Текст
                    РОССИЙСКАЯ
МОДЕРНИЗАЦИЯ
И РЕВОЛЮЦИЯ
Санкт-Петербургский государственный университет Институт истории
Б. Н. Миронов
РОССИЙСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ
Санкт-Петербург
2019
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
М64
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор С. Г. Кащенко (Санкт-Петербургский государственный университет);
доктор исторических наук, профессор Н. Б. Селунская (Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова)
Рекомендовано к печати Научной комиссией в области истории и археологии Института истории Санкт-Петербургского государственного университета
Миронов, Б. II.
М64 Российская модернизация и революция / Б. Н. Миронов. — СПб. : ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2019 —528 с.: цв. ил.
ISBN 978-5-86007-912-0
Монография посвящена ключевым проблемам российской истории — модернизации и революции 1917 года, которые изучаются в междисциплинарном ключе и в новом рвкурсе. В книге проведен сравнительный анализ имперской, советской и постсоветской модернизаций с точки зрения их сходства, различия и преемственности. Рассмотрен актуальный для понимания предпосылок, причин и хода революции вопрос о социальной природе, психологическом облике и положении российских рабочих и их роли в революционном движении. С помощью оригинальных приемов оценивается примерная численность населения, подготовленного н желавшего преобразования общественной жизни на демократических основаниях. Участие крестьян и рабочих в революции изучается в контексте их когнитивных практик, что позволило по-новому взглянуть на их поведение в революции и увидеть важные факты и обстоятельства, прежде ускользавшие от внимания ученых. В результате проведеииого исследования Б. Н. Миронов дает свое объяснение исторической загадки — как и почему успешная в целом модернизация империи закончилась революцией.
УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
Исследование выполнено в рамках проекта Российского научного фонда № 15-18-00119 «Исторический опыт управления этническим разнообразием и этноконфессиональными конфликтами в имперской, советской и постсоветской России: междисциплинарное исследование»
Все права защищены. Никакая часть книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая фотокопирование, размещение в Интернете и запись на магнитный носитель, без письменного разрешения владельца.
Цитирование без ссылки на источник запрещено. Нарушение прав будет преследоваться в судебном порядке согласно законодательству РФ.
ISBN 978-5-86007-912-0
© Миронов Б. Н., 2019
© Бакланова А. П„ дизайн обложки, 2019
© Оформление. ООО «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2019
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие	6
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации	13
Имперская модернизация	14
Советская модернизация	22
Конвергенция России и Запада	29
Контрфактическое прогнозирование	35
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций	40
Итоги	56
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.	65
Историография	65
О предпосылках революции: миф о системном кризисе позднеимперской России	70
Состояние экономики в годы Первой мировой войны	77
Промышленность	79
Сельское хозяйство	98
Транспорт	105
Уровень жизни в годы Первой мировой войны	114
Положение крестьянства	114
Пвложение рабочих	121
Положение работников умственного труда	127
Банковские сбережения населения	135
Преступность, суициды и демографическая ситуация	139
Россия и другие воюющие страны	144
К вопросу о причинах революции	15 5
К вопросу о распаде империи	163
Отношение современного общества к революции 1917 г.	171
Итоги	185
Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского пролетариата в революционном движении	189
Историография	189
Социальная природа, численность, гендерный, возрастной и семейный состав промышленных рабочих	202
4
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
Российская специфика рабочего движения	217
Вовлечение рабочих в политическую борьбу	232
Влияние культуры рабочих на их участие в революционном движении	239
Итоги	253
Глава 4. Российская революция 1917 г. сквозь призму демографической модернизации	256
Брачность	257
Семья и брак	264
Рождаемость	266
Смертность	268
Инновации и девиации в демографическом поведении	271
Внебрачные дети	271
Добрачный и внебрачный секс	275
Регулирование рождаемости, аборты, презервативы	277
Разводы	284
Глубина вовлеченности населения в демографический переход	292
Итоги. Эффективность режима воспроизводства	295
Глава 5. Когнитивные практики русских крестьян и их изменение под влиянием модернизации	301
Познавательные возможности крестьян на рубеже
XIX—XX вв.	301
Как считали	303
Как измеряли	3 12
Как определяли время и возраст	3 13
Понимание абстрактных понятий и восприятие изображений	320
Как компенсировалась слабость концептуального мышления	328
Интуиция, «чутье», сметка, изобретательность	328
Память, глазомер	331
Развитость органов чувств и повышенная эмоциональность 334
Симпрактическое мышление	338
Я-концепция крестьян	341
Об историческом характере познавательных и метакогнитивных процессов	355
Теория Ж. Пиаже об интеллектуальном развитии индивида 373
Процесс преображения человека посредством образования: кейс-стади	376
Итоги
5
Были ли взрослые крестьяне инфантильными?	384
Особенности поведения крестьянина сквозь призму его познавательных способностей	393
Традиционализм и инновации	394
Конструирование социальной реальности крестьянами 408
Неадекватное понимание социальной жизни большого общества	417
Культурный раскол российского общества	430
Итоги	432
Заключение	439
Использованные источники и литература	449
Список таблиц	500
Список иллюстраций	506
Список сокращений	516
Указатель имен	517
ПРЕДИСЛОВИЕ
100-летний юбилей революции породил вал посвященных ей публикаций. Надежды на достижение консенсуса не оправдались. Наоборот, разногласия увеличились. Все активные участники дискуссии остались при своих мнениях; появились новые и реанимированы забытые точки зрения. Показательным в этом смысле является предложение известного петербургского историка А. Ю. Дворниченко отказаться от концепции революции применительно к российской истории. По его мнению, революций в истории России вообще не было, а начиная с начала XVII в. в стране регулярно происходили смуты. К ним кроме традиционного «Смутного времени» автор относит и Разинщину, и «революцию сверху» Петра 1, и Пугачевщину. Едва не привели к смуте восстание декабристов — помешала индифферентность народа, а также Великие и Столыпинская реформы. Смутами являлись революции 1905 г., 1917 г. и «постмодернистская» смута, называемая перестройкой. Автор не дает четкого определения смуты, но из его объяснений следует, что смута — это такое народное движение, которое угрожает внутренней и внешней государственной безопасности, разрушает структуры государственной власти, но не изменяет государственный строй и общественный порядок. Русские смуты не могут считаться революцией потому, что не приводят к изменению общественного строя, а лишь усиливают государственно-крепостнический гнет. «Первая смута знаменовала рождение уникального российского государственно-крепостнического строя. С тех пор наша история является постоянной чередой смут, не приводящих к появлению нового общественного порядка. После каждой смуты возрождается государственно-крепостнический строй, который крепнет в результате “революции сверху”, как-то приспосабливается к дальнейшему существованию... и доживает до следующей смуты. <...> Нет никаких оснований называть “революцией” смуту конца XX в., этот тезис и не требует фундаментального обоснования — страна сегодня вполне идентична “дореволюционной” России. <...> Такова "цикличность" российской истории (курсив мой. — Б. М.}». В силу этого «пришедшее с Запада слово “революция” только затемняет суть (российского. — Б. М.) исторического процесса». На Западе благодаря революциям в ходе истории общественный строй изменяется, в России — нет. С начала XVII в. именно «смута становится одним из ключевых факторов российской истории»; «с этого времени всю дальнейшую нашу историю можно рассматривать с точки зрения теории смут и государственнокрепостнического строя»1.
Дворниченко А. Ю.: 1) Прощание с революцией. М.. 2018; 2) Смута как фактор российской истории // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2018. Т. 63,
Предисловие
7
А. Ю. Дворниченко называет свою концепцию циклической. Но циклическая концепция как всемирной, так и российской истории традиционно закрепилась за А. Тойнби (1889—1975). Согласно ей, Русская цивилизация подобно другим 26 мировым локальным цивилизациям проходила пять обязательных фаз развития: 1) рождение; 2) рост и расцвет; 3) надлом, или перелом; 4) упадок; 5) гибель. Хронология фаз следующая: рождение — принятие православия в 988 г.; рост и расцвет— до 1237—1240 гг. (до нашествия монголов); надлом — с начала монголо-татарского ига, которое называется «смутным временем», до убийства Александра 11 в 1881 г.; гибель — с 1881 г. по настоящее время (это было написано в начале 1950-х гг.). Русская цивилизация трактуется А. Тойнби как ветвь Православной (Византийской) цивилизации. Начиная с Петра I Русская цивилизация вследствие европеизации оказалась «сателлитом», или «спутником», западной цивилизации* 2 *. Как видим, ничего общего между двумя концепциями нет. На мой взгляд, концепцию А. Ю. Дворниченко корректнее назвать маятниковой.
Эта концепция имеет свою историю. Ее предложил американский журналист Артур Буллард (Arthur Bullard, 1879—1929) в 1919 г. в книге «Русский маятник: Самодержавие. Демократия. Большевизм»1 для объяснения реставрации авторитаризма при большевиках4. Идею маятниковости академически разработал Эдвард Карр (1892—1982), известный британский историк, политолог и дипломат. Он, как и Буллард, маятниковость российской истории обнаружил на примере революции 1917 г. и распространил на всю тысячелетнюю историю. Согласно этой схеме, довольно распространенной среди западных историков 1960—1970-х гг., для России характерно не поступательное, а спазматическое маятниковое развитие, в результате которого она движется то вперед, то вспять, прогресс неизбежно сменяется реакцией, движение идет как бы по замкнутому кругу. Эти много раз повторяющиеся колебания и составляют специфику русской истории, в то время как Запад развивался поступательно и прогрессивно.
Спазматический и катастрофический ход русской истории обусловливается несколькими причинами. Первая причина кроется в географическом и экономическом факторах: громадной территории, которую русские пытались освоить, су
вып. 3. С. 677—701. URL: https://doi.org/10.21638/11701/spbu02.2018.301 (дата обращения: 24.10.2018).
2 Тойнби А. Дж:. 1) Постижение истории. М., 2001; 2) Исследование истории : |в 3 т.]. СПб., 2006. В различных работах ученый определял число цивилизаций по-разному.
1 Bullard A. The Russian Pendulum: Autocracy. Democracy, Bolshivism. New York, 1919.
4 А. Буллард по совместительству являлся американским разведчиком, специалистом по психологической войне. Он свободно говорил по-русски. В годы первой русской революции занимал пост секретаря Американского общества друзей русской свободы, а во время второй русской революции работал представителем Комитета общественной информации (Committee of Public Information). Он составлял и периодически передавал по каналам дипломатической связи аналитические обзоры текущих событий в России.
8
Предисловие
ровом климате, неудобном географическом размещении полезных ископаемых. Эти факторы породили вековую, изначальную отсталость, которую Россия постоянно, но безуспешно стремится преодолеть. Перед географическим и экономическим факторами прочие стушевываются, даже такие, как христианизация, монгольское иго и т. д. Вторая причина состоит в амбивалентном отношении России к Западу: восхищение и отрицание, зависть и ненависть характеризуют это отношение. Вместо безоговорочной модернизации страны русские постоянно озабочены вопросом — с Западом или против Запада. Третья причина в том, что все русские реформы происходили сверху, против воли подавляющего большинства населения, которое им сопротивлялось и противодействовало. Указанные причины постоянно приводили к тому, что все западные и любые другие заимствования трансформировались в русских условиях, приобретая вполне самобытный характер, что все самые смелые реформы и радикальные революции кончались в России крахом. Традиция и инерция в России фатально побеждают. Вследствие этого самая радикальная в мире по лозунгам и целям революция 1917 г. не имела объективных предпосылок и не внесла коренных изменений в судьбу России и характер русской культуры. Чем дальше уходила Россия от времени революционного переворота, тем более в ней сказывалась сила традиции и в конце концов преемственность с прошлым восторжествовала .
В российской историографии распространено представление о маятниковом, инверсионном характере процесса российской модернизации. Сторонники данной точки зрения полагают, что в стране уже 300 лет кратковременные либеральные оттепели сменяются длительными консервативными заморозками, что за проведением реформ всегда следуют так называемые контрреформы, фактически упраздняющие результаты реформ. Этот своего ^рода бег по кругу некоторыми оценивается как «рецидивирующая модернизация»5 6.
А. Ю. Дворниченко во многом согласен с Э. Карром, отчасти со сторонниками концепции о рецидивирующем характере модернизации. Главная новизна его точки зрения в отрицании самого явления революции в России и в признании усиления государства и крепостничества после каждого колебания русского маятника.
5 Carr Е. Н. Socialism in One Country, 1924— 1926 : in 5 vols. New York, 1958. Vol. 1, ch. I : Legacy of History. P. 3—22.
6 Наумова H. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М.. 1999. См. также: Ильин В. В.. Панарин А. С., А.хиезер А. С. Реформы и контрреформы в России: циклы модернизационного процесса / В. В. Ильин (ред.). М., 1996; Пантин В. И, Лапкин В. В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна, 2006. С. 333—398; Розов Н. С. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 2. С. 74—89; Филатов В. П. Особенности либерализации и модернизации России во второй половине XIX — начале XX вв. в контексте европейского развития // Историко-экономические исследования. 2006. Т. 7. № 2. С. 57—76.
Предисловие
9
Таким образом, диапазон мнений среди профессиональных историков относительно революционных событий 1917 г. невероятно расширился — эти события признаются прогрессивными или регрессивными, закономерными или случайными, имевшими или не имевшими объективные предпосылки, произошедшими стихийно или в результате заговора, прорывом в будущее или возвращением в прошлое, изменившими судьбу России к лучшему или к худшему, разгулом инстинктов и эмоций или проявлением твердой воли лидеров, подлинно народными или устроенными элитами, использовавшими народ в качестве пушечного мяса, наконец, революцией или смутой. Что касается Интернета и так называемой поп-истории, или фолк-хистори, то там воображение и фантазия авторов постов вообще не имеет никаких пределов, а традиционные научные дискуссии напоминают информационные войны. Как показывают социологические опросы, расколото и общественное мнение.
Юбилейная литература обнаружила невиданную прежде свободу в выражении мнений и полное освобождение российской историографии как от цензуры, так и самоцензуры. Историки, работающие в государственных университетах, институтах, музеях, библиотеках и других учреждениях науки и культуры, не прислушиваются не только друг к другу, но вообще ни к каким авторитетам, даже к руководителям страны, включая президента. Наши лидеры недвусмысленно демонстрируют свое негативное отношение к революции 1917 г., отмечают ее разрушительные последствия, выражают сожаление, что она произошла. Однако это нисколько не охлаждает тех, кто доказывает ее неизбежность, прогрессивность и целесообразность, и не ведет к выработке общей концепции революции. Кесарю кесарево, науке науково. Не уменьшил разногласий и «Историко-культурный стандарт» преподавания истории в школе 2015 г., признавший, что в 1917 г. произошла одна Великая российская революция, что «результатом периода войн и революций стало разорение страны, ее распад по региональным и национальным “квартирам” и системный кризис власти»7.
После моей книги «Благосостояние населения и революции в имперской России»8, вызвавшей продолжающиеся до настоящего времени острые споры9, я не
7 URL: http://njshistory.org/proekty/kontseptsiya-novogo-uchebno-metodicheskogo-kompleksa-po-otechestvennoj-istorii.html (дата обращения: 24.10.2018).
8 Миронов Б, Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. 1-е изд. М„ 2010; 2-е изд. М„ 2012.
9 Островский А. В.: I) К итогам спора об уровне жизни в дореволюционной России // Вопросы истории. 2011. № 6. С. 129—144; 2) О модернизации в книге Б. Н. Миронова // Вопросы истории. 2010. № 10. С. 119—140; Революция как зеркало качества жизни? : Материалы круглого стола по книге: Б. Н. Миронов. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. М.: Новый хронограф. 2010. 911 с. // Родина. 2010. № 9. С. 88—95; Россия в истории: от измерения к пониманию: новая книга Б. Н. Миронова в откликах и размышлениях его коллег : Материалы круглого стола по книге Б. Н. Миронова «Благосостояние населения и революции в России: XVIII — начало XX века». М.: Новый хронограф, 2010. 911 с. // Российская история. 2011. № 1. С. 145—204; Миронов Б. Н. Страсти по революции :
10
Предисловие
мог остаться в стороне от проходивших под знаком юбилея дискуссий. С 2013 по 2018 г. я напечатал в разных журналах более двух десятков статей, посвященных отдельным аспектам революции10. Должен признаться, что на этот раз у меня не было проблем с публикацией статей, содержавших еретические по стандартам советской историографии идеи. Можно было обсуждать любые, включая, например, даже такие вопросы: Российский пролетариат начала XX в. — революционный авангард, гегемон или маргинал? Рабочие в революции 1917 г.: субъект ис
Нравы в российской историографии в век информации. 1-е изд. М. : Весь мир, 2013; 2-е изд. М.. 2014.
10 Миронов Б. Н.: 1) Русская революция 1917 года в контексте теории революции // Общественные науки и современность. 2013. № 2. С. 72—84; № 3. С. 106—115; 2) Культурный капитал России за тысячу лет // Экономическая политика. 2013. № 1. С. 62—95: 3) Русская революция 1917 года как побочный продукт успешной модернизации II Социологические исследования. 2013. № 10. С. 29—39; 4) Междисциплинарный подход в изучении русской революции 1917 г. И «Стены и мосты» — 11: междисциплинарные и полидисциплиарные исследования : Материалы Междунар. науч, конф.. Москва. РГГУ. 13—14 июня 2013 г. / Г. Г. Ершова (отв. ред). М., 2014. С. 46— 63; 5) Гражданское общество в позднеимперской России: было или не было? // Общественные науки и современность. 2014. № 1. С. 141—150; 6) Рабочие в революции 1917 г.: субъект истории или пушечное мясо? // Социологические исследования. 2017. № 2. С. 24—35; 7) Российский пролетариат начала XX века — революционный авангард, гегемон или маргинал? // Общественные науки и современность. 2017. № 3. С. 97—119; 8) Достижения и провалы российской экономики в годы Первой мировой войны // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2017. Т. 62, вып. 3. С. 463— 480; 9) Динамика российской промышленности и транспорта в 1913—1920 гг. // Экономическая история. 2017. № 3 (38). С. 9—30: 10) Погрузившая в смуту и укравшая победу революция И Вестник Санкт-Петербургского ун-та. История. 2017. Т. 62, вып. 4. С. 693—716; 11) Спорные вопросы имперской, советской и постсоветской модернизаций //.Уральский исторический вестник. 2017. № 4 (57). С. 16—24; 12) Российская революция 1917 года сквозь призму демографической модернизации // Демографическое обозрение. 2017. Т. 4, № 4. С. 6—58; 13) Революция 1917 года как самоиспол-нившееся пророчество И Стены и мосты — VI : Практика междисциплинарных исследований в истории / Г. Г. Ершова (ред.). М. : РГГУ, 2018. С. 35—56; 14) Модернизация России в XV111—XX вв. как конвергенционный проект // Социологические исследования. 2018. № 6 (410). С. 91—103; 15) Познавательные способности русских крестьян доиндустриальной эпохи // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2018. Т. 63, вып. 4. С. 1047—1081; Mironov В. N.-. 1) Russia and the West: «Different l ime Zones» // Былые годы. 2015. T. 37, вып. 3. С. 602—622; 2) Cannon Fodder for the Revolution : The Russian Proletariat in 1917 // Kritika : Explorations in Russian and Eurasian History. 2017. Vol. 18, nr 2 (Spring). P. 351—370; 3) The Workers Question and Revolutionary Gamesmanship in 1917 // Ibid. P. 401—415; 4) The Russian Proletariat in the Late 19th and Early 20th Centuries: Revolutionary Vanguard. Hegemon, or Marginal Actor? // Social Sciences. 2017. Vol. 48, nr 3. P. 133—155: 5) Imperial, Soviet, and Post-Soviet Modernization (Имперская, советская и постсоветская модернизации) И Bylye Gody. 2018. Vol. 48. iss. 2. P. 647—676.
Предисловие
II
тории или пушечное мясо? Почему революция погрузила Россию в смуту и украла у нее победу в Первой мировой войне? Как своеобразие когнитивных способностей крестьян и рабочих позволило политическим партиям манипулировать их поведением? Так постепенно созрела новая книга «Российская модернизация и революция». В ней я не только обобщил все написанное мною по этим проблемам, но и добавил новые сюжеты. Все они рассмотрены в междисциплинарном ключе и в контексте модернизации и революции.
В первой главе дан сравнительный анализ имперской, советской и постсоветской модернизаций с точки зрения их сходства, различия и преемственности.
Во второй главе сделана попытка обосновать модернизационную концепцию революции 1917 г. и объяснить, почему и каким образом успешная в целом модернизация создала предпосылки для революционного взрыва, хотя фатально приход революции и не предопределила; как и почему предпосылки реализовались; какую роль в наступлении революции сыграла Первая мировая война; каковы были непосредственные причины революции.
Глава иллюстрируется произведениями известного российского художника И. А. Владимирова (1869—1947), которые он создавал с натуры в 1917—1923 гг. В 1898—1917 гг. он служил в качестве специального художника-корреспондента в газете «Петербургский листок» и двух иллюстрированных журналов — русской «Нивы» и английского «The Graphic». С карандашом, блокнотом и фотоаппаратом художник был свидетелем всех интересных и важных событий, происходивших на улицах города. С марта 1917 г. по июль 1918 г. он служил в петроградской милиции, что давало ему возможность всегда находиться в гуще событий и запечатлевать увиденное. «Во время моей милицейской службы я всегда имел с собой альбомчик и свободно зарисовывал все, что живо интересовало меня. Придя домой, я дополнял по своему впечатлению нужные штрихи и зарисовки и даже закрашивал их иногда акварелью и таким образом собрал богатейший документальный материал для будущих картин, отражающих сцены и эпизоды революционной борьбы»". В 1921 —1923 гг. в голодающем Петрограде функционировала Американская администрация помощи (ARA), в работе которой Владимиров, как человек, свободно владевший английским языком, принял активное участие. Сотрудники ARA заказывали и покупали у художника его работы и затем увезли их в США. В результате такого стечения обстоятельств И. А. Владимиров стал художественным летописцем революционных событий. На основе сделанных зарисовок с натуры он делал акварели; лучшие из них потом превращал в картины маслом. Его работы пользовались большим успехом и поэтому художник часто копировал свои произведения с большими или меньшими изменениями, иногда давал копиям другие названия. Иногда названия давали зрители. И. А. Владимиров написал сотни работ на революционную тематику. Они хранятся в российских и зарубежных музеях и частных коллекциях. О некоторых из них нет сведений о том, когда они были
11 Цит. по: Баторевич Н. И. Всю жизнь я служил России... : Жизнь и творчество художника И. А. Владимирова. СПб., 2013. С. 161.
12
Предисловие
написаны, но все оригиналы были созданы в 1917—1923 гг. главным образом в Петрограде1-.
В третьей главе рассмотрен актуальный для понимания предпосылок, причин и хода революции вопрос (потерявший актуальность и популярность в современной историографии) о социальной природе, психологическом облике и положении российских рабочих и их роли в революционном движении.
В четвертой главе исследуются демографическая модернизация, демографическое поведение и внутрисемейные отношения в ракурсе готовности общества к реформам и преобразованиям. Чтобы люди самостоятельно и сознательно управляли брачностью, смертностью и рождаемостью, они должны измениться психологически, ментально и культурно. Ввиду этого именно среди тех, кто активно включился в демографический переход, следует искать людей, наиболее подготовленных и желающих преобразования общественной жизни на демократических основаниях, на что была нацелена революция 1917 г. Основываясь на демографических данных, число таких людей можно примерно оценить, что и сделано в главе.
Пятая глава посвящена новой в историографии проблематике — когнитивным практикам населения — их познавательным способностям, в тесной зависимости с которыми находись такие метакогнитивные умения человека, как текущий самоконтроль и саморегуляция, способность рефлексировать о мыслительных процессах своих и других людей, заниматься самоанализом и самокритикой, анализировать свои поступки в прошлом, связывать их с реальностью настоящего и мысленно переноситься в собственное будущее, рассуждать на высоком моральном уровне. Особенности когнитивного развития определяют картину мира и поведение людей. В главе участие народа в революции изучается в контексте их когнитивных практик. Такой ракурс позволяет по-новому взглянуть на поведение крестьян и рабочих в революции и увидеть то, что прежде ускользало от внимания исследователей.
В Заключении подводятся итоги исследования.
Пользуясь случаем, хочу поблагодарить коллег по кафедре источниковедения СПбГУ за поддержку, директора Института истории СПбГУ проф. А. X. Даудова— за мотивирование, журналы «Вестник Санкт-Петербургского университета», «Социологические исследования», «Общественные науки и современность», «Былые годы», «Kritika» — за предоставление трибуны для апробации моих идей, атакже Н. И. Баторевич, внучку художника И. А. Владимирова, за консультации.
12 Там же. С. 104—106, 160—178; Бытописатель революции — художник Иван Владимиров. URL: https://e 1 lenai.liveioiimal.com/54679.html (датаобращения: 09.02.2019).
ГЛАВА 1
ИМПЕРСКАЯ, СОВЕТСКАЯ И ПОСТСОВЕТСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИИ
В современной литературе понятие «модернизация» употребляется в четырех значениях, как: I) переход от традиционного общества к современному— то, что составляет сущность концепции модернизации; 2) процесс, в ходе которого отставшие догоняют ушедших вперед, — синоним догоняющего развития; 3) преобразования, предпринимаемые отставшими странами с целью приблизиться к характеристикам наиболее развитых; 4) совершенствование общества в широком смысле путем реформ и внедрения инноваций. В главе я буду иметь в виду первое значение понятия — как движение от традиционности к современности (в той или иной степени включающее в себя и все прочие интерпретации). Модернизационный переход приводит к появлению и развитию передовых индустриальных технологий, а также соответствующих им политических, культурных, социальных механизмов, позволяющих указанные технологии поддерживать, использовать и управлять ими. Модернизация может быть представлена как совокупность многих процессов: индустриализации, урбанизации, бюрократизации, профессионализации, рационализации, социальной и политической мобилизации, демократизации, становления современных ценностно-мотивационных механизмов, образовательной и коммуникативной революций, структурной и функциональной дифференциации общества. Иными словами, модернизация — это множество одновременных изменений в обществе, всеобъемлющий процесс инноваций, охватывающих все сферы социальной жизни и оказывающих воздействие на все социальные институты и всех членов общества. Критерием успешности модернизации является в конечном счете повышение качества жизни большинства населения13.
13 Концепция модернизации рассмотрена во многих работах: Побережников И. В. 11ереход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М.. 2006; Тихонова Н. Е. и др. Эволюция концепции модернизации во второй половине XX века // Социология: методология, методы, математическое моделирование. М.. 2007. № 25. С. 22—47; От аграрного общества к государству всеобщего благоденствия : Модернизация Западной Европы с XV в. до
14
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
Имперская модернизация
В России периода империи происходил переход от традиционного общества к современности — именно то, что называется модернизацией в первом и главном значении этого термина. В имперской модернизации можно выделить два этапа: 1) XVIII — первая половина XIX в.; 2) вторая половина XIX в. — 1917 г. К 1830—1850-м гг. относится начало промышленного переворота в России, с которым во всех странах связывается переход от аграрного общества к индустриальному, т. е. начало модернизации. На первом этапе, назовем его подготовительным, или протомодернизацией, во главе угла находилось развитие промышленности, городов, просвещения, бюрократического аппарата, внутренней и внешней торговли и инфраструктуры. Это развитие происходило в форме трансфера западноевропейских институтов, технических и культурных достижений. Успехи были скромными, но они создали предпосылки для начала собственно модернизации во второй половине XIX в.
Синхронность в движении цен в России и на Западе может служить хорошим индикатором интенсивности контактов между ними. До XVIII в. в их динамике не наблюдалось никакой согласованности. Революция цен, постепенно охватывавшая Европу в XVI—XVII вв. с запада на восток, включая Прибалтику, Польшу, Скандинавские страны и Австрию, остановилась у российской границы. В результате асинхронного изменения цен в течение нескольких столетий на рубеже XVII—XVIII вв. индекс цен, выраженных в граммах серебра или золота, в России оказался примерно в 5—6 раз ниже, чем в ведущих западноевропейских странах, — вот реальный показатель уровня контактов. Экономические связи между Россией и Западом являлись совершенно недостаточными для включения страны в мировой рынок, а ведь они были намного интенсивнее, чем культурные контакты. Отсюда очевидно, как мало общалась Россия с остальной Европой до XVIII в. в экономическом, да и других отношениях также. Зато в следующем столетии в России наблюдался компенсационный рост. Повышение цен в XVIII — начале XIX в. оказалось более значительным, чем на Западе за несколько предыдущих столетий, благодаря чему разрыв в ценах сократился до двукратного. В следующем столетии цены в России и остальной Европе колебались согласованно, разрыв между ними на рубеже XIX—XX вв. сократился до возможного ми-
1980-х гг. / Г. А. Дидерикс и др. : Т. Л. Моисеенко-Доорн (ред.). М., 1998. С. 8—13. 25—26 ; Steams Р. N. Modernization // Encyclopedia of European Social History from 1350 to 2000 : in 6 vols. I P. N. Stearns (ed.). New York etc., 2001. Vol. 2. P. 3—12. Критику концепции см.: Семёнов Ю. И. Философия истории» (общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М., 2003. С. 198—204, 213— 214.255. 487. 489.
Имперская модернизация
15
нимума и составлял всего 20—30 % — до величины транспортных издержек: твердое доказательство того, что Россия вполне интегрировалась в мировую экономику. Таким образом, согласованность в динамике российских и западноевропейских цен является тестом на интенсивность всех вообще связей между Россией и Западом: она свидетельствует о незначительности контактов до XV111 в., их бурном, компенсаторном росте в XV1H в., об их успешном развитии вплоть до Первой мировой войны, о начале интеграции России в Западную Европу с XVI11 в. и о ее включенности в мировой рынок и мировой культурный процесс с XIX в.м
Великие реформы 1860—1870-х гг. дали мощный толчок для продолжения модернизации — с этого момента она стала по-настоящему многомерной и глубокой, несмотря на яростное сопротивление традиции и колебания в политике правительства. На втором этапе получили особенное развитие такие процессы, как индустриализация в форме промышленной революции, профессионализация, секуляризация, индивидуализация, распространение средств массовой информации, рост социальной и профессиональной мобильности, демографический переход, семейная революция, нациестроительство и, что особенно важно, — развитие конституционализма и гражданского общества, рыночной экономики и частной собственности.
Развитие страны в имперский период проходило по сценарию, будто написанному теоретиками модернизации специально для России: 1) экономика развивалась как индустриальная и рыночная, основанная на конкуренции и частной собственности; 2) формировалось гражданское общество с множеством добровольных общественных организаций; 3) складывалось правовое государство с парламентом, верховенством закона, открытостью, гласностью, публичностью; 4) развивался индустриальный и урбанистический образ жизни, основанный на функциональной специализации институтов и людей (имеется в виду разделение труда, профессионализация, бюрократизация управления и т. д.); 5) складывалась российская нация как совокупность людей, объединенных согласно их воле, отождествляющих себя с целым и осознающих свое единство; 6) семья эволюционировала в направлении малой демократической семьи с равенством супругов, родителей и детей; 7) формировалась современная личность, принимающая изменение как норму, гражданские и политические права
м Подробнее см.: Миронов />. /У.: 1) Революция цен в России XV111 в. // Вопросы истории. 1971. № 11. С. 49—61; 2) Экспорт русского хлеба во второй половине XVIII — начале XIX в.// Исторические записки. 1974. Т. 93. С. 149—188; 3) Влияние революции цен в России XV111 века на ее экономическое и социально-политическое развитие // История СССР. 1991. № 1. С. 86—101; 4) Социальная мобильность российского купечества в XV111 — начале XIX века // Проблемы исторической демографии в СССР / Р. Н. Пуллат (ред.). Таллин, 1977. С. 207—217; 5) Русский город во второй половине XVIII — первой половине XIX в.: типологический анализ // История СССР. 1988. № 5. С. 150—168.
16
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
как атрибут человека, рыночную экономику и частную собственность как необходимые условия, обеспечивающие нормальное функционирование общества и государства на основе разума и науки; 8) утверждалась светская система ценностей, в которой индивидуализм является второй религией, мировоззренческой основой социального поведения. Российское общество в XVIII — начале XX в. развивалось от традиции к модерну, но к 1917 г. по причине незавершенности модернизации не соответствовало в полной мере ни одному из критериев современного общества.
Сходство фактического и теоретического (т. е. соответствующего теории модернизации) сценариев развития имперской России объясняется тремя обстоятельствами: естественным, спонтанным тяготением страны к европейской траектории; желанием элиты идти общеевропейским путем; политикой правящего класса, сознательно и настойчиво преследовавшего цель сравняться с самыми передовыми европейскими странами во всех отношениях.
Следует иметь в виду, что тихая и неспешная вестернизация началась задолго до Петра I. Она проявлялась в заимствовании у «немцев» предметов быта, в усилении культурных, экономических и персональных контактов между западными странами и Россией, в возникновении в XVI в. так называемой Немецкой слободы в Москве, в увеличении общей численности выходцев из Западной Европы (она достигала около 2500 человек в 1690-е гг.15). На ранних стадиях модернизации русские нередко слепо и механически копировали западные образцы. Но с опытом простое копирование уступило место осознанному заимствованию. Россияне перенимали полезное и необходимое для них, не теряя своей национальной идентичности. Страна развивалась и изменялась, оставаясь, однако, в рамках европейской культуры. Поставленная правительством задача по модернизации постепенно реализовывалась. Цивилизационная уникальность России в смысле неких культурно-национальных черт, не поддающихся влиянию времени, на мой взгляд, — миф. Нравится это или нет, но «в одну реку нельзя войти дважды», как сказал один мудрец еще две с половиной тысячи лет тому назад.
На втором этапе имперской модернизации можно говорить о прорыве в развитии, в результате которого произошло настоящее экономическое чудо. С 1861 по 1913 г. темпы экономического развития стали сопоставимы с европейскими. Национальный доход за 52 года увеличился почти в 4 раза (в 3,8 раза). И это несмотря на огромный естественный прирост — население империи увеличивалось почти на 2 млн ежегодно. С 1880-х гг. темпы экономического
15 Орленка С. П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века (правовой статус и реальное положение). М.. 2004. С. 52. См. также: Ковригина В. А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVII — первой чсгверти XVIII в. М., 1998; Опарина Т. А. Иноземцы в России XVI—XVII вв. : Очерки исторической биографии и генеалогии. М.. 2007.
Имперская модернизация
17
роста стали выше не только среднеевропейских, но и «среднезападных»: валовой национальный доход увеличивался на 3,3 % ежегодно. Наибольшие успехи наблюдались в промышленности. С 1881 по 1913 г. доля России в мировом промышленном производстве возросла с 3 до 5 с лишним процентов. Однако и сельское хозяйство прогрессировало среднеевропейскими темпами. Россия в конце XIX — начале XX в. являлась одной из наиболее динамично развивавшихся держав мира16.
Но главное чудо состояло в том, что при высоких темпах роста экономики и населения происходило существенное повышение уровня жизни. Укажу на 12 важнейших признаков, доказывающих этот процесс в пореформенный период17.
(1)	Увеличение с 1850-х по 1911—1913 гг. реальной поденной платы сельскохозяйственного рабочего в 3,8 раза, промышленных рабочих — в 1,4 раза.
(2)	Повышение с 1885 по 1913 г. производства потребительских товаров и оборота внутренней торговли на душу населения в постоянных ценах — в 1,7 раза (за более раннее время сведений не имеется).
(3)	Увеличение между 1886—1890 и 1911—1913 гг. количества зерна, оставляемого крестьянами для собственного потребления, на 34 %.
(4)	Уменьшение числа рабочих дней в году у крестьян со 135 в 1850-е гг. до 107 в 1902 г., у пролетариев числа рабочих часов с 2952 в 1850-е до 2570 в 1913 г.
(5)	Массовая скупка земли крестьянами. За 1862—1910 гг. крестьяне купили 24,5 млн дес. земли, заплатив за нее огромные деньги — 971 млн руб. — это в 28 раз больше, чем все недоимки, накопившиеся за ними к 1910 г. Купчая земля относительно надельной составляла 6,8 % в 1877 г., 14,5 — в 1887 г. и 21,6 %— в 1910 г., а относительно всей частновладельческой земли — соответственно 6,2; 13,1 и 25 %; причем почти половина (46 %) земли была куплена крестьянскими обществами и товариществами.
(6)	Увеличение вкладов россиян в государственных сберегательных кассах — самом популяром банке в России. В 50 губерниях Европейской России с 1865—1869 по 1909—1913 гг. число кладчиков увеличилось в 159 раз, на 1000 жителей — в 82 раза, величина вклада на одного вкладчика — в 2,7 раза, с учетом инфляции — в 1,7 раза, величина вклада на одного жителя страны — в 228 раз, с учетом инфляции — в 145 раз. Вкладчики касс делились на профессиональные группы, среди которых выделялись «работники». К последним относились лица, занятые в земледелии и промышленности, т. е. в огром
16 Грегори II. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. М., 2003. С. 61—62.
17 Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XV111 — начало XX века. 2-е изд. испр., доп. М., 2012. С. 213, 216, 337, 372—373, 429, 157. 529—539. 547. 598—609. 629—630.
18
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ном большинстве крестьяне и рабочие. Их доля среди клиентов банков увеличилась с 9 % в 1865—1869 гг. до 33 % в 1909—1913 гг., а доля во вкладах — соответственно с 11 до 33 %. В 1913 г. их число достигло 7,6 млн, среди них на долю женщин приходилось около 43 %, мужчин — 57 %. Если принять, что мужчины представляли целую семью, то получается: только в сберегательных кассах хранили деньги около 4,3 млн семей, обнимавших до 26 млн человек (поскольку в среднем семья включала шесть человек), т. е. 21 % жителей Европейской России. Сберегательные кассы хранили лишь часть накоплений «работников»: многие крестьяне держали деньги в кубышке; кроме сберегательных касс имелись и другие кредитные учреждения.
(7)	Существенное и систематическое увеличение конечной (т. е. при достижении полной физической зрелости) длины тела мужчин за 1791—1915 гг. на 7,7 см (с 161,3 до 169,0 см) и веса за 1811 —1915 гг. — на 7,4 кг (с 59,1 до 66,5 кг) дает уверенность в том, что уровень жизни крестьянства действительно повысился. Индекс массы тела, показывающий уровень питания, на протяжении 1811 —1915 гг. всегда соответствовал норме, а к концу изучаемого периода даже увеличился — с 21,8 до 23,3.
(8)	Валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения вырос с 971 до 1488 долларов США в 1990 г. по паритету покупательной способности рубля.
(9)	Средняя продолжительность жизни увеличилась на 7 лет (с 27 до 34) (с 1851 — 1863 по 1904—1913 гг.).
(10)	Средняя грамотность населения в возрасте 10 лет и старше повысилась с 17 до 43 %; среднее число лет обучения одного человека в возрасте 10 лет и старше — с 0,36 до 1,1 года.
(11)	Индекс человеческого развития (ИЧР) увеличился с 0,171 до 0,308 — в 1,8 раза. Он учитывает (а) продолжительность жизни; (б) уровень образования (грамотность и долю учащихся среди детей школьного возраста); (в) ВВП надушу населения.
(12)	Широко распространенное мнение о росте материального неравенства, достигшего к 1917 г. огромных размеров, не подтверждается эмпирически. В начале XX в. децильный коэффициент неравенства (отношение среднего дохода 10 % самым богатых к среднему доходу 10 % самых бедных) составлял лишь около 6 и был существенно ниже, чем в самых развитых европейских странах того времени, например, в Англии он равнялся 50, в США — 20. В современной России неравенство в 2,5 раза выше, чем 100 лет назад. В СССР в 1990 г. децильный коэффициент был ненамного ниже, чем в царской России, — 4—5.
Приведенные данные (с учетом умеренной имущественной дифференциации) со всей очевидностью свидетельствуют о том, что благосостояние народа в пореформенное время повышалось. Благодаря тому что степень материального неравенства в России была почти в 3 раза меньше, чем в США, по уровню
Имперская модернизация
19
жизни огромного большинства населения в начале XX в. страны различались не так сильно, как иногда думают.
Прогресс наблюдался во всех сферах жизни. Социальная структура общества в пореформенное время претерпела коренную, но мирную трансформацию. Благодаря реформам 1860-х гг. сословия стали постепенно утрачивать свои специфические привилегии, сближаться друг с другом в правовом положении и постепенно трансформироваться в классы и профессиональные группы. Дворяне-помещики сливались в одну социально-профессиональную группу с частными землевладельцами, дворяне-чиновники — с чиновниками-недворянами, прочие категории личного и потомственного дворянства — с профессиональной интеллигенцией; происходило также «обуржуазивание» дворянства и «оземеливание» буржуазии. Духовенство эволюционировало от сословия в сторону профессиональной группы духовных пастырей. Городское сословие превращалось в предпринимателей, интеллигенцию и рабочих, крестьянство — в фермеров и рабочих. Решающее значение в превращении сословий в классы и профессиональные группы имели, с одной стороны, юридическая и фактическая ликвидация привилегий дворянства, с другой — ликвидация правовой неполноценности податных сословий. С отменой крепостного права в 1861 г. все категории крестьян и городских обывателей сравнялись по своим правам, а дворянство утратило свою главную привилегию — монопольное право на владение крепостными. После введения земских учреждений в 1864 г. все сословия получили право формировать органы местного самоуправления на уездном и губернском уровнях. Городская реформа 1870 г. превратила городское сословное самоуправление во всесословное самоуправление. В результате судебной реформы в 1864 г. сословные суды упразднялись, и все граждане попадали под юрисдикцию единых для всех общесословных судов. Введение всеобщей воинской повинности в 1874 г. ликвидировало принципиальное различие между привилегированными и податными сословиями: представители всех сословий, включая дворянство, стали на общих основаниях привлекаться к отбыванию воинской повинности. Другие важные реформы, происшедшие в последней трети XIX — начале XX в. (отмена подушной подати и круговой поруки среди сельских и городских обывателей, включение дворянства в число налогоплательщиков, отмена паспортного режима, отмена выкупных платежей за землю, получение права на выход из общины в 1907 г., наконец, введение представительного учреждения и обретение гражданских прав всем населением в 1905 г.), привели к тому, что к 1917 г. все сословия юридически утратили свои специфические сословные права. Вертикальная социальная мобильность существенно возросла, поддерживая трансформацию социальной структуры из сословной в классово-профессиональную.
Политическое развитие страны после Великих реформ также следует признать достаточно успешным. Российская государственность эволюциони
20
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ровала от самодержавия к конституционной монархии и в 1905—1906 гг. стала таковой. После 1905 г. появились свободная пресса, общественное мнение, политические партии, тысячи добровольных ассоциаций — все элементы гражданского общества. В принципе сформировался механизм, обеспечивающий передачу общественных настроений, желаний, требований от общества к властным структурам, и контроль за их исполнением посредством законодательных учреждений, прессы, общественного мнения, добровольных ассоциаций. Последних к осени 1917 г. насчитывалось около 90 тыс. Набирали силу добровольные ассоциации буржуазии. Десятки биржевых обществ, съездов промышленников, обществ фабрикантов и заводчиков лоббировали региональные и отраслевые интересы предпринимателей перед государством и рабочими18.
При этом Россия учила кое-чему и своих учителей. Русская литература, музыка, искусство, балет обогатили мировую культуру, русские ученые — мировую науку. А. А. Пецко предпринял попытку систематизировать сведения о крупных российских достижениях с древнейших времен до наших дней. Выявлено более 1000 достижений мирового уровня, 112 географических открытий, около 400 крупных изобретений, 176 космических первенств, порядка 400 серьезных научных достижений (научные открытия, обоснования теорий, систем, учений, открытие законов физического мира), более 200 приоритетов в создании прорывных технологий. Среди них десятичный принцип денежного счета, Периодическая таблица химических элементов Д. И. Менделеева, гусеничный трактор, генератор переменного тока, безотвальная система обработки почвы, спутник и т. д.19 20
Подчеркну: в пореформенное время, 1861 —1914 гг., благосостояние российских граждан повысилось не только в узком материальном смысле. Все население, включая непривилегированные социальные группы, приобрело гражданские и политические права, доступ к образованию и другим благам цивилизации. Как известно, улучшение условий жизни рассматривается в теории модернизации в качестве главного критерия ее успешности . Поскольку им-перская Россия развивалась, а благосостояние населения при этом росло, модернизацию следует признать успешной, несмотря на все издержки, трудности и эпизодические кризисы. Нередко проведение правительством модернизации под флагом вестернизации носило принудительной характер. Однако это не было следствием недомыслия и непонимания сущности западной культуры,
18 Миронов Б. И. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб., 2018. Т. 3. С. 841—847.
19 Пецко А. А. Великие русские достижения : Мировые приоритеты русского народа. М., 2012.
20 7'iryakian Е. The Changing Centers of Modernity // Comparative Social Dynamics : Essays in Honor of Shmuel N. Eisenstadt / E. Cohen. M. Lissak, U. Almagor (eds.). Boulder. CO. 1985. P. 131—147.
Имперская модернизация
21
как полагают многие отечественные и западные исследователи21 22. Принудительность являлась вынужденным стилем управления, имевшим целью ускорить модернизацию в условиях низкой общей культуры народных масс.
Свержение монархии не может служить показателем краха имперской модернизации.
Во-первых, революция на фоне бесспорных успехов модернизации — это не нонсенс, а социологическая закономерность. Теория модернизации утверждает: модернизация способствует росту социальных, экономических и политических противоречий, вследствие чего чем быстрее и успешнее проходит модернизация, тем, как правило, выше конфликтность и социальная напряженность в обществе. В России, как и в других странах второго эшелона модернизации, ее ускоренное, а в ряде случаев и преждевременное проведение потребовало больших издержек и даже жертв — например, со стороны помещиков, у которых государство принудительно экспроприировало землю, хотя и за компенсацию. Это привело к лишениям и испытаниям для отдельных групп россиян и не принесло равномерного благополучия сразу и всем. Велики оказались и побочные негативные последствия модернизации — увеличение социальной и межэтнической напряженности, конфликтности, насилия, девиантности во всех ее проявлениях — от самоубийства до социального и политического протеста. Необыкновенный рост всякого рода протестных движений порождался, с одной стороны, дезориентацией, дезорганизацией и социальной напряженностью в обществе, с другой — полученной свободой, ослаблением социального контроля и возросшей социальной мобильностью, с третьей — несоответствием между потребностями людей и объективными возможностями экономики и общества их удовлетворить. Общество испытало так называемую травму социальных изменений, или аномию успеха. «Прогрессивные по своей сути изменения, имеющие позитивные результаты, обнаруживают свою негативную сторону именно в силу того, что являются изменениями, что нарушают установившийся, стабильный порядок, прерывают непрерывность, нарушают равновесие, ставят под сомнение или лишают смысла прежние навыки и привычки»'". Конфликт традиции и современ
21 Волкогонова О. Российская модернизация и опасности авторитаризма // Российская модернизация: размышляя о самобытности / Э. А. Пайн, О. Д. Волкогонов (рсд.). М.. 2008. С. 46—59; Кржевов В. Циклы российской модернизации: всевластие бюрократии как причина незавершенности реформ // Там же. С. 60—88. По мнению американской исследовательницы Е. Кингстон-Манн, русские от Петра до современности следуют модели принудительной модернизации, постоянно игнорируя гуманные и более пригодные для нее модели развития по причине непонимания, что сущность западной культуры сводится к сочетанию свободы и частной собственности: Kingston-Mann Е. In Search of the 1'rue West: Culture, Economics, and Problems of Russian Development. Princeton, 1999. P. 181—198.
22 Штомпка П. Социология : Анализ современного общества М.. 2005. С. 474, 491.
22
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ности можно назвать системным кризисом. Однако такой кризис не имеет ничего общего с тем пониманием системного кризиса, которое доминировало в советской историографии и до сих пор широко бытует в современной литературе, — как деградации, как всеобщего и перманентного упадка, превратившего российский социум в нежизнеспособную систему, не могущую развиваться и приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни и обеспечивать благосостояние граждан. «Упадок старого, вызванный ростом нового и молодого, — это признак здоровья»"’. Кризис российского социума был не упадком, а болезнью роста, свидетельствовал о его развитии, а не о приближении его конца, «представляя собой скорее мутацию и трансформацию, чем упадок»23 24. Он не вел фатально к революции, а лишь создавал для нее предпосылки, только возможность, ставшую реальностью в силу особых обстоятельств — военных неудач, трудностей военного времени и непримиримой и ожесточенной борьбы за власть между оппозиционной общественностью и монархией.
Во-вторых, плоды модернизации: образованные кадры, культура, библиотеки, школы, университеты, промышленность, железные дороги и т. п. — не погибли, хотя и существенно пострадали.
В-третьих, советская модернизация опиралась на достижения имперской, реализовывала не осуществленные ею проекты и по сути продолжила имперскую модернизацию.
Советская модернизация
Имперская модернизация во главу угла ставила индустриализацию, развитие инфраструктуры и повышение культуры населения. Советская индустриализация продолжила имперскую.
Накануне Первой мировой войны Россия вступила в новую фазу экономической модернизации. После долгих дискуссий, в январе 1914 г., правительство сформулировало программу финансово-экономических реформ, призванных провести «коренные преобразования» в экономике. Ее автор — А. В. Кривошеин (1857—1921), соратник П. А. Столыпина и проводник его реформы, в 1914 г. Главноуправляющий землеустройством и земледелием. Программа получила название «нового курса», и воплощение ее в жизнь было поручено новому главе финансового ведомства П. Л. Барку. Цель курса состояла в том, чтобы переориентировать государственный бюджет с дохода от продажи водки (дававшей 26 % государственных доходов 1913 г.) на до
23 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М., 2003. С. 123.
24 Гак выразился Ле Гофф о кризисе Запада в позднее Средневековье: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург. 2005. С. 6.
Советская модернизация
23
ходы от освоения природных богатств и от ускоренного развития производительных сил. Курс предусматривал увеличение капиталовложений в народное хозяйство и восстановление равновесия между сельским хозяйством и промышленностью. Это была попытка найти компромисс между аграриями, настаивавшими на приоритетной поддержке правительством развития сельского хозяйства, и предпринимателями, добивавшимися от правительства преимущественного внимания к развитию промышленности и торговли25.
Принципы «нового курса» П. Л. Барк сформулировал в своей речи перед депутатами IV Государственной думы 22 апреля 1914 г.26
1.	Постепенное уменьшение в доходной части бюджета роли винной монополии, компенсируя потерю доходов за счет введения подоходного налога, повышения наследственных пошлин, гербового сбора и некоторых других пошлин и сборов, а также увеличения цены на водку.
2.	Подъем производительных сил страны путем правильно поставленного и доступного кредита. Для его развития предусматривался ряд мер — реформа Петербургской биржи, организация Сельскохозяйственного банка, планомерное строительство сети элеваторов, пересмотр Устава Государственного банка в целях усиления его самостоятельности и увеличения числа его местных отделений, распространение кредитной кооперации.
3.	Развитие и улучшение путей сообщения, преимущественно — железнодорожных, которые строились бы не только на казенные средства, но и частным капиталом, а также шоссейных, гужевых и водных.
4.	«Новый курс» предусматривал осуществление крупных строек. В 1914 г. Правительство одобрило обширную мелиоративную программу на 5 лет, 1915—1920 гг., предусматривающую строительство оросительных сооружений в Голодной степи Туркестана под хлопок, в Муганской и Мильской степях Закавказья, устройство лиманного орошения в Нижнем Поволжье, осушение земель в Верхнем Поволжье, в низовьях Днестра и Дуная, в Томской и Тобольской губерниях и на Дальнем Востоке, а также полевые изыскания в разных районах. В Европейской России предусматривалось осушение 200 тысяч десятин, меры по борьбе с песками и оврагами. Для поощрения мелиоративных работ было принято решение о создании в 1915 г. Банка краткосрочного кредита и о подключении Дворянского и Крестьянского банка
25 О «новом курсе» см.-. Дякин В. С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911—1914 гг. : Разложение третьеиюньской системы. Л.. 1988. С. 178—219; Куликов С. В. «Непотопляемый Барк»: финансист и политик // Воспоминания последнего министра финансов Российской империи. 1914—1917 : в 2 т. М., 2017. Т. 1. С. 25—32; Сысоева Л. Н. Государственно-политическая деятельность А. В. Кривошеина, 1905—1915 гг. : дис. ... канд. ист. паук. Воронеж, 2000. С 215—245; ШепелевЛ. Е. Царизм и буржуазия в 1904—1914 гг. : 11роблемы торгово-промышленной политики. Л.. 1987. С. 162—173.
26 Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографические отчеты. 1914 г. Сессия вторая. СПб.. 1914. Ч. 111. Стб. 807—826.
24
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
к выдаче мелиоративных ссуд27. Обсуждение этого проекта в Государственной думе было сорвано войной.
Был подготовлен масштабный план строительства железных дорог, сети элеваторов и крупных гидроэлектростанций и электроэнергетических объектов28. Российские инженеры подготовили проекты некоторых из них. Проект строительства гидроэлектростанции на реке Волхов разработал Г. О. Графтио. В 1917 г. начались подготовительные работы, но революция их остановила. Проект строительства Днепрогэса принадлежал И. А. Розову, Л. В. Юр-гевичу и Б. А. Бахметьеву. В июне 1914 г. он был одобрен Государственной думой и передан на утверждение в Государственный совет. Его реализацию остановила война, как и строительство Волго-Донского и Беломорско-Балтийского каналов, знаменитого Турксиба — главной стройки первой пятилетки и других. Проект Трансуральского глубоководного водного пути, соединявшего бассейн реки Волги через Каму и Чусовую с Обью и Енисеем, не реализован до сих пор. В советский период нередко выполнялись и другие проекты, созданные до революции, но по разным причинам не осуществленные.
«Коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны», — повторяли на все лады в советские годы. Забывая, что проект масштабной электрификации России, названный в 1920 г. ГОЭЛРО, начал реализовываться с 1887 г. и продолжался очень высокими темпами вплоть до 1914 г., благодаря феноменальному росту инвестиций в «электрическую» сферу — в среднем по 20—25 % в год. Первые крупные электроэнергетические объекты, справедливо названные огромным достижением советской власти, были спроектированы до 1914 г., но их осуществление было прервано Первой мировой войной и революцией, вследствие чего они были запущены в действие много позже запланированных сроков29.
Развитие инфраструктуры являлось вторым важнейшим направлением имперской модернизации. И здесь советская власть продолжала дело царского правительства. С 1874 по 1917 г., за 43 года, длина железных дорог увеличилась с 18,1 тыс. км (17,0 тыс. верст) до 70,3 тыс. км (в границах СССР 1960 г.) — на 52,2 тыс. км. В СССР за 43 года, с 1918 по 1961 г., было построено примерно столько же — 56,8 тыс. км.30 Однако если учесть, какие
27 Дякин В. С. Деньги для сельского хозяйства 1892—1914 гг. : Аграрный кредит в экономической политике царизма. СПб., 1997. С. 321,329—330, 337.
28 Кривошеин К. А. А. В. Кривошеин (1857—1921). Его значение в истории России начала XX в. // Судьба века : Кривошеины. СПб.. 2002. С. 176—180.
20 Гвоздецкий В. Л. План ГОЭЛРО : Мифы и реальность [Электронный ресурс] // Наука и жизнь. 2001. № 5. С. 102-109; Симонов Н. С. Развитие электроэнергетики Российской империи: предыстория ГОЭЛРО. М„ 2016. С. 6; Шаховской В. Н. Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава). 1893-1917 гг. Париж, 1952. С. 28—35.
30 Сборник сведений по России за 1883 год. СПб., 1886. С. 230; Народное хозяйство СССР в 1961 году : статистический ежегодник. М., 1962. С. 476.
Советская модернизация
25
инвестиции были сделаны в царское время и сколько людей трудилось и строительстве железных дорог, то пальму первенства придется отдать империи. Многие считают, что культурная революция — это дело советской власти. На самом деле датой ее начала можно считать 3 мая 1908 г., когда Государственная дума приняла Закон о постепенном, в течение 10 лет, введении всеобщего обязательного начального образования. Война помешала его реализовать. Отмечу реалистичность и основательность этого проекта — 10 лет и поддержка государственным финансированием. Без суеты и спешки, без жертв и чрезвычайщины, столь характерных для советской культурной революции, когда в пунктах ликвидации грамотности ставилась задача научить человека грамоте за 7 месяцев. Освоив грамоту в столь короткий срок, человек нередко вскоре ее забывал, так как не использовал в повседневной жизни. Перепись населения 1926 г. обнаружила, что грамотой владело не 100% лиц в возрасте старше 9 лет (как предполагала советская культурная революция), а лишь 51 % населения — это после 7 лет борьбы с неграмотностью. Миллионы людей, если их действительно научили грамоте, забыли ее; усилия и средства пропали даром. О малой эффективности кампании по борьбе с неграмотностью свидетельствует и тот факт, что в первое послереволюционное девятилетие, 1917—1926 гг., грамотность населения Европейской России обоего пола в возрасте 10 лет и старше выросла на 8 процентных пунктов (с 43 до 51 %) — ровно на столько, как и в последнее дореволюционное десятилетие (с 35 до 43 %), когда она росла естественным путем31. Принудительное приобщение к культуре дало скромные результаты. Грамоту усвоили лишь те, кто в ней действительно нуждались в данный момент. Остальные ее утратили. Это наглядный пример неэффективности проведения самой благодетельной реформы, если она проводится против воли, насильственно или не отвечает текущим потребностям людей.
Советская модернизации в одних аспектах отличалась от классической западной модели (приоритет государства над обществом, примат коллектива над личностью, ограничение свободы индивидуума, централизация, планирование, ограничение права собственности и рыночных отношений), а в других ее напоминала (формирование рациональной, образованной, светски ориентированной личности, индустриализация, урбанизация, демократизация семьи, эмансипация женщин и детей). В кратком виде формула советской модернизации сводилась к технологическому и материальному прогрессу на основе традиционных социальных институтов. Не забывая, что всякое обобщение схематизирует действительность, можно сказать, что на какое-то время вся страна превратилась в большую общину и во многом действовала на ее принципах.
Если мы сравним основополагающие принципы, на которых строилась жизнь общинной русской деревни до 1917 г. и советского общества в сталин
11 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 482, 488.
26
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ское время, то обнаружим между ними сходство. Выразим принципы общинной жизни в современных терминах: 1) коллективная форма собственности; 2) право на труд, которое община гарантировала тем, что каждый взрослый мужчина получал от нее во временное пользование участок земли; 3) право на отдых: не менее 123 дней в году, включая 52 воскресенья, 30 церковных и государственных праздников и 41 местный праздник, запрещалось работать под страхом наказания; 4) право на социальную помощь бедным, старым, одиноким, а также попавшим в тяжелое положение вследствие пожара, падежа скота и других чрезвычайных обстоятельств; 5) демократический централизм: подчинение меньшинства большинству; 6) коллективная ответственность: один — за всех, все — за одного; 7) право на участие в общественных делах: главы семей участвовали в сходках, заседали в крестьянском суде, занимали общественные должности, важные — по выбору, а второстепенные — по очереди; 8) равенство, отсутствие существенной материальной и социальной дифференциации; 9) регламентация жизни, право общины вмешиваться в дела крестьян, включая семейные, если они вступали в противоречие с интересами общины, с традицией и обычаем; 10) тождественность прав и обязанностей: право на труд, отдых, участие в общественных делах, на помощь являлось одновременно обязанностью трудиться, отдыхать, заниматься общественными делами, помогать нуждающимся. Как можно видеть, жизнь в Советской России, как в деревне, так и в городе, стала строиться на принципах, характерных для дореволюционной русской общины, вследствие чего во всесоюзном масштабе во многих отношениях был воспроизведен социальный строй русской передельной общины32 33.
В данном случае мы имеем пример исторического камуфляжа, когда внешность не выявляет сущности, но скрывает ее. Вся страна превратилась в большую общину, но при этом называлась социалистическим обществом. Налицо историческая преемственность между атеистическим Советским государством, внешне порвавшим с прошлым, и православной империей. Как ни парадоксально, но представления народных масс предопределили конструкции советского общества, доказывая точку зрения, что фактически государство живет «под жестокой властью масс»3’. Речь идет не о том, что государство — слуга народа, полностью ему подчиненное, а о том, что самостоятельность государства имеет пределы, заданные коллективными представлениями. Совпадение принципов, на которых строилось социалистическое общество, с традиционными, столетия утверждавшимися принципами общинного общежития, в значительной степени обеспечили успехи социалистической модернизации.
Результаты советской модернизации оказались неоднозначными. С одной стороны, индивидуализм, буржуазия, частная собственность, свободный ры
32 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 2. С. 200—248.
33 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. С. 48.
Советская модернизация
27
нок стали понятиями отрицательными; семью пытались сначала «обобществить», потом огосударствить; в различных производственных организациях гина колхоза, совхоза и государственного предприятия происходила реанимация общинных форм социальной жизни; одновременно восстанавливались патерналистская государственность, традиционное господство, а власть са-крализовалась. С другой стороны, во многих сферах наблюдался значительный прогресс. Индустриализация экономики в основном завершилась. Домашнее хозяйство отделилось от производства, промышленность с технологической точки зрения достигла современного уровня. Секуляризация массового сознания превзошла все западные стандарты. Мотивация поведения стала рациональной, система ценностей стала вполне светской и в отдельных аспектах приблизилась к западной модели. Демографический переход совершился, освободив женщин от тяжелого бремени рожать детей, обреченных вскоре умереть. Получил дальнейшее развитие современный тип малой семьи, в которой супруги имеют равные права, а дети утрачивают приниженный статус. Женщины достигли равноправия с мужчинами юридически и успешно реализовывали его фактически. Социальная структура общества приобрела современный вид, социальная мобильность достигла высокого уровня, классы стали открытыми. Общество в целом стало более доступным влиянию современных западных идей, ценностей, норм поведения. Урбанизация ускорилась. Страна стала по преимуществу городской; соответственно люди в массе переориентировались на ценности городской потребительской культуры. В городских поселениях община не была реставрирована, а поскольку доля городского населения неуклонно увеличивалась и к 1990 г. в Российской Федерации достигла 74 %, то уже сам процесс урбанизации автоматически приводил к тому, что население переходило от общинных к общественным формам организации. Однако и в деревне общинные отношения изживались. Была создана развитая социальная сфера (пенсионное обслуживание, здравоохранение, охрана детства и материнства и др.). Организована современная система начального, среднего и высшего образования, благодаря чему в интеллектуальной сфере (наука, литература, искусство) были достигнуты значительные успехи. СССР превратился в конфедерацию де-юре, и нерусские народы получили больше возможностей для национального развития. С этим согласно большинство отечественных и зарубежных исследователей34. Во многих, хотя и не во всех аспектах Советская Россия стала при
34 См., например: Вишневский А. Г. Серп и рубль : Консервативная модернизация к СССР. М., 1998; Рязанов В. Т. Уроки реформирования в России в контексте мирово- <> развития // Вестник Санкт-Петербургского гос. ун-та. Сер. 5. Экономика. 1997. Вып. 1. Март. С. 92—104; Семёнов Ю. И. Россия : Что с ней случилось в двадцатом веке // Российский этнограф : этнографический альманах : Антропология. Культурология. Социология. М„ 1993. Вып. 5. С. 5—105; Холмс Л. Социальная история России: 1917—1941. Ростов н/Д, 1994: Black С. Е. The Dynamics of Modernization : A Study in
28
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
надлежать к пространству модернистской культуры, а не развивающихся стран. Слабое место советской модернизации — политические отношения. Политическая модернизация многократно увеличила вертикальную социальную мобильность, вовлекла в нее массы населения, привела к власти новую, демократическую по своему происхождению элиту. Однако прогрессивная на словах конституция и созданные ею представительные органы власти во многом выполняли декоративную функцию, права человека ограничивались, политические свободы допускались только «в интересах социализма». Государство не стало истинно правовым, общество — по-настоящему гражданским, общественные организации управлялись сверху.
Если бы не огромные и ничем не оправданные человеческие жертвы, советскую модернизацию по своим результатам можно было бы считать успешной, хотя она так же, как и имперская, закончилась революцией — реформы начала 1990-х гг. можно считать буржуазно-демократической революцией в России. Однако все институты, учреждения, идеи когда-нибудь исчерпывают свои возможности и умирают — это нормальный процесс и никак не свидетельствует о принципиальной несостоятельности этих институтов, учреждений и идей. Коллективная воля, концентрация сил и средств, готовность жертвовать личными интересами ради общественного долгое время давали свои плоды. Успехи продолжались до тех пор, пока не были исчерпаны ресурсы коллективизма, общинности, централизации, тотального планирования и народного энтузиазма. В то же время реализация советской модели модернизации создала новую асимметрию между личностью, семьей, обществом и государством. В конце концов сформировавшаяся в малой демократической семье рациональная, образованная, требовательная, светски ориентированная личность плохо совмещалась с коллективной собственностью, тотальным регулированием, ограничением инициативы, недостатком гражданских и политических свобод, с общинностью социальных институтов и патерналистским государством. К середине 1980-х гг. назрел социальный, экономический и политический кризис, который разрешился не гражданской войной, а реформами, по глубине изменения равноценными революции. Реформы должны были восстановить гармонию между человеком, семьей, социальными институтами, собственностью и государством, т. е. отрегулировать социальную систему. Однако равновесие пока не достигнуто, потому что, как показывает российский опыт XVIII— XX вв., на системную трансформацию требуется два-три поколения, т. е. примерно 50—80 лет. С исторической точки зрения это небольшой срок, но с точки зрения людей, попавших под колесо этих перемен, — очень долгий — целая жизнь на индивидуальном уровне.
