции
и стал подавать какие-то знаки. Гефт вышел из рубки на верхнюю
палубу тральщика и спросил:
— Ты меня?
— Да, Николай Артурович. К вам пришли.
— Передай, что я сейчас буду.
«Наверное, Лия Краснощек»,— подумал он.
Недавно он встретил своего приятеля, еще по институту инже-
неров водного транспорта, Сашу Краснощек. Инженер служил
продавцом в булочной. Жена его, Лия, окончившая перед войной
исторический факультет пединститута, сидела без работы. На ру-
ках маленький ребенок. Словом, нужда.
Вспомнив распоряжение Загнера, он предложил Лии должность
секретаря.
В приемной дирекции его действительно дожидалась Лия Крас-
нощек.
Гефт передал в секретариат ее документы на оформление и по-
святил Лию в круг несложных обязанностей.
Телефон городской линии связи в его кабинете уже действовал.
Поставили еще один стол, и секретарь приступила к работе.
Во вторник, 14 марта, уже поздним вечером, к Гефтам пришла
Зина Семашко. По ее лицу было видно, что привели ее чрезвычай-
ные обстоятельства.
Отца не было дома, а мать, увидев Зину, увлекла ее к себе
в комнату, расспрашивая о домашних. На ходу, здороваясь с Ни-
колаем, она успела передать ему сложенную словно аптекарский
порошок бумажку и шепнула:
159
— Приняла вчера ночью...
Николай остался в своей комнате, развернул бумагу и прочел:
«Войска 3-го Украинского фронта, форсировав реку Днепр
в нижнем течении, 13 марта в результате уличных боев овла-
дели городом Херсон — крупным узлом железнодорожных и
и водных коммуникаций и важным опорным пунктом оборо-
ны немцев у устья реки Днепр».
«Такое важное сообщение держать до воскресенья нельзя.
Сводку надо же сегодня отпечатать и расклеить»,— решил он.
Николай надел тужурку и зашел в комнату матери проститься
с Зиной, но, увидев его одетым, девушка заторопилась, сказав, что
в это время боится ходить одна и, пользуясь тем, что Николай все
равно идет из дома, просит проводить ее...
В этот вечер не удалось отпечатать сводку: дома была Юлина
мать, а главное — господин Пирог крутился возле дома, загляды-
вал в окна.
Пришлось перенести на завтра. Но завтра вклинились новые
события: власть в городе перешла к гитлеровцам во главе с гене-
ралом Ауленом. Всем румынам было предложено выехать в коро-
левство, осталось лишь небольшое число чиновников. Полицию
сменила фельджандармерия. Выдача пропусков на выезд из города
прекращена. Судоремонтный завод заняли немцы и выставили
военную охрану. В кабинете шефа Купфера расположился баурат,
в кабинете главного инженера — Вагнер, главного механика —
Гефт.
Весь день Николай принимал оборудование по уже знакомой
описи. Только позно вечером ему удалось вырваться домой. Надо
было прочесть номер «Дер штюрмера» (нюрнбергский листок, из-
дающийся Штрейхером). Газету он до утра взял у майора Загнера.
Было интересно проследить за тем, как печать рейха освещает
военные события на Восточном фронте.
Только Николай открыл газету, как явился отец, в довольно
приподнятом настроении. Старик запер входную дверь на ключ,
демонстративно поставил напротив него стул, сел и решительно
начал:
— Я хочу, сын, внести в наши отношения ясность...
Предисловие было многообещающим. Николай понял, что от-
делаться шуткой не удастся.
— Ты читаешь «Дер штюрмер»?! — Он только теперь разобрал
заголовок.— Этот вонючий, погромный листок?!
— Иногда и из такого листка можно извлечь полезные сведе-
ния.
160
Готовый снова вспыхнуть, Артур Готлибович взял себя в руки
и, понизив голос, просил:
— Ты знаешь, что советские войска два дня тому назад взяли
Херсон?
— Знаю.
— Ты знаешь, что вот-вот они могут быть в Одессе?
— Знаю.
—Что будет с тобой?
— Я свободно вздохну. Выпишу Аню с ребятами, отдохну око-
ло них неделю-другую и... новое задание... Если бы ты, отец, знал,
как я устал...
— Так что же выходит?.. Все это время ты...— У старика пере-
хватило дыхание, он судорожно втянул в себя воздух, вынул пла-
ток и вытер слезу.
— Все это время...— согласился Николай.
— Но почему же?.. Почему ты это скрыл от меня, от отца? Ведь
с той поры, как ты вернулся в Одессу, я стыдился моих старых
друзей... Я не мог им честно смотреть в глаза!..
— Я опасался, отец, что ради права открыто смотреть в глаза
ты все расскажешь своим друзьям... Я видел, что ты болезненно
переживаешь мою работу на гитлеровцев, но ничего не мог поде-
лать. Ты человек эмоциональный, работа в театре наложила на
тебя свой отпечаток...
— Почему же ты решил сказать об этом теперь?
— После моего вызова в гестапо ты стал догадываться сам, да
и кроме того... Ты только не волнуйся, отец, но... Если в «Зеетранс-
портштелле» будут настаивать на твоей эвакуации в Германию, ты
должен согласиться. Иначе ты провалишь меня...
— Что ты говоришь, Коля! — Старик схватился за голову.
— Это неизбежно. Когда все кончится, вы вернетесь...
— Страшно. Мать себя плохо чувствует. Не по силам нам та-
кой переезд. Не те годы...
— Я не вижу другого выхода...
В дверь постучали: это вернулась домой мать.
Только взглянув на них, Вера Иосифовна поняла, что был круп-
ный разговор.
— Что вы опять не поделили? — спросила мать.
— Вот, Вера, наш сын... Коля настаивает на эвакуации...
— Куда?
— В Германию...
Наступила пауза. Вера Иосифовна начала собирать ужин. Она
разожгла примус, поставила кофейник, потом подошла к Артуру
Готлибовичу, положила ему руки на плечи и сказала так просто,
словно речь шла о поездке на Большой Фонтан:
6 1361
161
— Если сын считает, что мы должны эвакуироваться в Герма-
нию, стало быть, так нужно. Ну, ну, Артур Готлибович, выше голо-
ву! Не хныкать!
— А ты знаешь, Вера, что он...— Старик не нашел слова.
— Знаю. Какой же я была бы матерью, если бы не знала...
— Почему же ты не сказала мне? — возмутился Артур Готли-
бович.
— Если сын не нашел нужным сказать тебе, почему это долж-
на была сделать я? Теперь ты знаешь.
— Знаю.
— Этого не надо говорить, достаточно взглянуть на тебя, ты
уже мучаешься своей тайной...
— Ты считаешь меня мальчишкой?!
— Есть люди, которые до старости остаются мальчишками.
И я счастлива, Артур, что ты принадлежишь к их числу.— Она по-
целовала мужа в голову.— К столу, мальчишки! По такому случаю
я вас угощу настоящим кофе!..
Но «настоящий кофе» не состоялся: пришел заводской посыль-
ный с запиской от Вагнера:
«Николай Артурович!
Через майора Загнера я получил приказ, подписанный адмира-
лом Циибом: срочно, не позже чем в трехдневный срок, перезалить
рамовые подшипники и собрать машину на пароходе «Амур» водо-
измещением три тысячи тонн. Девятнадцатого числа этого месяца
судно должно быть отбуксировано в Констанцу. Тебе надлежит
заняться этим сегодня же. По имеющимся у меня сведениям, на
материально-техническом складе оберверфштаба имеется баббит.
Контора и склады ввиду чрезвычайного положения работают до
двадцати трех часов. Машину тебе посылаю.
С приветом Евг. Вагнер».
— Машина здесь? — спросил Николай посыльного.
— Да. Я могу идти?
— Идите.
Закрыв за посыльным дверь, Николай неохотно стал натягивать
кожаную тужурку.
— Ты уходишь? Без кофе? — огорчилась Вера Иосифовна.
— Служба, мама,— усмехнулся Николай.
Шел дождь. На деревьях, обманутых теплом, появились почки.
Порывистый ветер гнал низкие косматые облака. Полнолуние кон-
чилось, ущербная луна временами показывалась в просветах. Ни-
колай смотрел сквозь рябое от дождя стекло машины на встречных
людей, шагающих через лужи, на ручьи, бегущие по обочинам до-
роги, и думал... Мысли его были тревожными и в тоже время празд-
ничными, полными какого-то смутного, волнующего ожидания.
162
В оберверфштабе он застал многих офицеров на месте. Капи-
тан Риш подписал требование. Николай поехал на склад, получил
восемь-десять килограммов баббита, отвез на завод и запер у себя
в кабинете.
На той же машине он вернулся домой, тихо открыл дверь и во-
шел в квартиру. Из комнаты родителей слышались голоса: старики
по-деловому обсуждали вопрос — что из вещей следует брать с со-
бой в эвакуацию...
Утром Николай пришел на завод рано и сразу направился
к Гнесианову. Застал он его в конторке за чтением толстенной кни-
ги. При виде Гефта мастер сунул книгу под папку с нарядами, изо-
бразив на лице нечто вроде улыбки.
— Вот что, Василий Васильевич, предстоит срочная работа...
— Опять срочная...— тоскливо сказал Гнесианов.— А скажите,
Николай Артурович, правда, что наши войска заняли Херсон?
— Не только Херсон — районный центр Одесской области Оль-
шанку! А на Николаевском направлении Котлярово!..
— Теперь, я думаю, скоро, а? — Лицо его оживилось, выраже-
ние трагической маски исчезло.— Может быть, Николай Артурович,
не делать эту срочную работу, а? Ну ее к...
— Нет, Василий Васильевич, еще недельки две придется потер-
петь. У вас старый баббит есть?
— Сколько угодно.
— А свинец?
— И этого добра хватает...
— Очень хорошо. Вот вы сплавом старого баббита и свинца
перезальете рамовые подшипники на пароходе «Амур». Обрабаты-
вать заливку не надо, передадите прямо на сборку. Приступайте
сегодня же. Людей предупредите, чтобы не болтали.
— Понимаю.
— А теперь вызовите сюда Рябошапченко. У него вечно торчит
Лизхен, ни о чем нельзя поговорить.
Гнесианов неохотно ушел.
Было видно, что он явно не хотел оставлять инженера одного
в конторке.
Как только Гнесианов ушел, Николай извлек из-под папки кни-
гу, оказавшуюся библией, открыл ее на закладке и прочел подчерк-
нутое карандашом:
«...Мы растопчем их; горы упьются их кровью, равнины напол-
нятся их трупами, и не станет стапа ноги их против нашего лица, и
гибелью погибнут они...»
Как-то Рябошапченко говорил ему, что Гнесианов — человек
верующий и даже проповедует в какой-то секте.
Николай положил библию на место и прикрыл папкой.
6'
163
Гнесианов вошел в конторку с Рябошапченко и первым долгом
взглянул на стол. Увидев, что папка лежит на месте, он успокоился.
— Вот что, Иван Александрович, надо в трехдневный срок со-
брать машину на «Амуре», его отбуксируют в Констанцу,— сказал
Гефт.
— Три месяца разбирали, а собрать за три дня! — удивился
Рябошапченко.
— Можно. Я считаю этот срок реальным...
— Да что ты, Николай Артурович!..
— Он же не своим ходом, а на буксире. Собирайте быстро и
хорошо. Поставьте бригаду Берещука. Прибавьте, чего ему там
недостает в цилиндрах...
— А чего может не хватать в цилиндрах? — удивился еще боль-
ше Рябошапченко.
— Болтов, гаек, стальной стружки...
— А! Понимаю! — только теперь сообразил тот.
— Вентили, золотники не ставьте. Смажьте их хорошенько та-
вотом — ив ящичек, от глаз подальше... Вот Василий Васильевич
перезальет рамовые подшипники, будете их устанавливать без
предварительной обработки. Все ясно?
— Яснее некуда! — усмехнулся Рябошапченко. — Сделаем...
— Ну, пойдем, Иван Александрович, на эллинг! — предложил
Гефт, и они вышли из медницкого цеха.
— Этой ночью «Вессель» уходит в Севастополь,— сказал Рябо-
шапченко, как только они остались одни.
— Как с «угольком»?
— «Уголек» в бункере. Я поручил Тихонину сходить на два-
дцать второй причал и проверить лично. Все в порядке.
— Прошу тебя, Иван Александрович, машину на «Амуре» со-
брать в срок.
— Будет сделано.
— У меня теперь секретарь, так ты имей в виду, человек свой.
В случае чего — можешь доверить.
Прошло три напряженных дня.
На «Амур» пришел майор Загнер, спустился в машинное отде-
ление, походил вокруг машин, посмотрел и остался доволен. Он
даже расчувствовался, сказав сопровождающему его Гефту:
— Вы, инженер, действительно моя правая рука на заводе! Не
знаю, что бы я без вас делал!
19 марта пришел старый румынский колесный пароход и взял
«Амур» на буксир.
Рябошапченко и Гефт, стоя возле электростанции, наблюдали,
как, шлепая плицами по довольно крупной волне, буксир едва та-
щил «Амур», груженный железным ломом.
164
— Знатную могилку ты попираешь ногами! — с хитрой улыбкой
сказал Рябошапченко.
— Чего, чего? — не. понял Гефт.
— Здесь, на этом месте, захоронены вентили и золотники
с «Амура»...
ОПЕРАЦИЯ «МОЛОТ И СОЛИДОЛ»
Они встретились на остановке трамвая, оба в черных кожаных
куртках, форменных фуражках с эмблемами германского флота и
нарукавными желтыми повязками — имперский орел и свастика.
Нарукавный знак Валерию сделала Юлия Покалюхина, документы
и ночной пропуск — Гефт.
Трамвай еле тащился по Аркадийской дороге. В этот поздний
час пассажиров не было, только кондуктор и двое «немцев» — Ва-
лерий и Николай. Вагон катился, раскачиваясь и подпрыгивая на
стыках, с визгом и скрежетом металлорежущего станка. При таком
грохоте можно было разговаривать без опаски.
— Ты предложил профессору укрыться с нами на Тенистой? —
спросил Николай.
— С Лопатто я разговаривал. Он уйдет со своим сыном в ката-
комбы возле сахарного завода...
— Я даже не знал, что у Лопатто есть сын.
— Как же, Александр, хороший парень. Студент строительного
отделения. По заданию отца Александр добыл для нас важные
сведения...
— Мне кажется, что вход в катакомбы у сахарного завода за-
мурован,— поделился своими сомнениями Николай.
— Совершенно верно, но в десятке метров от ствола — хибарка
сапожника. Из-под верстака сапожника они и ведут штольню. Там
установят кронштейн с блоком, и каждый будет сам себя спускать
в катакомбы.
На углу Лагерной Николай и Валерий сошли с трамвая и напра-
вились в сторону Тенистой.
— Ты знаешь, как раньше называлось продолжение Лагерной?
Шарлатанский переулок! — сказал Николай. — Такое только
в Одессе возможно!
Они свернули влево, на Тенистую,— узкую улочку одноэтажных
домов заводского кооператива. Здесь была грязь и тьма такая, что
двигаться приходилось ощупью, вдоль невысокого штакетника.
Дом № 6/9, крытый черепицей, был похож на другие: одноэтаж-
ный, с полуподвалом и застекленной верандой, выходящей на
улицу.
Рябошапченко провел их в дом.
165
С веранды лестница вела в полуподвальное помещение, здесь
была ванная и комната, где жили старая тетка жены с мужем.
Узкий длинный коридор, стены которого выложены крупными бло-
ками ракушечника, заканчивался тупиком. На стене висела полка-
стеллаж со всяким хозяйственным хламом.
— Посвети-ка, Иван Александрович! — попросил Николай. Он
внимательно осмотрел стену, достал из кармана ключ и попробовал
ковырнуть им раствор, связывающий блоки.— Вот здесь надо вы-
нуть несколько блоков ракушечника и углубиться метра на три.
Есть куда отваливать грунт?
— Только на огород. Выносить ведрами и рассыпать ровным
слоем.
— Управишься? Времени осталось мало.
— Один нет. Придется подключить брата жены. Кроме того, он
сможет работать в дневное время, пока я на заводе...
— Но днем нельзя выносить грунт.
— Грунт будет выбрасывать в коридор, а ночью...
— Понимаю. Что нужно для тайника?
— Бак питьевой воды, трубу для вентиляции, аккумулятор,
проводку, деревянные щиты для нар...
— Все это я беру на себя, привезу на днях,— сказал Николай.
— При сооружении тайника могу помочь я,— предложил Вале-
рий.
— Очень хорошо. Учти, Иван Александрович.
— Учту. Ты не знаешь, что сегодня на фронте? — спросил он.
— Наши войска форсировали Днестр. Занят районный центр
Одесской области Братское! Покалюхина добыла Зине освобожде-
ние по болезни. Теперь каждый день, к двум часам дня, мы будем
получать последнюю сводку. Есть серьезный разговор, Иван Алек-
сандрович, пойдем отсюда куда-нибудь...
— Пошли наверх, Елена Сергеевна собрала что бог послал,—
предложил Рябошапченко.
— Очень хотелось бы побыть у тебя подольше, но я сегодня
должен быть еще в одном месте,— поднимаясь по лестнице, сказал
Николай.— Ребят твоих хотел поглядеть...
— Сыновья спят...
— Их зовут так же, как и моих, Володя и Котя! Да, мальчики
ничего не должны знать о тайнике! Еще скажут соседским ребя-
там: «А наш папка роет яму в подвале!»
Они прошли в комнату и сели за накрытый стол.
— Вот какое дело, Иван Александрович,— начал Николай.—
Сегодня, к концу дня, майор Загнер показал мне приказ адмирала.
Цииб предлагает с двадцатого начать демонтаж и эвакуацию стан-
ков. Я сказал Загнеру, что приказ есть приказ и мы его, разумеет-
166
ся, выполним, но придется прекратить ремонтные работы на судах.
Он на дыбы! Но меня поддержал Вагнер. Порешили на том, что
демонтируем небольшую часть станков, без которых можно обой-
тись. Если нам удастся затянуть демонтаж до последнего момента,
они будут вынуждены станки взорвать, а так бабушка надвое ска-
зала: то ли взорвут, то ли нет...
— Час от часу не легче! — обозлился Рябошапченко.— Что тре-
буется от меня?
— Отбери всякий бездействующий хлам и поставь бригаду на
демонтаж. Наиболее ценные детали смажьте солидолом,—и в ящик,
рядышком с вентилями «Амура»...
— Ясно.
— Чтобы видимость была самая настоящая. В ящики кладите
чугунные болванки, железо, лом, но пакуйте добросовестно. На
каждом ящике надпись: «Осторожно! Ценный инструмент!» Только
в один ящик упакуйте что-нибудь стоящее, скажем планшайбу,
шестерни, бабку, хорошо смажьте солидолом. Надпись сделайте
такую же, как на других, но после слова «Осторожно» не знак
восклицания, а запятую. Я приду с Загнером и этот ящик проверю,
на выбор.
— Не ошибись, Николай Артурович!..
Николай только внимательно посмотрел на Рябошапченко, но
не ответил и встал из-за стола:
— Кажется, все. Да, чтобы не держать вас в постоянном на-
пряжении, давай условимся. Лия Краснощек звонит тебе в цех и
говорит какую-нибудь условную фразу... Ну, скажем, «Николай
Артурович приказал, чтобы люди не гуляли!» Это значит, что кто-
либо из начальников направляется в цех и тебе надо создать види-
мость работы. Валерий, ты идешь? — спросил Николай.
— Я пойду. Когда, Иван Александрович, начнем?
— Завтра после работы.
— Хорошо, я буду у вас завтра...
Утром в помощь Загнеру по эвакуации прибыл из штаба обер-
лейтенант де Валь, сынок прусского помещика, всю войну прокан-
товавшийся по тылам армии. Загнер послал де Валя раздобывать
тару для упаковки оборудования: такелажный цех с изготовлением
ящиков не управлялся.
Рябошапченко, как было ранее условлено, с утра поставил две
бригады на демонтаж, остальные работали на судах в эллинге и
у пирса.
К концу рабочего дня Гефт повел Загнера и де Валя в механи-
ческий, проверить, как идет подготовка к эвакуации.
Уходя из кабинета, Гефт сказал Лии:
— Мы идем проверять Ивана Александровича.
167
Лия сняла трубку и попросила механический. К телефону подо-
шел Рябошапченко.
— Николай Артурович приказал, чтобы люди не гуляли! — ска-
зала она.
Гефт повел начальство окружным путем, через эллинг. Они
посмотрели корпусные работы на минном тральщике. Здесь шла
электросварка. Затем внезапно, со стороны эллинга, нагрянули
в механический.
Демонтировали сразу три станка. Десятки ящиков с аккуратны-
ми надписями уже лежали, приготовленные к отправке.
— Что в ящиках? — по-немецки спросил майор.
— По идее должны быть главные детали станков,— также по-
немецки ответил Гефт.— У рабочих длинные уши, они сводки ловят
на лету, и кто знает, что в этих ящиках! Я их сейчас проверю!
Иван Александрович! — позвал он.
— Слушаю! — отозвался Рябошапченко.
— Что в ящиках? — по-русски спросил он.
— Детали станков...
— А если я сейчас проверю?..
— Воля ваша...— Рябошапченко пожал плечами.
— Эй, ты! Как твоя фамилия? — спросил рабочего Гефт.
— Тихонин...
— Возьми один из этих ящиков, ну, вот этот! — Он указал, ка-
кой.— Поставь на станину. Открой!
Тихонин взглянул на Рябошапченко, словно спрашивая, как
быть. А у самого на лбу выступила испарина. Кто-кто, а он-то знал,
что в этих ящиках!..
Загнер и де Валь подошли ближе, они отлично видели расте-
рянность рабочего.
— Я что сказал? Открыть! — потребовал Гефт.
Тихонин поддел крышку зубилом, приподнял шляцки гвоздей,
уцепил гвоздодером, не спеша вытащили гвозди и откинул крышку...
В ящике лежали щедро смазанные солидолом, аккуратно пере-
ложенные стружкой планшайба и другие детали станка. Зубья
шестерни были обернуты паклей, а сверху — опись на немецком
языке.
— Кто делал опись? — спросил Загнер.
— Лизхен,— ответил Рябошапченко, он был явно оскорблен не-
доверием.
— Хорошо! Я очень доволен! — сказал Загнер, он неплохо вла-
дел русским языком.— Вы будете получать премий! Делать так, и
все будет хорошо!
Довольный собой, немецкой педантичностью инженера, ходом
работ, Загнер вместе с де Валем и Гефтом вышел из цеха.
168
Тихонин, прижав в углу Рябошапченко, с плохо сдерживаемым
бешенством сказал:
— Ну?! Неужели вы и теперь не видите? Это же фашистская
продажная шкура! Почему вы нам мешаете? Мы бы давно ему
сделали темную!
— Вася, потерпи. Осталось немного...
— Он же уйдет с немцами! Как пить дать, уйдет!
— Не уйдет. Забей, Вася, этот ящик и закопай его под полом
в конторке! — распорядился Рябошапченко и пошел в дирекцию.
В следующие два дня дел было невпроворот. Эвакуировались
склады материально-технического снабжения оберверфштаба. На-
до было получить побольше материалов, чтобы было чем встретить
настоящих хозяев завода. Гефт добился от майора Загнера разре-
шения создать аварийный запас и получил за его подписью чистые
бланки требований. Он возился с этим несколько дней, но вывез на
завод большое количество материалов и спрятал в деревянных
складах в расчете на то, что стоящие рядом большие каменные пак-
гаузы, будучи взорваны, завалят деревянные сооружения. А бензин
и автол в бочках он приказал закатить в убежище.
Только Гефт справился с этой задачей, как возникла новая:
отцу был выписан маршбефель * депорта Браил на Дунае. Неболь-
шой буксир «Альтенбург», на котором должны были эвакуировать-
ся родители, уходил в ночь на двадцать шестое...
Нельзя сказать, что рабочие порта, где он работал, встретили
эвакуацию старого Гефта с энтузиазмом. Они считали, что старик
переметнулся к немцам, и открыто высказывали ему свое презре-
ние, отчего Артур Готлибович страдал еще больше.
— Ну вот, сын,— сидя на чемодане в ожидании извозчика, ска-
зал старик.— Мы с матерью сделали, как ты хотел. Мы едем в эту
проклятую страну, где нас никто не ждет и где мы никому не
нужны...
— Опять ты заводишь эту шарманку! — сказала Вера Иосифов-
на.— Я всегда любила путешествовать...
— Ты слышишь, Николай? Она еще может шутить!..
— Лучше шутить, чем паникерствовать,— заметила мать.
— Это я паникер? Ты слышишь, сын?
— Слышу, отец. Мне очень горько, что вы уезжаете, но другого
выхода нет. Вы вернетесь, и довольно скоро.
— Откуда у тебя такая уверенность?
— Я знаю обстановку. Наши войска заняли Первомайск. Идут
бон у старой границы, на Пруте. Еще немного, и Румыния выйдет
* Маршбефель — маршевое предписание, командировочное удостове-
рение (нем.).
