Казнь  короля  Карла  I

ЕЛЕНА  ЧУДИНОВА
 ИСТОРИЯ  АНГЛИИ
 ДЛЯ  ДЕТЕЙ
 По  “Истории  Англии  для  маленького  Артура  ”
леди  Калькотт
 КНИГА  II
 От  Елизаветы  до  Виктории  (1558—1901)
 Издательство
 «Центр  творческого  развития»  МГП  ВОС
Москва  1996

ББК  63.3(4)
 Ч  84
 Ответственный  за  выпуск  —  Александр  Жигарьков
Литературный  редактор  —  Вадим  Тюрин
Художник  —  Ольга  Жигарькова
 Макет  —  Андрей  Грибков
 Ч  84  ЧУДИНОВА  ЕЛЕНА  ПЕТРОВНА.
 История  Англии  для  детей  (в  2-х  томах).
Книга  II:  От  Елизаветы  до  Виктории  (1558-1901)
—  Центр  творческого  развития  Московского
городского  правления  Всероссийского  общества
слепых,  1996.  —  272  с.
 «История  Англии  для  детей»,  написанная  писателем-белле¬
тристом  Еленой  Чудиновой  по  мотивам  учебника  леди  Каль¬
котт,  вышедшего  в  Лондоне  во  второй  половине  XIX  столе¬
тия,  представляет  собой  пособие  для  углубленного  изучения
британской  истории  детьми  в  возрасте  восьми-двенадцати  лет.
Книга  написана  с  обширным  привлечением  связанных  с  реа¬
льными  лицами  легенд,  а  также  детского  английского  фольк¬
лора,  имеющего  историческую  подоплеку.
 ©  Чудинова  Е.П.,  текст  и  переводы
стихов,  1996
 ©  Грибков  А.  В.,  издательство  «Центр
творческого  развития»,
оформление  текста,  1996
 ©  Жигарькова  О.  А.,  оформление
обложки,  1996
 ISBN  5-87044-018-1

Королева  Елизавета  в  войсках

Часть  I
Дом  Тюдоров
 Елизавета  I  (1558-1603)
 Глава  I.  Воцарение  Елизаветы.  Ее
ученость.  Возвращение  протестан¬
тизма.  Расцвет  ремесел.  Вильям
Шекспир  и  другие  авторы  пьес.
 Я должна  вкратце  напомнить  тебе  о  событиях,
предшествовавших  славным  временам,  о  которых
                                            у  нас  сейчас  пойдет  речь.  Жестокий  король
Генрих  Восьмой  умер,  оставив  корону  своему
маленькому  сыну  Эдварду,  рожденному  от  брака  с  Джейн
Сеймур.  Эдвард  Шестой,  добрый,  но  болезненный  маль¬
чик,  умер,  не  дожив  до  совершеннолетия.  Корона  пе¬
решла  к  его  сестре  Марии,  дочери  Генриха  Восьмого  от
брака  с  Екатериной  Арагонской.  Мария,  прозванная
Кровавой,  вышла  замуж  за  испанского  короля  Филиппа
Второго,  но  не  родила  от  него  детей.  Поэтому  после
ранней  смерти  Марии  ей  наследовала  Елизавета,  дочь
Генриха  Восьмого  от  брака  с  Анной  Болейн,  умершей
под  топором  палача.

Когда  умерла  королева  Мария,  принцесса  Елизавета  на¬
ходилась  в  Хатфилде,  куда  и  поспешили  за  нею  друзья  и
влиятельные  сторонники.  В  конце  этой  же  недели  она  на¬
правилась  в  Лондон.
 Принцесса  Елизавета,  дочь  несчастной  Анны  Болейн,
достигла  к  тому  времени  двадцатипятилетнего  возраста.  Она
была  наделена  приятной  наружностью,  которую  ничуть  не
портили  волосы  ярко-рыжего  цвета.  Недруги  отмечали,  что
ее  руки  длиннее,  чем  полагается.  Елизавета  знала  латынь,
греческий,  итальянский  и  другие  языки.
 Приведу  тебе  лишь  один  пример  ее  блестящей  учености.
Однажды  Елизавета  принимала  польского  посла.  Его  речь,
к  изумлению  королевы,  оказалась  не  слишком  любезной:
польский  король  выказывал  ей  недовольство  тем,  что  англи¬
чане  будто  бы  мешают  торговать  польским  купцам.  Недо¬
слушав  посла,  разгневанная  королева  поднялась.  “Expectavi
orationem,  mihi  vero  querelam  adduxisti!”  (“Ожидала  речей,
а  слышу  поношения!”),  —  воскликнула  она  по-латыни,  а
затем  экспромтом  произнесла  на  этом  языке  блестящую  речь
о  том,  как  недостойно  поведение  польского  короля.  Затем,
поняв,  что  слишком  погорячилась,  королева  засмеялась  и
сказала  своим  приближенным:  “Вот,  джентльмены,  я  и
почистила  мою  старую  латынь,  чтобы  она  не  ржавела!”
 Как  ты  помнишь,  при  королеве  Марии  Елизавета  вынуж¬
дена  была  делать  вид,  что  придерживается  католической  веры.
Теперь  ей  больше  не  было  нужды  притворяться,  так  как  ее
жизни  ничто  не  угрожало.  Поэтому  первым  ее  делом  было
освобождение  из  тюрем  протестантов,  заточенных  туда  при
Марии.  Вскоре  затем  Елизавета  разрешила  чтение  Библии
на  английском  языке  и  богослужение  на  нем.  Стало  ясным,
что  новая  королева  придерживается  новой  веры.
 С  огромным  триумфом  ехала  принцесса  через  Лондон  на
коронацию  в  Вестминстерском  Аббатстве.  В  этот  радостный
день  на  ней  был  пышный  наряд  белого,  малинового  и  золо¬
того  цветов,  прекрасно  подобранный  к  ее  пылавшим  на  сол-

нце  рыжим  волосам.  И  старый  город  выглядел  так  же  на¬
рядно,  как  молодая  Елизавета.  Каких  только  способов  ни
изыскивали  лондонцы,  чтобы  оказать  честь  своей  новой  ко¬
ролеве!  Из  окон  вывешивались  прекрасные  шелка,  яркие
ковры  и  сверкающая  парча,  на  улицах  были  возведены  дере¬
вянные  арки,  убранные  цветами  и  зеленью.  Когда  Елизаве¬
та  проезжала  под  одной  из  таких  арок,  сверху  был  спущен
на  веревках  прекрасно  наряженный  ребенок,  который  вру¬
чил  ей  красивую  Библию,  а  затем  был  поднят  обратно.  Ели¬
завета  приняла  Библию  и  поцеловала  ее,  а  потом,  прижав  к
груди,  сказала,  что  из  всех  даров,  которыми  осыпал  ее  на¬
род  в  этот  день,  этот  дар  ей  милее  всего.
 Вскоре  после  своего  триумфального  прибытия  Елизавета  наз¬
начила  протестантских  епископов  и  сделала  Архиепископом
Кентерберийским  протестанта  по  имени  Мэтью  Паркер.
 Если  несчастная  Мария  думала  только  о  том,  как  понра¬
виться  своему  мужу  Филиппу  Испанскому,  который  был
значительно  моложе  ее,  то  Елизавета  прекрасно  понимала,
что  самое  главное  —  понравиться  своему  народу.  И  это  ей
удалось.
 Между  тем  Филипп  Второй  Испанский,  который  был
также  королем  Фландрии  и  Голландии,  сжигал  на  кострах
очень  многих  протестантов.  По  всем  его  владениям  прохо¬
дили  страшные  аутодафе,  о  которых  ты  уже  читал  в  пред¬
ыдущей  книге.  Прослышав,  что  королева  Англии  сделала
свою  страну  протестантской,  эти  люди  бежали  от  Филиппа,
ища  защиты  у  Елизаветы.  И  они  находили  ее.  А  поскольку
среди  этих  людей  были  и  ткачи,  и  прядильщики,  и  всякие
другие  искусные  ремесленники,  то  они  стали  делать  в  Анг¬
лии  все,  что  умели,  и  ее  ремесла  процвели.  Очень  многому
научились  англичане  у  этих  чужеземцев.  Теперь  уже  только
сумасшедший  стал  бы  продавать  шерсть  фламандцам,  что
мы  делали  очень  долго  и  к  собственной  невыгоде.  Именно  с
этого  времени  мы  сами  производим  у  себя  и  шерстяные,  и
льняные  ткани.

Торговля  также  начала  процветать,  хотя  теперь  англий¬
ские  купцы  продавали  уже  готовые  изделия.
 Действительно,  очень  многое  изменилось  в  стране  потому,
что  люди  стали  жить  богаче!  Прежде  всего  изменения  вош¬
ли  в  обыденную  жизнь.  Быть  может,  ты  помнишь,  что  из
Нового  Света  в  Европу  завезли  картофель.  Это  очень  по¬
лезный  и  питательный  овощ,  с  появлением  которого  бедняки
перестали  голодать  так,  как  прежде.  Но  оказалось,  что  кар¬
тофель  годится  не  только  в  пищу.  Содержащееся  в  нем  ве¬
щество  под  названием  крахмал  придает  белому  белью  особую
жесткость,  которая  долго  держит  форму  после  утюжки.  И
вот  одна  из  дам  королевы  Елизаветы,  голландка  Динхем
Вандерплесс,  научила  других  дам  употреблять  крахмал.
Кроме  того,  она  изобрела  особые  щипцы,  чтобы  плоить,  то
есть  особым  образом  изгибать  оборочки  на  тонком  крах¬
мальном  белье.  И  дамы  полюбили  носить  огромные  круглые
плоеные  воротники,  которые  ты  уже  несомненно  видел  на
старых  портретах.  Без  крахмала  соорудить  такой  воротник
было  бы  никак  невозможно!
 Не  захотела  отстать  от  умелой  этой  дамы  и  другая  леди.
 Едва  ли,  мой  дорогой  Артур,  когда  ты  видишь  свою  старую
нянюшку,  из-под  проворных  спиц  которой  выползает  чулок,
то  можешь  вообразить,  что  когда-то  такое  зрелище  казалось
диковинным  и  волшебным!  Но  в  старину  чулки  не  умели
вязать,  а  шили  из  простого  полотна,  тонкого  сукна,  а  то  и  из
кожи,  как  башмаки!  Во  времена  Елизаветы  в  Англии  стали
появляться  вязаные  чулки.  Они  были  шерстяными  и  стоили
очень  дорого,  так  как  их  вязание  считалось  сложным  делом.
А  придворная  дама,  о  которой  я  упомянула,  была  хорошей
рукодельницей  и  попробовала  связать  чулки  из  шелковых
ниток.  Достигнув  успеха,  она  с  гордостью  подарила  эту  пару
королеве.  Примерив  шелковые  чулки,  Елизавета  сказала,
что  никогда  в  жизни  не  наденет  никаких  других!
 А  вот  самый  обыкновенный  ситец,  платья  из  которого
носят  сейчас  горничные,  был  тогда  редкостью,  только-только

завезенной  из  Индии.  И  первой  в  Англии  ситцевое  платье
надела  опять  же  королева.
 Из  всего  этого  ты  можешь  сделать  вывод,  что  во  времена
королевы  Елизаветы  люди  очень  полюбили  красиво  наря¬
жаться.  И,  подумав  так,  ты  не  ошибешься.
 Не  только  женщины,  но  и  мужчины  полюбили  в  те  вре¬
мена  одеваться  красиво  и  с  большой  изобретательностью.
Все  сорта  кружев  и  тонкие  вышивки  украшали  тогда  как
женскую,  так  и  мужскую  одежду.  Появилось  множество
забавных  правил  и  поверий:  например,  у  мужчин  правый
рукав  бывал  нередко  украшен  вышивкой  значительно  боль¬
ше,  чем  левый.  Считалось,  что  надобно  больше  угождать
той  руке,  которая  держит  меч.
 Наряды  полюбили  все  —  от  самых  знатных  людей  до
простых.  Если  раньше  простой  человек  не  имел  права
носить  одежды  из  бархата  и  парчи  или  шелка,  то  в  1580
году  вышло  специальное  разрешение  человеку  любого
звания  носить  ткани,  какие  он  только  сможет  купить.
Это  было  и  справедливо,  и  приятно.  Когда  страна  про¬
цветает,  людям  хочется,  чтобы  жизнь  вокруг  была  яркой
и  красивой.
 Но  красота  жизни  заключается  не  только  в  нарядах  и
праздниках.  Во  времена  королевы  Елизаветы  люди  очень
полюбили  ходить  в  театр.  Быть  может,  ты  еще  слишком
юн,  чтобы  понять  это,  но  я  все  же  скажу  тебе  вот  что:
театр  —  это  единственная  вещь,  которая  соединяет  весе¬
лый  праздник  нарядов  с  высокой  пищей  для  ума.
 И  конечно  не  случайно  то,  что  как  раз  в  то  время  жил
великий  человек  по  имени  Вильям  Шекспир.  Он  писал
пьесы  для  театра.  Ты  еще  не  читал  его  произведений,  но
уже  несомненно  слышал  их  названия,  такие  как  «Гам¬
лет»,  «Король  Лир»,  «Отелло»,  «Макбет»,  «Ромео  и
Джульетта»,  и  еще  очень  многие  другие.
 Вильям  Шекспир  родился  в  Стратфорде-на-Эвоне
23  апреля  1564  года.  Большая  часть  его  жизни  и  луч-

шие  годы  творчества  пришлись  на  длинное  царствование
Елизаветы.  Людей,  чей  деятельный  расцвет  совпал  с  прав¬
лением  королевы  Елизаветы,  мы  обыкновенно  называем
елизаветинцами.
 Отец  Вильяма,  Джон  Шекспир,  торговал  шерстью  и
кожами  и  одно  время  был  богат,  а  затем  обеднел.  Но  его
юного  сына  не  прельщали  превратности  купеческой  судь¬
бы.  В  Стратфорде  часто  давала  представления  известная
лондонская  труппа  Джеймса  Бербеджа.  В  ней  играли
лучшие  актеры  того  времени  —  Ричард  Бербедж,  Уи¬
льям  Кемп,  Томас  Поп.
 Никто  в  точности  не  знает,  как  все  произошло  на  са¬
мом  деле,  но  едва  ли  мы  ошибемся,  предположив,  что  в
один  прекрасный  день  горячо  увлекшийся  театром  юноша
собрал  свои  вещи  и  уехал  в  Лондон  вместе  с  труппой.
Особого  актерского  таланта  у  него  не  оказалось,  —  но
зато  обнаружился  другой  талант  —  сочинять  пьесы,  ко¬
торые  актеры  ставили  сразу  же  на  своей  сцене.  Пьесы
эти  были  такими  впечатляющими  и  яркими,  что  публика
валом  валила  на  них  в  театр.  Вскоре  на  всех  желающих  в
нем  просто  стало  недоставать  места.  Тогда  актеры  по¬
строили  себе  новый  театр,  которому  дали  название  “Гло¬
бус”.
 Но  я  должна  объяснить  тебе,  как  выглядел  театр  во
времена  Шекспира.  Это  было  овальное  помещение  с  га¬
лереями  вокруг  сцены,  которая  имела  форму  корабля  и
далеко  врезалась  в  партер.  Галереи  были  крыты  соломой,
а  что  касается  сцены,  то  над  нею  не  было  никакой  кры¬
ши,  поэтому  плохая  погода  могла  послужить  виновницей
отмены  спектакля.  Спектакли  шли  не  вечерами,  как  сей¬
час,  а  при  дневном  свете.  Позади  сцены  шла  глухая  ров¬
ная  стена,  с  двумя  выходами  для  актеров:  первый  вел  на
саму  сцену,  на  возвышение  над  ней,  которое  изображало
то  балкон,  то  гнездо  корабельной  мачты,  то  гору  —  в
зависимости  от  необходимости.  В  стене  за  сценой  была
неглубокая  ниша,  которая  обозначала  то  пещеру,  то  хи¬
жину,  то  спальню  —  смотря  по  тому,  что  было  нужно.
Сейчас  в  театрах  рисуют  красочные  красивые  декорации,
изображающие  пейзаж  или  интерьер  дома  и  помещают  их
за  сценой.  В  те  времена  ничего  такого  не  было.  Над  час¬
тью  сцены  натягивали  кусок  холста,  на  котором  было  изо¬
бражено  небо.  Если  шла  веселая  пьеса,  называемая
комедией,  то  на  холсте  было  нарисовано  дневное  голубое
небо.  Если  это  была  грустная  пьеса  под  названием  тра¬
гедия,  то  небо  было  черным,  с  золотыми  звездочками.
 Но  зато  костюмы  актеров  с  лихвой  возмещали  любите¬
лям  зрелищ  недостаток  декораций:  они  были  необыкно¬
венно  красивы,  ярки  и  роскошны.  Дело  в  том,  что  знатные
вельможи  имели  тогда  привычку  дарить  актерам  наряды,
которые  уже  надоели  им  самим.
 Еще  отличался  театр  того  времени  от  нашего  тем,  что  в
нем  не  было  актрис,  а  играли  только  мужчины-актеры.  В
женских  же  ролях  выступали  мальчики.  Считалось,  что
женщине  было  бы  нескромным  появляться  на  сцене.
 К  имени  Вильяма  Шекспира  мы  с  тобой  еще  возвра¬
тимся  в  следующих  главах.  Но  несправедливо  было  бы  не
сказать,  что  кроме  него  в  те  времена  были  и  другие  та¬
лантливые  люди,  которые  писали  для  театра.  Прежде  всего
это  Кристофер  Марло  и  Бен  Джонсон.  Кристофер
Марло,  чьи  драмы  ты,  несомненно,  еще  полюбишь,  родился
в  один  год  с  Шекспиром.  Он  был  отчаянным  парнем  и
даже  не  верил  в  Бога.  Он  умер  раньше  Шекспира,  уби¬
тый  в  трактире.  Бен  Джонсон  пережил  Шекспира  и  ска¬
зал  о  нем  замечательные  слова,  которые  я  здесь  привожу:
 “Он  принадлежит  не  одному  веку,  но  всем  временам!”
 Нельзя  не  вспомнить  также  имя  Эдмунда  Спенсера,
который  написал  очень  полюбившуюся  лондонцам  пьесу
“Королева  фей”.  В  ней,  под  именем  Глорианы,  он  вывел
саму  королеву  Елизавету.  Вслед  за  ним  и  все  подданные
стали  частенько  именовать  Елизавету  Глорианой.

Ты  уже  понял,  что  в  правление  Елизаветы  англичане  за¬
жили  весело  и  богато.  В  следующих  главах,  менее  радост¬
ных,  чем  эта,  ты  узнаешь  цену  тому,  что  такая  жизнь  стала
возможной.

Глава  II.  Отказ  Елизаветы  от
замужества.  Борьба  с  испанцами  на
море.  Разгром  Непобедимой  Армады.
 Если  ты  обратишься  к  предыдущей  книге,  то
                                      заметишь,  что  на  протяжение  нескольких  столетий
                                      англичане  слишком  много  воевали.  Между  тем
именно  тогда  была  открыта  Америка,  и  торговое
мореплавание  чрезвычайно  оживилось.  Невиданные
товары  —  шоколад,  томаты,  картофель,  а  также  ценные
металлы  рекою  потекли  в  Европу,  обогащая  купцов,  а  вместе
с  ними  —  страны,  под  флагами  которых  те  совершали  свои
выгодные  плаванья.
 Вскоре  люди  заметили,  что  для  торговли  значительно  удоб¬
нее  иметь  небольшие  портовые  поселения  в  Новом  Свете,
чем  каждый  раз  плыть  наудачу.  В  этих  поселениях  можно
было  устраивать  склады  для  того,  чтобы  накапливать  на  них
товары  в  ожидании  прихода  корабля.  Для  этого  нужно  было,
чтобы  кто-нибудь  жил  в  поселении  постоянно  и  занимался
обменом  с  индейцами  или  другими  дикарями:  дикари  прино¬
сили  товары  для  отправки  в  Старый  Свет  и  получали  за  них
стеклянные  украшения,  ткани,  которых  не  умели  делать  сами,
а  также  многое  другое.  Но  на  случай,  если  дикарям  вздума¬
лось  бы  напасть  на  поселение,  что  иной  раз  случалось,  пона¬
добилось  привезти  туда  также  солдат  для  их  защиты.  Это
очень  важно,  потому  что  военные  части  не  могут  служить
купцам  или  поселянам:  они  приходят  по  приказу  короля  или
страны.  С  их  приходом  над  поселением  поднимается  флаг

страны,  которая  их  прислала.  С  этого  мгновения  жители
поселения,  расположенного  за  дальними  морскими  водами,
начинают  жить  по  законам  своей  далекой  от  них  страны.
 Но  поскольку  поселяне  не  могут  подчиняться  военным
властям,  как  солдаты,  для  соблюдения  законов  присылают
судей,  а  управлять  всеми  мирными  людьми  назначают  чи¬
новников.  Это  —  гражданская,  то  есть  мирная  власть.
 Если  сначала  в  такие  поселения  прибывали  только  муж¬
чины,  но  с  установлением  охраны  и  закона  люди  стали  брать
с  собой  свои  семьи.  Они  начали  строить  на  диких  берегах
красивые  новые  дома  и  церкви,  вырубать  леса  и  проклады¬
вать  дороги,  углубляясь  все  дальше  от  побережья.  Потом
стало  понятно,  что  много  выгоднее  выращивать  бобы  какао
или  сахарный  тростник  для  Старого  Света  самим,  а  не  вы¬
менивать  его  у  дикарей.  И  поселенцы  занялись  этим.  К
сожалению,  надо  сказать  тебе,  что  они  работали  не  только
сами,  но  сделали  многих  дикарей  своими  рабами  и  заставили
трудиться  на  себя.
 Итак,  поселения,  сначала  такие  жалкие  и  слабые,  крепли
и  разрастались.  Их  стали  называть  колониями,  а  их  жите¬
лей  —  колонистами.
 И  сложилось  так,  что  самые  богатые  и  лучшие  колонии
были  основаны  в  Новом  Свете  испанцами.  Испания,  как  ты
помнишь,  объединенная  при  Фердинанде  и  Изабелле,  быс¬
тро  сделалась  могущественной  страной,  претендующей  на
господство  над  всем  белым  светом  —  и  старым  и  новым.
 Новый  же  Свет  испанцы  сочли  своей  собственностью  и
безжалостно  топили  корабли,  следующие  в  него  под  флага¬
ми  иных  стран.  Как  ты  понимаешь,  разбивать  новые  при¬
брежные  поселения  под  носом  у  курсирующих  мимо  испанских
кораблей  сделалось  почти  невозможным.
 И  вот  что  из  этого  выходило:  испанские  купцы  везли
товары  в  Испанию,  где  они  продавались  по  сравнительно
невысоким  ценам.  Покупая,  другие  купцы  везли  эти  товары
продавать  в  Европу,  и  новая  перевозка  делала  их  дороже.

Но  жители  других  стран  вынуждены  были  покупать  всё  у
испанцев  по  высоким  ценам.  От  этого  богатели  испанские
купцы,  а  они  платили  со  своих  богатств  налоги  в  королев¬
скую  казну,  и  Испания  богатела  тоже.
 Это  вовсе  не  нравилось  ни  другим  купцам,  ни  другим
королям,  ни  поданным  других  королей.  Но  что  оставалось
делать?  Испания  чувствовала  себя  в  Новом  Свете  как  дома.
Думается,  что  не  один  англичанин  с  досадою  говорил  в  ту
пору,  что  лучше  бы  король  Генрих  Восьмой,  процарствовав¬
ший  так  долго,  поменьше  думал  бы  о  своих  женах,  которых,
как  ты  помнишь,  было  шесть,  а  побольше  —  о  Новом  Све¬
те!
 Вот  тут-то  Елизавета  и  объявила,  что  ей  не  нужно  мужа
потому,  что  у  нее  есть  английский  престол.  Англичане  поня¬
ли,  что  государственные  интересы  для  нее  стоят  намного
выше  семьи.  Им  это  понравилось,  хотя  вначале  они  уговари¬
вали  молодую  королеву  найти  себе  достойного  супруга.  Надо
сказать,  что  Елизавета  очень  любила  молодого  человека  по
имени  Роберт  Дадли,  брата  несчастного  Гилфорда,  мужа
леди  Джэйн  Грэй.  Но,  несмотря  на  свою  молодость,  она
поняла,  что  если  окажет  предпочтение  одному  дворянину,
который  не  выше  по  положению,  других  достойных  молодых
людей,  они  будут  испытывать  к  нему  зависть,  и  это  помеша¬
ет  королеве  сплотить  всех  вокруг  себя.  И  она  не  вышла
замуж  за  Дадли,  хотя  продолжала  любить  его  до  самой  его
преждевременной  кончины.
 За  Елизавету  сватались  испанский  король  Филипп  Второй,
который,  как  ты  помнишь,  был  мужем  несчастной  Марии
Тюдор,  русский  царь  Иван  Грозный,  французский  принц
Франсуа  Анжуйский.  Любого  из  них  она  могла  бы  взять
в  мужья.
 Если  бы  королева  вышла  замуж  за  короля  другой  страны,
то  это  не  вызвало  бы  розни  среди  поданных,  но  зато  ей
пришлось  бы,  как  жене,  считаться  не  только  с  интересами
своей  страны,  но  и  с  его  интересами.  А  интересы  двух  стран

не  всегда  совпадают!  Елизавета  довольно  насмотрелась  на
пример  несчастной  Марии.  Женщина  в  браке  слишком  за¬
висит  от  мужа!  Нет,  молодая  королева  чувствовала  в  своей
груди  “сердце  короля”.  Она  желала  быть  не  королевой,  а
королем.  И  хотя  она,  конечно,  никак  не  могла  сделаться
мужчиной,  но  по  крайней  мере  могла  сохранить  свою  власть
безбрачием.
 По  этой  причине  Елизавета  вошла  в  историю  под  прозвань¬
ем  Королева-Девственница.
 По  этому  поводу  я  хочу  привести  забавную  песенку,  ко¬
торую  сама  же  королева  и  сочинила,  чтобы  повеселить  себя
и  своих  поданных:
 Я  была  молода,  хороша  хоть  куда,
Бегал  всяк  за  моею  рукой.
 Я  смеялась  в  ответ,  вместо  «да»  или  «нет»
 Отвечала  я  песней  такой:
 Ступай,  ступай,  ступай!  Другую  выбирай!
 Не  здесь  ее  ищи!  Ко  мне  не  приставай!
 Я  носила  венец  из  разбитых  сердец,
Что  мне  слезы  мужские  —  вода!
 Не  придет,  представлялось,  веселью  конец,
И  все  громче  я  пела  тогда:
 Ступай,  ступай,  ступай!  Другую  выбирай!
 Не  здесь  ее  ищи!  Ко  мне  не  приставай!
 Но  один,  всех  милей,  мне  сказал  у  дверей:
«Пожалеешь,  что  слишком  горда!
 Я  повыщиплю  перышки  птичке  моей,
Больше  ты  не  споешь  никогда:
 Ступай,  ступай,  ступай!  Другую  выбирай!
Не  здесь  ее  ищи!  Ко  мне  не  приставай!»
 Он  шагнул  за  порог,  злая  речь  как  клинок
Грудь  навеки  пронзила  мою,
Ах  ты,  песня  моя!  Как  раскаялась  я!
 Больше  я  никогда  не  спою:

Ступай,  ступай,  ступай!  Другую  выбирай!
 Не  здесь  ее  ищи!  Ко  мне  не  приставай!
 Я  думаю,  что  эта  веселая  песенка  очень  нравилась  англи¬
чанам.  Но  не  меньше  им  должны  были  нравиться  серьезные
дела  королевы,  о  которых  я  сейчас  поведу  речь.
 Ее  взгляд  устремился  к  Новому  Свету.  Она  обратила
внимание  на  людей,  которые,  сами  о  том  не  думая,  ослабля¬
ли  в  нем  позиции  Испании.  Ты  удивишься,  но  сейчас  мы  с
тобой  поведем  речь  о  пиратах.
 Эти  отверженные  мореплаватели,  не  признававшие  над
собою  ничьих  знамен,  раньше  грабили  суда,  идущие  под
любым  флагом.  Однако  к  этому  времени  пираты  стали  охо¬
титься  прежде  всего  за  испанскими  кораблями.  Они  быстро
сообразили,  что  корабли  этой  страны  ломятся  от  всякого
добра,  как  сундуки  богатой  невесты!
 Невесело  стало  ходить  испанским  судам:  тревожно  вгля¬
дывался  в  лазурную  безмятежную  даль  моряк  с  высокого
гнезда  на  мачте.  Далекий  силуэт  незнакомого  корабля  сулил
пушечный  огонь,  длинные  абордажные  крючья,  намертво
сцепляющие  корабль-хищник  с  кораблем-жертвой,  дикие
крики  пиратов,  кровь  на  палубе  и  гибель  в  морской  пучине.
 Но  вскоре  и  такая  добыча  показалась  пиратам  недоста¬
точной:  они  принялись  нападать  на  прибрежные  города  ис¬
панских  колоний.  Иной  раз  какой-нибудь  богатый  порт  мог
почти  на  сутки  оказаться  в  руках  морских  разбойников,  раз¬
граблявших  его  прежде,  чем  поспевала  подмога.
 Неуловимые  в  морских  просторах  и  быстрые  в  нападени¬
ях  —  пираты  зачастую  оставались  безнаказанными.
 Безнаказанность  пиратов  была  особого  рода.  Ты  должен
представлять,  что  если  флот  одной  страны  высадится  на  чу¬
жом  берегу  и  устроит  там  грабеж,  это  неминуемо  приводит  к
войне  между  странами.  А  в  этом  случае  и  поселения  против¬
ной  строны  могут  подвергнуться  точно  такому  же  нападе¬
нию.  Но  страна  пирата  —  палуба  его  корабля,  и  не  с  кого
спрашивать  за  его  бесчинства,  если  он  успел  скрыться  в
морской  дали.
 Все  это  заставило  королеву  Елизавету  хорошенько  заду¬
маться.  Никто  не  поспорит  с  тем,  что  пиратство  —  это  зло.
Но  Елизавета  захотела  обратить  его  ко  благу.  Она  задумала
превратить  пиратов  во  второй  английский  флот,  но  флот  без
флага,  который  мог  бы  воевать  против  Испании  без  объяв¬
ления  войны.
 Очень  скоро  пираты  заметили,  что  Англия  не  слишком
строга  по  отношению  к  ним.  Постепенно  начались  тайные
переговоры.
 Здесь  я  должна  рассказать  тебе  о  человеке  по  имени  сэр
Фрэнсис  Дрейк.  Именно  его  военным  талантам  мудрая
политика  Елизаветы  дала  возможность  выразиться  в  бла¬
городных  делах.
 Фрэнсис  Дрейк,  которого  мы  чтим  как  бесстрашного  ан¬
глийского  адмирала  и  первого  англичанина,  совершившего
кругосветное  путешествие,  родился  в  1545  году  в  Девон¬
шире.  Отец  его  служил  на  корабле,  и  с  четырех  лет  мальчик
плавал  вместе  с  ним.  В  возрасте  шестнадцати  лет  Дрейк
стал  капитаном  собственного  корабля.  Тогда  же  он  начал
заниматься  пиратством.
 В  1567  году  Дрейк  вместе  с  несколькими  другими  капи¬
танами  направился  в  Латинскую  Америку,  к  колониям  Ис¬
пании  и  подчинявшейся  ей  Португалии.  Корабль  Дрейка
назывался  «Юдифь».
 Этот  рейд  (так  мы  называем  морское  нападение)  оказал¬
ся  очень  неудачным  для  пиратов.  Из  пяти  кораблей  обратно
вернулись  только  два.  Тогда  Дрейк  дал  клятву  отомстить
королю  Испании.
 Через  пять  лет  Дрейк,  на  собственных  двух  кораблях,  в
одиночку  напал  на  город  Сан-Хуан-де-Улоа,  куда  испан¬
цы  свозили  сокровища  со  всей  Мексики.  Этот  поход  обер¬
нулся  удачным,  но  не  добычливым,  потому  что  испанцы  успели

зарыть  клады.  Этих  золотых  кладов  пиратам  не  удалось
обнаружить.
 С  середины  семидесятых  годов  Дрейк  сделался  корсаром,
как  называли  пиратов,  тайно  служивших  Англии.  Вскоре  он
предложил  королеве  Елизавете  план  экспедиции,  которая
должна  была  сильно  ослабить  испанские  колонии.  План  этот
был  очень  смелым.  Сейчас  ты  увидишь,  в  чем  он  заключал¬
ся.
 13  октября  1577  года  эскадра  Дрейка,  в  которой  было
пять  кораблей,  направилась  в  сторону  Бразилии.  По  пути
корсары  грабили  и  топили  испанские  суда,  но,  по  велико¬
душному  приказу  Дрейка  и  к  немалому  удивлению  самих
испанцев,  всегда  оставляли  в  живых  команду.
 Летом  1578  года  Дрейк  подошел  к  Магелланову  проли¬
ву.  (Я  думаю,  дорогой  Артур,  что  тебе  сейчас  имеет  смысл
открыть  атлас  и  проследить  за  моим  рассказом  по  карте.)
Магелланов  пролив  был  тогда  полностью  в  руках  испанцев  и
португальцев,  которые  не  могли  даже  представить  себе  по¬
явления  в  этих  водах  английского  судна.
 Потеряв  два  корабля,  Дрейк  преодолел  наконец  все  опас¬
ности  пролива  и  вышел  из  Атлантического  океана  в  Тихий
на  своем  флагмане  «Золотая  лань».  Собственно  говоря,  до
этого  подвига  корабль  назывался  «Пеликаном»,  но,  достиг¬
нув  вод  Тихого  океана,  Дрейк  решил,  что  корабль  потру¬
дился  так  славно,  что  заслуживает  более  красивого  названия.
 Пройдя  затем  на  юг  вдоль  материка,  Дрейк  открыл  мыс
Горн  и  исследовал  его.
 Далее  Дрейк  проследовал  вдоль  западного  берега  Амери¬
ки,  подвергаясь  при  высадках  нападениям  свирепых  индей¬
цев.  По  пути  он  везде  грабил  испанские  корабли  и  города,
оставаясь  при  этом  с  богатой  добычей.  На  этот  раз  никто  не
успел  ничего  спрятать!  Еще  бы  —  испанцы  никак  не  ожи¬
дали  англичан  у  западных  берегов  Америки!
 В  некоторых  местах  индейцы,  натерпевшиеся  от  жесто¬
кости  испанцев,  встречали  Дрейка  очень  хорошо.  Там,  где
ныне  находится  американский  город  Сан-Франциско,  ин¬
дейцы  даже  выбрали  Дрейка  своим  царем.  Дрейк  же  объ¬
явил  эту  землю  подвластной  Елизавете  и  нарек  Новым
Альбионом.  Пираты  установили  в  честь  этого  столб,  а,  по¬
скольку  среди  них,  как  ни  странно,  не  оказалось  ни  одного
художника  или  скульптора,  то  Дрейк  вытащил  из  кармана
самый  обычный  шестипенсовик  с  профилем  королевы  и  при¬
крепил  его  к  столбу.
 Пройдя  дальше  всех  европейцев  к  Северному  полюсу,
Дрейк  повернул  назад.  Однако  обратный  путь  его  пролег
через  Индийский  океан.  (Испанцы  же  в  это  время  кара¬
улили  его  у  Магелланова  пролива.)  Пройдя  через  штормя¬
щий  Индийский  океан,  Дрейк  вернулся  в  Англию  и  вошел  в
порт  Плимут.  Его  кругосветное  путешествие  завершилось
26  сентября  1580  года.  До  цели  дошел  лишь  один  из
кораблей  Дрейка  —  его  «Золотая  лань».
 Но  зато  трюмы  «Золотой  лани»  были  доверху  загружены
несметными  сокровищами,  и  большую  часть  их  Дрейк  отдал
в  королевскую  казну.  Возвращение  Дрейка  было  настоящим
праздником  для  всей  Англии.  Англичане  только  и  говорили
о  привезенной  корсаром  добыче,  о  дикарях,  обитающих  на
далеких  островах,  об  огромных  глыбах  льда,  размером  с
гору,  называющихся  айсбергами,  что  плавают  в  полярных
водах,  которые  повидал  Дрейк  вместе  со  своим  экипажем.
 И  королева  Елизавета  решила  оказать  бесстрашному
мореплавателю  великую  честь:  она  побывала  у  него  в  гостях
на  «Золотой  лани».  (Надо  сказать  тебе,  что  никогда  прежде
ни  одна  королева  не  ступала  на  палубу  пиратского  кораб¬
ля  —  во  всяком  случае  по  своей  воле.)
 Тут  же,  на  корабле,  произошло  знаменательнейшее  собы¬
тие:  Елизавета  посвятила  Френсиса  Дрейка  в  рыцари,  удар¬
ив  его  по  плечу  своим  королевским  мечом.  Прежде,  чем  меч
коснулся  плеча,  коленопреклоненный  пират  совершил  один
очень  изящный  жест  —  он  прикрыл  глаза  ладонью,  как
будто  сияние  королевской  особы  слепило  ему  глаза.  С  этого
случая  и  пошел  военный  обычай  отдавать  честь,  поднося
ладонь  к  голове.
 С  этого  дня  сэра  Фрэнсиса  Дрейка  стали  называть  коро¬
левским  корсаром.
 В  1585  году  война  с  Испанией  началась.  Король  Филипп
Второй,  уже  совсем  старый  к  этому  времени,  первым  от¬
крыл  военные  действия.  Он  арестовал  в  своих  портах  ан¬
глийские  мирные  торговые  корабли,  а  людей  с  них  заточил  в
тюрьму  как  пленников.
 Тогда  Елизавета  взяла  сэра  Фрэнсиса  Дрейка  на  офици¬
альную  королевскую  службу  и  назначила  его  командующим
английской  эскадрой  из  двадцати  одного  корабля.
 Во  главе  этой  эскадры  Дрейк  обрушился  на  испанские
города  Сантьяго  и  Сан-Доминго  и  сжег  их.  Он  совершил
рейд  на  Картахену,  а  также  взял  неприступную  крепость
Кадис.
 Но  испанцы  были  еще  очень  сильны.  В  1588  году  они
собрали  огромный  флот  из  ста  тридцати  кораблей,  который
назвали  Непобедимой  Армадой.  (То  есть  непобедимым  фло¬
том,  потому  что  слово  «армада»  по-испански  означает
«флот».)  Они  везли  более  двадцати  тысяч  солдат,  которые
должны  были  высадиться  в  устье  Темзы  и  начать  войну  на
суше.  Елизавета  ни  в  коем  случае  не  хотела  допустить,  чтобы
война  с  испанцами  велась  на  земле  веселой  Англии.  Выход
был  один  —  встретить  врага  на  море.
 Но  английский  королевский  флот  насчитывал  всего  толь¬
ко  тридцать  четыре  корабля.  Тогда  лорды,  купцы  и  горожа¬
не  собрали  денег  и  снарядили  еще  кораблей  с  вооруженными
добровольцами.  И  все  же  этого  было  недостаточно.
 Перед  тем  как  английский  флот  вышел  в  море,  Елизаве¬
та,  которой  было  уже  пятьдесят  пять  лет,  сама  объехала
верхом  войска,  вселяя  гордость  и  мужество  в  сердца  моря¬
ков.  Было  это  в  месте  под  названием  Тилбери.  “Моя  сила  —
в  верности  моих  поданных,  —  говорила  королева.  —Я  буду

Гибель  Непобедимой  Армады

жить  вместе  с  вами  или  вместе  с  вами  погибну  за  Бога,
страну  и  народ".
 Пусть  флот  Англии  уступал  Армаде  количеством  кораб¬
лей,  но  англичанами  командовали  замечательные  адмиралы
и  генералы.  Кроме  Френсиса  Дрейка  я  назову  тебе  имена
сэра  Уолтера  Рэли,  о  котором  я  еще  тебе  расскажу,  сэра
Джона  Хаукинса,  сэра  Мартина  Фробишера  и  других.
Все  они  готовы  были  умереть  за  страну  и  королеву.
 Два  флота  столкнулись  в  проливе  Ла-Манш.  Морские
бои  длились  две  недели.  Если  у  испанцев  было  больше  кора¬
блей,  то  англичане  лучше  стреляли  из  пушек.  Корабли  их
были  легче  и  лучше  маневрировали.  На  вторую  неделю  ста¬
ло  ясно,  что  Армада  терпит  поражение.  Тесня  Армаду  в
Северное  море,  англичане  жгли  и  топили  испанские  кораб¬
ли.  Тогда  испанцы  попытались  вернуться  домой,  обойдя  Ан¬
глию  с  севера.  (Посмотри  по  карте,  как  они  могли  бы  это
сделать.)  Но  тут  разразилась  сильная  буря,  топя  испанские
корабли  и  разбивая  их  о  скалы.  Немногие  из  них  вернулись
к  своим  пределам.
 «Adflavit  Deus  et  dissipati  sunt»  —  «Дунул  Господь  и  они
рассеялись»,  —  такую  надпись  на  латинском  языке  ты  смо¬
жешь  прочесть  на  медали,  отчеканенной  в  честь  победы  над
Непобедимой  Армадой.
 В  сражениях  англичане  не  потеряли  ни  одного  корабля.
Это  была  полная  и  великолепная  победа.  С  той  поры  Анг¬
лия  получила  прозванье  Владычицы  Морей.

Глава  III.  Еще  о  елизаветинцах.
История  Марии  Стюарт.
                   Королева  Елизавета,  как  мало  кто  другой,  умела
окружать  себя  людьми  смелыми  и  талантливыми.
Многие  из  них,  как  ты  уже  понял,  принесли
Англии  очень  большую  пользу.
 Те  из  них,  кого  королева  делала  своими  близкими  друзья¬
ми,  назывались  фаворитами,  от  латинского  слова  favor,  ко¬
торое  тогда  часто  понимали  как  «почет»  (хотя  это  и  не  вполне
верно).  Фаворит,  таким  образом,  это  тот,  кто  в  чести.
 Одним  из  фаворитов  королевы  был  сэр  Уолтер  Рэли,  о
котором  я  тебе  уже  говорила.  Он  был  почти  таким  же  хоро¬
шим  мореплавателем,  как  сэр  Фрэнсис  Дрейк,  и  руководил
несколькими  плаваньями  в  Северную  и  Южную  Америку.
Именно  он  привез  картофель,  который  накормил  бедняков  и
дал  модницам  крахмал.  К  сожалению,  он  же  привез  табак  и
научил  англичан  курить.  Он  ратовал  за  основание  англий¬
ских  колоний,  понимая,  насколько  это  важно.  Первым  он
попытался  заложить  на  американской  земле  колонию,  на¬
званную  им  Виргинией,  в  честь  королевы,  ибо  слово  «vir-
go»  означает  по-латыни  «девственница»  и  мы  в  свое  время
взяли  его  от  римлян,  немного  изменив.  Но,  кроме  того,  он
был  ученым  человеком.  Он  написал  книгу  под  названием
«Всемирная  история»  и  сам  подробно  описал  свое  плаванье
в  Гвиану.  Испанцы  страшились  Рэли  так  же,  как  Дрейка.
 Не  могу  не  рассказать  тебе  прелестной  истории  о  начале
дружбы  сэра  Уолтера  Рэли  с  королевой  Елизаветой.

Однажды  случилось  так,  что  королева  гуляла  пешком  по
Лондону.  Ей  случилось  проходить  местом,  где  было  доволь¬
но  грязно.  А  в  одном  месте  и  вообще  нельзя  было  пройти  не
запачкавшись  —  через  всю  улицу  пролегла  пребольшая  гряз¬
ная  лужа.  Королева  остановилась  перед  нею  в  нерешитель¬
ности,  готовая  уже  повернуть  обратно.  В  это  время  мимо
проходил  красивый  молодой  человек,  заметивший  это  не¬
приятное  положение.  Не  поколебавшись  ни  секунды,  он  снял
свой  новый  красивый  плащ  и  бросил  его  в  грязь:  и  королева
прошла  по  его  плащу  через  лужу,  не  испачкав  своих  туфе¬
лек.  Этот  рыцарственный  поступок  пришелся  королеве  на¬
столько  по  душе,  что  она  пригласила  Рэли  в  гости  к  себе  во
дворец.
 Другим  фаворитом  Елизаветы  был  Роберт  Девере,  граф
Эссекс.  Он  приходился  родственником  Роберту  Дадли,  ко¬
торого  очень  любила  Елизавета,  когда  была  еще  одинокой
принцессой.  Поэтому  королева  стала  ему  близким  другом.
Но  как  это  обыкновенно  бывает,  когда  человека  ласкают  не
за  его  личные  заслуги,  а  в  чью-то  память,  добра  из  этого  не
вышло.  Эссекс  хотел  стяжать  славы  на  море,  но  проявил
себя  довольно  заурядным  флотоводцем.  Он  очень  завидовал
Рэли,  который  славно  бил  испанцев.  Но  не  сумев  взять  над
ним  верха  в  деле,  он  пытался  устраивать  Рэли  всякие  непри¬
ятности.
 Одна  из  них  была  особенно  недостойной  благородного
человека.  Эссекс  был  значительно  богаче,  чем  Рэли.  Но
Рэли,  как  и  все  елизаветинцы,  очень  любил  красивые  одеж¬
ды.  Его  любимым  и  самым  богатым  костюмом  был  золотис¬
то-оранжевый  с  коричневым  наряд,  отделанный  черным
каракулем.  Рэли  часто  появлялся  в  нем  при  дворе.  И  вот
однажды  Эссекс,  заранее  все  это  подстроивший,  появился
со  своей  свитой  из  двух  тысяч  человек,  каждый  из  которых
был  одет  в  точно  такой  же  костюм,  как  Рэли.  Таким  обра¬
зом  прославленный  герой  и  вельможа  затерялся  в  толпе  слуг
Эссекса,  как  будто  был  всего  лишь  одним  из  них!  Это,
конечно  же,  показалось  ему  очень  обидным.  Мелкий  и  не¬
достойный  поступок!  Но  вскоре  он  покажется  тебе  сущим
пустяком  по  сравнению  с  тем,  как  Эссекс  отплатил  королеве
за  ее  доброту  и  любовь.
 Но  сейчас  я  вынуждена  обратиться  к  самому  печальному
из  событий,  связанных  с  правлением  королевы  Елизаветы.
Я  думаю,  что  тебе,  дорогой  Артур,  будет  особенно  горько
читать  о  нем  потому,  что  ты  уже  успел  полюбить  эту  отваж¬
ную,  образованную  и  мужественную  королеву.  Но  правду
всегда  необходимо  знать,  сколь  печальна  она  ни  была  бы.
 Это  история  Марии  Стюарт,  или,  как  ее  принято  еще
называть,  Марии,  королевы  шотландцев.  Она  была  в
родстве  с  Тюдорами,  потому  что  сестра  Генриха  Восьмого,
Маргарита  Тюдор,  некогда  вышла  замуж  за  короля  Шот¬
ландии  Якова  Червертого  Стюарта.  Мария  доводилась
ему  внучкой.
 Отцом  Марии  был  шотландский  король  Яков  Пятый
Стюарт,  а  матерью  —  французская  принцесса  Мария  де
Гиз.  Королевой  Мария  стала  в  возрасте  шести  дней.  В  хо¬
лодном  и  хмуром  декабре  1542  года  король  Яков  умирал  от
лихорадки  в  своем  замке  Фокленд,  когда  гонец  привез  ему
известие  о  рождении  дочери.  Это  омрачило  последние  часы
короля,  который  надеялся,  что  наследник  родится  мальчи¬
ком.
 “Мы  получили  корону  от  женщины,  женщина  унесет
ее  от  нас",  —  сказал  с  печалью  король,  и  это  были  его
последние  слова.
 Мне  думается,  что  тебе  я  должна  их  объяснить.  Ты,  ко¬
нечно  же,  не  забыл  рассказов  о  любимом  всеми  шотландца¬
ми  Роберте  Брюсе.  Когда  его  род  пресекся  по  мужской
линии,  наследницей  короны  осталась  девушка  по  имени
Марджери.  Он  вышла  замуж  за  лорда  из  могущественного
клана  Стюартов,  который  был  провозглашен  королем.  Яков
Пятый  вспомнил  об  этой  истории,  когда  родилась  его  дочь.

Но  в  дальнейшем  ты  увидишь,  что  его  печальное  пророчес¬
тво  не  сбылось.
 Напомню  тебе,  что  король  Генрих  Восьмой  просватал
новорожденную  королеву  за  своего  маленького  сына  Эдвар¬
да.  Надо  сказать,  сама  по  себе  эта  мысль  была  очень  хоро¬
ша.  Если  бы  король  Англии  Эдвард  Шестой  женился  на
шотландской  королеве  Марии,  их  наследник  стал  бы  закон¬
ным  королем  над  обеими  странами  нашего  острова,  которые
были  бы  на  сей  раз  без  обид  объединены  под  одной  коро¬
ной.
 Но  злой  Генрих  даже  доброго  дела  не  умел  сделать  по-
хорошему.  Опасаясь,  что  шотландцы  передумают,  он  потре¬
бовал  немедленно  передать  малышку  к  своему  двору.  Только
что  овдовевшая  королева,  все  утешение  которой  и  было  в  ее
единственном  ребенке,  с  возмущением  отказалась.  Не  го¬
воря  уже  о  разлуке  с  такой  крошкой,  ей  не  очень-то  хоте¬
лось  отправлять  дочь  ко  двору  такого  короля,  как  Генрих,
где  с  плеч  падают  даже  головы  королевских  жен.
 Тогда  Генрих  послал  в  Шотландию  войска,  приказав  сжечь
Эдинбург  и  другие  города  и  сравнять  их  с  землей,  истребить
как  можно  больше  мирных  жителей,  а  девочку  отнять  силой
и  привезти  в  Англию.
 Но  королева-мать  надежно  укрепилась  в  замке  Стирлинг,
о  котором  тебе  уже  доводилось  читать,  и  Генриху  пришлось
отступиться.
 Следует  ли  удивляться,  что  когда  король  Генрих  умер,
шотландцы  поспешили  забыть  об  этом  свадебном  договоре?!
 Но  зато  о  нем  не  забыли  англичане.  Лорд-протектор  Сом¬
мерсет  от  лица  маленького  Эдварда  вновь  выслал  в  Шот¬
ландию  войска  за  маленькой  Марией.  10  сентября  1547  года
произошла  страшная  битва  при  Пинки,  в  которой  погибло
около  десяти  тысяч  шотландцев.  Но  королева-мать  успела
спрятать  Марию  в  монастыре  Инчмэх,  который  стоял  на
маленьком  острове  на  берегу  озера  Ментит:  ни  одна  живая

душа  не  видела,  как  верные  слуги  под  покровом  ночи  спус¬
тили  на  воду  лодку  с  крошечной  сонной  девочкой.
 Английские  войска  вновь  разграбили  шотландские  селе¬
ния,  ио  не  получили  маленькой  Марии.  Между  тем  шот¬
ландцы  столковались  с  королем  Франции  Генрихом  Вторым
Валуа,  что  их  маленькая  королева  будет  отдана  за  его  сына
Франциска.  Надо  сказать  тебе,  что  такой  сговор  был  не¬
случаен.  Шотландия,  всегда  опасающаяся  притеснений  от
англичан,  была  непрочь  иметь  такого  сильного  союзника,
как  Франция.  Франция  же,  всегдашняя  соседка  и  соперни¬
ца  Англии,  также  не  возражала  против  союза  с  Шотлан¬
дией,  ибо  эта  страна  находится  на  одном  острове  с  Англией,
что  очень  удобно  для  ведения  войны  в  случае,  если  бы  такая
случилась.
 И  Марию,  подальше  от  греха,  поскорей  отправили  ко
двору  французского  короля.  Ей  было  шесть  лет.
 И  вот  для  Марии  началась  жизнь,  которая  ничем  не  по¬
ходила  на  ту,  что  вела  одинокая  девушка  Елизавета  Тюдор
по  другую  сторону  пролива.  В  те  дни,  когда  Елизавету  счи¬
тали  всего-навсего  незаконной  дочерью,  вся  Франция  встре¬
чала  свою  «1а  reinette»  —  «королевочку».  Днем  в  ее  честь  в
каждом  городе,  которым  она  проезжала,  палили  из  пушек,  а
вечером  запускали  прекрасные  фейерверки.  Впереди  коро¬
левы  шотландцев  шло  собственное  войско  —  сто  пятьдесят
французских  мальчиков  из  знатных  семей,  одетых  в  белое,  с
маленьким  оружием,  трубами  и  барабанчиками.
 В  конце-концов,  правда,  праздники  кончились,  и  Мария
стала  учить  уроки  вместе  с  маленькими  дочерьми  своей  све¬
крови:  Екатериной,  Клотильдой,  а  потом  еще  Маргари¬
той.  Надо  сказать,  что  свекровь  Марии,  итальянка
Екатерина  Медичи,  была  страшной  женщиной  и  страшной
королевой.  Она  была  жестокосердна,  и  даже  прибегала  к
ядам,  когда  какой-либо  человек  становился  ей  поперек  дороги.
Например,  королеву  Наварры  Жанну  д’Альбре  Екатери¬
на  отравила,  прислав  ей  пропитанные  ядом  перчатки.  Яды

ей  делали  два  итальянца,  привезенных  ею  с  родины.  Впро¬
чем,  и  сама  она  была  довольно  искусна  в  приготовлении
всяческих  зелий.  Многие  считали  ее  колдуньей.  Все  боялись
ее,  даже  собственные  маленькие  дочери,  и,  конечно,  Мария
Стюарт  тоже.
 Но  ее  муж  Франциск  был  веселым  и  приятным  мальчи¬
ком,  хотя  и  некрасивым  и  болезненным  от  рождения.  Он
обожал  свою  невесту,  а  при  французском  дворе  было  в  ту
пору  необыкновенно  весело.  Все  придворные  тоже  полюби¬
ли  юную  принцессу.  Мария  знала  древние  и  новые  языки,
много  читала,  играла  на  лютне,  необыкновенно  красиво  вы¬
шивала,  была  превосходной  наездницей  и  охотницей.  Поэты
воспевали  ее  темные  глаза  и  дивные  белокурые  волосы,  ху¬
дожники  только  и  делали,  что  писали  ее  портреты.  Когда  ей
исполнилось  четырнадцать  лет,  свадьба  ее  с  Франциском
была  главным  событием  в  жизни  двора.  А  в  это  время  Ели¬
завета  Тюдор,  допущенная  ко  двору  своей  сестры  Марии,
ежедневно  опасалась  за  свою  жизнь  и  нередко  не  знала,  где
ей  взять  денег  на  наряды.
 Но  вот  наступил  1558  год:  Елизавета  села  на  трон.  О
том,  правомочна  ли  ее  коронация,  спорили  и  священники  и
законники.  Ведь  Генрих  Восьмой,  отрубив  голову  Анне  Бо¬
лейн,  отказался  признать  Елизавету  законной  дочерью.  Но
с  другой  стороны  английский  народ  признал  ее,  и  капризы
злобного  отца  уже  не  имели  никакого  значения.  Но  какие-то
неумные  советники  внушили  пятнадцатилетней  Марии,  ко¬
торая  родилась  в  шотландской  короне  и  ждала  французской,
что  к  ее  прелестному  лицу  пойдет  и  третья,  английская,  корона.
Если  Елизавета  незаконная  правительница,  а  других  наслед¬
ников  Дом  Тюдоров  не  оставил,  то  кому,  как  не  единствен¬
ной  законной  правнучке  Генриха  Седьмого,  занять  английский
престол?
 Какая  это  была  недобрая  мысль!  Даже  если  признать,  что
Мария  имела  большие  права,  чем  Елизавета,  нельзя  было
не  понять,  что  добыть  для  нее  английскую  корону  можно

только  французскими  и  шотландскими  мечами!  Какая  чудо¬
вищная  война  могла  бы  из  этого  проистечь,  и  как  вознена¬
видел  бы  народ  королеву,  которая  села  на  трон  с  помощью
иноземцев!  Но  юной  Марии  казалось,  что  весь  мир  принад¬
лежит  ей.  А  ее  свекор  Генрих  Второй  поступил  и  вовсе
нелепо:  он,  к  счастью,  не  стал  затевать  войны,  но  разрешил
Марии  добавить  в  ее  герб  английскую  корону  и  подписы¬
ваться  «королевой  Шотландии,  Англии  и  Ирландии».  Быть
может  он  хотел  заявить  права  на  то,  чтобы  развязать  войну
тогда,  когда  Франция  будет  наиболее  сильна.  Так  или  ина¬
че,  Елизавета  хорошо  запомнила  эту  обиду.
 Между  тем  при  дворе  Генриха  Второго  затеяли  турнир.
Сам  король  принимал  в  нем  участие,  сражаясь  со  своими
дворянами.  И  случайный  удар  одного  знатного  шотландца  к
ужасу  всех  зрителей  в  одну  минуту  сделал  страшную  Ека¬
терину  Медичи  вдовой,  а  юную  Марию  —  королевой.  Кор¬
олева  двух  стран,  претендующая  на  третью  —  в  возрасте
шестнадцати  лет!
 Счастливая  Мария  веселилась  и  меняла  восхитительные
наряды.  Она  не  знала  того,  что  судьба  готовит  ей  строгий
белый  наряд,  полностью  скрывающий  от  взгляда  ее  светлые
красивые  волосы  —  траур  французских  королев.  Король
Франциск  Второй  просидел  на  троне  только  один  год!  Пер¬
ед  смертью  несчастный  юноша  долго  и  мучительно  болел.
 Кто  знает,  что  доставило  Марии  большие  огорчения:  утрата
мужа,  который  был  ей  другом  с  детских  лет,  или  то,  что  из
всех  ее  королевств  ей  по-настоящему  принадлежала  теперь
одна  Шотландия  —  такая  маленькая,  бедная  и  незнакомая!
Однако  гордая  Мария  предпочла  находиться  там,  где  все
еще  была  королевой.  И  она  направилась  туда.
 Я  не  сомневаюсь,  что  после  богатого  королевского  двора
Франции  Шотландия  представилась  ей  слишком  суровой
страной.  К  тому  же  многие  лорды  в  Шотландии  приняли  к
этому  времени  протестантизм.  Шотландию  терзала  жесто¬
кая  гражданская  война  между  католиками  и  протестантами.

Королева-католичка,  Мария  взяла  сторону  католических  кла¬
нов.  Сама  она,  превосходная  наездница,  принимала  участие
в  боевых  вылазках,  вооруженная  пистолетами,  из  которых
хорошо  стреляла.  Но  протестанты  оказались  сильнее.  В  конце
концов  война  кончилась  таким  соглашением:  королеве  и  другим
католикам  было  обещано  не  препятствовать  исповедовать
католицизм,  но  дети  ее  должны  были  воспитываться  в  про¬
тестантизме.
 Как  раз  перед  войной  Мария  вышла  замуж  за  своего
кузена  Генри  Стюарта,  лорда  Дарнли,  который  был  очень
красив.  У  них  родился  сын,  названный  Джеймсом.  Крест¬
ной  матерью  младенца  добрые  советники,  которые  хотели
помирить  обеих  королев,  предложили  сделать  королеву  Ели¬
завету.  Согласившись,  Елизавета  не  приехала  на  крестины,
но  прислала  в  подарок  купель  из  чистого  золота,  края  ко¬
торой  были  изукрашены  драгоценными  камнями.
 Но  вернемся  к  лорду  Дарнли.  К  сожалению,  я  должна
сказать  тебе,  что  оказавшись  мужем  королевы,  которого  по
ее  желанию  называли  королем,  этот  молодой  человек  повел
себя  словно  в  народной  поговорке  про  свинью,  которая  кла¬
дет  ноги  на  стол,  если  посадить  ее  за  стол.  Он  стал  задирать
нос  перед  теми,  кто  был  почтеннее  его  годами,  давать  сове¬
ты  тем,  кто  лучше  него  понимал  в  государственных  делах,  и,
самое  скверное,  стал  грубо  обращаться  с  королевой,  вообра¬
зив,  видимо,  что  если  она  предпочла  его  сыну  испанского
короля  и  другим  государям,  которые  сватались  к  ней,  то  он
и  в  самом  деле  лучше  всех  на  свете.  Один  раз  он  даже  так
скверно  выругался  в  присутствии  королевы,  что  она  в  ужасе
и  обиде  выбежала  из  комнаты:  этому  многие  оказались  сви¬
детелями.  И  очень  скоро  гордая  Мария  разлюбила  этого
человека,  поняв,  что  за  красивой  наружностью  в  нем  не
нашлось  благородных  качеств.
 Тогда  Дарнли  в  отместку  лишил  жизни  самого  верного  ее
слугу,  причем  оказался  так  жесток,  что  велел  убийцам  бро¬
ситься  на  него  прямо  в  покоях  королевы,  во  время  ужина.
 2  История  Англии,  кн.  II

Ранив  несчастного,  убийцы  вместе  с  Дарнли  потащили  его
из  комнаты,  а  когда  он  уцепился  одной  рукой  за  ножку
стола,  ему  отрубили  руку,  а  потом  добили  прямо  под  окна¬
ми.  Что  должна  была  чувствовать  бедная  молодая  королева!
 Услышав  дикие  крики,  к  замку  Холируд,  в  котором  все
это  и  случилось,  сбежался  народ.  Но  муж  королевы  спокой¬
но  вышел  к  людям  и  сказал,  что  в  замке  поймали  вражеско¬
го  шпиона,  который-де  хотел  убить  королеву.  Успокоенные
поданные  разошлись  по  домам  —  откуда  им  было  знать,
что  все  это  ложь,  а  королева,  как  пленница,  заперта  в  своей
спальне!
 Злой  Дарнли  рассчитывал  запугать  жену  так,  чтобы  она
сделала  его  равным  себе  соправителем.
 И  тогда  Мария  притворилась  будто  бы  заболела  от  испу¬
га.  Дарнли,  которого  королева  презрительно  прозвала  «вос¬
ковым  сердцем»,  поверил  в  это  потому,  что  на  ее  месте  сам
бы  наверное  заболел  со  страху.  Но  никогда  нельзя  мерить
других  по  себе!  Мария  была  не  из  тех,  кого  можно  запугать.
Она  тайно  снеслась  с  верными  ей  вельможами  Босвеллом  и
Хартли,  и  они  устроили  ей  побег.  Бежать  ей  пришлось
старым  подземным  ходом,  который  пролегал  под  кладбищем
замка.  Временами  он  шел  через  склепы,  в  которых  стоял
страшный  запах  смерти.  Огонь  факела  выхватывал  из  смрад¬
ной  темноты  то  ухмыляющийся  череп,  то  полуразваливший-
ся  гроб.  Но  Мария  шла  вперед,  зная,  что  близ  выхода  ее
ждут  храбрые  защитники  с  резвыми  конями  вповоду.
 Какой  приятной  показалась  ей  бешеная  скачка  от  погони!
Достигнув  укрепленного  замка,  королева  сразу  начала  со¬
бирать  войска.  Заговорщики  испугались  и  бежали  из  стра¬
ны,  а  слабовольный  Дарнли  раскаялся  и  попросил  прощения.
 Быть  может,  королева  Мария  была  чересчур  счастлива  в
детские  годы  и  в  юности  —  и  исчерпала  все  счастье,  выпав¬
шее  ей  на  долю.  Дальше  я  буду  рассказывать  тебе  только  о
ее  несчастьях.
 Случилось  так,  что  Мария  вскоре  полюбила  лорда  Бос¬
велла.  Это  был  уже  немолодой  человек,  служивший  еще  ее
матери,  которая  правила  страной,  пока  Мария  жила  во  Фран¬
ции.  Он  был  некрасив,  но  отличался  редкой  физической  си¬
лой,  неукротимой  волей  и  свирепым  нравом.  Босвелл  был  из
тех,  кто  не  желает  знать  различия  между  добром  и  злом,  а
идет  лишь  за  своими  выгодами  и  страстями.
 И  вот  лордом  Босвеллом  овладела  мечта  сделаться  коро¬
лем.  Ему  не  было  дела  до  бедной  королевы,  которая  просто
потеряла  голову  от  любви  к  нему,  но  корона  Шотландии
привлекла  сердце  честолюбца.  Но  у  королевы  уже  был
муж  —  Дарнли.  И  очень  вскоре  случилось  злое  и  страшное
дело.
 Босвелл  сговорился  со  своими  людьми,  такими  же  свире¬
пыми  и  алчными,  как  он  сам,  убить  Дарнли.  Это  случилось
во  время  бала,  который  устраивала  королева,  когда  Дарнли
лежал  в  своих  покоях,  поправляясь  после  оспы.  Поскольку
болезнь  была  заразной,  покои  его  были  не  в  замке,  а  в
отдельном  доме  на  некотором  расстоянии  от  него.  Люди
Босвелла  потихоньку  обложили  дом  порохом  и  взорвали  его
в  самый  разгар  празднества.  Дом  рухнул,  а  Дарнли  погиб
под  его  камнями  вместе  со  всеми  слугами,  что  были  при  нем.
 Это  событие  потрясло  многих  в  Шотландии  и  за  ее  пре¬
делами.  Как  бы  скверно  иной  раз  ни  вел  себя  Дарнли,  брак
с  королевой  делает  ее  мужа  почти  такой  же  неприкосновен¬
ной  особой,  как  она  сама.  Между  тем  никто  не  нашел  и  не
покарал  убийц.  А  в  народе  поговаривали,  что  их  не  надо
искать  слишком  далеко:  Босвеллу  не  удалось  утаить  всех
улик.  Хуже  того,  многие  подозревали,  что  королева  знала
об  этом  злом  замысле.
 И  эти  подозрения  весьма  укрепились,  когда  Мария  ока¬
залась  настолько  легкомысленна,  что  вышла  замуж  за  Бос¬
велла  —  всего  спустя  три  месяца  после  смерти  Дарнли.  Это
было  очень  неприлично,  потому,  что  королева  должна  была
носить  траур  должное  время.  Особы  королевской  крови  не
Должны  давать  повода  думать  о  себе  плохо.  Равно  возмуще¬
ны  были  убийством  и  этим  браком  такие  давние  враги,  как
2**

Елизавета  и  Филипп  Второй.  Равно  возмущены  были  ни  в
чем  не  согласные  между  собой  католические  и  протестант¬
ские  священники.  А  само  важное  —  был  возмущен  народ,
который  не  желал  видеть  своим  королем  Босвелла.  И  вот
вспыхнула  новая  гражданская  война.
 Эта  война  окончилась  еще  более  несчастливо  для  короле¬
вы  Марии.  Слишком  немногочисленно  было  ее  войско,  слиш¬
ком  враждебно  встречали  ее  в  городках  и  деревнях.  Когда
два  войска  сошлись  под  Эдинбургом,  по  разные  стороны
небольшого  ручья,  королева  с  содроганием  увидела  знамя,
которое  избрали  себе  враги  ее  нового  мужа.  По  белому  полю
на  нем  были  расположены  две  фигуры:  лежащий  убитый
человек  и  стоящий  на  коленях  рядом  с  ним  ребенок,  воздев¬
ший  ручки  к  небу.  Убитый  обозначал  Дарнли,  а  дитя  —
маленького  Джеймса,  требующего  отмщения  за  смерть  отца.
Долго  стояли  войска  друг  против  друга,  не  переходя  ручья.
Наконец,  лорды,  собравшиеся  под  белым  знаменем,  высла¬
ли  нескольких  человек  для  переговоров.  Королеве  предло¬
жили  сдаться  и  распустить  своих  людей,  обещая,  что  тогда
Босвелл  сможет  отправиться  невредимым  на  все  четыре  стор¬
оны.  Вид  знамени  лучше  слов  объяснил  королеве,  что  ждет
ее  непризнанного  мужа  в  ином  случае.  И  она  согласилась.
Но  согласился  и  Босвелл,  этот  низкий  негодяй!  Он  ускакал
на  коне  прочь  от  жены,  которая,  не  принесла  ему  короны,  а
Марию,  переодетую  ради  несостоявшегося  боя  в  наряд  простой
крестьянки,  повели  в  Эдинбург  под  смех  и  глумление  толпы.
 Вскоре  Мария  была  заточена  в  тюрьму  в  замке  Лох-
Левен,  который  стоит  на  маленьком  острове  посреди  озера.
 Лорды  требовали,  чтобы  Мария  отреклась  от  престола  в
пользу  своего  малютки  сына,  вместо  которого,  надо  думать,
предполагали  править  сами.  Но  Мария  сказала,  что  умрет  в
своей  короне.  Но  лорды  все  равно  короновали  маленького
Джеймса  как  Якова  Шестого  Шотландского.  Опекунами
его  назначили  лордов  Муррея  и  Мортона.

