Теги: журнал журнал мурзилка
Год: 1967
Текст
За
Со-
не
то
сравнить страны с людьми, то
Союз — богатырь, он никого
помогает слабым.
сравнить страны со звёздами,
ветский
боится,
Если
наша страна — путеводная звезда. Ярко
сияя в небе, Полярная звезда помогает
путнику отыскать дорогу к дому, а Совет-
ский Союз показывает народам путь к миру
и счастью.
* * * * *
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ
год
Вот и начался необыкновенный год, год
пятидесятилетия Советской власти!
Друг за другом пройдут братья-месяцы —
каждый со своим делом, со своими празд-
никами. И самое большое торжество при-
несёт нам ноябрь — месяц Великой Ок-
тябрьской социалистической революции.
Мы рады тому, что наступил празднич-
ный год. Вместе с нами радуются все про-
стые люди Земли: ведь они тоже любят
наш Советский Союз и тоже гордятся им.
Если сравнить страны с кораблями, то
Советский Союз — передовой корабль,
ним идут другие.
Если
УРАЛЬСКАЯ ЁЛКА
Куклы теперь так часто болеют, что
Таня с ними просто замучилась.
— Наказание мне с вами, — озабоченно,
совсем как мама, вздыхает она и укрывает
их поверх одеяла беличьей шкуркой.—
Ни бабушку к вам позвать, ни врача — жи-
вём на краю света.
Устав от одиночества и забот, Таня
включила радио. Девочки рассказывали,
как они в детском саду готовятся к ёлке,
делают игрушки, кто лучше.
— Ну и что же, — возразила Таня в при-
ёмник.— у нас гоже ёлка есть, даже не
одна, целый лес из окна видать.
Она хотела поважничать, но почувство-
вала тоскливую зависть к тем девочкам и
решила не спорить с ними, выключила при-
ёмник. Ели за окном показались унылыми,
некрасивыми. Настоящая ёлка — это когда
она в комнате, вся в игрушках и огнях. Но
в геологическом посёлке Лозьва-три, кроме
Тани, детей нет, и о ёлке никто не думает.
Даже Дед Мороз не знает, что здесь жи-
вут люди. Сюда и почта сама не приходит.
за нею ездит на большом грузовике дядя
Степан — на маленьком не доедешь.
Нужно поговорить с мамой. Таня на-
скоро оделась и побежала из дому в кон-
тору
Мама разбирала керны — каменные
столбики, которые достают из труб, когда
бурят землю. По ним узнают, что там, под
землёй. Мама рассматривает их на глаз
и в лупу, записывает что-то в тетрадку.
А бурит папа, он сильнее.
— Мама, — спросила Таня, мотая голо-
вой, чтобы легче развязать шарф, — у нас
будет ёлка?
— У нас кругом ёлки, в ельнике живём.
— Ав комнате?
— Ещё в комнату ёлку тащить!
— Не-простая ёлка, мама, а с игрушка-
ми, с электрическими лампочками.
— Нет у нас ёлочных игрушек, Таня, и
лампочек негде достать. Росомахи в тайге
не торгуют.
— Бабушке телеграмму дадим, она при-
шлёт.
3
— Поздно, Таня.
— Ничего не поздно, я недавно встала.
— Долю спала, моя милая. Новый год
не за горами, а за мансийским чумом,
ночью у нас будет. Ты колбаску съела?
И молоко не пила?
Таня поджала губы, молчала.
Вошёл охотник Макар Евсеич. Он едва
пролез в дверь: поверх шубы на нём был
тулуп. С усов у Макара Евсенча свисали
острые сосульки. Он собрал их в горсть и
бросил в угол за печку.
— Ты что, Таня, надулась? На метель
сердишься, что она тебя держит в доме?
Или медведь опять тебе снился, в берлогу
хотел утащить? Так я его ружьём отважу
от твоей постели.
— Да, — не утерпела Таня, — в городе
ёлка, а у нас нет. Думаете, мне не обидно?
— Ай-я-яй! — загоревал Макар Евсеич.—
Как это Дед Мороз тебя из виду упустил?
Страна большая, не усмотрел... На карту
наш посёлок-то записать не успели. Но мы
тебя в обиду не дадим, ты у нас одна на
все сто семь человек. Пойдём, Таня, по-
шлём Деду Морозу радиограмму.
Макар Евсеич кинул тулуп на лавку и
повёл Таню в другую комнату, наотмашь
открыл туда дверь и крикнул:
— Бородулин! Включай рацию, переда-
вай срочную депешу.
Бородулиным зовут радиста за самую
большую бороду. С нею ему шарфа не на-
до, всю шею можно обмотать.
— Что такое? — забеспокоился он, вклю-
чая радиопередатчик. — Не авария ли на
вышке? Или от бури кто бедствие потер-
пел?
— Не стони, никому не больно. Ты вот
что, Бородулин, свяжись по эфиру с Дедом
Морозом, дай ему знать о нас. Радируй,
чтобы он нашу Таню не обошёл на Новый
год, сообщи адресок.
— А!.. — поморгав глазами, с трудом
догадался радист.
Он надел наушники и подсел к микро-
фону.
— Говорит Лозьва-три. Говорит Лозьва-
три. Вызываем Деда Мороза. Перехожу
на приём.
Послушал и сказал:
— Дед Мороз на волне. Слышимость
плохая — атмосферные помехи.
— Разговаривай, мы не будем мешать,
нам с Таней некогда, ёлку надо срубить.
Макар Евсеич увёл Таню из конторы,
они взяли в багажнике у дяди Степана то-
пор и пошли в тайгу.
Макар Евсеич присмотрелся, поколотил
одну ёлку обухом по стволу, сбил с неё
снег. Она распрямила ветви, отряхну-
лась—и сразу стало видно, какая она
стройная и зелёная.
Её и срубили.
В квартире она, отогреваясь, пошевели-
вала хвоей и, казалось, не стояла в кре-
стовине, а висела в воздухе на густых рас-
крыленных ветвях.
Дядя Степан принёс из гаража весь за-
пас автомобильных лампочек и теперь си-
дел на полу, припаивал их к длинному
электрическому шнуру. Мама с Таней взяли
по ватному тампону и покрывали стеклян-
ные колбочки лампочек цветной тушью:
Таня красной, а мама жёлтой, синей, зелё-
ной. Получилась гирлянда разноцветных
лампочек. Ею сверху донизу обвили ёлку.
— Таня, а почему нет игрушек? Надо
бы что-нибудь повесить, — сказала тётя
Вера, мамина помощница по работе.
Таня разом сообразила — открыла чемо-
дан со своими вещами, достала из него
агатовые бусы, которые на маленьком ста-
ночке выточил для неё папа, и повесила их
на ёлку узором между двумя ветками.
Тётя Вера рассмеялась её придумке,
сняла с руки браслет из ярко-синего лазу-
рита и подвесила его к лампочке.
— Идея! — воскликнул папа и кинул
с вешалки на голову пыжиковую ушанку.
— Какая затея? — спросила Таня.
— Идея, — поправил её папа и, пригнув-
шись, чтобы не стукнуться головой о при-
толоку, метнулся в дверь, так и не сказав,
что в себе таит его идея.
Вернулся он не один, а с соседом. Они
принесли в ящиках из конторы коллекцию
минералов и стали ими украшать ёлку.
Тяжёлые, блестящие на сломах куски
мрамора, гранита, доломи!а, медного кол-
чедана, бурого железняка, полевого шпата,
кварцита, сурьмы, киновари, магнезита,
боксита, корунда сложили горкой вокруг
ёлки.
— Уральская ёлка на минералах рас-
тёт! — сказал папа.
Более лёгкие и красивые образцы обвя-
зывали ниючкой и подвешивали к веткам.
На ёлке заиграли сказочным светом тём-
но-лиловый александрит, лимонно-жёлтый
цитрон, фиолетовый аметист, зелёный, как
кошачьи глаза, изумруд. Снегом поблёски-
вали на тёмной хвое хлопья асбеста, льдин-
ками светились чешуйки слюды.
Свет в комнаге погасили, зато включили
гирлянду разноцветных лампочек.
4
Елка сияла, сверкала, переливалась все-
ми цветами майской солнечной радуги.
Изумлён был даже Дед Мороз — с боро-
дой до пояса, с колпаком до потолка.
— Живу на свете без малого семьдесят
лет, а такой красоты не видывал, — преж-
де всего сказал он и только тогда поздо-
ровался:— Здравствуй, Таня. Поздно по-
лучил твою радиовесточку, все подарки
роздал; немного, что осталось, тебе принёс.
Он спустил со спины сплетённую из лы-
ка торбу. Сунул в неё руку и вынул белку
с пушистым хвостом. Но, чтобы она не
убежала, он превратил её в чучело и поса-
дил повыше на ёлку, где ещё нашлось
местечко. После этого достал берестяное
лукошко, полное кедровых орехов, с шиш-
кой посередине.
— Л это тебе, Таня, гостинец из тайги.
Орешки не простые, а кедровые.
— Дедушка Мороз, — смело заговорила
с ним Таня,— а почему у тебя голос, как
у Макара Евсеича?
— Мы с ним поговорить любим, на один
лад сговорились. Ну и ёлка у тебя, Таня!
Драгоценная ёлка, с каждой горы по пода-
рочку...
— Дедушка Мороз, — допытывалась Та-
ня, — а почему у тебя глаза, как у Макара
Евсеича?
— Мы с ним частенько встречаемся,
в глаза друг другу глядим, пригляделись.
А ёлка-то, ёлка!
— Дедушка Мороз, — не унималась
Таня, — а почему у тебя руки, как у Ма-
кара Евсеича?
— Мы с ним дрова в четыре руки пи-
лим, сработались, — отговаривался Дед
Мороз и важно похаживал вокруг ёлки, не
переставая восхищаться: — Великолепная
ёлка, бесподобная! Нигде в мире, почитай,
нет такой. Одним словом, уральская ёлка.
5
Продолжение
Глава третья
Пути починили. Поезд ехал долго,
не останавливаясь. Аля задремала.
Букве «А» не спалось, она волнова-
лась. Наконец поезд подъехал к пер-
рону.
Аля и буква «А» вышли из вагона.
Уже смеркалось. Горели фонари.
Они решили постучать в первый
попавшийся дом. Это был голубой
домик, с голубыми гардинами на ок-
нах. Па подоконниках в глиняных
горшочках цвела герань. В этом до-
мике жила... Догадались, какая
буква? Ну конечно. Это был домик
буквы «Г».
Из раскрытых окон до прохожих
доносилось громкое пение:
Глупый гном глядел, глядел,
Громкий горн гудел, гудел,
Громче горна грохнул гром,
Громче грома гаркнул гном.
— Что это за глупости? — спроси-
ла Аля у буквы «А».
— Ничего удивительного, — отве-
тила буква «А». — Глупость с какой
буквы начинается? Вот видишь —
с «Г»... Значит, буква «Г» вполне
может оказаться глупой.
Они постучались и вошли.
Буква «Г» была в голубом халате
и голубых домашних туфлях.
— Кляксич? — переспросила она,
когда узнала, о чём идёт речь. — Мо-
жет, я и расскажу вам, где Кляксич,
только сначала решите одну задачу.
«Если от поезда отстал один пасса-
жир и от другого поезда отстал один
пассажир, то сколько всего отстало
6
пассажиров?» Нате
бумагу и решайте,
а то не услышите от
меня ни слова.
Аля поняла, что
«Г» не переспоришь,
и моментально напи-
сала 1 + 1=2. Это
же была самая пустя-
ковая задача на
свете!
— Глубоко ошиба-
етесь, — сказала бук-
ва «Г». — Ответ не
сходится. Он не схо-
дится, если идти пеш-
ком, и он не съезжает-
ся, если ехать поез-
дом. А раз вы ничего
не смыслите в ариф-
метике, то нечего вам
тут ходить и вынюхи-
вать про Кляксича.
Ничего я вам не ска-
жу. — И буква «Г»
снова запела свою
глупую песенку.
Они ушли, так ни-
чего и не выяснив.
Буква «А» опять рас-
строилась. Аля креп-
ко сжимала в руках резинку и наде-
ялась, что всё ещё обойдётся.
Когда они спускались с голубого
крылечка, буква «Г» высунулась
в окошко и закричала им вдогонку:
— Ноль! В ответе будет ноль!
Если пассажир отстал от поезда, то
он уже не пассажир, а растяпа! По-
нятно вам?
Взошла луна. Настала самая на-
стоящая ночь. Надо было где-то
устраиваться на ночлег. Огни в ок-
нах погасли. Только в одном, самом
высоком доме горело крошечное око-
шечко под самой крышей.
— Пойдём попросимся переноче-
вать, — предложила Аля. — Ты не
знаешь, кто живёт в той комнате на
чердаке?
— Знаю, — сказала буква «А». —
Там живёт буква «Д». Её зовут Доб-
рая Дуня. Опа-то пустит нас пере-
ночевать, только в её доме нет лиф-
та, и нам придётся идти пешком на
чердак.
7
— Не беда, — сказала Аля. —
Мы будем идти, отсчитывая этажи,
а читатели будут записывать, чтобы
мы не сбились со счёта.
Они открыли скрипучую парадную
дверь и двинулись вверх по тёмной
лестнице.
1-й этаж, 2-й. Написали? 3, 4, 5, 6,
7, 8, 9, 10-й. Пришли! Постучали.
Буква «Д» — Добрая Дуня — крик-
нула из-за двери:
— Входите, не заперто!
— Здравствуй, «А», душечка, —
обрадовалась Дуня. — Кого это ты
привела ко мне в гости?
Аля пожала пухленькую ручку
Доброй Дуни и назвала себя:
— Аля.
Дуня ответила ей сердечным руко-
пожатием. Но, вместо того чтобы на-
звать своё имя, она запела песенку:
Аля удивилась, но постеснялась
спросить, что эта песенка значит. Так
что догадываться вам придётся са-
мим.
Буква «А» стала рассказывать Ду-
не про Кляксича, но Дуня её пере-
била.
— Знаю, — сказала она. — Кляк-
сич утром был здесь. Грозил всем
буквам, что он их всех заменит кляк-
сами, если они впустят обратно бук-
ву «А». Он ещё похвалялся, что пе-
рессорил все буквы, что они забыли,
что такое дружба, а это ему на руку.
Он болтал у меня под окошком со
своими приятелями Помаркой и
Опиской, думая, что наверху не
слышно, а потом они вместе пошли,
чтобы забрать букву «Л» и засадить
её в тюрьму. Некоторые буквы боят-
ся Кляксича. Но только не я.
Я-то знаю, что на свете самая
добрая вещь — это добрая
дружба. Они пошли вон той
дорогой, через лес к букве
«Л». Отдохните немного, поешьте.
Я сейчас угощу вас дыней, тогда
пойдёте.
Аля и буква «А» прилегли на ди-
ван.
Дуня отправилась в кухню. Она
стучала тарелками и ножами и тихо-
нечко напевала:
Доброе Утро, Новенькая Яхта,
Утро доброе, синяя волна!
Новенькая яхта, а вон там в горах-
то
Ясная звёздочка всё ещё видна!
«Что за странные песни поёт Ду-
ня!»— опять подумала Аля, так и не
догадавшись, в чём дело.
П родолжение
в следующем номере
В холодном парке,
Среди льдин
Зимует лебедь.
Он один.
ЛЕБЕДИНОЕ ГОРЕ
Агния БАРТО
Рис. 3f. МИТУ РИЧ А
Решил я
Притвориться:
Я тоже
Лебедь — птица.
Не повредил ли
Он крыло?
Сломал, быть может?
Бедняга!
Вот не повезло —
Летать не может.
Я возле лебедя
Стою.
Я знаю всю его
Семью:
С большим семейством
Лебедят
Он плыл куда-то,
И вдруг над парком
Как взлетят
Все лебедята!
В холодном парке.
Среди льдин
Я тоже белый,
Весь в снегу.
Я выгнул шею,
Как могу.
Заносит снегом
Водоём,
А я кричу:
— Послушай,
Мы будем плыть
С тобой вдвоём,
Но только я —
На суше!
Я поднял руку,
Как крыло.
Но ничего
Не помогло.
Остался лебедь.
Он один.
А я всё думаю о нём,
Бегу к нему на водоём.
В холодном парке,
Среди льдин
Скучает лебедь.
Он один.
С. ЕСЕНИН
ПОЁТ
ЗИМА, АУКАЕТ...
Поёт зима, аукает,
Мохнатый лес баюкает
Стозвоном сосняка.
Кругом с тоской глубокою
Плывут в страну далёкую
Седые облака.
А по двору метелица
Ковром шелковым стелется,
Но больно холодна.
Воробушки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна.
БЕЛЫЕ
Н. СЛ АДКОВ
ЯНВАРЬ
Всю ночь таинственно шеп-
тались деревья: что-то твори-
лось в лесу. Утром стало вид-
но: в лес пришла настоящая
зима. Под холодными лесны-
ми сводами, покорно склонив
головы, застыли скорбные бе-
лые фигурки. Вместе с боль-
шим снегом налетели и набе-
жали в лес диковинные неви-
данные существа. Они рассе-
лись по пням и сучкам, вска-
рабкались на ёлки и сосны:
странные молчаливые белые
фигурки, неподвижные, не-
знакомые, но на что-то очень
похожие...
Тут вылез из сугроба лесной
человечек в огромной белой
папахе. Там на пеньке сидит
не то белочка, не то зайчик.
Сложил белые лапки на белое
Озябли пташки малые,
Голодные, усталые,
И жмутся поплотней.
А вьюга с рёвом бешеным
Стучит по ставням свешенным
И злится всё сильней.
И дремлют пташки нежные
Под эти вихри снежные
У мёрзлого окна.
И снится им прекрасная,
В улыбках солнца ясная
Красавица весна.
ФИГУРКИ
пузечко; молчит и смотрит на
белый притихший лес. На
камне у речки белая Алёнуш-
ка: склонила голову на плечо,
подпёрла белой ладошкой бе-
лую щёчку. Обласкало солнце
пригорюнившуюся фигурку, и
с мохнатых хвойных ресниц её
закапали слёзы.
А вот зверёк-оборотень.
Сделай шаг в сторону, по-
смотри чуть со стороны, и
обернётся зверёк простым суч-
ком, запорошённым снегом.
Вот птица не птица, зверь не
зверь: пальцем тронь — рас-
сыплется в прах.
Белые медведи и белые со-
вы. Зайцы, куропатки, белоч-
ки. Сидят, лежат и висят. По-
лон лес диковинных птиц и
зверей. Хочешь увидеть их —
поторопись. А то дунет ве-
тер — поминай как звали!
РОЛЛИ И ФЛИТЦИ В ГОСТЯХ У МУРЗИЛКИ
ЗДРАВСТВУЙТЕ,
ДОРОГИЕ ОКТЯБРЯТА!
мы в Москве, отсюда направимся
в Ленинград. Из путешествия при-
везём в Берлин много рассказов для
своего журнала.
Пионеры ГДР, как и вы, участ-
вуют в конкурсе на лучший рису-
нок, посвящённый 50-летию Велико-
го Октября. Их рисунки скоро будут
напечатаны в вашем журнале. Вы
посмотрите их и узнаете, как живут
немецкие юные пионеры.
Нас зовут Ролли и Флит-
ци. Мы живём в Германской
Демократической Респуб-
лике, на страницах детско-
го журнала «Ди АБЦ
Цайтунг». Мы расскажем
вам, как наши читатели го-
товятся отпраздновать вме-
сте с вами 50-летие Велико-
го Октября.
У нас в журнале напеча-
тан календарь дружбы. Он
состоит из картинок, кото-
рые надо дорисовывать. Это
можно сделать, если зна-
ешь, как дружат наши стра-
ны, как они помогают друг
другу. Поэтому юные пио-
неры ГДР читают рассказы
о В. И. Ленине, о револю-
ции. Старые коммунисты
рассказывают им, как была
встречена в Германии весть
о победе русских рабочих
над капиталистами. Пионе-
ры встречаются с советски-
ми солдатами, которые
в нашей республике стоят
на страже мира.
Мы, Ролли и Флитци,
прилетели в вашу великую
страну на ТУ-104. Сейчас
Рисунок из календаря дружбы. На нём на-
до дорисовать значок советских октяб-
рят и значок немецких юных пионеров.
12
ПАПИНА
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
— Что снится собакам? — спросила
Кира-Кирюша и сама себе ответила: —
Наверно, много-много запахов.
— Спи, — сказал ей папа. — Давно
пора.
Но Кира-Кирюша всё не засыпала, и
тогда папа начал петь колыбельную. Даже
не петь, а говорить нараспев.
— Баю-бай, — говорил папа, — спи, по-
жалуйста, засыпай... А то придёт серень-
кий волчок, он ухватит за бочок и потащит
во лесок...
— Неинтересно, — сказала Кира-Кирю-
ша. — Это я давно знаю. Расскажи другое.
— Хорошо, — сказал папа, — ладно...
Баю-бай, засыпай... Расскажу тебе другое,
баю-бай, баю-бай... А сегодня на работе мой
начальник говорит мне: «Поезжай в коман-
дировку, баю-бай, поезжай!»—«Не поеду,—
отвечаю, — у меня работы уйма... Через
край, баю-бай!» — «Надо ехать, надо ехать,
или выговор получишь. Баю-бай, по-
езжай!..»
— Не езжай, — сказала Кира-Кирюша.—
Ты в зоопарк обещал пойти.
— Спи, — сказал папа. — Что не спишь?
— Расскажи интересное, — сказала Ки-
ра-Кирюша, — чтобы сразу заснуть.
— Ладно, — сказал папа, — хорошо...
Баю-бай, засыпай... Расскажу тебе другое...
Расскажу тебе такое... Мне про это по се-
крету рассказал сегодня Кап... Баю-бай...
Юрай ХАЗАНОВ
Рас. Е. АФАНАСЬЕВОЙ
Сидит себе Кап утром под столом, а за сто-
лом Кира-Кирюша скучает. Перед ней та-
релка стоит, и в той тарелке каша-овсянка
блестит. Под названием «геркулес». Кто
этой каши вдоволь поест, сильным будет,
как Геркулес. Вышла мама из комнаты,
а Кира-Кирюша раз — и отдала Капу всю
свою кашу «геркулес»! Вместе с тарелкой.
А ложку себе оставила... Баю-бай...
Кап лижет кашу, громко лакает, а Кира-
Кирюша ложкой играет... А потом тарелку
на стол — и сидит. Как будто сама всё
съела, только добавки не захотела.
Приходит Кирюшина мама, смотрит на
стол и говорит: «Баю-бай, Кира-Кирюша,
так всегда и поступай! А теперь мы, баю-
бай, Капа накормим».
Берёт мама синюю Капину миску, нали-
вает туда супа. А Кап ту миску понюхал-
понюхал да и отвернулся. Только уши свои
висячие, чёрные в супе обмочил... И вдруг
он лапами на стул как встанет и в тарел-
ку, где каша была, как заглянет! А потом
на маму поглядел и хвостиком завертел:
мол, баю-бай, добавки дай!..
И сказала тогда мама Кире-Кирюше:
«Всё мне теперь ясно, как день, — кто за
кого кашу съел и кто меня обмануть захо-
тел, кому Геркулесом быть, а кому в Ко-
щеях ходить...» Баю-бай, засыпай...
А Кира-Кирюша и так уж давно спит.
13
и
6 6
Джеймс КРЮС С
Издалека, издалека
Плывут по небу облака.
Аделе — так зовут одно,
Вот надо мной плывёт оно...
«Откуда в самом деле
Явилось ты, Аделе?»
«От ледяных торосов,
Из края эскимосов.
На запад, мимо дальних стран,
Свой путь держу я в океан...»
«И что же в самом деле
Ты видишь там, Аделе?»
«Там люди год от году
Пьют дождевую воду.
В земле не бьют там родники,
Там нету ни одной реки...»
«Зачем же в самом деле
Так плачешь ты, Аделе?»
о 0
id
«Я вижу остров среди вод,
Там люди ходят взад-вперёд.
Они навстречу мне глядят,
Они давно дождя хотят...»
«И что же в самом деле
Ты сделаешь, Аделе?»
«Страдают там от жажды.
Я там прольюсь однажды.
Ты видин", — машут мне рукой?
Они не пьют воды морской...»
«Но что же в самом деле
Там пьют они, Аделе?»
«Не спрашивайте ни о чём!
Хочу пролиться я дождём.
Исчезну я среди грозы,
Наполнив бочки и тазы...»
«Неужто в самом деле
Погибнешь ты, Аделе?»
Но облако в ответ молчит,
Оно рыдает и дождит,
И люди островные
Пьют капли дождевые...
О, ты достигло цели,
Аделе, Аделе!
(^Судрщы
Август КОПИ LU
/рА Рис. Б. К АЛ А У Ш ИНА
^5 /Эквулаа
Все жители Бюзума и окрестности
Так были скромны, что добились известности.
Жили они, не ведая горя,
У белого пляжа, у самого моря.
Кое-как сводили концы с концами
И слыли мудрейшими мудрецами.
Однажды с ними такое было:
Их ровно девять в море заплыло.
Всё было спокойно. Вдруг ветер поднялся.
Тут, глядя на волны, один испугался —
Друзей сосчитал он и в страхе икнул:
— Мне кажется, кто-то из нас утонул! —
Считал: «Раз, два, три», — он — и так до восьми.
Ведь бюзумцы скромными были людьми,
Не думали о себе никогда,
И в этом отчасти была их беда.
Второй стал считать и заплакал: — О боже! —
Девятого недосчитался он тоже.
Он тоже истинным бюзумцем был
И сам себя посчитать позабыл.
Все девять, смутившись, поплыли домой.
Глядь, мимо по пляжу проходит чужой.
— О друг, помоги нам! Покорнейше просим!
Нас девять купалось, а выплыло восемь!
Никак нам девятого не досчитаться.
И кто утонул, мы не можем дознаться! —
И каждый рвёт волосы, стонет и плачет,
Никак не понять им, что всё это значит.
— Друзья, ваша скромность зашла далеко, —
Сказал им чужой, — но помочь вам легко:
В песок погрузите вы каждый свой нос,
Сочтите все лунки — и кончен вопрос! —
Тут каждый поспешно свой нос окунул,
И всем стало ясно—никто не тонул!
Перевёл с немецкого К). КОРИНЕЦ
ДЕКАБРИСТЫ
Рис. В. ЛОСИНА
Крестьянские войны не изме-
нили порядки в России. Народу
по-прежнему жилось плохо. Виде-
ли это даже дворяне. И лучшие из
них не хотели с этим мириться.
14 декабря 1825 года группа дво-
рян-офицеров вывела свои полки
на Сенатскую площадь в Петер-
бурге, чтобы поднять восстание
против царя. От декабря органи-
заторы восстания получили назва-
ние — декабристы.
Их было мало, но они решили са-
ми, без Ьомощи народа разде-
латься с царём. В этом была их
ошибка.
Царь сначала растерялся и послал
на переговоры к восставшим гене-
рала Милорадовича. Но солдаты
не захотели слушать царского ге-
нерала. Декабрист Каховский
метким выстрелом убил Ми-
лорадовича. Этот момент показан
на рисунке.
Пока восставшие офицеры и сол-
даты стояли на площади, царь
собрал надёжные войска и пустил
в ход артиллерию.
Восстание было подавлено. Много
солдат и офицеров убито. Всех
декабристов арестовали. Пятерых
из них: Рылеева, Пестеля, Муравь-
ёва-Апостола, Бестужева-Рюмина и
Каховского — повесили, а осталь-
ных — сто двадцать человек —
сослали в самые отдалённые места
Сибири на каторжные работы. Там
они провели тридцать лет.
Все передовые люди России со-
чувствовали декабристам. Пушкин
отправил им в Сибирь своё по-
слание:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадёт ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
Дорогие ребята! Прочтите стихи
Марии Конопницкой. Они написаны
давно, более полувека назад, но и те-
перь их любят все. А польские дети
знают наизусть.
В мае прошлого года в городе
Варшаве, столице Польши, был от-
крыт памятник Марии Конопницкой.
Он построен на средства самых ма-
леньких её читателей — детей. Сбор
средств начался ещё в I960 году
в связи с юбилеем писательницы.
Душою всего дела был журнал для
детей «Пломычек». Ребята устраива-
ли в школах концерты для родителей,
на которых читали стихи Конопниц-
кой, пели её песенки. Собирали бу-
магу, жёлуди, лекарственные расте-
ния. И все деньги передавали на
строительство памятника. Средства
шли со всех сторон. И вот памятник
установлен.
Маленькие поляки из города Среб-
жицы писали:
«Памятник будет благодарностью
за прекрасные стихи и книги поэтес-
сы. Когда мы станем взрослыми,
нам приятно будет вспомнить, что
наши злотые помогли построить
его».
ПЕСНЬ О ДОМЕ
Мария КОНОПНИЦКАЯ
Ты любишь ли свой дом родной,
Который в тягостной борьбе
Спасал тебя в миг роковой
Напоминаньем о себе?
О, если любишь этот край,
И отчий кров, и шелест ржи, —
Порог родимый охраняй,
Жизнь за него ты положи!
ОТЛЁТ ГУСЕЙ
Улетали гуси,
Ночь их проводила,
Им росой студёной
Пёрышки умыла.
Улетали гуси —
Пёрышки роняли.
Над родной сторонкой
Жалобно кричали.
ДЕДУШКА ПРИДЁТ.
Пояс семицветный,
Кто тебя нарисовал
В той дали приветной?»
«Это солнышко меня
Ярко расцветило,
У травинок на лугу
Краски попросило.
У ромашки с васильком
И у маков алых...»
Хорошо, светло кругом —
Туч как не бывало...
Дедушка придёт к нам.
Сядет в это кресло.
Дедушку послушать
Очень интересно.
Разгорись, огонь мой, веселей и жарче!
Золотые искорки, вспыхивайте ярче!
Много повидал он,
В разных странах был он,
А когда родился —
Даже позабыл он!
Разгорись, огонь мой, веселей и жарче!
Золотые искорки, вспыхивайте ярче!
Дедушка всё знает,
Всё ему известно —
Вот передо мною
Старина воскресла.
Разгорись, огонь мой, веселей и жарче!
Золотые искорки, вспыхивайте ярче!
Оживают люди,
Хутора и птицы...
Будет мне всё это
До рассвета сниться.
Разгорись, огонь мой, веселей и жарче!
Золотые искорки, вспыхивайте ярче!
Перевод с польского
МОКРЫЙ ЦИРК
С. САХАРНОВ Рис. О. ЗОТОВА, И. МАНУХИНА
Наш пароход стоял в калифорнийском пор-
ту Лос-Анжелосе. Груз задерживала железная
дорога. Был июнь, жарко и скучно.
— Пойдёмте в цирк! — предложил помощ-
ник капитана.
Я взял фотоаппарат, и мы пошли.
Когда пришли, я очень удивился: что это за
цирк? Места для зрителей есть, а манежа
нет. Вместо манежа — вода, круглый бас-
сейн.
И ещё расстроился. Ведь цирк — это зна-
чит клоуны. Значит, клоуны будут падать
в воду. В цирке они всегда падают. Ну, для
чего это?
Заиграла музыка, представление началось.
Из небольшого канала в бассейн въехал
плотик. На плотике стояла девочка в белом
платье и сидела собака. Ремни от плотика- шли
прямо в воду. В упряжке неторопливо плыл
дельфин.
Вот так раз!
Я обрадовался, что попал в такой морской
цирк. Девочка на плоту сделала круг вдоль
стенки бассейна, и дельфин увёз её назад
в канал.
Потом стали выступать акробаты. Два дель-
фина-белобочки. Они по команде выпрыги-
вали из воды и летели по воздуху, как свя-
занные верёвочкой. «Оп! Оп!» Над водой
опустили кольцо, и дельфины начали прыгать
через него.
Затем над бассейном наклонили кран. На
конце стрелы, на маленькой площадке, стоял
человек. В руках у него была миска с рыбой.
Дельфины по одному выскакивали из воды
и брали рыбу у человека прямо из рук.
Я не выдержал и захлопал.
— Артисты, — сказал помощник. — Ещё
клоуна бы сюда!
Между тем бассейн приготовили для игры.
Я сразу угадал какой. По краям поставили
щиты с кольцами. Под каждым кольцом ве-
рёвочная корзина. Баскетбол.
Две команды — животные в крас-
ных и животные в синих шапочках —
приготовились. Судья свистнул в сви-
сток и бросил на середину бассейна
белый мяч.
Первый же дельфин схватил мяч в рот да
как швырнёт его! Мяч подхватил второй...
третий... Мяч закрутился и подплыл под щит.
Тогда дельфин в красной шапочке цап
его, подскочил вверх и прямо в кольцо —
гол!
Брызги летели на публику дождём.
— Шайбу! — крикнул я.
И тут я увидел, что к краю бассейна под-
бирается человек в тёмном костюме и
в шляпе.
В такую-то жару!
Человек подошёл к краю бассейна и стал
делать вид, что он очень увлечён игрой. Он
наклонялся над краем, наклонялся и, нако-
нец — бултых! — полетел в воду.
Клоун! Я сразу понял, что это клоун. Под-
ставное лицо.
Мне стало не по себе. Я встал, чтобы уйти.
Но прежде решил сфотографировать на па-
мять дельфинов.
Я подошёл к самой воде.
Дельфины носились, как торпеды. Белый
мяч с плеском скакал по коротким волнам.
Бросок — и он опять в корзине!
Видно, мой аппарат был плохо привинчен
к футляру. Когда я наклонился вперёд и на-
чал прицеливаться, я почувствовал, что фут-
ляр пуст.
Я не видел, долетел мой аппарат до воды
или нет. Я видел только, как подо мной мет-
нулось чёрно-жёлтое тело и замерло. Бурля
хвостом, у стенки бассейна стоял, наполови-
ну высунувшись из воды, дельфин афалина.
В пасти он держал мой аппарат. Ему было
трудно стоять, и он всё время косил в мою
сторону блестящим добрым глазом.
Я протянул руку и взял аппарат. В публике
захлопали. Должно быть, меня приняли тоже
за подставное лицо. За клоуна.
Но я не ушёл.
Я вернулся на место и сидел до конца этого
удивительного представления.
На Украине, в степном за-
поведнике «Аскания-Нова», па-
сутся стада диких животных.
Есть там и большое стадо
бизонов—огромных быков аме-
риканских степей —прерий.
22
Рис. Г. НИКОЛЬСКОГО
Конный пастух строго сле-
дит за порядком и никому не
позволяет нарушать его. Ну,
а отбившихся упрямцев при-
ходится иногда возвращать
в стадо с помощью бича.
23
СИНИЦЫ-САНИТАРЫ
Рис. В. ГАЛЬДЯЕВА
А. МУСАТОВ
Осенью и зимой Вовкин отец ра-
ботал на колхозной лесопилке: заво-
дил дизельный трактор и пускал
в ход большую круглую пилу.
Пила бешено крутилась, выла,
визжала, и рабочие подсовыва-
ли под неё длинные смоляные
брёвна.
И хотя мать говорила, что к пило-
раме подходить опасно, а от воя и
визга пилы можно оглохнуть, Вовка
с Петькой любили бывать на лесо-
пилке.
Разве не интересно было смотреть,
как острые стальные зубья пилы вре-
зались в древесину и распиливали
толстые, неуклюжие брёвна на доски
и гибкие тесины, на ровные бруски
и тонкие рейки?
Потом у пилорамы всегда можно
было насыпать полную корзину ро-
зовых ароматных опилок для под-
стилки кроликам или набрать кучу
реек, из которых мастери что угодно:
сабли, шпаги, клинки, ружья.
А ещё ребятам очень хотелось уви-
деть синиц, которые с осени посели-
лись на лесопилке под навесом.
Это были маленькие, неутомимые,
ловкие и смелые птички. Они отлич-
но ладили с рабочими и совсем не бо-
ялись оглушительного визга пилы.
Синицы первыми встречали утро
тоненьким писком, стрекотом и
цвиньканьем и сразу же приступали
к своим обычным делам.
Каждое бревно, поступающее на
лесопилку, они подвергали тщатель-
ному осмотру: обстукивали его со
всех сторон, осматривали, обшарива-
ли, засовывали свои клювики в каж-
дое углубление, в каждую щёлочку
и трещинку, вытаскивали оттуда ли-
чинок и яички вредителей.
«Пичуги, мелкота, а первые сани-
тары на лесопилке, — говорили про
них рабочие. — Смотрите, как они
брёвна очищают».
Вовка с Петькой рассказали об
этом в школе, и весь второй класс
решил подкармливать зимой синиц-
санитаров.
Ребята притащили на лесопилку
пшена, хлебных крошек, но рабочие
сказали, что синицам и без того еды
вполне хватает.
Потом наступили лютые холода.
Иней посеребрил все брёвна лесопил-
ки, трактор по утрам еле заводился,
а доски и тёс потрескивали от мо-
роза.
Синицы целыми днями прыгали по
брёвнам, уничтожали вредителей,
а когда от холода становилось невмо-
готу, они слетались отогреваться на
тёплый капот трактора.
Как-то раз под вечер Вовкин отец
остановил трактор и стал собираться
домой.
— Смотри, санитары-то наши что
делают, — сказал один из рабочих.
Дядя Матвей посмотрел через
стекло кабины и увидел, что синицы
одна за другой юркнули в выхлопную
трубу трактора.
К утру мороз усилился, и дядя
Матвей, придя на лесопилку, решил
поскорее завести трактор, чтобы со-
греться.
— Про санитаров не забудь, — на-
помнил ему рабочий.
Прежде чем запустить мотор, дядя
Матвей постучал по выхлопной тру-
бе гаечным ключом. Оттуда выпорх-
нули перемазанные сажей синицы.
Все пять штук, одна за другой.
— Ах вы, умницы, помощницы на-
ши, — улыбнулся дядя Матвей. —
И корм нашли и тепло...
С тех пор каждое утро он стучал
по выхлопной трубе — вставайте,
мол, пора и за дело. Синицы выле-
тали из трубы, отряхивались от сажи
и копоти, чистили пёрышки и прини-
мались за свою обычную работу.
24
25
Рис. И. ГАЛАНИНА
кубик по очереди. Сколько очков он пока-
жет, на столько каждый продвигается впе-
рёд.
Вырежьте и склейте лисёнка и зайчонка.
Это они побегут на лыжах по трассе; и кто
первый придёт к финишу, тот выиграет.
Если вы захотите играть втроём или вчет-
вером, сделайте фигурки других зверюшек.
Во время игры помните, если вы по-
пали:
1) на жёлтый кружок — пропускаете
ход,
2) на чёрный — возвращаетесь туда, ку-
да указывает стрелка,
3) на красный — продвигаетесь впе-
рёд.
27
«Буду аквалангистом». Рисунок Се-
рёжи ЩЕННИКОВА, 9 лет, Москва.
«Уборка урожая». Рисунок Серёжи
ЗОЛОТУХИНА, 9 лет, Харьков.
«Мы летим на Марс». Рисунок Тани
ТИНЬГАЕВОЙ, 7 лет, посёлок Лаут Тюмен-
ской области.
КОНКУРС<МУРЗИЛКИ»
Посвящён 50-летию
Великого Октября
Завершён первый тур конкурса на луч-
ший рисунок. Победители получат пре-
мии — красивые книги.
На каждой книге наклеен экслибрис —
книжный знак с портретом Мурзилки.
Конкурс продолжается.
Что же рисовать? Конкурс имеет три те-
мы. Первая — героическое прошлое на-
шей Родины, борьба народа за власть и
ПОЗДРАВЛЯЕМ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
СОРОКИН Толя, г. Москва. ТЕРЕХОВ Саша
г. Львов. ГОЛОВЧЕНКО Вова, г. Семипалатинск.
ПАНФИЛОВЫ Марина, Рита, Женя, г. Городец
Горьковской обл. ЯНЮШКИН Вася, совхоз «Семё-
новское» Московской обл. ЧЕРНЕЧКОВ Витя, п/оПис-
чугово Ивановской обл. АНТОНОВА Оля, г. Са-
ратов. ПРОКОФЬЕВА Ира, село Бородинск Орен-
бургской обл. УСТЮГОВА Таня, г. Тюмень. ФЕДО-
РОВ Владик, г. Москва. ЧЕРДАНЦЕВА Лена. ЧЕР-
ДАНЦЕВ Саша, г. Челябинск. ГРАЧЁВЫ Тамара и
Аня, г. Белово Кемеровской обл. ЕМЕЛЬЯНОВ Са-
ша. г. Бор Горьковской обл. ЗАХАРЧЕНКО Боря,
г. Фрунзе, село Военно-Антоноека. ЕЛИЗАРОВ Ви-
тя, пос. Качуг Иркутской обл. ВОЗЬЯН Саша, г. Ке-
мерово. ПРОРОЧЕНКО Толя, село Белошумаково
Челябинской обл. ФИЛИН Толя, г. Петровское Лу-
ганской обл. РАЙЗМАН Лена, г. Новомосковск
Тульской обл. ВИНК Толя, г. Курган. СТРЕКАЛОВ-
СКАЯ Оля, г. Котлас Архангельской обл. АХТЯМОВ
Саша, г. Орск Оренбургской обл. МИРОНОВА Ма-
рина, г. Горький. ПОКРОВСКАЯ Люба, г. Тюмень.
МУСАБЕКОВА Роза, г. Караганда, пос. Фёдоровка.
АМОСКИНА Оля, пос. Ягодное Магаданской обл.
ВОЛОДИН Боря, г. Новомосковск Тульской обл.
ЛИТВИШКО Таня, г. Черногорск Красноярского края.
ФАДЕЕВ Саша, г. Пермь. БОНДАРЕНКО Миша,
г. Бельцы. ГРИБКОВА Оля, г. Ярославль. УРАЗМАНО-
ВА Таня, УРАЗМАНОВ Толя, г. Нижний Тагил. КАД-
ЗАКОВА Надя, пос. Каджером Коми АССР. ЮРОВ
Вова, г. Ступино Московской обл. ОГОРОДОВ Же-
ня, село Укан Удмуртской АССР. ИЛЬИНА Галя,
ст. Кипелово Вологодской обл. ПОТАПЕНКО Нина,
г. Грозный. КНЯЗЕВА Вера, г. Новосибирск. КРИ-
ВОШЕЕВ Алёша, г. Джамбул Казахской ССР. БЕЛОВ
Серёжа, полевая почта 13449. ДАНИЛЕНКО Серё-
жа, г. Северодонецк Луганской обл. НАУМОВА
Люба, г. Братск Иркутской обл. КАЛУГИНА Таня,
колхоз имени Ленина Таджикской ССР. МАРТЫНЕН-
КО Юра, ст. Таптугары Читинской обл. ИСАКОВ
Коля, пос. Щелковка Калужской обл. З’АБРОДСКАЯ
Марина, г. Серов Свердловской обл. РЫБАКОВА
Наташа, село Рогачёво Московской обл. ЛУКЬЯНО-
ВА Ирина, г. Электросталь Московской обл. ТЫЧ-
КОВСКАЯ Галя, г. Архангельск, пос. Гипсовый.
БУНИН Владимир, с. Хопёрское Саратовской обл.
КРИВОВ Андрей, пос. Росляково Мурманской обл
КАЛАНТАЙ Люда, г. Гомель. ВЕРШИНИН Серёжа
свободу. Вторая — сегодняшняя наша
жизнь: полёты в космос и строительство,
труд рабочих и забавы ребятишек. Словом,
всё, что сейчас вокруг тебя. И нако-
нец, третья — будущее, твоя мечта о бу-
дущем.
Второй тур конкурса закончится в но-
ябре, когда все мы будем праздновать
пятидесятилетие Советской власти.
г. Улан-Удэ. БЫСТРОВЫ Саша, Коля и Женя, дер.
Плотично Калининской обл. МАЛОФЕЕВЫ Андрей и
Аня, г. Великий Устюг Вологодской обл. ЯРОШЕВ-
СКАЯ Лена, пос. Лахта Архангельской обл. ПЕСТОВ
Серёжа, г. Уфа. МОИСЕЕВА Ира, г. Брянск. КОВЫ-
ЛЯЕВ Вова, г. Свердловск. МИНИБАЕВА Лилия,
МИНИБАЕВ Кабир, г. Уфа. ЧЕРНЯВСКАЯ Оля, г. Ма-
хачкала. БОРОВИКОВ Вася, г. Чита. КИТОВА Таня,
г. Олёкминск ЯАССР. ГАЛТЫШКИНА Лена, г. Ангарск
Иркутской обл. БЕЗУСОВ Толя, г. Пермь, пос. Кро-
холева. ИГНАТЬЕВА Лена, г. Кировоград. СЕДЕГОВ
Серёжа, пос. Ломовка Пермской обл. КАХХАРОВ
Хуршед, г. Душанбе. МУХТАРОВ Раис, г. Кустанай.
МАЖАР Алёша, Ленинград. УТКИНА Ира. г. Ниж-
ний Тагил. ПЛЕТНЁВА Оля, г. Москва. ПЕЧЁНКИН
Витя, село Чашниково Московской обл. КУПЦОВ
Андрей, г. Москва. ШАБАНОВА Светлана, г. Крас-
ноярск. КОДОЛОВ Гера, г. Подольск Москов-
ской обл. ШАНИН Юра, г. Горловка Донецкой обл.
СМИРНОВА Ира, Ленинград. КЛИМОВЕЦКАЯ Женя,
Ленинград. РОЛЬТЕТА Слава. Чукотка. ДОБИРЕВ
Алёша, Чукотка. ОЛЕЙНИКОВА Ира, Павлоград.
БАКТЫБАЕВА Дана, ст. Жанаарка Карагандин-
ской обл. СТЕПАНОВ Павлик, г. Рубцовск Алтайско-
го края. РУШТАНЕ Агнесса, г. Рига. ПРОШУТЯ Се-
рёжа, г. Харьков. УЛАНОВСКАЯ Алла. г. Ашхабад.
БЕЛЯЕВ Серёжа, г. Бийск Алтайского края. ПЕТРОВ
Саша, г. Воркута. ФЕДОРЕНКОВ Вова. г. Тольятти
Куйбышевской обл КОНДРАТЬЕВ Женя, село Дра-
кино Воронежской обл. РЫБАКОВ Андрей, г. Курск.
ПЛУГАРЬ Юра, пос. Судак Крымской обл. ЧИСТЯ-
КОВ Серёжа, г. Шумиха Курганской обл. ОНИПКО
Вера, г. Ангарск. ЕВДОКИМОВ Алёша, село Покро-
во-Пригородное Тамбовской обл. ЗОЛОТУХИН Се-
рёжа, г. Харьков. ЩЕННИКОВ Серёжа, г. Москва.
ПИЩАЛЬНИКОВ Дима, г. Пермь. ТИНЬГАЕВА Таня,
пос. Лаут Тюменской обл. МИРОШНИКОВ Толя,
г. Астрахань.
Победители полу-
чат книги с таким
экслибрисом.
«Аврора». Рисунок Толи МИРОШНИКО-
ВА, 8 лет, Астрахань.
* Г 2
□□ОааСЭОП ООО
□ □ □
ogaa?°“oaa
°QD Ooa
«Я иду в школу». Рисунок Димы ПИ-
ЩАЛЬНИКОВА, 7 лет, Пермь.
«Мы играем в больницу». Рисунок
Тани КИТОВОЙ, 8 лет, г. Олёкминск, ЯАССР.
НЕИЗВЕСТНЫЙ
Рас. Л. ФИЛИППОВОЙ
В дверь громко постучали. Тимка даже
вздрогнул. И тут же услышал, как кто-
то быстро побежал.
Тимка выскочил на улицу, там никого
уже не было. Зато на двери висела запи-
ска: «Приходи к сломанному дубу. Най-
дёшь то, что потерял. Неизвестный».
Тимка прочитал записку несколько раз.
Как же узнать этого «Неизвестного»?
Тимка обратил внимание на цвет чер-
нил. Они были зелёные. А зелёные черни-
ла — редкость. Все пишут синими или фио-
летовыми. Только у троих ребят в классе
ручки заправлены зелёными чернилами:
ПОДУМАЙ —
ОТГАДАЙ
у Алика, у Севы и у Бориса. Но записку-
то писал кто-то один. Кто?
Тимка пожал плечами и пошёл к сло-
манному дубу.
«Какой странный день! — думал Тим-
ка. — Одни загадки».
Утром в школе кто-то взял у него тет-
радку по арифметике. Л в ней — контроль-
ная работа. Правда, сдавать контрольную
надо только завтра. Но Тимка заранее ре-
шил все примеры и носил тетрадку в порт-
феле. И вот она исчезла.
Видно, кто-то хотел списать у него конт-
рольную. Но ведь примеры-то разные.
Только у двоих ребят были такие же при-
меры, как у Тимки: у Олега и у Севы.
Тимка подошёл к сломанному дубу. Ог-
ляделся— никого нет. Заглянул в дупло —
и не поверил глазам. Кто-то аккуратно
расстелил там газету, а на газете лежала
его тетрадка по арифметике.
И Тимка сразу обо всём догадался. Те-
перь он понял, кто написал ему записку и
кто взял у него тетрадь.
Л ты догадался?
Вернувшись домой, Тимка чуть не натк-
1^нулся на свой велосипед. Кто-то катался
на нём и оставил у самой двери.
За столом сидела сестра Аринка.
— Это ты каталась на велосипеде? —
спросил у неё Тимка.
— Нет, что ты, — сказала Аринка.—
Я всё время читала. Даже книжку из рук
не выпускала.
Как ежу пробраться к яблоку?
30
Тимка осмотрелся и сказал:
— Теперь я точно знаю, что это ты ка-
талась на велосипеде. Не отказывайся.
И не обманывай меня больше.
Как Тимка догадался, что Аринка его
обманывает?
ДОРОГИЕ ОКТЯБРЯТА!
К 50-летию Великого Октября «Мурзил-
ка» печатает рисунки о том, как наш на-
род боролся за свободу. В прошлом году
были напечатаны четыре рисунка. В сен-
тябре— < Восстание Ивана Болотникова>,
в октябре — «Народный герой Степан Ра-
зинь, в ноябре — «Батыр Салават», в де-
кабре — «Устим Кармалюк».
В новом, 1967 году будет напечатано
одиннадцать рисунков. Они расскажут вам
о восстании декабристов, о морозовской
стачке, о первой маёвке в России, о 9 Ян-
варя, о героическом броненосце «Потём-
кин», о событиях, предшествовавших Ок-
тябрьской революции, и о революционных
боях.
Из этих рисунков можно сделать вы-
ставку в школе.
СДЕЛАЙ САМ
Страницу журнала с выкройками надо
наклеить на плотную бумагу, а затем выре-
зать все выкройки.
Клоуна делайте так: сверните выкройку
трубочкой, склейте, прорежьте линии для
носа и вставьте нос.
Поставьте клоуна на ноги, приклейте ему
руки; к одной руке приклейте зонтик.
А теперь наденьте ему на голову шляпу.
Сначала — поля шляпы, а потом приклейте
донышко.
Выкройки собачки сложите и склейте
у головы и туловища. Передние лапки раз-
двиньте, чтобы собачка не упала. По чёр-
ным полоскам сделайте прорезы и вставь-
те ушки.
Рисунок на обложке Ю. ВАСНЕЦОВА
из книга „Ладушки“
Редактор А. МИТЯЕВ
Редколлегия: 3. Александрова, С. Алексеев,
А. Барто, Л. Воронкова, А. Ермолаев. H. Емельянова,
Е. Ершова (зам. редактора). Ю. Казаков, М. Коршу-
нов, Ю. Коринец, Ю. Нагибин, К. Орлова (ответствен
НЫЙ секретарь). Е. Рачбв, В. Чижиков.
Художественный редактор Ю. Молоканов
Технический редактор В. Лубкова
Год издания сорок третий. Цена 10 коп.
Поди, к печ. 28/XI 1066 г. Бумага 84x1087» Печ. л.
2(3.36). Уч.-изд. л. 4. Тираж 1-й завод 5 250 000 экз.
Заказ 2253.
Адрес редакции и типографии «Красное знамя» изд-ва
«Молодая гвардия»: Москва. Л-30. Сущёвская, 21
Телефон Д 0 45-08.
31
Индекс 70553
СЛАВА СОЛДАТАМ!
В давние времена люди обзаводились фами-
лиями, получали их по характеру своему, по на-
ружности, а часто по занятию. Теперь живут
среди нас Воиновы, Стрелковы, Солдатовы.
Пушкарёвы... Мы догадываемся: их прадеды
умели постоять за родную землю!
А как же прадеды Добряковых? Может, они
врага хлебом-солью встречали? Или Смирно-
вых? Может, они во время боя за печкой смир-
но сидели?
В том-то и счастье нашей земли, что когда
враг нападал на неё, Добряковы становились
суровыми и Смирновы — грозными. Защита Ро-
дины всегда была общим делом всего народа.
В наши дни Родину охраняют Советская Ар-
мия и Военно-Морской Флот. Советские солда-
ты и матросы сильные, храбрые. У них есть хо-
рошее оружие: ракеты, которые сами наводятся
на цель; танки, которые ездят под водой; пуле-
мёты, которые выстреливают сотни пуль в ми-
нуту; бинокли, в которые видно всё даже самой
тёмной ночью.
23 февраля праздник Советской Армии и Во-
енно-Морского Флота. Его празднует вся стра-
на и каждая семья: в каждой семье есть сол-
даты-ветераны или солдаты, которые сейчас
служат в ротах, эскадрильях, дивизионах.
родной армии, слава солдатам!
« л
гл
лг
л
ВОЗЬМИ С СОБОЙ
Григоре ВИЕРУ
Рис. В. ГАЛЬДЯЕВА
Возьми
Возьми
Возьми
Возьми
Возьми
Возьми
меня
меня
меня
меня
меня
меня
с
с
собой, шофёр,
собой, шахтёр,
собой, рыбак,
с собой, моряк,
с собой, косарь,
с собой, почтарь!..
Я всех прошу: возьмёте, да?
И лишь лентяя — никогда.
Лентяй с лежанки не встаёт.
Куда же он меня возьмёт!
Перевёл с молдавского Я. АКИМ
НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ
ГОВОРИЛ ЛЕНИН
Л. ПОДВОЙСКИЙ
Рис. Н. УСТИНОВА
Осенью 1918 года мы всей семьёй со-
брались в Москве. Мама с сёстрами бежа-
ла из плена от белогвардейцев. Еле-еле
выбралась. Раненый отец вернулся с Юж-
ного фронта.
Трудно тогда жилось москвичам. Ноча-
ми в городе становилось темно, как в лесу.
Хлеб выдавали по карточкам. Дров не хва
тало. Нас поселили в центре город;
в бывшей буржуйской квартире с паровыл
отоплением. Тогда такое отопление был<
редкостью даже в Москве, где многие до
ма, как в деревне, отапливались печками
Конечно, паровое отопление в буржуйско»
квартире в восемнадцатом году не работа
ло. Не было угля. Стукнули морозы — все
трубы отопления полопались, вода разли
лась по полу, замёрзла, и образовала»
толстая ледяная корка. Жить в больши?
комнатах стало невозможно. Разве что нг
коньках кататься?
Мы переселились всемером в маленькук
комнатушку возле кухни. Здесь у прежниэ
хозяев жила прислуга.
— Ну, в тесноте, да не в обиде, — гово-
рила никогда не унывающая мама. — Затс
тепло будет — надышим. Только, чур, не
шумите, когда отец утром спит.
После ранения на фронте папа хромал.
Он ходил на службу в Реввоенсовет рес-
публики, опираясь на трость. Жили мы не-
далеко. Приходил папа домой часто под
утро. Немного поспит и опять на работу.
— Больше всех, брат, сейчас в республи-
ке трудится Ленин, — говорил нам отец.
Он часто бывал по военным делам у Вла-
димира Ильича в Кремле и хорошо знал,
сколько Ленину приходилось работать.
Накануне первой годовщины Советской
власти отец принёс домой праздничный
паёк: фунт хлеба на семерых, селёдку, не-
сколько кусочков сахару и мороженые
яблоки. Утром седьмого ноября мама при-
готовила стол и сказала, что мы покушаем
по-царски.
— Залко, папа усол без цалского завтла-
ка! — пролепетала младшая в семье двух-
летняя Ниночка.
И тут же, слышим, по лестнице: тук...
тук... тук... Так стучит папина трость.
Я бросился открывать дверь.
— Папа, завтракать! Селёдка!
— Некогда, брат. В другой раз.
Отец пошептался с мамой и по-военному
коротко приказал:
— Одеваться! Быстро! Одна нога
здесь — другая там. И потеплее, брат.
Я хотел надеть свою маленькую шинель.
Её мне сшили красноармейцы, когда
я с папой был на фронте, пока мама нахо-
дилась в плену. Но папа велел надеть ста-
рую шубейку и тёплую шапку с баш-
лыком.
4
Эта фотография сделана в 1919 году. Владимир Ильич Ленин при-
ветствует участников ноябрьского праздника. А рядом с ним, как всег-
да, ребятишки
— Сегодня ветер. Мороз. Заморозишь-
ся, брат. Мы идём на митинг, на Красную
площадь.
На Красной площади папа показал свой
мандат, и нас пропустили вперёд. Мы вста-
ли прямо против деревянной трибуны —
узкой и высокой, как каланча.
— Тут будет выступать Ленин, — ска-
зал папа.
— А скоро Ленин приедет? Он после ра-
нения совсем выздоровел? — приставал
я к отцу с вопросами. — Где же «Пенин?
— Да вон, брат, Ленин идёт! — радостно
воскликнул отец.
Из ворот Кремля быстро шёл Владимир
Ильич в старом тёплом пальто и зимней
шапке. Он почти взбежал по крутой лесен-
ке на верх трибуны и встал там один, обду-
ваемый со всех сторон холодным ноябрь-
ским ветром. Его долго приветствовали.
Многие собравшиеся на площади солдаты
и рабочие видели Ленина после его вы-
здоровления в первый раз.
Ильич начал речь. Никаких радиоусили-
5
телей тогда не было и в помине. Чтобы
лучше слышать, люди на площади стояли
тихо. Боялись даже шевелиться, хотя было
очень холодно. Ленин, как всегда, говорил
горячо, энергично жестикулируя. Он часто
наклонялся вперёд.
Я был слишком мал, чтобы понять, о чём
говорил на Красной площади Ленин.
Только лозунг в конце речи запомнился:
«Победа или смерть!»
Владимир Ильич сказал речь и так же
быстро, как поднимался, спустился по кру-
той лесенке и направился к кремлёвской
стене. Тут его ждали старые большевики.
Пошёл вслед за Лениным и отец. Я увидел,
что в ногах у взрослых путаются несколь-
ко ребят — моих сверстников, в отцовских
валенках.
— Ваш пострел везде поспел, — добро-
душно ворчал бородатый красноармеец.
В руке он держал большую винтовку
с примкнутым трёхгранным штыком.
— Это хорошо, брат, что вы, дети, види-
те сейчас все главные революционные со-
бытия. Потом внукам своим рассказывать
будете, — говорил мне по дороге домой
папа. — Сегодня на Красной площади
Владимир Ильич открыл памятную доску
(её называют мемориальной) погибшим
борцам революции. Он сказал, что на-
до смело биться с врагами. «Победа или
смерть!»
Нас обогнал отряд красноармейцев. Они
шагали по булыжной мостовой по четыре
в ряд и крепко отбивали шаг. Их ботинки,
подбитые железными гвоздями, стучали,
как молотки по мёрзлым камням. Стук...
Стук... Левой.
Смело мы в бой пойдём
За власть Советов, —
пели красноармейцы.
И, как один, умрём
В борьбе за это!
— Папа, правда все красноармейцы
умрут? — испуганно прижавшись к отцу,
спросил я.
— Нет, конечно, нет. Мы победим. Обя-
зательно победим, брат. Ведь с нами
Ленин.
«Ленин с нами! Ленин с нами! Ленин
с нами!» — стараясь шагать в ногу с крас-
ноармейцами, повторял я слова отца.
КНИГА ЛЕСА
Л. МИТРОФАНОВ
Рис. Л. СЕРГЕЕВА
Я на лыжах-вездеходах побегу,
Книгу леса прочитаю на снегу!
Двоеточия сплошные
Ставят мышки озорные.
Точка, точка, два тире —
Зайчик скачет по горе.
На пороше знак остался:
Оттиск крыльев, два-нтера -
Это тетерев спасался.
Уцелел петух. Ура!
Хвост испортила у птицы
Кровожадная куница,
Недовольная умчалась...
В Книге леса расписалась.
.Вот и лисий след цепочкой
Огибает пни да кочки.
:> —^Мьппка прячься в теремок:
• • '’«ФЬкумы остёр зубок!
Всё, о «тем здёсь гдАоритсй'
Только первая с^йницЯ’"*
Я на лыжах-вездеходах побегу,
Книгу леса дочитаю на снегу!
ПЕЧЬ НА КОЛЁСАХ
В. МОРОЗОВ
Место для своего лагеря партиза-
ны выбрали в глухой чаще. Построи-
ли там землянку, госпиталь, кухню,
оружейную мастерскую. Целая лес-
ная деревня получилась.
Самый старый её житель — дед
Михась. В разведку или в бой коман-
дир его не пускал. «Это дело моло-
дых, — говорил он. — Подумай-ка
лучше, дед, как людей прокормить».
И старый Михась запряг лошадь,
поехал по деревням. Возвратился
с хлебом, картошкой и салом. Народ
помогал партизанам чем только мог.