169
из игры, за ней Италия. Уже Рим объявлен открытым городом.
Скоро, отец, очень скоро вы вернетесь в Одессу. Что делать, каж-
дый по-своему участвует в войне.
— Да, каждый по-своему,— философски повторил старик.
Во двор въехала фура, нанятая Гефтом. Они перенесли два
чемодана, сетку с продуктами, уселись сами и тронулись в порт.
Даже с маршбефелем было трудно проникнуть на пароход
«Альтенбург». Здесь понадобились напористость Гефта и помощь
коменданта порта. В отделении для пассажиров по щиколотку стоя-
ла вода: где-то пропускали трубы. Было тесно и душно, но рассчи-
тывать на большие удобства не приходилось. Удалось добыть одну
койку на двоих, и это было неплохо.
Ночью «Альтенбург» отвалил и, ведя на буксире баржу, взял
курс на запад.
На следующий день, утром, к Гефту на завод пришел Артур
Берндт, чего он никогда раньше не делал. Отправив Лию с поруче-
нием на эллинг, Николай спросил, когда они остались одни:
— Что случилось, Артур?
— Еще не миновала надобность в пропуске?
— Нет.
— Лена достала прошлогодний пропуск в Саврань, вот он.—
Артур протянул документ.
Пропуск был настоящий. Надо было только заменить послед-
нюю цифру года и к римской пятерке месяца поставить палочку.
— За пропуск большое спасибо! Скажи, а не может твоя Лена
достать оружие? Один-два пистолета и боезапас?
— Я поговорю с ней. Правда, тюремная охрана теперь немец-
кая... Хорошо, попробую. Может быть, удастся купить на базаре...
Николай, я написал обращение к местным немцам. На, прочти.—
Он положил перед Гефтом блокнот.
«Товарищи немцы!
Для нас с вами разыгрывается последний акт трагического
конца «третьей империи»... Сейчас гитлеровцы ограбят ваши
дома, сожгут их, а вас угонят в Германию. С родного пепели-
ща вы попадете на чужие обуглившиеся руины.
Товарищи немцы!
Сопротивляйтесь насильственной эвакуации! Уходите в ката-
комбы! В Савранские леса!» — прочел Николай.
— Почему «для нас с вами»? И «трагический конец»? Для кого
он «трагический»?
— Я имел в виду, что для местных немцев этот акт последний.
А трагический...
170
— Конец трагический не для нас с тобой. Словом, ты еще поду-
май, исправь и принеси мне на завод. Здесь есть машинка с латин-
ским шрифтом, я отпечатаю сам.
— Хорошо. Я зайду завтра...
— Подожди, Артур. Тебе надо подготовить убежище...
— Я договорился с Семашко, они обещали спрятать меня в под-
вале.
— Мы могли бы взять тебя с собой, но Семашко — это неплохо.
А главное, близко. Я прошу тебя, Артур, следить за питанием
радиоприемника. Проверяй каждый день напряжение и по необхо-
димости, ночью, подзаряжай аккумулятор. Сейчас это особенно
важно.
— Понимаю.
В этот день он не мог встретиться с Валерием, чтобы передать
ему пропуск в Саврань. На следующиъ день, в два часа дня, Юлия
Покалюхина принесла судок с обедом — теперь у него не было вре-
мени уходить с завода — и передала сводку Информбюро за два-
дцать седьмое. Советские войска взяли Саврань. Разумеется, про-
пуск утратил свое значение, а вместе с ним была утрачена послед-
няя надежда на переход Валерием линии фронта.
28 марта, к концу дня, Гефта вызвали в кабинет баурата на
экстренное совещание. Здесь были Вагнер, обер-лейтенант де Валь,
капитан Риш из оберверфштаба и несколько морских офицеров,
как оказалось, из батальона военно-морской охраны. В ожидании
баурата все сидели молча, в угнетенном, подавленном состоянии.
Причина этому была известна: наши войска штурмом взяли Нико-
лаев.
Приехал Загнер. Обычно красное, бугристое его лицо было не-
здорового землистого цвета. Он был небрит и неряшливо одет, чего
с ним раньше не случалось.
Мрачно окинув присутствующих взглядом, майор снял очки и
долго протирал стекла.
— Первого апреля принято шутить,— надев очки, сказал он.—
Так вот, я позволю себе веселую шутку. Первого апреля на терри-
тории судоремонтного завода организуется концентрационный ла-
герь для рабочих, инженеров и служащих. Охрану лагеря будет
нестц батальон военно-морской пехоты обер-лейтенанта Кернера!—
Баурат указал на одного из присутствующих офицеров.— Задача
лагеря — мобилизация всех сил на демонтаж, упаковку и погрузку
оборудования. Конечная цель — принудительная эвакуация рабо-
чей силы для восстановления завода в новых условяих. Инженер
Гефт, вы хорошо знаете территорию, покажите, где следует поста-
вить охрану, чтобы предупредить бегство из лагеря.
Гефт подошел к плану завода и указал обер-лейтенанту Керне-
171
ру места охраны. Конечно, он позаботился и о том, чтобы у рабочих
была возможность покинуть лагерь: оставил открытыми выход
у моря через Хлебную гавань и дверь возле кочегарки фабрики-
кухни.
— Во время моего отсутствия на заводе,— продолжал майор,—
инженеры Вагнер и Гефт имеют право подписи на документах и
пропусках, вот образец.— Майор роздал присутствующим белые
бланки, перечеркнутые зеленой полосой.— Учреждаются круглосу-
точные дежурства: первого — я, майор Загнер, второго — капитан
Риш, третьего — инженер Вагнер, четвертого — обер-лейтенант де
Валь, пятого— инженер Гефт. Завтра в ковш завода будет достав-
лен плавучий док, на который погрузят аэродромное хозяйство. За
вооружение дока и подготовку к переходу отвечает инженер Ваг-
нер-
Совещание длилось долго, а когда Гефт вернулся к себе в ка-
бинет, то застал Артура Берндта. Он принес пистолет системы
«Вальтер» с четырьмя запасными обоймами.
— Удалось только один...— сказал Артур.
— Где ты достал? — спросил Николай, вскидывая на руке пи-
столет.
— Сегодня утром Лена купила на толкучке...
— Хвоста за ним нет?
— Нет. Я стоял возле нее и все видел. Какой-то немецкий унтер,
ему не на что было опохмелиться. За сто марок. Лена с ним стор-
говалась, просил двести...
— При свидетелях?
— Нет, мы его увели в сторону.
— Хорошо. Обращение принес?
— Принес.
Николай взял у него листок, прочел.
— Теперь хорошо. Просто и доходчиво. Сейчас возьму к себе
машинку и отпечатаю. Ты выйди на Приморскую и подожди меня
возле моста.
Берндт вышел, а Гефт отправился в секретариат, взял машинку
с латинским шрифтом, заложил десять экземпляров тонкой бумаги
и отнес к себе в кабинет.
Прежде он отпечатал несколько строк проекта приказа о сроках
окончания ремонта судов, затем, провернув каретку, начал печа-
тать листовку Берндта. Когда листовка подходила к концу, он
услышал какую-то возню за дверью, словно бы в темноте кто-то
шарил в поисках ручки. Николай мгновенно провернул каретку
обратно, так, что текст листовки оказался снизу, и сунул оригинал
в карман.
В кабинет вошел оберфюрер Гофмайер.
172
— Хайль Гитлер! — вскинул он руку.
— Хайль Гитлер! —ответил Гефт.
— Почему, инженер, вы сами печатаете? — спросил Гофмайер,
впившись глазами в текст приказа.
Преодолев чувство страха, улыбаясь, Гефт ответил:
— Диктовать не умею, господин оберфюрер, а надо срочно со-
ставить приказ...
— Я ищу майора Загнера!
— Разрешите, я вас к нему провожу?
— Да, пожалуйста...
Они вышли из кабинета, и Гефт демонстративно закрыл дверь
на ключ.
Гофмайер недолго оставался у Загнера, он пришел по вопросу
организации концентрационного лагеря и вскоре уехал.
Николай Артурович вернулся в кабинет, допечатал листовку и
вышел на Приморскую. Берндт его дожидался.
— Вот тебе, Артур, листовки.— Он сунул ему в карман свер-
ток.— Не теряй времени. Надо их расклеить сегодня же. Спра-
вишься?
— Постараюсь.
И они разошлись в разные стороны.
Первого числа, закончив смену, как всегда, рабочие сплошным
потоком двинулись к проходной. Почему-то образовалась очередь.
С моря подул холодный, пронизывающий ветер. Пошел дождь со
снегом. Люди промокли до нитки. Беспокойство нарастало, а оче-
редь не двигалась вперед. Кто-то пустил слух, что в проходной
обыскивают. Послышались возгласы возмущения. Некоторые, знав-
шие, как можно выбраться с завода, минуя проходную, направи-
лись в обход, но и эти выходы оказались блокированы солдатами
гитлеровской морской пехоты. Тогда, стиснутые со всех сторон на
узкой площадке перед проходной, люди двинулись на турникет,
но им навстречу выбежали автоматчики и оттеснили назад. Из ко-
мендатуры вышли майор Загнер и обер-лейтенант Кернер. В на-
ступившей тишине майор объявил, что по приказу германского
командования рабочие, инженеры и служащие завода заключены
в концентрационный лагерь. По рабочей массе прокатилась волна
возмущения. Теснимые задними рядами, передние подались вперед.
Обер-лейтенант выхватил из кобуры пистолет и выстрелил
в воздух. Он не знал русского языка.
— Хальт! Аусганг верботен!
Рабочие угрожающе затихли.
Майор Загнер закончил свою речь. Из его слов было ясно, что
никому отсюда не выбраться, по крайней мере сегодня. А это была
суббота, и каждый из них рассчитывал провести вечер дома.
173
Под общежитие по указанию Загнера приспособили второй
этаж старой конторы, бросили на пол прелую солому, и все... Ни
столов, ни стульев...
Промокшие, голодные, они собрались в общежитии. Здесь по
крайней мере была крыша над головой и горел электрический свет.
Люди разбились на группы, обсуждая события. Неизвестно откуда
появилась листовка и пошла по рукам.
«Вы думаете, напрасно нервничает
немецкая администрация?
Нет, товарищи!
СОВЕТСКАЯ АРМИЯ БЛИЗКО!!!
Нашими войсками заняты
районные центры Одесщины:
КОТОВСК! БЕРЕЗОВКА! ТРОИЦКОЕ!
Поздравляем вас, товарищи!»
Лагерь долго не затихал. Белый листок, словно чайка, переле-
тал из одной группы рабочих в другую, возвращался назад и читал-
ся вновь.
Только под утро люди забылись коротким сном, но, лишь кон-
чился комендантский час, у проходной появились матери, жены,
сестры, обеспокоенные отсутствием мужчин. В комендатуре им объ-
яснили, что рабочие задержаны на несколько дней в связи с выпол-
нением срочного заказа, что женщины могут передавать им пита-
ние, одежду и постельные принадлежности.
За несколько дней в судьбе людей мало что изменилось: они
работали как всегда, некоторым даже удавалось увидеться со свои-
ми близкими и перекинуться парой слов. Но 4 апреля они почув-
ствовали резкий перелом. С утра был объявлен приказ о прекра-
щении работ и эвакуации всего оборудования завода, а на терри-
тории появились две роты саперов и несколько автомашин с ящика-
ми тола и авиабомбами.
В тот же день Гефт вызвал к себе Рябошапченко.
— Вот что, Иван Александрович, — сказал он, — немцы решили
за эти несколько дней начисто ограбить завод. Наша задача — не
дать им ни одного исправного станка. Мы проведем операцию «Мо-
лот и солидол». Будем крушить молотом все, что только можно
разбить, а осколки заливать солидолом. Сейчас, в первую очередь,
Загнер приказал демонтировать и отправить в порт станок для
проточки валов. Ты сделай вот что: используй кранового Копейки-
на, занеси в угол заднюю бабку, планшайбу и завали всяким хла-
мом. Потом подними на крюке маховик и разбей им станину. Через
два часа я заеду за этим станком. Есть еще одна мысль, но об этом
174
позже. Сегодня удалось договориться с Загнером об освобождении
из лагеря всех стариков. Ты понимаешь, что под этой маркой мы
сможем выпустить и тех, кто помоложе... Отбери людей. Кроме того,
на машине я буду перевозить в порт оборудование. Надо попытаться
подсаживать для разгрузки восемь-десять рабочих в каждый рейс.
Разумеется, на завод они не вернутся. Завтра я дежурю и вечером
сумею выпустить человек десять по пропускам. Учти, к трем часам
будет новая листовка. Надо обеспечить ее распространение. Вот,
кажется, и все. Вопросов у тебя нет?
— Нет, все ясно. Если бы ты знал, Николай Артурович, какое
это варварство — крушить такой станок...
— Где же мне знать? — разозлился Гефт,—Ну, иди, чувстви-
тельный юноша!..
Весь день Гефт занимался отправкой оборудования в порт, а
когда охрана привыкла к его поездкам, он стал подсаживать на
машину людей и в течение дня вывез с завода инженеров Резнико-
ва, Новохацкого, Юркова, мастеров Чефрана, Разманича, Клеще-
вина и многих других техников и рабочих.
В первую же ночь из лагеря скрылось человек двести, через
проходы, предусмотрительно оставленные Гефтом. 4 апреля уда-
лось выпустить еще около двухсот человек «стариков» и «больных
туберкулезом»: фашисты боялись инфекции и легко на это пошли.
Количество людей в лагере резко уменьшилось. Из патриотической
группы Гефта на заводе остались лишь Иван Рябошапченко и Ва-
силий Тихонин.
Ящики с «оборудованием» были все вывезены на плавучий док.
Последние три станка сняты с фундаментов и погружены на плат-
формы; здесь же, на пути, стояли два железнодорожных крана.
Гитлеровцы намеревались столкнуть их в море.
* ♦ *
...10 апреля в шесть часов вечера на Приморском бульваре
стояли Гефт, Покалюхина, Рябошапченко, Берещук, Тихонин, Ля-
шенко и Мындра. Они встречали победителей, поднимающихся по
Потемкинской лестнице... Лица наших воинов усталы, суровы, но
счастливы: завершен еще один из героических этапов освободи-
тельной борьбы против немецко-фашистских захватчиков — Одесса
снова стала советской!
175
И. Клименко
Явка
События, о которых здесь хотелось бы рассказать, произошли
в последний период войны, в освобожденной от немецко-фашист-
ских захватчиков Одессе. Это было время, когда Красная Армия
полностью владела стратегической инициативой и продолжала на-
носить врагу поражение за поражением. Активно, энергично, на-
ступательно действовали советские разведчики и контрразведчики.
Именно в такой обстановке и развернулось противоборство орга-
нов советской военной контрразведки «Смерш» и одного из гитле-
ровских разведорганов — «Абвергруппы-101».
В апреле 1944 года в Одессе абвером был оставлен на оседание
в тылу Красной Армии резидент-радист Каримов. Для сбора разве-
дывательной информации в помощь ему передавались еще два
агента. Разведку противника интересовали сведения о количестве
наших войск и военной техники, о перемещении воинских эшелонов
в сторону фронта. Агенты имели также задание устанавливать
места нахождения штабов, аэродромов, больших военных складов,
предприятий, места расположения вокзалов и товарных станций,
выяснять, какие грузы на них находятся, какие товары и техника
будут приходить из-за границы в Одесский порт.
21 мая 1944 года гитлеровским разведорганом «Абвергруппа-101»
в районе Одессы был сброшен с самолета агент-связник Раджаев.
23 мая, примерно в два часа дня, он в форме лейтенанта Красной
Армии зашел в квартиру А. Токуевой в одном из домов по улице
Ленина.
Поздоровавшись с открывшими дверь двумя женщинами, по-
просил разрешения войти, присесть. Потом спросил: «Кто из вас
Антонина Токуева?» Получив ответ и узнав, что вторая женщина—
ее сестра Марго, лейтенант задал еще один вопрос: «Не знаете, где
Каримов?» Однако вместо ответа Антонина Токуева спросила
в свою очередь: «А собственно кто вы будете?» Пришедший назвал-
ся братом Каримова.
Хозяйка же квартиры, чтобы уточнить, с кем имеет дело, решила
осведомиться о гражданской специальности лейтенанта. Последний
ответил, что он учитель. Это уже кое-что прояснило, ибо Антонина
знала, что брат Каримова был врачом. Тогда Токуева спросила, как
176
звать сестру Каримова, зная, что у него никакой сестры нет. Лей-
тенант замялся и после небольшой паузы сказал: «Мне надо пого-
ворить с вами наедине». Когда сестра Антонины—Марго—вышла,
Раджаев прямо сказал, что он прибыл «с той стороны», имеет по-
ручение передать ей привет от известного друга Фридриха и вру-
чить подарок — наручные часы. Посмотрев на часы, Токуева окон-
чательно убедилась, что имеет дело с агентом гитлеровской раз-
ведки. Эти часы служили паролем...
Лейтенант вновь спросил, где можно найти Каримова. Токуева
ответила, что они разошлись, и он теперь живет на'Французском
бульваре (на самом деле Каримов проживал на Пироговской ули-
це). Неправильный адрес Антонина назвала специально для того,
чтобы привести вражеского агента в контрразведку «Смерш», раз-
мещавшуюся как раз на Французском бульваре в доме № 15.
Однако, когда она предложила лейтенанту пойти вместе с ней
к Каримову, тот поначалу отказался, ссылаясь на то, что он там
жил и его могут узнать. И все же после некоторых уговоров, особен-
но, когда Раджаеву было сказано, что на Французском бульваре
нет военных учреждений, он дал согласие.
А в это время сестра Антонины вместе со своим сыном пошла
в контрразведку, чтобы предупредить о том, что Токуева ведет гит-
леровского агента, который вооружен и может оказать сопротив-
ление. Затем события разворачивались следующим образом. Че-
кисты Г. В. Петрушенко, В. Я. Горбатов и два солдата — в форме
и с нарукавными повязками комендантского патруля — около дома
№ 15 встретили лейтенанта с женщиной. Проверив у них докумен-
ты, обнаружили, что там «не все в порядке». Предложили лейте-
нанту следовать за ними, а поскольку Токуева при задержании
назвалась его сестрой, ее также пригласили с собой.
В дежурной комнате произвели личный обыск, отобрали у лей-
тенанта все документы, оружие (пистолет ТТ) и отправили до вы-
яснения личности в комнату задержанных. О задержании подозри-
тельного лейтенанта было доложено начальнику управления контр-
разведки «Смерш» округа, который дал указание своему замести-
телю Ивану Андреевичу Игнатову разобраться с этим лейтенантом.
Полковник Игнатов пригласил к себе Антонину Токуеву. Она
подробно рассказала обо всем происшедшем с момента появления
в ее квартире лейтенанта и до момента их задержания. Рассказала
о себе. Она была завербована гитлеровской разведкой, но ее зада-
ния не выполняла, хотя была оставлена вместе с Каримовым. Про-
сила ей верить.
— Ну хорошо,— прервал ее полковник,— о себе у вас будет еще
время рассказать. А сейчас скажите, пожалуйста, знаете ли вы фа-
милию лейтенанта?
177
7 1341
— Нет, его фамилии я не знаю и вообще видела его сегодня
в первый раз.
— Говорил ли вам он, с кем выброшен?
— Нет, не говорил, но из разговора я поняла, что выброшен он
как будто один, специально с заданием доставить нам с Каримовым
рацию с питанием.
— Почему вы считаете, что лейтенант является агентом немец-
кой разведки?
— С самого прихода его ко мне я почувствовала что-то нелад-
ное, что он с той стороны... А когда он сказал, что был на Старо-
Институтской, № 29, где предполагалось установить радиоаппара-
туру, и предъявил мне часы, которые служат паролем, после этого
у меня не осталось никаких сомнений...
— ЧтО вам еще говорил лейтенант?
— Как будто больше ничего... Да, вот еще, я обратила внима-
ние, что находясь в квартире, он вел себя очень нервно, у него даже
ноги вздрагивали и все время он меня предупреждал, чтобы о на-
шем деле никто ничего не узнал — иначе все пострадаем. Больше
он мне ничего не говорил.
Полковник Игнатов поблагодарил Токуеву за сообщение:
— Вы поступили в данном случае абсолютно правильно, как
настоящий советский гражданин. Что касается вашего прошлого,
обещаю — разберемся, к тому же надеюсь, что сегодняшний ваш
поступок будет учтен в вашу пользу. Сейчас можете идти домой,
а завтра мы вас пригласим.
Когда Антонина Токуева вышла из кабинета, полковник, обра-
щаясь к капитану Петрушенко, сказал:
— Мне кажется, что ей можно верить. Хотя для того, чтобы
принять правильное решение, необходимо проверить весь ее жиз-
ненный путь. Введите лейтенанта.
Вошел лейтенант и стал по стойке «смирно».
— Товарищ полковник, разрешите доложить — лейтенант Рад-
жаев следует в отпуск по семейным обстоятельствам...
— Ладно, лейтенант,— если только вы действительно лейте-
нант — давайте сразу внесем ясность. Во-первых, я вам не това-
рищ. Во-вторых, ваша настоящая фамилия? А в-третьих, нам из-
вестно, что вы являетесь агентом гитлеровской разведки. Поэтому
главное сейчас — где вы были выброшены, с кем и с каким зада-
нием? Предупреждаю, будете лгать, естественно, хуже сделаете для
себя.
— Я говорю правду, мне нечего скрывать. Я служу командиром
взвода в 171-й дивизии 3-й ударной армии 2-го Прибалтийского
фронта. Меня отпустили съездить домой по семейным обстоятель-
ствам — у меня мать при смерти. А по пути я решил заехать в Одес-
178
су к своему старому другу-врачу и достать у него необходимое
лекарство. Меня хорошо знают командир дивизии полковник Него-
да и начальник политотдела полковник Сотников. Вы свяжитесь
с ними и убедитесь, что я говорю правду.
— Хорошо, это мы проверм. Обязательно проверим. А пока да-
ем вам, Раджаев, возможность подумать до утра. Хотелось, чтобы
поняли, наконец, что от вашего поведения во многом зависит ваша
дальнейшая судьба.
В 9 часов утра Раджаев был вызван на допрос начальником
отделения майором В. В. Шевцовым и старшим оперуполномочен-
ным Г. В. Петрушенко. Предварительно они выяснили, что задер-
жанный всю ночь не спал, нервничал, пытался вступить в разговор
с часовым, интересовался режимом охраны.
К этому времени специалист по распознанию фиктивных доку-
ментов дал заключение, что документы Раджаева — удостоверение
личности и отпускное удостоверение — действительно являются
поддельными, изготовленными фашистской разведкой.
Сомнений не было — шпион. Но кто он? Куда шел, с каким
заданием? Кто конкретно его послал? Эти и многие другие вопросы
встали перед нашими контрразведчиками.
Допрос начался в 9.15.
— Дежурный по КПЗ доложил нам, что вы всю ночь не спали,
ходили по камере, все думали о чем-то. Так что же вы надумали?
Расскажите нам,— предложил майор Шевцов.
— Еще вчера я все рассказал полковнику, мне больше нечего
добавить. Я настаиваю, чтобы меня немедленно освободили. Это
произвол. Я буду жаловаться!
— Ничего,— спокойно ответил капитан Петрушенко,— можете
жаловаться — это ваше дело. Только подумайте, стоит ли? Экспер-
тиза доказала, что ваши документы — удостоверение личности, от-
пускное удостоверение — являются фиктивными и изготовлены фа-
шистской разведкой. Такие вот дела...
— Ну скажите, Раджаев, — спросил майор Шевцов,—вы когда-
нибудь видели в Советском Союзе документы, на которых стави-
лись бы печати и штампы красной мастикой? Что молчите, я вас
спрашиваю, Раджаев?
. — Гражданин майор, вы такие несерьёзные вопросы задаете...
Откуда мне это знать, что я, председатель Президиума Верховного
Совета? Спросите того, кто ставил. Если мои документы шпионские,
тогда выходит, командир дивизии, начальник штаба являются
шпионами и изготавливают шпионские документы. А я здесь при-
чем? У меня нет никаких печатей, никаких штампов. Я всего-на-
всего простой командир взвода.
— Хватит! — прервал его Шевцов. — Прекратите ломать коме-
Т 179
дию, Раджаев! Вы никогда не служили в 171-й стрелковой дивизии.
На этот счет у нас есть официальный ответ. Вы заброшены на само-
лете. А вот когда, куда, с кем и с каким заданием, вы расскажете
нам после перерыва...
Раджаев сидел молча, понурив голову.
В 13.00 полковник Игнатов пригласил к себе в кабинет майора
Шевцова, капитанов Петрушенко и Горбатова. Начали с докладов
Шевцова и Петрушенко о результатах допроса Раджаева. Они до-
ложили, что в настоящее время следствие располагает достаточны-
ми материалами, изобличающими Раджаева в его принадлежности
к гитлеровской разведке. Сам же он категорически свою причаст-
ность к ней отрицает. И пока нет особой надежды на то, что в бли-
жайшее время признается.