Comparative History. New York. 1966. P. 92—123; Fitzpatrick Sh. The Russian Revolution. Oxford ; New York, 1982. P. 135—161; Russian and Western Civilization : Cultural and Historical Encounters / R. Bova (ed.). New York, 2003.
Конвергенция России и Запада
29
Конвергенция России и Запада
Имперская Россия развивалась и изменялась быстрее, чем ее западные соседи, благодаря чему разрыв между Западом и Россией во всех отношениях сокращался. По причине отсутствия соответствующих для сравнения данных оценить уменьшение лага по уровню развития между ними затруднительно. Однако, по общему мнению, Московская Русь XVII в. отличалась от современного ей Запада в несравненно большей степени, чем Россия начала XX в. от современного ей Запада.
Советский Союз также развивался быстрее, чем его западные соседи, благодаря чему разрыв, или лаг, между Западом и СССР с точки зрения материальной культуры сократился. Весьма ориентировочная оценка лага на дне даты — на 1913 и 1989 гг. — это убедительно демонстрирует. В табл. 1.1 приведен расчет лага на 1913 г.
Методика оценки лага', определяется год, когда четыре самые передовые великие державы достигли уровня России 1913 г.; разница между 1913 г. п этой датой показывает величину лага. Например, в 1913 г. российский валовой национальный продукт (ВНП) на душу населения равнялся 61 доллару США. В Великобритании этот уровень был достигнут примерно в 1750 г. — па 163 года раньше, чем в России, в США и Франции около 1800 г. — на 113 лет раньше, в Германии около 1850 г. — на 63 года раньше. В среднем для четырех стран лаг по ВНП составил 113 лет. Следовательно, в 1913 г. по уровню ВНП Россия отставала от четырех ведущих стран мира приблизи-1ельно на 113 лет. Таким методом оцениваем лаг по каждому из показателей для каждой страны, а затем рассчитываем среднее отставание России от каждой страны и от всех вместе. В результате получаем: в 1913 г. сравнительно с ведущими странами мира лаг в развитии по 11 показателям составил примерно 100 лет. Поскольку на заре российской государственности лаг между западными странами и Древнерусским государством составлял около 300— 400 лет, то можно предположить, что за тысячу прошедших лет он существенно сократился. По трем признакам, входящим в индекс человеческого развития (№ 1—3), разрыв составлял 132 года, а по пяти показателям (№ 4— 8), получившим интенсивное развитие со второй половины XIX в., — 71 год, чю свидетельствует о росте восприимчивости к нововведениям. Межстрано-пое сравнение показывает, что к 1913 г. по 11 показателям впереди России с максимальным разрывом шла Великобритания — 113 лет, а между США, Германией и Францией, с одной стороны, и Россией — с другой разрыв составлял примерено 89—96 лет. Лаг с другими европейскими странами был меньше или вовсе отсутствовал.
В расчете, за недостатком соответствующих данных и трудности учета, не участвовали такие важные показатели международного рейтинга страны, как уровень развития рыночных отношений, демократии и гражданского
Таблица 1.1
Лаг в уровне развития между Россией и великими державами по 13 показателям на 1913 г.
Показатель	Европейская Россия в 1913 г.	Год, когда был достигнут уровень России 1913 г.’				
		Великобритания	США	Германия	Франция	Средний лаг, лет”
1. Валовой национальный продукт на д. н.	6 Г"	1750	1800	1850-	1800	113
2. Продолжительность жизни, лет	33.5	1800-	1800-	1800-	1800	113
3. Образование, лаг в годах"*'	—	1724	1724	1749	1774	170
4. Число врачей на 10 000 чел.	1,8	1850-	1850-	1850-	1850-	63
5. Число учащихся на 1 000 чел. населения	59	1800-	1800-	1800-	1800-	113
6. Число экземпляров газет на 1000 чел. населения	21	1840-	1840-	1840 +	1840 +	73
7. Длина железных дорог на 1000 кв. км территории	12,0	1841	1881	1853	1857	55
8. Число почтовых отправлений над. н.	15,2	1860	1870	1860	1860	51
9. Городское население, %	15,3	1750-	1850	1800-	1800-	113
10. Грамотность, %		29	1650	1700-	1700-	1750	213
11. Урожайность зерновых, центнеров с га	7,4	1800-	1850-	1850-	1850-	76
12. Длина грунтовых и шоссейных дорог на 1000 км2	19	1800-	1800-	1800-	1800-	113
13. Плотность населения, чел. на 1 кв. км	24,4	1500	1970 +	1750-	1500	233
Окончание табл. 1.1
Показатель	Европейская Россия в 1913 г.	Год, когда был достигнут уровень России 1913 г.'				
		Великобритания	США	Германия	Франция	Средний лаг, лет”
Лаг, лет						
Показатели № 1—3	—	155	138	ИЗ	122	132
Показатели № 4—8	—	75	65	72	72	71
Показатели № 1—2, 4—12	—	118	91	95	94	100
Рассчитано по: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 749—806.
Знак «-» после года означает, что уровень России 1913 г. достигнут ранее этого года, а знак «+» — позже. Средний лаг между Россией и четырьмя странами.
” В долларах США 1913 г.
Образование включает грамотность и число учащихся на 1000 чел. населения.
В возрасте 9—15 лет и старше.
32
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
общества, качество жизни — удовлетворенность от жизни, или уровень счастья. По этим показателям различия были существеннее. Например, сословно-представительный орган появился в Англии в 1265 г. (Выборный Парламент с совещательными функциями, главным образом по вопросу вотирования налогов), во Франции — в 1302 г. (как Генеральные штаты с теми же функциями), в германских княжествах — в Х111 в. (как ландтаги с теми же функциями), в России же в 1549 г. (как земские соборы с совещательными и законодательными функциями), соответственно на 284, 247 и 249 лет позже (считая 1300 г. ориентировочным годом появления сословно-представительных учреждений в германских княжествах; в среднем 260). Очевидно, к 1913 г. институт частной собственности, полноценный рынок как регулятор экономических отношений, демократический механизм функционирования и обновления власти и гражданское общество в России получили развитие, хотя в полной мере еще не сформировались.
В советский период сближение России с великими западными державами продолжилось. К 1989 г. лаг по 11 признакам (№ 1—2, 4—12) сократился со 100 лет до 42 лет (на 58 лет), по четырем признакам (№ 1—4), входящим в индекс человеческого развития, — со 132 лет до 24 лет (на 108 лет). По пяти признакам, которые получили особенное развитие во второй половине XIX — начале XX в. (№ 4—8), разрыв уменьшится с 71 года до 29 лет (на 42 года). По уровню образования и числу врачей лаг вообще исчез (табл. 1.2).
Как видим, в советское время был достигнут громадный прогресс, благодаря чему Советский Союз приблизился к передовым западноевропейским странам в материально-организационном отношении и с точки зрения человеческого и культурного капитала. Но модернизация не завершилась к концу советского периода, затронув преимущественно материально-организационную и культурную сферы. Да она и не могла завершиться: советская модернизация не ставила целью построение рыночной экономики, гражданского общества, правового государства и создание индивидуалистической личности. Продолжение модернизации требовало смены модели и выработки такого курса развития, который позволил бы, с одной стороны, сохранить основные достижения модернизации советского времени, а с другой — развить адекватные им, но не существовавшие в СССР социальные группы, социальные механизмы и институты, которые сделали бы постсоветскую Россию полностью современным обществом.
Однако люди в массе настолько изменились, что не потребовалось гражданской войны, чтобы в начале 1990-х гг. советский политический строй радикальным образом трансформировался.
Следует заметить, что с 1917 г. по начало 1990-х гг. сближение России и Запада происходило с двух сторон. Россия стала урбанистическим, индустриальным, светским, образованным обществом. Запад, хотя и развивался в направлении либеральной демократии и рыночной экономики, тем не менее
Таблииа 1 2
Лаг в уровне развития между СССР и великими державами по 16 показателям в 1989 г.
Показатель	Европейская Россия в 1989 г.	Год, когда был достигнут уровень России 1989 г."					
		Великобритания	США	Германия	Франция		Средний лаг, лет”
1. Валовой национальный продукт на д. н., дол. США	9226*"	1970	1940	1950	1950		37
2. Продолжительность жизни, лет	69	1950	1950	1960	1950		37
3. Образование	99,8	Лага нет					
4. Число врачей на 10 000 чел.	44	Лага нет					
5. Дети школьного возраста, обучающиеся в школе, %	99,9	Лага нет					
6. Число экземпляров газет на 1000 чел. населения	705	1960	1920	1987 +	1987	26	
7. Длина железных дорог на 1000 кв. км территории	26	1847	1891	1866	1866	122	
8. Число почтовых отправлений над. н.	220	1960	1929	1987	1975	26	
9. Городское население, %	66	1885	1950	1930	1965	57	
10. Грамотность, %	98		1913	1959	1913	1959	23	
11. Урожайность зерновых, ц с га	17,5	1913	1950	1925	1939	57	
12. Длина дорог с твердым покрытием иа 1000 кв. км	148	1910-	1930	1910-	1910-	74	
13. Плотность населения, чел. на 1 кв. км	37,9	1700	2005 +	1800-	1700	188	
14 . Число телевизоров на 1000 чел.	311	1970	1960	1970	1980	19	
15. Число студентов на 10 000 чел.	178	1987 +	1960	1985	1987	9	
16. Выработка электроэнергии над. н., кВт • ч	5911	1987 +	1960	1975	1985	12	
Окончание табл. 1.2
Показатель	Европейская Россия в 1989 г.	Г од, когда был достигнут уровень России 1989 г.				
		Великобритания	США	Германия	Франция	Средний лаг, лет"
Лаг, лет						
Показатели № 1—3	—	19	29	23	26	24
Показатели № 4—8	—	34	33	25	25	29
Показатели № 1—2,4—12	—	51	41	40	34	42
Показатели № 1—2,4—12, 14—16	—	42	39	34	28	36
Показатели № 14—16	—	8	29	12	5	14
Показатели №4—12, 14—16	—	44	38	34	26	35
Рассчитано по: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 749—806.
* Знак «-» после года означает, что уровень России 1913 г. достигнут ранее этого года, а знак «+» — позже. Средний лаг между Россией и четырьмя странами.
*’* В долларах США 1989 г.
***’ Образование включает грамотность и число учащихся на 1000 чел. населения.
В возрасте 9—15 лет и старше.
....В 1959 г.
Контрфактическое прогнозирование
35
усвоил идеи регулируемой экономики, социального государства, или государства всеобщего благоденствия, практику идеологической обработки населения и тотального контроля и многие другие советские ноу-хау.
В постсоветское время в некоторых сферах нашей жизни наблюдался регресс: с 1990 по 2000 г. по ИЧР среди 177 стран мира Россия с 26-го места опустилась до 66-го: индекс понизился с 0,920 до 0,662 вследствие уменьшения ВВП и снижения средней продолжительности жизни. В 2000-е гг. индекс стал повышаться и к 2018 г. достиг 0,816, благодаря чему Россия среди 189 государств поднялась на 49-е место и вошла в число стран с очень высоким ИЧР23, хотя все еще находилась ниже уровня 1990 г. Однако в качественном отношении сближение России и Запада оказалось беспрецедентным. Политическая культура россиян в 1990-е гг. радикально изменилась, и в настоящее время с точки зрения основных ее показателей: отношение электората к политическим свободам, плюрализм, распределение электората по шкале «левая — правая» ориентация, готовность к протестной деятельности в случае нарушения прав и ухудшения экономической ситуации и др. — Россия приблизилась к западным демократиям, хотя и не стала им идентичной24. И несмотря на это, сравнение России и Запада в 2017 г. все равно обнаружит много различий между ними. Серьезный исследователь должен сознавать преходящий характер всех идеально-типических конструкций и регулярно их переконструировать в соответствии с произошедшими изменениями. Иначе идеальные типы «Россия» и «Запад» превращаются в совокупность ложных стереотипов сознания.
Контрфактическое прогнозирование
Нельзя избежать вопроса: какой бы стала России к настоящему времени, если бы продолжилась имперская модернизация? Были бы результаты * II.
21 Ввиду уточнения данных и изменения методики подсчета, оценки ИЧР за более ранние годы постоянно изменяются. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Индекс_ чело-неческого_развития (дата обращения: 09.01.2019).
2,1 Россия между прошлым и будущим : Сравнение показателей политической культуры населения 22-х стран Европы и Северной Америки / В. О. Рукавишников,
II. Халман. П. Эстер. Т. П. Рукавишникова // Социологические исследования. 1995. X" 5. С. 75—90: Политические культуры и социальные изменения: международные сравнения / В. О. Рукавишников, Л. Халман, П. Эстер, Т. П. Рукавишникова. М., 1998. ( м. также: Сравнительная политология сегодня: мировой обзор : учеб, пособие / М. В. Ильин. А. Ю. Мельвиль (ред.). М., 2002. С. 84—88; Баталов Э. Я. Советская политическая культура (к исследованию распадающейся парадигмы) // Общественные науки и современность. 1995. № 3. С. 60—70; Назаров М. М. Политическая культура российского общества 1991—1995 гг.: опыт социологического исследования. М„ 1998; Пивоваров К). С. Политическая культура пореформенной России. М., 1994; Щербинина Н. Г. Ар-хвнка в российской политической культуре// Полис. 1997. № 5. С. 127—139.
36
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
большими или меньшими? Есть серьезные основания для предположения, что модернизация по позднеимперской модели обеспечила бы больший прогресс.
Во-первых: именно революция 1917 г. и порожденная ею Гражданская война, а не Первая мировая война, обрушили экономику.
До 1916 г. (включительно) экономика достаточно успешно адаптировалась к потребностям военного времени (табл. 1.3).
Таблица 1.3
Состояние экономики и уровень жизни в 1913—1920 гг. (на территории СССР в границах 1922 г.), 1913 г. = 100
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.
Валовое промышленное производство	100	101	114	122	77	35	26	18
Число рабочих	100	103	102	113	116	96	78	114
Рабочий день, часов	10	—	—	9,9	8.9	8.5	8,3	8.6
Фактическая работа в год, дней	257	—	—	258	238	219	183	228
Валовой сбор основных культур	100’	91	104	81	61	48	46	26
Поголовье скота	100	94	—	129	124	96	88	86
Перевезено грузов	100	97	123	148	83	27	11	11
Перевезено пассажиров	100	98	105	127	125	—	—	62
Реальная зарплата промышленных рабочих	100	105	109	108	85	42	33	33
Реальная зарплата служащих, занятых в промышленности	100	99	91	78	38	4"	—	12"*
Остатки денежных вкладов в сберегательных кассах	100	106	117	163	273	—	—	—
Число вкладчиков в сберегательных кассах	100	106	ПО	120	146	—	—	—
Составлено по данным табл. 2.1—2.6, 2.11—2.17, 2.20, 2.25—2.27 главы 2 настоящей монографии.
* 1909—1913 гг.
Январь — июнь 1918 г.
’"1921 г.
На 1 января.
Контрфактическое прогнозирование
37
Объем промышленного производства на территории империи без Польши и Финляндии за 1914—1916 гг. вырос на 22 %, производительность труди на 8 %. Сборы сельскохозяйственных культур, как и до войны, находились под сильным влиянием погоды. В 1914—1916 гг. они уменьшались и в 1916 г. сократились на 19% сравнительно с 1909—1913 гг. по причине снижения урожайности, что было обусловлено погодой, а не войной. В общероссийском масштабе при падении сборов на 19% внутренний спрос на хлеб полностью удовлетворялся, так как в 1914 г. были запрещены винокурение и жспорт зерновых, потреблявшие в 1909—1913 гг. 24 % чистого сбора зерновых. Поголовье скота за 1914—1916 гг. увеличилось на 29 %. Железнодорожный транспорт удовлетворительно справлялся с возросшими нагрузками. Н 1916 г. сравнительно с 1914 г. было перевезено грузов на 52 % больше, пассажиров — на 30 %; коммерческая скорость движения товарных поездов и целом по сети увеличилась с 14 до 16 верст в час.
Свержение монархии принципиально изменило экономическую сипанию, а после октябрьского переворота она катастрофически быстро ухудшалась. Объем промышленного производства в 1917 г. упал на 43 %, в 1918 г. — еще на 21 % и в 1920 г. составил лишь 21 % от уровня 1913 г. Валовые сборы основных полевых культур в 1917 г. упали на 25 % сравнительно с 1916 г., в 1918—1919 гг. были в 2,2 ниже, в 1920 г. — в 4 раза ниже, чем до войны. Поголовье скота пошло на убыль также с 1917 г. и к концу 1920 г. уменьшилось на треть сравнительно с 1916 г. Перевозка |рузов по железным дорогам за один только 1917 г. рухнула в 1,8 раза, скорое ть поездов снизилась в 1,2 раза. В 1920 г. грузооборот упал в 9 раз сравни гельно с 1913 г.
До 1917 г. не наблюдалось падения жизненного уровня основной массы населения. Реальные доходы крестьян повысились благодаря удовлетворительным урожаям, снижению (ввиду инфляции) реального бремени налогов, уменьшению затрат на алкоголь, массовой продаже лошадей на нужды армии н получению пособий от государства за мобилизованных25. Согласно различным оценкам, реальная зарплата промышленных рабочих в 1916 г. была на 8 9% выше уровня 1913 г.26 Депозиты в банки в течение войны, вплоть до разрушения банковской системы большевиками, номинально возрастали у всех категорий населения примерно в одинаковой степени. Сам по себе факт роста числа вкладчиков и величины сбережений даже номинально свидетельствует о росте доходов у значительной части населения. С 1 января 1913 г. по 1 января 1917 г. число сберегательных касс при Государственном банке России, в которых львиная доля населения хранила свои сбережения,
25 Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР : в 2 т. Нью-Йорк, 1952. С 51.
26 Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923. За пять лет работы ЦСУ. М„ 1924. (Труды ЦСУ ; т. XVIII.). С. 189—191, 243, 244.
38
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
увеличилось в 1,7 раза, книжек — в 1,5 раза, сумма вкладов — в 2,7 раза. Число вкладчиков достигло 12,7 млн.27
После февраля 1917 г. вследствие неурожаев и введенной в апреле Временным правительством «хлебной монополии» (передача всего объема произведенного хлеба государству за вычетом установленных норм потребления на личные и хозяйственные нужды) доходы крестьян стали снижаться. Реальная зарплата рабочих под влиянием огромной инфляции пошла вниз и в 1920 г. упала в 3 раза ниже довоенного уровня.
Ряд экономистов (П. Грегори, С. Гуриев с коллегами, А. Маркевич и М. Харрисон др.) пришел к выводу, что революция и порожденная ею Гпаж-данская война не только обрушили экономику России, но и замедлили экономический рост в перспективе2*. «Мы собрали все имеющиеся на сегодня данные об экономическом развитии России и Советского Союза и использовали только недавно появившиеся методы макроэкономического моделирования структурных трансформаций. Именно сочетание новых данных и новых методов исследования позволило нам количественно оценить различные сценарии “альтернативной истории” и сравнить их с тем, что произошло на самом деле»29. С большой вероятностью можно сказать, что без революции и Гражданской войны наш ВВП в 1913—1928 гг. возрастал бы по крайней мере в соответствии с российским предвоенным трендом в 1883—1913 гг. (3,3 % в год). Тогда к 1929 г. мы не просто достигли бы уровня 1913 г., но превзошли бы его в 1,6 раза, а в 1939 г., к началу Второй мировой войны, — в 2,3 раза, в то время как фактически — в 1,6 раза30. «Приняв административно-командную систему, — полагает П. Грегори, —СССР пожертвовал экономическим ростом»31.
Как раз накануне Первой мировой войны правительство приняло программу структурных финансово-экономических реформ, получившую назва
27 Статистический сборник за 1913—1917 гг. М., 1922. Вып. 2. С. 130—132; Статистический ежегодник России 1914 г. Пг., 1915. Отд. XII. С. 92.
28 Грегори П. Экономический рост ... С. 76, 82; Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война, гражданская война и восстановление: национальный доход России в 1913—1928 гг. М„ 2013; Was Stalin Necessary for Russia’s Economic Development? / Cheremukhin A., Golosov M., Guriev S.. Tsyvinski A. // NBER Working Paper No. 19425. Issued in September 2013. URL: http://www.nber.org/papers/wl9425 (дата обращения: 09.01.2019): The Industrialization and Economic Development of Russia through the Lens of a Neoclassical Growth Model / Cheremukhin A.. Golosov M„ Guriev S„ Tsyvinski A. November 2015. URL: http://scholar.princeton.edu/sites/default/files/golosov/files/cggt_ revision.pdf (дата обращения: 09.01.2019); Maddison A. World Population, GDP and Per Capita GDP. 1—2008 AD. Groningen Growth and Development Centre, 2010. URL: http://www.ggdc.net/Maddison/ (дата обращения: 02.01.2019).
29 Was Stalin Necessary for Russia's Economic Development?
30 Грегори П. Экономический рост ... С. 76.
jl Там же. С. 82.
Контрфактическое прогнозирование
39
ние «нового курса» (подробнее о ней см. выше). А. В. Кривошеин, автор «нового курса», надеялся, что 1914 г. станет «началом нового скачка в росте народного хозяйства», потому что «“Новый курс” совпадал с началом осуществления целого ряда мероприятий и завершением целого ряда процессов, плоды которых созрели бы в ближайшие годы и автоматически сменили бы уже быстрый ритм экономического роста еще более бурным»32. В частности, «новый курс» обеспечил бы завершение Столыпинской реформы. Отметим, что даже война не помешала началу реализации «нового курса». Торговля алкогольными изделиями была прекращена 19 июля 1914 г., и, как намечалось, потери бюджета покрыты за счет установления новых и повышения некоторых из существовавших пошлин и сборов, а также благодаря введению подоходного налога 6 апреля 1916 г. Столыпинская реформа продолжалась до свержения монархии.
Во-вторых: революция не только подорвала экономику; она породила всеобщую деградацию, социальную смуту, Гражданскую войну и привела страну к политической и экономической изоляции. До войны Россия являлась одной из самых привлекательных стран мира для зарубежных инвестиций. В период с 1880 по 1913 г. доля иностранного капитала в общей сумме новых инвестиций в промышленность составляла около 50 %. В 1915 г. иностранные капиталы составляли около 38 % от всего акционерного российского капитала, причем большая часть полученной ими прибыли реинвестировалась”. После революции и захвата власти большевиками иностранный капитал на продолжительное время ушел из Советской России.
Революция усилила антагонизмы в обществе и создала колоссальное социальное напряжение, о чем свидетельствует изменение уровня девиантного поведения, которое обычно принимается за показатель общественного благополучия. В 1914—1916 гг. преступность снизилась на 29 %, самоубийства — почти в 2 раза. В 1919—1921 гг. уровень преступности был в 2,4 раза выше, чем в 1911 —1913 гг., и примерно в 3,6 раза больше, чем в 1914—1916 гг.34 В 1914—1917 гг. коэффициент самоубийств снизился сравнительно с 1913 г. примерно в 2 раза, ас 1918 г. стал расти и в 1922 г. превысил довоенный уровень’3 * 5.
Революция украла у России военную победу. Не будь революции, Россия несомненно оказалась бы в рядах победителей в Первой мировой войне. Ан
3~ Кривошеин К. А. Л. В. Кривошеин ... С. 179.
33 Оль П. В. Иностранные капиталы в России. Пг., 1922. С. 8; Хеллер К. Отечественное и иностранное предпринимательство в России XIX — начала XX века // Отечественная история. 1998. № 4. С. 55; McKay J. Pioneers for Profit : Foreign Entrepreneurship and Russian Industrialization, 1885—1913. Chicago, 1970. P. 26—28.
34 Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923 ... С. 66—70.
35 Тарнавский Е. Н. Сведения о самоубийствах в Западной Европе и в РСФСР за последнее десятилетие//Проблемы преступности. М. ; Л., 1926. Вып. 1.С. 192—193.
40
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
танта одержала победу через 8 месяцев после заключения Советской Россией 3 марта 1918 г. сепаратного и унизительного Брестского мирного договора с Германией. При участии России разгром Германии и ее союзников наступил бы раньше. Сохранился бы экономический потенциал, разрушенный революцией и Гражданской войной, по крайней мере приостановлен был бы и распад империи, поскольку по Брестскому договору от России были отторгнуты Польша, Прибалтика, Украина, часть Белоруссии и Закавказья.
В-третьих: без революции и Гражданской войны 1917—1920 гг. главный фактор модернизации — человеческий капитал был бы мощнее. Потери населения с 1917 по 1926 г. (вследствие революции и Гражданской войны, голода и эпидемии 1921 —1922 гг., эмиграции) были колоссальны. Они оцениваются в 20 млн человек. Среди эмигрантов преобладала интеллектуальная элита. Интеллигентов за границу отправляли целыми пароходами, называвшимися философскими. Вот состав депортированных в 1922 г. (главным образом в Германию): врачи — 45, профессора и педагоги — 41, экономисты, агрономы, кооператоры — 30, литераторы — 22, юристы — 16, инженеры — 12, политические деятели — 9, религиозные деятели — 2, студенты — 34 (URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Философский пароход).
В-четвертых, советский человек находился под сильным, временами тотальным, контролем государства. Частная собственность, свободный рынок, личный успех, индивидуализм являлись понятиями отрицательными. В различных производственных организациях типа колхоза, совхоза и государственного предприятия наблюдались признаки закрепощения труда, особенно в колхозах. Была восстановлена патерналистская государственность, а государственная власть сакрализовалась. В результате советская модернизация оказалась незавершенной, так как народ не смог реализовать все свои творческие возможности и способности. Напомню о широко распространенном заблуждении, что принудительный труд миллионов заключенных якобы приносил государству и обществу огромные дивиденды. На самом деле труд заключенных не был рентабельным. Те же самые люди в условиях свободного труда принесли бы обществу несравненно больше пользы.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
Стратегии проведения имперской и советской модернизаций имеют много общего. Они проходили под влиянием внутренних потребностей российского общества и имели преимущественно эндогенный характер. При этом главными их акторами являлись государство и элита, которые, как правило, знали больше, видели дальше и понимали потребности социума и национальные интересы страны в большинстве случаев лучше, чем народ. Выдающаяся роль государства в процессе модернизации компенсировала не
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
41
юлько недостаток инициативы со стороны населения, часто не понимавшего необходимости реформ и не желавшего их проводить, но и дефицит капитана, образования и культуры. Характерно, что до середины XIX в. по причине малочисленности и слабости коронной бюрократии участие государства и повседневных практиках населения было незначительным — страна недо-унравлялась и налоговый пресс был сравнительно слабым. Для граждан это было комфортно, но темпы общественного развития были невысокими. Уве-нпчение темпов экономического роста до максимальных в европейском масштабе произошло тогда, когда коронный бюрократический аппарат окреп ко-ничественно и качественно и с эпохи Великих реформ начался настоящий дирижизм. Роль государства при проведении советской модернизации еще больше повысилась. Уровень дирижизма до некоторой степени отражает число чиновников на 1000 человек населения: в 1698 г. — 0,36, в 1857 г. — 1,66, в 1911 — 1914 гг. — 1,47, в 1928 г. — 6,9, в 1940 г.— 9,5, 1950 г, — 10,2, и 1985 г. — 8,7, в 2010 г. — 7,036. Однако советские дирижеры модернизации имели серьезные недостатки — переоценивали возможности государства, недооценивали значение культурных и этноконфессиональных традиций и не считалась с издержками и жертвами преобразований. В первое постсоветское десятилетние дирижизм ослаб и качество государственного управления понизилось, что стало одной из принципиальных причин экономического и понтического упадка. В последующие годы роль государства усиливалась и одновременно с этим наблюдалось повышение темпов развития.
Имперское правительство (за исключением петровского царствования), как правило, использовало стратегию постепенных последовательных системных реформ и последовательных промежуточных институтов, которая обеспечивала управление реформаторским процессом и постепенное усвоение обществом новых институтов, создаваемых реформами. Характерный пример — Великие реформы 1860-х гг. Все новые институты (в смысле норм и стандартизованных моделей поведения, правил взаимодействия при принятии решений), необходимые для успешного развития, создавались постепенно, с оглядкой на Запад, но с учетом российской специфики. Для уменьшения вероятности институциональных дисфункций использовалась стратегия создания последовательных промежуточных институтов, плавно, в несколько налов соединяющих начальную и идеальную финальную конструкции. Например, создание института частной собственности на землю в среде крестьянства началось с сохранения действующей общинной собственности, которая затем трансформировалась в личную и, наконец, — в частную. Переход крестьянства от норм обычного права, например, от коллективной к индивидуальной ответственности, от беспроцентной ссуды к процентной и т. д., шкже проходил в несколько этапов. Демократизация общества началась
16 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 2. С. 431,440.
42
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
с местного управления, которое рассматривалось как предварительная стадия для перехода к парламентаризму. При выборе нового института тщательно выбиралась страна-донор, откуда заимствовался образец. Вследствие такой стратегии только к началу XX в. сложилось либеральное и адекватное российским экономическим реалиям законодательство о предпринимательской деятельности и был создан прочный институт собственности, без чего невозможно успешное экономическое развитие. В начале XX в. была принята конституция, создано представительное учреждение, благодаря чему Россия превратилась в дуалистическую конституционную монархию. Данная стратегия последовательных промежуточных институтов сочетала преимущества «выращивания» и «конструирования» новых институтов, предоставляла возможность управления темпом институционального строительства и препятствовала их отторжению’7. Дирижеры советской и постсоветской модернизаций отдавали предпочтение стратегии шоковых реформ, не останавливаясь перед огромными жертвами. Характерный пример — гайдаровские реформы начала 1990-х гг., проведенные в шоковом режиме, без тщательной подготовки, предвидения последствий реформирования и с утратой над ними контроля. Вводимые новые институты оказывались несовместимыми с культурной традицией и существовавшей институциональной структурой, ввиду этого наблюдались либо их атрофия, перерождение или отторжение в результате активизации альтернативных институтов, либо институциональный конфликт или парадокс передачи, когда в ходе трансляции более эффективной технологии донор выигрывает за счет реципиента. В результате основы современной рыночной экономики, заложенные в 1992—1998 гг., не были итогом всеобъемлющих комплексных мер, проведенных строго по заранее намеченному плану. Они стали результатом конъюнктурных преобразований, проводимых в условиях острого социального напряжения, всеобщего упадка, под давлением дефицита времени, предвиденных и непредвиденных проблем; целостность реформам сообщало лишь стремление создать рыночную экономику. Отсюда незавершенность реформ, разочарование широких слоев населения в демократии, суде присяжных, парламенте, рынке37 38.
Стратегия проведения реформ сказалась на их результатах. В 1860-е гг. ВВП уменьшился по весьма ориентировочной оценке на 4 %, в 1870-е гг. еще на 1 % — исключительно вследствие сокращения сельскохозяйственного производства в душевом исчислении39. На транспорте, в сфере услуг, в финансовом секторе наблюдался прогресс, в промышленности — значительный рост производства благодаря проходившему промышленному пе
37 Полтерович В. М. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 4—24.
38 Гудков.7. Д. Абортивная модернизация. М., 2011.
39 Грегори П. Экономический рост ... С. 22—23. 232—237.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
43
ревороту40. В 1860-е гг. реальная зарплата рабочих в сельском хозяйстве выросла примерно на 65 %, хотя в промышленности (если судить по Петербургу) снизилась на 13 %41. Издержки шоковой терапии в постсоветской России оказались намного серьезнее: по данным Росстата, реальный ВВП России с 1990 г. по 1995 г. сократился на 22 %, реальные денежные доходы на душу населения в 1990-е гг. — более чем в 2 раза и только в 2006 г. вернулись к уровню 1991 г., а в 2009 г. превысили его только на 19 %. Спустя 10 лет после реформ и в пореформенной, и постсоветской России наступил быстрый экономический рост. Однако в империи он продолжался 56 лет, вплоть до Первой мировой войны, точнее до революции 1917 г., а в постсоветской России — около 10 лет, после чего экономика ушла в рецессию либо стагнацию.
На мой взгляд, упреки имперских властей в том, что они запаздывали с проведением реформ, несостоятельны. Верховная власть начинала реформирование лишь тогда, когда это становилось крайне необходимым, и проводила его в терапевтическом режиме. Подобную стратегию следует признать резонной в стране, где требования малочисленных (если не сказать микроскопических) привилегированных слоев и консервативных народных масс, составлявших 95 % населения, серьезно, а иногда принципиально расходились. Находясь в оппозиции, легко требовать проведения самых радикальных передовых реформ, перекладывая ответственность за последствия на правительство. Следует помнить: когда противники монархии в феврале 1917 г. пришли к власти и провели лишь часть предлагавшихся ими реформ, то это привело страну к полному коллапсу и Гражданской войне. Теперь многие исследователи сознают: вряд ли в феврале 1917 г. стоило торопиться со свержением монархии, а в октябре того же года — со строительством нового социалистического общества, способного всех и сразу удовлетворить и сделать счастливыми.
Влияние архаичных (традиционных) структур и институтов. Постоянное балансирование между традицией и современностью составляло своеобразие как имперской, так и советской модернизаций. Оно в значительной степени обусловливалось сильным присутствием в российском социуме архаичных (традиционных) структур и институтов. В период империи они оказывали серьезное сопротивление модернизационному процессу, который проходил по траектории, представлявшей равнодействующую двух сил (векторов) — русской традиции и западного модерна. Традиционный вектор опирался на опыт Московской Руси и имел многочисленных сторонников преимущественно в деревне и в низших стратах общества. Прозападный вектор
40 Лященко П. И. История народного хозяйства СССР : в 3 т. 4-е изд. М„ 1956. Г. 2. С. 92—93, 101—104.
41 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 512, 523.
44
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
опирался сначала на опыт западноевропейских стран, а затем и на собственный опыт вестернизации и модернизации и имел свою социальную базу главным образом в городе и в среде элиты и привилегированных слоев населения. Благодаря этому существовала возможность для трех вариантов развития: традиционно русского, прозападного и их сочетания (поскольку сочетания могли быть самыми разнообразными, то и вариантов на самом деле могло быть не три, а больше; но для простоты от этого абстрагируемся). В каждый момент реализовывался один, а два других уходили как бы в подполье. Векторы развития чередовались, прозападный доминировал. При этом главный актор модернизации — верховная власть до 1905 г. являлась самодержавной и осуществляла преимущественно традиционно-харизматическое господство, опираясь на веру в законность и священность и богоустановлен-ность издревле существующих порядков и властей и на харизму императора (на веру в его исключительные качества и на личную приверженность ему в силу веры и присяги). Но законы, исходящие от императора, играли важную роль в управлении, поэтому господство было также и легальным. Таким образом, в период империи верховная власть являлась одновременно традиционной, харизматической и легальной, но соотношение элементов после 1905 г. изменилось в пользу легальности и, значит, рациональности. И хотя вектор развития государственности в период империи состоял в усилении легального господства (важного признака политической модерности), власть и осуществляемое ею господство содержали существенные архаические элементы, что сказалось на содержании и темпах модернизации.
В советский период оба вектора развития — традиционный и модерный продолжали сосуществовать. Реализуемое большевиками господство также во многом сохраняло традиционно-харизматический характер, поскольку высшие руководители страны являлись харизматическими лидерами. Власть сакрализовалась. Народ во многом сохранял традиционные коллективные представления, что, как и до революции, могло стать фактором серьезного социокультурного сдерживания процесса модернизации. Но большевики, опираясь именно на архаику массового сознания и используя понятные массам традиционно-харизматические методы господства, направили антимо-дернистскую энергию масс в русло советской модернизации — на реализацию утопического проекта построения коммунистического общества. Это и обеспечило как выдающиеся достижения модернизации, так и неполноту реализации идеального либерального проекта европейской модернизации. Многие важнейшие задачи идеальной европейской модернизации были к концу советского периода все же решены, архаика в семейных, общественных и политических отношениях по большому счету преодолена. Россия поднялась до уровня современности в принципиальных аспектах общественной жизни. Огромное большинство населения захотело жить в современном обществе, включая даже тех, кто в своем индивидуальном развитии не достиг
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
45
еще уровня современности. Благодаря этому в постсоветский период общество смогло вернуться к либеральному проекту без возможности рецидива и завершить модернизацию. Об этом говорит тот факт, что в постсоветский период большинство населения не желало реставрации советской политической системы42 43. Доля ностальгирующих по советскому прошлому колебалась по годам — от 48 % в 2003 г. до 24 % в 2008 г., в среднем за 1992—2016 гг. составила 38 %4’.
Нельзя игнорировать, что наличие архаики в ментальных, социальных и экономических структурах стало причиной антимодернистских настроений, которые время от времени охватывали российский социум. Характерный пример дает революция 1917 г. Она не ограничилась разрушением старого режима, как это было во время революций в Европе в 1789—1848 гг., она разрушила также и возводившееся здание нового общества и стала во многих отношениях антимодернистской. Два фактора способствовали тому, что после октябрьского переворота революция в некоторых отношениях стала ан-гпмодернистской: сохранение в среде большей части русского крестьянства п рабочих социальных институтов, права и менталитета традиционного типа п наличие в составе империи этносов, находившихся на стадии традиционного общества. Октябрьский переворот свершился под четырьмя лозунгами: земля — крестьянам, фабрики — рабочим, мир — народам, власть — трудящимся. Важнейшим среди них был призыв к всеобщей экспроприации собственности и перераспределению ее между работниками города и деревни, объединенными в общины, артели и другие подобные ассоциации. Прекращение войны и свержение существующей власти играли вспомогательную роль — надо было убрать два препятствия, которые мешали экспроприации собственности. Главные социальные лозунги есть не что иное, как призыв к «черному», или всеобщему, переделу. В них нашел свое выражение традиционный крестьянский принцип — «земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает», видоизмененный в новых условиях в «собственность принадлежит грудящимся». Народные массы были равнодушны к фундаментальным принципам буржуазного общественного порядка. И это неслучайно: большинство парода участвовало в революции во имя восстановления попранных ускоренной модернизацией традиционных устоев народной жизни. «Русская революция враждебна культуре, она хочет вернуть к естественному состоянию
42 Предпочтительные модели экономической и политической систем. URL: hitp://www.levada.ru/20l 6/02/17/predpochtitelnye-modeli-ekonomicheskoj-i-politicheskoj-sisiem/ (дата обращения: 09.01.2019). Согласно опросам «Левада-центра», проведенным в 1992—2016 гг. по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения. Статистическая погрешность данных не превышает 3,4 %.
43 Сорок шесть процентов россиян симпатизируют Сталину. URL: http:// www.vecherka.ee/788045/46-procentov-rossiyan-simpatiziruyut-stalinu (дата обращения: 08.01.2019).
46
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
народной жизни, в котором видит непосредственную правду и благостность», — констатировал Н. А. Бердяев4'1. Антимодернистский характер октябрьского переворота ярко проявился в том, что в 1917—1918 гг. народ намеренно сжигал сотни музеев и тысячи помещичьих усадеб, а также книги, ноты, музыкальные инструменты, произведения искусства, постельное белье, гобелены, фарфор — все, что символизировало европейскую культуру и напоминало о дворянстве. И в селах, и в городах подобные действия носили символический характер: уничтожение остатков «проклятого прошлого», освобождение пространства от «чуждых элементов». Для описания процесса уничтожения высеченных и вылепленных образов царей и героев прошлого, имперских регалий и эмблем, зданий и названий был изобретен специальный термин — «деромановизация»44 45. Разрушение культурных ценностей во время революции напоминало разрушение машин, а иногда и целых фабрик луддитами во время промышленной революции в Англии в 1760— 1820 гг.; рабочие таким образом протестовали против наступления индустриальной эры и хотели вернуться в прошлое46. Антимодернистские настроения среди широких масс населения наблюдались в советский и постсоветский периоды, а также во многих странах Европы, Азии и Америки в Новейшее время.
Российская специфика модернизации. Как показывает российский и мировой опыт, национальная специфика в принципе имеет свои ограничения для модернизации, но не отменяет общие закономерности. В целом Россия модернизировалась по общеевропейской модели, но с важными особенностями, обусловленными обстоятельствами старта, геополитической обстановкой, природными ресурсами, общекультурными возможностями развития и наличием сильных элементов архаики в обществе47. Однако идея о самобытном, ни на кого не похожем пути развития России, по моему мнению, сильно преувеличивает нашу специфику и ведет в тупик — отрицается сама возможность модернизации как чуждого российским традициям процесса48. Гипертрофированное подчеркивание российской специфики озадачивает не
44 Бердяев Н. А. Духи русской революции // Вехи. Из глубины. М„ 1991. С. 283. Такую же цель — вернуться к более древнему общественному строю — преследовали крестьянские движения во Франции XVII в.: Mousmier R. Peasant Uprising in Sevcn-teenth-CenturyFrance. Russia and China. New York : Evanston, 1970. P. 305—348.
45 Стайтс P. Русская революция и культура и ее место в истории культурных революций // Анатомия революции / В. Ю. Черняев (ред.). СПб., 1994. С. 373—374.
46 Bailey В. J. The Luddite Rebellion. New York. 1998.
47 Нуреев P. M., Латов Ю. В. Институциональные ограничения догоняющего развития императорской России И Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2007. Т. 5. № 2. С. 80—99.
48 Иноземцев В. О невозможности модернизации России И Российская модернизация: размышляя о самобытности. М., 2008. С. 145—165.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
47
1олько многих россиян, но и нероссиян49 и по большому счету чревато искусственным отрывом России от большой Европы и самоизоляцией. На киевском майдане зимой 2014 г. я читал написанный от руки постер:
— Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить. Российский поэт Тютчев.
— Нашо мен! у таку непонятку? Перес1чний украГнець50.
Как показывает российский и мировой опыт, национальная специфика модернизации в принципе имеет свои ограничения для развития и не отменяем общих закономерностей. Например, в советской модернизации ставка на коллективную волю, концентрацию сил и средств, готовность жертвовать яичными интересами ради общественного долгое время давали свои плоды. Однако экономические успехи продолжались до тех пор, пока не были исчерпаны ресурсы коллективизма, общинности, централизации, планирования н народного энтузиазма. По мере их исчерпания темпы развития снижались н в конце концов наступила стагнация и затем кризис.
Аналогичное наблюдается в Японии. До 1990-х гг. своеобразие японской культуры не ставило непреодолимым препятствием ни для экономического, нн для политического прогресса. Однако японский коллективизм, который на протяжении нескольких десятилетий был важнейшим фактором развития японской экономики, к концу XX в. превратился из преимущества в недостаток. Это относится прежде всего к институту пожизненного найма (работник не может быть уволен, если не совершил тяжкого уголовного преступления), который, как считают экономисты, стал важным фактором многолетней стагнации экономики. Кризис известнейшей японской автомобильной компании «Ниссан» — характерный пример. В середине 1990-х гг. она стала испыты-нагь большие трудности, вследствие чего ее контрольный пакет в 1999 г. был продан французской «Рено» и во главе поставлен французский топ-менеджер Карлос Гон, получивший карт-бланш. Он сделал то, о чем не мог мечтать ни один его японский коллега, — он закрыл несколько нерентабельных заводов п уволил их персонал. Через два года компания стала снова прибыльной, а Гон — национальным героем Японии. Его успех оказал влияние на политику других компаний.
Отказ советского руководства от политической и до некоторой степени 01 социальной модернизации в перспективе имел негативные последствия — ic огромные экономические и политические трудности, с которыми столкну-иась страна в постсоветский период, в значительной степени обусловлены ним отказом. Классик социологии К. Поппер предупреждал политиков: «Ос-гаповка политических изменений не дает средства лечения болезни. Она не
14 Пайн Э. Особенности российской модернизации и их историческая природа // I ам же. С. 15—45.
'° Зачем мне в такую непонятку? Рядовой украинец.
48
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
может принести счастья. Мы никогда не можем вернуться к мнимой невинности и красоте закрытого (коллективистского. — Б. М.) общества51. Нашу мечту о небе нельзя воплотить на земле. <...> Чем старательнее мы пытаемся вернуться к героическому веку племенного духа, тем вернее мы придем к инквизиции, секретной полиции и романтизированному гангстеризму. <...> Перед нами только один путь — путь в открытое общество. Мы должны продолжать двигаться в неизвестность, неопределенность и опасность, используя имеющийся у нас разум, чтобы планировать насколько возможно нашу безопасность и одновременно нашу свободу»52 53.
Вопрос об особенностях имперской и советской модернизаций является дискуссионным и имеет обширную историографию5’. Остановлюсь лишь на некоторых распространенных оценках, которые вызывают у меня сомнения или представляются неверными.
Датировка российской модернизации неопределенна в значительной степени потому, что во многих работах термин «модернизация» употребляется в нескольких смыслах одновременно и без объяснения. Это девальвирует важный термин и вносит путаницу в анализ. Например, К. В. Самохин начинает российскую модернизацию с Петра I, когда под влиянием Северной войны якобы начался «переход империи от аграрного общества к индустриальному». Война, по его мнению, предопределила формирование элементов рыночной экономики, заложила основы для процессов социальной мобильности и урбанизации российского общества; повлияла на изменение ценностных установок преимущественно дворянского сословия; создала условия для складывания правового государства и гражданского общества. Близкую позицию занимает Е. М. Скворцова. В данном случае авторы имеют в виду мо-
51 «Магическое, племенное или коллективистское общество мы будем именовать закрытым обществом, а общество, в котором индивидуумы вынуждены принимать личные решения, — открытыми обществами. <...> Переход от закрытого к открытому обществу можно охарактеризовать как одну из глубочайших революций, через которые прошло человечество» (Поппер К. Открытое общество и его враги : в 2 т. М., 1992. Т. 1. С. 218, 220).
52 Поппер К. Открытое общество ... Т. 1. С. 247—248.
53 См., например: Гаеров С. Н. Модернизация России: гюстимперский транзит М., 2010. С. 82—159; Голубев А. В. Российская модернизация: советский этап // Вехи минувшего : Учен. зап. ист. фак. [Липецкого гос. пед. ун-та им. П. П. Семенова-Тян-Шанского]. Липецк. 2012. Вып. 7. С. 235—250: Опыт российских модернизаций, XVI11—XX вв. / В. В. Алексеев (ред.). М.. 2000; Родригес А. М., Леонов С. В., Пономарев М. В. История XX века: Россия — Запад — Восток. М., 2008; Российская модернизация: размышляя о самобытности: Сенявский А. С. Модернизационные концепции и их потенциал в изучении российской истории // История России: теоретические проблемы. М., 2013. Вып. 2: Модернизационный подход в изучении российской истории. С. 7—63; Травин Д., Маргария О. Европейская модернизация : в 2 кн. М. ; СПб., 2004: и многие другие.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
49
лсриизацию в смысле совершенствования общества путем реформ, внедрение инноваций, преодоление отсталости, но называют это переходом от аграрно-ю общества к индустриальному и от традиционного общества к современному. Однако, как известно, промышленная революция — важнейший двигают. модернизации в Европе началась не в России, а в Великобритании только в последней трети XVIII в. Применительно к России XVIII в. в лучшем случае можно говорить о создании предпосылок для промышленной революции и перехода от аграрного общества к индустриальному54.
С точки зрения многих исследователей, авторитарное сверхбюрократи-трованное государство блокировало модернизацию или препятствовало ей55. «На российской почве постоянно самовоспроизводилась система авторитаризма, в основе которой — “патерналистская матрица”, полувоенное устройство социума и государственной власти, мобилизационная модель разни гия. При этом, увы, ценности свободы и человеческого достоинства всегда оставались на втором плане»56. В действительности государство было лидером модернизации, но в имперский период слабый (а не сильный!) административный ресурс долгое время не позволял компетентно управлять процессом. Неверно думать, что дирижизм всегда вреден — дело в его качестве, и силе гражданского общества и в культуре населения. В имперский и советский периоды сильное государство и грамотный дирижизм нередко служили днигателями модернизации. История европейских стран в Новое и Новейшее время дает аналогичные примеры успешных преобразований именно при сильных авторитарных режимах, осуществлявших компетентное управление. Например, во Франции, Германии и Австро-Венгрии удачные реформы были проведены королевской властью, а периоды демократии оказывались связанными с катастрофической инфляцией и началом деструктивных процессов и экономике (эпоха Великой французской революции; Германия после Перной мировой войны; Австрия, Венгрия и Польша после распада монархии Габсбургов). Похожим образом развивались события в Испании, Португалии, странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии57. Возможно, более важным является вопрос не о том, кто должен управлять обществом — бю
54 Самохин К. В. Процессы модернизации в послепетровской России XV1L1 века// Современные исследования социальных проблем : электронный журнал. 2012. № 9 (17). URL: http://www.reenactor.ru/ARH/PDF/Samoxin.pdf (дата обращения: 09.01.2019); Скворцова Е. М. Проблемы модернизации России: опыт историко-экономического анализа// Гуманитарные науки. 2014. № 4. С. 42—51.
55 Волкогонова О. Российская модернизация и опасности авторитаризма. С. 46— 59; Кржевов В. Циклы российской модернизации: всевластие бюрократии как причина незавершенности реформ. С. 60—88.
56 Шевелев В. Н. Все могло быть иначе : Альтернативы в истории России. Ростов и/Д. 2009.
57 ТравинД.. Маргарин О. Европейская модернизация. Кн. I. С. 91.
50
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
рократия, средний класс, пролетариат, аристократия, буржуазия и т. д., а вопрос о том, каким образом следует управлять обществом, чтобы наилучшим способом обеспечить общее благо.
Традиция сильного дирижизма ослабнет тогда, когда общая и политическая культура населения достигнет высокого уровня, а гражданское общество станет сильным. Мера и степень вмешательства государства в жизнь людей обратно пропорциональна мощи гражданского общества. Но сила последнего не пропорциональна численности среднего и высшего классов, а в решающей степени зависит от его общественно-политической активности. В 1905—1917 гг. оба класса вместе составляли около 5—7 % всего населения империи, но они создали влиятельное гражданское общество, благодаря чему пореформенный период отмечен усилением роли общественных организаций. В 1905 г. общественность добилась конституции, парламента и участия в законодательной деятельности, а в феврале 1917 г. свергла монархию и установила демократическую республику. В современной России доля среднего класса в населении страны (по разным оценкам) в 3—4 раза выше, однако его влияние и активность, наоборот, слабее, чем 100 лет назад. Недостаток общественной активности по необходимости замещается деятельностью агентов государства, а власть общества— властью государственных структур. Но здесь возникает опасность, которую мало кому удается избежать, — любая общественная или государственная организация в отсутствие всестороннего контроля со стороны граждан неумолимо, в соответствии с «железным законом олигархии» Р. Михельса, превращается в неповоротливую, коррумпированную машину, обслуживающую интересы узкого круга лиц, забывающих о народе и его нуждах58. Чрезмерная мощь государства в конечном счете становится причиной упадка и разложения как его самого, так и общества, которым оно руководит. «Государство пожирает живое тело нации», а народ превращается в горючее для питания государственной машины. Примером тому служит сталинский авторитаризм59.
В последние годы приобрел популярность тезис о мобилизационной модели развития: едва ли не со времени возникновения русского государства и до конца советской эпохи развитие проходило якобы при сверхконцентрации имеющихся в распоряжении государства скромных ресурсов, при сверхэксплуатации населения и сверхнапряжении государственного аппарата и всех звеньев общества в целом. Мобилизационный тип развития общества оказывает влияние на все сферы жизни, в том числе на экономическое развитие
58 Михельс Р. Социология политических партий в условиях демократии // Вся политика : хрестоматия / В. Д. Нечаев. Л. В. Филиппов (сост.). М., 2006. С. 158—167; Michels R. Political Parties : A Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modem Democracy. New Brunswick. N. J.. 1999.
59 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. С. 118.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
51
и формирование элиты60. Ввиду малочисленности бюрократии и неразвитости инфраструктуры мобилизационная модель представляется мне неадекватной российской действительности в московский и имперский периоды, хотя, вероятно, соответствовала характеру развития России в 1920— 1950-е гг. Как мог Петр I заставить работать население в мобилизационном режиме при наличии 4,5 тыс. чиновников, при неразвитой инфраструктуре, без телефона и телеграфа, при уровне грамотности 2 % в деревне и 8—9 % в городе?!61
Вызывает серьезное сомнение и популярное представление о маятниковом, инверсионном характере процесса российской модернизации. Сторонники данной точки зрения полагают, что в стране уже 300 лет кратковременные либеральные оттепели сменяются длительными консервативными заморозками, что за проведением реформ всегда следуют так называемые контрреформы, фактически упраздняющие результаты реформ. Этот своего рода бег по кругу некоторыми оценивается как «рецидивирующая модернизация»62. На самом деле контрреформы не отменяли проведенные реформы, а либо их корректировали, либо снижали темпы изменений, либо откладывали на определенный срок их реализацию. На мой взгляд, можно говорить о циклическом, а не о рецидивирующемся характере реформирования. Если бы Россия развивалась но алгоритму «вперед — назад» или «реформы — контрреформы»63, то Россия являла бы собой отсталую автократию, бегущую на месте. Между тем страна быстро развивалась во всех отношениях. Смена правительственного курса с либерального на консервативный не означала возрождения того, что упразднялось реформами. Проведенные в либеральные периоды структурные реформы преобразования являлись, как правило, необратимыми; правительство редко от них отказывалось. То, что прогресс шел с зигзагами и задержками, а иногда и с отступлениями — это нормально для любой европейской
60 См., например: Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России : Вехи исторической эволюции. М., 2006. С. 17—40; Мобилизационная модель экономики: исторический опыт России XX века : сб. материалов II Всерос. науч. конф. / Г. Л. Гончаров. С. Л. Баканов (ред.). Челябинск, 2012.
61 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 2. С. 423—490.
62 Наумова /7. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М„ 1999; Филатов В. П. Особенности либерализации и модернизации России во второй половине XIX — начале XX вв. в контексте европейского развития // Историко-экономические исследования. 2006. Т. 7, № 2. С. 57—76.
01 Ильин В. В., Панарин А. С, Ахиезер А. С. Реформы и контрреформы в России: циклы модернизационного процесса / В. В. Ильин (ред.). М., 1996; Паншин В. И., Лапкин В. В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна, 2006. С. 333—398; Розов Н. С. Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление? // Полис. 2006. № 2. С. 74—89.
52
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
страны, где за революциями всегда следовала контрреволюция. В России дело осложнялось тем, что государство шло впереди общества, проводя реформы, обгонявшие его возможности их ассимилировать, преодолевая сопротивление сильных элементов архаики, имевшихся в обществе. Это приводило к тому, что останавливаться или отступать надо было чаще, чтобы дождаться, пока общество дозреет до проведенных реформ. Но процесс реформирования всегда возобновлялся с новой силой с той точки, на которой он остановился. Как назвать такой прогресс — линейным, параболическим, ритмическим, дуалистическим, инверсионным, циклическим? Я предпочитаю говорить о нормальном и органическом прогрессе. Нормальном, потому что именно нормальное развитие состоит из чередований фаз подъема и упадка, расцвета и кризиса. Органическом, потому что, хотя государство и забегало вперед общества, оно действовало в соответствии с его интересами и наметившимися тенденциями, которые оно замечало быстрее и раньше, чем общество.
В западных демократиях чередование либерального и консервативного правительственного курса с корректировкой реформ предшественников, находившихся у власти, также являлось нормой. Например, в Великобритании XVIII—XIX вв. к власти попеременно приходили то тори, то виги, и в течение двух столетий велось постоянное противостояние между ними. Аналогичная борьба между демократической и республиканской партиями наблюдалась и в США во второй половине XIX—XX в.64 Однако никому даже в голову не приходит говорить о реформах и контрреформах или о рецидивирующей модернизации применительно к этим странам. Замечу также: в западноевропейских странах переход к модерну особенно интенсивно происходил в 1770—1870 гг., причем до 1848 г. наблюдались острая борьба между старым и новым; лишь с 1870 г. процесс модернизации стал необратимым и только в течение первой половины XX в. завершился в основных чертах в большинстве стран современного Европейского союза65.
Многими исследователями подчеркивается насильственный и элитарный характер имперской модернизации, в которой народ являлся статистом и подчинялся реформам только по необходимости и слабости66. Управление процессом модернизации со стороны государства не означает, что общество являлось только объектом дирижизма. Тихое и массовое сопротивление в состоянии блокировать реформы, когда они не имели поддержки среди доста-
64 Согрин В. В., Зверева Г. И., Репина Л. П. Современная историография Великобритании. М., 1991. С. 182—207: Шлезингер А. М. Циклы американской истории. М.. 1992. С. 41—77.
65 Gillis J. R. The Development of European Society: 1770—1870. Washington, 1983. P. XI—XVI.
66 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ... С. 7—63.
Сравнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
53
1ОЧН0 широких слоев населений, с тем же успехом, как и выступление активное, с оружием в руках. Об этом говорит неудача петровских реформ по изменению народного быта по западноевропейскому образцу вследствие полного отсутствия отклика у народа. Чтобы непопулярные у народа реформы могли войти в практику, они должны опираться если не на большинство, то по крайней мере на значительную часть населения. Пример тому Столыпинская реформа — государство сумело ее запустить благодаря поддержке со с гороны трети крестьян.
Либеральный имперский проект модернизации достаточно успешно реа-ннзовывался в пореформенный период усилиями государства и элиты, несмотря на сопротивление большей части крестьян и рабочих. Но лишь до тех нор, пока государство сохраняло контроль над его реализацией. Когда же во время революции 1917 г. государство контроль потеряло и наступила дикта-।ура масс, или, как сказал Ортега-и-Гассет, «торжество гипердемократии, при которой масса действует непосредственно, вне всякого закона и с помощью ipy6oro давления навязывает свои желания и вкусы»67, сначала монархия, а затем и Временное правительство, провалившее демократические реформы, были сметены вместе с их либеральными проектами. Последние был заменены консервативным социалистическим проектом потому, что гармонировал как с глубинными коллективными представлениями народа и значительной части интеллигенции, так и с тогдашними настроениями и желаниями широких масс. Это позволило продолжить модернизацию по советскому варианту. В свою очередь советский проект — после того как исчерпал себя! — был заменен новым либеральным проектом именно благодаря народной поддержке.
Таким образом, в периоды революционных подъемов контрэлита поддерживала, стимулировала и эксплуатировала революционный энтузиазм народа, но и народ использовал контрэлиту для реализации своих целей. Когда же народ безмолвствовал, он также не был статистом, потому что использовал оружие слабых — повседневное сопротивление в виде мелкого саботажа, кражи, порчи имущества, распространения сплетен и анекдотов про власть н г. п. Подобный тип сопротивления власть имущим всегда присутствует и авторитарных системах, когда массовый публичный протест затруднен или невозможен вследствие отсутствия у недовольных ресурсов, необходимых для открытой борьбы. Рутинное сопротивление является эффективной формой борьбы, которое удерживает власти от злоупотреблений и при благоприятных обстоятельствах становится основой для коллективной мобилизации68. Прекрасно сознавая силу сопротивления молчаливых масс, институционали
67 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. С. 47.
68 Scott J. С.: I) Domination and the Art of Resistance : Hidden Transcripts. New Haven. 1993: 2) Weapons of the Week : Everyday Forms of Peasant Resistance. New Haven. 19K4.
54
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
сты оценивают лобовое шоковое реформирование как малоперспективное, потому что укорененные в обществе институты, носителями которых является молчаливое большинство, парализуют реформы. Для уменьшения институциональных дисфункций они предложили стратегию последовательных промежуточных институтов, в несколько этапов соединяющих начальную и задуманную их конструкцию.
Невозможно согласиться с утверждением, что имперская и советская модернизации оказались провальными, поскольку закончились полным крахом и революцией. «Наша историческая беда заключается в том, что российская модернизация способствует не столько вхождению России в модер-ность, сколько укреплению феодально-имперских оснований культурноцивилизационной системы», — пытается доказать С. Н. Тавров69. «Имперская модель исторически провалилась, окончившись революционным взрывом, — полагают Т. М. Братченко и А. С. Сенявский70. — Обе модели привели к краху существовавших систем (имперская — “снизу”, в результате революции; советская — сверху, в результате демонтажа и актуализации конфликтного потенциала общества)»71.
Революционное завершение какого-либо проекта не является доказательством его несостоятельности. Все институты и структуры со временем подвержены моральному износу, но не могут добровольно и стихийно изменяться, так как в них существуют имманентно присущие им отношения, препятствующие гибкому приспособлению социума к изменившимся условиям — их называют встроенными ограничителями. Влияние ограничителей по общему правилу преодолевается в ходе реформ «сверху». Общество, вступившее в эпоху преобразования институциональной системы, становится социально нестабильным и попадает в зону риска: мирный эволюционный путь всегда проходит долго, болезненно и противоречиво. С его окончанием общество выходит из зоны риска. Если же нет, то тогда происходит революция, которая насильственным путем разрушает встроенные ограничители, мешающие адаптации, и тем самым открывает дорогу утверждению новой институциональной системы72. Таким образом, кризис социума может быть болезнью роста и свидетельствовать о его развитии. Именно такое понимание кризиса соответствует состоянию российского общества в конце XIX — начале XX в. или советского общества в 1980-е гг.
69 Гавров С. Н. Модернизация во имя империи : Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М.. 2004. С. 3.
70 Братченко Т. М., Сенявский А. С. Имперская и советская модели экономического развития: сравнительный анализ // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. Т. 11. № 6. С. 31—37.
71 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ... С. 7—63.
72 Стародубровская И. В., Мау В. А. Великие революции : От Кромвеля до Путина. 2-е изд. М.. 2004. С. 27—50. 65—68. 417-^56.
('равнение имперской, советской и постсоветской модернизаций
55
lime менее убедительно представление о принципиальной неспособности с граны к модернизации в классическом европейском смысле73 *. На самом деле жономика, общество и государство в XVIII—XX вв. поступательно развива-пись, хотя движение неоднократно прерывалось войнами и общественными смутами. В результате Россия органически и на равных вошла в мировую по-1111 гнческую и экономическую систему, и мы имеем полное основание говорить о трехвековом гиперцикле в развитии страны™, Но, говоря о состоя-1елыюсти российских проектов модернизации, необходимо четко сознавать, ню «исторический путь — не тротуар Невского проспекта; он идет целиком через поля, то пыльные, то грязные, то через болота, то через дебри»75. В России, как и везде, высокие темпы и успехи модернизации создавали новые противоречия, порождали неведанные прежде проблемы, вызывали временные и локальные кризисы, которые при неблагоприятных обстоятельствах перерастали в революции, а при благоразумии правящего класса могли бы благополучно разрешиться. Революции XX в. можно считать побочным продуктом успешных модернизаций.
Вызывает сомнение противопоставление имперской и советской модернизаций. Эту идею четко проводит, например, известный исследователь модернизационных процессов А. С. Сенявский: «Специфика модернизаций по-толяет говорить о двух качественно разных моделях — имперской (либерально-консервативной) и советской (идеологической, партократической, иатистской, патерналистской, мобилизационной). Дореволюционная модель была вестернизаторской и элитарной (оторванной от социокультурной почвы), реактивной (реагировала с большим опозданием, под давлением внешних угроз) на перезревшие проблемы; советская опиралась на большинство населения, использовала долговременную стратегию, вплоть до 1970-х гг. была опережающей, владела исторической инициативой в мировом масштабе. Советская модель успела переродиться из мобилизационной и социально-консолидирующей в консервативную, тормозящую развитие, провоцирующую социальную напряженность»76.
Имперская модернизация также была идеологической (хотя и не марксистской), так как все ее акторы откровенно поддерживали определенную идеологию; патерналистской (думаю, не требует комментариев) и этатистской (построенной на дирижизме). Она также являлась по-своему партокра-гичной, поскольку партократия означает «политический строй, при котором верховная политическая государственная власть (законодательная, исполни
73 Иноземцев В. О невозможност и модернизации России. С. 164—165.
73 Этот тезис основательно аргументирован в моей книге «Российская империя: от традиции к модерну».
75 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч. М„ 1950. Т. VII. С. 922—923.
76 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ...
56
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
тельная и судебная) фактически сосредоточена в руках единственной партии, встроенной в государственную систему, а вернее — в руках партийной бюрократии»77. Коронная бюрократия (как назывался государственный аппарат управления, подчиненный монарху и обязанный ему клятвой верности) по организации и стилю управления приближалась к партократии, до 1905 г. в большей степени и от 1905 г. до 1917 г. в меньшей степени.
Имперская модернизация не была элитарной. Она охватила образованные слои, верхние страты, значительную долю городского населения и часть крестьянства, которая поддержала Столыпинскую реформу. Перечисленные группы населения частично пересекались, поэтому их процент в общей численности населения вряд ли превышал 30—35, но это, конечно, больше, чем элита. Однако воздействие советской модернизации оказалось более глубоким и всеобъемлющим. В то время как имперская модернизация львиную долю населения, проживавшего преимущественно в деревне, затронула слабо, причем значительная ее часть встретила принципиальные модернизационные процессы либо негативно (например, коммерциализацию, социальную и имущественную буржуазную дифференциацию), либо индифферентно, советская модернизация охватила весь социум. Впрочем, на определенных этапах советской модернизации власть отрывалась от социокультурной почвы, поскольку поставленные ею задачи и цели не разделялись большинством или значительной частью населения. И по сути своей она также была реактивной и «вестернизаторской», потому что лозунг «Догнать и перегнать Запад» не выходил из повестки дня социалистического строительства и оставался актуальным до конца советского режима. Но я согласен с А. С. Сенявским в том, что обе модернизации были похожи по целям,средствам и условиям проведения.