Привёз дед с собой совсем ещё ма-
ленького мальчонку — из разорённо-
го фашистами села. Куда же девать-
ся мальчонке, если нет у него ни до-
ма, ни мамы, ни отца? А партизаны
в обиду его не дадут.
Потом осиротевшие ребята сами
находили тропинку к лесным солда-
там. Приходили одни, приходили и
с матерями, бабушками. Все искали
убежища от фашистов-разбойников
в партизанском лесу.
И стал военный лагерь уже совсем
как деревня. «Так не годится, — рас-
суждал командир. — Нам воевать
надо. Что скажет дед Михась?»
У старого партизана всё уже было
передумано: надо строить в чаще
ещё один лагерь — для ребятишек.
Будут жить под нашей защитой.
Лагерь такой построили. Самым
главным в нём назначили Михаила
Петровича Синявского, деда Михася.
Оказался он заботливым, беспокой-
ным хозяином. Не мог, например,
успокоиться, пока партизаны не при-
везли ему в лес кирпичей. Боевую
операцию пришлось провести, чтобы
отбить у врага этот кирпич.
Рас. И. ИТКИНА
Дед сам сложил из него печь. Пек-
ли в ней хлеб, жарили сало, варили
кашу и кисели из клюквы — с сосед-
него болотца. Ребятишки почти не
отходили от печки: она кормила, она
и обогревала.
В лагере дедушки Синявского ре-
бят было уже больше тысячи. И всю
эту армию надо было накормить.
Да повкуснее. Так что огонь в печи-
партизанке не угасал никогда.
Летом печка стояла под живой, зе-
лёной крышей. Приходили холода —
перетаскивали её в самую простор-
ную землянку.
В один из осенних дней разведка
донесла: лес окружают гитлеровцы
с танками, пушками. И тогда коман-
дир приказал ночью покинуть лагерь.
Обозом, в котором находились де-
ти, командовал дед Синявский. Вы-
ход из леса немцы закрыли. Однако
ночь и партизанская смекалка долж-
ны были выручить. Только бы не от-
стать от отряда! Но как поспеешь за
ним, если в обозе едет печь? Дед не
захотел оставлять её, приспособил
к ней колёса — дубовые кругляши.
Переход был по таким пущам и
таким болотам, где никакая лошадь
не в силах была тянуть печку. И тог-
да впрягались партизаны, вытаскива-
ли её на руках.
Когда переходили из борового леса
в рощу, враги заметили партизанский
обоз. Стали по нему стрелять.
Дед Михась с бойцом-пулемётчи-
ком укрылись за печкой, как за кре-
постной стеной. И так они ударили
по фашистам, что те убежали.
За то, что дед храбро сражался и
печь врагам не отдал, наградили его
боевым орденом.
8
С той поры печь стала путеше-
ственницей. Партизаны всё время пе-
редвигались с места на место. Появ-
лялись там, где противник меньше
всего их ждал. Ударят по врагу и вне-
запно исчезнут, чтобы обрушиться на
фашистов уже в другом месте. Но
печку не теряли. Без неё пропали бы
партизанские дети.
После войны печь долго никуда не
ездила, стояла в хате деда, хоть и
была, как прежде, на колёсах. Но вот
она опять тронулась в путь: из де-
ревни Новая Нива поехала в город
Минск, в музей.
Всем, кто приходит в музей,
экскурсоводы показывают военную
печь и рассказывают о её хозяине,
Михаиле Петровиче: как берёг он ре-
бятишек, как кормил их, обогре-
вал.
Иногда и сам дед Михась наве-
щает музей. Придёт, посидит около
своей печки, а уходя, скажет ей: «До
свидания». Словно живая она. При-
вык к ней старик.
9
Рас. В. ЧИЖИКОВА
Продолжение
Глава четвёртая
Рано утром Аля и буква А пошли
через поляну каменистой дорогой
к лесу. На опушке леса стояла ста-
рая, завалившаяся набок избушка.
В ней жили две бедные старушки: Е
и Е. Они были от рождения страшно
забывчивый рассеянны. Они вечно те-
ряли вещи, деньги, роняли кошельки,
забывали сумки. Когда кто-нибудь
находил их добро и приносил им, они
уже ничего не помнили. Когда одну
из них спрашивали: «Это ваше?», она
качала головой и говорила: «Навер-
но, её». Когда спрашивали вторую:
«Это ваше?», она тоже качала го-
ловой и говорила: «Наверно, её».
Так хозяин вещи не находился. Что
же было делать? Соседи брали вещи
себе, а Е и Е тут же об этом забы-
вали.
Путники не стали заглядывать
к рассеянным Е и Е, а двинулись
прямо в лес и шли по лесу, пока не
дошли до очень странного соору-
жения.
Это была, видимо, землянка, но
вход в неё был замаскирован, двери
они не нашли.
— Кто здесь живёт? — спросила
Аля громко.
— Мы, — ответили ей два голоса
одновременно.
— Кто вы такие?
— Мы не знаем, — ответили го-
лоса. — Мы каждый день меняемся.
Один день мы Заяц и Журавль, дру-
гой — Зебра и Жаба, третий — Зяб-
лик и Жук.
— А кто вы сегодня?
Дорогие читатели! Не забывайте, что эта
повесть не простая. Её героям надо всё вре-
мя помогать: считать, узнавать буквы, рисо-
вать. Иначе они никогда не найдут Кляк-
сича.
— Мы сегодня Зем-
леройка и Жужелица.
«Что за буквы?» —
подумала Аля, но сразу
не сумела сообразить.
— Выходите же, нам
надо поговорить, — ска-
зала она, надеясь, что
когда увидит их, то пой-
мёт, какие это буквы.
— Мы не выйдем, —
ответили оба голоса.
— Почему?
— Мы стесняемся.
— Тогда хоть скажи-
те, как найти букву Л?
— Идите направо.
Отсчитайте пять шагов.
Потом идите налево,
считайте в обратном по-
рядке. Потом от пяти
ёлочек — опять напра-
во. Ёлочки вам придёт-
ся нарисовать, потому
что наш лес — листвен-
ный. Сделайте десять
шагов. Отыщите в забо-
ре калитку. Там живут
три буквы. Они скажут.
— Спасибо, — сказа-
ла Аля этим странным буквам, и,
повернувшись направо, она вместе
с буквой А принялась считать: 1,2,3,
4, 5, потом они повернули налево и
опять начали считать — 5, 4, 3, 2,
1.— Ну, рисуй ёлочки,— сказала Аля.
— Мне нечем, — ответила буква А.
— Ой, а мой карандаш где? —
испугалась Аля. — Ну конечно.
Забыла его у Г, когда решала её
глупую задачу. Что же теперь
делать?
Они сели на моховую кочку. Бук-
ва А тут же ударилась в слёзы. Але
тоже было как-то невесело.
— Может быть, нас опять вы-
ручат читатели? — размышляла она
вслух. — Ведь не так трудно нарисо-
вать ёлочки, если у тебя есть тетрадь
и карандаш под руками.
— Не знаю, — всхлипнула бук-
ва А. — Подождём.
Продолжение в следующем номере
11
Эта СКАЗКА Аля РБЯ
Г1РОХШ> ЛЕ//И«ГРАД
Рас. Б. КАЛАУШИНА
С. ПОГОРЕЛОВ
КИТА
Вот беда!
Беда и горе!
Потерял китёнок мать.
Ищет-рыщет в синем море,
Но не может отыскать.
Да, по счастью, мимо шёл
Теплоход наш — «Комсомол».
— Эй, давай сюда, китишка,
Получай-ка имя Тишка
И плыви за нами, брат,
В славный город Ленинград!
Наш сиротка рад стараться,
Подрастает не спеша.
Полюбили ленинградцы
Великана-малыша.
Он полощется в Фонтанке,
Как ребёночек в лоханке.
Он резвится у крыльца
Пионерского дворца.
Чтобы он, младенец шустрый,
Был и весел и здоров,
Днём и ночью на дежурстве
Двести двадцать докторов.
Чтобы сытым был ребёнок,
Чтобы рос, не зная бед,
Триста тридцать пятитонок
Возят малому обед.
Вот пожарная часть
Свой насос включает,
Сосунку прямо в пасть
Молоко качает.
— Пососи-ка молочка!
Замори-ка червячка!..
Закусил молокосос
Славно, честь по чести,
Да вдобавок и насос
Съел с кишкою вместе.
И сказали мы киту:
— Ну так вот, имей в виду,
Намотай на ус китовый:
Привыкать пора к труду!
Что же стало потом?
Стал китёнок китом,
Стал китищем, сильным очень.
Не видал такого свет!
Отчего же озабочен,
Опечален Ленсовет?
Привыкай, да помни, братец:
Кто такой ты? Ленинградец.
Вот ты кто!
Ну как, малыш,
Город свой не посрамишь?
Есть причина, стало быть:
Поступили жалобы.
Пишет, например,
Один пенсионер:
«Я удил недавно щук,
Да спугнул их Тишка вдруг:
По воде хвостищем хвать —
Силу некуда девать!
Кит рдботает буксиром —
Сто плотов ему по силам.
А ещё он водолаз,
Поднял нам со дна баркас.
А ещё он поливалка,
И воды ему не жалко;
Ишь даёт фонтан какой
Над Фонтанкою-рекой!
Неплохо он упитан,
Да плохо он воспитан!»
«Причёску мне обрызгал кит,—
Особа юная скорбит. —
Увы! Из-за кита
Погибла красота!»
Со всех сторон приходят жалобы.
Заняться Тишкой не мешало бы!
По каналам проплывает,
Мостовую поливает.
Чистота! Красота!
Всем такого бы кита!
Мост — в ремонте.
Нет пути,
Ни проехать, ни пройти.
13
Но вопрос решился просто:
Тишка живо тут как тут,
И по Тишке, как по мосту.
Люди едут и идут.
А на днях пожар случился —
Тишка снова отличился:
Дал фонтан что было сил —
Мигом пламя погасил!
Пишут граждане опять,
Но уже не жалобы:
«Торт «Мечта» в награду дать
Тишке не мешало бы!»
Острова. Денёк чудесный.
Валом в парк валит народ.
Для него концерт воскресный
Филармония даёт.
Тишка слушает вздыхая.
Чудо — музыка такая!
То парит она, как птица,
То бушует, как гроза.
Тишка слушает...
Катится
По щеке его слеза.
У него, у малыша,
Музыкальная душа.
Праздник майский
В Ленинграде.
Флот Балтийский
На параде.
Флаги — слева,
Флаги — справа,
Над домами, над Невой.
Как хорош ты,
Город славы
Боевой и трудовой!
На Неве волну вздымая,
Кто плывёт на праздник Мая?
Это он плывёт-спешит,
Чудо-юдо рыба кит!
Он катает ленинградцев —
Сразу тысячу ребят.
Хочешь с ними покататься?
Приезжай к нам в Ленинград!
б а р су к
клест
Я взглянул в лесу под куст,
А под ним лежит...
арбуз!
Взять хотел, но только вдруг
Из-под рук
Вскочил барсук,
И по травке — хруст! хруст! —
Покатился мой «арбуз».
На морозе клёст весь день
Клювом долбит шишки:
У него зимой в гнезде
Вывелись детишки!
Клёст работает:
тюк! тюк!..
Накалился, как утюг!
Холода —
Не беда!
Не страшны метели!
Не замёрзнет никогда,
Кто весь день при деле!
муравьиная
ракета
Муравьишки сели в ряд
На еловой шишке,
На Луну лететь хотят
Рыжие мальчишки.
Потому что шишка эта —
Муравьиная ракета!
МОРОЗОВСКАЯ
СТАЧКА
Огромна была Россия, богата, а
простому народу жилось всё хуже
и хуже. В 1861 году отменили кре-
постное право. Теперь крестьянин
уже не вещь, не собственность. Его
нельзя продать, подарить. Но жизнь
лучше не стала. Царь и помещики,
«освободив» крестьян, земли дали
мало — семье не прокормиться —
и выкуп за землю эту платить за-
ставили. И пришлось многим поки-
дать родные места, идти в город на
фабрики, на заводы.
Тяжело работать в поле на бари-
на, а в городе ещё тяжелее. Осо-
бенно если попадёшь на текстиль-
ную фабрику. Пыль, духота, зара-
ботки низкие, рабочий день четыр-
надцать-шестнадцать часов. Женщи-
нам и детям платили ещё меньше, а
работали они так же долго.
На фабрике Морозова в Орехово-
Зуеве рабочих замучали штрафами.
Чуть что не так — штраф. Приходил
день получки, а получать нечего.
И рабочие объявили забастовку. Это
было 7 января 1885 года.
С утра фабрика начала работать
как обычно, в 5 часов. И вдруг про-
тяжно и грозно загудел фабричный
гудок. Рабочие побросали работу,
вышли на фабричный двор.
Главари стачки Пётр Моисеенко и
Василий Волков подготовили «про-
шение» хозяину. Рабочие требовали
отменить штрафы, увеличить жало-
ванье. Морозов не принял «проше-
ния». Он тайно вызвал войска, что-
бы усмирить и наказать рабочих.
И вот казаки въехали во двор.
Они увидели не просителей, нет.
Перед ними были люди грозные,
решительные, готовые до конца
защищать свои права.
Целую неделю стояла фабрика.
И хозяин вынужден был удовлет-
ворить требования рабочих.
КАК PAA
Ах, как я рад,
Ах, как я рад,
Что я не торт,
Не мармелад!
Ах, как я рад,
Ах, как я рад,
Что я не крем,
Не шоколад!
Ах, как я рад,
Ах, как я рад,
Что я не мёд,
Не рафинад!
А то бы
BAUIMAGCOT
В самом деле
Меня бы
Мухи съели!
В зной
И в морозы,
В метели
И в дождик
Мы безотказно
Пускаемся в путь,
Только бы
Изредка
Добрый сапожник
Нам на колодке
Давал отдохнуть.
Перевела с еврейского
Ю. МОРИЦ,
Т. СПЕНДИАРОВА,
Р. СЕФ
ЛЯГУШКИ
И ЖУРАВЕЛЬ
‘ Отдохнём да подождём,
разговоры заведём:
нам хвала и честь!
прекрасное болото
iy прикажем:
J журавель,
девять земель!»
Разбежался по опушк^
И взлетел — прощай, з(
Долго квакали болтуш;
Две лягушки-
Попрыгушки
В животе у журавля.
Подошёл он к ниА< роближе:
«Вот я вас и навестил!..»
Вынул их из грязной жижи
И обеих проглотил. 1
Рас. Ю. СЕЛИВЕРСТОВА
Разве плохо, тру-ля-ля,
Съесть на завтрак журавля!..»
«Ч^о, журавушка, ты грустен?
Как’ тебе мы угодим?
Если мы тебя отпустим
Или, |йожет быть, съедим?
Ну, подняли шум великий!..
Журавель и 'не хотел,
Да на их дурные крики
Поневоле прилетел.
Видит: скачут две подружки,
Две лягушки- |
Попрыгушки. >
Две лягушки- А
Попрыгушки
Расшумелись на оНушке:
— Вот как мы поём и пляшем!
Пусть вокруг >дрожит земля!..
На большом /болоте нашем
Мы поймаем журавля.
Над полями, над лесами —
Всё на .юг, на тёплый юг!
ПолздЯм под небесами,
НавеМгим своих подруг.
Как пойм;
А потом е
«Отвези-кя
Нас за гр
Латышские народные сказки
ЧУДО-РАССКАЗЫ
Эх, и были же времена! Что за ка-
пуста тогда росла — из одного коча-
на семь бочек!
И что это за бочки были! Из одной
бочки девять котлов щей варили!
И что это были за котлы! Из одно-
го котла могли тридцать человек по-
обедать!
И что за люди были! .Со щами
СТОЛ
В одной деревне жил старик.
Семьи у него не было, и кормить
его было некому. Но он хорошо
умел делать квашни — тем и
кормился.
каждый по три каравая хлеба
съедал!
И что это были за караваи! Из трёх
мер ржи каждый!
И что это была за рожь! Семь ко-
лосьев на каждом стебле!
И что это были за колосья! Семь
человек семь недель каждый колос
срезали!
В ЛЕСУ
Однако работы было мало. И до-
шло до того, что у старика кончился
последний хлеб.
Тут к нему обратился богатый
сосед:
21
— Сделай мне новую квашню, а я
тебе дам хлеба.
Хорошо. Старик выдолбил из целой
колоды большую квашню. И понёс
её к соседу на хутор.
Дорога была дальняя, день был
жаркий, ноша тяжёлая. У старика
пот ручьями бежал по лицу.
К счастью, на пути оказался гу-
стой дубовый лес. Вот тут можно и
дух перевести.
Старик сел на траву, вытер пот
с лица и думает:
«И куда мне спешить? Сосед сей-
час, наверно, спит после обеда. Раз-
ве не будет разумнее и мне отдохнуть
здесь в прохладе, вздремнуть не-
много?»
Подумал так, да и растянулся на
траве. А квашнёй накрылся, чтобы её
не утащили.
Бежал мимо Заяц. Он увидел
квашню и удивился:
— Такой.хороший стол стоит, а ни-
чего на нём нет!
Вскоре появилась Лиса. Она села
рядом с Зайцем и тоже удивилась:
— Такой прекрасный стол, а ниче-
го на нём нет!
Немного погодя пришёл Волк.
— Такой широкий стол, а ничего
на нём нет!
Тут же притопал и Медведь. Усел-
ся на корточки рядом с Волком и
тоже удивился:
— Такой крепкий стол, а ничего
на нём нет!
Так они. сидели у квашни да удив-
лялись. Наконец Заяц сказал:
— Что же, мы так и будем за пу-
стым столом сидеть? Давайте какую-
нибудь еду приготовим да пообе-
даем.
— Я знаю в лесу славное дере-
во,— сказал Медведь. — У него в дуп-
ле мёду как в улье. Вот я это дерево
и притащу.
— А я знаю в соседском хле-
ву жирного барана, — поспешно до-
бавил Волк, — вот я его и приво-
локу!
— А я знаю на соседском дворе
хорошего гусака, — облизнулась Ли-
сица, — вот его-то я и доставлю.
— А я знаю на соседском огоро-
де отличный кочан капусты, —
закричал Заяц, — вот его-то я и
ощиплю!
И каждый поспешил за своей до-
бычей. Тень дуба и на вершок не пе-
редвинулась, а Медведь уже приво-
лок дерево с мёдом в дупле. Да так
брякнул его рядом с квашнёй, что по
лесу треск пошёл.
Вскоре прибежал и Волк с ба-
раном через плечо. Притрусила
Лиса с гусаком под мышкой. При-
скакал и Заяц с охапкой капустных
листьев.
Уселись вокруг стола и давай пи-
ровать! Но только они взяли в рот
первый кусок, старик под квашнёй
пошевелился.
— Э-э, — проревел Медведь, — кто
двигает стол?
Никто не отозвался.
Снова взялись за еду. Но тут ста-
рик под квашнёй на другой бок по-
вернулся.
— Э-э, — проворчал Волк, — кто
стол качает?
Никто не отозвался. Снова приня-
лись за еду, но старику под квашнёй
уже не лежалось, опять Покачнул
квашню.
— Э-э, — крикнула Лиса, — кто
стол шевелит?
Никто не отозвался. Звери опять
взялись было за еду. Но старик уже
отдохнул, выспался, ему вставать
пора. Приподнялся он и квашню при-
поднял.
— Эй! — заверещал что есть силы
22
Заяц. — Да тут что-то неладное! Бе-
жим, братцы!
И разбежались кто куда.
А старику осталось и мясо, и мёд,
и гусятина, и капуста.
Да ещё сосед хлеба за квашню дал.
Теперь у него в доме всякой еды до-
вольно!
Перевела а обработала
Л. ВОРОНКОВА
23
ДЕВОЧКА-ГРЯЗНУЛЯ
Грицько БОЙКО
Рас. Е. АФАНАСЬЕВОЙ
Сарафанчик в глине,
Пальцы в краске синей.
В жёлтой краске лоб и нос,
На щеках следы от слёз.
М 'цанамка вся в пыли,
Словно ею пол мели.
Это наша Юля,
’•Девочка-грязнуля!
ж полощет Юля рот,
*ь\руки щётки не берёт.
Что такое мыло,
Юля позабыла.
И песте ль
Так ^бывает
Вот гкакая
Девйчка-рр;
Фартучек наденут ей —
Сразч станет он темней.
В коцу ленточку вплетут —
Бант ^потерян в пять минут.
Снова волосы торчат,
"Сйова дома все ворчат:
— Фу, какая Юля.
"Девочка-грязнуля!
стелить ей лень...
г каждый день.
Дрля.
1язнуля!
На столе стоит еда,
С нашей девочкой беда.
Посмотрите сами —
Кашу ест руками.
После Юлиной еды
Всюду жирные следы.
Ох, какая Юля,
Девочка-грязнуля!
Это Юлин уголок —
У мяча распорот бок,
, Лапы нет у мишки.
Порваны все книжки.
f I
Пыльных кубиков гора,
Кукол всех купать пора.
Ой, какая Юля.
Девочка-грязнуля!
Стала Юля рисовать —
Чистых стен нельзя узнать.
Столько разных рож кривых
Нарисовано на них!
Пол испачкан, даже дверь
Вся в каракулях теперь.
Ишь какая Юля
Девочка-грязнуля!
В шубе беленькой с утра
Вышла Юля со двора.
В ней домой пришла она —
Шубка белая черна.
— Яс горы спускалась,
На спине каталась...
Ух, какая Юля
Девочка-грязнуля!
Захотела Юля спать.
Лень ей платьице снимать.
Не помыв лица и рук,.
Раскидала всё вокруг.
На столе лежат чулки,
Под подушкой башмаки.
Вот какая Юля
Девочка-грязнуля!
А с утра опять она
Не причёсана, грязна.
Снова всюду пятна —
Очень неприятно! / -
Если в доме есть у вас . /
Кто-то вроде Юли, .
Передайте ей от нас:
— Стыдно быть грязнулей!
Перевела с украинского
3. АЛЕКСАНДРОВА
«Герои-панфиловцы». Рисунок Серёжи СЕДЕГОВА, 10 лет,
пос. Ломовка Пермской области.
КОНКУРС «МУРЗИЛКИ» Редакция. благодарит
всех ребят, приславших
Посвящён 50-летию рисунки на конкурс.
Великого Октября
«Чапаев». Рисунок Серёжи ДАНИЛЕНКО, 9 лет, г. Северодонецк
Луганской области.
ТРУС
Нелла ОСИПОВА Рис. Е. МОНИНА,
В. ПЕРЦОВА
Звали кота Трус. А почему его так
звали, помнил только повар дядя
Фомич.
Однажды на полярной станции за-
велись крысы. Здоровые, рыжие, с го-
лыми красными хвостами, наглые —
человека видят и не бегут. Завелись
они на складе продуктов. Просто бе-
да. Утром дядя Фомич пришёл на
склад, а там - следы ночного пира.
Крупа, мука рассыпаны, ящики про-
грызены, всё грязное.
Попросили полярники лётчиков
привезти с Большой земли кота.
Так появился на полярной станции
кот — огромный, от хвоста до носа
почти метр, лохматый, полосатый.
Ну, прямо тигр, а не кот. И звали
его, как богатыря из сказки, —
Руслан.
Посадили его на ночь в склад.
Утром побежали полярники туда.
Открыли дверь...
Крупа рассыпана, мука рассыпа-
на, мешки продраны — опять попи-
ровали крысы на славу. А Руслан,
поджав пушистый хвост, сидел на
балке под самым потолком и дрожал.
Увидел людей, жалобно мяукнул,
спрыгнул и стал о ноги тереться.
Спасите меня, мол, от этих страшных
крыс.
— Какой же ты Руслан, — сказал
в сердцах дядя Фомич. — Настоя-
щий Труслан. Трус ты попросту,
вот ты кто. — И выгнал кота из
склада.
И никто больше с ним не играл,
с Трусом. Кормить кормили, а играть
не играли. Трётся кот о ноги, мур-
лычет, спину выгибает, но никто
к нему руку не протянет, за ухом
не почешет. Трус — вот и весь
разговор.
Устроил себе Трус на чердаке
у трубы логово. Стал кот пропадать.
Всё реже к людям идёт. Ходил такой
важный, степенный, шерсть распу-
шилась ещё больше — ростом чуть не
с собаку. Настоящий полярный кот.
Только трус.
Как-то дядя Фомич увидел — идёт
Трус по своим кошачьим делам к по-
мойке. А к нему две собаки с разных
сторон. Раньше, бывало, только он
завидит собак, со всех ног на чердак
или в дом. А если человек рядом —
в ноги к человеку. А тут заметил
Трус собак и стоит. Виду не подаёт.
Сел. Собаки к нему бегут, рычат,
лают — сейчас от кота мокрое мес-
то останется. А Трус сидит. И по-
сматривает. То на небо, где чёрные
вороны кружат, то на сопки, где ку-
рится дымок пурги.
Бегут к нему собаки — и чем бли-
же, тем медленнее и медленнее. Под-
бежали совсем близко, остановились
и пошли в сторону. Побоялись на та-
кого огромного кота нападать.
Вечером дядя Фомич полез на чер-
дак, взял рукавицами — ещё цап-
нет— кота и отнёс его в склад.
Зимой за Полярным кругом ночи
длинные. Полгода длятся ночи. Ло-
жатся спать полярники по часам,
29
просыпаются по часам, а за окном
всё ночь.
Поднял будильник дядю Фомича
в шесть утра. Пошёл Фомйч в склад.
Открыл дверь — смотрит, сидит
Трус под самым потолком на балке,
хвост поджал, глаза зелёным све-
тятся.
— А ну, брысь отсюда! Трус ник-
чёмный! - - обозлился дядя Фомич и
тут увидел — у самого порога шесть
крыс лежат. В рядок — хвостами
внутрь, головами к порогу. Лежат и
не шевелятся.
А Трус спрыгнул с балки, выгнул
спину, подошёл к крысам и ска-
зал дяде Фомичу «мяу». Как, мол,
охота?
Всю неделю жил Трус в складе.
И крысы исчезли. Стали кота опять
Русланом звать. Только кот на «Рус-
лана» не откликается, не идёт. От-
вык. А жить Трус продол-
СТЕКЛЯННЫЙ ДОЖДЬ
ФЕВРАЛЬ
Н. СЛ АДКОИ
Слышно было, как уходил ночью
мороз из леса. Он стучал клюкой по
деревьям всё тише, всё дальше.
В воздухе плыл шорох.
Уху знакомо шуршание трав, кус-
тов, ветвей. Но сейчас шуршало ни
на что не похоже. Казалось, шуршит
воздух. Шуршит и чуть слышно по-
званивает.
На смену морозу шла оттепель.
Я вытянул в темноту ладонь. В ла-
донь стали, покалывать крохотные
иголочки. Ничего не было видно, но
что-то менялось вокруг.
Утром увидали: снег заковала хру-
стящая глазурная корочка. Ветви
берёз и хвоя сосен оделись в стеклян-
ные чехлики. Всё похрустывает и по-
званивает, как обёрнутое в целло-
фан. Стены, заборы оплыли матово-
голубым.
Сыплет мелкая водяная пыль. Не-
видимые капельки, не долетая до
земли, замерзают в льдинки. Льди-
нок тоже не видно, но слышно —
шорох и звон!
Сыпучий снег стал гремучим. Гла-
зурная корочка с грохотом проламы-
вается и рушится под сапогом. В про-
ломах — белые битые черепки.
Всё шуршит, хрустит и звенит.
Звонкий февральский день!
30
Рис. В. СОКОЛОВА
Какой лыжник делает меньше поворотов?
ПОДУМАЙ,
ОТГАДАЙ
ЗАГАДКИ
Б. ВИТИН
В поле лестница лежит.
Дом по лестнице бежит.
(W е э о и)
Он на цыпочках
Приходит
И на цыпочках
Уходит.
У кого
Закрыты глазки,
Тем
Рассказывает сказки.
(ноэ)
РЕБЯТА!
Наклейте этот рисунок
на плотную бумагу или
нарисуйте другую птичку.
А клетку сделайте из бе-
лых и чёрных ниток: про-
шейте большие стежки в
длину прутиков. Такой по-
дарок можно сделать ма-
ме или бабушке к 8 Мар-
та.
Рис. М. ЗОТОВОЙ
Редактор А. МИТЯЕВ
Редколлегия: 3. Александрова, С. Алексеев. А. Варто, Л. Воронкова, А. Ермолаев,
H. Емельянова. Е. Ершова (зам редактора). Ю. Казаков, М. Коршунов, Ю. Коринец,
Ю. Нагибин. К. Орлова (ответственный секретарь). Е. Рачев, В. Чижиков.
Художественный редактор Ю. Молоканов. Технический редактор В. Лубнова.
Год издания сорок третий. Цена 10 коп. Подп. к печ. 2/1 1967 г. Бумага 84x1087,..
Печ. л. 2(3.36). Уч.-изд. л. 4. Тираж 5 600 000 экз. Заказ 2466. Адрес редакции и
типографии «Красное знамя» изд-ва «Молодая гвардия»: Москва. А-30. Сущёвская. 21.
Телефон Д 0-45-08.
Рис. К. БЕКТАШЕВА
ДОГАДЛИВЫЙ ЛЕСОРУБ
Цена 10 коп.
Индекс 70553
ВОСЬМОЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ
8 марта, в Международный женский день,
мамам дарят цветы, присылают открытки
с поздравлениями. Радостное, праздничное
настроение и у взрослых и у детей.
Многие дети уверены, что этот весенний
день назван Международным для того, что-
бы все сыновья и дочки, сколько их есть на
земле, могли дружно, в один голос, сказать
мамам спасибо. Ведь мамы такие заботли-
вые, так много дел у них!
Но 8 марта не только праздник — это
день борьбы.
Скоро вместе с мамой ты пойдёшь на вы-
боры депутатов Верховного Совета. Маме
торжественно вручат бюллетень, и ты опу-
стишь его в избирательную урну. А есть
страны, где женщинам запрещено голосо-
вать. Против такой несправедливости бо-
St-
рются женщины.
Твоя мама получает зарплату, одинако-
вую с зарплатой мужчин, которые работают
рядом с ней. А есть страны, где женщине
платят меньше. И против этого борются
женщины.
Солдаты Соединённых Штатов Америки
воюют во Вьетнаме. Они злятся, что не мо-
гут победить маленький народ, и поэтому
разрушают бомбами города, сжигают де-
ревни, а посевы риса посыпают ядом. Много
горя у матерей Вьетнама.
В Международный женский день все жен-
щины, сколько их есть на земле, в один го-
лос потребуют прекратить войну.
1
7
'• . **« :»
.* 4*»*
\ Г
ГОВОРЯЩЕЕ ПИСЬМО
ВИТАЛИЙ КОРЖИКОВ
Рис. Н. УСТИНОВА
НЕРИНГА
Эдуардас МЕЖЕЛАЙТИС
— Не хочу быть маленькой, хочу быть
большой, — молвит Неринга, рыбачья дочь.
А мать в ответ:
— Как управишься с большой работой,
так сразу и вырастешь.
Призадумалась Неринга: какое же дело
ей по плечу? Крошка-невеличка, и вдруг
ей — большую работу!
Вышла на берег морской. Там солнечный
шар с дюны на дюну перекатывается. А си-
нее море за ним по пятам — хочет красный
шар изловить.
«Поймай, коли хватит прыти!» — насме-
хается солнце. И чуть нагонит его морская
волна на верхушке дюны, оно с дюны ку-
вырк, и волна стремглав за ним следом. Не
успела ещё морская волна успокоиться,
а солнце уже вон где! — с другой дюны
глядит, потешается: «Поймай-ка меня, мо-
ре, коли хватит прыти!» И море всё злее
валами дыбится, языками дюны кромсает,
но за солнцем ему не угнаться!
«И вправду нерасторопна волна, — поду-
Рис. И. КАБАКОВА
мала Неринга. — Я-то проворнее буду! По-
годи, солнце, не уйти тебе со своими прока-
зами!» И пустилась она что есть силы по
дюнам, волны перегнала. Треплет ветер
янтарные косы рыбачьей дочери, взглядом
синих глаз она уже солнце настигла. И бе-
лые ноженьки от глаз не отстают. Струхну-
ло солнце, метнулось в сторону, хочет за
белым облаком спрятаться. А Неринга как
протянет руку — ладошками солнце ухва-
тила и с размаху в море кинула. Заалела,
закровавилась далёкая волна, солнце глу-
боко за море ушло. Наступила тьма непро-
глядная. Обрадовалась Неринга, бежит по
дюнам, чайкой покрикивает:
— Матушка, я уже большая!
— Кто говорит?
— Море мне говорит, я его волну обогна-
ла, я проворнее моря!
— Значит, ноги твои уже подросли, а ру-
ки ещё малые!
— Не хочу быть маленькой, хочу быть
большой!
— Управься с большой работой, сразу и
вырастешь!
Вышла Неринга на морской бережок,
призадумалась. Какую ей работу испол-
нить, чтоб и руки подросли?
Смотрит: рыбаки невод тянут-потянут,
пот с них в три ручья льёт, а невод выта-
щить не могут. Сеть то ли за камень, то ли
за плот зацепилась — с места её не сдви-
Резвы белые ноги у рыбачьей дочери.
Прыг-скок по дюнам песчаным, и вот уже
она с рыбаками рядом, глубоко в море за-
брела.
— Почему, — допытывается,
тянете, а не вытянете?
— Не спрашивай, дочка! Змей — мор-
ское чудище вцепился зубами в невод, не
отпускает.
— Какой ещё змей? — удивилась Не-
ринга.
— Не ходила ты в море на промысел,
не встречался тебе он. А нас, старых рыба-
ков, он уж вдоволь измаял, изувечил, иные
и в пасть ему угодили: сглотал их, несчаст-
ных! А живёт тот змей девятиголовый на
дне морском, и там у него вихри, словно
псы лихие, на цепь посажены. Захочет на-
шего брата обездолить — спустит с цепи
вы сет»
те вихри, и поднимут они такукгбурю — не
знаешь, куда деваться. Вот и теперь про-
гневался невесть за что лиходей, впился
в невод клыками, не отпускает.
— Не унывайте, — молвила Неринга, —
помогу вам невод добыть.
— Что ты, дитятко! Змей могуч: тысяча
мужчин с ним не совладает! Нет, не вер-
нуть нам нашего невода!
— Силён змей, а я ещё посильнее, — ска-
зала Неринга.
Рукава засучила, хвать за невод и давай
к берегу тянуть. Поначалу дело не спори-
лось, а потом закряхтела морская глубь,
застонала, поддалась сеть. Ещё поднатужи-
лась Неринга и — выволокла невод на
сушу.
Сети серебром переливаются, рыбы в них
видимо-невидимо. Поэтому и не хотел змей
морской добычи отдавать.
Дивятся люди, славят рыбачью дочь Не-
рингу. А море помутилось, заревело, и до-
нёсся из самых глубин грозный рёв чудища:
— Видно, могучи твои руки, Неринга,
видно, ты сильнее меня!
Обрадовалась Неринга, бежит вприпрыж-
ку по дюнам:
— Матушка, я уже большая!
— Кто говорит?
— Змей морской говорит, я из его зубов
рыбачий невод вытащила. Я быстрее моря,
сильнее змея — совсем большая!
— Значит, ноги, руки твои уже выросли.
Но сердце ещё малое.
— Не хочу быть маленькой, хочу быть
большой!
— Управься с большой работой, вот и
вырастешь!
И всё ей не вырасти! Такие, кажется,
у неё большие и резвые ноги, и белые ру-
ки, и вся она рослая... Забрела снова
Неринга в море далеко-далеко, а море ей —
всего до пояса.
Ещё дальше ушла, уж и родного жилья
не видно, и берег с глаз пропал, а Неринге
волны и до плеч не доходят — вот до чего
высока! Какую ещё работу выполнить, что-
бы стать совсем большой? Пока она о том
думала, море вдруг вскипело, заклокотало
чёрными валами, и небо потемнело дочер-
на, и солнце померкло. Уж брызжет волна
Неринге на белые руки, на янтарные косы,
на крутой лоб. И слышит она среди моря
крики: «Спасите! Тонем!»
И видит три рыбачьих судёнышка, будто
щепочки, мечутся. Швыряют их чёрные вол-
ны. Похолодело у Неринги сердце в груди.
Думает: «Не помогу людям — сгинут они,
и жёны их овдовеют, и дети сиротами оста-
нутся. Выручить, выручить их!»
Чайкой встревоженной крикнула рыбачья
дочь, и крепко забилось её сердце. И броси-
лась Неринга людей спасать. Резвы ноги
у неё: ступит раз — целая миля... Нагнала,
настигла тонущие корабли. Сильны белые
руки: взяла судно за мачты — и в подол.
Потом другое и третье судёнышки. Так все
посбирала. Бредёт Неринга по морю неисто-
вому к берегу. Выходят рыбаки с тех судов
на сушу, дивятся:
— Великое тебе спасибо, добрая Нерин-
га! Большое у тебя сердце: в нём и три ко-
рабля уместились и все, кто на них.
Обрадовалась Неринга. Ног под собой не
чуя, мчится по дюнам домой:
— Матушка, я уже большая!
— Кто говорит?
— Я среди бурного моря три судна тону-
щих в подол пссбирала и на берег вынесла.
Рыбаки спасённые и говорят: «Большое
у тебя сердце!»
И слышит от матери своей:
— Ну что ж, окрепли у тебя руки, ноги
окрепли, и сердце мужественней стало, да
мал ещё твой ум. Управься с большой ра-
ботой, рот тогда совсем вырастешь!
Присела Неринга на дюну песчаную, под-
перла широкой ладонью прекрасную голову
и глядит, задумавшись, как широкий Не-
ман в море впадает.
Змей — морское чудище помышляет:
«Дай-ка отомщу ей и за сети вызволенные
и за суда спасённые, которые я утопить хо-
И снял змей цепи железные и выпустил
со дна морского на волю вихри свои.
Разыгралась буря невиданная. Сорва-
лись вихри с цепей, заухали, меж собой пе-
редрались. Почернело поднебесье, замути-
лось море, валы столбом поднялись, набе-
жала водяная круча, запрудила Неман, не
даёт ему в море стекать. Потоптался Неман
на месте, повернул и вспять потёк. А бурей
уже столько в него воды нагнало — в рус-
ле тесно. Разлился Неман, затопил кругом
поля и луга, леса и сёла, унёс и коней, и
коров, и овец, и птицу домашнюю. Даже
избы крестьянские и те смыл. Великое горе
постигло людей, и уж не в первый раз: и
прежде бывало — разгневается на них
змей морской и Неман вспять погонит.
Вскочила с дюны рыбачья дочь. Кулаки
крепко сжала. Болью наполнилось её боль-
шое, доброе сердце, гневом глаза засверка-
ли. Топнула ногой Неринга: «Погоди, под-
лый змей! Разделаюсь с тобой, навсегда
тебе закажу сюда дорогу! Насыплю запру-
ду из песка и камня и отгорожу Неман от
синего моря».
Только подумала так, гнева как не быва-
ло. Тишина у неё на душе, будто раннее
солнце над морем взошло. «Так тому и
быть!» — решила и помчалась по дюнам в
селенье, подняла людей всех от мала и до
велика.
— Все на работу! — словно гром, раздал-
ся её зов, заглушая бурю и свист ветра.
Поднялась Неринга великаном, головой
в тучи грозные упирается. Сосны прибреж-
ные ей, как кустарник, по колено. Выросла
она за этот единый миг. И закипела в при-
морье работа. Люди землю копают, валуны
перекатывают.
А Неринга набирает в подол пригоршню
камней, песку, забредёт подальше в море
и на дно ссыпает. За один раз целая дюна
вырастет. Вот какая богатырская сила про-
снулась в Неринге!
Двенадцать дней и ночей без сна и от-
дыха свирепствовал змей морской и с ним
его ветры.
Двенадцать дней и ночей, глаз не смыкая,
трудилась Неринга, а с ней все рыбаки при-
морья, отгораживая залив, где можно будет
без страха рыбачить.
Змей-чудище рыл, грыз, раскидывал за-
пруду из валунов и песка, чтобы, как встарь,
ему Неман назад поворачивать, затоплять
поля и луга, леса и сёла.
Нет! Не удалось лютому чудищу тот вал
прорыть, прогрызть, разметать, что Неринга
и рыбаки с нею воздвигли! На тринадцатое
утро буря прочь унеслась, море утихло, ра-
достно закричали в поднебесье белые чайки.
А солнце взошло и удивилось: по морю по-
лоса белого песка пролегла. По одну сторо-
ну её — море Балтийское, по другую —
зеркальный залив, куда Неман могучий впа-
дает. И по дюнам, песчаным перекатам той
полосы бредёт домой, утомившись от тяж-
ких трудов, рыбачья дочь Неринга. Солнце
её еле узнало. Ведь не видело оно сквозь
грозовые тучи двенадцать дней подряд ни
земли, ни людей. А на тринадцатое утро,
взбираясь на высокий небосвод, озарило оно
Нерингу, голову её, что украшена янтарны-
ми косами... И в небе теперь будто целых
два солнца зажглось!
— Неринга! — диву далось солнце. —
Тебя и не узнать — выросла ты такая боль-
шая, что со мной, солнцем, сравнялась!
А Неринга, благодарная солнцу, хотя и
усталая, улыбнулась от счастья — и скорее
домой!
— Вот уж теперь я большая! — крикну-
ла она, обнимая старую мать.
— А кто говорит?
— Думала я и гадала, как землю нашу—
приморье—от набегов лютого змея уберечь.
И придумала. Преградили мы путь ему
песчаным валом. А солнце через двенадцать
дней на небе появилось, коснулось своими
лучами моих янтарных кос и сказало, что
я уже большая и чтобы мы. словно подруж-
ки. головой к голове припав, вдвоём землю
светом озаряли!
— Доченька, — сказала ей мать.— Вы-
росли твои ноженьки, выросли твои ручень-
ки, чутким стало сердце и разум — светлым.
И если солнце сказало, что ты уже ему под
стать, ты с ним дружи!
И сдружилась рыбачья дочь с солнцем.
Рассветёг погожее летнее утро — выходит
Неринга в белые дюны.
И идут они. как две подружки, по все-
му взморью с востока на запад. Забредут
далеко в море, купаются, резвятся, плава-
ют, и качает синяя волна две большие свет-
лые головы — солнца и Неринги. А потом
долго стоит Неринга на вершине дюны, ма-
шет рукой, провожает солнце на отдых,
в постель из белых облаков. И не знает
Неринга ничего лучше дружбы своей
с солнцем...
Окончание в следующем номере.
Перевёл с литовского И. К АПЛ АН АС
Я ПОЮ САМ СЕБЕ
Ночь пришла, темноту разливая,
Я ложусь и себе напеваю:
Баю-бай,
Баю-бай...
Я сначала пою своим ножкам,
За день ножки устали немножко:
Баю-бай,
Баю-бай...
Руки устали не меньше ножек,
Я и рукам напеваю тоже:
Баю-бай,
Баю-бай...
Пою напоследок своим ресницам,
Пока нам с ними сон не приснится:
Баю-бай,
Баю-бай.
НОВЫЙ дом
Приходил к нам каменщик,
Сложил стены дома.
Ах, приходил к нам каменщик,
Да не было нас дома.
И монтёр к нам приходил,
Свет провёл для дома.
Ах, монтёр к нам приходил,
Да не было нас дома.
И столяр к нам приходил,
Сладил дверь для дома.
Ах, столяр к нам приходил,
Да не было нас дома.
В доме пахнет калачом,
И маляр к нам приходил,
Красил стены дома.
Ах, маляр к нам приходил,
Да не было нас дома.
Сок в кувшинах бродит,
Ах, почему ж никто из них
В гости не приходит!
4
чижик-пыжик
Еагенпй ПЕРМЯК
Рис. Т. ЕРЁМИНОЙ
Осенью Маврик упросил купить
ему чижика. И бабушка купила
его.
— Вот тебе Чижик-Пыжик. За-
боться о нём. Не забывай кормить и
поить.
Маврик исправно менял воду
в поилке и вдоволь насыпал в кор-
мушку зёрен. Каждую неделю чистил
клетку. Чижик-Пыжик весело пры-
гал и громко пел. Все любовались
птичкой, которой живётся очень хо-
рошо.
— Доброе дело мы сделали, Мав-
руша, — сказала бабушка. — Теперь
Чижику-Пыжику не надо мёрзнуть на
ветру и летать до устали с места на
место, раздобывая корм.
Радовался и добрый мальчик за
своего питомца.
Когда же пришла весна, Маврик
прыгал от счастья. Он выпустил в лес
своего Чижика-Пыжика. И тот, от-
ряхнувшись, взлетел на дерево и то-
же, кажется, почувствовал себя сча-
стливым. Он принялся петь так зали-
висто, что Маврик не удержался и
стал подсвистывать своему Чижику-
Пыжику.
А потом наступило лето. Маврик
не сомневался, что Чижик-Пыжик
обзавёлся гнездом и птенцами,
которые, наверное, уже учатся ле-
тать.
Мечтательный мальчик надеялся,
что его Чижик-Пыжик вернётся к не-
му зимовать. И ждал, когда же, ко-
гда он постучится в окно своим кро-
хотным клювиком.
Прошла осень, и пришла зима.
А Чижик-Пыжик не прилетал. Он
и не мог прилететь. Не мог, пото-
му что произошла печальная исто-
рия.
...В тот памятный день, когда Чи-
жик-Пыжик очутился на воле, ему
очень захотелось есть. Привыкнув ко
всему готовому, Чижик принялся
искать знакомую кормушку. Он про-
искал её до потёмок и, конечно, не
нашёл.
Наступила свежая весенняя ночь,
и Чиж продрог. Ему, приученному
к теплу комнаты, и лёгкое дуновение
ласкового ветерка казалось теперь
леденящим ветром.
Ко всему этому у него ослабели
крылья. Он не летал всю зиму, а толь-
ко прыгал в клетке с жёрдочки на
жёрдочку. И когда его зазвали в чи-
жиную стаю, чтобы лететь к род-
ным гнездовьям, Чижик-Пыжик,
едва поднявшись, опустился в
траву.
Бедняжка отвык от настоящей
птичьей жизни своей стаи. И теперь
ему, одинокому, голодному, ослабев-
шему, стали страшны совсем не
10
страшные прежде враги. И однажды
ночью...
И однажды ночью не стало милого,
весёлого певца. А хороший, добрый
мальчик Маврик думал, что забыв-
чивый Чижик-Пыжик не нашёл дома,
где он жил и где ждала его вкусная
пища.
Да, так думал Маврик. И пусть он
думает так. Пусть он не знает, кто
погубил прелестного жёлтенького Чи-
жика-Пыжика. Пусть совесть хоро-
шего мальчика будет чиста. Ведь
ему же никто не сказал, что пти-
цы, пожившие в клетке, гибнут на
воле.
У КОГО КАКАЯ СКОРОСТЬ
•IW'
Рас. В. ЧИЖИКОВА
Продолжение
Глава пятая
Конечно, Аля оказалась права.
И вот они уже стоят перед калит-
кой в высоком тесовом заборе.
За забором стоял большой простор-
ный бревенчатый дом. Там жили:
буква И, буква Ы и буква й по про-
званью Тимофей. И с Ь1 целыми дня-
ми сидели на террасе и спорили, кто
из них главнее.
— Я, — утверждала буква И, —
потому что я могу сказать слово
«микроб».
— Ну и что? — возражала Ы. —
Ты попробуй скажи слово «мор-
мышка».
— Чтобы я стала говорить такой
вздор? Я выражаюсь поэтично: ирис,
миндаль, мимоза, миг.
— Кому это надо? Зато ты не мо-
жешь сказать самого.главного сло-
ва — мы.
Так они препирались целыми дня-
ми. А когда им надоедало ссориться,
они распевали свою любимую пе-
сенку:
На полу скребётся мЫшка.
Спит в берлоге бурый мИшка.
Этот мишка очень мИл,
Только лапы он не мЫл.
Пока они спори-
ли или пели, Тимо-
фей занимался хо-
зяйством: подстри-
гал усики у гороха,
чесал брюшко тык-
ве, вышивал кре-
стиком.
Аля и буква А
вошли в калитку.
На террасе по-
свистывал большой
старинный самовар,
на белой скатерти
всё было накрыто
к утреннему чаю.
— Можно? —
спросила Аля.
— Милости про-
сим, милости про-
сим, — закивала
буква И.
— Мы вам рады,
мы вам рады, —
вторила буква Ы.—
Чайку?
— Тимофей, по-
жалуйста, ещё два
прибора, — распо-
рядилась буква И.
За чаем выяснилось, что Кляксич
с дружками проходил тут ещё ве-
чером.
Дома был только один Тимофей.
Тимофей понял из их разговора, что
они отправились на левый берег реки
Чернилки к букве Л и собираются её
схватить. Зачем и за что, он не по-
нял. Они велели Тимофею ни в коем
случае никому не рассказывать, куда
они пошли.
— Очень мило! — воскликнула
буква И. — Какой-то негодник, даже
не буква, а безродная клякса будет
нами командовать!
— Выскочка! — негодовала бук-
ва Ы.
Разузнав дорогу на левый берег
Чернилки и поблагодарив хозяев, Аля
и буква А двинулись в путь.
Продолжение в следующем
номере.
16
ПЕРВАЯ МАЁВКА
Рис. В. ЛОСИНА
Первое Мая празднует весь мир.
Это день международной пролетар-
ской солидарности, день братства
рабочих.
Семьдесят шесть лет назад, в
1891 году, рабочие Петербурга впер-
вые отмечали Первое мая, как тогда
говорили, маёвку.
Стоял тёплый весенний день. Яр-
ко светило солнце. На уединённой
лесной поляне собрались люди. Они
пришли сюда поодиночке, таясь от
глаз полиции и жандармов. Все оде-
ты по-праздничному, в руках узел-
ки с едой. Если встретится на доро-
ге чужой, подумает: на гулянье
идёт человек.
Немного их здесь — металлистов,
ткачей, рабочих типографий. Но од-
ни мысли, одни заботы у всех. Вот
выступил первый оратор, ткач Фё-
дор Афанасьев.
— Товарищи, — сказал он, — се-
годня в первый раз нам пришлось
собраться со всех концов Петербур-
га на это скромное собрание и в
первый раз слышать от товарищей
рабочих горячее слово, призываю-
щее на борьбу с нашими врагами.
Потом говорил второй оратор,
третий. И радостно было слышать
людям гордые речи о всемирном
рабочем братстве, о борьбе за
счастье всех угнетённых.
С тех пор трудовой люд России
каждый год отмечал этот день. И с
каждым годом всё сплочённее вы-
ступали рабочие. Вместо тайных
лесных маёвок они устраивали стач-
ки, забастовки, открыто выступали
против царского правительства. Уже
не сотни, а тысячи и десятки тысяч
людей в разных городах огромной
Российской империи принимали уча-
стие в первомайских событиях.
Рис. А. ЕЛИСЕЕВА,
М. СКОБЕЛЕВА
СКОРОГОВОРКА
Старый пёс среди двора
Караулил куль добра.
Воры куль добра не брали,
Воры сторожа украли.
КОТЁНОК
Евг. КУЛЫШЕВ
Уж такой котёнок
Франт!
У него на шее
Бант,
Гладко вылизана
Шкурка,
А зовут котёнка
МУРКА.
В. ВИКТОРОВ
С мышами
Во ржи
Подружились ежи.
Ушли в камыши,
А во ржи —
Ни души.
УТЁНОК
В. КОРКИН
Лишь недавно из пелёнок —
Лихо плавает утёнок. а
Не учился плавать он,
А плывёт, как чемпион.
Ь Почему умеют с детства
Утки, плара'хь?
Шея,
Шея,
Шея,
Шея,
Шея,
Шея,
Шея,
Шея,
Шея,
Шея,
Шея.
Нет
Той
Шеи подлиннее!
А жираф недаром в пятнах:
Быть пятнистым так приятно.
Ведь пятнистых средь травы
В двух шагах не видят львы!
Он от всех врагов на свете
Вдаль умчится, словно ветер.
Без задержки, без оглядки
Он проскачет до Камчатки,
Промелькнут лишь по дороге
ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги.
Ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги,
ноги, ноги,
НОГИ, ноги -
Ноги, ноги,
Ноги ноги,
Ноги, ноги,
Ноги, НОГИ,
Ноги, ноги.
Ноги, ноги,
Ноги, ноги,
Ноги,’ НОГИ,
Ноги ноги.
Ноги, ноги,
Ноги, ноги,
Ноги, ноги,
Ноги, ноги,
Вот какой он длинноногий!
ЗАГАДКИ
Л. САНДЛЕР
Крыльев нет,
Но эта птица
Полетит
И — прилунится.
(viuanvj)
А. МОЧАЛОВ
Я над речкою лежу,
Оба берега держу.
(шэоуу)
слон
Геннадий СНЕГИРЁВ
В апреле Таня с мамой пошли
в зоопарк.
В пруду плавали дикие гуси, лебе-
ди. А одна утка-мандаринка, жёлтая,
как мандариновая корочка, подошла
к решётке и закрякала. Она просила
у Тани кусочек хлеба.
Таня испугалась, и они с мамой
поскорей пошли к слону.
Слон жил в большом доме со сту-
пеньками, внутри было жарко, темно
и пахло, как в сарае, где живут ко-
ровы.
Рис. Г. НИКОЛЬСКОГО
В другой клетке бегал шакал. Он
линял, и рыжая шерсть на нём ви-
села клочьями. Шакал был похож на
простую дворняжку и немножко на
лисицу.
Больше всего Тане понравились
лохматые яки. Шерсть у них волочи-
лась по земле, как щётка,
на спине горб, жуют сено и
смотрят на всех сердито.
В соседней клетке павлин
распустил свой хвост. Ка-
кой-то мальчик просунул
руку и хотел вырвать
у павлина из хвоста перо.
Павлин закричал, сложил
хвост и убежал к себе в до-
мик. Все засмеялись, а один
старичок сказал мальчику
строго:
— Если каждый будет
у павлина перья рвать...
В клетке, где живут боб-
ры, никого не было. Таня
долго стояла, ждала, может,
бобёр из норы вылезет, но
так и не дождалась. Бобры
днём не вылезают.
А в одной клетке было со-
всем темно. Таня думала,
что там никого нет, присмот-
релась — в темноте горят
два жёлтых глаза. Это был
филин.
Слон обедал. Сторож навалил ему
целую копну сена и принёс ведро
моркови. Слон осторожно понюхал
хоботом морковку и отправил её
в пасть. Сначала он съел всю мор-
ковь, а потом принялся за сено.
Сторож стал выметать остатки се- на, а слон прижимал его к стене. Он у него просил моркови. — Ну, ну, не балуй! — закричал сторож и ударил слона метлой. Слон свернул хобот и отошёл. Таня возвращалась с мамой домой. — Почему слона не выпускают в садик? Ему хочется на солнышке погулять. — Слон старый, а в саду холодные лужи. Он промочит ноги и простудит- ся, — сказала мама. — А как же яки? — Яки живут высоко в снежных горах, они привыкли к холоду. А слон родился в Африке, где всегда тепло. Таня каждое утро подходила к ок- ну и смотрела, есть ли ещё лужи во дворе. И однажды в мае, когда распусти- лись на чёрных деревьях зелёные ли- сточки, земля подсохла и во двор прилетела бабочка-крапивница, Таня закричала: — Мама, мама, слон уже гуляет!
У каждого месяца — свой цвет.
Январь — белый, июнь — зелёный.
А вот март — голубой!
Голубой месяц март.
Голубое небо, снега голубые.
На снегах тени как синие молнии.
Голубая даль, голубые льды. Голу-
бые на снегу следы. Голубые перелес-
ки, голубые канавы. Первые голубые
лужи и последние голубые сосульки.
А на горизонте синяя полоска далё-
кого леса.
товском солнце даже деревья заго-
рают. Тонкие ветки берёз становятся
бронзовыми, а заросли ольхи — ли-
ловыми.
Днём на солнце капель.
Ночью — звонкий мороз.
А на рассвете — морозный пар.
Белые берёзы в седой дымке. Как
будто это пар от их тёплого дыхания,
как будто берёзы дышат.
Голубой март на дворе: зимы —
конец, весны — начало.
Цвета* АНГЕЛОВ
Рас. Э. БУЛАТОВА.
О. ВАСИЛЬЕВА
Шарик, шар воздушный,
Резвый, шаловливый.
С шарика лошадка
Машет белой гривой.
МОРЯМ!
Загляделся мальчик
На лошадку эту,
Упустил он шарик,
Тот вспорхнул — и нету...
Мальчик плачет горько,
Безутешно плачет,
А лошадка в небе
Радуется, скачет.
— Воротись, лошадка!
Буду ждать тебя я!
— Нет —
Видна отсюда
Красота такая!
Вижу — степи, горы.
Вижу — люди, люди.
А в дали далёкой
Вижу то, что будет.
— А меня, лошадка,
Видишь ли вдали там?
— Вижу —
Как ты вырос!
Храбрым стал джигитом!
Всех коней быстрее
Конь твой, чудо света.
— Что за конь, скажи мне!
— Звездолёт-ракета.
Над Землёй взовьётся —
На Луне посадка.
— А себя ты видишь
В будущем, лошадка?
— И себя я вижу:
Далеко-далёко
Мчусь,
Зову мальчишек
В звёздную дорогу!
Снова тёплые деньки,
И монтёры-пауки,
Чуть заря, туда-сюда
Заглянули,
Паутинки-провода
Протянули.
Всюду звоны-перезвоны,
Зазвонили телефоны.
С ними птицы и ручей
Запевают —
Кто звончей?
Набирает номер мышь:
— Крот, весна!
Чего ты спишь?!
Выходи из норки вон
Слушать радостный трезвон.
— Девочка белая катит, играя,
Мяч золотой через синий лужок...
— Облако, солнышко, небо —
я знаю!
Сам угадал я, никто не помог!
Перевёл с болгарского
С. ПОГОРЕЛОВСКИЙ
ПРО ЛЯГУШКУ-ХОХОТУШКУ
Н. МИШУТИН Рис. М. МИТУРИЧА
Поспели в лесу ягоды, грибы, оре-
хи. Стала белка грибы собирать да
на сучки вешать, орехи в дупле пря-
тать, ягоды по пенёчкам расклады-
вать.
— Ква-ха-ха! — засмеялась ля-
гушка на болоте. — Это давно ли гри-
бы на деревьях стали расти! Ква-
ха-ха!
Посмотрела белка на хохотушку и
сказала:
— Советую и тебе грибками запа-
стись. Ведь зима на носу! Всю еду
снегом занесёт. Голодной наси-
дишься!
Лягушка была совсем молодая,
ещё ничего не знала.
— А что такое зима? — спраши-
вает.
Рассказала белка о зиме.
Удивилась хохотушка:
— И скоро она, эта зима, будет?
— А видишь: на деревьях листья
желтеть стали. Вот как листья осы-
плются, тут уж знай: на носу зима,
белые мухи полетят.
— Я мух ужасно люблю! — вос-
кликнула лягушка. — Вот и буду зи-
мой белых мух есть.
Высунула хохотушка язык, под-
прыгнула, схватила мошку и тут же
проглотила.
— Хороши мошки, — говорит,—
а мухи куда вкуснее!
И по-прежнему в своём болоте иг-
рает с подружками, купается, хохо-
чет, о зиме и не думает.
А тем временем с берёз и осинок,
которые окружали болото, полетели
на землю разноцветные листья.
С каждым днём становилось холод-
нее. Перестали летать мошки и кома-
ры. Голодная плавала теперь ля-
гушка.
«Хоть бы поскорее белые мухи при-
летели! — часто подумывала она. —
Уж вот бы я наелась! Ужасно как
ест', хочется!»
От холода она забивалась в траву
под корягами и часами просиживала
без движения.
Однажды утром лягушка увидала
белых мух.
— Вот они, белые мухи! Ну, теперь
наемся вволю!
И лягушка — прыг-прыг, подхвати-
ла длинным своим языком белую
муху. Растаяла муха во рту, и про-
глотила лягушка вместо вкусной му-
хи холодную воду.
Подпрыгнула лягушка, схватила
ещё одну белую муху, вторую,
третью, а они опять холодом обожгли
ей язык и в воду превратились. Вот
так белые мухи!
Заплакала квакуша с досады. Те-
перь даже самого плохонького чер-
вяка не найти: белые мухи всю зем-
лю укрыли! Уж лучше спать зава-
литься, чем от голода мучиться!
И плюхнулась лягушка в болото.
Зарылась в тёплую тину, пригрелась
и заснула.
Проснулась она весной. Выползла
из болота на зелёный берег, жмурит-
ся от яркого солнца.
Смотрит: её подружки тоже на бе-
регу сидят, сонные глаза лапками
протирают.
Поскакала лягушка к своим по-
дружкам. И начались тут рассказы
да расспросы. Поведала лягушка про
то, как она белых мух ловила да как
вместо мух воду глотала.
И давай подружки смеяться:
— Ква-ха-ха! Вот здорово! Ква-ха-
ха!
Так громко расквакались, что все
звери и птицы в лесу уши заткнули.
Если и вы услышите громкое ква-
канье лягушек, знайте: это они сме-
ются над подружкой, которая белых
мух ловила.
Побежал Мурзилка на улицу. Там ребя-
тишки с горки катаются. Хотел Мурзилка
их спросить, какой подарок приготовили
они своим мамам. Но как только он уви-
дел...
Мурзилка давно не заглядывал в
календарь. А как заглянул — так
и подпрыгнул на месте:
— Завтра Восьмое марта!