Среди  ее  стражей  был  там  один  молодой  дворянин  из
клана  Стюартов.  Ему  стало  так  жалко  прекрасную  и  убитую
горем  королеву,  что  он  решился  помочь  ей  бежать.
 Первый  раз  они  придумали  вот  что.  Раз  в  неделю  к  ос¬
тровку  приплывали  на  лодке  прачки  из  деревни,  чтобы  взять
стирку.  Джордж  Дуглас,  так  звали  юношу,  достал  для  коро¬
левы  одежду  прачки  и  подкупил  женщин,  чтобы  они  дали  ей
спокойно  сесть  с  ними  в  лодку.  Но  когда  лодка  благополуч¬
но  миновала  замковую  стражу,  один  из  гребцов  стал  шутить
над  прачкой,  которая  закрыла  лицо  покрывалом.  Он  сделал
вид,  что  хочет  сорвать  его.  В  страхе,  что  ее  лицо  будет
узнано,  Мария  заслонила  покрывало  обеими  руками.  И  тут
гребец  увидел  ее  руки  —  белоснежные  руки  с  тонкими  паль¬
чиками  и  розовыми  ногтями.  Это  были  не  руки  прачки!
 Вторая  попытка  побега  увенчалась  успехом.  Кроме  моло¬
дого  Дугласа,  в  замке  был  мальчик-паж,  также  всем  серд¬
цем  жалевший  королеву.  Когда  гарнизон  ужинал,  он,  как  бы
по  небрежности,  прикрыл  салфеткой  связку  ключей,  которая
всегда  лежала  на  столе  перед  комендантом.  Подойдя  затем,
чтобы  подлить  вина,  он  незаметно  вытянул  ключи  из-под
салфетки  и  выскользнул  из  зала.  Двери  храбрый  мальчик
запер  снаружи.  Так  же  поступил  он  со  всеми  дверьми,  ко¬
торые  миновал  на  пути  к  Марии.  Потом  он  бросил  связку  в
озеро,  а  все  лодки,  кроме  одной,  отвел,  сцепленными  гусь¬
ком,  подальше  от  замка.  Вернувшись  на  единственной  лод¬
ке,  паж  посадил  в  нее  королеву,  и  они  отошли  от  острова
под  грохот  сокрушаемых  солдатами  запоров  и  проклятий.
 Между  тем  Джордж  Дуглас,  заранее  покинувший  замок,
уже  ждал  их  на  берегу  с  пятью  десятками  сторонников  коро¬
левы,  которых  успел  собрать.  Неправда  ли,  это  очень  краси¬
вый  побег?
 Но  я  положительно  не  в  состоянии  рассказать  тебе,  мой
маленький  друг,  обо  всех  дальнейших  мытарствах  и  опас¬
ностях,  которые  выпали  на  долю  королевы  шотландцев  пос¬
ле  того,  как  нос  лодки  уткнулся  в  берег.  Скажу  только  одно:

Мария  вновь  была  наголову  разбита.  Без  единого  защитни¬
ка,  без  единой  служанки,  она  бежала,  спасаясь  от  своих
врагов.  За  три  дня  королева  проскакала  около  ста  миль,  без
еды  и  огня,  ночуя  на  голой  земле.  Путь  ее  лежал  к  англий¬
ской  границе.
 Она  надеялась  найти  пристанище  у  Елизаветы,  крестной
матери  своего  сына.
 Увы,  эта  надежда  была  самой  большой  ее  ошибкой!  Как
бы  мне  хотелось,  чтобы  она  никогда  не  пересекла  англий¬
ской  границы!
 Двум  этим  женщинам  —  столь  различным  по  характеру
и  воспитанию,  было  на  роду  написано  враждовать.  Елизаве¬
та  завидовала  красоте  Марии,  Кроме  того,  хотя  она  по  свое¬
му  желанию  осталась  незамужней,  ей  было  неприятно,  что
Мария  имеет  маленького  сына  Джеймса,  который  родился
на  свет  на  редкость  крупным  и  здоровым  ребенком.  Но
нельзя  же  иметь  в  жизни  все  разом!  К  сожалению,  Елизаве¬
та  не  всегда  это  понимала.  А  Мария  завидовала  тому,  что
Елизавета  сидит  на  троне,  между  тем,  как  сама  она  является
бесприютной  беглянкой.
 Елизавета  с  юности  горячо  полюбила  протестантскую  веру,
потому  что  только  эта  вера  давала  ей  возможность  считать
себя  законной  принцессой.  Мария  всем  сердцем  исповедова¬
ла  католицизм,  так  как  это  была  вера  всех  тех,  кого  она
знала  и  любила  при  французском  дворе.  Подумай  сам,  мог¬
ли  ли  они  хоть  в  чем-то  оказаться  близки?!
 Но  несмотря  на  все  это,  первое  побуждение  Елизаветы
было  благородным.  Она  решила  было  пригласить  Марию  ко
двору  и  оказать  ей  приличествующие  почести.  Однако  она
не  успела  последовать  собственному  великодушному  поры¬
ву.  Ей  вспомнился  герб  шестнадцатилетней  королевы  Фран¬
ции.  А  ведь  она  до  сих  пор  не  отказалась  от  своих  притязаний,
подумала  Елизавета.  Между  тем  в  Англии  полным-полно
католиков,  которым  может  очень  приглянуться  претендентка
их  веры.  Это  пахнет  заговорами.  Что  же  делать?  Отказать
ей  в  гостеприимстве  —  пусть  едет  во  Францию  или  в  Ис¬
панию.  Но  в  обеих  странах  Марию  встретят  католики  и
враги  Елизаветы.  И  это  пахнет  заговорами.  Зачем  она  толь¬
ко  прискакала!  Что  все-таки  делать?
 И  Елизавета  сделала  то,  чего  делать  была  не  должна  ни  в
коем  случае.  Она  сделала  гостью,  доверившуюся  ее  защите,
своей  пленницей.
 Марию  держали  в  богатых  замках,  но  их  роскошные  по¬
кои  были  всего  навсего  золоченой  клеткой.  Не  проходило
дня,  чтобы  приставленные  к  ней  стражи  не  заводили  одного
и  того  же  разговора:  Мария  получит  свободу,  если  подпи¬
шет  отречение  от  английской  короны.  Но  гордая  королева
шотландцев  опять  не  захотела  ничем  поступиться.  Она  не
собиралась  пытаться  получить  ее  —  да  и  как  она,  нищая
беглянка,  могла  это  сделать,  но  хотела  уважать  себя.
 И  Елизавета  продержала  ее  в  плену  около  двадцати  лет!
Подумай  только,  друг  мой,  это  больше,  чем  две  твоих  ны¬
нешних  жизни!
 Но  если  самая  большая  ошибка  Марии  заключалась  в
том,  что  она  доверилась  Елизавете,  то  самой  большой  ошиб¬
кой  Елизаветы  было  то,  что  она  обманула  доверие  Марии.
Ей  следовало  бы  понять,  что  чувство  благодарности  связало
бы  гордую  королеву  шотландцев  крепче,  чем  любые  цепи.
Но  оказавшись  узницей,  Мария  начала  делать  именно  то,
чего  опасалась  Елизавета:  даже  в  заточении  она  сумела  пре¬
вратиться  в  шотландскую  паучиху,  котороя  трудолюбиво
оплела  всю  Европу  нитями  заговоров.  Она  нашла  способы
передавать  письма  на  волю  и  получать  ответы,  нашла  лю¬
дей,  верных  либо  ей,  либо  католической  вере.
 И  вот  она  вступила  в  тайную  переписку  с  королями  Ис¬
пании  и  Франции,  прося  их  оказать  ей  поддержку.  Кроме,
того  она  постаралась  вовлечь  в  свой  заговор  и  многих  анг¬
лийских  лордов  и  дворян,  по  тем  или  иным  причинам  недо¬
вольных  Елизаветой.  Елизавета  страшится  за  свой  трон  —
значит,  есть  шанс  лишить  ее  трона!  Но  после  брака  с  под¬
лым  Босвеллом  Мария  уже  не  была  любимым  дитятей  Уда¬
чи.  Заговор  за  заговором  оказывались  бесполезны.  Но  Мария,
как  паучок  Роберта  Брюса,  терпеливо  начинала  все  сызно¬
ва.  С  каждым  годом  тревога  Елизаветы  росла.  С  каждым
провалом  росла  ненависть  Марии  к  Елизавете.  И  вот  вер¬
ные  слуги  Елизаветы  —  сэр  Уильям  Сесил  и  сэр  Фрэн¬
сис  Уолсингэм,  член  Тайного  Совета,  который  руководил
английской  разведкой,  стали  все  громче  говорить  своей  коро¬
леве:  Мария  Шотландская  опасна  для  английской  государыни
на  свободе.  Мария  Шотландская  опасна  для  нее  в  заточе¬
нии.  Мария  Шотландская  опасна,  пока  живет  и  дышит.
 И  яд  этих  слов  капля  за  каплей  лился  в  ухо  королевы
Англии:  его  тлетворное  действие  начало  сказываться.
 Королеву  Марию  заключили  под  стражу,  хотя  она  про¬
должала  пользоваться  большим  количеством  прислуги  и  могла
принимать  у  себя  гостей.  Потом,  по  мере  того,  как  распуты¬
вались  ведущие  к  ней  нити  заговора,  ее  заточение  ужесточи¬
лось.  Один  раз  тюремщики  нанесли  Марии  жестокую  обиду:
из  ее  спальни  вынесли  балдахин,  украшенный  королевским
гербом.  В  ответ  на  это  Мария  повесила  над  своей  кроватью
простой  крест.
 Чудовищное  решение  день  ото  дня  казалось  все  разумнее.
Елизавета  колебалась  долго.  Но  все  же  однажды  наступил
день,  когда  прекрасная  королева  шотландцев  была  приго¬
ворена  к  обезглавливанию!
 Когда  пришел  страшный  приказ  Елизаветы,  Мария  нахо¬
дилась  в  замке  Фатерингей.  На  следующий  день  должна
была  состояться  казнь.  Только  один  день  дали  ей  на  то,
чтобы  проститься  с  жизнью!  Но  она,  словно  имела  какие-то
предчувствия,  незадолго  до  этого  написала  по-латыни  такие
стихи:
 Господь  Вседержитель!  К  тебе  я  взываю,
Я  верю,  ты  путы  мои  разрываешь!
 Слабеет  душа  моя,  полная  боли,
Но  скоро  ты  вырвешь  меня  из  неволи!

К  тебе  я  взываю,  склоняя  колена:
Даруй  мне  свободу!  Исторгни  из  плена!
 Листок  с  ними  нашли  потом  в  ее  молитвеннике.
 Страшную  весть  Мария  встретила,  не  дрогнув.  Первым
делом  она  собрала  всех  своих  приближенных,  и,  велев  по¬
дать  ей  вина,  подняла  чашу  и  сказала,  что  пьет  за  их  здо¬
ровье,  желает  им  счастья  и  верности  католической  вере.  Также
она  попросила  у  них  прощения,  если  ей  доводилось  их  чем-
то  обижать.  Слуги  упали  на  колени  и  горько  заплакали.
Мария  подарила  каждому  что-то  на  память  из  своих  вещей
и  драгоценностей.  Потом  она  прошла  в  свою  спальню  и
написала  прощальные  письма.  (Надо  сказать,  что  тюремщи¬
ки  ее  поступили  очень  жестоко,  запретив  увидеться  со  свя¬
щенником,  исповедоваться  перед  смертью  и  получить  Св.
Причастие.)
 Затем  Мария  выбрала  себе  наряд.  Ей  помогали  горько
рыдающие  прислужницы.  За  этими  хлопотами  и  наступил
рассвет.  Это  было  8  февраля  1587  года.
 Дворецкий  королевы  и  ее  леди  проводили  королеву  Марию
до  большого  холла  замка,  который  был  уже  украшен  черны¬
ми  тканями.  Посреди  холла  было  сооружено  возвышение,
также  драпированное  черным.  Прислужницы  взошли  с  коро¬
левой  на  эшафот  и  помогли  ей  освободиться  от  верхнего
платья.  Это  было  платье  из  темно-коричнего  бархата,  отде¬
ланное  мехом  куницы.  И  тут  все  увидели,  что  под  ним  было
шелковое  платье  алого  цвета  и  шелковые  перчатки  до  лок¬
тей:  Мария  не  хотела,  чтобы  кровь  некрасиво  запятнала  ее
наряд.  Кроме  того,  такой  цвет  считался  в  те  времена  симво¬
лом  Праведности  и  Мученичества.  Затем  леди  приняли  ее
вуаль,  и  Мария,  опустившись  на  колени,  склонила  свою  пре¬
красную  голову  на  плаху.  Еще  мгновение  —  и  голова  ее
упала  под  топором  палача.
 После  казни  палач  снял  с  лица  Марии  посмертную  маску,
и  ты  со  временем  увидишь,  как  красиво  было  ее  лицо.

Не  могу  не  рассказать  тебе  одного  очень  трогательного
эпизода:  когда  тело  Марии  хотели  поднять  с  досок  эшафота,
на  помощников  палача  вдруг  с  яростным  лаем  бросилась
маленькая  собачка.  Доброе  животное,  чуя  беду,  спряталось
в  складках  юбок  своей  хозяйки,  и,  никем  не  замеченное,
сопровождало  ее  до  плахи.  Собачка  не  хотела  отходить  от
тела,  и  кусала  тех,  кто  пробовал  к  нему  прикоснуться,  поку¬
да  ее  не  смогли  отшвырнуть.
 Как  необычайно  грустно  все  это!  Какое  недостойное  и
несправедливое  деяние!
 Несправедливое  прежде  всего  потому,  что  Мария  не  была
английской  поданной,  а  являлась  королевой  другой  страны.
Ни  Елизавета,  ни  ее  советники  не  могли  ни  держать  ее  в
заточении,  ни,  тем  паче,  приговаривать  к  смерти.  Это  про¬
тивозаконно,  а  наша  страна,  как  ты  уже  знаешь,  мой  доро¬
гой  Артур,  стоит  на  фундаменте  Закона  со  времен  Великой
Хартии  Вольностей.  Власть  закона  священна,  и  короли  не
вправе  ее  нарушать,  какими  бы  доводами  это  ни  оправдыва¬
лось.  Они  могли  только  выслать  Марию  из  страны,  что  и
надлежало  сделать.
 Я  думаю,  что  мы  с  тобой  не  станем  искать  оправданий
для  Елизаветы,  а  признаем  злое  дело  —  злым.
 Но  счастье  после  этого  оставило  Елизавету.  Один  заго¬
вор  повлек  за  собой  другой.  Случилось  это  спустя  несколько
лет.  Но  прежде,  чем  говорить  об  этом  заговоре,  мы  должны
еще  обратиться  к  волнениям  в  Ирландии,  которые  принесли
королеве  много  печалей.

Глава  IV.  Беспорядки  в  Ирландии.
Смерть  королевы  Елизаветы.
 Об  Ирландии  я  не  упоминала  тебе  уже  довольно
                                              давно.  Многие  англичане,  осевшие  в  этой  стране
                                          со  времен  Генриха  Второго,  успели  с  тех  пор
так  освоиться  в  Ирландии,  что  встречали
приезжавших  в  нее  на  поселение  англичан  как  захватчиков.
И  в  самой  стране  было  неспокойно:  она  была  дурно
управляема  и  раздираема  на  части  распрями.  Ты  должен
уже  знать,  насколько  распри  мешают  развивать  ремесла,
науки  и  искусства.  И  вот  ирландцы,  некогда  несшие  по  всему
миру  христианскую  культуру  и  имевшие  лучших  монахов  —
миссионеров  и  летописцев,  изрядно  отстали  от  других  стран.
Простые  люди,  равно  ирландцы  и  осевшие  в  стране  англичане,
жили  во  времена  Елизаветы  как  сущие  дикари.
 Ирландия  делилась  тогда  странным  образом:  была  в  ней
болотистая  и  гористая  часть,  в  которой  жили  коренные  жи¬
тели,  была  другая,  с  несколькими  старинными  замками  пер¬
вых  поселенцев,  впавших  в  изрядное  запустение,  и,  наконец,
третья,  где  в  военных  фортах  и  городах  с  гарнизонами  укреп¬
лялись  начальники,  присылаемые  из  Англии.  Все  три  эти
части  беспрестанно  воевали.
 Елизавета  захотела  упорядочить  жизнь  в  Ирландии  и  от¬
правила  туда  таких  мудрых  управителей,  как  сэр  Генри
Сидней  и  Артур,  лорд  Грей  де  Вильтон.  По  королевско¬
му  приказу  они  основали  школы  и  колледж  в  Дублине.  Однако
население,  придерживавшееся  католической  веры,  продол-

жало  волноваться,  опасаясь,  что  их  принудят  стать  протес¬
тантами.  Елизавета  ввела  в  страну  войска.  Тогда  король
Филипп  Второй  также  послал  солдат  в  Ирландию,  чтобы
поддержать  мятежников.
 История  этих  войн  в  равной  мере  длинна  и  печальна.  Но
я  должна  упомянуть  тебе  здесь  хотя  бы  о  судьбе  некоторых
ирландских  вождей.
 Одним  из  них  был  граф  Десмонд.  Он  воевал  против
англичан  вместе  с  людьми  короля  Филиппа.  Будучи  разб¬
итым,  Десмонд  скрывался  в  лесах  и  болотах,  в  самой  дикой
части  страны.  Английские  солдаты  охотились  за  ним,  идя  по
пятам,  и  он  не  знал  отдыха.  Однажды  ночью  он  и  его  жена
только-только  легли  в  постель  в  убогой  хижине  на  берегу
реки.  И  тут  невдалеке  послышались  крики  английских  сол¬
дат.  Пожилой  лорд  и  его  жена  вынуждены  были  прыгнуть  в
реку  из  окна  и  пережидать  по  горло  в  воде,  когда  англичане
покинут  хижину.  А  старый  ирландец,  который  предоставил
им  свой  кров,  остался  в  доме.  Обыскав  хижину  и  никого
больше  не  найдя,  англичане  решили,  что  этот  старик  и  есть  —
граф  Десмонд,  и  без  долгих  разговоров  выволокли  его  во
двор  и  отрубили  голову,  которую  послали  королеве  Елизаве¬
те.
 Но  самым  знаменитым  ирландским  вождем  был  Хьюго
о’Нэйл,  граф  Тирон.  Его  дядя,  Шейн  о’Нэйл,  сам  мечтал
быть  королем  хотя  бы  над  частью  Ирландии,  и  ненавидел
англичан  так,  что  убил  некоторых  членов  своей  семьи  за  то,
что  они  учили  ирландцев  есть  хлеб,  как  англичане,  вместо
овсяных  лепешек.
 Два  или  три  раза  Хьюго,  граф  Тирон  был  разбит  и  руча¬
лся,  что  откажется  от  военных  действий,  но  нарушал  свое
слово.  И  вот  Елизавета  решила  отправить  в  Ирландию  боль¬
шое  войско  с  графом  Эссексом  во  главе.  Это  назначение
королева  дала  неохотно,  уступив  настойчивым  просьбам  Эс¬
секса,  который  спал  и  видел  во  сне  лавры  полководца,  раз

уж  из  него  не  вышел  адмирал.  Ей  было  уже  ясно,  что  Эс¬
секс  лишен  каких  бы  то  ни  было  военных  дарований.
 Но  как  раз  незадолго  перед  этим  у  королевы  с  Эссексом
вышла  изрядная  ссора.  Эссекс  слишком  нахально  вмешивал¬
ся  в  обсуждение  государственных  дел,  о  которых  королева
вовсе  не  спрашивала  его  мнения.  Однако  он  высказал  его  и
настаивал,  пока  не  вывел  вспыльчивую  королеву  из  себя:
она  отвесила  графу  затрещину  и  предложила  ему  убираться
прочь  энергической  фразой,  в  которой  упоминался  враг  рода
человеческого.
 "С  оскорблением  Вашим  я  не  примирюсь,  —  отвечал  на
то  Эссекс  с  угрозой.  —  Я  бы  и  от  батюшки  Вашего  та¬
кого  не  вытерпел”.
 Как  ты  понимаешь,  это  было  некоторым  хвастовством,
прежде  всего  потому,  что  жестокому  королю  Генриху  Эс¬
секс  едва  ли  посмел  бы  дать  повод  для  гнева,  до  какого
довел  его  более  мягкосердечную  и  справедливую  дочь.  Так
или  иначе,  он  ушел  в  ярости  из  дворца.  Он  думал,  что
королева  сама  вскоре  за  ним  пошлет.  Этого  не  случилось.
Королеве  тогда  было  совсем  не  до  этого  вздорного  молодого
графа:  умирал  ее  старый  слуга  и  советник  Уильям  Сесил,
лорд  Берли,  верой  и  правдой  прослуживший  королеве  с  ее
молодых  лет.  Королева  дежурила  у  его  смертного  одра  как
простая  сиделка  и,  поскольку  несчастный  не  мог  двигаться,
кормила  его  из  своих  рук.  Тогда  Эссекс,  которому,  как  всегда,
недостало  характера,  послал  к  королеве  спросить,  примут  ли
его.
 “Скажи  графу,  —  в  сердцах  отвечала  Елизавета,  —  что
я  менее  себя  ценю,  нежели  он  себя  ценит”.
 Но  в  конце  концов  королева  смягчилась.  Когда  же  Эс¬
секс  стал  просить  поставить  его  в  главе  войска,  посылаемого
против  Тирона,  королева  решила,  что  он  хочет  загладить
свою  вину  перед  ней  ратными  успехами.  И  вот  он  встал  во
главе  большой  армии  в  восемь  тысяч  пеших  солдат  и  пят¬
надцати  сотен  верховых.

Поход,  начавшийся  в  апреле  1599  года,  сперва  шел  как
будто  хорошо.  Английское  население  встречало  Эссекса  как
освободителя,  отворяя  перед  ним  ворота  городов.  Высадив¬
шись  в  Дублине,  Эссекс  вошел  в  Ленстер  и  направился  к
Манстеру.
 Однако  армии  Тирона  нигде  не  было  видно.  Поход  напо¬
минал  мирную  прогулку.  Не  сражаться  же  с  румяной  коров¬
ницей,  что  гонит  домой  мычащую  скотину,  или  со  стариком,
согнувшимся  под  тяжестью  киша  —  плетеной  корзины  с
торфом  для  очага?  Солдаты,  среди  которых  Эссекс  не  умел
поддержать  дисциплину,  стали  от  безделья  дезертировать,
то  есть  самовольно  покидать  армию.  Дезертирство  приняло
такой  размах,  что  Эссекс,  не  зная,  как  остановить  его,  при¬
казал  казнить  каждого  десятого  своего  солдата.  Надо  пола¬
гать,  что  этот  бесчеловечный  и  глупый  приказ  не  прибавил  к
нему  любви  в  войске.  Вскоре  начались  еще  и  болезни.  Армия
так  умалилась,  что  командиры  стали  уже  опасаться  желан¬
ной  вначале  встречи  с  Тироном.  Созвав  военный  совет,  лор¬
ды  и  джентльмены  заявили  Эссексу,  что  продвигаться  далее
опасно.  Елизавета  же  была  недовольна  Эссексом.
 “Я  даю  тысячу  фунтов  ежедневно,  дабы  он  насту¬
пал"  ,—  писала  она.  Разрываясь  между  своими  командую¬
щими  и  королевой,  Эссекс  задумал  было  совсем  странную
вещь:  он  захотел  повернуть  войско  обратно  в  Лондон,  чтобы
поднять  его  против,  как  он  утверждал,  дурных  советников
королевы,  восстанавливающих  Елизавету  против  него.  Ниже
ты  увидишь,  что  он  метил  дальше.  Но  его  никто  не  поддер¬
жал.  В  это  время  королева,  не  ведавшая  о  диких  замыслах
графа,  выслала  в  Ирландию  еще  две  тысячи  человек  подмо¬
ги.  Тогда  командиры  войска  согласились  продолжить  на¬
ступление.
 Наконец  Эссекс  встретился  с  Тироном.  Две  большие  армии
встали  по  разным  сторонам  реки.  Перед  битвой  Эссекс  по¬
шел  на  переговоры.  Найдя  речной  брод,  Эссекс  с  Тироном
беседовали  с  глазу  на  глаз,  стоя  в  воде  по  брюхо  лошадей.  К
изумлению  всех  англичан,  битвы  после  этого  не  произошло,
хотя  Тирон  и  не  подумал  сдаваться  на  милость  Эссекса,  а
удалился  восвояси.
 Эссекс  вернулся  в  Англию  не  то  что  без  славы,  но  с
позором.  Теперь  уже  не  от  расположения  королевы  зависе¬
ло  прощение.  Дело  Эссекса  Елизавета  разбирала  с  государ¬
ственными  мужами,  и  ни  один  из  них  не  смог  найти
оправдания  провалу  ирландского  похода.  Эссексу  было  ве¬
лено  оставаться  под  домашним  арестом.
 Но  мятежный  безумный  дух,  пробудившийся  в  Эссексе,
рвался  наружу.  Его  преследовали  мысли,  воплотить  которые
он  пытался  еще  в  Ирландии.  Он  вспоминал  о  Ричарде  Втором
и  о  Ричарде  Третьем  —  государях,  корона  которых  была
отнята  вельможами,  сумевшими  оборотить  случай  себе  на
пользу.  Люди  Эссекса,  по  его  распоряжению,  подкупали
актеров  лондонских  театров,  чтобы  те  играли  трагедию  «Ри¬
чард  Второй».  Эссексу  хотелось  внушить  свои  мысли  лон¬
донскому  простонародью:  Елизавета  стара  и  бездетна,  он
же,  граф  Эссекс,  молодой  и  красивый,  способен  обеспечить
английский  трон  наследниками.  Вскоре  он  попытался  под¬
нять  мятеж,  выехав  в  Лондон  со  своми  друзьями.  Увы,  он
слишком  поздно  понял,  что  английский  народ  уже  давно
научился  ценить  в  государях  не  только  красоту  и  способ¬
ность  к  продолжению  рода!  На  следующее  после  своего
мятежа  утро  Эссекс  проснулся  в  Тауэре.
 Теперь  ему  предстояло  предстать  перед  Судом  Пэров  по
страшному  обвинению  в  государственной  измене.  На  суде
выплыли  и  такие  вещи,  как  то,  что  Эссекс  поддерживал
тайные  отношения  с  королем  Шотландии  Яковом.  Вновь
прозвучал  вопрос  —  отчего  он  так  странно  провел  перего¬
воры  с  Тироном?  Скорее  всего,  Эссекс  рассчитывал,  доби¬
ваясь  власти,  заручиться  поддержкой  Шотландии  и  Ирландии.
А  из  этого  выходило,  что  мятеж  он  поднял  не  сгоряча,  а
подготавливал  давно.

С  сожалением  скажу  тебе,  что  Эссекс  скверно  держался  в
тюрьме  и  охотно  выдавал  и  оговаривал  всех  своих  сообщни¬
ков  и  даже  неповинных  друзей.
 Однако  это  не  могло  помочь  ему.  25  февраля  1601  года
Эссекс  взошел  на  эшафот.  Голова  его  была  с  позором  во¬
дружена  на  ограде  для  всеобщего  обозрения.
 Это  довольно  печальный  конец  и,  чтобы  приукрасить  ис¬
торию  графа  Эссекса,  люди  придумали  легенду,  которую  я
тебе  сейчас  расскажу.  Некогда,  когда  королева  очень  люби¬
ла  Эссекса,  она  будто  бы  подарила  ему  кольцо,  сказав,  что
в  черный  день  он  сможет  вернуть  его  ей,  и  она  исполнит
любое  его  желание.  В  тюрьме  Эссекс  вспомнил  об  этом  и
попросил  одну  леди  передать  королеве  ее  кольцо.  Но  леди,
тая  зло  на  Эссекса,  нарочно  промедлила  с  передачей  кольца.
Называют  даже  имя  этой  женщины  —  леди  Скроуп.  Из¬
вестно  же  все  стало  будто  бы  потому,  что  леди  Скроуп
призналась  во  всем  королеве  на  своем  смертом  одре.  И  Ели¬
завета  якобы  воскликнула:  “Быть  может  Бог  Вас  прос¬
тит,  сударыня,  но  я  —  никогда!”
 Но  все  это,  тем  не  менее,  выдумка.  На  смерть  графа
осудила  не  королева,  а  Суд  Пэров.  Королеве  же  не  подоба¬
ло  миловать  изменника.  К  тому  же  это  был  не  единствен¬
ный  заговор  тех  лет.  Чтобы  пресечь  их,  необходима  была
суровость.  Расскажу  тебе  невыдуманную  историю  о  другом
кольце.  Совсем  незадолго  до  заговора  Эссекса  королеву
пытался  отравить  ее  личный  врач,  которому  она  очень  до¬
веряла,  оказавшийся  испанским  шпионом.  Звали  этого  врача
Руи  Лопес,  и  он  был  португальским  евреем,  бежавшим  от
инквизиции.  Разумеется,  он  принял  в  Англии  христианство,
ибо  иначе  не  мог  остаться  в  ней  согласно  указу  Эдварда
Второго.  Англия  проявила  к  нему  великодушие.  Лопес  поч¬
ти  сразу  получил  должность  врача  в  больнице  Св.Варфоло¬
мея,  а  затем  возвысился  до  звания  лейб-медика  королевы.
Однако,  получив  многое,  он  захотел  большего  и  соблазнился
на  посулы  людей  Филиппа  Второго.  Одним  из  доказательств
вины  Лопеса  был  огромной  стоимости  перстень  с  рубинами
и  алмазами,  который  Лопес  от  них  получил.  После  казни
Лопеса  королева  милостиво  обошлась  с  его  семьей:  все  иму¬
щество,  что  было  даровано  ею,  она  приказала  оставить  вдо¬
ве.  Однако  перстень,  полученный  изменником  от  испанского
короля,  Елизавета  взяла  себе  и  надела  на  палец.  И  надо  же
так  случиться,  что  дело  Лопеса  расследовал  никто  иной,  как
Эссекс!  Очень  может  быть,  что,  когда  сам  Эссекс  ожидал  в
Тауэре,  не  придет  ли  помилование,  королева  не  раз  смотре¬
ла  на  это  кольцо,  чьи  крупные  камни  предостерегали  ее
искоренить  измену.
 Однако  старой  королеве,  жизненные  силы  которой  были
на  исходе,  было  очень  горько  дать  согласие  на  казнь  своего
бывшего  любимца.  Не  менее  горьким  было  для  нее  и  его
вероломство.  За  дни  суда  над  Эссексом  королева  состари¬
лась  на  несколько  лет.  Она  страдала  бессонницей  и  не  могла
смотреть  на  еду.  “Всего-то  и  проглотит  —  кусочек  хлеба
да  цикорной  похлебки"  ,—  с  грустью  писал  в  те  дни  своему
другу  один  из  приближенных  королевы.
 Многие  лорды,  замешанные  в  заговоре,  были  брошены  в
тюрьму.  Их  тоже  ждала  казнь.  Среди  ожидавших  смерти
оказался  и  большой  друг  и  покровитель  Вильяма  Шекспира,
Генри  Ризли,  граф  Саутгемптон.  Со  временем  ты  проч¬
тешь  изумительные  стихи,  которые  называются  сонетами,
написанные  Шекспиром  о  Саутгемптоне.  Как  страдал  Шекс¬
пир,  зная,  что  его  лучший  друг  томится  в  тюрьме,  ожидая
неминуемой  смерти!  Однако  смерть  на  эшафоте  миновала
Саутгемптона:  по  молодости  лет  он  был  помилован.  Другие
оказались  не  столь  счастливы.
 Перед  смертью  королева  Елизавета  чувствовала  себя  очень
одинокой.  Ей  некого  было  назначить  своим  преемником,  кроме
шотландского  короля  Якова  Шестого,  сына  казненной  ею
Марии.  Он  был  ее  ближайшим  родственником,  кроме  того,
воспитанным  в  протестантской  вере.  Вспомним  по  этому

поводу  стишок,  который  ты  не  раз  слышал,  когда  был  со¬
всем  маленьким,  но  теперь  можешь  лучше  понять,  о  чем  в
нем  идет  речь.
 Королева  Бесси  была  хоть  куда,
А  прискачет  Джемми  —  тоже  не  беда.
Есть  у  нас  кого  общипать,  общипать!
Есть  у  нас  чего  —  поперчить,  поперчить!
Делу  конец  —  венец.
 Как  ты  понимаешь,  это  стихотворение  шутливое.  Наш
народ  всегда  любил  немного  подразниться.
 Королева  Елизавета  умерла  23  марта  1603  года,  на  заре
нового  века.  Не  могу  не  поведать  тебе  о  величественных
обстоятельствах  ее  смерти.
 Один  из  государей  древности  сказал,  что  венценосцам
подобает  умирать  стоя.  Я  не  знаю,  поступил  ли  он  сообраз¬
но  своим  словам,  но  королева  Елизавета  не  захотела  умереть
в  постели.  Когда  старость  и  болезни  нанесли  ей  свой  первый
удар,  она  ощутила  слабость  и  упала  на  пол.  Но  сознание  ее
оставалось  ясным,  и  она  приказала  слугам  поднять  себя.
Ноги  ее  не  стояли.  Королева  приказала  принести  несколько
подушек  и  положить  на  пол,  чтобы  она  могла  отдыхать  на
них  между  попытками  подняться,  которых  не  оставляла.
“Ваше  Величество,  —  обратился  к  ней  один  из  придвор¬
ных.  —  Вам  следует  лечь  в  постель”.  “Дитя,  —  отвечала
королева,  —  венценосцам  не  подобает  говорить  —  Вам
следует”
 Королева  Елизавета  прожила  на  свете  семь  десятков  лет,
и  сорок  пять  лет  из  этих  семидесяти  пробыла  на  троне.  Она
не  всегда  бывала  добра  или  справедлива,  но  всегда  думала  о
благе  Англии.  В  ее  правление  Англия  стала  великой  дер¬
жавой  —  Владычицей  Морей.

ЧАСТЬ  II
 Дом  Стюартов
 Яков  I  (1603-1625)
 Глава  I.  Характер  Якова.  Преследова¬
ния  католиков  и  пуритан.  Заговор
Гоури.  Пороховой  заговор.  Казнь
сэра  Уолтера  Рэли.
                  Король  шотландцев  Яков  Шестой,  вошедший  в
историю  Великобритании  как  Яков  Первый,  был
первым  королем  Дома  Стюартов.  Как  ты
помнишь,  шотландским  королем  он  был
провозглашен  еще  ребенком,  во  время  гражданской  войны
протестантских  кланов  с  Марией  Стюарт.
 По  какой-то  причине,  быть  может,  из-за  небрежного  ухо¬
да  в  те  тревожные  годы,  он,  хотя  и  родился  крепким  боль¬
шим  мальчиком,  не  мог  научиться  ходить  до  пяти  лет.
Наружностью  он  нисколько  не  походил  на  несчастную  Марию
и  был  некрасив,  но  зато  очень  способен  к  учению.
 Когда  же  скончалась  королева  Елизавета,  Яков  был  уже
взрослым  человеком  и  отцом  троих  детей:  Генри,  Элизабет

и  Чарльза,  тогда  еще  младенца.  Женою  его  была  принцесса
Анна  Датская.  Со  всей  этой  семьей  Яков  и  прибыл  в  Лон¬
дон.  Но  кроме  того  с  ним  прибыло  большое,  я  сказала  бы  —
слишком  большое,  количество  шотландских  лордов  и  двор¬
ян.  Как  ты  помнишь,  Шотландия  —  очень  небогатая  стра¬
на,  и  многие  бедные  друзья  короля  понадеялись  на  места
при  богатом  английском  дворе.  Удивительного  в  этом  мало  —
сам  Яков  был  таким  бедным  королем,  что,  устраивая  пир,
должен  был  просить  дичи  и  других  припасов  у  кого-нибудь
из  своих  поданных.  А  один  раз,  когда  Якову  надо  было
принять  испанского  посла,  он  вынужден  был  занять  у  своего
приближенного,  графа  Мара,  пару  шелковых  чулок  —  у  само¬
го  короля  целых  не  нашлось.  Дорвавшись  до  хлебных  мест,
шотландцы  начали  сорить  деньгами,  к  немалому  неудоволь¬
ствию  народа  и  английских  вельмож.
 Приехав,  он  сразу  же  начал  пререкаться  с  Парламентом,
считая,  что  не  его  дело  подсчитывать  королевские  траты.
Однако,  как  ты  помнишь,  это  как  раз  является  делом  Пар¬
ламента,  так  как  через  руки  короля  проходят  деньги  нало¬
гоплательщиков  .
 Королева  Анна  была  доброй,  но  экстравагантной  особой.
Она  очень  любила  балы,  и  сама  играла  роли  фей  и  нифм  в
представлениях,  хотя  была  для  этого,  пожалуй,  несколько
полновата.
 Показываться  народу  Яков  не  любил,  так  же,  как  и  уча¬
ствовать  в  турнирах.  Из  развлечений  он  предпочитал  охоту,
а  досуг  проводил  в  научных  спорах  и  чтении.
 Заговоров  король  Яков  боялся  так  сильно,  что  даже  в
жаркие  дни  носил  тяжелый  стеганый  наряд,  в  котором  за¬
стрял  бы  любой  нож.  Еще  в  Шотландии  он  действительно
пострадал  от  заговора  графа  Гоури.
 Отец  этого  графа  Гоури  был  казнен  во  время  смут  при
Марии  Стюарт,  от  имени  малолетнего  короля,  за  которого
правили  вельможи.  Двоих  его  сыновей  вдова  отправила  за
границу,  откуда  они  вернулись  уже  взрослыми  молодыми

людьми.  Первый  из  них  унаследовал  отцовский  титул,  млад¬
шего  же  звали  лордом  Александром  Рутвеном.  Оба  за¬
таили  зло  на  короля,  хотя  он,  конечно,  никак  не  отвечал  за
дела  своих  вельмож  в  бытность  его  дитятей.
 Король  был  на  охоте  в  Фалькленде.  Там  его  подстерег
Рутвен,  который  начал  рассказывать  королю  довольно  неле¬
пую  историю  о  том,  что  они-де  с  братом  задержали  подо¬
зрительного  человека,  скрывавшего  в  своей  одежде  глиняный
горшок,  наполненный  золотыми  червонцами.  Человека  этого
они  заперли  в  своем  доме  в  Перте,  и  хотели  бы,  чтобы
король  сам  его  допросил.  Рассказ  был  простоват,  но,  быть
может,  слово  «золото»  пало  на  слух  всегда  нуждающегося
короля,  и  он  без  долгих  разговоров  направился  в  дом  графа
Гоури,  что  стоял  уединенно  в  большом  саду  на  реке  Тей.
Там  Якова  провели  в  каземат,  находившийся  на  верху  высо¬
кой  башенки,  но  вместо  золота  он  увидел  блеск  совсем  дру¬
гого  металла,  находившегося  в  руках  поджидавших  его
злодеев.  Рутвен  со  смехом  напомнил  королю  о  своем  отце,
и,  не  слушая  его  уверений  в  невиновности,  запер  в  башне
вместе  с  вооруженными  тюремщиками.
 Но  свита  короля  знала,  куда  он  направился,  и,  обеспоко-
ясь  его  отсутствием,  последовала  за  ним.  Их  встретил  во
дворе  граф  Гоури,  начавший  всех  уверять,  что  король  уже
выехал  из  ворот  его  дома.  Однако,  как  ни  странно,  его  соб¬
ственный  привратник  ничего  не  знал  о  коварстве  графа.  Он
принялся  разуверять  Гоури,  говоря,  что  король  никак  не  мог
выехать,  ибо  ворота  заперты,  а  ключей  у  него  никто  не  брал.
“Молчи,  дурак,  —  в  сердцах  бросил  Гоури.  —  Мне  лучше
знать!”  И  тут  же  все  услышали  голос  короля,  доносивший¬
ся  откуда-то  сверху:
 “Помогите!  Измена!!  Милорд  Мар!!”
 Задрав  головы,  придворные  увидели  голову  короля,  ко¬
торую  тот  высовывал  из  маленького  окошка,  между  тем  как
чья-то  рука,  обхватив  его  шею,  увлекала  короля  обратно
внутрь.

Сбивая  друг  друга  с  ног,  придворные  бросились  вверх  по
узкой  винтовой  лесенке.  Наверху  они  застали  короля,  ко¬
торый  пытался  отбиться  от  наступавшего  на  него  с  кинжа¬
лом  Рутвена.  Паж  короля  Джон  Рамзей,  бросившись  на
Рутвена,  нанес  ему  два  удара  кинжалом.
 “На  нем  кольчуга!  !”  —  закричал  Яков.  Но  Рутвен,  вы¬
скользнув  в  дверь,  уже  натолкнулся  на  лестнице  на  мечи
тех,  кто  не  успел  ворваться  в  комнату.
 “Ах,  можно  ли  порицать  меня  за  такое  дело?!”  —
прошептал  Рутвен,  умирая.  Быть  может,  тебя  удивит  такая
свирепость,  но  надо  помнить  о  том,  что  обычай  кровной
мести  был  еще  очень  силен  тогда  в  Шотландии.  Во  всем
доме  завязалось  побоище:  Гоури  со  своими  людьми  теснил
людей  короля,  которых  было  четверо.  Самого  же  короля
придворные  заперли  в  комнате,  чтобы  не  подвергать  опас¬
ности  во  время  битвы.  Когда  Гоури  был  убит,  люди  его
сдались.  Однако  неприятности  Якова  на  том  не  кончились,
потому  что  жители  Перта,  очень  любившие  графа  Гоури,
окружили  дом  и  чуть  не  взорвали  порохом  всех,  кто  в  нем
находился.
 Случилось  все  это  в  1600  году,  и  именно  с  той  поры
король  Яков  не  расставался  со  своим  толстым  нелепым  нар¬
ядом.  Однако  никакой  наряд  все  равно  не  спас  бы  его  от
другого  заговора,  о  котором  я  тебе  сейчас  расскажу,  и  от
которого  Якова  избавил  исключительно  счастливый  случай.
 Яков  сурово  преследовал  католиков,  хотя  его  собственная
мать  придерживалась  этой  веры.  Он  бросал  их  в  тюрьму  и
отнимал  все  их  имущество.  Однако  те  протестанты,  которые
назывались  сначала  беспоповцами,  потому,  что  не  имели  свя¬
щенников,  а  потом  стали  именоваться  пуританами,  также
были  им  жестоко  гонимы.
 Католики  оказались  решительнее  в  том,  чтобы  воспроти¬
виться  такому  гнету.  Однако  их  разум  был  слишком  затума¬
нен  обидами,  и  это  увлекло  их  на  путь  недостойного  и
жестокого  заговора.  Они  решили  разом  избавиться  от  коро-

ля  и  всех  протестантских  джентльменов  из  Палаты  Общин,
чтобы  самим  установить  опеку  над  королевскими  детьми  и
воспитать  будущего  короля  католиком.  Вот  как  они  хотели
это  сделать.
 Заговорщики  обследовали  погреба  под  зданием  Парла¬
мента  и  наполнили  их  порохом.  Предполагалось,  что  Парла¬
мент  целиком  соберется  вместе  с  королем  на  пятый  день
ноября.  Католики  наняли  человека  по  имени  Гай  Фокс,
чтобы  он  поджег  порох,  от  которого  взорвалось  бы  здание
со  всеми  собравшимися.
 Но  случилось,  что  один  из  лордов,  которого  звали  Мон-
тегл,  имел  друга  среди  католиков.  Жалея  о  нем,  друг  послал
ему  письмо  без  подписи,  уговаривая  не  ходить  в  этот  день  в
Парламент,  который  разрушит  неожиданный  взрыв.  Тот
встревожился  и  отнес  это  письмо  в  Королевский  Совет.  Часть
советников  подняла  его  на  смех,  говоря,  что  письмо  затем  и
написано,  чтобы  его  перепугать.  Но  король  прочел  его  и,
подумав,  что  неожиданный  взрыв  может  быть  вызван  пор¬
охом,  послал  людей  осмотреть  здание.  Они  искали  долго  и
тщательно,  и  только  ночью  с  четвертого  на  пятое  схватили
Гая  Фокса,  который  ждал  с  потайным  фонарем  своего  часа,
чтобы  поджечь  порох.
 Так  множество  людей  избежало  ужасной  смерти  в  огне  и
рушащемся  камне.  Я  надеюсь,  ты  знаешь  стишок,  сочинен¬
ный  об  этом  счастливом  избавлении:
 Мы  помним  не  зря
Пятый  день  ноября,
Заговор  Пороховой!
Где  нету  забвенья,
Не  сыщешь  прощенья:
Будь  проклят  замысел  злой!
 Случилось  это,  а  вернее  сказать,  не  случилось  этого,  в
1606  году.
 Но  если  в  истории  Порохового  Заговора  король  проявил
известную  проницательность,  то  сейчас  я  расскажу  тебе  ис¬
торию,  в  которой  о  короле  нельзя  сказать  ни  единого  добро¬
го  слова.
 Я  надеюсь,  что  ты  не  забыл  о  доблестном  сэре  Уолтере
Рэли?  Он  выступил  в  свое  время  против  решения  королевы
Елизаветы  назначить  короля  Якова  наследником  престола.
Воцарившись,  Яков  не  забыл  этого  и  заточил  доблестного
адмирала  и  ученого  в  Кровавой  Башне  Тауэра.  В  тюремных
сырых  покоях  старый  моряк  жестоко  страдал  от  ревматичес¬
ких  болей,  но  продолжал  заниматься  своими  научными  тру¬
дами.  Он  устроил  в  камере  небольшую  лабораторию,  где
пробовал  варить  лекарства:  Рэли  всю  жизнь  мечтал  о  том,
чтобы  изобрести  особый  элексир,  исцеляющий  от  всех  бо¬
лезней.  Немало  времени  занимали  у  Рэли  его  труды  по  ис¬
тории.  Ты  видишь,  что  человек  сильной  воли  и  твердого
характера  может  даже  в  тюрьме  проводить  время  не  в  без¬
деятельном  унынии,  но  с  пользой  для  себя  и  других!  Но
если  Рэли  делалось  совсем  грустно,  он  сочинял  стихи.  Я
приведу  тебе  одно  из  его  стихотворений,  хотя  оно  довольно
мрачное.
 К  сыну
 Есть  трое,  чей  союз  не  без  причины
В  один  недобрый  день  грозит  бедой.
Вот  двое  —  конопля  и  древесина,
А  третий  —  ты,  мой  рыцарь  молодой.
Мальчишке  страх  в  неведеньи  неведом.
Растет  не  для  удавки  конопля,
Не  виселицей  —  дерево,  но  следом
За  встречей  их  затянется  петля.
 Как  веселы  все  три  по  одиночке!
 Им  не  сходиться  б  вместе  никогда!
 Но  деревянный  столб  с  веревкой  прочной
Жизнь  молодца  отнимут  без  труда.
 Оборони  тебя  Господь  благой,
Чтоб  сей  союз  не  стал  твоей  судьбой.

Но  более  всего  сэра  Уолтера  Рэли  увлекали  в  заточении
планы  грядущих  экспедиций.  Мечты  его  занимала  мысль  о
новой  поездке  в  Гвиану  в  поисках  легендарной  «Золотой
страны  Эльдорадо»,  где  золотых  слитков  больше,  чем  кам¬
ней  под  ногами.
 Узнав  об  этом,  король  заколебался  между  мстительнос¬
тью  и  жадностью.  Наконец  второе  перевесило.  Он  выпустил
Рэли  из  тюрьмы  и  позволил  ему  снарядить  экспедицию.  С
какой  радостью  вдохнул  старый  герой  свежий  соленый  ветер
моря!  Как  приятно  было  ему  ощутить  под  ногами  не  холод¬
ные  камни,  а  зыбкие  доски  палубы!
 Надо  сказать  тебе,  дорогой  друг,  что,  хотя  англичане  всегда
были  славными  мореходами,  именно  со  времен  королевы
Елизаветы,  великой  Глорианы,  их  сердца  как-то  особенно
устремились  в  морскую  даль.  А  ведь  мореплавание  было  в
те  годы  нелегким  делом.  Люди  не  только  играли  своей  жиз¬
нью,  отданной  на  волю  всех  ветров  и  пучин,  но  и  терпели
жестокие  лишения.  Чем  длиннее  делались  плавания,  тем
труднее  стало  их  переносить:  терзания,  причиняемые  дурной
пищей,  были  немилосердны.  Тогда  еще  люди  не  придумали,
как  хранить  мясо  и  фрукты  в  жестянках,  поэтому  в  долгом
пути  основной  едой  была  солонина  —  обработанное  солью
для  долгого  хранения  мясо.  Она  была  тверда  как  камень,  а
для  того,  чтобы  отбить  горький  вкус  соли,  ее  вымачивали  в
воде.  На  кораблях  не  пекли  хлеба  —  и  тогда,  и  еще  много
после.  В  дорогу  брали  большой  запас  сухарей.  Но  хранить
их  было  трудно,  поэтому  на  сухарях  вскоре  разводились
всякие  отвратительные  насекомые.  Моряки  шутили,  что  су¬
харь  лучше  грызть  в  темноте,  чтобы  не  видеть,  как  неаппе¬
титно  он  выглядит.  Но  и  эта  пища  казалась  восхитительным
лакомством  для  тех,  чей  корабль  сбивался  с  пути!  И  все  же
ничто  не  могло  удержать  моряков  на  суше.  Но  возвратимся
к  печальной  участи  сэра  Уолтера  Рэли.
 Экспедиция  не  принесла  больших  выгод:  Рэли  не  нашел
свою  золотую  страну  Эльдорадо.  Зато  его  корабли,  как  бывало
встарь,  потрепали  на  обратном  пути  встретившихся  Рэли
испанцев.  Эта  удача  обернулась  самой  большой  неудачей
Рэли.
 Как  раз  в  это  время  король  Яков,  очень  не  любивший
воевать,  искал  замирения  с  Испанией.  Довольные  тем,  что
преемник  Елизаветы  не  рвется  в  бой,  испанцы  выдвинули
неслыханное  условие:  мир  за  голову  Рэли.
 Какой  позор  вынесла  английская  корона,  водруженная  на
недостойного  человека!  Король  согласился.
 ""  Лекарство  острое,  но  исцеляет  от  всех  болезней”,  —
вот  что  сказал  благородный  сэр  Уолтер  Рэли  о  топоре,  уз¬
нав,  что  ему  предстоит  смерть  от  этого  страшного  инстру¬
мента.
 Мне  больно  рассказывать  тебе  о  том,  что  елизаветинский
герой  был  обезглавлен  топором  английского  палача.  Право,
я  слишком  огорчена,  чтобы  продолжать  эту  главу.  В  сле¬
дующей  ты  узнаешь  о  других  недостатках  и  слабостях  коро¬
ля  Якова,  и  о  многом  еще.

Глава  II.  Фавориты  и  семья  короля
Якова.  История  графини  Эссекс.
 Подобно  королеве  Елизавете,  Яков  Первый  любил
окружать  себя  фаворитами.  Но  если  Елизавета
                  умела  выделить  самых  умных  и  талантливых
людей  среди  прочих,  то  мы  никак  не  можем
сказать  того  же  о  короле  Якове.
 Хотя  Мария  Стюарт  была  исключительно  красива,  и  лорд
Дарнли  также  отличался  счастливой  наружностью,  Яков
вышел  некрасивым,  тучным  и  кривоногим.  К  чести  его  мы
можем  сказать,  что  он  не  завидовал  красоте  других  мужчин,
а  всегда  любовался  ею.  Но  совсем  не  к  чести  ему  то,  что,
желая  любоваться  красивыми  людьми,  он  приближал  их  к
себе  и  осыпал  милостями  только  за  внешние  качества.  Сколь¬
ких  молодых  людей,  которые  не  могли  похвастаться  решите¬
льно  ничем,  кроме  красивого  лица  и  изысканного  сложения,
король  назначал  на  важные  должности,  требующие  образо¬
ванности  и  ума!
 Не  худшим  из  этих  молодых  людей  был  красавец  Роберт
Карр,  которого  король  обласкивал  больше  других.  Он  был
дурно  образован,  хотя  и  неглуп,  и  не  задирал  носа,  а  старал¬
ся  ладить  с  людьми.  Чтобы  сделать  приятное  этому  фавори¬
ту,  король  подарил  ему  замок  Шерборн,  который  отнял  у
благородного  сэра  Уолтера  Рэли.
 Узнав  об  этом,  юный  Генри,  принц  Уэльский,  так  разгн¬
евался,  что  во  время  игры  в  теннис  ударил  Карра  ракеткой
так  сильно,  что  сломал  ее.  Все,  кто  видел  это,  смеялись  над
Карром,  а  тому  пришлось  проглотить  обиду.  Выразить  свое-

го  неудовольствия  серьезнее  мальчик  не  мог,  но  помнил,  что
настанет  день,  когда  сможет  сделать  и  это,  и  многое  другое.
Он  восхищался  сэром  Уолтером  Рэли  и  любил  его  больше,
чем  родного  отца-короля.  Он  мечтал,  что,  став  королем,
первым  делом  освободит  Рэли  из  заточения.  Ты  уже  узнал,
что  этому  не  суждено  было  сбыться.
 Принц  Генри  был  очень  своеобразным  и  интересным  маль¬
чиком.  Он  унаследовал  редкую  красоту  своей  бабки  Марии
Стюарт,  но,  как  говорили  в  народе,  не  унаследовал  ее  недо¬
статков.  Если  король  Яков  оставался  для  лондонцев  приш¬
лым  шотландцем,  то  принца  весь  город  единодушно  признавал
своим.  С  детских  лет  его  отличали  сила  характера  и  чистота
помыслов.  Маленьким  мальчиком  он  завел  копилку  для  бед¬
ных,  куда  заставлял  своих  приближенных  опускать  штраф¬
ные  деньги,  если  они  сквернословили.  Став  немного  постарше,
он  открыто  навещал  сэра  Уолтера  Рэли  в  Тауэре,  и  король
почему-то  не  смел  ему  этого  запретить.
 Кроме  Генри,  принца  Уэльского,  у  короля  Якова  было,
как  я  говорила  выше,  еще  двое  детей:  принцесса  Элизабет,
несколькими  годами  младше  Генри,  и  Чарльз,  которого  зва¬
ли  обыкновенно  «бэби  Чарльз»,  так  как  он  был  самым  ма¬
леньким.  Бэби  Чарльз  был  очень  несчастным  малышом:  так
же  как  и  его  отец,  он  не  мог  ходить  почти  до  шести  лет,  и
все  боялись,  что  не  сможет  никогда.  Врачи  предлагали  укре¬
пить  ножки  мальчика  железными  протезами,  но  верная  няня
не  дала  этого  сделать.  Кроме  того,  он  долго  не  мог  внятно
говорить.  К  десяти  годам  эти  недостатки  прошли,  но  харак¬
тер  Чарльза,  быть  может  из-за  детских  переживаний,  сло¬
жился  слабым  и  вздорным.  Лицом  он  был  хорош  и  схож  с
принцем  Генри,  но  сходство  это  было  только  наружним.
 К  тому  времени,  как  юная  принцесса  Элизабет  была  про¬
сватана  за  немецкого  принца,  король  Яков  задумал  перенес¬
ти  останки  своей  несчастной  матери  Марии  Стюарт  со
скромного  погоста  в  Питерборо  в  Вестминстерское  Аббат¬
ство.  Быть  может,  ему  было  стыдно,  что  он  ничего  не  cде-
лал  для  ее  спасения  от  топора,  и  он  хотел  немного  загладить
вину  этими  посмертными  почестями.  В  народе  же  многие
вспоминали  поверье,  что  нельзя  тревожить  могилу  безнака¬
занно:  покойник  непременно  позовет  в  землю  кого-нибудь
из  своей  семьи.  Это,  конечно  же,  суеверие,  но  как  раз  в  это
время  принц  Генри  заболел  страшной  болезнью,  которая  и  в
наши  дни,  увы!,  часто  уносит  людей  в  самом  расцвете  сил:
болезнь  эта  называется  туберкулезом,  или,  в  проcторечьи,
чахоткой.  Нам  с  тобой,  дорогой  Артур,  остается  надеяться,
что  ты  доживешь  до  того  времени,  когда  своими  глазами
увидишь  изобретенное  против  нее  лекарство.  Но  людям  тех
времен  надежды  не  оставалось.  Принц  долго  скрывал,  что
болен  чахоткой,  не  желая  огорчать  мать  и  сестру.  В  отличие
от  других  недугов,  чахотка  не  уродует  наружности  человека.
Напротив,  яркий  румянец,  вызываемый  жаром,  кажется  на
первый  взгляд  признаком  здоровья.  Но  на  свадебных  тор¬
жествах  принц  Генри  простудился,  принимая  участие  во  вся¬
ческих  спортивных  состязаниях  в  честь  Элизабет,  и  вскоре
болезнь  его  обострилась.  Он  слег,  и  ему  уже  не  было  суж¬
дено  встать  на  ноги.
 Как  горевали  англичане,  особенно  лондонцы,  которые  хоро¬
шо  знали  благородного  принца!  Как  горевала  несчастная
королева!  Пожалуй,  король  Яков  горевал  меньше.  Для  прес¬
толонаследия  у  него  оставался  еще  один  сын,  бэби  Чарльз,
и,  быть  может,  Якову  не  слишком  приятно  было  видеть
рядом  с  собой  юношу,  который  слишком  явно  обещал  стать
лучшим  государем,  чем  его  отец.  Во  всяком  случае  король
находил  большое  утешение  в  обществе  Роберта  Карра,  сде¬
ланного  им  виконтом  Рочестером.  К  этому  Роберту  Карру
мы  и  должны  сейчас  вернуться,  но  издалека.
 Король  Яков,  в  вечном  своем  страхе  перед  заговорами,
старался  окружать  себя  верными  сторонниками.  Он  здраво
рассудил,  что  те,  кто  был  в  немилости  у  Елизаветы,  хорошо
послужат  ему,  если  он  проявит  к  ним  благосклонность.