Итоги
Советская модернизация являлась продолжением имперской по целям, средствам, результатам, обстоятельствам, в которых они происходили. Но она, вероятно, обеспечила менее высокие темпы развития и обошлась обществу более дорогой ценой, чем позднеимперская модернизация. То, что советская модернизация сменила имперскую после военного переворота 1917 г., а постсоветская сменила советскую после мирной революции 1991—1993 гг„ не означает, что обе модернизации не состоялись и потерпели крах. По своим экономическим результатам имперская и советская модернизации являются в целом достаточно успешными проектами, хотя они и не решили всех возлагавшихся
77 Словарь терминов и понятий по обществознанию / авт.-сост. А. М. Лопухов. 7-е изд. переб. и доп. М., 2013. С. 272.
Итоги
57
ни них задач и надежд. Благодаря им произошло сближение России и Запада и сокращение разрыва в уровне обще культур но го и экономического развития. 11остсоветская модернизация также не разрешила старые и одновременно создала много новых проблем. Но она далека от завершения и выносить ей вердикт преждевременно. Тем не менее уже можно сказать, что в политическом, обще культурном и социальном отношении сближение России и Запада за последние 30 лет было беспрецедентным за всю историю. И это закономерно: конвергенция — главная тенденция развития Европы XVIII—XX вв. — в последние десятилетия трансформировалась в глобализацию мирового масштаба.
Авторитарная власть (самодержавие или советский авторитаризм) совместима с прогрессом, по крайней мере на определенном этапе развития ораны. Не следует демонизировать авторитарный стиль управления, в дей-С1пигельности имеющий определенные преимущества. В современном менеджменте во всех странах он используется наряду с двумя другими — демократическим и либеральным. Мировой опыт показывает, что все три стиля имеют достоинства и недостатки; их эффективность обусловливается обстоя-|ельствами и культурно-психологическим профилем участников управления.
Автократический стиль, когда власть концентрируется в одних руках, нередко обеспечивает более высокую производительность, но более низкую цепень удовлетворенности рядовых участников от работы, чем демократический. Авторитарный стиль оправдан в коллективах, члены которых имеют низкие материальные и духовные потребности, удовлетворяются минимальным, не хотят или не любят трудиться и при любой возможности уклоняются hi работы. Он целесообразен также в ситуациях, близких к экстремальным и кризисным. При патерналистском варианте авторитарного стиля, когда руководитель выступает с позиции «Я-отец», концентрация власти в его руках сочетается с заботой о подчиненных и ощущением ответственности за условия их существования, настоящее и будущее.
Демократический стиль ориентирован на человека и позволяет подчиненным участвовать в подготовке управленческих решений и определять спои собственные цели в соответствии с теми, которые сформулировал руководитель. Стиль опирается на самодеятельность и имеет целью повышение производительности за счет повышения удовлетворенности от труда. Однако демократичный стиль не приводит к росту удовлетворенности и эффективно-сгп труда в ситуациях, когда рядовые исполнители не обладают развитыми материальными и духовными потребностями, в принципе довольствуясь тем, как их труд вознаграждается. Участие работников в управлении оказывает положительное влияние на удовлетворенность и эффективность работы лишь tex, кто участвует в управлении. Рядовые работники, как правило, равнодушны к такой возможности.
Либеральный стиль предоставляет работникам полную самостоятельность, возможность индивидуального и коллективного творчества. Данный
58
/ лава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
стиль эффективен только в коллективах, где работники имеют высокий уровень знаний, компетенций и ответственности, обладают высокими потребностями, любят творчество и при этом способны к самоконтролю и самодисциплине. Либеральное руководство чревато непредсказуемыми ситуациями и конфликтами во внутриколлективных отношениях, состоянием неуверенности и отсутствием целеустремленности у работников и вследствие этого низкой производительностью труда. В настоящее время данный стиль управления используется почти исключительно в научных, проектных и творческих организациях.
В 1917 г. в Европейской России доля грамотных в возрасте 10 лет и старше равнялась 43 %, лиц со средним образованием — 3,5 %, с высшим — 0,5 %78, а в 1939 г. — соответственно 88,0; 14,1 и 1,279. Потребности у крестьянства и пролетариата в период империи были невысокими и потому служили слабым стимулом для высокой производительности труда. Если опираться на так называемую пирамиду потребностей Маслоу, то они соответствовали первым трем уровням. Напомню, что в этой иерархической модели потребности человека разделяются на пять уровней по мере их возрастания: 1) физиологические (голод, жажда, половое влечение и т. д.; 2) безопасность (комфорт, постоянство условий жизни); 3) социальные (социальные связи, общение, привязанность, забота о другом и внимание к себе, совместная деятельность); 4) престижные (самоуважение, уважение со стороны других, признание, достижение успеха и высокой оценки, служебный рост); 5) духовные (познание, эстетика, самоактуализация, самовыражение, самоидентификация). Считается, что человек испытывает потребности высокого уровня после того, как удовлетворены хотя бы частично потребности низкого уровня, и что потребности зависят от образования, воспитания и кругозора человека80. Невысокому уровню потребностей соответствовала субсистенциальная трудовая этика. Ее приверженцы считали необходимым работать в полную меру своих сил не каждый день, а лишь в экстраординарных ситуациях, да и в минуты трудового энтузиазма они не могли трудиться эффективно и производительно из-за недостатка квалификации, знаний, рачительности, предприимчивости и нередко элементарной дисциплины. Субсистенциальная трудовая этика была общим европейским явлением в доиндустриальную эпоху, и причина этого состояла не в климате, не в природной среде обитания, а в менталитете, присущем человеку традиционного общества81.
78 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 587.
79 Всесоюзная перепись населения 1939 года : Основные итоги / В. Б. Жиромская (сост.). СПб., 1999. С. 30—104.
80 Макклелланд Д. Мотивация человека. СПб.. 2007. С. 55—92.
81 Миронов Б. Н. Трудовая этика российского работника: XIX—XX вв. // «Стены и мосты» — IV : Междисциплинарные исследования в истории / Г. Г. Ершова и др. (ред.). М„ 2016. С. 45—69.
Итоги
59
Благодаря росту потребностей в пореформенной России началась трансформация субсистенциальной трудовой этики в протестантскую, или буржуазную, но к 1917 г. процесс далеко не завершился. В советское время рост потребностей и становление новой трудовой морали продолжились. Трем поколениям советских людей усиленно прививалось социалистическое отношение к груду, которое в ряде аспектов приближалось к буржуазному. Был разрабо-шп комплекс специфических мер (ударники, социалистическое соревнование, хозрасчет, самозакрепление, стахановское движение и т. д.) для стимулирования труда82. Существенно повысился уровень образования у работников всех социальных групп. В результате этого к концу советской эпохи тру-ловая мораль российских граждан продвинулась в сторону буржуазной8’. Сравнительное исследование отношения к труду российских и немецких рабочих в начале 1990-х гг. показало: инструментальный тип отношения к труду (только способ зарабатывать) характерен для 43 % российских и 24 % немецких рабочих, терминальный (как смысл жизни) — соответственно 26 и 44 %, смешанный — 31 и 35 %. В постсоветскую эпоху происходит дальнейший рост инструментального отношения к труду. По данным ВЦИОМ на 2000 г., на вопрос: «Что значит для человека работа?» 70 % ответили — «Panora — это, прежде всего, источник средств существования»84.
Получается, что в имперский, а также в раннесоветский и сталинский периоды (в последние два периода в том числе по причине мобилизационного характера модернизации) авторитарный стиль управления оказывался оптимальным для достижения максимальной эффективности труда и чтобы наилучшим образом обеспечить общее благо. Это предположение подтверждается тем, что в имперской и советской России огромное большинство населения предпочитало авторитарный стиль в патерналистском варианте.
В позднесоветский период, вторая половина 1950-х—1980-е гг., по мере роста потребностей, культуры и образования спрос на авторитарный стиль управления стал снижаться. Согласно всероссийскому социологическому опросу «Левада-центра», проведенному в феврале 1992 г., на вопрос, какая экономическая система кажется вам более правильной (та, которая основана на । осударственном планировании и распределении, или та, в основе которой лежат частная собственность и рыночные отношения), лишь 29 % высказались в пользу плановой системы, а 48 % в пользу рыночной. Соответственно советскую политическую систему поддержали около 30 % респондентов. Од
“2 Мухин М. Ю. «У советских собственная гордость»: специфические методы трудовой стимуляции в СССР 30-х гг. // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2003. М„ 2003. С. 296—330.
Заславская Т. И.. Рывкина Р. В. Социология экономической жизни : Очерки (сории. М„ 1991. С. 148—181.
IN Темницкий А. Л. Огношение к труду рабочих России и Германии: терминальное п инструментальное // Социс. 2005. № 9 (257). С. 54—63.
60
Глава 1. Имперская, советская и постсоветская модернизации
нако неудачное, по мнению большинства населения, реформирование привело к изменению умонастроений. Согласно всероссийскому социологическому опросу «Левада-центра», проведенному в феврале 2016 г., авторитарный стиль вновь предпочитает большинство. На тот же вопрос (какая экономическая система кажется вам более правильной?) 52 % респондентов высказались в пользу планирования и распределения85. Согласно другому опросу «Левада-центра», проведенному в январе 2017 г., в течение последних 16 лет процент россиян, симпатизирующих Сталину, достиг исторического максимума — с «восхищением», «уважением» и «симпатией» к Сталину относятся до 46 % респондентов (13 лет назад, в марте 2006 г., таковых было 37 %)86.
Таким образом, как ни парадоксально это звучит, но если следовать желаниям большинства, то в современной России целесообразно использовать наряду с демократическим и либеральным также авторитарный стиль управления. Хорошо известно, что бывает, когда народу навязываются политическая система и стиль управления, которые не соответствуют традициям и желанию большинства населения. Я не являюсь адептом авторитарного стиля управления, но надо смотреть фактам в лицо и с ними необходимо считаться.
Модернизация первой волны, в самых развитых странах, проходила спонтанно, как процесс самоорганизации и саморазвития, к которому способны большие сложные социумы, под влиянием изменившихся условий жизни и геополитических факторов87. Им приходилось изобретать, искать методом проб и ошибок новые институты и структуры, новые пути. В странах второй волны модернизации появилась возможность воспользоваться достижениями лидеров. Однако и они нуждались в креативности последователей. Модернизация каждой большой страны проходила по особому сценарию, поскольку буквально заимствовать структуры и институты продвинутых стран было малоэффективно или даже разрушительно. Потому что в каждом социуме есть определенная предзаданность, обусловленная его культурным кодом. В соответствии с последним люди выбирают из множества существующих в мире институтов самые для них оптимальные, причем в ходе нередко болезненного поиска методом проб и ошибок, который является универсальным для всех — «от амебы до Эйнштейна»88.
85 Согласно опросам «Левада-центра», проведенным по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения. Статистическая погрешность данных не превышает 3.4%. URL: http://www.vecherka.ee/788045/46-procentov-rossiyan-simpatiziruyut-stalinu (дата обращения: 02.01.2019).
86 URL: http://www.levada.ru/2016/02/17/predpochtitelnye-modeli-ekonomicheskoj-i-politicheskoj-sistem/ (дата обращения: 02.01.2019).
87 Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М.. 1983. С. 158.
88 Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики / Д. Г. Лахути, В. Н. Садовский. В. К. Финн (сост.). М.. 2000.
Итоги
61
Изменять надо то, к чему общество в значительной мере готово, и не шоковыми реформами, а терапевтическим путем. Забегание вперед, мания модернизации и реформирования особенно заметно обнаружили свою неэффек-швность после Второй мировой войны в развивающихся странах, вызвав разрушительные последствия89 90. Один характерный пример. В 1970-е гг., вскоре после окончания Американо-вьетнамской войны, было обнаружено, что исчезли горные кхмеры — крупное племя, находившееся на стадии палеолитической культуры и тысячелетиями жившее на территории Южного Вьетнама. Предположили, что их истребили американцы. Однако международная научная экспедиция, созданная для выяснения обстоятельств их гибели. установила: горные кхмеры сами истребили себя после того, как им в руки попали американские карабины. Первобытные охотники, забросив лук и стрелы, за несколько лет уничтожили фауну и перестреляли друг друга, л оставшиеся в живых спустились с гор и ассимилировались в чуждой социокультурной среде. Гремучая смесь современных западных технологий с древними национальными традициями и обычаями привела к исчезновению этноса. Интересно, что разобраться в этой печальной истории помогли входившие в состав экспедиции антропологи, которые наблюдали подобные шизоды в Азии, Африке, Америке и Австралии °. Российский и мировой опыт модернизации является убедительным свидетельством правоты сторонников рационального сочетания универсализма и партикуляризма,
Делает ли модернизация человека счастливее? Мнения разделились. Одни (Э. Дюркгейм, М. Фуко, Ж. Делёз, Ж. Бодрийяр и многие другие философы и социологи) полагают, что нет, так как модернизация не ведет автоматически к росту суммарного счастья. Социально-политическая эволюция происходит по схеме от суверенной монархии к дисциплинарному обществу, а от него к обществу тотального контроля, которое фактически лишает человека свободы и посредством СМИ им манипулирует. Это делает людей несчастливыми91. Другие отвечают на вопрос утвердительно и в качестве аргумента ссылаются на список счастливых стран по индексу World Happiness, составляемый ООН для 158 стран. В 2015 г., третий год подряд, его возглавляла Швей
89 Scott J. С. Seeing Like a State : How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven. 1998; Бутенко А. П. Историческое забегание как новация XX века// Социологические исследования. 1999. № 6. С. 105—112.
90 Пегов С А.. Пузаченко Ю. Г. Общество и природа на пороге XXI века И Общественные науки и современность. 1994. №> 5. С. 146—151.
91 Фуко М. : 1) Воля к истине: но ту сторону знания, власти и сексуальности. М.. 1966; 2) Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М., 1999; 3) Нужно защищать общество: курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975—1976 учебном году. СПб., 2005; Делёз Ж. Переговоры, 1972—1990. СПб., 2004. С. 215—233; Бодрийяр Ж.'. 1) В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург. 2000; 2) Америка. СПб.. 2000.
62
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
цария. Следом идут Исландия, Дания, Норвегия и Канада. Список замыкают Того, Бурунди, Бенин, Руанда и Сирия. Россия оказалась на 64-м месте92. Однако, на мой взгляд, аргумент некорректен. Следует сравнивать не современные страны друг с другом, а одну и ту же страну в разные периоды: Бурунди или Того 2015 г. правильно сравнивать не со Швейцарией 2015 г., а с Бурунди или Того в 1915, 1815 и 1715 гг.; Швейцарию 2015 г. — со Швейцарией 1915, 1815 и 1715 гг., Россию 2015 г. — с Россией 1915, 1815 и 1715 гг. Потому что Бурунди 2015 г. — это совсем не то, чем была Швейцария 100, 200 или 300 лет назад. И тогда результат будет другим. У меня мало сомнений в том, что 200—300 лет назад племена, проживавшие на территории современных Бурунди или Того, были по самоощущению живших в то время людей счастливее, чем сейчас, именно потому, что в то время модернизация мало или совсем их не затронула. А сейчас народы этих стран несчастливы более других именно потому, что охвачены модернизацией, которая разрушает их традиционный уклад и не дает за это достаточную компенсацию.
Теория модернизации применительно к России XVIII—XX вв. не устарела, как думают некоторые коллеги9’. Во-первых, критике подвергается ранняя концепция модернизация 1950—1960 гг. Между тем концепция прошла длительный путь развития. Теоретики неомодернизационной версии ревизовали такие принципиальные характеристики процесса модернизации, постулированные классиками, как необратимость, прогрессивность, протяженность, эволюционность, однолинейность, закономерность, случайность. Благодаря этому концепция позволяет рассматривать и соответственно анализировать общество как реальный, живой, разнородный, многоуровневый, вариативно реагирующий на вызовы среды субъект истории. Во-вторых, Россия не достигла еще в полной мере уровня модерности и ее развитие сравнительно с другими европейскими странами не слишком оригинально. Пока никто не доказал, что развитие общества может обеспечить движение в каком-либо ином направлении, чем от аграрного традиционного общества — к промышленно-городскому современному, минуя модернизацию. Не опровергнуто также наличие тренда к увеличению числа степеней свободы у индивидуума. Теория пока достаточно удовлетворительно справляется с объяснением развития сраны в последние три столетия94. Это, конечно, не означает, что она навсегда останется вершиной научной мысли. Спрос на новые подходы существует, и они предлагаются, но пока не составляют серьезной конкуренции для теории модернизации.
92 Shkuratov Г. A. Historical Psychology in Boris Mironov's «Russian Empire» // Былые годы. 2016. № 41-1 (3-1). С. 977 -978.’
93 Булдаков В. И. Модернизация в России: гири на ногах прогресса // Вестник ТвГУ. Серия «История». 2016. № 4. С. 76—96.
94 Сенявский А. С. Модернизационные концепции ... С. 7—63.
Итоги
63
О моральном износе теории можно говорить применительно к современным постиндустриальным (информационным) обществам или к современным слаборазвитым странам. Потому что первые решили задачи модернизации и перешли на новый уровень развития, а вторые не являются ранними версиями современных обществ, но как бы законсервировались в своем разви-IHII, сохраняя свои национальные особенности и структуры. Их развитие лучше характеризует теория зависимости, или теория зависимого развития. Н условиях глобализации и неоколониализма слаборазвитые государства занимают зависимые позиции в системе мировой экономики. Их экономическая отсталость и политическая нестабильность являются следствием их ин-(сграции в мировую экономику и систематического давления развитых держав. Последние увековечивают их отсталость, блокируя попытки освободиться от зависимости и встать на путь истинной модернизации, используя различные способы — монополизацию рынков, экономическое воздействие (посредством финансов, патентов на технологии и т. п.) и санкций, прямое политическое (в СМИ, в образование, культуру и т. д.) и военное вмешательство. В результате развивающиеся страны «периферии» беднеют, их ресурсы, капитал и образованные кадры утекают в богатые страны «центра», в силу чего они имеют мало шансов по-настоящему модернизироваться. Немногим государствам удалось избежать этой участи — Гонконг, Сингапур, Тайвань и Южная Корея. Мотив стратегии блокирования очевиден — малоразвитые страны обеспечивают развитые природными ресурсами, дешевой рабочей силой и рынками сбыта, без чего последние не имели бы возможности поддер-«	95
живать высокий уровень жизни своего населения .
Существуют разные сценарии дальнейшего развития. Поборники цивилизационной парадигмы предсказывают, что Россия, подобно всем слаборазвитым странам, может стать жертвой глобализации, так как либеральный интернационал стремится уничтожить цивилизационное своеобразие России и подчинить ее диктату США и иже с ними95 96. Последователи мир-системной парадигмы предсказывают возникновение нового порядка. Например, И. Валлерстайн убежден, что буржуазная миросистема находится в глубочайшем кризисе, на пороге перемен, которые могут привести к возникновению совершенно нового миропорядка97. Приверженцы теории модернизации будущее России видят на пути строительства капитализма с человеческим лицом98. Сторонники самобытного развития полагают, что Запад находится в состоянии общего кризиса и потому не может далее служить образцом для подражания. Россия должна искать собственный путь, опираясь на свои соб-
95 Семёнов Ю. Философия истории ... С. 205—212.
96 Панарин А. С. Россия в циклах мировой истории. М., 1999.
97 Валлерстайн И. После либерализма. М.. 2003.
98 Бриттан С. Капитализм с человеческим лицом. СПб., 1998. С. 358—383.
64
Глава I. Имперская, советская и постсоветская модернизации
ственные традиции. Центристы предполагают устроение России на основе сочетания либерализма с «российским культурно-цивилизационным типом 99 развития» .
Институционалисты предложили концепт колеи, или зависимости от предшествующего развития, иначе зависимость будущего развития от пройденного пути (Path Dependence). Каждая страна имеет свою историческую колею и, как правило, ее не покидает. Объективный анализ показывает: Россия в течение своей тысячелетней истории, несомненно, развивалась как европейская страна. Глобальные факторы социальной эволюции общества, по крайней мере после принятия христианства, были общими у русских и других европейцев. Российские национальные традиции и ценности находились в рамках европейских. Все российские общественные институты, под которыми в современном институционализме имеются в виду формальные и неформальные правила и ограничения, структурирующие взаимодействие людей и учреждений, являлись по сути европейскими. В России не было и нет ни одного института, который бы не встречался в какой-нибудь европейской стране. В период империи, в советское и постсоветское время Россия и другие европейские страны развивались по особенно близким траекториям. Вестернизация страны нередко становилась государственной политикой. Европейский вектор ее движения и конвергенция с Западом были и до сих пор очевидны. Основываясь на концепте колеи и принимая европейский вектор развития России за факт, можно с высокой вероятностью сказать: у России как европейской страны общее будущее с остальной Европой, ее ближайшее будущее будет определяться европейской траекторией развития, но эта траектория будет зависеть и от России.
99 Алексеева А., Городецкий, Гусейнов А., Межуев А.. Толстых В. Центристский проект для России // Свободная мысль. 1994. № 4: Ерасов Б. С. Одномерная логика российских модернизаторов // Общественные науки и современность. 1995. № 2. С. 68—78.
ГЛАВА 2
МОДЕРНИЗАЦИОННАЯ КОНЦЕПЦИЯ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 г.
Историография
Современная историография Российской революции 1917 г. богата концепциями. «Историко-культурный стандарт» преподавания истории в школе 2015 г. признал, что в 1917 г. произошла одна Великая российская революция1, что представляется вполне резонным. Февральские события не успели завершиться легитимацией нового режима или его полным фактическим утверждением. Неслучайно и правительство являлось временным, и парламент— предпарламентом. Определить правовой статус и превратить новый режим в легитимный должно было Учредительное собрание, но оно собралось слишком поздно и было безрезультатным2. Концепция единой революции вполне оправданна и в сравнительно-исторической перспективе. Революционные события в Нидерландах в 1566—1579 гг., продолжавшиеся 13 лет, разделяются на четыре этапа, а не на четыре революции. Английская революция XVII в. (известная также как Английская гражданская война), длившаяся 18 лет, 1642—1660 гг., также делится историками на этапы или войны, а не на революции. Наконец, в истории Великой французской революции, 1789—1799 гг., историки выделяют четыре этапа, а не четыре революции, хотя взятие Бастилии, установление якобинской диктатуры, термидорианский переворот и переворот 18 брюмера могли бы претендовать на статус отдельной революции. Несмотря на это, до сих пор идея двух революций— Февральской и Октябрьской имеет широкое распространение. Достаточно заглянуть в Интернет на «Октябрьская революция», и мы найдем множество работ, авторы которых разделяют эту идею. Говоря о предпосылках пли причинах революции, буду иметь в виду единую революцию 1917 г.
С точки зрения теоретических концепций мы находим в современной историографии сторонников марксистской (формационной), модернизационной,
1 URL: http://rushistory.org/proekty/kontscptsiya-novogo-uchebno-metodicheskogo-kompleksa-po-otechestvennoj-istorii.html (дата обращения: 14.12.2018).
2 Черняев В. Ю. Демократические революции: право и власть // Революционный процесс и общественное сознание / Б. В. Ананьич (ред.). СПб., 2009. С. 150—175.
66
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.1. И. А. Владимиров. Солдаты сжигают портреты. 1917
институциональной, психосоциальной, структурной, политической, мальтузианской и экономической концепций, в зависимости от того, какой или какие факторы признаются относительно более важным. Предлагаются и другие объяснения революции 1917 г.: циклическое (А. С. Ахиезер, А. Л. Янов, В. В. Ильин, А. С. Панарин)’, психологические в разных вариантах — психиатрическое, психоаналитическое и социально-фрейдистское (П. А. Сорокин)3 4, пассионарное (в духе теории этногенеза Л. В. Гумилева) и синергетиче-
3 Ильин В. В., Панарин А. С.. Ахиезер А. С. Контрреформы в России : Циклы модернизации процесса. М., 1996; Янов А. Л. Тень Грозного царя : Загадки русской истории. М„ 1997. С. 124—159.
4 Сорокин П. А. Социология революции М., 2005; Дьюкс П. Октябрь в людских умах: от Фрейда к междисциплинарному взгляду на русскую революцию // 1917 год в судьбах России и мира: Октябрьская революция от новых источников к новому осмыслению : Сб. материалов междунар. науч. конф., состоявшейся 21—22 окт. 1997 г. в Москве / С. В. Тютюкин (ред.). М., 1998. С. 49—66. Критический анализ «психоментального» подхода см.: Шепелева В. Б. Россия. 1917—1920 гг. Проблема революционно-демократической альтернативы (вопросы теории, методологии, историографии). Омск. 2009. С. 355—365.
Историография
67
гкое - Хаос против Космоса, гомоэнергетическое истощение этнического ядра империи (В. Д. Соловей)5. Выдвигаются также, условно говоря, культурологические объяснения — извращение российского мессианизма и колли-П111 византийского, монгольского и европейского начал русской истории (В. К. Кантор)6, «манихейский тип русской цивилизации» и эволюция мен-пин, пости (И. Г. Яковенко, А. А. Пелипенко)7 *, социокультурный раскол общества, порождающий маятниковые колебания между полярностями (А. С. Ахие-icp)K. оскудение и превращение в формальность православной веры (В. М. Лавров), разрушение православного мировоззрения и мировосприятия, забвение национальных корней, отказ от всемирной миссии православной Российской империи нести веру urbi et orbi (А. Н. Боханов)9. Некоторые авторы разделя-Ю1 сразу несколько концепций. По менее общим проблемам революции споров еще больше10.
Зарубежные исследователи также очень креативны. Американский историк М. Мадия сводит различные интерпретации революции в три модели — инберальную (основные представители П. Н. Милюков, X. Ситон-Уатсон, II. Шапиро и М. Флоринский), консервативную, или циклическую (основные представители К. Бринтон и Н. Тимашев), и марксистскую11. Другой американец Дж. Биллингтон насчитал шесть точек зрения на Российскую рево-июцию1'. Английский историк П. Дьюкс выявил девять аналитических подходов13. Все эти классификации точек зрения по-своему резонны и отлича-101СЯ друг от друга главным образом потому, что в их основе лежат разные 14 критерии .
' Соловей В. Д. Смысл, логика и форма русских революций. М., 2007. С. 20.
6 Кантор В. Русская классика, или Бытие России. М., 2005. С. 35—41, 53—54.
7 Пелипенко .4. А. Дуалистическая революция и смыслогенез в истории. 2-е изд. М , 2011: Пелипенко А. А., Яковенко И. Г. Культура как система. М., 1998.
н Ахиезер А. С. Россия: Критика исторического опыта : в 2 т. Новосибирск, 1997. I I. С. 8—9, 2—22.
4 Февральская революция 1917 года в российской истории : «Круглый стол» // < Нсчественная история. 2007. № 5. С. 4, 6—7, 9, 12—13, 15—16.
10 Смирнов И. Н. О некоторых дискуссионных проблемах Великой русской рево-пюции 1917 года// Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия н память : Материалы Междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, 11—12 мая .4)17 г. /Л. Н. Чистиков, Л. М. Кулегин (ред.). СПб., 2017. С. 17—23.
" Малия М. К пониманию русской революции. London, 1985. С. 9—30.
12 Billington J. Н. Six Views of the Russian Revolution // World Politics. 1966. Vol. 18, nr 3. P. 469—473.
11 Дьюкс П. Девять точек зрения на Российскую революцию // Россия. 1917 : Ви лял сквозь годы. Архангельск. 1998. С. 14—15.
N Подробнее см.: Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVI11 — начало XX века. 2-е изд. испр.. доп. М., 2012. С. 563—689. См.
(акже: Земцов Б. Н.: 1) Историография революции 1917 г. // Международный истори-
68
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
На первый взгляд концепции входят в противоречие друг с другом и кажутся несовместимыми. Но дело, может быть, не в том, что одна правильнее другой, а в том, что они часто дополняют друг друга. Как сказал Блез Паскаль (1623—1662) 350 лет назад: «Мир сложен, и поэтому одной истины всегда мало. Любая истина, взятая в отрыве от дополняющей ее истины, — всего лишь полуправда»* 15. Во всех этих концепциях есть рациональное зерно, каждая помогает найти в революции что-то новое и интересное, поскольку помещает ее в специфическую систему координат и дает определенный угол зрения, под которым изучается фактический материал. Однако слабость многих из них состоит в том, что предлагаемые объяснения избыточно спекулятивны и недостаточно основательно подтверждаются эмпирически. На мой взгляд, все предложенные объяснения предпосылок и причин революции целесообразно рассматривать как гипотезы, которые необходимо проверить на «фактах» (как бы ни понимать, что такое факт). И пусть полученные результаты покажут, какая или какие концепции оказались более, какие менее плодотворными или совсем бесполезными для решения поставленной задачи. При этом следует допустить, что какая-то концепция может не выдержать проверку на материалах Российской революции 1917 г, но может быть очень полезной при объяснении других революций.
За разнообразием точек зрения скрывается принципиальной важности вопросы: куда идет Россия, способна ли она нормально развиваться как «цивилизованные» страны, или у нее «особенная стать», или ее судьба — находиться на задворках Европы? Историки разделились, условно говоря, на «оптимистов» и «пессимистов». Первые считают: Российская империя в XVIII — начале XX в. в целом довольно успешно продвигалась по пути модернизации своей экономики и общественных отношений, и это поступательное развитие было прервано лишь Первой мировой войной и революцией. При более удачном стечении обстоятельств революцию можно было бы избежать.
ческий журнал. 1999. № 2. URL: http://vvww.unilib.neva.ru/dl/327/Theme_9/Literaturc/ Zemcov.htm#74; 2) Революция 1917 гг.: социальные предпосылки. М., 1999; Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. М., 2004. С. 20—56; Романовский Н. В. Семнадцатый год. Век спустя // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 147—157: Смирнов Н. Н. Российская революция 1917 года: традиции и новации // Санкт-Петербургский международный летний культурноисторический университет. 2006: Реформы в России. XVI — начало XX в. / В. Н. Плешков. М. П. Толстой (ред.). СПб.. 2006. С. 199—221; Шепелева В. Б.: 1) Революциоло-гия. Проблема предпосылок революционного процесса 1917 года в России (по материалам отечественной и зарубежной историографии). Омск. 2005; 2) Россия, 1917— 1920 гт. ...; Kolonitskii В. Russian Historiography of the 1917 Revolution : New Challenges to Old Paradigms? // History and Memory. Bloomington. 2009. Vol. 21, nr 2. P. 34—59.
15 Цит. no: МайерсД. Социальная психология. 7-е изд. СПб., 2011. С. 98.
Историография
69
Вторые настаивают на неисправимости самодержавия и на тотальном системном характере кризиса. Они убеждены: особенности экономического развития страны и специфика политической системы России делали крах имперской модернизации и революционный взрыв практически неизбежными. «Оптимисты» борются с «пессимистами» — вот в чем суть дискуссии о революции 1917 г.
В советской историографии пессимистический подход к имперской России являлся нормативным. В историографии наблюдался консенсус. В постсоветской историографии между «оптимистами» и «пессимистами» разгорелись споры16. В этой главе я представлю оптимистическую точку зрения.
Рис. 2.2. И. А. Владимиров. Долой орла. 1917. Почтовая открытка
16 Миронов Б. Н. Страсти по революции : Нравы в российской историографии в век информации. М„ 2013. 336 с.
70 . Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
О предпосылках революции: миф о системном кризисе позднеимперской России
В русской общественной мысли в ходе длительного дискурса была сформулирована концепция, согласно которой Россия XIX — начала XX в. находилась в состоянии перманентного общего, или системного, кризиса. Когда говорят о системном кризисе, то, как правило, имеют в виду не временные трудности, с которыми сталкивается социум, а несостоятельность и нежизнеспособность общественной системы в целом — в политическом, экономическом и социальном отношениях, несоответствие возможностей системы потребностям общества, неспособность совершенствоваться, приспосабливаясь к изменяющимся условиям жизни, и обеспечивать повышение благосостояние населения ввиду исчерпанности источников развития. Как утверждают сторонники концепции общего кризиса: «Самодержавный режим прогнил до такой степени, что оказался неспособным не только осуществить, но даже выработать план своего спасения»17.
На мой же взгляд, российский социум после Великих реформ достаточно успешно развивался во всех отношениях. Если иметь в виду экономику, то можно говорить о настоящем экономическом чуде. Экономика стала рыночной: экономические решения принимались индивидуально (бизнесменами, торговцами, сельскохозяйственными производителями); цены устанавливались в результате стандартных рыночных механизмов. С 1861 г. темпы экономического развития стали повышаться и с 1880-х гг. стали выше не только среднеевропейских, но и «среднезападных»: валовой национальный доход увеличивался на 3,3 %. За 1861 —1913 гг. валовой национальный доход (ВИД) за 52 года увеличился в 3,8 раза, а на душу населения — в 1,6 раза, в результате доля России в мировом национальном доходе в 1913 г. достигла 7,4 %. И это несмотря на огромный естественный прирост населения, — 2 млн человек ежегодно, благодаря чему население империи в пореформенное время увеличилось в 2,4 раза, с 74 до 175 млн.
Развивались все отрасли народного хозяйства, хотя и в разной степени. Наибольшие успехи наблюдались в промышленности. В 1887—1913 гг. темп промышленного роста составил 6,7 %, благодаря чему к 1913 г. доля России в мировом промышленном производстве возросла с 3 до 5,3 %. Россия имела самые высокие темпы строительства железных дорог, быстро обогнав по протяженности железнодорожную сеть Франции, Англии, Германии. Сельское хозяйство развивалось средними европейскими темпами. В 1913 г. по сбору основных зерновых страна занимала второе, после США, место в мире и обеспечивала треть мирового экспорта хлебов. Она являлась мировым ли
17
Цякин В. С. Был ли шанс у Столыпина? : сб. статей. СПб., 2002. С. 256.
О предпосылках революции ...
71
дером и в экспорте масла18. В конце XIX — начале XX в. империя являлась одной из наиболее динамично развивавшихся держав мира. Прав был известный русский журналист А. С. Суворин (1834—1912), когда в 1911 г. с сожалением заметил В. В. Розанову: «Все мы жалуемся каждый день, что ничего нам не удается, во всем мы отстали... За мою жизнь, вот 50 лет, как я оглядываюсь сознательно, Россия до такой степени страшно выросла, увеличилась в землях и во всем, что едва веришь. Россия — страшно растет, а мы только этого не замечаем за хмуростью своей и “ежедневностью” (курсив мой. — Б. Л/.)»19. Весьма точно определена и причина — «за хмуростью», г. е. по причине сурового и мрачного взгляда на жизнь.
Но главное чудо состояло в том, что при высоких темпах роста экономики и населения происходило повышение уровня жизни населения (на 86 % крестьянства). В пореформенное время в империи наблюдалась положительная динамика по всем показателям20:
(1)	средняя продолжительность жизни увеличилась с 27 до 36 лет — на 9 лет;
(2)	грамотность населения с 17 до 40 %; среднее число лет обучения одного человека в возрасте 10 лет и старше за счет всех видов образования с 0,36 до 1,1 года;
(3)	валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения (д. н.) с 971 до 1488 долларов США в 1990 г. по паритету покупательной способности рубля;
(4)	индекс человеческого развития (ИЧР) с 1861—1870 гг. по 1911 —1913 гг. с 0,107 до 0,187 — в 1,75 раза;
(5)	реальная зарплата сельскохозяйственных рабочих возросла в 3,8 раза, промышленных рабочих — в 1,4 раза;
(6)	число рабочих дней в году у крестьян уменьшилось на 26 % (со 135 до 107), у пролетариев число рабочих часов — на 15 % (с 2952 до 2570);
(7)	средний рост взрослых мужчин увеличился на 5 см — со 164 до 169 см, а женщин — на 4 см — со 153 до 157 см., средний вес мужчин увеличился с 59 до 65 кг, индекс массы тела, показывающий уровень питания, — с 22 до 23, при норме 18,5—25,0;
(8)	за 1885—1913 гг. производство потребительских товаров и оборот внутренней торговли на душу населения в постоянных ценах выросли в 1,7 раза;
(9)	за 1886—1913 гг. количество зерна, оставляемого крестьянами для собственного потребления, увеличилось на треть;
18 Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. М., 2003. С. 13—85; Тэри Э. Россия в 1914 г. : экономический обзор. Paris, 1986.
19 Розанов В. В. Из припоминаний и мыслей об А. С. Суворине. М., 1992. С. 18.
20 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 515—557.
72
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
(10)	за 1862—1910 гг. крестьяне купили 27 млн га земли — 270 тыс. кв. км земли — больше территории Великобритании или половины Франции, заплатив за нее огромные деньги — 971 млн руб.;
(11)	в 50 губерниях Европейской России с 1865—1869 по 1909—1913 гг. число вкладчиков увеличилось в 159 раз, на 1000 жителей — в 82 раза, величина вклада на одного вкладчика с учетом инфляции — в 1,7 раза, величина вклада на одного жителя страны с учетом инфляции — в 145 раз; в 1913 г. вкладчиками являлись около 4,3 млн семей или 26 млн человек — 21 % жителей Европейской России;
(12)	имущественное неравенство в начале XX в. в России в целом находилось на существенно более низком сравнительно с западными странами уровне: децильный коэффициент неравенства (отношение среднего дохода 10% самых высокодоходных к среднему доходу 10% наименее обеспеченных граждан) составлял примерно 6,321.
Подчеркну, что речь идет не о том, что к 1914 г. народ стал благоденствовать — большинство россиян, как и других европейских народов того времени, жили очень скромно по современным стандартам высокоразвитых стран. Однако позитивная тенденция, набиравшая силу, создавала реальную перспективу добиться в не столь отдаленном будущем высокого жизненного уровня.
Трудно предположить, что в самодержавном государстве два чуда — чудо высоких темпов развития и чудо роста благосостояния — могли произойти вопреки воле верховной власти и его правительства и без их активного участия. Действительно, тезис о неспособности монархии проводить успешные реформы не имеет эмпирической основы. В пореформенной России дважды были проведены системные структурные реформы — при Александре II и Николае II. О так называемых Великих реформах хорошо известно, и они оцениваются в целом положительно, а николаевские реформы изображаются как провальные. Давайте кратко рассмотрим основные реформы Николая Н22.
К числу важнейших следует отнести политическую реформу, создавшую в России народное представительство в 1905—1906 гг. и даровавшую народу гражданские права. Как ее ни оценивать, в стране установилась и прижилась
21 Миронов Б. Н.: I) Благосостояние населения ... С. 607—608; 2) Какая дорога ведет к революции? : Имущественное неравенство в России за три столетия // Социологические исследования. 2014. № 8. С. 96—104; № 11. С. 121—129.
22 Бразоль Б. Л. Царствование императора Николая П 1894—1917 в цифрах и фактах. Минск, 1991; Кинг Г, Вильсон II. Романовы : Судьба царской династии. М., 2005; Куликов С. В. Император Николай 11 как реформатор: к постановке проблемы И Российская история. 2009. № 4. СПб.. 2007. С. 45—60; Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т, 2-е изд., испр. СПб., 2018. Т. 2. С. 717—733; Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991.
О предпосылках революции ...
73
конституционная монархия в форме дуалистической монархии, поскольку законодательная власть принадлежала двум субъектам — Государственной думе и императору. Благодаря Великим и николаевским политическим реформам общество эволюционировало от самодержавия к конституционной монархии; возникли свободная пресса, общественное мнение, политические партии, общественные организации. В 1913 г. в империи действовало более 50 тыс. добровольных ассоциаций: благотворительных, религиозных, студенческих, профсоюзных, экономических. Налицо были все элементы гражданского общества. Создан механизм принятия политических решений, в котором участвовали представители общества.
Второй по значимости явилась Столыпинская аграрная реформа, проведенная в 1907—1916 гг. по инициативе верховной власти и вопреки желанию большей части общества. Ее без преувеличения можно назвать вторым раскрепощением. Результаты реформы неоднозначно оцениваются в литературе. Но трудно спорить с тем, что она способствовала естественному процессу распадения сельской общины, распространению более эффективного хуторского и отрубного хозяйств, утверждению в деревне частной собственности на землю, развитию рыночных отношений, увеличению площади
Рис. 2.3. И. А. Владимиров. Вандализм революционеров: сцена в одном из залов Зимнего дворца, декабрь 1918 года. 1918
74
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
крестьянских земель за счет покупки ее с помощью Крестьянского банка, переселению крестьянства из Европейской России в Сибирь и сопровождалась огромными полезными и насущными землеустроительными работами. Что касается свободного разрешения выхода из общины, то реформу поддержали около 30 % крестьян, и этого было достаточно для начала переустройства деревни в соответствии с принципами фермерской рыночной экономики. В случае завершения реформы появлялись реальные шансы на возникновение в деревне среднего класса в лице экономически независимого крестьянина-собственника.
При Николае II была проведена также рабочая реформа, которая включала: 1) учреждение в 1899 г. Главного по фабричным и горнозаводским делам присутствия при Департаменте торговли и мануфактур Министерства финансов с целью регулирования отношений между рабочими и предпринимателями; 2) принятие в 1897 г. Закона о нормировании рабочего времени (максимальная продолжительность днем — 11,5 ч, ночью и накануне праздников — 10 ч); 3) учреждение в 1901 г. пенсий для рабочих, потерявших трудоспособность на казенных предприятиях; 4) введение в 1903—1912 гг. страхования рабочих и членов их семей от несчастного случая на производстве, повлекшего смерть или утрату трудоспособности, а также получение пособия в случаях болезни, беременности, родов и организацию бесплатной медицинской помощи. В 1912 г. была образована целая структура центральных и местных страховых учреждений, обязанных непосредственно заниматься этой проблемой23; 5) разрешение рабочим Указом от 4 марта 1906 г. «О временных правилах об обществах и союзах» создавать профессиональные союзы.
Получила продолжение земская реформа, начатая в 1864 г. Ряд законов 1895—1900 гг. увеличил земский бюджет за счет казны. В 1911 г. число земских губерний увеличилось за счет 6 губерний Западного и Юго-Западного края, входивших в черту еврейской оседлости, где проживало много евреев и поляков. Благодаря ему представители национальных меньшинств, проживавшие в крае, на общих основаниях включались в систему местного самоуправления.
При Николае II завершилась судебная реформа. В 1896—1899 гг. Судебные уставы Александра II были распространены на Вологодскую и Архангельскую губернии, Сибирь, Туркестан, Степную и Закаспийскую области,
21 Для накопления необходимых средств создавались больничные кассы, которые пополнялись на 3/5 за счет взносов из заработной платы рабочих и на 2/5 за счет сборов с предпринимателей. Через два года, к началу Первой мировой войны, из числа намеченных к открытию в империи 3257 больничных касс с общим количеством участников в 2,3 млн человек получили уставы и открыли свою деятельность около 74 %, к февралю 1917 г. — 78% касс: Белышев И. С. Страхование фабрично-заводских рабочих и служащих в России (1912 — февраль 1917 г.) : дис. ... канд. ист. наук. Иваново. 2004. С. 210—214.
О предпосылках революции ...
75
благодаря чему они стали действовать на всей территории Российской империи. В 1912 г. судебные полномочия были изъяты у земских начальников и переданы мировым судам в сельской местности. В 1903 г. подготовлено и утверждено новое Уголовное ложение, которое вводилось в действие постепенно, в зависимости от реформирования местного суда. Приняла современные формы административная юстиция, действующая на принципах упрочения законности, единства и независимости суда. Происходила постепенная гуманизация пенитенциарной системы: были отменены в 1900—1901 гг. ссылка в Сибирь и телесные наказания для ссыльных; в 1905—1906 гг. последовали политическая амнистия, закрытие Шлиссельбургской тюрьмы и отмена ссылки на Сахалин.
Наконец, проведена образовательная реформа. В 1908 г. был принят закон о постепенном, в течение 10 лет, введении всеобщего обязательного бесплатного начального образования. С этой целью кредиты на народное образование ежегодно увеличивались на 20 млн руб. Закон воплощался в жизнь, о чем свидетельствуют следующие данные: в 1857—1907 гг. грамотность росла на 0,4 пункта в год, в 1897—1907 гг. — на 0,5 пункта, в 1907—1917 гг. — па 0,8 пункта в год24.
Большинство либерально-демократических по сути реформ осуществлялось под контролем Николая II в законодательном или административном порядке, проводилось системно и последовательно, иногда преодолевая сопротивление Думы. В советской историографии царские реформы осуждались за половинчатость, постепенность и растянутость во времени. Однако в современной науке считается, что успешное реформирование предполагает системность, постепенность, последовательность, использование в ходе модернизации стратегии последовательных промежуточных институтов, которая сочетает преимущества «выращивания» и «конструирования» новых институтов и предоставляет возможность управления темпом институционального строительства25. То есть именно так, как проводились реформы в пореформенный период.
Как видим, политическая система России в пореформенное время модернизировалась. После принятия новых Основных законов в 1906 г., которые фактически являлись конституцией, и создания парламента страна превратилась в дуалистическую правовую монархию и в течение последнего десятилетия существования империи государственность являлась де-юре правовой, поскольку официально произошел переход к конституционному понятию закона; населе
24 Миронов Б. Н. Грамотность в России в 1797—1917 гг. : Получение новой исторической информации с помощью методов ретроспективного прогнозирования // Ис-юрия СССР. 1985. № 4. С. 137—153.
5 Полтерович В. М. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы жономики. 2008. № 4. С. 4—24.
76
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ние получило конституцию, парламент и гражданские права. В России в главных чертах сформировалось правовое государство с его атрибутами — верховенством закона, административной юстицией и разделением властей — и инструментальной основой в виде бюрократии, действующей по законам административного права, согласно формальным и рациональным правилам, что в политической социологии считается признаком легального господства. Дуалистическая монархия поддерживала быстрый экономический рост в России в 1906—1914 гг. Замечу, что дуалистическая система, при которой исполнительная власть сохранялась за монархом и назначаемым им правительством, а законодательная власть принадлежала монарху и избираемому народом парламенту, существовала в ряде европейских стран, в том числе с 1850 г. в Пруссии. Система не помешала Пруссии объединить Германию и добиться выдающихся экономических результатов во всей стране.
Таким образом, в пореформенный период положение «низов» улучшалось, а «верхи» в целом справлялись с управлением империей, проводя системные структурные реформы, обеспечивавшие прогрессивное развитие общества. В подобных обстоятельствах объективных предпосылок для возникновения революционной ситуации до начала Первой мировой войны сложиться не могло.
Рис. 2.4. И. А. Владимиров. Арест царских генералов. 1926
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
77
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
Экономические проблемы Первой мировой войны давно привлекают внимание исследователей26. До 2000-х гг. российские и значительная часть шрубежных историков обращали внимание преимущественно, если не исключительно, на негативные явления в народном хозяйстве, считая их закономерным и неизбежным продолжением довоенного системного кризиса режима. В последние 10—15 лет стали замечать позитивные моменты в экономике и в политике царского правительства, причем как до, так и во время войны27. Тем не менее большинство историков сходятся во мнении, что именно Первая мировая война породила революцию в России или во всяком случае явилась важнейшей ее причиной и способствовала распаду империи28. Сторонники данной точки зрения утверждают, что в годы войны по причине
26 Отмечу некоторые работы: Головин Н. Н. Россия в первой мировой войне. М., 2006; Китанина Т. М. Россия в Первой мировой войне, 1914—1917 гг.: экономика и экономическая политика : курс лекций. СПб.. 2016; Критический словарь Русской революции: 1914—1921. СПб., 2014; Первая Мировая Война в оценке современников: власть и российское общество 1914—1918 : в 3 т. М., 2014; Петров Ю. А. Экономика России накануне Великой революции 1917 г. : Современные историографические тренды // Труды Отделения историко-филологических наук. 2016 / В. Л. Тишков (отв. ред.). М., 2017. С. 233—246; Россия и Первая мировая война : (Материалы междунар. науч, коллоквиума) / Н. Н. Смирнов. У. Г. Розенберг (ред.). СПб., 1999; Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М„ 1973; Шубин Н. А. Россия в Первой мировой войне : Историография проблемы (1914—2000 гг.) : дис. ... д-ра ист. наук. М., 2001; Gatrell Р. Russia’s First World War : A Social and Economic I listory. Harlow etc., 2005.
27 Маркевич А., Харрисон M. Первая мировая война, Гражданская война и восстановление: национальный доход России в 1913—1928 гг. М., 2013; Россия в годы Перной мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис / Ю. А. Петров (ред.). М., 2014. С. 73—118; Gatrell Р. Tsarist Russia at War: the View from Above, 1914 — February 1917 // The Journal of Modem History. 2015. Vol. 87, nr 3. P. 668—700.
28 Булдаков В. П„ Леонтьева Т. Г Война, породившая революцию: Россия. 1914— 1917 гг. М., 2015; Малия М. Советская трагедия : История социализма в России, 1917—1911. М., 2002. С. 112—113; Первая мировая война : Дискуссионные проблемы истории / Ю. А. Писарев, В. JI. Мальков (ред.). М., 1994. С. 4; Февральская революция 1917 года в российской истории. С. 4, 8—9. 30: Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты ... С. 260—265; Последняя война Российской империи : Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов / И. А. Анфертьев, Т. М. Булавкина, М. В. Стеганцев (сост.). М., 2006. С. 5; Хоскинг Дж. Россия и русские : в 2 кн. М., 2003. Кн. 2. С. 62—74; Gatrell Р. Russia’s First World War: A Social and Economic History. Harlow, England, 2005. P. 273—275; H ade R. A. The Russian Revolution. 1917. 2nd cd. Cambridge, 2005. P. 1—29; и другие работы.
78
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
бездарного руководства страной произошло снижение производства, уровня и качества жизни. Экономический кризис породил социальное напряжение и кризис политический. Народ ради выживания был поставлен перед необходимостью свержения монархии. Оппозиция поддержала и возглавила массовые выступления, которые завершились революцией29.
Однако анализ имеющихся данных показывает, что положение в стране до февральских событий 1917 г. во всех отношениях было достаточно удовлетворительным, а тяжелым оно стало после свержения монархии, катастрофическим — после октябрьского восстания.
В своем анализе я буду опираться преимущественно на статистические источники официального происхождения. К сожалению, статистика периода войны и революции не имеет довоенной полноты и точности, хотя и до войны она не была идеальной. Приходится много потрудиться, чтобы сделать ее пригодной для анализа. Во время войны, до середины 1918 г., данные о состоянии экономики собирались Статистическим советом и Центральным Статистическим комитетом (ЦСК) при Министерстве внутренних дел при активном участии губернских статистических комитетов тем же порядком, как и до войны. В июле и сентябре 1918 г. государственная статистика была преобразована, но кадры и методы сбора статистической экономической информации в основном сохранились. Благодаря этому за весь период войны мы имеем свод сопоставимых статистических данных, относящихся ко всей стране, которые в начале 1920-х гг. квалифицированные и компетентные сотрудники Центрального статистического управления (ЦСУ) проверили, обработали, систематизировали и опубликовали. Именно эти сведения и используются в главе. Довоенная и военная государственная экономическая статистика неоднократно подвергалась тщательному источниковедческому анализу, в результате которого исследователи пришли к выводу, что она, как правило, занижала уровень изучаемого явления, но достаточно точно отражала его динамику. Другими словами, относительные данные более надежны, чем абсо-зо лютные .
К официальной статистике неоднократно обращались исследователи, но временами результаты их анализа различались главным образом по причине несопоставимости сохранившихся данных за отдельные годы, что обусловливалось тремя факторами. Часть территории империи во время войны была оккупирована, а после войны утрачена Советской Россией. Численность населения ежегодно изменялась по причине уменьшения территории и естественного прироста. Соответственно статистические данные в отдельные годы
29 Милюков П. Н. История второй русской революции. М., 2001. С. 26—40.
10 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 220—232. 238—239; Гоегори П. Поиск истины в исторических данных // Экономическая история : ежегодник. 1999. М„ 1999. С. 473—500.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
79
относились к разной территории и населению. Сильная и прогрессирующая инфляция служила серьезным препятствием для получения сопоставимых стоимостных данных о производстве, потреблении и уровне жизни, в то время как степень инфляции различными экономистами оценивалась по-разному. Чтобы по возможности преодолеть эти трудности, я использовал преимущественно натуральные показатели и оценивал изменения экономики на сопоставимой территории. Поскольку, однако, абсолютно точных статистических данных в природе не существовало и не существует, результаты любого анализа являются ориентировочными — при правильном и аккуратном их использовании они достаточно удовлетворительно отражают динамику изучаемых экономических явлений.
Рис. 2.5. И. А. Владимиров. В театре. Царская ложа. 1918
Промышленность
Динамика российского промышленного производства в позднеимперской России занимает заметное место в современной историографии. До недавнего времени акцент делался на 1887—1913 гг. Исследователи пришли к консенсусу относительно повышательного тренда, но разошлись и по вопросу темпов роста. Оценки среднегодового роста промышленного производства
80
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
в 1887—1913 гг. варьируют от 4,7 % (Ю. П. Бокарев) до 6,7 % (Я. П. Герчук, Л. Б. Кафенгауз, П. Грегори)’1. Прочие оценки находятся в этом интервале31 32. По мнению Бокарева, «индекс Кафенгауза, как и индекс Герчука, а также все рассчитывавшиеся по их материалам американскими специалистами индексы, непредставительны по отношению ко всей промышленной продукции дореволюционной России, существенно искажают динамику физического объема промышленного производства Российской империи. Из-за разных принципов учета промышленной продукции они не могут быть сопоставлены с индексами западных стран»3’. П. Грегори считает, что все имеющиеся данные не отличаются совершенством, но данные Кафенгауза более полные и точнее отражают динамику промышленности. Расхождения в оценках объясняются разным набором отраслей, включенных в расчет агрегированного индекса динамики промышленности, и разной территорией, на которую распространялись эти оценки34. Грегори поддержали Л. И. Бородкин и М. Сухара35.
Динамика российского промышленного производства в годы Первой мировой войны изучена хуже и также оценивается по-разному. Существует несколько «официальных» оценок ЦСУ, Центрального управления народнохозяйственного учета (ЦУНХУ), Госплана СССР и Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), а также несколько неофициальных оценок физического объема промышленного производства. В частности, два индекса были разработаны еще в 1920-е гг. В. Е. Варзаром и Кафенгаузом, но не были опубликованы в свое время. Еще один расчет в 1958—1962 гг. сделал У. Наттер и в 2011—2013 гг. А. Маркевич и М. Харрисон (табл. 2.1).
31 Бокарев Ю. П. Еще раз о темпах роста промышленного производства в России в конце XIX — начале XX века // Российская история. 2006. Xs 1. С. 140; Герчук Я. П.: 1) Индекс объема промышленного производства в СССР // Вопросы конъюнктуры. 1926. Xs 1. С. 105—109; 2) Индексы физического объема промышленного производства, исчисленные Конъюнктурным институтом // Экономический бюллетень Конъюнктурного института. 1926. X» 2. С. 19; Грегори П. Поиск истины ... С. 478.
32 Сводку этих оценок см.: Полетаев А. В. Экономические кризисы а России в XX веке (статистическое исследование) // Истоки. Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. М., 1998. Т. 3. С. 186—256; Смирнов С. В. Динамика промышленного производства и экономический цикл в СССР и России, 1861—2012. М„ 2012. С. 55—56; Suhara М. Russian Industrial Growth : An Estimation of a Production Index, 1860—1913 // Research Institute of Economic Science. College of Economics, Nihon University : Working Paper Series. Nr 05-03. March 2006. Tokyo : Nihon University (Japan), 2006. P. 1—66.
33 Бокарев Ю. П. Темпы роста промышленного производства в России в конце XIX — начале XX в. // Экономический журнал. 2008. Xs 1 (11). С. 179.
34 Грегори П. Поиск истины ... С. 493
35 Бородкин Л. И. Дореволюционная индустриализация и ее интерпретации // Экономическая история : обозрение. М., 2006. Вып. 12. С. 184—200; Suhara М. Russian Industrial Growth ... Р. 37—38.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
81
Таблица 2.1
Оценки динамики валового объема промышленного производства в 1913—1921 гг. в ценах 1913 г. на территории СССР в границах 1922 г. (1913 г. = 100)
1 од	Воробьев, ЦСУ (1923, 1924 гг.)	Госплан (1929 г.)	Кафенгауз (1930 г.)’			ЦУНХУ, Иоффе (1939 г.)	Наттер (1962 г.)	Маркевич, Харрисон (2013 г.)’*
			I	2	3			
1913	100	100	100	100	100	100	100	100
1914	101	100	98,7	104,0	100,5	101	110	106
1915	114	103	110.9	101,1	97,9	114	107	109
1916	122	109	110,2	104,8	97,5	122	111	94
1917	77	76	79.8	80,1	78,5	63	92	74
1918	35	43	36,8	49,6	28,8	35	40	34
1919	26	23	17,7	15,3	15.7	26	24	19
1920	18	20	13,1	12,7	11,7	14	22	19
1921	—	25	22,6	18,9	18,5	20	24	18
Источники: Воробьев Н. Я. Изменения в русской промышленности в период войны и революции // Вестник статистики. 1923. Апрель — Июнь. Кн. XIV. С. 124— 125, 153; Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923. За пять лет работы ЦСУ. М., 1924. (Труды ЦСУ ; т. XV111). С. 169; Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР. Т. 1 : Сводный обзор. М., 1929; Кафенгауз Л. Б. ' )полюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. — 30-е годы XX в.). М., 1994. С. 195, 196, 208, 231, 287—288; СССР и капиталистические страны : Статистический сборник технико-экономических показателей народного хозяйства ( ССР и капиталистических стран за 1913—1937 гг. / Я. А. Иоффе (сост.). М. ; Л,, 1939. С. 127; Nutter G. W. The Effects of Economic Growth on Sino-Soviet Strategy // National Security: Political, Military, and Economic Strategies in the Decade Ahead / D. Ab-shire, R. V. Allen (eds.). New York, 1963. P. 165; Маркевич А., Харрисон M. Первая мировая война ... С. 18, 71, 75.
1930-1: стоимость продукции отдельных отраслей в ценах 1913 г., 1930-2: физический объем производства в отдельных отраслях, взвешенный по доле занятых в них рабочих, 1930-3: физический объем производства в отдельных отраслях, взвешенный но доле их в валовой продукции.
Индекс подсчитан по данным о динамике крупной и мелкой промышленности, принимая, что в годы войны на долю мелкой промышленности приходилось 6,5 % всего объема промышленного производства (Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война ... С. 74).
Расхождения в оценках темпа роста, как и для 1887—1913 гг., объясняются различием в учтенной территории, в числе учтенных отраслей произ
82
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
водства, в классификации промышленности на крупную и мелкую, тяжелую и легкую, но главным образом различием в методике построения агрегатного (тотального) индекса динамики производства, которую использовали разные исследователями. Это хорошо видно на примере расчетов Кафенгауза, оценившего динамику промышленности тремя способами: 1) по стоимости продукции отдельных отраслей в ценах 1913 г., 2) путем взвешивания индекса роста физического объема производства в отдельных отраслях (охватывают 66 % валовой продукции всей промышленности) по доле занятых в них рабочих в общем числе рабочих в промышленности в 1887 г. (веса каждой отрасли единые для всего 40-летнего периода, 1887—1926 гг.), 3) путем взвешивания индекса роста физического объема производства в отдельных отраслях (охватывают 66 % валовой продукции) по доле их в валовой продукции в 1887 г. (веса каждой отрасли единые для всего 40-летнего периода, 1887—1926 гг.).
При всем различии оценок большинство исследователей считает: до конца 1916 г. наблюдался рост объема производства, спад начался в 1917 г., а в конце 1917 г. промышленность вошла в состояние глубокого и нарастающего кри-
зис. 2.6. И. А. Владимиров. Печальная жизнь интеллигентных и дворянских русских семей в Петрограде во время революции. Семья инженера запасается топливом, январь 1919 года. 1919
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
83
шса’6. Этот вывод не поддерживают две из трех (1-я и 3-я) оценок Кафенгау-iM и оценка Маркевича — Харрисона, основанная на данных Кафенгауза, и которые они внесли некоторые поправки.
Кафенгауз полагает, что наиболее адекватно динамику промышленности огражают оценки физического объема производства, полностью освобож-енные от влияния колебаний цен. Однако точность этих расчетов вызывает сомнения. Во-первых, согласно 2-й оценке спад начался в 1917 г., а согласно 1-й - в 1916 г. Во-вторых, в оценках не учитываются предприятия и целые отрасли, производившие 34 % валовой продукции. В-третьих, имеют принципиальную методическую слабость — тотальный физический объем промышленности оценен на основе постоянных весов, т. е. доля каждой отрас-III в общем объеме производства принята неизменной для всего изучаемого 1(>-'етнего периода** 1. Между тем в течение 40 лет (1887—1926) (табл. 2.3) и особенно в годы войны произошли серьезные изменения в отраслевой пруктуре промышленности (табл. 2.2).
Таблица 2.2
Доля отдельных отраслей промышленности в валовом промышленном производстве в 1913, 1916 и 1917 гг. (%)
Отрасли	11о стоимости			По числу рабочих		
	1913 г.	1916г	1917 г	1913 г.	1916 г.	1917 г.
(онзивная	9,7	8.6	9.4	12.3	123	и,з
Рудная	3.0	1.8	1.8	7,2	5.3	4.2
( иликатная	3,1	1.6	1.7	7,5	3.8	3.3
Металлическая	20,1	32,0	28,8	20,9	32,4	34,1
()бработка дерева	3,6	1,7	1,9	4,4	2,8	2.8
Химическая	11.0	13.2	14.6	3,5	5.0	6.5
11шцевая	14.4	11,9	13.2	10,4	8.2	7.6
Кожевенная	2.5	2.7	3.2	1.7	2.0	2.0
1екстильная	30.1	23,4	21,9	29,3	24.8	24,0
< .Наработка смешанных подокон, вещи и одежда	0.9	1.8	2,3	1,1	1.0	2.0
Ьу мажная	1.6	1.3	1.2	1,7	1.4	1.3
Источник: Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства ... < 207.
16 Полетаев .1. В. Экономические кризисы ... С. 214—216.
1 См. обстоятельный анализ методики Л. Б. Кафенга) за: Бокарев Ю. 11. Темпы роста промышленного производства ... С. 170—179.
84
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Во время войны больше всего возросла доля металлической и химической промышленности; значительно понизилась доля текстильной и пищевой промышленности (падение доли последней было вызвано прекращением винокуренного и пивоваренного производств). В результате соотношение между тяжелой и легкой промышленностью существенно изменилось, что хорошо видно по числу занятых в них рабочих: доля рабочих в тяжелой промышленности с 1887 г. по 1913 г. повысилась с 43 до 54 %, в 1917 г. — до 63 % (табл. 2.3).
Таблица 2.3
Доля рабочих, занятых в тяжелой и легкой промышленности в 1887, 1913—1921 гг. (%)
Год	Тяжелая	Легкая
1887	43	57
1913	54	46
1914	55	45
1915	58	42
1916	62	38
1917	63	37
1918	53	47
1919	65	35
1920	63	37
1921	60	40
Подсчитано по: Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 307—318.
Вследствие недоучета некоторых отраслей, систематического повышения доли тяжелой промышленности и более высоких темпов ее роста, чем легкой, динамика общего объема производства оказалась искаженной в двух отношениях: во-первых, занижены темпы роста; во-вторых, неправильно определены колебания объема производства по годам. Кафенгауз сознавал опасность искажений, но пожертвовал точностью индекса в отдельные годы ради получения сопоставимого индекса за 40 лет: «Наибольшим дефектом нашего индекса является то обстоятельство, что в нем недостаточно учтена металлообрабатывающая промышленность, валовая продукция которой составляет 14,8 % валовой продукции всей крупной промышленности; из этой отрасли мы оказались в состоянии учесть только паровозо- и вагоностроение, которое занимает только 2 % в общей валовой продукции. <...> Серьезные отклонения цифр нашего индекса от недоступных нашему знанию
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
85
Рис. 2.7. И. А. Владимиров. Революционные рабочие и солдаты грабят винную лавку, Петроград, январь 1919. 1919
действительных цифр возможны только в те годы, когда в силу тех или иных условий динамика неучтенных отраслей резко отличалась от динамики учтенных отраслей. Такое явление имело место в военные годы, когда черная металлургия и отрасли, работающие для мирных целей, несколько сократили объем своего производства, а металлообрабатывающая, военная, тонкая химическая н кожевенная отрасли, не представленные в нашем индексе, резко увеличили объем своего производства. Для характеристики этих лет наш индекс физического объема не годится; что же касается всех остальных лет, когда таких исключительных событий не было, то можно полагать, что наш индекс незначи-юльно отклоняется от действительной динамики (курсив мой. — Б. Л/.)»38.