Полковник поднялся. Видно было, что он недоволен результа-
тами допроса.
— Плохо, когда следователь заранее расписывается в своей
слабости. Предъявить материалы мы всегда успеем, важно дать
возможность преступнику самому признать свою вину, правильно
оценить свои действия.
Горбатов доложил полковнику, что Токуева подробно объясни-
ла, при каких обстоятельствах ее привлекли к сотрудничеству абве-
ровцы. Она считает, что при задержании Каримов обязательно все
расскажет.
— Какое же ваше мнение о ней в целом?
— Ей можно верить, товарищ полковник, думается, она говорит
правду, ибо даже отдельные мелкие детали, не говоря уже об ос-
новных, находят свое подтверджение. Тем более, много значит и
сам факт привода к нам Раджаева.
— А вы, товарищ Шевцов, интересовались мнением Раджаева
о Токуевой?
— Конечно, Иван Андреевич. И отзывается он о ней в целом
отрицательно, считает, что она по характеру неуравновешенная
и мстительная. По его словам, у него с ней были натянутые отно-
шения, но о причине рассказать отказался, ссылаясь на то, что их
личные взаимоотношения к делу не имеют никакого отношения.
— Ясно,— сказал полковник,— хочет скомпрометировать сви-
детеля. Хитер, но вся эта хитрость шита белыми нитками. Итак,
необходимо главное, майор,— оформить материалы на арест Рад-
жаева. И учтите, что его собственное признание имеет очень важ-
ное значение для дела, именно сегодня, может быть, еще завтра,
а потом уже будет поздно...
Полковник Игнатов торопился по единственной, но очень важ-
ной причине — он не исключал возможности использования Рад-
жаева в оперативной игре с абвером.
180
— Вам же, товарищ Петрушенко, необходимо срочно выехать
в Приморский райвоенкомат, договориться с райвоенкомом, чтобы
он лично вызвал Каримова, а затем доставить его к нам в управ-
ление. Задержание Каримова необходимо держать в строжайшем
секрете. Вечером в 23 часа прошу доложить мне результаты. Пока
все.
Когда сотрудники вышли из кабинета, полковник поднялся из-
за стола, стал прохаживаться по узкому длинному кабинету, обду-
мывая возможные варианты возникшего решения. К тому времени
советская контрразведка накопила немалый опыт проведения так
называемых оперативных игр, рассчитанных на то, чтобы ввести
в заблуждение разведку и контрразведку фашистской Германии,
свести на нет усилия противника. В результате удалось обезвредить
тысячи вражеских агентов, сорвать десятки и сотни операций
врага.
Поздно вечером капитан Петрушенко доложил, что Каримов
задержан и находится у него в кабинете. Правда, при задержании
и обыске каких-либо данных, говорящих о его принадлежности
к абверу, не обнаружено.
Полковник Игнатов приказал через 15 минут привести Каримо-
ва к нему.
Надо сказать, что задержанный по своим внешним данным
особого впечатления не производил: небольшого роста, худощавый,
сутуловатый, никакой выправки, в общем, сугубо гражданский че-
ловек. Полковник объявил Каримову, что тот находится в контр-
разведке «Смерш».
— Надеюсь, что вам этот орган известен? Ну, а чем он занима-
ется — само название говорит о себе. Нам хотелось бы знать, как вы
оказались в плену и что вас заставило стать на путь измены Ро-
дине?
— Да, да, я все понял, все расскажу. Но я не совсем хорошо
говорю по-русски и, если что скажу не так, — извините.
— Ничего, мы все поймем...
— Товарищ полковник, скажите, меня расстреляют?
— Это решит трибунал. Но, конечно же, многое будет зависеть
от вас, вашего поведения.
Каримов побледнел, что-то хотел сказать, однако у него не по-
лучилось, и он с большим трудом выговорил: «Дайте воды»... Ему
подали стакан с водой, но руки у него дрожали так, что он никак
не мог поднести стакан ко роту, половину воды вылил себе на ру-
башку и брюки. Полковник, пытаясь его успокоить, предложил
ему папиросу «Казбек» — и сказал:
— Ну хорошо, пройдите вместе с товарищем Петрушенко, при-
дите в себя и напишите обо всем, что знаете, собственноручно.
181
Когда Петрушенко и Каримов ушли, полковник решил зайти
к генералу и поделиться с ним своим замыслом относительно ис-
пользования сложившейся обстановки для начала оперативной игры
с абвером.
— Конечно, центр легче пошел бы на использование Раджаева,
это уже проторенная и всем известная тропа — начал разговор
Игнатов.— Прибыл агент сразу с повинной или не успели еще за-
держать, а он уже рассказал все. Тут все ясно: оформляй докумен-
ты, получай санкцию и выходи в эфир, и чем быстрее, тем лучше.
А здесь Раджаева, который объективно подходит, использовать
нельзя: он ведет себя неискренне, все отрицает. Относительно
использования Каримова центр, очевидно, будет возражать, ибо он
не сам к нам явился. Не возьми мы Раджаева, до сих пор сидел
бы, выжидал удачного момента. Нам говорит, что ничего не делал
для выполнения задания гитлеровской разведки, а появись здесь
снова фашисты, будет кричать «Хайль Гитлер». Вот и разберись
тут... Ну да ладно, все это философия. Я думаю, товарищ генерал,
что надо попытаться использовать Каримова. Мы и так опаздыва-
ем с решением этого вопроса. А ведь никак не хочется упускать
такой возможности, она может и не повториться...
Генерал одобрил такое решение.
Вечером в кабинет полковника Игнатова вошли майор Шевцов,
капитаны Петрушенко и Горбатов. Сели за длинный приставной
стол, покрытый зеленым сукном. Стол полковника тоже был покрыт
зеленым сукном, на нем стояла лампа с зеленым абажуром. Стро-
гая, располагающая к деловым и откровенным разговорам обста-
новка.
На сей раз разговор пошел о предстоящей операции: чекистам
необходимо было прийти к общему мнению относительно исполь-
зования участников вражеской резидентуры в оперативной игре с
абвером.
Капитан Горбатов полагал, что речь может идти только о Кари-
мове, хотя и здесь есть сомнения:
— Ведь он, товарищ полковник, стал рассказывать лишь тогда,
когда ему ничего другого не оставалось делать. Нет никакой гаран-
тии в том, что он будет на нас честно работать...
— А что вы скажете, товарищ Петрушенко?
— Каримов в своих показаниях пишет, как он оказался в гит-
леровском лагере для военнопленных, как был завербован и направ-
лен в разведшколу «Дромедор». По окончании школы его оставили
в Одессе с заданием собирать данные о советских войсках, руково-
дить двумя агентами. Он назвал их и заверяет, что, оставшись
в Одессе, задания абвера они не выполняли, и просит сохранить
ему жизнь, готов выполнить любое задание нашего командования
182
и, если умереть, то только не от своей пули. Его показания сходят-
ся с показаниями Токуевой...
— И какое ваше мнение? — не дождавшись окончания доклада,
спросил полковник.
— Мне кажется, есть возможность и необходимость использо-
вать именно Каримова, завязав радиоигру с абвером. Конечно, я
согласен с теми опасениями, которые были высказаны Горбатовым,
но я в общем-то уверен, что Каримов будет честно работать на нас.
Ведь ему ничего другого не остается делать, как хотя бы в какой-то
степени искупить свою вину.
— Каково мнение начальника отделения?
— Раджаева использовать нельзя, — уверенно начал майор
Шевцов.— Он до сих пор пытается провести следствие по ложному
следу. Я поддерживаю товарища Петрушенко. Полагаю, что Ка-
римов будет работать честно. Но если и на сей раз окажется пре-
дателем, мы ничего не теряем, он будет привлечен к строгой ответ-
ственности.
На том и порешили. Полковник Игнатов дал указания в течение
суток подготовить план мероприятий по использованию Каримова
в оперативной игре с абвером, в которой предусмотреть два основ-
ных направления: а) в тесном контакте с разведотделом штаба
округа (поддержка и совет крупных специалистов своего дела —
начальника разведотдела генерал-майора Поветкина и его замес-
тителя полковника Слочевского много значили) вести радиоигру
в направлении дезинформации противника о наличии наших войск
и замыслах советского командования; б) по линии контрразвед-
ки — вынуждать противника «командировать» как можно больше
своей агентуры на территорию Одесского военного округа с целью
ее изоляции и тем самым ослабления оперативных возможностей
вражеской разведки.
Каримов без колебаний принял сделанное ему предложение, за-
явив: «Я готов искупить свою вину перед Родиной. Надеюсь, что
военный трибунал учтет это». С получением санкции центра и Во-
енного совета Одесского округа согласие Каримова сотрудничать
с нашей контрразведкой было документально оформлено.
Так началась оперативная игра чекистов с фашистской развед-
кой под кодовым названием «Явка». Используя оставленный ему
шифр, Каримов 4 июня 1944 года вышел на прямую связь по радио
с абвером.
...Поначалу все участники операции, естественно, волновались.
Но вот Каримов уверенно нажал кнопку, загорелась сигнальная
лампочка в передатчике. Радист заработал ключом, быстро отсту-
чав текст радиограммы: «Все в порядке, приступаю к регулярной
работе, денег нет. Оскар». Ответ пришел тут же: слышали хорошо,
183
все приняли. Итак, все как будто устроилось: Каримов перешел на
прямую двустороннюю связь с вражеской разведкой — «Абвергруп-
пой-101».
И тем не менее, это было самое напряженное время, когда все
находились в ожидании: как воспримут абверовцы радиограмму от
своего агента? Поверят ли ему? Чекисты понимали, каким серьез-
ным недостатком в этой операции было то, что прошло довольно
много времени после высадки Раджаева. Это могло натолкнуть
абверовцев на мысль, что их агент попал в руки советской контр-
разведки. Не было известно также и то, как Раджаев должен со-
общить о своей встрече с Каримовым. В напряженном ожидании
прошло четверо суток. Уже начали было думать, что гитлеровцы
разгадали наш замысел и поэтому замолчали. И когда на пятый
день был получен ответ, это, сразу сняв напряжение, вселило уве-
ренность в успех операции. О получении ответа немедленно доло-
жили полковнику Игнатову. Содержание радиограммы абвера гла-
сило: «После длительного перерыва мы рады вашему сообщению,
необходимо активизировать работу всей группы по выполнению
нашего задания. Обязательно указывайте источники. Возвращают-
ся ли жители в город? И какой порядок прописки? Деньги вышлем.
«Друг».
Прочитав эту радиограмму, полковник, однако, сказал, что
восхищаться пока особенно нечем: посмотрим, что покажет буду-
щее, а сейчас необходимо готовить первую порцию «дезы» — т. е.
дезинформации.
Через два дня абверу была подготовлена радиограмма, которая
сообщала: «Из достоверных источников известно, что штаб армии,
видимо, 5-й ударной, находится в каменоломнях, южнее поселка
Дальник. В городе пока власть военных, но уже набирают силу
местные власти. Возвращаются старожилы, прописываются по ста-
рым документам, подтверждающим их проживание в Одессе.
Строгого режима нет, можно прописаться при наличии денег.
«Оскар».
Штаб армии, действительно, находился в тот момент там, где
указывалось в радиограмме, но должен был в эту же ночь передис-
лоцироваться на новое место. А на старом обеспечили видимость
размещения крупного штаба. В частности, перед передислокацией
активно заработали рации, давшие возможность абверу обнару-
жить себя и тем самым зафиксировать местонахождение «армей-
ского штаба»...
И вот 12 июня в 6 часов утра самолеты противника совершили
массированный налет. Стало ясно, что гитлеровцы клюнули на
приманку, выбросив не одну сотню бомб на... пустое место. А наши
зенитчики и авиация воспользовались этим случаем и сбили три
184
вражеских самолета. Таковы были результаты первой дезинформа-
ции противника. Но чекисты понимали, что в оперативной игре
с абвером нельзя злоупотреблять дезинформацией, так как это мо-
жет быстро привести к провалу. Ибо кто знает, какими еще данны-
ми и источниками их получения располагает противник?
Поэтому в следующем сообщении было дано наименование
трех наших стрелковых дивизий — 248-й, 416-й и 61-й гвардейской,
которые находились на переднем крае (чекисты знали, что против-
ник о них имел уже информацию). В этой же радиограмме вновь
подтверждалось, что в городе строгого режима нет. Абверовцы быст-
ро откликнулись на это сообщение и 5 июля передали Каримову:
«Немецкое командование дает высокую оценку вашей работе, лич-
но адмирал Канарис объявляет вам всем благодарность. Вы пред-
ставлены к ордену «Железный крест», а ваши помощники к меда-
лям. Заранее поздравляю и желаю больших успехов в борьбе
с большевизмом. Принимаем меры к доставке необходимого.
«Друг».
Полковник Игнатов, прочитав радиограмму, пригласил к себе
майора Шевцова, капитанов Петрушенко и Горбатова. Когда они
вошли в кабинет, сразу заметили, что у заместителя начальника
управления хорошее настроение. Полковник, поднявшись из-за
стола, пригласил их сесть, зачитал радиограмму и добавил:
— Вот сейчас я вас искренне поздравляю с победой! В этой
схватке «кто кого» вопрос на данном этапе решен в нашу пользу.
События развиваются так, как мы хотели. А вначале... Впрочем,
дело прошлое, могу теперь сказать, что вначале у меня особой
уверенности в успехе операции не было. Ну, а теперь ясно, что на-
ши усилия не пропали даром, они принесли и еще принесут ощути-
мые результаты. Все вы, товарищи офицеры, проявили большую
настойчивость, показали свое чекистское мастерство, за что вам
объявляю благодарность.
Между тем в дальнейшем события развивались следующим
образом. Сидя в полевой тюрьме больше месяца, так ничего и не
признав, Раджаев сумел войти в доверие к часовым караула, стал
почти что «своим». Помогал им убирать помещение, приносить про-
дукты для задержанных и арестованных. Солдаты караула на-
столько свыклись с этим, что стали иногда позволять ему самостоя-
тельно ходить в туалет. И вот 14 июля 1944 года вечером, когда
стемнело, Раджаев пошел в туалет и... скрылся. Прошло около часа,
а возможно, и больше, когда стало известно о его исчезновении.
Принятыми энергичными мерами розыска Раджаев на третий
день был задержан в тридцати километрах от переднего края и до-
ставлен в Одессу. Однако держался он по-прежнему вызывающе
и свой побег пытался объяснить патриотическими побуждениями —
185
надоело ему сидеть и ничего не делать, в то время как его товари-
щи проливают свою кровь и бьют фашистов. На утверждение, что
своим побегом он пытался уйти от ответственности, Раджаев в рез-
кой форме ответил: «Я бежал на фронт, а не в тыл, к себе на роди-
ну, домой, где можно так скрыться, что никто и никогда не найдет.
Предатели на фронт не бегут».
Раджаеву были предъявлены все улики, изобличающие его как
гитлеровского шпиона. Он вновь все отрицал. Тогда по рекоменда-
ции прокурора решили дать Раджаеву очную ставку с Токуевой
и Каримовым.
Когда к майору Шевцову ввели арестованного Раджаева, там
уже сидела Антонина Токуева.
После предупреждения обоих об ответственности за дачу лож-
ных показаний и выяснения их взаимоотношений, Токуевой был
задан вопрос:
— Подтверждаете ли вы свои ранее данные показания о том,
что Раджаев является немецким шпионом?
— Безусловно, полностью подтверждаю...
Во время рассказа Токуевой Раджаев пытался несколько раз
помешать ей говорить и, наконец, не выдержав, вскочил со стула
и начал кричать:
— Гражданин следователь, не верьте ей, она все врет. Врет
потому, что была моей любовницей, а теперь мне мстит...
Не успели чекисты призвать его к порядку, как Токуева подско-
чила к Раджаеву и со словами: «Ах ты, тварь фашистская, я пока-
жу, какая я тебе любовница», успела дать Раджаеву две пощечины.
На этом очную ставку пришлось прекратить.
На очной ставке Раджаева с Каримовым последний также под-
твердил все ранее данные им показания и заявил:
— С агентом немецкой разведки Раджаевым я познакомился
28 марта 1944 года в Одессе на Французском бульваре, в доме
№ 17, в штабе «Абвергруппы-101», куда он был приведен унтер-
офицером Венком. В этот момент я находился на посту и увидел
Раджаева, прохаживающегося во дворе. Спросил его, кто он по
национальности и почему сюда прибыл? Раджаев мне ответил, что
он азербайджанец, является агентом разведоргана «Дромедор» и
прибыл сюда в распоряжение «Абвергруппы-101»...
Раджаев вновь все это отверг.
— Послушайте, Раджаев, когда вам надоест лгать? — майор
Шевцов, как всегда, был сдержан. — Ведь мы зря теряем время.
— Вы обвиняете меня, гражданин следователь, в том, чего я не
совершал. В конце концов, не пойман — не вор.
— В том-то все и дело, что и пойманы и хуже вора, во всяком
случае, опаснее...
186
И хотя Раджаев продолжал запираться, чувствовалось, что
у него уже нет той твердости, которая была раньше. Видно было,
что он переживает нелегкую внутреннюю борьбу.
Наконец 20 июля Раджаев сам попросился на допрос. И, когда
его ввели в кабинет майора Шевцова, он сразу заявил, что сознает
свою вину и намерен рассказать все, как было, только бы сохрани-
ли ему жизнь...
На допросах с 20 по 30 июля 1944 года он подробно рассказал
о себе и об известных ему более чем двух десятков агентов фашист-
ской разведки и штатных сотрудников абвера.
Его настоящая фамилия не Раджаев, а Абдулов. Он 1919 года
рождения, уроженец Агдальского района Азербайджанской ССР,
выходец из крестьян, образование среднее, бывший военнослужа-
щий.
В Красную Армию он был призван в сентябре 1939 года. Прохо-
дил службу в разных частях, затем воевал. В июле 1942 года, буду-
чи в 269-м стрелковом полку 162-й стрелковой дивизии, в районе
города Изюма Харьковской области во время выполнения боевой
задачи при появлении противника проявил трусость и без сопро-
тивления сдался в плен.
Находясь в Ковельском лагере для военнопленных, тогда же,
в июле 1942 года, дал согласие представителю вражеской разведки
сотрудничать с ней, после чего был направлен в Варшавскую раз-
ведшколу абвера, где до 5 ноября 1942 года проходил специальную
подготовку, изучая методы работы агентурной разведки и радиоде-
ло. Окончив разведшколу, в составе подразделения из 12 агентов
был направлен в город Армавир в распоряжение «Абвергруппы-
101», куда прибыл 25 декабря 1942 года.
15 января 1943 года Абдулова вместе с его напарником Ибраги-
мовым на самолете выбросили в тыл советских войск, в районе
села Сухой Буйвол. Они были снабжены рацией типа «ПАТ», день-
гами по 13 тысяч рублей каждый, продуктами питания на 8 дней,
армейским обмундированием и документами двух вариантов. Воен-
ные документы Абдулову оформили на фамилию Раджаев, а граж-
данские на его действительную фамилию. Агентов снабдили шиф-
ром, кодом, позывными, которые состояли из трех букв «МСА».
Задание своих хозяев им удалось выполнить, и 3 февраля 1943
года они явились в штаб «Абвергруппы-101», где доктору Эрнсту
подробно сообщили добытые ими сведения разведывательного ха-
рактера о частях Красной Армии, за что им в качестве поощрения
был предоставлен двухмесячный отпуск с выездом в Берлин.
По возвращении из отпуска Абдулов за выполнение первого
своего задания был награжден медалью. В июле 1943 года от ру-
ководителя «Абвергруппы-101» капитана Катнера он получил вто-
187
рое задание — установить дислокацию штабов 2-й и 3-й гвардей-
ских армий, 3-го мехкорпуса, а в районе Ворошиловграда — 20-й
армии. Кроме того, в данных районах предстояло выявить место-
нахождение артиллерийских складов. Уже 17 июля Абдулов вместе
с Ибрагимовым в форме лейтенантов Красной Армии на самолете
Ю-52 были выброшены в 18-ти километрах от станицы Тарасовки
Ростовской области. После приземления тут же приступили к вы-
полнению полученного задания.
На станице Тарасовка они разговорились с начальником боепи-
тания одного из полков 77-й стрелковой дивизии, от которого им
удалось узнать месторасположение дивизионного артиллерийского
склада; узнали они и о том, что штаб 2-й гвардейской армии дисло-
цируется в селе Успенское.
В селе Нижняя Красимовка Ворошиловградской области аген-
ты абвера остановились в одном доме, к которому вечером 22 июля
1943 года приехал на грузовой автомашине старший лейтенант
25-го Краснознаменного пограничного полка. Не проверив у Абду-
лова и Ибрагимова документы, он поверил им на слово, что они
следуют в отдел кадров 3-й гвардейской армии и сообщил им его
месторасположение — Новый Айдар. В Ворошиловграде путем
личного наблюдения установили интенсивное прибытие воинских
эшелонов на железнодорожную станцию.
18 ноября 1943 года Абдулов, и вновь вместе с Ибрагимовым,
получил третье задание: перейти линию фронта и установить рас-
положение штаба 5-й ударной армии. За выполнение этого задания
Абдулов был поощрен месячным отпуском с выездом в Вену.
В феврале — апреле 1944 года Абдулов находился при штабе
«Абвергруппы-101» и по заданию капитана Катнера в лагерях для
военнопленных подбирал кандидатов в разведывательную школу
абвера.
А в ночь на 21 мая 1944 года с самолета «Ю-52» под фамилией
Раджаева и в форме лейтенанта Красной Армии он был сброшен
в районе села Александровка Одесской области с заданием пере-
дать рацию агенту абвера Каримову...
Вот все, что стало известно после признания Абдулова-Рад-
жаева.
Между тем радиоигра с абвером продолжалась. С июня по сен-
тябрь 1944 года чекисты получили через рацию Каримова от про-
тивника 27 радиограмм и передали абверу 19. Два раза абверовцы
запрашивали Каримова о Раджаеве. Гитлеровскую разведку инте-
ресовало, формируются ли в Одессе воинские части и какие именно,
каково их предназначение. В одной из радиограмм просили сооб-
щить, «что есть интересного в военном отношении в Одессе и ее
окрестностях?» Интересовались и движением воинских эшелонов.
188
Кстати, здесь будет небезынтересно отметить, что одесские че-
кисты, проводя операцию «Явка», приняли участие в реализации
планов советского командования по дезинформации противника
накануне начала Ясско-Кишиневской операции, блестящей по свое-
му замыслу и осуществлению.
Так, по указанию нашего центра Каримов передал несколько
радиотелеграмм, в которых абверу сообщали специально подобран-
ные факты, помогавшие убедить противника, что советские войска
сосредоточиваются в районе Рыбницы, именно оттуда предполага-
ется их главный удар — наступление в направлении Кишинева.
Эти данные, видимо, находили свое подтверждение и из других
источников, поэтому вражеское командование поверило в дезинфор-
мацию и ожидало нашего наступления в указанном районе. На са-
мом же деле в ходе Ясско-Кишиневской операции 3-й Украинский
фронт осуществил прорыв намного южнее, в районе Кицкан, что
явилось совершенно неожиданным для гитлеровцев.
В ответ на запрос о Раджаеве Каримов сообщил, что тот в Одес-
се появился в 20-х числах мая, после этого больше не показывался.
Однако до того говорил, что поедет к себе домой.
В последних своих сообщениях абверовцам Каримов жаловался
на отсутствие денег, высказывал опасения, что из-за отсутствия
питания для рации он вынужден будет прекратить связь.
И вот 15 сентября от абвера была получена радиограмма, в ко-
торой предлагалось ожидать прибытия их человека с 18 по 25 сен-
тября, для чего в эти дни Каримову нужно быть дома с 20.00 до
23.00. Пароль для связи — «Здесь живет Сидор Макарович?», от-
зыв — «Жил, но три года тому назад выехал в Ташкент». О благо-
получном прибытии связника предлагалось сообщить.
Чекисты Игнатов, Шевцов, Петрушенко и Горбатов, обсуждая
текст этой радиограммы, пришли к выводу, что необходимо преду-
смотреть ряд вариантов, которые могли возникнуть в ходе розыска
и задержания агента или агентов противника, идущих на связь
к Каримову.
— Можно предположить, — сказал полковник, — что будет на-
правлена группа агентов, а к Каримову явится один из них для
вручения питания к рации и денег. Остальные могут выполнять
другое задание. Какое — не известно. Поэтому надо готовиться
к худшему. Из нашей роты управления контрразведки необходимо
создать несколько оперативно-поисковых групп, возглавить кото-
рые должны чекисты. Я сейчас пойду к командующему округом и
члену Военного совета — доложу радиограмму, а вы товарищ Шев-
цов, подготовьте план мероприятий по розыску и захвату агентов.
Составьте телеграмму центру и ориентировку управлениям контр-
разведки 3-го и 4-го Украинских фронтов.