Внимание  его  обратилось  к  семье  казненного  графа  Эс¬
секса,  которую  Елизавета  лишила  почти  всех  поместий.  Ро¬
берту  Девере,  новому  графу  Эссексу,  сыну  казненного,
исполнилось  четырнадцать  лет.  К  великой  радости,  родни
Яков  вернул  мальчику  все  отнятое  Елизаветой,  а  также  пред¬
ложил  его  семье  заключить  выгодный  брак  с  дочерью  графа
Суффолка.
 Отец  графа  Суффолка  также  был  казнен  Елизаветой  за
то,  что  держал  сторону  Марии  Стюарт.  Получалось  так,  что
две  знатных  семьи,  прежде  униженных,  были  отмечены  ми¬
лостью  короля.
 Невесте  графа  Эссекса,  Фрэнсис  Говард,  было  всего
двенадцать  лет.  Она  была  прелестной  девочкой  с  золотис¬
тыми  волосам  и  дивными  голубыми  глазами.  К  сожалению,
никто  не  знал,  какая  душа  скрыта  за  их  взглядом  —  ясным,
как  небо  в  солнечный  день!
 Свадьбу  праздновали  в  королевской  резиденции:  Эссексы
и  Суффолки  были  очень  довольны.  После  торжеств  юный
граф  уехал  продолжать  свое  образование  во  Франции,  а  его
жена  осталась  со  своими  родителями.
 Когда  графиня  Эссекс  стала  чуть  старше,  она  уговорила
родителей  отправить  ее  ко  двору.  Все  восхищались  ее  красо¬
той  и  завидовали  ее  высокому  положению,  и  она  была  счас¬
тлива  и  проводила  все  дни  в  танцах  и  забавах,  не  слишком
огорчаясь  отсутствием  мужа.  Надо  сказать  здесь,  что  граф
не  походил  на  своего  блистательного  и  тщеславного  отца:
это  был  серьезный  юноша,  на  чье  детство  отбросил  свою
мрачную  тень  эшафот.  Он  преуспевал  в  науках  и  считал
придворную  жизнь  праздной  и  пустой.
 И  вот  графиня  Эссекс  влюбилась  в  Роберта  Карра.  Быть
может  эта  любовь  и  не  завладела  бы  ее  тщеславной  душой,
если  бы  Карр  отдал  такую  же  дань  восхищения  ее  красоте,
как  все  другие  мужчины.  Но  Роберт  Карр  сам  был  красив  и
привык,  что  в  него  влюбляются.  Его  же  не  слишком  заботи¬
ло  внимание  женщин:  захоти  он  —  и  король  тут  же  выберет
ему  такую  богатую  и  красивую  знатную  невесту,  какую  только
можно  сыскать.
 Другая  забота  терзала  лорда  Рочестера:  он  хотел,  чтобы
король  дал  ему  важный  пост,  который  позволял  бы  вершить
государственные  дела.  Он  стремился  к  власти,  этот  молодой
честолюбец!  Но  увы!  Даже  король  не  мог  сделать  неуча
образованным  человеком!  А  должность  личного  секретаря
короля  требовала  умения  вести  переписку  на  разных  языках,
разбираться  в  сложных  политических  вопросах,  и  еще  многого
другого.
 И  Карр  нашел  выход  из  положения.  У  него  был  школь¬
ный  товарищ  по  имени  Томас  Овербери,  прозябавший  в
бедности.  Он  приблизил  Овербери  к  себе,  и  тот  охотно
согласился  помогать  Карру  так,  чтобы  людям  не  было  об
этом  известно  лишнего.
 А  покуда  Карр  занимался  устройством  этих  своих  дел,
нетерпеливая  графиня  Эссекс  была  вне  себя  от  злобы.  Во-
первых  виконт  Рочестер  не  обращал  на  нее  решительно  ни¬
какого  внимания!  А  во-вторых,  даже  ответь  он  на  ее
чувство  —  что  из  того  толку?  У  нее  есть  муж,  пусть  она
даже  и  видела  его  всего  только  один  раз,  когда  была  ребе¬
нком!  И  муж  этот  вот-вот  вернется!
 Как  добиться  любви  Карра?  Как  отделаться  от  мужа?
Графиня  даже  подурнела  было  от  волнений.  Но  Фрэнсис
Эссекс  была  умна,  и  ум  ее  искал  ответа  на  эти  вопросы.
 Еще  крошечной  девочкой  Фрэнсис  любила  подслушивать
болтовню  служанок,  которые  иной  раз  говорили  о  деревен¬
ских  ведьмах.  Чего  только  ни  умели  эти  ведьмы!  И  сглазить
врага  дурным  глазом,  и  навести  порчу  на  скот,  и  приворо¬
жить  того,  кто  не  любит!  Только  дай  им  монетку-другую,  а
уж  они  все  сделают!
 Но  Лондон  не  деревня.  К  тому  же,  думала  Фрэнсис,
простые  ведьмы  хороши  для  крестьянок,  но  едва  ли  могут
помочь  блистательной  графине  Эссекс!  Нет,  говорят,  что  в
городе  можно  найти  настоящих  колдунов  и  колдуний  —  та-
 3  История  Англии,  кн.  II
ких,  что  обучены  тайной  науке  по  черным  книгам,  вот  уж  их
сила  действительно  велика!  Надобно  только  найти  этих  лю¬
дей.  И  графиня  поручила  своей  верной  служанке,  нехорошей
девушке,  которую  колдовство  занимало  само  по  себе,  начать
поиски.
 В  народе  говорят,  что  свинья  всегда  найдет  грязь.  Вот  и
поиски  графини  Эссекс  увенчались  успехом.  Леди,  к  ко¬
торой  однажды  привела  ее  служанка,  была  так  благородна
на  вид,  что  никто  не  заподозрил  бы  ее  в  таких  дурных
делах.  Звали  ее  Энн  Тернер,  и  она  была  хороша  собой,
хотя  уже  достигла  средних  лет.  Одевалась  эта  леди  очень
изысканно.  В  то  время,  как  ты  помнишь,  недавно  вошел  в
моду  крахмал,  и  все  соревновались,  выстраивая  сложные
сооружения  из  белоснежных  кружев.  А  Энн  Тернер  приду¬
мала  окрашивать  крахмал  в  желтый  цвет.  Желтые  кружева
так  ей  шли,  что  многие  леди  переняли  эту  выдумку.
 Энн  Тернер  сразу  открыла  молодой  графине  что,  подумай
только,  служит  не  Богу,  а  Дьяволу!  Впрочем  тебе  уже  из¬
вестно,  что  подобные  люди  нет-нет  да  и  мелькнут  на  стра¬
ницах  Истории.  Колдунья  была  умна:  она  сразу  поняла,  что
эта  юная  графиня  с  таким  чистым  ангельским  личиком  не
отшатнется  от  нее  в  ужасе  после  такого  омерзительного  при¬
знания.
 А  Фрэнсис  Эссекс  было  действительно  все  равно,  Бог
или  Дьявол  предоставит  ей  все,  чего  она  хочет,  только  пода¬
вай  немедленно!
 И  чернокнижница,  получивши  от  графини  деньги,  взялась
за  дело.  Она  потребовала,  чтобы  Фрэнсис  отрезала  для  нее
прядь  своих  волос,  а  также  раздобыла  как-нибудь  хитрос¬
тью  через  слуг  прядь  волос  Роберта  Карра.  Когда  это  было
сделано,  Фрэнсис,  посетив  Энн  Тернер  вновь,  увидела  у
той  на  столе  двух  маленьких  восковых  кукол,  одна  из  ко¬
торых  точь  в  точь  походила  на  графиню,  а  другая  была  как
лорд  Рочестер.  Колдунья  зажигала  в  комнате  травы  с  ре¬
зким  сладким  запахом,  напевала  какие-то  странные  песни,
заставляя  графиню  подпевать  ей,  и  двигала  куколок  так,
чтобы  они  обнимались  и  целовались.
 Как  ни  странно,  вскоре  Карр  действительно  влюбился  в
графиню.  Но,  быть  может,  куклы  тут  решительно  ни  при
чем,  а  просто  сыграла  роль  настойчивость  этой  красивой
женщины,  которая  так  искала  его  внимания.  Мне  думается,
что  это  так.
 Тернер  давала  Фрэнсис  какие-то  зелья,  одни  из  которых
та  должна  была  пить  сама,  а  другие  тайком  подливать  в
бокал  Карра.  Вскоре  Роберт  попросил  короля  Якова  дать
молодой  графине  Эссекс  развод.  Он  хотел  сам  жениться  на
ней.  Однако  король,  который  обыкновенно  выполнял  все
просьбы  своего  любимца,  на  сей  раз  не  захотел  ничего  слу¬
шать.  Не  за  тем  он  устроил  этот  брак,  чтобы  потерять  потом
верность  этих  двух  семей!  А  вокруг  столько  заговоров!  Ему
слишком  нужны  верные  люди  в  этой  стране,  где  англичане
так  мало  любят  короля-шотландца!  Разве  недостаточно  во¬
круг  незамужних  девушек!  Вот  пусть  Роберт  и  выбирает
любую  из  них,  а  он,  король,  вообще  считает  развод  сквер¬
ным  делом.
 Милость  короля  была  Карру  дороже  десятка  самых  очаро¬
вательных  графинь.  К  тому  же  верный  друг  Овербери,  за¬
подозривший  что-то  неладное,  тоже  стал  уговаривать  Роберта
забыть  эту  женщину.
 Забыть  ее  сразу  Карр  не  мог,  но  изрядно  пожалел,  что
Фрэнсис  не  вдова.  Отчего  бы  Эссексу  не  погибнуть  во
Франции  на  какой-нибудь  дуэли,  ведь  эти  французы  такие
драчуны!  Тогда  и  король  не  стал  бы  возражать  против  же¬
нитьбы  па  его  вдове...  Быть  может  Рочестер  высказал  это
вслух,  быть  может  Фрэнсис  уловила  его  мимолетную  мысль...
Но  вскоре  на  столе  у  Тернер  появилась  третья  кукла.
 Еще  до  свадьбы  детей  заставили  обменяться  медальонами
с  портретом  и  локоном  волос.  Знал  бы  Эссекс,  для  чего
 з**
пригодился  его  жене  этот  медальон!  Куколку  нещадно  коло¬
ли  булавкой...
 Однако,  и  это  подкрепляет  мое  мнение  обо  всей  истории,
Эссекс  уже  был  на  пути  в  Англию  —  живой  и  здоровый.
 При  дворе  головы  не  слишком  крепко  держатся  на  пле¬
чах,  вот  что  сказал  Эссекс  по  приезде.  Он  же  намерен  уда¬
литься  в  деревню  и  прожить  там  долгую  и  счастливую  жизнь
со  своей  милой  женой.  Негодница  графиня  была  в  отчаяньи.
 Однако  Энн  Тернер  быстро  поняла,  что  может  выпустить
знатную  даму  из  рук.  Кто  еще  будет  платить  ей  так  много?
Если  колдовство  не  помогает,  то  поможет  преступление.  И
она  дала  Фрэнсис  порошок,  которым  велела  посыпать  всю
нижнюю  одежду  мужа.  Этот  порошок  колдовским  образом
отнимет  у  Эссекса  жизнь,  заверила  Тернер  свою  подругу.
Ты-то,  я  думаю,  уже  понял,  что  это  был  самый  настоящий
яд.  Не  поручусь,  что  этого  не  поняла  графиня,  но  ей  было
приятнее  думать  о  колдовстве.
 И  Фрэнсис  посыпала  белье  порошком.  Однако  слуга,
потерявший  что-то  из  одежды  господина,  перебрал  все  бе¬
лье  прежде,  чем  Эссексу  понадобилось  переодеться.  Руки  у
слуги  страшно  покраснели  и  распухли.  В  доме  поднялся  пер¬
еполох.  Стало  ясно,  что  кто-то  хочет  отравить  графа.  О
каких  только  врагах  ни  подумали  его  приближенные!  Толь¬
ко  одного  никому  не  пришло  в  голову:  заподозрить  молодую
жену.  Но  когда  яд  был  обнаружен,  графиня  так  струсила,
что  не  решилась  попробовать  второй  раз.
 Так  Эссекс  и  увез  ее  в  деревню.  Напрощанье  Фрэнсис
уговаривала  свою  подругу  Энн  Тернер  поколдовать,  чтобы
Эссекс  захотел  с  нею  разойтись,  как  король  Генрих  Вось¬
мой  расходился  с  Екатериной  Арагонской  и  Анной  Клев-
ской.
 Сначала,  конечно,  Эссекс  и  слышать  не  хотел  ни  о  каком
разводе,  но  потом  сам  захотел  расстаться  с  женой.  Но  уж
тут-то  я  наверное  скажу  тебе,  что  колдовство  Энн  Тернер
было  ни  при  чем.  Долго  ли  будет  муж  любить  жену,  ко¬
торая,  вместо  того,  чтобы  оказать  внимание  слугам  и  крес¬
тьянам,  чьи  семьи  служили  его  семье  сотни  лет,  познако¬
миться  с  соседями,  навести  уют  в  старом  доме,  радоваться
вместе  с  мужем  лесам  и  лугам,  охотиться  и  кататься  верхом
в  свое  удовольствие  —  сидит  как  сычиха  в  своих  покоях,  не
желает  никому  сказать  доброго  слова  и  все  время  злится?
 И  вот  граф  и  графиня  Эссекс  вернулись  в  Лондон,  чтобы
там  разойтись.  Узнав  об  этом,  Роберт  Карр  решил  все  же
жениться  на  Фрэнсис.  Король  продолжал  быть  к  нему  очень
благосклонным  и  сделал  графом  Соммерсетом,  полагая,  что
титул  виконта  маловат  для  его  любимца.  Казалось,  все  скла¬
дывалось  так,  как  хотела  эта  необузданная  в  своих  прихотях
женщина.  Но  не  тут-то  было!
 Верный  друг  Роберта  Карра,  Томас  Овербери,  разузнал,
что  графиня  водит  дружбу  с  колдунами  и  отравителями.  В
страхе  за  друга,  он  начал  расследование.  К  несчастью,  это
сделалось  известно  Фрэнсис.
 Графиня  испугалась  до  полусмерти.  Король  Яков  страш¬
но  боялся  колдовства  и  сурово  за  него  наказывал.  Но  даже
если  бы  ей  удалось  избежать  наказания,  разве  Карр  захотел
бы  жениться  на  женщине,  занимающейся  такими  странными
делами?
 И  она  стала  исподволь  ссорить  Карра  с  Овербери.  До¬
ждавшись,  когда  ссора  между  ними  наконец  вспыхнула,  она
подговорила  Соммерсета  ненадолго  засадить  друга  в  Тауэр  —
чтобы  он-де  не  смел  впредь  забываться  перед  ним.  Граф
сгоряча  уговорил  короля  подписать  такой  приказ.
 И  вот  коварная  женщина  начала  действовать  совершенно
преступно.  Хитростью  и  подкупом,  она  сделала  тюремщика¬
ми  своих  людей,  которые  начали  давать  бедному  Овербери
яды.  Нет  необходимости  говорить,  что  яды  эти  готовила  ей
Энн  Тернер  со  своими  друзьями.  Это  были  хитрые  яды,
которые  действовали  так,  что  даже  самому  Овербери  пока¬
залось,  что  он  простыл  в  каменных  стенах  и  заболел.  Когда
он  умер,  ни  один  человек  не  заподозрил  отравления.

Граф  Соммерсет  был  очень  огорчен  и  жестоко  упрекал
себя  за  то,  что  устроил  другу  такую  гадкую  неприятность,
как  тюремное  заточение  незадолго  до  его  смерти.  Однако  у
него  не  было  времени  печалиться  долго:  развод  произошел,
король  согласился  на  новый  брак,  и  пышные  свадебные  тор¬
жества,  наконец,  состоялись.
 Прошло  более  года.  Графиня  Соммерсет  была  совершен¬
но  довольна  жизнью  и  не  слишком  боялась,  что  ее  сон  по¬
тревожит  призрак  скромного  узника.  Она  продолжала
дружить  с  Энн  Тернер.
 Но  однажды,  когда  убийцы  и  думать  позабыли  о  своих
черных  делах,  грянул  гром  среди  ясного  неба.  Один  из  него¬
дяев,  дававший  яды  Овербери,  смертельно  заболел.  Перед
смертью  он  испугался  и  попросил  позвать  священника,  ко¬
торому  во  всем  сознался  при  свидетелях.  Священник  при¬
шел  в  ужас  и  отправил  его  записаннное  признание  судьям.
Началось  расследование.  Но  каков  же  был  ужас  судей,  ког¬
да  кроме  имен  колдуний  и  наемников,  прозвучали  имена
таких  знатных  людей,  как  граф  и  графиня  Соммерсет!
 Такого  судебного  процесса  Англия  еще  не  видела!  В  Лон¬
доне  было  арестовано  множество  людей,  в  том  числе  и  ко¬
мендант  Тауэра,  который  был  также  подкуплен  графиней.
Арестован  был  могущественный  фаворит  короля  со  своей
женой.  На  улицах  Лондона  только  и  говорили  о  восковых
куколках  Энн  Тернер  и  о  ядах  прекрасной  графини.
 Наконец  суд  состоялся.  Все  были  признаны  виновными  и
приговорены  к  смерти  через  повешенье.  Судьи  решили,  что
граф  Соммерсет  был  в  сговоре  со  своей  женой,  хотя  это  и  не
было  верно.  Многие  сожалели  о  нем,  а  он  сокрушался  в
равной  степени  о  том,  какая  участь  его  ждет,  и  о  том,  какую
черную  душу  скрывала  ангельская  наружность  его  жены.
 Весь  Лондон  сбежался  смотреть  на  казнь  Энн  Тернер.
Она  взошла  на  эшафот  в  своих  желтых  кружевах,  которые
так  ее  красили,  и  встретила  заслуженную  смерть  с  достоин¬
ством.  Однако  надо  тебе  сказать,  что  после  казни  Энн  Тер¬
нер  плоеные  воротники,  укрепленные  желтым  крахмалом,
мгновенно  и  навсегда  вышли  из  моды.
 Но  король  слишком  любил  графа  Соммерсета,  чтобы  до¬
пустить  его  позорную  казнь.  Ему  и  преступной  графине  казнь
через  повешение  была  заменена  заточением  в  Тауэре.
 Вот  и  вся  история  о  злобной  графине  Соммерсет.  Мы  же
должны  возвратиться  к  королю  Якову.
 Он  старел,  но  не  изменял  своим  привычкам.  Продолжая
предпочитать  общество  красивых  молодых  людей  какому-
либо  другому,  он  по-прежнему  окружал  себя  фаворитами.
Место  Роберта  Карра  занял  Джордж  Вильерс,  которому
король  дал  прозвище  Стини.  Этого  юношу  Яков  сделал  не
более  и  не  менее,  как  герцогом  Бэкингемом.  Но  надо  ска¬
зать,  что  совести  у  Вильерса  оказалось  меньше,  чем  было  у
Карра.  Он  был  алчен  и  расточителен.
 И  вот  король  Яков  не  придумал  ничего  лучшего,  чем
доверить  заботам  этого  своего  любимца  подрастающего  принца
Чарльза.  Тот  всячески  баловал  мальчика  и  прививал  ему
вкус  ко  всевозможным  дорогостоящим  забавам.  Отец  же,  в
свою  очередь,  сделал  все  что  мог,  чтобы  забить  голову  ребе¬
нка  вредным  вздором:  он  учил  его  презирать  Парламент.
Чарльз  рос  в  убеждении,  что  вся  страна  создана  для  удовле¬
творения  его  прихотей.  Ты  еще  увидишь,  к  какому  прис¬
корбному  концу  это  привело!
 Король  Яков  задумал  женить  принца  на  испанской  ин¬
фанте.  (Ты  знаешь  уже,  что  испанские  принцы  и  принцессы
называются  инфантами.)  Чего  же  еще  можно  было  ждать  от
человека,  казнившего  благородного  Уолтера  Рэли  ради  мира
с  Испанией!  Но  тут  коса  нашла  на  камень.  Бэкингему  страшно
захотелось  попутешествовать,  и  он  подговорил  принца  за¬
явить  отцу,  что  он  вместе  со  Стини  отправится  сам  искать
себе  невесту.  Старый  король  от  обиды  зарыдал  как  ребенок,
и  стал  уговаривать  Стини  и  бэби  Чарльза,  как  он  продол¬
жал  называть  сына,  хотя  тот  давно  уже  вырос,  послушаться
его  и  остаться  дома.  Но  молодые  люди  и  думать  не  хотели  о

том,  чтобы  лишить  себя  такой  потехи:  они  уже  договорились
меж  собой  побывать  под  предлогом  поисков  невесты  где
только  можно.  Надо  думать,  что  этим  молодцам  нужно  было
для  их  путешествия  множество  драгоценностей,  чтобы  пред¬
ставь  перед  иностранными  леди  в  полном  блеске.  И  они
чуть  ли  не  силой  вытянули  у  короля  изрядное  количество  его
собственных  бриллиантов  и  жемчуга,  а  также  выпросили
побольше  денег.  А  затем  они  предоставили  ему  полную  воз¬
можность  горевать  в  одиночестве.
 Назвавшись  Джоном  Смиттом  и  Томасом  Смиттом,  принц
Чарльз  и  Бэкингем  направились  прежде  всего  во  Францию,
где,  по  их  мнению,  придворная  жизнь  текла  наиболее  весе¬
лым  образом.  На  счастье  Чарльза  они  увидели  там  принцес¬
су  Генриетту-Марию,  которая  была  не  только  весела  и
изящна,  но  также  добродетельна  и  благородна.  Принц  Чарльз
сразу  полюбил  ее  и,  видя  в  свою  очередь  благосклонность
этой  юной  особы,  раздумал  было  продолжать  путешествие,
но  ему  было  трудно  сладить  с  Бэкингемом,  который  желал
следовать  дальше.
 Из  Франции  молодые  люди  направились  в  Испанию,  где
произвели  поначалу  при  дворе  самое  хорошее  впечатление.
Инфанта,  которую  король  Яков  прочил  в  жены  Чарльзу,
оказалась  хороша  собой,  но  по  характеру  была  совсем  в
ином  роде,  нежели  веселая  жизнерадостная  Генриетта-Мария.
Она  была  серьезной  и  ученой  девушкой.  Ветренные  моло¬
дые  люди  тут  же  забыли  о  французской  принцессе  и  стали
думать  о  том,  что  такая  жена  пришлась  бы  под  пару  Чарль¬
зу,  который  сам  был  недурно  начитан  и  любил  живопись  и
музыку.
 Но  как  раз  в  это  время  Бэкингем  перессорился  со  многи¬
ми  придворными,  и  надо  сказать,  что  в  большей  части  ссор
виноватым  выходил  не  кто  иной,  как  он  сам.  Из  этого  про¬
истекло  множество  неприятностей,  и,  если  бы  речь  шла  о
менее  знатных  особах,  я  сказала  бы  тебе,  что  из  Испании
им  пришлось  срочно  уносить  ноги.  В  данном  же  случае  я

Король  Яков  I  с  герцогом  Бэкингемом  и  принцем  Чарльзом
 скажу,  что  они  покинули  страну  весьма  поспешно.  Но  вмес¬
то  того,  чтобы  разозлиться  на  самого  себя  и  своего  Стини,
принц  Чарльз  затаил  зло  на  испанцев  и  окончательно  решил
жениться  на  Генриетте  Марии.
 Но  отставим  в  сторону  проказы  принца  Чарльза  и  герцо¬
га  Бэкингема,  чтобы  сказать  несколько  слов  о  Шотландии,

родине  короля  Якова.  Ею  он  управлял  так,  словно  родился
заклятым  врагом  этой  несчастной  страны.  К  этому  времени
большая  часть  ее  народа  сделались  пуританами.  Король  Яков
подверг  их  жестоким  гонениям.  Обрадовавшиеся  сначала  чести
видеть  своего  короля  королем  над  обеими  странами,  шот¬
ландцы  в  конце-концов  по-настоящему  его  возненавидели.
 Но  никак  нельзя  сказать,  что  его  полюбили  ирландцы,
оставшиеся  римскими  католиками.  Их  он  тоже  немилосерд¬
но  обижал,  хотя  люди,  исповедующие  эту  религию,  являли
но  своим  взглядам  полную  противоположность  пуританам.
Быть  может,  в  этом  выразилось  представление  короля  Яко¬
ва  о  справедливости.
 После  его  смерти  все  три  страны  оказались  пришедшими
в  глубокий  упадок.  В  самом  худшем  состоянии  находилась
Ирландия.  Шотландию  раздирали  религиозные  войны,  между
тем,  как  казна  Англии  была  опустошена  чуть  ли  не  до  пос¬
леднего  полупенса.
 Так  что  же  проку  из  того,  что  король  Яков  был  образо¬
ванным  человеком  и  большим  книгочеем?  Он  правил  Анг¬
лией  двадцать  два  года,  на  которые,  к  счастью  для  страны,
не  пало  ни  одной  большой  войны.  Народу  оставалось  только
благодарить  за  это  Бога.
 В  правление  короля  Якова,  однако,  жил  человек,  который
отличался  значительно  большей  ученостью,  чем  он.  Я  го¬
ворю  о  лорде  Френсисе  Бэконе.  К  сожалению,  ты  не  мо¬
жешь  еще  прочесть  его  труды,  но  я  предлагаю  тебе  запомнить
пока  это  имя.  А  для  того,  чтобы  имя  лучше  запало  в  память,
я  расскажу  тебе  поучительную  историю  его  смерти.  Однаж¬
ды  Бэкон  задумался  вот  над  чем:  для  того,  чтобы  сохранить
провизию  от  порчи,  хозяйки,  как  известно,  хранят  ее  в  по¬
гребе.  Но  в  конце-концов  они  достают  ее  из  холода  для
поварских  нужд.  А  если  оставить  сырое  мясо  во  льду  лет  на
сто?  Сохранится  оно  или  протухнет?  Бэкону  стало  интерес¬
но,  временно  ли  то  действие,  которое  оказывает  холод,  или
покуда  холод  не  ушел,  находящийся  в  нем  предмет  будет

свеж,  как  положенный  на  лед  вчера?  И  вот,  проезжая  Хай-
гет,  пожилой  ученый  велел  кучеру  остановиться,  вышел  из
своей  повозки  и  купил  выпотрошенную  курицу.  Тут  же,
поскольку  была  зима,  он  набил  внутренности  птицы  снегом
и  поехал  домой.  Дома  он  позвал  поваренка  и  велел  ему
положить  птицу  в  сугроб  под  окном.  К  вечеру  того  же  дня
он  почувствовал  жар:  стало  ясно,  что  ученый  простыл,  пока
возился  со  снегом.  Болезнь  вскоре  приняла  серьезный  обор¬
от.  Каждое  утро  больной  Бэкон  приказывал  позвать  пова¬
ренка,  и  спрашивал,  цела  ли  курица.  В  ответ  он  слышал,  что
курица  по-прежнему  не  портится.  Болезнь,  между  тем,  уси¬
ливалась.  Последняя  запись,  которую  Бэкон  сделал  собствен¬
ной  рукой  была:  “Опыт  с  курицей  удался”.  Написав  это,
он  умер.
 Что  же  касается  короля  Якова,  то  я  предоставлю  тебе
самому  найти  ответ  на  такой  вопрос:  были  ли  у  англичан
основания  горько  оплакивать  его  смерть?

Карл  I  (1625-1649)
 Глава  III.  Новые  налоги.
 Ковенанторы  в  Шотландии.  Казнь
графа  Страффорда.  Как  развязалась
гражданская  война.  Кавалеры  и
круглоголовые.
                   Когда  принц  Чарльз  был  коронован  как  Карл
Первый,  народ  возымел  надежду,  что  он  будет
лучшим  правителем,  чем  его  отец.  Все  хотели
думать  о  нем  хорошо,  все  думали  о  нем  лучше,
чем  он  был,  потому,  что  очень  хотели  думать  хорошо.  Молодой
и  красивый,  он  представлялся  также  добрым  и  умным  —  он
окружил  себя  поэтами  и  художниками,  музыкантами  и
архитекторами.  Глядя  на  это,  англичане  понадеялись,  что  он
сумеет  найти  лучшее  применение  деньгам,  чем  Яков,  то  есть
не  спустит  их  на  наряды,  драгоценности,  пьянство  и  не
разбросает  их  фаворитам.
 Первым  всеобщим  огорчением  было  то,  что  герцог  Бэ-
кингем,  фаворит  прежнего  короля,  не  вышел  из  фавора  у
нового.  В  особенности  Карл  любил  герцога  за  ту  развеселую
поездку,  в  результате  которой  он  оказался  женихом  фран¬
цузской  принцессы  Генриетты-Марии.
 Однако  Парламент  ни  в  коей  мере  не  был  благодарен
Бэкингему  за  это  сватовство.  Молодая  королева  была  като¬
личкой  и  привезла  с  собою  большую  свиту,  всю  состоявшую

из  католиков.  Были  в  свите  королевы  и  католические  свя¬
щенники.
 Я  уже  говорила  тебе,  что  король  Яков  очень  дурно  воспи¬
тал  своего  сына.  Женившись,  Карл  испытал  нужду  в  день¬
гах,  между  тем,  как  казна  оставалась  пустой.  Тогда  король
потребовал  ввести  новые  налоги.  Парламент  отказал  ему  в
этом,  сославшись  на  без  того  плохое  положение  народа.  Тогда
король,  подученный  Бэкингемом,  распустил  Парламент  и
ввел  налоги  без  его  согласия.  Собирать  их  он  отправил  по
всей  стране  войска.
 Бэкингем  ненавидел  короля  Франции,  Людовика  Три¬
надцатого  Бурбона,  и  уговаривал  короля  Карла  вступить  в
войну  с  этой  страной.  Это  было  крайне  неумно,  потому  что
невзирая  на  всю  трусость,  которую  король  Яков  выказал  по
отношению  к  Испании,  а  быть  может  и  благодаря  ей,  неза¬
долго  до  его  смерти  завязалась  война.  Король  же  Карл  был
явно  не  из  тех,  кому  хорошо  удается  вести  две  войны  разом.
 Однако  вздорный  Бэкингем  считал,  что  все  это  неважно
по  сравнению  с  тем,  что  ему  хочется  досадить  французкому
королю.  Причина  его  ненависти  была  такова:  Бэкингем  влю¬
бился  некогда  в  королеву  Франции,  прекрасную  испанку
Анну  Австрийскую,  и  смертельно  завидовал  королю  Лю¬
довику  в  том,  что  тот  был  ее  мужем.  Однако,  чтобы  выгля¬
деть  лучше  чем  он  есть,  Бэкингем  говорил  всем,  что  война
необходима  для  поддержки  несчастных  французских  протес¬
тантов,  угнетаемых  Людовиком.  Но  невозможно  поверить,
что  такой  себялюбивый  и  расточительный  человек,  как  Бэ¬
кингем,  мог  принимать  близко  к  сердцу  чьи-то  невзгоды,
кроме  своих  собственных.
 Я  не  могу  и  сказать  тебе,  что  бы  из  этого  вышло,  однако
влиянию  герцога  Бэкингема  неожиданно  пришел  конец.  Герцог
находился  в  Портсмуте,  следя  за  подготовкой  флота  к  войне
с  Францией.  Там  его  и  настиг  кинжал  убийцы  по  имени
Фелтон,  который  смертельно  ранил  герцога.  Трудно  ска¬
зать,  каков  был  повод  у  этого  человека  к  такому  поступку,
но  удивиться  тоже  сложно,  ибо  Бэкингема  ненавидели  мно¬
гие.
 Со  смертью  дурного  советника  у  многих  появилась  на¬
дежда,  что  Карл  возьмется  за  ум  и  начнет  править  самосто¬
ятельно  и  разумно.  Увы,  эти  ожидания  оказались  совершенно
напрасными!  Карл  нашел  новых  друзей,  ничуть  не  лучше
Бэкингема,  и  одиннадцать  лет  правил,  не  собирая  Парла¬
мента.  В  поисках  денег  он  ввел  налог,  получивший  название
корабельных  денег.  Это  был  старинный  и  давно  позабытый
налог,  суть  которого  сводилась  к  тому,  что  жители  приморс¬
ких  городов  и  селений  облагались  данью  на  оснащение  кораб¬
лей.  Карл  же  решил,  что  такой  налог  должны  платить
повсюду:  вообрази  только,  какой  флот  можно  было  бы  сна¬
рядить,  обложив  налогом  всю  Англию!  Однако  уже  было
ясно,  что  даже  если  англичане  все  как  один  и  выплатят
корабельные  деньги,  нового  корабля  не  прибавится  ни  в  од¬
ной  гавани.
 Вспомнил  король  Карл  и  еще  один  старый  налог,  который
ввел  в  Лондоне.  Это  был  налог  на  окна.  Налог  этот  даже
не  старый,  а  просто  древний,  до  того  древний,  что  мы  даже
не  можем  уразуметь  его  смысла:  посуди  сам,  разве  не  волен
каждый  человек  прорубать  в  своих  стенах  столько  окоп,  сколь¬
ко  ему  необходимо  для  освещения  дома?  Можно  ли  требо¬
вать  за  это  деньги?
 Право  же,  Карл  показал  себя  слишком  уж  большим  лю¬
бителем  древностей!
 Неудивительно,  что  нашлись  джентльмены,  которые  от¬
казались  платить  эти  немыслимые  налоги,  сказав,  что  они
противозаконны.  Одного  из  них  звали  мистером  Джоном
Хэмпденом.  Эти  люди  потребовали  согласия  Парламента
на  такой  налог.  Они  говорили,  что  король  Карл  развеял  по
ветру  законы  и  попрал  Великую  Хартию.  За  это  они  были
брошены  в  тюрьму.  Так  нарастали  противоречия  между  кор¬
олем  и  Парламентом,  постепенно  переходя  в  гражданскую
войну.

Не  могу  сказать  тебе,  что  весь  Парламент  единодушно
выступал  против  короля.  Вернее  сказать,  что  в  нем  произо¬
шел  раскол,  который  перекинулся  потом  па  всю  страну.  Стор¬
онники  короля  назвали  себя  кавалерами.  Противники  короля,
которые  были  в  Парламенте  в  большинстве,  получили  про¬
званье  круглоголовых,  потому  что  в  отличие  от  изящных  и
нарядных  англикан  и  католиков,  носивших  длинные  кудри,
они  были  пуританами  и  коротко  стригли  свои  волосы.  Эти
прозванья  закрепились  за  ними  по  ходу  гражданской  войны,
которая  не  замедлила  начаться,  когда  король  и  Парламент
рассорились  окончательно.
 Война  занималась  и  в  Ирландии,  потому  что  король  Карл
оказался  жесток  к  католикам.
 Наместником  Ирландии  король  назначил  своего  нового
фаворита  Томаса  Уэнтворта,  которого  сделал  графом
Страффордом,  и  тот  отметил  свое  назначание  такими  жес¬
токостями,  что  немедля  вызвал  бунты.
 Он  направил  английских  проповедников  в  самые  глухие
уголки  страны,  где  люди  говорили  только  по-ирландски,  и
приказал  подвергать  штрафам  и  наказаниям  тех,  кто  не  слу¬
шал  их  проповедей.  Когда  добрый  ирландский  епископ  по
имени  Бедел  вместе  с  несколькими  другими  князьями  Церкви
воззвал  к  милосердию  Страффорда,  тот  жестоко  разделался
с  этими  людьми,  не  устрашившись  даже  их  духовного  сана.
 Наконец  недовольство  народа  приняло  такие  угрожающие
размеры,  что  король  вынужден  был  собрать  Парламент.  Этот
Парламент  заседал  тринадцать  лет,  с  1640  года  по  1653,
за  что  и  получил  прозванье  Долгого  Парламента.  (Самого
короля  этот  Парламент,  во  всяком  случае,  пережил.)  Джен¬
тльмены  из  Палаты  Общин  требовали,  чтобы  жестокосерд¬
ный  граф  Страффорд  понес  наказание.  Они  настаивали,  чтобы
голова  Страффорда  скатилась  с  плеч,  и  отказывались  идти
на  какие-либо  уступки,  в  том  числе  и  относительно  необхо¬
димых  королю  денег,  до  тех  пор,  пока  не  будут  удовлетворе¬
ны.  Увы,  дорогой  мой,  я  должна  сказать  тебе,  что  король

Страффорд  перед  казнью

Карл  совершил  тогда,  быть  может,  самый  неблагородный  в
своей  жизни  поступок.  Граф  Страффорд  был  тираном  и  не¬
годяем,  но  злодейства  свои  он  совершал  с  попустительства
короля,  которому  оставался  верным  другом  и  слугой.  Ис¬
тория  показывает  нам  много  восхитительных  примеров  вер¬
ности  слуг  своим  господам.  Но  и  мы  не  должны  забывать  и
о  том,  что  господин  должен  быть  в  свою  очередь  верен
своим  слугам!  Карл  же  оказался  неверным  господином:  же¬
лая  добиться  уступок  от  Парламента,  он  решил  пожертво¬
вать  Страффордом,  и  приказ  о  казни  графа  оказался  подписан
собственной  рукою  короля.  Голова  графа  упала,  а  позор  по¬
крыл  Карла.
 Однако  король  получил  мало  выгоды  от  своего  позора.
Парламент  отменил  «корабельные  деньги»  и  принял  доку¬
мент,  который  обязывал  короля  собирать  Парламент  не  реже,
чем  раз  в  три  года.  Пуритане  торжествовали.
 Дорогой  Артур,  я  боюсь  показаться  тебе  несколько  нуд¬
ной  особой,  но  все  же  считаю  необходимым  вновь  напо¬
мнить  то,  что  ты,  я  надеюсь,  усвоил  по  нашей  предыдущей
книге.  До  короля  Генриха  Восьмого  все  в  нашей  стране
были  римскими  католиками.  Затем  произошла  Реформация,
по  ходу  которой  король,  оставив  многие  обряды  римской
католической  Церкви  нетронутыми,  сам  сделался  главою
Церкви  в  стране,  то  есть  вывел  ее  из-под  власти  Папы,
ликвидировал  церковный  суд,  и  конфисковал  в  государст¬
венную  казну  имущество  монастырей.  С  этого  момента  наша
Церковь  называется  англиканской.  Однако  многие  поклон¬
ники  Мартина  Лютера  сочли  реформы  короля  Генриха  не¬
достаточными.  Они  хотели,  чтобы  не  было  епископов,
церковных  Таинств  и  священников.  Вместо  богослужения
они  признавали  проповедь,  которую  произносил  выбранный
из  числа  верующих  человек,  именуемый  пресвитером.  Пре¬
свитер  должен  был  жить  своими  мирскими  доходами  и  оде¬
ваться  как  мирянин.  Эти  сторонники  реформ  получили
прозванье  пресвитериан,  а  чуть  позже  стали  называться
пуританами,  то  есть  радеющими  за  чистоту  веры.  Пуритане
одевались  в  простое  темное  платье,  потому  что  считали  же¬
лание  наряжаться  греховным.  За  поясом  каждый  из  них
носил  Библию,  переведенную  на  английский  язык  с  латыни,
которую  читал  каждую  свободную  минуту.
 Многие  из  этих  пуритан  перебрались  подальше  от  Карла
в  Шотландию,  где  стали  поднимать  смуты,  вина  за  которые,
конечно,  ложится  на  английского  короля.  В  1637  году  недо¬
вольные  люди  всех  сословий  собрались  в  Эдинбурге,  в  церк¬
ви  Сент-Джайлс,  провозгласив,  что  желают  отстаивать
«древние  свободы  и  законы  Шотландии».  Они  назвали  свой
съезд  Национальным  Ковенантом,  то  есть  собранием,  а
себя  ковенанторами.  В  отместку,  что  король  преследует  в
Англии  пресвитеров,  они  стали  преследовать  в  Шотландии
епископов  и  епископальное  духовенство.  Из-за  этого  они
ввергли  страну  в  усобицы,  получившие  впоследствии  назва¬
ние  епископальных  войн.
 Надо  сказать,  что  пуританами  оказались  большей  частью
жители  долинной  части  Шотландии,  между  тем,  как  жители
Нагорья  продолжали  поддерживать  короля  и  исповедовать
ту  же  веру,  что  и  он.  Против  них  пуритане  собрали  боль¬
шую  армию  численностью  в  двадцать  две  тысячи  человек.
Большую  часть  этих  войск  пуритане  подвели  к  границам
Северной  Шотландии,  надеясь,  что  горцы  не  решатся  на¬
пасть  на  такие  силы.  Кроме  того,  у  горцев  не  было  главы,
приказы  которого  эти  надменные  и  слабые  по  части  дисцип¬
лины  люди  захотели  бы  выполнять.
 И  все  же  нашелся  человек,  который  сумел  сплотить  во¬
круг  себя  непокорные  горные  кланы.  Его  звали  Джеймсом
Грэхемом,  маркизом  Монтроз.  Сначала  этот  выдающийся
полководец  примыкал  к  ковенанторам,  но  затем  перешел  на
сторону  короля,  и  до  конца  показал  себя  его  надежным  стор¬
онником.  Об  этом  ты  вскоре  прочтешь.
 Чувствуя,  что  в  Лондоне  Парламент  забирает  слишком
большую  силу,  король  покинул  его  и  пришел  в  Йорк,  где
вокруг  него  собрались  его  кавалеры.  Королева  Генриетга-
Мария  направилась  во  Францию  и  Нидерланды,  чтобы  на¬
брать  там  наемных  солдат,  а  король  позвал  из  Германии
себе  в  помощь  своего  племянника  принца  Руперта,  сына
принцессы  Элизабет  Стюарт.
 Парламент  же,  в  котором  остались  круглоголовые,  стал
собирать  военные  силы  в  Лондоне.  (Все  эти  собираемые
Парламентом  солдаты  так  ненавидели  Карла  Второго,  что,
говорят,  не  могли  спокойно  произнести  слово  “король”.
Поэтому  до  самого  конца  войны  в  армии  круглоголовых  коро¬
ля  можно  было  называть  только  словом  “ОН”).  Генералом
армии  круглоголовых  сделался  лорд  Эссекс.  Верховным  же
их  главою  стал  человек  по  имени  Оливер  Кромвель,  о
котором  я  должна  буду  многое  расказать  тебе  в  следующей
главе.

Глава  IV.  Битвы  и  бегство  короля
в  Шотландию.  Как  шотландцы
продали  короля  Парламенту.  Суд
над  королем  Карлом  и  казнь.
 Оливер  Кромвель.
                  Книга  вдвое  толще  нашей  с  тобой  Истории  хранит
все  подробности  гражданской  войны.  Англия,
Шотландия  и  Ирландия  были  разорены
военными  бедствиями,  на  полях  вновь  разыгры¬
вались  битвы,  в  которых  англичане  проливали  кровь  англичан.
 Первая  значительная  битва  произошла  23  октября  1642
года  под  Эджхиллом,  что  в  Уорвикшире.  За  короля  в  этой
битве  сражалось  около  двенадцати  тысяч  человек,  а  за  Пар¬
ламент  —  около  десяти  тысяч.  Это  был  жестокий  бой  —
начавшись  в  два  часа  пополудни,  он  длился  до  темноты.
Победы  в  нем  никто  не  стяжал  —  потеряв  множество  сол¬
дат,  обе  армии  разошлись:  парламентская  армия  стянулась  к
Уорвику,  а  королевские  войска  выступили  на  рассвете  в  Окс¬
фордшир.
 Затем  случилось  небольшое  столкновение  при  Чарлгро-
ув,  знаменательное  тем,  что  Парламент  потерял  в  нем  свое¬
го  вожака  Хэмпдена.
 Затем  состоялись  битва  под  городом  Ньюбери,  в  Берк-
ширском  графстве.  Это  было  27  октября  1644  года.  Во  вре¬
мя  этой  битвы  парламентские  генералы  надеялись  захватить
в  плен  короля,  но  их  планы  не  удались.  Перевес  остался  за
кавалерами,  прогнавшими  круглоголовых  из  Ньюбери.

Но  особенно  печальна  битва  при  Марстон  Мур,  обильно
напитавшая  английскую  землю  английской  кровью.  На  этой
пустоши,  лежавшей  к  западу  от  Йорка,  полегло  более  че¬
тырех  тысяч  человек,  причем  около  трех  из  них  были  кава¬
лерами.  При  Марстон  Мур  принц  Руперт  и  маркиз
Ньюкасл  были  разбиты  парламентскими  войсками  под  ко¬
мандованием  Кромвеля  и  графа  Манчестера.  В  битве  уча¬
ствовало  также  большое  количество  шотландских  пуритан,
например  шотландская  конница  под  командованием  Дэвида
Лэсли.  Был  там  также  и  шотландский  генерал  Ливен,  ко¬
торого  принц  Руперт  успел  обратить  в  позорное  бегство:
уже  удалясь  на  безопасное  расстояние,  Ливен  узнал,  что
королевская  армия  разбита  и  вернулся.
 Но  тем  временем  в  Шотландии  маркиз  Монтроз  собрал
армию  численностью  около  трех  тысяч  человек  и  начал  бить
ковенанторов  дома.  Им  навстречу  вышел  лорд  Аргайл,  дви¬
нувший  не  только  долинные  части,  но  и  несколько  горных
кланов,  примкнувших  к  ковенанторам.  Однако  горцы  Мон¬
троза,  вооруженные  по  старинке  длинными  пиками  и  вы¬
строенные  еще  тем  же  строем,  каким  Роберт  Брюс  бивал
Эдварда  Второго,  то  есть  опасным  даже  для  конницы  колю¬
чим  каре,  очень  надежным  в  рукопашной,  и  до  сих  пор  не
брезговавшие  дедовскими  луками  против  новомодных  муш¬
кетов  долинных  жителей,  одерживали  верх  от  схватки  к  схват¬
ке.  И  это  невзирая  на  то,  что,  в  отличие  от  противника,  они
не  называли  себя  «Воинством  Божьим»!  Монроз  необычай¬
но  легко  перебрасывал  свои  войска  по  стране,  атакуя  то  тут,
то  там,  и  уходя  по  неприметным  для  чужих,  поросшим  вер¬
еском  тропкам  в  горы  в  случаях,  когда  обстоятельства  скла¬
дывались  для  него  неблагоприятно.  Если  бы  ему  удалось,
как  он  хотел,  спуститься  в  долину  реки  Тэй,  и,  овладев
южными  округами,  дойти  сначала  до  Эдинбурга,  а  затем  и
до  английской  границы  —  король  Карл  был  бы  спасен.

Однако  беда  Монтроза  состояла  в  том,  что  отважные
горцы,  пусть  и  способные  ради  пользы  дела  подчиниться
хорошему  полководцу,  все  же  не  имели  представления  о  воен¬
ной  дисциплине.  Они  даже  не  могли  взять  в  толк  такую
простую  вещь  как  то,  что  покуда  война  не  кончена,  солдат
должен  оставаться  в  строю.  То  и  дело  кто-нибудь  вспоми¬
нал,  что  пора  бы  вспахать  землю  или  подновить  крышу  —  и
уходил  домой,  даже  не  сказавшись  командиру.  Командую¬
щий  никогда  не  мог  с  уверенностью  сказать,  каким  количе¬
ством  солдат  он  будет  располагать  на  следующий  день.
Поэтому  Монтроз  не  смог  воспользоваться  плодами  своих
замечательных  побед,  которые  он  во  множестве  одерживал  в
1645  году.
 Вскоре  военное  счастье  изменило  бесстрашному  Монтро¬
зу.  Он  был  разбит,  а  вместе  с  ним  погибло  все,  что  служило
оплотом  короны  в  Шотландии.
 Но  гражданская  война  продолжалась.  Как  раз  в  это  вре¬
мя  возвратилась  королева  Генриетта-Мария  с  изрядным  под¬
креплением.  Видя  за  собой  перевес,  король  и  принц  Руперт
решили  продолжать  военные  действия.
 Однако  и  к  Парламенту  также  прибыла  подмога:  это  была
шотландская  армия,  пересекшая  английскую  границу  и  шед¬
шая  на  соединение  с  круглоголовыми.  Это  была  армия  кове-
нанторов,  которая,  после  поражения  Монтроза,  имела
возможность  вновь  помочь  английским  пуританам.  Но  кор¬
оль  Карл  решил  опередить  эту  встречу,  в  надежде  склонить
шотландцев  на  свою  сторону.  Ради  этого  он  решился  на
шаг,  который,  я  опасаюсь,  совсем  не  делал  ему  чести.  Он
посулил  шотландским  вождям  ввести  в  Англии  пресвитери¬
анство.  Увы,  стоил  ли  он  после  этого  такого  вассала,  как
Монтроз,  и  всей  той  доблести,  которую  проявляли,  сража¬
ясь  за  короля,  разбитые  сторонники  епископальной  церкви?!
Да  и  хорошо  ли  менять  веру,  если  эту  перемену  диктует  не
совесть,  а  своекорыстный  интерес?  Вначале  шотландцы,  ка¬
залось,  действительно  склонились  к  Карлу.  Но  тут  одно
неблагородное  дело  скрывается  в  тени  другого  —  куда  бо¬
лее  неблагородного,  а  правильнее  сказать  —  гнусного  и  по¬
зорного.  Боюсь,  что  тебе  будет  горько  этому  поверить!  Не
желая  сражаться,  Парламент  попытался  победить  Карла  иным
способом.  Тайные  гонцы,  посланные  для  переговоров  с  шот¬
ландцами,  обещали  от  лица  Парламента  крупную  сумму  де¬
нег  за  выдачу  короля.  И  эта  позорная  сделка  состоялась.
Король  был  пленен  в  Шотландии,  где  находился  в  тот  мо¬
мент,  людьми,  которым  он  доверился,  и  отправлен  в  Англию
по  желанию  Парламента.  Таков  был  конец  этой  граждан¬
ской  войны.  После  пленения  короля  еще  некоторое  время
вспыхивали  восстания,  поднимаемые  кавалерами.
 Лучший  из  генералов  круглоголовых,  лорд  Эссекс,  был
убит.  Другой  генерал,  Фэйрфакс,  пользовался  популярнос¬
тью  среди  солдат,  но  не  был  ни  довольно  умным,  ни  доволь¬
но  ловким  для  того,  чтобы  забрать  всю  власть  в  свои  руки.
Здесь  я  должна  подробнее  остановиться  на  личности  Оли¬
вера  Кромвеля.
 Оливер  Кромвель  родился  в  1599  году  в  семье  пивовара.
Отец  его,  строгий  пуританин,  был  довольно  богат  для  того,
чтобы  дать  сыну  образование  в  Кембридже.  Однако  из  всех
наук  молодой  Кромвель  преуспевал  только  в  богословии,  а,
кроме  того,  кое-как  освоил  юриспруденцию.  Это  и  помогло
ему  стать  впоследствии  членом  Парламента.  Вот  как  описы¬
вает  Кромвеля  один  из  кавалеров  короля  Карла:
 “Он  (Кромвель)  был  одет  очень  скромно,  в  простой
суконный  костюм,  сидевший  так  плохо,  что  его,  скорей
всего,  пошил  деревенский  портной.  Белье  его  было  из  гру¬
бого  полотна  и  нечистое,  а  лицо  —  одутловатое  и  ба¬
гровое.  Однако  речь  его  казалась  преисполненной  пыла  и
увлекала  за  собой”.
 Хотя  мне  совсем  не  по  душе  Кромвель,  я  хотела  бы  при¬
вести  тебе  один  из  самых  известных  примеров  его  красноре¬
чия.  Однажды,  когда  армия  вынуждена  была  переправлять¬
ся  перед  сражением  через  реку,  Кромвель  велел  передать
всем  такой  приказ:  “Надеяться  на  Бога,  но  порох  держать
при  переправе  сухим”.  Эти  слова  сделались  нарицательными
и  обозначают  теперь,  что  человек  всегда  должен  сам  прила¬
гать  усилия,  чтобы  добиться  успеха.  Однако  эти  слова,  быть
может,  и  приписаны  Кромвелю  потом,  поскольку  никто  не
знает  наверное,  что  это  была  за  река  и  что  за  сражение.
 Но  произносил  их  Кромвель  или  нет,  он  во  всяком  случае
был  довольно  красноречив  для  того,  чтобы  сплотить  всех
круглоголовых  вокруг  себя,  и  принимать  решения  почти  еди¬
нолично.  Никто  иной,  как  Кромвель,  первым  помыслил  о
том,  что,  покуда  король  жив  в  своей  тюрьме,  кавалеры  не
оставят  попыток  освободить  его.  Высланный  же  из  страны,
он  может  вернуться  с  войсками.  Забавно  представить  себе
Кромвеля,  этого  сына  пивовара  с  его  одутловатым  лицом,
смешной  стрижкой  и  кургузой  фигурой,  на  месте  величест¬
венной  королевы  Елизаветы,  но  они,  встав  перед  сходной
проблемой,  мыслили  в  едином  русле.  Хуже  того,  быть  мо¬
жет  он  не  осмелился  бы  подумать  о  пролитии  королевской
крови,  если  бы  этого  не  сделала  некогда  Елизавета.
 Итак,  Оливер  Кромвель  стал  готовить  суд  над  королем
Карлом.  Короля  в  это  время,  опасаясь  побега,  постоянно
перевозили  из  одной  тюрьмы  в  другую.  Королеве  Генриетте-
Марии  удалось  спастись  бегством  и  добраться  до  Франции.
Старшие  королевские  дети  —  Чарльз,  принц  Уэльский,  и
Джеймс,  герцог  Йорк,  также  бежали.  Двое  младших  детей
оставались  в  Англии.  А  самого  маленького  ребенка,  прин¬
цессу  Генриетту,  которой  было  всего  два  года,  вывезла  из
Англии  верная  фрейлина  королевы  по  имени  Анна  Дал-
кейт.  Чтобы  благополучно  покинуть  страну,  этой  храброй
девушке  пришлось  переодеться  нищей  горбуньей  и  закутать
маленькую  принцессу  в  лохмотья.

Только  два  человека  из  всех  друзей  короля  Карла  полу¬
чили  возможность  ежедневно  видеться  с  ним,  когда  он  был
доставлен  в  Лондон:  Епископ  Лондонский  доктор  Джаксон
и  его  слуга  по  имени  Герберт.
 Суд  над  королем  Карлом  состоялся  20  января  1649  года
в  Вестминстер-холле.  Судьи  так  боялись  волнений,  что  зда¬
ние  круглосуточно  охранялось  двумя  сотнями  пехотинцев  и
отрядом  кавалерии.
 Около  двух  часов  пополудни  в  зал  вошли  члены  суда,
охраняемые  на  всякий  случай  двумя  десятками  стражников  с
алебардами.  Клерки  несли  перед  ними  меч  и  скипетр  —
символы  высшей  власти.  Члены  суда  прошли  в  зал  и  заняли
свои  места,  которые  были  обиты  сукном  красного  цвета.
Этот  радостный  цвет  уже  не  одно  столетие  означает  печаль¬
ные  вещи,  мой  дорогой  Артур!  Он  всегда  вспыхивает  там,
где  происходят  горестные  бедствия,  именуемые  революци¬
ями.  Король  же  появился  одетым  в  черное  платье,  и  его
конвоировали  двенадцать  солдат.  Он  занял  предназначенное
для  него  кресло,  но  остался  в  шляпе  в  знак  того,  что  не
признает  законность  суда  над  своей  особой.  Но  признавал
король  этот  суд  или  нет,  а  приговор  был  вынесен:  смертная
казнь  через  обезглавливание.  Карла  Стюарта  объявили  вра¬
гом  английского  народа.
 Надо  сказать,  что  этот  приговор  смутил  даже  некоторых
судей.
 “Мыслимо  ли,  —  спросил  один  из  них,  —  отрубать
голову,  на  которую  надет  венец  властителя  нашей  стра¬
ны?”
 “Так  я  отрублю  ее  вместе  с  венцом!”  —  воскликнул
Кромвель.  Кощунственные  и  отвратительные  слова!
 Дни  перед  казнью  мы  можем  назвать  самыми  высокими  и
светлыми  днями  короля  Карла.  Он  показал  всем,  что  если
грешил  и  ошибался  как  король,  то  во  всяком  случае  остался
истинным  джентльменом  и  мужественным  человеком.  Я  при-

Король  Карл  прощается  с  детьми
 веду  тебе  здесь  некоторые  записи,  сделанные  Гербертом,
лакеем  короля.  Вот  что  рассказывает  этот  верный  слуга:
 “Принцесса  Елизавета  и  герцог  Глостер,  брат  ее,  пришли
сказать  последнее  прости  королю  своему  отцу  и  испро¬
сить  его  благословения.  Это  был  двадцать  первый  день
января.  Принцесса,  будучи  старше,  больше  чувствовала
состояние  своего  царственного  отца,  что  являли  ее  удру¬
ченный  вид  и  глубокие  рыдания.  Видя  сестру  плачущей,

герцог  пришел  в  большое  волнение,  хотя,  по  причине  свое¬
го  невинного  возраста,  не  мог  постигнуть  причины  ее
скорби.  Король  посадил  их  обоих  себе  на  колени.  Целуя  и
благословляя,  он,  качая  их  на  коленях,  напоминал  им,  что
они  должны  выполнять  свой  долг  почитания  королевы  их
матери,  принца,  их  повелителя,  любить  герцога  Йоркск¬
ого  и  другую  свою  родню.  Король  отдал  им  все  свои  драго¬
ценности,  в  том  числе  образок  Святого  Георгия,  который
обыкновенно  носил:  необычайно  искусно  вырезанный  из
оникса  и  окруженный  двадцатью  одним  прекрасным  брил¬
лиантом.  Вновь  поцеловав  своих  детей,  он  дал  им  обоим
последние  наставления,  и  слезы  умиления  выступили  на
его  глазах.  Моля  Бога  благословить  их,  он  отвернулся  с
выражением  нежности  в  лице.  В  горечи  прощания  юная
принцесса  лила  слезы  и  рыдала  так,  что  у  всех  присут¬
ствовавших  сердце  разрывалось  пополам  от  жалости,  хотя
они  и  были  жестокосердны.  Когда  дверь  комнаты  откры¬
лась,  король  поспешно  бросился  к  ним  от  окна,  где  стоял,
чтобы  еще  раз  поцеловать  и  благословить”.  Маленьким
принцу  и  принцессе  не  суждено  было  больше  увидеть  своего
отца.
 День  тридцатого  января  выдался  в  Лондоне  таким  мороз¬
ным,  что  Темза  стала,  и  городские  дети  радостно  катались
по  льду.  Между  тем  на  площади  перед  королевским  двор¬
цом  Уайтхоллом  стучали  молотки,  сбивающие  эшафот.
 Утром  король  велел  верному  Герберту  приготовить  ему
одежду,  нарядную,  как  на  вторую  свадьбу.  Он  сказал,  что
желает  быть  хорошо  одет,  поскольку  грядущую  ночь  ему
предстоит  спать  на  небесах.
 Когда  его  одевали,  он  произнес:  “Смерть  мне  не  страш¬
на!  Благодарение  Богу,  я  готов”.
 Пришел  добрый  епископ  Джаксон,  духовник  короля,  и
читал  вместе  с  ним  молитвы,  покуда  за  Карлом  не  пришли
солдаты  во  главе  с  полковником  Хакером.

Казнь  короля  Карла  I

Когда  король  шел  к  Уайтхоллу,  один  из  солдат,  что
стояли  на  страже,  немолодой  человек,  не  выдержал  и  со
слезами  произнес  ему  вслед:  “Благословение  Господне  да
будет  с  тобой!”  Это  вызвало  гнев  его  начальников,  и
старый  солдат  был  потом  жестоко  наказан.
 На  площадь  стеклось  неисчислимое  количество  народу.
Люди  взбирались  на  деревья  и  крыши,  свешивались  из
окон,  балконы  трещали  под  тяжестью  тел.  Зрелище,  ради
которого  они  давили  друг  друга  в  толпе,  действительно  не
знало  себе  равных:  Англия  впервые  убивала  своего  за¬
конного  государя.
 Король  миновал  здание  пиршественного  зала,  рядом  с
которым  был  воздвигнут  эшафот.  Король  Карл  поднялся
на  него.  Палачи  уже  ждали  на  помосте.  Но  это  не  были
настоящие  палачи,  кормящиеся  этим  грозным  ремеслом.
В  народе  поговаривали,  что  среди  палачей  не  нашлось  ни
одного,  который  захотел  бы  опозорить  свое  страшное  со¬
словие,  совершив  цареубийство.  Поэтому  отрубить  коро¬
лю  голову  вызвались  добровольцы  из  пуритан.  Эти  люди
страшились  того,  что  мы,  в  наше  время,  назвали  бы  су¬
дом  истории.  Они  пожелали  остаться  безымянными  в
своем  злодеянии.  Словно  на  жутком  маскараде,  они  нар¬
ядились  моряками,  а,  кроме  того,  надели  маски  и  наклеи¬
ли  фальшивые  бороды.
 Коротко  попрощавшись  с  друзьями  и  епископом  Джак-
соном,  король  опустился  на  колени  и  склонил  голову  на
плаху.  Палач-самозванец  не  подошел  перед  этим  спро¬
сить  у  него  прощения,  и  королю  не  пришлось  его  про¬
щать.  Древний  обычай  был  нарушен.  Топор  поднялся,  и
голова  Карла  покатилась  на  доски.
 Помощник  палача  схватил  голову  за  волосы  и,  крича:
“Вот  голова  изменника!”,  показал  народу.

Обеспокоенный  начальник  охраны  подал  знак  кавалерии,
которая  принялась  разгонять  толпу,  крича  и  топча  угодив¬
ших  под  копыта.
 А  епископ  и  верный  лакей  взяли  голову  и  тело  короля,  их
государя,  и  уложили  в  гроб,  который  предали  погребению  в
капелле  Святого  Георгия  в  Виндзоре.

Республика  (1649-1660)
 Глава  V.  Избрание  принца
Чарльза  королем  шотландцев.
Усмирение  Ирландии.  Битва  при
Вустере.  Невзгоды  принца  Чарлза  и
побег  во  Францию.  Война  с  Голландией.
Как  Кромвель  сделался  Протектором.
  Не  один  день  веселились  в  Лондоне  пуритане,
пролившие  кровь  своего  короля.  Надо  с
прискорбием  сказать,  что  проявления  их  радости
были  нимало  не  достойны  человеческих  существ.
 Так,  например,  они  открыли  харчевню,  которую
назвали  «Клуб  телячей  головы»,  чтобы,  собираясь  там,
состязаться  в  насмешках  над  отрубленной  головой  Карла.
Трактирщику  было  велено  в  эти  дни  особо  подавать
бражникам  вареную  телячью  голову  на  блюде.  По  этому
поводу  пуритане  даже  забыли,  что  считают  веселье  грехом,
хотя  такое  веселье  весьма  трудно  назвать  как  либо  иначе.
Но  покуда  пуритане  предавались  нечестивым  шуткам,  злая
весть  об  их  злодеянии  летела  по  Англии,  Шотландии  и
Ирландии,  сея  возмущение  в  народе.
 Ирландцы,  римские  католики,  вскоре  ощутили,  что  гнет
пуритан  более  страшен  для  них,  чем  даже  правление  жесто¬
ких  наместников  Карла.  Поэтому  они  изготовились  сражаться

с  войсками  английского  Парламента,  если  тот  введет  их  на
землю  Ирландии.
 Но  и  шотландцы,  продавшие  Карла  английскому  Парла¬
менту,  ужаснулись  казни  короля.  Теперь  они  —  не  только
северяне,  но  и  жители  долин  —  вновь  вспомнили  о  том,  что
умерщвленный  государь  был  с  ними  единой  крови.  Доволь¬
но  вскоре  после  казни  шотландцы  провозгласили  королем
Чарльза,  принца  Уэльского.  Это  означало,  что  и  они  готовы
к  войне  с  Парламентом.
 Между  тем  Английский  Парламент,  точнее  сказать  —  та
часть  его,  что  забрала  всю  власть  в  свои  руки  после  смерти
короля,  избрал  для  управления  королевством  нескольких  лиц
и  провозгласил  их  Государственным  Советом.  Совет  этот,
как,  во  всяком  случае,  было  объявлено,  начал  прилагать  все
усилия  к  тому,  чтобы  сгладить  печальные  последствия  не¬
давней  гражданской  войны.
 Но  в  Ирландии  разгоралась  новая  война.  Она  вспыхнула
с  такой  силой,  что  Парламент  вынужден  был  направить  туда
армию  во  главе  с  Оливером  Кромвелем.  Большая  часть  страны
покорилась  Англии  после  ряда  жестоких  сражений,  в  ко¬
торых  Кромвель  брал  если  не  умением,  то  жестокостью.  Он
вводил  своих  солдат  в  города  и  расквартировывал  там,  ус¬
траивая  военное  положение.  (Военным  положением,  дорогой
мой,  называют  обстоятельства,  при  которых  мирное  населе¬
ние  становится  временно  подчиненным  военным  властям.)
Поскольку  ирландские  католики  держали  сторону  принца
Чарльза,  Кромвель  во  множестве  высылал  их  за  границу,  а
тех,  кто  не  хотел  покидать  родины,  преследовал  так  жесто¬
ко,  что  это  в  конце  концов  становилось  для  них  единствен¬
ным  способом  спасти  свою  жизнь.
 В  то  время,  когда  Кромвель  находился  в  Ирландии,  мар¬
киз  Монтроз  прибыл  в  Шотландию  с  большим  количеством
наемных  солдат  из  Франции  и  Германии.  Он  заявил,  что
исполнен  решимости  покарать  убийц  Карла  Первого  и  тех,
кто  попустительствовал  этому  злодейству.  Историю  этого
благородного  человека  ты  со  временем  прочтешь  подробно,
а  сейчас  я  скажу  тебе  лишь  то,  что  он  был  захвачен  в  плен
своими  врагами.  Ожесточившая  сердца  война  заставила  офи¬
церов  забыть  об  уважении  к  чужим  убеждениям  и  чужой
храбрости.  Поэтому  они  умертвили  его  с  большой  жестокос¬
тью.  Они  привязали  его  к  телеге,  и  с  позором  провезли  в
тюрьму.  Там  они  вздернули  его  на  высокой  виселице,  пове¬
сив  на  шею  бумагу,  где  описывали  его  дела,  представленные
как  злодеяния.  Затем  враги  отрубили  мертвую  голову  Мон¬
троза  и  прибили  над  тюремными  воротами.
 Месяц  спустя  после  этого  жестокого  дела  юный  принц
Чарльз,  которого  мы  с  тобой  запомним  как  Карла  Второго,
прибыл  в  Шотландию  к  своим  сторонникам.  Однако  весьма
вскоре  он  пожалел  об  этом,  обнаружив,  что  с  ним  обраща¬
ются  скорее  как  с  пленником,  чем  как  с  королем.  Генералы
ставили  ему  условие  сделаться  пуританином  как  они  сами,
чего  принцу  отнюдь  не  хотелось.  Но  он  сумел  убедить  шот¬
ландцев  двинуться  вместе  с  ним  в  Англию,  где  к  ним  присо¬
единились  английские  сторонники,  что  делало  положение
короля  уже  не  столь  беспомощным.
 В  эти  дни,  когда  сторонники  королевской  власти  были
полны  надежд,  а  король  —  совсем  юн,  у  походных  костров
сложилась  простая  и  веселая  песенка,  которую  ты,  быть
может,  уже  слышал.  Она  называется  —  «За  здоровье  Его
Величества»:
 Пьем  за  здоровье  Его  Величества!
Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 Старые  вина  в  изрядном  количестве,
Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 А  тот,  кто  за  это  не  пьет,
Пусть  крюк  в  потолок  вобъет,
Желаю  ему  удавиться,
И  в  ад  прямиком  провалиться!
 Пьем  за  здоровье  Его  Величества!
 Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 4  История  Англии,  кн.  II

Старые  вина  в  изрядном  количестве,
Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 Пусть  будут  крепки  полки,
С  позором  бегут  враги!
А  мы,  офицеры,  его  кавалеры,
Покажем  друг  другу  отваги  примеры!
 Пьем  за  здоровье  Его  Величества!
 Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 Старые  вина  в  изрядном  количестве,
Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 Но  вон  из  застолья  тот,
В  чьей  подлость  душе  живет!
Пусть,  честное  слово!  катится  он
К  круглоголовым
 В  Иерихон!!
 Пьем  за  здоровье  Его  Величества!
 Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 Старые  вина  в  изрядном  количестве,
Сдвинем  бокалы!  Фа-ла-ла-ла!
 Быть  может  тебе  не  совсем  понятно,  причем  здесь  Иери¬
хон.  Но  вторым  после  прически  признаком,  выдающим  пури¬
танина,  было  для  кавалеров  то,  что  человек  постоянно
цитирует  Библию,  и  приводит  из  нее  всякие  имена  и  назва¬
ния.  Песенка  эта,  надо  признаться,  не  блещет  изяществом,
но  представь,  как  весело  она  звучала  на  биваке,  разбитом
под  дубами,  помнящими  еще  Робин  Гуда  и  короля  Ричарда!
К  сожалению,  веселье  длилось  недолго.
 Кромвель,  вернувшийся  из  Ирландии,  пошел  навстречу
королю  с  большим  войском,  а  в  Шотландию  направил  ге¬
нерала  Монка.
 Кромвель  встретился  с  Карлом  под  Вустером,  где  вы¬
играл  большую  битву,  в  которой  полегло  большое  количест¬
во  шотландских  джентльменов  и  кавалеров.  Это  случилось
3  сентября  1651  года.  Карл  был  вынужден  спастись  бегст¬
вом  и  скрываться:  в  это  время  надежда  по-настоящему  сде¬
латься  королем  Англии  почти  оставила  его.

Я  уверена,  что  тебе  будет  интересно  услышать  о  том,  как
ему  удалось  избежать  плена,  который,  вне  сомнения,  мог  бы
оказаться  гибельным.
 Английские  генералы  поступили  очень  неблагородно:  они
пообещали  денежную  награду  тому,  кто  выследит  Карла  или
поймает  его.  Более  того,  они  пообещали  повесить  всякого,
кто  хоть  чем-нибудь  поможет  молодому  королю.  Однако  же
нашлись  достойные  мужчины,  а  также  женщины,  которых
это  не  устрашило.
 После  битвы  под  Вустером  король  укрылся  на  ферме
Боскобел,  где  жила  бедная  семья  дровосеков  по  имени
Пендрелл.  Ферма  эта  была  выстроена  на  развалинах  древ¬
него  монастыря  монахинь  цистерцианского  ордена,  называв¬
шихся  Белыми  Леди.  Эти  развалины,  окруженные  зеленой
дубравой  Арденского  леса,  были  очень  живописны,  но  коро¬
лю  было  некогда  восхищаться  этой  красотой.  Дровосеки
поделились  с  королем  своими  лохмотьями,  сделавшими  его
неузнаваемым  для  людей  Кромвеля.  Его  длинные  волосы
пришлось  остричь.  Чтобы  не  привлекать  к  себе  внимания,
король  ходил  вместе  с  дровосеками  рубить  деревья.  Но  одну
ночь  он  вынужден  был,  несмотря  на  все  это,  провести  на
ветвях  развесистого  дуба,  поскольку  солдаты  расположились
на  отдых  прямо  под  ним.  По  счастью  листва  дуба  оказалась
очень  густа.
 Король  вкровь  стер  себе  ноги,  потому,  что  не  привык
ходить  босым.  В  конце  концов  славные  дровосеки  раздобы¬
ли  лошадь,  изрядно  престарелую  клячу,  на  которой  король
смог  переправиться  в  более  безопасное  место.  Некая  леди
по  имени  Джейн  Лейн  привезла  туда  женское  платье,  и
король  переоделся  в  него.  Под  видом  служанки  этой  леди
король  направился  с  нею  в  Бристоль,  где  надеялись  сесть  на
корабль,  идущий  во  Францию.  Но  в  эти  дни  в  гавани  не
нашлось  корабля,  готового  к  отплытию.  Тогда  король  посту¬
чался  в  дом  полковника  Уиндхема,  который  жил  с  женою,
престарелой  матерью  и  четырьмя  слугами.  Все  они  знали
 4**

Кромвель  разгоняет  Парламент
 короля  в  лицо,  но  ни  один  не  выдал  его.  Наконец  он  нанял
лодку,  которая  доставила  его  в  Шорхем,  в  Сассексе.  После
всех  этих  многочисленных  опасностей,  король  довольно  бла¬
гополучно  достиг  Франции.  Однако  прошло  немало  лет  преж¬
де,  чем  он  сумел  возвратиться.
 Покуда  Кромвель  преследовал  Карла,  генерал  Монк  со¬
бирал  объединенную  армию  Англии,  Шотландии  и  Ирлан-

дии,  которая  должна  была  подчиняться  Парламенту.  В  ос¬
новном  он  делал  это  из  опасения,  что  король  Карл  вернется
с  войсками  своих  союзников.
 Но  Парламент  решил  развязать  войну  с  Голландией,  ко¬
торая  теснила  англичан  в  Новом  Свете.  Кроме  того,  Парла¬
мент  принял  один  закон,  который  был  хорош  для  Англии,
но  весьма  не  понравился  голландцам.  Закон  этот  назывался
Навигационный  акт.  Он  разрешал  ввозить  в  Англию  то¬
вары  только  на  английских  кораблях,  или  на  кораблях  той
страны,  откуда  взят  товар.  А  рыбу,  которой  богата  Англия,
было  разрешено  вывозить  только  английским  купцам.  В  силу
этого  закона  английским  купцам  становилось  выгодным  стро¬
ить  как  можно  больше  новых  кораблей,  что  укрепляло  морс¬
кую  мощь  страны.  Но  голландцы,  хорошие  мореходы,
привыкли  перевозить  товары  из  страны  в  страну,  наживая
на  этом  деньги.  Неудивительно,  что  война  развязалась.
 Война  эта  протекала  преимущественно  на  море.  Голланд¬
цами  командовал  знаменитый  адмирал  по  имени  Тромп.
Лучшим  английским  адмиралом  был  Блэйк:  оба  выдающих¬
ся  эти  военначальника  дали  друг  другу  большое  количество
морских  сражений.  Две  победы  остались  за  Тромпом,  но
дальше  верх  стал  одерживать  Блэйк.  После  битвы,  в  ко¬
торой  Тромп  был  убит,  голландцы  согласились  заключить
мир  и  умерить  свои  претензии.  Также  Голландия  уплатила
Англии  большую  денежную  компенсацию.
 Через  четыре  года  после  смерти  короля  Карла  Первого
военные  сочли  себя  довольно  сильными  для  того,  чтобы  пра¬
вить  королевством  без  Парламента.  В  один  прекрасный  день
Кромвель  позвал  в  здание  Парламента  военных,  которым
приказал  разогнать  всех  присутствующих  парламентариев,  и
запер  двери.  Вскоре  после  этого  беззаконного  деяния  он
провозгласил  себя  Протектором  Англии,  что,  по  сути,  оз¬
начало  то  же  самое,  что  и  король,  но  не  имело  опоры  ни  в
традициях,  ни  в  религии,  ни  в  кровных  узах.