Пересчет агрегатного индекса объема промышленности по методике Ка-фенгауза обнаружил много расхождений между авторскими и контрольными цифрами, достигающими порой 260 процентных пунктов, что можно объяснить опечатками и, вероятно, арифметическими ошибками. Характерно, что самые большие расхождения приходятся на 1911—1914 гг., за которые отсутствуют данные по многим отраслям тяжелой промышленности, и в 1915— 1920 гг., когда серьезно изменялась отраслевая структура промышленности (габл. 2.4 и 2.5).
Кафенгауз.П. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 288.
Таблица 2.4
Оценки индекса физического объема легкой и тяжелой промышленности в 1887—1921 гг. подоле их в цене валовой продукции и по доле занятых в них рабочих в 1887 г. (на территории в довоенных границах СССР), 1887 г. = 100
Год	Индекс легкой промышленности				Индекс тяжелой промышленности				Индекс всей промышленности			
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене
	Кафенгауз		Пересчет'		Кафенгауз		Пересчет*		Кафенгауз		Пересчет*	
1887	100	100	100	100	100	100	100	100	100	100	100	100
1888	ИЗ	ИЗ	ИЗ	112	107	116	108	116	111	114	111	ИЗ
1889	118	116	118	117	127	137	127	137	122	123	122	124
1890	116	114	116	114	132	146	132	146	122	125	122	125
1891	124	124	129	128	138	155	136	155	129	135	132	138
1892	128	127	128	128	157	177	156	177	140	144	140	145
1893	136	137	136	137	186	215	186	215	156	165	156	164
1894	146	148	146	147	198	230	199	230	167	176	167	176
1895	154	155	154	155	217	255	217	255	179	190	179	190
1896	167	170	166	169	271	286	244	286	209	211	198	210
1897	169	177	169	172	287	328	287	327	217	230	217	226
1898	176	188	176	183	320	329	320	369	234	251	234	248
1899	194	209	194	204	386	429	386	429	271	286	272	283
1900	208	223	208	221	443	485	443	485	302	315	303	314
1901	208	227	209	224	442	489	442	498	302	322	303	319
1902	221	240	222	239	420	499	420	499	302	330	301	330
1903	229	251	230	250	440	523	440	522	314	346	315	345
Год	Индекс легкой промышленности				Индекс тяжелой промышленности				Индекс всей промышленности			
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене
	Кафенгауз		Пересчет'		Кафенгауз		Пересчет’		Кафешауг		Пересчет*	
1904	239	262	240	261	487	567	487	557	339	365	339	364
1905	227	251	227	251	477	505	477	505	328	340	328	340
1906	242	269	243	269	494	506	494	506	344	352	344	352
1907	262	291	263	291	542	555	542	555	375	383	375	384
1908	270	297	271	300	534	553	534	553	377	386	377	389
1909	274	299	273	300	560	597	551	591	389	403	385	402
1910	277	312	275	300	592	673	592	674	404	438	402	431
1911	306	342	304	339	663	740	646	950	450	481	442	553
1912	317	365	316	353	744	828	717	1049	489	526	477	596
1913	321	348	321	363	854	931	869	1191	535	552	542	652
1914	322	361	333	359	890	913	906	1021	557	554	564	590
1915	352	399	352	385	822	819	822	815	541	540	541	535
1916	362	350	344	383	856	889	858	885	561	538	551	558
1917	246	261	255	278	700	754	701	745	429	433	435	441
1918	299	145	95	114	217	184	249	195	266	159	157	142
1919	42	46	43	50	140	162	140	164	82	87	82	90
1920	27	273	31	34	129	134	125	133	68	65	69	69
1921	57	44	54	55	171	217	169	216	101	104	100	111
Подсчитано по: КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 290—297.
I (ересчет Б. Н. Миронова.
Таблица 2.5
Оценки индекса физического объема промышленности в 1887—1921 гг. по доле отраслей в цене валовой продукции и по доле занятых в них рабочих в 1887 г. (на территории в довоенных границах СССР), 1887 г. = 100
Год	Индекс динамики всей промышленность		Индекс динамики легкой промышленности		Индекс динамики тяжелой промышленности	
	Различия в оцеиках Кафенгауза и Миронова					
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене	По рабочим	По цене
1887	0	0	0	0	0	0
1888	0	1	0	1	-1	0
1889	0	-1	0	-1	0	0
1890	0	0	0	0	0	0
1891	-3	-3	-5	-4	2	0
1892	0	-1	0	-1	1	0
1893	0	1	0	0	0	0
1894	0	0	0	1	-1	0
1895	0	0	0	0	0	0
1896	И	1	1	1	27	0
1897	0	4	0	5	0	1
1898	0	3	0	5	0	-40
1899	-1	3	0	5	0	0
1900	-1	1	0	2	0	0
1901	-1	3	-1	3	0	-9
1902	1	0	-1	1	0	0
1903	-1	1	-1	1	0	1
Окончание табл ~ ?
Год	Индекс дииамики всей промышленность		Индекс динамики легкой промышленности		Индекс динамики тяжелой промышленности	
	Различия в оценках Кафенгауза и Миронова					
	По рабочим	По цене	По рабочим	По цеие	По рабочим	По цене
1904	0	1	-1	1	0	10
1905	0	0	0	0	0	0
1906	0	0	-1	0	0	0
1907	0	-1	-1	0	0	0
1908	0	-3	-1	-3	0	0
1909	4	1	1	-1	9	6
1910	2	7	2	12	0	-1
1911	8	-72	2	3	17	-210
1912	12	-70	1	12	27	-221
1913	-7	-100	0	-15	-15	-260
1914	-7	-36	-11	2	-16	-108
1915	0	5	0	14	0	4
1916	10	-20	18	-33	-2	4
1917	-6	-8	-9	-17	-1	9
1918	109	17	204	31	-32	-11
1919	0	-3	-1	-4	0	-2
1920	-1	-4	-4	239	4	1
1921	1	-7	3	-11	2	1
Подсчитано по: КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 290—297.
Таблица 2.6
Оценки стоимости валовой продукции фабрично-заводской промышленности в 1913—1920 гг. (в тыс. довоенных руб., в границах СССР)
Оценки	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.
Валовая продукция: Кафенгауз	4 763 266	4 703 575	5 281 212	5 248 459	3 800 759	1 750 537	840 980	622 559
Валовая продукция: Миронов	4 618 874	4 567 757	5 182 239	5 167 923	3 739 909	1 724 164	829 836	615 429
Разница	144 392	135 818	98 973	80 536	60 850	26 373	11144	7130
Динамика валовой продукции: Кафенгауз	100.0	98,7	110.9	110,2	79,8	36,8	17.7	13.1
Динамика валовой продукции: Миронов	100,0	98,9	112,2	111,9	81,0	37,3	18,0	13,3
Разница	0	-0,2	-1,3	-1.7	-1.2	-0,5	-0.3	-0,2
Подсчитано по: КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 318—330.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
91
Пересчет агрегатного индекса объема промышленности по стоимости продукции отельных отраслей в ценах 1913 г. также обнаружил расхождения между данными Кафенгауза и контрольными цифрами (фрагмент пересчета и табл. 2.6). Наибольшие различия относятся к 1915—1917 гг.
Аналогичные расхождения встречаются и в тексте монографии Кафенгау-III. Судя по рис. 2 в монографии Кафенгауза, в годы войны, 1914—1918 гг., индекс валовой продукции достиг максимума в 1916 г., а по табл. 4 приложения к монографии Кафенгауза — в 1915 г.39 В результате три оценки динамики промышленности в 1913—1920 гг., выполнение Кафенгаузом по разным методикам, не совпадают друг с другом и не вполне соответствуют исходным данным, приводимым в приложении к монографии (табл. 2.7). Можно предположить, что имеющиеся опечатки, арифметические ошибки и расхождения и оценках Кафенгауза объясняются тяжелой судьбой автора и его книги. Она ныла подготовлена к изданию в 1930 г., но набор по причине политического проста автора был рассыпан. Книгу издали только в 1994 г., через 54 года после смерти автора, по единственно сохранившемуся экземпляру рукописи, без его окончательной редакции и проверки. Надо учесть также, что громадные по объему расчеты производились на арифмометре и логарифмической линейке.
Таблица 2.7
Расхождения в оценках дннамнкн промышленного производства в 1913—1921 гг.
1 од	Кафенгауз 1	Пересчет	Разница	Кафенгауз 2	Пересчет	Разница	Кафенгауз 3	Пересчет	Разница
1913	100,0	100,0	0	100,0	100,0	0	100,0	100,0	0
1914	98,7	98,9	-0.2	104,0	104,1	-0,1	100,5	90,5	10
1915	1 10,9	112.2	-1.3	101,1	99,8	1,3	97,9	82,1	15,8
1916	1 10,2	111,9	-1,7	104,8	101,7	3,1	97,5	85,6	11,9
1917	79,8	81.0	-1.2	80,1	80,3	-0,2	78,5	67,6	10.9
1918	36,8	37,3	-0.5	49.6	29.0	20,6	28,8	21,8	7,0
1919	17,7	18,0	-0,3	15.3	15,1	0,2	15,7	13.8	1,9
1920	13,1	13,3	-0,2	12,7	12,7	0	11,7	10,6	1,1
1921	22.6	23.1	-0.5	18,9	18.5	0,4	18,5	17,0	1,5
11одсчитано по данным табл. 2.4.
Несмотря на некоторые противоречия, общий знаменатель всех расчетов Кафенгауза состоит в том, что в 1916 г. валовое промышленное производство 19
19 КафенгаузЛ. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 287, 329—330.
92
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.8. И. А. Владимиров. Семья перевозит свои веши на повозке. 1917
либо достигло максимума за годы войны, либо осталось на уровне 1915 г. и превысило уровень 1913 г. Отсюда следует, что серьезные трудности в промышленности начались в 1917 г.
Ввиду вышеизложенного, а также в силу того, что полными и надежными сведениями для определения валового объема промышленного производства за военные годы мы не располагаем и по определению располагать не можем, на мой взгляд, следует отдать предпочтение данным Н. Я. Воробьева (1882— 1957) — известного статистика и математика, главного эксперта в сфере промышленной статистики в первое десятилетие советской власти40. Он был заведующим отделом промышленной статистики ЦСУ в 1918—1926 гг., в его распоряжении находились все доступные сведения о развитии промышленности41. Данные Воробьева охватывают примерно 86% валовой продукции
40 Предпочтение данным Воробьева отдают и другие исследователи: Корелин А. Л., Кюнг Р. А. Российская промышленность накануне и в годы войны // Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис / Ю. А. Петров (ред.). М., 2014. С. 265—286.
41 Воробьев Н. Я. Очерки по истории промышленной статистики в дореволюционной России и в СССР: методы наблюдения и разработки. М., 1961.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
93
производства и рабочей силы — на 20 % больше, чем у Кафенгауза, и он использует классическую методику вычисления агрегатного индекса. Его расчеты основаны на промышленной переписи 1918 г., которые содержат ретроспективные цифры начиная с 1913 г. В исследовании, посвященном этой переписи, дается высокая оценка качеству собранной в ходе ее информации п утверждается, что ее результаты возможно экстраполировать на всю страну, несмотря на ограниченный территориальный охват42. Пропуски в исходных данных о валовом производстве Воробьев заполняет, опираясь на имеющиеся данные о производительности рабочих и общую их численность по отраслям, заимствованные из переписи 1918 г. и отчетов фабричной и горной инспекции (табл. 2.8).
Таблица 2.8
Цензовая фабрично-заводская промышленность в Европейской России в 1913—1918 гг.
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.
Вся промышленность						
('рсднее суточное число рабочих. тыс.	772,0	795,0	825,6	872,3	912,3	734.6
1 одовое производство, млн руб.	1830,3	1915,6	2467,4	2631,4	1844.6	382,8
Выработка одного рабочего, руб.	2371	2410	2989	3017	2022	521
Гражданская промышленность						
( рсднее суточное число рабочих. тыс.	108.8	107,6	99,7	99,2	103,3	93,7
1 одовое производство, млн руб.	174,6	177,8	170,3	158,8	112,9	39,2
Выработка одного рабочего, руб.	1605	1652	1708	1601	1093	418
Промышленность, связанная с войной						
( рсднее суточное число рабочих. тыс.	663.2	687,4	725,9	773,1	809	640,9
1 одовое производство, млн руб.	1655,7	1737,8	2297,1	2472,6	1731,7	343,6
Выработка одного рабочего, руб.	2497	2528	3164	3198	2141	536
Вся промышленность: индекс, 1913 г. = 100						
Среднее суточное число рабочих. тыс.	100	103	107	113	118	95
1 одовое производство, млн руб.	100	105	135	144	101	21
Выработка одного рабочего, руб.	100	102	126	127	85	22
Дробышев В. 3., Соколов А. К.. Устинов В. А. Рабочий класс Советской России н первый год пролетарской диктатуры : (Опыт сравнительного анализа по материалам профессиональной переписи 1918 г.). М., 1975. С. 43.
94
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Окончание табл. 2.8
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.
Гражданская промышленность: индекс. 1913 г. = 100						
Среднее суточное число рабочих, тыс.	100	99	92	91	95	86
Годовое производство, млн руб.	100	102	98	91	65	22
Выработка одного рабочего, руб.	100	103	106	100	68	26
Промышленность, связанная с войной: индекс, 1913 г. = 100						
Среднее суточное число рабочих, тыс.	100	104	109	117	122	97
Годовое производство, млн руб.	100	105	139	149	105	21
Выработка одного рабочего, руб.	100	101	127	128	86	21
Источник: Воробьев Н. Я. Изменения в русской промышленности ... С. 122— 125, 153.
Непрерывно действовавшие предприятия, учтенные фабричной инспекцией на территории Европейской России.
Вся промышленность на территории Европейской России, Кавказа, Сибири и Туркестана (оценка).
По расчету Воробьева, до 1917 г. промышленность успешно адаптировалась к военному времени. Согласно сведениям о работе непрерывно действовавших предприятий, учтенных фабричной инспекцией на территории Европейской России, с 1913 г. по 1916 г. (включительно) объем промышленного производства в Европейской России увеличился на 44 %, число рабочих — на 13 %, а производительность труда — на 27 %. Этот прогресс полностью объясняется успешной работой отраслей, связанных с войной, ибо в гражданских отраслях, на долю которых приходилось лишь 10% валовой продукции, объем производства понизился на 9 %, а производительность труда осталась на довоенном уровне. Рост произошел, несмотря на утрату промышленно развитых регионов империи, Польши и части Прибалтики, дававших 17,4% общероссийской промышленной продукции, и несмотря на производственный паралич западных губерний. Пик производства вооружения также был достигнут в 1916 г. без наиболее развитых в части машиностроения областей Российской империи.
Объем промышленного производства на территории всей империи без Польши и Финляндии за 1913—1916 гг. вырос на 22 %, производительность труда — на 8 % (табл. 2.9). Для сравнения валовой объем советской промышленности в годы войны, 1940—1945 гг., понизился лишь на 8 %43. И мы справедливо считаем это подвигом тыла.
43 Промышленность СССР : статистический сборник. М., 1957. С. 9.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
95
Рис. 2.9. И. А. Владимиров. Известный генерал — князь С. И. Васильчиков в его нынешнем положении. (Так проходит мирская слава), Петроград, июнь 1922. 1922
Таблица 2.9
Динамика фабрично-заводской промышленности в 1913—1920 гг. (на территории СССР в границах 1922 г.)
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.
Валовая продукция, руб. 1913 г.	5620.8	5690.4	6389,7	6831.4	4344,1	1941.4	1447.7	1001
Индекс, 1913 г. = 100	100	101	114	122	77	35	26	18
Число рабочих, тыс.	2598.6	2667	2641,5	2926	3024,3	2486	2035,3	2953,3
Индекс, 1913 г. = 100	100	103	102	113	116	96	78	114
Фактическая работа, дней	257	245	241	258	238	219	183	228
('редняя дневная выработка рабочего, руб. 1913г.	8,42	8.71	10,04	9,05	6,04	3,57	3,89	1,48
Индекс, 1913 г. = 100	100	104	119	108	72	42	46	18
Источники: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 168— 1(>9, 171; Воробьев Н. Я. Изменения в русской промышленности ... С. 122—125, 153;
96
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Струмилин С. Г. Рабочее время в промышленности СССР (1897—1935 гг.) // Струми-лин С. Г. Избранные произведения : в 5 т. Т. 3 : Проблемы экономики труда. М., 1963. С. 365.
Российская промышленность сумела справиться с трудностями войны благодаря ее успешному развитию в довоенной период. «Война разразилась, — резонно утверждает Кафенгауз, — в момент, когда производительная способность промышленности и ее материальные ресурсы находились на максимальном уровне. Мы находились накануне войны в периоде усиленного капитального строительства, вследствие чего мы имели значительное количество незавершенных работ со значительной степенью законченности. Машинное оборудование было обновлено в течение последних лет, и производственная способность фабрик была выше фактического размера производства. На фабричных складах и на складах торговых фирм имелись значительные запасы сырья, топлива, технических материалов — запасы, рассчи--	44	г
тайные на дальнейшее развертывание производства» . С этим заключением согласилась редколлегия, подготовившая монографию Кафенгауза к публикации44 45 46.
Заслуживает упоминания, что во время войны наблюдался не только количественный, но и качественный рост промышленности. Предприятия оснащались современными станками, осваивались новые технологии, распространялась поточная организация производства. Получили развитие новые отрасли промышленности — средств связи, авиационная, автомобильная и химическая; совершило качественный скачок производство ~46 вооружении .
Февральские события принципиально изменили ситуацию в промышленности, а после октября она быстро деградировала. Объем фабрично-заводской промышленности за один 1917 г. упал на 45 процентных пунктов, за 1918г. — еще на 42 процентных пункта и в 1920 г. составил лишь 18 % от уровня 1913 г. Гражданские отрасли пострадали еще сильнее. Производительность труда за один только 1917 г. понизилась на 36 процентных пунктов, за 1918 г. — еще на 30 пунктов. В 1917 г. единственным фактором падения производства была производительность труда, в 1918 г. вторым важным фактором стало сокращение численности рабочих, ушедших искать спасение от голода в деревню.
44 КафенгаузЛ. В. Эволюция промышленного производства ... С. 171.
45 Гам же. С. 18.
46 Маевский И. В. Экономика русской промышленности в условиях Первой мировой войны. М„ 1957. С. 126, 130; Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973. С. 187; Gatrell Р. Poor Russia, Poor Show : Mobilising a Backward Economy for War, 1913—1917 // The Economics of World War I / S. Broadberry, M. Harrison (eds.). Cambridge. 2005. P. 235—275.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
97
Рис. 2.10. И. А. Владимиров. Похороны отца. 1918—1923
По мнению Кафенгауза, промышленное производство «начинает катастрофически падать из квартала в квартал» в 1917 г. и на момент октябрьского переворота основные производства страны находились в состоянии глубоко-ю расстройства. В подтверждение он приводит помесячные данные о динамике трех ключевых отраслей промышленности (табл. 2.10).
Таблица 2.10
Добыча каменного угля, нефти и выработка хлопчатобумажной пряжи по месяцам 1917 г. (январь 1917 г. = 100)
Месяц	Добыча каменного угля и ан трацита	Добыча нефти в Баку	Выработка хлопчатобумажной пряжи
Январь	100	100	100
Февраль	92	90	87
Март	99	93	84
Апрель	77	94	51
Май	86	97	78
Июнь	84	92	73
98
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Окончание табл. 2.10
Месяц	Добыча каменного угля и антрацита	Добыча нефти в Баку	Выработка хлопчатобумажной пряжи
Июль	77	94	53
Август	74	91	59
Сентябрь	71	71	62
Октябрь	74	76	59
Ноябрь	73	82	53
Декабрь	50	81	53
Подсчитано по: Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства ... С. 213.
Сельское хозяйство
Аналогичной была динамика сельскохозяйственного производства. В растениеводстве положение можно оценить как нормальное: оно развивалось так же, как до войны, испытывая сильное влияние колебаний погоды47 (табл. 2.11).
Таблица 2.11
Посев н сбор главнейших полевых культур России в 1909—1921 гг.
Годы	Посев, тыс. дес.	Сбор, тыс. пуд.	Урожайность, сам	Сбор, 1909— 1913 гг. = 100
На мерримории в границах РСФСР 1922 г.				
1909—1913	83,0	5266	5.9	100
1913	86,4	5971	6,8	113
1914	88,8	4777	5,1	91
1915	82,1	5494	6,0	104
47 В литературе фигурируют различные данные о посеве и сборах хлебов в 1914— 1921 гг.: Анфимов А. М. Российская деревня в годы первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.). М., 1962. С. 280: Каманина Т. М. Война, хлеб и революция (продовольственный вопрос в России. 1914 — октябрь 1917 г.). Л., 1985. С. 23—25; Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М., 1973. С. 466—468; Хромов II. А. Экономическое развитие России : Очерки экономики России с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. М.,1967. С. 512. Расхождения объясняются неполнотой использованных сведений за 1916—1918 гг. и тем, что авторы учитывали разную территорию и разный набор культур. В основу моих расчетов положены самые полные данные, опубликованные в кн.: Сельское хозяйство России в XX веке : Сборник статистико-экономических сведений за 1901—1922 гг. / Н. П. Огановский, Н. Д. Кондратьев (ред.). М., 1923.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
99
Окончание табл. 2.11
I ОЛЫ	Посев, тыс. дес.	Сбор. тыс. пуд.	Урожайность, сам	Сбор, 1909— 1913 гг. = 100
1416	79,2	4266	6.4	81
191 7	79.1	3203	4,8	61
1918	72,3’	2519”	4,2	48
1919	66.2	2431* *’	4,4	46
1920	"1	60.5	1384	3.1	26
1921	53,2	2048	3,4	39
На территории империи без К) нривисшнских губерний и Фитяндии
1909 1913	95.4	6148	5,8	100
|9| 3	99.5	6163	7,4	100
1914	101.7	5956	5,3	97
Гч15	90.7	6447	6,0	105
Источники: Сборник статистико-экономических сведений но сельскому хо-н|||‘. ту России и иностранны' государств. Год девятый. Пг., 1916. С. 234—235; То 1ч I от десятый. Пг., 1917. С. 40 41.60 Т>1. 236—237,240—241: Сельское хозяйство России в XX веке С. 107, 158, 197, 316—337.
Оценка поданным о динамике посевов в 1917—1920 гг.
Оценка по данным о посевах и урожайности: Сельское хозяйство России в XX веке. < 107. 158.
По сравнению с 1909—1913 гг. посевные площади в 1914 г. выросли на / "<>. а в 1915—1916 гг. сократились на 5 %, при этом валовые сборы уменьшились на 19%, главным образом по причине снижения урожайности, что <>ы ю связано с погодой, а не с войной. В общероссийском масштабе при па-1СПИИ сборов зерновых на 19 % внутренний спрос на них полностью удовле-нюрялся ввиду запрещения в 1914 г. экспорта и винокурения, которые в 1909 -1913 гг. потребляли около 24 % чистого сбора зерновых48. Снижение посевов в 1916 г. на 5 % можно рассматривать как приспособление земледелия к уменьшившемуся спросу на зерновые и картофель ввиду запрещения па порта сельскохозяйственных товаров и винокурения. В 1917 г. посевные и лошади остались на уровне 1916 г., несмотря на огромный призыв крестьян и армию и введение 25 марта (7 апреля) 1917 г. «хлебной монополии» (перейди всего произведенного крестьянством хлеба государству за вычетом заилен. необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, по
Сборник с гатистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год восьмой. Пг., 1915 С 58—59 (сборы хлебов). 176— 177. 198 (винокурение). 320—321 (экспорт): Бюллетень ЦСУ. 1921. № 50. С. 4 (уро-
* in сам).
100
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
твердым ценам, но существенно ниже рыночных). Валовые сборы снизились сравнительно с 1916 г. исключительно по причине снижения урожайности. Влияние климата на сельское хозяйство — дело обычное и привычное для российской деревни. Никаких признаков упадка не наблюдалось. Этот вывод подтверждается тем, что поголовье скота до 1916 г. включительно росло, и росло беспрецедентно быстро (табл. 2.12).
Таблица 2.12
Поголовье скота в России в 1912—1921 гг.
Год	Лошади	Крупный	Овцы	Козы	Свиньи	Итого	Индекс, 1913 г. = 100
47 губерний Европейской России							
1912	21 434	29 483	38 445	742	И 763	101 866	95
1913	22 108	31 367	40 212	851	12 520	107 059	100
1914	20 620	29 677	37 656	816	И 920	100 687	94
1916	23 008	37 563	59 951	1558	16 300	138 379	129
Ставропольская губерния							
1912	405	660	1855	34	201	3154	97
1913	444	648	1951	37	175	3255	100
1914	477	782	1941	34	230	3464	106
1916	469	810	2291	33	304	3906	120
В границах СССР 1922 г.							
1916	31 506	49 966	80 908	3086	19 587	185 052	100
1920	25 412	39 101	49 798	1232	14 830	130 371	70
1921	23 331	36 818	48 412	1310	12 491	122 361	66
34 губернии в границах 1919 г.							
1917	10071	16 862	31 257	604	6343	65 138	100
1919	8617	13 526	23 998	398	3708	50 246	77
Источники указаны в примем, к табл. 2.11.
В табл. 2.12 приведены данные о численности скота не на всей, а лишь на сопоставимой территории, потому что за 1915—1917 гг. по ряду губерний сведения не собирались. Число лошадей в 1916 г. сравнительно с 1913 г. увеличилось на 4 %, несмотря на большие реквизиции — в 1914—1918 гг. было мобилизовано 2,8 млн лошадей49. Поскольку военно-мобилизационные реквизиции осуществлялись государственными органами по ценам, близким
49 Россия в мировой войне 1914—1918 года (в цифрах). М., 1925. С. 22.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
101
к рыночным, они были выгодны для крестьянства. Поголовье крупного рога-1ого скота в 1916 г. сравнительно с 1913 г. увеличилось на 20 % и мелкого скота — на 45 %50. Увеличение крупного и мелкого скота также обусловливалось возросшим спросом на мясо и шерсть со стороны армии, что также свидетельствовало об адаптации предложения к спросу.
Поголовье лошадей в рабочем возрасте от 4 лет и старше51 в 1916 г. сравнительно с 1912 г. возросло на 8 %, а молодняка (до 4 лет) еще больше — на 10%. Это говорит о том, что крестьяне увеличивали поголовье лошадей а расчете на растущий спрос на них со стороны армии. Другими словами, адаптировались к спросу, к благоприятной для них конъюнктуре, что было естественным при рыночном характере сельского хозяйства (табл. 2.13). Проблемы начались с 1917 г.
Таблица 2.13
Число лошадей в 1912, 1916, 1917 гг. на территории РСФСР в границах 1922 г. (тыс.)
1 од	Возраст лошадей			Итого
	4+	1—4	жеребята	
1912	20 284,3	4864,4	1809,6	26 958,3
1916	21 972,1	5929,6	3413,5	31 315,2
1917	17 470,0	3857,6	2708,4	24 036
1917’	7665,8	601,0	1804,4	10071,2
1919'	7106,8	639,2	870,8	8616,8
	в %			
1912	100	100	100	100
1916	108	122	189	116
1917	86	79	150	89
1919	80	84	72	76
Источники: Сельское хозяйство России в XX веке. С. 215 (1912, 1916—1917 гг.); Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 1. С. 344—345 (1917, 1919 гг. по 34 губерниям).
’ 34 губернии в границах 1919 г.
50 Статистика скотоводства по данным ЦСК за 1912—1915 гг. страдала недоучетом численности скота: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 238—240. Данные за 1916—1917 гг. приводятся по сведениям сельскохозяйственных переписей, достоверность которых является вопросом открытым.
51 На самом деле рабочих лошадей используют на работах с 3 лет с нагрузкой, пониженной на 20—25 % по сравнению с полной нагрузкой в старшем возрасте.
102
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Часто встречающиеся в литературе утверждения о дефиците в деревне рабочих рук ввиду мобилизации мужчин и недостатка лошадей вследствие их реквизиций на нужды армии не соответствуют фактам. Число мобилизованных в сельской местности мужчин по всей империи к 1 сентября 1917 г. составило 12,9 млн или 47 % трудоспособных мужчин52. Однако в деревне существовало значительное относительное аграрное перенаселение. Избыток рабочей силы в 50 губерниях Европейской России оценивается в 52 % в 1900 г. и в 56 % в 1914 г. от общего числа рабочих рук — это примерно 23 и 30 млн соответственно; причем он существовал во всех губерниях только в разной степени — в 1900 г. от 12 % в Самарской до 69 % в Тамбовской53. Призванным в армию трудоспособным мужчинам находилась замена.
Рис. 2.11. И. А. Владимиров. Разгром помещичьей усадьбы. 1926
52 Россия в мировой войне ... С. 21, 49.
53 Ежегодник Министерства финансов. Вып. 1914 года. Пг., 1914. С. 3; Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1901 г. благосостояния сельского населения среднеэемле-дельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России : в 2 ч. СПб., 1903. Ч. 1. С. 249; Материалы к вопросу об избыточном труде в сельском хозяйстве СССР / Л. И. Лубны-Г'ерцык (ред.). М., 1926. С. 159, 364. Аналитическую сводку мнений см.: Волков В. В. К вопросу об аграрном перенаселении в России в конце XIX — начале XX в. (к 110-летию начала работы «Комиссии "Центра”») И Клио. 2012. № 1 (61). С. 61—68.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
103
Рис. 2.12. И. А. Владимиров. Русские крестьяне возвращаются домой после разгрома богатой помещичьей усадьбы (в окрестностях Пскова). 1919
11осле падения монархии ситуация в сельском хозяйстве стала ухудшать-i н. В деревню революция пришла на год позже — в 1918 г.; влияние ее было нс1ативным, как и в городе. Судя по величине посевов, в 1917 г. крестьяне риботали так же, как в 1916 г.; падение валового сбора объяснялось плохой погодой. Но с 1918 г. валовые сборы сельскохозяйственных культур продолжили уменьшаться вплоть до 1921 г. (включительно), но на этот раз не только ввиду снижения урожайности, но вследствие сокращения посевов на 7 % ежегодно, несмотря на то что в село возвратились дополнительные рабочие руки фронтовиков и рабочих. Среди факторов сокращения посевов особое шачение имели два.
Во-первых, запрещение частной торговли хлебом и ужесточение политики продразверстки, которую большевистское правительство, в отличие от Временного правительства, проводило последовательно и твердо, используя нее средства, не останавливаясь перед военным насилием.
Во-вторых, после февраля 1917 г. внимание крестьян (под влиянием революции и возвратившихся фронтовиков) переключилось с производства на ртдел имущества помещиков и кулаков. Им удалось вернуть всех «столы-пиниев» в общину и пустить земли, принадлежавшие им и помещикам, в общий передел. Огромная потенциальная добыча в виде имущества помещиков
104
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
(49 млн га) и земли хуторян и отрубников (19 млн га)54 объединила на время всех фактически проживавших в общине, потому что крестьяне не знали другого способа «переварить» около 68 млн га земли, кроме уравнительного передела добычи. Да и альтернативного способа в тех условиях просто не существовало. Кроме того, в случае реставрации старого режима возвратить помещикам их земли, которые мир разделил между всеми, было просто невозможно, как и невозможно было наказать виновных. Как говорили русские пословицы: «На мир и суда нет, мир один Бог судит»55. Землепашцы захватили также скот, инвентарь и другое имущество привилегированных частных владельцев. В 1917 г. по 47 губерниям последним принадлежало 4 млн из 154,6 млн голов скота. Экспроприация частных имений завершилась к лету 1918 г.56 В результате к 1922 г. в Советской России 85 % всей земли оказалось в общинной собственности и в 67 % общин произошел коренной передел земель57.
В дополнение революция освободила крестьян от всех долгов, от арендных платежей помещикам, а также от расходов на покупку земли. Наступило своего рода головокружение от успехов, эйфория — сбылась давняя мечта. Казалось, наступает новая счастливая жизнь. Работа, наверное, ушла на второй план. На самом деле в переводе на душу прирезка земли оказалась намного меньше, чем ожидалось, — по разным оценкам 0,4—0,6 десятины, увеличив крестьянский земельный фонд на 21—23 %58. Значение конфискации скота для крестьян было еще меньше — она могла поднять у них поголовье крупного рогатого — на 2,8 %, мелкого— на 2,2 %59. Сельскохозяйственные переписи 1917 и 1919 гг. этот расчет подтверждают: численность скота на душу населения в 1919 г. — после конфискаций — практически не изменилась60. В целом имущество и доходы крестьян могли возрасти на 20 %61. Это не решало проблему бедности в долгосрочной перспективе.
54 Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство в период империализма. М.. 1975. С. 94—95. 191; Першин П. Н. Участковое землепользование в России: Хутора и отруба, их распространение за десятилетие 1907—1916 г.г. и судьбы во время революции (1917—1920 г.г.). М.. 1922. С. 46—47.
55 Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1957. С. 404—405.
56 История советского крестьянства : в 5 г. Т. 1 : Крестьянство в первое десятилетие советской власти: 1917—1927/Г. В. Шарапов (ред.). М., 1986. С. 51.
57 Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 98.
58 О земле. 1921 : в 3 вып. Вып. 1 : О прошлом и будущем земельно-хозяйственного строительства. М.. 1921, С. 8—9; Книпович Б. Н. Очерк деятельности Народного комиссариата земледелия за три года (1917—1920). М., 1920. С. 9; За 5 лет: 1917—1922 : сб. ЦК РКП. М„ 1922. С. 295.
59 Статистический сборник за 1913—1917 гг. : в 2 вып. М., 1921, 1922. Вып. 1. С. 185, 193.210,215.
60 Экономическое расслоение крестьянства в 1917 и 1919 г. М., 1922. Табл. С. 11.
61 История социалистической экономики СССР : в 7 т. Т. 1 : Советская экономика 1917—1920 гг. / И. А. Гладков (ред.). М„ 1976. С. 80—84.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
105
Рис. 2.13. И. А. Владимиров. Реквизиция муки у богатых крестьян в деревне (сцена в окрестностях Пскова). 1922
В результате в 1920 г. сравнительно с 1909—1913 гг. сбор упал на 74 процентных пунктов, посевы — на 27 и урожайность — на 45—47 процентных пунктов. Собранный в 1918—1919 гг. урожай был в 2 раза ниже, в 1920—1921 гг. в 3 раза ниже среднего за 1909—1913 гг. Поголовье скота пошло на убыль также с 1917 г. ив 1920 г. уменьшилось на 30 % по сравнению с 1916 г., в том числе лошадей — на 19 %, крупного рогатого скота — на 22 %, мелкого скота — на 36 %. Из-за недостатка кормов и продуктов питания крестьяне пустили скот под нож.
Транспорт
Как это ни парадоксально звучит, но до свержения монархии имперский транспорт, который всегда считался главным виновником возникших во время войны трудностей и самым слабым звеном в народном хозяйстве, весьма удовлетворительно справлялся с возросшими нагрузками. Накануне войны 61 % перевозок (без учета гужевых) осуществлялось по железной дороге, 23 % — по рекам и 16% — морем. Во время войны доля железных дорог возросла до 74 %, речного и морского транспорта уменьшилась до 26 % (табл. 2.14).
106
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.14
Грузооборот трех видов транспорта в России в 1913 и 1917 гг. (в границах 1913 г.)
Вид транспорта	1913 г.	1917 г.	1913 г.	1917 г.
	млрд т		%	
Железнодорожный	76.4	63,0	61	74
Речной	28,9	15,0	23	17
Морской	20,3	7.7	16	9
Итого	125,6	85,7	100	100
Источник: Народное хозяйство СССР за 1913—1956 гг. (Краткий статистический сборник) И РГАЭ. Ф. 1562 (Центральное статистическое управление при Совете Министров СССР). Оп. 33. Д. 2310. Л. 115—116. URL: http://istmat.info/node/36699 (дата обращения: 14.12.2018).
Увеличилось значение железнодорожного транспорта и в перевозках хлебных продуктов. В 1913 г. 75 % внутрироссийских перевозок хлеба приходилось на железные дороги, 22 % на реки и 3 % на малый и дальний каботаж, в 1920 г. соответственно— 84, 14 и 2 %62. За 1915—1916 гг. было введено в эксплуатацию 8530 верст железнодорожных путей, благодаря чему к началу 1917 г. протяженность железнодорожной сети страны достигла 72 279 верст (в том числе 45 518 казенных железных дорог и 26 761 — частных)63. Число действующих паровозов увеличилось на 14%, вагонов — на 34 %. В 1916 г. сравнительно с 1914 г. перевезено грузов на 52 % больше, пассажиров — на 30 %; коммерческая скорость движения товарных поездов в целом по сети увеличилась с 13,6 до 16 верст в час, а на пути от Владивостока до Петрограда (через КВЖД) — с 9 до 16 верст в час, что сократило время в пути с 35 до 20 суток64. Производительность труда (перевозка грузов на 1 работника) возросла на 36 %. Каждый паровоз стал перевозить грузов в среднем на 22 % больше, а вагон — на 6 % больше (табл. 2.15). Это следует считать большим достижением.
В речном и морском транспорте успехов не наблюдалось. В 1916 г. в европейской части объем перевозок по рекам сократился на 25 %, в Сибири — на 39 %. Но причины этого лежали не в упадке водного транспорта как такового, а в сокращении экспорта ввиду блокады Балтийского и Черного морей немцами и в запрещении вывозить некоторые товары, например, хлебные продукты. Объем каботажных перевозок в 1914—1916 гг. остался на до
62 Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 452—453.
63 Краткие сведения о развитии отечественных железных дорог с 1838 по 2000 г. / М. Афонин (сост.). М.. 2002. С. 89. 91.
64 Краткий очерк деятельности русских железных дорог во вторую Отечественную войну. Пг., 1916. Ч. 1. С. 50—51.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
107
поенном уровне. Уже в 1914 г. валовой экспорт из России упал на 38 % по сравнению с 1911—1913 гг., в 1916 г. — в 3 раза (табл. 2.16).
Особенно пострадал экспорт хлеба: в 1914 г. он сократился почти вдвое, в 1916 г. — в 33 раза сравнительно с довоенным уровнем, что должно было повлиять и на сокращение хлебных перевозок водой. В 1909—1913 гг. в империи перевозилось водой 651,4 млн пуд. хлебных грузов, из них на экспорт шло 629,3 млн пуд., или 97 %65.
Рис. 2.14. И. А. Владимиров. Два мальчика, арестованных за кражу. 1918—1923
65 Производство, перевозки и потребление хлебов в России : в 2 вып. Пг., 1917. Вып. 2. С. 230—231.
Таблица 2.15
Показатели работы железнодорожного н водного транспорта в 1913—1921 гг. (в натуральных показателях)
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Железнодорожный транспорт									
Среднегодовая эксплуатационная длина, тыс. верст	63,7	63,3	60,0	51,8	59.3	25.1	30.4	53.3	61.5
Перевезено грузов по дорогам, млрд пуд.	17,5	17,0	21,7	25,8	18,8	4,7	1,9	1,9	2,0
Перевезено пассажиров, млн	246,7	241,9	259,6	313,9	310,1	—	—	—	76,6
Общее число работников на железнодорожном транспорте, тыс.	816	888	905	(905)	(905)	(905)	(905)	1194	931
Перевезено всех грузов на 1 работника, пудо-верст	—	4014	4444	5467	2322	1095	—	452	263
Перевезено грузов на 1 паровоз, млн пудо-верст	—	180	203	220	93	108	40	26	—
Перевезено грузов на 1 вагон, тыс. пудо-верст	—	7,0	6,8	7,2	3,0	—	—	—	—
Средняя нагрузка груженого вагона, пуд.	637	636	—	—	557	—	—	491	513
Средняя нетто-нагрузка поезда, тыс. пуд.	18,4	16,8	17,2	—	17,3	—	—	12,0	13,9
Средняя коммерческая скорость движения товарных поездов, верст в час	13,6	(13,6)	—	16,0	13,2	13.0	12,5	12,3	12,7
Общий пробег всех грузов, млрд пудо-верст	4346	4276	4753	—	3606	—	—	824	919
Показатель	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г	1918 г	1919 г	1920 г	1921 г.
Средняя густота движения на 1 версту длины, млн пуд.	68,2	67.5	79.3	—	60.8	—	—	13.3	14.5
Пробег всех вагонов на 1 работ ника. тыс. вагоно-верст	9.9	10.1	14.9	12.6	2.3	—	1.8	1.8	—
Водные пути сообщения									
Объем речных перевозок, млн пуд.’	2212	2329	—	1748	1331	431	339	750	771
в том числе главные хлеба, млн пуд.	224	236	—	282	86	10	19	34	30
Грузооборот рек Западной Сибири: прибытие, млн пуд.	107,8	120.5	71.1	72.3	74.0	—	—	—	—
Грузооборот рек Западной Сибири: отправление, млн пуд.	107.8	120.5	105.9	73.2	74.0	—	—	—	—
Морские перевозки в ^блокированных морях, тыс. регистровых тонн	—	783	767	779	745	—	—	—	—
Подсчитано по: Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917—1927. М., 1928. С. 436—449: Краткий очерк деятельности русских железных дорог во вторую Отечественную войну : в 2 ч. Пг.. 1916. Ч. 1. С. 50—51: Материалы по статистике путей сообщения : в 129 вып. М. : изд. НКПС, 1921. Вып. 1. С. 35: Народное хозяйство СССР за 1913—1956 гг. //РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 33. Д. 2310. Л 115—116. URL: http://istmat.info/node/36699 (дата обращения: 03.2017); Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 440—443; Статистический ежегодник 1918—1920 гг. М.. 1922. Вып 2. Отд. X1L С. 23—63; Статистический ежегодник 1922 и 1923 г. : в 2 вып. М.. 1924. 1925. Вып. 2. С. 102—103. 118. 125—126; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 138—170, 203—225: Шмуккер М. W. Очерки финансов и ткономики железнодорожного транспорта России за 1913—1922 гг. (В связи с общими тконом. явлениями жизни страны). М., 1923. С. 202. 204—206.
Количество грузов, перевезенных по Волго-Невско-Северо-Двинской группе водных путей. Общая чистая вместимость действовавших судов в регистровых тоннах.
110
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.16
Экспорт сельскохозяйственных товаров из России в 1911—1918 гг. (млн руб. в ценах 1913 г.)
Состав экспорта	1911—1913 гг.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.
Хлебные продукты	899	521.1	164,6	26.6	24,3	47.3
Продукты животноводства	276.9	171.6	103	40.3	2,8	4,8
Общий экспорт	1543.3	955.1	401.9	476.5	464	73.7
Источник: Сельское хозяйство России в XX веке. С. 301—305, 314—335.
Речные водные перевозки обслуживали в значительной степени экспортную торговлю. В 1909—1913 гг. через порты и таможни С.-Петербургской губернии за границу в среднем в год отправлялось 53,7 млн пуд., а внутренними водными путями доставлялось в губернию 40,3 млн пуд; через порты Черного моря экспортировалось 469,9 млн пуд., а привозилось к портам речными водными путями — 103,5 млн пуд.; через порты Архангельской губернии экспортировалось 5,1 млн пуд, а привозилось в губернию водой ,9 млн пуд.
Драматическое сокращение экспорта привело не только к сокращению морских, но и речных перевозок. Спрос на речные и морские перевозки упал, вместе с этим и объем перевозок водой. Вероятно, некоторое значение имела медленная скорость движения речного транспорта. Грузы по рекам передвигались по течению самоходом со скоростью движения воды, которая в Европейской России была невысокой. Например, в Волге в период навигации в конце XIX — начале XX в. наибольшая скорость течения у Ярославля в мае достигала 2,8 км/ч, в сентябре — 1,2 км/ч. Против течения передвижение осуществлялось с помощью бурлаков и лошадей, шедших по берегу со скоростью менее 3 км/ч. Даже буксирные пароходы против течения двигались со средней скоростью от 3—5 км/ч и покрывали в среднем около 100 км в сутки66 67. В условиях войны, когда время было дороже денег и нередко имело решающее значение, перевозки осуществлялись в 3—5 раз более быстрыми железными дорогами, а речному транспорту доставались грузы по остаточному принципу.
Некоторые исследователи полагают, что в сокращении водных перевозок важное значение имело то обстоятельство, что речной флот и береговая ин
66 Гам же. С. 206—207, 212—213.
67 Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона : в 41 т. Т. 7 : Волга. СПб.. 1892. С. 1—31: Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 1. С. 146.
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
111
фраструктура находились полностью в руках частных судовладельцев, так кик правительство не вмешивалось в дела водного транспорта. Поэтому, ко-। на возникла необходимость быстро мобилизовать флот, правительству едена п> это не удалось68. По моему мнению, указанная причина могла бы объясни н> стагнацию перевозок, а не их уменьшение. В военное время речной рапспорт вполне мог работать по крайней мере на довоенном уровне. Но ною не произошло по причине уменьшения спроса на водные перевозки вследствие запрещения экспорта. В пользу такого предположения говорит н ни факт, что в далекой от фронта Сибири грузооборот водой к 1916 г. сократился даже больше, чем в Европейской России, — на 39 %.
Перевозки гужевым транспортом внутри страны не регистрировались. < >лнако число занятых в них лошадей свидетельствует о существенном рос-ic грузооборота. На 1 октября 1914 г. потребности армии обслуживали <»71 тыс. лошадей, на 1 января 1915 г. — 1036, на 1 февраля 1916 г. — 1590, ini I сентября 1917 г. — 2760 тыс. и еще 400 тыс. находилось в распоряжении организаций и предприятий, связанных с обеспечением и обслужива-69 пнем армии .
В целом объем перевозок за 1914—1916 гг. увеличился примерно на •I I %, поскольку на 44 % увеличился национальный доход, созданный и 1ранспортном секторе. Железнодорожный транспорт вместе с гужевым взя-IIU на себя всю тяжесть перевозок и компенсировали сокращение грузооборо-1н подои.
С февраля 1917 г. транспорт вступил в полосу упадка. Перевозка грузов по железным дорогам за один только 1917 г. рухнула в 1,8 раза, скорость поездов чинилась в 1,2 раза. И не в технике было дело — число паровозов и вагонов и 1917 г. возросло в 1,2 и 1,4 раза соответственно. Главной причиной был человеческий фактор: производительность труда (перевозка грузов на одного раин шика, на один паровоз и один вагон) упала в 2,3 раза. Падение перевозок i (ремительно продолжилось в последующие годы — в 1920 г. грузооборот и производительность труда уменьшились в 9 раз сравнительно с довоенным уровнем. Объем речных перевозок за один только 1917 г. в европейской час-||| страны упал на треть и составил только 57 % довоенного уровня.
Как видим, в 1914—1916 гг. главные секторы российской экономики — сельское хозяйство, промышленность и транспорт в целом справились с задачей мобилизации экономики на нужды войны, во всяком случае намного нучше, чем принято считать.
ьЯ Васильев Н. С. Транспорт России в войне 1914—1918 гг. С. 119—123; Чебота-р<-н М. И., Лмусин М. Д„ Богданов Б. В. и др. Речное судоходство в России. М., 1985. <' 306.
1,4 Васильев Н. С. Транспорт России в войне 1914—1918 гг. С. 149; Роганов Е. Гу-женой транспорт. М.; Л., 1927. С. 21—25.
112
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.15. И. А. Владимиров. Голодные дни в Петрограде — голодные люди всех классов едят свои порции у дверей «Коммунальной столовой», 1919 год. 1919
Как известно, биржа является чутким барометром экономической конъюнктуры. В преддверии Первой мировой войны 25 июля 1914 г. на российских биржах наблюдалась паника. 29 июля 1914 г. торговля ценными бумагами временно приостановлена, а 1 августа 1914 г. прекращена. Однако возникли внебиржевые торги, так называемые «частные биржи», которые полуофициально оставались действующим рынком ценных бумаг. С конца 1915 г. в прессе стали публиковаться котировки частных биржевых собраний. При подведении экономических итогов за 1915 г. оказалось, что промышленные предприятия в подавляющем числе получили прибыль и выдали хорошие дивиденды. Это изменило экономическую ситуацию в стране. Обороты биржевой торговли стали расти с каждым днем. Сделки совершались во всех крупных российских городах. Биржевой бум достиг своего апогея в августе 1916 г.; затем началось кратковременное понижение. В сентябре биржа снова окрепла; благоприятная конъюнктура держалась до конца 1916 г. На этом благоприятном фоне 6 февраля 1917 г. состоялось торжественное открытие Петроградской фондовой биржи, а в Москве приступили к подготовке открытия биржевых собраний. В течение февраля 1917 г. наблюдался устойчивый курс рубля, акций, облигаций на иностранных и русских биржах (Лондон, Нью-Йорк, Париж) и в Петрограде. В дни февральских беспорядков (с 24 февраля по 3 марта 1917 г.) про-
Состояние экономики в годы Первой мировой войны
113
и 101ПЛ0 небольшое и временное падение котировок, но курс рубля оставался (лабильным. Но 12 марта (27 февраля) биржевые сделки были снова приостановлены, а 16 (3) марта 1917 г. биржа окончательно закрылась. Торговля ценными бумагами еще некоторое время сохранялась, перейдя к внебиржевой продаже «из рук в руки» без всякого курса и котировки70. Официальное откры-। не биржи за месяц до февральских событий; ее нормальное функционирование в 1916—феврале 1917 г. вплоть до свержения монархии; устойчивость цен на русские фонды, акции, облигации и вексельного курса за границей — все но свидетельствует о том, что российский и зарубежный бизнес считал, что н\опомическое положение в России удовлетворительное.
После свержения монархии начался полномасштабный экономический кризис, который усилился после захвата власти большевиками и к 1920 г. постиг своего апогея. Мои расчеты, основанные на натуральных показателях, о| носятся только к промышленности, сельскому хозяйству и транспорту. Как обстояло дело в других секторах и в целом в экономике? Ответ дает чистый национальный доход (ЧНД), который включает производство всех товаров и гауг (без амортизации). Согласно последней по времени, весьма ориентировочной и заниженной оценке А. Маркевича и М. Харрисона, в 1914 и 1915 гг. ЧПД находился на уровне 1913 г. Незначительный спад начался только и 1916 г., и он составил по всем секторам в целом лишь 7 % от уровня 1913 г. По за один только 1917 г. ЧНД снизился на 11 процентных пунктов, за 1918 г. — еще на 32 пункта, за 1919 г. — на 7, за 1920 г. — на 2 процентных пункта (сравнительно с предыдущим годом)71 (табл. 2.17).
Таблица 2.17
Динамика чистого национального дохода в 1913—1920 гг. в ценах 1913 г. на территории СССР в границах 1922 г. (1913 г. = 100)
Источник: Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война ... С. 15. 18.
70 Торгово-промышленная газета. 1917. 12 янв. — 7 марта. № 12—47; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 94—96; Лизунов П. В.; 1) Неофициальная внржа и банки в Петербурге в годы Первой мировой войны И Война и повседневная >|>нзпь населения России XVII—XX вв. : (К столетию начала Первой мировой войны): мшериалы междунар. науч. конф. 14—16 марта 2014 г. / В. Н. Скворцов (ред.). СПб., .’(>14. С. 200—205; 2) Российское общество и фондовая биржа во второй половине XIX — начале XX в. // Экономическая история : ежегодник. 2005. М.. 2005. С. 378— 1X4; Пайпс Р. Русская революция : в 2 ч. М., 1994. Ч. 2. С. 177.
71 Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война... С. 17—18. 53. По моему мнению, авторы занижают ЧНД на 1916 г., о чем подробнее ниже.
114
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
В 1920 г. национальный доход был в 2,4 раза меньше довоенного. Две вспышки революционного насилия в феврале — марте и октябре — ноябре — и экономика съежилась в два с половиной раза. Особенно острым был спад на транспорте — в 4,5 раза, в крупной промышленности — в 4,2 раза, в сфере гражданского производства и услуг — в 2 раза. Массовая конфискация имущества и государственный произвол после октября усилили разруху.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
Положение крестьянства
Параллельно с развитием экономики изменялся уровень жизни населения. До падения монархии, несмотря на военные трудности, уровень доходов у крестьян в 1914—1916 гг. повышался, отчасти по причине удовлетворительных урожаев, но в большей степени благодаря уменьшению затрат на алкоголь; получению пособий от государства теми семьями, чьи кормильцы были мобилизованы (деньги за пайки)72; продаже лошадей и упряжи на нужды армии. Согласно приблизительной оценке С. Н. Прокоповича, денежные расходы крестьян уменьшились, а денежные доходы увеличивались73. Однако галопирующая инфляция сильно уменьшала реальную помощь со стороны государства (табл. 2.18).
Положительным образом на крестьянский бюджет действовали и другие, менее важные факторы: сокращение на 45—50 % числа свадеб, на которые тратились большие средства, и числа рождений; вовлечение в производство и промыслы лиц, ранее в них не участвовавших, что уменьшило скрытое перенаселение74. Потеря доходов от продажи продуктов ввиду запрещения экспорта хлеба и винокурения с лихвой компенсировалась дополнительными доходами, но главное тем, что продукты оставались в хозяйстве и что трезвый образ жизни, по мнению современников, положительно сказывался на жизни и быте деревни — возросли вклады населения в государственные сбе
72 Согласно преувеличенной, на мой взгляд, оценке Прокоповича, денежные пособия за пайки за 1914—1917 гг. составили около 6 млрд руб. — в 2 раза больше, чем по данным Министерства внутренних дел и сельскохозяйственной переписи 1917 г.: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. М„ 1918. С. 236—237; Россия в мировой войне ... С. 49—51.
73 Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 236—237.
74 Первушин С. А. Прекращение продажи питей, как один из факторов современной дороговизны // Труды Комиссии по изучению современной дороговизны. М., 1916. Вып. 4. С. 93: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 336— 337.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
115
регательные кассы, уменьшились различные виды задолженности населения, улучшилось его питание, а также бытовые и жилищные условия, увеличились закупки сельскохозяйственной техники и т, д. Одновременно сократились болезни, пожары, нищенство, уменьшилось семейное насилие, понизилась преступность75.
Таблица 2.18
Увеличение доходов крестьянства за счет уменьшения затрат иа алкоголь, получения пособий от государства и продажи лошадей и упряжи в 1914—1917 гг. (мли руб.)
Источники дополнительных доходов	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г
Запрещение продажи водки и пива	600	600	600	600
Пособия семьям запасных*	82	450	816	1356
Поставка лошадей и упряжи	310	180	90	90**
Итого	1250	1365	2076	2046
Пособия в ценах 1914 г.	1250	1058	1070	340
Бюджетный индекс цен	100	129	194	602
Источник: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 236—237.
Россия в мировой войне ... С. 51. ’* По 1916 г.
Чтобы компенсировать сокращение доходов от ликвидации винной монополии, правительство прибегло к повышению налогового бремени. Повышение налогов и введение новых налогов и сборов в 1914—1916 гг. увеличили государственные доходы на 17% сравнительно с 1913 г., но лишь номинально. Инфляция сокращала реальные доходы населения, но одновременно с этим его реальное налоговое бремя и реальные государственные доходы (табл. 2.19).
75 См., например: Воронов Д. Н. Жизнь деревни в дни трезвости : (По данным земской и других анкет) : Доклад, прочит, в марте 1916 г. в заседаниях Комиссии по вопросу об алкоголизме при Рус. о-ве охранения нар. здравия. Пг., 1916. С. 1—70; Год трезвости в Казанской губернии. Казань. 1916. С. 129—153; Давыдов М. А. «Доказательство от противного»: первые 9 месяцев «сухого закона» 1914 г. и благосостояние населения России // Исторический журнал : научные исследования. 2014. № 2. С. 214—232; Карпачев М. Д. Движение за народную трезвость в Воронежской губернии в начале XX в. И Вопросы истории. 2010. № 9. С. 85—96.
116
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.16. И. А. Владимиров. Реквизиция крупного рогатого скота для Красной Армии в деревне недалеко от Луги, июнь 1920. 1920
В результате в 1916 г. обыкновенные государственные доходы от налогов и сборов сравнительно с 1913 г. даже номинально сократились на 11 %, а реально — на 55 %. Согласно смете на 1917 г., доходы номинально должны были увеличиться на 17 %, а реально сократиться в 25 раз, превратившись в ничтожную величину. Номинальная и реальная тяжесть налогов у населения изменялась в соответствии с государственными доходами. Крестьянство, в большинстве своем располагавшее реальными ценностями — сельскохозяйственными продуктами, землей, скотом, средствами производства, от инфляции мало проигрывало как продавец и сильно выигрывало как налогоплательщик. В результате для него бремя налогов во время войны сокращалось.
Таким представляется положение крестьян в свете статистики. Но и современники отметили то же самое. Известный представитель финансовой науки в России первой половины XX в. и современник революции проф. В. Н. Твердохлебов (1876—1954) в январе 1917 г. в журнале «Вестник финансов, промышленности и торговли» свидетельствовал: «У нас в России в тот момент, когда миллиарды рублей разметаются в воздухе и зарываются в землю в форме шрапнелей, гранат, окопов, траншей, когда миллионы людей
Таблица 2.19
Обыкновенные государственные доходы России в 1913—1920 гг. (млн руб.)
Источники государственных доходов	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г."
Государственные доходы, в том числе:	3417.4	2898,1	2827,8	3032, Г	3998.6*	3361	6304	159 604
прямые налоги	272.5	280,6	359,8	359.7	566,1	559	1206	20,5
косвенные	708,1	661.5	697,4	813.7	1099.1	609	537	356
пошлины	231,2	209,1	414	443.6	442,2	168.6	182.1	49,3
правительственные регалии	1024,9	646,9	208,3	251,7	279,5	396,8	647,2	813
новые налоги	—	594,9	68,0	388,3	—	—	—	—
	Индекс, 1913 г. = 100 (в ценах 1913 г.)							
Бюджетный индекс цен	100	101	130	196	608	7258	68 200	708 333
Государственные доходы, в том числе	100	84	64	45	19	1,4	0,3	0,7
прямые налоги	100	102	102	67	34	2,8	0,6	0,0
косвенные	100	92	76	59	26	1,2	0,1	0,0
пошлины	100	90	138	98	31	1,0	0,1	0,0
правительственные регалии	100	62	16	13	4	0,5	0,1	0,0
Источники: Проект государственной росписи доходов и расходов на 1917 г. Пг.. 1917. С. 33; Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 92.
По смете.
118
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
оторваны от производительного труда для зашиты родины, а другие миллионы в тылу заняты изготовлением орудий смерти и боевых припасов, в эти годы величайшего разорения население потребляет и расходует больше, чем в мирное время, бюджеты большей части населения возросли; страна сжигает свой капитал с двух сторон. Россия стала больше есть во время войны. <...> Крестьянские семьи стали лучше питаться, так как недосев хлебов оказался в первые два года войны незначительным, а прекращение продажи питей, пайки семейств призванных и реквизиция скота увеличили денежный бюджет крестьянства на несколько миллиардов». Потребление солдат улучшилось: «нормальный солдатский рацион оказался роскошью для взятого на войну крестьянина». Городское население также увеличило свои доходы: «сокращение числа рабочих рук повысило плату ремесленников и фабричных рабочих, а на заводах, работающих на оборону, плата достигла неслыханного уровня. <...> Очевидно, бюджет населения сильно возрос: не заработная плата поднялась из-за роста цен, а, наоборот, рост цен вызван ростом доходов и спроса на товары»76. Статья, напечатанная в ведущем экономическом журнале, не вызвала возражений. Через 5 лет, в 1922 г., Твердохлебов подтвердил свои выводы: «В предвоенные годы на положение крестьянства благоприятное воздействие оказывала конъюнктура мирового рынка — повышение мировых цен на зерно. Благосостояние крестьянства и во время войны продолжало улучшаться»77. Буржуазия обогатилась больше всех.
Наблюдения Твердохлебова нашли поддержку у таких видных экономистов-современников революции, как Н. Д. Кондратьев78 (1892—1938) и С. Н. Прокопович (1871 —1955). Наблюдения и расчеты второго имеют особенную ценность, потому что он служил министром торговли и промышленности и министром продовольствия во Временном правительстве и по роду своей работы был хорошо осведомлен. По его мнению, до 1917 г. доходы крестьянства росли, хотя степень роста зависела от региона. Они существенно увеличились в черноземных губерниях в 1914—1916 гг. Крестьяне стали предъявлять спрос на продукты, которые раньше считались в деревне деликатесами и роскошью, вследствие чего обороты продаж возросли примерно в 2 раза. «Теперь по праздникам вместо полбутылки водки и „закуски“ каждая семья хочет иметь пирог из крупчатки и полфунта конфет». В промышленных губер-
76 Твердохлебов В. Н. Бумажные деньги и товарные цены // Финансы и Бизнес. 2005. № 4. С. 124—128. Перепечатано из: Вестник финансов, промышленности и торговли. 1917. №4. С. 143—147.
77 Твердохлебов В. Н. Экономический предел фискализма // Экономическое возрождение. 1922. № 2. С. 48—52.
78 Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М.. 1991. С. 132.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
119
Рис. 2.17. И. А. Владимиров. Трудовая повинность богатых купцов, дворян и уголовных преступников в годы революции. 1919—1922
пнях уровень жизни крестьян «мало изменился, хотя некоторое улучшение в условиях их жизни несомненно наблюдается»79.
Ситуация стала изменяться в 1917 г., в значительной степени по причине низкой урожайности в течение пяти лет подряд, 1917—1922 гг. Как показывают крестьянские бюджеты, еще в 1919 г., несмотря на реквизиции и конфискации, крестьяне вели хозяйство в основном без дефицита благодаря сбережениям, сделанным в предшествующие годы. В Орловской, Московской и Казанской губерниях доходы превышали расходы на 22; 6 и 2 % соответственно, а в Рязанской и Тверской, наоборот, расходы незначительно превышали доходы — на 1 и 6 % соответственно80.
Сбор зерновых ниже 26 пудов с десятины или сам-2,8 означал неурожай. Такая урожайность была зафиксирована в 1920—1921 гг. в Средне-Волжском, Новороссийском, Нижне-Волжском, Степном, а в 1921 г. также и в Северо-Кавказском регионах81. В Нижнем Поволжье по причине засухи в 1921 г. не собрали зерновых даже на семена. Из-за недостатка семян стали сокращаться посевы.
79 Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 243—244, 254, 258.
80 Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 1. Отдел 8. С. 84—85.
81 Сельское хозяйство России в XX веке. С. 148—155.
120
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.18. И. Л. Владимиров. Солдаты разгружают железнодорожные вагоны. 1922
В 1920—1921 гг. в целом по стране урожайность упала до критического уровня — 28—30 пудов с десятины или сам-3,1—3,4. При такой урожайности можно было избежать массового голода в пострадавших губерниях при условии быстрой переброски избытков хлебов из губерний, где они имелись, туда, где существовал дефицит. Урожайность зерновых на уровне сам-3,1— 3,4 была нормальной в XVII—XVIII вв., а в XIX в. она зафиксирована 20 раз — 1801, 1805, 1811, 1815, 1822, 1823. 1830, 1831, 1832, 1833, 1839, 1841, 1848, 1850, 1855, 1859, 1865, 1867. 1875 гг., в том числе в 1891 г.82 Но не имела таких трагических последствий, как в 1921—1922 гг., потому что царское правительство лучше контролировало ситуацию в стране. В 1917—1922 гг. народное хозяйство находилось в глубочайшем кризисе, в особенности транспорт: по сравнению с 1913 г. перевозки железными дорогами сократились в 9 раз.
82 Михайловский В. Г. Урожаи в России в 1801—1914 гг. // Бюллетень Центрального статистического управления. 1921. № 50. С. 2—5.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
121
Положение рабочих
До свержения монархии положение промышленных рабочих, живших на заработную плату, было удовлетворительным, но менее предпочтительным, чем крестьян. Их реальная зарплата в 1914—1916 гг. изменялась незначи-1ельно. По расчетам С. Н. Прокоповича и ЦСУ, она увеличилась лишь на 8— 9 %. По менее правдоподобной оценке С. Г. Струмилина, реальная зарплата рабочих начала медленно снижаться в 1914 г. ив 1916 г. составила 91 % довоенного уровня. Все три оценки основывались на одних и тех же источниках— за 1913—1915 гг. на данных фабричной инспекции и за 1916—1917 гг.— на сведениях промышленной переписи, проведенной ЦСУ в конце 1918 г. и начале 1919 г. Причина расхождений в оценках состоит в том, что Прокопович и ЦСУ более полно учли, кроме зарплаты, пайки, расходы предпринимателей на жилище, страхование и медицинскую помощь, составлявшие довольно значительную величину — 8,3 % денежной платы (табл. 2.20).
Таблица 2.20
Изменение реальной зарплаты российских рабочих в 1913—1918 гг. по различным оценкам
Оценки	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Струмилина	100	99	94	91	82	43	35	34	35
11рокоповича	100	100	106	109	99	41	33	33	31
ЦСУ	100	105	109	108	85	—	—	—	—
Ьюджетный индекс цен	100	101	130	196	608	7258	68 200	708 333	6 326 667
Источники: Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР : в 2 т. Нью-Йорк, 1952. Т. 2. С. 77—78. 94; Струм ил ин С. Г. Избранные произведения. Т. 3. С. 386.