189
Командующий округом генерал-полковник И. Т. Захаркин, по-
лучив информацию от полковника И. А. Игнатова, дал указание
с 15 по 25 сентября усилить службу противовоздушной и противо-
десантной обороны (ПВО и ПДО). Была проведена тщательная
рекогносцировка территории округа для уточнения десантно-до-
ступных районов, разработаны системы оповещения с целью свое-
временного розыска и захвата выброшенных воздушных и морских
десантов, диверсионных групп.
Персональная ответственность за противодесантную оборону
возлагалась на областные и районные военные комиссариаты. Для
борьбы с десантами создавались истребительные батальоны, в рай-
онных центрах формировались роты, в крупных населенных пунк-
тах — взводы ПДО. Они укомплектовывались за счет комсомоль-
цев-допризывников, членов партии и активистов. Были созданы
контрольно-пропускные пункты, подвижные посты, в состав кото-
рых, наряду с чекистами и военнослужащими Красной Армии, вхо-
дили и местные жители. Перекрывались основные магистрали на
подступах к Одессе. Кроме этого, специально выделенные группы
вели круглосуточное наблюдение за воздухом.
20 сентября 1944 года, в темную, безлунную ночь, фашистский
самолет на большой высоте пересек линию фронта и ушел в глубь
территории нашей страны. Он по широкой дуге обогнул два раза
Одессу и, почти не снижаясь, снова ушел за линию фронта. Гул его
мотора давно уже заглох, когда над пустым полем, в районе Холод-
ной Балки, появилось несколько смутно белевших на фоне черного
неба парашютных куполов. Об этом немедленно стало известно
дежурному по штабу округа и управления контрразведки.
Приземлялись парашютисты далеко не одновременно и не на
одном месте. Но не успевали они приземлиться, как слышалось
властное «Руки вверх!» и они видели направленные на них дула
автоматов. Большинство из 28 выброшенных агентов сдалось, но
оказались и такие, которые при задержании оказывали сопротив-
ление.
В результате возникшей перестрелки один парашютист был
убит, один покончил жизнь самоубийством, а одному удалось
скрыться. С нашей стороны в перестрелке были ранены один опе-
ративный работник и один солдат-автоматчик.
Розыском и задержанием агентов-парашютистов на месте их
приземления руководил непосредственно полковник Игнатов. При
обыске у диверсантов изъяли десятидневный запас продуктов,
большое количество чистых бланков различных военных докумен-
тов и паспортов, печати и штампы различных воинских частей,
учреждений и партизанских отрядов, а также советские деньги
в сумме одного миллиона 400 тысяч рублей. Каждый диверсант
190
имел при себе по 15 килограммов тола, бикфордов шнур, ампулы
с зажигательной смесью, специальные спички. Вооружены были
парашютисты карабинами и револьверами «Наган».
Диверсанты имели задачу произвести крушения железнодорож-
ных составов на участках Одесса — Раздельная и Раздельная —
Тирасполь, организовать поджоги и взрывы складов боеприпасов
и продовольствия. На выполнение задания им отводилось пять
дней. За это время руководитель группы «капитан» Мараховский
должен был установить связь с Каримовым, оставить ему питание
для рации и 400 тысяч рублей. На аэродроме перед вылетом, как
показал Мараховский, их провожал генерал вермахта. В своем
напутственном слове он заявил: «Помните, что основной удар надо
нанести по коммуникациям — мостам, тоннелям, железнодорожным
узлам, складам с оружием и боеприпасами. Вы должны посеять
в тылу врага террор и панику. Желаю вам удачи, капитан,— сказал
он, обращаясь к Мараховскому, и добавил: — Помните, что обо всех
действиях вашей группы будут докладывать лично фюреру».
После выполнения этого задания группа должна была прибыть
в Лопатинский район Львовской области и, установив связь с бан-
дой украинских буржуазных националистов Брыля, «вести парти-
занскую войну» в тылу советских войск. Совершать террористиче-
ские и диверсионные акты, собирать разведывательные данные
о Красной Армии на этом направлении, а затем под видом парти-
зан, якобы выполняющих задание штаба 1-го Украинского фронта,
вернуться обратно.
При переходе линии фронта агенты абвера должны были предъ-
явить гитлеровскому командованию удостоверения-пропуска, за-
веренные печатью с орлом и свастикой, зашитые в поясах брюк.
В этих пропусках значилось: «Предъявитель сего является служа-
щим «Абвергруппы-206». При переходе через линию фронта он
должен был беспрепятственно проведен к ближайшему представи-
телю отдела I Ц» (т. е. абвера.— И. К.). Диверсантам обещали, что
когда они вернутся, выполнив задание, каждый будет награжден
орденом, получит крупное денежное вознаграждение и двухмесяч-
ный отпуск для поездки в Берлин.
На первых же допросах у полковника Игнатова, майора Шев-
цова, капитанов Петрушенко, Горбатова и Мирошниченко все дви-
версанты без исключения, понимая свое положение, признали свою
вину и рассказали все, что знали. Даже их руководитель, махровый
бандеровец Мараховский, после некоторого запирательства все
рассказал о себе и других. Диверсанты дали показания на 126 из-
вестных им агентов абвера, 47 из которых продолжали учиться
в разведшколе (все задержанные окончили Венскую разведшколу
абвера).
191
Следствием было установлено, что в числе задержанных были
полицейские — изменники Родины, добровольно перешедшие на
сторону врага, каратели, которые не раз участвовали в каратель-
ных операциях, проводившихся на территории Украины, Молдавии
во время немецко-фашистской оккупации, лично расстреливали со-
ветских людей. Поэтому следственное дело на 25 человек агентов
абвера было закончено и направлено в трибунал. Все виновные
получили по заслугам, в зависимости от степени вины каждого.
Абверовцы три раза запрашивали о прибытии к Каримову их
человека. Ответы им направлялись примерно такие: «В обуслов-
ленные дни и время ожидал, но никто не появлялся». В последних
числах сентября Каримов сообщил, что в городе ходят слухи о вы-
садке десанта немецких парашютистов в районе Холодной Балки,
который якобы был полностью уничтожен. Почти во всех радио-
граммах сообщалось об отсутствии денег и исходе питания для ра-
ции. В ответ на эти сообщения абвер дал указани: «Передавайте
только самые важные сведения. Мы вас внимательно слушаем
в условленное время. В ближайшее время к вам прибудут Ахмедов
и Хажабов. Пароль: «Вы знаете Севан — озеро в Армении?» — От-
вет: «Я там жил семь лет». После этого вы говорите: «Я Марсес».
Ответ — «Я Оскар».
В октябре в одной из радиограмм Каримов сообщил, что якобы
им лично установлено появление в Кордомычевском лесу между
Раздельной и Велико-Михайловкой танкового соединения. Одно-
временно разведотдел штаба округа сделал все, чтобы имитиро-
вать нахождение там воинских частей, были поставлены макеты,
дымили костры, велись интенсивные радиопереговоры.
На второй день ровно в 7 часов утра появился вражеский само-
лет-разведчик «Хеншель-126», или, как его называли наши солдаты,
«рама», «костыль». Он на большой высоте несколько раз облетел
этот район. Видимо, убедившись по данным авиаразведки в пра-
вильности сообщения Каримова, противник два дня настойчиво
бомбил с воздуха этот участок, сбросив большое количество тяже-
лых бомб. Естественно, все впустую.
В ночь с 22 на 23 декабря 1944 года в районе села Августовка,
в 15 километрах от Одессы, с транспортного самолета были выбро-
шены агенты-парашютисты абвера Ахмедов и Хажабов с задачей
установить связь с резидентом-радистом германской разведки Ка-
римовым, передать ему 600 тысяч рублей, комплект питания для
радиопередатчика. После чего им нужно было приступить к сбору
сведений разведывательного характера и передаче их гитлеров-
ской разведке.
Ахмедов и Хажабов были одеты в форму офицеров Красной
Армии, обеспечены большой суммой советских денег, различными
192
фиктивными документами и оружием. Они закопали в лесу пара-
шюты, вещи, предназначенные для Каримова, а сами ранним утром
вошли в село. Попросились в дом колхозницы Марии Алексеевны
Выкрест. Дескать, погреться бы, покушать чего-нибудь, они за все
заплатят. Мария Алексеевна, пригласив их к столу, подала хлеб
и молоко, а сама взяла ведра, чтобы принести воды. Вдруг из сеней
она услышала разговор, который ее насторожил. Она, как была
с ведрами, побежала в сельский Совет.
Вскоре к ней в хату вошли председатель сельсовета, уполномо-
ченный УНКВД и два вооруженных допризывника. Председатель
представился «офицерам», предложил им предъявить документы.
Один из «офицеров» полез в планшетку, которая висела на стуле,
но когда он вынимал свои документы, из планшетки выпал на пол
чистый бланк со штампом и печатью. Другой «офицер», увидев
это, потянулся к кобуре, но в это время уполномоченный молние-
носным движением выхватил пистолет и скомандовал: «Руки
вверх!». Допризывники, щелкнув затворами винтовок, тоже наста-
вили оружие на пришельцев. Задержанных повели в сельсовет, а
через час наряд милиции доставил их в Одессу.
Но для того, чтобы продолжать «игру» с абвером, чекисты
решили дать противнику следующую информацию: «Да, Хажабов
и Ахмедов прибыли и направляются к линии фронта для выполне-
ния задания»,— сообщал Каримов. Затем он передал, что совет-
ские войска на передовых позициях испытывают острый недостаток
в боеприпасах, что в прифронтовом тылу почти не видно резервов.
Для развертывания широких операций Красная Армия, по-видимо-
му, не располагает достаточными силами.
Однако здесь произошло неожиданное. Отправляя радиограм-
му, Каримов допустил ошибку — вместо декабрьского шифра, за-
шифровал текст февральским. И радиоигра прекратилась... Пона-
чалу на той стороне еще принимали информацию, но не отвечали,
а с марта 1945 года связь и вовсе оборвалась. Возможно, дело было
и не в ошибке Каримова, а в том, что врагу уже было не до нашего
глубокого тыла. Война ведь шла на земле Германии.
А что же Каримов, Токуева?
Каримов оказал еще немалую помощь нашей контрразведке. По
фотографиям он опознал более тридцати агентов противника. В ви-
ду раскаяния и большой пользы, которую он принес в деле обез-
вреживания вражеских шпионов, компетентные органы решили
к уголовной ответственности его не привлекать. Не понесла нака-
зания в силу тех же причин и Антонина Токуева.
Так закончилась операция «Явка» — одна из многих успешных
операций советских чекистов, проведенных ими в суровые голы
Великой Отечественной войны.
193.
ДЕЛУ ПАРТИИ ВЕРНЫ
Б. Прахье
«Березовское поле»
(Сроку давности не подлежит)
Давно отгремели победные залпы орудий, но память народная
микогда не забудет и не простит кровавые злодеяния, совершенные
гитлеровскими палачами и их прихвостнями на нашей земле.
Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил
.к смертной казни через повешение двенадцать главных военных
преступников. Тогда человечество познало торжество справедливо-
го возмездия. Но оно сразу настигло далеко не всех. Многие на-
цистские военные преступники, предатели Родины, служившие
в гитлеровских карательных органах, палачи разного калибра,
участвовавшие в истязаниях и массовых убийствах советских лю-
дей, изменив внешность, биографию и документы, скрылись от пра-
восудия. Их розыском занимаются советские органы государствен-
ной безопасности.
Розыск военных преступников продолжается и будет продол-
жаться до тех пор, пока топчет землю хотя бы один из них. И речь
идет не о мщении, потому что наш народ никогда не руководство-
вался чувством мести. Девиз тех, кто разыскивает бывших нацис-
тов, предателей, лиц, совершивших военные преступления,— защи-
та интересов нашего государства и справедливость. Именно госу-
дарственными интересами продиктована вся внешне неприметная,
но в глубинах своих напряженная, сложная работа по розыску
военных преступников, которую ведут сотрудники органов государ-
ственной безопасности СССР, опираясь на помощь всего народа,
в точном соответствии с советским законодательством, нормами
международного права.
После войны многое тайное стало явным. На Нюрнбергском
процессе миру стала известна суть нацистского плана «Ост» — ге-
ноцид на захваченных советских территориях с целью уничтожения
«всех корней большевизма», установления вечного господства
«высшей арийской расы» над живущими здесь «низшими расами».
В московских архивах одесские чекисты подняли протоколы до-
просов бригадефюрера СС Панцингера. В 1943 году он возглав-
лял органы и подразделения фашистской полиции безопасности на
194
оккупированной территории Эстонской, Литовской и Латвийской
союзных республик. В 1944 году вошел в ближайшее окружение
Гиммлера, возглавив один из отделов главного управления импер-
ской безопасности Германии. Вскоре кровавой карьере эсэсовского
генерала-палача пришел конец — он оказался в нашем плену. Мно-
го важных тайн фашистских спецслужб поведал Панцингер че-
кистам на допросах. На одном из них рассказал и о роли, которая
отводилась подразделениям «зельбстшутца». Они охраняли важ-
ные военные склады и лагеря военнопленных, вместе с войсками
СС, специальными формированиями гитлеровских спецслужб актив-
но участвовали в карательных операциях против советских парти-
зан. Отряды «зельбстшутца» были резервом для германских раз-
ведывательных органов, откуда они черпали агентурные кадры иэ
числа наиболее скомпрометировавших себя в расправах над мир-
ным населением. Они также выполняли, признал Панцингер, и спе-
циальные, особо тайные задания гестапо и СД. Какие? Эсэсовский
генерал утверждал, что это даже ему неизвестно. Но чекисты давно'
установили, что этими «заданиями» гестапо было массовое истреб-
ление советских граждан на юге Украины.
После войны стали известны многие документы, в том числе спе-
циальные приказы верного слуги Гитлера Иона Антонеску, началь-
ника румынского генерального штаба генерала Татарину об «изгна-
нии» еврейского населения из оккупированной Одессы. Мужчин,,
женщин, стариков, детей под усиленным конвоем эсэсовцев везли
в направлении Березовки. Эшелоны останавливались недалеко от
села Викторовка, на перегоне 552-го километра. Здесь обреченных
прикладами выгоняли из вагонов, строили в колонны и гнали даль-
ше. Об их судьбе рассказывают акты Чрезвычайной государствен-
ной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немец-
ко-фашистских захватчиков и их сообщников на советской земле.
Эти документы нельзя читать без содрогания. Приведем один из
них.
«Акт. 11 октября 1944 года, с. Балайчук.
В местном колхозе были расстреляны советские граждане, вы-
везенные из Западной Украины и Одессы. 14 марта 1942 года при-
ехали немцы, руководимые офицером, и согнав предварительно'
всех в колхозный сарай, начали производить расстрел. Расстрели-
вали на западной стороне села в Келеровой балке. Тела^ расстре-
лянных, иных только раненных, были засыпаны соломой, облиты
горючим и сожжены.
Расстреляно было 1030 человек, из них 610 детей».
В актах крайне редко назывались непосредственные участники
ужасающих зверств — тогда в стремительном ходе войны устано-
195
вить всех их не всегда представлялось возможным. Как правило,
назывались лишь организаторы массовых зверств — офицеры мест-
ных комендатур СС, к тому же далеко не все. Но у каждого убитого
был «свой» убийца. И долг перед павшими, высшая человеческая
справедливость требовали, чтобы ни один палач не избежал воз-
мездия народа.
Гитлеровские спецслужбы всячески стремились скрыть массо-
вые убийства от чужих глаз. Особо секретные фашистские циркуля-
ры предписывали «расстрелы производить в стороне от городов,
деревень и дорог. Могилы сравнивать с землей, чтобы они не стали
потом местом паломничества». Запрещалось «фотографировать во
время казни и допускать посторонних»—гиммлеровская камарилья
боялась любых свидетельств своих коварных злодеяний, страшась
ответственности, заметала их следы.
Свидетельские показания о кровавых злодеяниях фашистских
захватчиков и их прихвостней в Березовском районе одесские че-
кисты стали собирать сразу после освобождения области от окку-
пантов.
«От железной дороги до села Балайчук нас гнали в сильный
мороз, — рассказала Лидия Борисовна Луценко. — Многие падали
в пути, их добивали из автоматов и пистолетов. Шоссе по обе сто-
роны было буквально усеяно трупами. В Балайчуке нас держали
в скотном сарае. Местные жители, пренебрегая смертью, приносили
вам еду».
Десятого марта 1942 года пьяные каратели с овчарками, во гла-
ве с гитлеровскими офицерами, явились на скотный двор, отобрали
первую партию заключенных и повели к оврагам на расстрел.
Вскоре оттуда донеслись автоматные очереди, а потом одиночные
пистолетные выстрелы. Лида оказалась в последней партии. Па-
лачи, избивая, пытались ее изнасиловать. Били кулаками, ногами,
прикладами, пока не потеряла сознание. Очнулась в квартире неиз-
вестной женщины — вдовы с двумя детьми, которая вытащила ее
из сарая. Потом девушку спрятала колхозница Нина Лаврентьевна
Коваленко. Лида жила у нее под видом дочери до освобождения
района советскими войсками. Украинская женщина, рискуя жиз-
нью, спасла от смерти еврейскую девушку, став для нее второй
матерью...
Чекисты кропотливо собирали новые свидетельства, веществен-
ные доказательства о кровавых злодеяниях оккупантов и их пособ-
ников. Были разысканы все места захоронения жертв карателей,
произведены их раскопки и установлено, что на «березовском по-
ле» — так называли место массового уничтожения фашистами
советских людей — было уничтожено более двадцати тысяч совет-
ских граждан из Одессы, Молдавии, западных областей Украины,
196
в том числе около семи тысяч детей. Чекисты документально под-
твердили то, что стремился скрыть на допросах бригадефюрер СС
Панцингер — специальными, особо важными и тайными заданиями
гестапо, выполнявшимися подразделениями «зельбстшутца», были
«акции» по массовому уничтожению советских граждан на юге
Украины.
Были изучены тысячи документов, опрошены сотни людей. Они
дали возможность установить личный состав подразделений
«зельбстшутца» Вормсской и Лихтенфельдской комендатур СС —
225 человек, которые действовали под руководством эсэсовских
офицеров — Брудермана, Цимермана, Штрайта, Клейлинга, Шми-
мана и Бенке. Был установлен командный состав «зельбстшутца»,
выявлены наиболее активные участники преступлений на «бере-
зовском поле».
На юге Украины во многих селах перед войной долгие годы
жили и трудились рядом с людьми других национальностей потом-
ки немецких колонистов, поселившихся здесь еще в последней тре-
ти XVII века. Фашистские оккупанты подвергали их усиленной на-
ционалистической обработке, призывая идти на службу в «зельбст-
шутц». В его отряды вступили бежавшие из ссылки кулаки, их
сынки, «фольксдойчи», имевшие родственников в Германии, дезер-
тиры, матерые уголовники, возмечтавшие стать хозяевами земель
Причерноморья.
Захватив Березовку, фашисты прежде всего арестовали не
успевших эвакуироваться советских активистов немецкой нацио-
нальности, которые рука об руку с украинцами, русскими строили
здесь новую жизнь. Предатель выдал сыну бывшего березовского
помещика Францу Шмиреру, ставшему одним из верховодов «зельб-
стшутца», где скрывается тяжело заболевший коммунист Георгий
Георгиевич Вальтер, который еще в 1918 году был избран предсе-
дателем комитета бедноты, а в 1927 году возглавил первый здесь
колхоз, потом сельский Совет. Вальтер принимал активное участие
в раскулачивании местных богатеев, работал директором МТС, за-
тем председателем колхоза имени Кирова. Палачи зверски истяза-
ли Вальтера, издевались над ним. Он мужественно принял смерть
на окраине села, борьбе за счастье которого отдал всю свою жизнь.
От рук сынков бывших кулаков, пошедших на службу к фашист-
ским оккупантам, погибли коммунисты — секретарь сельского Со-
вета Отте Бахман, местные активисты Эммануил Кнобель, Генрих
Густ и другие. Вместе с ними были уничтожены многие русские и
украинцы, не склонившие головы перед захватчиками. Только бла-
годаря счастливой случайности спасся от смерти житель хутора
Садовое Березовского района Антон Ильич Вороненко, три месяца
томившийся в застенках «зельбстшутца». Вороненко били палка-
197
ми, ремнем по лицу. Во время одного из допросов он выдержал
175 ударов палками...
Когда чекисты установили личный состав подразделений
«зельбстшутца», подтвердили документально их злодеяния, необ-
ходимо было определить, как сложилась судьба каждого из пала-
чей после бегства оккупантов с юга Украины весной 1944 года. Кто
был уничтожен в ходе преследования гитлеровских армий, понес
возмездие от руки партизан, умер от ран и болезней? Кому удалось
бежать с оккупантами, впоследствии сдаться войскам союзников,
обосноваться под крылышком их спецслужб? Кто, попав в наш
плен, скрыл пребывание в «зельбстшутце» и отбывал наказание
только за службу в фашистской армии? И главное, кто полностью
или частично сменил имена, фамилии, другие биографические дан-
ные, внешность, порвал все связи с членами семей, близкими, пре-
вратился в оборотней и где-то на нашей земле укрывается под чу-
жой личиной в надежде избежать народной кары? Чекисты тща-
тельно изучали архивные документы, отправляли тысячи запросов
во все концы страны — в разные организации и учреждения. На-
стойчиво искали новых свидетелей, особенно тех, кому случайно
удалось избежать гибели. Уточняли возраст, родственные и личные
связи, приметы палачей, составляли их словесные портреты.
С помощью костромских чекистов установили, что в одном из
исправительно-трудовых учреждений отбывает наказание за служ-
бу в фашистской армии Генрих Брунмаер, 1924 года рождения, до
войны проживавший в селе Вормсе (ныне Виноградное) Березов-
ского района Одесской области, где в годы гитлеровской оккупации
лично участвовал в массовом уничтожении советских людей. На
допросах он назвал ряд соучастников кровавых злодеяний, в том
числе родственника Фридриха Брунмаера и Эдуарда Бенца, также
отбывавших наказание за службу в гитлеровских войсках. Их до-
ставили в Одессу. Здесь органы госбезопасности начали следствие.
И один за другим «зельбстшутцовцы» оказывались в поле зрения
чекистов. Добыв данные об их возможном местонахождении, пер-
вые шесть оперативных групп вылетели из Одессы на Север, Даль-
ний Восток, в Среднюю Азию. В них включили чекистов — бывших
фронтовиков, не раз в годы Великой Отечественной проявивших
отвагу и мужество в схватках с коварным и жестоким врагом, тех,
кто своими глазами видел зверства оккупантов на родной земле —
для них война с фашизмом не закончилась.
Одну из групп возглавил Герой Советского Союза майор Игорь
Анатольевич Машков. До Магадана она быстро добралась само-
летом. К глухому поселку на берегу Северного Ледовитого океана
несколько дней пробивались сквозь пургу на оленьих и собачьих
упряжках. В такие вьюжные дни, когда даже коренные жители не
198
рискуют покинуть очаг, старатель золотого прииска Роберт Фран-
цевич Браун не опасался «гостей». Его вежливо разбудили и пред-
ложили одеться в дорогу... С дальнего лесоучастка Муя, что в Яку-
тии, золотого прииска в Бодайбо Иркутской области, из Башкирии
и Удмуртии, глухих уголков Казахстана чекисты доставляли в Одес-
су опознанных карателей.
Долгие месяцы пришлось потратить, чтобы найти палача Гри-
гория Тернера, следы которого потерялись сразу же после войны.
Его розыск осуществлял капитан Владимир Дмитриевич Пикалов,
также принадлежавший к поколению чекистов, прошедших боевую
закалку в грозные военные годы. Там, на переднем крае, у Пика-
лова родилось то, что мы называем чекистским чутьем. Например,
оно помогло задержать вражеского агента, которого под видом
контуженного, лишившегося речи и слуха красноармейца, абвер
забросил через линию фронта. Это была первая встреча Пикалова
с агентом врага, сыгравшая немалую роль в его дальнейшей судь-
бе... Многие тысячи километров налетал и наездил капитан по
стране. Побывал в Зауралье, Средней Азии, сутками трясся по бес-
крайним целинным степям в поседевшем от пыли «газике». Шло
время, но Тернера обнаружить не удавалось. Вот пришло, казалось
бы, обнадеживающее сообщение — разыскиваемый проживает в
одном из районов Оренбургской области. Пикалов вместе со следо-
вателем капитаном Григорием Афанасьевичем Рожко вылетели
туда.
В удачу не верили: «их» Гернер вряд ли живет открыто, не та-
ясь, но, как говорят, чем черт не шутит, проверке подлежали каж-
дый факт, любая ниточка, могущие навести на след.
В Одессу вернулись на третий день. Все совпало: имя, отчество,
фамилия, возраст, приметы, но... тамошний Гернер действительно
оказался не тем человеком, которого искали.