Совсем  невесело  стало  в  стране  после  того,  как  Кромвель
разогнал  Парламент!  Он  постоянно  боялся  заговоров  и  бун¬
тов  и  вел  себя  в  Англии  так,  как  если  бы  это  была  чужая,
только  что  завоеванная  земля.  Всю  страну  он  поделил  на
одиннадцать  частей,  и  во  главе  каждой  поставил  по  генера¬
лу,  чтобы  тот  мог  тут  же  напустить  на  мятежников  солдат.
Честному  горожанину  нельзя  было  спокойно  посидеть  где-
нибудь  в  трактире  —  сосед  его  за  столом  мог  оказаться
наемным  соглядатаем,  ищущим,  не  говорит  ли  кто  чего  про¬
тив  Протектора?  Стоило  слететь  неосторожному  слову,  а
соглядатай  уже  кричал  солдат,  и  незадачливого  беднягу  во¬
локли  в  тюрьму.  Местом,  где  нанимали  этих  многочислен¬
ных  соглядатаев,  было  новое  учреждение  Кромвеля,  которое
называлось  Тайной  Полицией.  Во  главе  ее  стоял  отврати¬
тельный  человек  по  имени  Джон  Терлоу.
 Но  хоть  Кромвель  и  трусил,  сидел  он  на  своем  месте
крепко.  Сила  его  была  в  том,  что  он  умел  назначать  лучших
генералов  и  адмиралов  для  битв  и  морских  баталий.  Умел  он
также  и  подбирать  ловких  законников,  которые  поворачива¬
ли  все  так,  как  ему  представлялось  выгодным.  Как  это  нер¬
едко  бывает  с  людьми,  одержимыми  фанатической  идеей,
Кромвель  тратил  довольно  мало  денег  на  себя  самого.  Од¬
нако  и  это  не  делало  его  приятным  в  общении  человеком.
 Младших  детей  покойного  короля  Кромвель  не  отпустил
во  Францию  к  их  семье.  Принцессе  Елизавете  и  Генри,
герцогу  Глостеру,  было  разрешено  жить  вместе  в  Кэрисбру-
ке:  к  ним  были  приставлены  учителя  и  надзиратели.  Детям
приходилось  очень  нелегко.  Мелочный  и  злобный  Кром¬
вель,  не  довольствуясь  тем,  что  стал  причиной  их  ужасного
горя,  подвергал  их  мелким  издевательствам.  Слугам  было
запрещено  называть  детей  «принцессой»  и  «герцогом»,  а
также  приветствовать  с  подобающим  почетом.  Учителям  было
велено  обучать  детей  ремеслам,  потому  де,  что  им  придется
самим  зарабатывать  себе  на  хлеб.  Принцессу  хотели  заста¬
вить  делать  пуговицы,  а  герцога  —  портняжничать.  Маль¬
чику  хватило  сил  перенести  эти  унижения,  но  принцесса
Элизабет,  несчастная  девочка,  глубоко  потрясенная  страш¬
ной  смертью  отца,  прожила  недолго.  После  ее  смерти  до¬
брым  людям  наконец  удалось  добиться  того,  чтобы  маленького
герцога  отпустили  к  матери.
 Последние  годы  протекторства  Кромвеля  протекли  более
менее  мирно.  Уставшая  от  раздоров  страна  отдыхала,  за¬
стыв  в  душевном  безразличии,  Шотландия  управлялась  лучше,
чем  прежде.  Несчастная  разоренная  Ирландия  страдала  как
никогда.
 При  Кромвеле  в  Англию  вернулись  евреи,  изгнанные  из
страны  при  короле  Эдварде  Первом.
 Кромвель  умер,  пробыв  протектором  полных  пять  лет.
Случилось  это  в  ночь  на  3-е  сентября  1658  года.  С  послед¬
ним  его  вздохом  прекратилась  жестокая  буря,  несколько  дней
бушевавшая  над  всей  Англией.  Простые  люди  молились  и
говорили,  что  “старый  Ник  пришел  за  душой  старого
Нола”.  Старым  Нолом  англичане  прозвали  Кромвеля,  а  о
личности  первого  старого  джентльмена  ты,  я  думаю,  уже
догадался.
 Надеюсь,  ты  помнишь,  дорогой  мой  Артур,  как  много  я
рассказывала  тебе  о  Вильяме  Шекспире  и  других  людях
искусства  и  наук,  живших  в  правление  королевы  Елизаветы.
Увы,  менее  счастливые  времена  Карла  Первого  и  Республи¬
ки  не  позволяют  мне  так  же  много  рассказать  о  великом
поэте  по  имени  Джон  Милтон,  жившим  во  времена  Кром¬
веля.  Однако  это  был  великий  человек,  и  мы  по  сию  пору
гордимся  тем,  что  говорим  на  языке,  на  котором  он  творил.
Он  был  слеп,  как  великий  Гомер  —  поэт  древности.

Карл  II  (1660-1685)
 Глава  VI.  Краткий  протекторат
Ричарда  Кромвеля.  Призвание  короля.
Новая  война  с  Голландией.  Великая  Чума.
 Великий  Пожар.  Кристофер  Рен.
 Положение  в  Шотландии
 и  Ирландии.
 После  смерти  Старого  Нола  протектором  Англии
сделался  его  сын,  Ричард  Кромвель.  Мне
                    думается,  что  Оливер  Кромвель  хотел  устроить
из  своей  семьи  что-то  вроде  ненавистных  ему
королевских  династий.  Однако  Ричард  Кромвель  оказался
человеком  слишком  слабым  и  пугливым  для  того,  чтобы
удержать  власть  в  руках,  а  никаких  прав  на  нее  у  него  не
было.  В  армии  и  в  стране  тут  же  началась  всякая  смута.
 Прошло  довольно  мало  времени,  а  люди,  не  боявшиеся
теперь  старого  Кромвеля,  все  громче  говорили  о  том,  что
хотят  иметь  епископов  и  богослужения.  Скучали  они  также
и  о  церковной  музыке,  ибо  пуританское  бормотанье  псалмов
всем  изрядно  поднадоело.  Надоело  всем  и  то,  что  пуритане
считали  греховными  самые  невинные  и  приятные  вещи  и
даже  маленьких  детей  лишали  их  игр.  Народ  вновь  мечтал  о
привычной  и  нормальной  власти  —  буде  то  власть  короля
или  Парламента.  Когда  все  речи  эти  зазвучали  слишком
громко,  чтобы  их  нельзя  было  услышать,  Ричард  Кромвель

спешно  удалился  в  загородное  имение,  где  зажил  как  част¬
ное  лицо,  не  желая  знать  ни  о  чем  вокруг.
 И  протестанты  и  католики  желали  призвать  обратно  за¬
конного  короля,  покинувшего  страну  при  Красноносом,  как
еще  дразнили  Кромвеля  лондонцы.  Наследование  престола,
такое,  каким  оно  сложилось  в  Англии  с  давних  времен,  пред¬
ставлялось  достаточно  надежной  оградой  от  гражданских  войн,
которые  в  противном  случае  сделались  бы  нескончаемыми.
 И  вот  власть  предержащие  столковались  наконец  вернуть
Карла,  решив,  правда,  заручиться  его  обещанием,  что  он  не
станет  нарушать  законов.  Человеком,  который  должен  был
претворить  планы  возвращения  Карла  Второго  в  Англию,
был  избран  генерал  Монк,  державший  при  Кромвеле  Шот¬
ландию.  Он  действовал  с  изрядной  быстротой.  Английский
флот  прибыл  в  Голландию,  где  Карл  был  взят  на  борт  и
доставлен  в  Дувр.  Вскоре  он  вместе  с  генералом  Монком
вступил  в  Лондон.  Случилось  так,  что  это  оказался  день
рождения  Карла,  29  мая.  Можешь  себе  представить,  каким
праздником  это  оказалось  для  короля!  Но  29  день  мая  празд¬
ник  также  и  для  нас,  поскольку  с  этого  дня  Англия  ни  разу
больше  не  оставалась  без  короля  или  королевы.  Мы  зовем
этот  праздник  Днем  Королевского  Дуба,  в  память  о  том
дереве,  которое  некогда  укрыло  Карла  в  своих  ветвях  от
солдат  Кромвеля.   Ты  помнишь  свой  детский  стишок?
 Двадцать  девятого  мая  дуб  королевский  мы  славим!
Бом-тили-бом-бом-бом!  Боже,  храни  короля!
 Лондонцы  в  этот  день  вновь  достали  из  сундуков  и  шка¬
фов  нарядные  одежды.  Особенно  веселились  юные  девуш¬
ки,  которые  наряжались  первый  раз  в  жизни  —  теперь  никто
не  говорил  им,  что  это  страшный  грех!  Дети  и  взрослые
лезли  на  деревья  и  крыши  —  но  не  затем,  чтобы  посмо¬
треть  на  ужасную  казнь  Божьего  помазанника,  а  для  того,
чтобы  увидеть  как  по  улицам  едет  со  своей  радостной  сви¬
той  Смуглый  Парень,  как  называли  иной  раз  Карла  Второ-

долго  горожане  охотно  сбросили  черные  и  коричневые  уны¬
лые  одеяния,  жестко  накрахмаленные  галстуки  и  убогие  го¬
ловные  уборы,  также  перестали  носить  расчесанные  прямо
волосы,  придававшие  им  вид  гробовщиков.  Пришло  время
ярких  шелков  и  атласа,  лент  и  перьев,  драгоценностей  и
кружав.  Театры,  простоявшие  закрытыми  при  пуританах,
манили  прохожих  посмотреть  новую  пьесу.  Король  сам  стал
охотно  и  часто  бывать  на  представлениях.
 При  короле  Карле  лондонцы  стали  ездить  в  каретах  со
стеклянными  окнами.  Это  оказалось  очень  удобно  и  краси¬
во.
 К  сожалению,  не  все,  что  мы  можем  рассказать  о  возвра¬
щении  короля  Карла,  столь  же  приятно.  Он  желал,  и  мы  не
можем  не  понять  этого,  чтобы  убийцы  его  отца  понесли
заслуженную  ими  кару.  Однако  же  трое  главных  виновни¬
ков  —  сам  Кромвель,  а  также  его  приближенные  Айртон  и
Бредшоу,  уже  умерли.  Тогда  Карл  приказал  вынуть  трупы
из  гробов  и  перетащить  на  санках  в  Тайберн,  тюрьму  для
простонародья,  и  там  с  позором  повесить.  Это  было  сдела¬
но,  и  тела  пробыли  на  виселице  до  ночи.  Затем  у  трупов
были  отрублены  головы.  Обезглавленные  туловища  были
зарыты  в  яме  под  виселицей,  а  головы  выставлены  на  кольях
у  Вестминстера.  Все  это  довольно  гадко.  Было  бы  куда
лучше,  если  бы  король  Карл  предоставил  мертвых  Божьему
суду,  который  гораздо  страшнее  королевского.
 Вскоре  король  женился  на  принцессе  Екатерине  Бра-
ганцкой,  дочери  португальского  короля  Иоанна  IV.  Ее  отец
отдал  ему  остров  Бомбей,  что  в  Восточной  Индии,  в  каче¬
стве  свадебного  подарка.  Это  было  первое  место,  где  англи¬
чане  обосновались  в  Индии,  а  теперь  мы  владеем  всею  этой
богатой  страной,  которая  превышает  по  территории  Англию,
Францию  и  Португалию,  взятые  вместе.
 Правление  Карла  Второго  знаменательно  войной  с  Гол¬
ландией,  а  также  короткой  войной  с  Францией.  Военные
действия  против  Голландии  велись  главным  образом  на  море.

Карл  II  входит  в  Лондон
 го  Стюарта  за  смуглый  цвет  лица.  С  балкона  каждого  дома,
который  он  миновал,  свешивались  гобелены  и  гирлянды  цве¬
тов,  а  во  всех  фонтанах  города  —  неслыханное  дело!  —
била  не  вода,  а  вкусное  вино,  которое  каждый  мог  пить
даром,  сколько  хотел.  Незнакомые  люди  обнимались  и  це¬
ловались  на  улицах,  а  порой  пускались  в  пляс  как  на  свадьбе.
 Лондон,  такой  мрачный  при  Кромвеле,  изменился  до  не¬
узнаваемости  в  одно  мгновение!  Со  дня  его  прибытия  и  на-

Одним  из  лучших  наших  адмиралов  был  Джеймс,  герцог
Йорк,  брат  короля:  он  разбил  голландского  адмирала  Оп-
дама  и  сына  знаменитого  Тромпа.  Генерал  Монк,  которого
король  Карл  сделал  герцогом  Албемарлом,  разбил  велико¬
го  адмирала  де  Ритера.  После  этого  англичане  захватили
несколько  славных  городов,  основанных  голландцами  в  Се¬
верной  Америке,  среди  которых  мы  можем  назвать  Нью-
Йорк,  звавшийся  при  голландцах  Новым  Амстердамом.
 Довольный  этими  победами,  король  повел  себя  весьма
беспечно,  не  проявив  заботы  о  наблюдении  за  голландским
флотом.  И  тогда,  в  отместку  за  поражения  в  Индии,  гол¬
ландцы  прошли  по  реке  Мидуэй,  и  сожгли  множество  анг¬
лийских  кораблей  в  Четхеме,  а  также  нанесли  большой  урон
своими  высадками  в  разных  местах.  Горели  корабли  и  дома  —
такого  не  бывало  со  старинных  времен  датского  завоевания!
 Но  вскоре  англичане,  голландцы  и  французы  заключили
мир.
 Однако  бедствия  Англии  продолжались.  Многие  суевер¬
ные  люди  предрекали  несчастья,  потому  что  в  небе  появи¬
лась  комета  невиданной  прежде  яркости  и  величины.
 И  тут  пришла  чума.  Это  был  1665  год,  пятый  год  прав¬
ления  короля  Карла.  Появившись  сперва  в  Голландии,  чума
вскоре  перекинулась  в  Англию.  Сотни  людей  умирали  еже¬
дневно,  это  бедствие  представлялось  страшнее  любой  вой¬
ны!
 Эпидемия  началась  в  апреле.  Сначала  она  обнаружилась
только  в  одном  небольшом  приходе.  В  надежде  остановить
Черную  Смерть,  Лондонский  магистрат  распорядился  зако¬
лачивать  досками  зачумленные  дома  вместе  с  их  обитателя¬
ми.  Люди,  здоровые  и  заболевавшие,  жалобно  кричали  за
забитыми  дверьми.  Никто  не  жалел  их,  потому  что  ужас
перед  чумой  ожесточил  сердца.  Чтобы  никто  не  вышел  из
зачумленного  прихода,  вокруг  него  навалили  заграждения  из
камней  и  выставили  часовых,  которые  должны  были  без
пощады  стрелять.  Но  в  мае  чума  вышла  из  ограды.

Лондонцы  надеялись,  что  воды  Темзы  не  дадут  эпидемии
перекинуться  на  другую  половину  города.  Но  Черная  Смерть
перебралась  по  мосту.  Королевский  двор  выехал  из  города  в
Хемптон  Корт.  Казалось,  что  городом  правит  теперь  Чер¬
ная  Смерть.
 Аптекари  призывали  горожан  хранить  монеты  в  воде  и  не
брать  никаких  вещей  из  рук  незнакомых  людей.  Все  было
напрасно.
 Двери  опустевших  домов  хлопали  на  ветру,  как  крылья
воронов.  Из  кабачка  на  углу  нестройно  доносилась  пьяная
песня  —  ее  хрипло  выкрикивали  те,  кто  пытался  утопить
свой  ужас  в  бутылке.  Этой  песне  суждено  было  оказаться
колыбельной  ничем  непримечательного  лондонского  мальчи¬
ка  —  пятилетнего  Дэниела,  сына  бакалейщика  Фо.  Запом¬
ни  это  имя,  потому  что  тебе  еще  доведется  вскоре  услышать
о  нем.  Но  сейчас  мы  вернемся  к  чуме.
 Иной  раз  человек,  не  ведавший,  что  отмечен  страшной
печатью  болезни,  падал  и  умирал  прямо  на  улице.  Найдя
своего  друга  здоровым  и  бодрым,  нельзя  было  с  уверен¬
ностью  сказать,  что  он  не  умрет  прежде,  чем  ты  придешь
домой.  Многие  умирали  в  домах:  и  вновь,  как  в  старину,
гробовщики  заходили  в  них  под  покровом  ночи,  складывали
мертвецов  на  телегу  и  свозили  в  особое  место  близ  Лондона,
где  была  вырыта  огромная  братская  могила.  Иной  раз  за
телегой  в  горе  тащилась  рыдающая  мать,  а  все  ее  дети  лежа¬
ли  на  ней.  Иной  раз  телеги  гробовщиков  увозили  родителей,
и  дети  умирали  в  своих  домах,  так  как  некому  было  их
кормить.  Была  одна  леди  по  имени  Норт,  чей  маленький
ребенок  заболел  чумой.  Тогда  эта  мать  отправила  старших
детей  и  слуг  за  город,  а  сама  осталась  в  доме  вместе  с
больным  ребенком.  Чума  не  страшила  ее,  так  как  у  нее  не
было  времени  предаваться  страху:  она  няньчила  свое  боль¬
ное  дитя  и  молилась  Богу.  И  Бог  судил  ей  и  ее  ребенку
спастись.  Этот  ребенок  вырос  и  написал  под  старость  книгу
о  подвиге  материнской  любви.

Конец  этой  скорбной  напасти  был  положен  великим  по¬
жаром,  уничтожившим  большую  часть  Лондона.  Начался
пожар  2  сентября  1666  года,  в  одном  из  домов  на  Лон¬
донском  мосту,  и  почти  сразу  с  ужасной  быстротой  распро¬
странился  по  обеим  берегам  Темзы.  Пламя  бушевало  около
пяти  дней.  Невзирая  на  все  попытки  горожан  затушить  огонь,
он  только  разгорался  сильнее,  раздуваемый  ветром.  Сам
король  Карл,  а  также  его  брат  Джеймс  храбро  тушили  по¬
жар  вместе  со  всеми.  Но  огонь  перекидывался  от  дома  к
дому.  Дома  тогда  были  по  большей  части  деревянными  и
горели  легко.  Иногда  тушителям  приходилось  применять
порох,  взрывая  дома  на  пути  огня.  Дома  падали,  и  между
пылающими  зданиями  и  зданиями,  не  охваченными  еще  ог¬
нем,  образовывалось  пустое  пространство.  Но  вообрази  себе,
как  жутко  было  горожанам,  когда  красное  от  огня  небо  ог¬
лашалось  страшным  грохотом  взрывов!
 Но  в  этом  страшном  бедствии  была  и  хорошая  сторона.
Деревянные  дома  сгорели,  а  каменные  очистились  от  зара¬
зы:  улицы,  отстроенные  на  месте  прежних,  были  уже  ус¬
троены  так,  чтобы  грязь  не  скапливалась.
 Во  времена  Карла  Второго  жил  человек,  который  очень
много  сделал  для  того,  чтобы  Лондон  стал  после  пожара
еще  красивее,  чем  был.  Звали  его  сэр  Кристофер  Рен,  и
он  был  архитектором.  Именно  он  отстроил  после  пожара
Собор  Святого  Павла,  и  возвел  множество  других  прекрас¬
ных  зданий.  Он  составил  после  пожара  план,  как  рекон¬
струировать  город,  и  не  раз  обсуждал  его  вместе  с  королем
Карлом.  Один  раз  при  их  разговоре  оказалась  известная
лондонская  актриса  Нелл  Гвин.  Она  была  дочерью  нищен¬
ки  и,  став  знаменитостью  и  даже  хорошей  приятельницей
короля,  никогда  не  забывала  о  нуждах  бедных  людей.  Рен
показал  королю  чертежи  госпиталя  для  старых  солдат,  ко¬
торый  должны  были  построить  в  Челси.  Королю  чертеж
понравился,  но  Нелл  Гвин  тут  же  увидела,  что  в  нем  найдут
кров  слишком  мало  старых  военных  инвалидов.

“Ваше  Величество,  —  воскликнула  она,  —  пусть  этот
госпиталь  будет  больше  хотя  бы  на  мой  носовой  плато¬
чек!"
 Король  согласился,  думая,  что  она  шутит.  Но  тут  Нелл
Гвин,  видимо,  помнившая  с  детства  сказку  о  Хенгисте,  ко¬
торую  знаем  и  мы  с  тобой,  принялась  рвать  свой  батистовый
платочек  на  полоски  и  укладывать  их  так,  что  план  госпита¬
ля  занял  всего  треть  ее  платка.  Тогда  король  рассмеялся  и
разрешил  увеличить  госпиталь.
 К  сожалению,  король  Карл  не  всегда  прислушивался  к
добрым  советам  —  простым,  как  шутка  Нелл  Гвин,  или
сложным,  касающимся  высокой  политики.  В  начале  правле¬
ния  его  советником  в  делах  был  лорд  Кларендон,  который
сопровождал  его  везде,  когда  король  был  несчастным  и  ни¬
щим  изгнанником.  Но  вскоре  по  возвращении  Карл  начал
тяготиться  его  честными  нелицеприятными  мнениями  и  уда¬
лил  Кларендона  от  двора.
 Править  Шотландией  был  послан  герцог  Лоудердейл,
лучший  друг  Карла.  Боюсь,  что  никто  и  нигде  не  видывал
прежде  такого  злобного  и  жестокого  правителя.  Он  сразу
начал  религиозные  преследования,  разрешив  только  молит¬
венники  на  английском  языке.  Выждав  немного,  он  высле¬
дил  нескольких  человек,  которые  не  подчинились  этим
правилам,  и  обезглавил  их,  приказав  вдобавок  прибить  их
головы  над  дверьми  их  собственных  домов.  Хуже  всего,
если  кто  не  желал  открыть  ему,  где  скрываются  те,  кого  он
хотел  обезглавить  или  повесить,  он  бросал  их  в  тюрьму  и
жестоко  пытал,  помещая  их  ноги  в  деревянные  колодки,
которые  сжимали  их  с  такой  силой,  что  дробили  кости.  Под¬
вергал  он  этим  мукам  и  детей,  желавших  спасти  жизнь  род¬
ителям,  и  отцов  и  матерей,  спасавших  жизнь  детям.  С
сожалением  скажу,  что  еще  один  шотландец,  Джон  Грэхем
из  Клеверхауса,  помогал  ему  в  этом  немилосердном  прес¬
ледовании  соотечественников.  При  Карле  Втором  Шотлан¬
дия  сделалась  глубоко  несчастлива:  в  книгах  по  истории  ты
многое  прочтешь  о  бунтах  и  возмущениях  шотландцев  про¬
тив  этого  короля.
 Ирландия  была  еще  в  худшем  положении.  Что  же  касает¬
ся  Англии,  то  в  некоторых  ее  частях  народ  был  на  грани
бунта,  особенно  когда  вскрылось,  что  Карл  вместе  со  свои¬
ми  четырьмя  близкими  друзьями  получал  от  французского
короля  деньги  в  плату  за  дела,  которые  были  не  на  пользу
Англии.
 Но  сейчас  я  должна  вновь  возвратиться  к  Великой  Чуме,
потому  что  еще  не  рассказала  тебе  обо  всех  связанных  с  нею
важных  событиях.

Глава  VII.  Сэр  Исаак  Ньютон.
Судьба  принцессы  Генриетты
Английской.  Герцог  Монмут.
 Покушение  на  короля.
 Тебе,  несомненно,  известно,  дорогой  мой  Артур,
       что  на  живописной  реке  Кем  стоит  древний
                          университетский  Кембридж,  второй  по
старшинству  после  Оксфорда.  В  1665  году  и  его
мирную  ученую  жизнь  нарушила  Великая  Чума.  Из  Лондона
она  пришла  в  Норвик,  селение  на  перекрестке  дорог,  где
происходили  большие  ярмарки,  а  затем  двинулась  на  север,
в  городок  углекопов  Ньюкасл.  Настала  и  очередь  Кембриджа.
 Летом  всех  студентов  распустили  по  домам.  Так  начались
знаменитые  Чумные  Каникулы,  без  которых  могло  бы  и  не
случиться  того,  о  чем  я  тебе  сейчас  расскажу.
 Среди  этих  студентов  был  Исаак  Ньютон,  сын  небога¬
того  помещика  из  Линкольншира.  Исаак  Ньютон  появился
на  свет  в  самом  начале  гражданской  войны  —  на  Рождест¬
во  1642  года.  Это  были,  как  ты  понимаешь,  тревожные
годы.  Один  раз,  когда  в  деревню  ворвалась  армия  круглого¬
ловых,  мать  Исаака  страшно  испугалась  и  за  себя  и  за  маль¬
чика:  над  кроваткой  ребенка  висело  изображение  короля.
Бедная  вдова  (отец  Исаака  умер  за  несколько  месяцев  до
его  рождения)  превосходно  знала,  что  это  изображение  мо¬
жет  стоить  жизни  и  ей  и  малютке-сыну.  Но  круглоголовые,
по  счастью,  не  вошли  в  Манор-Хаус,  дом  семьи  Ньютона  в
деревне  Вулсторп.

В  эту  деревню  молодой  студент  и  вернулся  во  время  Чум¬
ных  Каникул.  Он  не  был  уже  настолько  юн,  чтобы  обрадо¬
ваться  вынужденному  безделью,  и  потому  взял  с  собой  свои
тетради  и  книги.  За  домом,  в  южной  части  Манор  Хауса,
был  разбит  прекрасный  яблоневый  сад,  в  тени  которого
Исааку  было  приятно  расположиться  жарким  днем  с  учеб¬
никами.
 И  вот  произошло  самое  простое  на  свете  событие,  о  ко¬
тором  тебе,  тем  не  менее,  предстоит  прочесть  еще  десятки
раз  в  твоей  жизни,  потому  что  оно  повлекло  за  собой  вели¬
кое  открытие.  Спелое  яблоко,  оторвашись  от  ветки,  упало  в
траву.  Это  отвлекло  молодого  человека  от  размышлений,  он
поднял  голову  и  задумался  —  отчего  падают  яблоки?  Отче¬
го  падают  все  сколько-нибудь  тяжелые  предметы?  Конечно,
оттого,  что  они  наделены  весом.  Но  отчего  вес  увлекает  их
непременно  вниз?  И  тут  Ньютон  понял,  что  тяжелые  пред¬
меты  притягивает  земля.  Так  был  открыт  закон  земного
тяготения.  Это  было  великое  открытие,  одно  из  тех,  без
которых  были  бы  невозможны  все  те  достижения  науки,
которые  мы  видим  вокруг  себя  в  наше  время.  Когда  на¬
чнешь  изучать  физику,  ты  по-настоящему  разберешься  в
смысле  и  значении  этого  закона.  Но  сейчас  тебе  надлежит
запомнить  то,  когда  было  сделано  это  великое  открытие,  и
то,  что  оно  было  сделано  англичанином.
 Со  временем  ты,  несомненно,  побываешь  в  Манор  Хаусе,
который  является  теперь  музеем  знаменитого  ученого.  Над
входом  в  этот  старый  дом  ты  увидишь  доску,  на  которой
вырезаны  такие  стихи:
 «Природы  смысл  был  вечной  тьмой  окутан.
 Да  будет  свет,  —  рек  Бог,  —  и  вот  явился  Ньютон».
 Сэр  Исаак  Ньютон,  возведенный  в  рыцарское  достоин¬
ство  за  свои  научные  труды,  сделал  в  своей  жизни  немало
важных  открытий  кроме  того,  о  котором  мы  здесь  говорим.
Но  я  не  имею  возможности  сейчас  писать  о  них  потому,  что
наш  с  тобой  предмет  не  физика,  а  история.  Однако  сущест¬
вование  сэра  Исаака  Ньютона  является  одним  из  важней¬
ших  исторических  фактов.  А  сейчас  мы  обратимся  к  последним
годам  короля  Карла.
 К  сожалению,  я  должна  сказать  тебе,  что  последние  годы
жизни  этого  государя,  чье  возвращение  в  Англию  мы  по  сей
день  празнуем  как  акт  законности,  были  не  очень  счастли¬
выми.  Нет  нужды  говорить,  что  во  многих  своих  огорчениях
он  был  виноват  только  сам.  Но  не  во  всем,  что  печалило  его
перед  смертью,  мы  видим  его  вину.
 Король  Карл  был  очень  привязан  к  своей  несчастной  се¬
мье,  ко  всем  своим  так  страшно  осиротевшим  братьям  и
сестрам.  Но,  как  ты  помнишь,  принцесса  Елизавета  умерла
пленницей  Кромвеля.  Юный  Генри,  ее  товарищ  по  заточе¬
нию,  также  не  достиг  зрелого  возраста.  Все  это  жестоко
терзало  сердце  короля.  Я  расскажу  тебе  особо  о  его  млад¬
шей  и  любимой  сестре  —  принцессе  Генриетте.  Судьба  ее
также  печальна.  Вывезенная  малюткой  из  Англии,  она  ро¬
сла  на  чужбине,  при  французском  дворе,  где  их  с  матерью
содержали  из  милости.  Однажды  король  Людовик  Четыр¬
надцатый,  бывший  на  несколько  лет  старше  ее,  отказался
танцевать  с  нею  на  празднике,  найдя,  что  маленькая  Генри¬
етта  слишком  дурно  одета!  Но  откуда  же  было  дочери  каз¬
ненного  короля  взять  красивое  платье?  Когда  ее  любимый
брат  Карл  вернулся  на  свой  трон,  все,  казалось  бы,  переме¬
нилось.  Вся  молодежь  французского  двора,  в  том  числе  и
король,  рада  была  бы  с  утра  до  вечера  веселиться  в  общест¬
ве  этой  красивой  девушки  —  одновременно  образованной  и
веселой!  Лучше  было  бы,  если  бы  Генриетта  оставила  этих
ненадежных  друзей  и  отправилась  домой  к  брату.  Но  тут,  к
сожалению,  за  нее  посватался  брат  короля  —  принц  Фи¬
липп  Орлеанский.  Это  был  красивый  молодой  человек,
приятный  в  обществе.  Увы,  сердце  у  него  было  черное  и
гнилое.  Все  свои  детские  годы  он  сгорал  от  зависти  к  своему
брату  Людовику  из-за  того,  что  тот  родился  раньше  и  поэ¬
тому  стал  королем.  Он  люто  ненавидел  всех  женщин,  и  про¬
сил  руки  Генриетты  только  потому,  что,  во-первых,  принцу
не  подобает  оставаться  холостым,  а,  во-вторых,  потому,  что
в  случае  этого  брака  другие  молодые  придворные  стали  бы
ему  завидовать.  Завистник  по  натуре,  Филипп  любил  сам
вызывать  зависть.  Юная  и  неискушенная  девушка,  конечно,
не  могла  разглядеть  всего  этого  за  изящной  наружностью.
Но  как  быстро  все  сделалось  ясным  после  свадьбы!  Филипп
показал  свой  собственный  отвратительный  характер,  а,  кро¬
ме  того,  нравы  своих  скверных  друзей,  которых  принцесса
просто  не  могла  видеть  в  собственном  доме.  Друзья  Филип¬
па,  бездельники,  пьяницы  и  драчуны,  тоже  возненавидели
юную  Генриетту.  Они  боялись,  что  такая  умная  жена  отвле¬
чет  принца  от  их  обычных  развлечений  —  попоек  в  трак¬
тирах,  предназначенных  для  людей  низкого  звания,  обид,
которые  они  чинили  спьяну  на  вечерних  улицах  добрым  гор¬
ожанам,  да  и  от  еще  более  скверных  вещей.  Спустя  всего
несколько  лет  после  свадьбы  принцесса  однажды  попросила
служанку  принести  ей  цикорного  напитка.  Выпив,  она  по¬
чувствовала  сильные  боли.  В  народе  много  говорили  о  том,
что  принцесса  была  отравлена,  и  даже  называли  чем  —  тол¬
чеными  алмазами.  Это,  конечно,  не  яд,  но  ничуть  не  лучше
яда,  ибо  алмаз  необычайно  остер.  Король  Франции  Людо¬
вик,  оправдываясь  перед  Карлом,  отрицал  отравление.
 Как  жаль  было  королю  свою  любимую  сестру,  умершую
так  рано,  такой  прекрасной!
 У  него  оставался  только  один  брат  —  Джеймс,  герцог
Йоркский.  Но  этот  брат  имел  для  Карла  особое  значение,
ибо  у  него  с  королевой  Екатериной  не  было  детей.  Герцогу
Йоркскому  предстояло  наследовать  корону.  Карл  не  мог  не
видеть,  что  Джеймс  совсем  не  подходит  для  такой  важной
роли.  Он  был  непостоянен  в  своих  намереньях,  слабохарак¬
терен,  немолод.  Хуже  того,  он  открыто  исповедовал  католи¬
цизм,  что  неминуемо  грозило  смутами  в  это  тревожное  время.
Было  страшно  подумать,  что  будет,  если  недовольные  дворя¬
не-протестанты  восстанут  на  короля-католика  и  вовлекут
народ  в  новую  гражданскую  войну!
 Но  рядом  со  своим  смертным  одром  король  видел  другого
человека  —  Джеймса,  герцога  Монмута,  своего  собствен¬
ного  сына.  Некогда  в  изгнании  Карл  очень  любил  мать  это¬
го  юноши,  но  она  не  была  достаточно  знатна  для  того,  чтобы
король  смог  жениться  на  ней.  Но  молодой  и  честолюбивый
герцог  не  желал  признать,  что  закон  на  стороне  его  пожило¬
го  дяди-католика.  Он  придумывал  всякие  небылицы  о  том,
что  король  был  тайно  женат  на  его  матери,  и  молодые  лор¬
ды-протестанты  охотно  их  повторяли.  Чаще  всего  рассказы¬
валась  история  о  некоей  черной  шкатулке,  в  которой
священник,  венчавший  короля  с  Люси  Уолтерс,  матерью
Монмута,  хранил  бумагу  об  их  браке,  которую  потом  сам  же
и  уничтожил  вместе  со  шкатулкой,  но  перед  смертью  наду¬
мал  во  всем  признаться.  Король,  услышав  эти  россказни,
был  очень  недоволен.  Тогда  Монмут,  поняв,  что  король  ни
за  что  не  объявит  его  наследником  престола,  чуть  было  не
навлек  беду  на  голову  родного  отца.  Однажды  король  отды¬
хал  вместе  с  герцогом  Йоркским  в  Ньюмаркете.  Неожидан¬
но  вспыхнул  пожар.  В  несколько  часов  жители  справились  с
ним.  Хотя  огонь  не  затронул  дома,  в  котором  остановились
Карл  и  Джеймс,  в  воздухе  так  сильно  пахло  паленым,  а
ветер  поднимал  столько  сажи,  что  королю  захотелось  воз¬
вратиться  в  Лондон  на  день  раньше.  Так  братья  и  поступи¬
ли,  не  подозревая,  что  спасли  неожиданным  отъездом
собственные  жизни.  На  следующий  день  они  попали  бы  в
заранее  подготовленную  ловушку:  в  самом  узком  для  проез¬
да  участке  дороги  их  должны  были  караулить  сорок  воору¬
женных  убийц.
 Провалившийся  заговор  был  раскрыт.  Его  возглавляли
граф  Эссекс,  лорд  Уильям  Рассел  и  лорд  Алджернон
Сидней.  Но  какова  же  была  скорбь  короля,  когда  в  списке
заговорщиков  он  прочел  имя  герцога  Монмута,  собственного
сына!  Если  он  покушался  на  жизнь  отца,  то  что  остановит
его,  когда  королем  станет  дядя?  Король  Карл  помиловал
Монмута,  но  перед  смертью  не  мог  не  понимать,  сколько
бед  может  принести  стране  этот  молодой  человек.
 И  сердце  короля  предчувствовало  беды.  Видимо,  ища  уте¬
шения  у  Бога,  король  Карл  Второй  Стюарт  за  несколько
часов  перед  смертью  пожелал  обратиться  в  католическую
веру.

Яков  II  (1685-1688)
 Глава  VIII.  Мятеж  и  гибель  герцога
Монмута.  Жестокости  полковника
 Кирка  и  судьи  Джефрейса.  Протест
народа  против  тирании  Якова.  Прибытие
и  провозглашение  принца  Оранского.
 Побег  Якова  во  Францию.
 Правление  Якова  Второго,  сына  Карла  Первого
и  брата  Карла  Второго,  было  очень  коротким,
но  отмечено  важными  событиями,  которые  нам
надлежит  запомнить.  Во  Франции,  где  юный
принц  Джеймс  находился  в  изгнании  со  своей  матерью,  он
стал  римским  католиком.
 Женился  принц  уже  в  Англии,  на  леди  Анне  Хайд,  до¬
чери  лорда  Кларендона,  доброго  советника  короля  Карла
Второго,  о  котором  я  уже  упоминала.  Но  его  советы  были
для  Джеймса  так  же  бесполезны,  как  и  для  брата.  Когда
Джеймс  был  провозглашен  королем  Англии  как  Яков  Второй,
он  был  уже  отцом  двух  замужних  дочерей.  Старшая  дочь
вышла  замуж  за  Вильгельма,  принца  Оранского,  который
доводился  племянником  казненному  Карлу  Первому.  Вторая
дочь  была  замужем  за  Георгом,  принцем  Датским.  Об
обеих  этих  дочерях  с  их  мужьями  тебе  еще  предстоит  нема¬
ло  прочесть.  Овдовев,  король  женился  на  юной  итальянской
леди,  принцессе  Моденской.  Она  была  католичкой,  так  же,

как  и  он.  В  народе  ее  не  любили  и  считали  большой  гордяч¬
кой.
 Король  Яков  пробыл  на  престоле  один  год,  случилось  то,
чего  так  опасался  перед  смертью  король  Карл.  Молодой
герцог  Монмут  затеял  мятеж,  имевший  цель  свергнуть  короля
Якова  и  воцариться  самому.  Увы,  снедаемый  жаждой  влас¬
ти,  он  не  погнушался  даже  искать  поддержки  у  заклятых
врагов  своего  отца:  старых  воинов  Кромвеля,  мечтавших  о
днях  революции,  пуритан,  шотландских  ковенанторов.  Но
больше  всего  он  надеялся  на  то,  что  его  поддержат  все  про¬
тестанты  в  стране.  Поэтому  он  даже  велел  своим  друзьям
называть  его  Протестантским  Герцогом.
 Вернувшись  из  Голландии,  куда  он  бежал  при  воцарении
Якова,  Монмут  прибыл  в  Англию.  Никто  не  ждал  этого,  и
мятежный  герцог  беспрепятственно  высадился  с  трех  кораб¬
лей  со  своими  ста  пятьюдесятью  солдатами  в  портовом  горо¬
де  Лайм  западного  графства  Дорсет.  Западное  побережье
он  выбрал  не  случайно:  во  времена  войн  с  Парламентом
именно  западное  население  поставляло  солдат  Кромвелю.
Как  раз  на  западе  было  очень  много  всяческих  пуританских
сект.
 Путь  к  трону  представлялся  избалованному  молодому
красавцу  легкой  прогулкой:  увеличив  войска  на  западе,  он
двинется  к  Лондону,  где  его,  несомненно,  поддержат  все
тамошние  протестанты,  между  тем  как  граф  Аргайл,  его
приближенный,  пойдет  в  Шотландию  и  поднимет  там  на
ноги  ковенанторов  и  долинные  кланы.
 Выгрузив  с  кораблей  четыре  небольших  пушки,  все,  что  у
них  было,  люди  Монмута  промаршировали  на  рыночную
площадь.  Весь  городок  сбежался  посмотреть,  что  будет  даль¬
ше.  Стоял  погожий  июньский  день,  Лайм  утопал  в  яблоне¬
вом  цвету.  Монмут  произнес  страстное  воззвание  к
англичанам.  Воистину,  это  было  поразительное  обращение.
Он  обвинял  короля  Якова  в  том,  что  тот...  отравил  покойно¬
го  Карла  Второго,  и  в  том,  что  он  хочет  отдать  всю  страну
во  власть  Папе  Римскому,  и  во  многих  еще  вещах,  которые
де  только  и  вынудили  Протестантского  Герцога  двинуться
на  него  войной.  После  этого  обращения  Монмут  приказал
развернуть  свое  знамя.  Оно  было  голубым  с  золотом,  а  де¬
виз  на  нем  гласил:  "Никого  не  боюсь  кроме  Бога!”.  Монмут
предложил  добровольцам  записываться  в  его  войско.  Юно¬
ши,  мечтавшие  о  воинских  подвигах  (ведь  каких  молодых
людей  во  все  времена  хватает  в  любом  городке!),  бросились
вперед.  Они  подали  пример  другим.  В  вечеру  кого  для  мест¬
ных  повстанцев  насчитали  116  человек  —  это  была  одна
треть  мужского  населения  Лайма!  На  другой  день  к  Мон¬
муту  пристали  еще  и  жители  ближних  ферм  и  деревушек.
 По  большей  части  эти  люди  были  пуританами-ремесленн¬
иками  и  фермерами  из  сектантов.  Знатные  англикане,  в  ко¬
торых  был  так  уверен  герцог,  не  спешили  к  нему:  большинство
из  них  не  верило  в  сказки  о  черной  шкатулке,  на  какие
падок  темный  народ.
 Старые  кромвелевцы  в  побитых  молью  красных  накидках
тут  же,  на  площади,  начали  обучать  мирных  горожан  и  крес¬
тьян,  как  обращаться  с  мушкетами,  которых  те  в  жизни  не
держали  в  руках.  Учили  их  также  держать  копья  и  маршир¬
овать.  В  виде  опознавательного  знака  повстанцы  Монмута
украшали  шляпы  пучками  дубовых  листьев.
 Тем  временем,  узнав  о  мятеже,  король  Яков  приказал
стягивать  на  запад  войска.
 К  середине  июня  1685  года  Монмут  выступил  из  Лайма
в  северном  направлении.  Армия  его  насчитывала  уже  около
полутора  тысяч  человек,  но  зато  надежды  на  поддержку  в
Лондоне  и  в  Шотландии  к  этому  времени  рухнули.  Он  ра¬
сполагал  только  теми  неумелыми  вояками,  которых  вел  за
собой.  Правда,  он  собирался  увеличить  их  число  в  ближай¬
ших  городах.
 Ближе  всего  распологался  город  Таунтон,  почти  сплошь
пуританский.  Монмут  послал  вперед  себя  собственных  мушке¬
теров  и  кавалерию,  которой  командовал  один  из  его  не¬
многочисленных  знатных  сторонников  —  лорд  Грэй.  Но  по
дороге  в  Таунтон  лорд  Грэй  столкнулся  с  местной  мили¬
цией  —  городским  добровольным  ополчением,  собравшем¬
ся,  чтобы  противостоять  мятежникам.  Но  развязавшийся  бой
не  принес  чести  лорду  Грэю.  Едва  ли  не  с  первыми  выстре¬
лами  он  обратился  в  бегство,  оставив  мушкетеров,  которые
не  могли  угнаться  за  его  кавалерией,  на  произвол  судьбы.
Те  понесли  серьезный  урон.
 Но  и  немногочисленная  королевская  милиция  вынуждена
была  обратиться  в  бегство,  когда  к  Таунтону  подошло  войс¬
ко  Монмута.  Таунтон  встретил  Монмута  колокольным  зво¬
ном.  Протестантский  Герцог  гордо  проехал  по  разукрашенным
зеленью  улицам.  Благородные  девицы  из  местной  школы
преподнесли  красавцу  Монмуту  вышитые  ими  знамена  для
его  армии.  Для  того,  чтобы  изготовить  их,  они  разорвали
собственные  нарядные  платья!
 В  Таунтоне  армия  увеличилась  до  пяти  тысяч  человек.
Мушкетов  на  всех  не  хватило,  и  многие  вооружились  кто
как  мог  —  косами  и  вилами.  В  Таунтоне  Монмут,  не  дожи¬
даясь  победы  в  войне,  провозгласил  себя  королем.  Мне  ду¬
мается,  что  его  слегка  опьянил  восторженный  прием,
оказанный  жителями  этого  города.
 Тем  временем  королевские  войска  уже  были  на  подступах
к  городу.  Часть  их  уже  стояла  под  стенами,  ожидая  только
прибытия  основной  армии,  возглавляемой  лордом  Фэвер-
шемом.  Монмут  мог  бы  разбить  поодиночке  эти  разрозне¬
нные  пока  отряды,  но  почему-то  этого  не  сделал.  Вместо
этого  он  отступил  к  Бристолю,  собираясь  переправиться  в
него  по  мосту  через  Эвон.  Но  бристольская  милиция  успела
разрушить  мост,  а  город  закрыл  ворота.  Тут  зарядил  про¬
ливной  дождь.  Повстанцы  кое-как  починили  мост  и  пере¬
правились  через  реку,  но  тут  на  них  напал  королевский  отряд.
Монмут  отбил  атаку,  но  испугался,  что  около  Бристоля  слиш¬
ком  много  королевских  войск,  и  повернул  к  Бату.

Но  и  Бат  был  хорошо  укреплен  и  готов  к  обороне.  Тогда
Монмут  послал  своего  горниста-сигнальщика  с  требовани¬
ем,  чтобы  Бат  сдался  «законному  королю».  Жители  возму¬
тились  и  прикончили  парламентера  на  месте.  Несчастный
солдат,  поплатившийся  за  чужую  вину!
 Дождь  все  еще  шел.  Повстанцы  повернули  на  юг,  и  рас¬
положились  было  на  ночь  лагерем  в  поле,  как  на  них  напал
королевский  отряд.  Это  случилось  под  городком  Нортон  -
Сент-Филлипс.  Там  произошла  жестокая  битва,  которая
длилась  до  утра.  Это  сражение  повстанцы  выиграли.
 Поутру  повстанцы  пришли  к  Бриджуотеру.  Там,  в  сырой
долине,  они  простояли  под  дождем  три  дня.  Многие  остави¬
ли  на  время  лагерь  и  устроились  у  родни  в  городке.
 Тут  разведчики  доложили,  что  рядом,  на  Седмурской
равнине,  стоят  значительные  королевские  силы,  в  том  числе
и  артилерийские.  Из-за  пелены  дождя  королевская  армия  не
подозревала  о  близости  повстанцев.  Монмут  решился  на
ночную  атаку.  Его  войско  вышло  навстречу  королевской  армии
по  Бристольскому  тракту  и  около  деревни  Чедзой  свернуло
на  проселочную  дорогу,  тихо  подступая  к  вражескому  стану.
Был  отдан  приказ  —  если  кто-то  заговорит  вслух,  идущий
рядом  должен  немедля  ударить  его  по  голове!  Но  на  пути  у
кавалеристов  лорда  Грэя,  бывших  в  авангарде,  возник  широ¬
кий  ров,  доверху  полный  водой.  Всадники  заметались,  пы¬
таясь  отыскать  брод.  Неожиданно  кто-то  выстрелил,
возможно  случайно.  В  лагере  забили  тревогу.
 Авангард  Грэя,  найдя  брод  под  мушкетным  огнем,  ударил
по  королевской  коннице,  но  был  отброшен  назад.  Старый
боец  Кромвеля,  капитан  Джонс,  некоторое  время  удержи¬
вал  брод,  пока  все  его  люди  не  пали.
 Лошади  многих  повстанцев  были  такими  же  мирными,
как  их  хозяева.  Непривычные  к  пальбе,  они  дыбились,  сея
панику  и  топча  людей.
 Некоторое  время  оба  войска  перестреливались,  лежа  по
обе  стороны  рва.  Тем  временем  королевская  кавалерия  про¬
извела  обходной  маневр  и  ударила  повстанцев  с  тылу.  Нача¬
лось  беспорядочное  бегство.
 К  утру  артиллерия  получила  возможность  обстрелять  ос¬
татки  армии  Монмута.  Тут  случилась  позорнейшая  вещь:
Монмут,  Грэй  и  несколько  других  главарей  восстания,  бро¬
сив  свою  армию,  поскакали  к  Бриджуотеру,  спасаясь  бегст¬
вом.  После  их  бегства  армия  сражалась  до  полудня.  Четверть
повстанческой  армии  была  перебита.
 Герцога  же  Монмута  нашли  в  придорожной  канаве,  где
он  пытался  спрятаться,  кутаясь  в  лохмотья,  одолженные  у
какого-то  нищего.  Он  был  с  позором  доставлен  в  Лондон,
где  приговорен  к  обезглавливанию.  К  сожалению,  я  должна
сказать  тебе,  что  мятежный  Монмут  перед  смертью  вел  себя
как  последний  трус.  Протестантский  Герцог  даже  обещал
королю  принять  католичество,  лишь  бы  тот  оставил  ему
жалкую  жизнь!  Обещал  он  и  выдать  всех  своих  друзей-
сообщников!
 Перед  казнью  король  Яков  встретился  со  своим  повер¬
женным  племянником.  Я  не  думаю,  что  это  делает  ему
честь  —  ведь  он  не  хотел  простить  его.
 Не  хотел  простить  король  Яков  также  никого  из  тех,  кто
держал  сторону  племянника:  он  направил  людей  покарать
мятежников  на  местах,  там,  где  собиралось  войско  Монму¬
та.  Звали  этих  людей  полковник  Кирк  и  судья  Джеффрейс,
и  им  было  поручено  провести  расследования  и  осудить  каж¬
дого,  кто  хотя  бы  давал  кров  или  пищу  кому-либо  из  по¬
встанцев.  И  они  проявили  большую  жестокость  в  этих
расследованиях.  Вдоль  дорог  вырос  лес  виселиц.  Кирк  и
Джеффрейс  повесили  множество  народу  даже  не  дав  не¬
счастным  исповедоваться  и  получить  перед  смертью  церков¬
ное  отпущение.  Многие  были  четвертованы  прежде,  чем
умерщвлены.  Палачей  недоставало,  и  помогать  им  заставили
несчастных  мясников.  Особенное  возмущение  вызывает  у
меня  казнь  одной  пожилой  леди  семидесяти  пяти  лет  от
роду.  Звали  ее  Элис  Лисл.  Эта  благородная  леди  велела
своим  слугам  пустить  бежавших  с  поля  боя  израненных  по¬
встанцев  в  свой  дом  и  накормить.  За  это  ее  арестовали,  и,
не  имея  даже  почтения  к  ее  преклонным  летам,  доставили  в
грязную  тюрьму,  как  какую  нибудь  воровку  простого  зва¬
ния!  На  суде  леди  Лисл  заявила,  что  отказывается  считать
себя  виновной.  Она  сказала,  что  поступила  как  подобает
христианке,  а  “к  делам  и  политике  мужчин"  не  имеет  и  не
желает  иметь  никакого  отношения.  И  эту  почтенную  жен¬
щину  приговорили  к  сожжению  на  костре!  В  виде  особой
милости  эту  казнь  заменили  обезглавливанием.  А  другой
старой  женщине,  которая  была  простого  звания,  не  оказали
даже  этого  снисхождения  и  сожгли  как  ведьму!
 Все  это  вызвало  в  народе  настоящую  ненависть  к  королю
Якову.  Воистину  в  этой  истории  дядя  стоил  племянника,  а
племянник  —  дяди!
 Но  я  хотела  бы  закончить  рассказ  об  этих  ужасных  собы¬
тиях.  Впрочем,  необходимо  упомянуть  об  одной  вещи,  на
первый  взгляд  незначительной.  Среди  тех,  кто  украсил  шля¬
пу  дубовой  листвой,  был  молодой  богатый  купец  по  имени
Дэниел  де  Фо.  Ты  уже  встречал  это  имя,  когда  мы  вели
речь  о  чуме.  Но  ты  должен  обратить  внимание,  что  оно
несколько  удлинилось  благодаря  частице  «де»,  указываю¬
щей  на  происхождение  от  знатных  норманнов.  Видимо,  сын
галантерейщика  сделался  знатным  оттого,  что  богатство  слегка
вскружило  ему  голову.  Однако  значительную  часть  его  Дэ¬
ниел  утратил,  скрывшись  за  границей.  Впрочем,  ему  едва  ли
пришло  в  голову  бранить  судьбу:  в  отличие  от  многих,  кого
увлек  презренный  Монмут,  он  сохранил  свою  молодую  жизнь.
Но  ты  не  сразу  узнаешь  его  имя,  когда  оно  встретится  тебе
в  третий  раз.
 Итак,  англичане  возненавидели  Якова  за  свирепость,  с
которой  тот  расправился  со  сторонниками  Монмута.  Другой
причиной  всенародной  нелюбви  было  его  желание  править
без  Парламента.  Я  опасаюсь,  что  эта  черта  была  наследст¬
венной  у  большинства  Стюартов.

И,  наконец,  в-третьих,  Яков  заточил  в  тюрьму  семерых
англиканских  епископов.  Как  ты  видишь,  даже  за  весьма
короткое  время  можно  сделать  довольно  много  зла.  Для  этих
епископов  король  хотел  добиться  церковного  осуждения,  но
суд  присяжных,  который,  как  ты  помнишь,  состоит  из  две¬
надцати  человек,  единогласно  заявил,  что  они  невиновны.  А
вокруг  здания  собралось  столько  разгневанного  народу,  ожи¬
давшего  решения  суда,  что  король  осознал  свое  бессилие
перед  законом.
 Но  новой  гражданской  войны  и  других  бедствий  не  нача¬
лось.  Ты  должен  запомнить,  что  в  Парламенте  к  этому  вре¬
мени  образовались  две  партии  —  тори  и  виги.  Эти  названия,
безусловно,  ты  уже  слышал.  Тори  стали  поддерживать  короля
и  аристократов,  а  виги  —  купечество  и  ремесленников.  Надо
сказать,  что  поначалу  оба  эти  слова  были  ругательствами,
которыми  парламентарии  называли  друг  друга  в  насмешку.
Вигами  прежде  называли  в  Шотландии  разбойников,  уво¬
дивших  чужой  скот.  А  слово  «тори»  обозначало  в  Ирландии
тупицу.  Но  потом  эти  значения  забылись,  а  вот  прозвища
остались.  Споря  между  собой,  обе  партии  обычно  достигают
во  всех  вопросах  той  середины,  которая  справедлива  для
всех.  Но  на  этот  раз  две  партии  даже  не  стали  спорить:  они
решили  сместить  короля  Якова  с  престола  в  пользу  его  стар¬
шей  дочери  Марии  и  ее  мужа  принца  Оранского.
 И  вот  принц  Оранский  вступил  в  Лондон,  а  король  Яков
бежал  во  Францию.  Быть  может,  тебя,  дорогой  мой  Артур,
удивит  то,  что  Вильгельм  Оранский,  не  пролив  ни  единой
капли  крови,  преуспел  там,  где  потерпел  поражение  Мон¬
мут.  Но  это  ни  в  коей  мере  не  удивительно  потому,  что
Вильгельм,  муж  наследницы  престола,  был  призван  на  мес¬
то  се  низложенного  отца  законным  образом,  а  не  явился
как  бунтовщик.
 Все  это  получило  название  Славной  Революции,  и  поверь
мне,  что  действительно  было  бы  славно,  если  бы  то,  кому
сидеть  на  троне,  всегда  решалось  так  бескровно  и  мирно.

Вильгельм  III  —  Мария  II
(1688-1702)
 Глава  IX.  Декларация  прав.  Волнения
в  Шотландии  и  Ирландии.  Битва  при
 Бойне.  Война  с  Францией.  Основание
Ост-Индской  компании.
 После  того,  как  принц  Оранский  был  провозглашен
  королем  Англии  Вильгельмом  Третьим,
Парламент  вручил  ему  документ  под  названием
«Декларация  прав»,  где  оговаривались  все  права
законодательной  власти,  то  есть  Парламента,  и  исполни¬
тельной  власти,  то  есть  короля.  Документ  этот  был  подписан
к  большому  удовольствию  всех  англичан.
 Однако  тем  не  менее  начало  правления  короля  Вильгель¬
ма  и  королевы  Марии  было  омрачено  многими  тревогами.
 Начались  волнения  в  Шотландии,  недовольной  тем,  что
внуку  шотландского  короля  предпочли  чужеземца  Вильгель¬
ма.  У  многих  шотландцев  появились  возражения  по  поводу
законности  призвания  Вильгельма.  Один  из  недовольных,
лорд  Данди  попытался  развязать  против  нового  короля  граж¬
данскую  войну,  но  был  убит  в  битве  при  Килпатрике,  в
горной  части  Шотландии.  После  этого  король  Вильгельм
утвердился  в  Шотландии.
 Больше  тревог  вызвала  Ирландия,  не  желавшая  короля-
протестанта.  Кроме  того,  Людовик  Четырнадцатый,  друг

короля  Якова,  решил,  что  это  обстоятельство  ему  на  руку.
Посему  он  наделил  Якова  солдатами,  деньгами  и  корабля¬
ми,  чтобы  тот  мог  отправиться  в  Ирландию  и  поднять  мя¬
теж.  Большое  количество  ирландцев,  возглавляемых  лордом
Тирконнелом,  объединилось  с  французами  сразу  по  при¬
бытии  последних.
 Узнав  о  том,  король  Вильгельм  сразу  направился  в  Ирлан¬
дию,  которую  нашел  сотрясаемой  новой  гражданской  вой¬
ной.  Две  армии  встретились  на  берегу  реки  Бойн.  В  этом
сражении  король  Яков  был  разбит  наголову  и  вновь  бежал
во  Францию  —  уже  окончательно.  Он  оставил  после  Бойна
всякие  мысли  о  том,  чтобы  завладеть  этой  страной,  но  пос¬
ледствия  связанных  с  ним  усобиц  намного  пережили  его  само¬
го.  Боюсь,  что  они  длятся  по  сию  пору.
 Те  ирландцы,  которые  сделались  протестантами,  с  того
времени  называются  оранжистами,  в  честь  Вильгельма,
который  был  принцем  Оранским.  Тогда  они  получили  в  свои
руки  всю  власть  в  стране  и  издали  большое  количество  жес¬
токих  законов  против  католиков.  За  это  оранжистов  не  лю¬
бят  в  Ирландии  и  ныне.
 Пока  король  Вильгельм  был  в  Ирландии,  Англией  пра¬
вила  королева  Мария.  Ее  благородство  и  добрый  нрав  сни¬
скали  ей  всеобщую  любовь.  Пожалуй,  все  были  даже  рады,
когда  Вильгельму  понадобилось  отбыть  в  Голландию,  чтобы
присоединиться  к  военным  действиям,  начатым  совместно
несколькими  странами  против  Франции.  Король  Франции
Людовик  Четырнадцатый  был  хуже  всех  Стюартов  взятых
вместе.  Он  открыто  заявил  однажды:  “Государство  это  я”,
подразумевая  что  вся  страна  живет  и  трудится  исключитель¬
но  ради  его  удовольствия.  Он  любил  лесть,  и  придворные
часто  называли  его  Король-Солнце.  Простые  люди  были  в
его  правление  очень  несчастны  и  бедны,  а  знатные  целиком
зависели  не  от  закона,  а  от  его  милости.
 Все  годы,  что  длилась  война,  король  Вильгельм  каждую
весну  отправлялся  туда,  где  велись  боевые  действия,  и  воз¬
вращался  в  Англию  только  по  осени.

Храбрейшим  адмиралом  тех  времен  был  адмирал  Рассел,
который  бил  французские  корабли  везде,  где  только  мог  их
найти.  Он  выиграл  много  баталий,  в  которых  выступал  про¬
тив  французского  адмирала  Турвиля.  Английские  матросы
и  по  сию  пору  поют  песни  об  этом  человеке.
 Сам  король  Вильгельм  тоже  проявил  себя  на  войне  чело¬
веком  большого  ума  и  незаурядной  храбрости.  Не  раз  и  не
два  он  нарушал  хитроумные  планы  французских  генералов,
вынуждая  короля  Людовика  годами  держать  огромную  армия
в  боевой  готовности,  пока  тот  не  устал  настолько,  что  был
бы  рад  заключить  мир.  Он  направил  своих  послов  во  дворец
под  названием  Рисвик,  что  в  Голландии,  который  был  за¬
городной  резиденцией  короля  Вильгельма.  Их  устами  он
пообещал,  что  покинет  все  места,  захваченные  им  в  течение
войны.
 Но  как  раз  в  это  время  случилось  большое  несчастье,
равно  затрагивавшее  короля  и  страну.  Славная  королева
Мария  умерла  от  оспы,  пробыв  королевой  только  шесть  лет.
Она  была  действительно  славной  и  умной  женщиной,  не
только  доброй  женой,  но  и  надежным  другом  короля.  Ко¬
роль  доверял  ее  уму  и  прислушивался  к  ее  советам.  Все
любили  ее  также  за  ровный  спокойный  характер.  Леди,  со¬
ставлявшие  ее  двор,  слыли  хорошими  женами  и  матерями,  и
проводили  время  в  чтении  и  полезной  работе,  как  и  короле¬
ва:  это  было  совсем  другое  дело,  чем  пьесы  и  карнавалы
времен  Карлов  и  Яковов!
 Король  Вильгельм  пережил  свою  жену  на  семь  лет.  При¬
чиною  его  смерти  было  неудачное  падение  его  лошади  близ
Хэмптон  Корта.
 Он  не  был  столь  приятен,  как  королева  Мария,  но  тем  не
менее  мы  можем  отнести  его  к  числу  неплохих  английских
королей.  Он  был  человеком  глубокой  религиозности  и  высо¬
кого  чувства  долга,  и  его  уважали  как  в  Англии,  так  и  в  его
родной  стране.
 5  История  Англии,  кн.  II

Но  я  должна  еще  вкратце  перечислить  тебе  несколько
его  дел.
 С  помощью  Парламента  он  постановил,  что  королевский
престол  Англии  может  быть  наследуем  только  людьми  про¬
тестантского  вероисповедания.
 Он  провел  денежную  реформу,  поскольку  деньги,  ходив¬
шие  по  стране,  износились,  утратив  полный  вес,  и,  кроме
того,  среди  них  набралось  уже  немало  фальшивых.  Король
велел  перелить  старые  монеты  и  отлить  новые,  тщательно
выверив  их  стоимость  и  вес.
 Большое  количество  купцов  объединилось  в  желании  со¬
здать  торговую  Ост-Индскую  компанию  и  выразило  готов¬
ность  платить  особые  налоги,  если  король  будет
покровительствовать  ее  деятельности.  Они  желали,  чтобы  никто
не  препятствовал  англичанам  торговать  индийскими  товара¬
ми,  и  чтобы  их  кораблям  была  обеспечена  безопасность.
Небольшая  компания  такого  рода  была  основана  при  Елиза¬
вете,  но  новые  времена  требовали  иных  размеров  торгового
оборота.
 Говоря  Ост-Индская  компания,  мы  должны  помнить,  что
эта  компания  торговала  не  только  товарами,  вывозимыми  из
самой  Индии,  как  то  перцем,  хлопком,  муслином,  бриллиан¬
тами  и  прочим,  но  и  и  товарами  других  стран,  например
чаем  и  шелком  из  Китая,  специями  с  Испанских  Островов,
драгоценностями  с  Цейлона.  И  в  правление  короля  Виль¬
гельма  вся  торговля  всеми  этими  вещами  необыкновенно
процвела.
 Много  и  смело  торговал  среди  прочих  купцов  и  Дэниел
Дефо,  вернувшийся  в  страну  после  свержения  Якова  Стю¬
арта.  Да,  дорогой  мой,  конечно  же,  тебе  известно  это  имя!
Это  автор  твоей  горячо  любимой  книги  «Робинзон  Крузо»,
замечательного  романа  о  моряке,  потерпевшем  кораблекру¬
шение  и  прожившем  много  лет  на  необитаемом  острове.  Но
едва  ли  ты  уже  знаешь  о  других  делах  этого  замечательного
писателя  и  великого  человека.  Итак,  Дэниел  понял,  как  глу-

по  притворяться  знатнее,  чем  ты  есть,  и  сделался  из  аристо¬
крата  де  Фо  простолюдином  Дефо.  Кроме  того  он  стал  ви¬
гом,  а,  как  ты  помнишь,  эта  партия  представляет  в  Парламенте
интересы  простого  народа.
 Но  удача  не  всегда  сопутствовала  Дэниелу  Дефо,  будь  он
вельможей  или  простолюдином.  Один  из  его  кораблей  встре¬
тился  на  свое  несчастье  с  пиратским  кораблем.  Надо  сказать
тебе,  что  к  этому  времени  звезда  пиратства  уже  закатилась.
Корона  не  покровительствовала  больше  этим  отверженным,
рыцарские  звания  и  губернаторские  посты  остались  для  пир¬
атов  в  прошлом.  Колонии  окрепли,  а  Испания  сделалась
безопасной,  как  хищник,  у  которого  подпилили  зубы.  И
пираты  снова  стали  грабить  своих,  а  власти  —  преследовать
их.  На  мачте  пиратского  корабля  развевался  теперь  безоб¬
разный  флаг  с  черепом  и  костями  —  Веселый  Роджер.
 И  вот  пираты  потопили  корабль  Дефо.  Он  разорился,  и
не  мог  отдать  свои  долги.  Такие  люди  называются  банкро¬
тами,  и  по  закону  им  грозит  тюрьма.  Но  Дефо  бежал  от
тюрьмы,  как  некогда  —  от  виселицы  Джеффрейса.  Но  на
сей  раз  —  не  за  границу.
 Дефо  спрятался  в  лондонском  Минте  —  страшном  квар¬
тале  города,  служившем  прибежищем  всякому  отребью.  Ка¬
ких  только  ужасов  не  скрывал  в  своих  недрах  Минт!  Одетые
в  лохмотья  старьевщики  скупали  там  добычу  воров  и  граби¬
телей.  Все  ссоры  решались  ножом,  там,  в  грязных  кабаках,
играли  до  утра  в  карты  и  пили  можжевеловый  джин  —
страшное  зелье,  прозванное  “синей  погибелью”.
 Пеньковый  галстук  мне  надеть,
Сегодня  —  мой  черед!
 Придешь  ли,  Молли,  поглядеть
Как  в  пляс  дружок  пойдет?
 Ах,  синяя  ягода,  куст  можжевельник,
Осыпавший  склоны  полей!
 Погибели  синей,  трактирщик  бездельник,
Скорее  мне  в  кружку  налей!
 5**

Пеньковым  галстуком  обитатели  Минта  называли  петлю
виселицы:  смерть  на  пей  казалась  этим  людям  неизбежной.
Но  вот,  что  странно  —  в  этом  диком  месте  Дэниел  Дефо
нашел  не  только  надежное  убежище.  Он  стал  писать  об  этих
людях.  Разбойники  и  головорезы  отчего-то  полюбили  разо¬
рившегося  купца  Дефо.  Сам  король  воров  —  знаменитый
Джек  Шепперд,  оказал  писателю  большую  любезность:
перед  тем,  как  подняться  на  эшафот,  вор  при  всем  народе
передал  ему  рукопись,  якобы  написанную  им  самим  о  своей
жизни.  На  самом  деле  жизнь  Джека  Шепперда  описал  Дефо
и  потихоньку  вручил  ее  вору,  когда  того  выводили  из  ка¬
меры.  Но  для  Дефо  было  выгоднее,  чтобы  читатели  думали,
будто  автор  —  сам  Шепперд.  Ноги  бедняги  Шепперда  отор¬
вались  от  земли,  а  половина  города,  сбежавшаяся  смотреть
на  казнь,  уже  ждала  свежего  номера  газеты.  Но  о  газетах,
вещи  привычной  для  нас,  но  такой  новой  в  те  времена,  ты
еще  услышишь,  —  так  же,  как  и  о  самом  Дефо.
 Завершая  же  главу  о  правлении  короля  Вильгельма,  мы
должны  признать,  что  невзирая  на  беспорядки  и  войну,  оно
было  хорошим  для  добрых  англичан,  если  они,  на  свое  счас¬
тье,  придерживались  протестантской  веры.