Рабочие как социально-профессиональная группа прямых налогов не платили. Но вместе со всеми страдали от косвенных как потребители. Как было показано выше, косвенные налоги в 1914—1915 гг. даже номинально немного понизились, а в 1916 г. повысились лишь на 15 %. Реально же они снижались начиная с 1914 г. и в 1916 г. были на 41 % ниже уровня 1913 г. 11оскольку реальная зарплата учитывала инфляцию, это означает, что налоговое бремя у рабочих во время войны понизилось. Разные сборы и пошлины повышались номинально быстрее налогов, но реально превысили довоенный уровень один раз — в 1915 г. Однако пошлины и сборы, в том числе вновь введенные, задевали главным образом состоятельных людей и предпринимателей. В 1914 г. судебные пошлины и сборы с пассажиров и грузов,
122
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
перевозимых по казенным железным дорогам, выросли вдвое. Введен специальный налог на владельцев телефонных аппаратов. В 1915 г. наполовину повышены ставки промыслового налога, в 1,5—2 раза — государственный поземельный налог, на треть — налог с городской недвижимости и на 40 % — таможенные тарифы. В 1916 г. был принят закон о налоге на прирост прибыли предприятий и лиц, доходы которых выросли благодаря военным заказам.
Уменьшение косвенного обложения рабочих произошло благодаря запрещению продажи водки и пива, на которые в 1913 г. горожане тратили около 180 млн руб. (табл. 2.21). Конечно, существовали контрабанда и самогоноварение, но, несмотря на это, потребление алкоголя резко снизилось и, по наблюдениям современников, как и в случае с крестьянством, положительно сказалось на рабочих: уменьшились преступность, хулиганство, семейное насилие, заболеваемость, производственный травматизм, число пожаров и др.83
Значительное пособие в виде пайков от государства получали горожане, включая рабочих, чьи кормильцы были взяты в армию. Однако пособие, хотя оно монетизировалось и индексировалось, имело несравненно меньшее значение для горожанина, чем для крестьянина, вследствие более высоких цен в городе. Поэтому семьи рабочих, оставшиеся без главного кормильца, испытывали материальные трудности. Между тем в армию было мобилизовано около 30 % трудоспособных горожан84.
Таблица 2.21
Увеличение доходов горожан за счет уменьшения затрат на алкоголь и получения пособий от государства в 1914—1917 гг. (мли руб.)
Источники дополнительных доходов	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Запрещение продажи водки и пива	180	180	180	180
Пособия семьям запасных	9	46	91	109
Пособие в ценах 1914 г.	189	175	140	48
Бюджетный индекс цен	100	129	194	602
Источники: Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 236—237; Россия в мировой войне ... С. 51.
83 Литература о влиянии сухого закона указана в сноске 75.
84 Из деревни было мобилизовано примерно 47 % трудоспособных мужчин. Судя по числу пайков, выдававшихся семьям призванных в армию мужчин, горожан среди них насчитывалось 9 %, а селян — 91 %. Накануне войны 14% мужского населения империи проживали в городе и 86 % — в лерене. Отсюда следует, что из горожан было призвано около 30 % трудоспособных мужчин. Подсчитано по: Россия в мировой войне ... С. 21.51.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
123
По мнению весьма компетентных санитарных врачей В. И. Бинштока и Л. С. Каминского, питание рабочих и горожан во время войны «несколько ухудшилось», но, по имеющимся сведениям о Петрограде, Москве, Туле, Оренбурге, Саратове и некоторых других городах, «оно было количественно доста-ючным до начала 1917 г.»85. Показательны сведения о питании московских рабочих по приходо-расходным книгам шести харчевых артелей (в том числе одной женской), в которых коллективно питалось около 700 человек86. Данные отражают динамику потребления, но занижают его абсолютный уровень, так как некоторые продукты (чай, сахар и т. п.) покупались индивидуально. Согласно им, калорийность питания у мужчин в 1914—1916 гг. практически оставалась на довоенном уровне. Уменьшение калорийности на 4% в 1915/16 г. сравнительно с 1913/14 г. находилось в пределах нормы, так как соответствовало потреблению в другие предвоенные годы, например в 1907/08 г. Калорийность существенно снизилась только в первой половине 1917 г. — до 87 % от уровня 1913/14 г. У женщин ухудшение питания началось раньше, происходило интенсивнее и к середине 1917 г. упало до 77 % довоенного уровня. Одновременно происходило выравнивание калорийности потребления между различными артелями — у рабочих с более обильным питанием до войны калорийность уменьшилась больше, чем у тех, кто питался хуже (табл. 2.22).
Обследование бюджетов московских рабочих в годы войны подтвердило шачительное ухудшение питания с начала 1917 г„ в течение которого его калорийность упала на 27 %, и дальнейший рост депривации до 1921 г.87
После февраля 1917 г. номинальная зарплата по настоятельным требованиям рабочих стала расти, по словам Прокоповича, «бешеным темпом, без всякой связи с производительностью труда и валовой выручкой промышленных предприятий. <...> В то время, как производительность обрабатывающей и добывающей промышленности падала, а промышленная анархия росла, длина рабочего дня была сокращена, сдельные работы отменены (рабочие были переведены со сдельщины на повременную оплату. — Б. М.), благодаря чему резко понизилась интенсивность труда»88. В среднем продолжительность рабочего дня в 1917 г. сравнительно с 1913 г. уменьшилась с 10 до 8,9 часов89 (табл. 2.23).
85 Биншток В. И., Каминский Л. С. Народное питание и народное здравие. М. ; Л., 1929. С. 32, 34—35, 84.
86 В 1881 г. в 97 харчевых артелях Москвы состояло 11 586 человек — 120 рабочих в каждой: Песков П. А. Санитарное исследование фабрик по обработке волокнистых веществ в г. Москве. М.. 1882. Вып. 2. С. 95, 121, 122.
87 Струмилин С. Г. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности в 1913—1922 гг. М„ 1923. С. 49—51.
88 Прокопович С. П Война и народное хозяйство. С. 258.
89 Струмилин С. Г. Рабочее время в промышленности СССР (1897—1935 гг.) // ( трумилин С. Г. Избранные произведения. Т. 3. С. 365.
124
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.19. И. А. Владимиров. Спортивные состязания в императорских садах, Петроград, июль 1921. 1922
Таблица 2.22
Калорийность питания московских рабочих в 1913—1917 гг.
Харчевые артели:	1913/14 г.	1914/15 г.	1915/16 г.	1916/17 г.
механиков	3993	4022	3720	3259
красильщиков	3593	3481	3539	3164
ткачей	3517	3474	3368	3262
слесарей	4330	3859	3543	—
мытелыциков	4132	3724	3774	—
В среднем по 5 артелям	3913	3712	3589	3228
В среднем по 3 артелям	3701	3659	3542	3228
Индекс, 1913/14 г. = 100	100	99	96	87
Артель женщин	3340	3221	2713	2583
Индекс, 1913/14 г. = 100	100	96	81	77
Источник: Свавицкий Н. А. Питание московских рабочих во время войны (По данным артельного харчевания на фабриках Т-ва Прохоровской трехгорной мануфактуры и Т-ва А. Гюбнер) // Вестник статистики. 1920. № 9—12. С. 75.
Рабочие ситценабивного отделения.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
125
Таблица 2.23
Продолжительность работы на промышленных предприятиях в России в 1913, 1916—1921 гг.
Режим работы	1913 г.	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Рабочий фактический день, ч	10	9,9	8.9	8,5	8,3	8,6	8,5
Фактическая работа, дней	257.4	257,8	237,8	219	183	228,3	221,5
Дни праздничного отдыха, дней	88,6	—	—	—	61,8'	59,0	61,4
1 фостой, дней	6,4	—	—	—	23,2	7.7	8,4
Отпуск, дней	нет	—	—	—	11,О'	5.8	12,5
Болезнь, дней	5,2	—	—	—	21,4'	22,7	18,3
Санкционированные неявки, дней '	2,8	—	—	—	16,6’	18,9	22,3
11рогулы, дней	4.6	—	—	—	19,0'	23,6	20,6
Всего неявок, дней	12.6	—	—	—	68,0'	71	73,7
Источники: Струмилин С. Г. Избранные произведения. Т. 3. С. 365; Статистический ежегодник 1918—1920 гт. : в 2 вып. М., 1921, Вып. 1. Отд. 111. С. 116—118: М.. 1922. Вып. 2. С. 170—185; Яковлева К. Н. Положение труда в Петроградской губернии за 1918—1923 гт. Статистический атлас : Пояснительный текст и цифровые материалы. Пг., 1923. С. 11.
г. Петроград.
Работа в организациях, делегациях, командировках и т. п. и пропуски по уважительным причинам.
Чтобы найти деньги, Временное правительство запустило печатный станок. За 8 месяцев оно напечатало 70,1 млрд руб., что увеличило денежную массу в 8,2 раза (табл. 2.24).
Безудержная эмиссия привела к огромной инфляции — в конце октября 1917 г. покупательная способность рубля в целом по стране упала в 10 раз. Цены в стране по направлению изменялись достаточно синхронно, но величина колебаний различалась по губерниям90.
Реальная зарплата рабочих в 1917 г. понизилась на 26 % сравнительно с 1916 г., за 1918г. — еще в 2 раза. В 1921 г. она упала в 3 раза ниже довоен-
90 Средние месячные цены 60 товаров в 1913—1917 гг. // Статистический сборник ia 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 60—90; Цены товаров в 1917—1921 гг.//Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 2. Отд. IX. С. 93—118; Бюджетный индекс Статистики труда и Госплана в Москве и СССР в 1913—1920 гг. // Статистический ежегодник 1922 и 1923 г. Вып. 1. С. 221.
Таблица 2.24
Эмиссия денег и инфляция в России в 1917—1921 гг. по месяцам
Факторы эмиссии	1917 г.					1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
	февраль	апрель	ИЮНЬ	август	октябрь	январь	январь	январь	январь
Денежная масса в обращении, млрд текущих руб.	10,0	11.6	13.3	15,6	19,6	27,31	61,26	225,02	1168,6
Денежная масса в обращении (февраль 1917 г. = 100)	100	116	132	156	196	273	613	2250	И 686
Бюджетный индекс цен (февраль 1917 г. = 100)	100	121	183	216	324	659	5206	76 825	533 333
Покупательная способность рубля (февраль 1917 г. = 100)	100	83	55	46	31	15	2	0.13	0,02
Источники: Наше денежное обращение : Сб. материалов по истории денежного обращения в 1914—1925 гг. М.,1926. С. 164—165, 248: Шмелев К. Ф. Денежное обращение России в годы войны и революции (1914—1921) // Денежное обращение и кредит. Пг„ 1922. Т. 1. С. 12: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 221, 316.
В 1917 г. на конец месяца. В 1918—1921 гг. на начало месяца.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
127
ного уровня. Учитывая, что и в 1913 г. рабочие не жировали, такой уровень шрплаты означал полуголодное состояние.
Положение работников умственного труда
Как ни парадоксально, но от войны и революции наиболее пострадали работники умственного труда. Согласно расчетам ЦСУ, реальное жалованье служащих и технического персонала в промышленности стало понижаться с самого начала войны: в 1915 г. на 9 %, в 1916 г. — почти на четверть сравнительно с 1913 г. (табл. 2.25).
Таблица 2.25
Годовая средняя реальная заработная плата рабочих и жалованье служащих в 1913—1921 гг. (руб. 1913 г.)
KaicropHH работников	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.	1—VI 1918 г.	VII— XII 1918 г.	1918 г.	1921 г.
Заработная плата рабочих	258	272	281	278	220	27	191	108	85
Индекс, 1913 г. = 100	100	105	109	108	85	10	74	42	33
Жалованье служащих	1058	1050	962	825	402	46	—	—	123
Индекс, 1913 г. = 100	100	99	91	78	38	4	—	—	12
В гом числе: директоров и управляющих	6731	6035	5568	4293	1686	128			
Индекс, 1913 г. = 100	100	105	97	75	29	—	—	—	—
1схнического персонала	1462	1465	1312	1137	566	55	—	—	—
Индекс, 1913 г. = 100	100	100	90	78	39	—	—	—	—
прочих служащих	685	685	597	533	322	35	—	—	—
Индекс, 1913 г. = 100	100	100	87	78	47	—	—	—	—
Источник: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 189—191, 243, 244.
В непрерывно действующих одних и тех же промышленных заведениях.
После свержения монархии реальная зарплата и рабочих, и работников умственного труда стала быстро падать, но у вторых быстрее: у рабочих за 1917 г. — на 10%, у служащих — в 2 раза, за 1918 г. у рабочих — почти в 2 раза, у служащих — более чем в 9 раз (по сравнению с предыдущим годом). В 1919—1921 гг. реальная зарплата рабочих была ниже довоенного уровня в 3 раза, у служащих — в 9 раз. Резко понизились доходы и у других
128
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
представителей интеллигенции, включая творческую. В результате произошло нивелирование доходов работников умственного и физического труда: в 1913 г. они различались в 4 раза, в 1921 г. — 1,5 раза. Рабочим было тяжело, но для интеллигентных людей, привыкших к другому стилю жизни и расходов, снижение доходов в 9 раз означало настоящую катастрофу — что отразилось на их отношении к революции, которую они так желали и торопили. Беспрецедентное падение уровня жизни интеллигенции отразилось в их дневниках, воспоминаниях и письмах, которые широко используют историки в качестве доказательств падения благосостояния всего населения страны во время войны и революции. При этом выводы неправомерно распространяют на все население страны, не учитывая, что интеллигенция с точки зрения благосостояния была самой пострадавшей категорией населения.
Письма врача Морозовской детской больницы в Москве А. И. Краузе к своему мужу, находившемуся на фронте военному врачу Ф. О. Краузе, наглядно и достоверно передают, как изменялась экономическая ситуация в Москве, а вместе с нею самочувствие интеллигентных москвичей в 1917 г. — письма охватывают период с 29 января по 2 октября 1917 г.91
Рис. 2.20. И. А. Владимиров. Трудовая повинность русских священников. Группу русских священников заставили чистить конюшни, 22 декабря 1918 г. 1918
91 Краузе Ф. Письма с Первой мировой (1914—1917) / Л. А. Булгакова (ред.). СПб., 2017.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
129
29.01.1917. «Мяса после твоего отъезда достать не удается, но мы питаемся хорошо разного рода кашками и молоком».
06.02.2017. «Холод у нас стоит ужасный, 25° при ветре. Приходится топить вовсю. Дуняша (домработница. — Б. М.) пропадает в очередях за хлебом. Хвосты ужасные благодаря мучному кризису».
17.02.1917. «Доставать хлеб с каждым днем труднее. Дуняша простаивает с 51/2 до 10 ч. утра». «Настроение здесь (в больнице. — Б. М.) самое тревожное. Только и разговор о хлебе. Все врачи из Морозовской больницы идут с сумочками с хлебом», позаимствованным, надо полагать, бесплатно из больничной кухни.
01.03.2017. «В 12 часов дня появились “бюллетени революции” с воззванием от Временного правительства. <...> На улицах тьма народу, все оживлены, читают бюллетени, разговаривают, приветствуют автомобили с красными флагами. <...> Много нелепого говорится в толпе, но сожаления по поводу старой власти не услышишь».
02.03.1917. «Как мне хочется сейчас видеть тебя, говорить с тобой и вместе переживать настоящие события. <...> Когда видишь на улице солдат с красным бантом, стройно поющих необыкновенные солдатские песни, то испытываешь во всем теле ползанье мурашек <...> Как все быстро произошло. Еще так недавно никто ни на что не надеялся. Теперь я верю, что так же быстро и неожиданно кончится война. Чудная и непонятная страна Россия <...> И тебя в такие минуты нет со мной. А Пузырька (новорожденная дочь. — Б. М.) такая же глупенькая <...>. А ей будет лучше жить, чем нам. Вот уже в самом начале жизни политическую свободу получила».
04.03.1917. «В доме холодище, антрацит весь кончился, а дровами топим-гопим, все толку нет».
05.03.1917. «А мы все еще празднуем: ни трамваи не ходят, ни фабрики не работают. Такова уж натура русского человека— все в большом масштабе».
10.03.1917. «А деньги идут, идут, идут <...> Живу больше, чем скромно, стол веду самый простой, а между тем из кассы (сберегательной кассы. — Б. М.) вытащила 100 рублей и заняла еще 50. Квартира пожирает много. Она теперь мне обходится вместе с дровами около 150 рублей (в месяц, при жалованье 200 руб. в месяц. — Б. М.). Сделала себе еще простенькую юбку с кофточкой — вот и все, просто беда».
26.03.1917. «Нравится мне сейчас и настроение публики в трамвае. Бывало стоят и сидят — все злые, угрюмые, только ругаются. А теперь своего рода клуб в трамвае. <...> Сегодня было обсуждение поражения на Стоходе (в июне 1916 г. — Б. М.). Публика недоумевала, почему “раньше все говорили об измене, о недостатке снарядов, а теперь все есть, а все-таки нас бьют”».
27.03.1917. «Вот Пасха подходит, само собой, что я встречу ее самым паискромным образом, и все-таки уйдет масса денег на чаи, подарки и т. д.
130
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Хожу без галош в рваных башмаках, и страшно подумать о покупке — ив смысле денег, и в смысле времени. Ведь теперь длинные очереди за обувью. А сколько бы нужно денег, чтобы прилично одеться. Тяжко жить... Получила письмо от Ани (сестра из Петрограда. — Б. М.)\ бедняжка совсем голодает: ни хлеба, ни денег».
13.04.1917. Есть нечего. В последние дни такой затхлый хлеб, что насильно заставляешь себя есть. Мяса тоже нет. Когда ты вернешься? <...> Так я устала душой, что нет энергии дальше жить».
26.04.1917. «Все так ужасно дорого, что прямо не хочется в магазины ходить. Продовольственный вопрос сейчас так остро стоит. Хлеба дают только по % фунта, мяса нет, круп тоже; не знаю, чем и питаться».
22.05.1917. «А Москва стала такая противная: на улицах грязь, кучи шелухи от подсолнухов, бумаги, будто какой-нибудь захолустный город. Глубоко пришлось разочароваться в достоинствах русского народа».
25.05.1917. «Я уже не чувствую ни красоты природы, ни радости весны, я смотрю на жизнь как на долг перед Иринкой (новорожденная дочь. — Б. М.). Страшит перспектива отсутствия молока».
03.06.1917. «Всё, всё опротивело: и квартира, и свои вещи, ни на что не смотрела бы. Хочется уюта, чистоты, а физических сил на это не хватает».
Рис. 2.21. И. А. Владимиров. Голодные горожане в Петрограде разделывают павшую лошадь на улице. 1919
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
131
Рис. 2.22. И. А. Владимиров. Голодные времена в Петрограде. Дама с дочерью собирают на помойке картофельные очистки и селедочные головы, чтобы поесть. 1919—1921
28.06.1917. «Купила электрический утюг. Ведь теперь приходится часто стирать самой».
08.07.1917. «А в народе опять какая-то вакханалия, нет и проблеска сознательности. Начинаю ненавидеть народ русский и думаю, что хуже его нет на белом свете. Противно еще и воровство. Постирала прачка — исчезли серебряные ложки».
21.07.1917. «Не платят нам жалованья из управы, а мне так нужны деньги. И когда дадут деньги, неизвестно».
15.09.1917. «Самочувствие таково, что если бы не было Иринки, то я кончила бы самоубийством. Она, наша милая девочка, единственная радость и утешение. Что с нами будет, если ты еще долго не вернешься к нам?»
21.09.1917. «Чем питаемся мы? Кофе (эрзац. — Б. М.) с молоком утром. Молоко, как я тебе уже писала, беру из Морозовской больницы отдельно — для Иринки и для себя. Обедаем, что найдем; чаще всего суп из зелени: моркови, репы, свеклы с приправой молоком. На второе — каша из перловой крупы (есть немножко) или картофель. Достаем по карточкам макароны или мяса, тогда совсем хорошо. Масла коровьего нет, подправляем все
132
I лава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
хлопковым. На ужин делаем салат из овошей, которые варились в супе, и селедку. Теперь, как видишь, еще можно жить, но что будет дальше, не 92 знаю» .
Депривация работников умственного труда имела тяжелые психологические последствия. Наблюдая в 1917 г. за поведением своих коллег по московскому университету, акад. С. Б. Веселовский приходил в ужас. Его возмущали появившееся равнодушие к своим гражданским обязанностям, к труду, своей работе, профессии, но еще более — получившее распространение воровство в профессорской среде при полном безразличии к этому со стороны сослуживцев. По домам «разносилось» все, что может пригодиться в хозяйстве. Зимой, во время дровяного кризиса, пользовалось спросом все, 93 что горит .
Рис. 2.23. И. А. Владимиров. Рабочие разбирают деревянные дома на топливо (Петроград). 1920
92 Краузе Ф. Письма с Первой мировой ... С. 490—497, 500. 501, 507, 508, 513— 515, 520, 521. 525, 526. 529, 533, 534.
93 Веселовский С. Б. Дневники 1915—1923, 1944 гг. // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 88.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
133
Таким образом, прав был П. Н. Милюков, когда писал: «При огромных чрезвычайных государственных расходах на войну обычный бюджет настолько отстал, что на него вообще перестали обращать внимание. Как неоплатный должник, который все равно не может свести концов с концами, государство стало расточительно за чужой счет. Неограниченный внешний кредит и печатный станок, выпускавший каждый день бумажек на десятки миллионов, из которых складывались миллиарды, совершенно устранили всякое понятие о необходимости быть бережливым. Широкие общественные слои один за другим переходили на содержание государства. Деревня не платила налогов и получала пайки. Рабочие не работали и получали быстро возраставшие оклады заработной платы. Фабрикантам эта плата возмещалась в столь же быстро возраставшей цене казенных заказов. Громадная армия 1ыла, содержавшаяся на казенный счет, приучала народ к праздности и к извлечению чрезвычайных доходов из народных бедствий, расстройства торговли и транспорта. Среди этого показного благополучия страдали как раз те >лементы, против которых направлялась вся ненависть “революционной демократии”: служащая “буржуазная” интеллигенция и чиновничество»94.
Рис. 2.24. И. А. Владимиров. Бедственное положение бывших дворян
и высокопоставленных лиц (нарисовано с натуры в доме генерала Бутурлина). 1919
Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 27.
Таблица 2.26
Остатки денежных вкладов лиц и учреждений в государственных сберегательных кассах и на текущих счетах во всех банках в 1913—1917 гг.
Дата	Остатки денежных вкладов в номинальных руб., млн				Индекс цен, 1913 г. = 100	Индекс вкладов в ценах 1913 г.	
	Сберегательные кассы	Все банки	Индекс вкладов, 1913 г. = 100			Сберегательные кассы	Все банки
			Сберегательные кассы	Все банки			
1 июля 1913 г.	1616,5	4935	100	100	100	100	100
1 янв. 1914 г.	1685,4	5124,1	104	104	100	104	104
1 июля 1914 г.	1704,2	5480,2	105	111	101	104	ПО
1 авг. 1914 г.	1663,1	5366	103	109	100	103	109
1 сент. 1914 г.	1673,2	5307,4	104	108	100	104	108
1 окт. 1914 г.	1699,0	5244,6	105	106	101	104	105
1 янв. 1915 г.	1834,7	5794,5	113	117	116	98	101
1 июля 1915 г.	2135,0	6895,6	132	140	129	102	108
1 янв. 1916 г.	2448,6	7730,4	151	157	143	106	110
1 июля 1916 г.	3040,6	10 078	188	204	195	96	105
1 янв. 1917 г.	3769,0	13 130.8	233	266	294	79	91
1 февр. 1917 г.	3904,3	13 469,1	242	273	310	78	88
1 марта 1917 г.	4028,3	13 931,0	249	282	315	79	90
1 апр. 1917 г.	4109,8	14 630,9	254	296	335	76	88
1 мая 1917 г.	4305,3	14 896,7	266	302	380	70	79
1 июня 1917 г.	4473,8	15 108,6	277	306	450	62	68
1 июля 1917 г.	4629,7	15 366,2	286	311	576	50	54
1 авг. 1917 г.	4762,3	15 651,1	295	317	655	45	48
1 сент. 1917г.	4829,6	15 878.1	299	322	680	44	47
Источники: Статистический ежегодник 1922 и 1923 гг. Вып. 2. Отд. IX. С. 221; Прокопович С. Н. Война и народное хозяйство. С. 111—112.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
135
Банковские сбережения населения
Наличие сбережений является важным показателем жизненного уровня. Вклады в банки в течение войны, вплоть до разрушения банковской системы большевиками, номинально возрастали (табл. 2.26).
Инфляция уже в январе 1915 г. превысила процентные ставки по вкладам (I %), а учетная ставка Государственного банка с начала войны и до 23 ок-1ября 1917 г. равнялась 6—7 % . В 1915—1916 гг. благодаря огромному росту общей суммы вкладов их суммарная реальная ценность все же увеличивалась, но с начала 1917 г. стала уменьшаться с возрастающей скоростью. В результате к 1 марта 1917 г. общая сумма денежных сбережений населения обесценилась на 10 %, к 1 сентября 1917 г. — более чем в 2 раза. Среднемесячный номинальный рост вкладов в 1913—1915 гг. составлял 1 %, в 1916 г. увеличился до 5 %, а в 1917 г. понизился до 2 %. Свержение монархии отрицательно сказалось на сбережениях населения.
Рис. 2.25. И. А. Владимиров. Изъятие банкнот, облигаций и других ценностей из сейфов банка Вавельберга в Петрограде. 1919
91 Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 96.
136
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Особенно интересны данные о вкладах населения в сберегательные кассы — главный банк страны для широких слоев населения. Люди вносили депозиты не только деньгами, но и процентными бумагами. Если их учесть, то общая сумма вкладов в кассы увеличится на 17—26 %, и их обесценение замедлится, но несущественно и общей тенденции не изменит (табл. 2.27).
Сам по себе факт роста числа вкладчиков и сбережений даже в номинальной форме свидетельствует о росте доходов населения. Поэтому рост активности сберкасс во время войны может показаться удивительным. С 1 января 1913 г. по 31 декабря 1916 г. число касс увеличилось в 1,7 раза, книжек — в 1,5 раза, сумма вкладов — в 2,7 раза. Число вкладчиков (принимая, что у каждого клиента одна книжка) достигло 12,7 млн. Показательно распределение депозитов между различными социальными и профессиональными группами в 1914—1916 гг. (к сожалению, за 1917 г. подобных данных нет) (табл. 2.28).
Среди вкладчиков преобладали крестьяне, затем лица, занятые на общественной и частной службе, горожане различных неопределенных занятий, прислуга, занятые в торговле и рабочие. Но для адекватной оценки финансовой активности различных социально-профессиональных групп необходимо учитывать их численность во всем населении. Принимая это во внимание, выходит, что самыми активными среди клиентов были лица, занятые на общественной и частной службе (потому что их доля среди вкладчиков в 50 раз больше, чем среди населения), затем офицеры, нижние воинские чины, лица духовного звания и землевладельцы. Наименьшую активность проявляли крестьяне и рабочие, процент первых среди вкладчиков был в 2,5 раза меньше, чем во всем населении, а вторых — в 1,8 раза. В 1914—1916 гг. соотношение отдельных социально-профессиональных групп среди клиентов банка и их доля в сумме депозитов мало изменилась. Это говорит о том, что у всех групп доходы росли более или менее одинаково и что доходы между ними во время войны распределялись примерно так же, как и в мирное время. Несколько выше среднего увеличились номинальные доходы лиц, занятых в торговле, — так всегда бывает во времена дефицита товаров, офицеров и государственных служащих; ниже среднего возросли вклады у занятых в городских промыслах, у крестьян, прислуги, рабочих и лиц духовного звания.
Tao. . 2
Остатки книжек, денежных вкладов и вкладов процентными бумагами в государственные сберегательные кассы в 1913—1917 гг. (на 1 января)
На 1 января	Число касс	Индекс роста числа касс	Число книжек, тыс.	Индекс роста числа книжек	Вклады, млн руб.	Индекс роста суммы вкладов	Индекс цен	Сумма вкладов в ценах 1913 г. млн руб.
1913 г.	8552	100	8666.0	100	1913.2	100	100	100
1914 г.	8553	100	9223.1	106	2034 0	106	101	105
1915 г.	9053	106	9501,0	110	2236.0	117	130	90
1916 г.	9855	115	10 394.8	120	3113.0	163	203	80
1917 г.	14 157	166	12 660,0	146	5226.5	273	294	41
Источники: Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 130—132: Статистический ежегодник России 1914 г. Пг.. 1915 Отд XII. С. 92.
Таблица 2.28
Распределение вкладчиков в государственных сберегательных кассах по роду занятий в 1913—1916 гг.
Род занятий	Доля в населении в 1897 г., %	Доля в числе вкладчиков, %				Доля в общей сумме вкладов %			
		1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916г	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916г
Землевладение		0.5	0.5	0.4	0.4	0.7	0.6	0.5	0.8
Земледелие и сельские промыслы	74.6	29.5	29.6	29.8	30.6	31.1	31.0	29.9	28.2
Городские промыслы		13.4	13,0	12,4	11,6	11,6	11.6	10.3	9.8
Работа на фабриках и заводах	9.6	5.3	5,3	5.4	5,7	4.6	4.7	4.6	4.3
Окончание табл. 2.28
Род занятий	Доля в населении в 1897 г., %	Доля в числе вкладчиков, %				Доля в общей сумме вкладов, %			
		1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.
Услужение	4,6	8,3	8,3	8,1	7.3	7,2	7,3	6,8	5,4
Торговля и транспорт	4,8	8,0	7.9	7,9	7,7	9,8	9,6	10,0	12,6
Духовное звание	0,6	2,5	2.3	2,3	2,1	4,2	3.8	3,5	2,8
Офицеры	0,1	1,0	1.0	1,2	1,5	1,2	U	2.1	2,9
Нижние воинские чины	0,9	4,0	3,9	2,7	2,7	1,4	1,4	1,3	1,5
Служба гражданская	1,4	3,5	3,5	3,5	3,7	3,7	3,6	3,8	4,1
Служба общественная и частная	0,3	15,0	15.1	15.4	15.0	15.8	15,9	16.1	15,6
Прочие занятия	3,1	8.8	9.6	11.0	11.5	8.6	9.3	11.1	12,1
Итого	100	100	100	100	100	100	100	100	100
Источники: Статистический сб. за 1913—1917 гг. Вып. 2. С. 130—132: Статистический ежегодник России 1912 г. СПб., 1913. С. Отд. 1. С. 85—87: Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г.: в 2т. / Н. А. Тройницкий (ред.). СПб.. 1905. Т. 2. С. 296—297.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
139
Преступность, суициды и демографическая ситуация
Социальные исследователи в качестве критериев общественного благополучия используют данные о девиантном поведении, в первую очередь о преступности (в особенности об убийствах) и самоубийствах92, и о демо-। рафических процессах.
Рис. 2.26. И. А. Владимиров. На посту. 1918
Преступность в пореформенной России росла и накануне Первой мировой войны достигла максимума. Однако ее уровень был существенно ниже, чем в ведущих западноевропейских странах, особенно протестантских93. Материалы о преступности в России в годы войны сохранились неполно, тем не менее имеющихся сведений достаточно для выявления основных тенденций. Из данных окружных и местных судов (мировых, уездных и городских) о числе осужденных в 1912—1916 гг. следует: сравнительно с 1913 г. уровень
92 Воронин Г. Л. Объективные и субъективные показатели общественного благополучия // Социологический журнал. 2009. № 3. С. 41—54.
93 Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 140—141.
140
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
преступности в 1914 г. был на 16 % ниже, в 1915 г. — на 34 % ниже ив 1916 г. — на 29 % (табл. 2.29).
Таблица 2.29
Число осужденных окружными и местными судами по империи иа сопоставимой территории (без Польши и Финляндии) в 1912—1916 гг.
Осужденные	1912 ।	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.
Окружными судами, тыс.	—	66,3	—	44,0	47,3
Индекс, 1913 г. = 100	—	100	—	66	71
Местными судами, тыс.	881,1	751,6	629,0	—	-
Индекс, 1913 г. = 100	117	100	84	—	•	
Подсчитано по: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 66—70.
Более полные сведения имеются о числе следствий. Если судить по числу возникших следствий на 100 тыс. населения в восьми из двенадцати судебных округов, в 1914—1916 гг. преступность была примерно на 25 процентных пунктов ниже, чем в 1911 —1913 гг. (в том числе в деревне — на 29, в городе — на 6), число убийств — на 26 пунктов ниже (табл. 2.30).
Таблица 2.30
Число следствий иа 100 тыс. населения по восьми судебным округам в 1911—1916 гг. (1911 г. = 100)
Виды преступлений	1911 г.	1912 г.	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1911 — 1913 гг.	1914— 1916 гг.
Государственные	100	90	75	77	72	49	88	66
Убийства	100	104	106	90	66	68	103	74
Телесные повреждения	100	106	ИЗ	78	37	35	106	50
Разбой и грабеж	100	99	95	72	33	42	98	49
Кражи	100	85	100	88	77	110	95	92
Поджоги	100	69	67	46	25	22	79	31
Прочие	100	107	104	92	72	75	104	79
Итого, в том числе	100	100	100	83	64	76	100,4	75
сельское население	100	100	99	81	60	71	100	71
городское население	100	102	106	94	84	103	103	94
Подсчитано по: Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. М, 1930. С. 264—271; Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 621: Тарновский Е. Н. Война и движение преступности в 1911—1916 гг. // Сборник статей по пролетарской революции и праву. 1918. Т. 5, № 1—4. С. 98, 104, 109.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
141
Сведения о преступности за 1917—1918 гг. не введены в научный оборот (возможно, они вообще не сохранились). Имеющиеся данные за 1919— 1924 гг. свидетельствуют о ее скачке после революции: среднегодовое число осужденных на 100 тыс. населения в 1919—1924 гг. было в 2,7 раза больше, чем в 1911 —1913 гг., и примерно в 3,6 раза больше, чем в 1914—1916 гг. Сабв. 2.31).
Таблица 2.31
Число осужденных на 100 тыс. населения в 1919—1924 гг.
1 оды	Число осужденных	
	на 100 тыс.	Индекс
1909—1913	883	100
1919	1727	196
1920	2003	227
1921	2610	296
1922	2508	284
1923	2442	277
1924	2910	330
Источники: Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 66—81; С ки нетический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 2. С. 85—86, 88—89, 92; Криминоло-। ия : учебник для вузов / под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 158; Лунеев В. В. Преступность XX века : Мировые, региональные и российские тенденции : Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 56—57; Миронов Б. Н. Российская империя ... 1.3. С. 118.
Уровень самоубийств в пореформенной России возрастал, но и в начале XX в. он был одним из самых низких в Европе. Важно отметить, что суицидальность росла главным образом среди горожан. Во время Первой мировой войны данные о самоубийствах более или менее полно собирались лишь в столицах, в которых суицидальность хотя и была на порядок выше, чем в провинции, все же более или менее отражала общие тенденции. Если судить по Петрограду и Москве, то в 1914—1917 гг. коэффициент самоубийств снизился сравнительно с 1913 г. примерно в 2 раза, а с 1918 г. стал расти94 и в 1922 г. превысил довоенный уровень (табл. 2.32).
Раков В. В. Суицид времен «русской смуты» (на материалах небольшевистской прессы 1918—1920 гг.) // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память ... С. 295—302.
142
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.32
Число завершенных самоубийств на 100 тыс. населения в Петрограде и Москве в 1913—1926 гг.
Год	Петроград	Москва
1913	29,0	21,0
1914	21,1	14,8
1915	10,7	10,6
1916	11,0	8,7
1917	10,5	6,8
1918	—	7,9
1919	23,7	8,5
1920	24,7	—
1921	27,8	9,4
1922	29,9	13,9
1923	32,6	23.0
1924	32,1	33.7
1925	34,4	17.5
1926	35,9	25,8
Источники: Тарнавский Е. 11. Сведения о самоубийствах в Западной Европе и в РСФСР за последнее десятилетие // Проблемы преступности. М. ; Л., 1926. С. 192—193; Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 1. С. 101.
В целом по стране в 1922—1925 гг. суицидальность превзошла уровень 1910—1912 гг. в 1,5 раза (5,5 против 3,7 на 100 тыс.)95. Таким образом, в России во время войны уровень преступности и суицидов понижался, а после революции резко пошел вверх.
Демографическая ситуация среди гражданского населения, отражающая до некоторой степени общее положение населения, до 1917 г. не являлась критической, учитывая военное время. В течение первых двух лет войны брачность и рождаемость существенно уменьшились в связи с мобилизацией мужчин, но смертность и заболеваемость остроинфекционными болезнями находилась на довоенном уровне, вследствие чего естественный прирост уменьшался, но оставался положительным. В империи (без Польши и Финляндии) в 1914 г. он составил приблизительно 2,8 млн, в 1915 г. — 1,7 млн, в 1916 г. — до 1 млн человек. Из-за отсутствия точных данных о численности населения в 1915—1919 гг. исследователи избегают вычислять демографические коэффициенты для этих лет. Если же опираться на эти, недостаточно точные абсолютные данные, то получится, что в 1914—1916 гг. сравнительно с 1913 г. в среднем в год заключалось браков в 2,2 раза меньше, число ново
95 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 622—623.
Уровень жизни в годы Первой мировой войны
143
рожденных снизилось в полтора раза96. С 1917 г. по причине роста смертности началась убыль населения, которая нарастала до 1920 г. (табл. 2.33). Ус-юйчивое повышение естественного прироста населения возвратилось только и 1923 г.97
Таблица 2.33
Демографические процессы в Европейской России в 1909—1921 гг. (промилле)
Годы	Рождаемость	Смертность	Естественный прирост
1909—1913	44	28	16
1914	—	—	16
1915	—	—	9
1916	—	—	4
1917	29	32	-3
1918	35	44	-10
1919	32	47	-15
1920	31—32	37—43	45-12)
1921	33	35	-2
Источники: Кабузан В. М. Русские в мире : Динамика численности расселения (1719—1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. СПб., 1996. С. 178—180, 329—330, 336—337; Андреев Е. М„ Дарский Л. Е., Харькова Т. Л.
96 Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи и России за 1914 г. Пг., 1916. С. 1—6; в 1915—1916 гг.: РГИА. Ф. 1298 (Управление главного врачебного инспектора). On. 1. Д. 2851. Л. 2—4; Д. 2858. Л. 71—75. См. также: Биншток В. И., Каминский Л. С. Народное питание ... С. 32, 34—35, 84; Кабузан В. М. О достоверности учета населения России (1858—1916 гг.) // Источниковедение отечественной истории : сб. статей. 1981 / В. И. Буганов (ред.). М., 1982. С. 112; Новосельский С. А. Демография и статистика (избранные произведения). М., 1978. С. 206, 209, 211—216; Урланис Б. Ц. Динамика населения России накануне Октября // Учен. зап. Всесоюзного заочного экономического института. М., 1957. Вып. 2. С. 131.
97 Демографические процессы за 1917—1919 гг. по-разному оцениваются исследователями, потому что исходные данные являются приблизительными и не охватывают всю территорию, вследствие чего приходится в большей или меньшей степени использовать интерполяцию и экстраполяцию: Боярский А. Я. Население и методы его изучения : сб. науч, трудов. М., 1975. С. 226; Новосельский С. А. Влияние войны на естественное движение населения И Труды Комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914—1920 гг. / М. М. Гран, П. И. Куркин и П. А. Кувшинников (ред.). М. ; Пг., 1923. Табл. 1. С. 204—208: Поляков Ю. А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М., 1986. С. 97—98; Урланис Б. Ц. Динамика населения России накануне Октября. С. 131.
144
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Население Советского Союза: 1922—1991. М., 1993. С. И; УрланисБ.Ц. Рождаемость и продолжительность жизни в СССР. М., 1963. С. 21, 25, 86—87.
Россия и другие воюющие страны
Все познается в сравнении. По объективным показателям ситуация в России до февральских событий выглядела предпочтительнее, чем в других воюющих странах, особенно в Австро-Венгрии, Германии и Франции98, поскольку страна вела войну с гораздо меньшим напряжением сил, чем ее противники и союзники (табл. 2.34).
Таблица 2.34
Валовой внутренний продукт на душу населения в сопоставимых ценах в России и западных странах в 1913—1921 гг. иа советской территории в межвоеииый период (1913 г. = 100)
Страна	1913 г.	1914 г	1915 г	1916 г.	1917 г.	1918 г.	1919 г.	1920 г.	1921 г.
Россия-1	100	98	102	93	82	50	43	42	38
Россия-2	100	97	103	99	83	50	43	42	38
Россия-3	100	96	104	102	83	50	43	42	38
Австрия	100	83	77	76	75	74	65	70	76
Германия	100	84	79	80	81	82	71	77	84
Великобритания	100	100	107	109	110	111	99	92	90
Италия	100	95	90	97	97	95	91	93	90
Франция	100	93	93	99	85	69	81	93	88
США	100	91	92	103	99	107	107	105	100
Источники: Россия-I: Маркевич А.. Харрисон М. Первая мировая война ... С. 17—18, 53; Россия-2 и Россия-3: расчет Б. Н. Миронова. За рубежом: Maddison А. World Population, GDP and Per Capita GDP, 1-2008 AD. Groningen Growth and Development Centre. 2010. URL: http://www.ggdc.net/Maddison/(датаобращения: 06.10.2018).
' Чистый национальный доход надушу населения; подсчитан по валовому чистому национальному доходу и динамике численности населения.
Чистый национальный доход на душу населения с поправкой на недоучет роста промышленности при доле промышленности в национальном доходе в 21,4% (по М. Фалькусу).
Чистый национальный доход на душу населения с поправкой на недоучет роста промышленности при доле промышленности в национальном доходе в 32 % (по П. Грегори).
98 Бокарев Ю. П. Российская экономика в мировой экономической системе (конец XIX — 30-е гг. XX в.) // Экономическая история России XIX—XX вв. : Современный взгляд / В. А. Виноградов (ред.). М., 2001. С. 436—441.
Россия и другие воюющие страны
145
С точки зрения динамики ВВП Россия в 1915 г. уступала только Великобритании, в 1916 г. превосходила Италию и Австро-Венгрию, незначительно проигрывала Германии и Франции и заметно, но не принципиально — Великобритании и США.
Валовой внутренний продукт на душу населения в постоянных ценах и среднем за три года, 1914—1916 гг., сравнительно с 1913 г. был ниже в Австрии на 21 %, в Германии — на 19%, в Италии — на 6%, во Франции и США — на 5 % и только в Великобритании на 5 % выше. В России, согласно расчетам Маркевича и Харрисона, чистый национальный доход на душу населения, динамика которого очень близка к динамике ВВП, был на 12% ниже уровня 1913 г."
Однако, как обосновано выше, при оценке динамики промышленности следует отдать предпочтение данным Воробьева. В таком случае и вклад
Рис. 2.27. И. А. Владимиров. Голодные годы в Петрограде. Жители возвращаются домой со своими обедами из общественной столовой, ноябрь 1919 года. 1919
99 Чистый национальный доход на душу населения был подсчитан мной на основе данных о валовом чистом национальном доходе и численности населения: Маркевич А., Харрисон М. Первая мировая война ... С. 15, 18.
146
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
промышленности в национальный доход будет больше, и требуются коррективы в данные Маркевича и Харрисона о динамике чистого национального дохода народного хозяйства. Согласно их расчетам, в 1916 г. сравнительно с 1913 г. индекс промышленного производства упал на 6 %, а по оценке Воробьева, возрос на 22 %. Следовательно, вклад промышленности в валовой национальный доход Маркевич и Харрисон занизили примерно на 28 процентных пунктов. Доля промышленности в национальном доходе в годы войны оценивается одним американского экономистом, М. Фалькусом, в 21,4 %, другим, П. Грегори, — в 32 %. Маркевич и Харрисон без объяснения мотивов предпочли данные Фалькуса. В этом случае валовой национальный доход в 1916 г., рассчитанный ими, следует увеличить на 6 процентных пунктов (28 х 0,214), в остальные годы — пропорционально занижению темпов роста промышленности. Тогда национальный доход в годы войны составит: в 1913 г. — 100, в 1914 г. -- - 96, в 1915 г. — 100, в 1916 г. — 96, в 1917 г. — 79, в 1918 г. — 48, соответственно на душу населения: в 1913 г. — 100, в 1914 г.—95, в 1915 г, —99, в 1916 г, —94, в 1917 г, —78, в 1918 г.—47.
Если долю промышленности принять по Грегори, то национальный доход на 1916 г. надо будет увеличить на 9 процентных пунктов (28 х 0,32). В остальные годы — пропорционально занижению темпов роста промышленности. Тогда национальный доход с поправками в годы войны составит: в 1913 г. — 100, в 1914 г. — 95, в 1915 г. — 100, в 1916 г. —99, в 1917 г. — 79, в 1918 г. — 48, а на душу населения в 1913 г. — 100, в 1914 г. — 94, в 1915 г. — 100, в 1916 г.— 97, в 1917 г. — 78, в 1918 г.—47.
Отсюда следует: при внесении поправок спад российской экономики в годы войны до 1917 г. был либо весьма незначительным, либо его вовсе не было. Учитывая приблизительность оценок, это означает, что только в Великобритании и США экономическое положение было лучше, чем в России.
Во всех воюющих странах, особенно в Германии и Австро-Венгрии, положение с продовольствием было гораздо хуже, чем в России100. В Европейской России (на сопоставимой территории 45 губерний) в хлебозапасных магазинах на 1 февраля 1917 г. находилось 67,5 млн пудов хлеба — лишь на 11 % меньше того запаса, который в них хранился на 1 февраля 1914 г.101
В доказательство существования продовольственного и топливного кризиса в стране обычно ссылаются на снабжение столицы. В 1914—1916 гг. по
100 Всемирная история : в 24 т. Т. 19 : Первая мировая война / И. А. Алябьева и др. (ред.). Минск, 1997. С. 189—233; Эггерт 3. К. Борьба классов и партий в Германии в годы первой мировой войны (Август 1914 — окгябрь 1917). М.. 1957. С. 85, 86, 89, 373. См. также: Катков Г. М. Февральская революция. М., 2006. Гл. 8 : Штурм самодержавия.
101 Видимые (торговые) запасы хлеба в Российской империи : в 43 вып. Вып. 6 : к 1-му февраля 1914 года. СПб.. 1914. С. 1 —16; Вып. 43 : к 1-му февраля 1917 года. Пг.. 1917. С. 22—24.
Россия и другие воюющие страны
147
сравнению с 1909—1913 гг. подвоз продовольствия к Петрограду сократился па 16 %, но исключительно вследствие запрещения экспорта. Продуктов, потребленных жителями города, в 1916 г. было на 37 % больше, чем в 1909— 1913 гг., а население города увеличилось лишь на 23 %. Сравнительно с 1913 । привоз дров в 1915 г. был на 66 % больше, в 1916 г. — на 58 % (табл. 2.35). 1а 1917—1920 гг. аналогичных сведений нет.
Слухи о наступлении продовольственного коллапса, распространявшиеся и конце 1916 — начале 1917 г., не имели под собой объективного основания, • ак как действительного недостатка продовольствия в то время не было, но in-за суровой зимы возникли трудности с доставкой его в Петроград и другие юрода. Средняя температура трех зимних месяцев 1916/17 г. в Петрограде опустилась на 1,8 градуса ниже нормы, в Москве — на 2,1, а в феврале — coin негственно на 6,1 и 7,1 градуса. В феврале в Петрограде температура падала до -29 °C, в Москве — до -30 °C. Одновременно с этим в столице и приле-пиощей к ней территории в феврале выпало снега на 40% выше нормы, и марте — на 76 %102. По этой причине происходили срывы поставок хлеба, аров и угля. «Серьезные затруднения с доставкой грузов возникли со второй половины декабря 1916 г. из-за морозов и снежных заносов. <...> Плохая пошла, несвоевременная подача вагонов, перегруженность отдельных линий были основными причинами снижения отгрузки угля из Донецкого бассейна. Погодные условия оказали влияние на перевозку нефтяного топлива. Из-за холодов мазут застывал в цистернах, и в результате они возвращались, например, в Грозный с остатками топлива. Холод сопровождался сильными ме-клями и снежными заносами, вызвавшими на ряде дорог почти полное прекращение движения. На станциях южного и юго-восточного направления шстряло в снегу свыше 50 тыс. груженых вагонов. <...> 4 февраля из-за снежных заносов фактически было прервано движение на Московско-Киево-Норонежской железной дороге. К вечеру 6 февраля мороз достиг 30°. Не работали поворотные круги, гидравлические колонки, стрелки. <...> Особенно сильные морозы и метели 24 и 25 февраля 1917 г. фактически парализовали работу Рязанско-Уральской железной дороги. Застрявшие на перегонах пассажирские поезда с трудом убирались на станции двойной тягой. На Московско-Курской железной дороге 23—25 февраля ветер достиг такой силы, что у многих вагонов на станциях и в пути сносило крыши. В основном стихия буйствовала между Курском и Орлом. Метель не позволяла своевременно очищать стрелки. В результате движение было остановлено»10’. * 101
102 Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 244—245, 250—253, .’(>()—261.267, 269.
101 Истомина Э. Г.. Сенин А. С. Транспортная система // Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кри-1ис / Ю. А. Петров (ред.). М., 2014, Ч. 3. С. С. 336—378.
Таблица 2.35
Привоз в Петроград главнейших предметов потребления по железной дороге, по Петроградской портовой таможне и р. Невой в 1909—1916 гг. (тыс. пуд.)
Товары	1909—1913 гг.			1914 г.	1915 г.	1916 г.		
	Привоз	Вывоз	Баланс	Привоз	Привоз	Привоз	Вывоз	Баланс
Рожь	9871	6000	3871	8565.7	12 402.3	8361.5	907	7454.5
Пшеница	6944	6982	-38	3232.3	2224.8	1964	215	1749
Ячмень	1099	495	604	798	3409.5	6476.2	188,1	6288.1
Овес	35 247	21 873	13 374	23 449.9	7189.5	5778.4	1134	4644,4
Мука ржаная	12414	3467	8947	10 656.4	16 556.8	15 348,1	1464.3	13 883,8
Мука пшеничная	13 090	2773	10317	14 137.3	19574,1	18 178,9	1806,6	16372,3
Мука прочая	118	47	71	—	—	—	—	—
Крупа	1876	1363	513	2983,8	1124,8	3661,9	467.2	3194,7
Мясо	4280	427	3853	5464.8	8523	8168,6	1412.8	6755,8
Рыба	6596	2732	3864	4242.5	1318,8	4706.5	763,1	3943,4
Масло коровье	1979	1043	936	1856.4	1338.3	1373.1	239,7	1133,4
Яйца	3453	1673	1780	4074.3	2837,1	3258	124.4	3133,6
Картофель	4676	95	4581	4665,7	3757.4	3184,1	101,8	3082,3
Сахар	4920	816	4104	5150,4	10 127	8474	2591.2	5882.8
Итого	101 887	49 691	52 196	84 611,8	86 626	85 749,2	11 313,4	74 435,8
Дрова, тыс. куб. сажен	425.9’	—	—	416,4	705,0	673,5	—	—
Население, тыс.	1964			2218	2315	2416		
Подсчитано по: Статистический справочник по Петрограду. Пг., 1919. С. 67, 70, 74: Санкт-Петербург. 1703—2003 гг. : юбилейный стат. сб. : в 3 вып. / И. И. Елисеева, Е. И. Грибова (ред.). СПб., 2003. Вып. 2. С. 16. * *
* 1913 г.
Наличное население без пригородов.
Россия и другие воюющие страны
149
Рис. 2.28. И. А. Владимиров. Голодные рабочие в Петрограде грабят военный грузовик с хлебом. 1920
Карточная система на хлеб была введена в Германии 31 января 1915 г. и к концу 1916 г. распространена по всей стране и на все важнейшие продукты народного питания — картофель, мясо, молоко, жиры, сахар. Городская норма потребления хлеба составляла 200—225 г на человека в день, мяса — 250 г и неделю. В 1917 г. норма хлеба понизилась до 170 г, или 1600 г печеного хлеба в неделю, масла и жиров — до 60—90 г в неделю; молоко получали юлько дети и больные. Немыслимого состава «военный хлеб» образца 1917 г. примерно соответствовал хлебу блокадного Ленинграда в 1942 г. как по качеству, так и по количеству. В 1917 г. потребление мяса и жиров сократилось до одной пятой довоенного. В России карточная система возникла только ле-1ом 1916 г., но применялась в разных местностях различно. В провинциальных городах нормированию подлежали только сахар и хлеб, причем по нормам в несколько раз большим, чем в Германии. В Петрограде накануне февральских событий хлеба выдавалось в день на человека 615 г — в 3,6 раза больше, чем в Германии. В Москве карточная система на хлеб была введена юлько 6 марта 1917 г. Лишь с декабря 1917 г. в обеих столицах большинство продуктов питания стало распределяться по карточкам104. При этом, несмот
104 Гибель царского Петрограда. Февральская революция глазами градоначальника А. П. Балка//Русское прошлое. 1991.Кн. 1.С. 28. Лишьвдекабре 1916 г. суточные
150
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ря на тяжелейшие условия жизни, число стачечников на 1000 человек, работающих в Германии в 1916 г., было в 69 раз меньше, чем в России105.
Уменьшение общей численности населения в России началось в 1917 г. В других воюющих странах, кроме Англии, — уже в 1915 г.106
С 1914 г. до 1 января 1917 г. государственный долг России увеличился в 3,8 раза — с 8,8 млрд руб. до 33,6 млрд руб., что равнялось семикратному доходу государственного бюджета 1917 г. Однако только за один 1917 г. под влиянием революции государственный долг увеличился до 60 млрд руб. или на 26,4 млрд руб. — больше, чем за 1914—1916 гг. За годы войны в США государственный долг вырос в 21 раз (с 1188 млн до 25 485 млн долларов — с 0,4 до 2,7 годовых доходов бюджета 1919 г.), в Великобритании — почти в 11 раз (с 706 млн до 7481 млн фунтов стерлингов или до 8,4 годовых доходов государственного бюджета 1918 г.), во Франции — в 6 раз (с 34 200 млн до 214 100 млн франков — до 28 годовых доходов государственного бюджета 1918 г.)107. До 1917 г. финансовая ситуация в России была не самой худшей среди воюющих стран, в значительной мере благодаря талантливому министру финансов П. Л. Барку108, но вскоре после свержения монархии стала критической вследствие популистской финансовой политики Временного правительства.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что не было непреодолимых объективных предпосылок для революции ни в довоенный период, ни во время войны. Не чрезвычайные трудности породили революцию, а революция породила чрезвычайные трудности.
Февраль нанес сокрушительный удар по экономике, уровню жизни, эффективности управления, дал дорогу анархии, развалил армию, спровоцировали
нормы потребления для солдат были впервые за годы войны снижены: Протасов Л. Г. Солдаты гарнизонов Центральной России в борьбе за власть Советов. Воронеж, 1978. С. 26.
105 Подсчитано по: Mitchell В. R. European Historical Statistics. 1750—1970. New York, 1976. P. 20, 156, 174; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 34— 35. 38; 131, 141, 151, 161.
106 Кабузан В. М. Эмиграция и реэмиграция в России в XVIII — начале XX века. М„ 1998. С' 160, 161, 164.
107 Воронов Ю. II. Финансовое банкротство предреволюционной России И Альманах «Восток». 2004. Вып. 2 (14). URL: http://www.situation.ru/app/j_art_318.htm (дата обращения: 14.12.2018): Сборник статистических сведений по Союзу ССР ... С. 316; Mitchell В. R. European Historical Statistics. Р. 719, 721, 726; Historical Statistics of the United States: Colonial Times to 1970 : in 2 pts. Washington DC, 1975. Pt. 2. P. II17— 1119(1914—1919 гг.).
108 Куликов С. В. «Непотопляемый Барк»: финансист и политик // П. Л. Барк. Воспоминания последнего министра финансов Российского империи 1914—1917 : в 2 т. М„ 2017. Т. 1.С. 5—58.
Россия и другие воюющие страны
151
Рис. 2.29. И. А. Владимиров. Петроград без воды. Водопровод часто не работал, и жителям приходилось носить воду с Невы, октябрь 1919. 1919
революционные бесчинства и психоз109. Вследствие поспешных демократических преобразований всех царских учреждений и многочисленных кадровых перестановок была парализована или затруднена работа государственных и частных учреждений, промышленных предприятий, транспорта, коммунальных служб, судов и органов охраны правопорядка и наступил тотальный кризис управления и институтов. Тяжелейшая ситуация, сложившаяся в стране за 8 месяцев правления Временного правительства, привела к новому взрыву революционных страстей и породила октябрьское восстание — слишком уж очевидным оказалось несоответствие между действительностью и ожиданиями от свержения монархии. Приход к власти большевиков повлек
109 Аксёнов В. Б. Повседневная жизнь Петрограда и Москвы в 1917 году : дис. ... капд. ист. наук. М., 2002; Голубиное Я. А. Продовольственный вопрос в Среднем Поволжье в годы Первой мировой войны : дис. ... канд. ист. наук. Самара, 2009; Илью-\<>в А. А. Жизнь в эпоху перемен; материальное положение городских жителей в годы революции и Гражданской войны. М., 2007; Марченя П. П. Массовое правосознание и победа большевизма в России. М„ 2005; Нарский И. В. Жизнь в катастрофе ; Будни населения Урала в 1917—1922 гг. М., 2001.
152
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
за собой позорный выход из войны и спровоцировал Гражданскую войну. Однако большевикам железной рукой удалось восстановить общественный порядок. И вот парадокс — случилось именно то, чего желал конституционный демократ и либерал П. Н. Милюков: «Чтобы справиться со всеми этими явлениями ненормального времени, нужна была действительно военная диктатура, в какую и превратилось мало-помалу управление таких демократических стран, как Англия и Франция. У нас, наоборот, эти же самые явления создали для власти и закона обстановку полного бессилия»110. Поскольку Временное правительство полагалось на демократические методы государственного управления, привлекая широкие «общественные силы» для решения государственных задач, оно проиграло и уступило место большевикам.
Активные участники революции впоследствии признали ошибки в своих политических прогнозах, свою недальновидность и некомпетентность Временного правительства. Один из лидеров кадетской партии В. А. Маклаков в 1921 г. в письме Б. А. Бахметеву, назначенному послом Временного правительства в США и сохранившему пост после большевистского переворота, так
Рис. 2.30. И. А. Владимиров. Расстрел задержанного мужчины. 1919
110 Милюков П. Н. История второй русской революции. С. 27.
Россия и другие воюющие страны
153
Рис. 2.31. И. А. Владимиров. Помещик и православный священник приговариваются к расстрелу революционным трибуналом (Валдай). 1919
как администрация США не признала советскую власть, сурово, безжалостно, но объективно, на мой взгляд, осудил поведение общественности и Временного правительства: «До революции мы имели правительство, которое очевидно было не на высоте положения; в противовес этому мы вообразили, что мы управляли бы лучше, если бы не насилие власти. Когда защитники правительства говорили нам знаменитую фразу, что “всякий народ заслуживает своего правительства”, мы утверждали, что пример России доказывает лживость этой теории; сколько на эту тему было сказано хороших речей в думе и пожато аплодисментов. Революция должна бы, казалось, рассеять наше самомнение. Революция была экзаменом и того, что мы называем общественностью, и самого народа. И говорю не о результатах (события могут быть сильнее людей), а о поведении, о свойствах, которые эта революция обнаружила. Я наблюдал революцию больше, чем Вы, и скажу Вам: общественность и народ оказались хуже своего старого правительства (курсив мой. — Б. М.). Общественность была ниже правительства не только по опыту и умению, но по пониманию положения, по мужеству и патриотизму. Основная черта общественности была трусость, не за Россию, а за себя, за свою безопасность и свое положение. В общественности не было увлечения свои
154
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ми идеалами, не было веры, а было малодушие, из-за которого она не смела ничего отстаивать и ничему противиться. Было и упоение властью, популярностью и положением. Таковы были почти все наши герои. Они делали все вопреки себе, вопреки собственным словам и пониманию. Я упрекаю в трусости и старый правящий класс, который сдал свою позицию без боя. Но у него было оправдание. Во время внешней войны он не хотел войны гражданской. Он мог считать, как Николай II, что их время прошло, что новые люди сделают лучше их; они могли сдать им посты не из трусости, а из патриотизма. Но новые люди? Те, которые приняли власть для спасения России, которые взяли ее сами, за которыми стояла в это время Россия. Те, которые должны были защищать не себя, не свои привилегии, которыми должно было пожертвовать, а защищать самое бытие России? Они тоже все бросали, все уступали, объясняя тем, что невозможно идти против общего течения. И это в то время, когда и с фронта, и из глубины России все просили об одном, чтобы правительство, имея в руках аппарат власти, его применило. Милюков стал на минуту героем, когда как будто показал твердость, хотя и в ненужном вопросе. Но это было ненадолго. Все позиции сдавались потому, что в них плохо верили, потому что у деятелей не нашлось ни гражданского, ни простого физического мужества. Я не забуду картину этой трусости. Помню Родзянко, который трепетал при первых слухах о готовящемся восстании; Милюкова, который всегда ходил в сопровождении телохранителей; Керенского, которому мерещились заговоры, и т. д.»111.
Рис. 2.32. И. А. Владимиров. Захват белогвардейских шпионов. 1925
111 «Совершенно лично и доверительно!» : Б. А. Бахметев — В. А. Маклаков. Переписка 1919—1951 гг.: в 3 т. М„ 2001,2002. Т. 1 : Август 1919 —сентябрь 1921. С. 474-475.
К вопросу о причинах революции
155
Устами младенца глаголет истина. Бесхитростно и наивно, но по сути верно описывали происходившие события 1917 г. их юные современники — московские школьники в возрасте 12—13 лет. Их наблюдения собрал преподаватель гимназии В. С. Воронов в 1917 г. Он давал своим ученикам задание выполнять рисунки на тему «Что я увидел по дороге домой». Рисунки исполнялись дома, как работы на свободные темы, без помощи и указаний учителя, только лишь под влиянием событий и настроений, которыми жил город в годы войны и революций. Рисунки нередко сопровождались текстами. Вот некоторые (авторская орфография и пунктуация сохранены).
«Была весна. Люди стали волноваться и зделали революцию».
«Не понравился русскому народу царь Николай II и вздумали сместить его. Царь исполнил желание народа и отрекся от престола. Получив свободу, парод стал грабить и убивать друг друга».
«1-го марта (1917 г. — Б. М.) под предводительством студентов был свергнут царизм, на место которого вступило Временное правительство. Но оно скоро довело Россию до нельзя».
«При царе хлеба было мало, а сечас еще меньше. В сентябре стали выдавать по четверть фунта, а где и совсем не дадут».
«Вскоре показалась манефестация, это было очень большая и грандеоз-ная. Несли красные знамена, обшитыя золотым шнурком. У каждого мущины или женщины был красный бантик. Меня в это время охватило радостное чувство любви ко всем».
«Сначала радостно было у всех на сердцах и все готовы были подать друг другу руку и заключить братский союз... Так должно бы быть, но нет, •того не случилось! Наступила вражда и все начали говорить по-разному»1
К вопросу о причинах революции
Почему, несмотря на неоспоримые экономические успехи страны и повышение жизненного уровня населения, в пореформенное время наблюдался рост оппозиции режиму со стороны либерально-демократической общественности, развитие рабочего, крестьянского и всякого рода протестных движений, которые в конечном счете привели сначала к революции 1905 г., а затем и к революции 1917 г.? Я уже пытался подробно ответить на этот вопрос"3. Передаю суть моих выводов. * *
112 Воронов В. С.: 1) Февральская революция в детских записях // Вестник просвещения. 1927. № 3. С. 6: 2) Октябрьская революция в детских записях // Там же. № 12. <1 -5.
Миронов Б. Н.: 1) Благосостояние населения ... С. 563—661: 2) Российская империя ... Т. 3.
156
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
1.	Рост протестных движений в пореформенное время отражал не понижение уровня жизни, не кризис государства — в смысле его неспособности управлять страной, а явился результатом прогрессивных социальных изменений в обществе, последствием предоставленной свободы огромной массе прежде бесправных людей, результатом развития рыночной экономики и невероятного прежде роста потребностей и ожиданий. Общество испытало так называемую травму социальных изменений. Именно высокие темпы и успехи модернизации создавали новые противоречия, порождали новые проблемы, вызывали временные и локальные кризисы, которые при неблагоприятных обстоятельствах перерастали в большие, а при благоприятных могли бы благополучно разрешиться. Подобное происходит во всех обществах, испытывающих ускоренную модернизацию.
2.	Наблюдалась так называемая относительная депривация — психологическая неудовлетворенность достигнутым повышением уровня жизни, разрыв между тем, что есть, и тем, что хочется и должно быть, с точки зрения людей. Уровень жизни повышался, но рост потребностей постоянно его обгонял. Все хотели больше того, что реально возможно было иметь при тогдашних экономических и финансовых ресурсах, культуре и производительности труда. Повышенные ожидания замечены среди крестьян, рабочих, духовенства, но в наибольшей степени у белых воротничков, чьи доходы были в 2—5 раза выше, чем у рабочих. Когда люди считают себя несправедливо обделенными в отношении материальных благ и социального статуса, они стремятся восстановить, как им кажется, попранную справедливость любыми быстрыми средствами, включая демонстрации, террор, мятежи, погромы, восстания, революции. Когда относительная депривация — ее называют также коллективной завистью — охватывает целые социальные группы, она становится причиной яростной агрессии против властей, элит и законов.