И вот новая ниточка в розыске Тернера привела Владимира
Дмитриевича в Коми АССР, где за Полярным кругом в геолого-
разведочной экспедиции много лет работал буровой мастер. Ему
не раз предлагали хорошую работу в поселке, где жила жена с тре-
мя детьми — отказывался. За все годы никуда не выезжал в от-
пуск — проводил его в тундре. Запросили фотографию мастера, ко-
торую коллеги из Заполярья пересняли с Доски почета. И хотя
сходства со снимком двадцатилетней давности, где Гернер запечат-
лен среди других палачей, было мало, Пикалов сразу обратил вни-
мание на то, что мастер почему-то сфотографирован в головном
уборе. Позвонил в Сыктывкар, выяснил, что мастер вообще не хо-
тел фотографироваться: есть мол, куда достойнее, а когда согла-
сился — то ушанку не снял, ссылаясь на воспаление среднего уха...
И снова — в который раз! — Пикалов методично обходит в быв-
199
шем хуторе Христофорово дом за домом, подолгу беседуя с людь-
ми, которые до войны знали Тернера. Удача ждала капитана
у колодца. Немолодая женщина с трудом вытащила из него ведро,
сильно припадая на левую ногу, направилась к дому. Пикалов
помог донести ведро. Женщина оказалась словоохотливой. В раз-
говоре выяснилось, что давно, еще задолго до войны, ее покойная
мать держала сибирского кота-красавца, которого очень любили.
Пацаны его поймали, обвязали хвост соломой и подожгли. Кот
одному ироду мочку уха разорвал и сбежал с хутора, — делилась
воспоминаниями женщина.
— Как того ирода звали? — поинтересовался капитан.
— Григорием. Выродок кулацкий, при фашистах море крови
тут пролил...
Управляющий Сыктывкарским трестом с любопытством рас-
сматривал прилетевших из Одессы сотрудников госбезопасности
Пикалова и Рожко.
— Мы ищем нефть, а не золото, соблазнов для преступников
у нас нет,— поспешил заверить он гостей.
По просьбе чекистов управляющий охарактеризовал передови-
ков, представленных на Доске почета, с похвалой отозвался и о бу-
ровом мастере: трудолюбив, исполнителен, хороший семьянин...
На следующий день управляющий пригласил на совещание
группу мастеров. Около двенадцати дня кабинет заполнили при-
глашенные. Беседуя с управляющим, капитан Рожко боковым зре-
нием зафиксировал появление бурового мастера. На какой-то миг
тот задержался в дверях, цепким взглядом окинул собравшихся,
сел недалеко от выхода, устало облокотившись на стоявший впереди
стул. Тех мгновений, за которые мастер ладонью подпер щеку, при-
крывая ухо, Рожко было достаточно, чтобы принять решение.
Управляющий открыл совещание. Начались доклады с мест.
«Представитель Москвы», как был рекомендован присутствующим
Рожко, делал пометки в блокноте. Мастер сонно опустил веки, но
от капитана не укрылось, что тот наблюдает за ним. Через неко-
торое время Рожко попросил управляющего, чтобы тот распоря-
дился принести отчет управления за прошлый год. В приемной
в это время уже находился Пикалов. Когда секретарь отнесла от-
чет, Пикалов предъявил ей удостоверение:
— Через десять минут вызовите мастера в диспетчерскую. Ска-
жите: с его участка срочно просят консультацию.
Услышав сообщение секретаря, мастер метнул взгляд в сторо-
ну Рожко: тот продолжал делать записи в блокноте. Чуть помед-
лив, мастер тяжело поднялся и, не отрывая ладони от лица, дви-
нулся к двери. У порога оглянулся: «представитель», не меняя
позы, продолжал писать.
200
В приемной мастер лицом к лицу столкнулся с невозмутимым
коренастым крепышом. А сзади над мастером уже нависла пле-
чистая фигура Рожко:
— Мы из Одессы. За вами, Григорий Францевич! —словно дав-
нему знакомому произнес капитан. Смертельный страх молнией
блеснул в зрачках Тернера, исказил лицо. Затравленно оглянув-
шись, медленно вытер рукавом пот со лба и рухнул на стул.
Тернера привезли к матери и «вдове». Они опознали сына и
мужа.
Накануне судебных процессов над карателями в Одессе капи-
тан Пикалов на «березовском поле» рассказывал автору этих
строк о кровавых вакханалиях палачей — по памяти называл име-
на, даты, факты, приводил мельчайшие подробности. И трагедия
многих тысяч людей, уничтоженных фашистскими извергами, обре-
тала свою зловещую конкретность и осязаемость, а из массового
фашистского злодейства выступали конкретные его участники, ко-
торые в соответствии с высшей мерой человеческой справедливости
должны понести возмездие за собственные злодеяния.
...Зал судебного заседания переполнен. Конвойные вводят под-
судимых, они пугливо озираются, поспешно садятся на скамью за
деревянным барьером. В звонкой тишине звучит обвинительное за-
ключение. В нем нет эмоций, одни только факты, документирован-
ные факты. Расстреливали партиями по 10—15—20 человек. Перед
казнью несчастных заставляли раздеться, отбирали у них вещи,
а потом босыми, в нижнем белье, нередко и совсем голыми гнали
к ямам. Убивали в упор, с расстояния в несколько метров. Ране-
ных добивали штыками, пристреливали из пистолетов. У ног уби-
тых матерей часто оставались грудные дети. Многих из них сбра-
сывали в ямы живыми. Один палач забавлялся тем, что поднимал
крошек на вытянутой руке и стрелял в упор в их маленькие голов-
ки из пистолета... Эдуард Бенц подбирал несколько человек оди-
накового роста, ставил друг к другу и стрелял: палач «эксперимен-
тировал», сколько людей можно убить одной пулей. Эдуарда Бенца
старался перещеголять Пауль Вольф. В один из дней он лично рас-
стрелял целую колонну — около 200 человек.
Генриха Брунмаера за беспримерную жестокость в обращении
с заключенными, в расправах над мирным населением и массовых
убийствах советских граждан назначили начальником одного из
отрядов карателей, затем послали в гитлеровскую полицейскую
школу. Впоследствии он сам учил изменников Родины фашистским
методам борьбы с партизанами, уничтожения мирного населения.
Несколько месяцев на «березовском поле» царил адский разгул
нечеловеческой жестокости. Тела жертв еще не успевали остыть,
как начинался дележ «трофеев» — убийцы запихивали в мешки
201
женские кофточки, детские распашонки и туфельки. Из-за ценных
вещей возникали драки. Эсэсовцы организовали лотерею, в которой
разыгрывались кольца, часы, пальто.
Многим в зале изменяет выдержка. Все чаще слышатся с тру-
дом подавляемые рыдания. Звонки председательствующего долго
не могут остановить гул негодования, вызванный сообщением о ди-
ком кощунстве фашистских стервятников: по распоряжению комен-
данта СС был открыт мыловаренный завод, на который доставля-
ли трупы убитых... Львиную долю доходов от продажи мыла
забирали эсэсовцы, остальное делили между собой «зельбстшут-
цовцы».
Каратель Рудольф Картнер с циничным откровением рассказы-
вает, как на лошади гнался за мужчиной, его женой и ребенком
лет шести-восьми, пытавшихся убежать с места расстрела. Настиг-
нув, спешился, убил женщину, потом ее мужа и ребенка. Его сменя-
ет Владимир Фиге. Опущенные плечи, низкий лоб, тонкие злые
губы, тяжелый взгляд садиста.
— Сколько лично вы убили людей? — спрашивает председа-
тельствующий.
— Я не считал,— пожимает плечами палач...
Рудольф Буркгардт — выходец из семьи крупного кулака. Он
глубоко ненавидел Советскую власть, лишившую его возможности
наживаться потом и кровью бедняков. В апреле 1941 года, накану-
не войны, Буркгардт совершил кражу в колхозе и был осужден.
Когда пришли гитлеровцы, предложил им свои услуги: ему обеща-
ли хорошее вознаграждение.
Сменяют друг друга свидетели. Гене Марголиной — за три-
дцать, но выглядит намного старше. Ей с матерью Розалией Бори-
совной Тененбаум чудом удалось избежать смерти на «березовском
поле». Тогда Геня была ребенком и, хотя прошло уже более 20 лет,
кровавый ужас тех дней все еще терзал ее израненную душу.
Суровый справедливый приговор 24 фашистским палачам, раз-
облаченным чекистами, присутствующие на процессе, обществен-
ность Одесщины восприняли как неотвратимость кары за крова-
вые расправы с советскими людьми. В нем звучало грозное напо-
минание: никто не забыт, ничто не забыто! Фашистским убийцам,
предателям, изменникам Родины не было и не будет пощады!
Чекисты установили, что около двадцати «зельбстшутцовцев»,
бежавших вместе с гитлеровскими войсками, нашли приют в США
и Канаде, осели в ФРГ.
Именно там укрылись Роберт Браун, Артур Крафт, Франц
Франк, Яков Швенк, Петр Шмидт и другие фашистские убийцы.
Материалы, изобличающие их преступления, собранные сотрудни-
ками Одесского областного управления КГБ, давно переданы орга-
202
нам юстиции ФРГ. Однако западногерманская Фемида не торопит-
ся привлечь их к ответственности.
Как известно, еще в октябре 1943 года руководители СССР,
США и Англии в совместной декларации торжественно провозгла-
сили на весь мир, что все военные преступники, обагрившие свои
руки невинной кровью, будут привлечены к ответственности за со-
вершенные зверства. «...Три союзные державы,— говорилось в дек-
ларации,— наверняка найдут их даже на краю света и передадут
их в руки их обвинителей с тем, чтобы смогло совершиться право-
судие».
Не на краю света, а в баварском городке Траунштайн укрылся
Иван Гернер, или, как он стал себя именовать, Иоганн, 1917 года
рождения, бывший житель хутора Христофорово Николаевского
района Одесской области. Он одним из первых стал карателем
подразделения «зельбстшутца», входившего в районную команду
БК-23 зондергруппы СС, которой командовал унтерштурмфюрер
Франц Либель. Иван Гернер с изощренной жестокостью убивал
женщин, детей, стариков.
Летом 1984 года в Одессу из ФРГ прибыли судьи Герман Шток-
кер, Герхард Шенбергер, прокурор Хайнер и адвокат Вольфганг
Деккер, которые попросили предоставить возможность на месте
познакомиться с материалами о кровавых преступлениях Ивана
Тернера. «В ходе расследования преступлений Тернера нам пона-
добилась правовая помощь советских органов юстиции, — сказал
в беседе с корреспондентом одесской областной газеты «Чорномор-
ська комуна» председатель земельного суда города Траунштайн
Герман Штоккер.— В частности, мы просили предоставить нам воз-
можность выслушать свидетелей, нашу просьбу удовлетворили. Мы
познакомились со свидетельствами десяти человек, которые лично
знали Тернера и видели его злодеяния».
Каков же результат? Иван Гернер отделался легким испугом.
И остальные укрывшиеся на Западе «зельбстшутцовцы», которым
никогда не отмыть руки от человеческой крови, продолжают безна-
казанно ходить, по земле, хотя их преступления не подлежат сроку
давности.
Сорок с лишним лет назад на Нюрнбергском процессе народы
земли вынесли суровый приговор фашизму и милитаризму. Этот
приговор сохраняет свою силу и сегодня. Гуманнейшей цели, пер-
вейшему праву человека — праву на жизнь, делу мира во всем ми-
ре служит и конвенция о неприменении срока давности к военным
преступникам и преступлениям против человечности, принятая Ге-
неральной Ассамблеей ООН 26 ноября 1968 года. Однако импери-
ализм, развязав против СССР и других социалистических стран
«психологическую войну», ставит одной из главных целей своих
203
идеологических диверсий — реабилитацию нацизма, его кровавых
злодеяний. В ФРГ все выше поднимает голову реваншизм с еп>
требованиями пересмотра европейских границ. По-прежнему раз-
даются вопли бывших эсэсовцев о мифической угрозе с Востока.
Благодаря чекистам Одесщины возмездие настигло десятки фа-
шистских убийц. Чекисты раскрыли еще одну нацистскую «фабрику
смерти», еще одно страшное злодеяние гитлеризма, который ныне
особенно тщатся обелить на Западе идеологи антикоммунизма и
антисоветизма. Это требует высокой бдительности по отношению
к проискам современных «крестоносцев», провозглашающих, как
и гитлеровская клика, своей целью уничтожение коммунизма.
После судебных процессов над карателями, о которых расска-
зали местные газеты, в адрес одесских чекистов пришло много,
писем советских людей, в том числе и от тех, кому удалось чудом
избежать гибели на «березовском поле».
«Трудно подобрать столь нужные слова,— писал член КПСС
с 1917 года, бывший партизан белорусского спецотряда «Боевой»
Александр Пильцман,— чтобы передать вам самую глубокую, иду-
щую от всего сердца искреннюю благодарность. Вы, славные че-
кисты, проявили себя как достойные преемники из железной когор-
ты, воспитанной на партийных традициях рыцаря революции, вели-
кого гуманиста-интернационалиста Феликса Эдмундовича Дзер-
жинского.
Лично я и мои товарищи — старые большевики и бывшие чекис-
ты, восхищены вашей оперативной работой, давшей столь плодо-
творные результаты, которые метко и наиболее полно определяются
емким словом «возмездие». Эти чувства переполняют наши сердца
гордостью за свои боевые, ленинские органы государственной без-
опасности».
Чувства глубочайшей признательности советских людей чекис-
там — плоти от плоти нашего народа — за их неустанную и неусып-
ную, равную подвигу, работу — высшая оценка их незаметного,
сложного и опасного труда. Во имя безопасности государства. Че-
ловеческой справедливости. Мирной жизни на земле.
И. Гайдаенко
Агент У-ПОЗ
Шел июль сорок четвертого. Освобожденная Одесса смывала со
своего лика остатки оккупационной грязи. Но война продолжалась,
и на улицах прифронтового города военнослужащих было значи-
тельно больше, чем жителей. С утра и до вечера куда-то торопи-
лись солдаты, матросы и офицеры, спешили военные автомобили,
а усиленные комендантские наряды патрульной службы кружили
по Одессе круглосуточно.
В один из таких июльских дней в суетливом людском потоке
улицами заводской Пересыпи шагал лейтенант-пехотинец. Шагал
не торопясь, разглядывая развалины и пепелища. Он отыскал нуж-
ный ему дом и квартиру и здесь заночевал у своих знакомых.
А с утра лейтенант отправился в другой конец города, навестил
еще одних знакомых на улице Отрадной и провел ночь у них. На
следующий день он бродил в центре города и переночевал в одном
из домов Воронцовского переулка. Четвертую ночь лейтенант про-
вел у брата своего старого дружка. На пятые сутки явился он
к своей давней приятельнице, но задержаться ему тут не удалось.
Лейтенант был разбужен сотрудниками управления контрразведки
«Смерш» («Смерть шпионам») 3-го Украинского фронта.
На первом допросе задержанный показал, что является военно-
служащим 213-го армейского запасного стрелкового полка, нахо-
дится в отпуске. Он предъявил отпускной билет, воинское требова-
ние на проезд по железной дороге от Николаева до Одессы, продо-
вольственный аттестат и расчетную книжку офицера.
Первый допрос лейтенанта вел заместитель начальника Одес-
ского областного управления Наркомата государственной безопас-
ности подполковник Чередниченко. Лейтенант держался непринуж-
денно, но сдержанно. В протоколе допроса были зафиксированы
его первые ответы на вопросы.
«Мельник Иван Сергеевич, украинец, 1918 года рождения, село
Россош Каменец-Подольской области, кандидат в члены ВКП(б),
женат.
Жена — Мельник Зинаида Васильевна проживает в эвакуации:
Тамбовская область, село Чусево Уваровского района, получает по
аттестату 300 рублей в месяц...»
20S
Последнее подтверждалось и расчетной книжкой. Временное
удостоверение, подлежащее замене на орденскую книжку, свиде-
тельствовало, что, будучи еще сержантом, И. С. Мельник приказом
по 387-й стрелковой дивизии № 031/Н от 22 июня 1943 года на-
гражден медалью «За боевые заслуги» № 51416...
— Расскажите свою биографию,— предложил Чередниченко.
Лейтенант спокойно, с подробностями рассказал о своей жизни,
о родителях, брате, проживавших в селе Россошь и работавших
в колхозе.
Подполковник внимательно изучал карточку кандидата в члены
ВКП(б) И. С. Мельника и вдруг, неожиданно для того, уверенно
бросил:
— Все ваши документы фальшивы...
— Нет,— твердо возразил Мельник и добавил тоном оскорблен-
ного,— мои документы не фальшивы.
На столе появился портфель, изъятый у лейтенанта. Оттуда из-
влекли патроны к пистолету «ТТ», три ручные - гранаты, полевые
армейские погоны, около 5 тысяч рублей советских денег, топогра-
фические карты районов Одесской области и... 35 рублей золотой
чеканки.
Будь золотые рубли где-то запрятаны, это могло бы сразу вы-
звать подозрение. Но какой агент станет носить в портфеле такую
улику против себя? Мог просто подобрать золотишко, где оно плохо
лежало; хотя, может, таким образом и отводит подозрение?..
Мельник был спокоен и даже как будто безразличен. Да и чего
бы ему волноваться? Все, что у него нашли, теми или иными путями
военного времени, могло оказаться в портфеле офицера-фронтови-
ка. Лейтенант может рассказать в деталях историю каждого из
предметов и как он стал его владельцем. Но его об этом не спра-
шивали. Не смутился Мельник и после того, когда на столе были
разложены незаполненные бланки командировочных предписаний,
увольнительных, продовольственных талонов и аттестатов, заве-
ренные круглыми печатями. Правда, Чередниченко заметил по-
явившуюся у висков Мельника бледность. «Но, может, это у него
•от природы, — подумал подполковник. — Бледность как бледность,
ничего особенного». А что документов много, так запасливый офи-
цер, предприимчивый. Только вот в воинской части—отнюдь не иде-
альный порядок с выдачей документов строгой отчетности.
Все стало на свои места, когда, наконец, Мельнику были предъ-
явлены штамп воинской части и ее гербовая печать: «НКО. Войско-
вая часть — полевая почта № 28197» и три удостоверения личности.
Одно за другим их раскрывал подполковник: первое, в розовой об-
ложке, свидетельствовало: лейтенант Мельник И. С. служит в 149-м
армейском запасном стрелковом полку, что удостоверяет началь-
206
ник штаба полка Храмов. Во втором — в серой обложке — указы-
валось, что Мельник И. С. служит в 213-м армейском запасном
стрелковом полку, где начальником штаба... Храмов. Третье —
в фиолетовой обложке — свидетельствовало о том, что лейтенант
Мельник И. С. служит в 92-м армейском запасном стрелковом пол-
ку. И его заверил своей подписью начальник штаба — тот же
Храмов!
Все три удостоверения были выданы в один и тот же день —
19 марта 1944 года и снабжены фотографиями Мельника.
Подполковник, усмехнувшись, вопрошающе смотрел на лейте-
нанта.
— Как же вы умудряетесь служит в трех полках одновремен-
но? Не трудно ли?
Мельник молчал.
— Да и этот Храмов — начальник штаба трех полков сразу? —
продолжал как бы размышлять вслух Чередниченко.— Не кажет-
ся ли вам, что за всем этим кроется очевидная липа?
У лейтенанта чуть дрогнули уголки губ, и он глухо проговорил:
— Я должен заявить следствию о том, что являюсь агентом-па-
рашютистом, заброшенным германской разведкой на советскую
территорию 24 июля 1944 года, ночью... Моя настоящая фамилия —
Караванский Святослав Иосифович, родился в Одессе, в 1918 году...
Итак, «Мельник» сбросил маску, но отнюдь не раскрыл всего им
содеянного. Теперь чекистам надо было выявить весь преступный
путь диверсанта до момента его задержания. Нитку за ниткой рас-
путывали они хитросплетения шпионского клубка.
...Когда огонь войны заполыхал на нашей земле, Караванский—
рядовой 166-го отдельного зенитного дивизиона, недолго был в ря-
дах Красной Армии. Выбрав подходящий момент, он перебежал на
сторону врага. Владеющий немецким языком изменник быстро
обратил на себя внимание офицеров абвера и стал фашистским
агентом. Люди Канариса позаботились о том, чтобы шпион обрел'
надежную маскировку. Первый раз его переправляют в оккупиро-
ванную Одессу, по месту прежнего жительства, устраивают в уни-
верситет, где он создает звено ОУН — удобную «крышу» для шпи-
онской деятельности. [В абвере «студент» Святослав Караванский
получил конспиративную кличку «Бальзак»].
Затем свои способности «Бальзак» начал проявлять на ниве-
частного предпринимательства. Субсидируемый своими хозяевами,
он открывает на Греческой улице антикварнокнижный магазин
«Основа». Одновременно эта лавка служит местом для конспира-
тивных встреч с агентурой оккупантов. Процветающая фирма «Ка-
раванский и К0» торговала не столько книгами и антиквариатом,,
сколько жизнями патриотов. Известно, что «удачливый» студент-
207
торговец поддерживал тесную связь со своим наставником Дени-
сом — Виктором Лисовским. Именно от него он регулярно получал
задания по выявлению участников подпольного и партизанского
движения, советских граждан, помогавших подпольщикам, парти-
занам. Они были разных национальностей, эти люди с чистой со-
вестью: русские, украинцы, молдаване, словаки. Они ежедневно,
ежечасно рисковали своей жизнью во имя освобождения Родины от
ненавистного врага. И, мученически погибая в застенках оккупан-
тов, они не знали, что за спиной карателей маячила зловещая тень
изменника Караванского.
Более двух лет функционировало в Одессе его предательское
заведение. Когда же на Одессу стала надвигаться грозовая весна
сорок четвертого, а приближающийся гром артиллерийской кано-
нады возвестил о неотвратимости возмездия, Денис собрал свою
агентурную свору в здании фашистской контрразведки на Фран-
цузском бульваре и, погрузив ее в крытую машину для перевозки
арестантов, привез на вокзал и отправил поездом на запад.
Так Караванский очутился за границей, в Галаце. Потом бегле-
цов перебросили в местечко Дорварь, под Бухарестом, где притаи-
лась гитлеровская школа агентов-парашютистов. Здесь готовили
профессиональных диверсантов: обучали прыжкам с парашютом,
подрывному делу, конспирации, чтению карт и ориентированию ::а
местности, азбуке морзе, шифровальному делу, приему и передаче
разведывательной информации и другому шпионскому ремеслу.
По окончании ускоренного курса обучения 22 июля 1944 года
Денис наставлял Караванского:
— Первое — приземлиться в районе Одессы.
— Второе — осесть в городе на постоянное жительство.
— Третье — надежно оформить документами свое проживание,
использовав в этих целях агентов, оставленных в подполье.
Денис передал Караванскому адреса подпольных явок. Еще
было приказано ждать новых агентов. С ними прибудут необходи-
мые материалы и средства для работы: деньги, оружие, взрыв-
чатка...
Папка допросов пополнялась новыми и новыми сведениями и
распухала буквально на глазах. Показания допрашиваемого уточ-
нялись, анализировались, перепроверялись.
— Какие приказания своих хозяев вы должны были выполнять
после своего устройства в Одессе? — спросил майор Черкалов.
— Передавать данные о дислокации и передвижении войск
Красной Армии.
— Еще какие задания вы получили?
— Какие еще? — переспросил Караванский...
О заданиях он говорил неохотно.
208
— Еще какие?—вновь повторил он вопрос.—Установить в Одес-
се личности секретарей обкома, горкома и райкомов КП (б) У, места
расположений партийных и советских органов.
— На случай провала — был обусловлен специальный сигнал?
— Да. При возникновении опасности во время работы с пере-
датчиком мне предписано передать три условных знака, а при про-
вале — взорвать себя вместе с радиостанцией.
— Пароль явок?
— Пароль — «17», ответ — «71».
— Какой ваш агентурный номер?
— У-1103.
— Позывной вашего разведцентра?
— Он постоянный — «Б» — три — «Е». Мой позывной меняется
ежедневно и состоит из комбинации цифр и букв. Вызывать меня
должны три раза в сутки, на коротких, килоциклы...
На чистом листе бумаги Караванский расчертил клетки и объ-
яснил систему шифра из цифровых комбинаций. Потом подробно
рассказал об экипировке перед отправкой на задание.
— Сколько вам выдали советских денег?
— Пятнадцать тысяч рублей. Я сказал, что сумма маловата...
Денис обещал передать дополнительно...
В ночь с 23 на 24 июля военный самолет гитлеровских люфт-
ваффе, приняв на борт двух парашютистов, вылетел из Бухареста
и взял курс на восток. Диверсантов должны были сбросить под
Одессой, в районе Севериновка — Буялык, но, уходя от зенитного
огня над линией фронта, летчики долго петляли, скрываясь в обла-
ках, штурман потерял ориентиры, и агентов десантировали в Вар-
варовском районе Николаевской области севернее села Корчинское.
— Здесь приземлились,— Караванский ткнул пальцем в кар-
ту,— здесь закопали парашюты и радиостанцию. Три дня — на
адаптацию, на дорогу до Одессы...
— Кто ваш напарник?
— Гдешинский Михаил...
— Это настоящая его фамилия?
— Не скажу точно, не знаю. Клички тоже не знаю.
— Где же ваш компаньон?