Анна  (1702-1714)
 Глава  X.  Как  принцесса  Анна
сделалась  королевой  потому,  что  была
протестанткой.  Герцог  Малборо.
 Адмирал  Роук,  взятие  Гибралтара.
 Принцесса  Анна,  вторая  дочь  короля  Якова
Второго,  доводилась  сестрой  жене  Вильгельма
                                             Марии  и  стала  королевой  Англии  после  его
смерти.  Королевой  Анна  сделалась  исключи¬
тельно  благодаря  закону  об  обязательной  принадлежности  к
протестантской  вере,  принятому  при  Вильгельме.  В  противном
случае  корона  досталась  бы  ее  младшему  брату,  воспитанному
в  католицизме.  Поэтому  он  получил  прозванье  Претендент,
и  впоследствии  причинил  стране  немало  тревог,  о  чем  ты
еще  прочитаешь.
 Первое  десятилетие  правления  королевы  Анны  было  счас¬
тливым,  но  о  последних  годах  ее  жизни  едва  ли  можно  ска¬
зать  то  же  самое.
 Ее  историю  мы  начнем  с  самых  полезных  вех  этого  прав¬
ления:  прежде  всего  это  союз  Шотландии  с  Англией.
 Ты  уже  помнишь,  что  по  смерти  королевы  Елизаветы  ее
кузен  Яков,  король  Шотландии,  сделался  английским  коро¬
лем,  таким  образом  обе  страны  получили  одного  короля.  Но
при  том,  что  каждая  из  них  имела  отдельный  Парламент,  и
разных  министров,  и  разные  вероисповедания,  они  непрерывно

враждовали  меж  собой,  иногда  соскальзывая  в  гражданские
войны.
 Еще  король  Вильгельм  задумал  создать  единый  Парла¬
мент  для  обеих  стран,  и  он  осуществил  бы  эту  мечту,  не
помешай  ему  внезапная  смерть.  После  его  смерти  королева
Анна  со  своими  советниками  оказались  довольно  мудрыми,
чтобы  следовать  тем  же  путем,  но  прошел  не  один  год,
прежде,  чем  англичане  и  шотландцы  смогли  прийти  к  согла¬
сию.  Наконец  такой  Парламент  был  учрежден.  Ныне  все
наши  законы  едины  для  обеих  стран.
 Но  невзирая  на  занятость  относительно  создания  единого
Парламента,  правительство  королевы  Анны  не  могло  ос¬
таться  в  стороне  от  того,  что  позволял  себе  французский
король  Людовик  Четырнадцатый.  После  смерти  короля
Вильгельма  он  решил  продолжать  войну.  Но  француз  жес¬
токо  ошибся,  полагая,  что  ему  более  некому  противостоять.
Правление  королевы  Анны  дало  Англии  такого  выдающего¬
ся  человека,  как  Джон  Черчилль,  герцог  Малборо.  Двад¬
цати  четырех  лет  Джон  Черчилль  стал  полковником
драгунского  полка.  Именно  он  разгромил  в  свое  время  по¬
встанцев  Монмута  и  лично  пленил  мятежного  герцога.  Еще
король  Вильгельм  в  последние  годы  жизни  поручил  ему  ко¬
мандование  всей  армией.
 В  1702  году  умер  испанский  король  Карл  Второй.  Он  не
оставил  наследника  престола.  Французский  королевский  дом
Бурбонов,  к  которому  принадлежал  Людовик  Четырнадца¬
тый,  был  в  родстве  с  испанским  королевским  домом.  Ма¬
терью  короля  Людовика  была  испанская  принцесса  Анна
Австрийская,  и  сам  он  был  женат  на  испанской  принцессе
Марии  Терезии.  Это  дало  ему  основания  считать  себя  на¬
следником  всего,  что  принадлежало  испанскому  престолу,  в
том  числе  —  колоний.  Однако  это  совсем  не  обрадовало  ни
англичан,  ни  голландцев,  ни  германских  принцев.  И  они
объединились  против  Франции.  И  вот  в  Европе  началась
большая  война,  которую  прозвали  войной  за  испанское
наследство.

На  третьем  году  правления  королевы  Анны  случилась
великая  битва  между  англичанами  и  французами,  происшед¬
шая  в  месте  по  названием  Бленхейм,  близ  деревни  Хокс-
тет,  что  в  Германии.  С  англичанами  были  голландцы  и  немцы.
Их  генералами  были  Малборо  и  принц  Евгений  Савой¬
ский,  кузен  королевы  Анны.  Но  часть  немцев  была  также  и
с  французами,  кроме  того  их  сторону  держали  в  этой  битве
испанцы  и  итальянцы.  Их  генералами  были  Марсен  и  Тал-
лард,  а  также  курфюрст  Баварский.
 Англичане  пересекли  небольшой  ручей  и  атаковали  распо¬
ложившихся  на  нем  французов  с  такой  силой,  что  они  поне¬
сли  большие  потери  и  обратились  в  бегство.  Многие  из  них
потонули  в  реке  Дунай,  а  многие  пленены,  в  том  числе  и  их
генерал  Таллард.  Битва  длилась  всего  шесть  часов,  и  день
выдался  необыкновенно  жарок.  В  самом  начале  боя  пушеч¬
ное  ядро  упало  так  близко  от  Малборо,  что  густое  облако
пыли  на  какое-то  время  скрыло  его  от  глаз  солдат.
 Французы  потеряли  в  этой  битве  более  двенадцати  тысяч
человек  убитыми,  не  считая  раненых,  утонувших  и  пленен¬
ных.  Половины  от  этого  числа  не  досчитались  англичане.
Представь  себе,  сколько  семей  по  обе  стороны  не  досчита¬
лись  сыновей,  мужей,  отцов  и  братьев!  Но  все  же  это  была
великая  битва,  так  как  многие  страны  были  спасены  от  жес¬
токой  тирании  короля  Людовика.
 Вскоре  после  этой  битвы  адмирал  Роук  захватил  Гиб¬
ралтар.  Чтобы  понять  все  значение  этого  события,  тебе
надо  посмотреть  на  карту  Европы,  туда,  где  Средиземное
море  сливается  с  Атлантическим  океаном.  Там  и  располо¬
жена  на  высокой  скале  эта  крепость,  почти  неприступная  от
природы.  Ты  не  можешь  даже  представить  себе,  какое  ко¬
личество  груженных  товарами  кораблей  ежедневно  минует
ее.  Тот,  кто  владел  Гибралтаром,  владел  всею  этой  водной
дорогой.  Неудивительно,  что  испанцы  гордились  неприступ¬
ностью  своей  крепости.  И  все  же,  как  пишет  один  историк,
она  была  “взята  так  легко,  словно  была  деревней  посреди

равнины”.  Испанцы  были  так  уверены  в  том,  что  штурм
крепости  невозможен,  что  ушли  все  на  молитву,  не  оставив
стражи.  В  это  время  английские  моряки  взобрались  по  от¬
весной  скале  и  проникли  внутрь  крепости.  Испанцы  оказа¬
лись  так  потрясены,  увидя  англичан,  что  не  смогли  собраться
с  духом  для  сражения.  И  над  Гибралтаром  взвился  британ¬
ский  флаг.
 Вскоре  англичане  со  своими  союзниками  освободили  от
французов  Фландрию  и  захватили  французский  город  Лилль.
После  этого  французы  запросили  мира.  Мир  был  подписан
весною  1713  года  в  городе  Утрехте.  По  утрехтскому  мир¬
ному  договору  Англия  оставила  за  собой  Гибралтар,  остров
Майорку,  земли  вокруг  Гудзонова  залива,  Ньфаундленд  и
Акадию.  Это  была  следующая  после  королевы  Елизаветы
ступень  восхождения  морской  звезды  Британской  Империи.
 Через  несколько  лет  умерла  королева  Анна.  Ее  не  опла¬
кивали  так,  как  Марию.  Хотя  при  ней  произошли  знамена¬
тельные  военные  события,  она  не  была  умна  сама.  Во  многом
ею  руководила  ее  фрейлина  Сара  Дженингс,  герцогиня
Малборо,  забравшая  в  свои  руки  почти  неограниченную
власть.  Здесь  я  должна  с  большим  сожалением  добавить,
что  бесстрашный  герцог  Малборо  был  довольно  расточите¬
льным  человеком,  и,  того  хуже,  часто  не  делал  себе  труда
отличить  свои  деньги  от  чужих.  Многое  из  того,  что  казна
отпускала  ему  на  ведение  войны,  Малборо  тратил  совсем  на
другое.  Но  королева  прощала  ему  это  отчасти  из  любви  к
своей  приятельнице  герцогине,  отчасти  ради  его  доблестей.
Увы,  мой  дорогой  друг,  тебе  следует  понять,  что  даже  герои
не  всегда  безупречны!  К  счастью  в  нашей  истории  имеется
большое  количество  примеров  ничем  не  запятнанного  геро¬
изма.
 При  королеве  Анне  жили  и  творили  многие  люди,  про¬
славившие  английскую  культуру.  Среди  них  были  великий
поэт  Александр  Поп,  а  также  писатель  Джонатан  Свифт.
Это  имя  тебе,  несомненно,  знакомо  —  ты  уже  прочел  удиви¬
тельные  книги  о  приключениях  человека  по  имени  Лемуэль
Гулливер  среди  лилипутов  и  великанов.  Но  едва  ли  тебе
известно,  что  он  написал  очень  многое  для  взрослых.  Кста¬
ти,  именно  Джонатан  Свифт  был  большим  недоброжелате¬
лем  герцога  Малборо  потому,  что  возмущался  его
безрассудными  денежными  тратами.  “Я  не  нахожу  у  него
ни  единого  достоинства,  кроме  таланта  полководца”,  —
говорил  Свифт.  Однако,  когда  идет  война,  этот  талант  мо¬
жет  заменить  множество  достоинств.
 Писатели  и  поэты  тех  времен  полюбили  собираться  в  ма¬
леньких  заведениях,  именуемых  кофейнями.  Не  надо  забы¬
вать,  что  кофе  был  тогда  новым  и  непривычным  напитком,
завезенным  из  Нового  Света.  Дома  его  мало  кто  варил.  К
тому  же  в  кофейнях  писатели  встречали  друг  друга  и  обсуж¬
дали  свои  произведения.  Это  было  очень  приятно  делать  за
чашкой  кофе,  за  одним  и  тем  же  привычным  столиком,  дымя
из  трубки  другой  и  не  очень  полезной  заморской  новин¬
кой  —  табаком!  Больше  других  были  известны  кофейня
Стафтера,  кофейня  Вилла,  кофейня  Кэта  и  кофейня  «Сент-
Джон».  Среди  писателей  стали  появляться  такие,  которые
писали  не  книги,  а  свое  мнение  о  только  что  произошедших
событиях  и  о  всяких  важных  для  страны  делах.  Написав  что
хотели  прямо  за  столиком,  они  тут  же  звали  мальчика,  что
дежурил  при  кофейне,  и  посылали  его  отнести  листок  в  ти¬
пографию.  А  типографщики  собирали  некоторое  количество
таких  листков,  написанных  разными  писателями,  вместе,  и
печатали  их  на  больших  полосах  бумаги.  А  на  следующее
утро  другой  мальчик  бегал  по  Лондону,  продавая  эти  бу¬
мажные  полосы  всем  прохожим.  Ты  уже  понял,  что  это
называется  газетами.  А  писателей,  что  писали  для  газет,
стали  называть  газетчиками  или  журналистами.  Нет  сомне¬
ния,  лондонские  кофейни  были  в  ту  пору  интереснейшим
местом!
 Журналистом  сначала  был  и  Дэниел  Дефо,  скрывшийся  в
трущобах  преступного  Лондона  купцом,  и  вышедший  из  них
литератором.

Дэниел  Дефо  писал  памфлеты  —  короткие  сатиричес¬
кие  произведения  на  злобу  дня.  По  кофейням  поговаривали,
что  этот  опасный  малый  Дефо  макает  свое  острое  перо  в  яд
гремучей  змеи.  И  вот  однажды,  возмущенный  тем,  что  анг¬
ликанская  церковь  преследует  пуритан-сектантов,  Дефо  пере¬
гнул  палку.  За  свой  памфлет,  направленный  против  церкви,
Дефо  был  арестован  и  брошен  в  тюрьму  Ньюгэйт.
 Весь  Лондон  следил  за  сессией  суда  в  Олд  Бэйли.  Весь
Лондон  возмущался  суровым  приговором:  сочинитель  был
присужден  к  позорному  столбу.  Это  отвратительная  выдум¬
ка,  бытовавшая  с  давних  времен  и  забытая  ныне,  сводилась
к  тому,  что  человека  приковывали  на  несколько  часов  в  люд¬
ном  месте,  чтобы  каждый  мог  видеть  его  позор  и  смеяться
над  ним.
 Голову  и  руки  писателя  сжали  деревянные  колодки.  По¬
зорный  столб  был  не  только  позорным,  но  и  опасным  нака¬
занием.  Нередко  свирепая  толпа  становилась  виновницей
увечья  или  даже  гибели  беззащитной  жертвы,  брошенной  ей
на  глумление:  вслед  за  грубой  бранью  из  толпы  обычно
летели  камни.
 Но  Дефо  не  боялся  этой  толпы,  он  умел  говорить  с  чер¬
нью  ее  языком.  Произошла  небывалая  вещь:  едва  лишь  колод¬
ки  сомкнулись,  осужденный  начал  читать  стихи  —  веселый
гимн  позорному  столбу,  написанный  им  накануне.
 И  толпа  смеялась  и  апплодировала.  От  столба  Дефо  ото¬
шел  победителем.  А  на  следующий  день  «Гимн  позорному
столбу»  распевал  весь  Лондон.
 Дефо  сделался  со  временем  знаменитым  и  богатым  вла¬
дельцем  нескольких  газет.  Но  есть  еще  одна  сторона  дея¬
тельности  этого  одаренного  человека,  есть  особая  его  заслуга
перед  страной,  за  которую  мы  чтим  его.  При  Вильгельме  и
Марии,  как  ты  помнишь,  Дефо  был  вигом.  Я  не  хочу  ска¬
зать,  что  в  правление  королевы  Анны  он  превратился  в  тори,
нет,  он  стал  государственным  деятелем,  сумевшим  отойти  на
равное  расстояние  от  обеих  партий  для  того,  чтобы  заложить
фундамент  великому  зданию,  на  котором  и  по  сей  день  зиж¬
дется  Империя  —  британской  разведке.
 Дэниел  Дефо  —  отец  британской  разведки,  опутываю¬
щей  мир  незримыми  щупальцами  своей  агентуры.  Но  я  должна
объяснить  тебе  для  чего  государству,  особенно  если  это  го¬
сударство  —  огромная  империя,  необходима  разведка.  Лю¬
бой  врач  скажет  нам,  что  чем  раньше  его  позовут  к  больному,
тем  быстрее  и  успешнее  он  справится  с  болезнью.  Иногда
же,  к  сожалению,  случается  так,  что  врач  появляется  слиш¬
ком  поздно.  Если  мы  сравним  империю  с  человеком,  то
разведка  будет  невидимым  помощником  врача,  неустанно
проверяющим  его  тело,  следящим,  не  появились  ли  где  при¬
знаки  болезни.  Допустим,  что  где-то  зреет  заговор,  готовит¬
ся  гражданская  война.  Разведка  немедля  сообщает
врачу-правительству:  вот  имена  заговорщиков  —  поскорее
арестовывайте  их  прежде,  чем  вспыхнет  болезнь-мятеж!
Допустим,  в  далекой  стране  готовится  к  спуску  на  воду  воен¬
ный  флот,  и  враги  думают,  что  он  подступит  к  английским
берегам  нежданно-негаданно:  ио  разведка  тут  как  тут,  сидит
у  доков,  притворясь  бездельником-моряком,  примечает,  рас¬
спрашивает  и  запоминает.  И  вражеский  флот  встретят  у
берегов  наши  корабли.
 Разведка  —  это  добыча  знаний,  и  чем  больше  знаний
имеет  государство  обо  всем,  что  только  происходит  на  свете,
тем  правильнее  оно  ведет  себя  и  со  своими  поданными,  и  с
другими  странами.
 Иной  раз  человек  и  сам  не  знает  того,  что  работает  на
разведку.  Иной  раз  разведчик  не  знает  о  том,  кто  является
его  начальником.  Это  необходимые  меры  предосторожнос¬
ти,  благодаря  которым  враги  могут  подкупить  или  уничто¬
жить  одного  человека,  но  ни  в  коем  случае  не  могут  нарушить
работу  разведки.  Дэниел  Дефо  поставил  дело  так:  чем  мень¬
ше  знает  каждый  разведчик,  тем  больше  знает  вся  разведка.
Многие  из  его  собственных  агентов  не  знали,  что  работают
на  него.  Чтобы  проверить  работу  разведки,  Дефо  нередко
поручал  вести  наблюдение  за  самим  собой.  Каково  же  было
его  удовольствие,  когда  он  читал  подробные  отчеты  о  том,
где  и  когда  он  бывал,  как  выглядели  люди,  с  которыми  он
встречался!  А  бедные  агенты  думали,  что  следят  за  челове¬
ком,  подозреваемым  в  опасных  преступлениях,  между  тем,
как  следили  за  своим  тайным  начальником!
 Особенно  важна  хорошая  разведка  во  время  войны:  иной
раз  один  единственный  человек  во  вражеском  стане  спасает
тысячи  жизней  своих  соотечествеников!
 Вот  какое  важное  дело  было  основано  во  времена  короле¬
вы  Анны,  хотя  я  сомневаюсь,  что  она  могла  во  всем  этом
разобраться  самостоятельно.
 Муж  и  дети  королевы  Анны  умерли  прежде  нее,  и  по
закону  выходило,  что  наследовать  престол  должен  сын  ее
кузины  Софьи,  вышедшей  замуж  за  курфюрста  Ганно¬
верского.

ЧАСТЬ  Ш
 Дом  Ганноверов
 Георг  I  (1714-1727)
 Глава  I.  Как  курфюрст  Ганновера
сделался  Георгом  Первым  Английским.
Как  Претендент  пытался  захватить
престол.  О  леди  Нитсдэйл.
 Поражение  испанцев  на  море.
    Георг  Первый  был  немецким  принцем  с  правом
голоса  на  выборах  германского  Императора  —
курфюрстом  Ганноверским  и  самым  близким
родственником-протестантом  королевы  Анны.  В
силу  этого  его  предпочли  родному  сыну  Якова  Второго,
который  исповедовал  католицизм.
 Но  многие  в  Шотландии  еще  желали  видеть  королем  пред¬
ставителя  старой  шотландской  фамилии  Стюартов.  Поэтому
они  присоединились  к  молодому  Джеймсу  Стюарту,  Пре¬
тенденту,  которого  провозгласили  королем  Яковом.  Они
призвали  его  в  Шотландию  и  пообещали  давать  ему  денег  и
солдат  в  количестве  достаточном,  чтобы  собрать  армию.
Закупив  ружья,  провиант  и  все  необходимое  для  солдат,  они

направились  в  Англию  свергать  Георга  Первого»  По  наши
дни  все,  считающие  сторону  Претендента  справедливой,  на¬
зываются  якобитами,  то  есть  сторонниками  Якова.
 А  в  те  дни,  когда  Претендент  собирался  на  войну  с  Геор¬
гом,  в  Англии  и  Шотландии  опять  звучала  на  улицах  весе¬
лая  песенка  против  оранжистов,  выдуманная  еще  тогда,  когда
королем  сделался  через  свою  женитьбу  Вильгельм  Оран¬
ский:
 Заварилась  нынче  каша!
Заварилась  нынче  каша!
Разгадать  пораньше  бы  —
Для  чего  принцессе  нашей,
Для  чего  принцессе  нашей
Апельсин  Оранжевый?!
 Лучшим  другом  Якова  в  Шотландии  был  лорд  Мар.  Он
имел  надежды,  что  многие  английские  джентльмены  присо¬
единятся  к  ним,  и  посылал  в  Англию  своих  доверенных  лиц.
 Но  Претендент  с  его  сторонниками  были  обмануты  в  сво¬
их  надеждах.  Они  потеряли  большое  количество  людей  в
битве  при  Шерифмуире,  близ  Данблейна,  что  в  Перт¬
шире.  Английская  часть  их  армии  была  разбита  под  Прес¬
тоном,  в  Ланкасшире,  и  Претендент  был  вынужден  бежать
во  Францию,  откуда  он  и  приходил  в  Шотландию.
 Хотелось  бы  мне,  дорогой  Артур,  чтобы  король  Георг
простил  всех  якобитов  —  как  английских,  так  и  шотланд¬
ских,  поняв,  что  они  видели  своей  долг  в  служении  сыну
своего  прежнего  государя.  Но  он  не  сделал  этого.  Предав
смерти  большое  количество  солдат  и  джентльменов,  он  при¬
казал  отрубить  головы  шестерым  лордам.  Один  из  них  бе¬
жал  из  тюрьмы,  а  три  были  помилованы  перед  казнью.  Лорд
Нитсдэйл,  тот  что  бежал,  был  спасен  только  благодаря  любви
и  храбрости  своей  жены.  Сначала  она  приложила  все  усилия
к  тому,  чтобы  склонить  короля  к  милосердию,  но  он  не
желал  его  проявить.  Тогда  она  начала  ходить  к  мужу  в
тюрьму.  Приходила  она  очень  и  очень  часто,  вместе  с  подр¬
угою,  которую  выдавала  за  свою  служанку.  Эти  леди  ходили
туда-сюда  то  вместе,  то  порознь,  то  с  корзинками  провизии,
то  без,  и  стражникам  сделалось  в  конце  концов  лень  счи¬
тать,  какая  из  женщин  сколько  раз  входила  и  сколько  раз
выходила.  И  в  один  прекрасный  день  подруга  леди  Нитс-
дэйл  надела  на  себя  два  одинаковых  платья  одно  на  другое
и  два  чепца.  Пройдя  в  камеру  лорда  Нитсдэйла,  леди  сняла
верхнее  платье  и  передала  ему,  чтобы  он  его  надел.  Потом
она  вышла  из  камеры.  Потом  опять  вернулась  и  ушла  уже
совсем.  Она  спряталась  в  карету  леди  Нитсдэйл,  которая
ждала  внизу.  А  лорд  и  леди  выждали  немного,  и  вышли
вместе.  Стражники  не  обратили  на  них  внимания.  На  всякий
случай  лорд  закрывал  рукой  лицо,  и  без  того  затененное
чепцом,  а  леди  сказала  одному  из  стражей,  что  ее  компа¬
ньонка  весь  день  мается  зубной  болью.  Когда  лорда  хвати¬
лись  в  его  камере,  они  были  уже  далеко  на  пути  в  безопасное
место,  откуда  он  смог  потом  бежать  во  Францию.
 Король  Испании  также  пытался  помочь  Претенденту,  и
дал  англичанам  несколько  морских  сражений,  но  был  в  них
разбит.  После  этого  воцарился  мир.
 Георг  Первый  умер,  посещая  свою  собственную  страну
Ганновер,  пробыв  королем  Англии  тринадцать  лет.  Он  был
человеком  храбрым  и  гордым,  но  слишком  старым  для  того,
чтобы  как  следует  выучить  английский  язык  и  научиться
быть  истинным  англичанином  в  своих  чувствах  и  поступках.

Георг  II  (1727-1760)
 Глава  II.  Как  Георг  Второй  пошел  на
войну  с  Испанией,  Францией  и  Баварией.
Как  французы  были  разбиты  лордом
Клайвом  в  Индии  и  генералом  Вольфом
в  Америке.  Появление  молодого
Претендента  в  Шотландии.
 Правление  Георга  Второго  омрачено  и  внешней
войной,  и  войной  гражданской,  а  также
неблагополучием  в  королевской  семье.  Старший
его  сын  Фредерик,  принц  Уэльский,  женатый
на  немецкой  принцессе,  обнаружил  чрезмерную  склонность
мотать  деньги.  Тех,  что  давал  ему  король,  принцу  и  принцессе
всегда  недоставало.  Между  принцем  и  отцом  вспыхнула  такая
ссора,  что  король  в  гневе  выслал  их  из  Лондона  и  долго  не
желал  ничего  о  них  слышать.  В  ссылке  у  принца  Уэльского
родились  двое  детей,  старший  из  которых  впоследствии  стал
королем  Георгом  Третьим,  так  как  Фредерик  умер  раньше
своего  отца.
 Сначала  я  расскажу  тебе  о  внешних  войнах  короля  Геор¬
га,  а  затем  уже  о  гражданских.
 Испанцы  построили  к  тому  времени  множество  городов  в
Южной  Америке.  Укреплялись  они  в  этой  стране,  очень
жестоко  истребляя  местное  население.  Так  сильно  они  жаж¬
дали  укрепиться  потому,  что  нашли  в  тех  землях  богатые

месторождения  золота  и  серебра.  Огромные  корабли  пере¬
возили  эти  металлы  в  Старый  Свет,  и  долгое  время  Испа¬
ния  была  богаче  других  стран.
 Охраняя  свои  золотоносные  колонии,  испанцы  продолжа¬
ли  совершать  морские  нападения  на  английских  купцов.  И
вот  вновь  завязалась  морская  война,  и  вновь  испанцы  были
биты  английским  флотом.  Я  должна  перечислить  тебе  имена
некоторых  славных  английских  моряков  того  времени:  это  в
первую  очередь  адмирал  Вернон,  затем  адмирал  Хоук,
Роули  и  Уоррен.
 Но,  кроме  испанцев  Георг  Второй  воевал  с  французами  и
баварцами.  Принц  Баварии  захотел  стать  императором  и
попытался  для  начала  сделаться  королем  Богемии,  обойдя
законную  богемскую  королеву  Марию  Терезу  и  ее  малень¬
кого  сына.  Англичане  и  голландцы  взяли  сторону  Марии
Терезы,  а  французы  —  сторону  принца  Баварии.  Это  поло¬
жило  начало  жестокой  войне,  в  которой  англичане  сража¬
лись  с  переменным  успехом.
 В  Индии  дела  шли  лучше,  чем  в  Европе.  Лорд  Клайв,
возглавлявший  там  английскую  армию,  смог  защитить  на¬
ших  купцов  и  наши  города,  разбив  французских  генералов  и
полностью  очистив  Индию  от  французов.  Спустя  некоторое
время  французы  выслали  армию  с  графом  Лалеем,  чтобы
исправить  дело.  Но  он  был  побит  так  жестоко,  что  Франция
оставила  подобные  попытки  и  до  сих  пор  не  имеет  в  этой
части  света  ничего,  кроме  нескольких  маленьких  городов.
 Но  величайшей  победой  тех  лет  было  сражение  под  Кве¬
беком,  в  котором  погиб  наш  славный  генерал  Вольф.
 А  теперь  обратимся  к  гражданским  войнам.  Ты  помнишь
о  Претенденте,  которого  шотландцы  провозгласили  Яковом
Восьмым.  Бежав  во  Францию,  он  спустя  некоторое  время
посетил  Италию,  где  женился  на  польской  принцессе.  Она
родила  Претенденту  двоих  сыновей.  Младший  из  них,  Ге¬
нри,  избрал  себе  духовное  поприще:  со  временем  он  сделал¬
ся  кардиналом.  Но  старший,  по  имени  Чарльз  Эдвард,
был  настроен  менее  мирно:  этот  красивый  и  храбрый  юноша
вскоре  стал  известен  в  Шотландии  под  прозвищем  Моло¬
дой  Шевалье,  а  в  Англии  —  как  Молодой  Претендент.
Он  желал  сражаться  за  корону  с  пришлым  протестантом.
 Он  покинул  Италию,  и,  побывав  во  Франции,  направился
в  Шотландию,  чтобы  развязать  войну  против  Вильгельма
Второго.
 Король  Франции  помог  ему,  хотя  и  не  очень  щедро:  он
выделил  ему  корабль  и  некоторое  число  офицеров  и  солдат,
а  также  снабдил  деньгами.  Претендент  высадился  в  высоко¬
горной  Шотландии,  где  было  больше  всего  людей,  предан¬
ных  его  клану.  Вскоре  ему  удалось  собрать  там  большое
войско,  численностью  свыше  пяти  тысяч  солдат,  которое
направилось  к  Эдинбургу.
 Там  он  провозгласил  своего  отца  королем  Англии,  Шот¬
ландии  и  Ирландии,  а  себя  принцем  Уэльским.  Он  разме¬
стился  в  Холируд  Хаусе,  старой  резиденции  шотландских
королей.  Вскоре  древние  стены  ожили:  Чарльз  Эдвард  да¬
вал  балы  и  концерты,  на  которых  исполнялась  самая  лучшая
современная  музыка.  Все  шотландские  леди  и  простые  де¬
вушки  как  одна  влюбились  в  Чарльза  Эдварда  без  памяти.
 Шотландцам  горных  кланов  казалось,  что  красные  клетки
королевского  пледа  Стюартов  никогда  еще  не  выглядели  так
празднично.  Холируд  вновь  чествовал  белого  пеликана,  пи¬
тающего  своих  птенцов  кровью,  точащейся  из  собственной
раны,  —  герб  Стюартов.  Все  Нагорье  было  воодушевлено
и  рвалось  в  бой.
 Вначале  Претенденту  сопутствовала  удача.  Он  одержал
две  или  три  победы,  главная  из  которых  была  в  битве  под
Престон  Пэнс,  близ  Эдинбурга.  Затем  он  пересек  англий¬
скую  границу.  В  Англии  к  нему  присоединилось  некоторое
количество  англичан,  и  он  дошел  до  Дерби.
 Между  тем  король  Георг,  вне  себя  от  волнения,  собирал
по  всей  Англии  войска.  Надо  сказать,  что  английские  воена¬
чальники  действовали  решительно  и  быстро.  Вскоре  коро-

Молодой  Претендент  в  Холируд  Хаус

левская  армия  под  командованием  герцога  Камберлендско¬
го,  сына  короля  Георга,  заступила  Чарльзу  Эдварду  дорогу,
отрезав  и  разбив  часть  войска.
 Войско  Претендента  к  этому  времени  изрядно  ослабило
то,  что  французские  и  шотландские  офицеры  не  нашли  со¬
гласия  между  собой:  меж  ними  то  и  дело  вспыхивали  ссоры,
и  дисциплина  нарушалась.  Кроме  того,  Чарльза  Эдварда
подвело  то,  что  некогда  помешало  отважному  маркизу  Мон¬
трозу:  шотландские  солдаты  то  и  дело  отлучались  из  войска
домой,  и  не  было  никакой  возможности  научить  их  воинской
дисциплине.  Все  это  не  уладилось  до  самой  битвы  под  Кал-
лоденом,  что  близ  Инвернесса,  в  которой  вся  армия  не¬
счастливого  принца  была  разбита.  Ему  удалось  избежать
пленения  и  спрятаться.
 Какие  жестокие  дни  выпали  на  долю  потомка  Стюартов!
Как  и  Карл  Второй,  он  подолгу  питался  одними  дикими
лесными  ягодами  и  спал  то  в  пещерах,  то  на  голой  земле.
Иной  раз  ему  доводилось  переночевать  в  постели,  но  такой
сон  был  еще  хуже,  потому  что  люди  герцога  Камберленда  в
любую  минуту  могли  появиться  поблизости:  принц  знал,  что
они  идут  по  его  следу  как  ищейки.  Однажды  он  избежал
смертельной  опасности,  переодевшись  в  женское  платье.
Храбрая  молодая  леди  по  имени  Флора  Мак  Дональд
выдала  принца  за  свою  горничную.  Наконец  ему  удалось
бежать  во  Францию.
 Говоря  о  Претенденте,  мы  должны  помнить  о  том,  что
хоть  он  и  развязал  войну,  ни  он  сам,  ни  его  друзья  не  были
злонамеренными  людьми  и  сражались  за  дело,  которое  счи¬
тали  справедливым.  Как  ты  помнишь,  брат  Чарльза  Эдвар¬
да  посвятил  себя  духовному  поприщу.  Сам  же  Чарльз  Эдвард
умер  бездетным.  Таким  образом  после  него  мы  уже  никогда
не  имели  претендентов.
 Но  я  с  сожалением  должна  сказать  тебе,  что  герцог  Кам¬
берленд  выказал  большую  жестокость  к  друзьям  принца
Чарльза  Эдварда.  Многие  шотландские  лорды  и  джентльме-

ны,  а  также  простые  солдаты  поплатились  головой  за  учас¬
тие  в  деле  Претендента.  А  послушные  королю  Георгу  до¬
линные  шотландцы  позаботились  о  том,  чтобы  проучить
мятежное  Нагорье:  они  отнимали  у  горцев  оружие,  запре¬
щали  носить  красивые  клетчатые  пледы  и  говорить  на  гор¬
ном  наречии.  Запретили  они  даже  любимый  музыкальный
инструмент  шотландцев  —  волынку!  Объяснили  они  это  так:
если  в  шотландском  войске  всегда  есть  волынщик,  то  во¬
лынка  тоже  боевое  оружие.  Это,  конечно,  издевательство.  К
сожалению,  победители  не  всегда  бывают  благородны.
 Больше  мне  нечего  рассказать  тебе  о  правлении  Георга
Второго.  Он  умер,  достигнув  преклонного  возраста,  в  Кен¬
сингтоне.  Будучи,  как  и  его  отец,  привезенным  из  чужой
страны,  он,  к  сожалению,  не  слишком  походил  на  англий¬
ского  короля  ни  видом,  ни  сущностью.

Георг  III  (1760-1820)
 Глава  III.  Война  с  Америкой.
 Бостонское  чаепитие.  Как  генерал
Вашингтон  разбил  английскую  армию.
 Образование  Содиненных  Штатов
Америки.  Начало  колонизации
Австралии.
 Народ  Англии  был  очень  счастлив  в  тот  день,
когда  на  трон  вступил  король  Георг  Третий,
                                        наследовавший  своему  деду  Георгу  Второму.  Ты
прочел  уже  в  предыдущей  главе,  что  принц
Фредерик  умер  раньше  своего  отца.
 Георг  Третий  родился  в  Англии  и  воспитывался  как  анг¬
личанин.  Он  правил  дольше  всех  предыдущих  английских
королей.  Перед  смертью  он  ослеп  и  утратил  память.
 Женился  он  на  немецкой  принцессе  Шарлотте,  и  Бог
послал  им  много  сыновей  и  дочерей.
 В  его  правление  произошло  две  войны,  последствия  ко¬
торых  необычайно  важны:  первая  —  Американская  война,
и  вторая  —  война  с  Францией.  Я  расскажу  тебе  о  каждой
из  них.
 Ты  должен  вспомнить,  что  во  времена  сэра  Уолтера  Рэли
англичане  заложили  города  в  Северной  Америке.  В  смутные
времена  Карла  Первого  и  Оливера  Кромвеля  многие  англи¬
чане,  спасаясь  от  преследований,  уезжали  туда  вместе  со

своими  семьями.  Они  селились  в  этой  изобильной,  хотя  и
дикой  еще  стране,  и  основывали  все  новые  города  и  дерев¬
ни,  распахивали  целинные  земли  и  занимались  промыслами.
Ты  уже  знаешь,  что  такие  люди  называются  колонистами.
Колонии  же  управляются  королем  и  Парламентом.  Жители
колоний  платят  те  же  налоги,  что  и  население  Англии.  Но
чем  больше  богатели  американские  колонисты,  тем  меньше
хотелось  им  делиться  с  далекой  родиной.  К  тому  же  время
ослабляло  родственные  чувства.  Представь  себе,  что  чело¬
век  рожден  в  колониях,  но  родители  его  прибыли  из  Анг¬
лии.  Он  с  младенчества  слышит  от  них  о  далеком  туманном
острове,  о  красотах  Лондона  и  других  старых  городов,  и  обо
всем,  чем  гордятся  англичане.  Он  тоже  гордится  всем  этим.
Кроме  того,  его  родители,  возможно,  оставили  на  родине
братьев  и  сестер,  а  также  друзей.  Эти  люди  временами  по¬
дают  о  себе  весточки,  что  очень  связывает  человека  со  стра¬
ной-матерью.  Но  если  не  только  отец  и  мать  колониста
родились  в  Новом  Свете,  но  и  его  дед  и  прадед  родились
там  же,  такие  связи  утрачиваются.  Утрачивая  любовь  к  да¬
лекой  родине  люди  начинают  забывать  о  том,  что  корабли,
доставившие  их  предков  в  богатые  земли,  были  построены
на  деньги  английских  налогоплательщиков,  о  том,  как  Анг¬
лия  присылала  войска,  чтобы  защитить  их  молодые  города
от  жестоких  дикарей  и  не  менее  жестоких  набегов  кораблей,
плавающих  под  знаменами  других  стран.
 И  вот  американские  колонисты  отказались  платить  нало¬
ги.  Король  выслал  войска,  чтобы  наказать  их,  как  выслал
бы  войска  в  любую  часть  Англии,  если  бы  она  взбунтова¬
лась.  Так  и  развязалась  война.  Началом  войны  мы  можем
назвать  событие,  происшедшее  16  декабря  1773  года.  В
этот  день  в  гавань  американского  города  Бостона  вошло  три
корабля,  груженных  чаем.  Но  незадолго  до  этого  Англия
захотела,  чтобы  чаем  торговала  с  Америкой  только  Ост-
Индская  компания:  это  называется  монополией  на  торгов¬
лю.  Монополия  дается  какой-либо  компании  на  определенный

товар.  Но  колонисты  не  захотели  давать  этой  компании  мо¬
нополию.  И  вот  бунтовщики,  переодетые  грузчиками-ин¬
дейцами,  поднялись  на  борт  одного  из  кораблей  и  сбросили
тюки  с  чаем  в  море.  Этот  случай  стали  называть  Бостон¬
ским  чаепитием.  В  Англии  же  такое  безобразие  сочли  на¬
стоящим  преступлением,  и  в  Бостоне  было  введено  военное
положение.  Гавань  города  была  закрыта.  Но  противоречия
между  Америкой  и  Англией  все  нарастали,  как  растет  снеж¬
ный  ком,  когда  его  катят  с  горы.  Американцы  заявили,  что
хотят  иметь  собственное  правительство.  Развязалась  война.
 Главою  американцев  был  в  этой  войне  генерал  Джордж
Вашингтон.  Я  должна  немного  рассказать  тебе  здесь  об
этом  человеке.  Джордж  Вашингтон  родился  22  февраля  1732
года  в  колонии  Виргиния,  в  семье  крупного  помещика-рабо¬
владельца.  Отец  его  выращивал  на  своих  просторных  план¬
тациях  табак.  Молодой  Джордж,  готовившийся  также  к
поприщу  плантатора,  не  получил  хорошего  образования  и  до
конца  своих  дней  писал  с  грамматическими  ошибками.  Од¬
нако,  как  это  часто  случается  с  молодыми  людьми,  военная
служба  показалась  ему  привлекательнее  жизни  помещика.
Он  сделался  офицером  виргинского  ополчения,  оберегавше¬
го  английские  границы  от  пришлых  французов  и  местных
индейцев.  Вскоре  он  дослужился  до  звания  главнокоманду¬
ющего  всеми  войсками  Виргинии.
 Служба  эта  была  суровой.  Однажды,  когда  Британия  и
Франция  были  в  плохих  отношениях,  губернатор  Виргинии
поручил  Вашингтону  выгнать  французов  из  форта,  основан¬
ного  ими  на  реке  Огайо.  Вашингтон  несколько  дней  проби¬
вался  со  своими  людьми  к  французскому  форту  через
девственные  леса.  Достигнув  наконец,  цели,  он  обнаружил,
что  отряд,  продираясь  через  заросли,  пришел  в  такое  пла¬
чевное  состояние,  что  никоим  образом  не  способен  спра¬
виться  с  французами.  Ему  пришлось  повернуть  назад,  но  на
обратном  пути  выяснилось,  что  отряд  преследуют  индейцы,
вознамерившиеся  украсить  свои  пояса  скальпами  ополчен¬
цев.  Военные  спаслись  от  краснокожих,  пустившись  на  пло¬
ту  через  ледяную  реку.  Вашингтон  свалился  с  плота  и  чуть
не  утонул  в  ледяной  воде,  но  схватился  за  подвернувшееся
бревно.  Все  это  выглядит  не  слишком  героически,  не
правда  ли?
 Однако  в  другом  походе  на  французский  форт  Вашингтон
проявил  настоящую  храбрость.  Приняв  друг  друга  за  фран¬
цузов,  его  ополченцы  открыли  огонь.  Поняв  в  чем  дело,
Вашингтон  бросился  между  стрелками  и  остановил  их,  лупя
эфесом  своей  шпаги  по  головам.
 Когда  началась  война  с  Англией,  Вашингтон  первым  по¬
нял,  что  для  победы  необходимо  создать  регулярную  армию
вместо  ополчения,  которое  созывается  только  на  время  бое¬
вых  действий.  Этому  мешали  две  вещи:  скудость  денежных
средств  и  отсутствие  у  колонистов  привычки  к  дисциплине.
Со  вторым  Вашингтон  справился,  сколотив  на  виду  у  всех
огромную  виселицу,  предназначенную  для  возможных  де¬
зертиров,  и  введя  жестокую  порку  за  меньшие  провинности.
Для  того,  чтобы  избавиться  от  первого,  Вашингтон  пошел
на  переговоры  с  недавними  врагами  французами,  которые,
конечно,  очень  хотели,  чтобы  Англия  лишилась  своей  коло¬
нии.  Французы  поставили  американской  армии  провиант,
обмундирование,  и  оружие,  а,  кроме  того,  присоединили  свои
войска  к  войскам  Вашингтона.
 Решающее  сражение  в  этой  войне  состоялось  19  октября
1781  года  при  Йорктауне.  Франко-американская  армия  взяла
в  окружение  и  заставила  сдаться  английские  войска  во  главе
с  лордом  Корнуоллисом.
 Увидев,  что  народ  устал  от  затянувшейся  войны,  король
Георг  решил  заключить  мир  с  Америкой.  С  этого  времени
Соединенные  Штаты  Америки  имеют  свое  собственное  пра¬
вительство,  по  не  имеют  своей  аристократии.  Вместо  короля
у  них  президент,  человек,  которого  выбирают  на  какой-то
срок,  обыкновенно  на  четыре  года,  чтобы  он  правил  стра¬
ной.  Первым  американским  президентом  был  избран  Джордж

Вашингтон.  Парламент  у  американцев  зовется  Конгрессом.
Богатство  пользуется  у  них  таким  же  уважением,  как  у  нас  —
знатность.
 Однако  надо  сказать  тебе,  что,  утратив  одну  колонию,  мы
почти  сразу  приобрели  другую.  В  1770  году  капитан  Джеймс
Кук  обследовал  берега  огромного  Австралийского  материка,
расположенного  на  противоположной  от  нас  стороне  земного
шара.  Австралия  предстала  перед  англичанами  огромной  зем¬
лей,  равной  по  площади  трем  четвертям  Европы.  Однако
места,  где  европейцы  могли  селиться  и  возделывать  землю,
располагались  только  по  ее  берегам,  особенно  на  юго-восто¬
ке.  Внутренние  области  Австралии  не  знали  дождей  —  там
лежали  бесплодные  степи  и  пустыни.  Немногочисленное
коренное  население  материка  —  чернокожие  люди  с  пря¬
мыми,  в  отличие  от  негров,  волосами,  находились  в  самом
диком  состоянии.  Они  не  ведали  земледелия  и  питались  только
тем,  что  добывали  на  охоте,  а  также  дикими  растениями.  Не
знали  они  также  и  железа,  поэтому  их  ножи  и  копья  были
каменными  и  деревянными.
 Животный  мир  и  растительность  Австралии  потрясли  анг¬
личан.  Невозможно  было  не  удивляться  невероятному  жи¬
вотному  —  кенгуру,  которое  носит  своих  детенышей  в  сумке
на  животе  и  бегает  прыжками,  забавным  утконосам,  очаро¬
вательным  маленьким  медведям-коала,  дремлющим  на  вет¬
вях  благоуханных  деревьев-эвкалиптов  и  употребляющих  в
пищу  только  их  листья.  А  вот  крупных  хищных  зверей,  этих
вечных  врагов  человека,  в  Австралии  не  водилось.  Воистину
этот  прекрасный  край  походил  па  пустой  дом,  ожидающий
своих  хозяев!  Но  кто  решится  поселиться  в  дикой  стране,
земли  которой  красивы,  но  не  изобильны?
 И  вот  в  1787  году  произошла  удивительная  вещь.  В  Анг¬
лии  было  множество  тюрем,  где  томились  всяческие  злодеи
и  преступники.  Было  решено  предложить  тем  из  них,  кто
хотел  бы  принести  пользу  своей  стране  и  заново  начать  свою
жизнь,  отправиться  обживать  этот  суровый  далекий  край.

Им  было  предложено  расчищать  землю  себе  под  пашню  и
возделывать  ее.  Многие  осужденные  с  радостью  согласи¬
лись  сменить  тюремные  стены  на  превратности  жизни  в  чу¬
жом  краю.
 Первый  корабль  с  поселенцами-разбойниками  отплыл  в
Новый  Южный  Уэльс,  как  назвали  ту  часть  Австралии,
13  мая  1787  года.  Место  высадки,  разбитое  солдатами,
называлось  Порт  Джексон.  А  первый  поселок  был  назван
Сиднеем.  7  февраля  1788  года  капитан  Филипп,  привед¬
ший  корабль  с  колонистами,  стал  губернатором  новой  коло¬
нии.  Он  произнес  перед  колонистами  речь,  в  которой  убеждал
их  жить  теперь  честно,  тем  более,  что  в  Австралии  все  ра¬
вно  нечего  красть.  А  потом  колонисты  начали  строить  себе
хижины,  которые  должны  были  на  первых  порах  служить
им  жильем.  Так  родился  город  Сидней,  чьи  улицы  освеща¬
ются  сейчас  по  вечерам  электрическими  лампами,  а  в  кир¬
пичных  домах  есть  телефонные  аппараты  и  даже
электричество.
 Но  в  ту  пору  до  всего  этого  было  еще  очень  далеко.
Поселенцы  начали  с  выращивания  кукурузы  и  хлеба,  а  так¬
же  с  разведения  скота,  но  дело  пошло  плохо  из-за  слишком
сухого  климата.  В  первый  год  хлеб  не  уродился  вообще,  и
колонисты  умерли  бы  с  голоду,  если  бы  им  не  привезли
запасов  провизии  морем.
 Но  в  1797  году  один  моряк,  капитан  Мак-Артур,  привез
в  Австралию  несколько  тонкорунных  овец.  И  к  удивлению
всех,  овцам  сухой  климат  необычайно  подошел.  Даже  там,
где  пастбище  не  изобильно,  неприхотливая  овца  нагнется  за
парой  травинок  там,  где  разборчивая  корова  их  даже  не
заметит.  А  простора  в  Австралии  хватало:  имея  возмож¬
ность  перегонять  овец  с  одного  пастбища  на  другое,  овцево¬
ды  смогли  завести  такие  огромные  отары,  каких  не  было
возможности  иметь  в  Англии.  Благодаря  овцеводству  авс¬
тралийские  жители  необыкновенно  разбогатели.

Однако  жизнь  овцеводов  долгое  время  была  тяжелой,
потому,  что  людям  нужно  больше,  чем  овцам.  В  некоторых
местах  речная  вода,  пригодная  для  овец,  никак  не  годилась
для  людей,  ибо  была  слишком  насыщена  серой.  Поэтому
людям  приходилось  запасаться  водой  от  дождя  до  дождя,  а
перерывы  между  дождями  достигали  нескольких  месяцев.
Большую  опасность  представляли  для  поселенцев  также  по¬
жары,  пожиравшие  десятки  миль  лесов,  деревья  в  которых
богаты  смолами.
 Впоследствии  на  огромном  Австралийском  материке  воз¬
никли  еще  две  британские  колонии:  Виктория  и  Квин¬
сленд.  В  некоторых  местах  поселенцы  стали  добывать
каменный  уголь,  возделывать  табак  и  сахарный  тростник.
Однако  покуда  не  произошло  событие,  о  котором  я  тебе  еще
расскажу,  приток  новых  поселенцев  из  Англии  был  невелик.

Глава  IV.  Французская  революция.
Война  с  Францией.  Завоевания
 Наполеона  Бонапарта.  Континен¬
тальная  блокада.  Поражение  в
России.  Адмирал  Нельсон.
 Сто  дней.  Ватерлоо.
 Прежде,  чем  рассказать  тебе  о  войне  с  Францией,
я  должна  поведать  о  многих  вещах,  происшедших
не  в  Англии,  но  очень  важных  как  для  Англии,
так  и  для  всех  других  стран.  Но  это,  к
сожалению,  очень  страшные  и  печальные  вещи.
 На  протяжении  многих  лет  французские  короли,  ничем  не
ограниченные  в  своих  желаниях  не  в  пример  английским,
правили  страною  крайне  дурно.  Если  в  Англии  человек  прос¬
того  звания  находится  под  защитой  одинакового  для  всех
закона,  то  во  Франции  он  не  имел  никаких  прав.  Он  назы¬
вался  человеком  «третьего  сословья»,  то  есть  простолюди¬
ном.  Первым  сословием  во  Франции  считалось  дворянство,
а  вторым  —  духовенство.  Только  первые  два  и  считались  за
людей  и  могли  поступать  с  третьим  как  хотели.  Знатный
человек  мог  без  суда  убить  браконьера,  подстрелившего  ка¬
кую-нибудь  жалкую  куропатку  на  его  земле,  и  оставался
безнаказанным.  Между  тем  налоги  во  Франции  были  зна¬
чительно  тяжелее,  чем  в  Англии,  и  платило  их  по  большей
части  как  раз  несчастное  третье  сословие.  Бедный  крестья¬
нин  должен  был  платить  налог  за  то,  что  пасет  свой  скот,  за
то,  что  продает  на  рынке  свой  товар,  за  то,  что  ловит  рыбу,

переходит  реку  по  мосту,  мелет  зерно  и  роет  колодец.  И  все
это  вылилось  в  страшные  бунты,  каких,  благодарение  Богу,
никогда  не  видела  Англия.
 Невежественный  простой  народ  восстал  по  всей  стране,  а
гнев  невежественного  человека  всегда  ужасен,  даже  если  он
справедлив.  Но  люди,  возглавившие  мятежников,  не  были
невежественны,  но  были  очень  дурны.  Они  мечтали  оборо¬
тить  гнев  народа  против  дворян  и  духовных  лиц  к  своей
пользе,  и  поэтому  подстрекали  простых  людей  убивать  всех
благородных,  не  щадя  ни  детей,  ни  женщин,  ни  стариков.  И
мятежники  творили  неслыханные  жестокости,  о  многих  из
которых  я  не  могу  тебе  сейчас  даже  рассказать.  Такие  боль¬
шие  бунты  мы  называем  революциями.
 Эти  дурные  люди,  чьи  имена  Марат,  Робеспьер,  Дан¬
тон,  Демулен  —  я  не  могу  здесь  перечислить  их  всех!  —
приговорили  своего  короля  Людовика  Шестнадцатого  Бур¬
бона  к  обезглавливанию.  В  начале  1793  года  они  отрубили
королю  голову,  а  осенью  отрубили  голову  его  жене  Марии
Антуанетте.  Головы  они  стали  рубить  не  на  плахе,  а  на
ужасной  машине,  специально  для  этого  изобретенной,  ко¬
торая  называлась  гильотиной.  А  маленького  королевского
сына  Людовика  они  отдали  на  воспитанье  пьянице-сапож¬
нику,  который  в  конце  концов  забил  его  до  смерти.  Негодяи
подняли  красное  знамя  и  поставили  себе  целью  истребить
всех  знатных  людей  в  стране,  и  действительно  истребили
очень  многих.
 Но  к  счастью  истребить  всех  дворян  они  не  успели.  Их
вожаки  стали  ссориться  между  собой  за  власть  и  перебили
друг  друга.  Сначала  Робеспьер  уговорил  других  революци¬
онеров  казнить  на  гильотине  Дантона,  потом  сам  был  казнен
точно  так  же.  Что  же  касается  Марата,  то  нашлась  бес¬
страшная  благородная  девушка  по  имени  Шарлотта  Кор¬
де,  которая  пришла  к  нему  домой  якобы  за  тем,  чтобы
сообщить  ему  важный  секрет.  Марат  принял  ее  сидя  в  ван¬
не,  так  как  страдал  отвратительной  болезнью,  вызывающей
зуд  во  всем  теле,  и  снимала  этот  зуд  только  горячая  вода.
Но  вместо  секрета  Шарлотта  Корде  подарила  ему  удар  но¬
жом,  и  хотя  она  была  лишь  юной  и  нежной  девушкой,  ее
рука  оказалась  тверда.  Марат  упал  прямо  в  воду.  А  бес¬
страшную  Шарлотту  схватили  и  казнили.
 Боюсь,  что  за  три  года  во  Франции  произошло  такое
количество  жестокостей,  какого  хватило  бы  другой  стране
на  пару  столетий.  Революционеры  запрещали  людям  верить
в  Бога  и  убивали  священников.  Если  простая  женщина,  до¬
пустим,  верная  служанка,  прятала  среди  своих  детей  ребе¬
нка  благородной  крови,  то,  выследив  это,  ее  убивали  вместе
с  ребенком,  а  заодно  могли  убить  и  ее  собственных  детей,
чтобы  другим  людям  неповадно  было  проявлять  милосердие.
Города  кишели  шпионами.  Скорее  всего  Франция  утонула
бы  в  этом  море  ужаса  и  крови,  если  бы  не  человек  по  имени
Наполеон  Бонапарт,  которого  мы  по  сию  пору  уважаем
как  великого  врага.
 Революцию  Наполеон  Буонапарте,  —  как  по  началу  зва¬
ли  этого  человека,  ибо  он  родился  на  Корсике  —  застал
простым  лейтенантом  французской  армии.
 Но  прежде,  чем  рассказать  тебе  об  удивительной  судьбе
этого  человека,  я  не  могу  удержаться,  чтобы  не  развлечь
тебя  прелестной  легендой.
 В  те  времена  жила  знаменитая  гадалка  по  имени  мадам
Линнерман.  Она  предсказывала  будущее  по  картам  так
искусно,  что  к  ней  приезжали  издалека.  И  вот  однажды
бедный  юноша  лейтенант,  у  которого  случайно  оказалась
лишняя  монета  в  кармане,  решил  от  нечего  делать  узнать,
что  сулит  ему  судьба.  И  он  зашел  к  гадалке,  а  она  разлож¬
ила  карты  и  долго  смотрела  на  них.  Но  каково  же  было
изумление  офицера,  когда  женщина  вдруг  опустилась  перед
ним  на  колени  и  громко  воскликнула:  “Приветствую  Вас,
Ваше  Величество,  будущий  Император  Франции!”
 6  История  Англии,  кн.  II

Если  в  этой  сказке  правдиво  хотя  бы  одно  слово,  то  я
думаю,  что  молодой  Буонапарте  должен  был  изрядно  испу¬
гаться!  В  те  времена  было  опасно  быть  даже  просто  дворя¬
нином,  а  королю  отрубили  голову  за  то,  что  он  король.  Что
если  прохожий  с  улицы  услышал  бы  такое  приветствие?
Поверить  же  этому  предсказанию  он,  конечно,  никак  не
мог.
 Но  оставим  в  сторону  сказки.  В  1793  году  несколько
стран,  в  ужасе  перед  происходящими  во  Франции  события¬
ми,  объединились  вместе  и  начали  против  нее  войну.
 Очень  скоро  нашим  войскам  вместе  с  французскими  ро¬
ялистами,  так  называли  уцелевших  сторонников  королев¬
ской  власти,  удалось  захватить  портовый  город  Тулон.  Из
Тулона  наши  войска  предполагали  начать  наступление  на
юг.  Но  революционеры  осадили  город.  Осада  Тулона  про¬
должалась  два  месяца,  но  французам  не  удавалось  взять  его.
Но  тут  капитан  Буонапарте  предложил  план  захвата  города,
очень  смелый  и  рискованный.  Он  сам  возглавил  штурм  и
был  опасно  ранен,  но  город  взял.  Так  Буонапарте  стал  ге¬
нералом  в  возрасте  двадцати  четырех  лет.
 Спустя  некоторое  время  он  во  главе  небольшой  армии
завоевал  Северную  Италию,  бывшую  тогда  под  властью
Австрии.
 Потом  Бонапарт,  как  он  стал  себя  называть,  отправился  в
Египет,  колонию  Англии,  чтобы  попытаться  отобрать  ее.
Однако  англичане  не  знали  об  этом.  Разведка  донесла,  что
французы  сосредотачивают  большой  флот  в  Средиземном
море.  В  начале  весны  1798  года  французские  корабли  в
портах  Тулона,  Марселя,  Генуи  и  Чивита-Веккии  готови¬
лись  поднять  паруса.  Но  было  неясно,  куда  они  пойдут  —
на  Португалию,  Сицилию  или  хотят  захватить  Неаполь.  О
Египте  мало  кто  думал.  Тогда  великому  английскому  ад¬
миралу  Горацио  Нельсону  было  поручено  вывести  британ¬
скую  эскадру  в  Средиземное  море,  выследить  французов  на
их  пути  и  разбить.  Адмирал  Нельсон,  о  котором  ты  еще
немало  прочтешь  в  этой  нашей  книге,  охотно  принял  на  себя
эту  сложную  задачу.  В  мае  того  же  года  Нельсон  вывел  из
Гибралтара  эскадру,  состоявшую  из  трех  линейных  кораб¬
лей,  двух  фрегатов  и  одного  корвета  (Фрегатом,  дорогой
мой,  называли  в  парусном  военном  флоте  трехмачтовый
корабль,  имевший  на  борту  до  шести  десятков  пушек.  Меж¬
ду  тем  корвет  был  легким  кораблем  для  вспомогательных
заданий.  Линейный  корабль  также  был  трехмачтовым,  но
более  мощным,  чем  фрегат,  имевший  на  борту  до  ста  трид¬
цати  пушек,  с  двумя  или  тремя  палубами  и  экипажем  в
восемсот  человек.).  Все  эти  силы  он  направил  к  француз¬
ским  портам.  Близ  Тулона  англичане  захватили  француз¬
ский  корабль,  и  узнали  от  его  команды,  что  пятнадцать
французских  линейных  кораблей  готовы  к  выходу  в  море.
Этим  флотом  Бонапарта  командовал  французский  адмирал
Брюэ,  флаг  которого  был  поднят  над  стодвадцатипушечным
кораблем  «Ориент».  Много  сухопутных  войск  было  погру¬
жено  на  корабли,  чтобы  быть  где-то  высаженными.  Но  где?
 В  подмогу  Нельсону  было  выслано  еще  десять  линейных
кораблей.  Тут  англичанам  помешал  сильный  шторм,  выну¬
дивший  их  на  некоторое  время  заняться  починкой  кораблей.
Пока  они  чинили  корабли,  французский  флот,  выйдя  из
Тулона,  обошел  их  и  скрылся.  Даже  в  Средиземном  море  не
так-то  легко  спрятать  тринадцать  линейных  кораблей  и  че¬
тыре  сотни  транспортных,  но  французов  тем  не  менее  и  след
простыл.  Целых  два  месяца  Бонапарт,  желавший  довезти
все  в  целости  и  сохранности  до  Египта,  петлял  по  морю  от
Нельсона,  который  хотел  найти  его  и  разбить.  За  это  время
французы  захватили  крошечную  Мальту,  остров,  который
принадлежал  Ордену  мальтийских  рыцарей,  наследников
крестоносцев.  К  этому  времени  стало  уже  ясным,  что,  раз
другие  предполагаемые  цели  Бонапарта  до  сих  пор  не  по¬
страдали,  остался  только  Египет.  Нельсон  прямым  ходом
направился  к  Александрии.
 6**

Но  Бонапарт  схитрил  вновь.  Поняв,  что  Нельсону  ясно,
куда  он  следует,  он  пошел  к  Александрии  не  прямым  путем,
а  более  южным.  Нельсон  обогнал  его  и  ошибочно  решил,
что  французы  пошли  в  Сицилию.  Тут  надо  сказать  тебе,  что
в  эскадре  Нельсона  не  было  фрегатов,  на  которых  было
удобно  проводить  морскую  разведку.
 Но,  так  или  иначе,  англичане  вошли  в  сицилийский  порт
Сиракузы,  где  им  пришлось,  не  обнаружив  Бонапарта,  за¬
держаться,  чтобы  пополнить  запасы  воды  и  провизии.  За¬
тем,  поняв  свою  ошибку,  Нельсон  устремился  обратно  в
Александрию.
 Между  тем  Бонапарт  высадился  в  Александрии  и  начал
наносить  англичанам  поражения  на  суше.  К  тому  времени,
как  Нельсон  вернулся,  он  уже  дал  несколько  сражений  близ
пирамид.
 А  адмирал  Брюэ,  отводивший  флот  от  Александрии,  столк¬
нулся  с  Нельсоном  близ  Абу-Кирского  залива,  в  пятнад¬
цати  милях  от  Александрии.  У  французов  было  больше  и
людей  и  пушек.  Они  выстроились  в  глубине  залива  в  бое¬
вую  линию  и  кроме  того  их  прикрывали  с  берегов  свои  ба¬
тареи.  Они  надеялись,  что  Нельсон  побоится  атаковать,  но
он  не  побоялся.
 Бой  ожидался  ночью.  Под  покровом  темноты  пять  анг¬
лийских  кораблей  прошли  между  французскими  кораблями
и  берегом  —  этого  французы  не  ожидали,  потому,  что  риск
попасть  на  мели  был  слишком  велик.  Таким  образом  фран¬
цузы  оказались  под  обстрелом  с  разных  точек.
 Первые  выстрелы  прогремели,  когда  солнце  опускалось  в
море.
 В  те  годы  было  три  адмиральских  флага  с  одинаковым
рисунком:  красный,  самый  главный,  потом  белый  и  синий.  В
те  годы  Нельсон  был  еще  адмиралом  младшего,  синего,  флага.
Но,  поскольку  бой  велся  в  темноте,  он  приказал  поднять  на
своем  корабле  белый  флаг.  А  чтобы  отличить  своих  от  вра¬
гов  на  кораблях  были  подняты  сигнальные  огни  из  четырех
фонарей.
 За  полчаса  были  разбиты  два  французских  корабля.  В
это  же  время  Нельсон  был  ранен  в  голову,  но  продолжал
сражаться  после  того,  как  его  перевязали.  Затем  загорелся
«Ориент»  —  корабль  под  флагом  Брюэ.  Дважды  раненый,
французский  адмирал  предпочел  погибнуть  вместе  со  своим
кораблем.
 Первые  лучи  солнца  озарили  полный  разгром  француз¬
ской  эскадры.
 Нельсон  приказал  отслужить  на  всех  кораблях  благодар¬
ственный  молебен.
 Лишенная  флота  за  спиной,  французская  армия  не  могла
спокойно  продвигаться  вглубь  по  суше.  В  августе  1799  года
Бонапарт  тайно  покинул  Египет,  оставив  армию  на  одного
из  своих  генералов.  Чтобы  не  попасться  англичанам,  ко¬
торые  стянули  флот  для  охраны  морских  границ  Египта,  он
шел  всего  на  двух  фрегатах.
 Адмирала  Нельсона  чествовала  вся  Англия.  Он  получил
титул  барона  и  множество  замечательных  подарков.  Но  са¬
мым  дорогим  из  них  показался  ему  подарок,  поднесенный
его  боевым  соратником  —  капитаном  Галлоуэллом.  Гал-
лоуэлл  прислал  ему...  гроб,  изготовленный  из  цельного  кус¬
ка  главной  мачты  французского  корабля  «Ориент».  “Когда
Вы  устанете  от  жизни,  —  написал  капитан,  —  Вас  смо¬
гут  похоронить  в  одном  из  Ваших  трофеев”.  Так  оно  и
случилось  спустя  годы,  но  об  этом  тебе  еще  предстоит  про¬
честь  дальше.
 А  сейчас  мы  вернемся  к  Бонапарту.  Достигнув  француз¬
ского  берега,  он  узнал,  что  народ  очень  недоволен  революци¬
онным  правительством,  называвшимся  в  то  время
Директорией.  К  нему  же  самому,  невзирая  на  неудачу  еги¬
петской  кампании,  народная  любовь  не  иссякла.  И  тогда
властолюбивый  генерал  решил,  что  настал  подходящий  мо¬
мент  для  необыкновенно  смелого  поступка:  он  устроил  госу-