3.	Борьба за власть между разными группами элит. Наиболее активная часть интеллигенции, часто называемая общественностью, была уверена, что вполне созрела для активного участия в государственном управлении и может гораздо успешнее управлять обществом. Как утверждал либерально мыслящий ученый Ф. И. Вернадский: «Русские граждане, взрослые мыслящие мужи, способные к государственному строительству», хотели легально заниматься политикой114 115. Об этом свидетельствует «Записка», опубликованная в январе 1905 г., после Кровавого воскресенья, подписанная 1762 преподавателями российских университетов — практически всем преподавательским корпусом. В ней высказывалось требование привлечь выборных представителей к участию в законодательной власти и контроле над коронной администрацией"5.
114 См.: Трубецкая О. Н. Князь С. Н. Трубецкой : Воспоминания сестры. Нью-Йорк. 1953. С. 73.
115 Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 году : Реформы и революция. СПб., 1991. С. 76—77. См. также: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 498—504.
К вопросу о причинах революции
157
Рис. 2.33. И. А. Владимиров. Богатые купцы и русские дворяне вывозят мусор со дворов. 1920
4.	В борьбе за власть применялись все средства, в том числе террор и пиар. Активно использовались механизмы идеологической обработки и флэш-мобная технология массовых акций — революция в Петрограде началась 23 февраля, в международный день работниц, с флэш-моба. Вот как описывает его градоначальник А. П. Балк в своем дневнике. «В 10 часов утра стал получать по телефону сведения об оживленном движении на Литейном и Троицком мостах, а также по Литейной ул. и Невскому проспекту. Движение это необычное —умышленное (курсив мой. — Б. М.). Притягательные пункты: Знаменская площадь, Невский, Городская дума. В публике много дам, еще больше баб, учащейся молодежи и сравнительно с прежними выступлениями мало рабочих. <...> Густая толпа медленно и спокойно двигалась по тротуарам. оживленно разговаривала, смеялась и часам к двум стали слышны заунывные подавленные голоса: хлеба, хлеба... И так продолжалось весь день всюду. Толпа как бы стонала: “хлеба, хлеба”. Причем лица оживленные, веселые и, по-видимому, довольные остроумной, как им казалось, выдумкой протеста. <...> Причина народного движения — непонятна. Ни Департамент полиции, ни Охранное отделение на мои запросы не могли указать мотивы выступления. <...> Не исключалась случайность. Хорошая погода тоже сыг
158
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
рала роль (солнце, полное безветрие, легкий морозец. — Б. М.). Голода не было. Достать можно было все. К хвостам привыкли. Хлеб, вкусный и питательный, выдавался по полтора фунта (614 г. — Б. М.), рабочим и войскам — по два (819 г. — Б. М.). У многих была припасена мука, сухари. <_..> Вопрос о наступающем голоде был раздут самой же публикой, к сожалению, не без участия интеллигенции, и получилась общая паника, вынесенная кем-то на улицу, а затем хождение и вопли: “хлеба, хлеба [!]”; очевидно, всем нравилось: было приятное занятие ставить полицию в глупое и смешное положение. И таким образом многие, вполне лояльные люди, а в особенности молодежь116, бессознательно подготовляли кровавые события, разыгравшиеся в последующие дни...»117.
Конкурирующие за власть стороны прилагали много усилий, чтобы повлиять на массовое сознание соответственно своим задачам с помощью PR. Политическая жизнь России начала XX в. дает тысячи примеров использования PR как властями, так и оппозицией. В целом оппозиция оказалась искусней и успешней и выиграла информационную войну. Блестящая PR-активность противников монархии, а после февраля 1917 г. — противников Временного правительства стала важнейшим фактором революции. Искусно разжигалась ненависть к существующему режиму и правящей династии, которую во время Первой мировой войны голословно обвиняли в государственной измене. С помощью четкого и продуманного общения с властями, посредством поддержания связей со всеми социальными группами и умелой манипуляции общественным мнением оппозиция создала в стране атмосферу экономического и политического кризиса, подготовила почву для революции, завоевала сердца и умы людей, вывела народ на улицы в решающий момент, воспользовавшись недовольством, вызванным войной. Очевидно, что призывы и реальные попытки превратить империалистическую войну в войну гражданскую и братоубийственную и сам факт свержения монархии в условиях войны являлись актами предательства национальных интересов. Но это не останавливало радикальную оппозицию.
В массовое сознание были внедрены идеи о нереформируемости режима и вследствие этого о неизбежности и благодетельности революции. Ее торопили, верили в ее очищающую силу. «Буря, скоро грянет буря», — писал буревестник революции Максим Горький, и передовая Россия, декламируя эти
116 На высокую активность молодежи указывают современные исследователи: Абросимова Т. А. Молодежь Петрограда в 1917 г. (протестность и политические предпочтения) // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память ... С. 89—97; Фельдман М. А. К вопросу об участии рабочих Пегрограда в революционных событиях октября 1917 г.// Гам же. С. 256—266.
117 Гибель царского Петрограда. Февральская революция глазами градоначальника А. П. Балка / публ. В. Г. Бортневского. В. Ю. Черняева : вступ. ст. и коммент. В. Ю. Черняева//Русское прошлое. 1991. Кн. 1.С. 26—28.
К вопросу о причинах революции
159
стихи, жаждала революции, возлагала на нее огромные надежды и сознательно и — что очень важно — не только сознательно, но и бессознательно ради нее трудилась. В социологии и психологии хорошо известен феномен, получивший название теоремы Томаса в честь ее создателя — социолога Уильяма Томаса (1863—1947): «Если человек думает, что его представление о какой-то ситуации соответствует действительности, то он ведет себя так, как того требует его представление, и последствия его поведения вполне реальны. Отсюда следует, что ментальные комплексы, независимо от того, насколько они соответствуют реальности, предопределяют как восприятие действительности, так и действия людей. В ментальном поле культуры разнообразные комплексы представлений и установок взаимосогласуются таким образом, чтобы люди, исходящие из них в своем мышлении и поведении, могли создавать и поддерживать необходимые для жизни условия. При этом между ментальными комплексами возникают связи, которые отчасти отражают реальные соотношения между явлениями действительности, а отчасти представляют собою вымышленные зависимости между ними, существующие лишь в человеческом воображении»118. Другими словами, если ситуация описывается как реальная, то она реальна по своим последствиям, потому что оценка ситуации порождает модели поведения, способствующие развитию ситуации в соответствии с ее трактовкой. Отсюда феномен самоисполняющихся пророчеств: пророчества сбываются потому, что у людей вырабатываются новые образцы поведения, стимулирующие реализацию пророчества.
5.	Война сыграла важную роль в революционных событиях, но не в материальном или экономическом, а скорее в психологическом, моральном и патриотическом отношениях. Исторические социологи обнаружили важный факт: сдвиги в положении правящего класса пропорциональны военному успеху или поражению (так называемая модель войны-легитимности Р. Ханнемана). Победа сопровождается ростом патриотизма в стране, повышением престижа и легитимности правящего класса и государства, поражение, наоборот, — их падением. Требуется, как правило, победа или поражение в трех поочередных войнах, чтобы легитимность государства и правящего класса существенно изменилась119. Для монархической страны это всегда даже более актуально. В России император олицетворял государство и правящий класс, поэтому несколько серьезных поражений в двух войнах подряд в течение лишь 13 лет, 1904—1917 гг., сильно ударили по престижу
118 Merton R. К. The Thomas Theorem and the Matthew Effect // Social Forces. 1995. Vol. 74, iss. 2. P. 380. О развитии концепции см.: Хаустов Д. С. Теорема Томаса: жизнь одной идеи // Идеи и идеалы. 2014. Т. 2, вып. 3. С. 38—45.
119 Наппетап R. A.. Collins R., Mordt G. Discovering Theory Dynamics by Computer Simulation : Experiments on State Legitimacy and Imperialistic Capitalism // Sociological Methodology. 1995. Vol. 25. P. 1—46.
160
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
не только государства, правящей элиты, но и самого монарха. Война расшатывала власть, дисциплину и общественный порядок, позволяла выйти наружу социальным противоречиям, которые до войны, хотя и с трудом, удерживались в определенных границах. Война также дала возможность радикальным партиям спекулировать на трудностях и агитировать в пользу революции. Война сорвала со своих мест миллионы людей, превратив империю «в океан беженцев», борющихся за выживание с более устроенной частью населения120.
Уровень жизни до 1917 г. поддерживался на довоенном уровне. Но не хлебом единым жив человек. На войну были мобилизованы 15 млн здоровых мужчин. Если семья в среднем насчитывала 6 человек, значит, в тылу осталось 75 млн их жен и детей, отцов и матерей, сотни тысяч невест, которые с нетерпением ожидали их возвращения домой. Вместо этого они получили 1290 тыс. похоронок, 3250 тыс. писем и извещений о ранении, пропаже без вести, пленении121 122. Естественно, народ устал от войны, которая велась где-то далеко от дома, на чужой территории и ради не очень понятных целей. Терял надежду, веру, мужество и патриотизм. Эти предреволюционные настроения точно передает историк николаевского царствования и современник описываемых событий С. С. Ольденбург (1888—1940): «Осенью 1916 г. в России царила смутная тревога. Главной, быть может, решающей чертой положения была усталость от войны, стихийно разлившаяся в широких массах. Страх перед голодом, скорбь об огромных потерях, безнадежное ощущение “войне не видно конца”, — все это создавало у людей, далеких от всякой политики, растущее раздражение против власти, которая эту войну вела. <...> Россия была больна войной. Все воюющие страны в разной степени переживали эту болезнь. <...> Никакая пропаганда не могла преодолеть этой усталости от войны. Побороть ее — на известный срок — могла только железная дисциплина, только строгая цензура. Только царская власть, только твердая власть могла сдержать, затормозить это явление распада. Но русское общество, вместо того чтобы осознать причины неудачи, прониклось убеждением, будто все дело — в недостатках власти»1-2.
Лишения во время Первой мировой войны имели одну очень важную особенность — они наступили после продолжительного повышения благосостояния населения в предвоенный период и на фоне больших надежд на победу, существовавших в начале войны. Но растущие ожидания общества
120 Курцев А. Н. Беженство // Россия и Первая мировая война : (Материалы меж-дунар. науч, коллоквиума) / Н. И. Смирнов (ред.). СПб., 1999. С. 131; Полян П. Не по своей воле... : История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001. С. 27; Gatrell Р. A Whole Empire Walking : Refugees in Russia during World War I. Bloomington : Indiana University Press, 2005.
121 Россия в мировой войне ... С. 19.
122 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая 11. С. 593, 596.
К вопросу о причинах революции
161
натолкнулись на внезапное ухудшение условий жизни, а неудачи на фронте и большие военные потери отняли оптимизм и веру в конечную победу, что оказалось особенно болезненным. В результате люди оказались под прессом двойной депривации. Мы встречаемся с примером, идеально подходящим под теорию революции «J-кривая» Дж. Дэвиса. «В большинстве случаев революции происходят, когда длительный период поступательного экономического и социального развития сменяется коротким периодом резкого спада. На первом этапе решающее воздействие на умы людей данного общества неизбежно оказывает ожидание возможности и впредь удовлетворять растущие потребности. На втором этапе, когда реальность расходится с ожиданиями, иа смену приходит чувство тревоги и разочарования»121 * 123.
Однако все материальные и нематериальные трудности с начала Первой мировой войны и до февраля 2017 г. не шли ни в какое сравнение с трудностями Гражданской войны, 1918—1922 гг., или Великой Отечественной войны, 1941 —1945 гг., которые удалось преодолеть и победить. Элита сумела вдохновить или мотивировать народ, поднять бодрость духа и уверенность в своих силах, мобилизовать и организовать победу. Но в Первую мировую войну оппозиционная элита не проявила мудрости и воспользовалась ослаблением верховной власти, чтобы ее свергнуть и самой прийти к управлению, не обладая для этого необходимой компетенцией и не предвидя всех роковых последствий такого шага. Некоторые лидеры призывали даже превратить империалистическую войну в войну гражданскую, т. е. в войну братоубийственную. Можно согласиться с теми, кто полагает, что революция и вызванная ею Гражданская война лежат на совести противников победоносного завершения Первой мировой войны.
Таким образом, революция 1917 г. произошла не потому, что Россия после Великих реформ 1860-х гг. вступила в состояние глобального перманентного упадка, а потому, что общество не справилось с процессом перехода от традиции к модерну. Как и в других странах второго эшелона модернизации, ее ускоренное, а в ряде случаев и преждевременное проведение потребовало больших издержек и даже жертв. Это привело к лишениям и испытаниям для отдельных групп россиян и не принесло равномерного благополучия сразу и всем. Велики оказались и побочные негативные последствия модернизации — увеличение социальной и межэтнической напряженности, конфликтности, насилия, девиантности во всех ее проявлениях — от самоубийства до социального и политического протеста. Необыкновенный рост всякого рода протестных движений порождался, с одной стороны, дезориентацией,
121 Davies J. С. Toward a Theory of Revolution // When Men Revolt and Why / C. Da-
vies (ed.). New Brunswick, 1997. P. 136. Самое полное исследование влияния относи-
1елыюй депривации на развитие социального конфликта и превращения его в гражданскую войну и революцию: Гарр Т. Р. Почему люди бунтуют. СПб., 2005.
162
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.34. И. А. Владимиров. Красная гвардия в Петрограде в 1918 г. 1918
дезорганизацией и социальной напряженностью в обществе, с другой — полученной свободой, ослаблением социального контроля и возросшей социальной мобильностью, с третьей — несоответствием между потребностями людей и объективными возможностями экономики и общества их удовлетворить. Конфликт традиции и современности можно назвать кризисом. Однако такой кризис не имеет ничего общего с тем пониманием системного кризиса, которое доминировало в советской историографии и до сих пор широко бытует в современной литературе, — как всеобщей и перманентной деградации, превратившей российский социум в несостоятельную и нежизнеспособную систему, не способную развиваться и приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни и обеспечивать благосостояние граждан. «Упадок старого, вызванный ростом нового и молодого, — это признак здоровья», — говорил Ортега-и-Гассет124. Кризисные явления, наблюдавшиеся в российском социуме, были болезнью роста, свидетельствовали о его развитии, а не о приближении его конца. Они не вели фатально к революции, а лишь создавали для нее предпосылки. только возможность, ставшую реальностью в силу особых обстоятельств — трудностей военного времени и непримиримой и ожесточенной борьбы за власть между оппозиционной общественностью и монархией.
124 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М.. 2005. С. 123.
К вопросу о распаде империи
163
К вопросу о распаде империи
Распад империи традиционно объясняется национальным движением, порожденным великодержавной политикой национального гнета, произволом местных властей, политикой русификации, понижением благосостояния этнических меньшинств после вхождения в состав империи. Во время Первой мировой войны движение переросло в сепаратизм, потому что положение народов резко ухудшилось вследствие массовой реквизиции скота и фуража, роста налогов, снижения доходов и массовой мобилизации мужского населения на фронт125. Такое объяснение противоречит фактам. На самом деле в Российской империи не существовало этнического и конфессионального неравенства ни де-юре, ни де-факто, хотя существовала дискриминация по степени политической лояльности. Лояльные подданные всех этносов, включая евреев или поляков-католиков, не испытывали притеснений. Нелояльные граждане независимо от этноконфессиональной идентичности и сословной принадлежности поражались в правах и по закону, и на практике. Точно таким же было отношение властей и к русским. Этноконфессиональная политика России отличалась прагматизмом и терпимостью по отношению к нерусским, ставила на первое место не экономические, а политико-стратегические задачи. Культурная и языковая ассимиляция и административноправовая интеграция долгое время не входили в ее цели, «господствующий» народ не поглощал побежденных. Уровень жизни на нерусских территориях после присоединения оставался стабильным или повышался, а если случалось понижение, то оно обусловливалось политикой не центральных властей, а местных элит126. Однако, несмотря на это, в последней трети XIX — начале XX в. действительно наблюдалась активизация национальных движений. Два фактора играли ключевую роль — модернизация и изменение этноконфессиональной политики.
Модернизация, охватившая Россию после Великих реформ, создавала предпосылки для роста национальных движений. Индустриализация и урбанизация, распространение грамотности, развитие школьного образования и печати повсеместно способствовали формированию среднего слоя в городе и деревне и привели к невиданной политической мобилизации всех этносов, включая русский. Возникновение среднего класса подготовило прочную социальную базу национальных движений и способствовало интеграции как «молодых», так и «старых» народов в новые нации. Распространение образования сделало пропаганду эффективной и способствовало мобилизации од
125 Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX вв.). СПб., 1998. С. 13—62.
126 Миронов Б. Н. Управление этническим многообразием Российской империи. СПб.. 2017. С. 334—338. 422—150.
164
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
них на борьбу за национально-культурную автономию, других — за суверенитет, в целом привело к невиданной политической мобилизации всех этносов, включая русский127. Модернизация пробудила национальные движения по всей Европе. «Националистические страсти неотвратимо порождали конфликты. Почти повсюду в Европе имелись этнические меньшинства, чей народный, популярный национализм неизбежно приходил в столкновение с государственным национализмом власти. В Великобритании было три потенциальных сепаратистских движения; в Российской империи — семьдесят. Даже в Германской империи, которая этнически была гомогенной, проявились давние конфликты в бывших польских провинциях, на датской границе в Шлезвиг-Гольштейне и в Эльзас-Лотарингии»128.
В 1860-е гг. (с некоторым несовпадением во времени применительно к разным регионам, народам и конфессиям) в правительственных кругах произошли переосмысление и переконцептуализация этноконфессиональной политики. Была постепенно сформулирована политика сближения русских с нерусскими, нередко официально называвшимися «инородцами» безо всякого намерения их унизить или подчеркнуть неравенство этнических статусов. Она предусматривала унификацию административного устройства, управления и суда, распространение русской культуры и обучения на русском языке, который рассматривался в качестве основного средства межэтнического сближения — «распространять между инородцами знание русского языка и сближать их с русским народом на почве любви к общему отечеству»129. Армия, комплектовавшаяся на основе всеобщей воинской повинности, и единая для всех частей школа на русском языке рассматривались средствами объединения народов и сохранения государственного единства. В то же время распространение православия, или православизация, ушло с повестки дня. Идея связать все народы России единой идеологией — православием утратила свою прежнюю популярность. Надо, чтобы в сознание населения вошла идея, что можно быть русским, не будучи православным130.
Главная причина смены курса состояла в необходимости для современного государства, каким становилась Россия после Великих реформ, унифи
127 Щербина А. Влияние интеграционных и модернизационных процессов на российскую империю (вторая половина XIX — начало XX столетия) // Логос. 2004. № 5 (44). С. 201—215.
128 Дэвис Н. История Европы. М.. 2005. С. 607.
129 РГИА. Ф. 1276 (Совет министров, 1905—1917 гг.). Он. 4. Д. 662. Об изменении правил о начальных училищах для восточных и юго-восточных народов. Л. 196—197. 1 ноября 1907 г.
130 РГИА. Ф. 1284 (Департамент общих дел МВД). Оп. 190. Д. 84а. Л. 17—20. Журнал Особого комитета для рассмотрения вопроса об употреблении русского языка в делах религии иностранных исповеданий. Утвержден Александром В 25декабря 1869 г.
К вопросу о распаде империи
165
цировать все части империи в административном, культурном, правовом и социальном смыслах; интегрировать общество по вертикали — через прежние сословные барьеры и по горизонтали — через национально-региональные границы; укрепить связи между всеми частями государственного аппарата независимо от их местоположения и всеми жителями страны независимо от их сословной и этнической принадлежности. Поскольку существование региональных особенностей во всех сферах жизни служило важнейшим препятствием для реализации этих задач, правительство вынуждено было проводить модернизацию под знаком русификации. В тогдашних условиях русификация означала не создание преимуществ и привилегий для русских, а прежде всего систематизацию и унификацию управления и суда по образцу великороссийских губерний, ненасильственное сближение с русским народом, превращение нерусских этносов в русских по языку и культуре, интеграцию всех этносов в единое и стабильное полиэтническое государство, в далекой перспективе — в единую российскую нацию131. Русификация включала много аспектов — экономический, политический, культурный, бытовой, юридический. Важнейшим инструментом рассматривалось образование на русском языке. Цель разработанной в 1869—1870 гг. в Министерстве народного просвещения программы развития школьного дела в среде нерусских народов формулировалась так: «Конечной целью образования всех инородцев, живущих в пределах нашего отечества, бесспорно, должно быть обрусение их и слияние с русским народом»132. Процесс интеграции и унификации затронул не только «национальные окраины», но и те «окраины», заселенные русскими, которые имели особенности в территориально-административном устройстве. Это говорит о том, что фокус новой политики состоял в интеграции и унификации, а не в усилении «национального гнета».
Имперская власть стремилась открыть нерусским народам путь к современности и к обшеимперской гражданственности через русский язык, русскую культуру, путем создания новых современных общероссийских институтов, с помощью единой российской системы образования на русском языке и всеобщей воинской повинности. Однако новая этноконфессиональная политика не нашла отклика у нерусских народов. Элиты ряда этносов, прожи-
131 Понятие «русификация» определялось и определяется по-разному, поскольку к разное время и разными авторами понималось различно: Миллер А. И. Империя Романовых и национализм : эссе по методологии исторического исследования. М.. 2006. С. 54—77; Staliiinas Darius. Making Russians : Meaning and Practice of Russification in Lithuania and Belarus after 1863. Amsterdam ; New York, NY, 2007. P. 57—70. Наметилась тенденция по освобождению термина от традиционной негативной эмоциональной окраски. См., например: Полвинен Т. Держава и окраины : Н. И. Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898—1904 гг. СПб., 1997. С. 250.
132 Цит. по: Бендриков К. Е. Очерки по истории народного образования в Туркестане. М„ 1960. С. 62—63.
166
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.35. И. А. Владимиров. Человек, умерший от голода, становится добычей голодных собак (нарисовано с натуры). Петроград, январь 1919 года. 1919
вавших преимущественно на Западе империи (поляков, финнов, литовцев, латышей, эстонцев, украинцев, евреев), а также на Кавказе (грузин, армян) и в других регионах империи (например, татар), стремились к модерну своим путем — через свои язык и школу, путем развития своих национальных институтов. Наконец, еше большее число народов желали сохранить свои традиционные институты и жить по обычаю и старине. Таким образом, сталкивались принципиально три стратегии развития: 1) имперская модернизация путем создания новых современных общероссийских институтов, через русский язык и русскую школу; 2) национальная модернизация, имевшая целью создание независимого национального государства; 3) консервативная, направленная на сохранение традиционного для данного этноса образа мысли, жизни и поведения. Столкновение трех стратегий развития, выражавших интересы этноконфессиональных элит, способствовало подъему национальных движений во всей империи.
Несмотря на активизацию, в целом движения в начале XX в. сохраняли умеренный характер. В них не было влиятельных радикальных течений, выступавших за отделение от России и полную независимость, за исключением польских и финских сепаратистов. В начале Первой мировой войны руково
К вопросу о распаде империи
167
дители национальных партий в Государственной думе поддержали внешнюю политику российского правительства133. Вплоть до февраля 1917 г., свидетельствовал известный кадетский лидер В. А. Маклаков, «настоящего сепаратизма» нигде в России не наблюдалось, «начало войны сопровождалось патриотическим подъемом всех наших окраин и на их настроение нам жаловаться не приходилось»1’4 *.
Во время Первой мировой войны имперское правительство обратилось к притеснительной политике в отношении тех российских граждан, которые были сочтены неблагонадежными в силу своего этнического происхождения. Вследствие чего число этноконфессиональных ограничений стало увеличиваться1,5. Начавшись с временных мер, призванных обеспечить безопасность фронта и тыла, эта политика переросла в широкомасштабную кампанию «национализации» империи и шпиономанию. Отказ от натурализации иностранцев, конфискация земель и предприятий у целых категорий нерусского населения в пользу «русского элемента», массовые депортации евреев и немецких колонистов, вольное или невольное поощрение стихийного насилия против тех и других — все это бумерангом ударило по традиционным основаниям имперского строя, принципиально несовместимого с национализмом. Все указанные ограничительные и карательные меры касались главным образом немцев и евреев, проживавших в прифронтовой полосе, и не затронули народы. проживавшие вдали от фронта136. Однако притеснительная политика вместе с попыткой мобилизовать русский национализм в ее поддержку немедленно отозвались ростом националистических и сепаратистских настроений в среде этнических меньшинств.
И тем не менее вплоть до 1917 г. сепаратизм не достигал уровня, чреватого распадом империи. Подавляющее большинство политиков на окраинах
Циунчук Р. А. Презентация этноконфессиональных и региональных интересов в политических программах и предвыборных платформах партий и общественно-политических объединений Российской империи 1905—1912 гг. // Пространство власти : Исторический опыт России и вызовы современности / Б. В. Ананьич. С. И. Бар-зилов (ред.). М., 2001. С. 288—316.
134 Маклаков В. А. Власть и общественность на закате старой России : воспоминания. Париж, 1936. С. 222.
|J РГИА. Ф. 1276. Оп. 12. Д. 3. Об отмене вероисповедных и национальных ограничений (По законодательному предположению Думы). 1916 г. 30 членов Думы подготовили проект упразднения «густой цепи устаревших бесцельных и оскорбительных национально-религиозных ограничений», касавшихся преимущественно евреев (все они перечислены).
136 Лор Э. Русский национализм и Российская империя : Кампания против «вражеских подданных» в годы Первой мировой войны. М., 2012; Фуллер У. Внутренний враг : Шпиономания и закат императорской России. М., 2009; Шубина А. Н. Формирование «образа врага»: отношение к российским немцам в годы Первой мировой войны // Вестник Московского ун-та. Серия 8. История. 2011. № 4. С. 119—131.
168
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
империи мыслило будущее своих сообществ как части того или иного имперского проекта. Лишь некоторые национальные политические партии колебались относительно того, оставаться с Россией или отделяться. После падения монархии, весной и летом 1917 г., национальные движения, за исключением финского и польского, также не выдвигали требований выше культурной и административной автономии в рамках обновленной демократической России137 138 139. Лидеры большинства национальных партий полагали, что главным виновником этноконфессиональной вражды был царизм и после его свержения с помощью либерального законодательства в отношениях между народами может быть достигнута гармония. Оптимизм и консенсус основывались на вере, что свобода объединит народы. Временное правительство, общероссийские и даже национальные политические партии, исключая большевиков, высказывались за сохранения единства прежней территории империи. Да и большевики выдвигали право на самоопределение народов в уверенности, что оно не приведет к распаду государства, так как предоставленная свобода выбора лишь укрепит доверие к русской демократии и блокирует стремление к сепаратизму13 . Изменение курса Временного правительства в национальном вопросе (согласившегося на признание независимости Польши, восстановление конституции Финляндии, автономию Украины, Латвии, Эстонии и введение краевого управления для Закавказья, хотя окончательное решение проблемы передавалось на усмотрение Учредительного собрания) создавало реальные предпосылки для разрешения национального вопроса мирным путем и в рамках демократического государства. Надежды на лучшее будущее связывались с демократизацией России1’9.
После октябрьского переворота национальные партии также некоторое время занимали выжидательную позицию. Но первые мероприятия больше
137 Финский исследователь проблемы самоопределения Финляндии Кетола справедливо, на мой взгляд, утверждает, что «чисто национального движения нет, есть национально-экономический интерес»: Кетола Э. Русская революция и независимость Финляндии // Анатомия революции / В. Ю. Черняев (ред.). СПб., 1994. С. 350.
138 Каппелер А. Россия — многонациональная империя : Возникновение. История. Распад. М.. 1996. С. 291—303; Непролетарские партии в России : Урок истории / К. В. Гусев (ред.). М., 1984. С. 309—323. 364—376; Суни Р.: I) Национализм и демократизация в русской революции 1917 г. // Анатомия революции. С. 283—293; 2) Национальная политика // Критический словарь Русской революции: 1914—1921 / А. Эдвард (ред.). СПб.. 2014. С. 618—623.
139 Лазерсон М. Временное правительство и права национальностей // Русские записки. Париж, 1939. Апрель. С. 178—187; Станкевич В. Судьбы народов России : Белоруссия ; Украина ; Литва; Латвия; Эстония: Армения; Грузия; Азербайджан; Финляндия; Польша. Берлин, 1921. С. 12—15: The Russian Provisional Government: Documents / R. P. Browder, А. F. Kerensky (cds.). Stanford. CA : Stanford University Press, 1961. Vol. 1. P. 426—432.
К вопросу о распаде империи
169
виков (в первую очередь разгон Учредительного собрания) оттолкнули от них национальные партии, которые не могли с ними сотрудничать ввиду их стремления к централизации и монопольной власти, подчинения вопроса о национальном самоопределении принципу классовой борьбы. Победа большевиков воспринималась многими нерусскими как победа города над деревней, рабочих над крестьянами, русских над нерусскими1'10. Идея национальной независимости стала популярной. Только Белорусская революционная громада и социалисты-федералисты Грузии поддержали идею федерации. Например, эстонцы до победы большевиков добивались объединения территорий, населенных эстонцами (Эстляндии и северной части Лифляндии), а латыши — территорий, населенных латышами (Видземе Южной Лифляндии и Курляндии — последней формально, так как тогда она находилась под германской оккупацией), и предоставление им автономии, что было санкционировано Временным правительством соответственно в апреле и июне 1917 г. Но после установления советской власти правые и центристские политические организации стали добиваться независимости. Германская оккупация всей Прибалтики, последовавшая в январе 1918 г., задержала процесс суверенизации балтийских республик, который возобновился после вывода немецких войск в ноябре 1918 г. Оформление независимости Эстонии произошло в начале 1919 г., Латвии — в начале 1920 г., Литвы, с осени 1915 г. полностью находившейся под немецкой оккупацией, — летом 1920 г. Хотя уже в декабре
140 Афанасьев И. Л. Проблема двоевластия и национальные движения на Украине и в Закавказье // Анатомия революции. С. 324—333; Кетола Э. Русская революция ... С. 294—307; Бондаренко Д. Я. «Украинский вопрос» в начале первой мировой войны: деятельность украинских сепаратистских организаций в России (1914—1915) // Проблемы социального и гуманитарного знания / Н. Б. Вахтин (ред.). СПб.. 1999. Вып. 2. С. 9—28; Черняев В. Ю. Российское двоевластие и процесс самоопределения Финляндии // Анатомия революции. С. 308—323; Чернов В. М. Рождение революционной России (Февральская революция). Париж ; Прага ; Нью-Йорк, 1934. С. 351—353; Кривенький В. В. Новые данные сравнительно-количественного анализа политических партий России // История национальных политических партий России : материалы между нар. конф.. Москва. 21—22 мая 1996 г. / А. И. Зевелев, В. В. Шелохаев (ред.). М., 1997. С. 126. 128; Национальная политика России : История и современность / В. А. Михайлов и др. (ред.). М., 1997. С. 199—277; Маклаков В. А. Власть и общественность ... С. 227—228; Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание : История рождения и гибели. М., 1997. С. 205—262, 364—366; Старцев В. И. Внутренняя политика временного правительства. Л.. 1980. С. 216—218; Федюшин О. С. Украинская революция. 1917—1918. М., 2007; Хаген М., фон. Украина // Критический словарь Русской революции ... С. 675—685; Pipes R. The Formation of Soviet Union : Communism and Nationalism 1917—1923. Cambridge. MA, 1954. P. 53; Radkey O. Russia (ioes to the Poll : The Election to the All-Russian Constituent Assembly, 1917. Ithaca; London, 1990.
170
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.36. И. А. Владимиров. Дети у рояля. 1920-е
1917 г. члены образованного под германским контролем Литовского совета— Тарибы — подписали декларацию, провозгласившую восстановление независимого Литовского государства со столицей в Вильно (Вильнюсе)141.
Таким образом, только после октябрьского переворота и особенно после разгона Учредительного собрания сепаратистские идеи и движения получили всеобщее распространение: программы всех национальных движений радикализировались и требования национально-территориальной автономии сменились требованиями полной независимости: федерализм уступил место сепаратизму142. Приход большевиков к власти способствовал этому процессу
141 Лоссовски П. Балтийские государства в 1918—1940 гг. Сравнительное исследование // Страны Балтии и Россия: общества и государства. М., 2002. С. 169—180.
142 Журавлев В. В. Национальный вопрос в программах общероссийских политических партий начала XX в. // История национальных политических партий России. С. 92; Старцев В. И. Внутренняя политика временного правительства. С. 216—218.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
171
по трем причинам. Во-первых, из русских политических партий только большевики поддерживали лозунг национального самоопределения. Во-вторых, их приход к власти предрекал возникновение Гражданской войны в России, участвовать в которой не хотел ни один народ. В-третьих, в условиях анархии сепаратистам было легче добиваться своих целей.
Важно отметить, что в России сепаратизм носил элитарный характер. На выборах в Учредительное собрание в начале 1918 г. национальные партии получили всего 22 % голосов, в то время как доля нерусских избирателей, после отделения Царства Польского и Финляндии, составляла около 50 % от числа всех избирателей14 ’. Отсюда следует, что большинство нерусских жителей страны проголосовало не за свои национальные, а за общероссийские партии. Большинство простого народа было озабочено экзистенциальными проблемами, не понимало и не разделяло программ своих политических партий на построение независимого национального государства. Таким же элитарным был сепаратизм начала 1990-х гг. в СССР. В референдуме 17 марта 1991 г. приняли участие 148,6 млн (80 % из числа имевших право голоса), из которых 77,9 % высказались за сохранение обновленного СССР* 144.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
Об изменениях в массовых представлениях россиян относительно революции 1917 г., вероятно, самые репрезентативные из имеющихся дают социологические опросы, проведенные в течение 27 лет, 1990—2017 гг., «Левада-центром»145. Их адекватность принципиально подтверждается аналогич-
|4? Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание ... С. 205—262. 364— 366.
144 Всесоюзный референдум о сохранении СССР. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/%D0%92%D 1 %81 %D0%B5%D 1 %81 %D0%BE%D 1 %8E%D0%B7%D0%BD%D 1 % 8B%D0%B9_%D 1 %80%D0%B5%D 1 %84%D0%B5%D 1 %80%D0%B5%D0%BD%D0% B4%D 1 %83%D0%BC_%D0%BE_%D 1 %81 %D0%BE%D 1 %85%D 1 %80%D0%B0%D0 %BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%D0%A 1 %D0%A 1 %D0%A 1 %D0%A0 (дата обращения: 17.01.2019).
145 Представления современных россиян о революции 1917 г. привлекали внимание исследователей, но не так часто, как они того заслуживают: Рачипа А. В., Бурь-ков В. В., Алексеева А. В. Некоторые аспекты изучения революции 1917 г. И Журнал Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2016. № 2-1. Февраль. С. 77—81; Романовский Н. В. Семнадцатый год. Век спустя // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 147—157; Трофимов А. В. Эволюция представлений о феномене 1917 года в общественном сознании современной России И 1917 год в России: социалистическая идея, революционная мифология и практика : сб. науч, трудов / О. С. Поршнева (ред.). Екатеринбург. 2016. С. 65—74.
172
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ними опросами других социологических служб, которые время от времени их проводят. Опросы по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения, включающей 1600 человек в возрасте 18 лет и старше в 137 населенных пунктах 48 регионов страны. Статистическая погрешность при выборке в 1600 человек (с вероятностью 0,95) не превышает 3,4 %. Очень важно, что опросы проводись на дому у респондента методом личного интервью, как правило, в один и тот же месяц каждого года, по одной и той же анкете; вопросы формулировались в ненавязчивой форме, без суггестии. Например, о значении революции: С каким из следующих мнений о том, что принесла Октябрьская революция народам России, Вы бы скорее всего согласились? При всех недостатках, свойственных опросам, они дают правдоподобное представление об отношении общества к революции 1917 г. Я проанализировал в динамике ответы на вопросы, как прямо касающиеся революции (типа: Что принесла Октябрьская революция народам России?), так косвенно и опосредованно (типа: эпоха Николая II принесла больше хорошего или плохого?), которые не только сообщали много полезной информации, но одновременно контролировали точность ответов на прямые вопросы. Опросы, вероятно, проводились почти ежегодно, но их результаты не всегда публиковались. Я стремился использовать все доступные сведения. Пропуски за некоторые годы объясняются исключительно отсутствием данных. Результаты представлены в табл. 2.36—2.48.
Согласно опросам, в оценке последствий Октябрьской революции респонденты устойчиво разделялись на три группы: в среднем, при небольших колебаниях в отдельные годы, 55 % оценивали последствия как позитивные, 29 % — как негативные и 16 % не определились (табл. 2.36).
Статистическая погрешность данных, относящихся к конкретному году, составляет около 3 %. Однако при сравнении опросов за два года, если результаты в одном году были завышены на 3 %, а в другом занижены на 3 %, суммарная погрешность может удвоиться и составить 6 %. Позитивные оценки последствий варьировали в пределах 15 % (от 46 до 61 %), негативные — в границах 12% (от 35 до 23 %), неопределенные (по сути индифферентные) — в диапазоне 11 % (от 11 до 22 %). Следовательно, большинство различий за отдельные годы находились в границах статистической погрешности. Явного тренда не прослеживается: оценка последствий революции изменялась волнообразно — в 1990—2001 гг. наблюдался небольшой рост позитивных оценок, в 2002—2012 гг. — негативных оценок, а в последние четыре года, 2013—2017 гг., вновь рост позитивных оценок.
Близкие результаты дает ответ на вопрос об отношении респондентов к революции. В течение 21 года, 1996—2017 гг., 48 % опрошенных оценивали революцию положительно, 32 % — отрицательно и 20 % не определились (при небольших колебаниях, находящихся, как правило, в границах статистической погрешности) (табл. 2.37).
Таблица 2.36
Что принесла Октябрьская революция народам России?
Варианты ответов	1990 г.	1997 г.	2001 г.	2002 г.	2003 г.	2004 г.	2005 г.	2006 г.	2007 г.	2009 г.	2010 г.	2011 г.	2012 г.	2017 г.
Дала толчок социальному и экономическому развитию	24	26	32	33	32	27	31	28	31	29	29	28	27	36
Открыла новую эру в их истории	22	23	27	27	20	30	26	30	24	28	29	25	21	25
Позитивные последствия	46	49	59	60	52	57	57	58	55	57	58	53	48	61
Затормозила их развитие	19	19	18	19	19	16	16	16	17	16	14	19	17	21
Стала для них катастрофой	13	16	12	9	14	14	15	10	9	10	9	8	18	6
Негативные последствия	32	35	30	28	33	30	31	26	26	26	23	27	35	27
Затруднились ответить	22	16	II	12	15	13	12	16	19	17	19	20	17	12
Источники: Общественное мнение — (2011—2016). М., 2012—2017; Октябрьская революция. URL: https://www.levada.ru/2017/04/05/oktyabrskaya-revolyutsiya-2/ (дата обращения: 06.10.2017).
174
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Рис. 2.37. И. А. Владимиров. Урок коммунизма для русских крестьян. 1922
Таблица 2.37
Октябрьской революция сыграла положительную или отрицательную роль в российской истории?
Варианты ответов	1996 г.	1999 г.	2000 г.	2014 г., март	2017 г.
Очень положительную	19	18	17	8	10
Скорее положительную	28	28	32	40	38
Положительная оценка	47	46	49	48	48
Скорее отрицательную	21	25	22	22	25
Крайне отрицательную	12	10	13	6	6
Отрицательная оценка	33	35	35	28	31
Затруднились ответить	20	19	16	24	21
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Разница в том, что доля респондентов, позитивно оценивших последствия революции, была в среднем немного больше доли тех, кто выразил к ней положительное отношение (55 % против 48 %). Причина этого в том, что
Отношение современного общества к революции 1917 г.
175
Рис. 2.38. И. А. Владимиров. Реквизиция дров. 1918—1923
среди тех, кто к революции относились негативно, все же было немало людей, признававших ее серьезное позитивное влияние на развитие страны и мира. Таким образом, налицо устойчивый раскол общества. Среди социально-демографических групп респондентов наблюдаются различия: у молодежи (лица до 35 лет) или у людей с высоким уровнем образования мнение о негативных последствиях революции встречается чаще, чем у лиц из старшей возрастной группы или с образованием ниже среднего.
Около трети респондентов считали, что революцию можно было избежать, около половины называли ее неизбежной, остальные затруднились с ответом. Результат коррелирует с оценками революции. Половина опрошенных, которая оценивала ее положительно, а последствия позитивными, считала, что она была неизбежна; треть, имевшая противоположные взгляды, полагала, что ее можно было избежать. Индифферентная группа включала около 20 % респондентов (табл. 2.38).
Что касается легитимности революции, то мнения разделись почти пополам — 40 % оценивали ее как законную и 42 % как незаконную (табл. 2.39).
176
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Таблица 2.38
Была ли неизбежной Октябрьская революция или ее можно было избежать?
Варианты ответов	2006 г., апрель	2017 г., март
Это было неизбежно	53	48
Можно было избежать	31	32
Затруднились ответить	16	20
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Таблица 2.39
Был ли законным приход большевиков к власти в 1917 г.?
Варианты ответов	2003 г., ноябрь	2017 г.
Определенно да	22	9
Скорее да	20	26
Скорее нет	22	31
Определенно нет	17	14
Затруднились ответить	17	20
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Рис. 2.39. И. А. Владимиров. Реквизиция церковных сокровищ в Петрограде 5 мая 1922 года. 1922
Отношение современного общества к революции 1917 г.
177
Но здесь очень важно отметить, что за 2003—2017 гг. доля находивших революцию легитимной на 9 % упала, а незаконной — на 8 % возросла. Около 10 % из тех, кто оценивал революцию позитивно, все равно считали ее нелегитимной. Это, вероятно, свидетельствует о росте правосознания современных россиян и о том, что значительная их часть извлекла урок из нашего прошлого: цель и результаты не оправдывают средства и способы их достижения.
Нет единства в общественном мнении и относительно причин революции (табл. 2.40).
Таблица 2.40
Что главным образом привело к Октябрьской революции?
Варианты ответов	1990 г.	1997 г.	2001 г.	2007 г.	2011 г.	2017 г.
Тяжелое положение трудящихся	66	57	60	57	53	50
Слабость правительственной власти	36	40	39	35	34	45
Экстремизм политических авантюристов	16	14	15	17	15	19
Стихийная агрессия толпы	15	15	14	12	14	15
Заговор врагов русского народа	6	11	11	13	12	20
Другое	2	1	1	1	2	2
Затруднились ответить	12	11	9	9	12	7
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Респонденту предлагалась карточка с вариантами ответов, из которых он мог выбрать более одного (множественный выбор).
В 1990—2017 гг. стойкое большинство — в среднем 57 % респондентов видели главную причину революции в тяжелом положении трудящихся, 38 %— в слабости правительственной власти, 16 % — в экстремизме политических авантюристов, 14 % — в стихийной агрессии толпы и 12 % — в заговоре врагов русского народа. Поскольку каждый опрошенный мог выбрать несколько вариантов, то сумма процентов по отдельным вариантам превышает 100%. В оценке причин прослеживаются интересные тенденции. Процент респондентов, усматривающих главную причину в слабости правительственной власти, в заговоре врагов русского народа или в экстремизме политических авантюристов, увеличился соответственно на 9 (с 36 до 45), на 3 (с 16 до 19) и на 14 (с 6 до 20) процентных пунктов, в то время как доля респондентов. усматривающих главную причину в обеднении населения, а также неоп-
178
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
ределившихся, уменьшилась соответственно на 16 (с 66 до 50) и 5 (с 12 до 7) процентных пунктов.
Обратимся теперь к данным об отношении россиян к правлению Николая II, которое традиционно в историографии считалось неудачным или даже провальным (табл. 2.41).
Таблица 2.41
Эпоха Николая II принесла больше хорошего нлн плохого?
Варианты ответов	1999 г., апрель	2003 г., июль	2008 г., июль	2012 г.. октябрь	2016 г., февраль
Больше хорошего, чем плохого	18	20	21	25	30
Больше плохого, чем хорошего	12	16	15	14	19
Не принесло ничего особенного	16	17	17	16	20
Затруднились ответить	54	47	47	45	31
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
За 17 лет (1999—2016 гг.) доля считающих царствование Николая «хорошим», возросла на 12 процентных пунктов (с 18 до 30), «плохим» — на 7 (с 12 до 19), «не принесло ничего особенного» — на 4 (с 16 до 20) пункта. Одновременно процент затруднявшихся с ответом понизился на 23 (с 54 до 31) пункта. Наблюдается рост определенности и легкий тренд в сторону положительной оценки позднеимперского периода (считающих царствование Николая «хорошим» возросло на 12 пунктов, а «плохим» — на 7 пунктов).
О росте симпатий к царскому режиму говорят также мнения респондентов о ценности самодержавия и роли февральского переворота. За 27 лет (1990—2017 гг.) доля тех, кто находил свержение самодержавия «очень значительной потерей», возросла на 23 пункта (с 11 до 34), «не очень значительной» осталась практически неизменной — около половины. Зато доля затруднявшихся с ответом понизилась на 20 пункта (с 33 до 13) (табл. 2.42)М6.
Замечу, что с самодержавием как формой правления государства Российского было покончено в 1905—1906 гг. Однако не только в массовом сознании, но в научной и учебной литературе до сих признается, что оно просуществовало до 1917 г. и было упразднено революцией. Аналогично до сих пор широко бытует представление, что в 1917 г. произошло две революции (вопреки новому «Историко-культурному стандарту» преподавания истории
И6 См. также: Нужна ли России монархия? // Мониторинг общественного мнения. Октябрь — декабрь. 2006. № 4 (80). С. 81.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
179
в школе). Поэтому не должен вызывать удивления опрос о значении Февральской революции, проведенный в 2017 г. (табл. 2.43).
Таблица 2.42
Насколько значительной потерей для страны стало свержение самодержавия?
Варианты ответов	1990 г., октябрь	2017 г., март
Очень значительной	И	34
Не очень значительной	56	52
Затруднились ответить	33	13
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Таблица 2.43
Какая из следующих точек зрения по поводу Февральской революции вам ближе?
Варианты ответов	1997 г., март	2012 г„ март	1917 г., январь
Г1ро1рессивный шаг в развитии страны	16	9	13
Привело Россию на путь утраты своего величия	23	25	21
Положительные и отрицательные последствия крушения монархии компенсируют друг друга	19	18	23
Затруднились ответить	13	12	11
Никогда не задумывался над этим	29	36	32
Источники указаны впримеч. к табл. 2.36.
Отношение к февральскому перевороту («революции») за 20 лет практически не изменилось: в среднем 23 % респондентов полагают, что он «привел Россию на путь утраты своего величия», 20 % находят, что его последствия были двойственными, и лишь 13% называют его прогрессивным. Однако больше всего — 32 % респондентов — никогда не задумывались над этим вопросом и еще 11 % затруднились ответить, другими словами, 43 % (II +32) не определились со своим отношением. Таким образом, октябрьский переворот в массовом сознании занимает более важное место и воспринимается позитивнее, чем февральский.
Представляют интерес данные об отношении населения к революционным деятелям. За 27 лет к трем (Сталину, Николаю II и Колчаку) из десяти симпатии опрошенных возросли и к семерым — понизились (табл. 2.44).
Ленин потерял симпатии 41 % респондентов, Дзержинский — 29 %, Бухарин — 17%, Троцкий — 13%. Сталин приобрел симпатии 16%, Нико-
Таблица 2.44
Кто вызывает у вас наибольшую симпатию и антипатию?
Варианты ответов	Симпатию					Антипатию				
	1990 г.	1997 г.	2002 г.	2007 г.	2017 г.	1990 г.	1997 г.	2002 г.	2007 г.	2017 г.
Ленин	67	28	36	27	26	5	12	11	11	13
Дзержинский	45	25	28	21	16	4	6	6	7	6
Сталин	8	15	22	15	24	49	36	30	29	21
Николай II	4	17	18	11	16	10	7	6	4	5
Колчак	3	8	8	7	10	22	12	15	9	7
Бухарин	21	13	9	7	4	3	4	3	3	5
Махно	8	3	4	6	2	19	23	26	11	21
Троцкий	16	5	8	4	3	10	14	10	13	17
Керенский	3	4	4	3	2	19	13	10	8	9
Милюков	2	1	1	1	1	5	3	3	2	3
Затруднились	12	26	19	37	38	25	26	26	42	39
Источники указаны в примем, к табл. 2.44.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
181
лай — 12 % и Колчак — 7 %. В опросе марта 2017 г. вопрос об отношении к героям революции был сформулировал по-другому (табл. 2.45).
Таблица 2.45
Как вы считаете, чего больше: хорошего или плохого, — принес России...
Варианты ответов	Николай 11	Ленин	Троцкий	«Белые»
Определенно больше хорошего	12	10	2	2
Скорее больше хорошего	40	36	15	13
Скорее больше плохого	13	21	27	29
Определенно больше плохого	3	10	10	15
Затрудняюсь ответить	32	23	47	41
Источник: URL: http://www.levada.ru/2015/01/20/rol-lichnostej-v-istorii-rossii/ (дата обращения: 04.10.2017).
Времен Гражданской войны.
Оказалось, что, по мнению 52 % респондентов, Николай принес России больше хорошего и меньше плохого, чем Ленин, не говоря уже о Троцком. Специальные опросы об отношении к Николаю это подтверждают: за 15 лет, в 1998—2013 гг. (к сожалению, сведения об опросах в 2014—2017 гг. мне неизвестны), доля респондентов, морально сочувствующих императору и прощающих ему совершенные им ошибки, в среднем составляла 47 % и лишь 31 % его резко осудили, а 23 % затруднились с ответом (табл. 2.46).
Таблица 2.46
С каким из следующих мнений о жизни и деятельности Николая II вы бы скорее всего согласились?
Варианты ответов	1998 г.	2005 г.	2013 г.
Он был не очень хорошим правителем и совершил много ошибок, но все искупил своей мученической смертью	21	25	25
Он — безвинная жертва большевистского террора	24	22	23
Он отрекся от престола, бросил страну в трудный момент и ответствен за то, что случилось со страной после 1917 г.	15	17	18
Он довел жителей России до нищеты, страну — до катастрофы и был свергнут восставшим народом	16	14	12
Затруднились ответить	24	22	22
Источники указаны в примеч. к табл. 2.36.
В опросах затронут еще один очень важный аспект — о поведении респондента в ситуации революции (табл. 2.47).
Таблица 2.47
Что бы вы стали делать, если бы Октябрьская революция происходила на ваших глазах?
Варианты ответов	1990 г.	1997 г.	2001 г.	2002 г.	2003 г.	2004 г.	2005 г.	2007 г.	2011 г.	2017 г.
Сотрудничали бы с большевиками	49	31	41	43	35	33	34	30	31	12
Боролись бы против большевиков	5	7	6	8	9	8	7	6	6	28
Не участвовали в событиях, в том числе:	19	42	37	44	36	41	42	41	38	24
переждали бы это время в России	12	27	24	28	22	26	28	23	24	16
уехали бы за рубеж	7	15	13	16	14	15	14	18	14	8
затруднились ответить	27	20	16	5	20	18	17	23	25	36
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
Отношение современного общества к революции 1917 г.
183
Судя по ответам, за 27 лет (1990—2017 гг.) большевики потеряли 37 % сторонников среди респондентов и нажили себе дополнительно 23 % противников. Доля воздержавшихся от участия в революционных событиях изменялась волнообразно: в 1990—2005 гг. имела тенденцию расти, а в 2007—2017 гг. — снижаться. В среднем 36 % уклонились бы от участия, в том числе 23 % переждали бы события в России, а 13 % эмигрировали. Доля затруднившихся с ответом возросла с 27 до 36 %. В результате число борцов за социалистическое будущее сократилось в 4 раза, их противников увеличилось почти в 6 раз, а число прагматиков увеличилось в 1,3 раза. Однако затруднившихся с ответом можно тоже отнести к прагматикам. Тогда их общая доля составит в 1990 г. почти половину (46 %), а в 2017 г. — почти две трети (60 %).
Полученные результаты, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что общество потребления, сформировавшееся в России в 2000-е гг., принципиально изменило расклад сил в пользу и против революции. Если исключить не-определившихся, то гедонисты стали ведущей частью общества, что несомненно понижает возможность новой революции. Об этом же говорят ответы на вопрос о возможности повторения революции (табл. 2.48).
Таблица 2.48
Могут ли в нынешней России повториться события, подобные тем, которые произошли в 1917 г.?
Варианты ответов	1998 г, октябрь	2017 г., март
Определенно да	7	7
Скорее да	27	21
Скорее нет	34	38
Определенно нет	20	21
Затруднились ответить	12	13
Источники указаны в примем, к табл. 2.36.
В 1998—2017 гг. число респондентов, допускающих с той или иной вероятностью повторение революции подобной той, которая случилась в 1917 г., уменьшилось с 34 до 28 %, а исключающих революционный ход событий увеличилось с 54 до 59 %. Доля неопределившихся оставалась постоянной — около 13 %147.
147 См. также: Демиденко С. Ю. Российское общество: взгляд в будущее (материалы «круглого стола») // Социологические исследования. 2017. № 6. С. 25—43.
А. И. Шингарев на прозекторском ст оле. 1918. Почтовая открытка
Ф. Ф. Кокошкин на прозекторском столе. 1918. Почтовая открытка
Рис. 2.40. Начато Красного террора: убийство революционными матросами
7 января 1918 г. в порядке самосуда членов ЦК партии кадетов А. И. Шингарёва и Ф. Ф. Кокошкина
Итоги
185
Итоги
В постсоветской период историография революции 1917 г. радикально изменилась. Формационная парадигма утратила монополию. При этом на смену ей не пришла другая теоретическая монополия. Предложены новые концепции относительно предпосылок и причин революции, высказаны интересные идеи и предложены новые интерпретации ключевых событий революции. Единство и монолитность исторического сообщества остались в прошлом, им на смену пришли плюрализм и междисциплинарность.
Предложенную мной концепцию можно назвать модернизационной концепцией революции149. Она опирается на мои исследования развития страны 119
и период империи , которые привели меня к заключению о достаточно успешном развитии страны в период империи, особенно после Великих реформ. Интересно отметить, что накануне Первой мировой войны концепт глобального системного упадка страны и обнищания трудящихся стал подвергаться критике со стороны видных представителей разной политической ориентации. Они отмечали, что общественность, увлеченная критикой режима, просмотрела коренные прогрессивные сдвиги в деревне150. Участник развернувшейся в 1913—1914 гг. дискуссии либерал П. Б. Струве отметил отставание общественности от быстро развивавшейся жизни: «В прежнее время, до политических перемен первого десятилетия нашего века, ощущали и думали так: мысли наши опередили действительность, какое несоответствие между идейной работой и движением жизни! Теперь, по-видимому, думают как раз наоборот: жизнь неуклонно движется вперед, а мысль, идейная работа безнадежно отстает, ничего не производит, топчется на месте»151. Начавшаяся война помешала этим взглядам оформиться в новую концепцию, гак как не замечать очевидного прогресса в России становилось идеологической слепотой. После революции либералы в эмиграции сформулировали эту новую точку зрения в своих мемуарах, публицистике и даже в исторических работах. Видные кадеты В. А. Маклаков, Н. И. Астров и М. М. Карпович создали концепцию потерянных возможностей. Маклаков делал акцент на позитивной динамике гражданского общества и правового государства152, Карпо
N8 Смирнов Ю. Н. Российская империя: от колонизации до революции // Quaestio Rossica. 2017. Т. 5, № 3. С. 869—881.
Миронов Б. И:. 1) Социальная история периода империи (XVIII — начало XX в.) : Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового госу-чарства : в 2 т. 3-е изд., испр. и доп. СПб., 2003; 2) Благосостояние населения ...: 1) Российская империя ... См. также главу 1 настоящей монографии.
15,1 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 31—32.
151 Струве П. Б. Почему застоялась наша духовная жизнь? // Русская мысль. Год 35. 1914. № 3. Отд. 17. С. 104. 117—118.
|s: Макиаков В. А. Власть и общественность ... С. 603—604.
186
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
вич — на «ошеломляющих» экономических успехах начала XX в. и возможности решения социальных проблем мирным путем153. Астров подчеркивал всесторонность прогресса. «Еще какой-нибудь десяток лет, — утверждал он,— и Россия стала бы непобедимой, могучей и уравновешенной в своих внутренних силах. Она выходила уже на путь правового порядка, свободной самостоятельности и свободного развития своих производительных сил»154. П. Н. Милюков, более сдержанно оценивавший успехи страны в предвоенный период155, признавал, что главные причины революции были отнюдь не экзистенциальными, а лежали в плоскости политики и культуры. Даже в самый канун революции, по его мнению, не наблюдалось обеднения широких масс населения156.
В постсоветской историографии, впрочем, как и в зарубежной, безусловно заметен тренд в сторону пересмотра негативной точки зрения на состояние российского социума в позднеимперский период157. Поскольку опросов среди историков не производилось, мы не можем точно сказать, каков процент пессимистов, но то, что оптимистический взгляд набирает силу, не вызывает сомнения. В частности, об этом свидетельствуют многочисленные рецензии и дискуссии, развернувшиеся вокруг моих книг, в которых этот взгляд аргументируется158. Сторонников не меньше, чем скептиков и откровенных пессимистов. Подводя итоги дискуссии, проходившей на страницах журнала «Былые годы» по моей книге «Российская империя: от традиции к модерну» (в ней приняло участие 18 специалистов), модератор и главный редактор А. А. Черкасов отметил: «Если говорить о содержательных итогах
153 Karpovich М. Imperial Russia. 1801—1917. New York, 1932. P. 103.
|Я Астров H. И. Две жизни и две смерти : Речь, произнесенная в Праге 29 марта 1930 г. Цит. по: Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции : Ленинская концепция истории Февраля и критика ее фальсификаторов. М.. 1979. С. 257.
155 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры : в 3 т. Т. 2, ч. 2 : Искусство. Школа. Просвещение. М„ 1994. С. 478—481.
156 Милюков П. Н. История второй русской революции. М.. 2001. С. 27.
157 Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 23—52.
158 Российский старый порядок: опыт исторического синтеза. «Круглый стол» / материал подгот. С. С. Секиринский // Отечественная история. 2000. № 6. С. 43—93; Революция как зеркало качества жизни? : Материалы круглого стола по книге: Б. Н. Миронов. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. М.: Новый хронограф. 2010. 911 с. // Родина. 2010. № 9. С. 88—95; Россия в истории: от измерения к пониманию: новая книга Б. Н. Миронова в откликах и размышлениях его коллег : Материалы круглого стола по книге Б. Н. Миронова «Благосостояние населения и революции в России: XV111 — начало XX века». М.: Новый хронограф, 2010. 911 с. И Российская история. 2011. № 1. С. 145—204; Круглый стол по книге Б. Н. Миронова «Российская империя: от традиции к модерну» И Былые годы. 2016. №41-1 (3-1). С. 846—1065.
Итоги
187
дискуссии, можно констатировать наличие большого консенсуса между ее участниками, которые согласились, что Россия — нормальная мировая держава, вектор ее развития европейский, ее достижения и успехи на ниве имперской модернизации в историографии несомненны, но недооценены и часто вообще замалчиваются, что автору удалось объективно и убедительно реконструировать главные модернизационные тенденции в истории страны, дискредитировать расхожие представления и устойчивые негативные мифы и создать объективно-позитивный образ России. Консенсус свидетельствует о том, что в отечественной историографии сформировалась новая объективно-позитивная парадигма истории имперской России <...> Интересно, что позицию большинства участников круглого стола разделяют акад. В. А. Тишков, которому близок “«нормально-оптимистический» взгляд на историческую эволюцию”159, и акад. А. О. Чубарьян160, который даже XX век назвал "нормальным” периодом в мировой истории и предположил, что XXI век станет “веком нового синтеза”, который будет пронизывать различные сферы общественной жизни»161.
Рис. 2.41. И. А. Владимиров. Бегство буржуазии из Новороссийска. 1926
159 Тишков В. А. Новая историческая культура. М.. 2011. С. 4.
Itl0 Чубарьян .4. О. XX век: взгляд историка. М., 2009. С. 21—22.
161 Cherkasov A. A. Essays on Historical Optimism// Былые годы. 2016. № 41-1 (3-1).
С. 1061.
188
Глава 2. Модернизационная концепция Российской революции 1917 г.
Тенденции, господствующие в историографии, синхронно отражаются в массовом сознании и СМИ. Раскол на условных пессимистов и оптимистов наблюдается не только среди историков, но и среди россиян. Можно спорить о том, что первично и вторично. Однако, что бы ни говорили об оторванности социальной и в том числе исторической науки от политической жизни и запросов общества, на самом деле профессионалы оказывают, хотя и опосредствованно, весьма заметное влияние на развитие социума, так как их научные выводы в конечном счете становятся идеями влиятельных политиков, целых политических партий, непосредственно участвующих в политическом процессе, и всего общества. Те взаимоисключающие и противоречивые концепции революции, которые существуют в настоящее время в общественном сознании, прежде артикулированы социальными учеными и лишь тиражированы СМИ. Любой исторический документальный или художественный фильм основывается на исторических исследованиях; консультантами режиссеров выступают историки. Споры блогеров в Интернете и дискуссии в телевизионных передачах по историческим проблемам инициируются историческими исследованиями и проходят при активном участии историков. На мой взгляд, историческая наука определяет содержание дискурса революции в СМИ. Именно отсутствие консенсуса в историографии порождает расколотость и противоречивость современного общественного сознания. Революция будет продолжаться в головах и не будет покоя в умах и душах людей до тех пор, пока профессионалы не найдут консенсус.
По моему глубокому убеждению, накануне Первой мировой Россия находилась на стадии взлета не только в экономическом, но также в политическом, социальном, культурном и всех других отношениях. За взлетом обычно следует стадия зрелости, происходит материальный и культурный прогресс и рост благосостояния населения. Но, к величайшему сожалению, на взлете война и революция нанесли России тяжелейшую травму. К счастью, ее огромные человеческие и природные ресурсы помогли ей выжить, собраться с силами и совершить новый взлет и одержать новые победы.
Полезно помнить, что согласно теореме Томаса (в которой слышится идея, высказанная в 1844 г. Марксом: «Идея становится материальной силой, когда овладевает массами») представления о действительности, овладевающие массами, стимулируют процесс возникновения самоисполняющихся сценариев, так как становятся движущей силой развития общества в соответствии с этим сценарием. Отсюда следует: если мы будем объективно-оптимистически оценивать свое прошлое и настоящее, верить, что оптимистический сценарий развития нашей страны — реальный, то именно этот сценарий и станет для нас реальным. И наоборот.
ГЛАВА 3
СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА, ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ОБЛИК И РОЛЬ РОССИЙСКОГО ПРОЛЕТАРИАТА В РЕВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ
В советском обществоведении российский пролетариат мыслился и изображался как авангард и гегемон революционного движения, обладавший марксистским мировоззрением и принявший самое активное участие в рево-
люции 1917 г. ради построения социализма и мировой революции. Эта точка зрения не была пересмотрена в постсоветской историографии; о ней как будто забыли. На самом деле она присутствует в научном и массовом сознании как фоновое знание; де-факто ее разделяют многие историки, особенно старшего поколения. Цель главы состоит в том, чтобы всесторонне протестировать эту точку зрения и предложить новый взгляд на российский рабочий класс.
Историография
Дореволюционному российскому пролетариату в советской историографии уделялось первостепенное внимание, хотя изучение собственно истории рабочего класса зачастую подменялось или нагружалось историей большевизма. Написаны тысячи книг, диссертаций, старей. Казалось, при таком интенсив
Рис. 3.1. В. Белкин. Владыкой мира будет труд! Три года пролетарской диктатуры.
1920. Плакат
190 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
ном изучении тема могла быть если не исчерпана, то всесторонне и глубоко исследована. Однако этого не произошло по той причине, что тема была до предела идеологизирована, политизирована и во многом табуирована. Советские историки уже в 1930-е гг. получили прямой заказ со стороны директивных органов доказать закономерный характер Великой Октябрьской социалистической революции и тем самым оправдать усилия и все средства, включая массовый террор, которые использовали большевики для ее победы. Говоря более конкретно, требовалось доказать, что (1) страна была капиталистически достаточно развитой и готовой в социально-экономическом отношении для проведения «социалистической революции» и последующих социалистических преобразований, (2) революция была пролетарской и социалистической по своему содержанию. (3) в ней пролетариату принадлежала роль авангарда трудящихся и гегемона, (4) рабочий класс обладал всеми необходимыми качествами (был многочисленным, классово развитым, марксистски мыслящим и т. д.), чтобы выполнить эту миссию, (5) победа революции подтвердила на практике правильность марксистско-ленинского положения о том, что главной движущей силой революционного преобразования мира является рабочий класс. Немногочисленные попытки разнообразить заданную программу исследований или от нее уклониться были пресечены. В результате советским историкам в течение нескольких десятилетий пришлось трудиться над ее реализацией и найти искомое1.