Загудела-зазвене-
ла Мурзилкина ма-
шина! Причесала-
На следующее утро ребятишки
пошли кататься с горы и...
почистила чумазых.
Женю... Веню...
Рис. А. ЕЛИСЕЕВА,
М. СКОБЕЛЕВА
сразу понял, что о подар-
ках лучше не спрашивать.
Поздней ночью Мурзилка начал
строить то самое, что нарисовал.
Он приговаривал:
Мама Жени, мама Вени
сказали:
— Вот это подарок!
и мама Вити
Под луною.
Под горою!
Для чумазых
Для ребят
Странный аппарат!
«Лесозаготовки». Рисунок Юры НОВОСЁЛОВА, 10 лет,
посёлок Надцы Тюменской области.
КОНКУРС «МУРЗИЛКИ» Посвящён 50-летию Великого Октября
«На севере СССР». Рисунок Валерика ЧУЛКОВА, 8 лет,
г. Гулькевичи Краснодарского края.
«Стан 1 700». Рисунок Эдика БАЛАШОВА, 9 лет, г. Жданов.
«Вспашка зяб и». Рисунок Веры СТРАХОВОЙ, 8 лет, посе-
лок Озёрный Кокчетавской области.
На обложке рисунок
Т. МАВРИНОЙ
Редактор А. МИТЯЕВ
Цена 10 коп.
ЮНЫЙ ЛЕНИНЕЦ
22 апреля весеннее солнышко под-
нимется рано над землёй—в 5 часов
11 минут; оно осветит города и де-
ревни, убранные флагами. Начнётся
праздничный день — день рождения
Владимира Ильича Ленина.
В залы ленинских музеев, к памят-
никам вождю пойдут октябрята. Там
они дадут Торжественное обещание,
и старшие друзья повяжут им крас-
ные галстуки.
Дороже всех имён на земле имя
Ленина. Оно как высшая награда
даётся самому любимому, что есть
у нашего народа. Ленинской назы-
вается Коммунистическая партия,
Ленинским назван комсомол. Пионер-
ская организация, под знамя которой
встанут в этот день новые отряды,
тоже носит имя великого вождя.
Юный ленинец, с гордостью неси
своё высокое звание!
СНЕГИРЬ
Серий АЛЕКСЕЕВ
В Горках, гуляя по парку, Влади-
мир Ильич часто подходил к одному
и тому же месту. Высокая ель здесь
росла, берёзка, у самой берёзки —
кусты.
Придёт Владимир Ильич, остано-
вится, подымет голову вверх. Стоит
долго-долго. Всё смотрит.
Что же такое там?
Снегири.
Зима. Запорошило кругом дорож-
ки. Елки в шубках стоят из сне-
га. Разлетелись птицы. Остались
в парке одни снегири. Зиме они да-
же рады.
Смотрит Владимир Ильич на за-
бавных, красивых птиц. Вот с розо-
вой грудкой сидит снегирь. Вот ещё
Рве. М. МИТУРИЧЛ
один с розовой. А вот прилетел и
третий — с красной, как знамя, груд-
кой. Сразу видать — озорник и про-
казник: на головке сбились пёрышки
в хохолок. Приметил его Владимир
Ильич. И снегирь был неглупый —
сообразил, что Ленину именно он
больше других понравился.
Привыкли птицы к приходам Ле-
нина. Знают: то хлебных крошек при-
несёт для них Владимир Ильич, а то
и самое вкусное — горсть конопля-
ного семени.
Утро. Едва рассветёт — тут как
тут уже снегири. Ждут, когда же по-
явится Ленин.
Вообще снегири непоседы. Эти, од-
нако, прижились.
если Ленин спросит: «Так где же сне-
Любуется Ленин на птичку с крас-
ной, как знамя, грудкой. Уж больно
потешный снегирь. Сядет на ветку,
грудку расправит, головку подымет,
смотри, мол, Владимир Ильич: прав-
да, я самый красивый?
— Правда, — ответит Ленин.
Резвится снегирь: прыг-скок, прыг-
скок, с ветки на ветку, с берёзки на
ёлку, с ёлки на куст. То вспорхнёт,
то снова присядет. Пронесётся у Ле-
нина над головой, бухнется в снег и
снова спешит на ветку. Скосит голов-
ку, на Ленина с ветки смотрит: вот
я какой! Правда, я самый провор-
Но однажды, гуляя по парку, Вла-
димир Ильич не застал на месте ве-
сёлого снегиря. Походил Ильич по
другим дорожкам, вернулся — снова
нет снегиря.
Забеспокоился Ленин:
— Что же случилось?
А дело в том, что попался снегирь
в силок. Поймал его мальчишка
Егорка Исаев. Поймал, посадил в
клетку, повесил в избе. Томится сне-
гирь в неволе.
Не обнаружил нигде Владимир
Ильич снегиря, зато повстречал Егор-
ку. Мальчик снова пришёл сюда,
в парк, и снова силки расставил.
Глянул Владимир Ильич на Егор-
ку, на огромный отцовский треух, на
огромные дедовы валенки.
— Ты не видел здесь снегиря
с красной пушистой грудкой?
«Видел», — хотел было сказать
Егорка. Но тут же подумал, а что,
— Нет, не видел, — сказал
Егорка.
— Неужели замёрз снегирь? —
тревожится Ленин.
«Да он же сидит в тепле», — хо-
тел было сказать Егорка. Но тут же
осёкся.
Потупил глаза мальчишка. Ясно
Егорке — очень расстроен Ленин.
— Замёрз, замёрз, — сокрушается
Ленин. — Или кошка его схватила.
— Нет, — замахал головой. —
Нет. Он живой. Он прилетит.
— Прилетит?!
— Прилетит, прилетит! — закри-
чал Егорка.
Пришёл Владимир Ильич на сле-
дующий день к берёзке. Смотрит —
прав оказался Егорка, сидит на ку-
стах снегирь. А под берёзкой стоит
Егорка.
Посмотрел Владимир Ильич на
снегиря, посмотрел на мальчишку,
широко улыбнулся.
— Здравствуй,— сказал Егорке.—
Здравствуй, — сказал снегирю. —
Где же ты пропадал?
Раскрыл снегирь свой короткий
клюв, на Егорку с берёзки глянул.
Похолодело в душе у Егорки. Вы-
даст его снегирь, вот возьмёт и всё
Владимиру Ильичу расскажет.
Однако снегирь
смолчал. Понял: не
такой уж против-
ный Егорка маль-
чик. Зачем же зря
выдавать Егорку?!
ДЕДУШКА
ЗАВТРА
Друзья, ровесники его, —
Рассказывал мне дед —
Умели все до одного
Трудиться с юных лет.
Кто собирал дрова в лесу.
Кто за водой ходил,
Кто на медведя и лису
Капканы наводил.
Кто табуны коней лихих
С отцом любил пасти,
А кто среди степей сухих
Высокий хлеб растил.
Мог этот беркута-орла
Одной стрелой подбить,
Тот — конский волос пополам
Мог саблей раздвоить.
А этот лишь возьмёт курай —
Пристанет старшая сестра:
«Вскопаю завтра я, с утра», —
Уговорит Ямай.
Но только где же наш Ямай,
Ч го удалось ему?
«Я завтра сделаю дела», —
Учился ли чему?
Недолго до конца.
Лентяем рос он с детских лет,
Каких не видел свет.
Ленивым толстяком.
Мой дед его уже застал
Бабаем — стариком.
Спал сладко, как сурок.
Позавтракав, на правый бок
Белы усы и борода,
Не спрячешь седину.
Но повторял он и тогда:
Попросит мать: «Я пить хочу.
«Я завтра...»
Так за годом год.
И дедом Завтра
стал народ
Его в деревне звать.
Что имя позабыл.
Болезнью «Завтра» наш старик
И до сих пор болезнь живёт.
Заразна эта хворь.
Как свинка или корь.
Болеет много дней.
Ну вот, я сказку рассказал.
Подумайте о ней...
И ты, читатель, хоть и мал,
Задумайся, постой.
Хоть я и сказку рассказал,
Р"з. АЛЕКСАНДРОВА
Я летел в ТУ-104 и смотрел из окна на
землю. Она была так далеко внизу, что ви-
дел я на ней сразу несколько посёлков, не-
сколько рек и множество дорог. С такой
высоты я увидел бы, наверно, сразу и не-
сколько городов, если бы не голубая дымка.
Прямо под самолётом она была прозрач-
ной, а дальше в стороны густела, белела и
всё скрывала от глаз.
В минуту наш ТУ пролетал пятнадцать
километров. В час — девятьсот! Это была
огромная скорость. Как же удивился я, ког-
да вдруг между нами и землёй серебряным
клинышком пронёсся самолётик и мгновен-
но исчез впереди.
Перехватчик! До этого я только слышал
МЕНЬШОЙ БРАТ
Военные лётчики пригласили нас в го-
сти. У них на аэродроме встретил я своего
небесного знакомого. Из белого металла, на
резиновых колёсах-дутнках, он стоял удиви-
тельно смирный, маленький. В ТУ таких
можно всунуть несколько, и они будут там,
как карандашики в пенале.
В семье крылатых машин перехватчик —
ленькнй, да удаленький. Он летает быстрее
звука на огромной высоте, где вечный мо-
роз, мало воздуха, а небо даже днём тём-
ное, будто вечернее. Его военная специаль-
ность — сбивать самолёты и ракеты врага,
перехватывать их на дороге за облаками.
ВОЛШЕБНАЯ РУЧКА
Вот прибор, он в тёмную ночь выведет са-
молёт к аэродрому н, если посадочная поло-
са будет точно под самолётом, позвонит в
звоночек. А этот с точностью до метра
меряет расстояние до земли. Вот
кресло, оно, если случится ава-
рия, вылетит с пилотом из каби-
ны, прикроет ему руки, ноги,
голову от страшных ударов воз-
духа, а потом само отделится.
Вот парашют, он сам раскроется
ше — километрах от земли, бережно опу-
стит пилота. А если внизу море? Тогда
оранжевый свёрток с железной бутылочкой
превратится в лодку. Бутылочка малень-
кая, но воздуха в ней сжато столько, что
его хватает надуть лодку.
Есть в кабине ручка — чёрная пластмас-
совая палка. Но это только с виду палка.
На самом деле она устроена сложно. Лёт-
чик наклонит её к себе — самолёт пойдёт
вверх, от себя — пойдёт вниз, наклонит
вправо — самолёт накренится вправо. Этой
чает тормоза на колёсах и выбрасывает
тормозной парашют самолёта. Ракеты, ко-
торые висят под крыльями перехватчика,
лётчик выпускает в цель всё тон же ручкой.
Ручка самолёта в руке лётчика. Так, слов-
н послушная ему машина.
«высотный домик»
«Высотный домик> оказался низким, од-
ноэтажным. Но называют его так справед-
ливо: в нём хранится одежда лётчиков-вы-
на плечиках комбинезоны. Каждый сшит по
росту владельца. От обычных они отли-
чаются в основном тем, что бока у них свер-
ху до самого низа зашнурованы крест-на-
крест, как зашнуровывают башмаки. Под
шнурками проходят резиновые трубки.
И на рукавах тоже шнурки и трубки.
Когда лётчик надел зелёный комбинезон
со шнурками, он стал похож на артиста
балета, словно приготовился к фантастиче-
скому, сказочному танцу. На голову лётчик
надел подшлемник из белой фланели, потом
шлемофон, а поверх всего — защитный
шлем. В защитном шлеме он стал казаться
человеком с картины «На Луне».
Я спросил лётчика, отличается ли его
шлем от шлема космонавтов. Он улыбнулся
и сказал: «Отличается. На шлеме космонав-
тов написано «СССР», а на моем —«Бара-
новский». Свою фамилию Геннадий Гри-
горьевич, лётчик первого класса, написал
химическим карандашом, чтобы не спутать
шлем с чужими. Кстати, лётчик первого
Первоклассник — это начинающий школь-
ник, а лётчик первого класса — большой
мастер своего дела.
ЗАЧЕМ НУЖЕН
ТАКОЙ КОСТЮМ
Перехватчики летают очень высоко. Там
воздух разрежен и давит на человека ела*
бее, чем на земле. А при маленьком давле-
нии кровь человека как бы закипает
в кровеносных сосудах.
Чтобы не случилось этого, лётчик и наде-
вает свой комбинезон. В кабнне самолёта
присоединяет его к прибору. Прибор чутко
следит за давлением. Когда давление
уменьшится, он начнёт нагнетать воздух
в трубки на боках, на рукавах. Трубки рас-
ширятся, натянут шнурки, и комбинезон
туго охватит тело лётчика — возместит не-
достающее давление.
ПЕРЕХВАТЧИК
УХОДИТ НА ЗАДАНИЕ
Лётчик в кабнне. Работает двигатель, гу-
дит с комариным звоном. Кажется, сила,
скрытая в нём, жалуется, что не дают ей
показать себя. Из сопла летит горячий
вихрь — далеко за бетонной площадкой
пригибает к земле сухую траву. Самолёт
медленно выруливает на взлётную полосу,
поворачивает влево, вправо — слушается
лётчика, как автомобиль шофёра.
На взлётной полосе перехватчик останав-
двигатель ревёт и грохочет. Промчавшись
по бетону, самолёт, словно ракета, выбра-
сывая колючее пламя, круто уходит в небо
и исчезает там.
лёт. Задача — настичь его и уничтожить.
РАДИОЛОКАТОРЫ
В разных местах аэродрома на земляных
буграх, поросших травой, стоят радиолока-
торы. У дальнего локатора две полукруглые
решетчатые антенны кружатся; у ближнего
антенна похожа на согнутую ладонь, она
качается — вверх, вниз, будто кланяется.
На третьем — антенны разных форм и ка-
чаются и кружатся. И хотя железные они,
кажется, чувствуют важность своей работы,
посылают радиолучи за густые облака,
ищут там самолёт-цель и перехватчика.
На радиолокационном пункте темно.
инк, стал сушиться на солнце.
Аркашка метнулся в чулан, схватил
ружье и — из дому.
Вот он уже тихо, как охотник, крадётся
к зайцу. А заяц вытянулся, зажмурился и
посапывает засыпая.
Но тут подул с берега ветер. Заяц учуял
странный запах, вскочил, упёрся ластами
в камень и замер. Он так удивлённо глядел
на Аркашку, точно впервые увидал челове-
ка. Аркашка тоже замер, хотя уже много
смотреть морского зверька.
— Ласты-то у тебя короче, чем у коти-
ка, — сказал Аркашка.
— Белый ты. Как сухопутный заяц. Толь-
ко у него шерсть мяпсая н торчит, а
жёсткая и водой при
Аркашка опустился на корточки.
— Нижняя губа у него тоже маленькая.
А щекастый он, как ты. Йет, ты даже щека-
стей. А уши у него, ух, и длинные, а у те-
бя, что за уши — две дырочки.
но отвернулся. Аркашка понял: этому зайцу
совсем и не нужны длинные уши. Они очень
бы мешали ему уплывать от акул.
— Да ты не обижайся. — сказал Аркаш-
ка. — Нашему зайцу тоже прнхрднтся убе-
гать и от лис, и от волков, и от охотников,
которые из ружья стреляют. И вообще наш
заяц всё бегает и бегает, потому что он со-
всем трусливый. А знаешь, как он морковку
любит! Хочешь, я тебя угощу морковкой? —
И Аркашка, чтобы залезть в карман, ски-
нул с плеча ружьё.
Ух, как плюхнулся в воду морской
заяц, — брызги хлестнули по булыжнику.
Ну и трус^Самый настоящий трус!
ПЕТУХИ
Л. ЕКИМЦЕВ
Рас. Е. ВЕДЕРНИКОВА
Вьётся пух,
Вьётся пух,
Бьётся
С петухом петух.
Рыжий с чёрным бьётся.
Чёрный с рыжим бьётся.
Каждый —
Не сдаётся.
Встало солнышко над лугом
И, разгорячённое,
Утонуло в тучах пуха
Рыжего и чёрного.
Рыжий пух
Да чёрный пух,
Стало днём
Темно вокруг.
Стало мрачно в огороде.
Мрачно в поле и в лесу.
С фонарями ходят люди
Днём, в двенадцатом часу.
Две девчонки, как ни ищут,
Не найдут свои дома.
Два прохожих под дубами
В темноте
Столкнулись лбами.
Днём в домах
Включают свет.
Солнца нет,
Солнца нет!
Стало холодно речушкам
И полям, ещё не сжатым.
Стало холодно
Лягушкам,
И козлятам,
И ежатам.
Вьётся,
Вьётся
Пух куриный
Выше крыши и ольхи.
Что вы, что вы натворили,
Петухи?
Н. СЛАДКОВ
Par. Н. УСТИНОВА
ВЕСНУШКИ
На всех снежных полях появились рыжие
пятна — проталины. Это апрельские вес-
нушки.
День ото дня их всё больше и больше. Не
успеешь и глазом моргнуть, как все эти ма-
ленькие веснушки сольются в одну большую
весну.
Всю долгую зиму в лесах и полях пахло
снегом. Сейчас оттаяли новые запахи. Где
ползком, а где на лёгких струйках ветра
понеслись они над землёй.
Воском потянуло от сосновой хвои. На-
гретой землёй запахла каждая весиушка-
проталинка.
Чёрные пласты оттаявшей пашни, как
чёрные гряды волн, пахнут землёй и вет-
ром. В лесу пахнет прелыми листьями и на-
гретой корой.
Запахи сочатся отовсюду: из оттаявшей
земли, сквозь первую зелёную щетинку
травы, сквозь первые цветы, похожие на
брызги солнца. Струйками стекают с пер-
вых клейких листочков берёз, капают вме-
сте с берёзовым соком.
По их невидимым пахучим тропинкам.
торопятся к цветам первые пчёлы и мчатся
” первые бабочки. Зайчишки так и шмыгают ~
/носами — чуют зелёную травку!
И сам не удержишься, сунешь нос в иво- ч
вые барашки. И станет твой нос жёлтым от
липкой пыльцы.
Быстрые лесные ручьи впитали в себя
запахи мхов, старой травы, лежалых листь-
ев, тяжёлых берёзовых капель — и понесли
по земле.
Запахов всё больше и больше; они всё
гуще и слаще. И станет скоро весь воздух
в лесу — сплошной запах. И даже первая
тонкая дымка над берёзами покажется не
цветом, а запахом.
> Здравствуй, апрель — месяц пахучих вес-
нушек!
КРОВАВОЕ
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Рис. В. ЛОСИНА
заводах забастовки, в которых по-
беждали рабочие. Но не все
щитит их, даст свободу и землю.
И вот в воскресенье утром 9 ян-
чие с иконами, с портретами царя
щеты и невежества».
по безоружным людям. На помощь
детей. 9 января народ назвал Кро-
вают просьбами к царю, что за сво-
боду надо бороться с оружием в
руках. Уже 9 января в Петербурге
Глава шестая
Скоро показалась речка Чернилка.
Она текла между высоких лесистых
берегов. Над лиловыми волнами кру-
жили ласточки. Моста, по которому
они должны были перейти на левый
берег, не было. Вчера здесь был ура-
ган. Видно, мост снесло ураганом.
Уровень Черннлки поднялся. О том,
чтобы перейти вброд, не могло быть
и речи. Вплавь тоже нельзя было пе-
ребраться — течение в этом месте
было очень быстрое.
— Давай спилим сосну, — предло-
жила буква А. — Перекинем её на
тот берег.
— Интересно, чем же ты будешь
пилить? — спросила Аля ехидным
голосом.
Буква А стала кричать, чтобы кто-
нибудь с того берега пригнал лодку.
Но никто не откликался.
Аля придумала, как быть.
— Давай встряхнём бублики! —
закричала она. — Мы перекинем
строчку с берега на берег и по ней
пройдём, как по мосту.
Так они и сделали. Буква А быст-
ро перебежала на ту сторону. Но как
только Аля ступила на этот само-
дельный мост, строчка под ней зака-
чалась и прогнулась. Але стало
страшно.
— Надо укрепить мостик палоч-
ками! — закричала буква А с того
— Какими палочками, раз у меня
нет карандаша? Чем мне написать
палочки? Ой! Ой! — У Али закружи-
лась голова. Вот-вот строчка прова-
лится!
Скорее, не теряя ни минуты, все,
у кого есть карандаш и бумага,
пишите целую строчку палочек!..
Ну вот, Аля перебралась на тот бе-
рег. Сколько времени упущено! Они
пустились бегом. Добежали до ма-
ленького чистенького домика бук-
вы Л. Но что это? Никого нет. Ка-
литка стоит настежь. Двери в дом от-
крыты. В доме — никого. Только си-
дит в будке и даже не лает собачка
Ленточка. Следы многих ног ведут
от калитки влево. Аля и бук-
ва А пошли по следам. Следы
привели к сараю, сложенному
из толстенных брёвен. У две-
рей сарая сидели вооружённые
до зубов буквы К и М. Аля
сразу обо всём догадалась.
Конечно, они стерегут в сарае
беднягу Л.
— Куда?! — крикнула К-
— Нам нужно видеть Л, —
сказала Аля. — Эта буква
нужна мне, чтобы подписать
письмо. — И она сделала ещё
шаг к сараю:
Буква К выхватила ре-
вольвер.
— Ни с места! Кира мыла
раму. У Киры косы.
— Что ты говоришь? Луч-
ше открой дверь.
— Нельзя, — сурово отве-
чала буква К. — Косы хоро-
ши. Кира мала.
— Что это с ней? — спро-
М улыбнулась и показалась не та-
кой уж свирепой, как с первого
взгляда.
— Эта буква К долго работала
в букваре. А теперь букварь написа-
ли новый. Взяли туда букву К помо-
ложе. А эта обиделась... Она считает.
что тот букварь был лучше. Вот и
бормочет слова, которые были в бук-
варе на её странице.
— Каша. Кони. Ком, —
подтвердила буква К.
— Кляксич обещал по-
ставить кляксу на новое К.
Вот она и подлизывается.
— А ты, ты-то что! — воз-
негодовала буква А.
— А я что? Я не злая.
Мёд. Малина. Мак. Марме-
лад, — добавила буква М
в подтверждение своей доб-
* 4^''
*.
г
— Так помоги же нам. Давай вы-
пустим ни в чём не повинную бук-
ву Л, а в сарай запрём букву К.
— Можно, — сказала буква М.
И не успела свирепая К оглянуть-
ся, как оказалась в сарае, а буква Л
радостно выбежала навстречу Але.
Из сарая неслись негодующие крн-
— Каша! Куры!
Кира ушла в кино!
Но её никто уже
не слушал. Угово-
рив букву М посте-
речь К, все трое
двинулись дальше
на поиски Клякси-
на выручку
Продолжение
следующем камере
НЕРИНГА
Эдуарде МЕЖЕЛЛЙТИС
Вскоре разнёсся по белу свету слух про
чудесную рыбачью дочь и её великие дела.
И стали к берегу женихи на кораблях при-
— Я лютое чудище только усмирила, а
надо его, девятиглавого злодея, уничтожить,
чтобы жилось людям спокойно и счастливо.
Кто убьёт змея — за того замуж пойду!
дого нового жениха. Да где им! Не хватает
отваги. У женихов сердца — невелички, а
Неринга — сама богатырь, и сердце у неё
исполинское. Разве малое сердце большому
чета? Поднимали опять женихи на кораб-
лях паруса и уплывали восвояси.
дывает^тнхо^еснюпоёг'и’ вдруг на краю
неба туча всплыла. Думает Неринга: буря
подступает. А туча все ближе, все больше
ное судно, и причалил корабль к берегу.
Сошёл с него стройный синеглазый краса-
вец великан, прямо к Неринге.
У Неринги сердце большое — как встре-
пенулось, заколотилось, даже за морем лю-
нес забилось, когда приблизился к ней мо-
лодой богатырь, поклонился и сказал:
— Я охотник Наглис, пойдёшь ли за меня
замуж?
— Пойду, — ответила Неринга, а сама
зарделась даже. — Только ты убей змея
девятиголового!
— Ладно, убью это чудовище, -• обещал
Наглис.
— Сначала разузнай имя змея у старого
ведуна, который живёт за девятью реками,
— Ладно, разузнаю. Не жить уж на све-
те лютому чудищу. Жди меня, милая Не-
ринга, жди! — И поднялся Наглис на ко-
рабль, выбрал якорь, поднял парус и по-
плыл своей дорогой.
А Неринга ждёт, тревожится. Найдёт ли
Наглис старого ведуна? Выведает ли у ста-
рика имя змеиное? Вернётся ли, как обе-
щал? И прекрасные синие глаза свои не
сводила Неринга с далёкого горизонта, гля-
дела в морскую даль и вздыхала, и её боль-
Да разве не сыщет Наглис. удалой бо-
гатырь, старого ведуна? Наглнса хоть на
край света пошли — что угодно найдёт!
вают, земля
там уже озеро плещется или речка бежит.
Наберутся в клумпы камни или песок —
вытряхнет их Наглис, и на ровном месте
гора вырастет. Вот какие у него башмаки —
чащ, за девять рек пройти? И руки у него—
длиною в милю, и ноги — в две мили дли-
ной. От такнх ног и рук не уйтн ни мед-
Наглнс! Разве не отыскать ему старого ве-
Прошёл Наглис через девять чащ, через
ей заботе: старец только головой покачал:
— Не один уж умник тут счастье своё
искал — попытай н ты! Лежит в дубе дуп-
тогда скажу тебе имя змеиное.
Отчего ж не обкрутить той палицы Наг-
лису — удалому охотнику? Поплевал Наг-
лис на ладони, схватил палицу, вскинул н
молния в луб и в прах разбила его —одна
горстка пепла осталась.
чудище морское Гальвирдасом. Забирай па-
лицу, ступай на берег, кликни змея трижды
по имени и потом руби ему головы — три
раза по три, чтоб ин одной не осталось!
Да неужели Наглису не убить девятнго-
лового. если узнал он имя змеиное и в ру-
— Это я, охотник Наглис. Конец твой
пришёл, злодей! Довольно тебе людей тер-
Вскнпело море, поднялось по самые пле-
чи охотнику. А Наглис размахнулся и триж-
ды, каждый раз по три головы сразу отсёк
змею. Все девять голов чудищу снёс. По-
краснело море от змеиной крови, а охотник
Наглис, словно гром загремел, рассмеялся
на свой корабль, выбрал якорь, поднял па-
рус. Подул сильный ветер и понёс его суд-
но. Весело Наглис плывёт, машет рукой бе-
лым чайкам, что режут крыльями голубое
небо, машет солнцу с лучами-косами — на-
поминают они ему светлую голову Неринги,
янтарные её косы. И слышит издали, будто
Неринги. Ждёт она своего любимого.
Перевел с латоеекоео И. КЛПЛЛНЛС
ТИМОФЕЕВА СЛАВА
Серий КОРЗИНКИН
Тимофей ничем особым не отличался: ни
ярким хвостом, ни могучими шпорами, ни
горделивым гребнем. Это был самый обык-
новенный петух. Такнх полным-полно в
каждой деревне. Он честно отдавал курам
найденное зерно, в меру дрался с сосед-
скими петухами, добросовестно кукарекал
в положенные часы.
Поэтому Тимофей н не требовал почте-
ния ни от самодовольного индюка, ин от
раздражительного гуся. Наверно, так бы и
прожил он свою петушиную жизнь: без при-
ключений, без подвигов, без славы, если бы
не один случай.
Как-то Тимофею здорово повезло — он
отыскал замечательную ситную корку. Она
была немного в грязи, но зато такая све-
жая, что у кур, как говорится, потекли
слюнки.
— Бам-бу-бул! — раздался неподалёку
высокомерный голос.
Тимофей бросил делить корку и обернул-
ся. Посреди двора, распустив хвост
и крылья, пританцовывал сам индюк.
— Бам-бу-бул! — говорил он недовольно
индюшке. — Сколько раз я просил тебя
Р*с. Г. ДМИТРИЕВОЙ
держаться подальше от кур. Они такие
грязнули! А ведь ты с детьми!
Тимофей давно привык к индюшачьему
брюзжанью. Он хотел было снова взяться
за корку, но тут раздался отчаянный крик
индюшки.
Тимофей привстал на цыпочки и мигом
понял, в чём дело. С неба стремглав падал
ястреб. Ещё секунда — и он схватит глупо-
го индюшонка, замешкавшегося в стороне
от матери. Тимофей пронзительно кукарек-
нул и бросился вперёд. Мелькнула корич-
невая спинка разбойника. Петух подпрыг-
нул и что было сил вонзил шпоры куда-то
между ястребиной спиной н затылком. По-
том взмахнул крыльями и ударил ястреба
клювом. Ястреб закачался и рухнул. Он
• Неужели я его так? — растерянно по-
думал Тимофей. — Неужели я его осилил?!
— Я! — обалдело кукарекнул он.
С тех пор напрасно соседские петухи кри-
ком да дракой хотят затмить Тимофееву
славу. Она так велика, что даже высоко-
мерный индюк и раздражительный гусь, по-
встречав его, с почгением говорят:
— Здравствуйте! Здравствуйте, Тимофей!
МИРНАЯ СЧИТАЛКА
НАШИ ЛЮБИМЫЕ ХУДОЖНИКИ
Морис КАРЕМ
Раз, два, три!
Красный, зелёный, синий.
Раз, два, три!
Золото, сталь, алюминий.
Раз, два, три!
Море, небо, земля.
Раз, два, три!
Горы, реки, поля.
Раз, два, три!
Деревья, цветы и дети.
Раз, два, три!
Солнце, хлеб и вода.
Раз, два, три!
Как весело жить на свете!
Так пусть же на свете
Не будет войны
Никогда!
Перевил с французского
В. ВЕР ЕС ТО В
Анатолий Владимирович
КОКОРИН
ДОРОГИЕ РЕБЯТА I
ресно увидеть новый город, новую респуб-
лику, страну, в которой ты ещё не был!
ное и всё необычное, увиденное в той или
вые альбомы мне очень помогают. Если кни-
га написана про Италию, у меня есть аль-
бом, где нарисованы люди и города Италии.
таю альбомы и папки с рисунками и ак-
варелями, сделанными в этой чудесной
в Бухаре, Самарканде, Ташкенте. Тут красо-
та особенная. И для художника здесь непо-
чатый край работы.
Люблю Ленинград, где всегда рисую
с особенным чувством восторга. Так там
А города Прибалтики. А Дагестан. А Вол-
га. Да, так много вокруг нас красоты и так
много поистине интересного, что нужно
Анатолий КОКОРИН
Рисунки А. В. КОКОРИНА
ВОЛК, КОЗА
И КАПУСТА
9. Привёз Мурзилка капусту. Хотел бы-
лодку капусту и давай вёслами махать.
Грустно поглядела вслед коза:
10. Мурзилка обратно за ко-
ПОДУМАЙ, ОТГАДАЙ ПОДУМАЙ, ОТГАДАЙ
И красавец хоть куда!
Рисунок на обложка
В. БУЛАТОВА, О. ВАСИЛЬЕВА
Цен* 10 кол. Индекс 70S53
МУРЗИЛКА
Ж*** ОКТЯБРЯТА-
Зелёный месяц май пришёл
к нам полный праздников.
Он начался Днём междуна-
родной солидарности трудя-
щихся— Первомаем и закон-
чится праздниками погранич-
ников и химиков. А в середи-
не месяца — 19-го числа —
страна отметит день рожде-
ния Всесоюзной пионер-
ской организации имени
В. И. Ленина.
Сорок пять лет назад пер-
вые пионеры повязали крас-
ные галстуки. Красный гал-
стук, три его конца—символ
единства трёх поколений рево-
люции — коммунистов, комсо-
мольцев и пионеров.
Все эти годы пионерия дела-
ла так, как велел ей красный
галстук. Она настойчиво учи-
лась и была помощницей стар-
ших; даже в трудную пору
войны пионеры были рядом
с отцами и братьями, и многие
совершили подвиги, которые
БУДУЩИЕ
ПИОНЕРЫ
навсегда останутся в памяти
народа.
На улице всё теплее, всё
солнечнее. Скоро пионеры ста-
нут собираться в лагеря. Белые
палатки, голубые домики на
лесных опушках, на берегах
речек уже ждут их. Звонкими
сигналами горна будут начи-
наться летние дни, они будут
кончаться кострами, у которых
так хорошо сидеть с друзьями.
Поедут в лагеря и октябрята.
Там вместе со своими старши-
ми товарищами они будут
играть, купаться, загорать,
и красное пионерское знамя
поведёт их в первый поход
по родному краю.
Лучшие комсомольцы ста-
новятся коммунистами, лучшие
пионеры — комсомольцами. Но
никогда не уменьшатся пио-
нерские отряды. В них придёте
вы. «Октябрята—будущие пио-
неры» — есть у вас такое
правило.
Рис. Э. БУЛАТОВА. О. ВАСИЛЬЕВА
КОЗЫРЕК
Ю. КОВАЛЬ
Рис. В. ЛОСИНА
Высоко в горах — пограничная застава.
Там совсем не растут деревья. Даже ни од-
ного кустика нигде не видно — всё серые
скалы и красные камни.
Круглый год над заставой дует ветер. Ле-
том он несёт мелкие камешки и пыль, вес-
ной и осенью — пыль, смешанную с дож-
дём и снегом, а зимой — снег, снег,
снег...
В тот год зима пришла рано. Снега
с каждым днём становилось больше. Тугой
и злой ветер наметал огромные сугробы,
разрушал их на следующий день и взамен
создавал новые — ещё более огромные и
причудливые.
Начальником заставы был лейтенант по
фамилии Генералов.
— С такой фамилией быть тебе генера-
лом, — говорили ему друзья.
А лейтенант Генералов отвечал:
— Мне и так неплохо.
Рано утром 31 декабря, то есть под са-
мый Новый год, лейтенант Генералов вы-
шел на крыльцо и удивился: тихо и спо-
койно вокруг. Ветер не воет, снег идти пе-
рестал, солнце светит вовсю.
К нему подошёл дежурный пограничник,
солдат Игорь Соколов.
— Товарищ лейтенант! За ночь никаких
происшествий не было. Только вот на скло-
не горы навис снежный козырёк.
Лейтенант поглядел, куда показывал Со-
колов. Там над обрывом висел большой,
тяжёлый сугроб, нахлобученный ветром на
камни. Видно, его намело за ночь.
В горах ветер выделывает со снегом вся-
кие чудеса. Вот он смёл его к самому краю
обрыва, и получился сугроб-козырёк. Ви-
сит козырёк в воздухе, а на чём держит-
ся — непонятно, и сорваться может в лю-
бую минуту. Беда, если в этот момент там
будет проходить человек.
— Вообще-то он от нас далеко, — ска-
зал Генералов. — Но всё же чем чёрт не
Лейтенант вызвал старого опытного по-
граничника старшину Мордвинкова. Они
посоветовались и решили сами разрушить
козырёк, пока снегу не накопилось очень
много. Такие козырьки обваливаются от
громкого звука: стоит выстрелить или про-
сто крикнуть.
Поднявшись на гору, пограничники при-
сели на камень — покурить.
Было очень солнечно, и сугроб-козырёк
светился оранжевым и красным. Под ним
лежала ясная изумрудная тень, и в тени
этой медленно двигались кривые солнеч-
ные зайчики. Самый край козырька был
зазубренный, будто хребет какого-то древ-
него зверя. Он припал к скале, прижался
к камню холодным радужным телом —
вот прыгнет вниз и накроет человека ши-
роким крылом.
— Да-а, — сказал старшина Мордвин-
ков, — с ним шутки плохи.
Генералов кивнул головой, а потом бро-
сил папиросу и достал пистолет.
— Погодите, товарищ лейтенант, — ска-
зал Мордвинков. — Я его сейчас словом
дойму.
Он набрал побольше воздуху и крикнул:
— Рассыпься!!!
Никакого толку — козырёк не дрог-
нул.
— Чтоб тебе треснуть!!! — крикнул стар-
шина.
Они кричали, стреляли, даже хохотали —
козырёк так и нс шелохнулся.
— Не созрел, — сказал старшина, когда
они шли обратно на заставу.
Вечером поднялся буран. Ветер выл, раз-
брасывал снежинки, крепкие, как пули.
На заставе устроили новогодний ужин.
Пограничники пили сладкий компот, пото-
му что пить шампанское им нельзя —
граница за горами. А горы — вот они.
Часы пробили двенадцать, и тут погра-
ничники вспомнили о своих товарищах, ко-
торые сейчас в дозоре. Знали, что могут
они спрятаться от лютой погоды в укры-
тии, но всё-таки беспокоились.
Когда настала поздняя ночь и все легли
спать, Генералов вызвал старшину Морд-
вннкова.
— Тревожит меня этот проклятый козы-
рёк, — сказал он.
— Буранище крепкий, — ответил Морд-
винков, — но будем надеяться, всё обой-
...Снега наметало всё больше, и козырёк
увеличился до огромных размеров. Нако-
нец он медленно наклонился и вдруг со-
рвался с горы. Сметая и расшибая сугробы,
увлекая за собой всё новые массы снега,
лавина мчалась вниз.
Лейтенант Генералов не спал. Он сидел
в своём кабинете, когда услышал какой-то
шум. Вот стена дёрнулась перед его глаза-
ми, дом вздрогнул и словно присел. Лейте-
нант кинулся к двери, но дверь сама выле-
тела навстречу, и в грудь его ударило чёр-
ной холодной волной. И эта чёрная волна
был снег.
Страшный удар обрушился на заставу.
Снег вышиб окна и сразу наполнил комна-
ту, в которой спали пограничники. Новые
волны сшибли дом с места, опрокинули на-
бок. Люди оказались в огромном сугробе.
Лейтенант пытался пошевелиться, но
снег сдавил его так плотно, как будто это
был не снег, а такая студёная земля. Он
сумел высвободить руку, и рука его встре-
тила пустоту — окно, выбитое снежной
волной.
Лейтенанту повезло — он выбрался на-
ружу. В предутреннем свете глянул вокруг
и не увидел заставы — ни окон, ни кры-
ши, ни стен, ни дверей. Это был уже не
сугроб, а снежная гора.
Лейтенант обхватил голову руками и
5
крикнул, но никто не услышал его. А под
ногами, в снегу, лежали люди, спелёнатые
страшной простынёй.
Буран был по-прежнему силён. Ветер
выл, нёс маленькие острые льдинки, кото-
рые со звоном впивались в лицо.
Лейтенант пробрался обратно через то
же окно и сразу уткнулся в снежную
«Дверь, — подумал лейтенант, — за
ней — дежурный...»
Он принялся копать. Руки сразу замёрз-
ли и одеревенели. И скоро стало казаться,
что они по-настоящему деревянные, будто
вырезанные из еловой доски. Обморожен-
ные пальцы не двигались, и он разгребал
снег, словно двумя лопатками. Поэтому и
снег перестал быть для него мёртвым и хо-
лодным и казался каким-то живым и злым
материалом.
Лейтенант не отбрасывал снег, а вгры-
зался в него, старался влезть внутрь —
туда, где люди. Он как бы полз сквозь снег,
не думая о пути назад.
С дежурным они столкнулись лицом
к лицу — тот пробирался навстречу.
Лейтенант что-то сказал дежурному, и
тот ответил, но что это были за слова и
какой заключался в них смысл, разобрать
было невозможно.
В глухой ледяной темноте они копали
дальше, докапывались до комнаты, где
спали солдаты — солдаты, сжатые сне-
...Прошёл, наверно, час, и они пробили
в снегу узкую щель и добрались до койки,
на которой всегда спал солдат Игорь Со-
колов. Сейчас она была пуста.
Вдруг стало страшно. И показалось, что
нет уже никого под снегом, что все люди
умерли, рассыпались и превратились
— У‘У‘У"У-У"У-У, — послышалось вдруг,
и они не могли понять: ветер ли воет, че-
ловек ли зовёт. И почувствовали, что ря-
дом живой, что это он кричит, но слов не
разберёшь и слышен только глухой жут-
Снег зашевелился навстречу. Это был
старшина Мордвинков. Он крикнул что-то,
и лейтенант разобрал:
— Вот тебе и Новый год...
Они копали втроём и помогли выбраться
ещё двум солдатам. Они нашли фонарь,
нашли автоматы и впятером уже крушили
снег. Солдаты были раздеты, но никто не
уходил, и некуда было уходить.
Через два часа откопали других, и все
были живы. Только солдата Соколова не
было. Они копали и ещё час и ещё полчаса
и нашли Соколова. Лейтенант приложил
ухо к его груди и услышал, что сердце
бьётся.
К утру буран поутих. Выбравшись нару-
жу, пограничники увидели, что все построй-
ки на заставе занесены — опутаны огром-
ным сугробом.
Увязая в снегу, они стали спускаться
с горы к соседней заставе и поочерёдно нес-
ли на руках Игоря Соколова.
Лейтенант Генералов шёл впереди, как и
полагается командиру.
На этом я хотел закончить рассказ и по-
ставить точку. Но старшина Мордвинков
сказал мне:
— Погодите ставить точку. Я расскажу
одну историю. Когда наступила весна и
снег стал таять, я взял солдата Игоря Со-
колова, и мы пошли на нашу заставу. Ведь
там у нас целое хозяйство, и под снегом
осталось много нужных вещей. Бродили
мы, бродили — там сапог найдём, там —
ещё чего... Вдруг слышу из-под снега
звук. Ну, думаю, померещилось. Кричу
Соколова.
«Что, — говорю, — слышишь, Соколов?»
«Слышу, товарищ старшина, что кто-
то слабо хрюкает».
«Слабо хрюкает?»
«Слабовато...»
«А ну давай лопату!»
Копнули мы два раза и выкопали живую
свинью!!! Три месяца прожила она под
снегом, и хоть бы что. Тощая была —
смотреть жалко, и под глазами — чёр-
ные круги. Всю землю под заставой она
разрыла — корешки искала и этим жива
Когда об этом узнали на соседних заста-
вах, стали в гости ходить, на нашу свинью
глядеть. А мы её выкормили, давали ей по
картошине и прозвали Снежной короле-
вой... На этом истории конец.
— И конец хороший, — добавлю я.
1941
У могилы
НЕИЗВЕСТНОГО
СОЛДАТА
Ю. КОРИНЕЦ
Рас. М. МЕЖЕНИНОВА
Ярко звёзды горят.
И в кремлёвском саду
Неизвестный солдат
Спит у всех на виду.
Над гранитной плитой
Вечный свет негасим.
Вся страна сиротой
Наклонилась над ним.
Неизвестный солдат —
Чей-то сын или брат, —
Он с войны никогда
Не вернётся назад.
Он не сдал автомат
И пилотку свою.
Неизвестный солдат
Пал в жестоком бою.
Свет зажгли мы ему
Под стеною Кремля,
А могила ему
Вся земля, вся земля.
1945
РУКА-ПРОМАШКА—
ВСЁ МИМО СТАКАШКА
О. ЗОБНИН
Встала Зина с постели и крикнула:
— Кто по ягоды?
— Я! — подскочила Любаша.
— Я! — закричала Даша.
— Я! — загорланили братья.
— Ия, — подоспел Федул.
— Тебе стакан-набирушку, тебе желез-
ную кружку, тебе, тебе! — Всех оделила
Зина, а себе — в полведра корзину.
Хлопнули дверью, воротами, понеслись,
побежали.
Бежит Федул впереди братьев, сестёр, ра-
дуется. Пятки сверкают, пустой стакан под
рубахой по животу шлёпает.
Ох, и наберёт же сегодня он ягод!.. Пол-
ным-полно!
Кузнечики по тропе-дорожке прыгают,
скачут, за Федулом бегут.
Бегите не бегите — не возьмёт вас Федул
за ягодами.
А вот и лесок, полянка, берёзки-белянки.
Рис. О. КОРОВИНА
ягоды! Ух, сколько ягод! Красным-красно,
всё усыпано.
— Смотрите! — кричит Федул, а у само-
го глаза разбегаются: какую рвать, в рот
класть, пробовать.
Вкуснота-вкуснотища! Пальчики обли-
жешь, язык проглотишь, назад не воро-
— Собирай в общий котёл! — кричит
Разбежались ягодники по кустам, полян-
кам, бугоркам, ямкам. Ищут, стараются,
управляются: Козина большая, полную на-
брать надо.
— Я много нашла! — кричит Любаша. —
Идите ко мне, всем хватит!
— И я!
— А у меня п тлна набирушка! — кри-
чит Андрюшка.
— И у меня!
— И у меня!..
Кричат на разные голоса братья, сёстры,
бегут к Зине, опрокидывают кружки, наби-
рушки.
Один Федул — молчок, прикусил язы-
чок. В стакане три ягодки по донышку пе-
рекатываются, друг дружку догоняют.
— Где твои ягоды? — спрашивают.
Молчит Федул, пустой стакан за спину
прячет.
— Сейчас наберу! — отвечает.
Пошёл искать, по траве ползать. Попа-
дайтесь, ягодки краснобокие, близкие-далё-
кие, крупные, налитые!
Бежит Федул от куста к кустику, соби-
рает, старается, а в стакане не прибав-
ляется. Три ягодки по донышку катаются,
друг дружку догоняют.
Норовит в посуду, а ягоды в рот попада-
ют. Вот рука-промашка — всё мимо ста-
кашка!
— У тебя стакан дырявый! — смеётся
Кешка. — Или рот — сладкоежка!
— Собирать не будешь, дома ягод не по-
лучишь, — сказала Зина.
— Ладно, я здесь наемся!
Сунул Федул стакан под рубаху и ну —
не дай маху! По траве ползёт, губами чмо-
кает. Вкуснота-вкуснотища! Язык прогло-
тишь — назад не воротишь.
А братья, сёстры стараются. Подходят
к Зине с полными набирушками — стака-
нами, кружками. Уходят с пустыми.
Тяжелеет у Зины корзина. Растёт гора
ягод. Ещё полстакана, полкружки — и до
самой дужки.
— Домой!
Бегут табунком по дорожке. Рады. Кор-
зина — с бугром, вот и дом.
Высыпала мать ягоды в большую миску,
залила молоком — и за стол, кто трудил-
ся, старался.
Зина за ложку, Любаша за ложку, Даша
за ложку, Андрюшка за ложку, Кешка за
ложку, Федул за ложку.
— Стой! Понемножку! Где твои тру-
ды — ягоды?
— Ябеды-ы!.. — затянул Федул, губы на-
дул, на край лавки съехал.
Едят братья, сёстры с молоком землянич-
ку. Ложки позвякивают, Федула дразнят.
Вкуснота-вкуснотища, язык прогло-
тишь — назад не воротишь.
А у Федула слюнки текут. Проси, не про-
си — не получишь.
Помни: уговор — честь, когда работать,
а когда есть.
в гостях
Десанка МАКСИМОВИЧ
Рис. Г. ДМИТРИЕВОЙ
Для букашек май
Приготовил чай.
Накрывает стол,
Приглашает пчёл,
Всех жуков, шмелей,
Мотыльков с полей.
Гости, торопитесь,
Здесь повеселитесь!
Взял посуду май,
Разливает чай:
В кружках всех цветов
Вкусный чай готов.
Чай в розовых чашках,
Синих баклажках,
В беленьких блюдцах,
Пускай все напьются!
Добавляет май
Мёду в свежий чай.
Он цветочный мёд
В жёлтый лютик льёт,
В ландыш — стаканчик,
В красный тюльпанчик,
В блюдце ромашки,
Пейте букашки!
Мошки хвалят май.
Мотыльки пьют чай,
Светлячки чай пьют,
Комары поют,
Трубачи-жуки трубят —
Веселиться каждый рад!
Вот какой весёлый чай
Для друзей устроил
май!
Перевела
с сербскохорватского
3. АЛЕКСАНДРОВА
КРАСНЫЕ
Шы
На флаге
Звёздочка видна,
А на флажке — вторая.
Пылает в пять лучей одна,,
И в пять лучей — другая.
К пяти лучам
Прибавим пять —
Узнаем, сколько станет.
Но красных звёзд
Не сосчитать,
Любой считать устанет.
И на Кремле
Они горят,
И на груди
У октябрят,
На танке,
На пилотке
И на подводной
Лодке.
МАИ
Д. ПРОКОФЬЕВ
Май, май,
Осыпай
Яркими цветками!
Мы по улице идём
С красными флажками.
Май, май,
Золотой,
Небо голубое,
Май, май,
С нами пой,
Весело с тобою.
Так пойдём на парад
Через новый мостик,
А потом в детский сад
Приглашаем в гости!
12
Они в космической
Дали
Горят на спутнике
Земли,
На шахте,
На заводе,
На белом
Теплоходе.
Летят лучи во все концы,
Светлы и горячи.
Как наши добрые гонцы,
Торопятся лучи.
Для всех людей
Немало лет
Несут они
Тепло и свет.
Несут при солнце
Иво мгле,
За много тысяч вёрст.
И всё теплее
На Земле,
И всё светлее
На Земле
От наших красных звёзд.
СНЫ
Л. НИКОЛЬСКАЯ
Поварам,наверно, снятся
Сны вкусные.
А печальным людям снятся
Сны грустные.
Снятся ночью всем врачам
Сны белые.
И героям снятся сны —
Сны смелые.
Милиционерам снятся
Сны строгие.
Голубые сны, как небо,
Видят многие.
А у силачей все сны
Тяжёлые.
Кем мне стать, чтоб видеть сны
Весёлые?
13
ЛЯГУШОНОК
В. БАХРЕВСКИ?
Закрывай, лягушонок, рот —
Старый рак стоит у ворот.
Кто не спит,
Кто шумит,
Кто шалит —
Он того клешнёй ущемит.
Закрывай, лягушонок, глаза,
И к тебе прилетит стрекоза.
Прилетит стрекоза-вертолёт
И возьмёт лягушонка в полёт.
Рак тебя не достанет,
Цапля тебя не догонит,
В небе много светлых комариков.
Бре-ке-ке-ке!..
ШИШКИ —
мышки
А. КОНДРАТЬЕВ
Жили-были на сосне
Две серьёзных шишки.
Жили-были под сосной
Две весёлых мышки.
И кричали мышки:
— Эй, спускайтесь,
шишки!
Вы же знаете о нас
Только понаслышке.
Удивились шишки:
— Глупенькие мышки!
Чем же плохо нам висеть
Здесь, на нашей вышке?
Лучше мы вас пригласим:
— Залезайте — повисим!
ПЕСНИ ГРЕМЯТ
Н. СЛАДКОВ Рис. Н. УСТИНОВА
Май
Грянул весёлый майский гром —
всему живому языки развязал.
Хлынули потоки звуков и затопили
лес. Загремел в лесу май!
Дребезжит на ветру плёнка сосно-
вой коры. Зелёные клювики травы
с шорохом поднимают затхлые ли-
стья. С треском лопаются набухшие
почки-коконы: вылупились листики
с зелёными крыльями.
Зазвучало всё, что может зву-
чать.
Бормочут хмурые молчаливые со-
вы. Трусливые зайцы кричат бес-
страшно и громко.
Кукушки охрипли от крика: днём
и ночью кричат. У самых крикли-
вых уже вместо «ку-ку!» получается
«хы-хо!».
Дятлы исступлённо бьют в лесные
барабаны.
Май — половодье звуков. В мае
даже ветер поёт!
Полон лес криков, свистов, стуков
и песен. Одни песенки прилетели
в лес вместе с перелётными птицами
из дальних стран. Другие родились
здесь же, в лесу. Встретились песен-
ки после долгой разлуки и от радости
звенят от зари до зари.
А в нагретой парной чащобе, где
сердито бубнит ручей, где золотые
ивы загляделись в воду, где черёмуха
перекинула с берега на берег белые
трепетные мосты, пропищал первый
комар. И белые бубенчики первых
ландышей прозвенели чуть слышно...
Давно пронеслась гроза, но на бе-
рёзах с листика на листик, как со
ступеньки на ступеньку, прыгают
озорные дождливые капли. Повисают
на кончике, дрожа от страха, и, сверк-
нув отчаянно, прыгают в лужу.
А в лужах лягушки довольно воро-
чаются и блаженно ур-р-р-чат.
Звучит в мае живое и неживое.
Даже перезимовавшие на земле скрю-
ченные сухие листья ожили: то шмы-
гают и шуршат по земле, как мыши,
то вспархивают, как табунки птиц.
Звуки со всех сторон: с полей и ле-
сов, с неба, с воды и из-под земли.
Гремит по земле май!
15
ВОССТАНИЕ
МАТРОСОВ
Рис. В. ЛОСИНА
Рабочие в больших городах Рос-
сии выступали против царя. Теперь
это были не только забастовки и
демонстрации, но и вооружённые
бои. Крестьяне выгоняли помещи-
ков и делили их землю. Шла пер-
вая русская революция 1905 года.
Неспокойно было и в царских
войсках. Солдаты и матросы не хо-
тели больше мириться со своим по-
ложением. Ведь их не считали за
людей, обращались жестоко и даже
били. Они так же, как и рабочие,
готовы были бороться, чтобы изме-
нить жизнь. Большевики, посланные
партией в войска, поддерживали ре-
волюционные настроения солдат и
матросов.
Летом 1905 года матросы подня-
ли восстание на броненосце ' «По-
тёмкин». «Потёмкин» был мощным
боевым судном Черноморского
флота. На нём служило около вось-
мисот матросов.
Восставшие расправились с офи-
церами и командиром корабля, за-
хватили броненосец и подняли на
нём красный революционный флаг.
На усмирение восстания был по-
слан весь Черноморский флот, но
матросы других кораблей отказа-
лись стрелять по броненосцу.
Неделю плавал «Потёмкин» под
красным флагом по Чёрному морю.
Но на корабле кончались запасы
угля и продовольствия, и тогда
команда решила не сдаваться, а уй-
ти в другую страну, в Румынию, на-
деясь там найти кров и защиту.
Румынское правительство не захо-
тело портить отношения с русским
царём и выдало участников восста-
ния. Одни из них были казнены, дру-
гие сосланы на каторгу.
'flonT;
КОЛИБРИ
И. соколов-микитов
Известному советскому писателю
Ивану Сергеевичу Соколову-Мики-
тову исполнилось 75 лет. Редакция
и редколлегия нашего журнала го-
рячо поздравляют его.
Эту историю мне рассказал мой
старый знакомый, учёный-зоолог,
много путешествовавший по Крайне-
му Северу нашей страны и многое
повидавший.
Когда-то ему довелось жить на да-
лёкой Чукотке. Почти всё полярное
лето он один провёл в походной па-
латке на берегу океана. В холодной и
пустынной тундре он охотился на
птиц, снимал и сушил птичьи шкурки
для музейных коллекций.
У палатки зоолога нередко собира-
лись из соседних чумов чукотские ре-
бятишки. Зоолог рассказывал им
о далёких жарких странах, о тропи-
ческих непроходимых лесах, в кото-
рых водятся диковинные птицы и зве-
Рис. В. ГАЛЬДЯЕВ А
ри. Однажды он рассказал чукотским
ребятам о крохотных птичках колиб-
ри, живущих в лесах жарких стран.
Крохотные птички эти, подобно ба-
бочкам, порхают над цветами, вьют
маленькие гнёзда, высиживают птен-
цов.
Выслушав рассказ о маленькой
тропической птичке колибри, один чу-
котский мальчик сказал:
— Я сам видел в тундре такую
птичку!
Разумеется, зоолог не поверил ему,
но все чукотские ребята в один голос
стали уверять, что не раз видели кро-
хотных птичек. Кто-то из мальчиков
рассказал, что его старый дедушка
Тоголбк, охотник-чукча, видел однаж-
ды, как маленькая птичка села на
парус его лодки, когда дедушка воз-
вращался с морской охоты на тю-
леней.
В тот же день ребята привели к па-
латке зоолога седого, покрытого глу-
бокими морщинами дедушку Тоголо-
ка. Улыбаясь, зоолог спросил:
18
— Скажи, пожалуйста, ты видел
здесь маленькую птичку, величиною
с кончик твоего мизинца?
Старик чукча подумал и сказал:
— Один раз я видел такую малень-
кую птичку.
— Расскажи-ка, как и где ты её
видел!
— Видел я её на море. Мы возвра-
щались с охоты с моря, и такая ма-
ленькая птичка села на парус.
— Ты сам её видел?
— Видел сам, — ответил старик.
«Признаться, мне пришлось заду-
маться, — рассказывал зоолог. —
Да и как не задуматься? И дети и
старый охотник-чукча уверяют, что
своими глазами видели маленькую
птичку. Кто знает, быть может, и в
самом деле на Севере водятся дико-
винные маленькие птички, о сущест-
вовании которых учёные пока не
знают?»
Собирая коллекции редких птиц,
чтобы не портить драгоценные шкур-
ки, коллекционеры-зоологи стреляют
обычно самой мелкой дробью, вели-
чиною с маковое зёрнышко. Зоолог
выдал мальчику немного пороху и
мелкой дроби, сказал:
— Пожалуйста, застрели такую
маленькую птичку и принеси мне.
Через несколько дней ранним ут-
ром зоолога разбудили ребятишки.
Они стояли вокруг палатки с очень
серьёзными лицами. Мальчик, кото-
рому зоолог поручил застрелить ди-
ковинную птичку, выступил вперёд и
торжественно вручил спичечный ко-
робок, завёрнутый в тряпку, перевя-
занную крепкой жилкой.
Мальчики в полном молчании на-
блюдали, как зоолог развёртывает и
открывает коробок с загадочной за-
стреленной мальчиком птичкой.
Зоолог не торопясь, осторожно раз-
вернул и раскрыл спичечный коро-
бок. В нём лежал... обыкновенный
шмель.
На далёком Севере, в холодных
арктических странах, даже на Новой
Земле и Земле Франца-Иосифа, в ко-
роткое полярное лето бурно пробуж-
дается жизнь. Рядом со снежными
сугробами и нерастаявшими ледника-
ми распускаются нежные цветы золо-
тистой сиверсии и душистые поляр-
ные голубые незабудки. Здесь изред-
ка можно видеть шмелей и некоторых
других насекомых. На Севере шмели
очень быстро летают над цветами.
Чукотские ребята, слушая рассказы
зоолога о жарких странах и колибри,
вспомнили о виденных ими малень-
ких «птичках». Мальчик застрелил
мелкой дробью шмеля и принёс в по-
Рис. В. ЧИЖИКОВА
Продолжение
Глава седьмая
Аля и буква А быстро пошли прочь
от сарая, а за ними следом, едва по-
спевая, бежала буква Л. Кляксич не
велел её кормить, пока она была вза-
перти, и она очень ослабела.
Возле дороги был вкопан огром-
ный столб, а к столбу была прибита
стрелка, тоже огромная, на которой
было написано: «НОП».
— Что это такое? — спросила Аля.
— Научно-опытный пункт, — по-
яснила буква А.
— Это такое учреждение?
— Конечно.
— А что там делают?
— Ставят опыты. Там работают
Н, ОиП.
Стрелки стали попадаться всё ча-
ще, и вскоре путники увидели серый
кирпичный дом со светлыми окнами
во всю стену. Они вошли в вести-
бюль. Аккуратненькая вахтёрша
в форме — точка с запятой — ввела
их в лабораторию. Там что-то кипе-
ло и шипело на спиртовках, что-то
булькало в пробирках.
— Извините... — начала было Аля.
— Тсс, тсс, — зашипели на неё Н,
ОиП. Все трое были в белых ха-
латах и белых шапочках. —
Тсс. Идёт опыт. Тихо.
— Началось! — прошепта-
ла буква Н.
— Плавится? — спросила
буква П у своих товарищей.
— Окисляется, — прошепта-
ла в ответ буква О. — Реакция
идёт с выделением тепла. Г
выпало в осадок.
— Что вы тут делаете? — не
выдержала Аля.
— Тсс. — Зашикали на неё
все трое. — Мы переплавляем
слова.
— Что? Что? — поразилась
Аля.
— Готово! — закричали Н,
О, П хором.
Они подскочили к какой-то
колбе, и буква Н торжествен-
но объявила:
— Опыт прошёл блестяще.
Вот пожалуйста. Вместо обыч-
ного стихотворения мы полу-
чили лабораторным путём
устойчивые стихи, не боящиеся
ни ядовитых веществ, ни дур-
ной погоды. Послушайте.
Всадник крикнул: «Ноп!»,
Конь пошёл в ганоп.
Стучат копыта —
Цок, цок, цок! —
Вдоль каменистых тноп.
Стоял на поле сноп.
И всадник крикнул: «Сноп!»,
И конь стоял, и конь не ржал,
Белый,
как сугноп.
— Постойте, — не выдержала
буква А. — Что за безобразие! Вы же
заменяете своими буквами все нуж-
ные буквы. Ведь нужно «галоп», а не
«ганоп»!
— Тсс! — зашикали опять все три
буквы в белых халатах. — Тсс! Мы
продолжаем опыт.
— Пошли, — сказала Аля. — Тут
мы всё равно толку не добьёмся.
Продолжение в следующем номере.
САЛОЧКИ
Н. АБРАМОВА
Все играли во дворе, кто во что. Кто
в прыгалки. Кто в классики. Кто в двена-
дцать палочек.
Я сидел у окна и учил уроки. Ох, как
скучно: дважды два — четыре, трижды
три — девять. И вдруг ко мне забежал ве-
тер. Тронул мою тетрадку. Потом ко мне за
воротник — юрк и давай щекотать.
— Чего пристал, — рассердился я, — не
видишь, что ли, человек занят!
А он подбежал снова — и как свистнет
в ухо.
— Да ну тебя, иди на улице свисти, -
сказал я и ухо пальцем заткнул.
Он с другой стороны подкрался — и как
шепнёт:
— Ав салочки не сыграем?