дарственный  переворот,  в  результате  которого  стал  Импера¬
тором  Франции.  В  1804  году  Бонапарт  был  провозглашен
Императором  Наполеоном  Первым.
 Но  даже  став  императором,  он  захотел  продолжать  вой¬
ну,  которая  началась  при  революционерах.
 Из  Неаполитанского  королевства  Наполеон  изгнал  та¬
мошнего  короля  Фердинанда  Четвертого  и  присоединил
королевство  к  своей  империи.  Впрочем,  надо  признаться,
что  король  Фердинанд  был  человеком,  лишенным  всякого
мужества.  Один  раз,  еще  до  того,  как  Бонапарт  стал  Им¬
ператором  Наполеоном,  французы  уже  захватывали  Неа¬
поль,  но  Нельсон  выбил  их  оттуда.  Но  и  во  второй  раз
неаполитанцы  не  смогли  защитить  своего  королевства.
 Но  более  всего  Наполеон  желал  прибрать  к  рукам  Анг¬
лию.  И  он  стал  готовить  планы  высадки  на  ее  берега.  И  он,
безусловно,  попробовал  бы  завоевать  Англию,  но  на  его
пути  встал  великий  человек,  чье  имя  я  тебе  уже  называла.
Разумеется  я  говорю  об  адмирале  Горацио  Нельсоне.
 Но  прежде,  чем  ты  узнаешь  о  том,  как  Нельсон  разбил
Наполеона  на  море,  я  хочу  немного  рассказать  тебе  об  этом
славном  сыне  Англии.
 Горацио  Нельсон  родился  29  сентября  1758  года,  в  граф¬
стве  Норфолк,  в  доме  на  побережьи  Северного  моря.  Отец
его,  Эдмунд  Нельсон,  был  бедным  сельским  священником.
Это  был  очень  благородный  человек,  с  ранних  лет  давший
будущему  адмиралу  то  понятие  чести,  которое  отличало
Нельсона  всю  жизнь.
 Однажды  зимой  маленький  Горацио  с  братом  поскакали
на  лошадях  в  школу,  находившуюся  довольно  далеко  от  дома.
Но  в  этот  день  выпал  такой  глубокий  снег,  что  братьям
пришлось  вернуться.  Увидев  сыновей  на  пороге,  отец  уди¬
вился.  Старший  брат  объяснил  в  чем  дело,  справедливо  уве¬
ренный,  что  их  не  за  что  ругать,  ибо  они  пропускают  уроки
не  по  своей  вине.  «Это  правда,  —  отвечал  отец,  —  однако
мне  бы  хотелось,  чтобы  вы  попытались  проехать  по  снегу
снова.  Преодолеть  дорогу  —  дело  вашей  чести,  и  вы  долж¬
ны  сделать  действительно  все,  чтобы  добиться  этого».  Маль¬
чики  вновь  пустились  в  путь.  Дорога  была  такой  трудной,
что  старший  брат  несколько  раз  предлагал  повернуть  назад.
“Помни,  —  отвечал  Горацио,  —  отец  сказал,  что  это
дело  нашей  чести”.  И  они  в  конце  концов  добрались  до
школы.
 В  двенадцать  лет  Горацио  был  зачислен  во  флот.  В  этом
нет  ничего  удивительного,  ибо  в  те  времена,  более  суровые,
чем  наши,  многие  мальчики  начинали  службу  в  военном  флоте
с  такого  возраста.  Но  Горацио  был  от  рождения  слабым  и
хрупким  мальчиком,  подверженным  болезням.  За  всю  не¬
легкую  жизнь  моряка,  полную  подвигов  и  лишений,  Не¬
льсон  так  никогда  и  не  сделался  здоровее,  чем  был,  придя
ребенком  на  корабль  своего  дяди,  капитана  Саклинга.
 Однако  никакая  телесная  слабость  не  помешала  Нельсону
опередить  других  молодых  офицеров:  в  возрасте  семнадцати
лет  он  сдал  экзамен  на  чин  лейтенанта,  а  через  два  года
сделался  капитаном  фрегата  «Хинчинбрук».  В  те  годы  шла
война  с  Америкой.
 Нельсон,  в  отличие  от  многих  капитанов  в  то  суровое
время,  был  добр  с  матросами  своего  корабля,  и  доброта  его
была  веселой.  Когда  он  замечал,  что  кто-нибудь  из  ново¬
бранцев  побаивается  высоты  мачты,  он  говорил,  что,  мол,
назначает  ему  встречу  на  верхушке,  и  лез  на  мачту  сам.  И
новичок,  зараженный  веселым  настроением  капитана,  вдруг
замечал,  что  страх  его  прошел.
 А  один  раз,  уже  когда  Нельсон  был  адмиралом,  он  уви¬
дел  молодого  мичмана,  смотревшего  с  огорченным  видом  на
какой-то  листок  бумаги  в  руке.  Нельсон  спросил  его,  в  чем
дело.  Юноша  долго  не  признавался,  говоря,  что  этот  пустяк
недостоин  внимания  адмирала,  но  в  конце  концов  ответил,
что  не  успел  положить  в  почтовый  мешок  письмо  к  своей
невесте,  между  тем,  как  фрегат  с  почтой  на  борту  уже  уда¬
ляется  от  эскадры.  Не  раздумывая  ни  секунды,  Нельсон  тут
же  отдал  приказ  просигналить  кораблю,  чтобы  тот  вернулся.
И  молодой  человек  смог  отправить  свое  письмо.
 Таким  Нельсон  был  всегда,  и  ты  можешь  представить
себе,  как  его  любили  за  это  на  флоте!
 В  сражении  при  Бастии  капитан  Нельсон  был  ранен  ядром,
пролетевшим  по  его  виску  так  близко,  что  пролети  оно  еще
на  волосок  ближе,  он  был  бы  убит.  Но  от  удара  тяжелого
летящего  ядра  его  левый  глаз  перестал  видеть.  В  сражении
при  Санта-Круз  Нельсон  лишился  правой  руки.  К  тому  же
корабельный  врач  отнял  ее  так  плохо,  что  Нельсона  долгое
время  мучили  чудовищные  боли.  Расскажу  тебе  еще  один
эпизод,  выказывающий  оригинальную  личность  славного
адмирала.
 Получать  рыцарский  орден  Бани,  которым  родина  награ¬
дила  адмирала  после  Санта  Круз,  Нельсон  пришел  в  сопро¬
вождении  своего  боевого  друга  —  капитана  Берри.
 “Вы  лишились  правой  руки!”  —  воскликнул  Георг  Тре¬
тий.
 “О  нет,  Ваше  Величество,  —  ответил  Нельсон.  —  Моя
правая  рука  при  мне  —  это  капитан  Берри”.
 В  сражении  при  Абу-Кире,  о  котором  ты  читал  выше,
Нельсон  сражался  уже  слепым  на  один  глаз  и  без  руки.
 Вот  каков  был  этот  человек,  вставший,  чтобы  загородить
Наполеону  водные  подступы  к  английским  берегам.
 Казалось,  что  весь  английский  народ  собрался  в  Пор¬
тсмуте,  куда  Нельсон  прибыл  из  своего  имения  Мертон,
чтобы  направиться  на  бой  с  французами.  Толпа  так  заполо¬
нила  улицы  вокруг  гостиницы,  что  адмиралу  было  трудно
пробраться  к  пристани.  С  трудом  проходя  через  толпу,  Не¬
льсон  шутил,  что  жалеет  об  отсутствии  второй  руки  —  с
двумя  руками  ему-де  было  бы  удобнее  отвечать  на  рукоп¬
ожатия.  Некоторые  люди  молча  плакали,  многие,  при  приб¬
лижении  Нельсона  опускались  на  колени,  моля  Бога
ниспослать  на  него  благословение.  Женщины  поднимали
повыше  детей:  старый  моряк  шел  спасти  свою  страну  от
вражеского  вторжения.
 Роковая  встреча  произошла  на  у  мыса  Трафальгар  —
южнее  Кадиса  и  севернее  Гибралтара.  Это  случилось
21  октября  1805  года.
 Об  этом  сражении  ты  должен  узнать  побольше,  потому,
что  именно  оно  доказало,  что  Франция  не  в  состоянии  со¬
перничать  с  Англией  на  море.  Здесь  я  должна  кое-что  тебе
объяснить.  Прежде  флот  сражался,  применяя  в  бою  линей-
ную  тактику:  это  значит,  что  корабли  выстраивались  в  одну
линию  и  таким  образом  враги  приближались  друг  к  другу.
Таким  образом  получалось,  что  бой  состоял  из  большого
количества  отдельных  поединков  между  парами  кораблей.  В
битве  под  Трафальгаром  Нельсон  полностью  отказался  от
этой  устаревшей  тактики.
 В  начале  боя  французы,  которых  вел  адмирал  Вильев,
начали  выстраиваться  в  линию.  Она  вышла  чуть  чуть  гнутой
назад  из-за  сильного  ветра,  но  все  же  это  была  все  та  же
старая  линия.  Но  англичане  вместо  этого  пошли  на  врага
двумя  колоннами,  параллельными  друг  к  другу  и  перпенди¬
кулярными  в  линии  врага.  Одну  колонну  возглавлял  стопу-
шечиый  корабль  «Ройал  Соверен»,  а  другую  корабль
«Виктория»,  на  котором  находился  Нельсон.  Основной  удар
был  направлен  в  центр.
 Утром  этого  дня  Нельсон  вышел  на  палубу  своего  кораб¬
ля  в  адмиральском  мундире,  при  всех  орденах.  Ветер,  поме¬
шавший  французам  выстроиться  в  ровную  линию,  развевал
его  волосы  —  полуседые-полубелокурые,  старомодно  собран¬
ные  сзади  в  прическу,  называемую  моряками  «свиным  хвос¬
том».  Он  казался  каким-то  хрупким  неземным  созданием,
почти  сказочным  эльфом,  рядом  с  могучими  матросами,  уже
обнажившими  до  пояса,  как  это  принято  перед  битвой,  свои
могучие  бронзовые  торсы.  Только  представь  себе,  друг  мой,
эту  суровую  картину  приготовлений  к  бою!  Матросы  рас¬
сыпали  по  палубе  песок,  чтобы  ноги  не  скользили  по  до¬
скам,  когда  те  сделаются  липкими  от  крови.
 Приближенные  стали  уговаривать  адмирала  сменить  на¬
ряд  на  более  незаметный:  было  ясно,  что  все  французские
стрелки  станут  искать  Нельсона,  и  его  сверкающие  награды
помогут  им.  Нельсон  отказался.  Он  хотел,  чтобы  его  собст¬
венным  матросам  было  видно,  что  их  адмирал  подвергает
себя  одинаковой  с  ними  опасности.
 Перед  боем  Нельсон  приказал  передать  по  всей  эскадре
сигнал:  “Англия  ожидает,  что  каждый  исполнит  свой
долг”.  Сигнальщик  заработал  флажками.  По  кораблям  про¬
несся  ликующий  крик.  Бой  начался.
 К  полудню  адмирал  Коллингвуд,  шедший  на  «Ройал
Соверене»,  прорезал  строй  врага,  а  вскоре  это  же  сделал
Нельсон.  Его  линейный  корабль  вплотную  сошелся  с  фран¬
цузским  кораблем  «Редутабль».  Началась  ружейная  стрель¬
ба.  Неожиданно  капитан  Харди,  сражавшийся  рядом  с
Нельсоном,  увидел,  что  адмирал  покачнулся  и  упал  на  ле¬
вый  бок.  Произошло  то,  чего  все  боялись:  изготовившийся
па  рее  «Редутабля»  французский  унтер-офицер  нашел  свою
мишень.
 Нельсона  снесли  вниз,  где  устраивали  на  скорую  руку
раненых.  Осмотрев  адмирала,  врач  обнаружил,  что  пуля
прошла  через  левое  плечо,  легкое,  позвоночник,  и  застряла  в
мышцах  спины.  Ранение  было  смертельным.  Бой  длился  еще
больше  часа,  и  все  это  время  Нельсон  принимал  отчеты  от
капитана  Харди  и  отдавал  распоряжения.  В  четыре  часа
пополудни  французы  сдались.  Нельсон  скончался,  приняв
поздравления  с  победой.
 Вся  Англия  хоронила  Нельсона,  и  вся  Англия  празднова¬
ла  победу.  Десятки  тысяч  людей  прошли  перед  гробом  от¬
важного  адмирала,  гробом,  вытесанным  некогда  из  обломка
вражеской  мачты.  Перед  тем,  как  гроб  был  опущен  в  крип¬
ту  собора  Св.Павла,  оставшиеся  в  живых  моряки  с  «Вик¬
тории»,  сняли  с  него  пробитый  пулями  и  порванный  ядрами

белый  адмиральский  флаг  и  поделили  его  между  собой  на
сорок  восемь  кусков.
 Итак,  Наполеону  пришлось  понять,  что  Англия  непри¬
ступна,  потому  что  ее  моряки  превосходят  французских.
Зарекшись  впредь  вступать  с  нею  в  сражения  на  море,  он
объявил  ей  континентальную  блокаду.  Объясню  тебе,  что
это  значит.  Наполеон  запретил  всем  странам,  которые  были
им  покорены  или  зависели  от  него,  торговать  с  Англией.  А
ведь  ты  знаешь,  что  на  нашем  туманном  острове  не  растет
многое  из  того,  чем  богат  континент.  Не  любит  нашей  хо¬
лодной  земли  виноград,  из  которого  делают  вкусную  корин¬
ку  и  вино,  не  растут  у  нас  апельсины  и  лимоны,  которыми
так  богаты  Испания  и  Италия,  нету  оливок,  из  которых
делается  полезное  масло,  а  персики  требут  больших  забот
садовников,  и  потому  недешевы.  Я  не  перечислила  всего,  но
ты  уже  понял,  что  эту  блокаду  увидела  па  своем  столе  каж¬
дая  хозяйка.  Когда  дети  просили  сладкого,  им  отвечали,  что
все  сладкое  съел  злой  Бони.  Быть  может  некоторые  из  ба¬
бушек  и  дедушек  помнят,  как  в  детстве  их  убаюкивали  та¬
кой  колыбельной:
 Тише,  крошка,  крошка  тише,
Говорю  тебе,  молчи!
 Не  капризничай  —  услышит
Бони  злой,  как  ты  кричишь.
 Тише  крошка,  Бони  страшный,
Злобный  взгляд  горит  огнем,
Он  огромный,  ростом  с  башню,
И  детишек  ест  живьем!
 Он  услышит,  как  ты  плачешь
И  не  хочешь  засыпать,
К  дому  нашему  прискачет,
Скок  к  кроватке  —  крошку  хвать!
 Станет  драться,  драться,  драться,
И  кусаться  тут  и  там,
Будет  крошкой  наедаться,
Хрупать  костью  —  ням-ням-ням!

Быть  может,  даже  ты  слышал  в  младенчестве  эту  песен¬
ку.  Словом,  континентальная  блокада  была  пренеприятней¬
шей  вещью.  Будь  Нельсон  жив,  такого  не  случилось  бы.
 Но  надо  сказать,  что,  в  то  же  самое  время,  когда  Наполе¬
он  понес  такое  сокрушительное  поражение  при  Трафаль¬
гаре,  дела  его  в  Австрии  шли  весьма  успешно.  Незадолго  до
Трафальгарской  битвы  Наполеон  принял  капитуляцию  ав¬
стрийского  генерала  Мака,  что  случилось  после  битвы,  в
которой  французы  потеряли  всего  шесть  тысяч  человек,  между
тем,  как  австрийская  армия  лишилась  пятидесяти  тысяч.  После
этого  Наполеон  вступил  в  столицу  Австрии  город  Вену.
 В  сражении  под  Аустерлицем,  происшедшем  2  декабря
1805  года,  Наполеон  сокрушительно  разбил  объединенные
войска  Австрийской  Империи  и  Российской  Империи.  Через
год  он  разбил  армию  Пруссии.
 Вдохновленный  этим  успехом  на  суше,  Бонапарт  напра¬
вился  в  Россию.  После  Аустерлица  он  был  уверен,  что  лег¬
ко  завоюет  эту  богатую  большую  страну.
 Однако  все  вышло  иначе.  Сначала  армия  Наполеона  дей¬
ствительно  наступала,  а  русские  войска  отступали.  Произошло
два  жестоких  сражения,  в  которых  погибло  очень  много  сол¬
дат  и  с  той  и  с  другой  стороны.  Это  сражения  под  Смолен¬
ском  и  под  Бородино.  Перед  Наполеоном  встала  древняя
столица  русских  —  Москва.  Казалось,  что  после  жестоких
потерь,  русские  не  смогут  защитить  ее  и  сдадутся.  Но  рус¬
ский  полководец  Кутузов  решил  иначе:  он  приказал  отдать
город  врагам,  и  армия  покинула  его.  А  вслед  за  армией
город  оставили  многие  и  многие  мирные  жители.  И  вот
Наполеон  вступил  в  русскую  древнюю  столицу  —  но  она
была  пуста!  Император  был  очень  недоволен,  но  зато  солда¬
ты  обрадовались  и  принялись  грабить  пустые  дома.  Они
пировали,  пьянствовали  и  веселились,  покуда  кто-то  случай¬
но  не  поджег  города.  Для  этого  довольно  было  поджечь
лишь  один  дом,  потому,  что  дома  были  большей  частью
деревянными.  После  пожара  в  армии  начался  голод.  И  На¬
полеон  приказал  своим  войскам  покинуть  город.  И  вышло
так,  что  обратный  путь  французов  лег  по  той  же  дороге,  по
которой  они  наступали.  Деревни  стояли  пустыми  и  разгра¬
бленными.  Люди  из  них  убежали  в  леса,  откуда  неожиданно
нападали  на  отступающих  французов  маленькими  отрядами.
Напав,  они  скрывались  в  лесу,  избегая  больших  сражений.
(Такая  война  называется  партизанской.)  Здесь  я  не  могу
не  назвать  тебе  имен  двух  бесстрашных  женщин,  очень  лю¬
бивших  свою  родину.  Первая  из  них,  Надежда  Дурова,
была  молодой  девушкой  из  знатной  семьи.  В  начале  войны
она  сбежала  из  дому,  переодевшись  младшим  офицером  рус¬
ской  кавалерии.  Прошло  несколько  месяцев  прежде,  чем  ее
секрет  был  разгадан.  Но  все  эти  месяцы  она  сражалась  как
храбрый  мужчина,  и  после  всех  подвигов  было  бы  нехорошо
отослать  ее  из  армии.  Поэтому  ей  присвоили  единственное
во  всей  русской  армии  звание  кавалерист-девицы.  А  вторая
женщина,  почтенная  мать  семейства,  была  простой  крес¬
тьянкой.  Ее  звали  Василиса  Кожина.  Она  оказалась  так
умна,  что  возглавила  отряд  крестьян,  сбежавших  в  леса,  и
обдумывала  нападения  на  французов.
 Но  совсем  добил  французов  необыкновенный  мороз,  ко¬
торый  случился  в  России  в  зиму  их  отступления.  В  России
всегда  очень  холодно  зимой,  но  зима  1812  года  была  осо¬
бенной  даже  для  сурового  климата  этой  страны.  Голодные,
съевшие  собственных  лошадей,  (впрочем,  французы  и  в  мир¬
ное  время  едят  конское  мясо  и  лягушек!)  солдаты  бросали
по  обочинам  дороги  награбленное  добро  —  серебрянную  по¬
суду,  ковры,  статуи,  шелка,  оружие,  редкую  мебель,  потому
что  не  могли  уже  их  нести.  Только  меха  и  одежду  они  не
бросали,  а  накручивали  поверх  своих  мундиров.  Но  это  не
помогало.  Солдаты  все  равно  выбивались  из  сил,  падали  и
умирали  в  снегу  вдоль  дороги.  Во  Францию  Наполеон  вер¬
нулся  почти  без  армии.
 Однако  в  его  империи  еще  оставалось  довольно  народу,
чтобы  набрать  себе  новую.  И  он  успел  с  этим  весьма  кстати

для  себя,  так  как  русский  император  Александр  Первый
Романов  уже  вел  свои  войска  во  Францию.  Но  к  русскому
наступлению  в  Европе  присоединились  союзные  войска.  И
вот  в  октябре  1813  года  под  Лейпцигом  произошло  сраже¬
ние,  которое  вошло  в  историю  под  названием  Битва  Наро¬
дов,  так  много  стран  в  нем  участвовало.  Наполеон  был  разбит,
а  союзные  войска  вступили  в  Париж.
 Наполеону  пришлось  отречься  от  престола.  Он  был  от¬
правлен  в  ссылку  на  остров  Эльба  в  Средиземном  море.
 Королевский  дом  Бурбонов  был  восстановлен  в  своих
правах.  Франции  пришлось  вернуться  в  свои  прежние  гра¬
ницы.  Казалось,  после  огромной  войны  наступила  тишина.
 Но  каково  же  было  изумление  всей  Европы,  когда  всего
два  года  спустя  —  в  феврале  месяце  1815  года  Наполеон
бежал  с  острова  Эльбы  и  высадился  во  Франции  с  неболь¬
шим  отрядом.  Но  в  Париж  он  вошел  уже  с  большим  вой¬
ском  —  так  как  по  всей  стране  у  него  было  немалое
количество  приверженцев.  Войска,  который  французский
король  посылал,  чтобы  остановить  Наполеона,  перешли  на
его  сторону.  Наполеон  покорил  Францию  за  двадцать  дней  —
не  сделав  пи  единого  выстрела.
 Тогда  Англия,  Австрия,  Пруссия,  Голландия,  Швеция  и
Россия  объявили  Наполеона  Врагом  Человечества  и  снова
бросили  на  него  свои  войска.  Англичане  и  голландцы  выста¬
вили  100  000  человек.  Пруссия  послала  против  него  150
тысяч  солдат,  Австрия  —  350  000,  Россия  —  225  000.
Английскую  армию  возглавил  Артур  Веллингтон,  прозван¬
ный  в  народе  за  свою  доблесть  Железным  Герцогом.
 Видя,  что  армии  эти  движутся  на  объединение  друг  с
другом,  Наполеон  решил  сам  пойти  в  наступление  прежде,
нежели  эти  воинства  вступят  во  Францию.  И  Наполеон
двинул  войска  к  границам  Бельгии.  Притворившись,  с  по¬
мощью  нескольких  показных  передвижений,  что  идет  совсем
с  другой  стороны,  Наполеон  переправился  через  реку  около
города  Шарлеруа,  чтобы  помешать  англичанам  и  пруссакам
соединиться  там.
 Наполеон  и  его  маршал  Ней  шли  разными,  хотя  и  близко
лежащими  дорогами.  Около  фермы  Катр-Бра  («Четыре
руки»),  называвшейся  так  потому,  что  она  располагалась  на
перекрестке  двух  больших  трактов,  Ней  встретился  с  не¬
сколькими  частями  англичан  и  разбил  их.  Обрадованный
победой,  он  решил  послать  часть  своей  армии  на  подмогу
Императору.  Но  на  пол-пути  он  передумал  и  вернул  солдат
обратно.  Из-за  этого  марша  они  устали.
 Наполеон  напал  тем  временем  на  прусского  фельдмарша¬
ла  Блюхера,  князя  Вальдштадтского,  и  тоже  успешно  для
себя.  Пруссаки  потеряли  двадцать  тысяч  человек,  а  сам
Блюхер,  сброшенный  с  коня  и  получивший  тяжелые  ушибы,
ускользнул  только  потому,  что  его  никто  не  узнал.  Но  пол¬
ностью  разбить  пруссаков  Наполеону  не  удалось,  потому,
что  не  хватило  солдат:  как  раз  тех,  которых  Ней  гонял  без
толку  туда-сюда.
 Идти  на  прусскаков  дальше,  в  сторону  Льежа,  Наполеон
поручил  своему  генералу  Груши.  А  сам  он  решил  атаковать
англичан,  сосредоточенных  близ  Брюсселя.
 В  это  время  случился  один  очень  важный  и  трогательный
эпизод.  Герцог  Веллингтон  и  фельдмаршал  Блюхер  встрети¬
лись  вдвоем  около  старой  мельницы.  (Ты  должен  представ¬
лять,  что  двум  людям  на  резвых  конях  значительно  проще
достичь  друг  друга,  чем  двум  тяжело  передвигающимся  арми¬
ям  —  соединиться.)  Под  сенью  этого  мирного  строения,
как  ни  в  чем  ни  бывало  ворочавшего  свои  каменные  жерно¬
ва,  они  дали  друг  другу  торжественную  клятву:  тот  из  них,
кого  атакует  Наполеон,  во  что  бы  то  ни  стало  продержится
до  прихода  своего  союзника.  Другой  же  обязан  во  что  бы  то
ни  стало  прийти.
 Наполеон  собирался  атаковать  Веллингтона.  Поэтому  его
генерал  Груши  должен  был  оттеснить  противника  к  Льежу.
И  Груши  двинул  в  этом  направлении  французские  войска.

Но  Блюхер  сумел  обогнуть  их,  чего  французы  до  сих  пор  не
могут  простить  своему  незадачливому  генералу.
 И  вот,  18  июня  1815  года  состоялась  великая  битва  при
Ватерлоо.
 Наполеон,  уверенный  в  своем  генерале  Груши,  решил,  что
разобъет  англичан  и  пруссаков  порознь.
 Веллингтон  в  этот  день  укрепился  на  плоской  вершине
горы  Сен-Жан.  Центр  он  разместил  у  маленькой  фермы  Гэ-
Сент,  правый  фланг  —  под  замком  Угумон,  а  левый  фланг
у  селения  Папелотт.  В  тылу  у  него  был  густой  лес,  который
лишал  герцога  возможности  к  отступлению.  Как  ты  помнишь,
именно  этого  ему  и  было  надо.  Но  поражение  сулило  англи¬
чанам  полный  и  чудовищный  разгром.
 Французы  стояли  на  другом  берегу  речки,  стекавшей  со
склона  горы  Сен-Жан.
 Первый  удар  Наполеон  решил  нанести  по  левому  флангу.
Ему  следовало  начать  атаку  пораньше,  но  он  чувствовал
себя  больным  и  поздно  встал.  Лицо  Императора  было  перед
боем  бледным  и  одутловатым.  Земля  была  скользкой  из-за
сильного  ливня,  прошедшего  ночью.  Атака  началась  только
за  час  до  полудня.
 Англичане  сражались  как  львы,  но  силы  их  иссякали.
Французы  перебили  почти  всех  около  замка  и  перемести¬
лись  к  ферме.  В  помощь  Наполеону  начал  атаковать  Ней.
Надо  отдать  должное  этому  маршалу,  проявившему  в  бою
безумную  отвагу:  за  день  под  ним  пало  от  пуль  и  пушечных
ядер  пять  лошадей!  Сам  он  каким-то  чудом  остался  цел.
 Неожиданно  французы  услышали  пушечную  канонаду
справа  от  себя:  они  обрадовались,  думая,  что  подоспел  Гру¬
ши.
 Груши  тоже  слушал  эту  канонаду,  но  издалека.  Ее  звуки
не  подсказали  ему,  что  он  упустил  главную  часть  прусской
армии.  Между  тем  палили  именно  пруссаки.  Блюхер  сдер¬
жал  свою  клятву  и  успел  на  помощь  англичанам!  Но  сдер-

Битва  при  Ватерлоо

жал  клятву  и  Веллингтом,  выстоявший  перед  превосходящи¬
ми  силами  врага.
 В  конце  концов  французы  дрогнули  и  отступили.  Это  была
великая  победа,  но  вместе  с  тем  великая  трагедия!  Вся  Бри¬
тания  с  трепетом  ожидала  газет,  изо  дня  в  день  публикую¬
щих  скорбные  списки  ее  сыновей,  павших  на  поле  брани!
Сколько  женщин  находили  в  них  имена  сыновей,  женихов,
братьев!
 Армии  союзников  вступили  вскоре  вступили  в  Париж.
Наполеон  вынужден  был  сдаться  на  милость  победителя.
На  сей  раз  он  был  сослан  подальше,  на  остров  Святой
Елены  в  Атлантическом  океане.  Его  второе  правление,  пред¬
шествовавшее  Ватерлоо,  называется  Ста  Днями,  так  как
оно  длилось  именно  столько  времени.
 На  Святой  Елене  Наполеон  прожил  в  ссылке  шесть  лет,
а  затем  умер  от  болезни  печени,  а  может  быть  и  от  тоски  по
своим  войскам  и  победам.
 Наш  добрый  король  Георг  Третий  ненадолго  пережил
человека,  доставившего  ему  столько  тревог.  В  его  правление
было  изобретено  превосходное  газовое  освещение,  а  также
множество  различных  машин,  облегчающих  труд  человека.
К  сожалению  это  послужило  поводом  для  больших  народ¬
ных  волнений,  о  которых  я  расскажу  тебе  ниже.

Георг  IV  (1820-1830)
 Глава  V.  Заговор  Като  Стрит.
Война  Греции  за  независимость.
 Лорд  Байрон.  Кто  такие
были  луддиты.
                 Когда  Георг  Четвертый  взошел  на  трон,  ему  было
пятьдесят  восемь  лет  от  роду,  но  восемь  из  них
он  правил  королевством  до  того,  как  стал  королем.
В  эти  годы  он  назывался  принцем-регентом.
Причина  тому  была  проста:  старый  король,  имевший  несчастье
потерять  память,  не  узнавал  в  последние  годы  никого,  кроме
своей  младшей  дочери,  принцессы  Амелии  —  разумеется,
он  не  мог  править  страной  в  таком  печальном  состоянии.
Поэтому  принц  Уэльский,  наследник  трона,  правил  вместо
него.
 В  бытность  молодым  человеком  Георг  полюбил  веселый  и
легкомысленный  образ  жизни,  от  которого  не  захотел  отка¬
заться  и  впоследствии.  Лучшим  его  другом  был  довольно
экстравагантный  джентльмен  по  имени  Чарльз  Брюммель.
Смысл  своей  жизни  Брюммель  видел  в  том,  чтобы  наря¬
жаться  элегантнее  всех.  Он  преуспел  в  этой  странной  цели  и
сделался  своего  рода  знаменитостью.  Стоило  Брюммелю
появиться  в  обществе  в  каких-нибудь  особенных  воротнич¬
ках,  которые  он  только  что  придумал,  или  немного  изменить
фасон  головного  убора,  как  на  следующий  день  все  модные
молодые  люди  наряжались  таким  же  образом.  Вслед  за

Брюммелем  и  принц  изобретал  новые  фасоны  своих  одежд.
У  него  была  очень  некрасивая  шея,  образовывавшая  как  бы
два  подбородка,  и,  чтобы  скрыть  этот  недостаток,  принц
придумал  очень  широкие  галстуки,  которые  тут  же  вошли  в
моду.  Таким  же  образом  когда-то  Анна  Болейн,  чтобы  скрыть
шестой  палец  на  руке,  изобрела  моду  на  широкие  рукава.
Ты  скажешь,  что  женщине  более  пристали  подобные  ухи¬
щрения,  и  будешь  несомненно  прав.  Но  не  стоит  забывать  и
о  том,  что  подобные  прихоти  никому  не  причиняли  вреда.
Увы,  это  можно  сказать  не  обо  всем,  что  делал  Георг  Чет¬
вертый.
 Началось  правление  Георга  Четвертого  со  страшного  за¬
говора,  преследующего  целью  убить  всех  членов  кабинета
министров.  Жестокие  злоумышленники,  их  было  около  трид¬
цати  человек,  которые  составили  этот  заговор,  встречались  в
доме  на  Като-Стрит,  по  Эдгвэйр  Роуд.  Они  сговорились
привести  свои  зловещие  планы  в  исполнение,  в  день,  когда
министры  должны  были  собраться  на  обед  в  доме  лорда
Харроубэя.  К  счастью,  заговор  был  раскрыт  и  убийство
предотвращено.  Заговорщиков  арестовали.  Это  было  не  так
легко,  ибо  они  засели  в  доме  и  отстреливались.  Выяснилось,
что  все  эти  люди  были  революционерами.  Они  мечтали,  убив
весь  кабинет,  прийти  к  власти  и  прежде  всего  открыть  тюрь¬
мы,  чтобы  выпустить  на  волю  всех  преступников.  Это  дико,
но  мы  с  тобой  уже  знаем,  что  революционеры  делают  и
дикие  и  нелепые  вещи.  Их  глава  по  имени  Тистлвуд,  а
также  четверо  других  вожаков  были  повешены.  Заговор  этот
получил  название  “Заговора  Като-Стрит”.
 Двадцатью  пятью  годами  раньше,  чем  Георг  Четвертый
стал  королем,  он  женился  на  своей  кузине  —  принцессе
Каролине  Брауншвейгской.  Правда,  незадолго  до  свадь¬
бы  вдруг  выяснилось,  что  легкомысленный  принц  тайно  об¬
венчался  с  другой  особой  —  приятной  леди  католического
вероисповедания  по  имени  Мэри  Фитц  Герберт.  Но  она
не  была  достаточно  знатна  для  того,  чтобы  стать  королевой,
и  кроме  того  ее  вера  помешала  бы  тому,  даже  будь  она
очень  знатной.  Все  пришли  было  в  ужас,  но  потом  выясни-
лось,  что  брак  был  заключен  без  соблюдения  необходимых
формальностей,  то  есть  не  по-настоящему.  Принц  согласил¬
ся  жениться  на  принцессе  Каролине,  но  назло  своей  семье,
которая  была  очень  недовольна  его  поведением,  напился  в
день  свадьбы  пьяным  до  того,  что  двоим  друзьям  пришлось
под  руки  вести  его  к  алтарю,  чтобы  он  не  упал.  Неудиви¬
тельно,  что  женитьба  эта  не  оказалась  из  числа  счастливых.
 У  супругов  родился  единственный  ребенок,  принцесса
Шарлотта.  Этой  девочке  предстояло  унаследовать  престол
после  своего  отца.  Вскоре  после  ее  рождения  принц  и  прин¬
цесса  Уэльские  рассорились  окончательно  и  зажили  разде¬
льно.
 Маленькая  принцесса,  которой  отец  запретил  видеться  с
матерью,  росла  не  очень  счастливой.  Георг  не  любил  ее  и
всячески  обижал.  Между  тем  она  имела  ясный  ум  и  боль¬
шие  способности  к  учению.  Она  всегда  предпочитала  обще¬
ству  сверстников  людей  постарше,  от  которых  могла  чему-либо
научиться.  Видя,  что  отца  ее  не  слишком  любит  народ,  прин¬
цесса  пыталась  сама  доискаться  до  причины  и  начала  рано
проявлять  интерес  к  делам  государства.  Поскольку  отец  под¬
держивал  партию  тори,  юная  принцесса  решила,  что,  став
королевой,  примет  сторону  вигов.  Однажды  на  званом  обе¬
де,  когда  Георг  произнес  небольшую  речь  о  своей  благо¬
склонности  к  партии  тори,  принцесса  расплакалась  от  досады.
На  следующий  день  об  этом  случае  говорил  весь  Лондон,  а
один  известный  поэт,  о  котором  я  тебе  еще  расскажу,  даже
написал  стихотворение.  Называлось  оно  «Рыдающая  девуш¬
ка».  Вот  какие  строки  в  нем  были:
 Слезы  лей,  королевская  дочь!
 В  недостойных  руках  —  вся  власть.
 Слезы  чистые  могут  помочь
 Смыть  ошибок  отцовских  грязь.

Плачь,  не  пряча  страдающих  глаз,
Благородней  нет  слез  на  свете
День  придет,  и  любовью  воздаст
Твой  народ  за  рыданья  эти.
 Многие  тут  же  запомнили  это  стихотворение  наизусть.
Надо  полагать,  что  эти  строки  не  прибавили  принцу  любви
к  своей  юной  дочери.
 Когда  вся  страна  праздновала  победу  над  Наполеоном,  в
Лондоне  побывало  большое  количество  гостей-союзников.
Среди  них  был  и  русский  Император  Александр  Первый.
На  одном  из  приемов  принцесса  познакомилась  с  родстве¬
нником  русского  Императора  —  принцем  Леопольдом  Сакс-
Кобургским.  Это  был  красивый  молодой  человек,  показавший
незаурядное  мужество  на  полях  сражений.  Принцесса  Шар¬
лотта  и  принц  Леопольд  полюбили  друг  друга  с  первого
взгляда.  Вскоре  состоялась  их  помолвка.  Народ  был  очень
рад  этому,  и  везде,  где  появлялась  эта  юная  пара,  их  встре¬
чали  восторженными  овациями.
 Пышная  свадьба  состоялась  в  начале  мая.  Некоторые
поговаривали,  что  майская  свадьба  —  плохая  примета.
 Но  каково  же  было  горе  англичан,  когда  принцесса  Шар¬
лотта,  такая  молодая  и  счастливая,  сулившая  стать  такой
хорошей  королевой,  умерла  спустя  всего  год  после  свадьбы!
Поистине  все  это  очень  печально.  Но  обратимся  теперь  к
тому,  что  творилось  в  те  годы  вне  Англии.
 В  середине  правления  Георга  Четвертого  развязалась  война
между  турками  и  греками.  Государство  турок  называлось
Османской  Империей,  которая  владела  Грецией,  а  также
княжествами  Молдавией  и  Валахией,  расположенными  на
реке  Дунай.
 Весной  1821  года  Греция  восстала  против  власти  турок.
Турки  попытались  подавить  этот  мятеж  с  неслыханной  жес¬
токостью:  на  всем  острове  Хиос,  населенном  греками,  тур¬
ки  оставили  не  более  двух  тысяч  жителей.  Двадцать  три
тысячи  человек  турки  убили,  а  еще  сорок  семь  тысяч  прода¬
ли  в  рабство.  Позже  турки  убили  почти  всех  жителей  гре¬
ческого  города  Миссолонги.  Услышав  обо  всем  этом,  мно¬
гие  английские  джентльмены  отправились  туда,  чтобы  помочь
несчастным  грекам  против  турок,  чтобы  те  не  перебили  весь
греческий  народ.  Борьба  греков  за  свою  свободу  длилась
несколько  лет,  пока  ей  не  положила  конца  битва  при  На¬
варино,  которая  произошла  20  октября  1827  года.  Все  тур¬
ецкие  корабли  были  потоплены  британским  флотом.  Турецким
флотом  в  этой  битве  командовал  Ибрагим-Паша,  а  англи¬
чан  возглавлял  сэр  Эдвард  Кодрингтон.
 После  этого  сражения  Греция  вышла  из-под  власти  турок
и  сделалась  самостоятельным  королевством.  Править  им  был
призван  принц  Отто  Баварский,  провозглашенный  как  Отто
Первый,  король  Греции.
 Но  Отто  Первый  не  удержал  короны  потому,  что  правил
крайне  дурно.  Он  вскоре  был  низложен  и  выслан.  А  на
греческий  трон  взошел  принц  Георг  Датский.
 Но  ведя  речь  о  войне  Греции  за  свою  независимость,  мы
никак  не  можем  обойти  стороной  имя  нашего  знаменитого
поэта  Джорджа  Гордона,  лорда  Байрона,  отдавшего  сво¬
боде  этой  страны  свою  жизнь.  (Кстати,  именно  он  и  напи¬
сал  стихотворение  о  слезах  принцессы  Шарлотты,  которое  я
приводила  выше.)
 Этот  человек  был  наделен  поэтическим  талантом,  но  по¬
ступки  его,  как  и  некоторые  его  произведения,  часто  были
слишком  экстравагантны,  чтобы  их  можно  было  счесть  до¬
брыми.
 Ты  можешь  мне  поверить,  что  поэт  лорд  Байрон  был
действительно  человеком  с  большими  странностями!  В  его
жизни  много  мрачных  деталей,  но  он  чрезвычайно  дорожил
каждой  из  них.
 Джордж  Байрон  родился  на  свет  хромым.  Это  произошло
22  января  1788  года.  До  десяти  лет  он  рос  в  Шотландии,  в
Абердине,  у  своей  матери,  бедной  вдовы.  Но  когда  Джорд¬
жу  исполнилось  десять  лет,  умер  его  дед,  прозванный  Злым

Лордом,  и  мальчик  стал  лордом  Байроном  и  владетелем
родового  замка.  История  этого  замка  также  довольно  свое¬
образна.  В  Шервудском  лесу,  на  берегу  озера,  благочести¬
вые  монахи  построили  некогда  монастырь  Ньюстед.  Там,
под  кронами  старых  дубов  монахи  три  столетия  подряд  воз¬
носили  молитвы  Пресвятой  Деве,  покуда  на  английский  прес¬
тол  не  взошел  король  Генрих  Восьмой.  Как  ты  помнишь,  он
начал  Реформацию  с  грабежа  церквей.  Король  прогнал  мо¬
нахов  и  подарил  монастырь  своему  верному  приверженцу  —
сэру  Джону  Байрону.  Монастырь  был  перестроен  под  за¬
мок.
 Однако  вскоре  Байроны  обнаружили,  что  живут  в  своем
замке  не  одни.  При  жизни  каждого  поколения  в  нем  стал
появляться  по  ночам  призрак  сурового  человека  в  черном
клобуке  —  вестник  несчастья.  Напоминая  Байронам,  что  их
достояние  отнято  у  Бога,  Черный  Монах,  как  назвали  это
привидение,  мрачно  бродил  по  старым  каменным  галереям.
 Мы  не  можем  судить,  насколько  правдиво  это  семейное
предание,  но  известно,  что  все  Байроны  наследовали  вместе
с  Ныостедом  мрачные  судьбы  и  дикий  нрав.
 От  природы  Джордж  Байрон  был  красивым  молодым
человеком,  румяным  и  немного  полным.  Другой  был  бы  рад
такой  жизнерадостной  наружности,  но  Байрон  считал,  что
хромой  наследник  проклятого  замка  должен  выглядеть  со¬
всем  иначе.  И  он  питался  одними  сухими  бисквитами  и  вар¬
еным  картофелем,  который  обильно  поливал  уксусом.  Все
очень  удивлялись,  когда  Байрон  просил  подать  себе  сухарей
или  картофеля  на  званом  обеде.  Однако  он  вскоре  стал  очень
худым  и  бледным,  как  того  и  хотел.  И  к  тому  времени,
когда  мрачные,  но  красивые  стихи  лорда  Байрона  сделали
его  знаменитым,  все  смогли  увидеть,  что  он  похож  на  свои
стихи.
 Лорд  Байрон  много  путешествовал  и  до  войны  в  Греции.
Он  побывал  в  Испании  и  Португалии,  на  Мальте  и  в  Алба¬
нии.

Байрону  удалось  совершить  в  этих  странствиях  действи¬
тельно  невероятный  поступок,  похожий  на  те,  что  делали
древние  герои:  он  переплыл  древний  Геллеспонт,  пролив
между  Европой  и  Азией,  сейчас  наносимый  на  карты  под
названием  Дарданеллы.  Для  этого  надо  быть  исключитель¬
ным  пловцом.
 В  Женеве,  остановившись  в  отеле,  лорд  Байрон  написал  в
регистрационной  книге,  в  графе  «возраст»:  “Сто  лет”.  В
этом  отеле,  несмотря  на  всю  мрачность  своей  записи,  Байр¬
он  довольно  весело  провел  время.  Вместе  с  поэтом  Перси
Биши  Шелли,  его  женой  Мэри  Шелли  и  врачом  Поли-
дори  Байрон  сочинял  там  страшные  и  таинственные  ис¬
тории.  Все  эти  молодые  люди  словно  соревновались,  кто  из
них  напишет  историю  пострашнее.  Мэри  Шелли  сочинила
в  те  дни  повесть  о  чудовище  Франкенштейна,  искуствен-
ном  существе,  которое  убило  своего  создателя.  Врач  Поли-
дори  придумал  страшную  историю  про  вампира,  мертвеца,
пьющего  кровь  живых  людей.  Все  это  лучше  не  читать  на
ночь,  но  все  же  очень  хорошо,  когда  молодые  и  талантливые
люди  собираются  вместе  для  того,  чтобы  что-нибудь  тво¬
рить!
 Посетив  вместе  с  Шелли  величественный  Шильонский
замок,  Байрон  написал  великолепную  поэму  «Шильонский
узник»,  о  муках  человека,  некогда  томившегося  в  подземе¬
льях  этой  каменной  громады  на  озере.  Я  право  же  не  могу
удержать  себя  от  того,  чтобы  не  привести  здесь  несколько
великолепных  строк  из  этой  поэмы.
 На  лоне  вод  стоит  Шильон;
 Там  в  подземелье  семь  колонн
Покрыты  влажным  мохом  лет.
На  них  печальный  брезжит  свет  —
Луч,  ненароком  с  вышины
Упавший  в  трещину  стены
И  заронившийся  во  мглу.
 И  на  сыром  тюрьмы  полу
Он  светит  тускло-одинок,

Как  над  болотом  огонек,
Во  мраке  веющий  ночном.
Колонна  каждая  с  кольцом;
И  цепи  в  кольцах  тех  висят;
И  тех  цепей  железо  яд;
Мне  в  члены  вгрызлося  оно;
Не  будет  ввек  истреблено
Клеймо,  надавленное  им.
И  день  тяжел  глазам  моим,
Отвыкнувшим  с  толь  давних  лет,
Глядеть  на  радующий  свет.
 (Дано  в  переводе  В.Жуковского)
 Страдания  несчастного  узника  были  так  близки  Байрону
потому,  что  величайшим  благом  на  свете  он  считал  свободу.
И  поэтому,  когда  несчастная  Греция  поднялась  против  тур¬
ок,  он  не  смог  остаться  в  стороне.  Поэт  снарядил  на  свои
средства  греческий  флот.  Греки  дали  Байрону  звание  архис¬
тратига  —  главнокомандующего.
 Многие  из  англичан,  храбрые  в  бою,  устрашились  в  ди¬
кой  стране  неудобных  условий  жизни.  Но  лорд  Байрон  пер¬
еносил  их  очень  мужествено:  когда  солдатский  хлеб
оказывался  несъедобен,  он  шутил,  что  было  бы  лучше,  если
бы  хлеб  пек  булочник,  а  не  кирпичник.
 Однажды  над  военным  лагерем  зарядил  холодный  и  силь¬
ный  дождь.  Возвращаясь  домой,  лорд  Байрон  простудился.
Вскоре  лихорадка  приняла  опасный  характер.  Архистратига
перенесли  в  город  Миссолонги,  где  около  его  постели  со¬
брался  консилиум  из  четверых  местных  врачей.
 Это  случилось  незадолго  до  Пасхи,  и  в  Пасхальное  Вос¬
кресенье  жители  городка,  вместо  того,  чтобы  поздравлять
друг  друга  с  праздником,  спрашивали:  “Как  здоровье  лорда
Байрона?”
 Вскоре  над  городком  вновь  разразилась  гроза,  с  такими
яркими  молниями,  что  ночью  было  светло,  как  днем.  В  эту
ночь  лорд  Байрон  умер.  Ему  было  тридцать  семь  лет  —
почти  все  предки  Байрона  умирали  в  этом  возрасте.

Такой  смертью,  смертью  поэта  и  героя,  может  гордится
Англия.  Я  скажу  тебе,  отчего  участие  в  этой  войне  было
особенно  благородно.  Угнетатели  турки  были  мусульманами,
верящими  в  Аллаха,  а  несчастные  греки  —  христианами.
Если  же  христиане  не  будут  приходить  друг  другу  на  по¬
мощь,  христианский  мир  рухнет.  При  жизни  лорд  Байрон,
как  ты  прочтешь  когда  станешь  старше,  не  всегда  вел  себя
как  верующий  христианин.  Но  его  благородная  смерть  во
славу  угнетенных  христиан  искупила  это.
 Я  боюсь,  что  слишком  много  рассказываю  тебе  в  этой
главе  о  тех,  кто  ушел  из  жизни  во  цвете  лет.
 В  правление  Георга  Четвертого  было  построено  множест¬
во  прекрасных  зданий  и  сооружений  —  например,  Новый
Лондонский  мост,  открылся  Зоологический  сад,  была  про¬
ложена  Риджент-стрит  и  другие  новые  улицы.  Очень  улуч¬
шилась  также  работа  полиции.
 Но  вот  печальная  вещь,  о  которой  я  хотела  тебе  поведать.
Изобретение  новых  превосходных  машин  для  фабрик  и  за¬
водов  не  для  всех  обернулось  добром.  Я  объясню  тебе,  по¬
чему.  Там,  где  стояли  старые  машины,  каждую  из  них
обслуживали  несколько  рабочих.  Но  вот  старую  машину  за¬
меняла  новая,  более  совершенная,  для  работы  на  которой
требовался  только  один  человек,  а  то  и  того  пуще  —  один
человек  уже  мог  обслужить  две  или  три  машины.  Поэтому
владельцы  фабрик  стали  нуждаться  в  меньшем  количестве
рабочих.  Следовательно,  многие  рабочие  люди  лишались
заработка.  А  ведь  у  них  были  жены  и  дети,  которых  надо
было  кормить  и  одевать!  Конечно  же,  рабочие  говорили,  что
никакие  новые  машины  не  нужны,  потому,  что  около  старых
они  кормятся  лучше.  Нет  сомнения,  что  эти  несчастные  не¬
вежественные  люди  не  были  правы:  невозможно  остановить
человеческий  ум,  изобретающий  все  новые  и  новые  вещи  —
и  железная  дорога,  и  паровой  двигатель,  и  многое  другое,
будучи  изобретенным,  непременно  и  навсегда  занимает  свое
место  в  нашей  жизни.

И  вот  еще  в  конце  правления  короля  Георга  Третьего
один  рабочий  из  Лестера,  по  имени  Нэд  Лудд,  потеряв
работу,  с  горя  взял  свой  молот  и  разбил  станок.  После  этого
рабочие  стали  говорить,  что  с  гадкими  новыми  машинами
надо  “поступать  как  Нэд  Лудд”,  то  есть  ломать  их  и
разрушать.
 И  рабочие  действительно  стали  ломать  и  разрушать  ма¬
шины.  Эти  разрушители  машин  стали  называться  луддита¬
ми,  по  имени  бедного  Нэда  Лудда.  Иной  раз  они  нападали
по  ночам  целыми  толпами,  связывали  и  избивали  сторожей
фабрик  и  поджигали  цехи  с  новыми  машинами.  Порой  при
этом  погибали  люди.
 Прискорбными  волнениями  луддитов  мы  закончим  наше
повествование  о  правлении  короля  Георга  Четвертого.  Он
умер  в  возрасте  шестидесяти  восьми  лет  в  Виндзоре.  У  это¬
го  короля,  к  сожалению,  был  тяжелый  нрав,  от  которого
немало  выстрадали  вся  королевская  семья  и  близки  к  ней
люди.  Народ  больше  горевал  не  о  нем,  а  о  том,  что  юной  и
доброй  Шарлотте  не  суждено  было  унаследовать  трона  за
своим  отцом.

Вильгельм  IV  (1830-1837)
 Глава  VI.  Рабство  в  колониях.  Рево¬
люции  во  Франции  и  Бельгии.  Эпиде¬
мия  холеры.  Железная  дорога.
 Поскольку  король  Георг  Четвертый  пережил
принцессу  Шарлотту,  следующими
наследниками  трона  стояли  его  братья.  Герцог
Йоркский,  второй  сын  Георга  Третьего,  умер
тремя  годами  раньше  старшего  брата.  Он  также  не  оставил
детей.  На  трон  взошел  третий  сын,  Уильям  Генри,  герцог
Кларенс,  ставший  королем  Вильгельмом  Четвертым.
 К  тому  времени  ему  было  шестьдесят  четыре  года.  Он
был  женат  на  прекрасной  немецкой  принцессе  по  имени
Аделаида  Сакс-Мейнингенская,  которая  родила  ему  двух
дочерей.  К  несчастью  они  умерли  в  раннем  детстве.
 Правление  Вильгельма  Четвертого  было  кратким,  но  вмес¬
тило  в  себя  очень  важные  изменения  жизни.  Прежде  всего,
был  проведен  билль,  реформирующий  Палату  Общин.  Еще
королем  Эдвардом  Первым  было  заведено,  что  все  большие
города,  звавшиеся  тогда  бургами,  могли  выбирать  одного
или  двух  человек,  чтобы  отправлять  их  в  Парламент  делать
законы.  Но  с  той  поры  прошли  целые  столетия,  и  многие
деревушки  превратились  в  процветающие  города,  между  тем,
как  старые  бурги  оскудели  до  того,  что  свелись  к  паре-
тройке  небольших  улочек.  Некоторые  и  вообще  исчезли  с
лица  земли,  но  оставались  в  законодательстве.  Жители  но-

вых  разросшихся  городов  очень  хотели  посылать  своих  пред¬
ставителей  в  Парламент.  Но  они  не  могли  этого  сделать,
между  тем,  как  крошечные  бурги  продолжали  посылать  в
Парламент  своих  представителей,  которые,  в  сущности,  ни¬
кого  не  представляли.  Такие  бурги,  имевшие  право  быть  в
Палате  Общин,  назывались  в  народе  “гнилыми  местечка¬
ми”.  О  них  рассказывают  немало  забавных  случаев.  Так,
например,  одно  прибрежное  местечко,  где  некогда  стоял  бург,
оказалось  под  водой,  поскольку  очертания  берега  измени¬
лись  с  тех  давних  времен.  Но  оно  стояло  в  списках,  и  имело
поэтому  право  посылать  одного  человека  в  Палату  Общин.
Поэтому,  когда  назначались  выборы,  владелец  прибрежного
участка  садился  в  лодку  с  двумя  соседями  и,  доплыв  до
места,  где  под  водой  лежали  руины  древнего  бурга,  они
сговаривались  между  собой,  кому  из  них  заседать  в  Парла¬
менте.  Это  очень  смешно,  но  и  очень  несправедливо  при
том,  что  огромный  Лондон  мог  направить  в  палату  не  боль¬
ше  шести  человек.  А  Манчестер,  Бирмингем  и  Лидс  вообще
не  могли  никого  послать.  Во  всем  этом  было  совершенно
необходимо  навести  порядок.
 План  этого  преобразования  получил  название  «Билля  о
реформе».  Надо  сказать,  что  он  очень  долго  обсуждался  в
Парламенте  прежде,  чем  все  пришли  к  согласию.  Одни  чле¬
ны  Парламента  всей  душой  хотели  перемен  к  лучшему,  между
тем,  как  другие,  признавая  их  целесообразность,  все  же  опа¬
сались  менять  что-либо  в  устройстве  доброй  старой  Анг¬
лии.  Наконец  было  проведено  голосование.  Большее  число
членов  Парламента  проголосовали  за  перемену,  и  билль  был
таким  образом  проведен.
 Другая  перемена  касалась  рабства,  которое  было  отмене¬
но  во  всех  колониях,  принадлежащих  Англии.  Некий  доб¬
рый  человек  по  имени  Уильям  Уайлберфорс  однажды
попытался  произвести  эту  отмену  за  много  лет  до  того,  еще
при  короле  Георге  Третьем.  Но  в  осуществлении  этого  бла¬
городного  дела  обнаружилось  немало  сложностей.  Люди,
владевшие  большими  хозяйствами  в  колониях,  которые  ис¬
пользовали  рабов  для  возделывания  своих  земель,  платили
за  этих  рабов  очень  большие  деньги.  Освободив  рабов,  они
разорились  бы,  а  все  процветающее  колониальное  земледе¬
лие  пришло  бы  в  упадок.
 Между  тем  для  Парламента  и  народа  Англии  было  ясно,
что  жестокое  рабство  должно  быть  уничтожено.  И  правиль¬
ный  путь  к  этому  был  найден  —  было  решено  выплатить
рабовладельцам  денежную  компенсацию  —  всего  в  двад¬
цать  миллионов  фунтов.  И  эта  сумма  была  собрана.  Как  ты
понимаешь,  получив  эти  деньги,  бывшие  владельцы  получи¬
ли  возможность  платить  вчерашним  рабам  деньги  за  работу,
которую  те  прежде  делали  бесплатно.  Благодаря  этому  рабы
обрели  свободу,  а  хозяйства  продолжали  процветать  как
прежде,  поставляя  стране  сахарный  тростник,  бобы  какао,
табак,  рис,  и  многие  другие  вещи.
 Во  Франции,  между  тем,  случилась  революция,  но  по
счастью  не  такая  ужасная.  Длилась  она  всего  три  дня,  и
была  прозвана  за  это  Трехдневной  Революцией.  Карл  Деся¬
тый,  король  Франции,  был  низложен  и  изгнан  из  страны,  а
новым  королем  французский  народ  избрал  его  кузена  Лю¬
довика  Филиппа.
 За  Францией  последовала  Бельгия,  также  неожиданно
заволновавшаяся.  Эта  страна,  присоединенная  к  Голландии,
была  с  ней  как  бы  одним  королевством,  которым  правил
голландский  король.  Но  бельгийцы  восстали  и  преуспели  в
своей  борьбе  против  голландцев.  После  этого  они  выбрали
своим  королем  принца  Леопольда  Сакс-Кобургского.  Лео¬
польд  женился  на  принцессе  Луизе,  дочери  нового  француз¬
ского  короля  Людовика  Филиппа.  Правил  он  долго  и  мудро,
а  наследовал  ему  рожденный  от  этого  брака  сын  Леопольд
Второй.
 К  счастью,  веселая  Англия  не  изведала  в  эти  годы  таких
тяжелых  потрясений.  Поэтому  я  могу  рассказать  тебе  о  хоро¬
ших  и  радостных  событиях  правления  короля  Вильгельма.

Именно  в  это  время,  в  самом  начале  правления,  некий  моло¬
дой  журналист,  писавший  в  газеты  репортажи  из  Палаты
Общин,  рискнул  принести  в  литературный  журнал  свой  пер¬
вый  рассказ.  Этот  робкий  поступок  оказался  величайшим
событием  в  английской  литературе.  Спустя  несколько  меся¬
цев  по  всей  стране  можно  было  наблюдать  одну  и  ту  же
картину:  джентльменов,  которые  нетерпеливо  прохаживались
у  ворот  своего  дома,  выглядывая,  не  идет  ли  почтальон?
Когда  последний,  наконец,  появлялся,  джентльмен,  выхва¬
тив  у  него  из  рук  свежую  книжку  журнала,  радостно  бежал
в  гостиную,  где  его  уже  поджидала  вся  семья:  неудивитель¬
но,  ведь  он  нес  домой  новые  рассказы  Боза,  этого  волшеб¬
ного  писателя!  Боз  —  это  было  имя,  которым  называл  себя
в  начале  мистер  Чарльз  Диккенс,  чьи  добрые  романы  ты,  я
уверена,  скоро  прочтешь.  Мистер  Диккенс  не  талантливый
единственный  писатель  тех  лет,  но,  безусловно,  самый  до¬
брый  из  талантливых  писателей.  Когда  вышел  его  роман
“Оливер  Твист”,  над  которым  Диккенс  также  работал  при
короле  Вильгельме,  люди  стали  много  больше  думать  о  бед¬
ных,  чаще  подавать  деньги  нищим.  И  все  это  потому,  что
Диккенс  так  описал  страдания  тех,  кто  лишен  всякой  надеж¬
ды  на  лучшую  долю,  что  книги  его  невозможно  читать  без
слез!  Быть  может  это  получилось  у  него  так  хорошо  еще  и
потому,  что  сам  он  испытал  в  детские  годы  жестокую  нуж¬
ду:  родители  его  жили  в  одном  из  самых  бедных  кварталов
Лондона.  С  шестнадцати  лет  Диккенс  начал  зарабатывать
себе  на  хлеб.  Сначала  он  работал  подручным  на  крошечном
заводике,  производящем  ваксу  для  сапог,  потом  стал  писцом
в  конторе  (Ведь  тогда  еще  не  была  изобретена  замечатель¬
ная  пищущая  машина  Ремингтона!).  Потом  юношу  взяли
младшим  клерком  в  контору  адвоката.  Вечерами  Чарльз  начал
изучать  стенографию  —  искусство  записывать  особыми  за¬
корючками  речь  человека  с  той  скоростью,  с  какою  он  го¬
ворит.  Это  умение  очень  ценят  в  газетах,  которые  должны
публиковать  отчеты  о  парламентских  заседаниях.  А  ведь  в
отчетах  все,  что  было  сказано  на  заседании,  должно  быть
отпечатано  от  первого  до  последнего  слова.  Уже  заработав
репутацию  хорошего  стенографиста,  Чарльз  решил  попробо¬
вать  писать  еще  и  заметки  о  том,  что  стенографировал  в
Палате  Общин,  то  есть  высказывать  об  этом  свое  сужде¬
ние.  И  только  сделавшись  газетным  репортером,  он  осме¬
лился  опубликовать  художественный  рассказ.  Это  долгий
путь,  но  слава  пришла  к  Диккенсу  сразу.
 Но  далеко  от  Лондона,  в  Йоркшире,  бились  три  талан¬
тливых  сердца,  которым  было  еще  труднее  найти  свою  тро¬
пинку  на  литературном  поприще.  Причина  проста  —  три
таланта  были  тремя  юными  леди,  тремя  сестрами.  В  наши
дни,  когда  Ее  Величество  королева  сама  пишет  книги,  пока¬
зывая  пример  другим  представительницам  своего  пола,  это
не  послужило  бы  серьезной  помехой.  Но  в  те  времена  ли¬
тературную  деятельность  могли  бы  счесть  большой  нескром¬
ностью,  особенно  в  случае,  если  писательница  происходила
не  из  знатной  семьи.  А  Шарлотта,  Эмили  и  Энн  Бронте,
дочери  скромного  сельского  священника,  получили  образо¬
вание  в  школе  для  неимущих  девочек.  Школа  эта,  называв¬
шаяся  Кован-Бридж,  была  ужасным  местом,  теперь  таких
школ,  разумеется,  нет!  В  ее  холодных  длинных  спальнях
гуляли  сквозняки,  а  вода  в  кувшинах  так  замерзала  к  утру,
что  приходилось  ломать  лед  для  того,  чтобы  умыться.  Дево¬
чек  жестоко  наказывали  и  кормили  впроголодь.  Две  стар¬
ших  сестры  Бронте  —  Элизабет  и  Мэри,  умерли  в  школе
от  чахотки,  к  которой  была  предрасположена  вся  семья.
 Невзирая  на  то,  что  Шарлотта,  Эмили  и  Энн  были  луч¬
шими  ученицами  в  школе  и  необычайно  талантливыми  де¬
вочками,  их  ждал  более,  чем  скромный  удел  —  сделаться
домашними  учительницами.  Но  так  часто  возгорающаяся  в
сердцах  англичан  со  времен  Елизаветы-Глорианы  мечта  о
славе  не  минула  трех  сестер  Бронте.  Все  три  девушки  писа¬
ли  замечательные  стихи.  Но  что  толку,  если  они  не  мужчи¬
ны?  И  тогда  девушки  придумали  замечательный  розыгрыш:
 '/27  История  Англии,  кн.  II
они  отправили  лондонскому  книгоиздателю  свои  стихи,  наз¬
вавшись  тремя  братьями  —  Керрером,  Эллисом  и  Алексан¬
дром  Белл.  И  книга  вышла  в  свет.  Позже  сестры  стали
писать  романы,  и  ты  непременно  прочтешь  их,  когда  ста¬
нешь  взрослым.  Но  сейчас  я  хотела  бы  рассказать  немного  о
характере  этих  леди,  потому  что  каждая  из  них  была  наде¬
лена  замечательной  силой  воли  и  мужеством.  Для  примера  я
приведу  один  случай.
 Однажды  Эмили,  среднюю  из  сестер,  укусила  бродячая
собака,  по  виду  очень  похожая  на  бешеную.  Тебе  известно,
я  думаю,  что  укус  бешеной  собаки  опасен  для  жизни,  но
проявляется  эта  опасность  не  сразу.  Эмилия  быстро  побе¬
жала  на  кухню,  схватила  с  плиты  утюг  и  прижгла  рану  кале¬
ным  железом.  Потом  она  перевязала  ожог,  и  когда  сестры
спросили  что  случилось  с  ее  рукой,  равнодушно  ответила,
что  неосторожно  обошлась  с  утюгом.  Прошло  несколько
недель,  в  течение  которых  над  Эмили  висела  смертельная
опасность:  она  казалась  такой  же  как  всегда,  и  никто  ничего
не  подозревал.  Только  когда  все  возможные  сроки  минова¬
ли,  она  открыла  домашним  правду.
 К  сожалению,  все  эти  три  замечательные  леди  умерли
молодыми:  их  унесла  чахотка.
 Ты  не  можешь  представить  себе,  друг  мой,  насколько
радостнее  для  меня  рассказывать  тебе  о  талантах  мистера
Диккенса  или  сестер  Бронте,  нежели  о  кровопролитных  бит¬
вах,  уносящих  жизни  англичан!  Скажу  тебе,  что  кажется  в
этот  самым  грустным  мне:  быть  может  среди  тех  молодых
людей,  которые  не  вернулись  домой  после  Ватерлоо,  были
не  менее  одаренные  юноши,  чем  те,  чьи  книги  мы  с  тобой
так  любим  читать.  Но,  умерев  молодыми,  они  унесли  с  со¬
бой  в  сырую  землю  романы  и  стихи,  прекрасные  здания  и
музыкальные  произведения,  полезные  изобретения  и,  что
самое  печальное,  своих  детей,  которым  не  успели  дать  жизнь!
Как  хорошо,  что  в  правление  Вильгельма  Четрвертого  стра¬
на  отдыхала  в  мире!

Но  мне  приятно  рассказать  тебе  не  только  о  духовной
пище,  которой  является  для  нас  литература,  но  и  о  том,  как
улучшилась  жизнь  англичан.  Мы  должны  отметить  усовер¬
шенствования,  вошедшие  в  нее  в  правление  Вильгельма  Чет¬
вертого.  Самым  важным  из  них  явились  железные  дороги.
Первая  пассажирская  железная  дорога,  открытая  в  Англии,
была  проложена  между  Ливерпулем  и  Манчестером.  Ты
удивишься,  но  пользование  ею  люди  считали  поначалу  не
менее  опасным  делом,  чем  мы,  в  наше  время,  считаем  поле¬
ты  на  аэропланах!
 В  очень  короткий  срок  железные  дороги  протянулись  по
Англии  из  одного  конца  в  другой.  Ныне  мы  уже  не  мыслим
нашей  жизни  без  железных  дорог.  Вошли  в  жизнь  также  и
многие  новые  машины,  приводимые  в  действие  силой  пара.
 Печальными  же  событиями  этого  правления  мы  можем
отметить  появление  в  стране  страшной  болезни,  которая  на¬
зывается  холера,  а  также  большой  пожар,  разрушивший  зда¬
ние  Парламента  в  Вестминстере.
 Вильгельм  Четвертый  скончался,  процарствовав  семь  лет,
на  семьдесят  втором  году  жизни.