Находясь под идеологическим и административным давлением, исследователи стремились любыми средствами завысить степень развития капитализма в стране и преувеличить силу, численность, сознательность и революционность «передового», «героического» класса — гегемона трудящихся. Историки буквально соревновались в том, чтобы насчитать больше рабочих и больше фактов и форм их неповиновения и протестов, обнаружить больше признаков классовой сознательности. Радикальный способ завышения численности рабочих состоял в объединении всех лиц наемного труда в единый класс пролетариев, что нельзя признать правильным. Многие работники, в особенности занятые в сфере услуг (слуги, приказчики, дворники, извозчики, портные, сапожники, продавцы, проститутки, артисты и т. д.), представляли специфические социальные группы, отличавшиеся по доходу, образу
1 Волобуев П. В., Гапоненко Л. С. Рабочий класс России — гегемон социалистической революции И Вопросы истории. 1968. № 11. С. 3—20; Пушкарева И. М. О социальной дифференциации и социальных ожиданиях рабочих России в дореволюционный период : Историография; Источники // Рабочие — предприниматели — власть в конце XIX — начале XX в. : Социальные аспекты, проблемы : материалы V Между-нар. науч. конф. : в 2 ч. / А. М. Белов (ред ). Кострома, 2010. Ч. 1. С. 7—23; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. / Ю. И. Кирьянов, М. С. Волин (ред.). 2-е изд. М., 1989. С. 497—520. 591: Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. / В. Я. Лаверычев (ред.). М.. 1982. С. 5—17. 374—382.
Историография
191
жизни, образованию и менталитету от промышленных рабочих: некоторые из них занимались в большей или меньшей мере умственным трудом и не идентифицировали себя с рабочими. Низший управляющий персонал в промышленности, строительстве и на транспорте, несмотря на его рабочее происхождение, также вряд ли резонно объединять с пролетариями. Популярным способом повышения классовой сознательности и революционности пролетариев стало объединение их всех в единый класс и наделение качествами, присущими малочисленной группе «умственных, или интеллигентных, рабочих». Такие «передовые» рабочие действительно существовали и их число со временем увеличивалось. Поскольку оценить, в какой мере увеличивалось, было невозможно, то говорили неопределенно, но веско — в начале XX в. «резко возросло»". Уже на стадии первичной обработки источников, при заполнении карточек выступления рабочих, которые составлялись историками, участвовавшими в проекте «Хроника рабочего движения», помимо их воли отразилось влияние нормативной концепции, согласно которой рабочий класс России должен в первую очередь предстать «гегемоном», ударной силой освободительного движения.
Вплоть до распада Советского Союза именно так и проходило изучение истории пролетариата. После буржуазно-демократической революции начала 1990-х гг. ситуация принципиально изменилась. Хотя осмысление роли революционных событий 1917 г. в судьбе страны оставалось одной из самых ак-
Рис. 3.2. Рабочие у здания завода, С.-Петербург. Начало XX в.
2 Ольховский Е. Р. Формирование рабочей интеллигенции в России в конце XIX — начале XX в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб., 1997. С. 77.
192 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
туальных тем, наверное, даже более злободневной, чем в советской историографии, рабочая тематика ушла на обочину. В 1999 г. на заседании Ученого совета Института российской истории РАН, посвященного перспективам изучения рабочих в России, один из ведущих специалистов в этой области, И. М. Пушкарева, сказала: «Изучение истории пролетариата и рабочего движения буквально в момент (после распада СССР. — Б. М.) превратилось из традиционно-исследуемой, идеологически востребованной и поэтому хорошо финансируемой темы практически в маргинальную»3. С этой ламентацией согласились все присутствующие. «Положение с изучением рабочего класса и рабочего движения совершенно бедственное, я бы сказал, критическое», — констатировал С. В. Тютюкин4. Одновременно с этим ключевой для советской историографии вопрос о роли рабочего класса в революционном движении из повестки изучения также исчез.
Рис. 3.3. Американские рабочие. 1908—1912
1 Пушкарева И. М. Перспективы изучения рабочего движения в России в свете новых концепций // Труды Института российской истории РАН. 1999—2000. Вып. 3 / Рос. академия наук. Ин-т рос. истории ; отв. ред. А. Н. Сахаров. М., 2002. С. 69.
* Там же. С. 103 (Обсуждение доклада).
Историография
193
В числе главных причин маргинализации рабочей темы И. М. Пушкарева называет конкуренцию коллег-гуманитариев, чья проблематика долгое время не была в фаворе; негативную позицию общественности и средств массовой информации относительно роли пролетариев в российских революциях; политику учреждений, ответственных за изучение истории в средней и высшей школе. СМИ «“били” по российскому пролетарию, саркастически склоняя слово “гегемон”, вменяли ему и одному ему вину за участие в “красной ему-re”. Подкорректированные на злобу дня научные программы, учебники и учебные пособия по истории немедленно лишались тем, связанных с положением рабочих, рабочим движением и революционной борьбой». Наконец, но мнению И. М. Пушкаревой, «вопросы, связанные с положением трудящихся, историей их борьбы за свои права, за повышение материального уровня жизни стали для властей предержащих ненужной и даже по-своему опасной темой», поскольку указывали большинству населения современной России, живущей за чертой бедности, как нужно бороться за улучшение своего положения5.
Не со всем в этом объяснении можно согласиться. Конкуренция различных направлений в историографии существовала всегда. На протяжении почти всего советского периода рассказы о борьбе трудящихся за свои права «при проклятом царизме» также казались кому-то опасными, потому что уровень жизни советских рабочих не стал высоким. Но изменение общественного мнения и позиции СМИ — без сомнения важные факторы, повлиявшие на свертывание изучения истории пролетариата. С. В. Тютюкин справедливо указал на более важную причину — необъективность и предвзятую заданность советской историографии: «Совершенно очевидно то, что наш прежний подход страдал идеализацией. Рабочий класс из живых людей превращался в некую бронзовую фигуру, которая уже весьма отдаленно напоминала только исторические реалии конца XIX — начала XX в. Менять подходы обязательно нужно. Самое главное — этот подход должен быть элементарно более объективным, потому что то, что мы делали раньше в этой области, от исторической правды было весьма и весьма далеко»6. Именно идеализация пролетариата и рабочего движения, гиперболизация его роли («главная движущая сила революционного преобразования мира»; ему «принадлежит решающая роль в борьбе за свержение власти капитала, в построении социализма и коммунизма»7) послужила, на мой взгляд, важнейшей причиной антирабочего поворота в историографии, продолжающегося, к сожале
5 Гам же. С. 69—70.
6 Там же. С. 103 (Обсуждение доклада).
7 Волобуев И. В.. Гапоненко Л. С. Рабочий класс России ... С. 3—20: Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 497—520; Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 168—173, 226—233. 331—336, 368—373.
194 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
нию, до сих пор. К сожалению, потому что. несмотря на огромную советскую литературу, в истории российского рабочего класса неясного намного больше. чем объясненного.
Хотя в академической науке интерес к истории пролетариата резко упал, в публицистике и журналистике он до некоторой степени сохранился, хотя оценки облика и роли рабочих радикально изменились. «Сейчас в нашей публицистике и журналистике, — констатировал П. В. Волобуев, — вообще склонны отрицать, что у нас вообще был рабочий класс. В лучшем случае пишут, что это были вчерашние крестьяне, люмпены, маргиналы, пьяницы. Вот они все и натворили в 1917 г., они виновники того, что “мы потеряли Россию", которая процветала и у которой было такое светлое будущее. Поэтому сейчас возвращаться к вопросу о рабочем классе для российских историков не такое простое дело, как это может показаться»8.
Редкие попытки реанимировать изучение истории рабочих все же предпринимались9. Среди них выделяются работы И. М. Пушкаревой, которая сохранила верность не только теме, но и в значительной мере марксистской парадигме — свидетельство того, что исследовательница и в советское время работала над проблемой не за страх, а за совесть10 11. Тем не менее применительно к периоду до 1905—1907 гг. она отмечает ряд недостатков в советской историографии пролетариата".
Завершенность процесса формирования рабочего класса искусственно преувеличивалась. Социальная самоидентификация пролетариев как представителей рабочего класса была далека от завершения: не каждый рабочий сознавал себя частью рабочего класса; его классовая сознательность и революционность преувеличивались.
Среди пролетариев наблюдалась значительная культурная, материальная и социальная дифференциация; неправомерно всех их объединять в «передовой», «героический» рабочий класс. Несмотря на то что официальная статистика в 3—4 раза преуменьшала число выступлений рабочих, конфликтный потенциал рабочего движения до 1905 г. был слаб.
8 Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917 г. / С. И. Потолов (ред.). СПб., 1997. С. 201.
9 Чураков Д. Рабочая история начала XX века глазами современных историков // Альтернативы. 2001. № 4. С. 114—121.
10 Пушкарева И. М.\ 1) Перспективы ... С. 68—109; 2) Возвращение к забытой теме : Массовое рабочее движение в начале XX века // Отечественная история. 2007. № 2. С. 101—120; 3) О социальной дифференциации ... С. 1—19; Трудовые конфликты и рабочее движение в России на рубеже XIX—XX веков / И. М. Пушкарева (ред.). СПб.. 2011. С. 5—16, 433—446.
11 Пушкарева И. М. Перспективы ... С. 73—76: Трудовые конфликты ... С. 58. 75, 434^135. 437. 444-^145.
Историография
195
К главным центрам рабочего движения следует отнести не только Петербург и Москву, но Западный регион, населенный евреями и поляками.
Ведущая роль в революционной пропаганде среди рабочих принадлежала не эсерам или какой-либо другой партии, а социал-демократам, которые распространили в целом по стране наибольшее количестао (даже по названиям) агитационных листков, обращенных к рабочим.
Влияния экономизма в среде рабочих замалчивалось или недооценивалось. Между тем он имел перспективы для своего развития благодаря тому, что материально обездоленная огромная масса рабочих была готова поставить на первый план или даже вообще ограничиться экономическими требованиями.
Стихийный и бунтарский характер выступлений рабочих, сопровождаемых во многих случаях разгромом фабрично-заводских помещений, повреждением оборудования, станков, нападениями на администрацию, преуменьшался в стремлении подчеркнуть организованность рабочего движения.
Однако характеристика положения, социально-экономического и психологического профиля и менталитета пролетариев, так же как и оценка рабочего движения в годы Первой мировой войны (в ней И. М. Пушкарева следует за Ю. И. Кирьяновым)12, в основном соответствует точке зрения, являвшейся нормативной в советской историографии13.
Изучение истории российского рабочего класса за рубежом шло более извилистым путем. В американской историографии, определяющей развитие зарубежной историографии, получила распространение периодизация послевоенной русистики, основанной на поколенном принципе: поколение «отцов» (конец 1940-х — середина 1960-х гг.), «детей» (конец 1960-х— конец 1980-х гг.) и «внуков» (с 1990-х гг.). Каждый хронологический отрезок — одновременно и этап, и поколение, так как на каждом этапе преобладающая группа историков относилась к людям одного возраста. Данная классификация при всей ее условности отражает смену господствующей парадигмы или структурные сдвиги в историографии. «Отцы» писали историю «сверху вниз», дети — «снизу вверх», внуки — предпочитают изнутри. «Отцы» подчеркивали определяющую роль политики, выдающихся личностей и идеологии; «дети» строили свои интерпретации вокруг «общественных сил», «внуки» — вокруг идеологии, личности, социальных групп. Неотъемлемой частью подхода «отцов» было подчеркивание случайности большевизма и возможности либеральной альтернативы; «дети» охотнее писали о социальной необходимости революций и взаимодействии народа с революционными партиями; «внуки» допускают любые варианты. «Отцы» были антикоммунистами и антимарксис-
12 Пушкарева И. М. Рабочее движение в России в годы Первой мировой войны (историографические заметки) // Российская история. 2015. № 3. С. 90—105.
13 Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 497—520, 594—631.
196 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.4. Ночлежники в спальне гостиницы для рабочих, устроенной городским Попечительством о народной трезвости в помещении бывшего Стеклянного завода на Глухозерской ул., д. 4. 1910
тами; «дети» придерживались более «левых» взглядов, не чурались марксизма, использовали данные и до некоторой степени разделяли постулаты официальной советской историографии; «внуки» принадлежали к разным партиям. «Отцы» изучали преимущественно политическую историю конца XIX — начала XX в.: большая политика и ее главные действующие лица, метаидеи, партии, государство, элита, истоки и альтернативы революций, революционное движение, русский марксизм. «Дети» предпочитали социальную историю от Великих реформ до 1917 г. «Внукам» больше нравилось изучать XVIII — начало XIX в., империю, нерусские народы, «белые пятна» советского периода. С точки зрения методологических ориентаций «отцы» считали за лучший принцип Леопольда фон Ранке: «установить, как собственно все происходило»; «дети» придерживались парадигмы западной социальной истории, построенной на количественных и социологических методах и междисциплинарном подходе. «Внуков» можно назвать эклектиками — не отказываясь от сравнительно-исторического и междисциплинарного подходов (правда, они отдают предпочтение литературоведению, семиотике и культурной антропологии), им нравится работать в рамках новой культурной истории, изучать умонастроения, социальные идентификации, народную культуру;
Историография
197
метаисторию они приносят в жертву частому случаю (case-study), постижение общего — изучению конкретного, индивидуального, анализ — повествованию. Почти все «внуки» находятся под сильным влиянием постмодернизма, правда, и действующие «отцы» и «дети» не избежали его влияния. Однако постмодернистские настроения среди русистов, как и историков вообще, не стали доминирующими. Основной структурный сдвиг во взглядах трех поколений русистов на исторический процесс — «это сдвиг от “большой” политики и грандиозных идей “отцов" к рассмотрению “детьми” проблем общества н общественных сил, и к широкому понимаю культуры “внуками“»и.
Изучение истории российского пролетариата в зарубежной историографии находилось под влиянием господствующих парадигм и прошло те же этапы14 15. «Отцы» представляли рабочих забитыми, невежественными, плохо организованными, политически индифферентными. По их мнению, они обладали специфической культурой, плебейско-пролетарским сознанием и были склонны к анархизму — к безначалию, беспорядку и хаосу. Их поведение даже в 1917 г. носило стихийный, анархический, бунтарский характер, было непредсказуемо, особенно в экстремальных ситуациях, создавая возможность для неожиданного, стихийного и случайного поворота событий, в том числе п в сторону бунта и насильственной смены власти.
«Отцы» отрицали активное и сознательное участие рабочего класса и подготовке и проведении октябрьского восстания. Среди них пользовалась популярностью так называемая концепция «запланированной революции» пли «волевого насилия над массами» посредством умелой манипуляции
14 Дэвис-Фокс М. Введение: отцы, дети и внуки в американской историографии царской России // Американская русистика : Вехи историографии последних лет. Императорский период : антология / М. Дэвис-Фокс (сост.). Самара, 2000. С. 20; Большакова О. В. Власть и политика в России XIX — начала XX века : Американская историография. М., 2008. С. 11—12; Миронов Б. Н. Пришел ли постмодернизм в Россию? : Заметки об антологии «Американская русистика» // Отечественная история. 2003. №З.С. 135—146.
15 Большакова О. В. Русская революция глазами трех поколений американских историков (Обзор) // 1917 год. Россия революционная. 2-е изд. М., 2009. С. 6—32; Поффе Г. 3. Февральская революция 1917 года в англо-американской буржуазной ис-юриографии. М., 1970. С. 285—291, 297—298; Критический словарь Русской революции. 1914—1921 гг. / Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев (сост.). СПб.. 2014; Розенберг У. Г. История России конца XIX — начала XX в. в зеркале американской историографии // Россия XIX—XX вв. : Взгляд зарубежных историков / А. Н. Сахаров (ред.). М., 1996. С. 8—28: Соболев Г. Л. Октябрьская революция в американской историографии, 1917—1970-е годы. Л.. 1979. С. 183—195; Три революции в России и буржуазная историография / Б. И. Марушкин. Г. 3. Иоффе, Н. В. Романовский. М., 1977; Фогт Г. Новые аспекты немарксистской литературы об Октябрьской революции // История СССР в современной западной немарксистской историографии: критический анализ / А. Н. Сахаров (ред.). М.. 1990. С. 24—46.
198 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
с помощью «революционной техники». По словам Т. Фон Лауэ: «Большевики никогда с массами не сливались, выступая в роли манипуляторов воли народа, а не его представителей»16. Только большевики были обучены технике организационного манипулирования массами и знали более или менее, чего они хотят. Умелое использование этой техники позволило им взять под контроль Советы, фабзавкомы и профсоюзы. Большевизация масс к осени 1917 г. — результат манипулирования. Радикальная интеллигенция, лишенная политического рационализма и склонная к социально-политическим утопиям. — единственный творец Октября.
Усилиями «детей» во второй половине 1960—1980-х гг. была создана новая социальная история рабочего класса. Ее главная цель состояла в том, чтобы вернуть на историческую сцену «низы» — рабочих, солдат и крестьян, осмыслить исторические события, самые критические исторические моменты, явления и процессы «снизу», на основе анализа социокультурных реалий России. Проблемы собственно политики и власти у социальных историков ушли на второй план. В центре изучения оказались социальные структуры, социальные отношения и социальные процессы: рабочий класс, крестьянство, бюрократия, формирование классов, социальная мобильность, менталитет и др. «Дети» признавали закономерность революции (правда, в рамках теории модернизации); ее движущей силой, за редкими исключениями, считали рабочих и солдат, а не крестьян. Революционно настроенные промышленные рабочие наряду с солдатами составляли фундамент массовой поддержки большевистского движения, и главные промышленные центры являлись опорными пунктами революции. Октябрь оценивался как величайшая в мире социальная революция. Виднейший представитель социальных историков, Р. Суни, квалифицировал ее как марксистскую по своему происхождению17. По мнению социальных историков, политическая история, изучаемая «отцами» вне социально-культурной среды, искажает исторический процесс. «Отцы» утверждали, что именно политика определяет суть исторических процессов, в силу этого социальная история, изучаемая вне политики, дает еще более искаженную картину по сравнению с политическими историками, игнорирующими социальный контекст. «Дети» полагали, что процесс модернизация затруднялся и ограничивался факторами социального и культурного характера. В то время как «отцы», изучавшие политику и власть в отрыве от социально-культурных процессов («история сверху»), «неудачу прогрессивных процессов развития страны связывали с разрушительной деятельностью жаждущих власти революционных радикалов»18.
16 Laue Th. Н. Why Lenin? Why Stalin? A Reappraisal of the Russian Revolution, 1900—1930. Philadelphia, 1964. P. 127.
17 См.: Большакова О. В. Русская революция ... С. 13—18.
18 Розенберг .V. Г. История России ... С. 12. 14.
Историография
199
Однако и в рамках социальной истории рабочего класса единства взглядов не наблюдалось. Например, по мнению одних, волнения среди рабочих и социальная поляризация поставили Россию на грань революции еще до Первой мировой войны. Другие полагали, что нет неопровержимых данных о том, что царскому режиму в то время грозил неминуемый крах. Одни считали, что коллективизм пролетариата, создание им советов, фабзавкомов и рабочего контроля было следствием общинных принципов, унаследованных им от крестьян, другие усматривали в этом проявление социального творчества самих рабочих19.
Начало третьего периода в изучении пролетариата совпало с публикацией двух книг одного из столпов первого поколения, Р. Пайпса, «Русская революция» (1990) и «Россия при большевистском режиме» (1993), в которых он попытался взять реванш у социальных историков. Книги имели огромный успех у широкой читательской аудитории США и в солидной прессе, что вызвало «почти озлобление у профессионалов», они «рвали его на куски», поскольку Пайпс игнорировал фактически все достижения целого поколения
Рис. 3.5. Чикагские трущобы. 1950
10 Там же. С. 12. 14.
200 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
социальных историков и поддерживал интерпретации, которые они отвергали20. Однако «внуки» не поддержали ни Пайпса, ни социальных историков — они пошли своей дорогой, совершив крутой лингвистический, или культурный, поворот с его акцентом на язык, культуру, идеи и представления. Вследствие этого взгляд на рабочих изменился, а вместе с тем — и повестка его изучения, которая стала включать совсем другие вопросы. То, что раньше казалось важным, утратило свое значение в глазах постмодернистов. Пролетариат не пользовался у них особым вниманием, что привело некоторых зарубежных коллег к заключению о конце рабочей истории, с которым большинство не согласилось: несмотря на спад интереса, «внуки» выполнили много важных исследований и сделали массу интересных наблюдений21. Лингвистический поворот поставил во главу угла вопрос о практике речевого поведения индивидов, или дискурсах, которые могут быть речевыми и невербальными. Например, репрезентации рабочих в прессе, листовках и т. п. «способствовали формированию у рабочих социальной идентичности, одновременно снабжая их образами и языком для осмысления и выражения своих взглядов». Ключевыми для исследования стали такие категории «новой культурной истории», как историческая память, нарратив, миф и использование концептов социальной интерпретации. Приобрели популярность исследования политической культуры, массового сознания рабочих и пропаганды как важнейшего в революционные годы политического инструмента. Стоит отметить, что традиционные подходы сочетаются с новыми, например, количественный на макроуровне соединяется с анализом событий и фактов на микроуровне и с пристальным обращением к индивидууму — участнику события22.
Краткий обзор историографии пролетариата приводит к парадоксальным выводам. Самое мощное направление в советской историографии принесло плоды сомнительного качества, дало результаты во многом недостоверные и необъективные. Мы не имеем надежных данных о численности рабочих, их сословном составе, уровне образования, о гендерном, возрастном и семейном профиле. У нас нет достоверных статистических данных о его материальном положении, нет статистики рабочего движении по России за пореформенный период в целом.
20 Большакова О. В. Русская революция ... С. 20.
21 Линден М.. ван дер. Соединяя историю домашнего хозяйства с рабочей историей // Конец рабочей истории?. М.. 1996. С. 259—260; Пушкарева И. М. Возвращение к забытой теме ... С. 101—102.
22 Большакова О. В. Русская революция ... С. 21—22; Пушкарева И. М.: 1) Новые подходы в изучении конфликтов рабочих и предпринимателей в дореволюционной России в ракурсе дискурсивных методов исследований // Россия и мир. Памяти профессора Валерия Ивановича Бовыкина : сб. статей. М., 2001. С. 291—307; 2) «Новая рабочая история» в зарубежной историографии (в соавторстве с Н. Л. Пушкаревой) // Социальная история. 2001—2002. М.. 2004. С. 47—69.
Историография
201
Относительно социально-психологического облика и менталитета, так же как и роли пролетариата в революционных событиях 1917 г., сосуществуют противоречивые точки зрения, и число их множится. Многие исследователи, не утруждая себя изучением историографии, предлагают собственные интерпретации, аргументируют свои выводы, опираясь на специфический блок данных. Положение, согласно которому могильщиком империи был рабочий класс, оспорено, но до сих пор сохраняет много сторонников не только среди марксистов. Аксиоматический в советской историографии тезис о пролетариате как главной движущей силе революционного процесса не подвергался пересмотру. «Как бы мы ни относились к рабочим, но, говоря о нашей истории конца XIX—XX в., мы не можем отвлечься оттого, что это была внушительная, очень активная, очень динамичная социальная сила, которая влияла па весь ход политических событий в нашей стране»23, — полагает С. В. Тю-гюкин. Неомарксистские историки по-прежнему поддерживают основные положения советской историографии, лишь слегка их подновив: верят в системный кризис и саморазрушение самодержавной системы, деградацию правящих элит и государственных институтов, в отсутствие у элиты страны во главе с царем «государственной мудрости»24. А твердые и последовательные марксисты полностью и все их разделяют25.
Все многообразие противоречивых, порой исключающих оценок, сложившихся в постсоветское время в отечественной и зарубежной историографии, существует в учебной литературе. Есть учебники, которые оценивают роль пролетариата и рабочее движение с позиций либеральной, державной, националистической и монархической, с точки зрения разных методологических ориентаций, включая марксистскую26.
В зарубежной историографии также нет консенсуса. Принципиально различающиеся точки зрения на пролетариат, сформулированные двумя послевоенными поколениями русистов, сосуществуют, раньше напряженно, теперь мирно. Третье поколение, придерживающееся постмодернистской парадигмы, не имеет желания разбираться, кто прав — оно ставит и ищет ответы на другие вопросы, которые кажутся ему более интересными. Зарубежные историки могут себе это позволить, российские — нет. Для нас революция про
23 См.: Пушкарева И. М. Перспективы ...
24 Пушкарева И. М. Заключение // Трудовые конфликты ... С. 445.
25 Красное движение — Энциклопедия коммунизма. URL: http://ir.spb.ru/krasnoe-dvizhenie/entsciklopediya-kominunizma/gegeinoniya-proletariata.html (дата обращения: 02.08.2018).
26 Данилов Л. А. Осмысление места и роли революции 1917 года в истории России современной учащейся молодежью// Россия и революция: прошлое и настоящее системных кризисов русской истории : сб. науч, статей (к 95-летию Февраля — Октября 1917 г.). М„ 2012. С. 115.
202 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
должается, нерешенные вопросы остаются актуальными, даже если они вытеснены в подсознание отечественной историографии.
Кем же являлся российский пролетариат в конце XIX — начале XX в. — революционным авангардом, гегемоном или маргиналом? Какую роль он играл в революции 1917 г. — субъекта политического процесса или объекта манипуляции со стороны политиков? Прояснению этих вопросов истории российского пролетариата и посвящена данная глава.
Социальная природа, численность, гендерный, возрастной и семейный состав промышленных рабочих
Слсдуез различать превращение рабочих в один из классов буржуазного общества (наряду с высшим и средним классами, что происходит, когда общество трансформируется из аграрного в индустриальное) в социологическом смысле и формирование пролетариата как класса в марксистском смысле. Как всякий класс, рабочие должны обладать специфическим престижем, властью, материальным положением, образованием, стилем жизни. Они должны иметь представление о себе, о других группах и о социальной иерархии в обществе в целом, а также о социальном мире и способах его изменения, но их идеология не обязательно должна быть промарксистской27.
Рис. 3.6. Семья английского рабочего. Конец XIX в.
27 Масионис Дж. Социология. 9-е изд. СПб., 2004. С. 340—342. 352—357.
Социальная природа, численность и состав рабочих
203
На мой взгляд, вплоть до конца царского режима рабочие не являлись ни сословной группой, ни классом, поскольку не обладали всеми обязательными признаками класса не только в марксистском, но и в общесоциологическом смысле термина «класс». Общность рабочих объективно не имела определенных социальных границ. Классовая идентичность рабочих была весьма проблематичной и с точки зрения самоидентификации и перекрестной идентификации. По закону отдельные рабочие не имели равных прав ни в своей среде, ни за ее пределами. Они обладали правами и обязанностями тех сословий, из которых они происходили, а происходили они из всех сословий, включая дворянство и духовенство. Большинство рабочих оценивали себя в понятиях сословного общества; аналогично смотрели на рабочих и на себя другие социальные группы28. Это было следствием того, что классовое общество в позднеимперской России находилось в стадии формирования. Между тем для классовой идентичности рабочих в обществе должны существовать другие классы, которые смотрят на себя, на других и на социальную иерархию в обществе с классовой точки зрения. Положение усугублялось тем, что вследствие специфической половозрастной структуры рабочая общность не могла сама себя демографически воспроизводить. Она постоянно нуждалась в притоке свежих кадров, которые поступали главным образом из деревни. В свою очередь из числа рабочих выбывали те, кому удавалось пробрести образование и новую более престижную профессию. Подобная высокая социальная мобильность затрудняла повышение уровня классовой зрелости рабочих.
Рис. 3.7. Отходники в поисках работы. С.-Петербург. Начало XX в.
28 Фриз Г. Л. Сословная парадигма и социальная история России // Американская русистика... С. 121—162.
204 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Спорным является и вопрос о возможности идентификации рабочих как особой сословной группы29. На мой взгляд, рабочих можно считать социальной или профессиональной группой, но не сословной, поскольку сословного статуса они по закону не имели: «звание» рабочего не приобреталось и не передавалось по наследству, а сословный состав рабочих был пестрым (табл. 3.1).
Таблица 3.1
Сословный состав рабочих Московской (без Москвы) губернии в 1879—1884 гг. и Смоленской губернии в 1894—1895 гг.
Сословные группы	Муж.		Жен.		Оба пола	
	абс.	%	абс.	%	абс.	%
Крестьяне	64 608	84,55	30 204	92,25	94 812	86,86
Солдаты /солдатки	6530	8.55	733	2,24	7263	6,65
Мещане	5151	6.74	1787	5,46	6938	6,36
Дворяне	42	0,05	8	0.02	50	0,05
Духовенство	27	0,04	1	0.00	28	0,03
Питомцы воспитательных домов	14	0,02	6	0,02	20	0,02
Цеховые	13	0,02	0	0,00	13	0,01
Почетные граждане	10	0,01	1	0,00	II	0,01
Кантонисты	7	0,01	0	0,00	7	0,01
Иностранцы	4	0,01	1	0,00	5	0,00
Рабочие	4	0,01	0	0,00	4	0,00
Купцы	2	0,00	0	0,00	2	0,00
Прочие	2	0,00	0	0,00	2	0,00
Итого	76 414	100,00	32 741	100,00	109 155	100,00
Подсчитано по: Санитарное исследование фабрик и заводов Смоленской губернии / Д. Н. Жбанков (сост.). Смоленск, 1894, 1896. Вып. 1, 2; Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. М., 1881—1888, 1890. 1893. Т. 3, вып. 1—15; Т. 4, ч. 1, 2.
Промышленные рабочие как профессиональная группа появились во второй половине XVII в. вместе с первыми мануфактурами. К 1861 г. число рабочих, занятых в крупной фабрично-заводской и горнозаводской промыш-
29 Фельдман М. А. Социокультурный облик рабочих уральской промышленности в 1900—1917 годах: историографические проблемы // История в меняющемся пространстве российской культуры / И. Н. Алеврас (ред.). Челябинск, 2006. С. 301.
Социальная природа, численность и состав рабочих
205
ценности (без транспорта), возросло до 810 тыс. В 1861 —1916 гг. численность рабочих увеличилась до 3 млн (табл. 3.2)30.
Таблица 3.2
Численность рабочих фабрично-заводской и горнозаводской промышленности и самодеятельного населения в 50 губерниях Европейской России в 1860—1916 гг.
11оказатели	1860 г.	1861 1870 it.	1871 — 1880 гг.	1881 — 1890 гг.	1891 — 1900 гг.	1900 г.	1913 г.	01.01.1917
Число рабочих, 1 ыс.	704.8	797,6	945,6	1160.1	1637,6	1913,0	2557,4	2932,8
( амодеятельное население, тыс.	36 304	38 251	42 841	49 161	56512	60 552	74 956	77 638
Доля рабочих, %	1,9	2,1	2,2	2,4	2,9	3,2	3,4	3,8
Подсчитано по: Рабочие: Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России : псг.-экон. очерки. М„ 1958. С. 62 (империя в 1900, 1913 гг.), 189—190 (50 губ. н 1861 —1913 гг.); Народное хозяйство Союза ССР в цифрах : крат, справ. М.. 1924. С. 132—133 (50 губ. 1917 г): Россия. 1913 год : стат.-докум. справ. СПб., 1995. С. 223 (империя А — 1900 и 1913 гг.): Народное хозяйство СССР в 1961 году : стат, справ. М.. 1962. С. 182 (1913 г.). Население: Рашин А. Г. Население России за 100 лет. М.. 1956. С. 46—47; Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. М., 1930. С. 264—271; Статистический ежегодник России, 1916 г. М., 1918. Вып. 1. С. 85.
’ Число лиц в возрасте 15 лет и старше.
Однако во всем населении страны их доля в самодеятельном населении страны возросла только с 1,9 до 3,8% и была весьма незначительной, существенно уступая ведущим западным странам. Доля только промышленных рабочих в самодеятельном населении во второй половине XIX в. увеличилась в Великобритании (без Ирландии) — с 42 до 74 %, во Франции — с 18 до 25 %, в Германии с 7 до 39 %, в США — с 18 до 25 % (табл. 3.3).
В пореформенное время происходила профессионализация российских рабочих, что проявлялось в росте доли постоянных и потомственных кадров, в увеличении стажа и квалификации, в ослаблении связи с земледелием и деревней. Но интенсивность этих процессов в советской историографии преувеличивалась. В 1914 г. доля потомственных кадровых рабочих в фабрично-
30 В данные Рашина, основанные на официальных сведениях, советские исследователи внесли поправки, на мой взгляд, преувеличивающие численность рабочих, запятых на крупных капиталистических предприятиях. Поэтому я отдаю предпочтение данным Рашина.
206 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Таблица 3.3
Численность промышленных рабочих, самодеятельного населения и всего населения в России, Великобритании, Франции, Германии и США около 1850 г. и в 1900 г.
Показатели	Россия		Британия		Франция		Германия		США	
	1860 г.	1900 г.	1851 г.	1901 г.	1848 г.	1900 г.	1850 г.	1895 г.	1850 г.	1900 г.
Рабочие, млн	0,8	2.2	4.1	12	2.5	5,0	0,9	9,5	1,4	7
Самодеятельное население, млн	45.6	81,9	9.7	16.3	14.1	19.7	—	24,3	7,7	28,5
Доля рабочих, %	1.8	2.7	42	74	18	25	—	39	18	25
Подсчитано по: Мендельсон JI. J. Теория и история экономических кризисов и циклов : в 3 т. 2-е изд. М.. 1959. Т. 2. С. 530, 568, 619. 620. 668; Historical Statistics of the United States : Colonial Times to 1970 : in 2 pts. Washington. DC : U. S. Department of Commerce, 1975. Pt. 1. P. 8. 126, 134; Mitchel! B. R. European Historical Statistics. 1750—1970. New York: Columbia University' Press. 1976. P. 20—24.35—37.41^12. 52—53. 155. 157.163.
Рис. 3.8. Американские рабочие. 1908—1912
Социальная природа, численность и состав рабочих
207
заводской промышленности в целом по стране составляла менее 50 %. Даже в 1929 г., за который мы имеем самые полные данные, доля кадровых рабочих во всей промышленности составляла 52 %31.
Данные о связи промышленных рабочих с сельским хозяйством разнородны, так как зависели от способа их сбора, от анкеты, на которую отвечали рабочие, от региона и отрасли, наконец, от экономической конъюнктуры в момент исследования. Тенденция уменьшения связи рабочих с землей просматривается, но степень и темпы отрыва рабочих от сельского хозяйства противоречивы, и успехи пролетаризации не стоит преувеличивать’2.
Профессиональная перепись 31 августа 1918 г., охватившая 983.8 тыс. рабочих великороссийских губерний, показала: до революции 1917 г. 31 % рабочих имели в деревне свою землю или землю своей семьи, в том числе 21 % вели свое хозяйство33. Но эти оценки занижены, потому что на момент переписи около 18 % рабочих, тесно связанных с сельским хозяйством, возвратились в деревню.
Разумеется, средние цифры скрывали большое региональное и отраслевое разнообразие. Из Петербурга в 1910 г. 10 % рабочих уходили на родину па летние работы’4, из Москвы в 1912 г. — 25 %35, из горнопромышленных предприятий Юга России в 1914 г. — от 25 до 50 %, а горнозаводские рабочие Урала почти поголовно оставались связанными с землей в начале XX в. В 1897 г. в полиграфической промышленности число рабочих, имевших землю в деревне, составляло 70 %, в металлообрабатывающей — 55, в деревообрабатывающей — 54 %36. Однако всюду значительная часть рабочих не забывала деревню, а кто с нею порвал, не утрачивал полностью крестьянскую закваску — для этого требуется примерно три поколения. Опыты детства в деревне оставляли на мигранте отпечаток, изгладить который для неграмотного или полуграмотного человека было практически невозможно. Как
11 Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 73—76; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 285—303; Труд в СССР, 1926—1930 : справ. / Я. М. Бинеман (ред.). М., 1930. С. 28—29.
32 Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С, 60—66.
13 Подсчитано по: Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. : в 3 ч. Ч. 2 : Профессиональная перепись. М., 1926; Статистический ежегодник 1918— 1920 гг. : в 2 вып. М.. 1921. Вып. 1. ч. 1. Отдел 8. Раздельная пагинация. С. 64—65.
34 Рашин .4. Г. Формирование рабочего класса ... С. 570. Подсчитано Рашиным по: Петроград по переписи 15 декабря 1910 года : Население : в 2 ч. / В. В. Степанов (ред.). СПб. ; Пг., 1913—1915. В 1914 г. 16.5 % петербургских рабочих имели в деревне землю: Крузе Э. Э. Положение рабочего класса России в 1900—1914 гт. Л., 1976. С. 145.
35 Гоунт А. Я. Московский пролетариат в 1917 г. // Исторические записки. 1970. Г. 85. С. 100—101.
30 Крузе Э. Э. Положение рабочего класса России ... С. 141, 149. 154.
208 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
говорится, «девушку / парня из деревни вытащить легко, но деревню из девушки / парня вытащить почти невозможно». Поддержанию тесных отношений с деревней весьма способствовали два обстоятельства. Во-первых, большинство фабрично-заводских рабочих проживало в сельской местности, так как там размешалось большинство предприятий, причем многие — сравнительно недалеко от дома’7. Во-вторых, источником пополнения рабочих кадров на 90 % являлись крестьяне.
Крестьянское прошлое изживалось очень противоречиво, медленно и болезненно. Трудно было бы ожидать другого сценария развития. Рост численности городского населения, рабочих и наемных работников происходил почти на 90 % за счет сельских мигрантов, так как естественный прирост
Рис. 3.9. Детский труд в Америке. Начало XX в.
Погожев Л. В. Учет численности и состава рабочих в России : Материалы по статистике труда. СПб.. 1906. С. 254.
Социальная природа, численность и состав рабочих
209
у коренных горожан был отрицательным, а у потомственных рабочих — низким. Нарастающая волна мигрантов из деревни затрудняла повышение доли коренных горожан и потомственных рабочих. В крупных городах роль сельских мигрантов в расширенном воспроизводстве населения еще более возрастала. За 1869—1910 гг. население Петербурга увеличилось на 969 тыс., в том числе за счет крестьян — на 872 тыс., или на 90 %. Численность крестьянства в столице выросла в 5,3 раза, а общее число жителей — в 2,5 раза"8. В Москве в 1853—1854 гг. доля мигрантов среди 45,4 тыс. промышленных рабочих равнялась примерно 90 %, в 1912 г. среди 165,2 тыс. — 91 %39. То же наблюдалось во всех других крупных городах и промышленных центрах. При подобных возраставших темпах роста крестьянской миграции в города, в промышленность и сферу услуг доля потомственных работников наемного груда и кадровых рабочих, порвавших связь с сельским хозяйством и деревней, не могла увеличиваться сколько-нибудь быстро. 18 * * * *
Рис. 3.10. Внутренний вид цеха Путиловского завода, С.-Петербург. 1905
18 Статистический ежегодник 1918—1920 гг. Вып. 2. С. 342; Рашин Л. Г. Форми-
рование рабочего класса ... С. 439.
’9 Казанцев Б. Н. Рабочие Москвы и Московской губернии в середине XIX века
(40—50-е годы). М., 1976. С. 22—23, 67; Грунт Л. Я. Московский пролетариат в 1917 г.
(’. 100—101.
210 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Половозрастной и семейный состав рабочих во многом определял их психологическое самочувствие, преемственность поколений, воспроизводство населения и культуры. Имеющиеся сведения говорят о том, что численностью мужчины превосходили работниц в 2—4 раза. Во время Первой мировой войны женщины стали активнее вовлекаться в промышленность, и к началу 1917 г. их доля среди рабочих поднялась до 40 %40.
У обоих полов преобладали взрослые работники (17—39 лет)— на их долю приходилось 70%; доля лиц в возрасте 40—59 лет — 12—17%. а в возрасте старше 59 лет— около 1—2 % (во время войны она увеличилась на 1,5 процентных пункта). Костяк — рабочие в возрасте 20—39 лет, на их долю приходится свыше половины — 55—59 %4'.
Семейный состав рабочих сравнительно с другими сословиями отличался большой спецификой: в 1897 г. среди лиц в возрасте старше 15 лет многие не состояли в браке — почти половина (около 45 %) мужчин и две трети (63 %) женщин; доля семейных — соответственно 53 и 29 % и вдовых — 2 и 8 %. Среди лиц брачного возраста семейных у крестьян насчитывалось в 1,2 раза, а у крестьянок — в 1,8 раза больше, чем у рабочих. Поразительна численность незамужних работниц — 259 тыс., или 63 % от их общего числа, — при том, что имелось 1199 тыс. холостых мужчин42. На каждую девицу приходилось почти пять холостых мужчин! В последующие годы ситуация мало изменилась43. Учитывая огромную склонность к семейной жизни, это свидетельствует о печальном факте: условий для нормальной по крестьянским стандартам семейной жизни у рабочих не имелось. Главные препятствия — плохие жилищные условия, отсутствие дошкольных и школьных учреждений, а также неразвитость государственной системы социального обеспечения. В деревне последняя также отсутствовала. Но там функции материального обеспечения и обслуживания людей в старости, при потере трудоспо-
40 Рашин А. Г. Формирование промышленного пролетариата в России : статистико-экономические очерки. М., 1940. С. 236; Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 245—254; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 275—277.
41 Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. Ч. 2. С. 11— 125. Таблицы; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. Пг., 1914. С. XLI1— L; Динамика российской и советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за 40 лет (1887—1926 гг.) / В. А. Базаров и др. (ред.). Т. 1 : Свод статистических данных по фабрично-заводской промышленности с 1887 по 1926 год. Ч. 1. М. ; Л.. 1929. С. 70—73; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 275— 277: Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 34—42.
42 Численность и состав рабочих в России на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. : в 2 т. / В. В. Степанов (ред.). СПб., 1906. Т. 1.С. 1—XX.
43 Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. С. 66—68.
Социальная природа, численность и состав рабочих
211
собности и кормильца, в случае болезни по обычному праву выполнили об-44
шина, семья и родственники .
В родной деревне жилище доставалось по наследству, да и построить новое не требовало больших средств. Фабрика в лучшем случае обеспечивала казармой, снять квартиру или построить собственный дом представляло фудности. Поэтому до середины XIX в. большинство рабочих жили на предприятии, иногда прямо в цехе или мастерской, где они работали, бесплатно. В пореформенный период в общероссийском масштабе процент промышленных рабочих, пользовавшихся «хозяйским жильем», сокращался — до примерно 35 % в 1897 г., до 25 % в 1918 г.44 45 Добавим: жилищные условия комфортом не отличались. В казармах на одного человека приходилось от 4 до 10 м ’ кубатуры или от 2 до 5 м’ площади, в среднем близко к норме по стандартам того времени46 — 3,8 м-; как правило, отсутствовали водопровод и канализация, а отхожие места находились во дворе в виде холодных дощатых будок47. К 1914 г. жилищные условия рабочих улучшились, особенно после 1905 г., однако для подавляющего большинства рабочих они оставались неудовлетворительными. Характерный факт: на предприятиях, где жилищные условия улучшались, процент семейных рабочих возрастал48.
Второе препятствие для семейной жизни — почти полное отсутствие дошкольных учреждений и недостаточное количество бесплатных школ. При неразвитости контрацепции семейная жизнь неминуемо и скоро приводила к рождениям одного ребенка за другим. В деревне молодая семья жила с родителями и родственниками, которые могли присмотреть за маленькими детьми. Для фабричной работницы рождение детей вынуждало ее оставить работу и перейти на иждивение мужа, что создавало для большинства труднопреодолимые финансовые проблемы. Отсюда частое обращение работниц к абортам, которые делались нелегально, так как запрещались законом. Следствием невозможности или затруднительности семейной жизни являлось
44 Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну : в 3 т. 2-е изд., испр. СПб.. 2018. Т. 3. С. 216—217.
4 Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX — начало XX в.). М.. 1979. С. 230—232.
46 В конце XIX — начале XX в. 9,7 м3 на одного человека признавались санитарно-гигиенической нормой кубатуры воздуха в «обывательских» домах и 7,4 м3 — в ночлежных. Поскольку высота помещения не должна была превышать 2.5 м, за норму площади помещения на человека принимались 3,8 м2: Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 243—244.
47 Сборник статистических сведений по Московской губернии ... Т. 4, ч. 2. С. 211—253; Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 213—258.
48 Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 220—221, 253—254. 257. 270—271; Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. С. 345—351; Рабочий класс России, 1907 — февраль 1917 г. С. 98—106.
212 Глава 3. Социачьная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.11. После работы в съемной квартире. С.-Петербург. Начало XX в.
большое число незаконнорожденных детей и распространенность проституции и венерических болезней в промышленных центрах, где концентрировались молодые холостые мужчины.
Сравним особенности в половозрастном и семейном составе рабочих и крестьян на 1897 г. (табл. 3.4).
Таблица 3.4
Половозрастной, семейный состав и грамотность крестьян и рабочих фабрично-заводской и горнозаводской промышленности России в 1897 г.
Показатели	Рабочие			Крестьяне		
	Муж.	Жен	Оба пола	Муж.	Жен.	Оба пола
Средний возраст, лег	30.7	28.6	30.3	24.4	24,3	24,3
Средний возраст лиц в возрасте 12—70 лег. лет	30.7	28.6	30.3	32,9	32,5	32,7
Деги, 0—11 лег, %	1,5	2.7	1.7	33,4	32,4	32.9
Деги. 12—14 лег, %	5,9	10,7	7.1	7.0	6,7	6.9
Подростки. 15—16 лег. %	5.8	13.6	7.6	4.1	4,2	4.2
Молодежь — А. 17—29 лет, %	57.9	45.9	55.1	20.1	21,7	20,9
Социальная природа, численность и состав рабочих
213
Окончание табл. 3.4
Показатели	Рабочие			Крестьяне		
	Муж.	Жен.	Оба пола	Муж.	Жен.	Оба пола
Молодежь — Б, 15—24 лет. %	36,0*	46,0*	40.0*	17,0	18.4	17.7
Зрелые, 30—39 лет, %	9,5	13.4	10.1	12,3	12.3	12,3
Зрелые. 40—59 лет. %	17,9	13.2	17,1	16,1	15.7	15.9
11ожилые. 60—69 лет. %	1,4	0,5	1,2	4,4	4,3	4,3
Старые, старше 69 лет. %	0,1	0,0	0,1	2.6	2,6	2,6
11о полу. %	86.5	13,5	—	49.2	50,8	—
В браке в возрасте старше 15 лет. %	54.6	37.0	52,2	66,4	65,9	66,2
Холостые / незамужние, %	43.4	54.9	45,0	27,8	21,2	24,4
Вдовые. %	2,0*	8.Г	2,8*	5.7	12,8	9,3
Разведенные. %	—	—	—	0.1	0.1	0,1
Число детей па семью"	—	—	1,5— 2,0	1.5— 2,0	1.5— 2,0	3—4
Грамотность, %	57,8	28.4	53,6	38,6	13,3	25,4
Подсчитано по: Рабочие: Численность и состав рабочих в России ... Т. 1. С. 1— XX. Крестьяне: Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г, : в 2 т. / Н. А. Тройниц-кий (ред.). СПб., 1905. Т. 1. С. 16—22. 64—67.
* По данным о Владимирской. Московской и Смоленской губерниях.
Фабрично-заводские рабочие Московской и Смоленской губерний в 1879— 1895 гг.
Как видим, рабочие имели неблагоприятный половозрастной и семейный состав, что имело далеко идущие социальные и политические последствия. Равновесие полов создает возможность найти супруга или сексуального партнера. «Если на каждого мужчину будет приходиться по две женщины или на каждую женщину двое мужчин, то из этого произойдут разврат и пренебрежение к детям; никакие нравственные убеждения не помогут горю» — такую закономерность вывел известный исследователь рабочих 1860—1870-х гг. В. В. Верви19. Сбалансированная возрастная структура, когда представлены
44 Берви-СРлеровскии) В. В. Положение рабочего класса в России. М.. 1938. С. 418.
214 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
все возрастные группы в естественной пропорции, позволяет старшему поколению защищать и помогать молодежи, передавать ей жизненный опыт и одновременно держать ее под контролем. Важная роль в социуме принадлежит семье, которая, как известно, позволяет удовлетворять сексуальную потребность, воспитывает, дисциплинирует и осуществляет социальный контроль, выполняет коммуникативную (обмен информацией и взаимодействие) функцию, дает взаимную эмоциональную, моральную и материальную поддержку, спасает от одиночества, обеспечивает домашним уютом и услугами, помогает отдохнуть и организовать досуг, заботится о больных, детях и пожилых, поддерживает здоровье. Люди, живущие в семье, меньше болеют, дольше живут, менее подвержены алкоголизму, реже совершают самоубийства и преступления, имеют более высокий достаток сравнительно с одинокими. Словом, семья обеспечивает более комфортабельные условия жизни50. Как же с этой точки зрения можно охарактеризовать российских рабочих?
В 1897 г. (равным образом и в другие годы) среди рабочих существовало ненормальное соотношение полов. Женщин насчитывалось в 6,4 раза меньше, чем мужчин. Положение усугублялось тем, что и в городском населении в целом мужчины превосходили женщин по численности на пять процентных
Рис. 3.12. Рабочие в воскресный день. С.-Петербург. Начало XX в.
50 Каминский Л. С. Смертность и семейное состояние населения И Советская демография за 70 лет: из истории науки / Т. В. Рябушкин (ред.). М.. 1987. С. 229—238.
Социальная природа, численность и состав рабочих
215
пунктов, а в крупных городах — на 10—14 пунктов: например, среди петербуржцев в 1897 г. процент мужчин — 55, а женщин — 45, среди москвичей— соответственно 57 и 4351. Возрастной профиль нарушен в пользу мо-подежи (среди рабочих в возрасте 17—29 лет их было в 2,6 раза больше, и среди 15—24-летних в 2,3 раза больше, чем среди крестьян). Можно ска-шть, среди рабочих существовал так называемый «молодежный бугор», рассматриваемый некоторыми социологами как важная предпосылка революционных выступлений. В то же время среди рабочих имелось в 2,7 раза меньше детей и подростков и в 5,3 раза меньше пожилых и стариков (последние уходили доживать и умирать в деревню52), чем среди крестьян. Доля зрелых люден (30—59 лет) примерно одинакова — 27,2 против 28,2 %. Процент состоящих в браке у рабочих в 1,2 раза меньше, у работниц — в 1,8 раза меньше, чем у крестьян, зато доля холостых и незамужних — в 2 раза больше. Отсюда, при равной с крестьянами рождаемости и смертности, в среднем на семью у них приходилось примерно в 2 раза меньше детей.
Итак, среди рабочих по сравнению с крестьянами имелось много молодых и одиноких мужчин и женщин, мало детей и пожилых и огромный гендерный и возрастной дисбаланс. По грамотности они более чем в 2 раза превосходили крестьян. Кругозор рабочих был выше, потребности — больше, а условия жизни — хуже.
К 1913 г. по сравнению с концом XIX в. половозрастные диспропорции усилились. В целом по стране в составе промышленных рабочих мы находим около 1 млн молодых одиноких мужчин и около полумиллиона одиноких молодых женщин, по причине дисбаланса полов матримониально и сексуально озабоченных, раздраженных и не удовлетворенных жизнью уже только по-юму, что в стране, где так ценились семья и дети, многие из них не имели ни ioro ни другого. В ситуации реальной невозможности удовлетворения фундаментальных, базисных потребностей у человека рождается конфликтное отрицательно-эмоциональное состояние — недовольство, разочарование, тревога, раздражение и даже отчаяние — то, что называется в психологии фрустрацией, которая часто находит проявление в агрессивном поведении, направленном против действительного или мнимого его источника. Фруст-рпрованные люди легко вовлекаются в политические движения протестного характера, становясь легкой добычей разных политических и религиозных пророков, сочувствующих им и обещающих быстрое изменение жизни к лучшему, если они будут следовать их принципам и призывам. Неслучайно главной социальной базой анархизма являлись фабричные рабочие, деклассированные личности, люмпен-пролетариат, «босяки», безработные и незре
51 Общий свод ... Т. 1. С. 50. 55.
52 Дементьев Е. М. Русская фабрика, что она дает населению и что она у него берег. 2-е изд. М., 1897. С. 246—249.
216 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
лая молодежь, а среди его последователей в период Первой русской революции преобладала малограмотная молодежь — средний возраст анархистов составлял 18—24 года, образование— не выше начального5’.
Высокая криминогенность, активное участие в забастовочном движении и низкий уровень дисциплины на предприятиях говорят о фрустрации рабочих более чем красноречиво. В конце XIX — начале XX в. с точки зрения криминогенности представителей различных профессий (отношение доли лиц данной профессии в общем числе осужденных к доле лиц данной профессии во всем населении) рабочие находились на первом месте (11,2%), крестьяне-землепашцы, проживавшие в деревне, — на последнем (0,6 %). На долю 5,2 млн рабочих, составлявших 4 % населения, приходилось около 30 % всех осужденных53 54. Рабочие, подавляющее число которых по сословной принадлежности являлись крестьянами, были в 19 раз более криминогенными, чем крестьяне-хлебопашцы, жившие в деревне, что в значительной степени объяснялось фрустированностью и маргинальностью их положения. По наблюдениям Д. Нюбергер, очень трудно отличить хулиганов от рабочих во время забастовок и демонстраций в 1905—1906 г. и в 1912—1914 г.55
Высокая преступность и низкая дисциплина рабочих (подробнее об этом в следующем параграфе) объяснялись их маргинальным социальным статусом — еще не пролетарий, но уже и не крестьянин-земледелец: оторвавшись от привычных условий и принятых стандартов поведения в деревне, они тяжело адаптировались к фабричной и городской жизни, из чего проистекали антиобщественный характер их поведения и негативные психические состояния. Освобожденные от контроля общины, не обладавшие достаточным самоконтролем, молодые люди легко давали волю агрессии и другим отрицательным эмоциям56. Как писал в 1901 г. шеф жандармов П. Д. Святополк-Мирский: «В последние 3—4 года из добродушного русского парня выработался своеобразный тип полуграмотного интеллигента, почитающего своим долгом отрицать религию и семью, пренебрегать законом, не повиноваться власти и глумиться над ней. Такой молодежи, к счастью, имеется в заводе
53 Орчакова Л. Г. Революционный террор в России: теоретические основы и политическая практика анархистов начала XX в. М.. 2003. С. 134—164.
54 Распределение рабочих и прислуги по группам занятий и по месту рождения на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской империи 28 января 1897 года. СПб., 1905. С. V; Миронов Б. Н. Российская империя ... Т. 3. С. 133— 134.
55 Neuberger J. Hooliganism: Crime. Culture, and Power in St. Petersburg, 1900— 1914. Berkeley : University of'California Press, 1993. Epilogue. URL: http://ark.cdlib.org/ ark:/13030/ft809nb565/ (дата обращения: 18.06.2014).
50 Маргинальность рабочих как социальной группы и ее влияние на их поведение и психологию обстоятельно изучены в: Полянская Ю. М. «Классические маргиналы» в социальной структуре Москвы 1861—1914 гг. : дис. ... канд. ист. наук. М., 2004.
Российская специфика рабочего движения
217
еще немного, но эта ничтожная горстка руководит всей остальной инертной массой рабочих»57.
Несмотря на тяжелые бытовые условия жизни рабочих, миграция крестьян в города и рабочие поселки в пореформенное время возрастала главным образом вследствие аграрного перенаселения и более высоких заработков58.
Таким образом, в социально-экономическом, социобиологическом и психологическом отношениях российские рабочие представляли собой нездоровое сообщество — агрессивную и гремучую массу, готовую взорваться при неблагоприятных обстоятельствах. К тому же основная их часть концентрировалась в немногих промышленных центрах н особенно в двух столицах, что делало их еще более социально опасными.
Российская специфика рабочего движения
Российское рабочее движение по масштабу и интенсивности не уступало западноевропейскому и американскому даже в мирные годы и заметно превосходило его в годы революции и войны. Обычно международные сравнения стачечного движения принимают во внимание только число стачек и забастовщиков. Но эти показатели не являются достаточными по трем причинам: а) из-за различия в численности рабочих в отдельных странах; б) ввиду игнорирования продолжительности стачек; в) вследствие специфики российской статистики забастовочного движения. Сведения о стачках в России касаются только частных фабричных заведений обрабатывающей промышленности, причем предприятия с численностью менее 20 человек учитывались выборочно59. Западноевропейская и американская статистика охватывала все предприятия (без различия их величины) и все отрасли, включая сельское хо-1яйство и сферу услуг, при этом в публикуемых сведениях стачки не дифференцируются по отраслям. Ввиду этого полной сопоставимости российской и зарубежной статистики забастовочного движения добиться невозможно.
Чтобы оценить хотя бы приблизительно силу забастовочного движения па Западе, я сделал расчет двумя способами: соотнес число бастующих (1) со всем самодеятельным населением и (2) с числом лиц, занятых в промышленности, строительстве и на транспорте (с целью исключить «белые воротнички» и лиц, занятых в сельском хозяйстве, поскольку служащие тогда бастовали редко, а в сельском хозяйстве было много фермеров). Соответствующие сведения о занятости по отраслям заимствованы из переписей; в интервале
57 Красный архив. М.. 1936. № 3. С. 62.
58 Миронов Б. И. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII — начало XX века. 2-е изд. М._ 2012. С. 425—428.
59 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1901 год. СПб., 1903. С. I—II.
218 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. З./З. Парижские трущобы для рабочих. 1931
между переписями число работающих определялось на основе среднегодового прироста их численности между переписями. Первый расчет несколько занижал силу забастовочного движения собственно промышленных рабочих, а второй, наоборот, ее завышал, поскольку какая-то часть «белых воротничков» и особенно сельских рабочих в принципе участвовала в забастовках.
Для сравнительной оценки силы стачек я буду использовать два показателя — долю забастовщиков в общей численности пролетариев и потери рабочих дней на 1000 человек. Первый учитывает только размах забастовочного движения или степень вовлеченности в него рабочих; второй — также его интенсивность, поэтому является комплексным показателем. Результаты расчетов представлены в табл. 3.5.
Как видим, российские рабочие сравнительно с их западными коллегами устраивали забастовки чаще, причем их выступления продолжались дольше. Только британские рабочие в 1895—1904 и 1908—1913 гг. устраивали более длительные забастовки.
По новейшим сведениям, в 1894—1904 гг. произошло в 4 раза больше стачек и было в 3 раза больше стачечников, чем их зафиксировала фабричная инспекция, на отчеты которой опирались советские историки рабочего класса. Это стало результатом более полного учета числа губерний, отраслей
Российская специфика рабочего движения
219
Таблица 3.5
Забастовочное движение в России н западных странах в 1895—1921 гг.
1 оды	Россия"	Россия"’	Великобритания	Франция	Германия	Италия	Австрия	США
	Доля забастовщиков в общем числе рабочих. %							
1895— 1904	2.6	2,6	1,2	0.7	U	1,2	0,3	1.7
1905— 1907	86.2	47.4	0.9	1.3	3,3	2,2	1.0	0.9
1908— 1913	16,3	6.8	3,8	1,0	2.4	1,7	0.5	—
1914— 1918	47.4	22.1	3.3	0,6	2,0	1,0	0,2	—
1919— 1921	—	—	11.0	4,4	7,8	8,5	6.2	—
	Потери рабочих дней на 1000 рабочих							
1895— 1904	152	152	328	118	158	—	—	—
1905— 1907	6107	3359	148	253	550	—	—	—
1908— 1913	661	470	787	150	373	—	—	—
1914— 1918	2042’*”	541**”	285	46	46	52	—	—
1919— 1921	—	—	2547	703	862	1234	315	—
Источники: Россия: Свод отчетов фабричных инспекторов [за 1901—1914] год. СПб.. [1903—1915]: Варзар В. Е.: 1) Статистические сведения о стачках рабочих на фабриках и заводах за десятилетие 1895—1904 гг. СПб., 1905. С. 39. 52; С. 36. Приложение; 2) Статистика стачек рабочих на фабриках и заводах за трехлетие 1906—1908 гг. СПб., 1910. С. 33, 46—48; Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 37—38, 131. 139, 141, 149, 155, 159, 163. Европа: Mitchell В. R. European Historical Statistics... Р. 153—165. 173—177. США: Historical Statistics of the United States ... Pt. 1. P. 126—127. 153—163. 179.
' В России среди фабрично-заводских рабочих, в других странах — среди лиц наемного труда.
Все стачки.
Экономические стачки.
”*’ 1914—1916 гг.
220 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
промышленности и предприятий: если раньше обычно принимались во внимание 58 губерний, то в книге «Трудовые конфликты...» — 81; кроме фабрично-заводской учтена горнозаводская промышленность и помимо конфликтов в крупной зафиксированы выступления рабочих также и в мелкой промышленности60. К сожалению, авторы, по-видимому, не имели сведений об общей численности рабочих (не стачечников, а именно рабочих), которые произвели зафиксированные ими стачки. Если бы можно было подсчитать по новым данным долю забастовщиков в общем числе рабочих и потери рабочих дней на 1000 рабочих, то интенсивность стачечной борьбы не отличалась бы в 2—3 раза от той, которую показывают мои расчеты. Но если мои расчеты все же сильно занижают накал стачечной борьбы, то мой общий вывод о большей вовлеченности и интенсивности забастовочного движения в России сравнительно с западными странами тем более верен.
Во время Первой мировой войны потери рабочих дней по причине стачек в России были в 7 раз больше, чем Великобритании, в 44 раза больше, чем во Франции и Германии, и в 39 раз больше, чем в Италии. Другими словами, и по вовлеченности, и по интенсивности забастовочное движение в России было сильнее, чем на Западе61. Принимая во внимание, что на Западе забастовочное движение вошло в норму экономической жизни раньше, чем в России, успехи российских пролетариев на ниве борьбы с капиталом и правительством следует признать феноменальными, и этим достижением они в существенной мере обязаны русской интеллигенции.
Рост рабочего движения рассматривается в историографии как показатель тяжелого и ухудшающегося положения рабочих. В действительности позднеимперский период отмечен повышением социальной защищенности, сокращением времени труда и ростом зарплаты62. При Николае II была реализована серия законов, улучшавших положение рабочих: сокращение продолжительности рабочего дня в фабрично-заводской промышленности до 10 ч и введение обязательного «нормального» отдыха служащих в торговых заведениях и конторах (1906 г.); учреждение института фабричных инспекторов, имевшего целью регулирование отношений между рабочими и предпринимателями (1899 г.); учреждение пенсий для рабочих, потерявших трудоспособность на казенных предприятиях (1901 г.); введение страхования рабочих и членов их семей от несчастных случаев (1903 г.) и по болезни (1912 г.) за счет предпринимателей; разрешение создавать профессиональные союзы
60 Трудовые конфликты ... С. 58, 69.
61 См. также: Лейберов И. П. На штурм самодержавия. М., 1979. С. 112; Минц И. И. История Великого Октября : в 3 т. М.. 1978. Т. 2. С. 299; Мировая война в цифрах. М.; Л.. 1934. С. 55.
62 Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. С. 107—121; Валетов Т. Я. Фабричное законодательство в России до Октябрьской революции // Экономическое обозрение /Л. И. Бородкин (ред.). 2007. Вып. 13. С. 34—44.
Российская специфика рабочего движения
221
(1906 г.). Реальная заработная плата промышленных рабочих обоего пола с 1880-х гг. по 1911—1913 гг. выросла на 20 %, сельскохозяйственных — на 13 % (табл. 3.6).
Рис. 3.14. Рабочие в своем углу, который они снимают у хозяев квартиры, С.-Петербург. До 1914
Таблица 3.6
Средняя поденная плата промышленного н сельскохозяйственного рабочего в Европейской России в 1850—1913 гг. (ном. коп.)
Рабочий	1850-е гг.	1870-е гг.	1880-е гг.	1890-е гг.	1900-е гг.	1911— 1913 гг.
Сельскохозяйственный, мужского пола	23.5	52,4	53,4	55	69,1	92
Сельскохозяйственный, женского пола	15	33	35,3	36,3	44,7	55,8
11ромышленный, оба пола	77	80	70	68—77	86	99— 113
11 ром ыш ленный, мужского пола	83	86	76	79	93	114
11ромышленный, женского пола	42	43	38	39	46	57
Источник: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 429.
222 Глава 3. Cotiuajiwian природа, психологический облик и роль российского ...
Несмотря на позитивную динамику зарплаты российских рабочих в конце XIX — начале XX в., неверно думать, что они благоденствовали. Позитивная тенденция и уровень жизни — различные ракурсы при оценке благосостояния. Уровень жизни в России повышался, но, как и всюду в Европе в XVIII — начале XX в., он был тогда низким, что обусловливало повсеместное применение детского труда в промышленности. Согласно «грубой» оценке Струмилина, в 1913 г. рабочие США по реальной поденной зарплате могли превосходить российских коллег лишь на 15 %6'1.
Неудовольствие своим положением рабочие выражали двумя главными способами — жалобами и стачкам; число тех и других возрастало (табл. 3.7).
С 1901—1904 по 1912—1914 гг. доля жалобщиков среди всех рабочих увеличилась с 4,1 до 6,8 %, а в годы революции 1905—1907 гг. достигла 10,3 %. Поскольку жалобы носили исключительно экономический характер, петиционное движение отражает меру неудовлетворения экономическими условиями жизни, и она, как видим, росла. Сходную картину дает анализ экономических стачек (табл. 3.8).
Рис. 3.15. Рабочие угольной шахты в Англии. Конец XIX в.