— Мы разошлись под Одессой, условились встретиться там, где
первого августа меня арестовали...
3 августа при понятых из местных жителей Караванский отко-
пал свой «скарб». Из неглубокой ямы были извлечены два парашю-
та, приемник-передатчик, батареи питания, наушники, револьвер
системы «Наган», финский нож, плащ-палатка, запасная одежда и
другая шпионская амуниция.
В конце августа невдалеке от линии фронта лейтенант Серебря-
8 209
ков заметил уходящего в поле солдата с автоматом на груди. Чем-
то ему этот солдат показался подозрительным. Да и, спрашивает-
ся, чего бы ему уходить от дороги? Лейтенант окликнул его, подо-
звал.
— Куда путь держите, сержант?— поинтересовался Серебря-
ков.
— Разыскиваю двести тринадцатый полк,—козырнув, как поло-
жено, ответил сержант.
Серебряков проверил документы, выданные на имя Прохорова.
Никаких подозрений они не вызывали. Но лейтенант уловил беспо-
койство в глазах сержанта, почуял что-то не фронтовое в его пове-
дении и, задержав неизвестного, передал его в особый отдел
«Смерша».
Вскоре сержант сидел перед следователем Одесского областно-
го управления государственной безопасности. Здесь Прохоров рас-
сказал, что 23 июня 1941 года, имея бронь Николаевского судо-
строительного завода, ушел добровольцем на фронт и прошагал
дорогами войны от Волги до Одессы.
При обыске у сержанта Прохорова, кроме ранее изъятого авто-
мата советского образца, было обнаружено 314 рублей советских
денег, фляга с водкой, молитва святой деве Марии и псалмы.
— Верующий?
— Так точно,— смиренно подтвердил Прохоров.
Документы его насторожили чекистов сразу. Книжка военно-
служащего удостоверяла, что сержант Прохоров Михаил Иванович
служит в 92-м армейском запасном стрелковом полку. Командиро-
вочное предписание свидетельствовало о направлении сержанта
в 213-й полк для прохождения дальнейшей службы. А скрепил
своей подписью этот документ начальник штаба... тот же самый
Храмов.
— Надо полагать — «однополчане»? — с иронией сказал стар-
ший лейтенант Шиманогов.
— Элементарное пренебрежение деталями,— явный результат
торопливости или оскудение возможностей,— подтвердил майор
Черкалов.
В этом случае все было ясно с первого свидания. Чекистам не
стоило большого труда неопровержимыми уликами разрушить вер-
сию, придуманную шпионом, но им надо было установить, кто
скрыт под личностью Прохорова — сам Прохоров, напарник Кара-
ванского, или же еще один «экземпляр», тиражированный развед-
кой противника, не связанный с Караванским.
Прохоров признался, что является вражеским агентом. Ночью
перешел линию фронта. Настоящая его фамилия — Козаченко Ми-
хаил Григорьевич...
210
Чекисты прервали его «признания»:
— Вы Михаил — это точно, но не Козаченко, а — Гдешинский,
заброшенный с Караванским в Николаевскую область...
— Никакого Караванского я не знаю, — начал было уверять
«Козаченко», но в его голосе уже сквозила растерянность.
— Не знаете лейтенанта Мельника? Он же служил вместе с ва-
ми в 92-м полку?
После очной ставки с Караванским в протоколе, наконец, по-
явилось признание: Гдешинский Михаил Григорьевич, выходец из
семьи церковников, в начале войны призван в армию санитаром,
в районе Херсона бежал с поля боя в расположение войск против-
ника. Был завербован абвером и придан группе Дениса. Вместе
с Караванским прошел от Одессы до Бухареста и обратно.
Гдешинский успел заглянуть в родительский дом, но ни перед
отцом, ни перед матерью не открылся. Сказал, что пришел «на
побывку». Оставил им на память универсальные часы, антиудар-
ные, водонепроницаемые, специального заказа...
В условленный день и час Гдешинский шел на явку, где была
назначена встреча с Караванским. Узнав, что хозяйка явочной
квартиры арестована, он решил бежать назад, к своим хозяевам,
через линию фронта. Лейтенант Серебряков помешал ему...
Четкая работа чекистов, высокая бдительность военнослужащих
и гражданского населения помогли своевременно обезвредить ди-
версантов, выявить группу агентов, их явки и связи и не позволили
фашистским наймитам информировать вражеские разведцентры
о дислокации и перегруппировке советских воинских частей, а так-
же уничтожать то, что не успели гитлеровские полчища оккупантов,
отступающие под ударами Красной Армии.
За измену Родине и пособничество врагу в период оккупации
Одессы гитлеровские агенты Караванский и Гдешинский были при-
говорены военным трибуналом к 25 годам заключения (каждый)
в исправительно-трудовых лагерях усиленного режима. На этом
можно было бы и закончить повествование, если бы эта быль не
имела своего продолжения.
Более шестнадцати лет Караванский отбывал наказание в ис-
правительно-трудовом учреждении, а на семнадцатом году в нем
«пробудилось» раскаяние. По ночам много, очень много писал по-
сланий, которые отправлял в различные инстанции. Слезные, тро-
гательные: «перевоспитался», «каюсь», «ошибся», «глубоко осо-
знал»...
В пространном письме на имя Председателя Президиума Вер-
ховного Совета СССР Караванский изливал душу: «...Я целиком
освободился от вражеского дурмана и от мысли вредить Советско-
му государству... Чувствую ненависть к презренным врагам Роди-
8*
211
ны»... В письме, к которому для пущей убедительности он приложил
даже свое стихотворение, Караванский просил: «Помогите мне до-
казать обществу, что я человек, наделенный всеми человеческими
качествами, совершивший в свое время ошибку, но осознавший ее
и не способный никогда больше повторить ее снова».
Гуманны наши советские люди, гуманны наши законы. Кара-
ванскому поверили. На восемь лет раньше срока он был освобож-
ден из заключения и вернулся в Одессу. Казалось, Караванский на
верном пути, его жизнь вошла в нормальное русло: трудись на
благо общества и заслужи его полное прощение.
Но, как показали дальнейшие события, Караванский не оставил
подлый промысел тайного агента и диверсанта.
Во все концы света полетели его клеветнические опусы, на-
сквозь пропитанные злобой и ненавистью к социалистическому
строю, а также призывы бороться против Советской власти. Обви-
няя всех и все, он приводил цифры, взятые с потолка, а старые
анекдоты выдавал за действительные факты. Много разглаголь-
ствовал об «истинной демократии», вершиной которой считал бес-
человечный гитлеровский «новый порядок».
Поставляя клевету на заграничный рынок, «Бальзак» одновре-
менно пытался вести подрывную работу в Одессе, сеял ядовитые
зерна национальной вражды, измывался над трудовой героикой, над
дружбой народов, интернационализмом, над нашей мечтой о свет-
лом будущем. О писателе-патриоте Ярославе Галане, погибшем от
рук наемных убийц из оуновского подполья, Караванский, оправ-
дывая преступников, отзывался с издевкой. Он благоговейно вос-
хвалял ярых врагов украинского народа бандеровцев — «вольных
братьев за океаном».
Многие люди писали письма, приходили в управление КГБ
с просьбой унять антисоветчика. Даже отец Караванского жало-
вался на своего сына. Караванский-старший как-то заметил: «Дру-
жок Святослава, моего сына, Михаил Гдешинский тоже был дивер-
сантом. Вместе на парашютах спускались, вместе в лагерь попали,
так Михаил отсидел свое, вернулся и взялся за ум, а этот...»
Чекисты неоднократно беседовали с Караванским. Доказывали
ему, что он вновь стал на преступный путь, напоминали о покаян-
ных письмах. Караванский соглашался с доводами, признавал свои
«срывы», обещал, что больше этого не повторится. И вновь брался
за старое. На людях он никогда не обмолвился ни одним словом
о прошлом, об измене Родине, зато как красочно врал, описывая
свои мнимые подвиги в период войны! Постоянно играя роль горь-
ко обиженного, оскорбленного, ставшего якобы жертвой культа
личности, он тщился изображать себя чуть ли не «святым», «анге-
лом», который «безвинно покаран». Но и при этом он продолжал
212
метать гром и молнии — клеветал, подстрекал, провоцировал. В ре-
зультате Караванский вновь оказался в заключении для отбытия
ранее назначенного срока наказания, а затем был выдворен из
СССР.
Украинская националистическая типография в Париже выпус-
тила в свет книгу «Горе от ума». Не обольщайтесь, уважаемый
читатель, это не бессмертная комедия А. С. Грибоедова, так беспо-
щадно высмеявшая лгунов, лицемеров и невежд. Всемирно извест-
ное название комедии понадобилось издателям, как приманка для
читателей и для того, чтобы хоть как-то попытаться возвысить
антисоветчиков, будо бы страдающих в нашей стране из-за «избыт-
ка ума». Книга хорошо полиграфически издана: мелованная бума-
га, четкий красивый шрифт. Под броским названием книги в скоб-
ках указано: «Портреты двадцати «преступников». Среди них и
«портрет» бывшего гражданина СССР, бывшего одессита Караван-
ского.
Украинские буржуазные националисты не пожалели красок,
чтобы представить агента абвера У-1103 как «святого агнца», яко-
бы пострадавшего за свои «чистые убеждения». Так из прежних
фашистских шпионов, диверсантов, провокаторов на Западе ничто-
же сумняшеся фабрикуют «великомучеников». И здесь, как гово-
рится, ни добавить, ни убавить.
А. Николаев
Вычеркнуты из списков
27 ноября 1961 года МИД СССР сделало посольству США
в Москве заявление: «Министерство иностранных дел СССР счита-
ет необходимым обратить внимание посольства США в СССР на
нижеследующее:
Компетентными советскими органами установлено, что туристы
ФРГ Адольф Вернер, 1910 года рождения, и Хермина Вернер, 1916
года рождения, совершавшие туристическую поездку на автомаши-
не по Советскому Союзу, занимались сбором разведывательных
данных.
2 сентября с. г. супруги Вернер были пойманы с поличным в
районе расположения воинской части под Киевом. При этом у них
обнаружены технические средства ведения визуальной разведки и
средства тайнописи.
Материалами следствия установлено, что Адольф Вернер был
завербован в августе 1960 года сотрудником американской развед-
ки неким Алом Джонсоном (он же Бауэр). На средства, получен-
ные от американской разведки через Джонсона, Вернер был подго-
товлен для поездки в СССР с целью выполнения разведывательно-
го задания.
В связи с этим МИД СССР, в соответствии с поручением, обра-
щает внимание посольства США в СССР на недопустимые дей-
ствия американских разведывательных органов и настаивает на
принятии правительством США решительных мер к прекращению
использования туризма в шпионских целях против СССР».
А начиналась эта история так.
...Жарким августовским днем 1961 года в Одесский порт входил
теплоход «Литва». Иностранные туристы высыпали на палубу:
еще бы, через несколько минут предстоит встреча с городом, о ко-
тором они столько слышали. Вот уже виден Дюк, вот знаменитый
оперный, Потемкинская лестница... Щелкали затворы фотоаппа-
ратов, раздавались восхищенные возгласы.
— Адольф! — услышал Вернер голос жены. — Кажется у меня
закончилась пленка в фотокамере.
— Ничего,— успокоил ее муж,— в моей еще достаточно кад-
ров...
214
Так кто же он — Адольф Вернер? По национальности немец.
Родился в 1910 году в городе Каниц Судетской области (ныне Че-
хословакия) в семье служащего, получил среднее образование.
Гражданин Федеративной Республики Германии, житель города
Карлсруэ, он по специальности являлся торговым служащим: в по-
следние годы работал заведующим обувным отделом в магазине
фирмы «Шнайдер». С женой Херминой у него было трое взрослых
детей. Известно, что с 1940 года до разгрома гитлеровской Герма-
нии он состоял членом национал-социалистской партии. С 1939-го
по 1945 год служил в армии в войсках СС в должности командира
противотанкового взвода; имея воинское звание старший фельдфе-
бель, участвовал в войне против Советского Союза с июня 1941-го
по октябрь 1943 года — сначала на территории Украины в районе
Никополя, затем под Орлом, Воронежем, Смоленском, Великими
Луками. Награжден двумя Железными крестами — первой и вто-
рой степени...
К трапу теплохода подали автобусы. Хермина и Адольф первы-
ми опустились в удобные кресла. Предстояла интересная экскур-
сия.
В салон вошла привлекательная переводчица, автобус тронул-
ся, и замелькали за окном местные достопримечательности... Но
туриста Вернера они мало интересовали.
Он вспомнил, как в марте 1961 года получил по почте письмо,
в котором говорилось, что американская пресса интересуется мате-
риалами, собранными им во время туристских поездок по странам
Европы, и просит дать ответ — согласен ли он предоставить эти
материалы для публикации. В конце письма стояла подпись — Аль
Джонсон и адрес отправителя — г. Штутгарт, квартал Канштадт,
п/я 30. Ответив согласием, Вернер получил вскоре второе письмо
с той же подписью. Джонсон назначал ему свидание в гостинице
«Эрбпринц» близ Карлсруэ.
Немцы, как известно,— народ пунктуальный, и в назначенное
время Вернер вошел в холл. Американец, подошедший к нему,
представился, назвался Джонсоном и пригласил поужинать вместе.
Беседовали, в основном, о впечатлениях Вернера от последних
путешествий по разным странам Европы. А когда Джонсон узнал,
что Адольф еще и прекрасно фотографирует, казалось, радости его
не было предела.
— Дружище,— хлопал он по плечу Адольфа,— вы именно тот,
кто нужен нашей газете. Не возражаете, если мы предложим напи-
сать серию очерков о ваших поездках, а? И заголовок: «Адольф
шагает по Европе!»
Польщенный Вернер не возражал. Обмолвился, что не прочь
и в дальнейшем попутешествовать. Скажем, в Восточную Европу.
215
Джонсон посерьезнел. Задумался. И лишь когда подали кофе,
словно невзначай, уронил:
— Восточная Европа? Э, нет, старина. Нашего американского
читателя это уже не интересует. Другое дело Россия. Возможно,
мы бы даже оплатили расходы, связанные с поездкой...
И внимательно посмотрел на Вернера.
— А что, — заявил новоиспеченный журналист, — можно й
в Россию...
Спустя несколько дней в очередном письме Джонсон предложил
встретиться на 40-м километре автострады Карлсруэ — Франк-
фурт-на-Майне у поворота дороги Брухзаль. При встрече сказал,
что он готов уплатить 5600 марок, однако сейчас может дать поло-
вину этой суммы. Тут же заявил, что его интересуют не только
общие впечатления от поездки по Советскому Союзу, а и сведения
военного и полувоенного характера. При этом оговорился, что сбор
этих сведений не представляет никакой опасности, так как Вернеру
не нужно будет специально проникать куда-то для сбора. Его
удовлетворили бы данные, которые можно собрать в пути, наблю-
дая из окна своего автомобиля, а именно: военные казармы, аэро-
дромы, самолеты, передаточные мачты, передвижение военных ма-
шин. Вернер согласился, и Джонсон предложил ему готовиться
к путешествию. Прощаясь, он спросил, сколько денег Вернер истра-
тил на встречи с ним, имея в виду расходы на бензин и масло, и
добавил 100 марок в порядке возмещения расходов.
Несколько позже А. Вернер расскажет:
«Не знаю, каким образом Джонсон узнал обо мне. Я спрашивал
его об этом, но он ответил лишь: «Это наше дело». Полагаю, что,
прочитав мои заметки о различных путешествиях, Джонсон пришел
к выводу, что разведка могла бы использовать такого человека, как
я, в своих целях... Шли дни. Однажды письмо, подписанное Джон-
соном, пришло из Штутгарта. Я ответил ему. Мое письмо было
получено Джонсоном, следовательно, адрес практически существо-
вал... Джонсона я называю американцем потому, что он говорил
только по-английски с сильным американским акцентом, носил ти-
пичную американскую прическу, одет был по-американски и все
поведение его характерно для американца. Кроме того, он отреко-
мендовался мне как представитель американской газеты.
О своей принадлежности к разведке Джонсон не говорил. Когда
на третьей встрече он дал мне задание разведывательного характе-
ра, я понял, что он является представителем разведоргана. Я счи-
таю, что Джонсон работает на американскую разведку, но не ис-
ключена возможность, что он находится на службе в НАТО, пото-
му что в Германии много американцев и они возглавляют НАТО...
Во время первой встречи Джонсон интересовался только журна-
216
листскими вопросами. За ужин расплачивался Джонсон. Он мне
понравился, так как не был таким мелочным, как представители
немецкой прессы.
Во время второй встречи Джонсон бегло осмотрел принесенные
мною материалы о прежних поездках и спросил, хочу ли я еще
попутешествовать. Теперь я понимаю, что это было только пред-
логом для того, чтобы установить со мною контакт. На третьей
встрече Джонсон рассказал мне о шпионском задании в общих
чертах. Он перечислил те объекты, которые его интересуют. Теперь
я понимаю, что задание Джонсона носило секретный характер. Он
предупредил меня, чтобы я об этом никому не рассказывал... Когда
мы встретились с Джонсоном в четвертый раз, у нас шла речь
о подготовке к поездке, в частности об оформлении документов для
выезда за границу... На пятую встречу я явился с личными доку-
ментами и документами на автомашину, а также с картой моего
маршрута по Австрии, Венгрии, Румынии и СССР. Джонсон взял
мой паспорт, карту и попросил счет бюро путешествий на 1300 ма-
рок. Тут же он дал мне 800 марок и сказал, что остальные расходы
я должен оплатить сам. В получении денег я дал расписку. В рас-
писке не указывалось, от кого получена мною эта сумма... Шестая
встреча состоялась в гостинице «Эрбпринц». Кроме Джонсона на
встрече были американец по имени Даан и шофер-американец ав-
томашины, на которой приехал Джонсон. Шофер никакого участия
в нашем разговоре не принимал, но все время при разговоре при-
сутствовал. Мы уточнили маршрут, и я получил конкретное задание
о том, что я должен сделать в Одессе, Севастополе, Керчи и Фео-
досии. Так, в Одессе я должен был осмотреть имеющиеся возвы-
шенности и определить, имеются ли передаточные мачты и радар-
ные установки; описать и сфотографировать побережье; на улице
Свердлова обнаружить мачты и определить их назначение, узнать,
подходит ли к порту железная дорога, и проверить, имеются ли две
казармы по дороге, ведущей из Одессы в город Николаев. В Сева-
стополе я должен был сфотографировать общий вид города, ряд
улиц и площадей, выяснить, подходит ли к гавани железная доро-
га. В Керчи разузнать, есть ли в западной части города аэродром
и с холма сфотографировать город. Во время этой встречи я также
был обучен тому, как различать советских военнослужащих по ро-
дам войск... Во время седьмой (последней) встречи Даан в при-
сутствии Джонсона показал мне, как пользоваться ручкой со
стержнем, наполненным тайнописным средством. С тем, чтобы на-
учиться пользоваться такой ручкой, я, по указанию Даана, произ-
вел несколько записей. Даан проявил эти записи и они стали
видимыми. Я получил от Даана два стержня с тайнописной жид-
костью. П© указанию Джонсона и Даана я должен был при помо-
217
щи тайнописи заносить в тетрадь сведения о военных объектах. Мне
рекомендовали делать эти записи поверх обыкновенного текста.
В том, что Джонсон является представителем разведки, я еще
раз убедился, когда он сказал мне, чтобы я впредь его называл
Бауэром, а не Джонсоном, так как его настоящая фамилия Бауэр...
Выполнять задание Джонсона (Бауэра) согласился потому, что он
обещал оплатить мне все расходы... О том, что Даан американец,
я делаю вывод по тому, что он говорил на немецком языке очень
плохо, с сильным американским акцентом и одевался по-американ-
ски. Вся манера поведения Даана, как равно и Джонсона, их вы-
говор, внешний вид и другие признаки свидетельствуют о том, что
они американцы. То, что и Даан является представителем развед-
ки, подтверждает то обстоятельство, что он вместе с Джонсоном
обсуждал маршрут моего следования, инструктировал меня перед
поездкой в СССР. Он же дал мне адрес: Эльке Ганнелоре Детт-
мерс, санаторий Агра, Кантон Тицине, Швейцария Ади. По этому
адресу я должен был посылать видовые открытки, по которым он
мог бы знать, в каком месте Советского Союза я нахожусь. Нако-
нец, Даан обучал меня правилам пользования средствами тай-
нописи и вручал их мне перед поездкой в СССР... От Даана же я
получил 2000 марок, в чем и дал ему расписку. Остальные деньги,
по словам Джонсона, меня ждали после возвращения из Совет-
ского Союза... До отъезда в СССР жена не знала о получении мною
шпионского задания. Наличие большой суммы денег я объяснил ей
как задаток американской фирмы в погашение дорожных расхо-
дов...»
— Справа вы видите копию известной скульптуры «Лаокоон
с сыновьями»,— Вернер, словно очнувшись, услышал приятный го-
лос гида.— Сейчас мы выйдем из автобуса и познакомимся с дру-
гими памятниками архитектуры и зодчества.
— Адольф, проспишь все на свете,—тормошила Вернера же-
на. — Все уже вышли, пойдем.
— Знаешь, мне что-то нездоровится. Ты иди, а я здесь подо-
жду.— Вернер демонстративно поудобнее устроился в кресле. Нуж-
но было думать о том, как отрабатывать полученные деньги. И ког-
да группа туристов, к которой примкнула Хермина, уже вошла
в музей, Вернер подхватил фотоаппарат и вышел из автобуса...
Следует сказать, что, пунктуально следуя указаниям американ-
ских разведчиков Джонсона-Бауэра и Даана, Вернер еще при под-
ходе к Одессе, несмотря на официальное предупреждение по радио
судовой администрации, скрытно (как ему казалось) сфотографи-
ровал с палубы панораму города, вышки и радарные установки,
гавань и военные корабли, которые там находились, записал их
количество и номера. Покинув автобус, Вернер прошел на Примор-
218
ский бульвар и снова сфотографировал гавань с находящимися там
кораблями, а также железную дорогу, которая подходила к гавани.
Из-за недостатка времени установить расположение воинских час-
тей (казарм) по дороге из Одессы на Николаев Вернер не смог.
В тот же день, по возвращении на судно, когда «Литва» отходила
на Ялту, он еще раз успел сделать несколько снимков побережья
Одессы.
По прибытии в Ялту Вернер сфотографировал военный корабль,
находившийся у причала порта. Усердствуя перед своими новыми
хозяевами, Вернер, хотя это не было предусмотрено маршрутом,
испросил разрешение на поездку в Семеиз, где, однако, его никак
не интересовали живописные места этого курортного городка на
Южном берегу Крыма: на возвышенности «Кошка» он увидел три
высокие вышки и сфотографировал их, так как посчитал военными
объектами...
Тем временем круиз продолжался. Бархатное теплое море слов-
но обволакивало, заставляло расслабиться и забыть обо всем, кро-
ме отдыха.
Хермина готовилась посмотреть, как проводится на теплоходе
традиционный конкурс «Мисс круиз». Вместе с другими женщина-
ми из группы оживленно обсуждала приближающийся вечер.
Вернер ворвался в каюту раздраженный:
— Дерьмо,— прошипел он.— Их «Интурист», видите ли, не да-
ет разрешения на поездку в Севастополь...
— Ну и что, милый,— попыталась успокоить его Хермина.—
Зачем нам Севастополь? В Ялте так чудесно.
— Чудесно? — негодуя, закричал Адольф.— Ты, может быть,
думаешь, что мы отдыхать сюда приехали? На какие шиши?
И путаясь, сбиваясь, перескакивая с одного на другое, Вернер
рассказал жене о задании. Поздно вечером, когда в танцевальном
салоне теплохода собрались все гости круиза, супругов Вернер сре-
ди них не было...
Перед тем, при уточнении в Ялтинском отделении «Интуриста»
дальнейшего маршрута, выяснилось, что для поездки в Севасто-
поль требуется дополнительное разрешение соответствующих ком-
петентных органов, так как в предварительно согласованном марш-
руте посещение этого города не предусмотрено. Однако обращать-
ся в соответствующие органы Вернер не стал и противозаконно
23 августа прибыл в Севастополь вместе с женой, примкнув к чехо-
словацким туристам. В то время, когда группа экскурсантов
осматривала здание панорамы обороны Севастополя, Вернер вы-
шел из здания и сфотографировал город с различных ракурсов:
в сторону бухты, в направлении вокзала. Когда группа туристов
спустилась к гавани, Вернер увидел там военные корабли и тоже
219
сфотографировал их, и все это несмотря на предупреждение, что
именно нельзя фотографировать в Севастополе.
Экскурсовод Севастопольского отделения «Интурист» (потом
свидетель в суде) рассказывал, что лично предупреждал Адольфа
Вернера о том, какие места нельзя фотографировать: «Вернер да-
же просил, чтобы я подсказал ему, что можно и что нельзя фото-
графировать, но, несмотря на это, все же фотографировал запре-
щенные объекты, неоднократно отлучался от группы туристов».