Виктория  (1837-1901)
 Глава  VII.  Отделение  Ганновера.
Брак  королевы  с  принцем  Альбертом.
 Дети  королевы.  Чартисты.
 Война  с  Россией.
 Племянница  короля  Вильгельма  Четвертого,  юная
принцесса  Виктория,  наследовала  трон  за  ним.
                                  Она  была  дочерью  Эдварда,  герцога  Кентского,
младшего  брата  последнего  короля.  Ее  мать,
Луиза  Виктория,  герцогиня  Кентская,  доводилась  сестрой
принцу  Леопольду  Сакс-Кобургскому,  королю  Бельгии.
 Незадолго  до  восшествия  на  трон  принцесса  Виктория
отметила  свое  счастливое  восемнадцатилетие.
 С  правления  Георга  Первого  короли  Англии  правили  также
и  Ганновером.  Но  после  смерти  Вильгельма  Четвертого  он
отделился  от  Англии.  В  то  же  самое  время,  как  принцесса
Виктория  стала  королевой  Англии,  ее  дядя,  Эрнест,  герцог
Камберленд,  пятый  сын  Георга  Третьего,  сделался  королем
Ганновера.  А  Ганновер  стал  частью  Германской  Империи.
 В  первые  годы  правления  молодой  королевы  было  сдела¬
но  одно  важное  и  нужное  дело:  работа  почты  стала  строить¬
ся  совсем  по-новому.  Довольно  забавно,  но  начало  этой
перемене  положил  вовсе  не  какой-нибудь  почтовый  чинов¬
ник,  а  поэт  по  имени  Сэмюэль  Тейлор  Кольридж.  Вместе
с  двумя  другими  поэтами,  Робертом  Саути  и  Уильямом

Вордсвортом,  Кольридж  писал  свои  стихи  на  природе,  в
Озерном  Крае  на  севере.  И  вот  один  раз,  бродя  по  живо¬
писному  берегу  в  своем  Кемберленде,  Кольридж  услышал,
как  какая-то  крестьянка  бранится  с  почтальоном.  Он  подо¬
шел  поближе.  Крестьянка  не  хотела  получать  адресованного
ей  письма  из  Лондона,  а  почтальон  настаивал.  Ты,  конечно,
удивлен  тем,  что  эта  женщина  отказывалась  от  письма.  Между
тем  дело  объясняется  очень  просто.  В  те  времена  за  письмо
платил  не  отправитель,  а  получатель,  и  платил  очень  мно¬
го  —  целый  шиллинг.  «В  Лондоне  у  меня  брат,  —  говори¬
ла  крестьянка,  —  раз  он  пишет,  то  ясно,  что  он  жив-здоров,
а  лишнего  шиллинга  у  меня  нет!»  Поэт  подошел  и  заплатил
шиллинг  рассерженному  почтальону,  а  сам  задумался.  Сколько
еще  людей  не  могут  расстаться  из-за  письма  с  шиллингом,  и
сколько  почтальонов  бесплатно  топчут  сапоги?  Не  лучше  ли,
чтобы  платил  тот,  кто  хочет  послать  письмо?  Конечно,  он
тогда  трижды  подумает  прежде,  чем  расстаться  с  шиллин¬
гом,  но  зато  не  станет  ненужных  писем,  которые  загружают
почтальонов.  Он  рассказал  об  этом  одному  почтовому  чи¬
новнику,  с  которым  был  знаком.  А  чиновник,  заинтересо¬
вавшись,  сообразил  к  этому,  что  если  снизить  плату  за  письмо,
люди  станут  писать  чаще.  А  поскольку  неоплаченных  писем
больше  не  будет,  то  это  обернется  стране  даже  большей
выгодой!  Потом  установили,  что,  если  за  письмо  платит  от¬
правитель,  то  довольно  всего-навсего  одного  пенни!  Тогда  и
была  придумана  для  удобства  оплаты  однопенсовая  марка,
которую  тебе  так  нравится  наклеивать  на  конверт.
 Вскоре  состоялось  такое  радостное  и  приятное  для  всех
добрых  англичан  событие,  как  бракосочетание  молодой  ко¬
ролевы.  10  февраля  1840  года  Виктория  вышла  замуж  за
своего  кузена  принца  Альберта  Сакс-Кобург-Готского,
племянника  Леопольда,  короля  Бельгии.  Он  получил  титул
принца-консорта.

Свадьба  королевы  Виктории
 Поистине,  это  был  очень  счастливый  брак,  и  я  сначала
немного  расскажу  тебе  о  нем,  а  затем  уже  перейду  к  много¬
численным  событиям  этого  царствования.
 Ты  еще  слишком  юн,  чтобы  понять  смысл  выражения
«браки  заключаются  на  небесах».  Однако  же  пример  супру-
жеской  любви,  который  подали  своим  поданным  королева  и
принц  Альберт,  поистине  заслуживает  всяческого  восхище-

ния.  Я  хотела  бы  привести  тебе  здесь  стихи,  написанные
принцем  и  посвященные  его  дорогой  супруге.  Быть  может,
они  не  блещут  силой  поэтического  дара,  но  пленяют  читате¬
ля  искренней  простотой  выраженного  в  них  чувства.
 Что-то  шепчет  фонтан,  и  водою  журчит,
Что-то  шепчет  долина  во  мраке,
Полночь  звуков  полна,
Полночь  с  нами  не  спит,
В  ветра  шорохах  —  тайные  знаки.
 Дышит  в  рощах  зефир,
Дышит  влагой  земля,
Ветви  трогают  сердце  как  руки.
Упокоен  весь  мир,
Так  уйдем  же  в  поля
Слушать  нежности  сладкие  звуки!
 Конечно,  дорогой  мой  Артур,  эти  строки  уступают  стихам
мистера  Кольриджа,  о  котором  я  упоминала  выше,  но  те
тебе  все  равно  предстоит  прочесть  ради  них  самих.  Между
тем  стихи,  написанные,  быть  может,  не  поэтом,  иной  раз
дают  нам  лучшее  представление  о  человеке.
 Бог  благословил  королеву  и  принца-консорта  девятью  деть¬
ми.
 В  1840  году  родилась  первая  дочь  счастливой  четы,  на¬
званная  в  честь  своей  матери  Викторией.  В  возрасте  восем¬
надцати  лет  эта  принцесса  вышла  замуж  за  крон-принца
Прусского.
 В  1841  году  родился  наследник  престола  Эдвард,  принц
Уэльский.  Он  женат  на  принцессе  Александре  Датской.
 В  1843  году  родилась  принцесса  Алиса,  вышедшая  за¬
муж  за  Людовика  Гессенского.  Эта  принцесса  безвременно
скончалась  в  возрасте  тридцати  с  небольшим  лет.
 В  1844  году  родился  Альфред,  герцог  Эдинбургский,
впоследствии  Адмирал  Королевского  флота,  женатый  на
русской  Великой  Княжне  Марии  Александровне,  сестре
Императора  Александра  Третьего.

В  1846  году  родилась  Елена,  вышедшая  замуж  за  прин¬
ца  Христиана  Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августен-
бургского.
 В  1848  году  родилась  Луиза,  вышедшая  замуж  за  мар¬
киза  Лорна.
 В  1850  году  родился  Артур,  герцог  Коннаутский.
 В  1853  году  родился  Леопольд,  герцог  Альбанский.  Этот
принц  безвременно  скончался  в  возрасте  тридцати  одного
года.
 В  1857  году  родилась  самая  младшая  королевская  дочь  —
Беатриса,  вышедшая  замуж  за  Генриха  Кобургского.
 Однако  заботы  об  этом  многочисленном  семействе  никог¬
да  не  отвлекали  Ее  Величесво  ни  от  государственных  дел,
ни  от  ее  любимых  увлечений  —  ботаники  и  музыки.
 14  декабря  1861  года  Ее  Величество  королева  овдовела.
Горечь  этой  утраты  не  оставляет  Ее  Величество  по  сию
пору.  Королева  написала  о  своем  покойном  муже  две  заме¬
чательные  книги.
 Теперь  обратимся  к  событиям,  происшедшим  в  Англии  и
за  ее  пределами.
 Правление  Виктории,  самое  счастливое  из  когда-либо  быв¬
ших  для  Англии,  омрачено  тем  не  менее  войнами  в  различ¬
ных  частях  света.
 Сначала  были  волнения  в  Канаде,  которые  длились  три
года.
 Затем  дома,  люди,  называющиеся  чартистами,  причи¬
нили  множество  беспокойств.  Это  были  люди,  чьи  представ¬
ления  о  справедливости  носили  несомненно  революционный
характер.  Они,  конечно,  не  были  кровожадными  революци¬
онерами,  но  желали  реформировать  устройство  жизни  на
революционный  манер.  Чартистами  они  назывались  от  слов
“Народная  хартия”,  по  документам,  которые  они  представ¬
ляли  на  утверждение  Парламенту.  Парламент  не  утвердил
их,  найдя  глупыми  и  абсурдными,  и  чартисты  учинили  мно¬
жество  беспорядков,  возникших  во  всех  городах  из-за  их
несметных  сборищ.  В  опасении,  что  чартисты  перейдут  от
возмущенных  речей  на  своих  сборищах  к  бунтам  и  другим
безобразиям,  герцог  Веллингтон  вынужден  был  расположить
солдат  в  различных  частях  Лондона  с  тем,  чтобы  в  случае
надобности  защитить  жителей.  В  Сити  стояла  гвардия,  по¬
лиция  охраняла  мосты  через  Темзу.  Это  были  действитель¬
но  тревожные  дни.
 Спустя  некоторое  время  великий  герцог  Веллингтон,  дол¬
го  стоявший  на  страже  родины,  умер.  Победы,  выигранные
им,  принесли  мир  в  Европе,  продолжавшийся  около  сорока
лет.  Артур  Уэлслей  Веллингтон,  Железный  Герцог,  был
погребен  в  соборе  Св.Павла  в  Лондоне,  так  же,  как  и  вели¬
кий  Нельсон,  другой  победитель  Наполеона.
 После  этого  началась  ужасная  война  с  Россией.  Ты  зна¬
ешь,  что  эта  страна  является  самой  большой  в  Европе.  Пе¬
ред  этим,  скажу  тебе,  что  два  народа  воевали  между  собой
на  Балканском  полуострове.  Это  были  турки  и  греки.  Кое-
что  ты  должен  о  них  помнить,  потому  что  прочел  уже  био¬
графию  лорда  Байрона.  Россия  взяла  сторону  греков,  а
Англия,  вместе  с  несколькими  другими  государствами,  в  том
числе  Францией  —  на  этот  раз  взяла  сторону  турок.  Турки
были,  конечно,  очень  жестоким  народом  и  исповедовали
мусульманство.  Между  тем  греки,  безобидный  и  миролюби¬
вый  народ,  как  я  уже  упоминала,  исповедовали  христианст¬
во.  Но  европейские  страны  начали  опасаться  возрастающего
могущества  русского  Императора,  чья  власть  простиралась
от  Балтики  до  Черного  моря.  Если  бы  Россия  установила
власть  над  турками,  это  дало  бы  ей  выход  также  к  Среди¬
земному  морю.
 Ключом  Средиземноморья  был  турецкий  город  Стамбул.
Некогда  этот  город  был  могущественной  главой  восточного
христианского  мира:  в  ту  пору  он  назывался  Константино¬
полем.  Ты  знаешь  о  том,  что  христианство  разделилось  не¬
когда  на  католицизм  и  протестантскую  веру.  Но  здесь  я
скажу  тебе,  что  почти  тысячу  лет  назад  было  другое  одно
разделение:  на  западное  христианство,  получившее  название
католицизм,  и  восточное,  называемое  православием.  Иног¬
да  мы  называем  первое  христианство  римским,  ибо  глава
его,  Римский  Папа,  находится  в  Риме,  а  второе  —  визан¬
тийским,  поскольку  Константинополь  был  столицей  Визан¬
тийской  Империи.  Люди,  жившие  в  этой  империи  были
предками  современных  греков.  (Прежде  мы  не  касались  всего
этого,  так  как  оно  не  имело  существенного  отношения  к
истории  Англии.)  После  захвата  Константинополя  мусуль¬
манами  центр  православия  был  перенесен  в  Россию.  Рус¬
ский  царь  женился  тогда  на  последней  греческой  принцессе,
и  взял  себе  герб  Византии  —  двуглавого  орла.  Теперь  ты
понимаешь,  какое  значение  имел  этот  город  для  России.
 Но  французы  также  не  хотели,  чтобы  русские  помогали
Греции  и  заняли  Стамбул:  дело  в  том,  что  католики,  какими
являются  французы,  всегда  соперничали  с  православными.
Если  бы  русские  захватили  Константинополь,  это  было  бы
очень  важно  для  Православной  Церкви.
 И  вот  война  началась.  9  октября  1853  года  турецкий  глав¬
нокомандующий  Омер-паша  потребовал,  чтобы  Россия  за
пятнадцать  дней  отвела  свои  войска  на  желательное  для
Турции  расстояние.  Англо-французский  флот  был  приведен
в  боевую  готовность.
 В  конце  октября  турки  атаковали  русские  позиции  по
Дунаю,  в  ответ  русский  Император  Николай  Первый  объ¬
явил  войну.
 В  конце  ноября  русская  эскадра,  которой  командовал  ад¬
мирал  Нахимов,  прорвалась  на  Синопский  рейд  и  потопи¬
ла  семь  турецких  фрегатов,  три  корвета,  два  парохода  и
несколько  небольших  военных  судов.  Несмотря  на  то,  что  в
этом  сражении  участвуют  пароходы,  мы  все  же  знаем  его
как  последнюю  крупную  морскую  битву,  в  которой  сража¬
лись  парусные  суда.
 В  ответ  на  это  англо-французская  эскадра  вошла  в  Чер¬
ное  море,  на  берегах  которого  противостоят  друг  другу  Тур¬
ция  и  Россия.  (Стамбул,  или  Константинополь,  о  котором
мы  уже  говорили,  стоит  на  проливе,  соединяющем  Черное
море  со  Средиземным.  Но  будет  лучше,  если  ты  найдешь
все  это  на  карте.)
 Итак,  в  начале  1854  года  Черное  море  стало  ареной  бит¬
вы  между  Российской  Империей  и  Великобританией,  Фран¬
цией,  а  также  Турцией.  К  сентябрю  того  же  года
Черноморский  военный  флот  России  оказался  заперт  в  бух¬
те  города  Севастополя.  Началась  осада  этого  города.  Оборо¬
на  была  долгой  и  тяжелой  для  обеих  сторон.  Борьба  за  этот
порт  длилась  двенадцать  месяцев,  прежде  чем  он  был  взят
союзными  войсками  и  разрушен.
 Война  эта  длилась  два  года  и  унесла  больше  миллиона
жизней.  Россия  не  вышла  в  ее  результате  в  Средиземное
море,  а  также  уступила  свое  влияние  в  Сербии  и  Дунай¬
ских  княжествах.

Глава  VIII.  Восстание  сипаев
в  Индии.
 Эта  война  была  уже  завершена,  когда  в  Индии
                              разразилось  восстание  сипаев.  Сипаями  называли
индусов,  которые  служили  в  британских  войсках.
Солдаты  из  них  получались  хорошие,  зачастую
бесстрашные,  но,  к  сожалению,  исповедуемая  ими  религия
мешала  им  смотреть  на  вещи  теми  же  глазами,  что  и  англичане.
Они  считали  большим  грехом  употреблять  в  пищу  говядину,
потому,  что  корова  является  в  Индии  священным  животным.
Ты  не  можешь  себе  представить  такую  странную  вещь,  но
если  корова  на  индийской  улице  остановится  около  лотка
зеленщика  и  начнет  поедать  прямо  с  него  лучшие  фрукты,
овощи  и  травы,  бедный  зеленщик  должен  будет  только  низко
кланяться  ей,  не  делая  ни  малейшей  попытки  сохранить  свое
добро!  Ты  скажешь,  что  это  глупо  и  смешно,  и  будешь  прав,
но,  к  сожалению,  это  еще  и  грустно.
 По  своей  религии  индусы  стоят  даже  ниже  жестоких  му¬
сульман,  ибо  те  по  крайности  признают  Единого  Бога,  меж¬
ду  тем,  как  индусы  поклоняются  сотням  различных  богов.
(Впрочем,  и  мусульмане  в  Индии  тоже  есть).
 Иногда  поклонение  этим  богам  носит  крайне  жестокий
характер.  Придя  в  Индию,  англичане  столкнулись  там  с
большим  количеством  диких  и  ужасных  обычаев.  Тела  умер¬
ших  в  Индии  не  предаются  земле,  а  сжигаются  на  погре¬
бальных  кострах.  Но  каков  же  был  ужас  англичан,  когда
они  обнаружили,  что  когда  умирал  какой-либо  мужчина,  его
жена  должна  была  взойти  вместе  с  его  телом  на  погребаль-

ный  костер!  Подумай  только,  несчастная  женщина  была  обя¬
зана  сгореть  заживо  после  смерти  мужа!
 Этот  чудовищный  обычай  называется  сати,  то  есть  само¬
сожжение.  Он  был  запрещен  колониальными  властями.
Претворить  этот  запрет  в  жизнь  было  очень  трудно  —  при¬
ходилось  высылать  солдат  на  каждые  похороны,  где  имелась
вдова  умершего.  Еще  затрудняло  дело  то,  что  сами  эти  бед¬
ные  женщины  отнюдь  не  радовались  тому,  что  кто-то  хотел
избавить  их  от  ужасной  смерти.  Несчастные  вдовы  иной  раз
со  слезами  молили  солдат  о  том,  чтобы  им  дозволили  сго¬
реть  вместе  с  мужем.  Но  это  не  так  странно,  как  представ¬
ляется  на  первый  взгляд.  Благодаря  предрассудкам  индийцев,
участь  вдовы  в  этой  стране  воистину  плачевна.  Она  не  смеет
показываться  на  глаза  людям,  даже  случайная  встреча  с  нею
считается  дурной  приметой.  Никто  не  захочет  заночевать  в
доме,  под  крышей  которого  есть  вдова.  Собственные  дети
пренебрегают  ею.  Наооборот,  дети  и  внуки  женщины,  по¬
желавшей  сгореть  на  костре,  похваляются  родством  с  нею  и
устанавливают  в  ее  честь  памятник.  Несчастные  женщи¬
ны  —  предрассудок  толкал  их  в  горящий  костер!  Но  в  кон¬
це  концов  страшный  обычай  сати  был  искоренен.
 Не  лучше  того,  англичане  вскоре  заметили,  что  индусы
смертельно  боятся  некоторых  собственных  своих  соотечест¬
венников  —  тех,  что  поклонялись  богине  Кали.  Эта  отвра¬
тительная  богиня,  украшенная  в  своих  храмах  ожерельями
из  человеческих  черепов,  любила,  как  верили  индусы,  чтобы
ей  приносили  в  жертву  человеческие  жизни.  Поэтому  среди
ее  почитателей  существовала  чудовищная  секта  тугов-ду-
иштелей.  Эти  туги,  принимая  вид  добрых  людей,  странст¬
вующих  по  своим  насущным  делам,  бродили  по  дорогам,
выискивая  своих  жертв.  Увидев  мирного  путника,  туг  при¬
ветливо  знакомился  с  ним  и  некоторое  время  шел  с  ним
вместе,  выжидая  удобного  момента  для  нападения.  Дождав¬
шись,  когда  они  оказывались  на  безлюдном  участке  дороги,
туг  отставал  от  своего  спутника  на  пару  шагов,  вынимал

шелковый  шнурок-удавку,  и  набрасывал  ее  сзади  на  шею
несчастного.  И  не  существовало  никакого  закона,  чтобы  по¬
карать  убийцу,  потому  что  он-де  служил  богине  Кали!
 Тутов  развелось  необыкновенно  много,  а  дороги  стали
очень  опасными.  Колониальному  правительству  пришлось
приложить  огромные  усилия,  чтобы  вывести  этого  зло.  Ту¬
гов  стали  карать  как  обычных  убийц,  какими  они,  без  со¬
мнения,  и  были.
 Я  не  могу  перечислить  тебе  всех  нелепых  и  чудовищных
обычаев,  которые  застали  в  Индии  наши  колонизаторы!
Упомяну  лишь  еще  о  страшной  Колеснице  Джаггернаута.
Джаггернаут  —  индийское  божество,  храм  которого  нахо¬
дится  около  города  Пури.  Вокруг  этого  большого  храма  рас¬
положены  еще  пять  десятков  храмов  поменьше,  а  пространство
между  ними  называется  полем  Джаггертаута.  На  этом
поле  происходили  праздничные  процессии,  которые  возглав¬
ляла  колесница  с  огромным  изображением  этого  бога.  Ги¬
гантские  колеса  ее  были  обиты  металлическими  шипами.  Под
эти-то  колеса  индусы  сами  кидались  на  праздниках  и  умира¬
ли  в  страшных  мучениях,  испуская  жуткие  крики.  Стоило
колеснице  выехать,  как  под  нее  бросался  сначала  один  чело¬
век,  за  ним  второй,  а  потом  уже  десятки  людей.  Никто  и  не
думал  останавливать  этих  несчастных,  потому  что  индусы
уверены,  будто  бы  умерев  в  муке  под  этим  колесом,  они,  во-
первых,  родятся  вновь,  а  во-вторых,  родятся  в  более  счаст¬
ливой  и  богатой  семье,  чем  их  собственная.  К  концу  каждого
шествия  колесница  приходила  густо  окрашенная  кровью.
 Запрещать  все  эти  ужасные  вещи  можно  было  лишь  си¬
лою  и  с  помощью  солдат.  Но  с  людьми,  чье  сознание  замут¬
нено  предрассудками  ложной  религии,  нельзя  поступать  иначе.
Однако  такое  положение  вещей  могло  сохраняться  лишь
какое-то  время:  нельзя  бесконечно  запрещать  людям  посту¬
пать  дурно  силой.  Они  сразу  же  сделают  по-своему,  как
только  у  них  будет  возможность  избежать  наказания.  Поэ¬
тому  за  работу  принялись  наши  миссионеры,  открывшие
множество  школ,  чтобы  просветить  индусов  светом  истин¬
ной  религии.  Нет  сомнения,  что,  познав  истину,  индусы  сами
не  захотели  бы  душить  друг  друга  и  сжигать  женщин  на
кострах!  Прежде  всего  миссионеры  стали  обучать  детей,
которые  еще  не  так  закоснели  в  предрассудках,  как  взрос¬
лые.  И  миссионеры  достигли  значительных  успехов.
 Но  все  это  не  понравилось  служителям  ложных  богов,
которые  не  хотели,  чтобы  почет  и  богатство,  окружающее  их
доселе  в  Индии,  умалились.  И  они  стали  учить  доверчивых
индусов,  что  белые  люди  навлекают  на  страну  гнев  богов,
запрещая  индусам  жить  так,  как  прежде.  Среди  тех,  кто
слушал  их,  оказались  и  сипаи.
 И  сипаи  оборотились  против  англичан,  и  стали  убивать
их,  подстрекаемые  своими  служителями  ложных  богов.  Вос¬
стание  сипаев  началось  весной  1857  года.  Во  главе  его
встал  индиец  по  имени  Нана  Сахиб.  Началось  восстание
внезапно.  В  Канпуре  английскими  войсками  командовал
седой  генерал  Хьюго  Уилер.  Его  сипаи  убежали  из  кре¬
пости  и  примкнули  к  людям  Нана  Сахиба.  Увидев,  что  бе¬
лых  солдат  недостаточно  для  обороны  форта,  генерал  покинул
форт  и  расположил  свой  штаб  на  открытой  равнине,  возведя
вокруг  земляную  стену  в  четыре  фута  высотой.  Белых  сол¬
дат  и  офицеров  было  несколько  сотен.  Со  многими  офицера¬
ми  были  их  жены  и  дети.  Провианта  и  оружия  было
недостаточно.  Генерал  Уилер  оборонял  это  слабое  земляное
укрепление  двадцать  один  день.  Англичане  гибли  под  ядра¬
ми  и  пулями,  страдали  от  жары,  голода  и  болезней,  но  не
сдавались.  Поняв,  что  победить  англичан  не  удается,  Нана
Сахиб  прибег  к  обману.  Он  пообещал  сохранить  им  жизнь  и
отправить  на  лодках  в  Аллахабад,  если  они  выйдут  из  укреп¬
ления  сами.  Поверив  Нана  Сахибу,  англичане  сдались.
 Но  когда  они  садились  в  лодки,  сипаи  и  туземцы  по  сиг¬
налу  Наны,  бросились  убивать  их.  С  ужасом  сообщаю  тебе,
что  сипаи  убивали  не  только  солдат,  но  также  их  женщин  и
детей,  проявляя  при  этом  чудовищную  жестокость.  Малень¬
ких  детей  закалывали  штыками  и  бросали  в  реку.  Одна
маленькая  девочка,  дочь  полковника  Вильямса,  стояла  в
воде  около  самой  лодки,  когда  сипай  замахнулся  на  нее  шты¬
ком.  Увидев  это,  девочка  с  упреком  сказала:  “Мой  отец
всегда  был  добр  к  сипаям”.  Сипай  устыдился  и  опустил
штык.  Но  тут  подбежал  какой-то  крестьянин  и  ударил  бед¬
няжку  дубинкой  по  голове.  Дочь  полковника  упала  в  воду
мертвой.  Тут  же  сипаи  убили  и  полкового  священника,  ко¬
торый  громко  читал  свой  молитвенник,  пока  не  упал  под
ударами.
 Все  военные  были  убиты  у  реки.  Но  многие  из  женщин  и
детей  еще  оставались  в  живых.  Сипаи  заточили  их  в  малень¬
ком  одноэтажном  доме.  На  выручку  несчастных  был  послан
спасательный  отряд  под  командованием  генерала  Хэвлока.
Питаемые  надеждой  спасти  жен  и  детей  своих  товарищей,
англичане  шли  восемнадцать  дней  форсированным  маршем.
Многие  солдаты  и  офицеры  умерли  в  пути  от  зноя,  потому,
что  не  могли  позволить  себе  пережидать  в  тени  самые  жар¬
кие  часы  дня.  Временами  путь  англичан  преграждали  банды
сипаев.  Англичане  вступали  в  перестрелку,  побеждали  и  шли
дальше,  не  отдыхая  даже  после  боя.  Под  самым  Канпуром
спасатели  встретились  с  войсками  Наны,  прорвались  сквозь
них  и  вошли  в  город.
 Каково  же  было  их  горе,  друг  мой,  когда  они  увидели,  что
опоздали!  Опоздали  всего  на  несколько  часов!  Оказалось,
что  люди  Наны  перебили  всех,  кто  был  в  доме  и  побросали
в  колодец.  Сами  же  гнусные  убийцы  успели  бежать.  Суро¬
вые  солдаты,  войдя  в  дом,  плакали  как  дети  при  виде  ком¬
нат,  пол  которых  был  залит  кровью,  а  стены  иссечены
сабельными  ударами  —  но  не  на  той  высоте,  где  мужчины
рубятся  в  честном  бою,  а  гораздо  ниже.  В  крови  валялись
детские  игрушки  и  другие  вещи,  а  ручки  дверей  были  обмо¬
таны  шарфами  и  лоскутами,  оторванными  от  юбок,  так  как
женщины  пытались  не  впустить  убийц  внутрь.

Затем  началась  осада  Лакхнау,  столицы  княжества  Ауд.
В  этом  городе  было  размещено  около  семи  тысяч  сипаев  и
не  более  семи  сотен  белых  военных.  Когда  сипаи  восстали,
белые  укрепились  во  дворце  британского  резидента  —  пре¬
красном  здании,  расположенном  на  холме  у  въезда  в  город.
По  счастью  вокруг  дворца  был  разбит  огромный  парк,  обне¬
сенный  стеной.  Сначала  англичан  возглавлял  сэр  Генри
Лоуренс,  а  после  того,  как  его  убили,  бригадир  Инглис.
Так  же,  как  и  в  Канпуре,  с  англичанами  были  их  жены  и
дети  —  числом  500  человек.  Кроме  730  белых,  в  резиде¬
нции  остались  480  сипаев,  оставшихся  верными  своим  ко¬
мандирам.
 Мятежники  расположились  в  ближайших  к  резиденции
домах  и  начали  ружейный  и  пушечный  обстрел.  Эта  осада
длилась  четыре  с  половиной  месяца,  за  время  которых  анг¬
личане  потеряли  половину  своего  гарнизона.  Время  от  вре¬
мени  англичане  совершали  отчаянно  храбрые  вылазки  из
своего  укрытия,  нанося  врагам  урон  и  вселяя  в  них  страх.
Мятежники  же  пытались  рыть  подкопы,  которые  вывели  бы
их  внутрь  стен  резиденции,  но,  по  счастью,  подкопы  всегда
обнаруживались  вовремя.
 Рассказывают,  что  за  время  осады  дети  так  привыкли  к
оружейной  канонаде,  что  спокойно  засыпали  под  ее  шум.
Леди  Инглис,  жена  бригадира,  описала  в  своих  воспомина¬
ниях,  как  ее  маленький  сын  Джонни  во  время  обстрела  при¬
бежал  к  ней,  крича,  что  “белая  курица  снесла  яичко."  Вся
одежда  малыша  пахла  пороховым  дымом,  так  как,  увлечен¬
ный  поведением  курицы,  он  вылезал  из  укрытия.  Неведенье
младенцев  поистине  благословенно!  Но  ты,  мой  юный  друг,
уже  достаточно  велик  для  того,  чтобы  понять,  насколько
печален  этот  эпизод!
 Обстрел  же,  который  вели  мятежники,  был  так  силен,  что
верхний  этаж  кирпичного  здания  в  конце  концов  обвалился,
изрешеченный  выстрелами  из  мушкетов.  Нет  ничего  удиви¬
тельного,  если  пушечный  выстрел  сносит  часть  постройки.
 8  История  Англии,  кн.  II
Но  представь  себе,  сколько  простых  пуль  надо  было  по¬
слать  в  кирпичное  строение,  чтобы  оно  упало!
 Через  три  месяца  после  начала  осады  через  охваченный
мятежом  край  к  Лакхнау  прорвались  Хэвлок  и  Утрэм.  Но
полк  их  так  поредел  в  непрерывных  боях,  что  они  смогли
лишь  прорваться  внутрь  резиденции  и  присоединиться  к  ее
гарнизону.  Снять  осаду  не  представлялось  возможным.
 Это  случилось  в  начале  октября,  и  после  гарнизон  дер¬
жался  еще  месяц.  В  начале  ноября  стало  известно,  что  на
помощь  движется  сэр  Колин  Кэмпбелл.  К  середине  ноября
он  выбил  мятежников  из  крепости,  расположенной  довольно
близко  к  Лакхнау.  Когда  солдаты  Кэмпбелла  подняли  над
ней  британский  флаг,  его  было  видно  из  Лакхнау.  Это  под¬
няло  дух  осажденных.
 Но  между  Кэмпбеллом  и  осажденной  резиденцией  лежа¬
ло  еще  немало  гнезд  мятежа.  Остаток  пути  Кэмпбелл  про¬
ходил,  сражаясь  за  каждый  дом.  И  вот  настал  день,  когда
глазам  леди  Инглис  предстало  зрелище,  смысла  которого
она  не  сразу  смогла  уразуметь:  по  двору  резиденции  шли,
окутанные  пороховым  дымом,  офицеры.  Но  их  лица  были  ей
незнакомы!  (Ведь  все  осажденные  знали  друг  друга  в  лицо,
и  привыкли  видеть  вокруг  одни  лишь  знакомые  лица.)  Только
в  следующее  мгновение  она  поняла,  что  перед  нею  —  спа¬
сители.
 Но  сил  сэра  Колина  Кэмпбелла  было  недостаточно  для
того,  чтобы  занять  город.  Он  мог  лишь  эвакуировать  осаж¬
денный  гарнизон,  что  и  было  им  проделано  с  большим  воин¬
ским  искусством  во  мраке  ночи,  спустя  пять  суток  после
того,  как  спасатели  прорвали  осаду.  Все  части  были  выведе¬
ны  из  резиденции  постепенно  —  в  арьегарде  шла  часть  Хэв¬
лока.  Отступающие  были  выстроены  так,  чтобы  в  случае
необходимости  принять  бой.  Однако  эвакуация  была  прове¬
дена  так  бесшумно  и  четко,  что  эти  меры  оказались  излиш¬
ни:  враг  ничего  не  услышал.  Но  перед  началом  отступления,
когда  все  до  одного  человека  вышли  из  Бэйли-Гард,  глав¬
ных  ворот  резиденции,  все  военные  сняли  шляпы  перед
этими  воротами,  которые  они  оставляли  теперь  врагу,  и
которые  они  так  долго  и  славно  защищали  до  этого.  Так
вспоминают  очевидцы  и  участники  событий.
 Море  крови  пролилось  прежде,  чем  восстание  жесто¬
ких  сипаев  было  подавлено.  Как  ты  видишь,  дорогой  мой
Артур,  англичане  заплатили  дорогую  цену  за  то,  чтобы
установить  в  Индии  цивилизованный  порядок!
 Тот  порядок,  который  ныне  существует  в  Индии,  был
установлен  только  в  1876  году.  Индия,  называемая  ныне
Индийской  Империей  Британии,  стала  управляться  вице-
королем,  который  правит  от  имени  королевы  Виктории.
Вице-король  правит  непосредственно  так  называемой  Бри¬
танской  Индией,  а  кроме  нее  существуют  около  трехсот
местных  государств,  управляемых  раджами  (так  называ¬
ются  индийские  вельможи),  при  которых  состоят  британ¬
ские  резиденты.  Британская  Индия  первоначально  была
разделена  на  три  провинции  —  Бенгалию,  Мадрас  и
Бомбей.  Но  сейчас  Бенгалия  разделена  для  лучшего  управ¬
ления  на  шесть  частей:  собственно  Бенгалию,  Северо-
Западные  провинции,  Пенджаб,  Центральные
провинции,  Ассам  и  Бирму.
 Цивилизация  идет  по  земле  медленной  поступью.  Не¬
смотря  на  мужество  врачей,  в  Индии  еще  свирепствуют
страшные  эпидемии  чумы,  холеры  и  других  заболеваний,
уносящие  тясячи  и  тысячи  жизней.  Многие  бедные  ин¬
дийцы  еще  страдают  от  голода,  потому  что  население  этой
страны  необычайно  велико.  Благодаря  миссионерам  мно¬
гие  дети  в  Индии  выросли  христианами  и  уже  воспитыва¬
ют  в  христианстве  своих  детей,  но  неизмеримо  большее
число  индийцев  еще  пребывает  во  мраке  язычества  и  по¬
клоняется  ложным  и  жестоким  богам.  Самые  страшные
8**

обычаи  отошли  в  прошлое,  но  многие  предрассудки  еще
живут.  К  таким  предрассудкам  мы  можем  отнести  не¬
справедливое  деление  людей  на  касты.
 В  наши  дни  по  всей  Индии  проложены  железные  рельсы
прекрасных  путей,  и  трудно  представить  себе,  что  еще  со¬
всем  недавно  путники  месили  пыль  и  грязь  разбитых  дорог,
опасаясь  оказаться  жертвой  зловещих  тугов-душителей.

Глава  IX.  Путешествия
и  географические  открытия.
 При  королеве  Виктории  англичане,  и  прежде  охочие
до  странствий,  стали  путешествовать  еще  больше.
Я  могу  поведать  тебе  только  о  самых  важных
из  этих  путешествий.
 Более  двух  сотен  лет  английские  моряки  пытались  найти
более  короткий  путь  в  Индию  и  Китай,  чем  тот,  что  идет
вокруг  мыса  Доброй  Надежды  или  мыса  Горн.  Они  надея¬
лись  найти  его,  продвигаясь  через  моря  к  Северному  полю¬
су,  вдоль  северного  побережья  Америки.  Но  эти  моря  были
покрыты  льдом,  очень  крепким  зимою,  и  лишь  немного  сла¬
бее  летом.  Поэтому  храбрец,  отыскавший  путь  через  них,
может  оказаться  замурован  во  льдах  и  затеряться  в  темноте
зимы,  которая  не  знает  дня.  Одним  из  храбрейших,  кто
пытался  проложить  этот  путь,  был  сэр  Джон  Франклин,
отправившийся  в  Арктику,  как  называется  этот  мрачный
край.  К  несчастью,  он  не  вернулся  из  льдов.  Экспедиция  его
состояла  из  двух  кораблей  —  «Террор»  и  «Эребус».  Она
вышла  в  море  в  1845  году,  а  в  1847  Франклин  и  его  спут¬
ники  погибли.  Один  из  кораблей  застрял  и  не  мог  идти
дальше,  а  другой  был  просто  раздавлен  льдом.  До  самой
смерти  Франклин  продолжал  пробиваться  через  льды.  Им
пришлось  пробираться  по  суше.  Кладь  они  грузили  на  со¬
бак,  как  делают  местные  жители  —  эскимосы.  Эти  просто¬
душные  племена,  представители  желтой  расы,  действительно
удивительный  народ.  С  младенчества  привычные  к  холоду,
они  питаются  в  основном  мясом  и  рыбой  и  живут  в  снежных

домах,  которые  называются  иглу.  Иглу  имеет  форму  конуса.
Вырезая  из  снега  ровные  куски,  эскимосы  складывают  свои
иглу  тем  же  манером,  каким  маленькие  дети  строят  домик
из  кубиков.  Когда  дом  готов,  они  вносят  в  него  свои  пожит¬
ки  и  разводят  посередине  костер.  От  огня  и  человеческого
дыхания  внутри  снежного  дома  становится  тепло,  но  не  на¬
столько,  чтобы  снег  растаял.  От  соприкосновения  с  нагре¬
тым  воздухом  он  просто  покрывается  изнутри  слоем  льда,
что  и  придает  дому  крепость.  А  все  вещи  в  этом  доме  сде¬
ланы  из  кости  и  шкур  белых  медведей,  тканей  эскимосы  не
знают,  ибо  им  негде  выращивать  нужные  для  ткачества  ра¬
стения  или  пасти  для  шерсти  овец,  а  дерево  для  них  дороже
моржовых  бивней.  Эскимосы  не  знают  лжи  и  не  воюют  друг
с  другом.  Как  ты  понимаешь,  к  таким  суровым  условиям,  в
каких  существуют  эскимосы,  народ  должен  приспосабли¬
ваться  на  протяжении  жизней  десятков  поколений.  Для  евро¬
пейцев  же  эти  условия  были  почти  непереносимы.  Поэтому
Северо-Западный  путь  усеян  на  своем  огромном  протяже¬
нии  костьми  смельчаков,  пролагавших  его.
 Десятилетие  спустя  люди,  отправившиеся  на  поиски,  об¬
наружили  останки  Франклина  и  его  товарищей,  умерших  от
голода  и  истощения.  Эта  печальная  находка  была  сделана
близ  острова  Кингс-Уильям.  Из  нее  и  стало  известно  об  их
последних  днях.
 Но  после  рассказа  о  путях  сквозь  льды  я  должна  пове¬
дать  тебе  о  великом  человеке  по  имени  Дэвид  Ливингстон.
Он  был  исследователем  раскаленной  от  зноя  Африки.
 Знаешь  ли  ты,  дорогой  мой,  что  такое  «белые  пятна»?
Так  называют  географы  места  на  карте,  о  которых  нам  слиш¬
ком  мало  известно,  или  неизвестно  вообще.  Не  зная,  как
текут  реки,  какие  у  них  есть  притоки,  в  какие  озера  они
вливаются,  где  земля  покрыта  растительностью,  а  где  —
зияет  песками  пустынь,  мы  не  можем  составить  географи¬
ческой  карты  нужной  нам  страны.  Разумеется,  «белых  пя¬
тен»  тем  больше  на  карте,  чем  отдаленнее  место  от
цивилизованных  краев.  Поэтому  их  было  очень  и  очень  много
на  «Черном  континенте»  —  в  далекой  Африке.  Многие  белые
пятна  африканских  карт  заполнил  наш  великий  путешест¬
венник  доктор  Ливингстон.
 Дэвид  Ливингстон  родился  в  1813  году  в  Шотландии.
Семья  его  была  очень  бедной,  и  мальчик,  чтобы  помочь
родителям  свести  концы  с  концами,  в  десятилетнем  возрасте
поступил  работать  на  хлопчатобумажную  фабрику.  Но  у
маленького  Ливингстона  было  такое  стремление  к  знаниям,
какого  мне  хотелось  бы  пожелать  всем  тем  детям,  чьи  роди¬
тели  кормят  и  поят  их  и  платят  деньги  учителям.  С  детства
он  был  наделен  и  силой  воли.  По  вечерам  он  ходил  в  школу,
а  ночами  читал  книги,  отнимая  время  от  своего  сна.  К  двад¬
цати  трем  годам  Дэвид  подготовился  к  тому,  чтобы  полу¬
чить  стипендию  для  обучения  в  медицинском  колледже  города
Глазго.  Став  доктором  медицины,  он  был  направлен  в  1840
году  в  Африку  Лондонским  Миссионерским  Обществом.
 Причалив  в  бухте  Альгоа,  Ливингстон  направился  в  страну
чернокожих  бечуанов,  в  верховья  реки  Лимпопо.  Просто¬
душные  негры,  кормившиеся  по  большей  части  скотоводст¬
вом,  (надо  сказать,  что  их  длиннорогие  коровы  совсем
непохожи  на  наших  коров!),  довольно  хорошо  встретили  бе¬
лого  путешественника,  который  лечил  их  от  болезней,  не¬
подвластных  их  колдунам-знахарям,  а  также  говорил  с  ними
на  их  языке.  Ливингстон  исследовал  верховья  Лимпопо,  ее
фауну  и  флору,  то  есть  животных  и  растения,  почву,  русло,
и  многое  многое  еще.  Он  установил,  что  внутренняя  Африка
представляет  собою  по  своему  строению  нечто  наподобие
исполинской  чаши  —  она  углублена  в  середине  и  приподня¬
та  по  краям,  круто  опускающимися  к  побережью.
 К  сожалению,  чернокожие  племена,  встреченные  им  на
пути,  жили  по  большей  части  в  простоте,  но  не  в  мире.  Они
постоянно  сражались  между  собой,  опустошая  деревни  и  уводя
пленных.  Этим  пользовались  жестокие  мусульмане  из  Зан¬
зибара  и  других  мест  —  охотники  за  рабами.  Они  уговари-

вали  вождей  продавать  им  пленных,  соблазняя  их  цветны¬
ми  стеклянными  бусами  и  яркой  материей.  Купленных  плен¬
ников  арабы  уводили  с  собой,  чтобы  продать  в  далекие  края.
Когда  же  среди  чернокожих  не  случалось  войн,  мусульмане,
вооруженные  неведомым  дикарям  огнестрельным  оружием,
сами  нападали  на  деревни  и  уводили  всех,  кто  не  успевал
спастись  бегством.
 Не  раз  и  не  два  Ливингстон  заставал  на  пути  скорбные
шествия  —  плененных  рабов-негров,  погоняемых  мусульма¬
нами.  Чтобы  рабы  не  могли  убежать,  мусульмане  привязы¬
вали  их  друг  к  другу  очень  жестоким  способом:  на  шею
несчастного  негра  одевалось  ярмо  —  толстая  деревянная  рога¬
тина.  Раздвоенный  конец  рогатины  клался  на  плечи  вокруг
шеи  и  обматывался  спереди  веревкой.  Толстый  же  конец,
который  торчал  назад,  привязывался  к  концу  рогатины,  ко¬
торая  была  на  другом  несчастном  —  надетая  противопо¬
ложным  образом.  Скованные  так  попарно,  люди  не  могли
при  этом  приблизится  друг  к  другу,  и  каждый  из  них  мешал
другому  двигаться.  Это  было  ужасное  зрелище!  Я  приведу
тебе  здесь  один  отрывок  из  путевых  записей  самого  док¬
тора.
 “Шесть  рабов  пели  так,  будто  они  не  чувствуют
тяжести  и  позора  своего  ярма.  Я  спросил,  в  чем  причина
подобного  веселья;  мне  ответили,  что  они  радуются  при
мысли  о  том,  как  вернутся  после  смерти  и  будут  яв¬
ляться  в  виде  привидений  и  убивать  тех,  кто  продал  их.
Значение  нескольких  слов  мне  пришлось  выяснить,  на¬
пример,  в  фразе,  означающей  “быть  привидением  и  уби¬
вать  силой  духов”.  Кто-то  пел:  “О,  ты  послал  меня  на
Мангу  (берег  моря),  но  когда  я  умру,  ярмо  спадет,  и  я
вернусь  назад,  чтобы  являться  тебе  и  убить  тебя”.
Затем  вступали  все  хором,  слова  припева  состояли  из
имен  продавших  в  рабство.  Песня  говорила  не  о  веселье,  а
о  горе  и  слезах  угнетенных,  о  том,  что  на  стороне  угне¬
тателей  сила,  но  есть  сила  выше  их!”

Конечно,  доктор  со  своим  небольшим  отрядом  не  мог  всту¬
пить  в  схватку  с  разбойниками-работорговцами  и  освобо¬
дить  этих  несчастных  негров,  но  в  каждом  туземном  селении,
где  ему  доводилось  останавливаться,  Ливингстон  старался
убедить  вождей  не  продавать  людей  в  рабство  мусульманам.
 Но  чем  дальше  вглубь,  тем  меньше  работорговцев,  ходив¬
ших  только  известными  дорогами,  встречалось  на  пути.
 “Как  сильно  даже  чисто  физическое  удовольствие,  до¬
ставляемое  путешествием  по  дикой  неисследованной
стране!  —  писал  доктор  в  одном  из  своих  путевых  дневни¬
ков.  —  Когда  бодро  шагаешь  по  местности,  тысячи  на
две  футов  возвышающейся  над  уровнем  моря,  мускула¬
туре  придается  упругость,  свежая,  здоровая  кровь  омы¬
вает  мозг,  мысль  работает  ясно,  глаза  становятся
зоркими,  шаг  твердым,  и  дневные  физичские  усилия  де¬
лают  вечерний  отдых  по-настоящему  приятным”.
 Но  дорога  не  всегда  была  приятна  и  легка.  Кое-где  при¬
ходилось  пробираться  сквозь  заросли,  деревья  которых,  словно
корабельными  канатами,  были  переплетены  ползучими  лиа¬
нами,  растением-паразитом.  Иной  раз  приходилось  идти  по
болотистой,  нездоровой  местности,  полной  ядовитыми  ис¬
парениями,  вызывающими  лихорадку.  Переправы  через  реки
были  опасны  для  жизни.  Вокруг  лагеря  кружили  по  ночам
львы  и  леопарды.
 В  глубине  континента  люди  представлялись  иногда  опас¬
нее  зверей.  Отряду  приходилось  далеко  стороной  обходить
селения  свирепых  людоедов.
 В  1849  году  Ливингстон  пересек  пустыню  Калахари.
Только  представь  себе  все  это,  друг  мой!  Представь  паля¬
щее  солнце,  которое  может  убить  человека,  рискнувшего  идти
без  пробкового  шлема,  оговоримся  —  белого  человека,  по¬
тому,  что  проводники  негры  идут  себе  рядом  с  путешествен¬
ником  с  непокрытыми  головами  —  и  даже  не  страдают  от
жары!  Представь  себе  белые  полотнища  палаток,  которые
нисколько  не  спасают  от  зноя  днем,  а  ночью  —  от  холода!

Да,  мало  что  удивит  такими  холодными  ночами,  как  пылаю¬
щая  пустыня.  Представь  жажду,  которая  мучит  путешест¬
венника  так  сильно,  что  рот  его  полностью  пересыхает,  и
совершенно  сухая  пыль  оседает  в  горле,  вызывая  мучитель¬
ный  кашель!  Что  только  заставляет  наших  путешественни¬
ков  добровольно  испытывать  эти  муки,  вместо  того,  чтобы
наслаждаться  погожими  днями  на  родине?  Мы  еще  пого¬
ворим  об  этом  с  тобой.
 Пройдя  через  пески,  Ливингстон  открыл  озеро  Нгами.  В
1851  году  он  обследовал  верховья  реки  Замбези.  С  помо¬
щью  дружественных  вождей  бечуанов,  Ливингстон  поднял¬
ся  вверх  по  реке  и  исследовал  водораздел  между  Замбези  и
Конго.
 Затем  Ливингстон  спустился  до  устья  реки  и  открыл  во¬
допад,  который  назвал  водопадом  Виктория.
 В  1856  году  Ливингстон  вернулся  в  Англию.  Его  встре¬
чали  с  неслыханным  воодушевлением,  а  Географическое  об¬
щество  наградило  путешественника  золотой  медалью.  Другой
упокоился  бы  на  лаврах  до  конца  своих  дней.  Но  минуло
всего  лишь  два  года,  а  Ливингстон  вновь  собрался  в  Афри¬
ку!
 В  своем  втором  путешествии  Ливингстон  вновь  обследо¬
вал  Замбези,  озера  Ширва  и  Ньяса.  Это  также  заняло
несколько  лет.
 В  1866  году  состоялось  третье  путешествие  Ливингстона.
На  этот  раз  он  хотел  выяснить,  имеет  ли  озеро  Танганьика
водную  связь  со  знаменитой  рекой  Нил.  Пустившись  в  это
странствие,  Ливингстон  неожиданно  перестал  подавать  о  себе
вести.  Молчание  его  длилось  целых  пять  лет.  Как  волнова¬
лась  тогда  Англия,  как  волновался  весь  цивилизованный  мир!
Англичане  изо  дня  в  день  открывали  свежую  газету  с  един¬
ственной  мыслью  —  нет  ли  новостей  о  докторе  Ливингсто¬
не?  О  газетах  я  упомянула  не  случайно.  Смельчаком,  который
собрался  в  Африку  на  поиски  Ливингстона,  оказался  амери¬
канский  журналист  Генри  Мортон  Стенли.

Между  тем  доктор  Ливингстон,  углубившийся  в  неведо¬
мые  земли  так  далеко,  что  не  имел  возможности  дать  знать
о  себе  в  Европу,  обошел  озеро  Ньяса,  достиг  озера  Мверу,
и  реки  Луалаба.  Затем  он  открыл  озеро  Бангвеоло.
 Странствие  его  было  необыкновенно  тяжелым.  Туземные
солдаты,  нанятые  для  защиты  отряда,  сбежали  с  пол-доро-
ги,  испугавшись  трудностей.  Вместе  с  ними  пропала  часть
груза  —  к  несчастью  в  одном  из  тюков,  украденных  бегле¬
цами,  находились  все  лекарства,  взятые  доктором.  Особен¬
но  сожалел  он  о  потере  хинина,  лекарства,  излечивающего
от  лихорадок,  которыми  опасен  климат  Африки.
 Вскоре  Ливингстон  дейсвительно  заболел.  Он  ослаб  на¬
столько,  что  несколько  недель  провожатые  несли  его  на  но¬
силках.  И  все  же,  даже  лежа  на  носилках,  Ливингстон
продолжал  путешествие  по  Черному  континенту.
 Каких  только  невиданных  вещей  не  встречает  путешест¬
венник  в  этих  дальних  таинственных  краях!  Это  и  редкие
животные  и  птицы,  и  необычные  растения.  Достойно  изум¬
ления,  например,  дерево  баобаб,  живущее  до  пяти  тысяч
лет.  Ствол  его  подобен  основанию  башни.  Между  тем  то,
что  показалось  туземным  поселком  с  аккуратными  глиняны¬
ми  конусообразными  хижинами  дикарей  оборачивается  вблизи
вовсе  не  человеческим  жильем,  а  постройками  муравьев  тер¬
митов.  Глаз  привыкает  к  чудесам.  Только  одна  встреча
несомненно  могла  безмерно  удивить  доктора  Ливингстона  в
тех  краях  —  встреча  с  другим  белым  человеком.  Здесь  я
опять  же  привожу  отрывки  из  дневника  Ливингстона.
 “И  вот,  в  то  время  как  мое  настроение  было  на  самой
низкой  точке,  добрый  самаритянин  был  уже  совсем  рядом:
однажды  утром  Суси  (проводник-туземец)  примчался  и
еле  выговорил,  задыхаясь:  “Англичанин!  Я  его  вижу!”  —
и  ринулся  прочь,  ему  навстречу.  В  голове  каравана  разв¬
евался  американский  флаг,  указывающий  на  националь¬
ность  чужестранца”.

Каково  же  было  изумление  доктора,  когда  выяснилось,
что  это  не  просто  случайно  забредший  в  те  же  края  белый,
а  человек,  специально  отправившийся  искать  его!  Поистине,
эта  удивительная  встреча  не  имеет  себе  равных  в  истории.
Произошла  она  на  северном  берегу  озера  Танганьика.
 Стенли  привез  с  собой  лекарства  и  другие  необходимые
вещи.  Когда  Ливингстон  окреп,  они  продолжили  исследова¬
ния  вместе.  Затем  Стенли,  которого  ждала  его  газета,  со¬
брался  в  обратный  путь.  Он  долго,  но  тщетно  уговаривал
Ливингстона  присоединиться  к  нему.  Но  доктор,  ободрен¬
ный  припасами,  привезенными  Стенли,  решил  продвигаться
дальше.  Предчувствуя,  что  следующее  путешествие  будет
для  него  непосильным,  Ливингстон,  которому  было  уже
шестьдесят  лет,  желал  полностью  завершить  свое  исследо¬
вание  истоков  Нила.
 Вместе  со  Стенли  Ливингстон  отправил  в  Европу  письмо
для  читателей  его  газеты.  В  нем  он  писал  об  ужасах  работо¬
рговли  и  призывал  всех  добрых  людей  объединить  усилия  к
тому,  чтобы  положить  ей  конец.  Письмо  кончалось  такими
замечательными  словами:
 “Все,  что  я  в  своем  одиночестве  могу  добавить  к  ска¬
занному,  это  —  да  благословит  щедрое  Небо  всякого  —
англичанина,  американца  или  турка,  —  кто  поможет  из¬
лечить  эту  зияющую  язву  мира”
 Эти  слова  оказались  завещанием.  В  последнем  походе
Ливингстон  заболел.  Верные  слуги  донесли  его  в  носилках
до  деревни,  и  поскольку  он  не  мог  с  них  подняться,  выстро¬
или  хижину  вокруг  носилок.  В  этом  убогом  жилище  ему
суждено  было  через  несколько  дней  умереть.
 Случилось  это  в  1873  году,  в  конце  апреля.  Верные  слуги
доставили  тело  своего  господина  до  цивилизованных  преде¬
лов.
 Дэвид  Ливингстон,  великий  путешественник,  был  первым
исследователем  Южной  Африки.

Глава  X.  Египетская  кампания.
Китай.  Афганистан.
         Огромный  Африканский  континент,  неизведанный,
                                    населеный  то  дикарями,  то  народами,  величие
          которых  осталось  в  прошлом,  все  больше  манил
англичан.  Египет  —  самая  могущественная  и
таинственная  держава  древности,  представлял  из  себя  в
девятнадцатом  столетии  отсталую  страну,  нищее  население
которой  исповедует  мусульманскую  религию  —  ислам.  При
упоминании  о  Египте  ты,  безусловно,  вспоминаешь
изображения  величественных  пирамид,  и  их  загадочно-грозных
охранников  —  исполинских  сфинксов,  а  также  картинки
непонятного  письма,  именуемые  иероглифами.  Но  сфинксов
и  пирамиды  возвела  религия  древних  египтян,  ныне  забытая.
 «Так  в  развалинах  тронного  зала
Обретает  ночлег  нищета»,  —
 если  выразиться  словами  одного  из  современных  наших  поэ¬
тов.  Древние  египтяне  обладали  обширными  познаниями  в
медицине  и  астрономии,  а  также  имели  множество  других
наук,  которые  позволяли  им  хорошо  жить.  Современные  же
египтяне  были  несчастными  людьми,  страдающими  от  голо¬
да  и  невежественными.  По  большей  частью  они  занимаются
земледелием,  разрыхляя  землю  очень  примитивными  дере¬
вянными  плугами.  Эти  египетские  крестьяне  называются  фел¬
лахами.
 Представлялось  единственно  разумным,  чтобы  цивилизо¬
ванные  страны  управляли  этой  страной  к  ее  и  всеобщему

благу.  Сначала  Англия  и  Франция  управляли  Египтом  со¬
обща,  и  это  соуправление  называлось  кондоминиум.
 Но,  как  ты  помнишь,  мусульмане  еще  со  времен  кресто¬
вых  походов  противятся  тому,  чтобы  христианство  шло  по
земле.  И  вот  знатные  египтяне  начали  подстрекать  темную
бедноту,  чтобы  народ  восстал  против  европейцев.  Эти  люди
совсем  не  думали  о  том,  что  без  помощи  европейцев  их
собственный  народ  никогда  не  выбьется  из  нищеты  —  они
думали  только  о  своей  ненависти  к  христианам.
 В  1881  году  в  Египте  началось  восстание,  во  главе  ко¬
торого  встал  Араби-паша.  В  городе  Александрии,  центре
мятежа,  взбудораженная  чернь  убила  на  улицах  и  собствен¬
ных  домах  50  англичан  и  французов.  В  мае  1882  года  к
Александрии  подошла  англо-французская  эскадра.  11 июля
на  берег  был  высажен  многочисленный  десант,  разгроми¬
вший  египетские  войска.  К  сентябрю  Египет  был  захвачен
союзниками.
 Затем  англичане  попытались  продвинуться  южнее  —  в
Судан,  который  был  под  властью  египетских  князей.  В  про¬
тивном  случае  Судан  был  бы  источником  всяческих  мусуль¬
манских  смут.  Но  египетские  князья  и  муллы,  так  называют
мусульманских  священнослужителей,  объявили  против  ан¬
гличан  «священную  войну»  —  газават.  Газават  —  это  война
против  врагов  ислама,  и  ведется  она  под  зеленым  знаменем.
Возглавил  мусульманские  полчища  «пророк»  Махди.  Сра¬
жаться  в  этих  бесплодных  каменистых  и  песчаных  краях
было  очень  тяжело,  солдат  мучила  жажда.  В  1885  году  регу¬
лярная  египетская  армия  и  английски  части  генерала  Гордо¬
на  были  разбиты.  Маудиты,  люди  Махди,  жестоко  добили
раненых  англичан,  а  пленных  побросали  в  смрадные  тюрь¬
мы,  в  которых  большинство  из  несчасных  вскоре  погибло  от
духоты  и  несъедобной  пищи.
 Но  не  жестокости  мусульман,  а  храбрости  их  простых
воинов  отдал  должное  наш  великий  поэт  Редьярд  Киплинг
в  стихотворении  «Фуззи-Вуззи»,  в  котором  он  описал  их
дерзкие  нападения  на  англичан  под  городом  Суакином  на
берегу  Красного  Моря.  Надо  сказать  тебе,  что  «Фуззи-
Вуззи»  —  это  прозвище,  которое  дали  наши  солдаты  су¬
данским  войнам  за  их  дикий  вид.
 Знавали  мы  врага  на  всякий  вкус:
Кто  похрабрей,  кто  хлипок,  как  на  грех,
Но  был  не  трус  афганец  и  зулус,
А  Фуззи-Вуззи  этот  стоил  всех!
 Он  не  желал  сдаваться,  хоть  убей,
Он  часовых  косил  без  передышки,
Засев  в  чащобе,  портил  лошадей
И  с  армией  играл,  как  в  кошки-мышки.
 За  твое  здоровье,  Фуззи,  за  Судан,  страну  твою,
Первоклассным,  нехристь  голый,  был  ты  воином  в  бою!
Билет  солдатский  для  тебя  мы  выправим  путем,
А  хочешь  поразмяться,  так  распишемся  на  нем!
 Вгонял  нас  в  пот  Хайберский  перевал,
Нас  дуриком,  за  милю,  шлепал  бур,
Мороз  под  солнцем  Бирмы  пробирал,
Лихой  зулус  ощипывал,  как  кур,
Но  Фуззи  был  по  всем  статьям  мастак,
И  сколько  ни  долдонили  в  газетах:
«Бойцы  не  отступают  ни  на  шаг!»  —
Он  колошматил  нас  и  так,  и  этак.
 За  твое  здоровье,  Фуззи,  за  супругу  и  ребят!
Был  приказ  с  тобой  покончить,  мы  успели  в  аккурат.
Винтовку  против  лука  честной  не  назвать  игрой,
Но  все  козыри  побил  ты  и  прорвал  британский  строй!
 Газеты  не  видал  он  никогда,
Медалями  побед  не  отмечал,
Так  мы  расскажем,  до  чего  удал,
Удар  его  двуручного  меча!
 Он  из  кустиков  на  голову  кувырк,
Со  щитом  навроде  крышки  гробовой  —
Всего  денек  веселый  этот  цирк,
И  год  бедняга  Томми  сам  не  свой.
 За  твое  здоровье,  Фуззи,  в  память  тех,  с  кем  ты  дружил,
Мы  б  оплакали  их  вместе,  да  своих  не  счесть  могил.

Но  равен  счет,  мы  присягнем,  хоть  Библию  раскрой;
Пусть  потерял  ты  больше  нас,  ты  смял  британский  строй!
 Ударим  залпом  —  и  пошел  бедлам:
Он  ныряет  в  дым  и  с  тылу  мельтешит.
Это  прямо  порох  с  перцем  пополам,
И  притворщик,  если  мертвый  он  лежит.
Он  ягненочек,  он  мирный  голубок,
Попрыгунчик,  соскочивший  со  шнурка,
И  плевать  ему,  куда  теперь  пролег
Путь  Британского  Пехотного  Полка!
 За  твое  здоровье,  Фуззи,  за  Судан,  страну  твою,
Первоклассным,  нехристь  голый,  был  ты  воином  в  бою!
За  здоровье  Фуззи-Вуззи,  чья  башка  —  копна  копной:
Чертов  черный  голодранец,  ты  прорвал  британский  строй!
 (дано  в  переводе  И.Грингольца)
 Но  уже  в  1898  году  против  махдитов  был  послан  бес¬
страшный  генерал  лорд  Горацио  Китченер.  Его  экспеди¬
ционный  корпус  разбил  армию  махдитов  в  битве  при
Омдурмане.  Англичане  и  египетские  части  потеряли  уби¬
тыми  всего  150  человек,  а  повстанцы  —  30  тысяч.
 Но  и  французы  хотели  захватить  Судан.  Военная  экспе¬
диция  под  командованием  капитана  Маршана  добралась  до
Судана  из  Французской  Экваториальной  Африки,  желая
провозгласить  его  своим  владением.  В  июле  1898  года  вы¬
шел  к  Нилу  и  занял  селение  Фашода,  водрузив  над  ним
французский  флаг.  Генерал  Китченер  возмутился,  потому
что  не  французы  проливали  кровь  в  битвах  с  Махди.  Он
потребовал,  чтобы  Маршан  спустил  флаг  Франции  и  ушел
из  Фашоды  со  своим  отрядом,  состоявшим  из  полутора  со¬
тен  человек.  Маршан  отказался  спускать  флаг  прежде,  чем
получит  на  то  приказ  своего  правительства.  Франция  в  кон¬
це  концов  согласилась  дать  такой  приказ.
 Итак,  в  конце  концов,  благодаря  храбрости  и  мужеству
английских  солдат,  Судан  был  наконец  присоединен  к  Бри¬
танской  Империи.

В  эти  же  годы  британское  присутствие  перевесило  другие
державы  в  Китае:  Англия  заняла  Вэйхавей  (северное  по¬
бережье  Шаньдуна)  и  полуостров  Цзюлун  —  близ  Гонкон¬
га.
 В  1879  году  был  также  установлен  британский  протек¬
торат,  то  есть  опека  над  Афганистаном.  Если  ты  вспом¬
нишь  свои  любимые  рассказы  о  Шерлоке  Холмсе,  то
обратишь  внимание  на  то,  что  именно  в  Афганистане  полу¬
чает  ранение  доктор  Ватсон  перед  тем,  как  выходит  в  от¬
ставку  и  селится  на  Бейкер-Стрит.  Так  же,  как  и  Судан,
Афганистан  является  мусульманской  страной,  но  еще  более
дикой.