6j Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России и СССР. М., 1966. С. 95—96. ’
Российская специфика рабочего движения
223
Таблица 3.7
Число рабочих, обратившихся в фабричную инспекцию с единоличными или коллективными просьбами и жалобами на предпринимателей, и число стачек
1 од	Число рабочих’	Число охваченных стачками предприятий		Число участников		Число жалоб			Число жалобщиков	
	ТЫС.	абс.	%”	тыс.	%”	ТЫС.	%’”	законных. %	ТЫС.	%'”
1895	1552,2	68	0,4	31.2	2	—	—	—	—	—
1896	1520,6	118	0.6	29,5	1.9	—	—	—	—	—
1897	1501,3	145	0.8	59.9	4	—	—	—	—	—
1898	1505,2	215	1.1	43.2	2.9	—	—	—	—	—
1899	651,2	189	0.9	57,5	8,8	—	—	—	—	—
1900	1699,4	125	0.73	29,4	1,7	—	—	—	—	—
1901	1710.7	164	0.96	32.2	1.9	19,1	1,1	58,5	70.6	4,1
1902	1711,8	123	0.72	36,7	2.1	19.9	1,2	51,8	82.2	4.8
1903	1766,9	550	3.21	86.8	4.9	18,3	1,0	48,9	71.6	4.1
1904	1746,0	68	0,4	24,9	1.4	19.5	1,1	69,7	62.9	3,5
1905	1772,7	13 995	93.2	2863.2	161.5	22,7	1,3	65.0	190.1	10,7
1906	1801,7	6114	42,2	1108.4	61.5	19,7	U	61.1	191,6	10,6
1907	1889,7	3573	23.8	740,1	39.2	25.3	1,3	31.9	180.8	9,5
1908	1882,9	892	5.9	176,1	9,4	25,2	1,3	45,7	128,7	6.8
1909	1886.3	340	2.3	64,2	3,4	24.1	1,3	47,9	91,3	4,8
1910	2005,3	222	1.4	46,6	2,3	25.1	1,2	36.8	88,5	4,4
1911	2051,2	466	2.8	105,1	5.1	26.0	1.3	43,8”*’	108	5,3
1912	2151,2	2032	11.7	725,5	33,7	28,5	1,3	42, Г*"	154	7,2
1913	2319.6	2404	13,4	887,1	38.2	27.3	1,2	41,8""	145.6	6,3
1914	1960.9	3534	25,2	1337,5	68.2	20,2	1,0	43,0""	115.7	6.8
Источники: Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. С. LV: То же и 1914 год. СПб., 1915. С. LX1, XLVII.
’ Число рабочих за 1895—1900 гг. интерполировано по проценту участников.
К числу предприятий.
’" К числу рабочих.
Интерполировано по проценту поводов для жалоб и просьб, признанных основательными либо полностью или частично удовлетворенных.
224 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Таблица 3.8
Экономические и политические стачки российских рабочих в 1895—1914 гг. (в среднем в год)
Показазель	Ед. изм.	1895— 1904 гг.	1905— 1907 it.	1908— 1911 гг.	1912— 1914 гг.	1915— 1916 гг.
Численность рабочих	тыс.	1636.5	1821.4	1956.4	2143,9	2008,3
Экономические стачки’	абс.	177	4050	343	1079	886
	%”	100	51.3	71,6	40,6	80,0
Участники экономии-ческих стачек	тыс.	43.1	864.2	69,7	304,1	483.3
	%"*	2.6	47,4	3.6	14,2	24,1
Политические стачки	абс.	0	3844	137	1578	222
	%"	0	48.7	28,4	59,4	20.0
Участники политиче-ских стачек	тыс.	0	706.4	28.3	679,3	265,0
	%’"	0	38,8	1.4	31,7	13,2
Участники политических стачек	%’’*’	0	45.0	28.9	69,1	35,4
Общее число стачек	абс.	177	7894	480	2657	1108
Общее число участии-КОВ	тыс.	43,1	1570,6	98.0	983,4	748,3
	%”	2.6	86.2	5,0	45,9	37,3
Подсчитано по: Варзар В. Е. Статистика стачек ... С. 46—48; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1909 год. С. LII; То же за 1911 год. С. ХС111—XC1V; То же за 1913 год. С. LXXIX—LXXX; То же за 1914 год. С. LXVI1, LXXI; Статистический сборник за 1913—1917 гг. М.. 1921. Вып. 1. С. 37—38, 131. 139, 141, 149, 155. 159, 163.
Определено как разница между общим числом стачек (забастовщиков) и политическими стачками (забастовщиками).
К числу всех стачек.
К числу рабочих.
К общему числу забастовщиков.
С 1895—1904 по 1912—1914 гг. процент рабочих, участвовавших в экономических стачках, повысился с 2,6 до 14,2 %, но в годы революции, 1905— 1907 гг„ в них участвовала почти половина всех рабочих. Резкие скачки в общем числе забастовщиков в 1905—1908 и 1912—1914 гг. объясняются главным образом ростом политических стачек, провоцировавших пролетариев на экономические выступления. Но самое неожиданное состояло в другом — рост числа как экономических, так и политических стачек происходил в годы подъема промышленности и зарплаты. При этом со стороны рабочих предъявлялись, как правило, завышенные требования, обгонявшие возмож-
Российская специфика рабочего движения
225
пости экономики их удовлетворить. «Нет сомнения, что возрастание стачечного движения связано с общим благоприятным положением фабрично-шводской промышленности, <...> с весьма благоприятиой конъюнктурой рынка»64, — говорится в «Своде отчетов фабричных инспекторов за 1911 год». То же отмечается в «Своде... за 1913 год»: «Значительное увеличение и отчетном году количества забастовок экономического характера объясняется общим оживлением отечественной промышленности, вызвавшим у рабочих стремление учесть его в свою пользу и добиться уменьшения рабочего времени и других льгот, что и послужило причиной ряда забастовок преимущественно наступательного характера», т. е. ставивших целью не сохранить, а улучшить положение рабочих65. Эту первопричину стачечного движения — более быстрый рост потребностей рабочих по сравнению с медленным изменением к лучшему — Ю. И. Кирьянов отметил еще в 1979 г.66
В протестном движении рабочих в конце XIX — начале XX в. бросается в глаза наступательный, агрессивный стиль поведения. Их требования к предпринимателям непрерывно усиливались, что хорошо проявилось в уменьшении доли основательных, или законных, жалоб, т. е. соответствующих действовавшим в то время правилам и законам. В 1901 —1904 гг. фабричные инспекторы признали обоснованными 57 % стачек, в 1905—1907 гг. — 53 %, а в 1912—1914 гг. — 42 %, или на 15 процентных пунктов меньше, чем и 1901—1904 гг.
Рост недовольства и агрессивности рабочих отразился в снижении на предприятиях трудовой дисциплины. Она, как показывают данные о штрафах за 1901 —1914 гг., колебалась по годам, находясь в зависимости от экономической конъюнктуры и политической ситуации в стране, точно так же как забастовки и жалобы. Во время промышленного подъема, когда спрос на труд увеличивался и работу было найти нетрудно, дисциплина снижалась, и, наоборот, в годы экономического спада из-за страха потерять работу пролетарии лучше соблюдали инструкции и становились менее требовательными, наблюдалось уменьшение жалоб и претензий с их стороны67. В годы подъема освободительного движения, когда все противники монархии активизировали свои действия, привлекая пролетариев для поддержания своих политических требований, трудовая дисциплина резко падала, во время революции 1905—1907 гг. — до самой низкой отметки; наоборот, в годы политической
64 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1911 год. СПб., 1912. С. LXXXVII.
65 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. СПб., 1914. С. LXX1V.
66 Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень ... С. 271—273; см. также: Бородкин Л. И., Кирьянов Ю. И. Влияние различных факторов социального, экономического и политического характера на рабочее движение в России в конце начале XX в. // Россия и США на рубеже XIX—XX вв. : Математические методы в исторических исследованиях / Л. В. Милов (ред.). М„ 1992. С. 57.
°7 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1908 год. СПб., 1910. С. 021.
226 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.16. Работницы текстильной фабрики. С.-Петербург. 1909
стабилизации — повышалась. С этой точки зрения российский пролетарий уступал своим западноевропейским коллегам. Отсюда возникала необходимость со стороны предпринимателей расходовать значительные средства на содержание органов контроля, увеличивая тем самым издержки производства68.
Еще одна особенность российского рабочего движения — высокая политизированность. На Западе пролетарии участвовали в стачках в основном ради защиты своих групповых экономических интересов; политикой занимались преимущественно профсоюзные боссы и политические партии, а граждане — только в свободное от работы время. Например, в США в 1895—1905 гг. политических забастовок вообще не наблюдалось: рабочих беспокоили зарплата, продолжительность трудового дня, работа профсоюзов и другие житейские дела (табл. 3.9).
68 Леонтьев В. В. Об изучении положения рабочих : Приемы исследования и материалы. СПб.. 1912. С. 54. Среди так называемой «рабочей интеллигенции» ситуация была иной: Кпейнборт Л. Вопросы чести и совести в рабочей среде И Современный мир. СПб., 1913. № 4. С. 22—45.
Российская специфика рабочего движения
227
Таблица 3.9
Причины забастовок в США в 1895—1905 гг.
Год	Число забастовок	Численность участников, тыс.	Причины забастовок, %		
			Зарплата и рабочий день	Профессиональные	Прочие
1895	1255	407	65	17	18
1896	1066	249	51	28	21
1897	1110	416	61	17	21
1898	1098	263	59	21	20
1899	1838	432	55	26	19
1900	1839	568	51	23	27
1901	3012	564	47	34	19
1902	3240	692	50	32	18
1903	3648	788	49	33	18
1904	2419	574	39	40	21
1905	2186	302	43	37	20
Источник: Historical Statistics of the United States ... Pt. 1. P. 179.
В России борьба за экономические интересы сочеталась с политическим движением, причем как до, так и после принятия конституции, создания парламента и легализации деятельности политических партий в 1905 г. В 1905— 1907 гг. доля политических стачек составила 48,7%, а в 1912—1914 гг. — 59,4 % от всех стачек. Другими словами, российские пролетарии занимались политикой в рабочее время, хотя это несло большие убытки не только забастовщикам, но и предпринимателям. По подсчетам В. Е. Варзара, потери промышленности за 14 лет, 1895—1908 гг., составили 190,2 млн руб. (примерно 1,5% ВВП России за 1900 г.) за счет недовыпущенной продукции, а проигрыш пролетариев — 25,4 млн по причине уменьшения заработка69.
Если экономические стачки могли быть и нередко происходили по инициативе рабочих конкретного предприятия, то политические стачки, как правило, — результат пропаганды и агитации со стороны. Хорошо известно: все просоциалистические партии использовали рабочее движение для давления па правительство; не пренебрегали этим средством и либералы. Именно поэтому мы видим всплеск забастовочного движения именно в те годы, когда противостояние правительства и оппозиции достигало высокой отметки — в 1905—1907 и 1912—1914 гг. Вот, например, объяснение фабричными инспекторами поводов сугубо политических забастовок, получивших название «демонстративно-политических», в 1912 г.: «Поводами демонстративно
69 Варзар В. Е. Статистика стачек ... С. 36—37.
228 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
политических забастовок в 1912 г. выставлялись: события на Ленских приисках, события на Нерчинской каторге, приговор над севастопольскими матросами, выборы в Государственную Думу, страховые законы 23 июня 1912 г. и прочее. Участвовали в политических забастовках, как и следовало ожидать, главным образом, пролетарии С.-Петербурга и отчасти Москвы. Провинция проявляла значительно меньшую склонность к забастовкам этого рода»70. Перечисленные поводы забастовок и места их проведения красноречиво свидетельствуют о том, кто являлся их застрельщиком.
Таким образом, относительная депривация хорошо объясняет рост протестных движений в пореформенной России и особенно в период Первой мировой войны, когда депривация стала двойной, или прогрессирующей, — относительно претензий и относительно довоенного положения. Растущие ожидания натолкнулись на внезапное ухудшение условий жизни, а неудачи на фронте и большие военные потери отняли оптимизм и веру в конечную победу, что оказалось особенно болезненным.
Рис. 3.17. Рабочие ремесленной мастерской, С.-Петербургская губ. Начало XX в.
70 Свод отчетов фабричных инспекторов за 1912 год. СПб.. 1913. С. LXXVI1I.
Российская специфика рабочего движения
229
Людей, недовольных своим материальным положением, во все времена и но всех странах достаточно много. И Россия, разумеется, не являлась исключением. Жалобы на материальные затруднения со стороны рабочих, как правило, обусловливались не полуголодным их существованием. Пролетариев, как и другие социальные группы, стал волновать не только уровень, но и качество жизни, их духовные потребности сильно возросли, так как даже и «простом» человеке росло чувство личности и самоуважения. Они стали жаловаться не только на низкие заработки и длинный трудовой день, как до Великих реформ, но также на грубость фабричной администрации, на применение физической силы, на сексуальные домогательства к работницам, на отношение к ним «как к детям», «крепостным» или «вещам» и даже на употребление мата и обращение на «ты»71 — две последние жалобы несомненно подсказаны интеллигентами, так как без мата рабочие не разговаривали, а обращение на «ты» считалось нормой в их среде. В табл. 3.10 представлены данные о жалобах рабочих «на дурное обращение» в начале XX в.
Таблица 3.10
Жалобы рабочих на «дурное обращение» в 1901—1913 гг.
Показатели	1901— 1904 гг.	1905— 1907 гг.	1908— 1910 гг.	1911— 1913 гг.
Число поводов в жалобах, тыс.	62,6	238,4	128,3	218,4
Жалобы на дурное обращение, тыс.	2,134	7,622	5,283	14,011
В том числе обоснованных, тыс.	1.741	4,087	2,642	—
Жалобы на дурное обращение, %	3,4	3,2	4,1	6.4
В том числе обоснованных. %	81,6	53,6	50,0	—
Число рабочих на конец года, тыс.	1733,9	1821,4	1924,8	2174,0
Доля пожаловавшихся рабочих, %	3.6	13,1	6,700	10.0
11оминальная годовая зарплата рабочих, руб.	201	218	232	248
11оминальная поденная оплата рабочих, кон.	139	146	145	178
Источник: Свод отчетов фабричных инспекторов [за 1901—1913] год. СПб., 11903—1914].
Всего за 13 лет число жалоб «на дурное обращение» выросло абсолютно и 3,5 раза, а с учетом изменения численности рабочих (на 1000 человек) — в 2,8 раза; доля жалоб «на дурное обращение» в общем числе жалоб — почти и 2 раза (с 3,4 % в 1901—1904 гг. до 6,4 % в 1911—1913 гг.). И это несмотря на
71 Нюбергер Дж. Власть слова : Рабочие против хозяев в мировых судах // Рабочие и интеллигенция ... С. 254—268; Стейнберг М. Д. Представление о «личности» и среде рабочих интеллигентов // Там же. С. 96—113.
230 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
гуманизацию отношений между администрацией и рабочими! «Случаи побоев в настоящее время сравнительно редки, — свидетельствовал фабричный инспектор в 1911 г. — Ручная расправа отходит постепенно в область преданий»72. Поэтому доля обоснованных, по мнению фабричной инспекции, жалоб упала с 81,6% в 1901—1904 гг. до 50% в 1908—1910 гг. Отметим также, что рабочие обращались с теми же жалобами не только к фабричным инспекторам, но и в мировые суды. И в том и другом случае явно проявлялось стремление добиться уважения к себе как личности7’. В 1903 г. рабочий П. Тимофеев писал в журнале «Русское богатство»: «Чувство неприкосновенности личности, чувство самоуважения не были в то время (15 лет назад. — Б. М.) так развиты в русском рабочем, как теперь. Тогда имело значение только одно — заработок. <...> Теперь вместе с хорошим заработком современный рабочий требует также и хорошего обращения; и достаточно мастеру замахнуться на рабочего рукой или толкнуть его, как мгновенно, как бы от электрического тока, вспыхивает вся мастерская, и пламя ее нередко зажигает весь завод. В летописях русской промышленности последнего времени найдется немало забастовок и бунтов, первоначальной причиной которых было оскорбление действием рабочего со стороны мастера»74. Действительно, пролетарии стали бороться за уважительное к себе отношение со стороны заводской администрации даже с помощью стачек! По причине «неудовольствия на личный персонал заводоуправления» зафиксировано в среднем за 1895—1904 гг. 77 стачек в год, в 1905—1907 гг. — 131, в 1912—1914 гг. — 85, в них принимало участие — соответственно 41,0; 43,8 и 32,3 тыс. рабочих75. Примерно для трети этих стачек непосредственной причиной являлось «дурное обращение»76.
72 Гвоздев С. [Клепиков А. /С]. Записки фабричного инспектора : (Из наблюдений и практики в период 1894—1908 гг.). М., 1911. С. 119.
73 Проблеме самоидентификации рабочих большое внимание уделяют зарубежные русисты: Нюбергер Дж. Власть слова ... С. 254—268; Стейнберг М. Д. Представление о «личности» ... С. 96—113; Хеймсон Л.: 1) К вопросу о политической и социальной идентификации рабочих России в конце XIX — начале XX в.: Роль общественных представлений в отношениях участников рабочего движения с социал-демократической интеллигенцией И Рабочие и интеллигенция ...; 2) Меньшевизм и большевизм (1903— 1917): Формирование менталитетов и политической культуры // Меньшевики в 1917 г. : в 3 т. / 3. Галили, А. Ненароков. Л. Хеймсон (ред.). М.. 1994. Т. 1. С. 20—56.
74 Тимофеев П. Чем живет заводской рабочий // Антология социально-экономической мысли в России : Дореволюционный период / А. И. Кравченко (ред.). СПб., 2000. С. 775. Записки Тимофеева были литературно обработаны.
75 Варзар В. Е.: 1) Статистические сведения о стачках ... С. 52; Прилож. С. 36; 2) Статистика стачек... С. 47; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 год. С. LXX1X; То же за 1914 год. СПб.. 1915. С. LXXI.
76 Варзар В. Е. Статистические сведения о стачках ... С. 52; Прилож. С. 36; Коробков Ю. Д. Социокультурный облик рабочих горнозаводского Урала (вторая половина XIX — начала XX века). М.. 2003. С. 102.
Российская специфика рабочего движения
231
Неудивительно поэтому, что изменения уровня жизни и протестного движения не были взаимообусловлены. В 1895—1913 гг. не существовало тесной зависимости между стачечным движением, с одной стороны, и экономической конъюнктурой и материальным положением рабочих — с другой. Кроме роста чувства личности большую роль в их поведении играли особенности массового сознания, существенно лимитировавшие пределы влияния на них как экономического фактора, так и политических партий77.
Рис. 3.18. Американские рабочие. 1908—1912
77 Бовыкин В. И., Бородкин Л. И.. Кирьянов Ю. И. Стачечное движение в России и 1895—1913 годы: структура и связи с развитием промышленности и изменением жономического положения пролетариата (опыт корреляционного анализа) // История СССР. 1986. № 6. С. 76; Бородкин Л. И.. Кирьянов Ю. И. Влияние различных факторов ... С. 62; Хаймсон Л., Бриан Э. Стачечное движение России во время Первой мировой войны: количественный анализ и интерпретация // Россия и США ... С. 79— 113: Хеймсон Л.. Петруша П. Опыт математико-статистического исследования данных «Свода отчетов фабричных инспекторов» о стачках рабочих в России в 1912— 1914 гг. // Математические методы и ЭВМ в исторических исследованиях / И. Д. Ковальченко (ред.). М., 1985. С. 112—137.
232 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Вовлечение рабочих в политическую борьбу
Начало XX в. отмечено не только ростом стачечного движения, но и понижением трудовой дисциплины: в 1901 —1904 гг. в среднем на одного рабочего приходилось как минимум 2,22 нарушения в год, а в 1910—1913 гг. — 2,5078. Чем это можно объяснять, учитывая, что объективно положение рабочих постепенно улучшалось? Общественность возбуждала и подталкивала рабочих к активной экономической и политической борьбе ради улучшения их положения, одновременно посредством рабочего движения оказывая давление на правительство в целях решения своих политических задач. Наглядный пример дает история так называемого Кровавого воскресенья. Освобож-денцы (члены либерально-демократической партии «Союз освобождения»), социал-демократы и эсеры установили контакты с Г. А. Талоном и другими руководителями «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», убедили их внести политические требования в готовившуюся петицию к царю — созыв Учредительного собрания, прекращение войны, отделение церкви от государства и прочее, придавшие ей революционный характер и исключавшие возможность принятия ее царем79.
Во время шествия 9 января большевики выступили с лозунгом «Долой самодержавие» и подняли красный флаг. Эсеры по ходу шествия устраивали беспорядки, рвали телеграфные провода и рубили столбы, строили баррикады, громили оружейные магазины и вооружали народ. С очевидной целью спровоцировать столкновение и вызвать стихийный бунт они подтолкнули шедшую к Зимнему дворцу толпу приблизиться к охранявшим его солдатам на расстояние, когда по воинскому уставу следовало после предупредительных выстрелов открыть огонь на поражение80.
78 Миронов Б. Н. «Послал Бог работу, да отнял черт охоту»: трудовая этика российских рабочих в пореформенное время // Социальная история : ежегодник. 1998/1999. М., 1999. С. 278. Закон 1886 г., поставивший штрафование и расходование штрафных денег под контроль фабричной инспекции, привел к тому, что подвергаться штрафам стали преимущественно злостные нарушители порядка, вследствие чего сведения о штрафах стали существенно — примерно в 5 раз — преуменьшать число нарушений дисциплины.
79 Потопов С. И.: 1) Петербургские рабочие и интеллигенция накануне революции 1905—1907 гг.: «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. С.-Петербурга» И Рабочие и интеллигенция ... С. 530—541; 2) Георгий Гапон и либералы (новые документы) // Россия в XIX—XX вв. СПб.. 1998. С. 96—104: 3) Георгий Гапон и петербургские рабочие : Пути и перепутья рабочих организаций России накануне и в годы первой русской революции // Рабочие и общественно-политический процесс в России в конце XIX—XX вв. : материалы VI Всерос. науч. конф.. Кострома, 20—21 сентября 2012 года : в 2 ч / А. М. Белов (отв. ред.). Кострома, 2012. Ч. 1. С. 29—41.
80 Гапон Г. История моей жизни. 2-е изд. Л„ 1926. С. 93; Гончаров В. Январские дни 1905 г. в Петербурге // Каторга и ссылка. 1932. № 1. С. 144—174; Доклад дирек-
Вовлечение рабочих в политическую борьбу
233
Об организации намеренной кровавой провокации признался спустя пол-юра года близкий в 1905 г. к Гапону журналист А. И. Матюшенский в опубликованной в эмигрантском парижском журнале «Красное знамя» покаянной оатье: «Я толкал женщин и детей в резню, чтобы вернее достичь поставленной цели. Я думал: уничтожение взрослых мужчин простят, но женщин, мац-рей с младенцами у груди — никогда! Значит, пусть идут они, — думал и себе, — пусть гибнут, и вместе с ними погибнет единственный символ, ко-юрый сковал Россию кандалами рабства, муки и стонов»81. Статья сопровождалась редакционным предисловием редактора журнала А. В. Амфитеатрова, так объяснившим причину публикации: «Прочитав “Исповедь” г. Матю-шенского, я пришел к убеждению, что единственным, сколько-нибудь полезным, хотя и жестким для него исходом дела может быть широкое оглашение сю покаянных строк, столь выразительно живописующих неблаговонные । дубины того общественного обмана, который более года владел умами русских людей в миражах “гапоновщины”»82.
Рис. 3.19. Нижегородские рабочие на перерыве. Начало XX в.
юра Департамента полиции Лопухина министру внутренних дел о событиях 9 января // Красная летопись. 1922. № 1. С. 330—338; Невский В. И. Январские дни в Петербурге 1905 года // Там же. С. 13—74.
81 Матюшенский А. И. За кулисами гапоновщины. Исповедь // Красное знамя. Париж, 1906. №2. С. 91.
82 Там же. С. 89.
234 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Оппозиция успешно использовала организованное ею же рабочее движение для свержения монархии. Помесячная динамика стачек в 1912—1917 гг.83 хорошо иллюстрирует, что настроение, а вместе с ним и общественно-политическая активность рабочих зависели не столько от их реального положения, сколько от проводимой оппозицией PR-деятельности, включая пропаганду и агитацию (табл. 3.11).
Рис. 3.20. В семейном бараке для рабочих, С.-Петербургская губ. Конец XIX в.
83 За 1915 — январь 1917 г. в опубликованных источниках и литературе фигурируют несколько отличные и даже противоречивые данные: Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 151—155, 160—161, 164; Рабочее движение в годы войны. М., 1925. С. 4, 19—20; Стачечное движение рабочих России в годы первой мировой войны : материалы официальной статистики за август 1914 — январь 1917 г.: в 4 вып. / С. С. Атапин, В. П. Желтова (сост.). М.. 1988. Вып. 3/4. С. 482—483. 486; Минц И. И. История Великого Октября. Т. 1. С. 301—302, 320; Кирьянов К). И. Социально-политический протест рабочих. С. 184—213. Причина, вероятно, в том. что сведения охватывают различное число отраслей промышленности и разную территорию. Кроме того, авторы использовали разную методику подсчета: Лейберов И. П.: 1) На штурм самодержавия. С. 25. 114: 2) Стачечная борьба петроградского пролетариата в период Первой мировой войны (16 июля 1914 — 16 февраля 1917 г.) // История рабочего класса Ленинграда. Л.. 1963. Вып. 2. С. 156—186. Я отдаю предпочтение официальным данным Министерства торговли и промышленности, опубликованным в кн.: Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4.
Экономические и политические стачки российских рабочих по месяцах! в 1912—1917 гг.
Месяц	Экономические стачки					Политические стачки					Всего
	1912 г.	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1912 г	1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
Январь	20	44	52	14	128	1	100	312	6	38	389
Февраль	21	24	59	21	104	0	0	26	7	4	—
Март	28	32	66	20	61	0	3	349	6	46	2
Апрель	68	73	91	103	150	591	176	300	1	7	1
Май	132	146	343	149	153	492	281	672	13	1	3
Июнь	109	231	185	162	118	0	61	130	2	5	11
Июль	76	370	139	90	81	2	43	605	0	1	100
Август	115	96	7	26	97	0	2	2	50	7	140
Сентябрь	26	61	6	69	88	30	175	0	115	0	107
Октябрь	70	73	9	71	79	72	34	0	8	119	150
Ноябрь	46	169	8	48	51	99	154	5	6	15	—
Декабрь	21	51	4	46	57	13	5	0	1	0	—
Итого	732	1370	969	819	1167	1300	1034	2401	215	243	—
Источники: Свод отчетов фабричных инспекторов за 1914 год. С. LXV. LXVIU: Статистический сборник за 1913— 1917 гг. Вып. 1. С. 151—155. 160—161. 164: Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4. С 486; Минц И. И. История Великого Октября. Т. 2. С. 710.
236 Гпава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
С 1912 г. и до июля 1914 г. накал забастовочного движения нарастал, причем демонстративно-политические выступления преобладали. После объявления войны в августе 1914 г. градус протестов упал почти до нуля, что свидетельствовало не столько о «шовинистическом угаре», охватившем массы, сколько о доверии к монарху и о легитимности режима в целом. Если бы народ действительно ненавидел режим, то ни война, ни государственная пропаганда не смогли бы вызвать настоящего патриотического подъема, наблюдавшегося в стране в течение достаточно длительного времени. Между прочим, в начале XX в. при призыве на службу процент уклонявшихся от нее в России был одним из самых низких в Европе — 3, в то время как во Франции — 4,4, Австро-Венгрии — 7, в Германии — 1084,
В 1915 и 1916 гг. число политических стачек оставалось низким, за некоторыми исключениями85. Например, в августе и сентябре 1915 г. наблюдался всплеск политической активности в связи с выборами рабочих в военно-промышленные комитеты и роспуском Государственной думы, в январе 1915, 1916 и 1917 гг. — по случаю юбилея Кровавого воскресенья, а в октябре 1915 и 1916 гг. — в память Всероссийской политической стачки 1905 г.
Во время войны, до февраля 1917 г„ питание несколько ухудшилось, но в количественном отношении было достаточным86. Реальная зарплата рабочих в 1914—1916 гг. незначительно повысилась (табл. 3.12).
Таблица 3.12
Изменение реальной зарплаты российских рабочих в 1913—1917 гг. (%)
1913 г.	1914 г.	1915 г.	1916 г.	1917 г.
100	100	106	109	99
Источник: Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР : в 2 т. Нью-Йорк : Изд-во им. Чехова. 1952. Т. 2. С. 75—78.
84 Редигер А. Ф. Комплектование и устройство вооруженной силы : в 2 ч. 4-е изд. СПб.. 1913. Ч. 1.С. 235.
85 За 1915 — январь 1917 г. в опубликованных источниках и литературе фигурируют несколько отличные и даже противоречивые данные. Я отдаю предпочтение официальным данным Министерства торговли и промышленности.
86 Биншток В. И., Каминский JI. С. Народное питание и народное здравие. М. ; Л., 1929. С. 34—35. 84; Свавицкий Н. А. Питание московских рабочих во время войны (По данным артельного харчевания на фабриках Т-ва Прохоровской трехгорной мануфактуры и Т-ва А. Гюбнер) // Вестник статистики. 1920. № 9—12. С. 75; Струми-лин С. Г. Заработная плата и производительность труда в русской промышленности в 1913—1922 гг. М„ 1923. С. 49—51.
Вовлечение рабочих в политическую борьбу
237
Несмотря на это, экономические стачки в 1915 г. возобновились и постепенно нарастали, но и в 1916 г. их произошло на треть меньше, чем в 1913 г. II только в январе 1917 г. наблюдался резкий подъем забастовочного движения — произошло 389 стачек, в том числе 228 политических — почти столько же, сколько за весь 1916 г.87 В феврале 1917 г. забастовки продолжали набирать силу, а с марта пошли на убыль.
Чем обусловлен подъем рабочего движения в январе и феврале 1917 г.? До конца 1916 г. все партии, за исключением большевиков и эсеров-пн тернационалистов, выступали против организации каких-либо массовых выступлений как наносивших вред делу обороны. Но с конца 1916 г. они отказались от моратория и перешли к активным действиям, направленным на смену монарха и создание правительства общественного доверия ради более успешного продолжения войны. Причем самыми активными организаторами протестов стали «рабочие группы» Центрального и Петроградского военно-промышленных комитетов88. Несмотря на это, сила политического протеста рабочих даже в январе — феврале 1917 г. была существенно ниже, чем н 1905 г.89 И лишь вследствие того, что почти все политические демонстрации в стране переместились в Петроград и Москву90 91, где концентрировалась политическая оппозиция монархии, они стали представлять опасность для режима.
Нарастание недовольства не было повсеместным — оно наблюдалось лишь в столицах и нескольких промышленных центрах, где концентрировалась оппозиция и проводились массовые PR-кампании. За 1915 г. в 22 из •14 губерний, охваченных учетом, число стачек за год не превышало 10, а в 10 губерниях — 5. На три губернии — Петроградскую, Московскую и Владимирскую — пришлось 81 % всех забастовщиков, в том числе на две первые— 53 %. За 1916 г. в 24 из 45 губерний число стачек не превышало 5, а 74,4 % всех забастовщиков приходилось на Петроградскую, Московскую, Владимирскую и Костромскую губернии, в том числе на первые две — 52,3 %”. В январе 1917 г. лишь в 20 из 50 губерний Европейской России зафиксированы стачки. При этом 57 % всех стачек и 75 % политических стачек произошли в Петроградской и Московской губерниях, т. е. фактически в сто
87 Стачечное движение рабочих... Вып. 3/4. С. 482—483, 486. По сведениям И. И. Минца, всего произошло 400 стачек, в том числе 229 политических: Минц И. И. История Великого Октября. Т. 1. С. 320.
88 Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих в 1914 — феврале 1917 г. // Рабочий класс капиталистической России : сб. обзоров / Ю. И. Кирьянов, В. М. Шевырин (ред.). М„ 1992. С. 91—96. 101—102.
89 Там же. С. 103. Число политических демонстраций за 1914—1917 гг. почти н 7 раза меньше, чем за 1901—1904 гг.
90 Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих ... С. 103.
91 Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 151, 161
238 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
лицах92. 97 % политических демонстраций (32 из 33) — также в Петрограде и Москве93. В двух столицах накануне войны проживало около 3,8 млн человек, в 45 губерниях — около 120 млн, следовательно, Петроград и Москва с окрестностями, где происходило больше половины стачек, по накалу забастовочного движения превосходили средний российский уровень примерно в 18раз94 95 (табл. 3.13).
Таблица 3.13
Численность бастовавших рабочих по губерниям в 1915 — январе 1917 г.
Губерния	1915 г.		1916 г.		Январь 1917 г.	
	абс.	%	абс.	%	абс.	%
Петроградская	130 126	24.1	361 867	38,2	103 276	42.3
Московская	155 846	28.9	133 629	14,1	53 857	22.1
Владимирская	151 796	28.1	120 028	12,7	16918	6,9
Костромская	26 622	4,9	89 394	9.4	8464	3.5
Харьковская	5970	1.1	42 593	4.5	14 887	6.1
Орловская	2287	0.4	29 264	3.1	95	0.0
Тверская	6993	1.3	30 206	3,2	2335	1,0
Эстляндская	10 030	1.9	26 365	2,8	8735	3,6
По 8 губерниям	489 670	90.8	833 346	87,9	208 567	85.4
По 45 губерниям	539 280	100.0	947 891	100	244 144	100,0
Источники: Статистический сборник за 1913—1917 гг. Вып. 1. С. 151, 161 (1915—1916 гг.): Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4. С. 482—483.
Таким образом, главный фактор всплеска рабочего движения в январе — феврале 1917 г. — возросшая политическая активность (пиар, пропаганда и агитация) оппозиции, решившейся на свержение монархии. Выступления «95
пролетариев тщательно готовились оппозицией ; ими манипулировали.
92 Стачечное движение рабочих ... Вып. 3/4. С. 482—483.
93 С 1 января по 23 февраля 1917 г.: Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих ... С. 104—105. См. также: Лейберов И. 11. На штурм самодержавия. С. 25.
94 Ведущая роль Петрограда и Москвы давно отмечена историками: Лейберов И. II.: 1) Стачечная борьба петроградского пролетариата... С. 156—186; 2) На штурм самодержавия. С. 24—52; Шацилло К. Ф. Рабочее движение в годы Первой мировой войны//Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. С. 331.
95 Кирьянов Ю. И. Демонстрации рабочих ... С. 79—83, 89—91.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
239
Рис. 3.21. Квартира нью-йоркского рабочего. 1908—1912
Влияние культуры рабочих на их участие в революционном движении
Рабочие превратились в объект манипулирования со стороны вождей революции благодаря объективным социально-экономическим факторам (тяготам военного времени, усталости от войны, неудачам на фронте и др.) и ввиду предрасположенности к радикализму и агрессивности (о чем шла речь выше). Но есть еще один важный фактор, который до сих пор не учитывался в историографии при оценке роли рабочих в революции, — низкий уровень образования, когнитивного и культурного развития. По причине низкой общей культуры они не являлись и не могли превратиться в рабочий класс в марксистском смысле. В огромном большинстве они не осознавали себя как единое целое, не обладали социалистическим мировоззрением, не имели специфических целей и интересов и не претендовали на руководящую роль в революционном движении.
240 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.22. Дома для рабочих в Англии. Конец XIX в.
За исключением профессиональных революционеров-социал-демократов, представления рабочих по вопросу символа социалистической веры были смутными и неопределенными. В программе Южнорусского рабочего союза 1880—1881 гг. говорится, что выводы научного социализма народу чужды и непонятны. П. А. Дурново, министр внутренних дел в 1905—1906 гг., основываясь на сведениях полиции, утверждал, что народные массы исповедуют принципы «бессознательного социализма» — даровое наделение чужою землей крестьян и даровая передача всего капитала и прибылей фабрикантов рабочим. Чаще всего социализм представлялся пролетариям как «Царствие Божие на земле», «земной рай», «светлое будущее» или просто как хорошая и счастливая жизнь96.
По наблюдениям И. М. Пушкаревой, конкретный рабочий, участвовавший в стачках начала XX в., «в понятия, которые формулировали лидеры партий, часто вкладывал другой смысл. Словом “революция” были воодушевлены небольшое число рабочих-активистов. Смутное представление у толп народа имелось о таких понятиях, как “социализм”, “социалистическое общество”. Большинство вовлеченных в вихрь революции 1917 г. не вдумывалось в содержание речей о демократических свободах, о достойных, правовых от-
96 См.: Королев Г. И. Представления рабочих России конца XIX — начала XX в. о социализме // Рабочие и интеллигенция ... С. 236—253. особ. 246—249.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
241
Рис. 3.23. Рабочий на Невском проспекте с газетой, в которой напечатан манифест об учреждении Государственной думы, С.-Петербург. 19 августа 1905 г.
ношениях в сфере труда. В призыве “Долой самодержавие!”, однозначно понимаемом революционными партиями, у определенной (и немалой!) части рабочих виделось не столько разрушительное, сколько созидательное начало, означавшее просто изменение порядков в обществе, соблюдение местной властью законного порядка вещей для сносных условий жизни»97. Так же мыслили передовые рабочие из агитационно-пропагандистского романа М. Горького «Мать»98.
Даже в столице, где концентрировались самые «передовые рабочие», подавляющее их большинство не обладало социалистическим мировоззрением и накануне февральских событий 1917 г. Что говорить о провинции?! Мировоззрение за несколько месяцев не меняется, поэтому их отзывчивость на социалистическую пропаганду, замеченная после февраля 1917 г.99, свиде
97 Пушкарева И. М. Ростовская стачка 1902 г. в свете новых источников // Трудовые конфликты ... С. 430.
98 Горький М. Собр. соч.: в 16 т. М., 1979. Т. 4.
99 McKean R. В. Petersburg between the Revolutions: Workers and Revolutionaries, lune 1907 — February 1917. New Haven ; London, 1990. P. 3.
242 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
тельствует лишь об изменении не кредо, а настроений. «С тех пор, как началась революционная драма (в феврале 1917 г. — Б. М.), — фиксирует в своих мемуарах посол Франции в России, М. Палеолог, — не проходит дня, который не был бы отмечен церемониями, процессиями, представлениями, шествиями. Это — беспрерывный ряд манифестаций: торжественных, протеста, поминальных, освятительных, искупительных, погребальных и пр. <...> В понедельник Светлой недели, 16 апреля, я встретил недалеко от Александро-Невской лавры длинную вереницу странников, которые шли в Таврический дворец, распевая псалмы. Они несли красные знамена, на которых можно было прочитать: “Христос Воскресе! Да здравствует свободная церковь!” Или: “Свободному народу свободная демократическая церковь”»100. «Терминология революции» была абсолютно не понятна для всех «простых людей», не обремененных хорошим систематическим образованием101.
Подойдем к проблеме мировоззрения рабочих с когнитивной стороны. А могли ли российские рабочие начала XX в. в принципе сознательно обладать классовым пролетарским сознанием? Предполагаю, что нет. Для понимания столь сложной интеллектуальной конструкции, как научный социализм, необходимо владеть абстрактным, или понятийным, мышлением, т. е. способностью к формированию отвлеченных, опосредованных, не наглядных, чисто мысленных представлений о предметах, в которых обобщены основные свойства конкретных вещей, умением переводить информацию о реальных объектах в символы, манипулировать этими символами, находить решение и применять на практике. Неграмотный или малограмотный рабочий не владел абстрактным мышлением, поскольку оно вырабатывается в ходе продолжительного и систематического школьного обучения.
Известный психолог Ж. Пиаже считает, что человек в своем когнитивном развитии проходит четыре качественно различные стадии, они последовательно сменяют друг друга и каждая из них опирается на достижения предыдущих: 1) сенсомоторная в возрасте от рождения до 18 месяцев; 2) дооперационная в возрасте от 18 месяцев до 5 лет; 3) конкретных операций в возрасте 6—11 лет; 4) формальных операций в возрасте от 12 до 15 лет. Только на четвертой стадии индивид овладевает абстрактным мышлением, благодаря чему может размышлять не только о наличных, но и о гипотетических ситуациях — что могло бы быть. Однако четвертая стадия когнитивного развития человека появляется не стихийно, а в результате продолжительного и систематического школьного обучения. Она вовсе не появля-
100 Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М. : Пг.. 1923. С. 447.
101 Figes О. A People's Tragedy : The Russian Revolution. 1891—1924. New York, NY. 1998. P. 76.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
243
егся или появляется в ограниченной, менее общей форме у людей бесписьменных культур, в медленно развивающихся традиционных обществах и у неграмотных и малограмотных индивидов письменных цивилизаций. Например, в США конца XX в. до 30 % людей никогда не достигали стадии формальных операций102. Именно образование делает мышление более богатым, содержательным, общим, более абстрактным, дисциплинированным и застрахованным от ошибок. «Мышление необразованного при прочих равных условиях (например, при одинаковом жизненном опыте) более ограничено и менее содержательно, малоспособно к обобщениям и абстракциям. но в то же время более поверхностно, недисциплинированно и склонно к ошибочным объяснениям и неверному пониманию, — зафиксировал известный философ, педагог и психолог П. П. Блонский (1884—1941). — Нет, пожалуй, ни одной интеллектуальной функции, на которую школа и даваемое ею образование влияли сильней, чем на мышление. И дело не только в даваемых школою знаниях. <...> Школа учит решать задачи, выводить следствия, находить причины. Школа делает человека более опытным в мышлении»10’.
Рис. 3.24. Дел и за станком. Англия. Конец XIX в.
102 Пиаже Ж. Теория Пиаже. Разд. III: Теория стадий // История зарубежной психологии. ЗО-е — 60-е годы XX века. М., 1992. С. 232—292; Масионис Дж. Социология. 9-е изд. СПб.. 2004. С. 176. Подробнее см. в главе 5 настоящей монографии.
IOj Блонский П. II. Избранные психологические произведения. М.. 1964. С. 281.
244 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.25. Детский труд в Англии. Рубеж XIX—XX вв.
В начале XX в. образованные люди, имевшие дело с рабочими и крестьянами, отмечали конкретно-образный стиль их мышления, низкую способность к обобщениям и абстрактному мышлению. Нередко революционеры пользовались и злоупотребляли этим, включая в прошения, петиции и наказы рабочих, солдат и крестьян политические требования, которые они либо вовсе не понимал, либо не видели в них политического и революционного характера. Например, в петицию 9 января 1905 г., с которой петербургские рабочие шли к царю, Г. А. Гапон под давлением либералов, социал-демократов и эсеров без проблем включил политические требования, в принципе исключавшие саму возможность принятия петиции царем — созыв Учредительного собрания, политические свободы, отделение церкви от государства и др.10’1
Рабочий П. Тимофеев рассказывал, как на Невском судостроительном заводе в 1905 г. выборщику в Правительственную комиссию Н. В. Шиддовско- * *
|<м Потолов С. И.'. 1) Петербургские рабочие и интеллигенция накануне револю-
ции 1905—1907 гг. С. 530—541; 2) Георгий Гапон и либералы (новые документы). С. 96—104.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
245
н», созданную 29 января 1905 г. в связи с событиями Кровавого воскресенья 9 января, рабочие давали наказ: «Ты там в комиссии-то насчет политики не польно... Ну ее к лешему! — О политике? Да Боже меня сохрани, (но) чтобы свободу слова дали... И нужно будет еще сказать, чтоб (арестованных) выпустили. Еще я думаю сказать, чтобы наши заседания в газетах печатались и нее полностью, конечно... Нужно, мол, нам свободу союзов, собраний, и самое главное, свободу стачек. Не забудь чего-нибудь... А политики не нужно!»105. Политический характер требований был заранее объявлен Шид-понским неприемлемым. Но, как и в случае с петицией 9 января, рабочие под влиянием агитации РСДРП выставили требования свободы слова, собраний, неприкосновенности выборщиков, освобождения арестованных, гласности работы комиссии, не отдавая отчета в общеполитическом характере этих требований. Это привело к закрытию комиссии.
Пролетарии, как и представители низших социальных слоев населения, понимали самодержавие как произвол администрации, а не как государственное устройство; их патриотизм воплощался не в абстрактном идеале русской нации или Российского государства, а в конкретном понимании «родины» как родного и знакомого места, по которому они испытывали ностальгические чувства, что проявилось в годы Первой мировой войны106.
Поскольку фундаментальная причина отсутствия социалистического мировоззрения у рабочих состояла в особенностях когнитивных процессов неграмотных или малограмотных людей, то долю передовых рабочих, теоретически способных понимать символ социалистической веры и осознавать свое высокое предназначение как авангарда, можно приблизительно оценить, основываясь на данных об образовании рабочих. Если бы лица со средним и высшим образованием распределялись среди различных профессий равномерно и пропорционально численности данной профессии, то среди рабочих их доля была бы не больше, чем в среднем по России — 1,6 % в 1897 г. и 4 % в 1917 г.107 108 Но люди со средним и высшим образованием крайне редко попадали в ряды рабочих, исключительно как деклассированные элементы. В 1897 г. доля неграмотных среди рабочих составляла 42 %, среди работниц — 73 %'08, а у крестьян была почти в 2 раза выше — соответственно 61 % и 87 % и 13,3 %109 110. В 1918 г. процент неграмотных понизился среди мужчин до 21 % и среди женщин — до 56 %'|0.
105 Шустер У. .4. Петербургские рабочие 1905—1907 гг. Л., 1976. С. 103.
106 Дискуссия // Рабочие и интеллигенция ... С. 457.
107 В Европейской России численность лиц с высшим и средним образованием среди населения в возрасте 20 лет и старше равнялась в 1897 г. 775 тыс., в 1917 г. — около 2 млн. а их доля в населении страны — соответственно 1,6 и 4 %: Миронов Б. Н. благосостояние населения ... С. 587.
108 Численность и состав рабочих в России ... Т. 1. С. 1—XX.
109 Общий свод ... Т. ЕС. 16—22, 64—67.
110 Подсчитано по: Фабрично-заводская промышленность в период 1913—1918 гг. Ч. 2.
246 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.26. Рабочие в ожидании найма. Конец XIX в. Почтовая открытка
В действительности доля «передовых» рабочих была много ниже того процента людей с законченным и незаконченным средним и высшим образованием. который был достигнут всем населением страны. При таком низком интеллектуальном потенг/иале российский пролетариат не мог выполнять миссию, предназначенную ему марксизмом, — быть авангардом и гегемоном всех трудящихся. В то же время рабочие охотно участвовали в революционном движении на ролях массовки или иногда выполняли, как говорят в театре, эпизодические роли третьего плана. Вследствие этого участие в революции де-факто делало их марионетками в руках политических авантюристов, а в случае если революция перерастала в вооруженное восстание или в гражданскую войну, — в пушечное мясо.
Рабочие являлись разнородной социально-профессиональной группой. В их сознании вполне уживались амбивалентные взгляды и мотивы. Поддержав революционное выступление, они могли вслед за этим принять участие в погроме. В 1914 г. в культурно-бытовом отношении с точки зрения форм проведения досуга и потребления культурной продукции рабочие вместе с мещанством и городским крестьянством составляли «низшие слои городского населения»1". Их политические представления отличались пестротой. Ввиду этого рабочих легко было ввести в любой дискурс и завлечь
111 Ян X. Ф. Русские рабочие, патриотизм и Первая мировая война И Рабочие и интеллигенция ... С. 380. 382, 393: Дискуссия // Там же. С. 427—428.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
247
и любую партию, что в действительности и было. С рабочими сотрудничали и конкурировали за их голоса праворадикальные, либеральные, социал-демократические и эсеровские партии и христианские организации. Историки, считавшие рабочих авангардом, нашли и привели примеры сознательных и социалистически ориентированных рабочих. Последних отличали интерес к знаниям и политической литературе, «сознательное отношение к общественным вопросам», образ жизни, приверженность к умственным занятиям и свободное от основной работы время. Их оппоненты привели еще больше примеров забитых, отсталых, невежественных, патриархальных, плохо организованных, политически индифферентных рабочих, повально занимавшихся воровством фабричного имущества112, склонных к анархическим бунтам, к безначалию, беспорядку и хаосу. И те и другие были правы в том смысле, что рабочие были разными. Плохо и неверно, когда характеристики, более пли менее адекватные для «передовых» рабочих, которых насчитывались единицы, распространялись на всех рабочих. Да и степень подготовленности «передовых» рабочих не следует преувеличивать. Например, в «Рабочей ор-1анизации» Петербурга в 1902—1903 гг. к каждому рабочему, который руководил своей группой, из-за неспособности вести агитационно-пропагандистскую работу был приставлен интеллигент-депутат, который фактически и направлял ее деятельность" ’.
Основываясь на социальной самоидентификация и перекрестной идентификации, пролетариев нельзя считать рабочим классом в марксистском смысле. Преобладающая часть рабочих не осознавала себя не только особым классом, но даже специфической социально-профессиональной или сословной группой. При обследовании в 1880—1890-е гг. фабрик и заводов Московской и Смоленской губерний из 109 тыс. рабочих статистики, врачи и сами рабочие идентифицировали «рабочими» лишь несколько человек. Остальные идентифицировались и самоидентифицировались по сословной принадлежности (см. табл. 3.1).
Роль массовки или марионеток была уготована пролетариям, в значительной мере даже предрешена, уровнем их когнитивного развития — тем, что неграмотные и малообразованные люди легко поддаются внушению и манипулированию, так как они слушают скорее сердцем, чем умом. Прекрасный пример находим в романе М. Горького «Мать» в лице Пелагеи Власовой, полуграмотной женщины, включившейся в рабочее движение из-за любви к сыну и смутной мечты о справедливости на земле.
Сопротивляемость людей убеждающим призывам тем ниже, чем менее они образованны, чем меньше их представления опираются на знания. По причине отсутствия знаний люди не умеют выдвигать контраргументы
' Рабочие и интеллигенция ... С. 59. 444.
Там же. С. 594—595.
248 Глава 3. Сог/иачьная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.27. Дети нью-йоркских трущоб.1908—1912
и потому становятся уязвимыми для атак на их мнения. Податливость влиянию усиливается тогда, когда происходят быстрые и радикальные изменения в окружающей обстановке и люди испытывают личный кризис убеждений114, как это имело место в 1917 г. Практики, связанные с выполнением приказов и требований, также развивают внушаемость, а именно такой деятельностью рабочий или крестьянин большей частью занимался в семье, в общине, на фабрике. Находясь в толпе, человек особенно подвержен внушению и манипулированию, так как у него изменяется протекание психических процессов, основными регуляторами поведения становятся инстинкты, а рабочему часто приходилось быть в толпе и принимать решения под ее влиянием115.
Под влиянием перечисленных факторов сообщество малограмотных людей легко поддается воздействию пропаганды, агитации и пиару, что создает реальную возможность для манипулирования их поведением. Это классически проявилось во время революций 1917 г., как засвидетельствовали внима-
1N Зимбардо Ф.. Ляйпе Л/. Социальное влияние. СПб., 2000. С. 248, 249, 251, 264.
115 Шейнов В. П. Скрытое управление человеком: Психология манипулирования. М.; Минск, 2009. Гл. 8 : Понуждение к действию. URL: http://bookap.info/psywar/ sheynov skrytoe_upravlenie_chelovekoin/gl34.shtm (дата обращения: 02.08.2018).
Влияние культуры рабочих на их участие ...
249
1сльные образованные современники. Один из них, М. Палеолог, французский посол в России, сделал в своих воспоминаниях на этот счет интересные шметки, касающихся первых дней февральского переворота 1917 г. Вот некоторые из них.
«Восемь десятых населения России не умеют ни читать, ни писать, что делает публику собраний и митингов тем более чувствительной к престижу слова, тем более покорной влиянию вожаков. <...> Русский народ гораздо менее религиозен, чем кажется: он, главным образом, мистичен. Его беспрестанные крестные знамения и поклоны, его любовь к церковным службам и процессиям, его привязанность к иконам и реликвиям являются исключи-1сльно выражением потребностей его живого воображения. Достаточно немного проникнуть в его сознание, чтобы открыть в нем неопределенную, смутную, сентиментальную и мечтательную веру, очень бедную элементами интеллектуальными и богословскими, всегда готовую раствориться в сек-।аптском анархизме. <...> Анархия наслаждение для русского. Она доставляет ему предлог к бесчисленным публичным манифестациям, в которых он удовлетворяет свою любовь к зрелищам и к возбуждению, свой живой инстинкт поэзии и красоты. <...> Повсюду митинги на открытом воздухе или, лучше, на открытом ветре. Группы немногочисленны: двадцать, самое большее тридцать человек, — солдаты, крестьяне, рабочие, студенты. Один из них взбирается на тумбу, на скамью, на кучу снега и говорит без конца с размашистыми жестами. Все присутствующие впиваются глазами в оратора и слушают с каким-то благоговением. Лишь только он кончил, его заменяет дру-।ой, и этого слушают с таким же страстным, безмолвным и сосредоточенным вниманием»116 117. Подобная манифестациомания наблюдалась по всей стране.
В. В. Розанов (1856—1919), известный русский религиозный философ и публицист, скорбел в февральские дни по поводу скоротечности изменений в сознании масс: «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три <...> Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска и не осталось рабочего класса. Чтб же осталось-то? Странным образом — буквально ничего. Остался подлый народ»"7. Однако этот на первый взгляд неожиданный ка-шрсис долго и настойчиво готовился с помощью «промывки мозгов» почти всеми политическими партиями, которые рассматривали рабочих и солдат в качестве тарана революции. И все же Розанов поторопился с заключениями о гибели Церкви в два дня, о чем говорят похороны жертв революции и Петрограде. В первый раз они прошли 23 февраля 1917 г, по гражданскому
116 Палеолог М. Царская Россия накануне революции. С. 374, 382, 406—407, 447. ('м. также: Миронов Б. Н. Благосостояние населения ... С. 609—617.
117 Розанов В. В. Апокалипсис нашего времени (1918): «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три». URL: http://www.vehi.net/rozanov/apokal.html (дата обращения: 04.03.2019).
250 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.28. Группа рабочих в цехе, С.-Петербург. 1910—1914
церемониалу, и это «не вызвало никакого народного протеста. Одни только казаки заявили, что совесть запрещала им принять участие в похоронах без образа Христа, и остались в своих казармах! Но на следующий день странное беспокойство распространилось среди простонародья, в особенности среди солдат, — чувство, в котором были: осуждение, угрызение совести, смутная тревога, суеверные предчувствия. Теперь сомнений не было: эти похороны без икон и попов были святотатством. Бог покарает за это. А, казаки это поняли! Они не дали себя вовлечь в эту преступную авантюру; они всегда смекают! И потом, не нечестие ли выкрасить гробы в красный цвет? Есть лишь два христианских цвета для гробов: белый и желтый; это так известно, что об этом даже не упоминается в катехизисе. Таким образом, этим дьявольским измышлением выкрасить гробы в красный цвет осквернили покойников. Этого только недоставало!.. Вся церемония на Марсовом поле, должно быть, была устроена евреями! Этот протест публичного мнения сделался настолько распространенным и сильным, что Временное правительство сочло долгом дать ему удовлетворение. По его распоряжению священники пришли вчера прочитать заупокойные молитвы на могилах Марсова поля»118.
118 Палеолог М. Царская Россия накануне революции. С. 418.
Влияние культуры рабочих на их участие ...
251
Почему роль кукловода досталась большевикам? Рабочие, как малограмотные и неграмотные люди, испытывали потребность в руководстве, покровительстве и патернализме. В силу этого все партии претендовали на руководство, хотели управлять пролетариатом и его организациями и политически мобилизовать его для реализации своих политических целей. Каждая партия идентифицировала рабочих и интерпретировала рабочее движение в соответствии со своими целями. Идентификация рабочих монархистами, ипбералами, социал-демократами или эсерами была актом собственной иден-шфикации. Представление о силе и потенциале, которыми обладали рабочие и мирной модернизации страны для либералов или в насильственной смене режима для социал-демократов и социал-революционеров, являлось ключом для идентификации рабочих. Благодаря конкуренции между партиями за рабочих последние получили возможность политического выбора между пар-шями119. Однако в конце концов роль руководителя досталась большевикам по нескольким причинам.
Во-первых, социалистическая программа по своим целям и средствам их достижения полностью соответствовала представлениям рабочих о справедливой жизни и средствах ее достижения. Ее принципиальные пункты в 1917 г. включали насильственную экспроприацию собственности и передачу ее рабочим, введение рабочего контроля и передачу власти Советам. Эти требования были рождены отнюдь не пролетарским сознанием рабочих. Они отражали парадигмы крестьянского массового сознания, адаптировали к новым юродским условиям принципы, на которых строилась жизнь сельской передельной общины, а также частично цеха и мещанской общины до Великих реформ. В требовании насильственной экспроприации, с одной стороны, отражалось убеждение крестьян, что если не собственность, то уж во всяком случае богатство есть кража120, с другой — проявлялось крестьянское обычное право, допускавшее самосуд над ворами; в требовании рабочего контроля легко просматривается многовековая практика контроля общины над хозяй
119 Дискуссия // Рабочие и интеллигенция ... С. 415, 435, 451. 456—457; Касимов.!. С. Рабочие и демократическая интеллигенция Центрально-Черноземного района в социальных конфликтах и протестах конца XIX — начала XX в. // Там же. (288—303; Розенберг У. Представления либералов о рабочих России и их интересах // 1ам же. С. 340—366; Степанов С. А. Рабочие и черносотенные организации. 1905— 1417 гг. // Там же. С. 371—378; Фирсов С. Л. Рабочие и Православная Церковь в России в начале XX в. // Там же. С. 327—339; Хильдермайер М. Представления партии социалистов-революционеров о рабочем классе (1900—1914) // Там же. С. 448—449; >1н .V Ф. Русские рабочие ... С. 379—396.
120 Это парадигма крестьянского массового сознания, официальной советской по-ипгжономии и совегского массового сознания. См.: Латынина Ю. Собственность сен. кража? // Русская философия собственности: XV11I—XX вв. / К. Исупов. И. Савкин (ред.). СПб.. 1993. С. 427—444.
252 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
ственной деятельностью ее членов; в требовании ввести Советы слышится желание ввести самоуправление наподобие крестьянского общинного самоуправления, во главе которого много веков стоял крестьянский сход. Неслучайно и рабочий контроль как подготовительный этап к экспроприации заводов и фабрик, и Советы как форма политической организации рабочих были придуманы самими рабочими121. Как известно, в русской деревне земля принадлежала общине и все ее члены пользовались ею на равных основаниях; производственная деятельность каждого осуществлялась по общему плану, принимаемому на общем сходе, который руководил всей жизнью крестьян. Начиная с 1861 г. сокровенным желанием крестьян была конфискация всех помещичьих земель и передача их в общинную собственность, а после Столыпинской реформы — «черный передел», т. е. экспроприация всех частновладельческих земель — и помещичьих, и выделившихся из общины крестьян — в пользу крестьянской общины122.
Во-вторых, только большевики сознательно и заблаговременно учились, как с помощью специальной «революционной техники» квалифицированно «руководить» массами, знали, чего они хотят, и твердо шли к поставленной цели. Умелое использование «революционной технологии» позволило им взять под контроль Советы, фабзавкомы и профсоюзы. Большевизация масс к осени 1917 г. — результат манипулирования123. Только большевики готовили рабочих на роль профессиональных революционеров в специальных партийных школах за границей124 125. А их лидер тщательно штудировал литературу о том, как побеждать на войне и как захватывать власть. Большевики 125
выпустили подавляющую часть революционных листовок , которые, как отмечает И. М. Пушкарева, «формировали авторитарно-революционное мышление, влияя в совершенно определенном направлении на менталитет "‘униженных и оскорбленных". Оно (авторитарно-революционное мышление. —
 Черняев В. К). Рабочий контроль и альтернативы его развития в 1917 г. // Рабочие и российское общество. Вторая половина XIX — начало XX в. : Сб. статей и материалов, посвящ. памяти О. И. Знаменского / С. И. Потолов (ред.). СПб., 1994. С. 164—177.
122 Байрау Д. Янус в лаптях: крестьяне в русской революции 1905—1917 гг. // Вопросы истории. 1992. № 1. С. 19—32.
123 Laue Th. Н. Why Lenin? Why Stalin? P. 127. См. также: Соболев Г. Л. Октябрьская революция ... С. 186—187. В советской историографии был весьма популярным сюжет о большевиках в качестве «созидательной силы по мобилизации и сплочению масс»: Советская историография Февральской буржуазно-демократической революции: Ленинская концепция истории Февраля и критика ее фальсификаторов / В. П. Наумов (ред.). М„ 1979. С. 63, 73—78, 298—301.
Шеррер Ю. Отношения между интеллигенцией и рабочими на примере партийных школ на Капри и в Болонье // Рабочие и интеллигенция ... С. 542—555.
125 Трудовые конфликты ... С. 444.
Итоги
253
/> М.) порождало в народе и жажду реванша, прежде всего ненависть, злобу, зависть к “богатеям”, близко стоявшим к рабочим в повседневной жизни хозяевам промышленного производства, представителям фабрично-заводской администрации, а также раздражение к царской бюрократии. Рево-июционная агитация будила не только возвышенные, но и низменные чувст-IUI, весьма далекие от идеалов построения общества, основанного на подлинной демократии. Революционная агитация, усиливаемая в целом государственным равнодушием к “рабочему вопросу”, фактически вела и к малым внутренним войнам и к большой гражданской — к революции. В подсознание рабочих закладывалось двойственное, не совсем внятное, отношение 126
к террору»
Итоги
Российские рабочие к 1917 г. не сформировались в класс и не обладали про-пстарским социалистическим мировоззрением в марксистском смысле126 127. Они приняли самое активное участие в революционном движении и в свержении монархии по причине фрустрированности, относительной депривации, неблагоприятной демографической структуры, существования «молодежного бугра» (около 70 % от общего числа рабочих были моложе 30 лет)128 129, податливости пропаганде и манипуляции, а не в силу своей спонтанной революционности, организованности и сознательности. Сами большевики не обольщались на этот счет. В. И. Ленин писал в 1917 г.: «Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, может быть, очень короткое время застрельщиком революционного пролетариата всего Р9 мира»
126 Там же. С. 444^145.
127 В последние годы тезис советской историографии об авангардной роли проле-1ариата начинает пересматриваться: Поршнева О. С. Между Красными и Белыми: понтические практики рабочих Урала в условиях гражданской войны // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память : Материалы Между-нар. науч.-практ. конф.. Санкт-Петербург, 11—12 мая 2017 г. / А. Н. Чистиков, А. М. Кулегин (ред.). СПб., 2017. С. 256—266; Фельдман М. А. К вопросу об участии рабочих Петрограда в революционных событиях октября 1917 г. И Там же. С. 40—48.
128 Повышенная активность молодых рабочих отмечена исследователями: Абросимова Т. А. Молодежь Петрограда в 1917 г. (протестиость и политические предпоч-1спия) // Революция 1917 года в России: события и концепции, последствия и память ... С. 89—96; Фельдман М. А. К вопросу об участии рабочих ...
129 Ленин В. И. Поли. собр. соч. : в 55 т. 5-е изд. М., 1962. Т. 31. С. 91.
254 Глава 3. Социальная природа, психологический облик и роль российского ...
Рис. 3.29. К. С. Петров-Волкин. Рабочие. 1926
Вследствие предрасположенности рабочих к радикализму и агрессивности именно социал-демократическая программа — самая радикальная и активистская из всех политических программ нашла у них отклик. Простые и понятные лозунги («Долой самодержавие», «Долой буржуев», «Долой Временное правительство», «Земля крестьянам, фабрики рабочим, мир народам» и т. п.), умелая пропаганда, большая налаженная организационная работа позволили им мобилизовать пролетариат и использовать как пушечное мясо революции, а потом и Гражданской войны.
Количество жертв собственно революционного насилия в 1917 г. только в Петрограде составило 1315 человек «убитыми, ранеными и ушибленными»130. Однако это число меркнет перед людскими потерями в 1918—1922 гг. (вследствие гибели военных на войне, террора, избыточной смертности по причине эпидемий), которые оцениваются в интервале от 14 до 21 млн чело-
130 Мартынов Е. //. Политика и стратегия. М., 2003. С. 222.
Итоги
255
иск1’1. Абсолютное число рабочих в этих потерях сравнительно с крестьянином невелико. Однако процент потерь среди рабочих был намного больше, чем процент потерь среди крестьян и населения в целом. Численность населения России (в границах 1930 г.) с 1918 г. по 1922 г. уменьшилась с 140,9 млн до 133,9 млн — на 7 млн, или на 5,2 %, а численность рабочих цензовой промышленности — с 2 млн до 1,2 млн — на 0,8 млн, или на 10 %'’". Как видим, от «приступа революционной лихорадки» пролетариат пострадал особенно серьезно, служа тараном, с помощью которого политические авантюристы решали свои политические задачи.
1,1 Демо1рафическая модернизация России 1900—2000 / А. Г. Вишневский (ред.). М.. 2006. С. 399—406; Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России и первой половине XX века. Новосибирск. 2000. С. 61—68.
ь* Исупов В. А. Демографические катастрофы... С. 58; История социалистической экономики СССР : в 7 т. / И. А. Гладков (ред.). М., 1976—1980. Т. 1. С. 223: Т. 2. С. 262—263. 354.
ГЛАВА 4
РОССИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1917 г. СКВОЗЬ ПРИЗМУ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ
Задача главы состоит в том, чтобы подвести итоги демографической модернизации в позднеимперской России и, основываясь на них, оценить готовность населения к социальному реформированию вообще и к радикальным буржуазно-демократическим пре