Свидетель Алексеева сообщила, что 23 августа 1961 года около
4 часов дня она вместе со своим коллегой по работе Капрановым
возвращалась в город катером. Сойдя на берег, они увидели груп-
пу туристов и заметили, как один из них (это был Адольф Вернер),
не доходя до Графской пристани, сфотографировал ее. Всем
известно, что эту пристань со стороны города фотографировать
нельзя, поэтому поведение иностранца насторожило Алексееву и
Капранова. Далее они заметили, что Вернер стал фотографировать
в направлении Северной, а затем Южной бухты, где стояли воен-
ные корабли. Подойдя ближе к туристам, Алексеева хорошо рас-
смотрела приметы Вернера, а когда он сел в автобус, пошла в ми-
лицию, где заявила о случившемся и описала приметы иностранца.
Не забывал Вернер о Джонсоне и по дороге от Ай-Петри на
Бахчисарай: фотографировал военные казармы, шоссейные и же-
лезнодорожные мосты, а по пути в Симферополь — военные авто-
машины, радарные установки, артиллерийские орудия, передаточ-
ные вышки, цистерны с горючим, группы военнослужащих и — все
это фиксировал...
От Ялты до Запорожья супруги ехали на своем авто. Вернер
был доволен. Он даже пытался петь, чего не умел, но всегда при
хорошем настроении пытался делать. Хермина дулась: была оби-
жена за то, что он накричал на нее в Ялте.
— Ну, прости, пожалуйста, прости,— Адольф заметил, наконец,
состояние жены.— Я все время взвинчен, мне даже кажется...—
Адольф зачем-то понизил голос до шепота, — что за нами следят.
— Мой бог! Еще этого не хватало,— ужаснулась Хермина.
— Поэтому, дорогая, я прошу тебя о помощи. Совсем немного
осталось. Приедем домой и отдохнем.
Впереди замаячил указатель — «Кемпинг». Адольф свернул
к нему.
Позже администратор Запорожского кемпинга в Левшино, вла-
деющая немецким языком, рассказывала: «30 августа в кемпинг
приехали автотуристы ФРГ Вернер Адольф и его супруга Вернер
Хермина. В ходе беседы Вернеры спрашивали, где можно достать
географическую карту, где поблизости аэродром, можно ли по но-
мерам и цвету номерных знаков определить, каким организациям
220
принадлежат автомашины... Все это настораживало. Когда же на
следующее утро случайно увидела, как супруга Вернера, стоя возле
урны у палатки, тщательно рвала на мелкие клочки какую-то бу-
мажку, я, под впечатлением задававшихся мне накануне Вернера-
ми вопросов, после их отъезда собрала выброшенные клочки бу-
маги...»
Из Запорожья Вернеры направились в Киев. Об этом участке
их «путешествия» засвидетельствовал военнослужащий Колупаев,
сообщивший суду следующее:
1 сентября 1961 года их подразделение находилось на тактиче-.
ских учениях недалеко от Киева. Он и рядовой Колобов находились
в оцеплении у самой дороги. По дороге, как обычно, проходило
много автомашин. Одна автомашина иностранной марки, поравняв-
шись с местом учений, резко притормозила. Когда автомашина при-
близилась, он увидел в ней мужчину и женщину, которые наблюда-
ли за нашей военной техникой. Женщина что-то записывала. Сол-
датам поведение пассажиров показалось подозрительным, и они
задержали автомашину, о чем тут же доложили командиру под-
разделения. Тот, проверив документы, приказал сопроводить ино-
странцев в расположение части. Там выяснилось, что в автомашине
находились Вернер Адольф и Вернер Хермина, которые являются
автотуристами из Федеративной Республики Германии.
Вернеров отпустили... Ну откуда им было знать, что органы
госбезопасности уже ждут «гостей» в гостинице «Киев»?
— Знаешь, дорогая, — расфилософствовался по дороге
Адольф,— я по сей день не пойму, почему мы проиграли войну.
Ведь эти люди так беспечны, что не удосужились даже попросить
предъявить им фотопленку. А если бы они захотели почитать наш
«Берихте»? Нет, что ни говори, а они дикари.
Киев встречал буйной зеленью, солнце красило золото куполов
в багряные цвета.
— Красиво,— опять расчувствовалась Хермина.— Как красиво!
Вечером супругов Вернеров арестовали.
28 ноября 1961 года уголовное дело по обвинению граждан ФРГ
Вернера Адольфа и Вернер Хермины в совершении преступлений,
предусмотренных ст. 57 УК УССР, то есть в шпионаже, рассмотрел
в открытом судебном заседании военный трибунал Киевского во-
енного округа. На нем присутствовали и представители зарубежной
прессы. Супруги Вернеры полностью признали себя виновными
в предъявленном обвинении.
29 ноября 1961 года суд приговорил Адольфа Вернера к 15 го-
дам лишения свободы с отбыванием первых 5 лет в тюрьме и по-
следующих 10 лет в исправительно-трудовой колонии усиленного
режима; Хермину Вернер к 7 годам лишения свободы с отбыванием
221
1 года в тюрьме и последующих 6 лет в ИТК усиленного режима.
Лично принадлежащее осужденным военным трибуналом имуще-
ство конфисковывалось в доход государства.
В день суда газета «Правда Украины» опубликовала очерк под
названием «Бывший эсэсовец попался на шпионаже», в котором,
в частности, говорилось: «...Но нельзя умолчать и о другом — об
ответственности правящих кругов Западной Германии за попусти-
тельство в отношении американских разведчиков, которые беспре-
пятственно вербуют себе агентов среди граждан ФРГ и засылают
их в Советский Союз под видом туристов. Отдавая туризм на откуп
американской разведке, правящие круги Западной Германии тем
самым становятся соучастниками в ее подрывной деятельности
против Советского государства. А это никак не способствует улуч-
шению отношений между нашими странами и ослаблению между-
народной напряженности. Пусть помнят господа любители загля-
дывать в замочную скважину: советский народ бдительно стоит на
страже своих интересов и безопасности, и об эту бдительность разо-
бьются любые их происки».
...Суд подходил к концу.
— У меня было достаточно времени обдумать и осудить свои
поступки,— говорила Хермина Вернер.— Еще раз раскаиваюсь и
хочу заверить, что никогда больше не совершу подобного преступ-
ления. Прошу вынести мне справедливый приговор.
А что же Адольф Вернер — этот незадачливый «журналист-пу-
тешественник»? В заключение своего последнего слова он сказал:
— Я надеюсь, что настанет время, когда будут разоблачены те,
кто хорошо себя чувствует сегодня, прикрываясь как броней, де-
нежными мешками...
Именно их имел в виду и западногерманский журнал «Штерн»,
отметивший тогда: «...Является печальным фактом, что на земле
Федеративной Республики действуют американские организации и
союзы, которые как глупо, так и преступно занимаются, так ска-
зать, по совместительству «разведкой врага». Они хотят рапорто-
вать об успехах во что бы то ни стало. Их мало волнует, что они
шлют людей на гибель. Они просто вычеркивают тогда несколько
имен из своих списков. И это все».
Именно так и поступили с Вернерами их хозяева.
А. Сахнин
Деньги*
В Бейруте я видел, как продают деньги. Возле банков, универ-
магов и просто на улицах спекулянты валютой Держат в руках
тугие вееры из ассигнаций. Доллары, фунты, марки, кроны... Они
продают и покупают валюту любой капиталистической страны. Они,
стоя или ходя взад-вперед, зазывая покупателей, заглядывая в ли-
ца прохожим, без конца повторяют:
— Чайндж, чайндж... Гэйк-гив, гэйк-гив... Меняю, меняю... Даю-
беру, даю-беру...
У одного из валютчиков среди долларов и франков я увидел
несколько новеньких десяток.
Поскольку дальше речь пойдет о том, как их пытаются выво-
зить за границу, о неимоверных трудностях и огромном риске, на
какой идут контрабандисты, хочется сразу внести ясность — кому
и для чего за пределами нашей страны нужны советские деньги?
Практика показывает: одним, чтобы снабдить, естественно, с вы-
годой для себя, интуристов, приезжающих в СССР, другим — для
того, чтобы обеспечить деньгами соответствующие спецслужбы
стран Запада. Надо ли говорить, что и в том и в другом случае
все это наносит ущерб нашему государству.
История, о которой я хочу рассказать, произошла в конце
60-х годов.
Теплоход Черноморского пароходства «Армения» совершал оче-
редной рейс по ближневосточной линии. По пути в Одессу номер-
ная бортпроводница обратила внимание на странное поведение
одного иностранного пассажира — Забо. Оплатив стоимость двух-
местной каюты, тот ехал в ней сам и не разрешал делать уборку.
Он, практически, почти не выходил из каюты. Не вышел и тогда,
когда дежурная пришла менять постельное белье, лишь поспешно
убрал со стола и спрятал отвертку...
Бортпроводница пожаловалась администрации: за долгие годы
работы не помнит случая, чтобы во время смены белья пассажир
находился в каюте, явно мешая работе, чтобы не отлучился за
весь рейс хоть на полчаса. Конечно, такое поведение не могло не
насторожить.
* Печатается по: Сахнин А. Я. Вот что произошло. — М.: Мол. гвардия,
1968. С. 266—283; с изменениями и сокращениями.
223
При таможенном досмотре ничего подозрительного в вещах
Забо не оказалось. В одном чемодане — сувениры, в другом —лич-
ные вещи. Очень мало вещей, почти пустые чемоданы. Однако воз-
ник вопрос: ну зачем человек везет два почти пустых чемодана? То
были не просто чемоданы, а кофры, складывающиеся гармошкой.
Когда вещей в них нет, они кажутся небольшими, но при желании
можно напихать бог знает сколько.
Естественно, можно было предположить, что в иностранном
порту, где Забо поднялся на борт «Армении», кофры были полными.
До Одессы несколько дней хода и за это время он спрятал в каюте
их содержимое. После досмотра в Одессе кофры отнесут обратно
в каюту, судно пойдет дальше.
Билет у Забо до Батуми. В запасе у него снова несколько дней,
и будут все возможности заполнить свои кофры. Значит, то обсто-
ятельство, что, заботясь об удобствах интуристов, им предостав-
ляют возможность путешествовать по стране на том же судне, на
каком они прибыли, Забо, судя по всему, решил использовать для
своих целей.
Когда Забо вернулся на судно, администрация принесла ему
извинения, заявив, что в его каюте не горит свет. Поэтому придет-
ся перейти в другую, еще более удобную.
Забо пожал плечами: он привык к своей каюте, свет ему не
нужен и никуда переходить не желает.
Администратор еще раз извинился, объяснил, что не может
рисковать ни его благополучием, ни судном, ибо не исключена
возможность, что в каюте где-то короткое замыкание, которое даст
вспышку.
Как ни упирался Забо, ему пришлось подчиниться.
В потолок каюты был заделан большой плафон, удерживаемый
ободом на шурупах. Электромонтер осторожно провел пальцами
по ободу. Пальцы скользили по масляной краске, как по стеклу.
Но в одном месте чуть-чуть затормозились. Что-то липкое. Оказы-
вается, не очень хорошо в этом месте подсохла краска. Как раз
там, где была головка шурупа. Отыскал контуры головки второго
шурупа, приложил к ней палец. И снова что-то липкое. Стало ясно,
что шурупы закрасили недавно...
Монтер отвернул шурупы, снял плафон вместе со стояком для
лампочек. Над потолком пустое пространство. Посветил фонариком
и увидел какие-то пакеты. Тут же доложил администрации.
1232 пары безразмерных носков, 57 нейлоновых изделий,
34 шерстяные кофты, 2180 многостержневых шариковых ручек —
вот что спрятал над потолком Забо.
Перед ним опять извинились: оказывается, можно было его
не тревожить, оказывается, просто перегорели пробки на главном
224
щите, он может вернуться в полюбившуюся ему каюту. Пусть толь-
ко немного подождет, пока там сделают уборку.
Забо не стал ждать окончания уборки. Он шел не торопясь,
и было неясно, решил ли возвращаться в свою каюту или нет. Без-
участно, словно не замечая, взглянул на тюки, уносимые из каюты,
и, насвистывая веселую мелодию, проследовал мимо...
Убедившись после этого, что промтовары — дело громоздкое,
ненадежное, Забо, как и другие матерые контрабандисты, решил
заняться провозом золотых изделий. Он не из тех, кто смирится
в поражением. Нет, он с лихвой возместит убытки...
К новой операции он готовился тщательно. Изучал провалы
своих собратьев по подпольному бизнесу, анализировал их ошибки
и просчеты. Установил, что практически всех неизменно задержи-
вали на обратном пути с деньгами. Повторялась та же закономер-
ность, что и с промтоварами. Сотни и сотни интуристов, казалось,
не интересуют таможню. А вот как раз тот, кто везет деньги, попа-
дается.
Затеяв крупную операцию, Забо решил действовать не своими
руками. Не рисковать. Самое опасное и трудное дело — провоз де-
нег через границу—должен осуществить советский гражданин.
Главное было теперь — найти такого.
...В этом баре на теплоходе «Армения» всегда собиралось боль-
ше людей, чем во втором, хотя ассортимент и музыкальные записи
у них были одинаковыми. Смотреть на бармена Арама было прият-
но. Он работал красиво и легко. Бокалы, рюмки, чашечки кофе,
бутылки мелькали в его руках, точно у жонглера. Радостно и ис-
кренне приветствовал входящих, каким-то чутьем угадывая, что
вот этот пассажир пришел выпить бутылку пива, а тот хочет кофе.
И когда они подходили к стойке, перед ними уже стояли откупо-
ренная бутылка и дымящаяся чашка. Готовя коктейль, бармен успе-
вал заметить жест сидящего за столиком и, не отрываясь от своего
дела, изящно бросить через весь зал пачку сигарет, которая с уди-
вительной точностью попадала в руки заказчика. Он подсчитывал
в уме и запоминал, с кого сколько причитается, и называл сумму,
как только к нему подходили рассчитываться. Арам был остроумен
и находчив, его уместные добродушные шутки вызывали смех.
Еще в первую свою поездку Забо обратил на него внимание.
Теперь решил поближе с ним сойтись. Узнав расписание «Арме-
нии», приехал на Кипр и в порту Фамагуста купил билет до Стам-
була. Почти всю дорогу проводил в баре. Вскоре Арам уже по-дру-
жески называл его Курабом — так представился Забо. В действи-
тельности это было имя его помощника, нищенски бедного и без-
вольного человека, который фактически продался Забо за какую-
то небольшую услугу.
225
В Стамбуле Арам и Забо расстались друзьями. Рейс «Арме-
нии» длился две недели. Когда теплоход снова появился в Фама-
густе, Забо и Кураб поднялись на борт с туристскими билетами
в СССР. Ехали они в разных каютах. Забо целыми днями сидел
в баре, его дружба с Арамом окрепла, а Кураб почти не выходил
из каюты, и бармен вообще не знал о его существовании.
В Одессе при таможенном досмотре Кураб предъявил тяжелую
золотую цепь и другие золотые вещи, предварительно записав их
в таможенную декларацию.
— Хочу покрасоваться у вас во всем блеске.
— Красуйтесь, — ответили ему, — только не забудьте увезти об-
ратно свой «блеск».
В Новороссийске Забо и Кураб сошли с судна и улетели в Ере-
ван. Но за короткий путь между двумя советскими портами у За-
бо состоялся решающий разговор с Арамом. Как и предполагал
Забо, они нашли общий язык...
Десять дней спустя в органы КГБ обратился бармен теплохода
«Армения» Арам. Он рассказал, что один иностранец попросил его
провезти через границу советские деньги — пять тысяч рублей.
Ему посоветовали вернуть сверток владельцу.
Арам так и поступил. Захватив свой чемоданчик, в котором ле-
жали деньги и какие-то вещички, он легко нашел каюту Кураба,
•хотя ни разу в ней не был. Там находился Забо. Они обменялись
несколькими фразами. Оставив сверток, Арам побежал к трапу.
Сотрудники КГБ доложили, в какую каюту заходил Арам. Все
•идет точно по плану. Контрабандист будет схвачен на месте прес-
тупления. Куда бы он не спрятал деньги, их найдут обязательно.
Чекисты знали это точно. Но знали они не все. Не знали, что
мысль заявить Араму о контрабандисте в органы КГБ принадле-
жала не ему, а... Забо. Забо не мелкий спекулянт. Это авантюрист
крупного масштаба, умный и дальновидный. Пять тысяч рублей —
деньги, конечно, немалые. Но можно потерять их, чтобы приобрести
во много раз больше.
Рассуждал он так.
Получив сообщение Арама, в КГБ подумают, будто он их на-
дежный помощник. Ему окажут полное доверие и вряд ли в сле-
дующие рейсы станут тщательно досматривать. Тайников же
•в баре сколько угодно. Вот тогда и начнется настоящая работа.
Араму тоже этот план понравился, поскольку в глазах контроли-
рующих органов он становился вне подозрений.
Но и Арам знал не все. Не знал подлинного имени Забо, не
знал о существовании подлинного Кураба. Решив проверить, не
ведет ли с ним Арам двойную, вернее уже тройную, игру, Забо
полностью обезопасил себя. Вот как он это сделал.
226
Каюты Забо и Кураба находились рядом. Между каютами —
общий умывальник. Задолго до начала досмотра Забо поменялся
местами со своим помощником, пройдя через умывальник и не-
выходя в коридор. Если бы ничего неожиданного не произошла
перед самым досмотром, каждый занял бы свое место. Но явился
Арам, рассказал о том, что ему посоветовали вернуть сверток вла-
дельцу. Значит, Арам ведет игру честную, и на него в дальнейшем
можно положиться. Не сомневаясь, что бармена спросят, вернул
ли он деньги владельцу, велел ему не беспокоиться и ответить,
точно, как было. После ухода Арама Забо опять-таки через умы-
вальник позвал Кураба, приказал спрятать сверток.
— У меня шесть душ детей,— взмолился Кураб.
— Замолчи!— крикнул Забо и ушел в свою каюту.
Он не сомневался: деньги у Кураба найдут. Вот и хорошо. Кому
надо, убедятся в точности информации Арама. Правда, Курабу не
поздоровится, но ради успеха будущих операций стоит пожертво-
вать и таким верным помощником.
Когда таможенники пришли в каюту Кураба, он беспомощно»
развел руками:
— Украли. Не успел выйти из номера гостиницы в Ереване,
как все исчезло. И золотая цепь, и все драгоценности. Вот... — Ион
предъявил справку ереванской милиции о том, что действительно-
заявлял о пропаже золота, значившегося в декларации.
Деньги у него нашли легко. Он завернул их в нейлоновый шарф
и завязал на теле поясом.
А Забо? Хотя пока у него были только потери, но почву для'
крупной контрабанды он подготовил, как ему казалось, надеж-
ную.
...В открытой беседке парка сирийского города Алеппо встрети-
лись пять человек из трех стран. Они выслушали предложение За-
бо, согласились вложить деньги в его дело, возместить его потери
по подготовке операции и уплатить ему комиссионные.
В помощь Забо выделили трех человек, знавших армянский
язык. Чтобы не подвергать лишнему риску Арама, решили про-
везти в СССР золото без его помощи, рекомендовали Забо выбрать
удобный момент и сообщить Араму пароль, после чего больше с
ним не общаться.
Золото легче продать, если оно не в слитках и не в изделиях,
а в монетах. Начали скупать английские, русские, турецкие, сирий-
ские золотые деньги. Достаточное количество не раздобыли, но
нашли мастера, который умел чеканить старые русские десятки.
Искуснейший шорник сработал широкий -и толстый ремень,
в который, пе просьбе заказчика, вложил пятьдесят монет. Столь
же искусный краснодеревщик заделал множество монет в массив-
227
ныв «плечики» для одежды. Изобрели еще несколько способов пря-
тать золото.
И оно было доставлено в Ереван, где жила сестра Забо. Ее муж,
Азат, работал на заводе слесарем, но где-то добывал и перепро-
давал нейлоновые рубашки, женские сумки и другие товары.
Вместе с большой группой интуристов Забо остановился в гос-
тинице. К сестре пошел только один раз, чтобы свести Азата со
своим товарищем. Через Азата тот и познакомился с Арутюном
Назаретяном, Саргисом Гезаляном и Артуром Джагласяном, ску-
павшими не только дорогие вещи, но и золото. Вскоре в сделку
вступили все помощники Забо.
Контрабандисты и покупатели не торопясь прощупывали друг
друга. Никто не раскрывал всех своих возможностей, продавали
по пять-десять монет, потом намекали, что можно раздобыть или
взять еще. Первым крупную сделку совершил Гезалян с одним из
помощников Забо. Выехав за город, минут пятнадцать ходили взад-
вперед, подтверждая друг другу вчерашнюю договоренность, потом
зашли в кустарник и обменялись пакетами. В одном было сто
золотых монет, в другом — семь тысяч рублей
И снова контрабандисты не учли, в какой социальной среде
они оказались, по каким законам живет наше общество.
...Вот одна переводчица «Интуриста» пожаловалась своей
подруге:
— Ну что мне делать? Понимаешь, ничего их не интересует.
Ни музеи, ни театры, ни архитектура, ни красивые месте, ну, ни-
чего решительно...
Оказывается, из пятидесяти туристов, которых она обслуживает,
попались четыре «трудных», и просто неизвестно, зачем они к нам
приехали.
...Милиционер, дежуривший в крупном универмаге, стал не-
вольным свидетелем сцены, когда какой-то покупатель менял у кас-
сира мелкие купюры на крупные. Зачем человек сотенные билеты
собирает да еще за это и лишнюю трешку дает? Что-то здесь явно
не так.
...Пассажир сел в такси, по дороге захватил еще одного, ждав-
шего на углу, и они уехали за город. Почти все время молчали.
Возле каких-то кустарников остановились, велели развернуться и,
чуть отъехав, подождать. Погуляли немного, зашли в кустарник
и вскоре снова поехали в город.
Для шофера — а это пожилой человек, фронтовик — поездка
была выгодной, но он злился. Что же это они такой путь проделали?
Может, спрятали чего-нибудь?
Так постепенно чекисты «вышли» на помощников Забо, заинте-
ресовались и Саргисом Гезаляном.
228
Вне подозрений оставался пока Азат. А именно ему от Забо
была вручена крупная сумма.
Взяв «по семейным обстоятельства» отпуск на несколько дней,
Азат улетел в Сочи, где и поднялся на борт «Армении», идущей
в Одессу. Отыскал Арама и, выбрав удобный момент, показал
ему фотографию Забо.
На переходе Сочи—Туапсе в каюту номер 205 Арам вошел
с пустым баулом. Вскоре вернулся к себе, запер двери, задраил
люк и при свете узкого луча настольной лампы раскрыл баул. Со-
рок одна тысяча рублей, пятьсот долларов, опечатанный моток
платиновой проволоки весом около семисот граммов — все точно,
как сообщил Азат.
В соответствии с договоренностью Арам отсчитал и спрятал
в карман три тысячи рублей. Остальное упаковал в два целлофа-
новых пакета, вложенных один в другой, накрепко завязал и за-
пер в шкаф.
В тот ночной час никто не мог бы прийти на камбуз. А он вошел
туда, взобрался к запасному баку с водой под потолком и опустил
целлофановый пакет в воду.
В Одессе сошел на берег и спрятал дома «заработанные» им
деньги. А тем временем из Еревана рейсом на Одессу готовился
вылететь Забо. Судя по расписанию, вполне поспевал на очередной
рейс «Армении».
Друзья Забо тепло проводили его, долго потом стояли у огра-
ды, наблюдая посадку, и ушли, когда убрали трап и тягач потянул
самолет на взлетную полосу.
Именно в это время тяжелые минуты переживал Арам: шел
таможенный досмотр. Он сидел в каюте, напряжение нарастало,
начался озноб. Он сидел в своей каюте, как загнанная мышь, и вслу-
шивался. Долетавшие сквозь открытый иллюминатор шум порто-
вой сутолоки, смех, прощальные возгласы — все, все, что творилось
вокруг, не задевало его слух. Точно настроенный на одну волну,
он ловил только ее, ждал только определенных слов. И они раз-
дались.
— Поднять трап!
Сжалось, казалось, остановилось сердце. Он зажмурился и ми-
нуту просидел в сладостной истоме. Все. Можно идти в бар...
«Армения» набирала ход. Остался позади Змеиный остров.
Привычно потекли дни. Босфор, Мраморное море, Дарданеллы. В
Эгейское море вошли ночью. Никем не замеченный, проник на
камбуз, извлек из бака целлофановый пакет. Запершись в каюте,
вскрыл его. Ни одна капля воды не проникла внутрь. Теперь уж
действительно ему нечего было опасаться. В Фамагусте двое
предъявят фотографию Забо, и он скажет, где сверток.
229
Средиземное море было спокойным и солнечным. До острова
Кипр оставалось шесть часов хода. Арама вызвал к себе капитан
Дмитрий Васильевич Кнаб. За сегодняшний день это был третий
вызов: капитан собирался дать пассажирам традиционный про-
щальный ужин.
— Что же ты не несешь?— обиженно спросил Дмитрий Василье-
вич, когда появился Арам.