— В салочки? Это можно, — сказал я, по-
думав. — Айда!
— Айда! — подхватил он — и прыг в ок-
но. Догоняй, мол.
— Сейчас догоню! — крикнул я — и то-
же в окно.
Мы помчались по двору. Он от меня. Я за
ним. Я осалил его на улице и прокричал:
— Салочка! Води, води!
Тогда он перевернулся и помчался за
мной. А я от него. Я быстро бежал, быстрее
ветра. А он вот-вот нагонит меня, вот-вот.
Улица наша оборвалась, и другая, и
третья. Город кончился, мы выбежали
к лесу. Он осалил меня на полянке, прокри-
чал, что водить теперь мне, — и шмыг за
деревья.
Я вбежал в лес. В лесу тихо-тихо. Му-
равьи ручейками текут по тропинке.
А он куда-то исчез, спрятался, что ли.
— Эй! — закричал я. — Ау! Где ты тут?
Выходи. Мы ж не в прятки, мы в салки!
Я искал его за берёзой, за ёлкой, за клё-
ном. Нет никого.
Я сел на траву и подумал: нехорошо ведь,
нечестно, так не играют.
Вот и из дому я убежал. Найду ли дорогу
обратно?
И уроки опять не выучил.
А учительница, разве поверит она, что во
всём виноват ветер?
ПУГЛИВЫЕ ЗВЕРИ
А. ЕКИМЦЕВ
Рас. Е. МОНИНА
Жарким днём, лесной тропой
Звери шли на водопой.
За мамой-слонихою
Топал слонёнок.
За мамой-лисицею
Крался лисёнок.
За мамой-ежихой
Катился ежонок.
За мамой-медведицей
Шёл медвежонок.
И вдруг
Из-под ног их
Вспорхнули тетери.
И бросились
В разные стороны
Звери.
В испуге лисица
Схватила слонёнка.
В испуге слониха
Схватила лисёнка.
Медведица-мама
Прижала ежонка.
Ежиха с собой увела
Медвежонка.
Копает слонёнок
В овраге нору.
Таскает лисёнок
Брёвна в бору.
Сосёт свою лапу
В берлоге
Ежонок.
С ежихою ловит мышей
Медвежонок.
Всё перепутали
Бедные звери,
А виноваты
Глухие тетери.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МУРЗИЛНИ
— Наконец-то, — сказали
Мурзилке лягушата. — Нако-
нец-то мы тебя дождались!
— Что такое?
— Цапля совсем одолела.
— Надо её проучить, — ска-
зал Мурзилка. Он достал из
рюкзака огромную лягушку.—
Попробуй-ка, цапля, резиновой
Теперь дорога Мурзилки бы-
ла через болото.
Очень труден каждый шаг
В чуть шуршащих камышах.
лягушатнны.
Рис. А. ЕЛИСЕЕВА,
М. СКОБЕЛЕВА
ПОДУМАЙ-ОТГАДАЙ, ПОДУМАЙ-ОТГАДАЙ
Кто едет в этом поезде?
Куда идут ребята?
Рис. Л. ФИЛИППОВОЙ
РОДИТЕЛЯМ, УЧИТЕЛЯМ,
ВОЖАТЫМ, ВОСПИТАТЕЛЯМ
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!
В двенадцатом номере «Мурзилки» за 1966 год была опуб-
ликована анкета, адресованная родителям, учителям, вожа-
тым, воспитателям. Редакция получила 1636 писем-ответов.
Мы благодарим всех товарищей, ответивших нам. Благода-
рим за доброе отношение к редакции, за советы и пожела-
ния, которые помогут нам делать журнал лучше, острее, бли-
же к запросам детей и к насущным задачам воспитания.
Остановимся на общих, наиболее интересных вопросах ан-
Как мы и предполагали, читают «Мурзилку» не только ок-
тябрята. Анкета показала, что 26 процентов читателей состав-
ляют дошкольники, 14 процентов — дети старше 9 лет и
60 — октябрята, ученики 1—3-х классов. Это обязывает ре-
дакцию и впредь печатать стихи для совсем маленьких и рас-
сказы, рассчитанные на ребят постарше.
Широкую картину читательских интересов дал четвёртый
вопрос анкеты: «Назовите лучшее стихотворение, рассказ, ри-
сунок». Изучая ответы, мы увидели, что читатели отмечают
произведения на военно-патриотическую тему («Фашисты жи-
вут в доме» Л. Воронковой, «Снега, поднимитесь метелью»
Л. Жарикова, «Горбушка» Н. Анхимковой и другие); рассказы
о В. И. Ленине; рисунки на тему «Как наш народ боролся
за свободу». Нравятся рассказы о технике, юмористические
стихи, приключения Мурзилки, «Подумай — отгадай»,
а также «Мурзилкина школа», о которой хочется сказать
особо.
Раздел этот мы ввели с целью занять детей, научить их
работать несложным инструментом, а главное — возбудить
в детях внимание и любовь к красоте. И там, где родители и
учителя на первых порах помогли детям, нашли инструмен-
ты, показали, что как делается, и не оставляли ребёнка своим
вниманием до конца работы, уроки художника Петра Дени-
совича Пономарёва принесли большую пользу. Об этом нам
писали в середине года, об этом же говорит анкета.
Сейчас «Мурзилка» проводит конкурс на лучший детский
рисунок. Конкурс весьма популярен. Свидетельство тому —
более 1000 писем ежедневно. Приходит множество отличных
рисунков. Поместить их все в журнале просто невозможно,
нет места. После подведения итогов конкурса мы передадим
все хорошие рисунки на Всесоюзную выставку детского твор-
чества. Иногда вместе с рисунками в конверты вложены пись-
ма родителей. Они спрашивают: одарён ли ребёнок? как раз-
вивать его способности? чем занять? Наши читатели находят-
ся в том счастливом возрасте, когда все талантливы; об осо-
бой же одарённости по двум-трём рисункам судить трудно.
А вот чтобы помочь в развитии способностей ребёнка и за-
нять его на какое-то время, журнал продолжит в этом году
«Мурзилкину школу». В шестом, июньском номере мы рас-
скажем, как резать линогравюру, в последующих номерах
научим делать мозаику, лепить глиняные игрушки и раскра-
шивать их.
Теперь о критических замечаниях. Критикуют журнал за
плохую бумагу и блёклые рисунки. Критикуют за то, что
редакция мало печатает стихов для декламации и сценок для
детской художественной самодеятельности.
Критика вполне справедливая.
Ещё не весь тираж «Мурзилки» обеспечен хорошей бума-
плывчатыми, теряют свои художественные качества.
Редакция прилагает усилия к тому, чтобы печатать журнал
на хорошей бумаге, хорошими красками. Задача эта не про-
стая: тираж всё время растёт (1965 год — 2 800 000, 1967 —
5 600 000), и бумаги надо очень много. Нелегко было нала-
дить печатание такого большого тиража. В типографии «Крас-
ное знамя» пришлось установить новую высокопроизводи-
тельную машину. Теперь «Мурзилка» печатается на офсетной
ротации и начал выходить без опозданий.
Редакция и редколлегия просят вас, дорогие товарищи,
писать больше и, не дожидаясь анкеты, сообщать нам своё
мнение о вышедших номерах.
Редакция журнала «Мурзилка»
КАК СДЕЛАТЬ ЗМЕЙ
Есть ли занятие более весёлое, боле
:льное, чем запуск бумажного змея?
st. А между тем сделать змей совсем
ужиы четыре реечки, их называют
Рейка-стрингер.
Бумажная полоса.
Гранёное бумажное
кольцо.
Евгений ИНТУЛОВ
.Буду м а шиi: ист о Рисунок Вовы
УСАТОВА, 10 лет, г. Жигулёвск Куйбышев-
ской области.
«Дом для космонав-
т о в». Рисунок Вани МОХНАЧЕ-
ВА, 9 лет, г. Абакан Красно-
ярского края.
«Моя мама самая красивая». Ри-
сунок Тани ИВАНОВОЙ, 6 лет, Ленинград.
КОНКУРС
„МУРЗИЛКИ"
посвящён 50-летию
Великого Октября
«Идёт бурени е». Рисунок Халила
ИБАТУЛЛИНА, 11 лет, с. Чекмагунево Баш-
кирской АССР.
«Едем на дачу». Рисунок Наташи СУ-
ГАТОВОЙ, 6 лет, Ленинград.
Много тысяч рисунков прислали
читатели журнала на конкурс, посвя-
щённый 50-летию Великого Октября.
Каждый рисунок — это маленький
рассказ о счастливой жизни детей Со-
ветской страны.
Всё есть у наших ребят: сытная
еда, хорошая одежда, умные книж-
ки! Есть учителя, которые учат гра-
моте, есть доктора, которые вылечат,
если заболеешь. Ничто не грозит на-
шим детям.
Так почему же и в наших календа-
рях на первом листке июня написа-
но: Международный день защиты де-
тей? Почему в этот день и у нас люди
собираются на митинги и собрания?
Это потому, что советские люди не
могут быть спокойными, когда в дру-
гих странах — далёких ли, близ-
ких — дети голодают, с малых лет
работают на богатых хозяев. И раз-
ве можно быть спокойными, когда на
детей Вьетнама обрушилась самая
большая беда — война: солдаты
США грозят вьетнамским детям
смертью.
Мы знаем о суровой борьбе далё-
ких друзей, помогаем им, как брать-
ям. Мы верим: вьетнамский народ
победит, к детям Вьетнама вернётся
радость. А чтобы было это скорее,
честные люди всех стран — больших
и маленьких, далёких и близких —
соединяют свои силы, вместе, друж-
но борются за счастье всех детей.
«Наезднице а цирке». Рисунок Га-
ли КУДРЕВАШОВОЙ, 10 лет, Хабаровск.
КОНКУРС
„МУРЗИЛКИ»
посвящён 50-летию Великою Октября
Люды ВЕСЕЛОВОЙ, 7 лет,
Ленинград.
«М ой г о р о д». Рисунок Оли РЯБИНИ-
НОЙ, 8 лет, г. Мончегорск.
«М оря к». Рисунок Валдиса БАЛТРУНИ-
СА, 7 лет, г. Эргли Латвийской ССР.
Бабушка Хамро делает из глины игруш-
ки со свистками. Как! Вы не знаете, где
живёт бабушка Хамро? Я вам скажу.
Она живёт в Узбекистане, недалеко от ста-
ринного города Бухары, в маленькой дере-
вушке Уба.
Зима там короткая. Снега почти нет.
Льда нет. А значит, нет ни коньков, ни
лыж, ни санок. Только ребята из Убы всё
равно не скучают. В зимние вечера они лю-
бят ходить в гости к бабушке Хамро.
Сегодня ребятам повезло: бабушка Хам-
ро налепила много новых игрушек, успела
обжечь их и прокалить в печке, чтобы они
Вот она взяла слона с кувшином на спи-
не и разрисовала его яркими красками.
Кисточки у бабушки Хамро самодельные:
два куриных пера, связанных ниткой, — вот
и кисточка. В четырёх чашках стоят крас-
ки — красная, зелёная, жёлтая, синяя.
Бабушка Хамро протянула кисточку
Джабуру.
— Второго слона
разукрась сам!
И Джабур сам расписал белого слона.
Тем временем бабушка Хамро успела
раскрасить коня с длинной шеей и барана
— Бабушка, — говорит Джабур, — а по-
чему у него такая длинная шея, у этого
коня? И почему барашек такой разноцвет-
— Это чтобы было красиво. А? Разве не
красиво?
— Красиво, — отвечает Джабур. —
Но только барашек и конь не такие, как
настоящие.
— Конечно! — говорит бабушка Хам-
ро. — Конечно! Они вовсе не настоящие!
Кто тебе сказал, что они должны быть как
настоящие? Это же барашек Кочкар и конь
От из сказки. Неужели ты этого не знал?
— Расскажи сказку про коня и бараш-
ка! — стали просить дети. — Расскажи, ба-
бушка Хамро!
— Ну, слушайте. Давно ли было — не
знаю. Да и было ли это — не знает никто.
Только рассказывают, что шёл однажды по
дороге голодный лев Шер. Видит Шер —
у дороги стоит барашек, отбился от стада,
заблудился.
«Очень хорошо, — говорит лев.— Ты мне
«Сырого? — Барашек Кочкар притво-
ился удивлённым. — Да ты что! Сразу
видно: неразумное животное! А ещё царь
зверей! Что скажут твои подданные, когда
узнают об этом? Вот люди — они нанизы-
вают мясо на шампуры, жарят, посыпают
перцем и луком. Это я понимаю».
Лев задумался.
«Послушай, — говорит он, — подожди
меня здесь, я сбегаю за перцем и луком
«Ладно, — обрадовался барашек, —
только не очень долго, а то мне здесь од-
«Но как же мне поскорее добраться до
кишлака? — подумал лев. — Ведь дороги-
то я не знаю». И тут Шер увидел удода
Пупишака. Удод сидел на груде камней и
грелся на солнце.
«Эй, удод! Проводи меня до кишлака.
Мне нужно шампуры раздобыть».
Удод слышал, как барашек Кочкар об-
манул льва, и решил помочь барашку до-
вести дело до конца.
«Хорошо, — говорит Пупишак. — Я по-
лечу над дорогой, а ты беги за мной!»
Удод взмахнул крыльями и полетел. А по
дороге вслед за ним побежал Шер.
Скоро Шер оказался в кишлаке. Время
тались в тень, пили зелёный чай. Никого
на улице не было, только куры лениво бро-
стали крепкими.
Сидит бабушка Хамро на ковре, а вокруг
JCIIIT
дили возле домов. Но когда петух увидел
льва и закричал: «Караул! Караул!», лень
моментально сошла с кур, и они, разлетев-
шись по крышам, подняли такой крик, что
люди встревожились и повыскакивали из
«Эй, люди! — закричал Шер. — Дайте
мне шампуры, перца и лука! Я хочу зажа-
рить и съесть барашка!>
Окружили люди льва и давай его лупить.
«Вот тебе перец, вот тебе лук, а вот и
шампуры в твои бока! Не дать ли огня?»
Заревел лев и пустился бежать.
Бежит лев и видит на своём пути коня.
И опять у него от голода заурчало в жн-
Но перед этим обяза-
тельно дай ему прочи-
тать письмо».
не думай, что ты обманешь
меня, как Кочкар! Тебя-то я
съем сырым — нежареным!»
«Я и не думаю обманы-
вать, — ответил хитрый конь
«Ага! Попался! — крикнул
сяца я стою на этом месте и
жду твоего прихода».
«Да ну!» — удивился лев.
«Верно говорю! Меня ещё
твой отец хотел съесть, да был
сыт в ту пору. Написал он на
моём копыте какое-то
мо и сказал: «Жди
здесь, пока не придёт
«А ну-ка, покажи, — говорит Шер. —
Ах, узнаю повадки моего доброго, заботли-
вого папаши!>
«Вот смотри>, — приподнял конь ногу.
Наклонился лев, чтобы лучше разглядеть
письмо на копыте. А От как стукнет его по
Поскакал конь в деревню. Мчится он по
до своё ищет.
«Садись скорее на меня! Лев опять ря-
дом ходит!» — закричал конь и лёг на зем-
лю, чтобы барашек смог залезть в седло.
И когда барашек оказался у него на спи-
не, От поднялся •’ —*------ *-----------
Кишлак
....... и побежал ещё быстрее,
был близко, и Шер побоялся
Так и ушёл с пустым животом.
Говорят, что от злости лев
пробовал рычать, но из пасти
слышались только тоненький
визг и свист: голос сорвался
у Шера от голода и досады.
...Бабушка Хамро взяла в
руки глиняного льва и подула
в свисток, сделанный у него на
боку. Раздался сердитый свист.
— Вот так и кричал Шер.
Так вот он и свиристел.
— Спасибо, бабушка Хамро!
Интересная сказка! Расскажи
— Нет, поздно уже. Сегодня
поздно. Приходите завтра, а
сейчас спать, спать! Бегите по
домам. Спокойной ночи!
ДВОЕ ИЗ КНИЖКИ
Агния БАРТО
Ходит дрёма, ходит дрёма
По вагону спальному.
Пассажиры спят как дома.
Мчась в дорогу дальнюю.
Спит вагон, молчанья полон.
Только слышится под полом:
«Тук-тук-тук-перестук!
Тут-тук-тук-перестук!»
За оконной тёмной рамой
Белый снег и тишина...
Спит, покачиваясь, мама.
Ночником освещена.
Спят мальчишки-сыновья.
На двоих — одна скамья.
Братьям места маловато.
Разлеглись богатыри.
Рис. В. ГОРЯЕВА
Старший брат толкает брата:
— Алик, ноги убери.
Младший брат решил вставать:
Ноги некуда девать!
Он вздохнул, глаза протёр.
Вышел сонный в коридор.
Ух, лунища в коридоре!
За окном сиянье льдин.
В этом лунном коридоре
Он, как в космосе, один.
Озаряет свет луны
Двери, двери вдоль стены
Да скамеечки стенные,
Не простые — откидные.
В коридоре, под луной,
Кто гуляет в час ночной?
Кто стучит, людей пугая?
Хлоп — скамейка!
Хлоп — другая!
Вздумал парень лет шести
Все скамейки обойти.
Соскочи с неё —
Сумей-ка,
Чтоб не хлопнула
Скамейка!
То встаёт он, то садится.
Раздаётся грохот, гром.
Прибежала проводница:
— Люди спят, а что творится?!
Уходи, прошу добром...
Не прошло и полминуты,
Вот уже он у дверей.
Он, раздетый и разутый,
Прыг в постель свою скорей.
Но в постели вместо брата,
Вместо Сени-толстяка,
Длинный дядька бородатый,
Пассажир лет сорока.
Он спросонья как подскочит:
— Это кто меня щекочет?
Алексей кричит: «Спасите!»,
Будто рядом страшный зверь.
А чего вопит — спросите?—
Сам влетел в чужую дверь.
2
Светит солнце...
Морозный полдень...
Мчится поезд,
Народу полный.
Светит солнце,
И мчится поезд.
Пляшут ёлки
В снегу по пояс.
В белой шали
Из снежных кружев
На косогорах
Берёзки кружат.
Светит солнце,
И мчится поезд.
Младший брат,
У окна пристроясь,
Сто километров,
А может быть, двести
С места не сходит.
Сидит на месте.
Он не скучает.
Он занят делом.
Смотрит: а что там
На свете белом?
Белый лес
Пробежал — исчез.
— Здравствуй, лес!
До свиданья, лес!
Здравствуй, пруд
Под блестящим льдом!
Здравствуй, дом!
До свиданья, дом!
Мы уезжаем,
Нам ехать надо...
Ух, среди поля
Завод-громада!
Красные трубы
На новом зданьи.
Здрасьте, трубы,
И до свиданья!..
Галки, галки
Играют в салки!
Он отдохнул,
Помолчал немножко.
Вновь начинает:
— Здорово, кошка! —
Кошка, кошка бежит,
Хромоножка.
Нету кошки.
Исчезла кошка...
8
Поезд проносится
Мимо станций.
Мчатся деревья,
Толпятся в танце,
А на платформах,
А на платформах
Столько косынок,
Цветных и чёрных!..
Кричит Алёша:
— Здорово, тёти!
Плывут платформы,
И вы плывёте...
3
Славный мальчик —
Старший брат.
Да немного толстоват.
Он, проснувшись спозаранок.
Булку съел и пять баранок,
Два творожные сырка
И сказал: — Я сыт пока.
Краснощёкий, круглолицый,
Он подходит к проводнице,
Говорит он ей хитро:
— Показать вам серебро?
Купит мама пачку чая —
Я обёртку получаю.
А у вас коробок нет?
От конфет? От сигарет?
Мне как раз нужны коробки
Для космических ракет.
Постоял он возле брата.
Алик вдаль глядит куда-то,
От окна уйти не хочет.
(Здравствуй, поле!
Здравствуй, лес!)
А Семён над ним хохочет:
— Расскажи, что было ночью?
Ты к кому в постель залез?
Вдруг взволновались пареньки —
На них глядит из-под руки,
На них глядит издалека
Тот бородач лет сорока.
Пусть он на младшего
Сердит,
Но и за старшим
Он следит...
Мчится, торопится
Поезд скорый,
Мчится, стремится
В Уральские горы.
Руку поднимет — .
Кружатся снежинки,
Руку опустит —
Ложатся снежинки.
Но командир
Что-то слишком взволнован,
Длинного дядьку
Увидел он снова,
Снова увидел он
Дядьку ночного.
Что он явился
Во время парада?
Нет, непонятно,
Ну что ему надо?!
Больше не видно
Ни поля, ни леса.
Снежная с неба
Спустилась завеса,
Сыплется снег...
А за окнами, рядом,
Алик командует
Снежным парадом.
У старшего брата
Добра-то, добра-то!
Разные пробки, коробки
На столике.
Столько, столько,
Ещё полстолько.
Разные пробки,
Коробки от мыла.
Всё проводница
Ему раздобыла.
10
Старший доволен.
Богатством гордится.
Младшему тоже
Коробка годится.
Тянет к себе он
Коробку от мыла.
Вы не поверите,
Дальше что было!
С криком дубасят
Друг друга мальчишки.
Вмиг остаётся
Коробка без крышки,
Падает на пол,
Ракетой не ставши...
Но не сдаются ни младший,
Ни старший.
— Какой позор! — вздыхает мать. —
Не скрыть позора:
Пришлось детей мне разнимать.
Боюсь, водой их разливать
Придётся скоро.
Вдруг бородач лет сорока
Заговорил некстати:
— Я знаю вашего сынка.
Он спал в моей кровати.
— Не нужно мне таких ребят,—
Вздыхает мама.—
Уйду куда глаза глядят
По шпалам прямо.
Тут старший брат
И младший брат Л
Как завопят! { J
Как завопят!.. \
Услышав плач
И чей-то крик,
Приходит х
Главный проводник, / Gj*
И все глядят /
На двух мальцов: I
— Ну КТО ОНИ Zi Т7
В конце концов?! / \ V
И вдруг сказал тот человек,
Тот бородач, тот самый:
— Я знаю — это Чук и Гек
Куда-то едут с мамой.
Они косятся на меня,
А я гляжу на них полдня.
Тут старший брат
Пожал плечом:
Мол, непонятно,
Вы о чём?
И младший тоже удивлён.
Сказал он, глянув косо:
— И вовсе нет таких имён:
«Чук-чук» — стучат колёса.
Смеётся длинный человек,
— Ты жадный, Чук,
А это— Гек
Кричат мальчишки: — Что вы?
На свете нет таких имён.
Я — Алексей, а он — Семён,
И оба мы Дроздовы.
У нас и дедушка Дроздов —
Водитель скорых поездов.
А мы Дроздовы-внуки,
При чём тут «Геки — Чуки»?
Смеётся длинный человек:
— И всё равно вы — Чук и Гек.
И для меня вы всё равно
Знакомые мальчишки.
Я знаю вас давным-давно.
Вы — мальчики из книжки.
Там всё написано точь-в-точь:
И как вопил ты в эту ночь,
Хоть паренёк не робкий,
И как подраться вы не прочь
Из-за пустой коробки.
Двух пареньков
Бросает в жар.
— Кто написал про нас?
— Гайдар.
Он ваш отчаянный народ
Знал как свои пять пальцев.
(А поезд мчит вперёд, вперёд,
Гудит: «Не по-па-дай-ся!»)
Ребят сомнение берёт:
Гайдар волшебник, что ли?
(А поезд мчит вперёд, вперёд.
Метель бушует в поле.
Запорошил все окна снег,
В стекло стучит упрямо.)
— А мой Алёша правда Гек,—
Вдруг согласилась мама. —
Но он ещё и спорщик,
Не только фантазёр,
Сердито лоб наморщит
И начинает спор.
А старший даже в яслях
Был до того запаслив,
Был жадным ползунком —
Таскал игрушки в яслях
И прятал их тайком.
— А где живёт теперь Гайдар?
— Он молодой?
— Не очень стар? —
Расспрашивают дети.
Вздыхает длинный человек.
Он, помолчав, ответил:
— Нет, дорогие Чук и Гек,
Гайдара нет на свете...
Про ваш мальчишечий народ
Уже он не.напишет
И во дворе не соберёт
Вокруг себя мальчишек...
Погиб писатель на войне...
А снег летит, летит в окне,
А снег летит,
Всё снег да снег.
Протяжный свист метели...
«Чук-Чук и Гек,
Чук-Чук и Гек!» —
Колёса вдруг запели.
12
Пришёл июнь и оставил от ночи один
тёмный час.
Недовольно забубнили совы: «Для чего
нам день?» Зато дневным птицам радость:
ночь-то короче воробьиного носа!
Вот она, пора белых ночей!
Птичка-зорянка поёт на еловой пике: од-
ним глазком зарю вечернюю провожает,
другим утреннюю встречает.
Всё тайноё стало явным. Всё невиди-
мое — видимым.
Видно, как спят, смежив лепестки, цветы
дневные. Как просыпаются в тёмной чаще
ночные цветы, как испуганно приоткрыва-
ют они лепестки-ресницы и зачарованно по-
ворачивают головки за плывущей луной.
Видно, как слетаются ночные бабочки
бражники к нашей северной орхидее — ноч-
ной красавице любке. Ведь только ночью
открываются её
ночью.
Ночной ёжик семенит по тропинке. Ноч-
ная летучая мышь порхает над головой.
Ночная кукушка годы считает. Козодой,
прищурив сумеречные глаза, урчит зауныв-
но и долго.
Туман повис над рекой; сонно чмокают
мокрыми губами ленивые рыбы. Тростники
вглядываются в черноту, но не дрогнет да-
же их отражение.
Всё призрачно и невесомо: видно и не
видно, слышно и неслышно. И деревья
стоят по пояс в тумане, дыхание затая.
На землю оседает белый пух тополей —
как иней, как ночная пороша. И даже па-
дающая хвоинка тревожит чуткую тишину.
А звёзды тускнеют, не успев разгореться
И уж снова зорянка славит зарю.
цветы и пахнут только
13
1 Ш
Во Флойште курица жила.
Но что б сказать могли вы,
Узнав, что круглый год несла
Не яйца нам, а сливы?
Да, сливы спелые несла
В сарае сливоптица.
Конечно, жители села
На это стали злиться.
Сама хозяйка у плиты
Ворчит в сердцах, бывало,
Когда взамен яичницы
Сливичницу сбивала.
Хозяин жаловался всем:
«Мол, мы неприхотливы,
Но злость берёт, когда я ем
Зажаренные сливы».
Итак, короче говоря
И как-то между прочим,
Но сливоптицу (хоть и зря)
Любили все не очень.
Мы все того не бережём,
Что вне известных правил, —
Так сливоптицу как-то днём
Хозяин обезглавил.
Во Флайште дерево росло.
Но как не растеряться,
Когда заместо слив несло
Оно на ветках яйца!
ЗАБАСТОВКА
БАКИНСКИХ
РАБОЧИХ
Рис. В. ЛОСИНА
Наступило тяжёлое время. Пос-
ле поражения революции 1905 года
власти беспощадно расправлялись
с участниками восстания, каратель-
ные отряды рыскали по всей стра-
не. Капиталисты установили на сво-
их фабриках и заводах жестокие
порядки, лишили рабочих тех ма-
леньких преимуществ, которых они
добились раньше.
Но прошло несколько лет, проле-
тариат накопил силы и снова под-
нялся на борьбу с царём, капитали-
стами и помещиками. В этой борьбе
у него был надёжный друг и ру-
ководитель — большевистская пар-
тия, созданная Владимиром Ильи-
чём Лениным.
Особенно крупной и значитель-
ной была в это время забастовка
на нефтяных промыслах Баку.
Готовилась она заранее, был соз-
дан забастовочный комитет, в ко-
торый вошло много большевиков.
Рабочие требовали установить вось-
мичасовой рабочий день, повысить
праздничным днём.
Забастовка началась 28 мая
1914 года и длилась два месяца.
Бастовало 50 тысяч рабочих — рус-
ские, азербайджанцы, армяне, та-
тары, дагестанцы, грузины.
Средств у забастовочного коми-
тета не было, семьи рабочих голо-
дали. Царские власти послали про-
тив бастующих войска. Рабочим
пришлось прекратить забастовку.
Но их борьба, как и борьба трудя-
щихся в других городах, приближа-
ла победу, которая пришла в нояб-
ре 1917 года.
С жиха катала ежат в парусной лод-
ке на озере, и вдруг поднялся силь-
ный ветер. Озеро заволновалось. Сер-
дитая буря рвала парус, волны опро-
кидывали «Чайку». В небе появились
воробьи и тревожно зачирикали: «Ежи
тонут! Ежи тонут!» Ежата намокли,
дрожали и жалостно пищали. А ежи-
ха спокойно говорила им: «Дети, не
бойтесь, только смелым покоряются
моря!»
Ежиха лихо резала острым носом
лодки огромные страшные волны и
вскоре благополучно подрулила к род-
ному бережку.
Ирана МЕДВЕДСКАЯ, 3-й класс,
г. Вентспилс
Вова ВАСЯГИН.
9 лет, г. Оренбург
к А чится ёж
I*। На лодке «Чайка»,
воробьи летают
Стайкой.
А ежата малые —
Как моряки бывалые.
И такой сильный, что за несколько минут
вода вышла из берегов озера и затопила
ежиный домик. Ежи испугались, что могут
погибнуть от наводнения. Они пошли к сво-
им друзьям белочкам: у них была лодка.
Но белочкам не нужна была лодка, они мог-
ли пересидеть наводнение в дупле. Белоч-
ки дали лодку ежам. Ежи сели в лодку и по-
плыли через озеро. На том берегу озера
была гора, и ежи благополучно переждали
наводнение на высокой горе.
Люда КНЫШОВА, 2-й класс,
г. Луганск
Рис. А. ИТКИНА
Жил-был на свете ёжик. У него был сын
Серёжка и дочка Ежка. Всё им хоте-
лось знать, всё они вынюхивали своими
остренькими носиками. Однажды журавль,
он жил по соседству, рассказал ёжикам про
море, по которому плывут корабли. Над
кораблями кружат чайки, а в воде мелька-
ют косяки рыб. Ежик решил построить ко-
раблик. Серёжка захотел назвать кораблик
«Чайкой». Всем это название понравилось.
И «Чайка», рассекая волны, поплыла. Долго
путешествовали ёжики по дальним краям.
А когда они проплывали мимо нашего горо-
да, рассказали мне эту историю.
Оля ТАЛЬЯНСКАЯ, 4-й класс,
Однажды лесорубы вырубали лес.
Старому ежу пришлось туго: выру-
бят лес, куда ему с ежатами деться?
Стал он думать. И придумал. С этого
дня начал он с ежатами мастерить
лодку. И вот лодка готова. Стал он со-
бираться в дорогу. Осталась послед-
няя берёзка. Ёж сел вместе с ежата-
ми в лодку и уплыл.
Таня ЩЕПИНА, г. Ангарск
I I f ил в лесу ёж. Стал он думать, чем
J 1 ‘ удивить ежат. «Прокачу-ка я
ежат на лодке!»
Нашёл ёж сваленное дерево и вы-
долбил из него лодку. Сорвал ягодку,
раздавил её — получилась краска.
Сломал ветку и сделал кисточку. При-
думал название лодке — «Чайка». На-
шёл длинную ровную палку. Потом по-
шёл на поле, там рос лён. На поле
ёж нарвал охапку льна. Дома он про-
чесал лён о свои иголки. Соткал ма-
терию и сшил парус. Прикрепил палку
к лодке, а к палке привязал парус.
Получилась замечательная парусная
лодка. Посадил он ежат в лодку и по-
плыл по речке. Ежата сидят в лодке и
радуются. Птицы над ними летают, ве-
село поют.
Боря ЗОТОВ, 3-й класс, г. Троицк
Продолжение
Глава восьмая
Аля, буква А и буква Л вышли на
улицу в полной растерянности.
Аля сказала:
— Ну, что делать будем? Может,
пойдём разыщем букву Р и что-ни-
будь у неё узнаем?
Буква А рассмеялась:
— Сразу видно, что ты не живёшь
в Азбуке.
— Почему?—удивилась Аля.
— Да потому, что буква Р — это
собака. Она всё время рычит —
РРР, — и породы она очень труд-
ной — ризеншнауцер.
— Ну, тогда С?
Тут даже грустная Л улыбну-
лась:
— Си вовсе сорока. Говорит-то она
без умолку, но редко скажет что-
нибудь дельное. Вот мне она, напри-
мер, принялась рассказывать:
Сонная сорока сидела на сосне.
Снегири и сойки снились ей во сне.
«Скорей!» — стонали сойки.
«Спешим!» — снегирь свистел.
Сорока съела слойку —
И сон с неё слетел.
Ну, не вздор ли всё это?
— Вздор, конечно, — согласилась
Аля. — Но есть же буква Т нако-
нец, — добавила она, теряя терпение.
— Т — хорошая буква, только она
Тютя.
— Что это значит? — не поняла
— Тютя — и всё.
Не понимаешь — Тю-
тя?
Она не успела объ-
яснить Але, что зна-
чит Тютя, как с про-
тивоположной сторо-
ны улицы кто-то стал
кричать и звать бук-
ву А. Это была бук-
ва У.
— Как я рада! —
кричала она. — Бук-
ва А, наконец-то я те-
бя разыскала.
— Ав чём дело-
то?
— Ну как же! Мы
собрались с моим
приятелем Филином
Федей в лес. В лесу
я без А как без
рук. Ведь я, если
потеряюсь в лесу,
должна «Ау!» кри-
чать, а со мной толь-
ко буква Ф (Филин
Федя). Ведь тогда не
«Ау!», а какое-то «Фу-
фу!» получится. Я так
рада, так рада!..
— Помолчи немного, — охладила
её пыл буква А. — Ты что, не зна-
ешь, что Кляксич выгнал меня из
Азбуки? Что я вернулась тайком?
— Да не может быть! — завопила
буква У. — Надо рассказать Феде.
Федя! Федя! — Ис этим буква У
умчалась.
Друзья пошли по улице наугад, на-
деясь встретить кого-нибудь толково-
го и расспросить его. Но никто не по-
падался. Только на балкон выскочи-
ла буква X и стала кричать и звать
их в гости:
— Заходите же, заходите! Я про-
падаю без буквы А. У меня в гостях
многоточие. Оно целый день расска-
зывает смешные истории, я не могу
смеяться, с А я отлично посмеюсь —
хА-хА-хА. — И буква X хохотала до
тех пор, пока А не скрылась из
виду.
Солнце поднялось, и стало жарко.
Они дошли до какого-то запылённого
скверика с жиденькими кустами, вы-
горевшими клумбами. Устало опусти-
лись на скамейку. На соседнюю ла-
вочку тут же плюхнулись буквы Ч и
Ц. Они улыбались.
— Что весёлого слышно? — спро-
сила буква А сердитым голосом.
— Мы играем в прятки, — сказала
буква Ч. — Вот посмотри, сумеешь
ли ты нас отыскать?
И они затараторили, перебивая
ДРУГ друга:
Чапнула чапля цёрные цернила,
Цёрная чапля чиркулем цертила.
Полупился оцень цистенький
цертёж.
Станешь вверх ногами — сразу
разберёшь!
— Очень весело! — пробурчала
буква А. — Вы бы мне лучше сказа-
ли, где буква Я. Где Кляксич?
— Ницего, то есть ничего не
знаем. Мы всё время играли.
Спросите у сестёр Ш и Щ, они
серьёзные.
— А где они живут?
— Да тут, рядом.
Окончание
в следующем номере.
Рис. Л. ТОКМАКОВА
Второклассник Гена послал свой
рисунок на конкурс.
Всему классу он заявил по такому
случаю:
— Скоро я получу премию, тогда
вы все запоёте!
Некоторые девочки по этому пово-
ду новые банты завязали. Некоторые
ребята предлагали свои услуги, вся-
чески заискивали перед ним. Боялись,
как бы в будущем им не пришлось
«запеть». Один мальчишка стал но-
сить ему портфель до дому. Правда,
им было идти по дороге, но всё-таки.
Таких ребят оказалось мизерное ко-
личество: один, два, три. В основном
ребята на его слова особенного вни-
мания не обращали. Получи ещё!
Потом стращай. И хвастайся. Хотя
в любом случае этого делать не стоит.
Гена нисколько не сомневался
в своём успехе. Иначе бы он не пугал
одноклассников. Это ясно. Тем более
по рисованию он имел хорошие оцен-
ки. Стенгазету рисовал без посторон-
ней помощи. Раза два его видели
с самоучителем по рисованию в ру-
ках.
Он был уверен: все ещё непремен-
но запоют! Наступит день — ему по-
жимают руки, хвалят и обнимают.
Целуют и гладят по голове. Рисунок
его помещают на самом видном ме-
сте. Громадными печатными буквами
пишут: «Гена Ящиков завоевал... на-
граждается...» Ценный подарок да-
дут. «На, носи»,— скажут, или: «Дер-
жи, не ломай, не теряй...» Но не в по-
дарке дело! В грамоте. В почёте.
В награжденье. Главное, чтоб стоя-
щая вещь была. В таких случаях
обычно фотоаппаратами награждают.
Вон Димке за какой-то кроссворд
аппарат дали. Решил кроссворд — и
снимай любого! Так он меня ни разу
не снял, а других снял. Кошку в гар-
деробе снял. Если бы он меня снял,
я бы тоже его снял. А раз он меня не
снял, я его тоже не сниму... А вдруг
дадут такое, что мне не нужно? В та-
ких случаях спрашивать бы награж-
дённых: «Что бы вы хотели?» Мне,
например, давно хочется обезьянку,
я бы её в класс притащил, за парту
на своё место посадил, а сам бы под
парту спрятался — потеха: вместо ме-
ня на парте обезьяна, а меня нету!
На всю школу, наверное, прославил-
ся бы!
А то ещё книги дадут, да я их
в библиотеке могу взять.
А то ещё цветы, букет громадный,
до потолка, дадут...
А то ещё...
Ему не дали ничего.
Он забыл одно важное: другие де-
ти тоже рисовали. Они тоже посыла-
ли рисунки на этот же самый кон-
курс. Вот если бы он был один...
Тогда он непременно получил бы все
премии, начиная с первой, кончая
третьей, не исключая поощрительных.
Тогда не с кем было бы сравни-
И весь Генин класс сразу бы хо-
ром «запел».
ночной
ПОПУТЧИК
С. КОСОВ
Рис. А. НИКОЛАЕВА
День я провёл на болоте, вечером
отправился ночевать в ближнюю
деревню.
Небо сплошь обложило тучами.
Луны нет. В поле такая темнота: про-
тяни руки — и ладони не увидишь.
Справа, вдали двигается светлая
точка, идёт от неё прерывистый гул —
пашет одинокий трактор, поднимает
Дороги я не вижу. Нащупываю её
ногами: где пожёстче — тут дорога,
а если нога ступила на мягкое — зна-
чит, сбился, пошёл в сторону.
Скучно идти одному в такую пору
по незнакомой дороге.
Но счастье послало мне попутчика.
Появился он с той стороны, где па-
хал трактор. Пока выходил с поле-
вой дороги на мою, торную, он орал,
как говорят, «во всё горло»: «Ого-
го!.. Эй, вы!.. Вот я вас!..»
Я понимал: человеку ничуть не ве-
село и жуть его пробирает. Человек
этот не богат годами — мальчишка,
но отважный, если пустился один хо-
дить по полям в ночное время.
— Кто идёт? — послышался насто-
рожённый голос.
— Человек! — ответил я успокаи-
вающе.
Разглядеть хорошо мальчишку я
не мог: темнота, да и принакрылся он
по самые плечи огромной кепкой.
— Не боишься ходить один? —
спросил я.
— А чего мне бояться? — с отча-
янной весёлостью ответил он.— Э, ты,
дяденька, охотник! Значит, живём!..
Он пощупал убитых мною уток, по-
трогал ружьё.
— Двустволка! Эх, кабы папаньке
такую! Он бы в лис бах-бах!..
— Каких лис? Где?
— А возле трактора. Это мой па-
панька пашет. Лис за ним тьма-тьму-
щая бегает.
— Зачем же они бегают?
— А как же! Трактор мышей вы-
пахивает, а лисы их подхватывают —
мышкуют. Сбегаются со всех сторон.
Лают, грызутся — стон стоном стоит.
Страсть как осмелели! А под горой
барсуки живут — тоже звери отчаян-
ные. Вон там, — мальчишка понизил
голос, — знаешь, дяденька, что? Фри-
цы в овраге похоронены.
Чувствую я, что мальчишка начал
прижиматься к моему боку.
— А говоришь: бояться нечего, —
попрекнул я его. — Ты уж не хва-
лись, говори правду.
Мальчишка помолчал.
— Бойся не бойся, а идти надо бы-
ло, — произнёс он твёрдым, рассуди-
тельным тоном.
— Отцу ужин, что ли, носил?
— Да нет. Видишь, какое дело,
дяденька. Папанька утром заказал
кузнецу Петровичу одну железяку
сделать. «Ты мне, Петрович, её хоть
ночью, да представь, — говорит, —
а то трактор станет». Па-
панька у меня до тонкости
знает, чем машина дышит,
какая железинка сколько
проработать может. Сде-
лал Петрович железяку,
а переправить её к папань-
ке не с кем. Сменщик пол-
суток за баранкой сидел,
устал — спит мёртво. Пет-
рович было к мамке: «От-
неси». А я разве дам, чтоб
мамка несла? «Давай, —
говорю, — я отнесу». И
понёс.
Разговаривая, маль-
чишка время от времени
ставил ребром у глаз обе ладони, на-
клонялся, всматривался в темноту.
Я думал о мальчишке: страху он,
должно быть, натерпелся вдоволь.
Для него — поле живое: лисы бегают,
барсуки... Где-то в овраге убитые фа-
шисты похоронены. А он пошёл —
пожалел мать.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Колька.
Мы перешли мост с бревенчатым
настилом. Колька провёл меня по не-
му, держа за рукав. За мостом он
шмыгнул в сторону и оказался пере-
до мною с охапкой соломы в руках.
— Зачем это?
— Папаньке надо знать дать,
где я.
Мы зажгли солому, и он начал
размахивать ею, рассыпая вокруг
искры. Через некоторое время огонёк
в поле мигнул три раза.
— Теперь всё в порядке, — сказал
Колька.
Вот и село. Редкие огни блеснули
из-за пригорка.
— Пойдём, дяденька, к нам ноче-
вать. Завтра я барсучьи норы пока-
жу, — сказал мой ночной попутчик.
Что же мне, охотнику, оставалось
делать?
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
МУРЗИЛКИ
Рас. А. ЕЛИСЕЕВА,
М. СКОБЕЛЕВА
Продолжение
— Эй! Кто на голове?
МУРЗИЛКИНА ШКОЛА
Николай Александрович УСТИНОВ
Для того чтобы сделать гравюру, надо
на гладкую поверхность нанести царапины,
потом накатать на неё краску и притиснуть
бумагу. На бумаге
чёрным оттиснется
эта самая поверх-
ность, и на чёрном
царапины образуют
рисунок белым. Ста-
которые, отпечатав-
шись, должны быть
ся, а которые чёрны-
ми — оставляются.
Вот эта чёрная ёл-
ка, например, остав-
лена, а вокруг неё
вырыта яма, и полу-
чилось на оттиске белое.
Гравюра режется на разных материа-
лах: на дереве, пластмассе, линолеуме.
Самый доступный материал для гравю-
ры — это линолеум, тот линолеум, что
стелют на пол и продают в магазинах. Он
годится всякий — и толстый, на плетё-
ной основе, и тонкий, без плетёнки, — пла-
пин, потому что все они напечатаются и
ваш рисунок испортят.
Для гравирования по линолеуму есть
специальные инструменты — штихели. Ре-
зать ими очень удобно, так как стружка
попадает в желобок и сама легко отлетает.
бята, с помощью взрослых можете сде-
лать сами. Вот как. Продаются иголки для
швейных машинок (с бороздками). В де-
ревянную ручку толстым концом забейте
иголку, чтобы она там крепко держалась,
а тонкий конец обломите. Вам нужно будет
Можно ещё сделать штихели из школь-
ных перьев, только их нужно другим кон-
цом в ручку вставлять. А какой снаружи —
заточить. Широкие борозды делаются та-
ким резцом.
Из пера можно сделать и «уголок». Всё
так же, только, ко: да вставили в ручку, же-
прямо докрасна, и тогда сжать плоскогуб-
цами, чтобы он стал нужной формы. Если
не накалить, он лопнет. Потом опять нака-
ливают его докрасна и в воду — пшшш!
но наточить — каждую сторону «уголка» от-
дельно.
Ещё хороший материал — это железные
спицы от старых зонтиков. Технология из-
готовления та же.
Наконец, просто острый ножик. Только
ручку нужно изоляционной лентой обер-
нуть, чтоб не скользила.
мент держат, как на рисунке. Большой па-
лец плотно упирается в линолеум, он сто-
ит неподвижно, а остальные пальцы двига-
ют резец около него. Потренируйтесь. Так
держать штихель наиболее надёжно и
удобно. А если придумаете положение,
вам более удобное, — пожалуйста! Только
раз и отпечатается. А можно сделать лёг-
кий рисунок на линолеуме карандашом —
интересно!
Тон в гравюре становится серым, когда
он рядом с чёрным или белым. Вот об-
щий тон зебры, например, по сравнению
с фоном и луной серый.
А вот облако приделал — оно серое,
только уже другое. А вот три барана. То-
же разные: серый, белый, чёрный.
Но эти примеры простейшие. У больших
мастеров — у Фаворского, например (пом-
ных, светлых тонов на одной доске, на од-
ной краске — чёрной.
Печатную форму вы вырезали. Она на-
зывается клише. Теперь нужны фото-
графический валик и краска. В масляной
чёрной краске слишком много масла. Как
быть? Её нужно выдавить из тюбика на про-
мокашку или газету — пусть масла-то по-
Сколько краски? Ну для начала не мень-
ше столовой ложки. С промокашки краску
переложите на стекло, в уголок, и, захва-
на стекле ровным тонким слоем.
Клише уже лежит рядом. На валике у
вас тонкий ровный слой краски. Вы прово-
дите им по клише раз, другой, потом по
стеклу и опять по клише — и так, пока ваш
кусочек линолеума не закатан краской
На клише кладётся кусок бумаги (лучше
всего для пишущих машинок, толстая не
с клише, придерживайте и притирайте
сверху ложкой, как на рисунке.
Те места, по которым вы прошлись лож-
кой, лоснятся, так что сразу видно, где у
вас пропечаталось, а где нет.
Снимаете готовый оттиск. Ещё крас-
кой — ещё оттиск. И так далее, сколько
хотите. Кончите печатать — вытрите клише
тряпкой, смоченной в керосине или скипи-
даре. Может, у вас не сразу всё получит-
гах хороших художников-гравёров,
ное — сочиняйте сами.
Желаю вам радости на этом пути!
4Х
^4'и
Возьми от названия каждого
предмета первую букву и про-
чти правило, которое здесь за-
шифровано.
Впиши в горизонтальные клеточки
слово «пешеход» и названия этих
машин. В вертикальных клеточках
получится новое слово. Прочитай
его — и узнаешь, кто регулирует
движение на улице.
Рис. Г. ДМИТРИЕВОЙ
школу. Путь
На красный
Прочти, что здесь написано.
Начинай читать с чёрной буквы
«Н» в центре круга.
Рисунок на обложке
Г. НИКОЛЬСКОГО
..В заповеднике Аскания-Нова".
^Цеиа 18° коп. Й₽Т
Помоги мальчику пройти в
укажут зелёные светофоры.
МУРЗИЛКА
ИЮЛЬ Жтри» ЦК ВЛИСИ я КЕНТРДЯЬЯОГО СОВЕТ* ВСЕСОЮЗНОЙ ОЮНЕРСКОЙ ОРГЛНИЗЛЦИИ If» 7
19 5 7 иен В. I. ВЕНИН» ди ОКТЯБРЯТ ДУ I
Приехал на границу молодой боец по фа-
милии Кошкин. Был он парень румяный
и весёлый.
Командир спросил:
— Как фамилия?
— Фамилия-то моя Кошкин, — сказал
Кошкин.
— Вот что, Кошкин, — сказал тогда
командир, — собак любишь?
— Товарищ капитан, — отвечал Кош-
кин, — я собак люблю не очень. Они меня
кусают.
— Любишь не любишь, а поедешь ты.
Кошкин, учиться в школу инструкторов
служебных собак.
Приехал Кошкин в эту школу.
Старший инструктор сказал ему:
— Вот тебе щенок. Из этого щенка нуж-
но сделать настоящую собаку.
— Чтоб кусалась? — спросил Кошкин.
Старший инструктор строго посмотрел
на Кошкина и сказал:
- Да.
Кошкин осмотрел щенка. Щенок был не-
большой, уши его пока ещё не торчали.
Они висели, переломившись пополам. Вид-
но, щенок только ещё начал прислушивать-
ся к тому, что происходит на белом свете.
— Придумай ему имя, — сказал старший
инструктор. — В этом году мы всех собак
называем на букву «А» —Абрек, Агбар,
Артур, Аршин и так далее. Понял?
— Понял, — ответил Кошкин.
Но по правде говоря, он ничего не по-
нял. Тогда ему объяснили, что погранични-
ки каждый год называют собак с какой-то
одной буквы. Поэтому стоит сказать, как
зовут собаку, и ты узнаешь, сколько ей лет
и в каком году она родилась.
«Ну и ну, — подумал Кошкин, — здоро-
во придумано!>
Кошкин взял щенка под мышку и понёс
его в казарму. Там он опустил его на пол,
и первым делом щенок устроил большую
лужу.
— Ну и щенок на букву «А», — сказал
Кошкин,— с тобой не соскучишься.
Щенок, понятное дело, ничего на это не
ответил. Но после того, как Кошкин по-
тыкал его носом в лужу, кое-что намотал
Вытерев нос щенку специальной тряп-
кой, Кошкин стал думать: «Как же назвать
этого лоботряса? На букву «А», что ли?
Арбуз?... Не годится. Агурец? Нет, постой,
огурец —на букву «О»...»
Кошкин долго перебирал в уме все сло-
ва, какие знал на букву «А». Наконец он
придумал имя и даже засмеялся от удо-
вольствия. Имя получилось такое — Алый.
— Почему Алый? —удивлялись погра-
ничники.—Он серый весь, даже чёрный.
— Погодите, погодите, — отвечал Кош-
кин. — Вот он высунет язык —сразу пой-
мёте. почему он Алый.
Стал Кошкин учить Алого. А старший
инструктор учил Кошкина, как учить Ало-
го. Только ничего у них не выходило.
Бросит Кошкин палку и кричит: «Апорт!»
Это значит: принеси. А Алый лежит и не
думает бегать за палкой. Алый так рас-
суждает: «Стану я бегать за какой-то пал-
кой. Если б ты мне бросил кость или хотя
бы кусок колбасы — понятно, я бы побе-
жал. А так я лучше полежу».
Словом, Алый был лентяй.
Старший инструктор говорил Кошкину:
— Будьте упорней в достижении своих
И Кошкин был упорен.
— Что ж ты лежишь, голубчик? — гово-
рил он Алому. — Принеси палочку.
Алый ничего не отвечал, а про себя хит-
ро думал:
«Что я, балбес, что ли? За палочкой бе-
гать! Ты мне кость брось». Но кости у
Кошкина не было. Он снова кидал палку
и уговаривал Алого:
— Цветочек ты мой аленький, лоботря-
сик ты мой! Принесёшь, ёлки-палки, палку
или нет?!
Алый тогда поднимался и бежал в дру-
гую сторону, а Кошкин бежал за ним.
— Смотри, Алый, — грозился Кошкин, —
хвост отвинчу!
Но Алый бежал всё быстрее и быстрее,
а Кошкин не мог никак его догнать. Он
бежал сзади и грозил Алому кулаком. Но
ни разу он не ударил Алого. Кошкин знал,
что собак бить —дело последнее.
Прошло несколько месяцев, и Алый под-
рос. Он стал кое-что понимать. Он понимал,
например, что Кошкин — это Кошкин, му-
жик хороший, который кулаком только
грозится. Теперь уж, когда Кошкин бросал
палку. Алый так рассуждал: «Хоть это и
не кость, а просто палка, ладно уж, прине-
су». Он бежал за палкой и приносил её
Кошкину. И Кошкин радовался.
— Алый, — говорил он, — ты молодец.
Вот получу из дому посылку, дам тебе ку-
сок колбаски — пожуёшь.
Алый ничего не говорил, но так думал:
«Что-то твои посылки, товарищ Кошкин,
долго идут. Пока они дойдут, можно с го-
лодухи ноги протянуть».
Но всё же протягивать ноги Алый не со-
бирался. Всех собак кормили хорошо,
а Кошкин даже ходил на кухню клянчить
кости. И будьте спокойны, Алый эти кос-
ти обгладывал моментально.
Вскоре Алый вырос и стал совсем хоро-
шо слушаться Кошкина, потому что он
полюбил Кошкина. И Кошкин Алого очень
полюбил.
Когда Кошкин получал из дому посыл-
ку, он, конечно, делился, давал чего-нибудь
и Алому пожевать. Алый посылок ниотку-
да не получал, но думал так: «Если б я по-
лучил посылку, я бы тебе, Кошкин, тоже
отвалил бы чего-нибудь повкуснее». В об-
щем жили они душа в душу и любили друг
друга всё сильнее и сильнее. А это, что
ни говорите, редко бывает.
Старший инструктор частенько говорил
Кошкнну:
— Кошкнн! Ты должен воспитать такую
собаку, чтоб и под воду и под воеводу!
Кошкин плохо представлял себе, как
Алый будет подлезать под воеводу, но у
старшего инструктора была такая посло-
вица и с ней приходилось считаться.
Целыми днями, с утра и до вечера Кош-
кин учил Алого. Конечно, Алый быстро по-
нял, что значит «сидеть», «лежать», «к но-
ге» и «вперёд».
Как-то Кошкнн дал ему понюхать дра-
ную тряпку.
«Тряпка как тряпка, — понюхал Алый,—
ничего особенного».
Но Кошкин на'стойчиво совал её Алому
под нос. Делать было особенно нечего, по-
этому Алый нюхал тряпку и нанюхался до
одурения. Потом Кошкин тряпку убрал,
а сам куда-то ушёл и вернулся только ча-
са через два.
— Пошли, — сказал он Алому,
спокойно, руками не махали и только смот-
рели на Алого во все глаза. И вдруг вол-
Алый зарычал и бросился к этому челове-
ку, потому что так точно пахла тряпка,
— Ну что ж, — сказал старший инструк-
у Алого всё в порядке, но это ещё не самое
главное.
Однажды Кошкин посадил Алого в по-
уже ожидал старший инструктор. Алый
сразу же хотел укусить старшего инструк-
тора, но Кошкин сказал:
— Сидеть!
«Я, конечно, могу укусить и сидя, — по-
думал Алый,— но вижу, что этого делать
не следует».
Машина немного потряслась на просё-
лочной дороге и остановилась у леса. Кош-
старший инструктор. Он сказал:
задержать нарушителя!
— Есть задержать нарушителя, —отве-
Кого искать. Алый сразу не понял. Он
за ним, а старший инструктор за Кошки-
на поводке, другой — придерживал автомат.
чужой и неприятный. Ого! Здесь прошёл
человек! Трава, примятая его ногами,
<лый рванулся вперёд. Он взял след.
по лесу, не разби-
Тот, кто прошёл здесь i
назад, хитрил, запутывал
бежать за ним. Но Алый след не бросал.
Теперь она пахла водорослями, камешка-
телось поймать этого пескаря. Но пескарь
мень, но оттуда выскочили сразу три пес-
Они перебрались на другой берег, и сно-
а Алый почувствовал чужой запах. Скоро
оглядывался, и махал от страха руками,
и рукава его одежды были ужасно длин-
ми прыжками стал нагонять нарушителя.
Потом он прыгнул последний раз, пролетел
по воздуху, и ударил бегущего в спину, и
шевелиться не мог, потому что Алый при-
— Ну и собачка у вас, товарищ Кош-
не кто иной, как Володька Есаулов — прия-
тель Кошкина и тоже пограничник. И всё
— Собака работала хорошо. За такую
работу ставлю ей отметку «4».
просил Кошкин.—
ТАЧКА
В. ОСЕЕВА
Рис. Ф. ЛЕМКУЛЯ
Я вёз пустую тачку, а старушка
тащила тяжёлый мешок.
— Можно положить мешок на
твою тачку? — спросила она.
— Кладите.
Старушка положила мешок, а я
собака не должна отвлекаться, когда идёт
по следу.
Все сели в машину, чтобы ехать назад.
Кошкин достал из кармана отличный суха-
И Алый, хрустя сухарём, подумал про
старшего инструктора и про Володьку Еса-
улова: «Вам небось после такой беготни
тоже хочется погрызть сухарика, да това-
Продолжение в следующем номере
сел сверху. Взявшись за обе ручки,
старушка крепко упёрлась ногами
в землю и с усилием сдвинула тачку
с места.
— Всё-таки легче, — сказала ста-
рушка.
КЛОУН
Л. СЕРГЕЕВ
Рис. В. ПЕРЦОВА
В нашем дворе у всех ребят есть
прозвища. Обычно их дают по фами-
лии. Например, Моримухина Тольку
зовут Муха, а Карасёва Женьку —
Карасик. Но если фамилия неинте-
ресная и из неё не придумаешь ника-
кого прозвища, то дают кличку по
виду или по какому-нибудь таланту.
Так, толстого Сашку зовут Пузырь,
длинноносого Гогу —Дятел, а вруна
Юрку — Враль.
Я, пожалуй, самый счастливый, то
есть у меня больше всех кличек и
прозвищ. Во-первых, у меня хорошая
фамилия — Смехов. Во-вторых, я ры-
жий и немного заикаюсь. Но глав-
ное — у меня смешное лицо. Я могу
состроить такую физиономию, что все
упадут от смеха. Ребята всё время
говорят, что мне нужно выступать
в цирке. Я и сам это знаю и уже дав-
но решил стать клоуном.
Но однажды в наш дом переехали
новые жильцы, а на другое утро во
дворе появился незнакомый маль-
чишка. Его звали Колькой. Колька—
настоящий неудачник. Всё у него
обыкновенное: обыкновенная фами-
лия — Аникин, обыкновенное лицо
с обыкновенным носом, и весь Коль-
ка какой-то нормальный: ни толстый,
ни тонкий, не заикается и не врёт.
Мы никак не могли придумать
Кольке прозвище, и тогда я спро-
— А кем ты хочешь стать?
И Колька неожиданно ответил:
— Клоуном.
Вначале мы думали, он шутит, но
когда Колька сказал, что серьёзно
хочет быть клоуном, мы схватились
за животы и стали хохотать. Особен-
но я. Я чуть не лопнул от смеха. Ведь
каждому ясно, уж если из кого и вый-
дет клоун, так это из меня. У меня
для этого есть всё: и фамилия и
внешность. Когда мы кончили смеять-
ся, Колька пригласил нас к себе до-
мой, усадил на диван, а сам ушёл
в другую комнату. Через некоторое
время из той комнаты вышел малень-
кий лысый старичок с красным носом,
в очках и в валенках. Старичок по-
здоровался с нами и только хотел
сесть на стул, как стул отъехал от
него, и старичок чуть не упал. Нахму-
рившись, старичок зашёл к стулу со
стороны и прыгнул на него. Но стул
опять отъехал, и старичок плюхнулся
на пол. Совсем рассердившись, ста-
ричок привязал стул к торшеру, осто-
рожно сел на него и стал делать вид,
что прикручивает к валенкам коньки.
Прикручивает, а сам всё провожает
глазами каких-то катающихся, как
будто он на катке.
Прикрутив коньки, старичок встал,
но ноги у него задрожали и разъеха-
лись в разные стороны. Мы засмея-
лись. Старичок снова сел и пригро-
зил нам пальцем. И опять стал смот-
реть на катающихся. Заметил какого-
то знакомого, махнул ему рукой и
вдруг побежал за ним, спотыкаясь и
балансируя руками. Догнал, вце-
пился в куртку своего приятеля и по-
катился за ним, как на буксире.
Подъехав снова к стулу, старичок
скинул валенки, хлопнул в ладоши и
сделал сальто в воздухе. Потом ещё
и ещё. А потом вдруг неожиданно
снял маску, и старичком оказался...
Колька. Несколько секунд в комнате
стояла тишина. Потом ребята опом-
нились и бросились поздравлять
Кольку.
Все, кроме меня. А мне было груст-
но. Я понял, что, для того чтобы быть
клоуном, кроме смешной фамилии и
смешного лица, нужно иметь ещё
что-то.
Рис. 3. БУЛАТОВА.
О. ВАСИЛЬЕВА
Анатолий ШАСТИН
Я приехал в Крым. Там было высокое
небо и блестящее море. Я не знаю, какого
цвета оно было. Вначале я думал, что оно
синее. Но через несколько часов оно стало
зелёным. А называлось море Чёрным.
Окно моей комнаты выходило на море.
И было слышно, как плетет прибой. И бы-
ло видно, как над ним, и над жёлтыми ска-
лами, и над зелёными деревьями кружат
шумные ласточки. Они жили в маленьких
гнёздах, которые лепились над окнами и под
крышей. Гнёзда походили на сложенную
лодочкой ладошку, прислонённую к стене.
Когда я приехал, была весна и ещё не
все ласточки прилетели. Пустовало и гнез-
до над балконом моей комнаты. И я поду-
мал, что с хозяевами гнезда что-то случи-
лось и они никогда больше не прилетят.