Глава  XI.  Австралийские  и  Новозе¬
ландские  колонии.  Биография  мис¬
тера  Сесила  Родса,  его  заслуги
перед  Британской  Империей.
 Быть  может  тебе,  мой  дорогой  Артур,  уже
доводилось  слышать  выражение,  что  над
Британской  Империей  никогда  не  заходит
    солнце.  Действительно,  когда  ночной  дождливый
	 	Лондон  освещают  газовые  фонари,  где-нибудь
 в  Индии  палящие  лучи  дня  озаряют  британский  фраг.  Я
рассказала  тебе  еще  не  обо  всех  краях,  где  он  полощется  по
ветру.
 Ты  помнишь  о  том,  что  на  той  части  глобуса,  что  проти¬
воположна  нам,  находятся  австралийские  колонии  —  они
намного  больше  утраченных  нами  при  Георге  Третьем  амери¬
канских  колоний.  Но,  невзирая  на  то,  что  жители  Австралии
разбогатели  на  скотоводстве,  население  ее  было  очень  не¬
большим  до  тех  пор,  покуда  в  австралийской  земле  не  об¬
наружили  золота  изумительной  чистоты.  После  этого  туда
потянулись  за  удачей  золотоискатели.  Далеко  не  каждый  из
них  нашел  счастливые  месторождения,  но  очень  и  очень  многие
полюбили  австралийскую  землю  с  ее  удивительной  растите¬
льностью  и  диковинными  животными.  Благодаря  золотым
россыпям  австралийские  города  сделались  еще  богаче,  а  на¬
селение  умножилось.
 Есть  у  нас  и  колонии  на  двух  огромных  островах  Новой
Зеландии  —  это  наши  антиподы.  Слово  это  обозначает,

что  люди  ходят  по  противоположной  стороне  круглого  зем¬
ного  шара,  и  таким  образом  получается,  что  каждый  из  нас
ходит  по  отношению  к  другому  как  бы  вверх  тормашками:
мы  для  них,  а  они  для  нас.  Это  забавно,  но  это  сущая
правда.  В  Северной  Америке  также  есть  колонии,  которые
мы  отобрали  у  французов  при  Георге  Втором  —  Канад¬
ский  доминион.
 Но  ты,  дорогой  мой  Артур,  должен  помнить  одно  —  за
всеми  богатствами  Империи  стоят  люди,  пересекшие  моря
для  того,  чтобы  попрать  неведомые  земли,  исследовать  их
недра,  где  без  пользы  спят  полезные  ископаемые,  которые
должны  служить  людям.  Эти  люди  погибают  от  укусов  змей
и  когтей  хищников,  от  смертоносных  стрел  дикарей,  которым
несут  просвещение  и  христианскую  веру.  Они  борются  с
эпидемиями  страшных  болезней,  привлекая  себе  в  союзники
могущество  современной  медицины.  Они  устанавливают  за¬
коны  там,  где  царит  произвол.  Людей  этих  мы  называем
строителями  Империи.  Об  одном  из  таких  людей  я  должна
рассказать  тебе  сейчас.
 Сесил  Джон  Родс  родился  5  июля  1853  года  в  городке
Бишоп  Стортфорд,  в  Хертфордшире.  Он  был  пятым  сыном
в  большой  семье  приходского  священника.  С  первых  лет
жизни  маленький  Сесил  страдал  чахоткой  и  родители  опаса¬
лись  за  его  жизнь.  Однако  к  семнадцати  годам  Сесил  Родс
ощутил  в  себе  достаточное  количество  если  не  здоровья,  то
жизненной  силы  для  того,  чтобы  отправится  в  Южную
Африку.
 Юноша  покинул  родину  на  парусном  корабле  «Европа».
В  начале  сентября  1870  года  он  высадился  в  порту  Дурбан,
принадлежавшем  английской  колонии  Наталь.  Примерно  в
то  же  самое  время  произошло  важное  событие,  изменившее
всю  жизнь  Южной  Африки.
 Случилось  это  у  слияния  Оранжевой  реки  с  рекой  Вааль.
Фермер  по  имени  Ван  Никерк  гостил  на  ферме  своего  зна¬
комого.  Совершенно  случайно  он  обратил  внимание  на  то,
что  маленький  мальчик  играет  во  дворе  каким-то  крупным
камешком.  Камешек  был  крупным  и  прозрачным,  голубова¬
того  цвета.  Когда  на  него  падал  солнечный  луч,  он  вспыхи¬
вал  как  радуга  после  дождя.  Ван  Никерк  спросил  о  странном
камушке  и  услышал,  что  его  подобрали  в  степи.  Заинтересо¬
ванный  и  терзаемый  догадкой,  в  которую  не  смел  поверить,
фермер  попросил  отдать  камешек  ему.  Отправившись  в  гор¬
од,  он  тут  же  показал  находку  ювериру.  Так  были  открыты
южно-африканские  алмазы.
 Алмаз  же  Ван  Никерка  впоследстии  получил  название
«Звезды  Южной  Африки».
 Вскоре  весь  мир  узнал  названия  трех  нищих  южно-афри¬
канских  ферм:  Де  Бирс,  Дютойтспан  и  Булфонтейн,  распол¬
оженных  близ  холма  Колсберг.  Именно  между  ними  были
обнаружены  основные  залежи  алмазных  месторождений.
Вскоре  на  еще  недавно  безлюдной  равнине  вокруг  холма,
как  по  волшебству,  вырос  поселок  старателей  —  десятки
сколоченных  наспех  хижин  и  палаток  из  белой  парусины,
населенных  сотнями  людей.  Кого  там  только  не  оказалось  —
и  англичане,  и  немцы,  и  американцы,  и  французы.  Но  на¬
звание  поселок  получил  в  честь  британского  министра  коло¬
ний  лорда  Кимберли.  Город,  который  вскоре  поднялся  на
месте  поселка,  сохранил  это  название.
 Узнав  об  этих  замечательных  событиях,  молодой  Родс
немедля  собрался  в  Кимберли  из  Наталя.  Ему  пришлось
преодолеть  более  шести  сотен  миль:  путь  лежал  через  Дра¬
коновы  Горы,  самые  высокие  горы  в  Южной  Африке.  Родс
пробирался  по  ущельям,  переправлялся  через  реки.  Стада
испуганных  антилоп,  страусы  с  их  роскошными  перьями,
полосатые  зебры  и  смешные  жирафы,  а  также  львы,  слоны
и  носороги  —  все  это  встречалось  ему  чаще,  чем  человечес¬
кие  существа.
 Наконец  Родс  достиг  Кимберли.  Странное  зрелище,  пред¬
ставшее  его  глазам,  напоминало  издали  исполинский  копо¬
шащийся  муравейник.  Муравейником  этим  был  холм
Колсберг,  а  каждый  из  «муравьев»  —  человеком,  воору¬
женным  лопатой  и  ведром.  По  всему  холму  шли  дорожки
для  вывоза  породы,  по  которым  сновали  тележки.  Дорожки
не  имели  никаких  ограждений  —  нередко  тележки  летели
вниз,  в  уже  вырытые  старательские  ямы  —  вместе  с  мула¬
ми  и  пони,  а  иной  раз  и  увлекая  за  собой  людей.  Изувечен¬
ные  тела  этих  несчастных  поднимали  наверх  в  кожаных
мешках  для  породы.  Чем  глубже  и  шире  становились  ямы,
тем  тоньше  делались  переборки  между  ними.  Нередко  слу¬
чались  обвалы,  калечившие  и  убивавшие  людей.  Добыча  ал¬
мазов  была  в  ту  пору  очень  трудным  и  опасным  делом!
Представь  еще,  что  провизия  доставлялась  издалека  и  была
скудна,  а  воды  нередко  не  хватало  на  то,  чтобы  умыться.
 Но  к  восемнадцати  годам  Сесил  Родс  сделался  владель¬
цем  нескольких  старательских  участков.  Именно  в  Кимбер¬
ли  он  впервые  познакомился  с  кафрами  —  коренными
черными  жителями  Южной  Африки.  Кафры  —  это  общее
название  племен,  населяющих  Южную  Африку.  На  самом
деле  племен  этих  очень  много:  бушмены,  зулусы,  бечуаны,
ндебелы,  готтентоты,  магалаки,  матонга,  дамара  и  многие
другие.  Наречия  их  различны.  Жизнь,  нравы  и  образ  мыс¬
лей  этих  могучих  дикарей  необычайно  заинтересовали  Род¬
са.
 Многие  белые,  не  выдержавшие  тягот  старательского  труда,
покидали  Кимберли  несолоно  хлебавши.  Родс  же  преуспе¬
вал.  Но  в  девятнадцать  лет  молодой  старатель  ощутил  силь¬
ные  боли  в  сердце.  Он  пересилил  их  своей  волей,  и  продолжал
трудиться.  Через  год  Родс  смог  посетить  родину.  Там  ему  и
пришла  мысль  показаться  докторам.  Юношу  ждал  удар,
неожиданный  как  гром  среди  ясного  неба:  медики  заявили,
что  дни  его  сочтены.  Не  более  полугода  жизни,  гласил  их
приговор,  и  то,  если  беречься,  отказаться  от  тяжелого  труда
и  волнений.  Другой  человек  в  страхе  заперся  бы  дома  среди
сиделок  и  лекарств.  Родс  решил,  что  надо  успеть  как  можно
больше  сделать  в  отведеные  ему  сроки.

Вскоре  Родс  сделался  одним  из  основоположников  ал¬
мазной  фирмы  «Де  Бирс»,  названной  в  честь  старой  фер¬
мы,  когда-то  стоявшей  на  месте  алмазных  копей.  К  этому
времени  труд  старателей-одиночек  перестал  приносить  до¬
ход:  на  месте  холма  Колсберг  зияла  страшная  яма  в  триста
футов  глубиной.  Верхние  слои  алмазоносной  породы  были
выработаны,  работать  же  в  нижних  уже  никак  нельзя  было
с  лопатой  и  ведерком  —  требовалось  специальное  оборудо¬
вание.  К  этому  времени  стало  ясно,  что  свойственная  моло¬
дому  Родсу  воля  к  жизни  победила  смерть.
 Еще  через  полтора  десятка  лет  Сесил  Родс  руководил
всей  добычей  алмазов  в  Южной  Африке.  К  тридцати  пяти
годам  он  сделался  самым  богатым  и  влиятельным  человеком
в  Южной  Африке.  И  тогда  мысли  его  обратились  к  иссле¬
дованной  Ливингстоном  стране  в  междуречьи  Замбези  и
Лимпопо.  Страной  этой  правил  кафрский  король  Лобенгу-
ла  из  племени  ндебелов.  Столицей  его  была  деревня  Була¬
вайо.  Ндебелы  были  добродушным  племенем:  немецкий
путешественник  Эдуард  Мор  писал,  что  по  их  землям  стран¬
ствовать  в  мирное  время  безопаснее,  чем  по  цивилизованной
Европе.  Однако  во  время  войны  эти  дикари  проявляли  не¬
дюжинную  храбрость.
 Интересно,  что  у  ндебелов  не  было  тюрем:  преступник  у
них  или  получал  прощение  от  короля,  или  обрекался  на  не¬
медленную  смерть.  Кроме  ндебелов  в  междуречьи  жили  пле¬
мена  шопов  —  земледельцев  и  искусных  ремесленников.  Нрав
шонов  был  более  кротким  и  они  платили  ндебелам  дань,
чтобы  те  не  обижали  их.  Но  пи  ндебелам,  ни  шонам  не
могли  принадлежать  руины  исполинских  сооружений  —  вы¬
соких  башен  с  толстыми  стенами,  которые  временами  встре¬
чались  в  тех  краях.  Для  ученых  было  очевидно,  что  в
древности  между  Лимпопо  и  Замбези  обитал  вымерший  народ
с  высокой  цивилизацией.  Можно  там  встретить  и  заброшен¬
ные  золотые  рудники.  Некоторые  ученые  думают,  что  меж¬
дуречье  Лимпопо  и  Замбези  —  это  и  есть  описанная  в

Библии  страна  Офир,  откуда  царь  Соломон  привозил  золо¬
то  на  постройку  своего  храма  в  Иерусалиме.  Об  этом  напи¬
сан  прекрасный  роман  нашего  знаменитого  писателя
Райдера  Хаггарда  «Копи  царя  Соломона»,  который  ты,
несомненно,  скоро  прочтешь.
 Родс  и  другие  влиятельные  деятели  Южной  Африки  от¬
правили  к  ндебелам  посольство,  которое  возглавил  хорошо
знавший  их  язык  миссионер  Джон  Моффрет  —  родстве¬
нник  Ливингстона.  В  1888  году  король  Лобенгула  согласил¬
ся  принять  британское  покровительство:  он  не  знал  грамоты,
но  поставил  на  документе  свою  личную  печать  с  изображе¬
нием  слона.  Надо  сказать,  что  этим  оказались  очень  недо¬
вольны  немцы,  которые  сами  пытались  взять  под  свое
покровительство  эти  земли.  Однако  Родс  преодолел  еще
немало  сложностей  прежде,  чем  на  землях  ндебелов  и  шонов
начали  вновь,  впервые  с  древних  времен,  добывать  золото.
Он  сам  предпринимал  экспедицию  в  Булавайо,  чтобы  го¬
ворить  об  этом  с  Лобенгулой.  Вскоре  Родс  основал  «Бри¬
танскую  южноафриканкую  привилегированную  компанию»
по  добыче  золота.
 Но  для  того,  чтобы  начать  разработки,  необходимы  были
люди,  достаточно  храбрые  и  мужественные  для  того,  чтобы
покинуть  края,  до  которых  хотя  бы  немного  добралась  циви¬
лизация  ради  неизведанных  и  таинственных  земель  древнего
Офира.  И  Родс  нашел  таких  людей:  молодых,  жаждущих
приключений,  сильных.  В  армию  золотоискателей  записа¬
лось  около  тысячи  человек,  готовых  немедля  пуститься  в
поход.  Армия,  сборным  пунктом  которой  был  Мафекинг,
имела  свое  знамя  и  свою  конную  полицию,  назначением  ко¬
торой  была  защита  золотоискателей.  Во  главе  пионеров,  так
со  времен  колонизации  Америки  называются  первопроход¬
цы,  Родс  поставил  Фрэнка  Джонсона.
 Путь  был  необыкновенно  тяжел.  Пионеров  мучила  тро¬
пическая  лихорадка,  подстерегали  ядовитые  змеи  и  клещи.
Ближе  к  Замбези  они  столкнулись  со  страшной  мухой  цеце,
укус  которой  смертелен.  На  лошадей  бросались  из  зарослей
львы.  Однажды  лагерь  одного  из  отрядов  растоптало  стадо
слонов.  Свежие  могилы,  засыпанные  рыжей  глинистой  зем¬
лей,  делались  печальными  вехами  пути  золотодобытчиков.
 В  сентябре  1890  года  пионеры  достигли  цели  и  основали
на  землях  ндебелов  четыре  форта:  Тули,  Виктория,  Чар¬
тер  и  Солсбери.  Форту  Солсбери  предстояло  стать  буду¬
щей  столицей  страны,  получившей  название  Родезия  —  в
честь  мистера  Сесила  Родса.  Днем  рождения  Родезии  мы
считаем  12-е  сентября.
 Однако  в  мае  1893  года  мирная  жизнь  будущих  городов
прервалась:  ндебелы,  возмущенные  тем,  что  белые  люди  берут
под  защиту  шонов,  их  данников,  восстали.  Сесил  Родс  велел
начать  военные  действия.
 24  октября  белые  жители  Родезии  вместе  с  туземным
легионом,  состоявшим  из  шонов,  встретились  с  ндебелами
на  реке  Шангани.  1  ноября  произошла  битва  на  реке  Бем-
беси,  2  ноября  —  битва  на  Рамаквабане.  4  ноября  части
Привилегированной  компании  заняли  Булавайо,  оставленное
предварительно  всеми  жителями.
 Родс  неоднократно  посылал  к  Лобенгуле  послов,  предла¬
гая  мирные  переговоры,  но  Лобенгула  отказывался  от  них.
В  начале  1894  года  король  ндебелов,  достигший  преклонно¬
го  возраста,  умер.  Война  завершилась.  Сыновей  короля  Се¬
сил  Родс  увез  в  Капскую  землю,  чтобы  они  получили  там
образование  и  представление  о  цивилизации.
 Вскоре  Сесил  Родс  подписал  договор  с  королем  большого
племени  баротсе,  которого  звали  Леваникой.  Племя  баротсе
обитало  на  левобережьи  Замбези.  Эта  территория  вскоре
была  названа  Северо-Восточной  Родезией.
 Продвигаясь  к  Великим  африканским  озерам,  люди  Род¬
са  вскоре  создали  третью  Родезию  —  Северо-Западную.
 С  какой  радостью  встречали  Сесила  Родса  на  Родине,
где  он  бывал  довольно  часто!  Не  один  раз  он  встречался  и
беседовал  с  Ее  Величеством  королевой.

“Мистер  Родс,  что  Вы  поделывали  с  тех  пор,  как  мы
виделись  в  последний  раз?”  —  однажды  шутливо  спросила
королева.
 “Я  добавил  две  провинции  к  владениям  Вашего  Величе¬
ства”,  —  с  улыбкой  ответил  Сесил  Родс.
 Общим  же  числом,  по  подсчету  историков,  Родс  добавил
к  Британской  Империи  двести  восемьдесят  одну  тысячу  ква¬
дратных  миль  —  это  превышает  территорию  Франции,  Бель¬
гии,  Голландии  и  Швейцарии,  если  сложить  их  вместе.
 Для  многих  соотечественников  стало  радостью  посещать
Сесила  Родса  в  его  резиденции  в  Кейптауне.  Некогда  на
этом  месте  стояла  бедная  голландская  ферма  Хрут  Скер.
Построив  красивейший  дворец  в  стиле  старой  голландской
архитектуры,  мистер  Родс  оставил  за  ним  старое  название.
Вокруг  дворца  разбит  огромный  прекрасный  парк.  Дворец
Хрут  Скер  знаменит  также  своей  прекрасной  библиотекой  с
книгами  и  картами  об  Африке.  Сесила  Родса  посетил  в  Хрут
Скер  Его  Высочество  Эдвард,  принц  Уэльский.
 Между  тем  облик  трех  Родезий  преображался.  Новые
поселенцы  отстраивали  Булавайо,  прокладывая  широкие  ули¬
цы,  сажали  деревья,  возводили  кирпичные  дома.
 Как  удивлялись  ндебелы  и  шоны,  видя,  как  по  дороге  с
юга  к  Булавайо  тянутся  все  новые  и  новые  крытые  повозки,
скачут  верховые,  бредут  пешеходы  —  бедняки,  надеющиеся
начать  новую  жизнь  в  новом  краю.
 Вскоре  там,  где  столетиями  стояли  убогие  негритянские
хижины,  заработали  типографские  машины,  выпускающие
первую  местную  газету.  Появились  площадки  для  крикета  и
манеж,  засверкали  витрины  магазинов.  К  1895-му  году  бе¬
лое  население  Родезий  достигло  трех  с  половиной  тысяч
человек.
 И  тут-то  разразилась  беда.
 В  1896  году  произошло  полное  затмение  луны.  Жрецы
духа  Млипо,  которому  поклонялись  ндебелы,  стали  говорить
народу,  что  божество  гневается  из-за  перемен,  пришедших  с
белыми  людьми.  Вскоре  начался  обильный  падеж  скота,
вызванный  эпидемией  болезни,  напоминающей  человечес¬
кую  чуму.  Жрецы  использовали  и  это  как  доказательство,
что  дух  разгневан.  К  концу  марта  по  вся  Родезия  была
охвачена  мятежом.
 Этот  новый  мятеж  готовился  не  один  день.  Ндебелы  ос¬
торожно  выясняли  расположение  белых  воинских  частей,
запасались  оружием.  Так,  в  самом  начале  весны,  охрана
Булавайо  задержала  у  ворот  старую  женщину,  несшую  вя¬
занку  хвороста,  который  представлялся  на  вид  чересчур  тя¬
желым.  В  хворосте  были  спрятаны  ассегаи  —  холодное
оружие  ндебелов.
 Отряды  ндебелов  двинулись  со  всех  концов  страны  к
Булавайо  и  взяли  его  в  тиски  с  трех  сторон:  осмотрительные
вожди  понимали,  что  штурм  города  будет  стоить  им  слиш¬
ком  больших  потерь.  Оставив  открытой  юго-западную  дорогу,
они  надеялись,  что  англичане  сами  обратятся  в  бегство.
 К  войскам,  высланным  Британским  правительством  в  по¬
мощь  жителям  Булавайо,  присоединилось  множество  добро¬
вольцев-волонтеров.  В  их  числе  были  юноши  из  самых
знатных  семей  —  например,  сыновья  лорда  Грея  и  лорда
Гиффорда.  К  маю  осада  Булавайо  была  снята.
 Однако  мятеж  продолжался.  Повстанцы  стянулись  к  югу,
в  горы  Матопо,  и  укрепились  там.  Скалы  давали  ндебелам
возможность  продолжительное  время  держать  оборону.
Мирная  жизнь  страны,  казалось,  была  надолго  нарушена.
Под  покровом  ночи  ндебелы  совершали  из  своих  укрытий
отчаянные  и  кровопролитные  вылазки.
 Сесил  Родс  стал  во  главе  отряда  в  двести  пятьдесят  чело¬
век.  Но  более  всего  его  заботила  не  необходимость  усмир¬
ить  ндебелов  —  это  в  любом  случае  рано  или  поздно  было
бы  достигнуто!  Родезии  нужен  был  настоящий  мир  —  без
него  она  не  могла  бы  спокойно  превращаться  дальше  в  ци¬
вилизованную  страну.  Надо  было  убедить  ндебелов,  что  их
мятеж  вреден  и  безнадежен.  Но  как  сделать  это,  если  вож¬
ди  не  шли  на  переговоры?
 В  горах  отряд  Родса  случайно  наткнулся  на  древнюю  ста¬
руху.  Она  оказалась  вдовой  отца  Лобенгулы  —  короля  Мзи-
ликази.  Родсу  пришло  в  голову,  что  эта  старая  женщина
может  помочь  ему,  и  он  попросил  ее  быть  посредницей  в
переговорах.  Старуха,  не  желавшая,  чтобы  ее  многочислен¬
ные  правнуки  погибли  в  этой  борьбе,  согласилась.  Ковыляя
от  старости,  она  ушла  в  одиночку  по  тайным  тропам,  а  анг¬
личане  остались  ждать.
 Старуха  оказалась  хорошим  дипломатом.  Ндебелы  посла¬
ли  с  ней  свое  требование:  они  готовы  встретиться  с  самим
Родсом,  если  он  возьмет  с  собой  не  более  трех  человек.
Родс,  не  колеблясь,  согласился.  Путь  его  лежал  к  тайному
лагерю  ндебелов.  Подъезжая  к  месту  встречи,  он  произнес,
обращаясь  к  своим  спутникам:
 “Вот  ради  таких  мгновений  и  стоит  жить!”
 Переговоры  с  дикарями  длились  около  четырех  часов.
Бедствие  войны  было  остановлено.
 Впоследствии  Родс  велел  повесить  в  своем  доме  портрет
мудрой  старухи,  которая  помогла  ему  добиться  мира.
 Мой  дорогой  Артур,  я  думаю,  ты  не  удивлен  тем,  что  я
посвятила  биографии  нашего  замечательного  современнни-
ка  —  мистера  Сесила  Джона  Родса,  не  одну  страницу  этой
книги.  Таких  людей  как  он  называют  строителями  Империи,
и  они  выполняют  действительно  великую  миссию  —  несут
цивилизацию  и  прогресс  в  самые  отдаленные  уголки  нашей
земли.  Другой  наш  замечательный  современник  и  соотечест¬
венник  —  мистер  Редьярд  Киплинг,  автор  твоей  любимой
книги  «Маугли»,  хороший  друг  Родса  и  горячий  сторонник
его  дел,  написал  о  нем  и  о  подобных  ему  прекрасное  стихо¬
творение,  которым,  я  думаю,  будет  уместно  завершить  эту
главу.

Бремя  белых
 Несите  бремя  белых,  —
И  лучших  сыновей
На  тяжкий  труд  пошлите
За  тридевять  морей;
 На  службу  к  покоренным
Угрюмым  племенам,
На  службу  к  полудетям,
А  может  быть  —  чертям.
 Несите  бремя  белых,
Сумейте  все  стерпеть,
Сумейте  даже  гордость
И  стыд  преодолеть;
 Придайте  твердость  камня
Всем  сказанным  словам,
Отдайте  им  все  то,  что
Служило  б  с  пользой  вам.
 Несите  бремя  белых,  —
Восставьте  мир  войной,
Насытьте  самый  голод,
Покончите  с  чумой,
Когда  ж  стремлений  ваших
Приблизится  конец,
Ваш  тяжкий  труд  разрушит
Лентяй  или  глупец.
 Несите  бремя  белых,  —
Что  бремя  королей!
 Галерника  колодок
То  бремя  тяжелей.
 Для  них  в  поту  трудитесь,
Для  них  стремитесь  жить,
И  даже  смертью  вашей
Сумейте  им  служить.
 Несите  бремя  белых,  —
Пожните  все  плоды:
Брань  тех,  кому  взрастили
Вы  пышные  сады,
И  злобу  тех,  которых
(Так  медленно,  увы!)

С  таким  терпеньем  к  свету
Из  тьмы  тащили  вы.
 Несите  бремя  белых,  —
Не  выпрямлять  спины!
Устали?  —  пусть  о  воле
Вам  только  снятся  сны!
Старайтесь  иль  бросайте
Работу  всю  к  чертям  —
Все  будет  безразлично
Упрямым  дикарям.
 Несите  бремя  белых,-
И  пусть  никто  не  ждет
Ни  лавров,  ни  награды,
Но  знайте,  день  придет  —
От  равных  вам  дождетесь
Вы  мудрого  суда,
И  равнодушно  взвесит,
Он  подвиг  ваш  тогда.
 (дано  в  переводе  М.Фромана)

Глава  XII.  Англо-бурская  война.
 Происхождение  буров,  и  их  жестокое
обращение  с  кафрами.
 Набег  Джеймсона.
 В этой  главе,  дорогой  мой  Артур,  мы  продолжим
                                        с  тобой  разговор  о  бремени  белого  человека.
 Сейчас  я  расскажу  тебе  о  войне,  которая  началась
уже  на  твоей  детской  памяти  и  идет  сейчас,  хотя,
по  счастью,  близится  к  завершению.  Ты  уже
понял,  что  это  война  с  бурами.
 Но  прежде  расскажу  тебе,  кто  такие  буры,  которых  на¬
зывают  также  африканерами.  Название  одной  из  их  респу¬
блик  —  Трансвааль  —  ты  уже  не  раз  встречал  в  предыдущей
главе,  не  раз  видел  в  газетах,  которые  с  волнением  открыва¬
ют  каждое  утро  твои  домашние,  но  едва  ли  ты  знаешь,  отку¬
да  взялись  буры,  основавшие  эту  республику.
 Предками  буров  были  большей  частью  голландцы.  Само
слово  бур  означает  по-голландски  крестьянин.  В  XVII  сто¬
летии  голландцы  высадились  в  Южной  Африке  и  основали
поселение  близ  мыса  Доброй  Надежды.  Так  возникла  стра¬
на  под  названием  Капская  земля.  К  концу  того  же  столе¬
тия  в  нее  переселилось  из  Европы  более  пятнадцати  тысяч
человек  —  по  тем  временам  это  очень  много.  Это  были
французы  и  немцы,  исповедующие  различные  формы  про¬
тестантизма:  они  бежали  в  Африку  от  религиозных  гонений.
С  течением  времени  они  породнились  между  собой,  а  их
языки  смешались  в  один,  который  называется  африкаанс.
Отсюда  и  пошли  буры.

Главным  городом  Капской  земли  стал  Капстад,  позже
названный  Кейптауном.  Впрочем,  главным  для  поселенцев
и  их  потомков  были  не  города.  Отнимая  у  племен  бушменов
и  готтентотов  их  земли,  буры  развели  на  них  богатые  ското¬
водческие  фермы.  Для  работы  на  них  они  использовали  нег¬
ров-рабов,  которых  работорговцы  поставляли  им  из  разных
стран  —  из  Анголы,  из  Индии,  с  Мадагаскара.  Когда  при¬
возных  рабов  им  стало  недостаточно,  буры  начали  захваты¬
вать  в  рабство  местных  чернокожих.
 Буры  с  самого  начала  крайне  жестоко  обращались  с  не¬
счастными  кафрами,  и  не  оставили  этой  жестокости  по  сей
день.  Я  думаю,  что  причина  этой  жестокосердности  заклю¬
чается  вот  в  чем.  Предки  буров  были  простыми  людьми,
которые  вывезли  из  своих  родных  стран  свою  религию,  но
не  свою  культуру.  Буры  и  по  сей  день  не  читают  книг,  не
знают  ни  прекрасных  произведений  знаменитых  компози¬
торов,  ни  картин  великих  художников,  не  изучают  наук  и
часто  даже  не  посылают  своих  детей  в  школы.  К  этому  я
еще  вернусь  дальше,  но  сейчас  хочу  сказать,  что  человек,
чей  ум  заточен  в  тесную  клетку  невежества,  не  способен
подняться  до  мыслей  более  высоких,  чем  мысли  о  своей
выгоде,  и  потому  не  может  быть  великодушным.  По  этой
причине,  кстати,  мы  легче  прощаем  злодейство  темному  че¬
ловеку,  чем  образованному.  Однако  это  едва  ли  может  слу¬
жить  хорошим  утешением  для  кафров.
 Буры  никогда  не  считали  негров  людьми,  потому,  что  те
не  являлись  христианами,  но  им  даже  не  могло  прийти  в
голову  научить  дикарей  христианской  вере,  как  это  везде  и
всюду  делают  на  своем  пути  англичане.  Ты  уже  понял,  что
я  имею  в  виду:  бурский  народ,  стоящий  сам  на  невысокой
ступени  развития,  не  смог  осилить  бремени  белого  человека.
Но  вернемся  пока  к  его  истории.
 С  XVIII  по  XIX  столетие  буры,  расширяя  свои  терри¬
тории,  целое  столетие  вели  так  называемые  Кафрские  вой¬
ны,  проявляя  все  ту  же  жестокость,  о  которой  я  уже

упоминала.  По  свидетельству  одного  путешественника,  ка¬
фры  укрылись  один  раз  от  буров  в  огромной  пещере  в  горах.
Кафров  было  тысяча  пятьсот  человек.  Буры  завалили  кам¬
нями  вход  в  пещеру,  разложили  костры  и  задушили  кафров
дымом.  Этот  путешественник  сам  спускался  в  пещеру,  на¬
полненную  огромным  количеством  высохших  добела  скеле¬
тов,  лежащих  в  тех  позах,  в  каких  людей  застигла  смерть.
Ему  бросился  в  глаза  скелет  женщины,  прижимавшей  к  гру¬
ди  скелет  ребенка.
 Так,  словно  вредных  насекомых,  истребляли  буры  афри¬
канские  племена.  Между  тем  это  были  люди,  и  люди  наде¬
ленные  многими  хорошими  качествами.  Я  расскажу  тебе  один
интересный  случай.  Вождь  ндебелов  Лобенгула,  о  котором  я
уже  рассказала  тебе  в  главе  о  Сесиле  Родсе,  однажды  захо¬
тел  сам  удостовериться  в  том,  что  Великая  Белая  Королева,
как  называли  дикари  нашу  королеву  Викторию,  действи¬
тельно  так  могущественна,  как  о  ней  рассказывают.  И  он,
совсем  таким  же  образом,  как  поступают  главы  цивилизо¬
ванных  народов,  назначил  двоих  уважаемых  в  племени  лю¬
дей  своими  послами.  Их  звали  Бабиян  и  Мчете.  Лобенгула
поручил  им  достичь  Лондона,  поговорить  с  королевой,  а
также  запомнить  и  все,  что  им  доведется  увидеть  в  далеком
краю  белых  людей.  И  представь  себе,  эти  два  дикаря,  не
видавшие  в  своей  жизни  ничего,  кроме  своих  убогих  дере¬
вень,  затерянных  среди  дикой  неподвластной  человеку  приро¬
ды,  сменили  свои  набедренные  повязки,  бусы  и  головные
уборы  из  страусовых  перьев  на  европейские  костюмы  и  баш¬
маки,  и  направились  в  дилижансе  до  Кимберли,  где  пересе¬
ли  в  пассажирский  поезд,  который  довез  их  до  Кейптауна.
В  Кейптауне  дикари  сели  на  пароход.  Представь  только,
какими  странными  и  страшными  должны  были  показаться
эти  самодвижущиеся  машины  наивным  детям  природы!  Од¬
нако  они  не  показали  своих  чувств  и  мужественно  доверили
непонятным  чудовищам  свои  жизни.

А  каким  странным  должен  был  предстать  бедным  неграм
Лондон!  Толпы  народа,  огромные  каменные  дома,  газовое
освещение  улиц,  шумных  от  бесконечного  движения...  Как
отличалось  все  это  от  привычных  им  лесов,  степей  и  озер!
Кроме  того  они  приплыли  зимой,  а  зимы  им  никогда  прежде
не  доводилось  видеть!  Но  тем  не  менее,  как  отметили  все,
кто  с  ними  встречался,  ндебелы  вели  себя  спокойно  и  с
большим  достоинством,  более  того  —  очень  воспитанно.
 И  королева  Виктория  оценила  мужество  ндебелов,  проде¬
лавших  такой  далекий  путь,  чтобы  увидеть  ее.  Послы  Ло-
бенгулы  были  приняты  в  королевской  резиденции  в  Виндзоре,
со  всеми  церемониями,  с  которыми  положено  принимать
послов  цивилизованных  стран.
 “Вы  проделали  такой  большой  путь,  чтобы  встретить¬
ся  со  мной,  —  милостиво  произнесла  наша  королева.  —  Я
надеюсь,  что  путешествие  было  приятным,  и  что  вы  не
очень  страдаете  от  холода”.
 “Как  может  быть  нам  холодно  в  присутствии  Вели¬
кой  Белой  Королевы?”  —  с  любезным  поклоном  ответил
старший  из  послов.
 Итак,  Ее  Величество  приняла  послов  ндебелов,  оказав  им
всяческое  уважение,  между  тем,  как  какая-нибудь  жена  бурс¬
кого  фермера  пустила  бы  этих  же  самых  людей  разве  что  на
кухню  своего  дома!  Со  временем  ты  поймешь,  что  в  этом
нет  ничего  странного:  скажу  тебе  по  секрету,  что  люди,  на
каждом  шагу  показывающие  свое  превосходство  над  други¬
ми,  в  глубине  души  не  уверены,  что  они  хоть  чем-то  лучше.
Между  тем  тот,  кто  уверен  в  своем  достоинстве  и  уважает
себя,  всегда  рад  проявить  великодушие.
 Послы  африканского  вождя  гостили  в  Лондоне  целый
месяц.  В  их  честь  было  дано  несколько  торжественных  обе¬
дов,  на  одном  из  которых  присутствовал  знаменитый  писа¬
тель  мистер  Генри  Райдер  Хаггард.  Послы  побывали  в  театрах
и  музеях,  а  также  на  военных  маневрах.  Больше  всего  их
воображение  поразил  телефон  —  впрочем,  это  замечатель¬
9  История  Англии,  кн.  II

ное  изобретение  восхищает  и  нас  с  тобой,  не  так  ли,  мой
юный  друг?
 Вождю  Лобенгуле  Ее  Величество  послала  в  подарок  свой
портрет.  Заметь  еще  раз,  дорогой  мой,  что  англичане  посту¬
пили  так  ласково  с  дикарями,  которых  буры  считают  ниже
своего  скота!
 Но  вернемся  опять  к  бурам.  С  начала  XIX  века  Капская
земля  перешла  к  Великобритании.  Англичане  тут  же  отме¬
нили  в  ней  рабство.  Это  не  понравилось  бурам,  привыкшим
получать  доходы  от  труда  рабов.  И  в  начале  30-х  годов
буры  начали  переселение,  вошедшее  в  историю  под  названи¬
ем  Великого  Трека.  (Слово  «трек»  и  означает  переселение
на  плохом  голландском  языке.)  Буры  двинулись  на  север  и
на  восток,  за  Оранжевую  реку  и  реку  Вааль.  Они  говори¬
ли,  что  уходят  подальше  от  англичан,  искать  земли  с  обиль¬
ными  пастбищами,  хорошей  охотой  и  покорными  кафрами.
 Невежественные  треккеры  шли  без  карт,  наудачу.  Мед¬
ленно  продвигались  их  отряды:  в  крытых  полотном  фурго¬
нах  ехали  женщины  с  детьми,  а  также  старики  старше  ста
лет,  что  отнюдь  не  редкость  у  буров.  Длиннобородые  угрю¬
мые  верховые  охраняли  каждый  фургон,  держа  наизготовку
свои  ружья.  Вскоре  эти  ружья  были  пущены  в  дело,  так  как
на  пути  буров  возникли  поселения  зулусов,  ндебелов  и  суто,
а  также  других  кафров.  У  реки  Инкоме,  прозванной  потом
Кровавой  рекой,  произошло  большое  сражение  между  бура¬
ми  и  зулусами.
 В  1854  году  буры  основали  Оранжевую  республику,  а  в
1856  —  республику  Трансвааль,  о  которых  ты  уже  слышал
в  предыдущей  главе.  Они  не  ввели  там  рабства,  однако  жизнь
кафров  мало  чем  отличалась  от  рабской.
 Президентом  Трансвааля  стал  Поль  Крюгер,  которого
буры  прозвали  «дядюшкой  Полем».  Чтобы  описать  тебе  этого
человека,  я  приведу  один  эпизод,  который  обыкновенно  рас¬
сказывают  ему  в  похвалу.

Однажды  президент  Крюгер  охотился  вместе  с  гостями-
иностранцами.  Вечером,  когда  охотники  отдыхали  на  бива¬
ке,  у  костра  завязался  спор  о  том,  какой  поэт  более  велик:
Шекспир  или  Гете?  Каждый  из  спорщиков  доказывал  свое.
Крюгер  же  молча  сидел  у  огня  и  курил  свою  трубку.
 "А  кто  больше  нравится  Вам,  дядя  Поль?  —  наконец
обратился  к  нему  один  из  собеседников.  —  Гете  или  Шекс¬
пир?"
 “Я  не  читал  ни  того  ни  другого",  —  невозмутимо  отве¬
тил  президент.
 “Но  какие  же  книги  Вы  тогда  читаете?  !”  —  изуми¬
лись  гости.
 “Только  одну,  —  с  усмешкой  ответил  Крюгер  и  достал  из
кармана  старую  потрепанную  Библию.  —  Я  уже  сорок  лет
читаю  эту  книгу  каждый  день,  но  до  сих  пор  не  постиг
всего,  что  в  ней  заключено.  Когда  мне  это  удастся,  я,
пожалуй,  возьмусь  за  Гете  и  Шекспира  .
 Этот  случай  был  описан  в  газетах  многих  стран,  и  немало
людей  восхищались  словами  президента  Крюгера.  Мне  же
кажется,  что  восхищаться  тут  нечем.  Невежество  это  совсем
не  та  вещь,  которой  можно  похваляться.  А  если  бы  Богу
было  неугодно,  чтобы  люди  читали  великих  поэтов,  Он  не
послал  бы  этим  поэтам  вдохновения,  побудившего  их  напи¬
сать  свои  замечательные  творенья.
 В  восьмидесятых  годах  в  Трансваале,  там,  где  проходит
водораздел  Оранжевой  реки  и  реки  Лимпопо,  в  районе  Вит-
ватерсранд,  было  обнаружено  богатое  месторождение  зо¬
лота.  Близ  месторождения  вскоре  вырос  город
Иоганнесбург.  Сами  буры  не  имели  возможности  разраба¬
тывать  золото,  потому  что  у  них  не  было  для  этого  хороших
машин  и  других  необходимых  вещей.  Кроме  того,  по  своей
нелюбви  ко  всему  новому,  буры  предпочли  продолжать  ра¬
зводить  скот,  а  не  заниматься  добычей  золота.  Поэтому  на
золотодобычу  приехали  иностранцы,  большей  частью  —  анг¬
личане.  Их  стало  очень  много,  и  они  селились  в  Трансваале

со  своими  женами  и  детьми.  Эти  люди  назывались  уитлен-
дерами.
 Но  если  буры  не  хотели  добывать  золото,  то  они,  во  вся¬
ком  случае,  хотели  получать  доход  от  его  добычи.  Прези¬
дент  Крюгер  обложил  уитлендеров  огромными  налогами.
Благодаря  деньгам,  полученным  от  этих  налогов,  государст¬
венная  казна  нищего  Трансвааля  наполнилась.  Буры  смогли
провести  железную  дорогу.
 Но  несмотря  на  то,  что  уитлендеры  так  обогатили  Тран¬
свааль,  законы  Крюгера  не  обеспечивали  им  решительно
никаких  прав.  Многие  уитлендеры  стали  опасаться  из-за
этого  за  свою  безопасность.  Из-за  этого  отношения  между
бурами  и  уитлендерами  сделались  плохими,  особенно  в  Иоган-
несбурге.  Когда  возникали  беспорядки,  иоганнесбургская
полиция,  в  которой  служили  только  буры,  не  вступалась  за
уитлендеров  и  не  охраняла  их.  Не  один  раз  случалось  так,
что  жизни  уитлендеров  вместе  с  их  женами  и  детьми  под¬
вергались  опасности.  Было  ясно,  что  полиция  закроет  глаза
в  случае,  если  городской  сброд,  соблазненный  добытым  в
поте  лица  золотом  уитлендеров,  начнет  грабить  их  дома  и
убивать.
 «Беззащитные  девушки  в  Золото-сити,
Беззащитные  матери,  вопли  детей,
Неужели  их  крики  «На  помощь!  Спасите!»
Не  поднимут  на  подвиг  британских  мужей?»,  —
 так  писал  в  тревожные  дни  поэт  Альфред  Остин.
 В  конце  концов,  чтобы  защитить  золотодобытчиков-уит-
лендеров,  которые  являлись  британскими  подданными,  Анг¬
лия  была  вынуждена  начать  войну  против  двух  бурских
республик.  11 октября  1899  года  война  была  объявлена.
 В  Трансвааль  прибыли  британские  войска.  Бурские  рес¬
публики,  не  имеющие  регулярной  армии,  созвали  народное
ополчение.  Эти  ополчения  делятся  на  коммандо  —  части  по
тысяче  бойцов.  Ополченцем  у  буров  является  по  сути  любой
мужчина  от  пятнадцати  лет.  Буры  воюют  обыкновенно,  за-

бирая  с  собой  на  войну  жен,  детей  и  часть  скота,  а  также
большое  количество  имущества.  Имущество  и  детей  они  пере¬
возят  в  фургонах,  отчего  их  армейские  обозы  необыкновенно
велики,  что  лишает  армию  способности  маневрировать.  Буры
не  понимают  и  не  любят  военной  дисциплины.  В  бою  они
еще  подчиняются  своим  командирам,  но  в  остальное  время
ведут  себя  как  гражданские  лица.  Одеты  они  в  штатское  —
так,  как  обыкновенно  ходят  на  своих  фермах:  в  широкопо¬
лых  шляпах  и  сюртуках  старого  покроя.  Они  не  знают  ни
армейской  выправки,  ни  строя.  В  силу  всего,  упомянутого
выше,  бурский  лагерь  на  отдыхе  несколько  напоминает  цы¬
ганский  табор.
 С  первых  же  недель  войны  буры  прославились  двумя  ве¬
щами:  исключительной  меткостью  в  стрельбе,  которая  при¬
суща  почти  каждому  буру,  и  редкой  бездарностью  своих
генералов.  Благодаря  первому  буры  одержали  известное  ко¬
личество  побед,  благодаря  второму  —  не  сумели  должным
образом  воспользоваться  их  плодами.
 Главнокомандующим  всеми  британскими  силами  в  начале
войны  был  назначен  сэр  Реверс  Буллер.  В  конце  ноября
произошло  большое  сражение  под  осажденным  бурами  Ле¬
дисмитом,  в  котором  англичане  под  командованием  сэра
Джорджа  Уайта  предприняли  наступление  и  понесли  огром¬
ные  потери,  благодаря  хорошему  расположению  бурских
стрелков  в  укрытиях  по  склонам  холмов.  В  этой  битве  мы
потеряли  убитыми  две  тысячи  человек.
 Затем  состоялось  большое  противостояние  двух  армий  под
Кимберли:  английской  армией  командовал  лорд  Митуэн,  а
бурской  —  генерал  Кронье.  Так  же,  как  и  в  Ледисмите  и
в  Мафекинге,  англичане  были  осаждены  в  нем  бурами.  Лорд
Митуэн,  пытавшийся  освободить  город,  дал  приказ  атако¬
вать  бурские  позиции.  В  этой  длинной  и  страшной  битве
погиб  генерал  Уошоп.  Прорвать  осаду  не  удалось.

Однако  бурам  не  удавалось  занять  ни  Ледисмита,  ни
Кимберли,  ни  Мафекинга,  которые  они  осаждали.  Вскоре
главнокомандующим  английской  армией  был  назначен  ге¬
нерал  Робертс.  Прибыл  в  театр  военных  действий  и  слав¬
ный  лорд  Китченер,  герой  Египта.  Основной  удар  лорд
Робертс  направил  на  армию  генерала  Кронье  под  Кимбер¬
ли.  Лорд  Робертс  предпринял  обходное  движение  широким
фронтом,  которое  должно  было  сомкнуть  кольцо  вокруг  армии
буров.  Генерал  Кронье,  понадеявшийся  на  свои  укрепления,
был  предупрежден  собственной  разведкой  об  этом  обходном
движении,  но  не  поверил  в  него.  В  феврале  1900  года  армия
Кронье,  состоявшая  из  четырех  тысяч  человек,  была  пол¬
ностью  окружена  в  долине  Вольверскрааль  на  реке  Мод-
дер.  Однако  храбрый  бурский  генерал  Девет  пришел  на
помощь  Кронье  со  своей  небольшой  армией  и  прорвал  в
одном  месте  кольцо  окружения.  Силы  Девета  были  ограни¬
чены,  но  он  передал  Кронье,  что  сможет  продержать  свой
корридор  около  суток  —  этого  времени  было  бы  довольно
для  того,  чтобы  вывести  налегке  верховых  солдат  и  женщин
с  детьми,  которыми,  как  это  принято  у  буров,  была  обреме¬
нена  армия  генерала  Кронье.  Разумеется,  армия  Кронье  долж¬
на  была  оставить  свой  обоз.  Однако  генерал  Кронье  заявил,
что  не  желает  жертвовать  обозом!  Когда  же  посыльные  ве¬
ликодушного  генерала  Девета  стали  уговаривать  Кронье  бро¬
сить  обоз,  но  спасти  людей,  он  в  очень  грубых  выражениях
предложил  Девету  убираться  прочь,  заявляя,  что  и  без  него
выйдет  из  окружения,  сохранив,  вдобавок,  весь  обоз.
 Это  хвастливое  и  глупое  поведение  бурского  генерала  сто¬
ило  бурам  целой  армии.  Большая  часть  ее  погибла  в  оцепле¬
нии  под  артилерийским  огнем,  после  чего  Кронье  был
вынужден  сдаться  лорду  Робертсу  вместе  с  тем,  что  оста¬
лось  от  его  армии.
 В  армии  же  генерала  Девета  бойцы,  потрясенные  тем,  как
глупо  и  преступно  повел  себя  генерал  Кронье,  начали  десят¬
ками  и  сотнями  дезертировать  по  домам.  Генерал  Девет  даже
не  стал  им  препятствовать,  понимая,  как  возмущены  люди
тем,  что  зря  пролили  кровь,  прорывая  окружение.
 Пленение  армии  Кронье  было  переломным  моментом  в
ходе  всей  войны.  Однако  война  длится  до  сих  пор,  хотя  и
приближается,  с  Божьей  помощью,  к  победному  концу.  Кровь
наших  солдат  до  сих  пор  питает  сухие  вельдты  —  африкан¬
ские  степи.
 Тебе,  дорогой  мой  юный  друг,  несомненно  будет  интерес¬
но  узнать,  что  одним  из  добровольцев,  с  первых  дней  войны
отправившихся  в  Трансвааль,  был  писатель  Артур  Конан
Дойл.  Мистер  Дойл  уже  не  молод,  и  военная  комиссия  не
разрешила  ему  встать  в  боевой  строй.  Знаменитому  писате¬
лю  пришлось  обратиться  к  своей  старой  профессии  врача.  Я
не  знаю,  право,  кому  нужно  на  войне  больше  мужества  и
отваги  —  воину,  идущему  в  бой,  или  безоружному  врачу,
спасающему  под  огнем  жизни  своих  и  чужих  солдат.
 Корреспондент  газеты  «Иллюстрейтед  Лондон  Ньюс»
специально  совершил  путешествие  в  Африку,  чтобы  встре¬
титься  с  писателем.
 “Мистер  Дойл,  какой  из  Ваших  рассказов  о  Шерлоке
Холмсе  Вам  кажется  самым  лучшим?”  —  спросил  жур¬
налист,  когда  ему  удалось,  наконец,  увидеть  военного  хирурга.
Это  произошло  во  время  небольшой  верховой  прогулки  —
единственном  за  день  отдыхе  писателя.
 “Рассказ?  —  переспросил  мистер  Артур  Конан  Дойл.  —
Не  знаю...  Пожалуй  тот,  где  про  змею  —  извините,  я  не
помню,  как  он  называется!  А  меня  ждут  раненые!”
 С  этими  словами  он  развернул  коня  в  сторону  палаточно¬
го  госпиталя.  Ты  видишь,  дорогой  мой,  что  страдания  анг¬
лийских  солдат  больше  занимают  сейчас  этого  удивительного
человека,  чем  его  собственные  чудесные  произведения.  По¬
надеемся,  что  обстоятельства  уже  в  скором  времени  позво¬
лят  ему  вернуться  в  Лондон  и  порадовать  нас  новыми  книгами.

Заключение
 Ты  несомненно  заметил,  мой  дорогой  друг,  что  все
последние  главы  этой  книги  описывают  события,
происходящие  очень  и  очень  далеко  от  нашей
старой  веселой  Англии.  Это  не  странно,  потому,
что  эта  книга  является  уже  не  историей  Англии,  а  историей
Британской  Империи,  простирающейся  во  все  концы  земли,
занимающей  треть  земного  шара.  История  Англии  —  везде,
где  есть  англичане.  Подумай  только,  в  1887  году  треть
земного  шара  отмечала  вместе  с  Лондоном  и  нашей  островной
страной  пятидесятилетний  юбилей  царствования  Ее  Величества
королевы  Виктории!
 Что  же,  англичанам  действительно  было  что  отмечать!  За
годы  этого  славного  правления  были  проложены  новые  дороги
по  морям  и  по  суше,  приобщены  к  цивилизации  многочис¬
ленные  дикие  народы,  введены  в  жизнь  многие  полезные
изобретения.
 Подумай  только,  на  памяти  твоих  дедушки  и  бабушки  в
жизнь  вошла  железная  дорога  и  паровые  суда,  а  теперь  мы
своими  глазами  увидели  самодвижущуюся  повозку,  которая
называется  автомобилем!  А  электричество  и  телефон  —
эти  поистине  невообразимые,  почти  волшебные  изобрете¬
ния!
 Еще  в  детские  годы  твоих  родителей  англичане  с  востор¬
гом  следили  за  путешествиями  смельчаков,  отважившихся
подняться  в  небо,  доверив  свою  жизнь  ненадежному  воз¬
душному  шару.  Велика  была  радость  полета,  в  которой  че¬
ловек  чувствовал  себя  равным  птицам.  Но  птицы  знают,

куда  летят,  а  человек  на  воздушном  шаре  был  подвластен
всем  ветрам!  Но  сегодня  воздушный  шар  —  уже  прошлое,
уже  история.  Мы  собственными  глазами  видим  новое  дости¬
жение  человеческой  мысли  —  аэроплан,  летательную  ма¬
шину,  которая  может  доставить  человека  куда  он  пожелает.
Как  знать,  быть  может  уже  в  скором  времени  эта  хрупкая
изящная  машина  вырастет  и  станет  принимать  на  борт  мир¬
ных  пассажиров,  как  делает  это  морской  пароход?  А,  быть
может,  аэроплан  станет  летать  еще  выше,  и  достигнет  дале¬
ких  звезд,  которые  казались  недостижимыми  всем,  жившим
на  земле  до  тебя.  Давай  помечтаем  —  не  тебе  ли  суждено
стать  тем  отважным  пионером,  который,  первым  достигнув
звезд,  украсит  ими  корону  Британской  Империи?
 Мы  не  знаем,  какие  славные  дела  тебе  предстоят,  но  зато
нам  известно  то,  что  следующую  страницу  в  историю  Анг¬
лии  суждено  вписать  тебе  и  твоим  друзьям.  Подумай  о  том
прежде,  чем  закрыть  эту  книгу.
 Ты  счастлив  потому,  что  тебе  предстоит  продолжать  ис¬
торию  в  такое  удивительное  время.  Начинается  XX  век.
Мне  думается,  что  еще  ни  одно  столетие  не  начиналось  так
хорошо:  минувший  век  обогатил  нас  самыми  различными
знаниями  о  том,  как  улучшить  человеческую  жизнь.  Наро¬
ды,  пребывающие  в  дикости,  станут  образованными,  как
нынешние  англичане,  машины,  столь  ненавидимые  некогда
несчастными  луддитами,  будут  не  увеличивать,  а  уменьшать
бедность.  Двадцатый  век  будет,  несомненно,  добрым  веком.
Он  позволит  людям  победить  болезни,  даст  им  возможность
заняться  науками  и  искусствами.
 Но  лишь  без  памяти  о  прошлом  счастливое  будущее  не¬
возможно.  И  закрывая  твою  первую  Историю  Англии,  за¬
вершая  том,  начатый  днями  одной  великой  королевы  и
завершенный  днями  другой,  я  прошу  тебя,  кем  бы  ты  ни
стал,  вновь  и  вновь,  всю  твою  жизнь,  возвращаться  к  теням
былого.

ПОСЛЕСЛОВИЕ,
написанное  во  времена
Елизаветы  Второй
(для  родителей)
 Современному  историку  этот  учебник  покажется  устаревшим
и  наивным.  Переводчику  же  милы  его  чопорная  мораль  и
старомодное  человеколюбие.  И  еще:  какими  прелестно
иными  —  более  крупными  —  были  тогда  размеры
окружающих  предметов!
 «А  автомобили!
 Они  задавили
 В  Америке  трех  человек!
 Ах,  этот  ужасный,  ужасный,
Кошмарный,  кошмарный,
Безумный,  безумный
Девятнадцатый  век!»
 Такой,  со  всеми  своими  несправедливостями,  жестокостями,
ужасами  —  домашне-уютный  в  сравнении  со  своим  монстром-
наследником.  Век  до  грехопадения,  до  настоящего  ЗЛА.
Еще  совсем  немного  до  первого  мирового  пожара,  застывшего
оловянным  отблеском  в  глазах  узревших  его  монархов.
 —  «Скоро  подует  восточный  ветер,  Ватсон.
 —  Не  думаю,  Холмс,  очень  тепло.
 —  Эх,  старина  Ватсон.  В  этом  переменчивом  веке  Вы
один  не  меняетесь.  Да,  скоро  поднимется  такой  восточный
ветер,  какой  никогда  еще  не  дул  на  Англию.  Холодный,
колючий  ветер,  Ватсон.  И  может  многие  из  нас  погибнут  от
его  ледяного  дыхания».
 Да,  ветер  на  всем  белом  свете,  две  унесенные  ветром
великие  соперницы-империи:  кто  мог  предположить,  сколь
сильно  изменится  карта  мира?  Могли  ли  англичане  тех  лет
представить  мир  без  Индийской  империи  Британии,  без  трех
Родезий?
 Но  если  британский  флаг  не  реет  более  над  бывшими
колониями  (впрочем,  за  многое  благодарными  Британии!),  к
чему  тогда  читать  восторженные  слова  старой  леди,  изрядно
утяжеленные  грубым  Киплинговским  стихом?  Не  проще  ли
попросту  перечислить  факты?  Очень  трудно:  даже  простой
глагол  имеет  точку  зрения.  «Захватили»  или  «взяли  под
опеку»?  Можно,  разумеется  сказать  и  так:  «установили  про¬
текторат».  Но  от  книги,  набитой  подобными  формулами,
убежит,  как  от  старомодной  касторки,  любое  нормальное
дитя.  Учебник  истории  невозможен  без  точки  зрения,  иначе
сказать  —  идеологии.  Именно  это  обстоятельство  мает  и
мучит  нынешних  постсоветских  авторов.  (Для  примера  от¬
сылаем  читателя  к  энциклопедии  для  детей  по  Всемирной
истории:  Москва,  АВАНТА+,  1993.)  Так  не  лучше  ли,
оставя  покамест  наших  авторов  детских  учебников  наживать
идеологию,  увидеть  прошлое  глазами  прошлого  века?
 Да,  разумеется  альтернатива  натянута.  Можно  еще  и  пере¬
вести  с  английского  что-нибудь  посовременнее,  без  победо¬
носного  империализма.  Но...  пробовали  ли  вы  когда  нибудь
показать  современным  чадам  старую  штуку,  называвшуюся
некогда  панорамой?  Точнее  —  имели  ли  такую  возмож¬
ность?  Если  нет,  жаль.  Чем,  казалось  бы,  может  удивить  с
колыбели  привыкших  к  компьтерным  играм  детей  деревян¬
ный  ящик  с  подсветкой,  линзой  и  набором  картинок?  Как  ни
странно,  удивляет.  Более  того  —  через  несколько  лет  сю¬
жеты  компьютерных  игр  сгладятся  из  памяти,  уступая  место
более  сложным  и  интересным.  А  вот  смиренная  картинка
панорамы  в  детской  памяти  останется.  Мы  остановились  на
этом  учебнике  ради  прелести  двойного  фокуса  —  прошлый
век  о  прошлом.  Магия  времени  способствует  запоминанию.
 Едва  ли  родителям  стоит  опасаться,  что  дитя  один  к  одному
воспримет  взгляды  старой  леди.  Но  чем  раньше  человек
выслушает  когда-либо  имевшие  быть  точки  зрения  на  Ис¬
торию,  тем  раньше  обретет  собственную,  свою.
 Лишь  бы  было  интересно.
 Елена  Чудинова.
 24  октября  1995,  Москва.

приложения:
 Генеалогические  таблицы
 Хронологическая  таблица

Приложение  III
 Хронологическая  таблица
 23  апреля  1564  —  день  рождения  Вильяма  Шекспира
 13  октября  1577  —  26  сентября  1580  —  кругосветное  пу¬
тешествие  сэра  Фрэнсиса  Дрейка
 1580  —  королевский  указ,  разрешающий  всем  сословиям
одеваться  кто  как  хочет
 8  февраля  1587  —  казнь  Марии  Стюарт,  королевы  шот¬
ландцев
 1588  —  разгром  Непобедимой  Армады
 1600  —  заговор  графа  Эссекса
 5  ноября  1606  —  Пороховой  заговор
 1637  —  Национальный  Ковенант  в  Шотландии
 1640  —  1653  —  Долгий  Парламент
 25  декабря  1642  —  рождение  сэра  Исаака  Ньютона
 2  июля  1644  —  битва  при  Марстон-Мур:  крупное  пораже¬
ние  кавалеров
 1645  —  многочисленные  победы  Монтроза  в  Шотландии
 30  января  1649  —  казнь  Карла  I  Стюарта,  короля  Англии
3  сентября  1651  —  поражение  Карла  II  Стюарта  под  Вус¬
тером

29  мая  1660  —  первый  День  Королевского  Дуба
 1665  —  Великая  Чума
 2-7  сентября  1666  —  Великий  Лондонский  пожар
 1667  —  появление  в  Лондоне  карет  со  стеклянными  окнами
 1685  —  мятеж  герцога  Монмута
 1702  —  война  за  «испанское  наследство»
 1713  —  Утрехтский  мир
 16  декабря  1773  —  Бостонское  Чаепитие
 1787  —  начало  колонизации  Австралии
 25  октября  1805  —  Трафальгарская  битва
 18  июня  1815  —  поражение  Наполеона  Бонапарта  в  битве
при  Ватерлоо
 22  января  1788  —  родился  лорд  Байрон
 1840  —  первое  путешествие  Дэвида  Ливингстона  в  Африку
 1858  —  восстание  сипаев  в  Индии
 1858  —  второе  путешествие  Дэвида  Ливингстона  в  Африку
 1866  —  третье  путешествие  Дэвида  Ливингстона  в  Африку
 1878  —  провозглашение  Индийской  Империи  Британии
 1879  —  провозглашение  протектората  над  Афганистаном
1881-1898  —  войны  в  Египте  и  Судане
 12  сентября  1890  —  день  рождения  Родезии
 11 октября  1899  —  объявление  англо-бурской  войны

Оглавление
 Часть  I.  Дом  Тюдоров
 Елизавета  I  (1558-1603)
 Глава  I.  Воцарение  Елизаветы.  Ее  ученость.
Возвращение  протестантизма.  Расцвет
ремесел.  Вильям  Шекспир  и  другие  авторы
пьес 	7
 Глава  II.  Отказ  Елизаветы  от  замужества.
Борьба  с  испанцами  на  море.  Разгром
Непобедимой  Армады 	15
 Глава  III.  Еще  о  елизаветинцах.  История
Марии  Стюарт 	26
 Глава  IV.  Беспорядки  в  Ирландии.  Смерть
королевы  Елизаветы 	43
 Часть  II.  Дом  Стюартов
 Яков  I  (1603-1625)
 Глава  I.  Характер  Якова.  Преследования
католиков  и  пуритан.  Заговор  Гоури.
Пороховой  заговор.  Казнь  сэра  Уолтера
Рэли 	53
 Глава  II.  Фавориты  и  семья  короля  Якова.
История  графини  Эссекс 	61

Карл  I  (1625-1649)
 Глава  III.  Новые  налоги.  Ковенанторы  в
Шотландии.  Казнь  графа  Страффорда.  Как
развязалась  гражданская  война.  Кавалеры
и  круглоголовые 	76
 Глава  IV.  Битвы  и  бегство  короля  в
Шотландию.  Как  шотландцы  продали
короля  Парламенту.  Суд  над  королем
Карлом  и  казнь.  Оливер  Кромвель 	84
 Республика  (1649-1660)
 Глава  V.  Избрание  принца  Чарльза  королем
шотландцев.  Усмирение  Ирландии.  Битва
при  Вустере.  Невзгоды  принца  Чарлза  и
побег  во  Францию.  Война  с  Голландией.  Как
 Кромвель  сделался  Протектором 	95
 Карл  II  (1660-1685)
 Глава  VI.  Краткий  протекторат  Ричарда
Кромвеля.  Призвание  короля.  Новая  война
с  Голландией.  Великая  Чума.  Великий
Пожар.  Кристофер  Рен.  Положение  в
 Шотландии  и  Ирландии 	 104
 Глава  VII.  Сэр  Исаак  Ньютон.  Судьба
принцессы  Генриетты  Английской.  Герцог
Монмут.  Покушение  на  короля
Яков  II  (1685-1688)
 Глава  VIII.  Мятеж  и  гибель  герцога
Монмута.  Жестокости  полковника  Кирка
и  судьи  Джефрейса.  Протест  народа
против  тирании  Якова.  Прибытие  и
провозглашение  принца  Оранского.  Побег
 Якова  во  Францию 	 119
 Вильгельм  III  —  Мария  II  (1688-1702)
 Глава  IX.  Декларация  прав.  Волнения  в
Шотландии  и  Ирландии.  Битва  при  Бойне.
 Война  с  Францией.  Основание  Ост-Индской
компании 	127
 Анна  (1702-1714)
 Глава  X.  Как  принцесса  Анна  сделалась
королевой  потому,  что  была  протес¬
танткой.  Герцог  Малборо.  Адмирал  Роук,
взятие  Гибралтара 	 133
 Часть  III.  Дом  Ганноверов
 Георг  I  (1714-1727)
 Глава  I.  Как  курфюрст  Ганновера  сделался
Георгом  Первым  Английским.  Как
Претендент  пытался  захватить  престол.
 О  леди  Нитсдэйл.  Поражение  испанцев  на
море 	 143

Георг  II  (1727-1760)
 Глава  II.  Как  Георг  Второй  пошел  на  войну
с  Испанией,  Францией  и  Баварией.  Как
французы  были  разбиты  лордом  Клайвом
в  Индии  и  генералом  Вольфом  в  Америке.
Появление  молодого  Претендента  в
Шотландии 	146
 Георг  III  (1760-1820)
 Глава  III.  Война  с  Америкой.  Бостонское
чаепитие.  Как  генерал  Вашингтон  разбил
английскую  армию.  Образование
Содиненных  Штатов  Америки.  Начало
колонизации  Австралии 	152
 Глава  IV.  Французская  революция.  Война  с
Францией.  Завоевания  Наполеона
Бонапарта.  Континентальная  блокада.
Поражение  в  России.  Адмирал  Нельсон.
 Сто  дней.  Ватерлоо 	159
 Георг  IV  (1820-1830)
 Глава  V.  Заговор  Като  Стрит.  Война  Греции
за  независимость.  Лорд  Байрон.  Кто
такие  были  луддиты 	179
 Вильгельм  IV  (1830-1837)
 Глава  VI.  Рабство  в  колониях.  Революции  во
Франции  и  Бельгии.  Эпидемия  холеры.
 Железная  дорога 	189

Виктория  (1837-1901)
 Глава  VII.  Отделение  Ганновера.  Брак
королевы  с  принцем  Альбертом.  Дети
королевы.  Чартисты.  Война  с  Россией 	 196
 Глава  VIII.  Восстание  сипаев  в  Индии 	204
 Глава  IX.  Путешествия  и  географические
открытия 	213
 Глава  X.  Египетская  кампания.  Китай.
Афганистан 	221
 Глава  XI.  Австралийские  и  Новозеландские
колонии.  Биография  мистера  Сесила  Родса,
его  заслуги  перед  Британской  Империей 	226
 Глава  XII.  Англо-бурская  война.  Проис¬
хождение  буров,  и  их  жестокое  обращение
с  кафрами.  Набег  Джеймсона 	238
 Заключение 	249
 Послесловие,  написанное  во  времена
Елизаветы  Второй  (для  родителей) 	251
 Приложение  I.  Дом  Стюартов  (генеа¬
логическая  таблица) 	254
 Приложение  II.  Дом  Ганноверов  (генеа¬
логическая  таблица) 	258
 Приложение  III.  Хронологическая  таблица 	262

«История  европейских  государств»
 Рассказ  о  каждой  европейской  стране  разделен  в
нашей  серии  на  2-3  книги  объемом  в  250-300  страниц
каждая.  Помимо  “Истории  Англии”  в  двух  книгах  в
течение  года  выйдут  истории  Франции  и  Испании.
Затем  —  истории  других  стран.
 Написанные  в  наше  время  и  с  привлечением  совре¬
менных  исторических  исследований,  книги  живо  и
увлекательно  повествуют  о  жизни  государственных  де¬
ятелей,  о  великих  сражениях  прошлого,  о  политичес¬
ком  устройстве  различных  стран  —  со  времен  раннего
средневековья  до  начала  XX  века.
 Книги  данной  серии  —  в  твердом  переплете  с  цвет¬
ной  обложкой  —  будут  представлены  в  двух  вариантах
оформления:
 один  вариант  иллюстрирован  гравюрами  европей¬
ских  мастеров  XIX  века,  текст  орнаментирован  ста¬
ринными  декоративными  элементами;
 другой  —  красочное  подарочное  издание;  напеча¬
танное  в  Финляндии,  оно  снабжено  прекрасными  цвет¬
ными  иллюстрациями.


Издательство  «Центр  творческго  развитиия»
 МГП  ВОС  тел/факс  250-53-02
 тел.  251-24-44
 Принимает  заявки  на  свои  книги  от  читате¬
лей  и  оптовых  покупателей

Издательство
 «Центр  творческого  развития»
представляет  книгу  Г.Мишо
 “История  Крестовых  походов”
 Редкая  по  теме  и  исполнению,  эта  книга  впервые
представлена  современному  российскому  читате¬
лю:  последнее  издание  датированно  1883  годом.
 Г.МИШО  —  известный  французский  историк
XIX  века,  признан  самым  авторитетным  иссле¬
дователем  темы  “крестовые  походы”.  Научно-
лопулярное  изложение  событий  рассчитано  как
на  историков,  так  и  на  широкого  читателя.
 Великолепное  оформление  в  исполнении  искус-
сных  финских  печатников:  подарочный  альбом¬
ный  формат,  обложка  с  золотым  тиснением,  ме¬
лованная  бумага,  иллюстрации  Г.Доре,  придаю¬
щие  книге  дух  историзма  и  высокой  эстетики.
 Издательство  «Центр  творческго  развитиия»
 МГП  ВОС  тел/факс  250-53-02
тел.  251-24-44
 Принимает  заявки  на  свои  книги  от  читате¬
лей  и  оптовых  покупателей

Формат  84Х  1О8’/з2.  Объем  8,5  печ.  л.
Тираж  10  000  экз.  Печать  офсетная.
 Зак.  №  7346.
 Центр  творческого  развития  МГПВХ
125252,  Москва,  ул.  Куусинена,  19а
ЛР  №  050014  от  19.07.91  г.
 Отпечатано  с  готовых  фотоформ
на  Книжной  фабрике  №  1  Комитета  РФ  по  печати.
144003,  г.  Электросталь  Московской  обл.,  ул.  Тевосяна,  25.