— Что подать?— с готовностью ответил Арам.
— Как что? Советские деньги, доллары, платину...
Арам выдержал этот чудовищной для него силы удар:
— Вы все шутите, Дмитрий Васильевич...
Он отказывался и тогда, когда назвали точные суммы рублей,
долларов, вес платины. Сник после слов Кнаба:
— В Фамагусте никто не предъявит вам фотографию, потому
что вы будете нести вахту на камбузе. А ведь посторонних туда ис-
пускают.
Спустя короткое время вся контрабанда была перенесена
в капитанский сейф...
Когда «Армения» входила в Эгейское море, чекисты еще не
знали, кто и кому передал деньги. Но все нити постепенно сходи-
лись к одной точке. Все скупленное у контрабандистов золото при
обыске было обнаружено у Гезаляна и двух его дружков. Они при-
знались, откуда оно и сколько за него заплачено. Но ни у Забо, ни
у его помощников крупных денег не оказалось. После очных ставок
«покупателей» и «продавцов», после множества показаний каждо-
го в отдельности упираться дальше было бессмысленно. Первым
во всем признался Забо, попросив учесть этот факт, когда будет
суд. И еще одно обстоятельство просил учесть: лично он не за-
нимался контрабандой, главные виновники — трое его «коллег» по
промыслу.
Телеграмма капитану Кнабу дала возможность пресечь пре-
ступление. А суд воздал виновным по заслугам.
Рассказанная здесь история — еще одно подтверждение тому,
что труд работников наших органов государственной безопасности
зиждется на несокрушимой базе, на главной опоре — помощи со-
ветских людей.
Преступление группы Забо, как может это показаться на пер-
вый взгляд, распутывалось благодаря случайностям. Но, конечно
же, все, что произошло, однюдь не случайность. Закономерность!
Пусть не эти, так другие «случайности» выдали бы с головой
преступников. Не та среда для них, и деться им от нее в нашей
стране некуда.
А. ДОВЖЕНКО,
секретарь парткома Управления КГБ УССР
по Одесской области
ПЛОТЬ от плоти
СОВЕТСКОГО НАРОДА
Время, прошедшее после апрельского (1985 года)' Пленума ЦК
КПСС и XXVII съезда КПСС, подтвердило правильность и жиз-
ненную необходимость выработанного партией и поддерживаемо-
го всем народом стратегического курса на ускорение социально-
экономического развития, качественное преобразование жизни со-
ветского общества. Особое место в реализации политической и эко-
номической стратегии партии, курса на перестройку, на действи-
тельно революционные, всесторонние преобразования в обществе
заняли январский и июньский (1987 года) Пленумы Центрального
Комитета КПСС.
Чекисты, как и все советские люди, горячо одобряют решения
партии, направленные на глубокое обновление всех сторон жизни
страны, придание социализму самых современных форм обществен-
ной организации, на наиболее полное раскрытие гуманистического
характера нашего строя во всех его основных аспектах — экономи-
ческом, социально-политическом и нравственном.
Коммунистическая партия и советский народ высоко ценят не-
легкий и почетный труд чекистов. «Под руководством партии,
строго соблюдая советские законы,— отмечал М. С. Горбачев в
Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии,— они ве-
дут большую работу по разоблачению враждебных происков, пре-
сечению всякого рода подрывных действий, охране священных ру-
бежей нашей Родины».
В условиях наращивания подрывных устремлений империализ-
ма против СССР и других социалистических стран значительно
возрастает роль и ответственность органов государственной без-
опасности. XXVII съезд партии, январский и июньский (1987 года)
Пленумы ЦК КПСС дали чекистам основополагающую установку—
проявлять высочайшую бдительность, своевременно разоблачать
и решительно пресекать любые попытки подорвать или ослабить
наш государственный или общественный строй.
В современной обстановке обострения противоборства соци-
ализма и империализма особое значение приобретает воспитание
у советских людей высокой политической бдительности. Призыв
В. И Ленина всегда «быть начеку», «быть наготове» звучит акту-
231
ально и сегодня, напоминая о необходимости обезвреживать про-
иски классового противника, давать им достойный отпор, надежно
защищать завоевания Октября. В верности ленинским заветам
каждый советский человек видит свой гражданский, патриотиче-
ский долг. Политическая бдительность не имеет ничего общего со
всеобщей подозрительностью. Ее основой является высокая созна-
тельность и идейная убежденность, любовь к социалистической Ро-
дине, постоянная готовность встать на ее защиту от любых по-
сягательств классового противника. Бдительность советских лю-
дей — это умение с классовых позиций оценивать явления обще-
ственной жизни, вовремя распознавать враждебные нашему об-
ществу идеи, намерения и действия врага и давать им решитель-
ный отпор. Это также неукоснительное соблюдение советских за-
конов и всех мер, гарантирующих сохранение наших государствен-
ных и военных тайн, укрепление государственной дисциплины, пра-
вопорядка. Опыт показывает, что именно в результате нарушений
в этой области, пренебрежения служебным и гражданским долгом
со стороны отдельных лиц создается обстановка, которую
враг использует, чтобы нанести ущерб интересам нашего государ-
ства.
«Наши органы госбезопасности, в отличие от спецслужб им-
периалистических государств, не стоят над народом, они всегда
были и есть плоть от плоти советского народа,— говорил на
XXVII съезде КПСС член Политбюро ЦК КПСС, Председатель
КГБ СССР В. М. Чебриков. — Они обеспечивают безопасность
не только государства, как собственно организации политической
власти, но и безопасность советского общества, поскольку их соци-
альные основы и интересы при социализме едины. Поэтому зада-
ча обеспечения государственной безопасности является делом все-
го общества, каждого советского гражданина. Мы постоянно стре-
мимся к тому, чтобы наши связи с трудящимися крепли и расши-
рялись, чтобы наши действия были понятны советским людям, на-
ходили у них одобрение и полную поддержку».
Осуществляемая партией перестройка в советском обществе от-
ражается и на содержании, формах и методах деятельности орга-
нов государственной безопасности. Ленинский принцип связи
с массами, опоры на массы при решении задач государственной
безопасности, сформулированный вскоре после победы Октября,
в современных условиях получает свое дальнейшее развитие.
Участвуя в работе партии по воспитанию советского народа в духе
социалистического патриотизма, высокой бдительности и неприми-
римости к любым проявлениям буржуазной идеологии, проискам
классового противника, органы государственной безопасности рас-
ширяют и укрепляют свои связи с трудящимися.
232
Есть определенный опыт работы на этом важном направлении
и у одесских чекистов.
Мы стремимся к тому, чтобы трудящиеся Одессы и Одесской
области были информированы о нелегкой и сложной деятельности
чекистских органов по борьбе с подрывной деятельностью импе-
риалистических спецслужб, зарубежных антисоветских центров.
Сотрудники УКГБ систематически встречаются с трудящимися,
выступают с лекциями, докладами, беседами на заводах и фабри-
ках, в колхозах и совхозах, вузах и научно-исследовательских инсти-
тутах. На конкретных примерах они убедительно показывают, как
органы КГБ при неизменной поддержке советских людей разобла-
чают и пресекают подрывные действия классового противника,
раскрывают формы, методы и приемы, с помощью которых враг
пытается оказать воздействие на отдельных политически неустойчи-
вых граждан. Эта работа чекистов укрепляет наши связи с трудя-
щимися области, способствует делу укрепления государственной
безопасности. Можно привести немало примеров того, как бди-
тельность патриотов помогла чекистам схватить за руку иностран-
ных граждан, выполнявших задания западных спецслужб.
Большую помощь оказывают органам КГБ добровольные на-
родные дружины по охране государственной границы. Расшире-
нию связи с трудящимися способствует шефство нашего УКГБ
над рядом трудовых коллективов, в частности над производствен-
ным объединением Одессы и колхозом Овидиопольского района,
носящими имя Ф. Э. Дзержинского, над совхозом «Память чекис-
ту» Ивановского района.
Сотрудники УКГБ и ветераны-чекисты А. Галюк, И. Клименко,
Н. Правдюк, В. Приматов, К- Сопин, П. Стерхов, А. Седлецкий
и другие ведут большую работу по военно-патриотическому воспи-
танию молодежи.
Деятельное участие принимают в общественно-политической
жизни старейшие чекисты-ветераны партии М. Бережной, Т. Добро-
вольский, Н. Гудима, Н. Мер, В. Николаевский, Ф. Просекин.
В советах ветеранов войны и труда работают С. Маценко, А. Нико-
лаев, Н. Попель, В. Разиков, И. Трегубенко.
Выполняя решения XXVII съезда КПСС, январского и июнь-
ского (1987 года) Пленумов ЦК, партком, первичные парторгани-
зации Управления КГБ УССР по Одесской области настойчиво
повышают уровеь и эффективность организаторской и политиче-
ской работы в коллективе. Первостепенное внимание уделяется
идейной и нравственной закалке сотрудников Управления, особен-
но молодежи, повышению профессионального мастерства, ибо имен-
но высокие политические, моральные и деловые качества, духовное
превосходство чекистов является той силой, которая способствует
233
их успехам в противоборстве с коварным и изощренным врагом на
невидимом фронте, не знающем ни перемирия, ни передышки.
Пропагандистами партийной и комсомольской учебы утвержде-
ны коммунисты с большим жизненным и чекистским опытом, окон-
чившие университет марксизма-ленинизма при Одесском горкоме
партии. Забота о качественном составе пропагандистов способство-
вала повышению идейного уровня и эффективности занятий.
Подготовлен и успешно читается с участием лекторской груп-
пы обкома партии цикл лекций по проблемам, выдвинутым
XXVII съездом КПСС, январским и июньским (1987 года) Плену-
мами ЦК. Чекисты регулярно встречаются с ветеранами партии,
органов ВЧК-КГБ, руководителями партийных, советских, обще-
ственных организаций, деятелями культуры.
Все это помогает воспитывать сотрудников в духе глубокой
идейной убежденности, высокой принципиальности и ответственнос-
ти за порученное дело, настойчивости в достижении цели.
Коммунистическая партия, советский народ всегда предъявляли
и предъявляют к чекистам особые, повышенные требования. Че-
кистом может быть лишь человек с «холодной головой, горячим
сердцем и чистыми руками»,— подчеркивал Ф. Э. Дзержинский.
Под этими качествами он подразумевал бдительность, ясность ума
и трезвость революционной коммунистической мысли, подлинную
заботу о человеке, умение бороться за интересы трудящихся, кри-
стальную личную честность и высокий профессиональный уровень.
Известно, что в конце 30-х годов были допущены нарушения
ленинских принципов деятельности органов государственной безо-
пасности, попытки вывести их из-под контроля партии, что противо-
речило существу нашего строя, привело к необоснованным репрес-
сиям. Нельзя, однако, забывать о том, указывалось в докладе на
торжественном заседании 10 сентября 1987 года в Москве, посвя-
щенном 110-летию со дня рождения Ф. Э. Дзержинского, что и в те
трудные годы многие чекисты выступали против нарушений закон-
ности. Немало чекистов, в том числе тех, кто начинал работать
вместе с Ф. Э. Дзержинским, разделили участь безвинно пострадав-
ших советских людей. Партия решительно осудила допущенные
отступления от ленинских норм партийной и государственной жиз-
ни, создала надежные политические и правовые гарантии безуслов-
ного соблюдения социалистической законности в деятельности че-
кистских органов.
У чекистов нет особых привилегий. Всегда, везде и во всем они
обязаны руководствоваться законом. Любое злоупотребление вла-
стью, проявление неуважения к правам граждан, отступление от
закона, норм партийной и общественной морали несовместимы с
высоким званием чекиста.
234
Ныне классовый противник стремится использовать в подрыв-
ных целях последовательно и неуклонно развивающийся в Совет-
ском Союзе процесс совершенствования социалистической демо-
кратии. Западная реакция пытается оказывать воздействие на раз-
личные группы населения СССР с целью навязать советским граж-
данам буржуазное понимание демократии, вывести процесс повы-
шения социально-политической активности трудящихся из-под влия-
ния Коммунистической партии, расколоть монолитное единство
партии и народа, насадить политический и идеологический плюра-
лизм в надежде сорвать или по крайней мере затормозить процесс
социально-экономического обновления нашего общества. Конечно,
в нашей стране нет и не может быть какой-либо классовой базы,
которую враги социализма могли бы рассматривать в качестве
опоры для проведения подрывной деятельности. Вместе с тем у нас,
как известно, есть еще отдельные носители чуждых и даже откро-
венно враждебных социализму идей и взглядов, иные из которых
становятся на путь совершения антигосударственных и антиобще-
ственных действий.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев на встрече
с представителями французской общественности в Москве 29 сен-
тября 1987 года отметил: «Однако если,— а с этим мы уже сталки-
ваемся, — кто-то внутри страны или за ее пределами хочет исполь-
зовать нашу открытость и гласность, чтобы подстрекать экстреми-
стские элементы, антисоциалистические элементы, а они есть, хотя
это явление не столь распространенное, не столь масштабное, то
мы сразу говорим: нет, против социализма мы никому не дадим
пойти. Будет все делаться для того, чтобы социализм укреплялся.
Те, кто питает надежды на то, чтобы демократия, перестройка при-
вели к социальному и политическому перевороту в Советском Сою-
зе, ошибаются. Ожидания такого рода — напрасные ожидания».
Революционная перестройка в нашей стране осуществляется в
рамках социализма и в интересах социализма, под руководством
Коммунистической, партии. И этот процесс будет надежно защищен
от любых подрывных происков классового противника.
Сверяя практические дела с установками партии, чекисты Одес-
щины, как и всей страны, настойчиво перестраивают и совершен-
ствуют методы работы, повышают ее эффективность. На этом со-
средоточено внимание и партийной организации Управления КГБ,
воспитывающей личный состав на славных чекистских традициях
Феликса Эдмундовича Дзержинского, в духе беззаветной предан-
ности социалистической Родине, великому делу партии Ленина.
Ф. Э. Дзержинский
Ф. Э. Дзержинский и Ф. Я. Мартынов
Из памятки сотрудникам ЧК
июль 1918 г.
Что должен помнить каждый комиссар, следователь, разведчик,
работав по розыску.
Быть всегда корректным, вежливым, скромным,
находчивым.
Не кричать, быть мягким, но однако, нужно
знать, где проявлять твердость-
Прежде, чем говорить, нужно подумать.
На обысках быть предусмотрительным, умело
предостерегать несчастья, быть вежливым, точным
до пунктуальности.
Быть всегда в обращении с публикой вежливым
а при случае уметь проявить твердость.
Каждый сотрудник должен помнить, что он приз-
ван охранять советский революционный порядок
и не допускать нарушения его, если сам это дела-
ет, то он никуда не годный человек и должен быть
исторгнут из рядов комиссии.
Быть чистым и неподкупным, потому что ко-
рыстные влечения есть измена Рабоче-Крестьян-
скому государству и вообще народу.
Быть выдержанным, стойким, уметь быстро ори-
ентироваться, принять мудрые меры.
Если ты узнаешь, где о небрежности и злоу-
потреблении не бей во все колокола, так как этим
испортишь дело, а похвально будет, если ты их ти-
хо накроешь с поличным, а затем к позорному
столбу перед всеми.
Храни, как зеницу ока, данные тебе поручения
Выписка из директивного письма ЦК РКП(б) ко всем
губернским и уездным комитетам партии
от 24 декабря 1919 года о направлении на работу
в ЧК наиболее проверенных и стойких
коммунистов
ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ!
Чрезвычайно тяжелые условия, в которых Рабоче-Крестьянскому
Правительству приходится вести вооруженную борьбу: измены, разруха
транспорта, голод и холод-отводят в этой борьбе значительное место
Чрезвычайным Комиссиям, этому созданию пролетарской диктатуры.
ЧК железной метлой должны вычесть все признаки измены, сабота-
жа. преступления по службе и спекуляции.
Но только тогда работа ЧК всегда будет достигать положительных
результатов и не вызывать вполне справедливых подчас нареканий,
когда на всех ответственных местах будут коммунисты-вполне созна-
тельные. стойкие борцы за Рабоче-Крестьянскую власть...
...Несмотря на это. при партийных мобилизациях, партийные орга-
низации упорно стремятся мобилизовать н коммунистов-сотрудников ЧК...
.. .Но неорганизованное вырывание коммунистов из работы в ЧК
может ослабить их борьбу с заговорами, разрухой транспорта, преступ-
лениями и т. д.
Исходя из этих двух положений, крайней малочисленности комму-
нистов среди работающих в ЧК. с одной стороны, н крайней их зам-
кнутости и обособленности от общепартийных организаций, с другой.
ЦК предлагает всей губернским и уездным партийным комитетам:
во первых, немедленно направить на работу во все ЧК (транспорт-
ные. губернские и их отделения) наибольшее количество наиболее стой
кнх. могущих быть вполне ответственными, товарищей, чтобы заместить
коммунистами все ответственные должности в ЧК;
во-вторых, при последующих партийных мобилизациях нн в коем
случае не мобилизовать комиссаров, разведчиков, следователей и членов
коллегии ЧК. транспортных, губернских и их отделений без согласия
нн то их коллегии и без замены мобилизованных равноценными работ-
никами. ..
. . .Всем губернским и уездным Комитетам ЦК предлагает с чрезвы-
чи||ц»й внимательностью отнестись к подбору личного состава ЧК. а
коммунистам, работающим в ЧК. предлагает сделатр все возможное к
том), чтобы не замыкаться в узкий круг и не отрываться от жизни
нп гных партийных организаций.
Центральный Комитет РКП(б-ков).
С. Редене
Ф. Фомин
П. Подзаходников, М. Дейч, С. Дукельский (слева направо)
И. Яворский, Ф. Э. Дзержинский, Г. Баглай (слева направо)
Ф. Э. Дзержинский с группой чекистов на пароходе «Нестор-летописец»,
Июнь 1921 г.
Пограничный наряд на западной границе. Май 1941 г.
С. Грачев
И. Прибылое
С.-Х. Башмаков
И. Бурмистров
Сотрудники У НКВД Одесской области, участники обороны Одессы и крымского
подполья (слева направо): Е. Романцов, К. Поперечный, В. Буря, А. Громов
За нашу Советскую Родину
★ УДОСТОВЕРЕНИЕ *
За участие в героической обороне
ОДЕССЫ
УПРАВЛЕНИЕ КГБ при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ УССР
____ПО ОДЕССКОЙ О Б Л А СТ И ._
Уцазом ПРЕЗИДИУМА
ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
от 22 децабрр 1942г. награжден
медалью
«ЗА ОБОРОНУ ОДЕССЫ»
От имени ПРЕЗИДИУМА
ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
медаль«3а оборону Одессы»
вручена -2-о“ декабря_19 s^r
В N? 000118
В. Молодцов (Бадаев)
Т. Межигурская
М. Медведев
Н. Гефт
И. Машков В. Пикалов
Г, Рожко
Ю. Ситное
А. Пузанов, И. Судаков, Н. Малых (слева направо)
Драгоценности, предметы антиквариата, изъятые одесскими чекистами
у контрабандистов
Поддельные документы, выявленные при пограничном и таможенном контроле
Огнестрельное оружие в виде авторучек, автоматы и пистолеты бесшумного боя,
принадлежавшие агентам империалистических спецслужб
Изъятое советскими чекистами огнестрельное и холодное оружие
Радиоаппаратура, выявленная у агентов империалистических разведок
Фотоаппараты, бинокли, предметы личного обихода, в которых вражеские
агенты хранили средства тайнописи и шпионские задания
СОДЕРЖАНИЕ
От составителей ............................... 5
Л. Калинович. Сверяясь с Лениным, под руковод-
ством партии .................................. 7
НА СТРАЖЕ РЕВОЛЮЦИИ
Ф. Фомин. Из «Записок старого чекиста* . 20
М. Калиновский. Господин с перламутровой
пуговицей.......................................37
А. Кув арз ин. Будни рыцаря революции . . 46
Т. Гладков. «ЧК в концессию не сдается!» . 91
ГОДЫ ОГНЕВЫЕ
А. Бачинский. Они защищали Дунай . . .114
А. Куварзин. Всегда с народом . . . .129
В. Михайлов. Земля горит...............148
И. Клименко. Явка........................176
ДЕЛУ ПАРТИИ ВЕРНЫ
Б. Прахье. «Березовское поле» (Сроку дав-
ности не подлежит)........................194
И. Гайдаенко. Агент У-1103 .............. 205
В. Николаев. Вычеркнутые из списков . .214
А. Сахнин. Деньги.........................223
А. Довженко. Плоть от плоти советского народа . 231
Массово-политическое
издание
«...А ГЛАВНОЕ —
ВЕРНОСТЬ»
Очерки, статьи, воспоминания
о чекистах Одесщины
Составители:
Анатолий Григорьевич Довженко,
Борис Семенович Прахье
Редактор Ю. П. КОНОВАЛОВ
Художник В. Т. МИНЕНКО
Художественный редактор С. Е. СИТНИКОВ
Технический редактор Р. Н. КУЧИНСКАЯ
Корректор Л. И. СВЕТЛАЯ
ИБ № 2214
Сдано в набор 05.08.87. Подписано к печати 12.10.87. БР 01660.
Формат 6OX84V10. На текст бумага типографская № 1, на вклад-
ку — мелованная. Гарнитура литературная. Печать высокая.
Усл. печ. л. 154-усл. печ. л. вкл. 1. Усл. кр.-отт. 31,31. Уч.-
изд. л. 15,294-уч.-изд. л. вкл. 0,99. Тираж 15 000 экз. Зак. № 1361.
Цена 1 р. 10 к.
Издательство «Маяк»,
270001, Одесса-1, ул. Жуковского, 14
Одесская книжная фабрика РПО «Полиграфкнига»,
270008, Одесса-8, ул. Дзержинского. 24
«...А главное — верность»: Очерки, статьи, воспоми-
А11 нания о чекистах Одесщины /Сост.: А. Г. Довженко,
Б. С. Прахье. — Одесса: Маяк, 1987. — 240 с.: ил.
Сборник посвящен героике борьбы чекистов Одесщины против враждеб-
ных происков, подрывных действий нашего классового противника на различ-
ных этапах деятельности советских органов государственной безопасности. Про-
пагандируя заложенные В. И. Лениным и Ф. Э. Дзержинским славные че-
кистские традиции глубокой партийности и преданности социалистической
Родине, материалы сборника учат политической бдительности, наступатель-
ности в борьбе с посягательствами на наш государственный и общественный
строй.
А
1203030000-070
М217(04)-87
БЗ.ЗЗ.6.87
ББК 67.99(2)116.2
34C33
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
В 1987—1988 гг.
в издательстве «Маяк» (Одесса)
выходят книги:
БЕЗ КОМПРОМИССОВ /Сост. Бойченко С. Н., Серов И. П. 10 л. Яз. рус.
60 к.
В сборнике на конкретных материалах Одесской области — края пригра-
ничного, приморского — разоблачается враждебная деятельность против СССР
подрывных пропагандистских центров, спецслужб империализма. Показывается
несостоятельность попыток сионистов, зарубежных экстремистских религиозных
организаций подорвать политические и идеологические устои социалистического
общества. Раскрываются методика, формы и способы организации контрпропа-
гандистской работы партийных комитетов.
Для широкого круга читателей.
Чунихин В. А. ЛИЦОМ К ЛИЦУ С СД. 9 л. Яз. рус. 45 к.
Книга документальных очерков посвящена героической деятельности под-
польщиков Николаевщины в годы Великой Отечественной войны. Автор рисует
образы советских патриотов — коммунистов и комсомольцев, беспартийных, ру-
ководителей и рядовых участников борьбы с фашистскими оккупантами, вос-
создает ранее малоизвестные эпизоды народной войны в тылу врага.
Для широкого круга читателей.
Каушанский П. Л. ОБЛИЧЬЕ РЕЛИГИОЗНОГО ЭКСТРЕМИЗМА (куда зо-
вут баптисты-раскольники). 10 л. Яз. рус. 45 к.
В научно-популярной книге на основе анализа деятельности баптистов-рас-
кольников, а также подрывных изданий, засылаемых западными клерикальными
центрами, дается критика поощряемых из-за рубежа антиобщественных акций,
реакционной идеологии и практики религиозных экстремистов.
Книга написана на материалах Одесской, Николаевской и других областей
Украины.
Для пропагандистов, лекторов, преподавателей вузов, учителей, студентов,
организаторов атеистической работы.
Порубаев А. В. ДЖЕНТЛЬМЕНЫ ТЕМНЫХ ДЕЛ. 8 л. Яз. рус. 45 к.
В научно-популярной книге на основе анализа широкого круга источников,
а также личных впечатлений автора во время его пребывания в США показы-
вается антисоциалистическая направленность американской внешней политики.
Раскрывая роль государственного департамента и его зарубежных предста-
вительств в реализации имперских амбиций империализма, автор разоблачает
подрывные акции США против социалистических стран, показывает кризис
дипломатии Вашингтона.
Для специалистов, лекторов, пропагандистов.
Книги можно приобрести
в книжных магазинах
города и области