Но они прилетели. Это было ранним
утром, когда солнце ещё пряталось за мо-
рем. а облака и небо стали из чёрных розо-
выми. И в этом розовом небе носились лас-
точки. Было слышно, как они кричат —
пронзительно и тревожно.
Через открытую дверь я видел, как от
стан отделилась одна, а следом вторая лас-
точка. Они проскользнули над балконом,
едва не задев крыльям^ распахнутую дверь,
и умчались обратно.
Они пролетели и раз, и второй, и третий.
И каждый раз с тревожным криком уно-
сились прочь. Потом к ним присоединились
остальные. Они шли друг за другом, как
пикирующие самолёты, и, пронзительно
вскрикивая, уносились обратно. Я не пони-
мал, что их пугало. И не знал, почему вдруг
они подняли такой шум. Я следил за ними
через занавеску. И видел, как две из них,
наконец, уцепились лапками за дверной на-
личник чуть в стороне от гнезда и повисли
там. Я видел их хвосты и маленькие изящ-
ные головки с блестящими глазками и жёл-
тыми клювами. Я отогнул занавеску и по-
смотрел на гнездо. И увидел, как из отвер-
стия, коюрое вело внутрь, высунулся бурый
взъерошенный воробей.
Когда ласточки подлетали к гнезду, во-
робей вытягивался, крутил головой и широ-
ко открывал чёрный клюв. Он норовил
ущипнуть птиц и так раскрывал клюв, что
глаза у нею закрывались и были едва за-
метны. Он хотел, чтобы птицы его боялись.
Наверное, он казался себе отчаянным и
страшным. И ласточки пролетали мимо, по-
тому что он не позволял им сесть на гнездо.
Потом они улетели совсем и кружились над
скалами, шумно обсуждая происшествие.
И тогда воробей выбрался из гнезда и
уселся на наличник. Это был старый воро-
бей. Совсем старый. От времени перья
у него на груди стали чёрными и были по-
хожи на широкую неопрятную бороду. А го-
лова была сизой, потому что среди бурых
там росли белые пёрышки.
Мне никогда не приходилось видеть таких
старых воробьёв. И таких нахальных тоже.
Он прыгал по наличнику, и вид у него был
такой важный, будто он неторопливо прогу-
ливался возле своего дома, высоко подняв
голову и заложив за спину руки. Ах, как он
гордился собой! Я взмахнул рукой, чтобы
прогнать его, но он лишь не спеша запрыгал
по наличнику, а потом юркнул в ласточкино
гнездо.
Нет, старый разбрйник совсем не боялся
меня и не думал улетать. Может быть, он
13
считал себя героем — я не знаю, но он чув-
ствовал себя хозяином—это точно. Я не
мог прогнать его из чужого гнезда: оно бы-
ло слишком высоко. И воробей будто чув-
ствовал это. Он лишь изредка почирикивал
и безразлично поглядывал на меня сверху.
Я ушёл к морю до вечера и забыл о нём.
И вспомнил лишь утром. Ласточки снова
пикировали на балкон. Но, видимо, что-то
произошло. Они уже не проносились мимо.
Они задерживались у гнезда и покидали
его лишь после того, как прилетала смена.
Они не кружились над тополями. С тороп-
ливыми криками улетали они куда-то за
жёлтые скалы. И возвращались оттуда одна
за другой.
Я выбежал на улицу и снизу стал смот-
реть, что происходит над балконом. Не-
сколько ласточек, уцепившись лапками за
уступы в стене, висели вокруг гнезда. Они
не давали воробью высунуть носа. Впрочем,
он и в самом деле едва бы смог высунуть
нос — такой маленькой стала лазейка.
И с каждой минутой она становилась всё
меньше и меньше. Свежие комочки глины,
которые приносили ласточки, плотно лепи-
лись один к одному. Они сжимали вход в
гнездо всё больше и больше. И быстро вы-
сыхали на утреннем солнце. И становились
беловатыми, как камень.
Ласточки работали дружно и быстро.
Через некоторое время воробей оказался
бы закупоренным в гнезде, как в глиняном
горшке. Наверное, он почувствовал это.
Даже стоя внизу, я слышал, как он воро-
чался и бился в гнезде. А потом рванулся
так, что свежие комочки глины разлетелись
во все стороны, и воробей вывалился вме-
сте с ними. И тотчас взмахнул крыльями,
пытаясь скрыться.
Но ему это не удалось. Ласточки окружи-
ли его, и в воздухе завертелся шумный рой.
Он опускался всё ниже и ниже к вершинам
похожих на копья тополей. Потом коснулся
зелёной чащи и вдруг рассыпался, будто его
и не было. И снова в небе проносились лас-
точки, стремительные и ловкие, как малень-
кие острокрылые самолёты. Они улетали
куда-то за жёлтые скалы. И возвращались
обратно, принося в клювах влажные комоч-
ки земли. И копошились у своих гнёзд так
же хлопотливо, как день, и два, и три назад.
На следующий день было отремонтирова-
но полуразрушенное гнездо над моим бал-
коном и в нём поселились хозяева. Они,
наверное, совсем забыли о сером разбой-
нике, да и я нс вспоминал о нём. Но однаж-
ды я увидел его снова.
Мы обедали на открытой веранде. Сту-
чали ножи и вилки, волны звонко шлепа-
лись о гранитные берега. И вдруг откуда-то
сверху упал на веранду взъерошенный воро-
бей. Он прыгал между столиков, распустив
вая по сторонам. Он был без хвоста, но я
Задержавшись возле моего ботинка, он
сердито посмотрел на меня, будто узнал то-
же. Потом недовольно чирикнул и торопли-
лом. Он налетел на них, как коршун. Рас-
пустив крылья и яростно открыв клюв, он
гонялся за воробьишками, будто хотел их
проглотить. И они улетели. А он съел все
крошки и прыгнул на пустой стул. А оттуда
на стол, за которым сидела маленькая де-
вочка с белыми косичками. И боком, боком
к тарелке. Постоял и крошку — цап!
И опять боком, боком и снова — цап!
Девочка засмеялась:
А пират отскочил в сторону, посмотрел на
девочку и целую булку — хвать!
— Вот жадюга, — сказала девочка. — Ни-
кого не боится.
И тут низко над верандой — чви! чви! —
пронеслась стайка весёлых ласточек. И пи-
рата*как ветром сдуло. А булка так и оста-
лась лежать на тарелке.
Пират спрятался под полотняным тентом.
Он сидел там одинокий и нахохлившийся.
И у него был такой вид, будто весь мир был
виноват в его несчастьях — и голубое небо,
и разноцветные столики, и люди, которые
сидели за ними, и море, блестящее и сол-
Белое солнце на сизом небе. Зем-
ля пышет жаром. Дали плывут и
переливаются. Струятся синие поло-
ски лесов. Колышутся рощи, холмы и
курганы. Дрожат кусты и нагретые
камни. Столбы извиваются нехотя и
лениво. Плывут далёкие станции и
посёлки, как сказочные корабли
с разноцветными парусами.
Клонит ветер рожь и пшеницу —
гонит жёлтые волны. Гладит траву
на затучневших лугах, будто мех
драгоценного зверя. Раздувает бурые
колоски и метёлки — открывает зе-
лёную подпушь.
И завиваются по калёным дорогам
вихри горячей пыли. Кузнечики по
обочинам чиркают спички. Кобылки
взлетают, как красные искры. Разом-
левшие вороны разинули клювы.
Ласточки окунают в воду горячие
грудки.
Ветви обвисли, отяжелели. Жар-
кие вырубки пахнут вареньем. Сол-
нечные зайчики лениво перевали-
ваются с боку на бок.
Лениво плывут облака:' огромные
и таинственные, как снежные горы.
Зной, расслабленность, тишина. Ма-
кушка лета. Июль.
16
Окончание
Глава девятая
Но идти им никуда не пришлось:
на сквер прибежала буква Щ, растрё-
панная и вся в слезах.
— Беда, беда! — причитала она.
— Что с тобой? — встревоженно
спросила Аля.
— Не со мной, с сестричкой, —
сквозь слёзы буква Щ еле выговари-
вала слова. — Кляксич растащил её
на крючочки за то, что она не хотела
выдать букву Я. Он заколдовал сест-
ричку, и теперь крючочки будут все
отдельно, пока кто-нибудь не напи-
шет букву Ш тысячу раз по сто. Но
ведь этого никто не сможет сделать.
Бедная моя сестричка!
— Не убивайся так, — сказала
Аля. — Мы с буквой А давно уже
путешествуем, и нас не раз выручали
читатели. Я уверена, что каждый из
них сначала перепишет себе крючоч-
ки в тетрадку, и когда научится их
писать абсолютно правильно, то на-
пишет много-много Ш. Вот у тебя и
наберётся достаточно, чтобы разру-
шить колдовство.
Буква Щ немного успокоилась.
— Скажи, а куда девался Кляк-
— Он пошёл куда-то в самый ко-
нец Азбуки, — сказала буква Щ. —
Я слышала, как он ругался с твёрдым
и мягким знаками. Кляксич их на
что-то подговаривал. Твёрдый знак
не соглашался, ругался с Кляксичем
и кричал: «Мне не страшно! Вот
съем тебя и объедки собакам кину!»
А мягкий знак упрашивал: «Разве
тебе не жаль? Брось, оставь, пере-
18
стань!» Но я так
была расстроена,
что не поняла, о чём
они говорят.
— А где сейчас
буква Я?
— Не знаю. Бук-
ва Ш, моя сестрич-
ка, знала. Но она не
хотела сказать, по-
тому что боялась,
что Кляксич заду-
мал что-то недоб-
— Что ж, про-
щай, — сказали
Аля, буква А и бук-
ва Л и направились
в конец Азбуки, ту-
да, где жила бук-
ва Э.
У буквы Э был
маленький домик,
крытый красной че-
репицей. Буква Э
встретила их ласко-
во, каждому протя-
нула руку и назва-
ла себя — Эмма-
Элла-Эрна-Эвелнна.
«Батюшки, какое у неё длинное и
сложное имя!» — подумала Аля.
В гостях у Эммы-Эллы-Эрны-Эве-
лины была её подружка, буква Ю,
которую все звали Юля в Юбке, по-
тому что она никогда не носила пла-
— Не трудитесь объяснять, я знаю,
зачем вы пришли, — сказала она. —
Всё, что мне известно, я вам открою.
Откуда известно? Не спрашивайте,
это не имеет значения. Кляксич доб-
рался до буквы Я, которую прятало
слово ЗАЯЦ. Потом он составил за-
колдованное слово и спрятал в кон-
це его букву Я.
— А какое это слово? — переби-
ла буква А, подпрыгивая от нетер-
пения.
— Котокнолнстилкомя.
— Но как же освободить букву Я
из этого страшного слова? — торо-
пила Аля букву Э.
— А вот как. Надо увидеть, где
в этом слове короткие, обычные сло-
ва, прочесть их каждое в от-
дельности. Тогда буква Я освобо-
дится.
Аля растерялась.
— То есть как это? Тут же какое-
то непонятное, длиннющее слово. Где
же тут короткие обычные слова?
котокнолистилкомя
— Этого я не знаю, — вздохнула
Эмма-Элла-Эрна- Эвелина.
— И я не знаю, — покачала голо-
вой Юля в Юбке.
— Как же нам быть? — спросила
буква А, вот-вот собираясь запла-
— А может, нам снова помогут ре-
бята? — сказала буква А с надеждой.
— Не знаю, — сказала Эмма-Эл-
ла-Эрна-Эвелина.
— Помогут, конечно! — сказала
Аля. — Их так много. И все они ум-
ные. Они догадаются.
Глава десятая
Ну вот, теперь, когда всё так бла-
гополучно кончилось... Что? Конеч-
Всё это прекрасно. Но куда девал-
ся злодей Кляксич? Удалось ли Але
победить его?
Всем очень хотелось, чтобы это
было так. Но... Кляксича изловить не
удалось. Он сбежал. Он покинул Аз-
буку вместе с дружками Помаркой
и Опиской. Они теперь вместе бегают
из тетрадки в тетрадку. Смотрите,
ребята, не пускайте их к себе.
но, ребята сделали всё, как требова-
лось, и буква Я освободилась из сво-
его страшного плена.
И Аля написала такое письмо:
20
Рис. Т. ЗУЙКОВОЙ
САМЫЕ ВЫСОКИЕ ТЕЛЕВИЗИОННЫЕ БАШНИ МИРА
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
МУРЗИЛКИ
Рис. Л. ЕЛИСЕЕВА,
М. СКОБЕЛЕВА
сказал Петя. — Только мне при-
1. — Ну, Мурзилка, —
сказал Мурзилка.
из-за этого о лес убежать.
3. ...И Петя рассказал, что произошло в родительский день.
4. — Завтра утром, — сказал Петя, — ли. Я убежал от стыда. Буду в лесу
6. Удар!
рает запасной игрок — Мур-
МУРЗИЛНИНА ШКОЛА
Урок ведет художник
Борис Анатольевич ПЯТНИЦЫН
торого вы передавите контуры изображе-
ний на стену. Перед нанесением раствора
стену нужно хорошо смочить. Края буду-
щего панно огородите реечками, чтобы
ДОРОГИЕ РЕБЯТА!
На прошлых уроках вы учились делать
красивые вещи из самых разных материа-
лов. Все эти вещи могут служить хорошим
украшением комнаты.
А как снаружи украсить школу или тер-
риторию пионерского лагеря! Почти все
краски нестойкие: боятся сырости, яркого
солнца, холода. Но есть вечный живопис-
ный материал, ему не страшны ни дожди,
ни жара, ни лютые морозы. Это камень.
Из камешков можно выкладывать разные
изображения. Такое выкладывание назы-
вается мозаикой. Кто ездил в Московском
метро, видел мозаичные панно, украшаю-
щие подземные залы. Эти панно выложе-
ны из кусочков специально сваренного
цветного стекла — смальты.
Смальта — дорогой материал, но она
и не очень нужна: ведь можно найти камни
И строительные отходы тоже могут пойти
о-дело: обломки красного и розового кир-
пича, осколки облицовочной керамики и
керамических труб. Всё, что крепко и имеет
стойкий цвет, можно применить в мозаике.
Инструмент для мозаики очень несло-
жен: молоток, заострённый с одного
конца, и тальон. Делается тальон из старого
плоского напильника. Затачивают конец на-
пильника, а хвостом загоняют его в устой-
чивый деревянный чурбан.
Когда нужно обколоть камень, положи-
те его на тальон и стукните сверху молот-
ком так, чтобы острия снизу и сверху, как
зубами, откусили лишний кусочек камня.
Для начала попробуйте выложить мозаи-
мешков.
Если на территории лагеря есть фонтан
или небольшой бассейн, то дно их можно
украсить разнообразными мозаичными
узорами: рыбками, растениями, домиками,
корабликами. Только камни придётся
класть на цементный раствор, который их
приклеит к дну и свяжет друг с другом.
мент перемешивают с равным количеством
хорошо просеянного песка, смачивают во-
дой и ещё раз тщательно перемешивают,
пока раствор не станет как тесто. Только
много воды не лейте, потому что жидкий
раствор, высохнув, потрескается.
На кирпичной или каменной стене мож-
После того как вы придумали, что на-
мерь: будущего панно. Размеры вам нуж-
но знать, чтобы сделать картон, то есть
как закончите класть панно, реечки можно
Для нанесения раствора на стену пона-
добится маленький штукатурный совочек,
строители называют его отрезовкой. Он
продаётся в хозяйственных магазинах и
стоит 27 копеек. Набросайте раствор на
стену, а отрезовкой прижмите его покреп-
че. Поверхность подровняйте, загладьте.
Затем наложите картон и палочкой пере-
давите контуры изображений на поверх-
ность раствора. Отнимите бумагу, сделайте,
если нужно, поправки в рисунке и быстро
начинайте выкладывать мозаичное изобра-
жение.
ту, а раствор затвердел, замесите немного
жидкого раствора и для каждого камешка
вырезайте ножичком ямку, заполняйте её
жидким раствором и в него уже вставляйте
камень. Камни, перед тем как их вставить
в раствор, смачивайте.
В течение пяти-шести дней ваше панно
нужно хорошо поить — поливать водой
цементу лучше затвердеть.
Мозаику можно выкладывать и на от-
дельных цементных плитках. Приготовьте
ящичек с невысокими бортиками. На дно
положите рамку из стальной прово-
локи, а внутри эту рамку заложите про-
волочками крест-накрест в виде решётки —
это вы сделали проволочный каркас, арма-
туру. Только не забудьте к арматуре при-
вязать проволочную петельку, чтобы мож-
но было потом повесить вашу мозаику на
стенку. Арматуру засыпьте сухой смесью
(три части песка на две части цемента).
Слой смеси должен быть не больше трех
лочкой наметьте контуры изображений и
выкладывайте мозаику. Осторожно из лей-
ки залейте мозаику водой. Когда вода впи-
тается, полейте ещё. Поливайте мозаику
окончательно затвердеет
Вам, ребята, вот ещё что надо пом-
нить — и это, пожалуй, самое главное:
мозаика — это не просто груда камней,
в которой вырисовываются какие-то иэо-
такая живопись, каменная картина, где
каждый камешек является как бы продол-
жением другого, продолжает его движе-
ние и передаёт его следующему камешку,
ваются друг в друга или вытекают друг
из друга. Посмотрите' на рисунки — при-
меры, которые я вам привёл. Там есть эта
Мозаика — трудное занятие, но удиви-
тельно интересное. Вы получите огром-
ное удовольствие и от самой работы —
копания с раствором, камнями — и, конеч-
но, от результатов работы, когда увиди-
те своими руками созданную каменную
картину.
Н. МИШУТИН
дождик
Бежала однажды по небу туча с дождём
на спине. И вдруг увидала под собой дерев-
ню. Удивилась: кто это весело на улице
прыгает? Кто звенит серебряным колоколь-
чиком?
Надела туча белые очки. Пригляделась,
а это ребятишки. Кричат что-то. Вверх
смотрят. Руками машут. Ногами топочут.
Одолело тучу любопытство. Замедлила
ход, потише поплыла. Сверкнула огненными
глазищами, рявкнула на всю округу:
— Это что за игрра, рребята? Чему рра-
ды? Отвечайте скоррее! Да погрромче.
Я торроплюсь. Мне некогда!
— Дождик! Дождик! — услышала туча
тоненькие голоса.
«А... Дождя, наверно, просят в гости», —
догадалась туча.
Стащила она со своей спины дождик, го-
ворит:
— Иди, плясун, поиграй с ребятами.
Разомнись немного.
Обрадовался дождь свободе, опустил
длинные тонкие ноги на землю и заплясал
вместе с малышами.
А туча подбадривает плясуна. В ладоши
хлопает, толстыми губами подыгрывает:
28
6 Не дождь, а клад —урожаю славный
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
СЛОНЕНКУ
В. ТИХОМИРОВ
Как на шаре на земном
Спал слонёнок крепким сном
Спал слонёнок, видел сон,
Будто он огромный слон.
Будто целый шар земной
Он поддерживал спиной,
А на шаре на земном
Спал слонёнок крепким сном
Спал слонёнок, видел сон,
Будто он огромный слон...
ДОРОЖКА
Ирана ПИВОВАРОВА
В море светится
Дорожка.
Если б ты
По ней пошёл
И прошёл
Совсем
немножко,
До Луны бы
Ты дошёл.
Поиграл бы
Ты с Луной —
Очень скучно
Ей одной!
Ж
29
ПОДУМАЙ—ОТГАДАЙ, ПОДУМАЙ-ОТГАДАЙ
СДЕЛАЙ САМ
КРАСНЫЙ
КОННИК
Наклейте страничку на плотную бумагу
и просушите.
Вырежьте части игрушки, согните по
пунктирным линиям.
Отогните белые клапаны и склеивайте по
Сначала склейте коня, а затем —
всадника. Смотрите на рисунок, чтобы не
ошибиться и склеить всё правильно. Не за-
будьте коню приклеить хвост. А седло
с боков смажьте клеем, тогда всадник не
упадёт с коня.
Рисунок на обложке
В. ЧИЖИКОВА
Редактор А. МИТЯЕВ
Подп.^к печ.дъл'^явт г. Бумам в.1х108'/«. Печ. л. 2(3.36). Уч.-иад.
пографил «Молодая гвардия». ^Москва. А 0. Сущевская, 21. Телефон
^ПРАЗДНИЧНЫЙ *
АВГУСТ
«Ж
Август — месяц праздников, которые славят
людей труда: 6 августа — праздник железнодо-
рожников, 13 — строителей, 18 — лётчиков,
27 — шахтёров. Все мы благодарны этим людям.
Не будь их, остановилась бы жизнь.
Особая благодарность лётчикам. Там, где нет
дороги вездеходу, где льды задерживают кораб-
ли, летят самолёты и вертолёты. Небо нашей
Родины охраняют тоже лётчики — военные.
У лётчиков учись мужеству, отваге, учись
у них и дружбе.
В годы войны служили в авиационном полку
капитан Маковский и лейтенант Кузнецов. Ле-
тали они на истребителях, много раз сбивали фа-
шистов. Но однажды враги подбили самолёт
Кузнецова; пришлось ему сесть за линией фрон-
та. Со всех сторон кинулись к советскому
«ястребку» фашисты.
Капитан Маковский видел это, он знал, какие
мучения ждут его друга в немецком плену. Ка-
питан повёл свою машину к земле, посадил её
рядом с самолётом лейтенанта.
В кабине «ястребка» тесно и одному, а когда
поместились в ней двое, то стало почти невоз-
можно управлять самолётом. Всё же Герой Со-
ветского Союза Спартак Маковский, распугав
фашистов, поднял самолёт и благополучно при-
летел на аэродром. Так он спас жизнь товарищу.
ДУК-ДУ
Валентина ПУТИЛИНА
В ШКОЛЕ
Рис. И. ЦЕЙТЛИНА
Утром Бельчиха разбудила своего
Дук-Ду. Они вместе сделали утрен-
нюю зарядку и пошли в Школу ма-
леньких бельчат.
Бельчиха села за берёзовый пенёк,
который у бельчат был вместо парты,
и занялась любимой работой. Нани-
зывала бусы из шляпок прошлогод-
них желудей. А Дук-Ду тем временем
рисовал. Ведь он учился в художе-
ственной школе. У знаменитой
художницы — Рыжей Цапли.
Вместе с ним учились двадцать три
бельчонка. Все они хотели стать лес-
ными художниками.
Художница Цапля лучше всех в ле-
су разбиралась в цветах. Она любила
яркие цвета. И цветы она любила то-
же самые яркие. Поэтому заставляла
всегда своих учеников рисовать крас-
ную гвоздику, синие колокольчики и
жёлтые одуванчики. И ещё она лю-
била объяснять бельчатам, какие бы-
вают на свете цвета:
— Бельчата, смотрите на меня.
Внимательно только. И вы узнаете,
какие бывают на свете цвета.
Бельчата смотрели, а она гово-
— На свете бывает чёрный цвет.
Как у меня полоски, — и она пока-
зала чёрные полоски, которые шли от
клюва к голове. — На свете бывает
коричневый цвет. Вот такой, — Цап-
ля показала коричневые ленточки
у себя на шее и на голове. Потом она
показала рыжий, розовый и желто-
вато-зеленоватый цвет.
— Когда-нибудь, — пообещала
Рыжая Цапля, — я приглашу свою
родственницу: Цаплю Белую. И тог-
да вы увидите настоящий снежно-бе-
лый цвет.
После объяснений художницы бель-
чата рисовали цветные картинки
цветными чернилами. Во всех Шко-
лах маленьких бельчат вместо каран-
дашей и красок рисуют цветными
чернилами. А вместо кисточек — зе-
лёными хвоинками.
Художница Цапля ходила от пень-
ка к пеньку и следила, как рисуют её
ученики. Они очень старались. И от
усердия облизывали хвоинки.
— Бельчата, — строго заметила
художница, — перестаньте облизы-
вать хвоинки. Вам чернил не хватит.
Бельчата перестали. И ещё усерд-
нее наклонились над рисунками.
И вдруг в соседней музыкальной
школе начался урок соловьиного пе-
ния. Соловей очень старался научить
всех петь по-соловьиному. Он объяс-
нял, как раскрывать клюв. И как дер-
жать голову. И на какой ветке лучше
садиться, чтобы спеть по-соловьино-
му. Птицы старались выполнять его
советы. Но научиться петь, как он,
так и не смогли. По-своему пели.
Только самая способная ученица Чер-
ношляпка научилась петь у Соловья.
Многие в лесу говорили: «Наверное,
это Соловей поёт?» А на самом деле
это способная ученица Черношляпка
пела. А не очень способные просто
с удовольствием слушали Соловья и
забывали у него учиться.
В Школе маленьких бельчат все
тоже заслушались Соловья. А Дук-
душа при этом нечаянно съел чер-
нильницы. Сразу десять штук. Он не
заметил, как съел. Зато художница
Цапля заметила и послала его за но-
выми.
Пришлось Бельчихе пойти вместе
с Дукдушей.
Тот, кто не бывал в Школе малень-
ких бельчат, удивится и испугается.
«Как это можно, — подумает он, —
съесть сразу десять чернильниц?»
Ну, а если кому приходилось там
бывать, ни капельки не удивится. Он
и сам бы, как Дукдуша, с удоволь-
ствием облизал кисточки-хвоинки и
чернильницы и от-
правляйтесь домой.
Только будьте осто-
рожны, чтобы Куница
не услышала.
проглотил бы целых двадцать чер-
нильниц. Потому что в Школе ма-
леньких бельчат чернильницы дела-
ются из черники. И даже не делают-
ся, а просто их собирают на лесной
полянке. А иногда чернильницы де-
лаются из малины или клубники. Осо-
бенно нравятся бельчатам черниль-
ницы-малинницы из жёлтой малины.
Потому что они очень сладкие. И ещё
потому, что жёлтыми чернилами мож-
но рисовать жёлтые одуванчики.
Дукдуша нарвал сначала жёлтых
чернильниц-малинниц. Да вспомнил,
что художница Цапля задала рисо-
вать не жёлтый одуванчик, а лиловый
колокольчик. Он съел поскорей чер-
нильницы — жёлтые малинницы и со-
А на уроке рисова-
ния он обмакнул хво-
инку сначала в клуб-
ничницу, потом в чер-
ничницу и раскрасил
двумя красками коло-
кольчик. Получился,
как велела художница
Цапля, лиловый ко-
локольчик.
Дук-Ду увлёкся ри-
сованием и не услы-
шал даже, как сторо-
жиха-кукушка проку-
ковала ровно три
Художница Цапля
сказала:
— Бельчата, урок
кончился. Съешьте
ПИР
ГОРОЙ
Летом квас несут в бидонах.
А у нас бидонов нет.
Мы несём росу в ладонях —
Пригодится на обед.
Из листвы, из травы
Сделаем окрошку.
Вправду есть её нельзя —
Только понарошку.
Стебли мы свернём колечком:
Испечём вам кренделя.
Ведь от солнца,
словно печка,
Нагревается земля.
Из песка и глины можно
Сделать тысячи пирожных
Всевозможнейших сортов
И с названьями цветов.
Пирожное «ромашка».
Пирожное «колокольчик».
Пирожное «гвоздика»
И пирожное «василёк».
Мы вас всех на пир горой
Пригласим, ребята!
Приходите к нам с сестрой,
Приходите с братом.
БЕЛАЯ МЫШКА
Юрий ЯКОВЛЕВ
Рис. И. КАБАКОВА
мордочка, белая спинка, белые бока.
Мышиные родители были огорчены, что их дочка бе-
лая, и старательно лизали её, чтобы отмыть белый цвет.
Но сама мышка не знала, что она белая, и жила так, как
Мышка тут же лизнула свою шкурку; она подумала,
кая и мышка не поверила брату, что она как сахар.
Тогда брат раздобыл осколок зеркала н поднёс его
— Видишь?
— Но ведь это она белая,
— Стойте, стойте, доктор!
— Я не доктор, — сказала Белая мышка, — вы ошиб-
— Нет, нет! Вы доктор. Вы же в белом халате. Идёмте
скорее, мой мышонок очень болен.
И, не дав мышке произнести слова, она схватила её за
лапку и увлекла за собой в тёмный подвал.
Они долго бежали по незнакомым местам, пока не очу-
тились в норке, где пахло лекарствами. Там в кроватке
лежал больной мышонок. Он охал и жалобно попискивал.
Мышка-мама легонько подтолкнула Белую мышку к кро-
ватке больного и сказала:
— Сыночек, доктор пришёл. Он сейчас тебя вылечит.
Она замолчала и вытерла лапкой слезу.
Белая мышка стояла рядом с больным и думала, что
ей делать. Она вспомнила, что делал настоящий мышиный
доктор, когда она сама была тяжело больна.
Она дотронулась лапкой до лба мышонка и тут же от-
дёрнула лапку, так горяч был его лоб.
— Что у вас болит? — спросила Белая мышка.
— Ап-чхи! — ответил мышонок.
— Понимаю, — сказала мышка. — Простуда.
— Да, да,— закивала головой мышка-мама. — Он про-
стужен.
— Тогда надо принимать мёд.
— Не хочу мёду! — пропищал мышонок: он думал, что
, мёд горький, как все лекарства.
Но мышиная мама сказала:
— Без разговоров. Раз доктор прописал, значит надо.
Потом Белая мышка сказала мышке-маме:
— Ребёнок должен пропотеть.
— Он обязательно пропотеет, — пообещала мышь. —
Спасибо вам, доктор!
— Пожалуйста. Это мой долг, — серьёзно, как настоя-
' щий взрослый доктор, ответила Белая мышка и пошла до-
Не успела Белая мышка выйти за порог, как её кто-то
схватил за лапку.
— Пекарь! Наконец-то я вас нашла!
Перед ней стояла большая, толстая мышь и шевелила
ушами.
— Я не пекарь, — ответила Белая мышка.
— Ха-ха-ха! Вы же вся в муке.
— Это не мука. Это... это...
Белая мышка не знала, что это, а толстая мышь тут же
подхватила:
— Это мука! Прекрасная белая мука. И вы должны ис-
печь мне пирог, потому, что у нас сегодня новоселье.
Мы жили в такой тесноте и, наконец, получили новую нор-
ку: тёмную, тёплую, с круглой дверью. И мы хотим спра-
вить новоселье. Но нам для этого нужен пирог. Идёмте,
идёмте, идёмте!
Толстая мышь говорила, как заводная,
ушамн.
Белая мышка вздохнула и стала вспоминать, как её ма-
ма печёт пироги. Она насыпала в черепок муку, налила
воды и долго месила тесто. Потом спросила у хозяйки но-
вой норки:
— Вам с рисом или с капустой?
— Нам с подмёткой! Я достала такую чудную кожаную
подмётку. Она так пахнет. Просто прелесть!
— Хорошо, — тихо сказала Белая мышка, — давайте ва-
шу подмётку.
Она положила в пирог подмётку и поставила его в ду-
ховку. И в норке запахло, как в сапожной мастерской.
Все стали хвалить пирог, а Белая мышка попроща-
лась — и за двери. Ей очень хотелось поскорей добраться
до дому, но путь ей преградил огромный усач в потёртой
шкурке.
— Ба! — сказал он. — Ба! Парикмахер. Сейчас мы под-
стрижём усы.
— Я не парикмахер, — тихо'ответила мышка.— У меня
даже нет ножниц.
— Ножниц! У меня дома есть ножницы, и гребёнка,
и одеколон «Мышиный». Скорей за дело! А то у меня усы
отросли, как у рака.
Белая мышка никогда не подстригала усов. Но она
вспомнила, как однажды была с мамой в парикмахерской,
— Садитесь. — сказала она.
Усач послушно сел. Мышка повязала ему вокруг шеи
белую салфетку.
— Ой, ой, тесно! — буркнул усач.
— Ничего, потерпите, — сказала Белая мышка и взяла
в руки ножницы.
Раз! Усы были жёсткими, как проволока, а ножницы
Усач охал, кряхтел, но терпеливо переносил стрижку.
Раз!
Наконец усы были подстрижены.
— Пожалуйста!
Незнакомец подошёл к зеркалу и охнул:
— Усов совсем не осталось!
— Мне и так... свежо... без усов... — пробормотал быв-
ший усач и даже не сказал спасибо.
Белая мышка пожала плечами и пошла домой.
И вот тут ей встретился кот. Большой, серый, полоса-
тый. Не кот, а тигр с зелёными горящими глазами. От ужа-
са Белая мышка остановилась. Кот облизнулся. Выгнул
спину. Выпустил кривые когти. И вдруг он заметил, что
мышка белая.
— Мышка, — прошептала Белая мышка.
— Какая же ты мышка! — недовольно проурчал кот.—
Мыши серые, а ты... ты... белая.
— Разве? — спросила мышка.
— Съешь тебя, потом живот будет болеть.
Кот спрятал когти, разогнул спину и пошёл прочь.
— Почему же от меня живот будет болеть? —тихо
спросила мышка и обиженно опустила глаза.
Странно устроены мыши: когда их едят, они плачут,
а когда не хотят есть — обижаются.
Но Белая мышка обижалась недолго. Она поняла, что
белая шкурка спасла ей жизнь. И вообще в белой шкурке
живётся довольно интересно.
МЕДАЛЬ
попов
Дед Микулай любнл мыться в бане по-
следним. Взойдёт на полок и давай хлес-
пнт. В предбанник до трёх раз выйдет про-
хладиться. Вот и сегодня пришёл с поля —
сосед кликнул его: баню, дескать, топили,
наши помылись уже. Если, мол, желаешь,
Микулай, жару ещё достаточно.
Дед Микулай и пошёл. Досыта распарил
свои стариковские кости. Отдохнул в пред-
париться. Вдруг слышит: двое мальчишек
спорят. Голоса их всё ближе и ближе.
Второй — соседа внук, Игорь. Останови-
лись возле двери в баню. «Что опять делят-
то?» — подумал дед и стал прислушивать-
а разговор ясен, как в пьесе.
Игорь. Я тебя раньше увидел!
узнал тебя по полосатой кепке, когда к ба-
не через дорогу перебегал.
Рис. Ф. ЛЕМКУЛЯ
Игорь. А я заметил, когда Лыско на
тебя зарычал. Ещё автомат ты из рук вы-
Игорь. Медаль? Я же за неё не только
гтомат отдал. Две блесны, да ещё леску-
блёсны искал. Ведь он сам их выковал.
В а н я. Так тебе и надо!
Игорь. Так, да? Так, да? Убирайся тог-
да от бани. Иди к своей!
Дед Микулай, стоя у двери в предбанни-
ке в дедовом.
10
Игорь. «Уже не в дедовом». Зато дед- то — мой! Ваня. Мой дед лучиШтвоего раз в де- сять. Вот! Игорь. Хы! Нет, мой лучше. Твой дед перед моим вот столечко не стоит! Ваня. А тебе учительница по арифмети- ке хотела двойку поставить. Игорь. А ты осенью пойдёшь в школу, может, на одни колы будешь учиться! Ваня. Вот как дам тебе, так небось зем- лю забодаешь! Игорь. Попробуй! Получишь сдачи хо- рошенько. Ваня. Отцепи, говорю, медаль! А то де- ду скажу, что ты насильно выпросил. Игорь. Да где он, дед-то твой? Говори хоть сейчас. Он тебя самого за это... Не успел он досказать, как дверь бани скрипнула, из-за двери показалось ведро, рука, а затем и голова Ваниного деда. Ваня с испугом уставился на деда, автомат из рук выронил. Растерялся и Игорь, не знает куда деться. Висевшую на лямках палку (она и была «гнилой пищалью») ухватил обеими руками. Как будто палка чем-то помочь могла. — Казаки, — очень ласково произнёс Микулай, будто ничего не слыхал, — холод- ной водички мне принесите. Зачерпните из бочки возле колодца. Неполное только, а то обольётесь. Мальчишки сперва дедову просьбу даже не поняли. Молчали и незаметно пятились, будто какая-то сила отталкивала их от Отвернись дед Микулай, и они мигом скрылись бы куда-нибудь. — Что же вы, казаки, уж не боитесь ли меня? — спросил дед. — Али такой я страшный стал? Утром ещё побрился. Да и помылся-попарнлся вот. Удовлетвори- те мою просьбу. Ну-ка, кто из вас быстрей до колодца добежит? Ваня вдруг сделался расторопным, шаг- нул и выхватил ведро из рук деда. В ту же секунду и Игорь тоже ухватился за дужку ведра, и оба побежали к колодцу. Бул- тых! — и зачерпнули воды. Домчали ведро до бани и внесли в предбанник. — Вот ведь, казаки. Когда друг с другом ладите, и дело делается ладно, — похвалил их Микулай. — Заодно уж ведро в баню внесите, возле окна поставьте. Мне вода-то не нужна больше, а потратил порядочно. Так вместо долга ведро это будет. тели обратно махнуть, но дедовы слова за- держали их: — Погодите, казаки, посидите со мной рядком. Побеседовать охота. Не стесняй- тесь, отдохните. Хотя и маленькое, а всё- такн дело сделали. Ребята присели на лавку. Ваня — в даль- нем углу, Игорь — возле Самой двери. В се- редине сидел дед Микулай. Один сапог уже обул, за другим наклонился. «Слышал, наверно, наш спор?» — поду- мал Игорь. «Если ругать сейчас начнёт?» — мысленно остерегался Ваня. «Как и поговорить-то с ними, с поганца- ми?» — не вслух спрашивал себя дед. — Как вы попали-то сюда? — спросил — Так... — ответил Ваня. — Просто так? — Дед Микулай посмот- рел на внука, прищурив глаз. — Так. В войну играли. — Значит, в войну? Кто же из вас побе- дил? — обувая второй сапог, спросил дед. Мальчишки только плечами пожали: кто, мол, кого победил — трудно сказать. — А в споре кто кого победил? — не- ожиданно спросил дед. «Слушал...» — подумал Ваня и покраснел до ушей. А Игорь снял с головы полосатую кепку, прижал к груди, словно жарко ему стало и он просто так её держит. А сам кепкой ме- даль прикрывает. «Пищаль» свою, висящую на лямках, поближе к груди придвинул. ДеД'Словно ничего не заметил. — Рубаху пора надевать, — потянулся он за висящей на гвозде чистой рубахой. Но вдруг схватился за грудь и застонал: — Ой! Как стрельнуло. Старую рану рукой прикрыл — ранен он был на войне. На Великой Отечественной. Пуля в грудь навылет попала. До сердца чуть-чуть не дошла. Дед Микулай убрал руку от груди, опус- тил на колени. Облегчённо вздохнул: — Двадцать три года назад фашист вы- стрелил, а до сих пор перед непогодой слы- шу. Дождь, видно, будет завтра. Игорь, поражённый, посмотрел на рубец, рот разинул. Кепку — сам и не замечает — на лавку рядом с собой положил, Ваня о дедовом ранении знал, взглянул на деда, жалея. Навечно знак остался деду! Тогда дед ещё не был дедом. И волосы ещё не были белые. Есть ведь фотокарточка лихо-
Ваня с Игорем внесли воду и тут же хо- 12 го гвардейца в альбоме у Ваниного отца.
Надевая рубаху, дед Микулай опять
— Спорили, говорю, да пришли ли к од-
иому-то слову? Из-за чего не поладили?
Что не поделили?
Не спор z~
заставило обоих стыдиться!
— Я же говорю, в войну играли, — осме-
лился Ваня. — Когда мы все поделились,
мого колодца полз.
— Но всё равно я раньше тебя выстре-
пись «СССР» внизу, Вот как! Не знал, не
ведал ещё.
— Да, раньше, конечно... — не сдавался
Игорь.
здесь поспорили. Остальные ваши воюющие
Бульдозер привезли для колхоза, его смот-
— Ка-акой? — заикаясь, спросил Игорь.
— О твоем, казак, награждении. <3а от-
вагу» медаль вижу на твоей груди. Три са-
молёта изображено, танк. Да ещё и над-
— Вот и хорошо, — вдруг поласковел
дед, — хорошо, что хоть высказался.
Ты, Игорь, назад забирай свой автомат.
А то, что Ивану в придачу давал, возьми и
праздника
мне не грешно её на грудь прицепить.
Перееела с коми Н. ЕМЕЛЬЯНОВА
НЕУДАЧНАЯ
ОХОТА
Л. ЕМЕЛЬЯНОВА
Всю жизнь дедушка Лодкин на
охоту хаживал: деревня Горички в
лесу стоит. Большие леса — края им
Один раз и говорит старику ста-
руха:
— Ноги мои старые мёрзнут.
У кровати бы шкуру бросить. Добыл
бы ты, дед, медведя? А?
— Ладно, схожу. Попробую до-
стать тебе медведя.
Дед взял ружьё и зашагал в лес.
Бабка села на крылечко и стала
ждать старикова возвращения. Си-
дит да радуется, что скоро её жела-
ние исполнится.
Дед быстро огород прошёл, пере-
лез через изгородь, встал, думает, ку-
да ему податься. Ага, лучше к чащо-
бе! Но не успел отойти немного, как
его кто-то сзади — хлоп! Обернул-
ся — медвежонок, мохнатый, голова-
стый, глаза как бусины. Глядь, из
кустов ещё два таких же ковыляют —
смешные, косолапые, спешат к бра-
тишке.
Старый охотник дедушка Лодкин
и знает, что где-то рядышком нахо-
дится либо папа, либо мама этих ве-
сёлых медвежат. Присмотрелся: вер-
но! На задних лапах, будто столбы,
стоят медведь с медведицей.
«Плохо моё дело... Надо удирать,
пока цел», — думает дед.
Что делать? А из Горичек голоса
ребятишек слыхать, рядом деревня-
то, да как уйдёшь теперь? И приду-
мал: лёг на траву и давай потихонь-
ку откатываться к изгороди.
Медвежата глупые, думают, что
дед игру с ними затевает. И броси-
лись к нему играть. Ка-ак бросятся
на него! Ка-ак начнут его лапами
бить, когтями драть! Ой-ё-ёй!.. Одё-
жу дедову на ленты распустили, все-
го исцарапали; кровь на лице, на ру-
ках. Досталось старому охотнику на
орехи от забавных медвежат.
«Потерплю... — думает. — Лишь
бы живу быть...» Катится, катится,
катится... Сам на медвежаткиных па-
пу-маму поглядывает. Те — ничего,
стоят: не обижает ведь дедуня их
медвежаток.
Изгородь! Ка-ак вскочит дед! Да
ка-ак махнёт через изгородь! Совсем
как мальчишки прыгают. Да бегом по
огороду!..
Увидела старика старуха, руками
всплеснула,заголосила:
— Ды батюшки-светы! Ды кто же
тебя так изувечил, старого? Де-ед...
На тебе и лица-то нет...
Ничего не ответил ей дедушка Лод-
кин, махнул рукой и пошёл в избу
Неудачная получилась охота.
КРАСНАЯ
ГВАРДИЯ
Рис. В. ЛОСИНА
На рисунке — рабочие. Они за-
писываются в Красную гвардию и
получают винтовки.
В отряды красногвардейцев доб-
ровольно вступали самые смелые,
самые надёжные революционные
Власть после Февральской рево-
люции 1917 года захватило буржу-
азное Временное правительство, у
него на службе осталась царская
армия, а у рабочих и крестьян сво-
ей армии не было. Её надо было
создавать, чтобы защищаться от
врагов революции и готовиться к
боям за власть Советов, за револю-
цию социалистическую.
Первые отряды Красной гвардии
родились в Петрограде, а по при-
меру петроградцев стали воору-
жаться рабочие Москвы, Минска,
Киева, Харькова и других городов.
Много оружия красногвардейцы
получали от солдат, сочувствовав-
ших революции, а также от рабо-
чих оружейных заводов. Например,
Сестрорецкий оружейный и Петро-
градский патронный заводы воору-
жали Красную гвардию Петрограда,
а Тульский оружейный завод —
Красную гвардию Москвы и Харь-
У красногвардейцев не было
военной формы. Рабочие носили
свою одежду: пиджаки, кожаные
куртки, подпоясанные широкими
ремнями, на которых висели руч-
ные гранаты. Через плечо — пат-
ронные ленты, а за спиной — вин-
товка. У многих на рукавах — крас-
ные повязки. Вступившие в отряды
Красной гвардии учились штыково-
му и уличному бою, умению вести
бои на баррикадах.
ния Красная гвардия стала крепкой
вооружённой силой рабочего
класса.
Продолжение
Наконец настал день, когда Кошкин и
Алый попрощались со школой инструкто-
ров. Они поехали служить на границу.
Начальник заставы сказал:
— Ага, Кошкин приехал!
— Так точно! — гаркнул Кошкин.
— Вижу, вижу, — сказал начальник. —
Вижу, что ты теперь настоящий погранич-
ник. Только попрошу так сильно не кри-
чать, а то у меня чуть револьвер не выстре-
Погом командир спросил:
— Как же зовут собаку?
— Алый, товарищ капитан.
— Алый? — удивился начальник заста-
вы. — Почему Алый?
— А вы погодите, товарищ капитан, —
ответил Кошкин, — вот он высунет язык, и
вы сразу поймёте, почему он Алый.
Застава, куда приехали Кошкин и Алый,
была в горах. Кругом, куда ни погляди,
всё горы. Все они лесом заросли: ёлками,
дикими яблонями. Взбираются деревья
вверх, налезают на скалы. А из-под корней
вываливаются круглые камни да острые ка-
мешки.
— Видишь, Алый, — говорил Кошкин, —
вот они, горы. Это тебе не школа инструк-
торов.
Алый глядел на горы и думал: «Просто
странно, отчего это земля так вздыбилась,
к небу колесом пошла... Быть бы ей ров-
Трудное дело — охранять границу. Днём
и ночью ходили Кошкин и Алый по инст-
рукторской тропе. Тропа эта — особая. Ни-
кому по ней нельзя ходить, кроме инструк-
тора с собакой, чтобы не было посторонне-
го запаха.
Рядом с инструкторской тропой идёт ши-
рокая вспаханная полоса. Кто бы ни пошёл
через границу — обязательно оставит след
на вспаханной полосе.
Вот Кошкин и Алый ходили по инструк-
торской тропе и смотрели на вспаханную
полосу — нет ли каких следов.
Дни шли за днями, а ничего особенного
не происходило. На вспаханной полосе бы-
ли только шакальи да заячьи следы.
— Дни идут за днями, — говорил Кош-
кин, — но ничего особенного не пронсхо-
«Беда невелика, — рассуждал Алый, —
не происходит, не происходит, да вдруг и
произойдёт».
И действительно. Как-то вернулся Кош-
кин с ночного дежурства и только хотел
лечь спать — тревога! Кто-то перешёл гра-
ницу! Тревога, в ружьё!
Через две минуты на заставе остались
только дежурные. Словно ветер сдул по-
граничников, да так ловко сдул, что они
оказались там, где надо.
Кошкин же и Алый очутились у горного
озера. Там, в озере, плавали форели — ры-
бы с коричневыми звёздами на боках.
На берегу Кошкин увидел знакомого ста-
рика, который вообще-то жил неподалёку,
а сейчас удил форель. Этот старик помо-
гал нередко пограничникам.
— Здравствуй, Александр, — сказал
Кошкин.
Старик кивнул.
— Никого не видел? — спросил Кошкин.
— Видел.
— Кого?
Когда Кошкин вёл его на заставу, он всё
бубнил:
— А я-то яблочков хотел было поже-
вать. — А потом оглядывался на Алого и
Алый бежал сбоку; и что он думал в этот
момент, сказать трудно.
сандр, — косолапого.
Кошкин плюнул с досады, он вспомнил,
что босым мужиком называют медведя.
— А больше никого не видел?
— Видел.
— Кого?
— Обутого мужика.
— Ох! — рассердился Кошкин. — Дело
Командир
часто посылал их
ь в кустах и следи-
прятались, что их нельзя было уь
а они видели всё. Словом — секрет.
шевелились. Если пробегал шакал, тогда
Алый думал: «Беги, шакал, беги. Жаль,
Но старик Александр дело говорить не
стал. Он любил говорить странно и шутли-
уши-то пооборвал».
|но, не понимал, о чем ду-
ам глядел на шакала и ду-
было достаточно. Он сделал Алому знак, и
Было тихо, тихо, тихо, но вдруг откуда-
Тронул ветер верхушки ёлок и тревожно за-
границе. Время шло и медленно и быстро.
«Медленно-то как идёт время», — думал
жит», — думал он другой раз.
дирался за ним через густые терновники,
скатывался в овраги, поросшие ежевикой.
чужой запах бил прямо
яблоне, словно пантера, прижался к чёрно-
Уже наступила весна. С гор текли ручьи
из растаявшего снега и льда. На некоторых
тёплых местах даже пошевеливались змен
От ручьёв и тающего снега, мокрых кам-
И человек спрыгнул с ветки; отряхива-
жевать, яблочков.
— Оружие — на землю!
сказал человек. — А я так просто яблочков
же секунду оказался на земле, потому что
мавшую нож.
— О-о-о!.. — закричал человек, а потом
собой раскрытую собачью пасть
20
поднимался пар.
Они вбежали в облако пара, и тотчас за-
кружились белые струйки, как будто все
бесчисленные весенние ручейки вдруг рва-
нулись вверх,к небу.
«Ах! Ах! — залаял Алый, и залаял он не
так, как обычно, а странно: — Ах! Ах!»
Огромный зверь встал перед ними. И так
близко, что на шерсти видны были весенние
капли. Медведь!
Кошкин изо всей силы рванул поводок и
отбросил Алого назад. Но медведь был по-
весеннему зол. Он вздыбил шерсть и зами-
гал глазками, красными и разъярёнными.
Он прыгнул вперёд и подцепил Алого
лапой.
лись в клубок. Он прижимался ухом к спи-
не Алого, слышал, как невероятно быстро
колотится его сердце.
На заставе фельдшер промыл рану Ало-
го и долго-долго зашивал её. Было ужасно
больно. Алому казалось, что фельдшер бу-
равит ему бок злым сверлом, хочет вывер-
нуть его наизнанку. Алому всё время хоте-
лось укусить фельдшера, но Кошкин стоял
рядом, и гладил Алого, и нарочно грубо го-
ворил:
— Подумаешь — медведь! Барахло ка-
«Зашивайте, зашивайте поскорее, — ду-
мал Алый, — больно же...»
Когда фельдшер зашил рану, Алый сра-
зу хотел вскочить, но сил-то не было.
И Кошкин понёс его в сарайчик, где жили
собаки. На руках у Кошкина Алый уснул.
Окончание в следующем номере
22
БЕЛАЯ РАДУГА
И. С Л АДКОВ Рис. Н. УСТИНОВА
Август
Утро и белый туман. Туман ве-
сёлый, весь солнцем пронизан,
сияет и светится — хоть глаза
жмурь!
Над головой кляксы синие —
просветы неба. Под ногами кляк-
сы седые — сырая трава. По сто-
ронам тени неясные шепчутся и
шевелятся. Весь мир утонул в ту-
Но вот всё поплыло, заколыха-
лось — и просияло! Дали чёткие, кра-
ски яркие, звуки звонкие. А роса та-
кая, что хоть умывайся.
Росинки дрожат на кончиках
листьев. Росинки стреляют красными
стрелами. Росинками переполнились
цветы-бокалы.
На листьях манжетки — гранёные
звёзды. Колоски и метёлки согнулись
от ожерелий. Еловые лапы — как
хрустальные люстры.
Качнула синица еловую люстру —
обрушились сверкающие подвески.
Ударили они по осинке — осинка
вспыхнула и затрепетала.
В гамачках паучиных — ртутные
бусы. Нити паутины — нити жемчу-
жин. А сети паучьи — созвездья
в лесной вселенной.
Струится парок над тропинкой.
Синие лучики проткнули чащу. От
радости повизгивают дрозды.
Но главное чудо уже совершилось.
Когда туман поднимался и таял, на
миг в просветах повисла радуга. Не
привычная семицветная, а невидан-
ная — снежно-белая. Белая на голу-
армянские народные
Перевела И. ТОКМАКОВА
Рас. Л. ТОКМАКОВА
О 3 о ч К А
— Что случилось, козочка?
— Я споткнулась, матушка!
— Где споткнулась, козочка?
— Возле речки, матушка!
— Обо что же, козочка?
— О травинку, матушка!
— Ведь неправда, козочка!
— Ме-ме-ме-ме, матушка!
ВОРОБЬИ
Я насыпал проса.
Угадай, зачем?
Прилетели воробьи.
Угадай, зачем’
Приходила кошка.
Угадай, зачем?
Взял я в руку палку.
Угадай, зачем?
ЛАСТОЧКА
Ласточка — «Тивит-тивит!» —
К нам летит.
Ах, к нам летит.
МАЛЬЧИК И ВОДЯ
Бежала вода чистая, певучая-голосистая.
С высоченных гор
прямо на двор.
Черноглазый мальчишка руки мыл,
Руки мыл да с водой говорил:
— С какой горы ты бежишь сюда,
Водичка моя прохладная?
— С той высокой горы, — отвечала
Где снежная шапка громадная.
— Ответь мне скорей, побежишь ты
куда,
Водичка моя прохладная?
— На луг побегу, — отвечала вода, —
Туда, где цветы нарядные.
— Ты лучше осталась бы здесь,
навсегда,
Водичка моя прохладная!
— Я в садик спешу,— отвечала вода,—
Где гроздья висят виноградные.
— А солнышко сядет, что будет тогда,
Водичка моя прохладная?
— В канавку стеку, — отвечала
Пусть козлик попьёт, я не жадная.
Урок ведёт художник
Юлия Петровна УСТИНОВА
Ребята! Пластилин вы, конечно, знаете и
лепили из него. Но есть материал не менее
регом находили её.
Разомнёте глину, жирную, густую, а она
а послушно
ту форму, что вы ей
Песка в глине скульптора не должно
лют, для работы не годится.
У глиняных скульптур не надо делать тон-
ких ног и рук. Всё крупней, всё толще, как
у этого деда, сверху слева. Пальцы, черты
лица, волосы просто нарисованы на очень
простой форме Всадники, корова — эти то-
же по возможности упрощены, потому что
тонкие руки и ноги отломятся. Можете из
глины сделать и большие вещи. Надо толь-
ко глину класть плотно, без зазоров и ды-
медленно,
На солнце
Вещи со сложным силуэтом, как битва
всадников, можно вот как сделать: смочи-
те водой доску иль фанерку, чтоб лучше
приставала глина, и лепите на доске, потом
сушите. Высохнет — само отстанет.
Из глины сделайте простую форму, грубо
говоря — полшара, из которого нос торчит
и уши. Дайте высохнуть, смажьте вазелином
клочками газеты, намазанными клейстером,
обклеивайте маски сверху в несколько
У вас получатся маски, которые легко от-
усы — из мочалки или перьев. Изобретайте!
Это вам для карнавалов, спектаклей, празд-
Хорошо подкрашивать и глиняные скуль-
птуры. Только при этом, пожалуйста, мень-
ше воды, а то глина разрушается.
Можно не только фигурки делать, а посу-
ду, мебель — тоже интересно.
очень равномерно.
Инструменты для лепки самые простые:
лопаточки вот такой формы. Называются
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
МУРЗИЛКИ
Рис. А. ЕЛИСЕЕВА,
М. СКОБЕЛЕВА
ПОДУМАЙ-ОТГАДЛЙ, ПОДУМАЙ-ОТГАДЛЙ
Рис. В. КАНЕВСКОГО
Индекс 70553 Цена 10 коп.
СЕНТЯБРЬ
Журнал ЦК ВЛКСМ и ЦЕНТРАЛЬНОГО СОВЕТА ВСЕСОЮЗНОЙ ПИОНЕРСКОЙ 0РГАНИЗА1
имени В. И. ЛЕНИНА для ОКТЯБРЯТ ^>*4
ПОЗДРАВЛЯЕМ!
1Ж-МН1Н—
4HI-----
<*>
ТЕТРАДЬ
Поздравляем дорогих читателей с первым
школьным днём!
Особо поздравляем вас, первоклассники: вы
сели за парты в праздничном году, в юбилейном
году Советской власти.
В школе вас научат читать, писать, считать.
Вы узнаете, почему день сменяется ночью, как
летают птицы и самолёты, кто живёт в морской
глубине, что лежит в земных недрах... А ещё
узнаете вы о жизни нашего народа, о его борьбе
за своё счастье, о его героях. Герои револю-
ции — бесстрашные, мужественные люди — ста-
нут для вас примером на всю жизнь.
В «Мурзилке» напечатаны рисунки о том, как
народ боролся за свободу — против царя, поме-
щиков, капиталистов. Пер'елистав странички это-
го номера, вы увидите рисунок «Штурм Зимнего
дворца». А первый рисунок был напечатан в сен-
тябре прошлого года. Рисунки можно вынуть из
журнала, наклеить на картон и повесить
к празднику в классе. Это будет подарок октяб-
рят школе к 50-летию Великого Октября.
Рис. Э. БЕНЬЯМИНСОНА,
Б. КЫШТЫМОВА
в. голявкин
ВЕЛИКОЕ ОТКРЫТИЕ
Когда я, наконец, понял, что 1 + 1 бу-
дет 2, то есть впервые научился склады-
вать числа, я так обрадовался, что сразу
съел свою кашу, которую ужасно не лю-
бил.
Родители мне рассказывали потом, Жак
всё произошло.
Я попросил ещё каши, съел вторую та-
релку, а после сказал, подняв вверх
палец:
— Одна каша и ещё одна каша — будет
две каши!
Родители захлопали в ладоши, и я за-
хлопал вместе v ними, и мы заплясали,
взявшись за руки, так были все рады.
Но дальше, дальше!
Я уже не мог остановиться.
— Мама — один! — орал я. — Папа —
один! Будет два!
Я ползал по земле, хватал разный мусор
и орал:
— Два! Два! — и показывал две арбуз-
ные корки.
Я нашёл стул, у которого были отлома-
ны две ножки, и был в восторге.
Я упорно тащил его из кладовки в ком-
нату и ревел что есть мочи, когда его у ме-
ня отнимали. На стуле нельзя было сидеть,
но зато у него две ножки! Один плюс
один — два! Вот за что я любил его!
Если отец покупал мне игрушку, я про-
сил его купить такую же вторую.
Мне почему-то не покупали вторую оди-
наковую игрушку, но, если вдруг я видел
её в витрине магазина, я рвался туда
и кричал: «Два! Два!» И стоял подолгу,
глядел как заворожённый, не мог оторвать-
ся от такого чуда.
Я знал все предметы в квартире по два.
Знал, что у меня два уха, два глаза, две
руки и две ноги. Два больших пальца на
ногах и два больших пальца на руках, два
мизинца, два указательных пальца и дру-
гие парные пальцы.
Перед сном я хватал одной рукой боль-
шой палец на одной ноге, а другой рукой
большой палец на другой ноге и с огром-
ным счастьем повторял:
— Два! Два!
Хватать перед сном ноги руками мне
сначала запрещали: что, мол, за новость!
А потом разрешили. Ведь я иначе не мог
заснуть! Вы скажете: можно и другое при-
думать, к примеру схватить себя за уши
или глаза прикрыть ладонями. Так вы ду-
маете, я не хватал себя за уши, не при-
крывал глаза ладонями? Ещё как! Хватал
и прикрывал!
Ведь это было великое для меня от-
крытие!
Я не мог считать до десяти, не мог пе-
ресчитать все пальцы, но что у меня одна
голова — я знал.
— Одна голова и ещё одна голова,
сколько будет? — орал я на весь дом.
• — Одна голова хорошо, а две лучше, —
смеялся мой отец. То есть, значит, если два
человека подумают о чём-либо, они лучше
придумают, чем один человек. Вот что зна-
чит два!
— Два больше одного! — орал я радо-
стно.
И ведь верно.
Но это только начало.
Дальше, дальше интересно!
ЧЕТЫРЬМЯ
Всё началось со стула.
Но с другого, целого, со всеми ножками.
Я ползал по полу, наткнулся на стул лбом,
заплакал.
Сижу реву, ползти дальше некуда.
Можно обратно ползти, но мне-то впе- •
рёд хотелось! Назад-то проще всего, повер-
нись и ползи, а вот вперёд попробуй!
А впереди стул.
Попробовал пролезть между ножками,
4
но застрял, ни туда ни сюда. Ору, реву
и вою.
Мама меня оттуда вытащила.
Отец почему-то расстроился:
— Если он между четырьмя ножками
пролезть не может, неизвестно, что вообще
из него получится...
Я слышал.
Четырьмя...
Я походил вокруг стула, оглядел его со
ч
всех сторон и ещё раз попробовал пролезть
между ножками.
И снова застрял.
Но сам вылез.
Теперь-то я мог пролезть между этими
самыми ЧЕТЫРЬМЯ.
Я ещё много раз ходил вокруг стула
и ещё много раз пролезал под стулом, шеп-
ча слово ЧЕТЫРЬМЯ.
Во сне мне снились стулья, много стуль-
ев, столько ножек! Но я ведь мог только
до двух считать, такой ужасный, неприят-
ный сон!
А утром я, помня слово ЧЕТЫРЬМЯ,
сказал родителям:
— Один, два, четырьмя...
— Как? — удивились родители.
Я сделал вид, что обиделся, надулся,
больше не стал повторять. Если они дума-
ют, будто я не умею дальше считать, то
я не думаю.
Вдруг отец засмеялся и сказал:
— Так вот оно что! Я понял! Он хочет
сказать: один, два, три, четыре!
— Конечно! — сказал я и развёл рука-
ми в стороны, а голову склонил набок: мол,
само собой разумеется, неужели так труд-
но было понять!
Теперь я уже мог до четырёх считать,
все ножки стула пересчитать в один миг.
И если к поломанному стулу с 2 ножками
прибавить 2 ножки, будет 4 ножки, а если
2 потом отнять, снова 2 останется.
А дальше пошло!
Самое интересное впереди, а сначала
я расскажу, как запутался.
П родолжение в следующем номере.
5
ПОСТОРОННЯЯ
Агния БАРТО
А мамы из-за кошек
Бранят нас из окошек:
Мы до сих пор не поняли —
О чём же вышел спор?
К нам кошка посторонняя
Вчера пришла во двор.
— Не подходи к ней близко,
Тебя царапнет киска!
— Тут ходят кошки разные,
А вдруг они заразные?
К О Ш К А
Рис. А. КАНЕВСКОГО
Но кошка посторонняя,
Обидевшись, ушла.
С
И пошло, как говорится,
Расшумелся весь подъезд,
А у мам такие лица,
Будто к нам пришла тигрица
И вот-вот кого-то съест!
Кричит с балкона бабушка,
Старушка в тёмной шали:
— Ну чем, скажи пожалуйста,
Вам кошки помешали?
— Но мы её не гоним прочь!—
Тут все затараторили. —
Пускай сидит хоть день и ночь»
На нашей территории.
Вы нас неверно поняли,
Ей не желаем зла...
к
Рис. В. ПЕРЦОВА
Л. ПАНТЕЛЕЕВ
Один раз мы с Машей сидели у'ме-
ня в комнате и занимались каждый
своим делом. Она готовила уроки, а я
писал рассказ. И вот написал я две
или три странички, устал немйожко, ;
потянулся и несколько раз зевнул.
И Маша мне сказала:
— Ой, папа! Ты же не так де-
лаешь!..
Я, конечно, удивился:
— То есть что я не так делаю? Зе-
ваю не так? • •
— Нет, зеваешь ты правильно,
а вот потягиваешься не так.
— Как это не так?
— Да. Вот именно, не так.
И она мне показала. Это, наверно,
вы все знаете. Это все школьники и
дошколята знают. Во время занятий
воспитательница объявляет малень-
кую передышку, ребята встают и хо-
ром читают такие стихи:
Ветер дует нам в лицо.
Закачалось деревцо.
— Ветер, тише, тишр, тише!
Деревцо растёт всё вы-ы-ы-ше!
И при этом все руками показыва-
ют, как ветер дует в лицо, как дерево
качается и как оно потом растёт
всё выше и выше, до самого неба.
Мне это, сказать по правде, понра-
вилось. И с тех пор всякий раз, когда
С Е
ЯГ 4
нам с Машей приходилось работать
вместе, мы каждые полчаса проде-
лывали с ней это упражнение — ка-
чались, вытягивались и дули себе
в Л1?цо. Но потом нам надоело играть
в одно и то же. И мы придумали не-
множко похожую, но другую игру.
Попробуйте, может быть, кое-кому из
вас тбже понравится?
Станьте лицом к своему соседу.
Хлопайте один другого крест-накрест
ладонь в ладонь. И громко все вме-
сте читайте:
Карусели, карусели!
Мы с тобою в лодку сели
И пб-е-ха-ли!..
А когда поехали, показывайте, как
это было, — работайте вёслами#
А дальше вот так:
КарусеЛи, карусели!
Мы с тобой на лошадь сели
И по-е-ха-ли!..
Теперь скачите верхом. Гоп! Гоп!
Постёгивайте лошадку, только не
сильно, не больно.
Если не устали — поехали дальше.
Карусели, карусели!
Мы с тобой в машину сели
И по-е-ха-ли!
Крутите баранку. Здорово несётся
наша «Волга». Можно даже, пожа-
луй, бибикнуть:
Л и
*
— Би-би-и-и-и!
Би-и-и-и!
А карусель наша
всё крутится и вертит-
ся, всё шибче и шиб-
че. Куда же ещё?
Ага! Придумали!
Карусели,
карусели!
В самолёт
С тобой мы сели
И по-е-ха-ли!
Руки в стороны!
Самолёт готов. По-
летели!.. Ура-а!..
Самолёт хорошо,
а ракета лучше.
А ну:
Карусели, карусели!
Мы с тобой в ракету сели
И по-е-ха-ли!!!
Руки над головой. Кончики паль-
цев соедините вместе. Присели! К за-
пуску приготовиться! Ззззиг! Полете-
ли! Только не пробейте потолок, а то
и в самом деле в космос улетите.
А если останетесь на земле, тогда
можете и на санках покататься, и на
самокате, и ещё на чём-нибудь... Это
уж вы сами придумайте!
ЛЕТАЮЩАЯ КРОВАТЬ
Владимир СТЕПАНЕНКО
Река не имела постоянного цвета. Это
открытие сделал маленький Саварка на
берегу могучей и широкой Оби. Небо затя-
нуло низкими облаками. По реке заходили
высокие чёрные волны. А выглянуло солн-
це, и вода сразу стала светлой.
Мальчика поразили бревенчатые дома
на берегу. Они были глазастые. Стёкла
в окнах, как и вода в реке, при тучах тем-
нели, а то вдруг делались весёлыми и про-
зрачными.
Саварка осматривал каждый дом. Было
чему удивляться: тесины были накатаны
высоко и не падали. Долго искал в крышах
круглые дыры макоданов. Не понимал:
как в домах разводят костры? Куда выхо-
дит дым? Решил: в посёлке не варили супа
и не пили чая, а обходились одной стро-
ганиной.
На одном бревне он заметил капли смо-
лы. Обрадовался. Быстро отковырнул их
ножом. На озере Ямбо-то у отца прохуди-
Рис. В. ГАЛЬДЯЕВА
лась лодка. Перед большой охотой её надо
чинить. Смолу хорошо замесить с заячьей
шерстью и промазать все трещины.
Большой шар скатал Саварка из смолы.
Засунул в карман штанов. Радостно улыб-
нулся, довольный собой.
За работой не заметил, как стемнело.
Надо было возвращаться в интернат.
Когда он подошёл к интернату, в окнах
уже горел свет. Ребята гремели тарелками
и кружками.
Саварке достались два больших куска
оленины. Сытно поел. Потом с наслажде-
нием пил горячий сладкий чай. От удоволь-
ствия даже закрыл глаза.
— Ты так лопнешь! — сказала девочка
Нябинэ и вырвала у него из рук кружку.
— Отдай! — Назло Нябинэ Саварка
остался сидеть за столом. Пил чай. Одну
кружку за другой. Живот раздулся, как
барабан. Трудно стало дышать.
— Хватит тебе пить, — улыбнулась вос-
10
питательница. — А то и вправду лопнешь.
Пойдём, я покажу тебе твою кровать. А ма-
лицу повесь на вешалке. — Вывела маль-
чика в коридор. Показала вешалку: — Ско-
ро сам привыкнешь к порядку. Твоя кро-
вать у печки. Раздевайся и ложись.
— Тарем, тарем, — сказал Саварка. —
Ладно, хорошо!
Мальчики в комнате быстро разделись.
Их привезли раньше Саварки со стойбищ,
и они уже обжились. С разбегу прыгали на
свои кровати. Ногами откидывали одеяла.
Саварка не показал виду, что боится
кровати. Стал снимать рубашку. Оглянул-
ся на воспитательницу.
— Ложись. Я сейчас выключу свет.
Мальчик осторожно присел. Сетка мягко
прогнулась. Он набрался решимости и бро-
сил своё тело в кровать, как будто нырнул
в холодную воду за раненой уткой.
Ребята скоро затихли. А Саварка никак
не мог заснуть на новом месте. Перед гла-
зами стояло знакомое стойбище, чумы.
Над макоданами между закопчёнными ше-
стами подымался дым. Недалеко бродили
олешки, бегала его черноухая лайка Таря.
А затем он увидел отца, мать. Мирна
с Оксей наряжали куклу. Шили ей из ку-
сочков меха малицу. Не забыл он и само-
лёт с лыжами. Припомнил лётчикЛ — од-
ного весёлого в резиновых сапогах, а вто-
рого в пыжиковой шапке.
Самолёт качнуло. Мальчик испуганно
дёрнулся и упал с кровати. Проснулся Са-
• варка на полу. Удивился, почему не горит
костёр в чуме. Пошарил рукой и не нашёл
мягких оленьих шкур. Рядом не похрапы-
вал уставший после дежурства в стаде
отец. Не лежали Мирна с Оксей. Наконец
понял он, что находится в интернате.
Мальчик удобно устроился под кро-
ватью. Подкатился к печке и заснул.
Открыл глаза Саварка на руках у вос-
питательницы. Она положила его в кро-
вать.
Саварка боялся, что снова упадёт с кро-
вати, и старался не спать. Держался рука-
ми за железные перекладины.
Утром всем новичкам воспитательница
делала подарки. И Саварка забыл о своём
падении, он тоже получил подарок — крас-
ный кусок туалетного мыла, зубную щётку
и круглую коробку с белым порошком.
Ребята побежали умываться. Стучали
носиками умывальников, тёрли руки
мылом.
Саварка чуть-чуть ополоснул руки и ли-
цо. Старательно принялся вытираться по-
лотенцем. Кусок туалетного мыла, зубную
щётку и коробку с белым порошком он
спрятал в мешок. Приедет домой и всем
покажет свои подарки.
Новичков построили. Появился третье-
классник Тёпка. На голове у него красова-
лась новая школьная фуражка с блестя-
щим козырьком. На руке — широкая по-
вязка с красным крестом.
«Уколы будут делать!» — Саварка испу-
ганно дёрнулся. Тёпка был похож на
фельдшера, который весной делал Саварке
уколы. Тёпка выберет самую большую
иголку! Проколет насквозь!
Тёпка по очереди смотрел у новичков
руки, уши, разглядывал зубы. Дошёл
Тёпка до Саварки. Нахмурил брови.
— Ты руки мыл? Зубы чистил?
— Мыл, — улыбнулся Саварка, радуясь,
что Тёпке не доверили колоть ребят игол-
ками.
— Зачем спрятал мыло в карман?
Саварка быстро сунул руку в карман,
где лежала смола. Хитрый Тёпка, но не
отобрать ему смолу! И как он узнал
о смоле?
Вечером воспитательница сидела в ком-
нате мальчиков и читала вслухЛнижку.
Саварка из-за плеча рассматривал кар-
тинки.
— Не вертись, — сказала воспитатель-
ница и начала читать сначала:
«Одеяло убежало,
Улетела простыня...»
Не всё понимал мальчик, что читала вос-
питательница. Но стал повторять про себя:
«Я за книжку,
Та — бежадь
И вприпрыжку
Под кровать!»
Вот бы так случилось в самом деле! Уле-
тела бы кровать. Как бы он обрадовался!
Саварка незаметно отошёл. Присел на
пол. Спиной прижался к стене. Согрелся.
Стало приятно, и он закрыл глаза. Заснул.
Спал он крепко, без снов.
— Кто храпит? — спросила удивлённо
воспитательница.
— Явтысов!
Ребята растолкали Саварку.
— Как тебе не стыдно, Явтысов! — ска-
зала воспитательница. — Читаю «Мойдоды-
ра», а ты спишь.
— Тарем, тдрем, — закивал головой Са-
варка. Ему было всё равно. Пусть его ру-
гают: он выспался. А ночью будет лежать
с открытыми глазами на кровати. Будет
крепко-крепко держаться руками за же-
лезные перекладины.
После чая Саварка увидел, как Тёпка
внёс большую охапку колотых дров. Где-
то будет разводить костёр! Тёпка присел
перед маленькой дверкой. Красное пламя
осветило его фуражку, оттопыренные уши.
«В ящик костёр спрятал», — подумал Са-
варка. Он не мог допустить, чтобы Тёпка
знал больше его.
Пока Тёпка забивал ящик дровами, Са-
варка отправился по коридору, нашёл ещё
ящик с маленькой дверцей. Открыл.
Знакомые языки огня напомнили ему
о костре в чуме. Огонь хотел кушать. Про-
сил веток.
Саварка принёс с улицы дров. В руке
вывесил каждое полено. Самые тяжёлые —
сырые. Отодвинул их в сторону. На угли
положил сухие палки.
Захлопнул дверку. Немного подождал.
Костёр скоро напомнил о себе: протяжно
загудел. Потрогал рукой Саварка стенку.
Она была горячей.
— Молодец, Явтысов! — сказала воспи-
тательница. — А я чуть не проглядела
печку.
— Тарем, тарем, — сказал Саварка. На-
до ему приглядываться к Тёпке. Всегда бу-
дет знать, что делать. Всё равно он обма-
нет Тёпку: отмоет руки от смолы без мыла
и белого порошка.
12
На другой день Саварка на берегу Оби
долго тёр песком руки. От холодной воды
они у него покраснели, как гусиные лапы.
Со страхом он подумал о ночи. Вечер
не принёс облегчения. Ребята в комнате
улеглись. Воспитательница поправила на
Саварке одеяло. ’
— Спокойной ноч'и!!
— Спокойной ночи! — громко сказал
мальчик. — Я помню: «Одеяло убежало,
улетела простыня!»
— Спать, спать! Завтра мне расска-
жешь!
Саварка страдальчески вздохнул. В тем-
ноте крепко ухватился за железные пере-
кладины.
Ребята в комнате скоро заснули. Савар-
ка тихо вышел в коридор. С вешалки снял
свою малицу.
Положил малицу на кровать. Прикрыл
её одеялом. А сам улёгся на полу. Прива-
лился спиной к тёплым кирпичам. Спокой-
но ему так и хорошо. Можно кататься из
стороны в сторону: никуда не свалишься.
Засыпая, Саварка слышал, как в комнату
входила воспитательница. Зажигала свет,
укрывала ребят. Подошла к его кровати.
— Явтысов, — тихо сказала она малице,
закрытой одеялом. — Ты на самолёте не
испугался лететь. И кровати бояться не
нужно. Спи спокойно.
— Тарем, тарем!
ЛИСТОПАД
в. голяховский
Под ногами в листопад
Листья жёлтые лежат,
Листья жёлтые лежат,
А под листьями шуршат
Шурш,
Шуршихр
и Шуршонок —
Папа, мама и листёнок.
Если папа здесь пройдётся,
Громкий Шурш вокруг
несётся.
Если мама — будет тихо
Под ногой шуршать Шуршиха:
А ребёнок пробежит —
Чуть Шуршонок прошуршит.
Ж-
^ПЕСЕНКА ЧИПОЛЛИНО
Ю. СТУКАЛОВ
Рас. Л. СЕРГЕЕВА
г Чиполлино, я Чиполлино,
мальчик-луковка незлой,
Чиполлино, я Чиполлино —
[ду с котомкой за спиной.
It пусть штаны мои в заплатках,
jjo не умею я тужить.
ЛТусть башмаки стоптались в пятках,
[А я босым могу ходить.
ГАЛЧАТА
Рис. Т. ЗУЙКОВОЙ
ЯБЛОКИ-ЗЯБЛИКИ
В. КОРКИН
Чтоб не мёрзли средь ветвей,
, Может, съесть их поскорей?
Листья,
Как кораблики,
В воздухе кружат.
Яблоки,
Как зяблики,
. Озябли и дрожат,
' Жёлтые и красные,
Бедные, несчастные...
Виктор ПОПОВ
Летят, ворчат
Галчата:
«Ах, как шумят
Ребята!»
А мы бежим
По лугу,
Не слушаем
Галчат.
Сначала пусть
Друг друга
Они
Перекричат!
Я
Я
И
прошагаю всю планету,
в каждый дом зайду и двор,
знаю я, что песню эту
Всегда подхватит дружный хор.
Но пусть узнают все синьоры:
Лимоны, вишни, помидоры,
Что их беда большая ждёт,
Коль мальчик-луковка придёт!
Я Чиполлино, я Чиполлино,
Я мальчик-луковка незлой,
Я Чиполлино, я Чиполлино —
Иду с котомкой за спиной.
ШТУРМ
ЗИМНЕГО
ДВОРЦА
Рас. В. ЛОСИНА
В октябре 1917 года в Петрогра-
де началось вооружённое восста-
ние против Временного правитель-
ства.
24 октября вечером Владимир
Ильич Ленин оставил подпольную
квартиру и пришёл в Смольный, где
разместился штаб революции.
Смольный всю ночь был ярко
освещён. К нему стекались тыся-
чи красногвардейцев, моряков, сол-
дат. Подъезжали броневики, авто-
машины. Отсюда отряды уходили
выполнять боевые задания Ленина
и штаба революции.
К утру 25 октября (7 ноября
по нашему календарю) в городе
были заняты мосты через Неву
и важные правительственные учреж-
дения.
Осталось нанести последний удар,
захватить Зимний дворец, где укры-
лись министры Временного прави-
тельства. Ленин дал указание взять
дворец штурмом. Сигналом к штур-
му был пушечный выстрел крейсе-
ра «Аврора».
Со всех улиц к дворцу начали
двигаться цепи красногвардейцев,
балтийских моряков, солдат. Они
смяли защитников Временного пра-
вительства, ворвались во дворец
и арестовали министров-капитали-
стов.
Великая Октябрьская социалисти-
ческая революция совершилась,
народ победил.
Было создано первое в мире пра-
вительство рабочих и крестьян —
Советское правительство. Главой
его стал Владимир Ильич Ленин.
И L
Окончание
Побежали день за днём. Солнце перека-
тывалось над горами, облака сталкивались
в небе с тучами, падал на землю дождь,
и навстречу ему выползали из земли тол-
стые стебли, налитые зелёным соком.
Алый всё время чувствовал, как зажи-
вает-затягивается его рана, и торопился
её лизать. Ему казалось, что он может
слизать языком тупую, тягучую боль.
Когда рана поджила, Кошкин стал вы-
водить его во двор заставы. Кошкин
садился на лавочку и играл на ги-
таре, а Алый лежал у его ног, мигая
на солнце.
Алому было странно слушать, как тянут-
ся звуки со струн и плывут над его головой
длинными птицами, мягко опускаются на
голову и кружат её. Они вызывали тёплую
дрожь в его теле.
Он поднимал голову, и утомительный вой
вылетал из его горла, ^лый закрывал гла-
за, хватал зубами воздух, будто хотел уку-
сить собственную Песню.
Подходили пограничники, слушали Ало-
го и смеялись, расспрашивали про мед-
ведя.
— Вообще-то я медведей побаиваюсь, —
говорил Кошкин, отставив гитару, — ку-
саются.
Алый, конечно, ничего не говорил, но
думал: «С медведями держи ухо востро».
12
Весна прошла, а потом прошло и лето,
а потом и осень кончилась. Выпал снег.
От него выровнялись кривые горы, и даже
в ущельях, под нависшими камнями сде-
лалось ясно.
Хоть и неглубок был первый снег, на
нём хорошо был виден след нарушителя.
18
Снег был пробит, продавлен подкован-
ным сапогом до самой земли, до осеннего
листа.
— Тяжёлый человек прошёл, — сказал
рядовой Снегирёв про того, кто натоптал
след.
— Да, — отозвался Кошкин, — тяже-
ловат.
Алый нервничал, тянул Кошкина по сле-
ду, но Кошкин сдерживал его, разду-
мывал.
— Ну? — спросил Снегирёв.
— Будем преследовать, — отозвался
Кошкин и кивнул Алому.
Быстро пошёл Алый по следу. Бежит за
ним Кошкин, старается так поспевать,
чтобы ошейником не резать шею. Снегирёв
бежит чуть сзади, шагах в двадцати.
След — в крутую гору. Видно, что «тя-
жёлому» трудновато подниматься. Вот он
споткнулся... Стоп! Разглядел Кошкин
след, и стало ему понятно, что впереди —
двое, что «тяжёлый» тащит на себе «лёг-
кого».
Поднялись в гору — след под гору по-
шёл. Трудно бежать под гору — пороша
все камни покрыла. Оступишься — и вы-
скользнет камешек из-под ног, да так
выскользнет, что тебя перекувырнёт
в воздухе да о камень затылком <грах-
нет.
След привёл их к дороге, и там Кошкин
понял вот какую штуку: «тяжёлый» отпу-
стил «лёгкого». Тот вперёд побежал, а «тя-
жёлый» его следы затаптывал.
Ух, горные дороги! Справа — скала, сле-
ва — обрыв, а на дне его — бешеный зе-
лёный ручей. Крутит, вертит дорога вокруг
горы — за скалу, за корявую кручу.
Выбежали Кошкин и Алый за поворот —
выстрел навстречу. Пуля о камень удари-
лась, взвизгнула, забилась яростно между
камнями, пока не утонула в мягком стволе
дерева.
Кошкин и Алый за валуном схоронились,
за другим — Снегирёв.
Выстрел — заныли каменные осколки,
пуля дугой улетела в небо.
Кошкин выглянул осторожно и увидел,
как темнеет за камнем рука с пистолетом,
покачивается в воздухе, целит в Снегирёва.
Ударил Кошкин из автомата и раз-
бил её.
Прыжок — Алый взмахнул на спину «тя-
жёлого», режет когтями его одежду, страш-
ными зубами шею сдавил.
Подбежали Кошкин и Снегирёв, обез-
оружили нарушителя, связали.
Скорчившись, сидел нарушитель на
земле, дрожал от ярости, и вокруг него
таял снег. Он плевал себе под ноги,
и Кошкин Алого в сторону отвёл, будто
боялся, что плевки злого человека ядо-
витые.
13
Кошкин и Алый побежали дальше по
следу, а Снегирёв остался пойманного сто-
рожить.
Дорога здесь была уже нахожена-наез-
жена, и следы лёгкого» поэтому часто те-
рялись. затаивались среди следов других
людей.
Впереди у дороги стоял дом. Это был
дом старика Александра, который помог
Кошкину задержать нарушителя в первый
раз. Кошкин оглядел дом, укрывшись за
скалою. В узких окошках ничего не было
видно, а на диких яблонях, растущих во-
круг, сидели куры.
Алый тянул по следу мимо дома, но
Кошкин решил зайти, расспросить Алек-
сандра.
Старик сидел в комнате, завешанной
вязками красного перца и косицами, напле-
тёнными из лука. Он курил трубку.
— Здравствуй, Александр, — сказал
Кошкин, придерживая Алого.
Александр выпустил колесо дыма.
— Здравствуй, Кошкин.
— Никого не видел?
— Видел, — сказал Александр и, косясь
на Алого, снова выпустил колесо дыма.
Оно неторопливо догнало первое, ещё ви-
сящее в воздухе.
— Скорее! — сказал Кошкин. — Скорее
говори: где он?
Александр подмигнул Кошкину и выпу-
стил третье колесо.
— Не спеши, не спеши, Кошкин, —
сказал Александр, — он у нас в сундуке
сидит.
Кошкин открыл сундук, но там ничего не
было — какие-то старые сандалии.
Александр засмеялся и, выпустив четвёр-
тое колесо дыма, встал. Он обошёл это
колесо, просунул в него нос и сказал Кош-
кину:
— Ку-ку.
19
— Ты что, спятил? — спросил Кошкин,
Но старик выпустил ещё колесо и ничего
не ответил. Он подошёл к окну и, пригнув-
шись, поглядел в него, а потом поманил
Кошкина пальцем.
— Не спеши, — повторил старик, — не
спеши, он всё равно не уйдёт.
Кошкин выглянул в окно и увидел врага.
С крутого откоса тот спускался вниз
к ручью.
14
Вода раскалывается о камни, грохочет,
разлетается пеной, брызгами. Прозрачные
космы закручиваются, свистят, и медлен-
но-медленно под напором воды сползают
камни, подталкивают друг друга сколь-
зкими плечами, с внезапным рёвом пово-
рачиваются лениво и грозно набок.
Осторожно спускается Кошкин, прячется
за кустами с красными ягодами, за валуна-
ми, припорошёнными снегом. Нужно вне-
запно напасть на врага.
За звоном воды, за каменным гулом
не слышно шага, треска колючего сучка
под ногой. И не слышно, как орёт в небе
ворон, только разевает рот, првлетая
за гору.
Алый медленно ведёт, извивается, как
живая пружина. Он уже не нюхает след,
он весь наполнен запахом врага, он ви-
дит его.
Тот уже у самого ручья. Остановился,
думает, где ручей перейти.
Алый сжался в комок.
Вот Кошкин отпустит его.
Вот отпустил...
Алый расстелился по земле и вдруг
взмахнул всем телом — прыгнул. Будто
остановился, застыл в воздухе на секунду
и — рухнул на врага. Ударил его в спину.
Рванул. Рванул.
Тот упал, но вывернул назад руку и вы-
стрелил в Алого — раз, другой, третий.
Алый вырвал пистолет, и металл будто
треснул в его зубах, как чёрная кость.
Кошкин ударил врага, скрутил ему
руки...
Зелёные дуги сшибаются в ручье, за-
хлёстывают друг друга, звенят, взбивают
пену.
Кошкин глянул на Алого и схватился за
голову. Без движения лежал Алый на сне-
гу. Кошкин поднял его, и тепло-тепло ста-
ло его рукам. Тепло струилось между
пальцев, утекало, лилось в снег. Руки его
стали алыми.
15
Алый был жив, когда Кошкин принёс его
на заставу. Пули не задержались в его
теле — вылетели вон.
Алый тяжело дышал, и глаза его то про-
светлялись, то становились мутными. Кош-
кин глядел в них и не знал, видит ли его
Алый.
Но Алый видел Кошкина и понимал, что
это Кошкин — мужик хороший.
— Умрёт он, — сказал фельдшер.
Но Кошкин не поверил. Он сидел рядом
с Алым и гладил его по голове. Он рас-
сказывал Алому, что скоро получит из до-
му посылку. А там, в этой посылке, чего
только не будет: и колбаса, и сало, и кор-
жики.
— То-то пожуём, — говорил Кошкин.
Алому было приятно слушать голос Кош-
кина. Но только над головой его поплыли
длинные мягкие птицы, закружили её. Го-
лова стала такая тяжёлая, что он не смог
её больше держать и уронил на передние
лапы. «Жалко мне тебя, Кошкин», — поду-
мал было Алый, но не сумел додумать, по-
чему он жалеет Кошкина. Алый вздрогнул
и умер.
А Кошкин никак не мог понять, что
Алый умер. Он гладил его и говорил:
— И колбаса там будет, и сало, и кор-
жики...
21
Перевела А. ПРОКОФЬЕВ,
А. ЧЕПУРОВ
Ои, как весело на горке
На заре, на зорьке!
Сосны-невелички,
А на соснах птички:
Братья да сестрички.
Веселятся птички!
Ну и реченька-река —
Глубока, широка!
Как темна вдалеке!
Сколько рыбы в реке!
Щуки злые длинные,
Сиги черноспинные,
Налимы вертлявые,
А ерши костлявые,
Да лосось пёстрый,
Да окунь — гребень острый
ЭСТОНСКИЕ
НАРОДНЫЕ
ПЕСЕНКИ
Я — волк. \\
Бегу лугами,
Бегу за пастухами.
Я украду телёнка,
Наброшусь на ягнёнка,
Схвачу и съем козлёнка!
Сторонкой,
Сторонкой*,
Лугами,
Полями
Бегу за пастухами.
\1//
Что там на горе краснеет?
Это яблоня краснеет.
На кудрявой сколько веток?
Семь на ней зелёных веток.
А на ветке сколько яблок?
Семь на каждой ветке яблок.
Кто те яблоки срывает?
Майя яблоки срывает.
Вся корзинка серебрится,
Только ручка золотится.
Рис. В. ЧИЖИКОВА
Изба расписная,
Крыша смоляная.
Села трясогузка —
Хвост прилип,
Выдернула хвостик —
Клюв прилип.
Вредная какая
Крыша смоляная!
Села трясогузка —
Хвост прилип,
Выдернула хвостик —
Клюв прилип.
Крыша смоляная
Вредная
какая!
Сон, воиди скорее в двери,
Дрёма, встань у колыбели,
Тихо песенку пропойте,
Глазки мальчику закройте.
Пусть растёт он тоненький
Выше соломинки,
Хлебной крошки тяжелей,
Клёна-ясеня прямей,
Толще ивушки зелёной,
Ясной звёздочки светлей.
КАК МЕДВЕЖОНОК САМ СЕБЯ НАПУГАЛ
Н. СЛАДКОВ
Страсть захотелось медвежонку
малины! Тайком от медведицы в ма-
линник удрал. До чего ж в малинни-
ке хорошо! Тишина, теплота, варень-
ем малиновым пахнет. Заспешил
медвежонок — хрустнула под лапой
валежина...
Рис. Е. ЧАРУШИНА
Услыхала хруст тетеря — насторо-
жилась. Квокнула озабоченно. Испу-
гались тетеревята, кинулись кто куда:
кто под ветку, кто под шишку, кто
под грибок.
Слышит куница — возня в траве.
Вспрыгнула на ёлку, чтоб оглядеться.
24
Сорвалась с ёлки шишка — бац зай-
цу в лоб.
Взвился зайчишка и братца своего
всполошил. Уши на спину — понес-
лись без оглядки. Сами маленькие,
а шум болыпой-болыпой.
«Уж не лиса ли в кустах топо-
чет?» — насторожились скворчата.
И молчком в разные стороны.
Ворон на осине разволновался,
раскаркался: что за переполох внизу?
крак! как? кро! кто? кто кого?
«Ворон Нс ворона, попусту каркать
не станет. Уж не волков ли с осины
увидел?» Вильнула лиса в ельничек,
нырнула сквозь березничек — да
в моховое болото.
В болоте на моховой перинке лосё-
нок дремал. Слышит спросонок — ло-
мится кто-то. Спасайте, длинные но-
ги, мою бедовую голову!
С разгона лосёнок на волчонка
наткнулся. Волчонок оскалился, за-
бегут. Не иначе кто-то страшный
в лесу появился! Удирать надо по-
добру-поздорову.
Зажмурил медвежонок глаза,
чтоб ветками не выхлестать, — да го-
ловой нечёсаной в самую чащу. Толь-
ко сучки затрещали!
Так медвежонок сам себя напугал,
сам себя из малинника выгнал. А до
чего ж сладка малинка была!
ворчал. Да не приучен ещё к охоте.
Струсил длинноногого зверя, прижал
хвост к животу — и дёру!
И надо же: нос в нос с рысёнком
столкнулся! Оба малы ещё, оба глу-
пы — до смерти перетрусили. Как за-
прыгают в разные стороны — только
брызги полетели. Услыхали журав-
ли — затрубили, увидали кроншне-
пы — засвистели, напугались ут-
ки — закрякали. Покатилась по лесу
тревога.
Медвежонок в малиннике сладкую
малину обсасывал. Слышит вдруг —
птицы кричат, видит вдруг — звери
25
И ГРУСТНО
И РАДОСТНО
Н. СЛАДКОВ
Рис. Н. УСТИНОВА
Сентябрь
Сыплет осенний нудный
дождь.
С шорохом падают ли-
стья.
Лес стоит тихий, опусто-
шённый.
И вдруг лесную осен-
нюю тишину нарушает
ярое, весеннее бормотание
тетерева!
Певчий дрозд отклик-
нулся — просвистел свою
песню. Затенькала птичка-
капелька — пеночка-тень-
ковка.
И на опушке и в глуби-
не леса послышались пти-
чьи голоса. Это прощаль-
ные песни птиц. Но и в
прощальных песнях слы-
шится радость.
Странный в сентябре
лес — в нём рядом и вес-
на и осень.
Жёлтый лист и зелёная
травинка.
Поблекшие травы и за-
цветающие цветы. Свер-
кающий иней и бабочки.
Тёплое солнце и холодная
белая радуга.
Увядание и расцвет. Ти-
шина и песни.
И грустно и радостно!
ПОДУМАЙ -
ОТГАДАЙ
Как догадался учитель!
— И всё-таки, Иванов,
это ты запустил голубя.
Кто что должен говорить?
Ехали по улице машины. Петя играл на
мостовой. Чтобы не задавить его, машина
резко свернула в сторону и погнула столб.
Какая машина погнула столб?
«Клоуны». Рисунок Вике ШМИДТА.
«Праздник в Ленинграде».
Рисунок Матиаса ВУРЦИГЕРА.
КОНКУРС
«МУРЗИЛКИ»
Посвящён 50-летию
Великого Октября
РИСУЮТ НЕМЕЦКИЕ ДЕТИ
Дорогие советские ребя-
та! На этих страницах напе-
чатаны рисунки немецких
детей. Они тоже участвова-
ли в конкурсе «Мурзилки»,
посвящённом пятидесятиле-
тию Советской власти.
С большой радостью рисо-
вали они храбрых совет-
ских солдат, освободивших
Германию от фашистов, ри-
совали бои Великого Октяб-
ря, когда народ России про-
гнал помещиков и капитали-
стов, рисовали ракеты и кос-
мические корабли, постро-
енные в Советском Союзе.
Очень многие наши ребя-
та посвятили свои рисунки
дружбе советских и немец-
ких детей. Моника Бойер,
например, нарисовала свою
подругу — советскую девоч-
ку. Она переписывается с
этой девочкой, дружит с
ней.
Без дружбы плохо жить
на свете. И трудно предста-
вить себе ребёнка, у кото-
рого не было бы друга.
У всех читателей «Мурзил-
ки», конечно, есть друзья.
Может быть, друга вашего
зовут Коля, может быть,
Ваня. Имя не самое главное.
В нашей стране, в Герман-
ия а Лун е». Ри-
сунок Фреда ХАЙ-
НИША.
ской Демократической Рес-
публике, имена у ребят дру-
гие, но дружат они так же
крепко.
Друзья всегда вместе.
Вместе учат уроки, вместе
гуляют, играют в мяч, ходят
в лес за грибами, за яго-
дами.
В редакцию журнала
«АБЦ — Цайтунг» приходит
много писем. Недавно мы
получили письмо от одной
женщины. Она рассказывает
о том, как тепло, по-дру-
жески отнеслись к её ма-
ленькой дочке Уте совет-
ские солдаты. Вот это
письмо:
«Ута стояла на горе и боя-
лась съехать вниз. Мимо
проходили советские солда-
ты. Один из них, его звали
Борис, поднялся на горку и
сказал: «Она совсем замёрз-
ла», и тёр ей руки до тех
пор, пока они не стали тёп-
лыми. Потом сказал Уте:
«Ну, поехали!» И они вместе
съехали с горы. Я пришла в
то время, когда Борис вёл
Уту снова на гору. Они
съехали ещё раз. «Приходи
завтра», — сказала Ута. «По-
стараюсь»,— ответил Борис.
Я уверена: он придёт, если
позволит служба. Спасибо
тебе, Борис. Спасибо всем
советским солдатам. Вместе
с солдатами Национальной
Народной Армии они защи-
щают границы нашей роди-
ны и дружбу между наро-
дами».
Развита ПАРОХ,
заместитель редактора
журнала „АБЦ — Цайтунг"
«М оя советская подруга».
Рисунок Моники БОЙЕР.
Пять весёлых пальчиков
Как-то за столом
Чуть не утонули
В супе овощном.
Напугались,
Успокоиться не могут
И по эту пору.
Овсей ДРИЗ
Рис. И. КАБАКОВА
КТО я?
Мать говорит:
— На кого он
похож?
Волосы дыбом —
Не мальчик, a L
Вот я причёсан,
Я мальчик опять,
Только надолго ль,
Хотел бы я знать?
Стоило локтем
Сестрёнку задеть,
Крикнул отец:
— Неуклюжий
Сел я спокойно,
Я мальчик опять,
Только надолго ль,
Хотел бы я знать?
СТРАШНЫЙ
СЛУЧАЙ
Взял и запел я.
Тут бабушка вдруг:
— Да замолчишь ты,
Горластый
Молча вздыхаю,
Я мальчик опять,
Только надолго ль,
Хотел бы я знать?
Спать я сегодня
Не сразу пошёл.
Дед рассердился:
— Упрямый
Вот я в постели,
Я мальчик опять,
Только надолго ль,
Хотел бы я знать?
К стене отвернулся,
Я дуюсь молчком —
Того и гляди
Обзовут
Всех птиц и зверей
Принялся вспоминать.
Кем буду я завтра,
Хотел бы я знать?
РЕТИВЫЙ
ПОМОЩНИК
— Алёша! Алёша!
Апрель у дверей!
Копать огород
Помоги нам
скорей!
— Иду я, бегу я,
Уже я пришёл!
Только
Нигде не нашёл!
Нигде не нашёл!
нашёл!
Перевела с еврейского Т. СПЕНДИАРОВА
— Алёша! Алёша!
Июль у дверей!
Полить огурцы
Помоги нам
скорей!
— Иду я, бегу я,
Уже я пришёл!
Только я Аг
— Алёша! Алёша!
Смотри не зевай!
Сегодня мы
будем
Делить урожай!
— Иду я, бегу я,
Уже я пришёл!
Глядите, какую
На обложке рисунок—М. МЕДСЕНИНОВА
Редактор А. МИТЯЕВ
Редколлегия: 3. Александрова. С. Алексеев, А. Барто, Л. Воронкова, А. Ермолаев,
Н. Емельянова, Е. Ершова (зам. редактора). Ю. Казаков, М. Коршунов, К. Орлова (от-
ветственный секретарь). Е. Рачёв, В. Чижиков.
Художественный редактор Ю. Молоканов Технический редактор В. Лубкова
Год издания сорок четвёртый.
Сдано в набор 10/VH 1967 г. Подписано в печать 3/VIH 1967 г. Формат 84x108'/,».
Печ. л. 2 (усл. 3.36). Уч.-изд. л. 4. Тираж 5 600 000 экз. Цена 10 коп Заказ 1410.
Адрес редакции, издательства и типографии «Молодая гвардия»: Москва. А-30.
Сущёвская. 21. Телефон Д 0-45-08.
lW' к
H'Hilf
октября
ЕСТЬ ГОРОДА, КОТОРЫЕ ЗНАЕТ ВЕСЬ
МИР. ТАКОЙ ГОРОД — ЛЕНИНГРАД. НО
ЕГО НЕ ПРОСТО ЗНАЮТ—ТРУДЯЩИЕСЯ
ВСЕХ СТРАН ЛЮБЯТ ЕГО. ЛЮБЯТ ЗА ТО,
ЧТО В НЁМ НАЧАЛАСЬ ВЕЛИКАЯ ОКТЯБРЬ-
СКАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮ-
ЦИЯ, ЗА ТО, ЧТО В НЁМ ЖИЛ И РАБОТАЛ
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН.
ГОРОД ЛЕНИНГРАД ИЗВЕСТЕН ВСЕЙ
ЗЕМЛЕ НЕБЫВАЛОЙ СТОЙКОСТЬЮ, ОТ-
ВАГОЙ. В ВЕЛИКУЮ ОТЕЧЕСТВЕННУЮ
ВОЙНУ 900 ДНЕЙ ОН БЫЛ ОКРУЖЁН ФА-
ШИСТАМИ, НО НЕ СДАЛСЯ, А СРАЖАЛ-
СЯ МУЖЕСТВЕННО И ПОБЕДИЛ.
И В НАШЕ ВРЕМЯ ЛЕНИНГРАДЦЫ СЛА-
ВЯТ ЛЮБИМЫЙ ГОРОД: НА ЕГО ВЕРФЯХ
СТРОЯТ КОРАБЛИ, КОТОРЫЕ ПЛАВАЮТ
ПО ВСЕМ МОРЯМ СВЕТА, НА ЕГО ЗАВО-
ДАХ ДЕЛАЮТ ТУРБИНЫ ДЛЯ САМЫХ
БОЛЬШИХ ГИДРОСТАНЦИЙ.
В ЛЕНИНГРАДЕ ЖИВУТ ЗАМЕЧАТЕЛЬ-
НЫЕ ПОЭТЫ, ПИСАТЕЛИ, ХУДОЖНИКИ.
ДЛЯ ДЕТЕЙ ОНИ СДЕЛАЛИ МНОГО ИНТЕ-
РЕСНЫХ КНИЖЕК. ЖУРНАЛ, КОТОРЫЙ
ВЫ СЕЙЧАС ДЕРЖИТЕ В РУКАХ, ТОЖЕ
СДЕЛАЛИ ОНИ. ЭТО ИХ ПОДАРОК ЧИТА-
ТЕЛЯМ «МУРЗИЛКИ» К 50-ЛЕТИЮ ВЕЛИ-
КОГО ОКТЯБРЯ.
••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Л. САВЕЛЬЕВ
Рис. Ю. КИСЕЛЁВА
л
Это было пятьдесят лет назад. На мостах
стояли красногвардейские заставы. Со всех
концов города шли к Смольному — штабу
восстания — вооружённые рабочие, рево-
люционные солдаты и матросы. Один за
другим входили в Неву миноносцы и стано-
вились на якорь. Петропавловская крепость
заряжала орудия.
Петроград восстал против Временного
правительства. Восстанием руководила пар-
тия большевиков во главе с Владимиром
Ильичём Лениным.
2
Ночь
Зимний дворец. Все шестнадцать
министров Временного правительства со-
брались в Зимнем дворце. Вот что они
постановили;
...немедленно вызвать из окрестностей
Петрограда юнкеров, артиллерию и кава-
лерию;
ускорить прибытие надёжных войск
с фронта;
Зимний и все главные учреждения окру-
жить юнкерскими караулами; казакам и юн-
керам готовиться к бою;
мосты развести, чтобы отрезать рабочих
от центра города, от штаба восстания; те-
лефоны Смольного выключить;
арестовать членов Центрального Комите-
та большевистской партии и членов Военно-
революционного комитета, арестовать
Ленина;
закрыть большевистские газеты;
окружить и занять Смольный;
крейсер революции «Аврору» услать в
%
4»“ J
море.
14 часов
Зимний. Сюда стянуты основные силы
юнкеров. Для усиления обороны Зимнего
прибыл женский ударный батальон.
Поздний вечер
Сердобольская улица. Поздно
вечером 24 октября В. И. Ленин в сопро-
вождении рабочего Эйно Рахья покинул
своё последнее конспиративное убежище.
В. И. Ленин направился в Смольный. На
улице его пытались задержать верховые
юнкера: «Стой! Пропуск!» Эйно Рахья, шеп-
нув Владимиру Ильичу, чтобы тот не оста-
навливался, вступил с юнкерами в спор.
Владимир Ильич ушёл вперёд. Юнкера, ре-
шив не связываться, ускакали.
Финляндский проспект. Когда
Владимир Ильич был уже в Смольном, в
дом, где находилась редакция газеты «Ра-
бочий путь», нагрянули юнкера. Они хотели
арестовать Ленина. Рабочие сняли с двери
дощечку с названием газеты и стали водить
юнкеров по всем этажам, притворяясь, что
не знают, где комната редакции. Пока юн-
кера бегали по всем коридорам и лестни-
цам, рабочие позвонили по телефону в
штаб Красной гвардии. Подоспевший отряд
красногвардейцев арестовал юнкеров.
23 часа
Гельсингфорс (Финляндия!.
Председатель Центробалта матрос-боль-
шевик Дыбенко получил телеграмму из
Петрограда: «Высылай устав». Это означа-
ло: восстание началось; необходима по-
мощь рабочим Петрограда. И на рассвете
в Петроград вышли миноносцы с пятью
тысячами моряков.
23 часа 30 минут
Зимний. Заседает охваченное паникой
Временное правительство. Председательст-
вует Керенский. В это время приходит сооб-
щение, что к Зимнему приближаются рево-
люционные части.
Ночь
Смольный. Разработанный Лениным
план восстания продолжает успешно осу-
ществляться. У входа в Смольный — воору-
жённые патрули, яркие костры. Во двор всё
время въезжают грузовики с красногвар-
дейцами, солдатами и матросами. Подво-
зятся орудия, подходят броневики. Все окна
Смольного освещены.
Во главе борьбы — великий Ленин. Вме-
сте с Лениным члены Военно-революцион-
ного комитета. Они отдают приказы, под-
писывают ордера на выдачу оружия, от-
правляют отряды во все части города. На
плане Петрограда отмечается флажками
весь ход боевых операций, куда какой
послан отряд.
2 часа
Вокзалы. Балтийский и Николаевский
вокзалы заняты войсками Военно-револю-
ционного комитета.
7 часов
Телефонная станция. Сводный
отряд Кексгольмского полка и красногвар-
дейцев занял Центральную телефонную
станцию, обезоружив караул юнкеров.
Мосты. Красногвардейцы и солдаты
заняли Дворцовый мост. Теперь уже все
мосты находятся в руках революционных
отрядов.
7—9 часов
Дворцовая площадь. Сюда для
штурма Зимнего прибывают революцион-
ные отряды.
12 часов
Зимний. Керенский в автомобиле, пре-
доставленном ему американским посольст-
вом, едет в Гатчину, где он надеялся встре-
тить верные ему войска для подавления
революции.
18 часов
Зимний. Все улицы, ведущие к Зим-
нему, заняты революционными отрядами.
Зимний окружён. Два самокатчика подъ-
ехали к дворцу. Они привезли ультиматум:
Военно-революционный комитет предла-
гает Временному правительству сдаться.
На размышление — 20 минут.
20 минут прошло; Временное правительст-
во просит ещё 10 минут.
10 минут прошло.
Временное правительство не даёт никако-
го ответа: министры ждут Керенского с
войсками.
Смольный. Ав Смольном уже собра-
лись делегаты, приехавшие на II съезд Со-
ветов. Шестьсот человек — рабочие, кре-
стьяне, солдаты, матросы — толпятся в ог-
ромном зале и ждут, когда откроется
заседание съезда.
Ленин пишет членам Воепно-революцион-
ного комитета записку о том, что надо от-
крывать заседание, а Зимний всё ещё не
взят.
Военно-революционный комитет отдаёт
приказ: начать обстрел Зимнего.
21 час 40 минут
Крейсер «Аврора». Матросы стоят
у орудий и ждут сигнала. С Петропавлов-
ской крепости прозвучал сигнальный вы-
стрел. Вслед за ним выстрелила «Аврора».
22 часа
Зимний. Революционные отряды об-
стреливают дворец из ружей и пулемётов.
Ряды защитников Временного правитель-
ства тают. Видя безнадёжность своего поло-
жения, они группами покидают Зимний и
сдаются. Оставшиеся отстреливаются из-за
штабелей дров.
1917
ОКТЯБРЬ
2 часа 10 минут
Зимний. Красногвардейские и матрос-
ские отряды теснят юнкеров и врываются
во дворец. Юнкера сдаются.
Комиссар Военно-революционного коми-
тета В. А. Антонов-Овсеенко вошёл в зал.
Там за длинным столом сидели министры.
Они встали. Комиссар сказал: «Именем ре-
волюции объявляю Временное правительст-
во низвергнутым».
6 часов
Смольный. В6 часов под звуки «Интер-
национала» закончил свою работу II Всерос-
сийский съезд Советов. Он принял ленин-
ские декреты о мире и земле и создал Со-
ветское правительство — Совет Народных
Комиссаров во главе с Владимиром Ильи-
чем Лениным.
Ленин провозгласил:
МИР — НАРОДАМ.
ЗЕМЛЯ — КРЕСТЬЯНАМ.
ФАБРИКИ И ЗАВОДЫ — РАБОЧИМ.
ВЛАСТЬ — СОВЕТАМ.
ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!
ЛЕНИНГРАД
Алекс аног ПРОКОФЬЕВ
Рис. С. ОСТРОВА
Нева голубоокая
В сине-море льётся.
Улица широкая
Ленинской зовётся.
Сине-море пенится,
Сине-море бьётся.
Ленинской, Ленинской
Улица зовётся.
А великий город
Зовётся Ленинградом...
Раскрываю ворот,
Глотаю прохладу
С ленинградских садов,
Ярких и ярых,
С ленинградских годов,
Молодых и старых!
И я весел и рад.
И куда ни гляну —
Ленинград,
Ленинград,
Небо осиянно.
И мой город-герой
Не суров, не гневен,
Золотою иглой
В осиянном небе.
Город вынес бои,
Грозовое лихо.
«Ленинградцы мои...» —
Произносит тихо.
Леонид Савельевич Юрий Николаевич Александр Андреевич Светозар Александрович
САВЕЛЬЕВ КИСЕЛЕВ ПРОКОФЬЕВ ОСТРОВ
ОТГРУЗИТЕ МЕХА
Б. РАЕВСКИЙ
Рис. Н. ЛЯМИНА
Надежда Константиновна Круп-
ская была секретарём «Искры». Эту
газету создал Владимир Ильич
Ленин. Издавалась она за границей
и тайком доставлялась в царскую
Россию.
В газету, в Лондон, со всех концов
России шли письма. От революцио-
неров, от рабочих. Каждый день —
целая пачка. И на все эти письма от-
вечала Надежда Константиновна.
Одна. На все письма.
Если собрать эти её письма вме-
сте— наверно, в десяток больших
мешков не влезут!
А ведь письма были не простые!
Тайные письма! Хитрые!
Однажды в Пскове на почту загля-
нул жандарм. И показалось ему по-
дозрительным письмо из Лондона.
О чём это из Англии простому рабо-
чему пишут?
Осторожненько вскрыл жандарм
конверт. Читает:
«Глубокоуважаемый Пётр Евдоки-
мович! Спешу сообщить Вам, что, к
великому сожалению, Ваш брат Ни-
колай Евдокимович серьёзно заболел.
Врачи нашли у него воспаление лёг-
ких и положили в больницу. Темпе-
ратура высокая — до 39 градусов...»
Прочитал жандарм, махнул рукой.
Что тут интересного? Заболел кто-
то? Ну и ладно.
Велел жандарм снова аккуратно
заклеить конверт и доставить по ад-
ресу.
И не знал жандарм, что между
строчек этого письма Надежда Кон-
стантиновна написала другое, «тай-
ное» письмо. И написала его други-
ми, «тайными» чернилами.
Эти чернила не видны. Но если про-
греть письмо над огнём — проступят
невидимые прежде слова:
«Платок возьмите у дяденьки.
А меха отгрузите Осипу и Пете...»
Впрочем, если бы жандарм даже
10
пронюхал про «секрет» и нагрел
письмо над свечой, всё равно ничего
не понял бы.
А получит письмо революционер,
сразу сообразит: «платок» — ага, это
поддельный паспорт. Взять его надо
у революционерки Лидии Книпович
по кличке Дяденька.
А что это за «меха»? Откуда у ре-
волюционера какие-то меха? Что он,
купец?
Да очень просто! Так называли за-
прещённые книги. «Отгрузите ме-
ха» — значит, передайте запрещён-
ные книги. Кому? Осипу — то есть
в Одессу. Пете — то есть в Полтаву.
А если было написано «Терен-
тию» — значит, в Тверь, а Косте —
значит, в Киев.
И вот сидит Надежда Константи-
новна до поздней ночи. Пишет шиф-
рованные письма. Одному револю-
ционеру посоветует, где устроить тай-
ный склад для «Искры», другому —
как организовать побег из тюрьмы.
Третьему — где взять деньги, чтобы
купить печатный станок.
Ночь уже. Все спят кругом. А На-
Борис Маркович
РАЕВСКИЙ
Николай Васильевич
ЛЯМИН
дежда Константиновна всё пишет
и пишет.
Устала очень. И спина болит, и пе-
ро само из рук выскальзывает. А она
всё пишет, пишет.
И долго в ночи светится это ма-
ленькое окошко в одном из лондон-
ских домов.
Далеко Лондон от России. И На-
дежда Константиновна далеко. И всё
же для всех русских революционеров
она как боевой штаб. Через неё все
держат связь друг с другом. Друг
с другом и с Владимиром Ильичем.
11
У КРАСАВИЦЫ НЕВЫ
ЗНАМЕНИТАЯ РЕКА
Майя Ивановна
БОРИСОВА
золотой
КОРАБЛИК
В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ
КРЕПОСТИ
Стреляет в полдень пушка.
Скрывается в дыму.
Когда стреляет пушка,
Не страшно никому!
Шумит волна речная
У крепостной стены.
А пушка ведь ручная:
Она не для войны.
Над грохотом и пылью,
Над шумной суетой
Плывёт на тонком шпиле
Кораблик золотой.
Летают рядом чайки,
Звезда горит вдали.
Он бы и рад причалить,
Да в небе нет земли.
У красавицы Невы
Ожерелье из листвы.
Из гранитов самых лучших
Сшито платье на века.
Но совсем не белоручка
Знаменитая река.
Баржи, лодки, пароходы
На себе несёт Нева.
И в трубе водопроводной
Тоже плещется Нева.
Продавщицу мы торопим:
«Не нальёте ли нам вы
С красным клюквенным сиропом
Газированной Невы?»
12
МИНА-ЛЯГУШКА
В. ЧУДАКОВА
Эта история смешная и страшная.
Вроде сказки. А на самом деле не
сказка. Самая настоящая правда.
Дело было на 2-м Белорусском
фронте. Шёл жестокий бой за город
Оршу. Наши наступали, а фашисты
отбивались. День и ночь на переднем
крае ревели пушки, пели «катюши»,
скрипели фрицевские «скрипуны»,
чуфыкали миномёты, лязгали гусени-
цами танки. Фашистские скоро-
стрельные пулемёты охрипли от зло-
сти. И висело над полем боя злое
чёрно-красное облако. Висело и не
таяло. И было оно видно издалека,
как зарево при большом пожаре.
Люди смотрели на это облако и го-
ворили: «Крепко наши фашистов
бьют!»
И я глядела на фронтовое облако
и торопилась в родной полк. Шла и
думала о своих солдатах-пулемётчи-
ках: «Как-то они там без меня? Жи-
вы ли?..» Меня ранило в самом на-
чале боя, и теперь я возвращалась из
полевого госпиталя. Не шла, а лете-
ла как на крыльях. И вдруг дорога
кончилась. Её пересёк широкий про-
тивотанковый ров. Во рву работали
Рас. В. КУРДОВА
сапёры, и всех пешеходов направляли
в обход, через лес.
А лес тот был не простой, а парти-
занский: густой, мокрый, угрюмый —
как заколдованный. Петляет по лесу
изуродованная корневищами пеше-
ходная тропинка, а по обеим её сто-
ронам к стволам деревьев фанерные
дощечки прибиты: «В сторону ни ша-
гу! Мины!!!» Это фашисты заминиро-
вали, чтоб партизаны из лесу не мог-
ли выйти.
В затылок друг другу идут по тро-
пинке солдаты. Осторожно идут. Как
в разведке ступают след в след. Ко-
му же охота задеть хитрую мину-ля-
гушку? Сидит эта железная лягушка
в земле, распустила во все стороны
проволочные усики — жертву подка-
рауливает. Заденет кто-нибудь не-
осторожный за такой усик — лягуш-
ка подпрыгнет и взорвётся над зем-
лёй. А осколки-картечины летят
веером во все стороны. Потому и вре-
да от такой лягушки много — не од-
ного человека, сразу нескольких за-
цепит.
Пристроилась я в затылок послед-
нему солдату и тоже иду осторожно,
13
чтоб на мину-лягушку не наступить.
Шли мы медленно-медленно. Через
каждые двадцать метров останавли-
вались и ждали, пока впереди иду-
щий сапёр мины с тропинки снимет.
Озябла я так, что зуб на зуб не по-
падал. В особенности донимали про-
мокшие ноги. А в полевой сумке у ме-
ня лежала запасная пара портянок.
И решила я переобуться. Надо было
присесть, но где? Не на грязной же
тропинке, тем более что позади меня
тоже идут люди.
Я сделала два шага в сторону и
уселась на болотную мшистую коч-
ку. И вдруг!.. Снизу меня что-то буд-
то клюнуло, и кочка подо мной заше-
велилась.
— Ложись! — закричала я не сво-
им голосом, и солдаты, мои спутни-
ки, плюхнулись на животы тут же,
на тропинке.
Они лежат, а я сижу на мине.
И лечь не могу. Потому что стоит
только чуть-чуть приподняться, ля-
гушка выпрыгнет из-под меня и рва-
нёт.
Наверное, я испугалась, потому что
хорошо помню, как волосы встали
дыбом и приподняли шапку-ушанку.
Надоело солдатам лежать, стали
они приподниматься и ругать меня.
— Чего озорничаешь?
Валентина Васильевна Валентин Иванович
ЧУДАКОВА КУРДОВ
— Вставай! Расселась тут...
— Не могу я, братцы, встать! Ми-
на подо мной! Сапёра поищите! —
кричу. — Пусть он меня снимет...
Пришёл молодой сапёр с «удоч-
кой-пищалкой». Вежливый.
— Это вы, — говорит, — товарищ
старший лейтенант, извиняюсь, на
мине сидите?
— Я, братец. Выручай, голубчик.
Обошёл он не спеша вокруг меня
и встал рядом. Стоит и думает. А я
сижу. «Удочка» пищит не переста-
вая — железо близко чует. Вот сапёр
и говорит:
— Ума не приложу, как вас с ми-
ны снять. Пойду позову коман-
дира.
Пришёл командир. Капитан сапёр-
ный. Нацелил на меня сердитые
глаза:
— Смотрите на неё! Сидит, как ку-
рица в гнезде! — Он ткнул пальцем
в транспарант-дощечку. — Для ко-
го я предупреждения вывесил? А? Го-
лова! А ещё офицер...
Я молчу. Виновата. Чуть не плачу.
— Ложись! — вдруг закричал ка-
питан. Схватил меня за наплечные
ремни и опрокинул носом в мох.
Тут и рванула освобождённая ми-
на-лягушка, да так, что я почти ог-
лохла. Чувствую, что жива и вроде
бы невредима, а ничего не слышу.
Вскочила на ноги, вижу: солдаты хо-
хочут, за животы держатся. Капитан
что-то мне говорит. А я трясу го-
ловой — ну ничегошеньки не слышу
и не понимаю, почему смеются и
пальцами на меня показывают.
Взглянула я на себя и тоже захо-
хотала. Шинель на мне иссечена
в клочки — точно её злые собаки
рвали. От полевой сумки только ре-
мешок остался. А шапка-ушанка ока-
залась на ёлке. Счастливо отдела-
лась!
14
Понял капитан-сапёр, что со мной
разговаривать бесполезно. Вырвал
из полевого блокнота листок и на-
писал: «Вот теперь и доказывай,
что ваш брат не ведьма! Сядь
на мину мужчина — в клочки разо-
рвала бы».
Вот какое смешное и страшное
приключение пришлось мне испытать
на войне.
15
Борис Матвеевич
КАЛАУШИН
1. «Медный всадник» — памятник Пет-
ру I. 2. Адмиралтейство. 3. Исаакиевский
собор. 4. Петропавловская крепость. 5. Ро-
стральные колонны — маяки на стрелке
Васильевского острова. 6. Военно-морской
музей. 7. Кунсткамера. 8. Академия наук.
9. Университет. 10. Зимний дворец и Эрми-
таж. 11. Александровская колонна.
12. Триумфальная арка бывшего главного
штаба. 13. Памятник Кутузову. 14. Музей
истории религии и атеизма. 15. Дом книги.
16. Малый Оперный театр. 17. Памятник
Пушкину. 18. Русский музей. 19. Инженер-
ный замок. 20. Музей Ленина. 21. Марсово
поле и памятник жертвам боёв за Револю-
цию. 22. Памятник Суворову. 23. Летний
сад. 24. Памятник Крылову. 25. Празднич-
ная стоянка крейсера «Аврора».
ФЕНЬКА
Л. ПАНТЕЛЕЕВ
Рис. М. БЕЛОМЛИНСКОГО
Один раз вечером я лежал на диване,
курил и читал газету.
В комнате никого, кроме меня, не было.
И вдруг я слышу — кто-то царапается.
Кто-то чуть слышно, тихонечко стучит по
оконному стеклу: тик-тик, тик-тик. «Что, —
думаю, — такое? Муха? Нет, не муха. Та-
ракан? Нет, не таракан. Может быть,
дождь капает? Да нет, какой там дождь,
дождём и не пахнет...»
Повернул я голову, посмотрел — ничего
не видно. На локте привстал — тоже
не видно. Прислушался — как будто
тихо.
Лёг я. И вдруг опять: тик-тик, тик-тик.
«Фу, — думаю. — Что такое?»
Надоело мне, встал я, подошёл к окну
и — глаза вытаращил.
Думаю: «Батюшки! Что это мне — во сне
снится, что ли?» Вижу — за окном, на
узеньком железном карнизе стоит — кто вы
думаете? Стоит девочка. Да такая девоч-
ка, о каких вы и в сказках не читы-
вали.
Ростом она поменьше самого маленько-
го мальчика с пальчика. Ножки у неё бо-
сые, платье всё изодрано; сама она тол-
стенькая, пузатая, нос пуговкой, губы ка-
кие-то оттопыренные, а волосы на голове
рыжие и торчат в разные стороны, как на
сапожной щётке.
Я даже не сразу поверил, что это девоч-
ка. Я подумал сначала, что это какой-то
зверёк. Потому что я никогда раньше та-
ких маленьких девочек не видел.
А девочка смотрит на меня и изо всех
сил своим кулачком по стеклу барабанит:
тик-тик, тук-тук!
Я у неё через стекло спрашиваю:
— Девочка, тебе что надо?
А она не слышит меня, не отвечает
и только пальцем показывает: дескать.
открой, пожалуйста, а ну открой поско-
рей!
Тогда я отодвинул задвижку, открыл
окно и впустил её в комнату. Я говорю:
— Чего же ты, глупышка, в окно ле-
зешь? Ведь у меня ж дверь открыта.
А она мне, я помню, тоненьким-тонень-
ким голоском отвечает:
— Я в дверь не умею ходить.
— Как не умеешь? В окно умеешь, а в
дверь не умеешь?
— Да, — говорит, — не умею.
«Вот так, — я думаю, — чудо-юдо ко мне
привалило».
Удивился я, взял её на руки, вижу —
она вся дрожит. Вижу, боится чего-то.
Оглядывается, на окно посматривает. Лицо
у неё всё заплаканное, зубки стучат,
а в глазах ещё слёзы поблескивают.
Я у неё спрашиваю:
— Ты кто такая?
— Я, — говорит, — Фенька.
— Какая такая Фенька?
— Такая вот... Фенька.
— А ты где живёшь?
— Не знаю.
— А где твои папа с мамой?
— Не знаю.
— Ну, — я говорю, — а откуда ты при-
шла? Почему ты дрожишь? Холодно?
— Нет, — говорит, — не холодно. Жар-
ко. А я дрожу потому, что за мной сейчас
собаки на улице гнались.
— Какие собаки?
А она мне опять:
— Не знаю.
Тут уж я не вытерпел, рассердился
и говорю:
— Не знаю, не знаю!.. А чего же ты то-
гда знаешь?
Она говорит:
— Я есть хочу.
— Ах вот как! Это ты знаешь?
Ну что ж с ней поделаешь?
Пошёл я на кухню, поискать, нет ли чего-
нибудь съедобного. Думаю: «Только вот
вопрос, чем её кормить, этакое чудовище?
Налил на блюдечко кипячёного молока,
хлеба нарезал маленькими кусочками, кот-
лету холодную раскрошил.
Прихожу в комнату.
— Садись ешь, — говорю.
Посадил её за стол. Стул поставил.
На стул книг навалил целую гору — чтобы
повыше было. Вместо передника носовой
платок ей повязал.
— Ешь, — говорю, — пожалуйста.
Только вижу — не ест. Вижу — сидит ко-
выряется, носом сопит.
— Что? — говорю. — В чём дело?
Молчит, не отвечает.
Я говорю:
— Ты же есть просила. Вот ешь, пожа-
луйста.
А она покраснела вся и вдруг гово-
рит:
— Нет ли у вас чего-нибудь пов-
куснее?
— Как повкуснее? Ах ты, — говорю, —
неблагодарная! Тебе, что ж, конфет на-
до, что ли?
— Ах нет, — говорит, — что вы, что
вы... Это тоже невкусно.
— Так чего же тебе? Мороженого?
— Нет, и мороженое невкусное.
— И мороженое невкусное? Вот тебе
и на! Так чего же тебе, скажи пожалуйста,
хочется?
Она помолчала, подумала и говорит:
— Нет ли у вас немножко гвоздиков?
— Каких гвоздиков?
— Ну, — говорит, — обыкновенных гвоз-
диков. Железненьких.
У меня даже руки от страха затряс-
лись.
Я говорю:
— Так ты что же это, значит, гвозди
ешь?
— Да, — говорит, — я гвоздики очень
люблю.
19
— Ну, а ещё чего ты любишь?
— А ещё, — говорит, — я люблю керо-
син, мыло, бумагу, песок... только не са-
харный... Вату люблю, зубной порошок,
гуталин, спички...
Я думаю: «Батюшки! Неужели это она
правду говорит? Неужели она действитель-
но гвоздями питается? Ладно, — думаю —
давай проверим».
Вытащил из стены большой ржавый
гвоздь, почистил его немножко.
— На, — говорю, — ешь, пожалуйста.
Я думал — она не будет есть. Думал,
она просто фокусничает, притворяется.
Но не успел я оглянуться, она раз-раз,
хруп-хруп — весь гвоздь сжевала. Облиз-
нула губы и говорит:
— Ещё!..
Я говорю:
— Нет, голубушка, извиняюсь, у меня
больше гвоздей для тебя нет. Вот, если хо-
чешь, бумаги, пожалуйста, могу дать.
— Давай, — говорит.
Дал ей бумаги — она и бумагу съела.
Спичек дал ей целый коробок — она и спич-
ки в два счёта скушала. Керосину ей на
блюдечко налил — и керосин вылакала.
Я только смотрю и головой качаю. «Вот
так девочка, — думаю. — Такая девочка,
пожалуй, и тебя самого съест в два
счёта».
«Нет, — думаю, — надо гнать её в шею,
обязательно гнать. Куда мне такое страши-
лище, людоедку такую!!»
А она керосин выпила, блюдечко облиза-
ла, сидит, зевает, носом клюёт: спать, зна-
чит, хочется.
И тут мне её, вы знаете, что-то жалко
стало. Сидит она, как воробушек, съёжи-
лась, нахохлилась, — куда ж её, думаю,
такую маленькую на ночь глядя гнать.
Её ведь, такую пичужку, и в самом деле
могут собаки загрызть. Я думаю: «Ладно,
так уж и быть, завтра выгоню. Пускай
выспится у меня, отдохнёт, а завтра утреч-
ком до свиданьица, иди откуда пришла!..»
Подумал я так и стал ей готовить по-
стель. Положил на стул подушку, на по-
душку ещё подушечку, маленькую, из-под
булавок у меня такая была. Потом уложил
Феню, укрыл её вместо одеяла салфеткой.
- — Спи, — говорю, — спокойной ночи.
Она сразу и захрапела.
А я посидел немножко, почитал и тоже
спать лёг.
Утром, как только проснулся, пошёл
посмотреть, как там моя Фенька поживает.
Прихожу, смотрю — на стуле ничего нет.
Ни Феньки нет, ни подушки нет, ни салфет-
ки... Вижу — лежит моя Фенечка под сту-
лом, подушка у неё под ногами, голова
на полу, а салфетки — так той и вовсе не
видно.
Я разбудил её, говорю:
— Где салфетка?
Она говорит:
— Какая салфетка?
Я говорю:
— Такая салфетка. Которую я тебе да-
веча вместо одеяла устроил.
Она говорит:
— Не знаю.
— Как это не знаешь?
— Честное слово, не знаю.
Стали искать. Я ищу, а Фенька мне по-
могает. Ищем, ищем — нету салфетки.
Вдруг Фенька мне говорит:
— Слушайте, не ищите, ладно. Я вспом-
нила.
— Что, — я говорю, — ты вспомнила?
— Я вспомнила, где салфетка.
— Ну где?
— Я ее нечайно скушала.
Ох, рассердился я, закричал, ногами за-
топал.
— Обжора ты этакая, — говорю, — ут-
роба ты ненасытная! Ведь этак же ты мне<
весь дом сожрёшь.
Она говорит:
— Я это не нарочно.
— Как это не нарочно? Нечайно сал-
фетку съела? Да?
Она говорит:
— Я ночью проснулась, мне кушать за-
хотелось, а вы мне ничего не оставили.
Вот сами и виноваты.
Ну, я с ней, конечно, спорить не стал,
плюнул и ушёл на кухню завтрак го овить.
Себе сделал яичницу, кофе сварил, бутер-
бродов намазал. А Феньке нарезал газет-
ной бумаги, накрошил туалетного мыла
и сверху всё это керосинчиком полил. При-
ношу этот винегрет в комнату, смотрю —
моя Фенька полотенцем лицо вытирает.
Я испугался, мне показалось, что она ест
полотенце.
Потом вижу — нет, лицо вытирает. Я у
неё спрашиваю:
— Ты где воду брала?
Она говорит:
— Какую воду?
Я говорю:
— Такую воду. Одним словом, где ты
мылась?
20
Она говорит:
— Я ещё не мылась.
— Как не мылась? Так чего ж ты тогда
вытираешься?
— А я, — говорит, — всегда так. Я сна-
чала вытрусь, а потом вымоюсь.
Я только рукой махнул.
— Ну, — говорю, — ладно, садись ешь
скорей и — до свиданьица!..
Она говорит:
— Как это до свиданьица?
— Да так, — говорю. — Очень просто.
До свиданьица. Надоела ты мне, голубуш-
ка. Уходи поскорее, откуда пришла.
И вдруг вижу — моя Феня как задро-
жит, как затрясётся.
Кинулась ко мне, за ногу меня схвати-
ла, обнимает, целует, а у самой из глазёнок
слёзы так и текут.
— Не гоните меня, — говорит, — пожа-
луйста. Я хорошая буду. Пожалуйста!
Прошу вас! Если вы меня кормить будете,
я никогда ничего, ни одного гзоздика, ни
одной пуговки без спросу не съем.
Ну, одним словом, мне её опять жалко
стало.
Я думаю: «Детей у меня нет. Живу
я один. Что ж, не объест ведь меня она,
эта пигалица. Пускай, — думаю, — пого-
стит немножко. А там видно будет».
— Ладно, — говорю, — так уж и быть...
В последний раз тебя прощаю. Но только
смотри у меня...
Она сразу повеселела, запрыгала, замур-
лыкала.
А я задумался: «Что же мне с ней, —
думаю, — делать?» Думаю: «Надо ей ка-
кую-нибудь работу, какое-нибудь занятие
найти. Это она от безделья глупостями за-
нимается. А когда я её работать заставлю,
ей некогда будет дурака-то валять».
Дал я ей метёлку и говорю:
Алексей Иванович Михаил Самуилович
ПАНТЕЛЕЕВ БЕЛОМЛИНСКИЙ
— Вот, Феня, я ухожу на работу, а ты
пока делом займись: прибери комнату, пол
подмети, пыль вытри. Сумеешь?
Она даже засмеялась.
— Эка, — говорит, — невидаль! Что же
тут не суметь? Конечно, сумею.
Вечером я прихожу, смотрю — в комнате
пыль, грязь, на полу бумажки валяются.
— Эй, Фенька! — кричу.
Она из-под кровати вылезает.
— Да? — говорит. — В чём дело?
— Ты почему пол не подмела?
— Как это почему?
— Вот именно: почему?
— А чем, — говорит, — его подметать?
— Метёлкой.
Она говорит:
— Нету метёлки.
— Как это нету?
— Очень просто: нету.
— Куда же она девалась?
Молчит. Носом сопит. Значит, дело не-
ладно.
Я говорю:
— Съела?
— Да, — говорит. — Съела.
Я так на стул и упал. Я даже рассердить-
ся позабыл.
Я говорю:
— Чудовище! Да как же это ты умудри-
лась метёлку слопать?
Она говорит:
— Я, честное слово, даже сама не знаю.
Как-то незаметно, по одному прутику...
— Ну что ж, — я говорю, — мне теперь
делать? Железную метёлку для тебя, что
ли, заказывать?
— Нет, — говорит.
— Что «нет»?
— Нет, — говорит, — я и железную
съем.
Тогда я подумал немного и говорю:
— Ладно. Я знаю, что я с тобой сделаю.
С завтрашнего дня я буду тебя в чемодан
прятать. Ты чемодан-то, я надеюсь, не
съешь?
— Нет, — говорит, — не съем. Он пыль-
ный. Вымойте его — тогда съем.
— Ну нет, — я говорю. — Спасибо.
Не надо. Уж лучше пускай он пыльный
стоит.
И на друой день я посадил Феньку
в маленький кожаный чемодан. Она ниче-
го — не плакала, не пищала. Только по-
просила, чтобы я просверлил несколько
дырочек для воздуха.
22
Я взял ножницы и сделал три дырки.
И с тех пор Фенька так там и живёт, у ме-
ня в чемодане.
Конечно, выросла немножко за это вре-
мя: была с большой палец, теперь — с ука-
зательный. Но живётся ей неплохо. Даже
уютно. Теперь я и окошечко там сделал,
в её домике. Спит она на маленьком ди-
ванчике. Обедает за маленьким столиком.
И даже маленький-маленький — вот та-
кой! — телевизорчик там стоит.
Так что вы её не жалейте, Феньку.
А лучше приходите ко мне в гости, и я вас
непременно с нею познакомлю.
Владимир
Михайлович
КОНАШЕВИЧ
Рисунок В. КОНАШЕВИЧА
к народной сказке „Привередниц а“.
ПЕТУХИ
Р. ПОГОДИН
Рас. Н. ЧАРУШИНА
Происшествие произошло. На тихой ули-
це, на зелёной лужайке. Вот как произо-
шло, вот как случилось.
Шёл по улице петух — перья белые.
«Я на свете самый красивый петух», — ду-
мал петух и собой любовался.
Шёл навстречу белому петуху другой
петух — перья пёстрые. «Я на свете самый
красивый петух», — думал пёстрый петух
и тоже сам собой любовался.
Увидели петухи друг друга и тут же сде-
лали вид, что друг друга не видят. Головы
кверху задрали, вроде небом интересуют-
— Ия где хочу, там и хожу, — сказал
пёстрый петух.
Белый петух подбоченился, крылья при-
спустил, хвост распушил.
— Видал, какой я красивый. Какой бе-
лоснежный. А ты, с моей точки зрения,
хромая ворона.
Пёстрый петух тоже хвост распушил,
грудь выпятил, крылья в стороны расто-
пырил.
— Да против тебя я павлин. Ни осанки
в тебе, ни цвета. И голос надтреснутый.
G моей точки зрения, ты воробей в извёст-
ке. А я вот в самом деле красивый.
— Нет, я красивый!
— Нет, я красивый!
И... разодрались.
Перья в разные стороны — белые, пёст-
рые — пёстрые, белые...
Под забором в тени лопухов лежала
свинья. Жевала свинья цветок ромашку.
Длинными ресницами подрагивала. Нос-
пятачок морщила. Это она от радости де-
лала. А радость её неподалёку находилась,
возле лужи — девять розовых поросят.
«Какие они у меня славные, — думала
ся. Идут по траве, в небо смотрят, перьями
встряхивают-красуются. С каждым шагом
всё ближе сближаются. А как сблизились
грудь в грудь — глянули друг другу глаза
в глаза.
— Ты кто такой? Почему тут ходишь? —
спросил белый петух.
— А ты кто такой? Ты почему тут хо-
дишь? — спросил пёстрый петух.
— Где хочу, там и хожу, — сказал белый
петух.
свинья.— Какие чистоплотные. Сейчас в лу-
жу залезут, в грязи вываляются, а потом
высохнут, о забор бока почешут». Навер-
нулись у неё на глаза слёзы от восторга.
Думает свинья: «У всех своя гигиена. Кош-
ки шерсть языком вылизывают, куры
в пыли купаются, утки и собаки — в воде,
а мы, свиньи, — в грязи. Хорошие у меня по-
росята, умные. Вон какие резвые, здоро-
вые. Вон какие дружные. Хорошие из них
свиньи вырастут. Большие. Прекрасные
24
свиньи. Чудесные свиньи. Из моих поросят
настоящие свиньи вырастут. Уж я поста-
раюсь».
А петухи дерутся.
— Ты урод!
— Нет, ты урод!
— Я красивый!
— Нет, я красивый!
Поднимаются в воздух перья. Тихо летят
белые и пёстрые.
Стояла в хлеву корова. Жевала сено под-
соленное и думала. Думала: почему хозяй-
ка доить её не торопится? Корове с моло-
ком тяжело стоять. Вздыхает корова — че-
го же хозяйка-то, не понимает, что ли, что
корове тяжело стоять с молоком? Ох, как
тяжело! Ох, как неудобно! К тому же мо-
локо портится. Может быть, немного пор-
тится, может быть, незаметно. Но будет
у него вкус не тот и жирность не та, если
корову вовремя не подоить. И настроение
у коровы портится. Становится корова бес-
покойная, нервная.
Вот о чём корова думала.
И ещё думала, глядя в окошко: мол,
кончается лето. Скоро луга грязью затянет.
Потом снегом засыплет. Будет корова всю
зиму в хлеву, в темноте жить. «Хотя бы
этой зимы никогда в жизни не было, — ду-
мает корова. — А летом чтобы этих несча-
стных оводов не было, и слепней, и кома-
ров. Зачем они на свете живут, по какому
полному праву? Пользы от них никакой
нет. Хоть бы их всех ураган-ветер куда-
нибудь унёс. А тут ещё хозяйка не идёт.
Возьму да и опрокину ей ведро ногой.
А зима коровам не нужна. А слепни пусть
все пропадут. И дождей чтобы не было.
И овцы ещё тут расшумелись. Зачем они
рядом со мной шумят? Ох, тяжело...»
Вот о чём корова думала.
Л петухи дерутся на улице.
- Я тебе дам! — кричит белый. — Я те-
бе покажу, какой ты красивый! Я из тебя
все перья повыдергаю.
— Это я тебе дам! — кричит пёстрый. —
Это я тебе покажу, какой ты красивый. Это
я из тебя все перья повыдергаю. И гре-
бень твой разорву...
На лугу возле реки лошадь паслась. На-
работалась лошадь за день, теперь отды-
хала. Пощипывала лошадь траву мягкими
губами. Губы у неё как бархат.
Иногда опустит лошадь голову и стоит
просто так. Траву не щиплет. Вздрогнет
всем телом и снова стоит. А иногда голову
поднимет высоко, уши насторожит. Смот-
рит вдаль. Поводит ушами — не принесёт
ли ветер вестей?
Был у лошади жеребёнок. Ещё совсем
недавно был. Бегал возле бока. А сейчас
в другом месте бегает где-то вместе с дру-
гими жеребятами-стригунками.
«Теперь ему мать не нужна, — думает
лошадь. — Теперь он в табуне, на приволье.
Может быть, вспоминает меня. А может
быть, плохо ему? Может быть, ждёт он
меня?»
Показалось лошади, будто слышит она
жеребёнков голос. Кричит голос, зовёт.
На помощь зовёт!
Бросилась лошадь вдоль берега. Спешит
жеребёнку на помощь.
Остановилась. Прислушалась.
Тихо вокруг. Только ветер в деревьях по-
свистывает да птицы хлопочут — учат сво-
их птенцов полёту.
25
Опустила лошадь голову — одинокая.
Может быть, крикнет ещё жеребёнок. Мо-
жет быть, позовёт.
Тихо вокруг. Ой, как тихо!
Лишь петухи кричат:
— Я красивый!
— Нет, я красивый!
— Я красивее тебя!
— Нет, я красивее тебя!..
Возле будки, возле конуры лежала соба-
ка. Жарко ей было в косматой шкуре.
Искупаться бы сбегать на речку. Да неохо-
та собаке на речку бежать одной. Вот
с Васькой, с хозяйским сыном, она бы по-
бежала с радостью. Ей с Васькой хорошо.
А Васьки нет — ушёл куда-то, собаку с со-
бой не взял. Может, в школу пошёл на
врачебный осмотр? Васька с этого года
школьником будет.
«Что за жизнь у меня? — думает соба-
ка. — Вот раньше, говорят, у собак была
жизнь. Раньше собаки стадо от волков
охраняли — отважно дрались. Раньше со-
баки дома сторожили от воров и лихих лю-
дей — отчаянно сторожили. А сейчас какая
собачья жизнь в нашей местности? Волков
нет. Давно уже нет. И наверно, не будет
волков никогда. Воров тоже нет. Хозяйка
даже двери не запирает. Уйдёт на работу,
а дверь только прикроет, чтобы куры в из-
бу не зашли. И всё».
«За чго же она меня кормит? — думает
собака. — Может, я даром хлеб ем? Может,
мне лучше в лес уйти? Зайцев буду ло-
вить — проживу».
Представила собака хозяйкино лицо рас-
строенное, когда увидит, что собака ушла.
Представила собака хозяйского сына Вась-
ку, когда он узнает, что собака ушла.
Он непременно заплачет. Искать побежит.
«Может, они меня для дружбы держат,
для верности? Это я хорошо умею. И лю-
бить умею, — подумала собака. — Я их
теперь ещё крепче любить стану. И в обиду
не дам если что».
Вскочила собака — шерсть дыбом — и
зарычала на всякий случай. Потом снова
легла. Дожидается Ваську, чтобы с ним на
речку бежать.
А петухи уже всю траву истоптали во-
круг себя. Знай дерутся. Знай кричат хрип-
лыми голосами:
— Я красивый!
Нет, я красивый!..
Хозяйка из окна высунулась. Посмотре-
ла в небо — вроде собираются тучи. Неуже-
ли дождь будет? Завтра хозяйке в поле
идти, лён дёргать. А какая в грязи работа?
Потом хозяйка подумала: «Обед сварен,
а дела ещё вон сколько. Корову подоить.
Курам корм дать. Свинью с поросятами
накормить и собаку. Молодой картошки
накопать к завтраку — в сметане поджарю.
Может быть, ещё к председателю успею
сегодня. Попрошу лошадь на пятницу.
За сеном в пятницу съезжу вместе с Вась-
кой. Колхоз сена дал, теперь его привезти
нужно. Мужу письмо напишу вечером:
мол, всё в порядке. Муж на лесозаготовку
уехал, для колхоза лес заготовляет строи-
тельный.
Нужно ещё сыну шапку купить новую,
чтобы в школу ходил в новой шапке. Где-
то он бегает, Васька? Что-то домой не
идёт?» — подумала хозяйка и петухов уви-
дела.
А они знай дерутся. Знай кричат:
— Я красивый!
— Нет, я красивый!
Этих петухов разогнать нужно, не то все
перья друг другу повыдергают.
Взяла хозяйка ведро с водой. Плеснула
на петухов — разогнала.
Разбежались петухи по своим дворам.
Кричат друг другу из-за заборов:
— Попадёшься мне завтра. Я тебе пока-
жу, кто красивый!
— Это ты попадёшься мне завтра. Это
я тебе покажу, кто красивый!..
Шёл по улице хозяйский сын Васька
в белой чистой рубахе. «Вот,— думал, —
как я за лето вырос. Я, пожалуй, на улице
теперь самый сильный».
Шёл ему навстречу соседский сын Володь-
ка в новой рубахе клетчатой. «Ну, я и вы-
рос за лето. Ну. наверное, сильным стал.
Самым сильным на улице», — думал Во-
лодька.
Увидели Васька и Володька друг друга
и сразу сделали вид, будто друг друга не
видят. Задрали головы к небу, вроде туча-
ми интересуются.
Были они оба в школе. Доктор им обоим
прививку сделал. На весах взвесил. Ска-
зал, что они в первый класс годятся как
нельзя лучше. Правда, и другим ребятам
доктор сказал то же самое. Все ребята-
малыши в деревне здоровые, все за лето
хорошо выросли.
Столкнулись Васька и Володька грудь
в грудь.
— Это ты, что ли? — спросил Васька.
— А это ты, что ли? — спросил Во-
лодька.
— А ты чего наталкиваешься?
— Это ты чего наталкиваешься?
— Подумаешь, белую рубаху надел!
На свадьбу собрался?
— Подумаешь, пёструю рубаху надел!
В поход, что ли?
— Пёстрая рубаха покрасивее белой.
— Это белая рубаха покрасивее пё-
строй.
И...
Короче говоря, вот какое происшествие
произошло. На тихой улице, на зелёной
лужайке. Вот как случилось.
А кто не понял, о чём тут речь шла, пу-
скай прочитает эту историю второй раз —
сначала.
Радий Петрович
ПОГОДИН
Никита Евгеньевич
ЧАРУШИН
27
КАК НАДО
БЫЛО
СДЕЛАТЬ?
Дала мама Коле денег.
— Пойдёшь из шко-
лы, зайди в магазин.
Купи соли, пачку пе-
ченья и арбуз. А на ос-
тавшиеся деньги купи
себе что хочешь.
Выполнил Коля пору-
чение. А себе купил эс-
кимо. И ещё воздушный
шар.
Покупок много, рук
мало. Но Коля нашёлся.
Идёт себе потихоньку.
Только собрался отку-
сить эскимо, навстречу
Оля.
— На яблоко! Уго-
щайся!
А у Коли и руки, и
карманы, и портфель —
всё занято.
Как взять яблоко?
Коля и тут нашёлся.
Вот как.
Взял у Оли яблоко и,
довольный, зашагал к
дому.
Теперь бы эскимо
съесть. А то уже тает.
Но... не дотянуться
никак.
Портфель мешает.
А кругом — лужи,
грязь. На землю ничего
не положишь.
Прижал Коля порт-
фель к груди подбород-
ком. Освободил руку.
Да снова беда. Рта не
открыть.
Коля и тут нашёлся.
Портфель на пуговицу
повесил. Идёт, доволь-
ный.
Теперь — за эскимо.
А то уже раскисло сов-
Ах! Пуговица оторва-
лась!..
Нет, не так надо было
делать Коле!.. А как?
Реши задачу.
И проверь: правильно
ли. Ответ на последней
странице.
один, два, три
СОБАКИ
Если бы я не наврал, я бы не запу-
тался.
Всё дело в том, что я немного прибавил,
но только для того, чтобы интересней было.
К тому времени я уже до десяти считать
умел. Даже больше. Но путался, вот плохо.
Подходит ко мне во дворе Алик в зелё-
ной шапочке и просит меня, чтобы я ему
рассказал что-нибудь ужасно интересное.
Самое, говорит, интересное на свете.
Я думал, думал и вспомнил случай, как
на меня собака напала и я от неё в мага-
зин убежал.
Я ему рассказываю:
— Иду, значит, я по деревне, вдруг от-
куда ни возьмись 6 собак вылетают из-за
поворота.
— Из-за одного поворота? — спраши-
вает. Странным ему, наверное, показалось,
что из-за одного поворота столько собак
выскочило. Этим он меня и сбил.
— Из-за одного, — говорю, — вылетают
3 собаки, а из-за второго ещё 5.
— Постой, постой, — говорит, — сколь-
ко же всего собак получается?
— Из-за одного 3, а из-за другого 5.
— Сколько же тогда выходит?
— Сколько сказал, столько и выходит.
— Ты же сначала 6 сказал, а 8 выходит.
— Почему это 8?
— 5 и 3 сколько будет?
Действительно, 8! Как же я сразу в уме
не сосчитал...
Попался с этими собаками. Выпутывать-
ся начал.
— Кто тебе сказал, — говорю, — что они
из-за двух поворотов вылетают?
— Ты сказал.
— Ничего я такого не говорил. 6 собак
из-за одного поворота вылетели. И всё.
— Ну? — спрашивает.
— Чего «ну»?
— Дальше что?
— Известно что, — говорю, — вылетают
и на меня налетают.
— Ну?
— Я от них.
— А они?
— За мной.
— А ты?
— А я... в магазин.
— А они?
— А они около магазина остались.
— А дальше?
— А дальше мне в магазине конфет на-
давали. За то, что я от собак убежал.
За смелость.
Он подумал, подумал, потом говорит:
— Врёшь ты всё!
А ведь было так, всё было! И конфет
мне надавали, было всё точь-в-точь, только
одна собака за мной побежала. Но ведь
я хотел, чтоб интересней.
Алик в зелёной шапочке ушёл, а я твер-
жу про себя: 3 и 3 будет 6! К 5 прибавить
3 будет 8...
Чтобы никогда больше не попадать в та-
кое положение.
Продолжение в следующем номере
Виктор
Владимирович
ГОЛЯВКИН
29
Н. СЛ АДКОВ
Рис. Е. ЧАРУШИНА
питались солнцем, что к осени сами
стали как солнышки — багряными и
золотыми.
Налились, отяжелели и потекли.
Полетели иволгами по ветру. За-
прыгали белками по сучкам. Понес-
лись куницами по земле.
Зашумел в лесу золотой дождь.
Капля по листику щёлкнет — со-
рвётся лист. Синицы на ветке заво-
зятся — брызнут листья по сторонам.
Ветер вдруг налетит — закружится
пёстрый смерч. А если неуклюжий
косач с лёту вломится в ветви — хлы-
нет сверкающий водопад.
По колено в листьях деревья стоят.
Елочки листьями украсились, па-
поротники под листьями пригрелись,
грибы под листьями спрятались.
Листья шуршат, скребутся, лопо-
чут. Листья летят, качаются и бегут.
Листья вверху, внизу и вокруг.
Шумит золотой дождь.
Николай Иванович Евгений Иванович Иван Иванович
СЛАДКОВ ЧАРУШИН ДЕМЬЯНОВ
30
И. ДЕМЬЯНОВ
МЯЧ
Друг ревёт,
И я реву —
Прыгнул мячик наш
в Неву!..
Вот уж виден он едва —
С синим пляшет красное.
Стала в мяч играть Нева,
На волнах подбрасывать!
Мяч помчался к островам,
К морю удаляется...
Не вернула мяч Нева —
Видно, ей понравился!!
У ЛИТЕЙНОГО
МОСТА
У Литейного моста
Я в Неве поймал кита.
Спрятал за окошко —
Съела его кошка.
Помогали два кота —
Вот и нет теперь кита.
Ты не веришь другу?
Выходи из круга!
ВОТ КАК НАДО БЫЛО СДЕЛАТЬ >
Редактор А. МИТЯЕВ
Редколлегия: 3. Александрова, С. Алексеев, А. Барто, Л. Во-
ронкова, А. Ермолаев, Н. Емельянова, Е. Ершова (зам. редактора).
Ю. Казаков, М. Коршунов, К. Орлова (ответственный секретарь!.
Е. Рачёв, В. Чижиков.
Художественный редактор Ю. Молоканов.
Технический редактор В. Лубкова.
Год издания сорок четвёртый.
Формат 84x108'/,». Печ. л. 2 (усл. 3.36). Уч.-иэд. л. 4.
Сдано и набор 10/VIII 1967 г. Подписано в печать 24/VIII 1967 г.
Тираж 5 600 000 экз. Цена 10 коп. Заказ 1606.
Адрес редакции, издательства и типографии «Молодая гвардия».
Москва, А-30. Сущёвская. 21. Телефон ДО-45-08.
Коле надо было сказать:
— Спасибо, Оля, за
яблоко! Бери эскимо.
И всё было бы хорошо.
Цена 10 коп.
Индекс 70553
Рисунок
Юрия Алексеевича
ВАСНЕЦОВА
Рисунок на обложке
Владимира Васильевича
ЛЕБЕДЕВА
□□□□□ОРРО
л л л л л'
Журнал ЦК ВЛКСШ и ЦЕНТРАЛЬНОГО СОВЕТА
ВСЕСОЮЗНОЙ ПИОНЕРСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
имени В. И. ПЕНИНА ли ОКТЯБРЯТ
МУР1ИАКА
U а11 (ЖЕШПЖШШШ НОЯБРЬ
СТРАНА ЛЕНИНА
Дорогой друг, маленький гражданин страны Ленина! Вот и наступил
праздник. Города, деревни нынче убраны флагами. Флагами украшены
дома наших друзей в других странах. 50-летие Великой Октябрьской
социалистической революции празднует весь мир.
2
В разные времена— не сосчитать, сколько раз! — бедняки поднима-
лись на борьбу с богатыми и всё не могли победить. Но пришёл год,
когда трудящиеся прогнали угнетателей и установили власть народа.
Это было в 1917 году в России. Восстанием рабочих и крестьян руково-
дили Коммунистическая партия, вождь Владимир Ильич Ленин. ___
Дорогой друг! Гордись, что в нашей стране впервые сбылась самая ,7ум> ”'4
давняя, самая заветная мечта людей — мечта о народной власти. ц. . х '
Нелегко быть первым. Ты и сам, верно, прокладывал тропинку в сне- с с • ।
гу, а может быть, переходил вброд незнакомую речку. Тогда ты знаешь, . 5^- • ~ ’
как это не просто. А народ наш стал прокладывать дорогу к счастью, у. &Q • У
Был голод. Были разрушены фабрики, заводы. Четырнадцать капита- z '
листических государств послали войска на помощь белогвардейцам, что-
бы остановить нас. Мы победили врагов, голод, построили фабрики, за-
воды, электростанции. И упорно шли вперёд.
Да, нелегко быть первым. В твоём доме висят снимки людей в воен-
ных шинелях. Эти люди — твой дед, твой отец... Такие снимки есть в со-
седнем доме, в домах на другой улице, в домах других городов. Сним-
ков много, потому что нам ещё не однажды приходилось браться
за оружие. Но мы победили всех, кто нападал на нас, победили самого
страшного врага — фашистов. А на дорогу счастья, проложенную
нами, вышли и другие страны. Гордись этим, дорогой друг!
Советская Родина сильная. Советская Родина обильная. Советская Ро-
дина красивая. Когда танцуют наши артисты, когда играют наши музы-
канты, когда летят наши самолеты и плывут наши корабли, мир зами-
рает в восхищении. Мы первыми запустили спутник, первыми побывали
в космосе. Гордись этим, дорогой друг! Как радостно быть первым!
В честь Великого Октября тебя назвали октябрёнком. Ты живёшь в
стране Ленина, народ которой под руководством Коммунистической
партии продолжает дело великого вождя. Гордись этим, дорогой друг!
Гордись и расти поскорее. Старшие верят, что ты и твои товарищи
всегда и во всём будете первыми.
Рис. В. ЧИЖИКОВА
Агния БАРТО
А я не знал, что я расту
Всё время, каждый час.
Я сел на стул—
Но я расту,
Расту, шагая в класс.
Расту,
Когда гляжу в окно,
Расту,
Когда сижу в кино,
Когда светло,
Когда темно,
Расту.
Расту я всё равно.
Идёт борьба
За чистоту,
Я подметаю —
И расту.
Сажусь я с книжкой
На тахту,
Читаю книжку —
И расту.
Стоим мы с папой
На мосту,
Он не растёт,
А я расту.
Отметку ставят
Мне не ту,
Я чуть не плачу,
Но расту.
Расту и в дождик
И в мороз.
Уже я маму
Перерос!
3. ВОСКРЕСЕНСКА Я Рис. В. ГАЛЬДЯЕВА
День был хоть и майский, но студёный,
ветреный, как в октябре. Липы совсем уж
было приготовились сбросить румяные кол-
пачки с туго закрученных листьев, да раз-
думали — холодно.
Только мальчишкам холод нипочём. Об-
жигая босые ноги о холодный булыжник,
они носились возле завода, чего-то нетерпе-
ливо ждали.
Большая Серпуховская улица жила своей
обычной жизнью: у пекарни вытянулась
длинная очередь за хлебом, по мостовой
лениво цокали ломовые лошади, высекая
подковами искры, изредка позванивал
трамвай и скрежетал тормозами на пово-
ротах.
Оживлённо было за высокой дощатой сте-
ной завода. Сквозь щели забора мальчиш-
кам было видно, как рабочие спешно наво-
дили порядок на заводском дворе, ровняли
дорогу от проходной к Гранатному цеху,
посыпали её зернистым жёлтым гравием.
Ребята и свою помощь предлагали, но
старый рабочий Пётр Никифорович, кото-
рый всеми делами командовал, сердито
крикнул:
— Марш по домам, простудитесь! Ишь,
холодина какой!
В это время грянул марш, и на улицу из
переулка вышел военный оркестр. Музы-
канты шагали посредине мостовой, дули
в ярко начищенные медные трубы. За ор-
6
кестром выплыли знамёна: новые, празднич-
ные, красные, а за ними шагал полк. И ес-
ли зажмуриться, то казалось, что это ша-
гает один очень большой и сильный чело-
век, крепко на всю улицу выстукивая: раз-
Два, раз-два, раз-два!
Ребята мигом пристроились к оркестру
и старались идти широким шагом, в такт
музыке; и Кирюшка старался, хотя и был
он меньше всех.
Раскрылись окна в домах, остановились
прохожие, затормозил трамвай, и все смот-
рели на красноармейцев. Улица сразу ста-
ла праздничной.
А ребята, как и красноармейцы, глядели
только вперёд и браво вошли в широко
распахнутые ворота вместе с оркестром,
остановились у входа в Гранатный цех.
Раз-два, раз-два, раз-два! — хрустит
под ногами песок, красноармейцы проходят
по расчищенной рабочими дороге, на кото-
рой ещё свежи полоски от железных гра-
бель. Полк и сводная караульная дружина
прошли в Гранатный цех. За ними потяну-
лись рабочие; они заняли места вдоль стен,
между станками, на подоконниках, оставив
середину огромного цеха своим дорогим го-
стям.
Раздалась команда «вольно!».
Смотрят рабочие: худо одеты красноар-
мейцы. Шинели пообтрёпаны, в дырах,
в опалинах — видно, побывали в боях. Фу-
ражки разные, на некоторых красноармей-
цах ещё зимние папахи. Башмаки разбиты,
но у всех ноги в новеньких зелёных обмот-
ках. А лица у всех сияющие, праздничные,
разрумянились от холода, и под ветхими
шинелями бьются молодые, горячие сердца.
Командиры, такие же юные, как и крас-
ноармейцы, в таких же новеньких обмот-
ках, прохаживаются перед строем, чего-то
Ждут, волнуются.
— Смир-но! — неожиданно прозвучала
команда.
И тут даже мальчишки вытянули руки
по швам, спины выпрямили, животы втяну-
ли, вот только глаза не научились слу-
шаться — скосились на боковую дверь.
Дверь распахнулась, и в цех вошли не-
сколько человек.
На какой-то миг исчезли все звуки, и тут
Же взметнулось «ура-а-аГ» — рабочие узна-
ли Владимира Ильича Ленина. Он шёл ря-
дом со Свердловым, в тёмном пальто, в кеп-
ке, чуть сдвинутой набок. Поднялся на три-
буну, сбитую из свежевыструганных досок.
Никогда ещё стены Гранатного цеха не
слышали такого бурного ликования.
Владимир Ильич постоял минутку: вынул
из кармана часы и выразительно постучал
по крышке, посмотрел на командиров —
чего же, мол, не наведёте порядок?
А командиры не могут сдержать радо-
сти. Повернулись к строю и, всё ещё не
в силах согнать с лица улыбку, весело
скомандовали:
— Смир-но!
Яков Михайлович Свердлов сильным,
глуховатым голосом сказал:
— Сегодня у нас большой праздник, тор-
жественный день, товарищи. Бойцы нашей
юной, но уже проявившей себя в боях
Красной Армии, принимают Торжественное
обещание, дают клятву на верность народу.
Я буду читать текст Торжественного обе-
щания, и каждый из вас повторит его сло-
ва за мной.
Свердлов подошёл к краю трибуны. Вла-
димир Ильич встал рядом с ним.
Перед трибуной мальчишки — запроки-
нули головы, во все глаза смотрят на
Ленина. Владимир Ильич снял кепку, и
Кирюшка снял, потом оглянулся на коман-
диров — те взяли под козырёк. Кирюшка
поспешно водворил на голову отцовскую
солдатскую фуражку и крепко прижал от-
топыренный большой палец к виску.
— «Я, сын трудового народа, гражданин
Советской республики, — начал Яков Ми
хайлович, — принимаю на себя звание вои-
на рабочей и крестьянской армии».
— «Я, сын трудового народа...» — одним
дыханием повторяли красноармейцы, и гул-
кие стены отозвались эхом.
— «Я обязуюсь по первому зову рабочего
и крестьянского правительства выступить
на защиту Советской республики...»
— «Я обязуюсь... в борьбе за Россий-
скую Социалистическую республику, за де-
ло социализма и братство всех народов не
щадить ни своих сил, ни самой жизни...»
Пётр Никифорович смотрел на Владими-
ра Ильича и думал: «Ты, Ильич, в юности
дал клятву служить народу, вызволить его
из неволи. Когда ты дал эту клятву? Мо-
жет быть, в тот день, когда пришла страш-
ная весть о казни твоего старшего брата,
может быть, в камере казанской тюрьмы,
когда был арестован за то, что поднял го-
лос против бесправия и произвола на Руси,
а может быть, ещё раньше, в симбирском
саду, слушая рассказы отца о нужде и тем-
ноте народной? Никто не слышал этой
клятвы, но все знают о ней по твоим делам,
по подвигу твоей жизни. Ты сдержал её, и
я, старый рабочий, клянусь вместе с сынами
7
нашими защищать нашу победу, нашу
Советскую власть».
Прозвучали последние слова клятвы...
Наступила торжественная минута молча-
ния, и командиры не спешили нарушить её.
А потом всё смешалось. Рабочие подхо-
дили к красноармейцам, жали им руки, по-
здравляли. Красноармейцы прикалывали
себе на грудь красные звёзды, и Кирюшке
страсть как захотелось носить на груди та-
кую же звезду.
Ленин и Свердлов сошли с трибуны и то-
же поздравляли красноармейцев.
Мальчишки ходили следом за Владими-
ром Ильичём, о чём-то перешёптывались.
Наконец, подталкиваемый ребятами, Ки-
рюшка спросил:
— Вот мы хотим знать, а нас в Красную
Армию примут?
Взрослые на Кирюшку зашикали — за-
чем такое озорство! — а Владимир Ильич
дотронулся до Кирюшкиной фуражки, по-
нял, что это отцовская фуражка, и раз она
на голове сына — значит погиб отец,
серьёзно ответил:
— Ты обязательно будешь красноармей-
цем, настоящим защитником Советской
страны.
В цехе было шумно, весело, а потом раз-
далась команда: «Строиться!» Рабочие
встали по обе стороны живой стеной. Гря-
нул марш.
Владимир Ильич смотрел на проходящих
мимо молодых, сияющих отвагой красноар-
мейцев и думал о том, какие тяжёлые ис-
пытания предстоят им.
И Кирюшке показалось, что большой и
сильный человек зашагал ещё крепче, и те-
перь его шаг слышен, наверно, по всей со-
ветской земле: раз-два, раз-два, раз-два!
Это было в субботу, в студёный день
11 мая 1918 грда в Москве, на заводе Ми-
хельсона, носящем теперь имя Владимира
Ильича.
ЗВЁЗД
М. КОРШУНОВ
Ы НА БАШНЯХ
Рис. Г. ДМИТРИЕВОЙ
Фёдор Иванович зажёг звёзды Кремля:
включил главный рубильник на пульте
управления.
Это было давно.
С тех пор звёзды горят много лет, Фёдор
Иванович следит за ними, чтобы не погас-
ли, чтобы всегда были чистыми и светлыми.
Он сам монтировал их, тянул электрические
кабели. Сам когда-то вместе с верхолазами
снял с башен Кремля медные царские
орлы.
Фёдор Иванович в сапогах, в рабочей ту-
журке и в кепке с большим козырьком, пе-
реломанным посредине — потому что кепку
заталкивает в карман, — не спеша идёт
вдоль кремлёвской стены. От башни
к башне.
Надо заглянуть в каждую из них. Послу-
шать, как ведут себя механизмы охлажде-
ния. Они посылают снизу по трубе холод-
ный воздух, который остужает рубиновые
стёкла звёзд.
Надо проверить исправность лебёдок для
спуска и подъёма ламп, чтобы перегорев-
шую лампу можно было спустить и заме-
нить новой. Лампы поднимаются и спус-
каются тросами по трубе охлаждения.
Надо очистить с фильтров пыль, а то по-
падёт в трубы охлаждения и в звёзды.
Фёдор Иванович не молод — ему шесть-
десят четыре года. Но шагает он ровной
привычной походкой.
Иногда останавливается, чтобы достать
из тужурки папиросы и спички. Чиркнет
спичку, прикроет её ладонью от ветра, за-
курит и отправится дальше.
Идёт по брусчатой мостовой мимо По-
тешного дворца, где прежде устраивались
увеселения-потехи, мимо Арсенала, где хра-
нилось оружие, мимо здания правительства
Союза ССР, где работает сейчас наше пра-
вительство. Идёт мимо орудий, отбитых
у Наполеона. Эти орудия стоят на белока-
менном постаменте — гаубицы и мортиры.
Фёдор Иванович здоровается с экскурсо-
водами, с садовниками, с ребятами, кото-
рые прибегают в Кремль покормить голу-
бей.
Со многими из ребят Фёдор Иванович
знаком, и они вместе ходят проверять
звёзды.
Ребятам это интересно. Шагают рядом
с Фёдором Ивановичем вдоль кремлёвской
стены. Спрашивают:
9
— Правда, что были висячие мосты?
Там, где башни?
— Правда, — кивает Фёдор Иванович.
— А откуда это известно?
Фёдор Иванович показывает на щели
в башнях. Щели похожи на замочные сква-
жины.
— Сквозь них свешивались цепи к мо-
стам.
Ребята удивляются — сколько ходили,
а эти замочные скважины никто из них ни
разу не заметил.
— А колодцы в башнях были?
— Были. И сейчас есть. Вон в той, угло-
вой.
— В Арсенальной?
— Да. Колодец с питьевой водой.
Нет в Кремле башни, историю которой не
знал бы Фёдор Иванович. Кто и зачем по-
строил, что за мастер «каменносечной хит-
рости». И почему одна башня называется
Набатной, а другая — Боровицкой или Во-
довзводной.
Набатная — потому, что на ней висел
набатный колокол: «всполох». В него зво-
нили, объявляли тревогу.
Боровицкая — потому, что в старину про-
тив неё на высоком холме шумел сосно-
вый бор.
Водовзводная — потому, что в ней была
установлена машина, подававшая по свин-
цовым трубам воду из Москвы-реки. Пер-
вый водопровод в Москве. Сооружение его
стоило несколько бочонков золота.
Знал Фёдор Иванович, что через Тайниц-
хую башню в Кремль вошёл Наполеон и
хотел его взорвать. Но русские люди спас-
ли основные постройки Кремля: погасили
фитили пороховых мин. Знал, через какие
башни в семнадцатом году ворвались
в Кремль красногвардейцы и овладели им.
Знал историю и про Спасскую башню и
Владимира Ильича Ленина.
В дни Октябрьской революции, когда
красногвардейцы штурмовали Кремль, сна-
ряд попал в циферблат спасских часов.
Оборвался счёт старого времени.
Владимир Ильич решил починить часы,
чтобы они начали отбивать новое время.
За работу взялся кремлёвский слесарь
Беренс. Главное — надо было изготовить
маятник. Беренс сделал примерный обра-
зец маятника, но точности добиться не
смог.
Однажды Беренс встретился в Кремле
с Лениным.
Владимир Ильич спросил, как идёт рабо-
та. Беренс ответил, что всё готово, только
вот с маятником затруднение. Никому не
известно, как был сделан старый — сколько
весил и какого был размера.
И тогда Владимир Ильич помог Беренсу
вычислить вес и размер маятника.
Спасская башня наполнилась громким
стуком часов. А когда начинали бить ку-
ранты — гудела, как стеклянная.
Ленин без кепки — он тоже часто затал-
кивал кепку в карман — стоял в чёрном
Демисезонном пальто с узким бархатным
воротником и слушал бег нового времени!
Ребята и Фёдор Иванович особенно долго
задерживаются в Спасской башне. Тоже
стоят и слушают.
Когда куранты пробьют двенадцать, при-
ходит дежурный часовщик. Он заводит ча-
сы, поднимает гири.
Раньше гири висели на толстых пенько-
вых канатах и поднимались вручную. А те-
перь они подвешены к стальным тросам и
поднимаются электромоторами.
Фёдор Иванович совершает свои обходы
башен и зимой, и летом, и осенью. В любую
погоду.
Проверяет, регулирует механизмы.
Каждый в городе привык, что звёзды
Кремля горят и днём и ночью. Беспере-
бойно.
И всегда они чистые и светлые.
Фёдор Иванович по-прежнему любит
подниматься на башни. Любит постоять
у кирпичных узких окошек, поглядеть на
город, на Москву-реку.
С каждой башни видно разное.
За все эти годы многое изменилось. Ему
особенно это хорошо видно отсюда, сверху.
Зимой в башнях лежит снег, к окнам при-
мерзают сосульки.
Летом на земляном полу появляются оду-
ванчики. Их семена прилетают снизу, из
Александровского парка.
Цветут одуванчики до осени, пока из
Александровского парка ветер не забросит
в окна жёлтые листья.
Продолжают идти и кремлёвские часы,
пущенные Лениным. Спасская башня на-
полнена их громким стуком.
А когда начинают бить куранты — гудит,
как стеклянная.
КОНКУРС «МУРЗИЛКИ»
ЗАКОНЧИЛСЯ
72 тысячи рисунков
Конкурс, посвященный 50-летию Великого
Октября, завершён. Редакция получила
72 тысячи писем с рисунками. Всем ребятам,
приславшим свои работы, посланы дипло-
мы. Победители получили подарки — кни-
ги с книжным знаком Мурзилки. Вместе
с нашими советскими читателями в конкур-
се участвовали 6 тысяч ребят из ГДР. Они
тоже получили дипломы и премии.
ПОЗДРАВЛЯЕМ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
•
СУСЛОВ Саша, г. Дзержинск Горьковской облас-
ти. НАЗАРЯН Армен, г. Ереван. ИЛЬИН Слава,
г. Красноярск. ТОЛСТИК Саша, г. Минск. БРАГИН
Гена, г. Свердловск. ЛАВРЕНТЬЕВ Реня, Ленинград.
ШКОЛЬНИКОВА Лора, г. Молодечно. ЭФА Андрей,
г. Ухта, Коми АССР. НИМАЕВА Дарима, г. Улан-
Удэ. СЕРГЕЕВ Вадим, г. H.-Тура Свердловской облас-
ти. ДЕВЯТКИНА Надя, г. Углич. ДАВЫДОВ Сергей,
г. Ленинск Кзыл-Ординской области. КОРТУЗОВ
Женя, г. Первоуральск Свердловской области. ПО-
НОМАРЕНКО Олег, г. Макинск Целиноградской об-
ласти. ЧЕБАННЫЙ Алик, г. Ставрополь. БАЛТРУНИС
Валдис, г. Эргли Латвийской ССР. СУГАТОВА Ната-
ша, Ленинград. ВЕСЕЛОВА Люда, Ленинград. КУ-
НОВСКИЙ Женя, ,г. Горький. САВЕНЯ Алла, г. То-
рез Донецкой области. ШИТИКОВА Марина, г. Де-
бальцево Донецкой области. ГАФУРОВ Рашид,
г. Уфа. АМЕЛИН Сергей, с. Астраханка Оренбург-
ской области. БЯЗРОВ Саша, г. Цхинвал Грузинской
ССР. НИЧКОВ Саша, г. Кемерово. МАКАРОВ Саша,
г. Микунь, Коми АССР. ЛЕМЕШЕВ Сергей, г. Харь-
ков. СЕМЁНОВА Марина, г. Уфа. ДАНИЕЛЯН Саша,
г. Сумгаит Азербайджанской ССР. БЕРДНИКОВ Бо-
ря, г. Ангарск. КУЛИЕВ Рустам, г. Баку. АНДРЕЕВА
Марина, г. Ангарск. КОПЫЛОВ Вова, г. Нижний Та-
гил. ПОПОВ Вова, г. Вильнюс. ИВАНОВА Таня,
г. Шадринск Курганской области. ГАЛИМОВ Марат,
г. Ульяновск. ЛУХОВЦЕВ Андрей, Москва. БЕЛАВИ-
НА Света, г. Рыбинск. БОЛЬШАКОВА Лена, Ленин-
град. ТОЛСТОВ Павлик, г. Ступино Московской обла-
сти. БЕЛОШТЕНКО Серёжа, г. Астрахань. ШИЛОВ
Саша, г. Мурманск. КУДРЕВАТОВА Галя, г. Хаба-
ровск. РЯБИНИНА Оля, г. Мончегорск. ВИШНЯКОВА
Лена, Ленинград. ИВАНОВА Таня,
Ленинград. УСАТОВ Вова, г. Жи-
гулёвск Куйбышевской области.
МОХНАЧЁВ Ваня, г. Абакан Крас-
ноярского края. ИБАТУЛЛИН Ха-
лил, г. Чекмагунево Башкирской
АССР. ВОРОБЬЁВ Серёжа, с. Изо-
симово Тамбовской области. КУД-
РЯШОВА Ира, г. Харьков. ЕРМА-
КОВА Люда, с. Дракино Воронеж-
ской области. САВИН Саша,
с. Сергеевка Рязанской области.
ИЛЬКИН Саша, с. Бочаты Кеме-
ровской области. ЕФРЕМОВ Миша,
г. Иваново. КАРПОВ Лёва, г. Пав-
«К о н армее ц». Рисунок
Павлика ТОЛСТОВА, 7 лет,
г. Ступино Московской об-
ласти.
«На Неве в праздни к». Аппликация
Лены БОЛЬШАКОВОЙ, 9 лет, Ленинград.
лово Горьковской области. ОХМУШ Оля, г. Жмерин-
ка Винницкой области. ЕРЁМИН Толя, г. Курган.
ЦУГАНОВ Саша, д. Сысоево Ярославской области.
СУЮШКИНА Рая, д. Красная Слободка Орловской
области. СЕМЁНОВ Олег, Ленинград. ЕРЁМИН Вова,
г. Суворов Тульской области. БАША Тоня, г. Пово-
рино Воронежской области. ЧУРКИНА Люда, пос.
Сосновское Горьковской области. БОДРАШОВА Та-
ня, г. Загорск Московской области. ПЕРМИНОВ Гри-
^а, с. Балезино Удмуртской АССР. ЧЕРЕПАНОВА На-
Дя, г. Салехард Тюменской области. МАЛУЗОВА
Оля, г. Дулёво Московской области. ЯКУШЕВ Са-
wa, г. Омск. ЕВСЕЕВ Серёжа, д. Бузулук Орловской
области. ПРОНЕНКО Саша, г. Кострома. СЕЛИНА
Вера, хутор Берёзки Белгородской области. ЛЕОНО-
ВА Таня, г. Тула. БЫЧКОВ Витя, с. Славкино Улья-
новской области. ВОРОБЬЁВ Владик, г. Абай Караган-
динской области. ЕКИМОВА Света, г. Челябинск.
ЛАПТЕВ Саша, с. Троицкое Оренбургской области.
БАТАЛЬЩИКОВ Аркадий, г. Грозный. ШУМИЛОВ
Вова, г. Люберцы Московской области. БЕНЕДИЦ-
КИЙ Женя, г. Канск Красноярского края. КРЮКОВ
Слава, г. Рязань. ГОЛУБОВСКАЯ Оля, г. Куйбышев.
КАНТОР Женя, Москва. ЗАМЯТИНА Света, г. Крас-
ноярск.
Детский сад № 2, г. Макеевка Донецкой области
(воспитатели Федорец В. К., Мягкая Е. В.). Ясли-сад,
пос. Саракташ Оренбургской области (заведующая
Паршина О. В.). Детский сад № 21, г. Андижан Уз-
бекской ССР (воспитатель Дорошина В. И.). Детский
сад № 85, г. Челябинск (воспитатель Кокори-
на Т. Н.). Детский сад № 11, г. Ступино (воспитатель
Игнатова Р. Ф.). Детский сад, г. Железногорск-Илим-
ский Иркутской области (инспектор Курганская).
13
ПИСЬМО
ИЗ ЮГОСЛАВИИ
ДОРОГИЕ РЕБЯТА!
Поздравляю вас с праздником Ве-
ликого Октября — вашим именин-
ным днём и от души желаю самого
наилучшего и самого праздничного!
В жизни есть много праздников:
день рождения наших родителей и
нас самих; первые дни весны; утро,
когда за окном блеснут первые сне-
жинки. Праздником для нас являет-
ся и день, когда ракета прилуняет-
ся, когда в театре ставится новая
интересная пьеса, когда выходит за-
бавная новая книжка, когда откры-
вается выставка любимого нами
художника.
Но самый светлый, великий и ра-
достный праздник для нас — это день
освобождения нашей Родины от её
врагов, день освобождения трудя-
щихся от векового рабства.
Этот день, как светоч, впервые за-
жёгся в вашей стране; и только потом
он стал зажигаться, как восходящее
солнце, и в других странах.
Поздравляя вас с этим светлым,
с этим радостным для всех нас днём,
днём который принёс детям всего ми-
ра лучшую жизнь, я вам, октябрята,
желаю: пусть в вашей стране будет
ещё больше солнца и ещё больше
октябрят — будущих героев, достой-
ных своих родителей и учителей.
Народная поэтесса Югославии
Дес анк а МАКСИМОВИЧ
СИЛЬНЕЕ
СОВЕТСКИЙ
ФЛАГ
>Н. ТИХОНОВ
Флаг, переполненный огнём,
Цветущий, как заря,
И тонким золотом на нём
Три доблести горят:
То молот вольного труда,
Серпа изгиб литой,
Пятиконечная звезда
С каймою золотой.
Был побеждён народный враг
Народною рукой,
И сто народов этот флаг
Взвивают над собой —
На самой высшей высоте,
На самой дальней широте,
Среди полей и городов,
Меж волн бесчисленных рядов.
В нём — человечеству привет,
И проще в мире флага нет;
В нём — нашей славы жаркий цвет,
И жарче в мире флага нет;
В нём — нашей силы грозный свет,
Сильнее в мире флага нет;
В нём — правда наших
красных лет.
Правдивей флага нет!
ПИСЬМО
ИЗ ФРАНЦИИ
ПЕСНЯ
Реваз МАРГИАНИ
ФЛАГА НЕТ!
САМОЛЁТ
К. КУБИЛИНСКАС
Самолёт мой быстрокрылый,
Ты лети за Неман милый
От полей моей Литвы
До красавицы Москвы!
Ты лети над Нерис светлой,
Над лесами, в дальний край...
Ты в Москве от нас приветы
Октябрятам передай.
Перевела с литовского
В. ТУШНОВА
вь,
сого
)ВА
Солнце всюду — в окнах, в доме.
Солнце рядом с нами,
Из-за гор выходит солнце —
И алеет знамя.
Солнце Октября на небе
Разгоняет тучи.
На флажке у октябрёнка
Тоже солнца лучик.
ПерееВл с грузинского
Я. АКИМ
ДОРОГИЕ ЮНЫЕ ДРУЗЬЯ!
Большой привет и поздравления
вашей стране, вашему журналу, всем
вам и вашим родным по случаю
50-й годовщины Великой Октябрь-
ской социалистической революции.
Моя профессия — писатель. А пи-
сатели всё могут — ведь они очень
похожи на волшебников.
Вот я, например, беру свою вол-
шебную палочку и вместе со своим
приветом посылаю вам аромат па-
рижских бульваров и зелёные листоч-
ки тополей с берегов Сены.
Моя хорошая подруга мадам Эй-
фелева башня склонила маленькую
железную голову к своей длинной
трёхсотметровой шее и попросила
передать её привет красным звёздам
Кремля.
Сена мне сказала, что шлёт привет
Москве-реке. А Гаронна просила по-
приветствовать Волгу.
И представьте себе, добряк Лафон-
тен, известный наш баснописец, ска-
зал, чтобы я обязательно передал
привет вашему баснописцу Крылову.
В этом письме Альпы и Пиренеи
передают привет Уралу и Кавказу,
а вся моя страна передаёт свои позд-
равления всей вашей земле. Это пре-
красно.
Это могущество дружбы и сердеч-
ности. Ведь только дружба сближает
народы и даёт им возможность луч-
ше узнать друг друга.
Хорошего вам всем здоровья, дол-
голетия вашему журналу и да здрав-
ствует мир!
Пьер ГА МАРР А
Рис. Э. БУЛАТОВА
О. ВАСИЛЬЕВА
Над этой картой много йет
Трудились твой отец и дед.
Отважны были их дела,
И воля их сильна,
Чтобы прекрасною была
Советская страна.
о
cot I
г \ цч.
Один построил Днепрогэс,
Другой в глухом бору
Поставил город, сдвинул лес
Украсил Ангару.
Быстрей расти — и в их строю
Прославишь Родину свою!
ПТИЧКА В КЛЕТКЕ
Л. УСПЕНСКИЙ
Всю мою жизнь я прожил в Ленинграде.
Я люблю Ленинград больше всех других
городов мира.
Иногда меня спрашивают: «А за что?»
Мне хочется ответить: «А за всё!» Но поду-
мав, я прежде всего вспоминаю страшные
и великие дни блокады. А размышляя, что
мне всего памятней в блокаде, я невольно
улыбаюсь и говорю себе: «Герой труда
Павел Соколов!»
Вот как вышло дело с Павлом Соколо-
вым.
Летом 1943 года командование приказа-
ло мне пойти на энский завод (так тогда
говорили, охраняя военную тайну), посмот-
реть, что там делается, и заодно почитать
рабочим фронтовые флотские рассказы.
Грешным делом, я подумал: «Ленинград-
ские рабочие теперь сами живут на фрон-
те. Немцы — рукой подать, каждый день
обстрел, бомбёжки... Зачем им мои расска-
зы? Не дети же они...»
Но я был офицером флота; приказ —
Рис. Н. УСТИНОВА
это приказ. Конечно, я пошёл. Энский за-
вод до войны строил типографские маши-
ны — печатать газеты и книги. Теперь он
изготовлял какие-то части реактивных ми-
номётов — «катюш». Какие? Спрашивать
об этом не полагалось: военная тайна!
Я пришёл на завод в обеденный перерыв.
«Пока народ обедает, — сказали мне, —
хотите пройтись по цехам, посмотреть на-
ше хозяйство?» Понятно — хочу. Пошли.
Был тёплый день, солнце. В пустых цехах
стояли молчаливые станки: обед. Окна от-
крыты, лучи падают косо, освещают всякое
нужное железо. Людей — никого. За окна-
ми — блокада: ни машин, ни трамваев.
Когда не стреляют — тихо, как в лесу.
И вдруг я остановился...
В цеху пела лТица. Зяблик или, может
быть, чиж...
Инженер на костылях, который меня
вёл, взглянув на меня, показал рукой на
окно. У окна стоял станок, по-моему — то-
карный. Вокруг него были зачем-то устрое-
20
ны деревянные мостки; на станке рядом
укреплён жестяной вымпелок: «Станок
ударника П. К. Соколова». А над станком
в оконном проёме, в солнечном луче, ви-
села клетка. И в клетке то прыгал, то чи-
стил носик о жёрдочку, то громко пел и
сам себя с удовольствием слушал весёлый
птичёнок. И впрямь — чиж или зяблик.
Окно — на перерыв — было распахнуто
настежь. За ним росла берёза; тёплый ве-
тер то вбрасывал в цех, то вдруг убирал
на улицу одну из её длинных плакучих ве-
ток-кос.
— Ударник-то ваш — любитель птиц,
по-видимому? — спросил я у инженера.
— Помешан на птицах! — махнул тот
рукой.
— Старик, поди?
— Да нет, не очень... — коротко сказал
инженер. — А вы его увидите. Пойдёмте:
ждут.
— Вы меня познакомьте с птицелюбом
этим! — попросил я.
И мы пошли. Шёл я, признаюсь, не без
лёгкого трепета: читать перед старыми пи-
терскими рабочими?.. Ого!.. Гвардия, вете-
раны революции! А теперь ещё блокада.
Экая суровая твёрдость, экая закалка! Пе-
ред такими людьми каждое слово взве-
сишь, каждую мысль трижды продумаешь...
В столовой собралось человек сорок. Они
сидели за столами и слушали меня удиви-
тельно хорошо. Понятно: моряков в Ленин-
граде уважали и любили всегда, а уж
в блокаду — особенно. А ведь на мне была
флотская капитанская форма...
За первым столом против меня восседа-
ло и верно несколько усатых пожилых муж-
чин. Но в смешных местах эти усатые на-
чинали хохотать раньше остальных, да и
замолкали всех позже. Один даже вытирал
глаза белым с каёмочкой платком. В мес-
тах же, где речь шла о печальном или о ге-
роическом, они все, как один, суровели,
и морщины на их лбах разглаживались
труднее, чем на других.
А другие — были. Среди стариков я за-
метил пятерых женщин в ватниках и около
десятка подростков. Это меня не удивило.
«Ясно. Подобрали оставшихся в городе ре-
месленников и пристроили к делу, — поду-
мал я. — Главным образом подкармлива-
ют, конечно!»
Самый низкорослый из этих пареньков
сидел совсем близко, прямо передо мной,
рядом с коренастым пожилым человеком —
похоже, слесарем. На нём была старенькая
форменная одёжка мышиного цвета. Он
был худоват, малокровен — блокада же! —
казался одиннадцати- или двенадцатилет-
ним.
С первого же слова он как уставился на
меня неподвижными большущими тёмно-
серыми глазами, так и не оторвался до
конца. Когда матросы — там, в моих рас-
сказах — ходили в четвёртую атаку на бе-
регу, когда катера неслись на противника
21
под огнём с финских батарей, когда де-
вушка-снайпер внезапно разглядела фа-
шистского стрелка-аса за можжевёловым
кустом у Копорья, он так весь подавался
вперёд, так закрывал глаза, что скоро
я стал читать вроде как для него одного:
очень уж переживал он всё это вместе
с моими героями.
Коренастый слесарь тоже видел его. Чуть
улыбнувшись в усы, он вдруг поднял и по-
ложил на худенькое плечо соседа свою
большую короткопалую руку. И когда тот
дёргался от волнения, он очень ласково по-
жимал это ребячье худое плечо. «Ну, ну,
мол... Чего уж там! Переживём!»
Так у него это хорошо получалось, что
мне вдруг подумалось: «А пусть этот кря-
жистый дядя и окажется тем самым люби-
телем птиц. Смотрите, как здорово: орден
у него, Красная Звезда, фронтовик, значит.
И ударник. И с птицей возится. И вон он,
с парнем — как прекрасно...»
Теперь я читал обоим им: экая милая
пара!
...Я кончил. Мне похлопали. Ещё бы: ка-
питан флота, блокадник, свой — и вдруг
писатель! Интересно же...
Народ встал, меня окружили, загово-
рили...
— Товарищи! — сказал я. — Познакоми-
ли бы вы меня с Соколовым, Пе-Ка... Это
он? — И я указал на слесаря.
— Никак нет, — ответило мне несколько
голосов. — Это тоже Соколов, только Пе-
Эн, Павел Никифорович.
— Никифорович. А ну, дай-ка нам тёзку
сюда...
И плечистый человек, которого я в вооб-
ражении своём признал за Соколова Пе-Ка,
ударника, поймав крепкой своей рукой за
шиворот того самого глазастого тощенько-
го парнишку, подтянул его к нам.
— Вот он, товарищ капитан, тёзка мой,
наш Пе-Ка знаменитый, — хрипловатым
голосом отставного боцмана или старшины
и с такой гордостью, точно своего собствен-
ного сына, представил он мне мальчуга-
на — чудо блокадного Ленинграда. — Че-
тырнадцать лет шесть недель от роду, как
один день, а в пору иному старику в пример
ставить. За станком — взрослую норму чет-
вёртый месяц даёт. При налётах вражеской
авиации он на посту, на крыше. Запреща-
ли! Не слушается, хоть колючей проволокой
привяжи: в момент на втором цеху на кры-
ше — оттуда дальше видать. Да что же ты
помалкиваешь, Павел Константинович? Са-
дись против капитана, беседуйте. Расска-
зывай про себя.
Полное отчаяние выразилось на блед-
неньком — одни глаза! — лице маль-
чишки.
— Да, Павел Никифорович, да я...
Да что говорить-то? Я...
И тут произошла вторая неожиданность.
Хотя какая там неожиданность: произошло
самое тогда обычное. Вдруг, как гром из
ясного неба, взвыла из радиорупора мощ-
ная общегородская сирена. Тотчас же —
«У-у-у-о-о-о-а-а-а!..» — её горестный вопль
подхватила вторая, местная, на заводском
дворе. «Воз-душная тревога! Воз-душная
тревога!» — раздался нечеловеческий, дав-
но записанный на плёнку, всем знакомый
холодный голос репродуктора. И...
И тут Пе-Ка Соколов, храбрец, ударник
труда завился ужом, вырываясь от своего
однофамильца.
— Ой, Павел Никифорович, ой... ой, от-
пустите меня ради бога... Не могу же я...
Там же — окно открыто... Я и боюсь... Мне
в убежище надо...
Старый слесарь поднял брови, проворчал
что-то и разжал пальцы.
Хорошо, что я человек неторопливый:
я не сказал сразу того, что мне пришло
в голову.
Павел Никифорович Соколов стоял и
пронзительно смотрел на меня. Строго так
смотрел, точно спрашивал: «А ну, писатель,
какие у тебя мысли?»
22
— Побежал! — проговорил он наконец,
не отводя от меня глаз. — Думаете, стру-
сил? Верно: струсил! За кого? За чижа
своего, за такое сокровище! И ничего смеш-
ного, у него ещё в сорок втором дом раз-
бомбили. Была мать — нет матери. Се-
стрёнка была, лет пяти, — он её нянчил —
нет сестрёнки. О ком ему хлопотать, забо-
титься? Струсил! Окно-то открыто; вдруг
волной клетку расшибёт, птицу ударит? Он
теперь — клетку в руки, мигом в убежище,
спрячет — и на крышу. Вот там он не пу-
гается. Там он первый герой.
Павлик Соколов пришёл на завод осенью
прошлого года. То есть как пришёл: приве-
ли. После той бомбёжки он попал в госпи-
таль. Он и спасся-то чудом: две стены, па-
дая, сошлись над ним крышей и не рас-
пались. Его отрыли через сутки...
После госпиталя он убежал из общежи-
тия ремесленников на фронт, к Пулкову.
Вернули: куда ж такого? Еле живой пар-
нишка... И вот — завод. И тут, оказалось,
у этого Соколова талант. Точно родился
токарем, да каким! В Ленинграде в то вре-
мя каждая пара рук была вот как дорога.
Приспособили ему самый маленький ста-
нок, мостки вокруг сделали: так-то ему не
дотянуться до суппорта. И вот начал он ра-
ботать. Зло работал, точно на деталях свою
беду срывал. Но работал классно, всю зи-
му... А весной заметили, стал «запарывать»
детали. Задумываться, что ли... Почему?
Присмотрелись, а это — воробьи. Свили
над нашим окном гнездо, вывели детей,
чириканье, возня... И он — ну мальчишка
же ещё — как на них заглядится, станок
вз-вз... а он всё забыл. Со столов крошки
собирает, им сыплет на подоконник.
Ну вот как-то, — торопливо продол-
жал Павел Соколов-второй, — придума-
ли — добыли ему чижа.
— «Придумали! Добыли!» — зашумели
вокруг. — Он сам всё и придумал, Никифо-
рович. Ну как же, тёзка же, однофамилец:
дружба у них получилась... И где только
ты посреди блокады птицу достал — вот
фокус!..
— На Островах поймал, — неохотно
признался Павел Никифорович.
— То-то что на Островах. Но надо же!
Ну, клетку, конечно, сделали, повесили всё
хозяйство с вечера над станком ему в сюр-
приз, смотрим.
Он пришёл, увидел... Верит и не верит:
«Это мне?.. Это мой?..» Потом замолчал,
руки к груди прижал, стоит и сказать ни-
чего не может.
— Ну, тут воробьям отставка, работа по-
шла хорошо, показатели растут. Но к клет-
ке не подойдите: кидается, как зверь.
И вот, сами вы видели: обстрел или бом-
бёжка — тут уж с ним сообразу нет. Пока
чижа в убежище не доставит, весь дрожит:
боится. За себя — ничуть, а за чижа, как
за ребёнка.
— А что? Он же у него единственный
остался, которому его помощь нужна, —
сказал тихий женский голос. — Эх, моя бы
воля, я бы этого Гитлера проклятого на
шурупчики-гаечки всего бы разобрала!
За одного за Павлика этого, за его сирот-
ство горькое.
— И разберём, Наташа, — тотчас же
ответили женщине. — Будь спокойна, раз-
берём. И его, и ещё многих... Не мы, так
другие. Чтоб неповадно было.
Когда я слышу слово «Ленинград», я
вспоминаю блокаду. А подумав «блокада»,
непременно вижу перед собой четырнадца-
тилетнего токаря Павла Соколова и над
ним, в солнечном луче, птичку. Птичку
в клетке. Не могу забыть...
Продолжение
В. ГОЛ ЯВКИ И
Рис. Э. БЕНЬЯМИНСОНА,
Б. КЫШТЫМОВА
СЪЕЛ СОБАК
На другой день встречаю во дворе Али-
ка в зелёной шапочке и Алика в красной
шапочке. Стоят они, обнявшись, и меня
дразнят:
Если б ты считать умел,
Три собаки бы не съел!
— Никаких я собак не ел! — говорю.
— Съел! Съел! — кричат и хохочут»
кривляются, а мне обидно.
Хорошо, Алика в зелёной шапочке мама
позвала, а другой Алик за ним побежал.
Из-за каких-то трёх цифр так расстроил-
ся, не знаю, как мне быть. Всего-навсего
три собаки, а такое скверное настроение!
Рассказываю вечером отцу эту историю,
а он мне говорит:
— Выходит, ты сам задачку с собаками
придумал, а решить её не смог. Не такая
уж сложная задачка: до восьми сосчитать.
— Всё оттого, что я в поворотах запутал-
ся, до восьми-то я считать умею...
Дело было так.
Алик в зелёной шапочке нашёл на свалке
2 дырявых таза.
Алик в красной шапочке нашёл 1 ржавое
ведро.
Я нашёл 3 почти новых замка.
Потом Алик в зелёной шапочке нашёл
4 куска электрического провода. И ещё
Алик в красной шапочке нашёл 2 старых
чайника. И я потом нашёл 1 стальной прут.
Мы всё оставили на свалке, раз некуда
было наши находки дома положить. Когда
найдём место, куда всё сложить, тогда и
— Поворота-то всего два, — говорит
отец.
Всего два...
Вот ведь как...
КИРПИЧИ
Теперь, казалось мне, я никогда не запу-
таюсь в двух поворотах с восемью собака-
ми. Теперь я ни в чём не запутаюсь, тем
более я уже до двадцати считаю.
С Аликами в разных шапочках я на дру-
гой день помирился, но тут чуть новая ис-
тория не приключилась.
i+i+м+м
1
Сидим около парадной, в уме считаем,
сколько мы всего вещей нашли. 2 таза4-
4-1 ведро + 3 замка + 4 куска провода +
+ 2 чайника-1-1 прут. Сколько будет?
Встали, ходим по двору как сумасшед-
шие и всё решаем, решаем... Значит: 24-
4-14-34-44-24-1... будет...
Так...
Итак...
Ничего у нас не получилось, никак не ре-
шить, галдёж стоит во дворе жуткий, каж-
дый называет свою цифру, совсем запута-
лись, побежали на свалку, чтобы все вещи
сосчитать.
А их там уже нету.
Всю свалку увезли.
Дворник говорит:
— Кончилось ваше счастье. Не придётся
вам больше в мусоре возиться.
Мы дворнику объясняем, что хотели по-
считать вещи, которые нашли, а
отвечает:
— Завтра здесь будут деревья
вот и приходите, посчитайте.
Мы отошли, сели на кирпичи.
Вдруг Алик в красной шапочке
— Давайте по кирпичам посчитаем, буд-
то это те вещи, а не кирпичи. Надо же
знать, сколько мы вещей собрали. Тем бо-
он нам
сажать,
говорит:
лее мы их теперь больше никогда не уви-
дим.
Мы разложили кирпичи в ряд, будто
каждый кирпич — это вещь, а потом спо-
койненько посчитали, без всякого труда.
Сколько же мы всего вещей собрали?
Попробуй-ка без кирпичей посчитать. По-
том мы 3 кирпича отняли (то есть 3 моих
замка). Сколько у нас осталось?
Потом еще 1 кирпич отняли (то есть
1 ржавое ведро). Сколько у нас осталось?
А потом 2 кирпича прибавили (то есть
2 дырявых таза прибавили). Сколько у нас
получилось?
Прибавляли, отнимали. Очень было ин-
тересно, настоящая игра! Без кирпичей по-
пробуй так быстро прибавь да отними!
А с кирпичами легко.
Да и не только на кирпичах считать мож-
но, а на чём угодно: на пальцах (загибай
себе пальцы да считай!), на кубиках (скла-
дывай да отнимай!), на листочках, игруш-
ках, книжках, камнях, палочках, трамваях,
троллейбусах (стой да считай, сколько
троллейбусов проехало в одну сторону,
а сколько в другую. Сколько проехало трол-
лейбусов, а сколько автобусов). Можно счи-
тать на стаканах и тарелках (сколько стоит
стаканов на столе и сколько тарелок? Таре-
лок или стаканов больше стоит на столе?).
% ЧЛС пыщш
Можно считать чашки, ложки, ступеньки,
полотенца, двери, окна, шкафы, магазины,
людей, кошек, собак, столбы, лужи, пись-
ма, города, килограммы и километры, мо-
ря, озёра, реки — всё, всё, всё...
I_________
ДЕРЕВЬЯ
Такие маленькие симпатичные деревца
посадили возле нашего дома. Мы сразу их
считать бросились. Ходим, гуляем и счита-
ем. До двадцати сосчитаем — и снова начи-
наем. Дальше считать не умеем, а много
деревьев остаётся. Значит, больше два-
дцати.
Ещё несколько мальчишек к нам приба-
Хохочем, прыгаем,
таем.
Школьники подошли, на нас смотрят.
Видят, мы только до двадцати считать уме-
ем, кричат:
— А дальше как?
А мы не знаем.
Алик в зелёной шапочке кричит:
— А дальше: и так далее...
— А дальше — 100! — кричат нам
школьники.
Алик в красной шапочке говорит:
— Слишком много. Сразу 100 не может
быть.
Школьники над нами хохочут, а мы уже
не хохочем.
Обидно, что дальше считать не можем,
возмутительная картина. Какой уж тут
смех!
Тогда один школьник посчитал дальше
деревья до 30 и говорит:
— Вот теперь: и так далее.
Так я научился до 30 считать, а там уже
легко и до 100 сосчитать, если понять
«и так далее». Вы у своих родителей спро-
сите, они вам с удовольствием объяснят,
при чём здесь «и так далее».
Много нам деревьев посадили.
Алик в красной шапочке говорит: 1
— Как ты думаешь, чего больше: деревь-
ев во дворе или людей в доме?
Дом у нас громадный.
— Людей, пожалуй, больше, — говорю.
Алик говорит:
— Ия так думаю.
Значит, когда умеешь считать до 100,
можно сразу на глаз определить, можно да-
же не считать в таком случае.
Вот она, какая штука!
ЗАДАЧИ
Мы стали выдумывать разные задачи и
решать.
То Алик в красной шапочке ко мне под-
скакивает:
— Купили 5 килограммов картофеля.
2 килограмма, пока несли, из сетки высы-
пались на улицу. Сколько килограммов
картофеля осталось в сетке?
То Алик в зелёной шапочке подбегает:
— Ехали 15 машин в одну сторону,
а 13 машин в другую сторону. 3 машины
остановились. Сколько машин не останови-
лось?
Или я подскакиваю к двум Аликам:
— Купили ребёнку пальто. Он полез че-
/i/i/innin/j
рез забор и разорвал пальто в одном месте
на 25 мелких кусочков, но они ещё держа-
лись. В это время на него напала собака и
вырвала те 25 кусочков и вдобавок вырва-
ла ещё 13 кусочков. Сколько всего кусочков
вырвала собака?
Алики кричат:
— Что же у него тогда от пальто оста-
лось? Ничего, выходит, не осталось?
— Какое ваше дело? — говорю. — Оста-
лось что-нибудь или не осталось, вы в сто-
рону не отвлекайтесь, я спрашиваю: сколь-
ко всего кусочков отлетело от пальто?
Алик в красной шапочке говорит:
— Раз всё пальто разлетелось, так нече-
го и считать.
— Какое ваше дело, — кричу, — разле-
телось всё пальто или не всё пальто? Вы
мне кусочки сосчитайте!
Алик в зелёной шапочке говорит:
— Зачем же всё-таки считать, раз от-
пальто ничего не осталось?
— Ага! — говорю. — Не можете сосчи-
тать! К пальто привязались, а кусочки со
считать не можете!
— А пуговицы куда делись?
— Про пуговицы будет другая задача.
В конце концов они кусочки сосчитали
всё правильно у них получилось, только
долго спорили. Я им про пуговицы задачу
предложил: «Один мальчик проиграл в пу-
говичный футбол 28 пуговиц. Ни одной пу-
говицы у него не осталось. Сколько было
у него пуговиц?»
— Тут и считать нечего, ясно — 28.
— Молодцы! — говорю. — Талантливые
вы ребята, сразу догадались, что считать
нечего!
Однажды Алик в красной шапочке мне
такую задачу задал: «20 верблюдов шли
в пустыне, устали, дальше идти не могут.
Тогда им на помощь послали 40 вертолётов,
и на вертолётах верблюдов увезли домой.
Сколько было верблюдов и вертолётов?»
Я сразу сказал, что верблюд на вертолё-
те не поместится, а он говорит: «Смотря ка-
кой верблюд, очень даже поместится». Я по
этому поводу даже в газету написал: «До-
рогая редакция, очень вас прошу ответить
мне, может ли верблюд поместиться в вер-
толёте?» И ещё я никак не мог понять,
с какой стати 40 вертолётов послали, если
верблюдов 20? На одного верблюда по два
вертолёта, что ли? Оказывается, просто так,
чтобы труднее было сосчитать.
Самим выдумывать задачи не так-то про-
сто, вот у нас и происходили споры.
Окончание в следующем номере.
w
КРУГЛЫЙ дом
Семён ДАНИЛОВ
Рис. Л. ТОКМАКОВА
Юрта, юрта, круглый дом!
Побывайте в доме том.
У него всего одна
Очень круглая стена.
До чего ж она кругла —
Ни единого угла!
В круглом доме круглый год
Стенка водит хоровод,
Дверь не закрывает,
В гости зазывает.
Гости явятся едва,
В печку прыгают дрова,
Печка жарко топится,
Угостить торопится.
В круглом доме круглый год
Вещи водят хоровод.
Круглый стол расхаживает,
Сам гостей рассаживает,
Ложки круглые снуют,
Чашки поят и поют:
«Ладушки, ладушки!
Круглые оладушки
Сами — в печку, сами — в мёд,
Сами — в масло, сами — в рот!»
Всё танцует, всё кружится,
Хочет с гостем подружиться.
В круглом доме круглый год
Гости водят хоровод.
Под ногами пол запел,
Песню кончить не успел,
Потому что потолок
Песню к небу поволок.
Смолкли песни, стихли пляски...
Дом рассказывает сказки.
В круглом доме круглый год
Гостю доброму почёт!
Вольный перевод с якутского
В. БЕРЕСТОВА
БЕЛЫМ ПО ЧЕРНОМУ
Н. СЛ АДКОВ
Ноябрь
Рис. Н. УС ТИНОВА
Сыплет белый снег на чёрную зем-
лю. Всё вокруг становится пегим. Лес
полосатый — как бока зебры.
Борозды пашни — как клавиши
у рояля.
На белых речках — чёрные полы-
ньи, на чёрных дорогах — белые лу-
жи. На бело-чёрных берёзках чёрно-
белые сороки сидят.
«Приехал ноябрь на пегой кобыле».
Чёрное озеро и белые берега. Чёр-
ные пни в белых шапках. Чёрные гал-
ки над белым полем.
Белые зайцы на чёрной земле. Бе-
лые муравейники у чёрных стволов.
Белые кочки на чёрном болоте.
Всё двухцветное и рябое.
Чёрный дом с белой крышей. Бе-
лый дым из чёрной трубы. Чёрный
стог с белым боком.
Одно небо ровное — серое и
глухое.
Ни звонкого голоса, ни гулкого
эха. Всё как-то исподволь, шёпотом,
стороной. То дряблая оттепель, то
упругий мороз. Серо и сыро, пусто и
глухо. Полузима-полуосень, полу-
день-полувечер.
Робко напутали, напетляли по сне-
гу птицы и звери. И только человек
прошагал — как расписался. Чётко
и твёрдо — как чёрным по белому.
29
У Мурзилки есть верные друзья. Ты мо-
жешь узнать, кто они, если решишь нашу
задачу.
В этих картинках спрятаны буквы. Пер-
вую букву держит за верёвочку Мурзил-
ка. Вторую ты прочтёшь, если к пунк-
тирной линии поставишь зеркало и посмот-
ришь в него. Третью букву найдёшь на
кирпичной стене. Четвёртая буква не
любит ходить в паре. У клоуна только она
одна. Пятую букву ищи на первом ри-
сунке. К ней идёт нитка от бабушкиного
вязанья. Шестую букву ты увидишь на
крыльях мельницы в жёлтом квадратике.
Надо только написать в клетках имена тех,
кто нарисован возле мельницы. Седьмая
буква повторяется в словах «мяч» и «ябло-
ко». Восьмую и девятую буквы
найдёшь на последней картинке. С них на-
чинается название транспорта и пассажира.
Рис. Л. ФИЛИППОВОЙ
Рисунок на обложке Э. БУЛАТОВА, О. ВАСИЛЬЕВА.
Редактор А. МИТЯЕВ
Редколлегия: 3. Александрова, С. Алексеев, А. Барто, Л. Воронкова, А. Ермо-
лаев, Н. Емельянова, Е. Ершова (зам. редактора). Ю. Казаков, М. Коршунов, К. Орлова
(ответственный секретарь), Е. Рачёв, В. Чижиков.
Художественный редактор Ю. Молоканов. Технический редактор В. Лубкова
Год издания сорок четвёртый. Формат 84х108'/|<. Печ. л. 2 (усл. 3.36). Уч.-изд. л. 4.
Сдано в набор 10/VIII 1967 г. Подписано в печать 29/IX 1967 г. Тираж 5 8 00 000 экз.
Цена 10 коп. Заказ 947. Адрес редакции, издательства и типографии «Молодая гвар-
дия»: Москва, А-30, Сущёвская. 21. Телефон Д 0-45-08.
Индекс 70553
Цена 10 коп.
МУРЗИЛКА
№ 12
Ж)рш IK ВЛКСМ ЦЕНТРАЛЬНОГО СОВЕТ» ВСЕСОЮЗНОЙ ПИОНЕЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
>мн I. I. ЛЕНИНА АП ОКТЯБРЯТ
ДЕКАБРЬ
ДОРОГИЕ РЕБЯТА!
Поздравляем вас с Новым годом, с ве-
сёлым зимним праздником, когда в парках,
на площадях, в Кремлёвском дворце, в шко-
больше игрушек, все любят наряжать
ёлку, а все ли умеют делать игрушки
На страницах 30 и 32
вк их сделать.
рассказали
НОВОГОДНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МУРЗИЛКИ
Риг. В. ЧИЖИКОВА
...и вынес её на лёд. Мурзил-
ка подарил ему подушку,
один, двп, три...
Окончание
в. голявкин
НОВОСТИ
Однажды отец меня спрашивает:
— Сложение и вычитание ты знаешь,
а умеешь ли ты делить?
— Чего делить? — спрашиваю.
— А можешь ли ты умножать? 3 помно-
жить на 2, сколько будет?
Я не знал, сколько будет.
Пх£=?
— А 8 разделить на 2, сколько будет?
Я молчал.
Я не мог ни делить, ни умножать. Я такое
впервые слышал.
— Подумай, подумай, — сказал отец, —
раздели 8 на 2 части.
Я крепко думал, отвернулся, чтобы отец
не видел, как я на пальцах высчитываю,
да так ничего и не высчитал.
Тогда я сказал:
Рас, Э. БЕНЬЯМИНСОНА
Б. КЫШТЫМОВА
— Вот ещё новости!
И рукой махнул, будто я просто не хочу
решать, а на самом деле не мог. Отец ска-
— Впереди у тебя ещё много будет ново-
стей, не воображай, пожалуйста.
Я ещё раз махнул рукой и пошёл к ре-
бятам, а отец вслед мне засмеялся:
— Эх ты, четырьмя...
Алики сначала не поверили, что деление
и умножение бывает, они думали, всю
арифметику уже знают.
— А может быть, твой отец пошутил? —
говорят. — Может он так шутить, как ты
думаешь?
— Нет, он не шутит, — сказал я.
— Вот ещё новости! — сказали Алики.
— Сплошные новости, — сказал я.
умножать, и с утра до вечера только и де-
лали, что делили и умножали. Родители
даже беспокоились за наши головы, как бы
они не устали. Мы родителей уверяли, что
ничего с нашими головами не произойдёт,
тем более у нас их целых три: моя голова,
Алика в зелёной шапочке и голова Алика
в красной шапочке.
Мы нашли задачник и решали по задач-
Мы могли любому первокласснику дать
фору, если б захотели.
— Эй, школьник! — кричали мы, —Ска-
жи: сколько будет 2 помножить на 3?
Первоклассник останавливался и расте-
рянно смотрел на нас.
— Мы ещё умножение не проходили, —
говорил он испуганно.
— А разделить ты что-нибудь можешь?
Оказывалось, они ещё деление тоже не
проходили и он не мог ничего разделить.
— Что же вы так медленно учитесь? —
кричали мы.
Первоклассники очень удивлялись, что
мы знаем больше их, звали нас к себе
в класс учиться, а мы говорили:
— Чего нам с вами учиться, нам с вами
нечего учиться, нам сразу в десятый класс
надо, последний год отучимся и на работу
пойдём!
— Неужели в десятый?! — удивлялись
Мы ходили с гордо поднятой головой, как
настоящие десятиклассники. А потом пошли
в школу, в первый класс.
Учитель арифметики удивлялся, как мы
быстро, легко решаем любые задачи, инте-
ресовался даже, как нам это удаётся. А мы
отвечали:
— Очень просто.
Нас всем ставили в пример.
Мы всегда поднимали руки, когда учи-
тель спрашивал, такого случая не было,
чтобы мы не знали.
Иногда весь класс не мог решить задачу,
кроме нас троих.
Мы-то всегда могли.
СЛУЧАЙ
Одни интересный случай произошёл с дву-
мя нашими одноклассниками, которые не
умели считать.
Недельный школьный завтрак стоил
96 копеек. Родители им давали 1 рубль,
так что 4 копейки у них каждую неделю
оставались.
Тогда они решили копить остатки, они
мечтали купить на двоих какую-то вещицу,
кажется, электровоз на восьми батарейках.
В течение года они могли бы накопить не-
которую сумму.
Они копили свои деньги по очереди друг
у друга.
Сегодня один носит их с собой, завтра
другой носит.
1еперь дальше.
Кое-что у них накопилось. До по-
купки, естественно, пока далеко.
Один другого спрашивает:
Мол, сумма общая, значит, и носить по
очереди надо. Как видите, они друг другу
вполне доверяли свои сбережения.
Родителям они ничего не сообщали, мо-
жет. напрасно, но не в этом суть. Может,
им хотелось удивить родителей: на свои
личные сбережения, мол, вещь приобрели,
не досаждали папе с мамой, плохого в этом
так или иначе ничего нет.
-9
В это время мимо проходил второкласс-
ник, и они его попросили посчитать. Тот со-
гласился, но поставил свои условия.
Он сказал:
— Мне некогда считать ваши копейки.
У меня дел по горло. Но если вы мне да-
дите на кино «Три мушкетёра», я вам
с удовольствием помогу.
И он посчитал им всё как есть, честно,
ни копейки не утаивал, и они дали ему на
билет в кино 36 копеек, хотя он просил
35. Он сказал, что с детства любит сидеть
на хороших местах.
После чего у них осталось 4 копейки.
Ровно столько, сколько оставалось у од-
ного из них после первой недели.
— Чего же вы к нам не обратились, мы
бы вам без всякого билета посчитали,—
сказали мы.
Они испуганно говорят:
— Мы сами... мы сами...
Очень даже справедливые слова!
Если ты не знаешь цифр, то сядешь не
в тот трамвай, автобус, троллейбус и по-
едешь не в ту сторону.
Ты не сможешь различить время на ча-
сах и всюду опоздаешь. Ты не будешь
знать, что значит много и что значит мало.
Если человек не умеет считать, он стано-
вится таким беспомощным, что на него
грустно смотреть.
А если бы ни один человек на земле не
умел считать, так это даже трудно себе
представить, что тогда.было бы.
А если бы люди путались, как я запутал-
ся с собаками в таком пустячном счёте?
Тоже трудно себе представить.
Если бы архитекторы не высчитали всё
до точности, все дома свалились бы до то-
го, как их закончили строить.
Если бы люди не умели считать, они без-
различно смотрели бы футбол, волейбол,
баскетбол, хоккей и другие игры.
Ведь они не могли бы посчитать, кому
сколько мячей забили. Такое тоже трудно
себе представить!
Футбол,©©:©
вол ЕЙ РОЛ,
БАСКЕТБОЛ
ХОККЕЙ •••••
В. ХОТОМСКАЯ Рис. Э. БУЛАТОВА,
О. ВАСИЛЬЕВА
С бабусей Сабиной такое бывает:
Что надо запомнить, она забывает...
Поехать она собирается к дочке —
Завязано пять узелков на платочке.
Первый:
сложить всё, что надо в пути;
Второй:
с чемоданом к вокзалу идти;
Третий:
у кассы к окошечку встать,
в котором ей надо билет покупать;
Четвёртый:
чтоб поезда ждать на вокзале
и слушать, что дикторы громко сказали;
А пятый:
чтоб бабушке старой помог
напомнить скорей обо всех четырёх!
Бабуся на первый глядит узелок —
Берёт чемодан и идёт за порог.
Когда подошла с чемоданом к вокзалу —
Второй узелок на платке развязала.
Стоит возле кассы и смотрит на третий:
Куда же торопятся взрослые, дети?
Куда это мчатся с вещами мужчины?
Бегут и косятся на бабку Сабину.
Растерянно смотрит она им вослед,
Вдруг вспомнила: — Дайте на поезд билет! —
С билетом в руке у другого окошка
Решила она поразмыслить немножко.
Стояла бабуся ни много, ни мало,
А очередь сзади росла-вырастала!
Явился дежурный: — Скажите, в чём дело? —
Бабуся на узел четвёртый глядела,
Шептала: — Четвёртый... Я так беспокоюсь!
Простите, когда отправляется поезд? —
От кассы она отошла виновато.
Глядит — узелок! Неразвязанный! Пятый!
А пятый зачем узелок завязала?
Стояла бабуся и всё вспоминала.
Скатилась слезинка на смятый платок:
— Зачем этот пятый на нём узелок?
Перевал с польского
Л. КОНДРАШЕНКО
Fz_”1
СОЛНЦЕВОРОТ
Всё куда-то скрылось и подевалось.
Звуки приглушены, запахи замороже-
ны. Время тянет еле-еле. Где вы, зе-
лёные листья? Где вы, густые травы?
Где вы, пёстрые бабочки?
Льды закрыли озёра, снега укута-
ли землю. Солнце всё ниже и ниже.
А тени длинней и длинней. И день
короче воробьиного носа. Сумерки
старого года...
И вдруг что-то случилось.
Солнце всё выше и выше, тени ко-
роче и короче. И день хоть на воро-
бьиный скок, а прибавился.
Значит, солнце повернуло на лето!
Свершился солнцеворот — рассвет
нового года.
И не страшно уже, что всё куда-то
скрылось и подевалось. Что звуки
приглушены, а запахи заморожены.
Что вместо листьев одни только поч-
ки, вместо трав одни семена, а вме-
сто бабочек — только куколки. Будет
всё — было бы солнце. Теперь всему
свой черёд — только срок дайте!
ПРОСТАЯ
ЛОШАДЬ
Вышел я из тайги в посёлок: за
плечами рюкзак, к рюкзаку котелок
верёвочкой привязан, в одной руке
спальный мешок, в другой — дере-
вянный ящик с инструментом. Так
нагрузился — еле всё дотащил до
конторы и брякнул на пол в сенях.
Пошёл отдыхать. А когда отоспался,
подходит ко мне приятель и говорит
так загадочно:
— Тут подарочек тебе припасли,
принимай...
Ну, думаю, наверно, хочет меня
разыграть. А всё же интересно, по-
шёл с ним. И вот приводит меня в са-
рай, а в этом сарае стоит лошадь и
жуёт сено. Так и есть, подшутил!..
А приятель глядит на меня, будто
ещё чего-то ждёт:
— Ну как, нравится?
— Чему же тут нравиться? — го-
ворю ему с досадой. — Разве это
подарок?.. Простая лошадь...
— В том-то и дело, что простая:
в цирке выступать не обучена, зато
может нести всё, что нужно.
«А ведь и правда! — дошло до ме-
ня. — Буду теперь вещи на лошади
возить. А сам налегке по лесу...»
Поднёс я ей сахар для знакомства:
Рис. В. ВЛАДЫКИНА
сахар-то все лошади любят. Она гу-
бы далеко вперёд вытянула, наверно,
чтобы зубами нечаянно ладонь не
схватить, осторожно подобрала бе-
лый кусочек.
Лошадь мою звали Машкой. Она
была смирная, не брыкалась и всё,
что навьючат, несла.
Если где-то пасётся, свистну ей
прямо от палатки — она тут же при-
скачет. И за повод её никогда не тя-
нул: сам, бывало, иду по тропинке,
а Машка с грузом сопит мне прямо
в спину. Так привыкла за лето, что
ходила по пятам, как собака. Может,
потому и привыкла, что мы с ней всё
время вдвоём. Кругом лес, в лесу
дикие звери — медведи да волки.
Кроме меня, никого у неё...
Снимешь с Машки вьюки, рассед-
лаешь, а она стоит, не уходит. Или
ткнётся мордой в рукав — ласки вы-
прашивает. Только уж если видит,
что работаю, занят, даже не по-
дойдёт.
«Ты, Машка, всё понимаешь, —
говорил я своей лошади. — Если бы
ты ещё разговаривать умела...»
Шли мы однажды по тропе через
болото. Болото хоть и неглубокое,
а в нём кое-где были «окна» — такие
колодцы с водой. А заметить их
трудно: сверху всё густой травой
поросло.
Я шёл рядом с Машкой, чтобы она
случайно не оступилась, с тропы не
сошла. Тяжело по болоту идти: мох
под ногами чавкает, вода проступает.
Вдруг моя лошадь стала и дальше ни
шагу.
— Но-о! — говорю. — Устала, что
ли?.. Потерпи, недалеко уж... —
И похлопал её для бодрости.
А Машка ни с места.
— Что это ты надумала, лошадь?..
Пришлось её брать за повод, вести
за собой. Но только я шагнул, как
почувствовал, что увязаю: трясина!
Одну ногу вытаскиваю — другая ещё
глубже уходит. Гляжу, за что бы уце-
питься, — рядом ни кустика, ни коч-
ки. Страшно мне стало, закричал
бы, да кто услышит! И тут, чувст-
вую, что-то сильно меня потянуло за
руку, вбок. Да ведь это у меня на
руке повод намотан! Я про него и
забыл! А Машка увидела — беда, и
попятилась, меня потащила.
Выкарабкался из трясины — гряз-
ный, промокший, зато живой! А Маш-
ка храпит, глазом косит, тянет меня
подальше от опасного места.
Сниму-ка я с неё хоть один рюк-
зак: сам понесу, пусть ей будет полег-
че. Больше за повод её не вёл: Маш-
ка, оказывается, лучше меня чувст-
вует, где идти. Она впереди, я за
ней — так и обошли мы трясину.
Выбрались, наконец, из болота. Оба
еле стоим, шатаемся...
Расседлал я её тут же. Хлеб достал
из мешка. Поделил пополам. Кусок
посолил — дал Машке, кусок взял
себе. Она ест и смотрит, а я глажу её
по шее, приговариваю:
— Лошадь ты моя хорошая! И ни-
какая не простая — умная ты моя!
Что бы я без тебя делал?..
Из рассказов про Витю и Митю
Л. ШМЛНКЕВИЧ Рас. А. И ТКИ НА
На этот раз забыл не Витя, а Митя! За- был самое главное, без чего ехать на ры- балку не было смысла: забыл мотыля. И обнаружилось это на вокзале. — Со всяким может случиться, — слабо отбивался он от наскоков Вити.— Если при- помнить, сколько раз ты что-нибудь забы- — Только не мотыля! Я первым делом хватаюсь за коробку с мотылём, — кипятил- ся Витя. — Что мы теперь делать будем? Котлеты на крючки насаживать или колба- су украинскую? — Червей где-нибудь накопаем. — Накопаем?! Пока их накопаешь, пол- дня пройдёт. — Ну поймаем на одну-две рыбы мень- ше, — всё пытался урезонить Витю Митя, но, видя, что Витя не унимается, сказал:— Ладно, сиди, сторожи вещи. Я мигом сле- таю домой. — Давно бы слетал, — проворчал Витя и уселся на вокзальный диван. Однако сидел он недолго, сзади что-то хлопнуло, будто кто с силой захлопнул дверцу холодильника. Витя вскочил и уви- дел, что это захлопнули дверцу камеры хранения ручного багажа. Шкафчики-автоматы занимали весь про- стенок, на дверце каждого шкафа были ни- келированная ручка, прорезь для опускания монеты, окошечко для возврата монеты да ещё четыре чёрные ручки-вертушки. Какой-то дяденька укладывал в шкафчик свой увесистый чемодан. Покосившись на Витю, он сказал сердито: — Э! Что смотришь? — Так... Просто смотрю. Тоже хочу сдать вещи на хранение, — почему-то сказал Ви- тя.— Смотрю, как надо. — Смотри инструкцию, если надо, — про- ворчал дяденька, захлопнул дверцу шкаф- чика и потянул за ручку — не открывается Согласно инструкции Вите следовало отыскать свободный шкафчик, вложить в него вещи, набрать на обратной стороне
дверцы шифр: какую-нибудь букву и число
из трёх цифр, опустить в прорезь монету
и захлопнуть дверцу.
Конечно, шифр надлежало хранить
лик запросто может выпытать у вас сведе-
ния о вашем возрасте. Подойдёт и, к при-
— Мальчик, ты на рыбалку едешь?
— На рыбалку.
— Как же тебя родители одного отпус-
тили? Ведь там же вода, утонуть можно.
Особенно такому малышу. Тебе, поди, ещё
и десяти не стукнуло?
вом ответишь: сДесяти? Хо! Да мне, если
хотите знать, уже тринадцать стукнуло!>
кущего года отнять твои тринадцать лет.
Раз-два — и шифр у него в кармане.
Внтя отыскал свободный шкафчик. С боль-
шим трудом втиснул в него оба рюкзака
и стал придумывать тайный шифр. Конеч-
но, это должен быть такой шифр, чтобы
жулик и за сто лет его не расшифровал, но и
такой, чтобы его нельзя было самому за-
тридцать девять лет.
вить от шестидесяти семи. На бумажке он
не было под рукой. Наконец он произ-
вёл вычисление, установил шифр «М-927»,
опустил монету и со смаком захлопнул
— Порядочек! — сказал он и побежал
к выходу.
— Я уже тут! — крикнул Митя ещё изда-
ли.—Знаешь, как нажимал? Аж сердце
чуть не выскочило. У нас ещё пятнадцать
минут до поезда — пошли за билетами.
— В автомате. Не должен же я сидеть
около рюкзаков, как Бобик на цепи? А тут
— Хорошо, хорошо. Доставай вещи. Как
— Очень просто: надо набрать шифр —
одну букву и трёхзначное число.
Витя подошёл к автоматам и вдруг оста-
от шестидесяти семи...
— Будет двадцать восемь, — быстро
сосчитал Митя. — Значит, девятьсот два-
дцать восемь... Действительно, удобно.
Набирай.
Витя набрал букву «М» и к ней чи-
сло «928», дёрнул за ручку. Дверца да-
же не пошевелилась. Дёрнул сильнее —
то же самое. Попробовал Митя — не от-
— Так, — многозначительно сказал Ми-
тя. — Вот и поехали на рыбалку...
— Может быть, ты не в этот шкафчик
положил?
бирать шифр в шкафчике справа.
Не открылась дверца и у правого шкаф-
— Тю-тю наш поезд, — прошептал Митя.
— Поедем на следующем, — ответил Ви-
тя, набирая шифр на всех шкафчиках вто-
рого этажа.
— Следующий будет через полчаса.
— Ну и что? Поймаем на две плотвы
меньше. Подумаешь!
Когда все шкафчики второго этажа ста-
ли показывать год рождения Витиной ма-
мы, неожиданно появился милиционер.
— Я вещи спрятал, — торопливо стал
— Зачем же вы тогда все шкафы пробу-
ете открывать?
на Митю,—
— Напутал что-нибудь, молодой человек.
Надо дежурного по вокзалу искать.
У.967
~ 39
поезд ушёл. Митя так надулся, что Витя
даже говорить с ним боялся. Наконец де-
томат, очень просто! — закричал Витя.
— А вот проверим. Говори шифр, —
Перечислите.
вять лет... — начал пояснять Витя, дежур-
ный перебил его:
— Грязного. Были зелёными.
Дежурный вставил в замочную скважи-
ну плоский ключ и открыл шкафчик. Рюк-
928», а смотри, что набрано?
Витя посмотрел в окошечко и на обрат
ной стороне дверки увидел цифру «927»...
— Подумаешь, на единицу ошибся,-
Артисту цирка, узни-
Бухенвальда Якову
Из поэмы
С чего поэму я начну?
С того начну, ребята,
что жил в Ростове-на-Дону
один циркач когда-то.
Как веселить умел он нас!
С ним не бывало грустно.
Мы так смеялись каждый раз,
что вздрагивала люстра.
И на коне во весь опор
умел скакать Антошка,
ловил тарелки, как жонглёр,
и даже пел немножко.
Смеясь, наверное, не раз
вы хлопали в ладоши,
когда струёй лились из глаз
вдруг слёзы у Антоши.
Казалось, клоун не старел —
острил под самой крышей.
И волос рыжий не седел
и был, как прежде, рыжий...
Никто не видел, как парик
снимал Антон в гримёрной,
никто не знал, что он старик,
что он не рыжий — чёрный,
но как, хотя бы сутки,
прожить он сможет без ребят,
без смеха, цирка, шутки?
Война, война...
Встаёт страна, все силы напрягая.
Идёт великая война
от края и до края.
Идёт война.
Но стар Антон —
не получил повестки он
А за окном —
шаги солдат,
а за углом —
военкомат...
И добровольцев очередь
стоит почти что с ночи,
стоят непризванные,
ждут,
и старый клоун тоже тут...
И улыбнулся военком:
давно с Антошей он знаком.
— A-а, — говорит он, — много раз
я на арене видел вас.
Промчались годы с той поры —
и для солдата вы стары.
Нелёгкий, невесёлый
шёл год сорок второй...
У Старого Оскола
застал их новый бой.
Эх, как рассердится Антон!
— Я не гожусь?! — воскликнул он.
И вдруг за ножку поднял стул,
потом легко пятак согнул,
и лихо, бойко, чётко
сплясал Антон чечётку.
— Хоть возраст ваш не для
сказал Антону военком, —
но уж в концертную бригаду
мы непременно вас возьмём.
Не огорчайтесь: верьте мне,
нужны артисты на войне!
3
Антон, и две певицы,
и знаменитый бас
сдружиться, как сродниться,
сумели в трудный час.
солдата
Г ремел и грозно вспыхивал
ночами горизонт.
И говорили тихо,
что снова прорван фронт,
что немцы где-то рядом,
что мы давно в кольце...
• — Концертная бригада,
последний дай концерт!
И полыхали жаркие,
тревожные зарницы...
И стали санитарками
Сорвать свой голос не боясь,
«ура!» кричал охрипший бас.
Но крик терялся в гуле,
а пели только пули.
17
И, ярко размалёван,
зажав в руке гранату,
бежал в атаку клоун:
он всё же стал солдатом.
Атака за атакой...
Разрывом оглушён,
свалился в буераке
без памяти Антон...
Очнулся он от тряски
в машине грузовой.
Солдат в тяжёлой каске
стоит над головой...
И смотрит удивлённо
на пленника солдат,
на яркий грим Антона,
на клоунский наряд.
Бараки,
бараки,
бараки...
В одном — французы,
в другом — поляки,
русские — в третьем...
В четвёртом бараке — дети.
И на детей глядит Антон —
таких детей не видел он.
Глядит Антоша в их глаза —
в недетские глубины.
И не струя —
одна слеза
скатилась по морщине.
Здесь даже взрослым жутко жить.
А что он может? Рассмешить?
Стоит в бараке тишина...
А может, в жизни зыбкой
улыбка всё-таки нужна,
весёлая улыбка?
6
Ботинки номер сорок пять
смогли подпольщики достать.
Достали котелок
и трость,
и остальное всё нашлось:
лоскутья для рубашки
и старые подтяжки...
Антон собрал свой инвентарь
и нарядился, словно встарь.
Ну, вот и всё готово —
теперь на сцену снова!
Комендатуры мрачный дом,
охранники,
собаки...
Но всё равно —
ползком,
бочком
крадётся он во мраке.
18
Бесшумно дверь открыл Антон —
и вот уже в бараке он.
Воскликнул весело: — Привет! —
и тут же влез на табурет.
Как он давно не выступал!
Как странно тих ребячий зал!
И от волнения сперва
чуть закружилась голова.
Но вот он улыбнулся,
но вот перевернулся!
И всё пошло... И полчаса
творил Антоша чудеса...
Легко подбрасывал серсо
и пролезал сквозь колесо,
вертел на трости котелок
и делал всё, что делать мог.
Работал весело Антон.
Никто ему не хлопал,
когда отвесил он поклон,
лбом стукнув прямо об пол.
Но был до слёз Антоша рад,
увидев блеск в глазах ребят.
Потом к себе он приходил,
валился он на нары
и до утра лежал без сил,
измученный и старый.
А в пять — свисток,
и снова — в строй,
с лопатой и киркой
дробит Антоша камень
усталыми руками.
Но чуть отбой,
но чуть отбой,
Антон в барак уходит свой,
и всё равно упрямо
готовит он программу.
Антоша ходит на руках,
острит на разных языках.
Вот кто-то поднял голову,
а кто-то пискнул: — Здорово!
19
А ну, Антон, подсыпь-ка.
Смотри:
вот первая улыбка,
а вот и две,
И дети всё смелеют,
глаза их веселеют.
Антоша счастлив больше всех —
он снова слышит детский смех,
знакомый, настоящий,
раскатистый,
звенящий.
АЛЛСНи
Ах, этот старый котелок
и тоненькая трость!
Он ими много сделать мог,
но больше не пришлось.
Смех вырвался наружу,
и звякнуло оружье:
— Ага, попался, старый шут!..
Антон, куда тебя ведут?
Ведут Антона на расстрел.
Он шёл, и фрак его пестрел.
В своём наряде шутовском
теперь смешным он не был...
Вблизи гремел орудий гром,
и нашим было небо.
И он глядел из-под руки,
как мчатся наши «ястребки»
Она пришла во все края —
моя победа.
И твоя.
Не всё развеяно золой
и не ушло с -годами.
Плывут знамёна над землёй,
колышутся над нами.
И в этом пламени знамён
живёт
и здравствует Антон!
Вит. ЗЛОТНИКОВ Рис. Е. АФАНАСЬЕВОЙ
В доме напротив нас появился новый
мальчик. Он приехал с мамой на лето по-
гостить к родным. Его звали Толик. Он был
на год старше меня. Мы с ним подружи-
лись и всё время проводили вместе. Однаж-
ды он мне сказал:
— Моя мама самая красивая.
Я с обидой подумал о голубых глазах
моей мамы и сказал:
— А моя мама ещё красивее.
Он топнул ногой и сказал:
— Нет, моя.
Я вздрогнул и ответил:
— Нет, моя.
Он ещё сильнее топнул ногой и закричал:
— Нет, моя!
Я ещё сильнее вздрогнул и прошептал:
— Нет, моя.
Тогда он ударил меня по носу, и из него
пошла кровь. Это произошло так неожидан-
но, что я даже не успел заплакать. Я не
стал с ним больше разговаривать и пошёл
жаловаться на него Джеку. Джек сидел
возле конуры и грыз кость. Когда он уви-
дел мой окровавленный нос, то моменталь-
но вскочил на свои лапы и глаза его за-
сверкали яростью. Я ему рассказал, как
всё произошло, и он гневно воскликнул:
— Гав! — Это означало: месть!
Мы уселись с ним рядом на траву, кото-
рая росла около его конуры, и стали приду-
мывать месть для моего врага. Сначала мы
придумали подложить ему под одеяло дох-
лую лягушку. Но потом передумали, пото-
му что нам негде было достать лягушку,
а тем более дохлую.
Джек посмотрел задумчиво в голубое не-
бо и вдруг вскочил и яростно лязгнул зуба-
ми. Это означало: «Загрызть!» Но я испу-
гался, если Джек загрызёт Толика, то мне
попадёт от мамы. Поэтому я сказал ему,
что это не подходит.
В конце концов мы решили, что лучше
всего будет подойти мне самому к моему
врагу и тоже ударить его по носу. Джек,
конечно, будет рядом со мной и в случае
необходимости придёт мне на помощь.
Выработав план действий, мы отправи-
лись его выполнять. У нас обоих стучали
зубы: у Джека от нетерпения, а у меня от
Толик стоял спиной к нам около своего
дома и грыз семечки. Я глубоко вздохнул,
чтобы подавить волнение, и сказал:
— Вперёд, Джек!
Услышав мой голос, Толик обернулся.
Мне стало страшно, и я поспешно сказал:
— Назад, Джек!
Джек неодобрительно покачал головой:
ему стало стыдно за меня.
Весь день до самого вечера я думал
о своём малодушии, и меня жёг стыд. А ве-
чером я решил, что завтра утром обяза-
тельно отомщу своему врагу и ударю его
по носу.
Утром я решительными шагами подошёл
к Джеку и сказал ему твёрдым голосом:
— Пошли, старина. Ты ещё будешь гор-
диться своим другом.
Джек радостно завилял хвостом и при-
нялся лизать меня: он был счастлив оттого,
что мне удалось побороть свою трусость.
Мы с ним расположились невдалеке от То-
ликиного дома и стали ждать, когда он
выйдет. Мы оба были полны решимости и
весело переглядывались.
Наконец из калитки вышел Толик.
— Вперёд, Джек! — сказал я.
Толик обернулся.
— Назад, Джек! — сказал я.
Мне опять стало страшно, и я не решил-
— Мама, почитай мне какую-нибудь
книжку про смелых людей.
бедного времени у неё было мало, поэтому
чтение заняло целую неделю. После каж-
смелее, и, когда мама дочитала всю книгу
ня хватит решимости ударить Толика по
Рассказы Гайдара научили меня не толь-
Я подошёл к Джеку и сказал:
честно погибну на поле битвы, чем пойду
на одного.
повелительно поднял руку и остановил его.
печно катался на самокате и не подозревал,
какая жестокая участь ожидает сейчас его
шнтельно направился в его сторону. Услы-
ближаться к нему. Сейчас он увидит, на
что я способен! Сейчас все увидят, на что
знакомых ребят. Они увидели Толика с са-
мокатом, подошли к нему, стали вырывать
самокат. Толик ударил одного из них, и за-
вязалась драка.
Увидев, что Толику приходится драться
он мой враг, и бросился ему на помощь.
Мы с ним дрались очень храбро, но их
бы не Джек. Несмотря на мои слова, он
решил всё-таки оберегать меня и пошёл не-
заметно за мной следом. Теперь, увидев,
что я в беде, он бросился мне на помощь.
— Вперёд, Джек! — крикнул я радостно.
Он кинулся в гущу драки, и у одного из
наших противников затрещала рубаха.
— Вперёд, Джек! — закричал я опять.
— Вперёд, Джек!
сайтесь!» — и убежал с поля битвы.
— Вперёд, Джек!
И второй, крикнув вдогонку первому
*Трус!>, побежал вслед за ним.
И последний наш враг последовал за
своими товарищами.
— Гав! —крикнул им вслед Джек. Это
означало: «Счастливого пути!>
ся и протянул мне руку. Я слизнул языком
кровь под носом, тоже улыбнулся и протя-
нул ему руку.
В это время на улице появилось трое не-
ЛАДУШКИ
Складно,
Ладно,
Ладушки,
Лада,
. Лада,
Ладушки!
Будем в ладушки играть.
Будем солнце в гости звать:
— Солнышко, солнышко,
Озари-ка донышко.
Испеки оладушки.
Ладушки,
Ладушки!
Я ПО БЕРЕЖКУ ИДУ
Говорит Настенька
Я по бережку иду,
Пароходик: ду-ду-ду.
Я машу ему платком.
Он ответил мне гудком.
Пароходик голубой.
Ты возьми меня с собой.
Я большая, я большая.
Никому не помешаю.
Пароходик, пароход,
Мне уже четвёртый год!
ПОЭТ СОВЕТСКОЙ ДЕТВОРЫ
К 60-летию Зинаиды Николаевны АЛЕКСАНДРОВОЙ
Голубые трусики, беленькие майки, как
разноцветные сигнальные флажки, шлют
мне привет издалека, и я снова и снова
благодарю за них автора — замечательно-
го советского поэта Зинаиду Николаевну
Александрову. Её перу принадлежит очень
много прекрасных стихотворений для де-
тей: весёлых и грустных, серьёзных и шут-
ливых. В её стихах происходит много раз-
ных чудес, и вместе с тем всё в них очень
правдиво и жизненно. Ветер сторожит тру-
туман, а одуванчик золотой постарел и
стал седой...
Стихи Зинаиды Николаевны Александро-
вой яркие, звонкие, многокрасочные, слов-
но написаны цветными карандашами. И хо-
тя они адресованы ребятам, никогда не
оторваны от большой, взрослой жизни.
Я хорошо помню стихи военных лет, когда
«у младших ребят повзрослели глаза, боль-
шие ушли воевать». В стихах звучит сдер-
Письма шли почаще,
Буквы не забудь...
Там почтовый ящик
Будет где-нибудь.
А кто из юных читателей не знает за-
мечательного стихотворения Зинаиды Ни-
колаевны о гибели Чапаева?
На книжных полках в детских библиоте-
идой Николаевной. И пусть эти книги по-
Одинаковые все, кружат по лужайке
в одиночестве, не пылятся. А тысячи ре-
бячьих рук делятся с ними теплом, под-
держивают их жизнь.
Юри а ЯКОВЛЕВ
ffww да
ЛЕСНАЯ МУЗЫКА
3. АЛЕКСАНДРОВА
Наполнен снежною водой,
В лесу ручей забулькал.
Висят на ёлке бородой
Прозрачные сосульки.
Они звенят: день-динь,
динь-день,
Друг друга задирая.
Такая музыка весь день
У нас в лесу играет.
Синица спустится на лёд
Воды в ручье напиться.
Тинь-тинь —
под музыку споёт
Нам песенку синица...
Тук-тук —
начнёт стучать капель. —
Тук-тук — несу весну я... —
Так начинается апрель
Под музыку лесную.
Рис. В. МУХИНА
ГОСТИ
А у нас гости,
каждый день гости.
Жёлтая грудка, чёрненький хвостик.
Быстрые глазки, белые щёчки.
Шумно садятся мамы и дочки.
Чуть приоткроешь фортку пошире
Гости летают по всей квартире.
Лампу качают,
лезут на веник,
Шарят в кастрюлях, смотрят в кофейник,
Крошки клюют на новой клеёнке
И распевают песенки звонко.
В нашей квартире гости пируют,
В миске кошачьей мясо воруют,
Как на сосне, сидят на кровати
И на бумагах ставят печати...
Ах, эти гости!
Шумные гости.
Жёлтая грудка, чёрненький хвостик...
Ой, надоели нам озорницы.
Вы догадались? Это синицы!
О РАССЕРЖЕННОМ ВОЛШЕБНИКЕ
Здекек АЛЛА
В одном городке жил волшебник.
Он не был похож на волшебника, и
никто его волшебником не считал. Он
был похож скорее на задиру и зада-
ваку. И поэтому все его звали пан
Задира.
— Добрый день, пан Задира! —
говорил ему кузнец Путяшкин.
— Что вам угодно, пан Задира? —
говорил ему мясник Кирасек.
— Как поживаете, пан Задира! —
спрашивала молочница Мандрикова.
Короче говоря, никто во всём горо-
де не считал волшебника волшебни-
ком и не называл его иначе, чем пан
Задира.
В один прекрасный день волшеб-
нику всё это страшно надоело. Очень
ему было досадно, что он не похож
на волшебника. Ещё досаднее было
то, что никто его волшебником не
считает, а называет паном Задирой.
Рассердился он не на шутку. А рас-
сердившись, взял и превратил всех
жителей городка в воробьёв. В обык-
новенных воробьёв! Стал вдруг во-
робьём кузнец Путяшкин, мясник
Кирасек и молочница Мандрикова,
все кузнецы, плотники, столяры и ка-
менщики, все отцы и деды, сыновья
и внучата, все тёти и бабушки, ребя-
та и девчата и даже учитель с дирек-
тором школы — все стали воробьями.
Обыкновенными воробьями. И такая
это была сложная работа — превра-
тить всех в воробьёв, что использовал
волшебник на неё всю свою силу.
Один-единственный человек оста-
вался в городке — сам волшебник.
И теперь уже тем более никто не счи-
тал его волшебником. Разница была
только в том, что никто его больше
не называл паном Задирой, потому
что ни воробей Путяшкин, ни воробей
Кирасек, ни воробьиха Мандрикова,
Рас. А. ЕЛИСЕЕВА,
М. СКОБЕЛЕВА
ни даже воробей директор школы не
умели говорить.
Воробьям никакого дела не было
до того, как они появились на свет —
с помощью волшебника или сами по
себе. Не было им никакого дела и
до того, кем они были раньше. Лета-
ли они себе с крыши на крышу, с де-
рева на дерево, щебетали и чирикали,
играли в прятки и в догонялки.
Ну, а если до бесконечности ска-
кать и щебетать, ни о чём не забо-
тясь, разве останется городок в цело-
сти и сохранности? Нет, конечно!
Крыши домов стали протекать и про-
валиваться, стены домов падали, гни-
ли деревянные рамы и двери. Ни од-
ному воробью не пришло в голову
вставить разбитое стекло, починить
крышу или покрасить крыльцо. Бес-
порядок и опустошение в городке их
совершенно не касались.
Когда волшебник увидел, как по-
гибает без людей город, он рассер-
дился ещё больше, чем в первый раз.
Но так как обратить воробьёв в лю-
дей, знающих ремесло, намного труд-
нее, чем людей в беззаботных воро-
бьёв, то не осталось волшебнику
ничего другого, как самому превра-
титься в воробья. В самого обыкно-
венного крошечного воробья!
Теперь он вместе со всеми скачет
по веткам, чирикает и чирикает, вер-
тит хвостом и играет с другими во-
робьями в догонялки. Ничто его не
сердит. Всегда он весел и доволен.
Забот у него теперь никаких нет,
потому что он не волшебник, а воро-
бей. А известно ли вам, чтобы у во-
робьёв были заботы? Насколько я их
знаю — а знаю я их прекрасно, —
все они одинаково беззаботны.
26
' ' #/ z ’
-V' v
АВДРУГ И АЕСЛИ
В. голяховский
Авдруг и Аесли
Сидели тихо в кресле,
Сидели тихо в кресле,
И вдруг раздался стук.
Один сказал:
— А если?!
Другой сказал:
— А вдруг?!
Авдруг и Аесли
Под кресло полезли,
Под кресло полезли,
В глазах у них испуг.
Один дрожит:
— А если?!
Другой пищит:
— А вдруг?!
Рас. в. ЛОСИНА
СНЕЖНЫЙ
КОМ
Н. ЮРКОВА
Ком огромный
В декабре
Мы скатали
Во дворе.
Намотался снег,
Как нитка,
Круглым комом
У калитки.
А весною
Снежный ком
Размотался
Ручейком.
ОВЕЧКИНА ШУБКА
Рисунок на обложке Н. ЧАРУШИНА
ИГРУШКИ НА ЕЛКУ (к стр. 32)
НОВОГОДНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МУРЗИЛКИ
— Ты кто такой?
— Мурзилка. Я к октяб-